Водоворот страсти [Кэрол Финч] (fb2) читать онлайн

Кэрол Финч Водоворот страсти

С огромной любовью посвящаю эту книгу моему мужу Эду и нашим детям – Кристи, Джилл и Курту, а также нашему новоиспеченному зятю Джону Нельсону. Желаю всем любви, веселья и счастья…

Глава 1

Усевшись за руль своего огненно-красного «шевроле-корвета», Элисса Ролинз Катлер откинулась на спинку сиденья. Несмотря на утомительный перелет, она была рада возвращению в Оклахома-Сити. Частые деловые поездки в Вашингтон до смерти ей надоели. Волей-неволей принимая участие в политических и бюрократических играх, Элисса постепенно превращалась в законченного циника. Увы, обитатели Капитолийского холма^[1] на поверку оказались жадными, никчемными бездельниками. Близкое знакомство с так называемым высшим светом Вашингтона сильно пошатнуло ее, как выяснилось, идеалистические представления о справедливом общественном устройстве страны.

Четыре года вынужденного общения с государственными чиновниками самых разных уровней твердо убедили ее в том, что никогда еще старый добрый дядя Сэм так сильно не нуждался в тщательной очистке правительственных учреждений от накопившихся в них громадных куч всякого хлама и отбросов, как теперь. Пытаясь добиться официального разрешения на осуществление новых проектов «Катлер корпорэйшн», Элисса неизменно сталкивалась с откровенной некомпетентностью министерских чинуш, которые боялись принимать какое-либо решение, не посоветовавшись предварительно с десятком других высокопоставленных бюрократов. А те, в свою очередь, также избегали ответственности из страха потерять «теплое местечко».

Вашингтон просто кишмя кишел высокооплачиваемыми бездельниками, зажавшими в бюрократические тиски всю национальную экономику. Эти паразиты в человеческом облике заполнили собой все столичные учреждения, жадно высасывая деньги из налогоплательщиков и при этом не принося обществу ни малейшей пользы.

При одной мысли об этом Элисса почувствовала приступ отвратительной тошноты.

Если бы ее отчим управлял своей корпорацией столь же экстравагантно и неэффективно, как это делали государственные сановники, его долги давно бы достигли размеров дефицита национального бюджета. К великому несчастью для дяди Сэма, созданная им же самим колоссальная бюрократическая система ныне превратилась в тонущий корабль, до отказа забитый лентяями и бездельниками, способными лишь сочинять все новые и новые формуляры (с непременным требованием заполнять их в трех экземплярах) для тех, кто реально что-то делает. Именно таким нехитрым способом эти нахлебники пытались доказать необходимость своего существования и оправдать свое высокое жалованье. Увы, старый добрый дядя Сэм настолько зажирел, что был уже не в состоянии изменить положение вещей…

Осторожно выезжая со стоянки аэропорта, Элисса услышала, как еще один пассажирский лайнер с ревом взмыл в небеса. Ей не терпелось поскорее вернуться в офис и забыть о трех днях, впустую потраченных в созданной дядей Сэмом «стране кривых зеркал». После подобных поездок в Вашингтон она всякий раз заново восхищалась организаторскими талантами своего отчима.

«Катлер корпорэйшн» занималась конструированием и производством тех маленьких, чертовски умных штучек, которые покупало министерство обороны с целью оснащения армии, ЦРУ и ФБР последними техническими новинками. К счастью, Даниэль Катлер был не только всеми признанным гением в области высоких электронных технологий, но и удачливым предпринимателем, а также умелым организатором. Его компания работала как хорошо отлаженный механизм, не давая неожиданных сбоев. Единственным слабым местом было заключение контрактов с государством: весь патриотизм Даниэля попросту терялся среди бесконечных бумаг и канцелярской волокиты.

Элисса уверенно вела свой «шевроле» по скоростному шоссе, стараясь наконец успокоиться и обрести утерянное за эти три дня душевное равновесие. Она думала о том, что ее ждет заслуженный двухнедельный отпуск, первые два дня которого она собиралась проваляться в постели. Подумать только! Никакой дипломатии, никаких театральных улыбок, никакого улещивания бюрократов… Вместе со своим женихом она постарается забыть обо всем на свете…

Вспомнив о том, что ее ждет целый список дел, связанных с предстоявшим замужеством и свадебной церемонией, Элисса негромко застонала. До свадьбы оставалось совсем мало времени, и ей придется поторопиться. Еженедельные командировки то в Вашингтон, то в другие штаты, где располагались вспомогательные производства «Катлер корпорэйшн», явно начинали мешать личной жизни Элиссы.

Завидев вдалеке, в северной части города, небоскреб, в котором размещалась штаб-квартира «Катлер корпорэйшн», она живо представила себе, как после короткого доклада отдаст отчиму груду формуляров и анкет, которые следовало заполнить в трех экземплярах, и целых две недели будет наслаждаться заслуженным отдыхом. Элисса была уверена, что ее мать и отчим тоже с удовольствием предвкушали недельный морской круиз, к которому готовились вот уже несколько месяцев.

Поскольку ее отчим сумел окружить себя абсолютно надежными и преданными сотрудниками, он мог с легким сердцем позволять себе время от времени несколько недель отпуска, не опасаясь при этом, что в его отсутствие корпорация развалится на куски. Жаль, что дядя Сэм не мог позволить себе подобной роскоши…

Мысленно приказав себе прекратить столь циничные размышления, Элисса направилась к лифту, слегка прихрамывая на левую ногу. Все левое бедро постепенно охватывала тупая ноющая боль: так бывало всегда после чрезмерной нагрузки. Эта боль служила вечным напоминанием о трагическом случае, после которого ей пришлось перенести две сложные операции и пройти несколько длительных курсов физиотерапии. Все эти двенадцать лет Элисса изо всех сил старалась забыть об ужасном инциденте, но мешала постоянно возникавшая тупая боль, снова и снова заставлявшая ее переживать события далекого прошлого.

Три дня, проведенные Элиссой в обществе безмозглых, ни на что не годных марионеток дяди Сэма, привели ее в крайне мрачное состояние, однако при виде сидевшей за столом и целиком поглощенной диалогом с компьютером Валери Митчелл ее настроение заметно улучшилось. Вот уже три года она снимала большую квартиру на пару с этой энергичной и добросердечной молодой женщиной, обожавшей во всем стиль вестерн. Валери, одетая, как всегда, по последнему слову моды вестерн, лучезарно улыбнулась Элиссе.

Ей было двадцать восемь лет, и она уже успела побывать замужем. Горожанка до мозга костей, Валери внезапно увлеклась музыкой в стиле кантри и стала одеваться исключительно в ковбойском стиле. Весь персонал корпорации не уставал обсуждать ее удлиненные джинсовые юбки, ковбойские сапожки и ювелирные украшения из бирюзы. Искренне уважая интеллектуальные способности Валери, менеджеры все же не упускали случая подтрунить над ее манерой одеваться. Молодая женщина обладала настоящим талантом в области программного обеспечения и умела приспособить любую программу для нужд корпорации. В этом смысле она была настоящей феей, одетой в кожу, джинсовую ткань и серебряные фенечки.

– Господи, как я рада твоему возвращению! – воскликнула Валери, отодвигая от себя кипу бумаг. При этом ее многочисленные серебряные браслеты тоненько зазвенели. – Весь день тебе названивает твой отец! Твоя секретарша не выдержала такого напора и спряталась в дамском туалете, ожидая, пока ты сама появишься в офисе…

Отставив портфель с бумагами в сторону, Элисса придвинула к себе стопку телефонных сообщений и спросила:

– Зачем он звонил?

– Этого он не сказал. Просто велел секретарше попросить тебя позвонить ему, как только ты вернешься из Вашингтона. – С этими словами Валери снова уставилась на экран монитора. – Сегодня моя очередь готовить ужин. Что ты хочешь, Элисса?

– Бутылку шотландского виски, – пробормотала та, беря в руки портфель и направляясь в свой кабинет.

– Неужели все так плохо?

– Никогда не выходи замуж за государственного чиновника, Валери. Он не осмелится принять окончательное решение, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь.

– А я и не собираюсь! – возразила Валери, быстро стуча по клавиатуре наманикюренными пальчиками. – Мне хватило моего бывшего супруга! Теперь мне нужен настоящий мужчина, что называется «соль земли»: со старомодными нравственными принципами, способный по достоинству оценить любовь настоящей женщины.

– В таком случае тебе стоит поторопиться с отправкой Санта-Клаусу заказа на новогодний подарок. Дедушке придется немало побегать, чтобы найти тебе такого мужчину, – бросила Элисса через плечо, открывая дверь своего кабинета.

Закрыв за собой дверь, она тут же стала звонить отцу. После первого же гудка в трубке раздался звучный голос Эли Ролинза:

– Алло?

Улыбнувшись, Элисса уселась в кресло. Ее отец всегда так громко разговаривал по телефону, словно старался докричаться со своего ранчо до Оклахома-Сити без всяких средств связи.

– Привет, папа! Я вернулась!

– Ну наконец-то! – проворчал Эли Ролинз. – Что же это твой отчим заставляет тебя все время куда-то летать? Черт возьми, ты столько времени проводишь в воздухе, что я не удивлюсь, если у тебя скоро отрастут крылья! Детка, пора тебе изменить свой образ жизни. Ты должна вернуться к родным корням, а не проводить свои лучшие годы в бесконечных перелетах с места на место!

Отец Элиссы был именно тем мужчиной, которого Валери недавно назвала «солью земли». Не будь Эли Ролинзу уже далеко за шестьдесят, Валери Митчелл мгновенно влюбилась бы в него без памяти.

– Элисса, мне нужно переговорить с тобой насчет ранчо, – настойчиво произнес Эли. – Завтра утром я приеду в город и надеюсь, ты сможешь провести со мной весь день.

Элисса мысленно принялась перебирать намеченные на завтрашний день дела, соображая, как бы перенести их на другое время. Чтобы посвятить весь день отцу, ей придется отменить и намеченное свидание с женихом. Они собирались засесть наконец за составление списка гостей, которых хотели пригласить на свадьбу.

– Мой завтрашний приезд сильно нарушит твои планы? – догадался Эли.

– Нисколько! – торопливо отозвалась Элисса. – Мы с Робертом сможем встретиться в другой день…

– Черт побери! Доченька, неужели ты всерьез собралась выйти замуж за этого хлыща?!

Роберта никак нельзя было назвать хлыщом. Скорее он был, что называется, из молодых да ранних. И не нравился Эли Ролинзу. В глубине души Элисса и сама знала, что ее чувства к Роберту Грейсону нельзя было назвать горячей любовью. Их брак должен был стать логичным завершением рациональных, чуть ли не деловых отношений, в результате которого выигрывали обе стороны. Роберт был воспитанным, симпатичным, хорошо образованным молодым человеком, сделавшим головокружительную карьеру… И вообще он вполне подходил на роль мужа Элиссы. Ей было уже двадцать семь, а она все еще не была замужем из-за вечной нехватки свободного времени. Постоянные деловые поездки по всей стране делали практически невозможным возникновение подлинно глубоких человеческих отношений, поэтому ее вполне устраивали те, что существовали между нею и Робертом. Элиссе казалось, что настало время создать семью. Недаром ведь говорят: женщина должна рожать детей в молодом возрасте, чтобы успеть насладиться ими.

В трубке раздался едва слышный щелчок.

– Папа? Ты меня слышишь?

– Конечно, детка! Однако похоже, нас кто-то подслушивал. Черт бы побрал эти параллельные аппараты! Именно поэтому я и хочу приехать к тебе в город, чтобы обговорить все при личной встрече, а не по телефону.

– О чем ты хочешь поговорить со мной?

– Завтра, детка, ты обо всем узнаешь.

– Папа, у тебя все в порядке? У тебя какой-то огорченный голос.

– Ничего, все будет в полном порядке после того, как мы с тобой поговорим завтра, а потом я улажу тут на ранчо кое-какие дела…

Внезапно ощутив боль давней обиды, Элисса с деланным равнодушием произнесла:

– Надо же! Значит, и я могу тебе чем-то помочь? А я думала, что все проблемы на твоем ранчо успешно решает Хантер.

– Хантер стоит тысячи таких хлыщей, как твой Роберт, будь уверена! – жестко ответил Эли. – Не доверяю я этому твоему женишку…

– Ну, на твой взгляд, всякий, кто не носит ковбойские сапоги и стетсон, не заслуживает никакого доверия, – усмехнулась Элисса.

– Будь моя воля, я давно бы вернул тебя жить на ранчо – раз и навсегда! Сидя верхом на лошади, начинаешь гораздо лучше понимать жизнь, чем летая в облаках на сверхзвуковых лайнерах. К черту этот Вашингтон, к черту Роберта! Какой он тебе жених, а тем более муж?!

– Послушай, папа…

– Хватит с меня твоих «послушай, папа»! Я видел тебя вместе с этим хлыщом! Между вами нет ничего общего, нет и тени настоящей любви! И никогда не будет! Послушай своего отца, который сам был несчастен в браке с твоей матерью. Если между мужчиной и женщиной нет настоящего взаимного влечения, и физического, и душевного, то их брак с самого начала обречен на провал!

Мягко говоря, Эли Ролинз, жесткий и трезвомыслящий человек, никогда не одобрял выбора своей дочери. Дважды он соглашался пообедать вместе с Элиссой и ее женихом, Робертом Грейсоном, и каждый раз был с ним демонстративно груб и враждебен.

Между Эли и Робертом действительно не было ничего общего. Оба раза, когда они сидели за общим столом, Эли говорил только о том, какими неисчислимыми чудесными достоинствами обладает его управляющий Натан Хантер, и расточал щедрые похвалы в его адрес. Если верить словам Эли, Натан Хантер был лучшим из всех живущих на Земле людей! Элиссе было очень обидно, что ее отец проводил с этим человеком гораздо больше времени, чем с ней. Что ж, в этом никто не был виноват. Так уж сложилась жизнь…

– Я заеду к тебе перед обедом, и мы вместе все обсудим, – решительно произнес Эли. – А пока мне тут нужно уладить кое-какие дела и взглянуть на траву, пока не стемнело…

– Траву? Какую траву? – недоуменно переспросила Элисса.

– Поговорим об этом завтра, детка, ладно?

– Папа, знаешь что… – нерешительно начала Элисса, с любовью глядя на стоявший у нее на столе портрет отца.

– Что, детка?

– Я люблю тебя, – тихо пробормотала она.

– Я тебя тоже! Увидимся завтра. И не приглашай к обеду этого своего хлыща, Роберта. Разговор у нас будет серьезный и строго конфиденциальный. Третий человек тут не нужен.

В трубке раздались короткие гудки отбоя. Озабоченно нахмурившись, Элисса медленно положила трубку. Эли говорил с ней как-то очень отрывисто и взволнованно. Она догадывалась: на ранчо что-то случилось, но отец не хочет говорить об этом по телефону. Ничего, старина Хантер, лучший из людей, найдет способ все быстро уладить.

Много лет Элиссе приходилось выслушивать от отца восхищенные рассказы о том, что Хантер сказал то-то и поступил так-то. Сначала она решила, что отец взял этого Хантера под свое покровительство, но потом ей стало казаться, что они поменялись ролями – теперь Хантер был для ее отца примером во всем и образцом для подражания.

Постепенно Элисса пришла к выводу, что этот Хантер просто умело воспользовался одиночеством стареющего мужчины, к тому же всегда мечтавшего иметь сына, который пошел бы по его стопам и унаследовал семейное ранчо. Однако судьба распорядилась иначе – у Эли была единственная дочь, да и та с семи лет жила отдельно, с матерью, которая с ним развелась. После развода его контакты с дочерью были сведены до минимума. Временами Элиссе приходила в голову мысль, что именно мать попросила Даниэля Катлера, своего второго мужа и отчима Элиссы, сделать дочь официальным представителем корпорации. Ей хотелось, чтобы Элисса была вынуждена совершать частые деловые поездки. Такой образ жизни не оставил бы ей слишком много времени для встреч с отцом, не говоря уже о личной жизни.

Поднявшись с кресла, Элисса расправила складки на своем красном льняном костюме, провела рукой по золотисто-каштановым волосам и стремительно вышла из кабинета. Через час-другой она уже будет в отпуске. Никакой работы, никаких тревог! Полное расслабление и долгожданная встреча с любимым отцом.

Она остановилась у приоткрытой двери в кабинет отчима. Наполовину седая голова Даниэля Катлера склонилась над толстой папкой, внимательно изучая ее содержимое. Элисса считала, что ей ужасно повезло в жизни, – у нее был не только любящий отец, но и щедрый и великодушный отчим. Даниэль Катлер всегда относился к Элиссе как к родной дочери, стараясь сделать так, чтобы она никогда и ни в чем не нуждалась. Он даже официально удочерил ее, хотя Эли Ролинз был против этого. Однако настойчивое требование бывшей жены заставило Эли в конце концов дать свое согласие на официальное удочерение Катлером Элиссы. В то время она была слишком маленькой, чтобы требовать от матери всей правды о причине развода. Девочке оставалось только догадываться, какими угрозами Джессике Ролинз Катлер удалось добиться от своего бывшего мужа согласия на официальное удочерение Элиссы ее отчимом, Даниэлем Катлером.

– Входи, это может подождать, – произнес Даниэль, увидев у двери Элиссу. Решительно отодвинув в сторону папку с документами, он приветливо улыбнулся ей. – Ну, как слетала в Вашингтон?

Элисса в ответ лишь пожала плечами, скрывая за этим коротким движением свое отвращение к министерским бездельникам, однако Даниэлю было отлично знакомо чувство бессильной ярости, возникавшее каждый раз после безуспешных попыток втолковать в безмозглые головы чиновников необходимость осуществления того или иного проекта. Когда корпорация еще только становилась на ноги, Даниэль сам неоднократно принимал непосредственное участие в подобных переговорах.

– Как всегда, представитель министерства обороны заявил, что им необходимо время для тщательного обсуждения объемов финансирования и самой возможности предложенных нами проектов.

Широко улыбаясь, Даниэль откинулся на спинку кресла, наблюдая за Элиссой, устало опустившейся на мягкий стул.

Слушая краткий, четкий, деловитый рассказ о поездке в Вашингтон, он молча любовался своей приемной дочерью, восхищаясь ее выдержкой, умом и профессионализмом. Он знал, что Элиссе смертельно надоели бесчисленные поездки по всей стране, но она блестяще исполняла свои обязанности, и ему просто некем было заменить ее. Элисса обладала редким сочетанием острого ума и чрезвычайно привлекательной внешности. Даниэль пару раз пытался назначить на ее место кого-нибудь из своих помощников, но мужчинам при всех их прочих достоинствах явно не хватало ее блеска и умения предстать перед собеседником в наилучшем свете. К тому же назначение нового человека вместо Элиссы требовало еще и его тщательной проверки по соображениям внутренней безопасности корпорации.

И все же в качестве свадебного подарка Даниэль намеревался назначить Элиссу своим заместителем по производству, чтобы ей не приходилось больше совершать утомительные перелеты из одного конца страны в другой. Что же касалось жениха Элиссы, Роберта Грейсона, Даниэль собирался наконец назначить его на более высокую должность, о чем тот давно мечтал.

Завершив свой рассказ, Элисса вздохнула:

– Поскольку наш проект пока положен под министерское сукно, вы с мамой можете спокойно отправляться в круиз по Карибскому морю.

– Это уж точно, – улыбнулся Даниэль. – Джессика давно уже мечтает об этом, да и мне не мешает отвлечься от дел. А у тебя какие планы на отпуск?

– Для начала как следует отосплюсь. Три дня без командировок – это уже само по себе большой праздник!

Даниэль понимающе кивнул:

– Тогда почему бы тебе не отправиться в постель прямо сейчас?

Элиссу не пришлось просить дважды. Она с самого утра мечтала о том, как сбросит одежду, туфли и погрузится в ароматную пену горячей ванны, напрочь забыв о существовании мира за окнами ее квартиры. Торопливо попрощавшись с отчимом, Элисса направилась к Роберту Грейсону, чтобы предупредить его о своих изменившихся планах на завтра.

– Его не будет до самого вечера, – крикнула ей вслед Валери. – После ленча он вместе со своей секретаршей отправился на совещание к Петерсону для обсуждения запуска в производство новых микрочипов.

Вернувшись в свой кабинет, Элисса решила оставить сообщение на автоответчике Роберта, но вскоре выяснилось, что Грейсон, уходя, забыл включить его. Решив по пути заехать домой к Роберту, чтобы оставить для него записку, Элисса направилась к двери, улыбаясь от предвкушения долгожданного блаженства в своей ванне-джакузи. Она будет нежиться в горячей воде до тех пор, пока не отмокнет ее зачерствевшая от долгой неприятной работы душа. Теперь, когда она была наконец в отпуске, ничто уже не могло помешать ей провести вечер в свое удовольствие!

Спустя четверть часа Элисса подъехала к дому, где у Роберта была большая квартира. Привычно открыв дверь своим ключом, она неторопливо вошла в гостиную и… замерла как вкопанная. Повсюду на полу валялись предметы женского гардероба. Если только Роберт не начал сам носить шелковое дамское нижнее белье, ему придется объяснить кое-что своей невесте!

Мгновенно догадавшись об измене Роберта, Элисса, взбешенная этим предательством, решительно направилась к спальне. Подойдя к двери, она услышала тяжелое дыхание и сдавленные стоны… Увы, она оказалась не готова к тому зрелищу, которое предстало ее глазам, хотя и ожидала увидеть самое худшее. Но одно дело – мысленно представить себе измену, и совсем другое – видеть ее собственными глазами.

Не в силах сдвинуться с места, Элисса, казалось, стояла целую вечность, с ужасом узнавая в двух страстных любовниках своего жениха, Роберта Грейсона, и его секретаршу.

– Подлец! – сдавленно выкрикнула она наконец, вновь обретя дар речи, и рванулась к выходу, прочь от этой отвратительной сцены. Вихрем промчавшись по коридору, Элисса схватилась за ручку входной двери и тут же услышала за спиной торопливый топот босых ног и шелест простыни.

– Подожди, Элисса!

С огромным трудом подавив в себе желание запустить чем-нибудь тяжелым в голову Роберта, она резко обернулась.

– Зачем? Ты-то не стал ждать! Свадьба отменяется! Теперь ты можешь сколько угодно забавляться со своей секретаршей, не опасаясь, что об этом узнаю я, твоя невеста… теперь уже бывшая.

Но прежде чем она успела открыть дверь, жених схватил ее за руку.

– Постой, я все объясню!

– Объяснишь? Я и так слишком долго была легковерной дурочкой. Ты никогда не был верен мне, ведь так, Роберт? И даже не собирался хранить супружескую верность после нашей свадьбы! Разве нет?

Удерживая дверь рукой, Роберт крикнул:

– В этом виноват не только я!

Он был страшно зол, что его застигли на месте преступления.

Элисса через плечо метнула на бывшего жениха гневный взгляд. Светлые волосы Роберта были растрепаны в любовной схватке с Бэмби – так звали его секретаршу. У него было красивое лицо и сильное мускулистое тело, наспех завернутое в простыню, словно в римскую тогу. Внезапно Элисса поймала себя на мысли, что сейчас Роберт напоминает ей гусеницу в коконе.

– Ты что же, хочешь убедить меня в том, что Бэмби силой затащила тебя в постель? – фыркнула Элисса.

– Нет! Я оказался с ней в постели из-за тебя! – выпалил Роберт.

– Что?! – не веря своим ушам, воскликнула она, ее черные глаза гневно сверкали.

Да как он смеет так с ней говорить! Окажись Элисса на его месте, она сейчас валялась бы у него в ногах, моля о прощении! Роберт же, казалось, даже не думал оправдываться, пытаясь свалить вину на нее же саму! Значит, ему было плевать на ее оскорбленные чувства. Изменив ей, он, как видно, решил потребовать от нее же и извинений за свою измену, за то, что она толкнула его в объятия другой женщины, а потом застала их обоих в постели!

– Во всем виновата ты сама и твоя пуританская мораль! – продолжал кричать Роберт. – Ишь какая недотрога! Это все произошло из-за твоего дурацкого идеализма и чрезмерной, никому не нужной строгости!

Вот это да! Что за нелепое обвинение! Только извращенный мужской ум Роберта мог выдумать что-то подобное. Ну уж нет, теперь она не попадется на его удочку! Элисса не собиралась брать на себя вину за то, что ее жених незадолго до свадьбы решил покувыркаться в постели со своей секретаршей!

Шагнув вперед, Роберт всем телом прижал Элиссу к запертой двери, и девушка инстинктивно отвернулась от него.

– Вот видишь, – усмехнулся он, – и так происходит всегда, когда я пытаюсь хотя бы обнять и поцеловать тебя, не говоря уж о большем. Ты словно возвела невидимую стену между собой и остальным миром. Зачем? Если бы я мог получить это от тебя, то не стал бы связываться с другими женщинами…

Его обвинительная речь была внезапно прервана звонкой пощечиной.

– Я вовсе не обязана заботиться об удовлетворении твоих скотских потребностей! – выкрикнула Элисса. – Если ты мог спокойно изменить мне до свадьбы, значит, ты никогда не относился серьезно к браку и супружеской верности!

– Верности? Кому? Такому айсбергу, как ты? А что, если даже после свадьбы ты не оттаешь? Что, если ты не оттаешь никогда?!

Кипя от гнева, Элисса повернулась, чтобы уйти, но Роберт с силой схватил ее за плечи, стараясь удержать в квартире. В свое время Элисса насмотрелась достаточно телевизионных трансляций баскетбольных матчей и успела научиться тому, как избавляться от нежеланных объятий. Ее локоть неожиданно больно ткнулся в живот Роберта, и тот согнулся пополам, безуспешно пытаясь сделать вдох. В следующую секунду Элисса толкнула его плечом в ребра, и он отшатнулся от нее, чуть не наступив на край сползшей простыни. И еще несколько мучительных секунд, уже после того как за его бывшей невестой захлопнулась дверь, он корчился от страшной боли…

Когда Роберту наконец удалось выпрямиться и сделать глубокий вдох, он заметил маячивший в дверях спальни силуэт полуобнаженной Бэмби Карлсон, девушка одной рукой придерживала на груди простыню.

– О Боже! Теперь мы потеряем работу! – жалобно прохныкала она.

– Ничего подобного! Завтра, когда Элисса успокоится и придет в себя, я поговорю с ней, и все останется по-прежнему, – пробормотал Роберт, поспешно натягивая на себя одежду. – Сейчас я отвезу тебя обратно в офис, чтобы ты могла уехать домой на своей машине, и будем делать вид, как будто ничего не произошло…

И Бэмби печально кивала головой, безуспешно пытаясь уговорить себя, что все будет хорошо.

Глава 2

Элисса не могла вспомнить, как доехала до своей квартиры. Должно быть, она вела свой огненно-красный «шевроле» по привычной дороге автоматически. Когда она вошла в квартиру, держа в обеих руках по чемодану – один большой, с вещами, другой маленький, с документами, – внутри у нее все кипело от гнева.

– Подлец! – Элисса с силой швырнула на пол маленький чемоданчик, словно это был ее неверный жених, и огласила воздух всеми известными ей бранными словами. Немало проклятий обрушилось на голову Роберта, пока она постепенно не стала обращать свой гнев на себя.

С самого начала Элисса прекрасно понимала, что между ней и Робертом не было любви – один голый расчет, причем взаимный. С ним она никогда не испытывала глубокой интуитивной дрожи, которую всегда ощущала в самые волнующие моменты своей жизни, в моменты истины. По словам ее прабабушки, эта удивительная способность нутром чувствовать правду передалась ей от далеких предков, индейцев-шайеннов, чья кровь текла в ее жилах. Это чувство не нуждалось в объяснении – оно или было, или не было.

Сбросив с ног красные туфли-лодочки, Элисса плюхнулась на диван. Если Роберт Грейсон был Казановой без стыда и совести, то она сама была последней дурой, потому что связалась с ним исключительно из практических соображений. Полностью доверяя ему, она и не подозревала, что он неспроста таскал повсюду за собой свою секретаршу-шлюху, словно она была для него незаменимой помощницей. Элисса вела себя крайне наивно, и теперь ей приходилось расплачиваться за свою слепую доверчивость. Отныне она уже никому не станет верить безоговорочно!

В глубине души Элисса всегда знала, что одной из причин горячего желания Роберта жениться на ней был тот факт, что ее отчимом был сам Даниэль Катлер. Грейсон был помешан на карьере, и Элисса была для него своего рода еще одной ступенькой вверх по служебной лестнице «Катлер корпорэйшн». Теперь она с горьким сожалением начала понимать, что не менее желанной добычей для Роберта был и семейный капитал Катлеров, к которому Элисса, разумеется, имела самое непосредственное отношение. Раньше она сознательно закрывала глаза на корыстолюбие своего жениха, и если ее можно было в чем-то обвинить, то только в этом. Но уж никак не в том, что Грейсон стал путаться со своей секретаршей, черт бы его побрал!

Запустив пальцы в растрепанные золотисто-каштановые волосы, Элисса негромко произнесла еще несколько проклятий. Сейчас она ненавидела Роберта за совершенное им предательство, но при этом не могла не понимать, что и в ее собственном поведении, в ее идеалистических представлениях о браке и романтических ожиданиях были свои изъяны.

Роберту нужны были карьера, власть, престиж. Элисса же стремилась создать семью, хотела выйти замуж за мужчину, который не стал бы требовать от нее слишком много в физическом плане. Все шесть месяцев ухаживания Роберт вел себя крайне уважительно и деликатно. Трижды он находил удобный предлог для того, чтобы уложить ее в постель, и каждый раз получал вежливый отказ. Несмотря на очевидное огорчение, он никогда не пытался настаивать на том, чего Элисса не хотела делать, и никогда не говорил о том, что его раздражает ее очевидная сексуальная холодность. Элисса надеялась, что со временем привыкнет к Роберту и преодолеет свое нежелание вступать с ним в интимную близость. Что ни говори, а с Робертом она встречалась гораздо дольше, чем с другими мужчинами. К тому же на этот раз она сама была полна решимости создать наконец семью.

Увы, ее рациональный подход к браку дал совершенно неожиданный результат.

С трудом поднявшись с дивана, Элисса побрела на кухню, чтобы налить себе немного шотландского виски. Проглотив обжигающую жидкость, она направилась в ванную. Что ж, пришло время трезво взглянуть на происшедшее. Давняя трагическая случайность, оставившая на ее левом бедре и локте уродливые шрамы, до сих пор оставалась непреодолимым препятствием в ее отношениях с мужчинами. Возможно, если бы не ее глубокий страх и одновременно стыд, она рассказала бы Роберту о том, что произошло в тот ужасный день, и сумела бы справиться со своими эмоциональными проблемами.

Конечно, Роберт был не первым человеком, заметившим ее нежелание вступать в более близкий контакт. Как правило, она обрывала отношения, как только мужчина начинал настаивать на том, чего она не могла – или не хотела? – ему дать. Для Элиссы это был способ самозащиты, не позволявший призракам прошлого вновь мучить ее. Элисса всячески стремилась избегать ситуаций, похожих на ту, что так больно изранила не только ее тело, но и душу.

В тот год, когда случилось несчастье, Элиссе было всего пятнадцать лет. Она была слишком юна и неопытна, чтобы понять причины обрушившегося на нее потока яростных обвинений. Случившееся в корне изменило всю ее жизнь, заставив испытывать страх и скованность в обществе мужчин, за исключением деловых встреч и профессионального общения. Элисса всячески пыталась убедить себя в том, что надо принять жизнь такой, какая она есть, что лучше уже не будет никогда, поэтому надо просто жить в настоящем, не помня о прошлом и не строя больших планов на будущее.

Скинув одежду, Элисса легла в ванну-джакузи, наслаждаясь мягким массажем водяных струй, который постепенно снимал напряжение с ее усталых мышц и расслаблял все тело. Неужели она никогда не сможет раздеться перед мужчиной, не испытывая при этом унижения и стыда? Она не была уверена в том, что сможет ответить на его неизбежные недоуменные вопросы, потому что страх перед мучительными воспоминаниями сковывал ей язык.

Валери Митчелл была единственным человеком, перед которым Элисса не стеснялась носить футболку с короткими рукавами, потому что не боялась с ее стороны настойчивых расспросов о происхождении уродливых шрамов. С тех пор как Элисса вместе с Валери сняли на двоих эту большую квартиру, они заключили между собой молчаливое соглашение – Элисса никогда не спрашивала о причинах развода подруги с мужем, а Валери не интересовалась происхождением глубоких шрамов на левом предплечье Элиссы. О существовании еще более страшных шрамов на бедре Валери просто не догадывалась. Только лечащий врач Элиссы знал о них.

Незаметно для себя она опустошила бутылку с виски почти на четверть. Впрочем, Элисса не боялась вконец опьянеть и даже потерять над собой контроль. Напротив, ей хотелось хоть на какое-то время забыть обо всем на свете – о своей высокооплачиваемой работе, об отсутствии всякой личной жизни, о неудавшемся браке с «мартовским котом»…

Пока Роберт вовсю развлекался с Бэмби, Элисса старательно убеждала себя в том, что секс в серьезном браке играет второстепенную роль. Она наивно полагала, что ей удастся оттянуть тот неизбежный момент, когда придется раздеться перед мужем догола и его изумленному взору предстанут все ее жуткие шрамы. Неужели она не знала, что Роберт, не добившись от нее интимной близости, будет искать сексуального удовлетворения с другой женщиной? К счастью, она узнала об этом еще до свадьбы. Случись это после, боль унижения была бы гораздо острее.

Скрип входной двери мгновенно вывел погруженную в мрачные раздумья Элиссу из оцепенения. Она напряглась всем телом, думая, что это Роберт решил воспользоваться имевшимся у него ключом от ее квартиры. Но, услышав, как включился проигрыватель компакт-дисков и заиграл один из хитов Гарта Брукса^[2], Элисса облегченно вздохнула. Эти звуки могли означать только одно – вернулась домой Валери. Рассеянно бормоча себе под нос слова песни Гарта Брукса, Элисса взяла большое махровое полотенце и стала медленно вытираться. Прежде чем выйти из ванной комнаты и перекинуться парой фраз с вернувшейся Валери, она тщательно пригладила волосы и надела ярко-красный спортивный костюм, полностью скрывавший ее тело.

– Слушай, я прямо-таки умираю от голода! – воскликнула Валери, суетясь на кухне. – Спагетти тебя устроит, Элли? Ужасно хочется есть…

Увидев мрачное лицо Элиссы с покрасневшими глазами, Валери осеклась. Едва заметно дрожавшая рука подруги сжимала горлышко начатой бутылки виски.

– Что это с тобой? Что случилось?

Элисса молчала. Ей было так плохо, что говорить совершенно не хотелось. Любая, узнав об измене своего жениха, была бы надолго выбита из колеи. Элиссу переполняла горечь обиды и унижения.

– Может, все-таки скажешь, что стряслось? – не на шутку встревожилась ее подруга.

Подойдя к холодильнику, Валери достала оттуда несколько кубиков льда и бросила их в стакан с виски, намертво зажатый в другой руке Элиссы.

– Давай, Элли, выкладывай, в чем дело, – требовательно сказала она. – Вечно ты все держишь внутри себя! Не то что я – уж если разозлюсь, то становлюсь похожа на вулкан, извергающий лаву. Зато потом, облегчив душу, быстро успокаиваюсь и снова обретаю доброе расположение духа. Ты же, несмотря ни на что, всегда невозмутима, как скала. Наверное, даже землетрясение не испугает тебя, да?

С этими словами Валери осторожно усадила Элиссу на кухонный табурет и сняла с полки большую кастрюлю для спагетти.

– Расскажи мне все как есть, – продолжала Валери, наливая в кастрюлю воду. – Даниэль решил меня уволить за то, что я хожу на работу в джинсовой одежде? Да? И он велел тебе первой сообщить мне об этом?

Попытки Валери хоть как-то расшевелить Элиссу почти не дали результата. Ее шутка вызвала у Элиссы лишь слабое подобие улыбки.

– Насколько мне известно, в течение ближайшей сотни лет работа у Катлера тебе гарантирована, если, конечно, ты не ударишься в нудизм и не станешь являться на работу в чем мать родила.

– Тогда в чем дело? – улыбнулась Валери, доставая из шкафчика пачку спагетти и банку томатного соуса.

– Дело в том, что… – Элисса замолчала, решив сделать еще несколько глотков виски, прежде чем начать рассказывать. Алкоголь уже начинал оказывать желаемое действие – душевная боль постепенно притуплялась и уже не была столь невыносимой, как прежде. – Дело в том, что я застала Роберта в постели с другой женщиной, когда заехала к нему домой, собираясь оставить записку.

– Ну и ну! Не может быть! – Зеленые глаза Валери от изумления расширились, став величиной с блюдца. – Значит, Роберт оказался таким же мерзавцем, как и мой бывший муженек? – Она тихо выругалась. – Я никогда не рассказывала тебе о подлеце, за которым имела счастье быть замужем, но ты должна знать, что на свете живет очень много робертов грейсонов. Твое счастье, что ты узнала о его донжуанских наклонностях еще до свадьбы. Вот мне, к несчастью, не так повезло. Этот бездельник не только изменял мне, но еще и снял все деньги с моего банковского счета, не говоря уже об усердном использовании моих кредитных карточек: расплачиваться по его долгам мне пришлось целых три года после развода!

Вздохнув, Валери начала разогревать томатный соус для спагетти.

– Прости, мне уже давно хотелось об этом кому-нибудь рассказать. Снять с души камень… И с кем же ты застала Роберта?

Уставившись в свой стакан, Элисса тихо проговорила:

– Я бы предпочла умолчать об этом. Скажу только, что в своей измене он обвинил меня.

– Ну конечно! – хмыкнула Валери, доставая из морозильника пакет брокколи и высыпая его содержимое на сковородку. – Должна сказать тебе, Элли, что я с самого начала знала: Роберт тебе не пара. От таких карьеристов трудно ждать искренней любви, особенно если ты к тому же приемная дочь босса… Если ты успешно занимаешься бизнесом, то никогда не знаешь, чем стремятся овладеть мужчины – тобой или твоими деньгами. Вот почему я твердо решила искать…

– Настоящего мужчину, «соль земли», – закончила за подругу Элисса, наливая себе еще немного виски.

– Вот именно. К такому убеждению я пришла после горького опыта общения с большим количеством ни на что не годных мужчин с откровенными иждивенческими наклонностями.

– Значит, ты совершенно уверена, что ковбой, который по твоей теории, несомненно, относится к тем, кого можно назвать «солью земли», никогда не станет тебя обманывать? – горько усмехнулась Элисса. – Да ты еще большая идеалистка, чем я! Мне бы не хотелось разочаровывать тебя, Валери, насчет нравственной чистоты ковбоев, которых ты так любишь и уважаешь, но мужчины есть мужчины, и вряд ли среди них найдется хотя бы один, которому можно было бы доверять.

Валери серьезно взглянула на подругу и сказала:

– Мне кажется, ты и сама прекрасно знаешь, что решила выйти замуж за Роберта только потому, что настало время создать семью. Ты умна, проницательна и умеешь мыслить. Ты обладаешь удивительной способностью очень быстро распознавать суть любого человека. Я сама была тому не раз свидетельницей, хотя это касалось исключительно твоей работы. Когда Роберт впервые появился в корпорации, ты сразу сказала, что он один из самодовольных яппи^[3], но все же решила, что с этим можно смириться. В конце концов, он был не хуже прочих возможных кандидатов на роль твоего будущего мужа. О взаимной любви между вами не было и речи, так ведь?

– Значит, ты, как и Роберт, тоже считаешь меня во всем виноватой? Правильно, как раз в этом я сейчас нуждаюсь. Вместо слов сочувствия – новые обвинения… – пробурчала Элисса.

– Не надо равнять меня с этим подлецом! – возмутилась Валери. – Я только сказала, что ты выбрала Роберта не по любви, а по трезвому расчету, который оказался, мягко говоря, неверным. Ты полагала, что у вас двоих достаточно общего, чтобы брак оказался вполне благополучным. Но мы-то с тобой знаем, что в душе ты никогда не испытывала к нему никакой любви. Твое чувство можно было назвать в лучшем случае симпатией, разве не так?

Валери понятия не имела, что вот уже двенадцать лет, с того самого злополучного дня, когда произошла трагедия, Элисса не испытывала никаких теплых чувств ни к одному мужчине вообще.

– Валери, мне кажется, ты кое-что должна узнать обо мне. – Элисса для храбрости глотнула еще немного виски. – Дело еще и в том, что я…

– Никогда не спала с мужчиной, – решительно закончила за подругу Валери и, когда Элисса изумленно вскинула брови, лукаво улыбнулась. – Я уже давно об этом догадалась. Ведь за все время, что мы живем в одной квартире, ты ни разу не приводила к себе мужчину, да и сама ни разу не возвращалась домой растрепанная или в помятой одежде. Я же, со своей стороны, напротив, нередко просила тебя прийти домой попозже, и ты прекрасно понимала смысл моих просьб.

Смутившись, Элисса невидящим взглядом уставилась на кастрюлю с варившимися в ней спагетти.

– Валери, скажи, только честно, ты считаешь, что моя старомодная целомудренность сослужила мне плохую службу? Ты считаешь, что своим нежеланием вступать в… интимную близость я сама оттолкнула от себя Роберта и заставила его искать утешения в объятиях другой женщины?

Налив себе немного виски, Валери шутливо подняла свой бокал, словно готовясь произнести тост, и сказала:

– Мне кажется, ты очень целеустремленный и волевой человек. А еще я думаю, что ты в отличие от множества других людей следуешь высоким нравственным принципам и, кроме того, обладаешь целым рядом бесценных качеств, высмеивать которые могут лишь те несчастные женщины, которым не хватает ума или решительности противостоять мужчинам, стремящимся любой ценой затащить их в постель – порой из чисто спортивного азарта. Некоторые женщины решаются на такой серьезный шаг, как потеря девственности, из любопытства, а потом горько сожалеют о том, что сделали это с мужчиной, не заслуживавшим их любви. Будь у меня такое колоссальное самообладание, как у тебя, я бы ни за что не вышла замуж за того мерзавца, которому удалось стянуть с меня трусики. После того как я переспала с ним, меня замучила совесть. И тогда я решила, что, должно быть, все-таки любила его, раз легла с ним в постель… Хотя на самом деле он просто высмеял мое сопротивление его сексуальным домогательствам и тем самым заставил меня почувствовать себя последней дурой… Зная, что не любишь Роберта по-настоящему, ты все же решила выйти за него замуж, Элли, и это было твоей самой большой ошибкой. Ты только представь себе, в какую жуткую историювлипла бы, если бы узнала об измене Роберта после свадьбы, когда твой отчим уже одарил бы своего новоиспеченного зятя целой кучей самых разных привилегий! Требовать развода, когда Роберт уже успел бы пролезть в узкий круг доверенных людей Даниэля Катлера, было бы по меньшей мере опасно, потому что он вполне способен разорить всю корпорацию в отместку за твое нежелание мириться с его любовными похождениями на стороне.

– И как это тебе удалось всего к двадцати восьми годам стать такой мудрой? – улыбнулась Элисса.

– Увы, мудрость пришла в результате горького жизненного опыта. – Валери сделала глоток виски и помешала спагетти в кастрюле. – Поверь мне, когда тебе встретится именно тот мужчина, который нужен, ты сразу это почувствуешь. А пока не стоит проклинать себя за то, что у тебя оказалось достаточно самоуважения, чтобы не прощать предательства со стороны Роберта.

– Значит, я поступила правильно? Я не айсберг?

– Это Роберт посмел назвать тебя айсбергом? – усмехнулась Валери. – Потому что ты не захотела лечь с ним в постель? Ах, мужчины, мужчины… Ты же знаешь, в наше время нужно быть крайне осторожной и десять раз подумать, прежде чем решиться вступать с кем-то в близкие отношения. Когда какой-нибудь лихой ковбой предлагает мне заняться любовью, я долго думаю, прежде чем дать ответ. Я хочу от мужчины не только секса, но и человеческих отношений, основанных на уважении и взаимопонимании. Знаешь, количество любовников никогда не переходит в качество.

Помолчав, Валери вдруг радостно улыбнулась.

– Послушай, а почему бы нам с тобой не отправиться сегодня вечером в одно местечко? Там собираются любители кантри. Это поможет тебе отвлечься от печальных размышлений и забыть этого подлеца Роберта Грейсона…

– У меня нет никакого настроения идти куда-либо, – пробормотала Элисса, делая еще глоток виски.

– Предпочитаешь остаться дома, плакать и стенать, а потом пораньше лечь спать? Ты проснешься с первым лучом солнца и вновь почувствуешь к себе нестерпимую жалость, и все начнется по новой, – неодобрительно проговорила Валери. – Поверь мне, ведь я гораздо опытнее тебя. Ни один мужчина не стоит слез женщины, и, уж во всяком случае, этого не заслуживает Роберт Грейсон. Послушаешь кантри, потанцуешь с каким-нибудь прямодушным ковбоем – и гораздо быстрее оправишься от удара.

– Да гори оно все синим огнем! – внезапно решилась Элисса. – Мой отец считает, что мне давно пора вернуться к своим корням. Наверное, он прав… Мое место на ранчо.

– Вот и молодец! Правильно! – обрадовалась Валери. – Ведь ты родилась там. Пора тебе сменить свои городские деловые костюмы на джинсы и ковбойские сапожки.

– В моем гардеробе давно уже нет таких сапожек, – грустно сказала Элисса и, скользнув взглядом по стильной джинсовой одежде Валери, добавила: – У меня вообще нет подходящего наряда, в котором можно было бы отправиться с тобой в кабак, раз уж на то пошло.

– Ладно, я дам тебе все, что нужно. Идет?

– По рукам! – улыбнулась Элисса, но улыбка получилась немного неуверенная.

Пока Валери суетилась, готовя ужин, Элисса достала тарелки и столовые приборы. Сейчас, под воздействием чудовищной усталости и выпитого виски, она почти не чувствовала боли. Сегодня вечером она докажет этому Роберту Грейсону, что даже его измена не может сломить ее. Ей не нужен ни он, ни какой-либо другой мужчина. Элиссу вполне устраивает ее суматошная работа, насыщенная деловыми поездками и бесконечными схватками с федеральной бюрократией.

К чему бороться с судьбой, раз уж так сложилась жизнь? Не всем суждено встретить свою любовь. Некоторые люди так и живут всю жизнь без любви. Судя по всему, такая же участь ожидает и ее. Вся эта затея с замужеством по расчету с самого начала была обречена на провал, даже если бы на месте Роберта Грейсона оказался кто-то другой. Элисса, следуя инстинктивному страху, никогда не подпускала к себе мужчин слишком близко. Так зачем питать розовые иллюзии? У нее никогда не будет семьи. И пусть все идет как идет, не стоит с этим бороться…

Пусть теперь Роберт Грейсон проводит сколько угодно времени со своей безмозглой секретаршей, ему уже никогда не получить повышения, потому что он не станет мужем приемной дочери босса. Эта дверь закроется для него навсегда.

Элисса Ролинз Катлер больше никогда не пойдет на поводу у мужчины и никогда не позволит использовать себя! Она дает себе в том клятву и не нарушит ее никогда!

– За это стоит выпить! – пробормотала Элисса.

– Выпить? За что? – недоуменно спросила Валери, услышав непонятные слова подруги.

– Это я так, сама с собой, – смутилась Элисса. – Ты ужинай, не обращай на меня внимания.

Валери не стала настаивать на объяснении и с удовольствием принялась за спагетти в томатном соусе. А Элисса в это время старалась справиться с тем страшным унижением, которому ее подверг этот негодяй, ее бывший жених.

Глава 3

Последние алые и золотые лучи солнца заливали горизонт. Натан Хантер ехал верхом на темно-гнедом мерине по самому краю каменистых каньонов, спускавшихся к обширному зеленому пастбищу, вдоль неглубокой, но довольно бурной речки. Повсюду лениво паслись коровы с телятами, и их сытое мычание было единственным звуком, нарушавшим мирную тишину весеннего вечера.

Всего два часа назад Натан Хантер вернулся на ранчо Ролинза, надеясь закончить начатый еще утром серьезный разговор с Эли. Но они не успели договорить. Хантер должен был уехать за прибывшей новой партией бычков для родео. Когда он вернулся, Эли уже куда-то уехал верхом на лошади. Узнав у обеспокоенной долгим отсутствием хозяина экономки, что Эли Ролинз давно уже должен был вернуться, Хантер отправился на его поиски.

Да, денек выдался не из легких. Сегодня утром после разговора с братом Эли был вне себя от бешенства. В промежутках между безуспешными попытками дозвониться своей вечно находящейся в разъездах дочери он так сквернословил, что даже Хантеру становилось неловко. Натан не знал, удалось ли Эли Ролинзу дозвониться до своей неуловимой дочки, но его слишком долгое отсутствие вызывало серьезные опасения.

Алтея Гилберт, экономка, сказала, что Эли отправился на скотный двор приблизительно в четыре часа дня, и с тех пор его никто не видел. Ему уже давно пора было вернуться домой. Обеспокоенный Натан велел всем незанятым работникам седлать лошадей и отправляться вместе с ним на поиски Эли.

Та часть ранчо, куда направился сам Хантер, была иссечена быстрыми ручьями, покрыта густым лесом и изрезана множеством глубоких извилистых каньонов. Природа здесь оставалась в том нетронутом виде, в каком она была в те дни, когда появились первопроходцы, завоеватели Запада. Цивилизация словно не коснулась этих мест, и это радовало Натана, не любившего жить в плотно заселенных местах. Чем меньше было вокруг соседей, тем больше это нравилось Натану.

Внезапно негромкое ржание невидимой лошади привлекло его внимание.

– Эли? Это ты? Ты где?

Голос Натана эхом отдался в глубине каньона и затих в лесных зарослях. Он направил своего мерина по узкой коровьей тропе, вившейся по краю каньона и спускавшейся к заброшенной семейной усадьбе Ролинзов, построенной еще в девяностых годах прошлого века. Она была выстроена Питером Ролинзом для своей молодой жены, взятой им из индейского племени шайеннов. Хантер уже различал впереди очертания обветшалого дома, но Эли нигде не было видно.

Мерин Хантера насторожил уши и заржал в ответ на приглушенное ржание другой лошади, снова донесшееся из туманных сумерек. Взглянув на крутой склон каньона, Хантер увидел комья свежей земли, куски дерна, изрытого лошадиными копытами. Внезапно из кустов прямо перед ним выскочил заяц, и мерин Хантера испуганно шарахнулся в сторону, едва не свалившись вместе с седоком вниз по крутому склону…

Внимательно посмотрев вниз, Натан увидел свежевзрытые полосы черной земли. По всей видимости, совсем недавно лошадь с всадником упали здесь с крутого склона в густые заросли кустарника и невысоких деревьев.

Предчувствуя дурное, Натан взялся за рацию, пристегнутую к поясному ремню. Он отлично знал, что если эти следы принадлежат лошади Эли, то это не сулит ничего хорошего.

– Твиг! Похоже, я нашел Эли. Сообщи об этом всем остальным и вели им скакать в мою сторону, к реке.

– С ним все в порядке? – озабоченно спросил Рей Твиггер.

– Пока не знаю, – коротко ответил Натан и вернул рацию на место.

Спешившись, он привязал к ближайшему дереву своего мерина и стал осторожно спускаться по склону, с каждым шагом обнаруживая все больше явных признаков падения крупного животного. Внезапно он замер. Внизу на груде острых камней лежало неестественно скорченное тело человека. Это был Эли Ролинз. В нескольких метрах от него лежал на боку его любимый пегий мерин, на котором Эли всегда работал со скотом. Издавая тихое жалобное ржание, искалеченное животное пыталось подняться на ноги…

Словно пришпоренный страшным зрелищем, Натан стал поспешно спускаться вниз, с трудом удерживаясь на ногах, потому что повсюду торчали острые камни, обойти которые у него не было времени. Когда он наконец благополучно достиг того места, где неподвижно лежал Эли, его сердце болезненно сжалось в предчувствии непоправимой беды.

Опустившись на колени, он осторожно перевернул Эли на спину. Карие глаза Ролинза невидящим взглядом уставились в пламенеющее закатное небо. Эли был мертв.

Унаследовав ранчо от отца и деда, Эли Ролинз работал на земле, получая истинное наслаждение от простой жизни на природе. Он принадлежал к той же почти исчезнувшей породе невероятно трудолюбивых и порядочных людей, что и его отец с дедом, и гордился своим происхождением от первопроходцев Запада.

Иногда, впрочем, Эли пытался бороться с матерью-природой и сильно сердился на нее, когда она сразу не сдавалась перед его натиском. В свою очередь, и ему самому не раз приходилось пасовать перед засухами, наводнениями и разрушительными бурями. Эли Ролинз питал истинное глубокое уважение к земле, на которой выращивал скот и зерно, и был доволен своей жизнью.

Закрыв глаза, Натан хрипло застонал от бессильной ярости и отчаяния. Эли Ролинз не заслужил такой нелепой и страшной смерти. Как он не заслуживал и наплевательского отношения к себе со стороны единственной дочери, которая не хотела даже изредка навещать своего отца на ранчо. Элисса Ролинз Катлер считала себя слишком изысканной и утонченной особой, чтобы попусту тратить время среди стогов сена и коров. Черт возьми! Она предпочла родному отцу какого-то отчима, с которым проводила гораздо больше времени. Интересно, тронет ли сердце этой снобки и воображалы весть о смерти отца?

Что до самого Хантера, то он был вне себя от горя, которое разрывало ему сердце.

Эли был весьма суровым и резким человеком, но для Натана он стал вторым отцом после смерти Сида Хантера. Если бы не великодушие и благородство Эли, Натан до сих пор барахтался бы во враждебном мире, не находя в нем своего места. Теперь, внезапно потеряв своего второго отца и глубоко почитаемого наставника, Натан почувствовал себя страшно одиноким.

– Нат? Где ты, черт побери? – раздался из рации громкий голос Мо-Джо Денсона.

Где-то неподалеку Натан услышал приближающиеся мужские голоса, и не успел он ответить Денсону, как на плечи ему посыпался песок и мелкие камешки. Взглянув вверх, он увидел спускавшихся к нему по склону Рея Твиггера и Леса Файкса. Денсон и Скитер Джеффриз стояли на каменистом краю каньона.

– Мне нужна веревка и ружье, – мрачно произнес Хантер.

Твиггер и Файкс молча повернули обратно и стали взбираться наверх, чтобы достать из седельных сумок ружье и веревку, и через несколько минут Хантер поймал сброшенное ему лассо. Крепко обвязав веревкой тело Эли Ролинза, Натан подал сигнал тянуть его наверх. Затем с мрачной решимостью взял в руки сброшенное ему ружье и подошел к жалобно стонавшему пегому мерину. Прижав к плечу приклад, он прицелился. На него в упор смотрели большие карие глаза лошади, полные смертной муки. От этого понимающего взгляда внутри у Натана все перевернулось. Он любил эту лошадь не меньше, чем ее хозяин, Эли Ролинз. Однако вряд ли бы Ролинзу понравилось, если бы он, Натан, заставил его любимого мерина так страдать. Сжав зубы, Натан выстрелил, и громкое эхо несколько раз повторило страшный звук…

Наверняка Эли тоже пришлось страдать перед смертью…

Гил Ролинз с досадой бросил телефонную трубку на рычаг.

– Номер Элиссы не отвечает!

Натан сидел в кабинете в широком кожаном кресле и смотрел на висевший над камином портрет Эли Ролинза, сделанный в натуральную величину. Он долго разглядывал темные волосы и бронзовое загорелое лицо Эли, так сильно отличавшее его от младшего брата Гила. Именно Эли унаследовал фамильные черты своих предков – индейцев-шайеннов. Его бабушка была дочерью вождя этого гордого индейского племени, и Эли пошел в нее. Его брат Гил, наоборот, был похож на своего отца и деда. У него были такие же, как у них, рыжие волосы, голубые глаза и светлая, покрытая веснушками кожа.

Оба брата были законными наследниками этого большого, площадью восемь тысяч акров, ранчо. Почти тридцать лет они вели хозяйство на товарищеской основе. И Гил, и Натан отлично знали, что произойдет с этим товариществом теперь, после гибели Эли Ролинза, однако они по-разному относились к тому, что и как сказать его дочери, давно обосновавшейся вместе с матерью и отчимом в городе.

Судя по всему, Элиссы не было дома. Очевидно, она где-то весело проводила время, бездумно тратя легко достававшиеся ей денежки.

– Без Элиссы я не могу начать выполнение необходимых формальностей, – проворчал Гил. – Придется послать за ней в город Верджила. Что толку названивать по телефону, когда через пару часов наступит ночь…

Когда речь зашла о Верджиле Ролинзе, сыне Гила, Натан неожиданно вспомнил, что весь день не видел его. Эли и его племянник Верджил никогда не были в хороших отношениях между собой, однако их крепко связывали узы семейного родства. Именно поэтому Верджил должен был сейчас находиться рядом с отцом, который только что потерял единственного брата. Хорошо зная Верджила, Натан решил, что тот, должно быть, сейчас лезет из кожи вон, чтобы произвести должное впечатление на покупателей, заинтересованных в приобретении его чистокровных скаковых лошадей. Хотя те, по правде говоря, не стоили и половины той суммы, которую хотел выручить за них Верджил.

Однако Натан не понимал, почему Гил не захотел тревожить ночными звонками свою племянницу, которой, судя по всему, было плевать на отца. Натан работал на ранчо вот уже девять лет, и за все это время Элисса Ролинз Катлер ни разу не соизволила навестить своего родного отца. Эта неблагодарная девчонка с утра до вечера торчала в офисе Даниэля Катлера, а потом сорила деньгами направо и налево – благо у отчима их было много! В тех редких случаях, когда Эли сам собирался съездить к своей дочери в город, ему приходилось сначала заблаговременно звонить ей и договариваться о встрече. Оставалось только удивляться, как Элиссе, такой сверхзанятой деловой дамочке, все же удавалось найти немного времени для того, чтобы встретиться с собственным отцом!

– Черт побери! У Верджила тоже никто не отвечает, – пробормотал Гил, швыряя трубку на рычаг.

Не отрывая взгляда от портрета Эли, Натан резко поднялся из мягкого кресла:

– Я поеду за Элиссой. У вас есть ее адрес?

Помолчав, Гил все же нацарапал адрес на клочке бумаги и с явной неохотой вручил его Натану.

– Скажешь ей только то, что ей необходимо знать. Остальное я беру на себя.

Густые черные брови удивленно взлетели над сузившимися голубыми глазами Натана.

– Что это значит?

Тень угрозы, отчетливо прозвучавшая в низком голосе Хантера, заставила Гила скривить губы в подобие улыбки.

– Я разрешаю тебе ехать за Элиссой только потому, что рядом нет ни одного члена нашей семьи, который мог бы сделать это вместо тебя. Попридержи свой гонор, Натан. Теперь главный здесь я!

Если Гил хотел таким образом запугать Хантера, то это было бесполезно. Натан был слишком погружен в скорбные переживания по поводу безвременной и несправедливой гибели Эли Ролинза, который был для него не только работодателем и партнером по бизнесу, но и очень близким другом. Точно так же и Натан был для Эли гораздо больше сыном, чем его собственная капризная дочка, Элисса Ролинз Катлер.

Покинув отца, она перестала бывать на ранчо. Надо думать, ей не удавалось даже как следует отдохнуть между слишком частыми командировками, не говоря уже о том, чтобы хоть изредка навещать отца. Однако теперь этой избалованной жизнью особе придется взяться за хлопоты, связанные со смертью Эли и оставшимся после него наследством, даже если для этого Натан будет вынужден прибегнуть к помощи электрошоковой погонялки для скота. Элисса могла игнорировать отца при жизни, но после его смерти ей уже не удастся сделать вид, будто она тут вовсе ни при чем!

– Шли бы вы домой, Гил, – спокойно произнес Натан, не обращая никакого внимания на попытку запугать его. – Как знать, сколько мне понадобится времени на то, чтобы разыскать и привезти сюда Элиссу.

Недовольно жмурясь, Гил направился к двери.

– Помни, что я тебе сказал! Элисса должна выполнить все необходимые формальности, связанные со смертью ее отца, и ничего больше! Не вмешивайся в это дело! Эли теперь уже нет в живых!

– Уж не испытываете ли вы от этого облегчение? – саркастически спросил Хантер.

Гил резко обернулся и гневно взглянул на высокого загорелого ковбоя. И тут долгие годы скрываемое недовольство и обида вырвались наружу.

– Нат, ты аутсайдер! Ты всегда им был и им и останешься! В этой семье ты никто, слышишь? И я не позволю тебе манипулировать Элиссой в твоих корыстных интересах! Ты мог пудрить мозги моему брату, но обмануть меня тебе не удастся, будь уверен.

Хантера тоже прорвало:

– Я тоже не собираюсь позволить вам навязывать Элиссе свою волю! Мне известно, о чем Эли говорил с вами сегодня утром и что он собирался делать!

Гил яростно ткнул указательным пальцем в грудь стоявшему прямо перед ним широкоплечему гиганту.

– Последний раз предупреждаю тебя, Нат! Ты должен только привезти Элиссу на ранчо и больше ничего! Все попытки так или иначе повлиять на нее я истолкую как враждебный выпад! Теперь тебе уже не приходится надеяться на щедрость и великодушие моего брата! И ты будешь считаться со мной и моими желаниями, тебе ясно?

Глубоко вздохнув, Нат полуобернулся к портрету Эли Ролинза.

– Ты слышал, старина? – тихо и печально пробормотал он.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Прежде чем уйти из кабинета, Натан еще некоторое время молча постоял перед портретом погибшего наставника, раздумывая о своем последнем разговоре с ним. Он знал, что нужно делать. Он также знал, что этим наживет себе немало врагов, и среди них несколько очень опасных…

Элисса смущенно одернула обтягивающую кофточку, которую дала ей Валери. Джинсы свободного покроя вполне устраивали ее, чего никак нельзя было сказать об этой слишком яркой, оранжево-красной кофточке с глубоким декольте, открывавшим больше, чем этого требовала ее скромность.

Пока Валери с удовольствием танцевала под один из новых хитов Винса Гилла^[4], Элисса понемногу отпивала из фужера, уже второго за этот вечер, и разглядывала ковбоев, тесной толпой окруживших стойку бара. Подперев рукой подбородок, Элисса разглядывала одетых по-ковбойски молодых парней, половина которых никогда в жизни и не садились на лошадь. Если Валери искала своего единственного среди этих ряженых, то она попусту теряла время. Настоящих ковбоев среди этих мальчиков не было.

Элисса дала себе слово даже близко не подпускать ни одного из этих шутов. Дважды с ней пытались заговорить, но делали это так грубо и неуклюже, что Элиссе хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Не хотелось только вступать в разговор.

После третьей столь же неприятной, сколь и смехотворной попытки подсесть за ее столик Элисса наконец решила, что сыта этим фарсом по горло, и, написав на салфетке большими печатными буквами «НЕТ», демонстративно разложила ее на столе. Теперь ей хотелось только одного – дождаться, когда у Валери устанут ноги и они вместе отправятся домой.

Глядя на часы, она пыталась угадать, сколько еще минут «приятного времяпровождения» ей предстоят в этом заведении. Если Валери в хорошей физической форме, то, надо думать, раньше закрытия бара домой они не уйдут.

Поскольку биологические часы Элиссы все еще не перестроились на местное время после перелета, ей уже смертельно хотелось спать. День выдался не из легких – утомительный полет, безумная сцена в квартире Роберта, слишком много виски за один вечер…

Когда Валери вернулась наконец за столик, Элисса негромко сказала:

– Может, пойдем домой?

– Да ты что, Элли, вечер еще только начался!

– Очень может быть, – пробормотала Элисса, – но я уже кончаюсь…

Умоляюще взглянув на Элиссу, Валери перевела многозначительный взгляд на крепко сложенного молодого мужчину, с головы до ног одетого во все джинсовое. Элисса сразу поняла, почему подруге так не хотелось уходить домой.

– Ну хорошо, я возьму такси, не буду портить тебе вечер, – слабо улыбнулась Элисса.

– Может, все-таки останешься еще ненадолго?

– Не волнуйся, я в полном порядке, – помотала головой Элисса и направилась к телефону, чтобы вызвать такси.

Прежде чем усталость и напряжение целого дня одержали верх, она успела пробормотать водителю свой адрес и тут же впала в забытье. Очнулась она спустя двадцать минут от настойчивого похлопывания по плечу. Расплатившись с таксистом, девушка, пошатываясь, выбралась из машины и побрела домой, жалея, что согласилась пойти с Валери в этот дурацкий клуб…

Когда перед ней неожиданно выросла огромная тень, Элисса пронзительно вскрикнула от ужаса и резко отшатнулась. Ей показалось, что на нее хотят напасть.

– Спокойно, Катлер! – раздался грубый мужской голос. – Это всего лишь я.

Чтобы разглядеть лицо высоченного мужчины, Элиссе пришлось запрокинуть назад голову. Лицо показалось ей смутно знакомым, но прошла целая минута, прежде чем она сумела припомнить имя этого человека-горы. Имя этой махины, весом в двести двадцать фунтов и ростом в шесть с половиной футов было Натан Хантер. Хваленый помощник отца, его правая рука, чуть ли не приемный сын, «соль земли».

Валери он бы непременно понравился. Элисса же, напротив, питала к нему инстинктивную неприязнь. Впрочем, похоже, Натан отвечал ей взаимностью.

Глядя на подвыпившую городскую девицу, вырядившуюся в ковбойскую одежду, с которой так не вязалась слишком открытая красно-оранжевая кофточка, тесно обтягивавшая полную грудь, Натан презрительно усмехнулся. Она так же была похожа на девушку с ранчо, как медведь на балерину.

Подхватив едва державшуюся на ногах Элиссу под руку, Натан повел ее вверх по лестнице к квартире.

– Катлер, нам нужно срочно поговорить.

– Я бы предпочла лечь в постель, если ты не возражаешь, – сонно пробормотала она.

После двух безуспешных попыток вставить ключ в дверной замок Элисса со вздохом прислонилась к стене. Искоса глядя на ее женственную фигуру, выгодно освещенную матовым светом потолочного светильника, Натан мысленно решил, что она просто пытается соблазнить его. Судя по всему, ей это не в новинку. И надо сказать, она действительно была весьма соблазнительна. Впрочем, Эли говорил, что Элисса помолвлена с каким-то клерком, которого он почему-то называл не иначе как хлыщом.

Тихо выругавшись, Натан сам открыл дверь, пока еще не зная, говорить ли этой подвыпившей девице о гибели ее отца прямо сейчас, или стоит подождать, пока она протрезвеет. Впрочем, ей, наверное, все равно. В конце концов, почему он должен заботиться о ее чувствах и пытаться смягчить удар?

Покачиваясь на непослушных ногах, Элисса вошла в квартиру, стараясь не заснуть на ходу. Она никак не могла взять в толк, каким образом Хантер оказался здесь, в городе, да еще в столь позднее время. Она недолюбливала его за то, что он пользовался горячей любовью отца, которая по праву принадлежала ей, родной дочери Эли Ролинза. Сейчас ей вовсе не хотелось с ним разговаривать. Спать! Спать! И ничего больше… Чтобы возместить потерю сил и энергии, ей, наверное, придется проспать сто лет, не меньше! Утомительная поездка в Вашингтон и неожиданный скандал в квартире Роберта отняли у девушки столько сил, что сейчас она едва держалась на ногах.

Краем глаза она заметила, что Натан Хантер вошел вслед за ней в квартиру и остановился у порога. Не говоря ни слова и даже не глядя в его сторону, Элисса направилась прямиком в спальню. Она была слишком измучена, чтобы думать о чем-то другом, кроме постели. Пусть Хантер хоть весь вечер простоит, подпирая дверной косяк, если ему так нравится, а ей сейчас нужна только подушка…

Слабо застонав в предвкушении долгожданного сладкого сна, она повалилась на постель. Внезапно матрас сильно просел под тяжестью огромного тела, и Элисса, к собственному удивлению, покатилась куда-то вбок. Ее голова уткнулась в крепкое бедро Хантера, и низкий голос грубо произнес ей чуть не в самое ухо:

– Проснись, Катлер! Нам нужно поговорить! – Натан довольно бесцеремонно потряс девушку за плечо. – Ты меня слушаешь?

– Уходи, – устало пробормотала она.

Черт возьми! Неужели он должен нянчиться с этой пьяной вертихвосткой? Оглядев изысканно обставленную комнату, он увидел у стены большой дорожный чемодан и тут же принял смелое решение.

Одной рукой Натан сгреб в охапку сонную Элиссу, другой подхватил ее чемодан и вышел в коридор. Заперев дверь, он без особого труда дотащил до своей машины и Элиссу, и ее вещи. Когда Натан, не слишком церемонясь, втолкнул ее на пассажирское сиденье, она, едва шевеля языком, пробормотала:

– Что происходит, черт возьми?

Забравшись в кабину пикапа с водительской стороны, Натан притянул к себе слабо сопротивлявшуюся Элиссу.

– Ложись и спи, Катлер. Больше от тебя ничего не требуется.

Ее не пришлось просить об этом дважды. Положив голову на бедро Хантера, девушка моментально провалилась в сон.

Глава 4

Спустя полтора часа они уже подъезжали к ранчо Ролинза. Элисса все еще спала глубоким безмятежным сном, свернувшись калачиком на пассажирском сиденье пикапа. Волна шелковистых золотисто-каштановых волос накрыла бедро Хантера, а две женские ручки обнимали его ногу, словно это была мягкая подушка.

Когда Элисса зашевелилась во сне, Натан решил, что и так уже достаточно долго ждал момента, чтобы сообщить ей трагическое известие. Она спала уже больше часа, и ему нужно было сообщить ей о смерти отца еще до того, как машина подъедет к дому.

– Катлер! Проснись, Катлер! – грубо сказал он.

Элисса даже не шевельнулась.

Схватив ее за плечо, Натан как следует встряхнул Элиссу, и та сонно застонала.

– Катлер!

Сквозь сон Элисса слышала, как кто-то настойчиво повторяет ее фамилию. Девушке снилось, что она еще стоит на терминале аэропорта в Вашингтоне и никак не может улететь домой. В ужасе от того, что ей придется провести всю жизнь в кошмарном Вашингтоне, она жалобно застонала и… наполовину проснулась.

– Осторожнее! – вырвалось у Хантера, когда рука Элиссы скользнула вдоль молнии на его джинсах, пытаясь найти опору.

Элисса моментально выпрямилась и уставилась в темноту испуганными глазами. Сердце у нее бешено колотилось. Прошло несколько мгновений, прежде чем она пришла в себя и узнала широкоплечего мужчину, сидевшего за рулем рядом с ней. Стараясь дышать поглубже, чтобы успокоиться, она отодвинулась к самой дверце машины, чтобы оказаться как можно дальше от Хантера.

– Что происходит? – хрипло спросила Элисса.

– Ничего особенного, я везу тебя на ранчо.

– Но я вовсе не собиралась туда ехать!

– Придется. Иного выбора у тебя сейчас нет, – бесцеремонно сказал Хантер.

Отведя от лица прядь густых вьющихся волос, она спросила:

– А где отец?

Лицо Хантера моментально посуровело.

– Вот об этом нам и надо потолковать.

Мрачная интонация в его голосе встревожила Элиссу.

– Что с ним случилось? – требовательным тоном спросила она.

– Судя по всему, его лошадь оступилась, испугавшись выскочившего перед ней кролика… Эли ехал верхом по коровьей тропе на краю каньона…

– С ним все в порядке?

– Нет, – скорбно произнес Хантер, – его больше нет с нами.

Элисса, ошеломленная его словами, неподвижно сидела, прижавшись спиной к дверце, не в силах произнести ни звука. Казалось, что весь этот кошмар ей только снится. На самом деле с отцом все в порядке, он жив и здоров… Сейчас она проснется в своей постели и увидит привычную обстановку спальни…

– Ты слышала, что я сказал? – осторожно переспросил Хантер.

Его низкий звучный голос заставил Элиссу выйти из оцепенения и посмотреть в глаза жестокой реальности.

– Нет! Этого не может быть! – вскрикнула она в бессильном отчаянии.

Увы, было слишком поздно. Все эти годы Элисса была лишена возможности видеться со своим отцом так часто, как ей бы хотелось. Вместо нее любовью и привязанностью Эли пользовался его компаньон, Натан Хантер. Элиссе же доставалось всего несколько дней в году, когда она могла общаться с отцом, да смутные детские воспоминания о том времени, когда она росла с отцом на ранчо и он воспитывал ее в традициях трудолюбивых первопроходцев Дикого Запада.

Глаза Элиссы наполнились жгучими слезами, но она не могла позволить себе расплакаться, как двадцать лет назад, когда мать собрала вещи и увезла ее с отцовского ранчо в город. Теперь ей предстояло взять на себя все печальные хлопоты, связанные со смертью отца, а она даже не знала, с чего начать.

Натан сидел выпрямившись и глядя прямо перед собой. Обе руки крепко держали руль, он что-то тихо бормотал себе под нос. Реакция Элиссы на смерть отца показалась ему слишком сдержанной. Впрочем, почему она должна была сильно переживать по этому поводу? Эли и его дочь были практически чужими друг другу. Элиссе был гораздо ближе ее отчим.

Ей было наплевать на ранчо, где всю свою жизнь в поте лица трудился ее отец. Ее не привлекали зеленые просторы, стада тучного скота, пасущегося на плодородных землях Оклахомы, волнующиеся под ветром поля зреющей пшеницы. Она предпочитала жить в шумном грязном городе среди скоростных автострад и людской толпы. Ей нравилось проводить свободное время в ночных клубах и летать на сверхзвуковых самолетах по всей стране.

Пока Натан мысленно возмущался равнодушным отношением Элиссы к собственному отцу, она тоже бросала на него неприязненные взгляды. Рядом с ней сидел человек, с которым ее отец все эти годы делил свои радости и печали.

После развода Эли остался один и незаметно пристрастился по выходным ездить на родео. Элисса знала, что в молодости отец очень хотел попробовать себя в качестве участника этих опасных соревнований, но ему не удавалось овладеть необходимым для этого мастерством, которым почти в совершенстве владели Сид Хантер и его сын Натан. Эли искренне восхищался этой семейной командой и иногда даже спонсировал их.

Когда для Сида Хантера настали тяжелые времена, Эли предложил ему деловое сотрудничество. Отец никогда не рассказывал Элиссе всей истории об этом партнерстве, основанном не только на деловых отношениях, но и на дружбе, однако из разговоров с отцом ей удалось составить более или менее целостную картину. Она знала, что Эли взял к себе Натана после того, как Сид погиб в автокатастрофе. Лишенный общения со своим родным ребенком, Эли стал по-отечески заботиться о двадцатитрехлетнем Натане, который очень скоро заменил ему так и не родившегося сына.

Теперь, когда Натану исполнилось тридцать два года, он, очевидно, считал себя членом семьи. У Элиссы не было сомнений в том, что он захочет манипулировать ею, как это делал Роберт Грейсон. Очень скоро Натан станет всячески подкатываться к ней, чтобы остаться в бизнесе, созданном тяжелым трудом ее отца. Ну что ж, Элисса больше не даст себя обмануть…

Подумав о Хантере, Элисса вдруг ощутила совершенно неуместную волну глубокой дрожи во всем теле…

В раннем детстве, когда Эли Ролинз и его жена Джессика решали свои семейные проблемы, Элиссу воспитывала ее прабабушка. Она любила рассказывать девочке предания своего народа – индейцев-шайеннов. Прабабушку звали Маиши, но все члены семьи Ролинзов постепенно стали звать ее Мэй. Именно она рассказала маленькой Элиссе об интуитивном чувстве истины, возникающем у людей, в чьих жилах течет хоть немного индейской крови.

Среди постоянной мелочной возни городской жизни все интуитивные чувства, как правило, жестоко подавлялись. И все же время от времени Элисса ощущала всем телом волны глубокой непонятной дрожи, от которой маленькие волоски на спине у самого основания шеи вставали дыбом, как шерсть на загривке дикого зверя. В те далекие годы, когда ей позволялось проводить несколько летних недель у отца на ранчо, это чувство было в ней гораздо сильнее, словно его подпитывала близость к природе.

Рассеянно отодвинув на второй план свои ощущения, которые вызвали в ней знакомую дрожь, Элисса внимательно посмотрела на своего «похитителя». Грубоватый, какой-то полудикий, Натан Хантер был все же по-своему очень привлекателен. Элисса отлично помнила тот день, когда отец впервые познакомил ее с ним. Тогда она определила его для себя как «своенравного упрямого ковбоя».

Бывшая звезда родео, он отлично знал цену своей физической силе, благодаря которой показывал чудеса в противоборстве с полудикими бычками. Трусам и неженкам не было места на родео. У Натана был могучий бычий торс и крепкие мускулистые ноги. Один только вид этого гиганта способен был внушать неподдельный ужас.

С пронзительно-голубыми глазами и львиной внешностью Хантер выглядел почти зловеще, если не улыбался. А Элисса не могла припомнить, чтобы он часто расплывался в улыбке за те шесть-семь раз, что они виделись на ранчо у отца. Напротив, Натан всегда оставался холодно-любезным и молчаливым. Да и сама Элисса лишь терпела его присутствие. Она совсем ничего не знала о Хантере, если не считать восхвалений в его адрес из уст отца. Но их никак нельзя было рассматривать как объективную информацию. Элиссе всегда казалось, что ее отец слишком горячо привязан к этому Хантеру, да и сама ситуация была уж слишком мелодраматической – осиротевший мальчик находит родной кров у одинокого старика. Наверное, Натан питал к ней такую же неприязнь, как и она к нему. С точки зрения Элиссы, Натан Хантер был аутсайдером, а тот считал аутсайдером именно ее, Элиссу, неблагодарную дочь великодушного отца.

Пока Элисса молча глядела на Хантера, размышляя о своем, у того сердце рвалось на части от переполнявшей его скорби… Ему хотелось поговорить с Элиссой о ее безвременно ушедшем отце, о том, каким чудесным, редкой души человеком был Эли Ролинз, о том, какую роль он играл в жизни Натана и каким одиноким он, Натан, чувствует себя после его смерти. Возможно, Элисса не сумела бы его понять. Возможно, она вовсе не испытывала таких чувств к своему отцу. И все же ему хотелось добиться хоть какой-то эмоциональной реакции от этой маленькой женщины-айсберга с темными загадочными глазами, совсем как у ее отца, Эли Ролинза.

Внешнее сходство между ней и Эли было настолько разительным, что это причиняло Натану почти физическую боль. Почему получилось так, что Элисса была только внешне, а не внутренне похожа на своего отца? Почему она не ценила все то, что любил и ценил ее отец? Мучительное чувство невосполнимой потери рвалось из его сердца наружу.

– Неужели тебе нечего сказать? – не выдержал Хантер, сворачивая с проселочной дороги к видневшемуся в полумиле от них ранчо, вдоль ограды которого были посажены кедры и тополя.

Элисса даже вздрогнула от звуков его грубого голоса. Прозвучавший в нем явственный упрек заставил ее внутренне собраться.

– Мне надо очень много тебе сказать, Хантер. Просто сейчас не время.

– Если хочешь знать мое мнение, ты должна была гораздо чаще бывать со своим отцом при его жизни! И если ты собираешься устроить слезливый фарс на его похоронах, то, будь уверена, услышишь от меня такую отповедь, на которую никогда не решится твой утонченный жених!

– Ты сам не знаешь, что говоришь, Хантер! – запальчиво крикнула Элисса. – К твоему сведению, Роберт теперь уже мой бывший жених. Сегодня днем, вернувшись из Вашингтона, я застала его в постели с секретаршей. Теперь я знаю, что была для него всего лишь средством для повышения по службе, а потом и долевого участия в компании моего отчима.

Сердито прищурившись, Элисса взглянула на Натана.

– Надо думать, в твоих глазах такое поведение Роберта не является преступлением. Ведь ты сам воспользовался точно такой же тактикой, чтобы очаровать моего отца и втереться в управление ранчо. В этом смысле вы с Робертом удивительно похожи. Однако что касается меня, то тут вы оба просчитались! Ты решил, что все знаешь о моих взаимоотношениях с отцом, однако, слава Богу, он не все тебе рассказал!

– И что же такое он утаил от меня? – язвительно поинтересовался Хантер. – То, что ты во время своих редких визитов на ранчо вовсю флиртовала с наемными работниками, дразня их своей кажущейся доступностью и оставляя в конце концов с носом?

Черт возьми! У этого человека были повадки настоящего варвара! Его грубый выпад невероятно разозлил ее!

Натан был вторым мужчиной, получившим от Элиссы звонкую пощечину в этот невероятно долгий, кошмарный день. Это было ее своеобразным рекордом, потому что в течение многих лет она не позволяла ни одному мужчине приблизиться к себе настолько, чтобы непочтительными словами или действиями заработать пощечину.

В отличие от Роберта Хантер даже глазом не моргнул.

– Хантер, я хочу, чтобы завтра утром тебя уже не было на ранчо! – процедила сквозь зубы Элисса. – Теперь здесь распоряжаюсь я!

– С чего это ты взяла? – невозмутимо поинтересовался Хантер.

– Ты хочешь сказать, что отец изменил свое завещание в твою пользу? Можешь не сомневаться, если это так, то оно будет моментально мною опротестовано! Хватит с меня всяких приживал, нахлебников и любителей поживиться чужим добром!

– Нравится тебе это или нет – мне лично очень даже не нравится, – но позволь напомнить тебе кое-что, милая девочка, – недовольно пробурчал Хантер. – Наверное, ты просто забыла, что одиннадцать лет назад мы с твоим отцом создали свое собственное дело отдельно от семейного ранчо. Так что теперь, после его гибели, мы с тобой являемся партнерами в этом, надо признаться, весьма процветающем бизнесе.

Элисса мысленно чертыхнулась. Ей совсем не хотелось связывать себе руки участием в бизнесе, организованном ее отцом отдельно от товарищества с дядей Гилом. Любовь Эли к родео заставила его заняться поставками бычков и полудиких лошадей для использования на известнейших во всей стране соревнованиях. Обширные связи Сида Хантера и большие финансовые возможности Эли Ролинза привели к несомненному успеху их совместного предприятия. Выгодные контракты сыпались со всех сторон, и вскоре дело стало давать хорошую прибыль.

И тут Элиссе пришло в голову, что, возможно, пользуясь щедростью и великодушием ее отца, Хантер потихоньку крал его деньги. Если только Элисса заметит хоть малейшие признаки обмана в финансовой отчетности этой побочной компании, ему не поздоровится…

Ей пришлось отвлечься от своих горьких мыслей, когда пикап Хантера притормозил у дома и его яркие фары осветили двухэтажную фермерскую усадьбу с широким балконом вдоль всего второго этажа, с которого открывался чудесный вид на зеленые пастбища и пшеничные поля.

На Элиссу разом нахлынули воспоминания, заставившие ее остро почувствовать заново причину, по которой она перестала бывать на ранчо с того дня, когда ей исполнилось пятнадцать лет. В этот самый страшный в жизни Элиссы день рухнул весь ее прежний детский мир.

Приехав на отцовское ранчо после многолетнего отсутствия, она почувствовала себя совершенно посторонним человеком. Хантер, похоже, не понимал, как ей было больно…

– Утром я отвезу тебя в город, чтобы начать выполнение всех формальностей…

По его тону Элисса догадалась, что он не столько предлагал ей свою помощь, сколько ставил ее перед фактом.

– Нет, спасибо, мне не нужна твоя помощь, – отрезала она и вышла из машины, стараясь сосредоточиться на своей неприязни к Хантеру и не поддаваться болезненным воспоминаниям о тех временах, когда она часто жила с отцом на ранчо.

Натан пошел вслед за ней к дому.

– Как бы там ни было, я поеду вместе с тобой, – настойчиво проговорил он, открывая перед ней дверь. – Поскольку последние годы я был самым близким человеком для твоего отца, мне лучше знать, как и что он хотел сделать…

Услышав это бесцеремонное заявление Хантера, Элисса чуть не заскрипела зубами от гнева. Он всячески давал ей понять, что на этом ранчо она была чужой. Точно так делала и ее мать, когда вторично вышла замуж и решила порвать все связи с ранчо Эли Ролинза. Наверное, Джессика Ролинз Катлер и Натан Хантер славно поладили бы между собой, пытаясь возвести как можно больше препятствий между отцом и дочерью, препятствий, существование которых смерть Эли сделала ненужными…

Черт побери! Элисса почти ненавидела этого огромного ковбоя, топавшего вслед за ней по коридору и, судя по всему, чувствовавшего себя как дома в этой большой фермерской усадьбе, которая на самом деле была родным домом не ему, а ей, Элиссе, дочери Эли Ролинза! Нет, его нужно как можно скорее выдворить отсюда! И чем скорее это произойдет, тем лучше!

Глава 5

Гил Ролинз сидел у окна своего дома на окраине небольшого городка, названного в честь его деда. Городок Ролинз был совсем небольшим и каким-то сонным. Его населяли фермеры и скотоводы, предпочитавшие своим родовым усадьбам небольшие домики с городскими удобствами. В них они и жили, каждый день уезжая как на работу в свои хозяйства. Гил тоже переехал в город десять лет назад после смерти жены.

Что касалось Эли, то он не испытывал ни малейшего желания покидать дом, построенный его отцом еще в конце тридцатых годов. Правда, ему все же пришлось сделать определенные усовершенствования в старом здании. В результате была полностью сохранена первоначальная архитектура дома, зато добавился целый ряд современных удобств.

Гил построил в Ролинзе небольшой кирпичный домик в двух кварталах от дома сына и в полумиле от ультрасовременного дома дочери. Знай он тогда, что Эли разрешит Натану Хантеру поселиться на ранчо, словно тот был членом семьи, он бы ни за чтоне переехал в Ролинз!

Гил был абсолютно уверен в том, что все последние годы Хантер сильно влиял на Эли, разжигая между братьями вражду. Их противостояние окончилось лишь со смертью Эли. И во всех то и дело возникавших между братьями ссорах Гил винил только Хантера.

Теперь, когда старший брат неожиданно погиб, судьба товарищества оказалась в опасности. Если Гилу не удастся добиться от Элиссы полного согласия на все свои действия, ранчо Ролинзов может попросту развалиться. Гил очень рассчитывал на то, что Элисса давно потеряла всякий интерес к скотоводству и земледелию и вряд ли что-нибудь понимала в сельском хозяйстве вообще. Все, что ему было от нее нужно, так это чтобы она стала покорным, молчаливым и на все согласным партнером по бизнесу, в то время как важные решения станет принимать Гил.

Содержание завещания Эли тоже в немалой степени тревожило Гила. Ему было известно, что брат недавно внес в него какие-то изменения, очевидно, под дурным влиянием Хантера. Если в завещании будет упомянут Натан Хантер, это может создать дополнительные трудности. Вплоть до сегодняшнего утра мысль о том, что Хантер окажется в числе наследников Эли, даже не приходила Гилу в голову. Теперь он жалел о том, что заранее не подумал о такой возможности.

Наверное, наблюдая из иного мира за разворачивавшимися после его смерти событиями, Эли получал немалое удовольствие. Гила не покидало навязчивое ощущение того, что брат находится где-то поблизости, своенравно улыбаясь и ожидая того момента, когда воспитанный им самим Натан возьмет бразды правления в свои руки. Гил мысленно поклялся, что никогда не допустит этого! У него тоже есть сын и дочь – и внуки! – о благополучии которых он обязан позаботиться. Элисса и так унаследует богатство того бизнесмена, за которого вышла замуж ее мать, Джессика Ролинз Катлер. Поэтому наследство отца было ей вовсе ни к чему, да она его и не заслужила! Последние десять – двенадцать лет она вообще не бывала у отца, так что и членом семьи ее уже почти никто не считал.

Завидев подъехавший к дому пикап Верджила, Гил бросился к двери.

– Где тебя черти носили вчера вечером? – набросился он на сына, едва тот появился в дверях.

В ответ Верджил недоуменно пожал плечами:

– Мне надо было заняться кое-какими неотложными делами…

Чертыхаясь, Гил отошел в сторону, чтобы дать сыну войти в дом.

– Мне пришлось позволить Нату поехать в город за Элиссой, хотя мне очень не хотелось давать ему такой прекрасный шанс повлиять на нее! За ней должен был отправиться ты!

– Успокойся, папа. Мы ничего не потеряли. – Стряхнув со штанины едва заметную пушинку, Верджил уселся в кресло. – Кто такой Нат? Аутсайдер! С чего ты взял, что Элисса станет прислушиваться к его словам?

– Она сама тут аутсайдер! И так должно остаться!

– Ты всерьез считаешь, что Нат может причинить нам неприятности? – спросил Верджил, наблюдая за нетерпеливо расхаживающим по ковру отцом.

– И еще какие! В случае проигрыша он потеряет не меньше нас с тобой! Однако если нам удастся уговорить Элиссу согласиться на наши условия, никаких финансовых затруднений у нас не возникнет. Я пригласил ее прийти сегодня днем сюда, в мой дом, и я хочу, чтобы на этой встрече присутствовал и ты, Верджил. Возможно, совместными усилиями мы сумеем склонить ее на нашу сторону.

– Не думаю, чтобы мои слова возымели какое-нибудь действие на Элиссу…

– Что ты хочешь этим сказать?

Верджил уклончиво пожал плечами:

– Ты же знаешь, мы с ней никогда не были дружны настолько, чтобы мое мнение имело для нее какое-нибудь значение…

Верджил вспомнил тот злополучный день, двенадцать лет назад, и другие дни во время летних визитов Элиссы на отцовское ранчо. Он был уверен, что у Элиссы нет оснований вспоминать своего кузена с любовью. Впрочем, тогда он не очень-то заботился о том, что думает о нем большеглазая маленькая кузина, вовсю наслаждавшаяся всеми удовольствиями жизни в большом городе, в то время как он сам должен был от зари до зари гнуть спину на отцовском ранчо. Приездов Элиссы на ранчо всегда ждали так, словно к ним должна была прибыть королева, а Верджил был для дяди Эли всего лишь одним из работников, обязанным оказывать Элиссе всяческое уважение и заботиться о ней.

И сейчас Верджил был уверен, что у Элиссы имеется заманчивая перспектива стать наследницей двух состояний – отца и отчима, в то время как ему приходилось с огромным трудом добиваться возможности разводить племенных спортивных лошадей. Для того чтобы занять в этом бизнесе прочное положение, Верджилу необходимо было время и достаточная финансовая поддержка. Хотя ему было уже тридцать три года, он все еще не завоевал уважения в среде коневодов-профессионалов и находился практически в самом начале желанной карьеры. Мысль о том, что кузина Элисса одним движением может помочь ему или, наоборот, отбросить далеко назад, если вовсе не уничтожить, приводила его в полное отчаяние. Фактически сейчас все зависело от того, насколько она была зла на него за прошлое.

Верджил считал, что отец абсолютно прав, – нужно собраться всей семьей за одним столом и привлечь городскую кузину на свою сторону.

В конце концов, кто прошлое помянет, тому глаз вон! Тогда Верджил был закомплексованным обидчивым подростком. Повзрослев, он научился контролировать свои эмоции и поведение. Теперь, чтобы повлиять на Элиссу, ему придется проявить себя настоящим дипломатом. Верджил очень надеялся на то, что детские впечатления успели стереться в памяти Элиссы. Если его надежды окажутся напрасными, вряд ли ему хватит ума и обаяния, чтобы убедить кузину во всем слушаться дядю Гила.

Пробивая себе дорогу в коневодческом бизнесе, Верджил научился хитрить и лавировать. Оставалось надеяться на то, что Элисса за время своих частых поездок в Вашингтон не успела приобрести большого опыта в этих полубюрократических-полуинтеллектуальных играх. Теперь, когда на карту была поставлена практически вся жизнь Верджила, а не только его финансовые интересы, он не мог позволить кузине переиграть его.

Напоминая себе о том, что он должен вести себя как можно любезнее, чтобы заручиться помощью со стороны Элиссы, Натан осторожно открыл дверь в ее спальню и вошел. За ним по пятам следовал верный пес Рики. И в ту же секунду возникшее было раздражение неожиданно переросло в неуместное желание физической близости.

Модная блузка с глубоким декольте не скрывала тугую полную грудь. Кожа была гладкой, цвета топленых сливок. Вдобавок ко всему верхняя пуговка расстегнулась, приоткрыв белоснежный краешек кружевного лифчика. Элисса лежала на боку, обеими руками обнимая подушку, точно так же как накануне обнимала его ногу во время ночной поездки в его пикапе. Ее обтянутые джинсами бедра заставили сердце Натана биться так сильно, что он испугался, не разбудит ли ее этот бешеный стук.

Унаследованные от предков-шайеннов черты придавали Элиссе неотразимую загадочную прелесть, неизменно возбуждавшую мужчин. Даже в самые худшие времена девушка оставалась красивой и женственной.

Несмотря на всю свою неприязнь к Элиссе, Натан никогда не отрицал ее физической привлекательности. Однако если как мужчина он был вовсе не против близости с ней, то как человек не испытывал ни малейшего желания выполнять ее волю. Тот факт, что Элисса слишком много времени проводила в городских кабаках и при этом, кажется, не знала меры в алкогольных возлияниях, вызывал крайнее неодобрение Натана, хотя если верить ее рассказу о внезапно обнаруженной измене жениха, то и в этом ее можно было понять. Не так давно Натан, вернувшись с родео, застал собственную жену в постели с одним из собственных соперников, который был дисквалифицирован и поэтому раньше других уехал с родео. Натан и не подозревал, что Уит Стивенс нашел утешение в его постели. В ту ночь Натан напился до полусмерти…

Танцовщица из бара, на которой Натан Хантер женился, будучи молодым и глупым, выскочила замуж за Уита Стивенса так быстро, что даже чернила на свидетельстве о разводе с Хантером не успели как следует просохнуть. Интересно, собирался ли Роберт жениться на своей секретарше? В любом случае Хантер чувствовал, что не имеет права обвинять Элиссу за то, что вчера она так напилась. Для нее вчерашний день действительно оказался очень тяжелым.

Подойдя к постели, Натан поставил поднос с завтраком на прикроватный столик. Усевшись на край постели, он легонько потрепал Элиссу по плечу, чтобы заставить ее проснуться. Та слабо застонала во сне.

– Катлер, пора вставать! Уже девять часов, а мы должны быть в городе к одиннадцати. Я принес тебе завтрак.

– Пошел прочь…

В голове Элиссы невыносимо громко стучали огромные барабаны, ее сильно мутило. Она попыталась повернуться на другой бок, но тело отказалось повиноваться хозяйке, и Элисса осталась лежать в прежнем положении.

– Съешь хотя бы тост, Катлер! – не отставал Натан.

Но девушка раздраженно отпихнула от себя поднос с едой. Ей не хотелось просыпаться, уж не говоря о том, чтобы что-то есть.

– К черту твои тосты… Дай мне телефон! – хрипло сказала она и не узнала свой голос. Он скорее напоминал хриплое кваканье простуженной лягушки, если только лягушки когда-нибудь простужаются. Обычно она позволяла себе не больше двух порций спиртного за вечер, потому что алкоголь действовал на нее слишком сильно. Она всегда строго ограничивала себя, зная, что запросто может превратиться в настоящую алкоголичку.

– Скажи мне номер, я сам наберу, – предложил Натан, протягивая руку к телефону. – Ты еще недостаточно протрезвела, как я погляжу…

Но Элисса молча набрала свой домашний номер и, с трудом присев на постели, тяжело прислонилась к стене, не обращая никакого внимания на свою расстегнутую блузку.

– Если это не срочный звонок, я готова убить позвонившего, – раздался наконец в трубке сердитый голос Валери.

– Валери? Это я, Элисса, – вяло проговорила девушка, убирая с лица спутанные золотисто-каштановые пряди.

– Ты что, звонишь мне из соседней спальни? – хихикнула Валери. – Неужели тебе так плохо после вчерашнего? Извини, я не хотела…

Расслышав слова Валери, Натан незаметно усмехнулся. Судя по всему, подружка решила вытащить Элиссу вчера в кабак, чтобы заставить ее забыть о своем неверном женихе.

