Зимняя роза [Кэтлин Вудивисс] (fb2) читать онлайн

Кэтлин Вудивисс Зимняя роза

Посвящается читателям, поддержавшим меня своими письмами. Спасибо. Я очень тронута.

К. Вудивисс

Алая роза в заснеженном поле,

Зачем так некстати, как девичье горе,

Ты расцвела на холодном ветру?

В зимнюю вьюгу ты вырос напрасно,

Нежный цветок, огненно-красный,

Как кровь из разбитого сердца.

Девушка плачет и ждет, надеясь,

Что рыцарь вернется с войны и развеет

Горе девичье ее.

Не бойся, дитя, ведь цветок не боится,

Он верит и ждет, что весна возвратится,

А с ней возродится любовь.

Глава 1

23 октября 1792 года

Северная Англия

Замужество!

Ирена Флеминг повернулась спиной к камину и с силой швырнула кочергу на подставку, давая выход растущему раздражению. День только начинался, а настроение уже было испорчено. Ветер весело гонял большие капли дождя по оконному стеклу, оставляя на нем грязные дорожки и словно дразня Ирену своей беззаботностью. Только свинцовые тучи, ползущие над черепичной крышей дома, соответствовали настроению изящной брюнетки, в чьих сине-фиолетовых глазах отражалось пламя камина.

Замужество!

Это слово вновь пронеслось у нее в голове. Когда-то оно было предметом девичьих грез, позже стало казаться воплощением глупости. Не то чтобы она стала категорической противницей брака. О нет! Благодаря неустанным стараниям матери она получила такое воспитание, что могла бы стать прекрасной женой любому. Вот только ее отец, мэр городка Мобри, главной своей задачей считал выдать ее за человека обеспеченного, не важно, толстый он или костлявый, старый или молодой. Все качества жениха, кроме размера кошелька, казались ему несущественными. Собственно, он о них и не думал. Если мужчина богат и согласен на брак, то он уже может претендовать на руку его дочери. Обычно ее женихи являли собой жалкое зрелище — при воспоминании о них Ирена страдальчески вздохнула, — но чего еще можно было ожидать, если отец не имел возможности дать за ней хоть мало-мальски достойного приданого.

— Замужество! Тьфу! — Ирена почти что выплюнула это слово. Она давно рассталась с беспечными фантазиями юности и без особой радости думала о предстоящей замужней жизни. Конечно, случается, что молодой девушке не нравится поклонник. Но после бесконечных смотрин, которые устраивал отец, ей уже казалось, что иначе и не бывает.

Ирена подошла к окну и задумчиво посмотрела на вымощенную булыжником дорогу. За завесой дождя укрылись застывшие скелеты деревьев. От мысли, что меньше чем через час ей предстоит встреча с очередным поклонником, у Ирены заныло в животе. Ей совсем не хотелось вежливо улыбаться какому-нибудь самодовольному толстосуму, и она надеялась, нет, даже молила Бога, чтобы дорога к дому так и осталась пуста. В самом деле, может, мост от дождя сгниет и рухнет, ее воздыхатель упадет в пенящуюся воду и его унесет бурный поток. Она его никогда не увидит и не будет из-за этого особо горевать. Этот человек казался ей безликим пятном, отличающимся от прочих безликих только именем, которое она совсем недавно узнала. Сайлес Чемберс! Каким он окажется?

Ирена оглядела скромную гостиную. Что подумает этот Чемберс и сумеет ли скрыть свое отвращение? Хотя внешне их дом выглядел совсем не хуже других, его обстановка красноречиво свидетельствовала об отсутствии достатка. Если бы это жилище не полагалось ее отцу вместе с должностью, он вряд ли бы раскошелился и на него.

Ирена печально разгладила поношенное бархатное фиолетовое платье, надеясь, что Чемберс не заметит его давно вышедший из моды фасон. Она, конечно, умела принимать надменный вид, если фатоватые поклонники начинали вести себя бесцеремонно, но ее гордость при этом подвергалась сильному испытанию. Отсутствие приданого — не лучшее качество для будущей жены, поэтому Ирена всегда старалась показать этим напыщенным ослам, что она отлично образованна и гораздо более воспитанна, чем они. Но эти попытки наталкивались на грозное неодобрение отца.

Эвери Флеминг считал лишним и неблагоразумным расточительством учить представительниц слабого пола чему-нибудь, кроме вышивания. Если бы не упрямая настойчивость ее матери, Ирене никогда бы не довелось посещать школу. Анджела Флеминг не жалела ни своих денег, ни сил на воспитание дочери, и Эвери не мог ничего возразить, ибо за время их супружества растратил большую часть и того и другого. Возможность учиться была предоставлена и Фэррелу, но меньше чем через год пребывания в семинарии он заявил, что не желает слушать бесконечные проповеди и изучать ненужные предметы, а хочет вернуться домой и пойти по стопам отца.

Ирена мысленно вернулась к долгим месяцам после смерти матери. Сколько бесконечных часов провела она в одиночестве, пока отец и брат играли в карты и пили с соседями! Без Анджелы, которая тщательно рассчитывала семейный бюджет и строго ограничивала траты, скудное состояние Флемингов почти совсем сошло на нет. Им всем пришлось, как говорится, потуже затянуть пояса, что только усилило стремление отца выдать ее замуж. Особенно решительно он взялся за дело после того, как ее брата ранили на дуэли. С тех пор неестественно согнутая правая рука Фэррела без пользы висела вдоль тела, и Эвери с утроенной энергией принялся искать дочери мужа.

Внезапно Ирену охватила ярость.

— Вот уж с кем я хотела бы встретиться, — прошипела она, — так это с Кристофером Ситоном! Янки! Подлец! Картежник! Лгун! — Любое из оскорблений казалось недостаточным для этого негодяя, и она искала все новые и новые слова.

— Да, встретиться лицом к лицу! — Она представила узко посаженные глаза, тонкий крючковатый нос, жесткие прямые волосы, торчащие из-под края треуголки, мелкие пожелтевшие зубы, скривившийся в жестокой ухмылке рот. Бородавка на подбородке довершала и без того гнусный портрет.

О, если бы она встретилась с ним! Уж она сбила бы с него спесь! Ирена сказала бы ему такое, что он недели две ходил бы красный как рак и в следующий раз дважды подумал бы, прежде чем вымещать свою злобу на таком молодом, пусть не очень умном и осторожном, юноше.

— Если бы я была мужчиной, — Ирена встала в позу и взмахнула рукой, словно держала остро отточенную рапиру, — я бы проткнула его насквозь! — Она сделала выпад, затем другой, третий и в завершение царапнула воображаемым острием по горлу своей жертвы. Изящным движением она вытерла воображаемое лезвие и убрала его в невидимые ножны. — Если бы я была мужчиной, — она выпрямилась и задумчиво посмотрела в окно, — уж будьте покойны, этот хвастун быстро бы раскаялся в том, что сделал, и отправился искать удачу куда-нибудь в другой уголок земного шара.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале и, скрестив руки на груди, с притворной застенчивостью опустила глаза.

— Ах, я не мужчина, а всего лишь слабая женщина. — Ирена повертела головой, придирчиво осматривая тщательно завитые черные локоны, и лукаво улыбнулась. — Поэтому мое оружие — это ум и язык.

На мгновение она приподняла черные, искусно выщипанные брови. Пронзительный взгляд ее глаз, сопровождаемый ледяной улыбкой, охладит сердце самого свирепого противника. Горе тому, кто встанет на ее пути!

С улицы донеслись пьяные крики:

— Ирена!

Узнав голос брата, Ирена поспешила в прихожую, готовясь обрушить на его голову шквал упреков. Она распахнула дверь: Фэррел Флеминг стоял, прислонившись к дверному косяку. Его одежда была измята и запачкана грязью, рыжевато-коричневые волосы в беспорядке торчали из-под треуголки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он пил и кутил всю ночь напролет.

— Ирена, моя чудесная сестрица! — заорал он, покачнулся, отступил назад, но все же удержался на ногах и вошел в холл. Вода потоком стекала с его промокшего плаща.

Ирена с тревогой оглядела улицу, боясь, не стал ли кто свидетелем этой сцены, но никого не обнаружила, кроме одинокого всадника вдалеке. Вряд ли он мог что-либо заметить на таком расстоянии.

Ирена закрыла дверь и сердито взглянула на брата. Пытаясь удержать равновесие, Фэррел здоровой рукой ухватился за перила, а другой тщетно дергал завязки плаща.

— Ирена, подсоби малышке Фэррелу с непоко… непокорной одежкой. Я прошу ее сняться, а она не слушает. — Он виновато улыбнулся.

— Самое время возвращаться домой! — упрекнула она брата, помогая освободиться от непослушного плаща. — И тебе не стыдно?

— Не-а! — заявил он и попытался отвесить галантный поклон, но, потеряв с трудом удерживаемое равновесие, попятился и с размаху уперся спиной в стену.

Ирена поспешно схватила Фэррела и подставила ему свое плечо. В нос ей ударила отвратительная смесь перегара и табака, и она поморщилась.

— Уж лучше бы приходил домой, когда темно, — буркнула она. — Всю ночь пьешь и играешь, а потом весь день спишь. Очень мило!

— Если бы не несчастные обстоятельства, я бы сейчас честно работал и сам себя обеспечивал. Во всем виноват этот черт Ситон.

— Его вину мы уже обсуждали, — сухо заметила она, — но это не повод вести такую жизнь.

— Хватит занудствовать, девочка, — еле слышно пробормотал Фэррел. — Ты с каждым днем все больше походишь на старую деву. Скорей бы отец выдал тебя замуж.

Ирена в безмолвной ярости скрипнула зубами и попыталась было отвести брата в гостиную, но он, снова потеряв равновесие, навалился на нее, и она пошатнулась.

— Будьте вы оба прокляты! — не сдержалась она. — Что один, что другой. Выдать меня замуж за первого встречного с тугим кошельком, чтобы вволю пьянствовать и проматывать его деньги. Два сапога пара!

— Так! — Фэррел рывком высвободил руку и, на мгновение собравшись, самостоятельно добрел до гостиной. Там он остановился и, расставив ноги на предательски вздыбившемся полу, медленно покачивался, как матрос на палубе. — Ты и не думаешь о благодарности, а ведь я защищал твою честь, — с упреком произнес он, пытаясь смотреть сестре в глаза. Но в его нынешнем состоянии это была невыполнимая задача, и он оставил ее, бесцельно скользя взглядом по комнате. — Мы с отцом хотим видеть тебя счастливой, чтобы ты не досталась какому-нибудь мерзавцу.

— Мою честь? — усмехнулась Ирена и с жалостью посмотрела на брата. — Если ты напряжешь память, Фэррел Флеминг, то окажется, что ты защищал честь отца, а не мою.

— Да? — Он сразу сник, как ребенок, пойманный за шалостью. — Да, правильно. Отца. — Он опустил глаза, посмотрел на увечную руку и протянул ее вперед, взывая к сочувствию.

— Наверное, в какой-то мере ты защищал и меня, так как я тоже ношу фамилию Флеминг, — размышляла вслух Ирена. — Благодаря Кристоферу Ситону об отце поползли такие сплетни, что трудно было чувствовать себя в стороне.

Она снова задумчиво посмотрела сквозь испещренное каплями стекло на мокрый пейзаж за окном и на мгновение забыла о брате, который тем временем обнаружил на столе графин с виски и неверными шагами направился к цели. Мост все еще был пуст, и это означало, что одинокий всадник едет сейчас по выложенной булыжником мостовой. Похоже, он никуда не спешил и, не боясь мелкого дождя, совершал неторопливую прогулку, словно у него в запасе была вся жизнь. Как бы Ирена хотела оказаться на его месте! Тяжело вздохнув, она повернулась к Фэррелу и тут же в бешенстве топнула ногой. Он уже приготовил стакан и здоровой рукой пытался вынуть пробку из графина.

— Фэррел! Тебе на сегодня не хватит?

— Да, я пытался защитить доброе имя отца, — промямлил он, не прекращая своего занятия. Трясущейся рукой он наполнил стакан. Воспоминания о дуэли постоянно преследовали его. Он снова и снова слышал оглушительный грохот собственного выстрела и видел изумление и ужас на лице секунданта, держащего в поднятой руке платок. Эта картина постоянно вставала у него перед глазами, и он заново переживал странную смесь страха и растущего восторга, когда его противник пошатнулся, сделал шаг назад и схватился за плечо. Кровь заструилась меж пальцев Ситона, и Фэррел, холодея, ждал, что сейчас он осядет на землю. Но вместо этого Ситон лишь крепче встал на ноги, и радостное облегчение, нахлынувшее было на Фэррела, мгновенно смыл холодный пот. Что он наделал: выстрелил, не дождавшись сигнала! Ситон медленно поднял пистолет, и дуло уставилось прямо ему в грудь.

— Ты бросил вызов человеку, гораздо более опытному, чем ты, и все из-за карт, — упрекнула его Ирена.

В голове у Фэррела гудело, и слова Ирены не доходили до его сознания. Парализованный картиной, которая медленно рисовалась у него в мозгу, он видел только дуло пистолета, направленное на него тем ранним утром, слышал гулкие удары собственного сердца, чувствовал выворачивающий наизнанку страх, который с тех пор мучил его по ночам, не давая уснуть. В то морозное утро струйки пота затекали ему в глаза, но он от страха не мог даже моргнуть, боясь, что это движение заставит дрогнуть палец на спусковом крючке.

Ужас наполнил его, и, взвыв от беспомощной ярости и унижения, он поднял руку, чтобы швырнуть свой пистолет на землю.

Второй выстрел разорвал тишину раннего утра, и звук его эхом покатился по равнине. Фэррел издал истошный вопль. Пуля прошила ему руку, и жаркая боль запульсировала во всем теле. Прежде чем дым рассеялся, он упал на холодную, мокрую от росы лужайку и, скорчившись на земле, застонал от боли и унижения. Подняв глаза, он увидел врача, который бинтовал ему руку, и еще чей-то размытый силуэт. Он узнал своего мучителя. При виде того, как хладнокровно Кристофер Ситон пытается куском ткани остановить сочившуюся из его раны кровь, ему стало еще более стыдно.

Сквозь пелену боли Фэррел осознал, что, сделав нечестный выстрел, он проиграл гораздо больше, чем дуэль. Это был сокрушительный удар по его репутации. Больше никто не станет драться с таким трусом, и ему никогда не унять угрызений совести.

— Он ранен по собственной глупости, — донеслись до него слова Ситона, и всхлип отчаяния вырвался из его груди. А Ситон спокойно пояснил: — Если бы он не поднял пистолет, я бы не выстрелил.

— Он выстрелил до сигнала, — донесся издалека голос секунданта. — Вы могли убить его, мистер Ситон, и никто бы не сказал вам ни слова.

— Я не убиваю детей, — хмыкнул Ситон.

— Могу вас заверить, сэр, вы ни в чем не виноваты. Но вам лучше бы убраться отсюда, пока не примчался отец этого парня.

Стараясь показать, что он не нуждается в их снисхождении, Фэррел разразился потоком грязных ругательств, давая выход беспомощной ярости. К его досаде, оскорбления вызвали у Ситона лишь презрительную усмешку, и, не обращая больше внимания на Фэррела, он отвернулся и направился прочь.

Кошмар развеялся, и Фэррел вернулся в суровую реальность. Перед ним стоял полный стакан, но из опасения потерять равновесие и упасть он боялся оторвать от стола здоровую руку, чтобы взять его.

— Ты все переживаешь свое поражение? — вывели его из задумчивости слова Ирены. — Можно подумать, что твоя жизнь кончилась. Лучше бы ты оставил янки в покое, а не изображал взбесившегося петуха.

— Этот человек — лгун, и за это я вызвал его на дуэль. — Фэррел мутным взором оглядел комнату. — Я пытался защитить доброе имя, вот.

— Ха, защитить! Теперь ты инвалид, а мистер Ситон не взял назад ни единого слова из своих обвинений.

— Он возьмет! — взорвался Фэррел. — Он возьмет, или я… или я…

— Что ты? — сердито перебила его Ирена. — Подставишь под пулю вторую руку? Ты дурак, если думаешь, что можешь бороться с таким человеком, как Кристофер Ситон. В следующий раз он просто убьет тебя. — Она с отвращением всплеснула руками. — Он почти вдвое старше тебя, и иногда я думаю, что вдвое умнее. Глупо тягаться с ним, Фэррел.

— Черт тебя побери, девчонка! Ты полагаешь, что солнце встает и садится специально для твоего мистера Ситона. Прямо бог какой-то.

— Что ты несешь? — воскликнула Ирена, ошеломленная таким обвинением. — Я его даже никогда не видела. Все, что я знаю о нем, — это несколько сплетен, за достоверность которых я не ручаюсь.

— О, я тоже их слышал, — фыркнул Фэррел. — Стоит трем надменным девицам собраться вместе, и они уже вовсю судачат о янки и его кошельке. Блеск его денег отражается в их глазах, а без них он был бы не лучше любого из нас. А опыт? Ха, да у меня его не меньше.

— Ты просто дурак.

— Дурак? — Фэррел попытался выпрямиться и достойно ответить на подобное оскорбление, но громкое урчание в животе, по-видимому, изменило его планы, и он жалобно забормотал: — Оставь меня, девчонка. Ты напала на меня в час слабости и уныния.

— Ха, скажи лучше — в час пьянства, — язвительно уточнила Ирена.

Фэррел споткнулся о стул, плюхнулся на него, прикрыл глаза и откинул голову на мягкую спинку.

— Ты принимаешь сторону врага против своего родного брата, — промычал он. — Если бы отец тебя услышал…

От негодования глаза Ирены засверкали. Она подскочила к Фэррелу и схватила его за лацканы сюртука. Не обращая внимания на отвратительный запах перегара, она наклонилась к брату.

— Как ты смеешь обвинять меня? — Фэррел смущенно отвел взгляд. — Я тебе сейчас скажу, братец! — прошипела она, и слова полились из нее потоком. — Какой-то иностранец приплыл к нам на большом корабле. На третий день после появления в порту, — она дернула за ворот сюртука, чтобы подчеркнуть значимость этого факта, — он обвинил нашего отца в шулерстве. Не важно, правда это или нет, но сказал он это при всех. Теперь торговцы Мобри и Уэркингтона настроены против отца. А так как он всем должен, то боится, что его упекут в долговую тюрьму. Вот почему он теперь так усердно пытается выдать меня замуж. А благородному мистеру Ситону, уж наверное, наплевать, какие несчастья он навлек на нашу семью. Да, я считаю его виноватым, но и ты, мой дорогой братец, поступил не лучше, когда бросился на него с оскорблениями, вместо того чтобы замять скандал. С такими людьми нужно вести себя иначе.

Фэррел ошарашенно смотрел на сестру, и Ирена поняла, что он не слышал ни слова.

— Ах, что толку! — Она с отвращением отвернулась. Как еще доказать ему, что так ведут себя только дураки?

Фэррел посмотрел на налитый до краев стакан с виски и облизнул губы, сожалея, что не может попросить Ирену помочь ему.

— Может, ты и старше меня на пару лет, Ирена. — Губы стали как ватные, и он еле говорил. — Но это еще не повод, чтобы читать мне нравоучения, словно ребенку… И он тоже назвал меня… ребенком, — опустив голову, мрачно промямлил Фэррел.

Ирена расхаживала перед камином взад и вперед, пытаясь найти слова, которые дойдут до ее брата, пока не услышала слабое похрапывание. Она обернулась и увидела, что голова Фэррела упала на грудь. Вслед за первым тихим похрапыванием последовали другие, более громкие и раскатистые звуки, и Ирена с ужасом поняла, какую допустила ошибку, не проводив брата прямо в его комнату. Вот-вот приедет Сайлес Чемберс, и ее гордости будет нанесен чувствительный удар. Оставалось надеяться, что отец вернется раньше.

В следующее мгновение Ирена осознала, что ленивое постукивание копыт, доносившееся с улицы, затихло перед их дверью. Ирена напряженно ждала следующих звуков, которые подсказали бы ей, куда направился всадник. Как назло, по ступенькам застучали шаги и почти тут же раздался громкий стук в дверь.

— Сайлес Чемберс! — У Ирены гулко забилось сердце. Она лихорадочно огляделась и в отчаянии всплеснула руками. Ну почему он пришел так не вовремя!

Она в панике подбежала к Фэррелу и, схватив его под мышки, попыталась приподнять, но, увы, это оказалось не легче, чем поднять мешок с камнями. Ей даже не удалось прекратить его богатырский храп. Все усилия в конце концов привели к тому, что Фэррел качнулся вперед, свалился на пол и растянулся посреди комнаты. Стук в дверь становился все настойчивее.

Ирене ничего не оставалось, как смириться с неизбежным. Может, Сайлес Чемберс и не стоит ее внимания и ей надо благодарить судьбу, что ее брат именно сейчас разлегся поперек гостиной. Но после этого визита над ней и всей их семьей будут насмехаться. Надеясь, что ей, может быть, удастся спрятать брата от не очень внимательных глаз, она поставила посреди комнаты стул и накинула на лицо Фэррела шаль, чтобы приглушить храп. Затем пригладила волосы и попыталась придать лицу выражение спокойного достоинства. В конце концов, что ни делается — все к лучшему.

Настойчивый стук не прекращался. Ирена подошла к двери, положила руку на задвижку и, глубоко вздохнув, открыла. На короткое мгновение весь дверной проем заполнил темный мокрый плащ. Взгляд Ирены медленно скользнул по огромным черным кожаным ботинкам, по длинному рединготу к лицу под фетровой шляпой, с краев которой капала вода. У нее перехватило дыхание. Такого красивого мужчины она, пожалуй, еще не видела. Под ее взглядом он слегка нахмурил брови, и его лицо приобрело пугающе суровое выражение. Он, в свою очередь, оглядел ее с ног до головы и вдруг улыбнулся, от уголков его глаз веером рассыпались веселые морщинки. Серовато-зеленые глаза незнакомца лукаво искрились, словно только и искали в жизни, над чем бы повеселиться. И в глазах этих легко читалось открытое одобрение тому, что он увидел. Эта мягкая, обезоруживающая улыбка и лукавые искорки настолько ошеломили Ирену, что у нее задрожали колени.

Не дряхлый старик и не самодовольный щеголь, а настоящий мужчина! Сказать, что он превзошел ее ожидания, значит не сказать ничего. Интересно, подумала Ирена, зачем такому красавцу искать невесту в их захудалом городке?

Гость поспешно снял шляпу, и под ней обнаружились короткие, чуть вьющиеся темно-каштановые волосы. Его низкий, густой голос показался ей столь же приятным, как и лицо.

— Мисс Флеминг, полагаю?

— Да… Ирена. Ирена Флеминг. — Ее язык сделался удивительно непослушным, и она испугалась, что, запнувшись, выдаст свое волнение. В голове закружились мысли, полностью противоположные прежним. Незнакомец показался ей совершенством. Никакого видимого изъяна. Как странно, что он, дожив до такого возраста, все еще не попался в ловушку по крайней мере дюжины женщин.

Здравый смысл подсказывал ей, что здесь кроется какой-то подвох. Зная характер отца, в этом можно было не сомневаться.

Хоровод самых разнообразных мыслей кружился в голове Ирены, пока она не сообразила, что пора пригласить гостя в дом.

— Входите, сэр, — сказала она. — Отец предупреждал, что вы придете.

— В самом деле? — Похоже, ее слова несколько удивили его. Он вопросительно посмотрел на Ирену, и его губы изогнулись в улыбке. — Вы знаете, кто я?

— Конечно! — Она тихо засмеялась. — Мы ждали вас. Пожалуйста, заходите.

Он шагнул через порог и озадаченно нахмурился. Похоже, он испытывал неловкость, отдавая ей свою шляпу, хлыст и перчатки.

— Вы очень удивили меня, мисс Флеминг, — заметил он. — Я рассчитывал на гораздо более холодный прием.

Ирена мысленно содрогнулась. Неужели отец был настолько бестактен, что первым делом сообщил кандидату в мужья о ее нежелании выходить замуж? Как отец мог подумать, что она откажет и этому красавцу? Ведь он во много раз превосходил всех прочих претендентов на ее руку!

Смущенно рассмеявшись, она попыталась прояснить свои догадки:

— Полагаю, отец сказал вам о моем нежелании встречаться с вами?

Гость понимающе улыбнулся:

— Не сомневаюсь, что вы представляли меня ужасным чудовищем.

— Какое облегчение увидеть, что это не так, — ответила она и покраснела, испугавшись собственной пылкости. Ирена попыталась придать лицу строгое выражение, надеясь, что он не счел ее развязной.

Когда Ирена обходила вокруг гостя, чтобы закрыть дверь, ее ноздри уловили запах дорогого мужского одеколона, и у нее перехватило дыхание.

Гость снял плащ, и, как ни старалась Ирена, она не смогла найти ни малейшего изъяна и в его фигуре — широкие плечи, узкая талия и длинные ноги.

— Позвольте вам помочь, — предложила она, стараясь унять дрожь в голосе. Безупречно сшитая одежда вызывала такое же восхищение, как и ее обладатель, хотя на ком-нибудь менее мужественном и статном она, вероятно, смотрелась бы хуже. Короткий, по моде, жилет, надетый под темно-зеленый фрак, был такого же светло-коричневого цвета, как и бриджи. Высокие кожаные ботинки с отворотами подчеркивали форму икр. Одежда была очень модной и дорогой, но он носил ее по-мужски непринужденно, без всякого намека на щегольство.

Ирена повернулась, чтобы повесить его плащ на крючок возле двери. Она не спеша стряхнула с него капли дождя, затем обернулась и сказала:

— Должно быть, ужасно ездить верхом в такую погоду?

Зеленые глаза встретились с ее глазами, и на лице их обладателя расцвела теплая улыбка.

— Может, и ужасно, но эти неудобства вполне окупаются, если в конце пути вас встречает столь прекрасная леди.

Возможно, ей следовало отойти от него подальше. Но как охладить разливающийся по всему телу жар и хотя бы внешне остаться равнодушной? Она кляла себя за то, что, всегда бойкая на язык, теперь не может вымолвить ни слова. Ее не покидало ощущение, что сейчас напротив нее стоит ее идеал. Нет, в нем наверняка есть какой-нибудь изъян. Должен быть!

— Отец вернется с минуты на минуту, — робко произнесла она. — Может, подождете его в гостиной?

— Если это не доставит вам неудобств, — ответил он. — Есть одно важное дело, которое я хотел бы с ним обсудить.

Ирена повела гостя в гостиную и застыла на пороге: из-за стула торчал ботинок Фэррела. Она чуть не зарыдала от собственной глупости, но вести гостя в другую комнату было поздно. Стараясь отвлечь его, она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.

— Я видела, что вы приехали из-за реки. — Она села на кушетку, молча указав ему на соседний стул. — Вы живете где-то недалеко?

— Собственно говоря, у меня дом в Лондоне, — ответил он. Откинув фалды темно-зеленого фрака, он сел на тот самый стул, за которым лежал Фэррел.

Ирена чуть не лишилась дара речи, когда представила, в каком смешном положении окажется, если гость случайно заинтересуется бесформенным возвышением позади него.

— Я… я как раз собиралась приготовить чай, — торопливо произнесла она. — Хотите чаю?

— После прогулки в такую промозглую погоду от чая трудно отказаться. — Его голос был мягок, как бархат. — Но пожалуйста, не хлопочите из-за меня.

— О, никаких хлопот, — поспешно заверила она. — Мы всегда так принимаем гостей.

— А это кто? — К ее нескрываемой досаде, он показал на Фэррела. — Наверное, отвергнутый поклонник?

— О нет, сэр. Это всего лишь… то есть… мой брат. — Ирена беспомощно пожала плечами. Он застал ее врасплох, и в голову не сразу пришел подходящий ответ. Кроме того, теперь, когда секрет раскрыт, вероятно, лучше всего быть честной. Все равно никаких разумных объяснений не придумать. — Он… он прошлой ночью выпил больше, чем следовало, а когда вы постучали, я как раз пыталась отвести его в спальню.

С трудом сдерживая улыбку, гость поднялся со стула, потом опустился возле Фэррела на колени и приподнял ему одно веко. Храп не прекратился. Незнакомец посмотрел на Ирену и улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами.

— Вам помочь завершить начатое?

— О, благодарю вас, сэр! — Она очаровательно улыбнулась, словно фея, выпорхнувшая на зеленую лужайку. — Я буду вам очень признательна.

Гость поднялся на ноги так быстро и легко, что ей пришлось снова испытать восхищение. Он снял фрак, еще более убедительно продемонстрировав ширину своих плеч, и аккуратно повесил его на спинку стула. Идеально сидящий жилет подчеркивал узкую талию и широкую грудь. Он вскинул Фэррела себе на плечо, и ткань рубашки на мгновение натянулась, рельефно подчеркивая мышцы рук и плеч. Фэррел, которого она не могла сдвинуть с места, теперь мешком свисал с его плеча. Гость обернулся и вопросительно посмотрел на Ирену:

— Будьте любезны, покажите мне дорогу, мисс Флеминг.

— Можно Ирена, — сказала она и послушно прошла вперед. Снова его близость и его мужской запах вскружили ей голову, и она поспешила, надеясь, что он не заметил, как покраснели ее щеки и шея.

Поднимаясь по лестнице, Ирена чувствовала его пристальный взгляд и не осмеливалась оглянуться. В самом деле, если она позволит себе заметить его восхищенный взгляд, прикованный к ее мягко покачивающимся бедрам и изящной талии, у нее будет гораздо больше поводов покраснеть.

Она побежала вперед в комнату Фэррела, чтобы снять с постели покрывало. Ее добровольный помощник вошел и опустил свою ношу на мягкую постель. Ирена склонилась над братом, чтобы расстегнуть ему рубашку и галстук, а когда выпрямилась, ее сердце гулко забилось — гость снова стоял слишком близко!

— Полагаю, вашему брату будет удобнее без рубашки и ботинок. — И, сверкнув в добродушной улыбке белыми зубами, он предложил: — Хотите, я сделаю это за вас?

— О, конечно! — ответила она, снова заливаясь краской. — Но он инвалид. Осторожно с рукой.

Мужчина замер и удивленно посмотрел на нее.

— Простите, я не знал.

— Не нужно извинений, сэр. Боюсь, все произошло по его собственной глупости.

Он в изумлении приподнял бровь.

— Вы удивительно благоразумны, мисс Флеминг.

Чтобы скрыть смущение, Ирена рассмеялась.

— Мой брат совсем другого мнения.

— Все братья такие.

Ирена подняла глаза и увидела, что он снова улыбается. Его взгляд тем временем лениво скользил по ее фигуре и в конце концов остановился на нежных алых губах.

Все чувства Ирены обострились, время, казалось, перестало существовать. В его глазах светилось тепло, и сердце гулко забилось в ее груди. Мысленно обругав себя за то, что потеряла гордость и строгость, присущие каждой настоящей леди, она отошла в другой конец комнаты, предоставив ему заниматься Фэррелом. Дело у него спорилось, и Ирена не предлагала помощи, предпочитая держаться на безопасном расстоянии. Напряженная тишина затянулась, и, чувствуя необходимость во что бы то ни стало прервать ее, она произнесла:

— День сегодня просто ужасный.

— Да, — согласился он, не превзойдя ее в оригинальности. — Ужасный день.

Глубокий, бархатный голос эхом отозвался в ее груди, и Ирена оставила в покое поиски изъяна. В сравнении с «женихами», которые бывали здесь прежде, он настолько приближался к совершенству, насколько это было возможно для человека из плоти и крови.

Когда на Фэрреле остались только бриджи, мужчина ее мечты отошел от кровати, держа в руках его рубашку и ботинки. Ирена протянула руки, чтобы забрать одежду, и вздрогнула: его пальцы намеренно задержались возле ее ладони. Теплая дрожь пробежала по ее телу. Никогда еще мужская близость не волновала ее так, как это небрежное прикосновение.

— Боюсь, такая погода продержится до самой весны, — торопливо произнесла Ирена. — Здесь север, и в это время года трудно ожидать что-нибудь, кроме дождей.

— А весна принесет желанные перемены, — глубокомысленно заметил он.

Тем временем мысли ее продолжали свой лихорадочный бег. Она уже почти осознала то, что он скоро может стать ее мужем. Осталось только гадать, что за обстоятельства привели его в дом Флемингов. Если учесть, кого в последнее время приводил ей отец, она сочла бы удачей, окажись Сайлес Чемберс не стариком и не уродом, но он оказался в миллион раз лучше. Трудно поверить, но ее самые смелые надежды полностью воплотились в одном человеке.

Пытаясь успокоиться, она отошла от гостя на безопасное расстояние и, не оборачиваясь, сказала:

— После Лондона вам должен понравиться здешний климат. Мы сразу почувствовали разницу, когда уехали оттуда три года назад.

— Вы переехали сюда из-за климата? — весело спросил он.

Ирена засмеялась.

— После бесконечной сырости жизнь здесь кажется приятной. Конечно, если не придавать значения страшным историям о разбойниках с большой дороги и набегах шотландцев. Поживите здесь подольше, и вы обязательно их услышите. Лорд Толбот был так озабочен набегами шотландцев на приграничные деревни, что назначил сюда мэра — моего отца — и шерифа. Я слышала много историй о перестрелках и грабежах на больших дорогах, но самая крупная дичь, что попалась моему отцу и шерифу, — это браконьер, охотившийся на землях лорда Толбота. Правда, он оказался не шотландцем.

— Пожалуй, я воздержусь от рассказов о своих шотландских предках, если только меня не схватят разбойники на большой дороге.

Она взглянула на него с внезапным беспокойством.

— Вам действительно не стоит упоминать о них в присутствии отца. Он начинает ужасно злиться, когда разговор заходит о шотландцах или ирландцах.

Гость кивнул, давая понять, что принял предостережение к сведению.

— Постараюсь не злить его понапрасну.

— Смею вас заверить, это не семейная черта, — сказала Ирена, приглашая гостя вернуться в гостиную. — У меня нет причин плохо к ним относиться.

— Это окрыляет.

Ирена была настолько заворожена его голосом, что не посмотрела под ноги и шагнула мимо ступеньки. Оступившись, она покачнулась и чуть не полетела вниз. Но прежде чем она успела сообразить, что произошло, сильная рука обхватила ее за талию. Невольно прижавшись к широкой мускулистой груди, Ирена облегченно вздохнула. Все еще дрожа, она наконец подняла голову и посмотрела гостю в лицо. В его взгляде читалась озабоченность, но беспокойство быстро уступило место обычным веселым искоркам.

— Мисс Флеминг…

— Пожалуйста, называйте меня Ирена, — прошептала она как во сне.

Никто из них не слышал, как открылась входная дверь. Вслед за этим внизу раздались мужские голоса. Взбешенный окрик не вернул их к действительности.

— Что все это значит, черт побери!

Ирена нехотя отстранилась от гостя и посмотрела вниз, где стоял отец и еще кто-то. Лицо Эвери Флеминга было мрачнее тучи, и, взглянув на него, Ирена уже заподозрила что-то неладное, но еще больше ее смутила костлявая фигура помятого вида, которая стояла рядом с отцом. Она точно соответствовала ее представлению о Кристофере Ситоне. Единственное, чего не хватало для законченности образа, — это большой бородавки на подбородке.

Раскаты праведного гнева Эвери Флеминга сотрясли дом.

— Я спрашиваю тебя, что все это значит?! — Не дав ей и мгновения, чтобы ответить, он обрушил на дочь поток проклятий. — Я оставил тебя всего на несколько часов, и ты уже милуешься с мужчиной… Ты!.. — Эвери сорвал шляпу и швырнул ее на пол. — Проклятие! Меня предали в собственном доме! И кто! Моя собственная дочь!

Красная от смущения, Ирена поспешно спустилась по лестнице и попыталась успокоить отца:

— Пожалуйста, позволь мне объяснить…

— Не нужно объяснений! — прорычал он. — Я все видел собственными глазами! Предан, да, предан! Своей собственной дочерью! — Скривившись, он указал на спасителя Ирены, спустившегося вслед за ней по лестнице. — С этим проклятым ублюдком!

— Отец! — Ирена была потрясена. — Это… этого человека прислал мне ты. Это Сайлес Чемберс, я полагаю.

Тщедушный незнакомец, пришедший вместе с отцом, сделал шаг вперед и как-то по-птичьи наклонил голову. Потом прижал шляпу к груди и, заикаясь, произнес:

— Я… я… т-то есть он, он н-не… уф!

«Уф», правда, уже принадлежало Эвери, который подскочил к Ирене и в полном отчаянии всплеснул руками.

— Ты безмозглая девчонка! Где твоя голова? Это не Сайлес Чемберс! Вот он, Сайлес Чемберс! — Он ткнул пальцем в сторону своего спутника. Затем приосанился и указал дрожащим пальцем на воплощение ее мечтаний. — А этот!.. Безродная свинья! Ублюдок!

Ирена прислонилась к стене и с силой зажмурила глаза. Она уже догадалась, что сейчас скажет отец.

— Это он прострелил руку нашему бедному Фэррелу! Мистер Ситон! Кристофер Ситон!

— Кристофер Ситон, — беззвучно прошептала Ирена. Она открыла глаза и жалобно посмотрела на отца, словно надеясь, что он сейчас откажется от своих слов. Потом перевела взгляд на стоящего рядом с ним Сайлеса Чемберса, и правда стала еще очевиднее. Он ничем не отличался от всех остальных женихов, которых приводил отец.

— Ты безмозглая дура! — не унимался Эвери. — Вот Сайлес Чемберс! А не этот лгун и мошенник, с которым ты спуталась!

Ирена с ужасом взглянула в зеленые глаза гостя.

Кристофер сочувственно улыбнулся:

— Приношу вам свои извинения, Ирена, но мне показалось, что вы знаете, кто я. Если помните, я даже спросил вас об этом.

Испуг Ирены прошел, и она закипела от ярости. Ее одурачили! Ее гордость взывала к отмщению! Она размахнулась и со всей силы влепила Ситону звонкую пощечину.

— Вот вам!

Потирая щеку, Кристофер Ситон мягко улыбнулся. Теплые искорки не исчезли из его глаз, но Ирена больше не могла выдержать его взгляда и повернулась к нему спиной. Ситон в последний раз с восхищением посмотрел на нее и обратился к Флемингу:

— Я пришел справиться насчет долга, который вы обещали оплатить, сэр. Честно говоря, я не ожидал, что события примут такой оборот.

Эвери трусливо втянул голову в плечи и покраснел. Избегая вопросительного взгляда Сайлеса, он промямлил, что заплатит, как только сможет.

Кристофер вышел в гостиную, чтобы забрать свои вещи, и, одевшись, сказал:

— Я бы предпочел, чтобы вы были более конкретны, мэр. Мне бы не хотелось слишком часто злоупотреблять вашим гостеприимством, но вы обещали заплатить в течение месяца. Как вы, должно быть, знаете, месяц уже прошел.

Эвери сжал кулаки, но не осмелился поднять их, чтобы его движение не было расценено как вызов.

— А я бы предпочел, чтобы вы убрались из моего дома, мистер Ситон. Не хочу, чтобы вы обхаживали мою дочь! Она выходит замуж, и я не позволю вам помешать ей в этом.

— О, до меня доходили кое-какие слухи о поисках женихов, — ответил Кристофер с язвительной улыбкой. — Теперь, после встречи с ней, я несколько удивлен, что вам это до сих пор не удалось. Хотя, на мой взгляд, несправедливо, что ей придется оплатить собой ваши долги.

— Это вас не касается!

Сайлес Чемберс вздрагивал при каждом слове мэра, а с лица Кристофера не сходила спокойная улыбка.

— Мне отвратительно, что она вынуждена выйти замуж из-за денег, которые вы мне должны.

Эвери с изумлением уставился на него:

— Да? Уж не хотите ли вы забыть про этот долг?

Резкий смешок Кристофера развеял его предположения.

— Нет. Но у меня есть глаза, и я вижу, что ваша дочь могла бы составить мне очаровательную компанию. Я могу немного подождать с долгом, если вы позволите мне поухаживать за ней. — Он небрежно пожал плечами. — Кто знает, что из этого может выйти.

Эвери чуть не задохнулся от ярости.

— Мерзавец! Шантажист! Я скорее соглашусь, чтобы она умерла, чем досталась такому человеку, как вы!

Кристофер посмотрел на Сайлеса, нервно прижимающего треуголку к груди, потом перевел взгляд на мэра и язвительно произнес:

— Охотно верю.

Эвери с трудом сдерживался. Он и сам понимал, что Сайлес не блещет особыми достоинствами, но он мог все же оказаться сносным мужем. А теперь, когда Сайлес увидел Ирену вместе с этим чертом Ситоном, он может передумать, боясь, что ему хотят подсунуть испорченный товар.

— У нее было много поклонников, готовых заплатить выкуп за невесту, — решительно произнес Эвери, надеясь развеять сомнения Сайлеса. — Мужчины, достаточно умные, чтобы понять, какое сокровище получают и какое счастье она сможет им дать.

Кристофер посмотрел на Ирену и криво улыбнулся.

— Полагаю, это означает, что мое присутствие здесь больше не желательно?

— Убирайтесь! И не смейте никогда переступать порог нашего дома! — крикнула она, еле сдерживая слезы унижения. Ее губы презрительно изогнулись, и она бросила на него уничтожающий взгляд. — Если бы на свете остался всего один-единственный кривой, горбатый, покрытый шрамами калека, я и тогда бы предпочла его вам!

Кристофер ответил на эту отповедь спокойным взглядом.

— А мне кажется, Ирена, — их глаза встретились, и он улыбнулся, — что не стоит сознательно делать себя несчастной.

— Вон! — крикнула она и указала рукой на дверь.

Кристофер с притворной покорностью поклонился и потянулся к вешалке за плащом, а Эвери тем временем схватил дочь за руку и потащил в гостиную.

— Что это значит? — зашипел мэр. — Я ухожу из дома, рискуя здоровьем, чтобы привести тебе жениха, а когда возвращаюсь, нахожу тебя в объятиях этого мерзавца!

— Сайлес Чемберс мне не жених! — взволнованным шепотом поправила его Ирена. — Он всего лишь один из вереницы мужчин, которых ты приводишь сюда, словно я лошадь на продажу. И я не была ни в чьих объятиях. Я споткнулась, и Сайлес… мистер Ситон подхватил меня.

— Я видел, что пытался сделать этот негодяй! Он тебя лапал!

— Папа, пожалуйста, тише, — попросила она. — Все было совсем не так, как ты думаешь.

Их спор продолжался, и голос Эвери становился все громче. Сайлес Чемберс в мучительной нерешительности мял в руках треуголку и с возрастающим беспокойством поглядывал в сторону гостиной.

— Я полагаю, они не скоро освободятся, — заметил Кристофер, надевая редингот, и кивнул в сторону гостиной. — Крепкий ром утешит ваш желудок. Может, согласитесь перекусить со мной в гостинице? Вы сможете вернуться сюда позже, если захотите.

— Что ж… я, наверное… я… — Глаза Сайлеса округлились, потому что из гостиной донесся новый поток брани, и он решился. — Пожалуй, да, сэр. Спасибо. — Он кисло улыбнулся, благодарный за предоставленный предлог покинуть этот дом.

Пряча изумленную улыбку, Кристофер открыл дверь и пропустил Сайлеса вперед. На улице дул холодный ветер и лил дождь, и Сайлес поспешно поднял воротник пальто. Его нос покраснел и стал походить на клоунский. Он надел поношенные перчатки и завязал старый шарф. Кристофер скептически приподнял бровь. Если Сайлес и состоятелен, то по нему этого никак не видно. Он, скорее, походил на человека, день и ночь корпящего над счетными книгами и с нетерпением ожидающего очередного жалованья. В самом деле, интересно, на сколько раскошелится этот старикан ради руки прекрасной Ирены Флеминг?

Глава 2

Входная дверь тихо закрылась, но Ирене и ее отцу показалось, что ударил гром. От неожиданности Звери прервал свою гневную проповедь на полуслове, челюсть его отвисла: он с ужасом осознал, что ушел не только Кристофер Ситон, но и Сайлес Чемберс. Со стоном отчаяния Звери повернулся к дочери и всплеснул руками.

— Видишь, что ты наделала! Из-за твоей проклятой глупости мы потеряли еще одного! Чертова девчонка! Лучше скажи мне, зачем ты впустила этого мерзавца в мой дом, или я сейчас пройдусь кнутом по твоей спине!

Ирена потерла руку повыше локтя, где остался след пальцев отца. Взглянув на пустой крючок возле двери, где раньше висел редингот, она подумала, что, слава Богу, избавилась от этого наглеца. Ничуть не меньше ее радовало, что и Сайлес предпочел за лучшее удалиться. Тем не менее где-то в глубине у нее вдруг возникло ощущение потери, словно что-то восхитительно-приятное, на мгновение осенившее ее унылые дни, навсегда ушло из ее жизни. Она вновь попыталасьобъяснить отцу случившееся:

— Отец, произошла ошибка. Я никогда раньше не видела Кристофера Ситона, а когда вы с Фэррелом описывали его, его облик казался совсем иным. Ты сказал, что приедет Сайлес Чемберс, и когда этот человек пришел, я решила, что это он. — Она прикусила губу. Но и этот мерзавец хорош! Так обвести ее вокруг пальца!

Звери чуть не плакал.

— Мой заклятый враг идет с моей дочерью в спальню, и только одному Богу известно, что там произошло. А она говорит мне, что это ошибка. Простая ошибка.

Ирена в отчаянии топнула ногой.

— Это все из-за Фэррела, папа! Он ввалился пьяный и растянулся на полу. Прямо там, где ты стоишь! А мистер Чем… то есть мистер Ситон любезно отнес его наверх и уложил на кровать.

Звери буквально зарычал, и глаза его засверкали.

— Ты позволила этому душегубу прикоснуться к несчастному Фэррелу?

— Он не сделал ему больно. — Ирена в смущении отступила. — Это мне было больно, — пробормотала она себе под нос.

Ее ответ не смягчил Звери.

— Боже! Послушать тебя, так он просто святой! Он не сделал ему больно! — передразнил он ее визгливым голосом и указал пальцем на дверь. — Этот дьявол сначала подстрелил моего бедного Фэррела, а теперь утешает тебя.

Ирена чуть не задохнулась.

— Утешает? Отец! Мы уложили Фэррела в постель, а когда спускались по лестнице, я оступилась и он подхватил меня. Иначе я бы упала! Вот и все, папа!

— Этого достаточно! — Звери всплеснул руками, потом заложил их за спину и принялся расхаживать перед камином. — Этого достаточно, — повторил он не оборачиваясь. — Благородный мистер Чемберс собственными глазами увидел свою суженую в объятиях другого мужчины. И теперь он уже, наверное, на полпути в Йорк.

Ирена тяжело вздохнула.

— Отец, Сайлес Чемберс никогда не был моим суженым. Он всего лишь один из твоих бесценных претендентов.

Звери печально покачал головой.

— С каждым днем их все меньше и меньше. Не имея приданого, не так-то просто убедить кого-нибудь, что ты завидная невеста. — Он снова разгорячился. — Это все твои возвышенные идеи о браке! Ты говоришь, что хочешь уважать и любить своего супруга! На самом деле это только предлог, чтобы отказывать. Я приводил к тебе самых лучших, а ты все равно не соглашалась.

— Самых лучших? — воскликнула Ирена. — Говоришь, самых лучших? Ты приводил толстозадых, полуслепых, еле передвигающих ноги стариков или худых как палка, с бородавками на щеках. И ты еще говоришь, что это самые лучшие?

Эвери остановился и с горьким укором посмотрел на дочь.

— Это были холостяки с хорошей репутацией и благородным происхождением — и, разумеется, с толстым кошельком.

— Отец, — взмолилась Ирена, — приведи мне молодого красивого мужчину, и я буду заботиться о тебе до последних дней.

Он уставился на нее выпученными глазами и встал в позу проповедника.

— Дочь моя, теперь я понял, насколько ты заблуждаешься.

Если бы рядом был стул, Ирена бы в отчаянии опустилась на него. А так ей оставалось лишь стоять и слушать.

— Сейчас я дам тебе несколько мудрых советов. — Для вящей убедительности Эвери ткнул в сторону дочери пальцем. — В мужчине есть кое-что более важное, чем красивое лицо или широкие плечи. И если он этого лишен… Возьмем, к примеру, твоего бесценного мистера Ситона.

Услышав это имя, Ирена вспыхнула: как же искусно он провел ее!

— …На все есть Божья воля.

Ирена еле заметно кивнула и постаралась забыть об уязвленной гордости.

— Конечно, портовые шлюхи будут рады оказаться в объятиях любого богатого денди, но порядочной девушке не следует иметь дело с такими людьми. Он сделает ей ребенка, забыв о такой малости, как обещание жениться. Но даже если ты вырвешь из него клятву, в чем я сильно сомневаюсь, то, когда ты ему надоешь, он под тем или иным предлогом все равно бросит тебя. Эти красивые петухи все такие. Они больше всего гордятся тем, что у них в штанах, словно это самое главное.

Ирена покраснела до корней волос, вспомнив, к чему недавно был прикован ее взгляд. Да, она точно такая же, как и те, о которых говорит отец.

— Надо признать, что Ситон мог бы считаться довольно красивым, если бы не тяжелая нижняя челюсть. — Эвери потер костяшками пальцев собственный двойной подбородок. — Но для тех, кто разбирается в людях, очевидно, что он холодный человек. Это видно по глазам.

Ирена вспомнила, с какой теплотой смотрели на нее его зеленые глаза, и усомнилась в правдивости наблюдений отца. В глазах Кристофера Ситона светилась жизнь — этого нельзя было не заметить.

— Он обманщик и мерзавец, — продолжал Эвери, — и мне жаль девушку, которая выйдет за него замуж.

И хотя Ирена всей душой ненавидела этого человека, она снова не могла согласиться с отцом. Несомненно, жене Кристофера Ситона скорее можно будет позавидовать.

— Не стоит так переживать, папа. — Она натянуто улыбнулась. — Я больше никогда не попадусь в сети мистера Ситона.

Закончив разговор, Ирена поднялась по лестнице и на мгновение остановилась возле комнаты Фэррела. Из-за двери по-прежнему доносился храп. Можно не сомневаться, что ее брат проспит весь день, а когда настанет ночь, отправится на очередную попойку.

Она нахмурилась. В холле стоял слабый запах мягкого мужского одеколона, и на какое-то мгновение Ирена мысленно увидела перед собой сверкающие зеленые глаза. Она тряхнула головой, чтобы прогнать видение, но тут ее взгляд остановился на верхней ступеньке. Воспоминание о том, как он поддержал ее, заставило Ирену вздрогнуть. Она снова почувствовала прикосновение его сильных рук и мускулистой груди.

Лицо Ирены вспыхнуло. Вбежав в свою комнату, она бросилась на кровать. Она глядела в мокрое от дождя окно, а в ее ушах звучал бархатистый голос Кристофера Ситона.

Со стоном перевернувшись на спину, она уставилась на потрескавшийся потолок, но и это не принесло ей утешения.

Звери тем временем в расстроенных чувствах бродил по гостиной. Найти состоятельного мужа для дочери оказалось самой трудной задачей, с которой он до сих пор сталкивался. По иронии судьбы, когда Сайлес Чемберс наконец загорелся мыслью получить в жены молодую и красивую девушку, появился этот мошенник Ситон. Словно он до сих пор мало причинил вреда их семье.

— Проклятие! — Подойдя к столу, Эвери стукнул по нему кулаком и отхлебнул виски. Затем он снова принялся безутешно бродить по комнате, проклиная свою судьбу. — Чертовское невезение!

У него хорошо шли дела на службе у его величества, пока он во время сражения с ирландскими повстанцами случайно не спас барона Ротсмана. Барон в знак благодарности уговорил стареющего капитана уйти в отставку и присоединиться к его свите при дворе в Лондоне. Под покровительством влиятельного барона он быстро продвигался по служебной лестнице.

Глаза Эвери затуманились, и он сделал еще пару глотков виски.

Это было восхитительное время: бесконечная вереница встреч, совещаний, а по вечерам балов и светских раутов. Там-то однажды и появилась белокурая, недавно овдовевшая красавица безупречного происхождения, и хотя ее глаза были всегда печальны, она не отвергла ухаживаний слегка седеющего Флеминга. Эвери узнал, что ее первый муж, ирландский повстанец, был казнен вскоре после их свадьбы. К этому моменту Эвери был настолько ослеплен этой женщиной, что уже не думал о ней как о жене врага и склонил ее выйти за него замуж.

У них родился ребенок, девочка, ничуть не похожая на свою белокурую мать, а двумя годами позже — мальчик с каштановыми волосами и веснушчатым, как у отца, лицом. Через год после рождения сына Эвери Флеминг снова продвинулся по службе. Последняя должность потребовала от него достоинств гораздо больших, чем те, которые у него имелись, но она ввела Эвери в частные клубы лондонской элиты и приобщила к играм в карты и высоким ставкам, обычным для завсегдатаев роскошно задрапированных стен. Эвери неустрашимо бросился в новую жизнь, не ведая, что его ждет в финале. Несмотря на предостережения жены, он много играл и швырял деньги направо и налево.

Его скандальное поведение за карточным столом и нежелание работать доставляли барону Ротсману столько неприятностей, что он в конце концов отказался от своего подопечного. Анджеле Флеминг пришлось стать свидетелем того, как ее состояние постепенно таяло. Наконец единственным приданым для дочери осталось только то, чего у нее нельзя было отнять: образованность и умение ладить с людьми.

— Проклятая глупость! — простонал Эвери. — С деньгами этой женщины… Господи, я до сих пор мог бы жить в Лондоне!

Уволенный с должности несколько лет назад, он был выслан в Северную Англию и там назначен мэром городка Мобри. Лорд Толбот лично проинструктировал его о несложных и весьма ограниченных обязанностях. Оставив Лондон, Эвери оставил и неоплаченными свои долги, не считая нужным беспокоиться о них, потому что на севере его никто не найдет. Это была возможность начать все сначала с неиспорченной репутацией и почти чистой совестью.

Потом Анджела умерла, и он оказался ненадолго выбитым из колеи. Игра в карты вроде бы помогала ему пережить потерю, и очень скоро у него вошло в привычку проводить уик-энды вместе с Фэррелом в Уэркингтоне, а раз или два в неделю встречаться с дружками за карточным столом в гостинице Мобри. Отчаянно нуждаясь в деньгах, он часто отправлялся в порт в поисках нового партнера с толстым кошельком. Может, несколько матросов и заподозрили, что своему везению в карты он больше обязан ловкости пальцев, чем судьбе, но не отважились сказать об этом вслух. Надо признать, что он прибегал к своему умению, только если ставки были достаточно высоки. Он ругал себя за то, что не был осторожен в тот день, когда Кристофер Ситон спросил разрешения присоединиться к игре. Морских капитанов обычно было легко обвести вокруг пальца, но Ситон оказался не из их числа. Он, скорее, походил на щеголя-денди. Его речь была точна и изысканна, как у лорда, а манеры безупречны.

Размер кошелька янки поразил Звери, и он вознамерился вытянуть из него внушительную сумму. Его кровь вскипела от возможности потягаться с таким состоятельным джентльменом. Каков бы ни был исход, игра обещала стать захватывающей даже для тех, кто просто наблюдал за ней. Моряки и их подружки столпились вокруг стола. Сначала Звери играл честно, позволяя картам лечь так, как распорядится судьба, но, когда ставки возросли, стал готовить победу. Его партнер не поднимал глаз, загорелое лицо было спокойно и сосредоточенно. Поэтому, когда Ситон внезапно потянулся через стол и ловким движением выхватил у него из кармана тщательно припрятанные карты, Звери остолбенел от изумления. Думая, как лучше выпутаться из этого положения, он с глупым видом озирался по сторонам и молол какую-то чушь. Его бурные протесты никого не убедили, и, хотя он взывал о поддержке, никто, кроме Фэррела, влетевшего в этот момент в помещение, не бросился защищать его честь. Никогда не отличавшийся особой рассудительностью, Флеминг-младший тут же вызвал незнакомца на дуэль.

Звери помрачнел. Из-за его беспечности у сына теперь не действует рука, но как он мог признаться в этом кому-нибудь, кроме себя? Он надеялся, что Фэррел убьет янки и вопрос о долге будет тем самым решен. Он проиграл этому негодяю две тысячи фунтов! Почему на этот раз дела пошли так скверно? Почему Фэррел не убил его? Пусть Ситон и владеет флотилией, но никто в Англии не стал бы о нем горевать. Он здесь чужой. Проклятый янки!

Лицо Звери исказилось от злости, когда он вспомнил моряков с корабля «Кристина», которые открыто смеялись над ним и уважительно называли его противника «мистер Ситон». Они так бурно радовались победе своего капитана, что Звери был почти уверен, что они сейчас затеют потасовку. Молва о том, что Звери попался на обмане, разлетелась быстрее, чем чума, и с этого момента его стали преследовать кредиторы, требуя, чтобы он оплатил старые векселя.

Плечи Звери уныло поникли.

— Что теперь делать бедному, несчастному отцу? Изувеченный сын! Капризная дочь! Как нам сводить концы с концами? — простонал он.

Затем, взяв себя в руки, он стал обдумывать следующие шаги, необходимые для замужества дочери. Он так долго нахваливал красоту и таланты Ирены одному богатому торговцу, живущему недалеко от Уэркингтона, что тот, кажется, созрел для встречи с ней. Хотя Смедли Гудфилд был мужчина в возрасте, он весьма интересовался молодыми девушками и надеялся найти ту, с которой захочет связать свою жизнь. Единственный недостаток, который отмечал Звери, состоял в том, что Гудфилд был сильно прижимист и через силу расставался с каждым шиллингом. Может, когда хорошенькая девушка согреет его кровь, Смедли и расщедрится. Конечно, он долго не протянет. Звери представил Ирену молодой вдовой. Если все пойдет, как задумано, ему еще удастся порадоваться жизни и пожить в достатке.

Звери поскреб щетинистый подбородок, и на его губах появилась довольная улыбка. Он так и сделает. Завтра утром он отправится в Уэркингтон и выложит старому торговцу все начистоту. Звери надеялся, что старик согласится. Потом он расскажет о своих планах дочери, и они вдвоем поедут навестить Смедли Гудфилда. Конечно, Ирену не обрадует его выбор, но ей придется согласиться.

Перед Звери открывались новые горизонты, настроение его заметно улучшилось, и он не преминул отметить это еще одним бокалом виски. Потом он поднялся и надвинул шляпу на лоб. Заранее уверовав, что Смедли Гудфилд скоро станет его зятем, он решил позволить себе немного расслабиться за преферансом.

Традиционное место встреч заезжих путешественников и жителей окрестных деревень — общая зала в гостинице «Вепрь» в Мобри — редко когда пустовало. Огромные, грубо обтесанные деревянные колонны, поддерживающие верхние этажи здания, позволяли уединиться тем, кто этого хотел. Запах крепкого эля и возбуждающий аппетит аромат жареного мяса так и витали над посетителями. Владелец гостиницы протирал мокрой тряпкой полку, на которой выстроились бочонки с элем и ромом. Он бросил равнодушный взгляд на пьяницу, дремавшего в углу. Служанка подала тарелки с едой и высокие кружки, наполненные элем, двум мужчинам, склонившимся над старым столом возле очага.

Кристофер Ситон бросил на грязный стол несколько монет и, расплатившись за еду, которую они разделили с Сайлесом Чемберсом, откинулся на спинку стула и лениво допил оставшийся в кружке эль. Донесшийся с улицы собачий лай возвестил о поспешном отъезде мистера Чемберса в старом, непонятно почему еще не развалившемся экипаже. Кристофер посмотрел в окно и улыбнулся. Чемберс был явно напуган семейной ссорой, свидетелем которой он стал, и, после того как Ситон заплатил за выпивку, признался, что начинает сомневаться, стоит ли брать эту девушку в жены. Похоже, ее отец хвастался, что дочка кротка и скромна. Относительно внешности ее действительно трудно было в чем-нибудь упрекнуть, но насчет кротости мэр сильно погорячился. У девушки оказался гораздо более вспыльчивый характер, чем ожидал «жених». И Сайлеса Чемберса, человека тихого, болезненно-осторожного, с устоявшимся укладом жизни, это, несомненно, пугало.

Кристофера едва ли расстроило решение Сайлеса отказаться от брака с Иреной. Собственно говоря, он даже был этому рад. Ему не пришлось ломать голову и рисовать мрачные перспективы будущей семейной жизни, которые помешали бы Сайлесу вернуться в дом Флемингов. Понадобилось всего несколько понимающих кивков, неопределенное пожатие плечами и сочувственное выражение лица, чтобы убедить Сайлеса, что к такому делу, как женитьба, нужно подходить с особой осторожностью. В конце концов, размышлял Чемберс вслух, у него есть некоторое состояние, и он вполне может себе позволить отнестись к выбору жены со всей ответственностью.

Кристофер почувствовал, что кто-то остановился возле его стола, и, подняв глаза, увидел невысокого взлохмаченного пьяницу, который не отрывал тревожного взгляда от недопитой Чемберсом кружки.

— Вы нездешний, мистер? — хрипло спросил пьяница.

Кристоферу было любопытно побольше разузнать о Мобри и его мэре, и он был не прочь послушать болтовню деревенского пьянчужки. Ситон утвердительно кивнул, и мужчина широко улыбнулся, открывая гнилые, почерневшие зубы. Затем его взгляд снова остановился на кружке.

— Можно старик Бен составит вам компанию, мистер?

Кристофер молча указал на свободный стул. Мужчина с готовностью сел за стол и, схватив кружку, залпом допил остаток эля.

Кристофер поймал на себе взгляд служанки и поманил ее.

— Принесите моему другу еще эля, — велел он, — и, пожалуй, немного мяса.

— Ну, вы прямо святой, мистер, — захихикал Бен. Лиловые вены вздулись на его шее. Он оглянулся, высматривая, не несут ли угощение. Служанка поставила перед ним эль и мясо, наклонясь, чтобы забрать со стола монеты, и улыбнулась Кристоферу. Бен неожиданно схватил ее за руку, и служанка вздрогнула.

— Не вздумай забрать больше, чем тебе полагается, Молли! — рявкнул он. — Десять пенсов за портер, еще два за мясо. Считай хорошенько. Два пенса должно остаться. Ты не очень-то добра к старику Бену, и я не хочу, чтобы ты сперла лишнее у моего друга.

Кристофер закашлялся, чтобы скрыть улыбку, а Молли бросила уничтожающий взгляд на старого моряка, нарочито медленно пересчитала деньги и удалилась. Бен с чувством выполненного долга принялся за еду.

— Очень благородно с вашей стороны, что вы позаботились о старике Бене, — произнес он наконец, вытирая рукавом жирные губы. Он сделал большой глоток из кружки и глубоко вздохнул. — Не так уж много народу не побрезгует помочь мне. Я вам очень признателен.

— Тебе нужна работа? — спросил Кристофер.

Бен пожал плечами.

— Неужели найдется кто-нибудь, кто доверит старику Бену хоть щепотку соли? Вряд ли. А ведь когда-то я больше двадцати лет служил на корабле ее величества. — Потирая щетинистый подбородок, он задумчиво поглядел на Кристофера. — Я узнал по походке, что вы тоже пару раз выходили в море.

— Да, примерно, — ответил Ситон. — Но теперь у меня дела на берегу. По крайней мере в ближайшее время.

— Вы остановились здесь, в гостинице? — Не успел Кристофер кивнуть, а Бен уже задал следующий вопрос: — Хотите купить дом?

— У тебя есть что-то на примете? — улыбнулся Кристофер.

Бен уставился на Кристофера водянистыми глазами и, откинувшись назад, скрестил руки на животе.

— Я думаю, такому джентльмену, как вы, нужен хороший дом, с садом. Но к сожалению, все самое приличное принадлежит лорду Толботу. Вряд ли он расстанется со своей собственностью, если только вам не придет в голову жениться на его дочке. Конечно, это тоже не просто. Во-первых, его светлость хочет иметь зятя, занимающего достойное положение в обществе, и, похоже, ему трудно угодить. И ей тоже! — Он снова захихикал. — Но вы бы ей понравились, это точно. У нее глаз на мужиков наметан.

— Я пока не думаю о женитьбе, — усмехнулся Кристофер.

— Но если надумаете, то скажу как другу: лучше приударить за дочкой мэра. Она единственная во всем Мобри, кто жалеет старика Бена, и, когда я прихожу, выносит через заднюю дверь поесть. — Он почесал нос. — Конечно, мэр сдохнет от злости, если узнает.

— Если я соберусь всерьез заняться поиском жены, я приму во внимание твой совет. — Кристофер отхлебнул эля и подмигнул Бену.

— Только учтите, приданого вы не получите, — предупредил Бен. — Мэр не может себе этого позволить. И земли не получите, как если бы женились на дочке Толбота. — Он уставился покрасневшими глазами на дорогую одежду собеседника. — Конечно, может, оно вам и ни к чему. Вы и так богаты. А были бы бедны, так все равно здесь нет свободной земли. — Он помолчал и поднял скрюченный палец. — Был Чертинг, но он сгорел. А Сакстон-Холл давно пришел в упадок, к тому же это не та гавань, куда стоит причалить даже в шторм.

— Почему?

— Все эти Сакстоны были убиты или сбежали. Кто-то говорит, что это дело рук шотландцев, кто-то считает, что они ни при чем. Больше двух десятков лет назад старого лорда среди ночи вытащили из постели и проткнули старинным кинжалом. Его жене и детям удалось бежать, и с тех пор о них ничего не было слышно, пока три… или нет, четыре года назад не появился один из сыновей и не заявил о своих правах. Да, у него был довольно гордый вид. Высокий, как вы, а глаза так и сверлили насквозь, когда он приходил в ярость. Но не успел он как следует оглядеться, как в имении вспыхнул пожар, и новый владелец сгорел вместе с домом. Некоторые считают, что это тоже происки шотландцев. — Бен медленно покачал головой. — А может, и нет.

Любопытство Кристофера разгорелось.

— А ты как считаешь?

Бен все качал и качал головой.

— Тут уж не знаешь что и думать. Больно это опасно — знать правду.

— Но ты-то знаешь, — настаивал Кристофер.

Бен искоса посмотрел на собеседника:

— А вы не промах, мистер. Мои мозги всегда со мной, это точно, а в лучшие времена старик Бен хоть кого перехитрил бы. Все думают, что я безмозглый, полуслепой пьяница. Но я скажу вам, мистер: у старика Бена острый глаз и чуткое ухо. Он видит и слышит все, что происходит вокруг. — Бен наклонился к Кристоферу и понизил голос почти до шепота. — Я могу рассказать вам такие истории, что у вас волосы встанут дыбом. Да, они смеялись, глядя, как горит молодой лорд. — Он тряхнул головой, словно внезапно испугался. — Лучше я не буду вам про это рассказывать. Не стоит.

Кристофер поманил Молли и, когда та принесла Бену новую кружку, бросил ей еще несколько монет. Она озарила Ситона улыбкой, но, взглянув на старого моряка, презрительно поджала губы и, покачав головой, направилась к посетителям, занявшим столик возле очага.

Бен с готовностью отхлебнул из новой кружки и откинулся на спинку стула.

— Вы молодец, мистер. Клянусь могилой моей матери.

В дверях появился крепыш с копной огненно-рыжих волос, заплетенных в свисающую из-под треуголки косичку. Он потопал ногами, стряхивая с ботинок грязь, с плаща его капала вода. За ним следовал темноволосый, единственной отличительной чертой которого было дергающееся ухо.

Бен опасливо втянул голову в плечи, словно хотел, чтобы его не заметили вошедшие, и, залпом допив содержимое своей кружки, поднялся со стула.

— Мне пора идти, мистер.

Пока новые посетители шли через комнату к стойке, Бен выскользнул за дверь и заспешил по улице так, что полы его поношенного пальто, как парус, раздувало на ветру. Вскоре он исчез за углом.

— Тимми Сиарс! — со смехом воскликнул хозяин гостиницы. — Я тебя так давно не видел, что начал подумывать, не разверзлась ли под тобой земля, чтобы поглотить такого мерзавца.

— Так и было, Джеми, — проревел рыжеволосый в ответ. — Но дьявол выплюнул меня обратно.

— Да ты сам и есть рыжий дьявол, Тимми, мой мальчик!

Хозяин взял пару кружек и поднес к крану, торчащему из бочонка с элем. Потом поставил их на отполированную поверхность и опытным движением толкнул в сторону гостей. Потрепанный темноволосый мужчина с дергающимся ухом схватил кружку и, радостно облизнув губы, поднес ее ко рту, но приятель схватил его за руку.

— Эй, Хэгги, старый черт. С тех пор как ты свалился с лошади и стукнулся головой, ты забыл о манерах, которым тебя учили с пеленок. Не смей брать то, что предназначено мне, не то я вправлю тебе мозги.

Хэгги с готовностью кивнул, и Тимми Сиарс с удовольствием погрузил губы в шипящую пену. Хэгги с открытым ртом наблюдал за этим процессом, пока не получил свою долю и, обхватив кружку двумя руками, не присоединился к приятелю.

— Что вы здесь делаете в такой мерзкий день? — спросил хозяин гостиницы.

Сиарс поставил кружку, рассмеялся и хлопнул ладонью по стойке бара.

— Это единственное место, где я могу скрыться от своей стервы жены.

Молли вертелась рядом и улыбалась, заглядывая рыжему в глаза.

— Может, зайдешь навестить меня, Тимми?

Сиарс по-медвежьи обхватил служанку и раскачивал ее, пока она не завизжала. Поставив девушку на пол, он бросил на нее плотоядный взгляд, порылся в кармане, медленно достал оттуда монету и повертел ее перед носом Молли. Та кокетливо засмеялась и, быстро выхватив монету, бросила ее за вырез блузки, затем, пританцовывая, отправилась прочь, оглядываясь через плечо и соблазнительно улыбаясь. В ее глазах светилось обещание, которое не было нужды выражать словами. Она двинулась вверх по лестнице, и рыжеволосый с готовностью поспешил за ней. Хаггард Бентуорт поставил кружку и так резво пустился вдогонку, что на последней ступеньке наступил Тимми на пятку и стукнулся об него головой, отчего Сиарс чуть не упал. Чудом сохранив равновесие, он в гневе оглянулся.

— Отвали, Хэгги, — рявкнул он. — Тебе сюда нельзя. Иди выпей еще эля. — Он ткнул дружка в грудь и поспешил вслед соблазнительнице.

Кристофер прыснул и уткнулся в свою кружку, как вдруг над его столиком снова нависла чья-то тень. Он поднял глаза и вопросительно изогнул бровь. Положив руку на спинку стула, который только что освободил Бен, рядом с ним стоял человек, сидевший ранее за соседним столиком. Он походил на военного, был крепкого сложения, мускулистый, в короткой кожаной безрукавке, грубой рубашке и бриджах, заправленных в высокие черные ботинки.

— Могу я ненадолго составить вам компанию? — Не дожидаясь ответа, он развернул стул и уселся на него верхом. — Старик Бен выклянчил у вас пару кружек?

Кристофер молча смотрел на говорившего, гадая, что ему нужно. Молчание не рассердило непрошеного собеседника. Напротив, он обезоруживающе улыбнулся:

— Простите, сэр. — Мужчина дружелюбно протянул руку. — Я Алан Паркер, шериф Мобри, назначенный лордом Толботом для поддержания порядка в этом городке.

Кристофер пожал протянутую руку и тоже представился. Шериф ничем не выдал, что слышал его имя раньше, тем не менее Кристофер с трудом мог поверить, что история его дуэли не достигла ушей Алана Паркера.

— Полагаю, в мои обязанности входит предупредить вас, как и любого нового человека, относительно Бена. В зависимости от того, что он выпил и в каком количестве, в его голове появляются видения, демоны и другие адские создания. Его не стоит принимать слишком всерьез.

— Это я понял, — улыбнулся Кристофер.

Шериф задумался.

— Не припоминаю, чтобы видел вас раньше. Вы живете где-то неподалеку?

— У меня дом в Лондоне, но один из моих кораблей сейчас пришвартован в порту Уэркингтона, — без колебаний пояснил Кристофер. — Я останусь в Мобри, пока не закончу свои дела.

— А какие у вас здесь дела, если не сочтете этот вопрос нескромным?

— Я приехал получить долг, а поскольку мой должник, похоже, не спешит его отдавать, придется мне своим видом напоминать, что следует поторопиться. Судя по всему, мне придется на некоторое время здесь поселиться.

Шериф откинул голову и расхохотался.

— Думаю, вы поступите умнее, если потребуете с должника оплату чем-нибудь другим, а не деньгами.

Чуть заметная улыбка тронула губы Кристофера.

— Я тоже так думаю, но боюсь, что должник ни за что не отдаст мне то, что я хочу.

— Что ж, если вы всерьез намерены у нас пожить, то я должен предупредить вас, что, кроме гостиницы, здесь остановиться негде.

— Бен упомянул об имении, в котором несколько лет назад случился пожар. Он сказал, что владелец дома убит и, насколько он знает, никакие иные родственники не заявили свои права на эти земли.

Шериф нервно потер руки, покрытые густыми черными волосами.

— Я сам ездил туда вскоре после моего назначения и, несмотря на слухи о том, что в огне погиб человек, не нашел никаких останков. А что касается особняка, то большая часть его цела. Сгорело только новое деревянное крыло. Старая каменная постройка уцелела в огне. Со времен пожара дом пустует… если не считать рассказов о том, что там живут два привидения: старый лорд со старинным кинжалом в груди и его изувеченный в огне сын. — Он нахмурился и смущенно покачал головой. — Правда, прислуга продолжает следить за домом, ожидая, что кто-нибудь из Сакстонов вернется. Когда лорд Толбот поинтересовался насчет земель, ему ответили, что, пока семья не откажется от титула, она будет считаться собственностью Сакстонов.

— Кто собирает налоги с крестьян?

Алан задумчиво посмотрел на собеседника:

— Откуда, говорите, вы приехали?

— Какое это имеет отношение к моему вопросу? — в свою очередь, с мягкой улыбкой спросил Кристофер.

— Так, простое любопытство.

— Я из Бостона. — Он выжидающе поднял бровь и посмотрел па шерифа.

Алан пожал плечами.

— Насколько я знаю, лорд Толбот. Он делает это в общем-то из уважения к семье, пока вопрос о владении окончательно не разрешится.

— Значит, не он платит налоги за имение?

— Если он не собирается приобретать эти земли, зачем ему делать такую глупость?

— Тогда, может быть, лорд Сакстон вовсе не мертв? — спросил Кристофер, поднимаясь и надевая редингот.

— Я здесь шериф уже три года и пока не получил никаких подтверждений тому, что он жив, — заметил Алан. Он оглянулся и, увидев, что мимо окна проехала большая карета, поспешно поднялся. — Это экипаж лорда Толбота. Он знает о Сакстон-Холле больше, чем кто-либо другой. Идемте, я вас с ним познакомлю. — Алан улыбнулся. — К тому же вам повезло, с ним его дочь Клаудиа.

Водрузив шляпу на голову, Кристофер последовал за шерифом и вышел на вымощенную булыжником улицу. Большая, украшенная орнаментом карета остановилась недалеко от гостиницы, и возница, поспешно спрыгнув, поставил перед дверцей низкую скамеечку. Пышная декоративная отделка почти скрывала небольшой герб. По своему богатству карета могла соперничать с королевской, а лорд Толбот, вышедший из нее, являл собой зрелище и вовсе ошеломительное, так как был одет в парчу, кружева и шелк минувшей эпохи. Это был человек средних лет, но весьма хорошо сохранившийся. Он подал руку изящной черноволосой девушке, которая издали поразительно походила на Ирену Флеминг. Правда, при ближайшем рассмотрении Кристофер обнаружил, что она значительно менее красива. Темные, будто прищуренные глаза девушки не обрамлялись пышными ресницами. Ее черты не казались грубыми, но все же они не были столь тонки и изящны, как у дочки мэра, и кожа ее не была столь бела. Но зато вряд ли иная девушка могла превзойти дочь лорда в самоуверенности.

Выйдя из экипажа, Клаудиа Толбот натянула бархатный капюшон плаща, защищая прическу от моросящего дождя, и взяла отца под руку. Она не спеша оглядела Кристофера с головы до ног и, похоже, по достоинству оценила его мужественную внешность.

— О, Алан! — заворковала она, подойдя ближе. — Вот уж никогда не думала, что вы будете поджидать меня на улице, чтобы познакомить с другим мужчиной. Неужели вы совсем меня не ревнуете?

Шериф засмеялся и несколько игриво ответил:

— Клаудиа, у меня нет ни малейшего сомнения, что вы останетесь верной мне, даже если к вам привести целый полк. — Он указал рукой на стоявшего рядом. — Позвольте представить вам Кристофера Ситона из Бостона. Настоящий джентльмен, судя по виду, и если он не поостережется, то станет еще одним несчастным, поддавшимся вашему обаянию.

— Мисс Толбот, я польщен, — ответил Кристофер, галантно склоняясь к облаченной в перчатку ручке.

— Мой Бог, вы такой высокий! — воскликнула она.

Кристофер хорошо знал ужимки светских женщин и сразу обратил внимание на манящий блеск ее темных глаз. Если бы он нуждался в женской компании, то расценил бы это как открытое приглашение.

— А этот достойный джентльмен — лорд Найджел Толбот, — произнес Алан.

— Ситон… Ситон… — задумчиво повторил лорд Толбот. — Я уже где-то слышал это имя.

— Возможно, в связи с недоразумением, которое произошло у нас с мэром две педели назад, — подсказал Кристофер.

Лорд Толбот посмотрел на него с любопытством:

— А, так это вы дрались на дуэли с Фэррслом? Что ж, я вас не осуждаю. Этот мальчишка вечно попадает в истории.

— Мистер Ситон здесь в Мобри по делам, — вставил Алан. — И еще он интересуется возможностью приобрести где-нибудь за городом имение.

— Что ж, желаю удачи, — усмехнулся лорд Толбот. — Приобрести землю и верных людей — дело непростое, но в конце концов затраты окупаются.

Кристофер не моргнув выдержал долгий взгляд лорда.

— Меня интересует Сакстон-Холл.

— Лучше оставьте эту затею, — посоветовала Клаудиа. — Имение наполовину сгорело и полно привидений. Любой в округе вам скажет, что это место несчастливое.

— Каким образом иностранец может приобрести эти земли? — Лорд Толбот внимательно оглядел Кристофера. — А чем вы, собственно, занимаетесь?

— У меня несколько торговых судов, — улыбнулся Кристофер, сверкая белыми зубами.

В темных глазах Клаудии засветился огонек.

— Вы, должно быть, очень богаты?

Кристофер небрежно пожал плечами.

— Сакстон-Холл и его земли — очень неплохое приобретение, но, боюсь, это невозможно. — Лорд Толбот слегка улыбнулся. — Иначе я бы сам давно приобрел его.

— Папа, ты бы скупил всю Англию, если бы тебе позволил король, — вмешалась Клаудиа.

Лорд Толбот печально улыбнулся:

— Только для того, чтобы окружить тебя роскошью, которую ты так любишь.

— О, кстати, папа, — хихикнула Клаудиа. — Я обещала зайти к портнихе выбрать ткань для нового платья. Поскольку у тебя встреча с мэром, мне придется самой искать провожатого. — Она взглянула на Кристофера, и уголки ее губ проказливо изогнулись. — Вы сочтете меня очень наглой, мистер Ситон, если я попрошу вас составить мне компанию?

— Клаудиа! — с упреком воскликнул отец. — Ты впервые видишь этого джентльмена!

— Папа, ты распугал всех мало-мальски подходящих молодых людей в Северной Англии, — запротестовала Клаудиа. — Если я не возьму инициативу в свои руки, то умру старой девой.

Кристофер бросил взгляд на лорда Толбота, и его брови удивленно поползли вверх. Похоже, этот джентльмен боится гнева своей дочери.

— С вашего позволения, сэр?

Лорд Толбот неохотно кивнул, Кристофер элегантно поклонился, а Алан прыснул со смеху. Клаудиа с довольным видом взяла Ситона под руку и, победно оглядевшись, повела его по улице. С таким кавалером ей будут завидовать все женщины Мобри! В окне дома Флемингов она заметила женский силуэт. Значит, Ирена тоже ее увидела. Клаудиу постоянно сравнивали с дочкой мэра, и что касается внешности, сравнение явно было не в ее пользу. Единственное, что согревало ей сердце, — это рассказы о тех убогих представителях мужского пола, которых мэр прочил в мужья своей дочке. Самым заветным желанием Клаудии было увидеть Ирену замужем за столетним стариком.

— Похоже, у Клаудии очередное увлечение, — со смехом заметил Алан.

Лорд Толбот притворно застонал.

— Как жаль, что ее мать не прожила дольше. Посмотрела бы сама на эту язву.

Шериф рассмеялся и кивком головы указал на дом мэра.

— Клаудиа сказала, что у вас дела с Звери. Составить вам компанию?

— Нет, — покачал головой лорд Толбот. — У меня к нему личное дело. — Он махнул рукой в сторону удаляющейся пары. — Но вы сделаете мне большое одолжение, если последите за этим парнем. Мне вовсе не хочется заполучить в родственники янки.

— Сделаю все, что смогу, — улыбнулся Алан.

Лорд Толбот подошел к дому мэра и постучал в дверь серебряным набалдашником изящной трости. Ответа не последовало, и он уже было собирался уйти, но в этот момент дверь приоткрылась и на пороге показалась Ирена. Она, наверное, обрадовалась бы, что это не Сайлес Чемберс, если бы его светлость нравился ей чуть-чуть больше.

Лорд Толбот тростью распахнул дверь, вынуждая Ирену отступить назад.

— Не прячьтесь за дверью, Ирена. — Он улыбался, а его глаза в это время так и шарили по ее фигуре. — Я люблю видеть людей, с которыми разговариваю. Ваш отец дома?

Ирена присела в легком реверансе и поспешно ответила:

— О нет, сэр. Он поехал куда-то за город, но я жду его с минуты на минуту.

— Что ж, тогда, с вашего позволения, и я подожду его. Не стоять же на улице в такую погоду.

Лорд Толбот зашел, снял пальто и треуголку и, вручив все это Ирене, проследовал в гостиную, предоставив раздосадованной хозяйке закрыть дверь и повесить одежду на вешалку. Когда она вошла в гостиную, то обнаружила, что он уже сидит возле камина, положив ногу на ногу, в кресле с высокой спинкой.

— Моя дорогая Ирена, — произнес лорд Толбот и, как ему казалось, по-отцовски улыбнулся ей. — С тех пор как не стало твоей матери, на твои плечи легла тяжелая задача вести хозяйство в этом доме. Что ж, однажды придет день…

Лорд Толбот не сводил с Ирены глаз, и слова его лились рекой. Он говорил бессвязно, но не от смущения — скорее, хотел успокоить ее волнение, поскольку Ирену, казалось, встревожил его приход. Да, она весьма желанная добыча. Удивительно, как это Звери Флеминг смог произвести на свет такое чудо.

Ирена слушала его монотонную болтовню вполуха. Она отлично знала, какая репутация у Найджела Толбота. С тех пор как Флеминги переехали в Мобри, слухи о его «подвигах» несколько раз достигали ее ушей.

— Я приготовлю чай, — нерешительно произнесла она. Помешав угли и бросив в огонь свежий брикет торфа, она повесила на крюк чайник с водой.

Толбот с возрастающим волнением разглядывал Ирену. Прошло уже три недели с тех пор, как он ездил в Лондон, где его в богато обставленных апартаментах развлекали похотливые, разодетые в кружева дамы. Он недоумевал, как проглядел такой редкостный цветок в своем собственном саду. Хотя, глядя на сдержанные, благородные манеры Ирены, легко было понять, почему он не заметил ее раньше. Наглые женщины всегда сразу привлекают внимание, правда, потом часто оказывается, что они его не стоили. Ирена Флеминг была скромна и, несомненно, невинна.

Он мысленно представил ее в нижней юбке и корсете, приподнявшем ей грудь и стянувшем талию так, что мужчина смог бы обхватить ее ладонями. Он представил, как ее черные волосы струятся по плечам, и от предвкушения зажмурил глаза. Конечно, за дело следует браться очень осторожно и деликатно. Он не собирался на ней жениться, но Звери не такой дурак, чтобы отказаться от внушительной суммы в обмен на честь своей дочери.

Лорд Толбот поднялся и принял геройскую позу: левой рукой он небрежно сжал трость, а правой взялся за отворот парчового кафтана, чтобы Ирена могла оценить его мужественные формы. Особа более искушенная наверняка бы уже во все глаза глядела на то, что он ей продемонстрировал, вместо того чтобы заниматься чайником.

— Моя дорогая, дорогая Ирена…

От внезапно пробудившегося желания его голос прозвучал громче, чем следовало, и Ирена вздрогнула от неожиданности. Чашка и сахарница, стоявшие на подносе, который она держала, зазвенели и чуть не упали на пол. Ирена поспешно поставила поднос на стол и, сцепив дрожащие руки, повернулась к лорду.

Толбот был достаточно умен, если не считать, конечно, периода бурной молодости. Он поспешно отступил и начал снова, на этот раз более сердечно:

— Прими мои извинения, Ирена. Я не хотел тебя испугать. Просто мне вдруг пришло в голову, что я раньше никогда тебя по-настоящему не видел. — Говоря это, он подходил к ней все ближе. — Никогда не видел, как ты прекрасна.

Толбот накрыл изящной ладонью ее руку, и Ирена попятилась, но уперлась спиной в буфет — отступать было некуда.

— Почему же ты дрожишь, моя дорогая? — Он заглянул в ее широко раскрытые, перепуганные глаза и нежно улыбнулся. — Бедняжка. Не бойся меня. Я вовсе не собирался причинить тебе вред. Напротив, мое самое заветное желание — чтобы мы лучше… узнали друг друга. — Его пальцы, словно подбадривая, слегка сжали ее руку.

Внезапно их уединение прервал громкий поток ругательств, донесшийся сверху, и на лестнице послышались беспорядочные шаги. Лорд Толбот поспешно отошел от Ирены, и как раз вовремя: в дверях, спотыкаясь, появился Фэррел. Бешено вращая глазами, он попытался оценить картину, представшую его взору. Рубашка была расстегнута, бриджи сползли, стоял он на холодном полу в одних чулках и то и дело поджимал пальцы ног. Когда Фэррел наконец разглядел, кто находится в гостиной, у него от удивления отвисла челюсть.

— Ло… лорд Толбот! — Он потер висок, чтобы унять стук в голове, и провел пятерней по спутанным волосам. — Ваша светлость… — Окончание прозвучало неожиданно звонко. — Я не знал, что вы здесь, — неуверенно изрек он, теребя пуговицу.

Лорд Толбот изо всех сил старался выглядеть чутким и понимающим. Лишь легкое подергивание кончиков усов выдавало его истинные чувства.

— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, Фэррел?

Юноша облизнул пересохшие губы и, поймав взгляд Ирены, стянул края рубашки, прикрывая голый живот.

— Я только зашел что-нибудь выпить… — Глаза сестры предостерегающе сузились, и Фэррел поспешно добавил: — Воды. — Он увидел на огне дымящийся чайник. — Или, может быть, чаю. — Наконец он решил, что уже достаточно пришел в себя, и приступил к обязанностям хозяина. — Ирена, — произнес он повелительно, — будь добра, налей нам чаю. Я уверен, лорд Толбот умирает от жажды. — Он попытался прочистить горло и закашлялся. — В такое промозглое утро просто необходим крепкий чай.

На этот раз Ирена была благодарна брату за его внезапное появление, пусть даже в таком виде.

— Фэррел, — с нежной улыбкой произнесла она, — уже давно за полдень.

Лорд Толбот кипел от злости, но не мог же он приказать Фэррелу уйти из комнаты. Брат Ирены явно намеревался остаться и поразить его своим гостеприимством. Не желая более испытывать своего терпения, лорд решил, что самым мудрым в настоящий момент будет тактично удалиться. В конце концов, ему надо многое обдумать, прежде чем приступать к более серьезным действиям.

— К сожалению, я не могу остаться на чай, — заявил он довольно решительно. — Моя дочь, наверное, уже волнуется, отчего я так задержался. Я утром отправляюсь в Лондон, так что мы встретимся с вашим отцом после моего возвращения. Я уверен, наши дела подождут.

Глава 3

Приближалась зима, домашний скот стали готовить к продаже на рынке или на ярмарке. Загонщики гнали коров по дорогам, поднимая столбы пыли. Хоть и в несколько меньшем масштабе, чем в больших городах, но та же картина наблюдалась и в Мобри. Каждый ведь понимает, что надо запастись провизией на предстоящую зиму.

Ирена решила пополнить семейную кладовку и купила маленького поросенка — все, что позволили ей скудные семейные финансы. Она не могла сама его зарезать, поэтому выкроила несколько шиллингов, чтобы уплатить мяснику. Предыдущим вечером Звери раздраженно заявил, что заготовка продуктов на зиму — это женское дело, забрал с собой Фэррела и отправился в Уэркингтон на «деловую», как он говорил, встречу.

Мясник пришел рано утром. Пока он не закончил работу, Ирена сидела в доме. Она собиралась делать кровяную колбасу, хотя сама ее не любила. Этот продукт предназначался для крепкого желудка. Его приготовление отнимало много сил, и самым неприятным из того, что приходилось делать, было очищение кишок дляоболочки. Она укладывала длинные ломти мяса в бочку и пересыпала каждый слой солью. Когда бочка наполнилась, Ирена положила сверху камень, чтобы образовался рассол.

Потом под навесом, использовавшимся как коптильня, она развела огонь, повесила котелок и принялась перетапливать жир. Крошечные кусочки мяса, которые ей не удалось отделить от жира, всплывали на поверхность, и теперь их можно было легко удалить вместе с пеной. Но если их остудить на кусочке ткани, получатся отличные хрустящие шкварки.

Соседская собака уже давно задумчиво наблюдала за Иреной и, когда девушка отвернулась, пролезла под изгородью и смело направилась к навесу. Приблизившись к огню, она разлеглась, принюхалась и печально опустила массивную голову на лапы. Собака неотрывно следила за каждым движением Ирены и, как только представилась возможность, вцепилась острыми зубами в кусок мяса и стрелой понеслась к изгороди. Ирена схватила метлу и бросилась за ней, но псина нисколько не испугалась и вскоре, проглотив добычу, лениво вернулась на прежнее место, откуда можно было наблюдать за Иреной и нюхать соблазнительный запах.

Похолодало, но Ирена за работой этого не замечала. Она закатала рукава выцветшего платья и радовалась прохладному ветерку, который шевелил выбившиеся из-под платка пряди волос. Ей хотелось покончить с делом до темноты, и она старалась не отвлекаться. Поглощенная работой, она не заметила, как из-за угла дома появился мужчина.

Кристофер Ситон тем временем с восхищением наблюдал за каждым движением Ирены. Легкий ветерок играл ее черными кудрями, и она на мгновение остановилась, чтобы убрать их под косынку. Потом Ирена стала ворошить угли, и ее платье натянулось, облегая фигуру и не оставляя сомнений в том, что талия у нее достаточно тонкая и без корсета. За время долгих странствий Кристофер повидал немало женщин и стал крайне разборчив. Нельзя сказать, что ему не встречались красавицы, но чтобы девушка сочетала в себе все достоинства — такого еще не бывало.

За последние три года он четыре раза водил корабли к восточным берегам в поисках новых рынков и новых товаров. Он стал большую часть времени проводить в море, надолго лишаясь светского общения. По приезде в Англию на него навалились другие дела, и он не спешил заводить новую интрижку. То, что он сейчас видел, не могло оставить его равнодушным. Ирена Флеминг обладала какой-то чудесной наивностью, и он решил, что получит огромное наслаждение, обучая ее искусству любви.

Ирена наклонилась, чтобы бросить в огонь полено, и собака, немедленно воспользовавшись этим, стащила кусок сала. Ирена с криком схватила палку и бросилась на пса, тут же метнувшегося к дыре в изгороди. Только сейчас Ирена наконец заметила высокого, изысканно одетого наблюдателя и замерла, сконфуженная тем, что стоит перед ним в старом, неряшливом платье. Потом ей вдруг пришло в голову, что ей следует рассердиться, но, прежде чем это решение успело воплотиться в жизнь, незваный гость перелез через изгородь и быстро направился к ней. От ужаса ее глаза широко раскрылись и из груди уже был готов вырваться крик. В голове пронеслись страшные картины насилия, но ноги вдруг стали как ватные и приросли к земле.

Кристофер был уже совсем рядом, но, к удивлению Ирены, вместо того чтобы схватить ее, он наклонился и выхватил из огня край ее платья. Быстрыми взмахами шляпы он сбил пламя, потом помял тлеющую ткань в руке, пока не исчезли последние струйки дыма. Ирена не отрываясь смотрела па пего, а он выпрямился, разжал кулак и показал ей обугленную кромку платья.

— Я полагаю, Ирена, — строго начал он, пряча улыбку за неодобрительным взглядом, — у вас либо склонность к самоуничтожению… либо вы таким способом пытались узнать, смогу ли я защитить вас. Возможно, второе потребует дальнейшей проверки.

Проследив за его взглядом, Ирена вдруг осознала, что у нее задрана юбка и Кристофер разглядывает ее ноги. Вырвав подол из его руки, она отступила на несколько шагов, а он тем временем снял шляпу и плащ и положил их на табурет. Возле очага было жарко, и это могло послужить предлогом, чтобы раздеться. Но для человека, которому отказали от дома, Кристофер Ситон вел себя слишком непринужденно.

— Полагаю, я должна поблагодарить вас, — через силу произнесла Ирена, — но, если бы вы не подглядывали за мной, с моим платьем ничего бы не случилось.

Он сдвинул брови.

— Приношу свои извинения. Я не хотел напугать вас.

— Зачем вы следили за мной? — строго спросила Ирена, садясь на лавку.

— Мне надоело смотреть на женщин, которые носятся по рынку, и я подумал, что в вашем доме картинка должна оказаться поприятнее. — Уголки его рта потянулись кверху, в глазах вспыхнули озорные огоньки. — Рад сообщить, что мои предположения подтвердились, — добавил он.

Ирена в гневе вскочила на ноги.

— У вас нет более важных дел, чем подглядывать за женщинами?

— Полагаю, я смог бы найти чем заняться, но разве может что-нибудь на свете сравниться с этим? Кроме женских объятий, разумеется.

— Значит, вы не только скандалист и картежник, — воскликнула она, — вы еще и распутник! — Глаза Ирены запылали яростью. Несносный эгоист! И он осмеливается думать, что, пробравшись в дом мэра с черного хода, найдет отдохновение в женских объятиях? — Я уверена, что Клаудиа Толбот будет рада вашей компании, сэр. Почему бы вам не поехать навестить ее? Я слышала, что его светлость сегодня утром уехал в Лондон.

Кристофер тихо рассмеялся:

— Мне больше нравится ухаживать за вами.

— Почему? — нахмурилась она. — Чтобы досадить моему отцу?

Он не отрывал смеющегося взгляда от Ирены до тех пор, пока она не почувствовала, как краска заливает ей щеки.

— Потому что вы самая красивая девушка, — отчетливо произнес он, — которую я когда-либо видел, и мне бы хотелось узнать вас поближе.

На ее щеках пылал румянец, но сгущающиеся сумерки скрыли его от глаз Кристофера. Горделиво вскинув голову, Ирена бросила на него холодный взгляд.

— Скольким женщинам вы говорили это, мистер Ситон?

— Нескольким, — с хитрой улыбкой ответил он, — по никому из них я не лгал. В то время и в том месте это было истинной правдой. На сегодняшний же день вы лучшая из всех, кого я видел.

— Вы тщеславный грубиян! — с презрением сказала она. — Собираетесь вписать меня в длинный список своих побед?

Кристофер протянул руку и коснулся пальцем черного завитка, выбившегося из-под косынки.

— Побед? — Его голос звучал мягко. — Вы ошибаетесь, Ирена. Благосклонность, купленная в пылу минутной похоти, большей частью забывается. А мгновения, которые бережешь и лелеешь в памяти, не берутся и не даются. Их делят на двоих, и ими дорожат как самым прекрасным в жизни. — Он взял плащ и перекинул его через плечо. — Я не прошу вас поддаться на мои уговоры и не желаю завоевывать вас. Я лишь хочу, чтобы вы дали мне возможность показать вам, каков я на самом деле.

Лицо Ирены нисколько не смягчилось, но и теперь ее красота вызывала у Кристофера голодное томление, от которого не так-то просто избавиться, попытавшись насытиться чем-то иным.

— Зло, которое вы причинили всей нашей семье, стоит между нами, — с горечью сказала она. — Я не могу с уважением относиться к тому, кто не уважает меня.

Он некоторое время смотрел на нее, потом надел шляпу.

— Я мог бы пообещать оставить вашу семью в покое. — Он замолчал, не сводя с нее глаз. — Вы бы сочли это добрым поступком или оскорблением?

— Добротой или оскорблением? — Ирена презрительно усмехнулась. — Это для меня слишком сложно, сэр. Я только знаю, что мой отец страдает из-за вашего обвинения, а мой брат из-за вас во сне стонет от боли. С каждым днем моя жизнь все плачевнее, и это тоже благодаря вам.

— Если вы не хотите слушать, то я не смогу ничего объяснить.

— Убирайтесь отсюда! — крикнула она. — И рассказывайте свои басни другим. А я не собираюсь выслушивать ваши извинения или тот вздор, который вы мелете! Мне от вас ничего не нужно. Убирайтесь!

Он печально улыбнулся:

— Осторожно, Ирена. Гнев — плохой советчик.

Потеряв самообладание, Ирена схватила метлу и, прижав ее к себе, двинулась на Кристофера.

— Самодовольный петух! Неужели вы так невоспитанны, что я должна гнать вас отсюда метлой, как собаку? Убирайтесь вон!

Она так отчаянно размахивала импровизированным оружием, что в его зеленых глазах сверкнули насмешливые искорки. Он с улыбкой попятился, не позволяя ей себя настигнуть, и ловко перепрыгнул через изгородь. Ирена взглянула через барьер и пожалела, что он теперь вне досягаемости.

— До свидания, мисс Флеминг. — Кристофер прижал шляпу к груди, поклонился и небрежным жестом снова водрузил ее на голову. Его взгляд на мгновение остановился на вздымающейся груди Ирены, и он снова улыбнулся. — Постарайтесь не попадать в неприятности, моя сладкая. Вдруг в следующий раз меня не окажется поблизости.

Метла взлетела в воздух, но он легко увернулся и, одарив Ирену на прощание долгим насмешливым взглядом, удалился. Прошло немало времени, прежде чем Ирена успокоилась.

Она долго стояла у огня и смотрела на пламя. Внезапно ей на глаза попался маленький кожаный предмет, лежащий на земле. Ирена наклонилась и увидела, что это мужской кошелек, причем явно не пустой. Она повертела его в руках и обнаружила инициалы «КС». Первым ее желанием было зашвырнуть кошелек подальше, но благоразумие взяло верх. Если в кошельке деньги — а Ирена подозревала, что это именно так, — то Кристофер Ситон вернется за ним и, не обнаружив пропажи, может обвинить ее в воровстве. Возможно, кошелек не случайно выпал у него из кармана. Кристофер специально бросил его. В конце концов, она пока единственная в семье, чью репутацию он еще не запятнал.

Ирена огляделась, пытаясь найти место, куда спрятать находку. Ей не хотелось, чтобы отец нашел ее. Он сразу догадается, кто здесь был, и обвинит ее в том, что она получила эти деньги в награду за предательство. Еще больше она боялась, что одновременно вернется и Кристофер. Она вздрогнула, представив исход такой встречи. Похоже, самое лучшее — спрятать кошелек и дождаться подходящего момента, чтобы вернуть его хозяину.

Ее взгляд упал на пристройку, где обитал старый мерин по кличке Сократ, и Ирена злорадно улыбнулась. Да, лучшего места для кошелька этого наглеца, пожалуй, не найдешь.

Кристофер Ситон не пришел, как опасалась Ирена, и она решила не дожидаться, пока он обвинит ее в воровстве, и самой отнести кошелек.

В этот час рассвет только занимался и все вокруг окутывал тусклый туман. Ирена надела простое синее платье с глухим воротом и, завернувшись в шаль, вышла из дома. Чтобы проникнуть в гостиницу, она воспользовалась черным ходом. Узкая лестница сразу за боковой дверью вела наверх. Подметки старых черных туфель почти беззвучно касались деревянных ступеней. Ирена намеревалась найти комнату Ситона, постучать в дверь и вручить ему кошелек.

Она знала, что лучшие комнаты располагались в восточном крыле гостиницы, и справедливо полагала, что этот высокомерный наглец предпочтет самый дорогой номер. Очутившись в холле, Ирена остановилась возле одной из дверей, постучала по ней костяшками пальцев и в ожидании нервно закусила губу. Ответа не последовало. Она подошла к другой двери и, прежде чем постучать, прижалась к ней ухом.

В этот самый момент дверь распахнулась и Ирена, взвизгнув, отшатнулась. Перед ней стоял совершенно обнаженный Кристофер, если не считать обернутого вокруг бедер полотенца.

— Я же сказал тебе… — грубо начал Кристофер и осекся. Его брови удивленно приподнялись, и на губах заиграла легкая улыбка. Казалось, его совершенно не заботило, что он не одет. — Ирена… Я не ожидал, что вы придете.

Еще бы!

Загорелые плечи и мускулистая, покрытая волосами грудь… Ирена, не зная куда глаза девать, протянула ему кошелек и открыла рот, чтобы объяснить причину своего прихода, но звук шагов на задней лестнице заставил ее замереть. От страха, что ее здесь увидят, она забыла, зачем пришла. Если ее застанут в холле гостиницы с почти голым мужчиной — это конец ее жалкой репутации. Отец узнает об этом еще до полудня и разразится таким потоком ругательств, что портовые грузчики умрут от зависти.

Ирена в панике огляделась. Надо бежать, и единственный путь — через вторую лестницу в общую залу. Она рванулась было в ту сторону, но Кристофер схватил ее за руку и, прежде чем она сумела воспротивиться, втянул в комнату. Она хотела выскочить в коридор, но дверь уже захлопнулась. Ирена открыла рот, чтобы крикнуть, но Кристофер зажал ей рот рукой и предостерегающе покачал головой. Затем он обхватил ее за талию, взял на руки и понес к кровати.

За дверью послышались шаги, а вслед за ними — легкое царапанье в дверь. Глаза Ирены широко раскрылись, и она умоляюще посмотрела на Кристофера.

Кристофер прокашлялся, будто только что проснулся, и спросил:

— Кто там?

— Это я, мистер Ситон, — раздался женский голос. — Молли Харпер, служанка. Другой прислуги сегодня нет, и я решила сама принести вам воды для ванны. Откройте, пожалуйста.

Кристофер вопросительно приподнял бровь и посмотрел на Ирену, словно раздумывая. Видя его колебания, Ирена неистово замотала головой.

— Одну минуту, — ответил он.

Ирена похолодела: он хочет унизить ее так же, как и ее отца. Она попыталась вырваться, но Кристофер держал крепко.

— Прижмитесь ко мне крепче, Ирена, — прошептал он ей в самое ухо. — Полотенце развязывается. Если вы отойдете, я не отвечаю за последствия.

С силой зажмурив глаза, Ирена прижалась щекой к его плечу и в ужасе обхватила руками его талию. Она не видела его лица и, соответственно, широкой ухмылки.

— Ну же, милый, открывай. Ведра тяжелые, — снова послышался голос за дверью.

— Терпение, Молли. — Кристофер помедлил, завязывая вокруг бедер полотенце. Затем его мышцы напряглись, и он — о ужас! — поднял ее и опустил прямо на кровать. Она попробовала вскочить и запротестовать, но он уже накрыл ее с головой покрывалом.

— Лежите тихо, — шепотом приказал Кристофер.

Ирена застыла, а Кристофер отогнул одеяло с другого края, чтобы казалось, будто он только что встал с постели.

Ужасные картины, рисующие ее будущую участь, пронеслись перед мысленным взором Ирены. Она представила, какое унижение ей предстоит перенести, если ее здесь обнаружат. Ее обуял такой страх, что она откинула одеяло, намереваясь бежать из ловушки, которую он подстроил. В следующее мгновение у нее перехватило дыхание, и она молниеносно снова накрылась с головой. Кристофер стоял совершенно голый возле стула, на котором висела его одежда, и это зрелище оказалось непосильным для невинной девичьей души. Это длилось не более мгновения, но вид его обнаженного загорелого тела, купающегося в розоватых лучах восходящего солнца, накрепко запечатлелся в ее сознании.

Кристофер удовлетворенно усмехнулся: Ирена наконец-то вняла его предостережениям и свернулась калачиком под одеялом. Он надел бриджи и пошел отпирать дверь.

Молли знала себе цену, и городок Мобри ее полностью устраивал полным отсутствием соперниц. Не успел Кристофер отпереть дверь, как Молли уже была в комнате и снимала с плеч коромысло с ведрами. Затем она прильнула к Кристоферу, провела пальцем по его обнаженной груди и проворковала:

— О, милый, ты настоящая награда для девушки, которую полюбишь!

— Я тебе уже говорил, Молли, — сухо остановил ее Кристофер, — я не нуждаюсь в твоих услугах. Мне нужна только вода.

— Иди ко мне, — продолжала она. — Я знаю, что ты много времени провел в море и нуждаешься в небольшом шторме на суше. Такому мужчине, как ты, я охотно дам все, что он попросит, и без всяких денег.

Кристофер махнул рукой в сторону кровати.

— У меня уже есть все, что я хочу, так что можешь идти.

Черные глаза Молли расширились от удивления, и она повернулась к постели. В округлых формах под одеялом безошибочно угадывалась женская фигура. Негодующе задрав голову и подхватив юбки, служанка выскочила из комнаты и с шумом захлопнула дверь. Ирена до тех пор не решалась высунуться из-под одеяла, пока Кристофер не дотронулся до ее плеча.

— Опасность миновала. Можете вылезать.

— Вы одеты? — раздался приглушенный голос.

Кристофер хмыкнул:

— Я уже надел бриджи, если вы это имеете в виду, и теперь надеваю рубашку.

Он натянул ее как раз в тот момент, когда Ирена с опаской выглянула из-под одеяла. Она пугливо, словно заяц, озиралась вокруг, пока не наткнулась взглядом на ухмыляющегося Кристофера. Трудно было не заметить насмешки в его серовато-зеленых глазах. Она стремительно откинула одеяло и вскочила.

— Шут гороховый! — крикнула она и швырнула ему кошелек. — Вы специально все это подстроили!

Увесистый кошелек стукнулся Кристоферу в грудь. Ситон ловко поймал его.

— Что подстроил? — со смехом спросил он.

Ирена поправила платье и привела в порядок прическу.

— Я пришла сюда, чтобы вернуть вам кошелек, хотя и полагала, что это слишком большая любезность с моей стороны. А вы втащили меня в комнату и пытались сделать из меня посмешище.

— Мне казалось, вы не хотите, чтобы вас обнаружили. Я только хотел вам помочь.

— Ха! — воскликнула Ирена и направилась к выходу. Подойдя к двери, она обернулась. — Я не люблю, когда мною играют, мистер Ситон, а вам, очевидно, доставляет удовольствие ставить человека в неловкое положение. Очень надеюсь, что однажды вы встретите достойного противника. Я бы с удовольствием посмотрела на это состязание. До свидания, сэр!

И с этими словами Ирена с силой захлопнула за собой дверь.

Женская ненависть стала причиной неприятностей для многих мужчин и источником многих конфликтов. Конечно, Молли Харпер не относилась к тем представительницам слабого пола, которые принадлежат одному мужчине, да и Тимми Сиарса это, по правде говоря, не беспокоило. В конце концов, девушка должна как-то зарабатывать на жизнь. Так что Тимми охотно срывал «цветы удовольствия», не заботясь о прочем, особенно когда наведывался в гостиницу «Вепрь». Но сегодня он пришел сюда не для этого, и он, самый свирепый боксер-профессионал в округе, чувствовал себя не в своей тарелке.

Медно-рыжие волосы, как всегда, торчали во все стороны из-под его треуголки. Тимми не мог похвастаться глубиной ума, но считался парнем вполне смышленым. Крупный, ширококостный, крепко сбитый, он никогда не искал особых причин, чтобы затеять драку, тем более что охотников перечить ему было немного.. Сейчас его терзало какое-то смутное чувство неудовлетворенности: он уже несколько недель как следует не дрался! Местных парней не прельщала перспектива проломленной головы или сломанных ног, и они старательно обходили его стороной.

Правда, недавно в городе появился чужак. Такие, как он, сильно раздражали Тимми. Он их не переносил. Начать с того, что этот янки был выше его ростом и шире в плечах. К тому же он еще и одевался с иголочки и, уж наверное, принимал ванну не реже двух, а то и трех раз в месяц. И что хуже всего, у этого типа была завидная репутация меткого стрелка.

Оттого-то Тимми и маялся. Молли перестала его замечать, потому что до одури втюрилась в этого Ситона, от одного вида которого у Тимми начинали чесаться кулаки. Вдобавок янки поселился в гостинице, в которой Тимми любил коротать свой досуг. Можно подумать, что в Мобри больше поселиться негде! И теперь Молли, которой он постоянно дарил всякие безделушки, равнодушно поставила перед ним тарелку с едой и кружку с элем и с радостной готовностью побежала выполнять заказ Ситона. Очередной подарок Тимми несколько оживил ее, но расплачивалась она за него торопливо, и полученное удовольствие омрачала мысль, что оплачиваемое Тимми девчонка отдала бы янки бесплатно.

А еще его просто бесило, что этот Ситон откровенно игнорировал заигрывания Молли, не давая Тимми повода начать ссору. Тимми следил в оба и не мог не заметить, что янки не проявляет ни малейшего интереса к пухлому заду, которым девчонка усердно вертела перед ним. Не реагировал он и на вид пышных, налитых грудей, открывавшихся взору всякий раз, когда Молли низко наклонялась над столом. Она надела блузку с таким глубоким вырезом, что Тимми стонал от страсти, а янки все равно не обращал на нее никакого внимания. Это вдвойне оскорбляло Тимми. Пренебречь Молли — все равно что нанести смертельную обиду хозяйке в ее же доме.

Итак, Тимми не находил себе места от досады, и его ярость все росла, подогреваемая тем, что чужака совершенно не волновала его репутация главного скандалиста в городе. Даже самые благородные и состоятельные горожане спешили уступить ему дорогу, а этот щеголь спокойно выводит Тимми Сиарса из себя. Этого было достаточно, чтобы Тимми потерял всякое терпение и возмечтал сокрушительным нокаутом сбить спесь с проклятого янки.

