Тайное желание [Джейн Арчер] (fb2) читать онлайн

Джейн Арчер Тайное желание

Мужчинам моей семьи – Гибсону, Брайену, Джейсону, Дж. И., Джо, Джеймсу и Дину – посвящается

Глава 1

– Кошелек или жизнь!

Человек на огромном черном жеребце преградил путь дилижансу, следовавшему из Эль-Пасо в Тусон. Всадник в маске приказал пассажирам высадиться. Трое мужчин, повинуясь команде, друг за другом спрыгнули на землю.

– И вы, милейшая, будьте любезны, – добавил всадник, увидев Викторию Мэлоун, рыжеватую блондинку в пропыленном и помятом дорожном костюме из серой саржи.

Вслед за мужчинами девушка вышла из экипажа. Ее светло-зеленые глаза встретились с надменными синими глазами бандита. Он посмотрел на нее пристальным, оценивающим взглядом и удовлетворенно кивнул.

Виктория отвела взор, радуясь, что на ней нет никаких драгоценностей, которые могли вызвать у него интерес, хотя, похоже, что-то он в ней все же приметил. И она тоже, сама того не желая, отметила, как эффектно выглядит гарцующий на вороном коне головорез.

Вряд ли он станет отбирать сумку, подумала Виктория. В небольшом саквояже, который она вынесла из кареты, были только немногочисленные личные вещи и кипа исписанной бумаги – наброски ее романа. То и другое представляло ценность разве что для нее самой. Девушка твердо решила не выказывать страха или других эмоций, дабы не доставить удовольствия разбойнику и пятерым его сообщникам в таких же, как он, масках. С нарочито спокойным видом она огляделась по сторонам.

Их дилижанс находился на территории Техаса, в нескольких милях западнее Эль-Пасо. Они остановились у склона горы в узком проходе, образовавшемся в результате оползня. Вокруг каменистая земля и низкорослый корявый сосняк. Палящие лучи солнца падали прямо на них, и было очень жарко. Виктория знала, что с ее бледной кожей на таком пекле недолго получить ожоги. Стояла необычная тишина. Безмолвие дня нарушалось только храпом лошадей да жужжанием насекомых. Вполне подходящее место для черных дел, подумала девушка. Очень тихое и укромное. Налетчики умные – не случайно облюбовали для нападения именно этот небольшой перевал. На помощь и спасение можно не рассчитывать. Никто из блюстителей порядка сюда никогда не заглянет.

– Отдай сейф! – приказал главарь, наставляя ружье на кучера.

– Не дам, – запротестовал тот. – Здесь вся касса «Серебряного огня». Те парни с рудника вздернут тебя, когда поймают.

– Если поймают! – засмеялся бандит. – Давай сюда ящик.

Кучер подчинился его приказу. После этого главарь кивнул своим соратникам. Разбойники спешились и стали обыскивать дилижанс. Быстро управившись, они покинули карету и отобрали драгоценности и ценные вещи у пассажиров. Поскольку на Виктории не было никаких украшений, у нее взяли ее маленький саквояж. Она не стала сопротивляться – в конце концов, жизнь дороже, чем ее писательский труд.

Затем главарь выстрелил в замок сейфа. Мужчины в масках набросились на деньги и принялись набивать ими седельные сумки.

– Отлично, – сказал главарь, когда работа была закончена, и тут же скомандовал: – По коням!

После этого он посмотрел на дилижанс.

– Передай от меня благодарность «Серебряному огню», – крикнул он кучеру. – И не вздумай трогаться до захода солнца.

Разбойники развернулись, готовые убраться восвояси, и в последний момент их главарь одним взмахом руки подхватил Викторию к себе в седло и повел банду в близлежащие скалистые горы. Когда дилижанс оказался за пределами видимости, бандит остановился и заглянул в широко раскрытые глаза своей пленницы.

– Вы должны отпустить меня! – вскричала она, слишком явственно ощущая на себе сильные руки мужчины и опасаясь дать повод для насилия. Он был высок и мускулист. Сквозь расстегнутую одежду проглядывала густая рыжая поросль, покрывавшая его мощную грудь. Хотя лоб его отчасти был закрыт черной шляпой, а поверх носа и рта натянут черный платок, Виктория не сомневалась, что этот человек красив лицом и, как все рыжие, с норовом.

– Вы правы, – согласился мужчина. – Мне не следовало задерживать вас. При всем желании я не могу делать это. Надо быстрее смываться отсюда, а вы будете помехой. Если я попаду в руки властей, меня повесят без всяких разговоров. Никому нет дела до того, что я граблю богатых и раздаю их добро бедным.

– В таком случае вам нужно поторопиться, – с надеждой сказала Виктория, рассчитывая, что он захочет уехать как можно скорее и не успеет переменить решение отпустить ее.

– Я – Красный Герцог. У меня есть тайное убежище на юге Нью-Мексико. Приезжайте в мою обитель – и вы получите все, о чем только может мечтать женщина. Все удовольствия… золото, шелка, любовь.

– Но как я смогла бы…

– А вот так! – Всадник рванул из кармана своего кожаного жилета серебристую ракушку и вложил талисман в ладонь Виктории. – Держите. Эта раковина поможет вам попасть в мой стан. Любой из моих подданных опознает уникальный рисунок. – После этих слов мужчина наклонил голову и, быстро приподняв свою повязку, крепко поцеловал Викторию в губы – так что ее охватила дрожь. Затем он плавно спустил девушку на землю, забрал у одного из своих сообщников ее саквояж и протянул ей. – Приходите скорее! – властно сказал он, взглянув на нее вспыхнувшими синими глазами, и быстро поскакал прочь вместе со своей бандой.

Девушка так и застыла на месте, приложив одну руку к губам, а другой прижимая к себе саквояж. Не двигаясь, она смотрела, как грабители скрываются за горами. Никогда в жизни – а ей был двадцать один год – она не переживала столь волнующего и устрашающего события, как эта встреча. Могла ли она когда-нибудь вообразить, что судьба сведет ее с разбойником, приравнивающим себя к Робин Гуду! Красный Герцог. Побывать в его пристанище, разобраться в психологии этого человека, наверное, было бы весьма занятно. Полученный материал потом можно было бы использовать в одном из романов. Нет. Разумеется, она не могла себе этого позволить. Слишком опасно, хотя сама по себе перспектива представлялась ей чрезвычайно заманчивой.

Вскоре, однако, Виктория пришла в себя и после окончательного просветления решила, что ей лучше возвратиться к своим попутчикам и сообщить им, что с ней все в порядке. Она уже повернулась, чтобы пойти к дилижансу, как вдруг чья-то рука закрыла ей рот. В это же время другая рука обвила ее талию и рывком вернула назад, в заросли корявых сосенок и кустарника. Потрясенная новым нападением, девушка выронила свой саквояж. Она попыталась освободиться, но тут же была отброшена на землю, и сверху ее придавило сильное тело.

Рассерженная и напуганная, она посмотрела вверх и увидела прямо перед собой прищуренные темно-карие глаза мужчины. У него были откинутые назад густые черные волосы, удерживаемые кожаной лентой, темное худое лицо, высокие скулы, крупный нос и полные чувственные губы.

Индеец! Туземец! Никогда в жизни она не испытывала такого страха. Несомненно, этот дикарь в одежде из оленьей кожи собирался снять с нее скальп и бросить ее тело на растерзание канюкам. Она продолжала сопротивляться, но мужчина был сильным и крепко держал ее под собой.

Нужно что-то предпринять, но что? Внезапно ее осенило – и она вцепилась зубами ему в руку, решив, что укус заставит его отстраниться от нее. Если б он сделал это, она тут же стала бы кричать о помощи. Но ее расчет не оправдался. Злодей не только не убрал руку, но еще и закрыл ей нос, да так плотно, что она не могла дышать, тем более звать кого-то на подмогу. Она боролась со своим обидчиком, пытаясь сбросить его с себя, но все ее старания были тщетны. Лишь когда Виктория начала задыхаться, он наконец освободил ей нос, и она сделала глубокий вдох.

Слезы обжигали ей глаза. Она начала терять надежду, хотя понимала, что не должна опускать крылья. Если в кратчайшее время она не сумеет освободиться от индейца, дилижанс может уехать без нее.

Пока же она лежала неподвижно и накапливала силы, не преминув снова отметить ту же тишину вокруг. И ужасный зной. Где-то вверху каркнула ворона. Со стороны дилижанса донеслись голоса и какие-то звуки. Мужчина и не думал отпускать ее. Она чувствовала его твердые мышцы и тепло вдоль всего своего тела, от головы до ног. В какой-то момент ее вдруг охватил сильный жар. Казалось, две расплавившиеся плоти слились воедино. Она уловила смешанный запах табака и кожи. Ей стало еще жарче, и внезапно она повторила отчаянную попытку освободиться от его руки. Однако не смогла даже двинуться.

Тут она вспомнила о Красном Герцоге. Интересно, стал бы он обращаться с ней таким образом? Да, он напугал ее, но от него не было такого жара и странных ощущений, как сейчас. Внезапно ее охватил гнев на двух мужчин, устроивших охоту на нее. Она замычала и затрясла головой, пытаясь вырваться из тисков, но индеец держал ее крепко. Его темные глаза выражали упорство и решимость.

Неужели все ее планы и мечты умрут здесь и теперь – из-за блажи этого дикаря? Но куда запропастился кучер? И где ее попутчики? Хоть бы кто-нибудь из них появился!

Неожиданно она услышала, как кучер прикрикнул на лошадей, а затем – как тронулся дилижанс и с грохотом покатил по каменистому тракту. Она продолжала мычать и отчаянно сопротивляться и наконец была отпущена. Тяжело дыша, она хотела было побежать за дилижансом, но мужчина поймал ее за руку и рывком вернул обратно.

Виктория повернулась к нему со сверкающими от гнева глазами.

– Отпустите меня, вы, дикарь! – закричала она и снова попыталась вырваться.

Она стояла почти вровень с ним, так как была высокого роста. Ее рыжие волосы и кремовая кожа составляли резкий контраст с его темноволосой головой и бронзовым телом. Глядя на крепкого мускулистого противника, она быстро осознала свое бессилие.

– Вам некуда бежать, – сказал мужчина, выпуская ее руку.

Она вытерла ладонь о свою юбку, чтобы на коже не оставалось ощущений от его прикосновений, подняла упавший саквояж и прижала его к груди.

– Я пойду пешком в Эль-Пасо, – заявила она.

– Скоро стемнеет. У вас нет ни воды, ни пищи. Даже если я отпущу вас, вам не уйти далеко.

– Сколько успею. Лучше умереть в пустыне, чем погибнуть от ваших рук.

– Я не стану убивать вас… во всяком случае, если вы сделаете, что я хочу.

– Что вы хотите? – осторожно спросила она, испытав минутное облегчение от того, что он не собирался учинить с ней расправу прямо сейчас.

– Вы – женщина Красного Герцога, и мне нужно…

– Нет, я не жен…

– Не отпирайтесь. Я видел, как он целовал вас. И слышал, как он наказывал вам прийти к нему.

– Но…

– Пристанище Красного Герцога в Нью-Мексико – величайшая тайна. Поэтому он вместе со своими команчами и жив до сих пор. Многие пробовали найти их убежище. А те хвастуны, которые уверяли, что знают его местонахождение, отправлялись туда, но никогда не возвращались обратно. Впрочем, вы все это и так знаете.

– Вы заблуждаетесь. Я ничего не знаю.

– Нет, не заблуждаюсь. Вы – женщина Красного Герцога. И вы отведете меня к нему.

– Чушь! – воскликнула Виктория, начиная злиться. – До сегодняшнего дня я в глаза не видела этого человека и ничего не знаю о его убежище.

– Ложь в данном случае неуместна. Вы помогали Красному Герцогу и его команчи грабить дилижанс. Вы из той же банды, и для меня совершенно очевидно, что вам известна дорога в его убежище.

– Да будет вам известно, мистер…

– Корд. Но без «мистера».

– Хорошо, Корд. Я не берусь судить о вашей эрудиции. Вероятно, вашего образования недостаточно для полного представления о гремучих змеях. Но английский-то, я надеюсь, вы понимаете? Тогда послушайте меня. Я – писательница. Сочиняю бульварные романы. Я живу в Нью-Йорке. Это моя первая поездка на Запад. Я направлялась сюда с исследовательской целью. У меня здесь нет никого из знакомых. И я понятия не имею, где находится убежище Красного Герцога.

– Гремучие змеи – умные существа. Так что благодарю за сравнение. Говорите, приехали сюда издалека? С востока? Пожалуй, это чувствуется. А разглагольствования насчет сочинительства расхожих книжек оставьте для кого-нибудь еще. Похоже, это вам не хватает интеллекта, если вы полагаете, что я вам поверю. Красный Герцог, должно быть, желает вас видеть у себя за другие доблести. Не только за ваши медно-красные волосы.

– Как вам не стыдно! – возмутилась Виктория.

– А что? Вы вполне вписались бы в публичный дом.

– Если вы рассчитываете вывести меня из себя, то у вас ничего не получится.

– Где вас нашел Красный Герцог? В борделе?

– Я не намерена продолжать этот разговор. Я ухожу в Эль-Пасо.

Виктория повернулась.

Корд рванул ее за руку, возвращая на прежнее место и крепко сжал ее плечо.

– Вы никуда не пойдете, Делия. Я захватил вас – мне и отпускать. К тому же, как я уже сказал, вы нужны мне.

– Я не Делия. Меня зовут Виктория.

– Как королеву?

– Забавно! Откуда такие познания? Должно быть, однажды кто-то помахал книгой перед вашим лицом.

– Что-то вроде того. Ладно, Вики…

– Виктория!

– Хорошо, мисс Виктория… Мисс, не так ли?

– Да. Только для вас это не имеет никакого значения.

Виктория опять хотела освободиться от него, но не смогла выдернуть руку и потому попробовала с размаху отпихнуть его ногой. Он легко уклонился от удара.

– Не надо, – сказал он, встряхивая ее. – Будьте умницей. Вы проводите меня в лагерь Красного Герцога и поможете спасти мою сестру.

– Вашу сестру! Как трогательно! Малоправдоподобная история. Я бы скорее поверила, что вы хотите проникнуть туда, чтобы убить Красного Герцога и захватить его владения. Вот ради чего вы затеваете все это. Скажете, не так?

– У вас что, совсем плохо с головой?

– К вашему сведению, я… – начала было Виктория, но Корд перебил ее:

– Да-да, вы уже доложили о своем творчестве. Так это же замечательно, леди писательница! Вам и карты в руки. Прекрасная возможность получить готовый кусок сюжета для вашего романа. Ну как? Вам решать. Или вы ведете меня в убежище Красного Герцога, или я увожу вас в Мексику и там продаю.

– Продать меня? – поперхнулась она. – Как вы можете обращаться со мной как с рабыней?! Я – гражданка Соединенных Штатов. Свободная независимая женщина, наделенная всеми правами своей страны.

– По-моему, вам подойдет публичный дом на Юге. Там вам больше не придется напрягать мозги.

– Этого не может быть на самом деле, – забормотала Виктория. – Бандиты. Индейцы. Публичные дома. Это какой-то кошмар!

– Это Запад, если вы еще не заметили.

– Вы серьезно насчет продажи?

– Да, черт побери! Посмотрите вокруг себя. Без меня вы здесь пропадете! Поэтому вы должны пойти мне навстречу. Осчастливьте меня – отведите к Красному Герцогу.

– А если я откажусь?

– Я уже сказал вам – Мексика. Думаю, что найду способ отвезти вас туда.

– Может, милосерднее убить меня прямо сейчас.

– Я не собираюсь проявлять милосердие, тем более в отношении женщины Красного Герцога.

– Я не его женщина. Я…

– Все это не важно. Вы мне нужны. Я поймал вас – и теперь вы моя. Я следил за Красным Герцогом и его шайкой в надежде напасть на след. Для меня это был только вопрос времени. Я знал, что кто-то из них приведет меня в его логово, прежде чем они раскроют меня. Мне повезло, что я оказался свидетелем этого разбоя и отловил вас. Кстати, это большая глупость со стороны Красного Герцога – использовать вас как налетчицу.

– Он не использовал меня. Если вы думаете, что я из его команчей, вы…

– Я знаю, кто вы. Хватит разговоров. Пойдемте. У меня только одна лошадь. До Нью-Мексико далеко. Поэтому нам нужно раздобыть вторую лошадь и одежду для вас.

– Если вы доставите меня в Эль-Пасо, мой издатель отблагодарит вас.

– Я не нуждаюсь в деньгах. Мне нужен Красный Герцог.

– Но я не могу вам в этом помочь.

– Как только вы будете обмундированы, мы отправимся с вами в Нью-Мексико. А сейчас вы должны дать мне слово, что не будете пытаться бежать. Или вы поедете спокойно, или я перекину вас через седло и привяжу. Вы поняли?

– Вам нет нужды связывать меня. Я считала, бандиты и воры блюдут кодекс чести. Поэтому могу дать слово… прямо сейчас.

– Отлично, мисс Виктория. Дайте мне вашу сумку. И подождите здесь, пока я приведу лошадь.

Корд пошел к корявым сосенкам. Виктория посчитала, что для нее это лучший шанс ускользнуть. Она сделала шаг в сторону дороги, но затем, услышав щелчок затвора, остановилась.

– Так-так, – сказал Корд у нее за спиной. – Ваше слово немного стоит. Вы собираетесь ехать связанной?

Виктория повернулась. «Кольт» сорок пятого калибра смотрел дулом ей в грудь.

– Я только огляделась вокруг.

– Понятно, – осклабился Корд, обнажив ровные белые зубы, и опустил «кольт» в походную кожаную кобуру у правого бедра.

Виктория судорожно втянула воздух. Если до сих пор от этого дикаря лишь веяло угрозой, то теперь он выглядел просто свирепым. Поэтому она не без оснований вдруг представила, что будет чувствовать, если его зубы вонзятся ей в кожу. Придя в ужас от этих мыслей, она постаралась скорее выбросить их из головы. «Мужчина – грубое животное. Таким его и следует воспринимать. Только и всего».

– Идите за мной, мисс Виктория.

Она не торопилась, понимая, что он тешится своей властью над ней. Начинало темнеть. Если б ей удалось убежать, она могла бы вернуться в Эль-Пасо. Однако Корд владел оружием и превосходил ее силой. В отличие от него Виктория не знала ничего об этих диких краях. Поэтому сейчас ее выживание, к сожалению, зависело от похитителя. Следовательно, она должна делать, что он говорит… Пока.

Подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, она остановилась. Он продолжал давать указания:

– Сюда. Ко мне.

Вдвоем они пошли в сосняк – туда, где, терпеливо ожидая своего часа, стояла маленькая лошадка в нарядной упряжи. Лошадь запрядала ушами, когда Корд стал привязывать саквояж к одной из седельных сумок на ее спине. Затем он освободил поводья, обмотанные вокруг деревца, и крепко взял Викторию за руку. Лавируя меж камней, они начали выбираться на дорогу.

Задержавшись у пыльной обочины, Корд сначала зорко посмотрел по сторонам, потом на Викторию.

– Все в порядке. Садитесь в седло.

– Я раньше не ездила верхом.

– Вас что, Красный Герцог возит в экипаже?

– Я не знакома с Красным Герцогом.

– А я так понял, что он вас очень хорошо знает. Судя по тому поцелую.

– Я уверена, это был романтический порыв, – язвительно парировала Виктория.

– Красный Герцог – романтик?! Здорово вы загнули! Если б я не знал его как облупленного, может, и поверил бы вашей присказке. Ладно, полезайте на лошадь.

– У меня нет юбки с разрезом. А боком в такое седло не сядешь.

– Черт подери! – выругался Корд и дернул Викторию за юбку, обнажив вместе с нижним бельем и часть бедра. После этого он быстро поднял ее и посадил в седло, а затем сам сел позади нее. Подтянув ее к своей твердой груди, он направил лошадь на юг.

– Могли бы обойтись без этой спешки и грубости, – посетовала Виктория. Она одергивала юбку, чтобы закрыть оголившуюся ногу, а также отодвигалась от Корда, пытаясь создать зазор между ним и собой.

– С вами можно протолочься целый день, мисс Виктория, а мне некогда. Оставьте в покое свою юбку. Вам следует прекратить напрасный труд, потому что в этой юбке вам придется путешествовать до Мексики.

– До Мексики?! Но я думала, вы это сказали…

– Успокойтесь, я не собираюсь продавать вас. По крайней мере в ближайшее время. Я должен достать вам амуницию и лошадь.

– И для этого нужно проделать такой длинный путь? Я не вижу никакой надобности.

– Вы не видите, а я вижу. У меня друзья в Хуаресе. Это прямо напротив Эль-Пасо, по другую сторону границы. Мои друзья снабдят нас всем необходимым и сообщат мне нужную информацию.

– Теперь мне все ясно. Вы не посмеете сунуться ни в одно заведение на этой стороне границы, как все законопослушные люди. Ваша бандитская физиономия наверняка известна в полиции. Я угадала?

– А у вас, оказывается, живое воображение. Хотя зная вас, не скажешь.

– Послушайте, еще не поздно. Если вам нельзя появляться в Эль-Пасо, вы можете высадить меня на окраине. Я попробую достать для вас деньги. Если постараться, где-нибудь можно раздобыть.

– Да не надо мне ваших денег, – сказал Корд. – Мне нужны вы, и вы у меня есть. А сейчас помолчите. Я должен сосредоточиться.

– Но… – заикнулась Виктория и чуть не задохнулась, так как он сильно сжал ее талию. Затем он ослабил хватку, но все равно держал ее крепко.

– Не забывайте, кто здесь хозяин, мисс.

Больше она ничего не сказала, только вздрогнула от столь осязаемой близости. Она чувствовала мускулистые мужские ноги возле своих бедер, жилистые руки вокруг талии, теплое дыхание на шее. Внезапно она ощутила сильный жар, чересчур сильный. Наверное, это было естественно. В эту пору, на исходе мая, в пустыне должно было быть жарко. А тут еще он, подумала Виктория, и ей безумно захотелось, чтобы он не сидел так близко.

Могла ли она когда-нибудь предположить, что в действительности Запад окажется таким жестоким, немилосердным и опасным? Ее мечты, фантазии, впечатления от прочитанных книг не имели ничего общего с той суровой реальностью, с которой она неожиданно столкнулась. В ее романтическом воображении возникали образы, связанные с увлекательными путешествиями и приключениями, но никак не с нынешним пребыванием в пустыне, где ее жизнь оказалась целиком и полностью зависящей от дикаря. Думала ли она, что когда-нибудь судьба сведет ее с этим невежественным типом? Он до того дремуч, что не способен уяснить, что имеет дело с писателем! Разве может он понять ее?

Виктория была знакома с писательским ремеслом не понаслышке. Несмотря на молодость, у нее уже имелись некоторые литературные достижения, хоть она и не печаталась под собственным именем. Творческую жилку она унаследовала от отца, неуемного трудяги, подвизавшегося на статьях для прессы и зарабатывавшего таким образом на жизнь. Начав с журналистики, позднее он решил попробовать себя в писательском труде. Поводом для этого послужил бум, начавшийся с 1860 года, когда с легкой руки Энн Стивенс, автора «Индейской жены белого охотника» с тиражом в триста тысяч экземпляров, бульварный роман утвердился как жанр и начал завоевывать популярность. Отец Виктории взялся за новое дело и быстро в нем преуспел. С тех пор у него не было отбоя от издателей, и он едва успевал выполнять заказы. Он объяснял дочери, как читательский спрос определяет объем тиражей и как от этого зависит интерес работодателей и прочие сугубо профессиональные вопросы. Так Виктория постепенно подключалась к его работе.

Вообще же к печатному слову ее приобщили едва ли не с рождения. Так же, как с первого дня жизни она вскармливалась искусственным молоком – ее мать умерла в родах, – можно сказать, что тогда же она начала впитывать «книжный дух». Она рано научилась читать и писать. Обладая живым умом, она быстро усвоила взгляды, вкусы и чаяния отца, что позволило ей стать его помощницей и деловым партнером. Она гордилась отцом и часто огорчалась, что ее мать не дожила до того времени, когда к нему пришла известность.

Сначала он давал ей отдельные задания по оформлению контрактов, деловой переписке и прочей технической работе. Потом, когда он заболел чахоткой, постепенно подтачивавшей его силы, ей приходилось дописывать книги за него. По мере того как болезнь прогрессировала, Виктория делала это все чаще и в большем объеме, не замечая, как мало у нее друзей и как она теряет поклонников. Она жила в мире замечательных представлений, созданных ею самой и почерпнутых из книг, но ей было невдомек, что в реальной жизни люди руководствуются совсем другими канонами.

В 1885 году, сразу же после новогоднего праздника, доктор, наблюдавший ее отца, порекомендовал ему переселиться на юго-запад. По состоянию здоровья отцу был показан сухой теплый климат. Но поскольку они никогда не умели экономить деньги, у них не было никаких сбережений на черный день. Поэтому, чтобы заработать нужную сумму для оплаты переезда, они придумали тему для серии романов об американском Западе и составили план выпуска. К этому времени все уже знали такие имена, как Майн Рид, Прентис Ингрэм, У. Ф. Коуди и Нед Бантлайн. Эти авторы в своих приключенческих романах описывали дикую природу Запада, рассказывали о его людях. Романы эти неизменно пользовались успехом. Для осуществления своего проекта отец Виктории также предполагал собрать материал, путешествуя по Западу. Они хотели увидеть его собственными глазами, записать наблюдения и рассказы местных жителей.

При подписании договора с издателем отец настоял, чтобы за Викторией были закреплены равные авторские права и оформлен отдельный писательский контракт. Таким образом, ее имя тоже должно было значиться в каждом из выпусков серии. Контракт вступил в силу, они приступили к работе, но вскоре отец Виктории умер.

Она оказалась совсем одна. Немного оправившись от растерянности, она заплатила по счетам из того, что они успели скопить, а также из небольшого гонорара за уже проданные главы, и начала готовиться к путешествию. Ей хотелось поддержать имя отца, и она рассчитывала самостоятельно сделать всю серию. Она была убеждена, что издатель предоставит ей такую возможность. Рукописи она собиралась пересылать ему по почте, по завершении каждой книги.

Перспектива путешествия на Запад в одиночку вызывала у нее немалое беспокойство, но она не предполагала, что новая жизнь окажется намного тяжелее, чем в Нью-Йорке. Ее оптимизм подогревался воображением: она представляла себя в мире приключений в роли хроникера, способного осуществить мечту своего отца.

На деньги, оставшиеся после уплаты долгов, Виктория купила себе подходящую одежду, прочный чемодан и небольшой саквояж для рукописей и походного комплекта. В последний входил ряд вещей, которые она считала необходимыми, чтобы не пропасть на Западе, в частности, медицинские препараты, целебные мази и перевязочные материалы. После этого она отправилась в Техас и в Галвестоне села на пароход до Сан-Антонио. В дороге она не теряла времени даром: прислушивалась к тому, что говорили люди, задавала им вопросы и делала заметки. На этом этапе, относительно небогатом событиями, путешествие казалось ей почти рутинным. И так продолжалось… до сегодняшнего дня.

Несмотря на жару, ее неожиданно пробрал озноб. Крепкое тело сидящего вплотную к ней Корда, его сильные бронзовые руки, держащие перед ней поводья, и запах кожи с табаком как никогда явственно напомнили о действительности. Нет, у себя в Нью-Йорке представить такое было невозможно.

Глава 2

На подъезде к Сьюдад-Хуарес Виктория усомнилась, сможет ли она вообще идти, когда слезет с лошади. И не приведи Бог, если снова придется ехать верхом. Это будет настоящий кошмар. У нее совершенно одеревенела спина, а на месте потертостей с внутренней стороны бедер, судя по ощущениям, вероятно, уже образовались мокнущие раны. На всем теле не было места, где бы не болело или не ныло, но она за все время пути даже не пикнула, что ей невмоготу. Она не хотела, чтобы Корд считал ее слабой и использовал в своих целях.

Они петляли в темноте по узким кривым улочкам мексиканского городка. Отовсюду доносился гнилостный запах помойки и останков павших животных. Несомненно, Корд вез ее не в лучшие кварталы, хотя ждать от него чего-то другого, наверное, и не следовало. Где как не в злачных местах преступники встречаются с себе подобными?

Во время их долгой поездки Виктория много думала о нем. Можно ли верить рассказанной им истории с похищением? Ведь там, в пустыне, Красный Герцог с такой уверенностью сказал, что грабит богатых и раздает добро бедным. Зачем тогда ему понадобилась сестра Корда? Трудно понять, где правда, а где ложь, когда тот и другой разбойники. Время покажет, решила она и приготовилась занять выжидательную позицию.

Интересно, однако, что Корд принял ее за сообщницу бандитов. Да еще считал женщиной Красного Герцога. И как теперь, будучи в чужой стране и во власти Корда, выбраться из этой ужасной ситуации? Никак. Только ждать удобного момента. Может быть, представится возможность убежать и разыскать обратную дорогу в Эль-Пасо. А там нужно будет сразу обратиться к властям и заявить на него. Когда его арестуют, он пожалеет, что похитил ее.

Но сейчас не это беспокоило ее больше всего. Ведь на самом деле она не представляла, где находится убежище Красного Герцога. У нее была только ракушка, которую он дал ей. Его упоминание о Черной Гряде в Нью-Мексико не имело существенного значения, так как приблизительное расположение убежища Корд знал и без нее. Он рассчитывал, что она покажет ему дорогу к Красному Герцогу. А что, если ей не удастся убежать и она не сумеет найти убежище? Тогда Корд продаст ее?

Все может быть. Хорошо еще, что есть эта раковина, успокоила себя Виктория. Можно попробовать использовать ее, если жизнь действительно окажется под угрозой. Но это в крайнем случае, а сначала нужно попытаться убежать. И не важно, что она дала обещание Корду. Он принудил ее и поэтому должен понимать, что она не связана с ним словом. А если ей удастся убежать, он получит то, что заслужил.

Они все еще ехали через Хуарес. Наконец-то стало прохладнее, так как уже, вероятно, перевалило за полночь. Но Виктория чувствовала себя настолько обессиленной и разбитой, что с трудом могла думать о чем-либо конкретно, равно как преодолевать страх и гнев, грозившие выплеснуться наружу. Как Корд мог ни с кем не считаться и думать, что ему все нипочем? Должно быть, он самонадеян сверх меры.

– Ну вот, – сказал он приглушенно, – почти приехали. С этими словами он коснулся ее теплой рукой и ласково потрепал по плечу.

– Хорошо… будем надеяться, – ответила Виктория, удивившись, что голос его может звучать устало и приветливо. Но в этом мог быть какой-нибудь подвох, так что, наверное, не следовало особенно доверяться разбойнику.

– Виктория, я хочу, чтобы вы были любезны с моими друзьями. Они сделают для нас доброе дело, поэтому не нужно говорить им ничего оскорбительного.

– Почему вы думаете, что я…

– Словом, когда мы будем на месте, вы скажете им что-нибудь приятное. А если не можете, тогда лучше вообще молчите. И не вздумайте бежать. Я буду следить за вами. Впрочем, не я один. Все, кто там будет, тоже. И если вы попытаетесь убежать от меня, не рассчитывайте, что вас за это приголубят.

– Какие строгости! Что же это за место?

– Сейчас увидите, – со сдавленным смехом сказал Корд.

Ответ пришелся ей не по душе. В нем звучала скрытая угроза. Вероятно, в городе у Корда было свое пристанище. И кого она там увидит? Всякий сброд, сборище преступников, скрывающихся от розыска. Виктория встряхнулась. Как ей уцелеть в этом шалмане? А может, не следует преувеличивать опасность? Может быть, ситуация в целом не так трагична? Вероятно, с женщинами на Западе подобные вещи случаются сплошь и рядом. Наверное, они с малых лет обучены обороняться и держать в руках оружие. Или кто-то раньше сталкивался с насилием и грязным бизнесом, имел контакты в этом мире, и потому для них это не проблема.

Так может, воспользоваться случаем и хорошенько приглядеться? Что это даст? Опыт. Более того… материал для первого романа. Можно представить, как будут зачарованы издатель и читатели ее опусом. Одни ее переживания за минувший день чего стоят! Она их обязательно опишет. Решено. А здесь у нее будет возможность обдумать эпизод в целом, как один из фрагментов романа. Это занятие отвлечет ее от действительности, и она перестанет казаться столь опасной. Как только они определятся с ночлегом, после короткого отдыха можно будет, пожалуй, сделать часть заметок. Виктория вдохнула поглубже. Как будто немного полегчало.

Корд направил лошадь в темный переулок, потом свернул в еще более темную аллею. Доехав до конца, они оказались на задворках двухэтажного глинобитного строения. Возле тускло светившего фонаря Корд спешился и протянул к ней руки. Она наклонилась и положила ладони ему на плечи, заметив, как от этого прикосновения сразу напряглись его мышцы. По неизвестной причине его реакция вызвала в ней непонятный отклик. Возбуждение, пробежавшее по телу, добралось до самых дальних тайников. Она передернула плечами, пытаясь унять волнение, когда он поднял ее и мягко опустил на землю.

От острой боли, пронзившей стопы, у Виктории подкосились ноги. В растерянности она беспомощно повисла на нем.

– Извините, – сказал он, быстро подхватив ее на руки.

– Не надо, – запротестовала она, когда он, держа ее, как в люльке, у груди, направился к дому с черного хода. – Нет никакой необходимости нести меня.

– Вы и впрямь не ездили верхом? Тяжело с непривычки?

– Если вы дадите мне пару минут, чтобы прийти в себя, я уверена, что дойду сама.

– Я мог бы позволить вам подольше отдохнуть, пока мы ехали, – признался Корд, – но я слишком боялся, что вы убежите. А мне не хотелось потерять вас.

– И сейчас боитесь? Думаете, на карачках уползу? – сказала Виктория, поражаясь себе. Оказывается, у нее еще не пропало чувство юмора.

– Я полагаю, сейчас вы никуда не денетесь, – сказал Корд со смешком. – Но все равно я приношу вам извинения, – добавил он и трижды стукнул в дверь.

Виктория была потрясена. Он извинялся! Интересно, что он еще придумал? Что побудило его расшаркиваться? Без сомнения, он хотел сделать ее более податливой. Она напомнила себе, что не должна покупаться на подобные штучки. Что бы он ни говорил или ни делал, она не может доверять ему, так же как и он не желает верить ей.

Корд снова постучал и тем временем опустил ее чуть ниже, чтобы ей было удобнее у него на груди. Она вздохнула. Жаль, что нельзя обыкновенно расслабиться и целиком довериться ему. Пусть бы он делал все, что хочет, и опекал ее, пока ей еще не стало лучше. Это было бы так хорошо, если бы можно было положиться на него и… Боже, о чем она думает?!

Когда он принялся стучать в очередной раз, дверь отворилась.

– Корд, mi amigo!^[1] – воскликнул страстный женский голос.

– Buenas noches,^[2] Тереза, – ответил Корд, наклоняясь, чтобы поцеловать женщину.

Они затараторили по-испански, и Виктории не оставалось ничего другого, как только вслушиваться в ритм речи, совершенно не понимая смысла. Корд говорит еще и на испанском? Ее удивило это открытие. Так он мексиканец? А кто эта женщина? Виктория была ужасно недовольна тем, что не понимает, о чем они говорят, так как из-за этого не могла сориентироваться в обстановке. Поэтому она беспокойно зашевелилась в его руках.

Корд прервал беседу, чтобы сверху заглянуть ей в лицо.

– Извините, Виктория, но испанский легче для Терезы, и так будет быстрее, – пояснил он и затем, повернувшись к женщине, добавил: – Это Виктория. Она поможет мне разыскать Алисию.

– Bueno,^[3] – сказала Тереза. – Рада вас приветствовать, Виктория. Милости прошу в дом.

– Спасибо, – ответила Виктория и вопросительно посмотрела на Корда: – Наверное, теперь уже можно не держать меня, Корд.

Корд переступил через порог и осторожно поставил ее на пол, внимательно наблюдая, как она делает пробные шаги. Она кивнула – и он позволил ей идти дальше. У нее по-прежнему болело все тело, но теперь она могла самостоятельно идти. Оглядевшись, она увидела просторную, безукоризненно чистую кухню. Кроме них троих, здесь находились несколько мексиканок. Все они были заняты работой – стряпали, мыли, чистили.

Виктория снова посмотрела на хозяйку, на сей раз пытаясь как следует ее разглядеть. Терезе было лет тридцать с небольшим. У нее были блестящие черные волосы с единственной серебряной прядью и темные глаза. В их пристальном взгляде сквозило нескрываемое любопытство. Она была красивая, элегантная, манящая. Такого одеяния, как на ней, Виктория еще не видела. Атласное платье насыщенного пурпурного цвета откровенно взывало к чувственности. Оно идеально соответствовало ее фигуре и плотно обтягивало высокую грудь. К удивлению Виктории, одна сторона подола была подоткнута за пояс, так что внизу, из-под кромки, выглядывали кружевное белое белье и полненькая ножка в черном сетчатом чулке.

Женщина, заметив, что Виктория смотрит на ее ногу, улыбнулась, опустила юбку и подмигнула Корду.

– Ты хорошо подумал, mi amigo? Ты уверен, что это подходящее место для твоей изысканной мисс?

– Я никому не могу доверить ее, кроме тебя, Тереза. Это женщина Красного Герцога – и этим все сказано.

– Я не женщина Красного Герцога, – воспротивилась Виктория. – Может, вы вразумите его? Я писательница из Нью-Йорка. Я занимаюсь изучением Запада. К несчастью, я ехала в дилижансе, который только что ограбил Красный Герцог, и…

Тереза засмеялась:

– Она прелесть, Корд. Я готова поверить, что она писательница. Только мне трудно это понять. Уж больно она хороша, чтобы заниматься такими глупостями. С таким цветом волос и кожи она могла бы очень быстро разбогатеть. В этом городе.

– Или у Красного Герцога, – добавил Корд.

– Я слышала, он щедрый мужчина, – сказала Тереза.

– Ты слышала! – коротко рассмеялся Корд. – Мягко сказано. По-моему, ты не только слышала, Тереза.

Женщина таинственно улыбнулась:

– Я не имею привычки распространяться о своих клиентах. Ты это знаешь.

– Я так понимаю, вы держите ресторан или что-то в этом роде? – спросила Виктория, оглядывая кухню.

Тереза бросила взгляд на Корда:

– Она что, не знает?

– Нет. Но ты не беспокойся. В этих делах она не новичок.

– Ты хочешь, чтобы я поместила ее в одной из комнат наверху?

– Да. И пусть ей приготовят горячую пищу и ванну.

– А ты? Желаешь свою комнату, как обычно, или…

– Мою обычную.

– Дамы будут очень рады снова видеть тебя. Ты так давно здесь не был.

– По-моему, как всегда.

– Ладно, – сказала Тереза. – Сейчас я отведу Викторию в ее комнату и…

– Подождите, – прервала их Виктория. – Корд, могу я взять свой саквояж?

– Я принесу его, когда отвяжу свои мешки.

– Спасибо.

– И… Виктория, – продолжил Корд, – помните, что вы не должны создавать здесь трудностей. Все равно вы далеко не уйдете.

– Я помню, Корд.

– Пойдемте, mi dulce,^[4] – сказала Тереза, забирая масляную лампу и направляясь к узкой лестнице, начинающейся у кухни и ведущей наверх.

Виктория последовала за хозяйкой. На душе по-прежнему было неспокойно: что-то в этом доме было не так. Вероятно, так и должно быть, потому что это приют для разбойников. Однако нужно притвориться, будто все в порядке. Потом, когда она примет ванну, поест и отдохнет, можно будет думать о побеге.

На втором этаже Виктория шла за Терезой по длинному темному коридору. Пока они проходили дверь за дверью, из закрытых комнат слышались шепот, вздохи, отдельные вскрики. Постояльцев наверняка одолевают кошмары, решила она. И поделом им, подлым бандитам! Наконец Тереза остановилась, открыла дверь в комнату и жестом предложила Виктории войти.

Виктория вошла внутрь и ступила на деревянный, натертый до блеска пол. Большая его часть была покрыта мягким ковром с розовыми и бордовыми розами. Пока Тереза зажигала лампу у кровати, Виктория продолжала оглядывать комнату: окна с задернутыми портьерами из тяжелого розового бархата, две оригинальные, писанные маслом картины в золоченых рамах, огромное зеркало в такой же раме на другой стене и туалетный столик с зеркалом, множеством флаконов с духами, склянок с ароматными маслами и пудрой. Венцом интерьера, несомненно, являлась огромная кровать с балдахином.

Поразительная роскошь, подумала Виктория. Похоже, разбои приносили больше денег, чем она себе представляла, если грабители могли арендовать подобные меблированные комнаты. Она снова вспомнила о Красном Герцоге. Интересно, как он распоряжался награбленным? Наверное, тоже украшал им свои чертоги, вместо того чтобы дарить обездоленным.

– Вам нравится комната? – спросила Тереза.

– Конечно, – ответила Виктория, все еще озираясь.

Ее впечатления оказались настолько сильными, что она с трудом соображала и, пытаясь найти объяснение своим догадкам, терялась еще больше. Ее внимание привлекла одна из картин. Она подошла поближе. Поначалу ей показалось, что художник изобразил розы, переплетенные с виноградной лозой. Теперь она поняла, что на самом деле в центре картины было обнаженное женское тело, а розы и лоза обвивали руки и ноги полулежащей одалиски, а также украшали ее волосы. То, что она разглядела вблизи, шокировало ее, и она поспешила отвести глаза.

– Любите живопись? – спросила Тереза.

– Просто раньше я ничего подобного не видела, – уклончиво ответила Виктория.

– Я понимаю. Вам, должно быть, не до этого. Наверное, устали не меньше, чем я от этих картин. Везде одно и то же: обнаженные женщины лежат на бархате или атласе.

– Значит, популярны.

– Да, но не высший класс. Абсолютная безвкусица.

– Вероятно, вы правы, – согласилась Виктория, решив пока не рассматривать другую картину.

– Я знала, что вы оцените эту комнату, – продолжала Тереза, двигаясь к кровати, – потому что вы женщина из высшего общества. Это видно.

– Конечно, вся эта роскошь и удобства выглядят прекрасно и располагают к отдыху. Тем более что после езды верхом у меня все болит и я безумно устала. Хотя должна признаться, это не совсем то, к чему я привыкла. Я живу в другой обстановке.

– Я слышала, Красный Герцог в своем убежище окружил себя таким же комфортом, как в городских домах или у нас.

– Я не женщина Красного Герцога.

– Ясное дело – умная женщина всегда держит язык за зубами. Красный Герцог, должно быть, очень высоко вас ценит.

Виктория не выдержала:

– По правде сказать, я умираю от голода и действительно безумно хочу залезть в горячую ванну.

– О, простите меня, mi dulce. Я заболталась сверх меры. Но вы такая интересная! Un momento,^[5] дорогая. Сейчас мы исполним все ваши желания.

Тереза заговорщически улыбнулась и быстро вышла.

Виктория подошла вплотную к другой картине и замерла в изумлении. У нее перехватило дыхание. В отличие от первой на этой был совершенно нагой мужчина, увитый терновником и темно-пунцовыми, почти черными розами. Ее глаза, никогда не видевшие мужского тела в натуре, невольно устремились к той его части, о которой обычно упоминали шепотом. Это она, по рассказам, могла причинять женщине боль или доставлять удовольствие. Однако изображенный на картине детородный орган был настолько велик, что опровергал все ее представления. Нет, это было что-то… совершенно невообразимое.

Виктория вдруг вспомнила лицо Корда, его мускулистые руки, мощные бедра и упиравшийся в нее твердый бугор. Она покраснела. Значило ли это, что она вызывала у него желание?

Она круто повернулась и быстро отошла от картины. Что, если Кордувздумается применить силу? Неожиданная мысль вызвала в ней тревогу, несоизмеримую с той, что она уже испытывала. Точно такая ситуация описывалась в одном криминальном романе, который ей однажды довелось прочитать. Правда, самые пикантные места она толком не уяснила, так как автор, вместо того чтобы называть вещи своими именами, ограничивался туманными намеками. Что касается отрицательного героя, то она запомнила, что это был очень энергичный джентльмен, неспособный управлять своими инстинктами. Может, и Корд такой же?

Первый раз в жизни Виктория пожалела, что мало знала о мужчинах. Надо было чаще шушукаться с подружками и больше времени проводить с поклонниками. Вместо этого она занималась высокими материями, витала в небесах и с головой ушла в книги, а от этого сейчас не было никакого проку.

Что же делать?

Она ходила взад-вперед по комнате и думала. Остановилась, поглядела на одну картину, потом на другую – и вдруг ее осенило. Она залилась краской и села на кровать. Какая же она наивная! Она находится не в бандитском притоне, а в публичном доме. Это же бордель высшего класса! И привел ее сюда Корд!

Но как он смел! Хотя… Ведь он считал ее любовницей Красного Герцога. Стало быть, с ней можно обращаться как с женщиной на один вечер. Она не знала, как быть, и продолжала ломать голову. Что, если он привез ее сюда, рассчитывая получить удовольствие? Нет, тут же успокаивала она себя, в борделе полно таких женщин. И раз уж эти шлюхи работают здесь, они должны хотеть его. А она не хочет.

Конечно, не хочет. Однако она вновь вспомнила его руки, тепло его крепкого тела и пластичные движения. Каким-то образом она вдруг представила его с женщиной – вкрадчивого и гибкого, как пантера, готового доставить удовольствие и наслаждаться самому, готового к…

Услышав стук в дверь, Виктория вскочила с постели и расправила юбку, боясь, как бы внешним видом не выдать свои мысли.

– Войдите, – выдавила она из себя.

Дверь отворилась, и в комнату вошла высокая и широкая в кости блондинка. Девушка улыбнулась Виктории, а затем жестами обратилась к кому-то у себя за спиной. В дверях появились несколько мексиканских женщин. Они торопливо внесли большую ванну и бадейки с горячей и холодной водой. После того как они установили ванну, девушка, выступавшая в роли старшей, приблизилась к Виктории.

– Меня зовут Бетэнн, – сказала она, откровенно разглядывая Викторию. – Я по поручению мисс Терезы. Она выбрала меня, потому что я говорю по-английски. Я американка, – гордо сообщила она.

– Привет, Бетэнн. Я – Виктория.

– О, вы очень привлекательны.

– Спасибо. Вы тоже.

– У себя на родине я была никем. Вечно голодная. Все меня считали дурнушкой. А здесь я на особом положении, единственная в своем роде.

– Вид у вас цветущий, – поддакнула Виктория, стараясь на всякий случай проявить дружелюбие. Она не исключала, что позже придется обхаживать кого-нибудь, чтобы ей помогли с побегом. К тому же Бетэнн действительно выглядела здоровой – этакая розовощекая деваха со светлыми волосами и синими глазами, большой грудью, еле втиснутой в синее хлопковое платье с глубоким вырезом, и крупными квадратными, но с виду ловкими руками. Да весь ее облик подтверждал сноровистость и привычность к физическому труду.

– Да, сейчас я чувствую себя хорошо. Ем регулярно. Работы не чураюсь, какая бы ни была. Я не против лежать на спине. Это лучше, чем то, что я имела у себя дома.

– Я рада за вас, – сказала Виктория, с горечью думая о ее судьбе. Если Бетэнн считает мир, в котором она оказалась, землей обетованной, манной небесной, то нетрудно представить, в каком аду она жила в предыдущие годы. Ведь ей было не больше восемнадцати лет.

– Спасибо за добрые слова, – поблагодарила Бетэнн и переключила внимание на своих товарок.

Несколькими быстрыми движениями проворных рук она заставила женщин закончить работу и выйти за дверь. Тогда она подошла к туалетному столику, выбрала какое-то благовонное масло и вылила щедрую порцию в воду. Затем сложила стопкой несколько пушистых белых полотенец и вместе с губкой и душистым мылом положила рядом с ванной.

– Все готово, – улыбнулась она. – Можете залезать.

– Спасибо, – сказала Виктория, дожидаясь, когда девушка уйдет, но та не уходила.

– У вас усталый вид, мэм, – сказала она, подходя к Виктории.

– Да, наверное.

– Так вам нет нужды утруждать себя. Предоставьте все мне.

– Предоставить вам?

– Ну да. Я буду вашей горничной. Столько, сколько вы здесь пробудете.

Виктория отступила на шаг. Конечно, она знала обычаи. Леди полагалось иметь прислугу. В высшем обществе это было в порядке вещей. Девушки помогали дамам раздеваться, купаться в ванне, потом укладывали им волосы. Но у нее самой никогда не было горничной, и вряд ли она нуждалась в ней сейчас.

– Спасибо, Бетэнн, но я не вижу необходимости.

У девушки задрожала нижняя губа.

– Я вам не нравлюсь?

– О нет. Дело не в этом. Просто это излишне. Я сама в состоянии все сделать.

– Вы не представляете, как рассердится мисс Тереза, если вы отошлете меня назад. Тогда мне не миновать порки.

Виктория заколебалась. Может, и впрямь ее накажут? Да, в это можно было поверить.

– Ну хорошо, вы поможете мне раздеться.

У Бетэнн заблестели глаза.

– О, спасибо вам, мэм, – сказала она. – Я аккуратно.

И она действительно постаралась. Осторожно расстегнула ее пыльный дорожный костюм, сняла с нее туфли, затем нижнюю юбку. Но когда она взялась за сорочку, Виктория упреждающе вскинула руку вверх.

Бетэнн в растерянности остановилась:

– Я сделала что-то не так? Вам больно?

– Нет-нет. Просто я думаю, этого достаточно.

– Позвольте мне снять с вас корсет. Вы сразу вздохнете свободно.

Девушка быстро освободила ее от корсета. Виктория не успела опомниться, как уже стояла голая. Бетэнн с любопытством рассматривала ее, словно призовую лошадь.

– О, теперь я понимаю Корда. Вот откуда такой пожар! То-то я смотрю, он на себя непохож, когда привел вас сюда, чтобы вы искупались. Да, с таким телом я бы и не подумала возвращаться на тяжелую работу.

Виктория быстро села в воду и с облегчением вздохнула, когда пена укрыла ее.

Но Бетэнн еще не выговорилась. Она подошла ближе и, прищурив глаза, сказала:

– Говорят, вы любовница Красного Герцога. Наверняка вы знаете что-нибудь заковыристое. Позже поделитесь со мной? Покажете, как лучше ублажить мужчину? Я делаю все, чтобы научиться. Мне очень хочется, чтобы у меня были свои постоянные клиенты, которые бы меня ценили.

– Мне очень жаль, но…

– Да-да, я знаю. Конечно, неразумно раскрывать секреты ремесла, но не судите меня строго.

– Нет, Бетэнн, я была бы рада помочь вам, но единственное, что я умею, это писать… ну, вы понимаете, о чем я говорю. Я описываю события, вещи…

– О, тогда вы должны знать разные любовные словечки. Да? Расскажете, что обожают мужчины?

Виктория второй раз пошла на уступки.

– Хорошо, Бетэнн. Если будет время, я буду рада познакомить вас с некоторыми словами.

– О, благодарю вас, мэм! Вы не представляете, как это много значит для меня. Ведь я совсем недолго училась в школе.

– Очень жаль, что вам не повезло. Я сделаю все, что смогу. Но сейчас мне очень хочется побыть одной, просто полежать в горячей воде.

– И тем временем придумать несколько таких словечек для Корда? Это вы здорово сообразили! Купайтесь, а я приду позже. Принесу вам ужин и помогу одеться.

– Спасибо.

Когда Бетэнн тихо притворила за собой дверь, Виктория закрыла глаза, затем вновь широко распахнула. Надо бы встать побыстрее и запереться на ключ, если это возможно.

Глава 3

Ей очень хотелось избавиться от нее – от этой руки, настойчиво теребящей ее в попытке вывести из глубокого сна.

– Не надо, – сонно пробормотала Виктория, очнувшись наконец, и тут же снова зарылась в покрывало. – Оставьте меня.

В ответ раздался хрипловатый хохот, и назойливая рука вновь потянулась к ней. Виктория недовольно заерзала, пытаясь освободиться, но в этот момент с нее сдернули покрывало.

– Проснитесь, Виктория, – сказал Корд. – Пора наконец, черт возьми! Везет же Красному Герцогу! – глухо буркнул он.

Виктория открыла глаза и увидела, как Корд, склонившись над ней, жадно смотрит на ее тело и как потемнели его карие глаза. Она тотчас попыталась прикрыться, но он оказался проворнее и успел сбросить покрывало с постели.

– Виктория! Будет вам изображать застенчивость!

Она оглядела себя и совершенно растерялась, когда сообразила, в чем дело. Вот почему Корд так пристально смотрел на нее!

Вчера у нее не было собственного белья на смену. Все ее носильные вещи остались в чемодане, который уехал вместе с дилижансом. Поэтому после купания Бетэнн и одела ее в этот прозрачный пеньюар. Виктория никогда не носила подобных одеяний. Дома она обычно спала в простой ночной рубашке из хлопка. Пеньюар с кружевной отделкой по корсажу и нижней кромке хоть и закрывал ее до пят, впереди имел слишком глубокий вырез, позволяющий видеть значительную часть груди. Просвечивающий бледно-зеленый шелк не скрывал тела, скорее наоборот – привлекал к нему глаз.

– Если б вам, как джентльмену, достало вежливости, вы бы отвернулись, – резко сказала Виктория, найдя наконец нужные слова.

– Но я не джентльмен, а посему не стану этого делать. Ваш вид разжигает во мне аппетит.

– Может, вы все-таки перестанете оскорблять меня и выйдете, чтобы я могла одеться?

– По-вашему, я оскорбляю вас? Если вы так воспринимаете мои слова, тогда вы, должно быть, другая Виктория. Неужто до сих пор я имел о вас превратное представление? – Корд поднял глаза и с удивлением заметил гнев и замешательство в ее лице. – Разыгрываете спектакль? У вас неплохо получается. Но меня не проведешь.

– Немедленно уйдите. Вы слышите меня?

– Завтрак на туалетном столике и там же ваш серый костюм. Он выстиран. Поторопитесь с едой и оденьтесь, потому что я хочу взять вас в город. Ваша одежда не годится для поездки. Нужно купить вам что-то новое.

– Воображаю, на что я могу рассчитывать, если то, что сейчас на мне, у вас считается эталоном.

– Я бы с удовольствием провез вас в этом одеянии через всю страну, – сказал Корд. – Увы, тогда от вашей кожи ничего не останется.

Виктория села, прикрыв руками грудь, чтобы он мог видеть как можно меньше. К своему удивлению, она неожиданно отметила, что испытывает странное чувство. Это было какое-то непонятное возбуждение, зарождающееся глубоко внутри ее. Она покраснела, и краска смущения на ее лице делалась тем гуще, чем дольше он смотрел на нее. Бросив взгляд на картину, она вдруг подумала о его теле. Представила, как он выглядит без одежды. Она поспешно отвела глаза. Что с ней случилось? Прежде у нее никогда не возникало подобных мыслей. Ни один мужчина не действовал на нее так, как Корд. Сознавая пагубность его влияния, она в безысходности мысленно возвращалась к Красному Герцогу. Лучше бы она оказалась с ним, потому что в нем, как она считала, было больше от джентльмена, нежели в Корде.

– Так вы уходите или нет? – наконец спросила она, чувствуя, что у нее забегали мурашки вдоль позвоночника.

– Я думал, вы пригласите меня позавтракать вместе с вами.

– Обратитесь к Терезе или к кому-нибудь еще. Я уверена, вам никто не откажет. Наоборот, в этом доме вас с радостью обслужат.

Корд ухмыльнулся:

– До вас наконец дошло, что вы в борделе?

– Спустя какое-то время. Вряд ли это можно было не заметить.

– Виктория, ну не будьте вы такой недотрогой, – сказал Корд, широкими шагами пройдя через всю комнату и садясь на кровать рядом с ней. Его бедра прижались к ее, и тепло его тела начало проникать к ней через тонкий, как папиросная бумага, шелк пеньюара. Она отодвинулась. Тогда он положил руку ей на плечи и притянул ее к своей твердой груди. – Я должен признаться, что хочу вас. Хочу, невзирая на то что вы женщина Красного Герцога. Я готов заплатить, если все упирается только в это. Вы этого хотите?

– Не хочу я, чтобы мне платили.

– Нет? Тогда чего вы хотите?

Он провел рукой по ее длинным, в беспорядке рассыпавшимся волосам.

– Это моя мечта – посмотреть, как ваши волосы выглядят распущенными. Я хочу этого с первой минуты, как увидел вас. Мужчина может утонуть в ваших волосах. – Он зарылся лицом в ее длинные пряди, затем поднял голову и посмотрел на нее. – Вы пахнете, как пахнут розы.

Виктория резко вырвалась от него и встала. У нее учащенно забилось сердце. Он соблазнял ее. Хотел, чтобы она осталась с ним. Он предлагал ей узнать, что она будет чувствовать от его рук и губ, его тверди… Она прервала поток порочных мыслей.

– Я думаю, вам лучше уйти.

– Полагаю, что да. Стоит только начать то, что мы с вами затеяли, и этому не будет конца. Тогда мы не сделаем того, что должны сделать сегодня. Встретимся внизу, сразу как только вы оденетесь.

После ухода Корда Виктория села на кровать. От волнения у нее сильно стучало сердце. Он был опасным человеком, и ей следовало быть с ним более осторожной. Теперь она воочию убедилась, что вызывает в нем желание. Он хотел обладать ею. И это при том, что дом был полон других женщин – красивых, страстных, ненасытных. Странное дело – она была вынуждена признаться себе в этом, – но его посягательства льстили ее женскому началу, хотя в то же время вызывали страх. Ей не следовало попадать в зависимость от него, потому что он, не будучи джентльменом, не мог держать себя в узде. А Красный Герцог? Как бы он вел себя с ней? Так же или нет?

Будь сейчас ее воля, она бы снова легла в постель и уснула, чтобы забыть обо всем случившемся. Но она знала, что Корд все равно придет за ней и на этот раз будет не столь миролюбивым.

Виктория подошла к столику с подносом. Свежий апельсиновый сок и кофе вполне удовлетворяли ее вкусу, но, увидев рядом несколько тамале,^[6] она сделала кислую мину. Первый раз ей дали попробовать это блюдо в Сан-Антонио, но она и не подозревала, что его едят на завтрак.

Едят они здесь или не едят тамале по утрам – так или иначе нужно чем-то наполнить желудок, подумала она. Выпив апельсиновый сок, она сняла кукурузный лист с еще не остывшего теста и отковырнула вилкой кусочек с начинкой. У тамале был удивительно нежный вкус. Она жадно съела все остальное и запила кофе. После вчерашней замечательной ванны, продолжительного ночного сна и этого завтрака она почувствовала себя человеком. Ей даже показалось, что она способна без страха смотреть на Корда и совершенно не волноваться по поводу того, что он может придумать для нее, если она не сможет ехать верхом. Просто она должна проявить твердость. Разумеется, находясь в положении его пленницы, нельзя с уверенностью рассчитывать на большую власть над ним. Но его, несомненно, влечет к ее телу. Так, может, в этом она найдет силу, которая даст ей возможность быть независимой? Может быть, она сумеет воспользоваться этой силой, чтобы выбраться отсюда живой и свободной? Конечно, потом тоже могут возникнуть трудности. С Красным Герцогом. Хоть он и провозгласил себя джентльменом, не исключено, что он не станет разводить церемонии и отнесется к ней как к шлюхе, доступной всем, кто пожелает. Но ведь в прошлый раз он отпустил ее, поэтому она не может знать, как он будет вести себя дальше. Зато Корд уже проявил себя, и теперь ей придется жить, постоянно думая о том, что за этим может последовать.

Она не стала звонить в колокольчик и вызывать Бетэнн, хотя была уверена, что ее горничная будет разочарована. Но она всегда одевалась без посторонней помощи, и сейчас ей тоже было проще и быстрее сделать это самой, тем более что она почти осязаемо чувствовала нетерпение ожидавшего ее Корда. А ей не хотелось навлекать на себя его гнев.

Виктория влезла в дорожный серый костюм и удивилась неожиданному открытию. Сколько же на ней всего надето! В изумлении она посмотрела в зеркало над туалетным столиком и укоризненно покачала головой. Да, пребывание с Кордом не прошло даром: она основательно изменилась. И быстрее, чем могла предположить. Она взяла щетку в серебряной оправе, расчесала свои густые длинные волосы и аккуратным пучком уложила на затылке.