– Валери, я звоню с ранчо дяди… – Внезапно темные глаза Элиссы наполнились слезами, и она поспешно отвернулась от Хантера. – Вчера погиб мой отец… несчастный случай. Я просто хотела сообщить тебе, где нахожусь… Я перезвоню тебе позже, когда ситуация прояснится…

– О Боже! Это ужасно! – воскликнула Валери. – Если я могу тебе хоть чем-то помочь, хоть что-то сделать для тебя, ты только скажи…

– Боюсь, именно тебе придется обо всем сообщить маме и Даниэлю. Сегодня утром они должны были улететь в Атланту, чтобы оттуда отправиться в морской круиз. Они непременно будут звонить…

– Что-нибудь еще?

– Нет, когда будет свободное время, я приеду за необходимыми вещами.

Сделав глоток кофе из своей чашки, Натан положил на рычаг трубку, взяв ее из руки Элиссы.

– Мне очень жаль, – неохотно начал он, – вчера я был с тобой слишком суров. Что бы ты там ни думала, я очень любил твоего отца, и его смерть стала для меня страшным ударом… Кажется, я частично выместил свое горе на тебе…

Не глядя на Хантера, Элисса старалась справиться с подступавшими слезами. Она мысленно готовилась к тому, чтобы дать отпор отцовскому помощнику, но тот неожиданно изменил свое поведение. Конечно, с его стороны подобный шаг был вполне оправданным – нельзя же в самом деле одновременно враждовать с человеком и пытаться втереться к нему в доверие!

– Ну конечно, – недовольно пробормотала Элисса, – какое счастье, что мне не надо считаться с тобой… Мы друг другу откровенно не нравимся, так что давай все оставим так, как есть, и не будем пытаться лицемерить, ладно?

И тут она наконец заметила, что ее грудь практически оголена. Подняв не успевшие высохнуть глаза на Хантера, она перехватила его откровенно мужской взгляд поверх чашки с кофе. Девушке показалось, что он, прикрываясь чашкой, похотливо ухмылялся. Вот негодяй!

Поспешно запахнув блузку, Элисса метнула на Хантера гневный взгляд:

– Убирайся прочь, Хантер! Я хочу позавтракать спокойно, чтобы надо мной не кружился стервятник.

– Но я пришел, чтобы помириться…

– Уходи! Или ты хочешь присутствовать не только при моем завтраке, но и при том, как я буду принимать душ? Зачем мне мириться с тобой? Что я буду от этого иметь? Опытного любовника? Неужели ты пытаешься этим добиться от меня сладкого куска из отцовского наследства?

Незаметно улыбнувшись, Натан продолжал невозмутимо пить свой кофе. Ему понравился гнев Элиссы. Теперь она была особенно похожа на своего отца.

– Вчера ты, кажется, приглашала меня в свою постель, – язвительно сказал он, – а теперь хочешь, чтобы я присоединился к тебе в душе? Может, в другой раз…

– Никуда я тебя не приглашала и не приглашаю! – взорвалась Элисса, гордо выпрямляясь и напрочь забыв о снова распахнувшейся блузке. Однако, заметив появившийся в ясных голубых глазах Хантера хищный огонек, тут же осеклась и снова запахнула блузку, прорычав: – Хантер, ты начинаешь действовать мне на нервы.

– Это похмелье, – уверенным тоном заметил Хантер. – Так всегда бывает, когда накануне выпьешь слишком много виски…

– Вон отсюда! – выпалила разъяренная Элисса, указав правой рукой на дверь. Заметив лежавшую у ног Хантера большую пятнистую собаку, она поморщилась от отвращения. – И забери с собой эту блохастую тварь!

– У Рики нет блох, – спокойно парировал Натан, поднимаясь во весь свой гигантский рост.

– Блох, может, и нет, зато непременно есть какая-нибудь другая зараза, особенно если принять во внимание, кто хозяин этого пса…

Когда Натан вместе с собакой направился к двери, Элисса сердито крикнула вслед:

– Мне нужны ключи от отцовского пикапа, чтобы добраться до города!

– Они у меня в кармане.

Натан слегка повернулся, продемонстрировав мужественный профиль. Это был тот идеал мужской красоты, который так долго искала Валери Митчелл. Соль земли. Настоящий мужчина…

Внезапно Элисса снова ощутила знакомую волну глубокой дрожи. Хантер был так привлекателен сейчас, стоя в дверях в тесно облегающей могучее тело джинсовой одежде. Подсознательно любуясь им, Элисса разозлилась на себя за то, что позволила произвести на себя такое сильное впечатление. Ей не было никакого дела до сексапильности Хантера! Однако он, несомненно, обладал невероятной чувственной притягательностью, и Элисса не могла не поддаться ей, несмотря на то что печальный жизненный опыт подсказывал, что лучше держаться подальше от этого ковбоя.

Хантер легонько похлопал по карману джинсов, словно приглашая девушку достать оттуда то, что ей было необходимо.

– Хантер, ты просто болван! – взорвалась Элисса.

– А ты дерзкая штучка! Так что мы вполне поладим, как только установим границы своих территорий.

– Хантер, у тебя больше нет никакой территории!

Медленно повернувшись, Натан двинулся к ней мягкой поступью крупного хищника. На губах играла самоуверенная улыбка, голубые глаза смотрели остро и пронзительно.

– Вынужден еще раз повторить тебе, Катлер, что вне зависимости от того, что ты и вся твоя семья думаете обо мне – а мне действительно наплевать на это, – я ни за что не уйду отсюда, пока не буду уверен в том, что все желания Эли будут точно выполнены. После того как ты выполнишь все возложенные на тебя неприятные обязанности, нам нужно будет непременно поговорить. Прежде чем твой дражайший дядя Гил познакомит тебя со своей версией причины спора, возникшего между ним и твоим отцом вчера утром, ты должна узнать, что я тот единственный человек, который знает мнение Эли по этому поводу и которому ты можешь доверять. Слушая заливистое пение Гила, не забудь спросить себя, чего он этим добивается…

– А чего добиваешься ты, Хантер? – вызывающе спросила Элисса, глядя снизу вверх на возвышавшегося над ней широкоплечего ковбоя.

Натан с трудом подавил неожиданно возникшее сильное желание поцеловать ее пухлые соблазнительные губы. В нем вдруг властно заговорил инстинкт мужчины, увидевшего желанную женщину.

Словно почувствовав это, Элисса инстинктивно отшатнулась, и глаза Натана чуть удивленно сощурились. Для уверенной в себе женщины, впечатление которой производила Элисса, она отпрянула от него слишком быстро. Очевидно, она испытывала сильную неприязнь к нему: иную причину трудно было себе представить.

Хантер догадывался, что завоевать доверие Элиссы будет очень и очень нелегко! Конечно, он пока еще и не пытался всерьез приняться за решение этой задачи, но все же слегка засомневался в успехе. Элисса была готова поверить самому плохому про Хантера, и это, несомненно, будет на руку Гилу и его детям, для которых Натан был и останется нежеланным чужаком.

Без помощи Эли Хантеру придется нелегко в сражении с Гилом и Верджилом, неудержимо стремившимися к безраздельной власти на ранчо. Элисса не имела ни малейшего понятия о том, с чем ей придется столкнуться и с кем она будет вынуждена иметь дело. Она слишком долго не была в родном доме, и теперь, возможно, Гил считал ее таким же аутсайдером, как и Натана, хотя он, конечно, никогда не скажет ей об этом в лицо.

– Твой отец, Катлер, всегда говорил, что у тебя хорошая интуиция и здоровые инстинкты. Лично я слишком плохо тебя знаю, чтобы быть уверенным в правоте Эли. Придется мне просто поверить в то, что ты все сделаешь правильно…

Он повернулся и вышел. Вслед за ним выбежала, покорно виляя хвостом, пятнистая собака. Элисса некоторое время молча смотрела на закрывшуюся дверь. Немалый опыт психологических атак, приобретенный ею в схватках с правительственными бюрократами и партнерами по бизнесу, сделал ее достаточно подозрительной. Однако сейчас она пребывала в растерянности, не зная, как расценить слова и поведение Хантера. Вполне возможно, его заявление о том, что он доверяет ей, было лишь хитрой уловкой, рассчитанной на то, что и она, в свою очередь, станет доверять ему. Возможно, он хотел заручиться ее поддержкой в предстоявших спорах с дядей Гилом и кузеном Верджилом.

Элисса откинулась на подушку и застонала в бессильной ярости. Она чувствовала себя так, словно ее пропустили через мясорубку. Голова раскалывалась от боли, руки заметно дрожали. К чисто физическим страданиям прибавлялись еще и моральные – из-за смерти отца и предательства жениха, не говоря уже о том, что ей приходилось общаться с отвратительным типом, Натаном Хантером!

С трудом поднявшись с постели, Элисса побрела в душ. Давно копившиеся слезы грозили прорвать плотину внешней невозмутимости. Но девушка была готова скорее умереть, чем доставить Хантеру удовольствие видеть ее рыдающей. Став свидетелем ее слабости, он непременно попытается шантажировать ее и вообще оказывать всяческое давление.

Торопливо сбросив с себя одежду, Элисса встала под душ. И тут самообладание оставило ее, и девушка горько разрыдалась, словно наверстывая упущенное за все годы, когда ей приходилось хранить унизительную тайну. Тайну того, что в действительности произошло в тот злосчастный день, когда она кубарем скатилась вниз по склону на самое дно каньона…

Она плакала от невыносимого разочарования в своем женихе, который, как выяснилось, просто использовал ее в качестве очередной ступеньки вверх по служебной лестнице, как средство достижения финансового благополучия за счет капитала ее отчима.

Она лила безутешные слезы по отцу, для которого не она, родная дочь, а какой-то Хантер был все последние годы самым близким другом и доверенным лицом.

Она проклинала себя за то, что за эти двенадцать лет так и не научилась справляться со своими кошмарными воспоминаниями, боль от которых и по сей день диктовала Элиссе ее поступки и мешала жить полноценной жизнью…

Теперь было уже слишком поздно. Эли никогда уже не узнает, насколько бесценными были для нее детские воспоминания о жизни с отцом на ранчо и как завидовала она Натану Хантеру, занявшему ее место рядом с ним…

Натан стоял у двери, соединявшей его спальню и душевую комнату. Даже шум воды не мог заглушить рыданий Элиссы. Несмотря на все свое высокомерие и внешнюю невозмутимость, она все же оставалась женщиной, глубоко скорбевшей о потере отца, и Натану почему-то было приятно сознавать, что Элисса не столь бессердечна, как он подумал вначале.

Какой бы сильной и независимой она ни хотела казаться, ей предстояли тяжелые дни, и Натан мысленно поклялся, что будет всегда рядом с ней, даже если она станет отталкивать его, подозревая в корыстных намерениях. Возможно, Элисса воспринимала его как врага, но на самом деле он был ее лучшим другом, потому что в точности знал, чего хотел ее отец, Эли. Впрочем, она не сразу сможет в это поверить…

Когда Рики насторожил уши и поднялся со своего места, Натан понял, что сейчас появится непрошеный гость. И не ошибся! В следующую секунду в комнату вошла Клаудиа Гилберт, двадцатидвухлетняя дочь экономки. Ее мать зарабатывала на жизнь тем, что готовила и прибирала в хозяйском доме и в бараке для наемных работников. Она содержала не только себя, но и свою разведенную дочь и двухлетнего внука. Алтея имела золотое сердце и невероятно умелые руки. Жаль только, что ее дочь не унаследовала от матери ни того, ни другого.

При желании Клаудиа могла бы очень многому научиться у трудолюбивой и мудрой Алтеи Гилберт. Так размышлял Натан, глядя на одетую в невероятно обтягивающие джинсы и облегающую блузку на тоненьких бретельках Клаудиу.

Нельзя сказать, чтобы Клаудиа была по-женски непривлекательна. Нет, просто тот факт, что она в открытую преследовала Натана, действовал ему на нервы и отталкивал от нее. К тому же Клаудиа была на десять лет моложе. И обожала тяжелый рок, а Натану нравилась музыка в стиле кантри. Между ним и Клаудией было слишком мало общего, чтобы Натан решился на любовную связь, к которой так стремилась дочь экономки.

– Привет, Нат! – промурлыкала Клаудиа, с деланной наивностью опуская длинные ресницы. – Я пришла выразить свое соболезнование. Уж я-то знаю, насколько вы с Эли были близки…

Хантер нисколько не удивился ее деланному сочувствию. Он понимал, что Клаудиа пришла вовсе не за этим. У нее было великолепное тело, но при этом ни малейшего понятия о вкусе и изяществе. Она всегда шла на понравившегося ей мужчину, словно тяжелый танк на врага.

Присев рядом с Натаном, Клаудиа принялась играть с пуговицами на его джинсовой рубашке. Хантер равнодушно взирал на осторожные, вкрадчивые движения наманикюренных пальчиков. Уж лучше бы она уделяла побольше времени своему маленькому сыну Тимми.

– Знаешь, иногда полезно немного развлечься, Нат…

Клаудиа еще несколько раз взмахнула длинными ресницами, чтобы сделать намек еще более прозрачным. При этом она изо всех сил старалась выглядеть как можно более сочувствующей и понимающей. Однако уловки Клаудии не достигли цели. Запах ее духов был настолько сильным, что можно было задохнуться. Слишком глубоко декольтированная грудь не вызывала никаких других желаний, кроме желания прикрыть ее. Красивые от природы губы были непоправимо испорчены толстым слоем блестящей ярко-розовой помады. Увы, Хантер был достаточно опытным и неглупым, чтобы не попасться на ее крючок. Конечно, маленькому Тимми был нужен отец, но только не Натан!

Осторожно сняв руку Клаудии со своей груди, Хантер отошел от двери в душевую комнату. К этому времени горькие рыдания Элиссы превратились в едва слышные жалобные всхлипывания. Ей потребовалось целых двадцать минут неудержимого плача, чтобы излить все накопившееся горе. Натан в душе надеялся, что теперь Элисса почувствует себя лучше. Ее горькие рыдания подействовали на него словно хлесткие удары плеткой, усилившие его собственную глубокую скорбь, которой он не позволял себе поддаться. Натан знал, что, если поддаться слабости, он не сможет проследить за исполнением последней воли погибшего Эли.

– Клаудиа, могу я тебя кое о чем попросить? – мягко спросил Натан.

– Конечно! Все что хочешь! Ты же знаешь, что я готова сделать для тебя все что угодно! – просияла молодая женщина.

– Послушай, не могла бы ты хоть немного помочь своей матери в уборке и приготовлении пищи? Она много лет проработала в доме Эли и теперь, конечно, тяжело переживает его гибель. Твоя помощь по дому облегчила бы ей жизнь…

Клаудиа моментально сникла.

– Хорошо, Нат, как скажешь… Знай, моя дверь всегда открыта для тебя, если только ты захочешь… Ведь ты и сам знаешь, как я к тебе отношусь.

Клаудиа не шутила, и Хантер знал это, хотя и не испытывал по этому поводу ни малейшей радости.

– Вот и хорошо! А теперь, извини, мне нужно переодеться, чтобы отвезти Элиссу в город.

Взглянув на закрытую дверь в душевую комнату, Клаудиа снова перевела взгляд на Натана.

– Верджил говорит, что дочка Эли сделалась слишком уж городской, чтобы жить теперь среди нас, на ранчо. А ты как считаешь, Нат?

– Я считаю, что мне нужно поскорее принять душ и переодеться, – уклонился от прямого ответа Хантер.

Клаудиа хотела было что-то сказать, но тут же передумала, решив, очевидно, что еще не время раскрывать все свои карты.

После ее ухода в комнате еще долго стоял крепкий запах дешевых духов. Наверное, она купалась в них, да так часто, что этот запах насмерть въелся в ее кожу и светлые волосы. От Элиссы, напротив, исходил тончайший соблазнительный аромат, который хотелось вдыхать еще и еще…

Боже! Всего двадцать четыре часа назад Хантер не дал бы и ломаного гроша за Элиссу Ролинз Катлер, а теперь его неудержимо тянуло к ней. Наверное, Верджил прав – обитатели ранчо явно были другой породы по сравнению с городскими утонченными Катлерами.

Стоя под тугими струями душа, Натан мрачно размышлял о неожиданном повороте в своей судьбе. Потом он принялся яростно намыливаться и тереть тело губкой, пока его не отпустило ненужное напряжение, вызванное мыслями об Элиссе, о предстоявших хлопотах, связанных с похоронами и оформлением наследства, о неизбежной встрече Элиссы с дядей Гилом и кузеном Верджилом, во время которой Натан не сможет быть рядом… Да, Хантеру предстоял нелегкий день.

Глава 6

Во время всех многочисленных стадий оформления документов Элисса держалась довольно стойко. К чести Хантера, он все время был рядом, готовый оказать ей любую поддержку, не навязывая при этом своего мнения. Когда Элисса терялась, не зная, какое решение принять, он тактично подсказывал возможные варианты, оставляя последнее слово за девушкой.

И только когда Элисса и Хантер зашли в местное кафе, чтобы проглотить по гамбургеру, она наконец позволила себе немного расслабиться, откинувшись на спинку стула. Только теперь она осознала, как ей помогло присутствие рядом такого сильного и надежного человека, каким был Хантер.

Теперь Элисса уже не удивлялась тому, что отец взял его в свой дом и относился к нему словно к сыну. Уверенный в себе и чрезвычайно целеустремленный, Хантер был больше похож на Эли, чем его собственные племянник и племянница. Насколько Элисса помнила Верджила и Патрисию, у них было очень мало общего с ее отцом, Эли Ролинзом.

– О чем так задумалась, Катлер? – поинтересовался Хантер, беря с жареного картофеля сочный горячий гамбургер. – С тобой все в порядке?

– Мне еще никогда в жизни не приходилось хоронить близкого человека, – вздохнула она. – Очень трудно сохранять невозмутимый вид, когда сердце обливается кровью, просто разрывается на части, отказываясь делать то, что нужно сделать, словно этим можно вернуть отца к жизни… – Элисса беспомощно махнула рукой. – Кажется, я говорю глупости…

– Вовсе нет, – запротестовал Хантер. – Я понимаю тебя, понимаю твои чувства. Когда мой отец погиб в катастрофе, со мной всюду ходил Эли точно так же, как я сегодня сопровождал тебя по всем этим кабинетам. Он давал мне много разумных советов, но всегда оставлял за мной право на принятие окончательного решения.

Откусив большой кусок гамбургера, Натан пристально посмотрел на Элиссу.

– Отец вел большой скотовоз, полный бычков, в Лас-Вегас, для открывшегося там родео. В Колорадо на обледеневшей дороге огромный скотовоз сложило пополам… Вместо отца за рулем в той поездке должен был сидеть Эли. Это случилось в тот уик-энд, когда у него появилась возможность увидеться с тобой в городе перед тем, как ты должна была вернуться в колледж. Ты была тогда на первом курсе.

Элисса хорошо помнила то Рождество, после которого ей так не хотелось возвращаться в колледж, чтобы провести там еще один длинный и одинокий семестр. Тогда она в слезах позвонила отцу, и он поспешил к ней в город, чтобы утешить и успокоить свою любимую дочку, подбодрить ее и проводить в колледж.

– Эли думал, что, отправив вместо себя в ту поездку моего отца, он случайно избежал уготованной ему гибели в автокатастрофе. Он чувствовал себя виноватым в гибели Сида, поэтому-то, как мне кажется, он и взял меня к себе, – задумчиво проговорил Хантер.

Элисса молча кивнула. Она очень хорошо представляла себе, что должен был чувствовать ее отец, потеряв друга и партнера по бизнесу таким фатальным образом.

– Мой отец, Сид Хантер, всегда был крайне легкомысленным и беспечным человеком, у которого не было ни гроша за душой, – признался Натан. – Когда я был ребенком, он всегда возил меня с собой на все родео, оставляя под присмотром своей очередной подружки. Днем он выступал на соревнованиях, а ночью проматывал заработанное. Такой образ жизни не мог привести ни к чему хорошему, как ты сама понимаешь. Чтобы внести свою долю в уставный капитал компании, создаваемой пополам с Эли Ролинзом, отцу пришлось продать старенький домик и несколько сотен акров земли в западном Техасе, где росло больше кактусов, чем паслось скота, – криво усмехнулся Хантер, насаживая на вилку жареный картофель. – При разводе моей бывшей жене достался весь оставшийся скот, а нам с отцом – кактусы.

Сидя за столом напротив Хантера и наблюдая, как тот с аппетитом поглощает двойную порцию гамбургеров с жареным картофелем – такого количества еды ей хватило бы на месяц, – Элисса с удивлением осознала, что чувство неприязни к нему постепенно куда-то уходит. Теперь ей стало понятно, почему отец решил взять Натана к себе в дом и предоставить ему финансовую поддержку. Сид Хантер не оставил сыну ни гроша, в то время как сам Эли должен был благодарить судьбу за то, что не оказался за рулем грузовика на той предательски обледеневшей дороге в Лас-Вегас. Увы, судьба все же настигла его на краю каньона…

Сердце Элиссы внезапно болезненно сжалось. Она изо всех сил старалась подавить свою внезапную слабость. Она должна была с достоинством пережить выпавшее на ее долю испытание, так, как хотел бы ее отец.

– Хантер?

– Что, Катлер?

Натан даже не взглянул на нее. Хорошо представляя себе эмоциональное состояние Элиссы, он намеренно отводил взгляд от ее наполненных болью и страхом глаз. Элисса не любила показывать посторонним, что ей плохо, поэтому он решил пощадить ее самолюбие, делая вид, что поглощен едой и ничего не замечает.

– Мне… мне очень жаль. – Широко раскрытыми глазами Элисса уставилась на дальнюю стену кафе, боясь дать волю подступившим слезам.

– Жаль? О чем ты сожалеешь? О том, что заплатила за гамбургер, которого даже не коснулась? – с деланным равнодушием проговорил Натан, притворяясь, что не замечает подавленных интонаций в голосе Элиссы. – Ничего страшного. Наверное, ты давно отвыкла от такой жирной пищи. Конечно, мы могли бы отправиться перекусить к тетушке Ма. Ее заведение, если ты помнишь, славится куриными стейками со сливочным соусом. Но я и так там слишком часто обедаю, поэтому сегодня решил сделать перерыв. Сливочный соус тетушки Ма слишком уж вкусный. Боюсь, я скоро не влезу ни в одни свои джинсы.

Элисса выдавила из себя слабую улыбку. Натан Хантер умел быть весьма обаятельным собеседником, когда хотел этого. Однако Элиссе все же не стоило забывать о том, что он хотел от нее того же, что и презренный Роберт Грейсон. До тех пор пока она будет твердо помнить об этом, ситуация не выйдет из-под ее контроля.

– Хочешь еще чашку кофе, Катлер?

– Нет, спасибо. Я и так выпила слишком много. Мне кажется, я уже просто тону в кофе…

– Тонешь? Тогда, может, поплаваем? – неожиданно предложил Хантер, ослепительно улыбаясь. В его голубых глазах замелькали озорные искорки.

Элисса тут же гордо выпрямилась, и лицо ее вновь приняло строгое выражение.

– Я не умею плавать.

Заметив изменившееся выражение ее лица и напряжение в голосе, Натан нахмурился. Интересно, почему это вполне невинное предложение поплавать в бассейне вызвало у Элиссы такой решительный протест? Так и не придя к окончательному выводу, он просто отметил про себя странную сверхчувствительную реакцию Элиссы на предложение появиться в бассейне в одном купальнике.

– Я довезу тебя до дома дяди Гила, где у вас назначена семейная встреча, и поеду дальше, на зернохранилище. Мне нужно заказать корм для скота. Твой отец собирался сделать это сам, но… Когда ты закончишь свои дела в доме дяди, отправляйся к зернохранилищу, я буду там тебя ждать, чтобы отвезти домой…

Он осекся, заметив, как повлажнели глаза Элиссы при упоминании об отце. Натан нагнулся к ней, чтобы помочь встать, и его тут же молнией пронзило ощущение близости ее женственного тела. А Элисса тут же отпрянула от него, точно так, как сделала это утром, в спальне. Черт возьми, да что с ней такое? Как раз в тот момент, когда он, казалось, нашел к ней правильный подход, она снова спряталась в свою раковину!

– Спокойнее! Я не кусаюсь, – улыбнулся он. – К тому же я сыт.

Элисса мысленно выругала себя за потерю контроля над собственными чувствами. Ведь она вовсе не собиралась шарахаться от протянутой ей руки Хантера. Это была автоматическая реакция, выработавшаяся у нее еще двенадцать лет назад.

Хотя Элисса ни за что не согласилась бы простить Роберту его измену, она все же не могла винить только его за то, что ему пришлось искать утешения в объятиях другой женщины. Он видел, что она не способна на подлинную физическую близость и вряд ли когда-нибудь станет умелой любовницей. Привычка шарахаться от мужчины, уклоняясь от слишком близкого контакта, стала ее второй натурой. И переломить ее было так трудно…

Не успела Элисса вновь овладеть собой, как увидела человека, которого меньше всего хотела еще раз встретить в своей жизни. Он был одет в безупречно сидевшую на нем полицейскую форму и лучезарно улыбался, словно светловолосый бог Адонис. Именно таким Элисса помнила его еще с отроческих лет. Гэвин Спенсер был звездой средней школы Ролинза. Великолепным спортсменом и сердцеедом, хотя и недалекого ума, как это выяснилось позднее. К тому же Гэвин оказался настоящим бабником, не пропускавшим ни одной юбки, и за это слишком запоздавшее открытие Элисса дорого заплатила…

Увидев перед собой один из своих материализовавшихся юношеских кошмаров, Элисса инстинктивно отступила назад, тут же наткнувшись на широкую мускулистую грудь Хантера. Растерявшись, она не могла сдвинуться с места даже тогда, когда Хантер ободряюще обнял ее за талию. Теперь, когда его мощная грудь была прижата к ее спине, Элисса не могла скрыть нервную дрожь, пробегавшую по всему ее телу.

– Я слышал, ты вернулась, – приветливо улыбнулся девушке Гэвин, снимая зеркальные солнцезащитные очки. – Прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца…

– Спасибо за заботу, – едва слышно пробормотала Элисса, поспешно отходя в сторону.

Пока Натан беседовал с Гэвином, Элисса забралась в грузовик, на все лады проклиная этого человека, который причинил ей страшные мучения двенадцать лет назад. Хороша же была полиция Ролинза, если в ней работал такой мерзавец, как Гэвин Спенсер! Будь на то воля Элиссы, она бы не доверила Спенсеру даже подметать улицы!

Возвращение на ранчо всколыхнуло в ней слишком много неприятных воспоминаний. Она чувствовала себя страшно измотанной – и морально, и физически. Ее нервы были на пределе. С каждым часом былая твердая решимость Элиссы стоически выдержать все испытания испарялась. Тревожные воспоминания мучили ее все больше…

Надо скорее убираться отсюда! Она уедет в Оклахома-Сити, как только уладит все с дядей Гилом и двоюродным братом и сестрой. Ей нужно уехать отсюда хотя бы на одну ночь! Ей просто необходимо получить передышку, чтобы вернуть себе самообладание и хладнокровие!

Заметив, как нервно Элисса теребила борт своего синего жакета, как судорожно исказились мышцы на ее лице перед тем, как она заставила себя ответить полицейскому, Натан сделал шаг вперед, готовый в любой момент защитить ее, но Элисса, похоже, даже не заметила этого движения.

Интересно, какое место занимал Гэвин Спенсер в ее прошлой жизни? Хантер был уверен, что они были знакомы. В дрогнувшем голосе Элиссы прозвучала отчетливая нотка враждебности.

– Не хочешь объяснить, в чем дело? – с деланным спокойствием поинтересовался Хантер, усаживаясь за руль и заводя двигатель.

– Нет, – отрезала Элисса, упрямо глядя прямо перед собой.

– Наш неподражаемый шериф только что пришел из зала суда, – спокойно продолжал Натан. – Разводился во второй раз. Теперь ему придется платить алименты двум бывшим женам и троим детям. Наверное, это заставит его штрафовать за превышение скорости всякого, кто осмелится ехать хотя бы на три мили в час быстрее положенного.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, – едва удержался от улыбки Натан и искоса посмотрел на Элиссу, которая сейчас очень походила на статую из холодного мрамора. Судя по всему, она действительно была крайне напряжена и не на шутку встревожена. – Значит, не хочешь рассказать, в чем дело?

– Отстань, Хантер! Мне бы дожить до конца этого ужасного дня… Если ты и дальше будешь приставать ко мне с расспросами, шерифу придется отправить меня в местную психушку. Тогда ты объявишь себя моим опекуном и завладеешь деньгами безумной Элиссы Ролинз Катлер.

– Кто сказал, что мне нужны твои деньги?

Ее золотисто-каштановые волосы резко взметнулись, когда она повернулась в его сторону.

– А разве не это станет говорить мне дядя Гил во время нашей семейной встречи? Разве он не станет убеждать меня в том, что тебе нужны мои деньги?

– Скорее всего именно так он и станет говорить, – пробормотал Хантер, сворачивая с магистрали на узкую улицу, ведшую к дому Гила. – Зато потом я буду опровергать все, что он тебе сегодня напоет, и докажу, что у твоего отца были совершенно иные планы относительно ранчо, вовсе не такие, о которых станет рассказывать тебе дядя Гил… И тогда, не зная, кому верить, ты помчишься назад, в Оклахома-Сити, чтобы попытаться найти правильное решение за бутылкой джина.

– Шотландского виски.

– Ладно, за бутылкой виски, – с готовностью согласился Натан и продолжал: – Потом ты проснешься в таком же разбитом состоянии, в каком ты была сегодня утром, но меня уже не будет рядом и тебе некому будет откусывать голову.

– Это еще почему? – не удержалась от улыбки Элисса, чувствуя, как напряжение последних часов непостижимым образом ослабевает. Хантер, несомненно, владел даром незаметно успокаивать взволнованных людей.

Подъезжая к кирпичному дому Гила, Натан повернулся к Элиссе:

– Меня не будет рядом с тобой утром, потому что в противном случае мне пришлось бы пробыть у тебя всю ночь, утешая тебя и… заботливо укрывая одеялом. А этим мне не удалось бы ограничиться. Мне бы захотелось провести всю ночь в твоей постели. И тогда ты бы решила, что таким образом я пытаюсь добиться от тебя денег…

К своему немалому удивлению, Элисса расхохоталась. Ей стало действительно смешно! И неприятное напряжение рассеялось, не оставив и следа.

– Бог ты мой! Значит, ты считаешь меня способной на такие заумные размышления даже в состоянии тяжелого похмелья? Я уже не говорю о твоих неотразимых мужских чарах…

Услышав долгожданный смех Элиссы, Натан тоже улыбнулся.

– Если верить словам Эли, ты самая умная женщина на свете.

– И как ты думаешь, я отвергла бы твои ухаживания? – спросила Элисса, и в ее темных глазах блеснул озорной огонек.

– Конечно, отвергла бы! – незамедлительно ответил он с твердой убежденностью в голосе.

Элисса удивленно приподняла бровь:

– И почему же?

– Во-первых, ты недавно дала себе клятву держаться подальше от всех мужчин, а во-вторых, у нас с тобой есть общие дела и ты еще не решила, каким способом лучше манипулировать мной в своих интересах.

– Один – ноль в твою пользу, Хантер. Должно быть, я не так умна, как ты хочешь заставить меня думать. Или ты хочешь, чтобы я сама себя перехитрила. – Элисса незаметно улыбнулась. – А может быть, просто не хочешь осложнять ситуацию тем, что придется взять на себя половину ответственности за последствия почти проведенной в моей постели ночи. Если бы я по той или иной причине не сумела сказать тебе «нет», то, оказавшись на спине, стала бы искать возможность вновь очутиться сверху… Хантер! Ты меня слышишь?

Натан вздрогнул от неожиданности. Он был настолько увлечен воображаемой волнующей сценой в постели с Элиссой, лежащей на спине и стонущей под его ласками, что не сразу вернулся к реальности. Его рука, лежавшая на спинке сиденья, инстинктивно потянулась к ее щеке и… застыла в дюйме от нежной гладкой кожи. Элисса следила за ним с настороженностью дикого зверя, боящегося прикосновения человеческой руки. Хантер подождал, чтобы она привыкла к мысли о столь невинной ласке с его стороны, и нежно погладил кончиками пальцев округлую щеку девушки. Потом медленно убрал руку.

Всего лишь одно бесконечно нежное прикосновение, едва ощутимый физический контакт, не несущий в себе ни угрозы, ни просьбы… И все же от этого легкого прикосновения Элисса затрепетала всем телом. Ее снова захлестнуло странное чувство, от которого волоски на затылке встали дыбом, словно шерсть на загривке зверя. Она не могла отвести взгляд от его голубых глаз, которые, казалось, излучали свет и тепло. Неожиданно для себя самой Элисса протянула руку к его лицу и мягко коснулась пальцами твердо очерченного подбородка… Ее тянуло к этому сильному человеку, но она никак не могла понять почему. Она не верила его словам и все же испытывала к нему несомненное притяжение.

Она вспомнила слова своей прабабушки, говорившей, что вовсе не обязательно всегда находить объяснение своим инстинктам и ощущениям. Просто они передаются человеку по наследству от его далеких предков, которые были гораздо теснее связаны со своим внутренним миром и с окружавшей их природой.

Услышав звук открывшейся входной двери в доме дяди Гила,Элисса тут же пришла в себя и смущенно отдернула руку, словно испугавшись сама себя.

– Пожалуй, мне пора в дом. Дядя Гил, наверное, уже сгорает от нетерпения…

– Позови меня, если я тебе понадоблюсь, Катлер, – низким рокочущим баритоном проговорил Хантер.

Элисса направилась к дому, на ходу размышляя о непонятных чувствах, которые пробудило в ней всего лишь одно нежное прикосновение руки Хантера. Пожалуй, следует быть с этим опасным человеком поосторожнее, иначе…

Теперь ей предстояло встретиться с дядей Гилом и его детьми. Интересно, какую тактику они выбрали, чтобы повлиять на ее поведение? Все-таки Хантеру удалось настроить ее на подозрительный лад по отношению к родственникам!

Глава 7

Элиссу усадили в большое кресло за обеденным столом в гостиной дяди Гила. Перед ней тут же появилась чашка горячего кофе. Дядя Гил занял место во главе стола, как и полагалось патриарху семьи Ролинзов, однако Элисса намеренно проигнорировала этот символический жест, предназначенный произвести на нее должное впечатление с самого начала.

Усевшийся рядом с ней кузен Верджил был сама любезность и очарование. Решив, что ей тоже нужно притворяться, Элисса улыбнулась ему.

Верджил как две капли воды походил на своего шестидесятидвухлетнего рыжеволосого конопатого отца, если не считать того, что был моложе. Оба были ростом в шесть футов, у обоих были непропорционально длинные, словно у аиста, ноги и слишком короткое туловище. Зато широкие плечи свидетельствовали о постоянном физическом труде. Единственная разница между отцом и сыном заключалась в том, что у Гила вырос заметный живот, в то время как сын еще сохранял почти юношескую фигуру. Никогда не придававшая слишком большого значения внешности Элисса недолюбливала своего кузена за дурной характер и сомнительные человеческие качества.

К тому же она всегда чувствовала, что Верджил не любит ее и даже больше того – относится к ней враждебно. Его детские выходки с ней были слишком жестокими, чтобы она могла считать их мальчишескими шалостями. Давным-давно, когда Элисса еще девочкой приезжала погостить к отцу на ранчо, Верджил всегда заставлял ее играть в ковбоев и индейцев, причем неизменно отводил двоюродной сестре роль злодея-индейца. Будучи на шесть лет старше Элиссы, Верджил всегда и во всем верховодил.

Элисса потеряла счет этим странным играм, во время которых Верджил оставлял ее крепко связанной в старом сарае заброшенной семейной усадьбы или, опять же связанную, оставлял лежать на солнцепеке, а сам преспокойно отправлялся купаться в прохладной речке. На шее под самым подбородком у девушки остался небольшой шрам – память об одной из тех жестоких игр, когда Верджил подвергал ее пыткам, потому что она играла роль захваченного в плен злодея-индейца. Элисса подозревала, что и теперь, став взрослым, Верджил все еще питает пристрастие к жестоким играм, хотя внешне ничем этого не показывает, ослепительно улыбаясь своей кузине.

Элисса перевела взгляд на Патрисию, тридцатилетнюю дочь Гила. Вне всякого сомнения, она тщательно ухаживала за собой, но все же напоминала Элиссе капризную, избалованную девочку, которая всегда играла в одну и ту же игру – изображала модельера своих многочисленных кукол Барби. Пока Элисса с утра до вечера бегала на улице и стойко сносила мучительные игры Верджила, маленькая Патрисия безвылазно сидела в своей комнате, украшенной атласными портьерами с кружевными рюшами, и… прихорашивалась, наряжаясь то в одно, то в другое платье (благо их у нее было предостаточно), примеряя то одну, то другую шляпку, на разные лады причесываясь и меняя ленты. Элиссу от этого просто тошнило.

И по сей день Патрисию просто в дрожь бросало, если она замечала выбившийся из прически рыжий локон или крошечную царапинку на тщательно покрытом лаком ногте. Ее макияж всегда был безупречным, манеры – изысканными и многократно отработанными перед зеркалом. Однако при этом у нее совершенно не было характера. Говоря попросту, Патрисия была самой настоящей тряпкой, напоминая Элиссе одну из кукол Барби, посаженную в кресло и бессмысленно улыбающуюся. Интересно, она до сих пор играет со своими куклами или теперь вместо них наряжает своих маленьких дочерей?

За столом сидел и Денис Хамфри, муж Патрисии. Он не был красавцем, но его мужественная внешность вполне могла нравиться женщинам. Широкий лоб Дениса был чуть светлее, чем остальные части лица: видимо, у него была привычка носить козырек от солнца во время работы на ранчо тестя. Денис производил впечатление молчаливого и безотказного работника, а сама его женитьба на глупышке Патрисии говорила о том, что ему безразлично, умна или глупа его супруга.

Разглядывая своих родственников, Элисса чувствовала себя посторонним человеком, вторгшимся в чужой дом. Очевидно, именно этого и добивались дядя Гил и его дети, поскольку на встречу не был приглашен другой аутсайдер – Натан Хантер.

– Я знаю, тебе сейчас нелегко, Элисса. Нам тоже несладко, поверь мне, – негромко начал дядя Гил, глядя в свою чашку. – Эли был мне не только братом, но и партнером по бизнесу. Как правило, после смерти одного из партнеров товарищество распадается, но, принимая во внимание то, что ранчо является семейным хозяйством, пережившим несколько поколений Ролинзов, мне бы очень хотелось продолжить эту давнюю традицию…

– А что думал по этому поводу мой отец? – перебила его Элисса.

– Он всегда выступал за поддержание старых добрых традиций, – с готовностью заверил ее дядя Гил. – Я еще не видел завещания Эли, но имею веские основания предполагать, что свою половину товарищества он оставил тебе.

– А как же Натан Хантер? Разве отец не оставил и ему что-то из своего имущества?

Гил заскрипел вставными зубами. Он привык иметь дело со своей дочерью Патрисией, которая всегда делала то, что ей говорили, когда дело касалось ранчо. Элисса же оказалась совсем иной породы. На нее невозможно было воздействовать только словами.

– Я уверен, дядя Эли великодушно завещал Нату свою половину компании «Хантер и Ролинз», – вмешался в разговор кузен Верджил, одаряя Элиссу очередной лучезарной улыбкой. – Конечно, твой отец очень любил Ната, но ведь он не член нашей семьи.

Пристально посмотрев на Дениса Хамфри, Элисса жестко сказала:

– Денис тоже не является членом нашей семьи, однако его вы пригласили на эту встречу, а Хантера нет.

– Денис женат на Патрисии, и это делает его несомненным членом нашей семьи, – заявил Гил и откинулся на спинку кресла, чтобы сделать глубокий успокаивающий вдох. Черт возьми! Иметь дело с Элиссой оказалось так же трудно, как и с Натаном! Возможно, этот негодяй уже успел настроить ее на свой лад. Если так, он поплатится за это!

– Цель нашей сегодняшней встречи, – дипломатично начал Верджил, – сделать так, чтобы на ранчо все шло как во времена товарищества. Элисса, мы предлагаем тебе в качестве твоей доли в ранчо часть ежегодной прибыли, которую обычно получал твой отец. К тебе также перейдут права твоего отца на часть неделимого имущества, и за тобой останется должность консультанта по финансовым вопросам, так что ты сможешь, как и твой отец, получать ежегодные выплаты в рамках правительственной программы субсидирования производителей пшеницы.

Верджил остановился, чтобы перевести дух, и этим немедленно воспользовался Гил.

– Мы просто хотим сделать процесс передачи имущества как можно более простым, – подхватил он, – чтобы наше товарищество продолжало работать как обычно. Каждый член семьи имеет право на субсидию размером в пятьдесят тысяч долларов при условии внесения им достаточного вклада в ведение хозяйства на ранчо. Что касается Дениса, он получает свои деньги не только потому, что владеет акциями ранчо, но и потому, что следит за откормом бычков.

– А за что получает деньги кузина Патрисия? – поинтересовалась Элисса, приподняв бровь.

– Она получает субсидию и жалованье за то, что оформляет платежные ведомости, – не моргнув глазом ответил Гил.

Интересно, подумала Элисса, считаются ли подобные обязанности в глазах закона «вкладом в ведение хозяйства»? Имея богатый опыт общения с правительственными чиновниками, она небезосновательно полагала, что те слишком заняты выколачиванием из граждан налогов, чтобы замечать собственные просчеты в распределении государственных субсидий.

– Вы хотите сказать, что все работающие на ранчо – и наемные работники, и члены семьи – получают зарплату из доходов от выращивания скота, пшеницы и люцерны и государственных субсидий, поступающих на счет товарищества? – уточнила Элисса.

– Именно так, – заверил ее Гил. – Валовая прибыль от продажи скота и пшеницы вместе с субсидиями от министерства сельского хозяйства за вычетом расходов на приобретение и обслуживание техники, а также некоторых текущих расходов составляет доход, распределяемый в равных долях между членами товарищества, то есть между мной и Эли, вернее, между мной и теперь уже тобой, поскольку законной наследницей своего отца являешься именно ты.

В этом объяснении Элисса сразу же заподозрила какой-то подвох. Сказанное Натаном Хантером настроило ее на подозрительный лад. Интересно, что же хотел рассказать ей Хантер после встречи с родственниками?

Все так же натянуто улыбаясь, кузен Верджил жестом профессионального фокусника извлек откуда-то контракт и положил его на стол перед Элиссой.

– Тебе нужно только поставить свою подпись вот здесь, и ты будешь регулярно получать свою половину дохода от ранчо; при этом тебе не придется натягивать на руки рабочие рукавицы и копнить сено из люцерны или насыпать в кормушки комбикорм для скота. Конечно, время от времени тебе придется заполнять налоговые декларации, но, не считая этого, ты будешь получать неплохие дивиденды просто потому, что являешься дочерью дяди Эли.

Другими словами, Элиссе настойчиво предлагали убираться восвояси, в Оклахома-Сити, и регулярно получать деньги за то, что она не будет совать свой нос в дела ранчо. Девушка задумчиво оглядела всех собравшихся за столом – дядю Гила, кузена Верджила, Патрисию и Дениса. Трое мужчин застыли в напряженных позах, с нетерпением ожидая, когда Элисса согласится наконец на предложенные ими условия. Патрисия же, как обычно, сидела в своем кресле словно неживая. Кукла Барби.

Не успела Элисса прочитать выложенный перед нею контракт (а ведь она еще даже не видела завещание отца), как дядя Гил заботливо протянул ей ручку, чтобы племянница могла незамедлительно поставить на документе свою подпись.

Нарочито медленно Элисса протянула руку к чашке кофе и рассеянным жестом придвинула ее к себе. Все трое мужчин затаили дыхание, когда внезапно – ах! – случилось неожиданное. Несколько капель кофе упали прямо на белоснежный лист контракта.

Элисса торопливо стала стряхивать капли кофе, попавшие ей на юбку.

– Ах, извините! – обезоруживающе улыбнулась она. – Я очень перенервничала, пока занималась всеми этими бесконечными формальностями.

Трое мужчин откинулись на спинки кресел, словно сдувшиеся воздушные шарики. Патрисия же только глянула на свой бледно-розовый костюм, чтобы убедиться, что на него не попали капли кофе.

Поднявшись со своего кресла, Элисса провела рукой по волосам.

– Боюсь, мне нужно отправиться домой, чтобы немного отдохнуть. Надеюсь, через несколько дней я буду в состоянии заняться проблемами нашего общего ранчо. – Она взглянула на Гила: – Можно мне воспользоваться твоим телефоном, дядя Гил?

Лицо Гила Ролинза заметно посуровело.

– Хочу предупредить тебя насчет Натана Хантера, – жестко произнес он. – Мне известно, что он пытается повлиять на тебя. Не слушай его, Элисса, ведь ему нужны только твои деньги. Он совершенно не заботится о твоих интересах, как это делаем мы, твои родные. Элисса, мы все – одна семья и должны крепко держаться друг за друга.

– Хорошо, я буду иметь это в виду. А пока можно мне все-таки воспользоваться телефоном?

Гил коротким жестом показал ей на коридор. Выйдя за дверь, Элисса на несколько мгновений задержалась и, обернувшись, увидела, как трое мужчин после ее ухода сблизили головы и приглушенно заспорили. Она никак не могла отделаться от ощущения, что ее минуту назад чуть не отправили на бойню, как упитанного бычка.

Нарочно испачкав контракт, она выиграла столь необходимое ей время, чтобы правильно оценить сложившуюся ситуацию. Для нее пока оставалось загадкой, почему отец не хотел дальше продолжать хозяйствовать на ранчо в рамках прежнего товарищества, которое существовало еще со времен его деда.

Возможно, на самом деле ситуацию спровоцировал Натан Хантер, жадно стремившийся заполучить в свою собственность хотя бы часть хорошо отлаженного хозяйства и пытавшийся для этого использовать Элиссу. Насколько ей удалось понять, Гил и его дети конфликтовали с Хантером. Так почему она должна доверять чужаку, а не своим родственникам?

У Элиссы все еще раскалывалась голова, и даже аспирин не помог снять мучительную тупую боль, вызванную похмельем. Больше всего на свете ей сейчас хотелось упасть в постель, зарыться головой в подушку, накрыться одеялом и проспать не меньше суток. Однако вместо этого она набрала номер местного зернохранилища и попросила к телефону Натана Хантера.

– Ну как, тебе удалось одолеть стервятников? – раздался в трубке его голос.

– На очереди остался ты! – парировала Элисса и тяжело вздохнула. – Приезжай, Хантер, и забери меня отсюда.

В ответ раздался хриплый смешок:

– Значит, ты все еще не веришь в мои честные намерения, Катлер?

– Ни капельки не верю!

– По крайней мере ты честна со мной. И это уже хорошо.

– Я тоже высоко ценю в партнерах честность. Вот только не знаю, где найти таких партнеров.

Повесив трубку, Элисса вышла на крыльцо, чтобы там дождаться приезда Хантера, когда неожиданно к дому подъехала полицейская патрульная машина. Элисса недовольно поморщилась. Подавив инстинктивное желание развернуться и убежать в дом, девушка сказала себе, что она давно уже не маленькая и вполне может противостоять Гэвину Спенсеру. Несмотря на то что за соблюдением закона и правопорядка в этом городке следил отъявленный мерзавец, Элисса все же решила вести себя как подобает в цивилизованном обществе.

– Что-то не слишком приветливо ты меня встречаешь, – пробурчал Спенсер, опуская стекло кабины.

– Ты ждал иного?

– Я надеялся, что прошлое давным-давно забыто, – обезоруживающе улыбнулся он. – Мы с тобой тогда были детьми, Элисса. Я хотел бы помириться с тобой и начать все заново.

Элисса мысленно спросила себя, злопамятна ли она, и пришла к выводу, что злопамятна, по крайней мере в данном конкретном случае. Неслыханная жестокость Гэвина Спенсера никак не заслуживала прощения. К тому же он даже не сказал, что раскаивается в том, что сделал. Впрочем, Спенсер был из тех людей, которые никогда не считают себя виноватыми.

Элисса была совершенно уверена, что, если речь зайдет о двух неудавшихся браках, Гэвин непременно обвинит в разводах своих бывших жен. Разве этот светловолосый красивый мужчина, похожий на викинга, может причинить кому-нибудь зло?

С облегчением заметив подъехавшую к дому машину Хантера, она холодно сказала Спенсеру:

– Извини, мне пора.

– Мы еще встретимся, дорогая! – крикнул ей вслед Гэвин.

Элисса не смогла не заметить его хищную улыбку, чуть хрипловатый голос и откровенно мужской взгляд, которым он медленно окинул ее фигуру. Она была готова поспорить на что угодно, что этот Казанова в полицейской форме вовсю изменял обеим своим женам и те в конце концов потеряли терпение. Теперь, после второго развода, Гэвин Спенсер вновь был свободен от брачных уз, но неужели, думала Элисса, он настолько глуп или самоуверен, чтобы ожидать от нее любви? Да пошел он к дьяволу!

Натан сразу заметил суровое выражение на лице Элиссы и ее напряженную походку, когда она решительным шагом шла к машине. Точно так же она вела себя во время своей первой встречи с Гэвином Спенсером возле кафе. За всем этим явно что-то скрывалось, какая-то давняя вражда, но Хантер пока не мог догадаться о ее причинах.

Еще на зернохранилище Натан попытался кое-что разузнать о нынешнем шерифе у собравшихся там фермеров, которые с удовольствием угощались бесплатным кофе. Ему удалось выяснить, что в юности Гэвин Спенсер подрабатывал на ранчо Ролинзов во время летних каникул. Как раз в то время, когда Элисса приезжала погостить к отцу.

Возможно, между ними что-то было, во всяком случае, со стороны Элиссы? Может быть, она до сих пор была обижена на Спенсера за то, что он тогда отверг ее чувства? Очевидно, уже в то время Спенсер твердо решил никогда надолго не связывать свою жизнь с одной женщиной.

Когда Элисса, усевшись на сиденье, захлопнула за собой дверцу, пикап вздрогнул. С трудом подавляя бушевавшую внутри бессильную ярость, девушка уставилась прямо перед собой. Натан едва заметно улыбнулся. За внешней утонченностью и элегантной красотой скрывался взрывной темперамент – еще одно свидетельство тому, что Элисса была истинной дочерью своего отца.

– Не хочешь поговорить со мной? – поинтересовался Хантер.

– Жителям Ролинза не делает чести, что они умудрились выбрать в шерифы такого мерзавца!

– Примерно так же я веду себя при случайных встречах с моей бывшей женой, – спокойно заметил Хантер.

Объезжая полицейскую машину, Натан приветливо помахал рукой шерифу, и гневный взгляд Элиссы свидетельствовал о том, что она считает его предателем за любезное поведение с этим негодяем. Однако вслух она это высказать не посмела.

Обернувшись, Элисса увидела, что пикап забит мешками с брикетированным кормом для скота. На самом верху сложенных в кучу мешков восседал, словно государь на троне, верный пес Рики. Элиссе тут же вспомнились те далекие дни детства, когда она вместе с отцом ездила на грузовике в город, чтобы купить корм для его племенных коров. По дороге они вели долгие разговоры обо всем на свете. Это были такие счастливые дни! Как Элисса теперь горько жалела, что они не повторятся.

Хотя Джессика Ролинз Катлер делала все, чтобы дочь, переехав жить в большой город, забыла свое сельское происхождение и жизнь на отцовском ранчо, Элисса все же помнила то чувство покоя и удовлетворения, которое воцарялось в ее душе, когда она приезжала к отцу на каникулы. Подростком она весь год мечтала о тех летних неделях, которые ей предстояло провести на ранчо… пока не разразилась та страшная трагедия.

В Элиссе боролись противоречивые воспоминания – безмятежное детство и пережитый ужас. Возвращение домой после долгих лет отсутствия, да еще при таких трагических обстоятельствах, было для нее мучительным испытанием. Девушке хотелось вновь обрести душевный покой, какой она всегда испытывала здесь, среди почти первозданной природы. Но она вынуждена была искать убежища в своей городской квартире – единственном месте, где привычная обстановка могла отвлечь ее от тревожных мыслей.

По дороге на ранчо Натан несколько раз долгим задумчивым взглядом окидывал сидевшую рядом с ним молодую женщину. Ее взволнованность и тревогу, казалось, можно было потрогать рукой. Она была погружена в глубокие и, судя по всему, невеселые размышления. О чем они были, Натан не знал. Элисса привыкла таить все переживания в себе, и Хантер очень скоро это понял, потому что сам всегда так поступал, стараясь ни с кем не делить свое горе. Исключение составлял лишь Эли Ролинз, которому можно было рассказать обо всем на свете. И вот теперь он навсегда потерял друга, партнера по бизнесу, второго отца…

Эта мысль снова укрепила решение Хантера сделать все так, как хотел покойный Эли. Он просто не имел права опустить руки и бросить борьбу с несправедливостью, потому что был в неоплатном долгу перед Эли Ролинзом. Значит, ему придется еще раз попытаться добиться от Элиссы понимания и помощи.

– Прежде чем ты отправишься к себе в Оклахома-Сити, я хочу показать тебе кое-что на ранчо, – спокойно сказал он.

Девушка резко повернулась, и ее каштановые волосы блеснули на солнце.

– С чего ты взял, что я хочу в свою городскую квартиру?

Но Хантер лишь пожал плечами в ответ.

– Это же очевидно! Ни с того ни с сего, без всякого предупреждения я привез тебя сюда, на ранчо, где ты не была уже много лет, чтобы выполнить неприятные для нас обоих обязанности. Не вижу причины, по которой тебе хотелось бы остаться здесь надолго.

– Вот именно… – пробормотала она.

Замолчав, Натан прибавил скорость. После изматывающего утра и насквозь фальшивой встречи с родственниками Элиссе нужно было время, чтобы прийти в себя. К тому же ее выбила из колеи неожиданная встреча с человеком, воспоминания о котором явно не доставляли ей ни малейшего удовольствия.

Натан и сам нуждался в небольшой передышке, чтобы решить, как дальше вести себя с Элиссой.

Существовали факты, о которых она непременно должна была узнать, но Хантер не решался рассказать о них, пока девушка не успокоится. Конечно, он не собирался усаживать ее за стол и с ходу огорошивать всякими неприятными известиями, как это сделал Гил. Впрочем, Натан не хотел и чрезмерно опекать ее. Для этого Элисса была слишком умна.

Нет, тут нужна была тонкая стратегия, изобрести которую Натану Хантеру предстояло за оставшиеся до ранчо пятнадцать миль.

Услышав настойчивый стук в дверь, Валери Митчелл приготовилась убить того, кто посмел нарушить ее покой. После утреннего телефонного разговора с Элиссой она повалилась обратно в постель и снова крепко заснула. Накануне Валери почти всю ночь провела в кантри-клубе, слишком щедро угощаясь спиртным, и теперь ее голова была похожа на перезревшую мускусную дыню. Домой она вернулась в одиночестве, несмотря на недвусмысленные предложения широкоплечего ковбоя, который на самом деле оказался ковбоем только внешне. В его пользу говорило только то, что однажды он был на концерте Гарта Брукса и дважды – на родео, да и то во время ярмарочных гуляний.

Элисса была права. Найти в Оклахома-Сити настоящего ковбоя было невозможно. И бесконечные поиски Валери напоминали поиски Принцем Золушки, которой была бы впору хрустальная туфелька.

В дверь продолжали настойчиво стучать, и Валери, отчаянно ругаясь, поднялась с постели, набросила на плечи халат и, на ходу убирая от лица спутанные волосы, побрела к двери. Открыв ее, она увидела на пороге непрошеного гостя – Роберта Грейсона.

– Тебе чего? – грубо спросила Валери.

Поправив свой модный галстук, Грейсон улыбнулся столь ослепительно, что Валери даже зажмурилась.

– Мне нужно повидать Элиссу, – сказал он.

Валери Митчелл никогда не относилась к числу поклонниц Роберта Грейсона, а после того, что узнала от подруги, и вовсе презирала его.

– Если ты сам еще об этом не догадался, Роберт, то должна сказать тебе, что ты занимаешь первую строчку в ее списке дерьма, – усмехнулась Валери, даже не пытаясь быть вежливой. – Согласись, причина для этого весьма веская. Она не хочет тебя больше видеть. Я тоже!

К неприятному удивлению Валери, Грейсон без всяких церемоний вошел в квартиру.

– Мне необходимо поговорить с Элиссой. Я должен извиниться перед ней за вчерашнее, поскольку глубоко в этом раскаиваюсь.

– Это ты о своей любовнице?

– Это была ошибка…

– Вот именно! И ты ее совершил. Все, хватит! Спектакль окончен! Ступай со своим раскаиванием куда-нибудь в другое место. Тут тебе нечего ждать.

– Мне кажется, – произнес Роберт, стараясь говорить спокойно, – наши отношения касаются только меня и Элиссы.

– Ничего подобного! – усмехнулась Валери. – Ты сам вмешал в них третье лицо – свою любовницу!

– То, что произошло, не имеет ровно никакого значения…

– Думаешь, Элиссе от этого легче? – презрительно фыркнула Валери. – Посмотри правде в глаза! Ты свалял большого дурака, Роберт. Лично я всегда считала, что ты ей не пара, а вчера ты сам доказал это. Кроме того, Элиссе сейчас не до тебя. В результате несчастного случая погиб ее отец…

– Даниэль Катлер мертв? – в ужасе выдохнул Грейсон.

– Нет, речь идет о ее родном отце. У нее сейчас столько хлопот, что твои навязчивые притязания будут совершенно не ко времени. Почему бы тебе не отправиться к своей шлюшке и не оставить Элиссу в покое?

Роберт взглянул на запертую дверь в спальню Элиссы.

– Я хочу поговорить с ней.

– Ее нет дома, и я понятия не имею, когда она вернется.

– Она уехала на ранчо? – настаивал Роберт. – Где оно находится? Дай мне адрес, я должен быть там, рядом с Элиссой!

– Брось ломать комедию! – крикнула Валери. – Запомни, между вами все кончено!

Роберт повернулся к двери. Кто-нибудь обязательно должен знать об этом ранчо… Ее секретарша! Роберт припомнил, как Бренда Ландон ворчала насчет телефонных звонков отца Элиссы. Значит, у нее можно узнать хотя бы телефон этого ранчо! Для начала вполне достаточно.

Когда Роберт наконец покинул квартиру, Валери захлопнула за ним дверь, крикнув вслед:

– Скатертью дорога!

Направляясь в душ, она мысленно радовалась тому, что ей удалось так легко спровадить Грейсона. Меньше всего сейчас Элиссе нужны были его появление и запоздалое раскаяние.

Стоя на крыльце отцовского дома, Верджил Ролинз вспоминал подробности недавнего разговора с Элиссой. После смерти Эли выяснилось, что дела обстоят гораздо хуже, чем ожидал он, Верджил. Он предполагал, что ситуация разрешится достаточно безболезненно, но этого не произошло. Элисса оказалась крепким орешком. Натану Хантеру удалось-таки посеять в ее душе серьезные сомнения в искренности намерений родственников. Честно говоря, Верджил не знал, насколько осведомлен был сам Хантер и на что он был способен, чтобы не позволить оставить себя без единого цента в кармане.

Необходимо было пошатнуть веру Элиссы в честность Хантера, чтобы она не попалась в расставленную им ловушку. Натан Хантер умел быть невероятно убедительным, когда это было ему нужно. Его отношения с Эли служили тому прекрасным подтверждением.

Жаль, что Верджилу не удалось привлечь Элиссу на свою сторону. Он был уверен, что Натан непременно попытается ее соблазнить и уложить к себе в постель, чтобы заставить действовать в соответствии с его желаниями.

Верджил медленно побрел к своему грузовику. В его голове медленно рождалась отличная идея, как бросить тень на Хантера и убедить Элиссу поддержать планы своих родственников. О да, если все пойдет так, как задумал Верджил, очень скоро Элисса не даст и ломаного гроша за этого назойливого ковбоя!

Глава 8

Когда Натан ввел Элиссу в кабинет отца, она остановилась как вкопанная у порога, и Натан Хантер с удовлетворением заметил, что его жестокая тактика сработала. Как только Элисса увидела висевший над камином портрет отца в полный рост, у нее перехватило дыхание от поразительного сходства.

– Черт бы тебя побрал, Хантер! – пробормотала она. – Зачем ты так со мной…

Усадив ее в кресло как раз напротив портрета Эли Ролинза, с которого на нее смотрели темные проницательные глаза отца, Хантер возразил:

– Мне кажется, это как раз то, что тебе сейчас нужно. Ты должна как следует вспомнить, за что боролся твой отец и против чего всегда выступал.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Элисса, снова испытывая знакомое ощущение глубокой дрожи. Натан Хантер, надо отдать ему должное, оказался весьма проницательным человеком, настоящим мастером психологических фокусов. Он безошибочно нанес свой удар в нужное время и именно в то место, которое было наиболее уязвимо.

Натан медленно встал за спиной Элиссы, зачарованно глядевшей на портрет отца.

– Сейчас самое главное то, – начал он, – что ты теперь являешься совладельцем ранчо вне всякой зависимости от того, чем было вызвано твое отсутствие на нем в течение многих лет. Ты дочь Эли, исполнительница его воли, и я тоже.

– Ты? Почему? Потому что сильно любил его или потому что хочешь заполучить часть наследства?

Натан не стал отвечать на столь прямолинейный вопрос. Он только вышел из-за спины Элиссы и встал перед ней во весь свой огромный рост, полностью заслонив портрет отца.

– Прежде чем ты уедешь, я хочу, чтобы ты прогулялась со мной верхом на лошади по всему ранчо, – неожиданно произнес он.

– Зачем?

– Мне кажется, ты сама это поймешь, когда мы вернемся с прогулки, – загадочно улыбнулся он. – И мне не придется объяснять тебе это словами. Сначала ты должна увидеть ранчо собственными глазами, а потом мы поговорим, если ты этого захочешь.

– Хантер, тебе когда-нибудь говорили, что ты совершенно несносен? – проворчала Элисса, потирая шею в том месте, где снова встали дыбом волоски.

– У тебя есть подходящая одежда для верховой езды?

Элисса уже постепенно начала привыкать к его манере отвечать вопросом на вопрос. Неужели она стала воспринимать Натана Хантера иначе, чем еще вчера? Хантер не был похож ни на одного из тех мужчин, с которыми ей доводилось иметь дело, поэтому она никак не могла окончательно решить, как себя с ним вести.

Валери причислила бы его к тем мужчинам, которых она называла настоящими, «солью земли». В Натане Хантере не было ничего мелкого, хотя Элисса весьма скептически относилась к мотивам, которыми он руководствовался в своих действиях. Со своей мужественной внешностью и отлично развитым мускулистым телом он мог бы стать воплощением мечты любой женщины, но с таким же успехом он мог бы стать кошмарным сном для Элиссы, если она будет недостаточно бдительна.

Прежде чем девушка успела отказаться от предложенной верховой прогулки, страшась остаться наедине с человеком, ради которого Валери пошла бы на что угодно, даже на убийство, Натан вышел из кабинета, а Элисса осталась смотреть на великолепно написанный портрет отца. Глядя на него, она с новой силой испытала необъяснимое чувство близости какой-то тайны. Портрет действительно был прекрасный. Художнику удалось абсолютно точно воспроизвести на холсте пристальный взгляд умных отцовских глаз. Эли смотрел на свою дочь, словно пытаясь что-то ей сказать, безмолвно взывая к ней из потустороннего мира.

– Если у тебя не найдется ничего подходящего, я могу попросить у Алтеи или Клаудии, – неожиданно донесся от двери голос Натана.

Элисса едва заметно вздрогнула и, не сводя глаз с портрета, сказала:

– Пожалуй, так и придется сделать. А все-таки, чего ты от меня хочешь? Судя по всему, ты решил не использовать тактику сокрушительного налета дяди Гила, который с ходу подсунул мне контракт и даже предложил ручку, чтобы я могла тут же его подписать.

– Пойду поищу для тебя подходящую одежду, – невозмутимо заключил Натан и скрылся за дверью кабинета, снова оставив Элиссу наедине с портретом.

Чем дольше смотрела она на изображение отца, тем больше влажнели ее глаза. Руки Эли были удобно сложены на широкой груди, а голова была слегка наклонена. Отец стоял в такой знакомой ей позе, словно готов был произнести какое-нибудь меткое замечание. Элисса отдала бы полжизни за то, чтобы узнать, о чем отец хотел поговорить с ней в то злополучное утро, за несколько часов до своей нелепой гибели.

Если верить дяде Гилу, он собирался предложить ей должность консультанта по финансовым вопросам. Братья якобы хотели получить от государства дополнительную субсидию. Если же верить Хантеру, у Эли были другие намерения. Впрочем, Хантер подозрительно медлил с раскрытием своих карт, проявляя по отношению к ней гораздо больше терпения и такта, чем дядя Гил. Однако это еще ничего не значило…

– Элисса?

Обернувшись, девушка увидела стоящую у двери Алтею Гилберт. Экономка заметно состарилась и была совсем не похожа на образ, сохранившийся в памяти Элиссы. Алтея была родом из крепкой деревенской семьи. У нее было простое лицо, но, когда она улыбалась, ее темно-синие глаза сияли умным живым блеском. Она всегда была немногословна и умела строго держать себя с работниками на ранчо, которые то и дело заигрывали с ней.

Алтея много лет проработала у Эли, воспитывая свою дочь без отца, потому что тот отказался жениться на ней, узнав о ее беременности. Несмотря на недовольство и возражения Джессики, Эли доверил Алтее работу экономки, и молодая женщина всегда была ласкова с его маленькой дочкой Элиссой.

– Мне так жаль твоего отца… – пробормотала Алтея. – И я…

Тяжело вздохнув, она положила на колени Элиссы поношенную, но чистую одежду.

– Если я могу что-то для тебя сделать, детка, только скажи…

Протянув руку, Алтея положила теплую ладонь на плечо Элиссы, словно пытаясь этим утешить ее.

– Нат пошел седлать лошадей. Он будет ждать тебя во дворе.

Несколько мгновений экономка постояла рядом с Элиссой, глядя на портрет Эли Ролинза. Потом она перевела взгляд на Элиссу и увидела в ее глазах слезы.

– Детка, с тобой все в порядке? Ты ведь давно не ездила верхом, с тех самых пор как…

Вскочив с кресла, Элисса прижала к груди принесенную одежду.

– Пойду переоденусь, – печально улыбнулась она Алтее. – Спасибо за заботу…

Выйдя в коридор, Элисса нос к носу столкнулась с Клаудией. Контраст между полной, совершенно не пользующейся косметикой Алтеей и ее дочерью Клаудией был поразительный. В отличие от Клаудии Алтея никогда не прибегала к уловкам, подчеркивавшим ее женские достоинства. Клаудиа же, наоборот, предпочитала носить джинсы в обтяжку и тесно облегающие грудь блузки. Что же касалось косметики, то на нее она не жалела денег. Удивительно, как Клаудиа еще ухитрялась держать глаза открытыми с таким толстым слоем черной туши на ресницах.

Несколько секунд прошли во взаимном молчании. Элисса чувствовала на себе изучающий взгляд Клаудии. Внезапно в глазах молодой женщины вспыхнул недобрый огонек, который она тут же постаралась скрыть от Элиссы.

– Прими мои соболезнования, Элисса, – неловко пробормотала Клаудиа.

– Спасибо, – коротко ответила девушка, направляясь к лестнице и на ходу раздумывая над странным впечатлением, которое произвела на нее дочь экономки. Та маленькая девочка с двумя косичками, которая вечно вертелась под ногами работников, разительно изменилась. Став взрослой, она все так же продолжала цепляться к мужчинам. Интересно, не было ли среди ее любовников и Хантера?

Рей Твиггер спрыгнул с коня как раз в ту минуту, когда Хантер выводил из конюшни двух оседланных верховых лошадей.

– Куда это ты собрался? – спросил он Натана.

– Хочу взять Элиссу на верховую прогулку.

И он принялся внимательно проверять кожаные стремена на прочность. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы Элисса испытывала неудобства из-за плохого снаряжения.

Подъехавший Лес Файкс тоже спрыгнул с седла и бросил лукавый взгляд в сторону хозяйского дома.

– Я бы тоже не прочь прогуляться с молодой хозяйкой. Видел ее сегодня утром. Очень аппетитная! А какая грудь…

– Лес! – рявкнул Хантер. – Тебе не кажется, что не стоит рассуждать об этом сейчас, когда с ее отцом случилась такая беда?

– Похоже, что так, – смущенно проговорил Файкс, глядя куда угодно, только не в глаза Хантеру. – И все же она классная девочка…

– Уверен, ей было бы приятно узнать твое мнение о себе, – съязвил Хантер и повернулся к Рею Твиггеру, закадычному другу с детских лет. Эли Ролинз обратил внимание на этого трудолюбивого сильного техасского парня, когда увидел его на родео, и вскоре предложил ему поработать на своем ранчо.

– Утром, во время поездки в город, я заодно заехал за брикетированным кормом для скота, – сказал Натан Твиггеру. – Почему бы тебе вместе с Мо-Джо не разбросать его на северном пастбище после того, как я представлю вас новой хозяйке?

– Будет сделано, Нат…

В следующую секунду Рей повернул голову в ту сторону, куда повернулись головы всех остальных работников.

– Бог ты мой, уж и не знаю, смогу ли я относиться к ней только как к хозяйке, Нат, – смущенно признался Твиггер. – Вот это красотка!

Натану Хантеру не понравилось, какими жадными глазами пожирали Элиссу все четверо наемных работников. Но действительно, она выглядела невероятно обольстительно в потрепанных джинсах и фланелевой рубашке, мягкая ткань которой не скрывала женственных линий ее безупречной фигуры. Даже то, что она едва заметно прихрамывала на левую ногу, делало ее от природы грациозную походку еще привлекательнее.

Солнце сверкало на ее золотисто-каштановых волосах, отражалось в темных, почти черных глазах, так похожих на глаза Эли. Ни у кого не могло возникнуть и тени сомнений в том, что Элисса Ролинз Катлер была одной из тех редких женщин, которые в любой одежде выглядят великолепно.

Внезапно решив, что такие мысли оскорбляют память отца этой красивой молодой женщины, Натан почувствовал себя чуть ли не предателем, одновременно недоумевая, как это Элисса умудряется не замечать потрясенных лиц мужского населения ранчо.

Окажись на ее месте Клаудиа Гилберт, она бы упивалась мужским вниманием. Элисса же, казалось, была занята только тем, что с интересом разглядывала изменения, происшедшие на ранчо за время ее долгого отсутствия.

Встряхнув головой, чтобы выйти из оцепенения, Натан жестом указал на Твиггера и остальных работников:

– Элисса… Позволь представить тебе… Это Рей Твиггер, Лес Файкс, Мо-Джо Денсон и Скитер Джеффриз.

Элисса улыбнулась каждому из мужчин, думая о том, что Валери была бы на вершине блаженства, окажись она здесь. Вот они, «соль земли», настоящие ковбои, для которых сельское хозяйство было не только работой, но и образом жизни. Каждый день им приходилось сталкиваться со всеми напастями, которые насылала на них мать-природа. Вместо того чтобы перекладывать бумажки с места на места, сидя за столом в дорогом костюме-тройке, эти люди предпочитали ежедневно скакать в седле и общаться с природой.

– Приятно познакомиться, мэм, – первым опомнился Рей Твиггер, срывая с головы широкополую шляпу, под которой оказалась копна пепельно-русых волос. Торопливо обтерев руку о джинсовую рубашку, он, улыбаясь, протянул ее Элиссе.

Та была абсолютно уверена в том, что Валери умерла бы от восторга, если бы увидела Рея Твиггера. У него были правильные черты лица, загорелая до черноты кожа, золотисто-карие глаза и очаровательные ямочки на щеках, когда он улыбался. Такой мужчина легко мог вскружить ей голову.

Мо-Джо Денсон был на несколько дюймов ниже Рея Твиггера, не такой мускулистый и в целом менее симпатичный, чем Твиггер, как заметила Элисса. И конечно же, он не мог соперничать с Хантером. Однако у Мо-Джо была очень обаятельная улыбка и большие серые глаза под густыми черными ресницами.

Лес Файкс оценивающе разглядывал Элиссу с головы до самых мысков ее поношенных сапог, но только до тех пор, пока не встретился с ней взглядом. Тут он сразу смутился и, опустив голову, принялся ковырять собственным сапогом землю. Ему явно было не по себе оттого, что она перехватила его откровенно оценивающий взгляд. Зато Элисса получила отличную возможность как следует разглядеть этого долговязого тощего ковбоя с вьющимися каштановыми волосами.

Повернувшись наконец к четвертому работнику, Скитеру Джеффризу, она не смогла сдержать улыбки при виде его юношеского лица, на котором застыло выражение искреннего восторга. Ей даже захотелось протянуть руку и погладить его по выгоревшим на солнце густым волосам соломенного цвета. Скитер был моложе остальных, и его мальчишеская внешность тоже была по-своему привлекательна.

– Ты готова? – спросил Хантер, нарушая затянувшееся молчание.

Он подвел к Элиссе чалого мерина и помог девушке сесть в седло. Она уже много лет не ездила верхом и теперь опасалась, что к концу прогулки с Хантером не сможет самостоятельно слезть на землю. А к вечеру, Элисса не сомневалась, у нее, словно от побоев, будет болеть все тело. И еще она никак не могла взять в толк, зачем Хантеру понадобилось тащить ее на верховую прогулку по всему ранчо.

Когда двое всадников удалились на приличное расстояние, Лес Файкс задумчиво присвистнул:

– Черт возьми, вот это бабенка! От одного взгляда на такую у мужика сразу свербит между ног!

– Зачем говорить грубости, Файкс? – пробурчал Твиггер, все еще не сводя глаз с удалявшейся спины Элиссы и ее сверкавших на солнце золотисто-каштановых волос.

– Можно подумать, ты со мной не согласен, – хмыкнул Лес, – то-то ты глаз от нее не можешь оторвать!

– Ну и что? – вмешался Мо-Джо. – Зато Твиггеру хватает ума, чтобы не говорить об этом вслух, да еще так грубо. Похоже, Лес, тебе не хватает женского внимания, чтобы держать себя в руках.

– Это уж точно. Вокруг меня не слишком много женщин, особенно таких, как эта, – угрюмо пробурчал Файкс.

– Элисса в этом не виновата, – вступил в разговор Скитер. – Тебе не кажется, что уместнее сейчас показать новой хозяйке наше уважение? Ведь она только что потеряла отца…

Еще раз взглянув вслед удалявшимся всадникам, Лес пробурчал:

– Надеюсь, Нат разделяет твое мнение. Он сам глядел на нее как голодный волк.

– Ладно, пора за работу, Файкс, – скомандовал Твиггер. – Нам надо накормить коров и проверить телят.

– Не хочется говорить об этом, Рей, но Файкс прав, – усмехнулся Мо-Джо. – Даже нашему хладнокровному и выдержанному Нату придется нелегко с этой красоткой. Ты только представь – он должен ограничиться выражениями соболезнования и не сметь даже думать о большем! – Внезапно нахмурившись, он резко сменил тему разговора: – Кстати, интересно, что она собирается делать со своей половиной ранчо?

Натянув рабочие рукавицы, Твиггер криво усмехнулся:

– Надо думать, именно это и собирается узнать у нее Нат…

– Похоже, ты прав, – кивнул Мо-Джо. – Одно меня волнует: насколько он податлив к женским чарам…

Твиггера самого волновал этот вопрос. Если Нат, его давний закадычный друг, и вправду думал, что ему удастся сосредоточиться только на бизнесе, он сам себя обманывал. Ни один мужчина в округе не смог бы не отдать должное такой красивой женщине.

Твиггер был уверен, что и Нат не устоит перед очарованием Элиссы. Оставалось лишь подождать развития событий. Время покажет, какие взаимоотношения у него сложатся с новой хозяйкой ранчо…

Натан остановил лошадь на холме, с которого открывался великолепный вид на покрытые густой зеленой травой склоны, где паслись племенные коровы со своими телятами. На каждом пастбище паслось стадо одной породы – бифмастеры, симменталы, лимузины. Кроме того, несколько лет назад Хантеру удалось убедить Эли скрестить между собой коров и быков разных пород, чтобы получить новую, лучшую на рынке породу мясного крупного рогатого скота. Их эксперимент увенчался несомненным успехом, и Натан очень гордился своим вкладом в процветание хозяйства на ранчо. Средства, затраченные на обучение Натана на факультете агрономии иэкономики сельского хозяйства – на этом настоял сам Эли, – с лихвой окупились на ранчо Ролинзов.

Очнувшись от воспоминаний, Натан посмотрел вдаль. Перед его взглядом расстилались живописные просторы оклахомских прерий. Он был уверен, что это величественное зрелище подействует на Элиссу успокаивающе. Именно такое воздействие оказывал этот вид на самого Натана. Глядя на сельские пейзажи, он чувствовал, как его горе и отчаяние постепенно притупляются.

Это была сотворенная Богом земля, где Натан мог спокойно общаться с природой, стать самим собой, забыть о своих тревогах и заботах, воспарить душой…

– Эли любил говорить, что лучше иметь всего восемь тысяч акров плодородной оклахомской земли…

– …чем сотни тысяч акров поросшей полынью и жесткой травой земли западного Техаса, Нью-Мексико или Аризоны, – закончила за Натана Элисса. – Здесь, на этих пастбищах, можно выращивать одну корову на трех акрах земли, в то время как в тех штатах удается выращивать одну корову на двадцати пяти акрах!

Обернувшись, Хантер увидел, что Элисса печально улыбается, а в ее темных газах поблескивают слезы. Поддавшись внутреннему импульсу, он протянул руку, чтобы стереть с ее щеки прозрачную слезинку, но девушка тут же резко отшатнулась.

– Извини, я не хотел сделать ничего плохого, Катлер. Я вовсе не хотел испугать тебя.

Смахнув слезы с ресниц, Элисса выпрямилась в седле.

– Разве? Не для того ли ты затеял эту экскурсию, чтобы я еще острее почувствовала боль утраты? Теперь, когда я растрогана до слез и совершенно беззащитна перед тобой, очень легко убедить меня в своей правоте, что так или иначе выгодно тебе, Хантер.

– Нет, я позвал тебя сюда, чтобы напомнить, ради чего работал всю жизнь твой отец.

С этими словами Натан тронул своего рыжего мерина вперед по коровьей тропе. Лошадь Элиссы двинулась вслед за мерином Хантера.

– Твой отец любил это ранчо, – продолжал Натан. – В свое время он получил его в наследство от деда и отца, а теперь оно перешло по наследству к тебе. Прежде чем принять решение о том, как распорядиться своим наследством, ты должна вспомнить, какое значение это ранчо имело для твоего отца и как он представлял себе его дальнейшую судьбу.

Элисса слушала Хантера, уставившись в его широкую спину. Можно было подумать, что он произносит убедительную речь в защиту традиций первопроходцев Запада. Но почему же тогда возник конфликт между ним и семьей дяди Гила? Или он просто хотел, чтобы на нее произвели сильное впечатление сами размеры ранчо, где можно было сидеть на лошади, стоящей на высоком холме, и все равно не видеть без бинокля границ своих владений? Наверное, она должна была бы с радостью и облегчением отдать унаследованную часть ранчо в полное распоряжение Натану, чтобы тот продолжал дело ее отца? Черт возьми, чего хотел от нее этот ковбой?

В полном молчании они ехали почти полчаса, и тут Элисса увидела впереди скалистые каньоны, которые были не только частью ее ночных кошмаров, но и тем самым местом, где было найдено безжизненное тело ее отца. В мозгу вспыхивали яркие картинки из прошлой жизни.

Изо всех сил сопротивляясь болезненным воспоминаниям, Элисса старалась взять под контроль собственные эмоции. Теперь, когда она вернулась на ранчо после двенадцатилетнего отсутствия, она должна была одержать победу над призраками прошлого. Только так она могла излечиться от пережитого в юности страшного потрясения.

Натан с любопытством наблюдал за тем, как Элисса осторожно продвигается по тропинке, змеившейся по западному краю глубокого каньона. Он ожидал, что девушка не захочет ехать по этой тропе после того, что случилось здесь с ее отцом. Однако его ожидания не оправдались: в ее уверенной посадке чувствовалась железная решимость.

Хантер неторопливо ехал позади Элиссы, чувствуя все возраставшую симпатию к ней. Ему отчаянно хотелось проникнуть за стены, которые она возвела вокруг себя, узнать, почему она уехала в город, оставила своего отца.

Приблизившись к осыпавшемуся под копытами лошади краю каньона, Элисса остановилась. Она сама не понимала, зачем очутилась здесь, – чтобы еще раз увидеть место разыгравшейся двенадцать лет назад трагедии и попытаться вновь обрести утраченный душевный покой или… или же чтобы вновь разжечь в себе старые обиды?

Тогда, двенадцать лет назад, она скатилась вниз по крутому склону каменистого каньона. Взглянув на огромные острые камни, Элисса вспомнила, как они беспощадно резали ее тело, пока она стремительно падала вниз… Это падение чудовищно изменило всю ее жизнь, искалечив ее тело и душу, оставив уродливые шрамы, которые она ни за что не показала бы ни одному человеку на свете.

После того страшного падения прошло полгода, прежде чем Элисса смогла вновь встать на ноги. Ее мать и отчим обратились к лучшим хирургам штата, чтобы те заново, буквально по кусочкам, восстановили ее разбитый позвоночник…

Мучительные воспоминания, которые Элисса скрывала в самой глубине сознания, вырвались наружу, словно джинн из бутылки. Все двенадцать лет она чувствовала жгучий стыд и винила себя за то, что произошло. Этими переживаниями она не решалась поделиться ни с кем. В конце концов Элиссу стали преследовать навязчивые болезненные видения, и вот теперь, когда она волей судьбы снова оказалась на месте трагедии, настало время раз и навсегда разделаться с ними…

Решительно понукая своего чалого мерина, Элисса двинулась дальше по узкой тропе. В ушах снова раздавались терзавшие ее сердце голоса прошлого. Она вновь переживала боль и мучения последних двенадцати лет.

К своему немалому изумлению, Натан вдруг увидел, как Элисса, пришпорив своего мерина, помчалась вперед, словно за ней гнались демоны. Черт возьми, ему не надо было приводить ее сюда! А ведь он только хотел, чтобы она вместе с ним насладилась чувством внутреннего покоя, всегда наполнявшего душу в этом прекрасном месте. Для него эта верховая прогулка была попыткой залечить раны, вызванные потерей друга и наставника. Для Элиссы же эта поездка, должно быть, оказалась посещением ада, хотя Натан никак не мог понять почему.

Лошадь Хантера тоже двинулась было вперед, но он тут же натянул поводья, останавливая ее. Пусть Элисса побудет наедине с собственными переживаниями.

Спустившись вниз, она пронеслась по пастбищу так, словно много лет провела в седле. Впрочем, возможно, так оно и было. Хантер даже вздрогнул от испуганного изумления, когда Элисса остановила лошадь у самого края каньона, там, где вчера нашли тело Эли Ролинза. Затаив дыхание, он смотрел, как девушка, соскочив с лошади, медленно пошла вдоль обрыва. Ветерок, словно чья-то невидимая рука, ласково перебирал ее волосы. Остановившись, она стала пристально разглядывать усеянный острыми камнями крутой склон, уходивший в густые заросли деревьев и кустарника. Потом она осторожно шагнула вниз, туда, где еще вчера лежало искалеченное тело ее отца. В этот момент Элисса выказала гораздо больше смелости, чем Натан, у которого сердце замерло от страха за нее. К тому же труп лошади Эли еще не успели убрать со дна ущелья. Если Элисса шла наугад, то очень скоро она поймет, куда именно она попала.

И тут раздался страшный пронзительный крик, несколько раз повторенный эхом. Он подействовал на Хантера словно удар хлыстом, его нервы моментально натянулись до предела. Господи, что он натворил! Зачем он привел ее сюда?! Теперь она с готовностью подпишет любой документ, подсунутый Гилом, и с радостью уберется навсегда прочь от ранчо! Да, Эли не похвалил бы Натана за такие действия… Наверное, он в гробу перевернулся от страшного крика дочери.

Глава 9

Ноги Элиссы подкосились, и она бессильно опустилась на широкий валун. Неописуемое чувство, охватившее ее в тот момент, когда она помчалась по пастбищу, теперь настолько переполняло ее, что от этого кружилась голова и бешено колотилось сердце. Словно неведомая сила толкнула ее на это место, заставив спуститься вниз по крутому склону…

Она услышала душераздирающий крик и только тут осознала, что кричит сама, кричит, словно смертельно раненный зверь. Вид трупа пегой лошади сказал ей все. Элисса задрожала, на лице выступил обильный холодный пот. Она мысленно проклинала безвозвратно потерянные годы жизни, утерянную любовь Эли, тот давний развод, который лишил маленькую девочку горячо любимого отца… Давние горькие обиды вырвались наружу, и Элисса внезапно осознала: она так и не простила своей матери того, что та лишила ее счастливого, безмятежного детства.

И все же тут не обошлось и без ее собственной глупости и наивности, как, впрочем, и без жестокой выходки кузена Верджила…

Тело Элиссы сотрясали горькие рыдания. Все эти двенадцать мучительных лет никто даже не спрашивал, чего хочет она сама. Никто не замечал – или не хотел замечать? – ее глубокой внутренней боли, невыносимого чувства вины за то, что она разрывалась между родным отцом и добрым великодушным человеком, ставшим ее отчимом. Элисса чувствовала, что ее мать, Джессика Ролинз Катлер, не заслужила любви двух таких прекрасных мужчин. Она даже не сомневалась, что ее мать была бы вполне счастлива и без дочери, правда, если не считать того, что, манипулируя Элиссой, Джессика добивалась от обоих мужей всего, чего ей хотелось.

В глазах всех Элисса была избалованной молодой женщиной, будущей наследницей двух состояний. И она сама создавала именно такой имидж. Сколько раз она слышала за своей спиной завистливые вздохи! Но что она имела на самом деле? Отличное образование и прекрасную одежду, купленную на деньги отчима? Да, конечно. Но что значили эти блага по сравнению со страданиями ее израненной души и изуродованного тела!

Горячие слезы неудержимым потоком хлынули из глаз Элиссы.

Наверное, Хантер решит, что у нее нервный срыв. Возможно, так оно и было. Боже! Девушка и не предполагала, что в ней так много слез. Интересно, может ли человек утонуть в собственных слезах?

Закрыв лицо ладонями, Элисса продолжала плакать, но уже не с таким отчаянным надрывом. Погруженная в свои переживания, она даже не заметила подошедшего к ней Хантера, пока тот не положил руку ей на плечо.

Повинуясь силе давней привычки, девушка тут же отшатнулась от него. Раздраженная непрошеным вмешательством, она вскинула голову, чтобы как следует отчитать этого нахала, и… увидела искаженное болью загорелое лицо и слезы в пронзительно-голубых глазах.

Одно из двух – или Хантер великолепный актер, или же ему сейчас так же больно, как и ей. Что бы ни говорили ей дядя Гил и кузен Верджил, этот человек, должно быть, действительно любил ее отца.

– Тебе не надо было спускаться сюда, – тихо произнес Натан. – И мне тоже. Вчера и так был кошмарный день. Я вовсе не хотел, чтобы ты…

К великому изумлению Натана и самой Элиссы, она вдруг обхватила его за шею обеими руками и прижалась к его широкой груди с таким отчаянием, словно этот мужчина был ее единственным спасением. Это было так несвойственно для Элиссы: ее замерзшее, как сказал Роберт Грейсон, словно айсберг, сердце никогда не оттаивало до такой степени. Интересно, что сказал бы этот двурушник, увидев свою бывшую невесту крепко обнимающей мужчину, к тому же почти незнакомого…

Натан сначала остолбенел от неожиданности, когда Элисса внезапным порывистым движением прижалась к нему всем телом, но уже через секунду, опомнившись, сам осторожно обнял ее, чувствуя, как от ее горячих слез постепенно намокает рубашка на груди. Его подбородок касался макушки Элиссы, а руки нежно сжимали вздрагивавшие от рыданий плечи. Ему хотелось утешить, успокоить ее, одним взмахом волшебной палочки вернуть к жизни Эли, но это было невозможно, поэтому он просто обнимал ее и молча плакал вместе с ней.

Элиссе показалось, что прошла целая вечность, прежде чем к ней постепенно стало возвращаться самообладание. Она понимала, что придется смириться с мыслью о смерти отца, научиться жить с этим дальше. Ей предстояло еще несколько тяжелых дней. А потом время постепенно залечит рану. Потом…

Элисса медленно подняла голову. Она хотела извиниться перед Хантером за то, что так вела себя, но, увидев его влажные от слез глаза, осеклась. Слова, уже готовые слететь с ее губ, моментально испарились из памяти. Его большой чувственный рот был всего в дюйме от ее губ, терпкий запах одеколона кружил голову. Внезапно обретшие чувственность пальцы рук ощутили стальные мускулы его широкой груди, к которой она тесно прижималась всем телом. Элисса слышала его прерывистое дыхание, и оно вызывало в ней ответное волнение. И вновь ее охватила знакомая волна глубокой дрожи, от которой вставали дыбом волоски на шее, – момент истины! Чувство, гораздо более властное, чем здравый смысл, выходящее за пределы обычного понимания событий, толкало ее к Хантеру, пробуждая к жизни незнакомые ощущения. Хотя Элисса никогда не позволяла ни одному мужчине приближаться к себе, сейчас она не испытывала и намека на испуг или отвращение, когда Хантер, наклонив к ней свою темноволосую голову, нежно прикоснулся к ее губам влажным чувственным ртом…

Невероятно! Элисса подумала, что точно так же целовал сказочный Принц Спящую Красавицу, возвращая ее к жизни после того, как она съела отравленное злой ведьмой яблоко. «Ах, как старомодно!» – пронеслось в голове у Элиссы, а губы уже отвечали на нежный поцелуй Натана…

К собственному удивлению, она не стала сопротивляться, когда руки Натана, скользнув вниз по ее бедрам, еще ближе притянули ее к его сильному мужскому телу. Теперь они стояли так близко, что трудно было сказать, где кончается его тело и начинается ее. Целуя Хантера, Элисса чувствовала происходившие с его телом перемены. Внезапно и в себе самой она ощутила постепенно нараставшее горячее желание, усиливавшееся с каждым движением его рук, поднимавшихся вверх по ее телу, от бедер к груди. Его дерзкий язык проникал во все уголки влажного мягкого рта Элиссы, и вскоре огонь желания распространился по всему ее телу со скоростью лесного пожара.

Неожиданно Элисса, вся красная от стыда и смущения, резко отстранилась от Хантера. Господи! Ее отец еще даже не похоронен, а она… она творит черт знает что!

Вырвавшись из объятий этого необузданного ковбоя, девушка вновь обрела способность трезво мыслить. Теперь она совершенно ясно видела, что идет прямо в расставленную Хантером ловушку. Кузен Верджил не мог применить тактику обольщения, зато это прекрасно удалось Натану Хантеру. Он много лет прожил на ранчо, оно стало для него родным домом. По крайней мере так он считал, и для Элиссы было совершенно очевидным его желание остаться здесь. Именно поэтому он решил сыграть роль страстно влюбленного в Элиссу ковбоя.

Хантер привел ее сюда только затем, чтобы снять с нее защитную броню и отыскать уязвимые места. Возможно, он даже знал о происшедшем здесь двенадцать лет назад несчастном случае…

Натан сразу почувствовал, что Элиссу одолевают серьезные сомнения. Скрестив на груди руки, она отошла в сторону и недоверчиво глядела на него. Черт побери! А ведь он не собирался заходить так далеко, потому что прекрасно знал, как она истолкует его действия.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь…

– Только не надо ничего говорить! – пробормотала она, поворачиваясь к нему спиной.

У Элиссы был твердый характер, и Натан не мог не почувствовать уважения к ней и даже восхищения. Эли мог гордиться своей дочерью. А Натан – он был в полном отчаянии, потому что в глубине души знал: окажись он на ее месте, он был бы таким же подозрительным и недоверчивым.

– Ладно, Хантер, игра окончена, – холодно сказала Элисса. – Хорошо хоть, у тебя оказалось больше фантазии, чем у моих родственников. Правда, я не удивлюсь, если ты прячешь где-нибудь в кармане джинсов какой-нибудь важный документ, который я должна подписать.

– В моих карманах нет ничего, кроме того, что появилось там после твоей ответной реакции, Катлер, – угрюмо пробормотал Натан.

Метнув на Хантера гневный взгляд, не нуждавшийся в переводе на слова, Элисса стала взбираться вверх по склону. Этот взгляд стоил тысячи слов, причем совсем нелестных для Натана.

Пожав плечами, тот произнес:

– Я позволил себе увлечься, но ведь и ты тоже на несколько мгновений забыла обо всем, разве не так? То, что произошло сейчас между нами, не имеет никакого отношения ни к контрактам, ни к другим одолжениям или услугам.

– Разве? Так это был всего лишь приступ похоти? – язвительно отозвалась Элисса, хватаясь за высокую полынь в поисках опоры.

– Это ты про себя говоришь, Катлер? – нарочито равнодушно парировал Натан, взбираясь вслед за Элиссой вверх по крутому склону.

Интересно, уж не хотел ли он своей манерой отвечать вопросом на вопрос заставить ее потерять равновесие? Очень может быть!

– Нет, это был всего лишь приступ отчаяния, я нуждалась в сочувствии и утешении, – невозмутимо ответила девушка.

– А ты уверена, что не использовала меня, чтобы наказать своего бывшего жениха за то, что он сделал?

Ну, это уж слишком! Элисса в приступе бешенства схватила с земли камень и уже приготовилась запустить им в Хантера, когда тот неожиданно рассмеялся:

– Прежде чем швыряться камнями, спроси себя, кто кого использует! А вдруг мы с тобой оба стали жертвой взаимного влечения, Катлер? А? Самое обыкновенное влечение мужчины и женщины друг к другу! Или ты не можешь заставить себя в этом признаться? Тебе не хочется отступать от своей клятвы держаться подальше от всех мужиков… Ох!..

Натан едва успел отскочить в сторону – брошенный Элиссой камень просвистел над ухом. Носок его сапога запутался в полыни, и Натан, комично размахивая руками, потерял равновесие и рухнул на землю с грацией споткнувшегося жирафа.

Несмотря на раздражение, Элисса не смогла сдержать довольной улыбки. Оказывается, этот громадный ковбой не так уж и страшен, когда лежит распростертый на земле, выплевывая изо рта набившийся туда при падении песок.

– Так что ты там хотел сказать, Хантер? – съехидничала она.

Приподнявшись на локте, Натан вытирал рукавом грязь с лица. Рука его замерла, когда он увидел игравшую на губах Элиссы озорную улыбку. Его внезапно охватило горячее желание, от которого сразу свело мышцы ног. Ему хотелось стать ее возлюбленным, а не врагом. Он хотел ее, и об этом нестерпимом желании безошибочно говорило его тело, которое не умело лгать.

– Сказать… Ну да, я хотел сказать… – Не спуская с Элиссы восхищенного взгляда, он сел на землю и, скрестив ноги, принялся выпутывать свой сапог из длинных жестких стеблей сухой полыни. – Собственно говоря, я хочу сейчас только одного – лечь с тобой в постель, потому что мы оба хотим этого и потому что мы оба получим от этого громадное наслаждение… во всяком случае, я…

От неожиданности Элисса чуть сама не свалилась с камня, на котором стояла. Нет, она никогда не станет спать с Хантером, как бы сильно ни хотело этого ее тело! Этого не будет никогда… Она не позволит такому случиться, даже… если ей самой этого захочется. Элисса была уверена, что ей вновь придется столкнуться с непреодолимыми препятствиями, всегда встававшими между ней и мужчинами и губившими их отношения. Уж лучше и не начинать того, что не может не закончиться полной катастрофой!

