Игра с огнем [Фрэнсин Паскаль] (fb2) читать онлайн

Фрэнсин Паскаль Игра с огнем

Глава 1

— Если не ошибаюсь. Ее величество собственной персоной. — Тодд Уилкинз слегка толкнул Лиз локтем, указав на вход в школьный спортзал.

Элизабет искала главами сестру среди пришедших на танцевальных конкурс школы. До начала оставалось несколько минут, а Джессики, ее сестры-близняшки, все не было. Она ухе стала беспокоиться, хотя знала, что Джес вечно всюду опаздывает. Ну слава Богу, вот я она. У Лиз вырвался вздох облегчения.

— Все-таки интересно, где она была? — спросила она Тодда.

— Не думай ты об этом, Лиз, — пожал плечами Тодд. — Ты же знаешь, Джессика любит, чтобы ее ждали, бросались навстречу, восхищались.

— Не преувеличивай, Тодд, — вступилась за сестру Элизабет, хотя знала, что слова Тодда не так уж далеки от истины. Джессика не расстраивалась, когда опаздывала, говорила, все равно праздник без нее не начнется. Вот и сегодня пришла позже всех.

Джессику тут же окружили подруги и многочисленные поклонники.

— Что из того, что Джессика любит быть в центре внимания? — продолжала Элизабет. — Ее ведь избрали королевой семестра, ты знаешь, а Ее величеству положены привилегии. Главное, что она никому не делает ничего плохого.

— Разве только королю, — ехидно заметил Тодд.

Немного позади Джессики стоял в одиночестве Уинстон Эгберт — король школьного семестра и кавалер Джессики на сегодняшний вечер. Элизабет хотелось как-то оправдать сестру, но она прикусила язык, чтобы не вызвать новых обвинений в ее адрес. Джес была единственной тучкой, омрачающей ее отношения с Тоддом. Он никак не мог простить Джессике той давней истории, когда они с Лиз чуть не расстались из-за нее. Элизабет знала, как сестре не хотелось весь вечер быть привязанной к Уинстону: целый день она надоедала ей вздохами и стенаниями.

Согласно школьной традиции королеве полагалось быть на вечерах рядом с королем весь семестр. У Джессики была одна возможность уклониться от этой нудной обязанности — расстаться с короной, а вместе с ней и с королевскими почестями.

«Ты не подумай, я в общем-то неплохо отношусь к Уинстону», — объясняла она сестре. Да и кто в школе мог плохо к нему относиться? Правда, он был неловок и не первый красавец, но за словом в карман не лез, сыпал шутками, и с ним было всегда интересно. Но, к сожалению, Джессика вздыхала не о нем. Он не был Брюсом Пэтменом, ради которого она пошла на все, чтобы завоевать титул королевы. А Брюс до сих пор как бы избегал ее, что очень мучило Джес. Ни один юноша, кроме Тодда, не мог устоять перед ее обаянием. И она втайне надеялась, что и Брюс в конце концов не будет исключением. Но терпению ее приходил конец. Она уже года два была влюблена в Брюса. Красивый, обаятельный, он к тому же принадлежал к одной из самых богатых и влиятельных семей Ласковой Долины, что еще больше увеличивало его привлекательность в глазах Джес. Словно ей на зло, Брюс ухаживал по очереди за всеми старшеклассницами школы, только не за ней. Джес страдала, злилась и ни о ком другом не могла думать.

Джессика весело болтала с Карой Уокер в окружении подруг из клуба «Пи Бета Альфа», когда к ним подошел Уинстон, не отрывающий восхищенных глаз от своей королевы. Одетая в голубое облегающее платье, гармонирующее с лосинами, Джессика была потрясающе хороша. Короткое платье и лосины подчеркивали стройность ее ног, а аквамариновые глаза сегодня отливали небесной синевой. Стоявшая у противоположной стены Элизабет в своих модных, но вполне обычных брюках соломенного цвета, светло-коричневой, с глубоким вырезом кофточке тоже любовалась сестрой. Белокурые, красивые чисто американской красотой, сестры были похожи друг на друга как две капли воды. Но Элизабет иногда завидовала более яркой внешности Джессики.

Спортзал был набит танцующими парами. Ритм задавал ансамбль «Друиды». В Ласковой Долине любили их бешеные ритмы и песни собственного сочинения. Дана Ларсон как раз пела последний хит «Я нашла свой дай». «Блаженство достижимо, если рядом любимый», — нежно звучал ее голос. И Элизабет подумала: «Уж если кому оно и достижимо, так это Дане — вокруг нее столько поклонников, восхищенных ее стройной фигурой, необычной прической коротко стриженных светлых волос и обворожительным голосом; ей остается только сделать выбор».

— Тодд, знаешь кто этот парень? — спросила Элизабет, указав на высокого молодого человека лет двадцати пяти, стоявшего у стены, возле рядов откидных стульев. На нем были красные кожаные брюки, белая рубашка и тонкий узкий галстук в тон брюк, свободно повязанный вокруг шеи. Он не отрываясь смотрел на сцену, явно любуясь Даной.

— Нет, никогда его раньше не видел, — ответил Тодд. — Может, это новый друг мисс Дальтон?

— Не думаю. С тех пор как мы здесь, он к ней ни разу не подошел. Красавчик, правда? Интересно, кто это?

— Я уверен, твой репортерский нюх не подведет, и мы к концу вечера будем это знать. Пойдем пожелаем Джес успеха. Ведь у нее сегодня будут серьезные противники.

— Правда? Кто же это? — спросила Элизабет. Тодд кивнул на свои ноги:

— Эти ноги созданы для танцев. Да и моя партнерша может тем же похвастаться. Я где-то слышал, что у близнецов и таланты одинаковые.

— Как ты успел заметить, мы с Джессикой кое в чем сильно отличаемся. Но если мы хотим сказать Джес несколько слов, надо спешить: конкурс вот-вот начнется.

Джессика издали увидела сестру, и лицо ее озарилось яркой улыбкой.

— Привет, Лиз, — сказала она. — Ты как тут, не скучаешь?

— А разве я когда скучаю на вечерах? — вопросом на вопрос ответила Элизабет и повернулась к Уинстону.

— Ты готов к конкурсу, Уин?

— Что за вопрос? — хмыкнул тот, неуклюже переступив с ноги на ногу. — Мы еще и после конкурса потанцуем, правда, Джессика?

Услыхав свое имя, Джессика, блуждавшая взглядом по залу, рассеянно ответила Уинстону:

— Да, конечно, Уин. Как скажете. Ваше величество, — и, обратившись к Элизабет с Тоддом, добавила:

— А Брюса Пэтмена вы случайно не видели?

— Случайно видели, — отозвался Тодд. — Возле задних рядов, окружен целой оравой девиц, жаждущих хоть пальцем до него дотронуться. А тебе он зачем?

— Так просто, — Джессика не очень естественно пожала плечами. — Я хотела пожелать ему успеха на сегодняшнем конкурсе.

Элизабет укоризненно глянула на сестру. «Как она может болтать о Брюсе, когда с ней рядом стоит Уин?» — раздраженно подумала она.

— Надеюсь, твой партнер не подкачает, младшая сестричка, — сказала она, употребив ласковое прозвище, которым называли в семье Джес, родившуюся на четыре минуты позже.

— Это меня не беспокоит, старшая сестричка, — ответила Джессика. — Вот ты меня не подведи, Лиззи. Помнишь, о чем мы сегодня говорили?

Услышав в голосе сестры умоляющие нотки, Элизабет даже расстроилась. Джессика утром просила ее танцевать так, чтобы не выиграть конкурс, но Элизабет не приняла просьбу сестры всерьез. Никогда раньше Джессика не позволила бы себе так унизиться. «Значит, Брюс для нее — это очень серьезно», — внезапно поняла Элизабет. Джес готова на все, только бы привлечь его внимание. Она посмотрела на Тодда, чтобы не видеть просящих глаз сестры, и ответила ничего не значащей фразой:

— Не помню, так вспомню. Не волнуйся ты так.

— Ах, Джессика, — внезапно ворвался в разговор тоненький голос Робин Уилсон. — Какое чудесное платье! Как оно мне нравится! Где ты его купила? Я непременно куплю «себе такое же!

Семья Уилсонов недавно поселилась в Ласковой Долине. Робин пришла в школу и в первый же день прямо-таки влюбилась в Джессику. Но у нее была странная особенность — всюду появляться в самую неподходящую минуту. Вот хотя бы сейчас. И еще она отличалась, мягко говоря, избыточным весом.

— Тебе нравятся мое платье? Я очень рада, — сказала Джессика, наградив подружку искрящейся, но обманчивой улыбкой и думая при этом, что меньше всего ей бы хотелось быть одетой, как мисс Толстушка.

— А! Вот и Лила. Мне надо кое-что ей сказать. — Джессика торопливо извинилась, и, обернувшись к Элизабет, добавила:

— Потом поговорим. Ты ведь идешь к Кену на вечеринку?

— Непременно! У Кена всегда так весело.

— Тогда до скорого. — И Джессика исчезла.

— Вечеринка? Какая вечеринка? — Пыхтя и отдуваясь, Робин бросилась вдогонку за Джессикой. Но та упорхнула, как бабочка, в обнимку со своей подругой Лилой Фаулер.

«Наверняка сейчас будет советоваться, как заполучить Брюса Пэтмена», — огорченно подумала Элизабет, боясь что сестра решится на какой-нибудь необдуманный поступок.

Конкурс тем временем начался. «Друиды» перестали играть, и в мерцании огней на сцену вышел мистер Коллинз. Лицом, манерой держаться он походил на рок-звезду, но одет был не по моде — в удобные поношенные джинсы и свитер. Ему явно нравилась роль ведущего конкурса.

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — торжественно начал он, подойдя к микрофону.

— Добрый вечер, мистер Коллинз, — ответил стройный хор, подхватив его нарочито церемонную манеру.

Широко улыбнувшись, мистер Коллинз продолжал:

— Мы рады вас приветствовать на пятом ежегодном танцевальном рок-конкурсе школы. Надеюсь, всем по душе праздник?

Толпа ответила дружным ревом.

— Отлично! А все ли помнят правила? Ансамбль сыграет три мелодии, а в зале среди танцующих будут находиться судьи. После короткого перерыва мы назовем победителей и вручим призы.

Выдержав эффектную паузу, мистер Коллинз улыбнулся своим слушателям, которые буквально сгорали от нетерпения:

— Что ж, тогда, пожалуй, начнем. По традиции состязания открывают наши король и королева. Представляю их вам — король Уинстон Эгберт и королева Джессика Уэйкфилд.

Мощный луч прожектора остановился на королевской паре, и «Друиды» разразились сотрясающей стены рок-музыкой. Джессика была явно в ударе, двигаясь в танце легко и грациозно. Даже волны ее золотистых волос колыхались в ритм музыки, завершая портрет самозабвенно танцующей девушки. К неудовольствию Джессики, мечтавшей о первом месте, луч прожектора высвечивал рядом с ней и Уинстона; танцевал он плохо и пытался шуточными выходками маскировать свою неуклюжесть.

Ликование, которое чувствовала Джессика в первые минуты, сменилось яростью: чего только не выделывал Уинстон — бегал вокруг нее, дрыгал ногами, хлопал в ладоши. Джессике было ясно — с таким партнером шансы на победу равны нулю, даже если Лиз, которая танцевала не хуже сестры, пожалев Джес, не станет бороться за первое место.

В середине танца Джессика в отчаянии отыскала глазами самого красивого парня школы и мысленно послала ему «SOS». К ее несказанному удивлению, он откликнулся на этот безмолвный призыв о помощи и стал протискиваться к ней между танцующими парами. У Джессики заколотилось сердце. «Неужели он идет ко мне?! — замирая, думала Джессика. — Я буду танцевать с Брюсом!» Эта мысль как будто ударила ее током. Она перестала двигаться, и Уинстон в тот же миг отдавил ей ногу.

— Прости меня, Джессика, — произнес обескураженный король.

Джессика опустилась с небес на землю:

— На этот раз прощаю. Так ведь с тобой и в больницу недолго угодить!

Не успел Уинстон открыть для ответа рот, Брюс похлопал его по плечу и, смеясь, сказал:

— Я долго смотрел, как ты маешься. Тебе еще учиться и учиться. Гляди, как это делается!

С этими словами легким движением руки Брюс привлек к себе Джессику и на глазах у остолбеневшего партнера закружил ее в танце. Уинстон не стал сражаться за свою королеву. Он понял, что проиграл, и покорился судьбе. Тихонько отошел в сторону и сел за столик.

Самые противоречивые чувства охватили Элизабет при виде разыгравшейся сцены. Ее сестра жаждала победы, но как можно наносить такую обиду Уинстону, пусть даже ради первого приза.

Тем более, что и приз-то нужен только для одного — привлечь внимание Брюса.

— Нет, ты только взгляни на них, — сказала она Тодду, кивнув в сторону Джессики и ее нового партнера.

— Все нормально, Джессика своего добьется.

— Джессика танцует с Брюсом! Что с ним случилось? Чего ему надо от нее? Этот наглый тип никого кроме себя не любит.

— По-моему, все очень просто, — отозвался Тодд. — Он хочет выиграть конкурс, вот и выбрал из всех Джессику.

Элизабет очень хотелось думать, что это так. Она смотрела на них и не могла не признать — Брюс в танце не уступал Джессике. Они скользили так, будто всю жизнь танцевали вместе. Кончился первый танец, но Джессика с Брюсом уже не могли оторваться друг от друга. Во втором и третьем танце они все усложняли и усложняли движения. Сильный и тренированный, атлетически сложенный Брюс поднимал Джессику высоко над головой, и она скользила вниз, обвиваясь вокруг него. Они были живым воплощением изящества и энергии, и другие пары постепенно убеждались, что соперничать с королевой и ее новым партнером бессмысленно; скоро в зале танцевало всего несколько пар, остальные присоединились к зрителям и с восхищением смотрели на великолепных танцоров. Результат соревнований ни у кого не вызывал сомнений.

Наконец мистер Коллинз вышел на сцену и сразу же, даже не пытаясь для большего эффекта и оттянуть оглашение результатов конкурса, объявил победителей.

— Джессика Уэйкфилд и Брюс Пэтмен, поднимитесь на сцену и получите призы.

Под гром аплодисментов очаровательная пара поднялась по ступенькам и получила из его рук призы победителей.

— Танцевальный вечер продолжается, — провозгласил мистер Коллинз и сбежал со сцены.

Элизабет понимала, что сияющая улыбка Джессики относится не к победе в конкурсе. Сегодня вечером она выиграла более ценный приз — Брюса Пэтмена.

Но Элизабет не могла радоваться вместе с сестрой. Она знала Брюса лучше, чем Джес.

Зазвучал медленный танец. Брюс крепко прижал Джессику к себе и они поплыли в такт грустной мелодии. Джессика боялась вздохнуть; она держала в руках свою мечту, которая могла в любую минуту исчезнуть.

— Ты идеальный партнер, Брюс, — прошептала она. — Не то что Уин, особенно в медленных танцах.

— Рад, что ты это заметила, девочка, — нежно проговорил он. — Но медленный танец — больше, чем просто танец.

— А что же еще, Брюс?

— Прекрасная возможность обниматься с девушкой.

— Так вот почему ты пригласил меня! — притворно надулась Джессика.

— Конечно! Что я делаю, как не обнимаю тебя сейчас?

— А я — тебя. Значит, мы квиты, — отпарировала она, прижавшись к нему всем телом, как могла только Джессика Уэйкфилд.

Но Брюс не слишком нежно оттолкнул ее:

— В танцах ведущая роль принадлежит мужчине.

Джессика безошибочно поняла смысл его слов. Чтобы удержать Брюса, надо вести себя скромнее.

— Конечно, ты ведешь, а я следую за тобой, — поддакнула Джессика, чего с ней никогда не бывало.

Брюс опять привлек ее к себе и примирительно потрепал по щеке.

Между тем Уинстон осушал пятую банку кока-колы у буфетного столика, рассеянно оглядывая танцующих.

Элизабет, увидев его, взяла себе яблочный сок и села рядом.

— Для первого шутника школы ты сегодня что-то слишком притих, — заметила она. Уинстон выдавил кривую улыбку:

— Наслаждаюсь неожиданным отдыхом. У нас, королей, день очень плотно расписан.

Его напускная бравада не обманула Элизабет.

— Не переживай из-за Джессики, Уин. Она вечно сделает что-нибудь не подумав.

— Ты это о Пэтмене? Какие пустяки! Она вовсе не обязана танцевать с партнером, который только и делает, что наступает на ноги.

— Пойдем танцевать, Уин. Я видела, как ты танцевал. По-моему, у тебя получается не так уж плохо.

Уинстон благодарно улыбнулся Элизабет, поставив кока-колу на стол:

— Извини, Лиз. Танцы кончаются, и Джессика вот-вот придет сюда. Я веду ее сегодня на вечеринку к Кену.

— Прекрасно, — протянула она голосом, в котором явственно слышалось сомнение.

— Да не переживай ты за меня, — добавил Уинстон. — Я умею управляться с твоей сестрой.

— Абсолютно в этом уверена, Уин.

Если бы за все шестнадцать лет ей встретился хоть один парень, который мог бы управлять ее строптивой сестрой!

«Друиды» сыграли последний танец, и к ним подошел загадочный незнакомец в красных кожаных брюках и о чем-то увлеченно заговорил с ними. Бал кончился, и только Джессика с Брюсом все еще танцевали посреди зала, под им одним слышимую музыку.

Увидев это, Элизабет поспешно заговорила с Уинстоном о шансах «Гладиаторов» на победу в футбольном первенстве этого года. Уинстон на первых порах оживился, но, разгадав маневр Элизабет, резко сказал:

— Прости, Лиз, меня ждет одно очень важное дело.

— Погоди, Уин! — пыталась удержать его Элизабет, но он уже ушел.

Элизабет чуть не бросилась за ним вдогонку, но кто-то легко похлопал ее по плечу:

— Можно тебя на минутку? Обернувшись, она увидела Эмили Мэйер, ударника «Друидов».

— У меня есть сенсация для твоей колонки, — сказала она, небрежно откинув каштановые локоны.

Эмили говорила о колонке «Глаза и уши», которую Элизабет вела в школьной газете.

— Это пока не официальное сообщение, но, кажется, это наш последний школьный концерт.

— Ты хочешь сказать, группа на грани развала? — удивилась Элизабет.

— Господь с тобой! Группу, кажется, ожидает что-то очень интересное. Видела, к нам подошел парень после выступления? Он хочет быть нашим импресарио. Говорит, что может сделать из нас звезд! — выпалила она на одном дыхании.

— Парень в кожаных брюках? Эмили кивнула.

— Ты принимаешь его слова всерьез? — скептически спросила Элизабет.

— Я знаю, что это может показаться бредом. Но, Лиз, он официальное лицо. Его имя Тони Коновер, представитель компании «Гуд энд Ассошиэйтс». Тебе это, наверное, ничего не говорит. Но это известное агентство. Они снимают для концертов самые престижные клубы Лос-Анджелеса. Тони сказал, что это он открыл талант Огасты Мун и «Севедж Сикс». Ты же знаешь, как они высоко поднялись. Он объездил весь штат, слушал много групп вроде нашей и говорит, что у нас есть все, чтобы добиться успеха.

— Звучит впечатляюще, — согласилась Элизабет. — Только не принимайте никаких скоропалительных решений. Может, все это какой-то обман.

— Ну, знаешь, Лиз, — в голосе Эмили слышалось раздражение. — Конечно, мы сначала все хорошо обдумаем. Но ты только представь себе:

«Друиды» поют в Лос-Анджелесе!

— А я сижу в зале и слушаю, — улыбнулась Элизабет.

Поговорив с Эмили, Лиз нашла Тодда и они поспешили в конец зала, где шло жаркое объяснение между Джессикой и Уинстоном.

— Пойми» Уин, я никуда с тобой сегодня вечером не пойду! — повысила голос девушка.

— Но, Джес, мы же с тобой договаривались.

— Да, мы сюда вместе пришли, но это не значит, что мы должны вместе уйти, Уин. Что с тобой? Ты ведь обожаешь свободу. Всегда делаешь, что захочется.

— Сейчас мне хочется быть с тобой.

— На всякое хотение нужно иметь терпение. — Глаза Джессики лукаво вспыхнули. — А знаешь что? Пригласи к Кену Робин Уилсон. Она будет счастлива. Вот я тебя и пристроила, раз ты сегодня такой рохля.

С этими словами Джессика похлопала Уинстона по плечу и прибавила:

— Пока, Уин, спасибо за то, что ты такой славный.

— Для тебя я всегда такой, — ответил Уинстон, но увидел только удаляющуюся спину Джессики.

Элизабет все это слышала. Оставив Тодда утешать Уинстона, она бросилась догонять сестру, чтобы поговорить с ней, пока она не увидела Брюса.

— Джессика, стой!

Элизабет редко употребляла этот командный тон. Дхессика знала — дело серьезное, лучше подчиниться. Она остановилась и повернулась к ней лицом:

— Что случилось, Лиз?

— Как ты могла так обойтись с Уинстоном? Ты его жестоко унизила.

— Не расстраивайся. С него все как с гуся вода, — рассмеялась она. — А потом, мы что, с ним помолвлены?

— Нет, но ты же пришла с ним.

— Ну и что? Кто это сказал, что из-за этого я должна весь вечер терпеть рядом шута горохового. Я мечтала о Брюсе с… с того самого дня, как родилась! И если ты думаешь, что я упущу этот шанс, то ошибаешься.

— Но ты уверена, что Брюс — именно то, что тебе нужно? — настаивала Элизабет.

— На все сто процентов!

— Джес, послушай меня…

— Хватит, Лиззи. — В голосе Джессики послышалось злобное шипение. — Ты исполнила долг старшей сестры, а теперь оставь меня, пожалуйста, в покое.

— Но, Джес…

— Мне надоели нравоучения. Это не твое дело. Мне надо скорее найти Брюса.