Теперь она чувствовала себя как в броне. Защитилась от Корда как могла. Удовлетворенная, она вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь, хоть и знала, что замок все равно не запирается. Она установила это еще накануне вечером, к ее большому неудовольствию.

Когда она направилась по коридору, следуя вчерашнему маршруту, ее поразила тишина, царившая в доме. Ничего похожего на то, что происходило в номерах предыдущим вечером. У нее запылало лицо от сознания своей наивности. Почему она сразу не догадалась? Потому что была дока по части книг, а не проституток!

– Мисс Виктория! – окликнула ее Бетэнн, устремившись к ней с противоположного конца коридора. – Что ж вы оделись без меня?

– Не хотела беспокоить вас. Я знала, что вы заняты. Да и Корд заждался.

Девушка встала около нее и, оглядев ее сверху донизу, сказала:

– По-моему, с волосами получилось неплохо. Но я сделала бы лучше. У вас была бы более модная прическа.

– В другой раз. Хорошо?

– Вы серьезно?

– Конечно.

– Спасибо. До вечера. И не забывайте, что у вас есть я. Дождитесь меня.

Бетэнн посмотрела на нее с лукавой улыбкой и поспешила в одну из спальных комнат.

Виктория покачала головой, все еще удивляясь, что девушка так тревожилась по поводу своих обязанностей, и пошла дальше. Наконец она оказалась у лестницы, вполне довольная собой, что запомнила маршрут, будучи вчера такой усталой.

Она спустилась на площадку и прошла в кухню. Там опять кипела работа: несколько мексиканских женщин готовили пищу, мыли посуду и наводили чистоту в помещении. Корд сидел за массивным деревянным столом, пил кофе и тихо разговаривал с Терезой. Словно почувствовав присутствие Виктории, он вдруг поднял глаза, и она увидела, как они снова потемнели. Теперь она уже знала, отчего это происходит.

– Доброе утро, – сказала она, улыбаясь Терезе.

– Buenas tardes,^[7] – засмеялась в ответ Тереза.

– Она сказала, что уже полдень, – объяснил Корд.

– Это я так долго спала? – удивилась Виктория.

– Вам нужно было, – заметила Тереза. – Видите, пошло на пользу. Сегодня вы выглядите намного лучше.

– Спасибо, – сказала Виктория и, посмотрев прокурорским взглядом на Корда, добавила: – Это была ужасно длинная и утомительная поездка.

– Моя ошибка, – согласился Корд и встал из-за стола. – Мы с Викторией отправляемся в город. Ей нужна одежда для верховой езды. Но к вечеру мы вернемся.

– Bueno, – одобрительно сказала Тереза. – Я буду ждать вас.

Когда они вышли на улицу, Виктория была приятно удивлена тем, что увидела. Днем квартал выглядел не таким сомнительным, каким он показался ей прошлой ночью, хотя это было явно не то место, где она захотела бы прогуляться одна.

Корд подвел ее к легкому двухместному экипажу, подсадил, затем сел сам и взял вожжи. Они выехали из переулка на широкую пыльную улицу. Виктория внимательно следила за дорогой, присматривалась к зданиям, запоминала вывески, фиксировала каждый поворот, мысленно составляя карту города на случай побега.

Поездка оказалась сравнительно недолгой. Поколесив еще немного, Корд остановил коляску перед галантерейной лавкой и вышел первым, чтобы высадить Викторию. Он протянул руки и, приняв ее, в скользящем движении плавно опустил на землю. На мгновение их тела соприкоснулись. Виктория взглянула на него и заметила в его потемневших карих глазах знакомое вожделение. Внезапно ее охватило тепло, вырвавшееся из каких-то неведомых глубин. Она быстро отвернулась, решив не поддаваться чувствам, – она не позволит ему искушать ее.

Они молча вошли в лавку, буквально забитую готовой одеждой, головными уборами, обувью и прочим товаром. Большинство вещей, судя по характерной расцветке, были мексиканского производства, но попадались, несомненно, и привозные – из США, Испании и Западной Европы. Пока Виктория под впечатлением этого изобилия осматривалась вокруг, Корд быстро переговорил по-испански с черноволосой полной женщиной. На ней было строгое черное платье с белым фартуком, и в таком же строгом костюме за прилавком стоял мужчина.

Через пару минут Корд подошел к Виктории.

– Я сейчас отойду ненадолго, а вы пока присмотрите себе вещи в дорогу. Выберите все, что нужно. Одежду… ботинки… шляпу… чтобы было удобно ехать и защищало от солнца. Не забудьте, вы поедете верхом. Поэтому возьмите юбку с разрезом, а еще лучше – штаны. Я предупредил этих людей. Они дадут вам все, что вы спросите. Я вернусь и расплачусь.

Виктория неожиданно для себя слегка оробела. Остаться одной в этой необычной лавке, с людьми, не разговаривающими на ее языке? От этой мысли ей стало неуютно.

– Куда вы уходите?

– Пройду по улице и куплю вам лошадь. Да, кстати, Виктория, не пытайтесь бежать. Для них вы – моя невеста. Я объяснил им, что у вас не в порядке с нервами, и попросил задержать в случае чего.

– Не может быть! – рассердилась Виктория. – Вы ничего им не говорили. Не станут они меня держать! – Однако у нее не было уверенности почти с самого начала – как только она заговорила и посмотрела на женщину, потом на мужчину. Хозяин лавки, прищурив глаза, выложил на прилавок «кольт» сорок пятого калибра. Она перевела изумленный взгляд на Корда. – Это возмутительно! Как они могут позволять себе такие вещи?

– Это Мексика, Виктория. Здесь все можно. И здесь вы – моя женщина. Я сейчас вернусь.

Корд направился к выходу. Она проводила его глазами до двери и снова взглянула на хозяев. Они внимательно наблюдали за ней. Возможно, Корд подкупил их, предположила она. Или чем-нибудь застращал, наобещал каких-нибудь ужасных последствий, если ее не будет к его возвращению. Может, эти люди знали его как отъявленного бандита и боялись ослушаться?

Но на чем бы они ни поладили, в результате их сделки она теперь могла подобрать себе какую-то одежду. Если рассчитывать на побег, ей понадобится что-нибудь более подходящее, чем то, что сейчас на ней. Одно дело – путешествовать в дилижансе, и совсем другое – на диком скакуне.

Виктория поглядела по сторонам. Корд сказал, что ей нужна шляпа. Видимо, лучше выбрать самую широкополую, какая только есть. Для большей надежности. И перчатки. Она внимательно огляделась. Высокие кожаные ботинки будут наилучшим вариантом. Рубаха с длинным рукавом и юбка с разрезом тоже подойдут. И краги. Когда-то она читала в книгах, что ковбои во время охоты на лонгхорнов носят специальную защитную одежду из кожи. Эти так называемые чепсы предохраняют их ноги от порезов шипами дикого кустарника. Определенно, она тоже могла бы использовать пару точно таких же. И может, даже возьмет себе пистолет, если позволят хозяева.

Продолжив поиск одежды, она сделала открытие – ей нравился мексиканский стиль с яркими цветами и национальным узором. Она начала отбирать вещи, которые, как подсказывало ее воображение, должны носить героини ее романа. Конечно, ее выбор в Нью-Йорке мог показаться шокирующим, но для здешних мест эта одежда казалась восхитительной. Она не стесняла тела. Виктория вдруг осознала ее преимущество перед тем, что она обычно носила.

Наконец весь угодный ее душе комплект был собран, и Виктория пошла за ширму. Удовлетворенная примеркой, она вышла посмотреть на себя в зеркало. Корд только что вошел в лавку и, увидев ее, остановился как вкопанный. Сначала он молча уставился на нее, словно не верил своим глазам, а потом принялся смеяться. Он хохотал так долго и громко, что она начала злиться.

Повернувшись кругом, она посмотрела на себя в зеркало – все сплошь черное, кроме белых завитков, вышитых на рубашке и юбке. Огромное сомбреро, тоже черное и тоже украшенное белыми завитками по полям, закрывало большую часть головы, и Виктория была вынуждена признать, что оно ей немного великовато. В черных кожаных ботинках она чувствовала себя вольготно, но черные чепсы с нашлепками из серебряных ракушек и болтающейся бахромой из кожи оказались тяжелыми и жаркими. И, надетые поверх юбки с разрезом, выглядели как-то несуразно.

Виктория повернулась и осмотрела себя со спины, все больше негодуя на поведение Корда. Он продолжал хохотать без остановки, к нему присоединилась мексиканская чета. Виктория поняла, что сделала не самый удачный выбор, но не собиралась в этом признаваться.

– Виктория, – сказал Корд, перестав смеяться, – давно я не видел ничего более нелепого. Вы чертовски смешны в этом наряде. Сознайтесь, вы нарочно отчудили, чтобы отыграться, не правда ли?

– Нет.

– Нет?

Он снова начал смеяться.

– Если вам не нравится, тогда выберите сами. Может, у вас получится лучше.

– То, что сейчас на вас, в самый раз для мексиканской фиесты, но совершенно не годится для пустыни.

– Откуда мне было знать? Мне понравилось это.

– Хорошо. Я куплю вам эти вещи, но не чепсы. Они вам никогда не понадобятся. Чепсы. Если убрать окончание, получится хорошее имя для вас. Я устал выговаривать: Вик-то-ри-я. Это слишком длинно. Поэтому отныне вы – Чепс.

– Благодарю за то и за это, – холодно сказала Виктория и стремительно пошла к ширме снимать забракованную одежду.

Все еще посмеиваясь, Корд быстро выбрал юбку с разрезом из мягкой некрашеной кожи, красную хлопковую рубаху, коричневые кожаные ботинки, серебряные шпоры и рыжую шляпу.

– Эй, Чепс, – крикнул он и швырнул ей вещи за ширму. – Примерьте это.

– Спасибо, но я Виктория, – послышался сухой ответ.

Она оделась в то, что отобрал Корд. Он посмотрел и одобрительно кивнул. Виктория и сама была вынуждена признать, что эта одежда удобнее и выглядит более подходящей для верховой езды в пустыне или горах. Однако она была довольна и приобретенным ею костюмом для мексиканской фиесты.

– Ну как, эти вещи вам в самый раз? – спросил Корд, придирчиво оглядывая ее.

– Да, но юбка слишком коротка.

– Это ничего. Тереза посмотрит и отпустит подол. Кстати, я купил для вас лошадь, но не знаю, сочтете ли вы ее достойной вашего мексиканского наряда. В пышности с ним мало что может сравниться.

Виктория не замедлила ответить на его шутку:

– Только если ваша лошадь белая с черным.

Корд засмеялся ей вслед, когда она снова пошла за ширму.

Пока он расплачивался за ее новый гардероб, Виктория переоделась в свой дорожный костюм, страшно довольная тем, что вернулась к знакомым вещам. Она была в смятении от своего промаха, который выглядел еще чудовищнее после того, как Корд поднял ее на смех. Она рассердилась на него и страстно мечтала убежать с глаз долой, но пока он не давал ей такой возможности. Может быть, теперь, когда у нее есть более подходящая одежда и лошадь, она найдет способ вернуться в Эль-Пасо.

Когда она, одетая, вышла из-за ширмы, Корд встретил ее улыбкой. В руках у него было несколько свертков. Виктория, не обращая внимания на его улыбку, протянула мексиканской женщине, завертывавшей им покупки, вторую стопку с одеждой – той, что предназначалась для езды верхом. Потом забрала пакет и бросила на Корда ледяной взгляд. На улице он уложил свертки в экипаж, помог ей сесть, занял место рядом и легонько хлестнул лошадь.

– Где вы купили лошадь? – спросила Виктория.

– Они привели ее прямо на место. К Терезе.

– Удобно, – сказала она, а про себя подумала: наверное, украл или купил краденую. Только бы не приклеили ярлык конокрада на американской стороне границы. Но Виктория надеялась, что до этого не дойдет.

– Я хочу покатать вас по городу и показать кое-что. Мы можем пообедать в одном из моих любимых ресторанов в Хуаресе. А к вечеру вернемся к Терезе. Я предпочитаю, чтобы мы выехали завтра с первыми петухами. Чем дольше моя сестра находится в руках Красного Герцога, тем тяжелее для нее.

– Вы действительно думаете, что я поверила в историю с похищением вашей сестры?

– Да. И это правда.

– Не знаю. Может быть. А может, нет и Красный Герцог вовсе никого не похищал.

– Подождите, Чепс, вот поживете на Западе подольше, тогда узнаете, как крадут людей.

– А вы, наверное, на этом собаку съели?

– Давайте не будем лезть в дебри. Просто я имел дело с Красным Герцогом и знаю, на что способны он и его банда.

– Я уверена, вас интересуют также их деньги.

– Черт побери, Чепс, я пытаюсь говорить с вами понятным языком, но вы ничего не слушаете. Вы прямо прикипели к этому человеку, сделали из него кумира. А ведь вы даже не видели его толком.

– Это вы не способны слушать других. Вы верите только в то, во что сами хотите поверить. Поэтому говорить с вами бесполезно. Что бы я ни сказала, это все равно не изменит ваших представлений.

– Черт побери, я не стану показывать вам город. Можете забыть об обещанной прогулке. Сейчас я отвезу вас обратно.

– Прекрасно. Чем меньше времени я проведу в вашем обществе, тем лучше.

Между ними установилось холодное молчание. Корд направил экипаж к дому Терезы. Виктория прямо с порога метнулась в холл. Корд следом за ней внес пакеты с вещами. Он протянул их Терезе, затем долгим сердитым взглядом окинул Викторию и вышел на улицу.

– Пришлось вести борьбу? – спросила Тереза.

– Он невыносим.

– В нем слишком много от мужчины, да?

– Да. Слишком много! И от такого мужчины, который мне на дух не нужен!

Тереза многозначительно улыбнулась:

– Я понимаю. Вы без ума от Красного Герцога. Я согласна, это видный мужчина. Но Корд лучше. Намного лучше. Он не занимается показухой и не кичится. Это настоящий мужчина.

– Сомневаюсь!

– Если я не ошибаюсь, вы обеспокоены вашей ссорой. А все потому, что вас тянет к Корду.

– Нет, не тянет.

– Тянет. И его тянет к вам. Я не первый год знаю Корда. Он очень настойчив и всегда добивается своего. Зачем сопротивляться, если вы оба хотите одного и того же?

– Но Корд хочет уничтожить Красного Герцога, – закинула удочку Виктория, надеясь получить от Терезы интересующую ее информацию.

– Это чисто мужской вопрос. А у нас свои дела. Давайте поговорим о более приятных вещах.

– Каких?

– Вы хотите, чтобы Корд пожалел о своем сегодняшнем поведении?

– Да.

– Тогда доверьтесь Бетэнн. Пусть она оденет вас к вечеру. Вы спуститесь в гостиную. Там соберутся мужчины – и все глаза будут обращены на вас. Корд начнет сгорать от ревности. Он сможет думать только о том, как одержать верх и завоевать вас.

– Это причинит ему боль?

– Если вы отвергнете его – несомненно.

– Хорошо, – сказала Виктория с игривой улыбкой и довольным блеском в глазах. – Сегодня он смеялся надо мной. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. До вечера, Тереза.

Наблюдая за выражением лица Виктории, Тереза тихо хихикнула.

– Передайте, пожалуйста, Бетэнн, – добавила Виктория, – чтобы сегодня она употребила все свое мастерство и сделала лучшее из лучшего. Вернее, в данном случае – худшее из худшего. Я имею в виду для него.

– Я скажу ей. У вас в запасе несколько часов. А пока почему бы вам не принять горячую ванну и не поспать немножко? Потом я пришлю вам прелестный ужин. Корд вернется усталый, разомлевший от жары, а его ждет засада.

– В это время я как раз буду улыбаться другим мужчинам.

– Si,^[8] и они будут улыбаться вам.

Глава 4

Несколькими часами позже Виктория стояла в гостиной – бокал с шампанским в одной руке, пунцовая роза в другой – в окружении пятерых джентльменов. Тереза через всю комнату приветствовала ее дружеским кивком. Виктория улыбнулась в ответ, продолжая бросать беглые взгляды на богатое убранство комнаты и женщин, являвших собой вместе со своими туалетами часть интерьера и его украшение. Каждая из них была при мужчине в дорогом костюме, и каждая из них опиралась на руку своего спутника.

Викторию, умащенную и надушенную после купания и массажа, одели в тончайшее шелковое белье, утянули теснейшим корсетом и втиснули в красное атласное платье с дерзким вырезом. Юбка, посаженная сзади на специальные подушечки, как на подпруги, пышно сидела на бедрах, а понизу тянулась в виде шлейфа. В сборках ниже талии и у края декольте были приколоты красные розы из шелка, а на голове красовались живые. На сей раз волосы Виктории были убраны наверх, за исключением трех спускающихся до плеча локонов с одной стороны шеи.

По завершении работы Бетэнн подвела Викторию к зеркалу. Та пришла в неописуемый восторг при виде столь разительных перемен: она выглядела красивой, элегантной и чувственной. Совершенно невообразимые превращения! До сего дня она представляла себя типичным книжным червем, а своими достоинствами считала скорее живой ум и дар предвидения, нежели женское очарование.

Она была уверена, что эта внешняя метаморфоза должна шокировать ее или по крайней мере вызвать дискомфорт. Но как ни странно, она испытывала совсем другие чувства. И особое удовлетворение ей доставляло сознание того, что при помощи таких превращений можно заставить Корда сердиться и ревновать. Тереза предрекала, что он станет тише воды и ниже травы, когда увидит, как она кокетничает с другими мужчинами. Однако Виктория не разделяла ее уверенности. Корд был отъявленным негодяем и бандитом. По-видимому, у него никогда не было недостатка в любовницах, и он привык брать силой любую женщину, если она вызывала в нем желание.

Все это время Виктории не терпелось приступить к своим записям. Поэтому, вернувшись к себе после разговора с Терезой, прежде чем вздремнуть перед вечером, она решила сделать ряд набросков. Корд принес ей саквояж с бумагами и писчими принадлежностями, и она собиралась написать несколько страничек, так как в голове у нее уже сложились некоторые образы. Помимо этого, ей хотелось изложить свежие впечатления о Западе, начиная с момента ее похищения. Она никогда не предполагала, что действительность окажется столь богата захватывающими событиями. Если б еще удалось избавиться от Корда и работать свободно – лучшего и желать не надо. Но этот вопрос требовал отдельного рассмотрения, а углубляться в анализ ей не хотелось. Это было единственное занятие, к которому в тот момент она не чувствовала расположения.

Благосклонно кивая окружавшим ее мужчинам, Виктория прислушивалась к нежным звукам фортепьяно, вдыхала запах дорогих духов и наблюдала, как уносятся вверх змейки сигаретного дыма. Слышался возбужденный смех женщин. Ему вторили низкие голоса мужчин. Если б Виктория не знала, что это за место, она, пожалуй, вообразила бы, что присутствует на экзотическом вечере, в доме какого-нибудь мексиканского семейства, представляющего элиту местного общества.

Правда, зеркал здесь было определенно больше, чем в обычной гостиной, и бросался в глаза переизбыток бархата темно-вишневого цвета. Поражало также обилие хрусталя на зеркальных подносах. Их то и дело уносили на кухню и тотчас приносили обратно с наполненными бокалами. И еще обращало на себя внимание непрекращающееся шествие желающих отправиться наверх, что в домах, занимаемых одной семьей, вероятно, происходило далеко не так часто.

Виктория улыбалась, думая о том, насколько изменилось ее отношение к некоторым вещам. Доведись ей еще несколько дней назад стоять в гостиной борделя в костюме «ночной бабочки» и распивать шампанское с клиентами, она была бы шокирована своим поведением. И когда она начинала думать об этом, то в изрядной степени чувствовала себя именно так, и вместе с тем новые впечатления действовали на нее интригующим образом. Общаясь с Кордом, она явно изменилась, но к лучшему или к худшему – это она еще для себя не решила.

– Сеньорита, еще шампанского? – спросил темноволосый мужчина из ее свиты. Его темные глаза блуждали по обнаженной кремовой коже над декольте ее платья.

– Да, – ответила Виктория, чувствуя, как бьющее изнутри ключом тепло распространяется по всему телу. Ей нравилось пить игристое вино, и она смеялась от удовольствия, приводя в восторг окружавших ее поклонников своим голосом, похожим на звон колокольчика.

Когда опустевший бокал в ее руке был заменен на полный, другой мужчина спросил:

– Кого из нас вы предпочли бы на ночь, сеньорита?

Виктория с обольстительной улыбкой по очереди переводила взгляд с одного на другого, словно действительно выбирала лучшего. Затем слегка надула губки, сделавшись совершенно неотразимой в своем притворном кокетстве.

– Как я могу принять такое решение? Вы все одинаково красивы.

– Она уже сделала свой выбор, – раздался строгий мужской голос.

Виктория подняла глаза и увидела Корда, направлявшегося к ним семимильными шагами. Вместо оленьей кожи на нем был черный костюм с белой сорочкой и черным галстуком. Исчезла также и кожаная повязка с головы. Теперь он выглядел не как индеец, а как испанский гранд. Для Виктории это был большой сюрприз. В то же время она никогда не видела Корда таким сердитым. Его темные брови вытянулись в прямую линию и сомкнулись у переносицы, губы были плотно сжаты, а глаза метали черные молнии.

Сощурившись, он посмотрел на мужчин и сильной загорелой рукой обнял Викторию за оголенные плечи.

– Она уже сделала выбор и сейчас идет со мной.

– Корд, – заныла Виктория, пытаясь отстраниться от него, – ну что вы в самом деле…

Он лишь удвоил усилие и потянул ее к себе.

– Что вы пьете?

– Это не ваше дело! – огрызнулась она, тоже начиная сердиться. «Что он тут распоряжается мной, как своей собственностью!»

– Вы будете пить только то, что куплю я! – Он вырвал у нее хрустальный бокал и швырнул через всю комнату. Бокал угодил в камин и разбился на мелкие кусочки. На мгновение в комнате стало совсем тихо. Все посмотрели на Корда и Викторию, затем понимающе улыбнулись и вернулись к своим разговорам.

– Зачем вы это сделали, Корд? – принужденно сказала Виктория. – Какая в этом необходимость? С меня и так достаточно вашего нецивилизованного поведения. А сейчас оставьте меня в покое, пока я не поговорю с джентльменами. – Она повернулась к нему спиной и с обезоруживающей улыбкой посмотрела на мужчин. Те отступили на несколько шагов, неуверенно глядя на Корда.

– У этих джентльменов есть занятие поинтереснее. Не так ли, сеньоры? – Корд устремил на них суровый взгляд и легонько шлепнул по полам черного пиджака, приоткрывая торчащий за поясом «кольт».

Мужчины дружно кивнули, после чего один из них сказал:

– Поговорим позже, Виктория. Когда вы освободитесь.

– Но… – начала было она, однако ее недавних кавалеров как ветром сдуло. Она повернулась и сердито посмотрела на Корда: – Почему вы решаете за меня? Как вы смеете так обращаться со мной?

– Я еще и не то смею, – сказал он и в мгновение ока подхватил ее на руки. Выдернув розу из ее пальцев, он не глядя бросил цветок через плечо и спокойно пошел к парадной лестнице под оханье и смех зрителей.

Виктория была в полном замешательстве. В жизни с ней не происходило ничего подобного. Однако она не сопротивлялась, полная решимости не подвергать себя дальнейшему унижению, демонстрируя свою беспомощность. Что она могла сделать с Кордом? Ничего. Только еще выше заголила бы свои ноги. А они уже и так были выставлены на всеобщее обозрение. Очень не хотелось признаваться себе… но она сама виновата в происходящем. Она хотела позлить Корда и получила по заслугам. Правда, она не предполагала, что его реакция окажется такой бурной, и совсем не ожидала, что сама так сильно рассердится на него.

Как только Корд, держа ее на руках, поднялся на второй этаж, она зашипела:

– Отпустите меня сию же секунду!

– Черта с два! Я еще не созрел для этого. Отпущу, когда сочту нужным.

– Я повторяю вам, вы не имеете права обращаться со мной таким образом.

– Не артачьтесь, Чепс. Это вам только на пользу. В чем вы нуждаетесь больше всего – так это в хорошем укротителе.

– Я вам не Чепс. И вы не тот мужчина, который годится для этой роли.

– Не тот? – Корд остановился перед дверью, повернул ручку, внес Викторию в комнату и швырнул на постель. Дверь с шумом захлопнулась. От прически, выполненной Бетэнн с таким тщанием, не осталось и следа. Рассыпавшиеся веером волосы закрыли лицо и руки Виктории. Край юбки задрался вверх, оголив ноги в черных сетчатых чулках; бретельки платья соскользнули с плеч, и полная грудь обнажилась еще сильнее.

– Ваше неджентльменское поведение уже не впечатляет, – сказала Виктория, быстро оттягивая подол вниз, чтобы прикрыть ноги.

Она начала подниматься с кровати, но внезапно остановилась словно зачарованная. Корд сдернул галстук, стянул пиджак с сорочкой и отбросил их в сторону. Виктория увидела его бронзовую грудь с густыми черными волосами в центре и узкой полоской, сбегающей вниз к брюкам. Он отложил «кольт» и пошел к кровати.

– Нет! – воскликнула Виктория, вдруг поняв, что он идет к ней. Она попыталась соскочить с кровати, но он схватил ее за руку, крепко сжав запястье. – Отпустите меня! – потребовала она, пытаясь освободиться и одновременно с ужасом сознавая, что реагирует на вид его голой груди.

– Я перестаю понимать себя, – сказал он, медленно притягивая ее к себе, не отрывая глаз, явно не в состоянии на нее наглядеться. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отпустить вас.

Она вздрогнула и снова попыталась вырваться – на этот раз настойчивее. Но он был непоколебим. Когда только один дюйм отделял их друг от друга, он обвил сильной рукой ее талию и, положив другую руку ей на затылок, прижал к себе. Затем стал медленно опускать голову, пока его разгоряченные губы не коснулись ее рта.

Ошеломленная волной ощущений, внезапно обрушившихся на нее, Виктория продолжала сопротивляться, особенно после того, как почувствовала жар его голого тела своей обнаженной кожей. Тщетно пыталась она отстраниться. Корд держал ее крепко, а попытки вырваться воспламеняли обоих еще больше.

Наконец он поднял голову, и его потемневшие карие глаза сошлись с ее зелеными.

– Чепс, впредь не играйте со мной подобным образом. Я могу терпеть это от некоторых женщин, но не от вас. – Он снова поцеловал ее. – От вас – никогда!

– Вы не имеете никаких прав на меня! – Виктория изо всех сил пнула его ногой и с удовлетворением увидела, как он поморщился. – Отпустите меня!

– На самом деле вы этого не хотите.

– Хочу. Вы похитили меня. Я…

– Поцелуйте меня. – Корд снова накрыл ртом ее губы, втягивая их, пытаясь раздвинуть языком, пробуя, вкушая их сладость, требуя впустить его. Он погрузил свои длинные пальцы в буйные рыжие волосы и слегка потянул за них, словно в безграничном отчаянии от крушения надежд.

Она застонала, чувствуя, как его тепло, его желание, его мощь проходят сквозь нее. И тогда ей уже не захотелось ничего, кроме как подчиниться ему, насладиться тем, что он может дать ей, и тем, что они могут разделить друг с другом. И тут она будто очнулась. Этот мужчина был разбойником и безжалостным человеком. Чувства, возникшие в ней, – этозаблуждение. У нее не могло и не может быть к нему ничего… и никогда.

– Неужели вы так сильно ненавидите меня? – спросил он, подняв к ней лицо.

Виктория молча покачала головой, не зная, что сказать. Непонятно почему, но она была не способна возненавидеть его, хотя и поддаться ему не могла тоже.

– Проклятие! – Он дал ей возможность вырваться и прошагал через комнату, однако потом повернул обратно. – Это все он, Красный Герцог, не так ли? Вы не можете выбросить его из головы. Или забыть, как он прикасался к вашему телу. Ведь вы его хотите, не правда ли?

– Я не могу отпустить вам те грехи, которые вы собираетесь взять на душу своими жестокими намерениями в отношении его.

– А как насчет его жестокости? Для вас не имеет значения то, что он обижает бесчисленное множество людей. Вам это безразлично, пока вы получаете от него все, что вам хочется. Вы так же бессердечны, как он. Вы не согласны?

– Нет, это не так. Я…

– Не оправдывайтесь. Продолжайте в том же духе. И уходите с глаз долой. Я не хочу видеть вас такой, как сейчас, с вашими распущенными волосами и алым ртом, распухшим от моих поцелуев. Я понял, как сильно вы привязаны к Красному Герцогу. Вы хотите его. Ну что ж, можете любить его дальше. Идите к нему.

Корд повернулся к ней спиной.

Виктория удивилась, внезапно почувствовав себя так, словно ее лишили чего-то важного. Вместе с тем она была довольна своей победой и на радостях быстро покинула комнату. Стремительной походкой она прошла коридор и скользнула в свою спальню. Подкрутила фитиль масляной лампы и, обернув дрожащими руками шаль вокруг плеч, присела у туалетного столика. Нехорошо получилось. Как все это могло случиться?

Она посмотрела на свое лицо. Корд был прав. После его поцелуев выглядела она не ахти как. Она потрогала губы кончиком пальца. Чувствительно! Чем он остался недоволен? Чего она ему недодала? Конечно, она не ответила на его поцелуй. А для него это имело большое значение. Только непонятно почему. Раньше ее тоже целовали, но это были лишь быстрые прикосновения к губам. Ощущения от тех поцелуев не имели ничего общего с чувствами, которые вызывал в ней Корд. Однако она не может допустить, чтобы он довел ее до такого состояния, когда ей захочется услаждать его. В ее глазах он оставался захватчиком, и ей не следовало уступать ему.

И вообще, мало ли чего он от нее хотел? Она ему ничего не должна. Он похитил ее и собирался использовать для достижения своих нечестных целей. Нужно каким-то образом воспрепятствовать этому. И вдруг она все поняла. От неожиданной догадки у нее даже остановилось дыхание. Корд хотел иметь все, что имел Красный Герцог… включая его женщину. Ее! Она была нужна ему не потому, что вызывала в нем желание, требующее удовлетворения. Нет, его интерес был связан с тем, что в его глазах она являлась собственностью другого мужчины.

Как это отвратительно! А она-то решила, что он действительно воспылал страстью к ней. Хотя… какая ей разница, что у него за мотивы? Почему это так важно для нее? Непонятно. Но почему-то важно – что верно, то верно. Виктория снова поглядела в зеркало и зачесала пальцами волосы назад, отметив несчастное выражение своих глаз. И что она беспокоится, хочет или не хочет ее Корд? Все равно он ничего не получит от нее. Она убежит от него как пить дать.

Когда она подумала, что покинет его навсегда, стало тяжело на душе и заныло сердце. Она вдохнула поглубже, пытаясь отогнать неприятные мысли, но они упорно не хотели оставить ее в покое. Нагнувшись к столику, Виктория пододвинула свою тетрадь с чистыми страницами, ручку и небольшой пузырек с чернилами. Она может начинать писать заметки. Это будет лучше, чем думать о Корде. Сейчас у нее нет ни желания, ни необходимости спускаться в гостиную. А он, вероятно, вернулся туда.

Она крепко вцепилась в свое стило. Нет, она не будет думать о Корде, утоляющем страсть с другой женщиной – женщиной, которая желает его и ни о чем ином не думает. Может, это и правильно. Может, так и нужно думать, поступать, жить. Возможно, так принято на Западе. Возможно. Только все это не для нее. Ничего такого ей не нужно. Она – писательница, хроникер и должна заниматься своим делом. И забывать об этом никогда не следует, что бы с ней ни случилось.

Виктория склонилась над тетрадью и принялась за работу.

Постепенно Виктория успокоилась. Она зевнула и потянулась. Потом встала и какое-то время походила по комнате. Заметила черное чернильное пятно между двумя пальцами правой руки и улыбнулась: издержки профессии. Руки ее отца почти всегда были испачканы чернилами. Вспомнив отца, она остановилась. Подумала о том, какой это был мягкий и интеллигентный человек, как любил книги и какой был фантазер. Ей ужасно не хватало его, и временами, вспоминая об утрате, она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от отчаяния. Отец вдохновил ее на это дело. Он первый сказал, чтобы она шла по его стопам и реализовала свое предназначение, чего бы это ни стоило.

Ее мысли прервал скрипучий звук. Она резко обернулась. В дверях стоял Корд с тревожно-настороженным выражением на лице.

– Могу я войти? – спросил он.

Виктория окинула глазами комнату, заметила свою раскрытую тетрадь и подошла закрыть ее.

– У меня есть выбор?

– Да. Но я хотел бы, чтобы вы разрешили. Я не трону вас.

– Хорошо.

Ей было интересно услышать, что он собирается сказать. А в то, что он не попытается снова трогать ее, она не верила. И возможно даже, какая-то частица ее «я» втайне надеялась, что все будет наоборот.

Корд вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Извините. Я очень сожалею, что вел себя по-дурацки. Вообще мне это несвойственно. Я никогда не принуждаю женщину.

Виктория только изумленно посмотрела на него.

Он прошагал через всю комнату по ковру с розами, затем повернул обратно.

– Единственное, что я могу сказать в оправдание, – нервы мои были на пределе. Я очень беспокоюсь за свою сестру. Нужно спасать ее, и вся надежда только на вас.

Виктория ничего не сказала, но про себя отметила, что готова поверить ему. Однако сейчас же напомнила себе, что он бандит, ловкач и мастер рассказывать разные истории. Правда, и она как сочинительница романов в этом искусстве не уступала ему. Так что в чем-то они родственные души. Только она всегда желала жить честно, а он нет.

– Хорошо? – наконец спросил Корд.

– Хорошо – что?

– Вы принимаете мои извинения?

Она не знала, что ему ответить. Сейчас он вел себя как интеллигентный человек, джентльмен, тогда как до этого напоминал дикого зверя. И так же как дикий зверь, не считаясь ни с чем, отвоевывал себе самку, чтобы потом заявить на нее свои права в самом примитивном смысле – обладать ею физически.

– Зачем вам понадобилось извиняться, Корд? По-моему, для вас это излишне. Вы сделали меня своей пленницей, угрожаете продать. Я полагаю, все это в ваших силах. Вы легко справитесь со своей задачей.

– Мне не нравится, когда что-то делается по принуждению. Я хочу, чтобы вы добровольно согласились помочь мне.

– Нет, Корд. Я не могу. Вы хотите подчинить меня во имя своих эгоистичных целей. И вы готовы так же использовать любого, кто встретится на вашем пути. Нет, я не принимаю ваши извинения.

– Черт возьми! – Он сделал большой шаг ей навстречу. – Я мог бы заставить вас… Я мог бы заставить вас делать что угодно.

– Под дулом пистолета – да.

Корд пессимистически улыбнулся и подошел еще ближе. Теперь он находился от Виктории на расстоянии вытянутой руки. Она слегка попятилась назад, пока не уперлась в туалетный столик.

– Чепс, я ничего не понимаю, а может, понимаю все шиворот-навыворот. Но так или иначе приходится думать, что или вы самая непорочная женщина в мире, или Красному Герцогу чертовски повезло. Он счастливый человек, если вы так преданы ему, потому что я знаю: вы хотите меня. Вы не можете этого скрыть.

– Нет. Вы ошибаетесь.

Корд придвинулся совсем близко. Виктория ощущала жар, исходящий от его тела. Она должна доказать Корду, что он не прав. Однако ее характер оказался постыдно слаб. Она обольстительно улыбнулась и наполовину прикрыла глаза, а затем, слегка наклонившись вперед, осторожно коснулась его губ. Проснувшееся желание забило ключом, и ей стало ясно, как сильно она ошибалась, пытаясь доказать себе, что ей безразличны его ласки. Оказывается, совсем наоборот. Она не могла отрицать этого. Но прежде чем она сумела отстраниться от него, он положил одну руку ей на талию, другую – на затылок и притянул к себе.

Он целовал ее медленно, мучительно-сладострастно, словно располагал всем временем мира, словно для него не существовало иной заботы, чем прикасаться к ней. Виктория чувствовала, как постепенно ослабевает ее сопротивление и как незаметно она все теснее прижимается к нему. И так же незаметно она погрузила руки в его густые черные волосы, наслаждаясь ощущением его близости, его запаха.

Корд поднял голову, улыбнулся и подцепил пальцем рыжий локон. Погладил и дал ему упасть.

– Я мог бы целовать вас целую вечность.

– Но…

Виктория не успела возразить, так как он внезапно снова забрал ее губы в свои. И не успела она сомкнуть их, как он проник языком в глубь ее рта. Ошеломленная столь неожиданным вторжением, она стояла в оцепенении длившиеся до бесконечности минуты, пока его язык вкушал медовую сладость ее рта. Если бы раньше ей сказали, что какой-нибудь мужчина будет проделывать с ней такие вещи, она наверняка испытала бы отвращение. Сейчас, когда это делал Корд, она трепетала и чувствовала, как жидкий огонь вливается ей в жилы, сплавляя два тела в одно, еще сильнее разжигая в ней жажду.

Неожиданно для себя она начала делать то же самое с его ртом, пробуя, изучая и по-прежнему желая большего. Теперь уже ее собственное необузданное желание превратилось в пылающий костер. И виновником этого пожара был Корд. Он совратил ее своими ласками, он требовал от нее отдачи, делая своей покорной жертвой. Ему удалось добиться того, чего он никогда не достиг бы при помощи силы.

Когда он наконец довершил этот поцелуй, их обоих охватила дрожь. Они дышали тяжело и часто, их сердца бились в бешеном ритме.

– Пойдемте в постель, – тихо сказал он, тычась носом ей в шею.

Она тотчас уперлась руками ему в грудь и прислонилась к ней лбом, чтобы дать себе передышку. Сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Он хотел ее… прямо сейчас, целиком и полностью. Но она не могла допустить этого, что бы она ни чувствовала и что бы она ни хотела. Что он сделал с ней?!

– Нет, – наконец сказала она, подняв голову и взглянув в его потемневшие от страсти глаза.

– Красный Герцог? Вам это мешает, да? – Он опустил руки и отступил. – Но что-то я вам все-таки доказал. Вы согласны?

– Да, – тихо сказала она. – Но это ничего не значит. Это был только поцелуй.

– Только поцелуй! Черт побери, Чепс, это больше чем поцелуй. Это было… хотя вы все равно не собираетесь слушать меня, верно? Я понимаю, вы сделали свой выбор. Хорошо. Моя задача переубедить вас. У меня для этого будет много времени. Путь к убежищу Красного Герцога очень длинный. Считайте, что я все сказал. Когда вся эта эпопея закончится, я заберу у него вас обеих – вас и сестру. – Он шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. – Завтра на рассвете мы уезжаем. Будьте готовы.

Корд ушел, плотно закрыв за собой дверь. Виктория присела возле туалетного столика, чувствуя, как горячие слезы застилают ей глаза. Он добился своего: ей хотелось того же, чего желал он. Но он делал это только для того, чтобы отнять ее у Красного Герцога и тем самым доказать свое мужское превосходство над ним.

В таком случае он просчитался. Она не позволит использовать ее как орудие борьбы с ордой Красного Герцога. Оба они бандиты, одного поля ягоды, только один провозглашает себя защитником обездоленных, другой – алчет власти и денег. Пусть он не рассчитывает, что она станет помогать ему в этом. И еще неизвестно, заслуживает ли первый мести со стороны второго. Если Красный Герцог сказал правду, что грабит богатых, чтобы помогать бедным, он не должен погибнуть от руки Корда. Единственный способ установить истину – увидеть все своими глазами.

Однако эти рассуждения не принесли ей удовлетворения: многие вопросы, касающиеся Красного Герцога и Корда, оставались без ответа. Виктория ударила кулачками о стол. Ее ручка покатилась на пол, но она ничего не замечала. Она подняла глаза и увидела в зеркале свое лицо. Ее губы выглядели распухшими, словно после ушиба, но это лишь то, что заметно внешне. Что бы она ни говорила себе, Корд задел ее гораздо сильнее и нанес ей глубокую рану. В то, что это могло произойти, было трудно поверить.

Ничего, успокоила себя Виктория, в этой коллизии она не будет единственной пострадавшей. Он тоже почувствует боль, и очень скоро.

Глава 5

Под палящими лучами солнца они с Кордом медленно двигались по горячей равнине. После нескольких часов езды Виктория, вероятно, согласилась бы на что угодно, лишь бы выбраться из седла. Она должна была честно признать, что ее новая одежда гораздо больше подходила для верховой езды, нежели прежняя. Да и на персональной лошади она чувствовала себя намного комфортнее, хотя по-прежнему изнывала от жары и маялась от боли. И все это время тщетно ломала голову, как изыскать путь к побегу. Однако Корд хорошо обо всем позаботился. Пищу и воду он предусмотрительно навьючил на свою лошадь. Но даже без этого вряд ли Виктория сумела бы осуществить свой план. Без Корда она ни за что не нашла бы дорогу.

Как ни хотелось ей ускользнуть от него, пока они находились в городе, у нее ничего не получилось. Корд бдительно стерег свою добычу. Бетэнн наотрез отказалась помочь ей, так как слишком боялась гнева своей хозяйки. Сама же Тереза была безгранично предана Корду.

И все же Виктория не собиралась сдаваться. Нужно было как можно скорее найти какую-нибудь зацепку, пока Корд во всем не разобрался. Как только он выяснит, что она ничего не знает об убежище Красного Герцога, он продаст ее в бордель в Мексике. Такой безжалостный человек не станет считаться с тем, что в прошлый раз она, вернее, ее тело откликнулось на его ласки.

Виктория с интересом рассматривала окрестности. Вокруг расстилалась ошеломляюще необъятная ровная земля. А видневшиеся вдали лиловые горы, казалось, созданы творцом для того, чтобы своими высокими вершинами нарушить это однообразие. Кое-где попадались кактусы и редкие яркие цветы – желтые, розовые и фиолетовые. Налетающий ветер приносил с собой аромат пустыни.

Они пересекли ряд высохших русел и миновали несколько причудливых скалистых образований, где в углублениях грелись змеи. Вообще же в этих местах почти отсутствовала живность.

Однако самой примечательной особенностью этой равнины являлось отсутствие зеленого цвета – полная противоположность тому, что Виктория привыкла видеть у себя на востоке. Она не заметила здесь ни зеленых деревьев, ни зеленого кустарника, ни зеленой травы. Только безбрежное море бежевого цвета. И на этом фоне кое-где пятнистыми вкраплениями торчали темно-зеленые кактусы. Это был край резких контрастов, и она начинала подозревать, что сама природа отточила характер живущих здесь людей – нетерпеливых и резких. Корд определенно являлся тому прямым подтверждением.

Она окинула его взглядом. Он снова облачился в оленью кожу, его густые черные волосы, откинутые назад, были перехвачены кожаной лентой. Сквозь прорези его рубахи, стянутые шнурами, проглядывали загорелая кожа и черные волосы на груди. При виде их Виктория невольно вспомнила сцену в борделе, когда он в сердцах скинул с себя одежду и остался обнаженным до пояса. Сейчас Корд держал в левой руке уздечку своей лошади, его правая рука находилась возле «кольта», пристегнутого к седлу на уровне правого бедра. На голове у него была бежевая с пятнами ковбойская шляпа, низко надвинутая на лоб и загораживающая лицо от солнца.

Корд заметил, что Виктория наблюдает за ним, и тоже посмотрел на нее:

– Хотите сделать остановку, Чепс? Можно дать передохнуть лошадям и перекусить в тени. Видите вон ту лысую гору, где порода вылезла на поверхность? Под тем козырьком устроим привал.

– Я не Чепс. У меня есть имя, и я хочу, чтобы вы перестали меня так называть.

– На Западе большинство людей, кроме тех имен, что им дали, используют и другие.

– Зачем?

– Так принято. Тем самым народ хочет оставить позади свое прошлое. Некоторые присваивают себе новые имена, чтобы избавиться от уменьшительных имен или прозвищ, навешанных на них раньше.

– И Чепс из той же оперы?

– Совершенно верно. Согласитесь, звучит неплохо. А то Виктория уж больно воинственно.

– Но это мое имя, Корд, и мне оно нравится.

Он ничего не сказал, просто покачал головой.

Виктория насупилась, вдруг задумавшись над его словами. А есть ли у Корда настоящее имя? Он мог оказаться не Кордом, а кем-нибудь еще. И она тут же вспомнила о Красном Герцоге. Конечно, это тоже не подлинное имя. Только сейчас ей это пришло в голову, и она стала немного лучше относиться к Чепс. Может быть, здесь, на Западе, ей действительно это имя больше подходит? Забавно, подумала она, размышляя о своем новом имени. А что? Чепс Мэлоун. Вполне годится для писательского псевдонима. И звучит на западный лад! Однако сам факт, что Корд перекрестил ее, вызывал у нее раздражение.

Мысли ее вновь вернулись к Корду. Действительно, он мог быть не тем, за кого она его принимала. Он вполне вписался бы, например, в образ испанского гранда, особенно если учесть, что он так хорошо говорит по-испански. Она не преминула отметить особенности его речи, правильное построение фраз. Временами в его речи встречались сложные литературные обороты. Может быть, он вообще совсем не тот человек, за которого себя выдает. Или, может, он просто способный и обучаемый. А по роду занятий, вероятно, ему полагалось быстро приспосабливаться к разным ситуациям и выступать во множестве ролей. Только от этого ничего не менялось, и факт оставался фактом: он был дикарь, безжалостный похититель. И бандит, настроенный разгромить Красного Герцога и его подданных. Она представила статного рыжего разбойника и задумалась. Тогда он провозгласил себя истинным джентльменом. Таков ли он на самом деле?

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Корд, прервав ее мысли.

Она снова посмотрела на него и, рассчитывая спровоцировать его на гнев, сказала:

– Я думала о Красном Герцоге.

– Черт меня дернул за язык! Это и так понятно.

– Объясните мне такую вещь, Корд. Если Красный Герцог такой подлый человек, как вы говорите, и столько времени терроризирует все население Нью-Мексико, почему его до сих пор не поймали?

– Все очень просто. Прежде всего потому, что никому не удается найти его убежище. Его команчи преданы ему как собаки.

– Это говорит о его характере.

– Еще как говорит. Ему неведома жалость, и его люди знают это. Об этом все рассказывают.

– Или он очень добр. Поэтому они к нему так относятся.

– Вы склонны видеть в этом человеке несуществующие достоинства, и я знаю почему.

– Почему?

– На почве ваших любовных дел.

– Нет. Я просто пытаюсь быть справедливой. Как известно, существует такое правило, как оправдание за отсутствием улик.

Корд разразился неприятным хохотом.

– Конечно! Существует еще и другая вещь, которая позволяет ему гулять на свободе. Все знают, что большинство основных законов не действуют на территории Нью-Мексико. В городах все решают шерифы. Контроль над остальной частью страны возложен на военные патрули, но им отдан приказ следить за апачами. Этим они и заняты, а на другое у них нет ни сил, ни времени.

– Получается, что он вне закона и никто его не преследует? А куда смотрит полиция?

– Разумеется, полиция его разыскивает, когда это возможно. Но территория слишком большая, и он всегда успевает убраться в свое логово. Я не понимаю, почему вы меня спрашиваете обо всем этом. Если вы не полная тупица, то должны бы сами знать. Или вы таким образом пытаетесь замести его следы?

– Послушайте, Корд. Я уже говорила вам, я только раз случайно встретилась с Красным Герцогом и…

– Я больше не хочу слушать эту историю.

– Хорошо. Вы утверждаете, что правоохранительные органы бессильны против него. Если никто не мешает ему вершить свои дела, должно быть, он не испытывает ни в чем недостатка. Объясните мне, зачем тогда ему понадобилась еще и ваша сестра?

Корд посмотрел на нее и, выждав долгую мучительную минуту, сказал:

– Он похитил мою сестру, потому что рассчитывает таким путем получить контроль над множеством земель. Ему нужна власть и престиж, который приходит вместе с ней. Красный Герцог делается все более чванливым. Он слишком много мнит о себе. И поскольку никто его не трогает, он уверовал, что закон не может остановить его. Возможно, это так, но он забыл про меня. Я поймаю его. Ничто не сможет мне помешать сделать это.

Виктория содрогнулась, услышав слова, произнесенные с такой ожесточенностью, и вдруг поняла, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем ей представлялось сначала. То, что Корд вознамерился сделать с Красным Герцогом, показалось ей благородной жаждой мести. Однако у Виктории не было никаких доказательств, что Корд говорит правду.

– Вас ослепила любовь, вы без ума от Красного Герцога, – спокойно заметил он и поспешил добавить: – Но я не хочу говорить о нем. Давайте остановимся и передохнем. Мы можем устроиться в тени, у той скалы.

– Хорошо. – Виктория тоже не имела желания обсуждать Красного Герцога. Ей безумно хотелось отдохнуть. Она решила не дожидаться, пока Корд поможет ей спешиться. Чем реже он будет прикасаться к ней, тем лучше. Как это получилось, что под его влиянием она перестала управлять своими чувствами? Этого она никак не могла взять в толк, за исключением единственного момента – чисто физиологических реакций, которые она объясняла необычностью ситуации. И справедливости ради она должна была сознаться, что Корд представлялся ей чувственным мужчиной с притягательной внешностью, хотя признание это было ей очень неприятно.

Едва ее ботинок коснулся песка, как она почувствовала резкую боль, которая подобно кинжалу пронзила ногу. Она тотчас вцепилась в седло, чтобы не упасть, затем помахала другой ногой и опустила ее на землю. Встав на обе ноги, она дожидалась, когда утихнет боль, чтобы пойти дальше, но внезапно ощутила теплую руку на своей талии и подняла голову.

Корд глядел ей прямо в глаза, и взгляд его был таким же теплым, как рука.

– Ничего, – сказала Виктория, – вероятно, через какое-то время все образуется. Я привыкну преодолевать большие расстояния.

– Я и впрямь начинаю думать, что Красный Герцог развозил вас повсюду в карете.

Предположение показалось ей настолько забавным в своей нелепости, что она улыбнулась и покачала головой:

– Да нет, я умею ездить верхом. Просто раньше никогда не ездила так далеко и так долго.

– Все это пустые слова. Любой живущий на Западе не вылезает из седла, он только и делает, что ездит, ездит, ездит…

– Вы забыли, – усмехнулась она, – что я приехала сюда с востока, из самой дальней точки.

Брови его поползли вверх.

– Для вас действительно нож острый – признавать свои оплошности? – не унималась Виктория.

– Нет, – усмехнулся он. – Я бы рад вам поверить. Ничто не устроило бы меня больше, чем убедиться, что вы не наложница Красного Герцога. – В карих глазах Корда вспыхнули огоньки.

Виктория почувствовала на лице его теплое дыхание и уловила крепкий запах табака и кожи, хотя никогда не видела, чтобы он курил.

– А как же тогда разговоры насчет вашей сестры?

Его глаза сразу сузились.

– Вы правы. Она должна быть на первом месте. Черт побери! Лучше бы вы были его любовницей. – Корд отвернулся и снял с лошади свою седельную сумку и бурдюк с водой. – Пойдемте. Давайте отдохнем, пока есть возможность.

Следуя за ним, Виктория с удивлением отметила непонятное стеснение в груди. Неужто это от желания занять первое место в его жизни? Даже оттеснив сестру? Она покачала головой. Глупо. Надо же, почти поверила ему! А ей ни в коем случае не следовало делать этого. Но он был волевой человек, обладающий даром внушения, и ее влекло к нему все больше и больше.

В тени под скалой, нависшей в виде гриба, оказалось не так много места. Поэтому Виктории пришлось сесть к Корду ближе, чем хотелось бы. В действительности же получилось почти вплотную, и она чувствовала тепло его тела. Вероятно, то же чувствовал он, потому что вокруг была раскаленная пустыня. И даже в тени почти не ощущалось прохлады.

Виктория сняла шляпу, обмахнула ею несколько раз лицо и отложила в сторону. Зачесав назад волосы, рассыпавшиеся влажными щупальцами, она с жадностью взяла тамале, которое ей протянул Корд. Начинка из куриного мяса и говядины с пикантной приправой пришлась ей по вкусу. В несколько минут она расправилась с блюдом, удивившись, как быстро привыкла к мексиканской пище. Корд ел с не меньшим аппетитом и вскоре протянул ей другое тамале – сладкое, с изюмом и яблоками. Она уже доедала его, когда Корд быстро наклонился к ней и кончиком пальца подцепил кусочек яблока в уголке ее губ. Затем быстро опустил палец себе в рот и принялся со смаком жевать крошечный остаток сладкого фрукта, не спуская с нее глаз все это время. Она почувствовала, как внутри ее тотчас всплеснулось знакомое тепло и быстро начало распространяться по телу. И сразу вспомнилось все, что он втолковывал ей в борделе насчет того поцелуя. Сейчас ее тело томилось еще больше от неудовлетворенного желания, но она не должна была поддаваться ему, так как Корд был ее врагом. Она отвела от него взгляд и доела свое тамале.

Он протянул ей флягу. Когда она забирала ее, их руки встретились и огонь пробежал между ними. Она резко отдернула сосуд и стала пить. Ей хотелось заглушить в себе телесную жажду… но тщетно. Корд так внезапно и прочно вошел в ее жизнь, что ни пища, ни питье не могли вытравить в ней желания.

Виктория вернула ему флягу – осторожно, чтобы снова не коснуться его. Она следила, как он маленькими глотками отпивает воду, экономя драгоценную влагу. Напившись, он отставил флягу в сторону и улыбнулся. Затем вынул мешочек с табаком, папиросную бумагу и спички. Неторопливо свернул тонкую трубочку и наметанным глазом всыпал в нее щепотку табака; потянул зубами шнурок мешочка, чтобы завязать его, и, проведя языком вдоль одного края бумаги, тщательно разгладил ее пальцем и зажег самодельную сигарету. Сделав глубокую затяжку, он медленно выдохнул дым.

– Хотите попробовать разок? – спросил он.

– Нет, спасибо. У нас это не принято. Я не встречала ни одной курящей женщины.

– На Западе их тоже довольно мало, особенно среди индейцев. Но вообще здесь чтят табак. Для язычников курение – священный ритуал. Таким образом они выражают благодарение богам. Или ведут переговоры с другими племенами.

– Курят, чтобы вести переговоры?

– Да. Они не признают писем и не подписывают договоров. Бумага – вещь тленная, считают они. Но то, что уносится в воздух вместе с дымом, попадает к Верховному Духу и остается там навечно.

– Но в жизни от нас сплошь и рядом требуют различные бумаги. В том же суде без них, должно быть, трудно что-либо доказать. Разве не так?

– В мире белых людей – да, но для индейцев это излишне. Для них нет ничего хуже, чем лгать. Это самый страшный грех. Они верят, что если человек клянется говорить правду, его обет навсегда связывается частицами дыма и будет передаваться дальше, следующим поколениям.

– Поразительно.

– Но это так. Представьте себе, это действеннее любой бумаги. Во всяком случае, так было, пока дело не дошло до переговоров с белыми. Их лидеры обманули индейцев, и никакие официальные бумаги не помогли. Потом они были попросту разорваны и выброшены.

– Я знаю, в отношении индейцев допущено много несправедливости. Двуличие политики…

– Чепс, зачем мы с вами будем пускаться в пространные рассуждения о судьбе индейцев? И место, и время для этого совсем неподходящие. Индейцев лишили почти всего, и сейчас они пытаются отстоять то немногое, что у них осталось. – Корд помедлил и наклонился к ней. – У нас с вами есть свои нерешенные вопросы. Чепс, вы, конечно, можете попытаться бежать, но можно взглянуть на вещи иначе. Я имею в виду то, что есть между нами.

– Между нами ничего нет.

– По-моему, я уже доказал вам, что есть.

– А-а, это. Это все пройдет. Обычное физическое явление. Ничего похожего на любовь. Или на судьбу. Ничего романтического.

– Откуда вы знаете?

Виктория взглянула на него, заметив, как он искоса смотрит на нее, делая следующую затяжку. Он выпустил кольца дыма, и они спиралевидными облачками поплыли вверх. Как бы ни противилось ее самолюбие, она не могла не признать, что, будучи с ним вдвоем в пустыне, чувствовала себя необыкновенно хорошо. На душе было удивительно спокойно, словно она обрела все, чего хотела в жизни. И ни в чем другом она теперь не нуждалась: ни в своей ненаписанной книге, ни в других людях. Абсолютно ни в чем. Только в Корде.

И это становилось опасно. Она не могла идти на поводу своих чувств: он был порочным человеком. Беспринципный бандит, похититель, далекий от ее идеала джентльмена. Непонятно, почему ей было так хорошо с ним.

Корд курил и продолжал смотреть на нее в ожидании ответа.

– Знаю – и все, – наконец сказала она. – Вы не тот тип мужчины, с которым ассоциируются возвышенные чувства. Вы не романтик.

– А Красный Герцог романтик?

– Возможно.

– Неужели он действительно так заморочил вам голову, что вы без памяти от него?

– Нет. Но вероятно, в нем есть что-то хорошее.

– Нет в нем ничего хорошего, поверьте мне на слово.

Корд загасил сигару о выступ, затем разорвал ее на мелкие клочки и пустил по ветру.

– Зачем вы развеяли пепел?

– Это подношение земле, скалам за то, что дали нам приют для отдыха.

Виктория опешила. Иногда Корд изумлял ее обостренным восприятием и почтительным отношением к некоторым вещам. Было бы интересно узнать его поближе. Возможно, это был своеобразный трюк, чтобы произвести благоприятное впечатление.

– Вы думаете, земля и скалы заметили ваш подарок?

– Несомненно. Индейцы считают, что земля живая. Не зря они называют ее Мать-земля. У язычников существует множество способов выражать ей свою благодарность. Они благодарны земле за то, что она дает им все необходимое для поддержания жизни. Без ее щедрот человек и животные остались бы без крова и пищи.

– Я никогда не задумывалась над этим.

– Типично для белых. Они видят в земле нечто такое, чем можно только пользоваться или злоупотреблять ради собственного благополучия. Индейцы иначе воспринимают свою Мать-землю. Они видят ее в гармонии со всеми населяющими ее живыми существами, поклоняются ей и оберегают ее.

– И вы тоже?

– А как же! Я – из племени апачей.

Несмотря на жаркий день, у нее по спине пробежал холодок. Корд опять поразил ее. До него ни один человек не затрагивал в ней таких глубоких и чувствительных струн души. Все, о чем он сейчас говорил, было настолько понятно и созвучно ее внутреннему миру, словно она переживала это сама. Она взяла пригоршню песка. Сыпучая масса эластично утекала сквозь пальцы.

– Я хорошо представляю, что для вас значит земля. В ваших местах она до сих пор играет главенствующую роль в жизни. Да, Корд, ваш рассказ весьма убедителен. Я почти поверила вашим словам.

– Я не кривлю душой, Чепс. Забота о земле всегда останется моей священной обязанностью. Я буду возделывать ее, удобрять, помогать ей сохранять плодородие. Вероятно, и вы не менее прочно, чем я, связаны с ней, только не вполне осознаете это.

Виктория пристально посмотрела ему в глаза, желая понять, говорит ли он правду. Когда он ответил ей страстным взглядом, она увидела, как сильно потемнели его глаза.

– Вы в самом деле до такой степени любите землю?

– Да. Земля – это мой дом и все, что у меня есть. Я вышел из нее и уйду в нее.

Виктория перевела взгляд на его руки, загорелые, чуть мозолистые и ловкие, и представила, как они обрабатывают землю. Но Корд не был землепашцем – он был бандитом.

– Если вы так привязаны к земле, как же вы стали грабителем?

– Грабителем? – Он засмеялся. – Возможно, применительно к вам это так. Я не отказываюсь от своих слов. Я прямо предупредил вас, что собираюсь украсть вас у Красного Герцога. А также намерен вернуть сестру.

– С сестрой все понятно, Корд. Но вы не можете брать все, что вам захочется. Некоторые вещи должны делаться добровольно, по взаимному согласию.

– Вы бы отдали мне добровольно свое сердце?

– Нет. Вы – плохой человек. Вы нападаете на людей. К тому же я приехала в эти места вовсе не затем, чтобы здесь оставаться. У меня есть свой интерес – это моя работа.

Он наклонился и взял в ладонь ее подбородок.

