Четверка сравнивает счет [Джанет Иванович] (fb2) читать постранично

Джанет Иванович Четверка сравнивает счет

Глава 1

Проживать в июле в Трентоне — это как сидеть в большой духовке для выпечки пиццы. Жарко, душно, и кругом сплошные ароматы.

Я не хотела пропустить ни один нюанс летних впечатлений, посему оставила крышу моей «Хонды CRX» открытой. Мои каштановые волосы были стянуты в хвост из спутанных ветром беспорядочных кудряшек. Солнце припекало макушку, а пот струйкой стекал под черный спортивный бюстгальтер. К бюстгальтеру в пару я обрядилась в шорты из спандекса и безразмерную футболку без рукавов с Трентонской бейсбольной командой «Молнии». Одежка подходящая, только вот места, куда бы засунуть мой тридцать восьмой совсем не было. А это означало: для того, чтобы пристрелить кузена Винни, придется пистолет у кого-нибудь позаимствовать.

Я припарковала «CRX» перед залоговой конторой, выскочила из машины, широким шагом пересекла тротуар и дернула входную дверь.

— Где он? Где этот жалкий недовесок человеческого бытия?

— Ой-ой-ой, — высунулась из-за шкафа Лула. — Тревога, тревога — рев носорога.

Лула — проститутка в отставке, которая помогает разгребать папки с делами и иногда ездит со мной утрясать всякие делишки, связанные с арестами беглецов. Если бы люди были машинами, то Лула была бы черным «паккардом» 53 года выпуска с высокой хромированной решеткой, огромными буферами и ревом пса со свалки. Гора мускулов. Ей в любом пространстве тесно.

Сидящая за столом Конни Розолли, администратор, отпрянула, когда я вошла. Владение Конни располагалось единолично в этой комнате, куда друзья и родственники негодяев приходят вымаливать денег. А позади во внутреннем кабинете мой кузен Винни отшлепывал мистера Джонсона и поддерживал связь со своим букмекером.

— Эй, — предупредила Конни, — я в курсе, что ты шатаешься без дела, но это не мое решение. Между нами, на твоем бы месте я надрала бы твоему кузену-извращенцу задницу и еще гнала бы пинками целый квартал.

Я убрала с лица клок волос, выбившийся из хвоста.

— Надрать задницу — этого мало. Думаю, я его пристрелю.

— Вперед, за дело! — поддакнула Лула.

— Ага, — согласилась Конни. — Пристрели его.

Лула оценивающим взором окинула мой прикид:

— Тебе нужен пистолет? Что-то не вижу никаких выпуклостей от оружия на этом спандексе. — Она задрала свою футболку и вытащила «Чифса Спешиала»^[1] из обрезанных хлопчатобумажных шорт: — Можешь использовать мой. Только будь осторожна: у него задирается прицел.

— Тебе не понадобиться эта детская пушка, — сказала Конни, открывая ящик стола. — У меня есть сорок пятый. У тебя получится добротная большая дыра с его помощью.

Лула полезла в сумку.

— Подожди-ка. Если это то, что ты хочешь, дай-ка дам тебе вот этого большого чувака. У меня тут сорок пятый «магнум», заряженный «гидрошоком». Этот малыш наносит настоящий ущерб, чуешь, что я хочу сказать? Через дыру, которую проделывает этот дорогуша, ты можешь провести целый «Фольксваген».

— Я в некотором роде шучу насчет того, что застрелю его, — пояснила я им.

— Очень жаль, — произнесла Конни.

Лула засунула пистолет в шорты.

— Ага, какое, черт возьми, разочарование.

— Так где он? У себя?

— Эй, Винни! — заорала Конни. — Стефани здесь хочет тебя видеть!

Отворилась дверь внутреннего кабинета, и Винни высунул голову:

— Что?

Винни ростом пять футов семь дюймов, выглядит как хорек, думает как хорек, воняет, как французская проститутка, и однажды крутил любовь с уткой.

— Ты сам знаешь что! — воскликнула я, уперев в бока руки. — Джойс Барнхардт, вот что. Бабуля была в салоне красоты и слышала, что ты нанял Джойс для слежки.

— Подумаешь, большое дело. Ну, нанял я Джойс Барнхард.

— Джойс Барнхардт делает макияж в «Мейси».

— А ты, помнится, продавала женские трусы.

— Это совсем другое дело. Я шантажом тебя заставила взять меня на работу.

— Точно, — подтвердил Винни. — Так в чем проблема?

— Прекрасно! — завопила я. — Просто убери ее с моей дороги! Я ненавижу Джойс Барнхардт!

И все в курсе, почему. В нежном возрасте двадцати четырех лет после года брака я поймала Джойс с голой задницей на моем обеденном столе, когда она играла в «спрячь колбаску» с моим мужем. Это был единственный раз, когда она сделала мне одолжение. Мы вместе учились в школе, где она распускала слухи, врала, разбивала дружбу и подглядывала под двери кабинок в девчоночьем туалете с целью узнать, какие трусики носит народ.

Она была толстухой с выдающимися передними зубами. Верхний прикус ей исправили скобками, и к пятнадцати годам Джойс сбросила вес и стала выглядеть, как Барби на стероидах. Она выкрасилась в ядовито рыжий цвет и носила прическу из высоко взбитых крупных локонов. К этому прибавьте длинные накрашенные ногти, губы с влажным блеском губной помады, глаза с синей подводкой и ресницы, накрашенные темно-синей тушью. Она была на дюйм