Ее властелин и повелитель [Карен Хокинс] (fb2) читать постранично

Карен Хокинс Ее властелин и повелитель

Дюку, псу моего сына,

с благодарностью за то, что согревал

мои ноги и никогда не смотрел

на меня с таким видом, словно говорил:

«Какая же ты глупая»,– а приберегал этот

взгляд для кошки.

Каждому нужна собака вроде Дюка

ИСКУССТВО БЫТЬ ОБРАЗЦОВЫМ ДВОРЕЦКИМ

Исчерпывающее руководство, составленное Ричардом Робертом Ривсом

Завершая тридцатый год службы в качестве дворецкого в доме одного джентльмена, я оглядываюсь на пройденный путь. Не считая особого способа чистки обуви (незаменимое умение для каждого дворецкого) и поистине великолепного рецепта удаления винных пятен с бархата (что некоторые ошибочно считают невозможным), моя память обогатилась житейской мудростью и опытом, а также многочисленными поучительными историями.

Я сожалею лишь о том, что в силу преданности своей профессии не удосужился обзавестись детьми, которым мог бы передать жизненный опыт и с кем мог бы поделиться воспоминаниями. Поэтому, задумав написать книгу, я решил посвятить ее всем молодым людям, которые подумывают о том, чтобы поступить на должность дворецкого в приличный дом. Все они в какой-то степени являются моими сыновьями.

Пролог

Слуга, любой слуга, никогда не должен преступать границы своих должностных обязанностей, за исключением случаев возникновения чрезвычайных обстоятельств. Но даже в чрезвычайных обстоятельствах он должен соблюдать предельную осторожность. Исходя из собственного опыта, могу сказать, что когда слуга случайно переходит границы дозволенного, общество – или какая-то сила внутри его – в большинстве случаев немедленно водворяет его на место.

Ричард Роберт Ривс. Искусство быть образцовым дворецким

Гостиница «Белый чертополох»,

Йоркшир, Англия

1781 год

– Он приедет, – пробормотал десятилетний Тристан Ллевант, прижимаясь лбом к холодному оконному стеклу. Внизу, за грязным гостиничным двором, проходила дорога в Лондон. Но длинная и узкая дорога, которая коричневой лентой вилась по отнюдь не живописной сельской местности, была пустынна. – Я знаю, что он приедет, – прошептал мальчик, затуманивая дыханием влажное стекло. – Наш отец никогда не лжет.

– Откуда ты знаешь? – презрительно скривив губы, сказал Кристиан. – Герцог никогда не разговаривает с нами. Он даже не считает нас своими детьми.

Тристан повернулся к брату:

– Герцог Рочестер – человек занятой. И он считает нас своими детьми, потому что дает маме деньги на наше содержание и оплату услуг гувернера.

Похоже, Кристиану эти доводы не показались убедительными.

– Он нашел бы для нас время, если бы мы были его законными наследниками. И уж конечно, не оставил бы нас здесь, где так холодно и скучно.

Законные. Слово это больно отозвалось в сердце Тристана, и он крепко стиснул зубы, чтобы удержаться от слез.

– Он приедет, чтобы спасти нас. Он должен.

Кристиан скептически посмотрел на Тристана. Глядя на них, было трудно догадаться, что они близнецы. Тристан был белокур, широкоплеч и обладал крепкими кулачками, тогда как темноволосый Кристиан был худенький и изящный, хотя и одного роста с братом.

Единственным общим у них был цвет глаз – удивительный, неотразимо привлекательный светло-зеленый, как только что распустившаяся листва. Загадочный цвет, словно у эльфов, как сказала одна из горничных.

Тристану это нравилось. Возможно, он и впрямь обладает какой-нибудь волшебной силой и если очень постарается, то сможет заставить отца прискакать сюда сквозь туман и спасти их. Особенно маму, которая больше всех нуждалась в спасении.

При мысли о матери, запертой в полном одиночестве в сырой тюремной камере, Тристан потер то место на груди, где сосредоточилась боль. Он знал, что это за боль. Это был страх. Если его не одолеть, Тристан не сможет принимать решения и ему не удастся найти выход из трудного положения, в котором они оказались. А Кристиану, хоть он и делает вид, будто ему все нипочем, наверняка было так же страшно, как и Тристану.

В пивной, расположенной внизу, было шумно, и звуки громких голосов эхом отдавались в деревянных стенах лестничной клетки, отчего становилось еще страшнее.

Кристиан тревожно взглянул на дверь:

– Нам надо уходить. Здесь оставаться опасно.

– Нельзя, – решительно заявил Тристан. – Мы написали отцу, что будем ждать его здесь.

– Но Брукс сказал, что люди герцога даже не пустили его в дом. Они просто взяли письмо и закрыли перед ним дверь.

– Отец – очень важный человек. Уверен, что как только он найдет время и прочитает письмо...

– Он даже не захотел увидеться с Бруксом. Почему ты думаешь, что он прочитает наше письмо?

Тристан в отчаянии покачал головой:

– Нет, ты ошибаешься. Отец приедет. Он должен приехать, Крис. Должен.

Кристиан нахмурил лоб.

– Надеюсь, ты не собираешься расплакаться?

Тристан взял себя в руки и, хотя слезы душили