– В том, что некоторые вещи нужно отдавать добровольно, – сказал Корд, – вы правы. Вы подарите мне себя? – упорно допытывался он.

– Я сказала вам, что…

Не успела Виктория закончить фразу, как он внезапно притянул ее еще ближе и закрыл ей рот своими губами. Когда он сделал резкое дразнящее движение языком, она почувствовала запах и привкус табака. В этот момент где-то глубоко внутри ее расплавилась небольшая частица, приветствуя это действие более страстно, чем прежде.

Виктория ответила ему поцелуем, стянув с его головы кожаную повязку, чтобы запустить пальцы в его густые темные волосы. Ей нравилось ощущать его, обонять, вкушать. Когда он языком иссушал ее рот с такой же ненасытностью, с какой голодный алчет пищи, она испытывала упоение.

Не в силах побороть желание, он стал целовать ее лицо, прикрытые глаза, мочки уха, шею. Ткань рубахи была единственной помехой на его пути. Остановленный препятствием, он обхватил ладонями нежную грудь и начал мягко сжимать соски, пока они не затвердели от его прикосновений.

Виктория вздрогнула и застонала, смущенная и одновременно возбужденная его ласками. При этих звуках он опять приник к ее рту и погрузился в его сладость. Тем временем его руки блуждали по ее спине, затем вновь начали подбираться к вороту рубахи. Когда он стал расстегивать пуговицы, она в удивлении попыталась оттолкнуть его, но он не собирался останавливаться. Он не оставлял ее в покое до тех пор, пока обнаженная плоть не предстала перед его взором. Его пальцы снова завладели сосками.

Виктория судорожно глотнула воздух и забыла обо всем. Охваченная жаром переполнявшего ее желания, она не останавливала этих настойчивых рук. Девушка никогда не думала, что такая страсть вообще возможна. Ей безумно хотелось, чтобы он трогал ее тело. Она нуждалась в том, чтобы он погасил чувственные волны, проносившиеся сквозь нее. Когда он наклонил голову и она почувствовала его теплое дыхание у себя на груди, у нее снова вырвался стон. Она обхватила Корда за плечи. Его губы приблизились к кончику ее соска. Она содрогнулась, ощутив поцелуй, а затем мягкое потягивание, продолжавшееся до тех пор, пока она окончательно не ослабела от желания.

Когда он поднял голову и заглянул ей в глаза, его собственные потемнели от страсти. Он удовлетворенно кивнул, увидев, как ее светло-зеленые глаза тоже потемнели и подернулись поволокой. В них были тоска и легкая растерянность. Виктория потянула за шнурки на его рубахе. Когда перед ней оказалась его обнаженная грудь, она пробежала пальцами по темным волосам. Потом поочередно поцеловала кончики его сосков. Он простонал и твердой рукой притянул ее к своей груди, так что его волоски защекотали ее чувствительную кожу.

– Отдайся мне, Чепс, – прошептал он совсем близко от ее уха, и она почувствовала на лице его теплое дыхание. Она задрожала и придвинулась ближе, сама желая того, о чем он просил, хоть и не была абсолютно в этом уверена. – Я заставлю тебя забыть о Красном Герцоге.

И вдруг она снова вспомнила… Корд делает это лишь потому, что считает ее любовницей Красного Герцога.

– Нет, – сказала Виктория, заставляя себя произнести это слово, хотя тело отказывалось ей подчиняться. – Нет! – повторила она громче – как для него, так и в равной степени для себя. Затем оттолкнулась от него и встала, стараясь заглушить обжигающее страстное желание.

Лицо Корда мгновенно превратилось в маску безразличия, но погасить огонь в глазах было не в его власти.

– Вы не сможете всегда говорить «нет», – сказал он и, схватив седельную сумку и флягу, направился к лошадям. – Поехали.

Глава 6

Прошло еще несколько дней.

Солнце уже клонилось к западу, рассекая небо малиновыми и пурпурными лучами, когда Корд остановил лошадь и взглянул на Викторию. Она потянула за узду и, осадив свою лошадь, сняла шляпу и несколько раз обмахнула ею лицо. Солнечный свет вспыхнул в ее светло-рыжих волосах, кожа окрасилась в теплые золотистые тона. Виктория вопросительно посмотрела на Корда.

– Поблизости есть хорошее место, – сказал он. – Можем устроиться там на ночлег. И безопасно, и для лошадей воды вдосталь.

Виктория кивнула, вспомнив две прошедшие ночи, когда они почти не разговаривали и спали по разные стороны костра. Напряжение в их отношениях стало почти осязаемым и продолжало расти с каждой новой милей путешествия. Может, сегодня обстановка немного разрядится, но она не представляла, каким образом.

Они уже продвинулись в глубь Нью-Мексико, и она знала, что скоро Корд начнет пытать ее о точном местонахождении убежища Красного Герцога. Наверняка он спит и видит своего поверженного противника, так как издали уже была видна цепь гор. Несомненно, там и располагалось гнездо Красного Герцога, хотя во время их встречи тот ни словом не обмолвился о Черной Гряде.

Но что говорить Корду? Виктория не хотела бы ссориться с ним, так как это могло вызвать бурный всплеск эмоций. У нее не было уверенности, что она справится с собой, а сердить Корда было опасно. Слишком многое сейчас находилось в его власти. Если он не получит нужную информацию, он может просто повернуть в Мексику, в ближайший бордель. В то же время как-то не верилось, что он способен на это.

– Поедемте, – сказал Корд, прерывая ее мысли. – Вам понравится. В естественном разломе есть водная скважина, и апачи тайно пользуются ею.

– Вы хотите сказать, что белые о ней не знают?

– Если только их не приводили туда, как я сейчас веду вас. Может быть, кто-то случайно и сам наткнулся, но это маловероятно.

Корд легонько стегнул лошадь и двинулся вперед. Виктория снова водворила шляпу на голову и поехала за ним. Они уже проехали пустыню и последние несколько часов медленно поднимались на возвышенность мимо карликовых сосенок, цепко впившихся в скалы и песок. Кактусы здесь встречались чаще, местами попадались даже отдельные островки травы. На солнце можно было видеть греющихся ящериц и еще больше змей, но никого из людей.

Корд вез ее известным ему одному извилистым путем, петляя среди мелкого сосняка и высохших русел. Когда солнце опустилось за горизонт, он продолжал двигаться так же уверенно, словно ведомый запахом, а не зрением. Ее лошадь с тупой послушностью следовала за лошадью Корда, сбивая камешки и сосновые шишки, когда дорога пошла вверх, уводя их в глубь скалисто-песчаных холмов.

Виктория только подумала, что они собираются сделать привал под сосной, как Корд съехал в небольшой углубляющийся каньон. Внезапно он исчез, словно растворился или прошел сквозь скалу. Прежде чем Виктория успела остановить свою лошадь, животное последовало в том же направлении. Тогда она поняла, что это был пролом в скале. Тот, кто раньше никогда не бывал здесь, вполне мог принять его за тень.

По ту сторону стены Виктория огляделась вокруг и с удивлением заметила зеленоватый омут. Это была глубокая впадина, заполненная водой, расположившаяся, как уютное гнездо, среди сосен, защищенная со всех сторон отвесными утесами. Невольно напрашивалась мысль, уж не здесь ли в Черной Гряде скрывается Красный Герцог. Если его убежище действительно находится в этих горах, тогда понятно, почему туда трудно попасть без проводника. Неудивительно, что Корд всеми силами пытался удержать ее, чтобы теперь использовать в этих целях. Если бы она действительно была наложницей Красного Герцога, ее помощь была бы неоценима для его поимки.

Виктория содрогнулась, осознав свое положение в этой жестокой игре двух отъявленных бандитов, в их борьбе за власть.

– Как вы находите это место? – спросил Корд, соскочив с седла и заходя к ней сбоку. – Нравится?

– Очень.

Она огляделась вокруг, набирая полные легкие воздуха, напоенного ароматом хвои.

– Вы вполне могли бы искупаться.

– Могла бы, если б вы были джентльменом, – сказала Виктория, подумав, как замечательно было бы смыть с себя всю эту дорожную пыль. Вот только неизвестно, могла ли она положиться на Корда.

Он засмеялся.

– Черт побери, о чем вы говорите! Почему вы так боитесь, что вас ненароком увидит мужчина? Я уверен, за плату вы делали гораздо большее.

– Нет, не делала. И не было никакой платы. Когда вы поймете, что я говорю правду, вам придется покаяться. И я буду очень рада услышать ваши извинения.

– Я бы с радостью только и делал, что извинялся, если б не нуждался в вас так сильно. Как в любовнице Красного Герцога.

Он дотянулся до нее и помог слезть с лошади, сознательно дав скользнуть по всей длине его тела. Когда она твердо встала на землю, их глаза оказались на одном уровне, и от нее не укрылась внезапная вспышка жара в его глазах. Она быстро отвела взгляд, почувствовав, как внутри у нее вспыхнул ответный огонь.

– Чепс, я пойду займусь лошадьми. Тем временем вы можете принять ванну. Я тоже ополоснусь, как только управлюсь.

– Я не в восторге от вашего предложения, Корд.

– Почему? Вам же хочется охладиться не меньше, чем мне.

– Конечно, хочется, но…

– Что такое, Чепс? Неужели вы так преданы Красному Герцогу, что другим мужчинам и глазком нельзя взглянуть на вас?

– Я не привыкла купаться нагой с мужчинами. С любым мужчиной.

– Хорошо. Я поворачиваюсь спиной и отправляюсь к лошадям. Вы можете заходить в воду, пока я не смотрю. Так вас устроит?

Виктория глядела на воду и раздумывала. Перспектива была ужасно соблазнительна, и в какую-то минуту ей стало еще жарче, и тело взмокло от липкого пота. Может, ничего и не случится, если он будет занят лошадями? Возле берега растут кусты. Можно будет раздеться за ними и повесить на них одежду. И совсем необязательно купаться голышом. Можно не снимать нижнее белье.

– Какого черта вы тянете, Чепс! Сколько вы будете думать? Я не знаю, как вас еще убеждать. Разве я до сих пор не доказал вам, что не собираюсь брать вас силой? Я мог бы уже дюжину раз сделать это, стоило мне только захотеть.

Она прищурила глаза и оглядела его критическим взглядом.

– Мы с вами почти одного роста и…

– Рост – это одна вещь, Чепс, но есть кое-что еще. Например, кулаки. Еслибы я задумал пустить их в ход, то гарантирую вам, после второго удара вы бы сдались. Я готов поспорить, что вы не знаете элементарных приемов бокса или борьбы. Или вам не впервой выходить из трудного положения? Может, Красный Герцог всучил вам опасную штучку?

– Какую штучку?

– Чепс, я устал понапрасну объясняться с вами. Черт возьми, я знаю, что вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Одно дело – просто защищать Красного Герцога, но если вы пустите в ход…

– Опасную штучку?

– Да. Нож. Я допускаю, что Красный Герцог научил вас использовать его.

– Нет. Но я предпочла бы научиться.

– Не дай Бог! Я надеюсь, этого не случится. Но если дьявол захочет вам в этом помочь, я не буду знать, когда вы решите всадить его мне в ребра. И все ради того, чтобы защитить нашего бедного, беспомощного Красного Герцога.

– Хорошо, не надо показывать мне, как обращаться с ножом. Идите. Позаботьтесь о лошадях. А я пойду купаться.

– Ладно.

Корд криво усмехнулся. От этого в уголках его карих глаз появились морщинки.

На секунду у нее перехватило в горле. Возбуждение, зародившееся в груди, устремилось во все точки тела. Однако она быстро подавила его. Корд – бандит и похититель, внушила она себе. И ничего более. Абсолютно ничего.

Она повернулась и пошла прочь с высоко поднятой головой. Пусть он не думает, что она слабая, и не рассчитывает, что она позволит ему использовать ее ради собственной выгоды. Каждый из них действует сам по себе: она намерена принять ванну, а его дело – заниматься лошадьми. Только и всего.

Быстро пройдя за кусты, Виктория начала раздеваться, все время прислушиваясь к доносящимся до нее звукам. Она услышала, как пьют лошади. Это означало, что Корд еще снимает седла и обтирает животных. Значит, он будет занят еще какое-то время.

Она сняла ботинки и с облегчением вздохнула, когда ночной воздух обдал прохладой ее ноги. Отложив в сторону шляпу, она сняла юбку, аккуратно сложила ее, сверху положила рубашку. Корсета на ней не было с самого начала поездки – так посоветовала Тереза, объяснив, что он будет стеснять дыхание и что в пустыне она в нем запарится. И Виктория была рада, что послушалась ее.

Когда на ней не осталось ничего, кроме светло-зеленой шелковой сорочки, она в блаженстве улыбнулась. Свою одежду она не снимала с тех пор, как они с Кордом выехали из Хуареса. Послушав, как Корд звенит упряжью, она выглянула из-за кустов. Занятый делом, он не глядел в ее сторону, и посему она быстро скользнула прохладную воду.

Она чувствовала себя замечательно. Вода охлаждала и успокаивала ее разомлевшее от жары усталое тело, отсвечивающее белизной под темной гладью. Откинув голову назад, Виктория посмотрела вверх и увидела ночное небо с мерцающими звездами и полной луной, поднимающейся над соснами. Свежий ветерок шевелил ей волосы. Она вздохнула в полном умиротворении.

– Можете использовать песок вместо губки, – услышала она насмешливый голос Корда. – Хорошо отмывает.

Она встрепенулась и вернулась к действительности.

– Вы же обещали, что не будете смотреть, – сказала она.

– А что я увижу? Вы не находите, что здесь довольно темно? И вы целиком в воде.

– Зато на небе полная луна.

Он засмеялся, качая головой, и повернулся обратно к лошадям.

Виктория повздыхала и снова расслабилась. Может, она немного сплоховала? Но в конце концов, можно же сделать скидку на необычные обстоятельства. Если где-то подобное омовение показалось бы ненормальным, то здесь с нее спрос был меньше. Кроме того, она так хорошо себя чувствовала в этой замечательной воде. И вообще после долгой дороги заслужила ванну.

А Корду, наверное, можно доверять, учитывая, что с тех пор как они покинули Хуарес, он действительно не обнаруживал никаких притязаний. Тем не менее это не означало, что оба чувствовали себя друг с другом непринужденно. Для нее находиться с Кордом и постоянно остерегаться его было еще труднее, чем ехать верхом, благо что через несколько дней она уже привыкла проводить по многу часов в седле, хотя по-прежнему плохо переносила жару и быстро уставала.

Все ее трудности, как и раньше, замыкались на Корде. Каким образом она собирается бежать от него? И хочется ли ей, помимо этого, чего-то еще? Конечно. Она всегда хотела убежать, так как ей нужно провести свое исследование и написать книги. Однако все ее намерения, сравнительно недавно казавшиеся жизненно важными, поблекли, когда она столкнулась с живым присутствием Корда. Она знала, что не следует допускать близости с ним, так как это было чисто физическое влечение.

И все же, пока она лежала в воде, ей вспоминалось тело Корда: когда он двигался, обихаживая лошадей, поддерживал ее, разводил костер и передавал ей пищу. Он был такой крепкий, уверенный и грациозный. Но больше всего она запомнила, как он покрывал обжигающими поцелуями ее лицо, грудь и… Она вдруг перестала ощущать прохладу в воде и начала быстро сгребать песок по краю водоема и тереть им тело, полная решимости освободить ум от Корда.

Но этим она не освободила его ум от себя. Голый Корд неожиданно сиганул в омут и, вынырнув, появился на поверхности рядом с ней. Она вздрогнула и отодвинулась от него, но он последовал за ней, смахивая воду с лица и расплываясь от удовольствия.

– Я думал, что дольше провожусь с лошадьми, – объяснил он, глядя вниз на ее тело.

– Вы обманули меня!

– Нет, я вас не обманывал. Я пощадил вашу скромность… в данную минуту.

Он начал скрести себя песком.

Виктория отвела глаза. Сейчас она была озабочена не столько тем, что он видит ее, сколько тем, что он ее касается. Потом она заулыбалась. Что притягивало их друг к другу так сильно? Отвечать на этот вопрос не было смысла. Он даже не нравился ей. И не имел ничего общего с мужчиной ее мечты. Ей никогда не пришло бы в голову использовать его как прообраз героя в своем романе.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Корд, отмывшись и создавая руками водоворот вокруг себя.

Виктория засмеялась:

– Просто я подумала, что вы не тот человек, о котором можно мечтать.

– Мне полагается оскорбиться?

Она засмеялась еще громче.

– Да. Красный Герцог в сравнении с вами само совершенство, – ответила она, чтобы поддразнить его.

– Фу ты, дьявол! Опять Красный Герцог. Не желаю больше слышать о нем. Я хочу вытравить его образ из ваших глаз и ума, чтобы ваше тело забыло о нем.

Он притянул Викторию к своей груди. Их тела, поддерживаемые водой, соприкоснулись. Она с шумом вдохнула. По контрасту с прохладой, окружавшей ее со всех сторон, его тело было горячим.

– Корд, вы сказали…

– Я знаю. Поцелуйте меня.

– Это ни к чему. Мы только утратим контроль…

Он усмехнулся:

– Поцелуйте. Я хочу попытать счастья.

– Это доставит нам неудобство.

– Для меня не может быть большего неудобства, чем есть.

Корд пробежал горячими руками по ее спине, бедрам и притянул к себе. Сквозь тонкую сорочку она почувствовала налившуюся силой мужскую плоть и попыталась отодвинуться от нее. Но он упорно прижимал ее тело к себе, наполняя его своим теплом, снова возбуждая в ней желание, стремление изведать то, что он ей предлагал.

– Я причиняю вам… боль? – спросила она.

– С той секунды, как я увидел вас в объятиях Красного Герцога.

– Нет, я имела в виду…

– Боль бывает самая разная, но я думаю, с вами я прошел через все виды страданий. Почему вы так немилосердны ко мне?

– Вы пообещали, что не будете снисходительны ко мне. Так почему я должна быть доброй с вами?

– Сейчас я проявлю доброту к вам. Мы должны положить конец этой горячке. Вы прекрасно это понимаете. Поцелуйте меня.

– Но только один поцелуй, – пробормотала Виктория под натиском нахлынувших ощущений. Она провела губами вдоль его губ. В горле у него застрял сдавленный стон. Звук еще сильнее возбудил ее, позволив почувствовать свою могущественную власть и вселив надежду на большее. Она снова поцеловала его, на этот раз играя с его ртом, пробегая по нему языком и щекоча, дразня, а затем покусывая его нижнюю губу.

– Черт побери, Чепс! Что вы пытаетесь сделать со мной?

– Я пытаюсь сделать, чтобы вы чувствовали себя лучше.

– А делаете хуже.

– Вы хотите, чтобы я перестала?

– Нет, но я хочу угостить вас вашим же лекарством.

Обхватив ее руками за бедра, Корд притянул ее к своему телу, к источнику жгучего желания – восставшей плоти, настоятельно требовавшей внимания. Виктория с протяжным стоном ткнулась ему в лицо, снова ища его губы. Он прижимал ее к себе, вбирая ее губы поцелуем, проталкиваясь языком глубоко в рот, преисполнившись решимостью полностью завладеть ею. Она обняла его за плечи, затем стала ласкать пальцами его густые волосы, отчаянно пытаясь добиться большего, сгорая от желания.

Внезапно Корд отодвинул ее от себя.

– Мы должны избавиться от вашей одежды. – Он проворно подхватил край сорочки и стащил ее через голову. Мягкий лунный свет пролился ей на грудь, обертывая ее серебром и заставляя блестеть прозрачные капли. Корд шумно вздохнул. – Чепс, отдай мне остальное.

Виктория колебалась, понимая, что они зайдут далеко, слишком далеко. Но это не могло ее остановить. Она знала, что ей не следовало этого делать, учитывая возможные последствия. Однако они уже ее не волновали, так как она поняла, чего ей хотелось. Единственным ее желанием был он. И сейчас ее голову переполняли самые дикие фантазии, касающиеся удовлетворения этого желания, которое возбудил в ней не кто иной, как он.

Он отшвырнул сорочку на берег и снова притянул Викторию к себе, на сей раз прижавшись к ней напрягшейся плотью. Она схватила ртом воздух с резким всхлипывающим звуком, когда почувствовала его разгоряченную плоть так близко к самому интимному месту. Сильные руки погладили ее сверху донизу по спине и притянули к себе, так что ее грудь оказалась прижатой к твердым мышцам его груди.

– Чепс, – простонал он, – я никогда не хотел ни одну женщину, как хочу тебя! И никогда не ждал так долго. Скажи, что ты тоже хочешь меня.

– Да…

– Нет, скажи полностью!

– Я хочу тебя.

Корд начал целовать ее, сначала легонько кусая ей губы, потом все глубже погружаясь в рот и продолжая тем временем двигаться между ее бедер. Его руки тоже непрестанно блуждали по ее телу, словно стараясь запомнить ощущения от прикосновений к нему. Она прильнула к нему, напрягшись до предела, обхватив руками твердые мышцы у него на плечах. Затем ее пальцы наткнулись на жилку на его шее, и она почувствовала сильное биение его пульса. Ее охватил огонь, который мог загасить только Корд. Лишь он один мог остудить ее. Она застонала.

Корд поднял голову и заглянул в глубину ее глаз.

– Сейчас, Чепс.

Виктория открыла было рот, чтобы что-то сказать.

– Не надо ничего говорить. Просто отдайтесь чувствам.

Он вынес ее на берег, так чтобы она могла сесть на краю, оставив ноги в воде. Сначала он нежно дотронулся губами до ее сосков, поочередно правого и левого. Затем впился крепче и принялся терзать их поцелуями. Она снова застонала, позволяя ему увлекать ее в пропасть, в кромешную тьму, по-прежнему держась за его плечи, словно только с ним могла чувствовать себя в безопасности.

Тогда он подтянул ее из воды, уложил на мягкий песок и накрыл своим горячим телом. И снова принялся ласкать, оставляя повсюду следы поцелуев и легких укусов, а потом трогал руками – успокаивая, возбуждая, благодаря. Так он дошел до потаенного места между ее бедер и там остановился, осторожно коснувшись кончиками пальцев. С жалобным звуком она выгнулась навстречу ему. Он стал поглаживать энергичнее, исторгая из нее все больше и больше стонов. Наконец, почувствовав, что настал подходящий момент, он согнул ей ноги в коленях и расположился между ними.

Он глядел ей в глаза – его собственные резко потемнели от желания. Затем прижал островерхую часть своей страсти ко входу в ее тайник. Виктория прогнулась еще больше, готовая принять в себя его плоть. Он двинулся вглубь и замер. На лице его на мгновение отразилось замешательство. Он вопросительно посмотрел на нее.

– Корд, пожалуйста, – простонала она, купаясь в чуть светящейся ауре влаги, тепла и желания, бьющего изнутри нее. – Ты так нужен мне.

Корд погрузился вглубь – и она вскрикнула от боли. Но звук быстро затих, когда он начал ритмично двигаться. Ритм становился все быстрее и жестче, когда она прильнула к нему, вцепившись ногтями ему в плечи, принимая на себя его жажду. В собственных безудержных движениях она стремилась к пику удовольствия, которого раньше не понимала и никогда не испытывала. Сейчас ее тело знало, как получить его, и наконец они вместе достигли высшей точки. Она содрогнулась и застонала, прижимая к груди его голову, когда он, обмякший и взмокший, опустился рядом с ней.

Они молча прильнули друг к другу на долгие минуты. Затем он пошевелился и приподнялся на локте. Откинув влажные волосы с ее лба, он ласково поцеловал ее в губы.

– Я никогда не отпущу тебя, Чепс. Теперь ты моя. В самом деле моя.

– Корд, я…

– Я был уверен, что ты его любовница. Но это не так. И ты не достанешься ни Красному Герцогу, ни другому мужчине. Никому, кроме меня. Свое я не уступаю никогда!

Она и не собиралась спорить с ним, так как думала вовсе не о том, что он говорил, а о том, что они разделили друг с другом несколько минут назад. Все это ей не пригрезилось. Это было реально и замечательно. Только сейчас она начинала понимать, что до сих пор жила в совершенно другом мире, где было слишком много слов и фантазии. Действительность же оказалась совсем иной и подействовала на нее возбуждающе.

Виктория уютно устроилась около него, невероятно счастливая, едва способная осмыслить то, что с ними произошло. Она не представляла, что интимная близость с мужчиной может доставить столько удовольствия. Но как можно было вести себя так необузданно с Кордом? Это просто невероятно! Однако это случилось, и она была рада. Очень рада.

– Чепс, ты слышишь, что я говорю?

– Да. Ты имеешь в виду твое признание, что ты был не прав, и твои извинения по этому поводу?

Прыснув от смеха, Корд легонько укусил ее за губу.

– Да, я был не прав, и рад этому. Ты даже не представляешь, как я рад! Вот только…

– Что?

– Раз я ошибся насчет тебя и Красного Герцога, выходит, ты не сможешь помочь мне спасти Алисию. Ума не приложу, что мне теперь делать. Нужно найти его убежище как можно скорее – или… я не знаю, что он может сделать с ней.

В голосе Корда звучала такая неподдельная тревога, что Виктория впервые почти поверила ему. «Что, если Красный Герцог действительно похитил его сестру? Могло быть такое?» Она вздрогнула и придвинулась еще ближе к нему.

– Извини меня, Чепс. Должно быть, со стороны я выглядел набитым дураком. Я имею в виду это идиотское похищение и все остальное. Но как получилось, что Красный Герцог целовал тебя таким образом?

Виктория набрала побольше воздуха в грудь и задумалась. Если Корд не лжет, она должна помочь ему разыскать сестру. В противном случае нужно будет предупредить Красного Герцога, как только они его разыщут. Если, конечно, разыщут. Она не должна стать соучастницей убийства или иной жестокости, что, несомненно, могло случиться. Однако, как бы ни развивались события, так или иначе она была втянута в этот треугольник, и ей не оставалось ничего другого, как ждать. Возможно, Корд и не мужчина ее мечты, но он вовсе не так плох. Или, быть может… Короче – она полагалась на первое впечатление, ибо опасалась, что снова не сможет обуздать свое желание.

– Чепс? Почему ты не отвечаешь? Сердишься на меня за то, что я сделал? Честно говоря, я до последней минуты не знал, что ты девственница. А потом уже вряд ли мог остановиться. И ты, по-моему, тоже этого не хотела.

– Нет, я не сержусь. Это было очень, очень хорошо. А не отвечаю потому, что думаю. Я подозреваю, Красный Герцог хотел меня, потому и поцеловал.

– Я, конечно, именно так себе и представляю, но лучше бы он больше не пытался делать это. В самом деле, пожалуй, я отвезу тебя в ближайший город и оставлю там, а сам отправлюсь разыскивать его. Как бы мне ни не хотелось расставаться с тобой, но…

– Я могу помочь тебе найти Красного Герцога.

– Как?!

– Это было не просто лобзание с назначением свидания, – сказала Виктория, откидывая назад его влажные волосы, упавшие ему на лоб. – Он будет ждать меня в своей резиденции. Он скрывается где-то южнее Нью-Мексико. В Черной Гряде.

– Черная Гряда. Это сужает поиск, но не намного.

– Это еще не все. Он дал мне ракушку и сказал, что это его опознавательный знак. Если я покажу ее кому-то из верных ему людей, меня проводят в его убежище.

Корд тихо присвистнул.

– Чепс, лучший шанс трудно даже представить! Спасибо.

– Но где мы найдем его приближенных?

– Доедем до ближайшего крупного города у Черной Гряды, покажем там ракушку и поспрашиваем людей.

– И какой же это город?

– Силвер-Сити. Вокруг него полно рудников, и многие его жители при деньгах. Красный Герцог не случайно облюбовал те места. Наверняка там крутятся его команчи.

– И все-таки что, если никто не опознает раковину?

– Я так не думаю, Чепс. Вот увидишь, эта раковина выведет нас на Красного Герцога и Алисию. – Корд плотнее придвинул Викторию к себе и с нежностью поцеловал в губы. – Не представляю, что бы делал без тебя. Я знал, что ты должна принести мне удачу. Я сразу понял это, как только увидел тебя.

– Не хочу вспоминать тот день. Одно упоминание о нем мне ненавистно. Но дело не в этом. Может, Красный Герцог вовсе и не имел на меня видов. Он мог просто…

– Ты прекрасна. Нужно быть последним глупцом, чтобы не захотеть заполучить тебя. Тем более при таких волосах. Но ты права. Возможно, это был расчет. Ведь ты могла вернуться к дилижансу и обо всем рассказать. Тогда опять распространился бы слух, что он кого-то ограбил. Красный Герцог любит нагонять страх и создавать вокруг себя атмосферу таинственности. Он продолжает грабить, а его никак не могут поймать. Вот так он сохраняет и укрепляет свою власть.

– Если твое предположение верно, эта безделица ничего не значит.

– Нет, я готов биться об заклад, что это не так. Думаю, он хочет, чтобы ты встретилась с ним. Эта метка укажет мне дорогу в его логово и позволит вернуть сестру.

– Я хотела бы, чтобы ты оказался прав, но…

– Никаких но!

– Хорошо. В крайнем случае из всего этого может получиться неплохой сюжет.

– Ты действительно сочиняешь дешевые истории?

– Да. У меня есть заказ от издателя на серию книг, и я работаю над первым романом.

– Я потрясен. Ты сделаешь меня героем?

– Вообще-то я думала о Красном Герцоге, но…

Корд что-то проворчал и куснул ее в шею, а затем потерся носом.

– Но должна сознаться, что в этом смысле твои шансы все более возрастают, – добавила Виктория.

– Правильно. Пусть лучше буду я, чем он. А если по твоим меркам я недотягиваю до героя, можно еще раз постараться.

– О, я не знаю, сумею ли снова выдержать твой героизм.

– У нас впереди целая ночь.

– А как же сон?

– Как можно спать рядом с тобой?

Корд прижался к ней губами. Покрывая мягкими поцелуями ее лицо, он медленно продвигался ниже.

– Теперь ты мой герой, – простонала она, притягивая его ближе к себе.

Глава 7

К вечеру следующего дня Корд и Чепс приехали в Силвер-Сити. Город встретил их ураганным ветром. Вокруг них вздымались тучи песка. По пыльным улицам носились легкие шары перекати-поля. В небе то и дело вспыхивали огненные стрелы молний. Вслед за ними слышались мощные раскаты грома. Однако непогода не отпугивала пешеходов, неутомимо шагавших по дощатым настилам. Сквозь раскрытые окна и распахивающиеся двери баров лился яркий свет и слышался громкий смех.

Виктория радовалась возвращению к цивилизации – лучше такой, чем никакой. Она жадно оглядывалась вокруг, рассматривая город. Виднеющиеся на севере темные горы составляли основную часть панорамы. На фоне их возвышающихся пиков город выглядел крошечным и незначительным.

Корд чувствовал себя в этом городе очень комфортно. Но он родился и вырос здесь. А смогла бы она жить в этом захолустье? Внезапно ей пришла в голову мысль, что она почти ничего не знает о мужчине, с которым ее так близко свела судьба. Где он живет, что делает? Все это она собиралась выяснить в ближайшее время.

– Как тебе Силвер-Сити? – спросил Корд, направляя к ней свою лошадь.

– Если здесь будет мягкая постель и горячая ванна, я готова воспылать к нему нежной любовью.

Он засмеялся:

– Пожалуй, что-нибудь здесь найдется.

– Надеюсь, кто-нибудь отведет нас к Красному Герцогу.

– Я рассчитываю на это.

– Как ты думаешь, будет дождь? – спросила Виктория, взглянув на небо.

– Нет, похоже, пройдет стороной. Красиво, правда?

– Да. Нетронутая первозданность природы.

Корд довольно улыбнулся и кивнул.

Виктория улыбнулась в ответ, затем снова посмотрела на улицу и увидела дощатый настил и разносортный люд, от одетых в черное игроков и женщин в атласных платьях до ковбоев и рудокопов в выцветших синих джинсах. Она вообразила эту сцену в своем романе, восторг издателя и читателей, и ее охватил благоговейный трепет, внезапно сменившийся тревогой. Надо безотлагательно сделать несколько заметок, как только все устроится с гостиницей, подумала она. Отец, наверное, гордился бы ею и одобрил ее планы. Она собиралась правдиво и скрупулезно описывать Запад и живущих здесь людей.

Они с Кордом ехали по главной улице. Из тех, кто попадался им навстречу, только немногие поглядывали в их сторону. Всем остальным они, по-видимому, казались настолько «своими», что на них почти не обращали внимания. Многие лавки были уже закрыты, и, глядя на их темные окна, Виктория улыбнулась. Она вспомнила, как делала покупки в Хуаресе. Как же она была наивна! Теперь она понимала, насколько выбранная ею экипировка для мексиканской фиесты не подходила для поездки на юг Нью-Мексико.

Силвер-Сити чем-то напоминал Эль-Пасо. Центральные улицы обоих городов были застроены деревянными домами с плоскими крышами в викторианском стиле и причудливой резьбой. Дома соединялись друг с другом дощатыми настилами для пешеходов. И там, и здесь сияли нарядными витринами лавки. Бросалось в глаза множество вывесок с рекламой товаров и услуг.

– А там – гряда Пинос-Альтос, – объяснил Корд, показывая на темные пики на севере. – В Могольонских горах много чистого серебра. Отсюда интерес горных компаний к нашим краям. Здесь очень много рудников. – Он посмотрел на нее. – Раньше на месте Силвер-Сити был лагерь апачей. Теперь его превратили в перевалочный пункт. Сюда свозят руду и отсюда ее отгружают. А форт Байар в Мимбреньо используется для защиты этого района.

– Мимбреньо? Это где?

– К востоку отсюда. А к северу от них – Черная Гряда.

Корд жестом указал направление.

– Я не представляла, что Черная Гряда так далеко.

– Не так уж и далеко, Чепс. Просто до нее трудно добираться. Красный Герцог облюбовал себе хорошее место. Оттуда он может грабить хозяев ранчо – у них в долинах пасется крупный рогатый скот, – равно как и рудокопов в горах.

– Здесь много ранчо?

– Да, много. В свое время испанские семьи получили большие земельные наделы. Они были переданы им в безвозмездное пользование, так же как в Аризоне и Калифорнии. Люди успешно вели свое хозяйство, выращивали скот. Но потом их стали теснить американцы. И теперь они все больше и больше выживают фермеров из их законных владений, так же как они присвоили себе большую часть земли апачей.

– И что, против этого ничего нельзя сделать?

– Сейчас эта земля считается частью Соединенных Штатов. Потомков испанцев и апачей называют американцами, хотя обращаются с ними не так, как с основной нацией.

– Разве здешней земли не хватит для всех?

– Земли достаточно, но все дело в том, как ее использовать. Многим она нужна для того же, для чего и Красному Герцогу.

– А что она дает ему?

– Власть. Но сейчас я не хочу говорить о нем. Давай сначала найдем комнату.

– Две комнаты, – поправила она, строго посмотрев на него.

– Мне казалось, с этим мы все уладили прошлой ночью.

– Это будет выглядеть не совсем прилично…

– Для тебя будет безопаснее остаться в одной комнате со мной.

– Лучше уж признайся, что не доверяешь мне.

– И то и другое.

Виктория ничего не сказала, так как боялась нарушить хрупкое перемирие, установившееся между ними с предыдущей ночи. И вообще предпочитала не спорить с Кордом. Не из-за этого пустяка. К тому же, положа руку на сердце, она и сама хотела остаться с ним, как бы неподобающе это ни выглядело в чужих глазах.

Они молча поехали дальше, пока не добрались до гостиницы с названием «Серебристая полынь» почти на другом конце города. Корд остановил лошадь у входа и привязал ее к столбу. Затем помог слезть Виктории.

– Зачем? – сказала она. – Ты же знаешь, я справлюсь сама.

– Знаю, но лучше я помогу тебе.

Она улыбнулась, угадывая его желание дотронуться до нее. Сама она чувствовала к нему то же самое. Он погладил выбившуюся прядь ее волос, и его карие глаза внезапно потемнели от страсти.

– Я, пожалуй, заберу седельные сумки с моей лошади, – сказал он, отступив в сторону.

Виктория спрятала лукавую улыбку, понимая, как действует на него прикосновение к ее телу. Она знала, что он собирается делать с ней, когда они снимут комнату, и хотела этого. Ей следовало бы устыдиться своего желания, однако этого не было. Здесь, на Западе, все процессы, казалось, происходили совсем с другой скоростью. Если кто-то не успевал вовремя схватить что ему предлагалось, жизнь могла полностью пройти мимо него. Или, может, подобными рассуждениями Виктория просто оправдывала свое влечение к Корду? В любом случае она ожидала, что он доставит ей радость, которой так не хватало в ее жизни с тех пор, как не стало отца.

При этом она отнюдь не рассчитывала оставаться с Кордом на вечные времена. Ее не покидали прежние сомнения: он был отъявленным бандитом, а история о сестре – не более чем хитроумной уловкой. Однако Виктория не собиралась давать в обиду ни себя, ни кого-то еще. На этот счет у нее имелся собственный план действий. Если Корд так или иначе попытается реализовать свой преступный замысел, она предупредит Красного Герцога, сделает для себя надлежащие выводы, а полученные впечатления использует при написании романа.

– Пойдем, – сказал Корд. Он взвалил на плечо седельные мешки и ее саквояж, а затем обнял ее за талию. – По идее, это гнездышко должно приглянуться команчам Красного Герцога. Может, поутру получим какое-нибудь известие.

Они вошли в «Серебристую полынь». Корд закрыл дверь и подергал колокольчик. Виктория была поражена аскетизмом гостиной, особенно после роскоши в борделе Терезы. В комнате с деревянным полом и дощатыми стенами стояли широкий деревянный стол и в углу два небольших дивана с покрывалами из темно-зеленого бархата с вытертым ворсом. Через распахнутую дверь тесной столовой было видно несколько круглых деревянных столов, накрытых обтрепанными белыми скатертями. Там же начиналась узкая лестница, ведущая наверх.

Из столовой вышел мужчина с длинными седыми волосами и усами.

– Что вам угодно? – спросил он на ходу. Затем остановился рядом с одним из столов и посмотрел на них прищуренными глазами.

– Нам нужна комната на пару ночей, – сказал Корд, подходя в столу.

Виктория встала поодаль, решив не вмешиваться в разговор мужчин. Однако от нее не укрылось, что владелец гостиницы не сводил с нее подозрительных холодных глаз. Ей стало как-то неспокойно.

– Это ваша жена? – спросил мужчина.

– Да, – отрывисто ответил Корд.

Хозяин по-прежнему смотрел настороженно, что не помешало ему взять деньги от Корда.

– Третья дверь направо.

Он протянул Корду ключ и начал перелистывать регистрационную книгу, продолжая наблюдать за Викторией.

Корд нацарапал что-то в книге и кивнул хозяину, все еще следившему за Викторией.

Она не выдержала и наградила мужчину свирепым взглядом, после чего направилась за Кордом. Беря его за руку, она очаровательно улыбнулась ему и сказала:

– Пойдем наверх, дорогой. Я хоть и устала, но не настолько… Это мне не наскучило.

Корд с удивлением посмотрел на нее. Ухмыльнулся и сжал ей руку. Потом оглянулся на хозяина.

– Пришлите нам горячей воды для ванны.

Мужчина молча кивнул. Пока они поднимались по лестнице, он провожал их сузившимися глазами.

Когда наверху они свернули в коридор, Виктория прошептала:

– С ним что-то неладно.

– Еще один самец объявился! Скажите какой пылкий!

– Нет, Корд, правда он какой-то странный.

– Хочешь сказать, команчеро?

– А по-твоему, это возможно?

– Конечно.

– И что же нам делать?

– Ничего. Пока ничего.

Корд остановился перед их комнатой, улыбнулся и открыл дверь. Виктория быстро вошла внутрь. Он последовал за ней, тихо прикрывая за собой дверь. Затем тщательно запер ее на ключ. Бросив седельные сумки и саквояж на двуспальную кровать, он заключил Викторию в объятия, прижал к себе и постоял так с минуту. Потом отступил назад и улыбнулся.

– Я мечтал об этом весь день, – сказал он, оглядывая ее с головы до ног.

– Что удерживало тебя так долго, странник? – насмешливо спросила она.

– Та чертова кляча подо мной!

Виктория засмеялась и окинула глазами комнату. Обстановка здесь была такая же аскетическая, как в общей гостиной внизу. Вместо умывальника у стены стояли обычный белый кувшин и тазик. Рядом висели два белых полотенца для рук. В углу находилось единственное плетеное кресло, а на столике возле кровати – стеклянная лампа и спички.

– Совсем не похоже на апартаменты Терезы, правда? – сказала Виктория, садясь на кровать. – Но перина пуховая. Уже неплохо.

– Значит, тебе нравится жить…

– В роскоши. Обожаю роскошь!

Корд засмеялся и сел рядом с ней, беря ее руку в свою.

– Как хорошо, что ты не любовница Красного Герцога! Я чертовски счастлив.

– Мы еще не нашли твою сестру. Чему ты радуешься?

Он нежно поцеловал ее в лоб.

– Не важно, чему я радуюсь.

– Корд, ты вырос в этих местах?

Корд сразу притих и насторожился.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто, когда мы ехали сюда, мне показалось, что ты прекрасно ориентируешься. Прямо как у себя дома. Я даже удивилась.

– Мое детство прошло в переездах. Нью-Мексико, Аризона, Мексика. Вот почему мне знакомы эти края.

– Здесь своя, неповторимая красота.

– Да. – Он встал и пошел к двери. – Ладно, я, пожалуй, выйду на улицу и посмотрю, чем они тут дышат. А ты тем временем примешь ванну. Когда я вернусь, можно будет пообедать.

– Но, Корд… – хотела остановить его Виктория.

Однако он уже исчез.

Опешив, она так и села на кровать, глядя с минуту на закрывшуюся дверь. Что произошло? Ведь она только поинтересовалась его прошлым и… Выходит, он доверял ей не больше, чем она ему? Он убедился, что она не является любовницей Красного Герцога, но считал, что она из его окружения? Или своим вопросом она затронула какую-то глубокую тайну, связанную с его прошлым?

Виктория встала и зашагала по комнате. Почему она без всяких опасений рассказала ему о себе и об отце? Она не скрывала, что он писал романы, так же, как она сейчас. Может, Корд не поверил ей? Но даже если и так, как он мог сделаться таким холодным после того, что они разделили друг с другом? Она начинала медленно вскипать. Какая неучтивость с его стороны! Она отдала ему свой самый драгоценный дар, а он взял и ушел вот так просто! Только потому, что она спросила, откуда он так хорошо знает эти места.

Виктория не собиралась закрывать глаза на его выходку. После этого нечего и думать, чтобы помогать ему разыскивать Красного Герцога! Она может одна отправиться к нему, равно как и выяснить для себя всю правду о Корде. Так она и сделает. Только нужно срочно найти кого-то, кто проведет ее через Черную Гряду. А Корд пусть разрабатывает до тонкостей свои превосходные проекты. Дикарь примитивный! Она не станет потворствовать его неблагодарному характеру и немедленно уйдет отсюда. И таким образом будет положен конец вопросам, которые точат ее, как червь, с момента встречи с двумя бандитами.

Оглядев комнату, она схватила свой саквояж и седельную сумку. У нее была какая-то сумма собственных денег и… опознавательный знак для связи – ракушка. Более того, у нее имелась собственная лошадь, которая должна стоять перед домом, если Корд не увел ее.

Выскочив из комнаты, Виктория плотно притворила дверь и спустилась в холл. Хозяин удивленно посмотрел на нее, но она задрала нос и с независимым видом пошла к выходу. Куда и зачем? Это не его дело. Кроме того, вероятно, в городе могло найтись лучшее место для постоя.

Лошадь ее, по счастью, оказалась на прежнем месте, привязанной к столбу. И Корда вроде нигде не было видно. Скоро, должно быть, начнет смеркаться, подумала она. Скитаться в потемках по незнакомому городу? Это могло обернуться каким-нибудь неприятным сюрпризом. Но она многому научилась с тех пор, как попала на Запад, и потому вообразила, что теперь способна сама постоять за себя. В самом деле, завтра можно будет купить простенький пугач, а то и «кольт». И тогда наконец она сможет защищаться – не то что прежде, когда любой, кому не лень, мог похитить ее. Больше этого не будет.

Виктория закинула сумку лошади на хребет, привязала рядом саквояж и, поставив ногу в стремя, вскочила в седло. Она ехала по улице, вполне довольная собой, разглядывая с высоты своего положения попадавшиеся на глаза строения. Очень хотелось найти что-нибудь посимпатичнее – достойное «западного» писателя.

Отвлекшись ненадолго, она посмотрела на небо со всполохами молний. Все так же рокотал гром, ветер рвал волосы, однако дождя пока не было. Хорошо. Может быть, она сумеет найти новое жилище, прежде чем успеет вымокнуть на ночь глядя. А может, Корд прав – дождя и вовсе не будет.

Она ехала дальше по той же улице, но не встречала ничего подходящего. Лошади Корда она тоже не видела. Упорно не желая сдаваться, она свернула на соседнюю улицу. И сразу же ее внимание привлек красивый домик в викторианском стиле. При свете фонаря над крыльцом она увидела многообещающую вывеску: «Веселый Сэм. Жилье с удобствами внаем. Всегда и на любой срок: на сутки, неделю, год».

Прекрасно! То, что ей нужно. Она соскользнула с лошади, набросила вожжи на столбик и взяла с собой сумку и саквояж. Поднялась по парадной лестнице и, набрав побольше воздуха в грудь, открыла дверь.

– Милая, у вас совершенно измученный вид, – сказал невысокий полный мужчина с копной светлых волос и бесцветными усами, когда она вошла в холл. На нем был безупречно чистый белый костюм и белая рубашка с брыжами. Поперек груди с белого атласного жилета свисала массивная золотая цепь от часов.

Когда мужчина устремился к Виктории, только что ступившей в холл, она стояла в оцепенении, пораженная неожиданным зрелищем. Он остановился перед ней и, всплеснув розовыми ручками со сверкающими золотыми перстнями, продолжил:

– Я понимаю, вы ожидали увидеть что-то неуклюжее, типично западное, не так ли? Тогда вы пришли не туда, куда хотели. Конечно, если вы уверены, что в самом деле этого хотели.

– Вы – Веселый Сэм?

– Да нет же. Веселый Сэм – прежний хозяин этого дома. Я купил его у него год назад вместе с участком и не стал менять имя на вывеске. Не хотелось терять постояльцев, как вы, вероятно, догадываетесь. Но что же вы стоите? Проходите. Присаживайтесь, пожалуйста. Вы приехали издалека, если я не ошибаюсь? С востока?

– Из Нью-Йорка.

– Прекрасно! Тогда нам есть о чем поговорить. Сам я родом из Филадельфии, но обожаю Нью-Йорк.

– У вас есть свободная комната?

– Да, но только маленькая, в задней половине. Действительно, сейчас все забито до отказа. Я уверен, это потому, что у меня самый чистый пансионат в городе. И лучшего питания нигде не найдете. Я вас не обманываю.

– Я сниму эту комнату.

– Конечно. Но все-таки присядьте. Мы должны поговорить.

– У меня лошадь на улице.

– Не беспокойтесь. Мой человек все устроит. Вы, безусловно, захотите поужинать. И принять ванну тоже. Подождите минуту, сейчас я ему обо всем скажу.

– Спасибо. Это было бы замечательно.

– Это неотъемлемая часть нашего сервиса. Для начала позвольте мне взять у вас сумки. Мой человек отнесет их в вашу комнату. Лошадь отведут на конюшню, и через несколько минут у вас будет прекрасная пища. Я сейчас распоряжусь и вернусь. А вы тем временем расслабьтесь. Ах да, позвольте спросить, как вас зовут?

– О… Виктория Мэлоун.

– Очаровательное имя. А я – Филип Джастин. Называйте меня просто Фил. Рад служить вам. Столько, сколько пробудете в этом городе.

Фил взял ее саквояж и седельную сумку и поспешил из комнаты.

Виктория в изумлении покачала головой. Фантастика! Меньше всего она рассчитывала найти в этом городе такого безупречного джентльмена. На секунду она даже пожалела, что это был не Веселый Сэм. Она бы сказала ему, что у нее тоже есть второе имя – Чепс, но для Фила оно ничего не значило. Однако у нее возникло довольно странное чувство. Ей казалось, что, называя себя Викторией, она совершает в некотором роде обман, хотя, конечно, это было глупо.

Она огляделась, невольно восхищаясь изысканным убранством комнаты. В одном углу стояла конторка, выполненная в стиле королевы Анны, и рядом – кресло из дерева с тем же бордовым отливом. Низкие окна, от середины до подоконников, были занавешены белым тюлем, а с боков зелеными портьерами, перехваченными шнурами с золотыми кисточками. На полу перед мраморным камином лежал ковер тоже зеленого цвета. У противоположной стены были расставлены стулья и несколько диванов в бархатных чехлах зеленого и розового тонов. Там же находился небольшой буфет вишневого дерева с хрустальным графином, наполненным янтарной жидкостью, и серебряный поднос с бокалами.

– Ну что, моя дорогая, понравилась вам моя маленькая гостиная? – спросил Фил, торопливо возвращаясь в комнату.

– Она очаровательна. Полная неожиданность для меня.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Здешней публике не хватает вкуса, но я, живя в этом городке, исправно вношу свою лепту. А сейчас, моя милая, позвольте я налью вам вина.

Аккуратно наполнив два бокала хересом, Фил протянул ей один и направился к камину. Когда они с Викторией сели, он откинулся в кресле, сделал глоток и вздохнул. Она тоже отпила немного и улыбнулась – приятно вспомнить вкус хорошего хереса.

– Божественное вино, – сказала она.

– Рад слышать. Я специально наладил для себя импорт хереса. Не представляю, как можно пить затхлую бурду, что подают в этих ужасных салунах в центре города.

– Я никоим образом не подозреваю вас в снобизме.

– Благодарю вас. Конечно, этот херес обошелся бы мне много дороже… не будь у меня связей и друзей. Вы, должно быть, удивляетесь, откуда у меня средства на меблировку, подобную этой, и прочее. – Жестом пухлой руки он обвел комнату. – Честно говоря, при моих доходах я не мог бы позволить себе такой роскоши. Все дело в рудниках. Люди зарабатывают на них бешеные деньги и покупают самые невообразимые вещи. Но эти рудокопы страшные кутилы, поэтому после короткого взлета они нередко вылетают в трубу. И тогда они быстро спускают все, что успели приобрести.

– Значит, своим преуспеванием вы обязаны подъемам и спадам в местном бизнесе? – предположила Виктория.

– Частично. Но не только этому. У себя на родине я был актером. Возможно, не самым лучшим в мире, но вполне приличным. Но актеры, как вы знаете, имеют поклонников, а это может вызывать в других ревность. И должен вам сказать, переносить ее порой очень трудно. Поэтому на востоке мне стало жарковато и захотелось немного охладиться. Вот я и переселился сюда и теперь, пользуясь случаем, пытаюсь возместить убытки.

– И чем еще вы занимаетесь здесь?

– Кроме пансиона? Еще я делаю деньги. Пускаю в оборот капитал и получаю прибыль. Вы не представляете, каким спросом пользуются заведения, подобные этому, если ими хорошо управляют.

– Действительно, я никогда не задумывалась над этим.

– Стоит подумать. За это время я сэкономил немалую сумму пенни плюс… Впрочем, я заболтался. Простите меня и расскажите о себе.

– Я приехала сюда изучать Запад для своей будущей книги. Мой жанр – так называемый бульварный роман.

– Вот как! – Фил покрутил в руке свой бокал с хересом. – Ужасно интересно. Первая знаменитость в моем пансионе. Вы должны оставить памятную запись в журнале.

– Я вовсе не знаменитость. Это первый роман, который будет напечатан под моим собственным именем.

– Для меня этого более чем достаточно. Я смогу хвастаться, что знал вас еще в ту пору, когда вы только покоряли первые вершины. Ну и как проходит ваше исследование?

– С переменным успехом. В самом деле – то много лучше, то хуже, чем я предполагала. Хотя как посмотреть.

– Были какие-нибудь будоражащие душу приключения?

– Да. Например, ограбление моего дилижанса. Но это только первые цветочки. Потом меня похитил бандит из племени апачей и отвез в бордель в Мексику.

– Лично меня впечатляет. Вы должны рассказать подробнее об этом негодяе. Когда еще я смогу прочесть вашу книгу! Или вы хотите, чтобы я до тех пор томился в неизвестности?

Виктория засмеялась:

– Хорошо, может быть, позднее действительно поговорим. А в данный момент я бы хотела поесть и принять ванну.

– Да, конечно. Как бесчувственно с моей стороны! А все потому, что вы редкая и очаровательная гостья. Сейчас я возьму себя в руки и отведу вас прямо наверх. Там вас ожидают ужин и ванна. Но предупреждаю, я от вас не отстану. Завтра я буду усердствовать с расспросами.

– Завтра, возможно, я смогу на них отвечать, но сегодня вечером я собираюсь…

– Я понимаю. Как бы то ни было, непременно оставьте что-нибудь для меня. Может быть, мы сможем сделать вам рекламу. Я знаком с владельцем одной из местных газет. Если они немного раскрутят вас, это не повредит.

– Я не думала об этом, но, наверное, это так.

– Бесспорно. Для начинающего писателя или актера заметка в печати – лучшая в мире вещь. Уж я-то знаю. Впрочем, на сегодня хватит. Вы остаетесь у себя наверху, а завтра потолкуем.

Виктория допила херес. Она чувствовала себя такой усталой, будто по ней прошлось стадо бизонов. Поднявшись с кресла, она вслед за Филом вышла из гостиной.

Глава 8

Через час, после вкусного ужина и ванны, Виктория уже совершала прогулку по Силвер-Сити. Она надела свой серый саржевый костюм и положила в ридикюль деньги, кружевной носовой платок и ключ от номера. Решительно настроившись найти кого-то, кто мог бы отвести ее в убежище Красного Герцога, она вышла на улицу.

Достаточно было мельком взглянуть на небо, чтобы отметить, что феерическая панорама и ее звуковое сопровождение продолжаются. У себя на востоке Виктория обеспокоилась бы, что может пойти дождь и она промокнет, но здесь, похоже, бывали сухие бури. В данныймомент она радовалась этому, так как не испытывала желания отыскивать под ливнем след Красного Герцога.

Занимаясь расспросами во время своей вылазки, она рисковала наткнуться на Корда. Однако ей не хотелось загодя ломать голову над тем, что она станет делать в этом случае. Если их встреча произойдет, тогда и будет выкручиваться. А сейчас она собиралась сосредоточиться на показе серебристой ракушки. И по-видимому, для этого лучше всего посетить салуны на главной улице. Раньше Виктория никогда не бывала в подобных заведениях, но в ее представлении они ненамного отличались от ресторанов.

Она свернула в ближайший переулок и направилась к центру города. Маленькие улочки, как она быстро поняла, освещались далеко не так хорошо, как в Нью-Йорке. Она начала тревожно поглядывать через плечо. В конце концов, с момента ее приезда на Запад она уже дважды была похищена, и никто не гарантировал, что это не произойдет в третий раз. А она все еще не нашла времени для покупки пистолета. Она постепенно ускоряла шаг, пока наконец не вышла на главную улицу. Тут она остановилась на дощатом настиле и перевела дух.

Затем с замиранием сердца посмотрела в сторону салуна. Судя по ярким полоскам света, пробивавшегося сквозь окна и двери, жизнь там била ключом. Поэтому Виктория не углядела для себя опасности и стала прохаживаться по настилу, собираясь с мыслями. Она решила, что будет заходить по очереди в каждый салун, пока не получит внятный ответ на интересующий ее вопрос. А после этого можно отправляться в убежище Красного Герцога.

Виктория подошла к двери, толкнула раскачивающиеся створки и вошла внутрь. Ее удивило, что это оказалась всего-навсего длинная узкая комната с высокой деревянной стойкой вдоль одной стены и несколькими круглыми столами. Мужчины в хлопковых рубахах и джинсах стояли, склонившись над стойкой, потягивали виски и беседовали между собой.

Когда она прошла в глубь салуна, все головы дружно повернулись в ее сторону. Неторопливый разговор сразу оборвался, и, пока присутствующие с любопытством рассматривали ее, ни один звук не нарушил наступившей тишины. Виктория не помнила, чтобы она когда-нибудь чувствовала себя более неуютно. Однако она не собиралась обнаруживать перед ними своего неудобства. Подняв подбородок, она спокойно прошагала в конец комнаты и посмотрела на бармена.

Тот, заметив ее взгляд, перестал протирать стакан и медленно подошел к ней.

– Чем могу служить, мэм? – спросил он.

– Я бы хотела выпить виски и задать вам несколько вопросов, – сказала Виктория.

Бармен пожал плечами, налил ей порцию виски и скользящим движением толкнул стакан. Она выложила деньги и, прежде чем он успел отойти от нее, протянула ему раковину.

– Вам знакомо это?

– Ракушка? Да их тут пруд пруди.

– Но посмотрите, на ней особый узор, – настаивала Виктория.

– Чего? Мне что, делать нечего? Послушайте, мадам, вы просили виски, так пейте. Или вы…

– Хорошо.

Когда бармен отвернулся, она быстро проглотила жидкость и едва не задохнулась от резкого запаха и обжигающего вкуса. Натуральная сивуха, полная противоположность благородному мягкому хересу, коим она наслаждалась у Фила.

Немного обвыкшись, Виктория заметила, что мужчины вернулись к своим разговорам, но все время поглядывали на нее, как на чужака или разбойника. И внезапно до нее дошло почему. Кроме нее, в салуне не было ни одной женщины. Видимо, появление здесь женщины считалось необычным. Но она не могла остановиться на полпути – иначе ей никогда не добраться до Красного Герцога. Она повернулась к стоявшему рядом мужчине:

– Извините, сэр, вы не встречали ракушку с таким экзотическим узором?

Мужчина посмотрел на нее так, словно она свалилась с луны, и покачал головой. Но прежде пристально окинул ее тело оценивающим взглядом. Опрашивать завсегдатаев салуна определенно было делом нелегким. Может, она совершила промашку, уйдя от Корда? Как бы он ей сейчас пригодился! Тем не менее она не собиралась сдаваться и снова ринулась в атаку на мужчин. Все они вели себя точно так же, как первый, и она уже не знала, чего в ней больше – раздражения или растерянности. Наконец она не выдержала и ушла.

Выйдя на улицу, она вздохнула полной грудью и подумала, что мужчины на Западе либо тупые, либо невоспитанные. Или Красный Герцог настолько подмял их всех под себя, что они и рта раскрыть не смеют. И все же она не собиралась сдаваться. Пусть ни Корд, никто другой не считает, что она позволила горстке мужчин из небольшого пыльного городка доказать свое превосходство над ней. Она расправила плечи и зашагала к другому салуну. В ту же минуту сзади послышались шаги.

Она оглянулась. Следом за ней шел один из посетителей только что покинутого ею заведения. От страха у нее заколотилось сердце. Нужно было купить пистолет, прежде чем отправляться к этим мужчинам, бросавшим на нее гнусные взгляды. Почему она не сделала этого? Виктория распрямилась еще больше, радуясь данному Богом приличному росту, и, сурово взглянув на мужчину, пошла дальше по дощатому настилу.

На улице уже почти не встречалось пешеходов, и поэтому она остро ощущала свою уязвимость. Несмотря на это, она не позволяла себе остановиться, тем более что мужчина мог оказаться за ее спиной по случайному совпадению. Для верности следовало просто быстрее дойти до ближайшего салуна, где наверняка много людей. Не успела она миновать темный пролет, как шедший сзади мужчина схватил ее за руку и рванул в тень.

Виктория не могла даже крикнуть, потому что в тот же момент жесткая смердящая рука зажала ей рот и еще более зловонное тело в грубой одежде прижало ее к фасаду дома. Начав было сопротивляться, Виктория внезапно остановилась. Может быть, мужчина опознал ракушку и выбрал место потемнее, чтобы их никто не подслушал?

Тем временем он принялся мять ей грудь, пытаясь проникнуть под ткань платья.

– Я подумал, тебе хорошего мужика захотелось.

Она замычала в знак протеста, одновременно все более сознавая свое поражение, и постаралась вывернуться от него. В ответ он просто легонько толкнул ее и снова припечатал к стене, так что вытряхнул из легких почти весь воздух. Пока она пыталась отдышаться, к ее ужасу, он рывком задрал ей платье. Затем, не обращая внимания на сопротивление, запустил руку под нижнее белье.