– Это желание так и останется твоей мечтой, Хантер, – пробормотала она и снова стала взбираться вверх по склону.

Натан поднялся на ноги и стал отряхиваться, мысленно восхищаясь тем, как быстро умеет меняться Элисса. Только что она искренне горевала, через минуту горе сменилось неподдельной страстью, а еще через минуту – откровенной подозрительностью и даже враждебностью. А когда у него хватило глупости открыть рот и сказать вслух о своем желании, уже через секунду ему пришлось заткнуться.

Черт возьми! Разве не он недавно ругал Файкса за неуместные грубоватые замечания относительно женских достоинств новой хозяйки? А сам оказался ничем не лучше его! Впрочем, Хантер никак не ожидал, что его так неудержимо потянет к этой женщине, которую он еще вчера искренне презирал.

Когда их губы слились в поцелуе, она не стала сопротивляться. Наоборот, ее губы страстно отвечали на его ласки. Единственная разница заключалась в том, что Натан открыто заявил о своем влечении к Элиссе, а она не хотела признаваться в своем чувстве, отказываясь замечать их взаимное властное чувство притяжения друг к другу и даже отрицая то, что между ними только что произошло.

Взглянув туда, где Элисса оставила свою лошадь, он увидел, что девушка стоит на краю каньона и задумчиво смотрит куда-то вдаль. Откровенно говоря, он не мог винить ее в том, что она отнеслась к нему с такой подозрительностью. Из-за этого хлыща, Роберта Грейсона, она видела в каждом мужчине стремление так или иначе использовать ее саму или ее деньги и родственные связи…

Пока Натан взбирался по склону, Элисса ждала его, рассеянно потирая то место на шее, которое постоянно беспокоило ее. Когда она взглянула на Хантера, на ее лице было странное, похожее на транс выражение.

– Это случилось, когда он ехал по делам или когда уже возвращался домой? – спросила она, все еще погруженная в свои размышления.

– Что? – не сразу понял ее Натан.

– Я говорю об отце, – пояснила Элисса, задумчиво глядя на отпечатки лошадиных копыт на траве. – Когда с ним случилось… беда, он был на пути домой или наоборот?

– Точно сказать невозможно, – сказал Натан, садясь в седло и тоже вглядываясь в следы, оставленные ковбоями, пришедшими на помощь, когда он обнаружил здесь тело Эли. – А почему ты об этом спрашиваешь? Тебя что-то беспокоит, Катлер?

Так оно и было, но Элисса не могла объяснить, что именно тревожит ее. Она всегда считала себя психически здоровой и уравновешенной, но сейчас ее охватило непонятное ей самой беспокойство.

Сжав руками луку седла, Элисса отдалась этому ощущению, не стараясь препятствовать ему, и уже через несколько мгновений в ее ушах тихо зазвучали слова прабабушки Мэй. Она мысленно увидела ее сидящей на крыльце того небольшого домика, в котором теперь поселилась Алтея с дочерью и внуком. Старая женщина рассказывала ей старинные легенды и предания индейцев-шайеннов, которые гордились своей способностью к глубинному пониманию жизни, своим умением общаться с духами.

Отвыкшая от верховых прогулок Элисса слегка поерзала в седле. Кроме того, ее беспокоило это странное и очень сильное ощущение несчастья и когда она вспоминала свое детство и любимую прабабушку Мэй.

– Да что с тобой? – требовательно спросил Хантер.

– Если я скажу, в чем дело, ты сочтешь меня сумасшедшей, – рассеянно проговорила Элисса, искоса глянув на Натана.

От этих слов тревога Хантера только усилилась. Он никак не мог понять, к чему она клонит.

– Может, все же попробуешь объяснить? – настойчиво повторил он.

Тогда девушка взглянула прямо ему в глаза.

– Насколько серьезной была та утренняя ссора между отцом и дядей Гилом?

– Что ты хочешь этим сказать? – прищурил свои голубые глаза Натан.

– Была ли эта ссора достаточно серьезной, чтобы дядя Гил почувствовал угрозу для себя в том случае, если отец сообщит мне ту важную вещь, о которой упоминал по телефону? Мог ли кто-нибудь быть кровно заинтересован в том, чтобы отец так и не встретился со мной в тот день для серьезного разговора, как он хотел?

Натану показалось, что невидимый кулак нанес ему сильный удар в солнечное сплетение. Его брови изумленно взлетели вверх, несколько секунд он даже не мог говорить.

– Боже мой, Катлер! Ты хоть понимаешь, что говоришь? – выдавил он наконец.

– Да, – коротко ответила Элисса, прислушиваясь к отдаленному топоту лошадиных копыт. К ним приближался еще один всадник. – Понимаю! – Она пристально посмотрела в его изумленное лицо, пытаясь понять, было ли это притворством или искренностью. – Хантер, кто обнаружил тело моего отца?

– Я… – растерянно ответил тот.

– А откуда ты знал, где его искать?

– Ты что, хочешь сказать, что это я столкнул Эли в каньон?

– По словам дяди Гила, отец собирался в тот день предложить мне занять должность консультанта по финансовым вопросам, чтобы получать правительственную субсидию. Может, в то утро отец и дядя Гил разговаривали о тебе? Может, дядя Гил рассказал отцу о чем-то, компрометирующем тебя, и тогда отец предъявил тебе обвинение в каком-то серьезном проступке? Дядя Гил очень настойчиво просил меня держаться от тебя подальше, хотя так и не сказал в открытую, почему я должна это делать.

Тронув поводья, Элисса заставила отступить назад своего мерина.

– Одно я знаю наверняка: когда со мной рядом ты, Хантер, меня одолевают странные и довольно сильные ощущения, которые я никак не могу для себя объяснить. Я не могу до конца доверять ни тебе, ни своим непонятным ощущениям. К тому же благодаря тебе я стала подозрительной и в отношении моих родственников со стороны дяди Гила…

– Мисс Катлер! – галопом подскочил к Элиссе Мо-Джо Денсон, размахивая над головой ковбойской шляпой.

Проклятие! Если он примчался с плохими новостями, Элисса с удовольствием прибегнет к старинному обычаю убивать посланников, приносящих дурную весть. У нее и так хватало проблем, и голова шла кругом оттого, что она никак не могла решить, кому верить, а кому нет. Элисса не знала, на чью сторону встать в этой непростой ситуации, и сейчас ей меньше всего хотелось получить еще один удар.

Остановив лошадь, Мо-Джо снова натянул шляпу на голову.

– Там приехал какой-то парень! Говорит, ему срочно нужно видеть вас!

– Кто хочет видеть меня? – недоуменно спросила Элисса.

– Он не назвал своего имени. Просто приехал на ранчо и потребовал сообщить ему, где находится мисс Катлер, а потом начал кричать, что ни за что не уедет с ранчо, не повидав вас.

Элисса не имела ни малейшего представления, кто бы это мог быть, однако вмешательство Мо-Джо Денсона оказалось весьма кстати. Ее начинала захлестывать непонятная тревога, которую невозможно было никак объяснить.

Когда Элисса в сопровождении Денсона ускакала по направлению к ранчо, Натан дал волю своему гневу, громко выругавшись. Его коробило от одной мысли, что кто-то, возможно, таким хитрым способом расправился с Эли. Потеря Эли Ролинза сама по себе была для него страшной трагедией, но мысль о том, что кто-то столкнул его с обрыва, была просто невыносима! Однако если догадка Элиссы верна, то она сама тоже находится в опасности. Возможно, тот, кто расправился с Эли, захочет убить и его дочь, чтобы обрести полную власть над ранчо.

Натан тронул поводья, и его лошадь неторопливой рысью двинулась к дому. Подозрения Элиссы не на шутку встревожили Хантера. Если он станет настаивать на том, чтобы она участвовала в исполнении последней воли ее отца, и сумеет убедить ее в своей правоте, ее жизнь, возможно, подвергнется смертельной опасности. А вдруг подозрения Элиссы совершенно безосновательны? Тогда ему придется горько пожалеть, что он отступил от своих намерений, поверив в ее фантастические догадки, вызванные всего лишь эмоциональным перенапряжением. Только будет уже слишком поздно, ему никогда не удастся в одиночку исполнить волю покойного Эли Ролинза.

Кстати, кто это явился на ранчо в поисках Элиссы? Наверное, это какой-нибудь адвокат, нанятый Гилом для переговоров с племянницей. Удивительно, как резко изменился мир всего за несколько мгновений, которых хватило для последнего вздоха Эли…

Посмотрев на горизонт, Натан увидел собирающиеся в тучи пухлые облака… и замер в изумлении. Он готов был поклясться, что в этих белоснежных пушистых сугробах видит призрак всадника на пегой лошади. Это был… Эли Ролинз!

Натана сразу охватило непонятное, жутковатое чувство глубокой внутренней тревоги, и он, как и Элисса, не знал, чем его объяснить. Решив наконец, что это шутит с ним не в меру разыгравшееся воображение, Хантер пустил лошадь галопом, торопясь выяснить, какие новые проблемы ожидают его дома…

– Элисса? Где ты была, черт возьми?! – требовательно спросил Роберт Грейсон, с неподдельным изумлением разглядывая поношенную одежду девушки, стоптанные ковбойские сапоги и растрепанные ветром волосы. – Боже мой! Ты выглядишь словно жертва катастрофы!

Элисса остановилась, увидев стоящего посередине гостиной безупречно одетого Грейсона, своего бывшего жениха, который выглядел до смешного неуместным в этом фермерском доме.

– Что ты здесь делаешь? – сухо поинтересовалась она.

– Как? Я приехал выразить свои соболезнования, что же еще?

Оправившись от шока, вызванного непривычным видом Элиссы, Роберт поспешил утешающим жестом обнять девушку за плечи, но она резко отпрянула, и руки Грейсона бесцельно повисли вдоль тела.

– Я чувствую себя последним дураком, – растерянно признался он.

– Как мило! – презрительно улыбнулась Элисса. – Мне кажется, ты и есть самый последний дурак. Поди прочь, Роберт! Нам не о чем разговаривать.

– Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы найти тебя!

– Меня это совершенно не интересует.

– Я пришел к тебе домой, чтобы извиниться, и Валери рассказала мне о твоем страшном несчастье.

Зная, что Валери никогда не принадлежала к числу поклонниц Роберта, Элисса сразу поняла, что тому ничего не удалось вытянуть из подруги.

– Мне пришлось позвонить домой твоей секретарше и заставить ее приехать вместе со мной в офис, чтобы найти номер телефона этого ранчо. Целых полчаса мы разбирались с охраной при входе, потом еще час рылись во всех бумагах, потому что уборщик уже успел сжечь содержимое корзины для мусора. Потом Бренда подумала, что сможет вспомнить нужный телефонный номер, потому что ей неоднократно приходилось его записывать. Мы стали звонить по всем номерам, которые всплывали в ее голове, и через полчаса я уже успел поговорить со всеми штатами. Когда же наконец я набрал правильный номер, какая-то глупая женщина так объяснила мне дорогу на ранчо, что я потратил на нее больше двух часов.

Должно быть, Роберт говорил с Клаудией, решила Элисса. Алтея сумела бы объяснить, как доехать до ранчо, гораздо проще и точнее.

– Ну, разве тебе нечего мне сказать, Элисса?

– Если на обратную дорогу тебе потребуется столько же времени и если ты хочешь добраться домой до наступления темноты, тебе лучше отправляться немедленно. Не надо заставлять Бэмби слишком долго ждать.

– Ради Бога! Неужели ты всерьез считаешь, что она для меня хоть что-то значит?

Взяв из вазы с фруктами, стоявшей на кофейном столике, большое яблоко, Элисса с наслаждением надкусила его сладкую мякоть. Только теперь она почувствовала, насколько голодна.

– Судя по всему, дело обстоит именно так, – промычала она с полным ртом.

Странное дело, сейчас она не чувствовала ничего, кроме раздражения оттого, что Роберт заставлял ее понапрасну тратить время и отвлекаться от гораздо более важных размышлений. Должно быть, после всех переживаний, обрушившихся на Элиссу в последние два дня, в ее душе не осталось никаких чувств, кроме слабого намека на сожаление о помолвке с таким ничтожеством, как Роберт Грейсон. Да она была не в себе, когда решила создать семью с таким человеком!

– Элисса, ты должна мне поверить, – с покаянным видом произнес Роберт и шагнул вперед, чтобы заключить ее в свои объятия.

Она сразу сделала несколько шагов назад, отстраняясь от нежеланного прикосновения.

– Ты же знаешь, каковы мы, фригидные женщины, Роберт. Так что не трать попусту время – ни мое, ни свое.

– Но ведь мы помолвлены! – настаивал Роберт.

Элисса заразительно расхохоталась:

– Кто? Ты и Бэмби? Поздравляю!

– Черт возьми! Я говорю о нас с тобой! Да что с тобой случилось? Ты ведешь себя ужасно странно. Это так не похоже на тебя, Элисса. Ты сама не своя!

Проглотив остатки яблока, Элисса откашлялась и с любопытством посмотрела на Роберта:

– Да? Так какая же я, по-твоему?

– Мне кажется, у тебя просто шок, – сочувственно покачал головой Роберт. – Будет лучше, если я отвезу тебя домой. Тебе просто необходимо как следует выспаться.

С этими словами Роберт вновь попытался взять Элиссу за руку, когда внезапно раздался громкий мужской голос:

– Оставьте ее в покое!

Элисса вздрогнула от неожиданности. Оказывается, Хантер вернулся в дом через заднюю дверь и теперь стоял в коридоре, подслушав таким образом весь разговор. Несмотря на подозрительное отношение к Хантеру, Элиссе было приятно видеть, как Роберт в испуге отшатнулся от массивной фигуры Хантера, производившего зловещее впечатление, словно надвигающаяся грозовая туча.

– А это еще кто такой? – спросил Роберт, настороженно глядя на Хантера. – Твой телохранитель?

– Я управляющий этого ранчо и деловой партнер Элиссы, – выпалил Натан. – Какие проблемы?

Роберт надменно вскинул подбородок, внутренне досадуя, что ему приходится смотреть на этого смуглого детину снизу вверх, – уж очень тот был высок!

– Проблем нет, но мне бы хотелось знать, почему никто из обитателей этого ранчо не догадался вызвать врача. Моя невеста находится в шоковом состоянии, она на грани нервного срыва. Вы только взгляните на нее!

Хантер бросил взгляд на Элиссу и невольно залюбовался ее разгоряченным после верховой прогулки лицом и растрепанными ветром густыми волнистыми волосами.

– По-моему, она прекрасно выглядит. А будь она моей невестой, я бы не стал заводить шашни со своей секретаршей…

Чуть не поперхнувшись, Элисса моментально покраснела, став похожей на яблоко, которое только что съела.

– Хантер!

– Извини, дорогая, – нараспев произнес тот, не сводя пронзительного взгляда с Роберта. – Проводить Ромео до двери или он сам найдет дорогу, как ты думаешь?

– Ну так как, Роберт? – переадресовала вопрос Элисса, стараясь сдержать усмешку. – Ты сам уйдешь или мне придется попросить Хантера проводить тебя? Боюсь, он вполне способен на физическое насилие, и тогда твой великолепный костюм от Армани непоправимо пострадает. Я ведь знаю, ты очень трепетно относишься к своей дорогой одежде, так что…

Роберт круто развернулся и направился к двери.

– Я ухожу, но еще вернусь!

– Буду ждать, – невозмутимо пообещал Хантер.

Когда входная дверь захлопнулась за Грейсоном, Элисса быстрым легким шагом прошла мимо Хантера, на ходу положив в его ладонь яблочный огрызок, и стала подниматься вверх по лестнице.

– А я думал, что сторожевых собак кормят мясом, – заметил Хантер, разглядывая остатки яблока на своей ладони.

Элисса ничего не ответила. Она поднималась наверх, в свою комнату, полная решимости немедленно собрать вещи и уехать в город. Справившись с чемоданом за считанные минуты, она двинулась к двери и наткнулась на Хантера, загородившего ей дорогу.

– Давай я отвезу тебя домой, – предложил он.

– Нет, спасибо, я возьму машину отца.

– Когда ты вернешься?

– Когда будет нужно, – сухо ответила Элисса и выставила перед собой, словно таран, чемодан. – Уйди с дороги, Хантер, со мной сейчас шутки плохи!

Натан изучающим взглядом посмотрел на Элиссу. Пожалуй, Роберт был все-таки прав – девушка действительно была на грани нервного срыва. Последние сутки она жила на чистом адреналине, и это могло плохо кончиться.

– Мне кажется, тебе не стоит сейчас оставаться в одиночестве.

– Дома меня ждет Валери, – сухо произнесла Элисса. – Так ты уйдешь с дороги или мне придется прибегнуть к насилию?

Неохотно отступив в сторону, Натан молча проводил взглядом промчавшуюся мимо него Элиссу, подумав, что Роберт, должно быть, снова примется за свои домогательства, как только узнает о ее возвращении в Оклахома-Сити. Гил и Верджил тоже не оставят ее в покое и будут названивать ей каждый час, одолевая уговорами подписать контракт. Черт возьми, Элиссе сейчас нужно как следует отдохнуть, а это нелегко будет сделать в сложившихся обстоятельствах. Натан и сам сейчас никак не мог себе позволить оставить Элиссу в покое.

Интересно, а где был Гил Ролинз, когда с его братом случилась беда? Хантер повернулся к выходу: он намеревался как следует расспросить Рея Твиггера. Он надеялся, что разговор с ним прольет свет на мучивший его вопрос. Не успел Натан сделать и двух шагов, как из дверей одной из спален на втором этаже появилась Клаудиа.

«О, только не сейчас!» – раздраженно подумал Хантер. Всякий раз, когда он сталкивался с Клаудией, она не упускала возможности испытать на нем свои женские чары. Если бы не уважение к Алтее, он бы давно прогнал Клаудиу прочь с ранчо. «Вот бы натравить эту бездельницу на Роберта!» – пронеслось в голове у Натана. Они бы составили отличную пару! Судя по всему, Роберт не пропускает ни одной юбки. Впрочем, он, наверное, действительно очень хорош в постели, иначе Элисса не стала бы…

Хантера передернуло при одной только мысли об Элиссе, лежащей в объятиях Роберта. Этот хлыщ не заслуживал ее!

Пока Натан что-то бормотал себе под нос, к нему медленно приближалась Клаудиа. Хантер злился на себя, понимая, что его помимо воли начинает сильно влечь к женщине, которая не верит в его искренние добрые намерения. Он одновременно страстно желал ее и боялся близости с ней, потому что, как бы им ни было хорошо вдвоем, Элисса никогда не станет доверять ему и всегда будет подозревать какой-то подвох. Натан ненавидел себя за то, что возжелал несбыточного счастья. Его сводила с ума мысль о том, к чему могло бы привести случившееся на дне каньона…

Глава 10

Натану так и не удалось в точности выяснить, где находились Гил и Верджил в тот злосчастный полдень, ставший последним для Эли. Расстроенный результатами своих поисков, он вошел в дом через заднюю дверь. За ним по пятам следовал пятнистый пес.

Алтея Гилберт улыбнулась Натану.

– Заходи, садись, я сейчас приготовлю тебе чего-нибудь перекусить, – радушно предложила она. – Ты не ужинал вместе со всеми работниками. Боюсь, после них мало что осталось… – Она поставила на стол кружку с горячим кофе и спросила: – Ну, как Элисса переносит смерть отца?

Пожав плечами, Натан принялся машинально вертеть в руках солонку.

– Ребенком она была очень близка с отцом, – задумчиво сказала экономка. – И для него она была светом в окошке…

Отрезав четыре ломтя хлеба, Алтея опустила их в тостер.

– Эли повсюду возил ее с собой, хотя мать была против этого. Джессика хотела, чтобы Элисса выросла не сельской девчонкой, а настоящей городской леди, изысканной и нарядной. Самое умное, что Эли сделал за свою жизнь, так это развод с этой женщиной. Жаль только, что после развода Элисса осталась с матерью.

Вытянув перед собой длинные ноги, Натан сидел, глядя на широкую спину Алтеи. Ее слова напомнили ему об обвинениях Элиссы в том, что он совершенно не знает ее прошлого. Но тогда ему и в голову не могло прийти, что рассказ о несчастном детстве Элиссы сможет как-то изменить его уже сложившееся нелестное мнение о ней.

Он вовсе не собирался сочувствовать этой вертихвостке, которая обращалась с родным отцом словно со случайным знакомым. Однако теперь в Хантере проснулось любопытство. Ему хотелось как можно больше узнать о прошлом Элиссы.

– После того развода Эли потерял дочь, свою маленькую Элиссу, – продолжала рассказывать экономка.

– Что значит потерял? – переспросил Хантер, выпрямляясь в своем кресле.

– Разве Эли никогда не рассказывал тебе об этом? – удивилась Алтея, искоса глянув на широкоплечего ковбоя, и принялась доставать из холодильника все необходимое для приготовления омлета.

Натан отрицательно покачал головой.

– В те дни мне приходилось слышать немало перебранок между хозяином и хозяйкой, – грустно улыбнулась Алтея. – Джессика все время плакала, что ей приходится жить в такой дыре, вдали от цивилизации, на каком-то полудиком ранчо. Ей хотелось путешествовать, повидать мир, но у Эли были вполне определенные обязательства перед его братом Гилом, с которым они совместно вели хозяйство на ранчо. Они основали товарищество. И вот в одном из своих путешествий Джессика повстречала этого Катлера. Должно быть, они неплохо провели время… Когда через несколько месяцев она потребовала у Эли развода, он согласился, но при условии, что Элисса останется жить с ним.

– Наверное, Элисса хотела уехать с матерью, – предположил Натан и, прежде чем приняться за кофе, ласково потрепал верного Рики по загривку.

– Насколько я помню, девочку никто даже не спрашивал, чего она хочет, но я уверена, что Элисса предпочла бы остаться с отцом на ранчо. Однако Джессика отлично знала, как поставить на своем. В обмен на согласие Эли на официальное удочерение Катлером Элиссы она твердо пообещала, что не станет требовать от бывшего мужа алиментов или раздела его половины ранчо. Она прекрасно знала, как Эли им дорожил…

Рука Натана, державшая кружку с кофе, замерла на полпути ко рту.

– Да, милая женщина… – пробормотал он.

– По мне, так самая настоящая сука! – не удержалась Алтея. – Для нее важнее всего было положение в обществе. Ей казалось недостаточным быть замужем за владельцем большого ранчо. Ей хотелось жить в городе и вести светский образ жизни. Все это мог обеспечить ей Даниэль Катлер. Джессика всегда нравилась мужчинам и всегда пользовалась этим в своих целях. Ей хотелось вырастить дочь по собственному образу и подобию. Эли был готов скорее умереть, чем отдать ей дочь, но Гилу удалось убедить брата, что в противном случае Джессика сумеет разорить их ранчо и навсегда развалить с таким трудом созданное товарищество.

Алтея нахмурилась и, помолчав, продолжала:

– Знаешь, я так и не поняла, почему тогда Гил встал на сторону Джессики. Должно быть, в нем заговорила жадность… Ну, как бы там ни было, он, он один убедил Эли ради сохранения ранчо и семейных традиций не противиться официальному удочерению Элиссы Катлером.

Раздумывая над услышанным, Натан машинально прихлебывал кофе.

– Значит, после развода Элиссе было запрещено бывать у отца на ранчо?

– Нет, Джессика, скрипя зубами, все же соизволила разрешить своей маленькой принцессе ежегодно проводить три летние недели у отца на ранчо при условии, что Эли не будет спускать с нее глаз. Это было единственное обязательное условие Джессики, поэтому, когда Элисса в свой пятнадцатый день рождения получила страшную травму во время верховой прогулки, ее мать была просто вне себя от бешенства. Именно тогда она добилась для Эли запрещения видеть свою дочь, даже во время ее долгого лечения в разных больницах. Тот давний несчастный случай очень похож на трагедию, в которой погиб сам Эли…

В этом месте Алтея вздрогнула и замолчала.

Поставив на стол кружку, Натан уставился на экономку. Ему казалось, он догадывается, что хотела сказать этим Алтея. Он собственными глазами видел изуродованное тело Эли. Если бы он чудом остался в живых, хирургам понадобилось бы немало многочасовых операций, чтобы собрать покусочкам и сшить его покалеченное тело.

Внезапно Натан почувствовал, что вовсе не голоден. Его затошнило при одной мысли о том, какой ужас и боль должен испытывать человек, кубарем катящийся вниз по крутому, усыпанному острыми камнями склону каньона…

Хорош же он! Набросился на Элиссу словно цепной пес, даже не догадываясь, что ей самой довелось испытать нечто похожее на несчастный случай, унесший жизнь ее отца. Надо было сначала расспросить о несчастье, прежде чем выносить столь жестокий приговор!

– Неужели Элисса… – он похолодел от внезапной догадки, – неужели она упала в том самом месте, где погиб Эли?

– Почти, – объяснила Алтея. – Только с другой, западной стороны.

В памяти Натана тут же всплыло воспоминание о том, как Элисса остановила своего мерина на краю западного склона каньона, а потом понеслась вперед, словно за ней гнались черти. Господи! Он привел ее как раз в то место, где ей меньше всего хотелось побывать еще раз!

– В определенном смысле Элиссе повезло, что лошадь не свалилась вместе с ней, но острые камни глубоко изранили ей левую руку и бедро, словно она упала на острые копья. Одному Богу известно, сколько денег пришлось Катлерам потратить на операции и восстановительную физиотерапию, но в конце концов Элисса стала ходить без костылей. Несколько лет она постоянно ложилась то в одну, то в другую клинику, и в конце концов врачи сказали Джессике, что больше уже ничего нельзя сделать…

Натан припомнил едва заметное прихрамывание, придававшее походке Элиссы нечто неотразимо сексуальное. Это было тем поздним вечером, когда он впервые увидел ее у дверей городской квартиры в Оклахома-Сити. Тогда он приписал это чрезмерному количеству выпитого виски. Выходит, он опять поспешил с выводами.

– После той трагедии Джессика запретила Элиссе ездить на ранчо, мотивируя это тем, что Эли не в состоянии обеспечить безопасность собственной дочери, – продолжала свой рассказ Алтея. – Эли был тогда в таком горе, что не стал устраивать скандал и заново выяснять отношения. Он попросил только об одном – чтобы ему дали возможность время от времени приезжать в город и видеться с дочерью, разумеется, с ведома и разрешения Джессики. Конечно же, Джессика тут же отдала Элиссу в самую дорогую во всем городе закрытую школу для девочек и предупредила директрису, что Эли Ролинз может видеться с дочерью только с разрешения ее матери.

Слушая рассказ Алтеи, Натан постепенно начинал чувствовать себя последним дураком. Оказывается, его язвительные замечания отпугнули от него единственного человека, который мог действительно помочь ему осуществить последнюю волю Эли. Черт побери! Теперь добиться расположения Элиссы будет так же просто, как загасить адское пламя стаканом воды!

Выступив против Гила Ролинза, Верджила и Дениса Хамфри, Натан понимал, что ему понадобятся доверие и помощь Элиссы, и все же он обращался с ней как с ни на что не годной вертихвосткой. Теперь он горько сожалел о том, что наговорил ей много лишнего в тот вечер, когда вез на ранчо. Тогда, испытывая невыносимую боль утраты, он не удержался и выместил на девушке все свое раздражение.

– И все же я не понимаю, почему Элисса, уже будучи взрослой, так и не вернулась к отцу на ранчо, – задумчиво произнес Натан.

– Кто знает, к каким хитростям прибегала Джессика, чтобы удержать дочь подальше от родного отца. В тот злосчастный день, когда Эли нашел Элиссу на дне каньона и привез домой, она была в таком ужасном состоянии, что не могла толком объяснить, что с ней произошло. Возможно, они оба не хотели ворошить прошлое, вновь возвращаться к слишком болезненным для них обоих воспоминаниям. После того как все более или менее благополучно закончилось, Эли уже никогда не заговаривал о случившемся. Он просто хотел забыть о той трагедии раз и навсегда.

– Почему ты не рассказывала мне обо всем этом раньше? – спросил Хантер. – Это многое прояснило бы…

– Чувство собственной вины было таким тяжелым грузом для Эли, что он не хотел ни с кем обсуждать, что именно произошло в тот день с его дочерью, и мне запретил даже упоминать об этом…

Алтея выложила горячий омлет на тарелку и нахмурилась, когда Натан неожиданно встал из-за стола.

– Куда же ты? Разве ты не голоден?

Но Хантер уже не слушал ее, погруженный в собственные размышления. Значит, он привел Элиссу к тому месту, где двенадцать лет назад с ней случилось ужасное несчастье. И именно там она обнаружила место гибели отца. И мало того, он был с ней просто груб, вел себя вызывающе неуважительно с той самой минуты, когда увидел Элиссу у дверей ее городской квартиры. Как же теперь загладить свою вину? Нет, ему надо непременно увидеть ее, и как можно скорее!

– Нат? Куда ты? – раздался за его спиной голос Алтеи.

– Я скоро вернусь, – бросил он через плечо, убегая поспешно к себе в комнату, чтобы принять душ и переодеться.

Алтея расстроенно взглянула на Рики, который, умильно виляя хвостом, не спускал глаз с омлета и жадно облизывался. Пробормотав что-то неразборчивое насчет странного поведения Натана, Алтея поставила тарелку с омлетом на пол и позволила псу расправиться с ним.

Только добравшись до своей квартиры, Элисса с облегчением перевела дух. Здесь, в городе, она не так болезненно переживала случившееся, как на ранчо, где ее захлестнула лавина воспоминаний. Здесь ей не нужно было справляться с тяжелыми мыслями о том, что произошло с ней двенадцать лет назад, о том, как погиб ее отец… К тому же здесь она была в относительной безопасности от мужского обаяния Хантера.

Что же в этом ковбое привлекло ее внимание? Чтобы до конца разобраться с этим, ей нужно быть с собой предельно откровенной. Первое и самое очевидное, с чем нельзя было не согласиться, – ее физически влекло к этому сильному смуглому ковбою. Несмотря на всю свою подозрительность и недоверие к нему, она чувствовала, что ее отец не зря так любил своего помощника и во всем доверял ему. Впрочем, может быть, именно это безграничное доверие и привело отца к якобы случайному падению с обрыва? И почему она должна сомневаться в добрых намерениях дяди Гила, если тот на протяжении долгих лет был неизменным партнером отца по товариществу?

Бросив чемодан с вещами у двери, Элисса принялась энергично массировать себе виски. После этого безумного дня у нее страшно разболелась голова. Теперь ей хотелось одного – как следует отмокнуть в ванне-джакузи и впасть в месячную спячку.

– Элли! Ты вернулась!

Из ванной комнаты появилась Валери. На голове у нее красовался огромный тюрбан из большого махрового полотенца, широкий банный халат ничуть не портил ее аккуратную фигурку. Заметив непривычный наряд Элиссы, состоявший из потертых джинсов и фланелевой клетчатой рубашки, она остановилась в недоумении:

– Чем ты там занималась?

– Ездила верхом на лошади и теперь чувствую каждую жилку на ногах!

Элисса с наслаждением повалилась на диван, закинув руки за голову и уставившись в потолок.

– Теперь я понимаю, почему у настоящих ковбоев такие крепкие бедра и ягодицы… Ты когда-нибудь ездила верхом, Валери?

– Ага, на карусели в парке аттракционов, – ответила подруга, вытирая полотенцем мокрые волосы. – Никто пока не приглашал меня на ранчо, где я могла бы попробовать свои силы в настоящем седле.

– Тогда я буду просто счастлива предоставить тебе такую возможность, – заверила ее Элисса.

– Приглашение принято, – весело улыбнулась Валери и тут же посерьезнела. – Сегодня приходил Роберт.

Элисса устало кивнула головой:

– Знаю. Он был на ранчо.

– Неужели ты простила этого мерзавца?

– Нет, конечно, но, мне кажется, он так просто от меня не отстанет – ведь он так ждал повышения по службе.

Помолчав, Валери сообщила еще одну новость:

– Пару часов назад звонила твоя мать.

Элисса тут же ощутила болезненный укол: много лет она подавляла в себе глубокую обиду на мать за то, что та не разрешала ей видеться с отцом, но после поездки на ранчо девушка осознала, насколько глубоки были тщательно скрываемые ею переживания.

– Твоя мать не собирается прерывать свой отпуск и возвращаться раньше времени из круиза, – продолжала Валери. – Она сказала, что у них уже давным-давно забронированы места в гостиницах и самолетах, нельзя же теперь все ломать.

– Ну конечно, нельзя, – горестно кивнула Элисса. – Почему она должна лишать себя удовольствий ради человека, который был для нее всего лишь первой ступенькой на пути к богатству и высокому положению в обществе?

Зазвонил телефон, и Элисса, сняв трубку, устало сказала:

– Алло!

– Элисса? Это Верджил.

Закатив глаза, Элисса устало выдохнула:

– Привет, Верджил.

– После сегодняшней встречи у отца я весь день волновался за тебя. Ну как ты? Я просто хотел убедиться, что ты благополучно добралась до дома…

Ну да, так она ему и поверила! Он просто хотел поинтересоваться ее самочувствием! В голосе кузена Верджила звучало тщательно изображаемое сочувствие. Какой контраст с жестоким подростком, любившим издеваться над своей младшей кузиной во время ее приездов к отцу на ранчо!

– Я хотел тебе сказать, что новый экземпляр контракта уже готов. Ты можешь подписать его в любое удобное для тебя время.

– Надо же, как быстро ты успел это сделать, Верджил!

– Нужно пошевеливаться, потому что от этого зависит дальнейшее благополучие нашего ранчо. Сама понимаешь, жизнь не стоит на месте…

– Спасибо за беспокойство, Верджил.

Элисса собиралась уже повесить трубку, но настойчивый голос Верджила заставил ее помедлить:

– И еще я хотел сказать тебе, кузина: будь осторожна с Натаном Хантером. Я слышал, вы с ним вдвоем куда-то ездили сегодня. Не позволяй ему обвести тебя вокруг пальца! Помни, у него свои корыстные цели, не имеющие ничего общего с заботой о твоем благополучии.

Элисса нахмурилась, услышав, что кто-то уже успел сообщить Верджилу о том, что она с Хантером ездила на верховую прогулку.

– Смотри не попадись на его удочку. Хантер только и ждет, когда ему выпадет возможность откусить порядочный кусок от ранчо. Эли и сам начинал это понимать, когда с ним случилось… когда произошел этот несчастный случай… Не позволяй Хантеру принудить тебя к решению, о котором ты потом горько пожалеешь. Не забывай, мы, Ролинзы, одна семья, и нам всем надо крепко держаться друг за друга. Кровные узы – это не пустые слова, кузина. Помни об этом.

– Конечно, Верджил, – криво улыбнулась Элисса. – Позволь поблагодарить тебя за доброту и заботу, которые ты всегда проявлял во время моих приездов к отцу на ранчо. Мы оба отлично знаем, что случилось в день моего пятнадцатилетия и почему это случилось, не так ли? Интересно, знает ли об этом дядя Гил? Может, мне стоит рассказать ему об этом?

– Элисса, я…

– Спасибо за звонок, братец.

Положив трубку, Элисса чертыхнулась. Жаль, врожденная вежливость не позволила ей сказать в лицо Верджилу все, что она о нем думает.

– С кем это ты разговаривала? – поинтересовалась Валери.

– С моим…

Вновь раздался телефонный звонок. На этот раз звонил Роберт.

– Элисса? Рад, что ты вернулась. Я звонил на ранчо, чтобы узнать, там ли ты еще. Ну как, тебе лучше?

– Было, пока ты не позвонил.

– Я сейчас к тебе приеду.

– Нам не о чем говорить.

– Нельзя же так, одним махом, все разрушить! Разве можно так нелепо расстроить наши чудесные совместные планы на будущее…

– Будущее? – рассмеялась Элисса. – Должно быть, ты меня путаешь с Бэмби.

– Ты шутишь! – не удержалась от изумленного восклицания Валери, когда Элисса случайно выдала имя любовницы Роберта, которое прежде никак не хотела называть. – Бэмби? С огромной грудью и совершенно без мозгов? Та самая Бэмби? Боже! Похоже, у старины Роберта изрядно испортился вкус, если он мог увлечься этой…

– Элисса! Я не собираюсь сдаваться! – завопил Грейсон на том конце провода.

– Я тоже не собираюсь этого делать, Роберт, – выпалила в ответ Элисса и повесила трубку.

Зеленые глаза Валери сверкали от неподдельного восхищения и удивления одновременно.

– Элли, мне кажется, ты слишком много времени проводишь в моем обществе. Ты стала слишком умной!

– Извини, подруга, но такой я стала не только благодаря тебе. Гибель отца перевернула во мне прежние представления об устройстве мира и человеческого общества. Все эти годы я слишком часто прибегала к дипломатической тактике умалчивания того, что нужно было высказывать вслух, и избегала того, что нужно было делать, а не откладывать на потом. Потеряв отца, я вдруг совершенно ясно поняла: жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы все время сдерживать свои настоящие чувства. Почему бы мне не переспать с двумя-тремя парнями хотя бы для того, чтобы попробовать, что это такое, и почувствовать разницу между мужчинами? Кто знает, может, завтра меня уже не будет на этом свете?

– Ну-ну, не стоит так увлекаться, – предостерегающе произнесла Валери. – Во всем нужна мера.

– Ах да, – задумчиво произнесла Элисса. – Нужно жить каждый день так, как если бы это был твой последний день, но строить планы на будущее так, словно ты собираешься жить вечно. Будь счастлив, но не за чужой счет. Именно так учил меня и мой отец, это его философия…

Валери облегченно вздохнула:

– Я рада, что ты руководствуешься чувством здравого смысла, вместо того чтобы рвать и метать только потому, что у тебя от горя сердце истекает кровью. – Она ободряюще потрепала Элиссу по плечу. – Как насчет безобидной и веселой вечеринки где-нибудь в приятном заведении?

– Нет уж, спасибо. Однажды я уже сходила с тобой в кантри-клуб. Теперь мне нужно прийти в себя…

В дверь громко и настойчиво постучали.

– Боже мой! Ну кто там еще? – пробормотала Элисса. – Если это Роберт, достань свой револьвер, Валери, и разделайся с ним раз и навсегда!

– С превеликим удовольствием! – откликнулась Валери, поднимаясь с дивана, и решительным шагом направилась к двери, полная решимости расправиться с подлым лицемером, обидевшим подругу. Однако все заготовленные резкости мгновенно вылетели у нее из головы, как только она увидела перед собой огромную гору мускулов, обтянутую джинсами и джинсовой рубашкой.

– Ну вот! А ты говорила, что бедный Санта-Клаус запарится с моим слишком сложным заказом на новогодний подарок! – воскликнула Валери, оглядываясь на Элиссу.

Та во все глаза смотрела на Натана Хантера.

– Что тебе здесь нужно?

Опомнившись, Валери поспешно протянула симпатичному незнакомцу руку.

– Меня зовут Валери Митчелл, а вас?

– Натан Хантер.

Валери ослепительно улыбнулась:

– Дайте мне всего десять минут, и я буду готова вскочить в седло и умчаться прочь вместе с вами.

Натан широко улыбнулся в ответ, и его пронзительно-голубые глаза сверкнули, когда он посмотрел на Валери. Однако все его внимание было обращено на лежавшую на диване Элиссу.

– Пожалуй, как-нибудь в другой раз. А сейчас мне необходимо поговорить с вашей подругой, – любезно проговорил он.

– Как! И вы туда же? – воскликнула Валери. – Похоже, наша квартира скоро превратится в Центральный вокзал.

Увидев нежданного гостя, Элисса даже не сделала попытки принять более красивую позу. В ней заговорил дух противоречия. Гори оно все синим пламенем!

– Уходи, Хантер! Я не в том настроении, чтобы вести беседы с тобой.

Не обращая внимания на эти слова, Натан подошел к дивану, на котором лежала усталая и сердитая Элисса.

– Я не собирался навязывать тебе свое общество, но ты должна узнать подлинную суть происходящего прежде, чем Гил с Верджилом вновь попытаются запутать тебя…

– Верджил уже успел позвонить мне, – сообщила Элисса. – Он снова предостерег меня от излишней доверчивости по отношению к тебе, Хантер.

– Ну, это вполне понятно. Он в полном отчаянии.

– А ты?

– Почти, но в отличие от Верджила мне нужно не ранчо, а ты…

Натан даже не пытался скрыть откровенный огонь желания, горевший во взгляде. Как и Элисса, он сейчас сильнее всего нуждался в утешении и успокоении – хотя бы временном, если не получается иначе.

И тут Элиссу снова охватило знакомое чувство, от которого встали дыбом волоски на шее. Черт бы побрал этого Хантера! Только она начала понемногу успокаиваться и расслабляться, как рядом снова, словно опасный хищный зверь, появился Натан Хантер и своими нескромными словами и взглядами выбил у нее из-под ног найденную было твердую почву.

Валери слушала их негромкий разговор, понимая, что на нее в эти мгновения обращают не больше внимания, чем на стол или стул. За те три года, что она делила с Элиссой квартиру, ей еще не приходилось видеть, чтобы подруга была настолько поглощена мужчиной. Куда только девалась ее привычная отчужденность и скованность! Элисса глядела на Хантера так, как не глядела прежде ни на одного мужчину, включая и своего злосчастного жениха Роберта…

«Ну наконец-то! – подумала Валери. – И мужик стоящий». Сама она была бы несказанно рада, если бы этот смуглый голубоглазый красавец обратил на нее внимание, которое сейчас было всецело поглощено Элиссой.

– Я смотрю, вам двоим нужно поговорить наедине. Через пятнадцать минут меня здесь уже не будет.

Когда Валери исчезла за дверью своей спальни, Элисса приподнялась на диване и сурово спросила:

– Теперь, когда тебе удалось убедить Валери в том, что мы вот-вот начнем срывать друг с друга одежду – чего, разумеется, никогда не произойдет, – скажи мне, зачем ты действительно сюда явился?

Натан лукаво усмехнулся:

– Моя тактика сработала, не так ли? Она сама решила оставить нас с тобой наедине. А это как раз то, что нам сейчас совершенно необходимо.

Улыбка сползла с его лица, и глаза посуровели.

– Катлер, я пришел к тебе с фактами в руках. Прими ванну и переоденься, пока я организую нам с тобой небольшой ужин. А потом приступим к делу.

– Постой-постой! – запротестовала она. – Это моя квартира, и мне вовсе не нравится, когда кто-то врывается и начинает здесь командовать!

Его губы тронула слабая улыбка.

– Разве тебе не хочется принять горячую расслабляющую ванну? Не хочется успокоить свое бедное тело, уставшее с непривычки от езды верхом? За весь день ты съела только одно-единственное яблоко. Разве ты не голодна?

– Даже если все это так…

– Тогда в чем проблема, Катлер?

– В тебе! – раздраженно выпалила Элисса. – Терпеть не могу, когда мною распоряжаются!

Недоуменно пожав широченными плечами, Натан отправился на кухню, чтобы пошарить в холодильнике. Элисса в отчаянии всплеснула руками. Нет, сегодня ей не дадут отдохнуть! У Хантера был такой решительный вид, что она сразу поняла – его остановит только землетрясение или в крайнем случае небольшой ураган.

Элисса неохотно поднялась с дивана и побрела в ванную выполнять приказание Хантера, хоть и была очень недовольна его нахальством.

– Натан?

Он оглянулся через плечо, не переставая шарить в буфете в поисках хлеба для сандвичей. В дверях кухни стояла Валери, одетая в самом модном джинсовом стиле. Миниатюрная, со светлыми волосами, она была сейчас невероятно привлекательна. Умелый макияж выгодно подчеркивал ее большие глаза и пухлый ротик. Если бы Натан не был убежденным поклонником золотисто-каштановых волос и темных, почти черных глаз, прятавших в своей глубине неразгаданные тайны, он бы сейчас непременно воспользовался первым предложением Валери.

– Отлично выглядишь, малышка! – весело сказал он. – Без этого тюрбана на голове ты значительно привлекательнее.

– Спасибо. Честно говоря, я думала, ты и вовсе не заметил меня.

– После смерти Эли я никак не приду в себя. Кажется, Элисса считает себя единственным человеком, любившим его, и не доверяет мне.

– Я знаю, это не мое дело, и вообще я не люблю совать нос в чужие дела, но хочу сказать тебе: будь с ней поласковее, ладно? У Элиссы выдалась тяжелая неделя, которая к тому же еще не закончилась. Она только что порвала со своим лицемерным женихом, с которым ей с самого начала не стоило связываться. Она стала жертвой всей этой чепухи насчет того, что замуж надо выходить рано. Сейчас ей очень больно и тяжело. Кроме того, ты многого о ней не знаешь, а если узнаешь, возможно, сильно удивишься.

Натан с нескрываемым любопытством взглянул на Валери:

– Что ты имеешь в виду?

– Пусть Элисса сама тебе об этом скажет, – загадочно улыбнулась маленькая блондинка.

– Спасибо за подсказку, – проворчал Натан, уставившись невидящим взглядом на буфет. – Я вовсе не хочу чем-то обидеть ее. Я только хочу помочь ей пережить предстоящие нелегкие времена, но она упорно подозревает меня в корыстолюбии и нечестивых помыслах. Я изо всех сил стараюсь быть терпеливым и понимающим, но порой мне до смерти хочется как следует встряхнуть ее, чтобы из ее головы навсегда вылетели циничные мысли и подозрительность.

Валери негромко рассмеялась.

– Нет ничего удивительного в том, что она чрезмерно подозрительна. Вернувшись из Вашингтона после хитроумных игр с правительственными чиновниками, она обнаружила своего жениха танцующим горизонтальное танго со своей безмозглой секретаршей. Потом, когда она вся еще кипела от гнева и унижения, я имела глупость уговорить ее отправиться со мной в кабак, чтобы залить тоску. Увы, моя методика оказалась совершенно неэффективной – Элисса даже не взглянула ни на одного из подходивших к ней парней, не говоря уж о том, чтобы потанцевать с кем-нибудь из многочисленных желающих. И в довершение всего, вернувшись домой, получила известие о гибели родного отца. Теперь она чуть не тонет в бурном потоке формальностей и обязанностей, связанных с отцовским наследством. Сейчас как никогда ей нужны друзья, искренне любящие ее и заботящиеся о ней.

– Я понял тебя, Валери, – кивнул Натан, поворачиваясь лицом к молодой женщине и складывая на груди могучие руки. – Я не причиню ей зла. Скорее, постараюсь облегчить ее состояние.

Валери как зачарованная смотрела на мощную фигуру Хантера.

«Соль земли!» – пронеслось у нее в голове. Черт побери! Этот голубоглазый парень обладал неотразимым обаянием, устоять перед которым было, по мнению Валери, совершенно невозможно! Он был похож на ковбоя из старых добрых времен, только одетого в современную одежду, – сильный, решительный, опытный во всех отношениях…

– Послушай, нет ли у тебя друга, которому нравятся блондинки и который к тому же увлекается Гартом Бруксом? – неожиданно спросила она.

Натан весело хмыкнул. Ему нравилась подруга Элиссы.

– Найдется парочка-другая…

Валери стеснительно заулыбалась.

– Отлично! Когда ты меня с ними познакомишь?

– Как только ты мне скажешь, что я должен знать о твоей подруге.

Валери медленно подошла к буфету и, достав с одной из полок батон хлеба, протянула его Хантеру.

– Мой совет тебе, ковбой: не торопись и будь поласковее с ней. Если ты попробуешь действовать с наскока, можешь навсегда забыть об Элиссе. К тому же у тебя сразу прибавится хлопот с вашим общим бизнесом. Элисса – прекрасная девушка, но весьма скептически настроена по отношению к мужчинам и чертовски умна.

С этими словами Валери вышла, сопровождаемая тоненьким позваниванием серебряных и бирюзовых браслетов. Натан задумчиво поглядел ей вслед.

Глава 11

Элисса со вздохом облегчения и блаженства опустилась в ванну. Она чувствовала себя как в раю. До сих пор она даже не подозревала, какое наслаждение может дать измученному телу ванна-джакузи. На какое-то мгновение в голове даже пронеслась шальная мысль, не пролежать ли ей всю ночь в этой чудесной ванне. А Натан пусть ждет ее до утра, если хочет…

– Элисса, ты собираешься выходить из ванной? Или ты предпочитаешь, чтобы я принес тебе ужин прямо туда?

Услышав низкий хрипловатый голос Натана за дверью, Элисса вздрогнула от неожиданности.

– Не торопи меня, Хантер!

Натан молча улыбнулся. Почти то же самое говорила ему Валери насчет своей подруги.

– Ты сегодня собираешься выходить из ванной? – повторил он свой вопрос.

– Нет, – пробормотала Элисса.

– Хорошо, тогда мне придется войти к тебе.

– Не смей! Черт тебя подери…

– Даю тебе еще пять минут, Катлер. И все! Нам нужно о многом серьезно поговорить.

Невольно поморщившись, Элисса потянулась за полотенцем. Разве можно наслаждаться раем, если в дверь стучит сам дьявол? Прежде чем одеться, она взглянула на себя в зеркало. Уродливые, побелевшие шрамы вновь заставили ее вспомнить о своих физических недостатках, о которых она, честно говоря, ни на минуту не забывала все двенадцать лет. Левое бедро и локоть выглядели так, словно были сшиты тупой иглой из мелких кусочков плоти. Элисса много раз говорила себе, что эти шрамы не имеют никакого значения, но обмануть себя ей никогда не удавалось. Всякий раз, когда она смотрела на себя в зеркало, в ней оживали яркие воспоминания о той злополучной трагедии. Причем воспоминания эти были настолько живыми, как будто все случилось не двенадцать лет назад, а вчера. И все же Элисса не могла заставить себя рассказать кому-нибудь о том происшествии. Она не сомневалась: как только мужчина увидит ее тело, у него неизбежно возникнут вопросы, отвечать на которые она не могла и не хотела. И тогда ее скуют страх и стыд, безнадежно испортив все настроение и напрочь лишив всякого желания физической близости.

Поэтому Элисса всячески избегала подобных ситуаций, тщательно скрывая шрамы, чтобы не подвергаться ненужному допросу об их происхождении…

Нет, Элисса не была айсбергом, как говорил Роберт. Она вовсе не лишена была чувственности. Просто она боялась позволить мужчине увидеть то, что она тщательно скрывала даже от самых близких ей людей.

Одеваясь, Элисса мысленно готовила себя к разговору с Хантером. Открыв дверь, она сразу столкнулась с громадной темной фигурой Натана. Инстинктивно отшатнувшись, она плотнее запахнулась в свой халат.

Однако Хантер невозмутимо взял ее за руку и повел в гостиную.

– Я просто умираю с голоду, Катлер, – на ходу проговорил он.

Элисса попыталась было высвободить руку, но хватку Натана оказалось невозможно разжать. Через несколько секунд девушка уже сидела за столом, а перед ней на тарелке лежал бутерброд с ветчиной – такой огромный, что проглотить его мог только голодный крокодил. Еще два таких же гигантских бутерброда лежали на тарелке Хантера. Да, прокормить этого ковбоя было непросто…

Сидя в одном банном халате, под которым не было больше ничего, Элисса чувствовала себя весьма скованно. Однако у Хантера хватило такта не обращать на это никакого внимания. Почти не глядя на Элиссу, он набросился на еду словно голодная акула. Надо отдать ему должное, Натан не пытался даже украдкой бросать на нее откровенные взгляды. Никаких непристойных намеков, никаких сексуальных выпадов – Натан Хантер был воплощением деловитости. И слава Богу! Это дало Элиссе возможность собраться с мыслями и взять себя в руки.

– Когда мы расправимся с ужином, тебе понадобится бумага и ручка, чтобы записать ту информацию, которую ты сейчас услышишь от меня, – произнес Натан, протягивая руку к бокалу с кока-колой и упорно не глядя на Элиссу.

Черт возьми! Он был готов залепить себе чем-нибудь глаза, чтобы удержаться от желания заглянуть в глубокий вырез ее халата. Интересно, раскусит ли она его хитрость, если он нарочно уронит на пол нож и нагнется за ним, чтобы полюбоваться ее стройными длинными ногами?

По правде говоря, Натан вовсе не был равнодушен к тому, что скрывалось под махровой тканью купального халата. Однако ему не хотелось подглядывать. Он хотел открыто любоваться каждым изгибом женственного тела Элиссы, чтобы потом доказать, что может дать ей гораздо больше Роберта… если, конечно, она позволит ему это сделать.

По дороге в город Натан все время повторял себе, что должен соблюдать необходимую дистанцию, иначе ситуация только усложнится и он рискует потерять даже то микроскопическое доверие, которое еще питала к нему Элисса. Но тут же Натану вспоминался тот единственный сладостный поцелуй и ощущение ее упругого тела под руками. Эти воспоминания разжигали в нем горячее желание, удовлетворить которое не было ни малейшего шанса. Если бы не твердая решимость выполнить до конца волю покойного Эли, Натан Хантер с удовольствием совершил бы свою самую большую и сладкую ошибку в жизни – занялся бы с Элиссой любовью…

Внезапно раздавшийся стук в дверь вырвал Натана из плена эротических мыслей.

– Черт возьми! Это и впрямь какой-то проходной двор! – проворчал он. Заметив, что Элисса поднялась со своего места, он задержал ее движением руки. – Я сам открою, а ты лучше поешь. Тебе нужно подкрепить свои силы.

– Не слишком ли ты раскомандовался, Хантер? – пробурчала Элисса. Однако послушно осталась сидеть за столом.

Хантер открыл дверь. На пороге стоял Роберт Грейсон с букетом цветов и коробкой конфет.

– Спасибо, но я не люблю сладкого, – хмыкнул Натан.

Вкрадчивая улыбка сползла с лица Грейсона.

– Что ты здесь делаешь?

– Ужинаю, а потом собираюсь заняться любовью с твоей бывшей невестой, – не колеблясь ни секунды, ответил Хантер и тут же услышал, как за его спиной Элисса чуть не подавилась бутербродом.

– Ах ты, ублюдок несчастный…

– Вообще-то мои родители состояли в законном браке, хотя я и родился немного преждевременно, – мрачно ухмыльнулся Хантер. – Кстати, если уж речь зашла о браке, я попросил руки Элиссы, и она согласилась выйти за меня замуж. Похоже, удача тебе изменила, красавчик.

Лицо Роберта побагровело. Прежде чем он сумел немного овладеть собой и открыть рот, чтобы ответить, позади Хантера появилась Элисса в одном купальном халате. При виде нее у Роберта глаза полезли на лоб, и он нечленораздельно выругался.

Хотя вранье Хантера до глубины души возмутило Элиссу, она все же не могла не оценить интонации, с которой все это произносилось. Натан Хантер угостил Роберта полновесной дозой горького лекарства, которое ей самой пришлось проглотить, когда она застала Бэмби в постели своего жениха. Элисса ничего не имела против того, чтобы Роберт и вправду поверил, что она незамедлительно прыгнула в постель с ковбоем. Чем скорее Роберт прекратит свои бесполезные попытки вернуть себе ее расположение, тем будет лучше для всех, включая и самого Роберта. Теперь, когда решался вопрос о наследстве ее отца, у Элиссы не было ни времени, ни желания иметь дело с этим подлецом.

Чтобы посмотреть на Элиссу, Роберту пришлось чуть ли не вставать на цыпочки и выглядывать из-за мощного плеча Хантера, по-прежнему стоявшего в дверях.

– Я не отменяю нашей свадьбы! – закричал он неожиданно сорвавшимся голосом. – Мы с тобой принадлежим одному кругу! Мы должны быть вместе!

– Ну-ну, поосторожнее на поворотах, парень! – прорычал Натан. – Мне не нравится, что ты причисляешь мою невесту к кругу ослов!

Роберт не посмел взглянуть ему в лицо, уверенный в том, что Хантер в достаточной степени джентльмен, чтобы не нанести удар ему в спину.

– Элисса! Скажи ему, чтобы он убирался к чертовой матери! Мы с тобой сможем сами все уладить! – отчаянно возопил Грейсон.

Элисса только улыбалась в ответ. Впервые за последние несколько недель, если не лет, она получала истинное удовольствие от происходящего. По крайней мере Натан Хантер сумел зажечь в ней искру желания снова жить.

– Ты хочешь, чтобы я прогнала человека, который умеет любить как никто другой? – притворно удивилась она, злорадно наблюдая за вконец опешившим при этих словах Грейсоном. – Извини, но у нас с Хантером так здорово получается… Знаешь, то самое, что так здорово получалось у тебя и Бэмби, когда я неожиданно помешала вам.

Кокетливо улыбаясь, Элисса наблюдала, как быстро отливает кровь от лица Роберта. Он так судорожно сжимал свой букет, что можно было подумать, он хочет задушить ни в чем не повинные цветы.

– Да, кстати. Я подумала и решила. Мне не хочется, чтобы мой отчим назначил тебя на ту должность, к которой ты так стремился. Я собираюсь рекомендовать ему назначить тебя… новым директором по связям с правительственными учреждениями. Думаю, ты отлично справишься со своими новыми обязанностями – ведь ты так умеешь подхалимничать!

– Даниэль Катлер не станет лишать меня должности, к которой, как ты говоришь, я давно стремился, только потому, что этого хочешь ты! – прошипел Грейсон.

– Правильно, – неожиданно легко согласилась Элисса. – Он откажет тебе в этом повышении, потому что с самого начала знал, что ты не годишься для него. Он хотел назначить тебя на эту должность только потому, что любит делать мне приятное. – Элисса решительным жестом указала Грейсону на дверь. – А теперь вон из моей квартиры! Для тебя больше нет места в моей жизни!

Остолбенев, Роберт молча стоял у двери. Тогда Натан положил ему на плечо свою могучую руку и повернул лицом к себе.

– У тебя был отличный шанс, но ты бездарно упустил его, красавчик. А теперь катись отсюда подобру-поздорову, пока я сам тебя не скинул с лестницы! Мое терпение небесконечно, учти!

Бросив цветы и конфеты на диван, Роберт без дальнейших просьб ринулся прочь.

– Боже милосердный! Катлер, ну что ты находила такого в этом слизняке? – изумился Хантер, когда за Робертом захлопнулась дверь.

– Да ничего особенного, – честно ответила Элисса. – Просто он показался мне надежным и вполне подходящим для создания семьи.

Натан приподнял густую бровь и лукаво поинтересовался:

– А я? Я не подхожу для этого?

– Нет, ты слишком опасный человек, хотя мне и нравится жить на грани риска. – Элисса подняла свои темные глаза на Хантера. – Спасибо, Хантер. Кажется, тебе удалось убедить Роберта в том, что я больше не его добыча и не льготный талон на обеды в столовой «Катлер корпорэйшн».

Лукаво улыбнувшись, он вернулся к прерванному ужину.

Элисса смотрела ему в спину и едва заметно грустно усмехнулась. Интересно, была бы близость с ним таким же наслаждением, какое она получила только что, достойно отомстив своему лицемерному жениху?

Похоже, ответ на этот вопрос она никогда не узнает. Во всяком случае, это останется для нее тайной до тех пор, пока она считает себя уцененным товаром с истекающим сроком хранения. Внезапно Элисса поняла, что не хочет разочаровать Натана Хантера своим далеким от совершенства телом и отсутствием опыта в постельных забавах. Скорее всего он привык иметь дело с опытными любовницами, а она даже не знала, с какого боку подойти к мужчине. Неудавшееся романтическое приключение сразу положит конец только что зародившимся дружеским отношениям…

Однако Хантер обещал сообщить ей какие-то факты, которые, как он сказал, заставят ее принять его сторону в борьбе против Гила и кузена Верджила.

– Ты готова выслушать меня, Катлер? – спросил Натан, усаживаясь на диван рядом с ней. – Я буду цитировать цифры и факты в достаточно быстром темпе. Если чего-то не поймешь, останавливай меня, ладно?

– Начинай!

Элисса уже успела переодеться в бледно-голубой хлопчатобумажный вязаный свитер с длинными рукавами и серые брюки-слаксы. Усевшись по-турецки на диван с блокнотом на коленях и ручкой в руке, она приготовилась выслушать сообщение Хантера насчет деятельности ранчо братьев Ролинзов.

– Товарищество владеет пятьюдесятью двумя полями и пастбищами. Из общего количества в восемь тысяч акров земли триста двадцать акров занимают улучшенные травы.

– Травы? – недоуменно переспросила Элисса, взглянув на Хантера.

– Пять лет назад я уговорил Эли засеять естественные пастбища мидлендской бермудкой и овсяницей^[5], чтобы на одном акре земли могло пастись больше скота, который в стойловый период можно было прокормить сеном и комбикормом. В обороте находится также три тысячи шестьсот двадцать акров пшеницы и триста акров люцерны. Средняя оценочная стоимость одного акра земли достигает семисот пятидесяти долларов. Все ранчо оценивается приблизительно в шесть миллионов долларов, – терпеливо объяснял Натан, пока Элисса тщательно конспектировала его рассказ. – Если весна выдается незасушливой, мы обычно проводим пять укосов люцерны. Второй укос проводится во время интенсивного роста вегетативной массы, поэтому он самый ценный и всегда продается по самой высокой цене в коневодческие хозяйства.

– Такие, как у кузена Верджила? – поинтересовалась Элисса.

Натан кивнул:

– Да, с той только разницей, что у кузена Верджила есть дурная привычка кормить своих племенных лошадей, не платя товариществу при этом ни цента за высококачественный корм! В прошлом твой отец смотрел на это сквозь пальцы, потому что Верджил был его племянником и, в конце концов, несколько охапок сена из люцерны не делали погоды на ранчо. Однако в течение последних двух лет твой дражайший двоюродный братец окончательно обнаглел. Он берет столько сена, сколько ему захочется, не спрашивая при этом ни у кого разрешения. И конечно, ему даже в голову не приходит платить за него.

– Полагаю, это и есть та «ложь», от которой так усердно предостерегал меня дядя Гил.

– Именно! И таких «лживых» заявлений у меня в запасе немало, – заверил Элиссу Натан. – Если ты мне не веришь, спроси об этом Твиггера, Денсона, Файкса или Джеффриза. Все они не раз видели, как под вечер Верджил подъезжал к стогам сена и увозил их целиком на свои конюшни.

– А что означают все эти разговоры насчет правительственных субсидий и выплат размером в пятьдесят тысяч долларов?

Положив ноги на кофейный столик, Хантер устало вздохнул. Не у одной лишь Элиссы был долгий хлопотливый день. Сейчас он с удовольствием занялся бы с Элиссой чем-нибудь более приятным, чем деловая беседа, но, не зная всех необходимых фактов, она не сможет вести переговоры с Гилом и Верджилом. Так что Хантеру приходилось изо всех сил сдерживать свои желания и концентрировать все внимание на бизнесе.

– В соответствии с правительственной сельскохозяйственной программой каждый участок обрабатываемой земли должен быть зарегистрирован с последующей сертификацией среднегодового урожая зерновых. На ранчо Ролинзов эта цифра в большинстве случаев составляет сорок – сорок пять бушелей на один акр, если не считать неурожайные годы в результате наводнений, засух или ураганов, – пояснил Натан. – Министерство сельского хозяйства США установило среднюю цену за один бушель пшеницы размером в четыре доллара. Эта цифра основана на тщательных статистических расчетах. Когда дядя Сэм решил сунуть свой нос на зерновой рынок, до той поры функционировавший безотказно и слаженно, цены на зерно упали до небывало низкой отметки. Большинство фермеров рады продать свою пшеницу по три доллара за бушель. Поэтому правительство в качестве компенсации доплачивает фермерам по доллару за бушель, помноженный на среднегодовой показатель урожайности. Таким образом правительство старается компенсировать разницу между реальной ценой пшеницы и той, по которой она должна была бы продаваться, если бы правительство не вмешалось не в свое дело.

– Постой! – не выдержала Элисса. – Ты говоришь слишком мудрено и быстро, Хантер! Ты имеешь в виду выплату фермерам государственных пособий по безработице?

– Да нет, – проворчал Натан, – мы сейчас говорим о ежегодных выплатах фермерам, выращивающим пшеницу. Цель этих выплат – компенсировать разницу между себестоимостью выращиваемого зерна и его продажной ценой. Слишком много фермеров и скотоводов работают себе в убыток, потому что всю прибыль от высоких цен, которые потребитель вынужден платить за продукты сельского хозяйства, загребают себе посредники. Процесс потери рентабельности фермерскими хозяйствами длится уже далеко не первый год. Фактически рыночная цена зерна такая же, какой она была пятьдесят лет назад, а затраты на производство неизмеримо выросли по сравнению с теми временами. Если хочешь, эти выплаты можно сравнить с правительственной дотацией тем, у кого заработок меньше официального минимума. Такая защита фермеров обязательно должна существовать, иначе люди, которые своим трудом кормят всю страну, окажутся не у дел, и тогда в Америке будет столько голодающих, сколько дяде Сэму даже в кошмарном сне не привидится.

– Значит, без эффективного управления земледельческими и скотоводческими хозяйствами затраты на производство превышают прибыль, – суммировала Элисса.

– Да, приблизительно так, – согласился с ней Натан. – Однако правительство установило определенную норму, которая не может быть превышена. И в результате этой недальновидной политики передовые фермеры, владеющие значительными землями, вынуждены потуже затягивать пояса, вместо того чтобы получать субсидии, отвечающие их реальным убыткам.

– Так, значит, на ранчо Ролинзов показатель среднегодовой урожайности составляет сорок бушелей с одного акра, а этих акров три тысячи шестьсот двадцать… Получается… – Элисса принялась быстро нажимать на клавиши микрокалькулятора. – Получается почти сто пятьдесят тысяч долларов в качестве субсидии плюс приблизительно полмиллиона долларов, получаемых от продажи пшеницы на рынке по три доллара за бушель.

– Да, это та сумма, которую мы должны были бы получать, – поправил ее Натан. – Но не получаем из-за действующих ограничений на субсидии, установленных министерством сельского хозяйства США. Вот почему Гил хочет, чтобы ты заняла должность консультанта по финансовым вопросам. Тогда твои пятьдесят тысяч долларов будут переводиться на счет товарищества. Каждый член семьи, вносящий значительный вклад в хозяйственную деятельность ранчо, имеет право на получение суммы, исчисляемой на основании среднегодовой урожайности обрабатываемых акров земли.

– А если бы я вышла за тебя замуж, ты бы тоже стал получать эту сумму, которую переводили бы на счет товарищества и включали в валовую прибыль? – поинтересовалась Элисса.

– Да, – кратко ответил Хантер, и на миг их взгляды встретились. Но он тут же отвел глаза в сторону. – Таким образом, мы с тобой лили бы воду на мельницу товарищества, увеличивая доход в пользу прибыли.

Откинувшись на спинку дивана, Элисса задумчиво уставилась на большой плакат с изображением Гарта Брукса, который она подарила Валери на день ее рождения…

– Об этом хотел поговорить со мной отец в день своей гибели? О моем замужестве, которое способствовало бы процветанию ранчо? Так вот почему он так противился моей помолвке с Робертом!

– Нет, – коротко и просто сказал Хантер.

– Слава Богу! – с видимым облегчением выдохнула Элисса. – Как горько я бы разочаровалась, узнав, что даже родной отец хотел использовать меня!

– Я же не сказал, что такая мысль не приходила ему в голову, – пояснил Хантер. – Последние годы он то и дело пел тебе дифирамбы в моем присутствии, приглашая меня поехать с ним в город, чтобы навестить тебя. Интуитивнодогадываясь, что он хочет сосватать нас с тобой, я крайне редко соглашался сопровождать Эли в город.

Элисса машинально крутила в пальцах шариковую ручку.

– Однако я все же не нравилась тебе настолько, чтобы ты хоть раз пригласил меня куда-нибудь на свидание, даже ради возможного отличного приданого в виде наследства от моего отца, – печально улыбнулась она. – Тебе бы поучиться у Роберта. Стремясь сделать карьеру у моего отчима в «Катлер корпорэйшн», он очень быстро научился не замечать моих недостатков.

Повернувшись к Элиссе вполоборота, Натан положил руку на спинку дивана. Его глаза пристально разглядывали лицо Элиссы, обрамленное шелковистыми каштановыми волосами с золотым отливом и словно освещенное необыкновенно выразительными большими глазами темного, почти черного цвета.

– Разве я когда-нибудь говорил, что ты мне не нравилась? Просто я считал тебя человеком совершенно иного круга. Я и сейчас так считаю, но теперь это не мешает мне хотеть тебя…

Элисса начала заливаться краской от шеи до корней волос. В самом низу живота разлилось тепло, а по спине – в который уже раз! – пробежала знакомая странная дрожь. Она попыталась представить себе, каково это – быть любимой человеком не своего круга… Скорее всего Хантер ждет, что она опытная, страстная и, как говорится, без комплексов. Во всяком случае, большинство мужчин хотят от женщины именно этого…

– Тогда зачем, по-твоему, отец хотел видеть меня? – не сразу сумела спросить Элисса.

Именно этого вопроса и боялся Хантер больше всего, потому что знал – Элисса ни за что не поверит ему. Натан не хотел вновь увидеть в этих темных загадочных глазах искру недоверия и подозрительности. Он медлил с ответом, не желая разрушать установившуюся было между ними хрупкую дружбу.

– Хантер, ты слышишь меня? – не выдержала Элисса, видя, что он не торопится отвечать на ее вопрос.

Глубоко вздохнув, Хантер усилием воли заставил себя говорить:

– Эли собирался удалиться от дел, расторгнуть договор о товариществе, разделить землю и сделать меня наследником половины своего недвижимого имущества.

Если бы Хантер вдруг положил на колени Элиссе настоящую гранату, она не была бы настолько шокирована, как теперь.

– Что? Он собирался расколоть ранчо Ролинзов на две части? – хрипло переспросила девушка, чуть не потеряв дар речи от изумления. – И ты думаешь, я поверю в это?

Раздался резкий телефонный звонок, и Элисса тупо уставилась на аппарат, словно это был миниатюрный НЛО, приземлившийся на ее столик. Наконец, сбросив с себя оцепенение, она сняла трубку.

– Алло? – бесцветным голосом произнесла она.

– Элисса? Это дядя Гил. Я звоню, чтобы спросить, все ли у тебя в порядке.

В порядке? Какой тут к черту порядок! Заявление Хантера полностью выбило ее из седла!

– Да, со мной все в полном порядке, – неуверенным голосом солгала она.

– Вот и отлично, рад слышать. Случайно, Нат не заезжал к тебе? Я никак не могу разыскать его на ранчо.

Элисса метнула сердитый взгляд на Хантера. Тот пристально глядел на нее, узнав голос в трубке. Он слышал и последний вопрос Гила. Теперь Хантер молчал и ждал ответа Элиссы, пока она боролась с собственными сомнениями.

– Ну, так как же насчет Хантера? Он был у тебя? – настойчиво повторил свой вопрос Гил.

Горячая рука Натана легла на колено девушки.

– Дай мне всего один шанс, Катлер, – со страстью в голосе прошептал он. – Всего один вечер… Дай мне возможность объяснить тебе все, прежде чем твой дядя начнет свою контратаку. Всего один вечер…

Элисса внутренне вздрогнула от этого прикосновения, и вдоль спины снова пробежала волна знакомой дрожи. Простое прикосновение руки Хантера к ее колену вызвало в ней прилив необыкновенно теплого чувства, от которого смешались все мысли. Теперь, когда Хантер неожиданно заявил, что Эли хотел расторгнуть договор о товариществе, тем самым нарушив многолетнюю семейную традицию, Элисса стала особенно подозрительной к нему, стала испытывать сильное недоверие к этому загорелому мускулистому ковбою.

Она отдавала себе отчет в том, что позволяет эмоциям одержать верх над трезвой логикой, но в глубине души понимала, что ни с одним мужчиной ей не хотелось так рисковать, как с Хантером.

Соль земли. Настоящий мужчина…

«Черт бы тебя побрал, Валери, за то, что ты заразила меня своей дурацкой теорией!» – пронеслось в голове Элиссы.

Не сводя с Натана глаз, она словно под гипнозом произнесла в трубку:

– Нет, я тоже не видела Хантера, дядя Гил.

– Черт возьми! Этот негодяй способен на все, – проворчал тот. – Будь с ним поосторожнее, Элисса. Он всегда приносил нашей семье одни неприятности. За те годы, что он жил у Эли, он стал невероятно жадным до его богатства. Нам необходимо остановить его наконец!

– Хорошо, я подумаю над этим, дядя Гил.

– Ну, спокойной ночи, Элисса!

Девушка положила трубку на рычаг, все так же в непонятном оцепенении глядя на Хантера.

– Ты понимаешь, что сейчас требуешь от меня забыть о том, что ценил и уважал при жизни мой отец? – чуть хрипло спросила она.

Наклонившись вперед, Хантер взял ее за подбородок своей горячей сухой рукой, заставляя смотреть прямо в его пронзительно-голубые глаза.

– Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь, – спокойно сказал он, любуясь очертаниями ее рта. – Если ты и в самом деле уверена, что это был не просто несчастный случай, что кто-то намеренно столкнул Эли с обрыва, то, поверив мне и расторгнув договор о товариществе, как того хотел Эли, ты подставишь и себя под удар.

По всему телу Элиссы прокатилась волна дрожи, вызванная незнакомым доселе чувством вожделения и страха одновременно. Она вспомнила то необъяснимое чувство тревоги, которое охватило ее, когда она подошла к краю обрыва, где погиб ее отец. Вспомнила она и непонятные слова, которые, казалось, нашептывал ей ветер, и свою нерешительность, мешавшую довериться инстинкту.

Теперь она слушала Хантера, не зная, поверить ли его казавшимся ей невероятными словам. Правда ли то, что она, встав на его сторону и расторгнув договор о товариществе, тем самым подвергнет себя смертельной опасности? Если Эли погиб именно из-за этого, то следующей жертвой может стать и она сама…

– Катлер, – мрачно начал Хантер, – если ты не захочешь со всем этим связываться, я пойму. Но я в неоплатном долгу перед твоим отцом за то, что он дал мне шанс сделать что-то самому. У Эли были все основания хотеть расторжения этого товарищества. И не только потому, что Верджил совершенно бесплатно скармливал своим драгоценным племенным лошадкам сено, которое принадлежало не ему, а товариществу и могло быть продано за несколько тысяч долларов. Но еще и потому, что Верджил вместе с Гилом, стараясь расширить свой коневодческий бизнес и завоевать устойчивые позиции на рынке, повесили все свои немалые долги на товарищество. Думаю, тебе известно, каких больших денег требует выращивание чистокровных племенных лошадей. Так что общая сумма долгов, сделанных Гилом и Верджилом, запросто может сравняться с общей стоимостью всего ранчо!

Заметив, что Элисса озадаченно нахмурилась, Натан, с трудом переводя дыхание, попытался объяснить:

– Понимаешь, в товариществе оба учредителя несут перед законом равную ответственность за долги. Твой кузен сумел уговорить Гила поставить свою подпись под заявлением с просьбой о предоставлении банковской ссуды на сумму в четверть миллиона долларов! Теперь Верджил не в состоянии выплатить даже проценты по ссуде – не то что вернуть всю сумму. По истечении срока возвращения всей ссуды вместе с набежавшими процентами банк намерен в случае невыполнения Верджилом условий предоставления ссуды лишить его права выкупа заложенной собственности. А это означает, что, если к этому моменту товарищество все еще будет существовать, тебя тоже потащат в суд за неуплату долгов. Теперь до тебя дошло, что твой дражайший дядюшка хочет, чтобы ты заплатила по долгам его сына, Верджила? Хочет, чтобы ты спасла его от унижения и банкротства?

Элисса сидела неподвижно, словно мраморная статуя, и в голове ее метались какие-то мысли насчет брата, предавшего брата… а то и прибегнувшего к убийству, чтобы спасти самовлюбленного Верджила… Или же все это было лишь искусным хитросплетением вымысла и реальности с целью шокировать ее настолько, чтобы она встала на сторону Хантера, тем самым обеспечив ему беспрепятственный доступ ко всему, что его так сильно привлекает?

– Я хочу, чтобы ты дала мне доверенность, – настойчиво сказал Хантер, скользя указательным пальцем по атласной коже ее щеки. – Пусть Гил и Верджил имеют дело со мной, а не с тобой. Если это окажется действительно опасным, пусть риску подвергнусь я, а не ты. Гил с сыном всегда недолюбливали меня, а ты член семьи. Так пусть они ненавидят меня, чужака.

Натан стал медленно придвигаться к ней, заслоняя собой свет лампы и заполняя все пространство вокруг Элиссы своей властной мужской аурой. Как только его чувственные губы нежно коснулись ее полураскрытого рта, девушка закрыла глаза. Она говорила себе, что нельзя слепо верить его словам, но на подтверждение их достоверности у нее уйдет несколько дней. Увы, она не располагала таким количеством времени. Гил вместе с Верджилом дышали ей в спину, а Хантер требовал от нее немедленного решения.

Теперь, нежно целуя ее, он и вовсе лишил Элиссу способности ясно мыслить. Неожиданно для себя она горячо отвечала на его поцелуи. Ей стало интересно, до каких пределов она сумеет дойти, прежде чем многолетний инстинкт заставит ее съежиться в его объятиях. Так всегда бывало, когда дело доходило до той грани, за которой ей предстояло раздеться перед жадным мужским взором, а потом отвечать на неизбежные вопросы о происхождении уродливых шрамов на ее теле.

– За одну ночь с тобой я готов отдать все на свете, – чуть хрипло прошептал Хантер. – Я хочу тебя… и всегда хотел, с того самого раза когда увидел тебя впервые… просто не мог признаться себе в этом…

Его рука осторожно скользнула под свитер Элиссы и нежно погладила ее живот. По всему телу девушки пробежал горячий огонь желания. То внутреннее чувство истины, о котором не раз рассказывала ей прабабушка Мэй, пульсировало в висках. То, что с другими мужчинами казалось ей невозможным, с Хантером было естественным и таким приятным. Если бы не необходимость показать ему свои страшные шрамы на бедре и локте, она бы безоглядно отдалась в его руки…

Когда пальцы Натана стали ласкать ее набухшие соски, Элисса не удержалась от томного вздоха. Она оказалась невероятно чувствительной к его прикосновениям, одурманивающему запаху и соблазнительно терпкому вкусу горячих настойчивых губ. Она явственно ощущала, как все ее тело постепенно расслабляется, словно тает под его умелыми ласками…

Наслаждаясь ощущением шелковистой кожи под кончиками пальцев, Натан негромко стонал. От охватившего его вожделения руки, осторожно гладившие ее полные тугие груди, даже чуть дрожали. Чувствуя их ответное напряжение, он почти обезумел от желания сразу войти в ее упругое тело и хоть немного утишить сжигавший его изнутри жар. Однако в его ушах все еще звучали предостерегающие слова Валери: «Будь с ней поласковее и не торопись…»

Боже праведный! Выполнить на деле совет Валери оказалось чудовищно трудно, почти невозможно! Может быть, во второй или в третий раз сдержать себя было бы проще, но в самый первый раз? Его мужская сущность не желала подчиняться доводам рассудка.

Когда ласковые руки Натана скользнули за пояс слаксов и стали поглаживать низ живота, Элисса внутренне насторожилась, ожидая наступления обычной в таких ситуациях скованности и стыда. Тем временем пальцы Натана скользнули еще ниже, и она задохнулась от непривычных острых ощущений. Почувствовав, как он осторожно стягивает с нее брюки, Элисса инстинктивно сжалась.

– Нет! – выдохнула она, судорожно сжимая его руку. – Не могу!

Глава 12

Натан с трудом сдержал себя.

– Но почему? Ты считаешь, что я собираюсь при помощи секса заставить тебя сделать то, чего я хочу, – получить часть наследства твоего отца?

– И да, и нет.

– Черт побери, Элисса! – пробормотал он. – Сейчас есть только ты и я, и ничего и никого больше!

– Нет, ты не понимаешь…

– Значит, ты плохо объясняешь, – борясь с раздражением, ответил Хантер. – Неужели виной тому твои шрамы? – неожиданно догадался он. – Так я уже знаю о них!

Он уставился на ее задрожавшие губы, мечтая снова целовать их.

Элисса внутренне снова напряглась. Неужели она была права, считая, что Натан нарочно привел ее к месту давней трагедии, чтобы лишить самообладания и воспользоваться ее нервным потрясением? Значит, он все-таки использовал ее! И собирается использовать сейчас, а она-то, дура, расслабилась, позволила ему увлечь себя…

– Алтея рассказала мне все о том, каким образом ты получила эти шрамы. Мне очень жаль, что тебе пришлось так много вытерпеть. Но для меня твои шрамы ничего не значат, – медленно и отчетливо произнес Хантер. – Ты понимаешь? Они не имеют для меня ровно никакого значения!

Элисса поежилась, пытаясь обхватить себя руками.

– Зато для меня они слишком много значат, и я… нет, я не могу… – она отвела глаза в сторону, – я не вынесу унижения… от твоего разочарования!

Смутившись, Натан нахмурился. С чего она взяла, что он разочаруется в ней? Искренняя страсть, с которой она отвечала на его ласки, доставляла ему огромное наслаждение и заставляла чувствовать себя настоящим мужчиной.

– Леди, – обезоруживающе улыбнулся он, – вы можете вызвать во мне какие угодно чувства, только не разочарование! – Он снова улыбнулся. – По правде говоря, сейчас ты просто сводишь меня с ума… Я так хочу тебя, что у меня кружится голова… С чего ты взяла, что твои шрамы оттолкнут меня, если их уже видели другие мужчины и…

– Вот именно! – резко выпалила Элисса.

Прежде в подобных ситуациях она беспощадно рвала отношения, стараясь сделать это еще до того, как дело зайдет слишком далеко. Но с Хантером так просто расстаться она не могла. Их жизни были слишком тесно переплетены, и расстаться, во всяком случае, в течение ближайших недель, им все равно не удастся. Поэтому Элисса решилась выложить ему всю правду, понимая, что это будет для нее мучительным испытанием, хотя ей нечего было стесняться. Целомудрие и девственность всегда были и будут истинными добродетелями. И все же она чувствовала определенную неловкость при мысли о том, что ей придется впервые заговорить об этом именно с Хантером.

– Что значит «вот именно»? – недоумевая, спросил он.

– Черт бы тебя побрал, Хантер! Ты что, специально притворяешься непроходимым тупицей, чтобы еще больше смутить меня? Еще ни один мужчина, кроме врачей, не видел моих шрамов!

Пронзительно-голубые глаза, расширившись от удивления, пристально посмотрели на нее.

– Как это ни один?

– Вот так. Эти шрамы не видел никто.

– Ты хочешь сказать, что всегда занимаешься этим в полной темноте?

Элисса сердито толкнула его в плечо. Она не представляла себе, что этот разговор окажется настолько сложным.

– Да нет же, безмозглый ковбой! Я вообще этого не делаю!

Когда до Хантера дошел наконец смысл сказанных Элиссой слов, он почувствовал себя последним идиотом. Тем временем Элисса встала с дивана и, поправив одежду, уставилась на плакат с изображением Гарта Брукса, висевший над проигрывателем лазерных дисков.

– Прошу тебя, не смотри на меня так, словно перед тобой редчайший экземпляр или отъявленная лгунья и ты никак не можешь понять, что именно я собой представляю. Теперь твое любопытство удовлетворено? Черт побери! Только что я сказала тебе то, чего не говорила ни одному мужчине. Но имей в виду, я бы этого никогда не сказала, если бы нам не надо было вести в ближайшем будущем совместный бизнес. Поскольку нам предстоит работать вместе, ты должен с самого начала знать то, что лишит тебя возможности пытаться соблазнить меня. Запомни, таким путем тебе не получить все, что ты ждешь от ранчо.

У Натана было такое ощущение, словно чей-то невидимый кулак нанес ему сильнейший удар в солнечное сплетение. Он все еще никак не мог поверить в то, что Элисса была девственницей.

– Так ты никогда?..

Элисса метнула на него гневный взгляд:

– Я же сказала, что никогда и ни с кем!

– А Роберт…

– …занимался любовью с другими женщинами, потому что я не пускала его в свою постель, – закончила за Натана Элисса.

Ее первоначальное смущение уступило место раздражению и гневу.

– Пожалуй, тебе лучше уйти, Хантер. Наверное, ты привык получать от женщин все то, что я видела только в фильмах или о чем читала в книгах. Но учти, если ты сейчас посмеешь высмеять меня, я возьму сковородку и стукну тебя по башке! А теперь убирайся из моей квартиры!

Так вот о чем Натан не знал и на что намекала Валери! Теперь он понимал причину сдержанного, если не сказать настороженного поведения Элиссы, когда рядом с ней оказывался настойчивый мужчина. Однако она серьезно ошибалась, если и вправду считала, что его отпугнет тот невероятный факт, что она не имеет никакого сексуального опыта. Как раз наоборот! Мысль о том, что он может стать первым мужчиной Элиссы, вызывала в нем сильнейшее желание! И в то же время он испытал некоторое смущение…

– Послушай, Катлер… – в замешательстве начал Хантер, глядя на Элиссу.

– Что, Хантер?

– А что, если… мы займемся любовью и ты разочаруешься во мне?

Она настороженно глянула на него:

– Это ты так шутишь? Если да, то я нахожу твою шутку весьма плоской.

– Должен сказать тебе, – неловко улыбнулся Хантер, – я давно этим не занимался… Понимаешь, на ранчо не так много женщин, да и во всей округе большинство из них замужние… Боюсь, ты ожидаешь от меня гораздо больше, чем я смогу тебе дать…

Элисса не удержалась от смеха. Неожиданное заявление Хантера сняло невыносимое напряжение. Много лет она позволяла себе лишь мечтать об интимной близости с мужчиной, о том, какой она могла бы быть, преодолей Элисса свое чувство ущербности, которое в действительности было гораздо глубже и болезненнее, чем ее реальные шрамы.

Схватив Элиссу за руку, Хантер усадил девушку к себе на колени.

– Что тут смешного, Катлер? – обиженно спросил он.

– Ты! – безуспешно борясь со смехом, выговорила Элисса. – Один-единственный раз, когда я почти уже была готова отдаться чувствам, ты вдруг заявляешь, что этот миг, казавшийся мне совершенно особенным и необыкновенным, может принести мне разочарование! Ты разбил все мои иллюзии!

– А ты ждала, что в этот миг зазвонят колокола и вспыхнут фейерверки? – криво усмехнулся он.

– Конечно, почему бы и нет? Если уж лететь, то первым классом!

Усадив Элиссу рядом с собой на диван, Хантер встал, чтобы погасить свет. В наступивших сумерках она с любопытством смотрела на полускрытое темнотой лицо Натана.

– Ладно, давай посмотрим, смогу ли я зажечь для тебя фейерверки и заставить звонить колокола…

Он протянул Элиссе руку, оставляя за ней право самой решить, доверять ему или нет, взять протянутую ей руку или нет. Он знал, что последнее слово должно остаться именно за ней. Иначе Элисса решит, что он пытается оказать на нее давление, снова испугается… и все между ними останется по-прежнему.

Элисса молча смотрела на протянутую ей руку. Еще никогда ей так не хотелось испытать судьбу, как сейчас. И все же она колебалась, опасаясь, что снова не сумеет преодолеть себя, – ведь это было бы так несправедливо по отношению к Хантеру!

– Элисса! – ласково позвал ее Натан. – Теперь твой ход. Все, о чем я тебя сейчас прошу, – прими окончательное решение! Ты знаешь, чего я хочу, но… В конце концов, еще ни один мужчина не умирал от неудовлетворенного желания обладать женщиной. Не умру и я…

Несмотря на попытки Натана шутить, Элисса чувствовала, что волнение сжимает ему горло.

– Боюсь, тебе придется пожалеть, что ты не ушел раньше, – сдавленно произнесла она.

– Вряд ли…

Она неуверенным движением протянула Хантеру свою руку, и его теплые пальцы крепко и в то же время ласково сжали ее ладонь. Потом таким же ласковым и настойчивым жестом Хантер притянул Элиссу к себе, заставляя ее встать с дивана. Внутреннее волнение девушки все нарастало.

– Может, начнем с ванной? – едва слышно пролепетала она, надеясь умерить волну нараставшего напряжения.

– Мне кажется, начать лучше с основополагающих принципов, – улыбнулся Хантер.

– Ах так? А я и не догадывалась, что мне придется столкнуться с изучением целой науки! Конспекты делать придется?

Элисса скорее почувствовала, чем увидела, как Хантер широко улыбнулся в темноте и повел ее к спальне.

– Нет, конспектирование не понадобится. Просто мы будем тренироваться до тех пор, пока не добьемся положительных результатов… Вернее, не просто положительных, а превосходных!

Когда Хантер остановился возле ее постели, Элисса дрожала всем телом. Он обнял ее – медленно, осторожно, невероятно нежно… Да, сейчас она действительно хотела, чтобы это наконец случилось… и именно с ним. Ей хотелось избавиться от всех своих ложных комплексов и ненужной скованности, хотелось открыть для себя мир чувственности, мир таинственных отношений между мужчиной и женщиной, о которых она столько слышала и читала… И именно Хантера она хотела иметь проводником в своем первом путешествии в этот желанный, доселе неизведанный мир.

Элисса мысленно обещала себе, что на этот раз не станет отталкивать от себя осмелившегося приблизиться к ней мужчину, как это всегда бывало. Нет, теперь она просто закроет глаза и забудет свое прошлое и будущее, забудет все, кроме волнующего ощущения крепкого мускулистого тела Хантера.

Натан был совершенно ошеломлен ее нежностью и податливостью, потому что отлично понимал, какая в Элиссе происходит внутренняя борьба с собственными предубеждениями. У него появилась мысль, что, должно быть, за ее боязнью интимных отношений скрывалось нечто большее, чем просто желание скрыть некрасивые шрамы. В конце концов, они не могли быть такими уж уродливыми, чтобы из-за них отказываться от нормальной человеческой жизни! Может быть, позднее, когда они с Элиссой станут ближе, она наконец расскажет ему всю правду об этом…

Целуя Элиссу и чувствуя ответный жар ее губ, Хантер все же чувствовал, что она подсознательно ждет от него предательства и подозревает, что именно так и случится. Она решилась доверить ему свое тело, но не сердце. Натану захотелось, чтобы Элисса получила самое большое наслаждение от каждого его прикосновения, каждой новой, еще более смелой ласки, и он не торопился уложить ее в постель, хотя это давалось ему неимоверными усилиями воли.

Когда после горячего и страстного поцелуя Натан неожиданно мягко отстранился от Элиссы, она недоуменно заморгала и, глядя в его затемненное лицо, спросила охрипшим от возбуждения голосом:

– Хантер, я сделала что-нибудь не так?

– Все так, милая, просто я хочу, чтобы ты меня раздела. Сделай это так, как тебе нравится. Покажи мне, как ты хочешь, чтобы я тебя любил…

Медленно протянув к Хантеру руки, Элисса принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, чувствуя под пальцами сильное биение сердца. Ее рука скользнула по твердой мускулистой груди, покрытой жесткими курчавыми волосами. Она медленно изучала его тело, вдыхая волнующий незнакомый запах. Она была целиком поглощена предоставленной ей Хантером возможностью установить свой неторопливый темп изучающих прикосновений.

Когда ее рука скользнула вниз по гладкому животу к поясу джинсов, Хантер вздрогнул всем телом, у него перехватило дыхание.

– Я сделала тебе больно? – тревожно спросила Элисса, задержав руку.

– В каком-то смысле да… – выдохнул Натан и, когда Элисса сделала движение, чтобы отстраниться от него, тут же схватил ее ладонь и положил на свой живот, на то место, где она только что была. – Но это сладкая боль, доставляющая наслаждение, – хриплым голосом добавил он.

О Боже! Он даже представить себе не мог, каким условным и монотонным был для него секс, пока он не занялся любовью с Элиссой. Ее неторопливые изучающие прикосновения разжигали в нем безумное пламя страсти. Казалось, его кожа под ее пальцами вот-вот задымится от невыносимого жара вожделения.

Хантер изо всех сил старался не потерять над собой контроль, когда пальцы Элиссы медленно ощупывали его крепкие мускулы и скользили по ребрам. Потом ее рука снова задержалась на стальных мышцах гладкого живота, а когда она скользнула по молнии джинсов, с трудом скрывавших его напрягшееся мужское естество, Хантер уже был близок к тому, чтобы сойти с ума!

– Я… – нерешительно начала Элисса, услышав его страдальческий стон, – я слишком смела и любопытна? Но ты сказал…

– Все правильно, – сдавленно пробормотал он. – Ты можешь делать со мной все, что захочешь, и так, как захочешь…

«Как бы эта сладкая мука не прикончила меня раньше времени!» – пронеслось в голове у Натана.

– Можно мне… потрогать тебя?

– Потрогать? Где? – хрипло спросил он.

– Вот здесь. – Взгляд ее темных глаз остановился где-то чуть ниже пряжки его ремня. Элисса была несказанно рада, что царившая в спальне темнота скрывала пунцовую краску смущения на ее щеках.

– Можно… если ты уверена, что хочешь именно этого, – выдавил он, задыхаясь от острого желания схватить ее в объятия и бросить на постель.

– Прежде никто не спрашивал меня, чего я хочу, – едва слышно призналась она, мягко касаясь бархатистой пульсирующей кожи его мужского естества.

Натан был совершенно уверен, что в этот миг его сила воли была как никогда велика! Мыслимое ли дело – стоять неподвижно, когда Элисса с нежным смехом удивления водит рукой по всей длине его изнывающей от невероятного возбуждения мужской плоти!!!

– Запомни первое правило секса, – хрипло пробормотал Натан, останавливая ее руку. – Никогда не смейся над размерами мужского хозяйства.

– Я вовсе не поэтому смеюсь, – возразила Элисса, искренне восхищаясь этой удивительной особенностью мужского тела и осторожно высвобождая свою руку, чтобы продолжить увлекательное исследование. – Просто я подумала, что столь долгое воздержание от секса не пошло мне на пользу. Честно говоря, я даже не знаю, что сейчас с тобой делаю, Хантер, хотя мне очень хочется сделать тебе приятное… И кроме того…

– Что? – простонал сквозь сжатые зубы Хантер, чувствуя, как ее указательный палец медленно заскользил по влажному кончику его твердой плоти, заставляя его против воли выгибаться навстречу ее неопытным ласкам, словно изголодавшаяся по человеческому теплу кошка.

– Интересно, как ты собираешься вставлять громадную вилку в маленькую розетку?

Натан не удержался от смеха. Обняв Элиссу сильными руками, он прижался лбом к ее лбу.

– Это мы обсудим, когда от твоих ласк меня окончательно покинет сила воли и я уже не смогу сдерживаться. Тогда тебе придется лишь подчиняться мне, и все будет хорошо… Если же я чем-нибудь испугаю тебя, сразу скажи мне, ладно? Меньше всего мне бы хотелось доставить тебе сейчас неприятные ощущения…

Словно зачарованная Элисса смотрела, как Хантер снимал с себя рубашку и джинсы. В комнате было недостаточно темно, чтобы не заметить мужественные очертания его могучего тела. Она глядела на него с откровенным восхищением, уверенная, что с этим великолепным телом не сможет сравниться ни один мужчина, позирующий для календарей и журнальных обложек.

Кровать, жалобно скрипнув, заметно просела под тяжестью улегшегося на нее Хантера. Спустя несколько мгновений Элисса уже очутилась рядом с ним. Ее тело инстинктивно сжалось в комочек, когда он снял с нее свитер и коснулся края кружевного лифчика.

– Ну-ну, успокойся, милая. Мы с тобой находимся еще в самом начале пути, и я хочу, чтобы ты насладилась каждым шагом к конечной цели нашего путешествия. Не бойся, я не стану торопить тебя. Я только хочу познакомиться с твоим телом так же основательно, как ты это делала с моим…

– Но я еще не закончила, – слабо запротестовала Элисса.

Большие пальцы Хантера накрыли сверхчувствительные розовые соски ее грудей, мягко массируя их.

– Начинается вторая глава моего учебника любви, – прошептал он.

– А сколько всего глав в твоем учебнике? – тоже шепотом спросила Элисса, с наслаждением подчиняясь его ласкам.