Открытие ярмарки в Мобри — дело серьезное, по обычаю сопровождающееся веселым праздником. Музыканты играют на лютнях и дудках, а горожане пляшут, прихлопывая ладонями в такт музыке, призывая тех, кто еще не решился выйти в круг, показать свое умение. Ирена не отводила глаз от танцующих, сгорая от желания к ним присоединиться, но как уговорить Фэррела составить ей пару? Он согласился отправиться с ней на ярмарку и с удовольствием смотрел, как танцуют другие, и особенно как в центре круга, лихо задирая юбки, отплясывает Молли Харпер. Но сам в круг не пошел. Все-таки он теперь инвалид.

Ирена понимала его чувства и не настаивала, хотя совсем не одобряла ту стену, которую он воздвиг вокруг себя. Сегодня день веселья и нельзя грустить. Она азартно притопывала ногой и хлопала в ладоши в такт музыке, пока не увидела высокого мужчину, лениво прислонившегося к стволу дерева. Она сразу узнала его. Серовато-зеленые глаза с откровенным бесстыдством разглядывали ее, и щеки Ирены запылали. Он специально старался вывести ее из себя, она была в этом уверена! Ни один джентльмен не позволит себе так смотреть на женщину.

Надменно задрав подбородок, она повернулась к своему мучителю спиной. К ее удивлению, Фэррел неожиданно покинул ее и устремился вслед за Молли в сторону гостиницы. Молли потратила немало времени, пытаясь соблазнить неприступного янки, и теперь решила пробудить в нем ревность. Никогда еще она так старательно не заманивала мужчину в постель и никогда не терпела столь сокрушительного поражения. Этот красавец так усердно пренебрегал ею, что бедной служанке стало впору усомниться в своих способностях.

Разгадав план Молли, Ирена в негодовании прикусила губу. И в это время чья-то рука взяла ее под локоть. Она вздрогнула. Повернув голову, она с огромным облегчением обнаружила, что это не Ситон, а Алан Паркер.

Алан прижал к сердцу руку, чуть согнулся в галантном поклоне и с улыбкой сказал:

— Ваш брат оставил вас в одиночестве, мисс Флеминг. Поскольку трудно угадать, когда этим трусливым шотландцам вздумается на нас напасть, чтобы украсть самых красивых девушек, я решил предложить вам свою защиту.

Ирена весело рассмеялась, надеясь, что Ситон сейчас наблюдает за ней. По крайней мере хоть кто-то в городе ведет себя как настоящий джентльмен.

— Не хотите потанцевать? — спросил Алан.

Она улыбнулась, повесила шаль на ближайший куст и под руку с Аланом вошла в круг танцующих, не забыв бросить украдкой взгляд в ту сторону, где стоял этот негодяй. Ситон нахально улыбался, и подозрение, что его забавляет вся эта история, на мгновение омрачило ее радость.

Прекрасная мелодия заставила ее забыть обо всем: она умела и любила танцевать. Кристофер подошел поближе и пробрался в первый ряд зрителей. Он стоял в величественной позе, скрестив руки на груди, и производил впечатление короля, созерцающего забавы своего народа. Его приметная наружность привлекла внимание и молодых девушек, и зрелых женщин. Игривые взгляды и призывные улыбки так и порхали вокруг, но глаза Кристофера были прикованы к изящной черноволосой девушке в темно-синем платье. Ее юбки взлетали в такт музыке, открывая на мгновение тонкие, изящно очерченные лодыжки. Очень скоро его пристальное внимание к Ирене Флеминг стало очевидным почти для всех и послужило причиной испорченного настроения для многих особ женского пола.

Невдалеке остановилась огромная карета, принадлежащая Толботам, и Кристофер воспользовался этим предлогом, чтобы подойти к шерифу. Пробравшись среди танцующих, он приблизился к Алану и легонько похлопал по его плечу.

— Прошу прощения, Алан, но я подумал, что вам следует знать: приехала мисс Толбот.

Алан оглянулся и, увидев карету, чуть заметно нахмурился. Смущенно извинившись перед партнершей, он поспешил к Толботам. Ирена подняла глаза и холодно взглянула на Кристофера, почти физически ощущая, как взгляды всех присутствующих обратились к ним двоим. Ехидно улыбаясь, зеваки толкали локтями соседей, привлекая их внимание к происходящему, хихикали и шептали друг другу на ухо свои далеко идущие догадки.

— Может, продолжим танец, мисс Флеминг? — спросил Кристофер с любезной улыбкой.

— Нет! — отрезала Ирена и с гордо поднятой головой пошла сквозь толпу глазевших на нее горожан. Она проходила мимо навесов и наскоро сколоченных торговцами лотков, стараясь не замечать того, кто одним своим присутствием доводил ее до белого каления. Он шел за ней по пятам, так что ей пришлось обернуться и сказать:

— Уходите! Вы мне надоели!

— Ирена, — нежно произнес он, — я только хотел отдать вам шаль.

Она остановилась и повернулась к Кристоферу. Вспыхнув под его насмешливым взглядом, Ирена решительно протянула руку, чтобы взять у него шаль, но он не отпускал. Она взглянула в серовато-зеленые искрящиеся глаза, и жаркий поток слов уже был готов сорваться с ее губ. Но внезапно раздался женский голос:

— Кристофер!

К ним спешила Клаудиа, а вслед за ней семенил Алан. Увидев мисс Толбот, Ирена внезапно почувствовала острый укол в сердце, но сочла это следствием своего безвозвратно испорченного настроения. Клаудиа была одета в розовое шелковое платье и такую же шляпу с широкими полями. И то и другое выглядело чересчур шикарным для городской ярмарки и, несомненно, свидетельствовало о ее желании привлечь всеобщее внимание. Хотя все уже давно привыкли к ее эффектным появлениям.

Клаудиа снисходительно улыбнулась Ирене и без лишних церемоний повернулась к Ситону.

— Как хорошо, что вы еще в городе, Кристофер, — замурлыкала она. — Я боялась, что больше не увижу вас.

— Мои дела в Мобри еще не закончены и, похоже, закончатся еще не скоро. — Он мельком взглянул на Ирену и улыбнулся.

Клаудиа заметила этот взгляд и закипела от злости. Желая любой ценой увести Кристофера, она махнула рукой в сторону гостиницы.

— Во время ярмарки хозяин гостиницы обычно дает пир, достойный короля. Вы не согласитесь поужинать со мной? — Уверенная в согласии, она любезно улыбнулась и шерифу. — И вы, Алан, конечно, можете составить нам компанию.

— С удовольствием. — Шериф галантно повернулся к Ирене. — А вы, мисс Флеминг?

Первым желанием Клаудии было больно стукнуть Алана по ноге, но она сдержалась. Ее глаза угрожающе сузились, но широкие поля шляпы скрыли ее бешенство от окружающих.

— Я… не могу. — Заметив самодовольную улыбку на губах дочери лорда, Ирена пожалела, что не может согласиться, но у нее не было денег. — Мне пора уходить. Меня ждут дома.

— Но ваш брат сейчас в гостинице, — заметил Алан. — Вы просто должны пойти с нами.

— Нет… нет, я правда не могу. — Чувствуя, что ее объяснения не удовлетворили шерифа, Ирена решилась сказать правду: — К сожалению, я не взяла с собой денег.

Кристофер с готовностью разрешил проблему:

— Я буду более чем счастлив заплатить за вас, мисс Флеминг. — Она бросила на него сердитый взгляд, но он не смутился и продолжал настаивать: — Пожалуйста, позвольте мне сделать это.

Клаудиа была слишком умна, чтобы возражать открыто. Зачем выставлять себя не в лучшем свете? Она бросила на Ирену испепеляющий взгляд, приказывая ей уйти, и надеялась, что Ирена поймет столь «прозрачный» намек. Но этот взгляд возымел противоположное действие.

— Благодарю вас, — пробормотала Ирена, наконец решившись. — Я с огромным удовольствием составлю вам компанию.

Кристофер и Алан одновременно сделали шаг вперед, намереваясь предложить ей руку, и Клаудиа затряслась от ярости. Но, увидев, что Ирена демонстративно проигнорировала Кристофера и взяла под руку Алана, она сразу повеселела.

Ирене совсем не хотелось, чтобы Фэррел увидел ее в компании с Кристофером, и у нее отлегло от сердца, когда выяснилось, что в зале брата нет. Потом она вспомнила, как Молли приходила в комнату Ситона, и закусила губу. Она с опаской посмотрела в сторону лестницы, подозревая, что в этот момент служанка предлагает те же услуги Фэррелу.

Ирена почувствовала взгляд Кристофера и ответила ему взглядом, значительно более холодным, чем Северный Ледовитый океан. Она ожидала увидеть на его лице злорадство, но в его улыбке было больше сочувствия. Однако мысль, что он, возможно, ее жалеет, привела Ирену в бешенство. Она молча села на стул, который подвинул ей Алан.

Кристофер поставил стул для Клаудии с другой стороны от себя и сел между девушками.

С видом человека, привыкшего распоряжаться за столом, Кристофер заказал ужин и легкое вино для женщин. Он сразу расплатился, и Алан, похоже, был рад уступить ему эту честь. Клаудиа удосужилась наконец снять шляпу и, прежде чем приступить к еде, привела в порядок волосы.

Дверь распахнулась, и Ирена побелела: в залу вошел ее отец. Она сидела к нему спиной и не осмеливалась оглянуться. Звери направился к бару, подошел и хлопнул монетой по стойке. Заказав эль и взяв в руки кружку, он облокотился на стойку, сделал глоток и огляделся. Внезапно его взгляд остановился на Ирене и Кристофере, и он чуть не подавился. Спотыкаясь, он бросился к ним через всю комнату, не думая о том, что привлекает всеобщее внимание. Ирена услышала шаги отца и замерла от страха. Звери в ярости забыл о хороших манерах. Он видел только свою дочь, сидящую за одним столом с его злейшим врагом. Он грубо схватил Ирену за руку и дернул. Заслонившись бокалом, Клаудиа злорадно усмехнулась.

— Ты, паршивая девчонка! Строишь глазки за моей спиной этому американскому ублюдку! — кричал Звери. — В другой раз тебе неповадно будет миловаться с ним!

Мэр размахнулся, и Ирена попыталась заслониться: его кулак, без сомнения, сломал бы ей челюсть. Но тут Кристофер вскочил и схватил Флеминга за руку.

— Убери свои мерзкие лапы! — взвыл мэр, пытаясь высвободиться, но сильная загорелая рука крепко держала его.

— Подумайте, что вы делаете, — спокойно сказал Кристофер. — Ваша дочь пришла сюда с шерифом и мисс Толбот. Вы хотите оскорбить их своим поступком?

Словно сквозь туман Звери увидел всех остальных, сидящих за столом с его дочерью. Покраснев как рак, он поспешно пробормотал извинения. Кристофер отпустил его руку, с трудом подавив желание толкнуть мэра напоследок так, чтобы тот рухнул на пол.

Тем временем Флеминг снова схватил дочь за руку и потащил ее к выходу.

— Иди домой и приготовь ужин. А я выпью кружку-другую и приду.

Выпроводив Ирену, мэр вернулся к стойке бара.

Ирена медленно брела домой. Слезы унижения жгли ей глаза и струились по щекам. Сейчас она уже жалела, что в слепом порыве соперничества позволила себе потерять рассудок и принять приглашение. Позор, который она пережила в гостинице, помешает в будущем сохранять гордый вид при общении с надменной дочерью лорда.

Была и еще одна причина. Клаудиа считала, что среди женщин ей нет равных на севере Англии, и, чтобы уничтожить соперницу, будет молоть всякий вздор, лишь бы оклеветать, оскорбить и унизить ее, нисколько не беспокоясь о правдивости своих слов. Ирена не сомневалась, в каком свете эта женщина представит ее и какие дикие картины нарисует перед янки.

«А какая, собственно, разница? — с отчаянием подумала Ирена. — Клаудиа и мистер Ситон просто созданы друг для друга».

Глава 4

Лучи восходящего солнца пробились сквозь пену облаков и окрасили белые фасады коттеджей в розовый цвет. Утренний свет проник и в комнату Ирены и прервал ее тяжелый сон. Застонав, она натянула на голову одеяло. Зачем просыпаться? Чтобы ехать к очередному жениху в Уэркингтон? Она знала, что отец от своего не отступит, особенно после того, как застал ее в гостинице. Так что незачем откладывать неизбежное.

Мрачнее тучи, она вылезла из постели, накинула старенький халат и поплелась на кухню. Затем Ирена развела в очаге огонь и повесила над пламенем большой чайник с водой. Взяла в углу медный таз, принадлежавший еще ее матери, и последний кусок мыла, подаренный ей Фэррелом. Раньше он часто привозил ей из Уэркингтона маленькие подарки, но с тех пор прошла целая вечность. С каждым днем он все больше начинал походить на отца и все реже вспоминал мудрые советы матери.

Ей не часто доводилось выезжать за пределы Мобри, и хотя поездка не вызывала энтузиазма, Ирена тщательно привела себя в порядок и надела лучшее платье. Теперь никто в портовом городе не станет сокрушенно качать головой при виде того, в каком тряпье ей приходится ходить.

Как и любой мужчина, привыкший не отказывать себе в маленьких радостях, Флеминг оставил дочь перед входом в гостиницу ожидать карету, а сам вошел внутрь. Очутившись в привычном месте с кружкой эля в руках, он завел разговор с хозяином гостиницы и, не считая нужным понизить голос, поведал ему о цели их поездки. Звери вообще считал себя непревзойденным оратором и не упускал случая лишний раз произнести речь. В это утро он так увлекся, что не обратил внимания на стоящую возле колонны высокую фигуру. Входная дверь открылась и вновь захлопнулась, но мэр, поглощенный элем и болтовней, этого не заметил.

Холодный ветерок трепал черные кудри Ирены, играл подолом ее юбки и румянил ей щеки. Стройная, изящная, она радовала глаз всякого проходящего мимо мужчины. Многие из них оборачивались, чтобы еще раз взглянуть на красавицу. Кристофер Ситон на мгновение замер у входа в гостиницу, любуясь прекрасным видением. Запретным плодом! Но это лишь подогревало его интерес.

Кристофер подошел ближе и остановился рядом с Иреной. Не оборачиваясь, она решила, что это ее отец. Затем ее взгляд упал на высокие дорогие ботинки, и, резко повернувшись, она обнаружила прямо перед собой лицо своего преследователя.

Кристофер приподнял шляпу и улыбнулся. Потом заложил руки за спину и посмотрел на небо, где, гонимые северо-западным ветром, неутомимо неслись стаи облаков.

— Прекрасный день для прогулки, — заметил он. — Хотя, подозреваю, нас может застать врасплох дождь.

Ирена закусила губу, с трудом держа себя в руках.

— Вышли подглядывать за женщинами, мистер Ситон?

— Нет, на сегодняшнее утро это для меня второстепенная задача, — мягко уточнил он. — Хотя я был бы круглым дураком, если бы пропустил такую прекрасную картину.

От нее не укрылся многозначительный блеск его глаз, и она сухо спросила:

— Тогда в чем же ваша главная задача?

— Дождаться кареты, чтобы отправиться в Уэркингтон.

Ирена промолчала. Надо же какое совпадение! Но поскольку он имел полное право ехать куда угодно, ей нечего было возразить. Обернувшись, она увидела гнедого жеребца, привязанного к столбу, и поняла, что способ предстоящего Кристоферу путешествия претерпел изменения совсем недавно. Все ясно. Ситон находился в общей зале гостиницы, куда пошел ее отец, и, подслушав его разговоры, решил ехать в карете.

— Вас ждет лошадь, — сказала она. — Почему бы вам не поехать на ней?

— В дальние поездки я предпочитаю ездить в карете, — усмехнулся он.

Ирена нахмурилась.

— Я не сомневаюсь: вы подслушали, как отец говорил о том, что мы едем в Уэркингтон, и решили докучать нам всю дорогу.

— Моя дорогая мисс Флеминг, уверяю вас, в Уэркингтоне меня ждет дело огромной важности. — Кристофер не стал объяснять, что теперь любое дело, касающееся ее, стало дня него делом огромной важности. — Но вы можете поступить очень просто, — вежливо предложил он. — Если вам так неприятно мое общество, оставайтесь дома. Я не принуждаю вас куда-либо ехать.

— У нас тоже дело в Уэркингтоне, — сказала она, гордо вскинув голову.

— Новый кандидат? — с улыбкой поинтересовался Ситон.

— Вы… О! — Она так покраснела, что ответа не потребовалось. — Почему вы не хотите оставить нас в покое?

— У меня денежное вложение в вашу семью. Я хочу получить ту сумму, что мне причитается, или другую компенсацию.

— О да, наш долг, — насмешливо сказала Ирена. — Деньги, которые вы обманом вытянули из моего отца.

— Мне нет нужды кого-то обманывать, моя дорогая.

Ирена возмущенно топнула ногой.

— Я не «ваша дорогая», мистер Ситон!

Он рассмеялся:

— Вы самое дорогое создание из всех, что я видел за последнее время.

Взгляд зеленых глаз небрежно скользнул по округлой груди, изящной талии и ниже — до кончиков черных туфель, выглядывающих из-под платья. Ирена пожалела, что не надела толстую шерстяную накидку, в ней бы она чувствовала себя защищенной. Когда он снова посмотрел ей в лицо, щеки Ирены пылали от негодования.

— Да-а, — с улыбкой протянул он. — Вы действительно самое дорогое создание на свете.

— Вы всегда так смотрите на женщин? — сухо спросила она.

— Только на тех, которых страстно желаю.

Ирена резко отвернулась и решила больше не обращать на наглеца внимания, но это оказалось задачей не из легких. Единственное, что могло бы хоть немного защитить ее от безжалостного взгляда, — это плащ. Она взяла его, остановив желающего ей помочь Кристофера гневным взглядом, и накинула на плечи.

Кристофер улыбнулся. Ирена так сосредоточенно старалась не замечать своего преследователя, что вздрогнула, когда его дыхание защекотало ей ухо.

— Вы источаете аромат жасмина в летнюю ночь, — прошептал он.

Ирена поспешно набросила на голову капюшон и молчала до тех пор, пока перед гостиницей не остановился экипаж. Возница спрыгнул на землю и, объявив сидящим в карете пассажирам, что предстоит небольшая остановка, направился в гостиницу. Его примеру последовали еще двое мужчин, вынудив остальных пассажиров спешно поджать ноги, чтобы дать им пройти.

Ирена потянулась к чемодану, но Кристофер опередил ее. Она неодобрительно подняла бровь, но поняла, что на этот раз придется смириться. Демонстративно не замечая его, Ирена приподняла юбку, шагнула на ступеньку и тут же почувствовала крепкую руку, поддерживающую ее. Пока она усаживалась, Ситон положил ее чемодан в отделение для багажа, затем отошел и вернулся, ведя за собой лошадь. Ирена поспешно откинулась на спинку сиденья и приняла равнодушный вид, прежде чем он успел заметить ее любопытный взгляд. Кристофер привязал жеребца позади кареты, затем залез внутрь и сел прямо напротив Ирены.

Пассажиры, утолив жажду, гурьбой возвращались к карете. Последним, в отличном расположении духа, из гостиницы вышел Флеминг, но при виде их неожиданного попутчика краска сбежала с его лица. Он в нерешительности остановился возле дверцы, потоптался на месте, но делать нечего, залез в карету. Садясь рядом с дочерью, Звери бросил на нес уничтожающий взгляд, ясно давая понять, что, по его мнению, она сама пригласила этого негодяя ехать с ними.

Колеса заскрипели по гальке, и Ирена, откинувшись на спинку сиденья, приготовилась к долгой тряске. Окрестности не привлекали ее внимания, да и не до окрестностей ей было. Она постоянно ловила на себе теплый взгляд Кристофера, краешком глаза видела его улыбку. Его не смущало присутствие мэра и то, что старик все больше мрачнеет, видя внимание, которое он оказывает его дочери.

Остальным пассажирам Кристофер пришелся по душе. Он дружелюбно болтал и шутил, рассказывая разные истории и случаи из собственной жизни, которых было немало за время его многочисленных путешествий. Ярость Флеминга росла с каждой милей.

Ирена вынуждена была признать, что в этом американце есть какое-то очарование и что он умеет держать себя в любой компании. Он обладал манерами человека, рожденного в богатстве и уважении. В самом деле, роль джентльмена ему вполне удавалась. Вместе с тем Ирена чувствовала, что он будет так же естественен и в компании портовых потаскух.

Его широкие плечи обтягивал отлично сшитый темно-синий камзол, светло-коричневые бриджи в тон жилету плотно облегали длинные мускулистые ноги. Да, он производил впечатление настоящего мужчины. Его следовало бы принять за эталон и сравнивать с ним приезжающих соперничать за ее руку.

Дорога шла на юг. Ирена наконец расслабилась и стала наслаждаться поездкой под стук колес и добродушную болтовню мистера Ситона. Она боялась, что путешествие окажется утомительным и напряженным, а вместо этого получилась приятная прогулка, и Ирена немного расстроилась, когда они прибыли к месту назначения.

Небольшая вывеска, свидетельствующая о том, что перед вами гостиница «Львиная лапа», висела над дверью на крюках и под порывами ветра билась об стену. Флеминг велел дочери оставаться на месте, пока Кристофер и другие пассажиры не вышли из кареты, затем поспешно вылез сам и нетерпеливо поманил Ирену.

— Не копайся, девочка, — буркнул он. Надвинув поглубже треуголку, чтобы ее не сдул ветер, он мрачно смотрел, как Кристофер отвязывает от кареты жеребца. Вспомнив, чем чреват громкий разговор, Звери понизил голос и продолжил: — Экипаж мистера Гудфилда ждет нас, но, прежде чем мы двинемся дальше, я хочу заказать комнаты в гостинице.

Медлительность Ирены раздражала его, и, как только она ступила на землю, мэр схватил ее за руку и потащил к ожидавшему ландо. Кто его знает, вдруг янки вздумается выкинуть еще что-нибудь? Возможно, его опасения были не напрасны. Кристофер внимательно огляделся и лениво поправил поводья. Он, несомненно, заметил недовольство Ирены и торопливость ее отца.

Возница подошел к отделению для багажа и откинул парусину, прикрывавшую чемоданы. Стоявший рядом Кристофер указал на ландо и спросил, кому оно принадлежит.

— Это экипаж мистера Гудфилда. Самого старого и богатого торговца в округе, — ответил возница. — Если вам к нему, то езжайте по этой дороге, потом свернете на север. Ошибиться невозможно. У него самый большой дом, который вы когда-либо видели.

Кристофер сунул кучеру монету с пожеланием выпить эля. Парень расплылся в улыбке и, бормоча благодарности, поспешил в гостиницу.

Подойдя к ландо, Ирена в нерешительности остановилась и обернулась. Серо-зеленые глаза по-прежнему следили за ней. Кристофер слегка улыбнулся и приподнял шляпу. Звери проследил за взглядом дочери и обнаружил объект ее внимания. Схватив Ирену за руку, он втолкнул ее в ландо и поспешил за багажом.

— Не заглядывайся куда не надо, — сурово предупредил он Кристофера. — У меня здесь много друзей, и стоит мне сказать слово, они тебя так отделают, что на тебя больше не взглянет ни одна женщина.

Кристофер лишьухмыльнулся:

— Вы плохо усваиваете уроки, мэр. За вас уже заступился ваш сын, а теперь вы думаете испугать меня друзьями? Наверное, вы забыли, что у меня в порту корабль с командой, поднаторевшей в схватках с пиратами. Вы не боитесь встречи с ними?

— Оставьте мою девочку в покое! — процедил сквозь зубы Флеминг.

— Зачем? — Кристофер насмешливо посмотрел на него. — Чтобы вы выдали ее замуж за старика с толстым кошельком? У меня тоже есть кошелек. Сколько вы возьмете за нее?

— Я уже сказал вам! — рявкнул Звери. — Она не для вас, сколько бы денег вы ни предлагали!

— Тогда вам лучше заплатить долг, мэр, потому что я не успокоюсь, пока не получу его.

Кристофер пришпорил жеребца и пустил его в легкий галоп.

Первый же взгляд на Смедли Гудфилда поверг Ирену в отчаяние. «Жених» походил на высохшего эльфа. Сгорбленная спина и безвольно поникшие плечи являли печальный контраст со статью и силой Кристофера. Но Ирена и сама понимала, что Смедли Гудфилд — ее последний шанс выйти замуж.

Вскоре после их приезда отца бесцеремонно послали осматривать сад. Ее же Смедли жестом пригласил сесть рядом, на диван. Ирена отказалась и устроилась на кушетке возле камина, но Смедли расценил это как приглашение и уселся рядом. И тут же его руки попытались пробраться под ее одежду. В своем усердии он разорвал лиф ее платья, даже не пытаясь сделать вид, что это случайность. Ирена в ярости оттолкнула его костлявые руки и вскочила, придерживая разорванную ткань.

— Я ухожу, мистер Гудфилд, — как можно спокойнее сказала она. — Всего доброго!

Поспешно выбежав в холл, она обнаружила там отца, который нервно ходил из угла в угол. Он попытался вернуть ее в гостиную, и между ними вспыхнула перебранка.

— Мне надоело твое чертово упрямство! Я сам буду решать, когда нам уходить! — рявкнул он. — И это случится только после того, как будет решен вопрос с женитьбой.

— Этот вопрос уже решен, — медленно, но отчетливо произнесла Ирена и глубоко вздохнула, пытаясь унять гнев. — Ты сможешь оставить меня здесь, только связав по рукам и ногам, но и тогда тебе придется заткнуть мне рот, потому что я буду так кричать, что гадкий старикашка выкинет вон нас обоих. С меня довольно того, что он уже сделал. — Она распахнула плащ и показала разорванное платье. — Посмотри, что он натворил! Это было мое лучшее платье!

— Он купит тебе десять таких! — с отчаянием воскликнул Эвери.

Он не мог позволить ей уйти: на карту была поставлена его свобода. Какое значение имеет разорванное платье, если взамен он получит доступ к кошельку Гудфилда. Просто девчонка слишком упряма.

— Если ты уйдешь, то уйдешь пешком! Мы приехали сюда в экипаже мистера Гудфилда, другого способа вернуться в город у нас нет.

Ирена гордо вскинула голову и направилась к дверям.

— С меня довольно, — бросила она не оборачиваясь.

— Что ты собираешься делать? — вскричал Эвсри.

— Я же сказала, что ухожу!

Флеминг оказался в трудном положении. Но он не верил, что Ирена одна отправится домой, и подозревал, что это всего лишь девичий каприз. Он насмешливо фыркнул.

— Можешь возвращаться в гостиницу. Я остаюсь у мистера Гудфилда…

Дверь захлопнулась перед его носом, остановив его на полуслове. Он ринулся было вслед за дочерью, но из гостиной послышалось нетерпеливое постукивание тростью. В отчаянии Эвери поспешил к мистеру Гудфилду, пытаясь на ходу сочинить правдоподобные объяснения внезапному уходу Ирены, которые бы утешили оскорбленное самолюбие старого торговца. Никогда еще мэру не приходилось так изворачиваться.

Ирена быстро шла по дороге. Прочь от ненавистного особняка! Мысли путались, дрожь сотрясала ее тело. Хватит! Она достаточно натерпелась унижений во время бесконечных смотрин. Ее собственный отец хочет расплатиться ею с не желавшими больше ждать кредиторами. Но ее терпение кончилось! Хватит! Заставлять ее ублажать мерзкого старика… Это уже слишком!

Ирену передернуло, когда она вспомнила бесконечные уловки всех прошлых кандидатов в мужья: случайные прикосновения к ее груди, поглаживания ног под столом и откровенные похотливые ухмылки.

Ирена остановилась и сжала кулаки. Она слишком хорошо знала, что ее ждет вечером, в гостинице «Львиная лапа». Отец будет угрожать и уговаривать. А Гудфилд — ерзать на диване рядом, ловя каждую возможность прижаться, провести рукой по бедру или, наклонившись, шепнуть ей на ухо какую-нибудь пошлость. И хихикать от радости, видя ее негодование, а если она промолчит, еще активнее продолжить «ухаживание».

От отвращения у нее заныло в животе. Она понимала, что отец боится долговой тюрьмы, и она, конечно, тоже не желала ему такой участи. Но все равно она не хочет больше терпеть унижения.

Ирена пришла в отчаяние. Она снова видела перед собой сморщенное лицо старого торговца, его покрасневшие, бегающие, как у крысы, глазки, костлявые, словно клешни, руки, поспешно рвущие на ней платье…

Внезапно ее взгляд упал на каменный указатель со стрелкой и надписью «Мобри», и новая мысль пришла ей в голову. Вместо того чтобы возвращаться в Уэркингтон, она направится прямо домой. Этот путь гораздо длиннее и займет весь оставшийся день и часть ночи. Дул сильный ветер, и воздух становился все холоднее, но на ней надет теплый плащ. Ей вовсе не обязательно возвращаться в гостиницу.

Отчаянная решимость добраться в Мобри до полуночи придала Ирене силы и заставила поспешить. Ее туфли совсем не подходили для такой прогулки, и она была вынуждена часто останавливаться, чтобы вытряхнуть попавшие в них камешки. Прошло около часа, и прогулка только взбодрила ее. Она совсем не раскаивалась, что избежала еще одной встречи со Смедли. Лишь когда облака стали наливаться свинцом и поплыли низко над ее головой, первые искорки сомнения промелькнули у нее в голове.

Крупные капли дождя упали ей на лицо, поднявшийся ветер играл ее плащом, не давая идти вперед, но Ирена упрямо продолжала взбираться в гору. Вскоре, однако, ей пришлось остановиться, потому что она оказалась на развилке. Каждая из двух дорог уходила в неизвестную даль: одна шла прямо, вторая сворачивала направо. Местность была незнакомой, и мысль, что она может заблудиться, сильно поколебала уверенность Ирены. Сгущающиеся облака заслонили солнце, и она совсем потеряла ориентацию.

С вершины холма подул холодный ветер, и Ирена поежилась. Но его ледяное дыхание навело ее на мысль, что он дует с севера. Сжав замерзшие пальцы, она решительно направилась по дороге, которая, как она надеялась, ведет к Мобри.

«Замужество!» — сердито подумала она. Как она ненавидела это слово!

Ирена наклонилась, чтобы вытряхнуть из туфли очередной камень, и случайно бросила взгляд на вершину холма. Вздрогнув от неожиданности, она медленно выпрямилась. На фоне неба вырисовывался силуэт всадника. Он казался злым демоном, закутанным в черные, клубящиеся вокруг него облака. Ветер развевал его плащ, казавшийся крыльями за спиной, и Ирена испытала внезапный, пробирающий до костей страх. Она слышала бесчисленные истории об убийствах и грабежах на дорогах, о разбойниках, отбирающих у своих жертв драгоценности, невинность и саму жизнь. Наверняка это один из них!

Она пошла быстрее, и всадник погнал коня за ней. Жеребец чуть потоптался на месте, и Ирена смогла как следует разглядеть обоих. У нее перехватило дыхание, и все волнения разом улеглись: она узнала и великолепного жеребца, и сидевшего на нем всадника.

Кристофер Ситон! Опять он!

Она попыталась свернуть с дороги, но преследователь лишь быстрее погнал длинноногого жеребца. Расстояние между ними быстро сокращалось. Прикусив в отчаянии губу, Ирена резко развернулась и бросилась в противоположном направлении. Но Кристофер спрыгнул с лошади и в два прыжка настиг ее и поднял над землей.

— Поставьте меня, вы, напыщенный осел! Поставьте меня на землю! — Ирена брыкалась и колотила кулаками по его широкой груди, пытаясь освободиться.

— Успокойтесь, глупая девчонка, и послушайте меня! — прозвучал у нее над ухом его резкий голос. — Или вы не знаете, что может случиться на этой дороге? Вы станете лакомым кусочком для воров и разбойников, которые рыщут по всей округе. Вы станете их игрушкой на ночь или две… если, конечно, выдержите так долго. Об этом вы не подумали?

Отказываясь признать его правоту, Ирена повторила:

— Я требую, чтобы вы отпустили меня, сэр!

— Только если вы согласитесь выслушать меня.

Ирена бросила на него гневный взгляд.

— Как вы узнали, где я?

В серо-зеленых глазах появилась усмешка.

— Ваш отец и этот сморчок вернулись в гостиницу и стали вас искать. Мэр поднял ужасный шум. — Кристофер рассмеялся. — А когда я увидел Смедли, то понял причину вашего отсутствия и оказался прав. Что и подтвердили следы.

— Вы слишком самонадеянны, мистер Ситон, если полагаете, что я рада вашей защите или вашей компании.

— Зачем так официально, Ирена? — произнес он со своей дьявольской обаятельной улыбкой. — Можете звать меня просто Кристофер. Или «мой дорогой». Или «мой хороший». Или даже «любовь моя» — как вам больше нравится.

Глаза Ирены вспыхнули.

— Я хочу, чтобы вы немедленно опустили меня, — отчетливо произнесла она.

— Как пожелаете, миледи. — Кристофер чуть разжал руки, и Ирена медленно заскользила вдоль его тела, пока ее ноги не коснулись покрытого мхом склона холма. Ощущение его близости пронзило ее, словно молния. Перед ее мысленным взором вновь предстала купающаяся в розовых лучах восходящего солнца высокая фигура обнаженного мужчины.

— Отпустите меня! — снова потребовала она, стараясь негодованием скрыть истинную причину, от которой запылали ее щеки. Ни одна порядочная леди не позволила бы таким картинам появляться у нее в голове. — Я вполне способна сама стоять на ногах.

Обхватив Ирену за талию, Кристофер поставил ее на большой камень, как на пьедестал.

— Стойте здесь, пока я схожу за лошадью.

— Я не ребенок, которому вы можете указывать, что ему делать, — запротестовала она. — Я взрослая женщина!

Он приподнял бровь и внимательно оглядел ее с головы до ног. Его взгляд обжигал ее.

— Наконец-то я слышу от вас правду.

Ирена густо покраснела и плотнее запахнулась в плащ.

— Вам кто-нибудь говорил, как вы отвратительны?

Он усмехнулся:

— Да, моя дорогая. Все члены вашей семьи.

— Тогда почему вы не оставите нас в покое? — вспылила она.

Он направился за жеребцом и, не оборачиваясь, ответил:

— Судя по тому, как идет дело, я начинаю думать, что мэр никогда не выдаст вас замуж. — Произнося это, он уже шел обратно, ведя под уздцы жеребца. — А также никогда не отдаст мне долг.

— Вы действительно думаете, что у вас на меня какие-то права? — язвительно поинтересовалась она. — Может быть, у вас есть право надоедать мне своим присутствием?

Он равнодушно пожал плечами.

— Не больше, чем у всех остальных ваших поклонников. А если принять во внимание две тысячи фунтов, которые мэр мне должен, может, и больше. Интересно, кто это из ваших женихов согласился бы расстаться с такой суммой? Может, стоит провести аукцион? Это сэкономит время и силы вашему отцу.

Ирена уже открыла было рот, чтобы возмутиться, но Кристофер внезапно поднял ее и усадил на коня.

— Это возмутительно, мистер Ситон! — запротестовала она. — Отпустите меня!

— Если вы еще не поняли, моя сладкая, то объясняю: мы вот-вот насквозь промокнем. — И словно в подтверждение его слов хлынул дождь. — Поскольку я не могу оставить вас здесь, вам придется поехать со мной.

— Я не собираюсь никуда с вами ехать! — воскликнула Ирена.

— А я не собираюсь сидеть здесь под дождем и спорить. — Он пришпорил жеребца, лошадь понеслась. Ирене ничего не оставалось, как замолчать. Ее спина оперлась на его сильную грудь, и ради безопасности ей даже пришлось согласиться на то, чтобы его рука придерживала ее за талию. Ирена никогда не призналась бы себе в этом, но возникшие у нее ощущения, пожалуй, можно было охарактеризовать как приятные.

Дождь быстро промочил ее плащ, и холодные струйки воды потекли за разорванный лиф. Ирена мельком взглянула на свинцовое небо, но вынуждена была тут же опустить голову. Кристофер накинул края своего плаща ей на плечи. В следующее же мгновение на них обрушился целый водопад. Ледяная стена дождя мгновенно промочила всю одежду, сделав ее неимоверно тяжелой. Неумолимый ветер и холодный дождь хлестали их со всех сторон.

Сквозь завесу дождя вдалеке показались смутные очертания какой-то постройки. Свернув с дороги, Кристофер погнал жеребца в том направлении. Ветви деревьев царапали и цеплялись за одежду, словно хотели помешать им достигнуть цели.

Здание оказалось старой конюшней. Рядом возвышался полуразрушенный дом с обвалившейся крышей, который вряд ли мог послужить укрытием. Створки широко распахнутых дверей косо висели на длинных крюках. Постройку оплетали безлистные плети винограда, вход преграждало полусгнившее бревно. Но выбирать было не из чего.

Кристофер спрыгнул с лошади и протянул руки, чтобы помочь Ирене. Ветер трепал мокрую одежду, обдавал ледяным дыханием, холод пронизывал до костей. Кристофер перешагнул через бревно и на руках внес Ирену внутрь. Поставив ее на пол, он огляделся.

— Не так уютно, как в «Львиной лапе», но по крайней мере можно укрыться от дождя. — Сбросив промокший плащ, он посмотрел на Ирену и насмешливо поднял бровь. — Вы похожи на испуганного кролика.

Ирена попыталась надменно задрать подбородок и осадить нахала, но ее била такая дрожь, что ответить с надлежащим достоинством не было никакой возможности. Но она все же попробовала:

— Вы д-думаете, что К-клаудиа сейчас выглядела бы лучше?

Кристофер засмеялся, представив, как промокшие поля широкой шляпы нависают Клаудии на нос.

— Не стоит ревновать к ней, — серьезно ответил он. — Я ведь поехал в Уэркингтон из-за вас.

— Ага! В-вот вы и п-проговорились!

— Именно так.

Ирена растерялась. После такого признания все ее колкости потеряли смысл.

Кристофер хмыкнул и пошел к дверям, чтобы привести жеребца в конюшню. Вернувшись с лошадью, он отвязал сверток, прикрепленный позади седла, и, достав из него редингот, протянул его Ирене:

— Наденьте это, а то простудитесь.

Ирена судорожно сжала в руке ворот промокшего плаща. Если она снимет плаш, то Ситон увидит ее разорванное платье!

— Оставьте свои любезные советы при себе, мистер Ситон. Я в них не нуждаюсь.

Кристофер поднял бровь:

— Хотите продемонстрировать свою глупость?

— Г-глупость или нет, но я не надену это.

— Наденете, — повысил голос Кристофер. Скинув промокший камзол и жилет, он бросил их на дверцу стойла. — Я попытаюсь развести огонь, чтобы мы могли немного согреться.

Он прошелся по конюшне, разглядывая дырки в крыше. Вон та послужит дымоходом. Дров для растопки достаточно.

Ирена, не в силах больше стоять, опустилась на колени. Она видела, что Кристофер собирает сломанные доски, но не верила, что огонь когда-нибудь разгорится. Вид у нее был чрезвычайно несчастный. Волосы мокрыми прядями свисали на лицо. Руки онемели и не слушались, нос покраснел.

К тому времени, когда первые язычки огня засветились в сгущающейся тьме, Ирена так замерзла, что не могла двинуться с места. Когда Кристофер подошел и нагнулся над ней, она опустила глаза, не в силах больше продолжать борьбу.

— Пойдемте к огню, — тихо сказал он.

Ирена промолчала, потому что посиневшие от холода губы отказывались шевелиться. Уж лучше казаться упрямой, чем слабой, решила она. Кристофер силой поднял ее на ноги и, обняв, повел к костру. Затем он принялся развязывать завязки ее плаща, но Ирена в ужасе замотала головой и стала отталкивать его руки.

— Н-нст! Оставьте меня!

— Если вы не разденетесь, мне придется помочь вам.

Не обращая внимания на протесты Ирены, Кристофер стянул плащ с ее плеч, и тот мокрой грудой упал на пол. Разорванное платье, грудь, едва прикрытая тонкой мокрой сорочкой… На его лице появилось изумление. Старательно избегая его взгляда, Ирена поспешно стянула разорванные края лифа.

— Могу понять, отчего Смедли-так разволновался, — процедил сквозь зубы Кристофер. — Но он хоть не причинил вам вреда?

— В-вы уверены, что вас это к-касастся? — выговорила Ирена, озадаченная его серьезным тоном.

— Может быть, — ответил он холодно. — Все будет зависеть от того, сможет ли ваш отец заплатить долг или нет. К тому же у меня уже вошло в привычку приходить к вам на помощь, а поскольку вы, похоже, в ней очень нуждаетесь, я не стану останавливаться на полдороге.

К ужасу Ирены, он без дальнейших объяснений принялся расстегивать ей платье. Трясясь от негодования, Ирена одновременно пыталась стянуть края промокшего лифа на груди и вырваться из его рук.

Кристофер стал действовать решительнее и грубее. Платье, корсет и нижние юбки вскоре лежали у ее ног, и лишь тогда он отпустил Ирену.

— Что вы наделали! — задыхаясь, крикнула Ирена, скрываясь в темном углу конюшни. Мокрая сорочка стала почти прозрачной и четко обрисовывала каждый изгиб ее тела.

Кристофер подошел к Ирене и набросил на нее свой редингот.

— Если бы вы смогли посмотреть чуть дальше своего хорошенького маленького носика, то поняли бы, что я действую ради вашей же пользы. — Он взял ее на руки. — Для темпераментной девушки вы слишком бледны и холодны. — Он заглянул ей в глаза. — И как я уже говорил, я обязан беречь свои капиталы.

— Животное! Мерзавец! — закричала Ирена.

Он рассмеялся, и его дыхание коснулось ее щеки.

— Каждое ваше слово приводят меня в восторг, моя сладкая.

Он усадил ее возле костра, опустился рядом на колени и стал снимать с нее промокшие туфли. Ирена чуть не вскрикнула, когда его рука скользнула ей под сорочку, чтобы развязать подвязки. Несмотря на сопротивление, Кристофер стянул с нее чулки и положил их на камень возле огня.

— Я бы с удовольствием снял с вас и остальное, — произнес он усмехаясь. — Скажите спасибо, что я позволил вам сохранить остатки скромности.

— Не думайте, что вы лучше, чем мистер Гудфилд! — воскликнула Ирена. Она уже немного согрелась, но негодование от того, что с ней поступили против ее воли, затмило благодарность. — Вы так себя ведете со мной, потому что мы здесь одни. Поверьте, сэр, мой отец об этом узнает!

— Как вам будет угодно, Ирена, но предупреждаю: меня не пугают угрозы вашей родни. Все, что я сейчас делаю, я делаю для вашего же блага. Если вы пойдете на поводу у своих упрямства и гордости, то последствия падут на вашу голову, а не на мою.

— Полагаю, когда вы ранили моего брата, это тоже было для его блага.

Кристофер рассмеялся:

— Фэррел знает, как все на самом деле произошло. Пусть он расскажет правду. Или попросит кого-нибудь, кто был свидетелем нашей дуэли. Мне не в чем оправдываться ни перед вами, ни перед вашей семьей.

— Ну конечно, вы невинны, как младенец. — Она насмешливо посмотрела на него. — Вот только я, мистер Ситон, никак не могу в это поверить.

— Я никогда не говорил, что я невинен, моя сладкая, — лениво протянул он, — но я и не отъявленный злодей.

— Ну, это как сказать, — язвительно заметила Ирена.

— Я искренний и честный человек. — От ее презрительного взгляда улыбка на лице Кристофера стала только шире. — Хотя бывают случаи, когда разумнее держать правду про себя.

— Вы хотите сказать, что вы лжете, если этого требуют ваши интересы?

— Нет, я хотел сказать совсем другое.

— Тогда объясните, что именно.

— С какой стати? — в тон ей ответил Кристофер. — Вы ведь все равно мне не поверите.

— Вы правы. Я не верю ни единому вашему слову.

— Тогда лучше постарайтесь заснуть, если удастся. Нам предстоит остаться здесь на ночь, и я не вижу смысла докучать вам новой ложью.

— Я здесь на ночь не останусь! Во всяком случае, с вами! — Она гневно тряхнула головой. — Никогда!

— Хотите снова оказаться под дождем?

Ирена отвернулась, отказываясь отвечать. Казалось безумием покинуть укрытие, дававшее хоть какую-то защиту от непогоды, но и Кристоферу она не доверяла. Один его вид уже мог насторожить любую порядочную девушку. Ему бы еще кольцо в ухо, и получился бы вылитый пират. Белая рубашка, расстегнутая до пояса, открывала крепкую, мускулистую грудь с курчавыми волосами. А если прибавить к этому нахальную ухмылку и мокрые вьющиеся черные волосы, то уж точно получался один из самых симпатичных пиратов на свете.

— Раз вы молчите, значит, остаетесь. Отлично! Если дождь скоро перестанет, я доставлю вас домой до рассвета. Поскольку ваш отец все еще в Уэркингтоне, а брат, вероятно, спит после очередной попойки, — он воздержался от упоминаний о Молли, — никто не узнает, что вы провели ночь здесь, со мной.

— Как вы смеете так говорить о Фэрреле! — Ее глаза засверкали от возмущения. — Кто дал вам право?

— Не стоит так обижаться, моя сладкая. — Он улыбнулся. — Я не виню вас в выходках брата.

— О, вы совершенно лишены совести! Он бы сейчас был совсем другим, если бы вы не прострелили ему руку!

— Правда? — Кристофер с сомнением посмотрел на нее. — Судя по тому, что о нем говорят, он и раньше не отличался большим умом.

Он взял одежду Ирены и принялся раскладывать ее возле огня. Все дальнейшие возражения застряли у Ирены в горле: похоже, Кристофер был прекрасно знаком с интимными деталями женского туалета. Ирена в смущении отвернулась и поплотнее запахнулась в редингот. Прошло немало времени, прежде чем она успокоилась. Усталая, она прилегла и стала глядеть на мечущиеся язычки пламени, пока веки ее не отяжелели и она не уснула.

Ирена проснулась от ощущения, что на нее смотрят, и, открыв глаза, испугалась. Где она? Она ощутила тепло. Слабый свет окрашивал окружающее в мягкие золотистые тона. За полосой света плясали тени, дальше — непроницаемая чернота. Огромные, грубо отесанные бревна образовывали над ее головой свод, слишком темный и низкий. Она была накрыта какой-то колючей тканью, а тело облегало что-то мокрое. Ирена ощупала себя и вспомнила, что это сорочка — единственная одежда, которую оставил на ней Кристофер Ситон.

Она внезапно вспомнила все и поспешно села, пытаясь отыскать глазами своего мучителя. Он оказался совсем близко. Кристофер сидел, прислонившись спиной к столбу, и смотрел на нее. Глаза его так блестели, что Ирена поняла: о скромности больше говорить не приходится. Она мельком оглядела себя, и ее страхи подтвердились. Редингот распахнулся, и сквозь тонкую сорочку проступили розовые соски грудей. Вскрикнув, Ирена запахнула плащ.

— И давно вы так сидите? — гневно спросила она.

Он еле заметно улыбнулся.

— Достаточно.

Унее не было настроения играть в слова.

— Достаточно для чего?

Он скользнул по ней горящим взглядом.

— Достаточно для того, чтобы понять: вы стоите больше любого долга.

Ирена от удивления открыла рот.

— Мистер Ситон, вам едва ли стоит думать обо мне как о компенсации за неоплаченный долг. А если вы все же так думаете, то, значит, лишились рассудка.

— Если у вашего отца он остался, то ему стоит задуматься, не обменять ли вас па эти гроши.

— Я бы не называла две тысячи фунтов грошами, — хмыкнула Ирена. — Кроме того, если бы не вы, мне бы вообще не пришлось выходить замуж. По крайней мере из-за денег.

Кристофер равнодушно пожал плечами.

— Отцу больше не нужно искать вам богатых мужей. Две тысячи фунтов — это, на мой взгляд, вполне приличная цена.

Она горько рассмеялась:

— Вы хотите сказать, что покупаете меня, как продажную женщину?

— Думайте как хотите, моя сладкая. Я не привык принуждать женщин.

— Не сомневаюсь, что у вас их было много.

— Джентльмен не любит распространяться на эту тему, — заметил Кристофер с мягкой улыбкой.

Ирена покачала головой.

— Вы слишком высокого о себе мнения.

— Тому есть причина. Природа меня не обидела, к тому же у меня есть мозги. — Ом широко улыбнулся. — И я ими часто пользуюсь.

— Вы хотите сказать, что нарочно ведете себя так грубо? — спросила она.

— Да, Ирена, но больше вы меня таким не увидите. Обещаю.

Он сказал это с такой теплотой, что у Ирены запылали щеки.

— Мистер Ситон, я бы предпочла, чтобы вы называли меня мисс Флеминг, — медленно произнесла она, пытаясь за строгостью тона скрыть свое смущение.

Он тихо рассмеялся:

— Мне кажется, что после проведенной вместе ночи мы можем отбросить формальности, по крайней мере когда мы одни. А теперь, любовь моя, я бы хотел, чтобы вы подумали о том, как хорошо стать моей. Я не такой старый, как мои предшественники, мне всего тридцать три. Я силен и лишен дурных привычек. Никогда не обижал женщин. — Ирена нахмурилась, но Кристофер продолжил: — И у меня достаточно денег, чтобы вы смогли жить так, как того заслуживаете.

— У меня такое чувство, что вы делаете мне предложение, мистер Ситон, — съязвила Ирена.

— Всего лишь пытаюсь убедить в своих достоинствах, любовь моя.

— Не стоит стараться. Напрасная трата времени. Я всегда буду ненавидеть вас.

— Неужели, моя дорогая? — Его бровь вопросительно изогнулась. — Может быть, я вызываю большую ненависть, чем Сай-лес Чемберс? Или Смедли Гудфилд?

Она отвернулась, не зная, что ответить.

— Думаю, нет, — ответил он за нее. — Вы ведь предпочтете, чтобы вашу постель согревал настоящий мужчина, а не один из этих стариков, которых приводит отец. Их время прошло, и, как бы они ни старались, сомнительно, что им удастся что-нибудь большее, чем пускать слюни.

От этих слов щеки Ирены ярко вспыхнули.

— Вы снова оскорбляете меня! Можно подумать, что вы лучший мужчина в мире. Я скорее выйду замуж за людоеда, чем стану жить с вами под одной крышей!

Его ответ, сказанный почти шепотом, показался ей громче крика.

— Показать, к чему могут привести подобные слова?

Ирена вскочила и в отчаянии плотнее запахнула редингот. Она вдруг осознала, что они здесь одни и он может сделать с ней все, что захочет. Но она решила не показывать, что испугалась его угроз.

— Вы слишком самонадеянны, сэр, если ожидаете, что я упаду к вашим ногам.

Мгновенно Кристофер оказался возле нее, и у Ирены перехватило дыхание. Она поняла, как глупо поступила, раздразнив его.

Кристофер с дьявольской ухмылкой стал надвигаться на нее, и Ирена попятилась. Сделав еще шаг, Кристофер наступил на край плаща, заставив ее остановиться. Ирена попыталась высвободить накидку, но он сделал еще шаг, и еще, пока она не выпустила редингот из рук и он не упал к ее ногам. Ирена со сдавленным криком отбежала в дальний угол конюшни. Кристофср следовал за ней. Она оглянулась в поисках какого-нибудь предмета, который мог бы послужить ей защитой, но поблизости ничего не обнаружила.

— Оставьте меня! — в отчаянии вскричала Ирена. Она уже имела возможность убедиться, что он так же ловок, как и силен. Кристофер остановился перед ней, и его широкая грудь закрыла от нее окружающий мир. Она попыталась оттолкнуть ее, но его длинные пальцы сомкнулись вокруг е.е запястий.

— Вот к чему приводят гордость и глупость, — произнес он, сверля ее горящим взглядом.

Ирена попыталась вырваться, но Кристофер обнял ее за талию и притянул к себе. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам, и огненный поцелуй прожег ее до мозга костей. Его рот жадно впился в ее губы, вынуждая их своим жаром раскрыться ему навстречу. Его язык скользнул вглубь, чтобы испробовать сладость ее рта. Ирена попыталась отвернуть лицо в сторону, боясь поддаться его яростной страсти. Она во власти беспощадного порока, на ее талии мужская рука, а грудь прижата к его груди. Его руки скользнули ниже, прижимая ее так крепко, что она не могла не почувствовать свидетельства его необузданной страсти.

Его губы скользнули по шее, и Ирену обдало нестерпимым жаром. Она не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. В бессильном протесте она напряглась, мечтая, чтобы он прекратил эту пытку, пока она не потеряла сознание. Затем его губы достигли ее груди, и у Ирены перехватило дыхание. Жар его губ опалил ее сквозь тонкую ткань, заставив ее сосок томительно напрячься. Она сделала отчаянную попытку высвободиться. Если он не прекратит, она просто потеряет сознание!

— Кристофер… не…

С тихим смешком он отпустил ее и отошел к стойлу. У Ирены закружилась голова, и она, ловя ртом воздух, беспомощно прислонилась к стене. Прижимая руку к груди, она смотрела на него, полная уверенности, что весь мир сошел с ума.

— Ну как, Ирена Флеминг, вы по-прежнему хотите вернуться к своим престарелым поклонникам?

Ирена как зачарованная следила за каждым его движением. Он повернулся и направился к жеребцу, который вдруг зафыркал и нервно забил копытом.

Кристофер вышел в туманную черноту ночи и стал прислушиваться. Внезапно он уловил вдалеке тихий, едва различимый звук. Может, стук копыт? Только уж слишком мягкий.

Он вбежал в конюшню и начал быстро собирать разложенные вокруг огня вещи.

— Одевайтесь. Нам нужно уходить. Сюда едут всадники. Десятка два, может, больше. Копыта их лошадей обвязаны тряпками. — Он швырнул ей одежду. — Сомневаюсь, что порядочные люди путешествуют в такой час и в таком количестве.

Ирена без звука подчинилась и стала поспешно затягивать корсет. Пальцы не слушались ее, и Кристофер, подойдя, ловко закончил за нее эту работу.

— Больше я ничем вам помочь не смогу, миледи, — прошептал он ей на ухо.

Ирена вскипела, но пререкаться было некогда. Она торопливо надела нижние юбки и платье.

— Вы уверены, что там кто-то есть?

Не дав Ирене времени застегнуть платье, Кристофер накинул ей на плечи редингот и потащил к лошади.

— Если сомневаетесь, можете остаться здесь!

Кристофер схватил старое деревянное ведро, из которого поил жеребца, подбежал к огню и плеснул в него воды, а затем забросал тлеющие угли комьями земли. Костер с шипением погас, и полуразрушенный сарай вновь погрузился в темноту. Взяв поводья, Кристофер бросил вещи на седло. Затем он вывел лошадь из конюшни и повел подальше от дороги. Ирена шла рядом, держась за стремя. Остановившись в тени деревьев, они вслушались в приближающийся стук копыт. Внезапно в темноте раздались чьи-то голоса, и вскоре на дороге показались трос всадников.

— Говорю тебе, пахнет дымом, — раздался приглушенный голос. — Я достаточно ездил по этой дороге и знаю, что это единственное место, где можно спрятаться.

— Тот парень улизнул, дружище, и нечего теперь совать нос в каждую щель. Ты позволил ему ускользнуть.

Всадник, ехавший первым, спрыгнул с лошади и вошел в конюшню. У дверей он остановился и огляделся, потом вернулся и снова прыгнул в седло.

— Если здесь кто и был, то теперь его уже нет.

— Передохни, Тимми! — крикнул другой. — Здесь нет никого, кто бы мог внезапно напасть на тебя.

— Заткни свой поганый рот, болван. Я до сих пор жив только потому, что осторожен.

— Надо возвращаться к остальным, — сказал первый. — У нас впереди долгий путь.

Всадники повернули обратно, и Ирена облегченно вздохнула. Она была бесконечно рада, что последовала за Кристофером, а не осталась в конюшне. Ей вдруг пришла в голову мысль, что если бы она не встретила мистера Ситопа, то действительно бы оказалась в руках бандитов, и еще неизвестно, осталась бы жива.

Липкий серый туман поднимался над болотами и каменистыми склонами. Он вился вокруг корявых, скрюченных стволов старых деревьев и скрывал дорогу, так что Ирене начало казаться, что они плывут по серому морю, над которым клубится густой пар.

Ирена постоянно чувствовала присутствие мужчины за спиной и старалась сидеть прямо, но поездка была долгой и силы постепенно покидали се. Она пригрелась и, несмотря на решимость держаться от Кристофера подальше, все больше приваливалась к его груди. Затем, осознав его близость, она чувствовала внезапный прилив энергии и резко выпрямлялась.

— Расслабьтесь, Ирена, — сказал наконец Кристофер. — Скоро вы избавитесь от меня.

Его слова вызвали в ней воспоминание об их первой встрече, а затем память услужливо воскресила в ней жар его поцелуев. Когда другие мужчины пытались хотя бы украдкой дотронуться до нее, Ирена испытывала только отвращение. С Кристофером все было иначе, и она боялась, что обречена помнить его жаркие объятия до конца жизни.

С первыми лучами солнца они подъехали к Мобри. Поравнявшись с домом мэра, Кристофер соскочил на землю, отпер ворота и подвел жеребца к заднему крыльцу. Фэррел, видимо, еще не вернулся, иначе из открытого окна его комнаты доносился бы громкий храп. Кристофер помог Ирене спрыгнуть на землю. Она сняла редингот, отдала ему и быстро пошла к дверям.

— Вы не собираетесь пригласить меня в дом?

Ирена резко обернулась и поймала его насмешливый взгляд.

— Конечно, нет!

Кристофер с притворным разочарованием вздохнул:

— Вот она, благодарность ветреной девчонки.

— Ветреной? — взорвалась она. — Как вы смеете называть меня ветреной? Вы, самодовольный… болван! Вы… вы…

Кристофер ударил жеребца в бока, и тот в грациозном прыжке перемахнул через забор. Ирена топнула ногой. Она еще никогда не встречала мужчину, которому бы доставляло такое удовольствие выводить ее из себя. И было особенно обидно, что ему это, безусловно, удавалось.

Флеминг вернулся домой только к полудню. Увидев, как он идет по дороге, Ирена в отчаянии заломила руки. Она весь день не находила себе места, боясь гнева отца. Звери ворвался в дом и с шумом захлопнул за собой дверь. Увидев Ирену, он сердито швырнул пальто на пол.

— Так! Ты уже дома! А я всю дорогу думал, что на тебя напали разбойники.

Ирена не отважилась признаться, насколько его слова близки к истине.

— Боже мой, глупая девчонка! Не понимаю, что на тебя нашло. Убежала с криком, что Смедли Гудфилд тебя трогал. Подумаешь, беда! Ты отлично знаешь, что, как только вы поженитесь, у него будут на это все права.

У нее от отвращения свело живот.

— Именно поэтому я и убежала. Меня тошнит от одной этой мысли.

— А-а-а! — Эвери зло прищурился. — Конечно, у тебя есть другой ухажер. Когда этот мерзавец Ситон тебя лапал, ты даже не пикнула. А когда это позволил себе порядочный человек, собирающийся на тебе жениться, ты вдруг подняла визг. Мне кажется, тебе стоит иметь в виду, что мистер Ситон не собирается па тебе жениться. Он не прочь переспать с тобой и получить удовольствие. Но если он тебя обрюхатит, то можешь не сомневаться, что останешься вовсе без мужа.

От грубости отца у Ирены запылали щеки. Она отвернулась и тихо сказала:

— Тебе не о чем беспокоиться. Кристофер Ситон — последний человек, которого я бы выбрала в мужья.

— Последний! — Эвери недоверчиво фыркнул. — А может, первый? Бьюсь об заклад, рядом с ним старику Смедли не на что рассчитывать.

Глава 5

Если существует такое понятие, как седой альбинос, то следующий претендент на руку Ирены был именно таким. Мышино-серые волосы, сероватый цвет лица, водянисто-серые глаза и синева вокруг губ — только в таких цветах можно было написать портрет Харфорда Ньютона. Вдобавок к этому его короткие пухлые руки постоянно потели и он все время вытирал носовым платком нос. Несмотря на внушительный слой жира, он, по-видимому, плохо переносил холодную зиму. Даже в такой солнечный и относительно теплый зимний день, как сегодня, воротник его пальто был поднят, горло обмотано шарфом. И видом, и осанкой он напоминал перезрелую дыню, размякшую и дряблую, а манерами — важного домашнего кота, надменного и требовательного.

Перспектива его близости, объятий, прикосновений горячих потных рук повергла Ирену в ужас. Она вспомнила слова Кристофера, что уж лучше терпеть его, чем любого из этих поклонников, и вынуждена была признать, что он абсолютно прав.

Неимоверным усилием воли Ирене удалось удержать на лице маску холодной вежливости. Она всячески пресекала попытки Харфорда Ньютона придвинуться поближе, но все равно его ладонь то и дело касалась ее груди или бесцеремонно замирала на бедре, словно он уже вступил в права мужа. Ирена боялась гнева отца, но отчаяние придало ей храбрости. Она поспешно выбежала из комнаты и заперлась в спальне, отказываясь, несмотря на угрозы Эвери, вернуться в гостиную, пока Харфорд Ньютон не покинет их дом навсегда. Только увидев, как его карета отъезжает от крыльца, она облегченно вздохнула, и даже предстоящая встреча с трясущимся от ярости Флемингом не могла омрачить ее радости. Она вошла в гостиную и увидела отца с бокалом виски в руках.

— Мне пришлось буквально силой притащить его сюда, и, клянусь, у него загорелись глаза, когда он тебя увидел. Я был уверен, что наконец-то дело сладится. А ты! — Эвери презрительно посмотрел на дочь. — Ты со своими дурацкими капризами опять все испортила!

— Что ж, у тебя остается предложение мистера Ситона, — заметила Ирена, пожимая плечами.

Звери с силой стукнул кулаком по столу.

— Я скорее отправлю вас обоих в ад, чем позволю ему прикоснуться к тебе!

Ирена рассмеялась, пытаясь скрыть досаду.

— Конечно, отец! Какая трогательная забота, и как высоко ты меня ценишь, по крайней мере в фунтах стерлингов.

Он мгновение сверлил ее глазами.

— А что, по-твоему, я должен сделать, чтобы соблюсти твои интересы, девчонка? Провести остаток дней в долговой тюрьме? — Он презрительно хмыкнул. — Да, я тратил кое-что на маленькие забавы и игру в карты, но во столько же мне обходились и вы с братом. Так что будет только справедливо, если ты вернешь мне часть денег, выйдя замуж за человека с золотишком в кошельке, который согласится жениться на бесприданнице. Я хочу от тебя не так уж много. Но ради своей чертовой гордости ты готова отправить меня в Ньюгейт!

Ирена отвернулась, чтобы скрыть внезапно навернувшиеся слезы.

— Ты хочешь подороже продать меня этим животным. Тебе нет до меня дела.

— Животным, говоришь? — Запрокинув голову, Эвери допил содержимое бокала и хмуро посмотрел на его дно, словно ожидая, что там должно еще что-то остаться. — Где это видано: дочь отказывается подчиниться отцу?! — Он схватил Ирену за руку и дернул, требуя внимания. — Думаешь, есть какой-то другой выход? — Он стукнул себя кулаком в грудь. — Когда я думаю о холодной, мокрой камере, которая станет моим последним пристанищем, я чувствую такой страх, что, кажется, сердце останавливается. Но я не сдамся. Я найду тебе такого мужа, который удовлетворит даже твоим дурацким требованиям!

— Отец, ты же знаешь: я не допущу, чтобы тебя посадили в тюрьму, — твердо сказала Ирена. — В крайнем случае я сама продам себя одному из этих похотливых котов за две тысячи фунтов. Или жена должна стоить дороже?

— Две тысячи! — Звери откинул голову и расхохотался. — Умножь на два, девочка. Две тысячи я должен этому горластому петуху и еще столько же торговцам из Уэркингтона.

— Четыре? Четыре тысячи? — Ирена бросила на отца испуганный взгляд. — Ты хочешь сказать, что поставил две тысячи на кон против Кристофера Ситона, когда уже столько же был должен?

Флеминг опустил глаза и принялся сосредоточенно разглядывать короткие кривые пальцы.

— Мне казалось, что риск того стоит. Я бы расплатился с предыдущими долгами, если бы у этого мерзавца оказался не такой острый глаз.

Внезапный холодок пробежал по спине Ирены.

— Ты… ты играл нечестно?

— Речь шла о слишком больших деньгах, чтобы рисковать. Я должен был иметь гарантии.

От изумления она не могла выговорить ни слова. Значит, Кристофер Ситон не лгал! Ее отец шулер! А Фэррел? Он защищал честь отца, которой не было и в помине?

У нее заныло сердце, и она отвернулась, не в силах смотреть на отца. Он позволил Фэррелу вызвать Ситона на дуэль, надеясь, что Кристофер будет убит. Он согласился на это, чтобы спастись от позора, который сам на себя навлек. Но расплатился за его обман Фэррел. А теперь ее очередь жертвовать собой.

— Почему бы тебе просто не выставить меня на аукцион и не покончить с этим делом? — тихо спросила она с нескрываемым презрением. — Продай меня в рабство лет на десять. Что ж, мне будет чуть больше тридцати, когда долг будет погашен.

Ирена остановилась, ожидая поспешных извинений, но стояла тишина, и она в ужасе посмотрела на отца. Он оперся локтем на спинку стула и внимательно разглядывал ее со странным блеском в глазах.

— Выставить на аукцион, говоришь? — задумчиво сказал он, потирая руки. — На аукцион? Отличная мысль пришла тебе в голову, дочка!

— Отец! — Ирена вспомнила насмешливое замечание Кристофера и пожалела, что вообще открыла рот. — Отец, я же пошутила, — попыталась объяснить она. — Неужели ты серьезно?

Но Эвери, казалось, не слышал.

— Это произведет достаточно шуму. Съедутся богатые покупатели… умной, хорошенькой жены.

— Жены? — шепотом повторила Ирена.

— Жена, которая умеет считать и писать, может стоить порядочную сумму, пожалуй, даже больше двух тысяч фунтов. А после торгов она уже не сможет возразить, когда муж полезет ей под юбку.

Ирена закрыла глаза, пытаясь унять дрожь. Что она наделала?

— Конечно, этот проклятый Ситон не должен участвовать в торгах. А то больно он разохотился. Я видел, как он не сводил с тебя глаз в карете. Но мы найдем способ.

— Отец, я прошу тебя, — взмолилась Ирена, — не делай этого!

Но Флеминг вдруг захихикал, не обращая на дочь никакого внимания.

— Я разошлю объявления, вот что я сделаю. Напишет их Фэррел. Он грамотный. — Звери поднял палец. — Только Кристоферу Ситону запрещается принимать участие в торгах, — процитировал он будущие строчки.

Потирая руки, Звери раскачивался, сидя на краешке стула, затем хлопнул рукой по колену. Его глаза светились, словно он уже победил своего врага. Он так упивался местью, что вряд ли заметил, как Ирена в слезах выбежала из комнаты.

К утру следующего дня написанные от руки объявления были разосланы. В них говорилось о том, что через десять дней произойдет необычайное событие. Девица Ирена Флеминг будет продана на аукционе, который состоится перед гостиницей, а если погода будет плохая, то внутри ее, в общей зале. Объявление призывало достойных покупателей пересчитать деньги в кошельке и уведомляло, что стартовая цена этой красивой и талантливой девицы — две тысячи фунтов. Внизу крупными буквами были приписано, что Кристоферу Ситону запрещается принимать участие в торгах.

Бен как раз выходил из гостиницы, когда увидел возле доски объявлений Ситона. Обнажив в улыбке почерневшие зубы, старик посмотрел на Кристофера и стукнул по листу бумаги рукой.

— Вас не пускают на торги, мистер! Молва об этом разнеслась быстрее, чем я успел плюнуть на этот листок. Хоть вы и говорили, что не собираетесь жениться, но у мэра, похоже, есть причина прятать от вас свою девчонку.

— Не знаю, — сухо ответил Ситон.

Старик захихикал:

— Вы явно не в духе, хозяин.

Кристофер утвердительно кивнул и потянул поводья. Лошадь медленно двинулась прочь. Бен некоторое время смотрел вслед, пока не услышал стремительно приближающийся топот копыт. Он едва успел отскочить в сторону, как мимо него пронесся на лошади Тимми Сиарс. Рыжеволосый всадник не обратил на пьянчужкуникакого внимания. Лишь когда Тимми отъехал достаточно далеко, старик разразился потоком ругательств. В приливе справедливого негодования Бен не заметил, что сзади приближается еще один всадник.

Хаггард увидел на дороге сгорбленную фигуру старика и резко осадил своего лохматого, длинногривого мерина. Тот остановился так внезапно, что Хэгги, высоко подпрыгнув, со всего размаху плюхнулся обратно в седло. Застонав от боли, он стиснул зубы, и с этого момента его посадка в седле стала отличаться некоторой скованностью. Бен оглянулся и поспешил удалиться.

Кристофер Ситон махнул на прощание матросу и выбрался из лодки на пристань. Отряхнув руки, он глубже натянул шляпу, чтобы ее не сдул ветер, и не спеша направился в «Красную лань» — прибрежную таверну, славящуюся своим элем, который охлаждали в погребах, устроенных между сваями. Идя по узким, петляющим вдоль берега улочкам, Кристофер размышлял.

Капитан Дэниэлс нынче прибыл из Лондона. С первыми лучами солнца он, взяв на борт груз, уйдет в плавание. Через некоторое время он снова вернется в Уэркингтон, а затем вновь отправится в Лондон. А пока матросы Дэниэлса сошли на берег и разбрелись по пивным.

Полдень уже миновал, но «Красная лань» пока пустовала. И изнывающий от безделья бармен обрадовался появлению посетителя. Он послал мальчика в погреб за кувшином холодного эля и не умолкал, пока перед Кристофером не поставили полную до краев кружку. Кристофер устроился за уютным столиком возле камина. Поставив ноги па низкий табурет, он смотрел на пляшущие язычки огня, но мысли его блуждали далеко. Ему вспомнились густые черные волосы, сине-фиолетовые глаза, опушенные черными ресницами, чуть вздернутый изящный носик. Утонченные черты, нежный овал лица с чуть проступающими скулами, на которых всегда играл легкий румянец.

А губы? Не надутые губки жеманных красоток при дворе, а изящно очерченные, чувственные, очаровательно изгибающиеся в лукавой улыбке. Он вновь почувствовал обжигающую сладость ее рта.

Затем разом появилось все остальное. А изящные руки, длинные, стройные ноги, и тело без малейших признаков полноты, свойственной изнеженным леди, но и не худое. А скрытая сила, вдруг распрямляющая ее, как сжатую пружину? Она сама не знала, как красива.

Кристофер вспомнил ее слова. Горбатый! Покрытый шрамами! Калека! Ее шансы получить в мужья подобного человека были достаточно высоки.

Но тут размышления Кристофера были прерваны. В залу гостиницы ввалилась шумная компания. Их было человек двенадцать, и это была явно не первая пивная на их пути. Тишину разорвали громкие, грубые голоса, и Кристофер, повернув голову, увидел в центре толпы Тимми Сиарса.

— Эй, парни! — рявкнул рыжеволосый здоровяк. — Готовьте пузо, чтобы отведать за счет Тимми крепкого портера.

Хор голосов стал громче, выражая готовность принять этот дар, и Тимми швырнул на стойку бара увесистый кошелек. Бармен поспешил достать самые большие кружки и наполнил их до краев элем. Сальные шутки и грубые остроты разом прекратились, и некоторое время слышалось только шумное бульканье, означавшее, что живительная влага отправилась по назначению. Даже вездесущий Хаггард опустил нос в кружку и так жадно вливал в себя эль, что он тек через край ему на подбородок и шею. Когда жажда была утолена, вновь зазвучали разговоры.

— Хм! — Тимми прочистил горло. — Даже добрый напиток теряет свой аромат, если его охладить слишком сильно. Его надо согреть, чтобы почувствовать настоящий вкус. — Эта мудрость была встречена понимающими кивками и одобрительным гулом.

— Эй, Тимми, — раздался из толпы хриплый голос. — Здесь, конечно, хорошо, но разве ты не собираешься в гостиницу, на аукцион, который устраивает папаша Флеминг?

— Верно! — Тимми распрямил плечи. — Я приду и, может, поставлю фунтов сто.

— Да ты что? — раздался другой голос. — Сто фунтов за какую-то девчонку?

Тимми нахмурился.

— Она не какая-то девчонка. Она жена.

— Но у тебя уже есть жена, — запротестовал кто-то.

Тимми поднял голову и задумчиво посмотрел в потолок.

— Если я получу эту, то, может, сам устрою аукцион и старую продам.

— Ха! — подал голос Хаггард. — Твоя не стоит и десяти шиллингов.

Тимми, прищурившись, посмотрел на дружка.

— Ничего подобного, — заявил он. — Знаешь, как с ней бывает здорово по ночам?

— А если так, зачем тебе другая?

— Затем, что старая мне надоела, — расхохотался Тимми. — Вот зачем.

— Конечно, — раздался из толпы чей-то голос. — С тех пор как тебя бросила Молли… ух! — Тычок локтем под ребро предупредил наглеца, чтобы он придержал язык.

— Что? — Тимми огляделся и угрожающе нахмурил брови. — Что я слышу? Кто сказал, что Молли бросила меня?

— Нет, нет, я не то имел в виду, — ответил вес тот же голос. — Просто больно смотреть, как она сохнет по этому янки.

Тимми набычился и попытался найти глазами того, кто рискнул поставить его на одну доску с этим америкашкой.

— Янки? — процедил он сквозь зубы. — Так ты говоришь, Молли бросила меня?

— Тимми, — выдал наконец себя глупец. — Разве ты не зна…

Он не успел договорить: широкий кулак с сочным хрустом впечатался ему в челюсть. Бедолага качнулся, уцепился за стол и с грохотом рухнул на пол возле человека, который послужил причиной расправы.

Кристофер спокойно встал и, перешагнув через тело, вышел из тени, до сих пор укрывавшей его.

От радости у Сиарса перехватило дыхание.

— Он здесь, парни… — Сиарс махнул собутыльникам рукой в сторону врага, которого винил во всех своих бедах. — Тот самый янки, о котором мы говорили. Сами посмотрите. Вырядился как какой-то паршивый денди, будто он не может одеваться нормально, как мы.

Хаггард подался вперед, чтобы лучше видеть происходящее, но получил от Тимми удар по затылку.

— Мистер Сиарс, — тихо, но твердо сказал Кристофер рыжеволосому во внезапно наступившей тишине. — Я достаточно наслушался вашей чепухи за последние десять минут и не собираюсь дальше терпеть оскорбления.

Тимми был вовсе не дурак. Глядя на приближающегося американца, он подумал, что было бы неплохо прибегнуть к помощи друзей. Пусть они его помнут немножко, поколотят этого Ситона, а потом он довершит дело.

— Смотрите, парни, — повысил он голос. — Это тот самый прощелыга, который приехал к нам в Мобри и свел с ума всех наших девиц. Судя по их охам и ахам, он так и скачет из постели в постель. Даже Молли потеряла голову, а вы же видите, что он ее совсем не стоит.

Тимми не заметил, что, пока он это говорил, в таверну вошли новые посетители. Хаггард был единственным, кто сообразил, что в это время обычно матросы сходят на берег и что вошедшие не походят на английских моряков. Он боязливо дернул Тимми за рукав, пытаясь привлечь его внимание.

— Не сейчас, Хэгги, — отмахнулся Сиарс и продолжил свою пламенную речь: — К нам пожаловал сам мистер Янки Ситон. Ему не подходит старушка Молли — лучшая шлюха в Уэркингтоне. Не важно, сколько раз она переспала с каждым из нас, но она всегда по субботам принимает ванну, а он воротит от нее свой наглый длинный нос.

В толпе поднялся гневный ропот, приятели Сиарса правильно поняли его намек. В этот момент дверь отворилась и в зал вошла еще одна группа людей. Впереди шел высокий седой человек в длинном синем сюртуке, какие обычно носят капитаны. Он присоединился к тем, кто уже стоял за спинами дружков Тимми, и наблюдал эту сцену.

Хаггард бочком придвинулся к Тимми и снова, озираясь, подергал его за рукав.

— Отвали! — Сиарс грубо оттолкнул приятеля. — Вы видите, как он уткнулся в свою кружку, парни? Он боится сказать, что думает о жителях Мобри.

— Если ты действительно хочешь знать, что я думаю, мистер Сиарс, — произнес Кристофер достаточно громко, чтобы перекрыть ропот толпы, — то слушай. Я думаю, что ты дурак. Мэр вряд ли примет твои жалкие сто фунтов, если он задолжал мне в двадцать раз больше. К тому же я сомневаюсь, что ты придешься по вкусу его дочери. Я слышал, — тут на его лице появилась улыбка, — она считает, что свиньям место только в хлеву.

— Свиньям? — Тимми на мгновение озадаченно смолк, но тут смысл сказанного дошел до него. — Свиньям! Вы слышали, парни? — взревел он. — Он назвал меня свиньей! — Тимми шагнул вперед, призывая остальных не отставать. — Посмотрим, как он сейчас запоет. За дело, ребята!

«Ребята» было откликнулись на призыв, но неожиданно остановились, увидев американских матросов.

Хэгги в ужасе схватил Тимми за руку.

— Там… там!..

Хэгги не мог выговорить ни слова и только тыкал пальцем в сторону. Тимми наконец обернулся, и у него медленно отвисла челюсть: он наконец увидел более двух десятков моряков, молча стоявших у стены. Хэгги указал пальцем на Кристофера и выдавил:

— Его люди.

Вперед вышел мужчина в синем сюртуке.

— Нужна помощь, мистер Ситон?

— Нет, капитан Дэниэлс, — ответил Кристофер. — С этим я управлюсь сам.

Он управится сам! От этих слов Тимми взбесился. Он бросил разъяренный взгляд на своего врага.

Кристофер лениво улыбнулся:

— Простого извинения будет достаточно, мистер Сиарс.

— Извинения?

— У меня нет обыкновения обижать пьяных.

— Говори по-человечески! — Тимми затряс головой. — Мне нет дела до твоих обыкновений!

Кристофер сделал еще глоток и поставил кружку на стол.

— Но слово «пьяный» ты хотя бы понял?

Тимми окинул взглядом стоящую за спиной толпу.

— Значит, только мы вдвоем, мистер Ситон?

— Только мы вдвоем, мистер Сиарс, — с легким поклоном ответил Кристофер и снял плащ.

Сиарс плюнул на ладони и потер одну о другую. Глаза у него загорелись, он со злорадством посмотрел на стоящего перед ним противника. Затем, наклонив голову, с ревом бросился вперед.

Тимми уже развил приличную скорость, когда понял, что потерял Ситона из виду. Он оглянулся, чтобы посмотреть, куда делся этот чертов янки, и обнаружил все так же улыбающегося Кристофера у себя за спиной. Тимми фыркнул и бросился на своего врага. Кристофер увернулся и с силой ударил Тимми в живот. Сиарс решил зайти с другой стороны, но удар справа нарушил его планы.

Сиарс привалился к стене и тряс головой до тех пор, пока туман перед глазами не рассеялся и множество Ситонов не слились в одного. Придя в себя, он с яростным ревом бросился вперед, но, получив неожиданный удар в бок, отлетел в сторону.

Когда красная пелена перед глазами пропала, Сиарс вскочил на ноги и вновь кинулся на Кристофера, но тот одной рукой нанес Тимми удар в живот, а другой в челюсть. Покачиваясь на нетвердых ногах, Тимми протянул руки, чтобы продемонстрировать янки свою железную хватку. Таким манером он в бою поломал немало ребер, и сейчас в его налитых кровью глазах засветилось предвкушение победы.

Кристофер с силой дернул Тимми за ворот, сделал еще какие-то движения рукой, и здоровяк, круша мебель, полетел через комнату и растянулся у камина. Хватая ртом воздух, он медленно приходил в себя. С трудом поднявшись, он посмотрел на Кристофера и медленно опустился на стоящий рядом стул. Этот проклятый Ситон превратил драку в избиение.

Бармен держал в руках кошелек Тимми и доставал из него монеты всякий раз, когда очередной стул разлетался вдребезги.

— Возьми часть денег с него, — рявкнул Тимми, тыча пальцем в сторону Кристофера.

— Он ничего не сломал, — возразил бармен, пожимая плечами.

Тимми подошел к бару, схватил изрядно похудевший кошелек и сунул в карман, а Кристофер тем временем надел плащ и обернулся к капитану Дэниэлсу.

— Не хотите прогуляться? — спросил он, — Мне нужно немного развеяться.

Капитан улыбнулся, раскурил трубку, и они вышли из гостиницы.

Хаггард протянул к Тимми руку и попытался погладить его разбитое лицо.

— Ты двигался так быстро, что ему едва удавалось тебя задеть.

Ирена в полной мере ощутила горечь отцовского предательства. Он оказался так низок, что всерьез ухватился за ее шутливое предложение, и она окончательно поняла цепу отцовской любви. Вчера еще она была готова во всех их бедах винить Кристофера Ситопа, но разговор с отцом изменил ход ее мыслей. Теперь Флеминг-старший предстал перед ней в истинном свете, и ей было стыдно до глубины души.

Она все отчетливее понимала, что больше не может оставаться в этом доме. Но куда ей идти? У нее нет Никакой родни, к которой она могла обратиться за помощью. Если она уйдет, то ей придется во всем рассчитывать только на себя.

Опустилась ночь, и Ирена пошла в спальню. На улице завывал ветер, низкие облака, сплошь застелившие ночное небо, не пропускали ни капли лунного света. Она положила в камин большой брикет торфа и села в стоящее рядом кресло. Ирена смотрела на пляшущие язычки пламени, и мысли ее уносились далеко-далеко.

Конечно, в силе оставалось предложение Кристофера. Ирена откинулась на спинку кресла и представила себя в его объятиях. На ней дорогое платье и жемчуга, обвивающие шею. Он мог бы показать ей мир, а в минуты уединения раскрывал бы перед ней тайны любви. Их сердца бились бы в унисон, она бы, конечно, его полюбила, и все было бы хорошо, пока…

Она представила, как стоит перед своим любовником с округлившимся животом и он рукой делает ей знак уйти.

Ирена гневно тряхнула головой. Нет, предложение Кристофера Ситона абсолютно неприемлемо. Если она согласится на него, то никогда не избавится от гнетущего страха, что она — всего лишь очередная любовница, о которой завтра могут позабыть.

Отец и брат отправились спать, и дом затих. Фэррел, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. По просьбе отца он написал объявления и развесил их около почты, но с каждым часом становился все мрачнее и угрюмее. Он был неестественно вежлив с сестрой и даже перестал пить, но Ирена знала, что помочь ей он не в силах, так как слишком почитает отца.

Огонь в камине быстро потух, но Ирена, не замечая этого, Все сидела в кресле, пока часы не пробили два. Внезапно она очнулась и удивленно огляделась, затем потерла внезапно озябшие руки. Комната выстудилась донельзя, а свеча на маленьком столике возле кровати превратилась в бесформенный огарок и слабо шипела, истекая воском. Ирена коснулась ногами холодного пола и поежилась. Она прилегла на кровать, свернувшись калачиком, и внезапно неясные мысли оформились в твердое решение. Утром она сбежит из дому. Может быть, где-нибудь кому-нибудь понадобятся ее четкий, аккуратный, каллиграфический почерк или умение быстро считать. Или какая-нибудь овдовевшая герцогиня или графиня в Лондоне ищет компаньонку. Согретая этими мыслями, Ирена расслабилась и смогла наконец забыться в сладких объятиях Морфея.

Утром пошел дождь со снегом и дороги покрылись тонкой хрустящей коркой льда, но Флеминг все же отправился в гостиницу «Вепрь». Войдя туда, он первым делом заказал настойку.

— Отличное лекарство, — заявил он на всякий случай. Потом потер обрюзгший подбородок и громко прокашлялся, прежде чем пуститься в дальнейшие объяснения. — Прекрасно очищает горло. В моем возрасте это очень важно.

Бармен поставил перед ним графин с настойкой.

— В такую погоду лучше сидеть дома, мэр, — заметил он.

— Ага, и уж сегодня особенно. — После короткой прогулки по холоду Эвери немного охрип. Он потер живот, словно хотел унять боль, и указал на графин. — Добавь сюда порцию крепкого бренди, Джеми. Человеку нужно немного огня в кишках, чтобы вернуться к жизни в такое морозное утро.

Бармен с готовностью выполнил его просьбу, и Эвери сделал добрый глоток ставшей крепче настойки.

— Ага, — удовлетворенно крякнул он, ставя стакан, и стукнул себя кулаком в грудь. — Возвращаюсь к жизни! Отлично. Мозги уже работают.

Он оперся локтем о стойку бара и принял позу человека, собирающегося поведать миру некую истину.

— Знаешь, Джеми, человеку в моем положении не обойтись без сообразительности. Редкую ночь мы можем спокойно спать, не опасаясь нападения этих чертовых шотландцев, которые только и думают, как бы поднять мятеж. Нужно все время быть начеку. И мы так и делаем.

Бармен согласно кивал головой, не переставая скрести ножом оловянные кружки. Это была любимая тема Эвери, и он с удовольствием всякий раз возвращался к ней, уверенный в неподдельном интересе слушателей. Он и не предполагал, что в этот момент мятеж совершается у него дома.

Главное было уйти из дому. А затем… Ирена выросла в Лондоне и считала этот город подходящим местом для поисков работы.

Ирена тепло оделась — поездка могла оказаться долгой, — положила в дорожную сумку все свои деньги — не слишком много, но для начала хватит. Фэррел спал, и она, незамеченная, спустилась вниз и вышла из дома.

Накинув на голову капюшон, Ирена приподняла юбки и побежала через двор к сараю, где стоял мерин. Поскольку Фэррел давно уже не занимался Сократом и всю работу в конюшне выполняла она, Ирена считала, что имеет на мерина все права. На этот разгона лучше подготовится к путешествию, чем когда отправилась пешком из Уэркингтона.

Дамское седло досталось Ирене от матери и было самым простым из тех, что когда-то принадлежали миссис Флеминг. Именно поэтому оно все еще оставалось у Ирены. Если бы оно хоть сколько-нибудь стоило, отец давно бы продал его.

Сократ был слишком высок для Ирены, и, даже встав на ступеньку, ей с трудом удалось взобраться в седло. Она наугад поболтала ногами, стараясь попасть в стремена, затем повертелась в седле, высвобождая из-под себя юбки, и наконец уселась более или менее удобно и взяла в руки поводья.

— Ступай осторожно, Сократ, если тебе дорога моя жизнь, — попросила она, поглаживая мерина по шее. — Мне сегодня нужно уехать тихонько и не разбудить при этом весь город.

Лошадь качнула головой, видимо, выражая согласие.

Они выехали на дорогу, и Ирена наклонилась, пытаясь спрятать лицо от колючих снежинок. Предстоящая поездка пугала ее, но и в Мобри Ирену не ожидало ничего хорошего.

Флеминг все разглагольствовал, а бармен тем временем направился к столику у окна, чтобы растолкать спящего Бена.

— Эй, поищи себе другое место для сна. Я устал от твоего храпа. — Он глянул в окно и хмыкнул. — Вон еще одна замерзшая ворона. — Он указал па всадницу, едущую по дороге. — Через полчаса она промерзнет до костей. Интересно, кто это? — Он пригляделся, и у него от изумления отвисла челюсть. — Вот это да! Подойдите сюда, мэр. Это не ваша дочь?

Эвери неопределенно махнул рукой.

— Наверное, пошла на рынок. Мы немного поссорились из-за этих объявлений. — Он ткнул пальцем в бумажку, висевшую на противоположной стене. — С тех пор как Фэррел их развесил, она не сказала мне и двух слов. Она всегда злится, если кто-то поступает против ее воли. Покинуть в такую погоду теплый дом и выйти на улицу — да у нее совсем не осталось мозгов в голове!

Он решил продемонстрировать отцовскую заботу и, подтянув бриджи, направился к окну. От прогулки в такую погоду она может заболеть и собьет цену, если будет стоять перед покупателями, хлюпая носом и непрестанно чихая.

— Пошла на рынок, ха! — фыркнул Джеми. — Она едет верхом, а сзади привязана большая сумка. — Флеминг нахмурился. — Мне кажется, мэр… она уезжает от вас! — сказал бармен, еле удержавшись от смеха.

Звери бросился к выходу и распахнул дверь как раз в тот момент, когда его дочь проезжала мимо крыльца. Он выбежал на улицу, выкрикивая ее имя, но Ирена, узнав голос отца, хлестнула Сократа, пуская его в галоп.

— Ирена! — снова крикнул Звери. Потом сложил ладони рупором и закричал вслед удаляющейся дочери: — Ирена Флеминг! Вернись сейчас же, ты, маленькая мерзавка! Я разыщу тебя, куда бы ты ни уехала! От Мобри до Лондона нет места, где бы ты могла спрятаться от меня! Вернись! Вернись, я говорю!

Внезапно Ирена испугалась. Сейчас отец поднимет Фэррела, они найдут какой-нибудь экипаж и догонят ее. Или отец даст знать друзьям в Лондоне, и те за небольшое вознаграждение разыщут ее и привезут домой.

Но тут ей в голову пришла новая мысль. Если она сейчас повернет на запад, а через несколько миль свернет по старой дороге вдоль берега на север, то ей, пожалуй, удастся ускользнуть. Ирена улыбнулась, представив, как отец сломя голову мчится на юг. Он будет в бешенстве, когда потеряет ее след.

Выехав из Мобри, Ирена перевела лошадь на шаг. Она поехала по извилистой тропинке, через рощицу, затем поднялась по скалистому склону и пересекла маленький ручей. Когда Ирена снова повернула на север, она была уже абсолютно уверена, что благополучно скрылась от погони.

Описав вокруг Мобри большой крюк, она позволила Сократу замедлить шаг, потому что мерин не выдерживал долгой езды и быстро уставал.

По мере продвижения на север дорога становилась все более разбитой и неровной. Вокруг расстилались болота, кое-где покрытые серым мхом, над ними низко нависало тяжелое, свинцовое небо.

Около полудня она остановилась возле раскидистого дерева, чтобы поесть и передохнуть. Кутаясь в плащ, Ирена съела кусок холодного мяса с горбушкой хлеба, затем напоила мерина.

После короткого отдыха Ирена продолжила путь. Тропу частенько пересекали овраги и преграждали поваленные ветром деревья, вынуждая Ирену рассчитывать каждый следующий шаг.

Через несколько часов она так устала, что была готова прилечь прямо на дороге. Выехав из леса, девушка остановилась, чтобы оглядеться. Впереди, в сгущающемся тумане, послышался лай собак. Значит, где-то неподалеку жилье!

Внезапно сзади нее раздался стук падающего камня. Ирена похолодела от страха и оглянулась. Вокруг не было ни души, но Ирена не могла избавиться от ощущения, что рядом кто-то есть. Она хлестнула Сократа и, взобравшись вверх по тропе, спряталась под раскидистым деревом. Ирена затаилась и ждала, и в мозгу у нее звучали предостережения Кристофера.

Стук копыт и звук катящихся камней нарушили ее и без того хрупкое душевное равновесие. Развернув Сократа, Ирена понеслась во весь опор по узкой петляющей тропинке, стараясь держаться травы, которая заглушала стук копыт. За очередным поваленным деревом тропа нырнула вниз и резко повернула налево. Не успел Сократ преодолеть поворот, как на него налетела стая гончих, разгоряченных погоней за ланью. Собаки с лаем вцепились в ноги мерина, и тот, испуганно заржав, отпрянул назад. Поводья выскочили из рук Ирены, и она в отчаянии вцепилась в развевающуюся гриву Сократа, пытаясь усидеть в седле. Почувствовав вкус крови, собаки словно взбесились и, следуя охотничьему инстинкту, стали преследовать новую жертву.

Тропа привела их на берег быстрой речушки, и, спасаясь от погони, Сократ забрался в воду. Он пошел против течения, поднимая вокруг фонтаны брызг. Ирена закричала, пытаясь остановить его, но было уже поздно. Сократ попробовал выбраться на берег, но у него не хватило сил и он упал на колени. Ирена все еще цеплялась за его гриву. Лошадь сделала попытку подняться и медленно повалилась на бок.

Падая вместе с лошадью, Ирена ударилась головой о покрытый мхом камень. Перед ее глазами вспыхнул белый огненный фейерверк, затем свет начал медленно угасать. Словно сквозь пелену она видела темные силуэты деревьев. Только не потерять сознания! Она с усилием поднялась, но стремительное течение тут же сбило ее с ног. Вот он, берег, совсем рядом. Но течение тянуло ее вглубь. От ледяной воды онемели ноги, но кое-как ей все же удалось выбраться на берег.

Собачий лай перешел в захлебывающийся визг, и Ирена увидела рядом свору гончих. Одна из них подбежала ближе и, рыча, попыталась дотянуться до Ирены, но девушка в отчаянии стукнула ее хлыстом, который все еще сжимала в руке. Собака взвыла и отпрянула назад, но на ее месте тут же появилась другая. Ирена снова замахнулась, но руки ее ослабели и удар пришелся мимо. Боль в затылке усилилась. Заныли шея и плечи. Почувствовав, что жертва слабеет, свора приблизились к воде. Ирена моргала, пытаясь прояснить взор, и слабо размахивала перед собой кнутом.

Собаки рычали и бросались друг на друга. Ирена оступилась и снова соскользнула в воду. Собаки приближались. Она снова махнула перед собой кнутом, и хотя ей удалось задеть собаку, которая подошла слишком близко, она знала, что еще немного, и ей не спастись от острых клыков.

Внезапно воздух прорезал громкий окрик, и вслед за ним послышался удар хлыста. Вдоль берега застучали копыта, и Ирена увидела всадника на вороном коне. Всадник врезался в стаю гончих. Он бил хлыстом направо и налево, пока собаки с воем не бросились врассыпную.

Ирена вцепилась пальцами в спутанные корни деревьев. Словно сквозь туман она увидела мужчину, спрыгивающего с лошади. Черный плащ развевался по ветру, делая его похожим на огромную птицу. Ирена улыбнулась и закрыла глаза. Послышался плеск воды. Потом чьи-то руки схватили ее и хриплый голос сказал что-то, но она не поняла смысла этих слов. Голова Ирены беспомощно упала на плечо спасителя, и даже страх перед зловещим крылатым незнакомцем не мог вырвать ее из сумрака забытья.

Глава 6

Это желтовато-красное нечто она сначала приняла за солнце. Свет его прорезал темноту, приятно согревал и дарил уют и был пока единственным, что связывало ее с реальным миром. Сияющий огненный шар, чья энергия взрывалась крошечными искрами, которые с шипением падали и гасли, но лишь затем, чтобы им на смену вспыхнули новые цветные огоньки. Зеленые, синие, красные, желтые — все они сплетались в мешанину красок, рождающуюся в раскаленном добела шаре. За границей этого света стояла глубокая, непроницаемая тьма, и Ирена кружилась в ней, как одинокая планета, удерживаемая на орбите силами, слишком могучими, чтобы им противостоять, согреваемая теплом солнца, но неспособная приблизиться к нему.

С трудом выбравшись из липкого, тяжелого сна, Ирена наконец поняла, что ее солнце — не что иное, как пылающий огонь в большом камине. Веки отяжелели, перед глазами стлался туман. В затылке пульсировала тупая боль, а во всем теле была такая слабость, что Ирена и думать не могла пошевелиться. Ее измученное тело, с которого кто-то снял мокрую одежду, было укрыто мягким пушистым одеялом. Бархатные занавеси полога закрывали кровать с трех сторон, а со стороны камина были отдернуты. Огонь, бархатные занавеси и пушистое одеяло спасали от холода, который преследовал ее сегодня с раннего утра.

Она коснулась щекой подушки, и ее ноздри уловили легкий, чуть сладковатый мужской запах. Этот запах пробудил воспоминание о сильных руках и о том, как ее щека покоилась на плече незнакомца. А еще был момент, когда… его губы коснулись ее губ…

Затем Ирена вдруг осознала, что все время слышит чье-то ровное, спокойное дыхание. Она прислушалась и решила, что звук идет со стороны камина. Там стояло высокое кресло, и она разглядела силуэт мужчины, но лицо его скрывала тень.

Она, должно быть, вскрикнула, потому что высокая черная фигура поднялась с кресла. Незнакомец подошел к кровати, и гигантская причудливая крылатая тень скользнула по стене. Темное лицо, казалось, было лишено черт, а пальцы походили на когтистые лапы орла. Ирена сделала слабую попытку отстраниться. Эти усилия оказались слишком велики для нее, и реальность снова ускользнула из ее сознания.

Ирена металась между огнем и тенью, убегая от одного и не находя покоя в другом. Огонь был слишком горяч и окутывал ее тело и мозг изнуряющим жаром. Ирена ворочалась, и с ее губ слетали невнятные слова. Затем мрак овевал ее холодным дыханием, и Ирену бросало в дрожь. Из этого мрака появлялось крылатое создание и садилось на край ее постели. Покачивая головой из стороны в сторону, оно внимательно смотрело на нее, и в глазах его пылали красные огоньки. Оно наклонялось ниже, и Ирена съеживалась, мысленно крича от страха.

В лихорадочном беспамятстве она скользила из серого тумана дня под густой покров ночи, и чьи-то руки прикасались к ее пылающей коже мокрой тканью. Она металась в бреду, а когда ей становилось холодно, кто-то плотнее укутывал ее пушистым одеялом. Крепкие руки брали ее за плечи и подносили к губам чашку горячего бульона, а жаркий шепот приказывал его выпить. Затем черный силуэт удалялся и исчезал в тени возле пылающего огненного шара. Чьи-то глаза не отрываясь смотрели на нее, ловя то мгновение, когда бред прекратится и сознание вернется к ней. Ирена боялась думать о цене, которую запросит черное чудовище за свою заботу.

Теплый утренний свет прервал сон Ирены, ее веки задрожали и медленно открылись. Занавеси со всех сторон были отдернуты и привязаны к массивным колоннам. Солнечный свет заливал комнату. Ирена пришла в сознание, но мысли еще путались. Она не понимала, где находится. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она оставила отцовский дом, но память сохранила лишь обрывки ночных кошмаров.

Какая огромная, роскошная кровать! Внимание Ирены привлек зеленый бархатный полог. Она смотрела на поблекший герб, вышитый на дорогой ткани. Пара вышитых золотом оленей, поднявшись на задние ноги, сплелись в драке рогами. Похоже, на этом массивном супружеском ложе почивал какой-то знатный лорд.

Спальня была огромной, старой и пахла плесенью. Наверняка здесь давно никто не жил. Потолок поддерживали массивные колонны, а на стенах висели запыленные гобелены минувшей эпохи. Через грязные стекла высоких узких окон пробивался солнечный свет, ложась полосами на каменный пол.

Возле старого, почерневшего от копоти камина стоял большой, с резными ручками и спинкой, стул, чуть поодаль от него — точно такой же, но поменьше. Справа от кровати располагалась отгороженная бархатными занавесками маленькая ванная комната.

Ирена приподнялась на локтях, подождала, пока комната перестанет плыть перед ее глазами, затем осторожно села и положила под спину подушку. Ее взгляд упал на халат, плотно облегавший ее тело. Она зачарованно провела рукой по мягкой, шелковистой ткани, но, отогнув полу, обнаружила, что никакой другой одежды на ней нет. Вид собственной наготы привел ее в замешательство, вызывая в памяти смутные видения. Огромная черная фигура на фоне малинового солнечного шара снова приближалась к пей, и невнятный шепот вновь звучал у нее в ушах. Не в силах понять, было ли это в бреду или наяву, она почувствовала беспокойство: где она, что с ней произошло?

Из-за двери раздался звон тарелок, и Ирена плотнее запахнула халат. В комнату решительным шагом вошла седая женщина. В руках она несла накрытый салфеткой поднос. Увидев сидящую на кровати Ирену, она замерла от удивления.

— О, вы очнулись! — У нее был приятный голос и полный дружелюбия взгляд. — Хозяин сказал, что жар к утру спадет и вы, вероятно, будете чувствовать себя лучше. Я рада, что вы поправляетесь, мэм, — с улыбкой закончила она.

— Хозяин? — Ирена решила, что ослышалась.

— Да, мэм. Лорд Сакстон. — Женщина поставила поднос на кровать и сняла салфетку. Под ней оказались небольшой дымящийся чайник и чашка с бульоном. — Теперь, когда вы пришли в себя, вам, наверное, захочется чего-нибудь повкуснее. — Она хихикнула. — Я посмотрю, найдется ли на кухне что-нибудь, кроме грязи.

Любопытство Ирены пересилило голод.

— Где я? — спросила она.

— В Сакстон-Холле, мэм. — Женщина склонила голову и удивленно посмотрела на Ирену. — А вы не знали?

— Я ударилась головой и не помню, как меня сюда привезли.

— Привезли? Вы хотите сказать, мэм, что вас привез сюда лорд Сакстон?

Ирена неуверенно кивнула:

— Во всяком случае, я так думаю. Я упала с лошади и после этого уже ничего не помню. А вы были здесь?

— О нет, мэм. После того как несколько лет назад восточное крыло дома сгорело, все мы, я хочу сказать — слуги, перешли на службу к маркизу Лестеру — другу старого лорда и всей его семьи. А на этой неделе хозяин велел нам вернуться. Мы выехали из Лондона и прибыли сюда сегодня утром. В доме были только вы и он.

Ирена почувствовала, как у нее запылали щеки. Кто бы ни был этот лорд Сакстон, он не оставил на ней даже клочка ее одежды.

— Это спальня хозяина? — спросила она. — Лорда Сакстона?

— Да, мэм. — Женщина налила в чашку чай и поставила ее на поднос. — Он сам живет здесь недавно, всего неделю или две.

— Он вчера ездил на охоту? — спросила Ирена.

Женщина нахмурилась.

— Нет, мэм. Он сказал, что все время находился здесь, с вами.

Мысли путались. Ирене казалось, что она упала с Сократа прошлой ночью, но она не была в этом уверена. Ирена сжала дрожащими пальцами чашку и еле слышно спросила:

— Он сказал вам, как долго я здесь нахожусь?

— Четвертый день, мэм.

Четыре дня! Она четыре дня была здесь одна с лордом Сак-стоном, и он сам ухаживал за ней! От смущения она была готова провалиться сквозь землю.

— Хозяин сказал, что вы очень больны, мэм.

— Да, — удрученно прошептала Ирена. — Я ничего не помню.

— У вас был жар, а если вы еще и ударились головой, то понятно, почему вы ничего не помните. — Она положила ложку рядом с чашкой бульона. — Почему вы решили, что хозяин ездил на охоту? Вы там его повстречали?

— На меня напала свора собак. Я подумала, что это его гончие. — При воспоминании об оскаленных псах ее охватила дрожь.

— О нет, они наверняка принадлежали какому-нибудь браконьеру, который охотился на землях его светлости. Браконьеры и раньше доставляли нам массу неприятностей, еще до того, как имение сгорело, особенно этот разбойник Тимми Сиарс. Я помню, у него были собаки, которые могли растерзать не только дичь, но и человека.

— Спасибо за чай… миссис…

— Миссис Кендалл, мэм. Эджи Кендалл. Я экономка. Почти вся моя родия служит у Сакстонов, и скажу не кривя душой, нам всем у них очень нравится. Моя сестра и ее дочери, мои девочки, мой муж и его брат. А другой его брат и его сын — конюхи. Они живут в другом имении хозяина.

Ирена попыталась вызвать в памяти образ «хозяина», но черная фигура так и осталась без лица.

— А где сейчас лорд Сакстон?

— Он уехал на некоторое время, мэм. Сразу, как только мы прибыли. Он велел нам заботиться о вас, пока вы не поправитесь, а затем отвезти вас назад, к отцу.

Ирена в ужасе посмотрела на экономку:

— Но мне вовсе не хочется ехать в Мобри. Если вас это не очень затруднит, я бы предпочла любое другое место. Не важно какое.

— О нет, мэм. Хозяин твердо сказал, чтобы вас отвезли к отцу. Как только вы поправитесь, мы посадим вас в карету и отвезем прямо домой.

Ирена посмотрела на миссис Кендалл, пытаясь понять: знает ли экономка или этот лорд Сакстон, на что они ее обрекают?

— Вы уверены, что лорд непременно хотел, чтобы я вернулась к отцу? Здесь нет никакой ошибки?

— Простите, мэм, но он выразился очень ясно.

Ирена в отчаянии откинулась на подушку. Как ужасно, что после удачного бегства из дома ее опять вернут назад по воле человека, которого она даже никогда толком не видела! Как жестока судьба, приведшая ее сюда! В самом деле, если бы Сократ не свернул в речку, испугавшись собак, лорду Сакстону не пришлось бы спасать ее и привозить к себе. Правда, неизвестно, осталась бы она тогда жива, но мысль о смерти казалась ей сейчас привлекательнее, чем свадьба с Харфордом Ньютоном или Смедли Гудфилдом.

Миссис Кендалл вышла из комнаты, но Ирена была так расстроена столь неожиданным поворотом событий, что не заметила этого.

Измученная выпавшими на ее долю испытаниями и снедаемая мрачными мыслями, она провела остаток утра в слезах, иногда забываясь коротким сном.

Днем ей снова принесли поднос, и, хотя Ирена совсем потеряла аппетит, она заставила себя поесть. Это придало ей силы, и она попросила Эджи принести воды, чтобы принять ванну.

— Буду рада услужить вам, мэм, — улыбнулась экономка. Она распахнула дверцы гардероба и достала знакомый поношенный халат. Посмотрев в шкаф, Ирена с удивлением обнаружила, что все ее вещи лежат на полочках. Эджи проследила за ее взглядом и, не дожидаясь вопроса, ответила:

— Хозяин освободил для вас этот шкаф, мэм.

— Он из-за меня покинул эту спальню? — спросила Ирена, гадая, не заставит ли ее лорд разделить с ним постель, прежде чем отправит к отцу. Она не забыла свою встречу со Смедли Гудфил-дом и подумала, что если лорд Сакстон из той же породы, то в его доме она недолго будет в безопасности.

— Он и не занимал ее, мэм. Хозяин сам лишь недавно переехал сюда и не выбрал себе спальню, хотя это действительно комнаты лорда. Как вы, наверное, заметили, здесь давно никто не жил. — Эджи задумчиво огляделась и горестно вздохнула. — Я служила в этом доме, когда хозяин родился. Тогда эту комнату занимали старый лорд и его жена. С тех пор много чего случилось, и мне горько видеть, что время и отсутствие заботливых рук сделали с имением.

Миссис Кендалл некоторое время отрешенно смотрела в окно, потом сморгнула набежавшие слезы и улыбнулась Ирене.

— Но теперь мы останемся здесь навсегда, мэм. Так сказал хозяин. Дом засияет чистотой, мы наведем в нем такой порядок! Они больше не прогонят нас.

Видимо, спохватившись, что слишком разговорилась, экономка внезапно встала и вышла из комнаты, оставив Ирену в полном недоумении. Когда Флеминги переехали в Мобри, до них дошло немало слухов о семействе Сакстонов и их имении. Но Ирену это тогда не интересовало, и она пропускала их мимо ушей. Теперь же, как она ни старалась, в памяти не всплывало ничего путного, кроме того, что во всем виноваты шотландцы.

Ирене принесли воду для ванны, а также свежие полотенца и мыло. Она заверила экономку, что чувствует себя гораздо лучше и со всем справится сама, но миссис Кендалл была полна решимости, следуя воле хозяина, окружить гостью особой заботой.

Не привыкшая раздеваться при посторонних, Ирена подождала, пока экономка выйдет, и попыталась осторожно вылезти из постели. Ноги подкашивались, в голове будто молотки стучали. Прошло немало времени, прежде чем она добралась до ванны. Ирена поняла, что переоценила свои силы, но твердо решила вымыться сама.

Размышляя над тем, что ей дальше делать, Ирена пришла к мысли, что, если лорд Сакстон вернется, нужно рассказать ему о положении, в котором она оказалась, и упросить отпустить ее. Может быть, он не знает о задуманном отцом аукционе и полагает, что поступит благородно, если вернет ее домой? Если она все ему расскажет, он, возможно, сжалится над ней и позволит уехать в Лондон. Она очень на это надеялась.

Ванна освежила Ирену, но когда она вытиралась мягким полотенцем, ее не оставляло ощущение, что это уже было, только тогда ее вытирали другие руки. От этого у нее по спине пробежали мурашки. Но воспоминания были такими смутными, что Ирена при всем желании не смогла бы с уверенностью сказать, было ли это на самом деле. Отбросив видения из ночного кошмара, она надела сорочку.

Ирена нашла в шкафу гребень, старательно расчесала волосы и собрала их в пучок на затылке. Приведя в порядок прическу, она надела свое синее платье и осторожно вышла из комнаты.

Вся обстановка дома красноречиво свидетельствовала о том, что он многие месяцы или даже годы находился без присмотра. Со сводчатых потолков свисали кружева паутины, а на белых чехлах, которыми была укрыта мебель, лежал толстый слой пыли. Спустившись по лестнице, Ирена оказалась в большой круглой зале. Массивные деревянные двери, по-видимому, выходили прямо на улицу. В маленьком оконце виднелась лужайка, которая раскинулась перед входом в особняк.

Короткий сводчатый коридор привел Ирену в большую комнату — вероятно, гостиную. Там молодая женщина усердно скребла каменный пол. При появлении Ирены она поднялась и вежливо поклонилась. Из-за тяжелых дверей доносился неясный гул голосов. Ирена распахнула их и увидела экономку и еще трех женщин, энергично приводящих кухню в божеский вид. Возле очага на коленях стоял молодой парень и соскребал застарелую копоть, а пожилой мужчина драил большой медный чайник. Повар уже расчистил стол и начал готовить.

— Добрый день, мэм, — радостно приветствовала ее экономка, вытирая руки о белый фартук. — Как приятно видеть вас на ногах! Вы чувствуете себя лучше?

— Гораздо лучше, спасибо. — Ирена оглядела кухню. Она и не ожидала увидеть здесь хозяина, но надеялась хотя бы узнать, где он. — Лорд Сакстон еще не вернулся?

— О нет, мэм, — покачала головой экономка. — Хозяин сказал, что его не будет несколько дней.

— О-о, — разочарованно протянула Ирена и нахмурилась. Значит, она не успеет встретиться с ним до того, как слуги повезут ее домой.

— Мэм?

Ирена подняла голову:

— Что?

— Вам что-нибудь нужно? Она неопределенно вздохнула.

— Нет, спасибо, ничего. Если не возражаете, я немного погуляю по дому.

— Конечно, мэм, — ответила Эджи. — Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Я буду здесь.