Наконец она сделала полноценный вдох и с размаху ударила своего обидчика ногой по голени. Он выругался и затоптался на месте. Это был шанс на спасение, и она нанесла второй удар. Пока ее противник пребывал в беспомощном состоянии, она оттолкнула его от себя и выскочила из темного переулка. И тут же наткнулась на плотную грудь другого мужчины. Не поднимая глаз, она инстинктивно бросилась назад, пытаясь убежать, но он остановил ее.

– Чепс! – воскликнул Корд, хватая ее за плечи. Он посмотрел на нее и облегченно вздохнул. Потом заметил мужчину, выбежавшего из-за угла, и все понял. Лицо его мгновенно исказилось. Он оставил ее и с руганью устремился к незнакомцу.

События развивались с такой головокружительной быстротой, что Виктории не хватало времени связать их воедино. Она наблюдала, как Корд сначала ударил мужчину точно в челюсть. После того как тот рухнул на землю, он наклонился, потянул его за ворот и шепотом произнес несколько крепких слов. Затем повернулся и пошел к ней. При виде его лица ей захотелось бежать от него с не меньшей прытью, чем от незнакомца.

– Какая нелегкая принесла тебя сюда? – сердито сказал он, останавливаясь перед ней. – Я обыскал весь город. Прочесал все улицы вдоль и поперек. Мне и невдомек, что ты прячешься по подворотням с каким-то голодным шахтером. Меня недостаточно, что ли?

– Ты, как всегда, все понимаешь шиворот-навыворот! На меня напал мужчина и начал преследовать, но я вырвалась. Без чьей-либо помощи, могу добавить. Теперь, если ты избавишь меня от своего общества, я отправлюсь по делам.

– Черт бы тебя побрал с твоими делами! Ты пойдешь со мной.

Корд взял ее за руку и потянул на улицу.

– Отпусти руку, Корд, или я закричу.

– Кричи. Я пристрелю любого, кто попытается встать между нами.

Виктория в испуге бросила взгляд на его лицо. Ей показалось, что он действительно готов привести в исполнение свое обещание.

– По-моему, ты слишком много на себя берешь, Корд. Как я сказала тебе при первой встрече, я свободная и независимая женщина.

– Никакой свободы и независимости, пока я не верну сестру. До тех пор ты будешь моей. И советую тебе прямо с этой минуты вести себя соответственно. Не то дождешься, что твои ухажеры штабелями попадают от моих пуль.

– Не смеши, Корд.

Он встал как вкопанный и затем слегка встряхнул ее.

– Я не шучу, Чепс. Можешь мне поверить. А сейчас пойдем отсюда. Я хочу отвести тебя в кафе. Выпьем по чашке кофе и уладим это небольшое недоразумение. Ну что, какой путь выбираешь, легкий или тернистый?

Виктория прищурила глаза и оглянулась кругом, смекая. Ждать помощи извне, вероятно, дело безнадежное, подумала она. Если только каким-то образом добраться до шерифа… А так шанс убежать от Корда невелик. Конечно, если кричать достаточно долго и громко, может, и удастся привлечь внимание полиции, но тогда скорее всего придется забыть про Красного Герцога. Как только она окажется в поле зрения властей, никто из команчей не захочет стать ее провожатым.

– Никак не примешь ответственное решение? – язвительно спросил Корд.

– Послушай, Корд, уже поздно. Я устала. Ты, должно быть, тоже. Почему бы нам не отложить этот разговор до завтрашнего утра?

– Ты, похоже, держишь меня за простака. И вероятно, только потому, что я вырос не на вашем востоке, а на другом краю континента. Это начинает мне надоедать. Если я не укараулил тебя сегодня вечером, где гарантия, что ты не уйдешь завтра утром? И я буду вынужден снова охотиться за тобой. Я не могу транжирить время таким образом. Почему ты убежала? Я думал, после всего, что у нас было, мы останемся вместе.

– Ты никогда не называл мне свою фамилию.

– Мою… что? Ах, фамилию! Кордова. Корд Кордова. И ты хочешь сказать, что этот твой фокус только с тем и связан?

– Интересно, как можно доверять кому-то, кто скрывает свою фамилию и не пускает в свое прошлое?

Корд посмотрел на нее продолжительным взглядом, затем кивнул, как бы говоря, что с ней все ясно.

– Удивительный ты все-таки человек, Чепс! Ты тоже не сообщала мне свою фамилию, но я не придавал этому никакого значения.

– Конечно. Какая тебе разница, если ты переиначил мое имя!

– Да. И может быть, еще не насовсем. А кстати, какая у тебя фамилия?

– Моя фамилия Мэлоун. Виктория Мэлоун.

– Звучит красиво.

– Спасибо. Это означает, что я могу оставить за собой прежнее имя? – насмешливо спросила Виктория, пытаясь шуткой успокоить себя.

– Нет.

– Ну, знаешь ли!

Она снова начала заводиться.

– Хватит, Чепс. Пойдем, я отведу тебя в гостиницу. Где ты остановилась?

– В мои планы не входило оповещать тебя.

– Город не настолько велик, чтобы я не разыскал тебя. Я сделаю это быстрее, чем ты думаешь.

Виктория заколебалась. Как она не подумала об этом раньше? Городок и впрямь был небольшой и вряд ли изобиловал гостиницами. В таком случае какой смысл препираться с Кордом?

– В меблированных комнатах «Веселого Сэма».

– Выбор неплохой. Но я не думаю, что там мы получим ответ на наш вопрос.

– В данный момент меня это не волнует. Я просто хочу вернуться в свою комнату и лечь спать.

Виктория не могла скрыть обиду в голосе, как ей того ни хотелось. Она была рассержена, напугана и чувствовала себя совершенно одинокой, но если бы Корд увидел, насколько она уязвима, он, несомненно, воспользовался бы ее беспомощностью еще больше.

– Успокойся, Чепс. – Он потрепал ее по плечу своей сильной рукой. – Сейчас я провожу тебя, но одна ты не останешься.

– Корд, но теперь это моя собственная комната.

– Ну и что? Разделишь ее со мной. Больше я тебя не упущу из виду.

Он взял ее за руку и направился к «Веселому Сэму». Виктория не представляла, как этому воспрепятствовать. В действительности она чувствовала, что вряд ли ей нужно что-то большее. С ним она была вне опасности. От него исходило тепло, и она начинала ощущать жар в теле еще острее, чем раньше. Вместе с тем она по-прежнему внушала себе, что не должна доверять Корду, пока не узнает всей правды. А для этого нужно было добраться до Красного Герцога.

Удивительно, насколько уверенно она чувствовала себя, шагая рядом с Кордом, и в то же время с какой неохотой признавалась себе в этом. Но разве в том, что она не умела себя защитить, была ее вина? Нет, просто ее этому не учили – не было надобности. Поразительно, как подчас расходятся фантазии и действительность, подумала она. Скольким вещам ей еще предстояло научиться.

Впрочем, Корд не дал ей времени на осмысление недавнего происшествия. Он торопливо направился к парадной двери гостиницы и в следующую секунду уже прошел в гостиную. Прежде чем они успели подняться наверх, из дальней комнаты вышел Фил.

– Дорогая моя, кого вы привели с собой? Я был в полной уверенности, что вы одна.

– Я и была, но…

– Я ее проводник, – коротко пояснил Корд, – хотя она упорно считает, что ей здесь сподручнее без меня. Так что сегодня я лягу спать на полу, поперек ее двери. Я должен быть уверен, что она снова не отправится изучать город.

Фил поднял бровь и понимающе улыбнулся:

– А вы?..

– Корд.

– Очень приятно, а я – Фил. Может быть, вы тоже знаменитость? Вы, случайно, не играете в спектакле о жизни на Диком Западе?

– Нет, все гораздо прозаичнее. Я просто слежу, чтобы она не погибла в результате своих изысканий.

– Ну что ж, – сказал Фил, – такой сильный мужчина, как вы, должен производить впечатление на окружающих. Я думаю, будучи под вашим надзором, она прекрасно справится с любыми трудностями. Как вы считаете, Виктория? – добавил Фил, ожидая услышать от нее подтверждение только что сказанного им.

Корд крепко взял ее за локоть.

– Да, его помощь очень полезна для моей исследовательской работы, – сухо ответила она, сдерживая раздражение в голосе.

– Я понимаю, насколько это необходимо, – согласился Фил. – Когда я только приехал сюда, на первых порах мне самому приходилось многому учиться. Ладно, коль скоро вы теперь вдвоем, я просто пойду спать.

– Спокойной ночи, – сказала Виктория и, когда Фил ушел, посмотрела на лестницу и Корда, стоявшего совсем близко.

Дойдя до последней ступеньки, она распрямила спину и поспешила по коридору на заднюю половину здания. Вставила ключ в замок, быстро открыла дверь и прошла в свою спальню, заметив, что лампа возле кровати горела по-прежнему, как она ее оставила перед уходом. После того как Корд тоже вошел в комнату, она заперла дверь и бросила ключ на туалетный столик. Затем повернулась и посмотрела на Корда.

– Надеюсь, теперь ты доволен, – сердито проговорила она. – Можешь поздравить себя. Выставил меня дурочкой перед Филом.

– Да кому он нужен! Разве только тебе. У вас там, на востоке, наверное, все такие. Скажи честно, тебе нравятся смазливые парни, верно?

– Нет.

– А как он тебя опекает, черт возьми!

– Это, кажется, просто усвоенная манера поведения.

– С сегодняшнего дня лучше бы он ее оставил.

– Скажи это себе, Корд! Давай лучше спать. Ты ляжешь на полу, потому что здесь только одна узкая постель. – Виктория показала на кровать с темно-синим покрывалом.

– Прекрасная кровать. Она мне подходит.

– Она недостаточна для двоих.

– Я уверен, что ее хватит, если мы ляжем близко.

– Ты утверждаешь это из голого упрямства. Я не представляла, что ты можешь быть настолько твердолобым, если тебе что-то втемяшится в голову.

– Мне не нравится твое высокомерие. – Он прошел через всю комнату и, подойдя к Виктории вплотную, заглянул ей в глаза. – Я пытаюсь сохранить то, что принадлежит мне. И я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.

– Я не твоя собственность.

– С прошлой ночи – ты моя.

Виктория повернулась, сделала несколько шагов от него, затем снова посмотрела в его сторону.

– Нет.

– Я опять начинаю думать о Красном Герцоге. Это он не дает тебе покоя. Ты слишком верна ему.

– Верна себе. И никому больше.

Он пошел за ней и положил ей руки на плечи.

– Поцелуй меня.

– Корд! Я на дух не хочу тебя, даже видеть не желаю тебя здесь! Почему я должна…

Ее протест был тут же пресечен коротким касанием его губ. Она почувствовала, как волны от сердца побежали дальше сквозь тело. Она задрожала и отвернула голову.

– Ты ведь хочешь этого! Не станешь же ты отрицать, правда?

– Это не имеет никакого значения!

– Это имеет значение для нас обоих.

Корд снова поцеловал ее. На этот раз он долго не отнимал рта, давая смешаться их теплу, позволяя их чувствам течь в едином слившемся прикосновении.

– Ты ляжешь спать на полу, – повторила она, но уже без прежней уверенности, чувствуя себя совершенно ослабевшей.

– Тогда ты тоже будешь спать там же, – сказал он и поцеловал ее в третий раз. Теперь они оба задрожали. – Я не могу без тебя, Чепс. Пожалей меня.

– О Корд… – пробормотала она, протягивая к нему тонкие пальцы, чтобы погладить его по густым волосам. Затем стянула с его головы повязку и отбросила ее в сторону. – Я не должна хотеть тебя.

– Но ты хочешь.

– Да…

Корд притянул ее к себе очень близко и пробежал руками по спине сверху вниз. Затем обхватил ее за бедра и придвинул к своей мужской плоти, делавшейся все более твердой. Его губы плотно прижались к ее. Она приоткрыла рот – и он тотчас вторгся в его медовую сладость, проникая языком вглубь, забирая дань, то побеждая, то отступая и открывая путь ей, давая возможность целовать себя. Так упивались они взаимной страстью. И оба застонали в стремлении к большей близости, побуждаемые жаждой полного слияния, чтобы погасить накал желания, зреющего внутри их.

Оторвав губы от ее рта, он начал жадно прикасаться к ее векам, мочкам уха, шее. Он покрывал ее лихорадочными поцелуями, теребя на ней одежду, нетерпеливо выпрастывая пуговицы из петель. И тогда она с необузданной дикостью присоединилась к нему, чтобы избавить их от всех ограничений, от всех препятствий на пути к слиянию. Он стянул с нее жакет – она в тот же миг помогла ему с нижней юбкой и бельем. Когда на ней не осталось ничего, кроме тонкой сорочки, корсета и чулок, он остановился полюбоваться ею.

– Корд, скорее! – умоляла она.

Но он не двигался.

– Ты так прекрасна, – выговорил он наконец. – Так совершенна. Даже не верится, что ты моя.

– О Корд…

Она стала снимать его одежду из оленьей кожи, желая быстрее ощутить его тело, жаждая его прикосновений и всего, что он мог дать ей.

Когда его рубаха была отброшена в сторону, он притянул Викторию к себе. Его собственное тело напряглось и взбугрилось тугими мышцами, пока руки исследовали все ее изгибы. Она застонала и впилась ногтями в его гладкую кожу, чувствуя, как твердеет его спина у нее под пальцами. Слегка покусывая мочки его ушей, она вдыхала его запахи – кожи и табака.

– Чепс!.. – простонал он и снял с нее сорочку, обхватывая руками две обнажившиеся округлости с пиками, вздернувшимися от корсета. Неспособная к сопротивлению, она позволяла сминать ей грудь, покуда от страстного желания не отвердели соски. Он по очереди поцеловал ее в розовые кончики, так что она вновь застонала от удовольствия.

Ей не хватало терпения ждать дольше, и она расстегнула его штаны. Они соскользнули на пол, обнаружив всю мощь возбужденной плоти. Теперь настало его время торопиться. На ней остались только корсет и чулки. Распаленный страстью, Корд поднял ее на руки, потом бережно опустил на кровать и прижал сверху своим телом.

Они то соединялись в горячих объятиях, то вновь разделялись, чтобы трогать, ласкать и лелеять друг друга. И этим возводили в себе желание до ярости огненной стихии, не замечая, как завывает ветер за окнами, как ветви царапают по стеклу и молнии озаряют комнату.

Ее руки между тем переместились с его спины на ягодицы и своими поглаживаниями возбуждали его еще больше. Наконец он перекатился на бок, обнажив перед ней восставший фаллос. Она стала трогать горячую бархатистую плоть, сначала осторожно, потом все смелее.

Корд издал сладостный стон, а когда уже не мог терпеть, остановил ее руки. Он раздвинул ей бедра и, опустившись промеж них на колени, провел пальцами вверх и вниз по гладким шелковым чулкам, обтягивавшим ее длинные стройные ноги, затем приподнял их. Его глаза потемнели от безумной, нестерпимой жажды. Он взглянул на лицо со светло-зелеными глазами, в которых, как в зеркале, отражалось столь же неумолимое желание, и продвинулся внутрь.

Она судорожно глотнула воздух, почувствовав, как он своей плотью вошел в нее, и начала двигаться вместе с ним. Ритмичное скольжение глубоко внутри ее подводило их обоих к моменту, когда они должны были слиться в единое целое. В приступе лихорадки она выкрикнула его имя. Рука, дотоле ласкавшая спину с твердыми мышцами, впилась ногтями ему в кожу. Безудержное желание, овладевшее ими, в долю секунды достигло запредельных высот, обратившись опаляющей страстью. И, подхваченные ею, оба одновременно вознеслись к пику блаженства, чтобы затем насыщение низвергло их обратно.

Корд дышал часто и тяжело. Он притянул ее ближе к себе и погладил влажные волосы. Она прильнула к нему как к единственной спасительной гавани в бушующем море. Он тихо поцеловал ее в лоб. Затем случайно посмотрел в окно. Лицо его сразу стало озабоченным.

– Чепс, я должен что-то сказать тебе.

– Не сейчас, – пробормотала она, уютно устроившись у него под боком, полусонная и слишком довольная, чтобы желать чего-то еще.

– Там за окном сейчас промелькнула мужская тень.

– Что?!

Она тотчас села в постели, рванув на себя покрывало. Вглядываясь в темноту, она пыталась различить хоть что-то за окном. Но сквозь тюлевые занавески, закрывающие его нижнюю половину, были видны лишь контуры ветвей.

– Я не вижу никакого мужчины.

– Он уже ушел.

– Ты точно видел его?

– Да. Но дело не в этом. Плохо то, что я не захватил с собой «кольт». Чтоб они там провалились, в своем муниципалитете! Все их постановления гласят, что в городе нельзя носить оружие. Поэтому я оставил его в своей комнате в «Серебристой полыни».

– Ты не думаешь, что кто-то приходил ко мне? Может, это как-то связано с ракушкой, которую я показывала сегодня вечером?

– Может быть. Во всяком случае, надо выйти и посмотреть.

– Нет, Корд!

– Не нет, а да, – возразил он. – Мы должны знать, что происходит.

Он соскользнул с кровати и стал натягивать одежду.

– Я не хочу, чтобы ты шел туда. Это небезопасно.

– Если кто-то заглядывал к тебе в окно, то он должен был залезть вон на то дерево. Я хочу выяснить, можно ли оттуда увидеть что-нибудь в комнате.

– Интересно, кому и зачем понадобилось вынюхивать что-то у нас под окнами?

– Именно это я и хочу узнать, – сказал Корд, надевая сапоги.

– Я тоже буду собираться.

– Только надень сорочку и жди меня. Я выйду и попробую подобраться к окну. Если получится, я тебе стукну. На всякий случай, а то мало ли что может произойти. Тогда откроешь окно и впустишь меня.

– Корд, все это мне ужасно не нравится.

– Оставайся здесь и жди меня.

Он забрал ключ от комнаты и быстро исчез за дверью.

Виктория натянула сорочку и залезла под простыни. Больше всего на свете она ненавидела ждать. Наверное, нужно было настоять, чтобы Корд взял ее с собой. С другой стороны, она могла помешать ему. Едва сдерживая дрожь, она уставилась в окно. Снаружи – ничего необычного, вроде все спокойно. Она посмотрела на лампу. Свет от нее падал таким образом, что кровать оставалась в тени. Мог ли при таком освещении человек, находившийся на уровне второго этажа – если предположить, что тот, кто наблюдал за ними, вскарабкался на дерево, – разглядеть, чем они занимались с Кордом?

Ее снова бросило в дрожь. Чтобы не думать о Корде, она принялась рассматривать комнату. Ее спальня выглядела так же богато и нарядно, как нижняя гостиная: дорогие ковры с голубыми цветами, синие обои и бархатные портьеры, перехваченными розовыми шнурами с кисточками, прекрасный туалетный столик возле кровати, кресло в стиле королевы Анны и умывальник.

Но эстетическая сторона временного жилища заботила Викторию не в такой степени, как ее безопасность. Тот факт, что кто-то с дерева мог заглядывать в комнату или даже попасть внутрь ее, она считала вопиющим безобразием. А о том, что могло произойти, не будь рядом Корда, боялась даже думать. Оказалось-таки, она нуждалась в нем. И она вновь порадовалась, что осталась с ним.

В тревоге и нетерпении она взглянула на окно. Куда он пропал? Может быть, на него напали? И что, если кто-то еще раз попытается проникнуть в комнату, пока его нет? Она опять задрожала, пожалев, что не может чувствовать себя так, как несколько дней назад, возле тайного омута апачей. Как ей было хорошо и спокойно, и они с Кордом находились там совсем одни, вдали от всего мира. Как жаль, что это время прошло.

Кто-то постучал по стеклу. Виктория бросилась к окну и слегка оттянула тюлевую занавеску, не зная, кого она там увидит. Корд кивком подал ей знак, и она открыла створку. Он перелез через подоконник, закрыл окно и повернул шпингалет.

– Оказывается, оно даже не было заперто, – сказал он, повернувшись к Виктории и заключая ее в объятия.

– А там все в порядке? – спросила она, гладя его волосы.

– Да. Кто-то оставил для нас послание.

Он разжал кулак. У него на ладони лежала серебристая ракушка.

Виктория схватила ее и поспешила к лампе. Подставила ракушку под свет и убедилась, что это точная копия той, что дал ей Красный Герцог. Она обернулась к Корду:

– Такая же, как…

– Я знаю.

– Но что это значит? Кто это был и мог ли он видеть что-нибудь через окно?

– Кто бы это ни был, он не мог заглянуть поверх занавесок, так как дерево не настолько высоко. Я сам влез и не смог до них дотянуться. А через тюль толком ничего не видно. Так что об этом можешь не беспокоиться.

Она облегченно вздохнула.

– Но выходит, этот человек знал, что мы должны заметить его, – сказал Корд. – Он специально оставил ракушку на карнизе, чтобы мы подобрали ее.

– И как понимать это послание?

– Я не знаю. Ясно только одно: твой вечерний поход принес плоды. Значит, кто-то в этом городе знает, что ты хочешь попасть к Красному Герцогу. И я предполагаю, что этот человек снова выйдет на связь. И очень скоро.

– Ты думаешь, эти люди отведут нас к нему?

– Может быть. Или попытаются убить нас.

– Убить нас?

– Они могут решить, что мы подошли слишком близко к его пристанищу.

– Но он сам сказал мне…

– Я знаю. Все равно это еще не значит, что кто-то отведет нас прямо в его убежище. Если нас не попытаются открыто убрать, можем сами попробовать предпринять кое-что.

– Но что? Что делать с этой новой ракушкой? Я ничего не понимаю, Корд. И мне это не нравится.

– Не торопись. Это только первый шаг в большой игре. Я полагаю, для начала нужно хорошо выспаться, а дальше посмотрим. Утро вечера мудренее.

– Не знаю, смогу ли я уснуть сейчас.

– Вероятно, нужно как-то тебе помочь.

Корд ухмыльнулся и начал стаскивать с себя одежду.

Она смотрела, как он раздевается, и снова невольно восторгалась его крепко сбитым, гладким мускулистым телом и загорелой кожей. Ей снова захотелось почувствовать его. Поэтому, когда он подошел к ней, она протянула к нему руки. Только что пережитый страх вызвал в них еще более мощные чувства.

Они обнялись.

– Не горюй, Чепс. Я сейчас попробую сделать что-нибудь, чтобы ты устала и чтобы твоей усталости хватило для здорового сна.

Виктория улыбнулась и позволила ему уложить себя на узкую кровать.

Глава 9

На следующий день Виктория проснулась поздно, чувствуя себя отдохнувшей и счастливой. Стояло тихое ясное утро. Сквозь окно струился теплый желтоватый свет, и даже на секунду было трудно представить то грозовое небо, что висело над городом накануне вечером. И совершенно забылось, что кто-то подсматривал за ними, а также почти не верилось, что их с Кордом опять объединила безумная страсть. Однако легкая болезненность в теле подтверждала реальность прошедшей ночи.

Она посмотрела на Корда и улыбнулась. В своем безмятежном сне он казался моложе. Сейчас на лице у него не осталось и тени тревоги или напряжения. Кто же он на самом деле? Корд Кордова, отправившийся на спасение своей сестры, или Корд-бандит? В минуты, подобные этой, Виктории очень хотелось, чтобы он оказался человеком, отстаивающим правое дело. Выяснить это можно было, только добравшись до логова Красного Герцога, другого пути не существовало.

Но что, собственно, знала она об этом Красном Герцоге? Да, он произвел на нее впечатление своим великодушием. Он привел ее в восторг, провозгласив себя защитником обездоленных. Но это были только слова, тогда как она, все это время общаясь с Кордом, до сих пор не знала, верить ему или нет. Впрочем, сейчас этот вопрос не являлся для нее первоочередным. В данный момент ее интересовали три вещи: пища, ванна и затем информация. Кроме этого, она собиралась наведаться в местное отделение управления транспорта, чтобы сообщить, что она жива и здорова, и выяснить судьбу своего чемодана. Если бы он нашелся, она, несомненно, чувствовала бы себя свободнее. Пока же в качестве смены у нее оставался только прежний костюм из саржи. Ее новый комплект для верховой езды Фил отдал в стирку, что, кстати, было для нее весьма существенным подспорьем.

Виктория стала осторожно выбираться из постели, стараясь не разбудить Корда. Но стоило ей только подняться, как он с тяжким вздохом перевернулся на другой бок и вытянул руку, словно собираясь схватить и вернуть ее обратно. Улыбка тронула ее губы, когда она посмотрела на него и подумала, как нравится ей его тело. Она чуть было не принялась его тормошить, но заставила себя остановиться. Делу время – потехе час.

Отбросив мысли о Корде, она опять оглядела свой скудный гардероб. В отсутствие одежды, которая осталась в чемодане, и той, что находилась в стирке, ей предстояло выбирать между серым костюмом из саржи и мексиканским для фиесты. Представив себя в карнавальном наряде прогуливающейся по Силвер-Сити, она чуть было не прыснула вслух, хотя здесь-то как раз он и не выглядел бы таким уж экзотичным.

На самом деле у нее не было выбора. Она начала собирать свои вещи, которые минувшей ночью они с Кордом разбросали по комнате. Все было безнадежно смято, и ее попытки разгладить что-либо руками результата не дали. Она поняла, что, пока не добудет свой чемодан или не получит обратно выстиранную одежду, ей придется ходить в таком неопрятном виде. Можно подумать, что она спит не раздеваясь!

Она подошла к умывальнику и налила в тазик воды из кувшина. Наскоро обмылась с мылом, пахнущим розой, и почувствовала приятную свежесть. Затем села за туалетный столик и посмотрелась в зеркало. Сразу видно, что ее хорошо натешили. Она даже слегка удивилась, увидев свою кожу с просвечивающим розовым оттенком и блестящие глаза. Может, Корд действительно полезен для ее здоровья?

Фил снабдил ее щеткой для волос, и она воспользовалась ею, чтобы привести в порядок голову. Когда длинные волосы были тщательно расчесаны, она с удовлетворением кивнула своему изображению в зеркале и положила щетку обратно на туалетный столик. И тут ей в глаза бросилась раковинка. Изумленная неожиданной находкой, она подобрала серебристый клинышек и, присмотревшись, обнаружила знакомый рисунок. Неужели вчера она забыла убрать вторую ракушку?

Нет, насколько она помнила, с вечера на туалетном столике ничего не оставалось. Тревожно озираясь по сторонам, она решила проверить свой ридикюль. Она опустилась на колени и, развязав шнурок, вытряхнула содержимое сумочки на ковер. Вместе с другими предметами из нее выкатились две блестящие ракушки. У нее непроизвольно сжалась рука, и новая ракушка больно вонзилась в ладонь.

Тогда Виктория посмотрела на спящего Корда. Нужно сообщить ему новость, но она не хотела будить его, боясь, что он рассердится.

Кто-то ночью опять побывал в комнате и оставил еще одну ракушку. Что за странная игра? Может, этот человек так развлекался? Или просто хотел доказать им, что их безопасность ничего не стоит? А они знай себе спали, утомленные длинной дорогой и любовными утехами. Впредь им нужно быть более бдительными. Несомненно, за ними велась слежка.

Она сложила все свои мелочи обратно в ридикюль, оставив только ракушки, отложила его в сторону и подошла к кровати. Присела на край и погладила темные волосы Корда. Он резко вздрогнул и проснулся, а в следующую секунду обеими руками с силой обхватил ее за шею.

– Корд! – вскричала она. – Это я! Корд!

Корд медленно сфокусировал глаза на ее лице и ослабил хватку. Отпустив ее, он сел и потряс головой.

– Извини, Чепс, – сказал он, откидывая волосы назад, – но ты напугала меня.

– Ты со сна всегда такой?

– Просто я не привык спать ни с кем. И сон был слишком глубокий, что тоже необычно для меня. Должно быть, это ты на меня так подействовала.

Наконец он улыбнулся ей. Его глаза проделали длинный путь по ее обнаженному телу.

– Ты опять собираешься соблазнить меня?

Ласково улыбаясь, она погладила его по лицу и покачала головой:

– Нет. Я собиралась дать тебе выспаться досыта. Но я нашла кое-что.

Он сразу насторожился:

– Что именно?

– Еще одну ракушку.

– Черт побери! – Он встал и зашагал по комнате. – Дай-ка сюда, – сказал он, возвращаясь к кровати. – Сейчас посмотрим.

Виктория протянула ему ракушки. Изучив по очереди все три, он вопросительно посмотрел на нее:

– Их не различишь. Ты не находишь?

– Да.

– Опять кто-то побывал у нас этой ночью. Видно, он и подбросил последнюю. Вот дьявол! Ну погоди, я сейчас займусь твоим Филом! Если это он передает кому-то второй ключ, я устрою ему красивую жизнь. Я отобью у него охоту к подобным шуткам.

– Я не думаю, чтобы Фил занимался такими вещами. И вряд ли он как-либо связан с Красным Герцогом.

– Красный Герцог. Ракушки. Я не могу тратить время на эти игрушки. Нужно скорее вызволить Алисию, пока он не сделал с ней что-нибудь. – Он умолк и поглядел по сторонам. – Куда запропастились эти чертовы шмотки?

Виктория улыбнулась, вспомнив, как накануне он спешил избавиться от них.

– Может быть, под кроватью или…

– Вот они.

Корд извлек свои вещи из-под сброшенного на пол стеганого покрывала и стал одеваться.

– Я пойду с тобой, – сказала Виктория и тоже быстро схватила свою одежду.

– Нет. Один я добуду больше информации.

– Одного я тебя не пущу. Эта милая сценка, когда ты чуть не задушил меня, или вчерашний инцидент на улице – по-твоему, они ни о чем не говорят? Представляю, как ты собираешься допрашивать Фила.

– Сначала, так и быть, попробую выяснить по-хорошему. Но если он не использует свой шанс, пусть пеняет на себя.

– Вот поэтому я и хочу пойти с тобой.

– Я уже сказал тебе, ты не…

– Пойду, потому что дело касается нас обоих. И потом… это моя комната.

– А при чем здесь комната?

– Как при чем? Моя комната – мои проблемы.

– Оригинальное умозаключение, – саркастически заметил Корд. – Если признать за ним глубокую логику, я просто морально не вправе отвергать твою помощь, – закончил он, смиренным видом подтверждая свое сокрушительное поражение.

– Спасибо.

Виктория взяла перекрученный чулок и начала натягивать его на ногу.

– Но если ты не будешь готова вместе со мной, я не стану тебя дожидаться.

– Это нечестно. Ты уже почти одет. – Она взглянула на его голову. – Не забудь причесаться.

Он недовольно поморщился, но щетку взял и несколько раз провел ею по густым черным волосам.

– Ну, как мой вид? Теперь я достаточно представителен?

– Я вижу, у тебя скверное настроение, – сказала Виктория. – Чем ссориться, лучше бы помог мне.

Корд взялся застегивать пуговицы на ее блузке, но руки вдруг перестали его слушаться. Он вздохнул и притянул ее к себе. Затем усадил на прежнее место и закончил работу.

– Я вовсе не такой сварливый, как ты думаешь. Это все из-за того, что нам мешают. Я мечтал выспаться, а потом проснуться и снова услаждать тебя.

Виктория улыбнулась и поцеловала его в уголок рта.

– Спасибо, но обстоятельства обязывают.

– Безусловно, обязывают.

– Корд, может, пойдем позавтракаем, а Фила расспросим позже?

Он рассмеялся:

– Неплохая мысль. Ты бываешь дьявольски практична, когда тебе очень нужно. Скажи, ты так же хочешь есть, как я?

– Просто умираю.

– Ладно, совершаем рейд на кухню, а оттуда – на розыски Фила.

– Хорошо.

Виктория собрала ракушки и опустила их в свой ридикюль.

Они вышли из комнаты и вместе спустились по лестнице. В гостиной за столом сидели несколько человек и вели беседу. Не задерживаясь, они с Кордом проследовали мимо незнакомых людей на заднюю половину дома.

Из столовой их приветствовал Фил, вносивший последние штрихи в сервировку.

– Доброе утро! – Он окинул их глазами. – Как отдохнули? Вид у вас вроде свежий. Но завтрак вы, извините, пропустили. Хотите кофе? Может, сказать, чтобы принесли хлеба и джема?

– Да. – Корд угрюмо кивнул и сел за стол.

– Он всегда такой лучезарный по утрам? – спросил Фил, глядя на Викторию.

– Он голоден, – ответила та.

– Хорошо, тогда я мигом.

Виктория села рядом с Кордом и обхватила его руку.

– Не надо быть таким строгим к Филу. Может, он и не имеет к этому никакого отношения.

– Отношения к чему? – спросил Фил, входя в комнату с подносом, нагруженным пищей.

– Дело в том, что кто-то заходил в нашу комнату этой ночью.

– О, дорогая, – кротко сказал Фил, сохраняя покаянный вид после того, как поставил на стол тяжелый поднос. – Вы хотите обвинить в этом меня? – Он налил кофе в чашки из китайского фарфора и сел. – Это Веселый Сэм. Я потерял счет ключам, которые у него отобрал. Но его запас, кажется, неисчерпаем. Я признаю свою ошибку. Конечно, я не должен был размещать вас в той комнате, но ничего другого у меня не было.

– А что это за комната? – спросила Виктория, пока Корд уписывал ломоть хлеба, щедро намазав его сливочным маслом и клубничным джемом.

– Ее занимал Веселый Сэм вместе с женой. Как только приобрел этот дом, так сразу и поселился в ней. Они были очень счастливы, но только… до того дня.

– Какого дня? – заинтересовалась Виктория.

– Я думал, уже все знают. Как-то раз они с женой выехали на пикник. Это к востоку отсюда. И надо было случиться такому несчастью! Напоролись на вооруженный отряд апачей. До этого наши войска учинили много зверств с их народом. Вот те басурманы и поднялись на месть.

Виктория с головой ушла в услышанный рассказ.

– И что там произошло? – спросила она, прикидывая, что из этой истории можно взять на заметку и позднее записать для романа.

– Они убили его жену и думали, что и его застрелили. Ан нет! Выстрел действительно пришелся ему прямо в голову, но он выжил.

– Как?!

– Пуля ничего не повредила внутри и вышла через левую половину лица. Только порвала мышцы. После этого он сделался чудным, будто все время улыбается. С тех пор все зовут его Веселый Сэм.

– Вы хотите сказать…

– Да, это из-за того, что у него искорежено лицо и теперь он всегда улыбается.

– Какая жуть!

– Не то слово. Вы еще легко отделались. А то проснулись бы и увидели его стоящим над своей постелью.

– Если б я увидел его, сейчас он был бы мертв, – сказал Корд, разделавшись с хлебом и чашкой кофе и принимаясь за другой кусок.

– Не сомневаюсь, – поддакнул Фил, кивая ему. – Но я должен принести вам свои извинения. С тех пор как он продал мне дом, от его визитов прямо нет спасу. И главное, я никогда не знаю, когда он появится в очередной раз.

– Как же он теперь живет, без дома и клочка земли? – удивилась Виктория, намазывая маслом ломтик хлеба.

– Так и живет, – сказал Фил. – Скитается где-то. Промышляет чем может. А я, должен вам признаться, его не гоняю. Мне это не в ущерб. Знаете, время от времени он возвращается с самыми диковинными вещами. Продает мне что-то из драгоценностей, одежды или херес. Кстати, по очень сходной цене. Я подозреваю, все это ему сбывают на рудниках, когда не хватает денег на кутежи. Или дают бандиты. Но я не какой-нибудь чистоплюй привередливый. Я же понимаю: не я, так кто-то еще все равно купит.

– А как можно встретиться с Веселым Сэмом? – спросил Корд и прикончил второй ломоть хлеба.

– Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Сэм приходит и уходит, когда ему захочется. Но как только он объявится снова, я передам ему, что вы хотите с ним встретиться. И конечно, попрошу его отстать от вашей комнаты, пока вы не уедете. Тем не менее я советую вам ставить кресло перед дверью. Так будет надежнее. Я не думаю, что он способен серьезно навредить вам. В общем-то его трюки довольно безобидны. Своего рода ребячество. Но я не исключаю, что он может отколоть и что-нибудь покруче.

Корд допил кофе и, сурово взглянув на Фила, сказал:

– Надеюсь, вы не будете вести с нами бесчестную игру? Мне не хотелось бы применять грубую силу.

– Ну что вы, дорогой мой! – воскликнул Фил, поспешно озираясь на Викторию. – Он в самом деле такой свирепый, что можно верить его угрозам?

Она кивнула, доедая кусок хлеба с медом.

– Я только предупреждаю, – уточнил Корд и встал. – У нас дела в городе. Позже мы вернемся.

Виктория быстро проглотила остатки кофе и тоже встала, улыбнувшись Филу.

– Когда вы вернетесь, дорогая, – сказал Фил, – ваша одежда будет готова. Может, к этому времени и ваш спутник немного смягчится.

Виктория не могла удержаться от смеха и, взяв Корда за руку, повела его из комнаты. Они кивнули людям, сидевшим в гостиной, и пошли к выходу.

День был замечательный, с чистым голубым небом, хотя жара стояла невыносимая. Когда они шли по улице, Виктория держала Корда под руку.

– Корд, – сказала она, – я не думаю, что Фил каким-то образом связан с ракушками.

– Не ты ли говорила мне, что он актер?

– Да.

– Он может притворяться, что ничего не знает. Поднажать бы на него немного. Боль живо развяжет ему язык.

– Жестокость – не лучший способ воздействия.

– Может, и так, но в иных случаях действует безотказно. Это точно.

– По-моему, Фил просто пытается делать деньги. Совсем необязательно, что он имеет дело с Красным Герцогом.

– Но если бы имел, согласись, это было бы очень милое предприятие. Ты не считаешь?

– Возможно. – Виктория остановилась, чтобы до конца высказать свое мнение. – И все-таки мне кажется, он говорит правду. С кем мы должны обязательно поговорить, так это с Веселым Сэмом.

– Да, но мы его в глаза не видели. Вероятно, подкараулить его будет непросто.

– Как раз просто. Разве то, о чем поведал Фил, нам не поможет? Ужасная история!

– Согласен, но я могу порассказать тебе на дюжину больше и пострашнее этой. Ты еще ничего не слышала отом, что белые делали с апачами.

Корд снова двинулся вперед, и Виктория пошла вместе с ним.

– Я считаю, это не делает чести обеим сторонам, – сказала она.

– Верно. Но это особый разговор. Сейчас меня волнует другое. Нам нужен кто-то, кто отвел бы нас к Красному Герцогу. И если Фил знает дорогу, он у меня как миленький сделает это.

– Я не представляю его шастающим по горам туда и обратно. Да, он может скупать товар, но вряд ли перевозит его своими руками. Ты и сам это понимаешь, Корд.

– Нет, не понимаю. Но я готов сделать для него небольшую поблажку, пока буду заниматься поисками Веселого Сэма.

– Ну хорошо. Я хочу сходить на станцию. Скажу им, что со мной все в порядке, узнаю о дилижансе и попробую получить свой чемодан.

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет, спасибо.

– Пока ты разбираешься со своими вещами, почему бы мне не навести справки о Веселом Сэме?

– Неплохая мысль. Значит, потом возвращаемся обратно и встречаемся в «Веселом Сэме»?

– Да. Но перво-наперво я заберу свои вещи из гостиницы. Мне нужен мой «кольт». И хочу сменить одежду.

– Хорошо. Увидимся позже.

Они расстались на главной улице. Виктория перешла на противоположную сторону и отправилась на станцию, которая находилась в другом конце города. Она шла мимо людей, занятых своими повседневными делами, не замечая ничего вокруг себя, потому что размышляла о Филе. Должно быть, он сказал правду: он просто покупал вещи у Красного Герцога или кого-то еще при посредничестве Веселого Сэма. Во всяком случае, так она себе представляла. Ей не хотелось слушаться Корда, потому что это означало бы утрату доверия ко всем и вся. А она не собиралась думать о людях только худшее… по крайней мере не сейчас.

Контора станции располагалась в деревянном домике. В тот момент, когда Виктория вошла, дежурный дремал. Тогда она покашляла. Он вздрогнул и проснулся. Затем сонно улыбнулся ей.

– Извините, мэм. Такое нескладное расписание у этих дилижансов. Одни возвращаются слишком поздно, другие отправляются ни свет ни заря. А то еще застрянут где-нибудь или что-то в этом роде. Намаешься с ними, а потом целый день валишься с ног. Вот и приходится ловить момент, когда можно прикорнуть.

– Сэр, вы совершенно правильно поступаете. Я – Виктория Мэлоун и…

– Мэм, конечно же, я слышал о вас. Приятно видеть вас. Нам прислали телеграмму, что вас похитили. Все так и думали, что это Красный Герцог. Надеюсь, вы не пострадали?

– Нет, что вы! Красный Герцог проявил себя настоящим джентльменом.

– Вы лихая женщина, мэм. Этот человек – верх подлости.

– Могу я получить свой чемодан?

Диспетчер почесал голову.

– Я затрудняюсь точно сказать, где он. Скорее всего его отправили в Лас-Крусес. Давайте сделаем вот что. Я им телеграфирую, и они пришлют ваш чемодан сюда, где бы он ни был. Вас это устроит?

– Очень даже. Но как много времени это займет?

– Вот этого не могу сказать. Вы долго собираетесь пробыть здесь?

– Не знаю. Вероятно, нет. Но пусть вас это не останавливает. Если чемодан доставят сюда, а я к тому времени перееду, ведь мне его переправят на новое место? Я правильно вас поняла?

– Да, мэм. Мы очень сожалеем, что у вас будут затруднения из-за нас. Но вы действительно не пострадали?

– Нет. Он сразу же отпустил меня. Мне потребовалось только некоторое время, чтобы добраться сюда.

– Я рад за вас. Мы здесь не слышали, чтобы Красный Герцог не причинил кому-нибудь зла. В дилижансной компании распорядились оплатить вам обратный проезд, как только вы появитесь. Если вы сейчас распишетесь в бланке, я выдам вам деньги.

– Замечательно. Они мне очень пригодятся.

Виктория одним росчерком пера подписала бланк.

Диспетчер аккуратно отсчитал деньги ей в ладонь.

– Насчет чемодана я уточню позже, – сказала она. – Спасибо вам за все.

Она вышла из конторы, думая о том, что сказал служащий. Ясное дело, в дилижансной компании Красный Герцог не мог снискать себе лавров. Однако она не могла пропустить мимо ушей замечание клерка о жестокости Красного Герцога со своими жертвами.

На обратном пути, проходя по дощатому настилу, она полной грудью вдыхала чистый воздух. Окрестные сосновые рощи насквозь пропитали его своим хвойным ароматом. Интересно, получит ли она когда-нибудь свой чемодан? Но даже если это произойдет, то лишь спустя какое-то время. Так что придется прикупить что-то из одежды.

Подойдя к галантерейной лавке, Виктория остановилась и заглянула в окно. Помещение было забито товаром, поэтому она вошла внутрь. Улыбнувшись женщине за прилавком, она сказала:

– Я бы хотела купить рубашку. Только не красную. Может быть, зеленую. И еще хлопковое белье.

– Зеленой у нас нет, – сказала женщина, – но, по-моему, есть симпатичная из синей шотландки. Она должна вам подойти. – Женщина переворошила несколько полок и вытащила из груды одежды рубашку в клетку. Затем, продолжая оглядывать Викторию, добавила: – Я не уверена, есть ли белье вашего размера. Впрочем, надо поискать.

– Боюсь, что у меня не так много времени.

– Хорошо, сейчас посмотрим что-нибудь здесь. Вы крупная женщина, но, думаю, что-нибудь подберем.

Женщина выложила вещи на прилавок.

– Спасибо. Заверните, пожалуйста, – попросила Виктория. Она помедлила немного и посмотрела по сторонам. – А оружием вы торгуете? Может, у вас есть какой-нибудь маленький пистолет?

– Пистолеты есть, а вы умеете пользоваться?

– Нет, но я полагаю, что освою.

– Это требует практики. Вы говорите, небольшой? Возьмите лучше «кольт» сорок пятого калибра.

Женщина взяла с полки тяжелый «кольт» и коробку с пулями и положила на прилавок.

– О нет, – покачала головой Виктория. – Я не смогу носить его. Он слишком велик и тяжел.

– У меня есть «деринджер», – сказала женщина. – Крупнокалиберный пистолет на два выстрела. Его охотно покупают игроки и дамы, но у него небольшая дальность, и нужно следить, чтобы дуло было направлено прямо. – Она положила на прилавок пистолет с перламутровой рукояткой.

Виктория быстро подхватила оружие и с улыбкой погладила ровный металлический ствол. С этим пистолетом она бы справилась, тем более с близкого расстояния. Только где она станет его носить? Наверное, в ридикюле, но оттуда его будет трудно вынимать.

– А куда женщины обычно кладут пистолет?

– У меня бы язык не повернулся выяснять этот вопрос у какой-нибудь леди. Но я слышала от них, что они засовывают его за подвязки, за корсаж или держат в дамской сумочке.

– Но везде, где вы сказали, не очень-то удобно.

– Вы хотели бы у бедра?

– Нет, но…

– Подождите, я вспомнила. У меня есть еще одна занятная штучка. – Женщина пошарила рукой под прилавком и достала небольшую черную коробочку. Когда она откинула крышку, Виктория увидела, что изнутри она обшита синим бархатом. Посередине, в углублении, поблескивала серебристая дуга, а по окружности торчали шесть крошечных металлических головок такого же цвета. – Эта вещь досталась моему мужу по случаю от одного картежника, да так и лежит невостребованная. Мужчины не покупают, так как считают, что это несолидно. И среди леди охотниц тоже не находится.

– Но что это?

– Сейчас увидите. – Женщина потянула за серебристую дугу, которая оказалась кольцом. – Посмотрите, какая хитроумная конструкция. Могу заверить, на близком расстоянии действует безотказно.

– Это пистолет?

– Да, мэм. – Женщина вынула один из штифтов – в действительности длинную тонюсенькую пульку – и вложила его в кольцо. – Если на вас будут нападать, нужно только прицелиться. И когда убедитесь, что рука тверда, нажмете вот здесь. Убить не убьете, но остановите.

– Поразительное изобретение.

– Несомненно. А вы прочитайте гравировку на ободке. Видите надпись?

Повернув кольцо, Виктория прочитала: «Маленькое жало».

– Воистину оправдывает название. Я беру этот пистолет.

Она попробовала надеть кольцо на правый указательный палец, наиболее широкий из всех. На ее счастье, «маленькое жало» сидело на нем как влитое. Несмотря на свою в буквальном смысле весьма ощутимую весомость, оно создавало ощущение комфорта. Виктория больше не чувствовала себя беззащитной впервые за все время с момента ее встречи с Красным Герцогом.

– Но это кольцо стоит недешево, – предупредила женщина.

– Посчитайте все вместе с одеждой. Я заплачу.

– Хорошо. Будьте внимательны с оружием, мэм. Смотрите, чтобы случайно не выстрелить в себя. И не забывайте снимать его перед мытьем рук.

– Да, я понимаю, – сказала Виктория. – Постараюсь не забыть.

Она вытряхнула на прилавок всю свою наличность. Женщина забрала положенное, оставив ей лишь немного мелочи. Но денежная проблема не особенно волновала Викторию, после того как компания выплатила ей компенсацию.

– Вы оставите кольцо на пальце? – спросила хозяйка лавки, держа наготове пакет из коричневой бумаги.

– Да. И еще я хотела бы палочку лакрицы.

– Хорошо, мэм. Сейчас принесу. А коробочку с пулями я положу к вашим вещам.

– Прекрасно. Спасибо вам.

– Пусть все беды минуют вас. Только будьте осторожны.

– Постараюсь, – сказала Виктория и вышла на улицу.

Через минуту она уже шагала к «Веселому Сэму» с пистолетом на пальце и лакричной палочкой в другой руке. От лакомства губы у нее совсем потемнели. Лучше не рассказывать Корду про кольцо, решила она. Пусть думает, что она купила себе недорогое украшение. В конце концов, он может оказаться худшим из врагов, хотя она как-то не представляла, что это возможно. Теперь не представляла.

Подходя к меблированным комнатам, она заметила на дорожке перед фасадом маленький поблескивающий предмет. Присмотревшись получше, она увидела ракушку. Подобрала ее и сразу же узнала знакомый рисунок. Поглядела по сторонам и обнаружила еще одну. Посмотрела вперед – оказалось, и там множество точно таких же. Целая цепочка ракушек тянулась вокруг дома.

Виктория засомневалась, нужно ли ей извещать Корда или немедленно отправляться по следу. Она вспомнила о своем кольце и пошла дальше. Нет, ей незачем ждать Корда. Теперь она может сама постоять за себя. В этой неспокойной обстановке ей не терпелось выяснить, что происходит. Покончив с лакричной палочкой, она облизала пальцы и принялась собирать ракушки. Кому и для чего понадобилось устраивать здесь эту россыпь? Несомненно, это было сделано специально.

След из ракушек обрывался у дерева под окном ее спальни. Оглядев всю землю вокруг, Виктория не заметила никакой другой дорожки. Подумав, что все-таки это какая-то своеобразная шутка, она повернула обратно к парадной стороне дома. Внезапно она услышала за спиной топот, словно кто-то спрыгнул с дерева и побежал за ней.

Она резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Веселым Сэмом. Несомненно, это был человек, которого описывал Фил, судя по изуродованной левой половине лица и постоянной ухмылке, обнажавшей почерневшие зубы. Глядя на него, она не сказала бы, что он выглядел довольным или дружелюбным, как предполагало его имя. Угадываемое в нем чувство юмора вызывало жутковатые ощущения.

– Вы хотели видеть Веселого Сэма? – спросил он, брызжа слюной во все стороны.

Виктория непроизвольно отступила назад, но заставила себя собраться, чтобы не выказать отвращения. Она подумала, что эта брезгливость пройдет так же быстро, как и неприятное впечатление от его необычного лица. Вероятно, через пару минут она даже перестанет обращать внимание на его внешность и привычки.

– Действительно, я хотела встретиться с вами. Я разыскиваю Красного Герцога. Не так давно он вручил мне свою ракушку. Достал из кожаного жилета и сказал, что любой из его команчи распознает ее и отведет меня в его убежище.

– Заплатите?

– Сколько вы хотите?

– Мне нужны не деньги, а женщина. С моим лицом найти ее не так просто.

– Вы имеете в виду…

– Да, я это имею в виду. Если вы осчастливите меня, мы с вами поедем к Красному Герцогу.

– Но я… я не думаю, что это ему понравится. Он рассчитывает, что я берегу себя для него.

– Для него? А как же тот проклятый апачи, что ночует в вашей комнате?

– О, насчет него вы ошибаетесь. И потом, на самом деле он не совсем апачи. Я подозреваю, что у него сильные английские корни. Вполне возможно, он происходит из какого-то знатного рода, хотя внешне не скажешь. Но я уверена, вы заметили.

– Я не смотрю на апачей. Ненавижу их.

– Да, я слышала о той ужасной истории. Но мне нужен проводник и…

– Я убью этого апачи и буду вместо него.

– Нет. Я связана договором. Апачи, то есть Корд, должен доставить меня к Красному Герцогу.

– Я доставлю вас к нему.

– Вы проводите нас.

– Тогда платите.

– Когда прибудем на место, Красный Герцог вознаградит вас.

Мужчина сплюнул, к счастью, используя здоровую сторону рта, и Виктория с ужасом заметила, что он жует табак. Она отошла еще на шаг, обратив внимание на то, как заблестели его глаза. Он явно издевался над ней. Видимо, ему хотелось, чтобы она испытывала неудобство, не зная, чего ожидать от него в следующий момент. Этот человек понимал, что она у него в руках. Вдобавок он использовал для этой игры свое лицо. В данном случае оно являлось очень мощным оружием. Ушлый тип, ничего не скажешь, подумала она.

– Послушайте, Веселый Сэм. Красный Герцог сам дал мне эту ракушку. Он будет очень доволен, если кто-то приведет меня к нему. Я не знаю, как именно, но он обязательно отблагодарит того, кто это сделает. Вы хотите быть этим человеком или нет?

– Да, но без апачи.

– Я не поеду без Корда. У нас с ним соглашение. Я заплатила ему. И надеюсь получить за свои деньги надежную охрану.

Веселый Сэм выплюнул табак рискованно близко к ее юбке. Однако на этот раз Виктория не отступила, раскусив наконец предпринятую против нее силовую игру.

– Хорошо. Я возьму вас обоих, но без оружия. И повезу с завязанными глазами.

– Ну нет! Я…

– Никаких нет. Только так, или не поедете. Завтра на рассвете будьте здесь в полной готовности.

Веселый Сэм повернулся и быстро исчез за домом.

Виктория осталась одна под деревом с пригоршней ракушек.

Глава 10

Со времени их отъезда из Силвер-Сити прошло два дня, и Виктория начинала думать, что, может, это и к лучшему, если к концу путешествия Веселый Сэм опять повезет их с повязками на глазах. Чем ближе они были к Черной Гряде, тем менее обжитой казалась местность.

Виктория взглянула на Корда и заметила, что выражение его лица не изменилось с начала поездки. Как только она поведала ему о Веселом Сэме и его плане, он стиснул челюсти и, похоже, с тех пор не разжимал. Мысль о том, что они поедут безоружные, вызывала у него лютую ненависть. Про свое кольцо-пистолет Виктория ему так и не сказала. Повязка на глазах тоже его не устраивала. Поэтому, когда Веселый Сэм позволил им снять повязки – поскольку, не видя дороги, они с Кордом двигались с черепашьей скоростью, – он обрадовался этому так же, как она. Правда, тогда Виктория еще не знала, что они въезжают в столь дикий край.

Дорога уходила все выше и выше в горы. Последние несколько часов они взбирались голыми каменистыми тропами. Отсюда при всем желании не убежишь, думала Виктория. Стоило ее лошади оступиться, как она вместе с ней накренялась к краю пропасти. Заглядывать туда было просто страшно. При виде долины, лежавшей далеко позади, кружилась голова. Что же делать? Все время держать голову кверху и глядеть в небо? От этого тоже очень скоро делалось плохо. Еще немного – и она вообще откажется ехать дальше. Она бы хоть сейчас повернула назад, если бы знала, что сумеет найти дорогу обратно. Оставалась только одна возможность – добровольно надеть повязку на глаза и позволить доставить себя в убежище Красного Герцога. Но тогда уж ей никогда не выбраться оттуда самостоятельно.

Корд от самого Силвер-Сити держался с ней откровенно угрюмо, но могла ли она винить его в этом? Что касается Веселого Сэма, то он был более чем невежлив.

Она посмотрела на запад, где низко над горизонтом висел огненный круг солнца. Скоро, по всей видимости, им придется останавливаться на ночлег. Она надеялась, что Веселый Сэм не станет без надобности разбивать лагерь на узком гребне, где от малейшего нечаянного движения во сне можно запросто оказаться за хребтом. Правда, она не думала, что сможет крепко спать в компании Веселого Сэма. Своим храпом он мог отпугнуть даже дикого зверя. Удивительно, как ему самому удавалось спать при создаваемом им шуме? Уму непостижимо. Но она точно знала, что после той ночи в меблированных комнатах Корд вообще толком не спал, так как наверняка не доверял Веселому Сэму.

Впрочем, подумала она, гадание по поводу ночлега и сна не приведет ни к чему, кроме бесполезного расхода умственной энергии. Все равно они остановятся там, где решит их сопровождающий. И до сна еще очень далеко, так что впереди куча времени. И можно подумать в тишине о чем-нибудь другом.

Так и получилось. Корд и Веселый Сэм действительно молчали словно каменные. Поэтому Виктория предавалась собственным мыслям, пока постепенно не вернулась к размышлениям о своем будущем романе. Может, в убежище Красного Герцога представится возможность сделать несколько набросков или даже написать предисловие к книге.

Солнце ушло за горизонт, и небо подернулось легкой пеленой, включающей все оттенки красного цвета, от желто-оранжевого до темно-багрового. Значит, Веселый Сэм все-таки собирается ночевать здесь, подумала Виктория. Она с тревогой наблюдала за ним и Кордом. Но Корда, казалось, совершенно не волновало, где они будут спать. Его мрачное лицо говорило о том, что он целиком поглощен логовом Красного Герцога.

Приготовившись к ночлегу на гребне, Виктория испытала настоящее потрясение, когда Веселый Сэм внезапно повернулся к ним и скомандовал:

– Надевайте повязки.

– Мы уже подъезжаем? – засуетилась Виктория и посмотрела вниз. У нее слегка закружилась голова.

– Я этого не сказал. Завяжите глаза и не снимайте повязки, пока я не скажу.

– Но здесь такое опасное место, – возразила она. – И потом, разве мы не будем разбивать лагерь на ночь?

– Или вы сейчас же завяжете глаза, или забудьте о нашем договоре, – приказал Веселый Сэм и в раздражении выдал несколько плевков.

– Чепс, делай, как он говорит, – настоятельным тоном сказал Корд и сделал предупреждающий знак своими темными глазами.

Виктория нехотя сняла повязку с шеи и добросовестно завязала глаза. Лишившись подстраховки зрением, она зажала узду и судорожно вцепилась в луку.

– Положитесь на лошадей, и у вас не будет проблем, – заверил Сэм и одобрительно кивнул, увидев, что Корд тоже натянул повязку на глаза. – Вот теперь порядок. Тронулись.

От предстоящей езды вслепую, тем более по скалистому хребту, Виктория чувствовала себя очень неспокойно. Ее лошадь сделала только шаг вперед, как она зашаталась в седле и еще крепче схватилась за луку. Не хотелось бы, проехав такое расстояние, свалиться в конце концов к подножию скалы!

Виктория услышала, как беспорядочно посыпались камни с крутого утеса. Это тронулся с места Веселый Сэм и следом за ним Корд. И вдруг она с испугом уловила другой звук. На этот раз споткнулась лошадь Корда. И вновь обрушилась груда камней. Затем раздался его громкий голос, и она поняла, что опасность миновала: он проскочил узкое место на гребне. Виктория вздрогнула, с трудом представляя, что будет с ней, если она потеряет Корда. И в голове мелькнула мысль: неужто он значит для нее больше, чем она до сих пор считала?

Она едва не фыркнула от презрения к себе. Дело вовсе не в этом. Просто она не желает ничьей смерти, в том числе и Корда.

Некоторое время они ехали в тишине, прерываемой лишь шумом осыпающихся комьев грязи, обломков породы и камней. После поворота тропа снова резко пошла вверх, и когда лошади, спотыкаясь, начали взбираться на кручу, Веселый Сэм неожиданно остановился и крикнул:

– Снимайте повязки!

Виктория быстро отвязала свой носовой платок и, поморгав, пока не привыкли глаза, стала оглядывать окрестности. Когда она присмотрелась наконец, то с трудом поверила себе. Они стояли перед входом в большую пещеру, освещавшуюся изнутри многочисленными фонарями. В глубине пещеры расположился огромный лагерь из шатров, главным образом с индейским орнаментом, и лишь некоторые были сшиты из белого холста. В центре пещеры выделялся огромный шатер из королевского синего шелка с блестящими золотыми кистями по углам.

А дальше – что вглубь, что ввысь – глаз уже не различал ничего, кроме темноты. Света фонарей для такого пространства явно не хватало. Можно было только диву даваться, глядя на эту громаду. Если свод так высоко маячил у них над головой, сколько же эта пещера должна была вмещать пещер помельче и совсем маленьких, сколько в ней было разных закоулков и коридоров! Вся эта сложная система внутри горы напоминала гигантский улей с сотами. Пристанище Красного Герцога выглядело более чем внушительно. Теперь Виктория поняла, почему он выбрал для себя это место. Она не преминула отметить также, что живет он здесь отнюдь не бедно. Если он радеет за бедных, как утверждал, то откуда эта роскошь и как объяснить подобную расточительность?

Впрочем, решила она, вероятно, он просто имеет то, что добывает. А так как он грабил только богатых, то и самому волей-неволей приходится пользоваться отнятым добром. Только так можно объяснить эту роскошь и блеск.

Лишь теперь она заметила вооруженную охрану у входа, по два человека с каждой стороны. Должно быть, на подступах к пещере караул был усилен в несколько раз, чтобы заранее оповещать ближнюю стражу какими-то предупредительными сигналами. На команчах была темная одежда: штаны и рубахи, перетянутые черными кожаными патронными лентами. В руках у них были ружья. Помимо этого оружия, за поясом у каждого торчал пистолет.