Возле выхода столпилась группа ребят. Джессика поискала среди них высокую фигуру Брюса. Вдруг сердце у нее сильно забилось, наконец-то она увидела его!

— Брюс, подожди меня! — крикнула она чуть ли ни ангельским голосом и бросилась на шею одному из самых видных парней в школе.

Элизабет пожала плечами, ей ничего не оставалось, как надеяться, что к Брюсу она несправедлива.

Глава 2

Всю дорогу к Кену Элизабет грызла от волнения ногти. Ей очень не хотелось выпускать Джессику из вида, как бы та от счастья совсем не потеряла голову. Повернувшись к Тодду, она вдруг довольно резко спросила:

— Что, эта машина быстрее не ездит?

— Какая муха тебя укусила? Вечеринка еще не началась. — Он повернулся к ней и, заметив беспокойство у нее на лице, нахмурился:

— Понятно. Это ты из-за Джессики?

— Из-за Джессики, — кивнула Элизабет. — По-моему, она не понимает, чем ей это грозит. Тодд покачал головой:

— Она все равно будет делать, что хочет. Ты думаешь, Лиз, она будет слушаться тебя как родную мать?

— Не думаю, конечно. Но, может, если я с ней поговорю, она хоть будет знать, что Брюс способен на любую подлость.

— Кто-кто, а Джессика сумеет за себя постоять, — усмехнулся Тодд. — Не беспокойся, она отлично обойдется без твоей помощи. Я бы сказал, это Брюсу надо поостеречься. Хотя и он себя в обиду не даст. Один другого стоит.

— Но Джессика действительно в него влюблена. Дорого бы я дала, чтобы и Брюс что-то к ней чувствовал.

— А почему бы ему не чувствовать? Ты ведь не так хорошо знаешь Брюса Пэтмена.

— Конечно, все может быть, — сдалась Элизабет.

— Так чего же ты волнуешься?

— Джессика давно им бредит. И сегодня весь день сама не своя. Это как рок. Только услышит имя Брюса, вся ее бравада куда-то девается. Готова к его ногам упасть. Поэтому я и боюсь за нее. Боюсь того, чем все может кончиться. Я уверена, ничего хорошего из этого не выйдет. Мне Брюс не нравится. И я не хочу, чтобы он причинил ей боль. Ей кажется, что сбылась ее мечта. А ведь это не так.

Тодд свернул на длинную извилистую дорогу к дому Кена, стоявшему на берегу озера, и припарковался позади других машин. Опрятная лужайка Мэтьюзов превратилась в настоящую автостоянку.

— Как же на нее подействовать?

— Не представляю себе, — удрученно ответила Лиз, выходя из машины, но тут же улыбнулась и прибавила, взяв его за руку:

— Идем, Тодд, я больше не буду портить тебе и себе настроение.

И они двинулись к большому каменному дому, во дворе которого собрались уже все приглашенные. Элизабет почти сразу заметила Джессику и опять впала в уныние, увидев, что сестра стоит, обняв Брюса за талию. Влюбленная парочка весело болтала с Кеном и его подружкой, Лилой Фаулер, Полом Шервудом и другими приятелями Брюса по теннисной команде. С точки зрения Элизабет, вся эта группа состояла из самых отъявленных снобов.

Джессика восхищенно глядела в ярко-синие глаза Брюса. Элизабет знала, что сестра, всегда владевшая собой, сгорела бы со стыда, если бы могла сейчас взглянуть на себя со стороны, но она понимала, делать замечание в эту минуту нельзя. Сестры никогда не ссорились на глазах у всех, да и вообще ссоры между ними бывали редко.

Подавив тяжелый вздох, Элизабет пошла вместе с Тоддом к озеру, где уже собрались другие гости.

Прижавшись к Брюсу, Джессика никак не могла поверить, что это не сон, что Брюс действительно с ней. Ничего не видя и не слыша, она то и дело мысленно повторяла слова, которые он прошептал во время танца: «Я давно обратил на тебя внимание, Джес. Нам будет так хорошо вместе».

А Брюс, как всегда, был в центре внимания; красуясь, он рассказывал в лицах, что с ним на днях случилось.

— Еду я сто миль в час и вижу: настигают меня красные огни полицейской машины. Я мог бы врубить пятую передачу и в один миг оторваться от нее на своем черном красавце, но я был в хорошем настроении и остановился у обочины. «Разрешите узнать в чем дело, офицер?» — спросил я, стараясь быть повежливей — не хотелось его злить. Но куда там! — «Ваши права и документы на машину!» — рявкнул он мне прямо в лицо. Полицейский был парень из тех, что пополам тебя скрутит, не моргнув глазом. Ну, даю я ему права, он смотрит и говорит: «М-м, ваша фамилия Пэтмен?» Не такой дурак оказался. Фамилия-то известная. Ну я отвечаю: «Да, Пэтмен, из семьи Пэтменов, проживающих в Ласковой Долине. Что дальше?» — «Видите ли, мистер Пэтмен», — представляете, он назвал меня «мистер». — «Вы ехали со скоростью восемьдесят две мили в час, а на этом участке скорость не должна превышать тридцати пяти». Я согласился, что нарушил правила и сказал, что этого больше не повторится. Потом достаю двадцатку и сую ему под нос: «Может, забудем об этом неприятном эпизоде?» И вы знаете, он ее взял! Так что можешь прибегнуть к этому трюку, милый Кен, если тебя остановят на дороге.

— Воспользовался бы твоим советом, будь моя фамилия Пэтмен, — ответил тот. — А ты не пожаловался на него отцу?

— Разве это на меня похоже! — сказал Брюс с притворным негодованием в голосе. — Джентльмен никогда на такую подлость не пойдет, верно Джессика? — Он крепко обнял ее за талию.

После этих его слов воцарилось молчание — все ждали ответа Джессики. Почувствовав устремленные на нее взгляды, девушка очнулась от своих мечтаний.

— Я что-то должна ответить? — Первый раз в жизни Джес была захвачена врасплох.

Лила смотрела на нее с явной насмешкой. Ей было ясно, что Джессика всерьез увлеклась Брюсом и события не контролирует. «Удачи тебе, Джес, — подумала она. — Скоро тебе придется туго». Кен, жалея Джессику, поспешил ей на помощь:

— Кажется, пора охладиться. А что если сейчас раздеться и в воду?

Переодевшись в ярко-красное бикини, которое подчеркивало каждую линию ее прелестной фигурки, Джессика подошла к берегу, где ее уже ждал Брюс. Было очень тепло, но она вся дрожала. Что было тому причиной? Присутствие рядом стройного красивого Брюса Пэтмена? Она не могла ответить. Сердечко ее трепетало. Оно забилось еще сильнее, когда Брюс, изящно изогнувшись, нырнул в воду. «Как он прекрасен, — подумала она, чувствуя нарастающее возбуждение во всем теле. — Наверное, это и есть любовь». Джес мягким шагом взошла на трамплин, и, сделав великолепный флип, нырнула глубоко в холодную воду. Когда она вынырнула, Брюс был рядом.

— Чисто сделано, девочка, — не скрывая восхищения, заметил он.

— Между прочим, я вхожу в школьную команду по плаванию, — с гордостью напомнила она, выплывая на мелководье.

Наконец их ноги коснулись дна. Легкий шок от холодной воды усилил ее дрожь. Успокоить ее могли только объятия Брюса. Сделав несколько гребков, она подплыла к нему вплотную.

— Может, ты в другой раз покажешь, как хорошо плаваешь, — сказал он. — А сейчас лучше потанцевать. Разрешите пригласить вас на танец? — сказал он, сопроводив слова широким жестом руки.

— С удовольствием, — ответила Джессика и без долгих разговоров бросилась ему на грудь. Она никого не замечала вокруг, уже считая себя девушкой Брюса Пэтмена и надеясь, что это только начало.

— Почему мы так долго этого ждали? — прошептал Брюс ей на ухо, обняв ее под водой, доходившей ей до плеч.

— Всему свое время, Брюс, — ответила Джессика, радуясь собственной находчивости.

— Вот наше время и пришло, если ты этого хочешь, — приглушенно сказал Брюс. Он нежно привлек к себе Джессику и, обняв ее за шею, прижался губами к ее губам.

— Ах, Брюс, — со стоном выдохнула Джессика, когда их губы на минуту разомкнулись. Он еще крепче привлек ее к себе, и они слились в долгом сладостном поцелуе. Такого блаженства Джессика еще никогда не испытывала.

Не разжимая объятий, Брюс опустил руку немного ниже. В упоении Джессика не чувствовала, что делают его руки, пока холодная вода, проникнув за бикини, не отрезвила ее. Прямо у всех на глазах Брюс развязал ее купальник! Хотя над водой виднелись только голова и плечи, Джессика смутилась чуть не до слез. Брюс зашел слишком далеко! Надо немедленно завязать купальник, но так, чтобы он не счел ее недотрогой.

— Что ты сделал, Брюс! — воскликнула она.

Притворяясь рассерженной, она оттолкнула его и быстро завязала шнурки.

— Тебе что, Джес, не нравятся взрослые игры? Ты просто хотела подразнить меня? — усмехнулся он.

— Нравятся, Брюс, не меньше, чем тебе. Но я не люблю поспешность. Куда лучше, когда растягиваешь удовольствие. Тебе никто никогда не говорил, что девушки не любят слишком шустрых?

— Разыгрываешь недотрогу? — насмешливо спросил Брюс и тоже отстранился от нее.

Испугавшись, что он сейчас покинет ее, Джессика опять потянулась к нему.

— Меня твоя игра не устраивает, — хмуро проронил Брюс.

— Так, может, ты пересмотришь правила? — предложила Джессика.

— С какой это стати?

— С такой! — подплыв к нему, Джессика подарила ему долгий влажный поцелуй. Потом, сдаваясь, шепнула:

— Давай все начнем сначала.

— Давай сначала выберемся отсюда. А то мы уже, как губки, насквозь, пропитались водой.

— Не возражаю, — мурлыкнула она.

— Я знаю неподалеку подходящее место, где мы могли бы обсушиться.

Их исчезновение с озера не укрылось от внимания Элизабет. Она стояла у кромки воды и, болтая с друзьями, вдруг заметила, как Брюс с сестрой вышли, обнявшись, из воды и направились в темневшую поблизости рощицу. Испугавшись за Джессику, Элизабет быстро повернулась к Тодду и сказала:

— Я забыла в машине одну вещь. Подожди, я сейчас вернусь.

— Я пойду с тобой.

— Не надо. Я справлюсь сама, — бросила она на ходу и исчезла из виду, не успел Тодд что-нибудь ответить.

Пройдя десяток шагов, Элизабет свернула с тропинки в ту сторону, где скрылись Брюс с Джессикой. Очень скоро она оказалась перед густыми зарослями можжевельника, отделявшими берег озера от глухой части поместья. Вдалеке от огней дома и звуков здесь было темно и тихо. Элизабет обошла кусты и углубилась в рощу, освещенную только слабым светом полумесяца.

Вскоре она услышала именно те звуки, которые так опасалась услышать: легкий шепот влюбленных и шорох листьев под тяжестью их тел.

Элизабет остановилась, надеясь, что они не услышали хруста сучьев у нее под ногами. Ей было очень неловко, что она как будто шпионит за ними, и с каждым мгновением ей становилось все хуже. Хоть бы они не зашли слишком далеко, хоть бы ее необузданная сестра вовремя опомнилась. Но шорохи не стихали, и Элизабет решилась на отчаянный шаг. Подавив смущение, она громко кашлянула и стала медленно продираться сквозь заросли — пусть успеют привести себя в порядок. Но они как не слышали. Она уже стояла совсем рядом, возвышаясь над ними, когда они наконец обратили на нее внимание. Джессика подняла глаза и нахмурилась.

— Хватит изображать Джека Потрошителя, Элизабет. Нашла занятие — охотиться за людьми! Научись уважать личную жизнь других.

Джессика лежала в обнимку с Брюсом и, разговаривая с сестрой, только чуть повернула голову.

Элизабет не сдвинулась с места.

— Мне надо с тобой поговорить, Джес, по одному важному для меня делу.

— Оно подождет, Лиз, — отозвался раздосадованный Брюс.

— Я разговариваю с Джессикой, а не с тобой, — оборвала его Элизабет. — Джес, мне действительно надо поговорить с тобой.

Не успела Джессика что-нибудь ответить, Брюс приподнялся на локте, невозмутимо провел ладонью вдоль по руке Джессики и положил ее чуть ниже плеча, как раз над грудью. Джессика даже не шелохнулась.

— Слушай, сладенькая… — начал Брюс.

— Смотри, как бы тебе горько не стало, — отрезала Элизабет.

— Ладно тебе, не злись, видишь, Джессика занята? Твое дело подождет.

— Я сейчас же должна поговорить с сестрой. Джессика! — Элизабет глядела прямо в глаза сестре, словно хотела пробуравить ее насквозь. — Пожалуйста, Джессика, — в ее голосе послышались умоляющие нотки.

Выдавив из себя улыбку, Брюс сказал Джессике:

— Тебе решать. Я тебя силой удерживать не буду. Хочешь остаться — оставайся. Не хочешь — иди.

Уйти сейчас с Элизабет, значит распрощаться с Брюсом, подумала Джес. Колебалась она только секунду.

— Никуда я не пойду, — тихо сказала она и, повернувшись к Элизабет, добавила:

— Знаешь, Лиз, давай обсудим твое дело позже.

Элизабет точно получила пощечину. Никогда раньше не встречала она со стороны Джессики такого решительного отпора. Да, теперь Джессику ничем от Брюса не оторвешь.

— Ладно, забудем этот разговор. — В голосе Элизабет звучали обида и боль. Она повернулась и пошла сквозь заросли обратно.

Джессика улыбнулась. Терять ей теперь было нечего, и она решила показать Брюсу, какая она крутая.

— Совсем того, — сказала она, когда Элизабет отошла довольно далеко. — Порой на нее находит.

— Надо же, завалилась сюда, как будто она твоя нянька.

— Я здесь ни при чем. — Джессика явно лукавила, она прекрасно знала, что Лиз пришла сюда, потому что боялась за нее. — Я думаю, она хотела поговорить о своем парне. Лиз в него безумно влюблена. Помнишь, она сказала: важное для нее дело.

— Ты говоришь о Тодде? — сказал Брюс, приняв слова Джессики за чистую монету.

— Я, наверное, не должна тебе этого говорить, — скромно промурлыкала она. — Лиз моя сестра, и что бы там ни было, мы никогда не выдаем секреты друг друга.

— А у тебя могут быть от сестры секреты? — прошептал Брюс.

— Какие, например? — спросила она. Их губы были совсем рядом.

— А вот такие, — сказал Брюс и крепко ее поцеловал.

У Джессики перехватило дыхание, и она беззащитно поникла в его руках.

Чем большее наслаждение она испытывала, тем сильнее в ней росло беспокойство. Она привыкла осаживать юнцов в таких ситуациях, но сейчас явно переставала управлять собой. И, чтобы охладить Брюса, она выпалила первое, что пришло в голову: «

— Я, правда, хочу кое-что утаить от нее.

— Что именно? — живо поинтересовался он.

— А то, что Тодд обманывает ее. У меня нет сил сказать ей об этом, причинить такую боль. Впрочем, не стоит вмешиваться в их дела. — Джессике удалось ненадолго отвлечь Брюса. — Это не наши проблемы.

— Это точно, девочка. У нас ведь нет проблем, правда? — Он поцеловал ее, и она опять почувствовала, как поддается нарастающей страсти.

И когда губы Брюса снова прижались к ее губам, она уже ни о какой власти над ним не могла и думать.

Брюс это почувствовал и, прервав поцелуй, глубоко заглянул ей в глаза:

— Но, девочка, когда у нас появятся проблемы, ты сразу об этом догадаешься.

— Как?

— Обнаружив рядом с собой пустоту. Джессика совсем потерялась. Перед Брюсом она была беззащитна. Джес только еще сильнее прижалась к нему и, щекоча губами его ухо, нежно прошептала:

— Этого никогда не будет.

Он ответил ей горячим поцелуем, крепко сжав в своих объятиях. Никто никогда так не целовал ее.

Глава 3

Элизабет никак не могла заснуть. Наверное, в сотый раз смотрела она на часы. Было уже около трех, а она так и не сомкнула глаз. Теперь она уже не столько сердилась, сколько беспокоилась. Примерно через час после унизительного разговора в роще, Брюс с Джессикой куда-то укатили в черном блестящем «порше». Элизабет была так возмущена, что решила больше не думать о них, и от души веселиться. И только дома, расставшись с Тоддом, почувствовала, как ее кольнуло беспокойство. Куда они могли уехать? Что они делают? Элизабет злилась на Джессику еще и потому, что пришлось соврать матери. Элизабет никогда не лгала — только ради спасения сестры. Она столкнулась с мамой в холле и сказала, что Джессика уже давно спит у себя в комнате. Лиз надеялась, что мама не будет проверять ее слова, уж очень не хотелось лезть в постель Джессики и притворяться спящей. Сколько раз ей приходилось идти на подобный обман! Но к удивлению Элизабет, мать не только не заподозрила лжи, но даже не поинтересовалась, как прошла вечеринка. Очевидно, ее мысли были заняты чем-то другим.

Перед самым рассветом Элизабет услыхала, как хлопнула входная дверь. Слава Богу, Джессика вернулась. Элизабет выбралась из постели и на цыпочках прошла через общую ванную к сестре.

Джессика не заметила присутствия Элизабет, пока не наткнулась на нее, и в испуге чуть не перебудила весь дом.

— У тебя что, в привычку вошло шпионить за мной? — Джессика разозлилась, но старалась говорить тише. — Что с тобой сегодня, Лиз?

— Извини, Джессика, я не хотела тебя испугать. Но я всю ночь не сомкнула глаз. Где ты была? Джессика сладко улыбнулась:

— Я не обязана тебе докладывать. Но ты, наверное, и сама знаешь.

— Ты все это время была с Брюсом?

— Да, — блаженно потянулась Джессика. — И это было потрясающе!

— Этого я и боялась, — покачала головой Элизабет.

— И зря боялась. Брюс — просто мечта для любой девушки.

— Что ты такое несешь? Он совсем вскружил тебе голову, Джес. Ты просто перестала соображать.

— Зачем ты все это мне говоришь?

— Ты посмотри на себя. Таскаешься за ним всю ночь, как пришитая. Совсем на тебя не похоже. — Элизабет понизила голос до шепота. — И еще мне очень не нравится, как ты вела себя со мной в роще. Ты раньше никогда не позволяла ничего подобного.

— Ладно, прости, — сказала Джессика. — Но ты появилась в самый неподходящий момент.

— Как раз в самый подходящий. У меня были причины бояться за тебя. И я немного не сдержалась. Так что и ты меня прости, — искренне добавила она.

— И чего за меня бояться? Я же умею владеть собой.

Элизабет отнюдь не была в этом уверена и, как бы между прочим, спросила:

— А что вы делали после того как удрали из гостей?

— Ничего предосудительного. Болтали на разные темы. Брюс сказал, что очень расстроился, когда его не избрали королем. Оказывается, ему страшно хотелось разделить трон со мной.

Элизабет очень удивилась, что Джес, такая чуткая ко всякой фальши, могла поверить этой рассчитанной на дешевый эффект фразе.

— Если бы в тот момент его проверили на детекторе лжи, он бы оказался отъявленным лжецом, — съязвила, не удержавшись, Лиз.

— Продолжай, Лиз, и дальше в том же духе. Ты считаешь, что я не могу понравиться Брюсу?

— Несколько поцелуев еще ничего не доказывают.

— Не несколько, а очень, очень много. Если все их собрать вместе, будет огромная гора. — Она мечтательно улыбнулась. — Надеюсь, очень скоро опять с ним увидимся.

— Так что, после этой горы поцелуев он даже не назначил тебе свидания?

— Нет, — честно призналась Джессика. — Но я уверена, что назначит.

— Я бы не была так уверена, — вздохнула Элизабет.

— Это я уже слышала.

Терпение Джессики начало истощаться. Резко повернувшись, она вышла в ванную, небрежно расчесала свои длинные шелковистые волосы. Элизабет пошла за сестрой, и та продолжала:

— Мне надоело твое брюзжание. Не знаю, что ты имеешь против Брюса. До вчерашнего вечера я от тебя не слышала о нем ничего плохого.

— Мы просто о нем не говорили. До вчерашнего вечера ты для него не существовала.

— Если ты действительно знаешь что-нибудь плохое о нем, скажи прямо. Если нет, давай прекратим этот разговор.

— Он задирает нос и любит только себя. Он может причинить тебе боль.

— Именно это я и предполагала, — хмыкнула Джессика. — Никаких фактов, одни эмоции. Прости, Лиз, но лучше осчастливь своими заботами кого-нибудь другого.

— Ты вспомни, как быстро он бросил Лилу Фаулер, Хайду Морган. Даже твою лучшую подругу Кару Уокер. Чем ты лучше их? Он ни к кому не привязывается надолго.

Джессика положила расческу и подняла глаза на сестру.

— Лиз, как ты не понимаешь? Они же для него ничего не значили.

— Откуда это тебе известно?

— Он сам мне сказал.

— И ты ему веришь?

— Конечно, почему же нет?

Элизабет посмотрела на сестру долгим взглядом, она была уверена, что Джессика скоро убедится в ее правоте.

— Я достаточно тебя слушала, Элизабет. Но больше не смей при мне плохо отзываться о Брюсе, или тебе придется об этом пожалеть.

— Джес…

— Ты слышала, что я сказала, Элизабет? Давай поставим на этом точку.

И не успела Лиз опомниться, Джессика выскочила из ванны и заперлась у себя в комнате.

Элизабет осталась одна, едва сдерживая слезы. Раньше, если они и ссорились, то перед сном всегда мирились. Такого еще не было, чтобы Джес ушла спать, хлопнув дверью. И из-за кого, из-за этого ничтожного задаваки Брюса Пэтмена, который играет с ее доверчивой сестрой как кошка с мышкой. Элизабет была уверена: в этой игре у Джессики нет шансов на выигрыш.