Ирена вяло кивнула и вернулась в большую комнату. Ни девушки, ни деревянного ведра уже не было, но на полу в луже воды лежала щетка. Ирена поняла, что служанка еще вернется. Судя по тому, в каком состоянии находился особняк, слугам здесь работы хватит. Внезапно новая мысль осенила Ирену: они так заняты, что не заметят, если она убежит!

Несмотря на слабость и ноющую боль в мышцах, отчаяние гнало Ирену прочь. Если она не убежит сейчас, ей предстоит стать женой Харфорда Ньютона или Смедли Гудфилда, что одинаково отвратительно. Ирена отворила двери, и ржавые петли предательски скрипнули. С бьющимся сердцем она замерла, пока не уверилась, что на звук никто не отреагировал. Выйдя, Ирена оглядела двор и обнаружила, что конюшня расположена довольно близко и около нее стоит большая черная карета. Нужно посмотреть, там ли Сократ, подумала Ирена.

Она уже собралась сделать это, когда из конюшни вышел молодой парень с деревянным ведром и длинной щеткой в руках и принялся драить карету. В это время из-за угла показалась девушка, убиравшая в гостиной. Она тоже несла ведро, через край которого плескалась вода. Ирена поспешно закрыла двери. Быстро, насколько позволяли силы, она поднялась по лестнице и достигла второго этажа в тот момент, когда девушка вошла в холл.

В поисках другого выхода из дома Ирена бродила по залам второго этажа, открывая одну за другой двери. Силы ее иссякали, но мысль о Харфорде Ньютоне гнала ее дальше, пока она не оказалась в широкой галерее. Здесь, как и в других помещениях второго этажа, уборка еще не начиналась, и внимание Ирены привлекли следы мужских сапог, четко отпечатавшиеся на покрывающем пол слое пыли. Они вели в дальний конец галереи, где находилась дверь, прикрытая досками. Затем следы поворачивали обратно, не оставляя Ирене надежды найти здесь потайной выход. Но теперь ее разбирало любопытство. Она не могла понять, зачем было загораживать двери досками, и решила, что там, должно быть, что-то спрятано.

Ирена остановилась, раздумывая, стоит ли рисковать. Вдруг за дверями что-то, чего следует опасаться? До нее доходили слухи, что Сакстон-Холл — место нечистое, и хотя Ирена не очень-то верила в привидения, ей не хотелось испытывать судьбу, особенно когда она так слаба, что не сможет убежать.

Но тут ей снова вспомнились Смедли и Харфорд, и она заставила себя идти вперед. Дрожащими пальцами Ирена прикоснулась к преграждавшим путь доскам и с удивлением обнаружила, что их легкоотодвинуть. Она тихонько постучала по двери, затем припала к ней ухом и спросила:

— Есть кто-нибудь?

В ответ Ирена не услышала ни горестных завываний, ни отвратительного визга, но это не сильно ободрило ее. Она постучала сильнее — и снова никакого ответа. Она призвала всю свою храбрость и отодвинула доски.

Сами двери выглядели довольно новыми, словно их недавно повесили. В замке торчал большой ключ. Ирена нажала, и он со скрипом повернулся. Она толкнула дверь, и, к ее удивлению, ее внезапно ослепил солнечный свет. Ирена обнаружила, что стоит на балконе. Он был черен как уголь, словно его опалили огнем. Ирена подошла к краю и вздрогнула: под балконом виднелись сгоревшие останки того, что когда-то было восточным крылом особняка.

Внезапно Ирена почувствовала, что у нее под ногами шевельнулся камень. Остатки перил надломились и упали вниз, в груду пепла. Ирене показалось, что она сейчас полетит вслед за ними. Она в ужасе бросилась к дверям и не успокоилась, пока не очутилась в галерее. Задыхаясь, Ирена закрыла дверь и повернула ключ в замке. Затем бессильно прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Теперь она поняла, почему вход был перегорожен досками. Старые двери сгорели, а новые постарались прикрыть от случайных посетителей.

В голове у нее рисовалось множество вопросов, но пока что она решила вернуться в спальню. У нее не было сил продолжать поиски, даже если за ней по пятам сейчас пойдут Смедли и Харфорд. Ирена, не раздеваясь, упала на кровать. Оставалось надеяться, что ночью ей удастся проскользнуть в конюшню, отвязать Сократа и уехать. А сейчас она должна отдохнуть и набраться сил. Вечером ей опять принесли поднос с едой, а чуть позже миссис Кендалл пришла, чтобы помочь Ирене облачиться в ночную сорочку, и принесла ей крепкого пунша.

— Это успокоит боль и придаст вам силы, — с улыбкой сказала экономка. — К утру вы будете чувствовать себя, словно никогда не болели.

Ирена пригубила ароматный напиток, нашла его довольно вкусным и выпила всю чашку.

— Полагаю, — нерешительно начала она, — что нет смысла снова заводить разговор о том, чтобы не отвозить меня в Мобри. Видите ли, — она слегка поежилась, — у нас с отцом некоторые разногласия, и мне бы не хотелось возвращаться домой.

— Мне жаль, мэм, но мы не можем ослушаться лорда Сакстона, — сочувственно промолвила экономка.

— Я понимаю. — Ирена тяжело вздохнула. — Вы должны сделать так, как велел хозяин.

— Да, мэм. Простите, но я не могу поступить иначе.

Ирена повертела чашку в руках.

— Вы мне не расскажете о восточном крыле, которое сгорело?

— Об этом может рассказать только лорд Сакстон, — с непроницаемым лицом ответила миссис Кендалл. — Он запретил что-либо говорить на эту тему.

Ирена медленно покачала головой.

— И вы, конечно, не можете нарушить слово?

— Да, мэм.

— По-видимому, вы очень преданны ему, — сухо заметила Ирена.

— Да, — тихо, но твердо сказала Эджи.

После такого ответа в дальнейших расспросах не было смысла. Ирена вернула экономке пустую чашку и, прикрыв рот рукой, зевнула.

Миссис Кендалл усмехнулась и убрала халат с кровати.

— Вам нужно хорошенько выспаться, мэм. Пунш поможет вам в этом. Он уже многих исцелил от бессонницы.

Ирена свернулась калачиком на мягкой постели и с удивлением обнаружила, что ноющая боль в мышцах куда-то пропала. Она глубоко вздохнула, смутно припоминая, что почему-то хотела не спать, но сон быстро завладел ею.

Холодный, порывистый ветер гонял рваные тучи по утреннему небу. Ирена ждала, пока кучер заберется на свое место. Большая черная карета, изготовленная явно еще в прошлом веке, была не лишена изящества. Внутри стены были обтянуты темно-зеленым бархатом, а дверцу украшал точно такой же герб, какой Ирена видела в спальне.

Экономка без умолку болтала о том, как хорошо выглядит Ирена. Миссис Кендалл говорила совершенно искренне, и Ирена не нашла в себе силы упрекнуть ее в том, что она дала ей снотворное. Смогла бы Ирена убежать или нет, на этот вопрос теперь незачем было искать ответа.

— До свидания, мэм, — крикнула Эджи с крыльца. — Счастливого пути!

Ирена прильнула к окошку кареты и помахала на прощание рукой.

— Спасибо за вашу доброту, миссис Кендалл. Простите, если доставила вам неудобство.

— О, никаких неудобств, мэм! Совсем никаких, правда! Мне было очень приятно прислуживать такой прекрасной молодой девушке. Вы развеяли мрак этого давно пустующего дома.

Ирена кивнула и в последний раз окинула взором особняк. Он был выстроен в стиле эпохи короля Якова. Сгоревшее крыло отсюда почти не просматривалось. За особняком, по покрытому густой зеленью склону, вилась дорога, ведущая к Мобри. На севере, вдоль горизонта, тянулся морской залив, сейчас почти сливающийся с низкими, темными облаками.

Кучер прыгнул на сиденье, карета тронулась, и Ирена с тяжелым вздохом откинулась на бархатную подушку и плотнее закуталась в плащ, выстиранный заботливыми руками служанки.

При виде Сократа, ковыляющего вслед за роскошной, изящно отделанной, с гербами на дверях каретой, жители Мобри повыскакивали на улицу. Да и появление самой кареты возбудило их любопытство: они не видели ее уже много лет.

Когда экипаж остановился возле дома Флемингов, зевак собралось столько, что мэру пришлось немало потрудиться, чтобы пробраться сквозь толпу. Фэррел вышел из дома как раз вовремя, чтобы принять Сократа, и благоговейно замер. Лакей в ливрее распахнул дверцу, и из кареты вышла Ирена. Увидев дочь, Звери Флеминг подбоченился и пошире расставил ноги.

— Так, маленькая дрянь! — начал он, не заботясь, что на них глазеет целая толпа любопытных. — Значит, вернулась! Полагаю, сейчас ты мне расскажешь красивую историю о том, где ты провела почти неделю.

Ирена держалась спокойно и даже равнодушно. Она не хотела устраивать сцены в присутствии стольких зрителей. Отец отлично знал, почему она уехала, и ответ ее был краток:

— Я решила прокатиться верхом.

— Прокатиться верхом! Тебя не было пять дней, и ты говоришь мне такое! Ха! Ты сбежала, вот что! — Тут он подозрительно посмотрел на дочь. — Интересно, а почему ты вернулась? Я уж распростился с мыслью увидеть тебя снова, и вот ты появляешься в шикарной карете, словно какая-нибудь принцесса, приехавшая навестить нас, простых смертных.

— Будь моя воля, я бы не вернулась, — ответила Ирена, старательно сдерживая гнев. — Лорд Сакстон… — Изумленный вздох пронесся по толпе, и она остановилась, чувствуя, что все с нетерпением ожидают ее следующих слов. — Лорд Сакстон велел слугам отвезти меня домой. — Встретившись взглядом с отцом, она надменно подняла бровь.

— Нет никакого лорда Сакстона, лорд Сакстон сгорел! — взорвался отец. — Ты все лжешь!

— Ты ошибаешься, отец. — Она натянуто улыбнулась. — Лорд Сакстон не умер. Он жив.

— Есть люди, которые видели, как он горел, — возразил Флеминг. — Он не мог выжить!

— И все-таки он жив, — спокойно возразила Ирена. — Он живет в Сакстон-Холле вместе со своими слугами.

— Значит, это привидение! — рявкнул отец. — Или кто-то просто одурачил тебя! Как он выглядит?

— Я никогда толком не видела его. Его лицо всегда было в тени… — Темный силуэт на фоне оранжевого сияния промелькнул перед ее глазами, и она добавила: — Возможно, он хромой или увечный. — Гул прошел по толпе, и Ирена поспешно пояснила: — Я не знаю. Я ударилась головой, и к тому же было темно. Я могу что-то напутать.

— Ты хочешь сказать, что за всю неделю так и не увидела хозяина дома? — фыркнул мэр. — Ты, наверное, думаешь, что я не в своем уме, если надеешься, что я в это поверю.

— Мне незачем лгать, — возразила Ирена.

Лакей положил ее сумку и седло на крыльцо дома и вернулся к карете.

— Эй, ты! — Эвери ткнул указательным пальцем в сторону лакея и победно оглядел толпу зевак. Сейчас он выведет эту девчонку на чистую воду. — Скажи-ка нам, как выглядит… э-э… твой хозяин?

— Не могу точно сказать, сэр.

Эвери открыл рот от удивления.

— Что?

— Я не видел его три года.

— Как же это ты его не видел, если работаешь у него, а?

— Мы не встречались с лордом Сакстоном с тех пор, как я вернулся в Сакстон-Холл.

— Тогда откуда ты знаешь, что работаешь па него?

— Мне сказала миссис Кендалл, сэр, она его видела.

— Миссис Кендалл? — Эвери нахмурился.

— Экономка в Сакстон-Холле, — пояснила Ирена.

Брови мэра сошлись на переносице. Он не мог поверить в то, что говорили лакей и Ирена, и подозревал, что они его просто дурачат. Он сделал дочери знак отправляться в дом и, когда она ушла, снова обратился к лакею:

— Я не знаю ни твоего хозяина, ни причин, по которым он велел привезти мне дочь, но, кто бы он ни был, поблагодари его от моего имени. А если он решит заехать в Мобри, добро пожаловать в мой дом.

Карета развернулась и двинулась на север. Горожане разбрелись, обсуждая фантастическую историю, которую можно было теперь пересказывать непосвященным, добавляя все новые подробности.

Мэр хмуро посмотрел на сына, который все еще держал в руках поводья.

— Поставь его в такое место, откуда твоя сестра не смогла бы его забрать, или я велю скормить его собакам.

Флеминг вошел в дом, захлопнул за собой дверь и посмотрел на стоявшую у лестницы Ирену. Скрестив руки на груди, он торжественно произнес:

— Ну а теперь, моя крошка, я послушаю, как ты объяснишь свое поведение.

Ирена гордо вскинула голову, готовясь к неминуемой битве.

— Я решила, что отныне не буду потакать тебе. Я собираюсь искать работу и жить самостоятельно. Повторяю: я бы никогда не вернулась, если бы лорд Сакстон не велел отправить меня домой.

Эвери прищурился.

— Что ж, девочка, раз ты не хочешь слушаться родного отца, у меня не остается выбора, как только держать тебя в ежовых рукавицах. Я чуть с ума не сошел: через два дня аукцион, а ты исчезла.

— Да, это серьезное огорчение, отец, но ты сам виноват, — смело сказала Ирена.

— Виноват?! — воскликнул Флеминг, и кровь бросилась ему в лицо. — Я заботился о тебе все эти годы, с тех пор как умерла твоя мать. Отдавал тебе все лучшее, кормил, давал крышу над головой, время от времени покупал новые платья — только чтобы сделать тебя счастливой. Я сбился с ног, пытаясь найти тебе стоящего мужа…

— Стоящего мужа? Либо мешок с костями, который вот-вот развалится, либо такой толстяк, что ему и в дверь не пройти? Полоумные старики с потными руками! Стоящего мужа, говоришь? — Она презрительно рассмеялась. — Скажи лучше, стоящий кошелек, в котором ты так нуждаешься.

— Пусть так, — процедил сквозь зубы Эвери, — но, прежде чем ты покинешь этот дом, я запру тебя в твоей спальне. Ты, правда, сможешь выходить, но только со мной или с Фэррелом. Посмотрим, сколько за тебя дадут на аукционе.

— Я сейчас пойду к себе в комнату, — спокойно ответила Ирена, — и останусь там до самых торгов. Но предупреждаю: когда ты меня продашь, я уйду и у тебя больше не будет дочери.

Глава 7

За полчаса до назначенного времени Фэррел уже стоял возле гостиницы и зазывал прохожих:

— Сюда! Сюда! На аукцион выставляется дочка мэра, Ирена, торги вот-вот начнутся. Сюда! Сюда! Все сюда! Тот, кто даст больше, получит ее в жены.

Ирена вздрогнула, услышав сквозь открытое окно спальни монотонные призывы брата. Пройдет совсем немного времени, и она встанет на помост под пристальные взгляды мужчин. Толпа перед гостиницей увеличивалась. Несомненно, многие пришли просто из любопытства, а не для участия в аукционе. После сегодняшнего дня рассказы о семье Флемингов станут передаваться из уст в уста. Эвери не сделал ничего примечательного, чтобы запомниться согражданам в качестве мэра, зато о нем будут помнить как об отце, выставившем на аукцион собственную дочь.

Ирена закрыла окно. Сегодня ее продают, завтра свадьба. Такова ее судьба. Сможет ли она вынести общество мужа или нет, покажет время, а пока она страстно молилась, чтобы это оказался не Смедли Гудфилд и не Харфорд Ньютон.

Она машинально поправила выбившуюся из прически прядь. Вопреки требованию отца выйти с распущенными волосами она стянула их в тугой узел на затылке. Ей хотелось предстать перед зрителями в образе старой девы, но она ошиблась: стянутые на затылке черные волосы лишь подчеркивали ее утонченный профиль.

Ирена в последний раз оглядела свою спальню. Низкий потолок, простой деревянный пол, крошечные окна, пропускающие совсем мало света, — все стало чужим и незнакомым. С завтрашнего дня воспоминания о доме начнут меркнуть и постепенно забудутся. У нее будет новый дом, и, хочется надеяться, там она станет счастливее, чем была здесь. Там она будет женой и, возможно, даже матерью. Новая жизнь не позволит ей вспоминать о девичьих надеждах и мечтах, рождавшихся в этой комнате. Она вышла из спальни и медленно спустилась по лестнице вниз, где ее ждал отец.

— Ну вот, — радостно фыркнул он, — а я думал, мне придет-ся тащить тебя за руки.

— Не надо так, отец, — тихо сказала Ирена. — Я же сказала, что пойду на твой аукцион.

Эвери пристально посмотрел на дочь, смущенный ее покорностью. Он ожидал увидеть слезы и приготовился проявить твердость. Но Ирена вела себя тихо и послушно, и ему на мгновение стало стыдно.

— Тогда идем, — велел Эвери, давя проклевывающиеся угрызения совести. Он посмотрел на вынутые из кармана часы. — У нас есть немного времени до начала аукциона. Покупатели должны успеть разглядеть тебя. Может, это пробудит в них азарт. Не каждый день у нас проходят аукционы, где выставляется такой лот.

— Да, чтобы отец продавал свою дочь — такое увидишь не часто, — заметила Ирена, не в силах сдержать обиды.

— Мне нужно поблагодарить вас, мисс, за эту великолепную идею, — хихикнул Флеминг.

Ирена закуталась в шерстяной плащ и накинула на голову капюшон, надеясь таким образом защититься скорее от любопытных глаз, чем от непогоды.

Невдалеке от дома Флемингов на обочине стояла карета лорда Толбота, и, когда Эвери и Ирена поравнялись с ней, в окошке показалась голова Клаудии.

— Дорогая Ирена, я желаю тебе найти приличного мужа среди этих капризных болванов. Похоже, ты пробудила интерес у всех состоятельных негодяев в округе.

Не ответив и даже не кивнув, Ирена продолжила свой путь. Насмешки Клаудии укрепили ее решимость принять неизбежное со всем достоинством, на какое она была способна. Что еще она могла сделать? Никакие мольбы теперь не помогут.

В толпе она увидела знакомых горожан и среди них нескольких приезжих. Мужчины придирчиво разглядывали ее, и ухмылки, появившиеся на их лицах, красноречиво свидетельствовали о том, что они дали волю своей фантазии. Когда-то она чувствовала себя обнаженной под взглядом Кристофера, теперь же она чувствовала себя испачканной.

Толпа расступилась, пропуская Ирену к небольшому постаменту, который Фэррел соорудил перед гостиницей. Ирена не сводила с возвышения глаз, боясь посмотреть по сторонам и увидеть в толпе Харфорда, Смедли или кого-нибудь из отвергнутых ею поклонников.

Она как в тумане подошла к ступенькам и вдруг почувствовала, что чья-то рука взяла ее под локоть. Это была сильная мужская рука, казавшаяся особенно загорелой на фоне белого, жестко накрахмаленного манжета. Сердце Ирены забилось с новой силой: даже не поднимая глаз, она знала, кто находится рядом. Да, она оказалась права. Возле нее стоял Кристофер Ситон и выглядел таким красивым, что у нее перехватило дыхание.

Флеминг решительно протиснулся между ними.

— Если вы, мистер Ситон, читали объявление, то должны знать, что вам запрещается участвовать в аукционе.

Слегка изогнув губы в насмешливой улыбке, Кристофер кивнул головой, давая понять, что он знает о запрете.

— Вы выразились достаточно ясно, сэр.

— Тогда зачем вы здесь?

Вопрос, похоже, развеселил Кристофера.

— У меня финансовый интерес. Если помните, вы обещали заплатить карточный долг.

— Я же говорил, что заплачу! — рявкнул Эвери.

Кристофер запустил руку в карман сюртука и вытащил аккуратно завернутый в газету сверток.

— Если у вас хорошая память, мэр, то вы должны помнить и о долгах, которые не заплатили, покидая Лондон.

Эвери был настолько ошарашен, что потерял дар речи.

Кристофер небрежно развязал сверток и обратил внимание мэра на один из документов.

— Ваша подпись, я полагаю?

Мельком взглянув на бумаги, Флеминг густо покраснел и заорал:

— Ну и что? Вас это не касается.

— Ваши долги меня очень даже касаются, — мягко возразил Кристофер. — Я выкупил ваши векселя у лондонских торговцев. Эвери был совершенно сбит с толку.

— Зачем вы это сделали?

— О, я понимаю, что в настоящий момент вы не можете вернуть мне деньги, но я готов проявить великодушие. Я обычно не принимаю поспешных решений, но вы вынудили меня. В обмен на руку вашей дочери я верну вам все эти бумаги.

— Никогда! — взревел Фэррел, заглушая удивленный возглас Ирены. Он встал на верхнюю ступеньку возвышения и потряс кулаком перед лицом Кристофера. — Я не позволю моей сестре выйти замуж за такого человека, как вы!

Кристофер поднял глаза и с усмешкой посмотрел на Фэррела.

— А почему бы вам не спросить свою сестру, кто ей больше по нраву?

— Я убью вас прежде, чем позволю ей выйти замуж! — крикнул Фэррел. — Предупреждаю, мистер Ситон!

Кристофер рассмеялся:

— Будьте осторожнее со своими угрозами, сэр. Не думаю, что вы переживете потерю второй руки.

— В тот раз вам просто повезло, но больше такого не случится, — вспыхнул Фэррел.

— При ваших способностях к стрельбе не думаю, что мне стоит сильно опасаться.

Не обращая больше на Фэррела внимания, Кристофер снова повернулся к мэру:

— Подумайте о моем предложении, мэр. Вам все равно не удастся собрать нужную сумму, а я бы взял Ирену в счет полного погашения долгов.

Ирена вспомнила, как после дуэли сидела ночами возле постели Фэррела, пока он стонал и корчился от боли. Как жаждала отомстить янки за страдания брата, а теперь этот человек требует ее у отца вместо долга, словно ему все равно, что из этого получится. Неужели он думает, что она с благодарностью упадет в его объятия?

— Вы готовы взять в жены женщину, которая ненавидит вас? — дрожащим голосом спросила Ирена.

Кристофер некоторое время смотрел на нее, а затем спросил:

— Вы предпочитаете выйти замуж за одного из присутствующих?

Ирена опустила глаза. Он попал в самую точку.

— Здесь собрались те, кто готов заплатить выкуп за эту прекрасную девушку, — произнес Флеминг. — У меня возникнут недоразумения с этими ребятами, если я отдам ее вам и лишу их возможности попытать счастье. — Он покачал головой. — Поскольку большинство из них мои друзья, я не могу этого сделать.

Кристофер сунул сверток под мышку.

— Вы приняли решение, и мне остается ждать исхода аукциона. Только учтите, что я не успокоюсь, пока не получу весь долг сполна. — Он тронул рукой поля шляпы. — Честь имею.

Звери подтолкнул дочь к помосту. Это был трудный момент для Ирены. Она пыталась сохранить на лице спокойное презрение, но уязвленная гордость и страх перед будущим обострили ее чувства. Слезы хлынули из глаз, и, на мгновение ослепленная, она споткнулась, наступив на край платья. И снова загорелые пальцы схватили Ирену за локоть и поддержали, пока она не пришла в себя. Разозлившись на свою слабость, Ирена вскинула голову и увидела серовато-зеленые глаза, с сочувствием и жалостью смотрящие на нее.

— Пожалуйста… не… не трогайте меня, — в отчаянии прошептала она.

Он отнял руку и негромко рассмеялся.

— Когда будете говорить это своему мужу, моя дорогая, советую выбрать более решительный тон. Возможно, это лучше подействует.

Он отошел, а Ирена сквозь пелену слез увидела, что к толпе подъехала карета лорда Толбота, в окне которой снова показалось лицо Клаудии.

— Кристофер, что вы здесь делаете? — Она изобразила удивление. — Только не говорите, что собираетесь покупать жену. Человек вашего достатка и положения достоин лучшей пары, чем Ирена Флеминг.

— Я здесь, чтобы получить долг.

Клаудиа облегченно рассмеялась:

— Что ж, это я понимаю. А то я забеспокоилась, не растеряли ли вы мозги.

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Еще не все.

— Ну, джентльмены! — воззвал Звери. — Подходите ближе, чтобы посмотреть на эту красотку. Скоро ее возьмут в жены, и такой возможности вам больше не представится. Подходите и смотрите. Аукцион вот-вот начнется.

Флеминг взялся за край плаща Ирены. Она вцепилась в плащ, но мэр рассмеялся и с шутливым поклоном сорвал с нее накидку. Громкий рев одобрения раздался из толпы. Войдя в раж, Звери запустил пальцы в тугой узел волос и выдернул шпильки. Волосы волной упали на плечи и грудь Ирены.

— Смотрите сами, джентльмены. Разве она не стоит целого состояния?

Стиснув зубы, Ирена оглядела собравшихся, и у нее по коже поползли мурашки. Она хотела гордо вскинуть голову, но в этот момент увидела Кристофера. На какое-то мгновение она пожалела, что отвергла его предложение. В толпе стояли такие субъекты, что при одной мысли об их возможном прикосновении к ней Ирену начинало тошнить.

Клаудиа проследила, куда направлен взгляд Кристофера, и, как только он обернулся, с улыбкой сказали:

— Я хотела пригласить вас на прогулку за город, но вы, кажется, слишком заинтересованы тем, что здесь происходит. Наверное, вам лучше остаться. — Она ожидала, что Кристофер возразит, но, к ее досаде, этого не случилось.

— Простите, мисс Толбот. — Он слегка улыбнулся. — Мэр задолжал мне весьма внушительную сумму, и это, может быть, мой единственный шанс получить ее.

— О, понимаю. — Клаудиа была разочарована его отказом, но умело скрыла свои чувства. — Оставляю вас с вашими делами. Увидимся позже, не так ли?

— Сегодня вечером я уезжаю из Мобри. Дела к тому времени я уже закончу и не знаю, когда снова вернусь сюда.

— О, вы должны вернуться! — воскликнула она. — Ведь мы больше не увидимся, если вы не вернетесь!

Кристофер с трудом скрыл изумление.

— Я оставляю за собой номер в гостинице и буду время от времени появляться здесь.

Клаудиа с облегчением вздохнула.

— Дайте мне знать, когда приедете. Зимой мы даем бал, и мне бы хотелось, чтобы вы на нем присутствовали. — Кристофер, не отвечая, обернулся и посмотрел на постамент. Клаудиа поджала губы. — Мне пора ехать, Кристофер, но если ваши планы на вечер изменятся, я буду дома. — Легкая улыбка тронула ее губы. — Отец все еще в Лондоне и вряд ли скоро вернется.

— Я учту, — равнодушно сказал Кристофер и вежливо приподнял шляпу. — До свидания.

Клаудиа в легком кивке склонила голову, и изящная шляпка скрыла выражение ее лица. Она утешала себя мыслью, что его интерес к Ирене не может ни к чему привести. После торгов она станет чьей-то женой и окажется вне его досягаемости.

Карета лорда Толбота покатила по дороге, а Кристофер, небрежно прислонившись к столбу, глядел на Ирену.

— Джентльмены, вы пришли сюда в надежде найти себе жену, и одному из вас сегодня повезет. — Флеминг хохотнул и погрозил пальцем тем, кто пролез в первые ряды зрителей, чтобы получше рассмотреть невесту. Потом сделал серьезное лицо. — Я дал дочери слово, что вы, джентльмены, думаете только о свадьбе, и полагаю, что так оно и есть. Я сам прослежу, чтобы завтра же выигравший отправился в церковь, и не потерплю никакого обмана. Я ясно выражаюсь?

Ирена содрогнулась от отвращения: ее глаза выхватили в толпе того, кого она про себя окрестила «серой мышкой». Он пробрался в первые ряды, и его самодовольная улыбка свидетельствовала: он будет одним из самых активных участников.

Ирена украдкой оглядела толпу. По крайней мере Смедли Гудфилда среди них не было, зато приехал Сайлес Чемберс. Его более чем скромная карета стояла неподалеку, и старый кучер ежился на ветру в своем потрепанном сюртуке.

Большая часть собравшихся вокруг постамента во все глаза смотрела на Ирену. Исключение составлял седой, богато одетый человек, который сидел поодаль на складном стульчике с толстой книгой на коленях. Судя по его виду, он был всецело поглощен чтением.

Флеминг поднял руки, требуя тишины и внимания.

— Джентльмены, вы, несомненно, слышали, что меня осаждают кредиторы, иначе я бы никогда не решился на подобный шаг. Но они не дают мне проходу, а вон тот, — он указал на Кристофера Ситона, — даже заявился ко мне домой, чтобы потребовать долг. Имейте жалость к человеку и этой молодой девушке, еще не знавшей мужчину. Она скрашивала наше с Фэрре-лом одиночество все эти годы с тех пор, как умерла ее мать, но пришло ее время выходить замуж и расставаться с родным домом. Так что я призываю вас, джентльмены, развязать кошельки. Подходите ближе те, кто пришел сюда с серьезными намерениями. Дайте им пройти, господа.

Он взглянул на большие карманные часы и показал их толпе;

— Время начинать. Что я слышу от вас, джентльмены? Что я слышу? Тысяча фунтов, да? Тысяча фунтов?

Первым откликнулся Сайлес Чемберс. Он поднял руки и, слегка заикаясь, сказал:

— Да… да, т-тысяча фунтов.

Стоя позади толпы, Кристофер развязал пачку бумаг и достал пару векселей. Он помахал ими, привлекая внимание мэра, и произнес одними губами:

— Жалкие гроши.

Флеминг покраснел и продолжил с удвоенной энергией:

— Джентльмены, посмотрите на приз, который вы собираетесь выиграть. Моя родная дочь. Красавица. Умница. Умеет читать и писать. Отлично считает. Подарок любому мужчине, за которого она выйдет замуж.

— Полторы тысячи, — раздался из толпы грубый голос. — Полторы тысячи за эту девчонку.

— Это она сейчас девчонка. — Эвсри слегка смутился. — Вы понимаете, что выигравший ее сегодня обязан на ней завтра жениться? И свадьба будет, клянусь. Только свадьба, а не какие-нибудь шуры-муры, я прослежу. А теперь вперед, джентльмены. Развяжите кошельки, прошу вас. Вы видите: мой кредитор ждет. Конечно, она стоит больше тысячи фунтов. И больше, чем полторы тысячи.

Мужчина, сидевший на складном стульчике, поднял руку и равнодушно произнес:

— Две тысячи.

У Эвери забилось сердце.

— Две тысячи! Две тысячи, сказал вон тот джентльмен. Или две с половиной? Две с половиной?

— Две сто, — с легким поклоном произнес Сайлес Чемберс. — Две сто. Да, я даю две сто.

— Две сто! Уже две сто! Есть другие предложения?

— Две триста! — подал голос Харфорд Ньютон, промокая платком толстые губы, — Две триста!

— Две триста! Две триста, ну же, джентльмены! Вы и близко не подошли к сумме моего долга. Пожалейте несчастного отца и его изувеченного сына. Загляните как следует в ваши кошельки. Там есть еще кое-что. Пока две триста.

— Две четыреста, — раздался все тот же грубый голос из задних рядов. — Две четыреста! — Говоривший чуть растягивал слова, словно выпил лишнего, перед тем как идти на аукцион.

Сайлес заерзал и решил укрепить свои позиции.

— Две пятьсот! Я даю две пятьсот! — Он затаил дыхание, боясь, что кто-нибудь предложит больше. Он, конечно, порядочный человек, но не слишком богатый.

— Так, две с половиной тысячи фунтов, — возвестил мэр. — Две с половиной! О, джентльмены, умоляю вас, будьте милосердны к пожилому человеку и его несчастному сыну. Перед вами образец истинной женственности. Я уже говорил раньше и повторю снова: она настоящий подарок любому мужчине. Помощница во всех делах, которая будет верна вам всю жизнь и народит много детей.

Ирена чувствовала, что Кристофер не сводит с нее глаз. Она посмотрела в его сторону и обнаружила, что он вытащил из пачки примерно половину векселей и небрежно помахивал ими, словно тоже пытался склонить участников аукциона раскошелиться. У Ирены заныло в груди. Вначале он предлагал жениться на ней, но теперь, похоже, полностью расстался с этой мыслью, словно его волновали только долги.

— Две с половиной тысячи! Или уже две шестьсот? — разогревал толпу Флеминг. — Может, две семьсот, джентльмены? Мы еще не приблизились к требуемой сумме, и мой кредитор все еще ждет. Умоляю вас заглянуть в свои кошельки. Две восемьсот! Две восемьсот! Ну же, две восемьсот!

— Три тысячи фунтов! — подал голос «серая мышка».

Ропот прошел по толпе, и у Ирены задрожали колени. Сайлес Чемберс поспешно принялся пересчитывать деньги. Из задних рядов послышались голоса. Это пьяный покупатель совещался с дружками. Эвери улыбался до тех пор, пока Кристофер не достал еще один вексель и не присоединил к остальным.

— Три тысячи! — выкрикнул Эвсри и поднял руку. — Кто даст больше? Три с половиной? Кто сказал три с половиной?

Толпа молчала. Сайлес продолжал считать деньги, остальные совещались. Глаза «серой мышки» блестели все ярче.

— Три сто! Пока не поздно, джентльмены, прошу вас, напрягитесь!

Мужчина, сидевший на складном стульчике, захлопнул книгу, убрал перо и поднялся.

— Пять тысяч фунтов! — сухо произнес он. — Пять тысяч фунтов!

Наступила внезапная тишина. Сайлес Чемберс перестал считать деньги. Он больше не мог себе позволить продолжать состязание. На лице Харфорда Ньютона отразилось неподдельное разочарование. Даже пьяница с задних рядов понимал, что эта сумма много выше его возможностей. Пять тысяч фунтов так сразу не выложишь.

На лице Кристофера застыло удивление. Он недоверчиво взглянул на Ирену, словно пытаясь оценить, действительно ли она стоит этих денег, и насмешливо поднял бровь. Если бы он стоял рядом, Ирена с удовольствием выцарапала бы ему глаза.

— Пять тысяч фунтов! — бодро произнес Эвери. — Пять тысяч — раз! Последний шанс, джентльмены! Пять тысяч — два! — Он оглядел толпу, но не увидел ни одной поднятой руки. — Пять тысяч — три! Продано тому джентльмену. — Он хлопнул в ладоши и указал на богато одетого мужчину. — Вы получили редкий подарок, сэр.

— Я купил ее не для себя, — сухо заметил седоволосый.

Звери в изумлении поднял брови:

— Вы купили ее для другого?

Незнакомец кивнул.

— И для кого же, сэр?

— Для лорда Сакстона.

У Ирены перехватило дыхание, и она в изумлении уставилась на покупателя. Кроме силуэта из кошмарного сна, бестелесной тенью мелькавшего в ее мозгу, она ничего не помнила о человеке, который ухаживал за ней во время болезни.

Флеминг с сомнением посмотрел на выигравшего:

— У вас есть какие-нибудь доказательства, что вы действовали от его имени? Я слышал, что его светлость умер.

Мужчина достал бумагу, скрепленную восковой печатью, и передал мэру.

— Я Торнтон Джаггер, — пояснил он. — В письме говорится, что я вот уже много лет являюсь адвокатом семьи Сакстонов. Если вы сомневаетесь, я полагаю, здесь найдутся люди, которые смогут подтвердить, что печать подлинная.

Гул голосов становился все громче. Сплетни, догадки, факты — все смешалось. До Ирены долетали обрывки слов «сгорел», «в шрамах», «отвратительный», и она похолодела от ужаса. Адвокат поднялся на помост, положил на маленький столик, служивший конторкой, мешок с деньгами и расписался.

Кристофер пробрался сквозь толпу и взобрался на помост. Он помахал пачкой векселей перед носом Эвери и сказал:

— Я забираю все, кроме пятидесяти фунтов, которые оставляю вам в утешение. А четыре тысячи девятьсот пятьдесят фунтов мои. Есть возражения?

Флеминг во все глаза смотрел на Кристофера, сожалея, что нет никакой возможности большую часть этих денег оставить себе. Но вместе с неоплаченными лондонскими векселями его долг Ситону был гораздо больше пяти тысяч. Поэтому ему ничего не оставалось, как кивнуть.

Кристофер взял мешок, быстро отсчитал пятьдесят фунтов и бросил деньги на стол. Остальное взял под мышки и помахал пачкой векселей.

— Я никогда не думал, что мне вернется хоть часть, но теперь я доволен. С этого дня между нами нет никаких недоразумений, мэр.

— Негодяй! — прошипела Ирена в лицо Кристоферу. Сама не сознавая, что делает, она выхватила у него из рук пачку векселей и, не желая больше никого видеть, бегом спустилась с помоста.

Флеминг устремился за ней следом, но Кристофер преградил ему дорогу.

— Прочь! — заорал Эвери. — Девчонка взяла векселя!

Кристофер отступил в сторону, а Фэррел схватил его за рукав.

— Вы нарочно это сделали! Я видел!

Кристофер пожал плечами.

— Ваша сестра имеет право на все, что она взяла, и даже больше.

Фэррел не нашелся что ответить, поднял увечную руку и презрительно сказал:

— Во всяком случае, теперь мы избавились от вашего общества.

Он с независимым видом прошел мимо Кристофера и последовал за отцом, а Кристофер насмешливо глядел ему вслед.

Потный и задыхающийся от бега, Эвери влетел в дом и обнаружил Ирену в гостиной возле камина. Она стояла и смотрела, как языки пламени лижут пачку векселей.

— Что ты делаешь, девчонка? — воскликнул он. — Это ценные бумаги. Они — единственное доказательство, что я расплатился с этим мерзавцем!

— Теперь они мои, — холодно заметила Ирена. — Мое приданое. Моя доля от аукциона. А тебе следует позаботиться, чтобы все было приготовлено к завтрашней церемонии. Сегодня последняя ночь, которую я проведу в этом доме. Ты понял, отец? — Она с презрением улыбнулась. — Я больше никогда не вернусь сюда.

Глава 8

Потрепанная наемная карета везла семейство Флемингов в церковь, расположенную в окрестностях Карлайла. Именно там должен был состояться обряд бракосочетания. День выдался морозный, пробирающий до костей ветер пригибал к земле голые деревья, и надежды, что к полудню потеплеет, оставалось все меньше и меньше.

В карете царило гробовое молчание. Фэррел сжимал руками гудящую голову и, прикрыв глаза, пытался восстановить равновесие, которого лишился после бурной ночной пьянки, но карета подпрыгивала на ухабах, не давая ему ни минуты покоя. Мэр чувствовал себя не лучше: ведь не каждый день лорды становятся членами вашей семьи! И поэтому всю ночь до рассвета он пил и хвастался, какая ему выпала удача. Все друзья сошлись на том, что лорд Сакстон неспроста решил потратить столь внушительную сумму, чтобы выкупить девчонку и жениться на ней. Пребывание Ирены в Сакстон-Холле породило множество слухов и догадок, и почти все они касались того, позволил ли лорд Сакстон себе лишнего с этой девушкой. А если позволил, то связал ли себя словом жениться па ней? Конечно, на то они и слухи, чтобы их раздувать, нашептывать друг другу и смаковать каждую подробность, извлекая из нее сладость злорадства.

Ирена целиком ушла в свои мысли. Закутавшись в плащ, она сидела в углу кареты и пыталась согреться. У нее не было подвенечного платья, и она надела то, что оказалось самым лучшим в ее гардеробе. Будь ее воля, она бы надела самое потрепанное — это больше подходило ее настроению. Тем не менее гордость не позволила ей выглядеть замарашкой, и она тщательно вымылась и расчесала волосы, соорудив, насколько могла, торжественную прическу. Большего от нее и не требовалось.

Колеса кареты загромыхали по узким улочкам Карлайла. Подавшись вперед, Флеминг покрикивал на возницу, давая указания. Через несколько минут карета остановилась возле каменной церкви на окраине города. Экипаж лорда Сакстона уже стоял на улице перед входом. Кучер и лакей, оба одетые в темно-зеленые камзолы, бриджи с черной оторочкой и белые чулки, стояли возле упряжки отличных вороных. Карета была пуста, и Звери решил, что жених ждет их внутри.

Флеминг вошел в церковь и увидел Торптона Джаггера и священника, стоявших возле высокого узкого стола. Чуть поодаль мэр увидел мужчину с бочкообразной грудью, в черном сюртуке и бриджах. Он стоял в выжидательной позе, скрестив руки на груди. Больше в церкви никого не было. Одежда незнакомца выглядела гораздо скромнее, чем наряд лорда Толбота, но Эвери решил, что о вкусах не спорят, и прокашлялся.

— Э… ваша светлость, — начал он.

Мужчина с удивлением поднял брови.

— Если вы это мне, сэр, то меня зовут Банди. Я служу у лорда Сакстона.

Эвери покраснел и хихикнул.

— Э… Конечно… служите. — Он оглядел церковь, но не увидел никого, кому бы подошел титул лорда. — А где его светлость?

— Мой господин в комнатах священника, сэр. Он присоединится к нам, когда придет время.

Эвери выпрямился, раздумывая, стоит ли обидеться. Тон слуги был сух и не оставлял надежды будущему тестю познакомиться с его светлостью. Что ж, как бы мэру ни хотелось удовлетворить свое любопытство, ему придется подождать.

Дверь медленно отворилась, и в церковь вошел Фэррел. Он держал голову неестественно прямо, словно боялся, что она отвалится. Опустившись на заднюю скамью, он прикрыл глаза, надеясь, что его не потревожат до конца церемонии.

Ирена направилась к передним скамьям. Она понимала, что ее нынешняя жизнь подходит к концу, и чувствовала себя как преступник в последние минуты перед казнью, который не знает, ждет ли его избавление от страданий или ад. Дрожа от волнения, она опустилась на сиденье и замерла. Когда придет время начинать церемонию, ее позовут.

Преподобного отца Миллера, казалось, нисколько не беспокоило отсутствие жениха, он всецело ушел в подготовку документов, проверку бумаг, печатей и подписей. Торнтон Джаггер расписался как свидетель. Потом над бумагой склонился ее отец и поставил под росчерком адвоката свою закорючку. Затем священник поманил Ирену и вручил ей перо. Неимоверным усилием воли она заставила себя не дрожать, и, хотя строчки расплывались у нее перед глазами, ее волнение выдавала лишь пульсирующая на шее жилка.

Затем наступила пауза: жених все не появлялся. Эвери начал злиться и язвительно поинтересовался:

— Его светлость собирается выйти или хочет, чтобы и женился за него тоже адвокат?

Преподобный отец Миллер с улыбкой развеял его страхи:

— Я уверен, что лорд Сакстон сам захочет произнести клятву, сэр. Я сейчас пошлю за ним.

Священник сделал знак Банди. Слуга поспешил через полутемную церковь к алькову и скрылся под аркой. Прошла целая вечность, прежде чем в коридоре снова раздались шаги. Звучали они довольно странно. Глухие удары, а за ними скрежет, словно что-то тащили или толкали. Ирена прислушалась, и ей вспомнились слова, произносимые в толпе.

Изувеченный! В отвратительных шрамах!

Звуки шагов вдруг стихли, и в дверях появился лорд Сакстон. Сначала она увидела лишь черный силуэт, так как большую часть фигуры прикрывал черный плащ. Когда же он сделал несколько шагов вперед, Ирена вскрикнула: теперь она поняла, откуда шел тот странный звук. На правом ботинке была толстая, тяжелая, в форме серпа подошва, пригодная для того, чтобы поддержать деревянную или искривленную ногу, которую ее обладателю приходилось волочь за собой.

Ирена похолодела от ужаса, боясь посмотреть в лицо лорда Сакстона. Когда же она наконец подняла глаза, у нее чуть не подкосились ноги. То, что она увидела, было страшнее самого ужасного сна.

Лицо и голову лорда полностью скрывал черный кожаный шлем. В нем были только две прорези для глаз, две маленькие дырки для ноздрей и ряд мелких квадратных отверстий, за которыми находился рот. Маска была сшита так искусно, что вовсе не оставляла возможности увидеть лицо.

Ирена была настолько потрясена, что не сразу обратила внимание на все остальное. Лорд Сакстон был весь в черном, не считая белой рубашки. На руках — в одной из них он сжимал тяжелую, с серебряным набалдашником трость — также были черные кожаные перчатки. Прикрытые плащом плечи казались широкими, но левое приподнималось чуть выше правого. В целом он представлял собой страшное зрелище, особенно для молодой невесты, которая впервые увидела своего жениха.

Лорд Сакстон остановился рядом и сдержанно поклонился.

— Здравствуйте, мисс Флеминг. — Его голос звучал глухо, словно издалека, а дыхание с шипением пробивалось сквозь прорези в маске. Чуть повернувшись, он коротким кивком поздоровался и с ее отцом.

Эвери с трудом закрыл рот и неопределенно кивнул.

— Ло… лорд Сакстон.

Человек в маске вновь повернулся к Ирене:

— Я должен просить прощение за свой вид. Когда-то я был как все люди, но случилось несчастье и огонь изуродовал меня. Теперь собаки лают мне вслед и дети пугаются, поэтому я ношу маску. Да и все остальное следует прикрывать от людских глаз. Возможно, теперь вы поймете, почему я поручил все дела своему агенту. Тем не менее есть дело, которое я не могу поручить никому. Увидев вас в своем доме, я понял, что только вас хочу назвать своей женой. А теперь вам решать. — Он пристально посмотрел на нее, словно ожидая возражений, но Ирена молчала. — Вы согласны выполнить волю отца и стать моей женой?

Ирена поклялась отцу покинуть родительский дом. Вряд ли он захочет, да и сможет, вернуть деньги лорду Сакстону. Похоже, у нее нет выбора, и она дрожащим голосом произнесла:

— Да, милорд. Я выполню волю отца.

— Что ж, тогда за дело. — К Эвери вернулась бодрость духа. Ему не терпелось завершить церемонию, пока человек в маске не передумал. — Мы теряем драгоценное время.

Радостное возбуждение отца обожгло Ирену, как удар плетью, развеяв остатки уважения, которое она еще питала к нему. Отец предал ее. Он безжалостно использовал их с Фэррелом для своих целей и не проявил ни малейшего сострадания, когда оказалось, что ее мужем станет уродливое подобие мужчины. Отныне у нее больше нет отца.

Церемония началась. Ирена еле слышно отвечала на вопросы, которые ей задавал преподобный отец Миллер. Приглушенный голос лорда Сакстона заставлял ее холодеть от ужаса и отвращения. Затем прозвучала заключительная клятва, и последний лучик надежды, что она каким-то чудом спасется от этого кошмара, угас. Черный мрак сгустился вокруг Ирены, и ей стало трудно дышать. Она не отрываясь смотрела на каменный пол, пока облаченная в черную перчатку рука не взяла ее под локоть. Она еле слышно вскрикнула и посмотрела на лицо в маске.

— Кольцо, Ирена! Возьми кольцо! — подсказал ей из-за спины отец. Ирена опустила глаза и увидела в руке лорда Сакстона массивное, украшенное драгоценными камнями кольцо, о стоимости которого она даже боялась задуматься. Пока кольцо надевали на палец Ирены, мэр вспотел от волнения, но сама она была в таком ужасе от прикосновения холодной, словно ящерица, руки, что и думать не могла о дорогом подарке.

С церемонией было покончено, и Ирена стала женой ужасного чудовища. Она не знала, как сможет жить дальше, если каждое мгновение в доме мужа станет для нее ночным кошмаром, воплотившимся наяву. Теперь она навеки связана с человеком, который явился к ней, похоже, прямиком из ада!

В порыве радости Звери притянул Ирену к себе, поцеловал и затем схватил за руку, чтобы разглядеть обручальное кольцо. Неприкрытая жадность светилась в его глазах так же ярко, как драгоценные камни. Алчная улыбка, возвестившая о том, что его посетила еще одна идея, озарила его лицо. Если удастся заманить Ирену домой и наплести его светлости историю о том, как Ирена тоскует по своей семье, может статься, ее муж пригласит их всех переехать к нему в имение. А уж там останется только один шаг до его сундуков.

Мэр взял себя в руки и попытался изобразить приличествующую моменту скорбь расставания.

— Я думаю, моя дочь захочет заехать домой за своимивещами, милорд, — обратился он к зятю.

— В этом нет нужды, — раздался из-под маски хриплый голос. — В имении у нее будет все, что ей понадобится.

— Но она уже собрала свои платья, — соврал Флеминг. — Не может ведь она уехать только с этим. — Он указал на маленький чемоданчик.

— В Сакстон-Холле она найдет любую одежду. Или купит, что пожелает.

— Вы отказываете мне в возможности провести последние несколько часов с дочерью? — пытался разжалобить лорда Звери. — Я был ей хорошим отцом, да, я все для нее делал и сейчас выдаю замуж за человека, который сможет позаботиться о ней… и о ее семье.

Лицо в кожаной маске повернулось к Звери, и сквозь прорези на него холодно глянули глаза лорда Сакстона. У мэра от страха по спине побежали мурашки, и его пыл разом угас.

— Вам хорошо заплатили за дочь, — чеканя каждое слово, произнес лорд. — Теперь не о чем торговаться. Сделка завершена, и больше вы от меня ничего не получите. А теперь убирайтесь, пока я не передумал.

Всерьез перепуганный мэр открыл рот, попятился и, не теряя ни минуты, решил удалиться. Схватив треуголку, он водрузил ее на голову и поспешил вдоль прохода, громко окликая дремавшего на задней скамье сына. Ничего не понимающий Фэррел заковылял вслед за отцом, который выскочил из церкви, даже не сказав дочери «до свидания».

Дверь с шумом захлопнулась, и этот гулкий звук эхом отозвался в душе Ирены. Он означал, что привычная жизнь окончилась, но она не ощущала ни горя, ни потери, а только ужас от того, что принесет ей завтрашний день.

Придя в себя, она увидела черный силуэт направлявшегося к выходу мужа. Около нее стоял Торнтон Джаггер и тщетно пытался пробиться к ее сознанию.

— Лорд Сакстон желает ехать, мадам. Вы готовы?

Ирена еле заметно кивнула, надела плащ и позволила адвокату взять ее под руку. Внешне она была спокойна, но внутри ее царил ужас и безнадежное отчаяние. Вместе с Джаггером она направилась к выходу, а за ними последовал Банди. Когда Ирена подошла к карете, лорд Сакстон уже находился внутри. Она облегченно вздохнула: он занимал почти все сиденье, не оставив ей места рядом. Его рука покоилась на рукояти трости, колени были широко расставлены, и ботинок с деревянной подметкой выставлен вперед на полное обозрение.

Мистер Джаггер помог Ирене подняться в обитую бархатом карету. Она долго поправляла платье и плащ, оттягивая мгновение, когда придется встретиться глазами с мужем.

Банди сел рядом с кучером. Экипаж тронулся, и Ирена бросила последний взгляд на церковь. На дороге осталась только одинокая фигура Торнтона Джаггера, и Ирена поняла, что жизнь кончена.

Ее отчаяние, по-видимому, было слишком очевидно, потому что лорд Сакстон первым нарушил молчание:

— Выше голову, мадам. Или вы думаете, что преподобный отец Миллер перепутал церемонию свадьбы с проводами в последний путь? Эта карета везет вас не в преисподнюю. — Он пожал плечами и добавил: — И не на небо.

Кожаный шлем приглушал и искажал его голос, делая неестественным, и только отблески света, время от времени отражающиеся в скрытых за прорезью глазах, подтверждали, что перед ней действительно живой человек. Он, конечно, знал, как ужасно выглядит, и понимал ее страх и отвращение.

Весь путь из церкви прошел в неловком, напряженном молчании. Ирена изо всех сил старалась не разрыдаться, и мысль, которая раньше казалась кощунственной, теперь не давала ей покоя. Почему она была столь глупа и отвергла Кристофера Ситона… или даже других поклонников, предлагавших ей свою руку? Пусть он нагл, а те отвратительны, но любой из них был бы лучше этого страшного существа, голодным ястребом смотрящего на нее сквозь прорези маски. Воплощение ее ночных кошмаров!

Карета запрыгала на ухабах, и на короткое время мрачные мысли Ирены отступили на задний план, сейчас все ее силы ушли на то, чтобы усидеть на диванчике и при этом сохранить гордый вид. Лорд Сакстон слегка покачивался в такт движению и, казалось, без труда переносил неудобства поездки. Она завидовала его хладнокровию, сама же, подпрыгнув на очередном ухабе, еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Капюшон слетел с ее головы, прическа развалилась, и волосы сверкающими черными волнами рассыпались по плечам, но у Ирены не было возможности поправить их.

Тряска наконец уменьшилась, и она попыталась заколоть волосы, но лорд Сакстон попросил ее не делать этого. Ирена медленно опустила руки и всю оставшуюся дорогу сидела неподвижно, чувствуя его внимательный взгляд. Хотя на самом деле из-за маски она не могла определить, насколько пристально он ее разглядывает. Дорога казалась бесконечной, будущее не сулило ничего хорошего, и время тянулось неимоверно медленно.

Наконец они стали приближаться к Сакстон-Холлу. Ирена взглянула в окно. С наступлением сумерек небо на западе окрасилось в малиновый цвет, а вдалеке, на фоне розовеющих у горизонта облаков, показались очертания большого особняка. Где-то там, между горами, сапфиром блеснула узкая полоска моря.

Дорога спустилась с гребня холма в долину, и карета приблизилась к дому, который отныне станет ее тюрьмой. Ужас ледяными тисками сдавил Ирену, и никакие молитвы не помогали.

Ирена не заметила, как они подъехали к крыльцу, и вздрогнула: экипаж остановился. Она замерла в ожидании. Ей стало дурно от мысли, что он сейчас снова прикоснется к ней гладкой, холодной кожей перчатки. Но как тактично отказаться от его помощи? Он обернулся, и Ирену охватила дрожь. Рука в перчатке поднялась, он дал знак лакею. Юноша поспешно открыл дверцу, и Ирена, облегченно вздохнув, оперлась на руку слуги. Ее смутила предусмотрительность мужа, и она подумала, что он, наверное, догадывается, как неприятны ей его прикосновения.

Ступив на землю, Ирена остановилась рядом с супругом, а лакей бросился вперед, чтобы открыть перед ними двери. Ирена старалась не смотреть на мужа, но тут он заговорил:

— Во время ходьбы я представляю собой малопривлекательное зрелище, мадам, так что идите вперед.

Ему не понадобилось повторять дважды: Ирена тут же направилась к дверям. Она старалась не слышать звука его неровных шагов, но он заглушил бы и топот орды: вжик… тук… вжик… тук.

Миссис Кендалл вместе с дворецким ждали их внутри. Взглянув на ее сияющее лицо, Ирена сразу же успокоилась. Войдя в большой холл, Ирена замерла от изумления. Ни грязи, ни запыленных белых покрывал, которые раньше укрывали мебель. Все сверкало от пола и до сводчатого потолка, который поддерживали дубовые балки. Ирена впервые заметила, что стены увешаны гобеленами и картинами. В большом камине потрескивал огонь. Вокруг него на небольшом возвышении стояли маленькие стулья. Поодаль вокруг длинного стола в образцовом порядке выстроились стулья с высокими спинками и подушками на сиденьях. По углам возвышались канделябры на тяжелых подставках, в них горели тонкие свечи. Их мерцающее пламя вместе с огнем камина наполняло комнату мягким светом и теплом, прогоняя прочь сгущающуюся темноту ночи.

— Мы изо всех сил старались привести дом в порядок, мэм, — сказала миссис Кендалл, с довольным видом оглядывая результат своих трудов. — Я полагаю, что вам трудно было представить, какое великолепие скрывается под пыльными покрывалами и грязью. Я здесь жила еще девушкой и знаю, как чудесно раньше было в Сакстон-Холле, когда имением еще управлял старый лорд.

Лорд Сакстон глухим голосом окликнул экономку, и обе женщины вздрогнули. Эджи быстро пришла в себя и, казалось, совсем не робела при виде зловещей маски хозяина дома.

— Что угодно, милорд?

Дворецкий Пейн взял из рук хозяина плащ и отошел в сторону.

— Покажи госпоже ее комнату. Может, ей захочется отдохнуть перед обедом.

— Да, милорд. — Эджи склонилась в реверансе. Взяв у лакея маленький чемоданчик Ирены, она обернулась к новой хозяйке и весело улыбнулась. — Идемте, мэм. Вас ждут теплая комната и разожженный камин.

Ирена пошла за экономкой, ощущая на спине взгляд мужа. Как она вынесет то, что последует дальше? Как вытерпит его объятия и не выдаст своего отвращения, когда почувствует его дыхание на своей щеке?

Миссис Кендалл провела Ирену по тускло освещенной лестнице на второй этаж, и даже в полумраке было видно, что все вокруг блистает чистотой.

— Вы будете жить в комнате лорда, мэм, как и раньше, — сообщила Эджи. — Мы приготовили ее для вас. В ней теперь не стыдно поселить и короля. — Она улыбнулась Ирене и добавила: — Или королеву.

— Дом совершенно преобразился, — тихо сказала Ирена и испугалась, что ее унылый тон выдаст ее истинное настроение, но Эджи, казалось, ничего не заметила.

— Подождите, мэм, вы еще увидите, какой сюрприз приготовил вам хозяин. Такие платья, что красивее не бывает. Наверное, они обошлись ему в приличную сумму, ведь все требовалось сшить очень быстро. — Она подмигнула Ирене. — Он, кажется, очень увлечен вами.

Да, мысленно согласилась Ирена. И достаточно богат, чтобы обойти на аукционе всех конкурентов.

Они остановились перед массивными дверьми, которые Ирена помнила с первого пребывания в доме. Эджи поклонилась и торжественно распахнула их. Ирена вошла в комнату, и воспоминания о проведенных здесь ночах мгновенно охватили ее. Теперь спальня была отмыта и прибрана и выглядела совсем по-другому, но черный силуэт, сгорбившийся в кресле в окружении зловещих теней, так и стоял у нее перед глазами.

Ирена содрогнулась от кошмарного видения и чуть было в ужасе не выбежала из комнаты. Ей понадобилась вся воля, чтобы совладать с собой.

Миссис Кендалл поспешила к гардеробу и, распахнув дверцы, показала роскошные платья, висевшие внутри. Она достала несколько, чтобы Ирена могла как следует рассмотреть свои наряды, и сняла с вешалки почти прозрачную кружевную ночную сорочку и легкий шелковый пеньюар. В шкафу также лежали туфли на высоком каблуке с причудливой отделкой и шляпки с перьями и кружевами, при виде любой из которых Клаудиа Толбот умерла бы от зависти.

Ирена подняла глаза и поняла, что Эджи ждет ее одобрения. Она не решилась разочаровать добрую женщину.

— Они прекрасны, Эджи, — сказала она с улыбкой.

В самом деле, не всякая невеста получает в день свадьбы такие великолепные подарки. Обычно подарок получаст муж — в виде приданого своей невесты. Ирена слишком хорошо понимала, что отсутствие оного и привело ее к такому горестному финалу.

— Хозяин обо всем позаботился, — сказала экономка, отдергивая занавески, за которыми скрывалась ванная. — Он хотел, чтобы вам здесь было хорошо.

В безукоризненно чистой ванной комнате на полке лежала стопка тончайших льняных полотенец, в углу стояло узкое зеркало, а на туалетном столике выстроились хрустальные бутылочки с душистыми маслами и флаконы с духами. Здесь было все, чтобы удовлетворить любую женскую прихоть.

Но Ирену волновало другое. Она не могла удержаться, чтобы не спросить о своем муже.

— Эджи, вы, по-видимому, знаете лорда Сакстона лучше, чем кто-либо другой. Что он за человек?

Экономка какое-то мгновение смотрела на Ирену и по ее встревоженному лицу, видимо, поняла, какие страхи терзают девушку.

— Я знаю хозяина достаточно хорошо, — спокойно ответила Эджи, — чтобы понять, почему он вынужден делать то, что делает, мэм. Его семья сильно пострадала от рук бандитов и тех, кто облечен высокой властью. Той страшной ночью банда головорезов вытащила старого лорда из постели и убила на глазах у всей семьи. Мэри Сакстон боялась, что их всех постигнет та же участь, и бежала вместе с детьми. Около трех лет назад ее старший сын вернулся и заявил свои права на титул и земли. Вы видели, что осталось от восточного крыла? — Эджи посмотрела в окно. Говорят, что его подожгли те, кто убил старого лорда. Они узнали, когда его сын будет там…

— Лорд Сакстон говорил о пожаре… — пробормотала Ирена. — Он сильно пострадал в огне?

Эджи перевела взгляд на камин, печально рассматривая пляшущие язычки пламени.

— Хозяин много пережил, и, хотя он просил ничего вам не рассказывать, мне хотелось бы развеять ваши страхи.

Ирена понуро опустила плечи, чувствуя, как на нее наваливается неимоверная усталость. События этого дня потребовали от нее немало душевных сил, а слова экономки только усилили ее дурные предчувствия.

— Эджи, — пробормотала она, — если не возражаете, я бы хотела остаться одна.

Экономка сочувственно взглянула на Ирену:

— Приготовить вам постель, чтобы вы могли лечь, мэм? Или, может, приготовить платье?

Ирена отрицательно покачала головой:

— Не сейчас, потом.

Эджи кивнула и направилась к дверям. Она уже взялась за ручку, но на мгновение остановилась.

— Мэм, я знаю, что это не мое дело, — нерешительно начала она. — Но поверьте мне, Лорд Сакстон… ах, он просил меня ничего вам не говорить… если вы лучше узнаете его, то поразитесь, какой человек скрывается под мрачной одеждой. Я думаю, мэм, вы не будете ни в малейшей степени разочарованы.

Прежде чем Ирена успела открыть рот, экономка выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь. Она в первый раз осталась одна с тех пор, как покинула дом отца. Ирена стояла в центре комнаты и непонимающе смотрела по сторонам. Новая хозяйка Сакстон-Холла! Имения, которое, словно хамелеон, изменилось у нее на глазах. Она печально улыбнулась. Если бы такое же превращение могло произойти с ее мужем…

Ирена упрекнула себя за глупые мысли и постаралась выбросить их из головы. Ей придется смириться с реальностью и принимать лорда Сакстона таким, какой он есть. Слишком поздно что-либо менять.

Прошло больше часа, прежде чем Ирена достаточно пришла в себя, чтобы выбрать в гардеробе платье, но и красивая одежда не разогнала мрачных предчувствий. Она печально смотрела на наряды, которые лорд Сакстон купил для нес, и, хотя они были поистине великолепны, не испытывала никакой радости. О таких платьях мечтает любая женщина, но Ирена не задумываясь отдала бы их той, которая бы согласилась взять на себя ее печальную роль. Час, когда ей придется встретиться один на один с этим страшным человеком, неумолимо приближался, и смерть стала казаться ей счастливым избавлением.

Ирене было все равно, что надеть, и она выбрала розовое атласное платье с белой отделкой. Боже, ей нужно спуститься вниз и сесть за семейный ужин! Если она останется в спальне, он может сам прийти. Нет, лучше уж не подвергать себя раньше времени риску и не оказываться с ним один на один в спальне. Она начала лихорадочно приводить себя в порядок.

На ее зов в комнате появилась Эджи, а с ней девушка по имени Тэсси, которую привезли из Лондона в качестве личной служанки для новой госпожи. Тэсси энергично принялась за дело, и скоро Ирена нежилась в ванне. Потом служанка мягкими движениями вытерла Ирену насухо и натерла ее кожу благовониями. Затем был туго затянут корсет и закреплен мягкий турнюр под юбками. Далее Тэсси занялась черными как смоль волосами хозяйки. Она собрала их наверх в элегантную прическу и вплела в волосы узкие розовые и белые атласные ленточки. Ирена посмотрела в зеркало и поняла, какую допустила ошибку.

Платья плотно облегало ее тонкую талию. К тому же глубокий вырез слишком сильно открывал ее грудь, его край едва возвышался над сосками. Учитывая ее отношение к мужу, это, несомненно, был не лучший выбор. Конечно, когда она болела, он успел увидеть гораздо больше, чем открывало сейчас ее платье, и, судя по тому, как отлично оно сидело на ней, неплохо увиденное запомнил. И все же не хотелось дразнить его видом своей полуобнаженной груди. Но теперь, когда Тэсси закончила прическу и уже вплела в нее ленты в тон платью, что-либо менять было слишком поздно. Ирена не знала, как тактично выйти из положения, и тут вошла Эджи.

— О, мэм, вы сияете, как утреннее солнце! — воскликнула экономка.

— Платье очень красивое, — произнесла Ирена по возможности спокойно. — Но наверное, внизу прохладно. Может быть, стоит накинуть что-нибудь поверх пего?

— Не беспокойтесь, мэм. Я сейчас дам вам шаль. — Экономка решительно направилась к гардеробу и долго рылась в нем, пока не нашла черную кружевную накидку. Пожимая плечами, она отдала ее Ирене. — Боюсь, другой нет, мэм, а эта такая тонкая, что вряд ли вас согреет.

— Надеюсь, этого будет достаточно, — ответила Ирена, стараясь скрыть свою радость, и накинула шаль на плечи, тщательно прикрыв грудь. Сейчас ее устроил бы даже носовой платок.

— Лорд Сакс… — Ирена запнулась. — Мой муж… где он?

— Внизу в зале, мэм, — ответила миссис Кендалл. — Он ждет вас.

У Ирены снова от страха заколотилось сердце. Она глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, вышла из комнаты. Высокие каблуки звонко постукивали по ступеням, возвещая о том, что она спускается по лестнице. Этот звук эхом отдавался у нее в голове, словно дробь барабанов смерти, предвещавших неминуемую гибель. Когда до цели остался всего один пролет, она услышала неторопливое вжик-тук шагов мужа и поняла, что роковая минута настала.

Он стоял у подножия лестницы. За маской Ирена не могла разглядеть его глаз, но чувствовала, что его взгляд неторопливо скользит по ее фигуре, не упуская ни одной детали. Сердце не слушалось уговоров и отказывалось замедлить свой бег. Эти несколько мгновений стали для Ирены тяжелым испытанием. На последней ступеньке она остановилась и оказалась почти вровень с мужем. Чуть приподняв глаза, она увидела сверкающие в прорезях маски зрачки.

— Мадам, позвольте сказать вам, что вы великолепно выглядите. — Он протянул руку и медленно снял с ее плеч кружевную накидку. — Вы так прелестны, что не нуждаетесь в украшениях.

Он повесил шаль на перила, и Ирена увидела, как засверкали эти таинственные глаза, когда взгляд лорда остановился на декольте. Ей потребовалось немало сил, чтобы удержаться и не прикрыть вырез руками. Сердце Ирены колотилось с такой силой, что ей казалось невозможным не заметить, как при каждом толчке вздрагивает ее грудь. В следующий момент она поняла, что это не ускользнуло от его внимания.

— Подойдите ближе к огню, Ирена, — предложил он. — Вы, похоже, замерзли.

Он стоял рядом, не делая попытки дотронуться до нее, и Ирена направилась к камину. Она неловко опустилась на край стула, как птица, готовая вспорхнуть при первом признаке опасности. Не сводя с Ирены глаз, лорд Сакстон налил вина в серебряный кубок и протянул ей:

— Это поможет.

Ирена с благодарностью приняла вино. Она не спеша выпила его, стараясь смотреть только на огонь и понимая, что молчание с каждой минутой становится все более тягостным. Но каждый раз, когда она мельком бросала взгляд на мужа, она видела только лишенную очертаний маску, в безмолвном внимании обращенную к ней. Это было выше ее сил. Она поднялась со стула и прошлась по залу, делая вид, будто разглядывает развешанные на стенах картины и гобелены. На самом деле она искала место, где можно было бы укрыться от его глаз, но не нашла.

Кожаная маска пугала Ирену отсутствием всякого выражения, но еще больше она боялась того, что скрывается под ней. Когда-то давно она мельком видела старого моряка, чье лицо было изуродовано выстрелом, и сейчас воображение рисовало ей жуткие картины: гладкую, безжизненную поверхность обожженного лица или навеки застывший на нем безобразный оскал.

Одного присутствия лорда Сакстона в комнате было достаточно, чтобы лишить Ирену самообладания. Не найдя места, где можно было бы укрыться от его взгляда, она вернулась к огню и опустилась на стул.

— Вам понравились комнаты? — услышала Ирена хриплый голос.

У нее перехватило дыхание. Она попыталась взять себя в руки, но ей это не удалось.

— Они… очень красивые. Спасибо, — произнесла она дрожащим голосом.

Его дыхание стало громче, а голос зазвучал со странным, пугающим шипением:

— Эджи сотворила чудо, приведя особняк в порядок. Скоро будет наведен последний лоск, но уже сейчас мы можем наслаждаться комфортом и уютом. Я должен извиниться за то, что в прошлый раз дом был в таком виде. Я жил здесь один, когда с вами случилось это несчастье.

Не отваживаясь поднять глаз, Ирена прошептала:

— Я… я должна поблагодарить вас за то, что вы позаботились обо мне.

— Мне было приятно это делать.

Ирена мельком взглянула в прорези для глаз и отвернулась, на ее щеках запылал румянец. Она не сомневалась, о чем он сейчас думает, и воспоминание о собственной наготе, которую он видел, прожгло ее стыдом.

— Я плохо помню, что тогда случилось… как вы нашли меня… и потом, когда болела…

Он с трудом опустился на стул.

— Я услышал лай собак и понял, что кто-то охотится на моих землях. Поскакал на звук и увидел вас. Затем я привез вас к себе и оставался здесь до тех пор, пока не приехала Эджи. К этому времени лихорадка спала и вам стало лучше.

— И тогда вы решили купить меня себе в жены?

— Увы, мадам, я не мог противостоять такому искушению.

Вошел Пейн и со сдержанным достоинством объявил, что обед сейчас подадут. Лорд Сакстон поднялся и встал возле кресла, на котором сидела Ирена, не касаясь ее. Повинуясь кивку его головы, Ирена подошла к столу и увидела, что он сервирован только на одного человека.

— Милорд, здесь только один прибор, — с удивлением сказала она.

— Я пообедаю позже, мадам, — объяснил он.

Причины, по которым он решил воздержаться от обеда с ней, были совершенно ясны, и она была благодарна ему за то, что ей не придется смотреть, как он снимет маску. С другой стороны, ей все равно это предстоит позже, в постели.

Ирена села, и муж нагнулся, как показалось Ирене, слишком низко. Она похолодела, боясь, что он сейчас прикоснется к ней, и не отваживалась посмотреть, куда направлен его взгляд. Сердце подпрыгнуло куда-то к горлу и оставалось там до тех пор, пока он не отошел, волоча ногу, к столу. Ирена бросила быстрый взгляд на вырез своего платья и чуть не потеряла сознание: из-под края материи наполовину показался розовый сосок. Сгорая от стыда, она поправила платье и не удержалась от упрека:

— Вы специально подобрали такой фасон, чтобы я ублажала глаз любого, кто окажется рядом?

Сквозь отверстия маски послышался свистящий смех.

— Я бы предпочел, чтобы вы тщательнее подбирали наряды, когда к нам придут гости, и оставили подобные фасоны только для меня, мадам. Здесь я не слишком великодушен. Мне ненавистна мысль, что какой-нибудь другой мужчина увидит то, что принадлежит мне по праву. — Он на мгновение замолчал и посмотрел на нее. — У вас ведь не было более предпочтительной кандидатуры?

Ирена отвела взгляд. Перед глазами у нее мелькнул Кристофер Ситон, но она быстро прогнала видение прочь. Она ненавидела этого янки. Сначала он сделал ей предложение, а потом спокойно смотрел, как ее продадут другому, чтобы после окончания аукциона получить свои деньги.

— Нет, милорд, — прошептала она. — Никого лучше вас не было.

— Отлично. Тогда меня больше не мучают угрызения совести, что я выхватил вас у кого-то из-под носа. — Сквозь прорези маски донесся его отрывистый смех. — Вы бы достались либо им, либо мне. И уж лучше мне, мадам. Взять хотя бы Харфорда Ньютона.

— Серую мышку?

— Меткая оценка.

— А что Ньютон?

— Отец не говорил вам, что его жена, когда ей было всего тридцать с небольшим, упала с лестницы и разбилась насмерть? Некоторые считают, что Ньютон нарочно толкнул ее. Если бы я не дал мистеру Джаггеру наказ заплатить больше любого другого, вы бы сейчас обедали с «мышкой».

Ирена посмотрела на лорда Сакстона. Ей пришло на ум, что жизнь с Харфордом Ньютоном могла бы оказаться гораздо более ужасной, чем она поначалу думала. Правда, не было никакой гарантии, что жизнь с лордом Сакстоном окажется лучше.

— Вы, похоже, потратили немало времени, чтобы разузнать о моих поклонниках. Зачем?

— Просто я хотел попять, каких женихов вам предлагает отец, и пришел к выводу, что я лучший из них.

— Если бы вы не приказали своим слугам отвезти меня назад к отцу, я бы сейчас, может быть, нашла работу и вела спокойную, скромную жизнь где-нибудь в другом месте.

— Это было невозможно, мадам. Как джентльмен, я чувствовал себя ответственным за вашу безопасность. Я не мог вам позволить уехать одной, когда жизнь так полна опасностей.

— Вы могли подыскать мне работу или оставить служить у себя. Я тоже умею мыть полы и готовить еду.

— Охотно верю, любовь моя, но хорошенько подумайте. Если бы вы все время находились рядом, мое терпение скоро бы лопнуло. Вы бы согласились стать моей любовницей?

— Нет, конечно, нет, но…

— Тогда я не вижу никакого смысла продолжать этот разговор.

Хотя подаваемые блюда были исключительно хороши, Ирена едва ли ощущала их вкус. Она ела медленно, зная, что обед когда-нибудь кончится и за ним последует то, о чем она боялась думать. Она пила вино, надеясь заглушить им свои страхи, и тянула время как могла, но оно все равно летело ужасающе быстро.

— У меня есть неотложные дела, — сказал лорд Сакстон, когда они встали из-за стола, — и мне нужно некоторое время, чтобы их уладить. Вы можете подождать меня в спальне.

У нее в голове снова застучал барабан, возвещающий неотвратимый конец, и в такт ему бешено заколотилось сердце. Ноги словно налились свинцом, и каждый шаг давался ей с неимоверным усилием. Она медленно поднялась по лестнице. Войдя в спальню, она взглянула на огромную, с бархатным пологом кровать, где вскоре будет похоронена ее девственность. Занавеси сохранят тепло и дадут укрытие супругам в холодные зимние ночи… или заглушат страшные крики женщины, задыхающейся в объятиях безжалостного мужа…

Песок времени неумолимо сыпался через узкий перешеек стеклянных часов. Тэсси помогла ей надеть ночную рубашку и пеньюар и сняла с кровати покрывала, под которыми оказались шелковые простыни. После этого служанка, потупив взор, удалилась. Оставшись одна наедине со своим несчастьем, Ирена прошлась по комнате, отчаянно моля Бога дать ей силы и стойкость перенести то, что ей предстоит.

— Ирена…

Ойкнув от неожиданности, Ирена обернулась и увидела в дверях мужа. Он появился неожиданно, но от волнения она даже не сообразила, что не слышала характерного звука его шагов.

— Вы испугали меня, — сказала она, не в силах унять дрожь.

— Прошу извинить, мадам. Вы, похоже, погружены в свои мысли.

Лорд Сакстон направился к камину, а Ирена плотнее запахнулась в пеньюар, надетый поверх тонкой, как паутина, ночной рубашки. Она слышала, как под ним скрипнул стул, и испытала некоторое облегчение оттого, что он не сразу направился к ней. Тем не менее она была на грани истерики и призвала всю свою волю, чтобы не выдать этого.

— Я думала, вы придете позже, милорд, — пробормотала она. — Мне нужно еще немного времени, чтобы приготовиться.

— Вы прекрасны и так, любовь моя.

— Но, милорд, вы же понимаете, что я имею в виду… — Он ничего не ответил, и Ирена набрала полные легкие воздуха и продолжила: — Я не могу понять, почему вы выбрали меня себе в жены. Зачем вы одеваете меня в дорогие платья и говорите комплименты.

Он поднял голову и скрестил руки на груди.

— Вам кажется странным, мадам, что я нахожу удовольствие в вашей красоте? Или вы думаете, что я извращенец, который затеял все это, чтобы мучить себя… и вас? Поверьте, у меня вовсе не было таких намерений. Человек, лишенный талантов, может наслаждаться шедеврами гениев, вот и ваша совершенная красота доставляет мне удовольствие. Мое лицо изуродовано, но я не слепой. — Он откинулся на спинку и добавил: — Кроме того, я тешу свою гордость, владея такой драгоценностью.

Она боялась даже предположить, какие мысли могут дремать в его голове. При такой наружности его характер мог оказаться еще более страшным. Тем не менее она не удержалась от сарказма:

— Мне кажется, милорд, что вы могли бы гордиться и каким-нибудь другим новым приобретением.

— Все остальное у меня уже было, — ответил он.

— Но после всех несчастий, которые обрушились на вашу семью, не кажется ли вам месть слаще любого нектара?

— Не стоит заблуждаться, мадам, — спокойно возразил он. — Есть месть, и есть возмездие. Иногда это одно и то же.

Холодная логика его рассуждений заставила Ирену вздрогнуть.

— И ваша месть… или возмездие… направлены на меня… или мою семью? — со страхом спросила она.

— Разве вы сделали мне что-нибудь плохое? — в свою очередь, поинтересовался он.

— Что вы! Я до сегодняшнего дня вас и не видела.

Он снова принялся разглядывать набалдашник трости.

— Невиновному нечего меня бояться.

Ирена приблизилась к огню, чтобы согреть заледеневшие пальцы, и в отчаянии прошептала:

— Я чувствую себя словно птица, пойманная в ловушку. Если вы не питаете ко мне ненависти, зачем вы так поступили? Зачем вы купили меня?

Он наклонил голову, и Ирена поняла, что он разглядывает ее.

— Потому что я хочу вас.

У Ирены подкосились ноги, и она схватилась за стул. Прошло немало времени, прежде чем ей удалось унять волнение и собраться с духом. Пеньюар не защищал ее от пристальных взглядов недобрых глаз, смотрящих на нее через отверстия в черной маске. Она живо вспомнила то утро, когда проснулась в этой самой комнате и обнаружила, что полностью раздета и лежит на чужой постели. Конечно, этот брак стал результатом того несчастного случая, что с ней приключился. Ирена была почти уверена, что какой-то злой рок вознамерился довести ее до последней черты унижения.

— Вы отправили меня к отцу, потому что собирались купить на аукционе? — еле слышно спросила она. — Таковы были ваши намерения?

Он сделал неопределенный жест рукой.

— Это мне показалось самым простым способом добиться желаемого. Я дал указания своему адвокату назвать цену выше любой предложенной. Видите ли, любовь моя, ваша ценность для меня не имеет предела.

Ирена вцепилась в искусно вырезанную ручку кресла так, что побелели костяшки пальцев. Она чувствовала на щеках жар камина, но и он не избавлял от ледяного холода внутри.

— Вы уверены, что хотите именно меня? — Она сделала робкую попытку улыбнуться. — Вы ведь ничего обо мне не знаете. Вдруг вам придется пожалеть об этой покупке?

— Какие бы ни были у вас недостатки, это вряд ли что-нибудь изменит. — Он издал нечто похожее на смешок. — Понимаете, я стал рабом своего желания. Вы захватили мои мысли, сны и фантазии.

— Но почему? — смущенно спросила она. — Почему я?

— Неужели вы совсем не понимаете, как красивы и какое впечатление производит ваша красота на окружающих? — с удивлением спросил он.

Она решительно покачала головой:

— За меня вряд ли бы много дали на торгах.

Смех лорда Сакстона наполнил комнату.

— Известно, что мужчины копят деньги, чтобы поскорее стать нищими. Скажите мне, дорогая, что толку в золоте, если на него нельзя купить что хочется?

Его откровенный ответ обескуражил ее.

— И вы захотели купить себе жену?

— Не просто жену, моя дорогая, а именно ту, которую выбрал. — Он покачал головой. — Другим способом я бы никогда не получил вас. Вы бы отвергли мои предложения так же, как отказали тем, кого приводил к вам отец. Вы теперь упрекнете меня в том, что я использовал ум и деньги для достижения желаемого?

Она гордо вскинула подбородок.

— Чего еще можно ожидать от купленной жены?

Он пожал плечами.

— Чего любой мужчина ожидает от жены? Что она принесет ему радость и утешение, выслушает, когда он захочет облегчить душу, даст совет, когда сможет, что она выносит его детей…

Глаза Ирены округлились, и она с нескрываемым изумлением уставилась на мужа.

— Вы сомневаетесь в моих способностях иметь детей, дорогая? — игриво спросил он.

Ирена покраснела до корней волос и отвела взгляд.

— Я… я… не предполагала, что вы хотите иметь детей.

— Напротив, Ирена. Моя душа требует утешения именно такого рода, и нет для нее бальзама слаще, чем видеть, как вы вынашиваете плод моего семени.

Краска так же быстро покинула лицо Ирены.

— Вы хотите слишком многого, милорд, — неуверенно сказала она. — Еще до того, как меня выставили на аукцион, я спрашивала себя, смогу ли уступить человеку, к которому по меньшей мере не испытываю никаких чувств. — Она сцепила руки, чтобы унять дрожь. — Я знаю, что связана своим словом, но мне очень трудно сдержать его, потому что к вам я более чем не испытываю никаких чувств. — Она подняла глаза на равнодушную маску и произнесла шепотом: — Я боюсь вас.

Он поднялся, и в дрожащем свете камина его зловещая тень заполнила всю комнату. Ирена глядела на мужа с отчаянием мыши, стиснутой в лапах поймавшего ее кота. Чувствуя на себе его немигающий взгляд, она стянула у горла края пеньюара и съежилась. Наконец он отвернулся и направился к стоящему у окна столику. Взяв с подноса один из графинов, лорд Сакстон налил в кубок вина и, волоча ногу, подошел к ней.

— Выпейте, — устало сказал он, протягивая ей кубок. — Вино разгонит ваши страхи.

Хотя вино, выпитое за обедом, совсем не успокоило ее, Ирена послушно взяла кубок и поднесла его к губам. Пытаясь оттянуть страшное мгновение, она пила медленно, словно этим продлевала себе жизнь. Лорд Сакстон терпеливо ждал, и наконец в кубке не осталось ни капли спасительного напитка. Взяв его из дрожащих рук Ирены, он отставил его в сторону и протянул к ней руки. Вино, к сожалению, не дало Ирене успокоения. Напротив, оно придало силы и дерзости ее измученной душе. Она отпрянула, уворачиваясь от облаченной в перчатку руки, словно от змеи. Слишком неравные силы не оставляли надежды на спасение и делали бесплодной попытку сопротивляться, тем не менее Ирена вскочила, готовая броситься прочь, если он сделает хотя бы шаг.

Он опустил руку, и Ирена немного успокоилась. Она все же боялась разозлить его настолько, что он решит применить силу. Ей не хотелось, чтобы первая брачная ночь ознаменовалась изнасилованием, но она не могла заставить себя уступить мужу. Она судорожно перебирала в уме доводы, которые остановили бы его.

Ирена умоляюще посмотрела на мужа, сожалея, что не может заглянуть за непроницаемую черную маску, и в то же время радуясь этому.

— Милорд, если бы вы дали мне время узнать вас, чтобы я перестала бояться… Пожалуйста, поймите, — взмолилась она, — я выполню все, в чем клялась, но мне нужно время.

— Я знаю, у меня не самая привлекательная внешность, мадам. — В голосе послышалась насмешка. — Но я вовсе не свирепое животное, загнавшее вас в угол, чтобы взять силой.

Эти слова не слишком приободрили Ирену. В конце концов, это были только слова, а она давно усвоила, что характер мужчины гораздо вернее раскрывается в его поступках.

— Я такой же, как все мужчины, и у меня такие же желания. Одно ваше присутствие в этой комнате и сознание того, что вы моя жена, лишает меня рассудка. Мое тело требует удовлетворения страсти, которую вы в нем разбудили. Тем не менее я понимаю, что вы еще не пришли в себя после событий, которые так внезапно изменили всю вашу жизнь.

Он тяжело вздохнул, словно решая, продолжать или нет, и добавил:

— Пока я буду в силах сдерживать огонь, который вы разбудили во мне, я буду ждать. Но у меня есть одна просьба. — Он указал пальцем на тяжелую дубовую дверь, где в замочной скважине торчал медный ключ. — Я прошу вас никогда не запирать от меня дверь. А если вы захотите погулять по дому или саду, я буду вас сопровождать. Вы понимаете меня?

— Да, милорд, — пробормотала она, согласная на все, что сможет ускорить его уход.

Лорд Сакстон, хромая, подошел ближе, и Ирена почувствовала на себе его взгляд. Страшась того, что сейчас может произойти, она затаила дыхание. Он протянул руку в перчатке и потянул завязки ее пеньюара. Пеньюар скользнул с ее плеч и упал на пол, и Ирена осталась в одной ночной рубашке, почти не защищающей ее от взгляда чужих горящих глаз. Тонкий батист очертил каждый изгиб ее тела.

— Вам нечего бояться, — произнес он хрипло, — но я бы хотел посмотреть на вас, прежде чем уйду. Расстегните рубашку и дайте мне взглянуть на вас.

Ирена стояла в нерешительности. Она хотела воспротивиться, но понимала, что глупо испытывать терпение лорда, если он согласился ограничить себя такой малостью. Дрожащими пальцами она расстегнула сорочку, и та упала к ее ногам. Блестевшие в прорезях маски глаза медленно оглядели всю ее фигуру, остановившись на груди и бедрах. Ирена смотрела куда-то вдаль и еле сдерживалась, чтобы не заплакать от ужаса и стыда. Если бы он прикоснулся к ней, она бы упала замертво.

— Ложитесь спать, а то простудитесь, — прошептал он, и Ирена вздрогнула от неожиданности.

Эти слова вывели ее из оцепенения. Она поспешно надела сорочку и нырнула под спасительное одеяло, натянув его до самого подбородка. Лорд Сакстон стоял не шевелясь, но Ирена понимала, что спокоен он только внешне. Она с опаской следила, как он, приволакивая ногу, повернулся и направился к выходу. Дверь закрылась, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушенными удаляющимися шагами. Словно гора свалилась с плеч Ирены, и, не в силах больше сдерживаться, она уткнулась в подушку и зарыдала.

Глава 9

Миссис Кендалл отдернула тяжелые шторы, и комнату наполнил яркий солнечный свет. Ирена зажмурилась и укрылась с головой одеялом, пряча опухшие от слез глаза. Она была не готова встретить новый день в качестве жены лорда Сакстона.

— Хозяин сейчас придет, мэм, — заявила экономка мягким, но решительным тоном. — Я не сомневаюсь, что вы хотите к его приходу выглядеть как можно лучше.

Ирена промычала в ответ что-то нечленораздельное. Гнилые зубы и огромная бородавка казались ей сейчас недостижимой мечтой, потому что меньше всего на свете ей хотелось заслужить восхищение лорда Сакстона. Зачем казаться привлекательной и пробуждать в нем еще больший интерес?

— Ну же, мэм, — торопила ее Эджи. — У вас слишком красивое лицо, чтобы прятать его, особенно от хозяина. Послушайтесь меня, мэм. Вы навлечете на себя неприятности, если будете упрямиться.

Ирена откинула одеяло и села.

— Может быть, вы знаете… — неуверенно начала она, — лорд Сакстон способен прибегнуть к силе?

Экономка со смехом медленно покачала головой.

— Все Сакстоны добры и мягки с женщинами. Вам нечего бояться, мэм. Но если вы достаточно умны, — она посмотрела прямо в широко раскрытые фиолетово-голубые, как аметист, глаза Ирены, — то отнесетесь к лорду с должным почтением и позаботитесь о том, чтобы доставить ему удовольствие. Он считается весьма богатым человеком… даже среди лордов… и…

— Мне совершенно нет дела до его богатств. — Ирена в отвращении передернула плечами. — Все, что мне нужно, — это добрый и порядочный человек, которого я смогла бы полюбить, а не бояться каждого его появления.

Ирена больше не могла сдерживать раздражение. Учитывая обстоятельства ее появления в имении, вряд ли кто мог ожидать от нее нежных чувств к лорду Сакстону. Может, и глупо так откровенничать со служанкой, которая всецело предана своему хозяину, но лучше с самого начала сказать всю правду, чем потом вести жизнь, полную притворства и обмана.

— Страх пройдет, мэм, — попыталась ободрить ее миссис Кендалл. — А пока вам лучше поступать, как того требует честь, чтобы потом не пришлось пожалеть. — Она налила в таз воды, обмакнула туда салфетку, отжала и протянула хозяйке. — Это для глаз, мэм, чтобы разогнать сон.

Несколько минут спустя, когда хозяин Сакстон-Холла вошел в комнату, на лице Ирены не осталось и следа от бессонной ночи. Волосы были убраны в аккуратный пучок, виски и запястья смазаны розовым маслом, а сама она облачена в красный бархатный халат, заслуживающий одобрения любого мужчины. Экономка неотступно наблюдала за каждым движением Тэсси, следя, чтобы утренний туалет был завершен без промедления и хозяину не пришлось ждать. Довольная результатом, она бросила последний взгляд на Ирену и поспешила удалиться, увлекая за собой Тэсси. Лорд Сакстон остался наедине с молодой женой.

— Доброе утро, мадам, — донеслось сквозь прорези в маске.

Ирена сдержанно кивнула в ответ.

— Доброе утро, милорд.

— Ну что ж, вторые сутки вашего пребывания в качестве хозяйки имения начинаются весьма успешно, — весело заметил он.

Ирена пожала плечами.

— Тэсси молодец… а Эджи слишком настойчива.

— Вам придется простить ее, дорогая. Она преданна нашей семье и видит в вас надежду на продолжение рода. Она тоже беспокоится о наследнике.

Ирена не сомневалась, что он смеется над ней, но не понимала причины веселья. Эта тема слишком задевала се, и она промолчала, отчего ее невысказанный ответ стал еще более очевидным. Но лорд Сакстон не смутился.

— Кстати, у меня нет никаких предпочтений. Девочка с такими же, как у матери, глазками мне тоже вполне подойдет.

Ирена приблизилась к туалетному столику и, перебирая флаконы с духами, бросила опасливый взгляд на мужа.

— А если будет сын, милорд? Он будет похож на отца?

— Не стоит беспокоиться, моя дорогая. Шрамы не передаются по наследству.

Ирена безнадежно вздохнула.

— Вы для этого меня купили? Чтобы продолжить свой род?

— Я уже говорил раньше, что сделал это потому, что возжелал вас. Все остальное имеет второстепенное значение. Наши дети, конечно, окажутся замечательными, потому что их матерью станете вы. Вы, моя прекрасная Ирена, единственная, кто занимает мои мысли и сны.

— А наяву я стала вашей пленницей?

— Ни в коем случае. Если вы захотите поехать на прогулку, скажите об этом мне или кому-нибудь из слуг, и вам тут же приготовят карету. Если решите прокатиться верхом, в конюшне есть отличная кобыла, и Ките с радостью оседлает ее для вас. Но есть одна вещь, от которой я хочу вас предостеречь. Не стоит уезжать далеко без надлежащего сопровождения. Будьте очень осторожны за пределами особняка. Повторяю, это необходимо для вашей же безопасности.

— Я слышала много историй о злодеях, которыми так и кишит север Англии, но пока никого не встречала. — Ирена не стала упоминать о недавнем случае, заставившем ее и Кристофера покинуть заброшенную конюшню. В конце концов еще неизвестно, действительно ли это были разбойники.

— Я бы очень хотел, чтобы вам так и не пришлось познакомиться с ними.

Ирена пристально посмотрела на мужа.

— А вы, милорд, их встречали?

— Смею вас заверить, что Сакстон-Холл подожгли не шотландцы.

Ирена опустила глаза и тихо спросила:

— Если это сделали нарочно, знаете ли вы причину?

— Мадам, я почти ничего не знаю о тех негодяях, кроме того, что они опасны. Это стая волков, которая нападает на всех, кто угрожает их благополучию.

— А вы угрожаете?

— Да. Мое присутствие здесь — это угроза для них.

Ирена удивленно подняла брови.

— Но тогда они наверняка попытаются снова напасть на вас?

Лорд Сакстон кивнул.

— Но они не застанут меня врасплох.

— По-моему, вы в этом слишком уверены.

— Мадам, уж вы-то должны понимать лучше других, что я ничего не оставляю на волю случая.

Следующие несколько дней тянулись ужасающе медленно, и, к большому огорчению Ирены, ее страх перед мужем по-прежнему не проходил. Когда его шаги раздавались в темных коридорах особняка, Иренахолодела от ужаса. Но тишина пугала ее еще больше. Несмотря на увечную ногу, лорд Сакстон временами мог двигаться совершенно бесшумно, словно привидение. Иногда ночью она в испуге вздрагивала, открывая глаза и видя, что он стоит возле кровати и на нее обращен взгляд ничего не выражающей маски.

Хотя дверь в ее спальню имела прочный замок, Ирена не рискнула воспротивиться просьбе лорда Сакстона и запереть ее и этим разгневать мужа. Она быстро усвоила, что присутствие Тэс-си ничего не меняет: одного взмаха руки в перчатке было достаточно, чтобы служанка послушно выскочила из спальни, оставляя свою госпожу на милость хозяина.

В присутствии мужа Ирена чувствовала себя как в западне. Он дал слово не прикасаться к ней только до тех пор, пока не иссякнет его терпение. Когда же оно кончится, ей придется удовлетворить его желание. Ее постоянно преследовали кошмары: она стоит на коленях перед черной фигурой, и отчаянная мольба срывается с ее дрожащих губ. Эти видения пугали ее, потому что казались предвестием реальности.

Когда же лорд Сакстон уходил, Ирена испытывала громадное облегчение, словно камень падал с ее души. Она пережила еще одну ночь. Завтра будет новый день. Она немного успокаивалась, пока не вспоминала, что однажды придет тот день, а может, ночь, когда придется оплатить долг сполна.

С ее появления в Сакстон-Холле прошла неделя, и однажды утром, войдя в спальню с подносом, миссис Кендалл передала Ирене просьбу лорда Сакстона выйти к нему в гостиную. Ирена преисполнилась уверенности, что он собирается обсудить их отношения и упрекнуть ее в том, что она не стала ему хорошей женой, как обещала.

Пока Тэсси помогала ей надеть халат и приводила прическу в порядок, Ирена пыталась унять дрожь. Вдруг что-нибудь отвлечет ее мужа и ей удастся избежать неприятного разговора? Увы, на это вряд ли стоит рассчитывать.

Остановившись у дверей в гостиную, Ирена глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. Ей это не очень удалось, но выбора не было, и она решительно шагнула в львиную пасть. Лорд Сакстон стоял перед камином, опершись руками на спинку кресла. С перепугу он показался ей чуть ли не вдвое выше обычного.

На Ирене было надето бархатное платье со скромным вырезом, но под его взглядом и оно показалось ей слишком открытым. Правда, за короткий срок их совместной жизни Ирена успела усвоить: лорд Сакстон не упускает ни одной возможности бросить взгляд на то, что считает по праву своим. Она опустилась в кресло, так как ноги отказывались служить ей. Вся смелость, которую она старательно собирала по крупинкам, растворилась в облаке тяжелых предчувствий. Чтобы чем-то занять руки, она тщательно разгладила платье, но лорд все молчал, и в конце концов ей ничего не осталось, как поднять глаза на, как всегда, равнодушную маску.

— Мне кажется, вам следует немного развеяться, — сказал он, как всегда, тихо. — Советую съездить в Уэркингтон. К тому же надо сделать кое-какие покупки. Эджи будет сопровождать вас.

— А вы не поедете с нами, милорд? — спросила Ирена, с трудом сдерживая радость.

— Я занят и не смогу сопровождать вас.

— Что я должна купить?

— Что сочтете нужным. — Он бросил перед Иреной небольшой кожаный кошелек, гулко ударившийся о стол. — На сегодня хватит, но если вы подберете себе что-нибудь дорогое, дайте знать Таннеру, и он купит это позже.

— Я думаю, здесь больше, чем нужно, милорд, — заверила Ирена, беря кошелек.

— Тогда в путь. — Он замолчал и после долгой паузы добавил: — Я уверен, что вы не станете огорчать Эджи.

— Что вы имеете в виду, милорд? — в смущении воскликнула Ирена.

— Эджи ужасно расстраивается, если случается что-нибудь непредвиденное.

Ирена почувствовала, что он пристально смотрит на нее, и, заливаясь легким румянцем, опустила глаза. Мысль о побеге не раз приходила ей в голову, и ей трудно было выдержать прямой взгляд мужа.

— У нее не будет повода для беспокойства, милорд, — твердо ответила Ирена.

— Вот и хорошо. — Лорд Сакстон, хромая, подошел к огню, долго смотрел на пламя и наконец вновь повернулся к жене. Его глаза, казалось, светились сквозь прорези в маске. — Я буду ждать вас.

Она в нерешительности встала.

— Я могу идти?

Он кивнул:

— Конечно, мадам.

В предвкушении целого дня свободы Ирена почувствовала такой прилив сил, что с трудом сдержалась, чтобы не выбежать из зала. Ноги сами вынесли ее в коридор, а хозяин Сакстон-Холла молча смотрел ей вслед.

Почти с детским нетерпением Ирена уселась на плюшевое сиденье кареты и подняла бархатный воротник плаща. С ее лица не сходила счастливая улыбка. Присутствие Эджи напоминало ей, что она не совсем свободна, но болтовня экономки поможет скрасить поездку. После целой недели замужества уехать из Сакстон-Холла, пусть и ненадолго, было равносильно отлучке из преисподней. Не то чтобы лорд Сакстон плохо обращался с ней. Вопреки своей ужасной внешности он вел себя как истинный джентльмен. Тем не менее бывали мгновения, когда она чувствовала себя пленным, ожидающим, когда начнутся пытки. Это была странная, тяжелая неделя в ее жизни, и теперь, по крайней мере на нескольких часов, она может расслабиться.

Карета проехала по узким улочкам Уэркингтона и остановилась у гостиницы. Здесь, когда дамы подкрепятся и обойдут ближайшие магазины, их будет ждать Таннер.

Выпив горячего чаю, Ирена проглядела список покупок и вместе с Эджи энергично взялась за дело. С уверенностью хозяйки большого дома она обошла несколько лавок и магазинов, придирчиво разглядывая товары и нещадно торгуясь до тех пор, пока продавцы не сдавались. Она терпеливо слушала, как они нахваливают свой товар, потом недрогнувшим голосом заявляла, что хотя она не сомневается в качестве, но посмотрит в соседних магазинах, после чего продавцы разочарованно вздыхали и уступали, не желая, чтобы монеты ускользали у них из рук. Экономка стояла поодаль, довольная, что в Сакстон-Холле появилась наконец настоящая хозяйка, которой может гордиться ее муж.

Мысль о побеге не приходила Ирене в голову и когда она попросила Эджи купить свежих фруктов на рынке, расположенном в конце улицы, а сама направилась к меднику посмотреть чайник для кухни. Миссис Кендалл без колебаний оставила хозяйку, а Ирена поудобнее взяла пакеты с покупками, готовясь приступить к следующему пункту в списке.

Покупок было много, и Ирена подумала, что надо бы вернуться к карете и избавиться от ноши, когда из ближайшей пивной вышли несколько вызывающе одетых женщин, по-видимому, проституток. Ирена посторонилась, пытаясь увернуться от прикосновения их пышных юбок, локтей и зонтиков, но вслед за женщинами на улицу вывалилась группа моряков, и вдруг Ирена, к своему ужасу, почувствовала, что кто-то схватил ее. Пакеты выпали у нее из рук и упали на мостовую. Обернувшись, Ирена увидела моряка с бородой и отвислыми, как у моржа, усами.

— Ух, подружка! А ты ничего. Никогда еще не видал таких хорошеньких шлюшек!

— Пустите меня! — крикнула Ирена, стараясь увернуться от толстых, слюнявых губ. Из полуоткрытого рта бородатого пахло крепким элем, а его мускулистые руки сомкнулись у Ирены на талии.

— Пустите меня! — взвизгнула Ирена, безуспешно колотя кулаками по его груди. Бородач расхохотался и с легкостью развел ее руки в стороны. Он крепко сдавил ее в объятиях, не давая вздохнуть, и Ирена содрогнулась от отвращения, когда его влажные губы коснулись ее щеки.

— От тебя пахнет сладким грехом, девчонка, — хихикнул он.

Внезапно рядом с ними выросла чья-то высокая фигура. Ирена подняла голову: Кристофер Ситон! Моряк тоже обернулся.

— Это еще кто? — насмешливо спросил бородач. — Денди, который положил глаз на мою подружку? Иди найди себе другую, парень. Эта моя.

— Если не хочешь, чтобы твои друзья сегодня присутствовали на похоронах, советую отпустить эту леди, — сухо предупредил Кристофер, и его зеленые глаза сверкнули холодным огнем. — Хозяин Сакстон-Холла сильно рассердится, если ты обидишь его жену.

У моряка отвисла челюсть. Он недоуменно смотрел на Кристофера, не зная, принимать ли его слова всерьез.

— Ты не слышал о лорде Сакстоне? — удивился Кристофер.

— Не-а!

— Некоторые называют его чудовищем Сакстон-Холла, — терпеливо пояснил Кристофер. — Горевший в огне, но оставшийся живым. О нем здесь ходит столько слухов, что ты либо глухой, либо нездешний. На твоем месте я бы обращался с этой леди очень вежливо, а то как бы не пришлось горько раскаяться.

Моряк побледнел и поспешил извиниться:

— Я не знал, что эта крошка чья-то миссис. Мы с ребятами просто хотели немного позабавиться. — Он отпустил Ирену и помог ей собрать рассыпавшиеся покупки. — Вы же видите, я не сделал ей ничего плохого.

— Ну, если так, может, лорд Сакстон на этот раз проявит к тебе снисхождение. — Кристофер поднял бровь, и под его взглядом Ирена густо покраснела. — Мадам, позвольте проводить вас в более безопасное место.

Он галантно предложил ей руку, но Ирена проигнорировала этот жест и решительно зашагала по улице. Кристофер пошел следом, небрежно похлопывая хлыстом по ноге и поглядывая на Ирену.

— Вы болтун, — внезапно сказала Ирена, с негодованием глядя на Кристофера.

— Неужели? — удивился он, не скрывая насмешки.

— Что за глупости вы рассказываете о моем муже? — Она остановилась, чтобы поудобнее взять пакеты.

— Разрешите вам помочь? — вежливо предложил Кристофер.

— Нет! — резко ответила Ирена и вскрикнула: одна маленькая коробочка выскользнула у нес из рук.

Кристофер ловко поймал ее на лету и, с любопытством поднеся к носу, понюхал.

— Духи для миледи?

Ирена вырвала коробку у него из рук.

— Приправа для супа… если вас это так интересует, мистер Ситон.

— Слава Богу, — облегченно вздохнул он. — Очень едкий запах, совсем не похожий на ваш обычный нежный аромат.

— Мы говорили о моем муже, — сухо напомнила ему Ирена.

— Конечно. Вы, наверное, не знаете, что самые отважные храбрецы начинают дрожать при одном упоминании его имени.

— Своими глупыми рассказами вы только подливаете масла в огонь.

— Что вы, я просто хотел убедить моряка отпустить вас, не доводя дело до драки. Я и так уже впал к вам в немилость из-за дуэли с вашим братом. Чтобы сохранить остатки своей безнадежно подпорченной репутации, я решил впредь обходиться вежливой беседой и предостережениями. Разве это плохо? Или вы бы предпочли, чтобы я свернул ему челюсть?

— Конечно, нет! — смущенно ответила Ирена.

Забавляясь ее волнением, Кристофер продолжал дразнить ее.

— Прошу прощения, что не изобразил пылкого поклонника и не защитил вас со шпагой в руке. — Он оглянулся, словно что-то искал. — А где ваш муж?

— Он… остался дома, — запинаясь, ответила Ирена.

— Правда? — с нескрываемой радостью заметил Кристофер и выжидающе посмотрел на нее.

— У него дела, — поспешно пояснила Ирена.

— Смею ли я надеяться, что вы приехали без сопровождения?

— Эджи… Я хочу сказать, что со мной экономка. — Не желая встречаться с ним взглядом, Ирена отвернулась. — Миссис Кендалл пошла на рынок.

— Так что, вы пока не собираетесь убегать из Сакстон-Холла?

Ирена удивленно посмотрела на него.

Кристофер мягко улыбнулся.

— Насколько я понимаю, лорд Сакстон не из тех, по ком сохнут молодые и красивые девушки. — Он увидел, как в сине-фиолетовой глубине ее глаз вспыхнул огонь, но продолжил как ни в чем не бывало: — При всей вашей ненависти ко мне разве вы не находите мое общество более приятным, чем компания этой пародии на мужчину? А мои апартаменты в Лондоне наверняка более уютны, чем холодный, продуваемый ветрами особняк.

— И во что, скажите на милость, мне обойдется этот уют? — с ледяным сарказмом спросила Ирена.

Он сделал вид, что не понял. Выражение его лица можно было бы назвать сочувственным, если бы не насмешливый взгляд прищуренных глаз.

— Этот вопрос мы можем разрешить в два счета. Разговор с вами, конечно, доставляет мне удовольствие, но хочу я совсем не этого.

Ирена отвернулась и так внезапно направилась прочь, что Кристоферу пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Когда он поравнялся с ней, она смерила его испепеляющим взглядом.

— Вы удивляете меня, сэр! Честное слово, удивляете! Я замужем целую неделю и до сих пор считаю, что это слишком короткий срок, чтобы по-настоящему узнать своего мужа…

— Если вообще… — начал он.

— И еще, — повысила она голос, словно не слыша его слова, — вы оскорбляете человека, которого, готова поклясться, совсем не знаете. Могу сказать вам, что в нем есть много такого, чего другие не видят. Он добр и ласков со мной, заботится обо мне, никогда не грубит, в отличие от некоторых, должна заметить. — Она тряхнула головой па манер норовистой кобылы. — Он исключительно добрый и порядочный человек.

— Пожалуйста, рассказывайте дальше, миледи, — сказал Кристофер, еле сдерживая смех. — Ваш рассказ так трогателен. Что было дальше? Он заключил вас в объятия и доказал, что он настоящий мужчина?

От такой наглости Ирена открыла рот, не зная что и сказать. Усмешка чуть скривила его губы, а глаза все так же лукаво смотрели на нее.

— Уверяю, любовь моя, — с нежностью пробормотал он, — я бы на его месте не терял времени. Не сомневаюсь, что вы бы уже отлично знали, как сильна моя страсть.

У Ирены перехватило дыхание.

— Вы… вы… наглый, мерзкий негодяй! — Она стала запинаться от ярости. — Только что вы предложили мне стать вашей любовницей, а теперь открыто соблазняете меня? Неужели вы действительно думаете, что я даю клятвы только для того, чтобы с легкостью нарушать их? Нет, сударь! Я крепко держу свое слово! Так что если вы хотите сделать мне приятное, то исчезните с моих глаз и избавьте от вашего общества.

— Боюсь, что тут я вам помочь не в силах, — театрально вздохнул он. — Вы овладели всеми моими помыслами, а вместе с ними, похоже, и моим сердцем.

— Наглец!

Ирена замахнулась, чтобы ударить его, но он ловко увернулся от удара.

— Вот это характер! — одобрительно произнес он.

— Уйдите от меня! Уйдите, пока я не начала кричать.

Кристофер широко улыбнулся и отвесил низкий поклон.

— Как желаете, миледи. Тем более что Эджи сейчас свернет себе шею, разыскивая вас в толпе. Я ухожу. У меня тоже есть дела.

Действительно, экономка в противоположном конце улицы изо всех сил вертела головой, тревожно озираясь по сторонам. Скрипнув от ярости зубами, Ирена, не оглядываясь, пошла прочь и чуть не взорвалась от бешенства, услышав вдогонку его слова:

— Если миледи изменит свое решение, мой корабль будет здесь или в Лондоне. Капитан Дэниэлс знает, как найти меня.

Ирена не удостоила его ответом, но ей потребовалось немало сил, чтобы взять себя в руки. И это не ускользнуло от глаз экономки.

— Что-нибудь случилось, мэм? — с тревогой спросила Эджи, увидев раскрасневшееся лицо Ирены.

— Нет, все в порядке, — поспешно ответила Ирена. — Здесь слишком много прохвостов, которые не дают порядочной женщине проходу. — Она бросила взгляд на толпу, но ее мучитель уже скрылся из виду. Она немного расслабилась, но настроение было полностью испорчено. — Как только мы найдем чайник, я хотела бы вернуться домой.

— Но, мэм, вы ничего себе не купили.

— Лорд Сакстон так добр ко мне, что я ни в чем не нуждаюсь.

— Хорошо, мэм.

Вскоре чайник был куплен. Когда они вышли из магазина, Ирена с удивлением обнаружила, что у входа стоит их карета, а вокруг уже собралась кучка зевак, не отрывающих глаз от старинного экипажа. Стоящие неподалеку женщины о чем-то шептались, но, увидев Ирену, разом умолкли. Все объяснилось, когда дверца кареты распахнулась и показался лорд Сакстон. Окружающие застыли, и все взгляды обратились на Ирену. Подскочивший к ней Банди взял у нее из рук покупки и положил их в багажное отделение.

— Милорд, — дрожащим голосом начала Ирена, — я не ожидала увидеть вас здесь.

— У меня были кое-какие дела с мистером Джаггером, но теперь он уехал в Лондон, а я решил отправиться за вами. — Он оглядел ее с ног до головы. — Вы уже закончили с покупками?

— Да, милорд.

Он протянул ей руку, при этом встав так, что она не могла войти в карету без его помощи. Ирена застыла, не в силах пошевелиться.

— Ну же, мадам, — тихо произнес он. — Или вы хотите опозорить меня перед людьми?

Она подавила дрожь и с опаской оперлась на предложенную руку. К ее удивлению, рука оказалась крепкой и мускулистой, и, прикоснувшись к мужу, Ирена не почувствовала отвращения. Она впервые подумала о лорде Сакстоне как о человеке из плоти и крови, а не холодном, покрытом шрамами существе из преисподней. Другой рукой он приобнял ее за талию, и Ирена мгновенно очутилась в карете.

Банди помог Эджи залезть и усадил ее рядом с Таннером, а потом сам примостился рядом с ней, оставив молодых супругов наедине. Зажатая между двумя мужчинами, экономка изобразила на лице явное неудовольствие и ткнула локтем сначала одного, потом другого.

— Сидите смирно, — предупредила она. — Я не позволю сделать из меня лепешку.

Лорд Сакстон поставил ногу в тяжелом ботинке на ступеньку, взялся за поручни по обеим сторонам дверцы и медленно влез в карету. Улица, словно очнувшись, загудела. Муж сел на сиденье напротив Ирены, и экипаж тронулся. Вскоре мощенные булыжником улицы остались позади, и карета покатила по грязной извилистой дороге, ведущей из города. Ирена услышала сдавленный смех и посмотрела на лорда Сакстона, удивляясь, что могло так развеселить его.