Главная штаб-квартира Красного Герцога произвела на Викторию сильное впечатление. Интересно, как далеко распространялась его империя? Она взглянула на Корда. Думал ли он о том же? Корд ободряюще кивнул ей и продолжил осмотр пещеры. Без сомнения, он пытался запечатлеть в памяти ее план, чтобы потом воспользоваться им. Но что бы он ни замышлял, Виктория знала: когда он решится сделать первый ход, она должна быть в этот момент начеку.

Не успела она отвести глаза от Корда, как увидела направляющегося к ней Красного Герцога, такого же импозантного, каким он ей запомнился с первой встречи, может быть, даже более величественного. Он опять был весь в черной коже, с двумя пистолетами на бедрах. В левой руке он держал скрученную кожаную плеть, тоже черную. Виктория почувствовала, как у нее по спине забегали мурашки. От Красного Герцога веяло ужасом. Сейчас он выглядел опасным и коварным. Все плохое, что она до сих пор слышала о нем, начинало казаться правдой.

Когда он приблизился к ней и улыбнулся, она изумилась, как быстро он надел на себя новую маску, – так разительны были перемены в его лице. Он радушно протянул руки, чтобы помочь ей спешиться. Она скользнула в его объятия и ощутила твердые мышцы, пока он осторожно опускал ее на пол. После этого он отодвинул ее на длину руки, внимательно осмотрел и снова улыбнулся.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – сказал он. Затем отпустил руки и отступил. – Я очень рад, что вы приняли мое приглашение, мисс…

– Мэлоун, – закончила Виктория. – Виктория Мэлоун. Но, прошу вас, называйте меня Викторией, – кротко сказала она, решив играть роль послушницы, пока ей не ясно возможное развитие событий.

– Очаровательное имя для очаровательной леди, – изрек Красный Герцог. – Для меня большая честь обращаться к вам по имени. Вы тоже называйте меня просто Герцог.

– О, спасибо вам, Герцог.

Красный Герцог посмотрел на Корда.

– А это кто?

– Это мой проводник Корд, – сказала Виктория. – Я немного побаивалась Веселого Сэма. Мне показалось, что на него нельзя полностью положиться.

Красный Герцог рассмеялся. Это был здоровый громкий смех.

– Я не осуждаю вас. Леди всегда следует быть осторожной с мужчинами. Особенно на Диком Западе. Верно?

– Вы правы, – поддакнула ему Виктория, бросая быстрый взгляд на Корда.

Тот одобрительно кивнул, но промолчал. Несомненно, он вынашивал план самосохранения, думал, как бы ему не попасть под пулю здесь же или позже не загреметь с утеса.

– Но Сэм – из тех, кому я доверяю, – продолжал Красный Герцог, – и ему положено вознаграждение за то, что он привел вас сюда, Виктория.

– Я надеялась, что вы именно так и поступите.

– Это единственный способ, как я установил, поощрять истинную лояльность своих подчиненных, а также вдохновлять их на преданность в будущем. Впрочем, что я занимаю вас досужими разговорами! Вам, наверное, хочется принять ванну и сменить одежду? А потом, возможно, не откажетесь разделить со мной ужин?

– Я бы с удовольствием, – сказала Виктория и, немного поколебавшись, спросила: – А Корд?

– Я полагаю, он собирается пополнить ряды моих команчей? – Красный Герцог наметанным глазом оглядел Корда. – Если он пришел сюда с этим расчетом, для хорошего человека место всегда найдется.

– Я стреляю быстро и метко, – не замедлил похвастаться Корд, хотя это вышло у него как-то неловко.

– Хорошо, это мы посмотрим позже, – сказал Красный Герцог и глянул на Веселого Сэма. – Вот что, Сэм, позаботься о лошадях и покажи Корду, где он может оставить свои сумки и скатку с одеялом. Потом отнесешь вещи мисс Виктории в мой шатер.

– Но… – хотела возразить она.

– Не беспокойтесь, Виктория, – прервал ее Красный Герцог. – От этого ваша репутация не пострадает. Просто мой шатер самый большой, более безопасного для вас места не сыщется во всей пещере.

– Хорошо, если вы так считаете, – нехотя согласилась она.

– Я так считаю, – подтвердил Красный Герцог. – А сейчас вы пойдете принимать ванну. Я провожу вас и там оставлю. Расслабьтесь и отдохните, – добавил он, позволив себе быстро пробежать глазами по ее телу. Затем посмотрел на Корда и сказал: – Я поговорю с тобой позже.

Красный Герцог протянул ей руку, и она оперлась на его предплечье с железными мускулами. Когда, уходя, она оглянулась на Корда, то увидела, что он пристально смотрит Красному Герцогу в спину. В какой-то момент его лицо было полно решимости, и в глазах промелькнуло что-то зловещее. Потом он быстро взглянул на нее и кивнул. Она прочла в его темных глазах обещание или приказ, но что именно – не разобрала.

Пока Виктория рядом с Красным Герцогом ступала по каменистому полу огромной пещеры, она замечала, сколь прохладен здесь воздух по сравнению с жарой снаружи. Поскольку до сей минуты они с Красным Герцогом не ходили бок о бок, она не представляла, что он настолько громаден. Рядом с ним она чувствовала себя коротышкой, это при ее-то пятифутовом росте! Сам же Красный Герцог был определенно выше шести футов. Она невольно сравнила его с Кордом и нашла, что рост Корда для нее предпочтительнее, как более соразмерный ее собственному.

Виктория тут же одернула себя за подобные отступления: она здесь не для того, чтобы мечтать о Корде, во всяком случае, сейчас не время. А вообще она понимала, что за ним нужен глаз да глаз, потому что в любой момент могло выясниться, что он бандит и головорез. Однако теперь ей хотелось сосредоточиться исключительно на Красном Герцоге, и она улыбнулась ему. Когда он посмотрел на нее сверху вниз своими ярко-синими глазами, она решила, что рост его хоть и непомерно велик, но вполне соответствует его комплекции. Красный Герцог от природы был очень крупным мужчиной.

– Нравятся ли вам мои апартаменты? – спросил он, показывая рукой на своды.

– Картина просто впечатляющая.

– Спасибо. Но могу вам признаться, в мои планы не входит торчать здесь до скончания века. В один прекрасный день я покину эти чертоги. Перестану заниматься разбоями и стану вести оседлый образ жизни. Может, заведу собственное ранчо или что-то в этом роде.

– По-моему, это прекрасно, Герцог. – Виктория улыбнулась ему и подумала: «Интересно, как он собирается получить это ранчо?»

– Да что мы все обо мне и обо мне! – спохватился Красный Герцог. – Я еще ничего не услышал о вас. Сами знаете, у нас не было возможности потолковать раньше. Расскажите о себе, Виктория, – настоятельно попросил он.

– В данное время я занимаюсь исследованием Запада, – сказала она, стараясь подыгрывать ему своей покорностью, чтобы выудить из него больше информации. – А вообще я пишу книги – то, что попросту называется бульварными романами.

– В самом деле? Я восхищен. – Он с чувством пожал ей руку. – Выходит, вы не только прекрасны внешне, но еще и умны. И вдобавок так колоритны! В вас есть именно те краски, которые я больше всего люблю в женщинах.

– Вероятно, потому, что они соответствуют вашим собственным, – робко заметила она.

Красный Герцог засмеялся:

– Отчасти, хотя ваши волосы по цвету намного необычнее и очень красивы. Но вы тоже рыжеволосая, иначе бы не оказались здесь.

Она улыбнулась, с трудом веря, что беседа идет так легко, тогда как внутри у нее все дрожало от страха.

– Спасибо за лестные слова по поводу…

– Это чистая правда, и я готов сразиться с любым, кто не согласится со мной.

Виктория засмеялась, краснея от неловкости.

– Смущение вам к лицу. Я предпочел бы чаще видеть вас такой. Легкий румянец придает вам особый шарм.

– Если вы будете продолжать улещивать меня, краска может остаться навечно, – насмешливо сказала она.

Красный Герцог улыбнулся во весь рот, обнажая идеально ровные белые зубы.

– Я мог бы разговаривать с вами в таком духе всю ночь, – сказал он, останавливаясь перед навесом из синего королевского шелка, – но я знаю, вы устали. Сейчас я оставлю вас в покое. Постойте минутку здесь, я принесу кое-что из шатра.

Ожидая его возвращения, Виктория с любопытством оглядывала пещеру. Поблизости от нее кто-то мастерил что-то на полу, откуда-то из глубины пещеры доносилось конское ржание. Значит, здесь есть загон, где можно прятать лошадей и держать их в непогоду, подумала она. Чем больше она присматривалась к убежищу, тем больше изумлялась.

Продолжая вести наблюдение, она увидела вдоль одной из стен что-то похожее на кухню с запасом продовольствия. Она обратила внимание на царящий там образцовый порядок. В центре кухни возвышалось каменное сооружение, напоминающее большую печь. Над ней с одной стороны был подвешен черный котел, в котором что-то тушилось, а с другой молодой воин над открытым огнем поворачивал вертел с обжаривавшейся тушкой какого-то зверя.

И вдруг прямо у нее на глазах на кухню привели Корда. Она увидела, как кто-то из команчей вручил ему оловянную миску с пищей и ложку. Корд присел на корточки возле одного из костров и быстро принялся за еду. Управившись с пищей, он принял из чьих-то рук оловянную кружку с кофе и потом занялся приготовлением курева. Наконец он поднял взгляд и увидел ее. Его глаза сразу сузились, но это было единственное мимическое движение, которое он себе позволил. Она почувствовала, как от его присутствия по спине пробежал озноб. Корд был первым мужчиной, который встретился на ее пути. Тогда, при первой встрече, и позже все в нем убеждало ее, что он дикарь и подлый бандит. И он же предстал перед ней совершенно другим, когда она познала его ласки. Так кто же он на самом деле? Нежный любовник и заботливый брат или отпетый головорез?

– Извините, что задержал вас так долго, – сказал Красный Герцог, показываясь из шатра.

– Нет-нет, я не против и подождать, – ответила она, быстро отводя глаза от Корда, надеясь, что Красный Герцог не заметил ее взгляда.

В одной руке Красный Герцог нес бледно-желтое атласное платье и словно специально подобранные к нему комнатные туфли почти такого же цвета; в другой руке он держал фонарь. Когда он подошел ближе, Виктория приподняла бровь – в знак некоторого сомнения, мешающего ей принять от него вещи сугубо личного предназначения.

– Позвольте сделать вам это подношение, чтобы вы чувствовали себя уютнее, – сказал Красный Герцог и протянул ей платье и туфли. – Я знаю, вы не могли увезти много в своем саквояже. А мои молодцы имеют привычку приносить вещи, которые здесь просто ни к чему. Я почел бы за честь увидеть на вас эту одежду, которая иначе напрасно будет пылиться в моем шатре. Забирайте ее и не чувствуйте себя обязанной. Вручаю ее вам без всякого умысла.

Виктория колебалась. Ходить в таком замечательном платье, наверное, очень удобно. Если он и вправду считает, что это ее ни к чему не обяжет, отчего ж не согласиться? Что особенного, если она поносит эту одежду? Проникновенная речь Красного Герцога тронула ее и толкнула к соблазну.

– Благодарю вас, – сказала она, беря у него платье и туфли. Атлас был гладок на ощупь и приятно холодил кожу. Несомненно, это было очень дорогое платье.

Внезапно, словно повинуясь какой-то силе, она обернулась и бросила взгляд в сторону Корда. Он стоял неподвижно, с самодельной сигаретой на губах, прижимая к бедрам сжатые кулаками. Его внимание было целиком сосредоточено на ней. Она быстро отвела глаза, понимая, что он может подумать о ней после принятого ею дара. Но она не могла отказать Красному Герцогу. Она не должна обижать его. И Корд должен это понять.

– Не беспокойтесь, Виктория, – сказал Красный Герцог. – Не думайте, что в чьих-то глазах вы уроните свое достоинство. Эти мужчины пялятся на вас только потому, что вы здесь единственная женщина.

Ее сердце забилось чуть быстрее. А как же сестра Корда? Значило ли это, что Корд лгал ей так долго? Или сейчас лгал Красный Герцог? У нее не было возможности узнать правду. Пока не было. Пока она могла только наслаждаться роскошью.

– Если бы ваши подданные не обращали внимания на меня, я бы не обиделась.

– Ну что вы! Они рады красивой женщине, даже если им дозволено только смотреть на нее. Но я, кажется, опять вас заговорил. Я знаю, вы думаете о ванне. Пойдемте, я отведу вас, а позднее поужинаем.

Красный Герцог протянул ей руку, и она снова коснулась дорогой черной ткани его рубашки, почувствовав сквозь нее твердость мышц. Когда они вдвоем удалялись от шатра, она ощущала на спине взгляды следивших за ними мужчин, но больше всего – жгучий взгляд Корда. Она расправила плечи и решила не оглядываться.

Они шли, лавируя между небольшими палатками, рулонами скатанных постелей и припасами. Запах готовящейся пищи, сена, лошадей и большое число праздно слоняющихся людей создавали впечатление какого-то хаоса, и это могло показаться несколько странным. Однако за внешним беспорядком скрывались неослабная бдительность и железная дисциплина. Виктория чувствовала это ежесекундно. У дальней стены пещеры она заметила несколько тоннелей, ведущих еще в какие-то темные лабиринты.

– Сюда, Виктория, – сказал Красный Герцог, поднимая фонарь, чтобы осветить путь в один из тоннелей.

Она в нерешительности остановилась у входа. Единственный фонарь давал так мало света, что почти не пробивал темноту. Кто знает, что там скрывается в глубине тоннеля?

– Не робейте, Виктория, – ободрил ее Красный Герцог, первым ступая в тоннель и увлекая ее за собой. – Здесь вам ничто не грозит, уверяю вас. Неужели так боитесь темноты?

– Нет, конечно, – не пожелала признаться она. – Просто раньше мне не доводилось бывать в подобных пещерах.

Не могла же она ударить в грязь лицом и дать повод считать ее трусихой. Но чем дальше они уходили в глубь тоннеля, тем больше у нее сдавали нервы. Если Красный Герцог решит погасить фонарь и оставить ее одну, можно считать, что она погибла. Однако она внушала себе, что не следует поддаваться мрачным мыслям.

– Между прочим, не выношу неврастеников, – заметил Красный Герцог. – Я допускаю, на первый взгляд может показаться, что здесь легко запутаться. Но это с непривычки. Скоро вы изучите здесь все ходы и выходы и будете ориентироваться не хуже меня.

– Я надеюсь. Нам еще далеко?

– Нет, совсем недалеко. И прогулка того стоит, уверяю вас.

Виктория чувствовала, как удушающая темнота начинает подавлять ее. Фонарь уже не помогал, напротив, скорее пугал, так как отбрасываемые им огромные тени на гладких стенах казались фантастическими чудовищами. Она заметила, что невольно все крепче держится за руку Красного Герцога.

Остался позади еще один отрезок пути.

Красный Герцог неожиданно резко остановился и поднял фонарь. Виктория увидела вход в небольшой грот. Внутри непрерывно и ритмично капала вода. Несомненно, этот процесс продолжался очень много лет, так как свод и стены карстовой пещеры были сплошь в наростах и натеках. Сверху, подобно ледяным сосулькам, свисали сталактиты; из пола выпирали огромные крючковатые лапы сталагмитов; а в центре темнел глубокий бассейн, над которым поднимался пар. Воздух был пропитан своеобразным запахом минералов. Ничто не нарушало тишины пещеры, за исключением звуков падающих капель и дыхания двух пришельцев.

– Прелестный уголок, не правда ли? – сказал Красный Герцог, улыбаясь ей.

– Да, я никогда не видела ничего похожего, – сказала Виктория, почему-то ощущая скрытую угрозу, словно какие-то доисторические животные неслышными шагами пришли сюда на водопой или за пищей, подразумевая ее в качестве оной. Или Красный Герцог, оставшись с ней вдвоем, хочет обмануть ее каким-то образом? Однако она не могла допустить, чтобы он увидел, насколько это тревожит ее.

– Только не торопитесь, – сказал он, ставя фонарь около бассейна, – ни в коем случае. Я не хочу, чтобы вы комкали удовольствие. Понежьтесь. Пусть вода успокоит ваши мышцы. Это лучшее средство после долгой езды верхом.

– Так вы эту ванну имели в виду?

– Разумеется. Естественный минеральный источник с горячим ключом. Но будьте осторожны. Насколько мне известно, дно здесь отсутствует. Розовое мыло в кармане вашего халата, губка и полотенца – возле бассейна.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Вы ведь не собираетесь оставлять меня здесь одну, не правда ли?

Красный Герцог улыбнулся:

– Вы хотите, чтобы я остался и присоединился к вам? Вообще-то я не хотел опережать события, но если вы…

– О нет! Я имела в виду… Просто немного непривычно.

– Поверьте мне, вам понравится. Я оставляю вам фонарь.

– А вы сможете найти дорогу в темноте?

– Не бойтесь за меня. Я прекрасно знаю пещеру. Купайтесь вдосталь. Не спешите. А когда закончите, поужинаем и познакомимся поближе.

Он снова улыбнулся, затем повернулся и пропал в темноте. Некоторое время еще слышались глухие удары от его сапог. Звук, отражаясь от стен, создавал иллюзию шагов, удалявшихся сразу в нескольких направлениях.

Виктория зажала пальцами уши, зажмурила глаза и сделала глубокий вдох. Как же она презирала себя за свой страх! Нужно все-таки контролировать себя, а не впадать в панику по каждому поводу. Вне всякого сомнения, этот бассейн постоянно использовался для приема ванн. И сама она знала, что существуют знаменитые курорты с гейзерами и минеральными источниками, очень полезными для здоровья. Взять хотя бы пансионат «Монтесума» Фреда Харви, недалеко отсюда, к северу от Нью-Мексико. Он славится на всю страну своими целебными ваннами. Но вот о пещерах с глубоководными бассейнами в горах Черной Гряды она никогда не слышала.

Курорты курортами, а логово Красного Герцога – совсем другое дело. Это место отнюдь не безопасное. Так что здесь будет трудно расслабиться. Может, вообще отказаться от ванны? Но Красный Герцог узнает, если она не искупается, а ей не хотелось огорчать его, чтобы не испортить всю игру. Не важно, как он себя ведет – как джентльмен или нет. Сейчас на это нужно закрыть глаза. Так рассуждала Виктория, все больше сознавая, какой огромной властью он обладает, особенно в своих владениях.

И зачем она поехала в такую даль? Не было ли это легкомыслием или даже глупостью с ее стороны? Конечно, у нее будет великолепный материал, и она опишет все это в романе. Только для этого вовсе не требуется столь фундаментальных изысканий. В действительности она приехала сюда из-за Корда, и нужно отдавать себе в этом отчет. Если история с похищением не выдуманная – а Виктория начинала думать, что Корд говорит правду, – он нуждается в ее помощи.

Если бы он сейчас был с ней, они вдвоем разделили бы удовольствие, как делали это прежде. Но он не мог быть здесь. В этот бассейн путь ему заказан.

Виктория вздохнула и подошла к кромке. Опустила руку в воду – восхитительное ощущение! Соблазн искупаться был очень велик. Это сразу снимет усталость, накопившуюся после изнурительного перехода через горный хребет. И уж точно избавит тело от грязи. А чистая одежда довершит дело, сотворив чудо с духом.

Виктория еще раз посмотрела по сторонам и решила, что обстановка вполне безопасная и можно искупаться. Сейчас Красный Герцог занят чем-то другим, так что какое-то время не станет ее беспокоить. Если же сюда пожалует кто-то еще, она успеет одеться, так как увидит свет от фонаря. А в том, что им будут пользоваться, можно не сомневаться. Без фонаря по этому тоннелю не пройдешь. Но скорее всего Красный Герцог не позволит никому приблизиться к этому месту, пока не закончится ее омовение. В конце концов, нужно рискнуть.

Она сняла с пальца «маленькое жало» и осторожно опустила его в карман. Расстегнувшись, еще раз обвела взглядом грот. Не водятся ли тут летучие мыши? А то, чего доброго, какая-нибудь нападет и укусит. Виктория укоризненно покачала головой и отбросила тревожные мысли. Никто ее здесь не тронет и не съест.

По мере того как она неспешно раздевалась, лучи фонаря, падая на кремовую кожу, освещали все большую часть тела. Когда на ней осталась только хлопковая рубашка, она вынула шпильки из волос и тряхнула головой. Тяжелая светло-рыжая масса рассыпалась по плечам, блеснув золотом с розоватым отливом. И вот уже снята и отложена в сторону тонкая рубашка. Два теплых золотистых шара с темно-розовыми бутонами освещались мягким светом фонаря. Наконец ничего не осталось на ее теле, и она распрямилась, совершенно нагая.

Ее удивило ощущение полной расслабленности. Непрекращающиеся звуки падающих капель в глухой тишине действовали на нее успокаивающе. Она чувствовала себя абсолютно умиротворенной, в единстве и гармонии со всем, что ее окружало. С самой землей. Протянув руки к потолку и приподнявшись на цыпочках, она представила вышедшую из моря Афродиту, которую видела на полотнах известных живописцев.

Улыбаясь своим фантазиям, Виктория сделала шаг к воде и неожиданно услышала где-то совсем близко звук, похожий на царапанье. В испуге она закрыла грудь руками, но быстро поняла бессмысленность этого жеста.

– Кто здесь? – тихо окликнула она.

Ответа не последовало.

– Герцог?

И снова тишина.

Вероятно, летучая мышь или какой-то зверек, подумала Виктория. Или… Усилием воли она прервала цепь мыслей, дабы не дать разгуляться воображению. Мало ли какие звуки могут быть в пещере, а стеныусиливают даже самые слабые из них. Если ко всему прислушиваться, можно умереть от страха. Нечего бояться, когда рядом никого нет.

И все же, когда она присела на край бассейна, ей стало не по себе. Казалось, кто-то незримый наблюдает за ней. У нее даже шевельнулись волосы на затылке. Она оглянулась, но увидела лишь круг света от фонаря и ничего за его пределами. Ничего, кроме темноты.

Чтобы не оказаться застигнутой врасплох, Виктория обошла бассейн и встала лицом к входу в пещеру. Затем снова села и протянула ноги к воде. Она почувствовала приятное успокаивающее тепло и соскользнула в воду до подбородка, пока еще не отрывая рук от края бассейна. Хотя она умела плавать, погружаться в совершенно незнакомый бездонный омут было жутковато.

Откинув голову назад и прикрыв глаза, держась за спасительную кромку, она позволяла теплу глубоко проникать в ее мышцы. Вода все больше расслабляла ее, успокаивала боль и залечивала все маленькие болячки. И тишина, казалось, тоже проникала в нее, так же успокаивая, убаюкивая, защищая. Неописуемое блаженство! Она улыбнулась. В самом деле, сейчас ей было очень хорошо. Первый раз за долгое время, по крайней мере с тех пор, как осталась на свете одна.

Пребывание в этом покое начинало примирять ее со смертью отца. В человеческой жизни, хоть и бренной, было много общего с вечностью земли, о которой она с недавних пор размышляла довольно часто. Так же как на земле весна и лето сменялись осенью и зимой, так и люди рождались, взрослели и умирали. Но после своего естественного конца они так же, как земля, всегда дающая ростки новой жизни, оставляли что-то после себя – какое-то новое начало. В наследство от отца ей досталась любовь к литературе. Он передал ей свой литературный талант, и теперь она продолжала его дело, пусть не так, как он, а в меру собственных способностей, но все же в этом было что-то новое. Потому она и чувствовала себя хорошо, что в ее жизни имелся пример, которому она следовала.

Ее голова оставалась откинутой назад, лицо зарозовело от тепла, тело, как поплавок, слегка покачивалось в воде, насыщенной целебными солями. Она уже впала в легкую дремоту, когда из тени внезапно показался Красный Герцог.

Глава 11

Красный Герцог провел длинными пальцами по гладкой влажной коже ее руки. Виктория моментально очнулась и, увидев наклонившегося к ней высокого мужчину, с трудом подавила крик. В следующий миг она узнала Красного Герцога и успокоилась… но только совсем немного.

– Вы напугали меня, – с упреком сказала она, оттягивая время, чтобы собраться с мыслями. Она была не готова к этому неожиданному вторжению.

– Я боялся, вы подумаете, что я вас тут бросил одну. Вы недовольны, что я вернулся?

– Это не вполне прилично, – сказала Виктория, желая, чтобы он ушел. Она была шокирована его бесцеремонностью и встревожена тем, что оказалась в столь уязвимом положении.

– Неужто мы с вами будем заботиться о приличиях?

Он устроился на краю бассейна, продолжая водить ладонью взад и вперед вдоль ее руки.

Виктория вздрогнула.

– Вам приятны мои прикосновения?

Вопрос в равной степени звучал как утверждение.

– Боюсь, что для этого я слишком устала, – уклончиво сказала она.

– Существует много способов снять усталость.

Красный Герцог принялся кончиком пальца щекотать ей руку с тыльной стороны ладони.

– Это действительно отвлекает, – сказала Виктория и убрала руку под воду.

Он усмехнулся:

– Как я и предвидел, вы очень чувствительная. Этого следовало ожидать при вашем цвете волос. Не случайно меня с самого начала так тянуло к вам. Вы не представляете, как редко здесь встретишь подобные волосы.

– В самом деле?

– А вы видели хоть одного мужчину с рыжими волосами? Я имею в виду – кроме меня.

– Нет, пока что-то не припомню.

– И не припомните. Волосы – это мой отличительный знак. Моя марка. И как раз тот случай, когда вид соответствует сути.

– Вы хотите сказать, что вас не зря называют Красным Герцогом?

– Да. – Он поднял ее волосы и, дав им мягко упасть, пропустил сквозь пальцы. – Мне порядком надоели темноволосые, темноглазые, темнокожие женщины. Им не хватает того пыла, которым обладают янки. Я сразу почувствовал ваш темперамент. Такую женщину, несомненно, нелегко сломать.

– Да. Наверное, вы правы.

– Но, я полагаю, вас еще не испытывали на предел прочности, не так ли?

– Думаю, что нет, но…

– Меня возбуждают подобные упражнения.

Он запустил пальцы в ее волосы на лбу, затем, как расческой, но довольно грубо, оттянул их вместе с головой назад. Когда Виктория с укором взглянула на него, он улыбнулся и отпустил ее.

– Вы делаете мне больно, – нахмурясь сказала она, пытаясь разгадать, какую игру он затевает и что может сделать в следующую секунду.

– Если я и причинил вам боль, то не сильнее комариного укуса. Зато теперь вы чувствуете себя совсем по-другому.

Виктория замялась. Действительно, он заставил ее забыть об усталости, но вместе с тем его непредсказуемость начинала пугать ее. Корд не зря предупреждал ее, что это опасный человек. Вероятно, Корд прав. Конечно, в отношении ее Красный Герцог явно заблуждается: все его сентенции – чистой воды вымысел.

Однако она не собиралась поощрять его фантазии, потому что он мог попытаться сделать воображаемое реальностью. Ужасно не хотелось оставаться в таком зависимом положении.

– Ну, как ваша усталость? – не отставал он, поглаживая ее волосы.

– Прошла, – неохотно признала она, думая, что, наверное, есть много лучших способов избавления от усталости.

– Ну вот, я же говорил. Вы во всем оправдываете мои надежды. Вы такая, какой я вас представлял. Красивая не только лицом, но и телом тоже.

– Вы все видели!

– Конечно. А вы думали, я не буду подсматривать за вами? Нельзя быть такой наивной, Виктория.

– Я поверила вам.

– А я не лгал. Я уходил, потом вернулся. И вы рады, что я пришел. Разве не так?

– Вы сказали, что я смогу принять ванну одна.

– Но вы хотели, чтобы я остался. Помните? Ну хорошо, вы купались, а что же делал я? О, я тем временем составлял перечень ваших достоинств. Красивая – раз. Умная – два. Талантливая – три. Невинная… хотя ненадолго. Скажите, вы не устали от этой чистоты? Я введу вас в мир удовольствий, какие только способна испытать женщина! Вам хочется этого? Ведь вы для этого пришли ко мне, не так ли?

Виктория в сердцах шлепнула рукой по воде, от бессилия и неспособности предугадать дальнейший ход его игры. Он приобретал все большую власть над ней.

– Я пришла потому, что мне нужен доподлинный материал для романа, – сказала она, надеясь, что Красный Герцог поверит ей.

Он прыснул от смеха.

– Да что вы говорите! Вы и сами понимаете, насколько это неубедительно. Посудите сами, вы преодолели кучу трудностей, чтобы попасть сюда. Ради чего? Своего романа? Нет, милая. Это означает только одно… вы думали обо мне, так же как я о вас. Признайтесь!

Он потянул ее за волосы. Для шутки это было немного грубовато.

– Да, я думала о вас… то есть… я думала, что вы джентльмен, – сказала она, рассчитывая заставить его вести себя подобающим образом.

– О, мне хорошо знакома роль джентльмена, но я знаю и другие роли. И с некоторыми из них хотел бы вас познакомить. Вы легко усваиваете уроки?

– Какие именно? – с недоверием спросила она.

– Для кого-то, вероятно, возбуждающие, для кого-то, возможно, мучительные. Но очень интересные. Я думаю, вы окажетесь способной ученицей.

– Может быть. Но я могу уехать…

– Завтра? Или послезавтра? Нет, я не думаю. – Красный Герцог встал и забрал ее одежду, оставив атласный халат и туфли. – Приходите скорее ужинать, – сказал он, направляясь к выходу. – Я буду ждать вас.

Когда он вышел, гулкое эхо вторило в тоннеле его шагам.

Виктория медленно выдохнула, тщетно пытаясь справиться с ознобом, охватившим тело от слов и прикосновений Красного Герцога. Естественно, она не могла не заметить, что он унес ее одежду. Кольцо-пистолет лежало в кармане ее рубашки. Это обстоятельство сильно беспокоило ее. Теперь у нее не осталось никакой защиты.

Она была готова хоть сейчас уехать отсюда. Но удастся ли? Маловероятно. Она всерьез опасалась, что Красный Герцог не отпустит ее, пока не получит то, что хочет. И она очень боялась того, что он мог потребовать от нее.

Корд. От одного сознания, что он находился поблизости, ей стало немного теплее. Но он не захочет уходить без сестры, если, конечно, она существует. А без проводника вряд ли она сможет добраться до Силвер-Сити или любого другого цивилизованного места, даже если удастся тайно бежать. А что, если Корд окажется головорезом? Ох, чует сердце, впереди ее ждет много трудностей.

На сегодняшний день у нее имелись все основания предполагать, что Красный Герцог не тот, за кого себя выдает. Человек, который грабит богатых, чтобы помогать бедным? Вряд ли. Похоже, это страшный властолюбец. И ему хватает силы воли, чтобы добиваться желаемого любой ценой. Виктория вспомнила его пальцы на своей коже, его голос, ровный и ласковый, но опасный в своей обманчивости, и содрогнулась. Но, может быть, она чересчур обостренно воспринимает его действия? Может, он кичится своей силой только для того, чтобы держать ее в подчинении? Она не знала, что думать на этот счет, потому что у нее не было достаточного опыта по части сердечных дел.

Терпеливо-выжидательная тактика в данном случае, по-видимому, была бы наиболее оправданной. Участие в этой игре требовало ума, и немалого, точнее – гораздо большего, чем когда-либо прежде. При этом нужны еще незаурядные актерские способности, умение доказывать и убеждать, чтобы заставить Красного Герцога поверить в ее преданность. Он должен думать, что она расположена к нему и намерена остаться с ним. Она должна поддерживать сложившийся в его воображении имидж мечтательной девушки, какой она запомнилась ему во время их первой встречи. Интуиция подсказывала, что этот путь – единственно верный и возможный. Только так можно выяснить, что на уме у этого человека. Только таким способом она сумеет вырваться на свободу.

Корду, конечно, не понравится все, что он увидит. Нужно найти способ поговорить с ним наедине и все объяснить. Не может быть, чтобы в такой огромной пещере не удалось отыскать маленького закутка для тайного свидания. Кстати, если его сестра все-таки находится здесь, ее наверняка прячут где-нибудь в дальнем и труднодоступном конце пещеры. Виктория почувствовала острую жалость к незнакомой девушке, потому что более опасного места она еще не встречала.

Правда, у нее не было никаких доказательств, что сестра Корда вообще существует в природе. Здесь приходилось полагаться исключительно на внутреннее чутье. Кроме того, она видела, что Красный Герцог – страшный человек. Поэтому, если девушке потребуется ее помощь, нужно будет действовать крайне осторожно. Он не должен снова застать ее врасплох, как сейчас у бассейна. Теперь она уже кое-что усвоила и впредь будет всегда начеку. Однако ей предстояло научиться еще очень многому, и она собиралась сделать это как можно быстрее. Другого способа выжить и благополучно уйти отсюда, избежав насилия над своим телом, она не представляла. Значит, она должна любой ценой преодолеть все трудности.

Виктория снова обвела взглядом грот, сознавая, насколько она сейчас одинока и беззащитна. Совсем недавно у нее было хоть какое-то оружие для самообороны. Если бы удалось заполучить обратно свою одежду, то вернулось бы и кольцо. Наверняка оно так и лежит в кармане, и никому в голову не придет отбирать у нее такую «дешевую безделушку».

Времени до ужина, однако, оставалось в обрез. И голод тоже давал о себе знать. Поэтому Виктория решила, что с ванной нужно закругляться. Пора отправляться в шатер к доблестному воителю, а затем попытаться обеспечить себе приличествующий ночлег. Она вылезла из воды и, усевшись на краю бассейна, намылила пахучим розовым мылом тело, а потом волосы. Вымывшись, она еще раз окунулась и встала во весь рост, совершенно не беспокоясь, что на ней ничего нет. Если Красный Герцог опять прячется в тени, пусть смотрит. Он уже и так разглядел все, что хотел. Все равно она никак не может помешать ему. После купания она чувствовала себя освеженной, хотя напряжение полностью не прошло.

Она насухо вытерла чистое тело мягким полотенцем и скользнула в атласную прохладу платья. Несмотря на восхитительно гладкую ткань, она чувствовала себя в нем неловко. Ее новое одеяние не имело ничего общего с тем, что она привыкла носить дома, но другого у нее не было. Поэтому оставалось только надеть туфли для довершения ансамбля и в таком наряде идти на ужин.

Виктория взяла фонарь и, напоследок взглянув на бассейн, вошла в тоннель. Она шла, оглядываясь через каждые несколько шагов, так как не могла отделаться от странного ощущения. То ли кто-то наблюдал за ней, то ли преследовал или что-то в этом роде. Тем не менее это не помешало ей быстро идти к выходу. Однако ничего с ней не случилось, и она дошла до главной пещеры живой и невредимой. Перед самым выходом из тоннеля она немного задержалась, пытаясь собраться с силами. Общение с Красным Герцогом требовало предельной собранности.

И в этот момент невесть откуда появился Веселый Сэм. Он оглядел ее с головы до ног и смачно сплюнул, чудом не задев атлас ее халата.

– Он, что ли, нарядил?

– Просто я принимала ванну.

– В его личном бассейне? Я попал в точку?

– В источнике с минеральной водой.

– Благосклонность Красного Герцога стоит недешево.

– Моя тоже. Извините, мне нужно идти. Я должна присутствовать на ужине.

Веселый Сэм хихикнул и плотоядно посмотрел на нее:

– Да, мэм, я согласен. Ваша благосклонность дорогого стоит. Но если Красный Герцог не захочет платить высокую цену, приходите ко мне. Зацелую в пух. Ради вас последнее отдам и голову на плаху положу.

Виктория содрогнулась и попыталась обойти его.

Он загородил ей дорогу.

– Постойте, мисс Виктория. Я провожу вас к Красному Герцогу. Я привел вас в первый раз и сейчас отведу.

– Так ведите же.

– Минуточку, мэм. Всему свое время. Сейчас пойдем… дайте полюбоваться. – Он ухмыльнулся – и снова последовал плевок ей под ноги. – Идемте.

Веселый Сэм направился к королевскому синему шатру в центре пещеры. Виктория пошла за ним, тотчас ощутив внимание, которое уделялось ее персоне. Любопытные и похотливые взгляды провожали ее до самого входа в чертоги Красного Герцога. Все разом побросали свои дела. Беседы прервались на полуслове. Команчи стояли в застывших позах и наблюдали, как она шла в своем облегающем блестящем атласе, расходящемся внизу и открытом сверху – гораздо ниже ложбинки на груди. Пройдя весь путь до шатра, она чувствовала себя так, словно ее раздели донага. Веселый Сэм остановился перед шатром и подтолкнул ее внутрь.

Виктория поспешила войти, чтобы избавиться от взглядов изголодавшихся мужчин. И сразу испытала облегчение. Затем увидела поджидающего ее Красного Герцога – и облегчения как не бывало. К ее приходу он снял с себя почти всю одежду, оставшись в очень узких черных кожаных штанах, которые скорее подчеркивали, нежели скрывали то, что было под ними. Только сейчас она в полной мере осознала, сколь велика мощь его мускулов. При этом она не могла избавиться от чувства, что своим могучим телом он пытается внушить ей страх. Это ей совсем не понравилось.

Следующее, что она отметила, это практически полное отсутствие мебели в шатре. На полу, устланном шкурами разных зверей, от медведя до зайца, стояли только сундук и низенький столик. По всему шатру поверх мехов были разбросаны пышные подушки, обтянутые ярким разноцветным шелком. В центре, под куполом, висела масляная лампа, ронявшая мягкий желтый свет.

Красный Герцог кивнул Виктории, затем грациозной походкой приблизился к низенькому столику в китайском стиле с изображением экзотических цветов и птиц. На черной глазури стояли два золоченых бокала. Он налил в них темного бургундского и протянул один бокал Виктории. Когда она взяла его, он погладил ей пальцы и улыбнулся.

– У вас очаровательный вид, – сказал он и, приподняв прядь ее волос, прижал к губам. – И пахнете восхитительно. Вам понравилась ванна?

– Да.

Виктория, настроившись добросовестно играть свою роль, тоже улыбнулась и поднесла бокал к губам.

– Подождите. Сначала тост. – Красный Герцог сблизил края их бокалов и чокнулся с ней. – За нас.

Они выпили, наблюдая друг за другом поверх бокалов.

Виктория, будучи совсем близко от него, со всем доступным ей тщанием поправляла свой новый наряд, чтобы не очень было обнажено тело. Покончив с этим, она подняла глаза.

Красный Герцог насмешливо улыбался.

– Я уже видел вас, Виктория. Скромность хотя и похвальна, но, определенно, не так уж необходима.

– Это просто естественная реакция на ситуацию.

– Все ситуационно обусловленное не является естественным. И когда-нибудь… надеюсь, очень скоро, я отучу вас от подобных привычек. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя абсолютно свободно, входя в эту пещеру нагой. Мои люди будут корчиться в муках, глядя на вас, видя вашу красоту и желая вас. Но в то же время они будут знать, что вы никогда не будете принадлежать ни одному из них.

Слова Красного Герцога произвели на нее ужасающее впечатление.

– Вряд ли в этом есть надобность.

– Надобности, может, и нет, но это, несомненно, забавно. Страсть как люблю забавляться! А вы?

– Смотря чем.

– Я научу вас таким забавам, которые должны вам понравиться. Подождите, сами убедитесь.

– Может не хватить времени.

– Вам нужно ехать в другое место? К семье? Не думаю. Ваш издатель знает, что вы в поездке, и какое-то время не рассчитывает на вас. Так что, я полагаю, у нас куча времени. Я надеюсь сделать из вас женщину по своему вкусу. Такую, какую хочу я.

Виктория вздрогнула и плотнее прижала бокал ко рту, чтобы успокоиться. Это было дорогое выдержанное марочное вино из лучших сортов винограда. Впрочем, она уже не удивлялась ни этому вину, ни многому другому, что увидела здесь. Красный Герцог брал себе все лучшее. Все его разговоры о помощи нуждающимся были ложью.

– Вы, должно быть, проголодались, – сказал он. – Я велел повару приготовить для нас особый ужин. Подождите минуту. Я сейчас.

Он пошел к выходу.

Виктория вдохнула поглубже, пытаясь немного расслабиться. Если она собирается сохранить силы, нужно как следует подкрепиться. Но сейчас у нее не было чувства голода, только легкое головокружение от нервного напряжения и выпитого. Нужно сохранять спокойствие, внушала она себе. К возвращению Красного Герцога Виктория уже полностью владела собой. Она приветливо улыбнулась ему, надеясь, что внешне это выглядит совершенно естественно.

Красный Герцог сел рядом с ней на подушки и погладил ей колено. Его теплая сильная рука, вызывающая ощущение опасности, заставила ее в очередной раз содрогнуться.

– Вам холодно? – спросил он. – Или вы…

– Нет, просто это не совсем пристойно.

Он засмеялся.

– А являться в убежище бандита пристойно? Что вы об этом думаете?

Виктория пожала плечами, понимая, что выглядит наивной и даже глупой.

– Не в этом суть. Главное, что вы хотите сделать меня счастливой. А остальное ничего не стоит. А вот и Сэм.

К ним подошел Веселый Сэм. Он поставил на столик тяжелый поднос, нагруженный кушаньями, взглянул на Красного Герцога и отступил назад в ожидании распоряжений.

– Пока все, Сэм, – сказал Красный Герцог. – Ступай.

Посмотрев на поднос с едой, Виктория не могла отогнать неприятные мысли. Что, если Веселый Сэм по дороге плюнул в тарелки? С его чувством юмора он вполне мог это сделать. Но она промолчала и решила, что постарается не думать о таких тошнотворных вещах, когда станет есть. Если, конечно, у нее это получится.

Веселый Сэм послушно кивнул и быстро вышел из шатра.

– Так, посмотрим, что нам принесли, – сказал Красный Герцог, оглядывая поднос. – Ага… кажется, тут есть чем соблазниться. Думаю, эти деликатесы вам понравятся, Виктория.

– Я не сомневаюсь в вашем вкусе.

Красный Герцог протянул ей большую льняную салфетку. Другую расстелил у себя на коленях, показывая, что она должна сделать то же.

– Я не сторонник строгого этикета. Оставим светские манеры для других и будем есть попросту. Все берем перстами. – Красный Герцог положил на тарелку с золотой каемкой маленькую зажаренную птицу, запеченную заднюю лапу кролика, кусок оленины и огромное вареное яйцо. Затем добавил две лепешки. – Ну что? – спросил он, подавая ей тарелку. – Аппетитно?

– Восхитительно, – сказала Виктория, стараясь не вспоминать о Веселом Сэме.

– Это совсем не похоже на то, что получают мои люди. Вы, наверное, видели, что они едят. Говядину с бобами и мясо диких зверей, если поймают. И лепешки, естественно. Но что же вы остановились? Ешьте, не обращайте внимания на меня. – Красный Герцог подхватил кроличью лапу и вонзился в нее зубами.

Виктория не стала претендовать на столовое серебро, зная, что он оскорбится, если она пренебрежет его призывом к простоте и непринужденности. Она решила начать с яйца. Интересно, какая птица его снесла? Вообразив огромного орла, которому не суждено ни вылупиться, ни летать, она поспешила отбросить эти мысли, пока не пропал аппетит. После яйца она попробовала крольчатину и нашла, что мясо слегка недожарено. Пережевывая грубоватые волокна, она удивлялась, как в нее столько влезает, и наблюдала за Красным Герцогом. Он ел основательно и со смаком. Помимо богатого чувственного опыта, он еще демонстрировал замашки знатока кулинарного искусства и гурмана.

Насытившись до предела, Виктория отставила тарелку и начала вытирать руки о салфетку.

– Нет, Виктория, – сказал Красный Герцог, беря ее руки в свои. С этими словами он подсел к ней и принялся вылизывать ей каждый палец – медленно, с чувством, несомненно, наслаждаясь ощущениями от ее кожи не меньше, чем вкусом и ароматом пропитавшей ее пищи. Его прикосновения были еще более интимны, чем поцелуй в губы.

Дрожа, она хотела отдернуть руки, но не посмела. Она помнила про свою роль и знала, что должна играть ее хорошо. Но к чему он подталкивает ее? Как далеко может зайти эта игра? И когда нужно отступить, чтобы не рисковать своей свободой а может быть, даже большим? Этого Виктория не знала, но в любом случае ей не нравилось то, что он делает. Она вдруг непроизвольно вспомнила о Корде. Как она любила его прикосновения и вызываемые ими ощущения… совсем непохожие на те, что сейчас ее заставлял испытывать Красный Герцог.

– Виктория, вы запоминаете? Надеюсь, через пару минут вы сделаете нечто подобное для меня.

– А вы не можете просто вымыть руки? – спросила она, с испугом глядя на него широко раскрытыми глазами.

Красный Герцог засмеялся и пересел на прежнее место.

– Какой же в этом интерес? Виктория, порой вы удивляете меня. Вы что, раньше никогда не играли в господина и раба?

– Нет.

Он засмеялся:

– Вы такая неискушенная! Учить вас будет одно удовольствие. Ну хорошо, я не стану принуждать вас. На роль раба мы можем пригласить кого-нибудь еще. Признаться, я ее тоже недолюбливаю.

Виктория слегка воспрянула. Непонятно, каким чудом ей это удавалось, но пока с испытаниями дела обстояли вполне благополучно. Может, потому, что его представления о ней далеки от истины? Или он просто развлекается таким образом? Как бы то ни было, пока он остается доволен ею, решила она. А значит, у нее будет свобода передвижения, и она ею воспользуется, чтобы лучше изучить резиденцию и ее хозяина.

Красный Герцог вернулся к трапезе. Перед тем он вымыл руки в вине и вытер их белой салфеткой, оставив на ней ярко-красные пятна. Потом снова наполнил бокалы и, поставив их на столик, положил голову на колени Виктории.

Она сидела словно окаменевшая, не смея ни двинуться, ни сказать ему, чтобы он встал.

– Вам удобно, ваша светлость? – наконец насмешливо спросила она, подумав, что осваивает очень смелые приемы. Правда, подобные эпизоды она никогда не сможет вставить в свои романы. Сейчас она все больше склонялась к тому, что лучше вообще повременить с набросками, пока у нее не будет тихого и безопасного места.

– Просто восхитительно, – сказал Красный Герцог, гладя ее обтянутое атласом бедро. – Вы такая прелестная и нежная, что мне трудно спокойно держать руку. Но я не подгоняю вас. Я хочу исподволь вкушать вашу невинность.

– Может, я вовсе не такая невинная, как вы думаете.

Он перевел взгляд вверх, на ее лицо, и слегка прищурил свои синие глаза. Потом улыбнулся, раздвинув чувственные губы и обнажая ровные белые зубы.

– Вы, кажется, поддразниваете меня? Мне нравится эта смелость в женщинах. Она указывает на темперамент. Но не заходите слишком далеко.

– Может, я и зашла бы, если б не была такой усталой и не хотела спать.

Виктория зевнула, надеясь, что он поймет намек и предложит ей идти отдыхать.

– Тогда придется предпринять что-нибудь, чтобы не дать вам заснуть.

Он вытащил из подушки красивое павлинье перо.

– Какая прелесть!

– Почти такая же, как вы, – сказал он, погладив ей шею пером.

Она вздрогнула, когда он, продолжая спускаться вниз к вырезу халата, щекотал ее грудь и добирался до глубокой ложбинки посередине. Он продвинул кончик пера еще дальше и принялся медленно и уверенно поглаживать крошечные шишечки, пока они не отвердели, приподняв над собой материю. Тогда он похотливо захихикал и убрал перо.

Виктория пришла в ужас от того, что ее тело отозвалось на его заигрывания. До сих пор она думала, что только Корд способен вызывать в ней подобные чувства, но Красный Герцог был очень опытный мужчина и, видно, разбирался в этих делах лучше ее. Однако когда она увидела его глаза, то поняла, что его занимают не чувства, нет – в этот момент он упивался собой. Он хотел видеть только себя, свое отражение в ее глазах, ее губах, чтобы они говорили ему, какой он красивый, замечательный и совершенный. Этот человек был влюблен в самого себя, и женщиной его мечты могла быть только та, которая являлась бы живым воплощением его образа. Вот почему он был без ума от ее рыжих волос. Вот почему ему нравилась ее светлая кожа – признак столь желанного для него благородства.

– Вы очень привлекательный мужчина, Герцог, – мягко сказала Виктория, понимая, как нужно играть, если хочешь победить, и пробежала рукой по густым рыжим волосам у него на груди. – Такой сильный, мускулистый, чувственный.

– Вы хотите меня сейчас?

– Нет, я хочу подождать. И отдалить наслаждение до той минуты, когда захочу вас до безумия. До боли. Так сильно, что не смогу спокойно находиться около вас.

Он усмехнулся и стал легонько пощипывать ей пальцы. Потом поцеловал кончики и, наконец, пососал их.

– Я думаю, вы идеально подойдете мне, Виктория. Теперь я это точно знаю. Вам хочется сначала мук, а потом удовольствия, чтобы наслаждение было ярче. Не так ли?

– Да, – прошептала она, надеясь, что ее ответ не предполагает применения какого-либо насилия и нанесения ей физического ущерба.

Красный Герцог повернул голову так, что смотрел теперь прямо ей в лицо.

– Я дождусь того часа, когда мой вид вызовет в вас пожар. Тогда я одену вас в самую красивую одежду, какой не носила ни одна женщина в мире. Я велю убрать ваши волосы по последней моде. И потом стану раздевать вас. Я буду делать это очень медленно, чтобы мучить вас. Я хочу видеть вас умирающей от желания. Тогда вы наконец сами сорвете с себя одежду и будете просить меня избавить вас от страданий.

– И вы сделаете это?

– Может быть, – плотоядно улыбнулся Красный Герцог, – и потом начну все сначала. А может, и нет. Вы будете сгорать от страсти, никогда не зная, в какой момент я захочу оборвать ваши муки.

Он встал и зашагал по звериным шкурам, позволяя ей лицезреть себя. Наблюдая за его телодвижениями, Виктория не могла не заметить, как оттопырились его штаны, облепляя черной кожей большой бугор спереди. Продолжая смотреть, как Красный Герцог с важным видом разгуливал по шатру, она была вынуждена признать, что он являл собой отменную особь мужеского пола. Только лично в ней его достоинства не вызывали никакого желания. Чего ей сейчас действительно хотелось, так это уютно устроиться подле Корда.

Внезапно Красный Герцог перестал шагать и остановился перед ней.

– Я покидаю вас, Виктория. Желаю вам приятного сна в вашей одинокой постели. Только накройтесь на ночь чем-нибудь. Можете набросить любую из шкур вместо покрывала. Я приду утром.

С гордо поднятой головой он покинул шатер.

Виктория изумилась, что ее так быстро оставили одну. Сделав несколько глотков вина, она отставила в сторону бокал и улеглась на меховых шкурах. Будь что будет, подумала она, выбирая место поуютнее среди множества подушек. Она надеялась, что ей удастся хорошо выспаться этой ночью. Вряд ли Красный Герцог появится раньше утра. Ведь он собирался ее наказать, оставив спать в одиночестве.

Зевнув несколько раз, Виктория вскоре заснула глубоким сном.

Глава 12

Проснувшись на следующее утро, Виктория увидела, что ее сбившийся халат скорее обнажает, нежели прикрывает тело. Она торопливо надернула на себя шкуру и огляделась. Вокруг ни души.

На низеньком столике возле ее ложа, отбрасывая мягкий свет, по-прежнему горел фонарь. В пещере было очень тихо. Это обстоятельство несколько удивило ее, но не слишком встревожило. Сейчас она чувствовала себя здесь намного свободнее, хотя успокаиваться было рано. Виктория сладко потянулась и села. Выспалась она действительно на славу и ощущала себя вполне отдохнувшей и бодрой. Теперь она могла заняться Красным Герцогом и его команчами, а также начать выяснять правду про Корда Кордову.

Она встала и, поправив халат, откинула назад пышную золотисто-рыжую гриву. Потом еще раз внимательно осмотрела шатер. Похоже, с вечера здесь ничего не изменилось, разве что со столика исчезли пища и вино. Кто-то унес их ночью. Она поняла, насколько устала вчера, если не проснулась, когда сюда входили посторонние.

Интересно, в какое время ее навещали? Вероятно, ближе к утру, потому что легла она очень поздно. Но в пещере узнать об этом ей было не у кого. Судя по тишине, все, должно быть, отправились на какое-то дело. Не проспала ли она какое-нибудь крупное ограбление или другое преступление? Она почувствовала себя исключенной из жизни и, слегка забеспокоившись, решила переодеться и выяснить обстановку.

Оглядевшись, она не увидела ни своей седельной сумки, ни одежды, которую сняла с себя накануне. Вместо этих вещей она обнаружила платье из зеленоватого шелка, которое вчера преподнес ей Красный Герцог, и подобранные в тон ему мягкие кожаные туфли, а также шелковое белье салатного цвета. Хотя вся эта одежда ей не принадлежала, Виктория решила, что нужно ее надеть, так как ничего другого здесь не было. Иначе придется ходить полураздетой в своем халате, чего ей, определенно, не хотелось.

Но что беспокоило ее больше всего, так это отсутствие ее кольца-пистолета. Оно осталось в кармане рубашки, которую вчера у бассейна забрал Красный Герцог. Что, если он раскроет секрет ее оружия или спрячет все ее вещи в таком месте, откуда она не сможет их достать? Тогда она лишится единственного средства защиты. Это пугало ее, потому что Красный Герцог имел слишком много власти, а она слишком мало.

Прежде всего нужно вызволить свой пистолет и седельные сумки, решила Виктория. Это она должна сделать утром или днем. Следующий по значимости приоритет – пища, так как внезапно она почувствовала такой голод, что у нее засосало под ложечкой. Сейчас она была готова разделить с команчами бобы и говядину, хотя бы только для того, чтобы избавиться от тягостных ощущений.

Только надев новое шелковое платье, Виктория поняла, какое оно дорогое. А как хорошо оно сидело на ней! Почти безупречно, будто шилось специально для нее. Как это могло получиться? Она в замешательстве покачала головой и застегнула пуговицы на груди, ничуть не сомневаясь, что это дневное платье для леди – для визитов, похода за покупками или поездки в экипаже. К тому же она не преминула отметить, что его покрой отвечал требованиям последней парижской моды. Роскошная материя спереди эффектно облегала бедра и прекрасно драпировалась сзади, спадая пышным шлейфом.

Она чувствовала себя очень хорошо в этой новой одежде. Действительно, сейчас она выглядела даже лучше, чем у себя в Нью-Йорке. Оставалось только надеяться, что ей внезапно не придется скакать на лошади, взбираться на скалы или совершать другие многочисленные действия, при которых платье могло оказаться по меньшей мере неудобным, а возможно, и опасным. Однако в данную минуту она могла не беспокоиться об этом. Сейчас она должна была думать о том, чтобы позавтракать и вернуть себе кольцо-пистолет. Как только она получит обратно свои вещи, можно будет сменить это нарядное платье на более удобную и практичную одежду.

Виктория покинула шатер, ожидая увидеть где-нибудь поблизости Веселого Сэма или Красного Герцога. А вдруг появится Корд? Она внимательно оглядела пещеру, но не увидела никого. Ей стало не по себе, и она поспешила в ту часть пещеры, где готовили пищу. Может, там найдется что-нибудь поесть.

К счастью, у команчей еще остались лепешки, тушеная говядина и немного горячего кофе. Виктория наполнила тарелку и стала есть, продолжая оглядывать пещеру. Откуда начинать поиск? Если Красный Герцог умышленно спрятал ее вещи, то найти их будет почти невозможно. Хотя для чего ему это делать? Разве что для самоутверждения, чтобы она чувствовала себя в полной зависимости от него. Но ей совсем не хотелось думать об этом, и она поспешила закончить еду.

Держа оловянную кружку с кофе, Виктория пошла к выходу. Там должна быть охрана – может, удастся что-то выведать у стражников. Подходя ближе, она начала различать голоса. Быстро допив кофе, она поставила кружку и ускорила шаг.

Звуки становились громче. Ей показалось, что где-то неподалеку, за пределами пещеры, собралась веселая мужская компания. Виктория с любопытством посмотрела вокруг, но не увидела никого, кроме двух часовых справа и слева от входа. Услышав шаги, оба повернулись в ее сторону – руки на ружьях – со строгими лицами, правда, при виде ее слегка смягчившимися.

– Мне нужно видеть Красного Герцога или Корда, – сказала она. – Или хотя бы Веселого Сэма. Куда все подевались?

В душе у нее всколыхнулась тревога, начавшая перерастать в страх.

Стражники посмотрели на Викторию и помедлили секунду, словно решая, можно ли ей сообщать о проводящемся мероприятии. Затем один сказал:

– Идите по этой тропе вон туда.

– Спасибо.

Указание было не вполне вразумительным, но лучше это, чем ничего. К тому же, получив такой ответ, Виктория поняла, что ее здесь не держат за узницу. Хотелось бы знать почему…

Шагая по тропинке, она выбросила этот вопрос из головы, так как настроилась выяснить, что происходит в лагере. Конечно, отрадно было узнать, что ее оставили в шатре одну ненамеренно. Голоса становились все громче. Команчи выкрикивали какие-то призывы, имена, похвалы и бранные слова.

Виктория терялась в догадках. Чем же все-таки они там занимаются? Она спешила дальше по круче, придерживая юбку и ступая по камням, ибо мягкие кожаные туфли предназначались отнюдь не для этого грубого грунта. Скоро ей стало трудно дышать от тугого корсета. Ноги болели. Она решила, что ей непременно нужно получить назад свою одежду.

Вдруг она увидела естественную возвышенность в виде небольшого плато. На нем в окружении высоких сосен и льнувшей к скалам искривленной поросли располагалась каменная площадка, слегка нависающая над склоном горы. С этого места открывался вид, от которого захватывало дух. Далеко внизу лежала живописная долина. Воздух вокруг был напоен ароматом вечнозеленой хвои.

На площадке боролись два человека. Они были раздеты по пояс, их торсы блестели от пота. Вокруг плотным кольцом стояли болельщики. Одни в холерическом раже подбадривали своего кумира, другие ругали его противника. Кто-то бился об заклад. Позади всех на высоком каменном помосте стоял Красный Герцог. В солнечных лучах его рыжие волосы напоминали огненный нимб.

Виктория устремила глаза на борцов. Потом подошла ближе и стала смотреть еще пристальнее. Один из них ростом и комплекцией напоминал Корда, но она не посмела предположить, что это был он. С какой стати ему заниматься этой борьбой? Она покачала головой и продолжала смотреть вниз, зная, что никто ее не видит, потому что все поглощены поединком. И естественно, ее никто не замечал. Никому и в голову не могло прийти, что здесь вдруг появится кто-то из посторонних.

Когда она сделала еще несколько шагов вперед, Красный Герцог неожиданно посмотрел вверх и увидел ее. Он улыбнулся и показал ей жестом, чтобы она спускалась к нему. Виктория подошла, и он помог ей подняться на помост, надолго задержав ее руку в своей. Он явно тянул время, чтобы оглядеть ее полностью. И только после этого удовлетворенно кивнул:

– Вы прекрасны, Виктория. В самом деле, вам очень идет это платье. И фасон подходит идеально.

– Размер тоже. Может, оно и делалось специально для меня?

– Возможно, – согласился Красный Герцог и тотчас спросил: – Вы пришли посмотреть, как борются мужчины? Вам это интересно?

Теперь Виктория хорошо рассмотрела борцов. У нее похолодело в груди, когда она поняла, что один из них Корд. Она не могла ошибиться, хотя хотела бы. Бросив беспокойный взгляд на Красного Герцога и поняв, что он следит за ее реакцией, она попыталась скрыть свой интерес.

– Почему Корд участвует в этом? – равнодушно спросила она.

– Он должен показать себя, если хочет примкнуть к моим команчам.

– Но противник Корда намного крупнее, он может покалечить его. Что хорошего в таком единоборстве?

– Мне не нужны мужчины, которые не могут выдержать кулачного боя. Впрочем, Корд, кажется, способен постоять за себя.

