Драма в Мексике [Жюль Верн] (fb2) читать постранично

Жюль Верн Драма в Мексике

^{(Первые корабли мексиканского военного флота)}

1. ОСТРОВ ГУАХАН — АКАПУЛЬКО

Восемнадцатого октября 1825 года испанские суда, корвет^[1] «Азия» и восьмипушечный бриг^[2] «Констанция», бросили якорь в порту одного из Марианских островов^[3] — Гуам. Прошло полгода с тех пор, как корабли покинули берега Испании. Недовольство изнуренных трудностями пути матросов, получавших скудное жалованье и скверную пищу, грозило вот-вот перерасти в бунт. На борту «Констанции», — ею командовал непреклонный, суровый капитан Ортева, — дисциплина особенно ослабела. Бриг задержался в пути из-за серьезных неполадок, таких неожиданных, что казалось, это чья-то намеренная небрежность. «Азии», под командой дона Роке де Гусуарте, пришлось вместе с «Констанцией» зайти в порт. Как-то ночью при загадочных обстоятельствах разбился компас; потом лопнули будто нарочно срезанные ванты фок-мачты,^[4] и она рухнула вместе с оснасткой; наконец, при маневрах дважды отказывали штуртросы.^[5]

Гуахан, как и все Марианские острова, входит в Филиппинский морской округ, поэтому испанцы, находясь в собственных владениях, смогли быстро исправить поломки.

Во время вынужденного пребывания на суше дон Ортева поделился с доном Роке своими тревогами. Особенно подозрительными в команде ему казались двое: лейтенант Мартинес и марсовый матрос^[6] Хосе.

Лейтенант уже успел подпортить репутацию достойного офицера участием в тайных матросских сборищах, несколько раз его даже сажали под арест, и тогда службу за Мартинеса нес юнга по имени Пабло. А презираемый всеми, ничтожный Хосе измерял преданность капитану лишь количеством золотых монет своего жалованья, и поэтому за ним присматривал старший матрос Якопо, чья честность ни у кого не вызывала сомнений.

Пабло был одной из смелых личностей, которых толкает на подвиги благородство души. Родители его рано умерли, и мальчика воспитал дон Ортева. Теперь юноша без колебаний отдал бы жизнь за своего благодетеля. Подолгу беседуя с Якопо со всем пылом молодости, он говорил о сыновней преданности приемному отцу, и славный Якопо крепко жал ему руку. На этих людей, безусловно, можно было положиться, но что могли они сделать против распоясавшейся, забывшей о дисциплине команды? И пока, день за днем, преданные матросы боролись с назревавшим бунтом, Мартинес, Хосе и другие члены экипажа все ближе подходили к черте, за которой начинается неподчинение и предательство.

Накануне отплытия лейтенант и десятка два матросов с обоих судов сидели в дешевом кабачке порта Гуахан.

— Ну вот что, — говорил Мартинес, — из-за всех этих поломок мы задержались на островах, и я смог — собрать вас для тайной беседы.

— Ура! — в один голос крикнули заговорщики. — Говорите же! Что вы собираетесь делать?

— План такой, — отвечал Мартинес. — Мы захватываем оба корабля и поворачиваем к берегам Мексики. Всем известно, что у новой Конфедерации^[7] нет военного флота, а значит, мексиканцы купят у нас суда. Так мы не только получим задержанное жалованье, но сможем еще и поделить между собой вырученные за корабли деньги.

— Идет!

— А каков сигнал к бунту? — поинтересовался Хосе.

— На «Азии» запустят ракету, — объяснил Мартинес. — Нас десять против одного, так что офицеры и глазом не успеют моргнуть, как окажутся, под арестом.

— И когда подадут сигнал?

— Через несколько дней, как только достигнем широты острова Минданао.^[8]

— А вдруг мексиканцы встретят нас пушками? — усомнился Хосе. — Ведь, кажется, есть указ Конфедерации, по которому все испанские суда берутся под надзор. Этак вместо золотых монет можно получить железо и свинец!

— Спокойней, Хосе! Они нас узнают, и притом издалека!

— Но как?

— Поднимем мексиканский флаг! — Мартинес развернул перед бунтовщиками зелено-бело-красное знамя.

Этот символ мексиканской независимости был встречен мрачным молчанием.

— Ну что, горько расставаться с испанским флагом? — насмешливо спросил лейтенант. — Что ж, пусть те, кому жаль, выйдут отсюда и отправятся исполнять приказы капитанов. А мы не желаем больше им подчиняться!

— Верно! — закричали матросы.

— Офицеры собираются вести суда к Зондским островам,^[9] когда задуют муссоны,^[10] — продолжал лейтенант, — но мы и сами умеем сражаться с ними!

Тайное сборище закончилось, и матросы поодиночке возвратились на свои корабли. А утром, на заре, «Азия» и «Констанция» подняли якоря и, держа курс на юго-запад, на всех парусах двинулись к островам Новой Голландии.^[11] Мартинес вновь заступил на службу, и за ним, по приказу дона Ортевы, снова