Воскресным утром Элизабет жевала за завтраком сандвич, слушая вполуха разговор родителей.

— Здесь сказано, Нед, что Джордж Фаулер расширяет свое предприятие, — обратившись к мужу, Элис Уэйкфилд отложила в сторону воскресную газету. — Я хотела бы позвонить ему и предложить отличный дизайн.

«Вот в чем дело, — рассеянно думала Элизабет. — Мама вчера вечером обдумывала проект Фаулера. Она была так им занята, что не заметила фальшивых ноток в моих словах».

Нед с сомнением покачал головой:

— Не знаю, дорогая. Я слышал, что он уже договорился с крупной проектной фирмой в Сан-Франциско.

Элис разочарованно подняла брови:

— Откуда ты знаешь? И почему раньше не сказал мне об этом?

На лице Неда появилось смущенное выражение, с которым он всегда выслушивал планы жены.

— Я узнал об этом позавчера от Марианны, — ответил он. — Но не придал этому никакого значения.

Марианна Уэст была компаньоном в его адвокатской конторе. Элис на секунду задержала дыхание. Ее явно огорчило невнимание мужа к ее работе, но лучше не омрачать ясное воскресное утро, и она, подавив вздох, переменила тему:

— Что вы обсуждали с Марианной, дорогой? Ответа отца Элизабет не слышала, как и телефонного звонка в соседней комнате. Она была так расстроена ночным разговором с Джессикой, что даже не стала есть.

Элис не могла не заметить мрачного настроения дочери:

— Что с тобой, Лиз? Ты поссорилась с Тоддом?

— Нет, мам, мы отлично провели время.

— Тогда почему у тебя такой мрачный вид?

— Да так, это ничего. У меня все в порядке. — Элизабет через силу улыбнулась.

— Может, есть что обсудить вместе?

— Особенно нечего. Просто я не выспалась.

Дай мне какой-нибудь комикс. Может, он меня развеселит.

Когда Джессика впорхнула на кухню, Элизабет, чтобы развеяться, разглядывала карикатуры.

— Доброе утро всем! — Несмотря на короткий сон, Джессика вся кипела энергией, словно только что открытая бутылка содовой. — Как мы себя чувствуем? — И, не дожидаясь ответов, чмокнула каждого в лоб.

Элизабет была очень удивлена. Чтобы сестричка встала так рано воскресным утром — нет, такого еще не бывало!

— Что это на тебя нашло, Джес? — с доброй усмешкой спросил отец.

— Ты и сам можешь ответить, Нед, — улыбнулась миссис Уэйкфилд. — Это значит, что Джессика очень довольна вчерашними танцами.

— Ты угадала,мамочка, — ответила Джессика, наливая стакан апельсинового сока. Потом откинулась на спинку стула и устремила в пространство мечтательный взгляд.

— Кажется, я влюблена, — наконец объявила она.

— В Уинстона? — Мать не могла скрыть удивления.

— Конечно, нет. Уинстон — увалень и шут. А тот, в кого я влюбилась, — супер.

Никто не обратил внимания на вырвавшийся у Элизабет вздох. Внимание родителей было приковано к сестре.

— Кто же, дорогая, твой избранник? — спросила Элис.

Для большего эффекта Джессика выдержала паузу и торжественно прошептала:

— Брюс Пэтмен.

— Младший Пэтмен? — одобрительно переспросил отец.

— Но, Джессика, а как же Уинстон? Ты же с ним пошла на танцы? — В голосе Элис звучало явное неодобрение.

Она-то знала своевольный нрав дочери, способной не считаться с чувствами других.

— Пошла-то я с ним, но ему больше приглянулась другая, — оправдывалась Джессика, не забыв бросить на Элизабет предупреждающий взгляд. — Мы с ним расстались перед тем, как ехать к Кену.

Первым побуждением Элизабет было разоблачить сестру. Но Джессика явно больше не сердилась на нее, и ей не хотелось снова затевать ссору. Но до чего же ей было противно сидеть и слушать, как сестра с горящими глазами рассказывает о свидании с Брюсом.

Джессика была как в трансе.

— ..И еще он сказал, что мы созданы друг для друга. Правда, романтично? — повернулась Джессика к Элизабет, которая, против обыкновения, сидела, набрав в рот воды. Не дождавшись ответа, она пожала плечами, с гордым видом вышла в коридор за красной нейлоновой курткой, висевшей в гардеробе, и, перебросив ее через плечо, вернулась на кухню.

— Ты куда? — спросил Нед.

— Только что звонил Брюс. Он зовет меня на озеро Секка ловить рыбу. Не знаю, сколько мы там пробудем. Так что вы меня особенно не ждите. — Джессика взглянула на висевшие на стене часы:

— Он может появиться в любую минуту.

Этого надо было ожидать. Не желая видеть, как сестра выскочит за дверь, не чуя под собой ног от радости, Элизабет встала из-за стола.

— Простите, но мне надо идти готовиться к контрольной, по химии.

— Да, конечно, дорогая, — отозвалась мать.

— Что за спешка, Лиз? Контрольная будет только в четверг, — заметила Джессика. — Впереди еще целая вечность.

— Можешь считать меня зубрилой, — ответила Элизабет, — но я хочу хорошо подготовиться. Кстати, и тебе это бы не помешало.

— Я не нуждаюсь ни в чьих советах, — отрезала Джессика и выскочила в прихожую в ожидании Брюса Пэтмена, который должен был вот-вот подъехать в своем черном «порше».

Глава 4

— Лиз, Лиз, мне надо с тобой поговорить! Эмили Мэйер перехватила Элизабет на следующее утро возле шкафчика в школьной раздевалке. Она выглядела совсем не так, как на субботнем концерте. На маленькой барабанщице была простая юбка цвета морской волны и свитер. Волнистые волосы были туго стянуты сзади.

— Лиз, представь себе, это началось. Действительно на-ча-лось!

—  — Тише, Эмили, о чем ты?

— О нас, «Друидах». Мы начали восхождение к вершине!

Элизабет вспоминала секунду, не больше.

— Значит, этот парень… как его?

— Тони, — живо подсказала Эмили. — Он тот, за кого себя выдает, Лиз. Гай нашел его фотографии с другими его группами в старых выпусках «Мьюзик мэднес». Я всегда считала, что зря Гай хранит эту рухлядь, а они, глядишь, и пригодились. Знаешь, Лиз, у Тони такие блестящие планы!

— И когда же выйдет первая пластинка?

— Ладно тебе, мы ведь только начинаем. Тони хочет снять для нас местные клубы и договориться о нескольких выступлениях на рождественские каникулы. Он говорит, если мы будем много репетировать, да еще чуть-чуть везения — и летом лучшие клубы Лос-Анджелеса будут наши. Он, конечно, золотых гор пока не сулит. До этого еще далеко. Но обещает пригласить друзей со студии звукозаписи, как только будем звучать на уровне.

Элизабет тепло улыбнулась Эмили. Она серьезно относилась к «Друидам» и желала им успеха.

— Я так рада, Эмили, за тебя. Вся ваша группа, наверное, на седьмом небе от счастья!

— Да, все очень счастливые. Но, знаешь, как мы устали, — сказала Эмили, когда прозвонил первый звонок на урок и они обе поспешили в класс. — Мы сегодня полночи репетировали.

— Кажется, вам не хватает только откликов в прессе.

— У тебя есть идея?

— Да, я бы хотела проследить ваш путь в нескольких статьях и поместить их в «Оракуле». Конечно, для этого нужно согласие редактора, но думаю, что Пенни понравится эта идея. Расскажу о вашей встрече с Тони и ваших планах. Потом опишу ваше первое выступление, репетиции, первый успех и пластинку, которая, не сомневаюсь, пойдет нарасхват.

Эмили так и сияла от счастья.

— Это потрясающе, Лиз! Ты даже не представляешь, что это для меня значит.

— Почему же, Эмили? Желание стать рок-звездой — мечта всех молодых музыкантов. А у тебя появилась реальная возможность воплотить ее в жизнь.

— Но, к сожалению, я пока еще и школьница! — Эмили с тяжелым вздохом открыла дверь класса по химии. — Реальность сегодняшнего дня — этот ужасный Боб Руссо.

Подруги обменялись понимающими взглядами. В этом учебном году самый трудный предмет для них была химия, а причина заключалась в преподавателе Бобе Руссо. Он не терпел лентяев, требовал, чтобы все всегда заучивали назубок. И надо сказать, он умел этого добиться. Вся школа знала — у Руссо лучше не сачковать. Он следил, — чтобы все понимали его предмет, и убеждал не огорчать ни себя, ни его. Даже Джессика, которая не утомляла себя чтением учебников, хотя училась всегда хорошо, к урокам по химии готовилась как к никакому другому предмету.

Когда прозвонил последний звонок и Лиз заняла свое место у окна в двухъярусной аудитории, она, к своему удивлению, обнаружила, что Джессики нет. Они вместе приехали в школу, куда же сестра могла деться?

Элизабет глянула в окно и глазам своим не поверила: в конце дальней лужайки потерявшая совесть парочка целовалась на виду у всей школы;

Джессика с Брюсом так крепко прилепились друг к другу, что разнять их могла разве что школьная футбольная команда.

Джессика одной рукой перебирала черные волнистые волосы Брюса, наслаждаясь их шелковистой мягкостью, другой гладила шею, все крепче прижимаясь к нему. А Брюс все более страстно целовал ее, чувствуя, как его поцелуи возбуждают каждую клеточку ее тела.

Они услыхали долетевший до них звонок как раз, когда оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание.

— Ой, Брюс, мы опоздаем! Надо идти на урок. — И Джессика принялась собирать учебники, разбросанные На траве.

Брюс, усмехнувшись, положил руку ей на плечо:

— Что за спешка, девочка? Мы только начали. Джессика не могла поднять на него глаза. Ей очень хотелось остаться, но не улыбалось выслушивать нагоняй строгого учителя.

— Я не хочу уходить, Брюс, ты это знаешь. Но, если я не пойду на урок Руссо, он мне потом житья не даст.

— Выходит, моя девочка больше думает о мистере Химике, чем обо мне. Вот уж не ожидал!

— Брюс, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — вздохнула Джессика, продолжая ласково поглаживать его шею. — Но мистер Руссо очень любит оставлять прогульщиков после уроков. Тебе ведь не понравится, если он меня оставит и я не пойду с тобой на танцевальную площадку?

— Ну конечно. Ладно, не волнуйся, моя радость. — И с этими словами он вынул из заднего кармана брюк какой-то блокнотик.

— Перед этим даже Руссо бессилен. — Брюс написал что-то на верхнем листке, вырвал его и протянул Джессике.

— Ура! Справка из медпункта! — просияла она. Неразрешимая, казалось, трудность так легко разрешилась.

Брюс провел пальцем по ее губам:

— Результаты обследования показывают, что для возвращения к жизни вы нуждаетесь в моем поцелуе.

Джессика придвинулась поближе:

— Это и правда спасительное лекарство, доктор Пэтмен! Когда начнем лечение? — Джессика обвила руками шею Брюса и потянулась к его губам.

Глава 5

На другой день, после уроков, Элизабет сразу же заторопилась домой. На уроке физкультуры они с Инид играли в теннис, и вдруг у нее в голове родился сюжет коротенького рассказа. Ни с чем не сравнимое чувство вдохновения наполнило все ее существо, но она знала — если немедленно не перенести рассказ на бумагу, замысел очень скоро улетучится. Лиз думала закончить черновик к вечеру.

Дома никого не было. Значит, ничто не будет мешать. Расположившись в любимом старом кресле в гостиной, она открыла свой перекидной блокнот и начала писать.

Рассказ был о девушке, у которой голос чувств заглушил рассудок. Элизабет увлеченно писала.

Вдруг кто-то постучался в дверь. Сначала робко, Элизабет даже показалось, это стучат ветви деревьев о стену дома. Но стук становился настойчивей, и Элизабет пришлось отложить блокнот и пойти открыть дверь. На пороге стояла Робин Уилсон:

— Привет, Лиз. Джессика дома?

— Нет еще. Она на репетиции болельщиков. Скоро должна прийти. Сегодня ее очередь готовить ужин.

У Робин был явно смущенный вид:

— Я была на репетиции. Она там не появлялась. Мы договорились с ней встретиться после уроков, но я нигде не могу ее найти. Даже не представляю, куда она делась.

— Зато, кажется, я представляю, — сказала Элизабет, поняв, что ужин сегодня опять придется готовить ей.

— Держу пари, она уехала с Брюсом Пэтменом.

— Не может быть! — Робин опустила голову, стараясь скрыть огорчение.

«Джессика верна себе!» — подумала Элизабет. Хотя они с Робин совсем мало были знакомы, перед этой полной девушкой Лиз стало стыдно за сестру. Робин очень хотела дружить с Джессикой, а Джессика бессовестно этим пользовалась. И Лиз решила отложить рассказ до другого раза и пригласила Робин войти.

— Мне очень жаль, что вы не встретились с Джессикой, — сказала Элизабет, предложив гостье сесть. — Скажи Джес, что она не имеет права так с тобой обращаться.

— Нет-нет, я не обиделась, — быстро ответила Робин. — Я же знаю, что она это не нарочно. На ее месте я бы тоже забыла о встрече с подругой, если бы Брюс Пэтмен пригласил меня куда-нибудь пойти. Хотя, конечно, тут мои шансы равны нулю.

Застенчиво улыбнувшись, она показала на свою объемистую талию:

— Но я за ним не гонюсь. Джессика сказала, что кое-кто давно уже на меня посматривает. Поэтому мы и хотели с ней сегодня встретиться, заглянуть в магазин, купить кое-что, а потом прийти к вам «ставить опыты».

— Для контрольной по химии?

— Нет. Мы хотели проверить, можно ли сделать меня с помощью косметики очень хорошенькой. Она улыбнулась и со вздохом добавила:

— Думаю, что теперь все переносится на завтра.

Элизабет было ясно как день, что у Джессики и завтра не найдется времени для Робин, если Брюс поманит ее пальцем. Но она ничего не сказала — пересилило любопытство, очень ей захотелось узнать, о каком парне говорит Робин.

— Ты, конечно, можешь не говорить, но мне интересно, кто это по тебе вздыхает, — улыбнулась она.

Вся зардевшись, Робин назвала имя:

— Уинстон Эгберт.

— Ты шутишь?! — воскликнула Элизабет. Невозможно было себе представить, что Уинстон так быстро излечился от любви к Джессике. Он же с пятого класса сходит по ней с ума!

— Я понимаю твое удивление, — улыбнулась Робин. — Я и сама не могла поверить, когда Джессика сказала, что я ему приглянулась с того самого дня, как мы поселились в Ласковой Долине. Только представь себе, Уинстон, такой замечательный парень, и вдруг заинтересовался мной. В субботу пригласил меня на вечеринку к Кену, и мы отлично провели время-По крайней мере я, — поспешно добавила она.

Элизабет чуть не лишилась дара речи.

— Да, я видела вас вместе, — только и смогла она выговорить, стараясь не показать, как ее расстроила эта последняя проделка Джессики. Она не сомневалась: сестра свела эту пару, чтобы отделаться от них обоих. Но нельзя же допустить, чтобы Робин так обманывалась — слишком горьким будет разочарование.

— Робин, мне трудно это тебе говорить, — начала она, — но Уинстон уже не один год влюблен в мою сестру. Мне кажется, он все еще не готов увлечься кем-то другим.

При этих словах у Робин по лицу пробежало легкое беспокойство, но тут же последовал вздох облегчения:

— Не волнуйся, Лиз. Я все знаю про Джессику и Уинстона. Она мне сказала, что у них никогда ничего не было. Они просто друзья.

Элизабет слегка покачала головой:

— Кажется, ты меня не поняла. Я только хотела сказать, что Уинстон вряд ли может увлечься сейчас кем-то еще.

— Но Джессика говорит…

— Мало ли, что она говорит. Уверена, Уин считает тебя очень милой девушкой. Но я не хочу тебя обманывать. Уинстон влюблен в Джес. Зачем тебе нужен парень, который будет проводить время с тобой, а вздыхать о ком-то другом?

— Лиз, а ты не ошибаешься? — с улыбкой спросила Робин.

— А ты думаешь, что он выбросил Джес из головы?

— Я думаю только, что ему от меня не вырваться.

И они обе рассмеялись.

— Ну что ж, я бы хотела ошибиться, — сказала Элизабет.

Робин явно начинала ей нравиться.

— Кстати, что ты делаешь в субботу?

— Пока не знаю.

— Если ничего не случится, составь нам с Тоддом компанию. Мы поедем в клуб «Сэнд Пайнз» послушать «Друидов».

— А что там будет? Мне бы не хотелось мешать вам.

— Ты нам не помешаешь. Я пишу статью об этой группе для «Оракула». Так что для меня это не свидание с Тоддом, а задание редакции. А ты, глядишь, познакомишься там с каким-нибудь парнем. Ты сейчас можешь не отвечать. Подумай. Мы с Тоддом будем рады.

Робин минуту колебалась.

— Ладно, пожалуй, поеду, — наконец сказала она и встала со стула. — Мне пора домой. Скажешь Джессике, что я заходила, хорошо?

— Не беспокойся, непременно скажу, — улыбнулась Элизабет.

Джессика вернулась, когда Элизабет как раз вынимала из духовки запеченного цыпленка. Уловив идущий из кухни аппетитный запах, она мурлыкнула:

— М-мр, как вкусно пахнет!

— Сегодня вы все-таки почли нас своим присутствием.

— Ничего удивительного. Я тут живу. Спасибо, что выручила с ужином. Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

— Знаю, но когда еще это будет! Я, во всяком случае, до этого не доживу.

— Ну, прости, что опоздала. У меня — м-м — было очень важное дело.

— Твое «важное дело», конечно, зовется Брюс Пэтмен?

— Откуда ты знаешь? — искренне удивилась Джессика.

— Да тут Робин заходила. Вы ведь договорились с ней встретиться сегодня вечером.

— Сегодня? Как это я перепутала? — Джессика разыграла забывчивость.

— Она очень расстроилась.

— Ну, это не смертельно. — Джессика пренебрежительно пожала плечами. — Мы хотели всего-навсего сходить с ней в магазин.

— Робин говорит, у вас имелись какие-то планы. Надо было ее предупредить, что будешь занята.

— Она не будет на меня сердиться. Мы еще успеем заняться ее внешним видом. Хотя дело это безотлагательное. Честно говоря, Лиз, я просто забыла о ней. Брюс подошел ко мне после уроков и предложил прокатиться по скоростной магистрали. Это было потрясно!

— Не вижу ничего потрясного в гонке по шоссе, — пожала плечами Элизабет.

— Мы мечтали с Брюсом, как будем проводить время.

На лице Джессики появилось то отсутствующее, мечтательное выражение, которое всегда сопровождало разговор о Брюсе.

— Ну и как же? — настаивала Элизабет.

— Вот сейчас я что-нибудь перехвачу и побегу к Брюсу. Докажу ему, что он не единственный теннисист экстра-класса в школе. Так что вы меня особенно не ждите. Я, скорее всего, вернусь поздно.

— Джес, а как же завтрашняя контрольная работа по химии?

— Ты все переживаешь о ней?

— А ты нет? Ты ведь ничего по химии не знаешь.

— Но до сих пор мне всегда удавалось проскочить. Правда?

Через полчаса Джессика уже была на теннисном корте Пэтменов, расположенном чуть ниже их великолепного особняка. С корта Ласковая Долина была видна как на ладони. Джессика даже разглядела внизу собственный дом. Небрежно поигрывая ракеткой, она шагнула навстречу Брюсу, едва он появился в дверях дома.

— Как мне здесь нравится! Вид просто восхитительный.

Брюс не отрывал глаз от длинных, стройных ног Джессики, прикрытых только короткой белой теннисной юбочкой.

— Мне тоже кое-что «нравится. Ладно. Идем играть!

— Сначала давай разомнемся. Достав мячик из коробки, Брюс стал подбрасывать его на ракетке.

— О таком вечере можно только мечтать.

— Конечно! А Лиз, бедняжка, сидит и учит химию.

— Твоя сестра не умеет радоваться жизни.

— Она боится завтрашней контрольной. Но у меня есть «секретное оружие».

— Какое оружие, девочка?

— Эмили Мэйер. Она сидит за одним столом со мной и по химии просто Эйнштейн. К тому же, у нее прекрасный почерк, крупный и четкий. Остальное, надеюсь, понятно?

Брюс понимающе хмыкнул и, отойдя в самый конец корта, сказал:

— А теперь забудь о сваей химии, — и, приготовившись подавать, скомандовал:

— Начали!

Он послал мяч на половину Джессики, как обычно, сильным, тренированным ударом. Джессика точно отбила подачу, послав «мяч вперед. Брюс очень удивился, но без особой радости.

— Ты это что? — воскликнул он.

— Ничего. Нащупываю свою игру, — ответила она, очень довольная собственным ударом.

Брюс был сильным игроком, но Джессика не сомневалась, что сумеет противостоять ему. Она не слышала, что он там шептал, но видела — улыбку у него с лица как ветром сдуло. Он снова послал мяч по диагонали, и снова Джессика красиво отбила его.

— Тебе не дают покоя лавры Крис Эверт Ллойд? — крикнул он из-за сетки. Это был отнюдь не комплимент.

— Твоя подача!

Он раздраженно послал мяч. Джессика взяла его и несколько раз подбросила на ракетке. Она не сомневалась, что выиграет. Но он смотрел на нее так, словно она совершает смертельный грех. Брюс не любил проигрывать. Она тоже не любила. Но ледяную синеву его глаз уже омрачал гнев, и Джес поняла: Брюс не оценит ее мастерства. Если он проиграет, то наверняка разозлится, и чего доброго, совсем перестанет с ней играть. Да еще вдруг подумает, что она по натуре агрессивна, и решит с ней расстаться. Об этом было даже страшно подумать. Опасность можно было отвести только одним способом — проиграть Брюсу. И первый раз в жизни Джессика, чувствуя свое преимущество, стала откровенно проигрывать. Она махала ракеткой, как будто вывихнула локтевой сустав. И Брюс легко одержал победу со счетом 6:0.

