Сладкая месть [Энн Мэтер] (fb2) читать онлайн

Энн Мэтер Сладкая месть

Глава первая

Тони Морли сидела в небольшом ресторанчике «У Эшторила», пила охлажденный лимонный сок и размышляла о жизни. Тони была обижена и расстроена, но не спешила звонить в аэропорт, чтобы заказать билет в Лондон. Ей не верилось, что еще вчера она чувствовала себя счастливой и беззаботной. Еще вчера испытывала радость, оттого что ей удалось найти – работу по душе. Невероятно, как всего за двадцать четыре часа изменились ее взгляды на жизнь!

Не обращая внимания на призывные взгляды, которые бросал на нее молодой португалец за соседним столиком, Тони полезла в сумочку за сигаретами. Достав сигарету, девушка жадно затянулась. Внутри у нее еще все дрожало от возмущения и нервного напряжения. Она бросила пачку назад в сумочку и постаралась успокоиться. В конце концов, почему, же она так расстраивается? Почему испытывает стыд и смущение: ведь то, что случилось вчера, произошло не по ее вине?

Тони поднесла к губам стакан с соком. Педро и Хулия не были послушными детьми, их избалованность доставляла ей много хлопот, но девушка уже успела привязаться к ним. Тони охватило отчаяние, оттого что ей больше не придется о них заботиться.

Все напрасно, призналась она себе. Португальский этап ее жизни завершился, и, скорее всего, она уже не сможет ничего изменить. Ее угнетало сознание того, что не позднее завтрашнего дня она должна будет вернуться в Англию и найти себе там другую работу.

Девушка вздохнула. Англия… Тони надеялась провести в Португалии месяцев шесть – не меньше. В Англии слишком многое напоминало ей о небольшом домике на окраине Лондона и жившей там когда-то счастливой семье. Ни семьи, ни дома у Тони больше не было. Три месяца назад ее родители погибли в автомобильной катастрофе, а вместо родного дома у нее осталась лишь маленькая комнатка в Кенсингтоне. Работа в качестве гувернантки в семье де Калье устраивала Тони. Ей предстояло жить в Лиссабоне и присматривать за двумя детьми шести и четырех лет. В новой обстановке она быстрее бы смогла забыть о своем прошлом.

Отец Педро и Хулии, Мигель де Калье, был бизнесменом и много разъезжал по свету, поэтому Тони выполняла еще и роль компаньонки при его жене Эстелле. Девушка должна была обучать детей английскому языку, чтобы те потом смогли учиться в английской школе. К тому же сеньора де Калье ждала третьего ребенка, так что положение Тони в этой семье казалось достаточно прочным.

Она пробыла в Лиссабоне уже три недели и считала, что неплохо здесь устроилась. Ей нравилась сеньора де Калье, которая оказалась очень интересной собеседницей. Глава семьи все эти три недели отсутствовал, он был то в Испании, то во Франции. Но три дня назад Мигель де Калье вернулся. Тут-то и начались все неприятности.

Вздрогнув при воспоминании о случившемся, Тони погасила сигарету. Она в своей жизни не привыкла к скандалам, и та сцена, которую устроила Эстелла де Калье, просто не укладывалась у нее в голове. Южный темперамент, о котором девушка из Лондона имела очень слабое представление, проявился с такой силой, что Тони была потрясена. И все, мягко говоря, из-за назойливого внимания сеньора де Калье…

Тони допила сок и встала. Бесполезно сидеть и оплакивать свою судьбу. Ей нужно возвращаться в Лондон. Тех денег, что у нее были, на билет до Лондона хватит, а потом она найдет себе другую работу. К сожалению, де Калье не заплатили ей за прошедший месяц, но теперь уж она вряд ли получит эти деньги.

Тони вышла из ресторанчика на освещенную солнцем улицу. Она надела солнечные очки и поправила свои пышные платиновые волосы. Повесив сумочку на плечо, девушка зашагала к перекрестку на авеню Сан-та-Мария. Сегодня утром Тони нашла себе комнату в маленьком пансионе, где можно было остановиться до отъезда.

Неожиданно Тони услышала шаги за спиной и, оглянувшись, увидела, что за ней идет молодой португалец из ресторана. Нахмурившись, она ускорила шаг, но тот тоже пошел быстрее и скоро нагнал ее.

– Добрый день, сеньорита, – сказал он, любезно улыбаясь. – У вас что-то случилось?

Тони раздумывала, не проигнорировать ли ей его вопрос. Ее познания в португальском были весьма ограничены, и этот парень, хотя и обратился к ней по-английски, кажется, знал этот язык не лучше, чем она португальский, и поэтому любой ее пространный ответ был бы ему непонятен. Тони уже была немного знакома со здешними представителями сильного пола и поэтому понимала, что таких, как он, равнодушие женщины только подстегивает… Она только покачала головой и самым категоричным тоном ответила: – «Нет».

Но парень продолжал идти рядом, все время, заглядывая ей в лицо. Тони огляделась в поисках такси. У нее было мало денег, но это был самый верный способ избавиться от назойливого португальца, не устраивая публичных сцен. До пансиона было уже недалеко, но девчушке совсем не хотелось, чтобы он узнал, где она живет.

– Куда вы так спешите? – спросил парень, придвигаясь ближе к ней.

Тони отступила на край тротуара; она не знала, как по-португальски выразить свое возмущение. Девушка вздохнула. Что же все-таки так привлекает к ней мужчин? Сначала Мигель де Калье, теперь вот этот парень, который, кажется, был даже, моложе ее.

Он подошел к ней совсем вплотную, заставив сойти с тротуара. Тони сердито посмотрела на него, но тот лишь игриво подмигнул ей в ответ. Тони беспомощно огляделась и вдруг увидела такси на противоположной стороне улицы. Забыв об осторожности и стремясь только скрыться от назойливого кавалера, она бросилась на проезжую часть и чуть не угодила прямо под колеса огромного серого лимузина. Завизжали тормоза. Крыло машины задело Тони и отбросило ее на тротуар. Девушка больно ударилась и, оглушенная падением, осталась лежать на асфальте.

Вокруг сразу же собралась толпа, люди о чем-то возбужденно говорили, пока она с трудом пыталась встать на ноги. Тони заметила, как из серого лимузина вышел человек, сидевший за рулем. Он резко хлопнул дверцей машины, растолкал собравшихся и легко поднял Тони. Она увидела, что это был высокий, смуглый мужчина с худощавым загорелым лицом. Его левую щеку пересекал длинный шрам, придававший ему странный сатанинский вид. Гнев, который мужчина обрушил на Тони, вполне усилил это впечатление.

– Deus! – рявкнул он, гневно глядя на нее. – Esta maluco?

Тони прижала руку ко лбу, стараясь прийти в себя.

– Я… я англичанка, сеньор, – с трудом вымолвила она. – Простите, если я вас испугала!

– Она еще извиняется! – Он обвел взглядом толпу, которая уже начала рассеиваться. – Вы, кажется, намеревались расстаться с жизнью, сеньорита?

Тони поежилась, только сейчас осознав, что с ней могло произойти.

– Еще раз прошу прощения, сеньор, – дрогнувшим голосом сказала девушка. – Уверяю вас, у меня не было такого намерения.

– Может быть и так, сеньорита, но это вам почти удалось! Советую вам быть более осторожной в будущем, когда станете вновь переходить дорогу!

Он говорил глубоким красивым голосом с легким акцентом, но Тони сейчас была не в настроении задумываться над чем-либо подобным. Для нее этот человек стал воплощением самого неприятного, с чем она столкнулась в Португалии: надменностью, бесцеремонным невежеством и всемогуществом мужчин. Она сделала шаг назад и осторожно поискала глазами назойливого португальца, что преследовал ее, но того уже нигде не было видно.

– Если… если вы извините меня… – начала она, но мужчина, видимо, подумав о своей роли в этом происшествии, к удивлению Тони предложил:

– Пойдемте, сеньорита. Вы иностранка и, наверное, плохо знаете город, я позабочусь, чтобы вы добрались до своего места без дальнейших происшествий.

– О, нет! – Тони отпрянула. – Нет, благодарю вас!

– Я настаиваю! – Его тон был непреклонным, и несколько оставшихся зевак с интересом следили за их разговором.

– Я тоже! – воскликнула Тони. – Боже правый, ну почему все португальцы отказываются понимать слово «нет»?

Незнакомец пожал плечами, его черные глаза пристально смотрели на девушку, и Тони почему-то подумала, что это самый привлекательный мужчина, которого ей до сих пор приходилось встречать. Наверное, его вряд ли можно было назвать очень красивым в общепринятом смысле этого слова, но он был высок и строен, а двигался легко и непринужденно, что говорило о его хорошей спортивной форме. Только шрам на щеке портил его внешность, придавая лицу слегка циничное выражение. Вспомнив мягкие руки и расплывшееся тело Мигеля де Калье, Тони вновь почувствовала какое-то отвращение, неосознанно сравнив этого сеньора со своим собеседником, безусловно, в пользу последнего.

В глазах мужчины мелькнуло что-то похожее на презрение.

– Хорошо, сеньорита. Я предоставляю вас самой себе, раз вы так желаете!

Тони, смутившись, покраснела, но, увидев в толпе знакомую физиономию молодого португальца, изменила свое решение.

– Сеньор, – начала она, когда тот уже повернулся, чтобы уйти, – сеньор, могу я воспользоваться вашим любезным предложением?

Он посмотрел на нее с таким надменным видом, что Тони тут же пожалела о своей просьбе, и пожал широкими плечами.

– Если хотите.

Тони кивнула и смущенно последовала за ним к автомобилю. Чувствуя, как глаза молодого португальца следят за ней, она почти с облегчением села в машину. По крайней мере, с этим человеком Тони чувствовала сейчас себя в безопасности, хотя почему у нее возникло такое ощущение, она не смогла бы объяснить. Ее спутник мог оказаться гораздо опаснее.

Садясь в машину, она заметила на дверце герб – серебряный щит с красной надписью, но дверца быстро закрылась и Тони не успела разобрать слова. Интересно, подумала она, кто он такой. Тони устало откинулась на спинку сиденья. Она чувствовала себя совершенно разбитой и ей хотелось расплакаться.

Мужчина сел за руль. На секунду его взгляд остановился на Тони, и внезапно девушку обдало жаркой волной; она нервно сжала ремешок своей сумочки. Уже давно мужчины не вызывали в ней такого волнения – как этот – одним лишь только взглядом своих невероятно черных глаз. Она заметила, что ресницы у ее спутника были густые и длинные, а смоляные волосы почти спускались на воротник белоснежной рубашки. На незнакомце был темный, безукоризненно сшитый костюм, и Тони подумала, что этот костюм явно не был единственным в его гардеробе. Машина тоже была великолепной – шикарный спортивный автомобиль европейского производства, явно способный на немыслимую скорость.

Мужчина опять бросил на нее взгляд, и Тони покраснела, осознав, что тот заметил ее интерес к его особе.

– Сеньорита, – мягко спросил он. – Куда вас отвезти?

Тони смутилась, закашлялась, потом тихо произнесла:

– Э-это на Риу-Сан-Энрике… пансион.

– А! – Он кивнул и легко вывел машину на шумную улицу, удерживая при этом руль с беспечной непринужденностью опытного водителя. Склонив голову на бок, Тони смотрела на его руки, и ей в голову лезли сумасшедшие мысли. Вот так же он, наверное, занимается и любовью, подумала она, со знанием дела, сильными чуткими пальцами пробуждая в женщине ответную реакцию. Легкая улыбка тронула губы Тони, когда она осознала абсурдность своих мыслей. Но девушка тут же стала серьезной, едва только мужчина, заметив ее веселое настроение, сердито взглянул на нее.

– Вам что-то кажется смешным, сеньорита? – холодно спросил он.

Тони покачала головой.

– Нет, ничего, сеньор.

Мужчина сосредоточил все свое внимание на дороге, и вскоре Тони с сожалением, причину которого не могла понять, увидела, что они уже приехали. Автомобиль остановился у дверей пансиона. Тони быстро вылезла из машины, не дожидаясь помощи своего спутника, хотя тот и вышел, чтобы открыть девушке дверцу.

– С-спасибо, сеньор, – смущенно пробормотала она. – Простите за беспокойство.

Он только покачал головой.

– Ничего страшного, сеньорита. Однако я советую вам впредь не слишком поощрять наших молодых людей.

Тони удивленно уставилась на незнакомого сеньора. Значит, он все понял с самого начала? Но тот лишь беспечно усмехнулся и, слегка поклонившись, сел в машину, оставив у Тони ощущение, что он над ней просто потешался.

Сжав кулаки, она отвернулась и с сердитым видом направилась к двери пансиона. Сегодня было уже поздно готовиться к отъезду. Ей лучше подождать до завтра, когда она будет чувствовать себя нормально. А сейчас она рассержена, огорчена и немного взволнована.

Час спустя, приняв душ и переодевшись в костюм из голубого поплина, она опять вышла из пансиона, чтобы где-нибудь пообедать. Вечерний воздух был свеж; аромат кофе смешивался со слабым запахом цветов. Тони отказывалась признаться себе в этом, но ей очень не хотелось покидать Лиссабон. Этот город привлекал Тони, и мысль о возвращении к серым лондонским будням была ей неприятна. Здесь было столько жизни и красок, столько интересного для тех, кто любит историю.

Свернув с Риу-Сан-Энрике, Тони направилась в сторону реки мимо живописных домиков, похожих на красочные конфетные коробки. Куда бы она ни шла в Лиссабоне, всегда открывала для себя что-то новое. Ее влекли старинные районы, где на холмах возвышались церкви, шпили которых напоминали часовых на посту. Пока Тони жила в семье де Калье, она часто водила детей на прогулки, бывала с ними в скверах, парках, музеях. Хулия, которой было всего четыре года, быстро уставала, но Педро, наделенный от природы живым воображением и острым умом, с удовольствием разделял интерес Тони к старине.

Девушка вошла в парк и остановилась у фонтана, звенящие струи которого сверкали на солнце тысячами искр. Она села на каменный парапет и стала наблюдать за гуляющими в парке молодыми мамами и нянями с детьми. Ей стало грустно. Может быть, она сумеет найти себе в Португалии другую работу? Маловероятно, ведь де Калье отказались дать ей рекомендацию.

Какой-то молодой человек подошел и сел с ней рядом. Тони раздраженно поморщилась. Еще, не хватало ей снова попасть в неприятную историю! Она встала, но молодой человек встал одновременно с ней, и они оказались лицом друг к другу.

– Тони!

– Пол!

Тони смотрела на Пола Крейга с большей теплотой, чем когда-либо прежде, – ей было приятно так далеко от дома встретить своего соотечественника. Вообще-то Пол мало походил на англичанина – он был темноволос и смугл, хотя и не до такой степени, как тот мужчина, что подвез ее до пансиона. Но Пол был старым знакомым; он смотрел на нее и улыбался.

– Тони Морли! – наконец, произнес он. – Что ты делаешь в Португалии?

– Работала, – грустно сказала она.

– Работала? А сейчас, значит, ты потеряла работу?

– Что-то вроде этого, – сдержанно ответила Тони, избегая подробностей. Ей показалось, что улыбка Пола была какой-то натянутой. – А ты, конечно, здесь отдыхаешь?

– Можно и так сказать… – Он покачал головой. – Это длинная история. Слушай, пойдем, выпьем чего-нибудь. Как в старые времена. Я рад видеть тебя, Тони.

– О, я не знаю, Пол… – Девушка замялась. Ее отношения с. Полом Крейгом давно закончились, и у нее не было желания их возобновлять.

– Пойдем, Тони. Корабли, которые встретились в ночи, и все такое… Чужие в чужом городе. Пойдем – никаких обязательств, честно.

Тони кивнула.

– Ладно, Пол. Уговорил. – Как у тебя дела?

– Хорошо. А у тебя?

– Тоже неплохо. – Тони искоса смотрела на него, пока они шли через дорогу к ближайшему бару. Пол совсем не изменился. Он всегда вел себя как мальчишка, и Тони очень скоро надоело, что Пол обращался с ней, будто с одним из своих приятелей. Он вел совершенно беззаботную жизнь и занимался только развлечениями в компании своих друзей, поэтому Тони не воспринимала его особенно серьезно.

Они зашли в тускло освещенный бар, сели у стойки и заказали мартини. Пол предложил Тони сигарету. Когда они закурили, он сказал:

– Ты знаешь, что я обручен?

– Нет! – улыбнулась Тони. – И кто эта счастливица?

Пол поморщился.

– Джанет Уэст… была до сегодняшнего дня. Сегодня мы расстались.

– Что?!

– Да. Мы приехали сюда вместе. Собирались навестить мою бабушку. Но… у Джанет слишком большие запросы, ей постоянно нужны деньги то на одно, то на другое. А вчера она истратила две тысячи эскудо на вечернее платье!

– Понимаю. А ты, конечно, возмутился.

– Еще бы, черт возьми! – Он сердито затянулся. – Тогда она устроила скандал. А сегодня утром вернула мне кольцо.

– Мне очень жаль, Пол. – Тони поднесла стакан к губам. – И теперь ты убит горем?

Пол фыркнул.

– Ничего подобного! Она мне уже успела надоесть!

– О, перестань! Просто сейчас ты злишься! Вы еще помиритесь, – успокоила его Тони.

Пол покачал головой.

– Сомневаюсь. А что случилось с тобой? Почему ты бродишь одна по чужому городу?

Тони пожала плечами.

– Все так несправедливо, Пол… Но боюсь, тебе будет неинтересно.

– Напротив.

– Ну ладно. – Тони провела пальцем по краю стакана. – Я… я приехала сюда работать гувернанткой в семье де Калье.

– Ты сказала – де Калье?

– Да. А что? Ты их знаешь?

– Это знакомые моей бабушки. Но продолжай. Прости, что прервал тебя.

Тони отпила глоток мартини.

– Раз ты знаешь де Калье, может быть, мне лучше не продолжать.

– Они друзья моей бабушки, а не мои. Продолжай, Тони.

– Все шло очень хорошо до тех пор, пока Мигель де Калье не вернулся из деловой поездки. Он стал проявлять ко мне интерес. Не знаю даже почему, никакого повода я ему не давала.

– Дорогая, с твоей внешностью не нужен никакой повод, – заметил Пол.

Тони осуждающе взглянула на него и продолжила:

– К сожалению, я не думала о том, чем это может закончиться до тех пор, пока вчера вечером он не зажал меня в углу у дверей моей комнаты. Боже, я отбивалась, как могла, и именно в этот момент появилась сеньора де Калье. Конечно, она все истолковала по-своему: будто бы это я пыталась соблазнить Мигеля. Я пыталась объясниться, но никто меня не слушал; и буквально на следующий день меня выставили за дверь. Эта свинья, Мигель, – я готова убить его! – стоял с видом оскорбленной невинности и спокойно смотрел, как Эстелла кричала на меня! – Лицо девушки исказилось возмущением и обидой, и Пол положил Тони руку на плечо.

– Бедняжка! Что же ты теперь собираешься делать?

– Скорее всего, вернусь в Лондон, здесь, мне теперь нечего делать. Де Калье даже не заплатили мне, не говоря уже ни о каких рекомендациях!

– Понимаю. – Пол задумчиво опустил голову. – И я тоже не знаю, что мне сейчас делать.

– Но я думала, ты поедешь к своей бабушке.

– Я ей сообщил, что приеду с Джанет. Я не могу ехать один.

– Почему? – удивилась Тони.

– Видишь ли, меня всегда считали в семье заблудшей овечкой. Я остался единственным неженатым мужчиной среди своих родственников. Когда бабушка узнала о моей помолвке, она очень обрадовалась, и тут же пригласила нас в гости. Она разгневается, когда узнает, что между нами все кончено.

– Но это же не по твоей вине! – заметила Тони.

– Попробуй ей это объяснить! – Пол был явно расстроен. – Бабушка уже давно пытается женить меня.

– Тогда ты, может быть, помиришься с Джанет.

– Сомневаюсь. Она не хочет даже разговаривать со мной.

– Понимаю. – Тони сочувственно улыбнулась. – Пожалуй, нам обоим надо заказывать билеты в Лондон!

Пол вздохнул.

– Я так мечтал об отдыхе на Эстраде. Это огромное поместье, где живет моя бабушка. Оно находится на самом побережье и просто великолепно.

– Как случилось, что твоя бабушка живет в Португалии? – поинтересовалась Тони.

– Моя мать – португалка. Она сбежала с моим – отцом из дома, когда ей было восемнадцать лет, и с тех пор местные родственники не поддерживали с ней отношений. Они были очень возмущены, потому что маме уже нашли богатого и знатного жениха. Но когда умер мой дед, бабушка смягчилась и простила дочь. Было грандиозное примирение, меня представили родственникам, и бабушка решила, что теперь она должна устроить мою жизнь.

– Звучит очень старомодно, – нахмурилась Тони.

– Так и есть. Здесь ничего не меняется сотни лет.

– Тогда мне повезло, что я не португалка, – весело заявила Тони.

– Для женщины это было бы неплохо, – задумчиво произнес Пол. – Я хочу сказать, в одном проигрываешь, в другом выигрываешь. В Англии женщины добились независимости, равенства и тому подобного, но в процессе этой борьбы они растеряли свою женственность.

– Спасибо за комплимент. – Тони с иронией посмотрела на него. – К чему ты клонишь?

Пол смущенно улыбнулся.

– Я просто подумал, а не смогла бы ты поехать сомной в Эстраду. В качестве моей невесты…

Тони удивленно уставилась на него.

– В качестве кого?!

– Конечно, не на самом деле, – поспешно добавил он. – Ты только сыграешь мою невесту… для бабушки. Сделай мне одолжение по старой дружбе. Это избавит меня от ненужных объяснений, а тебе не придется так быстро возвращаться в Англию. К тому же мы прекрасно проведем время.

– О, Пол! Я не могу этого сделать!

– Почему? В чем дело?

– Ну… мне не хочется обманывать твою бабушку.

– А что такого? – Пол пожал плечами. – От этого никому не будет вреда. И ты вполне могла стать моей невестой, если бы тогда мы не расстались. – Пока Тони искала подходящие слова, он добавил: – О, я хорошо знаю, что между нами уже ничего не может быть. Но я просто пытаюсь представить тебе, что такая ситуация не исключается, и никто не станет задавать лишних вопросов.

Тони вздохнула.

– Да, я понимаю. Но, Пол, неужели так важно, чтобы ты обязательно показал им свою невесту? Я хочу сказать, ты вполне мог бы приехать и один.

– Мог бы, – согласился он, опустив голову, – но моя бабушка – старая женщина, и мне не хотелось бы ее расстраивать.

Тони промолчала. Хотя Пол был и воспитанным молодым человеком, но не в его характере было волноваться за бабушку, когда это прямо его не касалось.

– А если я соглашусь с твоим планом и поеду в Эстраду, ты думаешь, нас не разоблачат? Я хочу сказать, что твои португальские родственники станут ждать, когда мы поженимся, а если этого не случится, будет еще хуже, если они потом узнают правду.

– Понимаю. Но я сообщу им обо всем, когда вернусь в Англию и буду уже за сотни миль отсюда. – Пол улыбнулся. – Слушай, Тони, я так мечтал здесь спокойно отдохнуть, а если приеду без Джанет, мне только тем и придется заниматься, что давать бесконечные объяснения и оправдываться.

Тони поморщилась.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, Пол.

Он улыбнулся.

– Нисколько, поверь мне! Во всяком случае, что ты теряешь?

– Ничего. Наверное, это было бы неплохо. Но дело еще и в другом.

– В чем же?

– А если Джанет вернется? Если она приедет в имение?

– Она не приедет, – уверенно заявил Пол. – Она ждет, что я побегу за ней, как обычно. Только на этот раз я не уступлю. Хватит с меня!

Тони посмотрела на часы.

– Ладно, Пол, мне пора идти.

– Тони, подожди! Может быть, ты передумаешь?

– Не могу. Извини, но интриги – не моя стихия.

– О каких интригах ты говоришь? Боже правый, даже если все и раскроется, это еще не конец света!

Тони вздохнула. Ну почему она отказывается от такой возможности? Что она теряет, в конце концов? Если Пол хочет представить ее как свою невесту, и это продлит ее пребывание в Португалии, почему она так возражает? Тони покачала головой. Кроме самого нежелания изображать невесту Пола, у девушки было предчувствие, что на самом деле ситуация не столь проста, как Пол ее описывал.

Но, несмотря на все сомнения, искушение было слишком велико. Как сказал Пол, его невесту никто не видел, и если Тони привыкнет откликаться на имя Джанет и позволит Полу взять инициативу на себя, ей ничего не грозит.

– У тебя все так легко, получается, – сказала она.

– Конечно, ведь все так и есть, – согласился Пол. – А что тебя ждет в Лондоне? Сырое лето, от которого все стремятся сбежать на юг. У тебя еще нет работы, и тебя там ничего не держит. А здесь ты неплохо отдохнешь. Я не представляю себе другой девушки, способной отказаться от такого предложения.

– Я тоже… – пробормотала Тони, допивая мартини.

Пол подозвал бармена и заказал еще две порции, потом сказал:

– Где ты остановилась?

– В пансионе на Риу-Сан-Энрике, – ответила Тони.

– Отлично. Это совсем недалеко от того места, где я сейчас живу. Я могу заехать за – тобой утром…

– Подожди, подожди, – остановила его Тони. – Я еще не сказала, что еду с тобой.

– Но ты ведь поедешь, не так ли?

Тони пристально посмотрела на него.

– Если… я говорю, если… я все-таки решусь поехать, не попытаешься ли ты превратить весь этот невинный обман в настоящую помолвку?

– Конечно, нет. – Пол покраснел и опустил голову. – Но почему вдруг я стал тебе противен?

– Ты мне вовсе не противен, Пол. Просто мы совсем не подходим друг другу. Ты мне нравишься, но я никогда не смогла бы полюбить тебя.

– Хорошо, хорошо. Можешь не продолжать, – обиженным тоном произнес он. – Перейдем к деталям…

– Нет, подожди! Дай мне время подумать. Я не могу так сразу решиться. Это все слишком неожиданно. К тому же, агентство, которое направило меня на работу, может заинтересоваться моим исчезновением, особенно если сеньора де Калье сообщит им, что уволила свою гувернантку за попытку соблазнить ее мужа.

– Тебя это волнует? В Лондоне десятки таких агентств.

– Пожалуй, – задумчиво произнесла Тони. – О, Пол, лучше бы я поехала в качестве компаньонки.

Пол поморщился.

– Боже, я и не думал, что ты такая пуританка.

– Я вовсе не… ну ладно. Попробуем. Пусть это будет небольшим приключением. Ты уверен, что твоя бабушка не станет звать священника, как только мы приедем?

Пол облегченно рассмеялся.

– Клянусь, что не станет. Ей будет достаточно того, что я помолвлен.

Тони чувствовала, что здесь что-то не так, но постаралась подавить в себе и опасения, и угрызения совести. По своей натуре она не любила подобные авантюры, и только желание задержаться подольше в этой чудесной стране перевесило чашу весов в пользу Пола.

Глава вторая

На следующее утро Тони и Пол выехали из Лиссабона в восточном направлении. Дорога на побережье шла мимо необыкновенно красивых мест. Тони с удовольствием сделала бы там остановку, но Пол желал как можно быстрее попасть в Эстраду, и девушка не решилась ни о чем его просить. Некоторое время они ехали по западному берегу реки Тахо, служившей границей Лиссабона, а потом свернули в сторону Порту.

Пол объяснил ей, что guinta (имение по-португальски) занимает огромный участок земли, местами выходящий на побережье, и простирается вглубь до реки Дауро, где разбиты обширные виноградники. Выслушав его рассказ, Тони спросила:

– У твоей бабушки, наверное, есть управляющий, который ведет все дела в имении?

Пол на секунду замолчал, будто затрудняясь ответить, а потом сказал:

– Конечно, в имении есть управляющий, но, понимаешь, Тони, имение не принадлежит бабушке. Эта фамильная собственность передается по наследству от отца к сыну.

Тони нахмурилась.

– Но твоя мать… я хочу сказать… я поняла так, что твоя мать была единственным ребенком в семье.

– Прости, если я ввел тебя в заблуждение, – быстро сказал Пол, хотя сожаления в его голосе нисколько не чувствовалось. – У моей матери есть брат, мой дядя Рауль. Он, естественно, и является владельцем имения.

– Понятно. – Тони беспокойно поежилась. – Я думаю, тебе стоит поподробнее рассказать о своей семье. То, о чем ты сейчас мне говоришь, вероятно, хорошо известно настоящей Джанет. Я тоже должна все это знать.

Пол достал сигареты.

– Я просто не хотел будить в тебе сомнения, вот и все, – сказал он. – Рассказывать особенно не о чем. – Он закурил. – Мой дядя живет в имении. Он вдовец. У него есть дочь Франческа, ей лет тринадцать.

Тони внимательно слушала его.

– Продолжай. Кто еще живет в имении? – Ее голос звучал холодно, и Пол раздраженно посмотрел на девушку.

– Перестань злиться! – воскликнул он. – В конце концов, мы едем с визитом в нормальную семью!

Тони промолчала. По своему небольшому опыту она знала, что в португальских семьях более строгие порядки, чем в английских. Но день был такой чудесный, что, она скоро забыла о своих опасениях. По пути им встречались реки и ручейки, скрывающиеся в тени сосновых лесов, деревушки, где каждый домик по цвету отличался от соседнего и утопал в зелени и ярких цветах. Тони увидела заросли камелий и магнолий, испускавших чудесный аромат. Свежий чистый воздух кружил ей голову, и на какое-то время Тони забыла обо всем на свете. На ленч Тони и Пол остановились в придорожной таверне, откуда открывался прекрасный вид на побережье. Пока они ели тушеную рыбу и хрустящий деревенский хлеб, Пол опять заговорил об имении. Он явно хотел сказать Тони что-то очень важное, и у нее вновь возникло беспокойство.

– Что случилось? – спросила она. – Что еще ты от меня скрыл?

Пол покраснел.

– Мне нечего скрывать, – раздраженно ответил он.

– Возможно. Но я чувствую, ты что-то не договариваешь, а это может быть связано только с нашей поездкой.

– Ничего особенного, Тони, честное слово. Просто… моя бабушка – вдовствующая графиня.

– Что! – Тони удивленно уставилась на него. – Графиня! Это значит, что твой дядя… – Она не договорила.

– Да. Мой дядя – граф Рауль делла Мария Эстрада.

– Понятно. – Тони недоверчиво покачала головой. – И ты еще рассчитываешь, что нам все сойдет с рук?

– Почему же нет? – Голос Пола зазвучал увереннее, потому что Тони не набросилась на него тут же с обвинениями.

Тони пожала плечами.

– Мне кажется, что граф будет особенно придирчив к девушке, на которой предстоит жениться его племяннику.

– И что же?

– Я не подхожу для этой роли! Я думала… честно, Пол… я думала, что все будет очень просто, как ты и говорил, но с каждой минутой ситуация раскрывается мне с новой стороны. Почему ты с самого начала не рассказал мне обо всем, чтобы я имела возможность сразу же отказаться?

Пол откинулся на спинку стула; его лицо стало мрачным.

– Я мог бы вообще ничего не говорить тебе до конца нашей поездки, – обиженно сказал он. – Ты ведешь себя глупо. Так ты едешь или нет?

– Нет, не еду, – ответила Тони. – И теперь я понимаю, что ты не смог бы привезти меня в Эстраду, не открыв всей правды. Боже, когда ты упомянул о знакомстве твоей бабушки с семьей де Калье, я должна была догадаться, что она родом не из простой семьи, как ты хотел меня уверить.

Пол пожал плечами.

– Ну и что! Что от этого изменилось? Имение осталось стоять на своем месте, а моя бабушка-графиня, по-прежнему, все та же старая женщина, которая хочет видеть своего внука женатым. Я не вижу причин для паники.

– Может быть, ты и не видишь, а я вижу. Послушай, Пол, у меня нет желания проводить время с аристократами. Мне придется постоянно соблюдать этикет, а это будет уже не отдых!

Пол нахмурился.

– Они не так строго придерживаются этикета…

– Ты так думаешь? Но мне-то теперь известно, как в португальских семьях принято себя вести!

– Значит, мы возвращаемся.

– Боюсь, что да, Пол. Мне очень жаль.

– А мне просто ужасно жаль, – огорченно пробормотал он.

Тони почувствовала себя неблагодарной. В конце концов, он хотел сделать, как лучше.

– Пол… – начала она, но тот неожиданно вскочил с места при виде направляющегося к ним пожилого господина.

– Дядя Хоакин! – воскликнул он, – Как я рад вас видеть!

Мужчина приветливо улыбнулся, и Тони облегченно вздохнула. Хотя он оказался и дядей Пола, но все же не дядей Раулем. Но вдруг Пол неожиданно произнес:

– Дядя Хоакин, позвольте вам представить Джанет, мою невесту. Джанет, дорогая, это мой дядя Хоакин, младший брат моей бабушки!

От неожиданности Тони на секунду остолбенела, бросив возмущенный взгляд на Пола, но потом все же встала, чтобы поздороваться. Ее натура не позволила ей публично назвать Пола обманщиком и опозорить его перед родственником. Поэтому Тони вежливо стала отвечать на вопросы дяди Хоакина, не отрицая при этом, что она действительно Джанет Уэст.

Хоакин Валларес спешил по своим делам. Он ехал в Коимбру и остановился здесь только на ленч. Он казался вполне безобидным стариком, не проявлял излишнего любопытства к делам племянника, поэтому Тони без труда отвечала на его вопросы. Ей только пришлось сказать, что она работает в конторе, потому что именно там работала настоящая Джанет.