– Пока не знаю. Я еще не дописал его…

Его сухие горячие губы нежно коснулись ее шеи и медленно заскользили вниз, к груди. Элисса просто сгорала в пламени наслаждения. Руки Хантера едва касались ее тела, а губы и язык ласкали поочередно оба набухших от возбуждения соска, слегка покусывая их. Тело Элиссы выгибалось дугой навстречу его дразнящим прикосновениям, и она мысленно не переставала удивляться силе вожделения, воспламенявшей каждую клеточку ее существа.

Нежные руки Хантера и его чувственные губы неустанно ласкали ее тело, пока с губ Элиссы не сорвался тихий стон. Ей казалось, словно она лежит не на постели, а на мягком белом облаке. По телу прокатывались волны острых и пока еще непонятных ощущений, доставлявших и боль, и наслаждение одновременно. И каждая новая волна оказывалась сильнее предыдущей.

Ей хотелось чего-то большего, хотя она не могла объяснить себе, чего именно. Элисса была абсолютно уверена в том, что Хантеру удалось уничтожить все ее предубеждения против секса, пока его рука не коснулась неровных шрамов на ее левом бедре. И тут к ней внезапно с новой силой вернулось чувство мучительного стыда и зажатости, а вслед за ним и болезненные воспоминания о том, почему она упала с обрыва в тот ужасный день, сломавший всю ее жизнь.

Натан почувствовал, как Элисса испуганно напряглась, когда его рука осмелилась коснуться того, что она так и не решилась показать ему при свете. Рука девушки торопливо накрыла шрамы, не позволяя Натану касаться этого места, но он, властно отодвинув ее руку, стал губами ласкать бедро, чувствуя между искусно сшитыми мышцами и связками туго натянутую кожу. Он почувствовал также и небольшой протез, вживленный вместо необратимо поврежденной части кости.

Элисса ошибалась, считая, что ее шрамы и стоявшие за ними кошмарные мучения отпугнут его. Эти давно зажившие раны вовсе не делали ее менее привлекательной, менее женственной и желанной.

Элисса была потрясена той нежностью, с которой он принял ее физическое уродство. Молча, но от этого не менее красноречиво Натан своими горячими ласками доказывал ей, что ее шрамы действительно не имеют для него никакого значения. И жестокий голос прошлого, тот самый, который лишал ее уверенности в себе, как только дело доходило до близости с мужчиной, стал постепенно стихать, пока и вовсе не растворился в огне страсти Хантера.

Теперь она слышала только свое имя, которое словно заклинание повторял Хантер. Его хрипловатый голос оказывал на Элиссу одновременно гипнотическое и возбуждающее воздействие. Он заставил ее почувствовать себя наконец желанной и освободил от кошмаров прошлого. Она всегда будет благодарна ему за свое долгожданное освобождение от мучительных оков стыда и неверия в себя.

– Господи, Элисса, я так сильно хочу тебя… – простонал Хантер.

Его настойчивые руки скользнули внутрь шелковых трусиков и одним движением сбросили их. Осторожно раздвинув ей ноги, Хантер принялся ласкать атласную кожу на внутренней поверхности бедер, чувствуя ответную дрожь тела Элиссы от незнакомых мужских прикосновений. Он осторожно коснулся нежной трепещущей влажной плоти, а затем его палец скользнул меж горячих набухших складок ее женского естества и нежно погладил их. Элисса прерывисто задышала и, застонав, приподняла бедра навстречу его ласкающим дерзким пальцам. От этого откровенно страстного движения по всему телу Хантера прокатилась горячая волна неукротимого желания, и ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не наброситься на нее словно голодный волк.

Возможно, чувство удовлетворения и радости от того, что Натан был первым мужчиной, кому Элисса открыла все тайны своего девственного тела, было старомодным, но тем не менее бесценным для него. Чувствуя влажный жар нетронутого тела, он весь содрогался от желания погрузиться в горячий шелк узкой девственной горячей плоти, стать частью ее пламени…

Он чувствовал нечто гораздо большее, чем обыкновенное мужское желание обладать женщиной. Каковы бы ни были причины, по которым Элисса столь долго удерживалась от секса, он искренне хотел, чтобы сейчас, впервые очутившись в объятиях мужчины, она получала наслаждение от каждой ласки, каждого прикосновения. Прежде Хантер и не подозревал в себе столько нежности и терпения, столько заботливости по отношению к оказавшейся в его постели женщине. Теперь ему хотелось одного – чтобы этот первый раз оказался для них обоих самым прекрасным…

Медленные дразнящие движения дерзко ласкающих ее пальцев Хантера лишили Элиссу остатков самообладания. Она трепетала каждой клеточкой своего тела от расходившихся по нему острых блаженных ощущений. Волны горячего наслаждения лишали ее дыхания, способности мыслить. Когда властные губы Натана стали покрывать жаркими поцелуями ее бедра, она уже сходила с ума от вожделения. Он подвел ее к самому краю и остановился, не делая попыток довести игру до конца. Элисса была готова умолять Хантера сделать что-нибудь, чтобы погасить сжиравший ее изнутри нестерпимый жар…

Пальцы Натана осторожно проникли в ее влажное горячее лоно, медленно расширяя его и готовя к вторжению разгоряченной мужской плоти. Натана охватило неудержимое желание немедленно овладеть девственным телом Элиссы, и все же у него хватило силы воли дождаться момента, когда ее влагалище конвульсивно сжалось вокруг его пальцев. Тогда он, опираясь на одну руку, приподнялся и стал глядеть в ее расширившиеся от неземного наслаждения глаза.

– О Боже, Хантер! – простонала Элисса, содрогаясь от незнакомого доселе острого наслаждения. – Хантер?..

– Я здесь, милая, – прошептал он с улыбкой.

И в тот самый момент, когда Элисса, задрожав, дошла до верхнего предела наслаждения, Натан, закрыв глаза, стал медленно погружаться в горячий влажный шелк ее лона. Он чувствовал, как ее тело напряглось от вторжения мужского естества, как по нему прокатилась волна неизбежной боли, хотя сама Элисса храбро пыталась скрыть это. Натан старался двигаться медленно, причиняя как можно меньше болезненных ощущений. Но когда Элисса обвила его тело руками и ногами, страстно прижимаясь к нему и шепча его имя, он перестал контролировать себя. Нежность уступила место слишком долго сдерживаемым мужским желаниям. Крепко прижав к себе ее гибкое тело, Натан дал волю вспыхнувшей в нем с убийственной силой страсти. Элисса не сопротивлялась его агрессивному вторжению в ее тело. Наоборот, она горячо поощряла каждое его нетерпеливое движение, и Натан не мог не восхищаться ее неподдельной чувственностью.

Когда волна оргазма накрыла его с головой, Натан так крепко прижал к себе Элиссу, что уже не мог сказать, где кончается ее тело и начинается его. В этот момент они стали неразделимым существом, двумя половинками единого целого…

Натану не хотелось спускаться с этой вершины блаженства. Он бы предпочел бесцельно дрейфовать на волнах неописуемой сладости, волшебных ощущений, пока они не улягутся… Однако Элисса, кажется, придерживалась иного мнения.

– Хантер? – неожиданно прозвучал в темноте ее голос, и он почувствовал в нем отзвуки только что пережитого волшебного полета.

Приподняв голову, Натан заглянул прямо в ее сияющие глаза.

– Только не проси меня повторить слишком скоро… Один раз с тобой чуть не убил меня, – выдохнул он.

Счастливая улыбка сползла с лица Элиссы.

– Неужели тебе было так плохо?

Он негромко рассмеялся и нежно поцеловал ее припухшие от ласк губы.

– Нет, милая, мне было слишком хорошо.

– Спасибо, Хантер. Ты сотворил чудо, но… я хочу быть с тобой откровенной. – Элисса провела кончиками пальцев по широким плечам Натана. – Я огорчена тем, что не могла дать тебе столько же, сколько дал мне ты…

Он озадаченно нахмурился.

– Может, объяснишь? Что-то я не понимаю, о чем ты.

Элиссе было вполне понятно его недоумение. Она не слишком ясно выражала свои мысли, собраться с которыми было так трудно после столь острых и абсолютно новых ощущений. Горячее тело Хантера еще лежало на ней, и эта тяжесть была такой приятной. Элисса наслаждалась ощущением полного слияния с сильным мужским телом, ощущением невероятной близости.

– Хантер, эту ночь с тобой я запомню навсегда. Но я знаю, что ты и прежде испытывал те чувства, которые несколько минут назад стали для меня ошеломляющим открытием. Я не могла дать тебе того, что ты привык получать от более опытных женщин, потому что пока еще не научилась этому… Теперь я жалею, что не училась раньше. Тогда мне бы не пришлось гадать, как доставить тебе удовольствие…

Натан негромко рассмеялся.

– Милая, мне нравится любить тебя именно так и получать от тебя именно такую ответную реакцию. Никакого притворства – только чистый инстинкт. О разочаровании не может быть и речи… А ты? Ты разочарована мной?

– Ну что ты! – смущенно улыбнулась Элисса, испытывая необыкновенное, непривычное чувство полного удовлетворения и блаженства. – Я готова испробовать джакузи.

– А если вернется Валери? – спросил Натан, ложась рядом с Элиссой и глядя на ее затененный профиль.

– Ей придется добывать себе другого мужчину, – решительно заявила Элисса. – Я слишком щепетильна для группового секса.

– Да я и не собирался приглашать ее в ванну. Просто не люблю, когда кто-то стоит над душой.

На самом деле Натану смертельно хотелось провести с Элиссой всю ночь и утром проснуться рядом. Но это было невозможно, ведь в соседней комнате спала Валери.

Ему хотелось оказаться рядом с Элиссой, когда она начнет размышлять над тем, что между ними произошло и почему. Его мучило тревожное чувство, что наутро подозрительность и недоверие вновь вернутся к ней, а его не будет рядом, чтобы уверить ее в том, что их ночь любви не имела ровным счетом ничего общего с делами ранчо. Натан понимал, что после скандальной измены ее жениха, Роберта Грейсона, Элисса не сразу поверит в любовь Хантера. К тому же Гил и Верджил постарались и будут стараться настроить Элиссу против него. У нее была природная склонность добираться до сути каждого события, устанавливать истинные мотивы поведения людей. Она была способна на невероятную страсть, но в то же время умела удивительно трезво оценивать людей, которых любила или которыми восхищалась. Слепая вера была для нее абсолютно невозможна. Натану придется потратить немало времени, чтобы на деле доказать свою порядочность и завоевать полное доверие Элиссы.

– Если Валери в хорошей форме, ее не будет еще несколько часов, – тихо сказала Элисса, медленно водя указательным пальцем по чувственным губам Натана. – Ты же, напротив, можешь уйти и уже никогда не вернуться…

– На твоем месте я бы так не думал, – сказал он, беря ее на руки и поднимаясь вместе с этой приятной ношей с постели. – Я хочу, чтобы это было не концом, а только началом безумной сладкой мечты.

В голову Элиссы закралась мысль, не придется ли ей наутро горько пожалеть о том, что накануне она забыла об осторожности и позволила Натану Хантеру учить ее искусству любви. Но когда он включил воду в полутемной ванной и вместе с ней улегся в джакузи, она решила, что оставит эти размышления на потом.

И уже через несколько секунд ласковые прикосновения его умелых рук и жгучие поцелуи заставили Элиссу забыть, что завтра вообще существует…

Глава 13

Элисса решила, что лучшей соседки, чем Валери Митчелл, просто не может быть. Она даже не пыталась вызнать хоть что-то о вчерашнем визите Натана Хантера, и это было очень кстати, потому что Элиссе вовсе не хотелось обсуждать тот волшебный вечер. Она уже почти раскаивалась в том, что позволила Хантеру, человеку, которому все еще не вполне доверяла, настолько увлечь себя.

Элисса была не из тех, кто позволяет любовной страсти превращать их в глупых романтиков. Она не позволяла себе слепо верить своим чувствам. Точно так же она не собиралась принимать на веру слова Хантера, преподнесенные ей как абсолютная правда. Ей придется быть крайне осторожной с этим человеком, который, как выяснилось, способен оказывать на нее сильнейшее влияние.

Когда она попыталась выяснить, о чем говорили в тот злополучный день ее отец и дядя Гил, ей пришлось довольствоваться лишь противоречащими один другому рассказами Хантера и дяди Гила. Честно говоря, Элисса до сих пор не знала, кому из них верить. Ее непрестанно грызли сомнения, уж не стала ли она жертвой мужского обаяния Хантера, который рано или поздно все равно предаст ее. Но еще более мучительной была мысль о том, что, возможно, именно дядя Гил обманывает ее.

Все последующие дни Элисса боролась с собственной нерешительностью, заставляя себя выполнять все рабочие обязанности. Моральная поддержка Валери оказалась как нельзя кстати. Взяв краткосрочный отпуск, подруга настояла на том, чтобы поехать вместе с Элиссой на ранчо. Там она всячески старалась отвлечь Элиссу от мрачных мыслей, пока та приходила в себя после горестной утраты.

Дядя Гил вовсе не обрадовался, когда Элисса сообщила ему, что еще не приняла окончательного решения о продлении контракта товарищества и что собирается отложить этот момент еще на несколько дней, а пока что управляющим ее частью ранчо назначается Натан Хантер. Это означало, что теперь по всем вопросам относительно хозяйственной деятельности ранчо Гилу придется обращаться к этому чужаку.

Тем временем на ранчо спешно готовились к первому укосу люцерны, и Натан вместе с работниками с утра до ночи возился с техникой и разным оборудованием, проверяя их работоспособность и надежность.

Элисса, к собственному немалому удивлению, заметила, что Валери не на шутку заинтересовалась Реем Твиггером, чей южный выговор с самого начала пленил ее. Она была просто счастлива, когда в один из дней Рей пригласил ее на верховую прогулку вечером, после работы.

Единственным человеком, которому не доставляло никакой радости присутствие на ранчо Элиссы и ее подруги, была Клаудиа Гилберт. Элисса смутно подозревала, что молодая женщина считала подруг соперницами, пытающимися затмить ее красоту и популярность. Как бы то ни было, Клаудиа вела себя словно рассерженная гремучая змея. С каждым днем она пыталась обращать на себя все больше внимания. Ее донельзя обтягивающая одежда повергала в шок всех обитателей ранчо. Даже Алтея не удержалась от язвительных замечаний в адрес непутевой дочери.

Что же до Элиссы, она не знала, как относиться к той единственной ночи, проведенной с Хантером. Казалось,это была случайная вспышка страсти, и ничего больше. Все эти дни Хантер вел себя так, словно между ними ничего не было, и Элисса не знала, радоваться или же огорчаться его холодной вежливости. Судя по всему, он получил то, чего добивался, и спокойно вернулся к привычным будням, не собираясь возвращаться к Элиссе, пока его не охватит новый приступ похоти.

Однажды после ленча Хантер, сказав несколько ничего не значащих вежливых слов, вручил ей завещание Эли. Элисса провела почти два часа в мучительных терзаниях, прежде чем заставила себя войти в кабинет отца, увидеть его портрет в полный рост и прочитать его завещание. Но, усевшись в отцовское удобное рабочее кресло за большим столом, она сразу почувствовала себя комфортно. Ей даже показалось, что отец ласково смотрит на нее с портрета, наблюдая за тем, как она читает завещание.

Элисса не удивилась, прочитав, что своим душеприказчиком отец назначил Хантера. Ее не удивил и тот факт, что Эли завещал все свое неделимое имущество им двоим – дочери и Хантеру. В конце концов, Натан ведь и раньше говорил ей об этом.

Если все, что говорил Хантер, было правдой, Эли собирался расторгнуть договор о товариществе еще до того, как долги, бездумно сделанные Гилом и Верджилом, могли нанести ранчо непоправимый урон. Она понимала, почему дяде Гилу так хотелось повесить свои долги на шею товарищества. Если верить Хантеру, это был вопрос самосохранения, даже вопрос жизни и смерти.

Взяв телефонную трубку, Элисса уже собиралась позвонить кузену Верджилу, когда в дверь вошел он сам с гневной миной на лице.

– Скажи, что это неправда, – потребовал он, даже не поздоровавшись со своей кузиной.

– Это абсолютная правда, – твердо произнесла Элисса. – Ты даже не постучался, братец. Похоже, за все эти годы твои манеры нисколько не улучшились.

– Я имею в виду завещание, черт побери! – взорвался Верджил. – Неужели твой отец действительно оставил половину собственности этому жадному ублюдку?!

Интересно, откуда Верджил узнал об этом? Ему сообщил об этом семейный адвокат Ролинзов или же сам Хантер?

– Надеюсь, ты собираешься опротестовать это завещание, Элисса! Я бы на твоем месте устроил долгий и громкий процесс по этому поводу. Нат для нашей семьи никто и не имеет никакого права на собственность Эли Ролинза!

– Я не собираюсь идти против воли моего отца, – сухо произнесла Элисса, к негодованию разгневанного кузена.

– Боже праведный! Элисса, как же ты наивна! Разве ты не знаешь, как много бесчестных бездельников стараются примазаться к богатым людям в надежде, что их имена будут значиться в завещании? Тебя не было на ранчо много лет, и дядя Эли стал в этом смысле очень привлекательной мишенью, чем и воспользовался хитрец Хантер! Он постоянно напоминал твоему отцу, что Сид Хантер погиб в том рейсе, в который должен был отправиться сам Эли. Местным жителям хорошо известно, как казнил себя за случившееся твой отец, как изводился чувством собственной вины за ту нелепую смерть отца Натана. Всякий раз, когда Хантеру нужно было чего-то от него добиться, он вспоминал гибель своего отца, и Эли сдавался.

Слушая кузена, Элисса молча удивлялась тому, как совершенно по-разному можно рассказывать об одном и том же. Пока что ей довелось выслушать уже две версии происшедшего – Верджила и самого Хантера. Раздумывая о том, кому же из них верить, Элисса все же склонялась в пользу Натана. В детстве и отрочестве Верджил был отъявленным лгуном и обманщиком. Очень может быть, он таким и остался, став взрослым.

– Извини, братец, Хантер был фактически приемным сыном моего отца. Поэтому я не пойду против его воли, ясно выраженной в завещании.

– Неужели и ты так же слепа, как и Эли! Много лет подряд я слышал, как Натан беззастенчиво хвастался своим умением водить за нос твоего отца и обещал, что все ранчо достанется ему, Хантеру! И вот теперь ты тоже собираешься плясать под его дудку! Ты хочешь позволить ему одержать верх над всеми нами, над семьей Ролинзов! Еще немного, и в его руках окажется вся власть на этом ранчо, черт побери!

– Я бы предпочла иметь дело с Хантером, чем с банком, – отрезала Элисса.

От этих негромких слов Верджил опешил словно от удара.

– Что?!

– Ты слышал, что я сказала.

Лицо Верджила исказила гримаса злобы, и он тихо выругался.

– Я знал, что Натан попытается любым способом настроить тебя против собственной семьи. Кажется, это ему удалось. Это все вранье! У меня нет долгов!

– Нет? Тогда назови мне банк, услугами которого ты пользуешься, чтобы я сама могла проверить историю с твоими кредитами.

– Ни за что!

– Почему же? – удивленно приподняла бровь Элисса. – Боишься, что обнаружится твоя ложь? Твоя, а не Хантера?

– Конечно, нет! – положил обе руки на стол Верджил и всем телом наклонился вперед, к сидевшей по другую сторону стола двоюродной сестре. – Просто я не хочу скандала на нашем ранчо. Ведь он может повредить и тебе, сестрица.

– Ну что же, тогда мне придется напомнить тебе, – Элисса медленно поднялась из-за стола, чтобы сверху вниз в упор посмотреть на Верджила, – что в «Катлер корпорэйшн» имеется специальный сотрудник, занимающийся криминальными расследованиями. Он непременно пойдет навстречу моей просьбе и проверит все твои банковские счета и операции по ним. Если ты мне лжешь, через два-три дня над твоей шеей будет занесен топор!

– Черт возьми, женщина! Кого ты из себя корчишь?

– Твою двоюродную сестру, над которой ты так жестоко пошутил, – гневно прошипела Элисса, давая волю копившейся все эти годы обиде. – Думаю, дяде Гилу будет небезынтересно узнать, что же на самом деле случилось в день моего пятнадцатилетия. Возможно, его реакция будет такой же, как и у моего отца, когда он счел себя виноватым в гибели Сида Хантера. Откровенно говоря, мне без труда удастся убедить дядю Гила согласиться с любыми моими решениями относительно этого ранчо и населяющих его кровососов!

Лицо Верджила покрылось алыми пятнами.

– Не смей вставать у меня на пути, Элисса! Ты здесь никто! Можешь и дальше шляться с Натаном! Посмотрим, куда это тебя заведет. Не сомневаюсь, ты уже успела переспать с этим жеребцом! И ты, и все местные бабы, – добавил он с гнусной ухмылкой. – Спроси Клаудиу, по каким правилам Хантер играет с женщинами. Хорошо зная его, могу предположить, что он внушил тебе, будто и вправду любит тебя и заботится о твоих интересах. Потом ты сама поймешь, что он поимел тебя во всех смыслах, но будет уже слишком поздно! Если ты действительно веришь в то, что он желает тебе только добра, тебе придется горько об этом пожалеть, уверяю тебя.

Элисса держалась изо всех сил, чтобы не показать Верджилу, как ей было больно от его слов. И хуже всего для нее было услышать имя Клаудии рядом с именем Хантера. Для Элиссы было очевидно, что молодая женщина влюблена в Натана. Интересно, уж не поэтому ли она глядела на Элиссу как на соперницу? Оказаться в одном ряду с Клаудией само по себе было для Элиссы ударом по самолюбию.

Верджил все так же гнусно ухмылялся.

– Думаешь, я вру насчет Ната и Клаудии? Пошевели мозгами! Или Нат уже успел тебя охмурить настолько, что ты не в состоянии трезво мыслить? Вот ловкач! Что же, тебе повезло, что у тебя есть отчим, который оставит тебе приличное состояние. Иначе ты оказалась бы на улице и без гроша в кармане. Уж кто-кто, а Хантер постарается лишить тебя всего! Твой единственный шанс выпутаться из его сетей – возобновить договор о товариществе. Жаль, что с обрыва свалился Эли, а не Хантер…

Резко повернувшись, Верджил вышел из кабинета, а Элисса без сил повалилась снова в отцовское кресло, чувствуя себя совершенно разбитой, словно ей пришлось выдержать пятнадцать раундов бокса. Убрав завещание, она позвонила Джону Престону из «Катлер корпорэйшн». Если Верджил солгал насчет своих долгов, она зажарит его живьем на медленном огне! А если он сказал правду насчет Клаудии и Хантера, она…

«Ну, и что ты тогда сделаешь? – мысленно спросила она сама себя. – Снова станешь играть роль отвергнутой?»

Эмоции вмешивались в бизнес, что было совершенно недопустимо, и Элисса прекрасно знала об этом. Взяв себя в руки, она твердо решила, что одна-единственная ночь, проведенная в постели с Хантером, еще не давала ей исключительных прав на него, поэтому она не станет смешивать свои чувства и дела ранчо.

Когда в дверь кабинета просунулась голова Валери, Элисса с трудом сумела выдавить улыбку. Как жаль, что оптимизм и энтузиазм, присущие ее подруге, не могли сейчас передаться раздавленной и удрученной Элиссе! Это было бы очень кстати…

– Я отправляюсь на урок верховой езды, Элли! – лучезарно улыбнулась Валери. – Если я опоздаю к ужину, не жди меня, ладно?

Взглянув на светловолосую голову Валери, Элисса увидела за ее спиной улыбавшегося от предвкушения удовольствия Рея Твиггера. Хоть кто-то на этом ранчо был счастлив!

После ухода весело смеявшейся парочки Элисса медленно вышла из кабинета и сразу заметила на крыльце дома слонявшуюся без дела Клаудиу. Ее маленький сын, двухлетний Тимми, смешно ковылял по лужайке перед домом, пытаясь догнать котенка. Элисса медленно пошла вперед, еще не зная, как себя вести по отношению к Клаудии, хотя в глубине души ей хотелось дать этой вертихвостке хорошего пинка под зад!

Заметив на крыльце Элиссу, Клаудиа нахмурилась. На новой хозяйке были ярко-красные джинсы и цветастая блузка в стиле вестерн.

– Должно быть, тебе до смерти скучно, раз ты решила поболтать со мной, – усмехнулась Клаудиа.

«Ах, какая очаровательная дрянь!» – пронеслось в голове Элиссы. Похоже, маленькому Тимми не очень-то повезло с мамой. Ему придется нелегко, если бабушка не возьмет его под свое крыло.

– С того дня как я вернулась сюда, ты держишься в стороне от меня, – начала Элисса. – Почему? Если я тебя чем-то обидела, прости.

Клаудиа делала вид, что поглощена полировкой своих кроваво-красных длинных ногтей, которые тут же вытирала о свою слишком пеструю блузку.

– Давай не будем топтаться вокруг да около, а сразу перейдем к делу, – слегка нараспев произнесла Клаудиа. – Как, по-твоему, я должна себя вести, если имею все основания подозревать, что Натан ублажает тебя в постели, чтобы добиться своего?

– Ты считаешь, что он делает именно это? – спокойно спросила Элисса, мысленно удивляясь своему спокойствию. Черт возьми, пора увольняться из «Катлер корпорэйшн» и идти работать психотерапевтом!

Клаудиа недовольно поморщилась. При этом толстый слой грима на ее лице съежился словно маска.

– Не просто считаю, а знаю наверняка! Ни с того ни с сего он перестал меня замечать, словно я превратилась в невидимку! Нат ведет себя с тобой так, словно ты особа королевских кровей, а со мной обращается хуже, чем с половой тряпкой, о которую он вытирает ноги, чтобы к тебе явиться чистеньким! – Она враждебно уставилась на Элиссу. – Ты с ним?.. Ладно, не отвечай, это не имеет никакого значения. Я знаю одно – последнее время Натан стал избегать меня, а это, согласись, весьма подозрительно для человека с ненасытным сексуальным аппетитом.

Элиссе стало не по себе. Судя по всему, Клаудиу сжигала ревность. Она так и не сказала напрямую, что много раз спала с Хантером, но все ее поведение говорило именно об этом. Элисса изо всех сил старалась сдержать свое раздражение, потому что открытое возмущение только подтвердило бы подозрения Клаудии, а этого ей вовсе не хотелось.

– Теперь мы с Хантером партнеры по бизнесу, и нам волей-неволей приходится поддерживать деловые отношения, – холодно произнесла Элисса.

– Ну да, конечно. Только смотри не попадись на его удочку, как сдуру попалась я сама. До недавнего времени я была уверена, что у нас с ним все серьезно, а теперь вижу, что он приходит ко мне только за удовлетворением своих физиологических потребностей.

– Клаудиа! – позвала дочь Алтея, появившаяся на крыльце со стороны черного хода. – Ты не поможешь мне накрыть ужин для наших косарей? Нат только что сообщил по рации, что вся бригада явится ужинать через несколько минут.

– Уже иду, – недовольным тоном отозвалась Клаудиа. Спустившись с крыльца, она подхватила на руки маленького Тимми и бросила мрачный взгляд на Элиссу. – Ты тут не виновата, конечно. Нат – своенравный парень, и не мне пытаться удержать его возле своей юбки. Просто имей в виду, что не стоит заблуждаться на его счет и ждать слишком многого…

В отчаянии сжав кулаки, Элисса решила уйти подальше от посторонних любопытных глаз, чтобы успокоить разошедшиеся нервы. Не успела она отойти на пятьдесят ярдов, как сзади, шурша гравием, подъехала полицейская машина. Увидев за рулем спортивную фигуру Гэвина Спенсера, Элисса моментально напряглась.

– Убиваем время, офицер Спенсер? – саркастически поинтересовалась она.

– Нет, пытаюсь наверстать упущенное, – вкрадчиво улыбнулся шериф, не теряя при этом привычного высокомерия. – Ну же, детка, дай мне шанс загладить свою вину, – продолжал он. – Я уже и так достаточно наказан за свой давний грех. Ты так не думаешь?

– Нет, – отрезала Элисса и, резко повернувшись, направилась к конюшне. Уж лучше любоваться лошадиными крупами, чем разговаривать с этим негодяем Спенсером!

Это было ее ошибкой. Гэвин пошел вслед за ней в конюшню.

– Думаю, ты не совсем понимаешь свою выгоду, не желая оказать мне хоть немного уважения, – негромко проговорил он. Схватив Элиссу за руку, Спенсер развернул ее к себе лицом. – В этом городке закон представляю я!

– Я бы тебя давно арестовала! Отпусти мою руку! – вспылила Элисса, выдергивая руку из железных пальцев Спенсера. Но он тут же прижал ее к стенке стойла всем телом, и Элисса сразу почувствовала его напрягшуюся плоть. Черт побери! Этого только не хватало!

– Я же сказал, детка, я здешний блюститель правопорядка и со мной шутки плохи…

– Упаси Бог иметь с тобой дело! – выпалила рассерженная Элисса. – Отойди прочь, Гэвин, пока я не…

Тяжелые звуки решительных мужских шагов заставили Спенсера поспешно ретироваться. В конюшню вошел Хантер, по пятам за ним бежал пятнистый пес Рики.

– Привет, Нат! – с наигранным воодушевлением воскликнул Спенсер. – Ну, как дела на покосе?

Взглянув на покрасневшую сердитую Элиссу, Натан понял, что между ней и Спенсером что-то произошло. Элисса была похожа на скороварку, выпускающую струи горячего пара, несмотря на предохранительные клапаны.

– Одна косилка сломалась. Ею сейчас занимается Лес Файкс, – спокойно сказал Хантер. – А в остальном полный порядок.

– Надеюсь, пока люцерна не собрана в копны, дождя не будет, иначе весь первый укос будет испорчен, – беспечно произнес Гэвин, бросая на Элиссу многозначительный взгляд. – Ехал мимо, решил заглянуть по старой дружбе… Ладно, Нат, поболтаем как-нибудь в другой раз.

Гэвин направился к своей машине, а Натан повернулся в Элиссе:

– Тебе не кажется, что пора уже рассказать мне, что происходит между тобой и нашим шерифом?

– А тебе не кажется, что пора уже рассказать мне, что происходит между тобой и местной девочкой по вызову?

Хантер несколько раз недоуменно моргнул, ошарашенный внезапной сменой темы разговора.

– Что?!

– Ты прекрасно понял меня! – не выдержав, выпалила Элисса, и ее понесло. – Клаудиа все рассказала мне о том, чем ты с ней занимаешься по ночам! А ты еще трепался насчет того, что давно этим не занимался! Подумать только, и я, дурочка, готова была поверить тебе!

– Клаудиа сказала тебе, что мы с ней любовники? – не сразу поверил своим ушам Хантер и ошеломленно уставился на Элиссу. – Но это чистая ложь!!!

– Кузен Верджил и Клаудиа придерживаются совершенно противоположного мнения, – возразила Элисса.

– Ты слишком легко веришь самым грязным сплетням обо мне, Катлер! Тебе не кажется, что ты попалась на удочку Верджила?

– А разве не на твою?

Натан шагнул вперед, но Элисса тут же отступила назад. Он остановился, пристально глядя на нее.

– Не надо портить то, что между нами было. Я не проявлял к тебе никакого особого внимания, потому что заботился о твоей репутации. А тем временем твой жалкий кузен и ленивая шлюшка успешно портили мою репутацию в твоих глазах. Видимо, Верджил действительно отчаянно нуждается в твоей поддержке.

– Что ж, посмотрим! Я спрашивала его насчет долгов и…

– Что ты наделала! – воскликнул Натан, сокрушенно качая головой.

– Я спросила, есть ли у него значительные задолженности по банковским ссудам, – спокойно сказала Элисса.

– Черт побери, Катлер, ничего глупее нельзя было сделать! Ты дала Верджилу время замести следы! Мы с твоим отцом не собирались раскрывать свои карты до тех пор, пока не будет расторгнут договор о товариществе! – Сорвав с себя шляпу, Хантер в сердцах хлопнул ею по бедру и сердито продолжал: – Теперь тебе осталось быстренько объявить о том, что не собираешься подписывать контракт на продолжение товарищества. Тем самым ты подставишь себя под удар и очень скоро погибнешь в результате какого-нибудь несчастного случая. Тогда любящие родственники унаследуют твою часть ранчо, если только ты не оставишь иного завещания. У тебя имеется завещание?

– Нет…

– Где твой ум, женщина? – мрачно произнес Хантер, затем властно скомандовал: – Утром первым делом ты подпишешь доверенность на мое имя. Мы объявим о закрытых торгах, чтобы разделить землю, и проведем инвентаризацию всей техники. А пока тебе придется вернуться в город.

– Никуда я не поеду! И никакой доверенности ты от меня не дождешься! Ты что, считаешь меня полной идиоткой, что ли?

– Ты доказала свою… недальновидность, сообщив Верджилу о том, что тебе кое-что о нем известно! Теперь он до смерти напуган! А что, если смерть Эли и вправду не была случайной? Тогда как ты собираешься защищать свою жизнь?

– Я пойду к шерифу и… – Элиссу передернуло от одной только мысли, что придется обратиться за помощью к этому мерзавцу Гэвину Спенсеру. Не надо было обладать большим умом, чтобы догадаться, какой платы он потребует за свои услуги.

Натан заметил, что Элисса осеклась на полуслове. Опять! Ему уже надоело получать от нее уклончивые ответы на вопросы о Спенсере. Теперь было не время играть в прятки, и он твердо решил добиться наконец всей правды.

– Что тебя связывает с местным шерифом? И не вздумай лгать мне, Катлер! Я не слепой. Всякий раз, когда поблизости оказывается Гэвин Спенсер, ты превращаешься в фурию! Твой старый дружок?

– Не суй нос не в свое дело! Я не собираюсь исповедоваться перед тобой!

Элисса ринулась к выходу, но Натан успел схватить ее за руку.

– Отпусти! – возмущенно закричала она.

– Сначала расскажи, почему ты так зла на этого Спенсера!

Элисса рванулась было прочь от Хантера, но в следующую секунду оказалась прижатой к его мускулистой груди. Она снова попыталась вырваться из его железных объятий, но тщетно. Тогда она замахнулась для пощечины, но Натан тут же перехватил ее кисть.

– Перестань драться! Сейчас не до этого! Просто скажи, что связывает тебя со Спенсером!

– Нет!

– Да! – рявкнул он. – Я хочу узнать это прямо сейчас! И я не отпущу тебя, пока ты не объяснишь причину своей враждебности по отношению к этому человеку!

– Оставь меня в покое, черт бы тебя побрал!

– Ни за что, детка, – прорычал он. – Мы так и будем стоять тут до второго пришествия, если ты сейчас же не объяснишь мне, в чем дело!

– Он столкнул меня с обрыва! – в приступе бешенства и отчаяния выпалила Элисса, не успев проглотить горькое признание.

Натан замер как вкопанный, но не ослабил железной хватки. Элисса вся дрожала в его крепких объятиях, словно камертон в руках настройщика.

– За что? – тихо спросил он.

Элисса снова попыталась вырваться и снова была прижата к широкой груди Хантера.

– Потому что Верджил сказал Гэвину, будто я влюблена в него как кошка, и тот захотел проверить это.

– Ты действительно влюбилась в него?

– Да, я была им увлечена! Мне было пятнадцать, и я смотрела на мир сквозь розовые очки. Что я понимала в жизни? А ему было уже восемнадцать, и он был готов к новым завоеваниям. Когда он запустил руку мне под блузку, я стала сопротивляться, и это привело его в бешенство. Он сказал, что знает, чего я хочу, – большого и толстого… – Элисса осеклась, уставившись невидящим взглядом на тоненький луч солнечного света, пробивавшийся сквозь щель неплотно притворенной двери. – Он сказал, что я хочу горячего секса с ним, – поправилась она. – Верджил уверил его в том, что я давно сохну по нему и готова переспать с ним, поэтому Гэвин ожидал, что я…

– Продолжай! – властно произнес Натан, мысленно посылая проклятия на головы Верджила и Спенсера. Элисса вздрагивала от еле сдерживаемой ярости, но Хантер не собирался отпускать ее на полпути. – Что сделал Гэвин, когда ты стала сопротивляться его домогательствам?

В мозгу Элиссы вспыхнула яркая картинка из далекого прошлого, и она почувствовала, как ее снова душит бессильный гнев.

– Он схватил меня спереди за пояс джинсов и резко дернул к себе. Он был очень сильным, и я понимала, что мне с ним не справиться. К тому же меня парализовал страх… Все мои идеалистические мечты были в тот миг разбиты в пух и прах. Гэвин попытался расстегнуть на мне джинсы, и я инстинктивно ударила его коленом в пах. Очевидно, удар был слишком слаб, чтобы остановить его. Напротив, он еще больше распалился, отпихнул меня, и я… кубарем покатилась по склону на дно каньона.

Элисса прерывисто вздохнула, заново переживая мучительную боль падения на острые камни.

– Я лежала там, крича от боли и истекая кровью, а Гэвин грозил, что мне будет еще хуже, если я хоть словом обмолвлюсь о том, что со мной случилось. Он сказал, что не пойдет за помощью, если я не поклянусь, что никто и никогда не узнает от меня, что это он виновник происшедшего несчастья. Я поначалу отказывалась дать такое обещание, и тогда он стал издеваться надо мной, говоря, что как женщина я не способна удовлетворить ни одного мужчину, не говоря уж о нем, искушенном в любви красавце… Он смеялся надо мной, говоря, что единственная привлекательная черта во мне – это мои деньги…

У Элиссы перехватило горло, и в глазах заблестели слезы горькой обиды. Справившись с нахлынувшими эмоциями, она продолжила свой рассказ:

– Он думал только о том, как сохранить работу на ранчо. Он сказал, что на самом деле вовсе не хотел связываться со мной, но потом решил сделать мне подарок на день рождения. Как-никак дочь босса! Он хотел подарить мне себя на часок-другой, потому что был уверен, что я до смерти обрадуюсь этому. Конечно, кто же еще польстится на такое бревно!.. В конце концов, когда боль и унижение стали совершенно невыносимы, я согласилась на его условия и поклялась не рассказывать о том, почему я упала в каньон… Честно говоря, я и сейчас уверена, что он и вправду оставил бы меня истекать кровью, если бы я не пообещала не выдавать его.

– Сукин сын! – гневно пробормотал Хантер.

– Обыкновенный мужчина, – дрожащим от обиды голосом возразила Элисса. – Такой же, как и все… Дурное обращение с женщинами и использование их в собственных целях – вот главная особенность мужской половины человечества. – Помолчав, она добавила, стараясь взять себя в руки: – Ну что, доволен, Хантер? Всю жизнь меня кто-то использует в своих целях, я всегда пешка в чьей-то игре, и конца этому не видно…

Приглушенный смех и воркующие голоса заставили Элиссу отступить в тень, чтобы поспешно стереть с лица слезы. Пока Валери и Твиггер слезали с лошадей, Натан загораживал собой Элиссу, чтобы она могла привести себя в порядок. Впрочем, несколько мгновений спустя Натан понял, что эта мера предосторожности была совершенно излишней. Валери и Твиггер не замечали никого и ничего вокруг себя, остановившись у двери, где было совсем темно.

Натан почувствовал неловкость и одновременно изумление, когда увидел, как маленькие ручки Валери ловко обняли Твиггера за шею и плечи и светловолосая голова его давнего друга склонилась к полураскрытым губам молодой женщины.

С того места, где стоял Натан, ему было хорошо видно, что с каждой секундой напряжение между Валери и Твиггером нарастает, оба тяжело и прерывисто задышали… Как жаль, что из-за злобной шутки Клаудии Хантер поссорился с Элиссой, для которой бесстыдная ложь прозвучала абсолютной правдой! Хантер уже начал было понемногу завоевывать ее доверие, и вот на тебе! Завязавшиеся было между ними отношения были начисто разорваны. Похоже, надо как следует отшлепать эту мерзавку Клаудиу!

Когда руки Твиггера, скользнув вниз по бедрам Валери, крепко прижали ее к напрягшемуся мужскому телу, Натан принялся смущенно переминаться с ноги на ногу. Элисса, выглядывая из-за его широкого плеча, тоже удивленно наблюдала за бурным развитием романа между Валери и лучшим другом Натана.

Поскольку парочка была слишком занята друг другом, чтобы заметить присутствие посторонних, Натан решил дать им знать об этом, пока Твиггер не перешел к более решительным действиям.

– Так вот как нужно целоваться! – громко произнес он и засмеялся, когда Валери и Твиггер испуганно отпрянули друг от друга. Даже в полутьме было видно, как густо покраснел Твиггер.

– Черт тебя побери, Нат! Не мог что-нибудь сказать?

– Так я же сказал только что!

Твиггер сердито глянул на друга.

– Раньше надо было это сделать, – пробормотал он и, развернувшись, вышел из конюшни.

Завидев темноволосую голову Элиссы, выглядывавшую из-за широкого плеча Хантера, Валери добродушно хихикнула.

– Соль земли! Мужчина из мужчин! – провозгласила она и вышла вслед за Твиггером.

В вечернем воздухе раздался звон колокола, созывавший всех обитателей ранчо на ужин.

Натан двинулся вперед, но сразу заметил, что Элисса не тронулась с места.

– Идем, Катлер! С этой стаей голодных волков нельзя опаздывать к ужину, иначе тебе ничего не достанется.

– Лучше я прогуляюсь верхом, пока не стало совсем темно, – решительно заявила Элисса…

Полуобернувшись, Натан увидел суровое выражение на ее лице. Черт побери! Порой он замечал в ней такое поразительное сходство с Эли Ролинзом, что дрожь пробирала его до костей. Вот и сейчас он увидел в черных глазах Элиссы и решительном повороте головы облик ее отца. Джессика Ролинз Катлер сумела увезти свою дочь в город, но Эли успел оставить на ней неизгладимую печать своей личности. Ему было бы приятно узнать, что дочь сохранила некоторые его характерные жесты и повадки.

– Компания не требуется? – поинтересовался Хантер.

– Нет, спасибо, – сухо ответила Элисса и направилась к кобыле, на которой только что приехала Валери. – Мне сейчас лучше побыть одной. К тому же, я уверена, Клаудиа ждет тебя к ужину, вернее, на десерт.

– Побойся Бога, Катлер! Я же сказал тебе, что между мной и Клаудией ничего нет!

Элисса остановилась, гордо выпрямив спину, и проговорила, даже не оборачиваясь:

– Неужели? Тогда скажи ей об этом. Она убеждена в обратном.

Усевшись в седло, Элисса пустила лошадь шагом.

Нахмурившись, Натан долго глядел ей вслед. Сейчас как никогда он нуждался в ней как в своей единомышленнице, а вместо поддержки получал лишь подозрительные взгляды и враждебные выпады.

Наконец он побрел в дом, чтобы успеть умыться перед ужином, мысленно говоря себе, что нужно непременно оставить еды на долю Элиссы, чтобы, вернувшись с прогулки, она не была вынуждена лечь спать на голодный желудок.

Глава 14

Элисса остановила свою вороную кобылу у самого обрывистого края каньона. Она довольно долго бесцельно скакала по полям и пастбищам, пока, совсем не желая этого, не добралась до каньонов. Словно какой-то внутренний компас безошибочно вел ее сюда, чтобы у этого обрывистого края она могла задуматься о неожиданно возникших в ее жизни проблемах.

Лошадь храпела и, беспокойно переступая с ноги на ногу, прядала ушами, раздувая ноздри. Элисса была готова поклясться, что животное испытывает такую же безотчетную тревогу, что и она сама.

Элисса старалась собраться с мыслями, но ей мешало сильное чувство непонятной тревоги, волнами дрожи пробегавшее по ее спине. Сейчас ей как никогда хотелось разобраться в своих чувствах. Одно она знала наверняка – чем больше она узнавала об обстоятельствах, сопровождавших неожиданную гибель отца, тем меньше она верила в то, что эта гибель была случайной.

Во-первых, отец серьезно поспорил с дядей Гилом в то утро. Если верить Хантеру, Верджил с Гилом вполне могли запаниковать, узнав о возможном расторжении договора о товариществе, потому что в этом случае им пришлось бы брать на себя все долги Верджила, сделанные им ради процветания своего коневодческого бизнеса. Это стало бы для них самой настоящей катастрофой!

Рассеянно массируя шею, Элисса задумчиво глядела вокруг себя, словно пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь знак того, что здесь разыгралась не случайная, а вполне рукотворная драма, результатом которой стала смерть ее отца.

В сухую погоду сюда можно было добраться на полноприводных машинах, однако в целом эта холмистая, изрезанная каньонами местность была гораздо доступнее для всадника. Эта часть ранчо осталась практически такой же, какой была в далекие дни освоения Дикого Запада. Здесь росли все те же травы и низкорослые деревья, все те же острые камни устилали обрывистые склоны и дно каньонов. Постоянно перемещавшиеся стада коров протоптали вдоль обрыва настоящую тропу. В том месте, где она упиралась в каменистый крутой склон, любили по ночам собираться койоты, чтобы всласть повыть на луну, и прочие дикие твари, искавшие надежного укрытия среди огромных валунов, меж которых журчал прозрачный ручей.

Элисса тронула свою кобылу вперед по коровьей тропе, но, услышав далекое мычание, остановилась. Оглядев кроны деревьев, которые образовали естественный навес над каньоном, она заметила проселочную дорогу, служившую разделительной линией между разными участками земли. Сопровождаемая призывным мычанием коровы и ответными звуками ее теленка, Элисса направила кобылу в сторону дороги и уже через пятнадцать минут оказалась возле проволочного забора, стелившегося выше по склону параллельно примитивной разделительной линии. Взглянув направо, она заметила, что одна из секций забора провисла. Привязав лошадь к дереву, Элисса спустилась к поврежденному месту и увидела, что колючая проволока порвана и болтается на ветру. Весь остальной забор был в полном порядке, и только эта секция выглядела так, словно кто-то поспешно и неумело чинил ее.

Взглянув на склоны, Элисса решила, что, возможно, потоки дождевой воды, смешанной с грязью и мелкими камнями, могли повредить забор. Собственно говоря, не раз случалось, что отдельные секции забора бывали начисто смыты бурной водой. Если забор не чинить, то коровы рано или поздно найдут в нем прореху и уйдут на дорогу. Эли всегда говорил, что коровы – не слишком умные существа, и если бы они не были для людей источником мяса, молока и шкур, то весь вид давно бы вымер. Коровы всегда стремились выйти за пределы отведенной им территории, чтобы найти более сладкую и свежую траву, однако им не хватало ума, чтобы запомнить, куда они должны вернуться.

Элисса невольно улыбнулась, вспомнив, как много рассказывал ей отец об особенностях земледелия и животноводства во время ее недолгих визитов на ранчо. Он рассказывал ей о своем детстве, проведенном тоже на отцовском ранчо, о том, как ему приходилось перегонять стада коров с одного пастбища на другое, с одного конца ранчо на другой… А еще он рассказывал ей об обычаях индейцев-шайеннов, которые неукоснительно чтила его бабушка и настаивала на том, чтобы их соблюдали и остальные члены семьи. Ей хотелось, чтобы ее потомки не забыли о своем полуиндейском происхождении…

Элисса уже почти забыла, сколько удовольствия доставляли ей визиты к отцу на ранчо, к своим истинным корням. После этих поездок она всегда как бы духовно обновлялась. Как жаль, что ее мать, Джессика Ролинз Катлер, никогда не ценила возможности непосредственного общения с природой! Будь все иначе, она бы не лишила свою дочь того истинного удовольствия, которое она получала теперь.

Посмотрев вниз, Элисса заметила на засохшей грязи возле поврежденной секции забора следы лошадиных копыт, хотя гораздо естественнее было бы обнаружить здесь коровьи следы. Очевидно, кто-то из работников после дождя проверял забор, но все же плохо справился с его починкой. Колючая проволока была слишком слабо стянута, и любая норовистая корова без труда могла бы пробраться через огромную щель.

Элисса решила потуже стянуть все пять порванных рядов колючей проволоки, чтобы скот не мог выбраться на дорогу. Без рабочих рукавиц и соответствующих инструментов ничего лучшего сделать она не могла. Ее отец любил повторять, что качество забора определяется качеством его худшей части.

Несомненно, Элисса получила громадное количество полезных знаний в те дни, когда отец повсюду возил ее с собой в машине или в седле собственной лошади. Жаль, что все эти практические знания ведения сельского хозяйства так и не нашли своего применения. За это Элисса должна была благодарить свою мать. Джессике всегда противно было даже подумать о том, что ее дочь будет работать на ранчо.

Вновь усаживаясь в седло, Элисса обратила внимание на непрекращающееся жалобное мычание коровы. Уж не было ли оно криком о помощи? Раздумывая над тем, не бросить ли ей городскую жизнь и не переселиться ли на ранчо, Элисса отправилась в ту сторону, откуда раздавалось настойчивое мычание. Ей было куда приятнее иметь дело с тупыми коровами, чем с безупречно одетыми бюрократами из Вашингтона.

Внезапно внимание Элиссы было привлечено шумом и звуками возни где-то внизу, в скрывавшем дно каньона подлеске. Ее вороная кобыла принялась беспокойно переступать с ноги на ногу, то и дело тревожно вскидывая голову. Незаметно для Элиссы кобыла оказалась слишком близко от обрывистого края. В мозгу Элиссы тут же вспыхнули яркие живые картинки из прошлого, она вспомнила тот мучительный ужас, который ей пришлось пережить во время своего головокружительного падения на острые камни, словно лезвия ножей рассекавшие ее тело. По спине Элиссы побежали мурашки, и она вдруг поняла, что перед смертью ее отец испытывал такое же чувство собственной беспомощности и пронзительную боль…

Опасаясь, что лошадь оступится и упадет с обрыва, увлекая за собой и всадницу, Элисса поспешно натянула поводья. То-то обрадовался бы кузен Верджил, покатись она сейчас снова вниз с обрыва!

Не успев ужаснуться этой мысли, она вновь услышала непонятный шум в подлеске на дне каньона. Спешившись, Элисса отправилась узнать причину этих странных звуков, мысленно надеясь, что ее ненасытное любопытство не приведет к несчастью…

Натан обеспокоенно расхаживал взад-вперед по лужайке перед домом, периодически останавливаясь, чтобы вглядеться вдаль. Взглянув на часы, он в который уже раз тихо выругался. Куда, черт возьми, могла запропаститься Элисса? Прошло уже больше двух часов с того момента, как она выехала со двора на вороной кобыле. Неотвязное тревожное чувство все нарастало, действуя ему на нервы. Совсем недавно ему пришлось вот так же ждать Эли и, не дождавшись, обнаружить его труп и искалеченного мерина на дне каньона. Впрочем, у Элиссы было достаточно здравого смысла, чтобы ездить по открытым просторам полей, вместо того чтобы плутать по каньонам… Или он ошибался на этот счет?

– Натан!

Оглянувшись, Хантер увидел на крыльце Валери.

– Элли вернулась? – спросила она.

– Нет, – мрачно пробормотал он.

– Что же, я больше не могу ждать, чтобы попрощаться с ней. Утром мне нужно быть уже на работе. Скажи, что я позвоню ей завтра!

Валери вернулась в дом, а Натан снова принялся расхаживать по лужайке. Не прошло и десяти минут, как из барака для работников появился Твиггер, тщательно причесанный и принарядившийся.

Несмотря на всю свою взвинченность, Натан не удержался от добродушной улыбки.

– Куда это ты направляешься, дружище?

Твиггер метнул на Натана сердитый взгляд.

– Последнее время ты стал чрезмерно интересоваться тем, как я провожу свое свободное время. С чего бы это? Хочешь заменить мне мамочку?

– А что, сегодня вечером в нашем городке состоится какая-то вечеринка? – как ни в чем не бывало продолжал улыбаться Хантер.

– Нет!

– Так куда же ты так вырядился?

– Отвяжись, Нат! Это не твое дело! – рявкнул Твиггер. – Я же не спрашиваю, почему ты бродишь перед домом, как заботливый отец в ожидании своего чада! Заметь, я не спросил тебя и о том, что это вы с Элиссой делали там, в конюшне, перед ужином!

– Верно.

– Вот видишь! Потому что я знаю, что это не мое дело!

И Твиггер неторопливой походкой направился к своей машине.

Улыбнувшись, Натан крикнул ему вслед:

– Эй, друг, передай от меня привет Валери! И смотри, к семи утра будь здесь, на ранчо! У нас полно работы.

Открыв дверь машины, Твиггер обернулся к своему упрямому другу.

– Спокойной ночи, мамочка! – пробурчал он и тронул машину.

Еще раз взглянув на часы, Натан решил, что если уж в нем действительно проснулся материнский инстинкт, то было бы логично вскочить в седло и пригнать домой эту непослушную Элиссу. Уж лучше отправиться на ее поиски, чем протаптывать дорожку на лужайке перед домом, мучаясь дурными предчувствиями. Пока еще не совсем стемнело, пора было ехать на поиски.

Решив сначала проверить самые страшные предположения, Натан первым делом поскакал в сторону каньонов. Если его страхи насчет возможного несчастья с Элиссой не оправдаются, то у него останется достаточно времени, чтобы найти ее среди полей и пастбищ ранчо. Он вовсе не собирался становиться постоянной нянькой для этой крайне независимой девицы, поэтому твердо решил раз и навсегда потребовать от нее обещания никогда больше не ездить одной, хотя не был уверен, что его ультиматум будет принят.

Завидев вороную кобылу Элиссы, бродившую по краю каньона без всадницы, Натан сразу забыл про свой ультиматум. От предчувствия самого страшного у него замерло сердце, а до ушей доносилось лишь жалобное мычание коровы.

Пришпорив своего мерина, Натан со скоростью стартовавшей ракеты помчался к каньону, по краю которого бродила знакомая вороная кобыла. Найдя сравнительно пологий спуск, он направил мерина вниз, мысленно пообещав себе убить Элиссу, если только она сама не успела этого сделать с собой. Черт возьми! Эта женщина доведет его до сердечного приступа!

– Катлер! Черт бы тебя побрал, где ты? – закричал Натан, спрыгивая с лошади.

– Здесь, внизу! – неожиданно донесся до него голос Элиссы.

Взяв себя в руки и приготовившись к худшему, Натан посмотрел вниз, однако среди густого подлеска не смог ничего разглядеть.

– С тобой все в порядке?

– Да!

– Тогда какого черта ты там делаешь? Уже совсем темно! – не выдержав, взорвался Хантер.

– Сама вижу, что темно!

Среди густых зарослей показалась ее темноволосая голова, склонившаяся над… нет, Хантер не смог разглядеть над чем!

Бормоча проклятия, он стал поспешно спускаться вниз, пытаясь удержать равновесие. Когда Хантер увидел, что Элисса тащит вверх по склону маленького новорожденного теленка, он замер на месте от изумления. Теленок слабо протестовал, пытаясь вырваться из ее рук, но у него ничего не получалось.

– Давай его сюда! – шагнул к Элиссе Хантер.

– Я проезжала мимо и услышала, как он бьется в кустах, – объяснила Элисса, задыхаясь от тяжелой ноши. Теленок весил не меньше сотни фунтов.

Подхватив жалобно мычавшего теленка, Натан стал взбираться вверх по склону, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы перевести дыхание. И как только Элиссе удалось найти силы, чтобы поднять такую тяжесть?

– Кто отвечает за скот и состояние заборов на этих пастбищах? – спросила Элисса, взбираясь вслед за Хантером вверх по склону. Только теперь она поняла, как легко было оступиться и потерять равновесие, держа в руках постоянно вырывавшееся животное. Она сама дважды съезжала вниз, чуть не падая на спину.

– Обычно тут за порядком следит Лес Файкс, – ответил Хантер. – Большая часть коров уже отелилась, но некоторых удалось осеменить слишком поздно, потому что симментальский бык умудрился повалить изгородь и крепко подраться с другим быком-лимузином. Они чуть не забодали друг друга насмерть, пока их сумели развести в стороны. В результате жестокой схватки оба быка на несколько недель потеряли всякий интерес к продолжению рода. А это говорит о многом, потому что бык скорее будет голодать, чем откажется от возможности покрыть корову.

Элисса с улыбкой выслушала рассказ Хантера, мысленно спрашивая себя, не таковы ли и все мужчины, а не только быки.

– Этот малыш, – продолжал Хантер, делая остановку, чтобы перевести дыхание, – родился совсем недавно. Должно быть, он свалился в каньон, когда пытался встать на ножки.

– И он наверняка погибнет, если как можно скорее не доберется до материнского вымени, – добавила Элисса неожиданно для себя самой. – Молозиво чрезвычайно важно, даже жизненно необходимо для новорожденных телят.

– Бог ты мой! – хмыкнул Хантер, делая еще шаг вверх по крутому склону. – На какое-то мгновение мне почудилось, что рядом со мной стоит твой отец! Значит, он и тебя научил кое-чему, да? Если бы я записывал все те бесценные практические советы относительно выращивания скота, которые щедро давал мне Эли, то у меня получилась бы целая книжка!

Когда Натану наконец удалось выбраться на ровную поверхность, к нему сразу подошла новоиспеченная мать теленка и стала жадно его нюхать. Ей вовсе не нравилось, что от ее детеныша пахнет человеком, и она угрожающе опустила голову, чтобы заставить человека отпустить ее «ребенка». Не дожидаясь продолжения красноречивого движения коровы, Натан опустил теленка на землю и поспешно отвел в сторону Элиссу.

Оба молча наблюдали, как корова захлопотала над своим отпрыском. Несмотря на все ее материнские усилия, слабенький теленок никак не мог подняться на то и дело подгибавшиеся ножки. Что удивительного в том, что он свалился с обрыва, если даже на ровной поверхности его не держали ноги!

– Пожалуй, будет лучше, если мы отведем корову с теленком в загон и там подоим ее, – решительно сказал Натан, глядя, как солнце медленно садится в пурпурно-золотые облака на горизонте. – Если теленок проведет сутки без кормления, вряд ли ему удастся выжить.

Элисса подвела лошадей, и, несмотря на сопротивление коровы, Натан перебросил ослабевшего теленка через седло своего мерина, выказывавшего явные признаки неудовольствия.

– Поскольку я не взял с собой Рики, тебе придется заменить его. Не позволяй корове приблизиться ко мне, – непререкаемым тоном говорил Хантер, взбираясь в седло. – Ей не нравится, что мы забрали у нее только что найденного детеныша. А если ей вздумаетсяпобежать обратно, на место родов, чтобы снова почувствовать его запах, гони ее вслед за мной в загон.

– Понятно, босс! – с успехом подражая ковбойскому выговору, проговорила Элисса.

– Извини, ты, наверное, не привыкла подчиняться приказам других…

– Отец отлично выучил тебя, Хантер, разве не так?

– Гораздо лучше, чем мой собственный папаша. Возможно, Сид и вправду был всемирной звездой родео, но отец из него был никудышный. Он относился ко мне по большей части как к досадной помехе. Рядом с Эли я впервые в жизни почувствовал, что нужен кому-то и даже любим.

– А что произошло с твоей матерью? – не удержалась от любопытного вопроса Элисса.

– У меня не было матери.

– Перестань, Хантер! Мать есть у всех.

На мгновение задумавшись, он ответил:

– Понятия не имею, где моя мать. Я был слишком маленьким, чтобы запомнить ее, когда она сбежала от отца.

Тронув поводья, Хантер заставил мерина двинуться рысью в сторону загонов для скота. Элисса задумчиво глядела ему в спину. Похоже, Джессика Ролинз Катлер и Сид Хантер имели между собой много общего. Оба относились к своим детям скорее как к неизбежной помехе, а не благословению свыше. Однако их обоих перещеголяла мать Натана, и вовсе сбежавшая от семьи.

Своих детей – если, конечно, они у нее будут – Элисса собиралась заботливо растить, никогда не бросая на волю судьбы и случая. Если бы Эли имел возможность воспитывать свою дочь до совершеннолетия, Элисса была бы сейчас совсем другой, гораздо более счастливой и уверенной в себе. Во всяком случае, так ей сейчас казалось.

Оглянувшись, она увидела последние лучи величественного закатного солнца. Ей казалось, что отец где-то совсем рядом, и она довольно улыбнулась – тут Джессика никак не могла помешать отцу и дочери, вновь обретшим друг друга. Элисса испытывала ощущение постоянного незримого присутствия рядом с собой любимого и любящего родного человека – отца, который наблюдал за ней, направлял ее действия и… любовался ею.

Когда корова бросилась вслед за увозившим ее теленка человеком, Элисса ловко вклинилась между нею и Натаном, не позволяя встревоженному животному атаковать похитителя. Дважды корова порывалась вернуться к тому месту, где она стала матерью, и оба раза Элисса без особого труда возвращала ее, заставляя бежать за теленком в сторону загонов для скота. К тому времени когда они добрались до места и загнали корову в стойло, уже совсем стемнело.

– Достань из подсобки фонарь, – распорядился Натан, крепко привязывая корову, чтобы она не мешала ему подоить себя. – Еще мне потребуется ведро и бутылка для теленка.

Элисса поспешила в подсобку и, вернувшись через несколько минут, застала корову в состоянии тупой ярости. Она вовсе не собиралась позволить человеку доить себя! Всякий раз, когда Натан пытался дотянуться до вымени коровы через металлические прутья загона, животное с гневным мычанием лягалось. Тихо выругавшись, Хантер поднялся на ноги и вышел. Спустя несколько минут он вернулся с лассо и стал ловко, одну за другой, привязывать ноги коровы к металлическим прутьям загона. Спустя еще несколько минут, несмотря на протестующее мычание, он выдоил молозиво для теленка. С помощью Элиссы ему удалось поставить теленка на ноги и споить ему столь нужное молозиво, которого он был так долго лишен из-за своего падения в каньон.

– Почему во время отела вы не перегоняете племенное стадо на другое пастбище? – спросила Элисса, держа бутылку, пока теленок жадно сосал молозиво. – Удивляюсь, как только мы не потеряли больше новорожденных телят!

– Зимой коровы были на другом пастбище, но в прошлом месяце оно вконец исчерпало свои кормовые возможности, и нам пришлось перегнать стадо на более свежую траву. Эли всегда считал, что лучше уж рискнуть несколькими запоздавшими с отелом коровами, чем всем племенным стадом, которое в поисках корма может сломать изгороди и разбрестись по всей округе. Вообще мы стараемся не использовать пастбище рядом с каньонами для коров с новорожденными телятами. Оно у нас всегда в резерве. Как только на других пастбищах появится достаточно весенней молодой травы, мы сразу перегоним стадо подальше от каньонов. А сейчас у нас слишком много хлопот с покосом, поливом и внесением удобрений, чтобы со всей тщательностью следить за каждой коровой и ее теленком.

– Тогда этим займусь я, – предложила Элисса.

– Слишком далеко от города, Катлер, не наездишься.

– Я пока не собираюсь возвращаться в город.

– Нет, собираешься, – сердито сказал Натан, забирая у нее из рук быстро опустевшую бутылку.

Элисса упрямо вскинула подбородок.

– Послушай, Хантер! Это ведь и мое ранчо тоже! То, что отец оставил тебе в наследство половину своей собственности, еще не позволяет тебе командовать мной!

– Должен же кто-то о тебе заботиться, – проворчал Хантер, отвязывая корову.

– Как бы там ни было, я не уеду, пока сама не сочту свой отъезд необходимым. Ты начинаешь вести себя как дядя Гил и кузен Верджил. Они тоже ждут не дождутся, когда я уберусь восвояси. Хотя они не устают твердить, что мы одна семья и должны держаться друг за друга, на самом деле они считают меня такой же чужой, как и тебя. Кстати, если тебе это интересно, хочу сообщить, что приняла окончательное решение не возобновлять товарищество.

Выпрямившись, Натан уставился на стоявшую у загона Элиссу.

– Надеюсь, ты понимаешь, какая заварится каша, как только ты объявишь о своем решении. Мне нужна доверенность, Катлер!

– Мне тоже хочется иметь многое, чего я иметь не могу, Хантер, – парировала она. – Думаю, за это дело придется взяться нам обоим, а не только тебе одному.

Медленно подойдя ближе к Элиссе, Натан уперся мускулистой рукой в решетку загона над ее головой и сказал:

– Я вовсе не шучу насчет доверенности. Если кто-то на этом ранчо может противостоять напору разъяренных и близких к банкротству Гила и Верджила, то это я, а не ты! Они уже привыкли воевать со мной. Каждый раз, когда Эли пытался возражать по поводу их неосторожных действий в отношении финансового благополучия товарищества, они тыкали ему в нос мной! Так что тебе нет никакого резона вмешиваться в нашу давнюю вражду.

Элисса еще выше вскинула подбородок, пристально глядя Натану в глаза.

– Нет резона? У меня здесь законный имущественный интерес, и я не собираюсь позволять тебе таскать для меня каштаны из огня!

– Черт побери! Как ты упряма, Катлер! – выпалил Натан.

– А ты хотел бы, чтобы я немедленно спряталась в своей городской квартире, а тебя оставила бы воевать за мои интересы? Я не из таких женщин! Я абсолютно самостоятельна и прекрасно могу постоять за себя, большое спасибо!

Выслушав такой феминистический выпад, Натан улыбнулся.

– Я вовсе не хотел сказать, чтобы ты сегодня же убиралась домой. Именно сегодня твое присутствие там совсем не нужно, поскольку Валери уехала домой в сопровождении Твиггера, который, как ты сама понимаешь, очень беспокоится за ее безопасность. Ты же знаешь, как мы, старомодные мужчины, любим заботиться и опекать…

Заразительный смех Элиссы прозвучал музыкой в ушах Натана. Последнее время она совсем не смеялась, с той самой ночи, когда они… В Хантере снова властно заговорило желание обладать ею. Для него не было ничего желаннее, чем ночной визит в спальню Элиссы. Он мечтал повторить совместное путешествие к высотам неизъяснимого блаженства.

Все последние дни он старался держаться от нее на почтительном расстоянии, чтобы не дать повод слухам, которые могли распространиться со скоростью лесного пожара и подлить масла в огонь, разожженный Гилом и Верджилом. Элисса владела таким состоянием, что Натан в глазах окружающих мог быть всего лишь ее наемным работником. Это осложняло ситуацию, делая из Хантера не просто мужчину, влюбленного в женщину, а искателя легких денег. К тому же и сама Элисса слишком подозрительно относилась к Натану, чтобы безоговорочно поверить в его любовь. Но что же делать? Одной ночи, проведенной в постели Элиссы, оказалось ужасающе недостаточно, чтобы удовлетворить разыгравшийся не на шутку мужской аппетит Натана. И с каждым днем вожделение становилось все сильнее…

– Катлер! – повернулся он к Элиссе.

– Что, Хантер?

Она взглянула на приблизившуюся к ней мощную широкоплечую фигуру, закрывшую собой все пространство перед ней, и тут же почувствовала, как ее тело потянулось к нему навстречу, изнывая от властного желания, настоящую силу которого она открыла для себя совсем недавно. Неужели она все же позволила этому человеку одержать над ней победу? Хантер стоял так близко, что Элиссу сразу охватило жгучее желание прижаться к его широкой груди, снова почувствовать на своем теле его умелые и ласковые руки, ощутить вкус его жгучих поцелуев… Ей стало жарко! Элисса с трудом контролировала свои чувства, а когда он начал целовать ее, она едва не потеряла сознание от невероятно острого наслаждения…

Весь необъятный мир сжался для нее до размеров пространства, занимаемого Хантером, страстно прижимавшим к себе ее податливое тело. Руки Элиссы скользнули вверх по мускулистой груди Натана и крепко обхватили его широкие плечи, горячие губы страстно отвечали на дерзкие ласки его языка, воспламенявшие все ее женское существо. Будоражащие воспоминания о первой ночи промелькнули в ее мозгу калейдоскопом мучительно сладких ощущений.

Невероятным усилием воли Натан отстранился от Элиссы. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь застал их в конюшне за любовными играми. Однако он был рад тому, что, несмотря на все разногласия между ними, она все же охотно отвечала на его ласки и поцелуи.

– Мне нужно зайти в барак к работникам, чтобы сказать о завтрашних делах, – слегка охрипшим от неудовлетворенного желания голосом тихо произнес Хантер. – А тебе спасибо за теленка.

– Не за что, Хантер, – так же тихо отозвалась Элисса. У нее от возбуждения пересохло в горле. Какое сильное влияние имел на нее этот человек!

– Я хочу, чтобы ты была моей… в любое время, в любом месте… всегда, – тихо проговорил он бархатным голосом. – Тебе стоит лишь намекнуть, и я…

Его слова подействовали на Элиссу словно удар электрическим током, возбудивший каждую клеточку ее тела. Стоит ли ей снова идти на риск, втягиваясь еще дальше в этот опасный роман?

– Ну, так ты приглашаешь меня? – задал он прямой вопрос.

Элисса медленно провела языком по внезапно пересохшим губам, и Натан едва сдержал стон – так сильно ему захотелось, чтобы этот шелковистый язычок коснулся его распаленной плоти…

– Я… – начала было Элисса, с трудом проглатывая комок в горле и делая глубокий вдох. И Хантер, не выдержав, снова закрыл ей рот жадным горячим поцелуем.

– Вот что я тебе скажу, Катлер, – через минуту проговорил он, отрываясь от ее губ. – Давай сделаем так. Дверь в мою комнату никогда не запирается, так что, если захочешь, сможешь легко меня найти. Чего хочу я, тебе уже и так известно…

Закрыв дверцу стойла, Натан вышел из загона, а Элисса еще долго не могла собраться с мыслями и заставить полупарализованное неожиданной вспышкой страсти тело сдвинуться с места. Она никак не могла решить, стоит ли поддерживать любовную связь с мужчиной, справиться с которым ей явно было не под силу. Если она все-таки пойдет к нему, это будет свидетельствовать о том, что она заинтересована в продолжении обучения искусству любви, а это давало ему мощное оружие против нее же самой…

«Знаешь что? Ты, кажется, слишком много думаешь! – мысленно сказала себе Элисса. – Надо быть проще. Отнесись к этому как к чистому сексу, и тогда тебе нечего будет терять!»

Она сокрушенно покачала головой. Да, женщина может убедить себя в необходимости чего угодно, если ей этого хочется! Кажется, ей не придется больше думать, где провести эту ночь…

Глава 15

Вернувшись из барака для работников в сопровождении верного Рики, Натан направился в кабинет Эли, чтобы завершить начатые еще утром дела. Не успев сделать и двух шагов, он остановился перед портретом Эли Ролинза, вновь поразившим его невероятным сходством с покойным. Довольно долго Натан молча стоял перед портретом человека, оказавшего столь значительное влияние на его жизнь. По сей день в ушах Хантера звучал голос Эли, всегда дававшего ему простые и мудрые советы. Порой он узнавал своего учителя и наставника в его дочери, гордой и упрямой Элиссе.

Взять, например, этот случай с теленком. Точно так же поступил бы сам Эли, несмотря на свой возраст и риск сердечного приступа от чрезмерных физических усилий. Эли всегда действовал по принципу «человек должен делать то, что он должен делать». Судя по всему, Элисса тоже действовала по этому принципу. Вместо того чтобы вернуться в дом за помощью, она сама стала спасать теленка, хотя он весил немногим меньше, чем она.

Натан улыбнулся про себя. Он вспомнил свое первое, ошибочное впечатление от Элиссы, когда встретил ее в городе. Тогда он решил, что она просто капризная избалованная вертихвостка, неблагодарная дрянь, забывшая родного отца. Прошло меньше двух недель, и Натан, узнавший о ней за это время очень много совершенно неожиданного, полностью изменил свое мнение. Теперь он невзлюбил Джессику за то, что та всячески старалась разлучить отца с дочерью. Такую же сильную неприязнь он стал питать и к Гэвису Спенсеру, которому был готов набить морду при первом же удобном случае. Этот ублюдок лишил Элиссу не только уверенности в себе, но и веры в мужчин вообще!

Натану было совсем не по нраву то, что Гэвин околачивался вокруг Элиссы, вызывая в ней кошмарные воспоминания о прошлом. Однако для такого кобеля, каким, несомненно, был Спенсер, Элисса была ускользнувшей добычей, и он наверняка не терял надежды настичь ее в один прекрасный день. При этой мысли Натан заскрежетал зубами. Элисса и так уже настрадалась, но у него в душе таились тревожные подозрения, что ее мучения еще не кончились. Возникший конфликт по поводу продолжения или прекращения товарищества поверг ее в состояние смятения и крайней подозрительности.

Устало вздохнув, Натан снял трубку, чтобы договориться об очередной поставке скота для предстоявшего родео. Теперь, когда Рей Твиггер заинтересовался Валери Митчелл, ему не доставит особого удовольствия сообщение о необходимости отправиться в рейс на скотовозе. Эта парочка, Рей и Валери, так рванула прямо со старта, что до финиша, по-видимому, оставалось уже совсем немного. Возможно, как раз в этот самый момент они… рвали финишную ленточку в квартире Валери.

Если бы только и он сам вместе с Элиссой мог отвлечься от запутанного узла бесконечных проблем и насладиться миром страсти и чувственности так, как это происходило в ту ночь! Как жаль, что сейчас рядом с ним не было надежного помощника, которому он мог бы на время доверить хозяйство, чтобы хоть немного отдохнуть в объятиях Элиссы…

Как только Натан уселся в рабочее кресло Эли Ролинза, его охватило ужасное чувство, словно дух покойного незримо витает над ним. Он стал мысленно убеждать себя в том, что с его стороны просто глупо и смешно так думать, но тут Рики насторожил уши и жалобно заскулил.

– Похоже, мы оба спятили, – сказал Натан собаке.

Он еще не закончил телефонный разговор, когда за окном мелькнул свет автомобильных фар и послышался скрип тормозов. Записав всю необходимую информацию, Натан положил трубку на рычаг и поспешил к двери, прежде чем в дом успел войти непрошеный гость.

На крыльце появился донельзя разгневанный Гил Ролинз. Он был похож на готовую вот-вот взорваться гранату, и Натан мысленно распрощался с перспективой тихого вечера.

– Сукин ты сын! – с порога выпалил Гил, без всякого приглашения врываясь в дом. – Что ты снова наплел Элиссе?! Как ты смел убедить ее в том, что Верджил…

– Не стоит изображать неведение, Гил, – резко оборвал его возмущенную тираду Натан. – Эли узнал из достоверного источника, что Сельскохозяйственный банк рассмотрел заявление Верджила о предоставлении ссуды, причем второй подписью на заявлении была ваша! И так уже Эли много лет смотрел сквозь пальцы на то, что вы с сыном беззастенчиво запускали руку в общий карман товарищества!

– Черт бы тебя побрал! Все равно у тебя нет никаких доказательств, и ты просто пытаешься заставить Элиссу действовать в твоих корыстных интересах, – усмехнулся Гил. – Где она? Где моя племянница? Я хочу немедленно поговорить с ней напрямую! Когда я все ей объясню, она вышвырнет твою паршивую задницу вон отсюда! Ты лишишься крова, ублюдок!

– И что же ты хотел мне объяснить, дядя Гил?

Мужчины разом обернулись на голос и увидели стоявшую на ступеньках лестницы Элиссу. Опираясь спиной о стену, она скрестила руки на груди. Вся ее поза и даже наклон головы до такой степени напомнили Натану покойного Эли, что он даже слегка отшатнулся. Гил, должно быть, тоже был поражен сходством Элиссы с его братом, потому что он сделал шаг назад и испуганно заморгал, словно увидел перед собой привидение.

Элисса стала медленно спускаться по лестнице, едва заметно прихрамывая на левую ногу. Ее черные глаза блестели, отражая свет потолочной лампы. На ней были бордовые джинсы и блузка в тон. В этой одежде она выглядела чистой и свежей, словно весенний первоцвет. Пушистые шелковистые золотисто-каштановые волосы мягко блестели, воздушным облаком обрамляя ее округлое лицо. Она улыбалась как отец – чуть приподняв левый уголок рта. Ее появление произвело сильное впечатление на обоих мужчин.

– Элисса, я… извини, тебе пришлось услышать мои грубые слова, – промямлил Гил.

Небрежно пожав плечами, Элисса прошла мимо мужчин и вошла в отцовский кабинет.

– Почему бы тебе, дядя Гил, не зайти и не рассказать мне то, что собирался?

Послушно войдя в кабинет, Гил уселся в кресло и сказал:

– Выгони его отсюда, и мы поговорим как родные люди.

Элисса бросила взгляд в ту сторону, где неподвижно стоял Натан. На его лице был написан безмолвный вопрос. Она поняла, что ему очень хотелось остаться, чтобы опровергнуть все обвинения Гила в свой адрес, но все же он решил оставить последнее слово за ней. И это было ей очень приятно. Несмотря на всю свою властную натуру и привычку быть хозяином положения, он демонстрировал ей свое уважение. Интересно, понимал ли он, насколько ей было приятно видеть, что он не пытается командовать ею сейчас, в присутствии дяди Гила? Наверное, понимал. Похоже, он уже успел неплохо узнать ее характер…

Увидев ее слабую улыбку, он понимающе кивнул:

– Я буду у себя. Позови, если понадоблюсь.

– Ты ей не понадобишься! – выпалил Гил. – Можешь начинать упаковывать свои вещи!

Натан промолчал, хотя ему очень хотелось высказать Гилу все, что он о нем думал. Позвав собаку, он медленно вышел из кабинета, мысленно давая себе клятву, что это первый и последний раз, когда он оставил Элиссу наедине с Гилом. Оставалось лишь надеяться, что она унаследовала от отца его твердый и сильный характер. Во всяком случае, именно такой характер понадобится ей для разговора с разгневанным дядюшкой.

Валери Митчелл была счастлива. Все годы после развода с мужем она искала человека, с которым могла бы завязать отношения, основанные не только на взаимном физическом влечении, но и на общих интересах и нравственных ценностях, не говоря уже о взаимном уважении. Рожденный и воспитанный в Техасе, Рей Твиггер отвечал всем ее требованиям. Кроме того, он вел себя как настоящий джентльмен, и ей самой пришлось пригласить его в свою постель. Первый раз в жизни!

Теперь она лежала рядом с Реем, нежась в блаженной истоме и вспоминая все удовольствия, которые она только что пережила вместе с ним. Внешне мускулистый и жилистый, Рей оказался нежнейшим любовником с ласковыми руками…

– Извини, Валери, я хотел сразу поговорить с тобой начистоту, но… – пробормотал Рей, осторожно обнимая ее за шею и прижимая к своей груди.

– Ты просишь прощения? – недоуменно переспросила она.

Все ее мечты рассыпались словно карточный домик! Она-то, дура этакая, думала, что у них с Реем все серьезно! Ишь чего захотела! Он получил от нее то, чего хотел, и теперь был готов с легким сердцем распрощаться навсегда.

Отстранившись, Валери повернулась к нему спиной.

– Говори, ковбой, и поскорее. Я не люблю долгих прощаний.

– Прощаний? – Приподнявшись на локте, Рей попытался увидеть ее лицо, скрытое волной светлых спутанных волос. – Ты хочешь, чтобы я ушел?

Повернувшись к Рею, Валери уставилась в его загорелое лицо.

– Нет, это ты хочешь уйти!

– Ничего подобного! Я только хотел сказать, что чувствую себя виноватым за то, что слишком торопил события, не дал тебе достаточно времени, чтобы привыкнуть ко мне… и, возможно, даже полюбить, – принялся горячо объяснять ей Рей, – но я, пожалуй, переоценил себя, и все мои благие намерения рухнули… Короче говоря, мне бы не хотелось, чтобы ты думала, будто я здесь только для секса.

Именно эти качества – честность и открытость – нравились Валери больше всего в этом симпатичном ковбое.

– Как, ты не хочешь секса? – лукаво улыбнулась она, мгновенно вернув себе прекрасное расположение духа.

Откинув назад голову, Рей добродушно рассмеялся. Именно тонкое чувство юмора нравилось ему в Валери!

– Я очень хочу секса! И как можно больше! Я хочу вообще никогда не вставать с твоей постели! Только не думай, будто я маньяк…

– А разве ты не маньяк?

– Нет!

– Надо же!

– Валери, шутки в сторону. Я хочу, чтобы наши отношения… что-то значили для нас обоих, что-то большее, чем просто хороший секс.

– То есть что-то вроде… ты предлагаешь мне держать поводья твоей лошади? – игриво улыбнулась Валери.

– Ну да, что-то вроде того, – обезоруживающе улыбнулся Рей, и от этой улыбки сердце Валери растаяло. – Ты можешь держать поводья моей лошади в любое время дня и ночи, и я хочу, чтобы это стало началом взаимных обязательств доверять друг другу и хранить верность во время вынужденных разлук.

Валери обвила его шею обеими руками и тихо прошептала:

– Договорились, ковбой!

Пока из проигрывателя компакт-дисков доносилась песня Гарта Брукса и Криса Леду о том, что должна делать с ковбоем женщина, Валери и Рей на практике осуществляли их рекомендации, наслаждаясь ласками друг друга.

Их блаженство резко прервал телефонный звонок. Сначала Валери не хотела снимать трубку, но проклятый аппарат все трезвонил. Кто бы это ни был, настойчивости ему было не занимать.

Недовольно ворча, Рей снял трубку и протянул ее Валери.

– Алло, – сердито буркнула она.

– Это Натан Хантер. Твиггер там?

Рей тут же взял трубку у Валери.

– Что случилось на этот раз, мамочка?

– Надеюсь, я не слишком помешал вам.

Рей заметил, что в голосе Натана не было и намека на раскаяние.

– Ты что, собираешься и дальше за мной так же присматривать, мамочка? – возмутился Твиггер.

– Нет, просто мне нужно срочно с тобой поговорить, – коротко и без всякой обиды ответил Хантер.

– А подождать нельзя? – Рей взглянул в выразительные голубые глаза Валери, и его снова охватило страстное желание. Звонок Хантера пришелся ужасно некстати!

– Если бы было можно подождать, я не стал бы звонить тебе прямо сейчас. Мне необходимо срочно выяснить, сможешь ли ты завтра отправиться на скотовозе в Канзас-Сити. Национальная ассоциация родео устраивает там благотворительные представления, денежные сборы от которых пойдут на нужды местных детских приютов. Я обещал доставить для них бесплатную партию бычков, – скороговоркой произнес Натан и, чуть помедлив, добавил: – И еще я хотел предложить тебе приобрести мою часть компании.

От неожиданности Рей чуть не выронил из рук трубку.

– Приобрести?..

– Ну да, ты хочешь купить принадлежащую мне часть нашей с Эли компании?

– Не знаю, смогу ли…

– Думаю, цена покажется тебе вполне подходящей, а в качестве обеспечения для банковской ссуды послужит скот. Собственно, я хотел узнать, заинтересован ли ты в этой сделке.

– Да, конечно! Но…

В этот момент раздался звонок в дверь, и Валери, недовольно чертыхаясь, встала с постели. Натянув на себя джинсы и футболку, она направилась к двери, на ходу поправляя растрепанные волосы. Зажав телефонную трубку между щекой и плечом, Рей тоже принялся натягивать джинсы прямо на голое тело, не прекращая разговаривать с Натаном.

– Что случилось, Нат? С чего это ты вдруг решил продать свою часть компании?

– Ну, что тебе еще?! – раздался возмущенный голос Валери, открывшей входную дверь.

Выглянув из-за косяка, Рей увидел мужчину, рвавшегося в квартиру, словно она была его собственной.

– Нат, можно я тебе перезвоню чуть позже? Тут какой-то парень рвется в дом, а Валери, кажется, не очень хочет его пускать.

– Парень? Как он выглядит? – спросил Натан.

Застегивая молнию на джинсах, Рей вгляделся в незваного гостя попристальнее.

– Светлые волосы, рост шесть футов, жутко дорогой деловой костюм…

– Должно быть, это Роберт Грейсон, бывший жених Элиссы.

– Во всяком случае, ведет он себя очень нагло, – заметил Рей.

– Точно, это Роберт! Передай ему от меня привет. На прошлой неделе я чуть не спустил его с лестницы. Уверен, он меня хорошо помнит.

– С удовольствием, Нат! Слушай, я куплю твою часть компании, а завтра готов буду отправиться с партией скота в Канзас-Сити! Может, забрать с собой и этого Роберта и посадить его в скотовоз вместе с бычками?

Натан злорадно хмыкнул:

– Там ему самое место!

– Нат, я тебе перезвоню. Сейчас мне нужно разобраться с этим типом, – торопливо проговорил Рей и повесил трубку на рычаг.

Стоявший в коридоре Роберт увидел через плечо Валери наспех одевающегося ковбоя и ухмыльнулся:

– Ну и ну, похоже, этот дом окончательно превратился в публичный!

Пропустив мимо ушей оскорбительное замечание, Валери вновь сердито спросила:

– Роберт, что тебе здесь нужно?

Бросив на Рея полупрезрительный взгляд, Роберт ответил:

– Я зашел сказать Элиссе, что сегодня вечером имел серьезный разговор с ее родителями. Они только что вернулись из круиза.

– Уверена, они были несказанно рады твоему визиту, – съязвила Валери.

– Они были крайне огорчены, узнав, что Элисса отказала мне и стала крутить роман с ковбоем, который командует на ранчо ее отца.

– Ты рассказал об этом ее родителям? – изумленно округлила глаза Валери.

Роберт торжествующе улыбнулся:

– Я предупреждал Элиссу, что она нарывается на крупные неприятности, отказываясь выйти за меня замуж. Даниэль Катлер считает меня бесценным сотрудником компании…

– Скорее не имеющим никакой цены, – язвительно переиначила его слова Валери. – Боже праведный! Не могу поверить своим ушам! Роберт, неужели ты всерьез полагаешь, что родители Элиссы поверят не ей, а тебе?

– Конечно! – без тени сомнения в голосе заявил Грейсон. – Джессика целиком и полностью на моей стороне. Она хочет, чтобы ее зятем стал я, и обещала серьезно поговорить со своей легкомысленной дочерью. К тому же ее сильно огорчило известие о том, что Элисса вот уже несколько дней торчит на ранчо Ролинзов.

Валери закипела от гнева. Она всегда недолюбливала этого высокомерного Грейсона, не говоря уже о том, что никогда не одобряла выбор Элиссы, решившей выйти за него замуж и так жестоко наказанной этим наглецом!

– Ну погоди, подонок ты этакий! Завтра утром я приду на работу, и тогда все сотрудники узнают о твоих милых проделках с секретаршей за спиной у Элиссы!

– Тогда они узнают и о твоей бурной сексуальной жизни, – пригрозил Роберт, ничуть не смутившись, – о том, что каждый вечер в твои трусики запускает руку новый мужчина…

В этот момент его с такой силой отбросили к стене, что он прикусил язык и из глаз посыпались искры. Двести фунтов стальных мышц придавили его, и в солнечное сплетение больно ударил острый локоть. Роберт тут же согнулся пополам, тщетно пытаясь сделать вдох и широко разевая рот, словно выброшенная на берег рыба.

– Это моя женщина! – гневно прорычал Рей в лицо Роберту. – А тот ковбой с ранчо – мой лучший друг!

Глаза Роберта расширились от ужаса и чуть не вылезли из орбит, когда Рей слегка коснулся коленом его паха.

– Извинись перед леди, – процедил сквозь зубы Рей, – если не хочешь, чтобы твоя башка оказалась в заднице!

– Извини, – поспешно пробормотал Роберт.

Схватив Грейсона за волосы, Рей с отвращением вышвырнул его вон из квартиры.

– Так ему и надо! – восхищенно пропела Валери.

Закрыв дверь, Рей повернулся к ней и тут же получил горячий страстный поцелуй. Довольно улыбаясь, он легко поднял Валери на руки и понес в спальню, на ходу спрашивая:

– Итак, на чем мы с тобой остановились?

Валери просияла.

– Рей, я так счастлива, что готова умереть, – тихо прошептала она.

– Как, и ты тоже? – притворно удивился Рей и уже в следующую секунду забыл обо всем на свете, утонув в море всепоглощающей страсти.

Подойдя к столу, Элисса уселась в кожаное кресло отца. Психологический эффект оказался очень сильным, потому что, глядя на нее, дядя Гил не мог не видеть за ее спиной выразительный портрет брата. Избавившись от присутствия Хантера, он невольно ощущал незримое присутствие Эли, подозревая, что племянница сделала это неспроста. Действительно, Элисса умышленно пригласила дядю в кабинет отца и села так, чтобы он не мог не видеть портрета своего брата. Теперь, когда она приняла окончательное решение, ей не терпелось привести его в исполнение.

Гил наклонился вперед, чтобы не видеть портрета Эли за спиной Элиссы, но его уловка оказалась совершенно бесполезной.

– Хватит ходить вокруг да около, – сурово начал он. – Я привез контракт о возобновлении товарищества на прежних условиях. Я хочу, чтобы ты немедленно подписала его и перестала претендовать на реальное ведение дела, в котором ничего не смыслишь.

Такое категоричное заявление было ошибкой с его стороны, потому что Элисса тут же напряглась всем телом. Ей вовсе не понравились его слова насчет ее некомпетентности в сельском хозяйстве.

– Ты поверила словам Ната о финансовых проблемах Верджила, – так же сердито продолжал Гил. – Это ложь! Его дело процветает. Со всей страны к нему приезжают коннозаводчики, чтобы покрыть своих кобыл его племенными жеребцами. Из его конюшни вышли три чемпиона!

«Ну да, жизнь вообще прекрасна и удивительна», – скептически подумала Элисса, не говоря, однако, вслух ни слова.

– На моей части ранчо дела идут превосходно! Мое хозяйство не только самоокупаемо, но и рентабельно! – продолжал Гил. – Много лет я занимаюсь откормом телят, взятых у Эли, пшеницей, выращенной на своих полях, а потом продаю их на бойню. Вырученные деньги помещаются на банковский счет товарищества. Не знаю, что там наговорил тебе Нат, но наше товарищество работало как хорошо отлаженная машина и еще может давать неплохой доход.

Сейчас Гил напоминал Элиссе только что вступившего в должность президента, расхваливающего свои достижения во время избирательной кампании, – мир чудесен, практикуемая государственная политика во всех областях человеческой деятельности просто безупречна, и вообще дела идут отлично! Именно так говорил сейчас и Гил. Тот факт, что Верджил с ходу отказался назвать банк, выдавший ему ссуду, возбудил подозрение Элиссы, а столь поздний визит дяди Гила только усугубил его. У нее было такое ощущение, словно он и Верджил постоянно держали друг друга в курсе всех событий, связанных с ней и ее действиями на ранчо.

– Хорошо, представим на минуту, что все это правда, – спокойно начала она.

– Это действительно правда! – поспешно заверил ее Гил.

Элисса холодно улыбнулась. Заверения дяди Гила казались ей слишком горячими, чтобы быть правдивыми.

– Я уверена, это можно подтвердить фактами и цифрами из налоговой декларации. Что же касается оплаты труда членов семьи и наемных работников…

Элисса увидела, как Гил откинулся на спинку кресла и его зеленые глаза настороженно сузились.

– Я уже говорил тебе, что в платежную ведомость включены все работники, а также члены семьи, вносящие значимый вклад в хозяйственную деятельность.

– Да, – согласилась Элисса. – Я живу здесь вот уже почти две недели и еще ни разу не видела Верджила за работой. Он не занят на покосе, не пасет стада, не занимается объездом и ремонтом изгородей. Больше того, я имею все основания считать, что пикап, приобретенный для него за счет товарищества, и бензин для него списываются как расходы всего ранчо. Значит, Верджил не только нарушает законы о налогообложении, выращивая своих лошадей на ранчо и не платя при этом ни цента за корма и пользование землей, но еще и получает зарплату и даже государственную субсидию за свое ничегонеделание.

– Ерунда! – вспылил Гил. – Верджил каждый день присматривает за бычками!

– Каким образом? Из окна принадлежащего ранчо пикапа, когда едет на встречу с клиентом, заинтересованным в его жеребцах?

– Нет, он работает наравне с другими.

– Опрошенные мной работники этого не подтвердили, – резко сказала Элисса. – Какова зарплата Верджила на сегодняшний день?

– Пятьдесят тысяч долларов в год, – с неохотой ответил Гил.

– Такая же, как и государственная субсидия, получаемая по федеральной программе? Извини за прямоту, но Верджилу слишком много платят за работу, которую он не выполняет, а это уже двойная ложь. Сомневаюсь, чтобы это нравилось моему отцу, а уж федеральным ведомствам и подавно не понравится. Подозреваю, аудиторская проверка вскрыла бы такие безобразные факты, что финансовая инспекция не один год держала бы кузена Верджила под пристальным наблюдением.

– Ты что, угрожаешь мне? – прорычал Гил, злобно уставившись на племянницу. – Если так, то тебе придется горько пожалеть об этом!

– Так же, как и моему отцу? – в упор глядя в глаза Гилу, спросила Элисса. – Тебе ведь смертельно не хотелось расторгать договор товарищества с моим отцом, чтобы и дальше наживаться за его счет, так? И когда он пригрозил положить конец присвоению чужих денег, ты стал действовать иначе?

– Что ты хочешь этим сказать? – завопил Гил.

– Я совсем не уверена в том, что гибель моего отца была случайной.

Побагровев от ярости, Гил чуть не прыгнул на племянницу из своего кресла.

– Ты хочешь сказать, что я убил собственного брата из-за того, что он не хотел…

– Чего он не хотел? – остро глянула на него Элисса.

Гил не ответил. Казалось, он был ошеломлен не меньше ее самой.

– Я не потерплю, чтобы ты и Нат обвиняли меня во всех смертных грехах и распускали возмутительные сплетни! Не смей угрожать мне, Элисса! Я твой дядя!

– Еще неизвестно, хорошо это или плохо. Для отца это было, пожалуй, даже слишком плохо…

Резко наклонившись вперед и грозно уставившись в лицо племянницы, Гил хрипло произнес:

– Ты можешь расторгнуть договор товарищества и натравить на моего сына финансовую инспекцию, но, клянусь, ты сама потом пожалеешь, что вмешалась не в свое дело. – Он гнусно ухмыльнулся. – У тебя есть мать и отчим с большими денежками. Я никогда не считал тебя настоящим членом нашей семьи. Тебя обуяла жадность, и ты хочешь заполучить не одно, а два наследства! А твой любовник готов позволить тебе делать все, что угодно, лишь бы ему и дальше жить у сытной кормушки. Ты еще вспомнишь меня, когда Нат Хантер, вконец разрушив построенное многими поколениями наших предков большое процветающее хозяйство, примется за тебя, детка. Он уничтожит и тебя! Эли никогда не хотел этого.

– Нет, но вряд ли он хотел, чтобы ты и Верджил предали его, – сухо возразила Элисса, тоже подаваясь вперед, чтобы не смотреть на дядю Гила снизу вверх. – Если ты так настаиваешь на возобновлении товарищества, через неделю здесь будет вызванный мной аудитор. И тогда тебе придется объяснять, каким образом Верджил и Патрисия получают и зарплату, и государственную субсидию за то, что ничего не делают для ранчо. То, что твоя дочь иногда оформляет платежные ведомости, не может считаться весомым вкладом в хозяйственную деятельность. Патрисия никогда не подходила близко к корове и знает о существовании этого животного только по куску говядины в своей обеденной тарелке. А вот ее муж, Денис, тот действительно отрабатывает свой хлеб. Говорят, ты обращаешься с ним не как с зятем, а как с наемным работником, обязанным выполнять все твои приказания. Интересно, какое приказание ты дал ему в тот день, когда погиб мой отец?

– Ты такая же стерва, как и твоя мать! – рявкнул Гил.

– Будучи стервой, официально заявляю, что в понедельник состоятся закрытые торги с целью раздела общей собственности товарищества, на которых обязаны присутствовать ты и Верджил. А сейчас я объявляю договор товарищества расторгнутым! Утром я первым делом свяжусь с адвокатом моего отчима, чтобы составить все необходимые бумаги, а также освободить имущество моего отца от всех долговых обязательств, возникших по вине его брата и племянника. Поскольку в соответствии с завещанием отца этот дом остается в моей собственности, так как тебе в свое время были выделены средства из доходов товарищества на постройку дома в местном городке Ролинзе…

– Откуда тебе это известно? – пробурчал Гил.

