Валлийская колдунья [Патриция Грассо] (fb2) читать постранично, страница - 3

распорядилась Хейлен, протягивая служанке блюдо. Когда Элен взяла его, кухарка одернула лиф ее платья, приоткрывая верхнюю часть груди. – Вид этой ложбинки успокоит скорбящего по жене барона. Будь с ним поласковее!

– Да чтоб он сдох от моей ласки, – сказала Элен, морщась от отвращения.

– Вы знаете последнюю волю моей матери, – промолвила Кили, поворачиваясь к кузенам. – Когда ужин закончится, уберите зал для прощания с телом покойной.

И она вышла из кухни.

Через три часа обряженная в белый саван Меган Глендовер Ллойд уже лежала в освещенном факелами большом зале замка, в простом деревянном гробу, поставленном на скамью. Казалось, она спит.

Кили, одетая в белый ритуальный языческий наряд, поверх которого на ее груди сверкал кулон в форме головы дракона, вошла под своды. Ее черные как смоль волосы, доходившие до пояса, были распущены, в руках она держала букет из листьев дуба и побегов омелы.

У гроба ее уже ждали Одо и Хью.

– Вы позаботились о могиле? – спросила Кили.

– Ее вырыли там, где ты хотела, – ответил Одо.

– А крест готов?

– Да, его вырезали по твоему распоряжению, – сказал Хью.

Кили кивнула и, положив букет на грудь матери, опустилась на деревянную скамью, стоявшую у гроба. Одо и Хью сели по обеим сторонам от нее. Вскоре к ним присоединилась верная Хейлен, которая принесла для себя табурет из кухни. И наконец, в залу вошел Мэдок и занял место на скамье рядом с Одо. Некоторое время все хранили скорбное молчание.

– Вот, приходится сидеть здесь ночью у гроба, вместо того чтобы спать, – пожаловался Мэдок.

– Это самое малое, что вы можете сделать для женщины, которая любила вас и хотела родить вам еще одного сына, – заметила Кили.

– Меган никогда не была любящей женой, – проворчал барон. В его голосе слышалась горечь. – Ее сердце всегда принадлежало другому.

Кили замерла, понимая, что Мэдок говорит о ее отце. Неужели барон знал, кто он? Кили открыла было рот, чтобы задать отчиму мучивший ее вопрос, но один из кузенов дотронулся до ее руки, призывая хранить молчание. Прошел час, затем другой.

– Меня мучает жажда, – заявил Мэдок, нарушая тишину, и поднялся со скамьи. – Мне надо подкрепиться, я скоро приду.

С этими словами он вышел и больше уже не возвращался. За час до рассвета в замок прибыл отец Бандлз. В это время в зале было уже многолюдно. Пробираясь сквозь толпу родственников и слуг, старый священник тихо ворчал, жалуясь на то, что ему пришлось подняться в столь ранний час. Он считал, что похороны среди ночи устраивают только варвары. И тут отец Бандлз увидел Кили.

В своем белом, свободно ниспадающем одеянии она походила на языческую принцессу. На шее у нее был венок, сплетенный из листьев дуба и побегов омелы.

– Какой позор! – воскликнул священник. – Как вы посмели одеться подобным образом на похороны Меган? Вам необходимо получить отпущение грехов еще до восхода солнца.

Кили нахмурилась.

– Я чту память своей матери, отец Бандлз. Если вы будете впустую тратить время, читая мне нравоучения, то мы, пожалуй, откажемся от заупокойной службы. Выбор за вами.

– Но это же богохульство! – возмутился отец Бандлз и обвел взглядом присутствующих. – А где барон Ллойд и Рис?

– Барона сморил сон от выпитого эля, – ответила Кили, – а мой брат в этот момент грабит англичан.

– Что за чудовищные нравы в вашем семействе!.. – проворчал священник.

– Эти люди пришли проводить Меган в последний путь, – сказала Кили, кивнув в сторону собравшихся в зале. – Прошу вас, начинайте службу.

Одо и Хью подняли носилки с гробом и направились за отцом Бандлзом в часовню. Кили последовала за ними, а за ней двинулись все остальные. Священник уже собрался прочитать молитву, когда Кили быстро сказала, опередив его:

– Служба должна быть короткой, отец Бандлз. Меган хотела, чтобы ее похоронили на рассвете.

По выражению лица священника Кили поняла, что он обязательно доложит Мэдоку о богохульстве его падчерицы. Служба длилась ровно двадцать минут.

– Меган не будет похоронена в семейном склепе Ллойдов, – заявила Кили. – Моя мать хотела, чтобы над ее могилой всходило солнце.

Охваченный яростью священник едва сдержался, чтобы не вспылить, понимая, что проявление гнева в доме Господнем является страшным грехом.

Надев капюшон, Кили возглавила необычную похоронную процессию. Одо и Хью несли гроб, за ними шагал священник. Музыкант наигрывал на волынке траурную мелодию. Шествие замыкали родственники и слуги барона, хранившие молчание.

Восточный край неба уже окрасили яркие солнечные лучи, когда похоронная процессия, пройдя мимо кладбища, двинулась к поросшему травой склону, на котором возвышались три могучих дуба, напоминавших старых приятелей, ведущих задушевную беседу. У корней одного из них была вырыта могила.

– Это неосвященная земля! – с возмущением заявил отец Бандлз.

– В таком случае освятите ее, – сказала Кили, теряя терпение.

Священник хотел что-то возразить, но, взглянув на мрачные