Дорога в Версаль [Анн Голон] (fb2) читать постранично, страница - 2

предсказанный им поток.

Карлик куда-то исчез. Анжелика продолжала идти. Ее ноги увязали в грязи. Ее одежда

промокла, но она не чувствовала холода. Раздался тихий свист, и из темноты снова появился

карлик Баркароль.

— Прости меня, что я ускользнул, Маркиза, но я вызвал своего товарища. Вот она,

Деревянный Зад.

Следом за ним из темноты возникло еще одно существо. Это был не карлик, а безногий

калека, человеческий обрубок, с и девший в огромной деревянной чаше. В своих узловатых руках

он держал по деревянной подпорке, которые помогали ему передвигаться от одного булыжника к

другому.

Это чудовище пристально рассматривало Анжелику. У него было грубое, животное лицо,

покрытое прыщами. Редкие полосы были старательно зачесаны назад, но не закрывали

сверкающий оголенный череп. Его единственным одеянием шло нечто вроде туники из синей

материи с петлями и отворотами, расшитыми золотым шнуром, которая явно когда-то

принадлежала офицеру-дворянину. В высоком воротнике с безупречным галстуком, он представлял

собой невероятное зрелище. Длительное время он разглядывал молодую женщину, потом вдруг

откашлялся и плюнул ей на юбку. Она с удивлением взглянула на него и стала оттирать плевок

пригоршней снега.

— Все в порядке, — удовлетворенно сказал калека. — Она держится почтительно. Она

понимает, с кем разговаривает.

— Разговор! Гм! Это одна из его разновидностей! — воскликнул Баркароль. — Хо! Хо! Ну

разве я не остряк?

— Дай мне мою шляпу, — сказал Деревянный Зад.

Он водрузил на себя фетровую шляпу, украшенную красивым плюмажем. Потом, опираясь

на свои деревяшки, двинулся вперед.

— Чья она? — осведомился он.

— Не могу понять...

По мере того, как они продвигались по улицам, к ним присоединялись все новые фигуры.

Сначала слышался тихий свист, доносившийся откуда-нибудь из темной ниши, с берега реки или

из глубины двора. Потом появлялись нищие, с длинными бородами, босые, в широких рваных

плащах, старые ведьмы, представлявшие из себя нечто вроде охапки лохмотьев, перетянутой

нитью крупных четок, слепцы и калеки, поднимавшие свои костыли над плечами, чтобы идти

быстрее, горбуны, не успевшие убрать свои горбы. Настоящие калеки смешивались с толпой

попрошаек.

Анжелика обнаружила, что с трудом понимает их воровской язык, насыщенный

непонятными, странными словами. На перекрестке к ним подошла группа вооруженных

головорезов. Она подумала было, что это солдаты или патруль, но быстро поняла, что это просто

замаскированные бандиты.

Они бросали на нее волчьи взгляды, она оглянулась и увидела, что окружена.

— Испугалась, моя милочка? — спросил один из бандитов, полуобняв ее.

Она сбросила его руку и ничего не сказала. Но он не отступал, и тогда она ударила его по

лицу. Это вызвало суматоху. Что же теперь с ней будет? Но страха она не испытывала. Ненависть и

жажда мести, слишком долго тлевшие в ее сердце, теперь превратились в одно всепоглощающее

желание — бить, рвать, выцарапывать глаза. Сброшенная на самое дно бездны, она чувствовала

себя равной диким существам, окружившим ее.

Невероятный Деревянный Зад окончательно восстановил порядок. У этого человека-обрубка

был гулкий замогильный голос, от его бешеного рева окружающих бросало в дрожь. По лицу

убийцы, затеявшего ссору, струйкой текла кровь, он прижимал руку к глазам. Но другие хохотали.

— Ого, она рассчиталась с тобой, эта девушка!

Анжелика услышала и свой смех, незнакомый, вызывающий. Значит, это не так уж трудно —

спуститься до глубины ада? Страх? А что такое страх? Несуществующее чувство. Он был знаком

только тем парижским обывателям, которые трепетали, услышав под своими окнами голоса

оборванцев из парижской преисподней, которые шли на кладбище Святых Младенцев, чтобы

увидеться со своим князем, Великим Кезром.

— Чья она? — снова спросил кто-то.

— Наша! — проревел Деревянный Зад. — И пусть каждый примет это к сведению!

Он возглавил шествие. Никто из бродяг, даже те, у кого была пара проворных ног, не

пытались догнать этот обрубок человека. Когда они дошли до круто поднимающейся вверх улицы,

двое солдат, которых назвали строевиками, бросились вперед, чтобы, подняв деревянную опору

калеки, внести его наверх.