— Ну, видите, мадам? — раздался странный полушепот-полушелест. — Прикоснуться ко мне совсем не так страшно, как дотронуться до змеи.

Смутившись, Ирена отвела взгляд. Можно подумать, что он прочитал ее мысли. Именно эти самые слова только что пронеслись у нее в голове. Она раньше никогда не думала о нем как о мужчине.

— Я мужчина, Ирена, — со смехом заверил он ее, снова угадав. — Со всеми мужскими потребностями и желаниями. А вы, моя дорогая Ирена, так терзаете меня.

Она чувствовала, что его глаза неотступно наблюдают за ней.

— Я борюсь с собой, милорд, — еле слышно ответила она. — Но вид вашей маски пугает меня не меньше, чем то, что скрыто под ней. Возможно, если бы я увидела ваше лицо…

— Вы бы пришли в ужас, — сухо перебил он. — Лучше оставайтесь в неведении.

Ирена замолчала. Он хочет ее, и однажды ей придется подчиниться. Но пока что страх увидеть его лицо слишком велик.

Они уже были на достаточном расстоянии от Мобри, когда откуда-то сзади раздался ружейный выстрел. Банди открыл небольшое окошко в крыше и крикнул:

— Разбойники, милорд! Целая дюжина. Они скачут за нами!

Лорд Сакстон высунулся в окно, чтобы посмотреть на приближающихся бандитов, но тут же отпрянул: пуля расщепила деревянную дверцу кареты прямо над его головой.

— Скажи Таннеру, чтобы гнал быстрее, — велел он, — а я подумаю, как остановить этих наглецов. Банди, спусти Эджи вниз.

— Да, сэр, — весело ответил Банди и захлопнул окошко. Сверху раздался яростный визг, и Ирена догадалась, что слуга впихивает Эджи в багажное отделение. Экономка выкрикивала проклятия до тех пор, пока следующая пуля не взметнула грязь впереди кареты. После этого Эджи смолкла.

Лорд Сакстон обернулся к жене:

— Прошу прощения за неудобства, но я должен попросить вас пересесть на переднее сиденье.

Ирена поспешно подчинилась. Таннер хлестнул лошадей, а Банди несколько раз выстрелил с крыши кареты. Как только Ирена освободила заднее сиденье, лорд Сакстон тут же приподнял его. К изумлению Ирены, под ним оказалось отделение, в котором аккуратной стопкой лежала дюжина мушкетов и коробка с пулями и порохом. Лорд Сакстон достал один из мушкетов и проверил его. Некоторое время он выжидал, подавшись вперед и прильнув к окну, потом вскинул мушкет на плечо. Раздался оглушительный грохот, и карета наполнилась дымом. Ирена подпрыгнула от неожиданности и в следующее мгновение увидела, как один из разбойников упал с лошади, словно марионетка, которую дернули за ниточку. Лорд Сакстон отложил мушкет и взял другой. Не успела Ирена зажать уши, как снова щелкнул курок и раздался грохот нового выстрела. Еще один всадник сполз на землю.

Лорд Сакстон взял новый мушкет и, взглянув на Ирену, коротко скомандовал:

— Спрячьтесь за мной.

Окошко над их головами снова распахнулось, и раздался голос Банди:

— Мы у реки, милорд.

Лорд Сакстон мгновение размышлял и наконец принял решение.

— Отлично! Тогда остановись сразу за мостом.

Окошко тут же захлопнулась, а лорд Сакстон взял теперь сразу два мушкета.

— Осторожно! — предупредил он Ирену.

Ирена взглянула в заднее окно и увидела, что один из всадников вырвался вперед, сильно обогнав своих более осторожных товарищей. Карета резко накренилась на повороте, и догонявший мгновенно пропал из виду. Карета с грохотом запрыгала по узкому деревянному мосту с низкими перилами, и Ирена схватилась за сиденье.

Грохот прекратился, карета, сделав еще один поворот, внезапно остановилась. Лорд Сакстон распахнул дверцу и, выпрыгнув наружу, распластался на дороге. Затем, встав на колено, он отложил один мушкет. В наступившей тишине все громче слышался приближающийся топот копыт.

Из-за поворота показался всадник. Лорд Сакстон ждал, пока он не въедет на мост, затем вскинул ружье и выстрелил. Пуля поразила лошадь прямо в грудь. Ее передние ноги подогнулись, и животное рухнуло в грязь. Преследователь, описав в воздухе дугу, со стоном упал на деревянный настил моста.

Разбойник попытался встать, затем оглянулся и в ужасе вскрикнул: его товарищи на разгоряченных лошадях уже въезжали на мост. Он метнулся к перилам и перевалился через них как раз в тот момент, когда всадники во весь опор мчались по мосту. Разбойник барахтался в ледяной воде, отчаянно пытаясь удержаться на плаву, но тяжелая одежда тащила его вниз, а быстрое течение увлекало к прибрежному мелководью.

Некому было прийти ему на помощь, поскольку один из преследователей уже врезался в упавшую лошадь, а за ним и все остальные. Последний всадник избежал этой участи, свернув перед мостом в сторону, зато попал в заросли шиповника. Колючки впились лошади в ноги, она встала на дыбы, и в следующее мгновение всадник взлетел высоко в воздух и с криком исчез в кустах.

Лорд Сакстон со смешком поднялся на ноги и разрядил последний мушкет в воздух. Разбойники бросились наутек.

С крыши кареты донесся радостный крик Банди:

— Отлично, милорд! Здорово вы их угостили! Никто бы не справился с этим лучше вас.

— Как у вас дела? — спросил лорд Сакстон.

Банди снова захихикал:

— Все в порядке, кроме Эджи, которая очень переживает из-за помятой шляпки.

Лорд Сакстон рассмеялся и, волоча ногу, приблизился к карете. Он положил мушкеты на пол и посмотрел на жену:

— А вы, мадам, очень испугались?

Ирена улыбнулась:

— Да, но сейчас уже все позади, милорд, спасибо.

Лорд Сакстон забрался в карету и закрыл за собой дверцу. Устроившись на сиденье, он постучал набалдашником трости в стенку, и карета тронулась. Ирена смотрела, как он перезарядил четыре мушкета, положил их в тайник под сиденье и закрыл крышку.

— Удивляетесь такой прыти? — шутливо спросил он.

— Да, милорд. — Ирена покачала головой. — Вам, по-видимому, непросто живется в этом мире, но вы на зависть ловко справляетесь с трудностями. Мне кажется, что, несмотря на свои увечья, вы во многом опередили здоровых.

— Буду считать это комплиментом, любовь моя.

Но Ирену одолевало любопытство.

— Вы управляетесь с ружьем с необыкновенным умением.

— Результат долгих тренировок, дорогая Ирена.

— Вы, несомненно, слышали о некоем Кристофере Ситоне. Как вы думаете, смогли бы вы справиться с ним?

Лорд Сакстон рассмеялся.

— Такая схватка могла бы получиться интересной, но я стараюсь не искушать судьбу размышлениями о том, что невозможно.

— Я не имела в виду, что это возможно, — извинилась Ирена. — Просто я хотела знать, как вы расцениваете его умение?

— Думаю, мы были бы на равных. Глупо делать своим врагом человека, который так владеет оружием.

— А мой отец и брат, — тихо спросила Ирена, — они, по-вашему, просто глупцы?

— Ваш отец? Не берусь судить. — Он рассмеялся и отряхнул грязь с коленей. — Я сам, прежде чем жениться на вас, несколько раз выставлял себя глупцом. — Он замолчал и взглянул на Ирену, которая сидела, отведя глаза. — Ваш брат? Он не сумел вовремя разобраться, что к чему, и принял неверное решение. По-видимому, это горячность, свойственная молодости, но он достаточно пострадал от своей ошибки.

— Вы искренни и справедливы, — тихо сказала Ирена, все же не в силах посмотреть ему в глаза.

— Я не сторонник дуэлей, хотя и никогда не уклонялся от них. Если бы я мог завоевать этим вашу любовь, я вызвал бы на дуэль всех своих врагов.

Ирена была совершенно не готова к такому повороту разговора. Не придумав достойного ответа, она стала смотреть в окно. Взгляд лорда Сакстона скользнул по ее изящному профилю, затем опустился ниже, туда, где расстегнутый плащ приоткрывал грудь. Сакстон тихонько вздохнул.

— Вы хотите остановиться в Мобри, чтобы навестить семью? — спросил он через некоторое время.

— Мне нечего им сказать, милорд. Лучше ехать прямо в Сакстон-Холл.

Солнце уже клонилось к горизонту, озаряя Ирену золотистыми лучами. Она чувствовала, что муж смотрит на нее: его взгляд жег кожу сильнее, чем солнце. Ирена обрадовалась, когда солнце наконец опустилось за горизонт и темнота скрыла ее, хотя ей казалось, что он видит и в темноте. Она гадала, избавится ли когда-нибудь от робости, которую испытывает в его присутствии.

Когда Ирена проснулась на следующее утро, выяснилось, что лорд Сакстон покинул имение на несколько дней. Она расценила его отъезд как короткую передышку, но ощущения полной свободы не приходило. Засучив рукава, она решила показать, что если она и не очень достойная жена для лорда Сакстона, то, во всяком случае, умелая хозяйка. Одни слуги получили задание вымыть жилые комнаты, другие занялись теми залами, которые все еще были покрыты многолетней пылью.

Хотя многие крестьяне платили арендную плату продуктами, кое-что из приправ и деликатесов следовало прикупить, дабы пополнить кухонные кладовые. Ирена составила список необходимых покупок, но на этот раз отправила на рынок Пейна.

Ей очень хотелось познакомиться с крестьянами, и она велела Таннеру запрячь карету. Захватив с собой лекарственные травы, целебные чаи и мази, она вместе с Тэсси отправилась в ближайшие домики. Ее везде встречали с приветливыми улыбками, и было заметно, что они рады возвращению хозяев. Ирену изумляла их безоглядная верность семье Сакстонов, и в то же время от нее не ускользнуло, как мрачнели лица крестьян при упоминании о лорде Толботе. Последние годы, очевидно, стали для них тяжким испытанием.

В душе Ирены росло уважение к мужу. За время короткого визита она узнала, что он уже снизил им арендную плату и отменил налоги, которыми обложил крестьян лорд Толбот. Он также привез пару быков и дюжину баранов из Шотландии, обещавших дать неплохое потомство и пополнить стада. Ирена стала понимать, почему люди так рады возвращению ее мужа.

Глава 10

Лорд Сакстон стучал в дверь дома мэра, пока не услышал недовольный крик. Последовали спотыкающиеся шаги, дверь распахнулась, и на пороге появился растрепанный и взъерошенный Фэррел. Молодой человек не поднимал глаз и явно чувствовал себя не лучшим образом. Пепельно-серое лицо и мешки под покрасневшими глазами недвусмысленно свидетельствовали о причине его недуга. Подняв наконец глаза и увидев закутанную в черный плащ фигуру, он разинул от удивления рот и, похоже, позабыл, что в таких случаях полагается делать.

— Мне нужно кое-что обсудить с мэром, — сухо сказал лорд Сакстон. — Он дома?

Фэррел неуверенно кивнул и отступил назад, пропуская гостя в дом. Заметив ландо, он показал на кучера.

— Может, вашему слуге тоже войти и обождать вас на кухне? В такую погоду плохо торчать на улице.

— Мой визит будет кратким, — заметил лорд Сакстон.

— Я позову отца, — сказал юноша. — Он пытается приготовить нам поесть.

— Скорее, сжечь что-нибудь, — сухо заметил лорд Сакстон, потому что с кухни доносился запах подгоревшего масла.

Фэррел с досадой оглянулся.

— В кои веки мы купили приличное мясо. Мне кажется, отец только теперь начинает понимать, как много для нас значила Ирена.

Из-под маски раздался хриплый смех:

— Поздновато.

У Фэррела задергалась щека, и он, отвернувшись, принялся массировать изувеченную руку.

— Полагаю, теперь мы ее больше не увидим?

— Это целиком на ее усмотрение.

Фэррел с удивлением посмотрел на лорда Сакстона:

— Вы хотите сказать, что позволите нам приехать повидаться с ней?

— На дверях Сакстон-Холла нет цепей.

Фэррел нахмурился.

— Интересно, почему тогда она не убежала от вас? Здесь у нее это неплохо получалось. А вы ведь не… — Он запнулся, сообразив, какое оскорбление чуть не слетело с его губ. — Я имел в виду…

— Позови отца, — нетерпеливо оборвал его лорд Сакстон и, волоча ногу, прошел в гостиную. Он уселся на стул возле камина и огляделся. Да, дом находился в ужасающем состоянии. Повсюду валялась нестираная одежда, на столе высилась груда грязной посуды. Мужчины, обитавшие в этом доме, явно были лишены не только кулинарных способностей Ирены, но и ее аккуратности.

Звери тем временем в нерешительности мялся за дверью, пытаясь придать лицу бодрое выражение и скрыть, как он боится своего зятя.

— Ах, милорд, — с преувеличенным энтузиазмом начал он, входя в гостиную. — Я вижу, вы решили заглянуть к нам!

— Не обольщайтесь! — прервал его лорд Сакстон.

Мэр смущенно посмотрел на гостя, не зная, как на это реагировать.

— Полагаю, вы приехали, чтобы пожаловаться мне на дочку? — Он развел руками, словно желая показать, что он здесь ни при чем. — Я не виноват в том, как она себя ведет. Это все мать. Вбила ей в голову разные глупости. Вся эта математика… незачем было девчонке дурить голову такими вещами.

— Вы продали ее слишком дешево, — холодно перебил его лорд Сакстон. — Пять тысяч фунтов — это ничто в сравнении с тем, что я собирался заплатить. — Он рассмеялся. — Но меня это уже не касается. Дело сделано, и я получил что хотел.

Флеминг медленно опустился на стул.

— Вы имеете в виду… вы могли бы… заплатить больше?

— Я бы с легкостью выложил вдвое больше.

Мэр уныло оглядел комнату.

— Да, я сейчас был бы богачом.

— Не расстраивайтесь. Это бы продлилось недолго.

Мэр посмотрел на лорда Сакстона, пытаясь понять, в чем здесь заключается оскорбление.

— Если вы не собираетесь жаловаться на Ирену, то зачем вы пришли?

— Я хотел рассказать вам о нападении. — Увидев на лице мэра неподдельное изумление, лорд Сакстон пояснил: — Когда я вместе с женой возвращался из Уэркингтона, на нас напали разбойники. К счастью, я был готов к этому.

— Напали на вашу карету, милорд?

— Да, на мою карету.

— И вы говорите, что ждали этого?

— Но не обязательно в этот момент. Просто я догадывался, что рано или поздно они попытаются напасть на меня.

— Судя по тому, как вы мне об этом рассказываете, вашим противникам не поздоровилось.

— Два разбойника убиты, а остальные надолго запомнят этот день.

— Я ничего не слышал о происшествии.

— Для мэра вы не слишком осведомлены.

Звери чуть было не вспылил, но под холодным взглядом зятя быстро успокоился.

— Шериф должен докладывать мне, когда что-то происходит в округе.

— Тогда, может, мне лучше отправиться к шерифу? — сухо поинтересовался лорд Сакстон. — Я-то думал, вам будет интересно узнать, что с Иреной все в порядке.

— С ней всегда все в порядке. Я о пей и не беспокоюсь. Она сильная… и…

Рука в черной перчатке крепче сжала рукоять трости.

— Редкий отец так уверен в своей дочери, — заметил лорд Сакстон и презрительно рассмеялся. — Посторонние легко могут принять это за равнодушие.

— Да? — смутился Звери.

Лорд Сакстон поднялся.

— Я ухожу. Меня ждут дела в Йорке.

Звери прокашлялся.

— Я хотел спросить, раз вы все-таки муж моей дочери… может, дадите несколько фунтов ее бедным родственникам? Удача отвернулась от нас — от меня и моего мальчика, и мы сильно поиздержались. Пришлось даже продать Сократа… а если вы говорите, что хотели заплатить за Ирену больше…

— Я даю вашей дочери деньги, — отрезал лорд Сакстон. — Если она захочет помогать вам, это ее дело, а без ее одобрения я не дам ни пенса.

— Вы позволяете женщине самой решать, как тратить деньги? — удивился Звери.

— Ее отношения с родственниками меня не касаются, — пояснил лорд Сакстон.

— Она затаила на меня злобу, после того как я продал ее на аукционе.

— Это, мэр, ваши проблемы, а не мои.

Меньше чем через час после того, как ландо лорда Сакстона отъехало от дома мэра, в город въехал Кристофер Ситон. Он отвел усталую лошадь в конюшню около гостиницы и велел мальчику-слуге как следует позаботиться о ней, кинув ему в награду за хлопоты два пенса.

Не успел Кристофер выйти из конюшни, как почувствовал, что кто-то дергает его за рукав. Он оглянулся и увидел семенившего вслед за ним Бена. На раскрасневшемся лице старика сияла беззубая улыбка.

— Я не видел вас целую неделю, хозяин, — хихикнул старый моряк. — Старик Бен уже начал беспокоиться, не отправились ли вы на встречу с Создателем.

— Я ездил в Уэркингтон посмотреть свои корабли, — не останавливаясь и не замедляя шага, объяснил Кристофер и распахнул дверь гостиницы.

Они прошли через небольшой холл, ведущий в общий зал, и направились к столику у окна. При виде знакомой фигуры глаза Молли зажглись от радости. Она приспустила с плеч блузку так, чтобы та едва прикрывала ей грудь, и, когда Кристофер заказывал эль, одарила его игривой улыбкой. Через мгновение она уже ставила на стол две полные до краев кружки.

— Я уж думала, ты навсегда уехал из Мобри, — ворковала она, опершись руками о стол и наклоняясь так, что грудь чуть не вываливалась из выреза. — Я очень скучала по тебе.

Кристофер на мгновение поднял глаза, оценив наглость, с которой Молли демонстрировала свои сокровища. Откинувшись на спинку стула, он бросил на стол несколько монет.

— Только за эль, Молли. И больше ничего.

Молли обиженно надула губы и удалилась. Она не знала, по чьей юбке он сохнет, но зазноба полностью лишила его силы. Иначе с чего бы такому здоровому и крепкому мужчине отвергать ее великодушный дар?

Бен с вожделением облизнулся и взял кружку.

— Хозяин, ну вы добрый, прямо как моя мать, упокой Господь ее душу. — Он сделал большой глоток, поставил кружку на стол и с глубоким вздохом вытер рот рукавом. — Итак, вы уезжали и пропустили все, что здесь случилось.

— А что случилось? — поинтересовался Кристофер и, отхлебнув эля, выжидающе посмотрел на Бена.

— Ну так вот, хозяин. — Бен рад был услужить своему благодетелю. — Лорд Сакстон, который недавно женился на дочке мэра, вчера попал в засаду разбойников.

Кристофер озабоченно нахмурился.

— Кто-нибудь ранен?

— Да, забыл, с ним была еще его женушка. — Бен хихикнул и придвинулся ближе. — Но с ней все в порядке. Досталось только этим бандитам. Его светлость двоих убил, а остальные рванули так, что пятки засверкали.

Кристофер молча обдумывал услышанное, но тут его мысли нарушил стук копыт. Бен поднялся со стула и выглянул в окно.

— Я… ух… поговорим позже, хозяин.

Бен залпом допил остатки эля и бросился к противоположной стене. Плюхнувшись на стул, он застыл в такой позе, словно уже давно здесь спит.

В следующий момент дверь распахнулась и в гостиницу ввалился Тимми Сиарс. За ним семенил довольный Хаггард. Он огляделся и чуть не подпрыгнул, увидев за столиком у окна Кристофера. Не в силах вымолвить ни слова, он схватил Тимми за руку, пытаясь предупредить дружка об опасности. Его спутник обернулся посмотреть, в чем дело, и его рыжие волосы так и взметнулись вверх.

— Я ранен, — поспешил возвестить Тимми и, отвернув край плаща, показал руку на перевязи.

— Вижу, — спокойно ответил Кристофер. Тимми выглядел так, словно его только что вытащили из речки. Рукава сюртука стали короткими, полы перекосились, носки мокрых ботинок загнулись вверх.

Молли подлетела к нему.

— О, Тимми, дорогой! У тебя такой вид, словно по тебе пробежало стадо кабанов.

— Почти так и было, крошка. — Здоровой рукой он обнял ее и пробормотал себе под нос: — Стадо безмозглых дуралеев. — Потом прокашлялся и сказал громко, чтобы все слышали: — Моя глупая старая лошадка поскользнулась и отправила меня в воду.

Не сводя с янки испуганных глаз, Хаггард бочком подошел к стойке бара и нервно хихикнул:

— Хотел бы я посмотреть на эту картину.

— Рука не сломана, только ушиб. Жаль лошадку. Пришлось всадить в нее вторую пулю.

— Вторую? — с невинным удивлением спросила Молли.

— Ну, я хотел сказать, что, когда лошадь сломала ногу, мне пришлось ее пристрелить.

— А как же ты сюда добрался?

— У меня есть еще одна, — ответил Тимми. — Лучше старой.

— Держу пари, — засмеялась Молли, — ты ее у кого-нибудь спер.

Лицо Тимми потемнело, и он хмуро посмотрел на служанку:

— Если ты думаешь, что я опущусь до воровства… Да, вот… — Он порылся в кармане жилета. — Посмотри, что я тебе принес.

Он вытащил пару золотых сережек и помахал ими перед ее носом. В глазах Молли тут же вспыхнул жадный огонек. Молли уже забыла, что хотела подразнить его, и даже Кристофер Ситон в это мгновение вылетел у нее из головы.

— О, Тимми! Ты слишком добр. Всегда приносишь мне какие-нибудь безделушки. — Она взяла из его рук сережку и приложила к уху. — Хочешь подняться со мной наверх? — Она кивнула головой в сторону лестницы. — Посмотри, мне идет?

— Не знаю, — буркнул Тимми.

— Ах, Тимми, ты все шутишь. Идем со мной.

Молли подхватила юбку и проворно стала подниматься по ступенькам. Тимми не потребовалось особого приглашения, и он резво устремился вслед.

Ночью Тимми Сиарс не находил себе покоя. Последнее время жизнь слишком часто преподносила ему неприятные сюрпризы. Все его тело покрывали синяки. Ему было стыдно перед друзьями. К тому же жена стала приставать со всякими глупостями. Один из его приятелей, может, даже этот пустобрех Хаггард, сболтнул, что он собирался выложить на торгах сто фунтов за дочку мэра. Жена смекнула, что у Тимми есть деньги, и составила целый список неотложных покупок. Новая черепица для крыши. Новые обеденные тарелки. Да и новый стол со стульями вместо жесткой скамьи, на которой они сидели столько лет. Рулон ткани, нитки, иголки. Немного того, немного другого. Новые горшки для печи, и так далее, и так далее, и так далее.

Тимми сел на кровати и провел пятерней по рыжим волосам. Эта дура думает, что он может обеспечить ей роскошную жизнь, как какой-нибудь… какой-нибудь… Кристофер Ситон! Это имя внезапно пришло Тимми в голову, и он разозлился.

— Таскается по всему Мобри и лезет, куда не просят, — проворчал он. — Ранил молодого парня, обвинил мэра в мошенничестве, забрал деньги после аукциона прямо у него из-под носа. У Эвери не осталось даже на приличную выпивку.

Сиарс с шумом втянул воздух.

— Как этому янки все удается? Ведет себя так, словно он могущественнее лорда Толбота или даже этого страхолюдины Сакстона.

Тимми поскреб подбородок и сдвинул брови в непосильном умственном напряжении.

— Да, теперь еще и этот. — Он вспомнил, как полетел с моста в холодную воду, и у него сразу заныла рука. Тимми уже было собирался распустить слухи, что лорд Сакстон — привидение, но теперь в это никто не поверит. Сиарсу еще больше захотелось отомстить. — Так или иначе, но он заплатит мне за это.

Тимми осторожно, чтобы не разбудить жену, встал с кровати. В последнее время она снова воспылала к нему страстью, и ему уже надоели ее постоянные приставания. К тому же утром у нее выпал зуб, и он никак не мог привыкнуть к ее кривой улыбке.

В животе заныло — видать, жирный кусок мяса, который он съел за ужином, повернулся не тем боком. Он открыл дверь и направился в уборную, тщательно выбирая, куда поставить босую ногу. Собаки загадили весь двор, и ему не хотелось вляпаться в дерьмо.

Тимми добрался до цели и открыл скрипучую дверь. Усевшись, он погрузился в полудрему. Невдалеке раздался странный звук. Тимми моргнул и насторожился. Звук повторился. Похоже, лошадь нетерпеливо перебирала копытами. Он поднялся и, подавшись вперед, открыл дверь.

Сначала в кромешной темноте он ничего не разглядел, потом луна вышла из-за облаков и осветила двор. Сиарс ахнул, и крик застрял у него в горле. Невдалеке, в серебристом свете луны, стояла огромная вороная лошадь, ее глаза, казалось, извергали белое пламя. А на ней восседало странное существо с огромными крыльями за спиной.

Хриплый пронзительный крик вырвался из груди Тимми, и он, отпрыгнув назад, проломил тонкую заднюю стенку уборной и бросился наутек. Ноги несли его прямо в колючий кустарник.

Вслед ему раздался ужасный хохот, и Тимми удвоил скорость. На полном ходу он влетел в спасительный кустарник, едва ли сознавая, что колючки впиваются ему в тело.

Позже Сиарс клялся, что слышал за спиной стук копыт, а его жена улыбалась и рассказывала, что он вернулся домой лишь к четырем утра. Приятели Тимми хихикали в кружки с элем и неестественными голосами уверяли, что он вел себя как храбрец.

Шел четвертый день отсутствия лорда Сакстона, и хотя Ирена круглые сутки была занята по хозяйству, она все больше начинала ощущать какую-то смутную тоску. Она вспомнила слова мужа, что если ей захочется выехать на прогулку, то она всегда может взять лошадь. Решив воспользоваться его предложением, она оделась для верховой езды и отправилась в конюшню.

Со времени своего приезда в Сакстон-Холл она еще ни разу там не была, хотя мысль о бегстве не раз посещала ее. Но страх, что лорд Сакстон бросится за ней в погоню и ей придется узнать, каков он в ярости, быстро прогонял эти мысли. Она могла найти защиту и убежище только у Кристофера Ситона, но гордость никогда бы не позволила ей обратиться к нему. Если бы Кристофер действительно любил ее, как давал ей понять, то как-нибудь предотвратил бы торги. Вместо этого он с готовностью забрал деньги в счет долга и не возражал, когда ее продали этому страшилищу. Когда Ирена в последний раз видела Ситона, он казался вполне довольным жизнью, и если бы она сейчас прибежала к нему, готовая отдать все, что он потребует, то его бы это вполне устроило. Ирена не сомневалась, что отношения с Кристофером поглотили бы ее целиком, но рано или поздно все равно бы пришлось столкнуться с его равнодушием. Может быть, ему понравится другая женщина, и их отношениям придет конец. Нет уж, лучше пусть все остается как есть.

Войдя в конюшню, Ирена увидела юношу лет пятнадцати, который чистил стойло. Он обернулся на скрип двери, и его глаза стали круглыми от удивления. Мальчик подбежал к ней, на ходу снимая шляпу. Потом несколько раз кивнул головой, что должно было означать поклон, ишироко улыбнулся.

— Вы Китс? — спросила Ирена.

— Да, мэм, — с готовностью ответил юноша и снова поклонился.

— Мне кажется, мы не встречались. Я…

— О, я знаю, кто вы, мэм. Я видел, как вы приехали, потом уезжали и… Прошу простить, мэм, но только слепой не заметит такой прекрасной госпожи.

Ирена рассмеялась:

— Спасибо, Китс.

Он густо покраснел и, смутившись от собственной несдержанности, указал на черную кобылу с белыми чулками на ногах.

— Хозяин говорил, что вы, возможно, захотите покататься на Моргане. Оседлать ее, мэм?

— Буду очень признательна.

Улыбка юноши стала еще шире, и он, хлопнув шляпой по ноге, весело принялся за работу. Сначала он вывел кобылу из стойла, чтобы Ирена могла хорошенько ее разглядеть. Животное казалось спокойным и дружелюбным и тыкалось теплой мордой в руку Китса. Да, это тебе не Сократ. Не считая белых чулок, лошадь была вороной, с гладкой, как шелк, длинной гривой.

Ирена ласково похлопала ее по шее.

— Красавица.

— Да, мэм. И хозяин так говорит.

Ирену переполняли противоречивые чувства. У нее никогда раньше не было своей лошади, а уж тем более о такой красивой, как Моргана, она не могла и мечтать. Подарок пришелся ей по душе, и она снова подумала о великодушии мужа. Хотя она до сих пор вопреки обещанию не уступила ему, подарки продолжали поступать.

— Хотите, чтобы я сопровождал вас, мэм? — спросил Китс, когда кобыла была готова.

— Нет, не беспокойся. Я немного покатаюсь вокруг имения.

Ките сложил ладони и подставил их под изящную ножку Ирены, удивляясь тому, с какой ловкостью она вскочила в седло. Он смотрел ей вслед, пока не убедился, что она неплохо управляется с лошадью, и лишь тогда, насвистывая, вернулся к работе. Он давно пришел к мысли, что хозяин умеет выбирать и жен, и лошадей. Есть на что посмотреть.

Ирена обогнула сгоревшее крыло особняка, стараясь не смотреть на него. Оно напоминало ей о черной маске и собственной неспособности достойно исполнить роль жены. Холодный воздух бодрил и освежал, и Ирена с радостью вдыхала его. Кобыла двигалась грациозно и стремительно и легко слушалась команд. Напряжение, которое сковывало Ирену последние две недели, стало понемногу проходить.

Примерно через час она оказалась в долине к востоку от особняка, на открытом пространстве, с трех сторон окаймленном лесом. Она перевела лошадь на шаг и вдруг услышала вдалеке лай собак. Ирене сразу вспомнились раскрытые пасти и острые клыки, и ее сердце забилось чаще.

Борясь со страхом, она повернула кобылу и поскакала через долину к роще. Лесом она доберется до особняка и окажется в безопасности. От этой мысли она немного успокоилась, не ведая, что из-за деревьев за ней наблюдают чьи-то глаза.

Тимми Сиарс хихикнул и потер больную руку. Очень приятно будет отомстить лорду Сакстону, позабавившись с его девчонкой. А учитывая, как добивался ее янки, месть будет слаще вдвойне.

Он пришпорил лошадь и, вылетев из кустов, остановился прямо перед Иреной. Она вскрикнула. Кобыла от неожиданности отпрянула назад, и Ирене с трудом удалось удержаться в седле. Широкая рука Тимми потянулась к ее поводьям, но Ирена ударила его хлыстом по запястью.

— Убирайся, негодяй! — Она развернула лошадь, чтобы Тимми не мог до нее дотянуться, и бросила на него гневный взгляд. — Браконьерам с собаками здесь нечего делать. Убирайся!

Тимми оценивающее посмотрел на Ирену.

— Для девчонки, которую продали на торгах за долги, ты слишком много себе позволяешь.

— Это тебя не касается, Тимми Сиарс, — возразила она прерывающимся от волнения голосом. — Думай лучше о том, что ты безжалостно грабишь людей и слишком часто появляешься на землях, принадлежащих моему мужу.

— На этот раз меня привлекают не только его земли, но и кое-что еще.

Ирена похолодела. Она слышала достаточно историй о Тим-ми Сиарсе и знала, как он опасен и коварен. Она попыталась отъехать, но Тимми был готов к этому. Он стукнул ногами в бока жеребца и в мгновение ока снова оказался рядом. Он схватил кобылу за уздечку, но хлыст все еще был у Ирены в руке, и она со всей яростью хлестнула Тимми сначала по руке, а потом по лицу.

Извергая ругательства, Тимми схватил Ирену за рукав и дернул, пытаясь стащить с лошади. Ирена снова со всей силы ударила Тимми по лицу и хлестнула лошадь. Моргана рванулась, и Сиарс был вынужден отпустить уздечку, чтобы не вылететь из седла самому. Ирена воспользовалась этим, пришпорила лошадь и понеслась через долину.

— Ах ты, сука! — взревел Сиарс, пускаясь в погоню. — Ты заплатишь мне за это!

Внезапно оглушительно грянул выстрел. Ирена испуганно пригнулась в седле, решив, что стреляет Тимми. Затем краем глаза она заметила всадника, мчавшегося к ним наперерез, и узнала Банди. Он снова заряжал мушкет.

— Эй, ублюдок! — крикнул он. — Сейчас я продырявлю тебе шкуру!

Тимми Сиарс увидел, что мужчина вынимает шомпол из дула, и понял, что тот через секунду снова выстрелит. Не мешкая он развернул лошадь и, низко нагнувшись, отчаянно пнул ее ногами в бока. Новый выстрел разорвал тишину, и мгновение спустя Тимми с облегчением понял, что пуля пролетела мимо. Сзади раздались громкие проклятия, и он издал короткий смешок, но на всякий случай не стал терять времени даром. С девчонкой он позабавится в другой раз, и уж тогда она сполна за все заплатит.

Ирена повернула лошадь и посмотрела вслед удаляющемуся Тимми Сиарсу. Последнее, что она увидела, были развевающиеся фалды его сюртука. Она устало опустила плечи и тяжело вздохнула.

Банди остановился возле нее и взволнованно спросил:

— С вами все в порядке, мэм? Он не причинил вам вреда?

Ирену вдруг начало трясти крупной дрожью, и она смогла лишь кивнуть головой.

— Он известный негодяй, этот Тимми Сиарс, — заметил Банди, посмотрев в сторону холма, за которым скрылся разбойник. Потом разочарованно вздохнул. — Его светлость бы не промахнулся.

Дрожащие губы Ирены не могли вымолвить ни слова.

— Хорошо, что мы с хозяином вернулись именно сейчас, мэм.

— Лорд Сакстон вернулся? — еле вымолвила Ирена.

— Да, и как только он узнал, что вы уехали, он послал меня на поиски. Он не очень обрадуется, когда я расскажу ему, что случилось. Да уж, ему это совсем не понравится.

Глава 11

Яркая высоко стоящая луна серебрила облака, покрывая холмы причудливыми тенями. Родившийся над морем легкий бриз шелестел верхушками деревьев. В домиках давно погасли лампы, и ставни были плотно закрыты на ночь. Все замерло вокруг, и наступившая тишина навевала покой и сон. Никто не слышал стука копыт черного жеребца и не видел зловещей, укутанной в плащ фигуры всадника, который гнал лошадь во весь опор. Конь несся по узкой дороге через долину. В лунном свете его копыта сверкали серебряными искрами; он раздувал ноздри и сверкал глазами, словно дракон, летевший на смертный бой.

В одном из домиков толстая хозяйка встала с продавленной кровати — невозможно спать, когда муж так храпит. Она бросила в очаг несколько брикетов торфа и отрешенно смотрела, как разгорается пламя. Внезапно непонятная тревога охватила ее, она вздрогнула и оглянулась. Шаркая прилипающими к пяткам шлепанцами, она прошла через комнату, налила себе крепкого эля, потом вернулась к огню и села, положив дряблые руки на грубо обтесанный стол. Сделав добрый глоток, она снова уставилась на золотистые языки пламени.

Кружка уже опустела наполовину, когда женщина подняла голову и прислушалась, уловив вдалеке непонятный шум. Что-то стукнуло? Или это ветер?

Она поднесла кружку ко рту и замерла: звук становился все громче и походил на стук копыт.

Женщина поставила кружку и со всей скоростью, на какую было способно ее тучное тело, бросилась к окну. Негромкий крик вырвался из ее груди: она увидела силуэт всадника в черном плаще, который несся прямо к их домику. Она онемела от страха и так стояла с открытым ртом до тех пор, пока всадник не остановился у их двери. Конь сердито заржал и попятился, нетерпеливо перебирая ногами.

С перекошенным от ужаса лицом женщина отпрянула от окна. Капюшон плаща скрывал лицо всадника, но она была уверена, что видела оскал черепа ангела смерти.

— Тимми! Он пришел! Тимми, проснись! — крикнула она.

Тимми Сиарс с трудом оторвал голову от подушки, поморгал, и сон как рукой сняло. Он натянул на ноги бриджи, торопливо заправил в них ночную рубаху и бросился к окну посмотреть, что привело его жену в такой ужас. При взгляде на черного всадника у него на мгновение остановилось сердце.

— Тимми Сиарс! — раздался зловещий голос, и холодная дрожь пробежала по спине Тимми. — Ты должен умереть! Ты убийца, и ад ждет тебя!

— Кто ты? — крикнул Тимми.

— Смерть! — убежденно прошептала его жена. — Она пришла за нами!

— Запри ставни! Мы не впустим ее!

— Тимми Сиарс! — вновь прозвучал страшный голос. — Выйди!

— Не выйду! — крикнул Тимми и захлопнул ставни.

Оглушительный хохот разрезал тишину ночи.

— Тогда оставайся там и сгори! Оставайся и сгори, дьявол!

— Он хочет поджечь дом! — Голос Тимми сорвался на визг.

— Он пришел за тобой, а не за мной! — закричала жена и, прежде чем Тимми успел остановить ее, открыла дверь и выскочила из дома с криком: — Я не хочу сгореть за его грехи!

Тимми схватил топор и бросился к дверям, справедливо полагая, что смерть в огне более мучительна, чем любая другая. Он видел, как в огне погибал человек, и, хотя тогда его это позабавило, себе он не желал такого конца. Пусть он умрет, но не сдастся без боя!

— Слезай на землю, ты, сукин сын! — прохрипел он. — Еще посмотрим, чья очередь сдохнуть!

Громогласный хохот покатился по долине.

— Тимми Сиарс! Я пришел отомстить тебе.

Лязгнул меч, и, сверкнув в лунном свете, его лезвие прорезало воздух. Всадник грациозно, словно ночная тень, спрыгнул с коня на землю.

— За что? — хрипло спросил Тимми. — Я не сделал тебе ничего плохого!

— Нет, сделал, Тимми! Ты убил меня и заплатишь за это.

— Кто ты? Кто ты?

— Вспомни, как ты поджег особняк, Тимми! Вспомни, как смотрел на горящего человека!

— Нет! — Тимми в ужасе затряс головой. — Он умер! Он умер, говорю тебе! Я сам видел, как он умер! Он сгорел! Он кричал, когда упал в огонь. Это все видели!

— Кто все, Тимми? Кто еще видел, как я сгорел? Я бы не стоял сейчас перед тобой, если бы не был уверен, что это сделал ты.

— Только дьявол мог выскользнуть из того пожара.

— Вот ты и узнал меня, Тимми. Я пришел, чтобы забрать тебя с собой в ад.

— Ты не можешь взять меня одного! Я назову тебе дюжину, а то и больше, все они были тогда со мной!

— Говори, пока я буду точить свой меч о твой топор.

Лезвие меча замелькало вокруг него, касаясь то там, то тут, и Тимми лишь вскрикивал от каждого укола, не в силах парировать топором удары.

— Говори, Тимми, пока еще не слишком поздно. У тебя мало времени.

Смерть в черном плаще оставалась недосягаемой. Она наполняла ночь жутким хохотом, и, хотя во дворе было холодно, Тимми уже чувствовал обжигающие языки огня. Он упал на колени, моля сохранить ему жизнь, и стал рассказывать то, о чем никогда не осмеливался вспоминать раньше.

Запах роз наполнял воздух, проникал из ванной в комнату. Теплая вода успокаивала усталое тело Ирены, она положила голову на край ванны и провела мочалкой по покрытому синяками плечу — метами Тимми Сиарса. Она снова вспомнила, как возвратилась домой и застала мужа в тревожном ожидании перед камином. Услышав ее шаги, он повернулся, чтобы поздороваться, но слова застыли у него на губах, когда он увидел ее разорванное платье. Банди рассказал, что случилось, и руки в черных перчатках сжались в кулаки. Лорд Сакстон тихо выругался, поклявшись, что Тимми Сиарсу это дорого обойдется. Ирена приготовилась выслушать упреки мужа. К ее удивлению, упреков не последовало. Вместо этого он заботливо справился о ее самочувствии, предложил сесть рядом и налил немного бренди. Ирена пила, а он наклонился к ней и тихо шептал нежные слова, пока она не почувствовала, что напряжение последних часов уходит прочь. Вечером, когда Ирена собиралась лечь спать, он зашел к ней в спальню, но его визит был коротким. Уходя, он пообещал заглянуть утром.

Дверь в спальню отворилась, и Ирена напряглась, но, услышав быстрые шаги Тэсси, облегченно вздохнула и поблагодарила Бога за то, что визит мужа откладывается. Горничная отдернула занавески, и Ирена вошла в ванную. Тэсси положила на маленький столик стопку чистых, пахнущих свежестью полотенец и налила в ванну душистое масло.

После омовения Тэсси бережно осушила ей тело льняной тканью и легкими движениями принялась втирать ароматные масла, а Ирена в это время приподняла пряди волос, чтобы они не испачкались в масле. Легкое, белое, пышное, словно взбитые сливки, тело, чуть порозовевшее от прикосновения полотенец, казалось, светилось в нежном утреннем свете. Изящные и совершенные линии сей прекрасной обнаженной натуры не укрылись от глаз того, кто наблюдал за ней.

Вдруг Тэсси ахнула, и Ирена оглянулась, чтобы посмотреть, что напугало девушку. Между бархатными занавесками, отгораживающими вход в ванную комнату, она увидела черный силуэт мужа. Его внезапное появление каждый раз приводило Ирену в трепет, и ее сердце начинало биться чаще и сильнее.

— Доброе утро, любовь моя, — как всегда, хрипловатым шепотом сказал он, и Ирене послышались насмешливые нотки в его голосе.

Она неловко кивнула и огляделась, ища, чем бы прикрыться. Мокрые полотенца кучей лежали па полу у ее ног, а халат остался на кушетке перед туалетным столиком.

Как назло лорд Сакстон решил усесться на ту самую кушетку. Ирена поняла, что взять халат теперь не удастся, и попыталась напустить на себя равнодушный вид. Тэсси также изо всех сил старалась изобразить, что ничего особенного не происходит, но, когда безликая маска повернулась к ней, не выдержала и, бормоча извинения, оставила хозяйку и выбежала из комнаты.

Дверь захлопнулась, и из-под маски послышался негромкий смех. Лорд Сакстон снова посмотрел на Ирену. Под его пристальным взглядом она покраснела, а ее попытка как-то прикрыться вызвала новый приступ смеха.

— На самом деле, любовь моя, до сих пор я смотрел только на ваше лицо.

Не зная, как себя вести, Ирена боролась со смущением, готовая провалиться сквозь землю.

— Не то чтобы меня не интересовало все остальное, что вы хотели спрятать от меня, — насмешливо произнес он. — Только шевельните пальцем, и я с готовностью отнесу вас в постель и исполню свой супружеский долг.

— Милорд, вы… вы смеетесь надо мной, — запинаясь, произнесла Ирена.

— А разве вы не дразните меня? — Он начал подниматься с кушетки, и Ирена в ужасе, забыв о скромности, выставила руки вперед.

— Милорд, я… — Слова застряли у нее в горле.

Взяв халат, лорд Сакстон протянул его Ирене и снова сел на кушетку.

Она с благодарностью схватила спасительную одежду и нерешительно посмотрела на мужа.

— Милорд, — смиренно произнесла она, пытаясь как-то загладить свою вину, — я ценю ваше терпение и понимание.

— Вам не приходило в голову, что то, чего слишком сильно боишься, лучше однажды сделать и покончить со страхом раз и навсегда?

Она еле заметно кивнула:

— Я знаю, милорд, но…

Он поднял руку, делая ей знак замолчать.

— Я все понимаю! Вам трудно решиться на это. — Лорд Сакстон подался вперед, и Ирена почувствовала, что он пристально смотрит на нее. — Вы уверены, что сможете когда-нибудь совладать со своим страхом?

— Я… я…

— Если бы вам представилась возможность выбирать, — оборвал он ее, — могли бы вы назвать имя мужчины, за которого хотели бы выйти замуж? Если такой есть, я мог бы съездить к нему…

— Такого нет, милорд, — пробормотала Ирена, пытаясь отогнать мысли о Кристофере Ситоне. Это только мимолетное влечение, которое очень скоро пройдет. По крайней мере она надеялась на это.

— Очень хорошо, мадам. — Он выпрямился. — Собственно говоря, я пришел сюда по другому поводу. У меня дела в Лондоне с маркизом Лестером, и я бы хотел, чтобы вы поехали со мной.

— К маркизу Лестеру?

— Он давний друг нашей семьи, дорогая. Я уверен, вы получите удовольствие от знакомства с ним и его очаровательной женой. Мы остановимся у них на несколько дней, так что вам понадобятся платья и для дома, и для светских раутов.

— А что мне сейчас надеть, милорд?

— По-моему, вы, мадам, обладаете достаточно утонченным вкусом. Так что выбирайте сами. Мой выбор все равно не удастся воплотить на практике.

Ее изящные черные брови вопросительно изогнулись.

— Вы гораздо красивее без одежды, — пояснил он. — Но, боюсь, это вызовет большее, чем мне бы хотелось, волнение у широкой публики.

Ирена отвела глаза, не зная что ответить. О чем бы они ни говорили, он ясно давал понять, что хочет ее и с нетерпением ждет момента, когда сможет исполнить супружеские обязанности.

— Одевайтесь, любовь моя. — Он поднялся и направился к дверям. — Ради собственного спокойствия я подожду вас внизу.

Ирена не испытывала особой радости в предвкушении поездки. Ей не хотелось как-то особенно готовиться и наряжаться, но Тэсси была неумолима и не упускала ни одной мелочи. Черные волосы Ирены она завила и собрала на затылке. Поверх сорочки служанка туго затянула корсет и настояла, чтобы Ирена надела в дорогу платье из дорогого бархата с расшитыми шелковой нитью рукавами и стоячим воротником. Тонкие розовые кружева прикрывали шею и разрезы на манжетах. Небольшой мягкий турнюр поддерживал юбку сзади. Замысловатую прическу венчала шляпка с цветком сливы. Но здесь уж Ирепа запротестовала. Конечно, шляпка была великолепна, но ей не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто она соревнуется в экстравагантности с Клаудией Толбот.

— Но, мэм, вы теперь жена лорда, — возразила зашедшая Эджи, — и должны одеваться соответствующе. Вы же не хотите, чтобы люди думали, что хозяин скуп? Особенно если учесть, что он потратил целое состояние на ваши наряды. Посмотрите, как великолепно вы выглядите в этом платье. Глупо не доставить удовольствие себе и окружающим и не покрасоваться в нем. Ну же, глядите! — Экономка подвела ее к узкому, в серебряной раме зеркалу, и Ирена стала рассматривать свое отражение. — Ну? На кого вы похожи? На дочь крестьянки или на знатную даму?

Ирена должна была признать, что Тэсси сотворила чудо. Никто не мог бы назвать ее наряд безвкусным. Ирена даже в некоторой степени начала понимать, почему лорд Сакстон считал ее хорошенькой. Красивое лицо, чистая кожа, изящная длинная шея и густые блестящие волосы. Правда, она немного выше, чем большинство девушек, и чуть более худая, но тем не менее ей не нужно подкладывать подушечки за лиф платья или округлять бедра.

Однако радость Ирены сильно омрачилась, когда она подумала, как отреагирует на ее новый облик муж. Впереди их ждал долгий путь в Лондон, к тому же она не знала, где им придется ночевать, и предпочла бы не привлекать к себе чрезмерное внимание лорда Сакстона.

Эджи не скрывала своего восторга.

— Вы выглядите великолепно, мэм. Теперь любой поймет, почему вы очаровали хозяина. Вы красавица. Настоящая красавица. И вам вовсе не повредит, если вы улыбнетесь.

Ирена попыталась выдавить из себя улыбку.

Экономка с упреком покачала головой.

— Мэм, если мне будет позволено сказать, устрицы в кастрюле это делают лучше.

Тэсси закусила губу, чтобы сдержать смех, а Ирена зарумянилась. Она снова попыталась улыбнуться, после чего миссис Кендалл, бросив на нее печальный взгляд, со вздохом направилась к дверям.

— Если это лучшее, на что вы способны, то не стоит напрягаться.

Ирена смутилась. Зная, как сильно Эджи предана хозяину, Ирена начала подозревать, что экономка нисколько не сочувствует ей, а, наоборот, пытается подтолкнуть в объятия лорда Сакстона.

Некоторое время спустя Ирена получила новое доказательство тому, что экономка всеми силами хочет наладить супружеские отношения между хозяином и хозяйкой.

В карету грузили вещи, а лорд Сакстон стоял рядом и разговаривал с Таннером.

Стоило Ирене выйти из особняка, как она полностью завладела вниманием мужа. Он даже не ответил на вопрос, который задал ему Таннер. Затем появилась Тэсси, которая, закутавшись в толстый шерстяной плащ, заняла место рядом с Банди.

Ирена вопросительно посмотрела на мужа, полагая, что это он велел служанке там ехать.

Неверно истолковав ее взгляд, лорд Сакстон пояснил:

— Вам понадобится помощь Тэсси, когда мы остановимся у Лестеров. — Из-под маски раздался смешок. — Если, конечно, вы не согласитесь, чтобы я помогал вам принимать ванну.

Ирена не доставила ему удовольствия увидеть, как она краснеет, и сухо заметила:

— Милорд, Тэсси могла бы ехать с большими удобствами в карете вместе с нами.

— О нет, мэм. — Горничная решительно замотала головой. — Миссис Кендалл взяла с меня слово, что я поеду здесь, вместе с Банди.

Предположения Ирены относительно Эджи полностью подтвердились. Ну ничего, на первой же остановке она сведет на нет старания экономки. Несомненно, Тэсси с готовностью примет ее предложение пересесть в карету, после того как посидит между двумя мужчинами.

В этот раз Ирена первая выбирала место в карете, после чего в экипаж забрался ее муж, снял плащ и уселся напротив. Откинувшись на спинку, он устроился поудобнее и вытянул увечную ногу вперед. Ирена украдкой взглянула на нее. На вид больная нога ничем не отличалась от здоровой.

Пытаясь избежать случайного соприкосновения, Ирена забилась в угол, но при каждом толчке кареты она вновь сползала на середину сиденья. Лорд Сакстон не делал попытки отстраниться, и они некоторое время ехали почти касаясь друг друга, пока она снова не забивалась в угол.

— Это глупо, — раздался наконец его глухой голос, и Ирена вздрогнула.

— Что глупо, милорд?

Он даже не взглянул в ее сторону.

— Всякий раз шарахаться от меня, как от прокаженного. Это глупо.

Ирене нечего было возразить, потому что это была чистая правда. Она его жена, и со временем ей придется родить ему наследника, как бы отвратительна ни казалась ей эта мысль. Сопротивляться неизбежному — все равно что плыть против течения бурной реки. Придет день, когда ей придется уступить ему и позволить выполнить то, чего он так страстно желает.

За короткий период их совместной жизни она хорошо усвоила, что разум — лучший помощник в общении с лордом Сакстоном. При всех физических недостатках его тела голова у него была в полном порядке. Он с легкостью читал ее мысли и, казалось, видел насквозь, что ставило Ирену в невыгодное положение, поскольку она о нем совершенно ничего не знала. Она подумала, что если хочет прожить в браке и не повредиться рассудком, то должна сначала понять его как человека, а потом, возможно, принять как мужа.

Ирена осторожно подняла глаза. Ей предстояло так много узнать о нем! Поскольку она не обладала его даром читать мысли, ей для этого придется прибегнуть к более традиционным способам. Борясь со страхом, она набрала полные легкие воздуха и задала вопрос, который давно волновал се:

— Я не представляю, милорд, как вам удалось уцелеть в огне пожара? Восточное крыло сгорело дотла — значит, пожар был очень сильный. Как вы сумели выбраться?..

— Я не привидение, мадам, — сухо ответил он.

— Я никогда не верила в привидения, милорд, — пробормотала Ирена.

— Но в то, что я человек из плоти и крови, вы тоже не верите. — Он замолчал. — Вы боитесь, что в постели я окажусь уродливым чудовищем?

Ирена густо покраснела и опустила глаза.

— Я не хотела вас обидеть, милорд, — тихо сказала она, разглядывая свои перчатки.

Он неопределенно пожал плечами.

— Всем женам любопытно узнать о прошлом своих мужей. А у вас для этого еще больше причин.

— Я спрашиваю, — нерешительно начала она, — не потому, что ответ поможет мне разделить с вами постель, но… — Внезапно она сообразила, что он неправильно может истолковать ее слова, и закусила губу.

Его реакция была именно такой, как Ирена предполагала. Ом с готовностью ухватился за ее слова.

— Так может, вы согласитесь, чтобы я сегодня ночью пришел к вам в спальню? Мне будет приятно доказать вам наконец, что я настоящий муж. Я закажу для нас в гостинице одну комнату, и мы можем согреть друг друга этой ночью.

— Я бы предпочла… разные комнаты, милорд, — испуганным шепотом ответила она.

Лорд Сакстон кивнул.

— Как пожелаете, любовь моя.

У Ирены отлегло от сердца, и дальнейший путь они провели в спокойном молчании.

При въезде в Мобри им пришлось остановиться у моста: путь им преградила толпа народу. Люди выстроились у перил и смотрели в воду. Когда карета приблизилась, толпа расступилась, но на другом конце моста, перекрывая путь, стояла телега. Ирена с любопытством посмотрела в окошко, выискивая знакомых, затем ее взгляд упал на противоположный берег реки, где стояли несколько мужчин. Она увидела, к чему приковано их внимание, и ее глаза расширились от ужаса. На берегу, неестественно раскинув руки, лежал человек. Его голова и туловище были в крови, а глаза, не мигая, смотрели в свинцовые небеса. Полураскрытые губы, казалось, навсегда застыли в страшном крике.

Ирена отпрянула от окна и закрыла глаза, пытаясь избавиться от кошмарной картины. Ей показалось, что ее сейчас стошнит, и она прижала к губам дрожащую руку. Лорд Сакстон заметил, как она побледнела, и подался вперед, чтобы посмотреть, что так растревожило Ирену. Взяв в руки трость, он постучал по крыше кареты. Маленькое окошко распахнулось, и в нем появилось лицо Банди.

— Да, милорд?

— Узнай, что там случилось и кто этот бедняга, — велел он.

— Сейчас, милорд.

Обменявшись несколькими фразами с зеваками на мосту, Банди поманил Бена, который пробрался сквозь толпу, чтобы с готовностью поделиться последними новостями.

— Это Тимми Сиарс. Кто-то избил его, а потом перерезал горло. Его несчастная вдова сейчас в гостинице. Она уверяет, что, когда в последний раз видела Тимми, он собирался драться с ангелом смерти — ночным всадником, одетым во все черное.

— Проклятие! — еле слышно выругался Сакстон.

Ирена удивленно взглянула на мужа. Он сдавил рукоятку трости с такой силой, что его пальцы побелели. Она вспомнила его угрозы в адрес Сиарса и подумала: неужели это и есть его способ расправляться с врагами? Действительно ли он рассержен и переживает, что Тимми убит, или пытается скрыть свою причастность к убийству, этого Ирена понять не могла.

— Скажи, чтобы послали за шерифом, — велел лорд Сакстон Банди. — И найди кого-нибудь, кто уберет телегу с дороги.

— Хорошо, милорд, — ответил слуга и захлопнул окошко.

Лорд Сакстон откинулся на спинку сиденья. Сквозь непроницаемую маску нельзя было увидеть его лица, но Ирена чувствовала, как он напряжен. Она не решалась задавать вопросы и молчала до тех пор, пока телегу не свезли на обочину и карета не двинулась дальше. Собрав все мужество, Ирена наконец спросила:

— Вы рассердились из-за того, что Тимми убили?

В ответ раздалось нечленораздельное хмыканье, которое Ирена не могла расценить ни как «да», ни как «нет». Чувствуя себя не в своей тарелке, она сделала новую попытку, понимая, что, если она не выяснит сейчас все до конца, ей предстоит всю жизнь подозревать в убийстве собственного мужа.

— Вы говорили с Тимми… о том, что случилось вчера?

Лорд Сакстон повернул к ней голову, и под его взглядом Ирена побледнела.

— Правосудие нельзя вершить с помощью убийства, мадам. Я не убивал его.

Ответ был краток и ясен, и Ирена не отважилась спрашивать еще о чем-либо или даже извиниться. Она и так растратила слишком много душевных сил.

Сакстон смотрел в окно, и Ирене ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Уже почти стемнело, когда карета остановилась возле гостиницы. Лорд подал Ирене руку, и она не смогла скрыть замешательства, но, принимая его помощь, обнаружила, что пальцы мужа удивительно нежны. Она вылезла из кареты, но он не выпустил ее руки и еще мгновение смотрел ей в глаза. Не в силах унять охватившую ее дрожь, Ирена пыталась прочитать сквозь черную маску выражение лица мужа, но сгущающаяся ночь скрыла от нее даже блеск его глаз. Он вдохнул, словно чтобы начать разговор, но потом покачал головой. Выпустив наконец ее руку, он сделал Ирене знак следовать за Банди.

В общем зале находилось всего несколько человек, но и те замолчали, когда вошли лорд Сакстон с женой. В комнате воцарилась мертвая тишина, и только явно перебравший щегольски одетый толстяк стукнул по столу опустевшей кружкой и громко потребовал следующую порцию. Никто не отозвался, поэтому он поднялся со стула, одернул жилет и, удержавшись на нетвердых ногах, обернулся как раз в тот момент, когда Ирена пошла к лестнице. Увидев девушку, пьяница забыл, что хотел, и его мутные глаза вспыхнули. Он алчно улыбнулся и отвесил низкий неуклюжий поклон, который, видимо, полагал грациозным.

— Моя прекрасная леди… — промурлыкал он и выпрямился, но ноги не слушались его, он потерял равновесие, покачнулся и плюхнулся на стоящий рядом стул. С усилием подняв глаза, он увидел черную спину лорда Сакстона там, где мгновение назад находилось прекрасное видение. Толстяк поморгал, веки его опустились, и взгляд неподвижно застыл на собственном животе. Не успели лорд Сакстон и Ирена достигнуть верхней ступеньки, как вслед им донесся богатырский храп.

Обед принесли Ирене в комнату, и лорд Сакстон зашел к ней. Затем Тэсси принялась готовить постель, и, к огромному облегчению Ирены, он извинился и ушел. Звук его шагов эхом отдавался в пустом коридоре, а мгновение спустя она услышала, как открылась и с шумом захлопнулась дверь в его комнату. Потом ушла и Тэсси, а Ирена еще долго сидела перед камином и смотрела на огонь, пытаясь убедить себя, что у нее нет повода бояться своего мужа. Может быть, если ей удастся собрать всю волю, побороть отвращение и отдаться ему, как она клялась в церкви, страхи перестанут мучить ее? Потом перед ее мысленным взором предстал окровавленный Тимми Сиарс, и прошло немало времени, прежде чем она успокоилась.

Постояльцы гостиницы разошлись по своим комнатам, и шум понемногу стих. Забравшись под одеяло, Ирена вдруг услышала за дверью какой-то звук — то ли шаги, то ли скрип. Она не придала этому значения и закрыла глаза в надежде, что сон избавит ее от тревожных мыслей.

Через некоторое время звук повторился. Кто-то ходил по коридору. Потом в дверь легонько постучали. Ирена не сразу поняла, в чем дело. Стук стал настойчивее, и сон Ирены как рукой сняло. Она решила, что за дверью стоит лорд Сакстон и привести его сюда могла только одна причина — желание разделить с ней постель.

Дрожа всем телом, Ирена поднялась с кровати. Решившись поддаться неизбежному, она быстро надела халат и трясущимися руками зажгла свечу, стоявшую на камине. Фантазия рисовала ей ужасные картины, но она решительно направилась к двери. В этот момент снова раздался громкий стук, и Ирена, закусив губу, остановилась, чтобы собраться с силами.

Не успела она повернуть ключ, как дверь распахнулась, чуть не сбив ее с ног. Ирена вскрикнула. Это был вовсе не ее муж, а пьяный повеса, скоропостижно заснувший в общей комнате. На нем были бриджи, чулки и рубаха с длинными рукавами, открывавшая дряблую грудь.

— Вот, мисс. — Он привалился к дверному косяку и взмахнул зажатой в руке бутылкой. — Я принес тебе кое-какой пустячок, и он порадует тебя, прежде чем мы приступим к делу. — Он засмеялся, нетвердой походкой вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.

Ирена немного пришла в себя и сурово произнесла:

— Я здесь не одна. Мой муж в комнате напротив.

— О, я видел эту развалину и подумал, что ты нуждаешься в лучшей компании. — Незваный гость захихикал и протянул к ней руки. — Пусть я провалюсь в могилу, если не разделаю его одной левой.

— Если вы не откажетесь от своей глупой затеи, то он и мокрого места от вас не оставит. Он известный стрелок…

— Ба! Я унесу ноги раньше, чем он выберется из постели. — Толстяк поставил бутылку, и его похотливый взгляд остановился на Ирене. Он надулся как индюк, ослабил пояс на животе и расстегнул рубаху. — Если бы твой муж был мужчиной, он бы сейчас лежал с тобой в кровати. Не следует эдакой хорошенькой штучке оставаться ночью одной.

— Если вы не уйдете, я закричу, — предупредила Ирена, разъяренная наглостью непрошеного гостя.

— Давай, милашка. — Уверенный в своей неотразимости, толстяк не испугался ее угроз, — Не стоит так переживать. Мы только немножко позабавимся, и я уйду. В этом нет ничего плохого.

Он двинулся к ней, но у Ирены был большой опыт общения с подобными субъектами, и она ловко увернулась. Прежде чем он успел понять, в чем дело, она схватила каминную кочергу и огрела его по спине. Толстяк взвыл и тяжело оперся о стену.

— А, так ты не хочешь по-хорошему? — процедил он сквозь стиснутые зубы и потер поясницу. — Что ж, старина Джилс может вести себя и по-другому.

Раскинув руки, он направился к Ирене. В его глазах горела жажда мести, но Ирена не испугалась. Размахивая перед собой кочергой, она медленно пятилась, пока, к своему ужасу, не уперлась в кровать. Видя, что цель близка, Джиле захихикал от радости и бросился на Ирену, но она оказалась проворнее. Нагнувшись, она проскочила под его распростертыми руками, но кочергу пришлось бросить. Джиле потерял равновесие и повалился на кровать. Пока он поднимался, Ирена успела подбежать к дверям. Толстяк схватил ее за шиворот, но Ирена, не теряя времени, развязала халат и выскользнула из него.

Джиле с изумлением посмотрел на оставшийся у него в руках халат, затем перевел взгляд на изящную фигуру, едва прикрытую тонкой сорочкой. Взревев, он бросился за Иреной, но запутался в полах халата. Ирена услышала глухой звук падающего тела и, быстро сдернув с кровати одеяло, набросила его на Джилса. Толстяк барахтался на полу, стараясь освободиться и оглашая комнату ругательствами. Когда его голова наконец показалась из-под одеяла, ему удалось увидеть лишь мелькнувший в двери край ночной сорочки. Бормоча угрозы, он поднялся и, шатаясь, поплелся за Иреной.

Выбежав в коридор, Ирена в нерешительности огляделась. Она боялась врываться к лорду Сакстону, но он был единственным человеком на свете, который мог защитить ее. В коридоре раздались шаги пьяного приставалы, и Ирена решилась. Торопливо постучав, она повернула дверную ручку и вбежала в комнату мужа. В спальне было темно. Лишь слабые лучи лунного света проникали через окно, но и этого было достаточно, чтобы увидеть силуэт поднимающегося с кровати обнаженного мужчины. Ирена замерла в смущении, не зная, идти ли дальше. Но эту проблему за нее решил ее преследователь. Ввалившись в дверь, он увидел на фоне окна изящные очертания ее фигуры и, протянув руки, направился к цели. В темноте он не заметил приближающуюся к нему тень. Джиле бросился на девушку и схватил за край тонкой сорочки. Ирена упала на колени, послышался звук разрывающейся ткани… Но тут раздался громовой голос, и несостоявшийся насильник замер от изумления.

Чья-то сильная рука схватила его за запястье, и в следующее мгновение Джиле согнулся пополам от сильного удара в живот. Он застонал и тут же, получив коленом в лицо, повалился на пол. Корчась от боли, толстяк пополз к двери и только в коридоре перевел дух, благодаря Бога, что дешево отделался/Дверь захлопнулась. Неяркая луна давала больше тени, чем света, но ее серебристые лучи сейчас как раз освещали нижнюю половину тела мужа. Никаких следов уродства Ирена не обнаружила. Стройные бедра, крепкий плоский живот и все остальное, о чем, как, несмотря на свою невинность, догадалась Ирена, могли бы мечтать многие мужчины.

Он, должно быть, почувствовал ее взгляд, и краска залила щеки Ирены. Она поспешно опустила глаза, радуясь темноте, скрывавшей ее смущение. Лорд Сакстон подошел, обнял жену за талию и помог встать. Сквозь тонкую ткань Ирена ощутила тепло его пальцев.

— Вы не ушиблись? — Голос более не походил на шелест, который она обычно слышала из-под маски, и все же он показался ей немного странным.

Ирена старательно отвела взгляд.

— Простите за вторжение, милорд. Я услышала стук в дверь и решила, что это вы. А когда открыла…

— Не нужно извинений, — остановил он. — Я отлично понимаю, почему этот мужчина потерял голову. Вы в самом деле на редкость прекрасны, к тому же я не могу обижаться на то, что вы пожелали впустить меня к себе в спальню. — Он легонько погладил ее по спине, заставив затрепетать. — Останетесь со мной?

Она закусила губу. Пришло время отбросить возражения, но Ирена не могла вымолвить ни слова. Даже теперь, когда она увидела его без одежды и знала, что большая часть его тела красива и лишена шрамов, ей не удалось окончательно отбросить свои страхи.

— Я… я лучше пойду к себе, милорд… если не возражаете.

Он убрал руку.

— Тогда подождите немного, я провожу вас и скажу владельцу гостиницы, что тот пьяница склонен нападать на гостей.

Он взял лежащий на кровати халат и надел его. Ирспа подняла глаза, но его фигуру уже скрыла плотная ткань, и ее любопытство не было удовлетворено. Она подумала, что это и к лучшему.

Прежде чем ступить на небольшой островок льющегося через окно света, лорд Сакстон надел маску, ботинки и перчатки. Подойдя к кровати, он задернул занавески.

— Чтобы не выходило тепло, — пояснил он. — А может, вы останетесь в моей постели, а я пойду к вам в комнату? Не возражаете?

Не говоря ни слова, Ирена забралась в мягкую постель и сразу вспомнила, как очнулась в Сакстон-Холле в его кровати. Тот же самый приятный, еле заметный запах дразнил ее ноздри. В нем было что-то особенное, Ирена не могла точно определить, что именно, но ей казалось — какое-то смутное напоминание о другом времени и другом месте. Но каком? Это было за пределами ее разума.

Глава 12

Карета свернула на дорогу, ведущую к огромному особняку Лестеров, и Ирена подумала, что у ее мужа весьма влиятельные друзья. Вокруг расстилался прекрасно ухоженный парк, и это заставило ее еще раз вспомнить о запустении Сакстон-Холла.

Впереди показался величественный особняк, и Ирена мысленно поблагодарила Тэсси, настоявшую, чтобы она надела в дорогу роскошное платье из темно-красного бархата.

Тишину внезапно прорезал резкий голос лорда Сакстона:

— Вы можете относиться ко мне как хотите, мадам, но, уверяю вас, Лестеры — прекрасная пара. Они старые знакомые моей семьи, и я крайне высоко ценю их дружбу. Я стараюсь навести порядок в своих делах, и они оказывают мне в этом бесценную помощь.

Слуга в напудренном парике, красной ливрее и белых панталонах без промедления отвел их в гостиную, где их уже ждали маркиз с супругой. Ирена растерянно огляделась по сторонам, несколько подавленная великолепием обстановки. Маркиз радостно приветствовал лорда Сакстона. Чуть позади него стояла маленькая женшина, нерешительно поглядывавшая на маску ее мужа.

Седые волосы и худая, слегка сгорбленная фигура маркиза выдавали в нем человека пожилого, однако розовые щеки, лукавые голубые глаза и жизнерадостная улыбка напоминали о вечной молодости.

— Как хорошо, что ты приехал к нам, Стюарт, — тепло произнес маркиз. — Мы не присутствовали на свадьбе, а я так мечтал познакомиться с твоей молодой женой! Теперь я понимаю, почему ты в последнее время горел как в лихорадке.

Лорд Сакстон взял жену под руку.

— Эта лихорадка, должно быть, заразна. По дороге сюда мне пришлось отбиваться от еще одного незадачливого ухажера.

Глаза маркиза весело блеснули, и он наклонился, чтобы поцеловать руку Ирены.

— Боюсь, Стюарт не много вам рассказывал о нас.

— Стюарт? — Она с недоумением посмотрела на мужа. — Похоже, он о многом забыл мне рассказать.

— Вы должны простить его, — улыбнулся маркиз. — Манеры Стюарта претерпели некоторые изменения, с тех пор как он увлекся вами. Не сомневаюсь, его мать пришла бы в негодование, узнай она об этом.

Ирена удивленно вскинула брови. Она впервые услышала о близких родственниках лорда Сакстона.

— Ваша мать? — переспросила она, глядя на мужа. Сакстон легонько сжал ее руку.

— Вы обязательно с ней познакомитесь, любовь моя.

— Мы с его отцом были близки как братья, — вмешался маркиз. — Его смерть была ужасна. И потом этот пожар… отвратительно! Я не успокоюсь, пока негодяи не будут наказаны. — Он покачал головой, на мгновение предавшись грустным воспоминаниям, но тут же снова оживился и похлопал Ирену по руке. — Вы прелестная малышка. Такая же красавица, как моя Анна.

Его жена смущенно засмеялась и подошла поближе.

— О, Филип, твои глаза сослужили тебе плохую службу. Даже в молодости я никогда не была такой красивой, как это милое дитя. — Она взяла Ирену за руку. — Надеюсь, мы станем хорошими друзьями.

Анна все время отводила глаза, стараясь не смотреть на лорда Сакстона, но когда их взгляды все же встречались, она вздрагивала как от боли.

— За время моего отсутствия вы стали хуже относиться ко мне, Анна? — в конце концов тихо спросил он.

Маркиза гневно указала рукой на его маску:

— Я ненавижу эту штуку!

Ирену поразила страсть, прозвучавшая в ее голосе, но она не успела задуматься об этом — лорд Сакстон взял ее за руку.

— Поверьте мне, Анна, моя жена не любит и то, что под этой маской. — Он склонился над рукой Ирены. — Мы вернемся, как только покончим с делами, а до тех пор, любовь моя, я оставляю тебя на попечение нашей очаровательной хозяйки.

Он выпрямился и, припадая на одну ногу, вышел вслед за маркизом из комнаты. Анна с каменным лицом слушала звук удаляющихся шагов. Когда за мужчинами закрылась дверь, она еще несколько секунд постояла словно в оцепенении. Ирене даже послышалось, что маркиза пробормотала себе под нос нечто вроде: «Упрямый мальчишка!»

— Мадам? Вы что-то сказали? — удивленно переспросила Ирена.

Анна повернулась к гостье с совершенно невинным видом.

— Ничего особенного, дорогая. Я иногда разговариваю сама с собой. Это бывает в старости, вы же знаете… — Она положила ладонь на руку своей молоденькой собеседницы. — Милая моя, вы, должно быть, умираете с голоду после столь долгой поездки. Сначала мы с вами немного перекусим, а потом возьмем коляску и съездим в город. День выдался великолепный, и стыдно тратить его на пустое ожидание наших мужей. Если нам ничего не помешает, мы прекрасно проведем время.

Так оно и получилось. Анна Лестер оказалась женщиной доброй, умной и дружелюбной. Ее беззаботное очарование не оставило Ирену равнодушной, и вскоре Ирена почувствовала, как тает ее напряжение.

Вечер прошел в атмосфере тепла и веселья. В присутствии четы Лестеров лорд Сакстон уже не так пугал Ирену. За ужином ей даже удалось несколько раз выдержать его взгляд. По своему обыкновению муж воздержался от еды, чтобы поужинать часом позже в своих апартаментах.

Спать они пошли поздно, и наконец Ирена вошла к себе в комнату, приятно разгоряченная выпитым вином. Она слышала за собой шаги мужа, но в доме Лестеров этот звук уже не вызвал в ней обычнойпаники.

В отличие от Ирены лорд Сакстон определенно чувствовал себя несколько неловко и молча восхищался своей красавицей женой. Его сила воли подвергалась немыслимому испытанию, и, боясь, что еще чуть-чуть — и настанет конец его самообладанию, он поспешил укрыться в своей спальне.

Забравшись в постель, Ирена долго размышляла о своем таинственном муже, пока ее глаза не закрылись и она не заснула. Ее сны были быстрыми и легкими, словно облака, которые на мгновение закрывали яркий лик луны за окном. Временами она будто плыла в полудреме, а потом проваливалась в бездну сна, не в силах понять, окружает ли ее реальность или сладкие грезы.

В серебряном свете луны на ее кровати плясали тени, и внезапно в густеющем тумане ее фантазий возникла высокая мужская фигура. Пришелец молча стоял у кровати: обнаженный по пояс, одна рука на талии, другая свободно опущена вдоль тела. Темные волосы коротко острижены, лицо гладко выбрито, и Ирене почудилось, будто из темноты на нее смотрят знакомые серо-зеленые глаза. Она со вздохом отвернулась, но незнакомец подошел ближе. Его пальцы коснулись пуговиц ее ночной рубашки, теплые губы чуть тронули пышные полушария ее груди, и она почувствовала, как в ней разгорается желание. В ее лоне запульсировал огонь и растекся, словно горящее масло, по всему телу. Вглядевшись в лицо незнакомца, Ирена вскрикнула и резко села.

— Кристофер!

Она огляделась и увидела только колышущиеся тени на стенах. Комната была пуста. Ничто не двигалось в ночной тишине, и, судорожно вздохнув, Ирена упала на подушки, смущенная и… разочарованная?

Он был всего лишь ее фантазией, но фантазия сумела возбудить ее молодое тело. Взбудораженное сердечко отказывалось замедлить свой бег, и прошло немало времени, прежде чем ее дыхание стало ровным и Ирена снова забылась в мягких объятиях сна.

Теплые лучи солнца лились в окна спальни, наполняя комнату янтарным светом. Ирена сладко потянулась на мягкой постели, но внезапно ее лоб прорезала маленькая морщинка: она вспомнила, куда завели ее вчера ее мысли. Даже во сне она не могла скрыться от этого янки!

Расстроенная предательством своего тела, она накинула бархатный халат и вышла на балкон. Проникший меж ветвей легкий ветерок принес ей свежесть морозного утра. Ирена набрала в грудь побольше воздуха, а потом смотрела, как из ее рта вырывается легкое белое облачко. Холод забирался ей под одежду, но она была рада его освежающему прикосновению. Это очистило ее от будоражащих душу воспоминаний.

Вдалеке раздались голоса, и Ирена, подойдя к балюстраде, разглядела в саду темный силуэт мужа. Рядом с ним стояла женщина, закутанная в длинную накидку. Она была выше Анны и двигалась с уверенностью, свойственной настоящей леди. Ирена не могла разобрать слов, но женщина, казалось, о чем-то просила лорда Сакстона. Время от времени она в мольбе протягивала к нему руки, но Стюарт отрицательно качал головой. Женщина остановилась и заглянула ему в лицо. Маска отвернулась. И снова женщина о чем-то просила его. Лорд Сакстон покачал головой и, резко кивнув в знак прощания, ушел. Гостья сделала движение, будто хотела остановить его, но передумала. Через мгновение она, опустив голову, шла к дому.

Смущенная увиденным, Ирена вернулась к себе. Разумеется, не ее дело, о чем муж разговаривает с другими женщинами. У нее нет права расспрашивать его, да и едва ли хватит на это смелости. И все же разыгравшаяся на ее глазах сцена разбудила ее любопытство. Женщина явно не боялась лорда Сакстона, так как без опаски касалась его — чего так и не осмеливалась сделать его законная жена.

Через полчаса Ирена спустилась на завтрак и с удивлением услышала от Лестеров, что лорд Сакстон уехал. Они с мужем занимали соседние комнаты, и Ирене показалось весьма странным, что он не зашел к ней и не сообщил об этом.

— Он сказал, когда вернется? — спросила она.

— Нет, моя дорогая, — ответила Анна, — но уверяю вас, вы и не заметите его отсутствия. Сегодня вечером мы идем на бал, и вы не успеете и вспомнить о муже.

Ирена сильно сомневалась в этом. Стюарт Сакстон не относился к мужчинам, которых легко забыть. Воспоминания о его ужасном облике, словно невыносимая тяжесть, давили на ее душу.

В тот вечер ей доставили маленькую, обтянутую шелком коробочку, и слуга торжественно объявил, что это подарок от лорда Сакстона. В короткой записке, написанной размашистым почерком, он просил ее надеть этот подарок на бал. Вместо подписи стояло короткое «С». Ирену покоробил такой способ передавать подарки и сообщения. Она не верила, что мужа ждали какие-то неотложные дела, и боялась, что причиной отъезда стало недовольство ее поведением.

Но когда она приподняла крышку и ей в глаза ударил блеск жемчужного ожерелья, опасения оставили ее. Вряд ли муж стал бы преподносить столь щедрый подарок, если бы сердился на нее.

На фермуаре небольшие бриллианты обрамляли огромный изумруд, такие же великолепные камни сверкали и на паре жемчужных сережек, входивших в комплект.

Решив выполнить просьбу мужа, Ирена подобрала к драгоценностям платье из бледно-голубого атласа. Плечи прикрывала белая легкая накидка, расшитая речным жемчугом. Такими же жемчужинами был отделан и подол платья. Тэсси завила ей волосы, превратив их в пышную массу кудрей, мягкими волнами ниспадавшую на плечи. Наконец Ирена надела ожерелье и серьги, и зеркало подтвердило, что она по крайней мере не опозорит имя Сакстонов.

Ирена от матери слышала рассказы о развлечениях аристократов и очень волновалась перед тем, что должно было стать ее первым выходом в свет. Анна представила ее всем как новую хозяйку Сакстон-Холла. Непрерывно болтая, маркиза не оставляла никому возможности для более серьезных расспросов, а если кто-либо становился слишком любопытным, она со смехом увлекала Ирену к другим гостям.

Казалось, Лестеры знали всех присутствующих: когда они вошли, их мгновенно окружила толпа друзей. Вперемешку с сыпавшимися градом представлениями и расспросами шло обсуждение событий во Франции. Все ужасались казнями на улицах Парижа и говорили, что подобное, разумеется, невозможно в Англии. Арест короля Франции поверг всех в шок, и что казалось совсем уж невозможным любящему порядок английским уму, так это предположение, что короля тоже могут казнить.

Несколько дам, горящих желанием поболтать с Анной, оттеснили Ирену в сторону. Предоставленная самой себе, она воспользовалась случаем, чтобы оглядеться. В зале было несколько душновато, и, решив, что ей необходим глоток свежего воздуха, Ирена двинулась к высоким французским дверям, ведущим на узкий балкон. Она уже почти достигла цели, когда какой-то затянутый в атлас джентльмен схватил ее за руку. Ирена возмущенно подняла глаза и обнаружила, что перед ней лорд Толбот.

— Это же Ирена! Милая маленькая Ирена! — Он был поражен ее видом и даже не думал этого скрывать. — Моя дорогая, вы неотразимы. Удивительно, как меняет женщину красивая одежда!

Ирена попыталась вежливо высвободить руку, но Толбот сделал вид, что не замечает ее движения, и поинтересовался:

— Вы пришли сюда… без сопровождающих?

— О нет, милорд, — поспешила она разубедить его. — Я здесь с Лестерами.

— То есть ваш муж не… — Он замолчал, не закончив фразу.

— Н-нет, — запнулась Ирена, чувствуя себя брошенной. — Я имею в виду… у него очень важное дело.

— Так-так! — Лорд Толбот в негодовании сжал губы, и кончики его тонких напомаженных усов резко дернулись. — Ну и ну! Оставить такую прелестную жену в одиночестве! Впрочем, могу понять его нежелание появляться на публике. Такое чудовище!

Ирена резко вздернула подбородок. Ее саму удивила сила своего негодования — ведь в конце концов слова лорда Толбота отражали ее собственные мысли.

— По-моему, прежде всего лорд Сакстон человек, милорд!

Найджел Толбот уперся рукой в бедро и наклонился, откровенно заглядывая ей за вырез платья.

— Скажите, моя дорогая, — почти прошептал он, — на что он похож под маской? Он действительно так изуродован, как говорят?

Ирена застыла от подобной наглости.

— Если бы он хотел, чтобы об этом знали, милорд, он бы снял маску.

— Неужели, — Толбот выпрямился и, быстро оглядевшись, прижал к губам надушенный платок, словно пытаясь удержаться от смеха, — вы сами не знаете, как он выглядит?

— Я видела его в темноте, — пробормотала Ирена, теряясь от подобной настырности. Впервые она пожалела, что рядом нет Сакстона. Она не сомневалась, что одним своим присутствием он заставил бы замолчать любого наглеца.

— В темноте, говорите? — Глаза лорда Толбота понимающе остановились на ее груди.

Ирена промолчала. Она не станет унижаться до опровержения подобных намеков.

Но Толбот не унимался. Его взгляд медленно и бесстыдно исследовал ее с ног до головы.

— Замужество обладает чудесным свойством усиливать красоту женщины. Должен похвалить отличный вкус вашего мужа, по крайней мере в том, что касается выбора жены. Правда, стоит попенять ему за пренебрежение таким очаровательным существом.

Лорд Толбот оглядел переполненный зал.

— Я пришел сюда с несколькими друзьями — все истинные джентльмены, разумеется. — Он слегка подтянулся. — Когда мы в последний раз виделись, они уже нашли себе спутниц на сегодняшний вечер и собирались уходить. Но разве я могу забыть о своем долге перед Звери и оставить его дочь одну среди незнакомцев? Не вижу другого выхода, моя дорогая. Вам придется пойти со мной.

— Уверяю вас, милорд, я здесь с друзьями, — запротестовала Ирена. — Не стоит беспокоиться, они присмотрят за мной.

— Ерунда, дитя мое, — отмахнулся Толбот. — Если бы за вами присматривали, вы бы не стояли в одиночестве. Только подумайте: вас может похитить любой негодяй, и никто даже не заметит этого.

— Не сомневаюсь, — насмешливо согласилась Ирена.

Внезапно Толбот помахал кому-то в противоположном конце зала, и, приглядевшись, Ирена увидела трех мужчин в компании нескольких слишком ярко одетых женщин. Один из них помахал в ответ и, усмехнувшись, указал рукой на дверь. После этого вся компания, словно по команде, двинулась к выходу.

— Пошли, моя дорогая, — скомандовал Найджел Толбот. Ирена открыла рот, чтобы запротестовать, но он укоризненно покачал головой, и она промолчала. — Я должен позаботиться о дочери Звери. Нельзя оставлять вас здесь одну.

— Лорд Толбот, я не одна! — в отчаянии воскликнула Ирена.

— Разумеется, я же рядом, моя дорогая. — Он подхватил ее под локоть, с силой сжал пальцы и буквально потащил через толпу. — Знаете, я был ужасно расстроен, когда Звери затеял весь этот аукцион, не посоветовавшись со мной. Иначе мы могли бы достичь некоторого соглашения, вполне удовлетворяющего обе стороны.

Ирена безуспешно пыталась высвободиться.

— Не думаю, что мой отец подозревал о вашем намерении жениться.

— Упаси Господь! — удивленно воскликнул Толбот. — Мысль о женитьбе никогда не приходила мне в голову.

— Это было непременным условием аукциона, — ехидно заметила Ирена.

— Фи! — отмахнулся Толбот. — Несколько сотен фунтов уладили бы это маленькое недоразумение.

Они уже были в холле. В отчаянии оглядевшись по сторонам, Ирена ухватилась за одну из колонн и вырвала вторую руку из плена.

Толбот, казалось, изумился, но, наткнувшись на разъяренный взгляд своей спутницы, поспешил объясниться:

— Я имел в виду, мое дорогое дитя, что вы могли занять… э… особое положение в моем доме. Не сомневаюсь, что вы предпочли бы его своей сегодняшней роли. Звери не стоило выдавать вас за это покрытое шрамами чудовище.

Лицо Ирены запылало от возмущения.

— Возможно, мой муж и покрыт шрамами, но он не чудовище!

— Моя дорогая девочка. — Прищурив глаза, Толбот оценивающе оглядел рассерженную красавицу. — Помните, что, если ваше положение покажется вам невыносимым, я с удовольствием приму вас под свою защиту.

Он громко щелкнул пальцами, привлекая внимание слуги.

— Мой плащ и шляпу, — потребовал он, — и плащ леди Сакстон.

— Нет, ваша светлость! — запротестовала Ирена. — Я не могу ехать с вами. Я здесь вместе с Лестсрами, и они крайне огорчатся и встревожатся, если не найдут меня.

— Успокойтесь, дитя мое, — заворковал лорд Толбот. — Я оставлю им записку, что вы уехали со мной и что… — он покровительственно улыбнулся, — о вас прекрасно позаботятся. А сейчас пойдемте, мои друзья уже ждут нас в карете.

Он снова схватил Ирену за руку, не обращая внимания на ее попытки освободиться.

— Пожалуйста… — Ирена боялась разозлить сиятельного лорда, но вместе с тем твердо решила настоять на своем. — Мне больно!

От толпы вновь прибывших гостей отделился человек и направился к лорду Толботу. Как только он оказался рядом, плащ незнакомца выскользнул у него из рук. Он наклонился, а выпрямляясь, ударил его светлость головой по руке, заставив того от неожиданности разжать пальцы. На секунду оказавшись скрытой широкой спиной незнакомца, Ирена не стала терять времени даром и, подхватив юбки, бросилась наутек. В это мгновение мужчина слегка толкнул лорда Толбота, тот пошатнулся и чуть не потерял равновесия на своих высоких каблуках, но «обидчик» схватил его за руку.

— Прошу прощения, — вежливо сказал он.

Толбот поднес руку ко рту и с ужасом увидел кровь на пальцах.

— Я прикусил язык, ты, проклятый дурак!

Мужчина отпустил руку, и лорд Толбот, лишившись поддержки, чуть было не упал.

— Весьма сожалею, лорд Толбот. Надеюсь, вы не сильно пострадали?

Глаза Толбота слегка расширились: он узнал собеседника.

— Ситон! Я думал, это какой-то деревенский простофиля! — Воспоминание об искалеченной руке Фэррела Флеминга мгновенно остудило порыв его светлости вызвать наглеца на дуэль.

Кристофер повернулся к слуге, положил свой плащ поверх плаща Ирены и кивком отпустил его. Затем, дружелюбно улыбаясь, вновь обратился к лорду Толботу:

— Еще раз прошу прощения, сэр. Должен признаться, я не мог оторвать глаз от вашей очаровательной спутницы.

— Это дочь мэра. — Толбот охрип от злости. Он оглянулся, выискивая Ирену, но безрезультатно. — Или, правильней сказать, леди Сакстон.

— Она прелестна. Но, я думаю, лорду Сакстопу это известно лучше, чем кому-либо другому.

— Богатство ей к лицу. — Лорд Толбот явно не заметил, как сузились серо-зеленые глаза его собеседника, и, вздохнув, отказался от мысли броситься вслед за девчонкой. — Как человек, который не умеет ездить верхом, может оценить прелести этой маленькой лилии?

— Не умеет ездить верхом? — удивленно переспросил Кристофер.

— Да! Ходят слухи, что он слишком неуклюж, чтобы удержаться в седле. — Толбот осторожно потрогал ребра, проверяя, не сломаны ли они. — Извините, Ситон, но я должен привести себя в порядок.

— Разумеется, милорд. — Кристофер махнул проходящему мимо слуге. — Принесите милорду плащ.

Толбот покачал головой:

— Я передумал. Обожаю охотиться за трудной добычей, а малышка весьма своенравна.

Кристофер усмехнулся:

— Я слышал, лорд Сакстон славится умением стрелять. Советую вам поберечься.

— Ба! — Толбот приложил к губам носовой платок. — Если этот человек так неуклюж, то он должен за километр обходить всякую опасность.

Ирена нашла Анну в обществе нескольких других гостей за одним из маленьких столов, предназначенных для игры в карты. Как только маркиза увидела свою молоденькую подопечную, ее лицо осветила приветливая улыбка, и она похлопала по стулу рядом с собой.

— Присаживайтесь, моя дорогая. Вас не было так долго, что мы начали волноваться и Филип отправился на поиски.

Ирена не любила карты, которые когда-то погубили ее отца, но после недавнего столкновения с лордом Толботом она с благодарностью приняла бы любое приглашение, лишь бы оказаться рядом с другими людьми.

— Боюсь, я совершенно не умею играть.

— Это очень просто, — с улыбкой заверила ее Анна. — Несколько минут на обучение, а потом вас и силой не заставишь уйти.

Слова маркизы ничуть не поколебали уверенность Ирены в порочности карточной игры, но, решив, что это лучше, чем участь, уготовленная ей лордом Толботом, она согласилась. Сдали карты, но, несмотря на попытки думать только об игре, Ирена поминутно отвлекалась.

Сыграв несколько партий, она с удивлением обнаружила, что ей нравится это занятие. Правда, ее спокойствие поколебалось, когда подошедший к столу маркиз отозвал жену для приватной беседы. Они пообещали скоро вернуться, и Ирена приказала себе не паниковать. Освободившееся место тут же заняла другая элегантно одетая женщина.

— Боюсь, я не очень хорошо играю, — рассмеявшись, сказала вновь прибывшая.

Ирена улыбнулась в ответ:

— Значит, нас ждут большие неприятности.

Двое их партнеров обменялись довольными улыбками, ожидая весьма прибыльную игру.

— Я — графиня Эшфорд, — представилась женщина, мило улыбаясь. — А вы…

— Ирена, миледи. Ирена Сакстон.

— Вы так молоды, — заметила графиня, внимательно разглядывая лицо своей собеседницы, — и прелестны.

— Могу ответить вам тем же, — искренне сказала Ирена. Хотя графиня была старше ее лет на двадцать, годы почти не тронули ее красоту.

— Начинаем? — предложил один из игроков.

— Разумеется, — с готовностью согласилась графиня.

Ирена внимательно разглядывала свои карты, когда почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит. Она испугалась, но, увидев краем глаза стройную ногу и черные туфли, перевела дыхание. Это был явно не лорд Толбот, так что она могла спокойно заняться картами.

Чувствуя себя не слишком уверенно, Ирена вертела в руке бубнового валета и раздумывала, какой сделать ход.

— Лучше пойти с короля, — посоветовал мужской голос за ее спиной.

Ирена застыла. Сердце лихорадочно затрепетало, а щеки залил жаркий румянец. Ей не надо было оглядываться, чтобы понять, кто там стоит. Присутствие этого человека она чувствовала каждой клеточкой своего существа. По телу прокатилась волна тепла. Ирена решила, что причиной тому — охватившее ее ощущение безопасности, хотя сама мысль об этом противоречила ее опыту общения с Кристофером Ситоном.

Она подняла глаза, проверяя, заметили ли ее смущение другие игроки. Смеющиеся глаза графини остановились на ее порозовевшем лице.

— Ваш ход, моя дорогая.

Ирена посмотрела в карты. Ее семья могла подтвердить, что Кристофер Ситон — опытный игрок и его совету можно верить. Внезапно решившись, она сыграла королем и выиграла сдачу.

— Мне кажется, будет лучше, — усмехнулась графиня, — если вы сыграете сами, сэр. Я всегда предпочитала, чтобы люди сражались друг с другом, а не со мной.

— Благодарю вас, мадам. — Кристофер очаровательно улыбнулся и сел рядом с Иреной. — Надеюсь оправдать ваше высокое доверие.

— Не сомневаюсь, что вам это удастся.

Ирена окинула своего соседа холодным взглядом. Боже, как он красив!

— Добрый вечер, миледи, — обратился Кристофер к Ирене.

Ирена сдержанно кивнула.

Он представился другим игрокам и, взяв колоду, начал ее тасовать. Его худые загорелые пальцы так и мелькали, и Ирена подумала, что ее отец ослеп, если не распознал в этом человеке профессионального игрока. Возможно, Звери слишком увлекся своими махинациями, чтобы смотреть по сторонам.

— Что вы делаете в Лондоне? — спросила она, стараясь говорить дружелюбно. — Я думала, вы останетесь в Мобри или Уэркингтоне.

— Не вижу никаких причин оставаться там, где вас нет.

Ирена беспокойно огляделась, но их противники внимательно разглядывали свои карты. Графиня, потягивавшая шерри, казалась совершенно поглощенной своими мыслями, что дало Ирене возможность послать Кристоферу предупреждающий взгляд. Он лениво улыбнулся в ответ, блеснув белыми зубами, и указал на ее карты:

— Кажется, ваша очередь торговаться, миледи.

Ирена попыталась сосредоточиться на картах, но безуспешно. Она решила, что лучше отказаться от торговли, чем выглядеть глупо.

— Пас.

— Вы уверены? — заботливо спросил Кристофер.

— Абсолютно. — Она проигнорировала насмешливый огонек в его глазах.

— Так вы никогда не выиграете, — попенял он. — Я ждал борьбы.

— Почему же вы сами не торгуетесь? — поддела она его.

— Пожалуй, я последую вашему совету, — весело сказал Кристофер. — Три.

— Четыре, — ответил сидящий напротив.

Четвертый игрок покачал головой, и вновь настал черед Кристофера.

— Какая борьба, — сказал он, усмехнувшись. — Пять!

— Вы слишком настойчивы, — заметила Ирена.

— Только когда уверен в победе, — отозвался Кристофер. — Я беру инициативу в свои руки, если точно знаю, что выиграю.

— Вы придерживаетесь подобной тактики только в картах?

Его глаза лукаво блеснули.

— Во всем, миледи.

Ирена не осмелилась возразить. Если бы они были одни, она бы напомнила Кристоферу, что, попросив ее руки, он затем спокойно смирился с печальным итогом аукциона и даже пальцем не шевельнул, чтобы ей помочь.

Пытаясь как-то отвлечься, она внимательно следила за игрой. Кристофер выбросил туза пик и ждал ходов остальных. Его соперник положил короля той же масти и шутливо застонал:

— Вам повезло, что у меня больше нет пик.

Следующим ходом Кристофер побил ее валета своей дамой. Его десятка пик забрала оставшуюся у нее маленькую пику, но он все равно сделал еще один заход, положив девятку. Ирена до последнего держала бубнового туза, надеясь найти хоть какую-то брешь в его защите, но тут Кристофер с веселой ухмылкой выложил оставшуюся у него карту.

— Туз червей, миледи. У вас есть что-нибудь лучше?

Промолчав, она раздраженно бросила на стол своего туза бубен. Кристофер забрал фишки у двух других игроков и повернулся к Ирене:

— Мне кажется, вы должны мне фишку, миледи. Или вы предпочтете открыть у меня кредит?

— И ждать, когда вы заявите, что я вам должна? — с презрительной усмешкой спросила она, швыряя ему деревянный кружочек. — Конечно, нет.

Кристофер глубоко вздохнул в преувеличенном разочаровании:

— Как жаль! Я бы с нетерпением ждал момента расплаты.

— Вы так всегда и поступаете, — пробормотала Ирена, когда он наклонился вперед, чтобы забрать фишку.

— Это несправедливое обвинение. — Его глаза при этом ласкали ее. — Вы испытываете мое терпение, миледи.

— Терпение? — Ирена насмешливо приподняла брови. — Я не заметила, что оно у вас есть.

— Мадам, если бы вы знали, какие чувства бушуют в моей груди, вы наверняка сочли бы меня негодяем!

— Я уже и так пришла к подобному выводу.

— Не думаю, что муж позволил вам приехать сюда без сопровождающих.

— Не беспокойтесь, сэр, я здесь с Лестерами.

— Я надеялся, что судьба сделает мне подарок, но придется смириться с тем, что есть. — Кристофер встал и протянул ей руку. — Лестеры вряд ли будут против того, чтобы вы немного повеселились, а музыка звучит божественно. Не согласитесь ли потанцевать со мной, миледи?

Отказ уже был готов сорваться с ее языка, когда до них донеслись первые звуки музыки. Ирене так захотелось танцевать! И на мгновение она представила себе, как кружится в объятиях Кристофера. Когда-то она немало времени посвятила обучению искусству танца, но до настоящего времени ей не представилась возможность проверить свое умение на практике.

Слегка покраснев, Ирена встала и положила руку на рукав Кристофера. Он улыбнулся, извинился перед партнерами и отдельно попрощался с графиней. Подхватив Ирену под локоть, он повел ее в круг танцующих. Глаза Кристофера сияли, и на мгновение Ирена почувствовала себя мотыльком, летящим на огонь. Она глубоко присела в реверансе, ощущая свою порочность. Замужняя дама, танцующая с молодым распутником! Ирену охватило раскаяние, перед ее глазами мелькнул образ мужа. Что бы он сказал о своей жене, которая скачет, словно безмозглая девчонка, с таким человеком, как Кристофер Ситон?

— Вы танцуете божественно, миледи, — заметил ее партнер. — Могу я поинтересоваться, кто вас учил? Какой-нибудь красивый повеса, наверное?

Ирена опустила глаза. Как ему нравится дразнить ее теми бедолагами, которые просили ее руки!

— Моя мать, сэр.

— Вы похожи на мать?

— Я исключение в нашей семье. Моя мать была блондинкой.

Кристофер усмехнулся:

— Но определенно вы ничего не унаследовали от Звери Флеминга.

Ее смех, подобный журчанию кристально чистого фонтана, затронул какие-то глубокие струнки в душе Кристофера. Желание переполняло его, и он не знал, как облегчить свою страсть.

Контрданс закончился, и рядом с ними, словно из-под земли, вырос лорд Толбот. Демонстративно игнорируя Кристофера, он рассыпался в извинениях перед Иреной:

— Прошу прощения, если я оскорбил вас, миледи. Ваша красота лишила меня рассудка. Надеюсь, я прощен?

Как хотелось Ирене сказать «нет»! Но приходилось учитывать возможные последствия этого шага для семей Флемингов и Сакстонов. Влияние лорда Толбота на Севере было огромным, и Ирена нехотя кивнула.

— В таком случае вы не откажете мне в удовольствии потанцевать с вами? — Толбот выжидающе протянул руку.

Кристофер молчал, но Ирена чувствовала, как нарастает его напряжение. Она понимала, что лорд Толбот не отступится, и боялась какой-нибудь отчаянной выходки со стороны Кристофера. Надеясь таким образом предотвратить столкновение, она поспешно приняла протянутую руку.

Выиграв эту молчаливую битву, лорд Толбот взмахнул рукой, дав музыкантам знак играть вальс — танец, который возник почти столетие назад в Австрии, но в Англии все еще вызывал осуждающие перешептывания. Ирене пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не вырваться, когда лорд Толбот обнял ее за талию. Первые несколько шагов она двигалась как механическая кукла, пока нежный ритм музыки не заставил ее забыть обо всем.

— Как вы прелестны и грациозны! — заметил Толбот. Его глаза на мгновение остановились на Кристофере, провожавшем их сердитым взглядом. Похоже, янки ни на мгновение не выпускал Ирену из виду. — Насколько хорошо вы знакомы с мистером Ситоном?

Ирена не доверяла Толботу и не считала нужным откровенничать с ним.

— Почему вы спрашиваете?

— Интересно, как он оказался здесь? Разве у него есть титул?

— Не знаю, — сухо ответила Ирена, чувствуя, как рука ее партнера ползет вниз.

— Обычно на подобных вечерах бывают только титулованные особы, — важно пояснил Толбот. — Его, должно быть, привела какая-нибудь добрая душа.

Ирена демонстративно переложила его руку обратно к себе на талию.

— Лестеры говорят, что любой джентльмен с приличными манерами и средствами может посещать бал, если его пригласят.

— К сожалению, это так, и я возмущен тем, как некоторые наглецы пользуются этим. Они положительно дурно воспитаны. Возьмем, к примеру, то, как этот человек столкнулся со мной.

— Кристофер?

— Да, именно этот неуклюжий болван, — процедил сквозь зубы Толбот и, скривившись, коснулся языком все еще кровоточащей губы.

С трудом удерживаясь от смеха, Ирена оглянулась на Кристофера, припоминая широкую спину, за которой ей удалось скрыться от Толбота.

— Он должен радоваться, что я не вызвал его на дуэль!

Ирена удержалась от комментариев, зная, что лорд Толбот принял столь мудрое решение, заботясь исключительно о своей шкуре.

— Только посмотрите на него, — продолжал Толбот. — Словно убийца в засаде! — И он демонстративно прошелся с Иреной в танце перед носом Кристофера.

Утверждение лорда Толбота недалеко от истины, подумала Ирена. Губы Кристофера были сурово сжаты, и он наблюдал за их движением по залу с таким видом, словно имел право возмущаться тем, что она танцует с другим мужчиной. Прежде чем смолкли последние звуки музыки, Кристофер уже подошел к ним.

— Я приглашаю вас на следующий танец. — Его тон не оставлял возможности для отказа.

Теперь настала очередь хмуриться лорду Толботу. Подражая его светлости, Кристофер махнул музыкантам, и они снова заиграли вальс. Положив руку па талию Ирены, он улыбнулся ей, и они закружились.

Ирена каждой своей жилкой чувствовала силу и мощь тела, которое двигалось в столь опасной близости от нее. Они кружили по залу, и остальные гости расступались, в восхищении глядя на красивую пару, и перешептывались. Однако сами танцоры молчали. Ирена старалась отодвинуться, слишком сильно ощущая магнетизм своего партнера.

— Миледи чем-то расстроена? — поинтересовался в конце концов Кристофер.

Ирена ответила не сразу. Гордость не позволила ей признать, что за ее сдержанностью кипят разбуженные им чувства. Решив, что лучше нападать самой, чем проявить слабость, она заметила:

— Вы слишком грубо обошлись с лордом Толботом.

— Грубо? — изумился Кристофер. — Он был готов утащить вас отсюда, и уверяю, миледи, его намерения едва ли можно назвать благородными.

Ирена подняла подбородок, открывая взгляду Кристофера украшенную драгоценностями длинную шею, и слегка отклонилась назад.

— Он извинился и во время танца вел себя почти как джентльмен.

— Очевидно, вам необходимо получше определить, кого можно называть джентльменом, мадам. Лорд Толбот — первостатейный распутник, и я предупреждаю вас: будьте с ним поосторожнее.

— Он не хуже, чем некоторые другие мои знакомые, — тихо ответила Ирена.

— Вы сказали бы то же самое лорду Сакстону, если бы предупреждение исходило от него?

Ирена вздрогнула, чувствуя, как ранят ее эти слова.

— Я всегда вела себя как можно более честно со своим мужем.

— И разумеется, — лениво улыбнулся Кристофер, — вы все рассказали ему о нас.

Ирена резко остановилась. Ей и так приходилось нелегко: эти безумные мысли и сны… Но чтобы еще он укорял се… это уж слишком!

— О нас? Умоляю вас, объяснитесь, сэр. Что такого можно рассказать о нас?

Он наклонился ближе и прошептал:

— Если вы помните, мадам, вы не всегда были так холодны.

— О! — Ирена резко повернулась, намереваясь выбежать из залы, но Кристофер схватил ее за руку и буквально потащил в открытые двери, ведущие в скудно освещенную галерею.

Как только они оказались вне поля зрения танцующих, Ирена вырвала руку и, потирая запястье, простонала:

— Господи!

Она отвернулась и постаралась напустить на себя вид холодного неодобрения. Взгляд Кристофера упал на ее длинные блестящие кудри, скользнул по матовой белизне обнаженных плеч. Аромат ее духов пьянил, и его тело вновь охватило огнем желания. Он обхватил ее тонкую талию и притянул к себе, бормоча:

— Ирена, любовь моя…

— Не прикасайтесь ко мне! — воскликнула она, отшатываясь. Его шепот взломал тонкий лед ее спокойствия. Дрожа как в лихорадке и вытянув руки, она повернулась к Кристоферу: — Видите? Мои руки покрыты царапинами. Вы не лучше Толбота. Большую часть вечера я отбиваюсь от мужчин, которые заявляют, что хотят защитить меня.

Кристофер кивнул.

— Прошу прощения, миледи. Я только хотел уберечь вас от одного страждущего, который пойдет на все, чтобы получить желаемое.

— А что сказать о вас, сэр? — фыркнула она. — Если мы сейчас окажемся в конюшне, сможете ли вы сдержаться? Сможете ли уберечь мою девственность?

Кристофер подошел ближе, но не коснулся ее.

— Вы попали в точку, мадам. — Его голос охрип. — Мое самое заветное желание — это сжать вас в объятиях и покончить наконец с этой проклятой девственностью. Если ваш муж не способен выполнить супружеский долг, тогда позвольте мне сделать это, но только не уступите Толботу. Он будет наслаждаться вами, пока ему не наскучит, а потом швырнет, как объедки, своим друзьям.

Глаза Ирены метали молнии.

— А что сказать о вас, Кристофер? Если бы я стала вашей, поступили бы вы со мной, как того требуют законы чести?

— Чести? — выдохнул он. — Нежная моя Ирена, а как же иначе? Вы всегда со мной. Душа моя трепещет каждый раз, когда вы рядом, и я корчусь в агонии, когда ваша рука касается моей кожи. Я раб своей страсти, и если бы не страх, что вы возненавидите меня, я бы сделал вас своей сейчас же. Но я предпочитаю, чтобы мое имя произносили с любовью, — только это спасает вас, Ирена.

Она молча смотрела на него, и ее грудь раздирали сотни противоречивых чувств. Ей внезапно пришла на память заброшенная конюшня, и поцелуи Кристофера, такие горячие, и собственный трепет. Ирена поняла, что, задержавшись здесь еще на мгновение, она опозорится сама и опозорит своего мужа. Она резко развернулась и побежала, боясь, что Кристофер последует за ней, и не менее ужасаясь оттого, что он может оставить ее в покое.

Глава 13

Прижавшись виском к холодному стеклу, Ирена глядела на расстилавшийся за окном пейзаж. Уличные фонари бросали желтоватый отсвет на низко нависавшие темные клочья облаков. Начал накрапывать мелкий дождь; на фоне безнадежно серого неба раскачивались скрюченные силуэты обнаженных ветвей старых дубов. Ни одной живой души. Тишина.

Ирена машинально провела пальцем по гладкой прохладной поверхности стекла. Как хорошо, что лорд Сакстон еще не вернулся! Ей не удастся скрыть от него свое смятенное состояние.

Стекло запотело от ее дыхания, и мир затуманился. Ирена со вздохом отошла от окна, запахивая полы бархатного халата. В поисках тепла она направилась к камину и уселась возле него на низкий стульчик. Комната освещалась только одинокой свечой, стоящей рядом с кроватью, и маленький язычок пламени метался в оранжевом ореоле, удлиняя и искажая тени в углах. Она очень устала от событий этого долгого дня, но водоворот ее мыслей не иссякал. Слова Кристофера не затерялись в дальних закоулках ее памяти, как надеялась Ирена. Напротив, они, словно призраки, следовали за ней по пятам.

— Этот негодяй решил запугать меня, — простонала она, яростно мотая головой, и длинные локоны в беспорядке упали на плечи. — Его наглость не знает границ. Почему он не оставит меня в покое?

Но никто не подсказал ей ответа.

— Наверное, это музыка так повлияла на мой разум, — уверяла себя Ирена.

Но даже ей самой это объяснение казалось неубедительным. Это его руки нежно обнимали ее! От его голоса по ее телу разбегались сотни маленьких искр! Это его близость разбередила ее чувства!

Ирена безуспешно боролась с лавиной обрушившихся на нее эмоций, которые грозили утянуть ее в глубины отчаяния. Вдруг перед ее глазами появилась темная фигура, и на нес с укоризной уставилась черная маска.

Ирена вздрогнула и оглядела комнату. Спальня была пуста. Она, вскочив на ноги, стала шагать из угла в угол. Чем старательнее она искала логику в своих чувствах, тем больше запутывалась. Наконец, застонав от безнадежного отчаяния, она сорвала с себя халат и упала на кровать.

Ирена лежала неподвижно. Она немного расслабилась: тишина спальни убаюкала ее. Веки отяжелели, и она очутилась в прошлом, где ее держала в плену пара серо-зеленых глаз. Темная фигура снова подошла к ее кровати.

С застывшей улыбкой незваный гость смотрел на нее красными неподвижными глазами, которые пронзали темноту и внушали первобытный ужас. Внезапно в камине треснуло полено, и в снопе искр Ирена различила широкие плечи, черную одежду и кожаную маску своего мужа.

Испуганно вскрикнув, она села. Улыбка и красные глаза ей почудились, и все же страх не покидал ее.

— Прошу прощения, Ирена, — прохрипел лорд Сакстон. — Вы лежали так неподвижно, что я подумал, вы спите. Я не хотел пугать вас.

Но бешено бьющееся сердце отказывалось успокоиться.

— Вас не было так долго, милорд. — Ирена отчаянно пыталась говорить спокойно. — Мне показалось, что вы или забыли, или покинули меня.

Из-под маски раздался глухой смех.

— Едва ли это возможно, мадам.

Ирена скорее почувствовала, чем увидела его голодный взгляд и внутренне содрогнулась. Затянутая в перчатку рука лорда Сакстона потянулась вперед, и Ирена замерла. Его пальцы одним ласкающим, бесконечным движением скользнули по ее руке, и сквозь ночную рубашку она почувствовала нечеловеческий холод этого прикосновения. Он сделал шаг вперед, и Ирена вскочила. Поспешно отойдя к столику, она взяла маленькую коробочку, которую ей этим вечером подарила Анна.

— Посмотрите, милорд, — сказала она и подала ему коробочку, совершенно забыв о прозрачности своего ночного одеяния. Ее единственным желанием было избежать ласк мужа и, если возможно, отвлечь его. — Разве не прелесть?

Лорд Сакстон бросил мимолетный взгляд на подарок маркизы и, не поднимая глаз, хрипло пробормотал:

— Вы знаете, как сильно я хочу вас, Ирена?

Ирена беспомощно глядела на черную маску, чувствуя, как на глаза набегают слезы. Она не имела права отказать мужу, но и не могла заставить себя подчиниться ему. Страх перед тем, что скрывается за маской, не поддавался никаким уговорам и не уходил.

Послышался тяжелый вздох.

— Я вижу, вы еще не готовы по-настоящему стать моей женой.