– Последние два часа я провела в комнате моего отца, изучая папки с документами, – коротко пояснила Элисса. – Короче, прошу покинуть мой дом, иначе я буду вынуждена вызвать полицию и силой выдворить тебя из пределов моей частной собственности!

– Хочешь использовать Спенсера против меня? – хмыкнул Гил. – Хорошо ли ты подумала, деточка?

Элисса усилием воли заставила себя пропустить эту насмешку, в которой прозвучал оттенок угрозы, мимо ушей и твердо сказала:

– Спокойной ночи, дядя Гил. Увидимся на торгах.

Не говоря больше ни слова, он встал и вышел из кабинета, а Элисса без сил откинулась на спинку кресла, чувствуя себя так, словно только что взорвала какое-то монументальное здание, обломки которого пылали до сих пор. Интересно, был ли Гил так же взбешен в тот день, когда повздорил со своим братом? У Элиссы создалось такое впечатление, что он был готов сожрать ее. К счастью, он, наверное, был слишком сыт.

С силой захлопнув дверь пикапа, Гил грязно выругался. Надо было ожидать, что эта стерва Джессика найдет способ отомстить ему даже через столько лет! С того самого дня, когда Гил впервые увидел жену брата, его спокойная жизнь кончилась. Она держала его за дурака, как, впрочем, и своего мужа, и в конце концов сумела оставить их обоих с носом. Элисса оказалась похлеще своей матери, потому что у нее были мозги, а в качестве советчика и телохранителя рядом с ней оказался Натан Хантер. Гил не сомневался в том, что Элисса и с ним вела очень хитрую политику, создавая у него иллюзию игры по его правилам. Если бы Гил мог повернуть время вспять, он бы, несомненно, изменил ход событий, приведших в конце концов к такой драматической ситуации. Интересно, узнал ли Эли тогда всю правду? Рассказала ли ему Джессика о том, что…

В этот момент открылась дверь с пассажирской стороны и в машину проскользнул Верджил, выжидательно глядя на отца.

– Где тебя носило? – рявкнул Гил.

– Улаживал кое-какие дела, – коротко ответил его сын.

– Постарайся уладить все как можно быстрее, потому что Элисса только что объявила о своем твердом решении расторгнуть договор товарищества и провести закрытые торги с целью раздела имущества.

– Что?! – взвыл Верджил.

– И вдобавок пригрозила пригласить аудитора, если мы откажемся выполнять ее требования. Девчонку нужно остановить любой ценой. Как только доберешься до дома, постарайся прикрыть все свои тылы. Но что хуже всего… – он замолчал, заводя двигатель, – она начала интересоваться обстоятельствами гибели отца.

– Черт возьми! – вырвалось у Верджила. – Только этого нам сейчас не хватало!

Гил рванул с места машину, проклиная себя за то, что связался когда-то с Джессикой и теперь вынужден расхлебывать кашу с Элиссой. Прошлое настигало его со страшной скоростью, грозя неотвратимым крахом.

Глава 16

Проследив взглядом за удалявшимися огнями машины Гила, Элисса отправилась наверх. После тяжелого разговора с дядей она была натянута, словно тетива лука, и внутренне дрожала от избытка адреналина в крови. Простит ли ее прадедушка Ролинз за то, что она разрушила единство большого ранчо, которое он хотел сохранить в целости на много веков? Элисса нарушила семейную традицию и отвернулась от своих родных, оставив их в беде, если, конечно, Хантер сказал ей правду насчет катастрофического финансового положения Гила и Верджила.

– Жалеешь о случившемся, Катлер?

Услышав звучный баритон Натана, Элисса вздрогнула. Подняв глаза, она увидела у двери своей комнаты высокую мускулистую фигуру Хантера.

– Ты что, подслушивал?

– В том не было нужды. Я слышал, как Гил с такой яростью хлопнул дверью, что весь дом задрожал. Этого было вполне достаточно, чтобы догадаться: ты отказалась и дальше покрывать долги его сына.

Остановившись рядом с Хантером, Элисса призналась:

– Я чувствую себя предательницей по отношению к моим предкам…

Взяв мозолистыми пальцами нежный подбородок Элиссы, Натан ласково приподнял ее голову так, чтобы видеть ее глаза.

– Не вини себя за то, что Гил с Верджилом своими необдуманными действиями уже давно подорвали благополучие ранчо. Это они предали семейную традицию из-за своей алчности и стремления прославиться любой ценой. Им было недостаточно иметь ранчо, и теперь Верджилу придется заплатить за свое высокомерие и легкомысленное желание слишком быстро разбогатеть. Мне уже приходилось видеть, как гибнут молодые выскочки, пытающиеся бежать впереди паровоза. Как правило, они быстро разоряются, теряя все, что с великим трудом было нажито их отцами. Кроме того, Эли сам хотел расторгнуть договор товарищества. Ты только выполнила его желание.

– И все же мне не нравится выступать в роли предателя своей семьи. Это…

– Безжалостно? – закончил за нее Натан, ласково проводя большим пальцем по ее пухлым губам. – Нет, милая, это называется борьбой за выживание. Ты сумела спасти хотя бы половину ранчо. Времена меняются, и мы тоже должны меняться вместе с ними. Ты поступила абсолютно правильно.

– А ты не собираешься со временем избавиться и от меня? – со скрытой тревогой спросила Элисса.

– Ну, честно говоря, собираюсь. – При этих словах она резко отшатнулась от Натана, мгновенно воспылав к нему ненавистью, но он широко улыбнулся и продолжил: – Но не от тебя, а от принадлежащей мне половины компании по выращиванию скота для родео. Собственно, я уже договорился с Твиггером о том, что он купит ее у меня. Последние годы твой отец все больше дел на ранчо поручал мне, готовясь со временем и вовсе удалиться от дел, поэтому перевозками занимался по большей части Рей, а я только подписывал контракты и организовывал график работ. Мы ствоим отцом уже обсуждали этот вопрос раньше. Конечно, я говорил с Твиггером только о своей половине компании, ты же вольна делать со своей половиной все, что захочешь. Уверен, вы с Твиггером составите отличную пару деловых партнеров, поскольку у вас много общего.

– Например? – уточнила Элисса.

– Вы оба прекрасно относитесь к Валери. Боюсь, мне пришлось потревожить их, когда я позвонил Рею, чтобы поговорить о сделке, а потом на сцене появился твой дорогой друг Роберт…

– Что ему было нужно? – проворчала Элисса.

– Думаю, у него слишком мало неприятностей, он хотел получить побольше. Когда я повесил трубку, Твиггер собирался вышвырнуть его за дверь. Похоже, этот гаденький тип не хочет оставить тебя в покое.

– Ему есть что терять, – мрачно заметила Элисса. – В наши дни не так-то просто найти богатую невесту. К тому же чрезмерной алчностью страдают не только члены семьи Ролинзов, как ты, наверное, сам знаешь.

– В семье Хантеров тоже кое-кто слишком жаден, – пробормотал Натан, беря лицо Элиссы в обе ладони и наклоняясь к ней для поцелуя. – У тебя есть кое-что, до чего я очень жаден…

Почувствовав на своих губах его влажный чувственный рот, Элисса сразу ощутила прилив страсти и… подозрительности одновременно, но сопротивляться она не могла, даже если бы и захотела. Когда его руки крепко обняли ее, она ласково провела ладонями по мускулистой широкой груди Ната и тут же услышала ответный стон наслаждения.

– Боже, как я мечтал снова ощутить вкус твоих губ! – простонал он.

Элисса прекрасно понимала, о чем он говорит. Каждую ночь, когда в ее спальне воцарялась темнота, она боролась с собственными сладкими воспоминаниями и неутолимым желанием снова видеть Хантера в постели рядом с собой. Несмотря на запутанный узел сложных жизненных проблем, она не могла противиться его неотразимому мужскому обаянию.

В тот самый первый раз он стал для нее тихой гаванью в бурном море событий. Она нуждалась тогда в утешении, и Натан дал ей гораздо больше, раскрыв перед ней мир страсти и чувственных наслаждений. Хантер воскресил в ней растоптанную Гэвином Спенсером веру в собственную женскую привлекательность, возродил ее женскую суть, заставил снова жить, а не существовать. Элисса дорожила разбуженными им чувствами и, как бы ни сложилась судьба, никогда не смогла бы забыть его.

Сегодня ночью она хотела подарить Хантеру драгоценные мгновения, подобные тем, которыми он одарил ее в ту первую ночь, когда так нежно и одновременно страстно любил. Любил всю – с головы до кончиков пальцев на ногах. Ей хотелось почувствовать каждый дюйм его сильного тела, запомнить свои ощущения, чтобы потом, закрыв глаза, она могла вызвать в памяти каждый изгиб его тела, каждое мгновение любовных ласк…

Слегка отстранившись от Хантера, Элисса взяла его за руку и повела за собой в темную спальню, едва дыша от сильного возбуждения.

Остановившись у постели, она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, и Натан словно зачарованный следил глазами за движениями ее рук. Когда она, справившись с пуговицами, сняла рубашку с плеч Ната и прижалась влажными губами к его груди, у него пресеклось дыхание.

– Сегодня соблазнять тебя буду я, – прошептала она, – ты не против, Хантер?

Против? Да он и мечтать об этом не смел!

– Нисколько, – хрипло пробормотал он, – только не знаю, как долго смогу выдержать, потому что ужасно хочу тебя…

– Выдержать? Это интересно, – лукаво улыбнулась Элисса, нежно целуя его грудь, живот, спускаясь все ниже и ниже, пока кончики пальцев не коснулись застежки на джинсах и ловко не расстегнули их.

– Элисса… – простонал Натан, испытывая сладкую муку от нежных прикосновений ее ищущих рук, настойчиво стягивавших с него джинсы и трусы. Наконец вся одежда упала к его ногам, и Элисса медленно опустилась на колени перед его напряженной, твердой, как стальной стержень, мужской плотью. Она принялась нежно касаться ее горячими губами, и дыхание Натана сразу стало прерывистым и шумным, а голова пошла кругом от нараставшего наслаждения. Потом она осторожно взяла его в рот и провела языком по бархатистой поверхности головки.

– Нет! Не надо! – вырвалось у Натана, когда его тело невольно подалось вперед, навстречу ее ласкам.

Элисса тут же выпустила его изо рта.

– Я не хотела сделать тебе больно… Я думала, тебе это будет так же приятно, как и мне.

Прерывисто дыша и закрыв глаза, он тщетно пытался овладеть своими разбушевавшимися мужскими инстинктами.

– Я боюсь, моя реакция испугает тебя, а то и внушит отвращение, – признался он. – Держусь только на силе воли…

Элисса улыбнулась, ласково проводя кончиками пальцев по всей длине пульсирующей мужской плоти.

– Ты говоришь совсем как я тогда… Значит, теперь мы квиты.

Когда Элисса, нежно сжимая его рукой, стала ласкать языком горячую набухшую головку, Натан решил, что умрет под этой сладчайшей пыткой, потому что остаться в живых после таких блаженных ощущений было просто невозможно.

Тем временем Элисса нежно целовала внутреннюю поверхность его бедер и покрытый жесткими курчавыми волосами низ живота, а потом неожиданным движением снова пробегала кончиками пальцев по всей длине невероятно увеличившегося в размерах мужского естества и целовала его. Дразнящие ласки повторялись снова и снова, пока Натан не зашатался, не в силах больше удержаться на ногах.

– Все, больше я не выдержу, – застонал он, и Элисса негромко рассмеялась счастливым воркующим смехом.

– Тогда, может, ляжешь и мы продолжим, Хантер? В этом деле я совсем еще новичок, поэтому мне хочется побольше попрактиковаться. Ведь ты понимаешь меня? Я хочу наверстать упущенное…

– За одну ночь?

Заставив его лечь на постель, она удобно устроилась у него между ног и продолжила сладкую пытку, со стыдливым удовлетворением наблюдая за его лицом, искаженным гримасой страсти и наслаждения. Ей нравилось чувствовать свою власть над этим большим и сильным мужчиной, беспомощно вздрагивавшим теперь под ее ласковыми пальцами и губами и стонавшим от удовольствия. Когда блаженство Натана приближалось к вершине, она инстинктивно прекращала ласкать его, давая ему немного отдохнуть. Но стоило лишь бушевавшему пламени страсти чуть поутихнуть, она вновь и вновь принималась целовать его в самые нежные, чувствительные места, в который уже раз доводя почти до состояния экстаза.

– Все, – хрипло простонал Натан, – ты уже достаточно попрактиковалась. Боюсь, тебе придется искать себе другой объект для экспериментов…

– Мне нравится тот, что лежит передо мной, – прошептала Элисса, начиная покрывать поцелуями низ его живота и медленно двигаясь все выше и выше. Когда ее ласкающие губы добрались до чувственного рта Натана, он уже едва дышал от невыносимого вожделения.

– Ну же, Хантер, – прошептала она, – неужели тебе не хочется увеличить свой потенциал?

– Я и так уже увеличился дальше некуда! – тихо рассмеялся Нат, целуя припухшие губы Элиссы.

– Я это заметила, – стыдливо призналась она.

Почувствовав на ее губах вкус собственного желания, Натан чуть разом не кончил. Чтобы доставить ему удовольствие, Элисса отбросила все запреты и предубеждения, быстро научившись тому, где и как касаться его тела, когда ускорять темп ласкающих движений и когда останавливаться.

И вот, когда Натану показалось, что он снова обрел над собой контроль, она возобновила свои ласки с новой силой. Хантер чувствовал себя куском глины в ее руках. И это ему нравилось.

Когда он в очередной раз застонал на самом краю надвигавшегося взлета, Элисса осторожно отстранилась от него, чтобы снять с себя одежду. Он любовался округлыми формами ее тела, посеребренного холодным светом луны. Элисса предусмотрительно повернулась к нему правым боком, чтобы он не видел ее искалеченного левого бедра. Освободившись от одежды, она снова склонилась к нему, готовая к новым, сводящим с ума ласкам.

Твердые соски ее грудей коснулись мускулистой груди Натана, а бедра слегка потерлись о его набухшую плоть. В этот момент Натан едва не потерял сознание от острого вожделения. Темноглазая богиня кого угодно могла свести с ума своими медленными дразнящими ласками!

Жаль, Роберту уже никогда не придется узнать, чего он лишился, потеряв Элиссу – великолепную любовницу, надежную жену, умную советчицу… Какой идиот!

Нежные руки и губы неустанно ласкали его тело, и Натану приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не повалить Элиссу на спину и, подмяв под себя, глубоко войти в ее разгоряченное тело.

– Иди сюда, – наконец позвал он ее, властной рукой обнимая за талию и поднимая ее бедра точно над своими. – Раз уж ты начала, тебе придется и заканчивать, пока меня не разорвало на мелкие кусочки от неутоленного желания.

Не совсем понимая, к чему он клонит, Элисса взглянула на Натана темными, блестящими в темноте глазами, полными огня страсти. Но когда он медленно посадил ее на себя, она познала удивительное чувство взаимного обладания. Хантер учил ее двигаться в такт нетерпеливым толчкам его плоти, и по ее телу разливались горячие волны блаженства. Не в силах сопротивляться жаркому пламени страсти, она выгнулась всем телом назад, чувствуя неотвратимое приближение кульминации. В очередной раз опустившись на твердый стержень, Элисса конвульсивно содрогнулась от захлестнувшей ее волны невероятного наслаждения и прижалась грудью к телу Хантера, по которому в этот момент тоже пробегала дрожь последнего взлета. Ощущение горячей струи, ударившей в нее, усилило наслаждение Элиссы, и она долго без сил лежала, приникнув к Натану, не в силах оторваться от его разгоряченного сильного тела.

Закрыв глаза, Хантер безуспешно пытался успокоить бешено стучащее сердце; он чуть не потерял сознание от невероятной силы последней вспышки наслаждения. Боже праведный! Какая женщина! Интересно, как долго может выдержать мужчина, находясь рядом с женщиной, которую он постоянно и очень сильно желает?

Натан представил, как его увозят на носилках в медицинский исследовательский центр, как врачи спрашивают его, как же он дошел до такого совершенно полуинвалидного состояния. Интересно, какова будет реакция медиков, когда он признается им, что до такого ужасного состояния его довели… безудержные занятия любовью?

Представив себе эту картину, Хантер не удержался от смеха. Приподнявшись на локте, Элисса с любопытством взглянула на него:

– Над чем это ты хихикаешь?

– Ты не поймешь…

– Попробуй объяснить.

– Однажды я пытался объяснить одной молодой красавице, что такое любовь, и вот теперь чуть не умер под ее ласками.

Элисса улыбнулась, довольная его игривым настроением. Она очень дорожила этими минутами, когда они забывали обо всем на свете и дарили друг другу неизъяснимое наслаждение. Она чувствовала себя так, словно жила в другом времени, в другом измерении.

– Знаешь, это даже хорошо, что я перестала регулярно бывать у отца, когда на ранчо появился ты, – сказала Элисса. – Очень может быть, что я бы сразу до смерти влюбилась в тебя еще тогда.

– Ты действительно так думаешь? – В голосе Натана прозвучало искреннее удовольствие.

– Сама не знаю… Ты очень сильно действуешь на меня. Одно твое прикосновение – и весь мой здравый смысл куда-то разом испаряется. Возможно, Гэвин… – Элисса внезапно замолчала, мысленно проклиная себя за то, что снова вспомнила этого негодяя и этим все испортила. Безмятежное настроение как рукой сняло.

– Он просто пытался запугать тебя и заставить молчать об истинной причине происшедшего, потому что боялся неотвратимых последствий, – повернулся к ней Натан, протягивая руку, чтобы обнять за плечи. – Ты должна перестать вспоминать тот давний случай, воспоминания о котором до сих пор отравляют тебе жизнь. Забудь о Спенсере! Он пугает тебя только потому, что ты сама позволяешь пугать себя.

Элисса отвернулась к стене и тихо проговорила:

– Я уже привыкла к тому, что все люди вокруг так или иначе стремятся использовать меня в своих целях. Вот и сейчас со мной происходит именно это…

– С тобой? – Натан шутя повалил Элиссу на спину, намереваясь во что бы то ни стало вернуть ей хорошее настроение. – А я-то думал, что это меня сейчас использовали, причем удивительно ловко и безумно приятно. Помнишь, я только что был твоей подопытной морской свинкой?

Но Элисса по-прежнему оставалась мрачной. Пытливо глядя в лицо Натану, она серьезно спросила:

– Хантер, чего ты в действительности хочешь от меня?

– А что ты мне можешь предложить?

– Ненавижу твою манеру отвечать вопросом на вопрос! – обиженно проворчала она.

– А я ненавижу, когда ты возводишь между нами стену, – прошептал он, нежно целуя ее губы. – Я уже говорил тебе, скажу еще раз. То, что между нами происходит, не имеет абсолютно ничего общего с бизнесом. Просто я настолько сильно хочу тебя, что все остальное сразу теряет для меня всякий смысл…

Чувствуя на своем теле его настойчивые руки и губы, Элисса поняла, что в этот момент он не лжет. И ей неудержимо захотелось снова испытать невероятный эмоциональный взлет вместе с Хантером. За свою не слишком долгую жизнь она успела понять, что человеческое пребывание на земле очень кратковременно и непредсказуемо, поэтому нужно в полную меру наслаждаться минутами редкого блаженства.

И она отдалась возбуждению, накатывавшему на нее огромными волнами, страстно отвечая на горячие ласки Натана. Оба снова погрузились в бурную пучину чувственных наслаждений, желая испытать дивный восторг взаимного обладания… И всю ночь их сжигало ненасытное желание друг друга…

Натан проснулся с рассветом, собираясь заняться погрузкой скота еще до начала покоса. Осторожно отодвинувшись от Элиссы и стараясь не потревожить ее сон, он с любовью смотрел на ее нежное округлое тело, от которого получил столько удовольствия, наслаждения, полнейшего удовлетворения… Поколебавшись секунду, он протянул руку и осторожно откинул простыню с ее левого бока. Элисса всегда предусмотрительно скрывала свои шрамы либо под одеждой, либо под покровом темноты, когда они занимались любовью, и Натану хотелось посмотреть, настолько ли они страшны, как она говорила.

Шрамы действительно оказались ужасными…

Натан мысленно ахнул, увидев туго натянутую поверх протезированного сустава мышцу, прикрытую полупрозрачной, мертвенно-бледной кожей, на которой виднелись многочисленные короткие рубцы. Теперь ему стало понятно, какую страшную душевную травму должна была пережить из-за этого несчастья впечатлительная девочка-подросток, чья мать уделяла слишком большое внимание внешности своей дочери.

Гэвин Спенсер нанес Элиссе глубокую душевную рану, убедив в том, что она никогда не будет по-настоящему желанна ни для одного мужчины, которых будет привлекать в ней лишь ее богатство. Теперь Натан понимал, почему Элисса всегда избегала близости с мужчинами. Она, должно быть, цепенела от ужаса при одной только мысли об их любопытных взглядах и неизбежных расспросах.

Осторожно укрыв Элиссу простыней, Натан нахмурился. Теперь ему стало понятно, почему, даже после стольких лет, она с такой ненавистью относилась к Спенсеру. Да, у нее были все основания смертельно ненавидеть человека, сломавшего ей жизнь. Неудивительно, что она с такой подозрительностью относилась ко всем мужчинам вообще. Натан был почти уверен, что и перед ним она раскрылась только потому, что перед этим испытала два тяжелейших удара – предательство жениха и смерть отца.

Наверное, в ту, первую, ночь она просто искала успокоения и утешения, но что до их второй ночи, то уж тут она должна была знать, на что шла, приглашая Натана в свою спальню. Значит, хотела Элисса в том признаться или нет, она тоже испытывала к нему серьезные чувства. Любила и одновременно опасалась возможного предательства и с его стороны.

Но если Элисса могла еще сомневаться в серьезности их отношений, то у Натана подобных сомнений давно уже не было. Их свели обстоятельства, но они же могли положить конец этому короткому роману.

Натан знал, что, несмотря на их горячее взаимное влечение, им придется расстаться, как только он будет вынужден покинуть ранчо. Несмотря на щедрость Эли, Натан считал, что ранчо по праву принадлежит только Элиссе, и не собирался претендовать на эту часть наследства, оставленного ему Эли Ролинзом. Остаться же на ранчо в качестве наемного работника Элиссы ему не позволяла гордость.

Став свидетелем быстрого заката карьеры отца, бывшего в молодости звездой родео, Натан раз и навсегда усвоил, что все в этой жизни имеет свой конец. Неудача, постигшая Натана в первом браке, привела его к пониманию относительности такого понятия, как «всегда» или «на всю жизнь». Времена и чувства постоянно меняются, в конце концов его отношения с Элиссой неизбежно перестанут быть для них чем-то новым, и тогда-то и возникнут проблемы, связанные с ее наследством. Она никогда не сможет отделить себя от больших денег, а ему не удастся забыть о том, что ранчо принадлежит не ему, а ей. Однако до тех пор, пока не настало время сжечь за собой мосты и навсегда покинуть место, которое он давно привык считать своим родным домом, Натан будет защищать Элиссу и ее интересы, вновь и вновь доказывая ей свое восхищение и любовь. И ему все равно, есть у нее богатство или нет.

Натан отправился в ванную, чтобы принять душ и одеться, мысленно посылая проклятия на голову Спенсера за жестокое, подлое преступление, совершенное им по отношению к юной Элиссе. Этого негодяя стоило пристрелить, и Натан с удовольствием сделал бы это. Интересно, на что надеялся Спенсер, преследуя Элиссу теперь, после того как заставил ее пережить адовы муки?

Когда Натан седлал лошадь, к конюшне подкатил «форд» Рея Твиггера.

– Что это ты вернулся в такую рань? – поинтересовался Хантер.

– Если я собираюсь стать совладельцем компании, то лучше как можно скорее приступить к делу и взять на себя определенную ответственность за ее процветание, – невозмутимо ответил Твиггер, направляясь за седлом и сбруей.

– Извини, что помешал вчера, – сказал Натан, откидывая стремя, чтобы потуже затянуть подпругу под животом сопротивлявшегося изо всех сил мерина. Животное надулось, словно спелая тыква, и Натан молча улыбнулся. Эта история повторялась всякий раз, когда он седлал мерина.

– Ничего страшного. Главное, чтобы это не вошло у тебя в привычку, – отозвался Рей, седлая свою лошадь. Взглянув на поднимавшееся над горизонтом солнце, он задумчиво спросил: – Как ты думаешь… Впрочем, нет, не надо…

– Что ты хотел спросить? – подбодрил друга Натан, затягивая подпругу, пока мерин не успел сделать вдох.

Возясь с лошадью, Твиггер негромко спросил:

– Можно влюбиться в человека, которого знаешь всего неделю? Рядом с Валери я чувствую себя сорвавшимся с цепи мальчишкой – кипение гормонов в крови и ненасытное желание! Тебе, наверное, знакомо это чувство отчаянной, смертельной необходимости. Прекрасно понимаю, что слишком тороплю события, но ужасно боюсь, что в противном случае кто-нибудь другой уведет ее у меня из-под носа. Нат, это такая женщина! После смерти Клары я не надеялся найти себе другую, но теперь у меня такое чувство, словно я изменил памяти своей жены.

– Сдается мне, – чуть нараспев произнес Натан, садясь в седло, – что ты по уши влюбился в Валери и пытаешься разубедить себя в этом. Ты потерял Клару, а теперь хочешь потерять и Валери, лучшую из всех женщин, встретившихся тебе после смерти жены? Окажись ты на месте Клары, неужели ты хотел бы, чтобы она всю жизнь оставалась одна? Разве ты не хотел бы, чтобы ей встретился мужчина, способный сделать ее счастливой?

Поставив ногу в стремя, Твиггер легко взлетел в седло и тронул лошадь к воротам.

– Конечно, хотел бы. Но мне бы не хотелось уж слишком напирать на Валери. Ты же знаешь, каким я становлюсь, когда человек мне небезразличен. Слишком властным, даже агрессивным… Совсем как ты!

– А что, Валери старается держать тебя на расстоянии? – поинтересовался Натан.

– Вовсе нет, – смущенно улыбнулся Рей, вспомнив прошедшую ночь.

– Тогда не бери в голову! Не порть себе удовольствие, ты вполне заслуживаешь его.

– А ты, Нат?

– Я? А что я? – Натан метнул на друга быстрый взгляд.

– Вчера Роберт сказал, что ты с Элиссой… что вы… ну, ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Я был у нее в квартире в тот вечер, когда он приполз с извинениями за свои похождения с секретаршей, – сухо пояснил Натан, пуская мерина рысью. – Я сказал ему, что теперь она моя невеста, чтобы Элисса почувствовала себя отомщенной.

– И что, она…

– Что – она? – сухо переспросил Хантер.

– Почувствовала себя отомщенной?

– Думаю, да.

– Надеюсь, это ей было действительно приятно, потому что Роберт уже рассказал ее матери и отчиму, что она крутит с тобой роман.

Услышав это неожиданное известие, Натан нахмурился.

– Этот парень, – продолжил Твиггер, – пытается удержаться на работе и для этого чернит Элиссу в глазах родителей.

– Кажется, мне придется всерьез им заняться, – сквозь зубы процедил Хантер.

– Если тебе понадобится помощь, только свистни! После того что он наговорил Валери, я с удовольствием еще раз вмажу по его гнусной роже!

Натан помрачнел. Он не хотел причинять Элиссе неприятностей, которых у нее и так хватало. Может, ей лучше подписать с Гилом контракт и больше не вмешиваться в дела ранчо? Ведь в деньгах она особой нужды не испытывала… Натану хотелось думать, что он сыграл в ее жизни положительную роль, но в то же время у него были все основания подозревать, что он втянул ее в еще большие неприятности как раз в тот момент, когда она еще не оправилась от смерти отца и измены жениха.

Стараясь не думать об этом, Натан принялся мысленно составлять план работы на день. Первым пунктом значилась отправка скота для родео, потом нужно было заняться покосом. Очень важно было вовремя собрать в скирды скошенную люцерну. Стоило пойти дождю, и ранчо потеряет тысячи долларов.

Хантеру предстоял еще один обычный рабочий день…

Элиссу разбудил пронзительный телефонный звонок. Один из соседей-фермеров сообщил, что скот Ролинзов каким-то образом выбрался за пределы изгороди и теперь разбрелся во все стороны. В суматохе некоторые телята потеряли своих матерей и прибились к чужим стадам.

Не успела Элисса принять душ, как раздался еще один телефонный звонок. Еще один сосед сообщил о появлении на его пастбищах коров с ранчо Ролинзов. Насколько она могла понять, таинственным образом на воле оказались только коровы и телята Эли. О бычках Гила не было сказано ни слова. Это сразу вызвало у Элиссы серьезные подозрения, которые только усилились, когда она припомнила вчерашний разговор с дядей и предъявленный ему ультиматум. Она никак не могла отделаться от чувства, что внезапно разбредшиеся коровы с телятами были своеобразной формой сопротивления ее родственников.

Быстро одевшись, Элисса поспешила во двор в надежде застать работников, прежде чем они уедут на покос. Она столкнулась нос к носу с ними на полпути к бараку.

– Только что звонили соседи! Наши коровы и телята разбрелись по всем окрестным дорогам и полям! – торопливо проговорила она.

– А где Нат? – спросил Мо-Джо, направляясь к конюшне.

– Сегодня утром я его не видела, – ответила Элисса.

Пока работники седлали лошадей, она решила посмотреть, как чувствуют себя в загоне корова со спасенным теленком. Новорожденный довольно твердо стоял на ножках и жадно сосал вымя матери, забавно вертя коротеньким хвостиком от удовольствия, что, по мнению Эли, служило хорошим признаком. Судя по всему, мать и дитя чувствовали себя отлично. Оставалось лишь надеяться, что вскоре то же самое можно будет сказать о водворенном на законные пастбища разбредшемся во все стороны стаде коров и телят.

Остановив свою кобылу на вершине невысокого холма, Элисса внимательно оглядела простиравшуюся перед ней дорогу, покрытую слоем гравия. То, что она увидела, заставило ее сменить озабоченное выражение лица на удивленную улыбку. Хантер вместе с Твиггером сгоняли предназначенных для родео бычков в один угол пастбища, величиной в четыре квадратных мили, а пес Рики не давал животным разбрестись, пока ковбои гонялись за самыми норовистыми.

Потом стадо двинулось по дороге, и тут Рики показал себя совершенно незаменимым работником. Всякий раз, когда какому-нибудь бычку хотелось отойти в сторону, чтобы пощипать травку, собака, грозно лая и скаля зубы, моментально загоняла его обратно в стадо. Рики постоянно находился в движении, чтобы не дать ни одному животному уйти слишком далеко. Теперь Элиссе стало понятно, почему Хантер относился к этой пятнистой собаке как к члену семьи. Говоря по правде, этот пес заслуживал зарплаты наравне с другими работниками. За пятнадцать минут он успел сделать столько, сколько Верджил и Патрисия не делали за весь долгий день.

Тронув поводья, Элисса рысью направила свою кобылу в сторону изгороди, вдоль которой по всем направлениям ездили ковбои в поисках прорех. Вот один из них, Лес Файкс, взмахнул шляпой. Это означало, что он нашел повреждение колючей проволоки.

Подъехав к Элиссе на своем чалом мерине, Натан многозначительно глянул на нее:

– Какое интересное совпадение, да?

– Должно быть, я очень разозлила дядю Гила, – доверительно шепнула ему Элисса. – Конечно, я не могу доказать, что это он или Верджил решили подкинуть нам работы, пока Верджил заметает следы в своем банке, но…

Натан повернулся к Твиггеру и сказал:

– Возьми Рики и отгони бычков на погрузку. Все остальные займутся сбором убежавших коров и телят.

– Тебе не кажется, что Твиггеру одному будет трудно справиться с погрузкой бычков? – спросила Элисса. – Что и говорить, этот пес великолепен, но…

– Послушай, я послал на погрузку Твиггера только потому, что Рики не умеет открывать и закрывать ворота, а все остальное он сделает сам, без вмешательства человека, – усмехнулся Хантер.

И Элисса была вынуждена поверить этому смелому заявлению, когда по команде Твиггера пес мгновенно привел все стадо бычков в движение, заставляя бежать к воротам в изгороди, которые уже были открыты Твиггером. Постоянно держа стадо под контролем, собака гнала его прямо к месту погрузки, а Твиггеру осталось лишь закрыть ворота: со всем остальным прекрасно справился пес.

– Лес и Мо-Джо останутся ремонтировать изгородь, – скомандовал Хантер.

– Звонил Джим Райли. Он сказал, что к его стаду прибились наши телята, – сказала Элисса.

– Черт побери! – проворчал Натан. – Это займет у нас все утро!

– Именно с этой целью все и было сделано, я просто уверена в этом, – проговорила Элисса, направляясь к дороге. – Теперь я не смогу прямо с утра позвонить адвокату, да и у тебя весь день, а то и полночи руки будут связаны поисками сбежавшего скота и работой на покосе. Не забудь напомнить мне поблагодарить дядю Гила и кузена Верджила за то, что они не позволили мне скучать.

– Будь крайне осторожна, – посоветовал ей Хантер. – Уверен, весь клан Гила ужасно обрадуется, если с тобой произойдет несчастный случай. Тогда им достанется все, кроме завещанной мне части ранчо.

Запомнив предостережение Натана, Элисса отправилась вместе с другими ковбоями на поиски убежавших коров и телят. Судя по всему, Гил и его сынок не собирались просто так сдавать позиции, и это только усилило подозрения Элиссы в том, что отец погиб вовсе не случайно. Она решила при первой же возможности начать собственное расследование обстоятельств его гибели, не решаясь обратиться за помощью к местному шерифу. Чем реже она будет сталкиваться с Гэвином Спенсером, тем лучше. Ей скорее надо было не прибегать к его помощи, а, наоборот, защищаться от него самого и его грубых домогательств. К тому же за содействие в расследовании он наверняка потребует от нее услуг определенного рода.

Нет, придется ей действовать самостоятельно. В ранней молодости Верджил дружил с Гэвином. Кто знает, какие грязные дела они проворачивали вместе…

Глава 17

К тому времени когда Элисса вернулась домой, она почти не чувствовала своих ног. За последние двенадцать лет ей не доводилось проводить в седле так много часов подряд. Неудивительно, что у ковбоев были такие крепкие мускулистые бедра. Имея такую работу, они вполне могли бы выступать на соревнованиях по бодибилдингу.

Приняв душ и переодевшись – во второй раз за пять часов, – Элисса стала спускаться вниз, когда перед ней возникла Клаудиа с маленьким сыном на руках и враждебной гримасой на разрисованном яркой косметикой лице.

– Значит, ты провела все утро с Натом? – спросила она вместо приветствия.

– Да, – холодно улыбнулась Элисса, роясь в карманах в поисках ключей. – Нам удалось наконец собрать всех сбежавших коров и телят, если не считать тех немногих, которых до сих пор ищут Хантер и Рики. Скажи Алтее, чтобы к ужину меня не ждала. У меня срочные дела в городе, так что вернусь поздно вечером, не раньше.

Сидя за рулем машины, мчавшейся по скоростному шоссе в сторону Оклахома-Сити, Элисса размышляла над тем, что рассказал ей Натан. Он не только предостерег ее насчет возможных проблем с Гилом и Верджилом, но и сообщил об инциденте с Робертом Грейсоном. Этот наглец явно пытался разжечь ссору между ней и отчимом. Неужели он надеялся таким способом вернуть себе богатую невесту?

Вполне возможно. Он всерьез мнил себя неотразимым. Жаль, что на самом деле его мужское обаяние было гораздо слабее. Во всяком случае, Элисса никогда не испытывала рядом с ним того магнетического влечения, которое всегда овладевало ею при встрече с Хантером. Узнав, что такое настоящее мужское обаяние, и в полной мере почувствовав на себе его гипнотизирующую силу, Элисса уже не хотела соглашаться на меньшее.

Роберт был для нее пройденным этапом, однако нужно было положить конец его глупым выходкам. Она не испытывала никакой жалости при мысли о том, что ему, возможно, придется оказаться вышвырнутым на улицу и искать другую работу. Теперь она поставила его в один ряд с мерзавцем Гэвином Спенсером. Они оба заслуживали еще и не такого!

Когда в офис вошла Элисса, одетая в стильный желтый костюм, своей яркостью соперничавший с солнцем, Валери широко улыбнулась:

– Надеюсь, ты вооружена до зубов? Старина Роберт уже успел пустить самые гнусные сплетни про нас с тобой. – Валери сделала выразительный жест в сторону коридора, который вел к кабинету Даниэля Катлера. – Он уже там, у Даниэля. Кстати, там и твоя мать.

Вот это да! Нет ничего хуже, чем вести боевые действия сразу на всех фронтах.

– Пожалуй, дело обстоит гораздо хуже, чем я предполагала, – пробормотала Элисса.

– Подкрепление не требуется? – с готовностью поинтересовалась Валери.

– Нет, спасибо, сама справлюсь, – ответила Элисса и решительным шагом направилась к кабинету отчима, твердо убежденная в том, что на этот раз она наконец знает, чего хочет в этой жизни. Ее матери это, конечно, не понравится. Что ж, ей же хуже.

– Элисса! – с удивлением и неодобрением в голосе воскликнула Джессика. – Хорошо, что ты наконец появилась.

Молча кивнув Даниэлю и даже не взглянув на Роберта, Элисса повернулась к матери.

– У меня была очень тяжелая неделя, – начала она. – Извини, что не смогла раньше позвонить тебе.

– Насколько я понимаю, из-за смерти отца ты разрушила то, что могло стать началом хорошей семьи, – все с тем же холодным неодобрением сказала Джессика. – Послушай, Элисса! Мне всегда казалось, что ты гораздо умнее и не способна на такие глупые выходки.

– Выходки? – эхом повторила Элисса, не делая попыток защищаться.

– Ты отлично понимаешь, о чем я говорю, – выпалила Джессика, все больше сердясь. – От горя ты бросилась в объятия первого попавшегося мужчины! Ты необдуманно разорвала помолвку с Робертом! Твое счастье, что он, несмотря на унижение и досаду, проявил понимание и чуткость.

Элисса молча глядела на мать, пытаясь припомнить хотя бы один-единственный раз в жизни, когда она встала бы на сторону дочери. Нет, такого никогда не бывало. Так почему Джессика должна сейчас изменить своим привычкам? Конечно, она на стороне Роберта.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты проводила с этим ковбоем больше времени, чем этого требует дело, – вмешался в разговор Даниэль. – Уверен, ты вынуждена общаться с ним из-за оформления наследства, но ведь у Роберта тоже есть своя гордость и нельзя злоупотреблять его деликатностью.

Молодец Роберт! Отлично поработал с Даниэлем и Джессикой! Судя по всему, он опирался на теорию, гласящую, что верят тому, кто говорит первым. Он явно рассчитывал на то, что Элисса не станет опровергать его версию происшедшего из страха потерять расположение отчима.

Еще две недели назад такое было вполне возможно. Элисса могла поддаться давлению Роберта. Но теперь бывшая невеста была уже совсем другой женщиной, другой Элиссой. Раньше она не жила, а существовала, послушно исполняя свои обязанности в фирме отчима и не испытывая при этом ни малейшего удовольствия. Она решила выйти замуж за Роберта, потому что хотела иметь собственную семью. Теперь же она больше не хотела быть послушным роботом!

– Вас обоих неправильно информировали, чтобы не сказать беззастенчиво обманули, – громко сказала Элисса, кожей чувствуя испуг и удивление Роберта.

Выражение его лица свидетельствовало, что он никак не ожидал от нее такого решительного отпора. По его расчетам она должна была смириться с навязанной ей ролью легкомысленной невесты. Сейчас Роберт горько жалел о том, что не предусмотрел с ее стороны игры по другим правилам.

– Правда состоит в том, что, вернувшись из Вашингтона, я без предупреждения заехала домой к Роберту и застала его там в постели с секретаршей, хотя в это время они должны были присутствовать на конференции…

Карие глаза Даниэля с изумленным выражением остановились на Роберте, который, конечно же, сразу назвал Элиссу лгуньей.

– Хорошо, если вы не верите мне, можете спросить об этом у Валери, – решительно продолжала Элисса. – В тот вечер она была дома, и я ей все рассказала. И в тот же вечер, спустя несколько часов, я узнала о смерти отца. Полагаю, Роберт и Бэмби уже давно находились в любовной связи, потому что последние несколько месяцев Бэмби неотлучно сопровождала его на все так называемые конференции.

Сделав паузу, Элисса взглянула на Роберта. Его лицо было ярко-пунцового цвета.

– Роберт, скажи, ты собирался признаться в своей измене сразу после свадьбы или же хотел и дальше тайком бегать к любовнице? – жестким голосом спросила она.

– Отвечай на вопрос, Роберт! – резко потребовал Даниэль.

– Это все ложь! – взвизгнул Грейсон. – Неужели слова Валери могут послужить бесспорным доказательством? Да она сама вовсю развлекалась с одним из ковбоев вчера вечером, когда я пришел к Элиссе, чтобы попытаться решить наши проблемы. К тому же могу поклясться, что на прошлой неделе я застал Элиссу дома вместе с этим Хантером. Он даже не стал скрывать, что они…

– Конечно, не стал, – холодно оборвала его Элисса. – Я рассказала ему о твоих проделках, и он решил, что тебя стоит угостить твоим же снадобьем. На самом же деле между нами ничего не было. Он только хотел доставить мне маленькое удовольствие почувствовать себя отмщенной.

– Значит, между тобой и этим Хантером ничего нет? Слава Богу! – с искренним облегчением вырвалось у Джессики.

– Я сказала «не было», – уточнила Элисса, – но теперь есть. И я не собираюсь мириться с Робертом. Никакой свадьбы не будет. А если бы я была президентом этой корпорации, я бы немедленно уволила Роберта, потому что ему нельзя верить. И он это доказал своей изменой и дальнейшей ложью. Все его поступки продиктованы соображениями престижа и продвижения по службе. Он готов на что угодно, только бы привлечь к себе внимание. Не сомневаюсь, он рассчитывал на вашу жалость, потому что я обидела его, хотя на самом деле это он обидел меня!

– Ты все выворачиваешь наизнанку, чтобы это было выгодно тебе! – завопил Роберт.

– Неужели? – притворно удивилась Элисса. – А как тогда назвать твою связь с Бэмби? И слухи, которые ты распускаешь обо мне и Валери?

– Это не слухи. Это правда! – заявил Роберт. – Валери – всего-навсего проститутка экстра-класса, и твоя дружба с ней не делает тебе чести. Она испортила тебя! И теперь ты стараешься выставить меня негодяем, хотя я ни в чем не виноват.

Пока Элисса и Роберт, стоя посередине кабинета, обвиняли друг друга во лжи, Даниэль переводил взгляд с дочери на несостоявшегося зятя и обратно. Слова каждого из них звучали вполне правдоподобно, но Даниэль привык верить приемной дочери, в то время как к Грейсону никогда не питал особой симпатии или доверия. Поэтому решение было принято незамедлительно.

– Грейсон, освободите ваш рабочий стол и принесите мне все папки с документами, – жестко сказал Даниэль. – Вы уволены.

Роберт чуть не ахнул от такого неожиданного исхода дела.

– Должно быть, вы шутите? Я пришел к вам как к честному и справедливому человеку, а вы… Очевидно, права Элисса или нет, ее слова все же имеют больше веса, потому что она член вашей семьи!

Положив локти на стол, Даниэль холодно улыбнулся:

– Если я услышу эту историю из уст моих сотрудников, я сразу пойму, кто ее автор. Именно так старается обелить себя провинившийся. Элиссу я знаю давно, а вас, молодой человек, – всего два года. Честно говоря, вы мне никогда не нравились, и я держал вас на службе только ради дочери.

У Роберта был вид человека, только что получившего тяжелый удар в челюсть. Он не мог поверить своим ушам. Нет, Даниэль говорил о ком-то другом!

Наконец, опустив голову, он повернулся и вышел из кабинета. Элисса молча смотрела ему вслед. Этот человек ни за что на свете не признался бы ни себе, ни кому бы то ни было другому в том, что он сделал что-то неправильно или был в чем-то виноват. Ложная гордыня не позволяла ему признаться в собственных слабостях и недостатках. Их у него просто не могло быть! Вот почему слова Хантера, Валери, Твиггера да и самой Элиссы никогда не доходили до него. Роберт являл собой классический пример непроходимого высокомерия. Он умел мысленно так исказить любое событие, что ему не составляло особого труда убедить себя в том, что жертвой оказался именно он. Как Элисса ни старалась, она не могла найти в себе ни капли жалости к Роберту Грейсону. Он получил по заслугам.

Когда за ним закрылась дверь, Элисса повернулась к Даниэлю:

– Сознание того, что ты веришь мне, значит для меня очень много. Я совершила ошибку, согласившись выйти замуж за Роберта, но, к счастью, вовремя поняла, что он бессовестный лжец!

– Я искренне сожалею о гибели твоего отца. Знаю, для тебя сейчас настали трудные времена. Можем ли мы с твоей матерью чем-нибудь тебе помочь?

– Поверь мне, Даниэль, – вмешалась Джессика, – тебе не стоит вмешиваться в проблемы ранчо Ролинзов. – Она метнула быстрый взгляд на дочь. – Да и Элиссе лучше оставить все в руках Хантера и удалиться оттуда. Она давно уже отвыкла от такого образа жизни, да и я тоже. Мы превратились в настоящих городских жительниц.

– Боюсь, ты ошибаешься, мама. – (Джессика в изумлении вскинула голову.) – Сначала вернуться на ранчо было для меня очень трудным делом, но теперь, как бы неправдоподобно это ни прозвучало, я чувствую, что мое место там.

Джессика чуть не подпрыгнула в своем кресле.

– Боже праведный! Элисса, ты шутишь!

– Я говорю совершенно серьезно.

Элисса посмотрела на Даниэля, чтобы увидеть его реакцию на свои слова. Откинувшись на спинку кресла, он изучающе глядел на приемную дочь. Странно, но в Даниэле Катлере она чувствовала более родного человека, чем в собственной матери. Да, с отчимом ей явно повезло! Его единственным недостатком была слепая безоговорочная любовь к Джессике, только портившая эту вконец избалованную женщину.

В свои пятьдесят Джессика все еще оставалась удивительно красивой женщиной с величественной походкой и королевскими манерами. Она была идеальной женой для преуспевающего бизнесмена, но не слишком заботливой и внимательной матерью для своей единственной дочери. Элисса не сомневалась в том, что и Джессика по-своему тоже любила Даниэля. Еще бы! Надо быть полной идиоткой, чтобы не любить такого мужчину. Однако у матери и дочери были совершенно разные жизненные устремления и нравственные ценности, причем Джессика всегда стремилась навязать дочери свои убеждения.

Элиссе всегда казалось, что ее мать, будучи на пятнадцать лет моложе Эли, считала свой первый брак с зажиточным фермером возможностью выбраться из нищеты. Прожив с Эли всего несколько лет, она устала от довольно уединенного образа жизни мужа на отгороженном от всего остального мира ранчо. Ей захотелось светского блеска и высокого положения в обществе. Даниэль оказался именно тем мужчиной, который мог дать ей все это, поэтому Джессика сделала все, чтобы заарканить его и таким образом избавиться от опротивевшей жизни на ранчо.

– И что ты собираешься делать, Элисса? – спокойно спросил Даниэль.

– Не надо ее спрашивать, она сейчас сама не знает, что говорит, – огорченно пробормотала Джессика. – Она еще не пришла в себя после смерти Эли.

Не обращая внимания на слова матери, Элисса повернулась к отчиму:

– Я хочу, чтобы ты нашел мне замену в офисе. Мне бы хотелось самой разобраться со всеми проблемами на ранчо отца.

– Боже милостивый! – испуганно воскликнула Джессика.

Даниэль долго молчал, пристально глядя на приемную дочь.

– Давай сделаем так, – наконец произнес он. – Тебе будет предоставлен отпуск без сохранения содержания, за время которого ты сможешь не торопясь разобраться в своих желаниях, не сжигая за собой мостов. Может быть, уладив все отцовские дела, ты вдруг поймешь, что тобою руководили только эмоции, а не здравый смысл, и тебе снова захочется вернуться к прежней работе и жизни с нами, в городе. На время твоего отпуска я найду тебе замену, имея в виду, что ты в любой момент можешь вернуться к исполнению своих прежних обязанностей. Тебя устраивает такой выход из положения?

Элисса довольно улыбнулась отчиму:

– Ты так щедр ко мне, потому что я член твоей семьи? Ты же знаешь, Роберт все умеет вывернуть на свой лад. Он наверняка будет всем говорить, что я на несколько месяцев отошла от дел, чтобы пройти курс лечения в психиатрической клинике.

– Именно это тебе сейчас и нужно! – взорвалась Джессика. – Ты совершаешь страшную ошибку!

Не обращая внимания на слова рассерженной жены, Даниэль ровным спокойным голосом сказал:

– Лично мне идея с отпуском кажется очень неплохой. Элиссе предстоит много обременительных хлопот на ранчо. Если ей придется при этом еще и работать на прежней должности в нашей фирме, нервный срывбудет ей обеспечен. Вот уже несколько лет она постоянно летает с одного побережья на другое, потому что прекрасно разбирается в психологии и связях с общественностью, а также отлично осведомлена о наших правительственных заказах…

Даниэль чуть не задохнулся, когда Элисса внезапным порывистым движением крепко обняла его.

Какое счастье иметь такого отчима! Некоторые дочери были лишены даже одного любящего отца, а у Элиссы их было двое.

– Как я люблю тебя, Даниэль! Спасибо за то, что ты правильно меня понял. У меня возникли кое-какие сложности с оформлением отцовского наследства, и мне необходимо время, чтобы все уладить и как следует подумать над собственным будущим… Я хотела попросить тебя еще об одном одолжении. Мне необходима консультация хорошего юриста. Могла бы я воспользоваться услугами Бернарда Грешема? Кроме того, у меня есть небольшое дельце для Джона Престона.

– Специалиста по криминальным вопросам? – озабоченно нахмурился Даниэль. – На ранчо что-то случилось?

– Именно это я и хотела бы выяснить.

– Элисса, мне все это не нравится, – протестующе произнесла Джессика. – Очень прошу тебя не ввязываться в дела ранчо!

– Я уже взяла на себя определенные обязательства и не могу теперь отказаться от их выполнения, – твердо возразила Элисса.

– Хорошо, Грешем и Престон в твоем распоряжении, – кивнул Даниэль. – Мы с твоей матерью сделаем для тебя все, что в наших силах.

Даниэль, конечно, сделает. Но не Джессика, которая ясно дала понять Элиссе, что требует от дочери забыть про ранчо Эли. Честно говоря, Элисса не могла до конца понять, почему мать так настроена против нее. Ведь она не просила ее вместе с дочерью заниматься делами ранчо, на котором Джессика не была почти двадцать лет. Тогда в чем же дело?

Стараясь не обращать внимания на гневный красноречивый взгляд матери, Элисса вышла из кабинета отчима. Даниэль поверил ей и поддержал ее смелое решение. Наверное, теперь ему достанется от разгневанной Джессики за то, что он проявил такое понимание и покладистость. Ведь его супруга привыкла во всем первенствовать!

Откинувшись на спинку кресла, Элисса с улыбкой взглянула на Валери. Они обе только что отобедали в заведении Кетлмена. Это был один из самых любимых ресторанчиков Валери, куда она заходила, когда ей хотелось побыть в среде единомышленников, стойких приверженцев стиля вестерн. Весь вечер Валери сияла от удовольствия. Элиссе тоже хотелось почувствовать себя беззаботной хоть на время, но мысленно она не переставала казнить себя за то, что слишком рано предъявила серьезные обвинения Гилу и Верджилу, не имея на руках практически никаких доказательств.

Как и предполагал Хантер, Верджил, не теряя времени, принялся заметать следы, и теперь Престон получал по своим каналам стандартные ответы: информация о финансовых операциях Верджила может быть предана огласке лишь с его разрешения. Наверное, кузену пришлось немало заплатить, чтобы надежно закрыть эти сведения от посторонних глаз.

Элисса поговорила с Бернардом Грешемом о юридических аспектах проведения закрытых торгов с целью раздела имущества ранчо Ролинзов, и тот посоветовал ей пригласить юриста, который защищал бы на этих торгах ее интересы. Он даже сам вызвался представлять их, и Элисса охотно согласилась, мысленно радуясь тому, что хотя бы здесь ей удалось не напортить. Чем скорее будет покончено с товариществом, тем лучше.

Правда, Элиссу до сих пор мучило чувство вины за нарушение семейных традиций, но она твердо помнила, что ее отец хотел сделать именно это, чтобы спасти хотя бы часть ранчо. Во всяком случае, так сказал ей Хантер. Собственно говоря, во всех своих действиях Элисса опиралась на слова Хантера и очень надеялась на их достоверность. Если все, что рассказал ей Натан, окажется неправдой, она очутится в такой луже, что потом ей всю жизнь придется отмываться.

Когда Валери заговорила о Рее Твиггере, Элисса не могла не улыбнуться. Она понимала, что главной причиной хорошего настроения подруги был именно этот ковбой.

– Вот это мужчина! – восхищенно говорила Валери. – Честное слово, Элли, лучшего я никогда не встречала в своей жизни. Это и есть «соль земли»!

– Послушай, но ведь ты знакома с ним всего неделю, – напомнила Элисса.

Валери лишь взмахнула рукой, на которой тоненько зазвенели серебряные браслеты, украшенные бирюзой.

– С каких это пор мерилом любви стало время?

– Любви? – скептически переспросила Элисса. – Валери, тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь? Почему ты так уверена, что Твиггер и есть тот парень, который тебе нужен?

Тщательно прожевав кусок стейка, Валери сказала:

– Я пришла к этому выводу методом исключения. Много лет я определяла, кто мне не подходит. Рей сильный, но в то же время нежный и заботливый. Видела бы ты, как он расправился с Робертом, когда этот дурак посмел меня оскорбить! К тому же он безусловно честен, а это для меня значит очень много.

Элисса была согласна с подругой. Ей и самой хотелось быть до конца уверенной в том, что Хантер говорил ей только правду.

– Видела бы ты выражение лица Роберта, когда вчера вечером Рей дубасил его, – довольно улыбнулась Валери. – Та сцена принесла мне столько же удовольствия, сколько сегодняшняя, когда Даниэль велел этому негодяю убираться вон из компании. Роберт носился по всему офису, собирая свои вещи и бросая на меня злобные взгляды. Каким же надо быть дураком и себялюбцем! Он думал, что Даниэль поверит его болтовне и встанет на его сторону! Готова поспорить на что угодно, Роберт вовсе не считает себя виноватым!

– Не могу поверить, – покачала головой Элисса, – что я совсем недавно всерьез собиралась за него замуж. Боже, какой я была идиоткой!

– К счастью, ты вовремя разобралась, что к чему. Боже милосердный! Подумать только, он мог быть отцом твоих детей! Вот в чем заключается настоящий ужас. Когда я смотрю на Рея, перед моим мысленным взором возникают приятные картинки – дом, семья и…

– Спустись с облаков на землю, – улыбнулась Элисса, заметив на лице подруги глуповато-мечтательное выражение. – Не слишком ли ты торопишься?

– Тороплюсь? – переспросила Валери и тоже откинулась на спинку своего кресла. – Да, наверное, ты права. Мне бы не хотелось отпугнуть его своей чрезмерной готовностью. – Она смущенно улыбнулась. – Ладно, дам ему неделю на то, чтобы привыкнуть к мысли о женитьбе.

– Ты просто невозможна! – Элисса возвела глаза к потолку.

– Нет, просто я по уши влюбилась! Помнишь песню Гарта Брукса и Криса Леду о ковбое, который делает привал рядом с твоей постелью и не хочет уезжать? Вот! Это именно то, что мне нужно!

– Тогда мне, наверное, лучше перевезти свои вещи на ранчо, чтобы не мешать тебе и Твиггеру.

Лукавая улыбка на лице Валери сразу погасла.

– Ты хочешь переехать на ранчо? Ты действительно хочешь поселиться на ранчо после всех этих лет?!

– Да, хочу, – подтвердила Элисса, беря в руки свою сумочку. – Я хочу пожить там, пока все не разъяснится, иначе, боюсь, мой дядя и его сын из чувства мести разорят все хозяйство.

– А как насчет Натана Хантера?

– А что насчет Хантера?

– Не пытайся замазать мне глаза, Элли, – фыркнула Валери. – Я не слепая. Ты же собираешься жить в одном доме с этим человеком.

– Теперь мы деловые партнеры, – кратко ответила Элисса, хотя это было правдой лишь отчасти.

– Ну да, конечно, только деловые партнеры! Может, он не заметил, как ты на него смотрела, зато заметила я! Роберт не заслужил от тебя ни одного такого взгляда.

– Не суй нос не в свое дело, Валери! – слегка рассердилась Элисса.

– И это ты говоришь после того, как я раскрыла перед тобой все свои карты? – с притворным негодованием воскликнула та. – А я-то думала, мы с тобой подруги. Почему ты не хочешь рассказать мне о своих чувствах к Хантеру?

– Потому что я еще не знаю, есть ли они у меня, – грустно пробормотала Элисса, – или у него…

Выйдя из ресторанчика, подруги продолжили разговор.

– А почему бы тебе прямо не спросить его об этом? – спросила Валери.

Уставившись на подругу так, словно та только что свалилась с луны, Элисса воскликнула:

– Да ты что, с ума сошла? Что это докажет? Что он, как и Роберт, отлично умеет лгать и обманывать? Мужчина может сказать что угодно, лишь бы добиться своего. Я пока еще не поняла, что за человек этот Хантер, и не питаю к нему особого доверия.

– Вот и отлично! Тогда дай ему то, чего он хочет, и, если он и после этого не перестанет интересоваться тобой, тогда ты поймешь, что он ведет честную игру.

Элисса захлопала глазами, словно испуганная сова.

– Ты хочешь, чтобы я дала ему полную власть над ранчо?

– А он именно этого от тебя добивается?

– Думаю, да.

– И всего-то?

– А чего еще он может хотеть?

– Тебя!

Вспыхнув от смущения, Элисса отвернулась в сторону, чтобы не видеть любопытных глаз подруги.

– Элли, ты мне чего-то недоговариваешь. Ты что, влюбилась в Хантера?

– Пожалей меня, Валери, дай хоть немного вздохнуть. У меня были такие трудные две недели…

– Ладно, не буду приставать, но хочу сказать тебе кое-что по дружбе, – покладисто проговорила Валери. – У тебя всегда была великолепная интуиция. Если она подсказывает тебе, что это – настоящее, смело действуй дальше! У тебя уже есть печальный опыт создания семьи по расчету, и если теперь ты не будешь прислушиваться к своему сердцу, то можешь упустить собственное счастье. Я имею в виду Хантера, конечно. Знаешь, он мне очень понравился. Почему бы тебе не дать ему шанс?

– Хватит с меня советов! Ты влюблена в Твиггера, поэтому весь мир видится тебе сейчас в розовом цвете, – сердито возразила Элисса. – Не уверена, что мне нужно следовать советам женщины, возомнившей себя феей с волшебной палочкой в руках.

– Неужели мои советы настолько глупы?

– Просто тошнотворны! – улыбнулась Элисса, смягчая этим резкость своих слов. – Ты моя лучшая подруга, и я от всего сердца хочу, чтобы ты была счастлива с Твиггером. Надеюсь, именно он окажется твоим долгожданным Принцем… в ковбойских сапогах.

– Спасибо. Наверное, мне следовало бы послушаться тебя и не слишком торопить события. Возможно, я принимаю желаемое за действительное и не совсем правильно понимаю Рея. Надо будет прижать его к стенке. – При этих словах Валери озорно хихикнула. – Пожалуй, я совершу этот маневр, когда он вернется из поездки в Канзас-Сити.

Элисса только рассмеялась ее двусмысленным словам.

Глава 18

Выйдя из душа, Натан тяжело вздохнул. День выдался чертовски тяжелым. С самого рассвета ему так и не удалось даже присесть. Неожиданный инцидент с разбредшимся во все стороны скотом заставил его всерьез задуматься о воинственных намерениях тайных недоброжелателей. Только к полудню работникам удалось собрать весь скот, опоздав таким образом на несколько часов с покосом.

Синоптики прогнозировали дожди к концу недели. Если к этому времени не удастся собрать и увезти с полей всю скошенную люцерну, она станет слишком влажной, чтобы продать ее по самой высокой цене.

Словно сумасшедший Натан носился с одного поля на другое, следя за ходом работ по уборке люцерны. Рабочих рук катастрофически не хватало, поскольку Твиггер находился в отъезде, а Гил после разговора с Элиссой, сообщившей о своем решении расторгнуть договор товарищества, не собирался участвовать в общих работах. Натану пришлось задержать работников в поле почти до десяти часов вечера. Сушилки для сена работали на полную мощность.

Домой Натан вернулся позднее всех, когда все проголодавшиеся за день работники уже сидели за столом, с волчьим аппетитом поглощая приготовленный Алтеей ужин. Хантер, прежде чем вернуться домой, снова ездил проверять изгороди и теперь был вконец измотан. Он чувствовал такой голод, что готов был слизать с фарфоровой тарелки нарисованный бифштекс. Горячий душ немного освежил его, но зверский голод продолжал терзать желудок. Вдобавок у него просто руки чесались пару раз врезать Гилу и Верджилу за порчу изгородей.

Войдя в спальню, чтобы надеть чистые джинсы, он почувствовал едва уловимое движение, выдававшее присутствие человека в темном коридоре. Резко обернувшись, Натан спросил:

– Это ты, Катлер?

Никакого ответа.

Он шагнул к едва заметному силуэту, и тут же его шею обвили, словно щупальца осьминога, две женские руки. Запах дешевых крепких духов и ощущение полуодетого женского тела заставили Натана замереть на месте.

– Клаудиа? Какого черта ты здесь делаешь?

– Разве не понятно? – Она сцепила руки на шее Натана, не отпуская его от себя. – Раз ты не понимаешь тонких намеков, я решила проявить инициативу.

Достойное завершение ужасного дня!

– Я благодарен тебе, но…

– Хорошо, что ты ценишь мою щедрость, потому что мне очень нравится быть щедрой с тобой, – еще теснее прижалась к его обнаженной груди Клаудиа. Ее бедра приглашающе потерлись о его ноги. – Я хочу тебя, Нат, и всегда хотела…

Внезапно зажегшийся в коридоре свет заставил его отшатнуться к стене, но Клаудиа намертво прилипла к нему, словно обвивший дерево плющ. В конце коридора Натан увидел Элиссу. На ее лице не было написано ни гнева, ни удивления. Но в глазах ясно читалась боль.

Тесно прильнув к Натану, Клаудиа повернулась к Элиссе и медленно сняла руки с мускулистой шеи ковбоя, по-кошачьи потершись плечом о его грудь. Не сказав ни слова, она ушла, красноречиво улыбнувшись Элиссе.

Взяв себя в руки, та направилась к своей спальне. Для нее было совершенно очевидно, что Хантер не ждал ее возвращения и собирался развлечься с Клаудией. Какой же надо быть дурой, чтобы поверить в серьезность намерений такого жеребца! Элисса нещадно ругала себя за свою неистребимую наивность.

– Если ты решила, что это я пригласил сюда Клаудиу, то ты жестоко ошибаешься, – сказал Натан, внезапно возникая между ней и дверью в ее спальню.

Раздумывая, не швырнуть ли в него чемоданом, Элисса процедила сквозь зубы:

– Если ты думаешь, что это имеет для меня значение, ты тоже жестоко ошибаешься.

– Тебе действительно все равно?

Подчиняясь нетерпеливому жесту Элиссы, он пропустил ее в спальню. Швырнув вещи на кровать, она повернулась к нему и сердито произнесла:

– А почему мне должно быть не все равно? Мы с тобой всего лишь деловые партнеры.

– Значит, ты считаешь, что все происходившее между нами – это только бизнес? Брось, Элисса! Ты же прекрасно знаешь, что это не так!

– Выметайся отсюда и оставь меня в покое!

– Я не уйду, пока ты не поверишь в то, что я не принимал никакого участия в этой чудовищной мизансцене!

– Тогда тебе придется простоять здесь не один год, Хантер!

– Не думаю, чтобы Клаудиа ждала твоего возвращения, ведь было слишком поздно, – вслух подумал Хантер. – Должно быть, она…

Элисса мысленно вздрогнула, припомнив свой утренний разговор с Клаудией, состоявшийся до ее отъезда в город. Клаудии было отлично известно, что она вернется очень поздно. Значит, она вполне могла все это подстроить. Впрочем, возможно, эта сладкая парочка рассчитывала, что у них вполне хватит времени до приезда Элиссы…

Черт побери! Она не знала, чему верить, но сильнейшая боль терзала ей душу. Она все еще не доверяла Хантеру. Разве две ночи любви можно назвать настоящим чувством? Разве могла она претендовать на какие-то права по отношению к нему? Сейчас Элиссе очень пригодилось бы руководство для начинающих любовников, если бы такое и вправду существовало. Ей были неизвестны правила, по которым она могла бы сейчас играть с вызывавшим подозрения Хантером.

– Послушай, Элисса, я уже однажды говорил тебе и скажу сейчас, что никакая Клаудиа мне не нужна. Я не могу приказывать ей, и у меня просто не было времени, чтобы как следует объяснить, что я не питаю к ней абсолютно никаких чувств. Я вошел в дом всего двадцать минут назад и даже не успел поужинать. Что бы ты там ни думала, для меня появление Клаудии было такой же неожиданностью, как и для тебя.

– Отлично! Ты тут ни при чем! Это все она, Клаудиа. А теперь катись отсюда!

При этих словах Натан, и так уже злой после долгого утомительного дня не слишком плодотворной работы, потерял всякое терпение. Резко шагнув вперед, он схватил Элиссу за руку и развернул ее к себе лицом.

– Послушай, черт тебя побери… – начал Нат.

– Меня зовут Элисса, – перебила его она.

– Послушай, Элисса, – сердито сказал он, – не я виноват в том, что в юности ты потеряла веру в себя и до сих пор так и не осознала, как сильно можешь воздействовать на мужчин, во всяком случае, на меня. Правда состоит в том, что с той самой первой ночи мне нужна только ты, я хочу только тебя… Какая там к черту Клаудиа! А сегодня я настолько вымотался, что вряд ли хочу чего-либо еще, кроме долгого крепкого сна. Мне смертельно надоело видеть, что ты относишься ко мне словно к предателю. Ты веришь каждому, кто по той или иной причине хочет оболгать меня! Меня уже тошнит от твоей подозрительности! А теперь я пойду вниз, пошарю в холодильнике, потому что зверски голоден. Именно это я собирался сделать, когда здесь неожиданно появилась Клаудиа, предложившая себя на десерт.

Развернувшись, Натан вышел из комнаты, а Элисса еще долго смотрела ему вслед, все еще опасаясь до конца поверить в его слова, хотя ей очень этого хотелось. И Клаудиа, и Натан могли подстроить эту сцену – каждый по своей причине.

Элисса задумалась, нахмурив брови. Так кому же из них верить? Клаудии? В ее пользу говорило только то, что у нее была чудесная мать. Клаудиа отлично знала, что Элисса вернется домой очень поздно, так что она вполне могла подстроить всю эту сцену, чтобы отпугнуть соперницу, как говорится, застолбить место. Если Натан тут действительно ни при чем, то у него есть все основания злиться на Элиссу за то, что она всегда верит самому худшему о нем.

– А гори оно все синим огнем! – раздраженно воскликнула Элисса, открывая свой чемодан и начиная доставать оттуда вещи. Конечно, у Хантера гораздо более сильный характер, чем у Клаудии. Надо подождать, пока он остынет, а потом пойти просить у него прощения. К чему эти ссоры перед лицом общего врага – клана Гила Ролинза!

И тут рука Элиссы замерла в воздухе. Она уже собиралась положить в ящик комода охапку белья, когда заметила, что на комоде нет финансового документа, который она утром туда положила. В разговоре с дядей Гилом она упоминала этот документ. Неужели он тайком проник в ее комнату, чтобы выкрасть его, пока все были заняты разбежавшимся скотом?

Элисса шагнула к балконной двери. Та оказалась незапертой, однако сама Элисса не могла с уверенностью сказать, запирала ли она ее, когда уходила из дома. Ей и в голову не приходило принимать такие меры предосторожности, потому что рядом была спальня Хантера. А пожалуй, следовало бы…

Свет дальних фар на дороге, ведущей на запад, внезапно привлек ее внимание. Она выжидала несколько секунд, думая, что машина вот-вот исчезнет за холмом, но этого не произошло. Элисса машинально сжала в кармане ключи от пикапа. Если кто-то шляется вдоль изгородей, намеренно портя их, она немедленно отправится туда и перехватит негодяя!

Держа в руках тарелку, Натан уселся за стол, когда услышал, как хлопнула входная дверь. Значит, Элисса все еще сердится на него, раз так сильно хлопает дверью. Он и сам не на шутку разозлился. И зачем он только ввязался в этот неравный бой? Элисса же ясно сказала, что пройдет еще не один год, прежде чем она поверит ему. Зачем ему такие мучения? Нет, нужно заканчивать все формальности и уходить прочь с этого ранчо. При желании он сумеет найти себе работу где угодно. У него было два диплома – по ведению сельского хозяйства и сельскохозяйственной экономике, его часто звали на другие ранчо и даже предлагали работу в организационном комитете по проведению родео. В конце концов, он может выкупить завещанную Элиссе часть компании по выращиванию скота для родео!

Увидев, что лазанья^[6] совсем остыла, Натан встал, сунул тарелку в микроволновую печь и включил таймер. С каждой секундой его потребности становились все проще. Теперь он был готов удовольствоваться разогретой пищей и мягкой постелью. Боже, как он устал сражаться с недоверием Элиссы! Немыслимо устал!

Пискнул таймер микроволновой печи, и Натан машинально схватился голой рукой за горячий край тарелки. Охнув от обжигающей боли, он отчаянно замахал рукой в воздухе. Интересно, куда это Элисса отправилась в такой поздний час? Впрочем, ему все равно!

Элисса нажала на тормоза и тихо чертыхнулась, увидев, что таинственной машиной оказался патрульный автомобиль Гэвина Спенсера. Она уже собиралась дать задний ход, когда к ее пикапу подошел сам Спенсер. Ловко открыв дверь, он спросил чуть нараспев своим самым бархатным голосом змея-искусителя:

– Что это ты делаешь здесь, лапочка?

– Да так, кое-что показалось подозрительным, – сухо ответила Элисса.

Положив руку на спинку сиденья, Гэвин наклонился к Элиссе. Та мгновенно отшатнулась.

– Мне тоже кое-что кажется подозрительным, – промурлыкал он, пожирая взглядом ее грудь и плечи.

– Насколько я понимаю, тебе сообщили об инциденте с испорченной изгородью, – все так же сухо произнесла Элисса, стараясь не обращать внимания на недвусмысленные взгляды Спенсера. – Кто именно?

– Земля полнится слухами, – пожал плечами шериф.

– Что ж, спасибо за беспокойство, – холодно произнесла Элисса и протянула руку к рычагу переключения передач, чтобы тронуть машину задним ходом, но Гэвин задержал ее.

– Послушай, лапочка, сколько ты еще собираешься бегать от меня? Я, кажется, ясно дал понять, что не против начать все снова.

Снова?! Элисса испуганно вскрикнула, когда его рука, словно змея, скользнула по ее плечу и легла на грудь. Она попыталась отодвинуться, но рука еще крепче сжала ее грудь, и мелкие пуговки на блузке градом посыпались на пол. Еще один испуганный вопль был заглушен страстным поцелуем. Ее чуть не стошнило от отвращения, когда его пальцы скользнули в расстегнувшийся ворот блузки и больно сжали сосок на груди. Словно огромный медведь, охваченный страстью, Гэвин пытался повалить ее на сиденье и придавить сверху своим телом.

Элиссе удалось высвободить одну руку и изо всех сил ударить Гэвина сзади по голове. Охнув от боли, тот выпустил Элиссу и принялся ругаться на чем свет стоит, пока она, отодвинувшись глубже в салон машины, злобно шипела, словно рассерженная кошка.

– Держись подальше от меня, Гэвин!

– Это почему же? Потому что ты спуталась с Натом? – ухмыльнулся Спенсер, потирая затылок. – Тогда у меня есть для тебя печальные новости, детка. Твоего Ната можно прельстить только деньгами и званиями. Если бы твой отец был жив, он бы рассказал тебе, чего в действительности хочет от тебя Нат.

– Да что ты можешь знать о Нате и моем отце? – выпалила Элисса.

– Очень даже много. Возможно, я мог бы даже поделиться этими знаниями с тобой, если бы ты была посговорчивее… Если тебе захочется узнать правду о том, что происходит вокруг тебя, обращайся ко мне – я именно тот человек, который все знает. От тебя требуется лишь одно – умение идти навстречу. В моей власти повернуть все к твоей и моей выгоде…

Из кустов неподалеку донеслись непонятный шум и возня. Оглянувшись, Элисса заметила, что они находятся рядом с теми самыми каньонами, где несколькими днями раньше скакала на лошади она сама. И фары освещали тот самый провисший участок проволочной изгороди, который она недавно пыталась починить без всяких подручных средств.

По-акульи улыбаясь, Спенсер сделал вид, что его нисколько не потревожил непонятный шум, и продолжил:

– Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, лапочка. Приходи ко мне домой в субботу вечером, и я расскажу тебе кое-что очень интересное. Если сойдемся в цене, у тебя в руках окажутся большие козыри.

Увернувшись от его очередного поцелуя, Элисса рванула машину задним ходом. Бросив последний взгляд на провисшую изгородь, она развернулась и помчалась прочь. Наверное, этот Спенсер совсем спятил, если решил, что она станет иметь с ним дело. Однако Элиссу не покидало тревожное чувство, что он знает что-то такое, что ей самой пока не известно. Но что? Этого она никак не могла понять. О каких больших козырях он говорил? Он хотел сказать, что изгородь испортили Гил и Верджил? Или он имел в виду обстоятельства гибели ее отца? Может, он знал, что гибель Эли была неслучайной? Интересно, сколько же будет стоить его информация? А если кто-то другой предложит больше?

Нет, она не хотела иметь дело с продажным шерифом! Гэвин просто водил ее за нос, пытаясь заставить прийти к нему домой, чтобы там без помех удовлетворить наконец свою похоть.

По дороге домой Элисса не переставала размышлять над тем, что сказал Спенсер о Хантере. Она верила Гэвину не больше, чем Клаудии, дяде Гилу или кузену Верджилу. Ей хотелось верить, что Хантер на ее стороне, что между ними действительно существуют особые отношения. Она хорошо помнила жгучую страсть, охватывавшую ее в его объятиях, помнила, как все ее существо тянулось к Нату при одном только его взгляде…

Может, именно поэтому ей было так мучительно больно видеть прижавшуюся к его широкой обнаженной груди Клаудиу. Хантер тогда был просто неотразим в одних джинсах и с мокрыми после душа волосами. Наверное, ей следует перенять у Клаудии ее тактику соблазнения мужчин. Имея большой опыт по части их отпугивания, Элисса плохо умела привлекать к себе их внимание. Нет, она будет бороться за Хантера!

О Боже! Она думает о том, как удержать возле себя мужчину, в котором до конца не уверена! А что, если он сам пригласил в дом Клаудиу? Что, если Верджил был прав, советуя ей остерегаться его мужского обаяния? Она сошла с ума – влюбилась в Хантера! А если интуиция на этот раз подвела ее? Тогда она задаст хорошую трепку прабабушке Мэй, когда встретится с ней на небесах!

Глава 19

Для человека, который всего полчаса назад заявлял о своей смертельной усталости, Натан выглядел слишком бодрым. Сидя на ступеньках лестницы, он глядел в открытое окно. Только что он испытывал крайнее раздражение оттого, что Элисса не доверяет ему, а теперь он испытывал почти такую же сильную тревогу за нее. Было уже почти двенадцать ночи, а Элисса еще не вернулась. Господи, куда ее понесло так поздно?

Когда входная дверь открылась, он облегченно вздохнул, но тут же с беспокойством пристальнее посмотрел на вошедшую Элиссу. Ее блузка расстегнулась, волосы растрепались. Мгновенно вскочив, Натан в три прыжка спустился вниз по лестнице.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

Только когда Натан прижал Элиссу к себе, она поняла, до какой степени нуждалась в его защите и покровительстве. Прильнув щекой к его груди, она обеими руками обняла Натана за талию и несколько мгновений молча наслаждалась его успокаивающими, нежными прикосновениями. На какой-то миг ей показалось, что она чувствует прилипчивый запах дешевых духов Клаудии, но тут же отбросила прочь эту мысль.

– Где тебя черти носили? – с упреком в голосе спросил Натан, успокаивающе гладя Элиссу по плечам и волосам. – Ответь же, Элисса!

Ей не хотелось говорить. Она была всецело поглощена ощущением надежной защиты и ласки, исходившими от Натана. Это было вдвойне приятно после грубых ласк Спенсера. Неожиданно Натан отстранился от нее, с легким удивлением глядя на расстегнутую блузку с оборванными пуговицами и кружевной край атласного бюстгальтера.

– Расскажи мне, что произошло, – потребовал он суровым голосом.

– Стоя на балконе, я увидела вдали подозрительный свет автомобильных фар, – объяснила Элисса, торопливо запахивая блузку. – Я подумала, может быть, Гил или Верджил шляются у нашей изгороди, но это оказался Гэвин на патрульной машине.

Она замолчала, пытаясь перевести дух и успокоиться.

– Опять этот ублюдок! – прорычал Натан. – Что он тебе сделал?

– То же самое, что пытался сделать двенадцать лет назад, только теперь рядом не было каньона, куда меня можно было бы столкнуть. Потом он пытался завлечь меня тем, что якобы знает всю правду о том, что происходит здесь, на ранчо. Он обещал все мне рассказать при условии, что я дам ему то, что он хочет.

– Рассказать? О чем?

– Не знаю. По-моему, он просто пытался обманом затащить меня в постель.

Сокрушенно покачав головой, Натан ласково подтолкнул Элиссу к ее спальне.

– Ты ложись спать, а я займусь Гэвином.

– Нет! – протестующе воскликнула Элисса. – Я не хочу втягивать тебя в это дело!

– Но я уже и так втянут в него, – возразил Натан, открывая перед ней дверь спальни. – Мне надоело, что этот болван все время крутится вокруг тебя. Мужчина не должен так грубо обращаться с женщиной, особенно если он еще и шериф. Он позорит свою профессию!

Натан повернулся, чтобы уйти, но Элисса схватила его за руку:

– Пожалуйста, не надо связываться с ним, Хантер!

– Тогда он будет думать, что ему все сойдет с рук, – проскрипел зубами Натан. – Он и так принес тебе много горя…

– Черт с ним! – настаивала на своем Элисса. – Он для меня пустое место. – Она умоляюще подняла глаза и увидела его крепко сжатые челюсти и суровую складку на лбу. – Хантер, я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, потому что… – Элисса на мгновение запнулась, потом вздохнула и дрожащим голосом закончила: – потому что ты мне небезразличен, Хантер…

По спине Натана пробежала дрожь. Уставившись в темные загадочные глаза Элиссы, отражавшие приглушенный свет лампы в коридоре, он почувствовал, как у него подгибаются колени. Внезапно ему тоже стало наплевать на этого Спенсера. Теперь у него было только одно желание – заставить Элиссу забыть о неприятностях, доставленных ей Гэвином, отдать ей всю нежность, на которую он только был способен…

– Похоже, мы заходим слишком далеко, – прошептал он, дрожащими пальцами ласково касаясь ее пухлых алых губ. – Рано или поздно всем станет известно, что между нами что-то происходит, если они уже не догадались об этом. И тогда все будут думать, уж не за твоими ли деньгами я гонюсь…

«Увы, именно так все и говорят», – подумала Элисса, наслаждаясь ощущением его ласковых пальцев на своих губах.

– Все станут говорить, что мне захотелось твоего красивого тела, Хантер, – прошептала она, поглаживая курчавые волоски на его груди.

– Это действительно так, Элисса? – спросил он и, не в силах дождаться ответа, закрыл ей рот нежным поцелуем.

Знакомый волнующий вкус его губ заставил ее забыть о только что пережитых неприятных минутах с давним врагом, Гэвином Спенсером.

– У тебя действительно очень красивое тело, – прошептала она.

Тихо рассмеявшись, он скользнул руками по ее бедрам и крепко прижал их к себе.

– Значит, я твой жиголо? Вот спасибо! Не представляешь, как это льстит моему самолюбию.

Закинув назад голову, Элисса крепко обняла Натана за плечи. Ах, как быстро она забыла о встрече с шерифом, прижимаясь к сильному телу Хантера! Внезапно ее охватило такое ощущение, словно она наконец нашла то, чего ей так долго не хватало в этой жизни. Все сразу встало на свои места: рядом с ним она могла позволить себе быть женщиной, быть самой собой, вести себя как игривый ласковый котенок, быть живой!

– Пожалуй, мне не стоило так удивляться тому, что Клаудиа прилипла к тебе, словно плющ к стволу дерева, – сказала она, лукаво улыбаясь. – Возможно, ей не хватает чувства меры и вкуса, но зато она безошибочно отличает настоящего мужчину от всех остальных.

Густые брови Натана приподнялись в притворном изумлении.

– Это что же, такой способ просить прощения за то, что ты подозревала меня в любовных играх с Клаудией?

– Ну, в общем, да. А что, тебе не нравится? – Элисса провела указательным пальцем по его изогнутым в озорной улыбке чувственным губам. – Не стоило мне винить ее за желание обладать тем, перед кем я сама не могу устоять…

У Натана перехватило дыхание, когда Элисса, подражая смелой атаке Клаудии, прильнула к нему всем телом. Если такая прямолинейность со стороны Клаудии вызывала у него отвращение, то же самое, сделанное Элиссой, заставило его мгновенно вспыхнуть. Он чувствовал, как ее кружевной лифчик слегка царапает кожу на его груди, и живо представлял себе, что скрывается за изысканно украшенным атласом.

– Ты хочешь соблазнить меня? – выдохнул он, когда ее бедра стали тереться о его и без того напрягшуюся плоть.

– Разве тебе этого не хочется, Хантер? Не нравится?

– Очень даже нравится… Тебе было достаточно лишь взглянуть на меня, чтобы мне сразу безумно захотелось сорвать с тебя всю одежду и тут же заняться с тобой любовью. Разве ты до сих пор не заметила этого?

Его слова доставили Элиссе несказанное удовольствие, потому что в эту ночь она решила позволить себе верить всем его словам. Даже если за ними стояло только стремление удовлетворить простую похоть, ее радовало уже то, что мужчине нужны были не только ее деньги, но и она сама.

Элиссе нестерпимо захотелось вновь испытать восхитительные ощущения разгорающейся страсти от нежных и умелых прикосновений Хантера. Ей хотелось забыть о скандале в кабинете Даниэля, об отвратительной сцене с Клаудией, о наглых приставаниях Спенсера… И пусть этот голубоглазый ковбой увезет ее в увлекательнейшее путешествие по миру чувственных наслаждений.

– Хантер, давай займемся любовью, мне больше от тебя ничего не нужно…

Чувственные губы Натана тут же впились в ее рот, лишив дыхания. Лаская Элиссу губами и языком, он весь дрожал от страстного желания глубоко погрузиться в ее гибкое податливое тело и снова ощутить невероятное единение с ней в момент высшего блаженства. Он хотел стереть из ее памяти все воспоминания о Спенсере, любить ее так, как и не снилось мужчинам, подобным Гэвину, – медленно, нежно, жертвенно и самозабвенно…

Призвав на помощь всю силу воли, Натан посмотрел на Элиссу и, не спуская взгляда с ее светившихся загадочным блеском темных глаз, стал медленно стягивать с нее блузку. Она не сопротивлялась. Только прерывисто вздохнула, когда Натан косточками согнутых пальцев коснулся припухших сосков.

Медленно стянув с плеч блузку, он небрежно бросил ее на пол. Приподняв ладонями полную грудь Элиссы, он стал большими пальцами ласкать выступавшие под тонким атласом соски. Она тут же коротко вздохнула и выгнулась навстречу его ласкам. Все так же глядя ей в глаза, Натан продолжал ласкать затвердевшие соски до тех пор, пока она не застонала от переполнявшего ее огня страсти. От этого негромкого стона его самого бросило в жар. Он был готов ласкать ее бесконечно долго, чтобы она молила прекратить эти сладкие муки, чтобы шептала его имя и дрожала всем телом от вожделения.

Медленным движением он снял с нее кружевной бюстгальтер и нагнул голову, чтобы провести языком по твердому возбужденному соску.

– О, Хантер… – Ее пальцы вцепились в плечи Натана.

Такая горячая ответная реакция на его ласки сводила Хантера с ума, заставляя почувствовать себя виртуозом любовной прелюдии. Он взял в рот розовый припухший сосок ее груди, и Элисса задрожала всем телом от острого наслаждения, граничившего с болью.

– Хантер, прошу тебя… – простонала она, когда свободной рукой он стал ласкать другую грудь, вызывая во всем ее теле неудержимую дрожь жгучего желания.

Бережно усадив Элиссу на край постели, Натан встал перед ней на колени, и Элисса нежно прижала его темноволосую голову к своей груди, все еще вздрагивая от прикосновений его пальцев и губ. Расстегнув юбку, он на мгновение приподнял Элиссу, чтобы снять мешавшую одежду и колготки и оставить ее только в трусиках-бикини.

Его губы скользнули вниз по ее телу, а кончики пальцев коснулись тела под кружевным краем трусиков. Элисса сходила с ума от сжигавшего ее изнутри пламени. Тем временем рука Хантера дерзко скользнула к ее истекавшему горячей влагой лону, и указательный палец властно проник внутрь. Смелое прикосновение к самому интимному месту заставило Элиссу конвульсивно содрогнуться всем телом. Продолжая медленно ласкать ее влажную набухшую плоть, Натан из последних сил боролся со все возраставшим желанием подмять Элиссу под себя и как можно глубже войти в этот горячий шелк. Осторожно продвинув внутрь два пальца, он почувствовал, как их плотно обхватило горячее кольцо.

– Я хочу поцеловать тебя там… – хрипло прошептал он. – Хочу узнать тебя всю, Элисса…

Элисса замерла от этих слов.

– Нет… – неуверенно пробормотала она.

Улыбаясь, он стал целовать атласную кожу ее бедра, постепенно снимая с нее трусики. Наконец на ней не осталось никакой одежды.

– Ты боишься позволить мне любить тебя всю? – пробормотал он, еще глубже продвигая пальцы и чувствуя конвульсивные подрагивания ее тела.

– Это слишком… – Ее слова потонули в стоне наслаждения.

Едва дыша, Натан коснулся губами ее плоти и кончиком языка нежно провел по влажным розовым лепесткам, скрывавшим ее таинственную женскую суть. В тот же миг во всем теле Элиссы вспыхнули мириады восхитительных ощущений, от которых она едва не потеряла сознание: она познала самую интимную ласку, которой может одарить мужчина женщину.

По телу Элиссы побежали волны острого наслаждения, и каждая клеточка ее существа молила о завершении этих сладких мук, прежде чем она умрет от неутоленного желания. Ласки и поцелуи Натана были подобны теплому дождю, осыпавшему ее с головы до ног.

Ее лоно конвульсивно сжималось вокруг его ласкающих пальцев, и тело Натана то и дело вздрагивало от неудержимого желания утолить наконец взаимную страсть. Его пальцы продолжали неустанно ласкать ее нежную плоть, почти доводя до экстаза и умело останавливаясь на самом краю. Когда Натан, поднявшись вверх, к лицу Элиссы, жадно поцеловал ее, она почувствовала на его губах вкус собственного неутоленного желания и потеряла всякий контроль над собой.

Ее хриплый импульсивный крик заставил Натана застонать в ответ. Чувствуя непроизвольную дрожь ее разгоряченного желанием тела, он понимал, что теперь она вся принадлежит ему. Он знал, какие чувства сейчас охватывают ее тело, словно оно было его собственным. Он узнал вкус ее сокровенной влаги, почувствовал каждую клеточку ее тела как свою собственную. В его объятиях она полностью раскрылась, и он наслаждался ее прерывистым дыханием, бешеным стуком ее сердца, страстными хриплыми стонами… Он сумел сделать так, чтобы она настолько зажглась страстью, что уступила его дерзким ласкам и теперь наслаждалась подаренным им блаженством.

Еще никогда в жизни Натан не испытывал такого полного удовлетворения, как теперь, когда горячее тело Элиссы извивалось под его настойчивыми умелыми руками. Очарованный ее естественной чувственностью, он снова и снова гладил ее между ног.

– Прошу тебя… – стонала она. – Не надо… я не могу… – И снова непроизвольно вскрикивала от острого наслаждения.

Натан на несколько секунд прекратил свои дерзкие ласки, и Элисса тут же пожалела, что попросила его об этом. Ее раздирали противоречивые желания. Хотелось одновременно прекратить сладкие муки и продолжить их до вступления на вершину блаженства.

– Можешь, Элисса, можешь… и не один раз, – пробормотал Натан, устраиваясь у нее между ног и поглаживая ее своей затвердевшей плотью. – Люби меня… Ни одна женщина не любила меня так, как ты…

Бархатный жар его плоти проник в тело Элиссы, и она снова затрепетала, стараясь двигаться в такт его мощным ритмичным толчкам. Его слова тронули ее до глубины души. Она представила себе, насколько пустой и холодной была, наверное, его жизнь – без отца и матери, без моральной и финансовой поддержки, а еще измена жены… Ей захотелось дать ему все, что только было в ее силах.

Тем временем он проникал все глубже и глубже в ее выгибавшееся навстречу ему тело. Элиссу охватило пламя острейшего наслаждения, и она закрыла глаза, чтобы не видеть пристального взгляда его пронзительно-голубых глаз.

– Нет, Элисса, – хрипло прошептал Натан, – не закрывай глаза, смотри на меня! Я хочу, чтобы ты видела, что делает со мной твоя любовь.

Она послушно подняла ресницы, увидела кипение страсти в его сапфировых глазах. Натан медленно опустил взгляд туда, где их тела соединялись в ненасытном стремлении слиться воедино, и глаза Элиссы покорно следовали за его взглядом. Открывшееся ей зрелище сладострастного совокупления заставило Элиссу почувствовать еще большее наслаждение. На губах Хантера мелькнула тень улыбки.

«Вот оно, мужское удовлетворение!» – мелькнуло в голове Элиссы, но в следующую секунду она забыла обо всем на свете, чувствуя неотвратимое приближение вершины.

Когда волна неизъяснимого блаженства накрыла ее с головой, она перестала чувствовать свое тело и словно рассталась с душой, улетев в другое время и пространство. Ее тело неистово извивалось в крепких руках Натана, а губы без конца шептали его имя.

Побывав на вершине блаженства, Натан не торопился спускаться вниз, на грешную землю. Он делал это медленно, словно планирующий в восходящих потоках воздуха горный орел. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько истощенным и одновременно сильным. Если бы в ту минуту весь мир вокруг него рухнул, он бы и глазом не моргнул. Он был в раю.

Услышав ровное сонное дыхание Хантера, Элисса улыбнулась. Бережным движением любящей женщины она отодвинула с его лба прядь спутанных волос. Он очень устал, и ей было приятно сознавать, что причиной этой усталости была их взаимная страсть. Каждый из них сделал все, чтобы доставить друг другу величайшее наслаждение.

«Пожалуй, так недолго и привыкнуть…» – промелькнуло в сознании Элиссы, и через несколько секунд она последовала примеру Хантера, погрузившись в сладкий сон.

Глава 20

Алтея Гилберт приветливо улыбнулась вошедшей в кухню Элиссе.

– Садись, детка, я принесу тебе кофе. Похоже, чашечка этого бодрящего напитка тебе сейчас не помешает.

Элисса плюхнулась на стул и, подперев подбородок руками, сонным голосом пробормотала слова благодарности. Тем временем Алтея поставила перед ней чашку дымящегося кофе. Сделав несколько глотков, Элисса увидела, что Алтея занялась собиранием со стола грязной посуды, оставленной работниками. Элисса поднялась с места, чтобы помочь ей ополоснуть тарелки и загрузить их в посудомоечную машину.

– Сиди, сиди! – запротестовала Алтея. – Мне за это платят!

– А моя помощь бесплатна, – улыбнулась Элисса. – Так что не надо мне мешать.

– С того времени, когда ты в последний раз была здесь, ты сильно изменилась, стала гораздо независимее, самостоятельнее, – заметила Алтея. – Неудивительно, что ты не поддалась давлению Гила и Верджила.

Подставляя под струю воды очередную грязную тарелку, Элисса спросила:

– Как ты думаешь, Алтея, я должна сохранить ранчо в целости?

– Чтобы Гил сВерджилом вышли сухими из воды? Ни за что! Они сами срубили сук, на котором сидели, пусть теперь сами и выпутываются из своих долгов! Твой отец и так слишком долго тащил все на себе.

– Интересно, о чем говорил отец с дядей Гилом в день своей гибели…

Алтея едва заметно нахмурилась.

– Ты хочешь спросить меня, не знаю ли я, случайно, содержание их беседы? У меня нет привычки подслушивать чужие разговоры!

– При чем тут подслушивание чужих разговоров? Я просто хочу знать, о чем шла речь. Хантер говорит одно, Гил – совсем другое…

– И ты не знаешь, кому из них верить, – закончила за нее Алтея, деловито суетясь вокруг посудомоечной машины. – Ну, насколько я могла понять из их разговора, Эли собирался расторгнуть договор товарищества, а Гил поднял вокруг этого ужасный шум. Он вопил, что это Нат надоумил Эли нарушить вековые семейные традиции, что Нат хочет прибрать к своим рукам все ранчо.

Слушая Алтею, Элисса мысленно ругала себя за то, что сразу не обратилась к ней за помощью. Экономка обладала бесценной информацией, хотя и не стремилась лезть в чужие дела. Элиссе следовало с самого начала расспросить именно ее.

– Алтея, как ты думаешь, чего добивается Хантер? Чего он хочет в действительности?

Издав смешок, экономка удивленно глянула на Элиссу:

– Вот это вопрос! До твоего возвращения я думала, что он хочет одного – проследить за тем, чтобы были выполнены все желания Эли, сделать так, чтобы хоть немного искупилось то зло, которое причинили твоему отцу Гил и этот ленивый гордец Верджил.

– Тебе не слишком нравится мой кузен, да?

– А тебе? – вопросом на вопрос ответила Алтея. – Он всегда был маленьким своенравным негодяем. Даже будучи ребенком, а потом и подростком, он смертельно завидовал тебе и, возможно, даже ненавидел тебя.

– Завидовал? Ненавидел? – удивленно взмахнула ресницами Элисса. – Но почему?

– Потому что твой отец бесконечно любил тебя и гордился тобой, чего Верджил никогда не получал от своего отца. Наверное, Гил просто не замечал своего сына, ведь тот каждый день вертелся под ногами, а твои приезды на ранчо обставлялись как приемы самой королевы. К тому же Верджилу не нравилось работать на ранчо наравне с наемными работниками. Он считал, что тебя и Патрисию все слишком балуют, а с ним обращаются несправедливо.

– Честно говоря, не могу сказать, чтобы мы были очень привязаны друг к другу, – призналась Элисса. – Верджил сделал меня жертвой слишком многих жестоких шуток…

– Вот именно, – проворчала Алтея. – Говоря откровенно, он никогда не обещал стать хорошим, порядочным человеком. Да и теперь в нем ничего не изменилось. Я даже рада, что последние дни не вижу его на ранчо. Вот если бы… – Она внезапно замолчала и принялась с удвоенной энергией мыть стол.

– Верджил был здесь в день гибели моего отца? – спросила Элисса, возвращаясь к недопитому кофе.

– Да. Он подслушивал, стоя у двери кабинета, а я в это время вытирала пыль с мебели в гостиной, как раз рядом с кабинетом. Знаешь, тот, кто хочет сунуть свой нос в чужие дела, всегда делает вид, что очень занят.