Джессика выбрала верную тактику и была вознаграждена. Окончив игру, Брюс перемахнул через сетку и, отбросив в сторону ракетку, схватил ее в объятия.

— Победителю полагается награда, — с восторгом объявил он, — и я получу свой приз прямо сейчас.

Он нагнул голову и поцеловал ее так, что Джес чуть не задохнулась.

«Он действительно любит меня», — все еще находясь в его объятиях, думала Джессика. И если ему нравятся девушки, которые потакают ему во всем, значит и она будет потакать.

А в это время на другом конце города в подвальчике дома Макса Делона сидела за барабаном расстроенная Эмили Мэйер. Она репетировала свою партию в новой песне Гая Чезни, написанной специально для субботнего концерта. Гай был явно недоволен ударными:

— Мэйер, объясни, в чем дело?

Эмили со злостью стукнула по барабану:

— Дай мне передохнуть, Гай. Я получила эти ноты всего час назад. Ты видишь, я изо всех сил стараюсь.

— Плохо стараешься.

— В чем дело? — вступила в разговор Дана Ларсон. — Она же говорит тебе, что старается.

— Дело в том, Дана, — набросился Гай на очаровательную солистку «Друидов», — что нам надо прорваться. В субботу предстоит показать, на что мы способны. И нам никак нельзя ударить в грязь лицом. Если у Эмили не получится, надо подумать о другом ударнике.

— А мне кажется, пора подумать о другом клавишнике, — резко возразила Дана. — Ты себе слишком много позволяешь, Гай. Кто ты такой, чтобы так говорить? Мы одна команда и, что бы ни было, должны держаться друг друга.

Макс поднял глаза от своей гитары и покачал головой.

— Ну, ребята, вы даете, — сказал он. — Так завестись из-за пары неточных ударов. Было бы из-за чего!

— Если и ты не понимаешь, что поставлено на карту, надо искать и другого гитариста, — проворчал Гай.

— Я тебе советую немного остыть, — спокойно отозвался Макс. — Никогда еще у нас не было таких репетиций!

— Но ведь это потому, что до сих пор мы играли только на школьных вечерах! — воскликнул Гай. — Несрепетированная, несыгранная группа. А в субботу вечером мы должны показать, что мы можем. Но если кое-кто будет сбиваться с такта, у нас вряд ли это получится. — И опять он бросил грозный взгляд на Эмили.

— Я научусь, Гай, — стиснув зубы, проговорила Эмили.

Этого Дана не могла вынести:

— Слушай, Гай, мы знаем, что тебе нелегко. Но срываться из-за этого не стоит. Нам всем сейчас трудно. Извинись перед Эмили и скажи, что ты просто погорячился.

— Да, да, — добавил бас-гитарист Дэн Скотт, — извинись и поскорее. Гай почесал затылок и задумался.

— Я думаю, что Дана права, — наконец выговорил он. — У меня это вырвалось сгоряча, Эмили. Извини, что я наехал на тебя. Дружба?

— Дружба, — с вымученной улыбкой тихо отозвалась Эмили. — Давайте начнем с самого начала. Ладно?

— Слышали? — обратился Гай ко всей группе. — Мы должны классно сделать эту вещь. Раз, два, три, четыре!

При первых звуках музыки напряжение, висевшее в воздухе, само собой разрядилось. Каждое новое исполнение было лучше предыдущего, и наконец даже Гай остался доволен. К концу репетиции он не сомневался, что они сумеют покорить зал.

Но Эмили не могла выбросить из головы его слова, хотя и понимала, что Гай злился не столько из-за репетиции, сколько из-за того, что был влюблен в Дану, а она этого не замечала. Гай никогда даже не намекал о своих чувствах, но Эмили видела, как меняется его лицо, когда Дана улыбалась ему своей прелестной улыбкой. Но как бы там ни было, Эмили понимала, что подвести ансамбль нельзя. Дома она еще раз повторила весь репертуар «Друидов». И только перед тем как идти спать, вдруг вспомнила про контрольную у Руссо. Устроившись поудобнее в постели, Эмили открыла учебник. Но усталость и волнение взяли свое, и ухе через десять минут Эмили спала глубоким сном.

Глава 6

— Это невероятно, это просто невероятно! Джессика вытерла слезы и бросилась на грудь Брюсу. Была большая перемена, Джес с Брюсом стояли под одним из дубов, обрамляющих школьную лужайку.

Брюсу очень нравилась роль покровителя Джессики. Он знал, как ее успокоить. Нежно поглаживая ее по спине и слегка укусив мочку уха, он прошептал:

— Ну, не надо плакать. Я никому не позволю огорчать мою девочку. Что случилось, Джес?

Джессика откинула голову и взглянула в его вопрошающие ярко-синие глаза.

— Этот чокнутый мистер Руссо влепил мне кол за контрольную! — воскликнула она.

Брюс ласково погладил ее мокрые от слез щеки:

— Моя девочка, успокойся. Подумаешь, какая-то паршивая контрольная.

— Ты не понимаешь, Брюс. Дело очень плохо. Я и раньше была с химией не в ладах, а теперь могу завалить семестр.

— Перестань плакать, Джес. Может, тебе вот это поможет… — И Брюс крепко ее поцеловал.

— Это так чудесно, Брюс, — сказала Джессика, когда они оторвались друг от друга. — Но с химией что делать?

— Все как-нибудь устроится. Скажи мне толком, что случилось?

— Помнишь мое «секретное оружие»? Ну, я тебе говорила — Эмили Мэйер? Она так подвела меня. В этот раз она тоже запорола контрольную.

— Значит, в следующий раз списывай у кого-нибудь другого.

— Если я пересяду, Руссо может наверняка что-нибудь заподозрить. — Джессика нервно сорвала листок с ветки. — Что мне теперь делать, Брюс?

Он сжал ее руки в своих ладонях:

— Прежде всего, пойми, кол по химии не означает еще конца света. И вообще, зачем тебе сдалась эта химия?

— Ни за чем. Но, если у меня будет по химии хвост, меня выгонят из команды болельщиц. А мне бы очень этого не хотелось.

— Тебе что, очень нравятся эти беснующиеся с толстыми ляжками? — Брюс погладил Джес по головке как маленькую. — Тебя иногда волнуют совершенно не стоящие вещи.

Джессике не понравились его слова, но она боялась хоть капельку огорчить Брюса и заговорила о своей команде так, словно давно мечтала с ней расстаться:

— По правде говоря, мне эти болельщицы тоже поднадоели, я уже пропустила несколько тренировок, но все-таки было бы унизительно вылететь из команды.

— Тогда, видно, придется тебе помочь, — торжественно провозгласил Брюс.

Джессика с надеждой подняла на него глаза. Она не сомневалась, что Брюс может найти выход из любого положения.

— Что ты придумал? — спросила она.

— Я ведь тебе говорил, что на таких ненадежных людей, как Эмили, полагаться нельзя. Ладно, я тебя научу, как получать по контрольным высший балл.

— Брюс, миленький! — У Джессики загорелись глаза. — Научи, пожалуйста!

Наслаждаясь ее нетерпением, Брюс опустился на траву, прислонился спиной к дубу и вытянул ноги. Джессика села рядом.

— Это очень просто, — усмехнулся он. — Я знаю, где у Руссо лежат задания для всех контрольных работ.

— И ты достанешь их для меня? — Джессика потянулась, чтобы обнять Брюса. Но он резко отстранился; ему нравилось быть спасителем, но только в известных пределах.

— Нет, конечно. Я близко не хочу подходить к его кабинету. Но я скажу тебе, как эти контрольные можно достать без особого риска.

Джессика прикусила губу. Ей бы хотелось, чтобы Брюс просто принес ей задание, но тут уж спорить не приходилась:

— Как, Брюс?

— Потом расскажу, — прошептал он, снова придвигаясь к ней поближе. — Сначала займемся делом.

Брюс крепко обнял Джессику, они растянулись на мягкой траве и стали, позабыв обо всем, целоваться.

В это время Лиз на другой стороне школьного двора стояла с подносом на террасе столовой и высматривала свободное место. За одним из столиков она заметила Уинстона. Он сидел один, перед ним раскрытая книга, в которую он глядел невидящими глазами.

— Привет, Уин! Можно я к тебе сяду? — спросила Элизабет.

Взглянув на нее, Уинстон на миг просиял, не смея верить глазам. Но улыбка тотчас же слетела с его лица — он понял, какая из сестер Уэйкфилд подошла к нему.

— А, Лиз, привет, — помрачнев, отозвался он. — Садись где хочешь.

— Не очень любезное приглашение, но я его принимаю. Что ты читаешь? — спросила она, поставив поднос на стол.

— Учебник по экономике. Ты появилась так внезапно, Лиз, что я не успел переключиться. Я вовсе не хотел тебе нагрубить. Знаешь, о чем я задумался? Может, мне лучше все бросить: школу, девушек, мою машину и уйти в монастырь?

Элизабет положила руку ему на плечо:

— Не думаю, что в этом твое призвание. Ты это твердо решил?

— Нет еще, — признался он. — Но так мне было бы легче.

— Почему-то мне кажется, у тебя такое настроение из-за девушки. Скажем, из-за одной нашей знакомой.

Уинстон посмотрел на нее несчастными глазами:

— А что, все всем уже известно?

— Да нет. Никто ничего не знает, — улыбнулась Лиз, мысленно скрестив пальцы. Ложь во спасение — не такой большой грех. — Просто эта девушка доводится мне сестрой. И ты можешь быть со мной откровенным.

Пару минут Уинстон пальцами выбивал по столу марш, затем глубоко вздохнул:

— Ты права, Лиз. Все дело в Джессике.

— Я знаю, как тебя огорчает ее отношение. И ты, конечно, вправе на нее сердиться.

— Меня огорчает не только это, Лиз. Да, Джессика относится ко мне не так, как мне бы хотелось, но это можно пережить. Мне обидно то, что она тратит себя и свое время на этого придурка Пэтмена.

Элизабет кивнула:

— Я ей говорила то же самое. Вернее, пыталась. До сих пор мы с ней все всегда обсуждали, даже если расходились во взглядах. Но тут, впервые в жизни, она не дает мне слова сказать. Я стараюсь открыть ей глаза на ее собственное поведение. Невыносимо на нее смотреть, она боготворит этого идиота и смертельно обижается, если я что скажу о нем. Поворачивается и уходит.

— Значит, это у них серьезно?

— Не знаю, Уин. Но она так изменилась. Какая-то неделя — и ее не узнать. Она стала рабыней Брюса Пэтмена. Вчера пропустила тренировку команды болельщиц, надо было, видите ли, отнести теннисный костюм Брюса в чистку. Затем побежала в студию грамзаписи, купила для него несколько кассет. За свои деньги, между прочим. Ты можешь себе представить такую Джессику?

— Нельзя допускать, чтобы она так унижалась, — вздохнул Уинстон.

— Но я ничего не могу поделать.

Элизабет грустно посмотрела на салат, к которому едва прикоснулась. Этот роман Джессики отбил у нее аппетит.

— Неужели никак нельзя ей помочь? — не успокаивался Уинстон.

Элизабет все-таки отправила в рот салат. Он показался ей на вкус похожим на мокрую вату.

— Знаешь, Уин, давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Что ты делаешь в субботу вечером?

Уинстон покачал головой.

— Завтра вечером первое выступление «Друидов» на чужой сцене, — сказала Лиз.

— «Друиды» дают концерт? Я первый раз слышу!

— Они об этом не объявляли — не хотят, чтобы пришла вся школа. Им важно узнать, какое впечатление они производят на незнакомую публику.

— Я обязательно поеду слушать, где бы они ни выступали.

— И я тоже, — кивнула Элизабет и вдруг спохватилась.

— Слушай, Уин. Я сейчас вспомнила, только ты ничего не подумай… Я пригласила с нами Робин Уилсон. — И она, смутившись, опустила голову в тарелку.

— И ты тоже! — воскликнул Уинстон. — Что с вами, сестры Уэйкфилд? Почему вам так хочется свести меня с Робин?

— У меня и в голове этого не было. Я совсем запамятовала, что ее пригласила. Я безо всякой задней мысли подумала, если у тебя нет других планов, может, ты составишь нам с Тоддом компанию.

Уинстон тепло посмотрел на Элизабет:

— Я тебе очень благодарен. Что же касается Робин… она очень милая девушка, но мы с ней совсем разные. Кроме того, признаюсь тебе, очень неловко чувствуешь себя с человеком, который все время что-нибудь жует.

— Да никто и не ждет, что ты будешь за ней ухаживать. В клубе, наверняка, будет много народу. Еще познакомишься с какой-нибудь симпатичной девушкой. Ну что, едешь?

— Мне не надо будет ходить хвостом за Робин?

— Да вы только поедете в одной машине с нами, и все! А там ты свободен как птица!

— Ну тогда заезжайте за мной!

Глава 7

В субботу вечером Элизабет приняла душ и стала собираться на концерт. Надела пижаму и, вытерев запотевшее зеркало, провела редким гребнем по густым волосам, раздумывая, что бы надеть. Перебрав в уме весь свой гардероб, решила попросить у Джессики что-нибудь модное.

«Ты, милочка, не должна выглядеть в рок-клубе как собственная бабушка», — выговорила она своему изображению в зеркале.

Лиз была уверена, что Джессика не откажет ей. Они ведь перестали ссориться. Элизабет больше не нападала на Брюса. Какой смысл? Джессика все равно только злится. А Лиз мучилась, когда между ними не было мира.

Не успела она высушить волосы, как послышался стук в дверь ванной.

— Можно, — отозвалась она. В дверях показалась улыбающаяся Джессика с целой охапкой покупок. Она только что вернулась из магазина.

— Идем смотреть покупки! — воскликнула Джес в радостном возбуждении. — Я нашла потрясающие вещи в «Бостон-шоп».

— Ты ездила в «Бостон-шоп»? Элизабет не верила своим ушам. Сестры никогда не ездили в этот дорогой магазин женской одежды. Там покупали себе наряды только самые богатые жительницы Ласковой Долины. Интересно, что Джес там накупила? И Лиз пошла за сестрой к ней в комнату.

— Ты же зарекалась ездить туда!

— Это было раньше, — ответила Джессика, распаковывая вещи.

— Посмотрим, что ты там нашла. — Лиз не стала уточнять, когда «раньше», это ей было хорошо известно.

Джессика торжественно извлекла коричневый шерстяной блейзер и юбку под цвет из одного пакета и две оксфордские рубашки из другого. Покупки были дорогие, но выбраны со вкусом. Ничего подобного Джессика никогда раньше не покупала.

— Правда, трудно представить что-нибудь более элегантное?

Элизабет с удивлением смотрела на сестру:

— Разве не ты говорила, что так одеваться — значит, не иметь собственного вкуса.

— Это было несерьезно с моей стороны. — Джессика набросила на плечи блейзер и улыбнулась. — Брюс считает, что это очень идет девушке, у которой длинные ноги, как у меня. Знаешь, он пригласил меня поужинать в загородный клуб.

Она отложила блейзер и прикинула рубашки:

— Как ты думаешь, какая мне больше идет, бежевая или розовая?

Элизабет так и подмывало спросить сестру, с каких это пор Брюс стал диктовать ей, как одеваться, но ничего не сказала, уверенная, что любое ее замечание будет встречено в штыки. И, оставив в покое изменившиеся вкусы сестры, Элизабет посоветовала ей надеть розовую рубашку.

— Да, кстати, — добавила она, — можно мне сегодня вечером надеть твою черную с белым мини-юбку?

— Бери ее насовсем, — не задумываясь ответила Джессика. — Я ее больше никогда не надену. Брюс не выносит моду «новой волны». Говорит, это все дешевка. Но тебя мнение Брюса не волнует. Так что бери и носи. Тебе она очень пойдет с черным облегающим верхом.

— Благодарю, — сухо ответила Элизабет. Можно было только гадать, какие еще перемены произойдут в сестре под влиянием Брюса. Боясь, что с языка у нее опять сорвется что-то нелестное в адрес Брюса, Лиз принесла извинения за поспешный уход и пошла к себе в комнату.

—  — Тодд скоро заедет за мной, а я еще не готова, — сказала она в дверях. — До свидания, желаю хорошо провести вечер.

— Нам с Брюсом всегда хорошо вместе, — услышала она вслед.

Легкий туман с Тихого океана портил видимость на прибрежной дороге, и Тодд едва не проскочил мимо клуба «Сисайд Экспресс», того самого, где выступали сегодня «Друиды».

— Что же ты, Тодд! — закричала Робин с заднего сиденья. — Мы ведь уже приехали.

— Так это здесь? — удивился Тодд, свернув на грязную подъездную дорогу.

В конце ее стояло низкое деревянное строение, которое определенно знало лучшие времена. На автостоянке перед ним было не более дюжины машин.

— Да, вон и табличка на дороге — «Сэнд Пайнз», — заметил Уинстон.

— У тебя, должно быть, со зрением лучше, чем у меня, — сказал Тодд, покачивая головой. — Не могу представить, как вы вообще заметили эту развалину. Мне она издали показалась давно заброшенной.

— Ты точно знаешь, что «Друиды» выступают здесь? — повернулся он к Элизабет. — Что-то не похоже. Где же публика?

— Конечно, здесь. Видишь в окне афишу? Может, туман мешает, и многие, так же как мы, проезжают мимо.

— Наверное, еще слишком рано. — В голосе Уинстона звучало отчаяние. Если зрителей не будет, ему предстоит провести весь вечер в компании Робин.

— Совсем не рано, — сказал Тодд. — Не знаю, как вы, а я бы остался послушать несколько песен и вернулся в Ласковую Долину. На меня это место наводит тоску.

— Нам нельзя так скоро уехать, Тодд, — возразила Элизабет. — Я должна посмотреть их выступление. И вообще, раз мы сюда приехали, чего спешить обратно? По-моему, не так уж тут и плохо!

— Я тоже не хочу уезжать, — сказала Робин, глядя с восторгом на Уинстона. Тодд пожал плечами.

— Надеюсь, ничего плохого с нами здесь не случится. — Он обошел машину и открыл дверцу перед Элизабет.

— Прошу.

Идя по гравиевой дорожке к входной двери, Годд увидел припаркованный на обочине мотоцикл и остановился полюбоваться им.

— Какая прелесть этот «Ямаха», правда, Лиз?

— По мне, это просто груда металла, — нахмурилась Элизабет. — Никогда не пойму, что вы находите в этих машинах?

— Подожди, Лиз. Вот когда у меня будет свой, поймешь, как это здорово!

Тусклый свет в спортзале клуба скрывал от глаз убогие дощатые стены, изуродованные порезами и глупыми надписями. Тодд, беспокоясь, чтобы Элизабет совсем не расстроилась, взял ее за руку и повел к одному из маленьких черных столиков.

Оглянувшись по сторонам, Элизабет увидела Тони Коновера, нового импресарио группы. Он сидел в одиночестве возле дальней стены и внимательно смотрел на маленькую сцену, где уже шло выступление. Казалось, во всем зале он один слушает музыкантов. Танцевальная площадка была пуста. Посетители сидели в углу, потягивая виски, дымя сигаретами, и громко переговаривались между собой.

«Должно быть, это завсегдатаи клуба», — подумала Элизабет.

Они с Тоддом сели за столик возле танцплощадки. Робин с Уинстоном какое-то время постояли на пороге, Уинстон оглядел зал и, убедившись, что встреча с прекрасной незнакомкой не светит, покорно поплелся к столику, где сидели Тодд и Элизабет, сопровождаемый сияющей Робин.

Вся компания заказала по содовой, а Элизабет, достала блокнот записать первое впечатление от зала. Но скоро передумала — зал и внутри был обшарпан не меньше, чем снаружи. «Если это первый шаг на пути к успеху, — подумала она, — то „Друидам“ предстоит слишком длинный путь».

Но музыканты, кажется, не замечали убогой обстановки, самозабвенно исполняя номер за номером. Играли они слаженно, заметно лучше, чем на школьных вечерах — сказались напряженные репетиции последних дней. Даже вид у них стал почти профессиональный. Дана нашла свой стиль. Двигалась по сцене уверенно, как настоящая рок-звезда. Одеты они с Эмили были в яркие облегающие свитера и выглядели очень эффектно. Макс, Дэн и Гай тоже продумали свои костюмы — три крутых парня, составлявшие во всех, отношениях ансамбль.

После второй песни Элизабет спрятала блокнот и потащила Тодда танцевать. Их не смущало, что танцевали они одни. Элизабет взглянула на сцену — Эмили подмигнула ей и благодарно улыбнулась. «Да, — подумала Лиз, — мы поступили правильно, что приехали». Робин с Уинстоном остались за столиком и сидели, не проронив ни слова. Робин совсем загрустила. Тогда она не придала значения словам Лиз и думала, что вечер будет веселый. Днем они с Джессикой ходили по магазинам, и Джес уверила ее, что и Уинстон ждет этой встречи. Она повела Робин в магазин больших размеров и сама выбрала блузку персикового цвета, сказав, что это любимый цвет Уинстона. И хотя блузка еще больше полнила Робин, она не задумываясь купила ее.

Но с той минуты, как Робин села в машину, все пошло не так, как она мечтала. Уинстон приветливо с ней поздоровался, но когда Робин придвинулась к нему, он демонстративно отсел к самой дверце. Они ехали три четверти часа, и он только раз или два обратился к ней, все время разговаривая с Тоддом и Лиз. Остроумный, разговорчивый парень, каким она видела его на танцевальном конкурсе, исчез. Рядом с ней сидел мрачный, озабоченный чем-то субъект, для которого она не существовала. И, теперь, за столиком, он оказался еще более далеким и недоступным. Робин стала жалеть, что согласилась поехать. Она то и дело посматривала на часы: ей было и скучно, и обидно. На ее счастье, Лиз сказала, что на второе отделение они не останутся. И Робин вздохнула с облегчением.