Ирена подняла руку, но, как ни пыталась, все же не смогла прикоснуться к мужу.

Лорд Сакстон, хромая, направился к двери. На пороге он обернулся и негромко сказал:

— Утром меня ждут дела. Я уеду прежде, чем вы проснетесь.

И он вышел, закрыв за собой дверь. Ирена в отчаянии смотрела ему вслед. Ее тело сотрясали рыдания, а по щекам текли слезы.

Отправившись утром на поиски Лестеров, Ирена обнаружила, что у них гость. При виде высокого и красивого мужчины ее сердце глухо забилось, а по телу прокатилась теплая волна. Но каков наглец: приехать к друзьям ее мужа!

Анна подошла к застывшей у порога Ирене и взяла ее за руку.

— Моя дорогая, я хочу представить вам одного человека.

Ирена, не двигаясь, тихо пробормотала:

— Прошу прощения, миледи, но мы с мистером Ситоном уже встречались.

— Встречались, — дружелюбно заметила Анна, — но, могу поспорить, никогда не были представлены друг другу как полагается. — Она повела слегка упиравшуюся молодую женщину к окну. — Леди Сакстон, позвольте представить вам мистера Кристофера Ситона, вашего родственника, насколько я знаю.

Ирена потрясенно смотрела на маркизу, сомневаясь, что правильно расслышала ее.

— Родственника? — машинально повторила она.

— О да! Ситоны и Сакстоны связаны семейными узами. — Анна подумала несколько секунд, а затем сделала жест, словно отмахивалась от своих мыслей. — Не важно. У них есть общий предок, к тому же не так давно они дополнительно породнились. Это делает вас по меньшей мерс кузенами.

— Кузенами? — В голосе Ирены отчетливо звучало раздражение.

— По меньшей мере, — серьезно заверила ее Анна.

— Но он американец! — запротестовала Ирена.

— Ну, моя дорогая, — нежно выговорила ей Анна, — не всем из нас повезло прожить жизнь на родной английской земле, но человек не имеет права забывать об узах крови. Я, например, простила мою сестру…

— Хм! — резко прервал маркиз воспоминания своей жены. — Давайте не будем забираться в дебри генеалогии. Не сомневаюсь, что Кристофер может объяснить вес сам. — Он выжидающе повернулся к гостю.

— На самом деле, — Кристофер лениво пожал плечами, — девичья фамилия матери Стюарта — Ситон. Я всегда считался в семье чем-то вроде блудного сына, так что родственники предпочитают не вспоминать о моем существовании.

— Вполне понимаю их, — с иронией заметила Ирена.

Усмехнувшись, Кристофер склонил голову.

— Спасибо, кузина.

— Я вам не кузина! — возмущенно воскликнула она. — Если бы я знала, что вы станете моим родственником, то никогда бы не согласилась на этот брак!

— Вы имеете в виду, что не очень-то влюблены в Стюарта? — поддел он. Его глаза лукаво блеснули, и, когда она приоткрыла рот, чтобы ответить, Кристофер поднял руку, призывая ее к молчанию. — Не надо никаких объяснений, кузина. Я сам его не очень-то люблю. Мы терпим друг друга только потому, что этого требуют обстоятельства. Похоже, мы и существуем для того, чтобы ссориться друг с другом. Я завидую его молодой жене, а он моей внешности, которая, — Кристофер пожал плечами, — делает сравнение между нами бессмысленным.

Торопясь сменить тему, маркиз повернулся к жене:

— Нам лучше поскорее позавтракать, дорогая, если мы хотим все успеть.

— Кристофер, ты не проводишь Ирену? — спросила Анна, беря под руку своего мужа и направляясь к столовой.

— Разумеется, мадам. — Кристофер галантно взял руку темноволосой красавицы и сжал ее так, что она уже не смогла вырваться.

Ирена сдалась, не желая затевать ссору, но, когда хозяева немного ушли вперед, гневно прошипела:

— Вы невыносимы!

— Вам уже говорили сегодня, — выдохнул он, игнорируя ее раздражение, — как вы красивы?

Ирена гордо задрала подбородок и все же не смогла не почувствовать удовольствие от этого комплимента.

— Анна сказала, что мой кузен без ума от вас, но из-за своей внешности он не хочет появляться с вами на людях. — Заметив ее удивление, он широко улыбнулся. — Поэтому я предлагаю вам свои услуги в роли сопровождающего.

Холодный взгляд был ему ответом.

— Похоже, вы прекрасно все продумали… за исключением одного. Я не собираюсь никуда с вами идти.

— Но вам нужен сопровождающий.

— Спасибо за ваше предложение, сэр, но я предпочитаю одиночество. Так безопаснее.

— Лестеры сегодня утром заняты, а так как Стюарта нет, я испросил у них разрешения съездить с вами на прогулку.

Ошарашенная подобной самоуверенностью, Ирена недоуменно взглянула на своего собеседника. Она подозревала, что в его предложении таится какая-то ловушка, и решила всеми силами избежать ее.

— Я вынуждена отказаться, сэр.

Казалось, ее слова ничуть не обеспокоили Ситоиа.

— Я думал, поездка вам придется по вкусу, но, если вы предпочитаете остаться со мной здесь, думаю, мы найдем чем заняться, пока хозяева будут в отъезде.

Ирена наконец поняла, что он смеется над ней, и в ее фиалковых глазах сверкнули молнии. Тем не менее она боялась остаться тет-а-тет с этим распутником. К возвращению Лестеров могут возникнуть серьезные сомнения в ее добродетели. Кузены они или нет, но ей не удастся избежать его ухаживаний.

— Ваша настойчивость удивляет меня, сэр.

— Я просто знаю, чего хочу, только и всего.

— Но я замужняя женщина!

— Увы, мне приходится все время напоминать себе об этом.

В столовой Кристофер отодвинул для нее стул, а потом обошел вокруг стола и сел напротив. Ирену его присутствие так же смущало, как и присутствие мужа.

Сразу после завтрака Лестеры, извинившись, ушли, и Ирене пришлось последовать за Кристофером к поджидавшему экипажу.

— Так как вы осчастливили меня своим обществом, мадам, я постараюсь вести себя как можно лучше. — Кристофер талантно подсадил ее в карету, а потом устроился на подушках рядом с ней.

— В противном случае я все расскажу мужу, — сурово предупредила она.

Кристофер засмеялся:

— Я постараюсь вспомнить, что рассказывала мне мать о правилах приличия.

Ирена закатила глаза.

— Меня ожидает скучный день.

Откинувшись на спинку сиденья, Кристофер улыбнулся.

— Могу ли я сказать, как глубоко тронут оказанной мне честью, мадам? Вы исключительно красивая женщина, и мне приятно видеть на вас достойную вашей красоты одежду. По крайней мере Стюарт не скупится на ваши наряды.

Кристофер говорил правду. Лорд Сакстон был очень щедр, и отэтого она чувствовала себя еще более виноватой.

Ирена разгладила на коленях кремовую шелковую ткань, чувствуя себя настоящей леди из высшего света. Бархатный изумрудно-зеленый лиф, жесткий стоячий воротник, длинные узкие рукава — в таком платье было не стыдно показаться на людях. Шелковые розетки украшали бархатную шляпку, которую она надела благодаря уговорам Тэсси. Сочетание богатства и стиля — нечто неуловимое, чего напрочь были лишены Толботы, но что проглядывало в каждой детали одежды ее спутника. Кристофер совершенно разрушил ее представления об американцах как о лишенных вкуса дикарях и в то же время подтвердил ее мнение об их неимоверном нахальстве.

— Стоит ли мне спросить, куда вы меня везете? — В ее голосе звучал неприкрытый сарказм.

— Куда захочет миледи. Можно начать с садов Воксхолла.

— Сейчас для этого не самое лучшее время.

Кристофер удивленно посмотрел на нее:

— Вы там были?

— Моя мама несколько раз водила меня туда.

— Тогда мы можем попить чай в «Ротонде».

— Сомневаюсь, что она сильно изменилась за последние годы.

— Значит, вы бывали и там, — заметил он удрученно.

— Ну же, Кристофер, — рассмеялась Ирена, почувствовав его разочарование, — я достаточно долго жила в Лондоне, так что едва ли вам удастся найти место, которое я бы не знала.

Мгновение он обдумывал ее слова, потом расплылся в улыбке.

— Я знаю, где вы никогда не были.

Ирена с удивлением наблюдала, как он приоткрыл маленькое окошко за спиной возницы и что-то сказал. Затем с торжествующей улыбкой опять повернулся к ней.

— Через несколько минут мы прибудем на место, миледи, а пока вы можете забыть о моем присутствии и наслаждаться поездкой.

Но сделать это Ирене не удалось, из чего она заключила, что Кристофера забыть так же трудно, как и ее мужа. Она испытывала сильнейшее волнение в присутствии обоих, хотя эти мужчины различались как день и ночь.

— Насколько близко вы знакомы со Стюартом? — спросила она, решив, что разговор лучше, чем молчание.

— Не больше, чем с прочими, — спокойно сказал он. — Хотя никто не знает его так хорошо, как я.

— Вы знаете, что Тимми Сиарс мертв?

Он кивнул:

— Я слышал об этом.

— Стюарт, казалось… э… был расстроен его смертью.

Кристофер немного помолчал, прежде чем ответить.

— Возможно, Стюарт боялся, что его могут счесть замешанным в этом. Крестьяне вашего мужа делились с ним своими подозрениями. Они думают, что это Тимми Сиарс поджег Сакстон-Холл. Доказать, разумеется, ничего нельзя, но этот человек вечно ввязывался в какие-то темные истории. Стюарт очень много потерял в том пожаре.

— Вы тоже думаете, что дом поджег Тимми?

Кристофер пожал плечами.

— Ходят разные слухи. Говорят, например, что лорд Сакстон случайно наткнулся на лагерь разбойников. Прежде чем туда успели приехать представители закона, произошел пожар, в котором сгорело восточное крыло особняка Сакстонов. — Кристофер посмотрел в окошко и тихо добавил: — Стюарт часто жаловался на сквозняки в старом доме, и сейчас обречен вечно испытывать холод.

Ирена почувствовала грусть в его словах, но не смогла понять ее причину. Зато ей показалось, что Кристофер симпатизирует своему кузену.

— Но если Стюарт знает, кто поджигатель, он может обратиться в суд.

И снова ей пришлось ждать ответа несколько секунд.

— Лорд Сакстон сильно изменился. Ребенком он видел, как погиб его отец, а они с матерью тогда спрятались, стараясь не проронить ни звука, иначе те люди убили бы и их. Пожар напомнил ему о прошлом. Возможно, он заново переживает все несчастья, постигшие их семью. Возможно, Стюарт видит за всем этим одного человека и хочет в конечном итоге, чтобы возмездие настигло главаря, а не его подручных.

Ирена обдумала это предположение, не слишком понимая, почему ее это так занимает. Если главная цель жизни ее мужа — месть, то не случится ли так, что рано или поздно он направит свой гнев на нее?

— Вы знаете, за что убили его отца? — тихо спросила она.

Кристофер глубоко вздохнул.

— Сложно сказать, Ирена. Против него были выдвинуты весьма серьезные обвинения, когда он попытался подписать соглашение о мире с шотландцами. Несколько лордов тогда усомнились в его лояльности, так как он был женат на дочери предводителя одного из шотландских кланов. В то же самое время на Севере появилась банда разбойников. Многие считали, что они обитают по ту сторону границы, но отец Стюарта говорил, что это кто-то из местных. Он пытался убедиться в своих подозрениях, но был убит прежде, чем смог довести дело до суда. Разумеется, в его смерти также обвинили шотландцев.

— Если все это правда, то я не понимаю, зачем Стюарт вернулся в Сакстон-Холл?

— Зачем человек возвращается на землю своих предков? Чтобы очистить свое имя. Запять принадлежащее ему по праву место. Отомстить за убийство родных.

— Похоже, вы многое знаете о моем муже, — заметила Ирена.

Кристофер сухо усмехнулся.

— К моему огорчению, я родственник лорда Сакстона и знаю все семейные секреты.

— Что стало с его матерью?

— После смерти мужа Мария Сакстон покинула Север, значительно позже снова вышла замуж — за своего старого друга. Она обязательно приедет в Сакстон-Холл, как только Стюарт приведет его в порядок.

— Она, должно быть, сильно переживала из-за несчастья с сыном.

— Она необыкновенная женщина. Думаю, вы полюбите ее.

— А полюбит ли она меня? Подумать только: ее сын купил себе жену на аукционе!

— Уверяю вас, миледи, вам нечего опасаться. Она уже начала бояться, что Стюарт вообще никогда не женится, и не может теперь не радоваться его браку. Если же вы не придетесь ей по вкусу, то надеюсь, — он ухмыльнулся, — она заставит Стюарта отказаться от вас, и тогда вы наконец станете моей. После жизни с таким чудовищем, возможно, вы будете относиться ко мне чуть лучше.

— Стюарт не чудовище! — горячо запротестовала Ирена. — Мне не нравится, когда его так называют.

— Как быстро вы кинулись на его защиту. — Кристофер заглянул ей в лицо. — Надеюсь, вы еще не влюбились в него?

— Я поняла, что ему нужен человек, который будет его любить, а кто сможет это сделать лучше, чем жена?

— Вы расстраиваете меня, Ирена.

— Я замужняя женщина.

— Похоже, вам нравится постоянно напоминать мне об этом. — Кристофер негромко рассмеялся.

— Если бы вы так не стремились получить долг с моего отца, то, возможно… — Ирена замолчала, испугавшись слов, которые чуть не сорвались с ее губ. У нее есть гордость, и она не вынесет, если он догадается о ее былом разочаровании.

Кристофер внимательно посмотрел на Ирену.

— Возможно что, миледи?

Ирена промолчала. Она не собиралась упрекать его, но если бы он действительно любил ее, то предпринял бы что-то во время торгов, а не ждал их исхода.

— Я мог бы купить вас? — настаивал Кристофер.

— Чушь! — Она отвернулась.

— У вас плохая память, миледи. Ваш отец запретил мне участвовать в торгах. — Его глаза не отрываясь следили за ее лицом. — Вы ожидали от меня чего-то?

— Пожалуйста, расскажите мне, что вы могли мне предложить? — насмешливо спросила она. — Вы издевались над моим отцом, пока он не закусил удила. — Она гневно взмахнула рукой. — И с удовольствием забрали свои деньги.

— Мадам, возможно ли, что причина вашего презрения ко мне в том, что я не украл вас из-под носа вашего отца и не увез куда-нибудь в уединенное местечко? — спросил он удивленно.

Щеки Ирены порозовели.

— Я презираю вас, но вовсе не за это.

— Могу ли я напомнить, что предложил вам руку и сердце, но вы отказали мне? Вы определенно дали понять, что ненавидите меня. Разве не так?

— Нет! — вскричала она.

— Вы все время говорите, какой замечательный человек Стюарт, — медленно произнес Кристофер, отметив, как ее прелестное лицо на мгновение исказила гримаса боли. — Может быть, на самом деле вы предпочли бы меня?

Ирена посмотрела ему в глаза.

— Стюарт очень добр ко мне.

— Но бесполезен как мужчина, — презрительно пробормотал Кристофер.

— Это жестоко! — возмутилась Ирена.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Разве? Или это не вы до сих пор держите его на расстоянии?

Щеки Ирены стали и вовсе пунцовыми, и она поспешно отвернулась, делая вид, что разглядывает пейзаж за окном кареты.

— Как вам это удается, мадам, выше моего понимания, — задумчиво сказал Кристофер. — Этот человек сейчас страшно мучается, зная, что по закону вы принадлежите ему, но не осмеливаясь даже прикоснуться к вам.

— Пожалуйста! — Ирена бросила на него умоляющий взгляд. — Это неподходящая тема для разговора, даже между кузенами.

Кристофер отступил, по крайней мере на время. Выглянув в окно, Ирена увидела, что карета едет по набережной. Экипаж остановился, и Ирена обрадовалась, что ей удастся избежать продолжения разговора. Оглядывая окрестности, она заметила, что в порту пришвартован огромный трехмачтовый корабль. Его нос украшала вырезанная из дерева фигура женщины, а на борту было выдавлено — «Кристина».

Кристофер открыл дверцу кареты, спрыгнул и помог Ирене спуститься на деревянный пирс. Он молча взял ее под руку и повел мимо тюков с товарами к сходням. Рядом стояло еще несколько судов, но ни одно не могло сравниться с «Кристиной». Она высилась среди соседей, как королева среди склонившихся в поклоне придворных. На борту у сходней появился мужчина в голубом сюртуке. Заметив приближающуюся пару, он улыбнулся и помахал рукой.

— Капитан Дэниэлс, — приветствовал его Кристофер, — можно нам подняться на.борт?

Мужчина издал гортанный смешок и приветливо махнул рукой.

— Разумеется, мистер Ситон.

Кристофер обернулся к Ирене:

— Мадам, могу ли я предложить вам взойти на борт?

Ее взгляд скользнул по лицам моряков, которые толпились у борта и с любопытством на них глазели. Она не слышала слов, но не сомневалась, что предметом их перешептывания являются она и Кристофер.

— Рядом так много людей, которые придут мне па помощь, вздумай вы забыть о джентльменском поведении, что я, пожалуй, согласна, — чопорно сказала она.

Ответом ей послужил веселый смешок.

— Мадам, если бы вы оказались на необитаемом острове с этими моряками, я уверен, что вам пришлось бы просить защиты у меня. Безопасность не всегда идет рука об руку с толпой, и временами обстоятельства сильно влияют на нашу судьбу.

Не найдя что сказать, Ирена приняла руку Кристофера и ступила на сходни. Случайно посмотрев вниз, она увидела, как далеко под ними плещется вода, и судорожно вцепилась в своего спутника, решив на время забыть о том, как опасна его близость.

Капитан приветствовал Кристофера дружеским рукопожатием.

— Добро пожаловать на борт, сэр.

Кристофер притянул Ирену к себе.

— Ирена, позвольте представить вам капитана Джона Дэниэлса, с которым мне так часто приходилось плавать по морям. Джон, это леди Сакстон. Думаю, ты уже слышал о ней.

Капитан Дэниэлс взял изящную, затянутую в перчатку руку Ирены и тепло произнес:

— Я думал, что Кристофер помешался, твердя о вашей красоте, но сейчас вижу, что он был в трезвом уме.

Ирена оценила комплимент и пробормотала слова благодарности.

— Это ваш корабль? — спросила она. От вида уходящей далеко в небо мачты у нее закружилось голова, и она опустила глаза, радуясь тому, что ее поддерживает рука Кристофера.

— Да, миледи, — ответил Кристофер. — Это самый большой из моих пяти кораблей.

— Не хотите ли осмотреть его? — предложил капитан.

Ирена почувствовала, как он гордится своим судном, и улыбнулась:

— С удовольствием.

Дэниэлс повел их по палубе. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что корабль в хороших руках. Кристофер молчал, предоставляя капитану возможность самому показать «Кристину». На борту сейчас находилось не более трети команды. Некоторые матросы откровенно разглядывали проходящую мимо леди, другие бросали взгляды исподтишка, но все так или иначе отметили ее красоту.

Когда путешествие по нижней палубе завершилось, капитан отвел их к себе в каюту, где уже был накрыт стол.

— Как скоро вы снова собираетесь в плавание? — спросила Ирена, надеясь скрыть свой интерес к предстоящему отъезду Кристофера.

— Я полностью в распоряжении мистера Ситона. Это он решает, когда мы отчалим.

Ирену удивили слова старого моряка. Невероятно — целый корабль и его команда зависят от одного человека. Каким же надо быть богачом, чтобы позволить себе подобную роскошь!

Они втроем позавтракали. Капитан оказался превосходным собеседником, неистощимым на веселые морские истории, и вопреки своим былым сомнениям Ирена ничуть не жалела, что провела столько времени на корабле.

Остаток дня выдался спокойным. Сады Воксхолла предназначались в основном для летних развлечений, но и зимой им было нельзя отказать в очаровании. Кристофер, как и обещал, не выходил за рамки приличий, ухитряясь тем не менее дать понять Ирене, что она — единственная женщина в мире. В «Ротонде» они пили чай, слушая, как оркестр играет тихую, умиротворяющую музыку.

День прошел замечательно, и Ирена искренне огорчилась, когда он закончился. Она знала, что утром отправится с мужем назад, в Сакстон-Холл, и это повергало ее в уныние. Прощаясь у дверей, Кристофер на мгновение задержал ее руку в своей и, едва коснувшись, поцеловал в щеку. Это было еле ощутимое прикосновение, но воспоминание о нем преследовало ее всю ночь.

Туман упрямо лип к земле и белым облаком окутывал карету Сакстонов, катившую на север. Тучи, серой пеленой нависшие у горизонта, закрывали солнце. Карета ехала к северу от Темзы, мимо ферм, грохоча колесами по каменным мостам и деревянным мостикам над многочисленными ручьями и болотцами. Когда время приблизилось к полудню, небо потемнело и воздух стал холоднее. Тэсси наконец уступила просьбам своей хозяйки и укрылась внутри кареты. Ирена понимала, почему упрямилась Тэсси, но снаружи было слишком холодно, чтобы горничная помнила о своих обещаниях. Молоденькая служанка старательно избегала взгляда хозяина и коротала время, подремывая в углу. Ирена последовала ее примеру.

Через несколько часов езды они остановились у придорожной гостиницы. Когда лорд Сакстон с женой вошли, в общей зале мгновенно воцарилась тишина. Их обслужили, как обычно, без промедления, так как опасались вызвать гнев страшного господина. Муж, как обычно, отказался от еды, а после трапезы, проводив Ирену к карете, извинился и на некоторое время оставил ее.

Экипаж снова катил по дороге, как вдруг вдалеке раздались чьи-то крики. Банди открыл маленькое окошко.

— Сзади к нам приближается карета, — крикнул он. — Ее сопровождают несколько всадников.

— Поосторожнее, — быстро ответил лорд Сакстон. — За поворотом остановись и пропусти их.

— Хорошо, милорд.

Со своего места Ирена не могла видеть догонявший их экипаж, но отчетливо слышала позади топот копыт. Карета замедлила ход и остановилась. Раздалось звонкое щелканье хлыста, и доносящийся снаружи шум усилился. Тут Ирена увидела лошадей — четверку великолепных вороных. Экипаж также был большой и черный, а его окна закрывали плотные бархатные занавески. На козлах сидели двое, на запятках примостилась еще пара людей. Карету сопровождали восемь вооруженных до зубов всадников. Хотя внешний вид экипажа не оставлял сомнения в богатстве его владельца, на дверце виднелись остатки сбитых ручек.

Ирена не понимала, почему у явно состоятельного человека отсутствуют ручки на дверце карсты.

Лорд Сакстон достал карманные часы, посмотрел на циферблат и откинулся на спинку сиденья, словно собрался подремать, но блеск в прорезях маски свидетельствовал об обратном.

К вечеру они снова остановились в придорожной гостинице, где только и было разговоров что о таинственной черной карете. Несколько постояльцев, очевидно, не заметив вновь прибывших, вели беседу о покрытом шрамами уроде, который носит черную маску. Они бились об заклад, что именно он скрывался за плотно задернутыми занавесками черной кареты. Затем, заметив лорда Сакстона, болтуны вскрикивали… бледнели… и сконфуженно прятались за спины соседей.

Судачили люди и о необыкновенной красоте спутницы лорда Сакстона. Ирене даже показалось, что муж наслаждается производимым ими переполохом. Вместе с тем он столь явно заявлял свои права на нее, что никто не осмеливался переступать рамки приличия, как тот глупец во время их путешествия на юг.

Черная карета двигалась тем же маршрутом, что и Сакстоны, так что слухи о ней преследовали их и весь следующий день. На свсжевыпавшем снежке были отчетливо видны полосы от ее колес, но когда они проехали дальше на север, ветер замел перед ними все следы.

Гололед сильно замедлил их движение: только на следующий вечер они миновали Мобри. Вид серой громады Сакстон-Холла обрадовал даже Ирену, которая так устала, что отказалась от ужина. Мягкость постели потихоньку убаюкивала ее, навевая сон, но вдруг в голове всплыли события последних дней. Улыбающегося Кристофера сменила черная маска лорда Сакстона, и его черная фигура так и стояла у нее перед глазами, пока Ирена не провалилась в небытие.

Со времени их возвращения прошло около недели, но по-прежнему в окрестностях шли разговоры о черном всаднике, скачущем по северным холмам. Двери коттеджей, ранее никогда не запиравшиеся на ночь, сейчас накрепко замыкались.

Хаггард первый прибежал к шерифу и, с трудом переведя дух, рассказал о страшилище, гнавшемся за ним по пятам. Его пылкое заявление о том, что он готов сразиться с ночным всадником, помогло ему занять место в окружении шерифа. С того момента Алан Паркер и шагу не мог ступить, чтобы не наткнуться на его преданный взгляд. Потеряв Тимми, Хаггард жаждал общения и выбрал для этого Алана Паркера. Постоянное присутствие Хэгги изрядно поднадоело шерифу, но он ничего не мог поделать.

Кристофер Ситон вернулся в Мобри, и весть о его возвращении тут же облетела всю округу. Хотя лорд Сакстон ни разу не упомянул о своем родственнике, молоденькие служаночки с упоением сплетничали о нем, иногда даже в присутствии хозяйки. Молли проболталась кому-то об особе женского пола, с которой застала его несколько недель назад, но категорически отказывалась назвать ее. В итоге заговорили о Клаудии, в чьей компании его действительно несколько раз видели. К тому времени, когда сплетни дошли до Ирены, в них уже дочь лорда Толбота прямо называли любовницей Кристофера. Это заставило ее сердце заныть, и от этой боли ей так и не удалось избавиться, как ни уговаривала она себя, что она ненавидит Кристофера Ситона.

Вечером в пятницу лорд Сакстон обратился к Ирене с просьбой спуститься к ужину в том самом платье, в котором она была в первый день замужества.

Ирена понимала, почему ее мужу так нравится это платье. Его исключительно смелое декольте на этот раз, как и обычно, заставило зажечь взор лорда Сакстона. Он ждал ее у подножия лестницы, держа одну руку за спиной.

— Мадам, — прохрипел он, — вы редкая драгоценность, роза среди сорняков, и с каждым днем становитесь все краше.

Ирена остановилась перед ним, заметила, как его взгляд скользнул ей за вырез, но воздержалась от протестов. Все равно любые ее попытки прикрыться вызовут только насмешку.

— Когда-то я сказал, что ваша внешность не нуждается в украшении, и хотя я по-прежнему придерживаюсь этого мнения, думаю, небольшой подарок не помешает. — В руке, которую он прежде прятал за спиной, оказалось колье из бриллиантов и изумрудов. — Вы окажете мне большую честь, если согласитесь надеть его.

Не делая ни малейшей попытки отдать украшение, он выжидающе смотрел на нее, и Ирена догадалась, что ее муж таким образом спрашивает разрешения самому надеть колье. Она нерешительно кивнула, гадая, как долго сможет выдержать его прикосновения. Его руки скользнули по ее плечам. Склонив голову, Ирена ждала, пока он возился с застежкой.

— Может быть, вам удобнее снять перчатки? — спросила она, лишь бы чем-то заполнить паузу.

— Подождите немного, — отрывисто приказал он, и за ее спиной стянул сначала одну перчатку, затем другую. Ирена затаила дыхание и чуть не потеряла сознание от облегчения, когда ее кожи коснулись теплые, явно человеческие пальцы.

Легкий запах одеколона и мужского тела, исходящий от лорда Сакстона, странно разволновал Ирену. Она лихорадочно пыталась сообразить, откуда взялось это чувство, но в голову пришло лишь воспоминание о том первом мгновении, когда она пришла в себя после падения с Сократа.

Застежка, щелкнув, закрылась, и Ирена, ожидавшая, что муж отойдет в сторону, напряженно застыла, снова почувствовав прикосновение его пальцев, на этот раз ласкавших ее обнаженные плечи. Она медленно повернулась и вопросительно заглянула в прорези маски.

— Мои руки начинают дрожать при одной мысли о вашей красоте, — прошептал он, — но я согрешу, если прикоснусь к вам. Брови Ирены взлетели вверх.

— Искушение может оказаться слишком велико, чтобы я мог ему противиться. Коснувшись вас, я захочу большего. — Тяжело вздохнув, Сакстон замолчал. — Неужели я сделал глупость, женившись на вас, Ирена? — продолжил он, словно разговаривая сам с собой. — Возможно, вы никогда не станете более снисходительны ко мне или найдете себе кого-то другого. Пожалуй, только жестокая ревность мешает мне отпустить вас на свободу.

— Я дала клятву, прекрасно понимая, на что иду, и собираюсь ее выполнить, милорд. Вы мой муж, и я прошу только немного времени, чтобы привыкнуть к этой мысли. Вы сами знаете, что между нами существует некий барьер. Мне так же тяжело избавиться от своих страхов, как вам примириться с вашими шрамами, но со временем, возможно, и то и другое перестанет мешать нам. Если вы согласны еще подождать, то помните: я очень хотела бы стать вам хорошей женой… во всех отношениях.

Лорд Сакстон резко снял руку с ее плеча и отошел. Ирена поняла, что он натягивает перчатки. Повинуясь внезапному порыву, она повернулась к мужу и прижала ладонь к его груди.

— Видите, милорд? Я уже могу прикоснуться к вам, и даже не вздрагиваю при этом.

Осторожно, чтобы не испугать ее, Стюарт поднял затянутую в перчатку руку и нежно провел по ее щеке.

— Милая Ирена, под этой безобразной внешностью бьется сердце, сгорающее от любви. Ожидание причиняет мне боль, но я вынесу все, что угодно, если буду знать, что есть надежда. — Он выпрямился. — Мадам, вы, должно быть, проголодались, а мне требуется побыть одному, чтобы остыть и успокоиться.

Ирена, смеясь, положила руку ему на рукав.

— Может быть, мне стоит надеть маску или по крайней мере какую-нибудь более плотную одежду?

— Если бы это зависело от меня, я, напротив, снял бы ее с вас, — ответил он, и взгляд его устремился к ложбинке между нежными полушариями, где спрятался крупный изумруд.

Ирена смущенно поправила ожерелье.

— Когда вы смотрите на меня так, я чувствую себя совершенно раздетой.

Муж ответил коротким смешком.

— Мадам, я горю желанием выполнить супружеские обязанности. Если настанет миг, когда это станет возможным, пожалуйста, дайте мне знать.

Ирене показалось, что он улыбается, и ее щеки порозовели. Она быстро отвела глаза, чем вызвала еще один тихий смешок из-за черной маски.

Ирена знала, что спит. Но вместе с тем она четко видела себя рядом с матерью, которая сидела за клавесином и играла. Это было так странно, что Ирена проснулась и несколько секунд лежала не шевелясь. Откуда-то снизу до нее донеслись звуки клавесина. Инструмент был расстроен, но пальцы неизвестного музыканта так яростно терзали его, что у нее похолодело в груди.

Прошло несколько мгновений, прежде чем она узнала мелодию. Это была старинная баллада, и ее слова горьким эхом отозвались в ее голове: «Прощай, любовь моя, ты поступила плохо, ты от меня ушла, жестокая моя».

Ирена поднялась и быстро накинула халат. Она не видела в доме клавесина, но в Сакстон-Холлс оставалось много комнат, где она еще не была.

Идя на звук безжалостно терзаемого инструмента, Ирена оказалась в восточном крыле, где когда-то был пожар. Войдя в холл, она заметила под одной из дверей узкую полоску света. Ирена тихонько приоткрыла ее. В центре комнаты на маленьком столике стоял высокий канделябр со свечами. Ирена огляделась. Мебель закрывали плотные чехлы, у дальней стены стоял клавесин. За ним вполоборота к ней сидел мужчина, чью голову и плечи, к счастью, скрывала темнота. Кожаный шлем и перчатки валялись на стуле. Мужчина вновь яростно ударил по клавишам, извлекая из клавесина безумные звуки, — словно пытался избавиться от злости на весь мир в целом и, как подозревала Ирена, на нее в частности.

Ирена шагнула вперед, и тут музыка внезапно смолкла, а сидящий за клавесином человек резко поднял голову. Ирене показалось, что его глаза горят сумасшедшим огнем.

— Лорд Сакстон? — прошептала она едва дыша.

— Остановитесь! — приказал он хрипло. — Не подходите, если не желаете потерять рассудок.

Ирена послушалась и почувствовала, как леденит ноги каменный пол: она оставила свои туфельки наверху.

Лорд Сакстон, отвернувшись, схватил перчатки и шлем и быстро натянул их. Затем он повернулся к Ирене:

— Вы умеете играть?

— Когда-то играла, милорд, — рассмеялась Ирена, — но только несколько простых мелодий и определенно ничего похожего на то, что делали вы.

Тяжело вздохнув, он нетерпеливо взмахнул рукой.

— Кажется, я совершенно разучился играть.

— В вас скопилось слишком много гнева, — тихо заметила она.

— Вы не только красивы, но и мудры.

Впервые за все время Ирене показалось, что она что-то поняла.

— Нет, милорд, но я знаю, что такое горе, гнев и ненависть. Я часто наблюдала их у окружающих меня людей. На самом деле… Стюарт, — его имя с трудом слетело с ее губ, — эти чувства не покидали и меня последние десять лет. Моя мать была единственным человеком, кто меня любил, но она давно умерла. Под вашей маской я угадываю похожие на мои чувства… и они пугают меня.

— Не бойтесь. Я никогда вас не обижу.

Она отвернулась, устремив взгляд в темноту.

— Как бы ни было изуродовано ваше тело, я думаю, ваша душа страдает сильнее, и мне очень жаль вас.

— Я бы просил вас приберечь свою жалость для кого-нибудь другого, мадам, — прорычал он. — Это последнее, что мне от вас нужно.

— Стюарт…

— Осторожнее выбирайте слова.

— Я буду осторожна, милорд. — Она прошла немного вперед и с любопытством огляделась по сторонам.

— Это комната для музицирования?

— Это кабинет отца. Он любил, когда мать играла ему.

— Я несколько дней осматривала дом, — тихо сказала Ирена, — но ни разу не видела клавесина.

— Я обычный человек в обличье зверя. Пока вы спали, я мучился от неутоленного желания, а в этом состоянии готов на любое занятие, которое может отвлечь от болезненных ощущений. Если бы вы знали, что творится у меня в голове, то закрылись бы в своей спальне, трепеща от страха.

Он медленно поднял руку, и Ирена с трудом подавила желание убежать, когда его пальцы коснулись ее груди. Ее тело затрепетало под его прикосновением, и потребовалась вся сила воли, чтобы не шевельнуться, пока он ласкал ее. Затем его рука соскользнула на талию, и Ирена, не выдержав, развернулась и в ужасе бросилась бежать. И не останавливалась, пока не оказалась в своей спальне. Еле держась на ногах, хватая ртом воздух, она прислонилась к двери, а снизу до нее донеслось эхо резкого, какого-то нечеловеческого хохота.

Глава 14

Ночь выдалась холодной и ясной. В темно-синем небе поблескивали звезды, под ногами похрустывал снежок, и если кто хотел пройти незамеченным в такую ночь, ему приходилось ступать очень осторожно.

В расщелине между скалами на маленьком островке среди болот расположился лагерь. Меж палаток, на крыши которых были набросаны листья и солома, горели фонари. В дальнем конце расщелины находилась небольшая пещерка, заполненная бочонками с порохом. Неподалеку от порохового склада виднелись импровизированные стойла с дюжиной лошадей. В центре лагеря горел костер, возле него сидели на бревнах двое вооруженных мужчин.

— Бедняга Тимми, — вздохнул один. — Это ночной всадник прибрал его, как пить дать. Ударил по голове, а потом перерезал глотку.

— Да, — кивнул второй и поднес к губам кружку с элем. — Этот черный посланец дьявола стал появляться слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Вдова сказала, что видела его в двух или трех милях к югу отсюда.

— Капитану следует найти нам убежище ненадежнее, Ладди. При таком занятии, как наше, лучше не сидеть слишком долго на одном месте.

— Да уж. Даже те безделушки, которыми Тимми осыпал свою милашку, могут стоить нам тюрьмы. Помнишь, Ортон, эту пухлую рыжеволосую девицу, которая обслуживала номера?

Ортон оглядел окружающие их скалы и встал, потирая спину.

— Кто стоит на часах? — спросил он, кивнув головой в сторону входа в расщелину.

Ладди поежился от холода и плотнее запахнул плащ.

— Джон Тернер. Он вернется к полуночи и разбудит Клайда.

— Я, пожалуй, пойду отдохну. — Ортон подбросил в огонь большое полено, потом забрался в одну из палаток и вскоре захрапел.

Ладди еще немного посидел у огня и также ушел в свою палатку. В лагере воцарилась тишина. Фонари постепенно гасли, и вскоре горел лишь один — рядом с конюшней. Все спали, ничто, кроме громогласного храпа, не нарушало тишины, и некому было услышать крик Джона Тернера. В ночном морозном воздухе просвистела веревка, заброшенная на толстый сук одного из деревьев. Обмякшее тело Джона повисло, раскачиваясь головой вниз, и только скрип дерева отмерял проходящие секунды.

Около входа в расщелину мелькнула тень, и из темноты показался чей-то силуэт. Танцующие языки пламени высветили из мрака черную мужскую фигуру и вороного коня. Похожий на призрак всадник сидел в седле так неподвижно, как может быть неподвижна одна лишь смерть.

Затем он поднял руку и бросил вперед какой-то темный предмет на длинной веревке, который приземлился прямо в костер. Раздался треск, и через мгновение ветка сухого тиса длиной с человека запылала ярким белым пламенем. Всадник повернул коня и с громоподобным топотом поскакал по лагерю, таща за собой горящую ветку. Она подпрыгивала и металась по земле, словно дикий зверь на цепи. Скоро почти все палатки занялись огнем.

Лагерь превратился в ад. Из дымящихся палаток с криком выбегали люди, сталкивались друг с другом и отчаянно пытались сорвать с себя пылающую одежду.

Всадник направил коня к пещере с порохом и бросил догоравшую ветку прямо на бочонки, сложенные у задней стены. Напуганные огнем лошади сорвались с привязи, и их дикое ржание разнеслось по охваченному паникой лагерю.

Старый Клайд был уже на полпути к выходу из расщелины, когда перед ним вырос вороной жеребец с всадником в черном развевающемся плаще. В черной руке сверкнула сталь. Раздался громовой хохот. Как позже божился Клайд, глаза всадника метали молнии, а сам он кричал:

— Негодяям не место на моих холмах! Я найду вас, где бы вы ни спрятались!

Клайд оцепенел. Он понимал, что ему пришел конец. А может быть, он уже в аду? Он зажмурился, а когда через несколько минут открыл глаза, то увидел, что призрак исчез, и только стук лошадиных копыт напоминал его недавнее присутствие.

Клайд обернулся и, обнаружив сзади двух приятелей, неопределенно махнул рукой.

— Вы видели? — Его голос дрогнул. — Вы видели его? Я чуть не убил его!

Он лихорадочно шарил рукой по сторонам в поисках оружия, чтобы подтвердить свои слова. Торчащий из земли обломанный шест его вполне устроил, и старик с облегчением вцепился в него, радуясь, что остался жив.

Кто-то выстрелил из мушкета, и пуля унеслась в ночь. Внезапно раздался испуганный вопль:

— Огонь! Бочонки с порохом! Они горят!

Словно в подтверждение этих слов в конце расщелины вырос столб огня, раздался отчаянный грохот и во все стороны полетели камни и комья грязи. Люди кинулись врассыпную, ища укрытия, кое-кто пытался руками вырыть яму в промерзшей земле.

Примерно в миле от лагеря черный всадник на мгновение застыл на мосту, глядя на охватившее полнеба зарево. Даже оттуда, где он находился, были слышны ржание насмерть перепуганных лошадей и отчаянные крики.

Всадник усмехнулся. До ближайшего жилья по меньшей мере миль пять, а прогулка в полураздетом виде зимней ночью даст этим негодяям достаточно пищи для ума.

Из окон апартаментов лорда Сакстона открывался прекрасный вид на аллею перед домом. Ирепа зашла в комнаты мужа вместе с Эджи, чтобы подобрать для них новую обстановку, и ей впервые представилась возможность посмотреть, как живет хозяин Сакстоп-Холла. Небольшой альков предназначался для умывания и бритья. В комнате царил идеальный порядок. Кровать с раздвижным пологом, камин, пара кресел. Два высоких, окованных железом шкафа у стены. Прямо перед окном стоял письменный стол, на полированной поверхности которого лежала толстая книга в кожаном переплете.

Экономка показала па нее рукой.

— В ней можно найти записи о рождении и смерти всех, кто когда-либо обитал на землях Сакстонов. Когда-нибудь, мэм, хозяин запишет здесь и дату рождения вашего первенца.

Ирене была неприятна эта тема, но она не могла осуждать миссис Кендалл за ее преданность Сакстонам. Эджи боготворила хозяина и, словно любящая мать, не замечала его ужасающей внешности.

Его жена пока не обладала этой способностью. Сейчас, например, Ирена знала, что лорд Сакстон уехал почти час назад, но ее все равно била нервная дрожь. Он так часто пугал ее, появляясь внезапно словно из-под земли, что она никогда не знала точно, где же он находится в данный момент. Она зашла в его комнаты против своей воли, понимая, что отказом вызовет бесконечные пересуды среди слуг.

— Приближается чья-то карета, мэм, — воскликнула стоявшая у окна Эджи.

Ирена подошла к окну и с удивлением обнаружила перед домом экипаж лорда Толбота. Интересно, подумала она, зачем он приехал?

Ирена решила подождать. Она сегодня была несколько не в духе. К тому же воспоминания о поведении Толбота на балу были слишком свежи в ее памяти, чтобы она с удовольствием принимала его в отсутствие мужа.

— Мэм… — Эджи подалась вперед, — это же мисс Толбот! Странно, что привело ее сюда?

Ирена быстро оправила юбку. Это был не самый лучший из ее нарядов, но она все же, мгновение подумав, отказалась от мысли переодеться в одно из более роскошных платьев, подаренных лордом Сакстоном. Стоит ли суетиться только ради того, чтобы произвести впечатление на Клаудию.

Ирена в последний раз оглядела комнату и решила, что ковер перед камином существенно улучшил бы интерьер. Затем она вышла из комнаты и стала спускаться по ступеням, думая о том, что встреча с Клаудией обещает ей так же мало радости, как и разговор с лордом Толботом. Ни один из представителей этой семьи не числился среди ее друзей.

Клаудию уже провели в гостиную, и сейчас она сидела в кресле лорда Сакстона около камина. Заслышав шаги Ирены, она оглянулась и с удовольствием оглядела простенькое шерстяное платьице хозяйки.

— Как ты прекрасно выглядишь, Ирена, — весело заметила она. — Я ждала, что замужество дурно на тебе отразится. С трудом подавив смешок, Ирена спросила:

— Что заставило вас так думать, Клаудиа?

— Ну, я слышала, что лорд Сакстон просто зверь и на него невозможно смотреть без содрогания.

Ирена выдавила вежливую улыбку.

— Вы приехали сюда, чтобы удовлетворить свое любопытство?

— О, Ирена, я решила принести тебе свои соболезнования.

— Как это мило с вашей стороны, — с преувеличенной благодарностью сказала Ирепа, — но вы допустили ужасную ошибку. Мой муж еще жив.

— Бедная Ирена, — театрально вздохнула Клаудиа. — Ты так стараешься выглядеть счастливой. — Она наклонилась вперед, с жадным интересом глядя на собеседницу. — Скажи мне, он бьет тебя?

Ответом ей послужил серебристый смех Ирены.

— Ох, Клаудиа, неужели я выгляжу так, словно меня побили?

— Он действительно так уродлив, как говорят?

— Не могу сказать. — Ирена пожала плечами и предложила Клаудии сесть за стол. Эджи как раз внесла поднос с чаем.

На лице Клаудии появилось искреннее удивление.

— Боже мой, Ирена, почему?

— Потому что я никогда не видела лица мужа, — последовал спокойный ответ. — Он носит маску.

— Даже в постели?

Чашки подпрыгнули на блюдцах, так как Эджи с трудом удержала поднос в руках. Овладев собой, экономка поставила его на стол и спросила:

— Что-нибудь еще, мэм?

Ирена была рада вмешательству Эджи. Пауза в разговоре дала ей возможность справиться с раздражением.

— Нет, Эджи, спасибо.

Только Ирена заметила негодующий взгляд, который экономка бросила на гостью, перед тем как уйти. Когда Ирена вновь повернулась к Клаудии, ее улыбка была почти искренней.

— Я никогда не видела лица моего мужа, — твердо сказала она, разливая чай. — Ему так больше нравится.

Клаудиа взяла чашку и откинулась на спинку кресла.

— Должно быть, ужасно не знать, как выглядит твой собственный муж. — Она хихикнула. — Ты же не узнаешь его без маски!

— Наоборот, я думаю, что всегда узнаю своего мужа. Он хромает.

— Бог мой, это еще ужаснее, чем я думала. Настоящее чудовище. Он рвет пищу на куски или ты должна его кормить с ложечки?

Ирена с трудом справилась с негодованием.

— Мой муж — джентльмен, Клаудиа, а не чудовище.

— Джентльмен? — презрительно засмеялась ее собеседница. — Дорогая Ирена, ты до сих пор не поняла значение этого слова?

— Возможно, лучше, чем вы, Клаудиа. Я видела самых непрезентабельных представителей мужского рода, и общение с ними научило меня судить человека по его поступкам, а не по форме носа. Мой муж, возможно, не отличается ангельской внешностью, но он более достойный человек, чем многие другие.

— Если ты так гордишься своим мужем, Ирена, то тебя должна обрадовать возможность показаться с ним на балу, который дает мой папа. Без сомнения, лорду Сакстону больше подошел бы бал-маскарад, но это будет намного более изысканный вечер. Папа просил меня передать приглашение тебе и твоему… э… мужу. — Она смерила Ирену насмешливым взглядом. — Надеюсь, ты найдешь себе что-нибудь подходящее из одежды.

За спиной Ирены хлопнула дверь, и послышалась характерная поступь лорда Сакстона.

Ирена оглянулась и увидела, что он уже стоит рядом.

— Милорд, я не ждала вас так скоро.

— У нас гостья? — сказал он, ожидая, пока его представят.

Ирена без промедления представила ему Клаудию, глядевшую на лорда Сакстона во все глаза и, казалось, потерявшую дар речи.

— Нас только что пригласили на бал, милорд.

— Да? — Глаза за прорезями маски обратились к Клаудии, которая при этом судорожно глотнула. — И как скоро последует это событие?

— Ну… э… да… через две недели, — с трудом выдавила Клаудиа.

Лорд Сакстон повернулся к жене:

— У вас есть подходящий наряд?

Ирена улыбнулась.

— Да, милорд, и даже несколько.

— Тогда я не вижу причины, почему бы вам не сходить на бал к Толботам.

Клаудиа встала и неуверенно произнесла:

— Я… мне пора идти, но я передам отцу, что вы приняли приглашение. — Ей почудилось, что глаза за прорезями маски заглядывают в самые сокровенные глубины ее души, а там было слишком много того, что она предпочла бы не показывать посторонним. Почти непреодолимое желание закричать лишило ее голоса, и ей хватило сил только на самое короткое прощание. — До свидания.

С этими словами Клаудиа, не оглядываясь, поспешила к двери.

— Заходите почаще, Клаудиа, — дружелюбно сказала ей в спину Ирена. — Надеюсь, в следующий раз у вас будет возможность погостить у нас подольше. — Она сдерживала рвущийся наружу смех, пока не услышала шорох колес на подъездной дорожке, затем откинулась на спинку кресла и дала волю веселью. — Дорогой Стюарт, вы заметили выражение ее лица, когда появились? Она была в шоке.

— «Дорогой Стюарт», — передразнил он усмехаясь. — Долго же я ждал подобных слов! Могу ли я надеяться, что вы стали немного лучше относиться ко мне?

— По крайней мере я больше не боюсь вас, как прежде, — с сомнением произнесла Ирена.

— Что ж, тогда я должен поблагодарить за это вашу подругу.

Носик Ирены недовольно сморщился.

— Прошу прощения, милорд, но она мне не подруга! Она приехала, чтобы разузнать что-нибудь о вас и потому что хотела заполучить к себе на бал предмет пересудов всей округи. Люди говорят, что мы с ней немного похожи, и, мне кажется, она злится на меня за это.

Лорд Сакстон наклонился вперед.

— Мадам, прежде чем со мной произошло несчастье, я считался чем-то вроде повесы. Так вот, поверьте моему опыту, эта молодая женщина завидует вам и очень сильно ревнует.

— Но у Клаудии есть все, — запротестовала Ирена.

— Далеко не все, любовь моя, и ей требуется намного больше, чем красота, чтобы стать счастливой. — Он помедлил немного, внимательно глядя на жену. — А вы, любовь моя? Что вам надо, чтобы стать счастливой?

Ирена в смущении опустила глаза, чувствуя, как ее щеки заливает румянец. То, что она когда-то говорила Эджи, сейчас уже не имело смысла. Она сказала тогда, что хотела бы иметь рядом обычного мужчину, которого смогла бы полюбить, но зачем думать о несбыточном? Надо радоваться и тому, что она теперь может без страха смотреть на мужа.

Визит Клаудии еще не изгладился из ее памяти, а к ним пожаловали новые гости. Было около полудня, когда Эджи вбежала в кабинет старого лорда, где Ирена протирала клавесин. Две служанки занимались остальной мебелью, и благодаря усилиям всех троих комната приобрела весьма элегантный вид.

— Если глаза меня не обманывают, мэм, к нам едет наемный экипаж из Мобри. Чудо, что такая развалина вообще движется.

— Мобри? — Ирена рассеянно потерла рукой переносицу, размазывая по ней грязь. — Интересно, кто может приехать к нам из Мобри?

Экономка пожала плечами.

— Может быть, ваш отец соскучился по дочке?

Скорее уж по деньгам, подумала Ирена, вытирая руки о передник.

— Я спущусь и встречу его.

— Прошу прощения, мэм, но не хотите ли вы сначала привести себя в порядок? Негоже, если люди подумают, что вы здесь на положении служанки.

Ирена оглядела себя и обнаружила, что ее платье действительно сильно испачкано. Дергая на ходу завязки передника, она поспешила к двери.

— Вы не видели лорда Сакстона?

— Хозяин и Банди уехали еще до того, как я проснулась, мэм.

— Если лорд Сакстон вернется, пожалуйста, сообщи ему, что у нас гости.

— Слушаюсь, мэм.

Ирена направлялась в свою спальню, когда увидела, что из коридора, ведущего в восточное крыло, появился ее муж. Прежде чем она оправилась от удивления, он шагнул вперед и жестом велел ей остановиться.

— Мадам, куда это вы так торопитесь? — весело спросил он. — И отчего такой вид, словно вас только что достали из мусорного ведра?

— Могу ответить вам тем же, милорд, — засмеялась Ирена, стряхивая с его рукава прилипшие комочки грязи и паутину. Интересно, как же ее мужу удалось вернуться в дом незамеченным, да ещеоказаться в том крыле, где не было выхода на улицу? — Может быть, у вас выросли крылья и теперь вы влетаете в дом через окно? Эджи сказала, что вы уехали.

— Неужели? Но ведь у экономки всегда полно дел. Неудивительно, что она пропустила мое возвращение. Вы меня искали?

— К нам прибыл гость… и я… я думаю, что это мой отец.

— Ваш отец? Неужели он одумался и решил забрать вас домой?

— Сомневаюсь, милорд. Скорее, он решил наполнить свой кошелек за ваш счет.

— И думаете, я помогу ему?

— По-моему, этого не следует делать. Все равно он потеряет эти деньги за карточным столом или пропьет с Фэррелом. Богатство не прибавит им счастья.

Неожиданно она заметила, что ее ладонь лежит на рукаве мужа. Смущенная, Ирена отдернула руку и пробормотала:

— Мне надо пойти переодеться.

Лорд Сакстон проводил жену в ее спальню. Она достала из шкафа платье. То, которое было сейчас на ней, застегивалось на спине, и Ирена не могла снять его без посторонней помощи. Она неуверенно поглядела на лорда Сакстона, не решаясь обратиться к нему с такой обычной для супругов просьбой.

В ответ он посмотрел на нее так, что ей показалось — он читает ее мысли. Вздохнув, Ирена подошла к мужу и, приподняв рукой волосы, повернулась к нему спиной. Не рискуя оборачиваться, Ирена подождала, пока он снимет перчатки. Наконец платье было расстегнуто.

— Мадам, вы заметили, что на улице идет снег? — поинтересовался лорд Сакстон, восхищенно следя за грациозным покачиванием ее бедер, пока она не скрылась за ширмой. — Если так пойдет и дальше, гость останется у нас на ночь.

— Еще секундочку, — откликнулась Ирена, приняв его слова за упрек. Быстро обтерев лицо влажным полотенцем и проведя расческой по волосам, она вышла из-за ширмы в одной рубашке. Натянув платье, Ирена подошла к мужу, не замечая его волнения, и снова повернулась к нему спиной, предварительно одарив его застенчивой улыбкой.

Лорд Сакстон глубоко вздохнул и снова стянул перчатки. Его желание стало почти нестерпимым, и к тому времени, как он застегнул платье, он был твердо уверен, что у него терпение святого.

Держась за руку мужа, Ирена спускалась по ступеням, чувствуя, как с каждым шагом растет ее волнение. Уже отсюда она слышала громкий голос отца. Обращаясь к Фэррелу, он перечислял все то, что было у него в Лондоне, и всех тех лордов, которые частенько прислушивались к его мудрым советам.

— Эх, я был богат и скоро опять разбогатею, мой мальчик. Только погоди. Мы будем жить в таком же огромном доме и отдавать приказания слугам. Вот будет здорово, Фэррел!

Тяжелая поступь лорда Сакстона заставила Эвери повернуться к двери. Взгляд мэра остановился на лорде и леди Сакстон, и его лицо на мгновение сморщилось. Платье Ирены было довольно скромным, но ткань и покрой были явно не из дешевых. Как несправедливо, что эта девчонка наслаждается подобной роскошью и не делится со своими родными!

— Добрый день, Ирена, — громко сказал он. — Здешняя жизнь, кажется, пошла тебе на пользу.

Ирена спокойно прошествовала мимо него и, коротко кивнув Фэррелу, села в кресло, заботливо отодвинутое мужем. Эвери прочистил горло и опустился на кушетку перед камином.

— Думаю, вам любопытно, почему я приехал. Я привез вам несколько новостей, и боюсь, что плохих. Так как вы теперь мне родственник, милорд, считаю, будет лучше предупредить вас.

— О чем? — спокойно поинтересовался лорд Сакстон.

— Мы с Аланом Паркером… он шериф Мобри, как вы знаете… мы были у лорда Толбота, и я услышал, как они говорили… Алан и его светлость, я имею в виду. Они сразу замолчали, когда заметили, что я слушаю. — Эвери выразительно глянул на лорда Сакстона, призывая оценить свою заботу о родственниках.

— И что же?

Эвери глубоко вздохнул.

— Они говорили, что вы, милорд, не кто иной, как ночной всадник.

Ирена вскрикнула и повернулась к мужу, который, чуть помедлив, громко засмеялся.

— Я тоже счел это забавным, милорд, — продолжил Флеминг. — Насколько я знаю, вы даже не можете ездить верхом и несколько медлительны… — Он поднес руку ко лбу. — Не в этом смысле, конечно, но будучи не совсем нормальным… Странно было бы думать, что вы поскачете по болотам как сумасшедший. — Эвери несколько раз энергично кивнул, словно в подтверждение своих слов. — Я так и сказал его светлости. Но он спросил: кто же в таком случае этот ночной всадник? И я не смог ответить.

— Ну и как, удалось вам убедить Толбота в моей невиновности? — весело поинтересовался лорд Сакстон.

— Не совсем, но если бы вы рассказали, где находились прошлой ночью, я смог бы это устроить.

— Почему именно прошлой ночью?

— Ночью этот негодяй снова напал на человека. Старика Бена нашли мертвым у черного хода гостиницы.

Ирена схватилась рукой за горло, а лорд Сакстон спросил с каким-то нечеловеческим спокойствием:

— Откуда вы знаете, что Бена убил именно ночной всадник? Кто-нибудь его видел?

Эвери приосанился.

— Проклятый изувер убил Бена так же, как и Тимми Сиарса. Перерезал ему глотку…

Ирена вздрогнула и отвернулась, зажав рот рукой.

— Избавьте нас от деталей, — резко прервал его лорд Сакстон. Он налил в бокал немного шерри и поднес Ирене.

— Должно быть, что-то съела, — с усмешкой заметил Звери. — Я-то уж точно не воспитывал из нее неженку. — Он подмигнул зятю. — Если, конечно, вы не обрюхатили ее.

Лорд Сакстон медленно повернулся к Флемингу. Опустив голову под этим страшным взглядом, Звери прокашлялся и больше не поднимал глаз.

Ирена попыталась отогнать видение мертвого, залитого кровью Бена. Бледная и дрожащая, она посмотрела на отца и тихо сказала:

— Лорд Сакстон… был со мной… прошлой ночью. Он… не может быть… ночным всадником.

Звери равнодушно пожал плечами.

— Я так и думал. Обязательно передам шерифу, что лорд Сакстон провел с тобой всю ночь.

Муж оглянулся, словно ожидая от нее каких-то слов. Ирена приоткрыла рот, но промолчала.

Фэррел внимательно рассматривал рубиново-прозрачный шерри в хрустальном графине. Изредка он облизывал губы, припоминая его вкус. Путешествие из Мобри было слишком долгим, и он начал испытывать сильную жажду. В последнее время ему хватало денег только на самый дешевый эль, а сейчас отчаянно требовалось что-нибудь покрепче, чтобы согреть кости.

— Э… лорд Сакстон… если бы я мог попросить у вас один бокал…

Взгляд Стюарта упал на молодого человека, который неуверенно указывал на графин. Глаза за прорезями маски скользнули по потрепанной одежде Фэррела, и в них промелькнула жалость. Он нехотя налил ему шерри, отметив, как дрожит рука юноши.

— Вы, кажется, были неплохим стрелком, до того как повредили руку, мистер Флеминг?

Фэррел замер, не донеся бокал до рта.

— Вы не пробовали стрелять левой рукой? Поначалу это кажется трудным, но если потренироваться, то вскоре она вполне заменит правую.

— Его левая рука ничем не лучше правой, — презрительно фыркнул Звери. — Разве что когда надо поднять стакан. Он же инвалид.

Фэррел одним глотком выпил шерри и медленно протянул бокал вперед. Лорд Сакстон, словно не заметив молчаливой просьбы, взял бокал и отставил его в сторону.

— Человек беспомощен настолько, насколько он себе это разрешает.

— По себе знаете? — огрызнулся Звери.

— Папа! — негодующе вскричала Ирена.

— Ничего страшного, любовь моя, — сказал Сакстон.

— Вы только послушайте! «Любовь моя»! — захихикал Звери. — Никогда не думал, что доживу до того дня, когда мужчина назовет ее своей любовью. — Он повернулся к зятю. — Говорю вам, эта девчонка приносила мне одни разочарования, от которых я еще не оправился. Я бедный человек, вдовец. Мой сын стал инвалидом, а эта девчонка вбила себе в голову, что должна выйти замуж по любви. И вот она здесь и защищает вас с таким пылом, словно вы самый красивый человек на земле. Если она способна смириться, почему же раньше не перестала капризничать и не вышла замуж за какого-нибудь доброго человека, который позаботился бы обо мне на старости лет? — Он недоуменно покачал головой. — Никогда мне не понять ее. Никогда!

Воцарилось молчание: Ирена, лорд Сакстон и даже Фэррел с удивлением смотрели на разбушевавшегося Звери.

Стюарт первый нарушил тишину.

— Мне кажется, мы обсуждали способности Фэррела к стрельбе. — Он повернулся к брату Ирены. — Я кое-что знаю о пистолетах и думаю, вам будет интересно посмотреть мою коллекцию. Почти десять или двенадцать лет назад Ватере сделал пистолет с пружинно-откидным штыком. Прекрасное оружие.

— Думаете, я смогу из него стрелять? — В голосе Фэррела зазвучал неприкрытый интерес.

— В первый раз сила отдачи покажется вам слишком большой, но если вы сможете потренировать руку, то со временем справитесь. Разумеется, для этого требуется ясная голова.

День клонился к закату. Холодный ветер с болот намел снежные барханы, перекрыв дороги. С приближением темноты в доме зажгли камины, и гостей проводили в их комнаты. Когда все затихло, Ирена накинула легкий пеньюар и, пройдя по коридору, остановилась перед дверью лорда Сакстона.

— Милорд, это Ирена, — сказала она. — Можно мне войти?

— Секунду, любовь моя.

Вскоре за дверью послышались медленные шаги, затем она распахнулась, и на пороге появился лорд Сакстон — как обычно, в маске и перчатках. На нем был длинный красный бархатный халат с высоко поднятым воротником, а из-под подола виднелся уродливый ботинок.

— Я побеспокоила вас, милорд? — застенчиво спросила Ирена.

— Да, мадам, но не в том смысле, в каком вы думаете.

Хотя это утверждение показалось Ирене странным, она поспешила объяснить причину своего позднего визита:

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали для Фэррела.

Лорд Сакстон отошел в сторону, приглашающе махнув рукой. Ирена прошла в спальню, остановилась у камина и протянула ладони к огню. Тонкая ткань пеньюара скорее подчеркивала, чем скрывала ее фигуру. Ее муж сел на стул в тени, откуда мог наслаждаться видом ее длинных ног и пышной груди, не выдавая своих истинных чувств.

— Сегодня в Фэрреле мелькнул проблеск интереса к жизни, который я уже и не чаяла увидеть, — тихо сказала Ирена. — Он даже смеялся за ужином.

— Твой отец не понимает, что на самом деле нужно Фэррелу.

— Это еще мягко сказано, и если отец будет и дальше так себя с ним вести, то мой брат закончит как Бен. — Она грустно покачала головой, сморгнув набежавшие на глаза слезы. — Несчастный Бен, он был такой безобидный! — Ирена шмыгнула носом и быстро стерла слезу с щеки. — Некоторым в Мобри будет его не хватать.

— Почему вы сказали своему отцу, что я был с вами всю ночь? — донесся к ней из темноты голос мужа.

Ирена пожала плечами.

— Я не вижу необходимости посвящать его в наше… наше соглашение. Я знаю, что вы не убивали Бена, так же как я понимаю, что не вы убили Тимми Сиарса. Так мог действовать трус, а единственное, что я узнала о вас со времени свадьбы, — это то, что вы очень мужественный человек. — Она рассмеялась. — Если уж говорить о трусах в нашей семье, то это я.

— Спасибо за доверие, — произнес Сакстон каким-то прерывающимся голосом, — и за то, что вы употребили слово «семья». Возможно, когда-нибудь в будущем мы и станем ею.

Ирена повернулась к мужу, и от взгляда на нее у него перехватило дыхание. Он глубоко вздохнул.

— Стюарт. — Ирена подошла и остановилась перед мужем, который с трудом поднял глаза. — Спасибо.

Наклонившись вперед, она на мгновение прижалась щекой к кожаной маске, а потом поспешно выбежала из комнаты. Прошло немало времени, прежде чем его светлость смог успокоиться.

Снег сошел так же быстро, как и выпал, и Звери Флеминг вернулся на следующий день домой не богаче, чем уезжал оттуда. Ему так и не представилась возможность завести с дочерью или зятем разговор о временном займе, и он в расстроенных чувствах покинул Сакстон-Холл. Фэррел, однако, был настолько поражен умением Стюарта управляться с пистолетами, что остался погостить до конца недели. Пока юноша возился с оружием, он ни разу не вспомнил о выпивке. Лорд Сакстон категорически отказался ему помогать, и Фэррел с помощью зубов и руки, которую он до того считал бездействующей, сам заряжал пистолеты.

Ко времени отъезда из Сакстон-Холла Фэррел преобразился. По настоянию Ирены он вымылся, затем она, не обращая внимания на его протесты, остригла ему волосы и побрила. Вскоре слуги принесли его выстиранные и выглаженные рубашку и бриджи и впервые за несколько недель вычищенные ваксой сапоги.

Фэррел вернулся в Мобри другим человеком. Старые приятели, с которыми он обычно пил, присвистнули в молчаливом восхищении, но застонали от разочарования, узнав, что у него нет ни шиллинга. Его намерение искать работу было встречено с недоверием, и еще больше они удивились, когда он объявил, что два или три раза в неделю будет гостить в Сакстон-Холле по приглашению самого лорда Сакстона.

До вечера у Толботов оставалось три дня, но Ирена все еще не выбрала бального наряда. Ей страстно хотелось показаться там в ожерелье с бриллиантами и изумрудами, но платье, с которым они лучше всего смотрелись, было тем самым, что слишком щедро открывало посторонним взглядам ее грудь. Избави Бог таким образом привлечь внимание Найджела Толбота и его гостей! Другие, не менее красивые платья плохо сочетались с ожерельем по цвету. И как ни грустно ей было на это решиться, пришлось отказаться от мысли надеть на бал подарок мужа.

Подойдя к спальне лорда Сакстона, она постучала и, услышав разрешение, открыла дверь и шагнула в комнату.

При ее появлении лорд Сакстон встал из-за стола. Он, очевидно, работал, так как на столе лежала раскрытая книга.

— Заходите, моя дорогая. У меня для вас есть небольшой подарок.

Взгляд Ирены упал на огромную коробку на кровати.

— Банди ездил в Мобри встречать карету из Лондона. Это вам прислала Анна… по моей просьбе.

— Но что…

— Откройте, — попросил он.

Ирена почувствовала себя ребенком, которого балуют. Это было очень приятное ощущение, и она, не торопясь с ним расстаться, медленно развязывала ленты и поднимала крышку.

Затем она поражение застыла, боясь дотронуться до нежного кружева и кремового атласа, из которых было сшито бальное платье.

— Оно восхитительно, милорд. — Ирена с благодарностью взглянула на мужа. — Вы так балуете меня, но как я могу принять это, зная, что не выполнила…

— Я делаю то, что мне нравится, мадам, — прервал он ее путаную речь, — и мне приятно, если одежда моей жены достойна ее красоты. Вам оно нравится?

Ирена улыбнулась и, протянув руку, осторожно вынула платье из коробки.

— Милорд, вы слишком хорошо знаете женский вкус. Как я могу сказать «нет»? Это самое красивое платье, которое я когда-либо видела, не говоря уже о тех, что носила.

Ирена приложила платье к себе и подошла к высокому зеркалу в смежной комнате. Пышные кружевные рукава заканчивались чуть ниже локтя и были вшиты таким образом, что оставляли плечи открытыми. Широкий зеленый пояс охватывал талию и спадал сзади широким каскадом, образуя короткий шлейф. Атласный, украшенный кружевами лиф…

За спиной Ирены раздался голос мужа:

— Я оставил детали на усмотрение Анны, и она, как обычно, не разочаровала меня. — Он качнул головой в сторону коробки. — Там есть еше кое-что.

Отложив платье, Ирена подошла к кровати и заглянула в коробку. На плаще из зеленого бархата лежали белые шелковые чулки и пара бежевых атласных туфелек с серебряными застежками.

— Вы все предусмотрели, милорд.

— Я старался изо всех сил.

Глава 15

Ирена сидела за туалетным столиком, ожидая, пока Тэсси уложит ей волосы. На нижнюю рубашку уже был надет корсет, приподнявший ее груди. Прозрачная шемизетка, без кружев и вышивки, позволяла увидеть их во всей красе. Вообще эта деталь одежды словно специально была создана, чтобы продемонстрировать все прелести ее тела.

Все было готово, но вместе с предвкушением праздника в душе Ирены росло беспокойство. Она не доверяла Клаудии Толбот и боялась, что та не сможет удержаться в рамках приличий, когда речь зайдет о лорде Сакстопе. Ирена уже представляла ужасающий скандал. Она не сомневалась в способности мужа справиться с любой ситуацией, но ее пугал собственный темперамент.

Спросившая о чем-то Тэсси отвлекла ее от невеселых размышлений, и, увлекшись обсуждением последних деталей, они не заметили появления лорда Сакстона.

— Вам еще долго? — Неожиданно прозвучавший хриплый голос не на шутку перепугал обеих женщин.

Тэсси быстро воткнула последнюю шпильку и, присев в реверансе, испуганно пробормотала:

— Нет-нет, милорд.

Затянутой в перчатку рукой он сделал ей знак уйти, и девуш-ка поспешно выбежала из комнаты. Опираясь на трость, лорд Сакстон медленно проковылял к туалетному столику и встал за спиной жены. Ирена ощущала, как его взгляд обжигает ее кожу, проникая сквозь тончайшую ткань нижней рубашки.

Лорд Сакстон медленно провел рукой по ее спине сверху вниз, затем снова вверх, пока его рука на коснулась ее плеча.

— Мадам, если бы на вас сейчас поглядел какой-нибудь из ваших бывших престарелых кавалеров, от подобного зрелища его хватил бы удар.

Уголки ее губ дрогнули в улыбке.

— Перестаньте подшучивать надо мной, Стюарт. Я обычная девушка.

Ответом ей послужил раскатистый смех.

— Настолько обычная, что Клаудиа позеленеет от злости, как только увидит вас.

Ирена засмеялась.

— Милорд, вы слишком добры. Если кто-нибудь и станет восхищаться мною сегодня, то виной тому мое платье.

Ирена поднялась, и лорд Сакстон последовал за ней.

— Вы обязаны убить их всех наповал своей красотой, и это напоминает мне о цели моего визита.

Его голос прозвучал так странно, что Ирена насторожилась и внимательно посмотрела на мужа.

— Я много думал о предстоящем вечере. Вместо того чтобы приятно провести время, вы, возможно, столкнетесь с неприкрытой злобой тех, кого напугает мой вид. — Речь его текла очень медленно, словно он приготовил ее заранее. — Я нашел способ, как обмануть ожидания мисс Толбот и ей подобных: я попросил сопроводить вас мужчину настолько безупречной репутации, что в его компании вас никто не осмелится оскорбить. — Он поднял руку, призывая ее к молчанию. — Я не стану менять своего решения и прошу выполнить мою просьбу. Не беспокойтесь, этот человек дал мне слово, что будет заботиться о вас так же, как я.

Ирена была поражена просьбой мужа.

— Я сделаю все, как вы скажете, милорд, — неуверенно пробормотала она.

Подойдя к туалетному столику, лорд Сакстон взял в руки бесценное колье с изумрудами и бриллиантами и кивком подозвал Ирену. Она встала и, подойдя к мужу, повернулась к нему спиной. Через мгновение, которое потребовалось ему, чтобы снять перчатки, его теплые пальцы застегнули на ней ожерелье, а затем медленным ласкающим движением скользнули вниз по плечам, пока не достигли талии. Затем он резким движением отнял руки и хрипло сказал:

— Умоляю вас, наслаждайтесь балом, мадам. До вашего отъезда мы больше не увидимся. — Он неуклюже зашагал к двери и, остановившись, бросил на нее последний взгляд. — Я прикажу Тэсси вернуться, чтобы вы могли закончить свой туалет. Эджи сообщит вам, когда придет ваш сопровождающий. Желаю вам приятно провести время, любовь моя.

Приготовления были завершены, и Ирена вместе с Тэсси направилась к лестнице. Горничная несла на руке тяжелый бархатный плащ. Ирену очень беспокоила таинственная личность, с которой ей предстояло явиться на бал. Кто мог заслужить такое доверие лорда Сакстона? Перед ее мысленным взором так и мелькали развязные повесы — друзья Толбота, предлагающие ей свою помощь. Ирена помнила о предупреждении Кристофера относительно лорда Толбота, несмотря на то что в свое время легкомысленно отмахнулась от его слов.

Войдя в холл, Ирена замерла, прижав руку к груди. Она не верила своим глазам. Не может быть: муж пригласил янки, чтобы тот оберегал ее честь!

Он стоял перед камином, глядя в огонь. Высокий, с узкими бедрами и широкими плечами, Кристофер Ситон был необычайно привлекателен. Одетый в серебристо-серый шелковый фрак, белые рубашку и чулки, он выглядел настоящим аристократом. При виде его чеканного профиля у Ирены защемило в груди.

Тщетно пытаясь успокоиться, Ирена глубоко вздохнула и быстро вошла в комнату. Заслышав цоканье ее каблуков по каменному полу, Кристофер обернулся и двинулся ей навстречу. Подойдя ближе, он отвесил глубокий поклон.

— Леди Сакстон, я польщен выпавшей мне честью.

— Кристофер Ситон, — Ирена попыталась за насмешкой скрыть дрожь в голосе, — вы неподражаемы.

— Мадам? — Он выпрямился, удивленно глядя на нее.

— Как вам удалось убедить моего мужа, что именно лисица должна охранять курятник?

Ответом ей послужила широкая ухмылка.

— Леди Сакстон, умение вашего мужа обращаться с оружием общеизвестно, и, не сомневаюсь, он бросится на защиту вашей чести, если того потребуют обстоятельства. Даю слово, что на людях я буду вести себя как настоящий джентльмен, так что вам не стоит опасаться за свою репутацию.

Ирена с сомнением оглядела его.

— А лорд Толбот? Примет ли он вас?

— Забудьте о своих страхах, мадам. В противном случае меня бы здесь не было.

— Я обещала мужу выполнить его просьбу, поэтому предлагаю заключить перемирие. Этим вечером вы будете относиться ко мне как к леди, а я попытаюсь вести себя с вами как с джентльменом.

Кристофер согласно кивнул.

— Пока не закончится бал.

— Хорошо.

Что-то в выражении его лица обеспокоило Ирену, но тогда, в Лондоне, он вел себя весьма достойно, а с Таннером и Банди ей не придется долго ждать, когда ей придут на помощь. Она повернулась к Тэсси:

— Я вернусь поздно, не жди меня.

Служанка присела в реверансе.

— Да, мэм.

Ирена потянулась к плащу, но Кристофер перехватил его.

— Позвольте мне, миледи.

Замерев, Ирена ждала, пока его сильные руки накинут плащ ей на плечи. Потом он проводил ее к карете и помог сесть. Ирена устроилась на переднем сиденье и прикрылась меховой накидкой. Бархатные занавеси на окошках кареты были опущены, создавая, по ее мнению, слишком интимную атмосферу. Она с опаской посмотрела на Кристофера, но, к ее огромному облегчению, он сел напротив. Поймав на себе ее взгляд, он улыбнулся.

— Если бы я сел рядом, то ваша близость могла бы полностью разрушить мои благие намерения, миледи. Лучше мне держаться подальше.

Ирена с облегчением вздохнула. Вечер начинался хорошо, и она могла только надеяться, что так пойдет и дальше и ее сила воли не подвергнется испытанию. От одного воспоминания о поцелуях Кристофера ее колени начинали дрожать, а в груди разгоралось пламя.

Сначала Ирена вздрагивала каждый раз, когда ловила на себе его взгляд, но затем расслабилась, завороженная звуками его голоса. Кристофер прекрасно знал, как развлечь собеседника, и она с интересом слушала его занимательные истории. Настроившись вести себя по-дружески, они весело болтали, не замечая, как течет время. Менее чем через час карета свернула к особняку Толботов и резко остановилась у парадного входа. Ирена вздрогнула, внезапно охваченная смущением и страхом. Заметив ее встревоженный взгляд, Кристофер быстро взял ее за руку.

— При виде вас они сойдут с ума, Ирена, — прошептал он, поднося ее руку к губам. Нежность этого жеста тронула ее и поселила в ее сердце какое-то сладкое томление. Кристофер выпрямился и пробормотал: — Нам лучше поскорее выйти, иначе я забуду о своем обещании и займусь с вами любовью прямо здесь.

Ирена подождала, пока он спустится и подаст ей руку. Прикосновение его ладони жаром отозвалось во всем теле, но они сумели чинно проследовать к дверям особняка. Один лакей принял их плащи, другой провел ко входу в зал. Затем дворецкий громко объявил:

— Леди Сакстон…

По рядам гостей пронесся взволнованный шепот. Люди поворачивали головы, стремясь получше рассмотреть эту женщину и ее мужа, известного всей округе как «чудовище из Сакстон-Холла». Но на пороге зала стояло очаровательное создание в кремовом платье и высокий красивый джентльмен.

— …и мистер Ситон.

В наступившей тишине отчетливо послышался вскрик Клаудии, которая не замедлила приблизиться к ним, мрачно глядя на Ирену и бросая злобные взгляды на Кристофера. Сорвавшиеся с ее губ слова были не теми, которые она хотела сказать, но Клаудиа уже не могла себя контролировать.

— Что вы здесь делаете?!

Кристофер шагнул вперед, загораживая Ирену.

— Вы же сами пригласили меня, не так ли? Ваше приглашение у меня с собой. — Он похлопал рукой по карману.

— Я знаю, что пригласила вас! — нетерпеливо отмахнулась Клаудиа. — Но одного!

— Приношу свои извинения, Клаудиа. — Кристофер вежливо улыбнулся разгневанной хозяйке. — Лорд Сакстон был слишком занят и попросил меня сопровождать его жену.

Клаудиа поджала губы, ее темные глаза стали ледяными. Она собиралась провести этот вечер совсем иначе и ужасно жалела, что не может отослать Ирену обратно домой, к ее чудовищу мужу. Эта негодяйка заслуживала и худшего наказания.

— Ты выглядишь божественно, Ирена. — Клаудиа даже не сделала попытки скрыть свое презрение. — Просто не могу поверить! Кто бы мог подумать, что дочь мэра так изменится, когда нацепит на себя драгоценности. Скажи мне, дорогая, эти побрякушки настоящие?

— Насколько я знаю, — вмешался Кристофер, — это фамильные драгоценности Сакстонов. Разумеется, чтобы распознать настоящие бриллианты, человек должен часто видеть их.

Клаудиа метнула на него негодующий взгляд.

— Скажите, Кристофер, почему это лорд Сакстон доверил вам сопровождать его жену? Мне казалось, что он ревнив.

Кристофер широким жестом обвел зал, и в его серо-зеленых глазах заплясали чертики.

— Разве здесь мало людей, которые впоследствии смогут засвидетельствовать, что я вел себя как ангел? Кроме того, слуга и кучер сразу поспешат на помощь хозяйке, если в этом возникнет необходимость. Вы ведь наверняка слышали, как лорд Сакстон расправился с разбойниками? Я уверен, он уничтожит любого, кто вздумает причинить вред его жене.

— В таком случае, — уже мягче сказала Клаудиа, — советую вам поостеречься, Кристофер. Будет жаль, если такой красивый и обаятельный человек, как вы, окажется в могиле только потому, что слишком увлекся своей подопечной.

— Спасибо, Клаудиа. Я тронут вашей заботой. — Кристофер прищелкнул каблуками и поклонился. — Обещаю, я буду осторожен.

Клаудиа наконец отошла от них, метнув последний злобный взгляд на Ирену. Неподалеку стоял Алан Паркер, разговаривавший о чем-то с двумя своими друзьями. Клаудиа целеустремленно направилась в ту сторону.

Одеждой шериф не уступал другим гостям. Его темно-синий камзол был богато украшен серебром и напоминал военный мундир, так что сторонний взгляд машинально искал на плечах эполеты, а на груди медали.

Взяв Алана под руку, Клаудиа слегка прижалась к нему. Он, казалось, был несколько удивлен подобным вниманием, пока, обернувшись, не заметил Ирену с Кристофером. При виде этой пары на его губах заиграла улыбка. Но как только его взгляд остановился на Ирене, его ребра почувствовали довольно болезненный толчок острого локотка Клаудии. Она не могла позволить еще одному мужчине пасть жертвой своей соперницы.

— Миледи, — пробормотал Кристофер Ирене, — боюсь, своей красотой вы насмерть сразили всех присутствующих мужчин.

— Они просто разочарованы отсутствием Стюарта, — прошептала она в ответ. — Но если они хотели превратить его в посмешище, то сильно ошиблись. Он им не по зубам.

— Вы говорите так, словно восхищаетесь своим мужем, — заметил Кристофер.

— Так оно и есть.

Он вопросительно поднял брови.

— Вы удивляете меня, Ирена. Я так надеялся, что вы сбежите через пару недель замужества, и был готов встретить вас с распростертыми объятиями. А сейчас я в полном недоумении. Неужели вы предпочли мне покрытого шрамами калеку?

Ирена огляделась вокруг, отметив, с какой жадностью присутствующие женщины разглядывают Кристофера и как призывно ему улыбаются. Ее же удерживала от этого только мысль о лорде Сакстоне.

— У меня нет выбора, Кристофер. Что сделано, то сделано. Я связана словом и не могу повернуть время вспять.

Взгляд Кристофера скользнул по залу, в свою очередь отмечая мужчин, пожиравших глазами его спутницу. Он догадывался, что их мысли ничем не отличаются от его собственных. Едва ли они подозревали, как решительна и честна эта леди. Но ведь и ему не занимать настойчивости, и он так легко не сдастся.

Он галантно предложил Ирене руку.

— Пойдемте, моя дорогая. Люди с нас глаз не сводят, а я хочу успеть потанцевать, прежде чем вас уведет какой-нибудь потерявший голову поклонник.

Он провел Ирену в бальный зал, где музыканты уже играли быструю мелодию, но, прежде чем они успели присоединиться к танцующим, их перехватил слуга.

— Лорд Толбот просит леди Сакстон подняться к нему в кабинет, — сообщил он и поклонился. — Не последуете ли за мной, миледи?

Ирена встревоженно посмотрела на Кристофера, но тот уже повернулся к слуге.

— Веди нас, — приказал он.

Брови слуги поползли вверх.

— Мне кажется, лорд Толбот приглашал только миледи, сэр.

Кристофер лениво усмехнулся:

— Либо мы идем вместе, либо не идет никто. Я обещал лорду Сакстону не отходить от его жены ни на шаг.

Слуга мгновение размышлял, но в конце концов решил предоставить решение хозяину.

— Следуйте за мной, сэр. — Он повел их по длинному широкому коридору. Остановившись перед резными дверями, слуга попросил их подождать, легонько постучал и скрылся в кабинете. Через минуту он вернулся, приглашая войти.

Одетый в белый с золотом атласный кафтан, Найджел Толбот поднялся им навстречу. Он не отрывал от Ирены жадных глаз.

Ирена вежливо присела в реверансе.

— Здравствуйте, лорд Толбот.

— Дорогое дитя, как мне приятно снова видеть вас. — Лишь только Ирена выпрямилась, он взял обе ее руки в свои и поцеловал их, затем взглянул ей в лицо. — Боже, как вы красивы! — пробормотал он, делая вид, что не замечает Кристофера. К сожалению, ему не удалось уговорить свою упрямую дочь не приглашать наглеца янки. — Но где же ваш муж? Я думал, вы приехали вместе.

— Лорд Сакстон не смог приехать, — ответила Ирена, — и попросил мистера Ситона сопровождать меня.

Взяв понюшку из табакерки, Толбот презрительно оглядел Кристофера с ног до головы, прекрасно понимая, что молодой человек здесь отнюдь не для того, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение.

— Лорд Сакстон просил меня еще кое о чем, сэр. — Кристофер вытащил из кармана конверт. — Его светлость просил передать вам это письмо.

Толбот взглянул на Кристофера с откровенной неприязнью. Затем сломал печать, быстро проглядел письмо и вновь посмотрел на Кристофера. Тот по-прежнему дружелюбно улыбался. Толбот швырнул конверт на стол.

— У нас еще будет время поговорить о делах. — Его величественная поза куда-то исчезла, и он с трудом заставил свои губы растянуться в улыбке. — Сегодня вечером надо веселиться. У нас здесь множество гостей из Лондона и Йорка, которые не прочь отдохнуть. Надеюсь, вы приехали сюда с теми же намерениями, миледи.

«Более или менее», — про себя согласилась Ирена, но вслух вежливо произнесла:

— Разумеется, милорд.

— Я бы хотел попросить у вас хотя бы один танец, — продолжил он, несколько успокоившись. — Я даже настаиваю на этом. Вы совсем недавно вышли замуж, а лорд Сакстон практически неизвестен среди знати, поэтому вы нуждаетесь в человеке, который научит вас поведению в обществе.

— Боюсь, вы плохо знаете генеалогию, милорд, — быстро заметил Кристофер. — Сакстоны — весьма древний род, возможно, даже старше вашего.

Лорд Толбот направил неприязненный взгляд на наглеца.

— Кажется, вы прекрасно осведомлены об этой семье, молодой человек. Не могу сказать о себе того же. Я виделся со старшим Сакстоном один раз незадолго до его гибели от рук разбойников, а его сын и вовсе не показывается на люди.

Улыбка Кристофера стала шире.

— Можете ли вы осуждать его за это?

Лорд Толбот презрительно фыркнул.

— Думаю, что если бы я выглядел так, как он, то тоже возненавидел бы общество. Но он должен все же кому-то доверять. Видит Бог, я не желаю ему зла.

— Я всегда считал лорда Сакстона разумным человеком, доверяющим тем, кто этого заслуживает, — вежливо заметил Кристофер, беря Ирену под руку. — Извините пас, милорд, но леди Сакстон обещала мне танец.

Толбот угрожающе выпрямился. Янки или сошел с ума, или же настолько дурно воспитан, что не знает, как себя вести в присутствии титулованного дворянина. Никто не смеет уйти, пока он его не отпустит!

Кристофер между тем открыл дверь и, слегка кивнув ошарашенному хозяину, вывел Ирену из комнаты.

— Лорд Толбот никогда не простит вас, — прошептала Ирена.

— Не думаю, что меня это сильно огорчит.

— Вам стоит поостеречься, — настаивала она, — Толбот очень влиятелен.

— Но он также очень нагл, и я не мог удержаться, чтобы не подразнить его. — В глазах Кристофера заплясали чертики. — Неужели мне не почудилось некоторое беспокойство о моем благополучии в ваших словах, миледи?

— Кто-то же должен заставить такого легкомысленного человека, как вы, прислушаться к голосу разума, — пояснила она.

— Значит, вам это небезразлично.

— Это не причина для самодовольства, — сухо ответила Ирена.

— Вы, миледи, накинулись на меня, словно дикая кошка.

— Да ваша шкура толще, чем у быка, — фыркнула Ирена.

— Не злобствуйте, моя дорогая, — улыбнулся Кристофер. — Лучше одарите улыбкой и согрейте сердце, которое бьется только для вас.

— Я слышала, что ваше сердце часто меняет свой ритм.

— Мадам? — Его брови поползли вверх. — Вы прислушиваетесь к сплетням?

— Возможно, стоит спросить Клаудию, действительно ли вы имеете обыкновение заходить к ней в гости, когда ее отец в отъезде, — не удержалась Ирена.

Его беззаботный смех развеял туман в ее душе.

— Я трачу на вас так много энергии, мадам, и вы еще предполагаете, что меня хватает на других женщин?

Ирена нервно оглянулась, не слышит ли их кто-нибудь, но рядом, слава Богу, никого не было. Тогда она с укором прошептала:

— За вами в Мобри тянется шлейф разбитых сердец. Отчего же мне не верить сплетням?

— А почему, собственно, это вас так беспокоит? — поинтересовался он. — Вы ведь замужняя женщина.

— Я еще не забыла об этом! — гневно воскликнула Ирена.

— Мне казалось, не помешает напомнить еще раз, любовь моя. — Губы Кристофера дрогнули.

— Я не ваша любовь! — запротестовала Ирена, пытаясь скрыть удовольствие, которое ей доставили эти слова.

— Нет, но будете, — пробормотал он.

От его взгляда по жилам Ирены растеклось тепло. У нее задрожали руки, а ноги стали как ватные. Как она может притворяться равнодушной, когда всего несколько слов этого человека приводят ее в такое состояние?

Взгляд Кристофера скользнул по ее груди, задержался на огромном изумруде.

— Если вы еще не поняли этого, мадам, то объясняю: я весьма целеустремленный человек и никогда не разбрасываюсь. Вы — единственная женщина, которая мне нужна, и я не успокоюсь, пока не получу вас.

— Кристофер, Кристофер, — простонала она. — Когда же вы поймете, что я замужем?

— Только когда назову вас своей женой. — Он поднял голову, прислушиваясь к звукам скрипок из бального зала. — Лорд Толбот обожает вальсы, — заметил он насмешливо, — и если я не ошибаюсь, он сейчас появится здесь, требуя, чтобы вы с ним потанцевали. — Кристофер решительно взял ее за руку и повел в зал.

— Я ошиблась в вас, Кристофер, — сказала Ирена, когда он закружил ее в танце.

— Отчего же, любовь моя? — Он заглянул ей в лицо, пытаясь понять смысл ее слов.

— Вы следите за мной так же пристально, как и Стюарт, — задумчиво протянула Ирена. — Если не больше.

— Я еще не отказался от надежды, что когда-нибудь вы станете моей, и отбиваю в атаке всех, кто может помешать мне в этом.

— А как же Стюарт?

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он ответил:

— Я рассматриваю Стюарта не как угрозу, а скорее как некоторое временное неудобство.

— Неудобство? — поразилась Ирена.

— Я разберусь с ним в свое время, и это будет самым сложным, так как я рискую вызвать вашу ненависть. Весьма затруднительное положение.

— Вы удивляете меня, Кристофер. — Ирена покачала головой, несколько задетая таким пренебрежительным отношением к ее мужу.

— Это чувство взаимно, любовь моя.

Лорд Толбот недовольно хмурился, глядя на Ирену и Кристофера. Еще больше его разъярили перешептывания гостей о том, как красива и грациозна эта пара. Поймав взгляд шерифа, Найд-жел Толбот качнул головой в сторону выхода и, вернувшись в свой кабинет, стал ждать появления Алана Паркера.

Клаудиа также пристально наблюдала за Кристофером и Иреной, и ее ненависть к сопернице, казалось, перешла все границы. Она поспешила к Алану Паркеру, чтобы пригласить его на танец и показать этому ничтожеству — дочери мэра, — как в высшем свете принято танцевать вальс.

— Извините, Клаудиа, — к ее огромному неудовольствию, сказал Алан, — но меня ждет ваш отец.

В темных глазах мелькнули молнии, и Клаудиа покинула зал, ничуть не смущаясь тем, что ее внезапный уход вызвал немалое удивление гостей. Это был ее бал, и будь она проклята, если позволит Ирене Сакстон испортить его!

Клаудиа, не спрашивая разрешения, распахнула двери в кабинет отца и решительно прошагала к его столу. За ней неторопливо следовал Алан Паркер.

Лорд Толбот горестно вздохнул. Ему предстояло общение с дочерью.

— Папа, ты не имеешь права вызывать Алана как раз в тот момент, когда он хотел потанцевать со мной, — обиженно сказала Клаудиа.

— Нам с ним надо обсудить некоторые дела, — уклончиво объяснил отец.

Клаудиа опустилась в ближайшее кресло и упрямо задрала подбородок.

— В таком случае поторопись! Я не собираюсь ждать весь вечер.

Толбот с трудом подавил раздражение.

— Клаудиа, дитя мое, — просительно сказал он, — не могла бы ты сходить за моей тростью с золотым набалдашником? Увы, ноет моя старая рана.

— Пошли кого-нибудь из слуг. Я устала.

— Будь хорошей девочкой и сделай, как я прошу. — Он натянуто улыбнулся.

Клаудиа преувеличенно вздохнула и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

Эхо ее шагов еще не затихло, когда лорд Толбот схватил со стола письмо, доставленное ему Кристофером, и раздраженно помахал им в воздухе.

— Этот проклятый Сакстон приказывает мне явиться в Сакстон-Холл, словно я простолюдин, чтобы поговорить об арендной плате, которую я собирал, пока его семья «была в отъезде».

Алан присел на край массивного стола и не церемонясь взял из стоящей на столе вазы конфету.

— Это составит приличную сумму, — без особого волнения заметил он.

— Да это немыслимые деньги! — Толбот швырнул письмо на стол и начал гневно мерить шагами кабинет.

Шериф отправил конфету в рот, прожевал ее и только потом спросил:

— Я правильно понял, что вы считаете этого лорда Сакстона опасным?

Толбот даже притопнул ногой от злости.

— Хотел бы я, чтобы он появился здесь лично, вместо того-чтобы присылать этого наглеца янки. Мы бы точно поняли, он это или нет.

— Говорят, что он не может ездить верхом, — сказал Алан.

— Я тоже слышал об этом, но кто еще может быть ночным всадником? Кроме пего, в наших краях за последнее время появился только Кристофер Ситон, а это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Алан пожал плечами.

— Он-то уж точно тот, за кого себя выдает. Он владеет несколькими кораблями, и один из них, «Кристина», за последние месяцы неоднократно причаливал в порту Уэркингтона, каждый раз с новым грузом.

— Все равно продолжай следить за ним, — приказал Толбот. — Возможно, он как-то связан с этим ночным всадником, и мы поймаем сразу обоих.

Губы шерифа растянулись в улыбке.

— Если это случится, как вы думаете, кому из нас лорд Сакстон позволит сопровождать его жену?

Его светлость презрительно рассмеялся:

— Этот человек по меньшей мере наивен, если доверяет Ситону. Поневоле задумаешься, в своем ли он уме.

Шериф кивнул и взял еще одну конфету.

— Он с легкостью справился с Сиарсом.

— Этот пустоголовый болван! — гневно сказал Толбот. — От него был один вред.

Алан вытер руки платком и встал.

— Вы получили сообщение от своего человека при дворе?

Лорд Толбот возобновил метание по комнате.

— Пока нет.

Шериф поджал губы, но от комментариев воздержался: в этот момент в дверях появилась Клаудиа. Она быстро вошла в комнату и подала отцу тяжелую, отделанную серебром трость.

— Это единственная, которую я нашла. Ты уверен, что не… — Она замолчала, увидев стоящую у стены трость. — Вон же она, с золотым набалдашником. Она была у тебя под носом. — Клаудиа захихикала. — Ты стал таким забывчивым в последнее время, папа. Боюсь, ты стареешь.

Она рассмеялась и повернулась к выходу, не заметив гневного взгляда, которым наградил ее отец.

— Пойдемте, Алан. — Клаудиа потянула шерифа за рукав. — Я настаиваю, чтобы вы забыли о делах и потанцевали со мной. В конце концов это мой бал.

Лорд Толбот, не притрагиваясь к трости, проводил их из комнаты.

Бал продолжался, и хотя было уже довольно поздно, Ирена не замечала, как летит время. Музыка, танцы и возбуждение от того, что за ней почти открыто ухаживал очень красивый мужчина, наполняли ее радостью, которую ей никогда раньше не приходилось испытывать. Даже ледяные взгляды Клаудии не могли испортить ей настроение. Мужчины изо всех сил старались привлечь внимание такой красавицы, и ей пришлось оставить Кристофера.

Скоро к ней подошел и лорд Толбот, требуя обещанный танец. Как только Ирена вошла с ним в круг танцующих, Клаудиа без зазрения совести бросила Алана Паркера и, быстро подойдя к Кристоферу, попросила станцевать с ней. Словно по команде, музыканты затянули какую-то бесконечную мелодию, и Клаудиа, не дав Ситону опомниться, потащила его танцевать.

Ее грудь касалась его груди, когда это позволяли приличия, и временами ее бедра прижимались к его чреслам. А если Кристофер опускал взгляд, то встречал призывную улыбку.

Лорд Толбот некоторое время вел себя как джентльмен, пытаясь подражать размашистым движениям янки, но скоро близость партнерши вновь воспламенила его, и Ирене пришлось ставить его на место.

Когда смолкли последние звуки музыки, Кристофер чувствовал себя так, словно его самым грубым образом изнасиловали. У него сегодня была совсем другая задача, и он не собирался идти в спальню Клаудии, как она ни старалась его туда завлечь. Заметив краем глаза Алана Паркера, он подошел к нему и через несколько минут, ловко высвободив руку из плена Клаудии, быстро пробормотал приличествующие извинения и ушел. Клаудиа приоткрыла рот, чтобы запротестовать, но он уже был на полпути к Ирене.

Ирена только что счастливо избежала прощальной ласки лорда Толбота, оставив своего раскрасневшегося и взбудораженного партнераскрипеть зубами от разочарования, и с радостью бросилась навстречу своему сопровождающему. С того момента Кристофер старался, чтобы между ними и их хозяином находилось как можно больше людей.

— Вы действуете слишком явно, — предупредила Ирена.

— Так же, как и лорд Толбот, — ответил Кристофер, — и если он не остановится, то в лучшем случае я расквашу ему нос.

— Почему вы так не любите лорда Толбота?

— Вы прекрасно знаете причину моей нелюбви к нему.

— Я? — поразилась Ирена.

— Я ненавижу, когда он мне мешает.

В фиалковых глазах Ирены мелькнули смешинки, и ее губы тронула легкая улыбка.

— Люди подумают, что вы ему за что-то мстите…

Кристофер энергично кивнул:

— Да, я не люблю этого человека. Его наглость и привычку вечно демонстрировать свою власть. Его показное богатство, в то время как крестьяне мрут от голода. Мне ненавистна сама мысль, что кто-либо, вверенный моей заботе, пострадает от него.

Хмурое выражение его лица и сама эта вспышка гнева удивили Ирену. Она никогда не подозревала, что легкомысленный и обаятельный Кристофер Ситон способен на подобные эмоции.

Однако мрачное ощущение от слов Кристофера вскоре рассеялось, и через несколько мгновений уже ничто не напоминало о нем. Снова рядом с Иреной находился улыбающийся повеса, уверенно ведущий ее в танце, да так, что у нее кружилась голова, а другие пары рядом с ними казались неуклюжими марионетками. Он провел ее вплотную к лорду Толботу, но, прежде чем тот успел поднять руку, чтобы задержать их, они опять затерялись в толпе. Сделав круг, Кристофер остановился у одной из дверей и, взяв Ирену за руку, вывел в какое-то помещение.

— Не хотите ли подкрепиться, миледи? — Встретив ее удивленный взгляд, он ухмыльнулся. — Лорда Толбота чуть удар не хватил. Боюсь, он сейчас остановит музыку и пойдет вас искать.

Они приблизились к ломящимся от яств столам, и Кристофер взял маленькую тарелку китайского фарфора.

— Хотите желе? Или что-то другое? — Не дожидаясь ответа, Кристофер положил на тарелку разных деликатесов и передал ее Ирене.

— Не беспокойтесь, Кристофер, — запротестовала Ирена, — я не голодна.

— Тогда просто держите тарелку, любовь моя, — прошептал он. — Я принесу вам бокал вина, и, если появится Найджел, у вас будет веская причина отказать ему.

Музыка внезапно смолкла, как и предсказывал Кристофер, и среди гостей раздались удивленные возгласы, когда Толбот, раздвигая толпу, отправился на поиски Ирены. Он сделал несколько кругов по залу, и ропот стал громче.

Заметив объект своих поисков, он поспешно направился в комнату с закусками, оставив гостей в недоумении, и Клаудии пришлось самой дать музыкантам знак играть. К тому моменту, как лорд Толбот оказался рядом с потерявшейся красавицей, ему удалось немного справиться со своим раздражением. Ирена похолодела, но тут вернувшийся Кристофер сунул ей в руку бокал шампанского, и она быстро сделала глоток прохладного напитка, черпая в нем смелость.

— Вот вы где, дитя мое, — пробормотал Толбот, с трудом раздвигая губы в улыбке. Затем он приосанился. — Я везде искал вас. Вы, конечно, проявите милосердие и подарите мне еще один танец?

Ирена рассмеялась, указывая глазами на тарелку.

— У вас такое замечательное угощение, милорд. Боюсь, мне придется задержаться здесь на целый час, чтобы доесть то, что я взяла. Кроме того, я немного устала после танца.

— В таком случае, моя дорогая… — он взял у нее из рук тарелку и, отставив ее в сторону, искусно вклинился между Кристофером и Иреной, — я настаиваю, чтобы вы отдохнули в моей спальне.

— Вашей спальне? — переспросил Кристофер, насмешливо улыбаясь.

Толбот метнул на него испепеляющий взгляд и, легонько поклонившись Ирене, оперся рукой на стол. Его рука попала прямо в желе. Чувствуя под пальцами что-то мягкое, Толбот инстинктивно отдернул руку и задел за край тарелки. Та опрокинулась, содержимое вывалилось на рукав его светлости, а сама тарелка с грохотом упала на пол, осыпая его белые бальные туфли каскадом осколков.

Лорд Толбот отшатнулся и задел бутылку с вином. Холодная жидкость потекла по его панталонам, окрашивая их в лиловый цвет.

Кто-то из стоящих рядом рассмеялся, но тут же смолк, поймав на себе ледяной взгляд его светлости. Пытаясь сдержать улыбку, Ирена поднесла к губам бокал, остальные же гости с преувеличенным вниманием стали разглядывать потолок, стены и резные панели комнаты.

Лорд Толбот стремительно удалился, проклиная на ходу этот бал, свою дочь, кухарку, слуг, камердинера, который случайно попался ему на глаза, но более всего проклятого янки.

К тому времени как огромные часы в холле пробили двенадцать, толпа гостей заметно поредела. Клаудии больше не представилась возможность побыть наедине с Кристофером, но она все еще не сомневалась в успехе, когда присоединилась к отцу, чтобы проститься с двумя из отъезжающих гостей.

— Надеюсь, вам понравилось. — Она мило улыбнулась им, по, как только гости удалились, весело хихикнула. — Маргарет стала такой толстой, ты не заметил, пап? Если она не перестанет есть, придется увеличить дверной проем.

Толбот вздохнул, припоминая времена, когда вышеупомянутая леди была весьма нежной на ощупь и восхитительно пышной только в необходимых местах.

— В молодости она была прелестной малышкой. Доброй и покладистой.

— Да это же было несколько десятков лет назад! Ни один из вас за это время не помолодел.

Радужные воспоминания Толбота лопнули как мыльный пузырь. Неужели это было так давно?

Слегка откашлявшись, он решил проучить свою нахальную дочь.

— Боюсь, сегодняшний вечер разочаровал тебя, моя дорогая. Наша хорошенькая малышка Ирена увела янки прямо у тебя из-под носа.

Клаудиа раздраженно тряхнула головой.

— Кристофер вел себя так, потому что его просил об этом лорд Сакстон. Как только она пойдет отдохнуть, о ней можно будет забыть, а у меня останется предостаточно времени, чтобы показать Кристоферу, что я не злопамятна.

— Если ты хочешь предложить им переночевать у нас, тогда тебе лучше поторопиться. — Лорд Толбот кивнул головой в сторону дверей. — Они откланялись несколько минут назад.

Клаудиа вскрикнула. Следуя направлению его взгляда, она нашла среди гостей Кристофера, который в этот момент забирал у слуги плащи. Клаудиа подбежала к нему и, схватив за руку, затараторила:

— Неужели вы уже уходите? Я просто не желаю слышать об этом! Я приказала подготовить комнаты для вас обоих. — Лукаво улыбаясь, она наклонилась к Кристоферу. — Отдельные, конечно.

— Я освобождаю Кристофера от необходимости сопровождать меня, — быстро сказала Ирена. — Я же в любом случае возвращаюсь в Сакстон-Холл.

— Как это мило с твоей стороны, моя дорогая, — мурлыкнула Клаудиа, но ее радость оказалась преждевременной — Кристофер высвободил руку.

— Боюсь, и я не смогу остаться, — твердо сказал он. — Я дал слово лорду Сакстону, что провожу миледи домой.

— Но как же вы поедете! — Клаудиа была готова схватиться за любой предлог, лишь бы оставить его. — Посмотрите, на улице метель.

Кристофер вопросительно взглянул на Ирену.

— Я должна вернуться к мужу, — сказала она.

Пожав плечами, он перевел взгляд на Клаудию.

— А я обязан проводить Ирену домой.

Клаудиа, к своему огромному сожалению, не нашлась что сказать.

— До свидания, Клаудиа, — попрощался Кристофер, помогая Ирене надеть плащ. — Спасибо за приглашение.

— Это был великолепный вечер, — искренне поблагодарила Ирепа, чем только усилила замешательство дочери Толбота. — Спасибо.

Клаудиа поджала губы. Увы, в присутствии гостей она не могла сказать этой выскочке, что она о пей думает.

— Доброй ночи. — Ирена, догадываясь о чувствах Клаудии, мило улыбнулась, демонстративно взяла Кристофера под руку, и они вышли к ожидавшей их карете.

Таннер уже сидел на козлах, а Банди, переминаясь с ноги на ногу, ждал их у дверцы экипажа. Наконец все устроились. Таннер взмахнул хлыстом, и карста тронулась с места.

На фоне черного неба особенно девственно-чистой казалась белизна земли. Ночь выдалась такой тихой, как это бывает только во время снегопада. Единственными доносившимися до них звуками были негромкие удары копыт по дороге и еле слышный скрип кареты, катившей по глубокому снегу. Наружные фонари лишь слегка раздвигали темноту по бокам экипажа, а внутреннее пространство кареты скудно освещала пара небольших светильников.

Ирена забилась в угол, а сидевший напротив Кристофер, спасаясь от сквозняка, поплотнее запахнул накидку и поднял воротник. Старательно избегая его взгляда, Ирена наклонилась вперед и, приподняв занавески, стала смотреть в окно на огромные хлопья снега, медленно плывущие в желтом свете фонарей. Затем она вновь откинулась на сиденье и, укрывшись меховым пологом, опустила ноги на грелки.

Наконец и Кристофер отказался от попыток самостоятельно согреться и, что-то невнятно пробормотав, пересел к Ирене и спрятал ноги под ее меховое покрывало.

Ирена смутилась. Лорд Сакстон явно не предусмотрел ночного похолодания, иначе приготовил бы меховую накидку и для сопровождающего. Но ее тревога возросла стократ, когда Кристофер положил руку на спинку сиденья. Он спокойно встретил ее негодующий взгляд, а когда она в возмущении отвернулась, залюбовался нежным румянцем ее щек, маленьким прямым носиком и нежно очерченными губами. Он смотрел на Ирену, как на прекрасный цветок, и восхищался ее неправдоподобной красотой.

Поймав его жаркий взгляд, Ирена опустила ресницы. Весь вечер Кристофер вел себя как джентльмен, и даже сейчас, в полутемной карете, катившей по безмолвию ночи, Ирена почему-то чувствовала себя в безопасности.

Экипаж подпрыгнул на ухабе, и рука Кристофера упала ей на плечо. Ирена подняла глаза и поймала его задумчивый взгляд. Тепло и мерное покачивание навевали сон, и Ирена непроизвольно опустила голову на плечо Кристофера. Из-под полуопущенных век она наблюдала, как он притушил ближний к ним фонарь.

Он обнял ее и взял длинными пальцами за подбородок, заставив повернуться к нему. Его тень, как хищная птица, накрыла ее, а затем его губы прижались к ее рту. О Боже, что с ней творится? Ее руки уже потянулись к его шее, но тут на мгновение к ней вернулся разум, и Ирена, вместо того чтобы обнять, уперлась ладонью в грудь Кристофера. Он нахмурился.

Сердце Ирены билось как пойманная птица. О, как трудно было не дать своим рукам обвить его! Пока еще ничего страшного не произошло, но она знала, что стоит на тонком льду и, если не будет осторожна, ее унесет в бушующее море, откуда нет возврата.

Ирена попыталась отстраниться, но Кристофер сжал пальцы на ее плече и вновь припал к ее губам. Он не мог просто отпустить ее, он требовал ответа. Она не могла сказать «да», потому что была отдана другому, но и слово «нет» застряло у нее в горле, потому что ее душа отчаянно звала: «Любовь моя, не уходи от меня!»

Кристофер прочел ответ в почти незаметном движении ее губ и, не прерывая поцелуя, притянул ее ближе. Ее накидка свалилась на пол, но никто из них не заметил этого.

Его губы медленно заскользили по щеке, затем нашли ее ушко. Ирена вздрогнула.

Кристофер долго держал себя в руках, но сейчас страсть победила терпение. Его рука легла на бедро Ирены.

Ирена подалась вперед и уперлась ему в грудь обеими руками.

— Вы вышли за рамки приличий, сэр, — с трудом выговорила она. — Вы же дали слово!

— Да, — прошептал он, — но вспомните, любовь моя, я говорил только о вечере у Толбота.

Ирена застонала от отчаяния. Или от чего-то другого?

Сильная рука коснулась ее груди, и у нее заныли соски. Жар его ласк растопил в ней остатки здравого смысла и наполнил все тело огнем. Ирена смутно почувствовала какое-то движение у себя за спиной, и через мгновение ее платье оказалось расстегнутым, а лиф сполз вниз.

Она в ужасе застыла, но Кристофер уже ласкал ее обнаженное тело. Ирена отпрянула, отчаянно пытаясь избежать его прикосновений, равно как и унять свою страсть, но попытка успехом не увенчалась. Родившийся в ее горле крик превратился в стон.

— Нежная, милая, любовь моя, — шептал он. — Как я хочу тебя! Будь моей, Ирена.

— Нет, Кристофер, я не могу.

Он слегка отстранился и поглядел на ее разрумянившиеся щеки.

— Вы лжете, мадам, когда отказываетесь признать очевидное.

Она не могла произнести в ответ ни звука — беспомощная жертва своего желания. Кристофер медленно наклонился и, не торопясь, завладел ее губами. Он не встретил сопротивления и бережно уложил Ирену на пушистое покрывало.

Их губы слились в сладостном поцелуе, но желание требовало не останавливаться на этом. Кристофер бормотал какие-то слова, осыпая поцелуями ее шею, грудь, лицо, — казалось, весь мир сошел с ума от страсти. Тепло его губ сосредоточилось на нежно-розовом пике ее груди. Она хотела что-то сказать, но ее слова утонули в водовороте страсти.

Его рука забралась под ее юбки, и Ирена вскрикнула:

— Кристофер, не делай этого! Я принадлежу другому.

— Ты принадлежишь мне, Ирена. С самого начала ты была моей.

— Я жена лорда Сакстона, — слабо запротестовала она, но губы Кристофера не дали ей продолжить. Его ласки стали откровеннее. Ирена всхлипнула, не в силах собрать свой разлетающийся па кусочки мир.

Резкий стук по крыше кареты заставил их замереть. Отпрянув, Кристофер погасил все еще горевшую лампу и лишь потом приподнял занавеску. Вдали виднелись огни Сакстон-Холла. Кристофер глубоко вздохнул, выпрямился и помог подняться Ирене.

— Похоже, мадам, нам придется продолжить это в другой раз.

Ирена дрожащими руками натягивала лиф, не в силах поднять глаза. Она отвернулась, и руки Кристофера помогли ей справиться с застежкой.

— Я проведу ночь в Сакстон-Холле, — тихо сказал он, целуя ее в шею.

Ирена охнула и, отодвинувшись, бросила на него умоляющий взгляд.

— Не надо, Кристофер, — взмолилась она. — Пожалуйста, уезжайте.

