Короли улиц [Саша Южный] (fb2) читать постранично

Саша Южный КОРОЛИ УЛИЦ

Часть первая У СЫТЫХ МАЛО ШАНСОВ

Чепер, откинув косую черную челку с глаз, длинно, с шиком сплюнул на асфальт и произнес:

— Пацаны, надо умереть!

Он был вожаком молодежной группировки кварталов южной окраины.

Юги, вооруженные кастетами, обрезками железных труб и дубинами, молча стояли перед ним плотной толпой. Все понимали, что надо. Речники окончательно вышли из берегов. Они ловили курьеров в богатых районах города, жестоко избивали их и забирали товар, тем самым нарушая давно установленную традицию свободной конкуренции, суть которой состояла в том, что город принадлежит всем. Сумел найти себе клиентов и удержать их — работай. И неважно, где они живут. Центр, престижные районы Паулы и Зеленой окраины, а также улица Толстожопых — все это было свободной экономической зоной, где промышляли все, кто мог хоть что-то предложить клиентам.

Юги теряли доход. Их курьеры все чаще отказывались ходить в город с товаром, а клиент ждать не мог, он находил себе других поставщиков. Речники были не лучшими бойцами рабочих окраин, но их было больше. Значительно больше. Они проигрывали в мелких стычках, когда количество бойцов с обеих сторон было примерно равным. Но сейчас они вышли на пустырь и остановились метрах в пятидесяти от группировки югов огромной толпой. Это внушало почтение и даже страх.

Вечер, стоя среди других югов, сжимал в руке шестидесятисантиметровую полоску олова, прут полуовального сечения. Полоска на вид не казалась грозным оружием, но на самом деле была очень тяжела и тверда — чистое, без примесей, олово. Вечер был самым младшим из всех — пятнадцать лет, но страха не испытывал, наверное по молодости. Чепер — высокий жилистый, черноволосый и очень независимый — был его кумиром, и если он сказал, что надо умереть, значит, Вечер сдохнет, но назад не попятится. Ведь все равно рано или поздно подохнешь. Вечер мог умереть уже сто раз за свою короткую жизнь. Он не околел той зимой, когда на улице стояло за сорок и их логово нашли центровые, которые были старше и здоровей, и выкинули их из теплого подвала на мороз. Из тех, кто вместе с Вечером оказался на морозе, Снегирь был самым младшим — восемь лет. Он как-то незаметно отбился от остальных в густом тумане, стоящем по причине жестокого мороза, наткнулся на трубу, которую по малолетству и неопытности посчитал теплотрассой, и примерз к ней наглухо ватником, подмоченным еще в подвале.

Они пешком шли от центра к домам окраины, где на дверях не стояло кодовых замков, и когда наконец под утро, уже ничего не соображая от холода, ввалились в один из подъездов, то обнаружили, что в компании, кроме Снегиря, не хватает еще одного пацана.

Вечер смог унести ноги, когда к ним в сарай неожиданно вломились два мужика и стали их ловить. А Пан и Гашек не сумели. Больше он их не видел. Потом ходили слухи, что обоих разобрали на запчасти для какой-то клиники для богатых. С тех пор Вечер ненавидел богатых.

Он сумел выжить, когда еще с двумя беспризорниками нажрался просроченной колбасы. Двое его сотрапезников умерли по пути в больницу, а Вечера даже не стошнило. Каждая из этих смертей была наверняка позорней, чем смерть в бою. Да, это было гораздо лучше — умереть в бою, как самурай, чем дотянуть до сорока, а на сорок первом попасть под дерьмовозку — считай, вся жизнь насмарку. Очень важно, как ты умрешь. Так всегда говорил Чепер.

Сейчас, окинув взглядом свое войско, он произнес:

— Братва, мы неплохо пожили! И нам есть в чем умереть, — после короткой паузы добавил он и чуть усмехнулся. — На нас первоклассная кожа, ботинки и штаны из лучших магазинов Паулы. Мы будем красиво смотреться даже после смерти. Никто не скажет, что это валяется босяк. — Чепер опять усмехнулся, и в толпе понимающе захмыкали.

Чепер умел заводить. Порой он говорил странные и непонятные вещи, но это больше всего и возбуждало толпу. Он поднял над головой бейсбольную биту:

— В свинью!

И толпа стала выстраиваться клином, острием которого стал сам Чепер. Сразу за ним, плечом к плечу, встали Миха и Шеф — самые здоровые парни в банде, потом Грегор, Костя и братья Островерховы, практически не уступающие по габаритам Михе и Шефу. Остальные выстроились за ними в шеренги по шесть человек.

Чепер вскинул вверх обе руки — в правой бита, на левой кастет, и толпа завыла в пятьдесят луженых глоток. Вой быстро нарастал, и, когда он достиг максимальной мощности, юги, сохраняя порядок построения, кинулись на речников.

«Свинья» с хрустом и воем вошла в их центр, легко подминая передние ряды. Она казалась монолитом, сделанным из свинца, — каждый ряд плотно подпирал впередистоящих — и в конце концов почти разрубила надвое толпу речников. Вой прекратился. Юги рубились с короткими выдыханиями, вкладывая в удар всю силу. Речников, опрокинутых на спину первым натиском «свиньи», топтали и свои и чужие. А сверху на них, получив