Виктория опять посмотрела на площадку, смертельно боясь за Корда и беспокоясь, как бы Красный Герцог не догадался об истинных мотивах его приезда. Может, этот турнир для того и устроен, чтобы дать команчам убить Корда? Что, если с ним что-то случится? Тогда она останется одна. Но не это пугало ее больше всего, а то, как сильно она волновалась за Корда. Когда она осознала это, все тело ее пронзили крошечные иголочки. Что, если он действительно погибнет?

Думать об этом было невыносимо, и Виктория попыталась сосредоточиться на борьбе. Выходит, Корд значил для нее гораздо больше, чем она полагала. Неужели любовные утехи каким-то непостижимым образом привязали их друг к другу?

Она следила, как хладнокровно вел себя Корд в схватке с более крупным противником, как использовал различные приемы, вкладывая в эту борьбу все свое умение, ловкость и природный инстинкт. И чем больше она наблюдала за ним, тем больше убеждалась, насколько ей небезразличен этот человек. У нее камень свалился с души, когда она увидела, что Корд способен выиграть этот неравный поединок. Несомненно, это был не первый бой в его жизни, и теперь становилось ясно, что он не даст одолеть себя. Она беззвучно вздохнула, дабы скрыть облегчение, и украдкой взглянула на Красного Герцога, хмуро смотревшего на борцов.

Морщины избороздили его идеально выточенное лицо.

– Вам не хочется, чтобы Корд победил? – спросила она.

– Отчего же? Хороший боец в отряде всегда пригодится. Похоже, он сможет присоединиться к моим команчам. Но я вижу надобность кое о чем вас предупредить. Я не намерен делить вас ни с кем из них.

Он сурово посмотрел на нее.

– Но я и в мыслях не держу…

– Я просто предупреждаю. На всякий случай. А то, может, он взял в голову, что вы обязаны ему в некотором роде. За то, что он привел вас сюда.

– Меня привел не только он. Веселый Сэм тоже.

– Да, но Сэм знает свое место, несмотря на желания. А Корд сразу поразил меня своими притязаниями. Но он не способен руководить людьми, хоть и хорохорится. Ему нужно срочно перестраиваться, иначе он здесь долго не продержится.

– Герцог, я уверена, он и не претендует на подобную роль. Всем понятно, что только вы достойны быть предводителем.

– Вы правы, но всегда найдется какой-нибудь самоуверенный новичок, которому взбредет на ум сбросить меня с трона. Только это никому не удастся. – Красный Герцог посмотрел на нее пристальным строгим взглядом и снова перевел глаза на арену с борцами. – Стоп! – крикнул он. – Хорошо. Мне достаточно. Борьба равная.

Ничего подобного. Виктория тоже следила за поединком. Он не был равным. Корд определенно побеждал, потому что уже положил противника на лопатки и поставил колено ему на грудь. Однако, услышав голос Красного Герцога, немедленно отпустил мужчину и встал. Корд тяжело дышал, его грудь и спина были влажные, из уголка рта сочилась кровь.

Виктория внезапно испытала сильное желание быть рядом с ним. Она чувствовала, как волны тепла, возникшего глубоко внутри ее, начали распространяться по всему телу. Ей хотелось забрать его отсюда, увести в тихое, безопасное место в горах, где-нибудь у водопада. Там она могла бы выкупать его, наскоро залечить его раны, чтобы потом предаться любви – медленно, замечательно и…

– Виктория, вы идете? – с раздражением спросил Красный Герцог, прерывая ее мысли. – Или вы собираетесь весь день глазеть на мужчин?

– Извините, Герцог. Я любовалась горами и немного замечталась. Почему-то подумала, что поблизости должен быть красивый водопад.

Красный Герцог неожиданно улыбнулся и взял ее за локоть.

– Мне следовало догадаться. Как можно интересоваться грязными потными мужчинами! Вы, наверное, и не заметили их. Не так ли, дорогая?

– Да, конечно. Я искала вас, так как не могла найти ни сумку, ни одежду, ни…

– До чего же несообразительная женщина! – Красный Герцог снисходительно улыбнулся. – Все ваши вещи в моем шатре. Я положил их в сундук.

– Вы правы, Герцог. Действительно недотепа!

Виктория улыбнулась, притворяясь сконфуженной, хотя на самом деле была недовольна таким обращением. Откуда ей было знать, что он сделает с ее вещами? Однако нет худа без добра, подумала она, теперь можно добыть кольцо-пистолет, если оно еще там.

Они сошли с наблюдательного помоста. Команчи тоже начали расходиться. Они гуськом проходили мимо нее и Красного Герцога, кивая в ее сторону, окидывая ее оценивающими взглядами и почтительно глядя на своего властелина. Недавний противник Корда, поравнявшись с Красным Герцогом, остановился. Подошедший Корд скромно встал сзади.

– Я хочу поздравить вас обоих, – сказал Красный Герцог. – Каждый из вас получит дополнительный куш после следующего набега.

– Спасибо, – сказал команчи и пошел дальше.

Темные глаза Корда сузились. Он сурово посмотрел прямо в глаза Красному Герцогу и сказал:

– Я готов одолеть их всех, если это нужно, чтобы быть принятым вотряд.

– Мне достаточно того, что я видел. Боролся ты хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты пострелял. А ну покажи, на что ты способен.

Красный Герцог пошел вперед, продолжая держать Викторию за локоть. Корд последовал за ними.

Виктория неожиданно забеспокоилась: Корд даже не взглянул на нее, словно ее вообще не существовало. Сейчас он был очень похож на того мужчину, который прыгнул на нее из кустов после ограбления дилижанса. Тогда он произвел на нее устрашающее впечатление, и теперь она снова начинала его бояться, так как у него был зловещий вид и он казался ей коварным человеком, готовым на все ради достижения желаемой цели.

Ей ужасно не хотелось, чтобы ее предположения подтвердились, но в случае чего, успокаивала она себя, можно предупредить Красного Герцога. Только сначала нужно получить побольше информации. Пока же она не станет доверять ни одному мужчине. Она всей душой желала верить Корду, но не могла и от этого чувствовала себя очень скверно. Может, правильнее было бы вкладывать свою веру в книги, мечты и мысли, нежели в людей? Но тут она вспомнила все, что было между ней и Кордом, и поняла, что ничто не занимает ее так сильно. Ничто не могло сравниться с ее влечением к Корду.

Она подумала и решила, что, пока не узнает правду о Красном Герцоге и Корде, лучше не доверять никому, кроме самой себя. Ей предстояло иметь дело с суровой действительностью, и она должна выбраться отсюда живой.

Виктория под руку с Красным Герцогом вышла на тропу, чувствуя, как Корд пристально смотрит ей в спину. О чем он сейчас думал? О том, что получил то, что хотел? И поэтому больше в ней не нуждался, ибо теперь был принят в отряд команчей? Или его интересовало, почему на ней была одежда, которую ей дал их предводитель? Или решил, что она больше желала Красного Герцога, нежели его? Или просто целиком сосредоточился на том, как выжить?

Что ж, может, так будет лучше для них обоих, если каждый на чем-то сосредоточится. Она при первой же возможности переоденется в свою одежду и наденет на палец кольцо-пистолет. Реальная жизнь, как выясняется, намного опаснее, чем она представляла. Виктория наконец начинала понимать это. Вот сейчас у Корда на губе кровь. Это тоже реальность. И ему, должно быть, больно. Однако он должен еще показывать свое искусство владения оружием.

Все трое приблизились к вершине. Веселый Сэм уже поджидал их в конце тропы. В руках у него был «кольт» сорок пятого калибра, другой револьвер находился в кожаной кобуре. Красный Герцог кивнул ему, и Сэм свернул на узкую тропинку, уходящую за видимую часть горы. Они последовали за ним.

Веселый Сэм вывел их на небольшую площадку, свободную от растительности. На одном конце ее были цепочкой расставлены бутылки. Виктории показалось, что мишени установлены слишком далеко. Хорошо, что ей не нужно держать подобный экзамен – разносить вдребезги бутылки из «кольта». Она взглянула на Корда. Его лицо было непроницаемо.

– Бери тот, что в кобуре, Корд, – скомандовал Красный Герцог, подходя к Веселому Сэму. – Я хочу посмотреть, как ты умеешь вынимать оружие и стрелять с ходу.

Сэм протянул Корду первоклассный «кольт» в кобуре. Виктория поняла, что это оружие, которое он отобрал у Корда перед отъездом из Силвер-Сити.

Корд твердой рукой быстро расстегнул кобуру, словно всю жизнь только тем и занимался, и повернулся к мишеням. Он помедлил немного и, прицелившись, нажал на спусковой крючок. Одна бутылка упала. Корд выстрелил еще несколько раз. И хотя он чаще поражал мишень, чем промахивался, некоторые бутылки остались целыми. Когда магазин был пуст, он повернулся к Красному Герцогу.

Виктория вдруг подумала, не намеренно ли Корд стрелял не так быстро и метко, как мог? Возможно, он преуменьшал свои способности, чтобы Красный Герцог не усмотрел угрозы для себя. И что теперь будет? Выдержал ли Корд это испытание? Она взглянула на Красного Герцога, но его лицо ничего не выражало.

– Ничего, – выговорил он наконец. – Можешь оставить себе «кольт». Только не хватайся за тяжелое оружие – и будешь жить спокойно. Я полагаю, мелкокалиберную винтовку ты тоже можешь носить.

– Хорошо, – довольно сказал Корд.

– Ну что ж, я думаю, твоего мастерства достаточно. Будешь с моими команчами. Но есть еще одна мелочь. Тебя привел сюда Веселый Сэм, поэтому ты на его ответственности. Будешь плохо вести себя, он убьет тебя. А если убежишь, он будет охотиться за тобой, даже если ему придется заниматься этим до скончания жизни. Верно, Сэм?

– Да, сэр! – фанатично подтвердил тот, блеснув глазами.

– Я нанял тебя на работу, – продолжал Красный Герцог, обращаясь к Корду. – Это значит, что ты принят в наше братство. Я хочу, чтобы ты знал наши порядки. Мы здесь не мелочимся, не грыземся, не крадем друг у друга и никого не изгоняем без причины. Мы работаем сообща, чего бы это ни касалось. И мы ничего не сообщаем о себе посторонним. Тебе понятно?

– Да, – согласно кивнул Корд.

– Если ты собираешься быть посвященным в наше братство, ты должен присягнуть мне на верность. Это клятва на крови. Готов ли ты ради общего дела пожертвовать жизнью?

– Я готов поклясться в этом, – согласился Корд.

Виктория почувствовала, как по телу пробежал озноб. Ей не нравились затея с клятвой и нездоровый блеск в глазах Веселого Сэма.

– Добро, – сказал Красный Герцог. – Наконец, ты должен знать о моей родословной и чтить мои королевские корни. Я не беру бездумно всех подряд в наше братство, потому что сам даю клятву защищать и оберегать моих команчей.

– Рад слышать это, – сказал Корд, хотя по глазам было невозможно понять его чувства.

– Хорошо, тогда начнем. Итак, я, Красный Герцог, беря к себе этого человека по имени Корд, клянусь оберегать его и следить за его благополучием. Обязуюсь предоставить ему кров, кормить и одевать его надлежащим образом, как всех команчей Красного Герцога. А сейчас он поклянется в верности мне и мы скрепим наши клятвы кровью.

Красный Герцог кивнул Веселому Сэму. Тот выступил вперед. Достав длинный охотничий нож, он приподнял им левую руку Корда и провел лезвием по центру ладони. Потом сделал такую же насечку Красному Герцогу. Сложив две кровоточащие руки, Веселый Сэм строго взглянул на Корда и сказал:

– Повторяй за мной: «Я, Корд, клянусь в вечной преданности Красному Герцогу. Я буду верен его делу до самой смерти».

Корд повторил его слова, и Сэм отпустил их руки.

– Теперь ты один из моих команчей, – добавил Красный Герцог и едва заметным движением губ выдавил из себя чопорную улыбку.

– Рад служить, – ответил Корд.

Виктория с ужасом смотрела на кровь на их руках. Несомненно, в этом не было никакой надобности. Она вдруг услышала слабый звон в голове и огляделась, так как вокруг стояла неестественная тишина. В такой тишине, казалось, можно различить даже самые слабые звуки на всем пути до Силвер-Сити.

Возможно, это происходило оттого, что она страстно мечтала выбраться из этого ужасного места, где мужчины забавлялись словно незрелые подростки в клубе, а женщине не позволялось ничего. Только это были не юнцы, а взрослые сильные мужчины, способные сделать свои замыслы реальностью. Она поежилась. Как бы ей хотелось находиться сейчас в каком-нибудь безопасном месте, где бы она была сама себе хозяйка.

Красный Герцог опустил тяжелую руку на левое плечо Корда.

– Вот что, приятель, потрудись хорошенько запомнить все, в чем мы поклялись. И знай, отныне Веселый Сэм станет твоей тенью.

– Я рад, что меня приняли в ваше братство, – сказал Корд. – Я не забуду нашей клятвы, так как все мои помыслы обращены к тому, чтобы сделать для вас все, что вы сделали для меня.

Виктория вздрогнула. Что он имеет в виду? Похищение своей сестры? Имеют ли его последние слова двойной смысл? Или это всего лишь плод ее воображения?

– Хорошо, – удовлетворенно сказал Красный Герцог и, повернувшись к Сэму, добавил: – Проследи, чтобы ему дали какие-то поручения.

Засим Красный Герцог взял руку Виктории и властно накрыл ее своей рукой.

Корд будто ничего не замечал. Он спокойно кивнул Красному Герцогу и вслед за Веселым Сэмом удалился с площадки.

– Мне кажется, Корд будет хорошим команчи. Как вы считаете, Виктория?

Виктория принудила себя тихонько засмеяться, зная, что Красный Герцог проверяет ее интерес к Корду.

– Герцог, я не имею ни малейшего представления о том, что значит хороший команчи. Что он должен делать?

Красный Герцог тоже засмеялся и сжал ей руку. Отступив в сторону, он выхватил свой «кольт» и в каком-то почти безрассудном порыве с молниеносной быстротой выпустил шесть пуль. Шесть бутылок разлетелись на мелкие куски. В сравнении со столь блестяще выполненным номером действия Корда казались нескладными и медленными. Красный Герцог повернулся к ней.

– Вот что делает хороший команчи! Но я еще не встречал человека, который бы побил мои рекорды. И это делает меня здесь непревзойденным лидером.

– А какое место будет отведено мне? – кокетливо спросила Виктория, пытаясь выведать у него как можно больше.

– Лидер выбирает себе лучшую из женщин, а его подданные, поскольку они не так хороши, получают что останется. Я выбрал вас.

– Это большая честь для меня.

– Да, хотя я сомневаюсь, что вы понимаете это в достаточной мере. Впрочем, со временем поймете. – Красный Герцог посмотрел вокруг. – Я собираюсь построить империю. Вы присутствуете при ее становлении. В ближайшее время я должен получить в собственность земли под ранчо на юге Нью-Мексико и Аризоны. Я буду править ими как король, а вы станете моей королевой. За исключением постели. Там я потребую, чтобы вы были моей шлюхой.

– Что?!

Виктория задохнулась от возмущения, сознавая, что она полностью в его власти.

Красный Герцог усмехнулся:

– О, Виктория, вы будете с радостью исполнять эту роль! После вчерашнего вечера я не сомневаюсь. Я научу вас всему, что должна уметь женщина. Вы останетесь довольны.

– А что, если нет?

– Да! Да! Наши дети станут править этой страной, как мои предки правили своей землей. Пришло время возродить могущество моей семьи. И я уверен, что это произойдет. Наш с вами триумф, Виктория, не за горами.

Красный Герцог взял ее за руку и повел к пещере.

Виктория шла рядом с ним, переваривая услышанное и все больше свирепея. Шлюха? Дети? Власть? Чем ближе она узнавала Красного Герцога, тем больше его страшилась. Как он может говорить о таких вещах? Они едва знакомы, а он уже рассуждает о детях. Или, может быть, он воспринимает все далеко не таким образом, как явствует из его надменных заявлений? А суть их состояла в том, что все в жизни должно происходить так, как он хочет, и по-другому просто быть не может. Он убежден, что править всеми должен только он и что власть его абсолютна. Этот человек пойдет на все ради достижения своей цели, считая это своим неотъемлемым правом. Виктория кипела от злости. Он, видите ли, потомок королей! Возможно. Но ему никто не давал права унижать и использовать других.

Идея Корда о ниспровержении Красного Герцога казалась ей все привлекательнее. Но насколько это реально? Виктория вздрогнула, подумав о том, в какую пучину он себя ввергает, если все, что он говорит о сестре, верно. Красный Герцог, несомненно, более всесилен, чем ей показалось сначала. И было еще одно, поистине ужасающее обстоятельство. Похоже, он всерьез собирался вылепить из нее угодную ему женщину – не важно, что она представляла собой прежде и каковы ее склонности, желания, цели в жизни.

До нее вдруг дошло, что не случайно он больше ни разу не спросил ее о книгах, об издателе и ее планах. Ему нет никакого дела до того, о чем она мечтает, если это не совпадает с его интересами.

Скоро, по-видимому, она получит ответы на свои вопросы. Красный Герцог спешил к цели. Корд тоже мог в любой момент привести в исполнение собственный план – какой бы он ни был, – так как теперь владел оружием. И если она не проявит осторожности, то может оказаться между молотом и наковальней.

Глава 13

Прошло несколько дней, но ничего не прояснилось. Действительно ли Красный Герцог держал в плену сестру Корда, этого Виктория так и не узнала, хоть и обошла всю пещеру. Она наблюдала за разбойниками, прислушивалась к их разговорам и даже во время прогулок за пределами пещеры, наслаждаясь красотой раннего лета, обращала внимание на все мелочи, памятуя, что земля слухом полнится.

И все это время ей не давала покоя подспудная мысль – следует быстрее что-то предпринимать. Нужно непременно узнать, лжет Корд или нет и каково истинное лицо Красного Герцога. Чтобы установить это, надо разыскать Алисию либо получить доказательства, что ее не существует.

Наконец выдался подходящий день, вернее вечер, когда Красный Герцог отлучился из своей резиденции. Вместе с несколькими команчами он отправился в горы проверить, как несут службу его караульные. Вряд ли он уехал надолго, предположила Виктория и, располагая ограниченным временем, решила начать с того, что знала лучше всего.

Она отправилась к месту своего купания. По дороге Виктория подносила к стенам фонарь, пытаясь углядеть какой-нибудь пролом или подобие потайного входа, отыскать хотя бы слабый намек на то, что за массивными скалами в маленьком гроте может находиться Алисия. Миновав пещеру с бассейном, она подняла фонарь и заглянула в глубь тоннеля. Пусто – как и следовало ожидать. Она двинулась дальше, настроившись обследовать весь тоннель до конца.

Виктория шла, то и дело останавливаясь, приглядываясь к мелким расщелинам и небольшим отвалам из рыхлой породы – возможным свидетельствам замаскированной пещеры. И опять ничего. Наконец показался конец тоннеля. Так далеко она еще не ходила. По всем признакам здесь вообще редко ступала нога человека. Виктория решила, что пора возвращаться – нет смысла терять время.

Посветив фонарем, она бегло осмотрела стены и с удивлением заметила что-то белое, выступающее из камня. Подошла ближе. Светлое пятно оказалось куском ткани. Интересно! Она поставила фонарь на пол и, потянув за лоскут, без всяких усилий вытащила все остальное. В стене осталась компактная ямка.

Наклонившись к свету, Виктория развернула материю и пришла в ужас. В руках у нее была женская одежда – юбка с блузкой. Она узнала покрой и вышивку: подобные костюмы носили мексиканские женщины.

У нее мороз пробежал по коже. Она поднесла блузку ближе к свету. Ткань на спине была порвана, словно из нее нарезали ленты, и пропитана теперь уже высохшей кровью. Судя по всему, женщину били кнутом. Виктория вдруг вспомнила, что в день ее приезда Красный Герцог держал в руках скрученную плеть. Конечно, многие из его команчей могли иметь плети, но мало кто из них мог прийти сюда без его ведома. Он либо сам участвовал в экзекуции, либо поручил кому-то из своих подчиненных.

Виктория вдруг засомневалась. Может, она просто дала волю своему писательскому воображению? Может, эта одежда представляла собой часть награбленного добра и ее использовали как тряпку, чтобы остановить кровотечение из раны? Но почему блузка так располосована сзади? Этому можно было дать объяснение. Возможно, ею вытирали нож. Но почему одежду оставили здесь и спрятали в эту дырку подальше от глаз? На этот вопрос у Виктории не было ответа.

Встревоженная своей находкой, она быстро осмотрела стену и обнаружила повыше, примерно на уровне своей головы, два узких отверстия. Вероятно, здесь крепили цепи для наручников. Теперь уже ничто не могло остановить ее расследования. Вполне вероятно, что здесь находилась похищенная мексиканская женщина. Команчи привезли ее сюда, наручниками прикрепили к стене и отхлестали плетью. Или сделали с ней что-то еще. Возможно, изнасиловали. Но за что? На потеху себе или Красному Герцогу?

Виктория в ужасе содрогнулась. Дай Бог, чтобы она ошибалась. Но если она права, что сталось с узницей? И жива ли она? Виктория все больше опасалась, что ее предположение верно и что трагедия разыгралась сравнительно недавно. В таком случае где сейчас могла находиться эта женщина? Ее могли перевести или перенести в другое место после их приезда. Виктория почувствовала, как у нее застучало сердце. Что, если Корд сказал правду и здесь действительно держали его сестру Алисию? Они допрашивали ее, попирали ее достоинство, мучили, а потом убили и бросили ее тело на растерзание диким зверям.

Виктория не хотела верить в худшее. Не может быть, чтобы Красный Герцог или кто-то другой совершили это злодеяние. Ей стало не по себе, и она прислонилась к стене, не в силах остановить вихрь мыслей. Возможно, сестра Корда не первая женщина, привезенная сюда для забав Красного Герцога. Виктория сразу вспомнила все, о чем он говорил в первый вечер по приезде. Вспомнила, как он притаился в гроте и подсматривал за ней во время купания. Как он упивался своей властью и с каким восторгом рассказывал ей, как будет учить ее искусству любви и делать из нее женщину на свой вкус. Свою рабыню.

Вряд ли он пойдет так далеко, успокаивала себя Виктория. Все-таки она провела с ним несколько дней, и он вел себя как галантный кавалер. Совершал с ней конные прогулки, показывал редких зверей и птиц. Вывез на пикник. И даже позволил ей осмотреть несколько небольших гротов внутри своего убежища. Правда, при всей своей сдержанности Красный Герцог все же давал ей понять – то словом, то прикосновением, – что испытывает к ней сильное влечение, и обнаруживал явные намерения разжечь в ней ответный огонь.

Он также убеждал ее, как они хорошо заживут, но при этом не говорил, как именно. И совсем непонятно было, как он будет добывать те предметы роскоши, которые ей обещал.

Если б он внушал ей доверие и если б она не испытала того, что ей дарил Корд, возможно, его ухаживания и увенчались бы успехом. Однако за последние несколько дней ее мысли постоянно возвращались к Корду, хотя они ни разу не виделись после того поединка. Сейчас ей как никогда важно было знать, может ли она доверять ему. Не разыскав Алисию, Виктория не могла получить ответ на свой вопрос и равным образом – ключ к разгадке души Красного Герцога. И еще ей хотелось услышать от него внятное объяснение, как сюда попала одежда, которую она сейчас держала в руках.

Но более всего ее занимали мысли о том, как быстрее разыскать и спасти девушку. Возможно, она нездорова и до сих пор испытывает страдания. Как это выяснить? Продолжать поиск. Другого пути не было, и следовало торопиться. Красный Герцог мог скоро вернуться. Неизвестно, когда еще он покинет свои владения и ей представится возможность обследовать пещеру.

Виктория взяла фонарь, еще раз быстро оглядела тоннель и заткнула юбку с блузкой обратно в щель, чтобы никто не узнал о ее находке. Теперь можно было уходить. Она поспешила обратно, в который раз разглядывая стены. Затем снова прошла мимо грота с бассейном, хоть и знала, что нет никакой надобности повторно осматривать его.

Так она прошла весь тоннель, пока опять не оказалась в главной пещере. Заглянув в несколько мест и не увидев Красного Герцога, она направилась в соседний тоннель. Убедившись, что он ведет в тупик, она быстро повернула обратно и пошла в следующий. Новый поход оказался ничуть не удачнее. К этому времени она уже обследовала несколько небольших пещер, но не обнаружила в них ничего подозрительного, не получив, таким образом, вознаграждения за свои старания. Она знала: пора идти назад. Если Красный Герцог вернулся, он непременно насторожится, узнав, что в его отсутствие она уходит так далеко.

Впрочем, можно будет придумать какую-нибудь отговорку, решила Виктория после некоторых колебаний. А не пройти ли еще раз в первый тоннель? Не то чтобы она ожидала обнаружить там что-то новое – нет, просто чутье подсказывало ей, что нужно пойти туда. В случае чего можно сказать, что захотела принять ванну.

Войдя в главную пещеру, Виктория внимательно оглядела ее со всех сторон. Обстановка как будто не давала повода для беспокойства. Команчи были заняты своими делами, разговорами или картами. Кто-то пил кофе, кто-то ел. Когда она увидела, что вернулся Красный Герцог, ее сердце забилось чуть сильнее. Он беседовал с Кордом возле синего королевского шатра.

Конечно, сейчас ей полагалось быть здесь, но что поделаешь. Виктория направилась к мужчинам, стараясь не выказать ни усталости, ни озабоченности. Она остановилась около них и улыбнулась.

– Герцог, – сказала она, прерывая их беседу и дотрагиваясь до его руки.

– Да, Виктория? – Он повернулся и с улыбкой посмотрел на нее. – Вам не хватало меня?

– Да, конечно. Я тут не знала, куда деваться от скуки. Вот и собралась в бассейн. Хочу понежиться подольше, поразмышлять о старых временах, вспомнить сестру. Представляю, как бы ей понравилось здесь. Но прежде чем уйти, хочу спросить у вас: не нужна ли я вам зачем-либо?

– Спасибо за предупредительность, Виктория. Естественно, вы всегда нужны мне. И необязательно для чего-то конкретного. Если вы просто будете рядом со мной, каждый мой день станет чуточку ярче. А сейчас идите и наслаждайтесь ванной.

– Увидимся позже, – сказала она улыбаясь.

Виктория повернулась и быстро вошла в шатер, стараясь не смотреть на Корда, чтобы не рассердить Красного Герцога. Она надеялась, что до Корда дошло ее послание и он подойдет позже к бассейну, если сможет. Конечно, это небезопасно, потому что Красный Герцог может навестить ее. Оставалось только уповать на везение. Встреча с Кордом была очень важна для нее. Они не общались со дня приезда, и разговор не терпел отлагательства.

Она сбросила кожаные туфли, надев вместо них атласные, и взяла свой зеленовато-желтый халат. Прихватила фонарь и вышла из шатра. Напоследок она снова улыбнулась Красному Герцогу, затем напустила на себя безразличный вид и неторопливо направилась в дальний конец пещеры. Ей хотелось крикнуть Корду, чтобы он поспешил к ней, даже если на это время некому будет отвлечь Красного Герцога.

Естественно, она не могла произнести свой призыв и потому небрежной походкой проследовала одна в тоннель. Едва ступив в темноту, она резко ускорила шаг. От света качающегося фонаря на стенах возникали пляшущие тени. Увы, кроме них, ничего нового она не разглядела. С ощущением безнадежности она вошла в грот.

Подняла фонарь и посмотрела на карстовую пещеру. Если б эти сталактиты и сталагмиты могли заговорить и поведать о том, что происходило в этом гроте! Наверное, они существовали бесконечное множество лет, год от года становясь все крупнее и крупнее. И долгое время никто не видел их, покуда Красный Герцог не открыл для себя эту пещеру. Хотя, возможно, ею пользовались местные индейцы, до того как их загнали в резервации.

Когда Виктория проходила мимо сталактитовых сосулек, ее внимание привлек один поврежденный кончик. Она подняла фонарь повыше и с удивлением отметила, что на нем нет неровностей. Его заостренный край выглядел так, словно его чем-то стесали.

Она снова опустила фонарь, чтобы получше разглядеть линию излома, однако ничего примечательного не обнаружила. Подойдя к стене ближе и увидев на полу обломок, она подобрала его и приложила к висячей части сталактита. Обломок и уцелевший отросток совместились идеальнейшем образом. Ну и что? Аккуратно положив обломок на пол, туда, где он лежал, она стала оглядывать стены вокруг, лихорадочно обдумывая возникшую догадку.

Вероятно, кто-то случайно сбил сталактит, когда входил или выходил из грота. Потом она вспомнила, что, кроме Красного Герцога, никто не принимает здесь ванны, а сам он очень аккуратен, потому что ценит природную красоту.

Видимо, причина кроется в другом. Может, сюда приходил другой человек и в спешке нечаянно зацепил этот хрупкий кончик? А что, если его кто-то нарочно сломал, чтобы таким образом оставить послание?

Виктория подумала, что, возможно, она опять дала волю своему воображению, хотя внутреннее чувство подсказывало ей, что она на верном пути. С бешено бьющимся сердцем она принялась ощупывать стену, вплотную придвигая к ней фонарь, чтобы видеть как можно лучше, и опять не обнаружила ничего необычного. Тогда она посмотрела через бассейн на противоположную стену – и замерла на месте. Несмотря на темноту, она углядела, что с той стеной не все в порядке. В этом не было никаких сомнений.

Она торопливо выглянула в тоннель, желая убедиться, что за ней никто не идет. Затем осторожно обошла по узкой кромке бассейн и посветила на стену. Пока она держала фонарь под определенным углом, все выглядело нормально, но стоило ей сместить его, как неожиданно высветилась щель. После тщательного обследования Виктория установила, что в действительности в этом месте были две стены, располагавшиеся внахлест. Если бы она случайно не повернула фонарь, узкий проход за выступом остался бы незамеченным.

Оглянувшись еще раз на вход в карстовую пещеру, Виктория решила действовать дальше, но с предельной осторожностью. Она скользнула в расщелину и вытянула вперед руку с фонарем. Прямо перед собой она увидела другую стену. Обойдя ее, она повернула налево и при тусклом свете увидела, что находится в длинной и узкой пещере.

Затаив дыхание, Виктория начала продвигаться вперед. Она поднимала фонарь, чтобы разглядеть дорогу, но за пределами светлого пятна не различалось ничего. У нее перехватило дыхание, когда она подумала, что Красный Герцог мог воспользоваться другим входом и поджидает ее в гроте.

В любом случае отступать поздно, решила она. Что бы ее ни ожидало впереди, она должна запастись смелостью и идти до конца. При слабом мерцании фонаря Виктория медленно двигалась дальше, пока не различила впереди какую-то большую бледную фигуру. Фонарь качнулся в дрогнувшей руке, но Виктория не остановилась. Напротив, она устремилась вперед, исполненная решимости быстрее увидеть, что там такое.

У дальней стены пещеры стояла девушка. Ее руки были подняты высоко над головой и наручниками прикреплены к камню. Девушка была в одной хлопковой сорочке, вернее, в том, что от нее осталось, так как она была изорвана в клочья. Во рту у нее торчал кляп. Похоже, его сделали из ее чулок.

Виктория бросилась к девушке и, поднеся лампу к ее голове, увидела бледное лицо, обрамленное перепутанными длинными черными волосами. В карих глазах застыл ужас. Девушка была невысокого роста и очень худа, словно ее не один день морили голодом.

– Не бойтесь, – быстро сказала Виктория, придумывая на ходу, что говорить и как быть дальше. – Я не сделаю вам ничего плохого. Меня зовут Виктория Мэлоун.

Она начала было вытаскивать кляп, но поняла, что не сможет засунуть его обратно точно так же, поэтому не посмела рисковать.

– Послушайте, – продолжала она, – я боюсь вынимать эту затычку. Красный Герцог увидит, что ее кто-то трогал. Сейчас я вам все объясню. Вы только давайте мне знак: кивните головой, если вам понятно, или качните в сторону – если нет. Хорошо?

Девушка, казалось, испугалась еще больше и только смотрела на нее воспаленными, опухшими от слез глазами. Приглядевшись, Виктория заметила на ее теле следы от ударов плетью, главным образом на спине. Страшный гнев начал пробуждаться в ней. Если это дело рук Красного Герцога – а она не представляла, как подобное могло осуществиться без его ведома, – он должен понести расплату. Но первое, что она и Корд должны сделать, это переправить девушку в безопасное место.

– Я пришла помочь вам. Пожалуйста, не пугайтесь. У меня мало времени. Вы знаете человека по имени Корд? Корд Кордова?

Девушка закрыла глаза, и слезы, просачиваясь сквозь ресницы, потекли у нее по щекам. Однако она не сделала ни одного движения головой.

– Вы боитесь выдать Корда? Вы думаете, его тоже схватили? Не беспокойтесь, с ним все в порядке. Он здесь. Ведь вас зовут Алисия?

Девушка по-прежнему отказывалась отвечать.

Отчаявшись, Виктория отступила на несколько шагов, затем снова вернулась.

– Послушайте, Алисия, вы должны помочь мне. Я должна вернуться и рассказать Корду. Даже если вы не его сестра, мы поможем вам освободиться.

Девушка тотчас вскинула голову и энергично закивала. Глаза ее внезапно вспыхнули безмерной радостью.

– Значит, вы… ты согласна отвечать? – спросила Виктория, не веря самой себе, что каким-то чудом ей удалось вызвать доверие этой запуганной девушки. – Отлично. Давай сначала. Ты знаешь, кто такой Корд Кордова?

Девушка кивнула.

– Он твой брат?

И снова последовал утвердительный кивок.

– А ты Алисия?

На третий вопрос девушка опять энергично закивала.

– Замечательно. Я не могу тебе передать, как ты меня обрадовала. Надеюсь, наша радость взаимна. Теперь послушай меня внимательно. Я уже сказала, что не могу задерживаться здесь, но я найду способ сообщить Корду, как тебя найти. У него гора свалится с плеч, когда он узнает, что ты жива. Не волнуйся, мы обязательно вызволим тебя из этого плена. Только для этого понадобится какое-то время. К сожалению, сейчас я должна уйти.

Огромные карие глаза Алисии наполнились паническим страхом. Она неистово затрясла головой, не желая отпускать Викторию.

– Я хочу спросить тебя еще про одну вещь. Это все сделал Красный Герцог?

Алисия снова закивала.

– Ладно, мы еще рассчитаемся с ним. Но сейчас, как ни жаль, надо уходить. – На прощание Виктория принялась было обнимать девушку, но быстро остановилась. У Алисии, наверное, болело все тело. Тогда она наклонилась вперед и поцеловала ее в щеку. – Я скоро вернусь. Обещаю тебе. И приведу Корда. Мне ужасно тяжело оставлять тебя в этой темнице. Но если Красный Герцог узнает, что я обнаружила тебя, никому из нас не выйти отсюда живым.

И все равно Алисия как безумная мотала головой.

– Мне очень не хочется уходить одной, – повторила Виктория, – но я вынуждена. – Она легонько коснулась лица девушки. – Алисия, ты должна помнить, что теперь мы рядом с тобой. И скоро мы освободим тебя… очень скоро.

Виктория быстро отвернулась, зная, что если она секундой дольше посмотрит в переполненные ужасом глаза Алисии, то уже не сможет оставить ее здесь одну, в темноте и наедине со своей болью. Коль скоро они с Кордом собирались освобождать ее, сейчас следовало уходить. Подавив эмоции, она поспешила обратно и ни разу не оглянулась, пока не дошла до выхода.

Тогда она помедлила немного и прислушалась, но, ничего не услышав, отправилась к бассейну. Подняв фонарь, она беглым взглядом окинула грот и облегченно вздохнула. Красный Герцог не явился по ее душу, во всяком случае пока.

Теперь нужно обставить все наилучшим образом с ванной. Поэтому Виктория принялась торопливо стаскивать с себя одежду. Не успела она отбросить в сторону последние мелочи, как заметила свет, пробивающийся из глубины тоннеля. Она проворно скользнула в бассейн, затем посмотрела по сторонам и велела себе успокоиться. Все вокруг выглядело как обычно. И хотя сердце ее билось слишком часто, она сделала вид, что минеральная вода подействовала на нее успокаивающе и она пребывает в состоянии блаженства.

Вопреки ожиданиям Виктория увидела не Красного Герцога, а Корда. Он бесшумно вошел в пещеру и, поставив фонарь, поспешил к ней. Опустился сбоку на колени и нежно поцеловал ее в губы. Впервые за все время Виктория поверила ему, понимая, что оба они совершили ошибку при первой встрече, приняв друг друга за врагов. Она испытала такое облегчение, что была готова расплакаться. Но ничего ей не хотелось так сильно в ту минуту, как соединиться с ним в едином объятии, дозволив ему услаждать ее всю ночь напролет. Однако сейчас им предстояло подумать о более важном.

– Корд, – прошептала она, боясь, что ее кто-нибудь подслушает. – Я нашла Алисию.

Его лицо побледнело.

– Она… она…

– С ней все в порядке, кроме того что она сидит одна и в темноте.

– Где она? Что она сказала? Отведи меня к ней.

– Подожди, Корд. Это почти рядом с нами, но она не может говорить, потому что у нее тряпка во рту. Я не хотела ничего нарушать, чтобы Красный Герцог не заметил и не заподозрил, что кто-то обнаружил твою сестру.

– Ты можешь отвести меня к ней?

– Да, но как быть с Красным Герцогом?

– Он должен быть занят какое-то время.

– Ты предпринял какой-то маневр, чтобы отвлечь его?

– Да.

– Хорошо, тогда идем.

Она вылезла из воды и потянулась за полотенцем, но Корд подхватил его раньше и укутал ее, плотно обхватив руками. Он снова поцеловал ее и уткнулся носом ей в шею.

– Мне так недоставало тебя, – тихо сказал он.

– Ты был так холоден, что я подумала, тебе все равно.

– Это же игра. Как ты не понимаешь? Чертов Герцог! Я с ума сходил от ревности. Он не трогал тебя? Скажи, он ничего не сделал с тобой?

– Нет, но мы должны уходить как можно скорее.

– Теперь уйдем, раз ты нашла Алисию. Я столько времени высматривал и выслушивал, но они так плотно опекали меня, что я мало что мог сделать. Черт побери, я уже было совсем отчаялся, но потом ты подала мне этот сигнал.

– Хорошо, что ты пришел. – Виктория быстро вытерлась, сунула ноги в туфли, скользнула в свой халат и подвинула к себе фонарь. – Посмотри на ту стену. – Она подняла фонарь и показала рукой. – Она только кажется сплошной, а на самом деле там две стены. Вон за тем выступом есть расщелина, за ней – вторая стена. Алисия находится по ту сторону ее, в конце длинной пещеры. Они держат ее в наручниках, а наручники прикреплены к стене.

– В наручниках?!

– Тсс! Пошли.

Когда они направились к выступу, со стороны тоннеля неожиданно послышались чьи-то шаги, сопровождаемые гулким эхом.

– Держи, – сказала Виктория, сунув Корду в руки фонарь. – Как только зайдешь за стену, приверни фитиль.

Не дожидаясь, когда он скроется, она сбросила халат, туфли и осторожно погрузилась в воду, стараясь не создавать волн. Ей хватило времени только на то, чтобы восстановить ровное дыхание, прежде чем в грот вошел Красный Герцог.

– Что вас так задержало? – ласковым голосом спросила она.

Он ухмыльнулся и поставил фонарь сбоку от нее, возле дорожки.

– Да вот пришлось улаживать небольшие трения, – сказал он, опускаясь на колени и поглаживая ей руку. – Двоим молодцам показалось, что у нас произошла кража, но вроде все обошлось. Вы, случайно, не видели Корда?

– Нет. Разве он не остался с вами?

– Он был со мной, но потом куда-то исчез.

– Не думала, что он может прийти сюда.

– Это верно, лучше бы ему не показываться здесь, а вам его не видеть, – сказал Красный Герцог, упорно продолжая водить пальцами по ее руке, хотя и знал, что она раздражается, когда ее щекочут. Однако это была его любимая забава, и Виктория молча терпела, понимая, что, тешась таким образом, он сильнее ощущает свою власть.

– А мне и невдомек, что вашим подданным разрешено появляться здесь, когда я купаюсь, – сказала она, надеясь занять его ум, чтобы он не заметил чего-нибудь необычного. Между тем ее одолевал страх, что он может обнаружить Корда.

– Моим молодцам и не разрешено. Однако если их слегка поощряют, они могут…

– Ну что вы, Герцог! Они так преданы вам. Да вы и сами это знаете.

– Возможно, вы правы. Но сейчас я не хочу обсуждать моих людей. Я хочу поговорить о нас. Вы знаете, что я хочу жениться на вас. Но сначала я должен позаботиться о некоторых вещах.

– Каких вещах?

– Я не хотел забивать всякими мелочами вашу прелестную головку. Вам незачем беспокоиться, но, возможно, мне придется отъехать ненадолго. Я предпочел бы – для вашего же блага – оставить вас здесь. Так будет безопаснее. Но я не хочу, чтобы вы скучали и чувствовали себя одинокой в мое отсутствие.

– А как еще я могу чувствовать себя, если вас не будет со мной? – воскликнула Виктория, поражаясь себе. Как она вообще могла разговаривать с ним, зная, что он сделал с Алисией? И уж тем более как ей хватало сил изображать такое!

– Мне приятны ваши слова, Виктория, но я подумал, вы могли бы тем временем поработать над своей книгой. Если у вас мало чернил или бумаги, я могу распорядиться, чтобы вам принесли. Как вы находите мое предложение?

– Ну, раз мне приходится оставаться одной, это неплохая мысль. Когда-то же я все равно должна заняться своей работой.

– Хорошо. Будем считать этот вопрос решенным.

– Как скажете, Герцог.

– Действительно, так будет лучше. Я не задержусь долго. Ровно столько, сколько необходимо.

– Когда вы уезжаете?

– Скоро, – сказал Красный Герцог. – Пока еще точно не знаю.

– И сколько приблизительно я буду в одиночестве? – спросила Виктория, стараясь показать ему, как ее удручает перспектива его отъезда. Сама же тем временем буквально голову сломала, придумывая, как бы скорее спровадить его из грота.

– Я уеду на несколько недель. Может, больше.

– Это очень долго.

– Время промчится быстро, если вы будете работать. Я оставлю несколько человек стеречь пещеру и заботиться о вас. Веселый Сэм рвется на эту работу. Вы хотите, чтобы он остался с вами?

Виктория капризно надула губки.

Красный Герцог, смеясь, сжал ей руку. Потом вытащил шпильки из ее волос и дал им свободно упасть.

– Не могу налюбоваться на ваши волосы, – сказал он, пропуская их сквозь пальцы. – Вы будете прекрасной супругой, моей королевой. У нас родятся красивые и умные дети. И все как один рыжеволосые.

– О, вы уже все продумали на много лет вперед, Герцог!

– Да. И то, что я отвожу вам место в своем будущем, подтверждает благородство моих планов. Вы будете жить по высшему классу. Вы этого заслуживаете, и вы это получите. У нас с вами будут самые большие и богатые ранчо в мире. Мы сами станем управлять ими. И в помощь себе наймем лучших работников.

– А команчи?

– Разумеется, команчи будут работать на нас. Опыт всегда пригодится. Мы должны быть уверены, что никто не растащит добро, добытое с таким трудом.

– И я с ними буду чувствовать себя спокойно.

– Правильно. Они будут охранять вас и наших детей так же, как сейчас охраняют меня. – Он потянул ее за волосы, так что ее голова слегка запрокинулась назад. Тогда он наклонился и запечатлел пламенный поцелуй на ее холодных устах. – Я должен немедленно идти. Терпеть не могу пребывать в неведении. Я должен знать, где находятся новые люди. Этот Корд – коварный тип.

– Вам действительно нужно уезжать?

– Не искушайте меня, Виктория. Помимо прочего, я хочу, чтобы в день нашей свадьбы вы были в белом. Все должно быть безупречно, в том числе и наше бракосочетание. – Он встал. – Надеюсь, вы скоро подойдете. Я жду вас в шатре. Повар что-то приготовил специально для нас.

– Я уже предвкушаю удовольствие, – сказала Виктория, пытаясь придать себе томный вид, хотя сердце колотилось так сильно, словно она только что пробежала милю.

Красный Герцог кивнул, забрал свой фонарь и ушел.

На этот раз Виктория не повторила ошибки – она не поверила, что он ушел, хоть и слышала постепенно затихающие звуки его шагов. Она продолжала неподвижно лежать в воде, размышляя о том, что сейчас делает Корд и слышал ли он этот разговор. Лучше всего, решила она, сделать вид, что ничего не произошло. Пусть он спокойно занимается сестрой.

С этой минуты Виктория с волнением ожидала, что вот-вот вернется Красный Герцог либо появится Корд. Секунды тянулись медленнее, чем часы. Наконец в грот вошел Корд с побелевшим лицом и вытянутыми в нитку губами. Его темные глаза горели гневом. Он направился к ней.

Опустившись рядом, он поставил фонарь и взял ее за руку.

– Спасибо, Чепс.

– Ну как она?

– Сейчас лучше. Но нам нужно быстрее увозить ее отсюда. Она нездорова и слаба.

– Решай, что делать. Я буду помогать.

– Ты уйдешь с нами?

– Ты еще спрашиваешь! – Она сердито сверкнула зелеными глазами. – Конечно, уйду.

– Но я подумал, может, тебя устраивает план Красного Герцога?

– Ни в коем случае, но сейчас не время говорить об этом. Он ищет тебя. И тебе лучше держаться подальше от меня.

– Хорошо, но я хотел поблагодарить…

– Корд, поблагодаришь меня потом, когда мы все благополучно выберемся отсюда. Ты понял?

– Да. – Он поднялся. – Я сообщу тебе мой план при первой же возможности.

Корд подхватил свой фонарь и пошел к выходу. Когда он исчез в темном тоннеле, Виктория откинулась назад и вздохнула. Однако расслабиться ей не удавалось. В шатре ее ждал Красный Герцог, и она не знала, удастся ли ей обойти его хитроумные уловки. Но нужно было как-то выкручиваться ради Алисии.

Глава 14

Виктория сидела в синем королевском шатре, привалившись к подушке, с деланно покорным, довольным видом. Красный Герцог кормил ее из рук нарезанной тонкими длинными ломтиками олениной. Потакать его прихотям становилось все труднее и труднее.

Прошло почти двадцать четыре часа с того момента, как она отыскала Алисию. За это время они с Кордом обсудили план побега и приступили к его осуществлению. Днем она выманила Красного Герцога на конную прогулку. Пока они отсутствовали, у Корда были развязаны руки. Вернувшись, Виктория сознательно не стала переодеваться. Так и осталась в своей кожаной юбке, красной рубахе и ботинках, чтобы в любой момент быть готовой к побегу.

Уже начинало смеркаться и, по-видимому, ждать оставалось недолго. С минуты на минуту должно было свершиться первое из намеченных событий. Они с Кордом надеялись, что это даст им возможность живыми выбраться из логова Красного Герцога, хотя и не рассчитывали на легкий путь.

Красный Герцог выбрал аппетитный кусочек оленины и опять скормил его ей прямо из пальцев. Потом обтер ей рот салфеткой, но очень грубо. При этом сделал вид, что у него случайно сорвалась рука. Но Виктория уже изучила его повадки. Теперь она знала, что ему доставляет удовольствие причинять боль, и наконец воочию убедилась, насколько он может быть жесток в своих забавах.

Но даже сейчас, после того как она побывала у Алисии, с трудом верилось, что Красный Герцог способен на столь подлые и жестокие действия. Наблюдая за ним, таким галантным, таким великодушным, таким вежливым, она плохо представляла себе, как он мог похитить и мучить девушку. Тем не менее теперь она знала, что это была правда. Конечно, после этого у нее не оставалось сомнений относительно его занятий. Он не грабил богатых, чтобы помогать бедным. Образ жизни, грандиозные планы – все это проливало свет на истинные мотивы его преступлений.

Улыбаясь, Виктория намазала сливочным маслом кусок хлеба и сверху полила медом, прежде чем, в свою очередь, угостить Красного Герцога. Когда она принялась кормить его, он начал игриво кусать ее пальцы. Она с трудом подавила внезапно возникшее неотвратимое желание отдернуть руку, понимая, что не должна делать этого. Красный Герцог должен думать, что все обстоит прекрасно. Она должна поддерживать в нем убеждение, что одобряет все его проекты, хотя справляться с собой становилось все сложнее, тем более что перед отъездом его ухаживания приобретали все более назойливый характер.

Красный Герцог между тем продолжал свои забавы. В качестве следующего шага он приставил золоченый бокал к ее губам и заставил пить виноиз его рук, а потом съесть лепешку. Ей стоило большого труда не двигаться, когда он начал гладить ее по волосам. А когда он уткнулся ей в шею и стал покрывать горячими поцелуями, ее затрясло. Она с трудом терпела его прикосновения, но он по-своему истолковал ее реакцию. Он притянул ее еще ближе и снова принялся гладить по волосам, бормоча нежные слова.

Виктория не знала, хватит ли ей сил оставаться еще минуту в его объятиях. Ей хотелось вскочить, закричать и убежать прочь из шатра. Увы, она не могла этого сделать. Нужно было сохранять спокойствие ради спасения Алисии. Осталось совсем немного времени. И тут Красный Герцог стал гладить ее грудь. Его горячее дыхание обжигало ей лицо. Приближался критический момент неизбежного взрыва, и тут вдруг воздух потряс настоящий взрыв.

Красный Герцог вскочил и бросился из шатра.

– Оставайтесь здесь, – приказал он Виктории на ходу.

Она выждала секунду, затем схватила фонарь и тоже выскочила из шатра. Вместо того чтобы побежать к выходу вместе со всеми, она ринулась в другую сторону, часто оглядываясь в страхе, что ее увидят. И только убедившись, что за ней никто не увязался – команчи побежали за своим предводителем, – она на миг перевела дух и помчалась к бассейну.

Продолжая бежать, она по-прежнему прислушивалась к звукам в тоннеле. Сзади все оставалось тихо, ее никто не преследовал. Она благополучно добралась до грота и вошла в пещеру. Посмотрела по сторонам – удостовериться, что все в порядке, – и стала обходить бассейн. Из-за расплескавшейся воды край его стал скользким, и она чудом удержалась на ногах. Пройдя через потайное отверстие, она поспешила в длинную узкую пещеру к Алисии.

– Ну, Алисия, вот я и вернулась, – сказала она, ставя на пол фонарь. – Сейчас будем выводить тебя отсюда.

Виктория принялась отвинчивать болт на правом наручнике, чтобы отжать скобу и расширить кольцо. Она старалась сделать это как можно аккуратнее, чтобы не повредить девушке руку, но у нее ничего не получалось. Металл не хотел поддаваться. Корд во время своего пребывания не хотел снимать наручники полностью, чтобы не испортить дело. Он должен был только ослабить зажимы, но, по-видимому, этого оказалось недостаточно. Виктория в сердцах ударила цепью о камень, бессильная остановить ускользающее время.

Алисия тем временем делала отчаянные попытки вытащить запястье из кольца, и в результате совместных усилий болт неожиданно повернулся. Ободренные, они принялись за левый наручник, и вскоре вторая рука тоже была освобождена. Алисия бессильно уронила онемевшие кисти. Когда кровообращение начало восстанавливаться, она застонала. Стараясь не причинить Алисии боль, но понимая, что нужно торопиться, Виктория стала разматывать чулок на голове девушки и вытащила другой из ее рта.

– Ты можешь говорить? – спросила она, отбрасывая кляп.

– Да, – охрипшим голосом сказала Алисия.

– Ты сможешь идти?

– Постараюсь.

– Хорошо. Тогда пойдем. У нас не так много времени.

Подняв фонарь, Виктория взяла Алисию за руку и быстро двинулась к выходу. Алисия неожиданно потянула ее назад и остановилась.

– Что случилось?

– Слабость в ногах и… боль не дает идти. Прости…

– Тебе не за что извиняться, – успокоила девушку Виктория. – Как-нибудь приспособимся. Сейчас тебе будет полегче.

Она обхватила Алисию за талию. К сожалению, пришлось потревожить и больную спину. Поддерживая девушку, которая ростом была гораздо меньше ее, Виктория молча вела ее через длинную пещеру. На душе у нее становилось все неспокойнее, так как они шли слишком медленно. Не вечно же Корд будет отвлекать внимание команчей. Если они с Алисией и дальше будут идти в таком темпе, их заметят и схватят в центре главной пещеры. И тогда им всем конец. Виктория не желала мириться с таким положением. Нет, она не даст им всем погибнуть!

Наконец они дошли до грота с бассейном и ступили на каменный пол. С каждым шагом нагрузка становилась для Виктории все более ощутимой. Не успели они обогнуть бассейн, как Алисия оступилась на скользкой мокрой кромке. Виктория попыталась удержать ее, но не смогла. Алисия со страшным шумом упала в воду, обдав ее фонтаном брызг.

Когда девушка исчезла под водой, оторопевшая от ужаса Виктория даже выронила фонарь. Опустившись на колени, она вытянула руки перед собой и, когда Алисия вынырнула на поверхность, поймала ее за руку и подтянула к себе.

– Успокойся, – сказала Виктория. – Слава Богу, все обошлось. – Она поглядела по сторонам, надеясь, что отвлекающая уловка Корда пока еще действует и за ними никто не пришел. – Это минеральная вода. Полежи немного и почувствуешь себя лучше. И раны после этого должны затянуться быстрее. Дыши ровно. Сейчас передохнешь – и пойдем дальше.

– Извини, я…

– Не укоряй себя напрасно. Ты ни в чем не виновата. Отдыхай. У нас есть немного времени. Корд держит для нас лошадей. Закрой глаза и ни о чем не думай.

Пока Алисия послушно делала, что ей было велено, Виктория тщетно боролась со страхом. Красный Герцог, вероятно, уже разыскивает их. Больше она не могла позволить Алисии отдыхать, иначе их поймают.

– Алисия, Корд все тщательно продумал, – сказала Виктория. – Не задавай лишних вопросов, когда мы будем говорить, что делать. И не трать времени на раздумья. Действовать надо быстро. Только так мы можем уйти отсюда живыми.

– Да, я понимаю.

– Я знаю, тебе больно, ты очень ослабла. Могу себе представить, как они тебя тут кормили. Но сейчас постарайся собрать последние силы. Ты должна на своих ногах выйти из этой пещеры. Как только мы выберемся отсюда, у тебя будет возможность отдохнуть подольше. А теперь…

– Спасибо. Я уже чувствую себя… лучше. Наверное, вода помогла.

– Я же говорила! Сейчас я помогу тебе вылезти, потом оботру и одену. А ты между делом перекусишь. Тебе нужно подзаправиться. Так что, пожалуйста, не стесняйся.

– Не буду.

– Вот и хорошо.

Виктория помогла Алисии выбраться из бассейна и, увидев ее в мокром белье, прилипшем к телу, лишний раз убедилась, насколько она истощена. Совершенно очевидно, что Красный Герцог продержал ее в плену не одну неделю. И все это время она не получала достаточного количества ни пищи, ни воды. Как она вообще не отдала Богу душу! Но в каком бы плачевном состоянии ни находилась сейчас девушка, им нужно двигаться дальше. Виктория протянула Алисии кусок говядины и ломоть хлеба. И когда та начала есть, принялась осторожно снимать с нее остатки одежды. К счастью, запекшаяся на коже кровь отмокла, и поэтому ткань сравнительно легко отставала от тела. И все же боли избежать не удалось. Девушка хотя и не жаловалась, но было видно, как в какой-то момент она напрягалась и переставала жевать.

Виктория быстрыми мягкими движениями промокнула воду, надеясь, что ее целебные соли помогут очистить кожу от ужасных струпьев на спине девушки.

– Дай, пожалуйста, попить, – попросила Алисия.

– Только не пей слишком много, – предостерегла ее Виктория, помня про наказ Корда. Она передала девушке флягу. Корд еще раньше предупредил Викторию, что незаметно унес из пещеры пищу и воду для Алисии. Так что один раз он ее уже покормил. Корд принес ей также и одежду.

Когда Алисия напилась, Виктория забрала у нее флягу и вместе с остатками пищи отставила в сторону. Затем осторожно надела на нее чистое белье из своего запаса. После этого она облачила Алисию в мужской костюм, который Корд украл для нее из пещеры. Хоть он и старался подобрать вещи небольшого размера, все равно они оказались ей велики. Поэтому джинсы пришлось подвернуть снизу, а у рубахи закатать рукава. В довершение всего они обвязали Алисии шею платком, надели на ее маленькие ножки пару больших ботинок и спрятали под шляпу ее длинные темные волосы.

– Ты так же похожа на мужчину, как я, – посетовала Виктория, поднимая светильник, чтобы лучше рассмотреть девушку. – Но мы должны постараться обмануть их. Может, издали они ничего не заметят и нам удастся проскочить.

– Я сделаю все, что нужно. И не беспокойся за меня. Теперь я сыта и чувствую себя намного сильнее.

– Хорошо. – Виктория подобрала флягу и фонарь. – Если ты готова, пошли.

Они с Алисией покинули грот и вошли в тоннель. Виктория шла впереди, пряча фонарь за спиной, надеясь, что при плохом освещении их не сразу разглядят. Она не могла нарадоваться на Алисию. Несмотря на быструю ходьбу, девушка не отставала, ни на что не жаловалась и молчком делала все необходимое. В этом она была очень похожа на Корда, собранного, целеустремленного и решительного. Виктория вдруг прониклась огромным уважением к ним обоим. Она в очередной раз поклялась себе, что они должны вырваться живыми из рук Красного Герцога.

Возвращаться пришлось тем же маршрутом, каким она обычно ходила в бассейн. Другого выхода отсюда ни ей, ни Корду обнаружить не удалось. Когда они с Алисией дошли до главной пещеры, девушка тяжело дышала и нуждалась в поддержке.

Перед самым выходом из тоннеля они немного задержались, чтобы посмотреть, что происходит в главной пещере. И очень обрадовались, увидев там кипучую деятельность. В пещеру со всех сторон сбегались мужчины. Они выгоняли из мелких пещер, которые в лагере использовались как стойла, испуганных лошадей. Бедные животные, выпучив глаза, вздымая в воздух копыта, с громким ржанием неслись вперед. Пыль вокруг стояла столбом. Люди непрерывно кашляли, несмотря на то что многие из них нижнюю половину лица завязали платками. Большинство лошадей выскочили только с одними уздечками, хотя было небольшое число и оседланных.

Виктория подумала, что пока все идет по плану. Корд сумел устроить небольшой взрыв. Для этого он использовал динамит, который ему удалось отыскать на складе. И лошади от этого не пострадали. Она посмотрела на Алисию и сказала:

– Пошли. Мы должны встретиться с Кордом у выхода.

Она поставила на пол свой фонарь и пошла дальше без него, прокладывая путь в самый центр сутолоки. Команчи, несомненно, еще ни в чем не разобрались. Вероятно, они подумали, что произошел обвал или кто-то совершил на них нападение. Но Виктория знала, что Красный Герцог очень скоро все выяснит, и ей хотелось к этому времени вместе с Алисией и Кордом быть как можно дальше отсюда.

К счастью, ее появление в данный момент никому не показалось неуместным. На Алисию вообще никто не обратил внимания, потому что она была в ковбойской одежде. Виктория остановилась у синего королевского шатра и быстро втолкнула в него Алисию. Затем, держа палец на своем кольце, заглянула внутрь – посмотреть, не понадобилось ли здесь что-то Красному Герцогу. В шатре никого не было.

– Отдохни минутку, – сказала она Алисии, видя, как девушка в изнеможении повалилась на подушку.

Виктория подвинула лампу к сундуку и быстро извлекла свои седельные сумки. Положила в них припасенную пищу и вместе с ремнем от фляги перекинула через плечо. Потом помогла подняться Алисии и выглянула из шатра.

– Все в порядке, – сказала она. – Выходим. Только держись ближе ко мне. Корд должен приготовить для нас трех лошадей. Будем надеяться, у него ничего не сорвется. Как только увидишь его, сразу бери лошадь и скачи. Понятно?

– Да, – сказала Алисия, посмотрев на нее своими темными глазами, полными решимости. – Мы вырвемся отсюда. Должны вырваться.

– Хорошо. Пошли.