Элисса рассмеялась последним словам экономки. Это было так похоже на Алтею! Она могла делать одновременно три дела, и каждое с одинаковым успехом. Жаль, ее дочь, Клаудиа, не унаследовала от матери эту черту характера.

– Полагаю, Гилу не понравились намерения моего отца, – сказала она.

– Да он просто взбесился! – подтвердила ее слова Алтея, усаживаясь за стол, чтобы немного передохнуть. – Выбежал из дома и рванул машину с места на такой ураганной скорости, что у него чуть не задымились шины. Верджил заблаговременно убежал на машинный двор, прежде чем Гил и Эли заметили его у двери кабинета.

– Ты не знаешь, зачем в тот день отец оседлал лошадь и куда-то спешно отправился верхом?

В ответ Алтея пожала плечами.

– Он не сказал, куда и зачем едет. Мне известно лишь, что он все время пытался дозвониться до тебя и ворчал насчет того, что не может доверять даже членам семьи, которые так и норовят вставить палки ему в колеса. Когда ты наконец перезвонила ему сама, после разговора он куда-то заторопился, попросив меня сказать Нату, что он постарается вернуться как можно скорее.

– А где все это время был Хантер?

– Он уехал посмотреть на продаваемый с аукциона скот старого Хендерсона из Западной Оклахомы. Его бычки совсем одичали, пока Хендерсон оправлялся после операции на сердце, и были превосходным материалом для родео. Купив часть скота, Натан погнал бычков на ранчо Ролинзов, и, когда добрался сюда, я уже начинала волноваться насчет слишком долгого отсутствия Эли.

– А еще кто-нибудь был в это время на ранчо?

– Да, шериф Спенсер, – сказала Алтея и сделала глоток кофе.

– Ты хочешь сказать, что шериф явился сюда после того, как нашли тело отца?

– Нет, он приехал, когда ссора Эли и Гила была в самом разгаре. Наверное, нужно мне было тогда попросить его помочь разнять двух братьев…

– А зачем Гэвин приехал на ранчо?

– Он почти каждый день бывает на своем патрульном маршруте и всегда заезжает на ранчо, чтобы поболтать с нашими парнями. Жалуется, наверное, что много приходится платить своим детям и бывшим женам. Я слышала, сумма алиментов и вправду немалая. Что ж, так ему и надо!

Элисса вспомнила, как поздно вечером накануне Гэвин говорил ей, что знает больше, чем ей кажется. Если Гэвин имел привычку убивать время на ранчо в обществе работников, возможно, он действительно располагал кое-какой интересной информацией. Хотя Элиссу передергивало от отвращения при одной только мысли о встрече с Гэвином, она все больше верила в то, что он и вправду может пролить свет на подозрительные обстоятельства гибели отца. Но какова будет цена?

* * *

Сняв с головы соломенную шляпу и стряхнув с нее накопившуюся грязь, Натан посмотрел на небо и увидел сгущавшиеся на юго-западе серые тучи. Хотя все работали на покосе с полной отдачей, на полях все еще оставалось много валков люцерны, которые непременно нужно было подобрать до прихода дождей. Натану пришлось самому сесть за трактор и ворошить скошенную траву, чтобы та сохла равномерно. Скирдование сырой травы могло привести к катастрофическим последствиям. Не находящая выхода влага могла вызвать моментальное самовозгорание. Нет, Натан не мог нарушить правила скирдования скошенной люцерны, но и оставить неубранное сено мокнуть под дождем он тоже не мог! Гил непременно воспользуется этой весьма дорогостоящей промашкой, чтобы настроить Элиссу против него!

Когда внезапно посреди поля остановился пресс-подборщик, Натан поспешил к нему, чтобы выяснить причину неожиданной остановки.

Выпрыгнув из кабины, Лес Файкс проворчал:

– Чертов приводной ремень совсем провис! Из-за него и все остальное не работает!

Сунув руку внутрь пресса, Лес достал оттуда полуспрессованный бесформенный комок сена, и вокруг обоих мужчин полетели, словно перья из подушки, сухие стебли люцерны.

– Кому-то нужно срочно отправиться в местное представительство фирмы, чтобы купить новый ремень, – настойчиво произнес Лес. – Несколько часов я еще продержусь, но не больше!

Натан тихо выругался. Ремень, о котором говорил Лес, стоил пятьсот долларов. К тому же перед надвигавшейся грозой он не мог освободить от работы работника, чтобы послать его за ремнем.

– Ладно, беру ремень на себя, а ты постарайся продержаться как можно дольше, – сказал Натан.

Под изощренные ругательства, которыми Лес Файкс осыпал провисший приводной ремень, Хантер вернулся к машине, чтобы по рации связаться с домом.

– Алтея? Где Элисса?

Торопливо обтерев руки, экономка взяла в руки рацию и ответила Хантеру:

– Она помогает мне упаковывать ленч для отправки работникам в поле. А что случилось?

– Мне нужен посыльный, – кратко ответил Натан.

– Кто? – недоуменно переспросила Элисса, беря рацию из рук Алтеи.

– Мне нужно, чтобы ты немедленно отправилась за запчастями, – слегка раздраженно пояснил Хантер. – У тебя есть под рукой карандаш и бумага?

Схватив блокнот Алтеи, Элисса записала название запчасти, цену и серийный номер.

– И где же я должна найти этот ремень? – спросила она Хантера.

– Тебе придется отправиться в представительство фирмы в Везерфорде.

– Так далеко?

– Видишь ли, они не занимаются торговлей вразнос! – язвительно отозвался Натан. – И поторопись! Этот ремень был нужен мне еще два часа назад! Я, наверное, сойду с ума, пока это сено будет собрано и увезено с полей!

На этом связь оборвалась, и Элисса возмущенно закатила глаза, уязвленная грубостью Натана.

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовала ей Алтея. – Они все становятся такими, когда время нещадно поджимает. На карту поставлена немалая сумма денег.

Элисса поспешно вышла из кухни, чтобы взять свою сумочку и ключи от машины. Ей очень хотелось как можно скорее поговорить с Гэвином Спенсером, однако сначала ей придется выполнить поручение Натана, которому немедленно потребовался какой-то приводной ремень.

* * *

Верджил Ролинз, озабоченно нахмурясь, расхаживал по гостиной отцовского дома. Две последние недели он жил как в кошмарном сне. Все эти дни он пытался бежать впереди неотвратимо настигавшей его финансовой катастрофы. Вся жизнь для него была непоправимо испорчена в ту самую минуту, когда дядя Эли объявил о своем твердом намерении расторгнуть договор товарищества.

Верджил всегда считал Натана Хантера пятым колесом в телеге ранчо Ролинзов, однако иметь дело с кузиной Элиссой оказалось еще труднее. На нее не действовали ни уговоры, ни угрозы. А вот Нату удалось найти к ней подход. И не один, как не без оснований думал Верджил. Всякий раз, когда Верджил предпринимал контратаку, она бумерангом била по нему – особенно последняя. Теперь он не знал, как быть дальше.

– Может, сядешь? – проворчал Гил, недовольно глядя, как сын в который уже раз пересекает комнату из угла в угол. – Я больше не могу смотреть, как ты мечешься словно зверь в клетке. К тому же этим ты ничего не добьешься.

Плюхнувшись в одно из кресел, Верджил пробежал пальцами по своей взлохмаченной рыжей шевелюре.

– Они разорят нас, отец. Я испробовал все способы, пытаясь склонить Элиссу на нашу сторону, но без малейшего успеха. До начала закрытых торгов мы должны во что бы то ни стало заставить ее изменить решение. Иначе нам придется продать им нашу половину ранчо или же выставить ее на открытую продажу, чтобы покрыть долги.

Гил откинулся на спинку кресла. Сейчас он выглядел гораздо старше своих шестидесяти двух лет. Да, за последние две недели он сильно постарел. Теперь у него проблем было больше, чем иголок у дикобраза.

– Остается только одно, – пристально взглянул на сына Гил.

– Да, избавиться от кузины Элиссы, и как можно скорее, – пробормотал Верджил.

– Нет! Тебе придется продать своих племенных кобыл и жеребцов, чтобы покрыть долги.

– Что?! – Не веря своим ушам, Верджил уставился на отца. – Ты же знаешь, как дороги мне мои лошади!

– Ты тоже знаешь, как мне дороги ранчо и семейные традиции! Я не собираюсь отказываться от своей земли. Именно из-за твоей дурацкой идеи заняться коневодством мы влипли в эту историю! Так что придется тебе продать своих племенных лошадок. Если удастся выручить приличную сумму, то банк может дать тебе отсрочку.

– Но было бы куда проще, если бы долги заплатило товарищество! – продолжал настаивать на своем Верджил. – Черт бы побрал эту Элиссу! Готов поклясться, она мстит мне за те шутки, которые я с ней проделывал, когда она была ребенком!

– О чем это ты, черт возьми, болтаешь?

Спохватившись, Верджил отвел глаза в сторону.

– Да так, чепуха всякая в голову лезет, – сказал он, пожимая плечами. – Я имел в виду невинные розыгрыши во время ее ежегодных визитов к отцу.

Вздохнув с видимым облегчением, Гил снова откинулся на спинку кресла.

– Боже милосердный! А я-то уже подумал, что ты как-то замешан в том несчастном случае, когда она упала с обрыва…

Верджил внутренне вздрогнул.

– Если бы это оказалось правдой, Эли ни за что бы тебе этого не простил. Тот ужасный случай с Элиссой чуть не свел его в могилу. И скажу тебе, если бы Элисса захотела отомстить, то она бы имела на то полное право, – продолжал Гил.

– Пожалуй, ты прав, – подавленно промямлил Верджил.

Поднявшись с кресла, он направился к двери. Он собирался еще раз попытаться заставить Элиссу изменить свое решение расторгнуть договор товарищества. Затратив столько усилий на создание собственного коневодческого бизнеса, он и думать не хотел о том, чтобы распродать своих племенных лошадей. Он зашел слишком далеко, чтобы теперь отступать. Ему требовалось лишь одно – еще немного времени, чтобы дождаться того момента, когда его дорогостоящий бизнес начнет приносить доход. Верджил твердо решил во что бы то ни стало заставить Элиссу отменить решение о расторжении договора товарищества или нейтрализовать ее каким-либо иным способом.

– Куда ты пошел? – крикнул ему вслед Гил.

– Надо закончить кое-какие дела, – рассеянно ответил Верджил и захлопнул за собой дверь.

Гил в сердцах выругался. Удивительно, как это бывает! Всего две недели назад он желал своему брату пылать в аду, а теперь страстно желал воскресить его из мертвых! С ним он бы наверняка смог прийти к компромиссу, а вот с жесткой и упрямой, не желающей ничего знать племянницей он никак не мог найти общий язык. Явившись как ни в чем не бывало после двенадцати лет отсутствия, она сразу захотела занять место своего погибшего отца. Если бы не Натан Хантер, ее, возможно, и удалось бы отговорить от этой затеи.

Схватив шляпу, Гил вышел из дома. Ему надо было накормить бычков и проверить луга, которые, может статься, уже через несколько дней перестанут быть его собственностью. Черт возьми! Как все нелепо вышло! Теперь ранчо будет разделено на две части, а банк предъявит свои права на ту из них, которая останется за Гилом и его сыном. Что значат для банка семейные традиции и семейная гордость? Ничего! Банком движет лишь жажда наживы.

Гил тяжело вздохнул, мысленно кляня свою недальновидность. В глубине души он всегда знал, что настанет день неминуемой расплаты за то, что он сделал много лет назад. Он должен был догадаться, что унизительный удар будет нанесен дочерью Джессики.

Гил был не настолько стар, чтобы не помнить своего вожделения к Джессике. Его собственная слегка истеричная жена, смертельно боявшаяся малейшего насморка, кашля, боли, вечно отказывала ему в близости, и Гил обратил свои жадные взоры на молодую красавицу, которую Эли привел в дом в качестве жены. Джессика, так звали молодую женщину, недолго сопротивлялась его домогательствам, но после того, как он пресытился ее любовью, его стало сжигать чувство вины. Гил понял, что она просто-напросто использовала его в своих корыстных целях, и ему стало не по себе от этого.

Когда Джессика потребовала у Эли развода, она пришла к Гилу, чтобы шантажировать его тем, что он соблазнил ее и заставил нарушить супружескую верность. Она потребовала, чтобы Гил уговорил брата согласиться на все ее требования. В противном случае она пообещала рассказать Эли о проделках Гила, забравшегося в постель к его жене. Гилу ничего не оставалось делать, как выполнить требование бывшей любовницы, потому что он страшно боялся гнева брата и истерики скандальной жены.

И теперь, спустя двадцать лет, он все еще проклинал себя за ту ошибку, за то, что много раз лгал родному брату. Кто знает, может, он и впрямь заслужил это жестокое наказание – потерю всего, что было ему так дорого. В конце концов нарушение Божьих заповедей ведет в ад, разве не так?

Въехав на вершину холма, Элисса увидела в зеркальце заднего обзора патрульную машину Спенсера, быстро догонявшую ее. У Элиссы не было времени, чтобы серьезно поговорить с Гэвином. Она и так уже сильно опаздывала из-за задержки в представительстве фирмы. Менеджеру пришлось созвониться с соседним представительством, чтобы заказать для Элиссы необходимый ей приводной ремень. Как только по телефону получили подтверждение того, что нужная запчасть есть, Элисса помчалась по сообщенному ей адресу, нарушая все ограничения скорости.

Услышав позади вой полицейской сирены, Элисса нажала на тормоза и стала ждать шерифа. Через несколько секунд к ее машине подошел Гэвин.

– А я искал тебя, лапочка, – по-акульи улыбаясь, сказал он и бросил похотливый взгляд на ее грудь.

– Извини, у меня нет времени на пустую болтовню. Мне нужно как можно скорее добыть необходимые запчасти.

– Я остановил тебя только для того, чтобы спросить, придешь ли ты ко мне домой сегодня вечером, чтобы мы смогли поговорить с глазу на глаз. Уверен, мой рассказ очень заинтересует тебя.

– В котором часу? – деловито спросила Элисса. – И где находится твой дом?

– Приходи в восемь часов, – ухмыльнулся шериф. – Я сейчас живу в старой усадьбе Фостеров. Это в двух милях на север и в трех на запад от твоего ранчо. Не забудь одеться соответствующим образом.

Подумав, что самой подходящей одеждой была бы стальная кольчуга, Элисса сказала:

– Договорились. Я буду у тебя в восемь.

– Буду ждать встречи, лапочка.

«А я не буду!» – промелькнуло в голове у Элиссы, когда она двинулась дальше.

Она заранее знала, что вечер в гостях у Гэвина не принесет ей особого удовольствия. Вот если бы она могла привести с собой Хантера… Но в таком случае Гэвин вряд ли согласится на откровенный разговор.

Когда заветный приводной ремень оказался в ее руках, Элисса помчалась разыскивать Хантера. Вскоре она увидела лихорадочно работавших на покосе работников. Один из пресс-подборщиков беспомощно стоял посреди поля. Элисса чертыхнулась. Судя по всему, машина окончательно сломалась до того, как она успела привезти нужный ремень. Было уже далеко за полдень, и Хантер, несомненно, давно сломал себе голову, гадая, куда она могла подеваться с запасным ремнем.

Как только Элисса свернула с дороги на поле и направила машину к остановившемуся пресс-подборщику, из-под него тут же вынырнул Хантер и сердито уставился на нее.

– Где тебя носило, черт побери?! – рявкнул он. – Я же сказал, что мы катастрофически выбились из графика! Мы с Лесом ждем тебя больше часа! У нас нет времени, чтобы, как ты, болтать с кем ни попадя! Чего от тебя хотел Спенсер?

Мысленно вспоминая слова Алтеи насчет того, какими становятся работники, когда их поджимает время, Элисса старалась не вспылить. Было совершенно очевидно, что Хантер пребывал в дурном настроении. Ползая под днищем пресс-подборщика, он весь покрылся стебельками скошенной люцерны. Наверное, он был вправе предъявлять к ней претензии, но зачем же распекать ее на глазах у всех остальных!

– К твоему сведению, мне пришлось объехать всю округу, чтобы достать этот ремень! – выпалила она. – В везерфордском представительстве такого не оказалось, и мне пришлось ехать за ним к черту на рога! И я не просила шерифа останавливать меня на дороге. Ну, будешь и дальше рычать на меня или возьмешь этот чертов ремень и примешься наконец за работу?

Оглянувшись, Натан увидел, что Лес Файкс жует травинку, а Мо-Джо в открытую ухмыляется от уха до уха.

– Извини, – пробормотал он. – Я, кажется, немного погорячился…

– Ты слишком скромничаешь, Хантер. Ты очень погорячился! Ладно, как бы там ни было, я готова помочь тебе. Что еще я могу сделать для тебя?

Взглянув на трактор, с которого только что слез Мо-Джо, Натан спросил:

– Можешь сесть за руль?

– Смотря за какой…

– За руль трактора!

– Если надо, то смогу.

Ткнув пальцем в сторону остановившегося пресс-подборщика, Натан скомандовал:

– Мо-Джо! Вместе с Лесом и Скитером займитесь починкой этой колымаги, а я тем временем покажу Элиссе, как управлять пресс-подборщиком. Если будут одновременно работать две машины, нам, возможно, удастся опередить дождь.

– Конечно, босс! – отозвался Мо-Джо. – Как только машина Леса будет починена, мы со Скитером займемся погрузкой сена на прицепы. Скажи Элиссе, чтобы следила за сцепкой: она начинает понемногу расходиться, но, думаю, при осторожном обращении продержится до конца работы.

Схватив Элиссу за руку, Натан потащил ее к трактору и рывком усадил в кабину. Она с удивлением принялась разглядывать многочисленные рычаги и тумблеры. О Боже! Неужели Хантер и впрямь рассчитывал на то, что она научится управлять этой тяжелой техникой за один коротенький урок?

Натан показал на один из рычагов, расположенных у ее бедра, и сказал:

– Смотри, это – чтобы тронуться с места, а этим приводится в действие навесное оборудование. Это тормоз.

Элисса в отчаянии всплеснула руками.

– Подожди, я еще никогда в жизни не сидела в кабине трактора, а ты хочешь, чтобы я с ходу научилась подбирать валки сена!

Натан ткнул пальцем в тумблер, расположенный на рычаге переключения скоростей. На нем были показаны положения переключения восьми передач.

– Заводи трактор и трогайся на третьей передаче, – объяснил он. – Это просто, не бойся!

– Ничего себе просто, – пробормотала Элисса. – У меня такое ощущение, словно я сижу в кабине реактивного истребителя. А для чего все остальные рычаги?

– Сейчас они тебе не понадобятся. Нужно только следить за тем, чтобы валки люцерны точно попадали под пресс-подборщик. В конце поля не делай слишком резких разворотов, иначе порвешь все гидравлические шланги, и тогда нам придется полночи провозиться с починкой трактора.

Элисса внимательно слушала Хантера, торопливо, но подробно объяснявшего ей все тонкости работы пресс-подборщика. Делая первые два ряда, она испытывала невероятное напряжение, потом, на третьем ряду, начала постепенно успокаиваться, однако, когда вспомнила, насколько дорогостоящей была управляемая ею техника, снова напряглась всем телом. Одно небрежное движение – и придется тратить громадные деньги на починку этого чудовища! И снова ее пошлют за нужными запчастями в представительство какой-нибудь фирмы!

– Успокойся, Элисса! Все в порядке. Ты отлично справляешься, – подбодрил ее Хантер. – Еще немного, и ты вполне сможешь работать одна, без моей помощи.

– И ты доверишь мне эту дорогую махину? – спросила она, не отрывая взгляда от уходившего вдаль валка скошенной люцерны.

– Конечно, доверю, любимая, – с неожиданной лаской в голосе сказал Натан. – Жаль только, что ты мне не доверяешь.

– Я… – мельком глянула на него Элисса и снова уставилась на валки люцерны.

Грустно улыбаясь, Натан провел пальцем по ее щеке, наслаждаясь ощущением гладкой кожи.

– Ты не хочешь рассказать мне, зачем Гэвин остановил тебя на дороге? Надеюсь, он извинился за свое вчерашнее идиотское поведение?

– Разве Гэвин Спенсер способен на такое? Он никогда и ни перед кем не извиняется, – ответила Элисса, не отрывая взгляда от валков люцерны. – Да в общем, ничего особенного.

– Точно?

Остановив трактор как раз неподалеку от того места, где Лес и Мо-Джо занимались ремонтом пресс-подборщика, Элисса сказала:

– Послушай, это уже переходит все границы. Не надо бежать впереди меня, Хантер, если ты не хочешь попасть в пресс и быть закатанным в брикет.

– Я согласен на то, чтобы ты катала меня когда угодно и где угодно, – пробормотал Натан, целуя ее в губы. – Только смотри не наткнись на изгородь, иначе машина так зажует ее, что придется отправлять все в металлолом…

– Кстати, об изгородях. Рядом с каньонами есть участок, который нужно подремонтировать, – сказала Элисса, но Хантер уже спрыгнул с трактора, захлопнув дверь кабины.

Элисса снова тронула трактор, с улыбкой представляя себе реакцию своей матери, если бы та увидела свою дочь за рулем трактора, вкалывающую наравне с наемными работниками. Джессика, наверное, решила бы, что видит кошмарный сон.

Глава 21

Вдали из потемневших туч сверкнула молния, и до ушей Элиссы донеслись грозные раскаты грома. Подобрав последний валок сена, она выбралась из кабины трактора, чтобы посмотреть на мужчин, с бешеной скоростью грузивших оставшиеся брикеты на прицепы. Гигантских размеров тракторы, оснащенные специальными вилами для сена, которые сейчас были очень похожи на рога носорога, яростно расправлялись с тысячефунтовыми брикетами сена. Механизмы скрипели и стонали, словно живые существа, поднимая и складывая брикеты в три слоя на прицепы. Свет фар пикапов прорезал внезапно наступившую предгрозовую темноту, делая громадные машины похожими на древних чудовищ.

Взглянув на один из тракторов, она увидела открывшего дверь кабины Хантера.

– Уводи свой трактор домой, в ангар! – прокричал он, перекрывая рев машин. – Мы поедем вслед за тобой!

Элисса снова забралась в кабину трактора, двигатель которого работал на холостом ходу, и остановилась в нерешительности. Она не знала, на какой передаче трактор должен ехать по шоссе. Шесть часов беспрерывной работы не сделали из нее опытного механизатора.

Решив переключить двигатель на пятую скорость, она, подпрыгивая на каждом бугорке, выехала с поля и лихо выскочила на дорогу, едва справляясь с управлением. Хантер и остальные работники без труда могли управиться с любой из этих чудовищных машин, чего никак нельзя было сказать об Элиссе.

Когда на поле хлынул проливной дождь, Элисса лихорадочно принялась искать кнопку включения дворников на лобовом стекле. Скопившаяся на нем пыль моментально превратилась в жидкую грязь, не позволявшую Элиссе видеть перед собой дорогу. Поиски продолжались целую минуту. Остановив трактор, Элисса нашла наконец нужную кнопку и стала терпеливо ждать, пока проворные стеклоочистители справятся с налипшей грязью. Ей вовсе не хотелось оказаться вместе с трактором где-нибудь в придорожной канаве вверх колесами. Если она испортит машину, стоившую несколько тысяч долларов, Хантер голову с нее снимет!

Спустя тридцать минут она свернула с дороги к усадьбе и направила трактор к ангару, где хранилась вся техника, решив оставить его во дворе, потому что не могла выполнить такой сложный маневр, как завод машины в ангар. Ей и так хватило проблем с этим чудовищем: и в поле, и на дороге.

Выскочив из кабины, Элисса помчалась в дом. Хлестал ливень, и, пока она добежала до задней двери и ввалилась в кухню, вся одежда успела насквозь промокнуть.

Увидев прилипшие ко лбу волосы и мокрую одежду Элиссы, с которой капало на пол, Алтея широко улыбнулась.

– Твой отец гордился бы тобой, – одобрительно сказала она, беря сухое полотенце из целой стопки, ожидавшей прибытия работников с поля. Экономка сунула полотенце Элиссе и скомандовала: – Ступай наверх и переоденься, пока я буду накрывать ужин. Только что Нат по рации сообщил, что они будут дома через пятнадцать минут.

Краем глаза Элисса заметила на кухне высокий детский стульчик, на котором сидел Тимми и увлеченно жевал печенье. Клаудии поблизости не было видно.

– Ты уверена, что справишься без моей помощи?

– Я занимаюсь этим много лет, – улыбнулась Алтея, подталкивая ее к лестнице. – Поможешь, если успеешь переодеться до того, как я закончу накрывать на стол.

Элисса поспешила наверх, в свою комнату. Сейчас она была похожа на чуть было не утонувшую крысу, сохранившую присутствие духа и переполненную гордостью и удовлетворением. За все годы бесчисленных поездок в Вашингтон для участия в сложных переговорах с федеральными чиновниками она не испытывала такого глубокого удовлетворения, как сейчас. Элисса наслаждалась ощущением своего личного вклада в процветание ранчо Ролинзов.

Во всяком случае, она наслаждалась им до того момента, пока не увидела Клаудиу рядом с дверью в спальню Натана.

Клаудиа окинула Элиссу откровенно насмешливым взглядом.

– Вот это да! А я думала, что физический труд ниже твоего достоинства!

Машинально вытирая полотенцем мокрые волосы, Элисса окинула быстрым взглядом обтягивающую одежду и аляповатый макияж молодой женщины.

– Я никогда не считала ниже своего достоинства оказать помощь там, где она нужна. А ты?

Встряхнув медноволосой головой, Клаудиа снисходительно посмотрела на Элиссу:

– Я хочу добиться в жизни большего, нежели мытье посуды, уборка и приготовление пищи для работников.

– То-то я гляжу, ты становишься все умнее и красивее день ото дня, – съязвила Элисса и тут же осеклась, кляня себя за то, что опустилась до уровня Клаудии.

– По крайней мере я точно знаю, чего хочу, – выпалила та. – И знаю, что у меня были все шансы получить это, пока сюда не явилась ты! Мы с Натом отлично ладили друг с другом, пока тебе не захотелось прибрать его к рукам. Но ты его не получишь! У него есть кое-какие обязательства передо мной!

У Элиссы не было ни малейшего желания портить себе отличное настроение из-за пустых слов рассерженной Клаудии. Она молча вошла в свою спальню и закрыла за собой дверь. Однако Клаудиа нагло последовала за ней прямо в ее комнату.

– Тебе кое-что пора узнать, – требовательным тоном произнесла она, высокомерно вскинув подбородок. – Я беременна от Ната! Вчера вечером, когда ты помешала нам, я как раз собиралась сказать ему об этом.

Элисса почувствовала себя так, словно получила удар в солнечное сплетение.

– Понимаю, тебе не хочется верить в то, что у нас с Натом все серьезно. Наверное, и он не хочет признаться тебе в этом, потому что считает тебя более сладкой добычей. Но факт остается фактом! И я не собираюсь избавляться от этого ребенка, чтобы вам обоим было легче отделаться от меня. Запомни это!

С этими словами Клаудиа вышла из комнаты, вконец испортив счастливое настроение Элиссы. А ведь она только-только начала верить Хантеру… И вот приходит Клаудиа и одним махом разбивает ее веру в него.

Впрочем, Клаудиа могла и солгать, разве нет? Но могла и сказать правду…

Интересно, есть ли на ранчо еще кто-нибудь, пользующийся «услугами» Клаудии? Впрочем, внешность бывает обманчивой. Трудно было сказать определенно, действительно ли Клаудиа так неразборчива в связях или таким способом просто пыталась привлечь к себе внимание Хантера.

Вздохнув, Элисса стянула с себя мокрую одежду и переоделась в сухую. Она пока еще не решила, как поступить с той ошеломляющей новостью, которую с таким удовольствием сообщила ей Клаудиа. Удивительно, как у такой женщины, как Алтея, могла родиться такая ужасная дочь! Прогнать Клаудиу означало бы прогнать и Алтею, которая была совершенно незаменима в доме. Однако постоянно иметь под боком Клаудиу было равносильно жизни рядом с гремучей змеей, регулярно напоминающей о себе шипением и треском погремушки на хвосте.

Спускаясь вниз, Элисса чувствовала, что все ее хорошее настроение улетучилось. Даже мужской хохот, доносившийся из кухни, не развеселил ее, не говоря уже о Клаудии, суетившейся вокруг Хантера.

Может, и вправду стоит после завершения всех формальностей вернуться в корпорацию Даниэля Катлера? По крайней мере там ей не придется каждый день сталкиваться с разгневанной соперницей.

Элисса отлично понимала, почему Клаудиа не рисковала попасть под дождь. С потоками черной туши на слишком щедро напудренных щеках она выглядела бы цирковым клоуном.

Пока мужчины умывались и вытирались в небольшой комнате рядом с кухней, Элисса принялась помогать Алтее накрывать на стол. Не обращая ни малейшего внимания на своего двухлетнего сынишку, игравшего с пластмассовыми коровами и лошадками на полу кухни, Клаудиа толкалась возле усталых, но довольных работников.

«Хорошо, что у бедного Тимми есть такая бабушка, как Алтея!» – подумала Элисса, подбирая с пола игрушки и расставляя их на детском стульчике. Если бы не Алтея, малышу пришлось бы жить с невнимательной и слишком легкомысленной матерью. Элиссе начинало казаться, что по-настоящему лишним человеком на ранчо была не Клаудиа, а она сама, явно нарушавшая привычный распорядок и служившая причиной возникновения новых проблем.

Она вспомнила слова Алтеи о том, что Верджил завидовал ей, когда она приезжала к отцу на ранчо. На нее смотрели как на избалованного ребенка, привыкшего к роскошным условиям жизни в большом городе среди блестящего общества, в котором вращались ее мать и отчим. Для Верджила и Патрисии она была олицетворением того образа жизни, к которому они сами стремились всей душой.

Сочный ароматный ужин, приготовленный золотыми руками Алтеи, показался Элиссе прокисшим виноградом. Пока мужчины перебрасывались шутками, она молча поглощала еду со своей тарелки. Потом, извинившись, и вовсе вышла из кухни, направившись прямиком в кабинет отца и плотно притворив за собой дверь. Усевшись в кожаное кресло, она уставилась на портрет отца. По стеклу окна мерно барабанили дождевые капли.

Отец на портрете казался живым, и по спине Элиссы побежали мурашки. Этот дом был для нее таким по-настоящему родным. Отец всегда хотел, чтобы она всю жизнь провела в этой усадьбе посреди обширного богатого ранчо. Но ему помешала Джессика. Элисса печально подумала, что всю жизнь ей кто-нибудь мешал жить там и так, как она хотела.

Откинувшись на спинку кресла, она закрыла глаза. Неужели жизнь должна быть непрекращающейся борьбой? Пожалуй, да. Ее отцу пришлось немало попотеть ради процветания семейного ранчо, в то время как Гил и Верджил легко шли на необдуманный риск, рассчитывая на помощь Эли. Теперь и самой Элиссе приходилось сражаться с другими членами семьи, не говоря уже о Клаудии Гилберт. Но зачем? Какой смысл был в этой борьбе? Почему бы ей не бросить все и не уехать обратно в город, к матери и отчиму?

«Потому что мы, Ролинзы, хозяева этой земли. Десятилетиями мы боролись со всеми напастями и стихийными бедами. Мы ведем свой род от первопроходцев и коренных жителей Америки, индейцев-шайеннов. Мы погибаем, но не сдаемся!»

Элисса вздрогнула, явственно услышав эти слова, произнесенные чьим-то уверенным голосом. Ее снова охватило знакомое чувство узнавания истины, от которого по спине побежали мурашки. Уставившись на портрет, она впилась взглядом в черные пронзительные глаза отца.

Именно эти глаза, которые, казалось, смотрели прямо на нее, не давали ей покоя своей удивительной выразительностью. Элиссе казалось, что они повсюду следили за ней, словно говоря, что ее миссия на ранчо еще не завершена. Начав борьбу за отцовское наследство, она столкнулась с неожиданными трудностями. Если она отступит, это станет большим разочарованием для Эли. Отец всегда был о ней лучшего мнения.

Что же до Клаудии, Элисса твердо решила, что не позволит ей снова манипулировать собой. Так поступали с ней Джессика, Верджил и даже Роберт. И Элисса покорно позволяла им использовать себя, делая вид, что ей абсолютно все равно. Однако на самом деле она смертельно устала быть игрушкой в чьих-то руках.

Скрип двери нарушил ход ее мыслей. Обернувшись, Элисса увидела Хантера, с любопытством глядевшего на нее.

– Что-то случилось, Элисса? – спросил он.

Элисса сухо улыбнулась. У нее не было сомнений в том, что Клаудиа рассчитывает на ее обиженное молчание, рассчитывает, что Элисса будет зализывать раны в полном уединении. Таким нехитрым способом она собиралась расчистить себе дорогу к Хантеру.

– У меня нет никаких проблем, – сказала Элисса. – А вот у тебя они, похоже, есть. Во всяком случае, так считает Клаудиа.

– Опять она! – скривился Натан. – Что еще натворила эта негодница?

– Она уверяет, что это ты натворил!

Натан озадаченно нахмурился.

– Я сегодня слишком устал, чтобы играть в прятки, Элисса, – проговорил он.

К ее немалому удивлению, он вышел и спустя минуту вернулся, втащив за собой в кабинет упиравшуюся Клаудиу. Закрыв за собой дверь, Натан сурово произнес, глядя на Клаудиу:

– Пора нам поговорить начистоту. Уже несколько месяцев я слышу от тебя всякую чепуху. А недавно ты и вовсе подстроила любовную сцену между нами, чтобы расстроить Элиссу, и мы все это отлично понимаем.

– Ничего подобного! – протестующе воскликнула Клаудиа.

– Да? Это интересно! – сердито протянул Натан.

Бросив злобный взгляд на Элиссу, Клаудиа спросила:

– Что ты ему сказала?

– Ничего, – ровным голосом ответила Элисса. – Ты же не хотела, чтобы я ему что-то говорила? Тогда зачем все это? Чтобы заставить меня уехать прочь? Или по крайней мере отказаться от решительных действий?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Элисса взглянула на портрет отца, и внезапно в душе ее воцарились мир и спокойствие. Что бы ни случилось, отец всегда был и будет на ее стороне. Эта мысль неожиданно придала ей сил и уверенности в себе, столь необходимых ей для разговора с Клаудией.

– Уверена, ты меня отлично понимаешь! – Встав из-за стола, Элисса подошла к Клаудии. – Тебе не кажется, что эту новость следовало сообщить сначала Натану, а потом уже мне? Он имеет право узнать об этом первым.

– Право узнать что? – тут же встревожился Хантер.

– Черт бы тебя побрал! – прошипела Клаудиа в сторону Элиссы. – Ты всем нам мешаешь жить! Он сказал…

При этих словах глаза Элиссы настороженно сузились, и Клаудиа осеклась на полуслове.

– Кто сказал? – настойчиво спросила Элисса.

– Да что тут происходит, черт побери? – рявкнул Натан, грозно надвигаясь на Клаудиу.

Та инстинктивно закрылась руками, испугавшись его разгневанного взора. Он был похож на разъяренного огнедышащего дракона.

– Говори, что ты наплела Элиссе! – рявкнул он. – Говори, Клаудиа, не то…

Клаудиа молча отвернулась.

Значит, все это было хитрым обманом? И кого это вскользь упомянула Клаудиа? Кто это «он»? Может, именно этот человек спровоцировал весь этот спектакль? Что-то во всей этой истории показалось Элиссе странно знакомым. Двенадцать лет назад именно к такой хитрой тактике любил прибегать Верджил, и в один прекрасный день это обернулось для Элиссы страшной трагедией. Кто знает, может, и сейчас он не оставил своих привычек? Может, это он приложил руку к фальшивым притязаниям Клаудии?

– Клаудиа говорит, что беременна от тебя, – спокойно произнесла Элисса.

– Что?!

Клаудиа вздрогнула от прозвучавшего в низком голосе Хантера гнева и изумления.

– Это ложь! И ты сама знаешь это! – рявкнул Натан вне себя от возмущения. – Я ни разу не прикоснулся к тебе, не говоря уже о том, чтобы лечь с тобой в постель! И мне очень не нравится, когда лгут мне в лицо!

Элисса заметила искреннюю злость Натана. То же самое, по-видимому, заметила и Клаудиа, потому что испуганно отшатнулась от Хантера. Но тот шагнул в сторону двери, закрывая ей путь к бегству. Поняв, что зажата в угол, Клаудиа уставилась на громадного ковбоя испуганными глазами загнанного зверька.

– От кого ты беременна, Клаудиа? Или ты вовсе не беременна? – сквозь зубы прорычал Хантер.

Ее глаза мигом наполнились слезами, которые ручьем потекли по наштукатуренным щекам.

– Оставьте меня в покое, – пробормотала она дрожащим голосом.

– Сначала ответь на мои вопросы! Может, ты и вертишь хвостом перед всеми парнями, пока твоя мать работает и вдобавок присматривает за твоим ребенком, но со мной у тебя ничего не было! Так от кого же ты ждешь ребенка?

– Может, мне уйти? – робко предложила Элисса, чувствовавшая себя не совсем в своей тарелке.

– Нет уж, останься! – рявкнул Натан. – Не то, боюсь, я задушу эту маленькую гадину!

Его пронзительные глаза буравили всхлипывавшую Клаудиу.

– Сейчас же говори всю правду, иначе вылетишь отсюда вверх тормашками! Если даже мне придется уволить Алтею, чтобы раз и навсегда избавиться от тебя, я сделаю это, клянусь всем святым! И тогда тебе придется искать не только работу, но и жилье!

– Я работала и получала за это деньги! – выпалила Клаудиа.

– Работала? Девочкой по вызову, что ли? – усмехнулся Хантер.

– За что именно ты получала деньги? – вмешалась Элисса.

– За то, что причиняла всем беспокойство! – отчаянно выпалила Клаудиа и закрыла лицо руками.

– Значит, ты хотела сделать так, чтобы я уехала? – продолжала спрашивать Элисса.

Клаудиа ответила не сразу, и Натан, схватив ее за руку, как следует встряхнул незадачливую лгунью.

– Отвечай же, черт бы тебя побрал!

– Не совсем, – пробормотала Клаудиа. – Весь спектакль был устроен не только для того, чтобы заставить тебя уехать, но и для того, чтобы поссорить тебя с Натаном.

– И кто же режиссер этого спектакля? Кто подбил тебя на эту роль? – продолжала допрос Элисса, не обращая внимания на горькие рыдания Клаудии.

Глаза молодой женщины расширились от страха.

– Если я скажу, он расправится со мной. Не заставляйте меня!

– Хорошо, тогда скажи, за что он тебе платил. Обещаю, содержание нашего разговора не выйдет за пределы этого кабинета.

– Обещаешь? – всхлипнула Клаудиа.

– Обещаем, – вмешался Натан. – Но не могу обещать одного: что не задушу тебя за то, что ты поддалась на его провокацию!

– Успокойся, Хантер! – положила Элисса руку ему на плечо, словно упрашивая отойти в сторону и позволить рыдавшей Клаудии перевести дух.

Сделав несколько глубоких вдохов, она стала вытирать мокрое от слез лицо, превратив весь свой макияж в подобие абстракционистского полотна.

– Он платил мне за то, чтобы я убедила Элиссу в том, что у нас с тобой роман, чтобы она перестала доверять тебе, – сквозь судорожные вздохи проговорила Клаудиа, обращаясь к Натану. – Он сказал, что, если я заставлю ее уехать прочь, дела на ранчо пойдут куда лучше…

– Это от него ты забеременела? – мягко спросила Элисса.

Насмешливо фыркнув, Клаудиа сказала:

– Да нет никакой беременности! Мы же предохраняемся…

Спохватившись, она замолчала, но болтливый язык уже успел выдать важные сведения.

– Хорошо, – медленно сказала Элисса. – Что касается меня, я буду считать, что этого разговора не было. Можешь сказать своему другу, что я тебе не поверила. И еще, Клаудиа, хочу дать тебе один совет – никогда не позволяй никому использовать тебя в своих целях. Если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни, тебе придется приложить немало усилий, чтобы изменить ее обычное течение. У тебя маленький сынишка, который отчаянно нуждается в материнской заботе и ласке. У тебя есть великолепная мать, ради которой ты должна стремиться стать лучше. Она так много работает, чтобы поддерживать тебя и внука!

– И уж конечно, тебе не нужен мужчина, который только использует тебя в своих корыстных целях, – поддержал Элиссу Натан. – Бери пример с Элиссы! Она сама построила свою профессиональную карьеру, не думая о том, чтобы повеситься на шею мужчине, который содержал бы ее. И должен сказать тебе, на мужской взгляд, самостоятельная женщина гораздо привлекательнее той, которая рассматривает мужчину как источник денег или как гарантию общественного положения.

– Ну и что же мне теперь делать? – заскулила Клаудиа. – У меня есть ребенок, есть аттестат зрелости и бывший муж-бездельник, который не хочет платить ни цента на ребенка!

– Лить слезы по этому поводу не имеетникакого смысла. Этим ты себе не поможешь, – сурово произнес Хантер. – Найди себе работу или продолжай обучение. Бесплодные ожидания принца на белом коне или частая смена дружков не приведут ни к чему хорошему. Или тебе уже ничего не надо в этой жизни?

– Надо! – громко всхлипнула Клаудиа.

– Тогда подними задницу и начинай что-нибудь делать! – рявкнул Хантер. – Никто тебе не обещал, что твоя жизнь будет безоблачной. И если ты не против моего критического замечания на довольно деликатную тему, то я скажу тебе, что не стоит так злоупотреблять косметикой и слишком обтягивающей одеждой. Едва ощутимый аромат духов гораздо больше будоражит воображение мужчины, чем слишком сильный запах, откровенно говорящий о намерениях женщины. Имей хотя бы немного уважения к себе самой, Клаудиа! С тех пор как ты развелась с мужем, ты чуть ли не в открытую торгуешь собой. Но ведь не все мужчины такие подлецы, как твой бывший супруг. Попробуй хоть раз в жизни стать самой собой.

К концу монолога Хантера Клаудиа плакала словно грудной ребенок. Резко повернувшись, она выбежала из кабинета и поспешила в ванную комнату, чтобы умыться.

– Тебе не кажется, что ты выдал чересчур суровую отповедь, Хантер?

– Суровую? – удивленно переспросил он. – Вовсе нет! Но мне не нравится, когда меня называют отцом ребенка, делать которого я даже не пытался! Когда я найду того мерзавца, который подговорил ее устроить весь этот гнусный спектакль, я ему…

– Голову оторвешь? – чуть насмешливо спросила Элисса, глядя на разгневанное лицо Натана. – Пожалуй, это единственный способ для Клаудии уберечься от мести человека, который использовал ее против меня, против нас…

– И мы оба, кажется, знаем этого человека, – проворчал Хантер.

– Разве? – спросила Элисса, теряясь в догадках. Сначала она подумала, что это очередная злобная выходка Верджила, однако после неясных намеков Гэвина Спенсера она уже не была так в этом уверена.

– Тебе так не кажется? – продолжал Хантер. – Лично я не могу себе представить Гила в постели с Клаудией. Остается Верджил.

– Или Денис Хамфри, муж кузины Патрисии.

Натан засмеялся при этих словах Элиссы.

– Вполне возможно! Мне кажется, Патрисия не слишком хороша в постели. Для по-настоящему страстной женщины она чрезмерно заботится о своей прическе, которую смертельно боится растрепать. – Придвинувшись поближе к Элиссе, он уставился в ее черные блестящие глаза и тихо сказал: – Спасибо за то, что ты сделала.

Подняв руку, он нежно погладил ее по шелковистым вьющимся волосам.

– Ты имеешь в виду сено? Всегда рада помочь. Мне даже понравилось работать на тракторе, хотя я ужасно боялась, что испорчу что-нибудь в незнакомой машине и ты оторвешь мне за это голову.

– Я действительно благодарен тебе за помощь там, на покосе, но сейчас я говорю о другом, – чуть хрипло произнес Хантер, продолжая глядеть Элиссе в глаза. – Спасибо за то, что ты поверила в лучшее, а не в худшее. Много лет я вынужден терпеть несправедливое отношение ко мне со стороны твоих родственников. Эли был единственным человеком, поверившим в меня и давшим мне шанс доказать свою честность и трудолюбие. Поначалу он был со мной очень суров и довольно жестко добивался от меня нужных результатов. У него я прошел отличную, хотя порой и очень тяжелую школу. Мне приходилось много и упорно работать, чтобы заслужить его похвалу и уважение. Тем временем Гил с Верджилом, словно стервятники, кружили вокруг меня, стараясь поймать на малейшей ошибке. Знать, что ты веришь мне, несмотря на все попытки твоих родственников поссорить нас, очернить то, что происходит между нами, значит для меня очень много, Элисса.

– А что происходит между нами, Хантер? – тихо спросила она, вглядываясь в его кристально чистые голубые глаза и чувствуя, как сердце начинает ускоренно биться. Еще секунда, и Натан полностью околдовал ее.

Наклонившись к ее губам, он остановился в дюйме от них и тихо предложил:

– Почему бы нам не выяснить этот вопрос наверху, в твоей спальне?

– Но мы уже были там неоднократно…

Его поцелуй был нежен, словно прикосновение собирающей нектар пчелы к раскрывшемуся цветку. Этого легкого прикосновения оказалось достаточно для того, чтобы Элисса почувствовала властное влечение к этому сильному и нежному человеку.

– И что же ты выяснила для себя? – тихо прошептал он.

– Не помню… Может, тебе стоит освежить мою память?..

Закинув руки за шею Натана, она прижалась к его сильному телу, чувствуя его мгновенную ответную реакцию. На этот раз его поцелуй был жадным, страстным и настойчивым. Все больше возбуждаясь, Элисса погрузилась в чувственный туман, заволакивавший все ее тревожные мысли.

Из груди Хантера вырвался хриплый стон, и он крепко прижал бедра Элиссы к своим, чувствуя влажный жар ее тела, словно между ними не было никакой одежды. Его охватило острое желание войти в ее мягкое податливое тело и повторять это движение бесконечно долго…

– Боже, Элисса, как ты могла забыть то единственное, что помню я? – хрипло прошептал он.

Неожиданный громкий стук в дверь заставил их отскочить друг от друга, словно на обоих вылили ушат холодной воды. Элисса даже плюхнулась в кресло, не удержавшись на ногах от такого резкого перехода.

Тяжело дыша, Натан отошел к дальней стене, чтобы непрошеный гость не увидел, в каком возбужденном состоянии он находится. Черт возьми! Его чуть не согнуло пополам от боли. Охватившее Натана пламя страсти чуть не сожгло его живьем, когда он прижал к себе гибкое тело Элиссы. Он совершенно потерял голову и даже не мог этому сопротивляться. С каждым днем власть Элиссы над ним становилась все больше. Вот и теперь ему было так плохо от неутоленного желания, что он не мог выпрямиться.

– Элисса? – донеслось из-за двери.

Сделав глубокий вздох, Элисса откликнулась:

– Войдите!

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась лохматая голова Мо-Джо Денсона. Смущенно улыбаясь, он пробормотал:

– Не хотелось беспокоить, но я ищу Ната…

Элисса молча ткнула пальцем через плечо в сторону потемневшего угла, где, прислонившись к стене, неподвижно застыл Хантер.

– А, вот ты где! – воскликнул Мо-Джо, входя в кабинет. Мгновенно оценив ситуацию, он расплылся в улыбке. – Что это ты там ищешь, Нат?

Не решаясь повернуться к нему всем телом, Хантер слегка повернул голову и, увидев широкую улыбку Денсона, сипло спросил:

– Ты пришел сюда по делу или просто так?

Мо-Джо бросил любопытный взгляд на припухшие от страстных поцелуев губы Элиссы, все так же молча сидевшей в кресле. Он отлично понимал, почему Натан не хочет повернуться к нему лицом. И ему было очень странно видеть человека, привыкшего всегда держать ситуацию под своим жестким контролем, в таком агонизирующем состоянии.

– Я хотел напомнить тебе, что ты обещал отпустить меня на пару дней после окончания покоса. Можно мне уехать сегодня же вечером?

– Езжай, – коротко ответил Нат, продолжая стоять лицом к стене.

– Ага… А еще я хотел… может, ты одолжишь мне денег на эти два дня? А потом вычтешь из моей зарплаты, а?

«Черт бы тебя побрал!» – пронеслось в голове Хантера. Эта просьба Денсона означала, что ему все же придется повернуться к нему лицом. Но если только этот болван посмеет сказать хоть одно насмешливое слово в присутствии Элиссы…

– Извините, но мне бы хотелось принять душ. Приятного уик-энда, Мо-Джо! – торопливо произнесла Элисса и вышла из кабинета.

Когда за Элиссой закрылась дверь. Натан повернулся наконец к улыбавшемуся Денсону.

– У тебя плохое настроение? – как ни в чем не бывало поинтересовался ковбой.

Бросив на работника гневный взгляд, Натан прорычал:

– Так тебе нужны деньги или нет?

Ничуть не смутившись, Мо-Джо ухмыльнулся:

– Нет, если это сильно сердит тебя. Брось, босс, не принимай близко к сердцу! Я бы и сам на твоем месте оказался точно в таком же состоянии. Мне самому ужасно нравится наша новая хозяйка. Работала сегодня вместе с нами, словно и не хозяйка вовсе. Кто же устоит против такого роскошного тела и ангельского личика?..

– Сколько тебе нужно? – оборвал его пространную речь Натан.

– Пару сотен, не больше.

– Ну и ну! Видно, у тебя большие планы на выходные, – пробормотал Хантер, доставая бумажник.

Мо-Джо улыбнулся и подмигнул Натану:

– Больше твоих, пожалуй! Я не собираюсь провести всю жизнь, стоя у стены.

– Проваливай и не возвращайся! – сердито выпалил Натан.

– Ну-ну, я же пошутил! – В серых глазах Мо-Джо мелькнул дьявольский огонек. – Ты становишься слишком обидчивым. Это все потому, что ты постоянно находишься в полной боевой готовности и…

– Ты когда-нибудь заткнешься, Денсон? – не выдержал Хантер.

Тот в ответ широко улыбнулся:

– Не хочешь заплатить мне за молчание?

Сунув в его протянутую руку еще одну сотенную банкноту, Натан рявкнул:

– А теперь катись отсюда ко всем чертям!

– Я еще вернусь.

– На мое несчастье!

Глава 22

Стоя под душем, Элисса наслаждалась бьющими по ее телу струями горячей воды. Ей хотелось максимально расслабиться, забыть о вспыхнувшем несколько минут назад с невероятной силой желании. Боже! Она с трудом справилась со своими разбушевавшимися эмоциями. И она еще смела презирать Клаудиу за то, что та бегала за мужчинами! Если бы не внезапное вторжение Мо-Джо Денсона, она принялась бы раздевать Хантера прямо там, в кабинете отца.

Тут она услышала, как отодвинулась в сторону дверь душевой кабины, и перед ней предстал Хантер – широкоплечий, мускулистый, совершенно голый. Несмотря на то что они уже не раз видели друг друга обнаженными, ей еще никогда не приходилось видеть все его мощное тело при дневном свете. Она и представить себе не могла, что это зрелище произведет на нее такое сильное впечатление. Скользя расширившимися от радостного изумления глазами по его отлично сложенному телу сверху вниз, она остановила взгляд на том месте, где ярче всего была выражена его мужественность, и поймала себя на том, что автоматически поворачивается к нему правым боком, стараясь скрыть уродливые шрамы на левом бедре. У Хантера было великолепное сильное тело, и мысль о том, что он увидит ее физические недостатки при беспощадном ярком свете лампы, заставила Элиссу съежиться от ужаса.

Брови Хантера удивленно приподнялись, когда Элисса, покраснев, отшатнулась к стене, обеими руками закрывая левое бедро.

– Неужели ты и вправду думаешь, будто это имеет для меня хоть какое-то значение? – спросил он, входя в душевую кабину и закрывая за собой дверь.

– Когда увидишь мои шрамы, забудешь о своих прежних уверениях, – пробормотала она.

– Я их уже видел, – прошептал Натан, привлекая к себе мокрую разгоряченную Элиссу и покрывая ее шею легкими поцелуями.

– Когда?!

– В то самое утро, когда мне пришлось подняться ни свет ни заря, чтобы заняться отправкой скота для родео, – ответил он, едва касаясь губами ее влажной кожи. – Мне захотелось своими глазами увидеть то, о чем ты с таким отвращением рассказывала, не доставляя тебе при этом ненужных переживаний.

– И… тебе не стало противно? – затаив дыхание, спросила Элисса.

– Вовсе нет, и я не хочу, чтобы они и тебе мешали жить, – прошептал Хантер, обеими руками нежно сжимая ее грудь и лаская соски большими пальцами. – Между прочим, если хочешь знать, я пришел сюда не только для того, чтобы принять душ.

– Нет? – неожиданно охрипшим голосом спросила Элисса.

– Конечно, нет! – ответил он, продолжая ласкать ее губами и руками.

Когда Натан стал покрывать ее шею поцелуями, постепенно опускаясь вниз, и ласкать руками тугую грудь, дыхание Элиссы стало прерывистым и она забыла о своих страхах и переживаниях по поводу шрамов. Но когда его пальцы коснулись ее руки, все еще лежавшей на бедре, она вздрогнула, не понимая его намерений.

– Расслабься, милая, – прошептал он ей на ухо.

– Как же мне расслабиться, если ты заставляешь так сильно биться мое сердце? – прерывисто дыша, возразила она.

– Неужели я так сильно на тебя действую? – довольно улыбнулся Натан.

– Как будто ты сам этого не знаешь…

– А вот так тебе нравится? – чуть слышно спросил он, скользя рукой по самому низу живота, едва касаясь треугольника темных вьющихся волос.

– Ах… Хантер… – выдохнула Элисса, чувствуя, как ее рука, увлекаемая рукой Натана, тоже движется к самому интимному месту ее тела.

– Что, Элисса?

– Ты сошел с ума… что ты делаешь?

– Показываю тебе, как ты хороша…

Своей рукой, лежавшей поверх руки Элиссы, он заставил ее вместе с ним гладить шелковистую кожу внутренней поверхности ее бедер, затем, пропустив свой палец между ее пальчиками, стал нежно поглаживать припухшую от возбуждения нежную плоть. Он почувствовал, как под его ласками все тело Элиссы зажглось страстью и выгнулось навстречу его умелым рукам и губам. Дерзкие пальцы Натана проникали все глубже, ласки становились все горячее, и вот из груди Элиссы вырвался хриплый стон наслаждения.

– Ты вся словно горячий шелк, – прошептал Хантер, – и я никак не могу вдоволь насладиться твоим вкусом, запахом… Мне хочется съесть тебя целиком… Я хочу обладать тобой всеми способами, какими только мужчина может обладать женщиной… А потом снова и снова заключать в свои объятия, глубоко погружаясь в твое горячее лоно…

Опутанное сетью страстных ласк, тело Элиссы отвечало на них все усиливавшимся возбуждением. Острое желание пульсировало в каждой клеточке ее существа. Волны мучительного наслаждения поднимались снизу, зарождаясь под неустанными руками Хантера, и захлестывали ее с головой.

Натан получал невероятное удовольствие, наблюдая живую ответную реакцию Элиссы на его прикосновения. Никогда еще он не чувствовал себя настолько растворенным в женщине, настолько чувствительным ко всем ее потайным желаниям, как теперь, с Элиссой.

После короткого неудачного брака Натан стал относиться ко всем женщинам с каким-то подозрением. Во время всех своих недолгих романов он давал женщинам ровно столько, сколько было необходимо для собственного удовлетворения. Он не стремился к длительным отношениям и душевным привязанностям. Он отдавал себя жизни на ранчо, хозяином которого был мужчина, тоже потерпевший фиаско в браке. Но вот рядом с ним появилась очаровательная черноглазая молодая женщина, за плечами которой был печальный опыт мучительных переживаний, не позволявший ей следовать своим естественным стремлениям. И вот теперь она с помощью Натана познавала глубину своей сексуальности.

Глядя на возрождавшуюся Элиссу, Натан мысленно вернулся к своей юности, когда его сердце еще не было изранено женской изменой, когда он был открыт всему миру. Любовь к Элиссе словно сделала его моложе, стерев с души морщины скорби и заставив поверить в возможность начать жизнь сначала.

Повернув Элиссу лицом к себе, он увидел в ее темных глазах огоньки горячего желания и сам содрогнулся всем телом от охватившего его безумного вожделения. Он почувствовал гладкость ее кожи, нежно касавшейся его бедер, и по спине пробежала волна предвкушения близкого блаженства. Страстно целуя ее губы, он снова ощутил острое наслаждение, граничившее с болью. Пламенное желание обладать этой женщиной было для него сладчайшей мукой.

Элисса трепетала всем телом в крепких и одновременно нежных объятиях Натана. В такие моменты она горько жалела о том, что не имеет никакого сексуального опыта. Ей так хотелось доставить Хантеру такое же удовольствие, какое он неизменно доставлял ей! Касаясь его могучего тела, она отбрасывала все предрассудки. Даже если то, что между ними происходило, не будет длиться вечно, она хотела оставить о себе самые приятные воспоминания.

На губах Элиссы появилась улыбка удовольствия, когда ее рука, скользя по стальным мышцам его живота, опустилась достаточно низко, чтобы пальцы могли нежно коснуться его возбужденной плоти. От ее любящего ласкового прикосновения Натан вздрогнул всем телом. Обвив пальцами огромный мощный ствол, Элисса провела его бархатистым кончиком по своему бедру.

– О, Элисса… – хрипло простонал Натан. – О Боже…

Ему пришлось сжать зубы, чтобы не закричать от пронзившего все его тело невыносимо острого желания немедленно овладеть ею. Она стала медленно опускаться перед ним на колени, покрывая его грудь и живот страстными поцелуями, и, когда ее горячий язычок неожиданно коснулся его предельно напрягшейся мужской плоти, Натан чуть не потерял сознание. Весь мир перестал для него существовать в тот момент, когда она, держа его напрягшуюся плоть в ладонях, принялась медленно ласкать ее языком и губами. Теперь он чувствовал только их обжигающие прикосновения и не мог думать ни о чем ином, кроме вожделенного мига полного слияния.

Когда Элисса взяла его в рот и стала нежно посасывать, Натану пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть от переполнявшего его наслаждения, граничившего с болью; из его груди вырвался хриплый крик.

Он почти сходил с ума, неотвратимо приближаясь к той опасной грани, за которой уже не мог контролировать свое мужское естество. Однако на самом краю Элисса прекратила ласки, давая ему возможность вновь обрести самообладание. Она инстинктивно угадала меру сладких мук, которую Натан мог выдержать. Но как только его дыхание выровнялось, она возобновила нежные ласки с удвоенной энергией. Она целовала его до тех пор, пока на бархатистом нежном кончике не выступила крупная капля любовного сока, красноречиво говорившая о крайнем возбуждении Натана. Ее руки скользили по его бедрам и ягодицам, а губы и язык продолжали ласкать и дразнить.

Плывя в горячем тумане вожделения, Натан думал, что теперь уже никогда не сможет войти в душевую кабину, не вспомнив этой восхитительной картины: покрытое капельками воды тело Элиссы, ее руки и губы, ласкающие его…

Она снова подвела Натана к самому краю и на этот раз уже не собиралась давать ему ни малейшей передышки. Дрожащими руками он обнял Элиссу за плечи и поднял на ноги.

– Я не хотел, чтобы это было так… – простонал он, не в силах сдержать конвульсивных движений тела, выгибавшегося навстречу ее ласкам. – Так быстро… так безудержно…

Наслаждаясь сознанием своей полной власти над Хантером, Элисса молча обхватила бедрами его огромную набухшую плоть и прошептала:

– А я хотела именно так. Быстро и безудержно…

Обхватив Элиссу за бедра, Натан поднял ее и осторожно посадил на себя. Через секунду он так глубоко вошел в нее, что уже не помнил, что значит быть вне ее тела. Окутанные облаком мельчайших водяных капель, они погружались в море острых чувственных наслаждений и высочайшего блаженства взаимного обладания. Пылая страстью, оба старались доставить друг другу как можно больше удовольствия, сливаясь в единое целое. Теперь у них было одно дыхание, одно сердце. Оба полностью отдавались своей любви, прижимаясь друг к другу так, словно хотели и впрямь стать одним существом.

Вершины они достигли почти одновременно – сначала Хантер, потом Элисса.

– Вот это душ! – пробормотал Натан, когда к нему вернулся дар речи.

Прижавшись щекой к его груди, Элисса улыбнулась.

– Самый лучший, какой у меня только был в жизни, – прошептала она.

– Скорее, единственный, – поправил он ее, с гордостью и удовольствием думая о том, что он был первым мужчиной для Элиссы.

– Единственный и лучший, – согласилась она. – Начинать надо всегда с самого лучшего, разве не так?

Лукаво улыбнувшись, Элисса протянула ему губы для поцелуя.

Нежно лаская ее рот, Натан пробормотал:

– Слушая тебя, я могу и вправду поверить в то, что ничего лучшего, чем я, в твоей жизни не было…

Он был близок к истине, но Элисса боялась произнести это вслух. Вместо этого она сказала, любуясь его голубыми глазами, опушенными густыми влажными ресницами:

– Это я так подлизываюсь к тебе, Хантер.

Натан хохотнул, протягивая руку за куском мыла.

– Подлизываешься? Зачем? Чтобы я всегда сопровождал тебя в душ?

– Очень может быть, – загадочно произнесла она.

В ее уклончивом ответе снова прозвучали настороженность, недоверие к нему, опасение возможного предательства. Хантер утешал себя лишь тем, что хотя бы во время физической близости она полностью отдавалась и доверяла ему.

Намылив ладони, он стал с огромным удовольствием мыть ее грудь, живот, бедра…

– Очень скоро все обитатели ранчо узнают о наших отношениях. Один из работников, Мо-Джо, уже имел возможность в этом убедиться собственными глазами. Как ты к этому относишься, Элисса?

– Означает ли это, что теперь я смогу обращаться к тебе как угодно и где угодно, не шокируя при этом остальных? – вопросом на вопрос ответила Элисса.

Руки Хантера нежно скользили по ее покрытой мыльной пеной коже, и от этого Элиссу снова начинало охватывать возбуждение. Интересно, было ли на ее теле такое место, прикосновение к которому не могло вызвать в ней ответного возбуждения? Наверное, она никогда не привыкнет к ласкам Хантера, никогда не станет невосприимчивой к ним.

Натан рассмеялся, протягивая ей мыло:

– Леди, я уже говорил, что всегда и везде готов служить вам!

Он склонил голову в учтивом поклоне и чуть насмешливо улыбнулся. Он хотел добавить еще что-то, но не смог, потому что у него пропал голос, как только нежные пальчики Элиссы коснулись наиболее чувствительного места его тела. Он перехватил ее руку, и Элисса с лукавым удивлением приподняла одну бровь.

– Ты же сказал «всегда и везде», – напомнила она ему, лаская пальцами его бархатистую плоть и чувствуя в нем немедленную пульсирующую реакцию.

– Да, – хрипло подтвердил Натан, – но, может, нам лучше перейти в спальню? Как бы горячая вода не кончилась…

Лицо Элиссы озарила счастливая улыбка полного согласия.

На этот раз они любили друг друга не в темноте, а при полном освещении. Элисса уже не стеснялась своих шрамов и не терзалась воспоминаниями о страшной трагедии, в которой их получила. Натан сумел найти десятки способов убедить ее в том, что для него эти страшные шрамы ничего не значат.

И это еще больше усиливало ее восхищение и любовь к нему. Он заставил ее почувствовать себя красивой, желанной.

Потом, утомленные любовью, они заснули в объятиях друг друга.

Прежде чем окончательно погрузиться в сладкий сон, Элисса вдруг подумала, что именно жаркая любовь Натана помогала ей оправляться от ударов, которые постоянно наносила ей жестокая действительность. Натан Хантер стал для нее источником жизненной энергии. Какие бы страдания она ни испытывала, он всегда готов был восстановить ее силы, доставляя ни с чем не сравнимое наслаждение. Наконец Элисса поняла, что нуждается в нем так сильно, как никогда ни в ком не нуждалась. Жаль, она никак не могла заставить себя поверить ему до конца. На карту было поставлено слишком много, чтобы позволить себе роскошь совершить ошибку.

Элисса была поражена преображением Клаудии. Честно говоря, это преображение было таким быстрым и удивительным, что ей на какое-то мгновение даже почудилось, будто Клаудиа разыгрывает очередной спектакль. Элисса вспомнила, что Хантер не позволил Клаудии уйти, когда своими вопросами прижал ее к стенке, и заподозрила, что он сделал это нарочно, чтобы окончательно убедить наивную Элиссу в том, что между ним и дочерью экономки ничего не было. Нет, она не могла полностью доверять Натану. Кто знает, не расставил ли он ей хитроумную ловушку?

Одежда Клаудии теперь кардинально отличалась от прежней, слишком обтягивавшей ее тело. Аляповатый макияж уступил место едва заметным умелым штрихам возле глаз и губ, подчеркивавшим их естественную красоту. Но что больше всего поразило Элиссу, так это готовность Клаудии во всем помогать матери.

Да, тут было над чем задуматься – либо дочь Алтеи сумела превратиться в другого человека за одну ночь, либо она вела чрезвычайно хитрую игру.

Пришедшие к завтраку работники один за другим отвешивали Клаудии комплименты относительно того, как хорошо она выглядит, и, опустошая тарелки, с уважением поглядывали в ее сторону. Сама Клаудиа, скромно улыбаясь, с обожанием глядела на Хантера, словно на какого-то киногероя, но в ее взгляде уже не было откровенного вульгарного заигрывания. Может, она действительно любила его, если сумела так разительно перемениться за столь короткий срок?

– Не знаю, что нашло на мою дочь, но я рада, что она наконец становится взрослым человеком, – сказала Алтея, вместе с Элиссой убирая со стола. – Ты не поверишь, но она вдруг заговорила о вечерних занятиях в сельскохозяйственном колледже. А уж когда она сказала, что вместо меня постирает и приберет в доме, чтобы я могла отдохнуть, я и вовсе чуть не упала в обморок. Не иначе как вчера ночью в нее ударила молния!

Элисса на это ничего не сказала, пока не зная, доверять ли внезапно переменившейся к лучшему дочери экономки.

Некоторое время Алтея работала молча, потом вдруг задумчиво нахмурилась:

– Ты заметила, как спокойно ведет себя Денис Хамфри? Честно говоря, я очень удивлена тем, что он продолжает работать с нами после того, как Гил с Верджилом демонстративно отвернулись от нас. Уверена, Гил хочет, чтобы Денис по-прежнему получал свою зарплату, пока не будет окончательно разделена собственность товарищества.

– А может, дядя Гил специально посылает к нам Дениса, чтобы знать, что у нас происходит? – предположила Элисса, ставя рядом с раковиной большую стопку грязных тарелок.

– Или чтобы выбрать наиболее подходящий момент для очередной провокации, – подхватила Алтея. – После того случая с поврежденной изгородью и разбежавшимися коровами внезапная поломка пресс-подборщика не вызвала у меня большого удивления. Наше счастье, что люцерну все-таки удалось убрать вовремя и без потерь.

– Ты хочешь сказать, что в этом замешан Денис? – спросила Элисса.

– Во всяком случае, это бы меня не удивило. Он скорее исполнитель, чем организатор, и всегда послушно делает то, что ему говорят Гил и Верджил. Но по крайней мере его нельзя назвать бездельником, – пожала плечами Алтея. – И все же мне кажется странным, что он каждый день является сюда, чтобы принимать участие в общих работах. И при нем я, конечно, стараюсь болтать поменьше.

– Денис был здесь в день гибели отца? – поинтересовалась Элисса.

– Кажется, был. В тот день большинство мужчин помогали перегонять стада и проверять изгороди. Помнится, Денис весь день провел в седле. В тот день Гил хотел перегнать стада бычков на новые пастбища, пока скот не выел всю траву до такой степени, что она смогла бы вырасти заново только к лету.

Элисса вспомнила о телефонном разговоре с отцом незадолго до его гибели. Тогда он сказал не очень понятную фразу о том, что ему надо проверить какую-то траву. Может, он поехал на то же самое пастбище, на котором должен был работать Денис? Впрочем, не стоит делать поспешные выводы. В конце концов, ранчо было огромным и пастбищ на нем хватало.

Алтея внимательно посмотрела на Элиссу:

– Вчера ты задавала мне такие же вопросы. Что тебя беспокоит?

В ответ Элисса пожала плечами:

– Мне почему-то кажется, что внезапная смерть отца и его решение расторгнуть договор товарищества как-то связаны между собой.

Глаза Алтеи расширились от удивления.

– Так ты считаешь, что его гибель не была случайной? Боже милостивый!

– Я просто хочу сказать, что здесь есть над чем подумать. Если ты помнишь какие-нибудь важные подробности того дня, расскажи мне.

Алтея поспешно закивала головой:

– Я подумаю и непременно расскажу, что вспомню. Но знаешь, в доме всегда такая суета и так много людей, что мне трудно уследить за всеми событиями, особенно когда я сама занята работой.

– Алтея, ты, случайно, не видела папку с финансовыми документами на комоде, когда убиралась в моей комнате? – спросила Элисса, вытирая руки полотенцем и закрывая посудомоечную машину.

– Что-то не припомню никакой папки. А может, ты положила ее не на комод, а еще куда-нибудь? Может, ты вернула ее на прежнее место?

С сомнением покачав головой, Элисса отправилась проверить предположение экономки. К ее удивлению, папка оказалась на месте, но вот документов в ней уже не было. Элисса была совершенно уверена в том, что единственными людьми на ранчо, которым была бы на руку пропажа этих документов, были Гил и Верджил. Впрочем, она не исключала возможности того, что документы похитил по просьбе своего тестя Денис Хамфри. Вряд ли он просто так являлся каждый день на ранчо.

Час спустя, стоя на террасе, откуда открывался отличный вид на ранчо, Элисса заметила Дениса, мелькнувшего рядом с домиком, где жила Алтея с дочерью и внуком. Интересно, может быть, Клаудиа вызвалась помочь матери в ее бесконечной работе по дому для того, чтобы избежать встречи со старым дружком Денисом? Если так, Элисса надеялась, что у Клаудии хватило мужества порвать с женатым мужчиной. Если об этом узнает жена Дениса, она придет в неописуемую ярость. Может, Патрисия и была недовольна своим мужем, но это вовсе не означало, что она хотела уступить его другой женщине.

Спустя еще несколько минут из домика Алтеи вышел… Хантер! Сначала Элисса замерла на месте, потом, нахмурившись, отвернулась в сторону. Черт возьми! Она снова не знала, стоит ли верить этому широкоплечему ковбою! Она позволила ему овладеть своим телом. Чем он захочет овладеть в следующий раз? И зачем?

Собираясь на встречу с Гэвином Спенсером, Элисса одевалась особенно тщательно. Поскольку стальной рыцарской кольчуги у нее не было, она остановила свой выбор на деловом костюме-тройке, что само по себе уже означало ее нежелание завязывать какие бы то ни было романтические отношения.

Выходя из дома, она лицом к лицу столкнулась на пороге с выросшей словно из-под земли Валери с чемоданом в руке.

– Как ты здесь очутилась?

– Рей позвонил мне из Вишиты, штат Канзас, и попросил встретить его здесь, на ранчо. Вот я и решила воспользоваться твоим приглашением погостить на ранчо в любое время, когда мне этого захочется. – Восхищенно оглядев ярко-зеленый эффектный костюм Элиссы, Валери спросила: – А ты куда-то уходишь?

– У меня сегодня назначена деловая встреча, но я постараюсь вернуться как можно скорее, – сказала Элисса, отступая в сторону, чтобы Валери могла войти в дом. – А как дела на работе?

– Теперь, когда от нас ушел Роберт, дела идут отлично! Но я очень скучаю по тебе, – ответила Валери. – Кстати, говорят, Роберту никак не удается найти себе работу, – она злорадно улыбнулась, – и ему пришлось продать свою шикарную спортивную машину, чтобы заплатить по счетам. Держу пари, для него настали тяжелые времена, когда он лишился своего теплого местечка.

– Роберт? Это какой? О каком Роберте ты говоришь? – лукаво улыбаясь, спросила Элисса. Она и вправду почти забыла своего незадачливого жениха.

– Привет, Валери! Рада видеть тебя.

Обернувшись на голос, Элисса увидела за своей спиной радостно улыбающуюся Клаудиу.

– Давай помогу тебе отнести чемодан, – предложила она гостье. – Заодно проверю, все ли в порядке в твоей комнате.

– Спасибо, – растерянно проговорила Валери, провожая Клаудиу недоуменным взглядом. – Что это с ней? – спросила она у Элиссы, как только Клаудиа скрылась из виду.

– Кажется, она решила резко изменить образ жизни, – сказала Элисса.

– Что это на нее нашло?

– Хантер, – коротко сообщила Элисса.

– Неужели? Этот человек, кажется, способен творить с нами, женщинами, чудеса, – озорно улыбнулась Валери.

– Ну ладно, мне пора, – заторопилась Элисса. – Извини, что оставляю тебя одну, но Твиггер сумеет развлечь тебя, когда вернется.

– М-м-м… Элли?

Элисса нетерпеливо оглянулась, вопросительно глядя на подругу.

– Ты не будешь против, если Рей… м-м-м… – Покраснев, Валери никак не могла закончить фразу.

– Нет, не буду, – догадалась Элисса. – Конечно, в бараке для работников вам не найти желанного уединения. Правда, Мо-Джо уехал на несколько дней, зато Лес и Скитер живут там по-прежнему.

– Спасибо, ты так добра ко мне!

Понимающе улыбаясь, Элисса сказала подруге:

– Ну, не можем же мы с тобой заставить Твиггера, вернувшегося на ранчо после долгой и утомительной поездки, снова отправиться в путь – к тебе в город! К чему такие затраты сил и времени, если вам обоим хорошо здесь, на ранчо, где не надо надолго расставаться и можно каждый день видеться друг с другом!

Залившись краской смущения, Валери пробормотала:

– Кажется, ты хотела куда-то идти?

– Уже иду!

Улыбнувшись и махнув на прощание рукой, Элисса отправилась на свое свидание. В отличие от Валери, с нетерпением ожидавшей любовных атак Твиггера, ей предстояло отражать похотливые атаки глубоко противного ей Гэвина Спенсера в надежде выудить у него важную информацию.

Глава 23

Войдя в дом через заднюю дверь, Натан первым делом направился к холодильнику. Ему не удалось как следует пообедать, а к ужину он и вовсе опоздал из-за еще одной поврежденной изгороди и нескольких убежавших коров. Верджил вовсю старался превратить жизнь на ранчо в сплошной ад, чувствуя свой близкий крах.

Хотя Элисса не решалась прямо обвинить в этих напастях с изгородями своего кузена, Натан был уверен, что это дело его рук. Более того, именно он подбил Клаудиу на трагикомический спектакль, задуманный с целью поссорить его с Элиссой. Натану хотелось как можно скорее провести закрытые торги и навсегда забыть об этом негодяе Верджиле.

– Постой, я подогрею это для тебя! – неожиданно раздалось у него за спиной.

Обернувшись на голос, Натан увидел Клаудиу.

– Спасибо, – проговорил он. – Ты сегодня отлично выглядишь, Клаудиа. Кажется, я уже говорил тебе это…

– Да, говорил, – улыбнулась она, – но я не прочь услышать это еще раз. – Она тихо засмеялась. – Вот странно! Пока я носила самую сексуальную, как мне казалось, одежду и откровенно предлагала себя тебе, ты только шарахался в сторону. А теперь, когда я стала одеваться совершенно обычно, даже немного небрежно, ты делаешь мне комплименты.

Натан устало опустился в кресло, рассеянно потрепав вездесущего Рики по широколобой голове.

– Знаю, ты меня возненавидела вчера вечером, – начал он, – но…

– Ничего подобного, – возразила Клаудиа, включая таймер микроволновой печи. – Я заслужила… Извини, что причинила тебе столько неприятностей. – Низко опустив голову, она принялась изучать свои теннисные туфли. – Извини, я была такой дурой…

– Все мы имеем право ошибаться иногда. Но теперь, когда у тебя голова снова на месте, я надеюсь, ты не позволишь этому человеку снова использовать тебя, снова ссорить меня с Элиссой.

Как будто он не знал имени этого человека!

– Да, конечно, я попробую сделать так, чтобы он от меня отвязался и больше уже никогда не смел приставать. – В ожидании сигнала таймера Клаудиа достала тарелку и столовые приборы. – А если у вас все же ничего не получится, может, ты обратишь внимание на меня нынешнюю, изменившуюся так, как ты того хотел…

– Клаудиа… – предостерегающе начал Натан.

Поставив перед ним тарелку с ужином, она печально улыбнулась.

– Сама все знаю. Просто я хотела, чтобы ты знал: для меня ты всегда будешь лучше всех.

– Весьма польщен…

Усевшись на край стола, Клаудиа смотрела на склоненную над тарелкой темноволосую голову Хантера.

– Когда-нибудь я стану такой же, как она, – пообещала Клаудиа. – Конечно, вряд ли у меня появятся такие деньги и связи, как у Элиссы, но я добьюсь такого же элегантного стиля во всем.

Глядя на решительное выражение милого лица дочери экономки, Натан искренне сказал:

– Я в этом не сомневаюсь.

– И я найду человека, который станет для Тимми хорошим отцом, не то что его никчемный папаша. О Боже! – Она внезапно соскочила со стола. – Я же совсем забыла тебе сказать, что приехала Валери. Собственно, за этим я и пришла сюда.

– Приехала Валери? Зачем? – спросил Натан, жадно поглощая ужин.

– Полагаю, она приехала к Твиггеру, – грустно улыбнулась Клаудиа. – Судя по всему, он уже выехал из Канзас-Сити и теперь мчится домой словно на пожар. Он позвонил ей и попросил приехать на ранчо, чтобы встретиться здесь.

Натан молча улыбнулся. Хорошо, если Твиггеру повезет и дорожная полиция не отберет у него водительские права за превышение скорости. Видно, он не хотел терять ни минуты.

– Пойду сменю маму, она сейчас сидит с Тимми, – сказала Клаудиа, направляясь к выходу. – Спасибо, что помог прочистить туалет, в который Тимми засунул свою резиновую уточку.

– Не за что! – отозвался Натан. – Если ты не против, я могу завтра утром взять Тимми с собой, когда пойду кормить скот.

Клаудиа обернулась, и в ее глазах блеснули слезы.

– Он будет страшно рад. Спасибо, Нат! После того, что я натворила, я не заслуживаю твоей доброты, но, клянусь, такого больше не повторится, чего бы это мне ни стоило.

– Скажи, кто платил тебе за это, и я сделаю так, чтобы он никогда не смог причинить тебе вред, – спокойно произнес Хантер.

В ответ Клаудиа энергично замотала головой:

– Нет, я сама с ним разберусь. Хочу быть самостоятельной женщиной.

После ее ухода Натан с удвоенной энергией набросился на еду. Алтея готовила самые вкусные на свете горячие лепешки с рубленым мясом, приправляя их какими-то особыми, только ей известными травами и специями. Хорошо, что Клаудиа решила наконец взяться за ум, иначе пришлось бы Натану выгнать ее с ранчо, а вместе с ней лишиться и незаменимой Алтеи.

Целыми днями занимаясь до изнеможения тяжелым сельским трудом, мужчины мечтали об одном – об ароматной и сочной еде, приготовленной золотыми руками Алтеи. Тот, кто сказал, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, был недалек от истины. Честно говоря, еще полчаса назад Натан был готов продать дьяволу душу за любое из домашних яств Алтеи. Вот если бы к такому великолепному ужину прибавить еще и общество одной темноглазой красавицы…

Натан с трудом подавил моментально вспыхнувшее вожделение. Он обещал себе быть максимально терпеливым с Элиссой. Ведь она пока только начинала осваиваться в мире любовных утех. К тому же нельзя было забывать и о том, что она только что разорвала помолвку с идиотом Грейсоном. В глубине души Натан понимал, что, несмотря ни на какие жаркие любовные схватки в постели, в сердце Элиссы все еще таятся неистребимые пока страхи и подозрения. Впрочем, это было вполне естественно. Имея такое общественное положение и большие деньги, Элисса, конечно, не могла не подозревать в мужчинах корыстный интерес к своей особе.

Натан и Элисса сблизились в тот момент, когда оба они отчаянно нуждались в сочувствии и были почти сломлены горем. Если бы не это, Элисса никогда бы не оказалась в его объятиях. В этом Натан был твердо уверен. Теперь, когда боль утраты немного утихла, им следовало на время отдалиться друг от друга и оглянуться назад, чтобы разобраться в своих чувствах. Натану было очень трудно это сделать, хотя он прекрасно понимал необходимость этого шага.

Вскоре ему и Элиссе предстояло пройти через закрытые торги и постараться справиться с горестными чувствами, неизбежно ожидавшими их после такой решительной меры. Что ж, надо справляться с трудностями по мере их возникновения…

Стараясь успокоить себя с помощью таких логических рассуждений, Натан ополоснул быстро опустевшую тарелку и сунул ее в посудомоечную машину. Сейчас надо бы принять горячий душ… При этой мысли он задумчиво улыбнулся, мгновенно вспомнив недавнее посещение душевой вместе с Элиссой.

Заглушив двигатель, Элисса погасила фары. Уединенный уголок, где располагалась старая усадьба Фостеров, был окружен густыми посадками тополей и кедров. Чтобы защитить дом от ледяных северных ветров, его построили впритык к пологому склону холма. В темноте частично реконструированный дом показался Элиссе жутковатым, но она приписала это своему нервозному состоянию. Ей с самого начала не хотелось сюда приезжать, но жажда узнать правду пересилила отвращение к Спенсеру.

Внутренне содрогаясь от предчувствия пренеприятнейшего свидания с Гэвином, она вышла из машины и пошла к дому по неровной дорожке, усыпанной гравием. Подойдя к двери, она увидела приглушенный свет за неплотно задернутыми шторами и услышала тихую завораживающую музыку. Похоже, Гэвин успел как следует подготовить ловушку к приезду Элиссы. Значит, ей придется все время быть начеку.

Не успела она постучаться, как дверь отворилась и на пороге появился одетый в джинсовом стиле Гэвин. Такая одежда очень шла ему, выгодно подчеркивая все достоинства его спортивной фигуры, а их действительно было немало. Его кожа чуть не скрипела от почти стерильной чистоты, источая сильный одурманивающий аромат дорогого одеколона.

Картинно поклонившись, он торжественно произнес:

– Прошу вас, мадам! – И добавил уже обычным голосом: – Заходи, лапочка!

«Сказал паук мухе», – мелькнуло в голове у Элиссы. Прежде чем войти, она осторожно заглянула внутрь. Свет ламп был таким приглушенным, что вся комната тонула в полумраке. Тихая завораживающая музыка еще больше усиливала ощущение интимности обстановки. Судя по всему, Гэвин был великим мастером обольщения. Жаль, что его бывшие жены не в полной мере оценили его мастерство. Очевидно, для самого Гэвина азарт охотника значил намного больше, чем хорошая семья. Для него мерилом мужского успеха являлось количество уложенных в постель женщин. Этот светловолосый волк все время находился в состоянии охоты. Но в отличие от настоящего волка Гэвин никогда не собирался связывать свою жизнь только с одной, выбранной раз и навсегда подругой. Элиссе на какое-то мгновение даже стало жаль его: он был уверен, что весь мир вращается вокруг него, в то время как в реальности все обстояло совершенно иначе.

Оглядевшись, она подивилась материальному благополучию Спенсера, которому приходилось платить значительные алименты бывшим женам и детям.

Скользя оценивающим взглядом по комнате, она обратила внимание на почти совсем новую мебель и дорогое, многолетней выдержки вино на кофейном столике. Возможно, Гэвину пришлось поистратиться на своих бывших жен и детей, но это никак не сказалось на его кошельке. Он явно не остался на мели. Или кто-то хорошо платил ему за сотрудничество?

Когда рука Гэвина обняла талию гостьи, чтобы провести ее в дом, Элисса невольно напряглась. Подумав, что именно так должны были чувствовать себя впервые приведенные в гарем восточного султана женщины, она не могла не улыбнуться.

– Что тебя рассмешило, лапочка? – пробормотал Гэвин, наклоняясь к самому уху Элиссы.

– Ты очень тщательно подготовился к моему визиту, не так ли? – заметила она.

– Хочу компенсировать свои прошлые ошибки.

Как вам это понравится!

Элисса уселась на кожаный диван. К ее неудовольствию, Гэвин тут же присел рядом с ней. Хотядиван был большим и удобным, она оказалась зажатой между Гэвином и подлокотником.

– Хочешь выпить, лапочка? – промурлыкал Спенсер, протягивая руку к подносу с бутылками.

– Нет, я хочу, чтобы ты прояснил смысл твоих загадочных намеков, сделанных там, на дороге, – решительно произнесла Элисса.

– Может, для начала слегка расслабимся?

– Расслабиться больше, чем сейчас, мне уже не удастся.

Картинно вздохнув, Гэвин произнес:

– Послушай, лапочка, насколько я понимаю, ты все еще дуешься на меня, но я хочу помириться с тобой наконец. Мы же взрослые люди, Элисса!

А вот в этом она серьезно сомневалась. Во всяком случае, в отношении Гэвина.

– Ты намекнул, что на ранчо существуют проблемы, о которых я ничего не знаю, – сказала она, стараясь сразу взять быка за рога. – Мне бы хотелось выяснить, что это за проблемы, еще до проведения закрытых торгов.

Одна светлая бровь удивленно приподнялась.

– Зачем? Чтобы использовать эту информацию против Гила и Верджила?

Он заливисто расхохотался, но Элисса не видела в этом ничего смешного и хранила невозмутимое выражение лица.

– Я хочу подойти к этим торгам совершенно подготовленной, – настойчиво сказала она.

– Я тоже люблю заранее готовиться к важным событиям, лапочка, – хитро улыбнулся Гэвин, наливая себе бокал вина. – Значит, ты отказываешься выпить со мной?

– Если только совсем немного, – неуверенно произнесла Элисса. Один бокал вина помог бы ей избавиться от напряжения, а вот два уже сделали бы ее пьяной.

Пока Гэвин наливал ей вино, Элисса рассматривала шерифа изучающим взглядом, надеясь угадать его потаенные мысли.

– Каким боком в дела на ранчо замешан Денис Хамфри? – внезапно спросила она, жадно следя за реакцией Гэвина.

Вздрогнув от неожиданности, Спенсер глянул на Элиссу:

– Надо же! Да ты, как я погляжу, времени зря не теряла! Впрочем, оно и понятно. Должно быть, нелегко иметь дело с кланом Гила. Для них ты осталась чужой, они смотрят на тебя как на врага, держащего их под прицелом ружья. Ох и злы же они на тебя!

– Не сомневаюсь, – согласилась Элисса, принимая из рук Гэвина бокал вина и пристально глядя ему в глаза. – Интересно, могла ли эта злость довести их до полного отчаяния и толкнуть на преступление? Мне также интересно было бы узнать, входит ли в твои намерения получить приличную сумму за правдивый ответ на предыдущий вопрос.

Хмыкнув, Гэвин сделал несколько неторопливых глотков из своего бокала.

– Должен сказать тебе, лапочка, что в уме тебе не откажешь. Красота и ум – какое редкое сочетание! Жаль, что я не разглядел этого в тебе еще в юности, когда учился в школе. Тогда и жизнь могла повернуться совсем иначе…

Положив руку на спинку дивана, он принялся поглаживать шелковистые каштановые волосы Элиссы.

– Впрочем, и сейчас еще не поздно, лапочка. С твоим умом и моими связями мы могли бы далеко пойти…

– И моими деньгами? – горько улыбнулась Элисса. – Давай не будем забывать и об этом. Во всяком случае, еще ни одному мужчине не удавалось забыть о моих деньгах.

– Мне также не удалось забыть, что ты единственная женщина, которой удалось уйти от меня…

Элисса снова напряглась всем телом, когда его рука переместилась ей на плечо, поворачивая ее к раскрытым для поцелуя губам Гэвина. В этом жесте не было ни нежности, ни любви, только властность самца и неутоленная похоть. Целовать Гэвина было все равно что целовать чудовище, которое так никогда и не превратится в Принца. Единственными достоинствами Гэвина были его смазливая внешность и спортивная фигура. Внутри же он был абсолютно пуст. Его прикосновения в отличие от прикосновений Натана не вызывали в ней ни малейшего возбуждения. Напротив, ей стало противно…

– Боже правый! Каким же дураком я тогда был! – хрипло прошептал Гэвин.

«Таким ты и остался!» – мелькнуло в голове Элиссы.

Решительно отстранившись от распаленного Гэвина, она ровным голосом сказала:

– Меня не оставляет чувство, что смерть моего отца была неслучайной. Думаю, ты можешь пролить свет на обстоятельства его гибели. Это единственная причина, по которой я пришла к тебе, Гэвин, и ты не должен обманываться на сей счет.

Удивленно приподняв брови, он проговорил:

– Да ты, оказывается, крепкий орешек! Как же это Хантеру удалось тебя уломать?

– А кто сказал, что ему это удалось?

Хитро улыбнувшись, Гэвин произнес:

– Мы с тобой оба знаем, что он стремится к одной цели – завладеть ранчо, и ключ к достижению этой цели – ты. Что он предложил тебе взамен? Горячий секс с перчиком?

У Элиссы от бешенства сжались кулаки.

– А что хочешь ты в обмен на информацию? Я предлагаю деньги наличными. Уверена, они тебе сейчас не помешают. Должно быть, не очень-то легко платить алименты сразу двум женам. Так сколько ты хочешь, Гэвин?

– Я хочу тебя, – коротко ответил тот, еще ближе придвигаясь к Элиссе.

Отодвинувшись в самый дальний угол дивана, она снова сказала:

– Я могу предложить тебе только деньги и ничего больше.

– Как? Дача взятки официальному представителю власти? Мне придется задержать тебя, лапочка, – притворно возмутился Спенсер.

В этом был весь Гэвин – он был готов без всяких колебаний злоупотребить своей властью ради выгоды. Взглянув в его затуманенные похотью глаза, которые так нравились ей когда-то в юности, она не увидела в них ни любви, ни искренности и почувствовала невыносимое отвращение. Оглядев хорошо обставленную гостиную, она неожиданно перевела разговор на другую тему:

– Судя по всему, у тебя появился еще один источник денег, помимо тех, что ты получаешь за патрулирование округа. Я готова заплатить тебе больше, чем мой двоюродный братец. Он на грани банкротства, и сотрудничество с ним уже не принесет тебе никакой выгоды.

В ответ Гэвин только расхохотался:

– О Боже! Да ты и впрямь научилась играть по всем правилам!

Подняв руку, он провел пальцами по округлому подбородку и пухлым губам Элиссы.

– Об этом стоит подумать, лапочка, – пробормотал он. – Я не прочь получить от тебя некоторое вознаграждение…

Когда его жадные губы накрыли ее рот, Элисса схватила свой бокал вина и со всей силы грохнула им по голове Гэвина. Громко ругаясь, он отшатнулся в сторону.

– Ах ты, сучка! Да я тебя…

Прежде чем Гэвин успел навалиться на Элиссу, она проворно вскочила с дивана.

– Позвони мне, когда будешь готов хладнокровно назвать цену за свою информацию, – гневно сказала она и повернулась к двери, чтобы уйти, но Гэвин тут же дернул ее к себе и прижал к стене. При этом его локоть случайно задел за настольную лампу, и та с грохотом и звоном повалилась на пол. Спенсер снова выругался, и его рот скривила злобная ухмылка.

– Значит, тебе нужны факты? Отлично! Я дам тебе эти факты! Гибель твоего отца не была случайной, и мне доподлинно известно, что с ним случилось на самом деле и почему. Но если ты хочешь, чтобы я назвал тебе имена причастных к этому людей, тебе придется заплатить! Очень много заплатить! Не только наличными, но и собой! При этом ты дашь мне слово никогда не упоминать моего имени в связи с этим делом! Поняла, лапочка? И не думай, что сможешь найти на меня управу в вышестоящих инстанциях! Я буду отрицать все, что тебе вздумается наплести, и никто не докажет, что мне известны некоторые небезынтересные факты относительно смерти твоего папаши! Давным-давно я понял, что единственный способ получить желаемое – это возможность взять это желаемое и при этом иметь возможность шантажировать его прежних обладателей. Если ты вздумаешь встать мне поперек дороги, тебе придется очень горько пожалеть об этом. Я умею играть в эти игры гораздо лучше тебя, потому что занимаюсь этим уже много лет и такое могу порассказать о некоторых местных жителях, что им бы от этого очень не поздоровилось. И если я решу прибегнуть к их услугам, то тебе никаких денег да и самой себя не хватит, чтобы откупиться от меня!

Говоря все это, Спенсер с такой силой прижимал Элиссу к стенке, словно хотел сломать ей ребра. Перед ее мысленным взором замелькали яркие картинки из мучительного прошлого. Она снова видела его лицо, наклоненное к ней с края обрыва, на котором он стоял и грозил ей, беспомощно лежавшей на острых камнях и истекавшей кровью. Да, Гэвин отлично умел добиваться своего при помощи жестоких угроз! Эта тактика сработала тогда, двенадцать лет назад, и теперь тоже очень сильно воздействовала на Элиссу.

Она совершила фатальную ошибку, решив пойти на сделку с этим продажным типом. Теперь она знала наверняка, что он действительно обладает ценной информацией, но приобрести ее она могла, лишь полностью подчинившись его наглым требованиям.

Его руки скользнули выше и больно сжали ее грудь, в то время как сильные бедра пытались как можно теснее вжаться в ее лоно.

– Когда закончишь торги, на которых уничтожишь Гила и Верджила и превратишь их в своих заклятых врагов, приходи ко мне. Десять тысяч долларов будут хорошим авансом за те услуги, которые я тебе окажу, и за то удовлетворение, которое ты получишь в моей постели. Только тогда я расскажу то, что тебе так хочется узнать.

Элисса уже едва могла дышать, когда Гэвин наконец отпустил ее, сделав два шага назад. Какой же она была дурой, решив вступить в какие бы то ни было отношения с этим коварным мерзавцем!

Она уже взялась за ручку двери, когда за ее спиной раздался грубый голос Спенсера:

– Если ты скажешь хоть одно слово о нашем сегодняшнем разговоре своему Хантеру, то можешь и не дожить до того дня, когда тебе раскроется тайна гибели твоего отца.

Глядя на зловещее выражение его лица, Элисса постепенно начинала понимать смысл этой угрозы. По ее спине пробежал холодок, и старые подозрения вспыхнули с новой силой. Гэвин не сказал, что в это дело замешан Хантер, но он и не сказал обратного. Боже праведный! Неужели она снова позволила себя обмануть? Неужели ее доверие к Хантеру обернется непоправимой ошибкой всей ее жизни?

Она была настолько потрясена, что уже не знала, кому верить. Нет, Гэвину она верить не собиралась, но что, если…

– Ты поняла? Не говори ни слова Хантеру! – угрожающе повторил Спенсер.

Рывком распахнув дверь, она выбежала на улицу. Глоток свежего воздуха привел ее в чувство. У Элиссы было такое ощущение, словно она только что побывала в когтях у самого дьявола! Гэвин подтвердил ее страшные подозрения относительно гибели отца, но не собирался выдавать ей подробности, пока она не согласится на его условия.

Усевшись за руль машины, Элисса постаралась взять себя в руки. В ее ушах все еще звучала угроза Гэвина, и последние его слова болезненным эхом отдавались в мозгу.

«Не говори ни слова Хантеру!»

Она завела двигатель и рванула машину с места на бешеной скорости. Ее сердце отказывалось верить в то, что Хантер на самом деле отъявленный негодяй, ловко обманувший ее. Зачем ему было избавляться от Эли, если он сам завещал ему половину своего имущества? Это клан Гила выиграл бы в случае продолжения договора товарищества… во всяком случае, так говорил ей Хантер.

