Читая дочке «Мойдодыра», я споткнулся на строках: «Что такое? Что случилось? Отчего же всё кругом…». По всей сказке рифмы стоят через каждые два-три слова, а то и подряд: «Одеяло убежало… И подушка, как лягушка… Я за книжку, та бежать и вприпрыжку под кровать». И вдруг два довольно длинных «голых» стиха.
Между тем рифма напрашивается: «Боже, боже… Отчего же…». Не иначе, вмешался бдительный редактор-атеист. Проверить предположение тогда было негде, и всё-таки при следующих чтениях я «исправлял классика».
Потом настали новые времена, Чуковского стали печатать в первозданном виде. И точно, было: «Боже, Боже…»! У него с прописных букв, я-то пишу со строчных, потому что считаю: с большой пишется Шарик, чтобы не перепутать, а всё громадное с маленьких — вселенная, космос, природа. Бог — не имя, и если с большой, то похоже на богохульство, вроде бы он наравне с Шариком. Но это мой личный пунктик, не буду отвлекаться.
А что за форма — «боже»? Бог — понятно, именительный падеж. Бога, богу, богом… Но что за категория — «боже»? Впрочем, нечего делать вид, будто не знаю, — это звательный падеж. Или называют звательной формой. Ещё примеры: «Чего тебе надобно, старче?», «А ну, поворотись-ка, сынку…».
В дореволюционных грамматиках этот седьмой падеж присутствовал. А покопаться ещё, так найдутся и другие. Вообще, почему падежей в русском языке именно шесть?
В античные времена проводилась аналогия с игрой в кости — у кубика шесть граней, и существительное тоже может «упасть» одной из сторон. Когда создавалась русская грамматика, это сравнение и приняли за отправную точку. Само слово «падеж» — тоже перевод с греческого и латыни. Так у нас и определилось шесть падежей. Правда, седьмой всё же вынуждены были признать, но, видимо, из-за церкви, где то и дело: «Господи», «Богомати Всеблагая», «Пречистая Дево», «святый мучениче»… Чуть пришли к власти безбожники, тут же отменили звательный.
Между тем падежей у нас намного больше. Мысль о них засела у меня в мозгу, а весу в моём мозге столько, что такого веса я сам не ожидал. Первое выделенное слово стоит в местном падеже, второе — в количественно-отделительном. Замены им нет, ведь не скажешь: «Мысль засела в мозге» (предложный) — таким макаром может засесть разве что пуля.
«Встретил богатыря», «нет богатыря» — с падежами всё ясно. А «Три богатыря»? В школе задали бы вопрос: три кого? — не задумавшись о том, что число множественное и значение совсем другое, не вставишь «встретил» или «нет». Но тогда и падеж свой, отдельный. «Три девицы под окном…», «Пять минут пробегут…», «24 часа» — хочешь не хочешь, приходится учредить счётный падеж.
«И пошёл я в люди», — завершил Горький своё «Детство». Странноватое направление: раз пошёл, то вопрос должен быть «куда?» или хотя бы «в кого?». Тогда получается «пошёл в людей» (как «лицом вышел в соседа»). Почему же за предлогом «в» следует форма именительного падежа? Не может быть именительный с предлогом! Так же: «в депутаты», «в стюардессы». Человек может в них превратиться, так что падеж — превратительный.
А никого не ставит в тупик справочная, когда из трубки слышится: «Ждите ответа»? Вроде бы несомненный родительный — кого? чего? Однако «Ждите Ваню» — смысл подобный же, но кого? что? — винительный. Если два разных падежа употребляются в одной и той же роли, то естественно выделить из них ещё один — ждательный.
Как же выясним истину? Или не выясним истины? В первом случае винительный, а во втором можно считать, что родительный, но здесь тоже придуман особый, лишительный падеж.
Итак, уже получилось 13. А как-то раз я прочитал, что некоторые исследователи насчитывают 19. Между прочим, в английском всего два падежа существительных, в табасаранском (Дагестан) — 48, если не больше.
Причём здесь изложено в самом простом виде. Местный называют также вторым предложным (а что остаётся в первом, то изъяснительный), количественно-отделительный — вторым родительным, превратительный — включительным. Из творительного можно выделить инструментальный. А если называть совсем уж по науке, на латыни, то школьные шесть падежей — это номинатив, генитив, датив, аккузатив, аблатив и локатив.
В общем, не обязательно этим заморачиваться. Кто не филолог, тому достаточно знать шесть школьных падежей, а отклонения считать просто вариантами. Например, «Мы не выращиваем чая» — родительный падеж, а «Хочешь чаю?» — языковед сказал бы, что отделительный, но беды не будет, если счесть тоже родительным; главное, не дательным (кому? чему? — чаю).
Но звательный падеж всё равно остаётся. Та же дочка, которой я читал «Мойдодыра», однажды позвала с крыльца: «Дед, иди ужинать!». Мой отец, не к ночи будь помянут, устроил сцену: почему не сказала ласково «Деда-а!» — а то ему перед соседями стыдно. Без всевозможных «Вась!», «Миш!», «Лен!» не
Последние комментарии
18 часов 13 минут назад
18 часов 48 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 46 минут назад
19 часов 57 минут назад
20 часов 10 минут назад