Когда старик ушел, Пол одобрительно посмотрел на Тони.

– Ну вот, все отлично получилось, – сказал он, закуривая сигарету. – В какой-то момент я испугался, но ты не подвела меня. Ты отлично держалась!

Тони с обидой взглянула на него.

– У меня не было выбора. Разве только назвать тебя обманщиком.

– Но ты все равно не выдала меня. На это я и рассчитывал. – Он усмехнулся. – Теперь дядя Хоакин расскажет бабушке о тебе. Она очень расстроится, когда узнает, что мы были неподалеку и не навестили ее. Ты все еще хочешь вернуться?

– Ну, хорошо. Пол, ты выиграл, – вынуждена была признать Тони. – Я поеду с тобой. Только не толкай меня на что-то более серьезное.

Тони и Пол появились в Эстраде в конце дня. По пути к побережью они довольно долго ехали по частным владениям графа делла Мария Эстрада, и, наконец, перед изумленной Тони открылась чудесная морская панорама: маленькие бухточки и фиорды, золотой песок и лазурные воды Атлантического океана. Тони охватило ощущение радости жизни, и даже предстоящая встреча с вдовствующей графиней не могла его омрачить.

У Тони захватило дух, когда она увидела дом семейства делла Мария Эстрада. Среди сосен стоял настоящий замок с башнями и рвом. Лучи закатного солнца придавали серым стенам замка розоватый оттенок, и весь он казался сказочным дворцом.

– О, Пол, – прошептала Тони. – Неужели это…

– Да. Замок Эстрада! Тебе нравится?

– Но ты не говорил мне… – Ее голос замер. – Хотя, наверное, мне следовало бы ожидать чего-то подобного. – Она почему-то подумала о незнакомой Джанет с ее стремлением к богатству. – Жаль, что Джанет не смогла увидеть всего этого. Тогда она наверняка не стала бы с тобой ссориться.

– Возможно, – задумчиво произнес Пол. – Однако красивые места и красивые вещи сами по себе мало интересуют Джанет, да и меня тоже.

Тони удивленно посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

Пол язвительно фыркнул.

– Ты, наверное, догадываешься, что содержание такого замка в наше время требует денег… много денег.

Тони наморщила нос.

– Это звучит слишком меркантильно, Пол.

– Я знаю. Но это так.

– Ты хочешь сказать, что если бы… этот замок был твоим, ты бы продал его? – недоверчиво спросила она.

– Может быть, и нет, если бы у меня был такой доход, как у дяди Рауля. Но не будь у меня других средств к существованию, я бы продал замок не раздумывая. Я не отличаюсь сентиментальностью, Тони. Я люблю тратить деньги, а не любоваться на них!

Тони ничего не ответила. Она решила, что Пол рассуждает весьма неразумно. Обладая тонким эстетическим вкусом, девушка не могла понять, как можно расстаться с таким замечательным старинным зданием ради денег, чтобы затем потратить их на развлечения. Во всяком случае, подумала Тони, их с Полом взгляды на жизнь совершенно противоположны.

Машина свернула на усыпанную гравием дорожку, которая вскоре привела к широкой площадке у внушительного фасада замка. Узкий мост, перекинутый через ров, вел во внутреннюю часть замка. Подъемная решетка больше не использовалась, но Тони очень живо представила себе, каким чужеземцы видели этот замок раньше. Он занимал выгодное стратегическое положение и был удобен для обороны, находясь под защитой гор с одной стороны, и моря – с другой.

Машина въехала на мост и через минуту оказалась во внутреннем дворе. Пол выключил двигатель и ободряюще посмотрел на Тони. Она нервно поежилась, но, не раздумывая, вышла из машины. Вокруг никого не было, и девушка вопросительно взглянула на Пола.

– Сиеста, – объяснил он. – Днем здесь очень тихо.

– Понятно. – Наклонившись, Тони взяла из машины свою сумку, и при этом заметила, что за ними наблюдает какая-то девочка лет четырнадцати, стоящая в тени у дубовой двери. Очевидно, это и есть Франческа, дочь графа, подумала Тони.

– Пол, – шепнула Тони и показала глазами на девочку.

Пол оглянулся, потом продолжил прерванное занятие. Достав чемоданы из багажника, он обратился к девочке.

– Привет, Франческа! Разве ты не хочешь поздороваться с нами?

Франческа равнодушно пожала плечами и неохотно покинула свое укрытие. Теперь Тони смогла рассмотреть, что девочка была очень смуглой, с длинными черными волосами, заплетенными в косу. Одетая в короткую пышную юбку и белую блузку, Франческа походила на крестьянских детей, которых они встречали по дороге из Лиссабона. Девочка была весьма симпатичной, но ее лицо портило выражение недовольства, и у Тони появилось предчувствие, что от Франчески можно будет ждать любых неприятностей. По лицу этой юной леди было видно, что она привыкла всегда поступать по-своему, а будучи единственным ребенком в семье, очевидно, была сильно избалована.

Подавляя в себе неприятные ощущения, Тони улыбнулась девочке, но не увидела на ее лице ответной улыбки. Вместо этого та вдруг заявила Полу недовольным тоном:

– Ты должен был приехать еще вчера, кузен Пол.

Все это было произнесено на хорошем английском.

Тони смотрела на Пола, ожидая как тот отреагирует на слова Франчески.

Пол только пожал плечами и ответил:

– Поскольку я намерен извиниться только перед бабушкой, то считаю твое замечание неуместным, Франческа. Вижу, ты так и не приобрела хороших манер.

Франческа скорчила рожу и отвернулась. Тони испытала неловкость, хотя та и была всего лишь избалованным ребенком. Заметив все это, Пол сказал:

– Франческа! Будь добра, скажи Жозе, что мы приехали, и что нужно внести в дом чемоданы. Может быть, ты перестанешь кривляться и позовешь Луису? А то я расскажу о твоем поведении твоему отцу, слышишь?

Франческа передернула плечами.

– Папы нет дома, так что ничего у тебя не выйдет, – парировала она.

– Он вернется, – напомнил Пол. – Ну-ка, быстро!

Девочка хотела возразить, но потом повернулась и вошла в дом.

– Очаровательно, – сухо заметила Тони. – Значит, такой прием мне следует здесь ожидать?

Пол усмехнулся.

– Нет, конечно. Просто Франческа не любит, когда я приезжаю сюда. Она здесь единственный ребенок, и когда ее отец уезжает, что случается довольно часто, она полностью завладевает вниманием бабушки. Поэтому стоит мне появиться, Франческа начинает чувствовать себя ущемленной.

– Понимаю. – Тони задумалась. – Полагаю, когда ее отец дома, ты уже не мешаешь ей.

Пол кивнул.

– Да, конечно, – согласился он. – Когда Рауль здесь, остальные для нее просто не существуют. Она обожает отца и ужасно ревнует. Наверное, потому, что почти не помнит своей матери.

– Не помнит? Почему?

– Ее мать умерла, когда Франческе было всего три года. Естественно, девочка была слишком мала, чтобы хорошо это помнить. К тому же у нее была няня, и Франческа редко видела мать. Португальские женщины из знатных семей не проводят много времени в детской.

Тони удивленно подняла брови.

– Они многое теряют. Если у меня когда-нибудь будут дети, я при любых обстоятельствах буду заботиться о них сама.

Пол рассмеялся.

– Ну, не все женщины сами занимаются своими детьми, ты же знаешь.

– Знаю, – вздохнула Тони. – Но, по-моему, это неестественно, когда женщина передает свои материнские обязанности другим. Наверное, у меня старомодные взгляды.

– Возможно, – улыбнулся Пол. – А, может быть, ты и права. Я уверен, что моя бабушка думает так же. Она никогда не ладила с Элизой.

– С Элизой? Так звали жену твоего дяди?

– Да. Она была француженкой. Ладно, поговорим об этом в другой раз. Пойдем.

Через западное крыло они вошли в просторный, сводчатый холл, и Тони поняла, что это было главное помещение замка. Она увидела каменные стены, затянутые гобеленом и красующийся над камином огромный герб. В дальнем углу зала начиналась резная деревянная лестница, которая вела на галерею, опоясывающую зал. Каменный пол сиял чистотой; его устилали шкуры и тяжелые цветные ковры. Мебель была массивной, резного дерева, и прекрасно сочеталась со всей обстановкой. Тони подумала, что здесь все очень красиво, хотя и не блистает роскошью. Зал освещали тяжелые электрические светильники, сделанные в средневековом стиле. Тони решила, что граф намеренно поддерживает в замке старинную атмосферу; другой бы на его месте все давно модернизировал.

Пол с интересом посмотрел на Тони.

– Как в средние века, да? Но не пугайся, здесь есть и вполне современные комнаты.

Их разговор был прерван появлением двух человек, мужчины преклонных лет и женщины среднего возраста, одетой во все черное. Тони догадалась, что это были Жозе и Луиса. На поясе у женщины висела связка ключей; всем своим видом она так подходила к окружающей обстановке, что Тони не смогла сдержать улыбку.

Пол попросил Жозе принести их вещи, а потом тепло поздоровался с Луисой.

– Джанет, – сказал он, обращаясь к Тони, – это Луиса. Она обладает множеством достоинств. Она не только управляет всем домом, но и божественно готовит! Луиса, это моя невеста Джанет Уэст.

Луиса поклонилась ей и с улыбкой сказала:

– Рада познакомиться с вами, сеньорита. Надеюсь, пребывание в замке вам понравится. Если вы последуете за мной, я отведу вас в вашу комнату. А вы, сеньор, подождите Жозе. Он вас проводит.

Пол кивнул и украдкой подмигнул Тони.

– Увидимся позже, Джанет, – весело сказал он, явно чувствуя себя в своей стихии. – Спустишься сюда, когда будешь готова. Луиса покажет тебе дорогу. Пока вы не ушли, скажи мне, Луиса, как здоровье бабушки?

Луиса красноречиво развела руками.

– Как обычно, сеньор, – ответила она. – У нее только стало побаливать сердце – говорят, это ревматизм, – а в остальном – все по-прежнему.

Тони облегченно вздохнула. Если прислуга с такой теплотой говорит о своей хозяйке, значит та вовсе не страшная.

Вслед за Луисой Тони поднялась по лестнице на галерею, с любопытством осматриваясь вокруг. Здесь было так много интересного. Стены галереи украшали портреты предков сегодняшних делла Мария Эстрада в старомодных одеждах из шелка и бархата. Лица на портретах были мрачные и суровые. Тони внимательно вглядывалась в эти изображения, почти не обращая внимания на замечания Луисы о жаркой погоде и возможных трудностях их поездки. Через небольшую арку они вышли в длинный коридор, и здесь Тони поняла, что Пол имел в виду, говоря о современных комнатах. В этом коридоре пол был выложен мозаичными плитами, стены обшиты деревянными панелями, а окна слегка расширены, чтобы пропускать больше света. Однако эти усовершенствования не нарушали общего духа старины.

Некоторое время женщины шли по коридору прямо, потом свернули налево. Тони стараласьзапомнить все повороты и как-то определить, где она будет находиться относительно главного зала. Наконец, Луиса остановилась перед одной из дверей.

– Ваша комната, сеньорита!

Тони вошла в комнату. Ставни были открыты, и легкий ветерок, проникавший через распахнутые окна, доносил запах моря и водорослей. Мебель была современной, светлой и удобной: низкая тахта, туалетный столик, шкаф у стены и кресло. На окнах висели оранжевые шторы; цвет штор удачно гармонировал с шелковым вышитым покрывалом на тахте.

Тони всплеснула руками.

– Замечательно! – воскликнула она, благодарно взглянув на Луису. – Просто чудесно!

Луиса была явно польщена. Открыв дверь в дальнем углу комнаты, женщина сказала:

– Здесь ванная. Думаю, тут найдется все, что вам нужно. Жозе принесет ваши чемоданы, и если вы хотите, чтобы их распаковали…

– Нет, не беспокойтесь, – быстро сказала Тони, испугавшись, что в чемоданах может оказаться какая-нибудь вещь, которая выдаст ее настоящее имя. – Спасибо. Кстати, объясните мне, куда нужно идти, чтобы спуститься вниз? Мне сначала надо попасть в зал?

Луиса покачала головой.

– Нет, сеньорита, не сворачивайте в сторону зала, а идите в противоположном направлении. Там увидите небольшую лестницу, ведущую в нижние покои замка. Как вы понимаете, замок слишком велик, чтобы семья могла занимать все комнаты. Многие комнаты стоят пустые и запыленные. Если вы пойдете, как я вам сказала, сеньор без труда найдет вас.

– Спасибо, – улыбнулась Тони, и Луиса ушла.

Оставшись одна, Тони принялась осматривать свои владения. Из окна открывался прекрасный вид на пляж и скалы, где шумели волны Атлантического океана.

Постояв в задумчивости у окна, она решила заглянуть в ванную. Ванная была вполне современной, и Тони радостно улыбнулась. У нее еще никогда не было отдельной ванной.

Стук в дверь возвестил, что пришел Жозе с чемоданами. Тони поблагодарила слугу и, когда тот ушел, принялась распаковывать свои вещи, что не заняло у нее много времени. Тони посмотрела на часы: было начало шестого. Пора было принять ванну и переодеться к обеду. Она сбросила свой дорожный костюм и посмотрела на себя в большое зеркало на дверце шкафа, которое отразило высокую, стройную девушку с красивой грудью и длинными ногами. Тони знала, что она достаточно привлекательна, но не считала себя красивой. Приятная внешность иногда становится недостатком, мрачно подумала она, вспомнив Мигеля де Калье и парня из ресторана. Тяжело вздохнув, она вошла в ванную.

К обеду Тони переоделась в простое темно-синее платье со строгим белым воротничком. Уложив волосы в пучок на затылке, она снова взглянула на свое отражение. Не выглядит ли она слишком легкомысленной, чтобы быть подходящей невестой для Пола с точки зрения его бабушки? Но ничего не поделаешь, старой графине придется принять Тони такой, какая она есть. В конце концов, это была идея Пола, и если сама девушка в качестве невесты его устраивает, все остальное уже не имеет никакого значения.

Тони вышла из комнаты, решив больше не критиковать себя. Она прошла по коридору до поворота и свернула налево, как ей и говорила Луиса. Потом Тони стала искать лестницу, ведущую вниз. Но то ли на гостью подействовала атмосфера замка, то ли просто сказалось нервное напряжение, у нее появилось ощущение, что она где-то свернула не в ту сторону. Тони нигде не видела лестницы, и у нее даже появилось опасение, что сейчас из-за поворота появится привидение или что-нибудь еще. Ощущая себя Алисой в Стране Чудес, Тони хотела ну хоть бы кого-нибудь встретить!

Наконец, она остановилась и оглянулась назад. Пропустить поворот Тони не могла; может быть, она с самого начала выбрала не то направление и оказалась в нежилой части замка. Как сказала Луиса, комнаты здесь пусты и покрыты пылью. Тони стало страшно, но звать на помощь она не решилась. Вместо этого девушка шагнула к ближайшей двери и, решительно открыв ее, шагнула внутрь.

Тони увидела просторную комнату, освещенную скрытыми в стенах светильниками. В центре возвышалась огромная кровать под балдахином, покрытая богатым парчовым покрывалом. Рядом стоял старинный туалетный столик и шкаф. Неожиданно с кресла-качалки кто-то встал, и у Тони вырвался возглас удивления.

– Boa noite, senhorita, Muito prazer em a ver. Entrar, Seja benvindo!^[1]

Тони смутилась и стала осторожно пятиться к двери.

– Простите, я почти не говорю по-португальски, сеньора, – пробормотала она.

Старая дама улыбнулась.

– А, вы должно быть сеньорита Уэст, невеста моего внука. – Эти слова графиня произнесла по-английски.

– О, графиня! – вырвалось у Тони. Что она натворила! – Простите за вторжение! Я… я Джанет Уэст!

Старушка подошла ближе и протянула Тони руку.

– Я очень рада, моя дорогая, что могу поговорить с вами без официального представления и всяких церемоний. Но скажите мне, вы заблудились или… шли специально ко мне?

– Я искала лестницу, ведущую в нижние комнаты, и испугалась, что попала в нежилую часть замка. Я подумала, что если загляну в комнату… – Тони замолчала, нервно сжав руки. Как ужасно все получилось! Она предстала перед человеком, на которого, в первую очередь, и должна произвести благоприятное впечатление, а Пола рядом не было!

Но вдовствующая графиня делла Мария Эстрада не показалась Тони такой уж суровой и властной женщиной, какой ее изобразил Пол. Конечно, девушка могла и ошибиться на этот счет.

– Ваше путешествие прошло успешно? – поинтересовалась старая дама, предложив своей гостье сесть.

Девушка устроилась на краешке стула и с интересом оглядела апартаменты графини, обставленные на старинный лад; видимо, графиня не признавала современных вещей, предпочитая привычную обстановку.

– Я тоже уже собиралась спуститься вниз, – продолжала графиня. – Днем я обычно отдыхаю, поэтому и не встретила вас, когда вы приехали. Вы, наверное, сочли это невежливым.

– О, нет! Кузина Пола встретила нас. Франческа.

– Ах, Франческа. И какое у вас сложилось о ней впечатление, сеньорита?

Тони не знала, что ей ответить. Она чувствовала, что никакие увертки не помогут – графиня все поймет.

– Она… она показалась мне очень одиноким ребенком.

Графиня улыбнулась и зажгла торшер, свет которого сразу заиграл на полированной поверхности туалетного столика.

– По вашему смущенному виду я поняла, что вы считаете Франческу грубой и невоспитанной девочкой! – прямо заявила она.

Тони покраснела.

– О, нет, графиня. Мне не хотелось бы, чтобы вы думали…

– Не смущайтесь, сеньорита… или можно я буду называть тебя Джанет? – Тони кивнула, и старая дама продолжила: – Франческа довольно трудный ребенок. Ее мать погибла, когда девочке было всего три года, а мой сын, к сожалению, не уделяет дочери столько внимания, сколько требуется. Рауль занят работой и много времени проводит в Лиссабоне. Он редко видит дочь, а я, наверное, слишком избаловала ее. – Графиня пожала плечами. – Все очень непросто. У девочки была гувернантка, но от той не было никакой пользы, и нам пришлось ее уволить. И вот результат – Франческа осталась совсем без воспитания.

– Понимаю. – Тони опустила голову. – Но не лучше ли было бы тогда пригласить другую гувернантку, которая могла бы с девочкой справиться?

– Без сомнения. Но где ее найти? Дорогая моя, мы живем здесь очень уединенно, а молодым людям нужны развлечения и шумная жизнь больших городов. – Она вздохнула. – Рауль не видит в своей дочери недостатков, потому что когда он рядом, Франческа ведет себя совершенно иначе.

Тони задумалась. Отец Франчески просто слеп, если не видит, что его дочь абсолютно невоспитанна. А для ребенка очень плохо, когда он растет, считая себя совершенством в глазах отца. Тони почувствовала, что ее интерес к детям и знание детской психологии не оставят ее равнодушной к судьбе Франчески.

– Расскажи мне немного о себе, – попросила графиня. – Как я поняла, ты работаешь в той же фирме, что и Пол.

Тони пришлось сосредоточиться.

– Да. Я… я работаю в машинописном бюро.

– И давно вы с Полом знакомы?

На этот вопрос ей было трудно ответить; она не спрашивала об этом Пола.

– Довольно давно, – уклончиво ответила Тони и облегченно улыбнулась, заметив, что старая дама не удивилась такому ответу.

– Когда вы с Полом думаете пожениться? И где же твое кольцо? – неожиданно спросила графиня.

Кольцо! Тони густо покраснела. Они совсем не подумали об этом.

– Мое кольцо… – начала она. – Оно… оно оказалось мне велико, и мы отдали его уменьшить. Поэтому я не привезла его с собой.

– Ах, вот оно что, – успокоилась графиня. – А я подумала, что ты его потеряла. Потеря обручального кольцо – несчастливая примета.

– Нет, я его не потеряла, – уверенно заявила Тони. Уж это-то, по крайней мере, было правдой.

– Но ты так и не сказала, когда вы планируете пожениться.

Тони замялась.

– Я хотела сказать, что мы откладываем деньги на свадьбу. Вы понимаете, сейчас все так дорого… – Она замолчала, надеясь, что такой ответ удовлетворил старую графиню.

Графиня улыбнулась несколько загадочно.

– Конечно, моя дорогая, расходы большие! Но я полагаю, Пол уже сказал тебе, что я намерена позаботиться об этом, и прежде, чем вы уедете отсюда, ваше финансовое положение значительно улучшится.

– Что! – непроизвольно вырвалось у Тони. Потом она взяла себя в руки. – Пол… ничего не говорил об этом, – попыталась она объяснить свое удивление, а сама лихорадочно соображала, что хотела, тем самым, сказать графиня и что вообще все это могло значить? Может быть, именно по этой причине Полу непременно понадобилось представить бабушке свою невесту? От этих мыслей голова у Тони пошла кругом. Хотя она с самого начала и сомневалась в искренности Пола, но все же не думала, что ее подозрения подтвердятся так скоро.

К счастью, графиня оставила эту тему и стала расспрашивать Тони о поездке и как ей понравилась Португалия. Здесь, к счастью, Тони могла быть вполне искренней. Она сказала графине, что уже успела полюбить страну и что ей, несомненно, понравится пребывание в замке.

В комнату вошла горничная графини, чтобы причесать хозяйку и помочь ей выбрать украшения к платью. Даже неопытный глаз Тони заметил, что сверкающие камни в раскрытых кожаных футлярах, которые горничная разложила на туалетном столике, стоят целое состояние. Девушка была смущена – ей никогда еще не приходилось видеть такого богатства.

Наконец графиня сказала, что готова, и, взяв Тони под руку, произнесла:

– Пойдем, Джанет, встретим моего внука вместе.

Лестница, которую безуспешно искала Тони, оказалась сразу за поворотом коридора. Они вместе спустились вниз, где их уже ждал Пол, выглядевший очень элегантным в своем темном смокинге. Он удивленно уставился на Тони, идущую под руку с его бабушкой, и бросил вопросительный взгляд на девушку. Тони чуть заметно кивнула, и Пол успокоился.

Пол тепло приветствовал старую графиню, расцеловав ее в обе щеки. Бабушка лукаво улыбнулась внуку.

– Я уже познакомилась с твоей очаровательной невестой, Пол, – сказала она. – Мы встретились случайно, но думаю, это оказалось гораздо приятнее, чем официальное представление, не так ли, Джанет?

Тони только улыбнулась и кивнула, хотя ей очень хотелось поговорить с Полом и выложить ему все, что она о нем думает.

Ничего не подозревающий Пол пребывал в прекрасном настроении.

– Я знал, что вы понравитесь друг другу, – сказал он. – И думаю, Джанет останется довольна своим пребыванием в замке. Она любит разные древности: старинные здания, исторические достопримечательности.

Тони хотелось сказать ему, что он спекулирует на ее искреннем интересе к старине для достижения своей цели.

– А Пол – человек практичный, – с сарказмом произнесла Тони, не обращая внимания на его помрачневшее лицо. – И даже в таком прекрасном сооружении, как этот замок, Пол видит только материальную ценность!

Пол покраснел.

– То… Джанет шутит, конечно, – возразил, он, а Тони вздрогнула, когда тот чуть не оговорился. – Она любит меня поддразнивать!

Графиню нисколько не обеспокоила эта перепалка, она лишь снисходительно улыбнулась.

– Ах, молодежь, молодежь! Как вы любите препираться друг с другом! В мое время девушка не посмела бы возражать своему жениху. Ты не можешь оценить свободу, которую имеешь, Джанет.

Тони сдержанно улыбнулась и последовала за графиней и Полом в просторную столовую, где был накрыт стол. На вышитых салфетках лежало столовое серебро, в старинных серебряных подсвечниках горели настоящие свечи, и их мерцающий свет отражался в тонких гранях хрустальных бокалов. В центре стола стоял чудесный букет из магнолий и роз. Тони не смогла сдержать возгласа восторга и графиня, довольно улыбнувшись, пригласила всех к столу. Она села во главе стола, Пол справа от нее, а Тони – слева. Графиня подозвала слугу.

– Скажите сеньорите Франческе, что мы ждем ее, – повелительным тоном произнесла она.

Слуга поклонился и вежливо ответил по-английски:

– Сеньорита Франческа просила подать обед в ее комнату.

– Скажите сеньорите Франческе, что мы ждем ее, – холодно повторила графиня. – Велите ей прийти немедленно.

– Слушаюсь, сеньора.

Слуга удалился, и через несколько минут на пороге появилась недовольная Франческа, одетая в ту же юбку и блузку.

– Садись, Франческа, – сказала ее бабушка совершенно спокойно, и когда девочка молча села, графиня сделала знак слугам, что обед можно подавать.

Тони подумала, что у графини более твердый характер, чем ей показалось сначала: ведь, несмотря на довольно мягкую просьбу прийти, Франческа не решилась ответить отказом.

Некоторое время обед проходил в молчании, потом графиня заговорила с Полом о его родителях и о его работе. Тони почти не прислушивалась к их разговору. Она остро ощущала негативное отношение к себе со стороны Франчески. Даже прекрасно приготовленный омар с оливами в винном соусе не смог отвлечь Тони и скомпенсировать неприязнь, излучаемую сидевшей рядом девочкой.

После обеда, когда все перешли в небольшую гостиную, куда были поданы напитки и ароматный кофе, Франческа спросила:

– Можно мне сейчас уйти, бабушка?

Графиня холодно посмотрела на нее.

– Конечно, нет, Франческа. Сядь рядом с Джанет и поговори с ней, пока я беседую с Полом.

– Право, не стоит… – смущенно начала Тони.

– Не волнуйся, Джанет, – сказала графиня. – Франческа должна поправить то неблагоприятное впечатление, которое произвела сегодня. Согласна, дорогая?

Франческа надулась, но послушно села на диван рядом с Тони и сказала:

– Хорошо, бабушка.

Пол предложил «невесте» сигарету; закурив, Тони задумчиво посмотрела на девочку.

– Скажи мне, Франческа, – спросила она, – тебе нравится жить в замке?

Франческа пожала плечами, но, встретив строгий взгляд бабушки, ответила:

– Да, сеньорита.

– Франческа, – сказала графиня, – тебе вовсе не обязательно называть невесту своего кузена сеньоритой. Ты можешь называть ее Джанет, ведь она скоро станет членом нашей семьи.

Тони покраснела, чем вдруг вызвала любопытство Франчески.

– А вам здесь нравится? – поинтересовалась девочка. – Я не думаю, что вы привыкли жить в замках. – Франческа намеренно хотела задеть Тони, но та постаралась сделать вид, будто ничего не заметила.

– Да, – спокойно ответила Тони, – я не привыкла жить в замках, как ты верно заметила. Однако я думаю, у меня еще не все потеряно.

Франческа сердито посмотрела на нее.

– И долго вы намерены пробыть в нашем замке?

Тони пожала плечами.

– Достаточно долго, чтобы научиться здесь светским манерам, – беспечно ответила она. – Видишь, я уже начала брать уроки. Кажется, именно так принято вести беседу у тех, кто живет в этом замке?

Франческа с удивлением уставилась на Тони и увидела в глазах у той насмешливые огоньки. Слабая улыбка непроизвольно тронула губы девочки, но тут же исчезла, будто Франческа вдруг опомнилась.

– А теперь, – предложила Тони, – может быть, мы поговорим спокойно, без эмоций.

Франческа пожала плечами.

– О чем?

– Скажи мне, здесь где-то есть хороший пляж?

– Да, – нехотя ответила Франческа. – Ниже замка есть скалистая бухта, в которой можно купаться во время прилива. У нас вода никогда не бывает такой холодной, как в Англии.

– Ты бывала в Англии? – с интересом спросила Тони.

– Да, вместе с папой. Сначала в Лондоне, а потом ездили в такое место на южном побережье… оно называется… Борн… Борн… – Франческа замолчала.

– Борнмут? – подсказала Тони.

– Да, Борнмут. Место красивое, но вода там была очень холодной.

– У нас в Англии не так много солнца, как здесь, – согласилась Тони. – И вода в Ла-Манше не такая теплая, как у берегов Португалии.

– Это я почувствовала на себе. – Франческа поежилась. – Но папе нравится Англия, поэтому я думаю, когда-нибудь мы опять поедем туда. Он часто бывает в Лондоне по делам, но не берет меня с собой. – Она произнесла это с грустью, и Тони подумала, что девочка здесь очень одинока.

– А ты видела Букингемский дворец, когда была в Лондоне?

Франческа сразу оживилась.

– О да, и Тауэр, и ХэмптонгКорт. Мы были там как туристы. Это было чудесно!

Тони улыбнулась в ответ, но Франческа, как будто пожалев о своей откровенности, опять замкнулась в себе. Тони было ясно, что с девочкой по каким-то причинам будет нелегко подружиться, но попытаться разрушить ее неприязнь все же стоит.

Остальная часть вечера прошла спокойно. Франческа вскоре ушла к себе. Тони сделала попытку поговорить с Полом наедине, но это ей не удалось, и, извинившись, тоже поднялась в свою комнату. Тони не знала, догадался ли Пол, что она хочет срочно поговорить с ним, но ясно было одно – он не был откровенен, приглашая ее поехать в Эстраду. Причина, по которой Полу необходимо было привезти с собой невесту, заключалась лишь в деньгах. В этом Тони была абсолютно уверена, и ей было неприятно, что именно она оказалась втянутой в подобную авантюру. Девушка начала жалеть, что вообще согласилась сюда приехать.

Глава третья

На следующее утро Тони разбудила молоденькая горничная, которая принесла ей стакан свежего апельсинового сока и кофе.

– Bom dia, senhorita,^[2] – с улыбкой сказала вошедшая и поставила поднос на столик у кровати.

– Bom dia. – Тони села и поправила волосы, упавшие на лицо. – Который час?

– Desculpe-me, senhorita?^[3] – Девушка озадаченно смотрела на Тони, и той пришлось жестом показать, что это совсем не важно. Сделав реверанс, горничная удалилась. Тони пожалела, что она совсем не знает португальского языка, и решила приобрести для себя англопортугальский разговорник.

Сок был свежим, а кофе необыкновенно ароматным. С чашкой в руке Тони подошла к окну и открыла ставни. От представшей картины у нее захватило дух. Волны белой пеной разбивались о зеленовато-серые скалы, а бледное солнце пробивалось сквозь утреннюю дымку. Песок выглядел таким чистым, что Тони захотелось пробежаться по нему босиком. Но она не решилась поддаться своему желанию, пока не познакомится с обычаями этого дома.

Однако, пока Тони стояла у окна, из маленькой дверцы в стене замка показалась Франческа. Тони увидела, как та пошла по тропинке по краю рва, а потом по узкому мостику перешла на другую сторону. В руке у девочки была плетеная сумка. Вскоре Франческа скрылась из виду в том месте, где замок примыкал к скалам у пляжа. Девушка решила, что Франческа пошла, купаться, и догадка Тони подтвердилась несколько минут спустя, когда девочка появилась на пляже и стала снимать просторное платье, надетое поверх купальника. Тони вздохнула. Она пожалела, что накануне не спросила у Франчески, когда та обычно ходит купаться. Наверное, они могли бы провести это время вместе.

Тони отошла от окна и направилась в ванную. Затем, надев облегающие зеленые брюки и блузку более светлого оттенка и убрав свои длинные волосы в два хвостика, девушка осталась вполне довольна своим внешним видом.

Воспользовавшись лестницей, показанной накануне графиней, Тони спустилась в столовую, в которой никого не было. Но вскоре туда вошла горничная и спросила, что сеньорита предпочитает на завтрак. Тони обрадовалась, что эта – девушка говорит по-английски. Ответив, что ей достаточно будет кофе и булочек, гостья стала осматривать комнату, ожидая, пока ей принесут завтрак.

Тони уже почти закончила завтракать, когда в столовой появилась Франческа с влажными после купания волосами. На девочке были все те же юбка и блузка, что и накануне. Тони подумала, что, глядя на одежду Франчески, трудно себе предположить в этой девочке дочь владельца-замка.

Сказав девочке: «Доброе утро» и получив вместо ответа лишь недовольный взгляд, Тони не на шутку рассердилась. С трудом сдержавшись, она как можно спокойнее произнесла:

– Жаль, ты не сказала мне, что идешь купаться, Франческа. Я бы охотно пошла с тобой.

Франческа удивленно посмотрела на нее.

– Почему?

Тони вздохнула.

– А ты как думаешь? Просто я очень люблю плавать. Такой ответ тебе нравится?

Франческа пожала плечами.

– Пол никогда не встает раньше полудня, когда приезжает сюда, и бабушка тоже. Может быть, и вы последуете их примеру.

Тони задумчиво рассматривала свою чашку.

– Почему ты так вызывающе ведешь себя? – спокойно спросила она.

Вопрос явно застал девочку врасплох.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – растерянно сказала Франческа.

– Прекрасно понимаешь. Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Однако мне хотелось бы выяснить, чем я заслужила подобное обращение? Мы ведь только вчера познакомились!

– Вы – невеста Пола, – сказала Франческа.

– Ах, вот оно что! Я знаю, ты не любишь Пола, он сам сказал мне об этом, но у тебя нет причин точно так же относиться и ко мне!

Франческа намазала булочку маслом и откусила.

– Зачем Пол приехал сюда? – спросила девочка.

Тони вдруг стало жарко, но она постаралась не выдать своего смущения. Девушке не хотелось, чтобы Франческа заметила, как ей неловко.

– Навестить свою бабушку.

Франческа фыркнула.