Когда они выехали на шоссе, туман рассеялся, было уже совсем темно, и на черно-лиловом небе горели мириады звезд. Компания хранила молчание: эта поездка разочаровала всех. Элизабет смотрела в окно. Ей нравилось ехать по берегу океана, и она решила когда-нибудь написать рассказ под шум океанских волн. Свернули на дорогу, ведущую к Ласковой Долине. И через пять минут Лиз заметила на одной из дорожек, ведущих к воде, черный «порше». Конечно, на свете существует множество «порше». Но номерной знак не оставлял сомнений — это машина Брюса Пэтмена. И Лиз тяжело вздохнула.

Только этого не хватало. Что они там делают в темной пустынной аллее? Тут и без них тошно. Лучше выбросить из головы и Брюса, и его «порше».

Но уже и Робин заметила хорошо знакомую машину.

— Смотрите, это авто Брюса Пэтмена! — крикнула она, когда Тодд поравнялся с мерцающим в лунном свете лимузином. — Интересно, как он здесь оказался? Брюс ведь пригласил Джессику в клуб. Правда, Лиз?

— Да, Робин.

— Они такая чудесная пара! — не унималась Робин. — И чего только на них вся школа косится?

— Есть вещи, о которых лучше молчать, — не очень вежливо заметил Уинстон.

— Но я так рада за Джессику. Она мне сказала, что любит Брюса. Это так поэтично. Она такая красивая, а он такой сильный, мужественный. По-моему, они просто созданы друг для друга!

— А по-моему, если кто глуп, то это надолго, — брякнул Уинстон и прибавил:

— Тодд, будь добр, отвези меня домой первым. Я что-то здорово не в себе.

Робин вжалась в сиденье. «Язык мой — враг мой», — подумала она с горечью. Если и существовал какой-то шанс у нее с Уинстоном, то она только что сама его уничтожила.

Отвезли домой Уина, Робин и, наконец, машина остановилась у дома Элизабет. Тодд обнял ее, нежно поцеловал, и у Лиз отлегло от сердца. «Тодд всегда знает, что делать», — подумала она с благодарностью.

— Я так рада, что ты не сердишься на меня за сегодняшний вечер. Я представить себе не могла, что это такая дыра.

— Пустяки, Вот ребят из «Друидов» жалко. Их первое выступление в чужом клубе — и такая неудача.

— Сегодняшний вечер не им одним принес разочарование.

— Да, бедные Робин с Уинстоном!

Элизабет кивнула:

— Я никогда еще не видела Уина таким. Может, мне не стоило его приглашать?

— Почему не стоило? Все-таки прокатиться в компании лучше, чем весь вечер сидеть в одиночестве дома. Между прочим, он ясно дал понять Робин, чтобы она не связывала с ним никаких надежд.

— Уин сказал мне, что она ему совсем не нравится. Но я все-таки пригласила его, чтобы он хоть ненадолго отвлекся от мыслей о Джессике.

— И тут Джессика, — вздохнул Тодд. — У всех из-за нее неприятности.

— Но она же не виновата, что он ей не нравится.

— Он очень давно в нее влюблен.

— Только напрасно теряет время.

— Это верно, но с собой трудно справиться.

— Вот так и Джессика не может.

— Твоя сестра совсем потеряла голову. Все об этом говорят.

Элизабет удивленно на него взглянула, и Тодд быстро отвернулся. Он понял, что сказал больше, чем надо, и надеялся, что Элизабет пропустит его слова мимо ушей. Но напрасно надеялся.

— Что ты хочешь этим сказать? — потребовала она от Тодда объяснений, но он ничего не ответил, а только сильнее прижал к себе Лиз.

— Ты что-то скрываешь от меня, да? Она отвела его руки и посмотрела прямо в глаза. И Тодд не устоял перед ее взглядом.

— Я не хотел тебе говорить, — начал он. — У Джессики в школе вполне определенная репутация. Брюс демонстрирует на каждом шагу, что может получить от нее что угодно и когда угодно.

Элизабет зажала уши:

— Это не правда, Тодд, Джессика не может так опуститься!

— Я тоже так думаю. Скорее всего, Брюс просто хвастает. Он любит пустить пыль в глаза.

— Ну конечно, — горячо согласилась Элизабет. — От него что угодно можно ожидать. Это так отвратительно! Джессика сгорела бы со стыда.

— Ты не права, Лиз.» Брюс для нее свет в окошке. На остальное ей наплевать.

— Я и раньше терпеть не могла Брюса. А с этой минуты я его ненавижу! Он из нее веревки вьет. Можешь представить, когда его нет с ней, она только о нем и говорит. Куда бы я ее ни позвала — один ответ: «Жду звонка Брюса. Вдруг он позвонит, а меня нет дома». Можешь этому поверить? Так зависеть от телефонногозвонка этого идиота.

— Это и правда не похоже на ту гордячку Джессику, которую мы все знаем.

Элизабет, как бы не услышав, его замечания, продолжала:

— И вот наконец он звонит. Говорит, что хочет вечером ее видеть. Ты не представляешь себе, что с ней тогда творится. Такой восторг на лице, как-будто ее увенчали титулом «Мисс Америка». И все из-за какого-то телефонного звонка!

— Подожди, Лиз. Ведь она действительно влюблена в него. Вот и радуется его звонку. Не все, что она делает и чувствует, плохо. — Тодд ласково взял ее за подбородок:

— Ты ведь тоже рада моему звонку?

Элизабет поцеловала Тодда и тихо проговорила:

— Конечно, рада. И ты абсолютно прав. Постараюсь быть более терпимой. Но все-таки ее поведение не совсем нормальное.

— Она здорово избаловала Брюса. Элизабет откинулась на спинку сиденья:

— Я ведь о том и говорю, Тодд. Он, как злой чародей, превратил ее в свою рабыню. И самое страшное, что она этим счастлива. Я ничего не могла сделать, чтобы помешать этому.

— Ты пыталась и сама знаешь, что из этого вышло.

— Да, — вздохнула она. — Но мне это тяжело. С сестрой происходят такие ужасные вещи, а я бессильна ей помочь. Она катится в пропасть. Я это чувствую, Тодд, но не знаю, как открыть ей глаза. Я боюсь навсегда потерять прежнюю Джессику.

Глава 8

«Снова по школе только и разговоров, что про Лилу Ф, и одного блондина из футбольной команды. Запишем еще одного на счет Лилы.

Наши поздравления Лойс В. Она заполучила на свою вечеринку Джона П. Иногда все-таки мечты сбываются.

Билл К, нашел новую подружку по серфингу…

Инид Р, уже пакует вещи, чтобы отправиться на уик-энд к Д. У. Это их четвертый уик-энд подряд, но кто будет считать…

Кара У, осчастливила своим вниманием старшеклассника-баскетболиста. Может, она сумеет заинтересовать его чем-нибудь еще, кроме дрибблинга.

Внимание: Тони Д, отремонтировал машину и снова появился на дорогах Ласковой Долины. Пешеходы, берегитесь!»

Элизабет огорченно вздохнула, перечитав готовую заметку для рубрики «Глаза и уши». Ей явно не хватало изюминки. Может быть, она разучилась писать?

Нет, ее последнюю заметку читали с таким же интересом, что и все предыдущие. И в этой упомянуты все школьные парочки, причем о каждой дана какая-нибудь пикантная подробность. Все, кроме одной, и беда именно в этом.

Элизабет ни слова не написала о Джессике и Брюсе, хотя ни о ком в школе так много не говорили, как о них. Она невольно соглашалась, что материала для рубрики они предоставляли больше, чем кто-либо другой. Те две недели, что длился их роман, они были неразлучны. Их всегда видели вместе в школьных коридорах, на обеде, в библиотеке. Частенько они вместе прогуливали занятия, чтобы обниматься в темной аллее за школьной столовой. Джессика ходила на все тренировки Брюса, следя влюбленными глазами за каждым его движением. С восторгом бегала для него за мячами. Она была готова проводить с ним каждый вечер, а когда оставалась дома одна, неотлучно дежурила у телефона — вдруг планы его изменятся и он заедет за ней. Накануне, за ужином, Джессика рассказывала о тренировочном матче: играл Брюс со своим товарищем по команде.

— Ты говоришь, он прекрасно играет в теннис, — заметил отец. — А тебя он обыгрывает?

— Мы друг с другом не играем. Нед и Элис обменялись удивленными взглядами.

— Ты хочешь сказать, вы играете только в паре? — спросил мистер Уэйкфилд.

— Тоже нет.

— Почему?

— Я просто смотрю, — сказала Джессика с таким видом, как будто это было в порядке вещей — лучшая теннисистка семьи Уэйкфилдов во время игры сидит за кортом. Отец с недоверием глянул на дочь:

— Не понимаю, Джес. Ты ведь так любишь играть.

Взгляд Джессики привычно устремился в пространство, и она ответила:

— Мне больше нравится наблюдать за его игрой. Брюс так чудесно выглядит на корте.

Мистер Уэйкфилд только улыбнулся в ответ на это чудачество дочери, а Элис успела обменяться с Элизабет озабоченным взглядом.

— Но вы хоть один-то раз, наверное, сыграли. — Элизабет хотела понять, что стоит за нежеланием Джес играть с Брюсом в теннис. — Ты ведь так мечтала удивить его.

— Ну, это просто ребячество. И потом, мне у него никогда не выиграть!

И вот сейчас, перечитывая заметку, Элизабет подумала, если раньше ее частенько выводила из себя прежняя Джессика, то теперь она бы дорого дала, чтобы прежняя Джессика вернулась. Ей невыносима была перемена, которая произошла в сестре под влиянием Брюса. Та Джессика была веселая, живая, во всем стремилась быть первой, и уж никогда бы не отказалась от славной борьбы на корте. И, конечно, Джес всем делилась с сестрой. А теперь она чаще узнавала о жизни сестры из разговоров за ужином. Джессика сидела с отсутствующим взглядом, а если начинала говорить, то у Элизабет обрывалось сердце. Ее сестра, которая так любила верховодить, превратилась в куклу, двигающуюся по команде Брюса Пэтмена.

«Новое выступление „Друидов“

Элизабет Уэйкфилд

Путь к успеху на поприще рок-н-ролла привел группу «Друиды» в Маршал-таун, где они дали концерт в знаменитой Ринго Ист — одной из лучших музыкальных площадок побережья. Как нам стало известно, группа из Ласковой Долины снова показала, каких вершин ей удалось добиться. Благодарная публика стоя аплодировала своим любимцам. Вот что рассказывает барабанщица Эмили Мэйер о своих впечатлениях от концерта:

«Это было наше лучшее выступление. Мы играли слаженно, как никогда.

У нас все получалось, и публика была в восторге. Мы могли бы играть всю ночь напролет».

Вся группа добилась больших успехов со времени последнего концерта в Ласковой Долине.

Клавишник группы Гай Чезни написал несколько новых песен, три из них были исполнены в субботнем концерте.» Мы расширяем тематику: вместо простеньких песенок о любви, — сказал он, — начинают звучать мотивы разочарования и одиночества. Кому-то, возможно, они кажутся пессимистичными, но однако их тон жизнеутверждающий. И конечно, в репертуаре остались мелодии в стиле «бит», которые так полюбились многим в Ласковой Долине.

Новый импресарио группы «Друиды» Тони Коновер ведет переговоры со многими клубами нашего штата. Так что «Друидов» ожидает большая творческая жизнь. На будущей неделе группа снова выступит в « Сэнд Пайнз», где прошел их незабываемый дебют две недели тому назад».

— Неплохо написано, а? — Гай протянул газету Максу, желая узнать его мнение.

— Неплохо для любителей фантастики. — Макс свернул газету в трубку и ткнул Гая в грудь. — Ты, я гляжу, начинаешь верить собственным вымыслам. Это никого еще не доводило до добра.

— А что еще за аплодисменты стоя? — подала голос Эмили, выбравшись из-за своей ударной установки. — Зал был полупустой, и Лиз там не было. Кто же все это написал, хотелось бы знать? — Она посмотрела в упор на Гая, но он отвел взгляд.

— По-моему, такая заметка нам не повредит, — защищался Гай. — Пусть в школе думают, что у нас было уже несколько успешных выступлений. Что в этом плохого?

— Ничего, кроме того, что все это вранье, — ответил Дэн.

Макс закурил и жестко произнес:

— Я отнюдь не считаю большой удачей пару выступлений в какой-нибудь дыре. Когда Тони сделает нам настоящий ангажемент?

— А я почему-то думала, что тебя это не волнует, — заметила Эмили.

Макс только пожал плечами.

— Здесь кто-то упомянул имя Тони? — сказала ;олько что вошедшая Дана Ларсон и подсела к остальным. — Простите за опоздание. У меня был долгий разговор с Тони. Он сейчас в Лос-Анджелесе, ищет для нас клуб получше. — Она улыбнулась и добавила:

— Тони сказал, что у него для нас уже несколько заманчивых предложений. Просто чудесно!

— Фантастика! — воскликнула Эмили. — А где будет наше следующее выступление?

— Он сказал, позвонит дня через два.

— Можно начинать репетицию. — Дана оглядела всех присутствующих.

— Да, конечно. — Помрачнев, Гай отодвинул стул и пошел к синтезатору.

Такая резкая перемена в его настроении не скользнула от Эмили.

— У тебя все в порядке, Гай? — спросила она, подумав, что его, наверное, расстроил этот телефонный разговор Даны с Тони.

Вместо ответа Гай обратился к Дане:

— Почему Тони позвонил тебе? Мы же долго сорились: по всем вопросам он будет разговаривать со мной.

— Может, у тебя было все время занято, — усмехнулся Макс.

— Не знаю, почему Тони позвонит мне — ответила Дана. — Но ведь это не имеет значения Верно, Гай?

Вспыльчивый музыкант включил свой инструмент и больше не проронил ни слова.

Глава 9

В следующую пятницу Джессика пришла в школу в форме болельщиков. Футболисты Ласко ной Долины в тот день играли с командой из Далласа, и вся школа готовилась к этому событию. Хотя Джессика пропустила в этом месяце несколько репетиций, она все же решила пойти на матч с болельщиками и не могла дождаться утреннего сбора — она знала, как поднять боевой дух игроков. В команде болельщиков поговаривали о том, что Джессику, пожалуй, надо бы исключить. Но она пустила в ход все свое обаяние, и разговоры утихли. Сегодня футболисты школы играли на своем поле — такого события Джессика просто не могла пропустить.

Пробежав по коридору мимо подружек, Джессика ворвалась в раздевалку и, увидев Брюса, который искал что-то в своем шкафчике, закрыла ему глаза ладонями. Брюс в то утро не мог подвезти ее — «порше» был поставлен на ремонт.

— Угадай, кто? — прошептала она.

— Эти прелестные ручки могут принадлежать только моей маленькой принцессе.

— Ах, Брюс, тебя не проведешь, — рассмеялась она.

Брюс обернулся с явным намерением ее обнять, но увидев ее в форме, поморщился.

Джессика смутилась, заметив, как изменилось его лицо.

— Что случилось, дорогой?

— С какой стати этот костюм? — нахмурившись, спросил Брюс.

— Что у тебя со зрением, Брюс? Это форма болельщиков. Она только что из стирки. Как я тебе в ней нравлюсь? Мне хочется выглядеть сегодня как можно лучше. Ведь сегодня матч, а сейчас еще; сбор болельщиков.

Не успела Джессика закончить фразу, как вдруг почувствовала — что-то она говорит не то. — В чем дело? Ты разве никогда не видел этой формы?

— А кто сказал, что ты пойдешь смотреть игру? Джессика не поверила своим ушам.

— Это же главный матч сезона. Конечно, я на него пойду.

— А почему я только сейчас об этом узнал? Джессика не могла взять в толк, что так разозлило Брюса.

— Я-я просто не подумала об этом. Ты ведь знаешь, что я в команде болельщиков. Значит, я должна быть на стадионе. Я не сомневалась, что ты это знаешь.

— Напрасно не сомневалась, девочка, — резко сказал Брюс. — У меня другие планы. Я хотел вечером поехать с тобой на пляж.

— А как же матч?

— Я не люблю футбол. Если ты хочешь, чтобы нам было хорошо, найди предлог увильнуть от матча.

Он твердо положил ей руку на плечо.

— Ответь мне, девочка, кто победит в борьбе за тебя? Я или компания девиц с толстыми ляжками в коротеньких юбочках?

Брюс смотрел на нее жестко, неприязненно. Джессика расстроилась и, пригладив волосы, сказала:

— Ладно, пусть будет как ты хочешь… На утренний сбор Джессика пошла, но с урока английского отпросилась, сославшись на страшную головную боль. На большой перемене Джес подошла к Лиле Фаулер и сказала, что у нее очень болит желудок. А на последней перемене, увидев Кару Уокер, расплакалась — у нее так болит голова и желудок, что она не высидит и первого тайма. К семи часам вечера, однако, все ее болезни как рукой сняло. Она уже оделась и ждала только, когда Брюс заедет за ней.

А через несколько дней в редакцию «Оракула», как ураган, ворвалась Кара. Как бы не заметив, что Элизабет беседует о чем-то с куратором газеты мистером Коллинзом, она сходу заявила:

— Твоя сестра не в себе!

Элизабет растерянно посмотрела на мистера Коллинза. Он встал и, кивнув ей, вышел, оставив девушек наедине.

Лиз предложила Каре стул, но та как будто не слышала приглашения.

— Кто же вывел ее из себя? — спросила Элизабет.

— Никто не вывел. Она просто не в себе. Знаешь, что она только что заявила? Что уходит из команды болельщиков.

Элизабет чуть не лишилась дара речи.

— Первый раз слышу. А она хоть объяснила почему?

— Сказала, что ей это надоело, — пожала плечами Кара. — Наверное, правда надоело. Она пропустила почти все последние репетиции. Но, если хочешь знать мое мнение, это Брюс на нее так влияет.

— Я думаю, она просто боится его потерять, — предположила Элизабет. — На этой неделе они ни разу не встречались после школы. Вот она и старается угодить ему.

— Слушай, Лиз, а ведь с этим пора кончать. Надо спасать Джессику от этого типа.

— А у тебя самой уже пропал к этому типу интерес?

У Кары даже глаза округлились.

— Для меня Брюс — пройденный этап. Я его быстро раскусила. Я, Лиз, слишком дорожу своей независимостью.

— Он и тебя пытался поработить, как Джессику?

— Ну, конечно. Твою сестру как подменили. И это все Брюс. Она превратилась в его рабыню, он завладел ее душой и телом. А что взамен? Насколько я знаю, Брюс на нее особенно не тратится, никуда не приглашает, увозит каждый вечер на пляж и все.

— Но этого не может быть! — воскликнула Элизабет, не в состоянии опровергнуть это обвинение никакими фактами. — Джессика и пяти минут не осталась бы с Брюсом, если бы ей было с ним плохо.

— А разве я сказала, что ей с ним плохо? — возразила Кара. — Я говорю только, что Джессику ждут серьезные неприятности.

— Спасибо, Джессика, что ты пригласила меня к себе, — рассыпалась в благодарностях Робин.

Девушки сидели в комнате Джессики перед туалетным столиком, уставленным баночками с кремом, помадами, коробками пудры, тенями для глаз.

— Я тебе обещала дать урок косметики. Как же я могла нарушить обещание, — сказала Джессика, позабыв добавить, что Брюса задержали дома какие-то дела, и потому у нее выдался свободный вечер.

Джессика зачесала назад волосы Робин и невольно залюбовалась ее правильными чертами, свежим цветом лица. Если бы Робин могла хоть чуточку похудеть, то, по мнению Джессики, она стала бы очень привлекательной. С минуту Джессика размышляла, как бы ей потактичней сказать об этом Робин, но потом решила пока не касаться ее фигуры.

— Я так обрадовалась, что ты выкроила для меня время, — говорила Робин. — Ведь вы с Брюсом в последнее время неразлучны.

— Но я же к нему не приклеена. Я сказала Брюсу, что друзей забывать нельзя. А тем более я так тебе обязана за помощь по истории.

— Ну, это пустяки. Если тебе еще понадобится моя помощь, скажи мне — я всегда помогу.

— Спасибо, так и сделаю, если что, — отозвалась Джессика, закончив накладывать тени на веки Робин.

— Так тебе нравится?

— Очень, — сказала Робин, впившись глазами в игрушечного медвежонка в майке «Пи Бета Альфа», сидящего на туалетном столике.

Искушение было очень сильным, и она взяла его в руки.

— Какой замечательный! Как его зовут?

— Бартоломео.

— Я тоже хочу такого, — вздохнула Робин.

— Это всего лишь игрушка, — пожала плечами Джес.

— Нет, это мишка из «Пи Бета Альфа». Я тоже хочу вступить в этот клуб. Что нужно для этого сделать?

Джессика долго всматривалась в зеркальное отражение Робин. «Неужели она всерьез думает, что члены клуба захотят видеть рядом с собой этот гамбургер?» — сказала она про себя.

— Извини, Робин, но в этом году прием новых членов уже закончен, — сказала она вслух.

— Правда? А я слышала, как Лила Фаулер говорила в столовой, что скоро будут опять принимать.

Если бы Джессика могла в ту минуту заткнуть кляпом рот Лиле!

— Ах, да, верно, — быстро поправилась она. — Я последнее время была так занята, что совсем забыла про этот прием.

И Джессика небрежно кинула ватку, которой только что смахнула лишнюю пудру с носа Робин.

— Меня клуб перестал интересовать, — прибавила она.

— Как ты можешь такое говорить? «Пи Бета Альфа» — самый престижный клуб у нас в школе! Я готова сделать все что угодно, только бы меня приняли.

Все что угодно?

В изобретательном мозгу Джессики сейчас же родилась одна конструктивная мысль. А ведь это горячее желание Робин можно использовать с большой для себя пользой. Джессика терпеть не могла готовить. А надо было сдержать данное Лиз обещание.