Они быстро покинули шатер и направились прямо к веренице лошадей, которых мужчины спешно выводили из пещеры. Виктория подвела Алисию ближе к выходу. Они остановились и подождали немного. Корд не появлялся. Виктория забеспокоилась. Куда он подевался? Может быть, прошел раньше их? Неужели они его прокараулили? Вероятно, они с Алисией добирались до выхода дольше, чем рассчитал Корд. Вполне возможно, что сейчас Корд находился за пределами пещеры.

Пока они продолжали стоять в ожидании, клубы пыли сгустились еще больше, а поток лошадей уже начал подходить к концу. Нужно было что-то делать, и срочно. Виктория посмотрела на Алисию и шепнула:

– Наверное, мы пропустили его. План нарушен. Придется выбираться другим путем.

– Но как?

– Я не знаю. О Боже! Сюда идет Герцог. Алисия, уходи скорее. Спрячься где-нибудь вон там, за кухней.

Алисия прошмыгнула между лошадьми, а Виктория замахала рукой Красному Герцогу, чтобы убедиться, что он не видел, как другая маленькая фигурка внезапно обратилась в бегство. Сигнал был замечен, так как Красный Герцог отделился от общего ряда и повел своего огромного черного жеребца прямо к Виктории. Он остановился около нее и спросил с усталой улыбкой:

– С вами все в порядке?

– Да. А что здесь происходит?

– Пока еще не знаю. Мы решили, что нас кто-то атаковал, но, похоже, обвалилась часть стены в конюшне. Или ее кто-то взорвал динамитом. Полная неожиданность.

– Динамитом? А кто?

– Это я сам хотел бы знать. Вы не видели Корда?

Виктория старалась не выдавать волнения.

– Нет, – сказала она, оглядываясь по сторонам. – Вы думаете, это он?

– До его прихода у нас ничего не случалось. Но он от нас никуда не денется.

– Я чувствую себя в некотором роде причастной. Ведь это я привела его.

– Не надо винить себя, это не ваша оплошность, – успокоил ее Красный Герцог. Он случайно взглянул на ее плечо, и суровая складка пролегла у него между бровями. – А куда это вы, интересно, собрались? С этими сумками и флягой?

Виктория оторопела. От волнения ее сердце стучало подобно тяжелому молоту. Лицо залилось краской. Наконец она кое-как поборола страх и растерянность и, стараясь говорить как можно убедительнее, солгала:

– Я не знала, что здесь произошло, и подумала, что в случае чего-то непредвиденного придется бежать в горы. А что бы я делала там без воды и пищи? Вот и прихватила что могла. Если я сделала что-то не так, ради Бога, простите.

Красный Герцог снисходительно улыбнулся:

– Нет, вы поступили абсолютно правильно.

– Спасибо. Я рада, что вы так считаете. Могу я чем-нибудь помочь вам?

– Пожалуй. Не подогреете ли вы пищу для моих людей? Скоро она им понадобится. Сейчас нужно вывести и утихомирить лошадей. А когда управимся с этой неразберихой, можно будет перекусить.

– Хорошо. И будьте осторожны, Герцог.

Он кивнул и направил своего коня к выходу.

Виктория подождала немного и, убедившись, что Красный Герцог не собирается возвращаться, поспешила на кухню искать Алисию. Стараясь держаться как можно естественнее, она прошла между мешками с мукой и за одним из них увидела скорчившуюся девушку. Несмотря на испуг в глазах, вид у нее был решительный.

– На этот раз пронесло, – шепнула ей Виктория, беря сковороду с лепешками, дабы все видели, что она при деле. – Но все равно нужно убираться отсюда. Сейчас речь не обо мне. Мне убежать – пара пустяков, а с тобой загвоздка. При твоем росте трудно сойти за мужчину.

– Чепс, передай мне вон те тряпки. Я подложу их в башмаки, а то они слишком велики. Сейчас я переобуюсь и пойдем. Можно еще завернуть штанины и надвинуть шляпу поглубже.

– А ты сможешь идти?

– Если ты мне поможешь.

– Как-нибудь справимся. Смотри только, чтобы не споткнуться. Вот тебе тряпки.

Виктория как бы нечаянно обронила лоскутья. Алисия подобрала их и, рывком стянув с себя башмаки, принялась запихивать в них материю. Виктория тем временем занялась кофе, наблюдая между делом за действиями девушки. Затем отыскала кусок холстины и сняла с огня закипевший котелок.

– Я сейчас понесу мужчинам кофе, – пояснила она, беря несколько оловянных кружек, – а ты пойдешь за мной и будешь на подхвате. Опусти голову пониже, авось в суматохе никто не обратит на нас внимания.

Алисия закончила набивать ботинки. Надев их, она медленно встала на ноги и не сдержала шумного вздоха. Превозмогая боль в лодыжках, девушка сделала несколько шагов и уцепилась за руку Виктории. Однако старания не пропали даром. Теперь Алисия почти сравнялась ростом с Викторией и вполне могла сойти за команчи.

– Можешь идти хотя бы так же? – спросила Виктория.

– Постараюсь, только не делай резких движений, – сказала Алисия, опуская шляпу еще ниже.

Они двинулись дальше. Виктория шла, балансируя, с сумками и котелком в одной руке и оловянными кружками в другой. К тому же за нее ухватилась Алисия, у которой не было другой поддержки. В другое время их странный вид, вероятно, привлек бы внимание, но не сейчас, в этом переполохе. Только на него и приходилось уповать.

Пока они шли к выходу, снаружи навстречу им заторопилась группа мужчин, ведущих за собой лошадей. Потерявшая равновесие Алисия едва не сбила Викторию с ног. Но все-таки им удалось устоять. Обе с облегчением вздохнули и пошли дальше. И тут Виктория заметила, что Алисия стала намного ниже, так как тряпки в ее ботинках спрессовались во время ходьбы.

Виктория пришла в ужас, понимая, что бессильна что-либо сделать. Единственной их надеждой оставался Корд. Нужно было разыскать его и как можно скорее бежать отсюда. Они с Алисией подходили к стражникам, стоявшим попарно по обе стороны от входа. Приближался ответственный момент: либо план Корда увенчается успехом, либо провалится с треском.

– Возьми посуду, Алисия, – прошептала Виктория, протягивая девушке оловянные кружки. – И нагни голову пониже.

В этот момент Алисия как на грех оступилась и судорожно вцепилась в Викторию, пока не обрела устойчивость. Они продолжали идти вперед, стараясь держаться как можно непринужденнее, несмотря на то что Алисия заметно убыла в росте.

– Эй, ковбои! – позвала Виктория, замедляя шаг возле двух охранников с левой стороны. – Герцог сказал, что можно побаловать вас горячим кофе.

Они быстро взглянули на нее и, одобрительно кивнув, снова устремили взоры перед собой. Виктория, пользуясь случаем, выглянула из пещеры и обозрела близлежащее пространство. Она увидела большое скопление мужчин и табуны лошадей. И в центре этого сборища выступал Красный Герцог, отдававший приказы, восседая на своем жеребце. Судя по всему, команчи собирались подтянуть конницу ближе к горе, чтобы не дать лошадям разбрестись и не понести потерь. В данный момент они занимались выбором места.

Виктория оглянулась и кивнула Алисии. Девушка протянула ей две оловянные кружки. Виктория налила в них кофе и поднесла сначала одному, потом другому стражнику. Команчи взглядом поблагодарили ее, продолжая наблюдать за происходящим столпотворением.

Виктория налила еще две кружки.

– Постой здесь, приятель, – сказала она Алисии. – Я сейчас вернусь.

Убедившись, что девушка опирается о стену и может стоять, она забрала у нее наполненные до краев кружки, оставив ей взамен котелок, и пошла к выходу. Пока она угощала кофе двух других команчей, у нее появилась возможность высмотреть Корда.

Он стоял поодаль от всех, возле кустов. Из-за его спины, почти целиком скрытые ветками, выглядывали три лошади.

Виктория сделала ему знак головой и направилась обратно к Алисии.

– Все в порядке, – сказала она, беря ее за руку. – Я видела Корда. Сейчас пойдем. Только не отставай от меня.

Виктория взяла у нее котелок, наполовину наполненный кофе, и повела к выходу. Они шли мимо встревоженных лошадей и перебранивающихся команчей, надеясь не привлечь к себе внимания в общей сумятице. Краешком глаза Виктория заметила, что Корд выводит лошадей из укрытия. Сейчас они с Алисией были близки к цели, по-настоящему близки. Еще немного – и они втроем пустятся вскачь быстрее ветра. Вокруг – ни одного всадника, не считая Красного Герцога.

И вдруг Алисия снова споткнулась. Потеряв равновесие, она ухватилась за Викторию и потащила ее за собой. Стоявшие неподалеку лошади взвились на дыбы, едва не затоптав их обеих. Виктория сдернула с Алисии башмаки, чтобы они не мешали ей бежать, и вдруг заметила, что у девушки слетела шляпа. Ее длинные черные волосы теперь свободно развевались на ветру. Виктория только дотянулась до шляпы, собираясь снова прикрыть ею волосы Алисии, как в тот же миг услышала свое имя.

Она подняла глаза и увидела Красного Герцога, протягивавшего ей руку со своего огромного черного жеребца. Затем его взгляд переместился на Алисию. На долю секунды недоумение застыло на его лице, потом оно исказилось от ярости.

– Команчи! – вскричал он так громко, что конь под ним с испугу заржал и взметнул вверх копыта.

Виктория в отчаянии поглядела вокруг себя. Нужно было что-то делать. Срочно! Корд тотчас бросился к ним, таща за собой трех лошадей, но вряд ли он мог успеть. Она встала, крепко сжимая котелок с кофе, и когда между ней и черным жеребцом оставалось фута четыре, выплеснула горячий напиток прямо в лицо Красному Герцогу.

Она не стала терять драгоценных секунд, чтобы посмотреть на результат. Зная, что Красный Герцог еще не пришел в себя, она схватила Алисию и поволокла ее за собой. В этот момент подоспел Корд. Она подсадила девушку на спину лошади, сама вскочила в другое седло. Корд врезался в гущу людей и лошадей, прокладывая дорогу Алисии, она поскакала за ним, Виктория стала замыкающей. Они стремительно помчались по тропе, уходящей от логова Красного Герцога. Им вдогонку неслись его вопли:

– В погоню, команчи! Не дайте этим мерзавцам уйти! Удвоенная награда тому, кто их поймает.

Глава 15

Подъем в логово Красного Герцога был очень тяжелым, но спускаться извилистыми горными тропами оказалось вдвойне труднее. Приближалась ночь, а поворотам, казалось, не будет конца. Виктория начинала терять надежду, что когда-нибудь гребень Черной Гряды снова сменится плоскогорьем. Одно утешало – Корд, видимо, хорошо знал маршрут. Не будь с ними такого проводника, им с Алисией ни за что не выбраться бы отсюда.

Ехать в ночи было сложно. Хотя с момента побега они не видели у себя за спиной бандитов, напряжение нарастало. Виктория понимала, что им не удастся просто так уйти от Красного Герцога, тем более после такого призыва к команчам. Его крик до сих пор стоял у нее в ушах.

Нет, Красный Герцог своего не уступит без борьбы. Во-первых, он не захочет уронить достоинство в глазах своей рати, после того как по его престижу нанесен такой удар. Во-вторых, этот побег может обернуться для него полным крахом, так как не исключено, что после всего здесь происшедшего в его убежище могут нагрянуть войска. Теперь судьба всей его империи зависела от поимки трех человек. Поэтому в любой момент следовало ожидать его внезапной атаки. Вероятнее всего, она состоится прежде, чем они спустятся с гор. И у Красного Герцога для этого есть все возможности.

Единственное, что было не в его пользу, это допущенное им промедление на старте. Во время суматохи в пещере лошадей вывели из конюшен, и команчам пришлось дольше обычного седлать их. Кроме того, вероятно, им потребуется паковать продовольствие в дорогу.

Может быть, конечно, Красный Герцог и не станет запасаться провизией, рассчитывая на их быструю поимку. В этом случае бандиты сейчас находятся ближе, чем предполагала Виктория. К тому же они могли выбрать какой-то им одним известный маршрут, чтобы выиграть время. Она опасливо поежилась: ужасно неприятно ехать в хвосте. Ее не покидало ощущение, что кто-то может напасть на нее сзади или прыгнуть откуда-то свысока, в конце концов – просто выстрелить с дальнего расстояния и попасть в сердце.

Может, ее страхи были преувеличенными, хотя вряд ли. Она освободила Алисию и на глазах у Красного Герцога убежала сама. Если б кто-нибудь видел его в тот момент, он бы согласился, что она боится не зря. Зрелище было не из приятных. Его лицо обещало жестокое возмездие, и от одного воспоминания ее пробирал мороз.

Но запомнившееся ей выражение лица она видела до эпизода с горячим кофе. Можно представить, что ее ждет, если она навсегда изуродовала это надменное лицо. Хотя, может, она только слегка ошпарила его и дезориентировала на время? Даже если так, он все равно захочет отомстить им и для этого употребит всю свою силу и власть.

Виктория вздрогнула и оглянулась. Сзади по-прежнему никого не было. Это беспокоило ее даже больше, чем если бы она услышала конский топот. Интересно, что он сейчас делает? Может, все-таки она вывела его из строя и он не в состоянии возглавить преследование? Пошлет ли он в таком случае кого-нибудь еще?

Только Богу были ведомы его планы, но в одном Виктория не сомневалась: теперь Красному Герцогу надо либо искать себе новое убежище, либо уничтожить их. Но независимо от того, предпримет ли он атаку или решит навсегда покинуть свою тайную крепость, для них троих остается единственный путь. Они должны обхитрить его и направить против него же его слепую самонадеянность. Вероятно, он не верит всерьез, что они могут убежать от него, или по меньшей мере рассчитывает их быстро догнать.

В любом случае они не могут ехать до бесконечности. Лошадям когда-то потребуется отдых, хотя гораздо большую озабоченность вызывала сестра Корда. Правда, нужно было отдать ей должное: Алисия держалась молодцом. Она не подавала виду, что ей плохо, и скакала, плотно прижимаясь к лошади, но, должно быть, страдала от нестерпимой боли. Плохо, что теперь на ней не было башмаков. Это затрудняло езду. Впрочем, обувь вряд ли смогла бы существенно облегчить ее положение, так как ноги все равно не доставали до стремян.

Сколько можно ехать в таком изматывающем темпе? В конце концов их поглотит эта гора, выдохнутся лошади или обессилеет Алисия. Однако Виктория знала, что они должны двигаться дальше и приложить все силы, чтобы не оказаться в руках Красного Герцога. Если фортуна повернется к ним, возможно, это удастся.

Неожиданно тишину нарушил звук выстрела. Корд мгновенным рывком увел лошадь с тропы и, пробираясь под ветками, начал осторожно спускаться по крутому склону. Вскоре он исчез за приземистыми сосенками. Алисия свернула вслед за ним. Виктория направила свою лошадь туда же, чувствуя, как копыта начинают соскальзывать вниз. Правда, лошадь быстро выровняла шаг и продолжила спуск. Колючие ветки цеплялись за одежду Виктории, но она старалась не обращать на это внимания.

Вдруг рядом просвистело несколько пуль. Виктория почувствовала острый укол в плечо, а затем услышала еще целую серию выстрелов. Алисия тоже сделала конвульсивное движение и, прежде чем исчезнуть в сосняке, схватилась за руку. Несомненно, одна из пуль угодила в девушку. Оставалось только надеяться, что рана не опасна для жизни.

Пока Виктория догоняла Корда и Алисию, пули, как назойливые мухи, жужжали вокруг нее. Ей хотелось крикнуть команчам, чтобы они перестали стрелять. Как можно так хладнокровно убивать людей? Она понимала, что глупо задавать себе подобные вопросы, потому что это была реальность. Конечно, в романах можно управлять событиями, но остановить негодяев в жизни куда труднее.

Добравшись до сосняка, она оглянулась, но не увидела ничего, кроме сгустившейся темноты. Вдогонку раздалось еще несколько выстрелов и посыпался град пуль. Она едва успела скрыться за деревьями. Приглядевшись, она увидела Корда и Алисию, с прежним упорством понукающих своих лошадей. У нее отлегло от сердца, хотя на сей раз она усомнилась, что им действительно удастся уйти от погони. Команчи, вероятно, знали эти места и тропы как свои пять пальцев.

Но другого пути к спасению, кроме как продолжать движение, не было. Именно это и делал сейчас Корд. Петляя между деревьями и кустами, он с поразительной уверенностью продвигался вниз. Может быть, он тоже знал дорогу в этих горах? Виктории хотелось думать, что это так, потому что все ее надежды были связаны с Кордом.

Алисия еще держалась в седле, но вид у нее был совсем поникший. К сожалению, они не могли остановиться, чтобы помочь ей. Виктория пощупала свое плечо и обнаружила, что рукав промок. Значит, пуля все-таки задела ее, но сейчас она не могла заниматься собой, равно как и Алисией.

Нужно было скакать дальше. Красный Герцог и его люди продолжали подбираться к ним, хотя уже не палили из ружей, потому что выбирать мишень под покровом деревьев и кустарника совсем не то что на тропе.

Корд уходил все дальше вниз по склону, все время зигзагами. Он по-прежнему заметал следы, используя для этого естественные особенности ландшафта. Теперь приходилось продираться сквозь густые заросли кустарника, а это резко замедляло движение.

Виктория все больше и больше беспокоилась об Алисии. Девушка как-то безвольно раскачивалась в седле. По-видимому, она теряла много крови. Нужно было срочно остановиться и перевязать рану. Но Корд не давал им передышки, хотя постоянно оборачивался назад – проверить, как там его сестра.

Сколько бы Виктория ни прислушивалась, сзади не было слышно никаких звуков, указывающих на преследование. Она догадалась, почему до этого команчи пустили в ход ружья. Видимо, они не рассчитывали догнать их. Может, Красный Герцог опять выбрался на тропу? Ведь таким образом он мог их опередить, а потом пойти наперерез цепью. Не хотел ли он устроить им засаду?

Виктория снова содрогнулась и подумала, что лучше отбросить эти мысли. Теперь ее будет преследовать худший из всех сценариев. Однако все равно не оставалось ничего другого, как следовать за Кордом. Она знала, что он выбирает самый безопасный путь, во всяком случае, насколько ему позволяет его способность ориентироваться в темноте.

Алисия тем временем упала на гриву лошади, зажав поводья в правой руке. Ехать в таком положении было рискованно, особенно на спуске и по такой неровной поверхности. Сейчас Виктория ничего не желала так сильно, как остановиться и помочь девушке, но по-прежнему полагалась на Корда. Он лучше знал, что им делать. Поэтому она следовала за ними, хотя то и дело поглядывала через плечо назад.

Команчи больше не предпринимали никаких попыток нападения, и Виктория начала понемногу успокаиваться. Как только она перестала думать о погоне, дали знать о себе усталость и все болячки, нажитые после побега за многие часы тяжелой езды. По-прежнему ощущалась жгучая боль в том месте, где ее задела пуля. Так хотелось приложить к раненому плечу успокаивающую мазь из аптечки.

Хорошо хоть, что можно будет сделать это во время остановки. Аптечка находилась в саквояже вместе с письменными принадлежностями, привезенными из Нью-Йорка. Виктория укомплектовала ее самыми необходимыми лекарствами для первой медицинской помощи, зная, что таковая могла потребоваться во время пребывания на Западе. Помимо заживляющей мази и порошков от головной боли – их же можно было использовать для общей анестезии, – она взяла с собой перевязочный материал, которого хватило бы на несколько небольших повязок.

Сейчас она была очень довольна своей предусмотрительностью и тем, что все время держала саквояж при себе. Перед отъездом из Силвер-Сити она сунула его в седельную сумку. Как только у них будет передышка, прежде чем отдыхать, она достанет аптечку и полечит Алисию, Корда и себя. Может, после ее лекарств им легче будет убежать от Красного Герцога.

Ночь тянулась нескончаемо медленно. Виктория все больше ощущала усталость и вместе с тем не теряла надежды, что после такой долгой езды Красный Герцог мог потерять их след. Наконец Корд поднял руку, чтобы они остановились. Потом также жестом велел им молчать и не спеша направил свою лошадь в объезд кустов. Виктория увидела впереди поблескивающую водную гладь. Хорошо. Значит, Корд собирался покормить и напоить лошадей, а также заняться Алисией. Скорее бы он сделал привал, чтобы можно было сесть и отдохнуть.

Корд достал из кобуры «кольт», взвел курок и медленно тронулся к запруде. Он посмотрел поочередно в разных направлениях и, убедившись, что вокруг все тихо и спокойно, выехал на открытое место. В ту же секунду со всех сторон послышались хлопки ружейных выстрелов. Лошадь Корда громко заржала и встала на дыбы. Он выстрелил несколько раз по кустам, пытаясь удержаться в седле. Пока он осаживал лошадь, его настигла шальная пуля. Он сразу скользнул вниз. Лошадь с перепугу бросилась к запруде и поволокла его за собой, потому что второпях он не смог выдернуть ногу из стремени. Над ним со свистом летели пули.

Виктория в изумлении созерцала эту сцену. Ошеломленная внезапностью события и слишком изнуренная дорогой, в первый миг она не могла сдвинуться с места. Алисия ни жива ни мертва в ужасе качала головой. Услышав ее слабый стон, Виктория вышла из оцепенения. Нужно было увезти девушку в безопасное место, чтобы не усугублять ее страданий. Виктория стеганула лошадь Алисии. Животное с места в карьер ринулось за лошадью Корда, уже исчезающей в зарослях на другой стороне водоема. Пули сопровождали Алисию, лежавшую кулем поперек лошади, которая устремилась на другой берег.

Пригнувшись к седлу, Виктория пришпорила свою лошадь, и та вынесла ее на открытое пространство, где ее тоже встретил шквальный огонь. Но она смело устремилась вперед, благодаря судьбу за спасительный покров ночи. Скакавшая впереди лошадь с едва различимой маленькой фигуркой Алисии на спине пронеслась галопом по мелководью и скрылась в рощице.

Несмотря на колющую боль, несколько раз пронзившую тело, Виктория без раздумий на полном скаку промчалась вдоль пруда и въехала в темноту подлеска. Ей вдогонку была выпущена не одна дюжина пуль, но она, не замечая их, спешила дальше, с твердым намерением догнать Корда и Алисию. Она слышала, как переговаривались между собой команчи, когда лошадь готовилась к броску. Безусловно, Красный Герцог и мысли не допускал, что его бандиты дадут беглецам уйти. Теперь ему потребуется какое-то время, чтобы перегруппироваться или разделиться на несколько отрядов для окружения. Впрочем, сейчас главной ее заботой были не команчи. Нужно было разыскать Алисию и Корда, помочь им, если они ранены. Она продолжала гнать уже совсем выдохшуюся лошадь, пока наконец не заметила впереди конский силуэт. Лошадь с тяжело вздымавшимися и опадавшими боками стояла, опустив голову. Рядом лежало неподвижное тело.

Виктория с ужасом подумала, что это Корд или Алисия. Наверное, кто-то из них тяжело ранен или убит. Она поскакала быстрее, затем остановилась и соскочила с лошади, держа поводья в руке. Опустившись на колени, она увидела, что это Алисия. Пуля попала ей в плечо, и из раны текла кровь. Виктория бережно приподняла девушку, чувствуя, как на глаза наворачиваются горячие слезы, и попробовала отыскать пульс. Пульс хоть слабый, но прощупывался. Она притянула ее ближе к себе.

– Алисия, – прошептала она, – ты меня слышишь?

– Да, – слабым голосом ответила та.

– Нам нужно ехать дальше.

– А Корд?

– Пока не знаю, где он, но я его найду. А сейчас нужно отвезти тебя в безопасное место. Красный Герцог в нескольких шагах от нас.

Девушка кивнула и попыталась двинуться, но тут же сникла.

– Алисия, – продолжала Виктория, – ты должна помнить о враге. Нельзя допустить, чтобы он победил. Не забывай, что он сделал с тобой. То же самое он может сделать и с другими. Мы должны бежать, чтобы потом остановить его. Но сначала ты должна встать. Постарайся.

Алисия застонала и покорно кивнула:

– Я встану. Сейчас. Он не должен больше творить зло. Я буду не я, если не помешаю ему.

– Прекрасно, – согласилась Виктория. – Но пока от тебя требуется только подняться. Потом будем заниматься Красным Герцогом.

Она помогла Алисии сесть, затем сняла платок с ее шеи и перевязала ей плечо. Когда девушка кивком подтвердила, что готова подняться, Виктория подала ей руку. Алисия встала на ноги и, опираясь на Викторию, пошла к своей лошади.

– Хочешь, я привяжу тебя? – спросила Виктория, беспокоясь, что Алисия из-за слабости не сможет ехать в седле.

– Нет. Только помоги мне сесть, а дальше как-нибудь удержусь. Я с детства езжу верхом. Теперь уж я не попадусь Красному Герцогу. Но… Чепс, все-таки мы должны найти Корда. Может, ему нужна помощь.

– Да, я понимаю, но сначала надо определиться с тобой. А потом я поеду искать его. Он не мог уехать далеко. Будем надеяться, что с ним все в порядке.

– Дай Бог. В противном случае можно считать, что Красный Герцог уже покойник.

Тон Алисии не вызывал даже секундного сомнения. Виктория почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. Нет, с Кордом не должно было ничего случиться. Разве его можно победить? Она подсадила Алисию в седло и протянула ей поводья. Затем села на свою лошадь. Со стороны запруды доносились конское ржание и мужские голоса. Видимо, команчи решили перестраиваться на марше.

Нужно было срочно уходить. Легонько подгоняя свою лошадь, Виктория объехала вокруг Алисии и двинулась вперед. Они поехали, придерживаясь направления, о котором им говорил Корд. Виктория оглянулась посмотреть, не отстала ли Алисия, и, желая подбодрить ее, улыбнулась. Но улыбка получилась грустной. После этого она начала высматривать Корда, а также приглядывать какое-нибудь укромное место для Алисии.

Они отъехали совсем недалеко, как неожиданно сзади них раздался сильный взрыв. Источник звука, по всей видимости, находился где-то возле пруда. Виктория обменялась тревожным взглядом с Алисией и поехала быстрее – неизвестно, что там произошло, и нельзя предугадать, что их ждет впереди. Однако при такой езде их лошадей хватит ненадолго, да и Алисии скоро потребуется перевязка.

Хоть бы где-нибудь найти небольшую пещеру, неприметную площадку или какое-нибудь укрытие, где можно передохнуть, подумала Виктория. Но ничего подходящего не встречалось. Она уже начала впадать в отчаяние, как вдруг увидела впереди всадника. Она резко потянула поводья, дала Алисии сигнал остановиться и посмотрела назад. Неужели они попали в окружение? Нет, вокруг никого не было видно. Но это еще ничего не значило.

Потирая свое кольцо-пистолет, Виктория прикидывала, что ей делать. Если не удастся бежать и времени останется только на один выстрел, нужно подъехать достаточно близко и убить Красного Герцога. Скорее всего потом команчи уничтожат ее, но это ее не остановит. Она не собиралась уступать ему Алисию. И вообще, он должен исчезнуть с лица земли, чтобы больше никому не приносить страданий.

И все-таки первым делом нужно было попытаться убежать. Виктория оглядела заросли справа и слева и поняла, что через них им не пробиться. Оставалось ехать вперед и в последний момент сделать рывок, чтобы обогнать того человека. Она поедет первой, Алисия последует за ней, и, может быть, у них что-то получится.

Виктория снова посмотрела на фигуру человека, скакавшего впереди них. На какое-то время она даже перестала дышать, узнав знакомый силуэт.

– Корд? – тихо, почти про себя, произнесла она и подъехала ближе. – Корд! Алисия, это Корд.

Виктория враз покрыла остававшееся между ними расстояние.

Когда их лошади оказались рядом, Корд обнял ее и прошептал:

– Чепс, я так боялся. Я думал, что потерял тебя.

– Нет, со мной все хорошо. А я то же самое думала про тебя.

Виктория крепко обхватила его, с трепетом ощущая мощь его твердых мышц. Однако ей показалось, что он вздрогнул, словно от боли.

– Ты уверен, что не ранен? – спросила она, заметив кровь на рукаве его рубахи.

– Нет, там только несколько синяков и ссадин. До свадьбы заживет. Кто меня беспокоит, так это Алисия.

Корд поднял глаза как раз в тот момент, когда Алисия подъезжала к ним. Наклонившись вперед в седле, он тронул лошадь навстречу сестре и молча обнял ее.

– Прости, что так долго разыскивал тебя, – сказал он хриплым от волнения голосом, придвигаясь к ней ближе.

– Ты пришел, – приговаривала Алисия. – Я знала, что ты придешь. Теперь мы все спасены.

Слезы текли у нее по щекам.

– Пока спасены, – поправил сестру Корд, неохотно выпуская ее из объятий. – Нам нужно быстрее уезжать отсюда. Я разбросал весь динамит, что мне удалось забрать у Красного Герцога. Это должно задержать их, но не знаю, надолго ли.

– Может, ты уже подорвал их всех? – с надеждой спросила Виктория, сама не веря своим словам.

– Не думаю. Мне не удалось подойти к ним достаточно близко.

– Что же нам теперь делать?! – воскликнула Виктория, беспокойно оглядываясь кругом. – Я хотела присмотреть место для лагеря. Мы ведь долго не выдержим.

– Я как раз собирался отвезти вас в одну пещеру, когда они устроили эту облаву. Сейчас мы туда и отправимся. Это недалеко. Я не думаю, что Красный Герцог знает об этой старой стоянке апачей. Поехали. Вон там ручей, так что мы можем замести свои следы.

– Поезжай, а мы прямо за тобой, – с облегчением сказала Виктория и повернулась к Алисии. – Алисия, ты доедешь?

– Да. То, что я вынесла, намного хуже.

– Будь он проклят, этот Красный Герцог! – не выдержал Корд. – Он за все заплатит. И очень скоро. А сейчас – вперед!

Они снова начали пробираться сквозь кусты – Алисия посередине, Виктория замыкающей. На сей раз Виктория держала ухо востро и поглядывала не только через плечо, но и во все стороны. Она не хотела снова оказаться застигнутой врасплох. Но все обошлось без происшествий. Они благополучно доехали до ручья, напоили лошадей, а затем пустили их рысцой вдоль русла, чтобы они поменьше сбивали копыта о камни и щебенку.

Лунный свет заливал все вокруг, и Виктория смогла разглядеть порванную одежду Корда. Так его проволокла лошадь. И неизвестно, какие раны и синяки оставались скрытыми от глаз. Им с Алисией тоже надо обработать ссадины и раны. Потом можно было бы и отдохнуть. А если бы еще удалось спокойно уснуть, не опасаясь очередного нападения команчей, к ним бы вернулись силы. Сможет ли она когда-нибудь снова спать таким же здоровым сном, как прежде? Виктория боялась, что Красный Герцог будет преследовать ее в ночных кошмарах до конца жизни.

Между тем они все ехали и ехали. И казалось, это будет длиться вечно. Но наконец Корд повернул от ручья на запад. Алисия, совсем ослабевшая, схватившись за луку, чтобы не упасть, последовала за ним. Виктория настолько устала, что чуть не засыпала на ходу. Она с безучастным видом проехала вместе с ними сквозь частокол деревьев вокруг холма с кактусами. Позади него, среди густых кустов, как в гнездышке, расположилась пещера.

Корд остановился перед небольшим темным отверстием. Виктория с Алисией тоже. Корд посмотрел на них с секунду и сказал:

– Я знаю, вы устали, но сначала я должен обиходить лошадей. Потом разведем небольшой костер в пещере. Не думаю, чтобы кто-то заметил дым.

– Я не умею разжигать костер, – сказала Виктория. – Если б ты снял седла, я могла бы почистить лошадей.

– Хорошо, – согласился Корд. – Тогда я займусь костром. Только дайте-ка я проверю пещеру.

Он спешился, затем снял Алисию и посадил ее около входа. Пока он осторожно устраивал сестру, Виктория слезла с лошади, сняла свои вьюки и перетащила их к Алисии. Опуская сумки на землю, она устало улыбнулась Корду. Он сжал ей плечо и пошел снимать седла. Когда все их снаряжение было сложено возле Алисии, она положила голову на сумку и тут же заснула.

– Она поправится, Корд, – тихо сказала Виктория. – Ей просто нужно отдохнуть.

– Надеюсь, этого будет достаточно. – Кордпритянул Викторию к груди. – Ты не представляешь, как мне тебя недоставало! Я кипел от злости, видя, как Красный Герцог прикасается к тебе. Если бы не Алисия, я бы убил его в первую же ночь.

Виктория быстро поцеловала его в губы.

– Он не сделал со мной ничего такого.

– Слава Богу! – Корд стиснул ее в объятиях, затем отступил назад. – Я хочу зажечь факел и осмотреть пещеру, пока мы все здесь не уснули.

– А я пойду с лошадьми.

– Подожди, я только выну удила. Пусть всласть пощиплют травы и напьются. Они это заслужили. Честно работали во время этой адской скачки.

Они вдвоем подошли к лошадям, и после того как Корд разнуздал их, Виктория повела их к ручью. Пока лошади пили, она ополоснула лицо и руки. Сразу стало легче. Она прислушалась к ночной тишине, пытаясь уловить какие-нибудь необычные звуки, так как ее не покидал страх, что Красный Герцог каким-то образом может снова обнаружить их. Однако все вокруг оставалось спокойным. Вскоре она привела лошадей обратно к пещере и оставила их на травянистом пятачке недалеко от входа.

Корд тем временем развел внутри небольшой костер. Виктория вошла и осмотрелась. Пещера была небольшая и уютная. Мягкий свет от огня падал на стены. Снаружи заметить его было невозможно, потому что Корд устроил костер в самой глубине пещеры. Корд уложил Алисию на попону недалеко от огня, а сам втаскивал седла и уздечки.

Виктория подобрала седельные сумки и затащила их в пещеру. Затем отыскала в одной из них свой саквояж, извлекла из него флягу и съестные припасы и присела около Алисии. Она слышала, как снаружи Корд выколачивал пыль из своей одежды. Потом он ходил к ручью и только что вернулся. Поэтому лицо его и руки были еще влажные. Он закинул назад волосы и, опустившись рядом с Викторией, со сладким стоном вытянул ноги.

– Чепс, что я вижу! Если это еда, то я самый счастливый человек в мире.

– Так и есть. Я полагаю, в том волчьем логове ты не ел ничего подобного.

Она развернула кусок шелка и, расстелив его наподобие скатерти, выставила на обозрение кушанья: длинные тонкие ломтики оленины, говядины и крольчатины, а также вареные яйца, лепешки и сладкие коржи. Рядом со всеми этими яствами стояла фляга с водой.

Корд сразу же взял кусок мяса и принялся есть. Виктория улыбнулась ему, потом открыла свой саквояж и вынула из него аптечку. Корд ничего не сказал, так как продолжал есть, только внимательно и с интересом наблюдал за ее действиями. Виктория тронула Алисию за плечо и легонько встряхнула, чтобы та проснулась.

– Тебе нужно поесть, Алисия. А я должна посмотреть, что с твоим плечом. У меня есть кое-какие медикаменты и бинты. Сейчас я сделаю тебе перевязку. И тебе тоже, Корд.

– Чепс, ты облегчила мне задачу. Я как раз подумал, что нам понадобится что-нибудь из лекарств, и собирался пойти поискать поблизости лечебные травы. Апачи готовят из них разные целебные снадобья.

– Я думаю, моя мазь прекрасно подействует, – улыбнулась ему Виктория, туго забинтовывая его раненую руку. На очереди остались ссадины и рубцы Алисии.

Девушка зевнула и сказала с вымученной улыбкой:

– Даже не верится, что это не сон. Неужели я сижу на твердой земле?

– Да, – также с улыбкой ответил Корд. – И через некоторое время все мы благополучно выберемся отсюда.

– Я хочу поблагодарить вас обоих, что спасли меня, – продолжала Алисия. Слезы заволокли ей глаза. – Мне казалось, что я уже не выдержу в той пещере.

– Забудь об этом, – сказала Виктория, обнимая ее. – Теперь уже все в порядке. Сейчас ты должна прежде всего отдохнуть. А потом, если захочешь, мы можем обо всем поговорить.

Алисия кивнула и взяла лепешку, оглядывая бинт на руке Корда. Она откусила кусочек и начала тихонько посмеиваться.

– Эта повязка напоминает мне те тряпки.

– Не понимаю, что в этом смешного, – сказал Корд, тоже жуя лепешку.

Глядя на Алисию, Виктория принялась смеяться вместе с ней.

– А-а, тряпки! – воскликнула она.

Они с Алисией расхохотались еще сильнее.

Корд только недоуменно смотрел на них.

Наконец Виктория отдышалась и сказала:

– Алисия говорит о тряпках, которыми она набила ботинки перед побегом. Помнишь те огромные башмаки, что ты подобрал для нее? Она хотела стать повыше, чтобы быть похожей на мужчину.

Корд продолжал смотреть то на Алисию, то на Викторию с таким видом, словно они обе потеряли рассудок.

– Но ведь тряпки не годятся, потому что…

– Я знаю, – со смехом сказала Алисия. – Тряпки действительно утрамбовывались, и я становилась все короче и…

– Короче, – закончила вместо нее Виктория, покатываясь от смеха, так что у нее слезы текли из глаз.

– Потому я и упала, – добавила Алисия. – Все из-за этих тряпок! – Она снова залилась смехом, утирая ручейки слез.

– Этот фокус едва не стоил нам жизни, – сокрушенно заметил Корд, но затем тоже начал смеяться. – Впрочем, замысел сам по себе, должно быть, настолько унизителен для Красного Герцога, что я готов повеселиться вместе с вами. Подумать только, совершить побег из стана вооруженных бандитов при помощи обмоток!

Алисия с Викторией дружно закивали. Их хохот, постепенно затихая, перешел в обычный негромкий смех, к которому теперь присоединился и Корд. У всех сразу поднялось настроение, словно только что пережитого кошмара и не было.

– Вот чертовки, – заметил Корд. – Вам вдвоем ничего не стоит затравить мужчину!

– Я думаю, Красный Герцог согласился бы с тобой, – не преминула съязвить Виктория.

– Но мы еще не покончили с ним, – добавила Алисия.

Виктория увидела, как в глазах у нее мелькнул холодный блеск.

Глава 16

Спустя три дня Корд, Виктория и Алисия въехали на территорию Аризоны и, переправившись через реку Хила, прибыли на место. Винсент-ранчо располагалось юго-западнее Силвер-Сити в уютной долине между рекой и горами Пелонсильо. Ранчо было поистине гигантских размеров.

Когда они скакали по пыльной дороге, ведущей к усадьбе, Виктория видела вдали огромные стада коров и конские табуны. Почти на всем пространстве от синей реки до пурпурных гор расстилались ровные пастбища. Кое-где встречались низкорослые скрюченные сосенки и кактусы, повсюду в изобилии торчали, подобно птичьим хохолкам, кочки так называемой бизоньей травы. Вдоль реки возвышались хлопковые деревья, дававшие тень берегам. Небо было чистое, ярко-голубое, день – сухой и жаркий.

Правда, жара теперь не страшила Викторию. Она ее попросту не замечала. Пока они ехали по этой сияющей равнине, где все вокруг просматривалось на много миль, перед глазами у нее все еще стояла Черная Гряда. Забыть тот безумный спуск по склону оказалось не так просто. Виктория быстро взглянула через плечо, теперь уже по привычке, но не обнаружила никаких признаков погони.

По прикидке Корда, на этот час у них был солидный отрыв от команчей. Чтобы покрыть разделявшее их расстояние, бандитам потребовалось бы примерно полдня, но Корд считал, что в любом случае они не откажутся от преследования. У Красного Герцога повсюду имелись опорные пункты. Поэтому команчи могли регулярно менять лошадей. И может быть, находились сейчас гораздо ближе к ним, чем рассчитывал Корд. И Виктория ничуть не удивилась бы их появлению, но теперь у нее по крайней мере была возможность заблаговременно увидеть группу всадников.

Сразу же после спуска с Черной Гряды Виктория пыталась убедить Корда обратиться за помощью к властям, но он не согласился. Он объяснил ей, что в этом случае существует риск потерять время. Даже если эта помощь и будет, в чем он, кстати, сомневался, Красный Герцог может захватить их раньше. После неудачи на Черной Гряде он отправится за ними прямо на Винсент-ранчо, зная, что за подкреплением ехать им больше некуда.

Виктория спросила Корда, на чем основываются его предположения, и ему пришлось дать ей подробные объяснения. Он рассказал, что Алисия была помолвлена с Мигелем Винсентом. Красный Герцог всеми силами старался воспрепятствовать их браку. Поэтому сейчас, по твердому убеждению Корда, он попытается истребить все семейство Винсентов, чтобы оставить Алисию без крова и без защиты. После этого он засядет в ее доме и будет терпеливо дожидаться их приезда. Однако Корд собирался во что бы то ни стало опередить его и предупредить Мигеля. Далее Корд планировал каким-нибудь образом отвлечь Красного Герцога, чтобы Мигель мог оповестить своих ковбоев и получить подмогу с других ранчо.

Виктория попыталась убедить Корда поехать в Силвер-Сити и отправить оттуда телеграмму в какой-нибудь городок, расположенный поблизости от Винсент-ранчо, чтобы власти вызволили оттуда Мигеля и его семью. И снова Корд сказал, что у них нет шансов попасть ни в один городок, потому что Красный Герцог наверняка все предусмотрел и его команчи будут подстерегать их всюду.

Легко соглашаясь с этими доводами, Виктория все же считала, что власти могут им помочь. Корд по-прежнему не хотел иметь с ними никаких дел, зная их отношение к апачам. Они скорее арестуют его самого, доказывал он, чем поверят, что он не рассказывает им сказки. Алисия тоже была против помощи властей, говоря, что в ее семье всегда одолевали врага собственными силами.

Тогда Виктория предложила свои курьерские услуги, на что Корд сказал, что ей никогда не добраться до казарм живой, что она и до Черной Гряды не доедет. Кроме того, по его словам, все эти годы военные только «пасли» Красного Герцога, но ни разу его не тронули. И вряд ли кто-то станет посылать против него отдельный отряд, даже если он у них есть, по просьбе трех оборванных странников.

Наконец она сдалась, понимая, что Корд и Алисия, как и другие владельцы ранчо, привыкли защищаться собственными силами, не полагаясь на посторонних. Таковы были их традиции, унаследованные от предков и передававшиеся от поколения к поколению. Поэтому не стоило рассчитывать, что сейчас что-то изменится, тем более что Красный Герцог уже прямиком ехал к Винсент-ранчо.

Эти люди вели себя в данной ситуации как истинные уроженцы Запада. Оставалось только надеяться, что всем им удастся выжить. По правде сказать, Виктория предпочла бы оказаться сейчас в Нью-Йорке, где всегда можно положиться на полицию. Нужно только дойти до ближайшего перекрестка – и призыв о помощи будет услышан. Но там жизнь была устроена совсем по-другому, и чем больше времени проходило со дня ее отъезда из города, тем больше Виктория это понимала.

Посмотрев вперед, она увидела те же поникшие плечи Алисии, большей частью пребывавшей в дреме. Корд ехал в глубокой задумчивости, но не ослаблял бдительности, словно ожидал, что в любой момент может появиться Красный Герцог со своей бандой. Все трое были изнурены переходом через Черную Гряду и ранами. После того как было принято решение ехать прямо на Винсент-ранчо, они редко переговаривались между собой.

Теперь, когда они почти приехали, Виктория немного успокоилась и уже подумывала о горячей ванне, теплой пище и возможности побыть с Кордом. Они хоть и были вместе все это время, но оно им не принадлежало. А что будет дальше? Как сейчас поведет себя Корд, когда Алисия спасена? Что он думает о писательнице из Нью-Йорка? Впрочем, ее собственные представления о жизни тоже сильно изменились. После страшного опыта общения с Красным Герцогом сможет ли она относиться к мужчинам, как прежде? К мужчинам вообще и к Корду в частности.

Но стоило ей только посмотреть на Корда, как все сразу прояснилось. Она ощутила жар внезапно нахлынувшего желания. Ей снова захотелось остаться с Кордом вдвоем, чтобы снова изведать вкус чувственности, которую он в ней разбудил. А он? Сохранил ли он к ней те же чувства? Или то, что они делили друг с другом, с его стороны было всего лишь частью игры? Может быть, через эту игру он хотел заставить ее, чтобы она помогла ему разыскать Красного Герцога и спасти сестру?

Как много, оказывается, еще остается непонятого. В мужчинах, в чувствах и жизни в целом. Может, надо было сидеть спокойно в Нью-Йорке и пописывать себе статьи или книжки, не требующие поездки в эту жестокую страну? Но тогда не произошло бы встречи с Кордом, а без него Виктория просто не представляла своей жизни. Корд был особенный человек. В этом она нисколько не сомневалась.

Что касается воображаемого идеала мужчины, то об этом не хотелось и вспоминать. Она ведь поначалу поверила Красному Герцогу. Позволила обмануть себя россказнями о благородных намерениях. Отныне она уже не доверяла себе. Если Красный Герцог сумел ввести ее в заблуждение, значит, то же самое может сделать любой мужчина, в том числе и Корд. Не хотелось, конечно, думать таким образом о Корде. Но она столько пережила за последние дни, что теперь не станет так же легковесно судить о человеке после поверхностного знакомства. Возможно, этот случай станет для нее хорошим уроком.

Сейчас же Виктория мечтала только о комфорте и свободном времени, чтобы у нее было достаточно того и другого. Ей хотелось написать обо всем пережитом, хотя она не думала, что у нее скоро дойдут руки до писчих дел. Оставался еще Красный Герцог. И вдруг ей стукнуло в голову: что, если расстаться с Кордом и Алисией? Уехать к себе в Нью-Йорк? А они тут совместно с Винсентами как-нибудь справятся с Красным Герцогом.

Однако она решила не делать этого. Ясно, что сеть почтовых и пассажирских перевозок находится под контролем Красного Герцога. И если его команчи охраняют все станции, самостоятельно ей отсюда не уехать. Проводникам тоже доверять нельзя. Может оказаться, что они работают на него. Помимо всего, нельзя вот так взять и уехать, бросить своих друзей, пока последняя битва еще не выиграна. Теперь это была и ее битва. И Виктория хотела видеть, как восторжествует справедливость.

Корд неожиданно нарушил течение ее мыслей.

– А вон и усадьба, – сказал он, когда они, сделав крюк, взяли направление на холм. Там, куда указывал рукой Корд, стоял большой дом в испанском стиле.

– Она еще цела? – спросила Алисия, окончательно проснувшись.

– Да, – ответил Корд, – но это не значит, что Красный Герцог не прибыл раньше нас.

– Корд! – воскликнула Алисия. – Что ты говоришь! Ты ведь так не думаешь.

– Почему? Все может быть, но я надеюсь, мы их опередили.

– А может, дождаться ночи? – предложила Виктория. – Мне не хочется ехать прямо в засаду.

– Через минуту все выяснится, – сказал Корд. – Ковбои Мигеля следят за дорогой. Если он здесь, ему передадут, что мы едем, и он вышлет кого-нибудь встретить нас.

– Или сам прискачет, – добавила Алисия, напрягая зрение, чтобы лучше разглядеть усадьбу. – Смотрите! Кто-то уже выехал из ворот.

– Значит, у них все в порядке, – с облегчением заметил Корд.

Виктория наблюдала за всадником, скакавшим во весь опор с холма. Приблизившись к их уставшей группе, он осадил большую гнедую кобылу и прямо с разворота встал рядом с Алисией. Он поднял ее на руки и перенес к себе в седло. Посадил поперек колен и поскакал обратно к дому.

Корд засмеялся и подобрал поводья лошади.

– Это Мигель Винсент, как ты, наверное, догадалась, – сказал он.

Они тронулись вперед.

– Надо думать, он сделал это не ради нас с тобой? – усмехнулась Виктория.

– Нет. Вероятно, нет.

– В таком случае, я полагаю, мы можем ехать чуть медленнее.

– Можем. Прием от этого не станет менее радушным.

– Я как-то не подумала об этом. Ты уверен, что они будут не против такой гостьи?

– О чем ты говоришь, Чепс! Во-первых, Винсенты славятся своим гостеприимством. Во-вторых, ты спасла Алисию.

– Одна я не смогла бы вызволить ее оттуда.

– Но ты отыскала ее.

– А взрыв устроил ты.

– Хорошо, – засмеялся Корд, – мы вдвоем спасли ее. Так тебя устраивает?

– Да. Но я сказала это не потому, что хотела что-то доказать. Это просто от растерянности. Мне кажется, что сейчас во мне больше никто не нуждается. Я понимаю, наверное, это звучит как детский лепет, но…

– Ты устала, и больше ничего. – Корд подъехал совсем близко к ней, взял ее руку и крепко сжал. – Не смей даже думать, что ты никому не нужна. Считай, что ты член этой семьи. Винсенты тебе скажут то же самое. Если меня не обманывает чутье, тебя возведут в ранг почетной гостьи на вечные времена.

– Корд, перестань смеяться.

– Я серьезно. Но все равно им придется встать в очередь за мной.

Корд все еще держал ее руку в своей.

Виктория внезапно вырвалась от него. Она не верила ему, потому что прозвучавшие слова чем-то напоминали речи Красного Герцога. Корд просто хотел немного приободрить ее, после того как она ему поплакалась. Она чувствовала себя в глупом и неловком положении. По сути дела, сама набивалась им в компанию. Клянчила разрешения задержаться в теплом и уютном семейном гнездышке, тогда как она здесь явно никому не нужна.

– Спасибо, Корд, – сказала Виктория, – но ты знаешь, что мне еще нужно написать несколько книг.

Корд уронил руку и замешкался, обдумывая, что ему ответить на это.

– Конечно, – заметил он, – жизнь на ранчо отличается от жизни в Нью-Йорке. Разве можно ее сравнивать с литературными вечерами в новомодных салонах или тому подобными мероприятиями! Как это я сразу не сообразил?

Он стегнул лошадь и галопом поскакал к усадьбе.

– Нет, я совсем не это имела в виду, – сказала Виктория вслед ему, слишком поздно осознав свою ошибку. После этих неверных слов она растерялась еще больше. Ей ужасно не хотелось появляться одной в усадьбе Винсентов, потому что теперь она чувствовала себя еще более чужой для них.

Приближаясь к дому, она невольно отметила его величественность и красоту. На нее сразу повеяло теплотой. Воображение с готовностью подсказывало, какие счастливые дни они с Кордом могли бы проводить в месте, подобном этому. Виктория немедленно остановила эти мысли, как опасные и внушавшие неоправданные надежды.

Чтобы отвлечься, она сосредоточилась на доме. Это был двухэтажный типично испанский особняк, сложенный из бледно-розового камня, с плоской крышей из красной черепицы. Он был обнесен каменным забором с черными воротами из кованого железа. Кованые решетки украшали и окна. Все это делало дом не только красивым, но похожим на крепость. Сзади располагалось еще несколько строений, а сбоку – конюшня с примыкающим к ней загоном для лошадей.

Хотела она того или нет, но дом произвел на Викторию сильное впечатление. Но как же все, что она видела перед собой, было далеко от привычного Нью-Йорка! Сейчас она в этом окончательно убедилась. И все же она не позволит себе оробеть в новой обстановке. Люди внутри дома такие же, как и везде. Там наверняка будет горячая ванна, мягкая постель и хорошая пища. Виктория улыбнулась, подумав, насколько чаще в последнее время приходится ценить то, что раньше она считала обычными атрибутами жизни.

Подъезжая к воротам, Виктория увидела Корда. Он дожидался ее. Это ее обрадовало. Когда она поравнялась с ним, он остановил ее мустанга и, помогая выбраться из седла, на секунду прижал ее к себе. Затем отступил назад.

Подошедший мексиканец в белых хлопковых штанах, рубахе и широком сомбреро забрал лошадей и повел их в конюшню.

– Извини, что уехал, – сказал Корд. – Нервы. Все мы задерганы до предела. Хотя усталость – это не оправдание.

– Ничего особенного не произошло. Вероятно, я выбрала не самые удачные слова. Я тоже прошу за них извинения.

Корд обнял ее за плечи.

– Пойдем в дом, Чепс. Я хочу представить тебя моим друзьям.

За распахнутыми железными воротами начиналась каменная дорожка, обсаженная цветущими кактусами. Он провел Викторию к парадному подъезду. Огромные дубовые двери, украшенные витиеватым узором в виде виноградных листьев и гроздей, с массивными бронзовыми ручками были открыты настежь.

Корд взял Викторию под локоть, и они вошли в холл с красным плиточным полом. В помещении царила прохлада и, по контрасту с ярким светом снаружи, – легкий полумрак. Холл сообщался с центральной частью дома через открытый внутренний дворик, увитый виноградными лозами и декоративными садовыми растениями. Буйно разросшаяся зелень доставала до края стен и вместе с кронами деревьев создавала над головой защитный полог, на который сверху лился солнечный свет.

Виктория в изумлении смотрела по сторонам. В середине дворика находился фонтан с изваянием ангелоподобного ребенка, держащего рыбу. Из открытого рта рыбы непрерывной струей вытекала вода. Несмотря на безоблачное небо и нещадно палящие лучи, в тени дворика было нежарко. Тут и там стояли каменные скамейки, столики и стулья.

Виктории вдруг захотелось остаться здесь навечно: уйти от шума и суеты, так хорошо знакомых ей по Нью-Йорку, а также оградить себя от гнусных бандитов вроде Красного Герцога. Вместе с тем она прекрасно понимала, что окружающие ее красота и спокойствие в той же мере призрачны, как и реальны. Она уже достаточно долго находилась в невымышленном мире, чтобы прочно усвоить, каким суровым и жестоким бывает он подчас.

– Хочешь присесть, Чепс? – спросил Корд с нотками озабоченности в голосе. – Что-то не пойму, куда все подевались. Обычно они выходят встречать меня всей семьей. Пойду посмотрю.

– Может, Алисия предупредила их насчет Красного Герцога?

– Может быть. Но…

– Корд! – закричал Мигель Винсент, широко шагая навстречу с простертыми руками.

Двое мужчин почти одного роста обнялись, затем отступили назад и посмотрели друг на друга. Мигель был не так мускулист, как Корд, и тоньше в кости. Кроме этого, Корд отличался от него высокими скулами, а также оттенком кожи. Тем не менее они были очень похожи, да и обращались друг с другом, как братья или старые друзья.

– Mi amigo, – сказал Мигель, – Алисия мне все рассказала. Когда я узнал, что к нам направляется Красный Герцог, я сразу же отослал своих на ближайшее ранчо. Все очень огорчились, что не смогли встретить тебя, но…

– Ничего, – сказал Корд. – Повидаемся позже. Я рад, что они в безопасном месте. А где Алисия?

– Она не хочет уезжать без меня.

– Я нисколько не удивлен.

– Корд, ты же понимаешь, мы с ней столько времени провели в разлуке. – Мигель похлопал Корда по плечу. – Я не знаю, как мне тебя благодарить. Ты сам знаешь, Алисия – это моя жизнь.

– И моя сестра.

– А я уж было потерял надежду. Думал, что потерял вас обоих. И вдруг прибегает слуга и говорит, что вы едете. Не могу тебе передать, как я обрадовался.

– Можешь мне не рассказывать. То же самое было со мной, когда Чепс сообщила мне, что отыскала Алисию. – Корд замялся и быстро взглянул на Викторию, потом снова на Мигеля. – До чего же мы с тобой неотесанные, Мигель. Я хочу, чтобы ты познакомился с Викторией Мэлоун. Или просто Чепс. Если б не она, сейчас здесь не было бы ни меня, ни Алисии.

– Сеньорита, в таком случае я ваш должник до конца жизни, – сказал Мигель. – Я бесконечно благодарен вам. Все, чем располагаем я и моя семья, теперь принадлежит и вам. Навсегда.

– Спасибо, – сказала Виктория, сконфузившись. – Но это Корд вызволил нас оттуда и доставил сюда в целости и сохранности.

– Мы сообща, – настаивал Корд и, посмотрев на Мигеля, добавил: – Чепс из Нью-Йорка. А сюда приехала, чтобы узнать поближе, как люди живут на Западе. Ей это нужно для ее книг. Она пишет романы.

– Так она романистка! Прекрасно, сеньорита. К вашему сведению, все Винсенты заядлые книгочеи. Мы посодействуем вам чем только можем, чтобы вы закончили свои книги.

– Благодарю вас, сеньор, – сказала Виктория. – Это очень великодушно с вашей стороны, но сейчас я бы удовлетворилась самым малым. Мне бы съесть что-нибудь и попить.

– О Господи! – с покаянным видом воскликнул Мигель. – Непростительная рассеянность. Извините, сеньорита. Un momento. – Он щелкнул пальцами.

Во двор бесшумно вошел щуплый мексиканец. Мигель взглянул на него и что-то быстро сказал по-испански. Проследив, пока тот уйдет, Мигель снова повернулся к Виктории и улыбнулся.

– Всех служанок я отправил вместе с семьей, – пояснил он, – поэтому сервис будет не совсем обычным. Но в доме полно готовой пищи. Обо всем остальном тоже не беспокойтесь. Алисия сейчас наверху. Принимает ванну и переодевается. Если вы тоже желаете, вам приготовят ванну немедленно.

– Это было бы замечательно, – сказала Виктория, довольно улыбаясь. – Спасибо. Но я сначала поем.

– Вот разумная женщина, – поддержал ее Мигель, затем повернулся к Корду: – Нам с тобой нужно обсудить ситуацию, mi amigo. Ты не хочешь пройти в мой кабинет, пока сеньорита Мэлоун перекусит здесь, в саду? Или…

– Если вы не против, – вмешалась Виктория, – я бы хотела поучаствовать в обсуждении. И пожалуйста, называйте меня Чепс.

Мигель неуверенно посмотрел на Корда.

– Она с самого начала участвовала в этой операции, – сказал Корд, – и я не хочу отстранять ее от наших дел. К тому же я тоже хочу есть. Неизвестно, сколько времени займет разговор. Поэтому предлагаю остаться здесь. Почему бы нам не обсудить все наши вопросы за едой?

– Отлично, – согласился Мигель. – Я просто не хотел волновать Чепс.

– Она уже столько всего повидала! – сказал Корд, когда они направились к круглому столу с каменными скамеечками вокруг.

Секундой позже вернулся мексиканец. Он опустил на стол поднос и принялся быстро расставлять тарелки. Затем разложил салфетки, поставил каждому по высокому стакану с лимонадом, а в центр поместил широкое блюдо с тамале и маисовыми лепешками, а также большую миску с красным и зеленым перцем. Сделав шаг назад, он коротким кивком поклонился Мигелю и удалился.

– Кушайте на здоровье, Чепс. Выбирайте, что вам больше нравится. Продуктов в доме достаточно.

– Спасибо, – сказала Виктория в ответ на обходительность хозяина и начала наполнять свою тарелку. Убедившись, что большего количества пищи ей просто не съесть, она остановилась, сделала большой глоток прохладительного напитка и улыбнулась.

– Мы тут готовились к разным баталиям и осадам, вот и сделали запасы, – сказал Мигель, беря лепешку.

– Может, в этом не будет необходимости, mi amigo, – сказал Корд и тоже начал есть лепешку, запивая лимонадом.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Мигель. – Алисия сказала, что…

– Знаю, – перебил его Корд. – Я хотел предупредить тебя, если даже они сейчас не поедут за нами, я намерен сам разыскать их.

– Я не понимаю, о чем ты, – с растерянным видом сказал Мигель.

– Красный Герцог спит и видит поймать меня и Чепс, потому что мы выкрали Алисию. Он хочет убить нас – ведь мы знаем местонахождение его логова. И Алисия, кстати, тоже.

Мигель побледнел.

– Он больше никогда не протянет к ней свои грязные руки. Я этого не допущу. Вы видели, во что он превратил ее спину?

– Да, – сказала Виктория, – но могло быть хуже. Еще немного и…

– Прошу вас, не надо, – взмолился Мигель.

– В этом смысле можешь быть спокоен: Красный Герцог не приставал к ней, – твердо заявил Корд.

– Я рад, – сказал Мигель, – хотя, честно говоря, мне это непонятно.

– Вероятно, ему больше нравится говорить, нежели делать, – объяснила Виктория, выбирая момент, чтобы не разговаривать с полным ртом.

Оба мужчины посмотрели на нее и с пониманием кивнули.

– Ну вот, Мигель, – продолжал Корд, – я тебя обо всем предупредил, как и собирался. Так что готовьтесь.

