Орудие судьбы [Евгений Семенович Бенилов] (fb2) читать постранично

Евгений Бенилов Орудие судьбы

— Все это вздор! — сказан кто-то. — Где этя верные люди, видевшие список, на котором назначен час нашей смерти?.. И сеян точно есть предопределение, то зачем нам даны воли и рассудок?

М. Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»

Закрывая на ходу расхлябанные двери, автобус тронулся. Девушка в пестрой косынке и светлом плаще, вошедшая на остановке, села в дальнем конце салона. Больше никого в автобусе не было… Прислонившись к окну, Олег закрыл глаза. Гладкая поверхность приятно холодила висок; было слышно, как с другой стороны но стеклу барабанит дождь. Осень. Конец октября. Деревья уже голые, всюду валяются гниющие листья. Самое неприятное время года, пора уныния и депрессия.

Автобус повернул — из-под сиденья с дребезжанием выкатилась банка из-под пива. Олег с раздражением открыл глаза: «Вот ведь свиньи! Что стоит донести до урны?..» Банка подкатилась к его ноге. Он наклонялся я брезгливо, двумя пальцами, поднял… «Куда ее? В карман не положишь: слишком грязная — придется держать в руке. — Он опустил веки, стараясь унять раздражение. — Ничего страшного, скоро выходить».

— Если хотите, у меня есть ненужный пакет. Вздрогнув, он раскрыл глаза: девушка в пестрой косынке протягивала целлофановый пакет… Олег и не заметил, как она подошла.

— Спасибо. — Он положил банку в пакет и сунул в карман.

Девушка села напротив: без единого пятнышка плащ, блестящие туфельки, маленькая сумочка — олицетворение чистоты и аккуратности.

— Вам спасибо, меня эта банка тоже раздражала. — Она улыбнулась и прятала под косынку выбившуюся прядь. — Меня любой мусор раздражает.

За окном автобуса проплывали безликие белые дома. Редкие прохожие прогуливали жалких, трясущихся от дождя и ветра собак. Скудно расставленные фонари бросали вниз тусклые желтые конусы. Московская окраина…

«Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь…» Колокольчик, как всегда, прозвучал неожиданно.

Олег покосился на часы: 1 час 5 минут 18 секунд. Потом привычно огляделся — до водителя слишком далеко… Он посмотрел на девушку. Та ответила безмятежным, доброжелательным взглядом.

— Вы не скажете который час?

— Пять минут второго, — ответил Олег.

Он не помнил, когда услышал колокольчик в первый раз… Наверное, эта способность была у него от рождения. Да и как он мог запомнить? Звонки были маленькой частью огромного непостижимого мира и заслуживали внимания не больше музыки из уличного репродуктора или гудков пожарной машины. По мере взросления, однако. Олег стал замечать, что разрозненные явления жизни соединены подспудными связями. Так, музыка из репродуктора всегда сопровождалась толпами людей на улице — все вместе это называлось «праздник». А пожарные машины однажды соотнеслись с выгоревшим дотла соседским домом. И только звонки оставались сами по себе — Олег не мог установить в них никакой закономерности. Иногда колокольчик умолкал на неделю или даже месяц, а иногда звенел несколько раз в день, двое-трое суток подряд. Звонки большей частью бывали короткие, от нескольких секунд до получаса, но один раз длились с утра до вечера: начались, когда мать привела Олега в детский сад, а закончились, когда отец его оттуда забрал… ну, может, с двумя-тремя перерывами. Из-за этих перерывов Олег наконец догадался: колокольчик связан с определенными людьми. В тот раз, например, звонок умолкал, когда воспитательница тетя Света выходила из комнаты — и возобновлялся, когда возвращалась. Впрочем, на следующий день тетя Света вообще в детский сад не пришла; вместо нее появилась молодая веселая тетя Люда, и Олег не додумал эту мысль до конца.

Более того, он даже не мог определить, ОТКУДА доносятся звонки: колокольчик звенел где-то рядом с его виском (чаще всего правым, иногда левым) и как бы следовал за поворотами головы… Олег вертелся, смотрел вверх и даже прикладывал ухо к земле. Его странное поведение заметили родители: сначала уговаривали не валять дурака, потом потащили по докторам.

Докторов было много — молодых и старых, женщин и мужчин, вооруженных блестящими инструментами и шкафами с лампочками. И еще вопросами — десятками, сотнями вопросов… Олег не запомнил, каких именно. Впрочем, доктора вскоре отстали: он просто сказал им, что колокольчик умолк. Вместе с докторами отстал и отец. Лишь мать еще некоторое время присматривалась к Олегу и встревоженно спрашивала, в чем дело, когда тот вздрагивал от внезапных звонков.

А потом Олег научился не вздрагивать, и мать постепенно успокоилась.

— Надо же, как поздно!.. — девушка улыбнулась. — А у меня часы встали. Батарейка, наверное, кончилась.

Дребезжа изношенным телом, автобус начал тормозить:

— До свидания. — Олег встал и шагнул к двери.

— А мне тоже сходить, — весело сказала девушка.

Двери с шипением открылись. Олег вышел первым и после секундного колебания подал спутнице руку. Пальцы ее оказались