— Между прочим, Робин, как ты готовишь? — спросила она добродушно улыбаясь.

— Неплохо. Мне особенно удается тушеное мясо с овощами.

— Прекрасно. Я хочу пригласить Брюса и угостить обедом, который сама приготовлю. Но я совсем не умею готовить. Ты не можешь прийти к нам завтра, и научить меня что-нибудь стряпать? Конечно, и пообедаешь с нами. Придешь?

— С радостью, — тут же согласилась Робин.

— Да, я только что вспомнила! — Джессика хлопнула себя по лбу. — Брюс пригласил меня завтра после уроков к себе домой. Я побуду совсем недолго. Но Лиз будет дома и впустит тебя, если я к тому времени не вернусь.

Джессика улыбнулась собственной находчивости. Она, конечно, вернется домой к самому ужину. Вот здорово, приходишь домой, а тебя на столе ждет горячий ужин.

— Ладно. А что вы с Брюсом будете делать?

Джессика посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась:

— Это секрет, — сказала она, — Разумеется, то, что можно делать только вдвоем, а не по-одиночке.

Постепенно у Брюса все чаще появлялись причины, которые мешали ему встречаться с Джессикой. То вечером его ожидал важный разговор с отцом, то задали слишком большое задание и, если его не сделать, вылетишь из школы. Во всяком случае, так он ей объяснял. Джессика испугалась, что может потерять его, и была готова бежать на свидание, стоит ему только свистнуть. Дома она не отходила от телефона — вдруг у него вырвется свободная минута и он захочет ее увидеть. Как правило, звонков не было, но, если Брюс звонил, Джессика бросала все и мчалась к нему на свидание. Почти всегда они ехали на пляж. Джессике было хорошо с Брюсом, она любила эти поездки, но иногда ей хотелось провести вечер с подругами. Последнее время она совсем от них отдалилась.

Иной раз она сетовала на это. Но Брюс только отшучивался.

— Ну, зачем тебе нужен кто-то другой, — говорил он. — У тебя ведь есть я.

Первая ссора с Брюсом произошла из-за его нежелания пойти на вечеринку, которую устраивали члены клуба. Джессика мечтала провести с Брюсом вечер среди подруг, танцевать, слушать ансамбль. Но Брюс вдруг сказал, что будет занят: к нему придет приятель, студент университета, и они вместе покопаются в машине.

— Будешь указывать мне что делать? — недовольно буркнул Брюс.

Джессика тут же пошла на попятный.

— Да нет, Брюс, что ты. Я не знала о твоих планах и рассчитывала, что мы вместе пойдем на танцы.

— Я уже говорил тебе, девочка. Ничего не надо планировать за меня.

— Брюс, ты ведь знаешь, как я хочу пойти на эту вечеринку.

— Я тебе сказал, что занят.

— Неужели ты не можешь в какой-нибудь другой день заняться машиной? — упрашивала она.

— Никто еще никогда не диктовал мне, что делать, Джессика, — начал сердиться Брюс. — И, кроме того, я терпеть не могу эти идиотские танцульки.

— Тогда я пойду одна. — На какой-то краткий миг в ней проснулась прежняя Джессика. Брюс бросил на нее грозный взгляд.

— Иди и узнаешь, с кем у тебя не будет свидания в субботу.

Джессика прикусила язык. Смысл ультиматума был ясен. И она покорно осталась дома.

Джессика перестала перечить Брюсу, но часы без него тянулись так томительно долго, что она старалась чем-нибудь их заполнить. В субботу Брюс сообщил ей, что встречает в аэропорту бабушку и должен провести с ней весь день, и Джессика согласилась посидеть с сынишкой мистера Коллинза Тедди. Мистер Коллинз недавно развелся с женой, и Джессика иногда сидела с малышом, когда мистеру Коллинзу надо было куда-то отлучиться. Но последнее время Джессика была всегда занята, и мистер Коллинз приглашал кого-нибудь другого. Узнав, что Джессика, любимая нянька Тедди, сегодня опять может посидеть с сынишкой, он согласился даже привести его к ней домой, пока сам будет отсутствовать. На тот случай, что Брюс может позвонить, Джессика пригласила Робин: не оставлять же шестилетнего мальчика одного в чужом доме.

Время тянулось невыносимо долго. Тедди был простужен, капризничал, с ним надо было играть. Да еще Робин пристала — хочу и хочу вступить в клуб «Пи Бета Альфа». Словом, когда Брюс позвонил в половине четвертого, Джессика обрадовалась ему, как манне небесной. Брюс сказал, что заедет за ней через пятнадцать минут.

— У меня срочное дело, Робин, — сказала побледневшая от волнения Джессика, повесив трубку. — Это Брюс. Он встретил бабушку, но ей вдруг стало плохо. Ему нужна моя помощь. Ты не против посидеть с Тедди до возвращения мистера Коллинза?

Робин была против, но слишком дорожила дружбой Джессики, чтобы отказаться.

— Конечно, посижу, — сочувственно сказала она.

Брюс привез Джессику в кафе «Дэйри Берджер».

— Когда неприятности, съешь что-нибудь и сразу станет легче, — сказал он и заказал ей чизбургер и пакетик жареной картошки.

— Что, случилось? — спросила встревоженная Джессика и подумала: «Должно быть, все-таки что-то с бабушкой».

Но оказалось, что бабушка Брюса ни при чем.

— Знаешь, Джессика, — смущенно проговорил он, — я хотел тебе сказать, что завтра мы не сможем увидеться. К сожалению, отец заранее не посвящает меня в свои планы. Он пригласил на коктейль своих главных заказчиков и велел мне разыграть перед ними роль послушного сына.

Брюс преподнес ей эту новость, как удар судьбы, который для него тяжелее самой смерти. Печально коснулся губами ее лба.

— С какой радостью я провел бы весь день с тобой, но сыновний долг не позволяет ослушаться.

Долгожданный пикник срывался, и Джессика очень расстроилась. Она искренне верила, что день вдвоем, в глухой чаще мог вдохнуть новую жизнь в их отношения. Но, если нельзя уехать в лес, надо найти другую возможность быть весь день вместе.

— Твой сыновний долг завтра не будет так тяжел, — улыбнулась она.

— Почему ты так думаешь?

— Скучать тебе не придется. Я весь день буду рядом с тобой у вас дома. — И Джессика обняла Брюса. Но он отстранил ее.

— Нет, девочка. Тебе будет неинтересно, — попытался он неуклюже отговорить ее от этой затеи.

— Почему? — спросила она.

Ей самой эта затея нравилась все больше.

— Мне давно хотелось побывать у вас на одном из вечеров.

— Это не тот случай, — отвернулся Брюс.

— Но твой отец сказал, я всегда желанный гость у вас в доме.

Джессика слышала умоляющие нотки в своем голосе и почти ненавидела себя. Но ей так хотелось быть с ним завтра.

— Я сказал — нет, Джессика. — Брюс дал волю своему раздражению. — Нет и все. И забудем об этом.

— Брюс, пожалуйста, не сердись, — заюлила Джессика. — Я ведь только хотела быть с тобой. Что в этом плохого?

В глазах у нее заблестели слезы.

— Конечно, ничего плохого, девочка. Я тоже хочу быть с тобой.

Он медленно наклонился, и губы их встретились.

— Чего горевать о завтрашнем дне, когда сегодняшний весь наш, — сказал он, гладя ее длинные светлые волосы.

Глава 10

Прошло несколько дней. Как-то после уроков Элизабет поспешила в редакцию. Она любила подержать в руках свежий номер «Оракула». Газеты лежали на столе в стопке, она взяла одну, нашла свободный стул и сразу открыла страницу со своей рубрикой «Глаза и уши». Пробежала ее и глазам своим не поверила: среди прочего — материал о Брюсе Пэтмене, который писала не она. Абзац кончался словами: «Самые сердечные поздравления нашему однокласснику Брюсу. Он сумел обойти в прошлое воскресенье всех участников ралли на Сан-Дезерт-роуд и получил первый приз». Элизабет задохнулась от гнева. Уже то было неприятно, что кто-то посмел влезть в ее рубрику. Но главное было не в этом. Джессика в то воскресенье сидела одна, у Брюса были какие-то важные дела дома. Значит, одно из двух — либо кто-то решил подшутить над Брюсом, либо он обманул Джессику. Так это оставить нельзя. Лиз стала всех спрашивать, как мог этот материал попасть в ее заметку. Никто ничего не знал. А редактор номера Пенни Айала была больна. Значит, надо поговорить с Джессикой.

— А я давно об этом знаю, — пожав плечами, сказала Джес. — Брюс дал в воскресенье свою машину Полу Шервуду, и тот выиграл ралли. Наш репортер их просто перепутал.

— А потом взял и вставил в мою рубрику этот абзац. — Элизабет недоверчиво посмотрела на сестру.

— Об этом я понятия не имею. Знаю только то, что Брюс точно не участвовал в ралли. Он был дома, как просил отец.

Элизабет с горечью смотрела на сестру. Джессика была превосходной актрисой, но в этот раз у нее на лице было написано: она и сама не верит объяснению Брюса. И Элизабет окончательно перестала сомневаться — Брюс ведет двойную игру.

— Ты правда веришь, что он был дома, Джес? — спросила она.

— С какой стати ему врать? — ответила Джессика вопросом на вопрос, позабыв, сколько раз сама обманывала, чтобы скрыть правду.

— А если он и был на этом ралли, что из того? Значит, у него изменились планы. Не могу же я держать его на привязи, следить за каждым шагом.

— Все это так, — мягко сказала Элизабет. — Но мне порой кажется, что это он держит тебя на привязи.

— Какая ерунда!

— Ерунда? — Лиз продолжала спорить, хотя и видела, что сестра еле сдерживает себя. — Но ведь он запретил тебе идти на вечер нашего клуба, и ты послушалась.

— Это была ревность. Он боялся меня потерять, потому и не хотел, чтобы я шла туда одна. Зачем было портить ему настроение?

— Молчи, Джессика. Ты вправе была пойти туда. Перестань искать для него оправдания. У него были свои дела в тот вечер. Так что же, ты должна сидеть у себя в комнате и считать точки на обоях?

— Если Брюсу это нравится, буду сидеть дома и считать точки.

Элизабет, покачав головой, вздохнула.

— Джес, что с тобой случилось? Неужели ты не видишь, как это смешно?

— Нет ничего смешного. Ты просто не понимаешь, что значит любить. Я готова ради него пожертвовать всем. Ты ведь, наверное, тоже меняешь свои планы ради Тодда.

— Планы — меняю, — сказала Элизабет. — Но свою жизнь, свой характер — никогда. Я верю, что ты любишь Брюса, верю в искренность твоих чувств, но нельзя же все на свете приносить в жертву.

— А я готова пожертвовать всем, — отрезала Джессика.

— Но он не достоин этого, — печально заметила Элизабет.

— А это не тебе решать, — разозлилась Джессика. — Позволь мне самой в этом разобраться, старшая сестричка.

На следующий день после занятий Джессика подошла в раздевалке к Робин.

— Я хочу сказать тебе одну вещь, — заговорщически прошептала Джессика. — Мне кажется, эта новость тебя обрадует. Я долго думала и, знаешь, решила, ты ведь отличный кандидат в «Пи Бета Альфа».

Робин так и просияла.

— Как это здорово, Джессика! Она чуть не бросилась подруге на шею, но та схватила ее за руки.

— Подожди, дорогая. Есть одна трудность. Кое-кто в нашем клубе не считает тебя пока еще достойной такой чести. Конечно, я пытаюсь их переубедить, но они настаивают на одном маленьком испытании. Оно докажет, что ты достойна быть с нами. На твоем месте я бы посчитала себя оскорбленной и махнула на них рукой. Впрочем, тебе решать.

Робин решительно тряхнула головой. Глупо с ее стороны упускать возможность, о которой она столько мечтала. Вряд ли они придумали что-то уж очень плохое.

— Я согласна на любое испытание.

— Но ты даже не знаешь, о чем пойдет речь.

— Не имеет значения. Скажи, что надо сделать, — настаивала Робин.

— Ну, если ты так хочешь… — Джессика окинула ее сочувственным взглядом, но внутри вся трепетала от радости, что Робин попалась на удочку.

— Мистер Руссо держит задания для контрольных работ в третьем ящике большого стеклянного шкафа в химической лаборатории. Ящик заперт, но ключ прикреплен скотчем сбоку к крышке его стола. Тебе нужно достать задание, на котором написано «Контрольная 3», и принести мне.

Робин заколебалась. Это уже не походило на обычную шалость.

— Но, Джессика, это ведь значит взять потихоньку, украсть.

— Ничего подобного. Разве я стала бы тебе такое предлагать? Эта контрольная никому не интересна.

— А если меня поймают?

— Не поймают. Брюс меня в этом уверил.

— А при чем здесь Брюс? Джессика секунду молчала. Зря она упомянула его имя, но слово уже вылетело.

— Брюс тоже давал такие задания, чтобы испытать вступающих в его клуб, — нашлась наконец Джессика. — Все они успешно справились. И тебе ничего не грозит, если будешь действовать, как я скажу. Ты должна днем спрятаться в душевой на втором этаже. Когда начнет смеркаться и в школе не останется ни души, а свет еще не включат, ты пойдешь в химический кабинет, возьмешь контрольную и выйдешь с заднего крыльца.

Джессика выдержала хорошо рассчитанную паузу.

— Но, конечно, ты можешь отказаться, если думаешь, что риск слишком велик, — прибавила она.

— Ты сказала, после этого меня примут в клуб?

— Если принесешь контрольную, я обещаю рекомендовать тебя в «Ни Бета Альфа».

Запирая шкафчик на цифровой замок, Робин соображала, что делать. Конечно, она могла попасться, но риск и правда невелик по сравнению с вожделенной наградой. Взглянув на Джессику, она утвердительно кивнула.

— А когда это надо сделать?

— Сегодня. И сразу же принести контрольную мне домой. Ясно?

В этот же день около семи часов вечера Робин стояла на пороге дома Уэйкфилдов, крепко прижимая к себе коричневый конверт.

— Вот он, — взволнованно прошептала она, когда Джессика открыла дверь.

Джессика облегченно вздохнула.

— Отлично. Теперь надо сделать еще одну вещь.

Робин нахмурилась. Она натерпелась такого страху одна в полутемной школе, что сердце ее не могло успокоиться всю дорогу. Ни за что на свете она не согласится снова пережить что-то подобное. В эту минуту Робин никак не могла понять, где были ее мозги, когда она согласилась на это испытание.

— Что еще? — поникшим голосом спросила она, протягивая конверт.

Но Джессика его не взяла.

— Мне он не нужен, завтра утром опусти его в шкафчик Эмили Мэйер.

— А разве Эмили состоит в «Пи Бета Альфа»?

— Она хочет вступить, — сказала Джессика, прекрасно зная, что барабанщице «Друидов» их клуб просто не интересен. — У нее свое задание.

— Ну, это я сделаю, Джес, — облегченно вздохнула Робин. После того что она испытала, новое задание показалось ей пустяком.

На другой день перед началом занятий Джессика подошла в коридоре к Эмили.

— У тебя такой усталый вид, — сказала она с притворным участием. — Ты, наверное, очень устаешь с этим ансамблем?

— Есть немного, — отозвалась Эмили. — Два выступления в воскресенье и каждый день репетиции.

— У тебя совсем не остается времени на учебу. Эмили была удивлена: Джессика с ней разговаривала только, когда ей было что-то нужно.

— Да, не остается. А что?

— Ты подготовилась к завтрашней контрольной по химии?

Эмили помедлила с ответом. Репетиции отнимали у нее так много времени, что до учебников руки не доходили. И вдруг сегодня утром она нашла у себя в шкафчике конверт с контрольной по химии. Неужели это Джессика подложила его?

— Не знаю. Надо столько выучить.

— Ты мне очень нравишься, Эмили. Зачем тебе тратить свое драгоценное время на химию?

— Очень тронута твоей заботой, — холодно ответила Эмили.

Джессика подумала, что пора переходить к делу.

— Я знаю, что у тебя есть задания завтрашней контрольной.

— Так это ты их подбросила в мой шкафчик?

— Не имею ни малейшего представления, как они туда попали, — солгала Джессика. — Но я видела своими глазами, как ты их сейчас просматривала.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь ими воспользоваться? — с вызовом ответила Эмили.

— Почему бы и нет? Ты провалила предыдущую контрольную. А тебе ведь опять сегодня репетировать. Неужели ты будешь сидеть всю ночь над химией? Ведь надо повторить восемь разделов. Глупо отказываться от такого подарка судьбы.

— Но это нечестно, Джессика.

— По-моему, это большая удача. Слушай, Эмили, а как твои родители отреагируют на второй провал по химии? Нет, я бы на твоем месте воспользовалась этими заданиями.

— А тебе-то что нужно, Джес? — Эмили нахмурилась.

— Как что? Мне нужна удовлетворительная оценка. Всего-навсего. Руссо сразу заподозрит неладное, если я ни с того, ни с сего напишу контрольную на отлично. А твоя отличная оценка не вызовет у него никаких подозрений. Вместо того чтобы повторять все восемь разделов, приготовь только ответы на вопросы контрольной.

— А ты их у меня спишешь, — сообразила Эмили.

— Не все, я хочу одно: не провалить и эту контрольную.

— А что будет, если я откажусь?

— А то, что один учитель будет очень огорчен, узнав, что у тебя имеются вопросы этой контрольной, — пригрозила Джессика. — Ты же не хочешь, чтобы он это узнал?

Через несколько дней Элизабет после уроков поехала в мамином красном «фиате» к Максу Делону.

Она решила один из очерков о «Друидах» посвятить репетициям. Макс встретил ее на улице, и они спустились в подвал, где собралась вся группа. Музыканты уже настроили инструменты. Макс махнул рукой на одну из кушеток, стоявших у стены.

— Располагайся, Лиз, — сказал он. — Мы начинаем репетировать.

Макс, кажется, решил быть при ней гидом. Элизабет покачала головой.

— Занимайтесь своими делами, как будто меня здесь нет. Забудьте обо мне. Вопросы я буду задавать после репетиции.

Она села на кушетку, и вынула из сумки свой маленький перекидной блокнот.

— Как хочешь, — кивнул ей Макс. О подвальчике, превращенном в мини-студию, ходило много слухов. Но оказалось, что все они не соответствуют действительности. Никаких матрасов на полу, никаких клубов сигаретного дыма. Только инструменты, две кушетки, стол с парой стульев, множество афиш на стенах и маленький холодильник в углу. Все это Элизабет записывала в свой блокнот под оглушительные звуки рок-музыки.

«Друиды» скоро перестали замечать Элизабет.

На середине второй песни Гай раздраженно отошел от синтезатора, недовольный пением Даны. Дана не могла понять, чего он от нее хочет, и целых пять минут эта парочка препиралась на повышенных тонах. Макса эта стычка забавляла, время от времени он вставлял свои замечания, и ссора разгоралась сильнее. Когда репетиция возобновилась, Макс стал играть на своей гитаре, словно он уже на все махнул рукой. Лиз нравилось, как он играет. Но она видела, что он весь как-то сник.

Лицо Гая, пока длилась репетиция, выражало явное недовольство игрой ансамбля. Наконец сыграли самую знаменитую песню «Сумей разобраться во лжи». Гай объявил перерыв, и уставшие музыканты, спрыгнув с помоста, сели вокруг Элизабет.

Макс подошел к холодильнику и достал каждому по баночке с прохладительным напитком.

— Это тебе, — протянул он баночку Дане. — А тебе, дорогая Эмили, и тебе, малыш Дэнни, кока-кола, — раздавал он банки музыкантам. — Тебе, друг, апельсиновый сок с содовой, — протянул он банку Гаю. — А что ты будешь пить, Лиз?

— Яблочный сок, если есть. Я вижу, у тебя выбор на любой вкус.

— Должен стараться, чтобы выжить, — сказал Макс, протягивая ей банку. — Когда проводишь столько часов в день с этими крокодилами, немудрено, что знаешь, кто из них что любит.

— И еще многое другое. — Эмили бросила взгляд на Гая.

— Кажется, вы не теряли времени зря, — сказала Лиз, обращаясь ко всей группе. — Ваша игра производит прекрасное впечатление.

— Спасибо, Лиз, — ответил Гай. — Но нам есть еще над чем работать. Все-таки мы звучим не так слаженно, как хотелось бы.

— Ладно тебе, Гай. Не выдавай прессе все наши секреты, — пошутила Дана, хотя все еще сердилась на Гая, и, повернувшись к Элизабет, прибавила:

— Гай — максималист. Он выходит из себя из-за каждой неверной ноты. Но наш импресарио Тони тоже считает, что мы с каждым разом звучим все лучше и лучше.

— А почему тогда он таскает нас по разным занюханным дырам? — обиженно проворчал Гай.

— Б у дет тебе, Гай, — вступила в разговор Эмили. — Ты не хуже нас знаешь, в одночасье ничего не делается. Мы играем в этих старых клубах, чтобы быть в форме. Тони обещал при первой возможности устроить настоящий концерт. Просто нужно ему верить. Правда, Дана?

Солистка группы бросила на Эмили быстрый взгляд.

— А…ну да, конечно, Эмили. У Тони большие планы.

Но Элизабет послышалось в ее голосе сомнение.

— А ты сама своему импресарио веришь? — напрямик спросила она.

— Верю, — не задумываясь ответила Дана. — Он так много делает для нас. Наверное, через пару недель будем выступать в Лос-Анджелесе. В каком-нибудь небольшом зале.

Вся группа с изумлением воззрилась на Дану.

— Дана, это только твои мечты, — сказал Дэн.

— Так мне сказал Тони.

— Когда ты с ним говорила? — раздраженно спросил Гай.

— Вчера вечером, после репетиции.

— Что же ты молчала до сих пор? Ты считаешь, что кроме тебя это никому не интересно? — продолжал Гай свой допрос.

— Я думала, что ты знаешь. Тони обещал позвонить тебе.

