Посвящается Янне и Торбену, извечным бунтарям, склоняющим голову только перед любовью
Если в историях про морских разбойников встречаются события и повороты сюжета, благодаря которым они напоминают роман, не считайте их по сему поводу вымышленными. Честно говоря, автор данного сочинения плохо знаком с подобной литературой, однако истории эти всегда вызывали у него живейший интерес, а потому ему кажется, что они могут заинтересовать и читателя.(Капитан Джонсон, alias Даниель Дефо, «Всеобщая история пиратов», 1724)
На добропорядочной службе тебя ждут скудный рацион, низкое жалованье и тяжкий труд, тогда как здесь — богатство и роскошь, веселье и наслаждение, свобода и власть. Кто же в таком случае не подтолкнёт чашу весов в нужную сторону, если рискует он всего лишь парой косых взглядов, которые поймает на себе уже перед самой виселицей? Нет, мой девиз — лучше пожить недолго, зато в своё удовольствие.(Капитан Бартоломью Робертс, по милости команды выбранный пиратским предводителем, 1721)
А Вильям тут и говорит самым серьёзным тоном: — Должен признаться, друг мой, мне грустно слышать от тебя подобные речи. Людей, которые никогда не задумываются о смерти, она часто застаёт врасплох. Я ещё не утратил шуточного настроя и посему произнёс: — Будь добр, не поминай зря смерть. С чего ты взял, что мы вообще должны умереть? — Предпочту даже не отвечать, — говорит Вильям, — не моё дело читать мораль капитану, но лучше б ты иначе рассуждал о такой страшной вещи, как смерть. — Не стесняйся, Вильям, выкладывай всё начистоту, я не обижусь. Сказать по чести, его слова задели меня за живое. И тут Вильям, обливаясь горючими слезами, бросает: — Многие живут так, словно они бессмертны, а потому умирают, не успев пожить настоящей жизнью.(Капитан Сингльтон, главарь пиратов по милости Даниеля Дефо, 1720)
«Наш Окорок непростой человек. В молодости он был школяром и, если захочет, может разговаривать, как по книжке. А какой он храбрый! Лев перед ним ничто, перед нашим Долговязым Джоном».[1](Израэль Хендс, штурман у Тича по прозванию Чёрная Борода, впоследствии входивший в команду Флинта)
«Всем известно, Джон, что ты вроде капеллана. Но ведь были другие ловкачи, не хуже тебя. Они любили позабавиться. Но они не строили из себя командиров, и сами кутили, и другим не мешали».(Израэль Хендс Джону Сильверу)!
«…Он внушал мне такой ужас своей жестокостью, двуличностью, своей огромной властью над корабельной командой, что я едва не вздрогнул, когда он положил руку мне на плечо».(Джим Хокинс о Джоне Сильвере)
«Джентльмены удачи редко доверяют друг другу. И правильно делают. Но меня провести нелегко. Кто попробует отпустить канат, чтобы старый Джон брякнулся, тот недолго проживёт на этом свете. Одни боялись Пью, другие — Флинта. А меня боялся сам Флинт. Боялся меня и гордился мной…»(Долговязый Джон Сильвер по прозвищу Окорок, квартирмейстер у капитанов Ингленда, Тейлора и Флинта)
«О Сильвере мы больше ничего не слыхали. Зловещий одноногий моряк навсегда ушёл из моей жизни. Вероятно, он отыскал свою чернокожую жену и живёт где-нибудь в своё удовольствие с нею и с Капитаном Флинтом. Будем надеяться на это, ибо его шансы на лучшую жизнь на том свете совсем невелики».(Джим Хокинс)
Последние комментарии
5 часов 2 минут назад
6 часов 9 минут назад
7 часов 7 минут назад
7 часов 21 минут назад
16 часов 31 минут назад
16 часов 33 минут назад