— Мы должны обсудить кое-что, и не позже чем этим вечером. Я поднимусь к тебе в спальню.

— Нет! — Ирена отчаянно затрясла головой, впадая в панику. Им нельзя больше оставаться наедине! Сейчас она избежала худшего, но ее невинность может не пережить еще одной подобной атаки. — Я не впущу тебя, Кристофер! Уходи!

— Хорошо, мадам. — Он, казалось, что-то обдумывал. — Я попытаюсь подождать до завтрашнего утра, а потом мы выясним все недоразумения, и еще до захода солнца ты станешь моей.

Ирена бросила на него изумленный взгляд: его слова звучали не как пустые обещания. Карета дернулась и остановилась у парадной двери особняка, но Ирена еще несколько минут не могла пошевелиться. Кристофер Ситон не пожалеет ее и уничтожит любого, кто встанет у него на пути. Но как помешать ему?

Глава 16

Банди открыл дверь карсты, и Ирена, не дожидаясь, пока он опустит лесенку, торопливо спрыгнула на землю. Гонимая страхом, она побежала к дверям, не обращая внимания на липнущий к бальным туфелькам снег.

Звук захлопывающейся двери выстрелом прозвучал в тишине ночи, и Банди вопросительно посмотрел на Кристофера. Тот криво усмехнулся и поднял с пола накидку Ирены. Выйдя из кареты, он некоторое время постоял, позволяя морозному ночному воздуху остудить свое тело.

Пейн, заслышав стук колес подъезжавшей карсты, спустился, чтобы помочь хозяйке. Но Ирена, не заботясь о том, что подумает старый слуга, пронеслась мимо него по лестнице и, вбежав в свою спальню, захлопнула дубовую дверь. И только после этого она позволила себе перевести дух. Испытывала ли она облегчение или страх, но ее сердце вырывалось из груди.

Бесконечной чередой мелькали перед ней картины прошедшего вечера. Впервые со дня замужества она заперла дверь в спальню и очень боялась, что лорд Сакстон сочтет, будто она прячется от него. Но еще больше ее пугал возможный приход Кристофера. Ирена знала, что ей не под силу устоять. Его близость волновала ее, а он, казалось, поставил себе цель сломить ее сопротивление. Ирена подозревала, что, даже спрятавшись на необитаемом острове, она вскоре увидит на горизонте высокие мачты «Кристины».

Ирена зажала рот рукой: в коридоре зазвучали чьи-то медленные шаги. Человек остановился у ее двери и, постояв немного, двинулся к комнате для гостей. Значит, Кристофер все-таки остался на ночь в Сакстон-Холле и утром она снова встретится с ним. В карете она чуть было не уступила ему и сейчас умирала от страха, что ее снова ждет это испытание.

Ее душа пылала огнем. Прикосновение его рук, тепло его губ, его нежность не могли оставить ее равнодушной. Кристофер показал ей путь к неземному блаженству, и теперь ее будет вечно преследовать жажда испытать это снова.

Ирена всхлипнула и отошла от двери. Прижав дрожащие пальцы к вискам, она заметалась по комнате. Она дала священные обеты в церкви, и хотя ее брак пока не стал настоящим, она связана обещанием быть верной женой. Она не может предать своего мужа. Он так добр к ней. Сейчас если он придет, то сразу поймет: случилось что-то непредвиденное. И как она объяснит ему свое состояние? Что чуть было не отдалась другому мужчине?

При этой мысли Ирена вздрогнула. Как привести чувства в порядок? Сердце жаждало того, что она сама считала безнравственным, но она не могла и заставить себя поступить, как того требует честь. Стать женой лорда Сакстона не только по имени? Или отдаться страсти?

Ирена остановилась перед огромным креслом, где любил сидеть лорд Сакстон, и положила руку на спинку. Она вспомнила свое удивление, когда впервые прикоснулась к мужу. Она думала, что ее охватит отвращение, но под своими пальцами она ощутила обычное человеческое тело, к тому же с прекрасно развитой мускулатурой.

Перед встречей с мужем ей надо каким-то образом успокоиться! Она не может позволить ему увидеть румянец на своих щеках и огонь желания в глазах, вызванные не им. Ирена боялась поссорить этих двух мужчин. Каждый из них способен постоять за свою любовь, и, если кто-то из них будет ранен или убит, ей никогда не избавиться от чувства вины.

В доме царила тишина, которую изредка нарушал далекий бой часов. Никаких шагов, огней в коридоре или постукивания трости за дверью. Ирена вздохнула с облегчением. Очевидно, ни Кристофер, ни лорд Сакстон не собирались посетить ее.

Она переоделась в ночную рубашку и пеньюар. И то и другое было настоящим шедевром портновского искусства, почти не скрывавшим тела, что вообще было характерно для одежды, которую для нее выбирал муж. Присев у туалетного столика, Ирена принялась неторопливо водить расческой по волосам, перебирая в уме все события прошедшего вечера.

Бал, роскошь особняка Толботов, настойчивость хозяина дома, злоба Клаудии… Тут ее мысли опять вернулись к Кристоферу. Она вспомнила их первую встречу. Тогда он так ей понравился, что она с готовностью впустила его в дом. А вот отец при звуке его имени закипал от ярости. Ирену удивляло, что Эвсри Флеминг до сих пор вел себя так, будто его оклеветали.

Она положила расческу на столик.

— Неужели я действительно дочь своего отца? — тихо прошептала она. — Кажется, у нас одинаковые брови. — Она наклонилась вперед, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале. — Может быть, и глаза похожи? — Ирена подвинула свечу, чтобы получше разглядеть свое лицо, потом, задрав подбородок, оглядела себя с одного и другого бока. — Это только внешность! — Внезапно ее глаза расширились от ужаса. — Нет! Мы схожи и внутри! — Ее сжатая в кулак рука метнулась к груди. — Я отказала мужу в том, что перед Богом клялась дать ему, и во мне горит желание подарить это другому мужчине. Мой отец от жадности продал меня. И я не лучше его!

Ирена вскочила и поглядела в глаза своему отражению.

— Я не позволю этому случиться! Мой муж получит то, что ему положено!

Торопясь, чтобы не передумать, Ирена выбежала из комнаты и бежала до тех пор, пока не остановилась у двери лорда Сакстона. Прежде чем сомнения успели охватить ее, она решительно толкнула тяжелую дверь.

В камине потрескивали поленья. Бархатный полог кровати был опушен. В темноте раздался шорох, и тишину комнаты прорезал громкий голос:

— Кто там?

Сердце Ирены было готово вырваться из груди, но она, как Жанна д'Арк, не собиралась отступать. Она медленно двигалась вперед, пока не подошла к кровати. Отблески огня чуть освещали фигуру ее мужа, прикрытую одеялом. Он торопливо натянул на голову легкую шелковую маску.

— Это Ирена, милорд. — Она развязала пояс, скинула пеньюар и опустилась на кровать. Ее голос задрожал, когда она стала объяснять причину своего появления. — Милорд, я прошу вас покончить с двусмысленной ситуацией: пусть наш брак наконец станет настоящим.

Она наклонилась вперед, собираясь стянуть маску, но он схватил ее за запястье. Даже на таком близком расстоянии Ирена видела только темные провалы глаз и ничего более.

Лорд Сакстон покачал головой.

— Любовь моя, — прошептал он тихо, — вид моего лица испугает вас.

Он склонился над ее рукой, и через топкую ткань она почувствовала, как его губы коснулись ее кожи. Ирену потрясла бесконечная нежность этого поцелуя. Через мгновение он выпрямился, а когда заговорил, в его голосе звучала жалость, словно он прекрасно понимал, какие страхи раздирают ее душу.

— Ирена, любовь моя… задвинь полог.

Она приподнялась на коленях и подняла руки, чтобы захватить края тяжелой бархатной занавеси. Отблески огня высветили сквозь полупрозрачную рубашку стройные изгибы ее тела. Затем этот слабый свет исчез, и за пологом воцарилась темнота. Ирене показалось, что за ней захлопнулась дверь, которая больше никогда не откроется. Она пришла сюда, чтобы выполнить супружеский долг, но боялась сделать последний шаг. Она застыла, борясь со страхом и отчаянным желанием убежать.

Кровать скрипнула, когда лорд Сакстон встал на коленях рядом с ней. Легким, почти неуловимыми движением он снял ее рубашку. Затем медленно обхватил ее и прижал к себе. Она с трудом подавила рвущийся из горла крик, причиной которому было не отвращение, а потрясение.

Его сила стала для Ирены откровением. Он легко поднял ее и уложил на кровать. Через ткань, все еще закрывавшую его обезображенное лицо, его губы ласкали ее шею, затем спустились вниз, к груди, согревая и лаская ее. На ее губах затрепетало имя, но это было имя другого человека. Она прижалась к мужу, отвечая ему, и ее рука, скользя по его спине, обнаружила длинный изогнутый шрам. Он убедил ее, что это лорд Сакстон, а не Кристофер Ситон занимается с ней любовью.

Его ласки стали откровеннее, и Ирена забыла о своих сомнениях. К ее большому удивлению, он вел себя с уверенностью опытного любовника. Его пальцы медленно ласкали ее грудь, словно смакуя то, что он ощущал, и она трепетала под его легчайшими прикосновениями.

Он шевельнулся между ее бедрами, и Ирена вскрикнула, когда почувствовала, что он вошел в ее лоно. Внезапная боль пронзила ее тело, и сопротивляющаяся плоть разорвалась. Ирена закусила губу, чтобы не закричать, и вонзила ногти в его спину, но он, казалось, этого не заметил и продолжал осыпать ее лицо легкими поцелуями. Его дыхание было хриплым и неровным, и Ирена чувствовала лихорадочное биение его сердца. Он начал осторожно двигаться, и боль исчезла. Ощущение сродни тому, что она испытала не так давно, заставило Ирену застонать и приподнять бедра.

Их тела сплелись и устремились вместе к далекой вершине. С губ Ирены сорвался легкий стон, и их окутало благословенное облако. Очень медленно они опустились на землю, истощенные и уставшие, но совершенно удовлетворенные друг другом.

Теперь Ирена лежала в объятиях мужа, не сомневаясь больше, что Стюарт Сакстон не пустая оболочка, а сильный и умелый мужчина. Ее рука погладила покрытую волосами грудь и скользнула вниз, к изуродованной ноге. И вновь Стюарт остановил ее.

— Довольствуйся тем, что есть, Ирена, — мягко предупредил он. — Не искушай судьбу, не порть эту ночь любви.

Ирена было запротестовала, но его ладонь легла ей на губы, приказывая замолчать.

— Возможно, ты уже готова к этому, но не я. — Он набросил на нее покрывало. — Мне нравится чувствовать тебя рядом, и я хотел бы, чтобы ты лежала в моей постели, когда я проснусь. Ты останешься?

— Да, милорд. — Ирена хотела придвинуться еще ближе, но его низкий смех остановил ее. — Вас что-то развеселило, милорд?

— Сон! Как можно спать, когда ты в моих объятиях?

— Мне уйти? — спросила Ирена.

— Ни за что! — Он резким движением притянул ее к себе и прижался губами к ямочке у ее шеи. — Я ждал этого целую вечность, — вздохнул он, — хотя утром могу и пожалеть о том, что случилось.

— Пожалеть, милорд? Почему?

— Объясню позже, любовь моя. Сейчас я предпочту еще раз вкусить те радости, что оказались мне доступны.

Солнечный свет проник в сон Ирены, и она медленно открыла глаза. Ее муж занимал почти все пространство кровати. Свет нового дня наполнял спальню, и в его лучах она увидела не чудовище, а мужчину с широкими плечами и тонкой талией, в черной кожаной маске и темном халате. Он показался ей выше и стройнее, чем обычно: после столь прекрасной ночи это могло ей и привидеться. Ирена почувствовала на себе его взгляд.

— Доброе утро, милорд, — пробормотала она улыбаясь.

— Прекрасное утро, любовь моя, и только благодаря тебе.

При напоминании о происшедшем ее щеки залил румянец. Ночь хранила множество драгоценных открытий для них обоих, и Ирена все еще не могла надивиться тому, что произошло.

Придерживая у груди простыню, Ирена села и спустила ноги с кровати. Лорд Сакстон молча любовался ею. Он протянул руку, отбросил назад ее непослушные локоны и провел пальцем по изящной шее. Ирена прижалась щекой к руке в черной перчатке, согревая его светом своих глаз.

— Вы больше не боитесь меня, мадам? — хрипло спросил он.

Ирена с удивлением поняла, что это так. Хотя он так и не сиял маску, но это больше не беспокоило ее.

— Теперь я по-настоящему ваша жена, милорд, — пробормотала она.

Лорда Сакстона настолько поразили ее слова, что он не нашелся что сказать. Он не ожидал, что она подарит свою красоту уродливому чудовищу, а ведь это случилось. Что теперь он должен думать о ней? Неужели она полюбила калеку? Выиграл он или проиграл?

Ирена легонько коснулась его руки.

— Нам надо так много узнать друг о друге, но у нас впереди целая жизнь. Я никогда не видела вашего лица, и я хочу попросить…

Нет. — Он отвернулся от нес и, хромая, подошел к камину. Там он мгновение смотрел в огонь, затем помотал головой, словно его терзала боль. После сегодняшней ночи он не мог снять маску. Она тогда снова возненавидит его, и он все потеряет.

— Вы дали мне время, — тихо сказала Ирена, прерывая его мысли, — я тоже подожду, милорд.

Лорд Сакстон обернулся и увидел адресованную ему нежную улыбку. У него закружилась голова, и он еле удержался, чтобы не схватить ее в объятия, скинув маску и перчатки, и не начать целовать этот нежный рот. Но возобладал здравый смысл: он должен ждать, иначе он ее потеряет.

— Мне придется уехать, — сказал он, тщательно подбирая слова. — За завтраком к вам присоединится мистер Ситон. Сомневаюсь, что вернусь до его отъезда. Передайте ему, пожалуйста, мои извинения.

Ирена отвернулась, чувствуя, как ее щеки заливает румянец.

Только непрерывное ворчание Эджи вынудило Ирену наконец спуститься в холл. Она как могла тянула утреннее купание, надеясь, что Кристофер разозлится и уедет, но экономка упорно поторапливала ее. Миссис Кендалл приготовила для хозяйки шелковое бледно-розовое платье с белой кружевной косынкой и теперь весело сновала по комнате, поправляя постель, в которой никто не спал этой ночью. Ее энергия оказалась заразительной: руки Тэсси буквально порхали, когда она причесывала Ирену.

Несмотря на комплименты обеих женщин, Ирена никогда еще не чувствовала себя столь неуверенно. Она отчаянно пыталась уговорить себя, что теперь она наконец истинная хозяйка Сакстон-Холла, но что-то смущало и беспокоило ее. Даже когда этой ночью она словно парила в небесах, ее на мгновение смутил знакомый запах, который вызвал в уме образ Кристофера.

Ирена остановилась в холле, чтобы собраться с мыслями. На полу в полукружиях следов таял снег, занесенный чьими-то ногами с улицы. Но она не видела этого, поглощенная размышлениями о предстоящей встрече. Ее щеки пылали: вытравить из памяти то, что произошло в карете, не удавалось.

Кристофер сидел перед огнем в любимом кресле лорда Сакстона. При ее появлении он быстро встал. На его губах играла какая-то странная улыбка, и хотя его взгляд, как обычно, обежал ее с головы до ног, в нем не было того опасного блеска, от которого она обычно заливалась краской.

— Я… надеялась, что вы уже уехали, — произнесла она запинаясь.

— Я хотел повидать вас, миледи, — пробормотал он.

Ирена отвела взгляд. Звук его голоса, как обычно, растревожил ее.

— Не стоило, Кристофер. Я… меня огорчает, что я невольно вынудила вас перейти границы дозволенного, но обещаю, что этого больше не повторится.

— Неужели вы предпочтете мне калеку? — тихо спросил он.

— Мне нравится лорд Сакстон. — Ирена почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Заглянув Кристоферу в лицо, она продолжила: — Он мой муж, и я не опозорю славное имя Сакстонов!

Подавив рыдание, Ирена отвернулась. Кристофер быстро подошел к ней.

— Не плачьте, любовь моя, — попросил он. — Я не могу вынести ваших слез.

— Тогда уходите, — молила она. — Уходите и оставьте меня в покое!

Его брови сошлись на переносице.

— Даже под угрозой смерти, любовь моя, я не могу этого сделать.

— Почему?

Кристофер несколько мгновений молчал. Наконец он поднял голову.

— Потому что я влюбился в вас.

Ирена поражение смотрела на него. Невозможно! Кристофер — легкомысленный, опытный повеса, привыкший к легким победам, а вовсе не юный мальчишка, готовый отдать сердце первой же хорошенькой девушке, которая мило ему улыбнется. К тому же она всегда была с ним колючей и насмешливой. Как он мог полюбить ее?

— Не будем говорить об этом, — прошептала она.

— И тогда нам станет легче? — Кристофер возбужденно зашагал из угла в угол. — Проклятие, Ирена, я следовал за вами по пятам и делал все что мог, лишь бы вы увидели во мне мужчину, но все мои усилия пошли прахом. Вы по-прежнему видите во мне какого-то монстра, который погубил вашу семью. Вы предпочитаете мне человека без лица. Неужели я сошел с ума? Почему я так цепляюсь за ваши юбки в надежде получить хотя бы поцелуй, в то время как вы ласкаете чудовище? Я схожу с ума от ревности! Я ненавижу эту маску! Я ненавижу уродливую ногу и эту тяжелую трость! В его руках то, что я хочу, и молчание никак не поможет мне!

Позвякивание тарелок возвестило о появлении слуги, но Кристофер, повернувшись, гневно махнул Пейну рукой.

— Оставь нас одних!

— Кристофер! — вскричала Ирена и шагнула за уходящим дворецким, но Кристофер преградил ей путь.

— Стойте на месте, мадам! Я еще на закончил с вами!

— Вы не имеете права командовать здесь, — возмутилась Ирена. — Это дом моего мужа.

— Я буду командовать где и когда захочу, а вы будете слушать меня, пока я не закончу говорить!

Ирена негодующе всплеснула руками.

— Вы можете отдавать приказы морякам на своем судне, мистер Ситон, но не здесь! До свидания!

Подхватив юбки, она развернулась и быстро вышла в коридор. Услышав за собой шаги Кристофера, Ирена испугалась: с него станется устроить такую сцену, что она больше не сможет смотреть в глаза слугам… и мужу. Она пустилась бегом. Ирена была уже на четвертой ступени лестницы, когда за ее спиной послышался грохот падающего тела, за которым последовал поток яростных ругательств. Обернувшись, она увидела лежащего у стены Кристофера. Мгновение Ирена смотрела на распростертого у ее ног преследователя и не смогла сдержать смех.

— Вы ударились, Кристофер, вам больно? — спросила она.

— Да! Пострадала моя гордость!

— О, это легко исправить, сэр, — усмехнулась Ирена, спускаясь к нему. В ее глазах плясали смешинки. — Вам стоит быть поосторожнее. Если вы можете поскользнуться даже в такой небольшой лужице, то каково вам придется в океане?

— Меня сразила не вода, а одна девица, которая при каждой возможности испытывает мои силы и терпение.

— Вы обвиняете меня? — Ирена усмехнулась. — Вам должно быть стыдно. Вы до смерти перепугали Пейна, да и у меня чуть сердце не разорвалось.

— Это невозможно, мадам, эта штука у вас в груди — из стали.

— Вы злитесь, — заметила Ирена, — потому что я не пала к вашим ногам.

— Я злюсь, потому что вы не хотите стать моей женой…

Шаги за спиной Ирены помешали ему закончить фразу. По лестнице шла Эджи. Спустившись и не заметив хмурых взглядов Кристофера, она с веселым недоумением посмотрела на гостя:

— Не слишком ли вы стары, чтобы валяться на полу, сэр?

Услышав смешок Ирены, Кристофер поджал губы и тут же поднялся.

— Похоже, я не найду здесь сочувствия, поэтому оставляю вас ждать возвращения лорда Сакстона.

— Не стоит так сердитьсся, сэр, — успокаивающе заметила Эджи. — Останьтесь и позавтракайте с нашей прелестной хозяйкой.

Кристофер насмешливо фыркнул:

— Думаю, что в гостинице «Вепрь» меня ждет более теплый прием.

Ирена резко вскинула голову: значит, он хочет искать утешения в объятиях Молли? Сердце Ирены болезненно сжалось. Как он смеет заниматься любовью с другой женщиной?

— Тогда уходите! — гневно вскричала Ирена. — И побыстрее! Надеюсь, я скоро забуду, что вы вообще существуете на свете!

Кристофер нахмурился, а Эджи, бросив встревоженный взгляд на хозяйку, поспешно ушла.

— Вы действительно больше не хотите видеть меня?

— Да, мистер Ситон. — Слова вырывались помимо ее воли. — Именно так!

Кристофер выругался себе под нос.

— Если леди этого хочет, она это получит! — отчеканил он зло.

Кристофер в два шага преодолел расстояние до двери и через мгновение вышел, с силой ею хлопнув. В глазах Ирены стояли слезы, она побежала в свою комнату и, последовав его примеру, с грохотом захлопнула за собой дверь.

Столь необычное поведение хозяйки вызвало сильное удивление среди слуг. В разговорах с ними она никогда не повышала голоса и, даже если возникали недоразумения, была тверда, но спокойна. Поэтому, когда выяснилось, что она отказала этому джентльмену, мистеру Ситону, от дома, поползли самые невероятные слухи. Даже экономка была расстроена, хотя утром, после уборки в комнате хозяина, она выглядела очень довольной. Служанки, которые обычно занимались апартаментами лорда Сак-стопа, были без объяснений отправлены поработать в другом месте.

Так или иначе, но присутствие в доме Кристофера Ситона определенно давало пищу для размышлений, особенно после того, как он выгнал Пейна. Разумеется, слугам оставалось только гадать, чем же он вызвал гнев леди Сакстон.

Чтобы охладить разгоряченную голову, Ирена решила немного прогуляться. Теплые лучи солнца растопили почти весь снег, лишь небольшие сугробы белели в тени у стен.

Ирена остановилась у начала садовой тропинки и подставила лицо ветерку. Его освежающее дыхание хоть немного успокаивало ее. Она никак не могла выбросить из головы Кристофера Ситона и жаждала поскорее снова оказаться вместе с лордом Сакстоном. Произошедшее в карете и в спальне смешалось в ее измученной душе. Борьба в ее сердце была отчаянной, но бессмысленной.

Ирена знала, что перед ней открыт только один путь, и, хотя она вряд ли сможет забыть о существовании другого, она поступит как подобает порядочной женщине!

Походя Ирена поддела мыском туфли маленький камешек. Он, подпрыгнув, опустился у стены. Проводив его взглядом, она увидела среди серо-коричневых зарослей ярко-зеленую прогалину. Там, склоняя головку под дуновением прохладного ветра, росла маленькая алая роза. Слабый кустик еле выдерживал груз одинокого цветка, чудом появившегося среди зимы.

Ирена благоговейно дотронулась до хрупкого стебля и наклонилась, чтобы вдохнуть еле уловимый аромат. Давным-давно, когда в ее фантазии являлся принц, он дарил алую розу своей возлюбленной, потому что, как говорят, найти зимой розу означает найти настоящую любовь.

Ирена на мгновение представила себе рыцаря в серебряных доспехах, за забралом которого скрывалось столь знакомое ей лицо. Конечно же, он сражался, чтобы спасти ее от неминуемой гибели. Он уже наклонился, собираясь раскрыть ей свои объятия, но вдруг исчез, растворившись в холодном воздухе.

Ирена протяжно вздохнула. Кристофер уехал и, возможно, никогда не вернется.

Лорд Сакстон требовал, чтобы слуги не дожидались его, когда он запаздывает. Так же и в эту ночь — слуги легли спать, оставив гореть свечи, и в их неярком свете хозяин особняка двигался как призрак. Стараясь идти как можно тише, он поднялся по лестнице и прошел по коридору к комнате Ирены. Приоткрыв дверь, он прислонился к косяку и стал жадно смотреть на спящую жену. Она лежала свернувшись калачиком, лицом к камину, длинные волосы разметались по простыне. Ее облик преследовал его весь день, он никогда не думал, что какая-либо женщина сможет так взволновать его.

Пытаясь ничем не выдать своего присутствия, он подошел к кровати и задвинул полог, затем снял перчатки и маску и забрался под одеяло. Ирена легонько вздохнула, когда он прижался к ней. Он ощутил нежный запах ее волос, поцеловал ее в висок, а его рука нашла дорогу под ее ночную рубашку.

Балансируя между сном и явью, Ирена таяла под прикосновениями этой горячей руки, и в полусне ее мелькали серо-зеленые глаза. Она ощутила рядом мужчину, и у нее закружилась голова.

— Я не мог оставить тебя одну. — Теплые губы прикоснулись к ее плечу. — Мысль о тебе не дает мне покоя, вдали от тебя я сгораю в адском пламени. Ты околдовала меня, Ирена. Чудовище стало твоим рабом.

Ночная сорочка была отброшена в темноту, и обнаженные тела соединились. Ирена уже не спала. Ее груди согрелись под его ласками, а медленные круговые движения его пальцев отдавались во всем теле волнами тепла. Ее сердце ускорило свой бег.

Он опрокинул ее на спину. Ирена вскрикнула, почувствовав его тяжесть и горячую твердь его плоти. Ее руки нашли на его плечах шрам, который помогал ей выбросить из головы воспоминания о Кристофере.

Перед ее мысленным взором почему-то победно сверкали серо-зеленые глаза, но Ирена уже не могла контролировать себя, и ей было все равно, чей образ она рисует в темноте.

В расслабленном полузабытьи Ирена нежилась в объятиях своего мужа. Он молча смотрел на нес. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было далекое тиканье часов. За тяжелый полог кровати не проникало ни малейшего лучика света, но Ирене все равно казалось, что она видит чеканный профиль и серо-зеленые глаза.

— Вы пили, — тихонько пробормотала она.

— Да, — согласился он, целуя ее в бровь. — Боюсь, я был совершенно одурманен страстью.

Она улыбнулась в темноте.

— Ваша страсть имеет запах крепкого виски.

— Мои муки не облегчить парой бокалов вина. Алкоголь лишь обострил мои желания.

— Почему вы не вернулись домой пораньше?

Он ответил ей коротким смешком.

— Вернуться к вам при свете дня было бы настоящим несчастьем. Разве вы не знаете, как соблазнительны, Ирена?

— Не понимаю, — сконфуженно сказала она.

— Я в ловушке, Ирена. Я могу приходить к вам, только когда ночь скроет мое лицо, а во мне зреет желание схватить свою жену в объятия еще при свете дня, чтобы видеть вас раскрасневшейся от страсти. Это мое проклятие — быть чудовищем.

Ирена проснулась среди ночи, чувствуя рядом с собой чужое дыхание. Уверившись, что муж спит, она легонько провела рукой по его бедру вниз и наконец наткнулась на шрам. Как далеко он тянулся, она не знала и отдернула руку, гадая, наступит ли время, когда она полностью справится со своими страхами.

Почти через педелю после бала к Сакстон-Холлу подкатила роскошная карета лорда Толбота. С ее запяток спрыгнули двое дюжих лакеев, один взял под уздцы лошадей, другой приставил лесенку и открыл дверцу. Лорд Толбот осторожно нащупал кончиком отделанной золотом туфли первую ступеньку. Спустившись на землю, он с презрительным выражением огляделся вокруг и пожал плечами.

Толбот дернул за ручку дверного молотка, и вышедший на стук Пейн, слегка поклонившись, провел его светлость в холл. Приняв перчатки и тяжелую накидку, он попросил гостя подождать, пока он доложит о нем хозяину.

Вернувшись, Пейн пригласил лорда Толбота в гостиную, где его уже ждали лорд Сакстон с женой. При виде гостя человек в маске вежливо привстал, но, как Толбот ни всматривался, он так и не заметил ни малейшего намека на поклон.

Ирена, выполняя просьбу мужа, сидела неподвижно, с суровым выражением лица. Лорд Сакстон объяснил ей, что они с Толботом равны по положению, а если судить по площади земель, то он даже превосходит его светлость.

Толбота возмутило очевидное намерение хозяина вести себя с ним на равных, но он сдержал раздражение.

— Я должен извиниться за то, что мы встретились с некоторым опозданием. Могу только сослаться па козни погоды.

— Добро пожаловать н Сакстон-Холл. — Затянутая в перчатку рука указала ему на соседнее кресло. — Присаживайтесь.

Толбот с готовностью принял приглашение. Он повернулся к Ирене и ласково посмотрел на нее:

— Рад снова видеть вас, леди Сакстон. Надеюсь, вы в добром здравии?

— Да, спасибо. — Ирена величественно кивнула в ответ.

Взгляд Толбота остановился на груди Ирены, видневшейся в глубоком вырезе платья. Когда он опомнился и перевел глаза на хозяина дома, то обнаружил, что тот смотрит на него в упор. Хотя кожаная маска не выдавала чувств ее обладателя, у лорда Толбота определенно сложилось впечатление, что он только что перешел некоторую границу, которую не стоило переходить. Интересно, как же при таком ревнивом муже янки удалось сопровождать Ирену на бал?

— Я привез записи об арендной плате, которую я собирал в ваше отсутствие, — начал он. — Разумеется, я вычел некоторые суммы. Пришлось нанимать сторожей для охраны ваших земель и прочей собственности, иначе бы мародеры здесь камня на камня не оставили. Кроме того, местные жители не очень-то жалуют предателей.

Лорд Сакстон угрожающе выпрямился.

— Предателей? Что вы имеете в виду? — неожиданно резко спросил он.

— Все знают, что ваш отец продался шотландцам. Он женился на дочери предводителя клана… — Толбот прищелкнул пальцами, словно вспоминая. — Как же ее звали? Прошло так много времени…

— Ситон, — резко ответил лорд Сакстон. — Мэри Ситон.

У лорда Толбота отвисла челюсть.

— Ситон?

— Да, — сухо кивнул лорд Сакстон. — Они с Кристофером Ситоном родственники.

— Э-э? — Лорд Толбот что-то напряженно обдумывал. — То есть ваша мать жива? — Его собеседник кивнул, и он невнятно пробормотал: — Я думал, что вышеупомянутая леди давно умерла.

Лорд Сакстон нахмурился.

— Несмотря на то что эти негодяи пытались убить нас, мы выжили.

— Вы, как старший, унаследовали титул. А что стало с младшим братом? —с интересом спросил лорд Толбот.

Любопытство Ирены было разбужено одним-единственным словом — «брат». Она-то считала, что у Мэри Сакстон был только один сын, и сейчас, в очередной раз, осознала, как мало ее муж рассказывал о своей семье. Теперь Ирена старалась не пропустить ни единого слова в надежде услышать то, что от нее столь тщательно скрывалось.

Лорд Сакстон внимательно оглядел гостя.

— Он в добром здравии. Позже вы сами сможете встретиться с ним.

— С удовольствием. — Лорд Толбот с усилием улыбнулся.

Лорд Сакстон махнул затянутой в перчатку рукой в сторону принесенных Толботом бумаг:

— Мы обязательно поговорим об этом после того, как я изучу принесенные вами документы. Мой управляющий тоже записывал суммы, которые вам выплачивали крестьяне. Будет интересно сравнить наши подсчеты. Не так часто король разрешает одному лорду собирать арендную плату за другого. Если документ, подтверждающий это, еще у вас, я хотел бы проверить все печати и подписи.

Лорд Толбот закусил губу, чувствуя, что его загнали в угол.

— Я непременно учту, сколько вам пришлось потратить, чтобы защитить мои земли, — спокойно добавил лорд Сакстон. — А пока пришлю своего человека за тем указом…

— Я… он пропал. — Лицо лорда Толбота стало пунцовым. — Прошло так много времени. Не думаете же вы, что я сразу вспомню, где он находится.

— Я терпеливый человек, — заверил его лорд Сакстон почти дружелюбно. — Вам достаточно двух недель?

— Не… не уверен, — заикаясь, пробормотал Толбот.

— Тогда месяц? Пусть будет месяц. — Лорд Сакстон подхватил гостя под локоть и, вынудив встать, повел его к двери. — Мне нужно время, чтобы просмотреть ваши записи, но тем не менее наш дом всегда открыт для гостей и мы будем рады видеть вас и вашу дочь.

Потрясенный такой наглостью, лорд Толбот не знал что и сказать. Двигаясь словно сомнамбула, он прошел в холл, взял у слуги свою накидку и перчатки и торопливо вышел на улицу. Злорадно улыбаясь, лорд Сакстон наблюдал из окна за отъезжающей каретой.

— Стюарт?

Он повернулся к Ирене:

— Да, любовь моя?

— Почему вы не сказали мне, что у вас есть младший брат?

Лорд Сакстон подошел к жене и взял ее за руку.

— Бремя тайн нашей семьи слишком тяжело для такой молоденькой девушки. Чем меньше вы будете знать, тем лучше.

— Значит, вы что-то скрываете от меня? — настаивала она.

— В свое время, мадам, вы узнаете все, что хотите. До тех пор, однако, я умоляю вас полностью довериться мне.

— Вы затеяли очень опасную игру с лордом Толботом, — пробормотала Ирена.

Из-под маски раздался смех.

— Я просто провоцировал его на решительные действия, мадам. Это самый верный способ определить, овечка он или волк в овечьей шкуре.

Глава 17

В следующую пятницу экипаж лорда Сакстона подкатил к ничем не примечательному дому в Карлайле. Вылезший из кареты человек в черном заговорил с Банди:

— Я пробуду здесь несколько часов. Приезжай за мной, как стемнеет. — Он засунул пальцы в карман жилета и вытащил оттуда несколько золотых монет. — Вот, выпей пару кружек эля, но старайся подолгу не задерживаться в одном и том же месте.

— Я должен предоставить вам отчет? — ухмыльнулся Банди.

Его светлость ответил смешком.

— Просто постарайся не тратить их попусту.

— Не сомневайтесь, милорд.

Лорд Сакстон зашел в дом, а Банди, усевшись на козлы, дернул за вожжи и покатил по узким улочкам, да так лихо, что прохожие завистливо глядели вслед запряженному четверкой экипажу. Остановился он только у портовой таверны, где толпился народ.

Чья-то добрая душа поднесла ему кружку холодного эля. Сделав порядочный глоток, Банди сообщил любопытствующим, что лошади и карета принадлежат лорду Сакстону, который в этот самый момент занимается тут неподалеку очень важным делом. Кроме того, он пожаловался, что его светлость собирается вернуться домой только к вечеру. Банди позволил зевакам вдоволь налюбоваться великолепной упряжью и отправился дальше, все с теми же двумя золотыми, уютно угнездившимися в его кошельке.

Выполняя просьбу хозяина, Банди побывал еще в одной таверне, затем в гостинице и снова в пивной. Каждый раз все повторялось как по писаному: коляска с четверкой лошадей привлекала всеобщее внимание, и Банди с готовностью объяснял, кто их хозяин. В каждом новом месте ему подносили кружку-другую эля, и он с благодарностью их принимал.

Обнаружив с некоторым облегчением, что уже стемнело, Банди вернулся к ничем не примечательному дому и как раз с удовольствием рассматривал оставшиеся в целости золотые, когда дверь отворилась и вышел лорд Сакстон.

— Это дело вам ничего не стоило, милорд, — осклабившись, сказал Банди. Он показал золотые и сделал движение, будто собирается их вернуть, но лорд Сакстон взмахом руки остановил его:

— Оставь себе.

Банди улыбнулся и опустил монеты в карман.

— Благодарю вас, милорд.

Перед тем как сесть в карету, лорд Сакстон бросил последний взгляд на дом. На втором этаже в одном из незанавешенных окон виднелся женский силуэт. Сакстон поднял руку в прощальном жесте и забрался в карсту. Мгновение спустя его трость стукнула о стенку экипажа, и Банди тронул с места.

Выехав за пределы города, Банди погнал лошадей галопом, и к полуночи они были уже в нескольких милях от дома.

Обсаженная огромными дубами дорога шла через пологие холмы. Кое-где попадались участки пути, вымощенные еще римскими легионерами.

На бархатном покрывале ночного неба месяц играл в прятки с маленькими облачками. Фонари кареты отбрасывали мерцающие полукружия света по обе стороны дороги, и временами казалось, что экипаж прикрыт некой полупрозрачной вуалью. Дорога проходила по небольшой густой рощице, и тут к шороху колес присоединился еще один звук — цоканье множества подков. Банди оглянулся и увидел скачущую за ними по дороге группу одетых в черное всадников. Он постучал по крыше карсты, а затем взмахнул кнутом, подгоняя лошадей. Экипаж был очень легок, а лошади резвы. Они прибавили ходу, и всадники тут же отстали. Прогремело несколько выстрелов, но пули их не достигли.

Любители верховой езды могут долго спорить о преимуществах человека на лошади перед коляской, но как бы ни пытались преследователи догнать экипаж лорда Сакстона, карета все время оставалась вне пределов их досягаемости.

Дорога делала крутой поворот, и всадники резко осадили лошадей. Впереди маячила карета, за ней виднелся невесть откуда взявшийся одинокий всадник в черном плаще. Он поднял руку, в которой оказался пистолет. Вспышка, грохот выстрела — и один из преследователей, вскрикнув, свалился на землю. Человек в черном плаще поднял вторую руку, и в ней также сверкнула сталь. Снова вспышка, грохот — и еще один всадник, обмякнув, сполз прямо под копыта лошадей.

Всадник на вороном коне швырнул пистолеты в седельную сумку и выхватил саблю. Пришпорив коня, он на полном скаку врезался в группу преследователей, рубя налево и направо. Прежде чем они успели опомниться, двое упали замертво.

Разбойники не выдержали. В их памяти были слишком свежи воспоминания о взрыве, горящих палатках и виновнике всего этого кошмара — том же самом всаднике на великолепном черном жеребце.

Окровавленный клинок вонзился одному из разбойников в руку. Лошадь раненого понесла и остановилась лишь перед низкой каменной стеной. Встав на дыбы, она сбросила своего седока на камни. Тем временем тот, кого называли посланцем смерти, направил коня в груду нападавших, и те поспешно повернули коней и ускакали.

Лежащий у каменной стены при приближении черного всадника закричал от страха, моля о пощаде, и тот остановился, раздумывая. Затем он спрыгнул на землю, и полы его плаша на мгновение разлетелись в стороны, словно крылья. Пряча лицо в тени капюшона, он склонился над лежащим на земле и схватил его за воротник. В мгновение ока рубашка разбойника была разорвана, и, к огромному удивлению раненого, страшный человек перебинтовал ему руку.

— Будешь жить. — Голос звучал хрипло. — Хотя такой трус, как ты, недостоин моей жалости, но ты можешь спасти себя, ответив на мои вопросы.

Разбойник опасливо огляделся по сторонам. Карета остановилась на некотором расстоянии от них, однако кучер не делал ни малейшей попытки подойти ближе.

— Вы перебрались в новый лагерь? — спросил ночной всадник.

— Д-да, — прерывающимся голосом ответил разбойник. В любой момент клинок мог вонзиться в него и лишить жизни, как это было с Тимми Сиарсом. — Теперь только капитан знает, где все припасы. И добыча тоже, — добавил он обиженно. — Мы ничего не получим, пока вас не поймаем. Так он сказал. — Явно выложив все, что знал, раненый вжался в землю, ожидая решения своей судьбы.

— Если хочешь, можешь вернуться к своим, — с насмешкой произнес ночной всадник, — по я слышал, поражение у вас карается смертью. Я дарю тебе жизнь, и твое дело, как ею распорядиться. Мой тебе совет — найди лошадь и скачи на юг.

Разбойник зажмурился и кивнул. Когда он открыл глаза, то рядом никого не было. Даже карста исчезла. Лишь неподалеку бродила оседланная лошадь. Что ж, посланец дьявола прав! Товарищи часто говорили, что капитан не прощает ошибок.

Пламя свечи дрогнуло и вытянулось на сквозняке. Ирена вошла в маленькую библиотеку. Несколько дней назад, когда она бродила по закрытому крылу Сакстон-Холла, она заметила здесь книгу, которую хотела бы прочесть. Служанки вытирали здесь пыль, но в остальном комната была в том же состоянии, как и в ее первое посещение. Плотные чехлы на мебели, напоминавшие одеяния привидений, создавали какое-то погребальное настроение, а пламя свечи отбрасывало пугающие тени на стены и потолок.

Поплотнее запахнув пеньюар, Ирена огляделась в поисках источника сквозняка. Окна были плотно закрыты, стены казались очень толстыми и крепкими, без малейших намеков на трещины.

Ирена медленно двинулась вперед. Рядом с книжными полками пламя свечи дрогнуло и затрепетало. Ирена почувствовала идущий от пола холодок, и у нее екнуло сердце. Прикрыв рукой свечу, чтобы пламя не погасло, Ирена наклонилась и с удивлением заметила, что книжные шкафы здесь немного сдвинуты. Открыв дверцу, она дотронулась до полки, и тут вся секция повернулась, словно на шарнирах, открывая за собой темную щель, откуда несло холодом.

Подавив желание убежать, она снова толкнула полку и обнаружила за ней небольшой коридор. Держа свечу перед собой, Ирена пригляделась и увидела идущую вниз лестницу.

Ежась от холода, она спустилась по ступенькам и оказалась в каком-то длинном узком проходе, в конце которого виднелись проблески света. Ирена двинулась вперед. Дальше подземный коридор поворачивал направо.

Дрожа от холода и страха, Ирена свернула за угол и резко остановилась. По коридору шел высокий мужчина. Он удалялся от нее, но в свете висевшей па стене лампы Ирена заметила, что он одет в черное. Его походка показалась ей смутно знакомой, по, только когда он оказался в круге света от лампы, Ирена его узнала.

— Кристофер! — воскликнула она.

Кристофер обернулся.

— Ирена?

— Да, это я. — Облегчение внезапно сменил гнев. — Что вы здесь делаете?

Он медленно оглядел ее с ног до головы.

— Прогуливаюсь, — улыбнулся он.

— Прогуливаетесь?! В доме моего мужа? Как вы посмели, Кристофер?! — Ирена, правда, чувствовала, что возмущение ее звучит не совсем правдоподобно.

— Стюарт знает, что я здесь, — спокойно сказал Кристофер. — Спросите его сами, когда он вернется.

— Обязательно.

— Как вы нашли сюда дорогу?

Ирсиа пожала плечами.

— Я не могла заснуть и зашла в библиотеку за книгой. От книжного шкафа шел сильный сквозняк. И я обнаружила проход.

— Стоило закрыть его плотнее, когда я проходил там в последний раз, — пробормотал Кристофер себе под нос.

Ирена удивленно посмотрела па него:

— Вы хотите сказать, что сегодня вечером шли другой дорогой?

— Неужели вы думаете, что я смог бы, не поздоровавшись, пройти мимо вашей спальни? — ухмыльнулся Кристофер.

Щеки Ирены порозовели от его слов, но старые обиды забывались с трудом.

— Вы так же решительно прошли мимо спальни Молли?

Брови Кристофера сошлись на переносице.

— Молли? Уверяю вас, мадам, я довольно разборчив в своих пристрастиях.

— Для чего этот проход? — быстро сменила тему Ирена, безуспешно пытаясь скрыть свою радость.

— Все зависит от обстоятельств. Когда убили старого лорда Сакстона, мать Стюарта с сыновьями бежала именно этим путем.

— А что все-таки вы здесь делаете?

— Вам лучше не знать ответа, любовь моя, — серьезно сказал Кристофер.

— Вы хотите что-то украсть? — выпалила Ирена.

— Едва ли. — Кристофера почему-то очень позабавил ее вопрос.

— Хотела бы я, чтобы мне объяснили наконец, что здесь происходит! — обиженно заметила Ирена.

— Это началось так давно, — вздохнул Кристофер, — что я сам еще не во всем разобрался.

— Я все же хотела бы понять, Кристофер, — настаивала она. — Даже Стюарт не делится со мной, но я ведь имею право знать, я не ребенок.

Кристофер с усмешкой оглядел ее грациозную фигурку.

— Как вы правы, мадам! — Его улыбка внезапно погасла, и он продолжил уже более серьезно: — Есть достаточно веские причины для молчания. Для меня это вопрос жизни и смерти.

— Неужели вы думаете, что я проговорюсь, зная, что это может стоить вам жизни? — удивленно спросила Ирена.

— Вы же сами говорили, что ненавидите меня.

— Я не хочу, чтобы страдали невинные, — твердо сказала Ирена.

Он несколько секунд размышлял над ее словами, а затем с улыбкой заметил:

— Ваш отец, кажется, придерживается другого мнения.

— Я не обязана думать как мой отец! Я вообще ему ничем не обязана — мы расплатились сполна! — с жаром возразила Ирена.

— Вы дрожите, — внезапно заметил Кристофер.

Ирену смутила такая неожиданная смена темы, и она вернулась к прежнему разговору.

— Мой отец не заслуживает… — Она внезапно заметила, куда направлен его взгляд, и, опустив глаза, увидела, что сквозь тонкую ткань пеньюара и ночной рубашки выделяются напрягшиеся от холода соски. Вспыхнув, она быстро прикрыла руками грудь.

Кристофер рассмеялся и, сняв плаш, набросил его ей на плечи.

— Вы мне больше нравитесь раздетой, — хрипло пробормотал он, — с распущенными волосами.

Ирена вздрогнула. Все ее существо трепетало, но она знала, что малейшее проявление слабости приведет к беде.

— Вы обещали рассказать об этом тайном ходе, — быстро напомнила она.

Кристофер улыбнулся и отступил назад.

— Думаю, сначала я должен рассказать вам о старом лорде. Бродсрик Сакстон был прирожденным миротворцем, образованным человеком, оказавшимся на линии огня между англичанами и шотландцами. — Кристофер направился к концу коридора, закрыл там дверь, и сквозняк прекратился. Затем он вернулся к Ирене. — Почти пятьдесят лет назад здесь бушевало восстание. Некоторые шотландцы, в основном жители долин, взяли сторону английской короны, горцы же поклялись любой ценой добиться независимости. Сакстон-Холл оказался в самом центре событий. Его владелец предусмотрительно заключил мирный договор с англичанами. Отец старого лорда был англичанином, а мать происходила из клана горцев. Сакстону позволили сохранить эти земли, когда после подавления восстания Камберленд стал частью Англии. Он женился на Мэри Ситон, из клана горцев, и она родила ему двух сыновей. Младшему не исполнилось еще и десяти, когда какие-то люди приехали в Сакстон-Холл и закололи не ожидавшего беды Бродерика Сакстона кинжалом.

Кристофер на мгновение задумался, затем, не прерывая рассказа, принялся ходить взад-вперед.

— Некоторые говорят, что это были шотландцы, другие утверждают, что его убили англичане, которые ненавидели шотландцев и завидовали могуществу и богатству лорда Сакстона. В любом случае они убили старого лорда и начали обыскивать дом, чтобы уничтожить каждого, кто оказался свидетелем их преступления. Слуги разбежались, а Мэри Сакстом с сыновьями спрятались здесь, в тайном ходе.

— Что случилось с ними потом? — тихо спросила Ирена.

Кристофер нехотя продолжил:

— У маркиза Лестера был небольшой домик на юге Уэльса, и он предложил Мэри пожить там. Через несколько месяцев была предпринята неудачная попытка выкрасть сыновей. Тогда Мэри скрылась, не сказав никому, куда направляется. Обстоятельства сложились так, что сыновья, даже достигнув совершеннолетия, не сразу смогли возвратиться к себе на родину. Когда же это случилось, старший из них обратился в Верховный суд с просьбой вернуть ему титул, потом приехал в Сакстон-Холл…

— И кто-то поджег восточное крыло, — продолжила за него Ирена. — Неужели одни и те же люди убили старого лорда, а потом покушались на его сына? Прошло так много времени.

— Ненависть. Корысть. Ревность. Кто знает, как скоро исчезают эти чувства? Но Стюарт Сакстон все равно найдет виновных, находятся они уже в аду или нет. — При этих словах выражение его лица стало таким, что у Ирены от страха сжалось сердце.

— Рано или поздно, но справедливость восторжествует, — пробормотала она.

Кристофер кивнул:

— Мэри Сакстон тоже так думает.

— Я бы хотела встретиться с ней.

— Вы обязательно увидитесь. — Кристофер взял Ирену за руку и, поцеловав ее ледяные пальчики, заглянул ей в лицо.

Мгновение Ирена стояла не шевелясь, не в состоянии отвести глаза. Он словно заглянул ей в душу, и она позволила ему это. Но затем, опомнившись, выдернула руку.

— Мне лучше пойти к себе.

— Скоро вернется ваш муж, — пробормотал Кристофер.

— Откуда вы знаете? — удивилась Ирена.

— По дороге сюда я обогнал его карету. Он, похоже, торопился домой. — На лицо Кристофера вернулась обычная улыбка. — По крайней мере я бы на его месте торопился.

При этих словах у Ирены задрожали руки.

— Вы не поможете мне зажечь свечу, иначе я не найду дорогу назад?

Кристофер потянулся за лампой на стене.

— Я провожу вас.

— Спасибо, не надо, — испуганно пробормотала Ирена.

— Я никогда не прощу себе, если с вами что-нибудь случится, — небрежно заметил Кристофер, и в его глазах блеснул веселый огонек.

Ирена застонала про себя. Ей не удастся отказаться! Поправив огромный плащ на своих худеньких плечах, она последовала за Кристофером.

Они как раз завернули за угол, когда из темноты раздался резкий скрежещущий звук. Ирена, которая отчаянно боялась крыс, отпрыгнула в сторону. В следующее мгновение каблук ее туфельки зацепился за камень, она оступилась и чуть было не упала. Но прежде чем с ее губ успел сорваться испуганный возглас, Кристофер обхватил ее за талию и прижал к себе.

Смущенная и одновременно возбужденная прикосновением, Ирена торопливо отодвинулась, но, сделав шаг, была вынуждена остановиться — лодыжка болела неимоверно. Кристофер молча сунул ей в руки лампу и легко подхватил ее на руки.

— Вы не должны нести меня, — запротестовала Ирена. — Что, если нас увидят?

В его глазах заплясали чертики.

— Я начинаю думать, мадам, что вас больше волнуют правила приличия, чем ваше собственное благополучие. Слуги спокойно спят в своих кроватях.

— А вдруг вернется Стюарт? — настаивала Ирена. — Вы же сами говорили, что он вот-вот приедет.

Кристофер усмехнулся:

— Встреча с ним будет весьма захватывающей. Он даже может вызвать меня на дуэль. — Он вопросительно посмотрел на нее. — Вы будете горевать, если он убьет меня?

— Неужели вы не можете относиться к этому серьезней? — Ирену разозлило его легкомыслие.

— Не бойтесь, любовь моя. Если я услышу его шаги, то убегу, а он со своей больной ногой не сможет меня догнать. — Кристофер прижал ее к груди. — Мне нравится носить вас на руках.

— Не забывайтесь, сэр, — строго сказала Ирена, стараясь не замечать, как сильно бьется ее сердце.

— Я пытаюсь, мадам.

Кристофер замолчал, и хотя Ирена старалась смотреть в сторону, она чувствовала на себе его горящий взгляд.

Они поднялись по лестнице, прошли через потайную дверь в библиотеке и через несколько секунд оказались в коридоре. Кристофер уверенно повернул в сторону ее спальни.

Последнее не ускользнуло от внимания Ирены, и она вспомнила ту ночь, когда шаги Кристофера затихли у ее двери.

— Такое впечатление, что вы прекрасно знаете дорогу к моей спальне.

— Я знаю, где находится спальня Стюарта, и знаю, что вы там частая гостья, — ответил Кристофер, пристально глядя ей в глаза.

— Боюсь, мне никуда от вас не скрыться, — заметила Ирена скорее грустно, чем насмешливо.

— Я и не думал преследовать вас, миледи.

— Мне слишком часто приходилось обороняться от вас, чтобы поверить в это, — ехидно бросила Ирена.

Кристофер остановился перед ее спальней, ногой открыл дверь и зашел. Он на мгновение остановился у стола, чтобы Ирена могла поставить туда лампу, а затем продолжил свой путь к кровати.

— Я ничем не отличаюсь от других мужчин, — заметил он. — Можно ли обвинять меня в том, что я восхищаюсь женщиной необычайной красоты?

Откинув покрывало, он опустил Ирену на мягкую постель. Он заглянул в аметистовую глубину ее глаз и увидел там смущение, которое и порадовало, и восхитило его. Кристофер сгорал от желания припасть губами к ее полуоткрытому рту, но слишком многое можно было потерять, сделав один лишь неосторожный шаг. Он не хотел рисковать.

Кристофер на мгновение поднес руку Ирены к губам, повернулся и, взяв лампу и плащ, быстро вышел из комнаты.

Судя по бою часов в холле, прошло полчаса, прежде чем Ирена услышала шаги мужа. Она чувствовала себя виноватой и, желая как можно скорее загладить вину, похлопала рукой по кровати, приглашая лорда Сакстона сесть рядом. Когда он подчинился, Ирена встала на колени и обняла его, прижимаясь щекой к его плечу.

— Вы рассердитесь на меня, если я скажу, что обнаружила потайной ход из библиотеки? — прошептала она.

Голова в маске дернулась, словно он был удивлен ее признанием.

— В таком случае умоляю вас хранить молчание, мадам.

— Эта тайна умрет вместе со мной, милорд.

— Вы замечательная жена, Ирена. Я такой не заслуживаю.

— Не хотите ли прилечь? — ласково спросила она, гоня прочь нежеланные воспоминания о серо-зеленых глазах.

— Да, любовь моя. Позвольте мне погасить свечи.

— Может быть, вы оставите их, чтобы я могла наконец получше разглядеть вас? — При свете образ, преследующий ее, должен отступить. Сейчас Ирена больше боялась своего воображения, чем того, что скрывала маска мужа.

— В свое время, любовь моя. В свое время.

Много позже она лежала рядом с ним, полностью удовлетворенная, но все же по-прежнему мучимая сомнениями. Образ Кристофера Ситона не оставлял ее в покос все то время, пока муж занимался с ней любовью.

— Стюарт!

— Да, милая? — раздался из темноты его шепот.

— Завтра к нам приезжает Фэррел. Вы обещали заниматься с ним стрельбой. Может быть, вы и меня поучите?

— Зачем, любовь моя?

— Я хочу уметь стрелять… на тот случай, если вам потребуется помощь.

— Ну что ж, попробуем.

— А можете вы научить меня стрелять так же хорошо, как вы сами?

Лорд Сакстон рассмеялся:

— Чтобы вы могли разделаться со мной, когда я вам наскучу? — Но он говорил серьезно. — Мое умение, мадам, приобретено долгими годами практики и необходимостью защищать свою жизнь. Я могу научить вас обращаться с оружием. Остальное придет со временем. — Он прижался губами к ее щеке. — То же и с любовью. Она только выигрывает от постоянной практики.

Через пару дней уши Ирены почти оглохли от громких выстрелов, а ее рука ныла от тяжести пистолета. Она заряжала, целилась и стреляла, и так целый день. Правда, дела у Фэррела шли не лучше, так как ему пришлось учиться заново, чтобы стрелять левой рукой.

Хуже всего ей удавалось целиться. И только когда лорд Сакстон встал за ее спиной, поддерживая ее руку, Ирена поняла, как это делается.

К концу третьей недели она уже посылала пулю достаточно близко к центру мишени. Фэррел к тому времени вернулся в Мобри, и лорд Сакстон занимался только ею.

Прикосновение его руки к ее груди, когда он помогал ей целиться, легкие касания бедрами… Когда затянутые в перчатки руки мужа бережно касались ее, Ирена не чувствовала ни отвращения, ни страха. И только тревожащие душу воспоминания о другом мужчине не давали ей покоя.

Еще ее очень интересовал тот подземный ход. Ирену не удовлетворило объяснение Кристофера, касавшееся только истории рода Сакстонов, но умалчивающее о настоящем времени. Когда она попыталась выяснить что-либо у мужа, тот пожал плечами и сказал, что она скоро сама все узнает.

Во время очередного отъезда мужа Ирена решила снова заглянуть в библиотеку. На этот раз она тщательно подготовилась, взяла в конюшне фонарь и накинула на себя теплую шаль. Она быстро скользнула через открывшийся в стене проход и тщательно задвинула за собой книжные полки.

Несмотря на то что было два часа пополудни, внутри подземного хода царила темнота. Кроме небольшого круга света, отбрасываемого фонарем, все терялось во мраке. Но любопытство оказалось сильнее страха.

Она спустилась по лестнице и, пройдя по коридору, очутилась там, где в прошлый раз встретила Кристофера. Коридор был пуст, и, оглядевшись, она не обнаружила ничего более интересного, чем деревянный стул, запертый комод и пара черных сапог возле него. Ирена подошла к двери, которую тогда закрыл Кристофер. Она была сделана из толстых досок, но запиралась лишь па засов. Из-под двери пробивался лучик солнечного света, искушавший ее пойти дальше.

Отодвинув засов, Ирена толкнула дверь и… оказалась в зарослях кустарника, растущего так густо, что едва оставалось место для прохода. Пробравшись через поросль, Ирена обнаружила, что находится в лесу, па холме, неподалеку от особняка. Густой подлесок скрывал ее от любопытного взгляда. Ирена сначала не собиралась идти дальше, но видневшиеся па снегу четкие отпечатки сапог не оставляли сомнений в том, что здесь только что прошел какой-то мужчина. Следы были слишком широкими и короткими для Кристофера и явно не принадлежали ее мужу. Значит, кто-то еще знает о подземном ходе.

Сгорая от любопытства, она огляделась, но не заметила ничего интересного. Ирена уже собралась поворачивать назад, когда краем глаза заметила какое-то движение и, обернувшись, увидела пробиравшегося по лесу невысокого мужчину.

Его плотная фигура показалась ей знакомой. Приподняв юбки, Ирена поспешила вниз по еле заметной тропинке.

Мужчина, очевидно, не замечал, что за ним следят. На опушке он на мгновение оглянулся, и Ирена поспешно нырнула за толстый ствол дуба. Незнакомец, казалось, смотрел прямо на нее, и тут она узнала в нем Банди. Зажав рот рукой, Ирена пригнулась, гадая, что он собирается делать и почему оставил своего хозяина: она могла поклясться, что Банди сидел на козлах кареты, в которой уехал ее муж.

Банди перебрался через небольшой ручей, и Ирена наконец увидела цель его путешествия. У подножия холма среди деревьев притулился маленький домик.

Банди подошел к нему и скрылся в густой листве. До Ирены донеслось ржание и топот копыт, словно лошадь была напугана внезапным появлением человека. Услышав скрип двери, Ирена покинула свое убежище и побежала к домику. С трудом перебравшись через ручей, она приблизилась к изгороди. Ирена старалась ступать как можно тише, но по недовольному храпу лошади она поняла, что животное почуяло ее присутствие.

— Да что с тобой, Сарацин? — воскликнул Банди. — Ну, успокойся наконец.

Лошадь снова заржала.

— А, знаю, что тебя гложет. Хозяин взял твоего соперника, да? Не стоит расстраиваться. Он бережет тебя для самого важного.

Ирена обнаружила просвет в зарослях и наконец увидела коня, с которым разговаривал Банди. Огромный вороной жеребец метался по небольшому загону. Его грива и хвост развевались, как плащ рыцаря, ноздри раздувались, а уши стояли торчком. На мгновение остановившись, он, казалось, посмотрел ей прямо в глаза и, развернувшись, снова понесся по загону.

С трудом отведя взгляд от великолепного жеребца, Ирена внимательно осмотрела домик и примыкающую к нему конюшню, сквозь открытые двери которой виднелась карета ее мужа.

Ирена недоуменно нахмурилась. Она знала, что находится на земле лорда Сакстона, но никогда не слышала от него о существовании этого домика. Банди, однако, вел себя здесь как дома.

Ирена вернулась к ручью. Преданность Банди лорду Сакстону не вызывала сомнений, и ее муж наверняка знает об этом тайном убежище. Так что и Банди, и Кристофер Ситон явно не совершают ничего дурного.

Ей потребовалось немало времени, чтобы найти дверь в подземный ход, но дальше дорога была знакома, и уже через десять минут Ирена очутилась в своей спальне и снимала испачканное землей платье. Когда через час ей сообщили, что к дому приближается экипаж мужа, Ирена вышла встречать его на крыльцо.

Чем ближе подъезжала карета, тем больше росло ее удивление, так как она словно две капли воды походила на ту, что стояла в конюшне у маленького домика.

Ирена перевела взгляд на кучера, и у нее похолодело в груди. На козлах сидел Банди! Смятение охватило ее: она никак не могла найти разумное объяснение увиденному. Лорда Сакстона не было целый день. Как же Банди оказался вместе с ним?

Улыбка, которой она встретила мужа, была лишь тенью ее обычной улыбки. Опасаясь, что он заметит ее смятение, Ирена при его приближении быстро повернулась к двери. Что-то здесь не так! Фрагменты головоломки не состыковывались, и она могла только гадать, какие секреты хранят ее муж, Банди и Кристофер Ситон.

Глава 18

В честь прихода весны в Сакстон-Холле был затеян праздник. Торжество объединило и хозяев имения, и слуг, и крестьян из близлежащих деревень. Это было также время ежегодной ярмарки, когда местные жители собирали изготовленные за долгую зиму поделки и продавали их. На ярмарочной площади, словно грибы, вырастали навесы, ларьки, палатки и небольшие павильончики.

Веселье просто не могло быть испорчено ненастьем, и действительно, погода не подвела. Яркие лучи солнца заставляли еще ярче блестеть глаза юношей и девушек, да и их родителей тоже. Мозолистые от постоянной работы крестьянские руки радостно хлопали в такт музыке. Здесь и там собирались толпы зевак, чтобы поглазеть на танцоров, акробатов, жонглеров или дрессированных животных.

Лорд Сакстон с женой пробирались сквозь толпу, останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться танцами или послушать музыку. Люди расступались перед ними, затем сразу же смыкали ряды. Когда они останавливались, веселье тут же стихало. Дети кидались к материнским юбкам, испуганно глядя на страшную черную маску. Взрослые застывали, не в силах отвести глаз от своего грозного хозяина.

Все вели себя с подобающим уважением, но за спиной четы Сакстон люди начинали шептаться о том, какое же чудовище скрывается за этой маской и каким мужеством должна обладать их хозяйка, чтобы жить бок о бок с таким человеком.

Из уст в уста передавались рассказы о его расправе с бандой разбойников. Говорили, что он убил десятки людей и даже не поморщился. С другой стороны, они знали лорда как своего хозяина, которому были небезразличны их нужды. После тяжелейших лет под властью лорда Толбота они были безмерно счастливы, когда им вполовину снизили арендную плату за землю.

После возвращения хозяина у них появилась надежда, что теперь все изменится к лучшему. Мало-помалу он перестал быть для них неведомым чудовищем. Сейчас они с презрением относились к тем, кто называл его колдуном. В какой-то степени они привыкли к лорду Сакстону и вставали на его защиту, если кто-то посторонний плохо отзывался о нем.

И все же больше всего на людей повлияло постоянное присутствие рядом с лордом Сакстоном его молоденькой жены. Они забыли, что она когда-то жила в Мобри. Теперь они видели в ней только хозяйку, и ее спокойствие и доброжелательность при общении с мужем уменьшали и их собственный страх.

К Ирене Сакстон они относилиссь как к ангелу, спустившемуся на землю. Матери с довольными улыбками следили, как она гладит по головкам их ребятишек. Она раздавала малышам сладости и частенько останавливалась, чтобы перекинуться с кем-нибудь словечком-другим. Женщины одобряюще заохали, когда она взяла на руки грудного младенца. Даже лорда Сакстона развеселило это зрелище, и он протянул улыбающемуся крохе палец.

Вскоре стали говорить, что пусть лорд Сакстон и похож на порождение преисподней, но в качестве хозяина его иметь очень даже неплохо.

Мэр Мобри решил присоединиться к своему сыну и также навестить Сакстон-Холл. Флеминг-младший интересовался преимущественно оружием, в то время как его отца снедала страсть к азартным играм. Мэр не отличался привередливостью, его устраивала и игра в наперстки, и партия-другая за карточным столом. В конце концов речь шла всего о паре пенсов, и летом крестьяне все равно возместят потери. Тем не менее Звери старался не попадаться на глаза зятю.

К концу дня мэр так увлекся, что не заметил, как за ним наблюдает его дочь, и сильно удивился, когда Ирена подозвала его к себе. Быстро собрав свой выигрыш, он извинился и, беззаботно посвистывая, направился к Ирене.

— Папа, я надеюсь, ты не пользуешься тем, что ты теперь родственник лорда Сакстона? — серьезно спросила она.

— Что ты имеешь в виду, девочка? — возмутился Эвери. — Неужели ты думаешь, что я не знаю, как себя вести на подобных праздниках? Да я бывал в компании герцогов и графов — людей познатнее, чем твой Сакстон. А тебя волнует, как я общаюсь с простыми крестьянами. Постыдилась бы!

— Это тебе должно быть стыдно, — сердито прошептала Ирена, — если ты обманываешь людей моего мужа. Если я услышу хоть одно слово о твоих проделках, то сама распоряжусь, чтобы тебя отсюда выгнали.

Лицо Эвери приняло нездоровый синюшный оттенок. Наклонившись к дочери, он прошипел сквозь зубы:

— Эй, ты, маленькая выскочка! Ты заботишься о каких-то безмозглых простолюдинах и обвиняешь родного отца, не давая ему и слова сказать в свое оправдание. Хоть ты и носишь сейчас шикарные наряды, не стоит делать вид, будто ты в них и родилась. Я-то знаю, откуда ты на самом деле родом.

— Так не забудь то, что я сказала, — резко прервала его Ирена. — Я не позволю обкрадывать этих людей.

Глаза Эвери вспыхнули.

— Лучше помолчи, негодяйка! Еше не хватало, чтобы ты называла меня шулером!

Ослепленный яростью, он не слышал возмущенных возгласов крестьян и не заметил, что к ним приближается человек в маске. Он замахнулся на дочь, но внезапно его поднятую руку кто-то схватил, да так, что он не смог вырваться. Эвери обернулся, и у него сжалось сердце. Он сглотнул, чувствуя настоятельную потребность убежать, но его ноги словно приросли к земле. Так он и стоял на подгибающихся ногах, глядя на маску хозяина Сакстона.

— Что-то случилось? — осведомился лорд Сакстон каркающим голосом.

Рот мэра открылся, но оттуда не вылетело ни слова.

Ирена наблюдала за безуспешными попытками отца заговорить, и ей почему-то стало его жаль.

— Это давний спор, милорд, — ответила она за Эвери. — Мы и не заметили, как перешли границы приличий.

Взгляд лорда Сакстона не отрывался от лица мэра.

— Я бы советовал вам, сэр, в будущем помнить о бренности своего тела, если вы снова решитесь искушать судьбу. Ваша дочь теперь под моей защитой, и у вас больше нет права оскорблять ее.

Губы Эвери отказывались шевелиться, и ему пришлось ограничиться кивком.

— Хорошо! — Лорд Сакстон разжал руку. — Отныне, я надеюсь, вы с подобающим уважением будете относиться к моей жене и вести себя крайне осторожно на моих землях. В противном случае пеняйте на себя.

Испуганный до полусмерти, Эвери молча смотрел вслед лорду Сакстону и Ирене. Если до них дойдут слухи о том, что он обманывал крестьян, ему не поздоровится. Однако речь шла всего о нескольких пенсах, и даже если он захочет их вернуть, то не сможет вспомнить, у кого выиграл.

На следующий день Ирена стояла у парадной двери, глядя, как от особняка отъезжает карета ее мужа. Ее одолевало множество вопросов. Она никак не могла выбросить из головы таинственный домик в лесу и огромного черного жеребца. Интересно, остановится ли карета возле того домика?

Ирена взяла лампу и шерстяную шаль и пошла в уже знакомый ей потайной ход. Он был пуст, но когда она уже почти добралась до выхода, то услышала шорох за дверью, ведущей наружу, и увидела, как поворачивается ручка.

Быстро скользнув в тень, Ирена прижалась к стене и задержала дыхание. Она чуть не вскрикнула, когда в проходе появился Кристофер в той же самой темной одежде, что и в прошлый раз. Он направился прямиком к запертому сундуку, наклонился над ним и вставил ключ в замок. Ирена смотрела, как он вытащил пару пистолетов и длинную саблю в разукрашенных ножнах. После этого он быстро запер сундук и покинул подземный ход.

Ирена глубоко вздохнула. Пистолеты означали опасность. Но для кого? Для Тимми Сиарса? Или еще для одного старого безобидного пьяницы?

Сердце Ирены болезненно сжалось. Ночной всадник носил черную одежду, убивал свои жертвы саблей и оставлял их валяться в луже крови. Кристофер держал в руках саблю и был одет в черное. Где-то неподалеку стоял огромный вороной жеребец, наверняка скоростью не уступающий ветру.

Ирена поспешно вернулась к себе в спальню. У нее слишком мало времени. Если она направится в домик через подземный ход, то наверняка опоздает. Но должна же она наконец понять, насколько обоснованны ее подозрения!

Седлая Моргану, Ирена вдруг подумала, как глупо выезжать ночью в женском обличье. Ее взгляд упал на короткую веревку, натянутую перед стойлом. На ней после стирки сушилась одежда конюхов. Среди вещей были рубашка, поношенная куртка и пара мальчишеских бриджей, которые наверняка подойдут ей по размеру. Они явно принадлежали Китсу, и, немного подумав, Ирена решила, что лучше всего не спрашивать разрешения у их хозяина.

Сорвав с веревки одежду, она зашла в пустой денник и стала быстро переодеваться. Поеживаясь от холода, она торопливо натянула рубашку, а затем куртку Китса. Подобрав волосы, она спрятала их под засаленную треуголку, которую сняла с крючка на стене.

Вместо дамского седла она выбрала мужское и, забравшись с помощью деревянного бочонка на лошадь, несколько секунд посидела неподвижно, привыкая к новым ощущениям. Или у нее были слишком короткие ноги, или седло оказалось приспособлено для другой фигуры, но Ирене было неудобно, и она боялась, что не выдержит долго в таком положении.

Наконец Ирена вывела лошадь из конюшни и, срезав угол, направила ее в сторону таинственного домика.

Сумерки накрыли землю темно-серым покрывалом, и ей только чудом удалось разглядеть далеко впереди одетого в черное всадника на вороном коне. Не сомневаясь теперь, что это Кристофер Ситон, Ирена пустила лошадь в галоп. Она не собиралась догонять его. Ей только хотелось узнать, что он задумал и действительно ли он тот самый ужасный ночной мститель.

Над горизонтом поднялся диск луны, и ее серебристые лучи залили землю, давая Ирене возможность не терять всадника из виду. К сожалению, расстояние между ними неуклонно росло, и, когда он внезапно исчез, Ирена испугалась. Дорога петляла по берегу небольшой реки, и она решила сократить путь, перебравшись на другую сторону. Копыта лошади громко стучали по каменному дну, и звук этот разносился по окрестностям.

Кристофер слегка повернул голову на звук копыт. Он уже некоторое время назад заметил, что кто-то следует за ним, и решил, что пора кончать эту игру. Он знал здесь одно местечко, где можно достойно поприветствовать этого наглеца.

Ирена осторожно поднялась по склону. Нигде не было видно знакомой фигуры, и мысль, что Кристофер мог повернуть в другую сторону, заставила ее торопиться. Внезапно из кустов выскочила огромная черная тень и, прежде чем она успела закричать, чьи-то сильные руки стащили ее с седла.

Коснувшись противника, Кристофер понял свою ошибку — в его руках находилось нечто слишком мягкое и нежное для того, чтобы быть мужчиной. Он извернулся, принимая вес падающего тела на себя. К сожалению, Ирена не выпустила поводья, и удила с силой впились в лошадиный рот. Едва приподнявшись на пыльной дороге, Кристофер увидел над собой круп вставшей на дыбы лошади. Узнав белые чулки на ногах кобылы, он мгновенно догадался, кто его противник.

Моргана заржала и поскакала обратно, в сторону родной конюшни, и внимание Кристофера сосредоточилось на маленькой фурии, которую он держал в руках. В отчаянной попытке освободиться она царапала ему лицо и дергала за волосы, и Кристоферу, с трудом уклонявшемуся от маленьких кулачков, только через несколько минут удалось схватить Ирену за запястья.

Ирена оказалась в ловушке. В пылу борьбы ее волосы растрепались, полы куртки разошлись, рубашка сбилась, открывая грудь. Сквозь тонкую ткань она чувствовала прикосновение разгоряченного мужского тела. Ирена находилась лицом к лицу со своим противником, и, хотя у нее все расплывалось перед глазами, она не могла ошибиться в том, кто перед ней, так же как не заметить его насмешливую ухмылку.

— Кристофер! Чудовище! Пустите меня! — Она снова забарахталась в пыли, но безуспешно.

Его губы раздвинулись в улыбке, открывая белоснежные зубы.

— Ну уж нет. Пока вы не поклянетесь, что умерите свой пыл. В противном случае, боюсь, я не смогу сдержаться.

— Я за себя тоже не отвечаю! — прошипела Ирена.

Кристофер преувеличенно вздохнул.

— Как мне нравится, когда мы наедине!

— Я уже заметила это! — фыркнула Ирена.

— Хотя вы и негодуете, мадам, но моя страсть неподдельна!

— Да, — с готовностью подхватила Ирена, — она зажигается при виде каждой взметнувшейся юбки.

— Клянусь, юбки привлекают меня меньше всего. — Придерживая одной рукой ее запястья, Кристофер провел другой по ее бедрам. — Это, похоже, бриджи, — задумчиво протянул он. — Неужели я поймал мальчишку-конюха?

Ирена вскипела с новой силой.

— Слезьте с меня немедленно, вы… вы, развратник! — Это было самое страшное ругательство, которое она могла придумать на данный момент. — Так вы думаете слезать?!

— Разумеется, любовь моя! — Кристофер с покорным видом поднялся. Помогая ей встать, он заботливо отряхнул ее.

— Достаточно! — вскричала Ирена. Бриджи были слишком тонки, чтобы защитить ее от его прикосновений.

Кристофер выпрямился, но его взгляд остался прикован к ее рубашке. Опустив глаза, Ирена с ужасом заметила, что в незастегнутый ворот выглядывает ее грудь. Вскрикнув, она схватилась за шнурки, лихорадочно пытаясь затянуть их.

— Почему вы бродите по ночам в таком виде? — с удивлением глядя на нее, наконец спросил Кристофер.

Ирена отвернулась, продолжая отряхиваться.

— Есть такие люди, — резко сказала она, — которые не пропустят ни одной женщины. Поэтому я решила одеться как мальчишка. Я же не предполагала, что вы, как дикий зверь, наброситесь на случайного прохожего.

— Но вы же непросто ехали мимо, — напомнил он. — Вы за мной следили.

Ирена посмотрела ему прямо в глаза.

— Надо же наконец кому-то выяснить, что еще за подлость вы замышляете.

— Подлость? — В его голосе прозвучало удивление. — Почему это я должен замышлять подлость?

Ирина махнула рукой, указывая на его одежду.

— Вороной жеребец. Черная одежда. Что-то у вас с ночным всадником много общего.

— И разумеется, вы решили, что я убиваю по ночам невинных людей, — с иронией сказал Кристофер.

Ирена пытливо взглянула на него.

— Я хотела спросить вас об этом. — Пытаясь успокоиться, она глубоко вздохнула. — Если вы ночной всадник, то зачем убили Бена?

— Если бы я и впрямь был ночным всадником, то зачем мне было убивать человека, который знает имена моих врагов? Это же очевидная глупость! Но если бы я был одним из тех, кого он был готов назвать, то у меня появились бы веские причины заставить старика Бена замолчать навсегда.

Ирене хотелось верить ему, но список еще не был исчерпан.

— А Тимми Сиарс?

— А что Сиарс? — Кристофер пожал плечами. — Вор! Убийца. Возможно, он был среди тех, кто поджег Сакстон-Холл.

— Вы убили и его? — настаивала Ирена.

— Зачем ночному всаднику убивать того, кто может привести его к главарю разбойников? Думаю, Тимми слишком много болтал, и его решили убрать.

— А другие?

— Если бы я был ночным всадником, мадам, я бы убивал, только защищая свою жизнь. Но это не убийство.

— Вы и есть ночной всадник, — уверенно сказала Ирена.

— Если шериф спросит у вас обо мне, что вы ему скажете? Какой мне смысл подтверждать ваши слова?

Ирена смущенно посмотрела на него. Ей такой же ужасной казалась мысль, что Кристофера могут повесить, как если бы ее собственная жизнь находилась в опасности.

— Заметьте, я ни в чем не признался, мадам.

— Но ничего и не отрицали.

Он улыбнулся и широким жестом развел руки в стороны.

— Наслушавшись рассказов о разбойниках, я принял все меры предосторожности и, разумеется, завел самую быструю лошадь. В чем еще меня можно обвинить?

— Сколько бы вы ни оправдывались, я все равно уверена, что вы и есть тот человек, которого ищет шериф. Не понимаю причин, толкнувших вас на это, но надеюсь, что они достаточно убедительны. — Она ждала оправданий, но Кристофер молчал. Поправив треуголку, Ирена посмотрела по сторонам. — Вы напугали мою лошадь. Как я теперь вернусь домой?

Кристофер легонько свистнул, в ночной тишине раздался громовой стук копыт, и рядом с ними появился огромный вороной жеребец. Не слишком доверяя этому исполину, Ирена задержала дыхание, забираясь в седло, и несколько расслабилась, только ощутив за своей спиной присутствие Кристофера. Она позволила ему обнять себя, уже не заботясь о том, что поношенные бриджи недостаточно разделяют их.

Она собралась снова запрятать волосы под треуголку, но, услышав покашливание Кристофера, бросила через плечо вопросительный взгляд.

— Мне кажется, миледи, — улыбаясь, сказал он, — что мы собрали почти всю пыль с дороги. Боюсь, нам придется принять ванну. — Увидев иронично поднятую бровь, он поспешно добавил: — Каждому по отдельности, конечно. Я не собираюсь оскорблять ваше целомудрие видом обнаженного мужчины.

— Я уже не девственница! — запротестовала Ирена и, услышав за спиной искренний смех, залилась краской.

— В таком случае вы желаете искупаться со мной? — весело поинтересовался Кристофер. Он наклонился ближе и зашептал ей на ухо: — Эта мысль полностью захватила мое воображение.

— У вас, сэр, весьма порочное воображение.

— Ошибаетесь, мадам, — сказал Кристофер. — Живое — возможно, но поскольку в вас нет ничего порочного, а я думаю только о вас…

— Очевидно, вас очень легко… — Ирена запнулась, подыскивая более емкое слово, чем «завлечь».

— Возбудить? — предложил Кристофер.

— Конечно, нет!

— Неужели вы передумали? Вы же сами говорили что-то о юбках…

— Я помню, что говорила!

— Похоже, вы только об этом и думаете.

— Да? И что тому причиной? — вспылила Ирена.

— Может быть, потому что вы жаждете моих объятий? — невинно осведомился Кристофер.

Ирена задохнулась от возмущения.

— Я замужняя женщина, сэр!

— Ну вот опять, — тяжело вздохнул Кристофер.

— Негодяй! Почему вы не оставите меня в покое?

— Разве я просил вас следить за мной?

Ирена застонала от злости.

— Как же я жалею об этом!

— Вы не поцарапались? — Кристофер заботливо наклонился к ней. — На ощупь кажется, что все в порядке.

— Кристофер, если бы я так не боялась этого коня, я бы дала вам пощечину, — пригрозила Ирена.

— Но я всего лишь поинтересовался вашим самочувствием.

— Перестаньте распускать руки! Прекратите! — Ирена сбросила его ладонь, почему-то оказавшуюся на ее бедре. — Вам не надоело изображать повесу?

— Это занятие согревает и возбуждает меня, мадам, — усмехнулся Кристофер.

Ирена открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь особенно едкое, но передумала. Как это ни было трудно, но она воздержалась от дальнейшей перепалки.

Луна бросала свои серебряные стрелы на холмы и леса, а также открывала взгляду Кристофера восхитительное зрелище. Его глаза то и дело обращались вниз — туда, где в вороте рубашки виднелись мягкие округлые груди Ирены. Он чуть наклонился вперед и был вполне удовлетворен результатом своего маневра: с этой точки картина открывалась еще более захватывающая.

Они уже были почти рядом с Сакстон-Холлом, когда Ирена рискнула заговорить:

— Я оставила свое платье в конюшне, и мне придется зайти туда, чтобы переодеться.

— Я принесу вам одежду, — предложил он. — Только скажите, где она лежит.

Ирена подробно объяснила, где спрятала свое платье.

— Оставьте его в подземном ходе, — попросила она. — Я заберу его попозже.

Довольно скоро она уже находилась в своей спальне и нежилась в ванне с горячей водой. Эджи отослала Тэсси спать и сама разобрала постель и помогла своей хозяйке надеть ночную рубашку. Затем, оставив рядом с ванной два кувшина горячей воды, Эджи вышла за полотенцами. В холле часы пробили одиннадцать. Ирена удивленно нахмурилась: вечер промчался слишком быстро. В любой момент мог вернуться лорд Сакстон, и как она объяснит ему это позднее купание?

Ирена торопливо намочила волосы и намылила их. У нее защипало глаза, и она плеснула водой на лицо в тщетной попытке смыть едкую пену. Зажмурившись, она протянула руку, пытаясь на ощупь найти кувшин с водой. В этот момент за ее спиной хлопнула дверь.

— Эджи, помоги мне, пожалуйста, — позвала она. — Мне мыло попало в глаза, и я не могу найти воду, чтобы смыть его.

Раздался негромкий звук шагов, Ирена наклонила голову, и на нее обрушился поток теплой воды. Затем она попросила полотенце. Скрутив волосы, чтобы выжать воду, она встала, не глядя взяла полотенце и обернула его вокруг головы. Удовлетворенно вздохнув, она откинула голову назад. Прямо перед ней стоял улыбающийся Кристофер.

— Кристофер! — Она в ужасе попыталась прикрыться руками. — Убирайтесь немедленно!

Кристофер взял ее пеньюар.

— Мне показалось, что вы опять в беде, и я поспешил прийти на помощь. — Он протянул ей шелковый пеньюар. — Вы, случайно, не это ищете?

Хотя Ирене пришлось на время открыть его взгляду свое тело, она без промедления выхватила пеньюар.

— Убирайтесь! Сейчас же! — махнула она рукой в сторону двери.

— Но в холле стоит Эджи, — возразил Кристофер, с улыбкой поглядывая в зеркало, которое демонстрировало его взгляду Ирену в полной красе. — Я хотел принести вам вашу одежду, но тут появилась Эджи, и мне пришлось спрятаться здесь.

— Я же велела оставить мое платье в подземном ходе! — прошипела Ирена.

— Вы забыли о крысах. — В его глазах плясали смешинки. — Мне не хотелось, чтобы они свили гнезда в вашей одежде.

Ирена сочла это объяснение довольно убедительным: от одной только мысли о грызунах ее била дрожь.

— Но что, если Эджи застанет вас здесь?

Кристофер равнодушно пожал плечами.

— Я запер дверь. Она решит, что здесь ваш муж.

— А что, если на самом деле вернется Стюарт? Вам придется стреляться.

Кристофер ухмыльнулся и еще раз заглянул в зеркало, чтобы полюбоваться.

— Думаю, мы разберемся.

Ирена проследила за направлением его взгляда и вскрикнула, увидев отражение своего обнаженного тела. Завопив от ярости, она замахнулась, но Кристофер легко поймал ее запястье.

— Наконец-то вы в моей власти, миледи.

— Вы думаете, что можете врываться сюда, забыв о приличиях, и я буду вам покорна? — Ирену бесила мысль о том, что он сочтет ее легкой добычей. — С чего вы взяли, что происшедшее в карете дает вам право врываться в мою спальню? Ну уж нет, сэр! Я настаиваю, чтобы вы ушли, прежде чем вас обнаружит Стюарт! Она выбралась из ванны, на ходу натягивая пеньюар, с твердым намерением проскользнуть мимо него, но Кристофер остановил ее и притянул к себе.

— Ирена, выслушайте меня, — попросил он очень серьезно.

Фиолетово-голубые озера ее глаз вспыхнули огнем. Если она подчинится, то происшедшее в карете повторится, и кто знает, чем это закончится.

— Если вы не отпустите меня сию же минуту, я закричу! Клянусь Богом!

Кристофер понял, что объяснение откладывается.

— Что ж, я покидаю вас, мадам, — протянул он, — однако я хочу кое-что получить на прощание.

Он наклонил голову, и Ирена вздрогнула, догадавшись о его намерениях. Она сделала безуспешную попытку отвернуться, но не смогла. Затем его губы коснулись ее, и ее тело словно пронзила молния.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Кристофер поднял голову. Он молча повел Ирену к кровати. Она двигалась как во сне и сомневалась, что сможет поднять руку, если понадобится оттолкнуть его. Но Кристофер уложил ее в постель и повернулся к двери. Радостное облегчение и жесточайшее разочарование разрывали ей грудь. Она не хотела, чтобы он уходил, но не могла просить его остаться. Молчание затянулось, и Кристофер вышел в коридор.

Ирена натянула на голову одеяло и свернулась калачиком. Она чувствовала себя словно натянутая струна и вся дрожала.

Через несколько минут, почувствовав, что все равно не заснет, Ирена с раздраженным возгласом приподнялась в кровати. Сорвав полотенце с головы, она швырнула его на пол. Влажные волосы рассыпались по плечам холодной волной, и она поспешно встала и подбежала к камину. Там Ирена опустилась в кресло и наклонила голову вперед, чтобы просушить непослушные пряди. Затем она снова забралась в постель и усилием воли пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом, кроме серо-зеленых глаз и насмешливой улыбки Кристофера Ситона. Перед ее мысленным взором появился мужчина в кожаной маске — ее муж, и постепенно дрожь прошла.

Воодушевленная успехом, Ирена стала вспоминать все, что случилось с момента ее знакомства со страшным лордом Сакстоном. Эти воспоминания переплетались в ее голове, пока не слились в калейдоскопе фантастических видений. Словно в тумане, Ирена видела фонтаны воды, вырывающейся из-под копыт огромного вороного жеребца. Сидящая на нем закутанная в плащ черная фигура спрыгнула на землю и поплыла к ней.

Ирена тихонько вздохнула, окончательно погружаясь в сон. Сейчас она затерялась среди каких-то колышущихся занавесей. Она пыталась выбраться, но тонкая ткань обвивала ее и удерживала на месте. Затем сквозь этот полупрозрачный барьер к ней шагнул черный человек. Ирена хотела убежать от него, но не находила выхода, черный плащ заслонил все вокруг, и весь мир стал черным. Ирена беспомощно замерла, не в состоянии ни крикнуть, ни пошевелиться.

Чьи-то сильные руки схватили ее и потянули назад. Она почувствовала тепло мужского тела. Мозг Ирены пытался проснуться. Но фантазии слишком сильно переплелись с явью, и человек, находившийся рядом, казался Ирене воплощением тьмы, правда теплым и живым. Внезапно ее пронзил страх. Она, вскрикнув, рывком села в постели. Человек положил ей на плечо руку, удерживая на месте, а его хриплый шепот успокоил ее.

— Нет, не убегай, любовь моя. Вернись в мои объятия.

Ирена расслабилась, позволяя мужу прижать ее к себе. Он наклонил голову, и у Ирены прервалось дыхание, когда его горячий язык коснулся ее груди. Он с дразнящей медлительностью путешествовал по мягким полушариям, оставляя на коже пылающий след. Горячая волна окатила Ирену, и она почувствовала, что задыхается. Ничто уже не имело значения. Этот человек стал для нее всем — красавцем любовником, обезображенным мужем и существом в черном плаще, которое спасло ее когда-то от собачьих клыков.

Она почувствовала, как он приподнялся над ней, и вздрогнула. Внутри ее росло желание. Ирена приподняла руку, чтобы притянуть его к себе, и ее пальцы скользнули по волосам на его груди. Она чувствовала под своей ладонью сильное мускулистое тело и в восхищении ласкала его, дивясь красоте, которая была столь долго скрыта от ее взгляда. Она встала на колени лицом к мужу, обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. У Сакстона перехватило дыхание.

— Поцелуйте меня, — взмолилась Ирена. Она жаждала, чтобы его губы выжгли воспоминание о поцелуе Кристофера, чтобы ни одна посторонняя мысль не мешала их единению.

Он припал губами к ее плечу, затем уложил и стал ласкать ее соски. Ирену немного разочаровало то, что он отказывается прижаться к ее губам, но она не могла не признать возбуждающего действия горячих поцелуев, которыми он сейчас осыпал ее. Его жар проник в ее тело, и пульсирующее желание до такой степени переполнило ее, что Ирена боялась сойти с ума. Пальцы ее нашли знакомый шрам, и она, что-то невнятно пробормотав, приподняла бедра.

Ирена прошептала мужское имя, и на мгновение все замерло. Ее муж отшатнулся, но она выгнулась дугой, и ее волосы шелковистым каскадом рассыпались по подушке.

Рассудок медленно возвращался к ней, и Ирена потихоньку опустилась на землю. Она почувствовала какое-то движение и с усилием повернулась на бок. Ирена отодвинула полог в тот момент, когда хлопнула входная дверь.

— Стюарт? — Ирена смотрела в гаснущий огонь камина, недоумевая, что заставило ее мужа уйти. Обычно он всегда оставался с ней, а сегодня ей особенно хотелось чувствовать рядом с собой его тепло. Пережитые мгновения наполняли ее тело негой, и ничей образ больше не преследовал ее…

И вдруг сердце Ирены болезненно сжалось, и ее охватил ужас. Она вспомнила, что в пылу страсти прошептала имя. Но это не было имя ее мужа.

Ирена зарылась лицом в подушку.

— О, Стюарт, — простонала она, — что же я наделала?

Глава 19

Сон немного успокоил Ирену. Она предпочла бы провести в спальне все утро, но это было бы трусостью, которую она не могла себе позволить. Она выбрала бледно-голубое платье и вплела в волосы подходящие по цвету ленты, чтобы, спустившись к завтраку, предстать перед мужем во всей красе.

Он сидел в гостиной, в своем любимом кресле у камина, и Ирена похолодела, почувствовав на себе его немигающий взгляд. Опустившись в кресло напротив, она неуверенно улыбнулась и стала смотреть на огонь.

Она ожидала упреков, но их не последовало. Тишина угнетала се, и Ирена, глубоко вздохнув, подняла глаза на мужа, ожидая вопроса, который, как она считала, обязательно должен последовать.

— Доброе утро, дорогая. — Его хриплый голос прозвучал почти весело. — Примите мои извинения за столь внезапный уход вчера вечером.

Ирена была потрясена и не могла найти причину хорошего настроения мужа. Вчера, когда они любили друг друга, она прошептала имя его кузена, и теперь он знает, что его жена, пусть даже неосознанно, мечтает о другом человеке.

— Вы не хотели бы съездить сегодня в Карлайл?

— С удовольствием, милорд.

— Хорошо. Тогда после завтрака мы отправимся.

— Наверное, мне следует переодеться, — неуверенно заметила Ирена.

— Не стоит. Вы прелестны и так. Я хотел бы представить вас одному человеку, но у нас будет возможность поговорить об этом в дороге.

Ирена застыла, встревоженная словами мужа. Что это еще за человек?

Стюарт повернулся к двери.

— Пойдемте в столовую, Ирена. Вы, наверное, умираете от голода.

Она хотела возразить, но сдержалась. Она боялась остаться с мужем наедине, но отказом от завтрака не поможешь, а еда, как известно, прекрасно снимает нервное напряжение.

Повар лорда Сакстона отличался недюжинным талантом, и Ирена не могла поставить ему в вину свое отсутствие аппетита. Она съела всего несколько ложек, и когда вошедший Пейн объявил, что Банди просит хозяина выйти на минуту в гостиную, Ирена с облегчением отставила тарелку в сторону. Встав из-за стола, она с чашкой в руке подошла к камину и, опустившись в кресло, стала медленно пить чай.

Прошло почти четверть часа, прежде чем лорд Сакстон вернулся.

— Прошу прощения, мадам, но я вынужден отменить поездку в Карлайл. Возникли чрезвычайные обстоятельства, и, хотя мне не хочется покидать вас, боюсь, что я должен уехать. — И он вышел из столовой.

Ирена мысленно поблагодарила судьбу, спасшую ее от предполагаемого выяснения отношений. С улицы послышались звуки отъезжающего экипажа, и она почувствовала себя так, словно только что вернулась из преисподней.

Внезапно на нее навалилась сонливость, и, вспомнив, какая бурная ей выдалась ночь, Ирена побрела к себе в спальню. Сняв платье, она быстро забралась под одеяло и мгновенно провалилась в сон.

Ирена проснулась, когда небо на западе окрасили первые розовые полоски заката. Ее переполняла энергия, которая настоятельно требовала выхода. Мысль о прогулке верхом показалась ей крайне соблазнительной; теперь она уже, разумеется, не станет следить за всадником в черном плаще.

Ирена быстро натянула костюм для верховой езды. Вспомнив о былой встрече с Тимми Сиарсом, она взяла с собой пару кремневых пистолетов, просто на тот случай, если на ее пути попадется кто-то подобный.

Свернув позаимствованную у Китса одежду, Ирена засунула внутрь свертка монетку и, спрятав его под своим темно-серым плащом, пошла в конюшню. Китс в это время разливал в поилки воду, и Ирена быстро положила его одежду за седлами. Когда мальчик вернулся, она сделала вид, что разглядывает лошадей, и вежливо попросила оседлать ей одну из них.

— Мэм, хозяин строго-настрого приказал, чтобы вы не выезжали без сопровождающих.

Ирена была готова отступить, но тут увидела на подъездной аллее всадника. Подойдя к двери конюшни, она всматривалась в него, пока не узнала в госте своего брата. Фэррел купил коня на заработанные им самим деньги, и Ирену бесконечно радовало его возвращение к нормальной жизни.

— Приехал мой брат, — сказала она Клтсу. — Я попрошу его немного покататься со мной.

— Хорошо, мэм. Я сейчас же оседлаю кобылу.

Когда Фэррел приблизился, Ирена громко окликнула его. Он заметил сестру и направил лошадь в ее сторону.

— Добрый вечер, — весело поздоровалась она. — Мне нужен сопровождающий, а так как мужа нет дома, то не мог бы ты проявить немного галантности и покататься со мной?

— Лорд Сакстон уехал? — разочарованно протянул Фэррел. Он-то надеялся, что они смогут всласть пострелять, и даже привез свое оружие.

Ирена рассмеялась, заметив в седельной сумке брата мушкет и три пистолета.

— Я должна была сразу догадаться, что к сестрам не едут с такой охотой.

Фэррел добродушно усмехнулся в ответ.

— Поехали. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.

Ирена с помощью Китса взобралась на кобылу и, расправив юбку, кивнула брату. Какое-то время он скакал впереди, выбирая путь, а затем, придержав лошадь, позволил Ирене догнать себя.

— Ты стал таким ловким, — со смехом заметила Ирена. В ее словах звучала гордость за брата, потихоньку забывавшего угар прошлой жизни.

— Может, устроим скачки? — поддел ее Фэррел.

Ирена огляделась. Ночь уже закрыла небо темным покрывалом, а после событий вчерашнего дня ей было боязно удаляться от особняка. Кроме того, в последнее время ходили упорные слухи о появлении разбойников, так стоило ли рисковать?

— Нам лучше вернуться, — нехотя сказала она. — Я и не подозревала, что уже так поздно.

— Ну давай хотя бы взберемся на вершину холма, — уговаривал ее Фэррел. — А потом повернем домой.

Ирена ударила кобылу в бока, и та пустилась в галоп. Издав дикий вопль, Фэррел последовал за сестрой, и звуки их веселых голосов смешались с топотом копыт и свистом ветра. Ирена полностью отдалась скачке, подгоняя Моргану легкими ударами хлыста. Фэррел держался рядом и даже обогнал ее почти на полкорпуса, когда они приблизились к вершине холма.

Внезапно ночную тишину прорезал звук выстрела, за ним последовало несколько пороховых разрывов. Ирена и Фэррел, осадив лошадей, вгляделись в полумрак. Из темноты раздался вопль ужаса и затем полный мольбы крик: «Нет!», и снова прозвучал выстрел. Звук его еще отдавался эхом в окрестных холмах, когда до них донесся еще один, более слабый крик, который вдруг резко оборвался.

У Ирены волосы встали дыбом. Переглянувшись, брат с сестрой как по команде свернули в тень огромных дубов, растущих вдоль дороги. На повороте появился всадник в черном. Фэррел махнул рукой, и Ирена неподвижно застыла в седле. Прошло несколько минут. Кто-то окликнул стоящего на дороге, и тот, оглядевшись и обменявшись с невидимым собеседником несколькими словами, покинул свой пост и, очевидно, вернулся к товарищам.

Двигаясь как можно тише, Фэррел и Ирена доскакали до вершины ближайшего холма.

На дороге стояла карета, возле которой суетились несколько одетых в черное мужчин с фонарями. Рядом лежала мертвая лошадь, остальных уже уводили в сторону. Дверцы кареты распахнулись, и Ирена вскрикнула, увидев в неярком свете фонарей богато одетого мужчину, лежащего на полу. Тела кучера и лакея распростерлись чуть подальше на дороге. В живых осталась только молоденькая девушка, которую в этот момент привязывали к колесу кареты. На все ее мольбы негодяи отвечали громким смехом и отборной руганью.

Фэррел дал знак Ирене укрыться в тени.

— Они убьют ее… или что похуже… мы не успеем, если будем ждать помощи. — В его голосе звучало отчаяние.

— Но их же почти дюжина, Фэррел. Что мы можем сделать?

— Ты не могла бы съездить за шерифом? Я попробую их задержать… как-нибудь…

— Это сущее безумие — оставить тебя одного, — запротестовала Ирена.

— Дай мне твои пистолеты, — прошептал он, протягивая ей руку. — Быстрее!

Но Ирена не подчинилась.

— Фэррел, давай вместе попробуем сразиться с ними. Видишь те деревья на склоне? Мы можем укрыться за ними и тогда окажемся в тылу у бандитов. Если нам удастся уложить парочку из них, остальные, возможно, сбегут, не причинив девушке вреда. Ты же не можешь одновременно держать поводья и стрелять из пистолета.

— Ты права, — удрученно пробормотал он. — Я не слишком-то большой помощник с этой рукой.

— Некогда жалеть себя, Фэррел, — поторопила брата Ирена. — Девушке нужна помощь!

— Учитывая шум, что подняли эти негодяя, здесь может незаметно проскакать целый полк, — заметил с усмешкой Фэр-рел. — Ты готова?

— Да! — прошептала она и, тронув поводья, направила кобылу к зарослям.

Они расположились чуть выше кареты и спешились. Снизу доносился приглушенный плач девушки вперемешку с громким хохотом и криками разбойников. Бандиты на время оставили свою жертву: они обшаривали карманы трупов и перетрясали ящики с багажом.

— Ирена!

— Да.

— Если нам удастся отпугнуть разбойников, я подскачу и освобожу девушку. А ты удерживай их на расстоянии выстрела, а потом удирай что есть мочи. Поняла?

— Не волнуйся, — сухо ответила Ирена. — Я все поняла. У тебя есть нож, чтобы перерезать веревки?

— Да. Хоть раз в жизни будь послушной девочкой! — взмолился Фэррел.

Ирена стиснула зубы, чтобы они не стучали. Хорошо, что Фэррел взял с собой несколько пистолетов, теперь у них было достаточно оружия, чтобы сразиться с бандитами. Им нужно было создать видимость, что здесь прячется целый отряд, а когда перепуганные разбойники отступят, освободить пленницу и ускакать.

Фэррел затаился за деревом, и Ирена ждала его сигнала. Она была в таком напряжении, что сомневалась, сможет ли поразить цель. Сцена, свидетелем которой она была несколько минут назад, заставила ее осознать, с чем приходится сталкиваться Кристоферу во время его ночных рейдов. И хотя он так и не признал, что ночной всадник — это он, она дала себе слово в будущем отнестись к нему с большим пониманием.

Выстрел Фэррела разорвал тишину ночи, и Ирена дрожащими руками прицелилась. И надо же — один из разбойников упал! Раздался крик, и бандиты начали испуганно озираться. Ирена не стала медлить — она знала, что жизнь девушки зависит сейчас от ее быстроты. На этот раз она попыталась быть твердой, но ей так и не удалось унять дрожь в руках. Каково же было ее удивление, когда еше один из разбойников упал! Услышав сбоку шуршание, она поняла, что Фэррел вернулся на свое место. Закусив губу, она начала перезаряжать пистолеты. После выстрела Фэррела из мушкета раздался такой душераздирающий крик, что у Ирены сжалось сердце. Она вглядывалась в темноту, но разбойники уже попрятались. В этот момент она краем глаза заметила движение — какой-то человек карабкался вверх по склону. Держа кремневый пистолет двумя руками, Ирена навела его на движущуюся мишень. Человек поднял голову, и Ирена, зажмурившись, спустила крючок. Звук выстрела оглушил ее, но она все же услышала шум падающего тела. Фэррел тем временем уже побежал к своей лошади.

Взобравшись в седло, Фэррел галопом поскакал к карете. Там он спрыгнул на землю и, подбежав к девушке, начал резать опутывавшие ее толстые веревки.

Ирена внимательно оглядывала окрестности. Она не слышала ни звука, однако вдруг кто-то обхватил ее сзади. Нападающий одной рукой выхватил у нее пистолет, а другой зажал ей рот. Ирена приготовилась сражаться не на жизнь, а на смерть, когда совсем рядом с ее ухом вдруг зазвучал знакомый голос:

— Ты, непослушная девчонка, что ты вытворяешь? Садись на эту проклятую клячу и уноси ноги, пока цела!

Противник повернул ее к себе, и Ирена увидела высокого мужчину в черном плаще. Как она ни пыталась, ей так и не удалось разглядеть лица под большим капюшоном.

— Кристофер? — неуверенно пробормотала она.

— Убирайся отсюда! Беги! — приказал он.

Незнакомец бросил взгляд на дорогу. Из леса вынырнули две фигуры и направились к Фэррелу, который был слишком увлечен своим занятием, чтобы их заметить.

— Проклятие!

В мгновение ока ночной всадник отпустил Ирену и скрылся в темноте, из которой тотчас вынырнул, но уже на своем огромном жеребце. Копыта вороного выбивали искры из камней, которыми была вымощена дорога. Всадник на ходу выстрелил, и один из подкравшихся к Фэррелу разбойников, дико закричав, упал. В руке ночного всадника сверкнула длинная полоска стали. Взмахнув саблей, он издал старинный боевой клич и направил коня прямо на второго разбойника, который, выронив нож, трясущимися руками тянулся к пистолету. Сабля опустилась на его голову, и тот, сделав несколько шагов, медленно осел на землю.

Хозяин вороного огляделся и подскакал к Фэррелу, который попытался загородить девушку. Ночной всадник, не обращая на него внимания, концом сабли ткнул в один из фонарей, который упал на дорогу и с грохотом разбился. За ним. последовал второй. Всадник обернулся, посмотрел на Фэррела и указал в сторону девушки, чьи руки все еще были привязаны к карете.

— Быстрей режь веревки и убирайся отсюда! — Сабля указала на ближайший холм, а в голосе говорившего зазвучали стальные нотки. — И забери с собой свою чертову сестру!

Затем он обогнул карету и снова пустил в ход саблю. Теперь карету и окружающее ее пространство освещал только неяркий свет луны.

Через несколько минут Фэррел наконец справился с веревками и подвел девушку к своему коню. После нескольких безуспешных попыток подсадить ее он сам вскочил в седло и протянул ей больную руку.

— У меня парализована рука. Держитесь за нее, а я подтяну вас в седло.

Девушка подчинилась и через несколько секунд уже сидела за его спиной, обхватив его обеими руками.

Фэррел пришпорил лошадь, и она понеслась вперед. Выпущенная им в спину пуля, к счастью, просвистела мимо. Поравнявшись с тем местом, где он оставил Ирену, Фэррел придержал коня. Следовавший за ним ночной всадник также осадил своего вороного.

— Быстрей! — рявкнул он.

Ирена отбежала в сторону деревьев и там с помощью одного из пней забралась на Моргану. Не медля ни секунды, она пустила ее галопом, стараясь не отставать от брата. Ночной всадник отделился от них и поскакал по залитой лунным светом дороге. Это было последнее, что увидела Ирена, прежде чем ее кобыла миновала гребень холма. Когда брат с сестрой благополучно скрылись за холмом, ночной всадник остановил своего жеребца, перегораживая дорогу, и неторопливо перезарядил пистолет.

В наступившей тишине послышался шорох — разбойники осторожно выбирались из своих укрытий, словно птицы, сбивающиеся в стаю.

— Ага, — пробормотал ночной всадник сам себе. — Пора их немного попугать.

Высоко подняв саблю, он пришпорил жеребца и издал свой ужасающий боевой клич.

Разбойникам не хватало только надвигающейся на них огромной черной фигуры, блеска стали и оглушающего топота лошадиных копыт, чтобы вся их напускная храбрость развеялась как дым. Первый пронзительно закричал и пустился наутек. Остальные последовали его примеру — все, за исключением одного. Это был явно опытный боец, не терявший мужества при первом приближении опасности. В правой руке он сжимал пистолет, а в левой — шпагу.

— Глупцы! — проревел он. — Он же один! Трусы! Идите сюда и сражайтесь с ним!

— Он твой, капитан! — прокричал ему далекий голос.

Всадник остановился на расстоянии нескольких метров от человека, которого называли «капитаном».

— Ну, мистер привидение, — издевательски проговорил «капитан», — будет ли это соревнованием в меткости? — Он слегка приподнял пистолет. — Или в силе клинков? — Он отсалютовал своему противнику шпагой.

Хотя на лице разбойника была маска, ночной всадник узнал его.

— Ба, шериф, наконец-то мы встретились!

— Ты узнал меня, мой друг. — Разбойник издевательски расхохотался. — И это будет стоить тебе жизни. Так что ты выбираешь? Саблю?

— Нет. У меня есть другое оружие, под стать твоему, — ответил шерифу хриплый голос.

Всадник убрал саблю в ножны, а пистолет в седельную сумку. Повернув коня боком, он спешился. Подождав, пока Алан Паркер уберет пистолет, он легонько шлепнул своего жеребца по крупу и отогнал его в сторону. Затем достал рапиру. В лунном свете ее клинок казался голубым.

Паркер наклонился и вытащил из сапога кинжал. Главное — подойти поближе, и тогда он или выбьет рапиру из рук соперника, или вонзит ему под ребра кинжал.

Ночной всадник обернул плащом руку, соорудив некое подобие щита. Паркер мгновенно понял его тактику. Похоже, перед ним был человек, прекрасно владеющий искусством фехтования. Отметил он и маленькие пистолеты, которые торчали из кобуры на поясе его врага.

Противники скрестили рапиры, и уже через несколько мгновений шериф стал более осторожен. Его выпады легко парировались, а контратаки оказались столь быстрыми, что ему пришлось самому подумать о защите. У него уже не осталось сомнений в недюжинном мастерстве таинственного всадника.

— Что это вы забеспокоились, шериф? — с издевкой спросил хриплый голос.

Алан рассмеялся в ответ, отводя рапиру противника. А затем его кинжал прорезал воздух — ночной всадник с легкостью увернулся.

— Я не знаю тебя, приятель, но скоро увижу твое лицо.

Шериф кинулся вперед, но быстро отступил — шпага противника чуть было не коснулась его бедра.

— Потруднее, чем с Тимми Сиарсом, а? — презрительно фыркнул ночной всадник.

Паркер даже споткнулся.

— Как…

— К кому еще мог отправиться Тимми после моего визита той ночью? Естественно, он первым делом подумал о своем капитане. И эта глупость стоила ему жизни.

Голубой клинок так и мелькал в воздухе, и, несмотря на все усилия Алана Паркера, кончик рапиры ночного всадника все чаще и чаще оказывался в опасной близости от его тела.

Шериф внезапно подумал, что этот человек может убить его в любой момент. На его лице выступил пот, губы задрожали.

— А затем бедняга Бен, — продолжал ночной всадник. — Впрочем, вряд ли он представлял для тебя серьезную угрозу.

Паркер промолчал.

— Интересно, пытался ли Бен спастись? — неумолимо продолжал человек в черном плаще. — Или ты напал на спящего?

По лицу шерифа стекали струйки пота. Впервые в жизни он встретил достойного противника.

— Ты слишком молод для того, чтобы быть главным. За твоей спиной скрывается негодяй покрупнее, которому ты таскаешь каштаны из огня. Лорд Толбот, я думаю.

— Ты уб… ублюдок! — вскричал шериф. — Сражайся как мужчина! Покажи свое лицо!

Внезапно раздался крик, и из темноты на ночного всадника кинулись двое разбойников. Он легко уклонился, сбив обоих с ног, но при этом у него с головы слетел капюшон.

— Ты! — вскричал Алан.

Кристофер Ситон рассмеялся в лицо шерифу:

— Того, кто увидел мое лицо, ждет неминуемая смерть, милорд. Но чуть попозже.

Он шагнул в сторону и сделал выпад. Алан отшатнулся и, споткнувшись о лежащего на земле разбойника, упал. В тишине ночи прозвучал короткий свист, и огромный черный жеребец, вынырнув из темноты, подбежал к хозяину. Кристофер быстро вложил шпагу в ножны и, ухватившись рукой за луку, легко на ходу вскочил в седло.

Шериф с трудом поднялся и, прорычав какое-то ругательство, выхватил из кобуры пистолет. Он выстрелил, но промахнулся. Снова выругавшись, он оглянулся. Один из его товарищей, стоя на коленях, целился в ночного всадника из длинноствольного мушкета. Алан, не церемонясь, выхватил у него оружие и выстрелил.

Кристофер почувствовал сильный удар в правый бок еще до того, как услышал грохот выстрела. Поводья выпали из онемевшей от боли правой руки, и он опасно накренился. К счастью, ему удалось ухватиться левой рукой за гриву лошади и выпрямиться.

Шериф издал торжествующий вопль.

— За ним, идиоты! — закричал он своим людям. — Нельзя позволить ему уйти.

— Вперед, Сарацин, вперед! — понукал Кристофер своего верного коня, хотя каждый его шаг отзывался нестерпимой болью в теле. — Покажи им, на что ты способен. Вперед!

Внезапно рядом просвистела пуля, и Сарацин, всхрапнув, понесся, словно у него выросли крылья.