– Как бы ни так! Пол приезжает сюда только тогда, когда ему нужны деньги. Если вы думаете, что он приехал навестить бабушку, значит, вас провести еще легче, чем я предполагала!

– Не груби, – сказала Тони, нахмурившись. – Даже если в этом и есть какая-то доля истины, в чем я сомневаюсь, ты еще слишком мала, рассуждать об этом. Дела взрослых тебя пока не касаются. – Тони допила свой кофе. – Я думаю, в тебе говорит ревность, вот и все. Но почему ты ревнуешь ко мне…

Франческа рассмеялась.

– Много о себе воображаете! – язвительно бросила она.

Тони встала из-за стола и, достав сигарету, закурила. Франческа внимательно следила за ней.

– Папе не понравится, что вы носите брюки, – довольным тоном заявила девочка.

Тони сердито взглянула на нее.

– Да что ты говоришь! В самом деле? Я уже дрожу от страха!

Франческа замолчала и занялась своим завтраком.

Не дожидаясь, пока та закончит есть, Тони вышла из столовой. Она не знала куда пойти, но и допустить, чтобы сеньорита Франческа делла Мария Эстрада окончательно вывела ее из себя, Тони тоже не могла. В холл выходило много дверей, из которых девушка выбрала одну. За этой дверью оказался коридор, ведущий к еще одной двери. Ощутив жажду приключений, Тони открыла ее, но оказалась во внутреннем дворе, куда они приехали накануне днем. Разочарованная, Тони надеялась найти за этой дверью что-нибудь более волнующее.

Девушка решила побродить вокруг замка в ожидании Пола. Похоже, Франческе привычки кузена были действительно известны лучше, чем самой Тони.

Все утро Тони провела на пляже. Она нашла ту тропинку, по которой спускалась к океану Франческа, и вышла на песчаный берег. Закатав брюки до колен, Тони побродила по воде, потом стала собирать ракушки, как делала это в детстве. Солнце ласково грело ее спину, и ощущение радости жизни вернулось к девушке. Если бы не враждебное отношение к ней Франчески, Тони чувствовала бы себя абсолютно счастливой.

Девушка вернулась в замок к ленчу. Войдя во внутренний дворик с босоножками в руке, она с удивлением обнаружила на стоянке серый лимузин. Гости в такое время? Не задерживаясь во дворе, Тони вошла в замок через боковую дверь и оказалась в холле. Услышав звуки, доносившиеся из гостиной, она подумала, что сможет застать там Пола.

Гостиная имела вполне современную обстановку, звуковую стереосистему и телевизор. Здесь же находился небольшой бар. Но в комнате никого не было, кроме Эдуардо, слуги, накануне вечером прислуживавшего за обедом. Эдуардо стоял у бара и готовил напитки. Почувствовав чье-то присутствие, он повернулся к Тони и спросил:

– Чем могу служить, сеньорита?

Тони улыбнулась и покачала головой.

– Не беспокойтесь, Эдуардо, – сказала она. – Я просто ищу сеньора Пола.

– Com efeito, senhorita, senao porque?^[4] – раздался голос у нее за спиной.

Тони вздрогнула и оглянулась. В дверях стоял высокий; смуглый мужчина с тонким светлым шрамом на загорелой щеке.

– Вы! – вырвалось у нее, прежде чем она успела сдержать себя. Это был тот самый владелец автомобиля, под колеса которого она чуть не попала в Лиссабоне.

Узнав девушку, мужчина слегка наклонил голову, но его глаза смотрели на нее недоверчиво.

– Как вы оказались здесь, в моем доме? – холодно спросил он по-английски.

У Тони перехватило дыхание.

– В вашем доме? – как эхо повторила она.

– Да, сеньорита, в моем.

– Значит, вы… – Ее голос сорвался.

– Граф Рауль Фелипе Винсенте делла Мария Эстрада, сеньорита! – Он произнес свое имя таким высокомерным тоном, что Тони стало не по себе. Так этот человек, этот высокий, худощавый, надменный португалец и есть дядя Пола, отец Франчески! Одетый в кремовый костюм, выгодно оттеняющий его густые черные волосы, он производил на нее такое же волнующее впечатление, как и в тот день в Лиссабоне. Глядя на графа, Тони не сразу смогла взять себя в руки. Она лихорадочно пыталась вспомнить, называла ли тогда свое имя, но не могла. Но даже если и называла…

– Я повторяю, почему вы оказались в моем доме? – вновь спросил граф.

У Тони мелькнула мысль, что он, вероятно, решил, будто девушка разыскала его для получения компенсации за несчастный случай, но, увидев его мрачное лицо, сразу же отбросила эту идею.

– Я… меня привез ваш племянник Пол, – запинаясь, произнесла она.

– Ах, это он! – Его лицо еще больше помрачнело. – Зачем?

Тони вдруг с отчаянием поняла, что стоит перед ним босиком, в брюках, которые, по словам Франчески, граф не одобрял, с растрепанными волосами, но хуже всего – она осознала свою хрупкость и беззащитность. Довольно высокий рост позволял Тони уверенно держаться в обществе знакомых мужчин, но граф делла Мария Эстрада был значительно выше ее. Он возвышался над ней словно ангел мщения, и девушка чувствовала себя весьма неловко.

– Пол – мой жених, – наконец, вымолвила она.

Старый слуга осторожно покашлял, и граф взглянул на него.

– Все готово, Эдуардо?

– Да, сеньор.

– Спасибо, Эдуардо!

Слуга поклонился и вышел, но когда Тони захотела последовать за ним, граф сказал:

– Одну минутку, сеньорита.

Тони поежилась. Она, кажется, обречена, беседовать с членами этой семьи один на один, уже второй раз, из-за собственного любопытства попадая в трудное положение.

– Слушаю вас, сеньор, – покорно ответила Тони, стараясь не обращать внимания на то, как сильно забилось у нее сердце. Среди всех ее знакомых не было никого, кто хотя бы отдаленно походил на этого человека. До недавнего времени она считала, что знает почти все о мужской сексуальности. Но по отношению к графу эти ее представления показались просто неуместны. В конце концов, он был значительно старше ее, и по скучающему выражению его лица Тони сделала вывод, что и жизненного опыта у него было гораздо больше. Граф рассматривал ее с неприличной настойчивостью, и Тони стало неловко. В его взгляде сквозило откровенное презрение, и девушка сразу вспомнила, что с таким же точно выражением на нее смотрела Франческа. Тони почувствовала, как в ней закипает гнев. По какому праву он смеет так обращаться с ней!

– Сеньор, – сказала она, нарушая неловкое молчание, – может быть, вы скажете мне, в чем дело, и позволите уйти?

– Терпение, – ответил граф и подошел к бару, где Эдуардо приготовил для него коктейль и один хрустальный бокал.

Тони почувствовала искушение ослушаться и уйти, но это было бы невежливо, а девушка не привыкла вести себя подобным образом. Но с другой стороны ей трудно было вынести такое нервное напряжение, и девушка пожалела, что поблизости не было стула, на который могла бы сесть. Тони ощутила, как ноги у нее дрожат. Она уже имела представление, каким граф может быть в гневе, и ей не хотелось еще раз навлечь этот гнев на свою голову, или на голову Пола.

Граф налил напиток в два бокала, достав второй из шкафа. Положив в каждый коктейль по два кусочка льда, он подошел к Тони и подал ей бокал.

Подойдя к двери, он плотно закрыл ее и вернулся к девушке. Тони к своему напитку даже не притронулась.

Граф выпил хвои бокал и вопросительно посмотрел на нее.

– Вам не нравится коктейль, сеньорита?

Тони на мгновение закусила губу.

– Я не пью в такое время, сеньор граф.

Он удивился.

– Не пьете? Почему?

Тони не сразу нашлась, что ответить. Действительно, почему? Как она могла объяснить ему, что в обществе, в котором она вращалась, спиртные напитки не были непременным атрибутом жизни. Вместо этого она произнесла:

– Я вообще пью очень мало, сеньор граф.

Он язвительно усмехнулся.

– Значит, вы просто уникальное явление среди друзей Пола, – сказал он, пожав широкими плечами. Это движение не ускользнуло от внимания Тони. У графа была отличная фигура: широкие плечи, узкие бедра, ни одного грамма лишнего веса. Взгляд Тони остановился на его лице. Шрам на щеке был очень заметен, и она задумалась о его происхождении. Почувствовав, что слишком пристально смотрит на этот шрам, Тони смутилась.

– Это… – спросил граф, прикоснувшись рукой к светлой полосе на своей щеке, – смущает вас? Я уже так привык к своему шраму, что часто забываю, каким образом его вид может действовать на других, – спокойно произнес он.

Тони покачала головой.

– Нет, не смущает, сеньор граф, – ответила она, опустив голову.

Тот с недоверием принял ее ответ. Во всяком случае, он отошел подальше от Тони и повернулся так, чтобы шрам не был виден.

– Значит, вы, сеньорита, и есть невеста Пола, – сказал граф. – Очень интересно. Но не могли бы вы тогда объяснить мне, почему вы в одиночестве бродили по улицам Лиссабона?

Тони покраснела.

– Пол… Пол в это время договаривался о прокате машины, – быстро нашлась она.

– Понятно. – Граф подошел к бару налить себе еще один бокал и опять обратился к ней. – Если вы – невеста Пола, то вам, без сомнения, известны причины, по которым он привез вас сюда.

Тони похолодела.

– Какие причины, сеньор?

– О, перестаньте, я ни за что не поверю, что Пол не изложил вам своих мотивов.

Тони нахмурилась.

– Сеньор граф, уже почти время ленча, и я бы хотела успеть переодеться. Мне кажется, что эти вопросы вам лучше адресовать Полу, а не мне.

Граф сунул руку в карман и достал изящный золотой портсигар. Он достал оттуда сигарету, не предложив ее Тони, и закурил.

– Напротив, я считаю необходимым разъяснить всю ситуацию именно вам, – жестким тоном заявил граф.

От нервного напряжения Тони тоже хотелось закурить, и она уже начала терять терпение.

– Какую ситуацию? – Она намеренно опустила титул графа, но тот не стал обращать, на это внимание.

– Дело в том, – холодно сказал он, – что моя мать – старая женщина и у нее, как у всех старых людей, есть свои причуды. Сейчас Пол стал её любимцем, и она готова сделать для него что угодно. Но этим имением управляю я, как и финансами своей матери, и не позволю, чтобы она тратила деньги на такого ленивого идиота, как Пол Крейг!

Тони с удивлением и возмущением посмотрела на графа. Что бы Пол ни сделал своему дяде, тот не имел права так презрительно отзываться о своем племяннике.

– Но какое отношение все это имеет ко мне? – сердито спросила она.

Он презрительно фыркнул.

– Не мне объяснять вам, сеньорита! Если ваше желание выйти замуж за моего племянника основано исключительно на ожидании денег от его бабушки, боюсь, вы будете глубоко разочарованы!

– Как вы смеете! – Тони была в ярости. Но он был так сдержан, так спокоен, такой уверен в себе, что она была перед ним совершенно бессильна.

– О, вы еще узнаете, что я могу позволить себе очень многое, – лениво произнес он. – В том числе и то, чтобы назвать черное именно черным, а не каким-нибудь серым.

Тони шагнула вперед. Она еще никогда не испытывала такой злобы и бессилия одновременно. Ей захотелось ударить по надменному лицу графа, чтобы стереть эту язвительную усмешку. Тони уже занесла руку для удара, но стальные пальцы графа успели сдавить ее запястье.

– Не стоит этого делать, – почти шепотом сказал он, с насмешкой глядя на нее.

– Папа!

Детский голос прозвучал неожиданно отрезвляюще. Тони сразу же получила свободу. Потирая руку, в которую только что впивались его безжалостные пальцы, Тони оглянулась и увидела озадаченное сердитое лицо девочки, стоящей в дверях.

– Папа, – повторила Франческа уже спокойнее, с ненавистью взглянув на Тони, и заговорила с ним народном языке, так что Тони была полностью выключена из разговора.

Даже не извинившись, Тони выскочила из гостиной, не думая о том, что может вообразить себе Франческа, и скрылась в своей комнате.

Глава четвертая

Тони не знала, хватит ли ей мужества спуститься вниз к ленчу. Рассматривая в зеркале свое отражение – пылающее лицо, следы злых слез на щеках, растрепанные волосы, девушка почувствовала, как ее возмущение сменяет не подчиняющаяся рассудку ненависть. Неудивительно, что Пол скрыл истинную причину своего приезда в Эстраду. Да и как он мог рассказать ей обо всем?

Тони подумала, что даже Джанет вряд ли согласилась бы приехать, узнав всю правду.

Тони тяжело вздохнула. Ей оставалось только одно. Она должна немедленно увидеть Пола и объяснить ему, что хочет немедленно уехать. Она не может больше оставаться здесь и подвергаться постоянным оскорблениям со стороны графа и его дочери. Приняв, наконец, решение, она немного успокоилась, хотя и не могла понять, почему вдруг почувствовала сожаление от мысли, что вскоре придется навсегда проститься с замком. Возможно, Тони просто не хотелось расстраивать старую графиню, которая так сердечно приняла ее.

Наконец, девушка приняла душ, уложила волосы и надела голубую блузку и синюю расклешенную юбку, самую короткую в своем гардеробе и выбранную Тони намеренно. По крайней мере, она не позволит графу вообразить, что боится его.

Тони спустилась по лестнице, едва сдерживая дрожь в коленях, и с опаской вошла в гостиную. К счастью, там оказался только Пол. Он стоял возле бара и с видом гурмана смаковал вино. В другой руке он держал сигарету.

– Привет, Джанет, – весело приветствовал Пол девушку и очень довольный собой добавил: – Знаешь, это вино просто восхитительно.

– Пол, я хочу поговорить с тобой, – без всяких предисловий заявила Тони.

Он пожал плечами.

– В самом деле? Слушай, а мне нравится, как ты одета. Ты просто неотразима!

Тони сердито посмотрела на него.

– Пол, это очень серьезно. Я хочу уехать отсюда – и сегодня же, сейчас же!

Беспечное выражение на лице Пола сразу сменилось раздражением и легким испугом.

– Почему? Что тебе опять сказала Франческа? Она о многом пожалеет, когда я доберусь до нее!

– Это не Франческа, – ответила Тони, покачав головой. – С Франческой я могла бы справиться. Ты знаешь, что твой дядя Рауль вернулся?

Пол вздрогнул.

– Рауль! – как эхо повторил он.

– Да, граф вернулся. – Тони нервно сжала руки. – Дай мне, пожалуйста, сигарету, она мне просто необходима. А ты… ты самый большой обманщик, какого я только знала!

Пол явно заволновался.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе это отлично известно, – в сердцах воскликнула Тони, наклоняясь вперед, чтобы прикурить от протянутой им зажигалки. – Вчера вечером я узнала причину, по которой ты так спешил приехать сюда непременно с невестой.

– Что?!

– Да, и только не говори мне, что дело не в деньгах! Ведь это было главной причиной, не так ли? И не трудись отрицать. Я по твоему лицу вижу, что это правда. Скажи мне честно, за кого ты меня принимаешь?

Пол слегка смутился.

– Не понимаю, что тебя так задело, – с обидой в голосе пробормотал он. – К тебе это не имеет никакого отношения. Ты по-прежнему можешь здесь отдохнуть в свое удовольствие, а причины, по которым я приехал сюда, никого не касаются.

Глаза Тони гневно сверкнули.

– Ты просто негодяй, Пол! – обрушилась она на него. – Тебе удалось поставить меня в самое ужасное положение, в которое я когда-либо попадала!

Пол нахмурился.

– В чем дело? Моя бабушка что-то сказала тебе?

– О, твоя бабушка здесь не при чем, – воскликнула Тони. – Но твой дядя!.. Он, кажется, вообразил, что я какая-то авантюристка, которая приехала сюда вместе с тобой попытаться заполучить деньги его матери! Когда он говорил со мной сегодня утром… Боже, какой ничтожной в его глазах я выглядела! – Тони поежилась. – Мне, конечно, безразлично его мнение, но я не собираюсь терпеть, когда со мной обращаются подобным образом. Я уезжаю! У тебя есть выбор – последовать моему примеру или нет!

– Тони!

– Ну что?! – Тони взволнованно ходила по комнате и при этом нервно курила. – Ты, наверное, полностью лишился рассудка, если вообразил, будто твоя бабушка сможет дать тебе денег, когда «большой брат смотрит на тебя»!

Пол погасил сигарету.

– У моей бабушки есть и собственные деньги, – глухо произнес он. – А что она решит с ними делать – никого не касается. К тому же, ты еще не знаешь всей правды. Моя мать ничего не получила от своей семьи. Они даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей! Почему меня должно волновать, что они превратно истолковали причины – моего приезда сюда? Если хочешь знать, я намерен каким-нибудь образом отплатить им за то, как они поступили с моей матерью.

– И как ты надеешься осуществить свой план, если дядя Рауль следит за каждым твоим шагом, как ястреб?

– Бабушке нет необходимости давать ему отчет в своих действиях, – с жаром ответил Пол. – К тому же она хочет видеть меня женатым. Ты же поняла, что в этом-то отношении я тебя не обманывал.

– Да, но в том-то и проблема, Пол! Все равно это обман! Мы же не собираемся вступать в брак!

– Но мы могли бы это сделать, – медленно произнес Пол.

– О, нет, Пол. Ни за что! – воскликнула Тони.

– Почему? Я тебе неприятен?

– Нет. Не в этом дело. – Девушка лихорадочно искала убедительную причину для отказа. Она не могла сказать ему прямо, что в ее глазах он давно потерял былую привлекательность, превратившись в бледную и весьма заурядную личность. Что она могла объяснить даже себе самой, когда при упоминании о браке перед ее мысленным взором сразу встала фигура высокого, смуглого португальца? – Просто у нас с тобой нет ничего общего, – сказала она, – и как мне кажется, нас вовсе не влечет друг к другу.

Пол придвинулся к ней ближе.

– А ты даже очень привлекаешь меня, – вкрадчиво произнес он. – Тебе говорили раньше, какие у тебя необыкновенные глаза? А ножки…

– Пол, прекрати! – Тони отступила назад. – Не воображай, будто таким образом ты сможешь заставить меня передумать!

– Почему бы нет? Все женщины любят лесть.

– Не все.

– К тому же это вовсе не лесть. Я совершенно искренне так думаю. Тони, я…

– Не стоит, Пол, – прервала его девушка. – Скажи лучше, что ты собираешься делать?

– Конечно, остаться. А ты?

Тони удивленно уставилась на него.

– Я уезжаю. Я же сказала тебе.

– Уезжаешь? А ты подумала, как мой дорогой дядя Рауль воспримет твой отъезд?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, если он считает тебя авантюристкой, гоняющейся за богатством, то он непременно решит, будто ты сбежала, потому что он тебя раскусил. Он, вероятно, и ждет именно этого, раз предупредил тебя на деньги – не рассчитывать.

Тони в волнении провела рукой по лбу. Кажется, на сей раз Пол рассуждает верно. Именно так и подумает надменный граф. Возможно, он поведал ей о своем отношений к планам Пола, рассчитывая вызвать у нее именно такую реакцию. Граф делла Мария Эстрада хотел, чтобы они покинули замок, и, прежде всего это касалось Пола. На тот случай, если племянник окажется слишком недогадливым, граф решил настроить его невесту таким образом, чтобы она немедленно сбежала, прихватив заодно и Пола.

Тони глубоко затянулась сигаретой, а Пол, почувствовав перемену в ее настроении, продолжал убеждать.

– Ты хочешь, чтобы дядя Рауль добился своего? – спросил он. – А я всегда считал, что тот, кто имеет хоть каплю гордости, отплатил бы ему за все, а не стал убегать и прятаться, как нашкодившая кошка!

Тони задумчиво смотрела на светящийся кончик сигареты, и лишь когда огонь начал жечь ей пальцы, раздраженно бросила окурок в пепельницу.

– Почему меня должно волновать, что твой дядя думает обо мне? – в сердцах воскликнула она.

Пол усмехнулся.

– Не знаю. Но тебе ведь это небезразлично, не так ли? – Он облизнул пересохшие губы. – А еще есть Франческа! В конце концов; если ты уедешь, они только посмеются над нами.

Тони тяжело вздохнула.

– Мне не хочется обманывать твою бабушку, – устало произнесла она.

– Но на это ты согласилась еще до того, как мы приехали сюда, – напомнил он ей.

– Я знаю, знаю! Мне не следовало сюда приезжать!

– Согласен с вами, – заметил граф делла Мария Эстрада, не спеша, входя в комнату в сопровождении довольно ухмыляющейся Франчески.

Тони почувствовала, как слезы бессильного гнева снова наворачиваются ей на глаза. Она смахнула их рукой и молча отошла к окну. Неужели она позволила Полу завлечь ее в ситуацию, из которой не было выхода? Во всяком случае, выхода Тони пока не видела. Она только чувствовала, что граф вызывает в ней очень сильные эмоции, а, прежде всего, раздражение, готовое вырваться наружу. Он был таким холодным и сдержанным, таким надменным и самоуверенным! Прямо идол на пьедестале – для всех, исключая только Франческу! С каким бы удовольствием Тони раскачала этот пьедестал! Может быть, в ней говорила глупая гордость и обида, но ей было невыносимо это высокомерное равнодушие.

Девушка повернулась к присутствующим – выбор был сделан!

– Я должна разочаровать вас, сеньор граф, – спокойно сказала Тони, понимая, что гневом ничего не добьется. – Но раз уж я приехала сюда, то намерена здесь оставаться до тех пор, пока этого желает Пол. – Онаподошла к Полу и позволила ему обнять себя за плечи. – Не так ли, дорогой?

Тот с радостной улыбкой заглянул ей в глаза и кивнул.

– Как скажешь, любимая, – пробормотал он и чмокнул ее розовое ушко.

В дальнейшем день прошел без всяких происшествий. После ленча по португальскому обычаю Тони удалилась в свою комнату, чтобы отдохнуть, а когда жару сменила прохлада, Тони с Полом поехали кататься по побережью в окрестностях замка.

Возвратившись к обеду в замок, Тони с облегчением узнала, что граф куда-то уехал.

– Я надеюсь, вы извините моего сына, сеньорита, но сегодня Рауль не обедает с нами. Он проводит вечер у друзей, – мягко улыбнувшись, произнесла старая графиня за столом. – Из слов Франчески я поняла, что вы уже познакомились с ним за ленчем. К сожалению, я не могла спуститься в столовую. Бывают дни, когда я чувствую себя не очень хорошо и тогда провожу это время в постели.

– Понимаю, графиня, – улыбнулась ей в ответ Тони.

Франческа, одетая на сей раз в строгое платье из синего бархата, вдруг усмехнулась.

– Знаешь, бабушка, утром сеньориту поджидала неприятная неожиданность, – съязвила она.

– На что ты намекаешь, Франческа? – нахмурившись, спросила графиня, а Тони бросила на Пола отчаянный взгляд.

– Сеньорита Уэст и папа немного поспорили, – заявила Франческа, хитро улыбаясь.

Графиня взглянула на Тони.

– Это правда?

Девушка смутилась.

– Пустяки, графиня. Просто у нас возникли мелкие разногласия.

– Вот как? Уж, не из-за меня ли?

Тони бросила на Франческу сердитый взгляд. Ну, что та еще скажет? Но девочке было уже довольно и того, что она сейчас наговорила.

– Нет, бабушка, к тебе это не имело отношения, – ответила Франческа.

К счастью, графиня не стала выяснять подробности, и Тони с облегчением вздохнула. Кажется, Франческа еще не совсем испорченный ребенок, хотя бы когда дело касалось ее бабушки.

После обеда Пол и старая графиня устроились на диване в гостиной, чтобы поговорить, но Тони не сиделось на месте. Она задумчиво посмотрела на Франческу и спросила:

– Не хочешь пойти погулять?

Франческа взглянула на бабушку и, поймав у графини выжидательный взгляд, согласилась. Тони взяла кардиган, и они вышли из замка. Во дворе Франческа пошла в противоположную сторону от пляжа и повела Тони по залитому лунным светом английскому саду, окружавшему замок. Здесь росли прекрасные цветы и кустарники, возле увитых зеленью беседок цвели буген-вилии и пышные магнолии, а в центре сада был разбит розарий. Небо над побережьем усыпали звезды, со стороны моря доносился шум прибоя, запах сосен просто пьянил, и даже напряженное молчание Франчески не мешало Тони наслаждаться этой красотой.

Они подошли к беседке, где рядом с мраморным фонтаном стояла каменная скамья. Тони села на нее и задумчиво посмотрела на Франческу, остановившуюся у фонтана.

– Почему ты это сделала? – спросила она девочку.

Франческа повернулась к. ней.

– Что именно?

– Ты сама знаешь что. Ты сказала, что мой разговор с твоим отцом не имел никакого отношения к графине.

Франческа пожала плечами.

– Дело в том, что я ни за что не хочу причинить моей бабушке боль, – ответила девочка. – Поэтому не воображайте, будто это я сделала ради вас, сеньорита. Что будет с вами, мне абсолютно безразлично!

Тони вздохнула.

– Я знаю, но все равно спасибо. Ты избавила меня от неприятных объяснений, хотя я сама этого же добивалась.

Франческа опустила руку в фонтан.

– Скажите, – неожиданно спросила она, – вы любите Пола?

Тони была рада, что темнота скрыла краску смущения на ее лице.

– Я… да… Думаю, что люблю…

Франческа выпрямилась и вытерла свою руку о подол платья.

– Вы не уверены?

– Почему же, уверена. Я его люблю. – Тони начала раздражать ее настойчивость.

– Хорошо. – Франческа пристально посмотрела на Тони. – Только, пожалуйста, не питайте других иллюзий, сеньорита.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду!

– Нет, понимаете! Я имею в виду моего отца!

– Что?!

Франческа взглянула на нее с легкой насмешкой.

– Не притворяйтесь, будто вы не считаете его привлекательным!

– Ход твоих мыслей путает меня! – Тони встала и покачала головой. – Они еще более непредсказуемы, чем лабиринт!

– Пусть так, но обычно я оказываюсь права. – Франческа сморщила нос. – К счастью, сейчас мне нечего беспокоиться. Вы не относитесь к тому типу женщин, которые нравятся моему отцу. И Лаура Пассаментес к тому же стала для него не просто увлечением.

– А тебя это не беспокоит? – с любопытством спросила Тони, доставая сигарету.

– Кто? Лаура Пассаментес? Нет, конечно. Мой отец еще достаточно молод, чтобы жениться вновь, но уже стар, чтобы влюбиться. Лаура Пассаментес тоже вдова, а ее сын – мой ровесник. Если они поженятся, то будут просто идеальной парой!

Неожиданно Тони почувствовала отвращение. Ей было очень неприятно слушать, как тринадцатилетняя девочка так цинично обсуждает своего отца, не считаясь с его собственными чувствами.

Франческа презрительно посмотрела на девушку.

– Вам, кажется, не очень нравятся мои слова, – насмешливо сказала она. – Почему? Ах, разумеется, у вас в Англии вступают в брак исключительно по любви, а браков по расчету вовсе не бывает?

– Мне кажется, ты говоришь глупости, – сказала Тони с явным осуждением.

– Что ж, я вас предупредила! – с откровенной неприязнью в голосе бросила Франческа.

– Я не нуждаюсь в твоих предупреждениях, – сердито возразила Тони. – И меня нисколько не интересует твой отец, так что не понимаю, зачем ты говоришь мне все это. Может у тебя у самой есть какие-то сомнения на его счет!

Франческа презрительно фыркнула.

– О, нет, сеньорита, у меня нет никаких сомнений, – дерзко ответила она.

На следующее утро Тони проснулась рано. На часах была только половина седьмого, но девушке уже не хотелось спать, особенно когда за окном чудесное утро, которое она может провести на пляже.

Тони быстро встала и, перерыв все ящики комода, нашла, наконец, скромный синий купальник. В ее чемодане был еще один купальный костюм – очень открытый бикини, но в нем она не решалась появляться на общественных пляжах. Конечно, пляж у замка не относился к числу общественных, но ей не хотелось еще больше осложнять отношения с графом. Поверх купальника Тони надела короткое полосатое пляжное платье. Обув, босоножки и прихватив полотенце, она неслышно спустилась по лестнице и вышла во двор. Тони не знала, как найти ту дверь в стене, в которую входила Франческа, поэтому через парадный вход пошла вдоль стены замка по узкой тропинке, ведущей к скалистым уступам.

Пляж был пуст. Тони спустилась по уступам в скале на песок, радуясь обретенной свободе. Солнце начало согревать прохладный утренний воздух, и девушка ощутила необыкновенную легкость во всем теле. Она сбросила босоножки и платье и побежала к воде. Легкий холодок заставил ее поежиться, но ощущение прохлады было скорее приятным. Тони поплыла подальше от берега, совершенно не заботясь о том, что волосы, завязанные в хвостики, намокнут. Потом она повернула назад и, выбравшись на песок, принялась отжимать свои мокрые волосы. Она не заметила, что на пляже кто-то есть, пока чья-то тень не упала перед ней на песок. Тони вздрогнула от неожиданности но, узнав графа, холодно произнесла:

– Почему вы все время появляетесь передо мной, словно злой джинн из бутылки!

Граф усмехнулся.

– Прошу прощения, сеньорита.

Тони, подняла глаза и в одно мгновение оценила все детали его внешности от плотно облегавших ноги темно-синих брюк до густых темных волос на груди, видневшихся в расстегнутом вороте трикотажной рубашки. На запястье одной из открытых до локтей рук графа блестели массивные золотые часы, а на его шее Тони заметила золотую цепочку изящной работы с овальным медальоном. От этого человека исходил такой магнетизм мужской привлекательности, что девушка не могла остаться равнодушной. Она смущенно отвернулась и, взяв полотенце, принялась быстро вытираться.

– Вы хорошо искупались? – спросил граф, с беспечным видом поставив ногу на выступ скалы и задумчиво глядя на море.

– Да, благодарю вас, – сдержанно ответила Тони.

Он опять усмехнулся.

– Это и заметно, – тихо произнес граф, внимательно посмотрев на девушку.

Тони поспешно надела свое платье. Оно, конечно, было плохой защитой от его настойчивого взгляда, но все же она почувствовала себя более уверенно. Тони совершенно не сознавала, что в этом коротком платье, с волосами, забранными в хвостики, без макияжа, обычно скрывающего прекрасный цвет ее лица, чуть тронутого легким загаром, она выглядела лишь немного старше его дочери.

– Зачем вы сюда пришли, сеньор? – спросила она, нервно сжимая в руке полотенце.

– Разве обязательно должна быть какая-то причина?

Тони отвернулась.

– Думаю, должна быть. Я не могу поверить, что ваше мнение обо мне так быстро изменилось.

Он выпрямился, и беззаботно произнес:

– Вы все усложняете, сеньорита. Разве англичанки не могут спокойно воспринимать присутствие мужчины без всяких на то объяснений?

Тони взглянула на него.

– Нет! Особенно когда этот мужчина – граф Рауль Фелипе Винсенте делла Мария Эстрада, – бросила она.

– Вы запомнили мое имя, сеньорита. Это приятно. Должен вам сказать, что и я теперь знаю, как вас зовут – мне сказала Франческа. Джанет Уэст, верно?

Тони не ответила. Граф достал из кармана портсигар и открыл, его. Несколько мгновений он пристально смотрел на девушку, потом достал сигарету и закурил. Тони отвернулась. Да он просто пытается вывести ее из себя, но она не доставит ему такого удовольствия.

Тони взяла свои вещи и пошла по пляжу в сторону замка. Как и в прошлый раз в гостиной граф окликнул ее.

– Сеньорита!

Она вздохнула и обернулась.

– В чем дело?

– Сегодня вечером я устраиваю небольшой прием для своих друзей. Естественно, вы с Полом будете в числе гостей. Однако мне бы хотелось, чтобы вы проявляли меньше неприязни, разговаривая со мной. У меня нет желания устраивать словесную дуэль в присутствии своих друзей!

Тони посмотрела на него, стиснув зубы, потом без единого слова повернулась и пошла дальше. О, как он невыносим! Абсолютно невыносим!

Во второй половине дня Пол повез Тони в Эстраду, небольшой городок в двух милях от замка, где была сосредоточена вся местная торговля. В центре городка был рынок, на котором можно было купить все, начиная с рыбы и заканчивая резной мебелью ручной работы. Тони привлекло множество рулонов тканей, разложенных на прилавках. Она с восторгом рассматривала бархат, шелк, шифон, размышляя при этом, кто же может покупать такие роскошные ткани в таком маленьком городке. В конце концов, она решила, что ей было бы неплохо чем-нибудь заняться, и приобрела два отреза, черного бархата и бледно-абрикосового шифона, на платья. Купив также нитки, молнии, подкладочный материал, девушка осталась очень довольна своими покупками.

Потом Пол повел Тони в гавань посмотреть на торговлю свежей рыбой. Женщины складывали купленную рыбу в плоскодонные корзины, которые потом носили на голове. Тони поморщилась, представив себе, какой запах после этого приобретают их волосы. Торговки о чем-то громко разговаривали между собой, с интересом поглядывая на иностранцев. Тони отметила, что местные женщины выглядят очень живописно: в ярких платьях, с крупными золотыми серьгами в ушах. Девушка пожалела, что у нее с собой нет фотоаппарата. Она хотела бы запечатлеть эти уличные сценки, чтобы потом в Лондоне вспоминать о проведенных здесь днях.

Пришло время возвращаться в замок, и Тони вспомнила о приеме, на котором они должны присутствовать. Подобная перспектива ее совсем не привлекала, и девушка уже подумывала, не сослаться ли ей на головную боль. И хотя голова действительно болела, Тони все же решила не поддаваться слабости и, приняв две таблетки аспирина, отправилась в ванную.