И снова все возвращалось к Хантеру, к тому, что он ей говорил, утверждая, что это чистая правда. Черт возьми! И почему только именно Хантер нашел тело Эли, словно заранее зная, где его искать? Почему на его месте не оказался кто-нибудь из наемных работников? И почему Гэвин не хотел, чтобы она рассказала об их разговоре Хантеру?

Уж не была ли заранее спланирована та по-театральному драматическая сцена с Клаудией в кабинете? Может, именно поэтому она так упорно отказывалась назвать имя своего любовника? Может, весь этот спектакль был подстроен самим Хантером, равно как и внезапное кардинальное преображение Клаудии на следующее утро?

Стараясь успокоить расходившиеся нервы, Элисса напомнила себе, что Гэвин и сам мог по той или иной причине хотеть расправиться с Эли. К тому же между ее давним падением и гибелью отца было подозрительно много общего.

Может, Гэвин не хотел, чтобы Хантер узнал о его попытке вымогательства, потому что его в отличие от Элиссы нельзя было так просто запугать?

Может, в тот злополучный день он видел на пастбище рядом с отцом его брата, или Дениса, или Верджила? И получал от них деньги за молчание до тех пор, пока не появилась Элисса, с которой можно было взять гораздо больше? Или же Гэвин просто хитрил, подогревая в ней подозрения, чтобы и деньги с нее получить, и переспать с ней?

Элисса негромко выругалась. Любое из этих предположений звучало вполне правдоподобно. Нет, она просто свихнется, пытаясь угадать истинного виновника страшных событий.

Теперь ей хотелось одного – поскорее вернуться на ранчо, броситься в объятия к Хантеру и все рассказать ему о своих сомнениях и подозрениях. Впрочем, порой лучшие друзья оборачиваются злейшими врагами. Так что будет лучше, если она станет держаться подальше от Хантера, пока не узнает всю правду.

Боже милосердный! Что за ужасный месяц! Ей некуда было деться от бесконечных проблем, но она твердо решила хоть на несколько дней запереться в своей городской квартире и как следует поразмыслить над сложившейся ситуацией.

В понедельник утром она выпишет Гэвину чек на требуемую им сумму в десять тысяч долларов и проведет закрытые торги с целью раздела имущества товарищества. Когда Гэвин сообщит ей имя виновника смерти отца, она потребует от властей официального расследования обстоятельств гибели Эли Ролинза. А потом уедет на другой конец света, подальше от всех! И возможно, никогда уже не вернется…

Глава 24

В ответ на настойчивый стук во входную дверь Натан выскочил из кухни и чуть не натолкнулся на принарядившуюся Валери, тоже выбежавшую из гостиной на стук в дверь. Поняв, что она его не заметила, Натан прислонился к стене, слегка удивленно улыбаясь. Тем временем Валери рывком распахнула дверь: на пороге стоял усталый, но переполненный радостным нетерпением Твиггер.

Порывисто обняв миниатюрную блондинку, Твиггер стал жадно целовать ее. Валери не сопротивлялась, и оба казались намертво приклеенными друг к другу.

– Боже, как я скучал по тебе! – пробормотал Твиггер, отрываясь от губ Валери.

– Я тоже! – счастливо просияла она, закидывая руки ему за шею и нежно прижимаясь к его груди.

– Сейчас я быстренько ополоснусь под душем, и мы с тобой всю ночь… – Тут Твиггер осекся, заметив стоявшего в полутемном коридоре Хантера. Чертыхнувшись, он выпустил Валери из своих объятий и сердито проговорил: – Привет, мамочка! Я вернулся.

Оттолкнувшись от стены, Натан шагнул вперед.

– Быстро же ты успел слетать в Канзас-Сити и обратно, – заметил он.

– Я ни разу не остановился, чтобы поесть или отдохнуть, – проворчал Твиггер.

– Тогда, полагаю, тебе понадобится пара выходных дней, чтобы как следует… отдохнуть, – улыбнулся Натан.

– Разве я не заслужил этого? У меня и так не было ни одного выходного за последние две недели, – выпалил Твиггер.

Продолжая улыбаться, Натан повернулся к Валери:

– А где Элисса?

– Я даже не знаю, – смутилась она. – Когда я приехала, она как раз собиралась куда-то уезжать. Она не сказала куда, но была одета в ярко-зеленый деловой костюм, если эта деталь что-нибудь может значить.

Нет, по крайней мере Натану это ничего не говорило.

– А она не сказала, когда вернется?

– Нет, ничего конкретного, – ответила Валери и снова сконцентрировала все свое внимание на Твиггере, который, обняв молодую женщину за талию, нежно прижимал ее к себе.

Перехватив взгляд, которым обменялись влюбленные, Натан сразу все понял.

– Прошу прощения, но мне бы хотелось уйти к себе. Я слишком устал сегодня. Рад, что ты так быстро и благополучно вернулся, Твиггер!

– А уж я-то как рад, – пробормотал Рей на ухо Валери.

Когда влюбленная парочка стала подниматься вверх по лестнице, не сводя друг с друга сияющих глаз, Натан почувствовал себя каким-то неодушевленным предметом, который никто вокруг не замечает.

– Идем, Рики, – сказал он вертевшемуся у его ног псу. – Сегодняшний вечер, похоже, нам придется провести вдвоем.

Рики улегся на ковер перед диваном и положил на лапы свою широколобую голову. Тем временем Натан принялся переключать телевизионные каналы с помощью пульта дистанционного управления.

Минут через пятнадцать зазвонил телефон, и Натан поспешно схватил трубку.

– Хантер?

– Элисса, где ты?

– В городской квартире.

Услышав эту новость, он нахмурился. К тому же голос Элиссы звучал явно напряженно.

– С тобой все в порядке?

– Да, все хорошо.

На самом деле она была расстроена, смущена и встревожена после встречи с Гэвином.

– А я думал, ты вернешься на ранчо. Что тебе делать в городе?

– Мне захотелось полежать в моей ванне-джакузи. А что, мне нужно было сначала попросить у тебя разрешения?

Натан едва заметно улыбнулся. Элисса явно пребывала в воинственном настроении: это было слышно и по ее голосу, и по хлестким словам. И это после всего, что между ними было! «Лед и пламя!» – пронеслось в голове Натана. Именно этими словами можно было точнее всего охарактеризовать их с Элиссой отношения.

– Ты надела деловой костюм и уехала с ранчо много часов назад только для того, чтобы поехать в городскую квартиру и улечься в ванну-джакузи?

– Это мое дело.

– Тебя что-то сильно расстроило, я знаю. Тебя выдает голос, который я успел хорошо изучить. Где ты была сегодня вечером и что с тобой случилось?

– Отстань, Хантер! Я не обязана отвечать на твои вопросы только потому, что мы с тобой… – сердито пробормотала Элисса.

– Что – мы с тобой? – захотел услышать конец фразы Хантер.

– Потому что между нами роман, вот что я хотела сказать!

– И очень страстный, – добавил он.

В ответ Элисса фыркнула:

– Не могу сказать ничего определенного, потому что мне не с чем сравнить. Откуда мне знать, серьезно это или нет?

– Поверь моему слову.

– Ах да, ну конечно! Как же я могла забыть! Я должна всегда и во всем безусловно верить тебе, Хантер!

С трудом сдерживаясь, Натан спросил:

– Что случилось, Элисса? Что с тобой?

– Ничего! – отрезала она. – Уже очень поздно, и я собираюсь лечь в постель.

– Компания не требуется?

– Нет, я хочу того, чего была полностью лишена все эти две недели, – остаться в полном одиночестве!

– Нет, что-то все-таки не так. По голосу слышно, что с тобой что-то стряслось. Я сейчас же к тебе приеду!

– Нет! Не смей! – воскликнула на том конце провода Элисса, стараясь держать себя в руках. – Уже очень поздно, Хантер, и мне вовсе не хочется… то есть я хочу сказать, что нам лучше…

– Что лучше? – требовательно переспросил Натан. У него было такое чувство, что Элисса хочет сию минуту порвать с ним все отношения. Он знал, что рано или поздно это должно было произойти. Не надо было ему вообще ввязываться в эту историю. С самого начала все было против него и Элиссы, но он не мог не воспылать к ней страстью. Элисса стала его самым слабым местом. И если любовь к ней была ошибкой, то эта ошибка была самой сладостной в его жизни…

– Я… не думаю, что нам следует… встречаться, кроме как по делу, – запинаясь, промямлила Элисса.

С большим трудом подавляя в себе закипавший гнев, Натан спросил каменным голосом:

– Что еще ты хочешь мне сказать?

Только глухой не услышал бы в его голосе обиды. Элисса глухой не была, но ответила очень кратко:

– Ничего.

– Завтра вернешься? – спросил он со всем безразличием, на которое только был способен.

– Нет. Мне необходимо сделать кое-какие дела, а это займет определенное время. Я вернусь к началу торгов. Позвонила тебе просто сказать, где нахожусь.

С этими словами она повесила трубку, а Натан озадаченно нахмурился. Что такое вдруг стряслось? Куда это Элисса отправилась в деловом костюме и почему вдруг решила разорвать с ним отношения и провести весь уик-энд в городе, подальше от него?

Хантер не мог не заподозрить, что кто-то снова сумел настроить Элиссу против него. В ее голосе сквозила тревога, а ответы были слишком уклончивыми. Где бы и с кем бы она сегодня ни была, она не хотела рассказывать об этом Натану и даже уехала от него подальше, в город.

Горькая обида и отчаяние сжигали его изнутри. Он снова потерял доверие Элиссы! Эти перепады длились так невыносимо долго, что он готов был сойти с ума!

Затейливо выругавшись, Натан поднялся к себе в комнату, стараясь не слышать женского смеха и воркующих голосов, доносившихся из гостевой спальни. Сейчас он безумно завидовал безоблачному счастью Валери и Твиггера.

Слишком часто в своей жизни Натан чувствовал себя ненужным, нелюбимым. Все детство его собственный отец практически не обращал на него никакого внимания. Он был слишком занят разыгрыванием роли этакого бесшабашного ковбоя, которому все было нипочем, даже измена и бегство собственной жены.

Натан рос сам по себе, его никто не воспитывал. В двадцать лет он все еще не знал, к чему стремиться. Ему хотелось одного – сбежать от сильно пьющего, безалаберного отца. Одного года в браке с танцовщицей из бара, беззастенчиво изменявшей ему, оказалось достаточно, чтобы надолго отвратить молодого Натана от идеи создания крепкой дружной семьи, какой он сам был лишен в детстве. Ему пришлось на собственном опыте узнать, что жены и деловые партнеры бывают крайне ненадежными и непредсказуемыми. В конце концов он снова стал вместе с отцом участвовать в состязаниях родео. Приглашение поработать на ранчо у Эли Ролинза сильно изменило его жизнь. Отец по настоянию Эли бросил пить, и у него с сыном пошла совсем иная жизнь.

Теперь, спустя многие годы, Натан горел желанием вернуть долг человеку, который стал для него вторым отцом, лучшим, чем сам Сид Хантер. Он изо всех сил старался сделать так, чтобы желания Эли, пусть уже после его смерти, исполнились. И вот теперь даже Элисса, дочь Эли, отвернулась от него, и это было больнее всего… Натан так сильно нуждался в ней, но с отчаянием чувствовал, что она ускользает от него.

В тот день, когда Элисса и Бернард Грешем приехали на ранчо, дул свежий весенний ветер. Юрисконсульт корпорации Катлера приехал на собственном автомобиле, чтобы вместе с Элиссой провести закрытые торги. Подождав, пока она выйдет из своей машины, седовласый юрист последовал за хозяйкой в дом.

Дул сильный ветер, и полы пиджака вместе с галстуком все норовили сбежать от хозяина, а Элисса вошла в дом с такими растрепанными волосами, словно неделю не укладывала их в прическу.

Убрав с лица непослушные локоны, она сразу увидела поджидавшего ее Хантера. Его лицо было удивительно бесстрастным, что, по правде говоря, давалось ему нелегко. Сердце Элиссы больно сжалось, и она поспешила представить Хантера Грешему.

– Знакомьтесь, это Бернард Грешем, юрисконсульт корпорации, а это Натан Хантер, мой деловой партнер.

Натан протянул Грешему руку, и тот с энтузиазмом пожал ее, сердечно улыбаясь.

– Спасибо за помощь, сэр, – вежливо произнес Хантер.

– Для Элиссы всегда готов работать с удовольствием, – отозвался Бернард Грешем.

Натан сомневался в искренности юриста, потому что знал, что большинство людей стремились подольститься к Элиссе, так как считали ее богатой наследницей двух состояний. Собственно говоря, такое отношение большинства и сделало Элиссу недоверчивой и циничной. Теперь и Натан стал так же подозрительно относиться к словам и поступкам окружающих. Он стал понимать, почему она никогда не была уверена в том, играют ли ее партнеры по правилам или пытаются манипулировать ею в собственных интересах. Поразмыслив, Натан решил отложить окончательные выводы относительно искренности и добросовестности юриста до того момента, когда познакомится с ним поближе.

– Полагаю, проведение торгов будет осложнено эмоциональными переживаниями, – заметил Бернард, пытаясь аккуратно уложить взлохмаченные ветром седые волосы. – Вполне обычная вещь для таких торгов. Иногда люди теряют даже элементарный здравый смысл, забывая о том, что хотят оставить в своей собственности, и помня только о том, чего не хотят отдать бывшим партнерам по бизнесу… – Замолчав, он внимательно оглядел Натана и Элиссу проницательными глазами и продолжил: – Надеюсь, вы оба успели обсудить в подробностях, чего именно вы хотите от этих торгов и почему. Когда возникнет спор, а это непременно случится, вы должны будете представить краткие и разумные аргументы в свою пользу. Хотя я приехал сюда, чтобы представлять именно ваши интересы, я все же буду справедлив ко всем участникам торгов.

С каждой минутой этот полноватый юрист все больше и больше нравился Натану.

– К сожалению, нам с Элиссой удалось обсудить этот вопрос только вкратце, – признался Хантер, многозначительно глядя на нее. – Я надеялся заняться более подробным обсуждением в прошлый уик-энд, но Элисса задержалась в городе.

Чувствуя себя ужасно неловко под испытующим взглядом Хантера, Элисса все же сумела выдавить улыбку.

– Поскольку Хантер был в очень тесных дружеских отношениях с моим отцом и к тому же давно управляет его половиной ранчо, по большинству вопросов я предоставлю именно ему право окончательного решения.

Собственно говоря, а почему бы и нет? Хантер отлично знал, чего хотел добиться от этих торгов. Он знал и стоимость каждого участка земли, будь то пастбище или поле. Какими бы мотивами он ни руководствовался, он все же был прилежным учеником Эли, поэтому отлично разбирался в качестве и плодородности любого участка земли ранчо.

Услышав довольно неожиданный ответ Элиссы, Хантер удивленно приподнял черные брови. Помня последний телефонный разговор, он ожидал увидеть ее в гораздо более воинственном настроении. Он был готов отдать полжизни за то, чтобы узнать, где, с кем и почему Элисса провела субботний вечер. Может, она встречалась с Бернардом Грешемом, чтобы обсудить предстоящие торги?

– Честно говоря, у нас с Элиссой тоже не было возможности как следует обсудить торги, – признался Грешем.

Вот и ответ на последний вопрос! Так где же, черт побери, она была и кто вверг ее в это подозрительное состояние, кто заставил занять круговую оборону?

Шум приближающегося автомобиля заставил всех троих взглянуть на дверь. Вскоре они увидели, как к дому подошли Гил и Верджил, лица которых были мрачнее тучи. Когда оба вошли в дом, Элиссе показалось, что температура в коридоре сразу упала градусов на десять, не меньше.

– Я поставил дополнительные кресла в кабинете, – объявил Натан. – Алтея сварила кофе. Может, начнем?

Вслед за Хантером Элисса вошла в отцовский кабинет, изо всех сил стараясь держать свои эмоции под контролем. Когда все расселись – Элисса заняла кресло отца, – Натан вручил Грешему список имущества с полным описанием по каждому пункту. Потом он роздал копии всем остальным.

– В этом списке указан каждый участок земли, принадлежащей товариществу, и способ его использования в общем хозяйстве ранчо, – громко произнес Натан, вручая копии Гилу и Верджилу. – Здесь же указана стоимость каждого участка в соответствии с документами, выданными окружной земельной комиссией и налоговой инспекцией. Разумеется, все участки имеют разную стоимость.

– Предлагаю начать с подсчета общей стоимости всего имущества, которую потом мы поделим пополам, – сказал Грешем, внимательно изучая представленный Хантером список. – Тогда каждая из сторон будет иметь одинаковые денежные средства в нашем воображаемом банке, чтобы заплатить за те участки, которые ей захочется приобрести в свое пользование. – Он едва заметно улыбнулся, окинув взглядом суровые лица присутствующих, и продолжил: – Я бы хотел также напомнить вам, что сейчас не время для мести и мелких обид. Каждая часть имущества должна быть объективно оценена с точки зрения ее ценности и возможного применения в хозяйстве. Все ли вы согласны с тем, что сейчас нам предстоит по справедливости разделить имущество товарищества на благо всех заинтересованных сторон?

– Да, – буркнул Гил. – Жаль, я не пригласил своего адвоката, как это сделала моя предусмотрительная племянница.

Во взгляде Гила ясно читалось обвинение Элиссы в предательстве семейных традиций, в развале семейного бизнеса, но она даже глазом не моргнула, чувствуя рядом с собой защищающее присутствие отца, хотя это был всего лишь его портрет. Хантер не мог сделать лучшего выбора помещения для торгов, чем отцовский кабинет. Казалось, Эли сам наблюдал со стены за ходом процесса. Очевидно, и у Гила было точно такое же чувство, потому что он то и дело поглядывал на портрет брата.

– Я попросила Бернарда Грешема присутствовать на торгах только для того, чтобы обеспечить юридическую правильность всей процедуры. Он выступает здесь в качестве посредника, или, скорее, арбитра. Не забывайте, это закрытые торги. Все вопросы, касающиеся неделимой собственности товарищества, будут переданы в ведение твоего адвоката, дядя Гил, но сначала нам нужно разобраться с делимым имуществом.

– Ладно, – снова буркнул Гил. – Я хочу сохранить за собой всю землю, на которой я выращиваю своих бычков и на которой стоят конюшни Верджила.

– То есть восточные пастбища, – уточнил Натан.

– А также поля, где мы выращиваем пшеницу, – добавил Гил.

Даже Элисса понимала, зачем Гилу эти поля. Хантер в мельчайших подробностях объяснил ей суть федеральной программы министерства сельского хозяйства по оказанию поддержки производителям пшеницы, так что теперь намерения дяди Гила были для нее совершенно прозрачны.

– Я согласна с тем, что требование сохранения восточных пастбищ за дядей Гилом и Верджилом вполне разумно и обоснованно, – спокойно произнесла Элисса. – Но поскольку пшеничные поля входят в правительственную программу субсидирования производителей пшеницы, здесь придется учитывать не только их себестоимость, но и размер выдаваемых на них субсидий.

Натан с трудом удержался от усмешки, когда Гил и Верджил красноречиво переглянулись, а потом вперили в него злобные взгляды, догадавшись о его решающей роли в поразительной осведомленности Элиссы. Натан сумел выдержать их взгляды, сохранив невозмутимое выражение лица.

– Хантер, у тебя имеются какие-нибудь возражения против того, чтобы передать дяде Гилу и кузену Верджилу восточные пастбища по стоимости, указанной в документах окружной земельной комиссии? – поинтересовалась Элисса.

– Нет, у меня нет никаких возражений. Западные пастбища приблизительно равны по стоимости восточным, кроме того, на них пасутся коровы и телята Эли Ролинза. Если за нами останутся эти стада и нам будет позволено продавать телят, тогда Гил сможет продавать своих бычков или пасти их на тех пастбищах, которые были в его пользовании во время действия прежнего договора товарищества.

– Итак, хотите ли вы приобрести те участки земли, на которых сейчас пасется ваш скот? – спросил Бернард Грешем у Гила.

– Да, – коротко ответил тот.

Потом он уставился в список Натана, а пальцы Грешема проворно забегали по клавишам калькулятора, подсчитывая общую стоимость земель, затребованных Гилом Ролинзом.

– Имеете ли вы какие-либо возражения против того, чтобы Натан и Элисса приобрели западные пастбища по их заявленной стоимости? – спросил Грешем у Гила.

– Нет, но если пшеничные поля придется тоже делить, то делить надо и поля люцерны. Мы не можем выращивать бычков без запасов зерна на зиму и дополнительного сена.

– Без этого не можем обойтись и мы, выращивая коров и телят, – вставил Натан.

Губы Гила растянулись в презрительной улыбке, обнажив ряд неровных зубов.

– Как прикажете откармливать бычков без достаточного зимнего фуража? Если мне всю зиму придется держать скот на одном сене без пшеницы, то к тому времени, когда настанет пора их продавать, они не принесут никакой прибыли. Поэтому я не могу обойтись только половиной пшеничных полей, и всем вам это прекрасно известно!

– Тогда я предлагаю вам либо вполовину уменьшить численность стада, чтобы суметь прокормить скот собственной пшеницей, либо арендовать поля у нас или у соседей, – дерзко посоветовал Натан. – Имущество должно быть поделено по справедливости. Нам всем отлично известно, что во времена товарищества вы имели большие преимущества, потому что Эли позволял вам использовать все пшеничные поля, хотя это вредило его собственному бизнесу по выращиванию коров и телят. Кроме того, вы практически ничего не платили за молочных телят, которых получали от Эли для дальнейшего откорма. Если бы вы покупали телят у соседей, вам бы приходилось платить за перевозку, а телята Эли были всегда под боком. Те льготы, которые воспринимались вами как нечто само собой разумеющееся, больше не существуют, и обеим сторонам придется теперь приноравливаться к ведению хозяйства на половине земель и с половиной техники.

Откинувшись на спинку кресла, Гил недовольно нахмурился. Верджил чуть не скрипел зубами, меча испепеляющие взгляды на Элиссу, которую считал единственной виновницей своей надвигающейся финансовой катастрофы.

– Так что, будем торговаться по каждому участку земли? – предложил Бернард, глядя то на Гила, то на Натана.

– Нет, – буркнул Гил. – Мы постараемся как можно тщательнее разделить земли по территориальному принципу. Если, конечно, на это согласна моя дорогая племянница. – И Гил метнул на Элиссу сердитый взгляд, полный осуждения и неприязни.

Переглянувшись с Натаном, что вызвало откровенное недовольство Гила и Верджила, Элисса дала свое согласие, увидев утвердительный кивок Хантера. Дела шли лучше, чем она ожидала. Пока что все участники торгов проявляли благоразумие.

После того как Бернард Грешем подсчитал все цифры, он откинулся на спинку кресла и произнес:

– Насколько я понимаю, мистер Ролинз, восточные пшеничные поля имеют более высокую стоимость, чем западные. Таким образом вы получаете более качественную часть имущества, но одновременно теряете большую часть средств, которыми сможете оперировать в следующих раундах наших торгов. Надеюсь, вы сознаете это?

– Да, конечно, – отрезал Гил.

– Элисса? – посмотрел в ее сторону Бернард.

– Да, я тоже это понимаю, – спокойно произнесла она.

– Хорошо, – выпрямился в кресле Грешем, – если я поделю имеющиеся поля люцерны также по территориальному принципу, у мистера Ролинза не хватит денег на его счету в нашем воображаемом банке, чтобы выкупить свою половину.

– Вы хотите сказать, что я должен отказаться от части полей люцерны? – прорычал Гил.

Бернард терпеливо улыбнулся.

– Только что вы согласились с утверждением, что получили в свое распоряжение лучшую часть пшеничных полей. Я не специалист по сельскому хозяйству, но полагаю, что лучшие пшеничные поля означают более высокую производительность и, следовательно, возможность выращивать больше бычков на продажу, чем вырастят на своих полях Натан и Элисса.

– Да, но они все равно получат правительственные субсидии, – возразил Гил.

– Но ведь урожайность наших полей все равно будет ниже, – вмешался Натан. – Субсидию-то мы получим, но и урожай у нас будет гораздо меньше.

Гил прекрасно понимал, что его аргументы чрезвычайно слабы, но все же он был слишком упрям, чтобы не сделать хоть одной попытки захватить кусок послаще. Увы, ему пришлось все же пожертвовать частью полей люцерны ради лучших пшеничных полей.

– Ну хорошо, черт с вами! Но если я лишусь люцерны, мне не хватит сена зимой.

– А как же мои лошади? – встрял Верджил. – Их нужно кормить только отборным сеном, причем в больших количествах! Мне необходимы все поля с люцерной!

– Придется покупать дополнительное сено для твоих кобыл и жеребцов, – жестко произнес Натан, сурово глядя на Верджила.

Тот отвел глаза в сторону, отлично понимая двойной смысл слов Хантера. Годами он брал для своих конюшен сено, принадлежавшее товариществу, и не платил за него ни цента. Теперь же ему придется продать некоторых своих племенных кобыл, чтобы заплатить по самым срочным долгам.

– И скольких полей люцерны я должен лишиться? – спросил Гил.

– Всего двух, если вы согласитесь отдать те, что ближе к западной стороне дома, – ответил Бернард.

Гил замолчал, мысленно подсчитывая все плюсы и минусы такого решения. Уставившись в список всего имущества, лежавший у него на коленях, он машинально покачивал головой. Наконец с явной неохотой произнес:

– Хорошо, я сохраняю за собой лучшие пшеничные поля и жертвую двумя полями люцерны.

– Папа! – испуганно завопил Верджил. – Ты ведь режешь меня живьем! Я не могу обойтись без сена.

– Возможно, тебе некого будет им кормить, после того как ты заплатишь… – начал было Гил, но тут же осекся, мысленно кляня себя за длинный язык. Ему вовсе не хотелось подтверждать подозрения Элиссы относительно Верджила, по уши увязшего в долгах.

Элисса взглянула на своего кузена. В глазах Верджила ясно читалась смертельная обида. Судя по всему, он считал именно ее виноватой во всех своих бедах, но на деле он сам вырыл себе яму, много лет беспечно пользуясь щедростью и великодушием Эли. Семья семьей, но бизнес есть бизнес. Верджил слишком переоценил свои силы, и теперь настало время расплачиваться за бессовестное использование добрых семейных отношений в своих корыстных целях.

– Итак, можно считать вопрос о разделе полей решенным? – уточнил Грешем.

Верджил поник головой, а Гил молча кивнул в знак печального согласия.

– Отлично. Значит, два поля люцерны, географически расположенных рядом с западной половиной дома, переходят в собственность наследников Эли Ролинза. Вместе с землей к ним переходят и все права на полезные ископаемые, если таковые будут обнаружены. Если же будет найдена нефть, доход от ее реализации будет распределен между всеми собственниками ранчо пропорционально их долям собственности.

Отложив в сторону первый лист общего списка, Бернард перешел ко второму.

– Так как бы вам хотелось поделить тракторы, комбайны и навесное оборудование? Полагаю, обеим сторонам потребуется техника, чтобы обрабатывать свои поля. Хотите ли вы повторить ту же процедуру, что и при разделе земель?

– Все решения в этой части торгов я передаю в руки Хантера, – решительно заявила Элисса. – Он гораздо лучше меня разбирается в оценке сельскохозяйственных машин.

Она знала, что раздел многочисленной техники займет довольно много времени. Все эти плуги, культиваторы, комбайны, сеялки и прочие необходимые в сельском хозяйстве машины и оборудование находились в разном состоянии и, соответственно, имели совершенно разную оценочную стоимость.

Элисса вовсе не собиралась втягивать Хантера в ожесточенную дискуссию, но именно так и произошло. Гил с Верджилом вели себя словно изголодавшиеся собаки, внезапно нашедшие кусок мяса. Каждый остервенело доказывал свое и требовал себе лучший кусок общего пирога. Если во время раздела земельных угодий они вели себя в рамках приличия, то тут уж они дали волю своему плохому настроению и грубым манерам.

Элисса не могла понять – то ли на них так действовала обида и усталость, то ли они опасались обмана со стороны Хантера. Как бы там ни было, они с криком отстаивали каждый культиватор, пресс-подборщик и сеялку, в то время как Натан сохранял полную невозмутимость. Будь Элисса на его месте, она бы давно рассердилась в ответ на язвительные замечания Гила и его сына, но не таков был Хантер. Он отстаивал свои интересы, не обращая ровным счетом никакого внимания на дешевые выходки Гила и Верджила.

Одним словом, раздел техники оказался весьма утомительным занятием.

Глава 25

Торги закончились лишь спустя полтора часа. Бернард составил список всех земельных угодий и сельскохозяйственной техники, которые отныне переходили в полную собственность Элиссы и Натана.

После ухода Гила и Верджила из кабинета Бернард обратился к Элиссе:

– Как быть с оформлением наследственных прав? Хотите ли вы с Натаном провести между собой еще одни торги с целью раздела всех земель и имущества или же вы хотите, чтобы во всех документах ваши имена, как имена наследников по завещанию, упоминались вместе без разграничения прав каждого из вас?

Элисса взглянула в немигающие глаза Хантера. Она хотела, чтобы он первым высказал свое мнение, и тогда ей станет ясно, чего именно он хочет добиться. Натан тоже молчал, ожидая, пока Элисса первой скажет свое слово.

Глаза седовласого юриста перебегали с Элиссы на Хантера и обратно. Наконец он первым нарушил неожиданно воцарившееся молчание:

– Можно мне дать вам один совет?

– Да, конечно! – сказал Натан, не сводя глаз с Элиссы.

– Не торопитесь с окончательным решением. Дайте себе несколько дней на размышление. Все равно подготовка документов займет не меньше недели. Когда все будет готово, я позвоню вам, чтобы узнать ваше окончательное решение.

– Спасибо, Бернард. Я… – начала было Элисса, но тут же осеклась, увидев подъезжавшую к дому машину окружного шерифа.

К его машине подошли Гил с Верджилом, и необъяснимое предчувствие чего-то ужасного, непоправимого охватило Элиссу, заставив напрячься каждую клеточку ее существа.

– Пойду спрошу, что случилось, – вызвался Натан.

– Пожалуй, мне пора ехать, – улыбнулся Элиссе Грешем. – Если понадобится моя консультация, звоните.

Элисса смогла лишь молча кивнуть. Ее внимание было целиком поглощено стоявшими тесным кружком мужчинами. С трудом дождавшись, пока Натан вернулся на крыльцо, она, взглянув на его мрачное лицо, с тревогой спросила:

– Что случилось?

Прежде чем он успел ответить, из кухни появилась Алтея.

– Ленч готов, – объявила она. – Твиггер, Денис, Скитер и Лес уже истекают слюной. Если хотите, чтобы и вам что-нибудь досталось, берите скорее стулья и приходите на кухню.

– Поговорим позже, – бросил Элиссе Натан.

– Я хочу знать сейчас! – потребовала она.

Хантер даже не обернулся, словно не слышал ее слов, и направился на кухню.

Не чувствуя ни малейшего аппетита, Элисса села между Твиггером и Лесом Файксом, поглощавшими еду в таких количествах, словно они только что явились из тюрьмы, где их держали на голодном пайке. Мрачное выражение лица Натана давало все основания предполагать, что полученные им от шерифа известия были не слишком хорошими. Может, даже совсем плохими. И все же он время от времени слабо улыбался маленькому Тимми, который, сидя на своем высоком детском стульчике, забавно ел пальчиками из тарелки.

Клаудиа хлопотала вокруг своего сынишки с таким усердием, какого Элиссе никогда не приходилось у нее видеть. Изменения в поведении и внешнем облике Клаудии приятно поразили Элиссу, хотя она не совсем верила в искренность этого превращения.

– Утром я нашел еще несколько отбившихся от стада коров и занимался починкой изгородей, – отчитывался перед Хантером Лес Файкс. – Надеюсь, ты не обижаешься, что я брал с собой Рики? Он отлично выслеживал отбившихся коров накозьем лугу.

Элисса хорошо помнила этот козий луг. Так называлось пастбище к северо-западу от усадьбы, где ее дед когда-то выращивал коз и овец, пока хитрые койоты не вырезали чуть не четверть стада. Тогда дед был вынужден продать оставшихся коз и овец, пока все стадо не стало добычей прожорливых хищников.

– Козий луг? – переспросил Натан. – Да я же вчера сам проверял там изгороди!

– А сегодня утром я нашел в них пару хороших дырок, – возразил Лес Файкс. – К счастью, их успели заметить лишь несколько коров, да и те далеко не ушли.

– Надеюсь, эту изгородь ты починил лучше, чем ту, у каньона, – вмешалась в разговор Элисса.

– Это где? – удивленно повернулся к ней Файкс.

– Я имею в виду отрезок колючей проволоки у самого дна каньона, там, где брод, – объяснила Элисса.

– А когда ты там была?

– На прошлой неделе, когда нашла в каньоне новорожденного теленка.

– Хорошо, я отправлюсь туда сегодня же, после обеда, – пообещал Лес. – Кое-что ускользнуло от моего внимания, пока мы все были заняты сеном.

Внимание работника переключилось на Хантера.

– Когда должен вернуться Мо-Джо? – спросил Лес у Натана.

Тот не ответил, уставившись в свою тарелку. Казалось, его угнетала какая-то мысль, поделиться которой с сотрапезниками он не хотел.

Элисса вновь почувствовала тревогу. Может, отсутствие Мо-Джо как-то связано с неожиданным визитом окружного шерифа? Ей не терпелось узнать у Хантера, что же сообщил ему шериф, и это нетерпение сильно портило ей аппетит.

– А что, у Мо-Джо действительно есть сестра, которую он регулярно навещает в Элк-Сити, или это просто благовидный предлог, под которым он раз в полтора месяца исчезает на несколько дней? – спросила Клаудиа, протягивая Тимми ломтик хлеба.

Твиггер усмехнулся:

– Вряд ли Мо-Джо ездит к своей сестре…

– Наверное, еще не перебесился, молодая кровь кипит в жилах, – добавил Скитер.

И только Натан ничего не сказал. Уже одно это заставило Элиссу еще больше встревожиться. Она была готова запихнуть в рот Натану остатки еды с его тарелки и поскорее вытащить его из кухни, только чтобы он объяснил ей, какое отношение имеет отсутствие Мо-Джо к визиту окружного шерифа.

После невыносимо затянувшейся, как показалось Элиссе, трапезы, сопровождавшейся пустой болтовней, Элисса быстро вышла из-за стола. Хотя она всячески давала Хантеру понять, что хочет поговорить с ним наедине, он, казалось, намеренно игнорировал ее.

Чертыхаясь про себя, Элисса ушла, чтобы переодеться. В какие-то пару минут ей удалось скинуть с себя юбку и блузку и надеть потертые джинсы с фланелевой рубашкой. Если Хантер собирался улизнуть от нее, так и не сообщив о причине визита окружного шерифа, то это ему ни за что не удастся. Ей нужны были ответы на вопросы! И как можно скорее!

Когда Элисса вихрем слетела вниз по лестнице, четверых мужчин уже и след простыл. Клаудиа и Алтея убирали со стола, а малыш Тимми ковылял по кухне, ударяя своим резиновым игрушечным молоточком по дверцам кухонных шкафов и столов, забавно цокая при этом языком.

– А где Хантер? – спросила Элисса.

Загружая посуду в моечную машину, Алтея кивнула головой в сторону окна:

– Он отправился вместе с Твиггером и Скитером распылять удобрения на пастбищах. Наверное, они еще не успели уехать. Посмотри в сарае или на машинном дворе.

Элисса стрелой бросилась к двери.

– Может, захватишь с собой Тимми? – неожиданно попросила ее Клаудиа, поднимая на руки сынишку, вытирая ему молочные усы и забирая резиновый молоточек. Последнее действие вызвало громкий протест со стороны маленького человечка. – Вчера Нат брал его с собой к коровам, и Тимми это страшно понравилось. А сегодня Твиггер предложил взять его с собой в кабину трактора.

Отчаянно верещавший малыш был торжественно вручен ошарашенной Элиссе, которая никак не могла взять в толк, с чего это Хантер проявил такой живой интерес к ребенку Клаудии. Но как только она глянула на забавное личико Тимми и увидела его огромные удивленные глаза, ее губы сами собой расплылись в улыбке. Ей редко выпадала возможность тесного общения с детьми. Честно говоря, она боялась, что хорошей матери из нее не получится. Но еще больше она боялась, что у нее не будет возможности проверить первое опасение.

– Идем, Тимми, погуляем! – пробормотала Элисса, опуская малыша на пол и беря его за ручку. Радостно залопотав, ребенок колобком покатился на своих неловких ножках за дверь, и Элиссе пришлось снова подхватить его на руки, пока он не упал с высокого крыльца.

Когда она с Тимми на руках появилась на машинном дворе, Твиггер уже был готов тронуться в путь.

– Вот ты где, постреленок! – подмигнул он Элиссе, прежде чем вместе с малышом забраться в кабину огромного трактора, с обеих сторон увешанного специальным оборудованием для распыления удобрений. Радостный смех ребенка на несколько мгновений отвлек Элиссу от дурных предчувствий.

Из сарая появился Лес Файкс, держа в руках седло и уздечку.

– Еду проверять ту изгородь рядом с каньоном, – сказал он ей на ходу.

– Отлично! Я хотела еще раньше сказать тебе об этом, но была такая запарка с сеном… – Она беспомощно всплеснула руками.

– Знаю, знаю! Последнее время нам всем приходилось крутиться колесом, – добродушно отозвался Файкс, выводя из загона лошадь.

– Лес! Возьми с собой ту корову с теленком и отгони их на пастбище, в стадо. Нечего им тут стоять в загоне, – крикнул Натан.

– Будет сделано, босс! – откликнулся Файкс.

Элисса пошла в ту сторону, откуда только что доносился голос Натана, и нашла его в самой глубине сарая. С невероятной скоростью он закидывал большие брикеты сена на самый верх огромного вороха таких же брикетов. Судя по тому, с какой энергией Хантер выполнял эту тяжелую физическую работу, он был очень зол.

Что же такого мог окружной шериф сообщить Натану, чтобы привести его в такое раздосадованное состояние?

– Ну? Ты собираешься рассказать мне, что тут происходит, или мне придется связать тебя и пытками добиться желаемого результата? – требовательно спросила она, расставив ноги и уперев руки в бока.

Подняв с пола очередной огромный брикет сена, Натан рассеянно смотрел, как скрывавшиеся под ним мыши бросились врассыпную в поисках убежища. Забросив брикет на самый верх большой кучи, он не торопясь снял рабочие рукавицы и только тогда повернулся лицом к сердитой Элиссе.

– Что понадобилось здесь окружному шерифу, Хантер? – прорычала она.

Глаза, похожие на две острые синие льдинки, пристально уставились на нее.

– А почему тебе так хочется это узнать?

– Черт бы тебя побрал!!!

Сухие стебельки люцерны захрустели под сапогами Натана, когда он сделал шаг к Элиссе, плотно сжав губы.

– Окружной шериф Бентли сказал, что Гэвин Спенсер сегодня утром не вышел на работу. Диспетчер несколько раз пытался связаться с ним около десяти часов утра, но все попытки оказались бесполезными. Тогда он послал к нему домой помощника окружного шерифа, чтобы тот выяснил, в чем дело.

Натан замолчал, и Элисса, уставившись на него широко распахнутыми глазами, не выдержала:

– Ну? И что?

– Гэвин был найден мертвым. По мнению судмедэксперта, он был убит в субботу вечером. На кофейном столике стояли два бокала и бутылка вина, а на полу валялась разбитая настольная лампа. Сейчас там снимают отпечатки пальцев, а тем временем уже вызвали следователя по делам об убийстве. Окружной шериф считает, что Гэвин был убит несколькими ударами по голове.

Зашатавшись, Элисса сделала шаг назад. Внезапно ей стало не хватать воздуха. Казалось, легкие наполнились пылью и уже не могли нормально дышать.

Натан пристально следил за ее реакцией на это сногсшибательное известие.

– Кстати, – нарочито медленно произнес он, – шериф спрашивал, не видели ли мы вчера Гэвина. И еще он интересовался у Верджила, не знает ли он, кого Гэвин ждал к себе в гости субботним вечером.

Элиссе стало совсем плохо.

– И что ответил ему Верджил? – слабым голосом спросила она.

– Да ничего конкретного… во всяком случае, пока. – Натан пристально смотрел на Элиссу. – Но если мои подозрения оправдаются, он непременно назовет и твое имя в списке возможных гостей Гэвина, и сделает это тогда, когда наступит самый выгодный для него момент. Ему известно о твоих прошлых стычках с Гэвином, и к тому времени, как он закончит свой рассказ о том, что произошло между вами в подростковом возрасте, и перейдет к описанию оставшихся на твоем теле ужасных шрамов, а также страшной душевной травмы, которую ты перенесла после той трагедии, окружной шериф Бентли уже будет стучать в твою дверь, горя нетерпением задать вопросы и снять твои отпечатки пальцев, чтобы сравнить их с теми, которые обнаружены на винных бокалах в доме Спенсера.

Чуть не падая в обморок, Элисса оперлась о перегородку. Теперь она знала, что чувствует кролик, попавший в капкан. Боже милосердный! Если ее обвинят в убийстве представителя власти, позор падет не только на ее голову, но и на головы отчима и матери! Эта сенсационная новость появится во всех газетах и нанесет невосполнимый ущерб репутации «Катлер корпорэйшн». А уж когда об этом узнает Роберт Грейсон!.. В считанные часы на ранчо понаедут телевизионщики с видеокамерами. И конечно, кузен Верджил получит немалое удовольствие, наблюдая ее унижение после того, как она лишила его возможности за ее счет расплатиться со своими долгами. Семейка Гила Ролинза, несомненно, даст ей нелестную характеристику.

У Элиссы все внутри перевернулось от этих мыслей. Не надо было ей соглашаться на встречу с Гэвином у него дома! Тот, кто разделался с ним, ловко воспользовался сложившейся ситуацией и тем, что на бокале с вином остались отпечатки пальцев Элиссы! Как теперь она сможет доказать свою невиновность, если все указывает на нее как на вероятного убийцу, имевшего к тому же множество причин для столь жестокой расправы с Гэвином?

– Сейчас окружной шериф отправился расспрашивать бывших жен Спенсера, не была ли одна из них в тот вечер гостьей бывшего мужа, – продолжал Хантер, все так же пристально сверля Элиссу пронзительно-голубыми ледяными глазами. – Что еще ты хочешь узнать?

– Нет, ничего, – едва слышно пролепетала Элисса непослушным языком.

Натан подошел к ней вплотную и уперся руками в перегородку, у которой Элисса стояла на еле державших ее, ватных ногах.

– Тогда я хочу у тебя кое-что узнать, – прорычал он прямо в ее испуганное лицо. – Это ты была в тот вечер в доме Гэвина?

С трудом разлепив разом пересохшие губы, она пролепетала:

– Я…

– Поэтому ты никому не сказала, куда едешь? Поэтому ты была так встревожена, когда позвонила мне из города? Ты не вернулась на ранчо, потому что хотела убежать подальше от места преступления? Или на твоей одежде было слишком много крови, чтобы ты могла рискнуть вернуться сюда? Ведь здесь тебя кто-нибудь непременно увидел бы…

Глаза Элиссы наполнились слезами, но она не позволила себе заплакать. Она была возмущена и рассержена поведением Натана, обращавшегося с ней так, словно она и впрямь убила Гэвина. Неужели он так плохо думает о ней, что без труда поверил в то, что она способна отнять у человека жизнь?

Натан придвинулся еще ближе, буквально пригвоздив Элиссу к месту своим мощным телом и пронизывающим взглядом.

– А что делать мне, когда шериф начнет задавать вопросы? Притвориться ничего не знающим? Я хорошо помню, что на прошлой неделе у тебя с Гэвином произошла стычка на дороге, потому что ты вернулась домой в порванной одежде, а твоя подруга Валери сказала, что в субботний вечер ты уехала из дома безупречно одетая, словно для совершения преступления!

При этих словах Элисса недовольно поморщилась, но тут же ее охватило чувство настоящей паники, когда Натан уставился на нее обвиняющим взглядом. Она почувствовала, как створки мышеловки, в которую она попала, начали захлопываться, не оставляя ей никакой надежды на спасение. И тогда она пошла в яростную атаку на Хантера, выплескивая на него накопившиеся отчаяние и гнев.

– А тебе бы очень хотелось видеть меня на скамье подсудимых, да? – яростно зашипела она. – Тогда тебе удалось бы без особого труда прибрать к рукам мою половину ранчо, потому что меня осудят за преступление, которое, возможно, совершил ты сам! Ты с самого начала стремился лишь к одной цели – получить власть над всем ранчо. Тебе удалось заставить меня действовать в твою пользу. Ты убедил меня расторгнуть договор товарищества и провести закрытые торги с целью раздела имущества. Все, что ты говорил и делал, служило одной-единственной цели – заставить меня действовать в твоих корыстных интересах! Ты такой же, как и Роберт Грейсон, как моя мать, как все те, кто хотел использовать меня! – Элисса замолчала, чтобы перевести дыхание. Потом, не обращая внимания на негромкие ругательства изумленного Хантера, продолжала с удвоенной яростью: – Вся семья пала жертвой твоей хитрости! Ты годами беззастенчиво пользовался щедростью и великодушием моего отца! Гил и Верджил легкомысленно наделали долгов, чем значительно облегчили тебе задачу уговорить меня пойти на раздел имущества товарищества.

Смахнув с глаз предательски выступившие слезы, она уставилась на Хантера гневным взглядом.

– Но самой большой дурой оказалась я! Идиотка, я почти поверила в то, что ты действительно печешься о моих интересах. Да у тебя просто нет сердца, Хантер! Ты даже Клаудиу заставил сыграть спектакль, а взамен стал заниматься ее маленьким сыном, уделяя ему непривычно много внимания!

Натан отшатнулся, словно получив удар в челюсть. Если раньше он думал, что Элисса начинает понемногу доверять ему, то теперь ясно видел, как жестоко ошибался. Она всегда верила самым злым сплетням о нем и с подозрением относилась ко всем его словам и поступкам, пытаясь разглядеть за ними тайные мотивы. Все, что он делал, расценивалось ею как хитроумные интриги!

Неожиданно нырнув под его руку, Элисса отбежала в сторону.

– Ты получил то, что хотел! Можешь забрать себе все ранчо! Оно мне больше не нужно! И ты не нужен!

Резко развернувшись, Элисса стремительно вошла в подсобку и через минуту появилась оттуда с седлом и уздечкой в руках. Натан рванулся вслед за ней:

– Куда тебя черти несут? Элисса!!!

– Хочу прогуляться верхом, – ответила она, тихо всхлипывая.

Когда Элисса пошла за лошадью, уздечка в ее руках звенела словно наручники и цепи, усугубляя ее и без того ужасное состояние. Ей было совершенно необходимо сбежать куда-нибудь подальше от всех, чтобы в одиночестве собраться с мыслями и обрести присутствие духа!

– Неужели ты думаешь, что поможешь себе, если будешь скрываться от полиции? – с ледяным сарказмом поинтересовался Хантер, хладнокровно наблюдавший за тем, как Элисса седлает лошадь. – Отсюда до границы с Мексикой очень далеко, мисс Беглянка!

– Пошел ты к черту, Хантер! – взорвалась Элисса, не глядя в его сторону.

– Именно там я и был все то время, что знаком с тобой! – парировал он.

Снова смахнув набежавшие слезы, Элисса принялась мысленно проклинать всех мужчин и в особенности этого негодяя Хантера, который умел обидеть ее сильнее прочих!

– Ты, случайно, не собираешься сегодня на свидание с еще одним мужчиной, которого завтра тоже обнаружат мертвым?

Вместо ответа Элисса так пришпорила свою вороную кобылу, что Натан едва успел отскочить в сторону от почти взбесившегося от боли животного. Глядя вслед быстро удалявшейся всаднице на черной кобыле, он мысленно пожалел, что дал волю своей досаде и гневу.

Услышав новость о гибели Гэвина, Хантер сразу заподозрил, что в этом как-то замешана Элисса, и его рассердило то, что она ничего не рассказала ему о своей встрече с шерифом. Тогда он попытался пробить брешь в ее круговой обороне вопросами, которые наверняка стал бы задавать ей следователь. Но этот шаг неожиданно обернулся против него самого. Элисса вспылила, и Натан внезапно узнал, как низко она его ценила, не доверяла ни единому его слову и поступку!

С самого начала Натан Хантер знал, что ему нельзя вступать с Элиссой в близкие отношения, но он просто не мог этому противиться! Эмоции захлестнули все доводы разума. Теперь же ему стало окончательно ясно, что ничего путного у них с Элиссой никогда не получится.

Он также понял, что не его неотразимая мужская привлекательность толкнула Элиссу к нему в объятия. Если бы в тот момент она не нуждалась в утешении, Натан никогда не стал бы ее первым мужчиной. Пока Элиссу атаковали со всех сторон, пытаясь помешать ей исполнить последнюю волю Эли, она время от времени прибегала к утешительным ласкам Натана. Но теперь этот краткий роман подошел к концу. Конечно, он, Натан Хантер, сделает все, чтобы вытащить прелестную шейку Элиссы из затягивающейся петли правосудия, но потом навсегда исчезнет из ее жизни.

* * *

Пустив кобылу рысью, Элисса направилась на запад, раздумывая над тем, не ускакать ли ей и вправду в Мексику, чтобы никогда не возвращаться сюда. Потом она стала вспоминать свой разговор с Гэвином, пытаясь разгадать, кто мог убить его и кто мог еще раньше убить ее отца. Кем бы ни был этот убийца, он, должно быть, бродил неподалеку, выжидая удобного момента для нанесения смертельного удара, однако Элисса не помнила, чтобы в тот роковой день ей кто-нибудь встретился по пути к усадьбе Фостеров или на обратном пути.

Охваченная лихорадочным беспокойством, Элисса пустила кобылу галопом. В ушах засвистел ветер, но и он не мог заглушить ее тревожных мыслей. Интересно, сколько людей испытали облегчение, узнав о смерти Гэвина Спенсера? Ведь он не скрывал, что на многих имел целое досье с компрометирующей информацией.

Потом она вспомнила, что после второго развода и присуждения алиментов Спенсер, казалось, вовсе не нуждался в деньгах. Должно быть, он брал взятки! Разве может человек, оказавшийся в затруднительном финансовом положении, позволить себе пить дорогое марочное вино? Да и вел он себя слишком самоуверенно…

Тут возникали вопросы, ответить на которые Элисса не могла. Кто побывал у Гэвина после ее отъезда? Спенсер должен был уметь защитить себя – хоть и продажный, но все-таки шериф! – если только он не был совершенно уверен в безобидности своего второго гостя. Может, это была еще одна женщина? Могла ли ревность толкнуть ее на убийство?

Придержав кобылу, Элисса задержала взгляд на открывавшемся со склона холма роскошном виде. Вдали виднелся арендованный Гэвином старый дом, рядом с которым были припаркованы несколько автомобилей различных марок. Очевидно, следствие было в самом разгаре… Элисса поежилась. Даже если Гэвин был высокомерным дураком и неисправимым взяточником, убийство представителя власти всегда вызывало широкий общественный интерес. Очевидно, очень скоро окружной шериф явится к Элиссе, чтобы задать свои оскорбительные вопросы, подобные тем, какие только что бросал ей в лицо Хантер.

Она рассеянно перевела взор на пастбище и каменистый каньон в нескольких милях к югу от того места, где она теперь находилась. Эти каньоны всегда притягивали Элиссу своей первозданной красотой… и настоящей опасностью.

Мрачно улыбнувшись, она подумала, что даже здесь ей не спрятаться от правосудия. Впереди она видела лишь зарешеченные окна тюрьмы и скудный рацион заключенного на долгие годы… Но больнее всего ей было сознавать, что в приступе неудержимой ярости и отчаяния она порвала все тонкие нити, связывавшие ее с Натаном Хантером. Все было кончено. Она напрямик заявила ему, что больше не хочет его видеть и слышать. Она сожгла за собой все мосты.

Просунув голову в дверь, Натан увидел Клаудиу, с усердием мывшую раковину и кухонные столы. Это было необычно после нескольких месяцев почти полного безделья и беготни за мужчинами. Значит, Клаудиа все-таки унаследовала от своей матери способность к настоящей работе.

– Можно мне с тобой поговорить? – сказал он, и в ответ Клаудиа просияла от удовольствия:

– Конечно, Нат! А что случилось?

Знаком позвав ее на заднее крыльцо, Хантер велел Клаудии сесть в его машину.

– Да что происходит? – удивилась она.

Натан молча завел двигатель и тронул машину к воротам, намереваясь выехать со двора усадьбы. Когда машина оказалась на дороге, он, глядя в изумленные глаза Клаудии, твердо сказал:

– Я обещал тебе не требовать ответов на мои вопросы, но сейчас ситуация резко изменилась к худшему, и мне позарез нужно знать, кто заплатил тебе за то, чтобы поссорить нас с Элиссой.

Клаудиа молча отвернулась и стала смотреть в окно. Потом нехотя произнесла:

– Боюсь, он отомстит мне, – она глубоко вздохнула, – ведь я хочу начать жизнь заново, Нат. Мне нужно подумать прежде всего о Тимми и о себе…

– Сегодня утром Гэвин Спенсер был найден мертвым в своем доме, – коротко сказал Натан.

– Что?! – Карие глаза молодой женщины округлились от изумления и испуга. – Боже милостивый!

– Поэтому мне нужно знать в точности, кто и за что тебе платил, – пристально глядя в лицо Клаудии, продолжил Хантер. – У меня имеются основания подозревать, что смерть Эли не была случайной. Эти две смерти, возможно, как-то связаны между собой.

На самом деле Натан так не думал, но ему нужно было любым способом вытянуть из Клаудии нужную информацию. Пусть даже ему придется напугать ее до смерти!

– Но… я… – стала заикаться она, – не может быть…

Рассеянно оглядев поля с люцерной, тянувшиеся по обеим сторонам дороги, Натан снова посмотрел на Клаудиу.

– Расскажи мне во всех подробностях, что он велел тебе делать, – потребовал он.

Подняв дрожащую руку, Клаудиа провела непослушными пальцами по растрепавшимся волосам и глубоко вздохнула.

– Мне было велено приставать к тебе при малейшей возможности, чтобы Элисса поверила в то, что до ее приезда между нами существовали близкие отношения. Я говорила Элиссе, что мы с тобой отлично ладили в постели, и что тебе нужны от нее только ее большие деньги, и что ей не следует безоговорочно верить всем твоим словам…

Натан стиснул зубы. После измены Грейсона Элисса и так была подозрительной и недоверчивой по отношению ко всем мужчинам, а тут еще Клаудиа подлила масла в огонь, уверив ее в том, что Хантер тоже манипулировал ею. Как только Элисса осмеливалась хоть немного поверить мужчине, кто-нибудь обязательно разрушал это доверие.

– Что еще ты делала по его приказу, Клаудиа? – мрачно спросил Хантер.

– В тот вечер, когда я пришла в дом, чтобы соблазнить тебя, я знала, что Элисса вернется очень поздно, – нехотя продолжила свой рассказ молодая женщина. – И еще мне было приказано похитить из ее комнаты папку с финансовыми документами, которую потом унес Денис.

– Денис? – переспросил Натан.

Клаудиа утвердительно кивнула:

– Он приходил ко мне каждый вечер, чтобы узнать, не удалось ли мне добыть какие-нибудь сведения, которые могли бы оказаться полезными.

– Так это Денис платил тебе за услуги? Он так хотел сохранить товарищество?

– Нет, он только передавал информацию, – пояснила она, – а платил Верджил. Мы с ним… – Клаудиа отвела взгляд в сторону. – Когда мы встречались, он обычно давал мне немного денег… Но теперь я порвала с ним раз и навсегда.

– И как он это воспринял? – поинтересовался Натан.

– Так же, как и все остальное, что сейчас происходит на ранчо, – пробормотала Клаудиа. – Ругается на чем свет стоит и проклинает всех подряд… Грозится жестоко расправиться с тобой и Элиссой за то, что вы растоптали его финансовое благополучие. Он сказал, что Гил велел ему продать племенных лошадей, чтобы покрыть хоть часть долгов.

– Представляю, как это пришлось ему по вкусу! – усмехнулся Натан.

– Ты бы только послушал, как он ругался! – с отвращением помотала головой Клаудиа. – Я думала, он лопнет от ярости. Верджил был настолько взбешен, что мог задушить кого угодно голыми руками! Поэтому я боялась сказать тебе о нем. И наверное, зря все это рассказала… Он найдет способ отомстить мне. – Она замолчала, потом тихо спросила: – Что ты теперь собираешься сделать? Если ты скажешь ему, что я…

– Не скажу, – пообещал Натан. – У меня и без того есть что сказать Верджилу. Твое имя не будет даже упомянуто в нашем разговоре.

Натан был полон решимости припереть этого мерзавца к стенке и добиться от него правды. Действовать нужно было как можно быстрее, потому что над Элиссой нависла серьезная угроза – быть обвиненной в убийстве шерифа Гэвина Спенсера.

Глава 26

Испытывая странную тягу к тому месту, где Эли – а двенадцать лет назад и она сама – встретился со смертью, Элисса направила свою вороную кобылу рысью в сторону каньонов. Было что-то завораживающее в этом размеренном движении по обрывистому краю. В кронах деревьев шумел свежий ветер, и Элисса готова была поклясться, что слышит зовущий ее голос отца.

Черт возьми! Она так старалась докопаться до правды, и вот куда это стремление ее завело! В глубине души она знала, что нужно пойти к окружному шерифу и честно признаться в том, что в тот вечер она была у Гэвина. Ей предстояло быть допрошенной опытными следователями, которые, возможно, сумеют убедить ее в том, что она действительно убила его одним ударом по голове!

Рассеянно потирая шею у самого основания, где ее беспокоило непонятное ощущение тревоги и близости истины, Элисса осторожно двинулась вниз по склону, чтобы посмотреть, удалось ли Лесу Файксу обнаружить поврежденный участок изгороди, нуждавшийся в срочном ремонте. Через несколько минут она увидела Леса лежащим на траве и жующим какую-то снедь, приготовленную Алтеей. Участок изгороди, о котором беспокоилась Элисса, теперь представлял собой и вовсе широченную дыру.

Когда вороная кобыла Элиссы тихим ржанием поприветствовала привязанного к столбу мерина Файкса, Лес удивленно вскинул голову и только тут заметил новую хозяйку ранчо.

– Элисса? Что ты тут делаешь?

В ответ она небрежно пожала плечами:

– Смотрю, у тебя дело быстро движется.

Прожевав последний кусок, Лес довольно кивнул:

– Я снял всю старую колючую проволоку, скатал ее и выбросил на дно каньона. Теперь боюсь уйти от этого места. Как бы коровам снова не вздумалось выбраться через эту дыру на дорогу.

Спешившись, Элисса с любопытством взглянула на видневшиеся повсюду следы ковбойских сапог и лошадиных копыт. Нахмурившись, она перевела взгляд на испачканные грязью сапоги Файкса.

– Похоже, ты чуть не застрял здесь вместе со своей лошадью?

– Почти, – лениво отозвался Лес, поднимаясь на ноги. – Надо что-то делать с этим осыпающимся склоном – к примеру, обложить металлическими щитами, чтобы его не так сильно размывало весенним паводком.

– Похоже, не ты один здесь чуть не застрял, – заметила Элисса, указывая рукой на отчетливо видневшиеся виляющие следы автомобильных шин. – Вот уж не думала, что здесь кто-то ездит на машине…

Внезапно она вспомнила, как однажды поздно вечером застала здесь машину Гэвина. Тогда из кустов доносился какой-то странный шум, который никак не встревожил Спенсера. Элиссе тогда подумалось, что, должно быть, где-то неподалеку бродит ночной хищник, охотящийся за дикими индейками.

Натянув на руки рабочие рукавицы, Лес взялся за моток колючей проволоки.

– Может, сюда зачастили подростки в поисках уединения, – с усмешкой предположил он. – Здесь очень удобное местечко для ночных любовных игр…

Подобные игры остались для Элиссы совершенно неизведанными, потому что вместо них ей пришлось все свободное время проводить в реабилитационных центрах, возвращая поврежденной ноге прежнюю подвижность и гибкость.

Она молча подошла к своей вороной кобыле, чтобы снова сесть в седло. Лес помахал ей рукой и улыбнулся:

– Если я не вернусь до наступления темноты, пусть кто-нибудь приедет за мной. Возможно, я не сумею выбраться из этой грязи…

Элисса отъехала от поврежденной изгороди, намереваясь вернуться в усадьбу, чтобы грудью встретить удары судьбы. Ее взгляд случайно упал на заброшенный домик и полуразрушенный сарай рядом с ним, уютно укрывшиеся в густых зарослях у излучины реки. Оказывается, она совсем забыла о существовании старой усадьбы своего прапрадеда, построенной им еще в конце девятнадцатого века!

Именно здесь в дни детства и отрочества Верджил играл с ней в ковбоев и индейцев. В памяти Элиссы мелькнула яркая картинка из прошлого: однажды Верджил связал ей кисти рук и подвесил к балкам сарая, а потом так и оставил висеть, пока она не взмолилась о пощаде. Они тогда очень часто играли в этой заброшенной усадьбе, особенно в большом сарае, полном всяких интересных вещиц. Во всех играх, которые затевал Верджил, Элисса неизбежно оказывалась проигравшей стороной.

Похоже, и теперь, уже став взрослой, она снова окажется в числе проигравших… и очень скоро.

Натан был рад, что поиски Верджила Ролинза заняли у него всего полчаса. Его машину он увидел припаркованной рядом с огромных размеров конюшней, которую Верджил построил для своих племенных кобыл и жеребцов, стоивших ему в итоге финансового благополучия да и самого товарищества… Натан хорошо представлял, какие именно чувства должен был сейчас испытывать Верджил перед лицом надвигавшейся катастрофы. Ведь она грозила разом уничтожить мечту его жизни!

Для него продать даже одного племенного жеребца или кобылу было гораздо хуже, чем лишиться обеих рук. Вопрос состоял в том, на какие крайности был способен Верджил, чтобы защитить свои капиталовложения.

Натан решительно вошел в новенькую конюшню. Верджил стоял в самом дальнем ее конце, поглаживая лошадиную морду и тихо разговаривая с животным, словно оно понимало человеческий язык. Это было так похоже на Верджила! Лошадям он уделял гораздо больше внимания и заботы, чем людям, даже самым близким. К своей кузине он относился как к надоедливой мухе, а к своим кобылам – как к особам королевской крови.

Эта характерная особенность Верджила лишний раз доказывала, насколько искаженной была его система нравственных ценностей. Собственные эгоистичные мечты были для него важнее друзей и родственников.

Звук чужих шагов заставил Верджила поднять рыжеволосую голову. Завидев непрошеного гостя, он сердито нахмурился:

– Нат? Пришел позлорадствовать? Вали отсюда, пока это еще моя частная собственность!

– Мне нужно потолковать с тобой, – грубо потребовал Хантер.

– А мне не нужно! Хватит, я уже наговорился с тобой на всю оставшуюся жизнь!

– С Гэвином Спенсером ты тоже наговорился на всю оставшуюся жизнь? Оставшуюся тебе, а не ему?

Верджил вздрогнул при упоминании имени Спенсера и молча уставился на Хантера враждебным взглядом.

Остановившись у соседнего стойла, Натан спокойно встретил этот злобный взгляд и не опустил глаз.

– Полагаю, – суровым голосом начал Хантер, – Гэвин знал, что это ты столкнул Эли с обрыва, и захотел получить от тебя за молчание приличную сумму. А у тебя как раз не хватило наличных, чтобы надежно закрыть ему рот.

У Верджила от ярости перекосилось лицо – зубы оскалились, словно у бешеной собаки, в глазах мелькнула непримиримая ненависть.

– Ах ты, ублюдок! Хочешь навесить на меня еще и это?! Тебе недостаточно того, что вы с этой стервой Элиссой уже сделали со мной?!

– Брось, Верджил! Мне известно, на какие отчаянные поступки ты шел, чтобы только Элисса согласилась с тобой и Гилом и не стала делить ранчо. В таком случае все твои долги были бы благополучно оплачены из кармана товарищества! Когда Элисса по неопытности и наивности преждевременно объявила о своем решении, столь губительном для тебя, ты отдал распоряжение банку не давать никому подробной информации о твоей истории с кредитами и состоянии текущего счета. Именно по твоему приказу из комнаты Элиссы была похищена папка с финансовыми документами, чтобы она не смогла воспользоваться ими против тебя. Целых две недели ты в отчаянии крутился возле нас!

Верджил ухмыльнулся:

– Значит, ты считаешь, если банк взял меня за горло, а Элисса и вовсе собралась его перерезать, то именно я укокошил Гэвина?

– Он видел, как ты резал изгороди и разгонял скот, – сделал смелое предположение Натан.

– Ничего подобного! Я этого не делал!

– Боишься ответить за собственные поступки? – усмехнулся Хантер.

– Я не резал изгороди и не убивал Гэвина! – истошно завопил Верджил. – Я не сталкивал с обрыва своего дядю, хотя мне очень этого хотелось, когда ты убедил его в необходимости расторгнуть договор товарищества!

– Я ни в чем его не убеждал!

– Ну да, так я и поверил, – недоверчиво ухмыльнулся Верджил.

– Я подумал, тебе будет небезынтересно узнать, что я собираюсь сообщить эту информацию окружному шерифу. Он расследует дело об убийстве Гэвина Спенсера.

С этими словами Натан повернулся, чтобы уйти, но тут Верджил схватил его за руку. Хантер ожидал, что он будет отчаянно просить его о молчании, однако, к его немалому разочарованию, Верджил заговорил совсем другим тоном:

– Клянусь Всевышним, что не имею и не имел никакого отношения ни к смерти Гэвина, ни к гибели дяди Эли! – Вцепившись в руку Натана, Верджил яростно тряс его. – Да, папка с финансовыми документами была похищена по моей инициативе! Да, я пытался настроить Элиссу против тебя! Да, я испортил пару изгородей, чтобы выиграть хоть немного времени! Но я никогда никого не убивал! Это чистая правда!

– Ты был у Гэвина в субботу вечером? – требовательно спросил его Хантер.

– Нет, черт побери, нет! Ты что, считаешь меня педиком?

– Ты хочешь сказать, что Гэвин был… голубым? – удивился Натан. Что за ерунду плел Верджил? Зачем он пытался сбить Натана со следа?

– Да нет же! Ты сам знаешь, как Спенсер относился к бабам. Стоило рядом с ним появиться женщине, он тут же заводился!

Слова Верджила заставили Хантера подумать, уж не была ли Элисса слишком смущена происшедшим, чтобы рассказать ему всю правду о случившемся в тот субботний вечер в доме у Гэвина Спенсера.

Мрачно уставившись на Верджила, он сказал:

– На мой взгляд, ты виноват в очень многих преступлениях. У тебя есть алиби на субботний вечер?

Сжав губы, Верджил мрачно отвернулся.

– Ладно, отвечать на этот вопрос тебе придется шерифу Бентли!

Вырвавшись из цепких пальцев Верджила, Натан решительно пошел прочь из конюшни, готовый в любой момент отразить внезапное нападение со спины. Но к его немалому удивлению, этого не последовало. Он хотел добыть доказательства виновности Верджила, но у него ничего не вышло.

Элисса гнала свою вороную кобылу на юго-запад. Горестная улыбка блуждала на ее губах. Старая усадьба прадедов могла бы стать отличным убежищем для беглянки. Сюда можно было добраться только верхом на лошади. В этой части ранчо было так много крутых холмов и небольших извилистых ручьев, что путешествие на пикапах или джипах могло стать непосильным испытанием для людей и машин. С двух сторон старую усадьбу огибала река, берега которой были отлично защищены густыми зарослями кустарника и подлеска, не говоря уже о страшных зыбучих песках, в которые Верджил обычно грозил бросить Элиссу, если она не согласится принимать участие в придуманных им играх.

Сколько Элисса себя помнила, кузен Верджил всегда был ее безжалостным мучителем. Может, он остался таким и теперь? Может, это именно он старался возвести стену недоверия и подозрительности между ней и Хантером, а потом подставил двоюродную сестру под страшное обвинение в убийстве Гэвина Спенсера?

Или тут был замешан кто-то другой? Эти вопросы неотвязно вертелись в голове Элиссы, пока она пробиралась по высокой траве, полностью завоевавшей эту часть пастбища. У нее были все основания подозревать, что соучастниками Клаудии были Верджил и Денис Хамфри. Однако ее тревожило, что в тот уик-энд, когда был убит Спенсер, на ранчо не было Мо-Джо. Может быть, его отсутствие было как-то связано с гибелью Гэвина? Мо-Джо никогда не рассказывал, куда ездил по выходным. Не сказал и в этот раз.

В принципе Элисса не имела ничего против Мо-Джо, он ей даже нравился. Однако подозревать всех и каждого уже вошло у нее в привычку. Слишком много странного, а порой и страшного происходило на ранчо и вокруг него, чтобы позволить себе роскошь потерять бдительность.

Добравшись до ворот старой усадьбы, Элисса остановила вороную кобылу. Лошадь испуганно прядала ушами и оглядывалась по сторонам.

– Давай, девочка, шагай в ворота! Не бойся, это всего лишь духи шайеннов шепчутся в кронах деревьев!

Цокая языком, Элисса заставила кобылу войти в ворота усадьбы, хотя той явно не хотелось этого делать.

Когда-то давно прабабушка Мэй рассказывала Элиссе о том, что всем на свете правят два мудреца – мудрец небесный и мудрец подземный. Она говорила, что гром повелевает летними дождями и бесстрашно вступает в схватку с водяными чудовищами, обитающими в озерах и реках. Говорила она и о подвесной дороге, которая соединяет землю с владениями небесного мудреца. Именно туда после смерти уходят все люди. В это твердо верили все шайенны.

Прабабушка Мэй утверждала, что слышит голоса духов из другого, загробного мира. Жаль, Элисса не была столь же восприимчивой к их тихим голосам. Возможно, духи сказали бы ей, кто послал Гэвина в могилу, кто подстроил гибель отца и кто хотел отдать ее под суд за убийство, которого она не совершала.

– Господи, Нат! Что это с тобой? – спросил Твиггер, когда к дому на полной скорости подъехала машина Хантера и, взвизгнув тормозами, остановилась в облаке пыли.

– Не знаю, с чего и начать ответ на твой вопрос, – пробурчал Хантер, выбираясь из машины.

– Кажется, сейчас не самый подходящий момент спрашивать тебя, можно ли Валери приехать сегодня к нам на ранчо.

Действительно, Натан не мог позволить себе тратить драгоценное время на любовные перипетии Рея, когда где-то поблизости бродил настоящий убийца, очередной жертвой которого вполне могла стать Элисса.

– Ты и Валери можете делать что хотите, где хотите и столько раз, сколько хотите!

В ответ на эту сердитую тираду Твиггер только улыбнулся.

– Спасибо, мамочка! Но для этого мне не требуется твое разрешение. Я только хотел спросить, как ты смотришь на то, чтобы Валери осталась ночевать. Мне бы не хотелось отпускать ее одну в город поздно вечером. Уж лучше ей отправиться туда рано утром.

Натан был уверен, что присутствие жизнерадостной блондинки отвлечет Элиссу от ее мрачных мыслей, а если дело дойдет до самого худшего, Валери сможет оказать подруге необходимую моральную поддержку.

– Хорошо, хорошо! Только не буди меня ночью своей чрезмерной активностью, – пробурчал Хантер.

Когда Твиггер повернулся, чтобы уйти, Натан озабоченно спросил:

– А ты куда собрался?

– Пойду оседлаю лошадь, чтобы покатать маленького Тимми, пока Валери не приехала.

– Черт побери! У нас тут ранчо или детский сад? – раздраженно воскликнул Натан.

– Послушай, насколько я помню, это была твоя идея! Ты сам сказал, что, раз уж родному отцу Тимми наплевать на своего сына, мы все должны по мере возможности оказывать внимание ребенку, чтобы Клаудиа знала: мы готовы поддержать ее стремление начать новую жизнь. Так? К тому же я вообще очень люблю маленьких детишек – сам был таким когда-то.

Твиггер лукаво улыбнулся, но тут же посерьезнел, глядя на встревоженное лицо Хантера.

– Нат, что случилось? Ты сам не свой.

Натан тяжело вздохнул:

– В эту субботу был убит Гэвин Спенсер. Его тело нашли сегодня утром.

– Не может быть! – поразился Твиггер. – Значит, где-то неподалеку бродит убийца?

– Он был убит у себя дома, а не на патрульном маршруте.

– Дело рук ревнивой бывшей жены? – предположил Твиггер.

– Полиция занимается расследованием этого убийства, – уклончиво ответил Хантер, не решаясь доверить свои сомнения даже старому другу.

– Господи! Никак не укладывается в голове – сначала Эли, теперь Гэвин… – расстроенно покачал головой Твиггер и направился в дом, чтобы забрать Тимми.

Натан тем временем двинулся к бараку для работников. Войдя, он застал Мо-Джо склонившимся над раскрытым чемоданом.

– Ты приехал или опять уезжаешь? – поинтересовался Натан.

– Приехал, – коротко ответил Мо-Джо. – Полагаю, ты хочешь получить долг наличными? Я зашел в банк, когда был в городе.

Он потянулся было за бумажником, но Хантер остановил его:

– Можешь оставить себе эти деньги, если скажешь, где и с кем ты провел весь уик-энд.

Добродушная улыбка мгновенно исчезла с лица Мо-Джо.

– Это мое дело. Ведь мои отлучки не мешают работе, так?

– Ты слышал, что в субботу был убит Гэвин Спенсер?

– Да, уже слышал, когда заезжал в кафе, чтобы перекусить, – кивнул головой Мо-Джо. – А при чем тут моя личная жизнь? Почему я должен давать тебе отчет в том, где и с кем я провел выходные?

– А ты не догадываешься?

Мо-Джо изумленно уставился на Хантера, не веря своим ушам:

– Что ты хочешь этим сказать? Что это я убил Спенсера? – Натан хранил мрачное молчание, и Мо-Джо нахмурился. – Побойся Бога! Я даже рядом с домом Спенсера не был! Между прочим, в городе поговаривают, что в тот вечер он развлекался с какой-то бабой, которая потом и укокошила его.

– И тебе больше ничего об этом не известно?

– Откуда? Я же там не был! – возразил Мо-Джо.

– Честно говоря, тебе лучше все-таки рассказать, где ты был и кто может подтвердить твое алиби в том случае, если в этом возникнет необходимость.

– Я был в городе, – пробормотал, тихо чертыхнувшись, Мо-Джо.

– Это слишком неопределенно, – недовольно проговорил Хантер. – Скажи более конкретно – с кем и где именно ты был.

– Господи! Поверить не могу, что ты меня допрашиваешь!

– А я поверить не могу, что ты до такой степени скрытен, что не можешь ответить на мой вопрос, – парировал Хантер.

– Хорошо! Если тебе так нужно знать, я провел эти выходные с моим ребенком!

– Каким еще ребенком? – изумился Натан.

– Моим ребенком! – сердито ответил Мо-Джо, делая ударение на слове «моим». – Тебя это устраивает?

– Просто я не знал, что у тебя есть ребенок, – растерянно пробормотал удивленный Натан.

– Есть. Моей дочери девять месяцев, и я имею возможность видеть ее раз в шесть недель.

Натан вдруг понял, что он очень многого не знает о Мо-Джо Денсоне.

– А почему ты никогда об этом не говорил?

Швырнув джинсы в шкаф, Мо-Джо сердито произнес:

– Потому что мне не нравится об этом разговаривать. Любопытные люди вроде тебя сразу начинают задавать кучу ненужных вопросов.

– Я бы не стал их задавать, если бы это не было так важно в данный момент, – заверил друга Натан.

– Хорошо, я все расскажу тебе, если ты обещаешь, что это останется между нами. – Натан с готовностью кивнул, и Мо-Джо продолжал: – Мою дочку зовут Джиллиан. Я и ее мать не женаты и никогда не будем, потому что ее семья считает меня недостаточно хорошим для нее. Когда выяснилось, что Меланибеременна, мы уже собирались пожениться, но ее родственники воспротивились этому и даже пытались откупиться от меня. От денег я, конечно, отказался, но им удалось убедить Мелани в том, что я их взял! Потом отец Мелани отправил ее жить к сестре в Аризону, пока не появится на свет наш ребенок. Мелани вернулась в город всего три месяца назад, и мне до сих пор еще ни разу не удалось поговорить с ней наедине, потому что ее отец вечно бродит где-то поблизости, готовый в любой момент заткнуть мне рот. Он уже успел приглядеть для Мелани будущего мужа, какого-то молодого чиновника, и она уже пару раз встречалась с ним. Ее папаша разрешает мне видеться с моей дочкой только при условии, что я не стану разрушать его грандиозных планов относительно замужества Мелани.

– Значит, ты провел весь уик-энд с дочкой?

– Нет, – нахмурился Мо-Джо, – в субботу вечером ее забрал у меня отец Мелани, и я весь вечер провел в мотеле в компании дюжины бутылок с пивом, сокрушаясь по поводу того, что Джиллиан очень быстро растет и не успевает ко мне привыкнуть.

Подняв с пола чемодан, Мо-Джо швырнул его к стенному шкафу.

– Ну, что еще ты хочешь знать о моей дерьмовой жизни, которая стала такой, потому что я люблю свою маленькую дочку и ее мать, а папаша Мелани делает все, чтобы мы никогда не смогли жить одной семьей?

– Извини, мне жаль, что я заставил тебя рассказать то, что причиняет такую боль, – пробормотал Натан.

– Если ты считаешь, что я способен на убийство, ты прав, – тихо сказал Мо-Джо. – Только я хочу убить не какого-то Спенсера, а этого подлеца, который до такой степени оболгал меня перед Мелани, что мне уже никогда не удастся вернуть ее любовь ко мне. – Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы немного успокоиться, Мо-Джо добавил: – А теперь, если не возражаешь, я хотел бы остаться один. Мне надо собраться с силами, чтобы через полчаса явиться к ужину как ни в чем не бывало.

Молча кивнув, Натан вышел из барака, жалея, что вообще туда зашел.

Привязав к дереву свою вороную кобылу, Элисса с интересом рассматривала полуразрушенный деревянный дом, выстроенный здесь еще в те времена, когда ранчо Ролинзов только зарождалось. Она задумчиво улыбалась, живо представляя себе сморщенную старушку, какой была в ее детстве прабабушка Мэй. Интересно, как она выглядела в своей далекой молодости?

В семье вспоминали, что она, будучи сильно разгневанной, могла, что называется, вступить на тропу войны с обидчиком. Для этого ей не нужны были ни лук, ни стрелы – обычное оружие индейцев-шайеннов, – потому что она умела и без насилия поставить зарвавшегося мерзавца на место, да так, что он потом всю жизнь вспоминал об этом.

Эли рассказывал Элиссе, что его дедушка был одержим идеей купить как можно больше земли, чтобы его любимая жена Мэй никогда не чувствовала себя запертой в клетке, как это было с ее сородичами, загнанными в резервацию. Мэй хотела иметь просторный дом, который мог бы «дышать», и дедушка выстроил именно такой дом – во всех его стенах, кроме северной, были огромные окна. Впоследствии в каждой новой пристройке к дому тоже обязательно прорубались широкие и высокие окна, чтобы Мэй могла чувствовать себя свободно. Только в северной стороне дома по настоянию дедушки вовсе не сделали окон – зимой с севера дули ледяные пронизывающие ветры. Прабабушка Мэй, стоя в любой комнате, могла видеть густые кроны деревьев, росших по берегам извилистой речки.

Питер Ролинз постарался сделать так, чтобы его жена из племени индейцев-шайеннов была довольна не только выстроенным для нее домом, но и мужем. Питера и Мэй связывала совершенно особенная любовь, какую встретишь нечасто. Оба чувствовали себя продолжением друг друга, половинками единого целого.

Элисса подумала, что ей, наверное, никогда не придется узнать, что такое настоящая любовь.

Погруженная в размышления, она бродила по дому. Когда она открывала двери, заржавевшие петли пронзительно скрипели. Казалось, давно покинутый всеми дом сопротивлялся непрошеному вторжению Элиссы, нарушившей покой витавших здесь воспоминаний о прежних днях, о совершенно иной жизни.

Мысль о том, что она разрушила такую старую добротную фермерскую династию, насквозь пронзила сердце Элиссы, словно пущенная из лука острая стрела. Что бы сказали ее прародители, узнав о разделе ранчо? Ведь им пришлось потом и кровью строить на этой земле, где нередкими были наводнения и засухи, процветающее животноводческое и земледельческое хозяйство.

Однако человек не может жить вне обстоятельств внешнего мира, такого изменчивого, непостоянного. Приходится приспосабливаться к быстро меняющимся условиям жизни. Элиссе удалось спасти хотя бы половину ранчо, и она искренне надеялась, что предки понимают ее и прощают…

Войдя в просторное помещение, бывшее когда-то супружеской спальней, она увидела разбросанные на полу лопаты, тяпки и прочие сельскохозяйственные инструменты. Элисса нахмурилась. Все выглядело так, словно кто-то собрался обрабатывать приусадебный участок. Побродив по другим комнатам, она не обнаружила там ничего необычного и вскоре вышла из дома. Посмотрев в сторону реки, она заметила внизу, под широкими кронами старых деревьев, охапки сухой травы. Потом взгляд Элиссы упал на огромный сарай, где она в детстве провела немало часов, лазая по чердаку и раскачиваясь на длинных толстых веревках, свисавших с потолочных балок. Эти веревки служили когда-то для подъема тяжелых тюков сена. Теперь сарай уже не казался ей таким огромным, как в детстве, но все равно он был весьма внушительных размеров. Типичное строение начала века теперь оказалось слишком устаревшим, расположенным слишком далеко от новой большой усадьбы, а стало быть, бесполезным. Старый дом со всеми хозяйственными постройками был бережно отгорожен от пастбищ и сохранен таким, каким он был в далекие дни первопроходцев – пионеров освоения Дикого Запада.

Взглянув на часы, Элисса подумала, что пора бы возвращаться домой, чтобы поспеть к ужину. Однако ей не очень хотелось возвращаться на ранчо, где ее, возможно, уже поджидал окружной шериф Бентли. Уж лучше сначала заглянуть в этот старый сарай, вспомнить далекое беспечное детство. Кто знает, может быть, у нее уже никогда в жизни не будет другой возможности побывать в родовом гнезде предков.

Как только Элисса вошла в сарай, ее охватили яркие воспоминания детства. Она вновь почувствовала радостное нетерпение, с которым всегда ожидала ежегодных летних поездок к отцу на ранчо, вспомнила, с каким удовольствием проводила многие часы в этом уединенном старом доме Ролинзов, где вновь становилась сама собой и обретала душевное равновесие.

Глубоко вздохнув, Элисса радостно улыбнулась. Очутившись в сарае, она мигом забыла о своих проблемах, словно они остались за порогом этого старинного просторного строения.

Все так же улыбаясь, Элисса прикоснулась к обветшалой толстой веревке, свисавшей с потолочной балки. Именно здесь Верджил когда-то подвесил сестру за связанные руки и оставил так висеть, словно она была не живым человеком, а коровьей тушей. В другой раз он запер ее в старом зернохранилище, словно это была настоящая тюремная камера. Иногда, когда кузен был не в столь воинственном настроении, они забирались на чердак, чтобы часами мастерить из старой соломы и сена маленьких лошадок. В такие дни Элисса возвращалась домой вся в соломе и трухе, за что ей попадало от матери, называвшей ее «огородным пугалом»…

Погруженная в ностальгические размышления, Элисса медленно двинулась вдоль поломанных стойл, в которых когда-то содержались лошади, мулы и дойные коровы прадедушки Ролинза. На деревянных перегородках были вырезаны имена животных, а на кедровом столбе, стоявшем в самом центре сарая, было вырезано и ее собственное имя. Увидев его, Элисса остановилась и тихо засмеялась, вспоминая свою детскую выходку.

На столбе было вырезано: «ЭЛИССА ЛЮБИТ…»

Она вспомнила, как вырезала начало этой глупой фразы с помощью перочинного ножа Верджила. Конечно, в десять лет она еще не знала, кого любить и что такое любовь вообще. Наверное, и теперь, когда Элисса стала уже гораздо старше, смысл слова «любовь» так и оставался для нее загадкой. Кто знает, может быть, ей никогда не удастся разгадать эту загадку…

Пытаясь избавиться от неожиданных мрачных мыслей о будущем, Элисса энергично встряхнула головой и направилась к лестнице на чердак.

– Элисса?

Она вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной мужской голос. Обернувшись, она увидела в дверном проеме сарая силуэт Леса Файкса.

– С тобой все в порядке? Что ты тут делаешь? – встревоженно спросил он.

– Наслаждаюсь воспоминаниями детства.

– На чердаке сарая?

– Нет, туда я еще не добралась, – улыбнулась Элисса.

– Уже темнеет, и мы оба можем опоздать к ужину. Думаю, нам лучше отправиться домой вместе.

«Наверное, он уже знает, что меня разыскивает шериф, чтобы допросить по поводу убийства Гэвина Спенсера!» – молнией пронеслось в голове Элиссы. А может, он даже специально послан за ней, чтобы доставить в дом без лишней тревоги и суеты?

– Что-нибудь не так, Лес? Почему я должна ехать с тобой?

– Да нет, просто мне бы не хотелось, чтобы с тобой здесь что-нибудь случилось. Мало ли что, место ведь очень отдаленное… – смутился он.

– Не волнуйся, со мной все в полном порядке, – снова улыбнулась она.

Лес настороженно огляделся.

– И все-таки на твоем месте я бы не стал шататься по заброшенной усадьбе, – настойчиво повторил он. – А вдруг провалишься? Или, наоборот, что-нибудь обвалится на тебя сверху?

– А по-моему, все постройки еще достаточно крепкие, – возразила она. – Дерево, наверное, за многие годы уже успело превратиться в камень. Если до сих пор ветры Оклахомы не сумели снести эти стены, то, уж наверное, не снесут никогда.

– Все равно надо быть поосторожнее…

– Между прочим, здесь кто-то был, – заметила Элисса. – В одной из комнат я нашла целый склад сельскохозяйственного инвентаря.

– Ну да? – удивился Лес, переводя взгляд с Элиссы на лестницу, которая вела на чердак, и обратно на новую хозяйку ранчо. – Надо будет завтра проверить и собрать все инструменты.

Элисса заметила, что Файксу было как-то не по себе. Он вел себя как-то странно, не так, как обычно. Значит, он и вправду приехал сюда, чтобы сообщить ей о том, что ее разыскивает шериф Бентли, но никак не может собраться с духом!

– Элисса, нам лучше вернуться домой, – повторил Лес, – становится слишком поздно…

– Ладно, поезжай вперед и ничего не бойся, – улыбнулась она, – со мной все будет в порядке. Загляну на чердак и тоже поеду домой.

С этими словами она стала подниматься вверх по лестнице, а Лес негромко чертыхнулся, помотав головой.

Глава 27

Твиггер вышел из дома, неся на плечах маленького Тимми.

– Нат, ты не знаешь, где Элисса? Хочу сказать ей, что сегодня приедет Валери.

– Ты хочешь сказать, что ее нет дома? – удивился Хантер.

– Ни Алтея, ни Клаудиа не видели ее почти с самого утра.

Натан нахмурился. Неужели Элисса всерьез восприняла его язвительный намек насчет бегства в Мексику?

– Должно быть, она где-нибудь на пастбище. Придется отложить на время прогулку с Тимми. Надо найти Элиссу до наступления темноты, – встревоженно проговорил Хантер.

Твиггер поднял глаза вверх, на малыша, который своими крошечными ручонками уже успел вцепиться в его волосы, чтобы не упасть. Потом он перевел взгляд на взволнованного Хантера и недоуменно спросил:

– А что случилось? К чему эти спешные поиски Элиссы?

По спине Натана пробежал холодок. Три недели назад приблизительно в это же время он отправился на поиски не вернувшегося вовремя Эли. Ужасная картина гибели наставника вновь предстала перед его глазами, и он вздрогнул всем телом от предчувствия нового несчастья. Он снова видел себя на обрывистом краю каньона, а внизу было распростерто безжизненное человеческое тело…

«У тебя слишком разыгралось воображение», – сказал Натан самому себе. А ведь и правда! С чего это он взял, что с Элиссой должно случиться несчастье? Просто ей не хочется возвращаться из-за предполагаемого скорого визита шерифа Бентли.

Не успел Хантер и слова сказать Твиггеру, как хруст гравия под автомобильными шинами возвестил о приезде окружного шерифа.

– Черт подери! – пробурчал Натан. – Неужели Верджил успел натравить Бентли на Элиссу?..

– На Элиссу? – удивленно взметнулись густые брови Твиггера. – Что ты там бормочешь, черт тебя дери?

Не отвечая на удивленный возглас Твиггера, Хантер двинулся навстречу грузному Бентли, с трудом вылезавшему из-за руля своей машины.

– Я ищу Элиссу Ролинз Катлер, – деловым тоном объявил шериф. – Она здесь?

– Не совсем, – нехотя ответил Натан.

Бентли подозрительно вскинул брови:

– То есть?

– Она уехала на верховую прогулку.

– Мне необходимо задать ей несколько вопросов. Когда она обещала вернуться? Я подожду ее.

Этого-то Натан и боялся больше всего!

– Я могу поехать поискать ее, – предложил он шерифу.

Подошедший следом Твиггер тут же посадил мгновенно заплакавшего Тимми на колени шерифу.

– Я помогу Нату найти Элиссу, а вы можете отнести Тимми в дом, к его мамочке.

Заметив блестящие пуговицы на форме шерифа, Тимми моментально успокоился. Бентли в замешательстве смотрел то на малыша, то на двух ковбоев, быстро удалявшихся в сторону конюшни. Потом он решительно поднялся и понес малыша в дом.

– Нат, ты собираешься объяснить мне, что за чертовщина здесь происходит? – сердито проворчал Твиггер, протягивая руку к седлу и уздечке, висевшим на крюке в подсобном помещении конюшни.

– Пока не могу тебе ничего сказать. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. По крайней мере сейчас.

Весь обвешанный лошадиной сбруей, Нат шагнул в загон. На душе у него было очень тяжело от дурных предчувствий.

– Надеюсь, ты хорошо знаешь, что делаешь, – недовольно пробурчал Рей. – И сколько же времени займет то, о чем мне сейчас лучше не знать? Валери может появиться с минуты на минуту!

– Заткнись и поскорее седлай лошадь! – резко выпалил Натан. – Ко мне, Рики!

Твиггер вздрогнул от оглушительного приказа Хантера, а лошади в загоне беспокойно заметались из стороны в сторону.

– Ну, ты молодец! – саркастически заметил Рей. – Напугал лошадей до смерти!

– Не их одних, – невразумительно пробурчал Хантер.

Ловко ухватив за удила крупного пегого мерина, Рей ласково и успокаивающе похлопал его по шее, украдкой поглядывая на Натана. Он всегда знал друга как исключительно выдержанного человека с железной волей и умением держать себя в руках в любой ситуации. Теперь же Хантер вел себя крайне странно да и говорил какими-то загадками. Поразмыслив, Рей решил держать рот на замке и выполнять все приказы Хантера, не задавая ему никаких вопросов до тех пор, пока тот сам все не расскажет.

Почти одновременно взлетев в седла, оба ковбоя с места помчались галопом к воротам усадьбы. От них не отставал верный пес Рики.

Натан неустанно погонял своего мерина, ощущая внутри себя все нараставшую тревогу. Такое же чувство испытывал он и в тот страшный день, когда погиб Эли. Натану вдруг страстно захотелось взлететь подобно коршуну ввысь и оттуда оглядеть все ранчо, чтобы поскорее найти Элиссу. Черт возьми! Она могла быть сейчас где угодно, и он никак не мог решить, в какую сторону ехать искать ее. Жаль, он не мог разорваться на несколько частей, чтобы каждая из них самостоятельно отправилась на поиски в свою сторону.

Приезд шерифа и его твердое намерение дождаться Элиссу наполнили сердце Хантера ужасными предчувствиями. Он знал, что это сильно повредит репутации Элиссы, и не только ей одной! Репортеры постараются выжать из этой истории как можно больше сенсационных подробностей, перевирая их до тех пор, пока правда не превратится в вымысел, а ложь – в правду! Черт возьми! Он не хотел, чтобы ей пришлось вынести такое унижение, чтобы ее поместили под микроскоп и стали разглядывать, отделяя частицу за частицей с помощью пинцета, словно она была не живым человеком, а редкостным экземпляром насекомого!

Именно поэтому Элисса и не захотела вернуться домой. Во всяком случае, Натан пытался убедить себя, что именно в этом кроется причина ее столь долгого отсутствия. Ей не хотелось быть подвергнутой допросу и предстать перед вспышками фотокамер репортеров. Она пыталась оттянуть время, чтобы успеть взять себя в руки и собраться с мыслями перед тем, как отстаивать свою версию происшедшего. Возможно, Элиссе придется обнародовать истинную причину происшедшей с ней двенадцать лет назад трагедии, и тогда всплывет имя Верджила Ролинза.

Об этом человеке Хантер не мог не думать с презрением и отвращением. Он был готов спорить на что угодно, что именно Верджил натравил на Элиссу шерифа Бентли, хотя сам Хантер, возможно, спровоцировал его на этот поступок.

Натан внезапно почувствовал себя виноватым. Он хотел всего лишь добиться от Верджила признания, но этим лишь ухудшил и без того ужасную ситуацию. Черт возьми! Почему он сам не позвонил шерифу Бентли и не натравил его на Верджила? Если бы этот мерзавец под давлением шерифа признался в совершенных им преступлениях – а в виновности Верджила Натан ни капельки не сомневался, – то Элиссе не пришлось бы вообще участвовать в каких бы то ни было допросах.

Да, Натан с горечью признался себе, что совершил не одну серьезную ошибку, стараясь помочь Элиссе. Похоже, ей очень скоро понадобится помощь опытного адвоката, потому что сам Хантер теперь уже ничем не мог защитить ее.

Поднявшись на чердак, Элисса задумчиво улыбнулась нахлынувшим на нее детским воспоминаниям. Сквозь дыры в крыше проникали тоненькие лучи предзакатного солнца, золотившие высокие деревянные стропила. Ребенком она любила забираться на этот чердак, представляя себя в большом планетарии. Просторный полутемный чердак, крыша которого была испещрена мелкими дырочками, ярко обозначенными проникавшими сквозь них солнечными лучами-звездами, давал ей ни с чем не сравнимое ощущение единства со всей Вселенной.

Медленно двигаясь вдоль стены, Элисса открыла слуховое окно, чтобы осветить весь чердак. У нее перехватило дыхание, когда ее глазам предстал чудесный вид с высоты птичьего полета. На несколько незабываемых мгновений она напрочь позабыла обо всех своих проблемах и о той болезненной пустоте, которая поселилась в ее душе с тех самых пор, как она попыталась вычеркнуть Хантера из своей жизни.

Теперь Элисса знала, почему ее прабабушка Мэй так полюбила эту уютную усадьбу и подняла страшный скандал, когда после смерти Питера Ролинза два ее внука настояли на ее переезде в дом на холме. Из всех мест, где Элиссе довелось побывать за всю свою жизнь, нигде она не чувствовала себя так естественно, как здесь, в старом родовом гнезде…

Внезапно она поняла, почему и Натан Хантер был так сильно привязан к ранчо. Для него это тоже был родной дом, место, где он чувствовал себя спокойно… На протяжении многих лет он вел бродячий образ жизни, следуя примеру своего непоседливого отца, и только здесь обрел согласие с самим собой, несмотря на непрекращающиеся попытки Гила и Верджила очернить его в глазах Эли и прогнать с ранчо. А теперь и сама Элисса пыталась вычеркнуть Натана Хантера из своего сердца.