Дорога перевалила через холм и начала петлять по долине. Кристофер наклонился вперед и подобрал поводья. Когда преследователи на мгновение потеряли его из виду, он направил жеребца в лес. Здесь он, сняв плащ, обмотал его вокруг себя, чтобы кровь не стекала на землю и таким образом не могла выдать его местонахождение.

Увидев, что человек в черном плаще больше не следует за ними, Ирена, натянув поводья, остановила кобылу. Она уже не сомневалась, что в обличье ночного всадника перед ними предстал Кристофер Ситон. Сегодня ночью он вступил в борьбу с бандой убийц, и она видела достаточно, чтобы оправдать его.

Кобыла взбрыкнула, недовольная тем, что стоит на месте, но Ирена лишь рассеянно похлопала ее по шее, не в состоянии решить, что делать дальше. Из-за холмов раздался далекий звук пистолетного выстрела, за которым последовал более глухой разрыв мушкетной пули. Именно он и встревожил Ирену. У Кристофера не было мушкета. Может, вернуться и помочь ему? Или лучше не мешать?

Внезапно ей почудилась какая-то фигура на дороге, но, когда мгновение спустя вышедшая из-за облака луна осветила землю, там никого не было. Ирена подняла голову, прислушиваясь, — за поворотом дороги слышался топот копыт нескольких лошадей.

Ирена с силой ударила пятками в бока кобылы, посылая ее в галоп, и, когда разбойники выскочили на гребень холма, они увидели впереди лишь одинокого всадника. Воздух мгновенно наполнился грохотом выстрелов, но пули летели мимо цели.

Заметив наконец отсутствие сестры, Фэррел осадил коня. Зазвучавшие сзади выстрелы и глухой топот копыт множества лошадей заставили его поспешно отъехать в тень. Намотав поводья на больную руку, здоровой он достал пистолеты и, предупредив сидевшую за его спиной девушку, чтобы она не шевелилась, стал ждать.

Через несколько минут в поле его зрения появилась Ирена. Затем показались ее преследователи. Фэррел поднял пистолет и выстрелил. Разбойники остановились. Отбросив пистолет, Фэррел схватил мушкет. Используя больную руку как опору, он тщательно прицелился. Кажется, попал! Один из преследователей, вскрикнув, покачнулся в седле и, с трудом развернув лошадь, помчался назад. Товарищи тут же последовали его примеру, за исключением шерифа.

— Вернитесь, дураки! Мы потеряем одного или двух, но, держась вместе, легко схватим его! Вернитесь, я приказываю!

Ответом ему послужило грубое ругательство.

— Это ты дурак, если думаешь, что кто-то из нас хочет подставить свою грудь под пули! Сам лови своего ночного всадника!

Фэррел достал второй пистолет. Пуля просвистела прямо над ухом Паркера. Решив, что своя шкура дороже, тот развернул лошадь и поскакал вслед за остальными, уговаривая себя, что умнее будет дождаться более благоприятного момента. Судьба сегодня ночью была к нему неблагосклонна, однако скоро они непременно встретятся.

Ирена смотрела, как последний из разбойников скрылся за холмом. Недолгая радость сменилась тревогой: она по-прежнему не знала, где Кристофер. Может быть, ему нужна помощь?

Оставшийся путь прошел в молчании, пока вдали не показались огни Сакстон-Холла. Ирена остановилась и окликнула брата.

— Отвези девушку в дом, — сказала она. — Эджи поможет ей. Я вернусь через несколько минут.

— Осторожней, — предупредил ее Фэррел. — Где-то неподалеку бродит ночной всадник.

— Присмотри за девушкой, Фэррел! — велела Ирена тоном, не терпящим возражений.

Она подождала, пока брат не скрылся из виду, потом повернула кобылу в сторону леса, к маленькому домику у подножия холма. Свет луны с трудом пробивался сквозь переплетение ветвей, рисуя черный кружевной узор на усыпанной листьями тропе. Через несколько минут она уже была у цели. Ни движения, ни звука, сквозь зашторенные окна не пробивается ни один луч света.

Внезапно из конюшни около домика послышалось тихое ржание. Если Сарацин здесь, то и Кристофер поблизости, с облегчением подумала Ирена. Она спешилась и подошла к конюшне. В темноте не разглядишь, какой масти лошадь, и Ирена взяла с полки на стене конюшни лампу и кремень. Несколько ударов — и вот занялся маленький огонек. Ирена увидела гнедого, на котором обычно ездил Кристофер. Стойло Сарацина пустовало, и это подтверждало ее предположения о личности ночного всадника.

Гнедой внезапно громко заржал и заметался по стойлу. Его поведение могло быть вызвано близостью кобылы, но не исключено, что причиной беспокойства стало приближение к конюшне каких-то людей.

Захватив с собой лампу, Ирена выбежала из конюшни. Маленький огонек отбрасывал неровный круг бледно-оранжевого света, за пределами которого царила темнота. Внезапно ей показалось, что неподалеку мелькнула какая-то тень.

Ирена с опаской шагнула вперед.

— Кристофер, — шепотом позвала она. — Это ты?

Ответом ей была тишина. У Ирены мурашки побежали по коже. Возможно, это совсем не Кристофер. Может быть, он лежит где-то раненный, а за ней следит один из разбойников.

Но страх за Кристофера пересилил. Забыв об опасности, Ирена упрямо пробиралась между деревьями, решив не возвращаться, пока не найдет Кристофера.

Она сделала не более дюжины шагов, когда из темноты на нее надвинулся огромный черный жеребец, на спине которого сидел одетый в черное мужчина.

— О нет! — простонала Ирена. Еще толком не видя его, она по неуверенным движениям догадалась, что Кристофер ранен. В свете лампы его лицо казалось пепельно-серым.

Кристофер с трудом раздвинул губы в улыбке.

— Добрый вечер, ма…

Эти слова стоили ему слишком больших усилий, и мир вокруг него завертелся черной каруселью. Заметив, что он сползает с лошади, Ирена бросилась вперед, на ходу уронив лампу. Она обхватила его руками, но тяжесть была слишком велика, и они вместе осели на землю. На одно долгое, полное ужаса мгновение она, рыдая, прижала его голову к своей груди.

Вскоре, однако, к ней вернулась способность мыслить, и Ирена, поднявшись, взяла лампу. Она поставила ее возле раненого и начала лихорадочно ощупывать его тело, пытаясь найти рану.

Сердце Ирены болезненно сжалось: она увидела выходное отверстие от пули в боку. Паника вновь грозила захлестнуть ее, но Ирена приказала себе успокоиться, зная, что сможет помочь Кристоферу, только если сохранит трезвость ума.

Дрожащими руками она оторвала от нижней юбки несколько полосок ткани. Одну из них она свернула и прижала к ране, чтобы остановить кровь, а из других сделала некое подобие повязки.

Со стороны домика послышался скрип открываемой двери, и Ирена, оглянувшись, увидела на крыльце мужчину с фонарем в руке.

— Это вы, хозяин? — негромко спросил он, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.

— Банди! Банди, помоги мне! — закричала Ирена, узнав его. — Мистера Ситона ранили. Быстрей!

Слуга подбежал к Ирене. Не задавая лишних вопросов, он быстро опустился на колени около лежащего на земле Кристофера, поднял ему веко, внимательно оглядел повязку, которую наложила Ирена, и вскочил.

— Нам лучше отнести его в особняк, где за ним сможет приглядеть Эджи, — встревоженно сказал он. Банди поднял Кристофера на руки и осторожно перекинул через седло. — Я пронесу его через тайный ход, так что никто из слуг не увидит. — Он внимательно посмотрел на Ирену. — Вы пойдете со мной, мэм? Я могу позже вернуться за вашей лошадью.

— Я пойду с тобой, — без малейших колебаний ответила Ирена.

Банди повел Сарацина по направлению к особняку, а Ирена следовала за ним, с тревогой поглядывая на Кристофера. Когда они оказались у двери в потайной ход, Банди переложил раненого себе на плечо. Ирена обогнала их и, высоко подняв фонарь, освещала им путь. Ей показалось, что минула вечность, прежде чем они добрались до старой библиотеки.

— Я посмотрю, нет ли кого в коридоре, — прошептала Ирена и поспешно вышла из комнаты, на ходу поправляя платье и приглаживая волосы. Из комнаты для гостей доносился приглушенный плач, но в коридоре не было ни души. Приоткрыв дверь библиотеки, Ирена махнула рукой Банди.

— Быстрей!

— Позовите Эджи, мэм, — попросил он. — Она знает, что делать, и ей можно доверять.

Спустившись по лестнице в большой холл, Ирена увидела в кресле перед камином Фэррела. Она хотела пройти мимо не останавливаясь, но, заслышав шаги Ирены, Фэррел озадаченно повернулся к ней.

— Как ты вошла? Я ждал тебя, но не слышал, чтобы кто-то подъезжал к парадному входу.

Ирена не собиралась рассказывать ему о подземном ходе, поэтому ответила как можно равнодушнее:

— Наверное, ты отвлекся, разговаривая с девушкой. Кстати, как она себячувствует?

— Бедняга. Они убили ее отца, и она все время плачет. Эджи только что дала ей бокал пунша и отправила в постель.

Ирена лихорадочно обдумывала, что сказать Фэррелу. Если он обнаружит в Сакстон-Холле Кристофера Ситона, то непременно сообщит об этом шерифу. Похоже, и по этому поводу ей придется обратиться за помощью к Эджи. Брат не должен знать, что творится в доме!

— Тебе тоже не помешает выпить пунша, Фэррел. Он поможет тебе заснуть. Ничто так не освежает человека, как хороший сон, и утром ты предстанешь перед нашей гостьей в самом лучшем виде.

Фэррел покраснел. Девушка и в самом деле произвела на него впечатление. Огромные карие глаза и рыжеватые локоны, обрамлявшие нежный овал, так и стояли у него перед глазами.

— Ее зовут Джулиана Бекер, — пробормотал он. — Ей всего семнадцать.

Ирена притопнула от нетерпения, раздраженная промедлением.

— Если ты не соскучишься в одиночестве, Фэррел, то я прикажу слугам принести к тебе в комнату поднос с едой. Боюсь, сама я слишком расстроена, чтобы есть, и лучше отправлюсь спать. — Последние слова Ирена проговорила на ходу, торопливо удаляясь в сторону кухни.

— Лорд Сакстон вернулся? — крикнул ей вслед Фэррел.

— Не думаю, — ответила Ирена не останавливаясь. — По крайней мере я его не видела.

— Если он вернется, попроси у него от моего имени карету, чтобы утром отвезти мисс Бекер домой. Она живет в Йорке.

— Я уверена, муж не станет возражать. Просто скажи об этом Пейну, а он обо всем позаботится.

К сожалению, па кухне Эджи не было, и Ирена поспешила обратно, вынужденная вновь пройти через холл. На этот раз она не стала останавливаться и ограничилась коротким кивком. Ей было все равно, что подумает Фэррел о ее странном поведении.

Она нашла Эджи в западном крыле, где та помогала устроиться на ночь их молоденькой гостье.

— Мисс Бекер уже заснула, — объявила Эджи, закрывая за собой дверь в комнату для гостей. — Ей повезло, что…

— Эджи, мне нужна твоя помощь, — прервала ее Ирена. — Мистер Ситон ранен, и Банди говорит, что ты можешь нам помочь.

— Что с ним? — с тревогой спросила Эджи, торопясь за своей хозяйкой.

— У него ужасная на вид рана в боку. Пуля прошла навылет, и он потерял много крови.

Эджи не стала терять времени па расспросы. Подобрав юбки, она побежала прямо к двери в спальню лорда Сакстона. Следовавшая за ней Ирена остановилась как вкопанная, но экономка не раздумывая свернула в эту комнату. К еще большему удивлению Ирены, оказалось, что Банди положил Кристофера на хозяйскую кровать. Черная одежда валялась на полу бесформенной грудой, а наготу Кристофера прикрывала только простыня.

Подойдя к кровати, Эджи сорвала самодельную повязку и осмотрела рану. Ирена наблюдала за осмотром на некотором расстоянии и морщилась каждый раз, когда пальцы старой женщины касались окровавленного бока. Кристофер застонал, в забытьи мотая головой, и Ирена прижала руку ко рту, заглушая рыдание. Она не понимала, как сильно любит этого человека, пока не увидела его таким беспомощным.

— Пуля вышла с другой стороны, — наконец сказала Эджи, — но рана чистая. — Она смыла кровь с рук и махнула в сторону камина. — Нужно нагреть воды.

— Может быть, мы перенесем мистера Ситона в другую комнату? — неуверенно предложила Ирена. После того как она прошептала его имя, занимаясь с мужем любовью, она боялась даже представить себе реакцию лорда Сакстона, когда он обнаружит в своей спальне Кристофера Ситона.

Банди посмотрел на экономку, а затем, прокашлявшись, медленно сказал:

— Лорда Сакстона не будет несколько дней, мэм, так что, думаю, можно оставить мистера Ситона здесь. Так безопаснее. Слуги подумают, что хозяин занемог, и успокоятся.

— Но если лорд Сакстон уехал, то почему ты здесь? — недоуменно спросила Ирена. — И где его карета?

— В конюшне, мэм. Я вернулся несколько часов назад. Хозяин пока гостит у друзей, и экипаж ему не нужен.

— Мой брат не любит мистера Ситона, — предупредила Ирена, — и если обнаружит его здесь раненным, то может сообщить об этом шерифу. В подобных обстоятельствах, Эджи, будет разумным предложить ему побольше пунша.

Эджи кивнула.

— Я займусь этим прямо сейчас, мэм. Пожалуйста, приглядите за мистером Ситоном, пока меня не будет. Я должна взять из кухни лекарственные травы и настои.

Банди вышел вместе с экономкой, чтобы принести чайник, оставив Ирену наедине с раненым. Не теряя времени она порвала старую простыню на бинты, затем осторожно обмыла кровь вокруг раны.

Сейчас она уже начала кое-что понимать и, хотя не могла сказать точно, когда зародилась ее любовь, больше не сомневалась, что любит Кристофера Ситона. Но одновременно она питала глубокую привязанность к мужу.

Странно думать одновременно о двух мужчинах, каждого из которых ты любишь по-своему. Кристофер — очаровательный, блестящий, красивый, способный вскружить голову любой женщине. Лорд Сакстон — покрытый шрамами калека, за уродливой внешностью которого скрывается умный и тонко чувствующий человек.

Была ли ее любовь к мужу основана на жалости? Ирена решительно отвергла это предположение. Она жалела Бена, но едва ли любила его. Стюарт Сакстон заставил ее почувствовать себя женщиной. И все же, как ни странно, именно в моменты наибольшей близости с мужем перед ее глазами вставал образ Кристофера. Временами она даже специально касалась шрамов, чтобы напомнить себе, что рядом с ней другой человек. Возможно, ее страсть к янки была так сильна, что его образ и занятия любовью казались ей неразделимыми.

Вернулись Эджи и Банди, и Ирена уступила им место у кровати. Экономка наложила на рану какую-то белую мазь, а потом туго забинтовала.

Ирена обессиленно опустилась в кресло. Она не вняла мольбам слуг, уговаривавших ее пойти к себе в спальню и отдохнуть, твердо объявив, что останется здесь на ночь.

Понимая, что ее не переспорить, Эджи нашла компромиссный вариант.

— Мэм, я пока присмотрю за мистером Ситоном, а вы переоденьтесь и возвращайтесь. — Она указала пальцем на Иренин испачканный костюм для верховой езды. — Вам будет намного уютней в чистом платье и халате.

— Вы уверены?.. — начала Ирена, но замолчала, не в состоянии выразить словами свои страхи.

— С ним все будет хорошо, мэм, — уверила ее экономка. — Он большой, сильный мужчина. Немного отдыха, и будет как новенький.

Сдавшись, Ирена ушла, пообещав, что придет через несколько минут.

Вернувшись, она села в кресло у кровати, где собиралась провести остаток ночи.

Заря уже окрасила розовым небо на востоке, когда Ирену разбудил какой-то шорох. Открыв глаза, она увидела, что Кристофер пришел в себя и смотрит на нее чуть затуманенными глазами.

— Пить, — прохрипел он.

Ирена взяла кружку с водой и, поддерживая его за плечи, поднесла кружку к его губам. Напившись, Кристофер поднял руку и легонько провел пальцами по ее щеке.

— Я люблю тебя, — выдохнул он, затем обессиленно опустился на подушки и закрыл глаза. Смахнув слезы, Ирена в который раз поблагодарила Бога за то, что ее муж уехал.

Кристофер просыпался и снова проваливался в забытье все следующие сутки и окончательно пришел в себя только утром второго дня. Эджи принесла ему крепкого бульона и, подложив под спину подушки, помогла сесть. Объявив, что будет есть без посторонней помощи, Кристофер потягивал бульон из кружки и не отрывал глаз от Ирены. Он не делал попыток казаться равнодушным, что, учитывая присутствие Эджи, очень беспокоило Ирену.

Кристофер снова проспал большую часть дня, просыпаясь только для того, чтобы попить чаю или бульона, который ему приносили Эджи или Ирена. На третий день у него началась лихорадка, и Ирена снова впала в отчаяние, но экономка успокоила ее, сказав, что такое бывает после пулевых ранений. Эджи просила ее обтирать Кристофера холодной водой, чтобы уменьшить жар, почему-то совершенно забыв, что при этом хозяйка увидит обнаженным постороннего мужчину. Надо сказать, это занятие сильно выводило Ирену из состояния душевного равновесия.

Ее взгляд не уставал ласкать широкие плечи, покрытую короткими волосками грудь и плоский живот Кристофера. Держать себя в руках, когда он бодрствовал, было не легче. Он горел в лихорадке, глаза, казалось, не видели окружающего, но его тело мгновенно реагировало на ее близость, и Ирена не могла этого не заметить, скосив глаза на прикрывавшую тело простыню.

Вспыхнув до корней волос, она выбежала в коридор и, ворвавшись к себе в спальню, тут же распахнула окно, надеясь, что холодный воздух остудит ее. Ее тяготило чувство вины, так как в последние дни все ее помыслы сосредоточились на Кристофере.

Когда-то она ненавидела его по причинам, которые считала достаточно вескими, но ненависть мало-помалу исчезла, освободив место любви. И это всепоглощающее чувство пугало ее и угрожало нарушить весь ход ее жизни.

Остаток дня Ирена держалась как можно дальше от покоев лорда, позволив Банди и Эджи самим управляться с больным. К вечеру они сообщили ей, что рана заживает на удивление хорошо и лихорадка спала. Ирена легла, но долго не могла заснуть, молясь, чтобы ее муж побыстрее вернулся и избавил ее своим присутствием от мыслей о Кристофере Ситоне.

Убаюканная теплом, идущим от камина, она наконец закрыла глаза и отдалась воспоминаниям. Образ одетого в черный плащ всадника на вороном жеребце присутствовал во всех встающих перед ее мысленным взором картинах. Внезапно эта черная фигура превратилась в ее мужа, который наклонился, чтобы вытащить ее из ледяных вод реки. Рядом стоял все тот же вороной жеребец, и внезапно кожаная маска оказалась капюшоном.

Вскрикнув, Ирена села. Может, она сошла с ума? Неужели она наделила лицом того, у кого вовсе не было лица? Выдавала ли она желаемое за действительное?

Сейчас она не могла вспомнить человека, который вытащил ее из реки. Тогда ей сказали, что ее спас лорд Сакстон, но Ирене внезапно пришло в голову, что она никогда не видела Стюарта на лошади. Мог ли это быть Кристофер? Кто сидел у огня в тот вечер? Урод? Инвалид? Или отсвет языков пламени искажал обычную человеческую фигуру? Если Кристофер — ночной всадник и именно он спас ее, тогда что же на самом деле скрывается за личиной беззаботного повесы?

Кусочки головоломки никак не соединялись в единый рисунок. Наконец это занятие утомило Ирену, и она провалилась в сон, в котором не было места кошмарам, а только вопросам и сомнениям.

Глава 20

Утро принесло с собой дождь. Сотни ледяных капель стекали по стеклам и отбивали бесконечную чечетку на крыше.

Ирена проснулась и почувствовала, что хорошо отдохнула. Она присела к туалетному столику и взяла расческу, но тут на нее внезапно нахлынули воспоминания о недавних событиях.

Решив обязательно докопаться до истины, она поспешно переоделась в утреннее платье и направилась в покои лорда Сакстона. Она непременно должна сегодня выяснить у Кристофера обстоятельства своего спасения из реки! Ирена уже была у двери, когда услышала голос Эджи. Слова звучали неразборчиво, но в тоне безошибочно угадывалась мольба. Смущенная тем, что ей невольно пришлось подслушать, Ирена, громко постучав в дверь, повернула ручку.

Кристофер сидел, опираясь на подушки. На его губах играла улыбка, и он, без сомнения, чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне. Эджи, скрестив на груди руки, стояла у изножья кровати. При виде Ирены Кристофер легонько кашлянул, и экономка поспешно схватилась за поднос; губы ее были плотно сжаты. Ирена не стала долго размышлять о ее странном поведении. Возможно, Эджи рассердил отказ больного принимать какие-то лекарства?

— Я спущусь в кухню и принесу горячей воды, чтобы промыть рану, леди Сакстон. — Экономка сделала ударение на титуле Ирены, бросив при этом выразительный взгляд на Кристофера. — А пока вы, может быть, снимете старый бинт?

Ирена неуверенно кивнула. Характерная для Эджи вежливость куда-то исчезла, и она не могла найти этому объяснения. Если виной тому ее преданность лорду Сакстону, то почему Эджи обратилась к ней с подобной просьбой?

Экономка вручила ей маленькие ножницы и, неопределенно кивнув в сторону больного, быстро вышла из комнаты. Посмотрев на Кристофера, Ирена увидела в его глазах знакомый ей огонь, отчего ее пульс участился, а щеки залила краска.

— Если вы хотите, чтобы я ухаживала за вами, мистер Ситон, то должны лучше владеть собой, по крайней мере в присутствии посторонних. Бедная Эджи так преданна Стюарту, что не потерпит предательства.

Ничуть не смущенный ее выговором, Кристофер указал головой на забинтованный бок.

— Вы уверены, что справитесь с этим?

Ирена села на кровать.

— Я долго ухаживала за Фэррелом, так что опыта мне хватит. — Она улыбнулась. — Однако вам придется лежать неподвижно, иначе я непременно отрежу вам что-нибудь лишнее.

— Как скажете, миледи. — Лишь только она наклонилась, чтобы разрезать бинт, он положил руку ей на бедро. Почувствовав его прикосновение, Ирена замерла, а затем, взяв его руку за запястье, опустила ее на матрас.

— Я не потерплю никаких вольностей, мистер Ситон.

Его губы тронула легкая улыбка.

— Вы так официальны, миледи. Неужели вам вдруг разонравилось мое имя?

— Я не собираюсь давать вам повод к излишним волнениям, — сухо пояснила Ирена. — Вы вели себя крайне неприлично в присутствии Эджи и, очевидно, оскорбили ее в лучших чувствах.

— Неужели вы решили, что, называя меня «мистер Ситон», остудите мою страсть? — Кристофер беззастенчиво ласкал ее взглядом. — Вы плохо знаете меня… и мужчин вообще… если думаете, что слова могут преградить дорогу страсти. Я же не просто хочу вас, а желаю разделить с вами каждое мгновение моей жизни, чувствовать рядом с собой тепло вашего тела и называть вас моей.

Ирена ошеломленно глядела на Кристофера. Скорее всего его слова — еще один способ покорить строптивую женщину, чтобы внести ее имя в список своих любовных побед. И все же они не могли не тронуть ее.

Кристофер смотрел ей в глаза, обещая больше, чем она могла взять. Ирену охватило смятение, и она забыла, о чем хотела поговорить с Кристофером. Ее руки дрожали, когда она снова занялась раной, и потребовалось немалое усилие воли, чтобы полностью посвятить себя этой работе. Бинт прилип, но Кристофер стоически сносил боль. Когда бы Ирена ни поднимала глаза, она встречала странный испытующий взгляд, который, казалось, проникал ей в самую душу.

— Подвиньтесь ближе, — попросила Ирена и наклонилась, чтобы удалить старый бинт. Затем она решила смыть засохшую кровь. Тазик с водой стоял с другой стороны кровати, и, когда Ирена перегнулась через Кристофера, чтобы окунуть в воду губку, он поднял руку и потянул Ирену к себе. Его губы коснулись ее рта, и по ее телу пробежала теплая волна. Ирена чуть было не ответила ему тем же, но тут в ее мысли ворвался человек в черной маске, и она, вскрикнув, оттолкнула Кристофера.

— Как долго я этого ждал, — с насмешливой улыбкой заметил Кристофер.

— Как вы смеете так себя вести в доме моего мужа! — Ирену трясло от негодования, но это лишь развеселило Кристофера. С трудом овладев собой, Ирена промолвила: — Сэр, если вы перевернетесь на другой бок, то я смогу снять старую повязку.

Кристофер приподнялся, и Ирена просунула руку ему под спину. Подцепив кончик бинта, она вытащила его. В это мгновение в дверь постучали и в комнату вошел Банди.

Его появление стало для Ирены прекрасным поводом, чтобы извиниться и уйти. Она была рада возможности укрыться в тишине своей спальни. Несмотря на все усилия, она решила только одну загадку — узнала, кто был ночным всадником. Но кто спас ее тогда? Сейчас она уже сомневалась, что это был лорд Сакстон, но боялась, что причиной тому — ее воображение, которое рисовало ей образ Кристофера при каждом удобном случае.

И с каждым днем это происходило все чаще и чаще. Пылкие объятия мужа вызывали в ее памяти образ янки, и ее бедная голова раскалывалась от попыток разобраться в происходящем. Неужели ее неверность — проклятое наследие Флемингов? Может ли она вообще быть верна одному мужчине? Станет ли и дальше ее порочное воображение постоянно менять их местами?

Внезапно у Ирены перехватило дыхание. Ситон и Сакстон. Кузены… или братья? У Мэри Сакстон было два сына. Стюарт — старший, а где же младший? Может быть, именно его она знает под именем Кристофера Ситона? Разве не стоит, если хочешь заманить в ловушку убийц, одному из братьев запять место хозяина дома, а второму изображать из себя постороннего человека? Кристофер боролся с разбойниками в роли ночного всадника, в то время как его старший брат вселял страх в сердца негодяев одним своим видом. Они хотели убить его и, несомненно, пришли в ярость, когда потерпели неудачу.

Ирена нахмурилась. Неудивительно, что Кристофер так часто появляется в Сакстон-Холле и знает каждый его закоулок, словно родился здесь.

Она невидящим взглядом смотрела на стену. Было что-то еще, ускользающее от ее понимания, что-то, смущавшее ее. Ирена в волнении сжала руки и внезапно похолодела, вспомнив, как несколько минут назад потянулась за бинтом. Она тогда почувствовала под рукой шрам на плече Кристофера, а ведь похожий шрам был на теле мужа!

Ирена вскрикнула. Ее муж посылал к ней в постель другого человека! И этим другим был Кристофер. Это его умелые руки разжигали в ней страсть!

Ирена, зарыдав, бросилась ничком на кровать. Боль в груди стала невыносимой. Как ее обманули! Она зарылась лицом в подушку.

Какое право они имели так распоряжаться ею? Передавать ее от одного к другому, словно вещь?

Ирена подвинулась к краю кровати. Она встретится лицом к лицу с этим янки, а если ее муж здесь, то и с ним тоже раз и навсегда выяснит правду!

Ирена встала и, налив из кувшина воды, вымыла лицо и руки. Впервые с момента своего ужасающего открытия она задумалась о причинах такого поведения Стюарта. Если он так сильно пострадал от огня, что не мог выполнять супружеские обязанности, то, позволив брату занять его место, он мог быть уверен, что у его наследника в жилах будет течь кровь Сакстонов. Возможно, это и достаточное оправдание его поступкам, но боль в сердце от этого не унималась.

В коридоре раздались шаги, и Ирена замерла, прислушиваясь. Банди и Эджи вышли из хозяйской спальни, значит, янки остался один. Она заставит его ответить на свои вопросы!

Ирена без стука ворвалась в спальню лорда Сакстона и первым делом заперла за собой дверь, чтобы им не помешали.

Кристофер сидел, обложенный подушками, на кровати и пил бренди с медом — напиток, прописанный ему Эджи для облегчения боли. Он с веселым изумлением следил за действиями Ирены.

— Вы думаете, здесь безопаснее, миледи?

Ирена вскипела от негодования, но, решив пока не давать волю эмоциям, медленно подошла к кровати.

— Мне надо обсудить с вами, сэр, несколько вопросов. — Ее голос звучал непривычно сухо, и брови Кристофера удивленно поползли вверх.

— Я к вашим услугам, мадам. — Он улыбнулся и отсалютовал ей кружкой.

— Я знаю, кто вы на самом деле… — начала Ирена.

Его рука замерла в воздухе.

— Я знаю, что вы брат Стюарта. — Начав говорить, Ирена уже не могла остановиться. — По неизвестной мне причине мой муж позволил вам по ночам занимать его место, и теперь я ношу вашего ребенка.

Кристофер поперхнулся, а чашка заплясала в его руке. С трудом откашлявшись, он поспешно отставил ее в сторону.

— Мадам, я счастлив услышать такую новость, но умоляю, в следующий раз будьте не так стремительны. Я чуть было не захлебнулся.

— Ах, я еще должна быть осторожна! — взвилась Ирена, напрочь забыв о своем намерении сохранять спокойствие. — А как вы относились ко мне, когда вовлекли в свои бесчестные игры?

— Ирена, любовь моя…

— Не смейте называть меня своей любовью! — закричала Ирена. — Вы негодяй! Вы воспользовались тем, что я приняла вас за мужа, и лишили невинности!

Кристофер открыл было рот, но тут в коридоре раздался топот и кто-то забарабанил в дверь.

— Мне надо поговорить с вами! — прокричал Банди.

Ирена нахмурилась и упрямо качнула головой.

— Я ему не открою.

Банди снова застучал.

— Сюда едет шериф!

Кристофер поспешно наклонился к краю кровати.

— Ирена, сладкая моя, открой дверь. Мы обсудим этот вопрос позже… без свидетелей. Клянусь тебе.

Ирена не могла не согласиться с ним и отперла дверь. В комнату тотчас ворвался Банди.

— Где они? — быстро спросил Кристофер.

Пробормотав на ходу извинение, Банди подошел к кровати.

— В миле или около того. Их увидел Китс, когда прогуливал лошадей.

— Проклятие! — буркнул Кристофер и сморщился от боли, пытаясь подняться.

— Вы должны спрятать его, Банди! — взволнованно сказала Ирена. — Отведите его в тайный ход.

— Она права! Мне нельзя попадаться на глаза шерифу, — согласился Кристофер. — Если меня поймают, то мне не прожить и недели, а помощи здесь ждать не от кого. Мою одежду, Банди!

Он отбросил покрывало и встал, не обращая внимания на свою наготу. Увы, этого нельзя было сказать об Ирене. Покраснев как рак, она выбежала из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Внезапно у нее похолодело в груди: раз лорда Сакстона нет, ей придется самой встречать шерифа! Безопасность да и сама жизнь Кристофера зависели от того, удастся ли ей в достаточной мере овладеть собой. Ирена глубоко вздохнула. «Я — леди Ирена Сакстон», — напомнила она себе, расправляя плечи и вздергивая подбородок.

Зайдя на минуту к себе в комнату и посмотрев в зеркало, она вернулась к спальне лорда. Там находилась лишь экономка, которая быстро застилала постель.

— Эджи?

Экономка повернулась к Ирене:

— Да, мэм?

Ирена указала рукой на книгу, лежавшую на столе мужа.

— Ты когда-то говорила мне, что здесь записаны даты рождения и смерти всех Сакстонов. Если я открою ее, то найду ли там имя Кристофера Ситона?

Эджи заломила руки и с опаской огляделась по сторонам.

Ирена посчитала это подтверждением своей догадки и поспешила успокоить экономку:

— Не расстраивайся, Эджи. Я знаю, как ты преданна этой семье.

— Пожалуйста, мэм, — взмолилась Эджи, — выслушайте хозяина, прежде чем плохо думать о нем.

— Разумеется, я выслушаю его, — пообещала Ирена и направилась в гостиную, собираясь там дожидаться незваных гостей. Пейн уже стоял на своем месте у парадных дверей, и Ирена, проходя мимо, доброжелательно кивнула ему. Миновав коридор, она вошла в гостиную… и остановилась как вкопанная. В своем любимом кресле у камина, опершись на трость, собственной персоной сидел лорд Сакстон, и вид у него был гордый и величественный, как и подобает хозяину огромных земель.

— Милорд, я… Мне не сообщили о вашем возвращении… — пробормотала Ирена.

— С минуту на минуту появятся гости. — Голос был лишен всякого выражения. — Займите свое место. — Лорд Сакстон махнул рукой, указывая на кресло рядом со своим.

Ирена села, но обнаружила, что у пес слишком явно дрожат колени. Тогда она быстро поднялась и встала за спиной мужа. Так они и ждали в тишине: могущественный лорд и его отчего-то мертвенно-бледная жена, а часы в холле с удручающей медлительностью отсчитывали время.

Наконец за окном раздалось цоканье копыт. Пейн медленно подошел к дверям, но, прежде чем он успел взяться за ручку, створки широко распахнулись и в холле появился Алан Паркер, за которым по пятам — и даже слишком близко, по мнению шерифа, — следовал Хаггард Бентуорт. За ними ворвались остальные. Увидев открытую дверь в гостиную, шериф решительно направился туда, но внезапно вскрикнул и остановился: обнаженный клинок сабли, которую носил на боку Хэгги, полоснул его по ягодицам. Алан взвыл, повернувшись, рукой оттолкнул клинок и с ненавистью уставился на Хаггарда, который, в свою очередь, тупо смотрел на саблю.

— Убери эту штуку подальше, идиот! — процедил Паркер сквозь зубы.

Всегда готовый услужить, Хаггард закивал головой и быстро убрал оружие в ножны.

Пейн, закусив губу, чтобы не рассмеяться, объявил:

— Лорд Сакстон ожидает вас в гостиной, шериф.

Алан Паркер, в последний раз обругав Хаггарда, поспешил в гостиную. Войдя в комнату, он первым делом огляделся, затем коротко кивнул хозяевам и подозвал одного из своих подчиненных.

— Сержант, отправьте людей обыскивать дом и поставьте у выхода охрану. Проверьте также, кого из слуг не хватает…

Его остановил громкий стук трости о пол. Паркер и сержант одновременно повернули головы на звук и обнаружили, что на них смотрят дула двух пистолетов. Слух об умении лорда Саксто-на обращаться с оружием дошел и до ушей шерифа, и он замер, боясь пошевелиться.

— Ни один человек не войдет в дом без моего разрешения или приказа короля, — разнесся по гостиной громкий каркающий голос лорда Сакстона. — Я не давал такого разрешения, поэтому прошу показать мне королевскую грамоту.

Слегка побледневший Паркер решил исправить положение.

— Прошу прощения, милорд. — Он сдернул шляпу в знак уважения к присутствующей женщине и ткнул сержанта локтем в бок, приказывая сделать то же самое. — У меня нет ордера на обыск, но я попросил бы вашего разрешения осмотреть особняк. Мы ищем ночного всадника. Есть доказательства, что этот человек — некий Кристофер Ситон. Он обвиняется в убийстве мистера Бекера и его слуг и похищении его дочери.

Пораженная до глубины души, Ирена шагнула вперед, но лорд Сакстон протянул руку с пистолетом, преграждая ей путь. Она взглянула на мужа и открыла было рот, чтобы рассказать ему, как было дело:

— Это не…

— Ш-ш-ш, — еле слышно прошептал он. — Держи себя в руках, любовь моя. Доверься мне.

Она вернулась на прежнее место, за кресло, и вцепилась в его спинку так, что побелели костяшки пальцев.

Шериф продолжил, по-прежнему обращаясь к лорду Сакстону:

— Этого человека также разыскивают за убийство Тимми Сиарса и Бена Моуза, не говоря уже о ряде других, более мелких преступлений. — Он потер забинтованное запястье левой руки. — В городе ходят слухи, что он ваш родственник.

— Вы уверены в фактах, шериф? — Из-за маски раздался короткий смешок. — Кристофер Ситон с пистолетами — в это я поверю, но он слишком неуклюж, чтобы сражаться на шпагах.

Паркер быстро сунул левую руку в карман и пожал плечами.

— Ему хватило умения, чтобы справиться с пьянчужкой и простым парнем, не обученным фехтовальному искусству.

— Или же с престарелым сквайром, который решил защитить свою дочь? — Внезапно в хриплом голосе лорда Сакстона появились встревоженные нотки. — Что с вашей рукой, сэр? Вы ранены?

Шериф густо покраснел.

— Я… я порезался.

Лорд Сакстон опустил пистолеты.

— Я разрешаю вашим людям обыскать дом. Только побыстрее. Моя экономка будет в ярости, когда обнаружит следы дюжины грязных сапог на чистом полу.

— Разумеется, милорд. — Паркер махнул рукой сержанту. — Проследи за этим!

Сержант вышел к своим подчиненным, и вскоре они разбрелись по дому, оставив шерифа наедине с хозяевами.

Лорд Сакстон слегка пошевелился в кресле.

— Моя дорогая, не будете ли вы так добры и не принесете ли бренди нашему шерифу?

Ирена молча, на подгибающихся ногах прошла к столику в углу комнаты. Налив немного бренди, она направилась с бокалом к Алану Паркеру, но муж остановил ее.

— Побольше, дорогая. День выдался ненастным, и шерифу, без сомнения, нужно как следует подкрепиться перед обратной дорогой.

Принимая бокал, Паркер с одобрением оглядел хорошенькую фигурку Ирены, гадая, как же она выносит такого мужа. Он помнил, как Звери все пытался пристроить ее замуж, и решил, что девчонка неплохо изображает преданную жену.

Наверху, в спальне Ирены, посланцы шерифа бесцеремонно рылись в шкафу. Лицо Эджи болезненно скривилась, когда сабля Хаггарда в очередной раз задела за ножку стола, угрожая стоящим на нем дорогим вазам.

Хэгги в этот момент проходил мимо туалетного столика Ирены. И тут его лицо осветила мечтательная улыбка. Остановившись, он взял хрустальный флакон с духами и открыл его. Поднеся свой огромный нос к флакону, он глубоко вдохнул, и на его лице расплылось выражение неземного блаженства.

— Разве вы…

Хаггард подпрыгнул, и флакон выпал из его рук, щедро окатив его при этом своим содержимым. С неимоверным усилием поймав на лету хрустальный пузырек, Хэгги облегченно вздохнул и прижал его к груди.

— Разве вы ищете не мужчину? — ехидно спросила экономка.

Хаггард поспешно поставил флакон обратно, огляделся и удовлетворенно кивнул: в комнате явно никто не прятался. Махнув рукой приятелям, он первым вышел в коридор. Глядя им в спины, Эджи помахала рукой перед носом, разгоняя слишком сильные ароматные пары, и пробормотала что-то. Немного подумав, она спустилась вслед за непрошеными гостями в холл.

К тому времени как люди шерифа закончили обыск, Паркер допил уже второй бокал бренди. Хаггард, довольный тем, как он здорово справился с возложенной на него задачей, с широкой улыбкой на устах подошел к шерифу, который чуть не подавился, когда ему в ноздри ударил оглушающий запах женских духов. Закашлявшись так, что на глаза навернулись слезы, Алан поспешно отошел в сторону. Вошедшая Эджи довольно хихикнула, радуясь, что стала свидетелем этой сцены.

— Никаких следов раненого в доме, сэр, — рапортовал сержант.

— Удовлетворены, шериф? — поинтересовался лорд Сакстон.

Паркер недовольно кивнул.

— Прошу прощения, что доставил вам беспокойство, милорд. Мы будем искать в другом месте, но если он появится, прошу тут же мне сообщить.

Человек в маске промолчал, и шериф вышел, уводя свое войско. Лорд Сакстон подозвал Эджи и, когда она подошла, что-то тихо сказал ей на ухо. Эджи выпрямилась, бросила быстрый взгляд на хозяйку и поспешно вышла из комнаты.

Как только они остались одни, лорд Сакстон медленно поднялся с кресла и повернулся к жене:

— Я бы хотел поговорить с вами, мадам. Думаю, это лучше сделать в моей спальне.

Сейчас, когда настал этот момент, Ирена уже была не так уверена, что хочет идти до конца. Поскольку в хозяйской спальне всего час назад лежал Кристофер, она хотела предложить мужу другое место для разговора, но Эджи наверняка уже сообщила Стюарту о янки, и Ирена промолчала. Она послушно следовала за мужем, который сегодня двигался более скованно, чем обычно. Ирена забежала вперед, чтобы открыть перед ним дверь, и с удивлением обнаружила, что кровать в его спальне разобрана. Эджи, очевидно, успела подготовиться к прибытию хозяина дома, и Ирена, не удержавшись, спросила:

— Вы больны, милорд?

— Заприте дверь, Ирена, — прохрипел он и, не ответив, проковылял к креслу у камина.

Ирена повернула ключ в замке и, не зная, что делать дальше, подошла к письменному столу.

Лорд Сакстон повернулся лицом к жене.

— Вы не нальете мне бренди, дорогая?

Просьба несказанно удивила Ирену, и, бросив па мужа любопытный взгляд, она потянулась к хрустальному графину, стоящему на столе вместе с бокалами. Налив бренди, Ирена отнесла бокал мужу, дивясь про себя его неожиданной просьбе и необычной интонации. Он никогда раньше не пил в ее присутствии, так как в противном случае ему пришлось бы снять маску. Не в силах справиться с волнением, Ирена быстро вернулась к столу.

— Значит, моя дорогая…

Ирена смотрела на мужа во все глаза.

— …ты говоришь, я пустил к тебе в кровать другого мужчину?

Ирена открыла рот, но ее пересохшие губы отказывались шевелиться.

Сквозь прорези маски лорд Сакстон внимательно оглядел свою жену, зная, что от следующих мгновений зависит вся их будущая жизнь. Путь назад отрезан.

— Думаю, моя дорогая, что тебе пора познакомиться с чудовищем из Сакстон-Холла.

Ирена вздрогнула от неожиданности.

Под испуганным взглядом Ирены лорд Сакстон снял камзол и жилет. Затем он медленно стянул с ноги бесформенный ботинок. Ирена охнула: под ним оказалась обычная, ничем не примечательная ступня. Лорд Сакстон снял и левый ботинок.

Затем он стянул перчатки, и удивление Ирены возросло при виде его длинных загорелых пальцев. Лорд Сакстон поднял руки и начал медленно снимать маску. Ирена отвела взгляд и ухватилась за край стола… Набравшись храбрости, она подняла голову и вскрикнула: ей в лицо глядели ясные серо-зеленые глаза.

— Кристофер! Что… — Она не знала, о чем хочет спросить, и отчаянно пыталась найти объяснение происходящему.

Он с трудом встал с кресла.

— Кристофер Стюарт Сакстон, хозяин Сакстон-Холла… — Его голос был ясным и четким. — Ваш покорный слуга, мадам.

— Но… но где… — Правда начала понемногу доходить до Ирены, и последнее слово она произнесла очень тихо: — …Стюарт?

— Един в двух лицах, мадам. — Кристофер шагнул к ней. — Вглядись получше, Ирена. И скажи мне, неужели я похож на человека, который позволит другому мужчине лечь в твою постель?

Ирена не нашлась что сказать и молча смотрела на Кристофера. Эти двое были одним и тем же человеком, но она еще многого не понимала.

— Как? Почему?..

— Тот человек, который назывался лордом Сакстоном, мертв. Это был мой старший брат, Эдмунд. Он унаследовал титул, но погиб во время пожара. Слуга обнаружил его… или, скорее, то, что от него осталось… в руинах и похоронил в безымянной могиле на вершине холма. — Кристофер на мгновение замолчал. — Я тогда был в морс и не знал о его смерти. Когда же я наконец вернулся в Англию, то обнаружил, что брата убили.

— Лорд Сакстон умер? Три года назад? — тупо повторила Ирена. — Значит, я вышла замуж за тебя?..

— Да. Я не нашел другого пути к твоему сердцу. Кроме того, это был отличный способ ввести в заблуждение убийц моего брата. Ты сама подала мне эту мысль, когда заявила, что лучше выйдешь замуж за скрюченного, покрытого шрамами калеку, нежели за меня.

Ирена растерянно озиралась, не в состоянии подолгу на чем-то задержать взгляд. Кристофер протянул руки, чтобы обнять ее, но она отпрянула.

— Пожалуйста… не прикасайся ко мне, — прорыдала Ирена, отворачиваясь к окну.

Кристофер остановился, испытывая острейшее чувство вины. Ее рыдания раздирали ему сердце.

— Ирена, любовь моя…

— Любовь? — Ирена повернулась, бросая на него испепеляющий взгляд. — Я твоя любовь, уважаемая тобой жена, которая родит тебе сыновей? Или очередная миленькая мордашка, которую ты обхаживаешь из прихоти? Глупая девчонка, которая будет удовлетворять твои нужды, пока не подвернется кто-то еще? Как ты, должно быть, веселился, когда играл со мной в эти игры!

— Ирена, послушай…

— Нет! Я никогда больше не стану слушать твои лживые речи! — Ирена смахнула с глаз слезы, а когда Кристофер попытался приблизиться, с гневом толкнула его в грудь. — Чего ты хочешь от меня? Тебе просто нужна женщина, чтобы поразвлечься, ты же мне сам говорил! Сколько заработала бы шлюха за то время, что я провела с тобой? Фунтов пятьдесят, не так ли?

Кристофер нахмурился, пораженный пылким темпераментом своей жены.

— Думаю, побольше.

Ирена сделала вид, что неправильно поняла его слова.

— Тогда ты заключил очень выгодную сделку! — Она изобразила женщину легкого поведения, бесстыдно выпятив грудь и приоткрыв рот. — А сколько я, по-твоему, стою?

Во взгляде Кристофера мелькнуло раздражение, но затем он решил, что Ирена имеет право гневаться.

— В чем дело, хозяин? — обиженно проворковала Ирена. — Я что, недостаточно хороша для тебя? Разве я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, — лениво протянул Кристофер. Подойдя к столу, он открыл один из ящиков и достал оттуда стопку бумаг.

— Это расписки в получении денег. Я заплатил все долги твоего отца и в Мобри, и в Лондоне. — Кристофер швырнул бумаги на пол, нимало не беспокоясь об их дальнейшей судьбе. — Общая сумма — десять тысяч фунтов.

— Десять тысяч? — поражение переспросила Ирена.

— Да, и, если нужно, я заплатил бы вдвое больше. Я не мог смириться с мыслью, что ты выйдешь замуж за кого-то другого. Поэтому, когда Звери Флеминг запретил мне участвовать в аукционе, я предстал перед вами в роли лорда Сакстона.

Ирена попятилась, не желая сдаваться.

— Ты обманул меня. Ты обманул моего отца… и Фэррела… и весь город. — Она заплакала. — Когда я думаю о всех тех ночах, что провела с тобой… и все это время ты, наверно, смеялся…

— Ирена, я никогда не смеялся над тобой! Я просто не знал, как иначе тебя получить.

— Ты мог бы сказать… — прорыдала Ирена.

— Ты же говорила, что ненавидишь меня, помнишь? И посмеялась над моим предложением. — Кристофер зашагал из угла в угол. — Я приехал сюда, чтобы найти убийц брата, и встретил девушку, чья красота взяла в плен мое сердце. Судьбе было угодно, чтобы мы с самого начала стали врагами. Я хватался за любую возможность лишний раз увидеть ее, и хотя ее отношение ко мне не менялось, я лелеял мысль, что когда-нибудь она меня полюбит. — Кристофер потрогал повязку на боку, словно рана заныла. — Однако приближался момент, когда она должна была выйти замуж за другого. Я должен был выбирать: или оставить все как есть и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, или предстать перед ней в обличье титулованного чудовища, пользуясь всеми преимуществами этого положения. Чем больше я думал об этом, тем привлекательней мне казалась вторая возможность.

— Если бы ты действительно любил меня, Кристофер, — голос Ирены дрожал от еле сдерживаемых эмоций, — то рассказал бы все еще до свадьбы. Но ты позволил мне страдать. В первые недели нашего брака я умирала от ужаса.

— Разве ты обрадовалась бы тому, что стала женой ненавистного янки? — спросил он. — Ты бы скорее всего вернулась к отцу. К тому же я никому не мог доверить своего секрета. В этих краях у нас еще слишком много врагов. После очередного покушения на нашу жизнь моя мать уехала в Америку. Чтобы запутать преследователей, ей пришлось нанять сопровождающего и выступать в роли его жены. В колонии она стала жить под своей девичьей фамилией. Затем мой брат вернулся и унаследовал титул, принадлежащий ему по праву. Но его убили. Я не хотел, чтобы меня постигла та же участь, тем более что отец моей возлюбленной ненавидел меня и был готов любым способом отомстить мне.

На глаза Ирены навернулись слезы.

— Я так старалась быть верной женой, а была все это время лишь пешкой в твоей игре.

— Я пытаюсь добиться справедливости, мадам, и я добьюсь ее, невзирая на все сопротивления шерифа.

— Паркера? — На мгновение Ирена забыла о своей обиде и с удивлением посмотрела на Кристофера. — Разве он не верный слуга закона?

— Едва ли. Скорее, он тот, кого разбойники называют капитаном. Это он возглавил нападение на карету Бекера, и тогда же он узнал, что ночной всадник — это я.

У Ирены не было причины сомневаться в правдивости его слов, но обида по-прежнему душила ее.

— Ты затеял столько игр, Кристофер. Ты преследовал меня, ты соблазнял меня в карете, и если бы преуспел тогда, то я бы мучилась, считая, что совершила грех прелюбодеяния. А потом, на этой кровати, ты занимался со мной любовью уже в качестве лорда Сакстона.

— Страсть к тебе поглотила меня целиком, Ирена. Я оказался в ловушке. Я и не мечтал, что ты отдашься лорду Сакстону, и когда это произошло, никакие силы не могли остановить меня.

— Неужели ты не понимал, как я страдала из-за твоего маскарада? — всхлипнула Ирена. — Каждый раз, когда ты приходил ко мне как лорд Сакстон, меня мучили воспоминания о Кристофере Ситоне. В мыслях я никак не могла разделить вас. Ты сводил меня с ума!

— Прошу прощения, — тихо сказал Кристофер. — Я и не подозревал, что ты любишь меня, пока ты не прошептала тогда мое имя.

Ирену раздирали противоречивые чувства. Конечно, Кристофер вел себя не слишком благородно. Но если бы он действовал иначе, то она оказалась бы замужем за Харфордом Ньютоном или кем-то подобным. После аукциона она вменяла Кристоферу в вину, что он и пальцем не пошевелил, чтобы спасти ее от ненавистного замужества. Почему же теперь она не может простить его?

— Ты так часто лгал мне. — Ирена всхлипнула. — Не знаю, можно ли тебе верить.

Кристофер шагнул к ней.

— Я люблю тебя, Ирена. И в этом я никогда не лгал.

Ирена отступила, понимая, что если он коснется ее, то она пропала, а ведь ей надо еще так много узнать.

— Ты лгал во всем! Ты говорил, что покрыт шрамами…

— И это правда. У меня есть шрам от выстрела твоего брата и дюжины других…

— От ожогов!

— И от ожогов. На одном из моих кораблей начался пожар, и когда мы тушили его, горящий тюк упал мне на ногу. Он оставил шрам, правда, не слишком большой, — Кристофер, улыбнувшись, посмотрел на Ирену, — но достаточный, чтобы удовлетворить девичье любопытство.

Ирена недоуменно глядела на него, пока не вспомнила ту ночь, когда ее рука нащупала на его бедре след от ожога. Значит, он не спал! Она резко отвернулась.

— Ты говорил, что ты — кузен лорда Сакстона.

— Если помнишь, любовь моя, Анна сказала, что Ситоны и Сакстоны кузены, и это правда. Ты сама додумала остальное, а я не стал отрицать.

— Как прекрасно у тебя все получалось! — фыркнула Ире-на. — Ты преследовал меня ежечасно, был ли ты лордом Саксто-ном или Кристофером Ситоном.

— Мадам. — Кристофер ухмыльнулся. — Я не собирался ни с кем делиться таким ценным призом. — И он снова попытался приблизиться.

Ирена отступила к стене. Глаза Кристофера жгли ее словно огнем, и она чувствовала всю безнадежность своего сопротивления. Ей внезапно пришло на ум, что, раз Кристофер по закону ее муж, значит, нет ничего неприличного в том, чтобы наслаждаться его ласками, поцелуями и всем прочим, чего он так добивался.

Его сильная рука обвила ее талию, и через мгновение Ирена была уже прижата к широкой груди Кристофера. Она решила сделать попытку остаться равнодушной и не стала бороться, когда его губы коснулись ее рта. Но спокойствия ее хватило ненадолго. По ее телу пробежали волны тепла, мир закружился, и все вокруг, кроме близости его сильного, мускулистого тела, перестало иметь значение.

Ирена внезапно обнаружила, что уже обнимает его шею и возвращает поцелуй с пылом, яснее любых слов говорящим о ее истинных чувствах. Ее пальцы нащупали знакомый шрам, и Ирена отбросила все мысли о сопротивлении. Не стоит строить из себя оскорбленную невинность. Ведь на самом деле она очень довольна тем, как все обернулось.

Кристофер поднял голову и шагнул назад, увлекая Ирену за собой, к кровати.

— Сейчас день, — неуверенно сказала она, бросив взгляд в сторону окна.

— Ну и что?

— Ты не поможешь мне расстегнуть пуговицы? — прошептала Ирена в перерыве между поцелуями. Она повернулась к нему спиной, придерживая рукой волосы. Кристофер охотно выполнил ее просьбу, и Ирена почувствовала, как расслабляется под легкими прикосновениями его пальцев. Затем она ощутила тепло его губ и блаженно закрыла глаза. Она шевельнула плечом, и платье медленно поползло вниз. Оглянувшись, она обнаружила, что Кристофер раздевается.

— Как тебе не стыдно подглядывать! — шутливо попенял он.

Ирена промолчала. Прежде они занималась любовью в темноте, и многое было скрыто от ее взгляда. Хотя ее руки знали каждый изгиб тела Кристофера, так непривычно было видеть егообнаженным средь бела дня. Шрамы вовсе не портили его. Это был образец настоящего мужчины, а поскольку она его жена, ей придется привыкать и к этому.

Ирена улыбнулась, подумав, что это будет несложно.

— Вы ранены, и вам надо беречь силы, милорд.

— Не беспокойтесь за меня, мадам, — фыркнул Кристофер и, став серьезным, продолжал: — Иди ко мне. Я хочу научить тебя тому, что приносит удовольствие мужчине.

— Ты хочешь, чтобы я доставила тебе удовольствие? — тихо спросила Ирена.

— Это моя самая заветная мечта.

Ирена неторопливо расшнуровала корсет и сняла с себя нижние сорочку и юбку, позволяя Кристоферу сполна насладиться этим зрелищем, а затем, так же медленно, небрежно бросила одежду поверх его бриджей.

Кристофер, широко раскрыв глаза, смотрел на пышные, нежно очерченные груди, узкую талию и длинные стройные ноги. Он протянул руку, и Ирена смело подошла к нему, прижалась к его груди и подставила губы для поцелуя.

Он взял ее на руки и бережно уложил на кровать. Это был момент, которого они оба так долго ждали и к которому наконец пришли, связанные взаимной любовью и невозможностью существовать друг без друга.

Глава 21

Две недели пронеслись как один миг. Весенняя погода переменчивостью своего настроения напоминала капризную девицу. Вечером шел небольшой снег, а на рассвете, моросил дождь и туман затягивал болота, поросшие вереском. В воздухе кружили морские птицы, а ястребы встречали грозными криками любого, кто покушался на их владения. В зарослях, покрытых первыми зелеными листьями, синицы распевали чудесные весенние песни. Затем снова наступал вечер, и слышались только кваканье лягушек и робкие трели соловьев.

Ирене казалось, что дни заканчиваются, не успев начаться. Вечера она проводила в объятиях мужа; они предавались любви или просто лежали рядом, и Кристофер время от времени нежно целовал ее в лоб, игриво покусывал мочку уха и шептал нежные слова.

Она постепенно научилась угадывать его настроение. Когда он кривил губы, Ирена знала, что он скучает. Он чуть прищуривал глаза, если ему докучала чья-то глупость. Кристофер мог также, словно ребенок, давать шумный выход своей радости, и бывало, что Ирена не понимала ее причины. Еще за эти дни она обнаружила, что он иногда читает ее мысли, отзываясь на невысказанную просьбу о любви и ласке. Временами же он подхватывал ее на руки и, не слушая возражений, целовал страстно и долго.

После вспышек буйной страсти, когда Ирена чувствовала себя расслабленной и счастливой, она могла любоваться им до бесконечности. Он был мужем, о котором мечтает любая женщина, и Ирена каждый раз поражалась тому, что Кристофер принадлежит ей одной.

Его настроение было таким же переменчивым, как погода. Иногда ровный и спокойный, он вдруг становился суровым и жестким. Она узнала, что насупленные брови всегда предвещают бурю, и радовалась, что его гнев ни на кого не обрушивается беспричинно. Хоть он вел себя иногда по-мальчишески, но это был настоящий, уверенный в своих силах мужчина.

Поначалу, пока заживала рана, Кристофер позволял себе лепиться. Но не прошло и недели, как он стал вставать до рассвета. Он одевался и разжигал камин, чтобы согреть комнату. Потом брал шпагу и тренировался, пробуя наносить самые простые удары воображаемому противнику, иногда слегка морщась от боли. Пока еще он двигался не очень быстро, делал выпады, приседал и отпрыгивал, а потом снова кидался вперед.

К началу второй недели Кристофер почувствовал в руке достаточную силу, чтобы перерубить свечу или ветку толщиной в палец. Когда он нападал и отступал, парируя воображаемые удары, клинок мелькал так быстро, что невозможно было уследить за ним.

Ирена молча наблюдала за мужем, чувствуя одновременно гордость и беспокойство. Она восхищалась его силой и ловкостью, но со страхом ждала того момента, когда он снова превратится в ночного всадника.

— Я боюсь, — прошептала она однажды утром, когда он присел на кровать рядом с ней. — Я все время боюсь, что тебя убьют и мне придется, как твоей матери, искать убежище для себя и нашего ребенка.

— Хвала Господу, мадам, я немного умнее своих врагов. — Он прилег рядом, положил голову Ирене на колени и погладил ее по животу. — Я намерен увидеть рождение своего наследника, а впоследствии — его братьев и сестер. Так что тебе, любовь моя, не надо опасаться, что я буду слишком рисковать.

Ирена запустила пальцы в его шевелюру.

— Надеюсь, что настанет время и ты сможешь снять маску. Я хочу, чтобы весь мир и все женщины знали, что ты мой. — Она улыбнулась. — Я тогда сама расскажу обо всем отцу.

Кристофер хохотнул:

— Он расквакается, как лягушка на болоте. — И он передразнил Звери Флеминга.

Ирена смеялась до слез.

— Конечно. Он будет топать йогами, пыхтеть и жаловаться на несправедливость. Но даже если он лопнет от возмущения, то уже не сможет ничего изменить: я ведь ношу твоего ребенка. — Ирена смахнула выступившие на глаза слезы. — Кроме того, ни один из моих бывших поклонников и не взглянет на меня сейчас, когда я стала в два раза толще.

Кристофер приподнялся на локте и внимательно посмотрел на жену.

— Мадам, ваш отец или поклонники, несомненно, могут попытаться разлучить нас. Но, предупреждаю, я буду бороться как лев. — Не дождавшись ответа, он недоуменно поднял бровь. — Ты мне не веришь?

Небрежно пожав плечами, Ирена осторожно спустила ноги с кровати и встала. За ее спиной раздался тихий смешок, и не успела она протянуть руку за халатом, как Кристофер, спрыгнув с кровати, заключил ее в объятия.

— Я верю тебе, — выдохнула Ирена.

Кристофер снова завладел ее губами.

— Теперь я понимаю, почему ты никогда не целовал меня в обличье Сакстона. Я бы тут же узнала тебя.

— Я опасался этого, мадам, но вы не представляете, как тяжело мне было удержаться от искушения. — Он нежно коснулся губ Ирены, затем отстранился и вздохнул. — Проведя в спальне вместе с вами целый день, мадам, я полагаю, что пора нацепить свой маскарадный костюм и рискнуть выйти из этих комнат.

— Я жду тебя вечером? — с надеждой прошептала Ирена.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Боюсь, я вернусь слишком поздно.

— Мы всегда сможем зажечь свечи.

— Отлично. — Его улыбка стала шире. — Я сообщу, когда появлюсь.

Никто из слуг, кроме Банди и Эджи, не знал правды. В отсутствие хозяина Эджи закрывала его спальню, и никто не смел войти без разрешения в комнаты Ирены. Слуги удивлялись частому уединению хозяина и его жены, но догадки их были далеки от истины.

Когда лорд Сакстон наконец зажил как порядочный семьянин, беспокойство уменьшилось. Но их по-прежнему удивляло и восхищало поведение хозяйки, преданной такому страшному человеку. Ирена без колебаний принимала его протянутую руку, мило улыбалась, когда смотрела в скрытое маской лицо, и всегда стремилась быть рядом и касаться его.

Леди Ирена была очень красивой женщиной, и ее смех и хорошее настроение заражали окружающих. Любая погода с ее появлением начинала казаться солнечной. И слуги всеми силами старались ей угодить.

Весна катилась по округе, оставляя за собой то тут, то там нежную зелень. Арендаторы чинили плуги, чистили и подковывали лошадей, готовясь к весеннему севу. В овчарнях появились новорожденные ягнята, и рядом с конюшнями молоденькие жеребята на дрожащих ногах жались к матерям и тыкались мордами им под брюхо. Гордая пара гусей шествовала во главе своего пушистого выводка к пруду, поминутно шипя и вытягивая шеи в сторону проходивших мимо людей. Звонкий смех Ирены привлек их внимание, и они остановились, пытаясь найти источник непонятного звука.

Путь лорда Сакстона и Ирены лежал прочь от дома. Зайдя под сень деревьев, хозяин Сакстон-Холла выпрямился и ускорил шаг, не выпуская при этом руку жены. Они подошли к укромному домику, и Сакстон внезапно преобразился из неуклюжего калеки в гибкого и стройного мужчину.

Ирена и Кристофер провели в домике почти час, а потом выбежали на поляну, к ручью, где принялись танцевать на первой весенней травке. Он кружил ее в вальсе, и когда они не попадали в такт аккомпанементу Кристофера, то принимались хохотать как бешеные. Наконец, задохнувшись, Ирена, раскинула руки и упала на землю. На фоне зеленой травы она была похожа на необыкновенный цветок, от которого Кристофер не мог оторвать влюбленного взгляда.

Переполненная счастьем, она смотрела сквозь кроны деревьев на небо, на белоснежные облака, бегущие, как игривые овцы по лазурным лугам. Маленькие птички деловито строили гнезда среди ветвей, по деревьям прыгали шустрые белки.

Кристофер подошел к Ирене и опустился рядом. Долго-долго целовал он ее горячие губы, открывавшиеся навстречу ему. Затем они стали тихо шептаться, поверяя друг другу мечты, мысли, сны и желания — то, о чем обычно говорят влюбленные.

— Вам надо постричься, милорд, — запустив руку в его взъерошенную шевелюру, поддразнила Ирена!

Кристофер изучающе посмотрел на нее.

— Миледи относится ко мне как к бедной овечке, с которой пора снять шерстку? — Глядя в ее недоумевающие глаза, он рассмеялся. — Или, скорее, как к похотливому волосатому зверю? А может быть, я всего-навсего верный и страстный поклонник, мечтающий завоевать сердце юной девы?

Глаза Ирены заблестели, и она, не говоря ни слова, кивнула.

— Или рыцарь в серебряных доспехах на белой лошади, сражающийся с драконом?

— И это тоже, — сквозь смех произнесла Ирена. Она встала на колени и наклонилась к нему. — Все вместе и еще много всякого другого. — Она коснулась губами его губ. — И кроме того, ты — мой муж, отец моего ребенка и хозяин Сакстон-Холла. Но главное, ты — человек, которого я люблю.

Кристофер поднял руку, провел по роскошным волосам Ирены и притянул ее к себе.

— О-о, — выдохнул он, — скоро придет день, когда я сниму маску и мы сможем объехать весь свет. — Кристофер нежно провел пальцем по ее щеке. — К сожалению, в мире осталось слишком много зла, с которым надо бороться. Но скоро, моя милая, все изменится. Обещаю тебе.

Они встали и побрели босиком по мягкой траве вдоль берега ручья. Солнце клонилось к закату. Следовало возвращаться в Сакстон-Холл. Вновь нацепив маскарадный костюм, лорд Сакстон повел жену домой. Они шли молча, переполненные впечатлением дня. Вечером в спальне они долго не могли уснуть и, обнимая друг друга, говорили о вещах, знакомых тем, кто любит и любим.

Прошло две недели, и внезапно уединение лорда и леди Сакстон было нарушено. На дороге из Мобри показалась кляча, запряженная в старую колымагу; вскоре она остановилась перед входом в особняк. Первым слез Звери, предоставив Фэррелу сгружать багаж. Мэр терпеливо ждал, пока весь груз не спустили на землю, потом с важным видом подошел к вознице, порылся в жилете и достал из кармана четыре монеты. Он выбрал ту, что поменьше, и с заметным сожалением положил ее в протянутую руку.

— Вот тебе. Бери, — великодушно произнес Звери. — Расстояние большое, так что лишнее тебе за труды.

Звери отвернулся и не увидел, как возница нахмурился, с подозрением разглядывая сомнительное богатство.

Он надкусил монету, чтобы проверить, не фальшивая ли, потом со вздохом спрятал ее в карман и полез обратно на козлы.

— Вот видишь, — сказал Звери сыну, мотнув головой в сторону колымаги и подхватывая две небольшие сумки, — нам пришлось потратиться. Но по крайней мере мы сэкономим на обратной дороге, когда поедем на чудной карсте его светлости.

— Все-таки надо было предупредить Ирену, что мы приедем вместе, — недовольно сказал Фэррел.

— Чепуха, парень. Ты так часто здесь бываешь, словно поселился в этом доме. Не понимаю, что плохого, если я появлюсь вместе с тобой?

— Лорду Сакстону очень не понравилось, как ты разговаривал с Иреной, когда мы были здесь в прошлый раз.

— Всего лишь немного пожурил, — проворчал Звери. — Ее надо хорошенько проучить, чтобы сбить спесь. — Он со злостью посмотрел па роскошный особняк. — Она пользуется всем этим и до сих пор не поделилась со своим бедным отцом ни кусочком. Такое огромное имение. Почему у них есть все, а у нас ничего? И вообще, если бы не я, не жить бы ей в таком богатстве.

Фэррел с сомнением посмотрел на отца, но мэра это не тронуло. Звери небрежно бросил сумки около входной двери, натянул жилет на толстое брюхо, выпрямился и постучал тяжелым молотком по двери.

Пейн открыл дверь и провел гостей в зал, помогая Фэррелу донести его тяжелую ношу. Звери величественно следовал за ними, сверля спину дворецкого мрачным взглядом.

— Хозяин не очень хорошо себя чувствует в последнее время, — пояснил слуга. — Он с госпожой обедает у себя в комнате. Не будете ли так любезны подождать их?

Звери скосил глаза на слугу.

— Говорите, его светлость болеет? — с трудом скрывая радость, поинтересовался он. — Что-нибудь серьезное?

— Полагаю, некоторое время назад он был в неважном состоянии, сэр. Хозяйка не отходила от него день и ночь. Но сейчас он поправился. — Пейн подошел и взял у Фэррела привезенные им пистолеты. — Я отнесу это наверх вместе с вашей сумкой, сэр. — Он посмотрел на Звери. — Вы тоже остаетесь?

Звери переложил сумки в другую руку и откашлялся.

— Да, думаю, я погощу здесь с Фэррслом.

— Очень хорошо, сэр. Я вернусь за вашим багажом, когда для вас приготовят комнату.

Пейн с сумками поднялся по лестнице. Когда он скрылся из виду, Звери в сердцах фыркнул:

— Глупая девчонка! Ведь у его светлости нет детей, и она осталась бы богатой вдовой, если бы так настойчиво не выхаживала его.

Фэррел промолчал, с неодобрением поджав губы. Взгляд его стал суровым. Он начинал понимать, почему Ирена так относилась к отцу, и все больше утверждался в мысли, что их совместный приезд не сулит ничего хорошего. В последнее время Фэррел почти не бывал дома, предпочитая уезжать в Йорк к мисс Бекер и ее маме, лишь бы не слушать с утра до вечера хныканье отца.

Ирена выскочила в коридор, на ходу приглаживая волосы и поправляя платье. Остановившись на лестнице, она обнаружила, что лиф чуть ли не наполовину расстегнут и грудь почти открыта. Непослушными пальцами она пыталась застегнуть пуговицы и одновременно привести свои нервы в порядок. Ее щеки пылали и голова кружилась, потому что Эджи подошла к комнате хозяина в самый неподходящий момент. Стук в дверь и сообщение, что внизу их ждет Звери, были равносильны ведру холодной воды на голову.

Ирена пересекла зал и, изо всех сил стараясь выглядеть радушной хозяйкой, поздоровалась с родственниками. Подойдя к брату, она чмокнула его в щеку, а затем улыбнулась Звери.

— Отец, как давно мы не виделись, — вежливо сказала она. — Ты собираешься погостить у нас?

— Похоже, что так. Жаль, конечно, что мне здесь не рады. — Он засунул большие пальцы в проймы жилета и вызывающе посмотрел на дочь, чья улыбка от этого, впрочем, не померкла. Звери отметил, что она даже не сделала попытки извиниться.

— Давайте сядем у камина и выпьем по бокалу вина, — предложила Ирена, не обращая внимания на его слова. — Вы, должно быть, устали после долгой дороги. Пока мы будем болтать, повар приготовит вам что-нибудь поесть.

Ирена сама наполнила бокалы легким вином и протянула их мужчинам. Звери сделал глоток и недовольно нахмурился, потом громко закашлялся, чтобы привлечь внимание дочери.

— Эй, девочка! Как ты полагаешь, нет ли у вас чего-нибудь покрепче, чтобы смыть дорожную пыль?

Ирена рассмеялась.

— Выпейте сначала вина, отец. А после еды я предложу вам хорошего бренди.

Звери надулся, но вина выпил. Ирепа подошла к брату и нежно коснулась его неподвижной руки.

— Как твоя рука, Фэррел? — заботливо спросила она.

Напряжение, в котором Фэррел находился последние полчаса, стало понемногу спадать.

— Я ездил в Йорк несколько недель назад. Если помнишь, я одолжил тогда у лорда Сакстона карету. Встретился там с хирургом, который хорошо разбирается в огнестрельных ранах. Он считает, что пуля застряла где-то около сустава и мешает руке двигаться. Еще он сказал, что может ее извлечь, но это опасно. — Фэррел вздохнул и горько усмехнулся. — Вот я теперь и пребываю в раздумье.

Ирена нежно погладила его по плечу.

— Мы посоветуемся с лордом Сакстоном. Он в этом разбирается. — Она присела рядом с Фэррелом. — Но расскажи мне, как у тебя дела с мисс… — Увидев его предупреждающий жест, она попыталась выйти из неловкого положения. — Мистером… ну… с тем, кто хотел взять тебя на работу в Уэркингтоне? — Это было единственное, что пришло ей в голову. — Как, ты говорил, его зовут?

— Мистер Симпсон. — Фэррел кивнул и улыбнулся. — Я подумываю о том, чтобы найти работу в Йорке, поэтому больше не обращался к нему. — Он показал бокалом на Звери. — Боюсь, отец решит, что я хочу бросить его.

Ирена рассмеялась и, наклонившись к брату, многозначительно прошептала:

— Он безумно любит тебя, Фэррел. Придется быть снисходительным к старику.

Недовольное хмыканье свидетельствовало, что Эвери внимательно прислушивался к их разговору.

— Твои колкости ранят меня, девочка.

— Ты всегда славился толстой кожей, отец, — насмешливо сказала Ирена. Эвери возмущенно посмотрел на нее, и она покачала головой. — Не обижайся. Если хочешь, я прикажу Пейну принести из погреба эля. Возможно, он тебе понравится больше.

— Хм-м! — снова пробурчал он, одним глотком допил вино и вытер рот рукавом. — Ты не купишь отцовскую любовь так дешево, девочка.

Она удивленно подняла бровь:

— Ты не хочешь эля?

Эвери от негодования аж подскочил на кресле.

— Не искажай мои слова, как твоя матушка! Я ничего подобного не говорил! — Он попытался принять вид оскорбленного достоинства, в то же время опасаясь, что Ирена передумает. — Так уж и быть, я выпью немного эля.

Ирена с трудом сдержала смех, в ее глазах заплясали веселые искорки. Эвери показалось оскорбительным такое веселье по его поводу, и он решил подпортить дочери настроение.

— В городе говорят, что твой мистер Ситон и ночной всадник — одно лицо, — К его удивлению, она продолжала улыбаться. — Алан думает, что ночной всадник тяжело ранен или даже убит, что-то он давно не показывается.

— О нем в последнее время столько болтают, что могли бы уже и найти его. Шериф приезжал сюда его искать…

— Да что ты? — Эвери вскочил. — Но почему именно в Сакстон-Холл?

— Ты разве не в курсе? — с притворным недоумением спросила Ирена. — Сакстоны и Ситоны — родственники. Кристофер гостил здесь несколько раз после моей свадьбы. Он даже сопровождал меня на бал к лорду Толботу.

— Он… что? — не поверил своим ушам Эвери. — Ты хочешь сказать, что твой муж доверяет этому ублюдку?!

Стоявшая рядом Эджи охнула, и Ирена бросила на нее строгий взгляд. Затем она снова повернулась к отцу.

— Отец, пожалуйста, поосторожнее выбирай выражения, — посоветовала она, пытаясь сохранить спокойствие. — Твои слова могут кому-нибудь не понравиться.

Он презрительно фыркнул:

— Ба! Мне нет дела до мнения слуг.

— Отец, я говорю не о слугах. — Она встретила его изумленный взгляд холодной улыбкой.

Первым не выдержал Фэррел:

— Ирена, но ведь этот человек — законченный негодяй!

Она посмотрела на брата и смягчилась.

— Фэррел, я слышала много сплетен о нем, но пришла к выводу, что большая часть из них лживы.

Фэррел нахмурился.

— Но он обвинил отца в мошенничестве!

Ирена пристально посмотрела на Эвери, который при этих словах втянул голову в плечи.

— Я помню это, Фэррел, но полагаю, что не следует основывать свое мнение на чужих словах. Он может быть очень хорошим другом.

— Ты рехнулась, девочка?! — не выдержал Эвери. — Посмотри, что этот человек сделал с бедным Фэррелом! Он превратил парня в калеку…

— Отец! — Глаза Ирены заблестели от гнева, и Эвери умолк, не решаясь продолжать. — Фэррел вовсе не калека, и я запрещаю его так называть!

Эджи подошла ближе и молча ждала, пока хозяйка заметит ее.

— Не хотят ли джентльмены поесть, мэм? — спросила она, с опаской поглядывая на мэра.

Звери встал, с готовностью принимая предложение. Служанка заторопилась к столу, и мужчины последовали за ней. Ирена подождала, пока Фэррел и ее отец усядутся за стол, и извинилась:

— Мне нужно проведать лорда Сакстопа. Пока меня не будет, Эджи поухаживает за вами. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.

Эвери с жадностью накинулся на еду и вино. Мотнув головой в сторону ушедшей дочери, он пробурчал с набитым ртом:

— Вот, поскакала кормить с ложечки его светлость. — Он мрачно посмотрел на Эджи, которая застыла от удивления, и продолжил: — Ну ладно, ладно, может быть, всего-навсего почитать ему перед сном. Ха, как ребенку.

Эджи бросила взгляд на пылающее лицо Фэррела и торопливо вышла. На кухне она тяжело оперлась на стол и, злобно прищурившись, поискала глазами кухонный нож, готовая именно таким способом заставить Эвери замолчать. Но тут ее взгляд остановился на полке, где лежали засушенные травы, и Эджи усмехнулась. Она хорошо знала, какое действие оказывают сенна и копытень. Что ж, неплохой способ опозорить мэра на глазах у всей семьи.

— Как только он снова захочет поесть… — прошептала она себе под нос и с достойным похвалы рвением принялась за дело. Чесночная подливка наверняка отобьет всякий запах, а мэр с его аппетитом способен проглотить даже камни.

Когда она снова вошла в столовую, то держала в руках серебряный поднос с дымящимися тарелками. Широко улыбаясь, Эджи поставила их на стол.

— Немного подливки, сэр? — спросила она как можно любезнее, когда аромат чеснока достиг носа Эвери.

Зачерпнув полную ложку и осторожно попробовав, Эвери почмокал губами и, не тратя зря времени, принялся за еду. Насытившись, мэр откинулся на спинку стула и звучно рыгнул, демонстрируя таким образом свое восхищение мастерством повара.

Остаток вечера прошел спокойно. Гостей провели в конюшню, где им показали прекрасных породистых лошадей. Эвери мрачно тащился за остальными, думая только о том, что в спальне наверху его ждет удобная кровать.

Разговор перешел на огнестрельное оружие, и лорд Сакстон начал подробно рассказывать о необычной американской винтовке новой модели. Тут Эвери вмешался в разговор и заявил о безусловном превосходстве английских мушкетов. Он был готов биться об заклад, что из другого оружия не попасть и в белку со ста шагов. Хозяин дома ничего не ответил, а решил доказать свою правоту на деле. Если бы они бились об заклад, Эвери бы проиграл все, что поставил. К тому же он вдруг заметил, что его дочь и сын, похоже, наслаждаются представлением, забывая о том, кто его показывает. Он еще мог допустить, что его глупая дочь неизвестно почему привязалась к этому человеку, но чтобы его собственный сын…

Эвери стало себя жалко. Фэррел теперь почти все свои деньги тратит на эти игрушки, а не на своего бедного отца. Мэру пришло в голову, что в последнее время его сын потерял интерес к доброй пирушке в таверне — так, чтобы закатиться на всю ночь с добрыми друзьями и множеством кружек эля. Он теперь слишком часто ездит в Йорк, и Эвери вдруг задумался: только ли ради новой работы?

«Я теряю парня, — угрюмо подумал он, — и все из-за этой уродины в черном, который наверняка и в седле-то никогда не сидел, и в хорошей драчке не участвовал».

Эвери заторопился, догоняя своих спутников, которые вполголоса что-то обсуждали. Похоже, Фэррел предпочитает теперь делиться своими проблемами с этими двумя, а не с ним: когда он подошел, они враз замолчали, будто боялись, что он их услышит. Лорд Сакстон повел всех к себе в кабинет, устроился в спасительной тени около клавесина, снял перчатки и заиграл. Эвери не отходил от Ирепы. Он надеялся улучить момент, чтобы обсудить с ней цель своего визита, а именно — крайнюю необходимость в деньгах. Он долго думал, сколько попросить, и решил увеличить сумму. Для этого была как раз уважительная причина — ведь Фэррелу нужны деньги на лечение больной руки.

Но Ирена, к его большому разочарованию, подошла к клавесину и встала рядом с мужем. Они дуэтом спели печальную песню о любви, и Эвери подумал, что девчонка совсем рехнулась, вбивая супругу в голову, как сильно она ему преданна. Эвери уже отметил, что лорд и его жена имеют отдельные спальни, и сделал вывод, что их привязанность не распространяется на постель.

В комнату вошел Пейн и сообщил, что обед подан. Они сели за стол, освещаемый свечами: лорд Сакстон — в массивное кресло во главе, Ирена — по правую руку от него и гости — на противоположной стороне. Фэррел и Звери быстро обратили внимание, что слуги суетятся только около них двоих, Ирена же лишь отпила глоток вина. Это озадачило мэра, но он быстро выкинул эти мысли из головы, решив, что причуды богатых его не интересуют. Уж он-то ни за что не отказался бы от такого вкусного обеда!

Фэррел поднял бокал за здоровье и счастье хозяина дома и не удержался от вопроса. Он посмотрел на пустую тарелку сестры и вопросительно произнес:

— Вы не будете с нами есть?

Ирена улыбнулась.

— Прости, Фэррел, мы не хотели тебя обидеть. — Она погладила затянутую в перчатку руку мужа и нежно ее пожала. — Мой муж, как ты знаешь, не любит есть на людях, и я обычно обедаю с ним.

Звери был потрясен: девчонка предпочитает обедать с этой уродиной, а не с нормальными людьми! Он осуждающе поджал губы. Ирена всегда ставила его в тупик своим поведением, как, впрочем, и остальные женщины, но это уж чересчур. Сначала она отшила всех своих поклонников, сказав, что они противные, уродливые и старые. А сейчас готова выполнить любое желание своего страхолюдины мужа. Ей, похоже, наплевать, что многие люди называют его не иначе как чудовищем. Черт возьми, она совершенно бесстыдно вцепилась в его руку и так нежно смотрит на него, словно он какой прекрасный благородный рыцарь!

Перед Звери поставили тарелку с наваристым супом, обильно заправленным овощами и мясом, и это прервало его мысли. Пейн заново наполнил их бокалы, положил перед каждым горячий хлеб и удалился. Звери отломил кусок хлеба. Держа хлеб в одной руке и ложку в другой, он приступил к еде. Время от времени он макал хлеб в суп и нес ко рту, оставляя дорожку из капель па столе и рубашке.

Внезапно Звери застыл. Глаза его полезли на лоб, и он не смог сдержать громкую отрыжку. Его взбунтовавшиеся внутренности заурчали на всю комнату. Звери покраснел как рак, пытаясь унять позывы желудка. Наконец все утихло, и он расслабился. Быстро и испуганно оглядев всех присутствующих, мэр продолжил еду. Взгляд его упал на тарелку, и у него снова потекли слюнки. Но он успел отхлебнуть лишь несколько ложек, прежде чем новый приступ боли исказил его лицо. Ложка клацнула о тарелку, и он неловко заерзал на стуле. Он сжимал челюсти все крепче и все быстрее перебирал ногами.

Через какое-то время боль снова отступила. Звери посмотрел на Фэррела и увидел его вопросительный взгляд. Потом перевел глаза на Ирену, которая, потягивая вино, разглядывала его сквозь тонкое стекло бокала. Ему даже показалось, что он видит удивление человека в маске. Звери оттолкнул тарелку, глотнул немного вина и зажевал его сухой корочкой хлеба. Это, похоже, немного успокоило его желудок. Постепенно Фэррел и Ирена возобновили прерванный разговор.

К тому времени, когда принесли вторую перемену блюд, Звери чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы вновь приступить к еде. Вдохнув божественные запахи, он снова почувствовал настоящий голод. Не успел Пейн поставить перед ним тарелку, как Звери с готовностью схватил вилку и нож. Он отправил себе в рот большой кусок мяса и, прикрыв глаза, с наслаждением пережевывал его. Звучно проглотив, он с блаженным выражением лица оглядел присутствующих.

— Хорошо. Очень хорошо. — Звери махнул ножом в сторону кухни. — Лучшее за последнее время.

Он опять уткнулся взглядом в тарелку, выискивая кусочек послаще, когда внезапно вилка и нож выпали у него из рук. Привстав, Звери согнулся пополам, и сквозь его стиснутые зубы вырвался негромкий стон. Тело напряглось, а лицо приобрело желто-зеленый цвет. Он заскрежетал зубами, не в состоянии даже вздохнуть. Всеми силами Эвери попытался привести себя в порядок, а когда это не удалось, пробормотал скороговоркой:

— На-улице-такая-хорошая-погода-фу-у! Я-пожалуй-пойду-на-минутку-прогуляюсь.

Он кивнул, изображая извинение, и вылетел из комнаты, хлопнув дверью.

Фэррел посмотрел на Ирену и недоуменно пожал плечами. Она, в свою очередь, взглянула на Пейна, стоявшего с абсолютно безмятежным выражением лица. Эджи выглядела почти так же, но краска медленно заливала ей шею, а плечи странно подрагивали. Ирена удивленно глядела на экономку, и под ее взглядом та, закашлявшись, заторопилась прочь из комнаты. Когда за ней закрылась дверь, послышались странные звуки, больше всего напоминающие смех.

К следующему вечеру боль в желудке перестала мучить Звери, и он решил отправиться на поиски Ирены. Время было позднее, и все в доме готовились ко сну. Это был его последний шанс встретиться с дочерью наедине, так как на следующее утро они с Фэррелом собирались вернуться в Мобри. Предыдущая ночь прошла в тщетных попытках успокоить взбунтовавшиеся кишки. Мэр не представлял, что с ним такое случилось. Недоброкачественная пища? Но ведь никто, кроме него, не отравился! Мнительный Звери заволновался, испугавшись серьезной болезни, и еще сильнее возмечтал разжиться у дочери значительной суммой.

Только несколько свечей освещали коридор верхнего этажа. Ни о чем не подозревающий Фэррел рассказал ему, где находятся спальни лорда и его жены. Звери осторожно подкрался к двери лорда Сакстона. В комнате было темно, изнутри не раздавалось ни звука, и Звери решил, что хозяин мирно спит.

Чувствуя себя уже несколько спокойнее, он направился в комнату Ирены. Из-под двери пробивалась тонкая полоска света. Подойдя вплотную, Звери приложил ухо к замочной скважине и услышал голос Ирены, но не смог разобрать слов. Звери подумал, что она отдает распоряжения слуге. Вдруг он услышал громкий мужской смех и, потрясенный, отшатнулся. Но почти тут же с утроенным интересом вновь прильнул к двери.

Слова Ирены, которые явственно различил Звери, не оставляли никаких сомнений в личности ее гостя.

— Кристофер, успокойся. Как я могу придумать имя нашему ребенку, если ты все время ко мне пристаешь?

У Звери глаза полезли на лоб и лицо налилось кровью. Его первым желанием было разбить дверь, схватить негодяя и превратить его в отбивную. Только страх за свою жизнь удержал Звери от справедливого мщения. Но осторожность не погасила ярость. Он ненавидел Кристофера Ситопа, и его трясло от мысли, что Ирена любит этого ублюдка и носит его ребенка. Родственник он или нет, но лорд Сакстон вел себя как последний дурак, если доверял ему жену. Теперь понятно, почему она выглядела такой счастливой — ждала, что ночью в ее постель залезет этот мерзавец Ситон.

Звери крадучись пошел в свою спальню. Он еще сможет извлечь выгоду из этой измены, ведь Ирена наверняка заплатит за то, чтобы ее тайна не стала известна мужу.

Рано утром Ирена выскользнула из объятий мужа, оделась и спустилась вниз. К ее удивлению, за столом ее уже ждал отец. Выражение его лица заставило ее забеспокоиться. Официальный вид, поджатые губы, презрительный взгляд. Она подошла к столу и налила себе чашку чая, краем глаза заметив, что он усмехается.

— Что-то случилось, отец?

— Возможно.

Она села в кресло напротив него и стала медленно пить чай.

— Хочешь поговорить со мной?

— Не исключено.

Она не имела ни малейшего желания вызывать его на разговор, справедливо опасаясь, что услышит лишь жалобы и вздохи, поэтому молча пила чай и ждала.

Звери откинулся на высокую спинку стула и медленно оглядел висящие на стенах гобелены.

— Ты знаешь, дочка, что я был щедрым человеком. Когда я мог себе это позволить, ты ни в чем не нуждалась.

Хотя Ирене было что возразить, она предпочла хранить молчание. Звери Флеминг был весьма известен как человек, потакающий своим слабостям, и только благодаря усилиям матери дети получили образование и вообще имели крышу над головой. Ирена не сделала ни малейшего жеста в подтверждение его слов.

— Мне приходилось нелегко с той поры, как твоя мама умерла, — с пафосом произнес он. — Оплакивая ее, я совсем забывал о себе… Временами мою печаль могла утолить только игра в карты. Будь проклят тот несчастливый день, когда я встретил подлеца янки, незаслуженно обвинившего меня в мошенничестве!

— Но он сказал правду, — холодно возразила Ирена. Звери изумленно уставился на дочь. — Ты сам мне однажды признался, помнишь?

Звери прокашлялся и отвернулся, пожав плечами.

— Это я так сказал от отчаяния. — И он воздел руки к небу, как было запланировано, но снова отвлекся. — И кроме того, янки вполне мог позволить себе эту потерю. В общем, я пострадал незаслуженно.

— Отец, — голос Ирены звучал спокойно, — шулерство ничем не отличается от кражи, пойми это.

— А как ты назовешь те убийства, которые совершает твой драгоценный мистер Ситон?! — закричал он, не в силах больше сдерживаться.

В синих глазах Ирены засверкали молнии.

— Он убивает только преступников, которые нападают на простых людей! — Она небрежно взмахнула рукой. — Если уж на то пошло, я тоже убивала. И Фэррел. Мы дрались с бандой разбойников, которые напали на карету, и стреляли в них, и даже убили нескольких человек, чтобы спасти девушку.

— Девушку?

— Мисс Бекер. Если будет нужно, она подтвердит и мои слова, и то, что ночной всадник помог нам справиться с бандитами, а ей и Фэррелу спас жизнь.

Удивлению Эвери не было предела.

— Фэррел ничего не говорил мне об этом.

Ирена вспомнила просьбу брата хранить молчание и прикусила язык.

— Это личное дело Фэррела.

Воцарилось короткое и напряженное молчание. Затем мэр снова заговорил:

— Ты, похоже, довольна собою, девочка. Живешь в шикарном доме, в мире и согласии с его светлостью?

— Да, я счастлива, отец. Возможно, даже больше, чем ты можешь вообразить.

— Ну-ну, я многое могу вообразить, не сомневайся. — Его улыбка стала почти снисходительной.

Ирена посмотрела на отца, недоумевая, в чем причина его странной радости.

— Ты хочешь поговорить о чем-то еще?

Секунду он изучал свои короткие толстые пальцы.

— А тебе не кажется, что ты стала слишком прижимиста к своим родственникам, с тех пор как стала леди?

— От Фэррела я не слышала подобных жалоб, — отрезала Ирена.

— Бедный парень ослеплен вашей благосклонностью, но что ты на самом деле для него сделала? Ты проявила хоть каплю сочувствия к искалеченному брату? Станет ли он хоть немного богаче, когда сегодня уедет отсюда? Бедный малыш, он так много работает, чтобы получить пару-другую шиллингов.

— По моему мнению, характер Фэррела значительно улучшился с тех пор, как он перестал ныть и жаловаться на судьбу, — твердо, даже несколько зло произнесла Ирена. — Милостыня не поможет человеку, и только заработанные деньги приносят удовлетворение. Господи, отец, почему ты не можешь честно работать? Кроме того, — не удержавшись, добавила она, — тогда бы ты меньше проигрывал за карточным столом.

Эвери метнул на нее сердитый взгляд.

— Ты все не можешь забыть, что я продал тебя, ведь правда?

— Да, мне трудно об этом забыть, — с упреком сказала Ирена, но тут же улыбнулась. — Правда, все закончилось хорошо. Я люблю человека, за которого вышла замуж, и ношу его ребенка…

— Его ли? — резко перебил Эвери. — Или этого подонка, который был в твоей спальне прошлой ночью?

Ирена недоуменно посмотрела на него, пытаясь скрыть охватившее ее волнение.

— Что ты имеешь в виду?

— Я прогуливался неподалеку, чтобы поговорить с тобой, а у тебя в комнате был этот дьявол Ситон, соблазнивший тебя прямо под носом у твоего муженька. Я слышал, как вы хихикали и болтали о ребенке, которого вместе сделали. Ты носишь ребенка Ситона, а не мужа!

Ирена покраснела. Она отчаянно хотела рассказать правду, но знала, что еще не время. Пусть лучше отец обвинит ее в прелюбодействе, чем жизнь ее любимого человека окажется в опасности.

— Ты ведь не можешь отрицать этого? — Усмешка отца ранила ее гордость. — Ты стала шлюхой Ситона и теперь носишь его ребенка. Конечно же, ты надеешься, что лорд Сакстон об этом не узнает.

Ирена слушала оскорбления молча, хотя внутри у нее все кипело от гнева.

— Полагаю, и мне стоит придержать язык, — язвительно произнес Эвери. — И я это сделаю, если ты проявишь чуть-чуть заботы обо мне. Например, пришлешь барашка или толстого гусака на праздник… или еще что-нибудь. Я согласен даже сам себе готовить и ни о чем тебя не попрошу, разве что почистить одежду или прибрать дом. Здесь столько слуг, что никто не заметит, если ты пришлешь нескольких поухаживать за мной. Но только не забудь сама заплатить им, ведь у меня не так много монет, чтобы отдавать их другим. Да! Еще неплохо бы новое пальто и пару башмаков. И конечно, чтобы десяток-другой шиллингов звенели в моем кошельке. Ты же видишь, я не прошу многого, только капельку облегчить мою жизнь.

Ирена медленно поднялась, все еще не до конца веря своим ушам. Родной отец собрался шантажировать ее, выпрашивая денег за свое молчание!

— Как ты смеешь говорить мне такое?! Всю жизнь я слушала твои жалобы, но с этой минуты больше не хочу их слышать! Ты обманывал людей, чтобы выкачать из них деньги. Ты использовал маму, брата и меня. Пытался обмануть Кристофера, но он раскусил тебя, и поэтому Фэррелу пришлось защищать твою жалкую честь. Сейчас ты снова хочешь меня использовать, но ничего не выйдет!

— У тебя каменное сердце, девочка! — В голосе Эвери звучала злость. Он поднялся и подошел вплотную к дочери. — Ты ведешь себя надменно, даже когда изменяешь мужу в его собственном доме. И при этом жалеешь несколько монет для отца, чтобы ему стало чуть легче переносить тяготы жизни. Все мои друзья сочувствуют мне. — Он прервал свою обличительную речь и придвинулся к дочери. — Черт побери, девочка! А что, если я расскажу обо всем лорду Сакстону? Ха, это же надо — наставить рога его светлости с подонком Ситоном!

Он искоса посмотрел на нее и собрался было продолжать, но звук шаркающих шагов заставил его оглянуться и застыть с открытым ртом. В комнату вошел лорд Сакстон. Встав позади жены, он обернулся к Звери.

— Я услышал свое имя, — угрожающе прозвучал его низкий голос. — Мэр, вы хотите о чем-то со мной поговорить?

Звери посмотрел на Ирену и изумился ее спокойствию. Она даже не пыталась помешать ему все выболтать. Сакстон терпеливо ждал ответа, но Звери не мог выдавить из себя ни слова. Его светлость был единственным человеком, которого он боялся рассердить. Флеминг знал, что этот человек влюблен в Ирену и измена больно ранит его. Но гнев, как это часто случается, мог обрушиться и на того, кто принесет ему дурную новость.

— Мы просто разговаривали с дочерью, милорд. — Звери прокашлялся. — Ничего серьезного, и ничего, о чем бы вам следовало знать.

— Все, что касается моей жены, беспокоит и меня, мэр, — вежливо ответил лорд Сакстон. — Боюсь, моя забота о ней иногда может показаться излишней. Вы понимаете меня, не так ли?

Звери кивнул, не смея больше вымолвить ни слова.

Глава 22

Ирена не доверяла отцу. Если он выболтает что-нибудь шерифу или кому-то еще, жизнь Кристофера окажется под угрозой. Может, она слишком поспешно отвергла его требования? Ведь брехливую собаку легче всего заставить замолчать куском мяса.

Решившись, Ирена надела голубое шелковое платье, которое застегивалось на множество маленьких пуговок. Она приказала подать ей карету и пошла к мужу, чтобы сообщить ему о своей поездке к родственникам. Кристофер был целиком погружен в дела, но при виде жены с готовностью отодвинул бумаги, поцеловал ее и сказал, чтобы она не задерживалась. Она весело рассмеялась, когда он прошептал ей на ухо, что именно ждет ее по возвращении, со вздохом отстранилась и на полдороге к двери послала ему воздушный поцелуй. Кристофер глядел ей вслед, пока она не вышла из комнаты, а потом с сожалением вернулся к колонкам сухих цифр.

Весна окончательно вступила в свои права в Северной Англии. Холмы становились все зеленее, небо — синим, а реки и шумливые ручьи весело катили свои воды по каменистым руслам. Белые кучевые облака неслись по небу, гонимые легким ветром, от дуновения которого трепетали юные листочки на деревьях. День словно был создан для прогулок на свежем воздухе, и Ирена отправилась в город, надеясь, что прекрасно проведет время.

Колеса прогрохотали по мосту, Таннер натянул поводья, и экипаж остановился перед знакомым домом. Слуга спрыгнул на землю, торопливо открыл дверцу кареты и опустил ступеньку.

Ей показалось, что за несколько месяцев ее отсутствия все вокруг изменилось. Только сухие стебли цветов в маленьком садике перед домом были печальным напоминанием о былой красоте.

Приказав Таннеру подождать, Ирена подошла к двери и откинула капюшон накидки. Она на секунду остановилась, сжимая в руке молоток и вспоминая, как в этот дом впервые вошел Кристофер. Ее сердце забилось сильнее, и Ирена улыбнулась своим воспоминаниям.

Она тихонько постучала и через несколько секунд услышала приближающиеся шаги. Дверь открылась, на пороге стоял отец, крайне неопрятно одетый, благоухающий потом и элем. Длинные полы рубашки были кое-как заправлены в широкие штаны, державшиеся только благодаря паре старых подтяжек. Увидев дочь, Эвери не смог сдержать удивленного возгласа, а затем алчно усмехнулся.

— Леди Сакстон! — Он согнулся в шутовском поклоне. — Не откажитесь посетить нашу скромную обитель.

Ирена вошла, и в глаза ей бросился ужасный беспорядок. Очевидно, отец уже давно отказался от попыток поддерживать в доме чистоту.

— Неужели ты пришла, чтобы повидаться со мной? Нет, не смею на это надеяться, наверняка ты пришла к Фэррелу. Твой брат уехал в Йорк, и одному Богу известно, когда он вернется.

— Я приехала к тебе, отец.

— Да? — Эвери закрыл дверь и обошел вокруг дочери, словно не веря ее словам.

— Я подумала над тем, о чем мы говорили. — Она не смогла сдержать улыбку, когда доставала маленький кошелек. — И хотя я до сих пор на тебя обижена, но понимаю, как тяжела твоя жизнь, и хочу помочь, отец.

— Ты поступаешь замечательно! — Он ухмыльнулся и пошел в маленькую гостиную. Налив себе стакан эля, он сказал не оборачиваясь: — Странно, что ты приехала именно сегодня.

Войдя вслед за ним в комнату, Ирена убрала с кресла грязную рубашку и осторожно присела на край.

— Что в этом странного?

— Ко мне приедет шериф.

— Да? — Она ждала продолжения.

— Угу. — Эвери подошел к окну и с задумчивым видом уставился в него. — У нас с ним был долгий разговор. Похоже, лорд Толбот недоволен некоторыми моими поступками и собирается меня уволить. — Не дождавшись от дочери сочувствия, он продолжил: — Мне надо каким-то образом вновь добиться его расположения. Думаю, если мы с шерифом поймаем твоего любовника и вздернем его на площади перед всем честнымнародом, лорд Толбот изменит свое мнение обо мне.

Внезапный страх пронзил сердце Ирены.

— Что ты сделал, отец? — испуганно воскликнула она.

Эвери медленно отошел от окна, пересек комнату и остановился, загораживая от Ирены выход. Усмехнувшись, он пожал плечами и беспечно бросил:

— Я рассказал Алану Паркеру все, что знал… я имею в виду — о тебе и твоем любовнике.

— Что?! Как ты мог?! — Она в гневе вскочила на ноги. — Как ты мог так поступить со своей дочерью?

Эвери фыркнул:

— А ты не моя дочь.

— Что? — вскричала Ирена потрясенно.

Он опустил глаза.

— Ты не моя дочь, вот что я сказал. Не моя, а паршивого ирландца.

— Мама никогда не обманывала тебя с другими мужчинами. — Ирена недоверчиво покачала головой.

Мэр презрительно усмехнулся.

— Он уже обрюхатил ее до того, как мы встретились. Она связалась с этим парнем и вышла замуж против воли родителей. А потом его вздернули. И твоя мать перед тем, как пойти за меня, рассказала мне всю правду. Лучше бы она промолчала. Такое, конечно, тяжело переварить. Я только и думал о том, как она обнимается с ирландцем. — Его губы скривились. — И она всю жизнь любила его. Я видел, как она смотрела на тебя, а ты на него очень похожа.

— Если ты встретил мою мать после того, как отца повесили, — медленно произнесла Ирена, пытаясь разобраться в хаосе мыслей, — откуда ты мог знать…

— …как он выглядел? — закончил за нее Эвери и злорадно рассмеялся. — Твоя мать и не догадывалась об этом, но именно благодаря мне его повесили. — Он осекся под ледяным взглядом Ирены. — Тогда я еще не знал Анджелу. А этот парень, выскочка, кичился, что он лорд, а на самом деле был обычным подонком. И вел себя перед солдатами так спокойно, будто вовсе и не на казнь шел. Да, надо признать, он был красивым малым, с такими же, как у тебя, черными волосами и синими глазами. Высокий, худой, как твой любовник. Такому, как я, никогда не отбить девочку у красавчика. До последней минуты жизни твоя мать горевала о нем. Когда ты родилась, я увидел вызов в ее глазах. Ты была его отродьем. Риордан О'Киф — это имя я никогда не забуду. Оно преследовало меня всю жизнь.

Ирена грустно улыбнулась и закусила губу.

— Но ты, отец… Черт, никогда больше не назову тебя так… Как угодно, но не так. Ведь вы, сэр, тоже преследовали меня все эти годы.

— Я? — Звери недоуменно покачал головой. — Что ты имеешь в виду, девочка?

— Вы никогда этого не поймете, но сейчас с моих плеч будто упала тяжелая ноша. Долгие годы я думала, что у нас одна кровь, и счастлива, что это не так. — Она положила кошелек обратно в карман накидки, подошла к Звери и посмотрела ему прямо в глаза. — Предупреждаю вас, мэр. Я не так мягкосердечна, как моя мать. Если хоть один волос упадет с головы Кристофера Ситона, я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы ты и твои дружки закончили жизнь на виселице.

Мрачное предчувствие кольнуло Звери. Он по опыту знал, что Ирена не бросает слов на ветер.

— В благодарность за вашу былую заботу обо мне, сэр, я дам вам один совет. — Последние слова она произнесла с усмешкой. — Если ты хочешь дожить до старости, то держись как можно дальше от шерифа Паркера и его приятелей.

— Какого черта, что за глупости?! — вскричал Звери. — Может быть, ты боишься, что лорд Сакстон даже не посмотрит на тебя, когда узнает правду? Почему мне не поделиться с друзьями историей о шлюхе, которая наставляет рога мужу?

Взгляд Ирены пронзил его холодом до самых костей.

— Я только предупредила тебя. Поступай как хочешь. У Паркера скоро могут возникнуть свои отношения с веревками.

— И какие же, леди Сакстон? — раздался громкий голос за ее спиной.

Она в смятении повернулась и увидела, как Алан Паркер решительным шагом входит в комнату со стороны кухни. За ним по пятам следовали двое приятелей. Захлопнулась дверь, и этот звук больно ударил по туго натянутым нервам Ирены. Она почувствовала леденящий ужас, и вкрадчивая улыбка шерифа показалась ей волчьим оскалом. Ирена оглянулась, ища путь к бегству, но Флеминг крепко схватил ее. Она хотела закричать, но шериф зажал ей рот.

Один из мужчин вытащил из занавесок шнур и, пока Паркер вставлял ей в рот кляп, связал Ирене запястья. Шериф толкнул ее в кресло и указал пальцем на дверь.

— Флеминг, иди отправь отсюда кучера и карету, — резко скомандовал он. — Пошли их домой. Скажи, что она проведет у тебя весь день.

Звери забеспокоился. Он все думал о кошельке в кармане у Ирены и боялся упустить возможность поживиться, зная, что и другие не преминут воспользоваться этой возможностью.

— Вы не причините вреда моей девочке, правда?

— Конечно, нет, Звери. — Паркер подталкивал мэра к дверям, объясняя ему, как маленькому: — Имея такую наживку в руках, мы очень быстро поймаем мистера Ситона. И Толбот сразу станет лучше к нам относиться, так ведь?

Звери кивнул, наконец-то все поняв, и вышел на улицу, а шериф быстро отступил в тень. Мэр прочистил глотку и крикнул:

— Уезжайте, мистер Таннер.

Кучер оглянулся и недоуменно посмотрел на него:

— Что, сэр?

— Ну… моя дочь хочет провести весь день со мной. Она велела сказать, чтобы вы уезжали домой.

Таннер и слуга обменялись удивленными взглядами. Кучер слез и медленно пошел к дому.

— Лорд Сакстон приказал мне приглядывать за миледи. Я должен дождаться ее возвращения.

Звери замахал на него руками и грубо захохотал.

— Не бойся, парень. Она в безопасности со своим собственным отцом. — Звери указал по направлению к гостинице. — Возьми себе эля или рома, чтобы согреть кишки. Скажи, чтобы записали на счет мэра. Я найму лошадь и отошлю ее светлость домой еще до темноты. Д сейчас уезжайте.

Таннер с неохотой подчинился, но ведь в словах Звери не было ничего подозрительного. Взобравшись на свое место, он пустил лошадей легкой рысью, проехал не останавливаясь мимо гостиницы и уже за пределами города перевел лошадей в галоп.

Звери вернулся в гостиную, старательно избегая смотреть на Ирену. Ее лицо пылало от гнева, а взгляд обещал мэру слишком много неприятностей.

Паркер задумчиво потер щеку и глядел на пленницу.

— Леди Сакстон, помимо всего прочего, любовница известного преступника. Она ведет распутный образ жизни. Этого достаточно, чтобы арестовать ее; мы постараемся, чтобы Ситон непременно обо всем этом узнал. И он непременно придет за ней, прямо к нам.

Он подошел к одному из своих прихлебателей.

— Пойди найми карету. Кучеру скажешь, что его услуги нам не понадобятся. Мы вернем ее назад до полуночи. — Он отсчитал несколько монет и положил их в протянутую руку. — Этого должно хватить. — Когда тот повернулся, чтобы уйти, шериф добавил: — И попытайся раздобыть приличную лошадь. — Паркер снова взглянул на Ирену. — Не беспокойтесь, миледи. Со мной вы в такой же безопасности, как в родном доме. — Он усмехнулся, заметив огонек недоверия в ее глазах, и продолжил: — По крайней мере до тех пор, пока не вернется лорд Толбот. Потом, боюсь, я буду вынужден передать вас под его опеку.

Ирена постаралась вложить в свой взгляд как можно больше презрения и отвернулась. Она связана и беспомощна, но пока еще жива. И не станет пресмыкаться перед негодяями.

Скрип плохо смазанных колес возвестил им о прибытии наемного экипажа. Паркер выглянул в окно, подошел к Ирене и рывком поднял ее с кресла.

— Пойдемте, миледи. Я провожу вас до экипажа.

Эвери попытался преградить им дорогу.

— Паркер… мгм… У нее кошелек. — Жестом нищего он выставил вперед руку, ожидая свои тридцать сребреников.

Шериф посмотрел на него и усмехнулся:

— Ты хочешь обворовать собственную дочь? Ай-ай-ай, Эвери, как ты можешь? Вот, возьми мои, если тебе нужны деньги. — Он вытащил собственный кошелек, гораздо более легкий, чем у Ирены, и кинул его в жадные руки.

Эвери нахмурился, разглядывая содержимое кошелька.

— Мне полагается больше, чем эти жалкие несколько шиллингов. Его светлость должен мне за два месяца и… И потом, все мои услуги за последнее время… — Он кинул злобный взгляд на шерифа. — Нет, мне этого мало!

— Того, что в кошельке, тебе хватит на несколько дней, — отмахнулся Паркер. — Обсуди свои проблемы с лордом Толботом, когда он вернется. Я постараюсь устроить вам встречу. — Он нахально улыбнулся. — Полагаю, ты знаешь, кто приедет сюда в поисках леди Сакстон. На твоем месте, Звери, я бы уехал в Уэркингтон, или Карлайл, или в любое другое место — главное, чтобы оно находилось подальше отсюда.

Шериф в прощальном жесте коснулся полей шляпы и, накинув на голову Ирены капюшон, чтобы никто ее не опознал, вывел ее на улицу. Как только они вышли, Ирена острым каблуком своей туфельки наступила ему на ногу. От неожиданности и боли Паркер отпустил ее. Не дожидаясь, пока он придет в себя, она подняла связанные руки и ударила его со всей силы по кадыку. Паркер закатил глаза и повалился на землю, широко раскрыв рот, как вытащенная на берег рыба.

Но попытка побега была тут же пресечена дружком шерифа, который вышел из дома вслед за ними. Подскочив к Ирене, он схватил ее, поднял на руки и отнес в карету. Он кинул ее на сиденье, но Ирена тут же вскочила, распахнула противоположную дверь и попыталась выбраться на улицу, но край ее юбки оказался зажатым в крепком кулаке. Тем не менее Ирена не смирилась. Она повернулась к своему конвоиру и принялась колотить его ногами и руками, пока не потеряла сознание от сильного удара по лицу.

Все еще поглаживая горло, Паркер огляделся и немного успокоился, не заметив вокруг никого постороннего. Он взобрался в карету, сел напротив лежащей в беспамятстве Ирены и опустил шторки. Экипаж тронулся. За ним, ведя за собой на поводу двух лошадей, ехал человек шерифа.

Звери закрыл дверь и пошел на кухню, все еще сжимая в руке кошелек. Он достал из шкафа кусок солонины. Мысль о еде подняла ему настроение. У него будет достаточно времени утолить голод, перед тем как уехать.

Глаза мэра расширились, и он внезапно замер, осознав, что шериф взял единственный в городе наемный экипаж.

— Как я смогу уехать из Мобри, если у меня нет лошади? — вскричал он в испуге.

— Попробуй пешком.

Звери похолодел и затрясся от страха, прежде чем понял, чей это голос.

— Фэррел! Черт тебя побери, старина! Ты чуть не свел меня в могилу. — Он схватил кошелек и потряс им. — Видишь это, парень? Я придумал, как вернуть удачу, теперь у нас все будет хорошо!

— Я все знаю, отец. — Фэррел говорил очень серьезно. — Я видел шерифа и его людей, пока прятался за этой дверью, и слышал… вполне достаточно.

— Очнись, Фэррел! — настаивал Эвери. — Все наши несчастья позади, но мне нужна твоя лошадь…

— Ты снова ее продал. — Голос Фэррела звучал спокойно. — На этот раз за жалкие гроши.

— Но это еще не все деньги. Будет гораздо больше, я тебя уверяю.

Фэррел смотрел на него, постепенно осознавая то, чего не замечал раньше.