Потом она долго перебирала содержимое своего весьма скромного гардероба. Среди ее нарядов не было вечернего туалета, подходящего для официального обеда в обществе аристократов. Однако Тони взяла с собой короткое красное платье, по мягкому воротничку которого были нашиты мелкие блестящие бусинки. Тони решила, что для сегодняшнего вечера это платье, с глубоким вырезом на спине и плотно облегающим лифом вполне подойдет. Оставив волосы свободно лежать на плечах, Тони слегка подкрасила глаза и тронула губы светлой помадой, а затем решительно вышла из комнаты.

Не встретив никого на лестнице, девушка спустилась вниз. Из-за двери гостиной доносился гул голосов. Тони постояла в холле прислушиваясь к чужой речи. Она немного боялась той роли, которую ей предстояло сыграть. Наконец, собравшись с духом, она распахнула дверь и вошла в комнату.

Сначала ей показалось, что в гостиной многолюдно, но кроме графа, старой графини, Пола и Франчески, Тони насчитала всего четверых гостей. Среди них находился худенький, бледный мальчик лет четырнадцати.

Но тут Тони охватила паника. Она увидела, что все женщины были одеты только в черное или в черное с белым. Ее красное платье с короткой юбкой выделялось на их фоне, как яркое иллюстрированное приложение среди строгих номеров журнала «Таймс». Смутившись, Тони покраснела.

Будто почувствовав ее неловкость, старая графиня с улыбкой поспешила к ней.

– Джанет, дитя мое! Мы уже начали недоумевать, куда это ты пропала.

Тони выпрямила плечи, и ее шелковистые волосы рассыпались мягкой волной.

– Простите, графиня. Я немного задержалась. Надеюсь, я не заставила вас слишком долго ждать.

– Только несколько минут, – спокойно ответила графиня. – Пойдем, я представлю тебя гостям.

Тони взглянула на Пола, и тот ободряюще кивнул ей. Ее взгляд на секунду остановился на фигуре графа в безукоризненном костюме, и девушка заметила, что граф делла Мария Эстрада был не один. Рядом с графом стояла невысокая, изящная женщина, тонкие пальцы которой касались рукава его смокинга. Она смотрела ему в глаза, совершенно не замечая окружающих, а он, наклонившись к ней, внимательно слушал ее. На мгновение взгляд графа устремился на Тони, и девушка сразу же опустила глаза. Он не должен был увидеть, что ее почему-то задевают его отношения с этой незнакомкой.

Графиня познакомила Тони с сеньором Викарра, уже пожилым господином, по возрасту больше годившимся в друзья графине, чем ее сыну. Среди гостей была также молодая супружеская пара – сеньор и сеньора Примейро; Сеньора Примейро оказалась очень дружелюбной дамой, и, предложив Тони, бокал мартини, новая знакомая поинтересовалась:

– Как вам нравится проводить время в Португалии, сеньорита?

Тони заставила себя поддержать светскую беседу.

– Очень нравится, благодарю вас, сеньора, – с улыбкой ответила она. – Это прекрасная страна. А вы живете недалеко отсюда?

– Да, в Коссиме, в нескольких милях к северу. Вы должны как-нибудь попросить Пола свозить вас в наше имение. Мы выращиваем цветы. Надеюсь, – это вас заинтересует.

– Спасибо, – вежливо ответила Тони, поднося к губам бокал мартини. – Но полагаю, мы с Полом недолго пробудем здесь.

– Ну что ты, дорогая! – возразил Пол, присоединяясь к ним. – Мы непременно должны погостить еще в замке. Мы ведь приехали совсем недавно.

Тони стиснула зубы, сдержав резкие слова, готовые сорваться с ее языка.

– Ты забываешь о моей работе, дорогой, – настойчиво напомнила она.

Старая графиня лукаво улыбнулась.

– Но твоя работа имеет значение лишь до тех пор, пока вы с Полом не поженитесь, – сказала она. – Однако я уверена, что Пол намерен изменить ваш статус в самом ближайшем будущем, не так ли, Пол?

Пол тоже улыбнулся самой своей беспечной улыбкой, чем еще больше разозлил Тони.

– Конечно, бабушка, я просто не могу дождаться, когда Джанет, наконец, станет моей женой. – Он бесцеремонно взял Тони за руку. – Как ты заметила, она красивая девушка, и я очень боюсь ее потерять.

Тони хотелось тут же выдернуть свою руку. Девушка чувствовала себя сердитой и одновременно совершенно беспомощной. Пол понимал, что она очень недовольна его поведением, но все равно вел себя с уверенностью хозяина положения, и Тони пришлось смириться.

Но в этот момент к ним приблизились граф и миниатюрная темноволосая женщина в элегантном черном шелковом платье, выгодно подчеркивавшем ее изящную фигурку. Тони никогда еще не была столь обрадована появлению графа, хотя и понимала, что у него для этого могли быть свои причины.

– Моя дорогая Лаура! – взволнованно воскликнула старая графиня. – Ты, конечно, считаешь меня невежливой! Я еще не познакомила тебя с нашей гостьей. Это Джанет, невеста Пола. Джанет, дорогая, это сеньора Пассаментес, друг нашей семьи.

Тони поспешно оставила Пола и подошла к Лауре, чтобы пожать снисходительно протянутую сеньорой руку. Когда она взглянула на Лауру Пассаментес вблизи, лицо той почему-то показалось ей знакомым. Тони нахмурилась, заметив, что и Лаура как-то странно посмотрела на нее. Но они обменялись взглядами так быстро, что Тони совершенно не придала этому значения.

– Как поживаете? – вежливо осведомилась Лаура.

– Хорошо, благодарю вас. А тот симпатичный мальчик рядом с Франческой, наверное, ваш сын, сеньора? – Так же вежливо поддержала разговор Тони.

Лаура кивнула в знак согласия:

– Да, его зовут Эстебан. – А потом посмотрела на графа с таким видом, будто беседа с Тони уже наскучила ей.

Почувствовав заинтересованное внимание со стороны окружающих к их разговору, Тони поняла, что в их глазах она не сумела наладить отношения с Лаурой. Девушка непроизвольно взглянула на графа и, увидев, как его губы скривились в презрительной усмешке, рассердилась. Очевидно, он уже успел рассказать Лауре Пассаментес о своем отношении к невесте своего племянника. Когда гости возобновили беседу между собой, Пол подошел к Тони и отвел в сторону.

– Трудная задачка, верно? – смеясь, заметил он. – На твоем месте я бы даже и не стал пытаться подружиться с этой сеньорой. Они с графом стоят друг друга. Меня она тоже недолюбливает.

Тони пожала плечами и холодно посмотрела на Пола.

– А ты сам как вел себя? – обрушилась она на него. – Как ты вообще посмел делать какие бы то ни было заявления по поводу нашей женитьбы!

– Тише! – Пол испуганно оглянулся. – Ты же прекрасно знаешь, что я вынужден был это сделать.

Тони недоверчиво посмотрела на него.

– Я начинаю подозревать, что ты намеренно ставишь меня в такое положение, из которого мне уже не будет пути назад.

– Ну ладно, перестань, То… Джанет! – От злости у него на лице выступили красные пятна. – Слушай, давай поговорим об этом потом, когда останемся одни!

Тони допила свой коктейль и взяла второй бокал. Ее охватило такое чувство безысходности, что она залпом выпила мартини, лишь бы хоть на короткое время избавиться от не покидающего ее беспокойства при сознании собственной вины.

– Осторожнее! – сердитым шепотом произнес Пол, заметив, как к ним приближается граф. Тот остановился рядом и с минуту пристально смотрел на Тони.

– Итак, сеньорита, – с сарказмом медленно произнес он, – вы не пьете.

Тони взглянула на графа, а потом обратилась к Полу:

– Дай мне сигарету, Пол.

Пол раздраженно протянул ей сигареты, но его настроение Тони было совершенно безразлично. К счастью, в этот момент появился дворецкий и сообщил, что обед подан.

В этот вечер все места за длинным столом были заняты. Тони оказалась между Полом и Эстебаном Пассаментесом. Мальчик вел себя куда более дружелюбно, чем его мать, и Тони очень, свободно болтала с ним. Он хорошо говорил по-английски и с большим интересом беседовал с Тони, совершенно забыв о сидящей рядом Франческе, которая бросала на Тони гневные взгляды. Пол был мрачен и молчалив, и девушка с удовлетворением отметила, что ей наконец-то удалось вызвать у него настоящий гнев.

Когда обед закончился, все вернулись в гостиную. Лауру Пассаментес попросили развлечь гостей. Тони сидела на низком диване рядом с Изабель Примейро и не могла представить, о чем шла речь. Но тут Эстебан вышел из комнаты и вернулся с футляром, из которого Лаура достала великолепную гитару. По тому, как сеньора Пассаментес взяла инструмент в руки, было видно, что инструмент ей привычен, а перед публикой она выступает далеко не впервые.

Когда Лаура начала петь, Тони по достоинству оценила ее приятный чистый голос. Сеньора Пассаментес пела народные песни своей страны. Музыка была яркая, веселая, и слушатели тепло благодарили Лауру после каждой песни.

Когда концерт закончился, Изабель задумчиво посмотрела на Тони и спросила:

– Что вы думаете о нашей культуре, сеньорита Уэст? Вам понравилась такая форма ее выражения?

– О да, очень, – улыбнулась Тони. – Мне кажется, в народной музыке воплощается все, что составляет основу характера ее народа.

– Я согласен с вами, – сказал Хорхе Примейро. – И наш народ действительно такой, как и его музыка – веселый, жизнерадостный. Но только в жизни, как и в музыке, есть скрытая нота печали. Нам очень многое нужно изменить.

– О, вы, оказывается, радикал! – воскликнула Тони. – Я не думала, что смогу встретить подобные взгляды среди представителей аристократии.

– Почему же? – удивилась Изабель. – Мы не остаемся безучастными к нищете, которую видим на наших улицах. Но реформы очень трудно осуществить.

– Да, – согласилась Тони. – К тому же противоречия в вашем обществе слишком велики – в Португалии люди в основном или очень богатые или очень бедные.

– Но можно ли сказать однозначно, кто из них счастливее? – заметил граф, присоединившись к разговору. Он остановился рядом с креслом, где сидела Тони. – Вы относитесь к той категории людей, которые не видят, что все в этом мире относительно.

– К подобным приемам в спорах всегда прибегают такие… такие, как вы, – вспыхнув возразила Тони.

– Джанет! – воскликнул Пол.

– Успокойся, Пол! – остановил его граф. – Твоя… невеста меня заинтриговала. Продолжайте, сеньорита. Мне интересно ваше мнение.

Тони почувствовала, что привлекла внимание всех присутствующих. Ее решимость окрепла, когда она увидела, с каким насмешливым и пренебрежительным выражением лица Франческа наблюдает за ней.

– Что тут еще говорить? – спокойно сказала Тони, с вызовом взглянув на графа ясными зелеными глазами. – Я уже все сказала. Но мне бы хотелось знать, почему вы с такой уверенностью говорите, что в этом мире относительно все. Что вы хотите этим сказать?

Граф не спеша, переменил позу, и, глядя на него, Тони почему-то подумала о грациозных, но очень опасных пантерах.

– Сеньорита, – мягко сказал он, – но вы же не станете отрицать, что в течение всей жизни потребности человека, его привязанности удовольствия меняются? Вам, например, сегодня уже вряд ли доставят радости конфеты, посещение, зоопарка, новый плюшевый мишка – все то, что вы наверняка любили в детстве. Сегодня вам нужны, скажем так, более чувственные удовольствия – хорошая сигарета, объятия возлюбленного, ласка… – Он намеренно произносил свои слова с издевкой, и Тони поежилась. – И вы должны со всей откровенностью признать, что эти более чувственные удовольствия дают вам сейчас куда большее физическое и эмоциональное наслаждение, чем те давние детские радости, не так ли?

Тони склонила голову.

– Продолжайте.

Граф улыбнулся.

– Значит, все в жизни относительно. Миллионер получает удовольствие от своего особняка, своей яхты, своего личного самолета. Бедняк радуется каким-то более простым вещам, но, поверьте мне, получает от этого не меньшее удовлетворение.

– Но от нищеты нельзя так легко отмахнуться, – возразила Тони, не обращая внимания на предупреждающие знаки, которые подавал ей Пол.

– А я и не делаю этого, сеньорита. – Голос графа был холоден. – В моих имениях нет нищеты. Тем не менее, в жизни на всех уровнях всегда должен быть хозяин и слуга. Без этого мир не может существовать. Разница между этими двумя категориями в одних местах больше, в других – меньше, но принцип остается.

– Это своего рода узаконенное неравенство.

– А как же вы тогда воспринимаете ситуацию на производстве, где тоже есть неравенство – начальник и подчиненный? Первый – опытный и знающий руководитель, второй – простой исполнитель.

– Это еще как посмотреть, – сухо заметила Тони и почувствовала удовлетворение, увидев, как глаза графа угрожающе потемнели.

– Сеньорита… – начал он, но в этот момент подошла Лаура Пассаментес и взяла его под руку.

– Рауль, дорогой, – проворковала она. – Мне кажется, твоя позиция абсолютно ясна. – Она с пренебрежением посмотрела на Тони. – Если сеньорита не хочет ее принять, пусть остается в одиночестве. Может быть, мы немного потанцуем?

Лицо графа сразу прояснилось, и Тони заметила, что когда его гнев прошел, то шрам стал менее заметен. Граф с мягкой улыбкой посмотрел на Лауру, и Тони наклонила голову, чтобы не видеть их. Этот взгляд был каким-то очень интимным, и девушка не могла понять, почему ей стало неприятно.

Позднее, когда Пол танцевал с Изабель, Тони поймала себя на том, что наблюдает за графом и снова размышляет о его шраме. Граф, несомненно, мог бы сделать пластическую операцию и избавиться от него, но почему-то предпочел все оставить как есть. Этот шрам придавал его чертам некое волнующее своеобразие. Заметив, что граф тоже смотрит на нее, Тони быстро отвела взгляд.

Покинув гостиную, она вышла в коридор, который вел к огромному банкетному залу, где они с Полом, были в день своего приезда, коридор был освещен электрическими лампочками, похожими на свечи. Зал, в который вошла. Тони, был пуст, и она с удовольствием воспользовалась возможностью его осмотреть. Герб над камином, выглядевший очень внушительно на алом фоне, был увеличенной копией щита, который девушка видела на дверце машины графа. Несколько минут Тони внимательно рассматривала этот герб, потом подошла к массивному дубовому столу, окруженному дубовыми же стульями. Стены зала украшали ковры и головы зверей. Все это вместе создавало здесь атмосферу средневековья. Тони живо представила себе, какие шумные пиры могли устраиваться здесь раньше – стол ломился, от мяса и фруктов, вино лилось рекой в серебряные бокалы… Воображение девушки так разыгралось, что она не заметила, как в зал кто-то вошел и закрыл за собой дверь. Тони очнулась только тогда, когда знакомый голос произнес:

– Что случилось, сеньорита? Наше небольшое разногласие побудило вас искать уединения?

Тони резко повернулась.

– Неужели вы следили за мной, сеньор? – спросила она, с трудом сохраняя спокойствие.

Вместо ответа граф – высокий, стройный, привлекательный – просто прошел в зал. Прижав руку к груди, Тони отвернулась, делая вид, будто рассматривает гобелен, изображающий сцену охоты. Граф подошел к девушке и встал рядом, наблюдая за выражением ее лица.

– Вам нравится мой замок, сеньорита? – тихо спросил он.

– Конечно. Он не может не нравиться, – коротко ответила Тони.

– Не все так считают. У Пола, например, никогда не хватает времени на то, чтобы замечать красоту. Для него все в этом мире имеет лишь практическое значение. Любая вещь должна быть или использована или уничтожена за ненадобностью, ею нельзя просто восхищаться.

Тони с любопытством посмотрела на графа.

– Вы очень невысокого мнения о Поле, не так ли? – спросила она, чуть нахмурившись. – Почему?

Граф пожал плечами.

– Я не намерен разрушать ваши иллюзии, сеньорита.

Тони на секунду задумалась.

– Вам это все равно не удастся, – резко сказала она. – Что же он натворил? Неужели он уже успел в своей жизни совершить нечто такое, что нельзя простить?!

Граф, прищурившись, посмотрел на нее.

– Сеньорита, вы, очевидно, даже не представляете, о чем говорите, поэтому будет лучше, если мы останемся каждый при своем мнении. Мои причины не… не любить своего племянника касаются только меня, и я не хочу обсуждать их.

Тони тяжело вздохнула.

– Ваша сестра, наверное, была намного старше вас? – девушка попыталась выяснить, сколько графу сейчас лет.

– Мать Пола была ровно на десять лет старше меня; – ответил он, – хотя я не понимаю, почему именно это вас интересует.

Тони задумалась. Значит, сейчас графу было тридцать девять или сорок лет. Он выглядел намного моложе, но чувствовалось, что у него был большой жизненный опыт. Тони предположила, что неприязнь графа делла Мария Эстрада к Полу Крейгу, возможно, каким-то образом связана с матерью Пола, его сестрой. Может быть, граф, как и его отец, заботясь о благополучии семьи, был против ее брака с иностранцем. Но нет, как сказал Пол, мать Франчески была француженкой, так что опять не сходится. Тони подумала о фанатичной привязанности Франчески к отцу и, кажется, наконец, нашла причину, вызывающую у девочки эту ее агрессивность. Отец Франчески не относился к тем мужчинам, которые остаются в одиночестве, и его дочь боялась, что он выберет в жены какую-нибудь неподходящую особу. Тони вздохнула. Эта проблема не касалась ее и, тем не менее, почему-то волновала. Она медленно направилась к двери.

– Вы уходите, сеньорита? – насмешливо спросил граф. – Мое присутствие раздражает вас? Или может быть смущает?

Тони оглянулась.

– Нет, не смущает, сеньор, – с жаром возразила она.

– Нет?

– Нет. Только пока я никак не могу понять вашего предвзятого отношения ко мне.

Глаза графа потемнели от гнева, и у Тони появилось странное чувство – смесь страха и возбуждения, – при мысли о том, как мало она знает этого человека, чьи эмоции могут проявляться с такой силой.

Граф шагнул к Тони, и внезапно она не на шутку испугалась. Не дожидаясь ответа, она бросилась к двери и побежала по коридору в сторону гостиной. В спешке Тони не заметила, что навстречу ей шла девочка, и почти налетела на Франческу. Та озадаченно уставилась на Тони, но девушка была не в состоянии задумываться о том, как восприняла Франческа ее поведение. Тони задыхалась от нахлынувшего на нее незнакомого ощущения и хотела скорее убежать прочь.

– Сеньорита, что случилось? – подозрительно глядя на девушку, спросила Франческа.

Тони только покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

– Ничего… ничего не случилось, – наконец, пробормотала она. – Извини!

Франческа холодно смотрела ей вслед, пока Тони не скрылась из виду.

Глава пятая

На следующий день Пол сказал, что граф опять уехал в Лиссабон. Тони вздохнула с облегчением, потому что присутствие графа вызывало у нее волнение, причину которого не могла понять.

– Когда же мы уедем, Пол? – прямо спросила она. – Мы находимся здесь уже четыре дня. Ты обещал, что наш визит в замок будет коротким.

Пол не был готов к ответу. Они сидели на пляже у стены замка, и солнце грело их обнаженные спины. Пол задумчиво достал сигареты и протянул одну Тони.

– К чему тебе спешить? – произнес он. – У тебя же сейчас нет работы. Я думал, что тебе понравится ничего не делать, только есть, спать и загорать на солнце.

Тони закурила и, затянувшись, выпустила колечко дыма.

– Тебе не следует все решать за меня, Пол. Пойми, мы разные люди, а ты постоянно все стараешься решать за нас обоих.

– Но тебе же здесь нравится?

Тони пожала плечами.

– Мне нравится замок и, конечно, природа здесь великолепна. Но что касается остального… графиня добра со мной, но я мало вижу ее. А Франческа ведет себя с откровенной неприязнью!

– А Рауль? – Пол пристально посмотрел на нее. – Ведь именно он – твоя главная проблема, не так ли?

Тони прикрыла глаза от солнца и посмотрела на море.

– Я этого не говорила.

Пол раздраженно взглянул на девушку.

– О, пожалуйста, не притворяйся, Тони! Я же не слепой!

– Что ты хочешь этим сказать?

Пол усмехнулся.

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, Тони Морли! Твой разговор с моим дорогим дядюшкой вчера вечером не остался незамеченным! – Он фыркнул. – И не только мной, могу тебе сразу сказать. Лауре это тоже не понравилось. Никто, понимаешь, никто не спорит с графом делла Мария Эстрада!

Тони наклонила голову, и упавшие волосы скрыли ее лицо.

– Вот как? И какой же вывод ты сделал из этого?

Пол поморщился.

– Очевидно, ты увлеклась им.

– Что?! – Тони удивленно посмотрела на него.

– Конечно. Меня не проведешь, Тони. Я, возможно, и могу быть где-то недогадливым, но там, где дело касается тебя, я очень наблюдателен.

– Тогда твоя наблюдательность подвела тебя, – возразила Тони. – Твой дядя вовсе не интересует меня, за исключением его явной и совершенно непонятной неприязни к тебе. В чем дело? Что он имеет против тебя? Разумеется, помимо твоего естественного желания улучшить свое финансовое положение с помощью своей бабушки?

Пол лег на спину на песок.

– А почему должно быть еще что-то?

– Потому что он умный человек! И у него должна быть очень веская причина не желать твоего присутствия в замке, и я хочу узнать ее.

– Не сомневаюсь! – засмеялся Пол. – Может быть, и у тебя уже появились какие-нибудь идеи, Тони. В конце концов, у моего дяди Рауля есть все, не так ли? Привлекательность, если не принимать во внимание его шрам! Прекрасный замок, который так впечатляет твою артистическую натуру! И, наконец, неплохой доход. Сто тысяч в год тебя бы устроили?

Тони с презрением взглянула на него.

– О, Пол, как ты можешь такое говорить! – Она задумчиво посмотрела на светящийся кончик своей сигареты. – Неужели ты искренне думаешь, что я могу заинтересоваться мужчиной из-за его денег?

– А почему бы и нет? Многие женщины так поступают!

– Но я не из их числа. Я – это я! Я ни за что не уподоблюсь тем девушкам, которые выходят замуж за стариков, в надежде после смерти мужа стать богатой наследницей! Мне противно даже представить, что какой-то старик станет прикасаться ко мне!

Пол сел.

– Но Рауля вряд ли можно отнести к категории стариков, дорогая. И я уверен, ты не стала бы возражать, если бы он прикоснулся к тебе!

Тони с размаху ударила его по щеке.

– Дрянь! – в гневе прошипел он, но тут они оба заметили, что к ним приближается Франческа.

Девочка подошла и остановилась рядом, с язвительной усмешкой глядя на них.

– Что у вас происходит? – спросила она с издевкой. – Разногласия в счастливом семействе?

– Исчезни, Франческа, – бросил Пол, потирая щеку.

– Нет, не уходи. – Тони встала – высокая и стройная в простом темно-синем купальнике. – Ты идешь купаться?

Франческа смерила ее оценивающим взглядом.

– Может быть. А что?

– Можно мне пойти с тобой?

Девочка неопределенно пожала плечами.

– Идите, я не против. Я купаюсь у скал, – согласилась она с неохотой.

Пол тоже встал.

– Джанет! – позвал он Тони.

Тони грозно взглянула на него и, не оглядываясь, пошла за Франческой. Они перебрались через скользкие, поросшие мхом скалы на краю пляжа и оказались перед углублением, заполненным водой. Это был прекрасный природный бассейн длиной около пятидесяти футов. Тони бросила на землю свое полотенце и, не дожидаясь Франческу, нырнула в, прохладную глубину. Вода хорошо прогрелась на солнце и приятно ласкала кожу. Девушка вынырнула на поверхность и откинула с лица мокрые волосы. Франческа все еще стояла на скале и смотрела на Тони. Девочка уже сняла платье и осталась в черно-белом полосатом купальнике, выглядевшем на ней старомодно и нелепо.

– Ты идешь? – переводя дух, спросила Тони.

Франческа неопределенно пожала плечами.

– Вы хорошо плаваете, – сказала, она, и Тони удивила нотка зависти и удивления, прозвучавшая в голосе девочки. – Будьте все же осторожны, сеньорита. Бассейн глубокий!

– Должна разочаровать тебя, Франческа, но мне не страшно, – ответила Тони.

Девочка равнодушно отвернулась.

– Почему вы пошли со мной, сеньорита? – неожиданно спросила она. – О чем вы спорили с Полом?

– Это наше дело, – коротко ответила Тони. Эти делла Мария Эстрада просто несносны! Они почему-то считают, что имеют право на подобные вопросы!

– Мне кажется, это связано с моим отцом, – сердито заявила Франческа. – Что-то произошло вчера вечером, не так ли?

– О, Франческа, не пытайся разобраться в проблемах взрослых! Ты же не психоаналитик! Вчера ничего не произошло. Абсолютно ничего!

Франческа села на край бассейна и опустила ноги в воду.

– Вы лжете, – упрямо сказала она. – И я вам не верю. Вы увлеклись моим отцом, признайтесь?

– О, Боже! – Тони подняла к небу глаза. – Почему мысли в этом семействе работают только в одном направлении!

Глаза Франчески злорадно сверкнули.

– Ага! Значит, вы с Полом все-таки поссорились из-за этого!

– Я этого не сказала.

– Вы сказали вполне определенно, сеньорита. В чем дело? Вам недостаточно одного мужчины?

– Франческа, не доводи меня до крайности, – сердито бросила Тони. – Тебе уже тринадцать лет, а ты ведешь себя как избалованное дитя!

– Но вы должны признаться, что намеренно вызвали гнев моего отца, – воскликнула Франческа. – Сегодня утром он вдруг поспешно уехал в Лиссабон, хотя и не собирался туда. Почему он так сделал?

– Откуда мне знать.

– Все было так, как я сказала: вчера между вами что-то произошло.

– Перестань говорить глупости!

Тони подплыла к краю бассейна, где сидела девочка.

– Франческа, разве мы не можем стать друзьями? У нас не такая уж большая разница в возрасте, и мы могли бы весело проводить время вместе.

Тони вопросительно смотрела на девочку. Франческа казалась ей очень одинокой. Когда отец находился рядом, девочка была счастлива, но когда уезжал и тогда кто-то другой занимал его мысли, она чувствовала себя покинутой. Надув губы, Франческа смотрела на нее.

– Уезжайте, сеньорита, – угрюмо произнесла она. – Я не хочу дружить с вами. Я вас ненавижу!

Тони удивленно уставилась на нее.

– Не будь такой глупой, Франческа.

– Я не глупая. Это вы глупы, сеньорита, если вообразили, будто мой отец может заинтересоваться такой никчемной женщиной, каковы!

Тони в гневе схватила Франческу за щиколотку, чтобы стащить в воду и прекратить этот ужасный разговор. Но девочка оказалась сильнее, чем предполагала Тони. Франческа удержалась на скале и резким движением ноги отбросила Тони от себя. Девушка вскрикнула от неожиданности. Она ощутила острую боль в затылке, в ушах у нее зашумело, и она потеряла сознание.

Тони Морли лежала на чем-то мягком, чувствуя слабость во всем теле. Ее голова ужасно болела, словно покоилась на ложе из гвоздей, а один гвоздь впивался в затылок. Когда Тони попыталась повернуть голову, боль стала невыносимой; девушка застонала, и этот стон набатом отозвался у нее в голове.

Она ощутила что-то прохладное у себя на лбу и услышала тихий успокаивающий голос. Тони постаралась открыть глаза, но ее веки словно налились свинцом, и тогда, оставив свою попытку, она задремала.

Когда некоторое время спустя Тони проснулась, то уже смогла открыть глаза. Сначала все предметы стояли перед ней как в тумане, но потом она смогла различить фигуру медсестры, сидящую у постели. Заметив, что пациентка открыла глаза, медсестра наклонилась к ней и озабоченно спросила:

– Сеньорита, как вы себя чувствуете?

Тони облизнула пересохшие губы.

– Пить, – чуть слышно попросила она. – Можно – мне попить?

– Конечно. Одну минуту, сеньорита.

Тони с удовольствием сделала несколько глотков холодной воды, которая ее освежила.

– Где… где я? – прошептала Тони.

– В замке Эстрада, сеньорита. Вы же помните. Вы пошли купаться…

Тони постаралась вспомнить, но все усилия вызывали у нее только сильную головную боль.

– Расскажите мне, что случилось? – попросила она.

Медсестра положила ей на лоб влажное полотенце.

– Потом, сеньорита, потом, – улыбнулась она. – Отдыхайте, а я попрошу доктора зайти посмотреть вас.

После ухода медсестры Тони почувствовала, что сон вновь одолевает ее, и, не справившись с ним, она уснула. Когда девушка в очередной раз открыла глаза, в комнате было темно, и горела только настольная лампа. У кровати по-прежнему сидела медсестра, но Тони рассмотрела, что это была уже совсем другая женщина. Память о недавних событиях начала возвращаться к ней. Она узнала комнату – это была ее спальня. Тони вспомнила, что приехала в замок с Полом… Полом Крейгом. Да, верно, с Полом Крейгом.

К ней подошла медсестра и спросила:

– Вы проснулись, сеньорита Уэст?

Уэст? Почему Уэст? Разум Тони не воспринимал этого имени. Ее фамилия вовсе не Уэст. Моррис… Нет, Морли; да, правильно, Морли. Она уже открыла, было, рот, чтобы возразить, но тут вспомнила об обмане, в который Пол втянул ее. Все думают, что ее зовут Уэст, Джанет Уэст. Слава Богу, она вовремя вспомнила об этом!

Медсестра поднесла чашку к ее губам, и Тони с удовольствием сделала несколько глотков.

– Давно я здесь? – спросила она.

– Не очень, – ответила медсестра. – Вы помните, что произошло?

Тони постаралась вспомнить; теперь это сделать было намного легче.

– Д-да, – медленно произнесла она. – Кажется, помню. Я купалась. Там была Франческа…

– Верно. Вы упали и ударились головой о скалу. Франческа спасла вас. Вы могли бы утонуть!

– Утонуть? – Тони напряженно вспоминала подробности. – Да… могла бы. Теперь я вспомнила.

Она действительно вспомнила, что случилось. Только она вовсе не поскользнулась, – Франческа толкнула ее. Вероятно, она ударилась головой о скалу. Тони вспомнила, как у нее зашумело в ушах, и поежилась.

– Вам холодно? – озабоченно спросила медсестра.

– Нет, – ответила Тони, медленно покачав головой, и даже попыталась улыбнуться.

– Подождите минутку, сеньорита, – сказала медсестра. – Постарайтесь не уснуть, пока я схожу за доктором Родригесом.

Теперь Тони было легче переносить слабость, и девушка осторожно повернула голову в сторону двери. Какой шок, должно быть, испытала Франческа! Как она, наверное, испугалась!

Медсестра вернулась в сопровождении низенького усатого толстяка. Он быстрым шагом подошел к кровати, ободряюще улыбнулся Тони, а потом задал медсестре несколько вопросов на португальском. Тони старалась понять, о чем идет речь, но те говорили слишком быстро. Потом доктор Родригес измерил девушке температуру и проверил пульс.

– Хорошо, – сказал он, наконец. – Я рад, что вам уже немного лучше, сеньорита Уэст. Вы нас очень напугали, но я счастлив, отметить, что ваше состояние улучшается.

Тони облизнула пересохшие губы.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она доктора.

– Не хотите ли что-нибудь поесть? – спросила медсестра Тони. – Может быть, бульон?

Тони кивнула.

– Не откажусь. Я чувствую такую пустоту в желудке. Долго я здесь лежу?

– Почти сутки, сеньорита, – нахмурившись, ответил доктор. – Это обычная реакция организма на такой сильный удар, который вы получили. Вам пришлось наложить два шва на затылке, сеньорита. Поэтому у вас такболит голова.

– О! – До Тони не сразу дошел смысл его слов. Оказывается, она находилась без сознания почти сутки! Невероятно!

– Сейчас сестра Гонсалес принесет, вам бульон, а я зайду завтра, – сказал доктор. – До свидания, сеньорита.

Когда доктор и медсестра ушли, Тони попыталась немного приподняться на подушках. Но она была еще слишком слаба, и у нее сразу же закружилась голова, а на лбу выступил холодный пот. Тони бессильно уронила голову на подушку. В этот момент дверь в комнату отворилась, и на пороге появился граф делла Мария Эстрада. Тони удивленно уставилась на него.

– Но… но вы же в Лиссабоне! – медленно произнесла она, почти веря, что у нее начинается бред.

– Был в Лиссабоне, – спокойно поправил он, закрыв дверь и прислонившись к косяку спиной.

Пальцы Тони нервно сжали уголок одеяла.

– Что вам угодно, сеньор?

– Неужели вам не приходит в голову, что я могу просто побеспокоиться о вашем здоровье? – резко произнес он.

– Честно говоря, нет, – ответила Тони, на мгновение, закрыв глаза. А когда, открыла, граф уже стоял возле ее кровати. – Сестра Гонсалес сейчас вернется, – почему-то сказала девушка, отводя от него взгляд.

– Я знаю. Как вы себя чувствуете? – Граф внимательно смотрел на нее.

– Думаю, у меня все в порядке, – тихо сказала она и ощутила дрожь во всем теле. – Мне бы хотелось, чтобы вы ушли. Вы заставляете меня нервничать.

