Маска Ктулху [Август Уильям Дерлет] (fb2) читать постранично

Август Дерлет Маска Ктулху

Возвращение Хастура

I

На самом деле, все это началось очень давно. Насколько давно, я даже не осмеливаюсь гадать; но что касается моего собственного участия в событиях, которые погубили мне практику и заставили людей медицинской профессии сомневаться в самом моем рассудке, то все началось со смертью Амоса Туттла. Это случилось однажды ночью в конце зимы, когда предвестием весны подул южный ветер.

Именно в тот день я приехал по своим делам в древний Аркхэм, населенный призраками старых легенд. Туттл, узнав, что я в городе, от лечившего его доктора Эфраима Спрога, заставил врача позвонить в Льюистон-Хауз и вызвать меня в его мрачный особняк на Эйлзбери-Роуд, неподалеку от поворота на Иннсмут. Дом этот — не из тех, куда вообще хотелось бы заходить, но старик неплохо мне платил за то, что я терпел его постоянную угрюмость и причуды, а Спрог, к тому же, дал мне понять, что Амос Туттл умирает, и счет уже идет на часы.

Он в самом деле умирал. У него едва хватило сил жестом отправить Спрога за дверь, чтобы остаться со мной наедине, хотя заговорил он без труда, и голос его был довольно ясен.

— Вы знаете мое завещание, — произнес он. — Вы полните его до последней буквы.

Это завещание стало для нас подлинным яблоком раздора, поскольку в одном из пунктов говорилось, что прежде, чем единственный наследник Амоса — племянник Пол Туттл — предъявит свои права на особняк, весь дом должен быть уничтожен. Даже не снесен — именно уничтожен, причем вместе с некоторыми книгами, обозначенными в последних наставлениях номерами полок в библиотеке. Смертное ложе — не самое подходящее место, чтобы снова оспаривать такое бессмысленное условие, поэтому я просто кивнул, и он принял это как должное. Как же я впоследствии жалел, что не послушался его беспрекословно!

— И еще, — продолжал он. — Внизу лежит книга, которую вы должны вернуть в библиотеку Мискатоникского Университета.

Он сказал мне ее название. В то время оно мало о чем мне говорило; но с тех пор это слово приобрело для меня гораздо большее значение, чем я могу выразить словами, — символ вековечного ужаса, символ го-го, что приводит к безумию, лежащему за тончайшей вуалью прозы повседневной жизни. Это был латинский перевод жуткого «Некрономикона», написанного сумасшедшим арабом Абдулом Аль-Хазредом.

Я нашел книгу довольно легко. Последние два десятилетия Амос Туттл жил во всевозрастающем уединении, в окружении книг, собранных со всех концов света: по большей части то были старинные, источенные червями тексты с названиями, способными отпугнуть менее стойкого, — зловещий том «De Vermis Mysteriis» Людвига Принна, ужасное сочинение графа д'Эрлетта «Cultes des Ghoules», проклятая книга фон Юнцта «Unaussprechlichen Kulten». Тогда еще я не знал, насколько уникальны эти книги, как не понимал и бесценной редкости некоторых фрагментарных отрывков: жуткой «Книги Эйбона», пропитанных ужасом «Пнакотикских Рукописей», грозного «Текста Р'Лайха». За них, как я обнаружил, когда стал приводить в порядок бумаги Амоса Туттла после его смерти, он платил баснословные деньги. Но ни с чем не сравнима была сумма, за плаченная им за «Текст Р'Лайха», который пришел к нему из каких-то темных глубин Азии. Судя по записям, он отдал за него никак не меньше ста тысяч долларов; к тому же в расходном счете я нашел приписку, касавшуюся этого пожелтевшего манускрипта, которая в то время меня озадачила, но впоследствии у меня появилась весьма зловещая причина вспомнить ее: после указанной выше суммы паучьим почерком Амоса Туттла было отмечено: «в дополнение к обещанию».

Все эти факты не всплыли на поверхность до тех пор, пока Пол Туттл не вступил в права наследования, но и прежде имело место несколько странных случаев, которым по-хорошему следовало бы возбудить мое подозрение относительно легенд всей этой местности о некоей могущественной сверхъестественной силе, витающей около старого дома. Первое происшествие не имело никаких последствий по сравнению со всеми остальными. Просто когда я возвращал «Некрономикон» в библиотеку Мискатоникского Университета в Аркхэме, необычайно молчаливый библиотекарь сразу пропел меня прямиком в кабинет директора, доктора Лланфера, который без всяких околичностей потребовал от меня отчета, как эта книга оказалась в моих руках. Ни мало не сомневаясь, я объяснил ему и таким образом узнал, что этот редчайший том некогда не выносился из библиотеки, и что Амос Туттл на самом деле просто-напросто украл его в один из своих редких визитов сюда, не сумев убедить доктора Лланфера позволить ему взять книгу домой официально. К тому же, Амос был достаточно хитер и заблаговременно подготовил идеальную копию этой книги с переплетом, почти безупречным по сходству, с настоящими репродукциями титульного листа и первых страниц, сделанными по памяти. Работая в библиотеке с книгой безумного араба, он подменил своим