— Меня сейчас опять вырвет!
— Господи, тетя Мэгги!
— Но я не могу справиться с дурнотой! Мне противно не меньше, чем тебе. Останови машину!
— Неужели я такая бесчувственная ледышка! Потерпите немного; мне надо выбрать подходящее место для парковки.
Когда я увидела, что тетя судорожно прижала ладони ко рту, я не стала ждать, а сразу затормозила, выскочила из машины и еле успела поддержать бедняжку, пока ее рвало в кювет.
Распрямившись и вытерев рот, тетя прошептала:
— Извини меня.
— О боже, тетя Мэгги, вам не из-за чего извиняться. Пойдемте. — Я бережно повела ослабевшую женщину к машине.
— Ну и дела! Какой стыд, родная. Мне казалось, что это я должна за тобой ухаживать.
— Мне только пойдет на пользу иногда о ком-нибудь позаботиться.
— Может быть, но я не хочу использовать свой недуг в эгоистических целях.
Хотя тетя от слабости и опиралась на крыло автомобиля, она бросила на меня взгляд, исполненный озорства, которое почти всегда излучали ее глаза.
— Хорошо бы выпить содовой, тогда сразу полегчает. Если я не совсем потеряла способность ориентироваться, то где-то неподалеку должна быть деревня. Мы пересекли реку Идеи, проехали Эплби, Колби и Стрикленд. Прежде чем мы попадем в Бремптон, на пути возникнет небольшой поселок, кажется, Борнкут.
— Я же предлагала остановиться в Эплби и там перекусить, а вы заупрямились.
Тетя виновато опустила голову и для вящей устойчивости прислонилась к автомобилю. Я прошла несколько шагов вдоль обочины и залюбовалась грядами покрытых зеленью холмов, спускавшихся в долину. За долиной холмы снова карабкались вверх, а по их склонам струились ручьи и речушки, круто обрывавшиеся водопадами. Передо мной простиралось незнакомое графство Камберленд. Эта земля была прекрасна, но производила впечатление дикой и заброшенной. Впрочем, именно такой она и была нужна мне — нетронутой и безлюдной. По этой причине я и предложила тете сделать в Эплби остановку и подкрепиться. Но тетя Мэгги, погруженная, как обычно, в размышления, заявила, что не голодна и все, чего она хочет, — это добраться до поместья.
Мы выехали из Истборна в пять утра. Перед отъездом, обойдя весь дом и проверив, заперты ли окна и двери многочисленных комнат, тетя остановилась в холле и, ласково погладив меня по щеке, сказала:
— Сегодня вечером ты заснешь без таблеток, я тебе обещаю. — Желая рассмешить меня, она, явно бравируя, добавила: — К черту таблетки и сентиментальные обещания! Не хочешь ли полакомиться перед отъездом?
Если бы я не потеряла способности радоваться, то рассмеялась бы от души. Но теперь я смогла лишь слабо улыбнуться, и мы укатили.
— Какая захватывающая красота! Не так ли?
Я не ожидала, что тетя стоит рядом.
— Вам уже лучше?
— Немного. До следующего раза.
— Это из-за внезапной жары, — предположила я.
Тетя Мэгги оттянула воротничок блузки.
— Градусов тридцать. И это в конце августа, — негодовала она. — Такое пекло лишь в одном хорошо — оно не может долго продолжаться. Но взгляни вокруг.
Перед нами расстилалась сказочная картина нетронутой роскошной Природы. Нерукотворное чудо. Казалось бы, все подавленные чувства должны были ожить во мне: волнение от соприкосновения с Прекрасным, радость от одной только мысли, что я целых три месяца проживу в этом зеленом раю, среди холмов, рек и озер. Но в моей душе и в сердце все было сковано холодом и неодолимым страхом… Страхом, который заставлял меня жить с опущенной головой.
— Вспомни, — журила меня тетя Мэгги, — давно ли ты боялась отрастить второй подбородок? Не хандри! Подними выше свою очаровательную головку!
Смогу ли я снова стать той Пруденс, которая когда-то боялась второго подбородка, той изящной утонченной Пру, которая умудрялась сидеть на стуле выпрямившись, и никогда не класть ногу на ногу? Говорили же, и не так давно, что Пруденс Дадли не только умна, но сложена как древнегреческая богиня; что небеса наградили ее необыкновенным лицом, не просто красивым, а необыкновенным. Существовал один человек, заметивший, что мое лицо кощунственно называть просто красивым. Он утверждал, что бывает очарование и миловидность, бывает застенчивая классическая красота, но превыше всего вдохновенная утонченность…
— Успокойся, ты просто устала, моя дорогая девочка.
Ладони тети Мэгги лежали на моих руках и осторожно отрывали их от лацканов моего костюма, освобождая один палец за другим. Ее строгий голос заклинал:
— Пру, ты просто устала. Больше ничего. Не думай ни о чем плохом. У тебя были плохие времена. Но запомни: все в этом мире проходит…
Я вновь сидела за рулем автомобиля. Омерзительная дрожь прекратилась. Однако пот все еще струился по лицу, и как сквозь сон я услышала свой жалобный голос:
— Мне надо принять таблетки.
— Но у нас нет воды.
— Я проглочу их без воды.
— Не делай этого,
Последние комментарии
10 часов 33 минут назад
10 часов 33 минут назад
10 часов 41 минут назад
10 часов 50 минут назад
11 часов 48 минут назад
12 часов 6 минут назад