– Почему? Почему я оказываю на вас такое воздействие, сеньорита? – Граф сунул руки в карманы брюк и пристально посмотрел на нее. – Возможно, потому что вы что-то от меня скрываете?

Тони в замешательстве взглянула ему в глаза.

– Мне… мне нечего скрывать, сеньор.

– Нечего? – скептически произнес он. – Вы неубедительно лжете, сеньорита Морли.

Тони почувствовала, как боль в затылке усилилась. Она закрыла глаза. В этот момент дверь снова распахнулась, и в комнату вошла сестра Гонсалес.

– О, простите, сеньор граф! – смущенно воскликнула она. – Я не знала…

– Все в порядке, сестра Гонсалес, – вежливо произнес граф, совсем не так, как только что говорил с Тони. – Я уже ухожу. – Он взглянул на Тони. – Увидимся позднее, сеньорита!

Тони не ответила. Когда граф ушел, закрыв за собой дверь, медсестра озабоченно посмотрела на свою пациентку.

– Сеньор граф беспокоится о вашем здоровье? – полюбопытствовала она.

– Вероятно, – вздыхая, устало ответила Тони, и медсестра больше не приставала к ней с вопросами.

Тони выпила немного бульона и почувствовала, что, несмотря на волнение, вызванное заявлением графа, ей очень хочется спать. Во сне она оказалась в каком-то зеленом мире: кругом была вода, которая заливала ей уши, глаза, душила ее! Тони проснулась в холодном поту; ее сердце громко стучало.

В комнате было совсем светло; окна были открыты, и легкий морской бриз приносил прохладу. Тони с радостью ощутила, что боль в затылке стала слабее и уже не была такой острой, так что девушка уже легко могла повернуть голову.

Комната была пуста, но неожиданно дверь тихонько отворилась, и в комнату кто-то заглянул. Это оказалась Франческа. Тони посмотрела на девочку и заметила выражение тревоги у той на лице. Франческа была бледна, и Тони заинтересовало, что могло вызвать в девочке такую перемену. Уж конечно не состояние здоровья Тони; девушка была уверена, что даже собственная роль Франчески в этом происшествии вряд ли могла бы так повлиять на нее.

– Входи, Франческа, – сказала Тони, с трудом приподнимаясь на подушках.

Франческа помедлила, потом осторожно вошла с явной неохотой. Ее лицо было по-прежнему угрюмо. Девочка молча остановилась возле кровати.

Тони заговорила первой.

– Прости, что доставила тебе беспокойство, Франческа.

Девочка пожала плечами.

– Никакого беспокойства не было, – возразила она.

– Ну, по крайней мере, я должна поблагодарить тебя за то, что ты спасла мне жизнь, – сказала Тони.

Франческа усмехнулась.

– Да, мне пришлось это сделать, – холодно произнесла она. – Я не хотела, чтобы ваша гибель была на моей совести!

– Нет, Франческа, ты невыносима! – сердито воскликнула Тони. – Зачем же ты тогда пришла?

Девочка машинально теребила покрывало на кровати. Она выглядела задумчивой и отрешенной, и Тони подумала, что Франческа все-таки пришла узнать, о ее здоровье. Несмотря на утверждение Франчески, будто ей безразлична судьба Тони, не все, что говорила девочка, являлось правдой.

Если бы только найти к ней подход, с сожалением подумала Тони. Дети не бывают от рождения плохими, а Франческа доказала, что в экстремальной ситуации способна действовать, невзирая на личные антипатии.

– Зачем мой отец приходил к вам? – неожиданно спросила девочка, застав своим вопросом Тони врасплох.

– Ну, я думаю, он хотел узнать, как я себя чувствую, – смущенно ответила Тони, стараясь не думать о графе и о том, что она станет делать, когда ее разоблачат.

Франческа задумалась.

– А почему он забеспокоился?

– О, Боже! – Тони покачала головой. – Наверняка, лично я ему безразлична, – воскликнула она. – Но во время несчастного случая я была гостьей в его доме, и, вероятно, он, как и ты, не хотел, чтобы это было на его совести!

– Но почему он сам приехал из Лиссабона? Он же мог просто позвонить, – не унималась Франческа. – Ведь доктора Родригеса вызвали сразу же, и тот сам обо всем рассказал моему отцу.

Тони ничего не ответила. Она не могла объяснить Франческе, что ее отец вернулся затем, чтобы выставить самозванку из своего дома. Тони бы пришлось рассказать всю свою историю появления в замке, а она не имела на это права. Объяснять должен был Пол. Тони даже хотелось, чтобы поскорее все разъяснилось, слишком много неприятного случилось с ней за такое короткое время в замке, и она хотела поскорее покинуть его. Тони не могла объяснить, почему так стремится убежать отсюда, тем более, что никогда не считала себя чрезмерно впечатлительной натурой. Но граф делла Мария Эстрада сумел пробудить в ней доселе неведомые смутные и весьма противоречивые чувства.

Франческа нервно расхаживала по комнате, при этом она брала в руки то флакон духов, то крем и потом ставила их на место.

– Эстебан считает вас красивой, – неожиданно сказала она.

Тони промолчала.

– Когда вы с Полом уезжаете? – спросила Франческа.

Тони неопределенно пожала плечами.

– К сожалению, я не знаю, – вздохнув, сказала она.

– Не притворяйтесь, что вам хочется уехать!

– Но я действительно хочу уехать! – воскликнула Тони. – Однако я не могу точно сказать, когда это будет… из-за этого. – Она прикоснулась рукой к голове. – Но обещаю, что мы уедем, как только я поправлюсь.

– Прекрасно, – Франческа сложила руки на груди и пристально посмотрела на лежащую, на кровати девушку. – Я буду рада, когда в замке опять станет тихо.

Тони провела языком по пересохшим губам и произнесла:

– Тогда у тебя, может быть, появится гувернантка.

Франческа надулась.

– Мне не нужна гувернантка, сеньорита.

– А наша бабушка думает иначе, – раздался за спиной у девочки насмешливый голос Пола.

Франческа резко повернулась.

– Что ты можешь знать об этом? – набросилась она на кузена. – Почему ты не уезжаешь? Зачем вмешиваешься в наши дела? Тебе же известно, что мой отец тебя не любит!

– Известно, – спокойно ответил Пол. – Но твой отец не в праве запретить внуку навещать родную бабушку, независимо от причины его личной неприязни ко мне.

– А что это за причина? – устало, поинтересовалась Тони.

– Как будто вы не знаете! – насмешливо сказала Франческа. – Разве Пол не рассказал вам обо всем?

– Франческа! – одернул ее Пол.

Тони смотрела на них с недоумением.

– Не беспокойся, я не скажу ей, – презрительно бросила Франческа. – Пусть она сама поймет, за какого человека собирается выйти замуж!

– Франческа! – Пол побелел от гнева, и Тони не поняла, что за всем этим скрывается. Однако, Франческа, видимо, решила, что и так сказала достаточно, поэтому быстро повернулась и выскочила из комнаты, оставив молодых людей одних. Пол сразу успокоился, но Тони передышки ему не дала.

– Твой дядя знает, что меня зовут не Джанет Уэст! – сказала она.

Пол вздрогнул.

– Что?!

– Ты же слышал. Твой дядя знает мое настоящее имя, – устало повторила она.

– Откуда? – Пол недоверчиво покачал головой. – Это ты…

– Конечно, нет! – возмущенно воскликнула она. – Зачем мне было говорить ему правду?

– У меня нет желания спорить с тобой, – опустив голову, процедил Пол сквозь зубы.

– Хорошо, – сказала Тони, сердито посмотрев на него, – но раз он знает, кто я, нам лучше покинуть замок, как только я буду в состоянии это сделать!

– Даю голову на отсечение, – мрачно произнес Пол, – он специально постарался что-нибудь узнать о тебе… как о Джанет Уэст, и все равно не успокоился бы до тех пор, пока не узнал нечто порочащее меня, о чем можно было доложить бабушке.

Тони взглянула на него и раздраженно произнесла:

– Неужели ты серьезно полагаешь, что у твоего дяди нет других проблем, как только интересоваться какой-то девчонкой, которую ты привез сюда?

– Нет, но все же… у него есть свои причины избавиться от меня!

– Это очевидно. – Присутствие Пола утомило ее. – Уходи, Пол, ты просто раздражаешь меня. Я жалею, что согласилась на этот глупый маскарад!

Пол пошел к двери, потом оглянулся.

– Прежде чем осуждать меня, Тони, вспомни, что ты сама согласилась поехать со мной. Я не связывал тебя и не тащил силой!

– Помню и очень жалею об этом. – Тони отвернулась к стене, хотя это движение причинило ей боль. – Уходи, Пол, немедленно уходи!

После ухода Пола пришла сестра Гонсалес. Она начала хлопотать вокруг Тони, очевидно, принимая ее за важную персону. Как глубоко она заблуждается, с иронией подумала Тони, размышляя о том, что будет дальше. Что Пол скажет своей бабушке? Не сочтет ли граф необходимым каким-то образом наказать их за обман? Положение было просто ужасным, и Тони была рада, что усталость сморила ее и погрузила в сон.

Два дня спустя Тони разрешили вставать с постели. Силы быстро возвращались к ней. В конце концов, хотя девушка потеряла много крови, у нее был молодой, здоровый организм, да и постельный режим пошел ей на пользу. К тому же на ее благотворно влиял морской воздух. Тони часто сидела у открытого окна, глядя на залитый солнцем пляж, на голубое небо, и чувствовала себя почти счастливой.

За эти два дня ее часто навещала графиня, проводя в комнате Тони по несколько часов. Она, очевидно, еще ничего не знала об обмане и относилась к Тони с таким сочувствием, что девушке было очень стыдно.

Пол и Франческа больше к ней не приходили. Тони не удивляло отсутствие Франчески – в конце концов, девочка ясно дала понять, что относится к ней с неприязнью и недоверием. Но Пол-то другое дело, и его отсутствие вызывало у Тони беспокойство. Может быть, Пол использовал другую возможность, чтобы уговорить бабушку дать ему денег, и не счел нужным, поэтому навещать свою так называемую невесту.

Тони опасалась, что Пол мог пренебречь ее предупреждением и продолжает вести себя, как ни в чем, ни бывало. Может быть, он решил, что дядя ничего не расскажет бабушке, не станет расстраивать ее. Предположение, что Пол сделал ставку именно на это, вызывало у Тони отвращение. Девушке хотелось как можно дальше оказаться от этого замка. Каждый раз, когда открывалась дверь, она ждала, что появится граф и обрушит на нее свой ужасный гнев.

С момента несчастного случая прошло уже четыре дня, когда в ее комнате наконец-то появился граф. Тони в голубом стеганом халатике сидела у окна своей комнаты. Платиновые волосы легкой волной рассыпались по плечам девушки.

Дверь в комнату еще не отворилась, но по звуку шагов в коридоре Тони уже знала, кто за этой дверью находится. Девушка почувствовала знакомое волнение, которое всегда ощущала в присутствии графа. На этот раз он постучал, прежде чем войти, но она не успела ничего ответить, как граф уже появился на пороге.

Тони посмотрела на него. Безукоризненно причесанный, в светло-бежевом костюме, граф выглядел истинным аристократом, что, безусловно, и отвечало действительности. Тони стало немного не по себе, когда он приблизился к ней.

– Ну что же, сеньорита, – сказал он, пристально разглядывая девушку, – вы выглядите уже гораздо лучше.

Тони смутилась.

– О, да, сеньор, мне… гораздо лучше!

– Рад это слышать.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– В самом деле?

Легкая улыбка тронула губы графа.

– Конечно, сеньорита. Можете не сомневаться.

Тони опустила голову, чувствуя, что с ней происходит что-то странное, как и всегда в его присутствии. Она не могла понять, явилось ли это результатом болезни или нет, но девушку внезапно бросило в жар, и она не смогла поднять на него свои глаза.

Граф стоял, прислонившись к окну и внимательно разглядывая ее. Тони поежилась и, взглянув на графа, с вызовом произнесла:

– Не смотрите на меня так!

– Вы не хотите, чтобы я смотрел на вас, сеньорита?

– Не хочу. Тем более, таким образом!

– Объясните, сеньорита.

Тони покраснела.

– Вы понимаете, что я имею в виду, сеньор. Пожалуйста, скажите, зачем вы пришли, и уходите.

– Но мне нравится смотреть на вас, сеньорита. В конце концов, ваше смущение лишь подтверждает вашу вину. Бедная сеньорита Морли, вы не думали, что вас разоблачат – и так скоро!

Тони сжала кулаки.

– Вы ведете себя бестактно, сеньор! – Она передернула плечами. – Вы не стали бы говорить со мной в таком тоне, будь здесь ваша мать… или Пол!

– Вы правы, – кивнул он в знак согласия. – Но их здесь нет, и я свободно могу говорить все, что захочу, такой женщине… как вы!

Тони встала; у нее задрожали ноги.

– Что вы имеете в виду? Что значит «такая женщина, как я»?

– Я уже давно весьма невысокого мнения о женщинах, сеньорита, и ваша с Полом афера лишь подтвердила мое мнение. Очень немногие женщины, сеньорита, заслуживают доверия мужчины. – Шрам на щеке стал особенно заметен, и Тони в который раз подумала о его происхождении.

Девушка взяла себя в руки и решительно ответила:

– Сеньор, ваше мнение обо мне не имеет значения!

– Вы ошибаетесь, сеньорита. Оно очень важно… во многих отношениях. Нравственность женщины всегда важна!

– Мой Бог! – Тони недоуменно покачала головой. – Что я такого сделала? Выдала себя за невесту Пола, вот и все. Я же не соблазняла его!

Граф грубо схватил ее за плечи и встряхнул.

– Я скажу вам, сеньорита, что вы сделали. Вы пытались соблазнить мужа моей знакомой – Мигеля де Калье!

Граф отпустил Тони, и она почти упала на стул.

– Вы… вы сошли с ума, – едва вымолвила она. – Я не делала этого! – Тони безнадежно пожала плечами. – Ваша знакомая поверила тому, чему ей удобно было верить! Но это неправда!

Граф недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы хотите сказать, что Мигель сам приставал к вам? Что он забыл о своей жене Эстелле ради гувернантки?

– Да. Именно это он и сделал! – У Тони кровь отхлынула от лица.

Граф надменно вскинул голову.

– О, сеньорита, неужели вы принимаете меня за идиота? Неужели я кажусь таким доверчивым? Нет, сеньорита, вы ошибаетесь, я не таков. Мигель богат. И женщина вроде вас не стала бы отвергать его ухаживания, если он обратил на нее внимание!

Тони была возмущена до глубины души.

– Как вы смеете!

– Вы еще узнаете, сеньорита, что я способен на многое! – Сильные пальцы графа сомкнулись на ее запястье, и он притянул девушку к себе. Тони пыталась освободиться, но все-таки оказалась прижатой к его мускулистому телу. С Тони стали происходить странные для – нее вещи: пульс участился, дыхание стало прерывистым. Она почувствовала гладкий дорогой материал костюма, ощутила слабый запах лосьона и тепло мужского тела. Пальцы графа, сжимавшие ее руку, причиняли боль, но Тони больше всего волновали его губы. Они были от нее всего в нескольких дюймах, и на этих губах играла насмешливая улыбка. Темные глаза графа смотрели с презрением. – Ну, как, сеньорита, – произнес он, – что вы теперь скажете?

Тони почувствовала, что у нее разболелась голова, и почти одновременно заметила, как граф резко изменил свое поведение. Сначала он явно издевался над тщетными попытками девушки освободиться, но потом в глубине его глаз появилось какое-то странное выражение, и он крепко прижал ее к себе. С минуту граф смотрел на нее так, что у нее замерло сердце, а потом с глухим восклицанием наклонил голову, и Тони ощутила обжигающее прикосновение его рта, заставившее раскрыться ее губы.

Это была ласка, которой Тони раньше не знала. Она думала, что знает о поцелуях почти все, но тут поняла, как глубоко заблуждалась. В его поцелуе была сила, которая пробудила в Тони неодолимое желание, и она почувствовала, как теряет контроль над собой. Вместо того чтобы сопротивляться, ей вдруг захотелось обнять его за шею и позволить ему делать с собой все что угодно. Исчез надменный, сдержанный граф делла Мария Эстрада, вместо него возник необыкновенно сексуальный мужчина с необузданными желаниями и страстями, требовавшими немедленного утоления. И когда Тони уже почти забыла обо всем – о том, где она находится, о своей неприязни к этому человеку, и главное, о его презрительном отношении к ней самой, граф вдруг резко оттолкнул девушку от себя, и язвительная усмешка тронула его губы.

Тони пошатнулась и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть, а он с иронией смотрел на нее.

– Ну вот, сеньорита, – резко сказал он, – я так и думал. Мои ласки не показались вам неприятными!

Тони закрыла лицо руками.

– Уходите, – срывающимся голосом пробормотала она. – Уходите!

Граф расправил плечи и беспечно пригладил волосы рукой.

– Я уйду, когда захочу, сеньорита. Но теперь вы не сможете утверждать, что я был неправ.

Тони грустно посмотрела на него.

– О чем вы говорите?

– О том, что вы слабы и безнравственны! – Он достал портсигар, вынул сигарету и не спеша, закурил. Потом взглянул через голубоватый дымок на Тони. – Тем не менее, я признаю, что вы… как бы это выразиться? – привлекательная женщина, – он говорил это совершенно равнодушно, оценивающе оглядывая ее – и, вероятно, Мигелю не потребовалось особого поощрения…

– Я его не поощряла! – Тони в гневе сжала кулаки. – Ради Бога, сеньор, оставьте меня в покое! Я с самого начала не хотела сюда приезжать, и уеду при первой возможности. – Она гордо подняла голову. – И не думайте, что если я вынуждена пользоваться вашим гостеприимством, то можно обращаться со мной, как с уличной женщиной! И что бы вы ни думали обо мне, я-то знаю себя лучше!

Он насмешливо рассмеялся.

– Сеньорита, вы меня удивляете! Вы ждете, будто я поверю вашей сказке, когда сам Мигель де Калье признался мне, что вы пытались заманить его в свою спальню…

– Что?! – в ужасе воскликнула Тони.

– Да! И не трудитесь снова все отрицать. Я собственными глазами не видел, что случилось с вами в Лиссабоне? Еще один случай ложно истолкованного поведения! Но этого мало. Вы приезжаете сюда и выдаете себя за невесту моего племянника. К несчастью для вас, сеньора Пассаментес оказалась близкой подругой Эстеллы де Калье. Она вспомнила, что видела вас в их доме, а после того, как я всё выяснил у де Калье, ваш обман раскрылся.

Тони без сил упала на стул. Так вот почему лицо Лауры Пассаментес в тот вечер показалось ей знакомым! Естественно, как гувернантка она не встречалась с гостями своих хозяев, но ее могли видеть вместе с детьми.

Она подняла на него глаза.

– Думайте, как хотите, – устало произнесла она. – Я больше не хочу об этом говорить. Я уже сказала, что уеду, как только смогу. Но поскольку Пол в эти дни не заходил ко мне, мы еще не договорились о времени отъезда.

Граф медленно направился к двери.

– Пол вернулся… в Англию, я полагаю, – спокойно заметил он. – Он уехал три дня назад. А вы остаетесь!

– Что! – Тони вскочила с места. – Что вы имеете в виду? Я ни за что не останусь здесь, какую бы подлость вы не замышляли! – У нее голова раскалывалась от боли, и девушка не сразу смогла осмыслить произнесенные графом слова.

– Но вы останетесь, сеньорита. Я объясню вам все подробно, когда вы будете в состоянии меня понимать.

У Тони все поплыло перед глазами.

– Но я не хочу оставаться, – повторила она, чувствуя какой-то необъяснимый страх.

– Сейчас, возможно, не хотите, – мягко сказал он, – но, я уверен, потом передумаете.

– Но если Пол уехал, как я могу остаться? Что скажет Франческа? И ваша мать?

Граф язвительно усмехнулся.

– А разве я не сказал вам? – медленно произнес он. – Вы будете новой гувернанткой Франчески!

Глава шестая

Через неделю Тони чувствовала себя уже вполне нормально, если можно было так выразиться, учитывая тот сильный ушиб, который она получила. Ее слабость прошла, и девушка даже стала выходить одна на пляж и плескаться в тёплой чистой воде. Тони казалось, что время остановилось. Дни были похожи один на другой; она была полностью предоставлена самой себе и встречалась с графиней и Франческой только за столом. Тони сказали, что граф вернулся в Лиссабон, а по тому, как графиня продолжала называть ее Джанет, девушка поняла, что остальные члены семьи еще ничего не подозревают. Все это казалось Тони странным и необъяснимым, и иногда она даже начинала думать, что ей просто приснилась та ужасная сцена в ее комнате, когда, держа ее в крепких объятиях, граф с такой страстью целовал ее, потом вдруг наговорил ей оскорблений, а в заключении заявил, что она будет гувернанткой Франчески. Все это выглядело просто невероятно, но у Тони пока не было сил, чтобы готовиться к отъезду, и она по-прежнему продолжала играть роль невесты Пола Крейга.

Тони, конечно, занимала мысль, почему Пол так внезапно уехал. Не мог же он так легко отказаться от своих планов? Это было на него не похоже, Пол всегда напролом шел к своей цели.

Вздохнув, девушка решила больше не думать обо всем этом и, захватив свои купальные принадлежности, спустилась на пляж. Вытянувшись на песке, Тони расслабилась, почти забыв о том волнующем чувстве, которое возникало у нее всякий раз при воспоминании о графе.

Здесь нашла ее Франческа и села рядом с Тони на песок.

– Мой папа звонил сегодня утром, – задумчиво произнесла девочка, сосредоточенно разглядывая ракушку. Они не разговаривали с того времени, когда Франческа навестила больную Тони, едва пришедшую в себя после несчастного случая.

– Вот как! – Тони держалась настороженно. Она еще помнила, как эти делла Мария Эстрада обращались с ней.

– Да. Он спрашивал, не уехали ли вы.

Тони язвительно усмехнулась.

– Граф считает, что я могу уехать?

– Нет. – Франческа была спокойна. – Он сказал мне, что вы останетесь на неопределенный срок.

Тони села и провела по лбу рукой, потому что резкие движения все еще вызывали у девушки головокружение. Тони посмотрела на девочку.

– А граф сказал, почему?

Франческа пожала плечами.

– Он сказал, что вы будете моей гувернанткой. Еще он сказал, что вас зовут вовсе не Джанет Уэст, а Антония Морли. Верно?

– Тони Морли, – поправила девушка. – Меня никто не называет Антонией.

Франческа вздохнула.

– Значит, вы вовсе не невеста Пола?

– Нет.

– А мой отец… – девочка покраснела и опустила свой подбородок на поджатые колени, – а мой отец… он и вы его любовница?

От удивления Тони широко открыла глаза.

– Нет! – воскликнула она и нахмурилась. – Но почему ты произнесла это совсем спокойно? Я всегда считала, что ты…ты ревнуешь своего отца! Разве тебе было бы безразлично, окажись это правдой?

Франческа передернула плечами.

– Папа сказал мне, чтобы я не задавала… ну, личных вопросов. И я, естественно, подумала… о, я уже не знаю, что подумала.

Тони сочувственно посмотрела на девочку.

– Теперь я вижу, что ты действительно беспокоишься о своем отце, – сказала она. – Я ведь считала тебя грубой, избалованной, ревнивой! Но, к счастью, я ошибалась.

Франческа открыто взглянула ей в глаза и с жаром воскликнула:

– Я хочу, чтобы мой отец был счастлив! Мне никогда не нравились люди, каким-либо образом связанные с Полом!

Тони вздохнула.

– Но почему? Почему? Скажи мне, Франческа!

Девочка отрицательно покачала головой.

– Нет. Я не могу. К тому же, вы сказали, что не интересуетесь моим отцом.

Тони привстала на колени, глядя прямо в лицо девочке.

– Все дело в том, Франческа, что я просто не хочу оставаться в Португалии. Не хочу быть здесь ни твоей гувернанткой, ни чьей бы то ни было…

Девочка испуганно смотрела на нее.

– Но вы должны остаться, должны!

– Почему это я должна?

– Потому что… ну, потому что он так сказал!

– Ну, графу в таком случае придется найти кого-нибудь другого, – коротко ответила Тони. – Я не желаю здесь оставаться, и никто не может меня заставить!

Франческа опять взяла в руки ракушку.

– Я бы не стала так утверждать, сеньорита.

Тони поднялась на ноги.

– Ради Бога, не называй меня больше сеньоритой. Меня уже тошнит от этого слова!

Франческа кивнула.

– Хорошо. Куда же вы тогда поедете?

Тони задумалась.

– Не знаю, – тихо сказала она. – А почему уехал Пол?

– Папа сделал так, чтобы кузен уехал. Он дал Полу денег.

– Что?!

Франческа подняла на Тони глаза и с неожиданно взрослой интонацией спросила:

– Неужели вы думали, что Пол уедет без денег?

– Понимаю. – Тони невесело усмехнулась. – Интересно, почему же он не избавился и от меня?

Франческа пожала плечами.

– Не знаю. Мне это тоже непонятно.

Тони поежилась. Даже на жарком солнце она почувствовала, как ее начал пробирать озноб. Тони была уверена, что уже достаточно хорошо узнала графа; он мог быть безжалостным, добиваясь своей цели, и если ее тело возбуждало его и он начинал видеть в Тони желанную женщину, то она оказывалась перед ним совершенно беззащитной. Она не могла оставаться в доме мужчины, считавшего ее легкой добычей.

Тони собирала свои вещи, а Франческа, глядя на нее своими грустными глазами, поразительно походившими на глаза графа, вдруг попросила:

– Не уезжайте.

Взглянув на девочку, сердце Тони наполнилось состраданием. У Франчески была нелегкая жизнь: мать умерла очень рано, а отец тяжело перенес гибель жены, оставившей в его сердце неизгладимый след и стал весьма замкнутым человеком. Но Тони постаралась отбросить эти мысли. В конце концов, кто из семьи делла Мария Эстрада относился с сочувствием к ней самой, за исключением старой графини?

– Твоя бабушка… – начала Тони.

– … не узнает, кто вы. Вы можете сказать ей, что раньше учили детей… Ну… до того, как стали работать в конторе. Она очень далека от современной жизни. У нее не будет оснований не верить вам. Раз мой отец что-то сказал ей, значит, так оно и есть!

При упоминании о графе первое побуждение поддаться на уговоры Франчески сразу же сменилось в Тони неприязнью. Она не останется, не может остаться. На карту поставлено слишком многое, и сердце подсказывало Трни, что она потеряет не только свое самоуважение.

– Мне… мне надо пойти переодеться, – сказала Тони, чтобы сменить тему разговора и, стараясь забыть выражение боли, мелькнувшее на миг в глазах. Франчески прежде, чем на лице девочки опять появилось привычное равнодушное выражение.

– Конечно, сеньорита, – холодно сказала Франческа, и опять занялась собиранием ракушек.

Тони помедлила минуту, потом повернулась и, не сказав больше ни слова, направилась к замку.

Однако, несмотря на свою обиду, в последующие дни девочка постоянно предлагала Тони пойти вместе на прогулку или осмотреть окрестности. В конюшне замка были лошади, но у Тони почти не было опыта езды верхом, поэтому от предложения Франчески покататься, девушка отказалась.

Они много гуляли, разговаривали, и Тони обнаружила в девочке весьма занимательную собеседницу. Когда неприязнь Франчески наконец исчезла, девочка стала очень откровенной и весело болтала обо всем на свете. Она рассказала Тони о своей прежней гувернантке, мадемуазель Дюпон, пожилой старомодной особе, которая совершенно не могла справиться со своенравной воспитанницей.

Удивительно, думала Тони, как отъезд Пола изменил Франческу, но сейчас девушку больше беспокоило то, что ей самой нужно готовиться к отъезду.

Когда Тони сказала об этом Франческе, девочка насупилась:

– Я думаю, ты должна остаться хотя бы до тех пор, пока отец не вернется из Лиссабона.

Тони покачала головой.

– Франческа, медсестра давно уехала, и даже доктор Родригес подтверждает, что я полностью поправилась. Ничто меня здесь не держит. Не забывай, мне приходится самой зарабатывать себе на жизнь! Мне надо найти работу!

Франческа надулась, опять превратившись в капризную девочку, как и в первые дни, их знакомства.

– Почему ты не можешь остаться здесь? Эта работа не хуже любой другой, и я уверена, что жалование будет весьма щедрым!

Тони вздохнула.

– Не уговаривай меня, Франческа. Ты же знаешь, что я приехала сюда как невеста Пола. Мне все представлялось невинной шуткой, ничего более. Это потом, когда мы уже были здесь, я узнала, что Пол приехал выманить деньги у своей бабушки. Я хотела немедленно покинуть замок. Но произошел несчастный случай… и другие события. Я здесь уже две недели, но так больше продолжаться не может… – Плечи Тони поникли. – Я не знаю, почему твой отец решил избавиться от Пола, но уверена в одном – я не хочу, чтобы меня использовали в каких-то неизвестных мне целях. Мне надоели интриги. Я и так вздрагиваю каждый раз, когда твоя бабушка называет меня Джанет. Я хочу снова стать Тони Морли, обыкновенной девушкой без претензий на знатность. Я не могу остаться, Франческа. Разве ты не можешь это понять?

Франческа тяжело вздохнула.

– Я стараюсь понять, Тони, честно – стараюсь. Просто… я хочу, чтобы ты осталась!

В этот момент в дверь постучали. В комнату вошла горничная и что-то сказала Франческе по-португальски. Девушки сидели в гостиной и рассматривали журналы. На прогулку идти не хотелось, потому что с утра был туман, и весь день выдался мрачным и пасмурным. Тони думала о том, что такой день весьма подходит к ее настроению, и почти не вслушивалась в слова горничной. Но, услышав имя Лауры Пассаментес, Тони: насторожилась.

Франческа посмотрела на Тони, когда горничная удалилась.

– Приехали Лаура Пассаментес и Эстебан, – сказала девочка.

Тони быстро встала.

– Я пойду к себе в комнату.

Франческа остановила ее.

– Не уходи. Ты же не служанка, ты – моя подруга. Останься с нами, и мы будем пить чай.

Тони взглянула на свои синие брюки и простой свитер. Волосы у нее были собраны в хвост, и она выглядела ненамного старше Франчески.

– Право, Франческа, – смущенно сказала Тони, – я не одета для приема гостей. – Но тут дверь отворилась, и в комнату вошла Лаура Пассаментес в сопровождении своего сына.

Франческа ободряюще улыбнулась Тони и встала поприветствовать гостей. Лаура опять была в черном – в костюме из тяжелого крепа, который выгодно подчеркивал ее изящную фигуру. Черные волосы Лауры были уложены в гладкую прическу, а безупречно сделанный макияж очень шел ее привлекательному лицу. Эстебан держался совсем по-детски и не скрывал радости при виде Франчески.

– Франческа, дорогая, – по-английски заговорила Лаура, чтобы Тони тоже могла понять ее, – я так рада тебя видеть. Эстебан целый день ходил как потерянный… из-за погоды, наверное. Это он упросил меня поехать к вам с визитом. – Она ласково взглянула на сына. – Я не могла отказать ему! Как твое здоровье, дорогая?

Франческа вежливо ответила на ее вопрос, затем сама поинтересовалась здоровьем Лауры и вообще держалась, как хозяйка дома. После обмена любезностями Лаура обратила свое внимание на Тони, пристально оглядев ее с ног до головы.

– Значит вы еще здесь, сеньорита! – сказала Лаура. В ее словах звучала скрытая насмешка, и Тони смущенно покраснела. Девушка понимала, что Лаура знает ее настоящее имя и, должно быть, презирает за обман.

– Да, сеньора, – ответила Тони, – но я очень скоро уеду.

Лаура пожала плечами.

– Очень жаль, что с – вами произошел несчастный случай… так некстати!

Франческа взглянула на Тони.

– В этом была виновата я, а не Тони, – заявила девочка, переводя свой взгляд на Лауру. – Будь я более осторожна, Тони не поскользнулась бы.

Тони улыбнулась девочке. Франческа впервые призналась, какую роль сыграла в том несчастном случае.

– Понимаю, – скептически заметила Лаура. – Значит, она уже Тони, не так ли? Вы были вынуждены назвать свое настоящее имя, сеньорита?

Тони изобразила улыбку.

– С вашей помощью, сеньора, – вежливо, но с сарказмом ответила она.

Лаура была несколько озадачена.

– А твоя бабушка, Франческа, она знает…

– Нет! – последовал поспешный ответ девочки. – Я… я думаю, ей не следует ничего говорить. Папа сам все расскажет, когда сочтет это нужным.

Лаура пожала плечами.

– Как скажешь, дорогая. – Она села. – А теперь… может быть, выпьем чаю?

– О да, конечно. – Франческа позвонила горничной. – Простите мою забывчивость.

Лаура снисходительно посмотрела на нее, как бы извиняя девочке оплошность, и Тони почувствовала раздражение и захотела уйти. Ей нечего было сказать женщине, считавшей Рауля делла Мария Эстрада своей собственностью и поэтому позволявшей себе вольно обращаться с его дочерью.

– Я пойду к себе в комнату, Франческа, – начала девушка, но Лаура отрицательно покачала головой.

– О, нет, сеньорита, останьтесь и поговорите со мной. Франческа, может быть, вам с Эстебаном лучше пойти послушать пластинки. А мы с сеньоритой… Морли немного поболтаем.

Франческа перехватила умоляющий взгляд Тони.

– Мне не очень хочется… – начала, было, девочка, но Эстебан закричал:

– Ну, Фрэн, пойдем, послушаем записи! Я не хочу никакого чая!