Ужасная истина состояла в том, что, несмотря на свою крайнюю подозрительность, несмотря на бесчисленные попытки родни настроить ее против Хантера, Элисса полюбила его всей душой. Правда, осознала она свое чувство слишком поздно. Теперь у нее уже не будет возможности насладиться им, но и отрицать это чувство Элисса больше не могла. Здесь, в старом родовом гнезде, построенном ее далекими предками, где она оказалась наедине со своими мыслями, лгать самой себе было совершенно невозможно.

Задумчиво улыбаясь, Элисса взглянула на старую лестницу, приставленную снаружи к слуховому окну чердака. Сколько раз в детстве она залезала по ней на чердак, чтобы достать соломенную лошадку, которую сама же смастерила накануне!

Отвернувшись от слухового окна, Элисса обернулась и… застыла как вкопанная! Она не слишком хорошо во всем этом разбиралась, но сразу поняла, что сухая трава, охапками разбросанная по всему чердаку, была не чем иным, как… марихуаной!

И тут же Элисса вспомнила, что точно такие же охапки травы видела под кронами деревьев на берегу речки. В ее мозгу внезапно четко обозначилась связь между этими охапками травы и разбросанным в бывшей спальне инвентарем для возделывания земли.

Потом в голове Элиссы внезапно вспыхнули слова, сказанные отцом в последнем телефонном разговоре с ней. Он тогда сказал какую-то не совсем понятную фразу о том, что ему нужно посмотреть на траву… Пошатнувшись от страшной догадки, Элисса вынуждена была опереться о стену. Она вспомнила, как во время последнего разговора с отцом в телефонной трубке раздался странный щелчок. Значит, их тогда кто-то подслушивал и почувствовал в словах Эли прямую угрозу своей безопасности.

Чуть помедлив, Элисса направилась к лестнице. Она не могла пока сказать, какая связь существует между гибелью ее отца и убийством Гэвина Спенсера, зато могла назвать шерифу очень вероятную причину совсем не случайной гибели отца. И это была не ссора с братом по поводу раздела ранчо, а внезапно обнаруженное ею тайное производство марихуаны в одном из самых уединенных и заброшенных уголков ранчо!

С лихорадочной поспешностью Элисса спустилась вниз по лестнице и опрометью выбежала из сарая. И в ту же секунду чья-то сильная рука схватила ее за плечи. Элисса пронзительно закричала, пытаясь вырваться, но тут увидела приставленный к горлу перочинный нож и стихла.

– Бог свидетель, я честно пытался заставить тебя уехать вместе со мной, – пробормотал Лес Файкс. – После ленча я сделал анонимный звонок шерифу, и Бентли уже, должно быть, давным-давно дожидается тебя в доме, чтобы расспросить об известных тебе обстоятельствах гибели Гэвина Спенсера. Для тебя же самой было бы значительно проще не знать истинной подоплеки происходящего.

Внезапно все стало на свои места в голове Элиссы. Лес Файкс – вот кто убил Гэвина в тот вечер, когда она в бешенстве убежала от него. Теперь ей стало понятно, почему Гэвина не прельстили предложенные ею наличные деньги. Возможно, он был в доле с Файксом. Возможно, он даже помогал ему перевозить наркотики. Кто станет подозревать шерифа, патрулирующего по ночам глухие дороги и уединенные закоулки, в том, что он там встречается с партнером по нелегальному бизнесу?

Элисса вспомнила поврежденную изгородь рядом с бродом и странные следы на дороге. Судя по всему, Лес на лошади вывозил свой товар к дороге, где его уже поджидал Спенсер, чтобы отправить груз по назначению. Гэвин наверняка знал нужных наркодельцов, которым и сбывал товар Файкса. Эти два негодяя превосходно организовали свой противозаконный бизнес, используя естественное орошение и большой заброшенный сарай в уединенном уголке ранчо. С воздуха посевы были не видны под широкими кронами старых деревьев, поэтому агенты полицейского управления по борьбе с наркотиками вряд ли могли заметить их во время проведения аэрофотосъемки. Если принять за точку отсчета уличную цену марихуаны, получалось, что Гэвин и Лес получали огромную прибыль.

– Я не собирался убивать твоего отца, – бормотал Лес Файкс, волоча Элиссу прочь от сарая. – Но он случайно наткнулся на мои плантации, и мне пришлось столкнуть его с обрыва, чтобы заставить замолчать, прежде чем он успеет сообщить в полицию.

Смертельно испуганная Элисса увидела, как Лес больно пнул ее вороную кобылу под живот, и обезумевшее от неожиданной боли животное вихрем умчалось прочь от старой усадьбы.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что меня не будут искать, – бормотала она едва дыша, пока Лес тащил ее по густой траве.

Тот в ответ лишь расхохотался:

– Шериф просто решит, что ты пытаешься скрыться от правосудия, потому что боишься ответственности за убийство своего давнего обидчика. Пока они будут искать тебя в городе, у родителей, ты посидишь взаперти в старом овощехранилище, пока я не вернусь за тобой. Никто не удивится твоему исчезновению. А вскоре ты под покровом ночной темноты вернешься в дом, чтобы навсегда уехать с ранчо на своей машине, и уехать в неизвестном, заметь, направлении!

Ловко достав из кармана Элиссы ключи от машины, Лес расплылся в хитрой улыбке.

– Потом ты вместе со своей машиной свалишься с моста в воду, потому что не справишься с управлением. Таким образом, убийца Гэвина Спенсера найдет смерть на дне реки!

Лес ударом ноги распахнул дверь в овощехранилище, и Элисса увидела прямо перед собой зияющую темницу – заброшенный погреб, в котором когда-то прабабушка Мэй хранила плоды своих трудов на огороде. Оттуда потянуло запахом плесени и сыростью.

Неожиданно Лес с такой силой толкнул Элиссу в спину, что она, успев лишь пронзительно вскрикнуть, полетела вниз по сгнившим ступенькам лестницы в глубину черной бездны. И прежде чем она успела понять, что произошло, Лес с грохотом захлопнул дверь и крепко-накрепко запер ее. Едва живая от переполнявшего ее ужаса, Элисса услышала, как он задвинул толстый деревянный засов и, грязно ругаясь, ушел.

Элисса стала осторожно, на ощупь, пробираться вдоль стен погреба, стараясь найти какой-нибудь подходящий предмет, которым она могла бы выбить дверь. Элисса всей душой надеялась, что ее прабабушка Мэй оставила здесь хоть что-нибудь, что могло бы помочь ей бежать из этой сырой темницы. Если побег не удастся, то очень скоро ее труп будет найден в реке…

Натан очень скоро заметил потерявшую всадницу вороную кобылу, которая мирно паслась вместе со стадом коров на одном из отдаленных пастбищ. Хантер был крайне взволнован, но все же обрадовался, увидев кобылу. Значит, ему не придется, как в прошлый раз, увидеть искалеченную лошадь на каменистом склоне каньона. Возможно, кобыле удалось отвязаться от дерева и незаметно для хозяйки убежать на поросшее сочной молодой травой пастбище. Натан упорно не хотел верить в худшее, пока у него не останется иного выбора. Он изо всех сил старался сохранять самообладание, не позволяя своему воображению рисовать ужасные картины гибели Элиссы.

Донесшийся издали свист мгновенно заставил Натана и Твиггера повернуться в сторону призывного звука. Лес Файкс приветственно помахал им шляпой. Пришпорив мерина, Хантер рванул с места в галоп. За ним неотступно следовали Твиггер и верный Рики.

Глядя на быстро приближавшихся ковбоев, Лес продолжал беспечно улыбаться.

– Я только что закончил чинить тот провисший участок изгороди, о котором говорила сегодня Элисса, – спокойно произнес он. – Надеюсь, я не опоздал к ужину? Просто умираю с голоду!

– Ты не видел Элиссу? – поспешно спросил его Натан.

– Не видел с самого ленча, – спокойно солгал Лес. – А что? Ты не можешь ее найти?

Натан жестом показал на вороную кобылу под седлом, но без всадницы, пасшуюся вдалеке вместе с коровами.

– Она уехала на ней несколько часов назад. Мы подумали, может, ее лошадь отвязалась и убежала…

Лес озабоченно почесал в затылке и, оглядываясь по сторонам, сказал:

– Нет, я нигде ее не видел. Во всяком случае, Элиссы не было рядом с рекой или каньонами, иначе я бы ее там заметил. А вы пробовали искать ее в северной части ранчо?

– Нет пока, – пробормотал Натан, нетерпеливо теребя в руках поводья. Еще немного, и будет совсем темно. Тогда поиски сильно осложнятся.

– Я бы помог вам искать ее, но моя лошадь нагружена проволокой и инструментами, – проговорил Лес, указывая на большие седельные сумки. – Но я поеду дальней дорогой и буду держать глаза открытыми, чтобы не пропустить Элиссу. Натан, хочешь, я возьму свежую лошадь и вместе с Мо-Джо и Скитером тоже отправлюсь на поиски?

– Нет, мы с Твиггером справимся без вас, – проворчал Хантер.

– Ну, как хочешь…

– Лес, а почему ты не взял машину и не поехал чинить изгородь со стороны брода? – подозрительно нахмурился Натан. – Так было бы гораздо проще.

В ответ Лес беззаботно пожал печами.

– Я так привык к седлу, что эта мысль даже не пришла мне в голову.

Не мог же он сказать Хантеру, что лошадь ему понадобилась для того, чтобы сначала поработать на своей тайной плантации марихуаны, а уж потом заняться починкой изгороди!

Кивнув на прощание, Лес медленно тронулся в сторону усадьбы. Его тонкие губы искривила злобная ухмылка. Все шло так, как он задумал. С такой же легкостью ему удалось заткнуть глотку Спенсеру, когда тот потребовал больше денег за перевозку товара. Приехав в тот субботний вечер к Гэвину, Элисса сыграла ему на руку, создав удобные обстоятельства для совершения преступления. Подслушав их бурный разговор, Файкс окончательно решил расправиться со Спенсером, вздумавшим из жадности вести с ним двойную игру.

Теперь же расправа с Элиссой давала окружному шерифу возможность очень просто и логично объяснить убийство Гэвина. Бентли наверняка придет к выводу, что хозяйка ранчо, впав в отчаяние, попыталась сбежать, прежде чем ее настигнет правосудие, но в лихорадочной спешке не справилась с управлением и вместе с машиной свалилась с моста в реку. Никому и в голову не придет искать Элиссу в старой заброшенной усадьбе, потому что следы ее автомобиля приведут шерифа точнехонько к мосту через реку, в которой и будет найдено ее бездыханное тело.

От самого Леса теперь требовалось лишь хладнокровно переждать несколько ближайших дней. Потом суматоха понемногу уляжется, жизнь пойдет своим чередом, постепенно входя в обычное русло. А через год он сможет навсегда покинуть ранчо Ролинзов, обладая солидным капиталом, сколоченным на марихуане. Хитроумный план Файкса был прост, а потому гениален!

Было уже совсем темно, когда Натан и Рей вернулись домой, ведя в поводу оседланную вороную кобылу Элиссы. В исчезновении хозяйки ранчо Натан винил только себя. Он не мог забыть, как сурово обошелся с Элиссой днем, когда пытался вырвать у нее признание. Вместо этого он только спровоцировал ее на поспешные и, судя по всему, безрассудные поступки.

Он был почти уверен, что напугал Элиссу до такой степени, что она решила убежать от неизбежного допроса у шерифа об обстоятельствах гибели Гэвина Спенсера. Конечно, на самом деле Натан ни одной минуты не верил в то, что Спенсера могла убить Элисса. Жаль только, он не сказал об этом, когда обрушился на нее с гневной тирадой из-за того, что она не хотела рассказать ему всю правду.

Натан многое хотел сказать Элиссе, но… так и не сказал. Из-за оскорбленного самолюбия он сделал вид, что ему совершенно наплевать на разрыв их отношений и что он больше и пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей в беде. На самом деле у него сердце обливалось кровью, и эту невыносимую боль он выместил на Элиссе! А теперь одному Богу было известно, где ее искать…

– Рей? С Элиссой все в порядке? – спросила Валери спешившихся ковбоев. Тут она заметила оседланную кобылу, и у нее перехватило дыхание. – О Боже! Где она? Что стряслось?

Твиггер успокаивающим жестом обнял Валери за плечи.

– Мы и сами пока что этого не знаем. Нам удалось найти только лошадь, но не ее саму. Придется прекратить поиски до утра.

– Элисса! – раздался незнакомый женский голос, невольно привлекший внимание Хантера. Обернувшись, он увидел высокую, элегантно одетую женщину средних лет, похожую на бывшую фотомодель журнала «Вог».

– Это еще кто? – тихо пробормотал Натан.

– Это мать Элиссы, – так же тихо сообщила ему Валери. – Когда я приехала на ранчо, Алтея рассказала мне, что Элиссу ждет окружной шериф, чтобы учинить ей допрос по поводу убийства Спенсера. Я подумала, что нужно вызвать Джессику и Даниэля. Они привезли с собой Бернарда Грешема на тот случай, если ей понадобится адвокат.

– Черт побери! – ужаснулся Хантер. – Надеюсь, ты не позвала сюда еще и телерепортеров?

– Я только хотела помочь, – смутилась Валери.

– Сделай мне одолжение, в следующий раз не суй нос не в свое дело! – разозлился Натан. – Я вовсе не хотел предавать приезд шерифа огласке! Если об этом пронюхают Гил и Верджил, фотографии Элиссы моментально появятся во всех местных газетах, не говоря уже о телевизионных экранах!

– Полегче, Нат, – вмешался Рей. – Валери волнуется за Элиссу.

– Я тоже, но я же не зову сюда всех, кого только знаю!

– Извини, – пролепетала Валери.

– Ну конечно, а ответ перед Джессикой придется держать мне! То-то сейчас начнется потеха!

И Хантер сердито направился к неожиданным гостям, предоставив Твиггеру отвести лошадей в конюшню и расседлать их.

– Где моя дочь? – резким требовательным тоном спросила Джессика.

Натан внимательно посмотрел на величественную женщину, причинившую так много горя Эли Ролинзу и фактически лишившую его возможности жить с горячо любимой дочерью. Даже сейчас, уже в зрелом возрасте, Джессика была поразительно хороша, но в ее утонченных чертах сквозила какая-то холодность, производившая на Хантера отталкивающее впечатление. Джессика казалась очаровательной, но бездушной.

– Вы, я полагаю, и есть Натан Хантер, – жестко произнесла она, чуть презрительно оглядывая запыленные джинсы и рубашку ковбоя. – Так где же моя дочь?

– Не имею ни малейшего понятия, – честно ответил Натан. – Полагаю, она прячется от вопросов шерифа Бентли.

– И вы не можете ее отыскать? – фыркнула Джессика. – Я так и знала, что из ее возвращения на ранчо и романа с каким-то ковбоем не выйдет ничего хорошего.

Натан был в ужасном настроении, и возмутительное поведение Джессики мгновенно вызвало в нем сильнейшее желание дать ей пощечину, хотя он никогда не поднимал руку на женщину.

– По крайней мере мне небезразлично ее будущее, – ледяным тоном отозвался он, – чего нельзя сказать о вас.

Глаза Джессики тут же полыхнули недобрым огнем.

– Ваша дерзость, мистер Хантер, очень дорого вам обойдется! Я сделаю все, чтобы вы не смогли прибрать к рукам ни мою дочь, ни ее деньги.

Мрачно усмехаясь, Натан двинулся в дом, для чего ему пришлось обойти Джессику. Когда та демонстративно отодвинулась от него, словно он был слишком грязным, Натан едва сдержал смех. Алтея очень точно охарактеризовала эту красивую женщину – стерва!

– Прошу прощения, мэм, – чуть нараспев протянул он, пародируя гортанный южный акцент, – у меня нет времени стоять тут и обмениваться с вами оскорблениями и угрозами. Шериф еще здесь?

– Да, – процедила Джессика сквозь зубы, презрительно глядя на высокого широкоплечего загорелого ковбоя с грубыми чертами лица и пронзительными голубыми глазами.

Не говоря больше ни слова, Натан вошел в дом и увидел, что в нем полным-полно незваных гостей. Знакомство с Даниэлем Катлером оказалось для него приятным сюрпризом. Отчим Элиссы был очень обеспокоен длительным отсутствием своей приемной дочери и вслух громко возмущался тем, что ее могли обвинить в убийстве человека. В то время как Джессика брызгала ядом во все стороны, Даниэль был готов оказать любую помощь, что в его силах.

Шериф Бентли пребывал в сердитом нетерпении от затянувшегося ожидания Элиссы Катлер. К тому же карапуз Тимми то и дело норовил стукнуть его по колену своим резиновым игрушечным молоточком.

– Ну? И где же она? – требовательным тоном спросил он.

– Не знаю.

Кустистые брови Бентли взметнулись вверх от негодования.

– Не знаешь или не хочешь сказать, где она?

– Не знаю, – твердо повторил Хантер. – Мы нашли на пастбище ее лошадь, но саму Элиссу Катлер так и не обнаружили.

– Значит, она сбежала!

– Бросьте, шериф, что такого она могла натворить, чтобы навлечь на себя такие серьезные подозрения? – нарочито спокойно проговорил Натан, опускаясь на диван рядом с Бентли.

– Сегодня мне сообщили, что в субботу вечером ее видели в доме Спенсера. Это автоматически делает ее подозреваемой.

Услышанная новость ошарашила Натана. Кто же так умело подставил Элиссу? Неужели все-таки Верджил?

Тем временем грузный Бентли с трудом поднялся с дивана и, поправляя ремень на своей необъятной талии, сказал:

– Все, я объявляю ее в розыск. В данный момент Элисса Катлер является подозреваемой номер один! – Потом он повернулся к Натану и добавил: – Как только она появится здесь – если, конечно, появится, – ты немедленно сообщишь мне об этом. Договорились? – Его брови грозно сдвинулись к переносице.

Хантер согласно кивнул, хотя сделал это с большой неохотой. Глядя в спину удалявшемуся шерифу, он негромко чертыхнулся.

Прежде чем Натан успел собраться с мыслями, со всех сторон на него посыпались недоуменные вопросы и требования объяснить, что здесь наконец происходит!

Натану пришлось объяснить причину визита окружного шерифа, рассказать о своей неудачной попытке найти Элиссу, а затем он объявил всем собравшимся, что хотел бы остаться в одиночестве и что, как только события получат то или иное развитие, он немедленно свяжется со всеми.

– Если я могу хоть чем-нибудь помочь, обязательно позвоните, – настойчиво попросил Бернард Грешем. – Если все обернется к худшему, я сделаю так, чтобы у Элиссы был лучший защитник штата Оклахома. Эти обвинения просто смехотворны!

Натан благодарно улыбнулся седовласому юристу, искренне волновавшемуся за Элиссу.

Не успел Бернард выйти в коридор, как к Натану подошел Даниэль и протянул ему свою визитную карточку.

– Прошу вас, как только вам станет что-нибудь известно, тут же позвоните мне. Я бы не хотел, чтобы Элиссе пришлось в одиночку переносить это унизительное испытание. Ее мать и я хотели бы оказаться рядом с ней в эту тяжелую минуту.

После Даниэля к Натану медленно подплыла Джессика, высокомерно вздернув подбородок. Она явно не собиралась уезжать просто так.

– Прежде чем уехать, я бы хотела сказать вам несколько слов наедине, мистер Хантер, – заносчиво потребовала она.

Улыбаясь с деланной вежливостью, Натан провел Джессику в кабинет Эли и плотно притворил за собой дверь. Увидев большой портрет бывшего мужа, Джессика Катлер невольно отпрянула назад, и от ее лица, как не без удовольствия заметил Натан, отхлынула вся кровь. Хантер намеренно уселся в рабочее кресло Эли, тем самым заставив Джессику сидеть лицом к нему и портрету бывшего мужа.

– Чем могу быть вам полезен? – любезно осведомился Натан, откидываясь на спинку кресла и кладя ноги в запыленных ковбойских сапогах на край стола.

С явным неодобрением Джессика молча посмотрела на его небрежную позу, потом нехотя произнесла:

– Элисса сказала мне, что завязала с вами роман в тот момент, когда была крайне уязвимой из-за постигшего ее горя. Кстати, должна сказать, это не лучший момент для начала любовных отношений.

– Она говорила вам обо мне? – искренне удивился Натан, невольно польщенный этой новостью.

Значит, Элисса вовсе не стыдилась своих отношений с ковбоем!

– Да, к моему крайнему неудовольствию, – сухо подтвердила Джессика. Горделиво скрестив на груди руки, она встала и медленно повернулась спиной к портрету Эли Ролинза. – Уверена, вам льстит ее внимание. Однако вы должны понимать, что из ваших отношений ничего путного не выйдет. – Она мельком взглянула на Натана. – Элисса принадлежит к определенному кругу общества, и между вами, честно говоря, очень мало общего.

– Будучи простым ковбоем, я никогда не сумею вписаться в ее жизнь, – закончил за Джессику Хантер.

Она холодно улыбнулась.

– Увы, мистер Хантер, вы никогда не сможете занять достойное место в ее мире.

Достав из сумочки свою чековую книжку, Джессика картинно выписала чек на имя Хантера.

– Полагаю, двадцати пяти тысяч долларов будет достаточно, чтобы убедить вас положить конец этой связи. Элисса передаст в ваши руки все, касающееся управления ранчо, а сама возобновит работу в компании своего отца.

– Отчима, – язвительно поправил Натан.

Последнее замечание Джессика ловко пропустила мимо ушей. Вырвав чек, она протянула его Натану:

– Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что вы порвете с Элиссой, по возможности пощадив при этом ее чувства?

Натан повторил ее холодную улыбку и… взял чек.

– Я постараюсь расстаться с Элиссой так, чтобы ей не было больно, – пообещал он ей.

– Вот и отлично! Я знала, что с вами можно договориться.

С этими словами Джессика решительно вышла из кабинета. Посмотрев ей вслед, Натан негромко выругался и неторопливо спрятал чек в нагрудный карман рубашки. В этот момент на пороге кабинета внезапно появилась Алтея.

– Чего хотела от тебя эта стерва? – требовательно спросила она.

Натан улыбнулся при виде сердитого лица экономки.

– Помощи в одном деликатном деле.

– Она хочет, чтобы ты исчез из жизни Элиссы? – догадалась Алтея. – Не слушай эту вздорную бабу! Она так же думает о счастье Элиссы, как я – о полете на Марс! Здесь родной дом Элиссы. Когда девочка была еще маленькой, она расцветала в ту же секунду, как только переступала порог отцовского дома, а когда Эли увозил ее в город к матери, бедняжка вся сжималась в комочек. Джессика – ужасное существо, такая снобка, что жизнь любого человека, имевшего несчастье вступить с ней в близкие отношения, становится невыносимой, потому что она всеми правдами и неправдами стремится всегда поставить на своем, полностью лишая других собственного «я». Мне кажется, что…

Алтея осеклась на полуслове, заметив блуждавшую на губах Хантера лукавую улыбку.

– Ну хорошо, хорошо. Я действительно подслушивала, – призналась она без тени раскаяния. – Все равно и так было понятно, что между тобой и Элиссой что-то происходит. И если хочешь знать мое мнение, вы прекрасно поладите между собой, если эта стерва, ее не в меру честолюбивая и высокомерная мамаша, оставит вас обоих в покое. А если еще и Гил с Верджилом уберутся отсюда, то это ранчо превратится наконец в настоящий дом для тебя и Элиссы. А еще я хочу сказать, что ты будешь последним дураком, если согласишься на условия этой безжалостной стервы, Джессики!

– Благодарю за комплимент! – улыбнулся Натан.

– Не за что! – выпалила Алтея и, развернувшись, направилась было на кухню, но тут же остановилась. – Кстати, спасибо тебе за Клаудиу. Не знаю, что ты ей сказал, но девчонка взялась за ум. Вот если бы я сейчас могла тебя наставить на путь истинный, то жизнь вообще была бы прекрасной!

Продолжая улыбаться в ответ на столь нехарактерные для Алтеи гневные слова, Натан поднялся с кресла. Было уже очень поздно, но он знал, что заснуть ему не удастся. Решив не лишать работников ночного отдыха, он собирался оседлать для себя свежую лошадь и в одиночку отправиться на поиски Элиссы.

Натан был уже почти за дверью, когда на крыльце появились, держась за руки, Твиггер и Валери.

Натан протянул Рею небольшую рацию:

– Держи! Если мне удастся обнаружить хотя бы ее следы, я свяжусь стобой.

Рей понимающе кивнул:

– Хорошо, я буду все время держать рацию при себе.

При этих словах Твиггер покраснел, а Натан едва сдержал улыбку, отлично зная, о чем подумал его влюбленный друг. Что и говорить, держать рацию рядом с постелью было не слишком удобно.

– Ладно, я буду держать тебя в курсе дела, – пробормотал Натан, направляясь к конюшне.

Оседлав самую спокойную, не боящуюся темноты лошадь и взяв с собой надежный электрический фонарь, Натан отправился на запад. Вслед за ним помчался верный Рики.

Странное дело, лежавший в нагрудном кармане рубашки чек на двадцать пять тысяч долларов нисколько не грел ему сердце. Мысли Натана были заняты одним – куда, черт побери, могла запропаститься Элисса? Сейчас все деньги мира не смогли бы его утешить, если с ней произошло какое-нибудь несчастье. Натана мучило неотвязное чувство, что ее необъяснимо долгое отсутствие не имеет ничего общего с визитом окружного шерифа. Натан никому не говорил о снедавшем его предчувствии трагедии, но в глубине души знал, что с Элиссой стряслась ужасная беда.

Глава 28

Элисса металась по темному сырому погребу, то и дело спотыкаясь о разбитые горшки и склянки. Она не теряла надежды найти какой-нибудь предмет, с помощью которого можно было бы выбить дверь погреба. Элисса была абсолютно уверена в том, что старое прогнившее дерево не устоит под решительными ударами достаточно тяжелого тарана. Однако пока что самым подходящим тараном была ее собственная голова.

Наконец она наткнулась на два трехгаллонных кувшина, которыми прабабушка Мэй пользовалась для изготовления домашнего виноградного вина. Взяв в руки одну из тяжелых посудин, Элисса побрела к двери. Размахивая кувшином словно тараном, она принялась бить им в запертую дверь до тех пор, пока у нее не устали руки. Немного отдышавшись, Элисса снова возобновила попытки вышибить упрямую дверь. Она не могла точно определить время, но ей казалось, что прошло уже несколько часов с того момента, как она начала таранить кувшином неподдающуюся дверь погреба, а результата все не было, если не считать одышки и натруженных рук.

Когда первый кувшин, не выдержав жестокого обращения, раскололся, Элисса побрела за вторым. И снова началась утомительная работа. Она не знала, сколько прошло времени, но вот наконец старые гвозди, державшие дверные петли, выскочили из прогнившего дерева, образовав узенькую щель между косяком и дверью. Встав на кувшин, Элисса изо всех сил потянулась вверх, балансируя на одной ноге. Просунув в узкую щель руку, она старалась расширить просвет.

Свободна! Она наконец свободна! Теперь надо было постараться добраться до дома, не встретившись с Лесом Файксом. Его планы уже были ей известны, но Элисса не знала, когда он вознамерился воплотить их в жизнь. У нее не было часов, и ей не удавалось определить, сколько времени прошло с момента ее заточения в погребе. Она также не знала, удастся ли ей сообщить обо всем окружному шерифу, чтобы тот успел застигнуть Леса Файкса на месте преступления во время покушения на уже третье по счету убийство.

Схватившись обеими руками за осыпающиеся края дверного проема, Элисса выбралась наружу и стала жадно вдыхать свежий ночной воздух. Огромный серебряный шар луны низко висел в ночном небе Оклахомы. Взглянув в сторону видневшейся вдалеке дороги, Элисса не увидела ни одной машины. Это вселило в нее надежду на то, что удастся уйти подальше от этого места, прежде чем за ней явится Файкс.

Отряхнувшись от паутины, Элисса аккуратно поставила на место дверь и бросилась прочь от старой усадьбы, благодаря Бога за то, что пока еще жива. Элисса была абсолютно уверена в том, что Лес расправился бы с ней на месте, если бы не хотел, чтобы ее смерть выглядела как результат несчастного случая. Как правило, на телах людей, утонувших после падения вместе с машиной в воду, не находили никаких повреждений, кроме следов удушья. Как хорошо, что Лес оказался столь скрупулезным, замышляя свое очередное убийство, иначе Элисса давно уже была бы мертвой.

Она прошла уже более двух миль по дороге, огибавшей каньоны, когда заметила вдали мелькание фонаря. Кто-то искал ее! Элисса не имела ни малейшего понятия, в чьих руках горел этот фонарь, и не хотела идти на риск, зная, что где-то поблизости бродит убийца Файкс. Ведь он мог изменить свои планы, а то и просто ввести Элиссу в заблуждение. Разве можно верить преступнику, особенно такому жестокому и хладнокровному, как Лес Файкс?

Этот человек обманул Элиссу своими хорошими манерами, кажущейся искренней заинтересованностью в процветании ранчо, своим крайне уважительным отношением к ней. Впрочем, Элисса гораздо больше внимания обращала не на работников, а на слова и поступки Хантера, именно в нем видя своего тайного врага.

Теперь, вспоминая подозрительность, с которой она относилась к Хантеру, Элисса горько жалела об этом. С самого начала Натан убеждал ее в том, что на всем ранчо она не найдет более верного союзника и друга, чем он. Тогда она не поверила ему, но время доказало, что он ни разу ей не солгал: все обвинения в его адрес оказались наглой ложью! Она боялась довериться единственному честному человеку, потому что знала: в случае ошибки ей не перенести горького разочарования в нем. Элисса считала такое объяснение собственного поведения совершенно убедительным, но сомневалась, захочет ли понять ее Хантер.

Если ей удастся опровергнуть брошенное в ее адрес обвинение в убийстве Гэвина Спенсера, она тут же отправится к Хантеру, чтобы молить его о прощении. После всех мучений, через которые она заставила его пройти, Натан заслуживал не только ее безграничного доверия, но и благодарности, на которую Элисса не станет скупиться.

Когда луч фонарика повернул в ее сторону, она упала на землю и неподвижно приникла к ней, боясь пошевелиться. Владельцем фонаря скорее всего был Лес Файкс.

– Черт побери! Элисса! Да где же ты?!

Еще никогда она не испытывала такой радости, слыша звучный голос Натана! В одно мгновение вскочив на ноги, Элисса бросилась к своему спасителю.

Завидев внезапно возникшую из темноты фигуру, Рики яростно залаял, а лошадь Хантера шарахнулась в сторону от неожиданности.

– Элисса?! Это ты?! – вне себя от счастья завопил Натан, в мгновение ока спрыгивая с лошади.

Элисса не стала скрывать своей бурной радости от встречи с Хантером и молча бросилась в его распахнутые объятия.

– И где же тебя черти носили? – прерывающимся голосом пробормотал Натан, нежно прижимая к груди свою бесценную находку. – Почему от тебя пахнет плесенью?

Господи! Только сейчас он понял, как ему недоставало Элиссы! Последние несколько дней без нее показались ему вечностью. Разве могут какие-то двадцать пять тысяч долларов сравниться с тем невыразимым наслаждением, которое он испытывал, прижимая Элиссу к своей груди?! Да все богатства Джессики того не стоили!

Внезапно Элисса заметила вдалеке автомобильные фары и, неожиданно вырвавшись из объятий Натана, поспешно погасила его фонарь.

Тот недоуменно вскинул брови, не понимая ее поведения:

– Что это с тобой?

– Меня собирается убить Лес Файкс и…

– Что?! – неожиданно охрипшим голосом переспросил Натан.

– Я все объясню тебе по дороге, – поспешно проговорила Элисса. – Мы должны вернуться к старой усадьбе до того, как он успеет подъехать туда на своей машине. Он думает, что я все еще сижу взаперти в заброшенном погребе, где он оставил меня, и…

– Лес? – ошарашенно повторил Хантер.

– Ну да! Лес! Скорее, Хантер! Он убил отца, потом Гэвина, и я не хочу, чтобы это сошло ему с рук!

Натан без лишних слов взлетел в седло и помог Элиссе забраться на лошадиный круп позади него. Тронув поводья, он пустил лошадь крупной рысью в сторону старой усадьбы.

– Достань-ка из седельной сумки рацию, – попросил он Элиссу. – Надо попросить Твиггера рассказать обо всем шерифу. Если нам не удастся схватить Леса, пусть хотя бы полицейские окружат это место.

– Файкс взял ключи от моей машины, так что он может подъехать к реке именно на ней, – торопливо проговорила Элисса, протягивая Натану рацию. – Он сказал, что убьет меня, а потом инсценирует несчастный случай. Хочет изобразить все так, будто я не справилась с управлением и вместе с машиной упала с моста в реку.

– Вот сукин сын! – вырвалось у Хантера. Включив рацию, он сказал в микрофон: – Твиггер, это я, Хантер! Позвони Бентли и скажи, чтобы он брал с собой отряд полицейских и спешно мчался к реке, к старой усадьбе Ролинзов. Лес Файкс держал Элиссу взаперти и обещал убить ее.

– Кто? Лес?! – донесся из рации изумленный голос Твиггера. – Он же сказал нам, что с самого ленча не видел Элиссу!

– Он не только убийца, но и отменный лжец, – пробурчал Натан. – Поторопи Бентли! Пусть пошевелит своей толстой задницей! Потом возьми с собой Мо-Джо и Скитера и тоже скорее мчись сюда, к старой усадьбе! Этот мерзавец не должен уйти! Если шериф так и не появится здесь вовремя, мы сами как следует угостим Файкса! Сам понимаешь, вы должны прибыть сюда не с пустыми руками!

– Само собой, Нат!

Хантер передал рацию Элиссе и пришпорил свою лошадь.

– Все-таки я не совсем понимаю этого Файкса. Зачем ему было убивать Эли и Гэвина? Что он имел против них? Зато я прекрасно понимаю, почему он решил подставить именно тебя под обвинение в убийстве Спенсера! Ведь ты сама дала ему в руки все козыри, отправившись в тот вечер в гости к шерифу. – Натан метнул быстрый взгляд через плечо. – Ты ведь была у него, да?

Обхватив Натана за талию, Элисса прижималась щекой к его широкой спине.

– Да, была, – ответила она, – потому что он обещал сообщить мне имя убийцы отца. На самом же деле у него на уме было совсем иное – он хотел уложить меня в свою постель! Когда его приставания перешли все границы дозволенного, я разбила о его голову бокал с вином. Тогда Гэвин пришел в страшную ярость и случайно свалил со столика лампу, спеша перехватить меня у самой двери. Он орал, чтобы я не смела говорить тебе о том, что была у него в доме. Грозил, что в противном случае мне не дожить до того дня, когда он скажет, кто убил моего отца.

– Вот гад! – пробормотал Натан. – Похоже, абсолютно все старались настроить тебя против меня, заставить опасаться моих злых намерений. И ты верила им, а не мне!

Элисса молча улыбалась, наслаждаясь каждой секундой близости к Хантеру.

– Думаю, Гэвин просто хотел напугать меня и заставить молчать, потому что, по всей видимости, не хотел иметь дело лично с тобой. Хантер, похоже, никто не хочет связываться с тобой! Очевидно, ты настолько силен, что не считаться с тобой нельзя.

– И что с того? – усмехнулся он. – Ведь ты именно поэтому считаешь меня злодеем?

– Вовсе нет, – еще теснее прижалась к его спине Элисса. – Для меня ты лучше всех…

Никогда прежде эта осторожная и сдержанная женщина не говорила ему подобных комплиментов, и Натан в растерянности приписал ее слова влиянию сильных переживаний, выпавших на долю Элиссы за последние сутки.

– Знаешь, мне уже начинало казаться, что я никогда больше не увижу тебя, – прошептала Элисса. – Я уже не надеялась выбраться живой из этого погреба. Конечно, ты испытал бы облегчение, я понимаю… Ведь я никогда не была для тебя…

– Послушай, Элисса, – перебил ее Хантер. Он понимал, что она сейчас все еще в шоке и не совсем отдает себе отчет в своих действиях и словах. Сейчас Натан был для нее спасательным кругом. Как правило, такой эмоционально открытой и искренней Элисса бывала с ним только… Вспомнив об этом, Натан мысленно приказал себе не думать ни о какой постели, потому что сейчас важнее всего было поймать человека, грозившего Элиссе смертью.

– Что ты хотел сказать, Хантер? – спросила Элисса, снова крепче прижимаясь к его широкой спине.

– Ты, случайно, не знаешь, почему это Лес принялся убивать людей одного за другим?

– Это все из-за травы.

– Из-за чего? – недоуменно переспросил Натан, оборачиваясь назад, чтобы увидеть лицо Элиссы. Однако она так тесно прижималась к его спине, что ему удалось разглядеть лишь розовое ухо под золотисто-каштановыми волосами. Ощущение прильнувшего к его спине горячего тела Элиссы невероятно возбуждало.

– Элисса, прекрати, пожалуйста… – пробормотал Натан.

– Что прекратить? – удивилась она.

– Прижиматься ко мне. Я ведь не каменный…

Элисса послушно отстранилась, внезапно осознав, что и вправду прилипла к Натану, словно магнитная мина к днищу корабля.

– Извини, кажется, я слишком обрадовалась тому, что осталась в живых. Вырваться из этого погреба было для меня таким счастьем, что я…

– Мы опять отвлекаемся от главного, – мягко оборвал Элиссу Натан, мысленно улыбаясь ее неожиданной болтливости. – Что за трава?

– Лес выращивает марихуану вдоль берега реки…

– Марихуану?! – изумился Натан. – Боже праведный!

– Бог тут ни при чем. Выращиванием марихуаны Лес занимался не один. Переправлять товар ему помогал Гэвин.

– А я-то был уверен, что все эти годы никто и близко не подходил к старой усадьбе! Дом и пристройки тщательно огородили, потому что Эли хотел сохранить их в неприкосновенности.

– В детстве я обожала там играть.

– Ах вот как, – задумчиво пробормотал Натан.

– А сегодня, бродя по дому, я обнаружила в спальне склад инвентаря, а на чердаке сарая высушенную марихуану. Я выбежала из сарая, чтобы поскорее сообщить тебе о своих неожиданных находках, и тут-то меня и схватил Лес… а потом запер в старом овощехранилище.

Оглянувшись, Элисса заметила автомобильные фары, быстро перемещавшиеся по дороге, шедшей к реке.

– Надо торопиться! – воскликнула она. – Если Лесу удастся добраться до старой усадьбы раньше нас, то…

Хантер тут же пришпорил лошадь, и животное рванулось вперед с такой скоростью, что из-под копыт во все стороны полетели комья грязи. Скрипело кожаное седло, глухо стучали копыта… Элисса изо всех сил вцепилась в пояс Хантера, без устали погонявшего лошадь.

Войдя в сарай, Элисса привязала лошадь к стоявшему посередине огромного строения столбу.

– Возьми вот это, – тихо сказал Натан, вкладывая в ее ладонь свой складной карманный нож, – и крепко держи Рики за ошейник, чтобы он не вырвался навстречу мерзавцу, которого считает другом.

– А как же ты? Ты ведь остался совсем безоружным! – встревоженно прошептала Элисса.

– Не беспокойся, найду что-нибудь, – отозвался Хантер, наклоняясь, чтобы подобрать большую толстую палку, валявшуюся на полу. С бесшумной грацией дикого животного он приблизился к входной двери, чтобы не пропустить появления Файкса. Как и предполагала Элисса, Лес оставил машину у моста, а сам стал продираться к усадьбе сквозь густые заросли, производя при этом столько шума, что и мертвый встал бы из гроба. Натану легко было определить его местонахождение по звуку.

Когда Лес прошел мимо распахнутой двери сарая, при лунном свете в его руке блеснул увесистый револьвер, и Натан бесшумным движением отшатнулся в тень. Все его тело было натянуто словно струна, зубы гневно сжались. Каким же лицемерным мерзавцем оказался Файкс! У него, по-видимому, не было и намека на совесть. Трудно было даже догадаться, сколько времени этот негодяй пользовался уединенным уголком ранчо для выращивания марихуаны, прежде чем Эли случайно не наткнулся на него…

Файкс двинулся прямиком к погребу, и Натан прервал свои размышления. Одним ловким движением Лес откинул засов и рывком распахнул дверь. Дождавшись момента, когда он ступил на одну ступеньку вниз и позвал Элиссу, Натан осторожно вышел из своего укрытия. Все шло по плану, пока одна из прогнивших ступенек не провалилась под весом Файкса. От неожиданности он издал громкий вопль, и Рики принялся весело лаять, заслышав знакомый голос.

Да, Рики был великолепной пастушьей собакой, но вот полицейского пса из него явно не вышло.

Лес, мгновенно выскочив из погреба, помчался за угол сарая, словно направляясь к реке. Отчаянно ругаясь, Натан рванулся в другую сторону, чтобы, обогнув сарай, следить за Файксом в темноте, так, чтобы тот раньше времени не увидел его. Звук револьверного выстрела заставил его мгновенно упасть на землю, зарывшись лицом в жесткую траву. В следующую секунду он услышал какую-то странную возню, и его охватила паника. Неужели Лес решил спрятаться в сарае?

– Элисса! Беги! – завопил Натан, вскакивая на ноги, чтобы мчаться к сараю. И в этот момент ночную мглу прорезал свет автомобильных фар и раздался пронзительный вой полицейской сирены. Явился, опоздав на пять минут, Бентли с группой захвата! Шериф превратил приезд полиции в целый спектакль, что должно было, по-видимому, до смерти напугать Файкса.

Из сарая донесся вопль ужаса и недоуменный лай Рики. Натан снова громко выругался – Элисса не успела вовремя убежать от Файкса.

– Нат! – раздался громкий оклик Леса. – Если ты не отправишь полицию восвояси, Элисса получит пулю в висок! Я не шучу! И сдаваться я не намерен!

В этом Хантер ни секунды не сомневался. Файкс успел наломать слишком много дров, чтобы можно было заподозрить у него другие намерения. Жизнь Элиссы для него не значила ровным счетом ничего. Он только хотел использовать ее в качестве заложницы, чтобы получить желанную свободу.

– Хорошо! – откликнулся Хантер. – Бентли и его люди уберутся отсюда, но это займет некоторое время!

– Поторопись, если не хочешь, чтобы твоя баба сдохла! – нетерпеливо прорычал Файкс.

Сердито нахмурившись, Натан подошел к двум полицейским машинам. Шериф, как африканский слон, с шумом бродил в кустах.

– Ну, что тут у нас? – деловито осведомился Бентли, поправляя подтяжки.

– Вы все испортили! – сердито прошипел Натан. – Оглушительный вой ваших сирен заставил Файкса запаниковать. Он захватил Элиссу в качестве заложницы!

– Откуда, черт возьми, я мог знать, что тут происходит? – возразил Бентли. – Твиггер сказал только, чтобы я привез с собой группу захвата.

– Бентли, и ты здесь? – крикнул из сарая Файкс.

– Да!

– Отлично! Вели своим людям выключить фары! Сейчас я выйду вместе с Элиссой. Если кто-нибудь попытается выкинуть фокус, она получит пулю в висок! Все ясно?

– Черт возьми, шериф! – прорычал Натан. – На следующих выборах я не стану голосовать за вас! – Повернувшись, он пошел прочь от полицейских машин. – Попробуйте заговорить Файксу зубы! – бросил он через плечо, отойдя на несколько шагов.

Озадаченно нахмурившись, Бентли смотрел на удалявшегося Хантера.

– А ты что собираешься делать, парень?

Натан ничего не ответил. Сняв сапоги, он бесшумной тенью нырнул в густые заросли.

* * *

Тем временем в сарае Элисса была близка к сердечному приступу. Лес напал на нее сзади, когда она меньше всего этого ожидала. Карманный ножик Натана тут же выпал из руки Элиссы, когда Лес с силой толкнул ее в спину, заставив упасть лицом в грязь. Теперь Элисса смотрела прямо перед собой расширившимися от ужаса глазами и боялась расслабиться даже на секунду, чтобы не пропустить момент его нападения.

Рики, радостно вилявший хвостом ее убийце, оказался совершенно бесполезным.

– Лес! Давай решим все по-хорошему, пока ты не сделал непоправимой ошибки! – раздался убеждающий голос шерифа Бентли. – Вся усадьба окружена. Для тебя будет гораздо лучше, если ты сдашься нам добровольно!

Беспокойно переминаясь с ноги на ногу позади Элиссы, Лес еще сильнее стиснул ей грудь, словно хотел расколоть ее, как скорлупу ореха. Элисса едва могла дышать.

– Если ты не ослабишь хватку, – пробормотала она, задыхаясь, – я упаду в обморок или того хуже – меня вырвет!

– Заткнись! – рявкнул Файкс. – Ты мешаешь мне думать!

Но Элисса слишком разнервничалась, чтобы закрыть рот. У нее вообще была склонность к бесконечной болтовне во время сильных переживаний.

– На твоем месте я бы попробовала улизнуть верхом на лошади, – упрямо продолжала она, – потому что им не догнать тебя на своих тяжелых полицейских машинах по такой местности.

– Лес! – снова позвал Файкса Бентли. – Выходи! Поговорим!

Изрыгая грязные ругательства, Файкс подтолкнул Элиссу к привязанной посреди сарая лошади.

– Посторонись, Бентли! Я выхожу вместе с Элиссой! – завопил он.

– Выходи, Лес! Возьми себя в руки и постарайся думать головой!

Внезапно Элисса услышала за спиной негромкий свистящий звук, и в ту же секунду Лес повалился на нее всем телом, заставив упасть на грязный пол лицом вниз. Чей-то локоть больно ударил ее под ребра, и она осталась лежать в грязи, придавленная огромным весом. Но даже не имея возможности оглянуться, Элисса сразу поняла, кто это неожиданно спрыгнул с чердака прямо на Файкса.

В следующее мгновение Элисса почувствовала, как придавивший ее Файкс откатился куда-то в сторону. Глухой звук упавшего рядом с ее головой предмета означал, что Лес выронил свой револьвер. Элисса осторожно протянула руку к оружию, потом встала на четвереньки и принялась искать оставленный у стойла фонарь.

Рядом оглушительно лаял Рики, металась у столба до смерти испуганная криками и звуками борьбы лошадь Хантера. Схватка происходила практически в полной темноте. Нашарив наконец фонарь, Элисса щелкнула выключателем и увидела Натана, яростно колотившего Файкса. С первого взгляда было видно, что в молодости, часто выступая в родео, Хантер поучаствовал не в одной драке, потому что Файкс с трудом мог защищаться от сыпавшихся на него градом жестоких ударов.

Подняв глаза, Элисса заметила полоску лунного света, пробивавшуюся сквозь неплотно прикрытое слуховое окно. Она забыла как следует закрыть его днем, когда спешила сообщить Натану о найденной марихуане. Какое счастье, что она забыла его закрыть! Иначе Хантеру вряд ли удалось бы незаметно проникнуть в сарай и неожиданно напасть на Файкса.

Увидев в сарае свет фонаря, Бентли громко спросил снаружи:

– Эй, что там у вас происходит, черт побери?

– Шериф, скорее сюда! – завопила Элисса.

С револьвером в одной руке, с фонариком в другой, она взволнованно наблюдала за жестокой схваткой. В эту минуту она гордилась и восхищалась Хантером, ведь это был мужчина, которого она любила. С ней, Элиссой, он был невероятно нежен и бесконечно ласков, но с Файксом дрался как сам дьявол! Гнев Хантера был по-настоящему страшен!

Когда в сарай ворвался с оружием в руке Бентли, ему пришлось несколько раз громко потребовать, чтобы Хантер выпустил свою едва дышавшую от побоев жертву. Элиссе показалось, что Натан выместил на Файксе все свое отчаяние и горе, но, как бы там ни было, Лес не мог даже приподняться, когда Бентли скороговоркой зачитывал ему его права.

– Нужно передать его в департамент по борьбе с наркотиками, – задыхаясь, сказал Натан. – Файкс выращивал здесь марихуану, которую и обнаружила сегодня днем Элисса.

Полицейские повели закованного в наручники Файкса к машине, а Элисса тут же очутилась в кольце мускулистых рук Твиггера.

– Ну как ты? – тревожно спрашивал Рей. – Валери чуть с ума не сошла от волнения за тебя.

– Со мной все в порядке, – дрожащим голосом заверила его Элисса.

– Элисса, ты поедешь домой с Твиггером! – непререкаемым тоном скомандовал Хантер. – А я приеду позже…

– Но…

– Никаких «но»! – оборвал ее Натан. – Приезжали твои мать и отчим. Ты бы позвонила им, а то они очень расстроились, не застав тебя.

– Но…

– К тому же Бентли потребуется официальное заявление. Чем скорее это будет сделано, тем лучше для всех нас!

Несмотря на все попытки Элиссы протестовать, Твиггер быстро подхватил ее под руки и повел прочь из сарая.

Оперевшись спиной о перегородку стойла, Натан принялся массировать чуть не в кровь разбитые костяшки пальцев. Даже теперь, когда все худшее осталось позади, его тело продолжало вибрировать подобно натянутой струне. Хантеру необходимо было немного времени, чтобы прийти в себя и обрести контроль над своими чувствами. Взбираясь по лестнице, приставленной снаружи к приоткрытому слуховому окну, чтобы внезапно напасть на негодяя Файкса, он страшно рисковал, и не только собой. Однако если бы Лесу удалось увести с собой Элиссу в качестве заложницы, у нее и вовсе не осталось бы шанса выжить. Чтобы одним ударом развязать этот гордиев узел, необходимо было действовать быстро и решительно, но теперь, когда Элисса была вне опасности, Хантер мог позволить себе роскошь немного понервничать. Господи! Эли никогда бы ему не простил, если бы его дочь погибла! Да Хантер и сам себе этого не простил бы!

Подобрав фонарик, Натан подошел к перепуганной лошади, чтобы отвязать ее. Луч света упал на кедровый столб, и сурово сжатые губы Хантера растянулись в улыбке – он прочитал вырезанную на столбе надпись.

С глубоким вздохом облегчения – наконец-то закончился этот страшный день! – Натан принялся неторопливо искать на полу оброненный в схватке карманный ножик.

Глава 29

– Элли! Слава Богу! – Валери стиснула подругу в объятиях, потом отступила на шаг. – От тебя пахнет плесенью! Где ты была?

Элисса поняла, что первым делом ей нужно как можно скорее принять душ. Судя по всему, она сильно провоняла старым погребом. Об этом ей говорили все!

– Лес запер ее в старом овощехранилище, – пояснил Твиггер. – К тому же она чуть не погибла в перестрелке!

Прежде чем Элисса успела сказать, что хочет принять душ, появились Алтея и Клаудиа. Они несли в руках уставленные едой подносы.

– Тебе надо как следует подкрепиться, – не терпящим возражений тоном проговорила Алтея. – Ты с самого утра ничего не ела. Скоро сюда явится Бентли за твоим официальным заявлением, так что тебе не мешает подзаправиться. День еще не кончился!

Элиссе не терпелось встать под горячий душ, но ее, не дав и слова сказать, отвели в гостиную, усадили на диван и сунули в руки тарелку с дымящейся едой.

– Ешь! – скомандовала Алтея. – И расскажи, что с тобой случилось. Мы все так за тебя волновались!

Поглощая восхитительный поджаристый стейк, приготовленный умелыми руками экономки, Элисса принялась рассказывать все события дня, которые в конце концов привели к ее пленению в старом погребе, удачному побегу и поимке Леса Файкса. Не успела она закончить свое захватывающее повествование, как в гостиную ввалился Бентли, на ходу поправляя вечно сползавшие под живот брюки. Стоило шерифу увидеть Тимми с резиновым игрушечным молоточком в руках, как он поспешно направился в другую сторону, обходя карапуза.

– Я бы хотел поговорить с Элиссой наедине, – заявил шериф, подождал, пока все присутствующие не выйдут из гостиной, и уселся в кресло напротив нее. – Для начала я хотел бы узнать, что вы, мисс Катлер, делали в доме Спенсера в ту ночь, когда он был убит.

Элиссе пришлось сделать несколько глотков кофе, чтобы смочить пересохшее от треволнений дня горло. Немного придя в себя, она коротко и ясно объяснила шерифу, когда и зачем была в гостях у Спенсера. Бентли, казалось, остался вполне доволен ее кратким, но исчерпывающим рассказом, и Элисса испытала огромное облегчение от того, что ей не пришлось рассказывать о несчастном случае, происшедшем с ней в юности.

– Честно говоря, – начал Бентли, поудобнее усаживаясь в кресле, – я нисколько не удивлен этим происшествием. Мы уже давно получаем сообщения о том, что в нашем округе идет активное перемещение наркотиков, но до сих пор нам не удавалось найти хоть одну ниточку, которая вела бы к преступникам. Теперь я понимаю, почему так происходило, – ведь Спенсер сам был в этом замешан! Однако в юго-восточной части штата дела с наркотиками обстоят еще хуже. Там некоторые семьи выходцев из Китая взялись за выращивание марихуаны… Кстати, этот ваш Лес Файкс вовсе не тот, за кого себя выдает. Его настоящее имя – Фитцджеральд, и он уже давно занимается выращиванием этого зелья. Причем начал он именно с юго-восточной Оклахомы, где сажал марихуану между рядами кукурузы, пшеницы и сои.

– Значит, у Леса уже был опыт выращивания травки в уединенных местах, – задумчиво проговорила Элисса. – Должна признаться, когда я нашла склад этой дряни на чердаке сарая, я даже не сразу поняла, что это такое, а плантации вдоль берега реки очень удачно скрыты густыми кронами старых деревьев.

– Вам повезло, что вы не подошли близко к этим посадкам, – заметил Бентли. – Лес окружил их хитроумными ловушками и даже капканами.

Элисса удивленно моргнула, а Бентли кивнул лысеющей головой, подтверждая свои слова.

– Как правило, те, кто занимается выращиванием запретного зелья, страдают от преувеличенного страха, что кто-нибудь вознамерится похитить их урожай. Мои люди обнаружили такие коварные штуки, как подвешенные на уровне глаз взрослого человека острейшие рыболовные крючки. Файкс даже установил самопальное ружье, и один из моих людей чуть не был убит, неосторожно наступив на протянутую между деревьями проволоку.

При мысли о том, что она сама могла попасть в такую жестокую ловушку, Элиссе стало не по себе.

– От таких штучек, как правило, страдают ни о чем не подозревающие землевладельцы, случайно набредающие на эти плантации. В управлении по борьбе с наркотиками уверены, что по крайней мере еще с полдюжины нераскрытых убийств в штате связано именно с выращиванием и транспортировкой марихуаны. В прошлом году нам пришлось уничтожить немало подобных плантаций, а в этом году их, похоже, стало еще больше…

Элисса откинулась на спинку дивана, думая о том, сколько еще людей закончили свою жизнь так, как ее отец, и никто не узнал настоящей причины их гибели.

– Ну что же, не стану дольше отнимать у вас время, – проговорил Бентли, с трудом поднимаясь из мягкого кресла. – Мне искренне жаль, что вам пришлось вмешаться в это грязное дело, но с вашей помощью удалось раскрыть целых два убийства, и я очень благодарен вам, мисс Катлер.

– Я чрезвычайно рада, что не стала третьей жертвой убийцы, – пробормотала в ответ Элисса.

– Вам сильно повезло. Ведь я мог запросто застрелить Ната, не узнав его в темноте. Хорошо, что все так благополучно закончилось. Жаль, что мы не успели устроить настоящую засаду на этого мерзавца.

Как только шериф, подтягивая на ходу брюки, ушел, на пороге гостиной появилась Клаудиа, нервно перебиравшая край фартука.

– Элисса, – неуверенно начала она, – я хотела сказать тебе, что очень сожалею о причиненных тебе неприятностях. Мне ужасно стыдно, что я позволила Верджилу втянуть меня в этот недостойный фарс. Тебе просто повезло, что теперь рядом с тобой такой человек, как Натан, – печально улыбнулась она. – Надеюсь, в один прекрасный день мне тоже встретится мужчина, который будет относиться ко мне с такой же заботой и любовью, с какой Нат относится к тебе…

– Спасибо, Клаудиа, – пробормотала Элисса, но та уже исчезла.

Взяв телефонную трубку, Элисса позвонила своей матери и отчиму.

– Элисса, я требую, чтобы ты завтра же утром вернулась домой, в город, – заявила Джессика. – Каждый раз, когда ты уезжаешь на это проклятое ранчо, с тобой случаются самые неприятные вещи. Тебе уже дважды повезло остаться в живых! Эта жизнь в глухом месте не для тебя, слышишь? Живя там, ты растеряешь все свои знакомства и связи!

Элисса молча улыбнулась. Единственной «связью», которой она теперь дорожила, было именно ранчо Ролинзов.

– К тому же ты нужна Даниэлю в его офисе, – настаивала на своем Джессика. – Ведь ты ценнейший сотрудник компании! Разве я не права, Даниэль?

– Абсолютно права, – сказал Даниэль, беря трубку параллельного телефона. – Детка, мы действительно хотим, чтобы ты вернулась к нам. И пожалуйста, позвони мне завтра утром. Мне совершенно необходимо обсудить с тобой один деловой вопрос.

Случайно подняв глаза, Элисса увидела стоящего в дверях Хантера. Мускулистые руки сложены на широкой груди, темные волосы растрепаны ветром, на губах – слабая улыбка. Сейчас он походил на выходца из прошлого века, времени освоения Дикого Запада – сильный, отважный, решительный… Соль земли! Настоящий мужчина!

Знакомое ощущение истины снова заставило подняться дыбом волоски на затылке Элиссы, когда она увидела его мерцающие в полутьме сапфировые глаза…

– У меня сегодня был ужасно утомительный день, – проговорила Элисса в трубку Даниэлю и Джессике. – Если вы не возражаете, я бы хотела отправиться в постель, а мои планы на будущее давайте обсудим потом…

– Нет, Элисса! Послушай меня! – запротестовала Джессика. – Сегодня вечером, когда мы с Даниэлем приезжали на ранчо, я познакомилась с твоим ковбоем Хантером, и он, скажу честно, не понравился мне. Проще говоря, он не твоего пошиба.

Что она могла знать! Джессика ни разу не видела Хантера в действии. Кроме того, Элиссе смертельно надоело выслушивать со всех сторон наговоры на Хантера.

– Послушай, Джессика, – мягко вмешался Даниэль. – На мой взгляд, Натан Хантер вполне знающий и надежный человек.

– Даниэль, как ты смеешь спорить со мной? – взорвалась Джессика.

– Спокойной ночи, – решительно оборвала начавшуюся было ссору Элисса, чье внимание было теперь полностью поглощено безмолвно стоявшим в дверях Хантером. – Я еще позвоню.

Джессика все еще продолжала что-то возмущенно говорить, но Элисса уже повесила трубку. В то же мгновение Хантер медленно двинулся в ее сторону. Опустив руку в нагрудный карман рубашки, он достал оттуда сложенный чек. Увидев его, Элисса недоуменно нахмурилась.

– Твоя мать предложила мне хорошие деньги за то, чтобы я как можно безболезненнее для тебя разорвал наши отношения, – сказал он, протягивая ей чек. Элисса изумленно подняла брови. – Я терпеть не могу сепаратных сделок. Поскольку наши отношения были разорваны тобой, этот чек по праву принадлежит тебе.

С этими словами Натан снова протянул ей чек. Ошарашенная Элисса не двинулась с места, поэтому он молча положил чек на стол и, повернувшись, направился к двери. Элисса никак не могла поверить, что у ее матери хватило наглости, чтобы… Нет, Джессика привыкла всегда добиваться своего. Ей превосходно удалось добиться от Эли согласия на то, чтобы он навсегда исчез не только из ее жизни, но и из жизни дочери тоже. Именно она сумела сделать так, чтобы Элисса по долгу службы чуть не каждый день отправлялась в очередную командировку и чтобы у нее не оставалось времени ни на что иное, кроме как на поддерживание бесчисленных связей и знакомств, как того хотелось ей, Джессике. Она же убедила Даниэля в необходимости удочерить Элиссу, чтобы деньги Катлера достались ей.

Сейчас Элисса почти жалела свою мать. Джессика была настолько одержима жаждой богатства, высокого положения в обществе и того, чтобы исполнялись все ее желания, что ни о чем ином уже и думать не могла. Ею двигало лишь желание принадлежать миру богачей. Она не могла жить без него. Элисса так долго жила под влиянием матери, что сама чуть было не вышла замуж из соображений расчета и взаимной выгоды. Какую страшную ошибку она могла совершить!

После всех испытаний, выпавших на ее долю в течение последних недель, Элисса поняла, что жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы прожить ее как робот, послушно исполняя волю других. И теперь Элисса твердо решила сделать то, что считала нужным сама. Больше всего на свете ей хотелось остаться здесь, на ранчо, рядом с этим широкоплечим высоким ковбоем с искрящимися голубыми глазами и озорной усмешкой на губах. Рядом с Хантером она чувствовала себя живой, и ее не интересовало, что думают об этом другие. На этом ранчо, рядом с Хантером она чувствовала себя дома, и это было самым главным!

Вскочив на ноги, Элисса решительно направилась в коридор. Слишком долго она питалась лившейся на нее со всех сторон беззастенчивой ложью о Натане Хантере. Отныне между ними будет только правда!

Услышав решительный стук в дверь своей спальни, Натан улыбнулся. Обнаженный по пояс, он вышел из ванной, чтобы открыть дверь. На пороге стояла Элисса – решительно вздернутый подбородок, взъерошенные волосы мальчишки-сорванца… Такой она еще больше нравилась Хантеру. Конечно, мужчине вроде Роберта Грейсона ее поношенные джинсы, запыленные сапоги и растрепанные золотисто-каштановые волосы могли показаться отвратительными, но для Натана Элисса выглядела самой естественной, живой и прекрасной женщиной на свете!

Элисса пристально смотрела в блестящие голубые глаза Натана, рассматривала каждую черточку его загорелого мужественного лица и чувствовала, как с каждой секундой ее сердце бьется все сильнее и сильнее. Ей нестерпимо захотелось коснуться его обнаженной мускулистой груди, провести пальцами по стальным мышцам плоского живота…

– Ты что-то хотела, Элисса? – первым нарушил молчание Натан, бесконечно польщенный ее восторженным созерцанием.

– Я бы хотела поговорить с тобой, если ты не возражаешь.

– Но ведь уже два часа ночи…

– Я не могу ждать, – решительно сказала Элисса и, набравшись дерзости, без всякого приглашения вошла в комнату Натана.

– Тогда входи, – улыбнулся Хантер, провожая взглядом уже вошедшую Элиссу.

Она обернулась к нему и, сделав глубокий вдох для храбрости, заговорила:

– Прежде всего я хочу извиниться за свои сомнения в твоей искренности по отношению к моему отцу, а также в твоем честном желании делать то, что пойдет на пользу ранчо. Я очень сожалею о том, что в прошлом обижалась на тебя за то, что ты жил с моим отцом, а я была лишена этой возможности. В те немногие разы, когда ты вместе с отцом приезжал в город, я вела себя вежливо, но с холодным отчуждением, потому что страшно завидовала тебе и ревновала отца, для которого ты стал сыном. Он всегда хотел иметь сына… Я так долго жила в разлуке с родным отцом, что уже не была уверена в том, что он любит меня по-прежнему и хочет видеть меня рядом с собой. Во всяком случае, он так часто и неумеренно расхваливал тебя, что в конце концов добился обратного результата – я стала тебя почти ненавидеть.

– Ты мне завидовала? – недоверчиво переспросил Натан.

Элисса энергично кивнула:

– Да, ты вел такую жизнь, какой я всегда хотела для себя. Ты жил бок о бок с моим отцом, деля с ним радости и горести. Так хотела жить и я…

Вспомнив свои первые впечатления от Элиссы, Натан улыбнулся и сказал:

– Когда я впервые тебя увидел, у меня уже сложилось о тебе весьма нелестное мнение. Я считал тебя эгоистичной, испорченной, избалованной богатой девицей, которая настолько занята своим утонченным, изысканным миром, что не может уделить должного внимания даже своему родному отцу, человеку, который беззаветно любит ее. Мне казалось, ты абсолютно равнодушна к жизни на ранчо, потому что ты никогда не приезжала туда.

– Поверь мне, Хантер, будь у меня выбор, я бы непременно еще в детстве осталась жить на ранчо, но такого выбора у меня не было. Моя мать строила мою жизнь в соответствии с собственными планами. А потом, когда на ранчо появился ты, я решила, что отец предпочел мне тебя.

Вынув из кармана выписанный Джессикой чек, Элисса вернула его Хантеру.

– Наши отношения разорвала не я. Это тебе заплатили за то, чтобы ты вычеркнул меня из своей жизни. Так что эти деньги по праву принадлежат тебе!

Хантер взял чек, взглянул на четкую разборчивую подпись Джессики и задумчиво сказал, глядя Элиссе в глаза:

– Знаешь, твоя мать, наверное, права. Так было бы лучше для нас обоих. Говоря откровенно, для тебя я всегда останусь не больше чем наемным работником.

Элисса фыркнула, сочтя эти слова совершенно абсурдными.

– Кажется, ты забыл, что я внимательно изучала все финансовые документы прошлых лет, ожидая найти в них подтверждение тому, что ты присваивал чужие деньги. Ведь все вокруг твердили мне именно об этом. Но вместо этого я с удивлением обнаружила совершенно обратное. После внедрения твоих программ по дополнительному кормлению, улучшению пастбищ и внесению недостающих минеральных удобрений прибыли от выращивания скота стали расти. Ты стал движущей силой в развитии хозяйства на ранчо. Документы только подтвердили это.

Натану было приятно услышать, что его многолетние усилия по улучшению хозяйства не прошли незамеченными для Элиссы. Ее мнение для него значило очень много.

– Спасибо, я делал все, что было в моих силах, – улыбнулся Хантер.

– Ты все делал великолепно! Неудивительно, что отец всегда пел тебе дифирамбы. – Элисса постучала пальцем по чеку. – Ну, ты хочешь продолжать все это?

– Продолжать что? – спросил он, делая вид, что не понимает ее намека.

– Раздел имущества, – пояснила Элисса. – Теперь по всем правилам ты должен потребовать от меня раздела оставшегося после закрытых торгов имущества и отослать меня снова в город, к прежним бесконечным командировкам и подлецам вроде Роберта Грейсона. Таким образом ты честно отработаешь деньги матери.

Натан с притворным вниманием принялся изучать чек.

– Знаешь, двадцать пять тысяч долларов – это очень большая сумма!

– Особенно если взамен от тебя требуется лишь послать меня ко всем чертям, – согласилась Элисса с упавшим сердцем.

Она чувствовала, что смелость покидает ее. Если она сейчас же не скажет те слова, что уже вертелись у нее на кончике языка, то уже не скажет их никогда.

– Но ты должен кое-что знать, Хантер… Во всяком случае, ты заслуживаешь этого после всего пережитого по моей вине и по вине моих родственников…

Набравшись смелости и приготовившись к самому худшему, Элисса выпалила:

– Я люблю тебя, Хантер!

И тут же опустила глаза.

– Я знаю, – негромко отозвался он.

Это было так неожиданно, что Элисса не знала, как реагировать на такое заявление.

– Знаешь? – неловко переспросила она.

– Да, – подтвердил он.

– И что же тебя заставило сделать такой вывод? – уже с легкой досадой поинтересовалась Элисса.

– Две вещи. Во-первых, когда я нашел тебя, ты бросилась в мои объятия, хотя раньше всегда порывалась бежать прочь. Ты сделала это, повинуясь чистому инстинкту, хотела ты того или нет. И во-вторых, – он лукаво улыбнулся, – я увидел свое имя, вырезанное на кедровом столбе в сарае. Помнишь, рядом со словами «ЭЛИССА ЛЮБИТ…»? Я дал тебе свой карманный нож, чтобы ты могла защищаться, и ты… вырезала мое имя.

Элисса залилась краской смущения.

– Мне ужасно захотелось это сделать, – призналась она. – Всю жизнь я ждала того дня, когда смогу наконец ответить на этот вопрос и назвать имя любимого… – Она совсем смутилась. – Ну, теперь, когда ты знаешь, зачем я к тебе пришла, у меня осталась к тебе только одна просьба.

– И какая же?

Опустив глаза, она тихо проговорила:

– Прежде чем ты пошлешь меня ко всем чертям, я хочу провести с тобой эту последнюю ночь.

Натан сокрушенно замотал головой:

– Извини, этого я не могу сделать, хотя прежде старался исполнять все твои желания.

Ее сердце болезненно сжалось. Значит, она слишком часто сомневалась в честности и преданности Хантера! Он и впрямь потерял к ней всякое уважение и симпатию.

– Нопочему? – пробормотала она. – Я же не требую от тебя никаких обещаний…

Взяв в обе ладони пунцовые от смущения щеки Элиссы, Натан приподнял ее голову, чтобы увидеть опущенные вниз глаза.

– Я не хочу одной последней ночи с тобой, – прошептал он улыбаясь. – Я хочу провести с тобой всю жизнь, даже если мне придется постоянно выслушивать в свой адрес издевательские замечания о том, что я твой наемный работник. Сегодня, когда я чуть не потерял тебя навсегда, я понял, что уже никогда не смогу с тобой расстаться, несмотря ни на что… Пока ты со мной…

Элисса счастливо рассмеялась, закидывая руки на шею Хантера.

– Это правда, Хантер? Ты это серьезно?

– Еще ни разу в жизни я не хотел этого так сильно, как теперь, – чуть хрипло проговорил он удивительно ласкающим голосом и прижал Элиссу к себе. – Никогда в жизни у меня не было настоящего дома и по-настоящему родного человека, пока я не очутился на этом ранчо и не встретил тебя. Элисса, мы с тобой принадлежим друг другу с самой первой встречи, и так будет всегда. Мне не нужны ни твои деньги, ни твои связи. Мне нужна только ты сама, и я хочу всегда быть только с тобой, жить ради тебя…

Его губы с невероятной нежностью коснулись ее полураскрытого рта, но, когда Элисса уже была готова отдаться его ласкам, он мягко отстранился и… повел ее в душ.

– От нас обоих слишком сильно пахнет – от тебя плесенью, а от меня лошадиным потом. Кроме того, последнее время мне снятся удивительные сны про душ…

– Означает ли это, что мы перешли к третьей главе твоего учебника по искусству любви? – довольно прошептала Элисса.

Натан широко улыбнулся:

– Сегодня мы закончим изучение всех оставшихся глав…

– Жаль, что для этого у нас так мало времени, – пролепетала Элисса и, вздохнув, замолчала.

Обернувшись к ней, Натан стал неторопливо, наслаждаясь каждым движением, расстегивать ее фланелевую рубашку.

– Хантер…

– Что, любимая?

– Ты не хочешь мне что-то сказать?

– Хочу. У тебя великолепное тело.

– Нет, не так, – запротестовала Элисса.

– Именно так, – решительно прервал ее Натан. – Не надо постоянно думать об этих дурацких шрамах. Слышать о них больше не хочу!

Натан не понял Элиссу. Она хотела услышать от него признание в любви, но так и не услышала…

Когда Хантер поставил ее под горячие струи воды и обнял, она забыла обо всем на свете, кроме наслаждения от его ласковых прикосновений и от собственных прикосновений к его сильному красивому телу. С каждой новой лаской она чувствовала, как снова оживает ее измученная душа…

Натан наслаждался горячим откликом Элиссы на его ласки и поцелуи. В нем самом кровь кипела так, что он чуть не задыхался. Из его груди вырвался невольный стон, и он наклонился, чтобы коснуться губами ее розовых сосков. Его руки медленно скользили по всему ее телу, словно стараясь запомнить каждый его женственный изгиб, каждую впадинку и выпуклость. Когда его пальцы скользнули между бедер Элиссы, чтобы коснуться самого сокровенного места, она в ответ затрепетала всем телом и тихо застонала от сладкой муки ожидания. Его пальцы неустанно ласкали горячее влажное лоно Элиссы, пока с ее губ не сорвался хриплый крик наслаждения.

Дрожь ее экстаза едва не заставила Натана потерять над собой контроль. Его охватило безудержное желание немедленно погрузиться в ее разгоряченное тело, проникая все глубже и глубже в нежный влажный шелк, пока его не захлестнет волна наивысшего блаженства, лишив на миг сознания…

Элисса отдавалась Натану со всей страстью, на какую только была способна, возвращая ему поцелуи и самые нежные ласки. В эти минуты она принадлежала ему не только телом, но и душой.

Она надеялась, что когда-нибудь Натан полюбит ее так же сильно, как она любила его уже сейчас, и с его губ будут слетать слова любви, которые она сейчас с таким жаром шептала ему. Элисса прекрасно понимала, что для этого ему понадобится время. Он никогда не знал настоящей любви – мать бросила его еще в раннем детстве, отец относился к нему как к неизбежной помехе, жена изменила ему чуть ли не в первый год брака. Элисса была готова на самую жертвенную любовь, и Хантер ее заслуживал.

Когда он вошел в нее, содрогаясь от жгучего желания, она испытывала такое же вожделение. Чувство глубокого единения оглушило и ослепило обоих. Это было больше, чем просто слияние мужчины и женщины: они стали друг для друга смыслом существования.

Спустя несколько часов, когда оба, утомленные любовью, лежали в сладкой истоме, прижавшись друг к другу, Натан нежно поцеловал Элиссу в лоб и тихо прошептал:

– Ты еще не спишь?

В ответ Элисса лишь тихо и сонно вздохнула.

– Спи, любимая, поговорим как-нибудь в другой раз…

Глава 30

Вся следующая неделя пролетела в бесконечных хлопотах и заботах. Ковбои занимались отделением телят от коров, их вакцинацией и клеймением. Потом телят отгоняли на дальние пастбища, чтобы коровы не слышали их зовущего мычания и не пытались рваться к своим отпрыскам, сметая на пути все препятствия. Этому Натана научил Эли.

В старую заброшенную усадьбу зачастили агенты управления по борьбе с наркотиками. Одни скашивали выросшую по берегам реки запретную траву, другие вывозили конфискованную на чердаке сарая высушенную марихуану.

По слухам, дошедшим до Натана, Верджилу Ролинзу пришлось провести аукцион, чтобы продать несколько племенных лошадей. Это было необходимо, чтобы оплатить просроченные проценты по банковскому кредиту. Хантер был почти уверен, что Верджил никогда в жизни не простит ему этой вынужденной продажи лошадей, но, с другой стороны, тот получил хороший урок на всю жизнь. Гил Ролинз не хотел даже разговаривать ни с Натаном, ни с Элиссой. Вместе со своим зятем, Денисом Хамфри, он занялся реорганизацией восточной части ранчо. Впрочем, однажды Гилу пришлось наступить на собственное уязвленное самолюбие и послать Дениса к Натану – попросить совета, как лучше засеять пастбища кормовыми травами. Желая забыть прошлые раздоры, Натан превзошел самого себя, рассказывая Денису, как правильно проводить сев.

Днем Натан был поглощен хозяйственными заботами, а ночи, увы, проводил в горьком одиночестве.

Даниэль Катлер уговорил Элиссу вернуться на время в город, чтобы завершить начатые переговоры с правительством относительно нового проекта. Ей было твердо обещано, что поездка в Вашингтон станет ее последним обязательством по отношению к «Катлер корпорэйшн». Однако за Элиссой сохранялось место в совете директоров компании.

Натан безумно тосковал по Элиссе и очень волновался за нее, потому что был уверен: Джессика воспользуется этой последней возможностью оказать давление на дочь. Натан от всего сердца надеялся, что любовь Элиссы к нему поможет ей не поддаться настойчивым требованиям матери.

Пока Натан вертелся словно на иголках в ожидании возвращения Элиссы, Рей Твиггер витал в облаках от счастья. Он предложил Валери выйти за него замуж, и та с радостью согласилась. Теперь влюбленная парочка со всем рвением молодости принялась за составление планов относительно приобретения всей компании по выращиванию скота для родео, а также выплаты аванса за восемьдесят акров земли и частично отремонтированный домик в северной части округа.

Когда Валери подала заявление об уходе, Даниэль Катлер не поверил своим глазам. Пытаясь удержать своего бесценного специалиста по компьютерным технологиям, он даже предложил провести линию компьютерной связи из его офиса прямо в дом Валери. Он хотел, чтобы она раз в неделю приезжала в город для проведения консультаций. Валери согласилась на его предложение, поскольку Даниэль великодушно разрешил ей пользоваться дорогостоящим оборудованием компании для компьютеризации ее с Твиггером нового бизнеса.

Казалось, после месяца невероятных событий и потрясений жизнь снова начинала входить в спокойную колею. И только Натан оставался все таким же озабоченным, встревоженным и раздражительным, потому что он опасался, что изобретательная Джессика найдет способ снова настроить Элиссу против него. Этот страх не покидал его ни днем ни ночью. Элисса должна была вернуться еще утром. От нее не было вестей уже целых четыре дня. Алтея вызвалась звонить в офис компании чуть не каждые полчаса, чтобы узнать, не вернулась ли Элисса, но Хантер строго запретил ей делать это.

Всю эту неделю он тщательно строил планы на первый вечер, который проведет с Элиссой после ее долгого отсутствия. И вот теперь этим планам, судя по всему, не суждено было сбыться. Всю неделю Натан работал как бешеный, чтобы успеть доделать те дела, которые он забросил в суматохе бурных событий прошлой недели. И вот теперь он как неприкаянный бродил по гостиной, каждые пять минут нервно поглядывая на часы и с горечью думая, что Элисса может вообще не вернуться на ранчо.

Заслышав шум подъехавшей к дому машины, он стремительно вышел на крыльцо, скрывая вздох облегчения. Не успела Элисса выбраться из машины, как Хантер уже подхватил ее на руки и внес в дом. После долгого страстного поцелуя Элисса звонко рассмеялась очаровательным, счастливым смехом:

– Значит, ты скучал без меня?

– Я вовсе не был уверен в том, что ты вернешься, – пробормотал Натан, бережно опуская ее на пол и нетерпеливо ведя к лестнице. – Я боялся, что твоя мать отправит тебя в Европу, чтобы мы никогда не смогли встретиться снова.

Элисса не стала отрицать, что с Джессикой у нее вышел крупный спор. Перед отлетом Элиссы в Вашингтон они долго беседовали о ее будущем. Элисса вернула матери ее чек на двадцать пять тысяч долларов и твердо объявила о своей независимости и намерении постоянно жить на ранчо. Джессика парировала, сказав, что роман дочери с нищим ковбоем вроде Хантера не доведет ее до добра. Теперь Элисса хотела делом доказать свою правоту…

– Что ты делаешь? – воскликнула она, когда Натан стянул с нее жакет и отбросил его в сторону.

– Одеваю тебя для пикника, – спокойно ответил он, ловко расстегивая пуговицы на ее шелковой блузке.

– Что еще за пикник? – недоуменно спросила Элисса, невольно следя глазами за его проворными пальцами и слегка вздрагивая, когда они касались ее обнаженной кожи.

– Пикник по случаю твоего долгожданного возвращения домой, – объяснил Хантер, вручая ей фланелевую рубашку и джинсы. – Я хочу тебе кое-что показать. Пока ты будешь переодеваться, я возьму корзину и оседлаю лошадей.

– А что ты…

Элисса не успела закончить фразу: Хантер исчез. Удивленная его необычным поведением, она вздохнула. Должно быть, у него выдалась тяжелая неделя. Что ж, не у него одного… Ей тоже пришлось несладко на переговорах в Вашингтоне. Слава Богу, эта поездка была для нее последней! Теперь она навсегда распрощалась с необходимостью лицемерить в угоду разжиревшей государственной бюрократии.

Элисса быстро натянула джинсы и сапоги, с наслаждением предвкушая обещанный Хантером пикник. Они оба вполне заслужили немного отдыха и радости для себя.

Проходя мимо кухни, Элисса услышала, как Алтея вздохнула с облегчением:

– Господи, наконец-то ты вернулась! Как я рада! Нат был мрачнее тучи всю эту неделю без тебя.

Остановившись у двери кухни, Элисса озабоченно нахмурилась.

– А что, на ранчо что-то произошло? – спросила она.

– Да нет, – улыбнулась экономка. – Но для человека, всегда полагающегося только на свои силы, каким я считала Ната, он вел себя на удивление беспомощно во время твоего отсутствия. Надеюсь, ты больше не станешь отлучаться так надолго?

– Собственно, я уехала на целую неделю, потому что помогала отчиму завершить начатое мною дело, – сказала Элисса и, помолчав, спросила: – Хантеру действительно было без меня плохо?

– Днем он работал как вол, а вечером слонялся по дому как потерянный. Да ты спроси Скитера или Мо-Джо. Из всех обитателей ранчо ни один не хотел лишний раз обращаться к нему, чтобы не попасть под горячую руку.

Элисса довольно улыбнулась. Если Хантер до сих пор не полюбил ее по-настоящему, то, во всяком случае, он понял, как она ему нужна. Обрадованная приятными новостями, Элисса направилась к конюшне. Ранчо Ролинзов было бы и вовсе земным раем, если бы Натан Хантер любил ее по-настоящему.

– Нат!

Забрасывая седло на спину мерина, Хантер оглянулся через плечо.

– Чего тебе, Мо-Джо?

Опираясь на перегородку стойла, ковбой благодарно улыбался Хантеру:

– Я… м-м-м… хотел сказать тебе спасибо за то, что ты для меня сделал.

– Не стоит благодарности, – ответил Натан, терпеливо дожидаясь, когда дьявольски хитрый мерин перестанет надувать живот, чтобы можно было как следует затянуть подпругу.

– Я серьезно, Нат, – выразительно повторил Мо-Джо. – Уж и не знаю, что ты там наговорил Мелани по телефону… Черт, я даже не знаю, откуда у тебя взялся номер ее телефона…

А вот это было уж совсем просто. Однажды, отослав Мо-Джо с каким-то поручением, Натан порылся среди его вещей. Не очень хорошо, зато весьма эффективно.

– …Она позвонила мне вчера вечером, и мы с ней наконец поговорили по-человечески. Теперь я хоть могу надеяться, что у меня когда-нибудь будет нормальная семья. Не могу выразить словами, насколько я тебе благодарен за то, что ты поговорил с ней от моего имени.

– Всегда к твоим услугам, – смущенно пробормотал Хантер, перекидывая поводья через голову мерина и слушая, как тот немедленно принялся с громким хрустом грызть удила, словно это была сырая картошка. – Родственники Элиссы тоже всячески отталкивали меня и настраивали ее против меня, так что я прекрасно понимаю, что тебе пришлось пережить со своим будущим тестем. Я просто подумал, что Мелани имеет право узнать правду о тебе. – Он улыбнулся Мо-Джо. – Надеюсь, ты меня когда-нибудь с ней познакомишь?

– Если мы все-таки поженимся, шафером на моей свадьбе будешь ты.

– Договорились!

– Хантер! – позвал мелодичный голос Элиссы.

– Я здесь! – немедленно отозвался Натан, сияя от счастья, что слышит милый голос.

– Ты не знаешь, куда запропастился Мо-Джо? Там к нему пришли!

Развернувшись, Мо-Джо направился к выходу, но у самых дверей остановился как вкопанный. Перед ним стояла молодая женщина с ребенком на руках.

Элисса скромно отошла в сторону, с удивлением глядя на Мо-Джо, который, в свою очередь, с немым обожанием уставился на изящную брюнетку.

– Мелани?.. – изумленно выдохнул он, все еще не веря своим глазам.

– Моррей, – тихо откликнулась брюнетка.

Так, значит, настоящее имя Мо-Джо – Моррей Джозеф? Элисса сразу решила, что брюнетка держит его ребенка. У крошечной девочки были такие же волосы и такой же цвет кожи. Сомнений быть не могло. Перед ней стояли Мелани и дочь Мо-Джо.

Элисса с трудом проглотила подкативший к горлу комок. В этот момент Мо-Джо преодолел свой внезапный паралич и бросился вперед, чтобы сжать в объятиях Мелани и маленькую дочь. Элисса осторожно, на цыпочках, обошла счастливую семью и проскользнула в конюшню.

– Так кто там хотел видеть Мо-Джо? – спросил Натан, седлая вороную кобылу Элиссы.

– Некто по имени Мелани и хорошенькая маленькая девочка, – ответила Элисса. – А я и не знала, что Мо-Джо женат.

– Он не женат.

– Нет? – удивилась Элисса, озадаченно оглядываясь на тесно обнявшуюся троицу.

– Как выяснилось, отец Мелани все время лгал своей дочери, чтобы держать ее подальше от Мо-Джо. Тот не пришелся ему по вкусу. – Натан многозначительно взглянул на Элиссу. – В этом мире случается много несправедливостей. Отвоевав собственное счастье, я решил сыграть роль купидона.

– Какой ты молодец! Как мило с твоей стороны!

Усмехаясь, Натан вручил Элиссе поводья ее кобылы.

– Что-то не припомню, чтобы ты хоть раз назвала меня молодцом или милым. Только не говори об этом никому – тебе не поверят.

– Почему не поверят? Потому что всю прошлую неделю ты рычал на всех словно разбуженный зимой медведь? – поддела его Элисса.

Натан взглянул на ее прелестный улыбающийся рот, и все копившееся в нем раздражение мигом испарилось. Глядя в ее черные блестящие глаза, он был уверен, что все будет хорошо. Она любила его, нуждалась в нем, и это было ясно видно по ее счастливой улыбке. Все доводы Джессики ничего не стоили – Элисса все равно любила его.

– Пошли, милая, я хочу тебе кое-что показать…

Элисса послушно вышла вслед за Натаном из конюшни. Услышав, как Мо-Джо любовно воркует со своей маленькой дочерью, которую он называл Джиллиан, она замедлила шаг, удивленно улыбаясь. Мо-Джо поднял голову и, заметив Элиссу, с гордостью представил ей Мелани и свою дочь.

– Я очень благодарна вам, Натан, – пробормотала смущенная всеобщим вниманием Мелани, то и дело оглядываясь на сиявшего от счастья Мо-Джо. – Я и понятия не имела, что мой отец…

Она осеклась на полуслове, а Мо-Джо сердито нахмурился.

– Спросите Элиссу о том, что значит подвергаться давлению родственников до тех пор, пока совсем не перестанешь понимать, кому можно верить, а кому нельзя, – ободряюще сказал Натан. – Но на Мо-Джо, это я говорю вам, Мелани, можно положиться и в радости, и в горе. Этот человек никогда вас не подведет.

Мелани влюбленными глазами посмотрела на Мо-Джо, а Элисса осторожно дернула Хантера за рукав. Было совершенно очевидно, что воссоединившейся паре нужно было остаться наедине, чтобы поговорить по душам.

– Натан, ты же хотел мне что-то показать, – настойчиво напомнила Элисса.

Улыбнувшись, Натан двинулся в сторону ворот на пастбище.

– Как ты думаешь, из меня вышла бы хорошая сваха?

– Несомненно, – подтвердила Элисса. – Но теперь, когда ты сделал все, что мог, предоставь дальнейшее самому Мо-Джо.

После получасовой поездки по зеленым пастбищам они оказались у ручья. Увидев нагромождение грунта и гравия, образовавшее некое подобие моста через самую узкую часть ручья, Элисса недоуменно нахмурилась:

– Мы что, занялись постройкой дорог и мостов, Натан?

– Я решил, что настало время сделать старую усадьбу доступной хотя бы для трактора. Я сделал так, чтобы вода продолжала течь в своем естественном русле, но и мы могли бы добираться до усадьбы не только верхом на лошади.

– Но зачем?

На это Натан ничего не ответил, а просто повел Элиссу за собой через ручей и дальше, вверх по склону холма. Когда они достигли вершины, с которой открывался чудесный вид на старую усадьбу, Элисса ахнула от изумления. Старый дом был свежевыбелен, и огромный сарай алел только что выкрашенными стенами. Вся густая высокая трава во дворе усадьбы была умело скошена самим Хантером.

– Какая красота! – не удержалась от восхищенного восклицания Элисса. – Но что заставило тебя…

– Это же твое излюбленное место, – просто ответил он. – Поэтому я хочу иметь возможность бывать здесь вместе с тобой.

– Ах, как мило с твоей стороны!

– Опять ты говоришь это слово! Еще никто не употреблял его по отношению ко мне, – улыбнулся Натан, придерживая своего мерина, норовившего пуститься в галоп при спуске с холма. В седельной сумке болталась корзина с провизией.

– Значит, тебя никто не ценил по достоинству, – убежденно произнесла Элисса.

Мерин остановился, подчиняясь твердой руке всадника, и Натан чуть ли не рывком снял Элиссу с седла. Она слегка нахмурилась: Натан был как-то уж слишком нетерпелив. А он тем временем, не говоря ни слова, потащил ее в сарай.

– Что происходит, Хантер? Ты сегодня какой-то странный! – на ходу возмущалась Элисса.

– Только что ты называла меня милым, или мне показалось?

– Я передумала. Ты не милый, ты очень странный…

Элисса осеклась на полуслове, увидев недавно вычищенный сарай, починенные стойла и новую лестницу на чердак. С потолочных балок свисали крепкие толстые веревки, в углу стояли козлы для пилки дров. С одной стороны к ним была прикреплена метла, изображавшая лошадиную голову, а вместо хвоста были привязаны несколько лассо. Еще одни козлы с прибитыми к ним рогами изображали деревянного быка. Старое зернохранилище было начисто выметено, и там стоял в окружении маленьких стульев такой же маленький стол, когда-то в детстве принадлежавший самой Элиссе.

– Что это? – изумленно спросила она.

– Площадка для игр. Именно о такой я мечтал в детстве, но ее никогда у меня не было. Я хочу, чтобы здесь играли мои дети.

Натан повернулся к Элиссе, держа в руках маленькую бархатную коробочку.

– Выходи за меня замуж, Элисса, – тихо сказал он, глядя на нее влюбленными глазами.

– Как? Неужели ты забеременел, Хантер? – притворно удивилась Элисса, лукаво глядя на Натана.

– Нет, я хочу, чтобы беременной стала ты, если, конечно, ты уже не беременна, – так же лукаво улыбнулся Натан. – Пора заводить семью, разве не так?

Элисса подумала, что эта болтушка Валери, наверное, уже успела рассказать Хантеру о ее навязчивой идее завести семью как можно скорее. Элисса радовалась предложению Хантера выйти за него замуж и все же знала, что не может ответить на него согласием: ведь она еще не добилась его любви. Элисса отлично помнила, что происходило с ее отцом, когда он узнал, что Джессика не может любить его по-настоящему. И еще она знала, какую боль постоянно доставляет Даниэлю Катлеру сознание того, что его жена никогда не любила его так же глубоко и искренне, как он ее. Брак без взаимной любви для Элиссы был просто невозможен.

– Элисса! – тревожно нахмурился Натан. – Я что-то не так сказал? Черт возьми! Так я и знал! Джессике все-таки удалось как следует промыть тебе мозги?

– Нет, в конце концов она смирилась с тем, что отныне я буду поступать так, как сочту нужным.

– Тогда в чем же дело, черт побери? Почему ты не хочешь выйти за меня замуж?

Глядя на сердитое и одновременно расстроенное лицо Хантера под шапкой темных вьющихся волос, Элисса печально улыбнулась:

– Потому что ты не любишь меня так, как люблю тебя я.

При этих словах Натан облегченно вздохнул и снова заулыбался.

– И это все?

Элисса гневно взглянула на него.

– Для меня это все, черт побери! – воскликнула она, вкладывая совершенно другое значение в слово «все».

Тогда Хантер взял ее за руку и подвел к кедровому столбу в середине сарая, на котором были аккуратно вырезаны слова «НАТАН ЛЮБИТ ЭЛИССУ» и пронзенное стрелой сердце. У Элиссы чуть не подогнулись колени, когда она увидела его глаза, светившиеся горячей любовью и нежностью.

– Я сделал эту надпись в ту самую ночь, когда обнаружил здесь свое имя. Теперь ты согласна выйти за меня замуж?

– Нет.

– Опять что-то не так?

– Я хочу услышать слова любви от тебя самого, – твердо произнесла Элисса, характерно вскинув подбородок.

– Все эти две недели я только и делал, что говорил тебе о своей любви, но ты, очевидно, не слышала меня.

– Черт побери, Хантер! Ты ни разу не говорил мне о любви! Я бы никогда не смогла забыть об этом, случись такое на самом деле!

Подойдя ближе, Натан взял руками ее голову и слегка запрокинул, чтобы смотреть Элиссе прямо в глаза.

– Значит, ты не читая пропустила седьмую главу моего учебника, – прошептал он, – которая посвящена языку тела. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Вот так звучит «я тебя люблю» на этом языке…

Правая рука Натана, опустившись вниз, обвила ее бедра и властно прижала их к его бедрам.

– А вот это означает «я тебя хочу»…

Он крепко обнял Элиссу, прижимая всю ее, с головы до ног, к своему горячему сильному телу.

– А вот это означает «ты нужна мне, ты должна всегда быть рядом со мной, или я превращусь в рычащего злого медведя и никто не захочет подходить ко мне»…

Наклонив голову, Натан поцеловал ее, вложив в этот поцелуй весь жар своего сердца.

– Я люблю тебя, Элисса. Я схожу с ума, когда тебя нет рядом со мной. Выходи за меня замуж, не бросай меня! Одна мысль об этом причиняет мне невыносимые мучения…

Элисса откинула назад голову, и ее блестящие золотисто-каштановые волосы мягко рассыпались по плечам. На сияющем от счастья лице загорелись огнем страсти темные загадочные глаза. Она рассмеялась звонким радостным смехом.

Натан всегда восхищался ее огромными, словно светящимися изнутри глазами. Если бы у ночи могли быть глаза, они были бы именно такими – волшебными, завораживающими, похожими на черный бархат. Да, именно загадочные глаза Элиссы околдовали Натана во время их первой встречи, заставив его изменить свое мнение о дочери Эли Ролинза. Именно эти глаза впоследствии заставили Натана полюбить Элиссу, отдать ей свое одинокое сердце, жаждавшее любви.

– Послушай, ковбой, – чуть хрипло прошептала Элисса, – от такого предложения я не могу отказаться.

– И?.. – нетерпеливо спросил Натан, умирая от желания услышать от нее магические слова любви, возбуждавшие в глубине его души удивительные, почти мистические ощущения.

– Ты уже знаешь, как я к тебе отношусь, – лукаво улыбнулась Элисса, продлевая его мучения.

Тогда Натан надел ей на палец бриллиантовое кольцо и поднес ее руку к губам, чтобы нежно поцеловать символ союза двух любящих сердец.

– Скажи еще раз. Говори это всегда… Я хочу слышать, что ты меня любишь…

Глядя в его ясные голубые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, Элисса думала о том, что будет любить Натана Хантера всю свою жизнь, и это чувство разливалось пламенем по всему ее телу. Она знала, что может без сомнений и боязни поведать ему о своей вечной любви, потому что именно о ней говорили все ее чувства. Именно так любила своего мужа прабабушка Мэй. И теперь, после долгих лет забвения, чудесная любовь Мэй и Питера вновь возродилась в сердцах Элиссы и Натана, обещая в будущем новые семейные традиции, новые плодотворные начинания.

– Я люблю тебя, Хантер, и всегда буду любить…

С чердака, где Натан заранее устроил удобную постель из соломы, открывался прекрасный вид на реку. И на этом необыкновенном ложе Элисса без устали снова и снова доказывала Натану свою любовь, а он с нежностью и бесконечной благодарностью отвечал на ее ласки и поцелуи.

Тихие голоса из прошлого обещали двум счастливцам, двум избранникам судьбы, прекрасное будущее, в котором будет жить настоящая любовь между мужчиной и женщиной.

Особенная любовь – любовь, которая может длиться вечно…

Примечания

1

Центр политической и деловой жизни в Вашингтоне. – Примеч. ред. 

(обратно)

2

Гарт Брукс – американский кантри-певец. – Примеч. ред. 

(обратно)

3

Яппи – состоятельные молодые люди, стремящиеся к профессиональной карьере и ведущие светский образ жизни. – Примеч. пер. 

(обратно)

4

Винс Гилл – американский кантри-певец. – Примеч. ред. 

(обратно)

5

Кормовые травы, имеющие высокую пищевую ценность для крупного рогатого скота. – Примеч. пер. 

(обратно)

6

Запеканка из теста и мяса. – Примеч. ред. 

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

*** Примечания ***