— Ведь ты действительно смошенничал с Ситоном в карты, не так ли?

— Ну, как тебе сказать… зачем ему столько денег? — Голос Эвери сорвался. — У него их так много, а у нас так мало…

— И ты послал меня на эту позорную дуэль, не заботясь о ее исходе. — Он посмотрел на свою правую руку. — Честный расчет с янки не входил в твои планы.

— У меня не было денег, чтобы отдать ему!

— Поэтому ты продал Ирену? — Фэррел горестно усмехнулся. — Ненавижу себя за то, что участвовал в том грязном деле.

— Мне тоже это далось нелегко, сынок, но это был единственный выход.

— Ты продал ее тогда, ты продал ее сейчас! Свою собственную дочь!

— Не мою! — выкрикнул Эвери жалобно, пытаясь переубедить упрямого сына.

— Что?! — Фэррел подскочил к отцу так близко, что между их носами не поместилось бы и двух кулаков. Его глаза, так похожие на глаза Эвери, пылали яростью.

— Она не моя дочь! Какого-то ирландца…

— Но зато Ирена моя сестра! — Фэррел больше не мог себя сдерживать.

— Не родная… сводная сестра, — упорствовал Эвери. — Ты что, не понимаешь, парень? Твоя мать переспала с ирландским выродком! Ирена его дочь! Не моя!

— Не смей оскорблять мою мать! Она была благороднейшей из женщин! — заорал Фэррел.

— Ну ладно, она была замужем за тем подонком, успокойся! — Эвери все еще надеялся на примирение. — Но подумай, сынок, мы с тобой… мы же одной крови. Ты мой сын!

Губы Фэррела презрительно скривились.

— Ты продал нас всех — мать, сестру… меня… Тебе всего дороже вино и карты.

— Я качал тебя на коленях, — пытался защищаться Эвери. — Я научил тебя всему. Я нянчил тебя…

— За несколько последних месяцев Ирена сделала для меня больше, чем ты за всю жизнь! — взорвался Фэррел. — Я многое понял. Она помогла мне понять, что такое любовь. Пробудила желание стать самостоятельным. Научила не сваливать вину на других за мои собственные прегрешения!

— Ты взял ее сторону против родного отца? — возмутился Эвери.

— Ты мне больше не отец! — сказал Фэррел на удивление спокойно. — Я ухожу из этого дома и буду теперь жить в Йорке. Я скоро женюсь. Вас, сэр, я не жду ни на свадьбу, ни в гости. Я уезжаю и оставляю тебя на волю судьбы. И мне все равно, как она тобой распорядится.

— Но, парень, я же говорю, что мне нужна лошадь. Скоро приедет лорд Сакстон…

Фэррел кивнул:

— Да! Лорд Сакстон приедет. На твоем месте я бы нашел глубокую-глубокую дыру и спрятался бы в ней. — Он развернулся и вышел из комнаты, на ходу коротко бросив: — Прощай.

Эвери наелся, натянул башмаки и надел пальто. Он поднял воротник и, озираясь, вышел из дома, придерживая рукой карман с кошельком. Мэр прихватил с собой бутыль эля и кусок свинины. Черт его знает, когда можно будет вернуться к себе домой.

Он бесцельно побрел по дороге, немного постоял на мосту. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он быстро спустился под мост и спрятался в густом кустарнике, росшем по берегам реки. На секунду Эвери остановился у места, где они нашли тело Тимми Сиарса. Если Кристофер убил Сиарса, то, узнав, кто его выдал, может прикончить и его самого. От этой мысли Эвери забеспокоился еще больше.

Говорили, что старый Бен Моуз построил себе какое-то укрытие на болотах около города. Если бы Эвери нашел эту лачугу, то мог бы спрятаться в ней и от Ситона, и от Сакстона и быть всегда под рукой, если понадобится Толботу или шерифу.

Фэррел Флеминг миновал последний поворот к Сакстон-Холлу и подстегнул лошадь. Перед входом стояла карета, и слуги суетились, перепрягая лошадей. Фэррел осадил лошадь за несколько метров до ступеней и на ходу соскочил на землю. Он кинулся к двери, распахнул ее и налетел на Пейна, провожающего своего хозяина.

— Лорд Сакстон… — выкрикнул Фэррел, увидев идущего через холл хозяина особняка. По бокам от него, стараясь не отстать ни на шаг, шли Банди и Таннер.

— У меня сейчас нет времени, Фэррел, — торопливо пробормотал лорд Сакстон, лишь немного замедлив шаг. — Ирена поехала повидать отца и не вернулась. Я беспокоюсь за нее. Мне нужно идти.

Слуги выскочили из дома и торопливо заняли места на крыше кареты. Его светлость хотел проследовать за ними, но юноша схватил его за руку.

— Ее там нет, милорд.

— Что? — Черная маска оказалась прямо перед лицом Фэрре-ла. — Что ты сказал? — Его голос прозвучал не так спокойно, как обычно.

Фэррел отпустил руку и нахмурился.

— Насколько я понял, милорд, мэр отдал Ирену в руки шерифа.

Лорд Сакстон заскрежетал зубами от ярости.

— Я убью этого!..

Взмахнув тяжелой тростью, как саблей, он с удивительной ловкостью развернулся.

— А Толбот? Где он?

— Шериф сказал, что он в отъезде.

— Куда они ее увезли?

— Не знаю, — запинаясь, ответил Фэррел.

— Какой дорогой они поехали?

— Простите, — со стыдом признался Фэррел. — Я был на кухне и не видел.

Сакстон схватился руками за голову и застонал.

— Банди! — позвал он.

Слуга спрыгнул со своего места на крыше кареты и подбежал к хозяину.

— Да, милорд?

— Пошли людей на хороших лошадях в Карлайл, Уэркинг-тон, по дороге на Йорк — во всех направлениях! Пусть выспрашивают обо всех каретах, которые… — Он повернулся к Фэррелу.

— Наемный экипаж. Они взяли его без кучера.

— Таннер!

— Я понял, милорд, — ответил тот на ходу.

— Банди! — Лорд Сакстон снова повернулся к слуге. — Я должен написать несколько писем. Проследи, чтобы Сакстон-Холл хорошо охранялся, а сам будь готов к тому, что мы в любой момент можем уехать. — Он повернулся и пошел назад, а Фэррел двинулся за ним следом.

— Чем я могу помочь, милорд? Она моя сестра. Я должен что-то делать.

— Сделаешь, сделаешь, Фэррел, — заверил его лорд. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь добрался до Уэркингтона, нашел капитана Дэниэлса с «Кристины» и передал ему письмо.

— Но это корабль Ситона. Как… — Фэррел выглядел смущенным. — Почему вы хотите обратиться за помощью к янки, когда Ирена… я имею в виду… — Он не смог найти нужных слов. Если лорд Сакстон не знает о неверности жены, то не Фэррелу ему об этом говорить. — Конечно, я поеду. Все, что угодно, чтобы ее спасти.

Вбежав в свой кабинет, Сакстон сел за стол, пододвинул чернила, взял листы бумаги и перо. Секунду он неподвижно сидел, склонясь над столом, потом резко откинулся назад.

— Чертов Флеминг! Ему еще повезет, если я не сдеру с него шкуру! — Внезапно вспомнив, что Фэррел рядом, лорд Сакстон оглянулся. — Извини, Фэррел. Я не хотел тебя обидеть.

— Не волнуйтесь, милорд, — сухо ответил Фэррел. — Теперь это уже не важно. Я отрекся от своего отца.

В последующие несколько часов события в Сакстон-Холле разворачивались с невиданной быстротой. Банди объехал несколько соседних ферм, отбирая людей, способных охранять имение. Он строго-настрого наказал им никому не говорить ни слова, объяснив, что их болтовня может повредить леди Ирене. К концу дня вряд ли остался хоть один человек в округе, который не слышал бы об исчезновении миледи. Мужчины чистили мушкеты, затачивали косы и клялись не допустить изгнания их лорда с его законной земли.

Ирена медленно приходила в себя. Сначала она почувствовала холод, потом боль в затекших руках. Она подняла голову и обнаружила, что лежит на соломенном тюфяке, на старой кровати, и ее укрывает рваное одеяло. Она никак не могла понять, где находится. Толстые куски штукатурки местами отвалились от каменных стен. Остатки оконных стекол не защищали помещение от резких порывов ветра. Расшатанный стол и стулья как бы за ненадобностью сдвинули в угол. Тяжелая, обитая досками дверь без ручки, но с небольшим зарешеченным окошком была единственным входом в комнату.

Голова болела невыносимо. Ирена приподнялась, и комната закружилась у нее перед глазами. Она снова испытала то же ощущение, что и после падения в реку. Но тогда Кристофер спас ее! Она помнила тепло его тела и его запах, который преследовал ее позже, во время близости с лордом Сакстоном.

Внезапно в памяти всплыло все, что случилось в доме ее отца. Значит, она — беспомощная пленница в руках этих негодяев! Они хотят, чтобы Кристофер сдался им в обмен на ее освобождение. И тогда они убьют его.

Без помощи рук ей с трудом удалось сесть. Потом, после долгих усилий, ей удалось вытолкнуть кляп изо рта и, развязав зубами веревки, освободить руки. На нежной коже остались глубокие красные следы. Холодная вода из ведра, стоявшего около окна, освежила пылающее лицо, и она осторожно ощупала подбородок, пытаясь понять, не сломана ли челюсть. Похоже, все кости целы, но она сомневалась, сможет ли выдержать еще один такой удар.

Возле двери раздались шаги, и Ирена приготовилась встретить своих тюремщиков. В замке повернулся ключ, и после громкого щелчка дверь медленно отворилась. В комнату вошел Алан Паркер. Сопровождавший его человек нес поднос с миской и половиной буханки черного хлеба.

— Добрый день, миледи, — радостно приветствовал ее Паркер. — Надеюсь, вы хорошо спали. — Не обращая внимания на своего сопровождающего, Алан подошел к Ирене, наклонился и потрогал рассеченную щеку. — Я сделаю Фентону внушение: у него слишком тяжелая рука. Он совершенно не умеет деликатно вести себя. Одно слово — мужлан.

Не найдя слов для поддержания этой беседы, Ирена отвернулась. Мужчина поставил поднос на стол и, заметив многозначительный кивок Алана, без лишних слов вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Ну же, Ирена, — просительно сказал Паркер. — Не будьте такой букой. Вы же знаете, я к вам всегда хорошо относился, и мне больно видеть следы побоев на ваших нежных щеках. А ведь пока мы не схватим Ситона, вам придется еще здесь побыть.

Ирена резко повернулась к шерифу:

— Неужели вы полагаете, что Кристофер сдастся шайке воров и убийц?

— Что вы такое говорите, мадам? — Алан изобразил изумление. — Мы действуем исключительно в рамках закона. Кристофер Ситон — вот кто настоящий убийца, а вы — его любовница.

— Вы все эти годы не просто покрывали разбойников, нет, вы сами и были одним из них! — гневно вскричала Ирена.

Паркер развел руками.

— Каждый человек как-то старается выжить, мадам.

— Выжить! И это вы называете выживанием? — Она насмешливо огляделась вокруг. — Прячетесь, как испуганные кролики!

— Только до тех пор, пока хищник не будет пойман, миледи, — спокойно ответил Паркер. — Мы слишком часто чувствовали на своих спинах его когти, чтобы теперь идти напролом. Но сейчас-то он клюнет на нашу приманку.

— Кристофер не станет совать голову в петлю. Он знает, что это все равно кончится для нас смертью, ведь вам не нужны свидетели.

— Ситона мы убьем. Но с вами, прекрасная Ирена, дело обстоит совсем иначе. — Алан погладил ее по спутанным волосам. — Вы должны трезво обдумать то затруднительное положение, в котором оказались. Когда лорд Толбот вернется, я полагаю, он будет более чем настойчив, добиваясь от вас… э-э-э… скажем так, некоторых уступок. Даже я не смогу ему помешать. Но до его возвращения еще несколько дней, а есть ведь и другие желающие.

Ирена бросила на шерифа вопросительный взгляд.

— Мои люди там, внизу, — пояснил Алан. — Они убеждены, что женщины предназначены только для одного, и, поверьте, умеют добиваться желаемого. При этом они часто бывают грубы, и, несмотря на мужественную внешность, среди них нет хороших любовников.

— Веселые же у меня перспективы, — горько усмехнулась Ирена. — Я оказалась между двух огней: развратник лорд с одной стороны и стая похотливых волков — с другой. И еще неизвестно, кто хуже.

— Я мог бы вас спасти, — Паркер улыбнулся, заметив недоверчивый взгляд Ирены, — стоит только захотеть. Толботу мы подсунем какую-нибудь шлюху, которая удовлетворит все его желания. Что касается моих людей, то они и шагу не смеют ступить без моего разрешения. Вам нужно только согласиться заменить мной Ситона. Должен заметить, что я мог бы и не спрашивать вашего разрешения.

Ирена покачала головой.

— Теперь я вижу, какая участь была уготована мисс Бекер.

По его лицу пробежала тень.

— Мои люди забывают обо всем, когда их охватывает вожделение. Конечно, девчонка не выдержала бы целой ночи. Впрочем, так же как и вы, если я отдам вас им на растерзание. — Он усмехнулся. — Да вы должны благодарить Господа, что пробудили во мне нежные чувства и я готов избавить вас от этого!

Ирена кинула на Паркера испепеляющий взгляд.

— Вы считаете себя мужчиной, который может занять место Кристофера?

— Я доказывал свою состоятельность многим женщинам, и все оставались довольны, — небрежно заметил Алан. — А такая красотка, как вы, уж наверняка может рассчитывать на мою любовь и заботу.

— Вот она, ваша любовь! — с презрительным смехом вскричала Ирена, поднимая руку к щеке. — Если бы я могла выбирать, то бежала бы от такой любви как от чумы!

— Мои извинения, дорогая Ирена. Фентона предупредили, что ваш побег был бы крайне нежелателен. В своем усердии он выбрал, может быть, самый жестокий, но зато самый простой и действенный способ, чтобы помешать вам. Скажите только слово — и, по моему приказу конечно, все они станут верно и преданно служить вам… естественно, за небольшое вознаграждение.

— О, дорогой сэр, — с издевкой проговорила Ирена, — я так тронута вашей заботой, что хотела бы попросить кое о чем. Во-первых, мне нужны тряпки, чтобы заткнуть щели в окнах, во-вторых, таз с водой. Затем метла и совок, чтобы вымести весь этот мусор. — Она указала рукой на пыль и грязь на полу комнаты. — Да, и не забудьте чистое одеяло и пару чистых простыней.

— Я сделаю все, что смогу, миледи, — со смехом проговорил Паркер. — Между прочим, могу ли я считать, что вы приняли мое предложение?

— Можете считать все, что вам угодно, — медленно произнесла Ирена и отвернулась к окну. — Но я скорее приняла бы подобное предложение от гремучей змеи, чем от вас.

Любуясь прелестной фигуркой Ирены, Паркер с сожалением подумал, что девчонка слишком своенравна. Ну ничего, он человек терпеливый и может подождать. В конце концов для нее это лучший выход.

— Не буду торопить вас с ответом. Уверен, после приезда лорда Толбота вы передумаете.

Ирена не шелохнулась, и, только когда за ее спиной хлопнула дверь и со стуком опустился тяжелый засов, она повернулась и принялась мерить шагами комнату, отчаянно пытаясь заглушить растущую тревогу. Она молилась, чтобы Кристофер не принял брошенный ему вызов и продолжал скрываться под маской лорда Сакстона. У нее все равно разорвется сердце, если он погибнет, пытаясь спасти ее.

В надежде отвлечься от грустных мыслей Ирена ковырнула вилкой принесенное ей тушеное мясо. Оленина была пережаренная и слишком жесткая, но она принялась за еду, потому что нужно было поддерживать силы хотя бы ради будущего ребенка. Уже несколько месяцев она носила в себе драгоценный груз, и ее грела мысль, что теперь с ней всегда частица любимого человека.

Ирена задумалась, представив себе маленького мальчика с такими же, как у Кристофера, каштановыми локонами и серо-зелеными глазами. Он будет такой же смелый, как его отец, который не раз спасал ее от неминуемой гибели.

Сможет ли он сделать это и сейчас?

— О, пожалуйста, Господи, — молилась Ирена. — Господи, пожалуйста, не позволяй ему прийти сюда. Пожалуйста! Я не вынесу, если он погибнет!

Ирена свернулась калачиком на соломенной подстилке, приказав себе не думать о самом страшном — гибели Кристофера. Она попыталась уснуть, однако сон не шел. Через час или два в замке снова заскрежетал ключ, и Ирена встала, ожидая увидеть шерифа, но в дверях появился Хаггард.

— Прошу прощения, миледи. — Он склонил свою взъерошенную голову. — Шериф прислал меня, чтобы заткнуть вам окна.

Ирена с изумлением наблюдала, как Хаггард затыкает щели. Затем он взял видавшую виды метлу и начал усердно мести пол, подняв при этом такую пыль, что Ирена закашлялась и попросила его прекратить. Огорченный, Хаггард бросил метлу, вытер руки о штаны и удалился.

Вечером ей принесли еще одну порцию тушеной оленины и черного хлеба и, кроме того, полдюжины коротких толстых свечей и коробку с кремнями. К тому времени, когда Ирена закончила трапезу, наступили сумерки, и она зажгла пару свечей: одну поставила на стол, а другую — рядом с кроватью.

За окном догорал багровый закат. В комнате стало холодно, и Ирена легла, закутавшись в плащ и накрывшись единственным одеялом.

И тут на Ирену напала тоска. Как она ни пыталась поднять себе настроение, ее мысли неумолимо возвращались к Кристоферу. Закрыв глаза, она представила, что находится в объятиях мужа и его страстные поцелуи согревают ее. Она поплотнее закуталась в одеяло, заново переживая те блаженные минуты, которые они провели вместе.

Но стоило Ирене подумать о будущем, как ее охватывал страх, истощавший ее силы и лишавший воли. Ирену стали душить рыдания, из глаз брызнули слезы, как она себя ни уговаривала, что, пока есть жизнь, есть и надежда.

Она заснула обессиленная, не в состоянии больше ни плакать, ни думать о чем бы то ни было.

Лорд Сакстон сидел за письменным столом в своем рабочем кабинете и пытался сосредоточиться на хозяйственных вопросах. Нельзя сказать, чтобы это ему очень удавалось. Он был слишком взвинчен, ожидая хоть каких-то вестей о жене.

Но их все не было, и за ужином он почти не притронулся к еде. Рядом, украдкой вытирая слезы, стояла Эджи, которой страшно хотелось как-то утешить хозяина, но она не решалась произнести ни слова.

Когда вернулся Банди, Кристофер на время оживился, но тот не принес никаких новостей об Ирене. Кристофер жестом пригласил Банди сесть и разделить с ним ужин. Расстроенный донельзя Банди поспешно поел, а потом, извинившись, отправился проверять посты.

Слуги переживали горе вместе с хозяином. Казалось, даже камни старинного особняка тяжело вздыхают, сочувствуя его горю.

В следующий раз Банди появился уже за полночь, но так и не поднялся в хозяйские покои. У него не хватило духу снова сказать Кристоферу, что поиски не дали результата. Ведь это оставляло все меньше надежды на то, что Ирена жива.

Кристофер стоял в спальне жены, чувствуя в груди невыносимую тяжесть. Он невидящими глазами смотрел на бесконечные гребни, флаконы и баночки на туалетном столике и вспоминал ее шелковые густые волосы, аметистовые глаза и нежные губы.

Ирена отогрела его сердце, заставила его узнать, что такое настоящая любовь, и теперь это сердце разрывалось от тоски и боли. До того как Кристофер познакомился с Иреной, он не сомневался, что его единственной любовью в жизни останутся корабли и что никто никогда не вытеснит из его сердца эту страсть. Ни одна женщина не вызывала в нем такого трепета, какой он ощущал при виде наполненных ветром парусов. Когда ему впервые повстречалась Ирена, он и не помышлял о любви. Прошло время, и в какой-то момент он поймал себя на том, что не может больше жить без этой женщины и каждый день, проведенный вдали от нее, становится пустым и бессмысленным.

Не в силах больше выносить эту муку, Кристофер выбежал из комнаты. Ему не с кем было разделить свое горе. Фэррел отправился в Уэркингтон, Банди так и не появился, а Эджи и без того плакала не переставая.

Он в бессильной ярости бродил по дому, пока часы не пробили дважды, напоминая, что пора лечь спать, если он хочет сберечь силы для новых поисков.

Войдя в свою спальню, Кристофер прямо в одежде бросился на кровать. Здесь также все напоминало ему о жене. Он закрыл глаза, и ему почудились прикосновения шелковистых волос, нежные объятия, он почувствовал сладость ее поцелуев. Наконец, обессиленный, он погрузился в глубокий сон.

Когда землю осветили первые лучи утреннего солнца, Кристофер уже был на ногах. Ночью он заснул не раздеваясь и сейчас быстро снял с себя мятую одежду и переоделся во все свежее. Принесшая завтрак Эджи старательно избегала вопросительного взгляда Кристофера. Она постояла несколько минут, словно хотела поговорить с хозяином или спросить его о чем-то, но, так и не решившись, поставила поднос на стол и вышла.

После завтрака Кристофер облачился в ненавистные ему одеяния лорда Сакстона и уже в образе лорда-калеки спустился вниз, чтобы приступить к обязанностям хозяина Сакстон-Холла. Жизнь продолжалась, и, невзирая на тяжесть в груди, он должен выполнять свой долг. Он вошел в кабинет и подписал кучу бумаг, не переставая думать об Ирене. Просмотрел образцы фунта, чувствуя себя так, словно она сидит рядом. Разрешил дюжину конфликтов между крестьянами и вынес решения, которые, как он надеялся, устроят все стороны… и все это время ждал, что кто-то ворвется к нему и скажет, где Ирена. Но все было тихо.

Кристофер сидел за обедом, когда посыльный принес письмо от Фэррела. Молодой человек сообщал, что «Кристину» ждут только завтра после полудня.

Время, казалось, остановило свой бег. Теперь Кристофер удивлялся, как же быстро текли мгновения в тот день, когда он последний раз держал в объятиях любимую женщину. Он становился все более нервным и раздражительным, а воспаленное воображение рисовало ему картины одну страшнее другой. К сумеркам он знал о пропавшей жене не больше, чем накануне вечером.

Для Ирены день прошел в точно таком же томительном ожидании, с той только разницей, что Кристофер страдал на свободе, а она — в тюрьме. После завтрака, состоявшего из того же тушеного мяса, она решила заняться своим туалетом. Она умылась холодной водой из ведра и попыталась, насколько это было возможно, пальцами расчесать спутавшиеся волосы. Весь день она просидела на постели, мучительно ища выход из создавшегося положения.

Она понимала, что Кристофер — единственный человек, который может ее спасти. Но, боясь за его жизнь еще больше, чем за свою, даже мысленно опасалась призывать его на помощь. Она пыталась убедить себя, что от нее ничего не зависит и нужно просто успокоиться и ждать, но это не помогало. Так прошел день. На ужин ей опять принесли оленину, которая была такой жесткой, как если бы ее жарили целые сутки.

Ирена не смогла съесть ни кусочка. Она подошла к окну и стала смотреть на медленно умиравший день. Она думала о Кристофере, наверное, тоже глядящем на изумительную картину заката, и не сомневалась, что в эту минуту он думает о ней.

— О, любовь моя, — простонала она, — я была бы храброй, если бы дело касалось только меня, но я должна спасти нашего ребенка. Как бы я хотела стать рыцарем! Тогда бы я уничтожила это гнездо мошенников и негодяев. — Ирена взмахнула воображаемым мечом. — Я бы испытала на них силу моего оружия и снесла бы их мерзкие головы, невзирая на мольбы о пощаде.

Ирена медленно опустила руку. Помимо воли слезы опять закапали из глаз. Силы оставили ее, и она упала на колени рядом с кроватью, уткнувшись лицом в набитый соломой тюфяк.

— О, Кристофер, драгоценный мой, — шептала она сквозь рыдания, — если бы я была рыцарем, то никогда не узнала бы твоей любви, твоей ласки. Никогда бы не испытала сладости твоих поцелуев, нежности твоих рук и тепла твоего тела.

Наплакавшись вволю, Ирена вытерла юбкой лицо.

— Я должна быть сильной, — твердо сказала она себе, — ради ребенка. И я буду сильной — любовь поможет мне! Я не хочу, чтобы ты рисковал собой, но ты должен освободить меня. Я нашла свою розу зимой. И обрела тебя, мою драгоценную любовь, дарованную мне судьбой. Спаси же меня, вырви из лап этих негодяев!

Кристофер с отвращением смотрел на полыхавшее закатом небо, потому что знал, что за закатом наступит ночь, а она не сулила ему ничего хорошего. Он наблюдал за низкими, окрашенными в пурпур облаками, ползущими по небу, и думал о том, что не может больше сидеть сложа руки. Если он немедленно не предпримет что-нибудь для спасения жены, то все его силы уйдут на бесплодное ожидание.

Он найдет негодяев, где бы они ни скрывались, и будет беспощадно уничтожать их одного за другим до тех пор, пока не узнает, куда они спрятали Ирену! Он поймает Паркера, загонит его, подобно волку, охотящемуся за оленем, и перегрызет ему горло. И если хоть один волос упадет с головы Ирены, смерть покажется шерифу счастливым избавлением.

Когда ночь опустилась на холмы, в доме открылась потайная дверь. Из нее выскользнул высокий, одетый в черное человек и решительными шагами двинулся к конюшне. Под плащом он сжимал рукоятку сабли своего отца.

Жеребец, почувствовав волнение хозяина, гарцевал и бил копытами, готовый тотчас сорваться с места. Мужчина в черном вскочил в седло и помчался в ночь. В сердце его бушевала черная ярость, способная уничтожить всякого, кто встанет у него на пути. Как ангел мщения, носился он во мраке, но нашел лишь давно потухшие угли на том месте, где располагался лагерь бандитов.

— Они ушли, — прорычал он. — Решили поставить мне ловушку с приманкой, против которой, они знают, я не устою. Но где? Где они, черт побери?

Он пришпорил коня, и его тень на заросшей вереском пустоши казалась тенью орла, распростершего крылья и ищущего жертву.

Глава 23

Кое-кто считал, что это старый Бен восстал из могилы. Оборванный и лохматый старик сидел в углу пивной при гостинице «Вепрь» и медленно потягивал эль. Он никогда не приходил днем, а появлялся только с наступлением темноты, без единого слова забирался за дальний столик и швырял на стол монету, после чего Молли приносила ему полную кружку крепкого портера. Он напоминал ей мэра, но сильный запах табака и пота, грязная, засаленная одежда и спутанные усы сбивали ее с толку. Так что она довольно быстро отбросила эту мысль. Посетитель с трудом расставался с каждой монетой и никогда не оставлял на чай, поэтому Молли и не старалась ублажить его вежливыми разговорами.

Глаза Эвери Флеминга постоянно бегали по залу. Он подскакивал всякий раз, когда входил какой-нибудь человек в плаще, напоминавший ему Ситона, и вздрагивал от малейшего скрипа стульев, боясь, что это ковыляет хромой Сакстон.

Кошелек, который вручил ему Паркер, уже почти опустел, и он надеялся, впрочем, с каждым днем все меньше, что шериф и лорд Толбот вспомнят о нем.

Он боялся, что Ситон или Сакстон могут напасть на него в любую минуту. Он надеялся, что они еще не нашли лачугу на болоте, но был уверен, что они уже идут по его следам. В прошлую ночь какая-то охотничья собака ужасно испугала его, разбудив своим лаем, и спросонья ему показалось, что перед ним стоит лорд Сакстон. Потом Эвери провалился по пояс в грязную воду и, только ужасно замерзнув, решился зайти домой за сухой одеждой. Но он не мог там уснуть. Он не осмелился зажечь огонь или даже свечу, и каждый звук в темноте заставлял его вздрагивать. Несколько раз ему казалось, что он видит в окне эту ужасную кожаную маску, слышит шелест плаща или шум шагов в гостиной. И, только вернувшись в лачугу, он погрузился в сон.

В гостиницу вошел молодой мужчина и, никем не узнанный, заказал большую кружку эля. Он повернул голову, внимательно разглядывая лица, и наконец его взгляд остановился на человеке, сидящем в углу. Отхлебнув эля, незнакомец подошел к нему и тихо сказал:

— Флеминг?

Эвери подпрыгнул от страха, но затем взял себя в руки.

— Что тебе нужно?

— Меня послал Паркер. Здесь, на заднем дворе, лошадь. Шериф будет ждать тебя на первом перекрестке к северу от города. — Передав сообщение, мужчина равнодушно отвернулся и вскоре уже болтал с Молли.

Эвери незаметно выскользнул через заднюю дверь, где, как и было обещано, стояла оседланная лошадь. Спустя несколько минут он уже скакал на север, окрыленный надеждой наконец-то получить деньги. Тогда он уедет подальше отсюда и поселится в каком-нибудь тепленьком местечке, где с моря дует южный ветер.

Паркер ждал его в компании полудюжины парней. Пока Си-тона не поймали, он не решался нигде показываться один. Эвери слез с лошади, и Паркер отвел его в сторону.

Мэр на всякий случай взял с собой пистолет. Он часто думал об ужасной кончине Тимми Сиарса и в последнее время стал сомневаться, что его убийца — Ситон. Впрочем, его страхи несколько рассеялись, когда он увидел, что обе руки Алана заняты: одна — письмом, а вторая — внушительных размеров кошельком.

— Боюсь, что у меня для тебя плохие новости, Эвери. Лорд Толбот прислал письмо из Йорка, в котором освобождает тебя от обязанностей мэра. Его решение вступило в силу месяц назад. Он приказал вручить тебе кошелек с двумя сотнями фунтов, удвоив причитавшееся жалованье за последние два месяца. Если будешь тратить деньги с умом, их должно хватить на то, чтобы убраться подальше отсюда. Я спросил его и о плате за девчонку, но он ужаснулся тому, что ты хочешь продать свою дочь еще раз.

— Но без нее ты не сможешь схватить Ситона! — запротестовал Звери.

Паркер протянул деньги и письмо, якобы написанное лордом, довольный тем, что его хитрость удалась. Толбот действительно решил уволить мэра, все правильно, но его светлость еще ничего не слышал о последних событиях, и Алан взял на себя смелость собственноручно отстранить Эвери от дел. Было бы забавно наблюдать, как бывший мэр бредет от деревни к деревне, гонимый страхом. Эвери не знал ничего такого, что могло бы кому-нибудь повредить, поэтому мог болтать что угодно.

— Возьми их, Эвери. Не похоже, что ты когда-нибудь получишь больше.

Ворча от разочарования, Эвери принял предложенные деньги. Он надеялся на гораздо более внушительную сумму, но не решился ввязываться в ссору, увидев, как рука шерифа потянулась к рукоятке пистолета. Эвери сунул письмо в карман пальто, а кошелек осторожно опустил в жилетный карман.

— А сейчас, Эвери, в знак нашей дружбы, — Паркер обнял его за плечо, — я подарю тебе лошадь, на которой ты сюда приехал, и дельный совет. Один из моих людей видел высокого мужчину в плаще, скакавшего ночью на вороной лошади неподалеку от твоего дома. — Он улыбнулся, заметив, как у Эвери от ужаса перехватило дыхание. — Нет сомнений, что он искал тебя. На твоем месте, Эвери, я бы убрался подальше от Мобри, и чем скорее, тем лучше.

Эвери кивнул. Он и сам так думал.

— Теперь я ни за что туда не вернусь. Сейчас, когда у меня есть лошадь и немного деньжат, я вполне могу двинуться куда-нибудь на юг.

— Молодец, Эвери. — Шериф похлопал его по плечу. — Желаю тебе удачи. — Он отошел и издали стал наблюдать, как бывший мэр неуклюже вскарабкивается на лошадь, устраивается в седле и, наконец, постоянно оглядываясь, скачет прочь. — Счастливого пути!

— Капитан! — К Паркеру подошел один из его людей. — Зачем вы отдали мэру лошадь старины Чарли? Вы же знаете, Мур убьет любого, кто покусится на его лучшее седло и лошадь.

Паркер, довольно посмеиваясь, залез на своего верного коня.

— Бедняга Эвери. Слишком много волков будут гнаться за одним жалким зайцем. Боюсь, что мы за много миль услышим, как трясутся его поджилки. Интересно, кто схватит его первым? — В лесу раздался дружный хохот, но шериф взмахнул рукой, приказывая замолчать. — Заткнитесь, идиоты! Ситон может ошиваться тут неподалеку, а я не собираюсь попасть ему в лапы. Поехали обратно, посмотрим, как там поживают Хаггард и девка Сакстона.

Эвери был не слишком доволен. Но что поделаешь? Во всяком случае, он оставлял Мобри без всякого сожаления. Между ним и шерифом пролегло уже много миль, и он уже начал потихоньку расслабляться, когда топот лошадиных копыт заставил его с тревогой оглянуться. Страх пронзил его и без того дрожащее тело, и он застонал. Из теней деревьев материализовался призрак, и он понял: его догоняет смерть!

Мэр всхлипнул и принялся подстегивать лошадь каблуками и кулаками, страстно мечтая о шпорах и хлысте. Оглянувшись еще раз, Эвери увидел развевающийся широкий плащ, и ему показалось, что его преследователь не сидит на лошади, а парит над ней, подобно огромной летучей мыши, которая вырвет из него сердце, как только догонит.

В ночи раздался жуткий смех. Эвери, дрожа как осиновый лист, продолжал изо всех сил стегать лошадь поводьями и лупить кулаками по крупу, но животное, почувствовав его страх, и так мчалось во весь опор. Дорога проходила вдоль края глубокого оврага, на дне которого петлял шумный ручей. Ночной всадник куда-то исчез, но это не успокоило Эвери: было слишком темно, и повсюду торчали корявые корни деревьев.

Лошадь споткнулась, и Эвери на секунду потерял равновесие. Пытаясь усидетьна лошади, Эвери выпустил из рук поводья. Все! Теперь он погиб! Лошадь внезапно остановилась, пошатнувшись на самом краю оврага, и резко отпрянула от обрыва, а через мгновение Эвери понял, что летит в пустоту.

На секунду падение задержали его подтяжки, которые зацепились за выступающий сук дерева. Но они не выдержали, и он упал, покатился кубарем через заросли кустарника, ударяясь о деревья, крупные камни и проверяя своими боками твердость земли. Первый удар вышиб воздух из его легких, после следующего в глазах заплясали звезды, а затем он полностью погрузился во тьму ночи.

Чуть позже на дороге ночной всадник нагнал испуганную лошадь и с сомнением посмотрел на пустое седло, не понимая, куда делся седок. Погоня увлекла его и несколько отвлекла от мрачных мыслей. Оглядевшись с недовольным видом, Кристофер подхватил чужую лошадь под уздцы и повернул вместе с ней к Сакстон-Холлу. Возможно, у него просто разыгралось воображение, когда ему на мгновение показалось, что это Флеминг, но, кто бы то ни был, ему придется продолжить свой путь пешком.

Вернувшись в особняк, он ощутил, как темно и пусто в доме. Кристофер бесцельно бродил по комнатам, каждой своей клеточкой ощущая мучительное одиночество. Впервые в жизни он познал счастье обладания любимой и любящей его женщиной. Счастье ушло, и ему оставалось только вспоминать.

Только луна освещала темную гостиную. Камин остыл, и призрачные тени на стенах печально напоминали о царивших здесь недавно смехе, тепле и веселье. Он застонал от бессилия. Зайдя в кабинет старого лорда, он машинально коснулся клавиш клавесина. Когда рядом не было Ирены, даже инструмент звучал тускло и безжизненно.

Кристофер услышал, как большие часы в холле пробили три часа ночи. Он вошел в свою спальню и, сняв только ботинки, вытянулся на кровати. Пытаясь расслабиться, он заставил себя представить парусник, качающийся на волнах. Ему необходим отдых, хотя бы на несколько часов. Вскоре он уснул.

Солнце светило прямо на Эвери, и сквозь опущенные веки он видел красные движущиеся пятна. Он чувствовал боль в каждой клеточке своего истерзанного тела и совсем не мог шевелить левой рукой. Но он все еще жив, с радостью подумал он, чувствуя, как в висках стучит кровь. Ночной холод все еще напоминал о себе противной мелкой дрожью. Он лежал там же, куда упал, чувствуя, как острая галька впивается в спину и ноют глубокие царапины, оставленные колючками кустов. У него не было сил встать, да и желания тоже. Он знал, что любое движение причинит ему новую боль.

Какая-то птичка пролетела над его головой и опустилась на ближайшую ветку дерева. Эвери приоткрыл глаза и, увидев пичужку, радующуюся новому дню, решил, что она над ним просто издевается.

Легкое дуновение ветра коснулось его тела, и Эвери почувствовал, что он босой. Кривясь от боли, он приподнял голову и увидел свои голые исцарапанные ноги. Из-под жилета торчали только обрывки подтяжек. Он откинул голову назад и посмотрел на край обрыва. Там, зацепившись за сук поваленного дерева, развевалось то, что осталось от его брюк.

Несколько минут Эвери уговаривал себя, что кости целы. Постанывая от боли, он перевернулся, опираясь о землю ладонями и коленями, и медленно пополз, огибая кусты и деревья, по направлению к своим штанам. Его усилия ни в коей мере не были вознаграждены: обрывки ткани мало напоминали прежнюю деталь туалета. Лучшее, что можно было сделать в этой ситуации для соблюдения приличий, — это соорудить из остатков одежды нечто наподобие юбочки.

Естественно, лошади, которую ему подарил шериф, и след простыл. Эвери застонал, оплакивая потерю прекрасного седла. Если бы он продал его, то получил бы фунтов пятьдесят или даже больше. Вполне достаточно, чтобы сесть за карточный стол и начать заново испытывать свою удачу. Но как он мог забыть?! Две сотни фунтов в кошельке прекрасно послужат этой цели.

Он не мог удержаться, чтобы не пересчитать свое сокровище. Достал кошелек и высыпал содержимое на плоский камень. По большей части монеты были почему-то очень толстыми и темными. Он схватил одну из них и прикусил зубами. На ней остался довольно заметный след. Это свинец! Тяжелый свинец, чтобы кошелек выглядел внушительно. Приглядевшись, Эвери обнаружил, что обладает всего лишь двадцатью фунтами с небольшим! Он выкрикнул в тишину леса самое грязное проклятие, которое знал, потрясая пригоршней бесполезных свинцовых кружочков. Его обдурили! Слезы застилали глаза. Все его планы, надежды и ожидания рухнули! Каких-то жалких двадцать фунтов!

Отчаяние уступило место злости, и Эвери поклялся встретиться с лордом Толботом и рассказать ему об этом издевательстве. Он натянул шляпу, затем встал на колени и на четвереньках пополз к дороге. Он уже собрался было встать во весь рост, когда услышал приближающийся стук лошадиных копыт, и спрятался за куст. Через минуту на дороге показалась большая черная карета и четверо всадников, сопровождавших ее. Он смотрел во все глаза, пока они не подъехали достаточно близко, а потом бросился на землю, узнав на дверце кареты герб Сакстона.

Клаудиа похлопывала письмом по ладони, все сильнее раздражаясь от невозможности заглянуть внутрь. Она заверила человека, который его доставил, что передаст письмо лорду Толботу, как только тот вернется. Но тогда она точно не узнает, что там написано. Временами отец становился ужасно скрытным и ничего не рассказывал ей о своих делах.

Недавно она подслушала его разговор с Аланом Паркером, и довольно частое упоминание имени Кристофера не ускользнуло от ее ушей. Они говорили о том, что янки и есть ужасный ночной всадник, и эта мысль взволновала ее.

Она представляла его себе прекрасным рыцарем, который скачет под покровом ночи, но не убивает, как писали в газетах, а утоляет свое вожделение с красивыми молодыми девушками, пленяя их на несколько сладостных часов. Но конечно, ночной всадник мог себе позволить убить Тимми Сиарса и Бена Моуза, они все равно никому не нужны.

Клаудиа все теребила и теребила печать, которая скрепляла письмо, затем, не выдержав, подошла поближе к камину и протянула руку к огню. Воск размягчился, и она осторожно соскоблила его с одной половинки сложенной бумаги. Отец ничего не заметит, если опять нагреть и примять воск. Но надо спешить. Он обещал Паркеру вернуться сегодня до полудня.

Клаудиа нетерпеливо раскрыла письмо и забегала глазами по строчкам, медленно шевеля губами.

«…сообщил мне, что его дочь, леди Сакстон, носит ребенка от Ситона. Я взял ее под свою охрану и держу в качестве приманки для негодяя янки. До вашего прибытия она будет находиться в разрушенной крепости на западном берегу реки. Алан Паркер».

Лицо Клаудии исказило бешенство, она отбросила письмо прочь и вылетела из кабинета отца, не заботясь о его реакции на свой поступок. Ей было необходимо поквитаться с этой мерзавкой, так называемой леди Сакстон, и ничто не могло ее остановить.

— Чарльз! — нетерпеливо окликнула она слугу, пробегая через залу.

Послышались звуки торопливых шагов, и слуга влетел в дверь, напуганный гневом госпожи. Бросив взгляд на Клаудию, он замер.

— Да, хозяйка? — еле слышно проговорил он.

— Пусть Руфус приготовит карету, — выпалила Клаудиа. — Я уезжаю.

— Да, хозяйка. — Он покорно кивнул и заторопился выполнять ее приказание.

Кликнув горничную, Клаудиа помчалась к себе в спальню, а бедная девушка бегом припустилась за ней.

— Я собираюсь уехать, — сообщила ей на ходу Клаудиа. — Приготовь мою одежду.

— Ка…

— Красное дорожное платье и шляпку с перьями. И сейчас же, пошевеливайся! Я тороплюсь!

Юная горничная собралась было проскользнуть в спальню, но вовремя опомнилась и посторонилась, чтобы пропустить хозяйку. Проходя мимо, Клаудиа бросила на нее уничтожающий взгляд, и девушка задрожала. После недавней выволочки, которую ей устроила Клаудиа, синяки едва успели зажить, и, глядя на разъяренную хозяйку, она ожидала, что та и на сей раз не ограничится словами.

Через полчаса Клаудиа вышла из спальни, миновала искусно отделанную залу и стала спускаться по ступенькам, на ходу натягивая перчатки. Она увидела, что дворецкий уже торопится открыть дверь, но решила, что такое рвение должно входить в его обязанности. Слишком поздно она поняла, что ошиблась, ибо, когда Чарли открыл, на пороге она увидела человека, от одного вида которого ее охватывала паника, — лорда Сакстона.

— Я приехал к лорду Тол…

Лорд Сакстон остановился на полуслове, заметив на ступенях фигуру в темно-красном, и Клаудиа в страхе огляделась, пытаясь найти, куда спрятаться. Но не успела она сделать и шага, как гость, обойдя слугу, достаточно быстро подскочил к лестнице.

— Мисс Толбот, — прозвучал в тишине его резкий голос. — Я надеялся, что ваш отец вернулся, но и вы можете мне помочь.

— Я не знаю, куда они ее увезли! — высоким, каким-то визгливым голосом воскликнула Клаудиа.

— Ах вот как. — Лорд Сакстон оперся на трость и задумчиво наклонил голову. — Значит, вы догадались о цели моего визита.

Клаудиа прикусила дрожащую губу, не в силах ответить, и судорожными движениями начала стягивать перчатки.

— Мне не хочется быть назойливым, — с издевкой продолжал незваный гость. — Вижу, что вы собираетесь уезжать…

— Я… — Она попыталась придумать что-нибудь правдоподобное. — Я хочу подышать свежим воздухом.

— Вам не следует меня бояться. — Он громко рассмеялся. — Я редко бываю опасен… если только меня не злят.

Клаудиа судорожно сглотнула и посмотрела наверх, пытаясь сообразить, сможет ли она добежать до своей спальни раньше Сакстона. Она увидела горничную, которая стояла на верхней площадке лестницы и держалась за разбитую губу. Клаудиа недоуменно тряхнула головой — ей привиделась презрительная улыбка на этом лице.

— Мисс Толбот, спускайтесь же, — сказал Сакстон тихо, но твердо.

Не смея ослушаться, она осторожно сделала несколько шагов и остановилась на последней ступени, не в силах двигаться дальше. Но он сам шагнул вперед, и Клаудиа отпрянула.

— Так вы знаете, где шериф держит мою жену?

От его спокойного голоса ее пробрала дрожь. Она слишком явно слышала непроизнесенную вслух угрозу.

— Чарльз… — жалобно позвала она.

Лорд Сакстон повернулся к слуге, сделавшему несколько нерешительных шагов.

— Стой там, где стоишь. Я не потерплю, чтобы кто-то мешал мне.

Дворецкий отступил на прежнее место. Когда Сакстон снова повернулся к ней, Клаудиа побледнела. Она увидела, как вспыхнули его глаза в прорезях маски.

— Ну? — прорычал он. — Так где же?

— Алан прислал письмо моему отцу, — поспешно начала рассказывать она. — Я ни о чем не догадывалась, пока не прочитала. Он держит ее в старой заброшенной крепости где-то к югу от Йорка, как я поняла. Я как раз собиралась поехать туда. Если вы хотите что-нибудь передать… — Она остановилась на полуслове, поняв, что Сакстон раскусил ее ложь.

— Если не возражаете, мисс Толбот, я поеду с вами. Мой кучер будет нас сопровождать.

— Но… — Она не могла придумать, как избавиться от его общества, и по его насмешливой улыбке чувствовала, что он понимает это. Тогда, набравшись храбрости, Клаудиа спросила: — А вы знаете, что ваша жена беременна… от этого негодяя Кристофера Ситона?

У Сакстона не дрогнул ни один мускул.

— Вы слышите меня, милорд?

— Да, я все прекрасно слышал. — Он кивнул. — Мне придется поговорить с ней об этом.

Клаудиа приоткрыла рот, сраженная мыслью, внезапно пришедшей ей в голову. Возможно, все сложится как нельзя лучше, если она приведет Сакстона к Ирене. Он зол на нее, и скорее всего ей не избежать взбучки. Клаудиа даже улыбнулась. После того как лорд Сакстон изобьет свою жену до полусмерти, Ситон уже не захочет смотреть на нее. Что ж, в этом случае она, Клаудиа, попробует его утешить.

Она почти дружелюбно протянула руку, приглашая лорда следовать за собой.

— Ну что ж, пойдемте. Дорога нам предстоит длинная, и нужно поскорее выехать, чтобы достичь замка до полудня.

Лорд Сакстон последовал за ней, и слуга проводил их изумленным взглядом. Он, конечно, знал, что его хозяйка немного не в себе, но поехать одной с этим страшилищем?! Он посмотрел на горничную. На лице девушки было написано облегчение.

— Надеюсь, он надругается над ней и выкинет где-нибудь в тихом местечке.

По направлению к владениям Толбота ехала повозка. Эвери старался сидеть прямо и гордо, хотя ему мешал подозрительный взгляд возничего, который недоверчиво косился на его бледные голые ноги. Они торчали из-под странной юбки, едва прикрывавшей бедра. Эвери как-то забыл о своем виде, когда карабкался, содрогаясь от боли, к дороге, ведущей в поместье Толбота. С ними поравнялась карета его светлости, и он решил, что в ней сидит сам лорд. К сожалению, он еще не настолько пришел в себя, чтобы попытаться остановить экипаж.

Он одернул остатки брюк, которые почем зря трепал легкий ветерок. В этот момент повозка как раз подъехала к особняку, перед главным входом которого стояла запряженная карета. Он, как мог, привел в порядок одежду и с трудом вскарабкался по доброй дюжине ступеней к входной двери. Постучав, Эвери вскоре оказался лицом к лицу с величественным дворецким, который не смог скрыть отвращения при виде подобного гостя. Он презрительно смерил взглядом стоящего перед ним оборванца и надменно произнес:

— Да?

— Ну… я видел, что его светлость вернулся домой. — Звери прокашлялся. — Мне нужно поговорить с ним.

Чарльз изумленно уставился на наглеца, а потом, задрав подбородок, ответил:

— Лорд Толбот сейчас никого не принимает. Он собирается уехать по важному делу.

— Но это очень срочно! — вскричал Эвери.

Слуга вновь посмотрел на него и нехотя сказал:

— Я спрошу у его светлости, захочет ли он принять вас. Ваше имя?

— Эвери Флеминг! — раздраженно выкрикнул бывший мэр. — Не узнаешь меня? Я здесь уже бывал!

Чарльз удивился.

— Да, у вас есть некоторое сходство с мэром. — Он повнимательнее оглядел Эвери и с сомнением покачал головой. — Простите меня, сэр, но, похоже, вы побывали в нешуточной передряге.

— Вот именно, — не стал разубеждать его Эвери. — И поэтому мне необходимо поговорить с его светлостью.

— Подождите здесь, сэр.

Эвери ждал, не в силах обуздать свое нетерпение. Через минуту дворецкий вернулся, и Эвери с надеждой заглянул в его лицо.

— Что он сказал? Могу я войти? — нетерпеливо спросил он.

— Лорд Толбот очень занят, сэр. Он не может принять вас.

— Но это очень важно!

— Сожалею, сэр. — Больше Чарли не добавил ни слова.

Эвери повернулся и, понурив плечи, пошел прочь. Его ноги внезапно ослабли, и он прислонился к колесу карсты, заново переживая события последних дней. Если бы он только мог рассказать обо всем лорду Толботу!.. Он был уверен, что его светлость поймет и поможет ему, по крайней мере деньгами, а может быть, даже и лошадь подарит.

Эвери поднял голову и осторожно прикоснулся к разбитой брови. У него не было сил, да и желания, идти в Мобри или куда-то еще. Наверное, ему суждено умереть, ведь нет ни еды, ни лошади. Что он может сделать? Его лишили всего имущества, не осталось ни семьи, ни друзей, и нет никакого шанса поговорить с его светлостью. Надеяться больше не на что.

Внезапно его взгляд упал на покрытое ковром багажное отделение кареты, и новая мысль осенила его. Здесь достаточно места, чтобы уместиться человеку. Он здесь спрячется! И может быть, ему даже удастся излить свои жалобы лорду Толботу, после того как тот покончит со своими делами.

Эвери украдкой огляделся. Кучер сидел на своем месте, не обращая на него никакого внимания. Два лакея болтали, стоя поодаль; посмеявшись над его видом, они уже забыли о нем. Никто не смотрел в его сторону. Это, возможно, единственный шанс, и он будет дураком, если не воспользуется им.

Глава 24

По мере того как экипаж с Клаудией и Стюартом и сопровождающая их карета лорда Сакстона приближались к цели, местность вокруг становилась все пустыннее.

Со стороны моря дул холодный сырой ветер. Далеко внизу волны разбивались о высокий гранитный утес и рассыпались на множество брызг, образуя белую пену. За голой каменистой громадой и находились развалины древней крепости.

Именно к этому полуразрушенному сооружению и подъехали обе кареты. Таннер остановил лошадей, не доезжая сотни ярдов до ворот, и развернул их в обратную сторону, чтобы в случае опасности сразу тронуться с места. Карета же лорда Толбота, не останавливаясь, проследовала прямо к крепости. Лошади с трудом преодолели крутой склон, затем миновали вымощенный ров и оказались на широком внутреннем дворе. Копыта лошадей зацокали по булыжнику, и возница закричал, возвещая о прибытии гостей.

Двор был почти весь завален обломками некогда величавых стен. Прямо на карету глядели бойницы сторожевой башни, от которой остались лишь первые два этажа. В центре темной массой громоздились развалины дома, а чуть поодаль находились прилично сохранившиеся казармы и конюшня.

На крик возницы в дверях казармы показался Алан Паркер. Увидев знакомый экипаж, он быстро сбежал по ступеням и торопливо направился к карете, рассудив, что ее владелец удачно завершил свои дела в Йорке, раз вернулся так рано.

Широко распахнув дверцу, Паркер застыл. В дверном проеме показались темно-красные полы женского плаща и украшенная плюмажем шляпка того же цвета. Шериф мысленно застонал: вот уж кого он меньше всего хотел увидеть! Несмотря на это, он изобразил радушную улыбку и, соблюдая приличия, подал руку выходящей из кареты Клаудии.

Но самое сильное потрясение ожидало его впереди. Вслед за дочерью лорда Толбота на землю сошел человек в черной кожаной маске.

— Я крайне удивлен вашим появлением, лорд Сакстон. — Тут Алан решил позволить себе забыть о приличиях. — Не думал, что вы соизволите посетить наше скромное пристанище.

Из-под маски раздался каркающий смех.

— Мисс Толбот сообщила мне о своем намерении навестить мою жену, и я предложил ей совершить это опасное путешествие вместе. Как видите, я привез свой экипаж и людей для охраны. Извольте знать, мои слуги хорошо вооружены, шериф, — он махнул рукой в сторону ворот, — и, возможно, немного напуганы. Ходят всякие слухи… — Он предупреждающе поднял обтянутый перчаткой палец. — Если кто-либо из ваших людей неожиданно приблизится к ним, то я за последствия не отвечаю.

Теперь настал черед Паркера смеяться. Его даже восхитила наглость этого калеки.

— Услышав эти слова от другого человека, милорд, я бы, пожалуй, счел их угрозой.

— Боже упаси, — быстро сказал лорд Сакстон. — Выкиньте эти мысли из головы, я вовсе не имел в виду ничего подобного. Я только хочу сказать, что моим людям несколько не по себе и они сильно взволнованны. Кругом разбойники, да еще этот ночной всадник, вселяющий страх во всех добропорядочных людей. Ужасные и тревожные времена настали, шериф!

Говоря все это, Сакстон незаметно огляделся вокруг. Он увидел полдюжины крепких, неряшливо одетых молодцов, которые толпились позади шерифа около входа в казарму. Некоторые из них с неприкрытым любопытством разглядывали калеку, потешаясь над его уродством, другие с похотливыми ухмылками посматривали в сторону Клаудии и, наклонившись друг к другу, обменивались сальными замечаниями. Клаудиа, не привыкшая к подобному обращению, чувствовала себя неловко под их откровенными взглядами.

— Я приехала повидаться с дочерью мэра, — раздраженно заявила она. — Куда нам идти?

Шериф, казалось, не слышал ее вопроса и продолжал разговаривать с человеком в маске.

— Да-да, конечно, лорд Сакстон, я вас прекрасно понимаю. От разбойников спасу нет. Вы, наверное, тоже пришли не с пустыми руками? Кажется, в нашу последнюю встречу… — Паркер не закончил, и вопрос повис в воздухе.

Лорд Сакстон неуклюже переступил с ноги на ногу.

— Я вооружен только этим. — Он показал на тяжелую трость, затем широко распахнул плащ. — Вы можете обыскать меня, если угодно.

— Не стоит. — Алан взвесил в руке трость. — Полагаю, это самое грозное ваше оружие. Возьмите его. Надеюсь, что вы не поддадитесь соблазну, — последние слова он произнес громко и через плечо, — поступить неразумно.

Он швырнул трость Сакстону и засмеялся, довольный собой, а его люди с громким хохотом подхватили шутку, многообещающе поглаживая рукоятки своих пистолетов.

— Хорошо. — Лорд Сакстон вздохнул и сделал нетерпеливый жест рукой. — А сейчас, как уже сказала мисс Толбот, позвольте нам пройти к леди Сакстон. И побыстрее.

— Как вам будет угодно. — Паркер подал руку Клаудии. — Следуйте за мной, сэр.

Он зашагал к одной из башен, не дожидаясь лорда Сакстона, который с трудом поспевал за ними. Его светлость даже споткнулся несколько раз, когда его палка соскользнула с разбитых булыжников. Каждый его неверный шаг сопровождался издевательским смехом кучки головорезов.

— Э, да он, должно быть, близкий родственник Хэгги! — хихикнул один из них.

Поднявшись по ступеням, шериф открыл дверь. В комнате на покрытом одеялом столе пятеро мужчин играли в кости. Один из них тут же вскочил, и лорд Сакстон сразу узнал в нем Хаггарда Бентуорта.

Хэгги бросился навстречу вошедшим, не заметив, что эфес его шпаги зацепился за край одеяла. Старый колченогий стол опрокинулся, и монеты, кости и кружки посыпались на грязный пол. С трудом увернувшись от огромного кулака одного из товарищей и не обращая внимания на поток ругательств и угроз, Хэгги попытался отцепить одеяло. Наконец ему это удалось, и, радостно улыбаясь, он снова двинулся вперед, но тут же споткнулся о ножку стула и рухнул на пол, чуть не сбив с ног шерифа.

Паркер выругался и пинком оттолкнул его прочь, удивляясь своему долготерпению. Если бы Хэгги не был так предан и простодушен, шериф бы давным-давно прирезал подобного идиота. Но именно благодаря этим качествам Хаггарда ему доверили караулить пленницу: он был слишком невинен — или глуп, — чтобы воспользоваться своим положением и изнасиловать ее.

Наконец Хэгги сумел подняться на ноги и, бросив вопросительный взгляд на лорда Сакстона, обратился к шерифу:

— Что прикажете, сэр?

— Дай мне ключи от камеры леди. — Глядя на суетливые движения Хаггарда, Алан скривился. — Позаботься, чтобы нашим гостям приготовили поесть. Да смотри не перебей всю посуду, — насмешливо добавил он.

Кротко кивнув, Хэгги удалился, а шериф направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Можете подняться к леди Ирене, но будьте осторожны, — предупредил он. — Как вы, наверное, заметили, здесь нет перил.

Следуя за шерифом, Клаудиа и лорд Сакстон оказались перед тяжелой дубовой дверью, запертой на замок. Ступени шли и выше, но в конце их за обвалившимся камнем виднелось голубое небо. Паркер вставил ключ в замок и заглянул в маленькое зарешеченное окошко, предназначенное для наблюдения за пленницей.

— Миледи, я вернулся! — крикнул шериф и толкнул дверь.

Изнутри до них донесся гневный голос:

— Я уже дала вам ответ! Если вы еще сомневаетесь, может быть, это убедит вас!

Паркер вовремя пригнулся: в его сторону полетел какой-то предмет, и грохот разбившейся о дверь чашки эхом разнесся под каменными сводами. За чашкой последовала тарелка, которая непременно попала бы в голову шерифа, если бы тот не отбил ее рукой.

Разъяренный Паркер тремя шагами пересек комнату и схватил Ирену, которая искала, чем бы еще запустить в ненавистного врага. Он силой заставил ее повернуться лицом к двери, в проеме которой стояла злорадно улыбающаяся Клаудиа.

— Я привел вам посетителей, миледи, — сказал он и захохотал.

Ирена, сжав зубы, брыкалась и билась в его руках.

— Я не нуждаюсь в компании мисс Толбот… — Тут у Ирены перехватило дыхание: она увидела входящего в комнату лорда Сакстона, которому пришлось наклонить голову под низкой притолокой. — Нет! О нет! — застонала она. — Зачем вы пришли?!

— Так-так-так! Плохо же вы приветствуете своего законного супруга! — попрекнул ее Паркер. — Что-то не похоже, что она обрадована вашим появлением, милорд. Возможно, она предпочла бы увидеть вместо вас этого негодяя янки.

— Отпустите ее, — сурово приказал лорд Сакстон.

— Конечно, милорд. — Шериф нехотя подчинился и, отпустив Ирену, насмешливо посмотрел на калеку.

Ирена сделала движение, будто хотела броситься в объятия мужа, но он, резко подняв трость, остановил се.

— Стойте на месте, мадам. Меня не тронут хныканье и жалобы такой развратницы, как вы. — Его грубый тон не допускал возражений, и Ирена застыла. Клаудиа, с интересом прислушивающаяся к их разговору, самодовольно усмехнулась. Лорд Сакстон продолжил: — Я приехал, чтобы услышать все из ваших собственных уст. Вы действительно опозорили мое имя, разделив постель с этим янки?

Ирена нерешительно кивнула, догадываясь, что он затеял какую-то игру. Ломая руки, она кинула быстрый взгляд на Клаудию, которая явно наслаждалась зрелищем. Соперница одарила ее надменной улыбкой, и Ирена робким, извиняющимся голосом обратилась к своему мужу:

— Он был так настойчив, милорд. Я не могла противиться ему, и некому было мне помочь. Он упорствовал до тех пор, пока не овладел мною.

— Любите ли вы его? — потребовал ответа хриплый голос.

Она взглянула на черную маску, и ее сине-фиолетовые глаза затуманились.

— Вы хотели бы, чтобы я солгала, милорд, и все отрицала? Но я скажу вам правду. Да, я люблю его и была бы рада провести остаток моих дней в этой тюрьме, зная, что он в безопасности. Если бы он стоял здесь, рядом со мной, я умоляла бы его немедленно бежать, потому что иначе его схватят и убьют, а я не смогу этого пережить.

— Какое благородство! — усмехнулась Клаудиа. Швырнув перчатки на стол, она решительно подошла к Ирене. Уперев руки в бока, она скривила губы в злой улыбке. — Интересно, были бы вы столь же великодушны, если бы узнали, что ваш драгоценный любовник переспал с другой женщиной?

Лорд Сакстон внимательно, даже насмешливо, как показалось Клаудии, посмотрел на нее. Мисс Толбот почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь, но постаралась преодолеть свое отвращение и вновь повернулась к пленнице.

— Молли сама рассказывала, что застала в постели Кристофера Ситона женщину, и, как он сам утверждал, он здорово с ней порезвился.

— По слухам, вы тоже находили его общество приятным, мадам, — сухо заметил лорд Сакстон. — Вы ведь увлечены этим авантюристом и принимаете его в своей спальне, когда отца нет дома. Не так ли?

— Нет! — Клаудиа возмущенно передернула плечами. — Алан свидетель, что, когда моего отца ночью не бывает дома… Он… — Она запнулась, осознав, что проболталась. Паркер в этот момент громко закашлялся. — Я имею в виду… он приезжает проверить, все ли у меня благополучно…

Губы Алана дернулись в усмешке.

— Извините, меня ждут дела. Я покину вас и вернусь через некоторое время. — Он направился к двери и, обернувшись, кинул быстрый взгляд в сторону Клаудии. — Внизу сидят мои люди, как вы могли заметить. Если вам что-то понадобится, они немедленно придут на помощь.

Он открыл дверь и тут же отскочил в сторону. На пороге появился Хаггард с подносом, на котором стояли чайник и чашки. Входя, он споткнулся и влетел в комнату. Судорожно переступая по полу, он пытался одновременно сохранить равновесие и не уронить поднос, на котором жалобно позвякивала посуда. Наконец он наткнулся на стол и свалил на него свою ношу. Затем быстро осмотрел чашки и, убедившись, что они не разбились, облегченно вздохнул и со счастливой улыбкой повернулся к Сакстону и Клаудии.

— Я принес вам чай! — доложил он. — Чуть попозже я принесу и еду.

Шериф отошел от Хаггарда на безопасное расстояние и раздраженно указал ему на дверь.

— Вы хотите, чтобы я охранял вход, сэр? — с радостной улыбкой спросил тот.

Шериф кинул быстрый взгляд на фигуру в маске. Калека не настолько глуп, чтобы в этой ситуации попытаться освободить жену, даже если он и простил ее. И все же охрана за дверями не помешает.

— Если мисс Толбот понадобится твоя помощь, — сурово сказал он Хаггарду, искренне сомневаясь в возможности такой ситуации, — постарайся не переломать ей ноги.

Хэгги закивал, и Паркер, бросив на него последний грозный взгляд, вышел. Услышав за собой шаги своего преданного подручного, он чуть ли не бегом спустился по лестнице, торопясь удалиться от него на возможно большее расстояние.

Дверь за Хэгги закрылась, лязгнул тяжелый засов. Клаудиа прошлась по комнате, с отвращением разглядывая ее обстановку. Она остановилась перед узким окном и криво улыбнулась, глядя на заткнутые тряпьем щели.

— Ты действительно низко пала с тех пор, как мы виделись в последний раз, Ирена. Помнишь ту ночь у меня на балу, когда ты буквально повисла на Кристофере? — Она огляделась вокруг и, подняв бровь, насмешливо продолжила: — Интересно, где сейчас твой любовник? Что-то я не вижу, чтобы он спешил тебе на помощь.

Лорд Сакстон, казалось, не слышал язвительных речей Клаудии. Он подошел к Ирене и нежно дотронулся до ее подбородка затянутым в перчатку пальцем, рассматривая темный кровоподтек. Ирене так хотелось прижаться к его груди! Но она побоялась обнаружить свои чувства. Ее глаза излучали любовь, и ничто в мире не могло погасить этот свет.

Клаудиа, раздосадованная тем, что ей не уделяют достаточно внимания, злобно усмехнулась.

— Кажется, они обращались с вашей женой несколько грубо, но она того заслуживает. Она опозорила ваше доброе имя, забеременев от этого негодяя Ситона. Наверняка он был не единственным ее любовником. Были и другие, не так ли, Ирена? Ты, наверное, даже не знаешь толком, кто из них отец твоего ублюдка? Впрочем, полагаю, теперь это уже не имеет никакого значения. Она сама призналась, что янки уложил ее в постель и наставил вам рога, дорогой лорд Сакстон! — удовлетворенно закончила Клаудиа.

Лорд Сакстон оперся на трость и повернул к Клаудии закрытое маской лицо.

— Наставил мне рога? Ради Бога, мисс Толбот, о чем вы говорите? Как мужчина может сам себе наставить рога?

— Что вы сказали, лорд Сакстон? Вы, наверное, нездоровы? — с раздражением произнесла Клаудиа. Видимо, бедный калека совсем спятил. В следующую секунду ее глаза расширились от ужаса: лорд Сакстон поднял к горлу затянутую в перчатку руку и начал развязывать шнурки шлема.

— Боже, что вы делаете? — в испуге вскрикнула Клаудиа.

Она попыталась выбежать из комнаты, но Сакстон преградил ей дорогу. Оцепенев от страха, она смотрела, как он сдергивает с головы кожаный шлем. В следующее мгновение у нее закружилась голова, она не верила своим глазам — из-под маски показалось прекрасное, без единого шрама лицо Кристофера Ситона.

— Мисс Толбот? — весело произнес он.

Клаудиа перевела изумленный взгляд с Кристофера на Ирену.

— Но где же… — Глядя на нее, Ирена вспомнила свое состояние, когда впервые увидела превращение калеки в молодого красавца. — Где лорд Сакстон?

Кристофер развел руки и отвесил поклон.

— К вашим услугам, — сказал он насмешливо.

— Лорд Сакстон? — Клаудиа в замешательстве повторила его имя. — Вы?.. Но он, — она перевела взгляд вниз на его уродливые ботинки, — он калека!

— Обычный маскарад, Клаудиа. Как видите, я не так уж и уродлив.

Глаза Клаудии злобно сузились, когда она наконец поняла, в чем дело.

— Если ты думаешь, что сбежишь отсюда со своей любовницей, то сильно ошибаешься!

— Не любовницей, — поправил Кристофер и вежливо улыбнулся. — Ирена — моя жена и хозяйка Сакстон-Холла. Она носит моего ребенка и никогда не изменяла мне ни с каким другим мужчиной.

— Жена преступника, которого скоро повесят! — резко перебила его Клаудиа, но, прежде чем она успела набрать воздуха для того, чтобы закричать, Кристофер легким движением нажал на маленькую кнопку на рукояти трости и, словно из ножен, вытащил оттуда тонкую шпагу. В следующее мгновение Клаудиа увидела перед своими глазами острый, отливающий холодным блеском клинок и замерла, испуганно глядя в ледяные серо-зеленые глаза.

— Я никогда не убивал женщин, — медленно и внятно произнес Кристофер. — Но никогда раньше искушение не было столь сильно. Я посоветовал бы вам вести себя как можно тише.

— Что вы собираетесь со мной сделать? — дрожащим голосом спросила Клаудиа.

Он скривил рот в подобии улыбки.

— Я пришел освободить свою жену, а вы, мисс Толбот, поможете мне.

— Я?! — Ее темные глаза расширились от удивления. — Но как?

— Говорят, мудрость дастся не всем. — Кристофер прищурился. — Мисс Толбот, вас не затруднит снять шляпу?

Совершенно обескураженная, Клаудиа безропотно подчинилась его просьбе.

— А теперь, мисс Толбот, снимите платье, если вы, конечно не возражаете.

Не обращая внимания на ее протесты, он повернулся к жене.

— Ирена, мы воспользуемся твоим сходством с нашей гостьей. Я знаю, что ее наряд не в твоем вкусе, но думаю, ты не откажешься поносить его некоторое время? — Ответом ему послужила веселая улыбка. Улыбнувшись в ответ, Кристофер вновь повернулся к Клаудии. — Моя дорогая Клаудиа, вы не должны бояться, что я соблазнюсь вашими прелестями. Можете смело обнажать их. Ваше платье, пожалуйста.

Глаза Клаудии потемнели от бешенства. Она шагнула к двери, но острие шпаги описало перед ее глазами маленькую восьмерку и уперлось ей в горло.

— Ну-ну, мисс Толбот, я же предупреждал вас: без глупостей.

Клаудиа принялась торопливо расстегивать пуговицы и пряжки на платье.

Кристофер протянул руку Ирене, и она без слов подала ему ту самую веревку, которой пару дней назад были связаны ее запястья. Как только платье упало на пол, он завел руки Клаудии за спину, обмотал их веревкой и затянул крепкий узел.

— Они поймают и убьют вас обоих через минуту после того, как вы покинете комнату, — прошипела Клаудиа.

— Я собираюсь убежать отсюда, а не подставлять свою грудь под пули, — беспечно ответил Кристофер, поднимая с пола маску.

За дверью раздался шорох. Кристофер обернулся, но, увидев через зарешеченное окошко широкую спину Хаггарда, продолжил свое занятие.

Заглушив кляпом протестующие вопли дочери лорда Толбо-та, он накинул свой плащ на плечи Клаудии и резким движением натянул ей на голову кожаный шлем. Затем он подвел свою пленницу к стулу и усадил на него. Ирена тем временем торопливо отрывала полоску от своей нижней юбки, чтобы использовать ее как веревку. Кристофер привязал ноги Клаудии к ножкам стула и прикрыл их полой плаща. Затем помахал перед носом Клаудии острым клинком.

— Молчи, — прошептал он. — Ни звука. Если ты попытаешься предупредить их, твоему отцу конец.

Глаза за прорезями кожаного шлема в бессильной злобе следили за Кристофером, который наконец подошел к жене и заключил ее в объятия. Ирена с еле сдерживаемым глухим стоном прильнула к груди мужа. Их губы слились в поцелуе, который, по мнению Клаудии, тянулся дольше, чем это позволяла ситуация.

— О, любовь моя, — выдохнула Ирена. — Я так боялась, что ты придешь за мной, и так на это надеялась.

Он осыпал ее щеки и лоб легкими поцелуями, прижимая к себе и наслаждаясь ее долгожданной близостью.

— Я бы пришел раньше, если бы знал, где они тебя держат. Твоему отцу это даром не пройдет!

Ирена покачала головой:

— Он мне не отец.

Слегка отстранив жену, Кристофер удивленно посмотрел на нее:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Моя мать вышла замуж за ирландского повстанца и забеременела от него незадолго до того, как его казнили. Флеминг женился на ней, но так никогда и не признался, что это он отправил ее мужа на казнь.

Кристофер нежно погладил ее по щеке.

— Мне всегда казалось, что ты слишком хороша для того, чтобы быть дочерью Звери Флеминга.

Ирена прижалась к его груди.

— О, Кристофер, без тебя мне было невыносимо! Теперь я точно знаю, мой дорогой, что люблю тебя больше всего на свете.

Он приподнял ее подбородок и заглянул в аметистовые омуты ее глаз.

— А я вас, миледи. Возможно, еще сильнее, чем думал, пока они не отняли тебя у меня. — Он легонько коснулся губами синяка на ее подбородке. — Вот увидишь, они заплатят за это.

— Это уже не важно, Кристофер. Когда у меня есть ты и наш ребенок, все остальное не имеет значения.

— Но сначала нам надо убежать от них. — Кристофер наклонился и извлек из правого ботинка куски деревяшек, которые помогали ему изображать хромоту.

Ирена успела расстегнуть всего несколько пуговиц на своем корсаже, когда нарочито громкий голос Хаггарда возвестил:

— Милорд, приближается шериф!

Ирена схватила одежду мужа и темно-красное платье Клаудии и засунула все это за занавеску. Кристофер подошел к Клаудии, напоминая ей о своем присутствии.

— Не забывайте о моей шпаге.

Затем он одним прыжком пересек комнату и прижался к стене за дверью. Ирена села за стол напротив Клаудии и разлила чай, поставив одну чашку перед своей давней соперницей. Она поймала блеснувший в прорезях маски свирепый взгляд и, невзирая на серьезность ситуации, насмешливо предупредила:

— Не пейте слишком быстро, моя дорогая, вы можете подавиться.

Шериф наконец одолел последние ступени и спросил у Хаггарда:

— Все в порядке?

— Да, сэр! — рявкнул тот.

Паркер вздрогнул и, с опаской обойдя вокруг Хаггарда, заглянул в окошечко.

— Где Клаудиа?

Ирена поднялась и подошла к двери, заметив, как глаза шерифа скользнули по ее расстегнутому корсажу. Она чувствовала на себе также пристальный взгляд Кристофера и еле удержалась, чтобы не посмотреть в его сторону. Она небрежно махнула рукой в сторону занавески.

— Клаудии нехорошо. Долгая поездка в экипаже… ее укачало. — Она указала на фигуру в шлеме, сидящую за столом. — Лорд Сакстон тоже выглядит неважно.

— Нетрудно догадаться почему, — многозначительно ответил шериф, не отводя от нее жадного взгляда. — Вы подумали над моим предложением? Лорд Толбот будет здесь примерно через час. Следует решить этот вопрос до его возвращения.

— Ш-ш-ш! — Ирена кинула быстрый взгляд на фигуру в плаще. — Он вас услышит.

— Это не имеет значения, — заверил ее Паркер.

— Почему? — Она подняла на него вопросительный взгляд.

Паркер пожал плечами.

— Ваш муж, конечно, умеет пугать людей, но только я его не боюсь. Меня давно интересовало, что он там прячет под маской, и сегодня я это выясню.

Ирена нахмурилась.

— Я более чем уверена: вам не понравится то, что вы увидите.

— Может быть, и так, но я наконец удовлетворю свое любопытство. — Повернувшись к Хаггарду, шериф резко сказал: — Позови меня, когда мисс Толбот соберется уезжать.

С этими словами он отошел от двери и начал спускаться по ступеням. Хаггард снова занял свой пост, и его широкая спина заслонила маленький проем окошка. Ирена со вздохом облегчения повернулась к мужу, который, быстро нырнув за занавеску, уже вернулся с ворохом одежды.

— Одевайся, — негромко приказал он.

Клаудиа зашевелилась, и Кристофер повернулся к ней, встретив улыбкой ее злобный взгляд.

— Мои извинения, мисс Толбот, но боюсь, вам придется еще некоторое время пострадать.

— М-м-м-м! — Она яростно мотала головой из стороны в сторону.

Кристофер вложил шпагу в ножны и лениво опустился на стул рядом с Клаудией, ожидая, пока Ирена переоденется. Платье Клаудии было ей широковато в талии, но при этом слишком плотно обтягивало грудь. Ирена торопливо стянула волосы на макушке, закрепив их заколками, затем надела шляпу.

— Как я выгляжу? — с тревогой спросила она.

— Цвет тебе идет, моя дорогая. А нужный объем ты приобретешь в ближайшие несколько месяцев.

Из-под маски раздалось презрительное фырканье, и фигура под плащом снова задвигалась, пытаясь освободиться от веревок. Кристофер между тем посадил Ирену к себе на колени. Его рука обвилась вокруг ее талии, а другая легла на колено.

В этот момент раздался громовой голос Хаггарда:

— Кушать подано!

На лестнице послышались шаги, и Ирена, поспешно встав, отошла к окну, в то время как Кристофер, погрозив еще раз шпагой Клаудии, скользнул за занавеску. Ключ в замке повернулся, и дверь открылась. Смуглый небритый человек внес поднос с едой, а другой встал в дверях рядом с Хаггардом.

— Поставь это на стол, — велел Хаггард мужчине с подносом, подталкивая локтем под ребра его товарища. — Смотри в оба за их светлостью, — предупредил он. — Человеку, который носит маску, всегда есть что скрывать.

Разбойник пропустил эти наставления мимо ушей. Его внимание было полностью поглощено стройной женской фигурой в красном. Подтянув штаны, он шагнул к Ирене. При ближайшем рассмотрении дочка Толбота оказалась очень даже ничего, подумал он и, прочистив горло, заговорил:

— Меня зовут Ирвинг… я хочу сказать, что… вы чертовски привлекательная женщина.

«Поклонник» приближался. Ирена запаниковала, еле удерживаясь, чтобы не позвать на помощь мужа. В это время тот, что держал в руках поднос, наконец поставил его на стол и вдруг заметил, что сидящий за столом человек в маске извивается и мычит что-то нечленораздельное. При этом полы плаща распахнулись, обнаруживая под собой нижние юбки. Брови у стражника поползли вверх, и он протянул руку, чтобы сорвать кожаный шлем, не заметив, как кто-то подкрался к нему сзади. Тяжелая трость Кристофера опустилась ему на голову, и, прежде чем он успел что-нибудь сообразить, свет померк в его глазах. Кристофер тут же оттащил его за занавеску.

Ирена меж тем пыталась отвлечь внимание второго стражника, но он, обернувшись, заметил, как качнулась занавеска.

— Эй! Что здесь происходит? — вскричал он, вытаскивая пистолет.

Хэгги последовал его примеру, и Ирена в отчаянии схватила в руки сломанный подлокотник тяжелого кресла, стоявшего рядом с ней. Она помедлила, решая, кого ударить первым, и, поскольку Хаггард стоял ближе, выбрала его. Она уже замахнулась своей дубинкой, чтобы обрушить ее на массивный череп Хэгги, но тут он, к ее огромному изумлению, поднял пистолет и с силой опустил его на голову Ирвинга. Тот рухнул на пол как подкошенный. Улыбнувшись Ирене, которая смотрела на происходящее с неподдельным изумлением, Хэгги забрал у поверженного разбойника пистолет и бросил его вышедшему из-за занавески Кристоферу.

— Сколько? — спросил Кристофер, перезаряжая оружие.

— Внизу трое. Паркер сейчас, наверное, в бараках с остальными.

Ирена закрыла рот, и Кристофер поспешил объяснить ей:

— Если вы еще не знакомы, моя дорогая, то это Хаггард Бентуорт. Хотя мало кто знает его в этом качестве, он был слугой моего брата.

— Очень приятно, — отозвалась Ирена, пытаясь справиться с внезапным туманом, застлавшим ей глаза.

— Мне тоже очень приятно, мэм, и жаль, что я не мог сказать вам об этом раньше. — Хэгги повернулся к Кристоферу. — К сожалению, я никак не мог сообщить вам, где они ее держат, милорд, — сказал он. — Они мне не доверяли.

— Они, вероятно, чувствовали, что ты не из их стаи. — Кристофер улыбнулся и указал на лежащего. — Нам бы лучше оттащить его за занавеску для ровного счета.

Сняв с бесчувственного тела жилет, Хаггард протянул егоКристоферу, который быстро его надел. Вдвоем они отнесли Ирвинга в альков и положили рядом с товарищем. Кристофер занял позицию у дверей, а Ирена вернулась к окну. Затем Хаггард вышел на лестницу и крикнул:

— Эй, болваны, мисс Толбот хочет вина. Принесите-ка бутылку, которую мы храним для их светлости!

Бентуорт вернулся в комнату, и через минуту на лестнице раздались шаркающие шаги. Толстый разбойник всунул бутылку в окошечко на двери, даже не сделав попытки заглянуть внутрь.

— Ее светлость хочет поговорить с тобой, — сказал ему Хаггард.

Толстяк содрал с головы шляпу и заглянул в комнату.

— Где Ирвинг и Бейтс? — подозрительно спросил он.

Хэгги неопределенно махнул рукой.

— Вот они.

Мужчина шагнул вперед и тут же получил тяжелый удар кулаком. Кристофер поймал падающее тело и отволок его за занавеску, где уже лежали двое других. Он снял с толстяка шляпу и низко надвинул ее себе на лоб.

— Пора, — сказал Кристофер Хэгги, засовывая пистолет за пояс. Тот кивнул.

Они вышли из комнаты. Хаггард стал спускаться по лестнице, сзади, чуть поотстав, шел Кристофер. Ирена напряженно ждала, прислушиваясь к их удаляющимся шагам.

Внизу двое оставшихся стражников играли в кости. Заслышав шаги, один из них обернулся.

— Эй, Хэгги, — сказал он со смешком. — Одолжи-ка мне твои деньги, чтобы продолжить игру.

Тут кулак Кристофера опустился ему на голову, и он рухнул на пол. Хаггард тем временем ударил рукояткой пистолета второго.

Кристофер собрал все пистолеты и засунул их за пояс. Затем они с Хаггардом вновь поднялись на второй этаж. Взяв Ирену за руку, он наклонился к Клаудии.

— Пришло время расстаться с вами, мисс Толбот. Вы можете, конечно, оставить себе эту маску и плащ, в знак нашей вечной благодарности. Покажите их своему отцу, когда он приедет, и сообщите ему, что лорд Кристофер Стюарт Сакстон вернулся, чтобы отомстить за смерть своих отца и брата. Мы с ним скоро встретимся. И он заплатит за все.

Кляп заглушил злобные вопли Клаудии. Ее глаза сверкали от бешенства, и если бы взгляд мог убивать, Кристофер давно был бы мертв.

Он шутливо отдал ей честь.

— Прощайте, мисс Толбот, и надеюсь, мы никогда больше не встретимся.

Один из разбойников, случайно выглянув в открытую дверь казармы, увидел, как из башни выходят двое мужчин и женщина.

— Посмотрите-ка на них! — загоготал он. — Этого Хаггарда прямо ноги не держат, спотыкается на каждом шагу. Он почти свалил с ног эту девчонку Толбот.

— Она этого заслуживает, — пробормотал Паркер, который, надвинув шляпу на лоб, подремывал перед камином.

Через несколько мгновений наблюдавший снова засмеялся:

— Вот так походочка! Готов поклясться, что он упадет, еще не дойдя до ворот.

— Ворот? — Алан резко выпрямился. — Карета Толботов в конюшне, а не за воротами. — Он повернулся к двери, решив сам посмотреть, что происходит. — Идиот! — взревел он. — Это леди Сакстон, а не Клаудиа! А с ней Ситон собственной персоной! Какого дьявола… К оружию, чертовы болваны! К оружию, я сказал! Они убегают!

Разбойники засуетились и, мешая друг другу, кинулись искать свои пистолеты. Голоса и шум привлекли внимание беглецов, и они прибавили ходу.

Выбежав за ворота, Кристофер остановился и пронзительно свистнул.

— Бегите! — крикнул он своим спутникам. — Таннер сейчас подъедет, а я постараюсь задержать их.

— О, пожалуйста, Кристофер! — запричитала Ирена. — Не делай этого!

— Хаггард, присмотри за ней! — скомандовал Кристофер.

Хэгги схватил Ирену за руку и потащил за собой вниз по склону. Кристофер же укрылся за большим камнем и вытащил пистолеты. Одна пуля пролетела через открытую дверь казармы, чуть не задев Паркера. Другая пробила обшитое досками окно, заставив всех броситься на пол. Некоторое время разбойники лежали, боясь даже поднять головы.

— Вставайте, бездельники! — заорал Алан. — По коням! Догоняйте их! — Его глаза вспыхнули от бешенства, и он несколько раз выстрелил в деревянный потолок. — За ними, черт побери, или следующим выстрелом я уложу одного из вас!

Бандиты, сбивая друг друга с ног, кинулись к выходу, и не думая протестовать. Вывалившись из казармы, они беспорядочной толпой ринулись к лошадям.

Тем временем Ирена с Хаггардом бежали вниз по склону. Туфли Ирены были малопригодны для подобного занятия, но, когда Кристофер, отшвырнув разряженные пистолеты, побежал прочь от ворот крепости, она помчалась вниз словно на крыльях. Кристофер настиг их как раз в тот момент, когда экипаж появился из-за деревьев. Таннер привстал на козлах, размахивая в воздухе хлыстом, и они прибавили ходу. В двух десятках ярдов от рва Кристофер опять остановился, и у Ирены упало сердце. Из ворот крепости, стреляя на ходу, выскочила группа всадников. Кристофер не торопясь прицелился. Раздался грохот, и тот, что скакал первым, рухнул с коня.

Преследователи запаниковали и кубарем скатились с лошадей, забыв об острых камнях, которыми было усыпано дно пересохшего рва.

Карета Сакстона тем временем неслась вперед: копыта лошадей выбивали отчаянную дробь по дороге, а Таннер щелкал кнутом высоко над головой. Поравнявшись с Хэгги и Иреной, он натянул поводья, и лошади остановились.

— Где лорд Сакстон?

— Вот он! — Высунувшийся из кареты Банди указал на Кристофера, догонявшего своих спутников.

— Но это… мистер Си…

— Сакстон! — рявкнул Банди и, схватив пару длинных американских винтовок, лежавших рядом с ним, швырнул их вниз, Кристоферу.

Тем временем разбойники снова взобрались на лошадей. Хаггард помог Ирене сесть в карету, а Кристофер, встав на одно колено, вскинул винтовку. Прозвучал выстрел, и еще один из преследователей безжизненной куклой повис в седле.

Хаггард взобрался в карету, за ним последовал Кристофер.

Не успели его ноги оторваться от земли, как Таннер хлестнул лошадей, и упряжка, набирая ход, тронулась с места.

Паркер вытянул руку в сторону удаляющегося экипажа.

— За ними! Не потеряйте их из виду! Я знаю, куда они направляются, но вы должны сидеть у них на хвосте всю дорогу! — Несколько человек поскакали за беглецами, и он завопил им в спину: — Я догоню вас, как только узнаю, что там случилось с девчонкой Толбота!

Сжав зубы, Паркер направился через двор к башне. Он поступил на службу к лорду Толботу больше пяти лет назад и уже около трех лет был шерифом. Над этим фактом его биографии они оба частенько посмеивались, но это помогало ему оставаться вне подозрений. Это была его идея — сжечь поместье Сакстонов. Она возникла после того, как Эдмунд Сакстон случайно обнаружил их лагерь и среди разбойников узнал шерифа. Толбот одобрил предложение Паркера, потому что ненавидел Сакстонов и стремился завладеть их землями. Много лет назад, когда убили старого лорда, Толбот сам возглавлял налет на Сакстон-Холл. Ему так и не удалось поссорить Бродерика Сакстона с королем и пришлось рассчитывать на собственные силы.

Вообще-то, несмотря на все усилия Толбота, дела шли из рук вон плохо. Виной тому был этот чертов янки. Казалось, не успела его нога ступить на их земли, как он начал всячески мешать и досаждать им. Он до смерти напугал Тимми Сиарса, и здоровяк Тимми, рыдая, признался Алану, что почти все рассказал ночному всаднику. Он не успел только назвать имени главаря. И пока он этого не сделал, ему быстренько заткнули глотку. Бен Моуз был убит так же, потому что слишком много знал. Сейчас они вступили с Ситоном в откровенную войну, и проблем у них, безусловно, прибавится. Нельзя забывать и о Клаудии.

Окинув презрительным взглядом неподвижные тела на первом этаже башни, Паркер побежал вверх, перешагивая сразу через три ступени. Он осторожно вошел в комнату, где была заключена Ирена, и нахмурился, увидев у стола одетую в черное фигуру. Обнажив шпагу, он медленно приблизился к ней и ухватился за кожаный шлем. Сорвав его, он обнаружил, что смотрит в пылающие бешенством глаза дочери лорда Толбота. Он вытащил кляп, и она немедленно этим воспользовалась.

— Идиоты! Неужели вы до сих пор не поняли, что Кристофер играл с вами, как с малыми детьми?! Он и лорд Сакстон — одно лицо!

Внезапно Паркера осенило. Конечно! Как он раньше не догадался? Ведь говорил Тимми Сиарс, что ночной всадник — это лорд из Сакстон-Холла, вернувшийся с того света, чтобы отомстить ему.

«Глупец! — обругал он себя. — Ты позволил этому ублюдку обмануть себя, как ребенка!»

Клаудиа не постеснялась обвинить его во всех смертных грехах, быстренько позабыв, что и сама была одурачена. Пока Паркер трудился, распутывая узлы на связывающих ее веревках, ему пришлось выслушать немало нелестных эпитетов в свой адрес. Клаудиа прошлась по всем его родственникам, смешав с грязью репутацию его семьи, и даже отпустила несколько отборных ругательств в адрес собственного родителя. К тому моменту, как шериф освободил ее окончательно, он пришел к твердому убеждению, что его собственный лексикон чрезвычайно беден по сравнению с речью Клаудии.

Клаудиа отшвырнула черный плащ и схватила голубое платье Ирены. Но и натягивая его, она не замолкала.

— Я хочу видеть своими глазами, как это ничтожество будет болтаться на виселице еще до захода солнца!

Затем Клаудиа попыталась застегнуть лиф. Ее глаза вылезли на лоб, и лицо запылало — завязки упорно отказывались сходиться на ее талии, оставляя зазор шириной в мужскую ладонь.

Алан поперхнулся, пытаясь подавить смех, и был награжден раздраженным взглядом.

— Помогите же мне в конце концов завязать их! — рявкнула Клаудиа.

— Боюсь, у нас нет на это времени, — ответил шериф, решив не объяснять Клаудии, что это безнадежная задача. Он слишком долго любовался соблазнительными формами жены Сакстона, чтобы понять: некоторое внешнее сходство между этими женщинами не касается их фигур.

Минутой позже Паркер и Клаудиа уже бежали через двор к конюшне. Достигнув цели, Алан попытался уговорить ее поехать домой.

— В Сакстон-Холле сейчас не место для женщины, — доказывал он.

— Я настаиваю! Я хочу видеть лицо Ирены, когда заколют ее муженька.

Паркер устало вздохнул. Он знал, что Толботы никогда не прощают нанесенных им оскорблений и в своей мести бывают очень изобретательными.

— Я не могу вас остановить, но лорд Толбот не простит мне, если с вами что-нибудь случится.

Клаудиа прищурила глаза, глядя через его плечо на въезжавший в ворота экипаж.

— Вам не придется нести за меня ответственность. Вон едет мой отец. Он возьмет меня с собой.

Алан мысленно перекрестился и поспешил навстречу карете, из окошка которой высовывался лорд Толбот.

— Мне показалось, что я встретил на дороге карсту Сакстона. Это действительно был он?

— Да! — выкрикнул Паркер. — И мы должны немедленно догнать его. Лорд Сакстон — не кто иной, как Кристофер Ситон.

— Что это значит? — взревел Толбот.

— Не важно! Я все объясню по дороге. Надо спешить, если мы хотим вовремя добраться до Сакстон-Холла.

— Я поеду с тобой, папа! — заявила Клаудиа, протягивая руку к дверце кареты.

— Нет, черт побери!

— Я сказала — поеду! — Клаудиа дернула за ручку. Дверца ударилась о бок экипажа с таким оглушительным грохотом, что у Эвери, который прятался в багажном отделении, зазвенело в ушах.

— Проклятие! Неужели ты не понимаешь! — заорал лорд Толбот. — Это же настоящая война!

— Теперь я ненавижу Сакстонов так же сильно, как и ты, папа! Так неужели ты откажешь мне в удовольствии увидеть, как умрет Кристофер Ситон? Ты же знаешь, я никогда не отступаю!

Толботу приходилось командовать многими людьми, но он никак не мог справиться со своей своенравной дочерью. Он стиснул зубы и посторонился, помогая Клаудии забраться в карету. При этом полы черного плаща распахнулись, и он увидел расстегнутый лиф голубого платья.

— Что у тебя с платьем? — вскричал он и подозрительно посмотрел на Паркера. Сам он мог развлекаться со множеством шлюх и доступных девок, но, узнай он об аморальном поведении своей единственной дочери, его бы это убило.

— Это Кристофер! — объяснила Клаудиа, пока карета разворачивалась. — Он раздел меня и отдал мое платье Ирене. Он назвал его безвкусным и держал шпагу у моего горла, угрожая убить меня. И он способен на это, я уверена. — Она зарыдала. — Ох, папа, это было ужасно! Он сумасшедший. Сколько людей он поубивал, чтобы освободить ее. Посмотри! — Она указала через окно на тела бандитов. — Теперь ты понимаешь, в какой я была опасности?

Карета проехала по мосту и начала набирать скорость, сотрясаясь с такой силой, что у Эвери застучали зубы. Он чуть было не застонал, но вовремя спохватился, боясь, что его услышат. Так он и страдал молча… первый раз в жизни.

Карета лорда Сакстона летела во весь опор. За ней по пятам мчалась группа всадников. На одном из поворотов Кристофер приказал Таннеру остановиться, решив избавить хотя бы часть преследователей от тягот поездки в Сакстон-Холл.

Дальнобойная американская винтовка разила наповал. Выстрелы, казалось, выдергивали людей из седел по мановению руки. А ведь еще недавно они считали лорда Сакстона ничтожным, неуклюжим калекой. Хаггард тоже продемонстрировал недюжинную ловкость во владении оружием и неоднократно поражал цель.

И тут на дороге показалась карета лорда Толбота. Увидев экипаж Сакстона, Клаудиа издала торжествующий смех.

— Мы их поймаем! — вскричала она и схватила отца за руку. — Они не уйдут!

Толбот и сам возликовал, но удивился, почему люди шерифа до сих пор не окружили преступника. Высунувшись из окна, он увидел, что шериф скомандовал своим людям остановиться. Неужели Паркер решил отступиться, когда до победы остался всего один шаг?

Толбот приказал кучеру прибавить ходу, и карета покатила вперед, обгоняя головорезов Паркера, вовсе не торопящихся попасть под пулю.

— Почему ваши люди до сих пор не остановили их? — заорал Толбот Паркеру, когда тот подскакал к карете. — У вас же есть оружие! Убейте его кучера.

— Револьверы и мушкеты бесполезны! — закричал Паркер, силясь перекрыть стук лошадиных копыт. — Каждый раз, когда кто-нибудь приближался к ним на достаточное расстояние, Сак-стон пускал в ход одну из своих чертовых винтовок, о которых рассказывал Эвери.

— Дьявол! — выругался Толбот. — Неужели нет среди вас того, кто захочет рискнуть?

Сомнение в смелости его людей разозлили Паркера.

— Вы можете попробовать сами, милорд, если не боитесь последствий.

Лицо Толбота налилось краской. Что ж, он готов принять вызов, но только если его жизнь не подвергнется опасности.

— Посадите меткого стрелка на крышу моей кареты.

Паркер сомневался в эффективности такого метода, но приказ выполнил. Человек с мушкетом перелез на всем скаку со своей лошади на крышу карсты лорда Толбота. Кучер подхлестнул коней, и стрелок прицелился. Он нажал на спусковой крючок, но вместо ожидаемого резкого звука вылетавшей пули раздался глухой рев. Ружье будто взорвалось в руках стрелявшего, и, дернувшись в последний раз, разбойник свалился замертво.

— Что случилось? — нетерпеливо закричала Клаудиа. — Он убил возницу? Они остановились?

Кучер локтем толкнул мертвеца, и тело рухнуло на дорогу, перепугав до смерти пассажиров кареты. Паркер подскакал к экипажу.

— Вы довольны, милорд? — с фальшивой учтивостью спросил он. — Или хотите попробовать еще раз? Может, у вас под сиденьем спрятана дальнобойная пушка?

По приказу Толбота карета рванулась вперед, оставив слова шерифа без ответа. Все попытки пленить беглецов не только не достигли успеха, но даже не устрашили их.

Так лорд Сакстон и его преследователи достигли границ его владений. Крестьяне, замерев вдоль дороги, во все глаза глядели на проносившуюся мимо кавалькаду. Грохот выстрелов убедил их, что жизнь их хозяина в опасности. Пробудившись от оцепенения, они схватили вилы, косы, топоры, дубинки и старые мушкеты и, как рой разъяренных ос, со всех ног ринулись к замку лорда.

Карета Сакстона резко остановилась перед главным входом. Кристофер открыл дверцу и спрыгнул на землю. Он помог спуститься Ирене и, подхватив винтовки, бросился с ней к дверям дома. Банди и Хаггард кинулись за ними, а Таннер развернул экипаж, чтобы убрать его с линии огня.

В холле их встретил Пейн, который, казалось, был несколько озадачен появлением Кристофера Ситона вместо хозяина дома. Рядом с ним, комкая передник, стояла Эджи, из-за ее плеча выглядывала Тэсси. Горничная Ирены обрадованно засмеялась при виде своей хозяйки, хотя и была несколько сбита с толку поведением экономки. Всего несколько минут назад старая женщина уверяла ее, что все кончится хорошо. Возможно, размышляла Тэсси, не увидев среди прибывших лорда Сакстона, экономка решила, что с хозяином что-то случилось, и оплакивала его потерю.

— Ну, ну, Эджи. — Тэсси легонько похлопала миссис Кендалл по плечу. — Хозяин, несомненно, скоро приедет. Не убивайся так.

Эджи подняла заплаканные глаза и посмотрела на девушку так, словно у той внезапно выросла вторая голова.

— О чем ты болтаешь? Наш хозяин здесь. Вот он — лорд Кристофер Сакстон.

— О! — И без того большие глаза Тэсси округлились, и она в изумлении уставилась на Кристофера. Хаггард и Банди меж тем выбили оконные стекла и выставили в них длинные стволы американских винтовок.

Кристофер стоял в центре холла, держа за руку жену, и глядел на окружавших его людей. Здесь были все, даже повар, который улыбался ему широкой, от уха до уха, улыбкой.

— Те из вас, кто хочет уйти, вольны сделать это. Ирена покажет вам дорогу.

— Нет! — вырвалось из нескольких глоток одновременно, и среди прочих голосов он услышал голос Ирены. Она прижалась к нему, и он понял, что не сможет противиться ее желанию остаться.

— Я не уйду. Я не смогу воспитать ребенка без отца.

— Когда убивали старого лорда, — вмешалась Эджи, — слуги попрятались. Он встретил свою смерть один, но мы не хотим повторения прошлого. Мы остаемся, милорд. Возможно, я не умею стрелять из ваших мушкетов, но я вполне в силах орудовать метлой.

— Я — тот самый ночной всадник, — объяснил Кристофер непосвященным. — Шериф и его люди охотятся за мной, но я намерен бороться до конца. Алан Паркер и лорд Толбот убили моего отца и сожгли моего брата. Многие пали жертвами этих бандитов, и я хочу положить конец их власти.

— Вы действительно лорд Сакстон? — робко спросила Тэсси.

Ирена засмеялась и обвила руками талию мужа.

— Я знаю, в это трудно поверить, но он именно тот человек, который почти до смерти пугал нас.

Раздавшийся снаружи выстрел прервал их беседу. Ирена, кинувшаяся заряжать пистолет, поймала на себе нежный взгляд Кристофера.

— Моя дорогая жена, — прошептал он, — в ближайшие несколько минут здесь начнется война. Передняя дверь, как бы крепка она ни была, не устоит под натиском наших врагов. Мне было бы легче, если бы ты…

Ирена покачала головой прежде, чем он закончил. Странно, но она не испытывала страха. Это был ее дом, и ее переполняла решимость защищать его.

— Я останусь с тобой. — Она погладила пистолет и добавила: — Тот, кто посмеет тронуть тебя, не проживет и секунды. Я позабочусь об этом.

Ее взгляд был таким жестким и беспощадным, что Кристофер не позавидовал своим врагам.

Тем временем осаждающие, прикрываясь чем попало от пуль Кристофера и его сторонников, таранили дверь тяжелым дубовым бревном. Толбот укрылся за деревьями, на безопасном расстоянии от линии огня, но не настолько далеко, чтобы в случае успеха операции не разделить лавры победителя. Клаудиа наблюдала за событиями, расположившись в экипаже. Никто не догадывался о существовании еще одного свидетеля происходящего, притаившегося в багажном отделении. Да и сам Звери не собирался обнаруживать свое присутствие, боясь, что от него потребуют участия в боевых действиях.

Под ударами бревна дверь треснула и раскололась, и толпившиеся перед ней бандиты загоготали в предвкушении хорошей потасовки. Стоявший сзади Паркер начал отдавать приказы, как внезапно краем глаза заметил какое-то движение у стен особняка. Он замолчал и, вглядевшись, увидел толпу взбешенных крестьян, которые бежали к ним, громко крича и размахивая своим импровизированном оружием.

— Быстрее открывайте эту чертову дверь! — заорал он.

Бревно ударило еще раз, и дверь, сорвавшись с петель, рухнула внутрь. Шериф и его люди кинулись в дом, и Толбот, также заметивший крестьян, последовал за ними. Те разбойники, которые до сих пор укрывались в леске, решили присоединиться к товарищам, но были атакованы подбежавшими крестьянами и уже не помышляли о воссоединении, слишком занятые спасением собственных жизней.

Вломившиеся в замок головорезы были встречены пистолетным огнем. Бежавшие первыми рухнули замертво, но сзади напирали другие. Кристофер, Хаггард и Банди отступили в глубь холла, а тем временем незваных гостей лупили всем, что попадется под руку, слуги.

Эджи и Пейн в самой гуще свалки орудовали сковородками, тогда как повар предпочитал подбираться к противникам с тыла, привычно держа в руке громадный нож. Вырвавшиеся вперед напарывались на разящий клинок лорда Сакстона и шпаги Хаггарда и Банди. Паркер, старательно избегая ввязываться в драку, пробирался через толпу к Ирене. Шериф понимал, что стоит захватить Ирену, и бою конец. Но едва он сделал первый шаг в ее направлении, как оказался лицом к лицу с владельцем Сакстон-Холла.

— Пришло ваше время, лорд Сакстон, — сказал Паркер, одной рукой вытаскивая кинжал, а другой занося над головой саблю.

— Да, и ваше тоже, шериф, — со зловещей улыбкой проговорил Кристофер. — Вы слишком долго безнаказанно разоряли мои земли. Вы похитили мою жену и использовали ее как приманку, чтобы выманить меня из укрытия. Что ж, затея вам удалась. Я здесь, перед вами, и ваш час пробил!

Шериф первым бросился в атаку. Он искусно владел оружием, но Кристофер отразил все его выпады.

Просторный холл наполнился звоном клинков. Пробиравшийся вдоль стены Толбот удостоился грозного взгляда повара, в руке которого угрожающе сверкнул нож. Толбот, не раз посылавший людей на верную гибель, до смерти боялся потерять хоть каплю собственной крови и от страха первый раз в жизни сам вступил в бой, опустив трость на голову противника. Повар упал. Решив, что единственный способ спастись — это бегство, Толбот кинулся к выходу, но в ужасе остановился, увидев, что к Сакстону прибыло подкрепление. Вновь прибывших возглавляли Фэррел и мужчина в голубом мундире. По виду они напоминали моряков и сразу проявили себя как опытные бойцы.

Толбот повернул назад, в холл, на ходу подхватив нож повара. Все были слишком заняты, чтобы заметить, как он проскользнул за спину Кристофера и занес над ним нож.

Внезапно воздух разорвал звук выстрела. Это Ирена осуществила свою угрозу. Толбота отбросило назад, и оглянувшийся в изумлении Кристофер увидел своего врага распростертым на полу. В руке он все еще сжимал нож. Шериф решил воспользоваться преимуществом и бросился в атаку, чтобы нанести смертельный удар, но Кристофер ловким ударом отбил его саблю.

Затем лорд Сакстон настиг своего противника. Резкая боль пронзила левую руку шерифа, и бесполезный теперь кинжал скользнул на пол. Отступив на шаг, Паркер отбил удар саблей. Он справился и со следующим, но удары сыпались один за другим, и вскоре он почувствовал, что силы оставили его. Он зарычал в бессильной ярости, и это было последнее, что он сделал на этой земле, потому что клинок Сакстона пронзил его грудь и вошел в сердце. Шериф рухнул замертво, и его сабля во внезапно наступившей тишине с грохотом упала на пол.

Кристофер огляделся. Несколько чудом выживших бандитов пятились к выходу. Отбросив саблю в сторону, Кристофер заключил в объятия подбежавшую к нему Ирену.

— Я должен поблагодарить вас за спасение моей жизни, мадам! — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы. — Наш ребенок не останется без отца.

Когда Ирена успокоилась, Кристофер, не выпуская ее из своих объятий, вывел жену под лучи теплого весеннего солнышка. Их встретили приветственные крики множества людей, рисковавших своими жизнями, чтобы помочь хозяину Сакстон-Холла.

Банди и Таннер вынесли из дома тело лорда Толбота, и из стоящей вдали кареты раздались горестные крики. Моряки с «Кристины», проходя мимо экипажа Клаудии, убедились, что пассажирка не представляет для них угрозы и не предприняли ни малейшей попытки остановить ее, когда она приказала кучеру гнать лошадей.

Тем, кого уносила карета, жизнь, похоже, нанесла сокрушительный удар. Звери потерял всякие надежды на будущее и теперь торопился убраться подальше в страхе перед новой встречей с Кристофером Ситоном. Или лордом Сакстоном? Он мысленно пожал плечами: один черт!

Положение Клаудии было вряд ли намного лучше. В последние несколько дней она узнала достаточно о своем отце, чтобы понять: его владения, безусловно, будут конфискованы короной. А что тогда делать ей? Гадая, как жить дальше, она решила собрать все ценное в отцовском доме и отправиться куда глаза глядят.

Кристофер проводил взглядом удаляющуюся карету, а затем перевел глаза на приближавшихся к нему мужчин. Это были Фэррел и капитан Дэниэлс. Кристофер протянул руку, чтобы поприветствовать капитана, затем взглянул на шурина.

— Фэррел, я полагаю, мы не были до сих пор как следует представлены друг другу. — Кристофер дружески улыбнулся нахмурившемуся Фэррелу и протянул руку. — Я лорд Сакстон.

Молодой человек в изумлении уставился на Кристофера, потом, словно ища подтверждения его словам, посмотрел на улыбающуюся сестру и механически пожал протянутую руку.

— Лорд Сакстон? Вы — лорд Сакстон?

— Да, я носил маску, — признался Кристофер. — Это было сделано для того, чтобы ввести в заблуждение негодяев, убивших моих родных, и чтобы жениться на вашей сестре. Я надеюсь, вы не станете ценить мою дружбу меньше, оттого что я не калека?

Фэррел, похоже, никак не мог осознать услышанное.

— Значит, вы действительно женаты на моей сестре и отец ее…

Ирена залилась краской и кинула быстрый взгляд на капитана, который широко улыбнулся в ответ.

— Вам не придется больше кидаться на защиту чести сестры, — продолжал Кристофер и лукаво улыбнулся. — Могу вас заверить, что она под надежной защитой.

Все замолчали, увидев приближающуюся карету в сопровождении двух десятков всадников. Подъехав к входу, экипаж остановился. Лакей кинулся открывать дверцу, и через мгновение по приставной лесенке уже спускался маркиз Лестер.

— Мы не опоздали? — спросил он встревоженно. Он оглянулся и увидел моряков, которые выносили из дома мертвые тела и клали их на повозки. — Кажется, вы уже не нуждаетесь в моей помощи? Похоже, вы уничтожили всех бандитов Паркера. — Он повернулся к карете. — Леди, это слишком ужасное зрелище для вас. Вы уверены, что готовы вынести его?

— Я хочу видеть своего сына, — раздался смутно знакомый женский голос.

Кристофер взял за руку Ирену и повел ее вперед, маркиз тем временем помог выйти из кареты жене. Как только Анна ступила на землю, она протянула руки к Ирене.

— Моя дорогая, должно быть, это было ужасно! Мы приехали, как только получили письмо Кристофера. К счастью, моя сестра вовремя прибыла из Карлайла.

— Ваша сестра?! — изумленно вскричала Ирена. Маркиз шагнул в сторону, и в дверях кареты показалась графиня Эшфорд. Она быстро подошла к ним и подставила Кристоферу щеку для поцелуя.

— Ирена, дорогая моя, я хотел бы познакомить тебя с моей матерью, — быстро сказал он.

— Но вы же графиня Эшфорд, — пробормотала Ирена. — Я помню вас. Вы играли со мной в карты.

Графиня дружески улыбнулась своей собеседнице:

— Я давно хотела как следует познакомиться с вами, Ирена. Но сын просил еще немного подождать. Надеюсь, вы простите мне этот обман?

Глаза Ирены наполнились слезами, но то были слезы радости, и через мгновение обе женщины рыдали друг у друга в объятиях. Секунду спустя графиня отступила на шаг и, достав кружевной платочек, промокнула слезы.

— Я приехала в Карлайл, чтобы быть рядом с сыном, — объяснила она чуть прерывающимся голосом. — Он единственный, кто остался у меня, кроме Анны, и я так боялась за него… Я просила Хаггарда присматривать за ним, насколько это возможно.

— После замужества вы снова вернулись в Англию? — спросила Ирена.

— Сыновья выросли и уже больше не нуждались во мне, а граф Эшфорд все эти годы оставался моим верным другом. В благодарность за все то, что он сделал для нас, я согласилась стать его женой, хотя Бродерик был единственной истинной любовью в моей жизни.

Подхватив Ирену под руку, Кристофер улыбнулся матери:

— Хочу сообщить тебе, мама, что в этом году ты станешь бабушкой.

Лицо Мэри Сакстон засияло от счастья.

— С какой радостью я прижму к сердцу внука или внучку! Мы с Эджи уже и не надеялись, что Кристофер женится и обзаведется детьми. О, Ирена, Ирена… — Слезы снова хлынули из ее глаз. — Я уверена, вы будете хорошей женой моему сыну!

Этим вечером тишину в апартаментах хозяина Сакстон-Холла нарушал только шепот, доносившийся со стороны огромной кровати.

Ирена и Кристофер смотрели на догоравший в камине огонь, оранжевые языки которого бросали диковинные блики на стены. Кристофер потянулся к жене, прижался губами к пульсирующей жилке на шее.

— Твоя мама за обедом так много рассказывала об Америке, — прошептала Ирена, — что мне захотелось обязательно побывать там. Ты не против?

— Как пожелаете, миледи, — проговорил Кристофер, зарываясь лицом в ее густые волосы. — Я не могу жить без своей маленькой жены и последую за тобой, куда бы ты ни поехала. — И Кристофер игриво куснул ушко Ирены.

— Не получится, сэр. Это я буду следовать за тобой, ни на мгновение не выпуская тебя из виду. Если ты, конечно, не против.

— Не против? — с деланным изумлением воскликнул Кристофер. — Неужели я боролся за тебя все эти месяцы только для того, чтобы терять драгоценные секунды в разлуке? Нет, любовь моя, твое место рядом со мной. Там, где бьется мое сердце.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24