Франческе пришлось согласиться. Велев горничной подать, чай в гостиную, девочка ушла из комнаты в сопровождении Эстебана, оставив Лауру и Тони вдвоем.

– А теперь, сеньорита, – спокойно сказала Лаура, показывая на кресло, – садитесь сюда. Я хочу поговорить с вами.

– О чем? – Тони начала нервничать.

– О том, о сем. Садитесь, прошу вас.

– Я лучше постою, если вы не возражаете, – ответила Тони, крепко сжав спинку кресла дрожащими руками. Она начала понимать, в чем была истинная причина визита Лауры Пассаментес. Дело было совсем не в желании Эстебана увидеть Франческу, хотя он, несомненно, и был рад обществу девочки, а в том, что Лаура хотела поговорить с ней, с Тони. Но о чем? Почему? Лаура Пассаментес высокомерно посмотрела на Тони.

– Как вам будет угодно, сеньорита, – сказала она, достав платок и бесцеремонно громко сморкаясь. – А теперь, дорогая сеньорита Морли, может быть объясните мне причину, по которой вы остались здесь, хотя Пол уехал еще неделю назад?

Тони закусила губу.

– Я была недостаточно здорова, чтобы уехать вместе с Полом, сеньора, – ответила она.

– Понимаю. Но теперь-то вы достаточно здоровы, не так ли?

– Да.

– Тогда почему вы еще здесь?

Тони спокойно взглянула на свою собеседницу.

– Франческа не хочет, чтобы я уезжала до того, как ее отец вернется из Лиссабона.

– Почему?

Тони покраснела. Как она могла сказать этой холодной аристократке, что мужчина, за которого та собирается замуж, фактически угрозами заставляет девушку здесь остаться? Поэтому Тони произнесла:

– Думаю, она считала, что это было бы невежливо.

Лаура Пассаментес была явно раздосадована.

– Еще более невежливо с вашей стороны было выдавать себя за невесту Пола. Я рассчитывала, что элементарная порядочность должна была подсказать вам не соваться еще в одну приличную семью после тех неприятностей, которые вы причинили Эстелле!

– Я не причиняла сеньоре де Калье неприятностей, – возразила Тони, с трудом сохраняй спокойствие. – Сеньор де Калье лжет, утверждая, что я пыталась… завлечь его! Все было – как раз наоборот! К сожалению, я не могу это доказать!

– Сеньорита! Это возмутительно! Неужели вы думаете, что я поверю, будто особа, подобная, вам, могла привлечь внимание такого воспитанного и образованного человека, как Мигель де Калье?

Тони нахмурилась.

– Мне совершенно безразлично, сеньора, верите вы мне или нет, – бросила она, стараясь не поддаваться гневу, который охватывал ее.

– Вот как? Неужели? Вы сейчас же соберете свои вещи, а мы с Эстебаном отвезем вас на станцию, чтобы вы немедленно вернулись в Лиссабон!

Тони удивленно уставилась на нее.

– Вы это серьезно, сеньора? – воскликнула она. – Но вы не в праве здесь распоряжаться! И я уеду, – когда сама сочту это нужным, или когда сеньор граф вели мне покинуть его замок! – Тони постаралась произнести эти слова сдержанно и как можно вежливее.

Темпераментная Лаура не выдержала такого само обладания Тони, и вне себя раздраженно вскочила кресла.

– Сеньорита, вы грубы и невоспитанны! Я не потерплю, чтобы вы разговаривали со мной подобным образом!

Тони на секунду опустила голову.

– Вы сами вынудили меня на это, сеньора, – спокойно сказала она. – Я не собираюсь с вами спорить. Это ничего не решит. Мой отъезд – мое личное дело, и ничье больше.

– Это мой… граф попросил вас остаться? – В голосе Лауры послышалось негодование. Тони подняла на нее глаза.

– Честно говоря, да, – откровенно – призналась девушка.

Лаура гневно сверкнула глазами.

– Зачем?

– Он хочет, чтобы я стала гувернанткой Франчески!

– Что?! – удивленно воскликнула Лаура. – Чтобы вы… учили Франческу!

– Да, сеньора.

Лаура яростно взглянула на девушку.

– И вы останетесь?

– Сомневаюсь.

Сеньора Пассаментес недоверчиво взглянула на Тони.

– Почему? У вас есть какие-то причины для отказа?

Тони тяжело вздохнула.

– Ради Бога, сеньора! Давайте оставим эту тему. Мне кажется, вас это вовсе не касается!

Лаура разозлилась еще больше.

– Еще как касается! Я собираюсь замуж за Рауля и скоро буду жить в этом замке. Думаете, я потерплю здесь ваше присутствие?

– Меня здесь уже не будет, сеньора. – Тони отвернулась.

Лаура схватила ее за руку и заставила повернуться.

– Не отворачивайтесь, сеньорита. Мне кажется, у моего… жениха могут быть какие-то причины удерживать вас здесь. А если это так, вам о них прекрасно известно!

– О, оставьте меня в покое, сеньора. – Тони вырвала свою руку. – Вы все здесь просто помешались на интригах! Я понимаю, что мне не следовало приезжать сюда, и смею вас уверить, я уеду, как только смогу!

Лаура бросила на Тони злорадный взгляд. Но в этот момент в гостиную вошла горничная с подносом, а затем вернулись Франческа и Эстебан, и неприятный разговор больше не возобновлялся. Франческа внимательно взглянула на покрасневшую Тони и заметила, как та была взволнована. Встретившись с Тони взглядом, девочка ободряюще улыбнулась ей, Тони улыбнулась в ответ. За чаем, девушка даже не притронулась к еде и, извинившись, вскоре покинула гостиную. Оказавшись в своей комнате, Тони устало бросилась на постель, с недоумением размышляя о том, за что судьба послала ей в замке Эстрада столько душевных мук.

На следующий день Тони проснулась с дурными предчувствиями. Сегодня она должна подготовиться к отъезду. Тянуть дальше не имело смысла; если граф вернется и застанет ее здесь, он решит, что она согласилась стать гувернанткой Франчески.

Тони сообщила Франческе о своем отъезде за завтраком.

– Что вчера произошло между тобой – и сеньорой Пассаментес? – спросила девочка. – Это она заставила тебя принять такое решение?

Тони намазала булочку маслом.

– Можно сказать, что она лишь ускорила это событие, которое произошло бы в любом случае, – задумчиво ответила она.

– Но, Тони, пожалуйста… не уезжай! – Франческа грустно опустила голову. – Я… я не хочу, чтобы ты уезжала. Здесь никого нет. Бабушка уже стара и не может проводить со мной много времени, а мой отец… иногда мне кажется, он просто ненавидит меня… Я напоминаю ему… о прошлом!

Тони закусила губу.

– Но ведь это неправда, Франческа. Твой отец тебя любит. Ты же сама знаешь, как много значишь для своего отца. Мне жаль, что ты остаешься здесь одна, но когда граф женится на сеньоре Пассаментес, ты сможешь проводить время с Эстебаном. Знаешь, меня удивляет, что твой отец не хочет послать тебя в пансион. Я уверена, тебе бы там понравилось.

Франческа пожала плечами.

– Может быть, и понравилось бы. Раньше я не соглашалась учиться в пансионе, когда папа предлагал мне поехать туда. К тому же, тогда бабушка осталась бы совсем одна… – Она подняла глаза на Тони. – Мне бы хотелось стать такой, как ты… вольной поступать, как мне вздумается.

– О, Франческа! – Тони стало жаль девочку. – Ты же знаешь, что я уезжаю не из-за тебя. Просто… у твоего отца сложилось обо мне превратное представление.

– Из-за твоей дружбы с Полом?

– Отчасти. И отчасти из-за другого. Во всяком случае, если я останусь здесь, то буду чувствовать себя очень несчастной.

Франческа вздохнула.

– Хорошо, Тони, как хочешь. А когда… когда ты уедешь?

– Не знаю. Я еще не позвонила в аэропорт. Может быть, успею на завтрашний рейс. Если я доеду от Эстрады до Парейры на автобусе, то смогу добраться на поезде прямо до Лиссабона.

– Сегодня? – в отчаянии спросила Франческа.

– Почему бы и нет? К чему продлевать страдания…

Франческа упала духом.

– Останься хотя бы еще на один день, – умоляющим голосом попросила она. – Я прошу совсем немного.

Утром они ходили купаться, а потом, пока Франческа отдыхала после ленча, Тони стала упаковывать свои вещи, оглядывая комнату с острым чувством безнадежности, которое было вовсе не связано с Франческой.

За обедом старая графиня была весьма разговорчива.

– Скажи мне, Джанет, – мягко спросила она, – ты действительно собираешься замуж за моего внука? У меня создалось впечатление, будто между вами что-то произошло, хотя мой сын и старается уверить меня в обратном.

Тони печально вздохнула.

– Да, в наших отношениях не все гладко, – призналась она. – Но наши проблемы не должны вас беспокоить. Теперь, когда я полностью поправилась, я собираюсь вернуться в Англию, и там мы с Полом уладим все наши разногласия.

Графиня явно расстроилась.

– В Англию? – переспросила она. – О, нет, мой сын сказал, что ты еще погостишь у нас.

Тони густо покраснела.

– Э-э… граф очень любезен, – заикаясь, произнесла она, – но все равно мне пора возвращаться домой.

– Понимаю. – Графиня нахмурилась. – Мне очень жаль. Я, конечно, понимаю, что мы живем здесь очень уединенно, у нас мало развлечений, но я думала, тебе у нас все-таки нравится.

– Конечно, нравится. Здесь великолепная природа. Мне очень нравится замок, его окрестности. Но я уже достаточно долго пробыла здесь, и мне пора возвращаться домой.

– И когда ты думаешь нас покинуть?

Тони опустила голову.

– Я думала… можетбыть… завтра!

– Завтра! О, нет, Джанет, ты не можешь уехать завтра. – Графиня была взволнована. – После несчастного случая прошло еще слишком мало времени. Позавчера доктор Родригес обещал мне на будущей неделе приехать и посмотреть тебя.

– Нет, об этом не может быть и речи, – твердо произнесла Тони. – В визите доктора нет необходимости. Если потребуется, я могу пойти к своему врачу в Англии.

Графиня вздохнула.

– Вы, молодежь, такая независимая. В мое время старших всегда слушались.

– Простите, графиня, но мне, в самом деле, пора уезжать. – Тони вновь почувствовала беспокойство. Девушка не хотела встречаться с графом, так как боялась, что если тот вернется, она может оказаться в куда более сложном положении, чем сейчас.

После обеда Франческа сказала, что пойдет к себе. Тони была удивлена. Обычно по вечерам они вместе ходили гулять, и девушка думала, что последний вечер Франческа проведет с ней. Однако, предположив, что девочка обиделась на ее поспешное желание уехать, Тони решила последний раз посмотреть на скалы у замка.

Вечер был чудесный. Небо походило на черный бархат, усыпанный бриллиантами, по которому медленно плыл серп луны. Цветы пахли опьяняюще, и Тони с грустью подумала, что уже через пару дней она будет смотреть из окна своей скромной комнаты лишь на каменный квадрат лондонского двора. Не будет ни цветов, ни океана, ни романтического замка, такого мрачного и в то же время такого прекрасного в лунном свете. Все это станет казаться лишь сном, безумным сном, который нужно как можно скорее забыть.

Тони вздрогнула, представив себе, гнев графа, когда, вернувшись, он узнает об ее отъезде. Ведь это не тот человек, чтобы терпеть неповиновение, но что он сможет сделать? Когда Тони окажется в Англии, ее будет не так-то легко найти, да и зачем ему это делать?

Она опять подумала о шраме на щеке графа. Происхождение этого шрама по-прежнему оставалось для нее загадкой, и все же Тони чувствовала, что это каким-то образом связано с Полом… и женой графа Элизой. Конечно, то была только догадка, но не лишенная основания.

Девушке часто приходилось наблюдать явную неприязнь графа к Полу, а, кроме того, Франческа очень часто намекала ей на что-то дурное, связанное с Полом, и у Тони возникла мысль о драке между ними. Но вряд ли в результате драки мог появиться такой глубокий шрам. Если только, конечно, они не дрались на ножах… Но такое предположение сразу показалось ей абсурдным.

Потом Тони мысленно перенеслась в тот день, когда граф, то ли изображая страсть, то ли потеряв контроль над собой ласкал ее. Даже сейчас она ощущала прикосновение его губ. Нет-нет, ей надо как можно скорее стереть из памяти все воспоминания, связанные с Португалией.

В начале десятого Тони вернулась в замок и сразу пошла спать. В холле никого не было, но из гостиной – доносились какие-то звуки. Решив, что там должно быть графиня, девушка направилась туда. Тони замерла на пороге, увидев, что на диване удобно расположился граф делла Мария Эстрада. В одной руке у него была сигарета, в другой – бокал вина, а на коленях лежала развернутая газета. Граф был без пиджака, в одной кремовой рубашке с расстегнутым воротом, в котором виднелись темные волосы, и выглядел очень молодо и привлекательно, поэтому казался еще более опасным для ее душевного спокойствия.

– Закройте дверь, сеньорита, – приказал он, сунув сигарету в рот, затем поставил бокал на стол и медленно поднялся с дивана.

Тони задрожала.

– Мне кажется, нам больше нечего сказать друг другу, сеньор граф, – пробормотала она.

– Напротив. – Он язвительно усмехнулся и, обойдя девушку, закрыл дверь. – Ну-ну, значит, вы себя чувствуете уже хорошо, как я слышал.

– От кого вы это слышали? – спросила Тони, недоумевая, почему граф приехал в столь поздний час.

– От Франчески, конечно. Я также слышал, что вы с ней очень подружились.

– От Франчески? – удивленно переспросила Тони. – Но каким образом? Нет, она не могла… не могла этого сделать!

– Не могла что? Говорить о вас? В последнее время она, кажется, не способна говорить ни о чем другом. Вы просто покорили ее, сеньорита.

Тони опустила голову, внезапно ощутив огромную усталость. Она считала, что Франческа относится к ней, как к другу. Но очевидно, девочка попросила ее сегодня остаться лишь для того, чтобы позвонить отцу и сообщить ему о предполагаемом отъезде своей гувернантки. Иначе, почему он вернулся так неожиданно и в столь поздний час?

– Я не хочу ничего обсуждать с вами, сеньор, – сказала Тони, чувствуя, как ей на глаза наворачиваются непрошенные слезы. – Послушайте, я не знаю, кем вы меня, считаете и для чего я вам понадобилась, но я не останусь здесь, и вы не сможете меня заставить!

– А я думаю, что смогу, сеньорита.

Тони удивленно уставилась на него.

– Каким образом?

Граф усмехнулся и снова отошел к бару, чтобы налить себе вина. Только тогда Тони смогла немного расслабиться.

– Несколько дней назад, когда Пол уезжал, я дал ему значительную сумму денег, – сказал граф.

– Вот как?

– Да. Я сделал это намеренно – по двум причинам. Во-первых, чтобы избавиться от него, а во-вторых, чтобы заставить вас остаться.

– Я не понимаю вас, сеньор. Каким образом отъезд Пола может вынудить меня остаться?

– Подождите, сеньорита, я все объясню. Деньги – это крючок. Мне не составит труда связаться с британской полицией и сообщить, что Пол украл эти деньги!

– Что?!

– Да, мне нетрудно будет представить так, будто деньги похищены из моего сейфа.

– А почему вы решили, что ваш шантаж на меня подействует? – сердито воскликнула Тони.

– Потому что вы, моя дорогая сеньорита, в глубине души сентиментальны. Теперь я знаю о вас и еще кое-что. Я знаю, что когда-то вы были довольно близко знакомы с Полом. Вы были почти помолвлены с ним. Почти… но все же помолвка не состоялась, что, надеюсь, свидетельствует о вашем здравомыслии. Во всяком случае, вы достаточно близко его знаете, поэтому вряд ли согласитесь испортить его репутацию.

– И вы сделаете это?! – не веря своим ушам воскликнула Тони.

– Конечно, – ответил граф.

– Но зачем? Зачем?

– Однажды я уже сказал вам, что в вас есть определенная – как бы это выразиться – притягательность что ли. Вы совсем непохожи на наших португальских женщин. Такой когда-то была и моя жена. К тому же вам незнакомо чувство порядочности. Сначала вы попытались разрушить брак моей знакомой, а затем ради денег выдавали себя за невесту человека, которого не любили. Почему вам не нравится, когда я говорю, что я проявляю к вам интерес? Конечно, это не значит, что я мог бы любить и уважать вас, как женщину, на которой хотел бы жениться, а просто как объект физического влечения. Такие отношения меня вполне устраивают. – Тони была в ужасе. – К тому же, очень удачно, что вы – гувернантка; Франческа как раз нуждается в гувернантке… – Он не успел закончить.

Реакция Тони была молниеносной: прежде чем он успел перехватить ее руку, она изо всей силы ударила его по лицу, не заботясь о том, что нанесла удар по щеке, обезображенной шрамом. Граф поморщился и прижал к своей щеке руку, и Тони на мгновение стало жаль его.

– Мне жаль, сеньорита, что мое предложение вызвало у вас такую реакцию, – сквозь зубы процедил он. – Может быть, вам неприятно то, что вас будет ласкать мужчина с обезображенным лицом, но для меня это не имеет значения. Мне безразличны ваши детские прихоти и фантазии. Ваша репутация мне известна, и я не откажусь от своих намерений!

– Вы – сумасшедший! – с трудом вымолвила она, прижимая руки к груди. – Сумасшедший!

– О, нет, я абсолютно нормален, – с ледяным спокойствием ответил граф. – Однако, вы, конечно, можете оставаться при своем мнении.

– Но вы… вы не можете так со мной поступить! Окажись я на самом деле такой, какой вы меня считаете, почему тогда судьба Пола должна меня волновать? – Она дрожала всем телом, голос у нее срывался.

Граф пожал широкими плечами.

– Кто знает? Несмотря ни на что, я все же не считаю вас столь бессердечной. Неужели вы позволите своему другу попасть в большую неприятность.

Тони непроизвольно сжала кулаки.

– Вы серьезно надеетесь, что я уступлю вашим домогательствам ради Пола?

– Почему бы нет? Я не считаю такой вариант совершенно невероятным!

Тони почти задыхалась от гнева. В горле у нее пересохло; она почувствовала ту же слабость и беспомощность, как и в первые дни своей болезни. Граф делла Мария Эстрада поставил бокал на поднос и шагнул к ней. Тони в страхе отступила и уперлась спиной в стену – деваться было некуда. Граф остановился в нескольких дюймах от девушки. Взгляд его черных глаз вызывал у нее какой-то трепет. Шрам на щеке придавал графу зловещий, даже пиратский вид, и Тони задрожала от ужаса.

– Не волнуйся, – прошептал он, и его рука легла на шею девушки под рассыпавшуюся по плечам тяжелую волну волос. – Я не сделаю тебе ничего плохого, Тони! – Ее имя в его устах прозвучало очень мягко, с легким акцентом, и Тони вдруг растаяла. Его близость лишала ее способности сопротивляться, и Тони со страхом поняла, какую власть имеет над ней граф.

Внезапно его прикосновение стало более настойчивым; со сдавленным стоном граф притянул ее к себе, крепко обнял и прижал свои губы к ее теплым дрожащим губам. Руки Рауля легли ей на спину – его ласки вызвали у нее трепет, и она отчаянно хотела ответить на его ласки.

Огромным усилием воли Тони заставила себя остаться неподвижной. Ее холодность, только распалила графа, а его поцелуи стали более требовательными и жгучими. Он крепче прижал Тони к себе, будто желал слиться с ней в единое целое.

– Тони, поцелуй меня! – глухо прошептал он у самых ее губ.

– Нет! – Тони сопротивлялась отчаянно. Наконец, ей удалось упереться руками ему в грудь и отстраниться.

Неожиданно граф отпустил ее и отступил на шаг. Его глаза пылали гневом.

– Ладно, сеньорита, – мрачно пробормотал он, – вы добились временной отсрочки.

Тони прижала ладони к своим пылающим щекам.

Ее губы горели от его страстных настойчивых поцелуев, а все тело томилось от неудовлетворенного желания.

– О, пожалуйста, – взмолилась Тони, – позвольте мне уехать! Не заставляйте меня оставаться здесь!

Граф вернулся к бару, чтобы снова налить себе вина.

– Вы можете уехать, – медленно произнес он, – если таково ваше желание!

– А… а Пол?

– Пола предоставьте мне!

– Вы будете… преследовать его? Намеренно?

– Я же сказал, предоставьте это мне.

Тони была в отчаянии.

– Сеньор, прошу вас. Я не могу остаться. Не могу играть роль гувернантки Франчески.

– Почему? Вы же играли роль невесты Пола.

– Там все было иначе.

– В чем же разница?

– Ну, просто все было иначе. Там не было… не было ничего личного!

– А сейчас есть?

– Вы же знаете! – Она готова была, разрыдаться. – Вы бессердечны! Вы позор вашей семьи! Как может современный человек вести себя как… как грубый примитивный варвар?

Он язвительно усмехнулся.

– Все мужчины – примитивные варвары, сеньорита. В глубине души мы все одинаковы. У всех у нас есть одинаковые потребности и желания, как бы тщательно мы их ни скрывали. То, что меня влечет к вам, вовсе не повод для отчаяния. Многие женщины – я не хвастаюсь – могли бы позавидовать вам.

– Вот и останьтесь с ними, – с горечью воскликнула Тони.

– Идите спать, сеньорита, – посоветовал он. – Уже поздно и вы устали. Завтра вы будете смотреть на все иначе.

– Нет, не буду! О, прошу вас, я хочу вернуться домой!

– Домой? А что для вас дом? Убогая комнатушка на задворках. Да, сеньорита, мне о вас известно все. Я знаю, что у вас нет близких родственников, никого, кто бы стал вас искать. Это, конечно, печально, но мне только на руку.

– Уж лучше оказаться там – в своей убогой комнатушке, чем здесь с вами, – упавшим голосом произнесла она.

Его улыбка стала еще язвительнее.

– В самом деле? Вам не нравятся шелковые простыни на кровати, солнце, праздная жизнь? Ну, это мы еще проверим, сеньорита. Вы увидите, как хорошо я умею убеждать.

Тони в этом не сомневалась. Даже сейчас, когда она была совершенно расстроена, картина, нарисованная графом, казалась ей очень заманчивой. Интересно, как бы он выглядел утром в постели на шелковых простынях… Тони представила его сильное мускулистое тело рядом с собой в тот момент, когда они не спеша, занялись бы любовью.

Но тут девушка вспомнила то презрение, с которым граф относился к ней, то сомнительное положение, которое он предлагал – нет, навязывал – ей!

Она обреченно опустила голову. Страх поглотил все прочие ее чувства, и уже больше не в силах сдерживать слезы, девушка бросилась прочь из комнаты.

Вбежав к себе в спальню, Тони захлопнула за собой дверь и с облегчением заметила ключ, которым никогда не пользовалась. Она решительно повернула его в замке и на минуту прислонилась к двери, стараясь справиться с подступившей тошнотой. Но слабость не проходила; девушка с трудом добралась до ванной, где ее охватил сильный приступ рвоты. Наконец, она в изнеможении прислонилась к стене совершенно обессиленная.

Кое-как умывшись, она вернулась в спальню и заставила себя раздеться. Легла в постель, но сон к ней не шел. На столике у кровати лежали таблетки, которые оставила ей сестра Гонсалес на тот случай, если девушка не сможет заснуть. Дрожащей рукой Тони взяла две таблетки, положила их в рот и запила водой. Она опустила голову на подушку и стала ждать, когда начнет действовать лекарство, и она погрузится в забытье, стирающее все мысли в ее усталом мозгу.

Глава седьмая

Несмотря на снотворное, Тони плохо спала ночь и утром вышла к завтраку с ощущением, будто она оказалась в каком-то безумном сне, в котором с помощью угроз ее держали пленницей. Судьба сделала неожиданный поворот, и Тони испугалась не на шутку. Девушка была уверена, что граф Рауль делла Мария Эстрада не бросает слов на ветер, и если она попытается ему не подчиниться, Пола действительно ждут большие неприятности. Но почему это должно ее волновать? Почему она должна приносить себя в жертву ради человека, который ей всего лишь когда-то нравился? В ярком свете дня ей показалось невероятным, что граф серьезно говорил о своих намерениях. Возможно, в качестве гувернантки для дочери она действительно была нужна ему. Ведь даже графиня подтверждала, что в таком уединенном месте трудно кого-нибудь найти на это место. Но что касается остального – граф, скорее всего, говорил с присущим ему весьма странным чувством юмора. Не мог же он на самом деле вынашивать в отношении ее столь коварные планы?

Тони вздрогнула от неожиданности, войдя в столовую и застав там графа. При ее появлении граф встал из-за стола, и внимательно посмотрев на нее, сказал:

– Доброе утро, сеньорита. Надеюсь, вы хорошо спали?

Тони закусила губу и не ответила. Она налила себе чашку крепкого кофе и села за стол как можно дальше от него.

Граф усмехнулся и занял свое место, отложив в сторону газету, которую читал, и, наливая себе вторую чашку кофе.

– У вас усталый вид, Тони, – мягко заметил он, намеренно называя девушку по имени.

Она бросила на него сердитый взгляд.

– Перестаньте изводить меня, сеньор граф, – в сердцах воскликнула она, – Вам, конечно, это все может показаться забавным, а мне – нет!

– Нет? Ну, тогда мы должны что-то сделать и изменить ваше мнение, не так ли? Какие у вас планы на сегодняшний день?

– Никаких… за исключением подготовки к отъезду, – ответила Тони.

Граф не спеша, закурил, потом, взглянув на нее, сказал:

– О, вы ведь курите, не так ли? Простите, не хотите ли сигарету?

Тони отрицательно покачала головой, чувствуя, как ее нервозность сменяется негодованием. Как он может оставаться таким спокойным, обсуждать ее самочувствие, предлагать сигарету, когда прекрасно видит, что в ней все буквально дрожит от страха и неизвестности?

Граф встал из-за стола и подошел к распахнутым окнам, через которые в комнату проникал легкий морской бриз. Сев на подоконник, он произнес:

– Прекрасный вид, не правда ли? Хотя я провожу много времени в Лиссабоне, мне каждый раз не хочется туда уезжать после пребывания в замке. Я уверен, что здешняя атмосфера и на вас действует так же.

Тони на секунду закрыла глаза, а потом перевела взгляд на газету, которую он небрежно бросил на стол. И хотя девушка не умела читать по-португальски, все же принялась рассматривать фотографии, демонстративно игнорируя присутствие графа.

Медленно, но решительно, он подошел к Тони и взял газету из ее рук.

– Когда я говорю, Тони, вы должны слушать, – настойчиво произнес он. – А теперь – составим план на сегодняшний день. Я предлагаю поехать на прогулку, и тогда вам станет яснее, что представляет из себя граф делла Мария Эстрада. Франческа может поехать с нами.

Тони подняла на него глаза.

– У меня есть выбор, сеньор?

Он улыбнулся.

– Нет. Собирайтесь, если вы уже закончили завтрак.

Тони встала из-за стола. Она уже хотела, было запротестовать, но подумала, что тогда граф заметит ее неуверенность, а Тони не хотела показывать ему, как сильно она нервничает. Вместо этого она просто повернулась и пошла к двери. В этот момент в столовую вошла Франческа. Девочка с некоторым беспокойством посмотрела на Тони, и та остановилась.

– Итак, Франческа, – холодно сказала Тони, – значит ты мне вовсе не друг, а просто мой сторож!

Франческа взглянула на отца.

– Это же неправда! Папа, что ты сказал Тони?

– Правду, дорогая.

Франческа беспомощно пожала плечами.

– Тогда что ты имеешь в виду, Тони?

Девушка была озадачена.

– Что я имею в виду? – переспросила она. – А разве не ты позвонила своему отцу и сообщила ему, что я уезжаю – поэтому он успел приехать и задержать меня!

– Но я этого не делала! – Франческа была явно оскорблена. – Папа!

Тони взглянула на Рауля.

– Так что же, сеньор? Разве не вы мне об этом сказали?

Граф выпустил изо рта кольцо дыма.

– Нет. Я этого не говорил. Я лишь сказал, что Франческа рассказала мне о вашем здоровье – она сказала, что вы себя чувствуете хорошо. Еще она сказала мне, что вы уезжаете завтра утром – но это уже было тогда, когда я вернулся в замок. Все остальное было лишь домыслами с вашей стороны, когда вы сложили «два» плюс «два» и получили «пять»!

Тони тяжело вздохнула.

– Понимаю. Прости, Франческа, я, кажется, опять совершила ошибку.

Франческа взволнованно посмотрела на девушку.

– Ничего страшного, Тони. Но ты… ты ведь останешься, правда? Останешься и будешь моей гувернанткой?

Тони покачала головой.

– Лучше адресуй этот вопрос своему отцу, Франческа. Его ответ будет тебе понятнее, чем мой. – И с этими словами она вышла из комнаты.

Оказавшись в своей спальне, Тони села на кровать и задумалась, стараясь понять, как ее угораздило попасть в такую западню. Тони понимала, что ей надо уехать – она должна уехать, но как это сделать, не причинив при этом Полу неприятностей? Неужели граф действительно может обвинить своего племянника в том, чего тот не совершал? Граф начал игру, правила которой она пока еще не могла понять. Ей придется остаться в замке, хотя бы временно и притвориться, что она смирилась. Но одно ей было совершенно ясно – граф делла Мария Эстрада не получит безропотную жертву.

Тони переоделась в легкую льняную юбку и розовую блузку в белую полоску, которая выгодно оттеняла ее легкий загар. Надев, босоножки, девушка спустилась вниз. Граф и Франческа ждали ее в холле. Тони удалось вполне естественно улыбнуться девочке, когда они вместе вышли во двор. Они сели в большой открытый автомобиль – все трое на переднее сиденье – Франческа посередине, и отправились в восточном направлении, навстречу восходящему солнцу.

Несмотря на дурные предчувствия, которые мучили Тони, день оказался приятным и интересным. Граф повел машину по выжженной солнцем долине реки Дауро, и Тони впервые увидела, как зреют виноградные гроздья. Только теперь, она получила представление о том, где родится вино, составляющее славу Португалии. Заинтересованная этим, Тони на время забыла свою неприязнь к графу делла Мария Эстрада и обнаружила, что он может очень занимательно рассказывать, особенно о своих виноградниках и своем поместье, так как эта тема была графу наиболее близка. До сих пор Тони ни разу не задумывалась над тем, что за его красивой, благородной наружностью могут скрываться глубокие познания в разных областях, хотя она и не сомневалась, что эти познания у него имеются. Занятая постоянными спорами с ним, она почти забыла о его роли бизнесмена, о том, что ему приходится руководить всеми работами в поместье и на виноградниках.

В долине Дауро стояла нестерпимая жара. Тони пришлось поднять волосы вверх и перевязать их ленточкой, чтобы не было так жарко. Франческа тоже изнывала от жары, и только граф в тонкой шелковой рубашке, расстегнутой почти до пояса, казалось совсем не замечал палящего солнца. Видя его таким спокойным, сильным, благодушно настроенным, Тони чувствовала теперь гораздо более сильное волнение, чем во время их постоянных стычек. Она была рада, что присутствие Франчески мешает графу немедленно выполнить свою угрозу.

После ленча, который им устроили в доме управляющего виноградниками Васко Браганса, они поехали на побережье, где в природных пещерах известняковых гор находились естественные подвалы для хранения и созревания вин. Там были целые галереи, заставленные рядами бутылок и бочек, и Тони бродила среди них, удивляясь их разнообразию.

– Видите ли, – произнес граф, остановившись рядом с девушкой, – получить хорошее вино очень непросто. Виноград следует собирать в определенный момент его созревания, которое меняется в зависимости от климата. Бывает, что в одних местах весь урожай успевают убрать до того, как на высокогорных виноградниках начнут сбор винограда. Это очень сложный процесс, но когда сбор урожая закончен, и вино начнет бродить, наступает время веселья, и больше всех веселятся виноградари!

– Танцуют на виноградных гроздьях, – сказала Тони, с улыбкой поднимая на графа глаза.

– Точно. Этот обычай еще сохранился. В это время люди поют, танцуют, веселятся. Как видите, мои работники вовсе не так уж задавлены непосильным трудом, как вы это изобразили.

– Я не говорила, что они задавлены непосильным трудом, – возразила Тони.

– Разве? – улыбнулся он. – Возможно. Во всяком случае, сегодня мы не будем спорить, хорошо?

– Не будем, – согласилась она.

Потом они поехали в Порту. В гавани граф показал Тони живописные rabelos (судна), предназначенные для транспортировки бочек с вином вниз по реке.

– Это путешествие не из легких, – с улыбкой заметил он. – Суденышки небольшие, а быстрые воды Дауро, бьющиеся о скалистые берега, могут быть весьма опасны.

– А вам случалось совершать такую поездку, сеньор? – вежливо поинтересовалась Тони.

– Много раз, – ответил граф. – Вы, вероятно, думали, что я никогда не совершаю ничего безрассудного. Мне жаль разочаровывать вас, сеньорита, но вы ошибаетесь, и вы еще это поймете!

Они вернулись в замок поздно вечером. После ужина в Порту Тони и Франческа чувствовали приятную усталость.

– Завтра мы поедем на бой быков, – сказал граф, когда они вошли в холл замка. – Вам нравится такая идея, Тони?

Тони вспыхнула и взглянула на Франческу.

– Не пора ли нам… начать уроки, сеньор? – спросила она.

Франческа испуганно посмотрела на отца, и он потрепал ее по плечу.

– Нет, не завтра, Франческа. Пока я свободен, воспользуемся этим, хорошо?