— Наверно, забыл, — неприязненно произнес Гай. — Так же, как забыл предупредить меня, что на этой неделе выступление отменяется.

— Что ты все злишься? — спросила Дана.

— Почему ты ничего мне не сказала? С каких пор ты стала считаться руководителем группы? Почему Тони только тебя посвящает в свои грандиозные планы? — кипятился Гай.

Атмосфера накалялась, и Элизабет стало очень неловко.

— Ну, мне пора идти, — сказала она вставая. Дэн повернулся к Гаю.

— Смотри, даже пресса тебя испугалась. Если так пойдет дальше, не видать нам успеха, как своих ушей.

— Не расстраивайся, Дэн, — сказала Элизабет. — Я еще раз приду. Просто сегодня у вас не самый лучший день.

Отвернувшись, чтобы Лиз не слышала, Дана прошептала:

— У нас теперь каждый день «не самый лучший».

— Я согласен с тобой, Лиз, — дипломатично высказался Макс. — По-моему, нам всем надо передохнуть. Что скажете, крокодилы? Давайте сегодня сделаем перерыв, а завтра вечером продолжим репетицию.

Гай без возражений согласился. Дэн и обе девушки попрощались и пошли следом за Элизабет.

Когда дверь за ними закрылась, Эмили попросила Лиз подвезти ее домой.

— Обычно меня подвозит Дана, но мне нужно с тобой поговорить.

И они медленно пошли к машине Элизабет.

— Если тебя беспокоит, что я напишу, так это напрасно. Я ведь вижу, нервы у всех напряжены, мое присутствие только помешало. Я приду еще раз, когда обстановка будет поспокойнее, — сказала Элизабет.

— Хорошо. — Эмили улыбнулась. — Но я хотела поговорить совсем о другом.

— Тебя что-нибудь волнует?

Эмили не ответила, пока не выехали на шоссе. Оставшись наедине с Элизабет, она какое-то время колебалась, начинать ли разговор. Но постепенно в ней поднялось непреодолимое желание посоветоваться с Лиз. Наконец, за два квартала до своего дома, Эмили вдруг спросила:

— Элизабет, ты когда-нибудь испытывала угрызения совести?

— Каждый когда-нибудь испытывает.

— А у тебя было так — ты знаешь, что это плохо, и все-таки делаешь?

— Тебя что-то мучает, Эмили? Эмили вздохнула.

— Я написала контрольную работу по химии, зная все задания.

— Как это могло случиться?

— Я понимаю, это подло. И я никогда в жизни не решилась бы на это, если бы…

Эмили замолчала. Она была готова признаться во всем, но не хотелось выдавать Джессику, особенно ее сестре. Элизабет не правильно поняла ее колебания.

— Может, не надо мне ничего рассказывать? Я ведь вижу, как тебе тяжело приходится в ансамбле.

— Это не оправдание. Мне очень стыдно, Лиз. Я никогда в жизни не делала ничего подобного.

— Почему ты мне говоришь об этом, Эмили?

— Не знаю. Может, потому, что я тебе верю, Лиз. Не представляю, что теперь делать! А ты как думаешь?

— По-моему, единственное, что можно сделать, это пойти к Руссо и все ему рассказать. — Элизабет барабанила пальцами по рулю, взвешивая каждое слово. — Правда, для этого потребуется немалое мужество.

— Нет, это выше моих сил.

— Я не могу тебя упрекать за слабость, но уверена, что ты почувствуешь себя гораздо лучше, если признаешься ему. Тебе будет трудно жить с таким пятном на совести, я ведь тебя знаю.

— Но это значит, что у меня не будет зачета по химии.

— Он очень рассердится, но, думаю, зачет поставит. Мистер Руссо строгий, но справедливый. И умный. Он поймет, каких терзаний тебе стоила эта история. Вся школа очень высокого мнения о тебе. И он оценит, что ты сама призналась, не дожидаясь, пока он сам каким-то образом все узнает.

И Эмили согласилась, что Лиз права. Наконец остановились у дома Мэйеров. Эмили посмотрела на Элизабет и улыбнулась дрожащими губами.

— Спасибо тебе, Лиз. Я все хорошенько обдумаю.

Элизабет долго смотрела вслед подруге. Когда дверь за ней захлопнулась, она укоризненно покачала головой. «Слава Богу, подобных проблем у меня нет, — подумала она. — Их очень трудно решать. Очень».

Глава 11

Редакция «Оракула» напоминала потревоженный улей, что было естественно за день до выхода очередного номера газеты. Редакторы всех рубрик сидели, склонившись каждый над своим столом, и вносили в гранки последнюю правку.

Пенни сидела за столом в центре комнаты и разговаривала с мистером Коллинзом о завтрашнем номере. Элизабет вошла в редакцию с прошлым номером в руках и, подождав пока куратор «Оракула» кончит беседовать с главным редактором, сказала:

— Добрый день, Пенни. У меня к тебе дело. Пенни достала носовой платок и высморкалась.

— Прости, пожалуйста. Этот насморк, наверное, до смерти не пройдет.

Она быстрым взглядом пробежала страницы, которые Элизабет положила ей на стол.

— Прекрасно. У меня не было возможности сказать тебе это раньше, но твоя заметка, как всегда, безупречна.

Элизабет как будто только и ждала этих слов.

— Эта похвала относится к тому, что написала я, или к той части, которую ты вставила в мой материал, не поставив меня в известность?

— Ты о чем, Лиз?

— Не притворяйся.

Пенни опять вынула носовой платок.

— Может, ты все-таки соизволишь сказать, в чем дело?

— Ты что, правда ничего не знаешь? Элизабет подвинула стул и села к столу.

— Я сдала в редакцию свою заметку, а кто-то взял и приписал целый эпизод. Никто не знает, как это произошло, и я решила, что ты сама приписала. Извини, если я ошиблась.

— Извинения приняты, — сказала Пенни и чихнула. — Прости, я совсем замучилась с простудой. Ты же знаешь, Лиз, я никогда не правлю чужие статьи без серьезных оснований и, конечно, всегда с согласия автора. Из-за чего ты так расстроилась?

Элизабет показала ей абзац о победе Брюса в ралли. Пенни отложила газету и рассмеялась:

— Как тебе пришло в голову, что я буду создавать популярность этой рептилии? Но я, кажется, знаю, кто это сделал.

Обернувшись в угол комнаты, она крикнула во всю мощь своих легких:

— Джон Пфайфер, иди сейчас же сюда! Спортивный редактор Джон Пфайфер, раздвигая свободные стулья, приблизился к кафедре.

— Что я должен сделать, шеф? — добродушно пробасил он.

— Послушай, Джон. Зачем ты сказал мне, что Лиз хочет вставить материал оБрюсе Пэтмене в свою колонку?

Джон взглянул на Пенни, затем на Элизабет и опустил глаза. Его поймали с поличным, и ему оставалось только честно во всем признаться.

— Брюс часто наезжал на меня, что я слабо освещаю его спортивные успехи в газете. И я решил поместить в газете репортаж о нем. Но в моей колонке не было места, и я думал, что Лиз не станет возражать…

— Еще как станет! — вставила Элизабет.

— Но, главное, я и от Брюса не дождался благодарности. С ним чуть припадок не случился, когда он прочитал статью. — Джон сконфуженно улыбнулся и прибавил, обратившись к Пенни:

— Я еще тебе нужен?

— Пока нет.

— Джон, подожди минутку. Элизабет отозвала его в сторонку.

— Ты точно знаешь, что Брюс сам вел машину в тот день?

— Никаких сомнений. Брюс никому ее не доверит.

Элизабет и сама в этом не сомневалась. Джон лишь подтвердил ее тайные опасения.

— Был ли кто-нибудь еще с ним в машине? Как же ей хотелось услышать ответ: «Да, его штурман». Но Джон молчал.

— Кто это был? — нажимала Элизабет. Джон понял, что может еще хуже подвести Брюса, и снова уставился в пол.

— Я… я не знаю.

— Ты не знаешь или не можешь сказать, Джон? Казалось, прошла вечность, прежде чем он поднял глаза на Элизабет и тихо признался:

— Я не могу тебе сказать, Лиз.

— Спасибо, Джон. — Элизабет тяжело вздохнула. — Это все, что мне хотелось узнать.

Вечером, у себя в комнате, Элизабет сотни раз возвращалась к разговору с Джоном. Больше всего ее расстраивало то, что Джон не ответил на последний вопрос. Она и раньше подозревала, что Брюс участвовал в ралли, что бы там он ни говорил Джессике. Но ей в голову не приходило, что он мог быть там с кем-то еще. Она не имела понятия с кем именно, но, судя по отказу Джона отвечать, он был с какой-то другой девушкой. Да, Лиз еще раз убедилась, что Брюсу нельзя верить. Она это всегда предполагала. Бедная Джессика! У Лиз даже сердце заболело. У нее теперь скоро откроются глаза, это дело нескольких дней. Как же ей будет тяжело! Элизабет стала думать, как смягчить горе сестры. Нет, сама она ничего не скажет ей об этом обмане. И не только потому, что Джессика ей не поверит. Просто всякая попытка развенчать Бога, а Брюс в глазах Джессики был божеством, опять приведет к ссоре, чего она просто не может допустить сейчас.

Стук в дверь ее комнаты прервал размышления Элизабет.

— Лиз, можно войти? — спросила Джессика.

Элизабет не могла не улыбнуться. До появления Брюса Джессика не утруждала себя стуком в дверь, хотя Элизабет неоднократно просила ее об этом.

— Конечно, дверь открыта.

Джессика вошла с новым платьем, перекинутым через руку.

— Хочешь взглянуть на мою обновку?

Она взяла платье за плечики и встряхнула его. Из черного крепдешина, с глубоким вырезом спереди и сзади, платье было очень красиво.

— Тебе нравится?

— У тебя прекрасный вкус! Ожидается какой-нибудь праздник?

— Не какой-то, а главное событие года. На той неделе у Брюса — день рождения. Лиз, это будет что-то особенное! — щебетала Джессика.

— Еще бы! В таком платье!

— Брюс обещал, это будет самый замечательный вечер в моей жизни. Мы будем только вдвоем в загородном клубе в самой интимной обстановке. Сначала ужин, потом… я даже представить себе не могу, что будет потом.

— Что, что? — Лиз вытаращила глаза.

Уже несколько дней полшколы знало, что Брюс устраивает пир в загородном клубе по случаю своего дня рождения. Приглашая, он всех предупреждал не проговориться об этом Джессике: он готовит для нее сюрприз. Элизабет еще удивилась, что Брюс так раздобрился — хочет отпраздновать свой день рождения вместе с Джессикой. Так вот в чем дело! Ему надо было как-то забрать назад обещание, данное Джессике, провести вечер с ней вдвоем, и он придумал простой способ — поставить ее перед фактом в последнюю минуту. Что будет с Джессикой, когда он привезет ее в загородный клуб? Какое коварство! Обещать сестре романтический вечер наедине, а потом обрушить на ее голову всю школу!

— Я понимаю твое удивление, — сказала Джессика, превратно истолковав изумление сестры. — Ты, наверное, думаешь, раз мы с Брюсом стали реже встречаться, то наши отношения стали прохладными? Это не так. Видишь ли… — Джес округлила глаза, — Брюс хочет, чтобы наши отношения были более серьезные.

— Я этому не верю.

— Твое дело, — сказала Джессика. — Но ты увидишь. Брюс сказал, что приготовил мне замечательный сюрприз, и я жду не дождусь этого дня.

Элизабет вдруг стало страшно, как бы сюрприз Брюса не оберну лея для Джессики сердечным приступом.

— Джес, я хочу сказать тебе одну вещь… В дверь опять постучали.

— Входите, не заперто, — отозвалась Джессика.

Это была Кара.

— Надеюсь, ты не против моего вторжения, Лиз?

— Конечно, Лиз не против, — ответила за сестру Джессика. — А я как раз показываю платье, которое купила для дня рождения Брюса.

Она приложила платье к себе.

— Прекрасно! Брюс будет в восторге, — сказала Кара, обнимая подругу.

Джессика просияла от этих слов Кары.

— Оставляем тебя с твоими книгами, Лиз. Мы с Карой идем на кухню. Она меня научит стряпать замечательный именинный пирог для замечательного человека.

«Как хорошо, что я ничего не успела сказать, — подумала Элизабет, когда они ушли. — Джессика ни за что бы мне не поверила».

«Этого не может быть!» У Джессики все кипело внутри. Никогда она не была так возмущена. Приложить столько усилий и все зря!

Весь урок химии Джессика разглядывала большой красивый «неуд» и слова: «Зайдите ко мне», выведенные поверх заглавия ее последней контрольной работы.

Не слыша ни слова из лекции мистера Руссо, она гадала, как же это могло случиться. Ведь план был просто безупречен. Эмили выполнила уговор и даже перед контрольной подала Джессике знак, подняв кверху большой палец. Значит, оставалось одно объяснение: Робин взяла не то задание или оставила кучу следов. Джессика поморщилась, она ведь чувствовала: никаких серьезных дел Робин доверять нельзя, она все делает спустя рукава.

Значит, остается одно: сказать Руссо, что Робин украла задания, но перед самым звонком Джес сообразила — этого делать нельзя. Не то она потеряет Брюса. Прижатая к стене, Робин, конечно, проболтается Руссо, что про задание они узнали от Брюса, и Брюс ей этого никогда не простит. Первый раз в жизни она видела только один выход из создавшегося положения — сказать правду, хотя бы частично. Она пойдет к Руссо и признается, что списала контрольную у Эмили.

Мысленно приготовившись к самому суровому наказанию, Джессика вошла после уроков в химический кабинет и положила контрольную на учительский стол.

— Я бы хотела все объяснить про эту контрольную, мистер Руссо.

— Вы не приготовились к контрольной, Джессика, и потому плохо написали ее, — строго сказал он. — Никаких объяснений не может быть. Особенно по моему предмету.

Джессика поджала губы.

— Конечно, вы правы, мистер Руссо, — виноватым тоном начала она. — Нельзя было рассчитывать, что это сойдет с рук. Я…

— Нежелание учиться, Джессика, ничем не оправдать, — выговаривал мистер Руссо. — Вы никуда негодно написали уже вторую контрольную подряд. Если дело так пойдет дальше, вы можете получить неудовлетворительную отметку за семестр.

Джессика не верила свои ушам. Значит, Руссо не заметил, что она списала контрольную. И она переменила тактику.

— Я очень хочу исправить оценку по химии, честное слово, — продолжала виниться Джессика, правда уже в ином ключе. — Но мне она так трудно дается. Поверьте, дома тоже требуют, чтобы я хорошо училась по химии. Мои родители просто мечтают об этом.

— Если вам что-то непонятно, надо было давно прийти ко мне, и мы бы позанимались. У вас еще есть время все подогнать, но придется очень много работать. Надо хорошо подготовиться к остальным контрольным и сделать несколько дополнительных заданий. Зайдите ко мне завтра, после школы, я вам их дам.

Несколько минут спустя Джессика столкнулась с Эмили в коридоре и набросилась на нее. Прижав щупленькую девушку к стене и глядя на нее сверху вниз, Джессика зашипела не нее:

— Ты предала меня, Эмили Мэйер.

— Нет, Джессика, ничего подобного, — бесстрашно ответила Эмили. — И если ты мне не веришь, пойди и скажи Руссо, что я знала вопросы контрольной. Я этого не боюсь. Ему все известно.

Джессика вытаращила на нее глаза.

— Откуда? Как?

— Не волнуйся. Я ничего не сказала ему про тебя. Меня замучила совесть, и я пошла и призналась ему. Он так кричал, оставил меня после уроков, дал кучу дополнительных заданий. Но, как ни странно, на душе у меня теперь гораздо спокойнее.

— Ладно, но я-то почему провалилась?

— Я тоже плохо написала. Руссо в последнюю минуту заменил несколько вопросов, почему-то решил, что нынешняя контрольная должна отличаться от прошлогодней. Тебе, Джессика, очень повезло, ведь он не заметил, что ты сделала такие же ошибки, как я.

Хотя Джессика и понимала, что легко отделалась, все равно она была вне себя. По пути в столовую она думала о том, что с химией действительно дела плохи, еще хуже, чем до контрольной.

Столько надо учить, да еще куча дополнительных заданий. Она не рассчитывала, что так все обернется.

Только Брюс мог ее утешить. Джессика нашла его во внутреннем дворике столовой. Он сидел за столиком вместе со своими партнерами по команде Томом Маккеем и Джоном Пфайфером. И громче всех над чем-то смеялся.

Накануне вечером он был очень мрачный, и Джессика обрадовалась, что сегодня настроение у него улучшилось. Тихонько, чтобы Брюс не слышал, она подошла к столу, встала у него за спиной, поставив поднос на соседний столик, и крепко обняла его за шею.

— Привет. Вот где ты! — мурлыкнула она. Брюс равнодушно высвободился из ее объятий.

— Сейчас, девочка, не время. Ну вот, Джон, — продолжал он, как будто Джессики не существовало, — я отстал от этого парня — пятнадцать на сорок, и он был уверен, что сделает меня на моей подаче. Но я не собирался так просто сдаваться и смел его с корта тремя точными ударами. Нужно было видеть его физиономию!

— Брюс, можно тебя на минуту? Мне очень нужно с тобой поговорить.

— Это безотлагательно, Джес? Ты видишь, что я занят.

— Но, Брюс, это о контрольной по химии Руссо…

— Что тебе дался этот чурбан, Джес? Мне надоело о нем слышать. — Он резко отвернулся к своим друзьям и продолжал. — Пришла его очередь подавать. Гляжу, он уже нервничает…

У Джессики от ярости потемнело в глазах. Ведь, если бы Брюс так к ней подошел, она бы все бросила и утешила его. Но она тут же одернула себя — она ведь вмешалась в разговор, это невежливо. Но гнев вдруг вспыхнул в ней с новой силой. Да, невежливо, но не до такой же степени! Джессика решила на этот раз высказать свое возмущение, но, бросив взгляд на его красивое, высокомерное лицо, как-то смещалась и вздохнув, сказала себе: «Я и это ему прощу. Надеюсь простить».

Глава 12

Джессика стояла в ванной перед зеркалом, заканчивая макияж. Линия, которой она обвела губы, придала нижней губе то слегка надутое выражение, которое Брюс находил таким трогательным. Волосы, уложенные в высокую прическу, и черное облегающее платье делали Джессику неотразимой, и она видела это. «Если он и сегодня будет мрачный, злой, значит, у него в жилах течет не кровь, а ледяная вода», — сказала она, оглядывая себя в зеркале. Сегодня вечером она постарается сделать все, чтобы вернулась их любовь. И залог этого — ее изысканное платье, которое так ей идет.

Надушившись любимыми духами Брюса, Джес взяла полдюжины красиво обернутых подарочных коробок и снесла вниз. Радостно волнуясь в предвкушении предстоящего вечера, Джессика ждала у своих дверей приезда Брюса Через пятнадцать томительных минут перед домом Уэйкфилдов остановился черный «порше». Не дожидаясь сигнала, Джессика выскочила из дома и побежала к машине.

— Привет, Брюс, — улыбнулась она. — С днем рождения!

Брюс протянулся через сиденье и открыл дверцу. Джессика скользнула внутрь, положив пакеты ему на колени.

— Это мне? — спросил Брюс — Это все тебе. С днем рождения, дорогой!

— Замечательно. — Брюс равнодушно перебросил их на заднее сиденье.

Джессика ожидала совсем других слов.

— Ты не хочешь их посмотреть?

— Потом. — Он коснулся губами ее лба. — Сейчас я хочу другого удовольствия.

Он снова поцеловал ее. На этот раз крепко в губы. Тщательно обведенный вокруг губ контур был смазан в один миг. Джессика немного обиделась. Брюс мог хотя бы похвалить ее наряд, а уж потом набрасываться.

— Тебе нравится мое платье? — спросила она.

Брюс оглядел ее долгим , оценивающим взглядом.

— Превосходно, девочка, но слишком нарядно для вечеринки.

— Какой вечеринки? — изумилась Джессика.

— Это мой сюрприз. Я ведь обещал тебе. Все будет великолепно: горы еды, музыка и вся школа…

— Но я думала, что мы будем одни .. — растерялась Джессика: она так ожидала этого вечера наедине с Брюсом — и вот ее надежды, как и горящие щеки, остудил холодный вечерний воздух.

Брюс побарабанил пальцами по рулю и улыбнулся.

— Не вешай носа, девочка, выше голову. Это же для тебя. Ты ведь любишь компании. Я, когда всех приглашал, просил тебе ничего не говорить. Думал тебя порадовать. И к тому же восемнадцатилетие бывает раз в жизни. Я хочу, чтобы о нем долго помнили!

— Ты же сказал, что хочешь праздновать его только со мной, — тихо проговорила она, и ее нижняя губа задрожала. — Ты обещал мне вечер вдвоем.

— А он у нас и будет, после вечеринки. Поедем на наш любимый пляж.

Сняв правую руку с рычага переключения передач, он провел ладонью по обтянутому тонким шелком бедру Джессики.

Зал в клубе, где отмечался день рождения, был к их приходу забит почти до отказа.

— Вот он, виновник торжества! — крикнул Кен Мэтьюз, и дружный хор грянул: «С днем рождения!..»

Джессика пела вместе со всеми и видела, что Брюс сияет от удовольствия. Он был душой общества, упивался всеобщим вниманием. Джессика тоскливо думала, что это ему нравится больше, чем их свидания наедине. Но как только Брюс подошел к ней, она забыла все грустные мысли. Он взял ее под руку и повел к столику у самой эстрады.

— Это — лучший столик в зале, — сказал он, облокотившись на спинку ее стула. — Ты сиди, а я пойду поздороваюсь с гостями, — добавил он. — И сейчас же вернусь.

Брюс подсаживался к одному столику, к другому, а Джессика сидела в одиночестве и старалась делать вид, что ей без него не скучно. Достала косметичку из черной вечерней сумочки и подправила контур нижней губы. Но не могла же она весь вечер этим заниматься. Потратив еще минут пять на изучение сумочки, она откинулась на спинку стула и стала разглядывать собравшихся.

