Кап… Кап…
Холодная струйка воды стремительно сбежала по шее.
Кап…
Боль разливалась в груди.
Кап…
Перед глазами – серое размытое пятно, постепенно темнеющее, вбирающее сочность осенней ночи.
Кап…
Пальцы ощутили холод мокрой податливой земли.
Кап…
Ненависть ослепительно вспыхнула в сознании. Он перевернулся на спину и увидел далеко вверху сходящиеся кроны деревьев. В правую руку больно вонзилась ветка.
Он сел, стряхивая с себя землю и листья. Вокруг был лес. Темнота и холод. Капли дождя и шепот деревьев. Осень и одиночество. Голова гудела как колокол. Боль, пульсируя, переливалась от виска к виску. Поморщившись, он провел кончиками пальцев по лицу, покрытому коркой грязи и спекшейся крови.
Били. Долго и мучительно. Убивали. Так, чтобы насмерть, насовсем.
Убили и бросили здесь, засыпав листвой. Кто? За что?
Вопросы позже.
Он ощупал себя, проверяя, целы ли кости. Остаться калекой – самое страшное. После Возвращения…
«Что ж, – подумал он, оглядываясь по сторонам и натыкаясь взглядом только на темнеющие деревья. – Ненависть скоро даст ответы на все мои вопросы…»
Честь первая
Ловцы
Вадим Немченко
1.
Крик замирал под высокими сводами ангара и многократным эхом отражался от стен. Вадим брезгливо поморщился. Парень, привязанный к стулу, оказался неожиданно голосистым и выносливым, и даже два часа воспитательной работы не дали результата.
– Дальше? – деловито поинтересовался Сашок, поднимая глаза. Его пальцы нервно поглаживали проволоку. – Поехали?
– Давайте девку, – досадливо махнул рукой Вадим и присел на корточки.
За два часа разговора лицо парня превратилось в кровавое месиво. Симпатичный был мальчик. Жаль дурака. Жаль.
– Знаешь, друг, что теперь будет? – затягиваясь, произнес он.
Сашок фыркнул где-то сзади.
– Знаешь?
Черная корка на месте губ шевельнулась, и наружу вытекла струйка крови.
– Не слышу. Что?
– Мрази… – прошептал парень, однако выходило у него что-то вроде «ма-а-си».
– Значит, знаешь, – кивнул Вадим. – Будем молчать? Или нет?
– Ма-а-си…
– Вот что я тебе скажу, друг, – сказал Вадим, внезапно почувствовав страшную усталость. – Люди не понимают, что такое насилие. Они смотрят его по телеку, читают в газетах, но это насилие не трогает по-настоящему. Ведь оно направлено на других. Кого-то нереального убивают, пытают, насилуют. Каждый полагает, что его-то точно минует… Что он не такой, он счастливый, верно? Ты ведь тоже так считал? Что родился в рубашке?
Он несколько раз затянулся.
– Сегодня твоя звезда закатилась. Твоя и ее. Мы сейчас бабу твою будем резать. Медленно. С перекурами и передышками. Видел когда-нибудь, что на самом деле у баб под кожей? Думаешь, любовь и красота? Нет, братишка. Одно большое сплошное дерьмо.
Парень безмолвствовал.
– Вам с ней сегодня не уйти. Вы, как и все люди, сделаны из обычных костей и мяса. Видишь, я с тобой откровенен. А ты?
Хриплое бульканье в горле.
– Ма-а-си…
– К черту! – сплюнул Вадим и отшвырнул сигарету, поднимаясь. – Где вы там?!
Девчонка уже не сопротивлялась. Она бессильно висела между Костей и Толяном, словно груда мокрого белья. Веревкой были руки.
Длинные спутавшиеся волосы, легкое платье. Красивое лицо с кровоподтеком на левой щеке. Лет девятнадцать. «Хороша, – подумал Вадим. – И ведь любит, его, падаль, любит. Как она вцепилась Сашку в физиономию? Прямо дикая кошка. Ну почему уродам достаются такие женщины?»
– Ну? – обернулся он к парню. Вместо ответа проснулся телефон в кармане. На втором такте мелодии из «Кармен» Вадим ответил на звонок.
– Да? – произнес он, и в этот момент девчонка закричала. Так обычно завывают пароходные сирены – тоскливо и безнадежно.
– Развлекаешься? – узнал он холодный голос, тот самый проклятый Голос, который сейчас ему хотелось слышать меньше всего.
– Заткните ей пасть! – рявкнул Вадим, прикрывая ладонью трубку. – Ну?!
Выстрел в пустоте ангара прозвучал гулко, а за ним последовало грузное падение и замирающий серебристый звон гильзы, скачущей по бетону…
У Вадима тоже что-то оборвалось внутри. Он прикрыл глаза и несколько секунд постоял так, не оборачиваясь. Два часа… Сорок тысяч долларов… Все напрасно… Он уже знал, что может увидеть, обернувшись.
– Опять твои остолопы напортачили? – сочувственно осведомился Голос в трубке.
Волна ярости накрыла Вадима с головой. ДВА ЧАСА! МОИ ДЕНЬГИ!
Он повернулся, выдернул пистолет из-за пояса. Лицо от злости свело судорогой. Девчонка лежала на полу, и около ее головы растекалась темная лужа крови. Из-за спины изуродованного парня ее с интересом изучал Сашок. Костик стоял, тупо уставившись в пространство, переваривая случившееся, а Толян с
Последние комментарии
2 часов 57 минут назад
3 часов 1 минута назад
3 часов 11 минут назад
3 часов 17 минут назад
3 часов 19 минут назад
3 часов 22 минут назад