Франческа энергично закивала, а Тони, пожала плечами.

– Как вам будет угодно, сеньор.

– А вы, сеньорита, разве вы не находите, что осмотр достопримечательностей может быть увлекательным? – Он нахмурился. – Мне показалось, что сегодняшний день доставил вам удовольствие.

– Я… да! – Тони вздохнула. – Прошу простить меня, сеньор, я устала. Я хотела бы пойти к себе.

– Хорошо. – Граф направился к двери гостиной. – Увидимся завтра.

Приняв его слова за разрешение уйти и ей, Франческа поцеловала отца и пошла следом за Тони наверх. На площадке второго этажа, где находилась комната Тони, Франческа вдруг спросила:

– Ты ведь хорошо провела сегодняшний день, правда, Тони?

Тони не могла этого отрицать.

– Конечно. Сегодня был чудесный день.

– А завтра… ты поедешь с нами завтра?

– У меня нет выбора, – довольно сухо ответила Тони, потом уже мягче произнесла: – Мое положение здесь весьма сомнительно, Франческа. Постарайся понять, как я себя здесь чувствую.

Франческа вздохнула.

– Ты веришь, что вовсе не я выдала тебя отцу?

Тони пристально посмотрела на девочку.

– Все равно очень странно, что граф вернулся так неожиданно.

Франческа пожала плечами.

– Нет ничего странного, Тони, – тихо сказала она. – Это бабушка по своей наивности сказала папе, что ты собираешься уезжать. Он был не в Лиссабоне, как ты понимаешь, а совсем недалеко отсюда, в Коимбре, у своих друзей. То, что он узнал от бабушки, заставило его так поспешно вернуться.

– Понятно.

– Когда мой отец в отъезде, он часто звонит бабушке, чтобы узнать о ее здоровье.

– А как ты узнала обо всем?

– Папа рассказал мне об этом сегодня утром, пока ты переодевалась. Я была очень сердита на него за то, что он позволил тебе думать, будто я намеренно предупредила его о твоем отъезде. Напротив, я бы ни за что не стала силой заставлять тебя остаться, хотя и очень расстроена из-за твоего отъезда.

– Я теперь это вижу, Франческа. Прости, я неверно судила о тебе.

Франческа сжала ее руку.

– Тем не менее, я рада, что ты остаешься, Тони.

В последующие дни граф делал все, чтобы завоевать доверие Тони. Он постоянно возил ее с Франческой на прогулки по окрестностям, предоставляя девушке возможность лучше познакомиться со страной и ее культурой.

Они посетили бой быков – более гуманный способ испанского боя, потому что в этом случае быка оставляли живым. Побывали в Порту на фестивале народной музыки, где слушали печальные, протяжные мелодии. Были они также и в музеях и картинных галереях, и Тони вновь поразила огромная эрудиция графа, когда он рассказывал о живописи, дни проходили интересно; ничто не омрачало их, и Тони почти поверила, что их странного разговора с графом не было. Трудно было представить себе, что такой человек мог разглядеть что-то интересное именно в ней, когда мог бы легко добиться расположения любой красавицы.

В конце недели в замке неожиданно появилась Лаура Пассаментес. Она приехала во второй половине дня, когда Тони и Франческа были на пляже. Загорелые, с растрепанными волосами, девушки вошли в гостиную и застали там Лауру в обществе графа. Она пила чай, изящно поднося к губам чашку тонкого китайского фарфора, а он, беспечно откинувшись на спинку кресла, держал в руке бокал виски с содовой.

Увидев Тони, Лаура нахмурилась и подозрительно посмотрела на графа.

– Значит, вы еще здесь, сеньорита, – сказала она.

Тони кивнула и сдержанно ответила.

– Как видите.

– Как поживаете, тетя Лаура? – вежливо осведомилась Франческа.

– Спасибо, хорошо, – ответила Лаура, опять взглянув на графа, который встал при их появлении. – Подойди ко мне, Франческа, и расскажи, чем ты занималась в эти дни. Мы с Эстебаном очень скучали. Рауль здесь уже целую неделю, но почему-то так и не выбрал время, чтобы навестить нас.

Франческа, смутившись, покраснела. Тони направилась, было к двери, чтобы уйти, но в этот момент в гостиную вошла графиня.

– Ты еще не уходишь, дорогая, не правда ли? – воскликнула старая дама, останавливая гостью. – Я пришла выпить чаю с Лаурой. Ты тоже должна остаться с нами, верно, Рауль?

Граф слегка пожал плечами.

– Конечно, мама, раз ты этого хочешь.

Тони раздраженно взглянула на него.

– Я думаю, мне лучше уйти, – тихо сказала она. Густые ресницы скрыли выражение его глаз.

– Вы останетесь, – настойчиво произнес граф, и впервые за эти дни Тони ощутила какое-то смутное опасение.

– Хорошо, сеньор. – Голос Тони прозвучал очень сдержанно. Она вернулась к дивану и села, куда указал ей граф.

Больше всех говорила Лаура. Казалось, ее на самом деле интересует, чем Франческа занималась последнее время, но Тони подумала, что таким образом Лаура пытается получить сведения на волнующую ее тему. В конце концов, и сама Тони уже подвергалась настоящему допросу со стороны сеньоры Пассаментес.

– Ты слышала, что в Порту проходил фестиваль народной музыки? – спросила Лаура Франческу.

– Да! – Франческа была от поездки в таком восторге, что говорила, не задумываясь. – Мы были там!

– Были? – Лаура перевела взгляд на Рауля. – Вы были на фестивале, дорогой?

На лице графа появилось выражение скуки.

– Да, Лаура, мы ездили на фестиваль. Было очень интересно.

– А почему ты не пригласил меня? – Лаура выглядела явно обиженной.

– Я не знал, что это тебя, заинтересует, – спокойно ответил граф. – А ты чем занималась в эти дни?

– Почти ничем, и ты прекрасно знаешь, что я очень люблю народную музыку. Ты возил на фестиваль Франческу… и графиню?

Графиня покачала головой.

– К чему мне эти фестивали, Лаура? Нет, Рауль возил туда Франческу и сеньориту Уэст.

– Сеньориту Уэст? – удивленно переспросила Лаура.

Рауль бросил на нее предостерегающий взгляд.

– Да, Лаура, сеньориту Уэст.

– Понимаю. – Лаура злобно посмотрела в сторону Тони. – Вам понравилось, сеньорита?

– Очень, благодарю вас.

Лаура поставила свою чашку на стол.

– А когда вы собираетесь уезжать, сеньорита?

Тони пожала плечами.

– Я еще не решила…

– Сеньорита останется надолго, – радостно сообщила Франческа. – Она будет моей гувернанткой!

– Это так, Рауль? – Лаура была поражена.

– Да. – Граф отвечал кратко. – Но это тебе совсем не интересно. Пойдем, я покажу тебе картину, которую приобрел недавно в Коимбре. Это работа Миро, тебе она должна понравиться.

– Но меня волнуют ваши семейные дела, – настаивала Лаура. – В конце концов, твоей матери должно показаться странным, что сеньорита так внезапно оставила свою работу в Англии.

Рауль помрачнел.

– Это не твоя забота, Лаура. Если сеньорита предпочла остаться, мы должны быть только рады, разве нет? Ты же не станешь возражать против того, что у Франчески будет гувернантка, которая ей явно по душе?

Лаура нахмурилась.

– Просто это немного странно, вот и все. Вам так не кажется, дорогая графиня?

Но старую графиню совершенно не интересовал этот разговор, она была занята только своим чаепитием.

– Что бы ни решила Джанет, я с ней согласна, – произнесла графиня, задумчиво рассматривая чайную ложечку в своей руке. – Положила я сахар в чай или нет? Видишь, Лаура, из-за тебя я забыла!

Лаура демонстративно встала.

– Я посмотрю твоего Миро, Рауль, – сказала она и направилась к двери.

Когда граф с Лаурой ушли, Тони расслабилась и с облегчением откинулась на спинку дивана. Франческа ободряюще улыбнулась ей, но Тони была слишком погружена в свои мысли, чтобы обратить сейчас внимание на девочку. С безапелляционными приказами графа к Тони вернулись все дурные предчувствия, и девушка со страхом подумала, долго ли он собирается пробыть в замке.

На следующее утро Тони проснулась раньше обычного. Она вновь плохо спала, и у нее под глазами появились темные круги. Тони подумала, что купание в теплых водах Атлантики поможет ей избавиться от беспокоившей ее головной боли. Надев пляжный халатик поверх купальника и захватив полотенце, она спустилась на пляж. Песок уже прогрелся на солнце, но море было еще холодным, и Тони слегка поежилась, погрузившись в набегающие на берег волны. Она долго плавала, стараясь ни о чем не думать, и ее длинные волосы качались вместе с ней на волнах, как морские водоросли. Потом она повернула назад и выбралась на берег, выжимая волосы.

Тони замерла на месте, увидев графа, беспечно расположившегося на песке рядом с ее вещами. Потом она очень медленно приблизилась к нему.

– Доброе утро, сеньор, – вежливо сказала она. – Я не ожидала встретить вас здесь.

– Вероятно. Я думаю, было бы лучше, если бы вы называли меня Рауль, когда мы одни. Мне не хочется, чтобы вы держались со мной столь официально.

– Я предпочитаю официальные отношения, сеньор, – ответила Тони, наклоняясь, чтобы взять свое полотенце.

Он схватил Тони за руку и потянул к себе, так что она потеряла равновесие и упала на песок. Потом он склонился над девушкой, прижав ее обеими руками к песку. Его глаза потемнели от страсти. Когда Тони начала вырываться, он произнес:

– Почему ты все время отталкиваешь меня? Хотя бы раз уступи!

Тони упрямо покачала головой.

– Я вас ненавижу!

– Что ты ненавидишь? – резко спросил он. – Человека… или шрам?

Взгляд Тони на секунду задержался на его шраме. Она с удивлением поняла, что привыкла к нему, он ее больше не пугает. Неожиданно девушка перестала сопротивляться.

– Ваш шрам вовсе не беспокоит меня, – чуть слышно вымолвила она, остро ощущая только присутствие самого графа: его пыл и страсть, близость его тела, его волнующий взгляд. Тони вдруг осознала, как сильно желает, чтобы он поцеловал ее. Ее влекло к нему с такой силой, что она забыла обо всем на свете.

– Ты ведь не считаешь, что моя душа стала уродливой, потому что изуродовано мое лицо, – хриплым от волнения голосом произнес он, лаская ее шею.

– Рауль… – не в силах сдержаться, простонала Тони, и с торжествующим восклицанием граф наклонился, и его страстный поцелуй заставил ее губы раскрыться.

– Значит, ты все же не ненавидишь меня, – прошептал он, прижимаясь лицом к ее груди.

На пляже было очень тихо. Тишину нарушали лишь крики птиц, пролетавших над морем, и мерный шум волн, бьющихся у скал. Тони ощутила охватившую ее приятную истому, когда Рауль продолжал ее целовать со все нарастающей страстью. Тони и раньше догадывалась, что он умеет добиваться того, чего хочет, но сейчас он хотел именно ее! И главная опасность заключалась в том, что она тоже хотела его, а это было совершенно неведомое для нее ощущение. Все чувства девушки были обострены, в ней проснулось страстное желание теснее прижаться к его сильному телу и слиться с ним.

Но огромным усилием воли она сумела взять себя в руки и, застигнув графа врасплох, вырваться из его объятий, когда он меньше всего этого ожидал. Быстро вскочив на ноги и бросив все свои вещи на песке, она бросилась бежать, не обращая внимания на его грозный приказ вернуться.

Задыхаясь, Тони бегом поднялась по крутым ступеням в скале. Каждую минуту она ожидала услышать, как он догоняет ее, почувствовать на своем плече его сильную руку. Он не даст ей убежать, вернет назад и там, на песке с неистовой страстью овладеет ею! Но сзади не доносилось ни звука. На верхней ступеньке лестницы она оглянулась и увидела, что граф стоит к ней спиной на том самом месте, где она оставила свои вещи.

Тони замерла в нерешительности, и все ее тело пронизывала дрожь. О чем он сейчас думает? Какую ужасную месть замышляет? Она поежилась и медленно побрела к замку. Невероятно, как всего за несколько недель могла измениться ее жизнь! Англия, скромная комнатка в рабочем квартале Лондона, потрясение после гибели родителей и даже Пол – все это было где-то в далеком прошлом. Девушка ощущала лишь одно – душевное страдание, которое причинял ей граф. Знал он об этом или нет, но его вынужденное отступление от физического обладания ею было для Тони более мучительным, чем, если бы она полностью подчинилась его воле.

Девушка добралась до своей комнаты, не встретив никого по дороге, и сразу пошла в душ, чтобы смыть с себя песок. Пока Тони вытиралась и переодевалась в узкие брюки и тонкий джемпер без рукавов, она спрашивала себя, почему до сих пор не собрала свои вещи и не уехала. Она зачем-то осталась и за это время успела убедиться, что граф может быть очаровательным и интересным собеседником; она получила возможность окрепнуть после несчастного случая, и что самое важное – она дала Полу еще неделю спокойной жизни, если только граф действительно намеревался обвинить его в краже. Но прошло уже слишком много времени, полиция, вряд ли теперь поверит, что пропажа денег так долго не была обнаружена.

Тони вздохнула. Так почему же она все-таки не уезжает? Девушка без труда могла бы скрыться – за ней никто не следил, и можно было уехать незаметно. Почему же до сих пор она этого не сделала?

Этот вопрос волновал Тони, и пока она причесывалась. На вопрос был только один ответ, и он ей был уже известен. Она больше не хотела уезжать. Она могла с графом ссориться, спорить, противиться его страстному желанию обладать ей, и все же в глубине души именно этого она и хотела. Но только не на его условиях! Он был интересным мужчиной, незаурядной личностью; жестким и беспощадным человеком, когда дело касалось достижения определенных целей, и все же глубоко порядочным. Такого мужчину было бы очень легко полюбить. Полюбить! Тони уставилась на свое отражение в зеркале, в ее глазах застыл испуг. Вот она – правда! Что бы граф ни делал, – как бы ни обращался с ней, какое бы наказание для нее ни придумывал, она любила его!

Тони отвернулась, отказываясь смотреть правде в глаза. Не может быть! Такого не должно быть! Тони устало опустилась на край кровати, расческа выпала у нее из рук. Но от правды не уйдешь! Она влюбилась в человека, считающего ее, безнравственной женщиной, не заслуживающей уважения, с которой можно было только развлечься! Как он будет смеяться, узнав о ее чувствах. А может быть, уже узнал… Вдруг она уже чем-то выдала себя, и сейчас граф смеется над ней. Как легко ему будет вынудить девушку уступить, когда поймет, что она не способна ему противиться! Тони задрожала и, наклонившись, подняла с пола расческу, а затем положила на туалетный столик. Опустив голову, девушка подошла к окну. Как прекрасен был вид моря и золотого песка в лучах яркого утреннего солнца. Это было сказочное место, но она сама, к сожалению, вовсе не была сказочной принцессой. Она походила больше на беспомощную мышку, попавшую в лапы к хищнику, который хотел поиграть своей добычей прежде, чем съесть.

Глава восьмая

Было уже очень поздно, когда Тони, наконец, спустилась к завтраку, но Франческа все еще сидела за столом, задумчиво уставившись в пространство. Услышав шаги, она подняла голову и сказала:

– Ты опоздала! Я думала, ты вообще не придешь завтракать.

Тони села за стол.

– Прости, дорогая. Я… я ходила на пляж. Я перед завтраком поплавала немного, и потом мне пришлось принять душ.

– Понятно. – Франческа вздохнула. – Ты знала, что мой отец уезжает сегодня утром?

Тони удивленно посмотрела на нее.

– Нет. Он уже уехал?

– Да. Я не видела его, но Мария сказала, что он уехал, даже не позавтракав.

– Понимаю. – Тони проглотила вставший в горле комок. – А куда… куда он поехал?

– В Лиссабон, наверное. – Франческа чертила пальцем узоры на скатерти. – Но почему же он не сказал мне, что уезжает…

Тони почувствовала разочарование девочки. Встав из-за стола, она подошла к Франческе.

– Не расстраивайся, наверное, у него возникло какое-нибудь срочное дело.

– Ты так думаешь? – Франческа подняла на Тони глаза. – А я не могу избавиться от мысли, что его внезапный отъезд связан с вчерашним визитом Лауры.

У Тони замерло сердце.

– Почему ты так решила?

– Не знаю. Может быть, Лаура что-то сказала. Ей явно не нравится, что мой отец проводит много времени с тобой. Может быть, она ревнует.

– Но это же смешно! – смутившись, воскликнула Тони.

– Почему? Что в этом смешного? Я давно заметила, что моему отцу очень нравится твое общество. Разве прошедшая неделя не послужила тому доказательством?

– Эта неделя была какой-то особенной, – вздохнув, сказала Тони. – Но ты даже не представляешь, какого мнения обо мне твой отец!

Франческа недовольно взглянула на нее.

– Это лишь плод твоего воображения! Если бы ты лучше знала моего отца, то поняла бы, что эти последние дни он обращался с тобой… совсем как поклонник! Мне кажется, ты ему нравишься. Ты совсем не такая, как Лаура или другие женщины, которые стараются его завлечь. Я уверена: именно в том, что ты все время споришь с ним, и кроется секрет твоей привлекательности.

– Ради Бога, Франческа! – Тони начала сердиться. – Давай прекратим этот разговор. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что говоришь, и рассуждаешь, будто наслушалась кухонных сплетен. – Она улыбнулась, стараясь отвлечь Франческу от этой темы. – Мы с тобой ведем разговоры, как в банальных статьях из дамских журналов!

Франческа пожала плечами и встала из-за стола.

– Ладно. Во всяком случае, он оставил распоряжение, чтобы мы начали занятия. Так что будем заниматься.

Тони удивленно посмотрела на девочку.

– Ты действительно хочешь начать занятия?

Франческа надула губы.

– Ну, если мы станем заниматься, у тебя, по крайней мере, не будет времени думать об отъезде, – сказала она.

Тони решила, что в словах Франчески есть какой-то смысл. Занятия с девочкой помогут ей отвлечься от своих личных проблем.

– Хорошо, – согласилась Тони. – Мы можем начать уже сегодня.

Несмотря на то, что Франческе было всего тринадцать лет, она оказалась достаточно хорошо подготовлена к экзамену по программе средней школы. Тони даже засомневалась, сможет ли она еще чему-нибудь девочку научить. Тони нужно было только просматривать учебники Франчески и давать рекомендации, на какие упражнения следует обратить внимание. Девочка неплохо знала английский; она призналась Тони, что отец хочет послать ее учиться в Англию.

Франческа была способной ученицей, и они с Тони вели увлекательные беседы на различные темы. Девочка была хорошо начитана, могла свободно цитировать Шекспира и Диккенса. Выяснилось, что они обе любят поэзию и могут часами читать стихи Вильяма Вордсворта. Тони всегда казалось, что поэты Озерной школы, как никто другой, выразили всю сущность любви человека к природе. И здесь, среди первозданной и дикой красоты, нетрудно было представить себе, из каких источников эти поэты черпали свое вдохновение.

Если предположения о том, что однажды граф вернется, и волновали Тони, то днем во время занятий с Франческой эти мысли рассеивались. Девочка во многом походила на своего отца – у нее был острый ум, и умение правильно излагать свои мысли. Франческа обладала также тонким чувством юмора, и девушки оставались вполне довольны друг другом.

Только когда замок дремал в лунном свете, а небо превращалось в черный бархат, усыпанный бриллиантами звезд, в Тони пробуждалась жажда любви и ласки. Она начинала остро чувствовать, как в ней нарастает желание. Она вспоминала графа делла Мария Эстрада, каждую черточку его лица: густые черные волосы, длинные ресницы, загорелые сильные руки, способные вызывать в ней целую бурю чувств, заметный шрамна щеке…

Много вечеров Тони провела у окна, вслушиваясь в шум прибоя, вдыхая аромат цветов и думая о том, что сейчас делает граф делла Мария Эстрада и когда вернется осуществить свою угрозу.

Графиня приняла новое амплуа Тони без всяких вопросов. Было видно, что старую даму мало интересуют дела в замке. Франческа чаще других видела графиню, потому что по рекомендации доктора та много времени проводила у себя в комнате, а девочка приходила навещать ее и за чаем рассказывала о своих занятиях.

В один из жарких дней, спустя две недели после отъезда графа в Лиссабон, графиня взяла Франческу покататься на машине. Они пригласили Тони присоединиться к ним, но та отказалась. Девушка хотела вымыть голову и заняться починкой своей одежды. Графиня с Франческой выехали на прогулку уже под вечер, потому что после ленча старая дама обычно отдыхала.

Когда они уехали, Тони вымыла голову и, захватив свое шитье, направилась в беседку позади замка, где можно было посидеть в тени раскидистой магнолии. Вокруг стояла тишина; солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, падали девушке на плечи. Некоторое время Тони склонялась над шитьем, потом стала расчесывать высохшие на солнце волосы. Она не слышала, как к замку подъехала машина, поэтому Тони слегка испугали шаги на дорожке, ведущей к беседке, и девушка услышала чьи-то голоса. Оглянувшись, Тони увидела Лауру Пассаментес, приближавшуюся к ней в сопровождении экономки Луисы. Женщины говорили по-португальски, но Тони догадалась, что Лаура разыскивает именно ее.

Когда сеньора Пассаментес увидела девушку, то небрежным жестом отпустила экономку, а сама вошла в беседку.

– Итак, сеньорита, – холодно произнесла Лаура, – вы все еще здесь. Вы сейчас одна, как я вижу. Луиса сказала мне, что графиня с Франческой уехали на прогулку.

– Да, сеньора, – вежливо ответила Тони, откладывая в сторону расческу. – Как ваше здоровье?

– Прекрасно, – коротко бросила Лаура.

– Не хотите ли присесть? – предложила Тони, указывая на место рядом с собой.

– Нет. У меня нет желания сидеть рядом с вами, сеньорита, – довольно грубо сказала Лаура.

Тони облизнула пересохшие губы.

– Но вы спрашивали у Луисы обо мне, следовательно, вы меня искали.

– Да, не отрицаю, но у меня были несколько иные причины, чем вы полагаете.

Тони вздохнула.

– Какие же?

Лаура передернула плечами. Она была в темно-синем платье, которое очень шло ей, и Тони подумала, что сегодня сеньора Пассаментес выглядит как никогда великолепно.

– Я приехала сюда с намерением встретиться с вами наедине, сеньорита Морли, – неожиданно сказала Лаура. – Когда я узнала, что графини и Франчески нет дома, очень обрадовалась. Но не потому, что я не хочу видеть графиню, мою давнюю приятельницу, или Франческу, хотя за последнее время девочка стала менее дружелюбна со мной, а потому, что у меня появилась возможность поговорить с вами, не опасаясь быть кем-то услышанной.

Тони побледнела.

– Сеньора, – сказала она, стараясь придать уверенность своему голосу, – мы уже в третий раз начинаем разговор о графе – а я уверена, что именно о нем вы намерены говорить. Хочу честно вам сказать – мне надоело повторять вам одно и то же. Я не хочу показаться невежливой, сеньора, но все претензии по поводу моего присутствия здесь вам следует изложить самому графу, а не мне!

– Не дерзите, сеньорита! – воскликнула Лаура, застигнутая врасплох заявлением Тони. – Вы правы, я действительно хочу поговорить с вами о Рауле, но только ему ни к чему знать об этом.

– Сеньора, – начала Тони, – нам не о чем говорить…

– Напротив, нам есть о чем поговорить, – раздраженно возразила Лаура. – Например, почему вы до сих пор не уехали, если вам не хотелось оставаться здесь?

– Разве я говорила, что не хочу оставаться?

– Говорили, но не сегодня. Это было в прошлый раз.

Тони закусила губу.

– Я не считаю нужным обсуждать с вами свои проблемы, сеньора.

– Ах, не считаете нужным? Тогда я сама вам все объясню, сеньорита! И причина, по которой вы остались, заключается в том, что вы влюбились в графа!

– Сеньора! – Тони была в ужасе.

– Можете что-то возразить? Нет, не можете. – Лаура стала нервно расхаживать по беседке. – Я уже давно заметила это. У меня создалось впечатление, что вы вообразили, будто разрешая вам остаться в замке, Рауль тем самым признается в своем увлечении вами! – Лаура презрительно рассмеялась. – Как глупо с вашей стороны, сеньорита, думать, что граф Рауль Фелипе Винсенте делла Мария Эстрада может заинтересоваться вами! Да, вы не лишены привлекательности, но какой-то плебейской…

– Как вы смеете! – Тони задохнулась от возмущения.

– И возможно, получая поощрение с вашей стороны, Рауль решил немного развлечься с вами, но никогда – слышите, никогда – за этим не скрывалось ничего серьезного!

Тони, наконец, пришла в себя.

– По какому праву вы являетесь сюда и разговариваете со мной подобным тоном? Вы даже не помолвлены с ним!

Лаура гордо вскинула голову.

– Это пустая формальность. У нас не принято торопить события, чтобы не допустить ошибку, за которую потом придется расплачиваться всю жизнь! – Лаура помедлила. – Эстелла – сеньора де Калье – предупреждала меня о вас! Она рассказала мне, как вы коварны!

Тони встала.

– Вам лучше уйти, сеньора, – тихо сказала она. – Я не желаю больше вас слушать!

– Сядьте! – приказала Лаура, а когда Тони сразу не подчинилась, почти закричала: – Сядьте, сеньорита!

Вздрогнув от неожиданности. Тони недовольно опустилась на скамейку. Скрестив руки на груди, Лаура презрительно смотрела на нее.

– А теперь, сеньорита, я хочу рассказать вам кое-что… это может показаться вам… интересным.

– Я не хочу ничего слушать! – Тони зажала уши, но все равно слышала громкий голос Лауры.

– Вы никогда не задавали себе вопрос, почему Пола не жалуют в этом доме? А должны были задать! И не отрицайте, что вас не интересовало происхождение этого ужасного шрама на лице Рауля!

– В шраме нет ничего ужасного! – вырвалось у Тони.

– Нет, он – отвратителен! – гневно воскликнула Лаура. – Но это не имеет значения. Когда мы поженимся, я уговорю Рауля сделать пластическую операцию.

Тони отвернулась. В планы Лауры уже вошло изменение внешности Рауля, хотя они еще даже не были помолвлены. Какой будет его жизнь, если Лаура действительно выйдет за него замуж?

Тут Тони одернула себя. Почему это должно ее волновать? Графа ведь ее судьба не волнует!

– Так вот, – настойчиво продолжала сеньора Пассаментес, – я скажу вам. Пол – ваш так называемый друг и так называемый бывший жених – имел десять лет назад любовную связь с Элизой, женой Рауля!

– Что?! – Тони в недоумении уставилась на нее. – Но… но десять лет назад… у Элизы была трехлетняя дочь!

– Да, вы правы. Тогда ей было двадцать пять, а Полу исполнилось только двадцать, но это их не остановило! Брак Элизы с Раулем не был счастливым; Пол приехал сюда вскоре после смерти старого графа, отца Рауля, и связь Элизы и Пола началась почти сразу же. Элизе было скучно – Рауль часто уезжал по делам. Это очень уединенное место, здесь мало развлечений. Пол был молод и очень красив, а Элизу никогда не беспокоило, что своим поступком она может причинить боль другому человеку!

Тони недоверчиво покачала головой. Так вот почему Рауль ненавидел Пола – да, причина оказалась очень веской. Но это все, равно не объясняет происхождение шрама у графа на лице.

– Это не мое дело, сеньора, – тихо сказала Тони. – Вы напрасно выдаете семейные тайны постороннему человеку!

– Возможно, но у меня есть на это основания. Я хочу заставить вас понять, как глупо вы себя ведете! – Лаура сердито топнула ногой. – Подождите, я еще не закончила. Я должна рассказать вам о том дне, когда погибла Элиза!

Тони опустила голову, презирая себя за то, что ей все-таки хотелось узнать эту историю, которая никоим образом не касалась ее лично.

– Не продолжайте, – воскликнула девушка. – Я не хочу ничего знать!

– Нет, хотите, сеньорита. Просто вы боитесь того, что можете услышать!

– Может быть, и так, – сказала Тони, вызывающе поднимая на нее глаза. – Но, по крайней мере, я поступаю честно. Я не стараюсь показаться лучше, чем я есть на самом деле!

– Вы! – возмутилась Лаура. – Как вы смеете утверждать подобное, когда вся ваша жизнь – сплошное притворство! Ведь графиня до сих пор не знает, что вы не Джанет Уэст!

Тони попыталась оправдаться.

– Да, я выдала, себя за невесту Пола, но в этом не было злого умысла, уверяю вас. Тогда я не знала, по какой причине Пол решил привезти меня сюда.

– Думаете, я поверю в это? Вы же наверняка рассчитывали урвать себе часть денег, которые Пол сумеет выудить у своей бабушки!

Тони вскочила на ноги.

– Вы подлая женщина! – воскликнула она.

– Как вы смеете обзывать меня! – истерически завизжала Лаура. – Я тоже могу назвать вас такими выражениями, которые вам вряд ли будет приятно услышать! Гораздо более образными, чем, то, которое вы только что произнесли!

– Не сомневаюсь! – вспыхнув, воскликнула Тони. – Я уверена: Рауль еще просто не знает, что вы из себя представляете!

– Не смейте произносить имя Рауля, сеньорита. Не вам его так называть. Для вас он граф делла Мария Эстрада, не забывайте об этом.

– Как я могу об этом забыть… – тихо произнесла Тони, чувствуя, как слезы наворачиваются ей на глаза.

– В самом деле, кто же сможет забыть такого необыкновенного мужчину! – Лаура немного успокоилась. – Тем не менее, я хочу, чтобы вы узнали еще кое о чем. В тот день, когда Элиза погибла, она покинула Рауля, чтобы поехать к Полу в Лондон. Я не могу точно сказать, пошла ли она на этот шаг с ведома Пола или нет. У Пола никогда не было собственных средств к существованию, но он не учитывал темпераментную натуру Элизы. И после бурной сцены с Раулем она села за руль в возбужденном состоянии. Нетрудно себе представить, что она не справилась с управлением – Элиза никогда не умела хорошо водить машину. Гибель жены ужасно, подействовала на Рауля. – Лаура красноречиво развела руками. – Я не хочу сказать, что он совсем потерял интерес к жизни. В конце концов, ведь между ними никогда не было безумной любви…

– Но она же была матерью его ребенка, – тихо напомнила Тони и тут же заметила краску гнева, выступившую на щеках Лауры.

– Брак по расчету, не более, – возразила Лаура. – Однако, еще некоторое время Рауль не находил себе места, никак не мог придумать себе занятие по душе и, наконец, увлекся автогонками. Вы должны были заметить его любовь к гоночным автомобилям. Он всегда ездил на большой скорости, но достаточно умело. Скорее всего, он выбрал такой образ жизни, чтобы забыть свое… горе, так сказать.

– Понимаю. Он, наверное, много раз попадал в аварию.

– Конечно, – подтвердила Лаура. – Гонщики к этому привычны. Только когда случилась самая страшная авария, в которой он чуть не погиб, Рауль, кажется, понял, что у него есть дочь и еще целая жизнь впереди.

– Я все равно не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, – вздохнув, сказала Тони.

– Не понимаете? Ну, я объясню вам. Вы немного похожи на Элизу. У нее тоже были светлые волосы и голубые глаза…

– У меня глаза зеленые, а не голубые, – заметила Тони.

– Разве? Это не важно. Все же вы с Элизой имеете достаточно большое сходство. К тому же вы приехали сюда как подруга Пола, а это уже само по себе вызывает у графа горькие воспоминания. Мне кажется, Рауль просто хочет использовать вас, чтобы смягчить боль, причиненную ему Полом и Элизой!

Тони почувствовала, как у нее сразу пересохло в горле, а язык прилип к гортани. С каждым, словом Лауры медленно рушились все ее надежды. Тони не могла поверить, что люди могут быть столь жестоки, хотя Лаура, наверное, вряд ли сознавала, какую боль причиняет своей собеседнице.

Неужели именно по этой причине граф и удерживает ее в замке? Неужели Рауль действительно решил ее использовать, чтобы отомстить за горькую обиду, нанесенную ему Элизой и избавиться, наконец, от боли, мучившей его столько лет? Может быть, для этих же целей он и решил уничтожить Пола, используя деньги как оружие? Не исключено, что Пол уже находится в тюрьме, обвиненный в преступлении, которого не совершал. Тони не могла узнать об этом, не получая английских газет. В конце концов, граф отсутствует уже длительное время. Чем он занимается? Неужели только своей работой? А нет ли еще иной причины его внезапного отъезда, которую он скрывает? Значит, пока девушка смиренно ждала его возвращения, он в это время потешался над ней? Как глупо было с ее стороны надеяться, что он способен питать к ней какие-нибудь добрые чувства!

Наконец, Лаура, кажется, истощила весь свой запас убийственных аргументов и направилась к выходу.

– Я вижу, что мне, наконец, удалось вернуть вам благоразумие, – удовлетворенно сказала она. – Я лучше уйду, пока не вернулась графиня и не пригласила меня остаться на обед. У меня нет ни малейшего желания сидеть с вами за одним столом, сеньорита!