Увидев, что к ее столику пробирается сквозь толпу Робин Уилсон, Джессика чуть не заплакала. Брюс действительно пригласил всю школу.

— О-о-о, Джессика, как ты потрясно выглядишь! — воскликнула Робин.

Джессика при всем желании не могла ответить ей тем же. В розовом платье с белыми горизонтальными полосками, Робин точно сошла с рекламы фирмы, производящей сладкую вату.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросила Джессика.

— Я ушам своим не поверила, когда Брюс пригласил меня на день рождения. Он сказал, что я твоя лучшая подруга и ты будешь счастлива, если я приду. Правда, как здесь чудесно?! Собралась вся школа!

«Как ты верно подметила», — со злостью подумала Джессика. Она не отрывала взгляда от столика, за которым Брюс о чем-то оживленно беседовал с девушками из команды болельщиков. Интересно, он и сейчас думает, что у них толстые ляжки?

— Пойду, поищу какой-нибудь еды, — пискнула Робин. — Потом увидимся.

Вскоре приехали Элизабет с Тоддом. Увидев сестру, сидящую в одиночестве, Лиз сразу расстроилась.

— Пойду с ней поговорю, — сказала она Тодду.

— Может, это ей не очень и нужно. Ее величество Снежная королева, кажется, не очень хочет, чтобы ее беспокоили, — ответил Тодд.

— Не надо быть таким злым, Тодд, — сказала Элизабет и, показав на столик у окна, добавила:

— Вон, видишь, Уинстон расправляется с закусками. Составь ему компанию. Я буду с вами через несколько минут.

Она чмокнула Тодда в щеку и поспешила к столику, где сидела сестра. Увидев Лиз, Джессика приветливо улыбнулась и похвалила ее новое голубое платье с капюшоном.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Лиз. Какой чудесный день рождения, правда?

Элизабет подивилась хорошему настроению Джессики.

— Да, конечно, — кивнула она.

— Я говорила Брюсу, что лучше всего праздновать день рождения среди друзей. Какая ты молодец, что не выдала его секрет. Этот праздник для меня настоящий подарок.

— Ты хочешь сказать, что это твоя идея? — искренне изумилась Элизабет.

— Не совсем… моя, — запнулась на слове «моя» Джессика. — Я ведь больше всего люблю веселиться с друзьями. И ради Брюса я хотела быть сегодня самой красивой. По-моему, это мне удалось, да?

Элизабет с трудом сдерживала слезы, слушая, как Джессика опять пытается выгородить Брюса. Ей так хотелось разразиться еще одной гневной тирадой в адрес этого гнусного эгоиста, но и эти слова пропали бы впустую. И она тихо спросила:

— А где же сам Брюс?

— Не может же он все время сидеть возле меня, как привязанный. Он должен уделять внимание гостям, — ответила Джессика, ища его глазами по всему залу.

На сцену вышли «Друиды» и начали настраивать инструменты.

— Вот он! Наконец-то! — воскликнула обрадованная Джессика.

Элизабет посмотрела в ту сторону, куда смотрела сестра.

— Желаю тебе хорошо повеселиться, Джес, — сказала она, надеясь, что все-таки ошибается в Брюсе. — Мне надо поговорить с Эмили. Я еще подойду.

Подождав пока Эмили кончит настраивать ударную установку, Элизабет подошла к ней и спросила:

— А что с вашим концертом в клубе на побережье? Вы ведь должны сегодня там играть?

— Концерт отменен, — ответила Эмили. По ее виду нельзя было сказать, что она очень этим опечалена.

— А что случилась?

— Тони просто водил нас за нос, — покачала головой Эмили.

— Я думала, он профессиональный импресарио.

— И мы так думали. Он действительно работал в одном агентстве. Но они его уволили за месяц до того, как он здесь появился. Владельцы двух залов, где мы выступали, давние его знакомые. Но, как выяснилось, мы его в общем не так и интересовали.

— А что его заинтересовало?

— Не что, а кто… Дана, — наконец проговорила она смущенно. — Он ей целыми неделями названивал, а Гай как будто и не существовал. Мы-то ломали голову, в чем дело. Дана ничего нам не говорила, пока он не попытался соблазнить ее. Она, конечно, его притязания отвергла и выставила вон. С тех пор мы его больше не видели.

— Вы не жалеете об этом?

— Нисколько. Ты же знаешь, мы все это время работали как проклятые и теперь вздохнули с облегчением. Помнишь, ты приехала к нам на репетицию. Ты тогда сказала, что это наш худший день, а у нас каждый день был таким. Трепали друг другу нервы из-за каждой неверной ноты, из-за каждого неловкого движения. Обстановка была ужасная. Когда все лопнуло, мы сели, стали говорить и пришли к выводу, что до настоящего успеха нам еще далеко. Мы просто для него не готовы. Будем пока играть в школе и на таких вот вечеринках.

— Надеюсь, ты не очень расстроена?

— Ну, разве совсем немножко. Зато теперь, по крайней мере, у меня будет время заниматься химией.

— Мне кажется, шоу-бизнес требует иногда слишком больших жертв, — заметила Элизабет.

Тем временем один из гостей давно присматривался к свободному стулу рядом с Джессикой. Это был Уинстон. Он по-прежнему был неравнодушен к ней, и больше всего ему хотелось, чтобы она была счастлива. Зная характер Джессики, он понимал, что ей не очень-то нравится сидеть в одиночестве среди общего веселья. Отойдя от буфета, он долго бродил по залу, все не решаясь подойти к ней. Когда он наконец набрался смелости, «Друиды» уже исполняли четвертую песню, и зал был полон танцующими.

— Кажется, леди готова принять приглашение на танец?

Джессика не отрывала взгляд от Брюса, который уже второй танец танцевал с Лилой Фаулер.

— Извини, Уин, — повернула она голову к Уинстону, — я хотела бы пропустить этот танец.

— С того времени как мы танцевали в последний раз, я много тренировался и сделал большие успехи.

— Рада за тебя, продолжай в том же духе.

— Непременно, — улыбнулся он, — но я бы мог продемонстрировать свое мастерство. Давай рискнем, а?

— Спасибо, я лучше посмотрю, — холодно ответила она.

— Ну пойдем, Джессика, — настаивал он. — Я могу сделать пробежку на руках и даже колесо, но для этого мне нужна ты. Соглашайся. Всего один танец.

— Прости, Уин. Следующий танец мне обещал Брюс, а этот уже почти закончился. Думаю, тебе придется делать пробежку на руках соло.

— Тогда приглашаю тебя на следующий танец, после Брюса, — не унимался Уинстон.

— Только не сегодня. Отошел бы лучше. Сюда идет Брюс. Ему может не понравиться, что я с тобой разговариваю.

— Что ж, извини за посягательство на частную собственность. Всего наилучшего, Джессика.

Сунув руки в карманы куртки, огорченный Уинстон удалился. Возле буфетного столика он натолкнулся на Тодда с Элизабет.

— Твоя сестра — сумасшедшая. Неужели она не видит, что больше ему не нужна?

— А что ты на это скажешь? — спросил Тодд. — Виновник торжества, кажется, вспомнил, что пришел сюда с девушкой.

Все трое увидели, как Брюс подошел к Джессике.

— Ну, моя девочка, тебе нравится праздник? — спросил он, и в сердце Джес затрепетала надежда.

— Очень, Брюс, — нежно проговорила она. — Особенно, когда ты рядом. Посиди со мной.

Брюс положил руку ей на плечо и слегка побарабанил пальцами.

— Прости, Джессика, но я обещал пригласить Кэролайн. Ты ведь не возражаешь?

— Конечно, Брюс, не возражаю, — сказала она, но в ласковом голосе уже зазвучали нотки недовольства. Брюс их, однако, предпочел не заметить.

Джессика вдруг с особенной остротой вспомнила, что Брюс отмахнулся от нее в столовой, когда она получила у Руссо «неуд». «Что же с ним происходит?» — недоуменно и со страхом спросила она себя.

Брюс вспомнил о Джессике, когда заиграли последний медленный танец. Он пригласил ее танцевать, крепко прижал к себе и стал покусывать ее ушко. Ну, слава Богу, подумала Джессика и успокоилась.

— А что ты скажешь, если мы сорвемся отсюда? — прошептал Брюс. — Мне уже это веселье наскучило.

— Куда мы поедем, Брюс, на пляж?

— Мне нравится ход твоих мыслей, девочка, — усмехнулся он. — Но сначала давай закатимся к «Гвидо». Здешняя еда мне кажется подозрительной.

— Ты хочешь покинуть собственный праздник?

— Нет, девочка, я увезу праздник с собой.

— Я поеду за тобой на край света, — сказала Джес, с обожанием глядя в его глаза.

И через десять минут они уже мчались по извилистой горной дороге в пиццерию «Гвидо», находившуюся в самом центре города. За ними к новому месту веселья следовала целая вереница машин.

Глава 13

Брюс со своими гостями занял целый зал в популярном заведении «Гвидо», находившемся на одной из главных улиц Ласковой Долины. В зале тихо звучали мелодии из музыкального автомата; в общем разговоре тон, естественно, задавал Брюс Пэтмен.

— На следующей неделе, — разглагольствовал он, — я на своем черном красавце отправляюсь на очередное ралли. Он сейчас идет, как никогда, так что первый приз мне обеспечен.

— Брюс, мне так хочется увидеть это ралли. Возьми меня с собой, — попросила Джессика.

— Нет, девочка, тебе там нечего делать в такую жару, в такой пыли.

И он повернулся к Джону, который уплетал уже третью порцию пиццы.

— Что, приятель, хочешь пари на победителя в нашем первенстве по теннису?

— Надо быть круглым дураком, чтобы поставить на кого-нибудь, кроме тебя, — отозвался Джон.

— Брюс наверняка победит, — гордо заявила Джессика. Она хотела привлечь его внимание, но Брюс как будто не слышал ее.

Какое-то время спустя у «Гвидо» появились и Элизабет с Тоддом. я»

Лиз посмотрела на совсем приунывшую сестру, и спросила себя, скоро ли Джес наконец очнется от этого сна.

Прежней искрометной Джессики не существовало. Вместо нее была безвольная раба, с обожанием глядевшая на Брюса.

Прежняя Джессика никогда бы не позволила так с собой обращаться. И никто, даже Брюс Пэтмен, не стоил тех унижений, на которые она ради него шла.

— Кен, что ты делаешь завтра? Отец подарил мне винтовку и мне хотелось бы ее опробовать. — Брюс обратился к другому приятелю.

— Подарил винтовку? Ты что, умеешь с ней обращаться?

— Нехитрое дело разнести стопку глиняных тарелок. Это мелкокалиберка.

. — Ты говоришь, завтра? — вмешалась Джессика. Она чувствовала, что Брюс от нее ускользает. — А как же наше свидание?

— Ты, Джессика, перепутала дни, — ответил он, даже не взглянув на нее. — Так что скажешь, Кен? Как насчет завтра после полудня? — Брюс взглянул на часы. — Простите, мне надо срочно позвонить. Я сейчас вернусь.

Джессика смотрела на свои руки, сцепленные на коленях, они казались ей совсем чужими. Брюс вернулся через несколько минут, весь его вид выражал крайнее огорчение.

— Приношу извинения, друзья. Для одного из нас вечеринка закончена. Я только что позвонил домой, и мама сказала, что у бабушки наступило резкое ухудшение. Так что я должен вас покинуть.

— Брюс, это ужасно! — воскликнула Джессика, хотя и заподозрила обман. — Твоя бабушка так плохо чувствовала себя последние дни.

— Да, девочка, я вижу, ты ее очень жалеешь. Поедем, я отвезу тебя домой.

— Об этом можешь не беспокоиться, — послышалось из-за соседнего столика.

Брюс обернулся, а Элизабет продолжала:

— Мы с Тоддом отвезем Джессику. Мне бы, Брюс, не хотелось, — в ее голосе звучал несвойственный ей сарказм, — чтобы ты так уж сильно отклонялся от своего пути.

Элизабет показалось, что, услыхав ее слова, Брюс облегченно вздохнул.

— Спасибо, Лиз, — сказал он. — Благодаря твоей доброте, я буду дома гораздо быстрее.

— Я очень рада, Брюс. Джессика, поехали. И не успела Джессика что-либо возразить, Лиз схватила ее руку и потащила к выходу. Джессика даже не поцеловала Брюса на прощание.

Усадив Джессику на заднее сиденье в машину Тодда, Элизабет отвела своего друга в сторону и шепнула:

— У меня есть идея, помоги мне ее выполнить.

— Что надо сделать?

— Повози нас полчаса где-нибудь, потом я вспомню, что мне надо срочно вернуться сюда.

— Зачем?

— Сделай так, как я говорю, и увидишь, что будет.

Тодд пожал плечами, но обещал все исполнить. Первые минуты царило молчание. Джессика первая его нарушила. Она была расстроена, что сестра оторвала ее от Брюса.

— Но я могла бы поехать с ним, наш дом по дороге, — упрекнула она сестру, недовольная тем, что Лиз буквально похитила ее.

— Но его бабушка очень плоха, Джес, — возразила Элизабет. — Ему надо быть дома как можно скорее. Поэтому он и не стал возражать, чтобы мы тебя отвезли.

После того как проехали полпути, Тодд, помня уговор, предложил:

— Давайте остановимся ненадолго.. Я вспомнил, мистер Стилмэн сказал на уроке, что сегодня ночью Юпитер и Сатурн будут хорошо видны рядом с Луной. Небо ясное, мне очень хочется их увидеть.

— Я не знала, Тодд, что ты увлекаешься астрономией, — заметила Джессика.

— Еще как, с двенадцати лет. Мне даже родители подарили телескоп, — сказал Тодд первое, что пришло в голову.

Он медленно въехал на вершину холма, господствующего над Ласковой Долиной, и оставил машину на обочине дороги в полумиле от Миллерз-пойнт, ровной площадке, служившей местом свиданий для влюбленных парочек.

Ночное небо было кристально чисто, и они хорошо видели внизу мерцающие огни города. В небе над ними с левой стороны висел сахарно-белый серп полумесяца. Но ничего похожего на Юпитер и Сатурн рядом с ним и в помине не было.

— Мне надоело здесь сидеть, — заявила Джессика через пять минут астрономических наблюдений. — Поедем домой.

— Ну, пожалуйста, еще пять минут. Я знаю, они должны быть где-то недалеко от Луны.

Прошли еще пять минут. Элизабет знала, что Джессика ни за что больше не согласится здесь торчать, и попросила Тодда отвезти их домой.

Как послушный кавалер, Тодд съехал с холма и свернул на улицу, где жили сестры Уэйкфилд. За квартал до их дома Элизабет схватилась за голову.

— Какой кошмар! Я забыла ключи на столике у «Гвидо».

— Ничего страшного, — успокоил ее Тодд. — Мы сейчас же за ними съездим.

— Зачем? Обойдемся моими ключами, Лиз. Заберешь свои завтра, — сказала Джессика.

— Нет. Вдруг их кто-нибудь возьмет. Едем за ними, Тодд.

— Ладно, езжайте. Только сначала завезите меня. Я очень устала, — раздраженно заявила Джессика.

Но Тодд уже развернулся и покатил обратно в центр. Джессике оставалось молча злиться на заднем сиденье. Когда подъехали к пиццерии, у самого входа увидели знакомый черный «порше» — интуиция не подвела Элизабет. До этой минуты гнев Джессики походил на тлеющую головешку. Теперь же он вспыхнул ярким пламенем.

— Мы сейчас же вернемся, — сказала Лиз, когда Тодд остановился позади машины Брюса и помог ей выйти. — Ой, смотрите, чья здесь машина! — прибавила она, делая вид, что очень удивилась, Джессика ничего не сказала на это, но как-то вдруг встрепенулась и решительно объявила:

— Я иду с вами.

Когда обе сестры вошли в зал ресторана, праздник бил в полном разгаре. Казалось, что уехали из всех гостей только они. Был, правда, еще один человек, кто уехал сразу за ними. Но он очень скоро вернулся — в обществе никому не знакомой девушки.

За столом рядом с Кеном и Джоном и их подругами сидели Брюс и рыжеволосая красавица.

Джессика долго не спускала глаз со всей компании. На мгновение Элизабет показалось, что Джессике этого не вынести, и она было пожалела, что применила столь сильнодействующее средство. Но Лиз недооценила сестру. Джес полностью владела собой. С ее глаз спала пелена, и она впервые увидела истинное лицо Брюса Пэтмена. С иронической улыбкой на губах она обдумывала план мщения. Родилась прежняя Джессика, и Брюсу Пэтмену предстояло испытать ее гнев.

Глава 14

Прошла минута, и Джессика двинулась к столу, за которым веселилась компания Брюса.

— Отлично! Вижу, я не одна захотела съесть еще одну порцию пиццы Гвидо.

Лицо Брюса побелело при звуках ее голосам — Джессика, какой приятный сюрприз! Разреши познакомить тебя с Алиной Монтгомери. Она э-э… м-м. — .. — друг нашей семьи.

— Друг? — переспросила Джессика. — А, по-моему, это твоя бабушка. Ты ведь поехал к бабушке, правда, Брюс?

— Да, — должен был согласиться Брюс. — Но…

Как будто не слыша его, Джессика повернулась к рыжеволосой девушке.

— Привет, бабуля. Я вижу, с тобой произошло чудесное превращение. Может быть, на тебя так подействовала пицца Гвидо?

Она взяла со стола порцию пиццы и поднесла ее к глазам.

— Кто бы мог подумать, что простая пицца способна превратить больную старуху в цветущую молодую леди? — Она снова повернулась к Брюсу. — А ты, любитель повеселиться, что-то сильно побледнел. Тебе тоже не мешает прописать это волшебное средство. Получай, Брюс Пэтмен!

И не успел никто рта раскрыть, Джессика влепила ему в лицо липкую массу.

— А это поможет тебе умыться! — Джес схватила со стола графин с содовой и вылила его Брюсу на голову. Он пытался схватить ее за руку.

— Успокойся, девочка, — промычал он.

— Не смей меня так называть! — взорвалась Джессика. — Ты думал, я такая дура, что не пойму разыгранного тобой спектакля? Я тоже приготовила тебе сюрприз: между нами все кончено!

И Джессика схватила с соседнего столика второй графин. Убегая с поля боя, Брюс оступился и упал в маленький бассейн с фонтаном, бившим у дальней стены зала.

Вид красавчика-выпускника, промокшего до нитки и перемазанного пиццей, был так комичен, что у Джессики вырвался смешок, потом еще один, и скоро всю ее сотрясало от хохота. После минутного замешательства к ней присоединился весь зал. Хохотали все, так что у многих слезы катились из глаз. Никогда Брюс Пэтмен не испытывал подобного унижения — быть всеобщим посмешищем.

А Джессика с улыбкой подошла к Уинстону.

— Кажется, я должна тебе свидание, — сказала она. — Пойдем.

Взяв изумленного парня за руку, она повела его из зала.

— Извини, Уин, я покину тебя на одну минутку, — сказала она, когда они вышли на улицу. И направилась к черному «порше».

— У меня есть еще одно неоконченное дело.

Не колеблясь ни минуты, она выпустила воздух изо всех четырех баллонов. Уинстон даже пальцем не шевельнул, чтобы ее остановить.

Он был очень доволен — наконец-то Брюс получил по заслугам.

После того как страсти в зале улеглись, Тодд с Элизабет сели за свободный столик. К ним тут же подсела Робин.

— Держу пари, Лиз, Джессика тебя за это не поблагодарит, — покачал головой Тодд.

— Это неважно, — пожала плечами Элизабет. — Ты видел — вернулась прежняя Джессика, у нее хватило решимости вычеркнуть Брюса из своей жизни, а это для меня самое главное.

— Прости меня, Лиз, — неуверенно начала Робин. — Я не хотела бы мешать вашему разговору. Но мне нужно кое-что спросить.

— Спрашивай, Робин. Что-нибудь случилось?

— Мне просто интересно, собрание «Пи Бета Альфа» на этой неделе состоится? Ты пойдешь на него?

— Скорее всего не пойду, — ответила Элизабет. — Я сто лет там не была и не знаю, когда они собираются.

— Очень жалко.

— А почему так важно, чтобы я пошла на это собрание?

— Ты все не веришь, что мы с Джессикой дружим. А это собрание как раз докажет, настоящая ли она подруга.

— Я что-то не понимаю.

— Она обещала предложить мою кандидатуру для вступления в клуб.

У Элизабет поднялись брови от удивления.

— Обещала?

Робин таинственно улыбнулась.

— Да. И не просто обещала, а дала слово и не может этого слова нарушить.

Элизабет хотелось, чтобы Робин поменьше верила словам ее сестры. Она могла на что угодно поспорить, что этого обещания Джес никогда не исполнит. Сколько раз она говорила Элизабет, что эта толстуха не вписывается в имидж девушки из «Пи Бета Альфа». С какой стати она станет делать поворот на сто восемьдесят градусов?

Скорее всего, все произойдет так: Джессика преспокойно забудет о своем обещании, а когда собрание кончится, будет рассыпаться в извинениях перед Робин. Да только какой прок в этих извинениях! И тут Элизабет подумала: а почему, собственно, Робин должна зависеть от Джессики. И приняла решение:

— Ладно, — сказала она. — Я на это собрание пойду.

Она пойдет, чтобы помочь Робин, если Джессика подведет подругу. И сама предложит кандидатуру Робин в члены клуба. Попробует только Джессика ее остановить!

Конечно, этот шаг может вызвать в клубе бурную реакцию. Что же, придется их слегка подразнить, подумала Элизабет, даже не представляя себе, к каким последствиям приведет это ее решение.

Сможет ли Лиз одержать верх над своей своенравной сестрой и добиться избрания Робин в члены «Пи Бета Альфа»? Ответ на это содержится в четвертой книге о сестрах-близнецах.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14