Тони ничего не могла ей ответить – она просто онемела. Не произнеся больше ни слова, Лаура надменно удалилась. Когда ее соперница ушла, Тони взяла в руки свое шитье и уставилась на него невидящим взглядом. Чувствуя сильное головокружение и озноб, Тони уже глубоко раскаивалась, что не поехала на прогулку с графиней и Франческой, и тогда ей не пришлось бы выслушивать Лауру. Но что бы это изменило? Рано или поздно сеньора Пассаментес все равно нашла бы время выложить ей правду, и чем дольше пробыла бы Тони в неведении, тем больнее был бы для нее удар. Но разве могло быть еще больнее, чем сейчас? Та слабая защита, к которой Тони пыталась прибегнуть, была безжалостно разрушена, и теперь у нее не оставалось никакой надежды. Сколько злобы накопилось в Лауре, если она могла прийти сюда и, не моргнув глазом, наговорить Тони столько ужасных слов! Такая женщина не могла искренне любить Рауля, не могла ему дать ни счастья, ни сердечного тепла, в которых тот так нуждался. При всех своих недостатках он был живым человеком из плоти и крови, а Лауру интересовали лишь высокое положение и власть, которые она могла получить вместе с титулом графини делла Мария Эстрада.

Тони прекрасно поняла то, что сказала ей Лаура. По вине Пола граф потерял жену и был тяжело травмирован, и не только физически. Его боль и обида были столь глубоки, что граф был готов на все, лишь бы облегчить свои страдания. То, что она, Тони, оказалась втянутой в эту историю, явилось ее собственной виной. Если бы она не согласилась на безумный план Пола, она никогда не встретила бы графа и не была бы сейчас в такой ужасной ситуации. Теперь ей было некого винить, кроме себя самой.

К тому времени, когда графиня и Франческа вернулись с прогулки, Тони уже решила, что она сделает. Она уедет сегодня же ночью, никому не сказав об этом. Оставит Франческе записку, и прежде чем обнаружат ее отсутствие, будет уже за много миль от замка. Тони решила ничего не говорить даже Франческе, чтобы не рисковать. Хотя в прошлый раз не девочка выдала ее графу, сейчас Тони не была уверена, что Франческа поступит таким же образом.

За обедом Тони ела очень мало и под предлогом головной боли рано удалилась к себе. Перед уходом она выслушала слова сочувствия и даже ощутила некоторые угрызения совести из-за того, что намеревалась тайком покинуть замок. Но Тони заставила себя вспомнить, почему она стала гувернанткой Франчески, чтобы не испытывать вины за свой поступок. У себя в комнате она сложила вещи в чемоданы.

Тони с трудом справлялась с охватившим ее отчаянием. Наконец, она взяла себя в руки, надела брюки и свитер, а жакет положила на кровать. Дожидаясь, пока все в замке уснут, девушка взяла бумагу и ручку и села писать записку Франческе. Тони не могла подобрать подходящие слова, и, в конце концов, просто написала, что уезжает, попросила не искать ее и пообещала написать, как только вернется в Лондон. Надписав на конверте имя Франчески, Тони положила письмо рядом с чемоданами.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в замке наступила тишина. Никогда еще ночные звуки не были столь отчетливо слышны. Несколько раз Тони замирала, когда ей чудились шаги, приближающиеся к ее двери, но потом все стихало. Замок постепенно погружался в сон.

Тони взглянула на часы. Время уже перевалило за полночь. Оставалось где-то семь часов до того момента, когда на кухне появится прислуга и восемь – до того, как Франческа обнаружит ее записку.

Осторожно открыв дверь, Тони немного подождала, но, не услышав ни одного подозрительного звука, взяла свои вещи, жакет и сунула письмо, адресованное Франческе, в карман. Девушка бесшумно прошла по коридору, мимо комнаты графини и спустилась вниз. Без света все в замке казалось странным и призрачным, и Тони приходилось двигаться почти на ощупь, чтобы не сбиться с пути. В холле горела лампа на столе у двери, и Тони положила письмо на лежащий там медный поднос. Потом девушка открыла дверь в коридор, который вел к парадной двери.

Двор был пустынен, только залаявшая в одном из сараев собака, кажется, почуяла Тони. Держась на всякий случай в тени, девушка направилась к гаражу. Она знала, что шофер никогда не закрывает гараж, а ключи от машины всегда остаются в зажигании.

С дверью гаража вышла небольшая заминка. Она скрипела, и этот скрип был хорошо слышен в тишине. Но кроме громкого лая собаки никакой другой реакции на этот звук не последовало. В гараже стояли две машины: дорогой лимузин, на котором графиня совершала свои нечастые прогулки, и пыльный «лендровер», на котором Слуги ездили за продуктами в Парейру. Поскольку брать чужую машину без разрешения было для Тони внове, она решила позаимствовать «лендровер» как менее дорогую.

Ключи от зажигания, к счастью, действительно оказались в машине, и, бросив чемоданы на заднее сиденье, Тони села за руль. Завести машину оказалось не так просто. Мотор оказался капризным, и девушке потребовалось несколько минут, чтобы заставить его заработать. Нервы Тони были напряжены до предела, когда она, наконец, выехала на подъемный мост, а затем – на дорогу.

Выбрав направление, она повернула на восток в сторону Парейры. Эстрада была лишь маленькой рыбачьей деревушкой, и Тони боялась, что там может привлечь к себе внимание, а в Парейре она наверняка легко затеряется.

Луна освещала дорогу, но Тони все равно испытывала страх. Ей никогда не приходилось ездить по ночам, а со времени гибели родителей девушка вообще не садилась за руль. Тони попыталась представить себе, что она станет делать, если кто-нибудь остановит ее или если ее машина вдруг сломается. Думать об этом не хотелось, и Тони начала размышлять о другом. Например, о том, как она вернется в Лондон. Как приятно будет оказаться в своей комнатке, которую хозяйка дома сохраняет за ней за вполне умеренную плату. Потом она встретится со своими подругами, сходит в агентство насчет работы…

Однако душевная боль, которую Тони сейчас переживала, говорила о том, что в будущем девушке придется нелегко. Нелегко будет забыть Эстраду, замок, старую графиню, Франческу, Рауля.

С горечью, думая о графе, она старалась представить себе, как он отреагирует на ее исчезновение. Он недооценивал ее, если считал, будто она готова покорно ждать, пока он вернется, чтобы насладиться своей победой. Она горько усмехнулась. Насладиться победой! Какое странное выражение, очень старомодное, совсем не вяжущееся с теми современными идеями, которые граф проповедует.

Неожиданно дорогу перед «лендровером» перебежал кролик. Тони вздрогнула и резко повернула в сторону. Машина опасно накренилась, и это заставило девушку прийти в себя. Сейчас не время предаваться размышлениям. Для этого у нее будет еще много месяцев.

Впереди показалась первые постройки Парейры, и Тони взглянула на часы. Была только половина третьего. Первый поезд можно было ждать часа через четыре. Тони подъехала к стоянке у вокзала и поставила там машину, надеясь, что полицейских не заинтересует появление девушки в такое неподобающее время. Приготовившись ждать поезд, Тони достала сигареты, причем пальцы ее дрожали от волнения.

Нет ничего более печального, чем остаться в такой ранний час совершенно одной. Кажется, что весь мир спокойно спит, а до тебя никому нет никакого дела. Тони смотрела, как первые лучи восходящего солнца окрашивают небо в розовый цвет, и чувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы. Это был последний восход, который она встречает в Португалии. Наверное, поэтому у девушки так тяжело на душе.

Выйдя из машины, она взяла чемоданы и направилась к станционному ограждению, где сонный португалец открывал ворота.

– Простите, вы говорите по-английски?

Служащий окинул ее равнодушным взглядом.

– Немного.

– Тогда, может быть, вы скажете мне, когда будет поезд на Лиссабон?

Он взглянул на станционные часы и сказал:

– Через час. У вас есть билет?

Тони отрицательно покачала головой.

– У вас еще есть время купить его и выпить, чашку кофе, – объяснил он.

Тони кивнула и вошла в здание вокзала.

Поезд опаздывал, и хотя девушка понимала, что в замке ее еще не успели хватиться, все равно очень нервничала и постоянно оглядывалась, не следит ли кто за ней. Своим поведением она только привлекла к себе внимание контролера, который, вероятно; подумал, что девушка выглядит немного странно.

Усталая и удрученная, Тони приехала в Лиссабон после полудня. Поезд останавливался на каждом полустанке, а жаркое солнце пекло немилосердно. Поездка оказалась весьма утомительной. На вокзале Тони пошла в буфет и заказала сэндвич и кофе. У нее не было аппетита, но слабость, которую она чувствовала, была вызвана голодом.

Отыскав в кармане мелочь, Тони позвонила в аэропорт. Ей предложили билет на вечерний рейс. Девушка с радостью согласилась. Таким образом, ей, по крайней мере, не нужно будет платить за ночлег в гостинице.

Тони провела день в тиши Национальной библиотеки, а потом после легкого ужина взяла такси и поехала в аэропорт. В здании аэропорта ярко горели лампы. От усталости у девушки слипались: глаза, а чемоданы с каждым шагом становились все тяжелее. С трудом, преодолевая усталость, Тони бродила по залам как лунатик. Наконец объявили ее рейс. Оказавшись в самолете, Тони расслабилась в своем кресле; все ее тревоги на время исчезли, и она впала в забытье.

Тони разбудила стюардесса, когда самолет произвел посадку в Лондонском аэропорту.

Глава девятая

Миссис Моррис удивленно смотрела на Тони.

– В чем дело, мисс Морли? Я думала, что вы будете отсутствовать, по крайней мере, месяцев шесть!

Тони вздохнула. Было еще очень рано. Она достаточно долго пробыла в аэропорту, чтобы не будить свою квартирную хозяйку, и уж никак не ожидала такого холодного приема.

– Моя работа закончилась, – сдержанно объяснила Тони. – А что случилось? Вы сдали мою комнату?

– Нет… то есть, не совсем, мисс.

Тони почувствовала себя окончательно разбитой.

– Что вы имеете в виду, миссис Моррис? Что значит «не совсем»?

Миссис Моррис сложила руки на груди.

– Ну, дело в том, мисс, что моя дочь Сандра ушла от мужа. Они поссорились… знаете, как это бывает у молодых… Ну, я и пустила ее в вашу комнату.

– Понимаю. – У Тони опустились руки. – Понимаю. А где мои вещи? – В комнате у девушки оставалось несколько книг, фотографий и еще кое-каких предметов, которые она хранила как память после продажи родительского дома.

– Я сложила их в большой сундук в каморке под лестницей. Я же не могла предвидеть, что вы так неожиданно вернетесь, верно? – Она говорила теперь слегка виноватым тоном.

Тони ощутила полнейшее одиночество. Ее комната всегда казалась ей убежищем в море житейских бурь, но теперь она лишилась и последней защиты.

– Конечно, миссис Моррис, – устало произнесла девушка, – этого вы не могли предвидеть. – Она огляделась. – А другая комната у вас есть?

– Сейчас нет. Но один джентльмен из десятого номера собирается уезжать через пару дней… вы могли бы занять его комнату.

– А что я должна делать до его отъезда?

– Не знаю, мисс, – равнодушно сказала миссис Моррис. – Вы могли бы пожить в гостинице. Раз вы вернулись из Португалии, закончив работу, то я думаю, вы сейчас не на мели, мисс.

Тони была готова закричать. Ей хотелось обрушиться на миссис Моррис с упреками и заявить, что та не имела права сдавать комнату без ее согласия, раз она за эту комнату платит; не имела права трогать ее вещи и запихивать их в сундук под лестницей. Но девушка чувствовала себя слишком усталой и несчастной. Взяв свои чемоданы, она только покачала головой и, не говоря ни слова, пошла к двери. Миссис Моррис крикнула ей вслед:

– Так нужна вам комната мистера Бентли, если он уедет?

Тони даже не оглянулась. Она была так расстроена, что боялась сорваться и расплакаться в присутствии миссис Моррис. Тони дошла до автобусной остановки, села, на автобус и, доехав до вокзала Виктории, оставила чемоданы в камере хранения, а сама отправилась искать работу и квартиру для ночлега.

К концу дня ей удалось найти и то и другое. Молодой супружеской паре, проживающей в собственной квартире в Бейсуотере требовалась няня для их трехлетней дочери Сьюзи. Агентство уже посылало к ним трех претенденток, но Мейсоны – такую фамилию носила эта семья, – не приняли ни одну. Им хотелось иметь молодую няню, и Тони им подошла. Ее приняли на работу с месячным испытательным сроком, предоставили отдельную комнату с телевизором и ванной. В обязанности Тони входило только присматривать за ребенком. Для других работ в доме имелся целый штат прислуги, и Тони решила, что ей крупно повезло.

В последующие дни, спокойные и относительно счастливые, девушка постепенно обретала прежнюю уверенность в себе. Работать в этой семье оказалось совсем не трудно. Диана Мейсон была манекенщицей и обладала поразительной красотой. Тони не без оснований надеялась, что, имея такую красавицу-жену, муж вряд ли станет обращать внимание на скромную няню своей дочери. Привычная к поклонению Диана оказалась, тем не менее, совсем не высокомерной, а дружелюбной и приятной в общении женщиной. Очаровательной миссис Мейсон не потребовалось много времени понять, что их новая няня вовсе не такая сдержанная и холодная особа, какой могла показаться на первый взгляд. Диана часто замечала боль, глубоко запрятанную в зеленых глазах Тони, и поэтому решила, что девушка, наверное, совсем недавно перенесла сильное эмоциональное потрясение. На наводящие вопросы Дианы Тони не отвечала, а сразу замыкалась в себе. Дйана не настаивала, уважая чувства девушки. Тони это устраивало. У нее не было желания раскрывать свою душу перед кем бы то ни было.

Сьюзи была маленькой, рыжеволосой девочкой. Иногда она капризничала, но большую часть времени вела себя хорошо. Эндрю Мейсон был преуспевающим адвокатом. Жизнь в семье протекала спокойно и размеренно, и Тони благодарила судьбу за то, что в такой трудный период своей жизни она попала именно сюда. Атмосфера дома благотворно сказалась на душевном состоянии девушки, и через пару недель Тони чувствовала себя в их семье как дома.

Иногда Тони разрешала себе подумать о Рауле: то в ней возникало опасение, что он может найти ее и отомстить, то она убеждала себя, что с ее отъездом всякая связь между ними прервалась. Несколько раз Тони порывалась спросить Эндрю Мейсона, не слышал ли он о судебном преследовании Пола Крейга, но так и не решилась. Как она могла задать такой вопрос?

Но проходили дни, а эти мысли не переставали волновать ее. У Тони появилась мысль позвонить Полу, может быть, тогда она сможет немного успокоиться.

Как-то вечером, когда Мейсоны были в театре, она не выдержала и, отыскав в телефонном справочнике номер Пола, позвонила ему. Ей ответил женский голос, и Тони спросила:

– Скажите, Пол Крейг проживает здесь?

– Кто его спрашивает? – Голос звучал весьма недружелюбно.

– Его знакомая, – коротко ответила Тони. – Он дома?

– Да. Вы хотите с ним поговорить?

Хочет ли она говорить с ним? Тони медлила с ответом.

– Э-э… да, попросите его к телефону.

До нее донеслись приглушенные голоса, потом Пол взял трубку.

– Слушаю. Кто говорит?

– Это я… Тони Морли.

– Тони! Святые угодники! Где ты пропадала, черт возьми?

– Где я пропадала? – возмутилась Тони. – Тебе отлично известно, где я пропадала!

– Ты же исчезла! Исчезла три недели назад!

– Откуда ты знаешь?

Теперь настала очередь Пола возмущаться.

– Откуда я знаю? Боже правый, откуда я знаю? Да с тех пор как ты сбежала, мой дорогой дядюшка не перестает изрыгать проклятия в мой адрес!

– Рауль! – пробормотала Тони.

– Рауль? – переспросил Пол. – Ах, так значит, он для тебя уже просто Рауль?

– О, перестань, Пол, – смущенно воскликнула Тони. – Ты лучше скажи… твой дядя угрожал подать на тебя в суд?

– В суд? На меня? – Пол искренне удивился. – Ну-у, он угрожал мне всем чем угодно… но судом? Нет! Почему он, черт возьми, должен подавать на меня в суд? Это не моя вина, что ты сбежала?

– Нет… но деньги… Как насчет денег?

– Каких денег?

– Ты знаешь. Тех, что Рауль дал тебе, когда ты покинул замок.

– Ах, эти деньги… – Воспоминание о той кругленькой сумме явно доставило Полу удовольствие. – Я и не предполагал, что старина Рауль может оказаться таким – щедрым! Наверное, ему было нужно побыстрее избавиться от меня!

Кажется, Тони так и не удалось ничего толком узнать.

– Он… он вернулся назад? В Португалию?

– Нет еще. А что?

– Просто интересно, – ответила Токи с легкой дрожью в голосе.

– Эй, а где ты сейчас живешь? – поспешно спросил Пол. – Ради Бога, не вешай трубку, не сказав твоего адреса!

– Зачем он тебе?

– Для дяди Рауля, конечно. Он хочет… видеть тебя.

– А я не хочу его видеть, – ответила Тони. Значит, граф с самого начала обманывал ее. Он вовсе не собирался подавать на Пола в суд. – До свидания, Пол.

– Нет… эй, Тони… – Но Тони уже положила трубку.

Несколько минут она сидела неподвижно, задумчиво глядя на телефон и чувствуя, как дурные предчувствия вновь начинают охватывать ее. Напрасно она вернулась в Лондон, ведь именно здесь он будет искать ее, если приехал в Англию с такой целью! Ей надо было поехать в Лидс, или Бирмингем, или даже в Глазго – но куда-нибудь подальше от Лондона. Хорошо хоть судьба все же оказалась на ее стороне, когда миссис Моррис поселила в комнату Тони свою дочь. Если бы девушка осталась там, граф уже давно нашел бы ее, и тогда… тогда… что?

С каждым днем становилось прохладнее. Как-то неожиданно наступила осень, и улицы Лондона оказались усыпанными опавшими листьями. Однажды Тони повела Сьюзи в зоопарк. Закутанные в теплые пальто и шарфы, они стояли у вольера с медведями и наблюдали за забавными животными. Тони поймала себя на мысли, что представляет себе, как бы она повела в зоопарк собственного ребенка. Все, конечно, зависело от того, кто был бы отцом этого ребенка. Но Тони решила, что вряд ли она вообще выйдет замуж, и поэтому такой прогулке наверняка не суждено будет состояться.

Тони и Сьюзи вернулись домой довольно поздно; их лица раскраснелись от холода. Диана была дома; она открыла им дверь и, радостно улыбнувшись, весело сказала:

– Привет, малышка! Ты хорошо провела время?

– Да, мамочка, мы посмотрели всех зверей, – возбужденно рассказывала Сьюзи, пока Тони снимала с нее пальто. – Можно мы сходим туда еще раз?

– Конечно, дорогая, непременно. Тони, там кое-кто хочет тебя видеть!

Тони почувствовала, что бледнеет; от страха у нее подкосились ноги. Диана схватила девушку за руку и воскликнула:

– Тони! Что случилось? Чего ты испугалась?

Тони покачала головой.

– Ничего… ничего. А кто это, миссис Мейсон?

Диана нахмурилась.

– Ну, не знаю, дорогая… но утверждает, что он – граф.

Тони захотелось тут же убежать, но дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Рауль. Он стоял и грустно смотрел на нее, и она поняла, что бежать уже поздно.

– Ну, Тони, – глухо произнес граф, – наконец, я нашел тебя!

Диана удивленно перевела свой взгляд с одного на другого, потом взяла за руку, упирающуюся Сьюзи, и оставила их одних. Тони стала снимать пальто, но граф остановил ее.

– Подожди, мы сейчас уйдем отсюда. Мы не можем разговаривать здесь!

Тони опустила голову. Несмотря на тепло в помещении, девушку пробирала дрожь. Рауль вышел, чтобы надеть свое пальто. Когда он вернулся, на нем было прекрасное пальто из каракуля, в котором граф выглядел необыкновенно привлекательно. Тони заметила, как сам он похудел, а на его лице стали резче выделяться морщины, и шрам стал заметнее.

Они молча вышли из квартиры, спустились по лестнице и оказались во дворе в сгущающихся сумерках октябрьского дня. На стоянке у дома Мейсонов Тони заметила темно-зеленый «Астон Мартин». Рауль подвел девушку к машине, и, открыв дверцу, помог Тони сесть. Потом сам сел за руль. Когда он случайно коснулся ее, по спине у Тони побежали мурашки.

Рауль включил зажигание и ловко вывел машину со стоянки. Они выехали на главную магистраль и направились в восточную часть города. Рауль молча вел машину, внимательно глядя на дорогу, и у Тони было достаточно времени, чтобы подумать о предстоящем разговоре.

Они подъехали к небольшому парку у реки. Рауль нашел автостоянку и остановил там машину. Потом он достал пачку сигарет, предложил одну Тони, а когда девушка отказалась, закурил сам. Наконец Рауль заговорил, и его голос звучал глухо.

– Почему ты это сделала? – тихо спросил он, пристально глядя на Тони.

– Я полагаю, ты имеешь в виду мой отъезд?

– Конечно! – Когда граф волновался, его акцент был более заметен.

Она пожала плечами.

– Ты поймешь почему, если задумаешься. Ты вовсе не собирался… подавать в суд на Пола! Ты просто использовал эту угрозу, чтобы заставить меня остаться в замке!

Она отвернулась к окну, не в силах говорить об этом без волнения.

– А тебе никогда не приходило в голову, почему я с такой настойчивостью старался удержать тебя там! – воскликнул он с легким раздражением. – Тони, черт возьми, посмотри на меня!

Тони продолжала смотреть в окно.

– Ты же сам очень доходчиво объяснил мне, почему держишь меня в замке, помнишь? У меня не возникало никаких сомнений на этот счет!

– И ты верила, что я могу… так поступить?

Тони резко повернулась к нему.

– Что значит, верила ли я в это? Конечно, верила! Ты же выражался вполне определенно!

Он глубоко затянулся сигаретой.

– Если бы я на самом деле намеревался так поступить с тобой, неужели ты думаешь, что ты бы еще… – Он в сердцах выругался. – Тони, я так хотел тебя! Боже, как я хотел тебя! Неужели ты думаешь, что я стал бы сдерживать себя, если бы действительно считал тебя такой… такой… искушенной в любви?

У Тони задрожали нога.

– Что… что ты хочешь этим сказать? О, я ничего не понимаю.

– Конечно, не понимаешь, – мрачно согласился он.

Тони опустила голову. Волосы, уложенные в пучок на затылке, оставляли открытой шею, выглядевшую такой хрупкой и трогательной. С приглушенным восклицанием Рауль наклонился и прижался губами к этому нежному изгибу.

– О, Боже, Тони, – простонал он, – что ты со мной сделала!

Тони подняла на него глаза и прочла в его взгляде выражение откровенной страсти.

– Рауль, – растерянно прошептала она, – ты говоришь такие непонятные вещи!

– Непонятные? – воскликнул он, резким движением гася свою сигарету, при этом руки у него дрожали. Тони никогда еще не видела его таким. Он всегда держал себя очень сдержанно и уравновешенно, за исключением только тех случаев, когда она вдруг оказывалась в его объятиях. Но и тогда у нее возникало ощущение, что он позволял страсти взять верх над своими истинными чувствами лишь на краткий миг. – Каких еще слов ты ждешь от меня? – пробормотал он. – Ты же видишь, что со мной происходит!

Тони покачала головой. Ей хотелось верить, что собственные чувства ее не обманывают, но она боялась. Слишком многое произошло за это время, слишком много ошибок было сделано. Где же вывод из этого лабиринта?

Рауль крепко взял ее за плечи.

– Хорошо, хорошо, – произнес он, стараясь говорить сдержанно. – Я знаю, тебе нужно, чтобы я все тебе объяснил. Но сначала скажи мне, что я не ошибся. Ты ведь любишь меня, правда, Тони?

У Тони от волнения пересохло во рту.

– Почему,… почему я должна доставить тебе такое удовольствие? – срывающимся голосом спросила она.

– О, Боже! – прошептал он, притягивая ее к себе. – Вот поэтому!

Его губы прижались к ее губам с неистовой страстью. Казалось, что все его долго сдерживаемые эмоции вырвались на свободу. По его телу пробегала дрожь. Граф целовал ее и раньше, но никогда в его поцелуях не было столько огня. Он вынул шпильки из ее прически; волосы шелковистой волной упали ей на плечи, и он уткнулся в них лицом.

– Теперь ты видишь, что со мной происходит, – хрипло произнес он. – Я никогда не испытывал ничего подобного. Я люблю тебя. Ты мне нужна. Я не могу жить без тебя! За эти несколько недель я чуть не сошел с ума, не зная, где ты, с кем ты!

Тони пыталась сохранить остатки благоразумия.

– Ты… ты искал меня? – осторожно спросила она.

– Это не передать словами, – мрачно сказал он, заглядывая ей в глаза. – Как я искал тебя все это время!

– Но зачем? Почему? Почему ты не хотел отпустить меня? У тебя же есть Лаура…

– Не упоминай ее имени! – холодно сказал он. – Мы с ней уже выяснили, что у нас нет ничего общего! – Тони почувствовала гнев в его голосе и поежилась. – Она ведь говорила с тобой в тот день, когда ты покинула замок?

Тони кивнула.

– Луиса рассказала мне, что Лаура приезжала в замок с визитом. Мне показалось странным, что она уехала до возвращения моей матери и Франчески. Я встретился с Лаурой и выяснил у нее всю правду!

В этот момент Тони даже посочувствовала сеньоре Пассаментес. То, чем, казалось Лауре, она обладала, на самом на деле было только миражом.

– Но как… как ты нашел меня? – спросила она.

Он взглянул на нее – и этот взгляд был серьезен.

– Всему свое время. Сначала мне надо кое-что объяснить тебе. Я должен начать с того дня в Лиссабоне, когда ты чуть не попала под колеса моей машины. Я был очень зол на тебя… но ты казалась так непохожей на знакомых мне женщин. Ты мне сразу понравилась, и я почти уверен, что и ты не осталась ко мне равнодушной. – Он достал сигарету и, прежде чем продолжать говорить, закурил. – Ты можешь мне не верить, но на следующий день я пошел в пансионат, где ты находилась, чтобы вновь увидеть тебя. Там мне сказали, что ты уехала. Как я рассердился тогда на себя за то, что не попытался встретиться с тобой раньше! – Он мрачно прищурился. – И хозяйка пансиона сказала мне, что тебя зовут сеньорита Морли, сеньорита Антония Морли!

– Значит, ты знал…

– С самого начала! Когда я застал тебя в Эстраде, где ты выдавала себя за невесту Пола, то пришел в ярость. Я подумал, что ты… ну, что это твое очередное приключение. Потом, когда Лаура сказала мне, что видела тебя у де Калье, мои подозрения еще больше усилились.

– Так вот почему ты уехал в Лиссабон!

– Да. А, вернувшись, увидел тебя в постели после того несчастного случая! Ты не можешь себе представить, какие чувства я испытывал в это время! Мне захотелось наказать тебя, жестоко наказать, и не только за твой обман, но и за то, что ты оказалась женщиной, – как я тогда считал – способной флиртовать с таким человеком, как Мигель де Калье!

– Но это же неправда! – отчаянно воскликнула Тони.

– Теперь я это знаю. Но тогда я верил только фактам, и в том виде, в каком их воспринимал, они складывались в довольно грустную картину. Но, увидев тебя в постели, такую беспомощную и одинокую, я понял, что мои чувства к тебе не сводятся только к физическому желанию! – Тони покраснела. – Поэтому я решил проверить тебя и тем временем разобраться, была ли ты столь порочна, как тебя старались представить! Я уже знал, что когда прикасался к тебе, ты не оставалась равнодушной. Вероятно, здравый смысл все же подсказывал мне, что ты не была той женщиной, за которую я тебя принимал. В любом случае я решил удержать тебя в замке, чтобы иметь возможность видеть тебя, говорить с тобой, то есть проводить с тобой больше времени и лучше узнать тебя. Если же угрожая тебе отношениями, которых ты боялась, я мог наказать тебя, то, наверное, по-человечески меня можно понять. Я не привык, чтобы уязвляли мое самолюбие.

– Поэтому ты решил сделать меня гувернанткой Франчески.

Он улыбнулся.

– Это было первое, что пришло мне в голову.

– А Пол? – Улыбка исчезла с его лица.

– Лаура рассказала тебе об Элизе?

– Да.

– Тогда ты понимаешь мое отношение к Полу. Между нами с Элизой никогда не было страстной любви, мы были просто друзьями, хотя и жили под одной крышей. Только ради Франчески я старался сохранить наш брак. – Он пожал плечами. – У Пола не было серьезных намерений; я это видел, но Элиза не хотела мне верить. – Он вздохнул. – Но это все в прошлом. Теперь самое главное – наше будущее, Тони! – Он погасил сигарету. – Да, я признаю, используя, Пола, я хотел удержать тебя в замке, но только лишь из-за боязни, что ты можешь покинуть меня, несмотря на твои чувства ко мне. Ты… ты любишь меня, Тони?

Тони облизнула пересохшие губы.

– Да, я люблю тебя, – тихо призналась она. – Но я никогда не стану жить с тобой!

Даже в полумраке она увидела, как он побледнел.

– Боже, – пробормотал граф, – почему? Почему, Тони?

– Ты должен по-человечески понять и меня, – прошептала девушка. – Я хочу иметь дом, настоящий дом и настоящую семью. И детей!

– И ты думаешь, что всего этого я не могу тебе дать? Ты так считаешь?

– А ты можешь? – Тони пристально посмотрела на него.

– Конечно! Если замок тебе не нравится, мы можем жить в Лиссабоне…

– Рауль, не надо! – Она зажала уши руками.

Граф был потрясен.

– Неужели брак со мной кажется тебе столь отвратительным? – вырвалось у него. – Мой, шрам отталкивает тебя? Несмотря на то, что ты всегда это отрицала?

Тони не могла поверить свои ушам.

– Брак! – чуть слышно вымолвила она. – Ты говоришь… о браке?

– О чем же еще? – Тут он, наконец, понял. – Боже мой, Тони, неужели ты подумала, будто я предлагаю тебе что-то другое!

– Да, подумала. – Тони почувствовала, как у нее по щекам покатились слезы.

– Глупая! Какая ты глупая! – взволнованно пробормотал он, крепко прижимая ее к себе. – Я сам виноват в этом. Прости меня, прости!

Она обвила его шею руками и спрятала лицо у него на груди. Рауль погладил ее по волосам и глухо произнес:

– Тони, не забывай, что я обыкновенный мужчина, и страстно хочу тебя. Я не смогу выпустить тебя из своих объятий!

Тони вспыхнула, но нежная краска смущения лишь усилила ее привлекательность.

– О, Рауль, – сказала она, – я тебя обожаю, и выйду за тебя замуж, когда ты толькозахочешь.

– Это будет скоро, очень скоро, – ласково прошептал он. – Нам нужен отдых, и мы проведем его вместе, дорогая.

– Конечно, я согласна. Но расскажи, как ты нашел меня. – Теперь Тони хотела узнать все. Ей хотелось смеяться при воспоминании, с каким страхом она ожидала его мести, но какой сладкой оказалась эта месть!

Он откинулся на спинку сиденья.

– Когда Франческа нашла твою записку, то сразу позвонила мне. К несчастью, меня не было в офисе, и я узнал об этом только на следующий день. Если бы моя дочь смогла в тот же день найти меня, я успел бы перехватить тебя в аэропорту. А так я получил лишь подтверждение, что ты улетела накануне вечерним рейсом. Я немедленно вылетел в Лондон, узнав твой адрес у де Калье. Тогда же я вновь спросил Мигеля, какие у него с тобой были отношения. Мы были вдвоем, и он начал хвастать своей победой. – Рауль тихо выругался. – Но его хвастовство продолжалось недолго; я не отказал себе в удовольствии врезать ему.

– Рассказывай дальше, – попросила Тони, прижимаясь к Раулю ближе.

– В Лондоне твоя квартирная хозяйка рассказала мне, как ты странно повела себя, узнав, что она пустила свою дочь в твою комнату. Я потерял нить. После этого начались нескончаемые посещения одного агентства за другим. Пол не знал, где ты живешь, и не мог мне помочь. Только сегодня я нашел агентство, которое предложило тебе работу у Мейсонов. Как ты могла догадаться, я сразу же бросился туда. Миссис Мейсон была очень любезна и тактична, но мне кажется, она не поверила, что я – граф. Я, наверное, выглядел очень взволнованным и сердитым, но каким же я еще должен был выглядеть! – Он вздохнул. – Даже сейчас я не могу поверить, что мои поиски кончились. Никогда больше не делай этого, Тони. Мне кажется, я этого не переживу!

Тони потянулась к нему и поцеловала в щеку.

– А Франческа, что она скажет?

Рауль улыбнулся.

– Франческа не сомневается в моих чувствах к тебе, – сказал он, ласково касаясь ее щеки. – Я был просто как одержимый, когда на прошлой неделе приезжал в замок, чтобы узнать, не сообщила ли ты весточку о себе.

– Значит, она не возражает? – настойчиво допытывалась Тони.

– Думаю, что нет. Франческа всегда была очень одинока. Она, наверное, будет рада, когда у нее появятся братья и сестры, о которых ей можно будет заботиться!

Лицо Тони осветилось счастливой улыбкой.

– Мне нравится такая перспектива, – прошептала она.

– Так и будет, – сказал Рауль, и Тони с радостью предоставила ему решать все их семейные дела.

Примечания

1

Добрый вечер, сеньорита. Рада вас видеть. Входите. Что вам угодно? (португальск.)

(обратно)

2

Доброе утро, сеньорита. (португальск.)

(обратно)

3

Простите, сеньорита. (португальск.)

(обратно)

4

Скажите, сеньорита, как вы здесь оказались? (португальск.)

(обратно)

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

*** Примечания ***