– Я уже послал гонцов к соседям и велел ковбоям оповестить всех остальных, по всему ранчо. К вечеру мы здесь укрепимся как положено. Близкие мои сейчас в надежном месте, и я могу за них не волноваться. Теперь мне остается только убедить Алисию присоединиться к ним, как только она немного отдохнет.

– Все правильно, – согласился Корд, – но я собираюсь уехать отсюда как можно скорее. Мне бы только взять провизию и трех свежих лошадей.

Виктория в крайнем недоумении посмотрела на него:

– Но… Корд, я думала, мы побудем здесь.

– Нет. Это слишком опасно. Команчи могут нагрянуть сюда раньше, чем Мигель успеет собрать достаточные силы. Я один попробую увести Красного Герцога. Пусть он думает, что мы втроем сменили здесь лошадей, запаслись едой и поехали дальше. Я навьючу двух лошадей, кроме той, на которой поеду сам. Так что следы будут выглядеть так, как будто вы с Алисией тоже ехали со мной.

– Тебе нельзя ехать одному, mi amigo, – сказал Мигель. – Это очень рискованно.

– Мой план очень прост. Я хочу подняться в горы. Красному Герцогу придется идти за мной. Я втравлю его в погоню и уведу подальше отсюда. Может, даже удастся перестрелять добрую часть его головорезов, чтобы отбить охоту у всей банды. Удастся или не удастся, не знаю, но в любом случае у тебя будет достаточно времени на подготовку.

– Ты не поедешь без меня, – сказала Виктория, сама удивляясь своему заявлению. Она вдруг почувствовала себя ущемленной. Корд хотел идти на это опасное дело без нее. С какой легкостью он решил оставить ее в стороне! – А что будет, если Красный Герцог поймает тебя? Что, если тебя ранят и тебе нужно будет передать послание? Тебе не обойтись без меня. И потом, раз мы начинали вместе, ты должен взять меня с собой.

– Зачем? Чтобы сделать несколько лишних набросков для романа? – В голосе Корда проскользнули суровые нотки, хотя глаза выражали нежность.

– Я не меньше тебя хочу лично убедиться, что Красный Герцог остановлен, – не унималась Виктория. – А к моим книгам это не имеет никакого отношения.

– Сеньорита, в такой ситуации пребывание молодой женщины в горах очень опасно. Вы плохо себе представляете, о чем просите Корда.

Виктория упорно стояла на своем:

– Я побывала во множестве переделок и кое-чему научилась. Теперь я могу самостоятельно… или почти самостоятельно защитить себя.

– Я хочу, чтобы ты осталась с Алисией, – настаивал Корд.

Виктория все равно возражала:

– Останусь ли я, уеду ли с тобой, это не имеет никакого значения для ее безопасности. Ты не подумал о том, что Красный Герцог может приехать сюда сразу после твоего отъезда? Откуда ты знаешь, что он обязательно поедет за тобой?

Корд побелел.

– Мигель, Чепс права. Ты должен был отправить Алисию вместе с остальными.

– Мне с ней не справиться, mi amigo. Она такая же упрямая, как твоя девушка. Что нам с ними делать! Держать при себе и защищать не щадя живота.

– Ладно, Чепс, – наконец согласился Корд. – Поедешь со мной. Заканчивай с едой и собирайся. Нужно торопиться.

– Берегите себя, друзья, – сказал Мигель, вставая из-за стола. – Подождите меня минуту. Я сейчас вернусь. Пойду скажу, чтобы вам приготовили лошадей и провизию.

Он быстро вышел из сада.

Корд посмотрел на Викторию.

– Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь и чем это может для тебя обернуться?

– Я не думаю об этом. Но оставаться здесь, чтобы попасть в западню, я тоже не хочу. Достаточно того, что я побывала в убежище Красного Герцога.

Корд согласно кивнул и тут же перевел глаза на вошедших.

– Алисия! – радостно воскликнул он, размашистым шагом направляясь к сестре. Он нежно обнял ее, а потом, отстранив от себя, окинул взглядом и улыбнулся. – Да тебя не узнать! Ничего общего с той девушкой, которую мы спасали.

Алисия негромко засмеялась, взяла брата за руку и повела обратно к столу. Девушка была в легком белом платье из мягкого хлопка, с зелеными ленточками на корсаже, вокруг талии и по кромке подола. Это платье очень шло ей и как бы оттеняло ее лицо с большими темно-карими глазами, маленьким прямым носом и гладкой оливковой кожей. Густые черные волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке.

– Значит, мой братец находит, что я выгляжу лучше?

– Да, – не задумываясь ответил Корд.

– Ты прекрасна! – с восхищением добавила Виктория.

– Спасибо, Чепс, – сказала Алисия, усаживаясь рядом с ней, щадя негнущуюся спину. – Все тело болит, но это пройдет. И струпья на спине заживут, хотя мама Мигеля боится, что могут остаться рубцы.

– Все это очень печально, – сказала Виктория. – Этот Красный Герцог…

– Не надо, – перебила Алисия, беря ее за руку. – Не будем убиваться из-за этого. Хорошо, что я уцелела и вернулась к своему любимому. Скоро мы поженимся и останемся вместе на долгие, долгие годы. А спина – ее никто не увидит, кроме моего мужа. И рубцы просто будут напоминать нам, что мы едва не лишились друг друга. От этого наша любовь с годами станет только сильнее. Так что не расстраивайся из-за меня. Я, слава Богу, жива и счастлива.

Виктория прониклась к ней еще большим уважением. Чтобы не расплакаться, она часто-часто заморгала и перевела взгляд на Корда, улыбавшегося и с обожанием смотревшего на сестру.

– Ты права, Алисия, – сказал он, – и все же я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Пусть кто-нибудь проводит тебя. Оставаться здесь небезопасно.

– Мы с Мигелем так долго жили в разлуке! И после этого я должна уезжать? Нет, мы будем сражаться вместе и победим.

– Правильно, – поддержала ее Виктория. – Мы с Кордом собираемся делать то же самое.

Алисия встрепенулась и взглядом выразила свое понимание. Виктория слегка покраснела и отвела глаза, сознавая, насколько упрочились ее собственные представления об их с Кордом отношениях. Теперь она мыслила себя и Корда как единое целое, чего не следовало делать. Не было ли это просто очередной фантазией? Возможно, и нет, потому что они с Кордом вместе прошли через столько испытаний. Но могла ли она полагаться на мысли и желания, если однажды они уже привели ее к ошибочным суждениям о нем?

– Все правильно, – подтвердил Корд. – Мы хотим отвлечь Красного Герцога. Попробуем заманить его в горы, чтобы у Мигеля было время собрать мужчин и укрепиться.

Большие черные глаза Алисии сразу стали серьезными.

– Чепс, – сказала она, – тебе не следует ехать туда. Достаточно того, что ты сделала. Я до конца жизни буду считать тебя своей сестрой. Теперь у тебя есть свой дом. Ты можешь жить вместе со мной и Винсентами. Мигель прямо сейчас отправит тебя в безопасное место, и никто из-за этого не станет думать о тебе хуже. Ты уже доказала свою силу и мужество, даже больше чем надо.

– Спасибо за добрые слова, но я поеду с Кордом. Ему может потребоваться моя помощь. И потом, я хочу завершить наше общее дело. В конце концов, вы все мне небезразличны. Я тоже начинаю воспринимать вас как своих близких.

Алисия в порыве чувств крепко обняла ее.

– Корд рассказал мне, что у тебя нет родных, но теперь мы одна семья. Ты больше никогда не будешь одинока. Но я понимаю твое желание, – добавила она. – А ты, брат, – сказала Алисия, бросив взгляд на Корда, – береги ее. Я рассчитываю, что она еще покачает на коленях всех моих малышей.

Виктория почувствовала, как слезы снова обожгли ей глаза. Она отвернулась, стесняясь излишних эмоций, разбуженных словами Алисии, и поняла, насколько остро ощущала свое одиночество после смерти отца. Чтобы так сразу войти в сердца других людей, быть принятой в их дом и семью – это было просто ошеломляюще. Она рассчитывала вынести с Запада новые впечатления, но никогда не ожидала получить такие подарки, сделанные от всей души.

Корд встал и потянул ее за собой. Он заглянул ей в глаза, потом посмотрел на сестру и сказал:

– Я буду беречь ее, Алисия. Ты же знаешь, что она для меня значит.

Алисия встала и понимающе улыбнулась:

– Будьте осторожны и возвращайтесь скорее.

Глава 17

Сменив у Винсентов своих выдохшихся лошадей на свежих мустангов, Корд с Викторией отбыли из усадьбы. Третий мустанг, нагруженный съестными припасами, бежал рядом с Кордом. Подъехав к месту, где состоялась их первая встреча с Мигелем, они остановились и осмотрелись.

– Проклятие! – воскликнул Корд, увидев двигавшееся с северо-востока прямо на них огромное облако пыли. – Красный Герцог.

– Откуда ты знаешь, что это он?

– Откуда еще взяться такой прорве! И направляются прямо сюда. Зря мы так долго сидели у Мигеля. Я думал, у нас больше времени в резерве.

– Корд, мы пробыли там совсем недолго. Ровно столько, чтобы объяснить людям, что происходит, и запастись едой.

– Так, стало быть, команчи сменили лошадей. Иначе они не были бы сейчас так близко.

– Может, повернем обратно и предупредим Мигеля с Алисией?

– Нет. У Мигеля есть наблюдатели среди ковбоев. Они ему сообщат. А нам нужно уезжать как можно скорее. Пока не доберемся до гор – мы в опасности.

Виктория содрогнулась – опять скакать на верхотуру, – но промолчала.

– Поехали, – поторопил ее Корд. – Красный Герцог наверняка обнаружит наши следы и поедет за нами. Я уже изучил его тактику.

– А что, если он решит разделиться и двинуть часть команчей на усадьбу?

– Красный Герцог достаточно умен, чтобы не делать этого. Зачем ему дробить свое войско, когда он почти настиг нас? Мы для него гораздо важнее, чем усадьба и Винсенты. Он увидит следы трех лошадей и решит, что Алисия по-прежнему с нами. К тому же он сообразит, что мы предупредили Винсентов – следовательно, неожиданного нападения не получится. Значит, ему придется готовиться к бою, а это чревато потерями живой силы и боеприпасов. Вряд ли его устроит такой расклад. Он не захочет упускать более выгодный шанс. Поэтому, я думаю, сначала он займется нами, а потом Винсентами.

– Значит, по-твоему, лучше уходить в горы?

– Да.

Они тронули лошадей, сначала шагом, потом перевели на рысь и наконец в галоп. Свежие мустанги бежали резво, однако при таком темпе их не хватило бы надолго. Тогда они с Кордом могли остаться вообще без лошадей. И все-таки приходилось идти на риск, чтобы сохранить как можно больший отрыв от Красного Герцога.

Пока они пересекали долину, Виктория поминутно оглядывалась, и очень скоро у нее уже не осталось ни малейших сомнений, что облако пыли продолжает следовать за ними. С одной стороны, она испытала облегчение, потому что Мигель и Алисия сейчас были вне опасности. С другой стороны, ее не могло не пугать, что Красный Герцог снова находится так близко. От этой мысли ее бросило в дрожь. Ведь можно было спокойно уехать в надежное место, но ей зачем-то понадобилось опять подвергать себя смертельной опасности. Зачем? Она бросила взгляд на Корда, и все стало ясно.

Когда солнце уже клонилось к западу, облако пыли как будто немного отступило назад. Они уже приближались к горам Пелонсильо, и теперь можно было ехать не так быстро.

– Чепс, посмотри, а облако нисколько не уменьшилось. Так что ты напрасно беспокоилась. Красный Герцог решил не распылять силы.

– Хорошо. И как, по-твоему, он собирается поймать нас?

– Думаю, что он делает ставку на свою орду. Рассчитывает окружить нас в горах. Хочет отрезать все пути к отступлению и взять нас живыми или мертвыми.

– Он уже пробовал сделать это в Черной Гряде, но его план провалился.

– Это ничего не значит. То были совсем другие горы. А тут есть места, где не укроешься ни за кустами, ни за деревьями, потому что их просто нет. Но эти горы сухи и мертвы для людей, которые их не знают, и очень хороши для тех, кто владеет их секретом.

– Ты владеешь?

– Да. Апачи – это кладезь знаний. Горы Пелонсильо станут камнем преткновения для команчей. Только пока они ничего не подозревают. Я заранее просчитал все ходы, как игрок за шахматной доской. Красный Герцог попытается предугадать маршрут нашего передвижения, но у него ничего не выйдет. Я хорошо изучил все его повадки. Не зря я столько времени собирал о нем сведения. Я терпеливо следил за ним и его бандитами, прежде чем отправиться за Алисией. Скоро для него настанет час расплаты.

– Я надеюсь.

– Чепс, ему больше не удастся победить меня. – С этими словами Корд подъехал ближе и сжал Виктории руку. – Ну как он сможет это сделать? Ведь сейчас у меня есть ты. А там, где ты, там и успех. Поэтому я должен выиграть этот бой.

Приносила ли она ему успех? Как сказать! Да, она действительно помогла ему освободить Алисию, и у него был повод ставить ей это в заслугу. Вместе с тем она прекрасно понимала, сколь грозного и опасного врага имеют они в лице Красного Герцога. Если кто и мог одолеть его, так это Корд, он один. А ей оставалось только скромно надеяться, что в ближайшие дни от нее будет больше помощи, чем помех.

Пока они ехали дальше, Виктория продолжала проверять, что делается у них за спиной. Облако пыли двигалось с той же скоростью. Когда солнце скрылось за горами, воздух сделался прохладнее. Небо начало темнеть. Скоро уже надо будет разбивать лагерь, подумала она и немного забеспокоилась.

– Что, по-твоему, будет делать Красный Герцог, когда стемнеет? – спросила она, взглянув на Корда.

– Если хватит ума, я думаю, найдет ручей и заночует. Никому в голову не придет нападать на такое полчище.

– А что будем делать мы?

– Мы поедем в горы. Я знаю хорошее место, где можно остановиться на ночь. Тебе понравится.

– Я не уверена, что смогу заснуть, когда Красный Герцог так близко. Что, если они поднимутся рано утром и обнаружат нас?

– Они могут встать как угодно рано, они могут пытаться захватить нас спящими, но никогда не смогут найти нас. Я знаю эти горы, а Красный Герцог – нет.

– Может, у него есть проводник из апачей.

– Если бы был, я знал бы об этом. Только у него никого нет. – Корд немного помолчал в нерешительности, а потом наградил ее суровым взглядом. – Чепс, ты действительно так мало веришь в меня?

– Извини, если это так прозвучало, потому что в действительности я верю. Просто мы очень долго едем. И чем дальше, тем больше я думаю, каким образом он может расправиться с нами. Представляю, как он поймает нас и будет мучить. Этот человек вселяет в меня ужас. Его образ преследует меня как призрак. Честно тебе говорю.

– Ты не должна поддаваться наваждению, чтобы это не обернулось против тебя или меня. Могла же ты собраться прошлый раз, в его логове. Вспомни, в каких невообразимых условиях ты отбила у него Алисию. Верь, что сейчас ты тоже справишься с ним. И не только в это, но и в то, что с ним будет покончено навсегда. Для всеобщего блага.

– Как это сделать?

– Пока не знаю, но, поверь, мы возьмем его.

– Я верю тебе. И ты прав, начинать нужно с укрепления веры в себя.

– Конечно.

– Обычно я более уверенная, но только не в такой обстановке. Тут все так необычно, так страшно. И столько сразу всего на нас обрушилось. Одно время я чувствовала себя совсем беспомощной.

– И напрасно, – возразил Корд. – Провести такую операцию! Это просто потрясающе, особенно для новичка, – добавил он и тихо засмеялся.

Виктория тоже засмеялась, замечая, как у нее поднимается настроение. Насчет побега Корд правильно заметил. Чем не достижение? И вообще, если он столь юмористически относится к их положению, наверное, и ей можно быть чуточку оптимистичнее. Нужно больше верить в свои силы, поскольку теперь Корд из преследуемого превратился скорее в лидера, навязывающего Красному Герцогу эту гонку в горах.

– Чепс, посмотри вперед. Вон туда, где садится солнце. Видишь узкую расщелину, откуда исходит сияние?

– Ты имеешь в виду то яркое зарево у вершины?

– Да. Запомни этот ориентир, если мы почему-либо окажемся отрезанными друг от друга. По закату ты всегда определишь нужное направление.Сумеешь найти отсюда дорогу к усадьбе?

– Теоретически да. Но все-таки лучше бы нам не разлучаться.

– Я привязал к твоей лошади котомку с пищей и водой. На какое-то время этого запаса хватит, если со мной что-то случится.

– Что-то случится с тобой? Корд, ты пугаешь меня.

– Не имею такого намерения. Но и держать тебя в неведении я тоже не хочу. Думаю, это моя ошибка. Не надо было мне брать тебя с собой.

– Ты поступил правильно. Я бы не смогла сейчас сидеть где-то и просто ждать. А если бы ты не вернулся? Я бы так и не знала, что случилось. И не могла бы тебе помочь. Нет, Корд, вместе начинали, вместе и закончим. Погоди, мы еще такое устроим Красному Герцогу, что он подумает, лучше б ему век не видать ни тебя, ни меня.

Корд засмеялся:

– Отлично! Такие речи мне по душе. Поехали быстрее. Нужно подумать о ночлеге.

Объезжая упавшие камни, цветущие кактусы и редкие кривые деревца, Корд направился в горы. Виктория ехала следом. При таком рельефе было безопаснее положиться на лошадь, как во время подъема и спуска на Черной Гряде.

Через какое-то время они успели значительно продвинуться вперед. Небо становилось все темнее. Корд остановился и оглянулся на долину. Вблизи островка деревьев он увидел огонь и темные фигуры вокруг.

– Бивачный костер Красного Герцога, – сказал он, показывая на светящееся пятно. – Устраиваются на ночлег. А завтра опять продолжат погоню.

– Отрадно сознавать, что хоть сейчас нас никто не преследует.

– Это одна из тех вещей, которые тебе следует усвоить и постоянно держать в голове.

– Спасибо. Я запомню.

– Хорошо. Запомни вторую вещь. Пока мы находимся здесь – едем ли на лошади или идем пешком, – не подбирай ничего с земли. Если заметишь что-то похожее на прут или палку, внимательно присмотрись. И никогда не залезай ни в какие углубления и впадины, если не видно, что там внутри. А внутри обычно полно гремучих змей. Ты можешь просидеть с ними очень долго, и они тебя не тронут. Но если потревожишь одну, вероятнее всего, они нападут на тебя.

– Спасибо за предупреждение. Я уверена, что теперь точно засну. Хорошо, когда заранее знаешь, что на тебя может заползти змея.

– Единственное, о чем тебе следует беспокоиться, так это о том, что на тебя заползу я, – засмеялся Корд и снова тронул лошадей. – Поедем. Теперь мы знаем, что Красный Герцог улегся спать, и тоже можем передохнуть.

Корд уходил все выше и глубже в горы, пока не пропала из виду долина вместе с Винсент-ранчо и лагерем Красного Герцога. Проделав сложный извилистый путь, они подъехали к глубокому, закрытому почти со всех сторон каньону. К этому времени уже совсем стемнело. Над головой в окружении поблескивающих звезд светила молодая луна.

Вместо того чтобы углубиться в каньон, Корд поехал вдоль него. После нескольких маневров он вдруг резко свернул в сторону и скрылся за сосной. Виктория, растерявшись от неожиданности, последовала за ним и, к своему удивлению, увидела, что он остановился возле дерева и слезает с лошади.

– Подожди здесь, – сказал он и торопливо направился назад.

Интересно, куда он пошел? Виктория тоже спешилась, радуясь возможности хоть на минуту свободно вытянуть ноги. Села под сосной и стала наблюдать за ним. Корд поднял сухую ветку, побежал к входу в каньон и принялся старательно уничтожать оставленные ими следы.

Виктория увидела все, что ей было нужно, и поспешила снова сесть на лошадь, буквально за секунду до возвращения Корда. Он отбросил ветку, сел в седло и направил лошадь вниз по крутому склону.

После спуска, занявшего не слишком много времени, они подъехали к скале и через узкую брешь выбрались на небольшой зеленый пятачок. Виктория оглядывалась по сторонам, удивляясь необыкновенной красоте места. Второй раз Корд привел ее в такой прелестный уголок с буйной растительностью, напоминающий оазис в центре пустыни. Маленький водопад со стекающими струями и глубокий водоем под ним искрились и переливались под луной. Все это в окружении деревьев, травы и цветов создавало ощущение какого-то сказочного чуда. Виктория изумленно посмотрела на Корда и улыбнулась.

– Иногда фантазия становится реальностью, не правда ли? – сказала она.

– Да. Здесь очень красиво, – согласился Корд и, хитро усмехнувшись, продолжил: – А ты забыла, как в прошлый раз я спросил тебя, не хочешь ли ты искупаться? Насколько я помню, тогда ты приняла это за оскорбление.

– Это было так давно. Я вообще почти ничего не помню, кроме того, что ты хотел, чтобы я купалась голышом. А мы в то время были едва знакомы.

– Зато потом узнали друг друга намного лучше. Помнишь?

– Да. Сейчас я тоже безумно хочу искупаться. И потом спать целую вечность.

– Ванна к твоим услугам. Поспать тоже можно, вот только…

– Это займет несколько часов.

– Отдыхай на здоровье. Только неплохо бы распаковать сумки. Ты достань еду и расстели одеяла, чтобы нам было удобно, а я займусь лошадьми.

– Так и быть, мой дорогой. Но не рассчитывай, что так будет всегда, будто я твоя рабыня.

– Тебе больше нравится мыть лошадей?

– Нет! – засмеялась Виктория, снимая с лошади одеяла и седельные сумки.

Она начала высматривать подходящее местечко на траве, где бы лучше всего расположиться. Расстелить одеяла было делом одной минуты. После этого она уселась и развернула часть пищевых запасов. От аппетитного запаха заурчало в желудке. Она улыбнулась. Чудеса! Как можно в таком положении забыть об опасности и чувствовать себя счастливой?

После долгой изнурительной езды, начиная от Черной Гряды, Виктория впервые избавилась от ощущения опасности. Впервые отрешилась от всех забот. Она вытянула руки над головой и сделала глубокий вдох, наслаждаясь ароматом сосны, шалфея и каких-то еще душистых трав. Да, это было замечательно. Какое счастье, что можно отдохнуть, пусть и недолго, и выбросить из головы Красного Герцога хотя бы до утра.

Корд тем временем привел в порядок лошадей, стреножил их и сел рядом с ней. Взял ее руку и сжал в своей.

– Я рад, что ты поехала со мной. Если бы я был здесь один, я бы думал о тебе. И больше ни о чем. Во всяком случае, так мне кажется.

– И я бы думала о тебе.

– А что бы ты думала обо мне?

– Наверное, что мне придется ехать в эти горы, чтобы забрать твое тело, прежде чем его успеют растерзать грифы.

– Понятно. Не больно-то крепка твоя вера, Чепс.

– Не в этом дело. Просто я говорю как есть. Действительно меня бы это тревожило.

– И ты бы сильно переживала?

– Да.

– Хорошо, если так. – Он улыбнулся. – Могу я что-нибудь съесть? А то умру с голода.

– О, бери и ешь скорее. Мы столько прошли вместе. Не хватало только лишиться тебя сейчас.

Корд засмеялся и взял тамале.

– Ты, наверное, думаешь, у нас не едят ничего, кроме тамале и лепешек? Это не так. У нас много вкусных блюд. Сама убедишься, когда спустимся.

– Верю тебе на слово. Пока еще ничего не пробовала здесь, кроме изысканной пищи Красного Герцога.

– Хорошо, потерпи немного. Если выберемся живыми, я приготовлю для тебя лучшее в мире блюдо. Идет?

– Согласна.

Они с жадностью начали есть.

Наблюдая за Кордом, Виктория удивлялась, как ему удавалось сделать ее счастливой с помощью нескольких слов? В самом деле, даже когда она просто находилась с ним, ей было хорошо. А ведь он не имел ничего общего с тем идеалом мужчины, который она всегда рисовала в своем воображении. И не был похож на героя ее романов. Но как же тогда она могла создать образ того, кого на самом деле не существовало? А был вполне реальный, основательный и надежный человек, трогательно заботившийся о сестре и рисковавший жизнью ради ее спасения. Виктория улыбнулась ему – он улыбнулся ей. Жаль, что здесь не было костра: при свете огня она могла бы лучше разглядеть его. А может, наоборот? При лунном свете будет легче внушить себе, что этот мужчина и есть олицетворение ее мечты.

Сердце сразу забилось быстрее. Что, если Корд Кордова больше чем некий выдуманный, одномерный образ? Может, он и есть ее настоящая любовь? Но если так, ей уготовано печальное будущее. Два человека из разных миров, две совершенно непохожие жизни никогда не станут единым сплавом. Эти размышления неожиданно вызвали в ней довольно грустные чувства.

– Чепс, отчего такой скорбный вид? – Корд взял ее за подбородок своими сильными пальцами, долгим пристальным взглядом посмотрел в глаза и нежно коснулся губами ее рта. – Я ужасно истосковался. Столько времени не обнимал тебя! Если бы Красный Герцог еще раз дотронулся до тебя, я бы отрубил ему руки.

Его слова вызвали у нее улыбку. Может, это вовсе не любовь, а просто сильное физическое влечение? Но возможно, этого вполне достаточно. Ведь, так или иначе, когда-нибудь все закончится, и чувства ее, вероятно, останутся в прошлом. Жизнь неизбежно возвращается в нормальное русло. Однако Виктория была далеко не уверена, что ей этого хочется.

– Чепс, не смей так смотреть на меня. Если не перестанешь, я брошу тебя в воду прямо в твоей амуниции. С Красным Герцогом ты выглядела куда счастливее, чем сейчас со мной.

Виктория тряхнула головой, отбрасывая прочь меланхоличное настроение. Сейчас у нее не было другого желания, кроме как испытать минуты блаженства. Корд делал ее счастливой, и она собиралась доставить себе наслаждение, а дальше будь что будет.

– А если ты снимешь с меня одежду, все равно сбросишь в воду? – с хитрой улыбкой спросила Виктория.

Корд отодвинул в сторону то, что осталось несъеденным, и сжал ее в объятиях.

– Ты не представляешь, как я соскучился. Я просто сгораю от страсти.

Он вытащил шпильки из ее волос, запустил пальцы в свободно упавший поток и запрокинул ей голову назад, обратив к себе лицом. Он покрывал ее поцелуями от подбородка до глаз. Потом припал жарким ртом к ее устам. Когда он стал продвигать язык глубже, она застонала. Вторгшееся в нее острое жало возбуждало ее, все настойчивее требуя отклика, пока не добилось своего. Она протолкнулась языком в глубь настойчивого рта.

Пока Корд целовал ее, его рука расстегивала на ней рубашку. Затем он рывком сдернул ее, открыв прикрытую сорочкой грудь. Сжал ее ладонями и начал поглаживать, отчего сам с каждой секундой распалялся все больше и больше.

– Чепс, мне безумно не хватало тебя! И я так беспокоился за тебя, что временами делалось просто дурно. Я не хочу, чтобы повторилось что-то подобное. Довольно того, что было.

После этого он поставил Викторию на ноги и принялся раздевать. Когда она стояла перед ним обнаженная, он притих и долго смотрел на ее тело под лунным светом, словно хотел навсегда запечатлеть его в памяти.

– Если б ты была хоть чуть-чуть красивее, я бы, наверное, засомневался, что ты существуешь на самом деле. – Корд потрогал два розовых бутона и подождал, пока они затвердеют. – А если б ты была еще более страстной, я бы подумал, что все это мне пригрезилось. И хотя я знаю, что ты есть, иногда мне кажется, что я живу скорее в выдуманном, нежели в подлинном мире. А все потому, что ты так внезапно вошла в мою жизнь и полностью ее перевернула.

– Корд, я могу сказать, что ты сделал со мной то же самое.

Виктория расстегнула его рубаху, распахнула ее и пробежала пальцами по темным завиткам. Прикосновение к его обнаженной груди доставляло ей огромное удовольствие. Когда он судорожно глотнул воздух, она поняла, что он испытывает те же ощущения.

– Довольно, – севшим голосом сказал Корд. Он рывком стащил с себя сапоги и джинсы, подхватил ее на руки и, прошагав к водоему, бросил ее в воду. – Я никогда не забываю своих обещаний.

Виктория почти мгновенно вынырнула на поверхность. Струи стекали по ее лицу. Фыркая и отплевывалась, она откинула назад волосы. Перебирая ногами, чтобы оставаться в вертикальном положении, она разгневанно смотрела на Корда.

– Это нечестно!

– Все честно, – засмеялся он. – Я тебе заранее сказал.

– А ну-ка плыви сюда! Сейчас мы выясним, кто что сказал.

Корд в красивом прыжке рассек воду и вынырнул рядом с ней.

– Я тут, – сказал он, обхватывая ее за талию. – Так что будем выяснять?

– А вот это.

Она быстро положила руку ему на макушку и с силой толкнула вниз, а сама поплыла к берегу.

Однако уплыть далеко ей не удалось. Корд быстро поймал ее и притянул к себе. Ее грудь оказалась против его груди. Они находились так близко, что чувствовали тепло друг друга. Корд осыпал ее лицо поцелуями, пропуская пальцы сквозь длинные волосы.

Наконец он оторвался от нее и поднял голову.

– Нимфа, ты соблазняешь меня, чтобы увлечь в пучину. Ты знаешь зазывные песни сирен?

– Пойдем, ковбой, – протяжным голосом искушала его Виктория, – плыви за мной.

Она развернулась к берегу и потащила его за собой. Когда ее рука коснулась грунта, она, нащупав опору, притянула Корда к себе. Тем временем ее свободная рука пробежала по тугим мышцам его спины и опустилась к ягодицам. Налившееся крепостью мужское естество всей длиной вторглось к ней между бедер, исторгнув из нее сладкий вздох. Она придвинулась ближе и застонала.

– Чепс, мы так долго не были вместе, – посетовал Корд, гладя ее по спине и подтягивая за бедра к себе. – Ты так нужна мне.

– Не больше, чем ты мне. Давай же, Корд.

– Меня не нужно просить дважды. Вот только помогу тебе вылезти из воды.

– Нет. Здесь и сейчас. Я не могу ждать.

Виктория уперлась обеими руками в дно и откинулась назад, предлагая себя ему. Она чувствовала, как он гладил ее тело, сначала плечи, потом грудь, пока из нее снова не вырвался стон.

– Это и есть моя песнь сирены.

– Тогда я буду считать наши любовные игры самым благословенным делом, потому что я могу до бесконечности слушать эти звуки. Я готов не видеть и не чувствовать ничего, кроме тебя, Чепс. И другого пути я не желаю.

– Возьми меня. Сейчас.

Она запрокинула голову, когда он обхватил ее за бедра и слегка приподнял. Затем ощутила его в преддверии своей плоти. Тело напряглось от желания и прихлынувшего тепла, возбуждающего и готовящего к дальнейшему наслаждению. Когда он полностью протолкнулся вглубь, она, застонав, обратила глаза к небу. И увидела луну, вместе с сияющими звездами омывающую серебряным светом их тела. Затем перевела взгляд на Корда. Его темные глаза загорелись страстью, когда он начал двигаться внутри ее. Он был такой горячий по сравнению с прохладной водой вокруг них.

Он наклонил голову и, прежде чем глубоко погрузиться языком в ее рот, слегка прикоснулся к губам. Одновременно его ладони накрыли ее руки, переплетясь с ее пальцами. Она обвила ногами его бедра и оставалась в таком положении, пока он ужесточал и ускорял движения, приближающие их обоих к пику блаженства.

Вцепившись друг в друга, они качались на волнах страсти. И чем больше сближались их тела, тем прочнее сливались души. Втянутые в этот бешеный танец, неподвластный времени, оба не хотели его окончания, несмотря на отчаянное стремление к завершенности.

Наконец Виктория со стоном прервала их долгий поцелуй.

– Корд, скорее. Ну пожалуйста.

– Сейчас, – прохрипел он, двигаясь еще напористее и быстрее, упиваясь захватившим их безумным желанием.

После нескольких сильных рывков настал момент наивысшего удовлетворения. Прильнувшие друг к другу тела замерли в неподвижности и в совершенном единстве воспарили ввысь, прежде чем снова возвратиться на землю.

Корд, тяжело дыша, прижимал Викторию к себе и покрывал ее лицо нежными поцелуями, тихо бормоча какие-то ласковые слова по-испански. Она, свернувшись клубочком, устроилась около него, мечтая только об одном – чтобы им никогда не расставаться. Если Корд Кордова не был тем воображаемым идеалом мужчины, значит, она просто не распознала встретившейся ей любви.

Любовь? Этот вопрос клином застрял в ее мозгу. Могла ли она по-настоящему влюбиться в Корда? Долгое время она считала его апачи-бандитом. Потом она встретилась с Алисией и услышала, как он говорит по-испански. Тогда она решила, что, должно быть, он сказал ей правду о своем происхождении.

Виктория крепко обняла его, чувствуя, как горячие слезы наворачиваются на глаза. Не суть важно, кто он – апачи, наполовину апачи или наполовину испанец. Ни это, ни все остальное не имеет никакого значения, если они с Кордом делают друг друга счастливыми.

Но могла ли она довериться чувствам? Если она обманется, ей не пережить боль разочарования. И снова в уме пронеслись предостерегающие напоминания. Между ней и Кордом не было ничего общего. Вполне вероятно, их сблизила не любовь, а просто череда опасных ситуаций. Кроме того, внушала она себе, нельзя забывать, что страсть и фантазия – это одно, а суровая действительность – совсем другое и в самое ближайшее время придется вернуться в мир реальных вещей и отношений.

– Чепс, что с тобой? Я сделал что-то не так?

– Нет, это было замечательно. Правда. Просто я немного замечталась. Я подумала, хорошо бы никогда не уходить отсюда. Могли бы мы остаться здесь навсегда и забыть о том уродливом мире?

– Как будто тебе этого хватит для полного счастья! – со смешком заметил Корд. – Если б я был уверен, что могу дать его тебе, я бы согласился жить здесь вечно.

– Ты сомневаешься, что я буду счастлива, если останусь в этом уголке?

– Ты привыкла иметь гораздо большее, Чепс. Я убежден в этом. Мне бы хотелось думать иначе, но я не могу. – Он замолчал и немного погодя добавил: – Но давай сейчас не будем об этом. Я голоден и хотел бы что-нибудь съесть, а потом…

– А потом неплохо бы тебе захотеть сделать меня еще более счастливой.

– Я уже снова слышу песнь сирены.

Глава 18

– Гонки продолжаются, – объявил Корд на следующее утро и пылко обнял Викторию.

– Я тебя не понимаю. Нам на пятки наступает Красный Герцог со своими команчами. Для всего юга Нью-Мексико и Аризоны нет худшего бедствия, а ты чуть ли не ликуешь.

– Верно, – согласился Корд, обнажая в улыбке красивые белые зубы. – Мы с тобой заставили их совершить пробег через пустыню, а теперь загнали в эти горы. И уже недалек тот час, когда они пожалеют, что не остались дома.

– Хотела бы я иметь твою уверенность.

– Будешь. Это всего лишь вопрос времени. – Корд, закончив седлать последнюю лошадь, повернулся посмотреть, как Виктория наполняет фляги. – Я уже предвижу, с каким наслаждением буду изматывать его час от часу, пока он не превратится в легкую мишень. Естественно, я бы гораздо охотнее остался здесь и услаждал бы тебя до бесконечности, но нужно разделаться с ним.

Виктория смотрела на него, качая головой.

– Корд, а ты, оказывается, большой шутник. Я не знала.

– С тех пор как я встретил тебя, у меня еще не было настроения лучше, чем сейчас.

– Вот уж не предполагала.

Она протянула ему три фляги, оставив четвертую у себя.

Корд подвесил две из них к вьючной лошади, одну – к своей; проверил, в порядке ли седло и крепко ли привязаны тюки с одеялами; повернулся и сказал:

– Я тебе серьезно говорю. Когда я с тобой, мне больше ничего не надо.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но Красный Герцог, вероятно, уже снялся с лагеря.

– Ты права, – сказал Корд. Он посмотрел на водопад, потом снова на Викторию. – Я не могу унести с собой это место, но забираю мою морскую нимфу.

– А я забираю тебя, – засмеялась Виктория и опять покачала головой.

– Со всеми потрохами. Ладно, давай выбираться на тропу, иначе я передумаю, и мы никогда не уедем отсюда.

Они сели на лошадей – оба улыбались, вспоминая о множестве сокровенных моментов минувшей ночи, – и начали подниматься по склону. Вскоре они выбрались из полузакрытого каньона, оставив позади пристроившуюся у входа одинокую сосенку. Корд вывел их на старую тропу, по которой они ехали вчера. С высоты гор Пелонсильо хорошо просматривалась долина. Они остановились и посмотрели вниз, в сторону Винсент-ранчо. Оттуда походным маршем к горе приближались выстроившиеся цепями всадники.

– Как раз вовремя, – с удовлетворением заметил Корд.

– Это Красный Герцог?

– Должно быть. Видишь того большого черного жеребца? Его трудно спутать с чьим-нибудь еще.

– Как ты думаешь, они нас видят?

– Возможно. Хотя, наверное, они сосредоточены на другом. Высматривают наши следы на земле. Смотреть наверх им сейчас недосуг.

– Я готова поспорить, что для них будет сюрприз, если они заметят нас.

– Да уж! – согласился Корд. – Ну как, ты готова к скачкам?

– Вперед, отважный ковбой!

Корд засмеялся, похлопал ее по колену и надвинул шляпу на лоб.

Развернув лошадей, они начали спускаться по другому склону на юго-запад. День выдался такой же погожий, как предыдущий. Виктория всматривалась в небо над головой, голубое и чистое, без единого облачка. Воздух пока еще не разогрелся, но она знала, что скоро температура подскочит и будет жарко.

Она подтянула шнурки шляпы, радуясь, что еще не спалила свою бледную кожу. Сегодня она была в хлопковой зеленой ковбойке и темно-зеленой юбке с разрезом, тоже из хлопка. В новой юбке было намного прохладнее, чем в кожаной. Помимо этой одежды и сапожек, она надела перчатки из свиной кожи. Их ей дала Алисия, чтобы она сберегла руки. Кольцо-пистолет лежало сверху в седельной сумке, так чтобы его можно было легко достать.

Виктория ехала очень довольная собой, поскольку считала, что сделала все, чтобы обезопасить себя от любых стихий. Она взглянула на экипировку Корда и одобрительно кивнула. На нем были удобная рубаха из оленьей кожи, выцветшие джинсы, потертые ковбойские сапоги и красный платок на шее. Кобура с «кольтом» находилась на своем обычном месте, возле правого бедра, а зачехленное ружье было привязано к седлу.

Корд начал сворачивать сигарету – и в считанные секунды узда его лошади оказалась обмотанной вокруг седельного рога.

– Надумала покурить? – спросил он, почувствовав на себе пристальный взгляд Виктории.

– Нет, спасибо. Просто наслаждаюсь зрелищем.

Он посмотрел на нее и улыбнулся:

– Можешь наслаждаться чем угодно, но за всякое удовольствие взимают мзду. Имей в виду, вечером с тебя спросится.

Виктория засмеялась и с довольным видом покачала головой, польщенная шутливой угрозой. Что ни минута, то новое открытие. Откуда в нем эта бездна талантов? Вот уж поистине многогранная личность, преданный и надежный человек. Все его качества, что она успела узнать к этому времени, были ей по душе.

Некоторое время они ехали молча. После поворота Корд съехал с тропы, и они двинулись в направлении южных отрогов. Толковые лошади сами выбирали более удобный путь среди скал и песка, обходя кактусы и густую сосновую поросль. Корд постоянно оборачивался назад и проверял глубину вмятин от копыт, следуя задумке, рассчитанной на Красного Герцога. Нужно было вести его за собой, продолжая все время оставаться в горах.

Между тем солнце поднималось все выше, и зной становился все более ощутимым. В прогалинах то и дело мелькали проворные ящерицы. На каменных уступах нежились гремучие змеи. Высоко над головой кружил гриф. Легкий ветерок доносил запах дыма.

Корд в который раз оглянулся назад и прищурил глаза.

– Красный Герцог, похоже, сделал привал, – сказал он. – Хочет дать передышку лошадям. Это его люди развели костры. Недоумки! Не знают, что ли, что кругом вооруженные отряды апачей?

– Красный Герцог думает, что никто не посмеет тронуть его.

– Меня это не удивляет.

– Корд, ты упомянул апачей. Я считала, что они все живут в резервациях.

– Большинство, но не все. – Корд сурово посмотрел на нее. – Остались еще и те, кому дорога своя земля. Они хотят жить на ней, как им хочется. Их отряды все еще воюют с армейскими подразделениями. Ты боишься?

– Наверное, боялась бы, если б тебя не было рядом. Ты, случайно, не знаешь этих людей? Я думаю, ты понимаешь, почему я спрашиваю об этом. И надеюсь, они не станут сначала снимать с нас скальп, а потом задавать вопросы?

Корд, давясь от смеха, только удивленно качал головой.

– Я все забываю, – сказал он наконец, – что многие белые люди именно так думают о коренном населении Черепашьего острова.

– Черепашьего острова?

– Да. Так он назывался до прихода белых на материк. Когда они завоевали его, то переименовали и эти земли.

– Корд, для меня это откровение.

– Чепс, я надеюсь, ты постараешься в своих книгах честно писать о Западе. Не надо ничего утаивать и не надо писать так, как принято у белых. Пиши правду.

Виктория изумленно смотрела на него.

– Корд, мне казалось, я достаточно хорошо знаю тебя, а ты нет-нет да и удивишь еще чем-нибудь. Тебе и вправду так дорог Запад?

– Конечно. И не только Запад, но и люди, живущие здесь. Я был свидетелем того, что пережили апачи и другие племена. Это был настоящий ужас. Я видел многое другое. Я видел, как обманным путем отнимали земли у испанских семей. Их законные земли, которыми они владели с давних пор. И это делалось совершенно легально… Легально, потому что можно себе это позволить, когда власть в твоих руках.

– Ты говоришь как ожесточившийся человек.

– Так оно и есть. Я давно расстался с иллюзиями. Но еще не потерял веру в торжество справедливости. Нельзя мириться с существующим положением. Тот народ, что остался здесь, не должен доживать свой век в голоде и страхе.

– Если с Красным Герцогом будет покончено, ведь это тоже поможет делу?

– Естественно. Он просто еще один белый, пришедший на чужое. Вытеснил людей с их исконных земель и считает, что ему все можно. Но скоро его власти придет конец. Надеюсь увидеть это своими глазами.

– Я с радостью помогу тебе, Корд. Только я хочу сказать, что не все белые такие.

Он улыбнулся:

– Я знаю. Хотя плохие встречаются почему-то слишком часто.

– К сожалению, – согласилась Виктория. – Но я буду писать правду, если это чем-то поможет.

Корд, прежде чем продолжить разговор, долго не сводил с нее строгого испытующего взгляда, словно взвешивал ее слова.

– Чепс, я хочу взять тебя с собой в отряд. Больше у тебя не будет такой возможности. Посмотришь, как живут независимые индейцы. Сама поговоришь с апачами. Во всяком случае, они обрели хоть какую-то свободу, с тех пор как взялись за оружие и начали прятаться в горах.

– Я почту за честь побывать у них. Разумеется, если они не растерзают меня. – Виктория неуверенно посмотрела на Корда. – Они не станут делать со мной что-нибудь в этом роде?

– Раз ты придешь со мной, значит, ты свой человек. Ни один апачи тебя не тронет. Кстати, это неплохая идея. Мы можем на время отделаться от Красного Герцога.

– Хорошо. Я с удовольствием встречусь с ними. Но позволь задать тебе один вопрос. Если ты апачи, кто же тогда Алисия? Я думала, что она испанка. Я чего-то не понимаю?

Корд кивнул:

– Того же, что и Красный Герцог. Он даже не подозревает о моем существовании. И его неведение дорого обойдется ему. Он потеряет все.

– Что ты такое говоришь? Он прекрасно знает тебя. Ты же был в его убежище.

– Он знает, что есть некий Корд. Но я для него обыкновенный бандит, владеющий оружием, который выкрал у него Алисию.

– Значит, он не знает, что ты ее брат? Он считает, что тебя наняли, чтобы вернуть ее обратно?

– Совершенно верно.

Корд начал скручивать другую сигарету.

– Как же так получилось, что он не смог разузнать, что вы с Алисией родственники?

– Алисия – чистокровная испанка, а я наполовину апачи. Она мне сестра только по отцу. Моя мать была горничной. Семья отца категорически отказалась ее принять. Меня воспитывала только мать. Я вырос среди индейцев. Отец, несмотря на запреты своей родни, уделял нам с матерью много времени. После ее смерти он женился на девушке из знатной испанской семьи. Потом появилась на свет Алисия.

– Понятно.

Корд зажег сигарету и глубоко затянулся.

– Мои родственные связи с теми, кто носил фамилию Кордова, были мало кому известны. Разговоры в общем-то ограничивались пределами семей испанских грандов. Поэтому Красный Герцог считал Алисию единственной наследницей одного из самых больших владений на юге Нью-Мексико.

– Я припоминаю, – сказала Виктория, нахмурясь, – Красный Герцог рассказывал мне, что хочет захватить все ранчо в округе и создать империю.

– Для меня это не новость. Сколько раз он пытался уговорить Алисию выйти за него замуж. И чего только не предлагал. Деньги, любой выкуп – все, что она пожелает. Естественно, мой отец и его жена отказывали ему. Так же как и сама Алисия.

– Поэтому он похитил ее, чтобы принудить силой?

– Да, но сначала он убил моего отца и его жену. И спалил усадьбу.

– О Корд! Я ничего этого не знала. Так вот почему ты во что бы то ни стало решил поймать его.

– Он не только уничтожил близких мне людей. Он нанес мне страшное оскорбление и в моем лице всем грандам – моим предкам, хотя я наполовину апачи.

Корд загасил сигарету и развеял остатки табака по ветру.

– А почему Красному Герцогу так хотелось жениться на Алисии? Что ему мешало поубивать всех и завладеть землями? Наверное, он мог бы даже сделать фальшивые документы.

– Ему нужны не только земли, но и нечто большее. Признание и почести. Если б он женился на Алисии, он породнился бы с одной из самых именитых старинных семей и обеспечил себе респектабельность. Он хотел, чтобы его дети стали законными наследниками богатейшего состояния, поскольку был убежден, что Алисия – единственная дочь своих родителей. И он нисколько не сомневался, что ему будет легко осуществить свой план. И он убил моего отца и мать Алисии, чтобы ему никто не мешал.

– Но у него ничего не получилось.

– Он плохо знает испанцев и апачей. Это сильные и гордые люди. Мигель рвался освобождать Алисию, но я уговорил его предоставить это мне. Я убедил его, что у меня больше шансов привезти ее живой, потому что Красный Герцог меня не знает. Если б я не вернулся в ближайшее время, Мигель отправился бы к нему сам. И в случае необходимости привел бы с собой армию фермеров, даже если спасать Алисию было бы уже поздно. Он знал не хуже меня, что она может погибнуть еще до того, как Красный Герцог женится на ней. И она едва не умерла.

– Красный Герцог еще хуже, чем я представляла, – с отвращением сказала Виктория. – Но как он мог думать, что ему все удастся?

– Красный Герцог берет от жизни все, что ему хочется. Да и кто посмел бы лезть к нему с какими-то вопросами, если бы он законным путем женился на Алисии? Он опаивал бы ее каким-нибудь зельем, чтобы она не выходила из дурмана, или держал бы в заточении. А если бы она доставляла ему слишком много хлопот, в конце концов убил бы.

– Это ужасно. Чего же в таком случае он хотел от меня?

– Мне кажется, до того как появилась ты, он еще не собирался избавляться от Алисии. Это он скорее всего надумал позже. Он мог пойти на любой подлог для объяснения ее смерти, а потом, вероятно, думал, что женится на тебе. И опять получил бы то, что хотел. К тому же Красный Герцог ненавидит испанцев. Так что он не захотел бы, чтобы его дети имели примесь чужой крови.

– Он без конца упоминал о моем цвете волос и кожи, как будто это для него было гораздо важнее, чем я сама.

Виктория дотронулась до своих волос и подумала о превратностях судьбы. Подумать только, такой пустяк, как цвет волос, мог вызвать целый переворот в жизни!

– Возможно, ты права, Чепс, потому что тебе была уготована роль…

– Племенной кобылы.

– Я не хотел прибегать к подобным выражениям.

– Но разве по сути дела это не так?

– Боюсь, что так. – Корд задумался и, помедлив немного, продолжил: – Сейчас Красный Герцог уже не сможет остановиться. Он намерен захватить нас. Мы с тобой поломали его грандиозные планы. Теперь он вынужден доказывать свое превосходство. Он мечтал стать здешним правителем, а что получил?

– Кучу неприятностей.

– Не только. До него дошло, что он не тот человек, каким сам себя представлял. Или пытался внушить своим сторонникам. Пребывать в таком положении для него смерти подобно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если он не справится с нами, он покажет свою слабость. Его шаткая позиция, несомненно, у кого-то вызовет желание помериться силами, чтобы отобрать у него власть.

– Мне это в голову не приходило.

– Вот тебе еще одна причина, лишний довод, подтверждающий его намерение расправиться с нами. И чтобы осуществить его, он не остановится ни перед чем.

Виктория содрогнулась и посмотрела назад.

– Корд, ты уверен, что с нами все будет хорошо?

– Полной уверенности не может быть никогда, но преимущество на нашей стороне.

– О, Корд, я не такого ответа ждала от тебя.

Он улыбнулся и, перегнувшись через седло, стиснул ей руку.

– Не беспокойся, ничего с нами не случится. Скоро мы приедем в страну апачей.

– Надеюсь.

– Верь мне.

Корд отпустил ее руку и поехал вперед, так как им предстояло спускаться по очень узкой тропе, огибающей скалу.

Когда они подъехали чуть ближе к долине, Виктория зевнула. Глядя на широкую спину Корда, она подумала о предстоящей ночи, походном костре, луне и звездном небе. Да, Корд открыл для нее совершенно новую жизнь. Это был особый мир, который она уже частично познала и очень хотела углубиться в его изучение.

Пока она так размышляла, неожиданно прямо перед ней какой-то человек прыгнул на спину Корда и вышиб его из седла. Двое сцепившихся мужчин клубком покатились под уклон и перевалились за гребень. Лошадь Корда с перепугу сорвалась с тропы и галопом понеслась прочь. Привязанный к ней за седельный рог груженый мустанг поскакал следом.

Виктория оказалась в одиночестве. «Красный Герцог! Команчи!» – промелькнуло в мозгу. Нападение на нее могло состояться в любое мгновение. Она сорвала перчатку с правой руки и вытащила из седельной сумки кольцо-пистолет. Насадив оружие на указательный палец, она почувствовала себя немного увереннее. Она заглянула за гребень и увидела внизу Корда, боровшегося со своим противником.

Тревога за Корда и страх перед неизвестностью побудили ее к действию. Она ринулась за лошадью Корда и вторым мустангом. Ей казалось, что она скачет целую вечность. Когда наконец она достигла подножия скалы, то увидела двух лошадей, с аппетитом пощипывавших траву. Она галопом промчалась мимо них, спеша на помощь Корду.

К своему величайшему удивлению, она застала его мирно сидящим рядом с тем человеком, который только что совершил на него нападение. Привалившись к скале, мужчины разговаривали, смеялись и курили. Корд поднял глаза, улыбнулся ей и жестом показал, чтобы она шла к ним.

Виктория страшно разозлилась. Она соскочила с лошади и как ураган устремилась к нему. Приблизившись, она положила руки на бедра и выпустила в него залп упреков:

– Я едва не свернула шею, пока спускалась сюда! Неслась как сумасшедшая, чтобы тебя не убили команчи. Я не поняла, что произошло. Думала, вдруг появится Красный Герцог, набросит веревку на шею, затащит на вершину горы и станет варить на медленном огне в кипящем масле. Или жарить на костре. Или привяжет к лошади и поволочет через всю гору.

Виктория умолкла на секунду, чтобы перевести дух.

– Чепс, извини, если заставил тебя волноваться, – сказал Корд. Однако вид у него был совсем непокаянный. – Я с удовольствием представлю тебе…

– В конце концов, – прервала его Виктория, подходя ближе, едва сдерживая выплескивающийся гнев, – я спускаюсь сюда, а ты даже не изволишь подняться. Тебя не встревожило мое отсутствие. Тебе нет дела ни до лошадей, ни до команчей. Вообще ни до чего! Хотя… нет, ты поглощен дискуссией. Сидишь и обсуждаешь погоду, урожай, лошадей, крупный рогатый скот и еще неизвестно что с человеком, который чуть не убил тебя. И ты так занят, что даже не спросишь, как я себя чувствую.

– Как ты себя чувствуешь, Чепс?

– Ужасно! И ты это прекрасно видишь. Ты до смерти напугал меня, но тебе все равно. Можешь продолжать свою игру в гонки за лидером команчей. Только теперь соревнуйся один. Делай что хочешь. Можешь раскуривать трубки с апачами сколько влезет. Можешь даже уехать с этим человеком. – Виктория показала на мужчину, сидевшего рядом с Кордом. – Что касается меня, то я больше не собираюсь участвовать в твоих делах. Это просто бессмысленно.

– Прошу прощения, что напугал вас, – сказал незнакомец. В голосе его был ясно слышен акцент.

– Я не испугалась, – запротестовала Виктория. – Просто вы… застигли меня врасплох, и я подумала, что вы собираетесь убить Корда.

– Я мог бы это сделать. И вы совершенно верно выразились: я застиг врасплох вас обоих. Сознательно.

– Сознательно? Корд, и ты после этого братаешься с этим человеком?

– Да, – ответил Корд улыбаясь. – Он мой друг.

– Хорош друг, – усмехнулась Виктория.

– Я вел себя, как и надлежит другу, – возразил мужчина. – Если бы я был врагом, вы оба были бы мертвы. Непростительная глупость, Корд. Крайне непростительная. Я считал, что лучше выучил тебя.

– Выучили? – Виктория наконец успокоилась настолько, чтобы как следует разглядеть незнакомца. Несомненно, это был индеец, хоть и одетый как ковбой. – Так, значит, вы апачи? – нерешительно спросила она.

– Да, – ответил мужчина, улыбаясь одними глазами.

– Это – Черные Уши, – представил индейца Корд. – Он вождь племени. А эту разгневанную девушку зовут Чепс. Позже я расскажу тебе, как она получила это имя.

Виктория не прореагировала на его слова ни жестом, ни звуком, а лишь изумленно смотрела на вождя немигающими глазами.

– Чепс! – окликнул ее Корд. – Что с тобой?

– Я от всего этого чуть с ума не сошла. Извините, мистер… вождь… Черные Глаза. Ой, простите! Я хотела сказать Черные Уши. Я по недоразумению приняла вас за врага. Но согласитесь, все выглядело слишком необычно. Человек едет на лошади, и вдруг со скалы кто-то бросается на него, прыгает ему прямо на спину и начинает душить. Между ними завязывается борьба, и в результате оба катятся вниз. Согласитесь, такое нечасто увидишь. Любой на моем месте совершил бы такую же ошибку, а я тем более. Ведь до этого мы никогда не встречались. Но я надеюсь, вы не станете снимать с меня скальп за эту маленькую оплошность?

– Чепс, зачем оскорблять человека? Неужели ты и впрямь думаешь, что Черные Уши способен сделать это?

Но Виктория ничего не слышала. Ее внимание было целиком сосредоточено на индейском вожде. Черные Уши сидел скрестив ноги. Его густые черные волосы, обрезанные прямо под ушами, были зачесаны назад и закреплены красной хлопковой повязкой. У него было обветренное бронзового цвета лицо с выступающим носом со следами старых переломов, высокие скулы и проницательные, с прищуром глаза. Он сидел совершенно неподвижно, держа в руке большой охотничий нож.

Корд встал и развернул Викторию так, чтобы она не могла видеть Черные Уши. Поморгав какое-то время, она наконец сосредоточилась на Корде. Он отвел ее в сторону.

– С тобой действительно все в порядке? – спросила она слегка дрожащим голосом. – Я никогда еще не пугалась, как в этот раз. Когда ты похитил меня, и то не было так страшно. Ты уверен, что он не станет снимать с меня скальп? У меня необычный цвет волос и…

– Чепс! Черные Уши – апачи, воин. Он не убивает невинных людей. Это очень достойный человек. Ему дорога честь. Возможно, даже больше, чем любому другому мужчине, которого ты когда-либо встречала. То, что он сделал, очень важно. Он был моим учителем, и один урок мне следовало помнить. Я проявил излишнюю самонадеянность. Вернулся в родные края и забыл об опасности. А что, если на его месте оказался бы Красный Герцог или кто-то из команчей?

– А он не мог просто подъехать и предупредить тебя?

– Но разве любой другой сигнал сравнится с этим по доходчивости?

– Нет. Пожалуй, нет. И все равно можно было, наверное, не пугать людей до такой степени.

– Нас нужно было испугать, чтобы мы не теряли бдительности. А то мы решили, что нам гарантирована безопасность. Вот об этом он и напоминал мне, когда ты подошла.

– А почему ты сразу же не вернулся ко мне? Ведь ты же мог.

– Во-первых, не так уж много времени прошло, а во-вторых, тебе тоже нужно было дать урок.

– Какой урок?

– Я предупреждал тебя: если что-то случится со мной, ты должна сама о себе заботиться.

– Я только спустилась с горы.

– И не поддалась панике.

– Я же должна была спасать тебя.

Корд засмеялся и притянул ее ближе к себе.

– Черные Уши говорит дельные вещи. Нам нужно многому учиться. А сейчас пойдем обратно. И перестань обижать его. Можно подумать, что он и в самом деле собирается напасть на тебя. Кстати, апачи очень высоко ценят храбрость. Запомни это.

Они вернулись на прежнее место. Черные Уши стоял и кивал, слегка улыбаясь Виктории.

– Извините, если я была с вами резкой, – сказала она, пытаясь взирать на индейца как на обычного человека, а не на дикого зверя. И это подействовало. Ощущение исходящей от него угрозы пропало, хотя апачи выглядел грозным. Он был такой величественный, сдержанный, сильный, уверенный в себе.

– У вас быстрые реакции, – сказал апачи. – Вы проявили смелость. А извиняться вам не за что. Впрочем, не стоит задерживаться долго на одном месте. Пойдемте. Я заберу свою лошадь и встречу вас. – Черные Уши кивнул и быстро пошел обратно к скале. Вскоре он исчез за валунами.

Виктория облегченно вздохнула.

– Вот и я поднабралась кое-какого опыта, – сказала она.

– Черные Уши прав. Нужно идти. Поговорить можно и по дороге.

– Верно, – согласилась Виктория. – Я с удовольствием покину это место.

Они снова сели на лошадей и вскоре продолжили свой путь. Они ехали через пастбища с встречавшимися здесь и там кактусами да редким кустарником. Солнце начинало клониться к западу, и зной становился сильнее. Виктория оставила перчатки из свиной кожи в седельной сумке, решив, что в них рукам будет слишком жарко. К тому же ей не хотелось снимать кольцо – с ним она чувствовала себя увереннее.

– Как тебе Черные Уши? – спросил Корд.

– Страшнее человека я не встречала. Я готова согласиться со всем, что бы он ни сказал, лишь бы только не прогневать его.

– А что ты думаешь о таких, как он? Я имею в виду мужчин, женщин, детей – словом, народ в целом.

– Ты хочешь знать, как я отношусь к тому, что они, возможно, проиграют войну белым?

– Да с этим и так все ясно. Во-первых, индейцы ужасно независимые люди. Они редко объединяются для борьбы в большие группы, как это делают белые. Во-вторых, у них нет современного оружия. Их ресурсов недостаточно даже для того, чтобы обеспечить себя традиционными средствами защиты. К тому же численность белого населения намного выше. Сколько бы белых ни погибло, их станет еще больше за счет бесконечного потока эмигрантов из других стран. А у индейцев павших могут заменить только их дети.

– Ты говоришь, все ясно? Мне, например, это неизвестно. И я ужасно жалею, что меня не было здесь, когда апачи свободно кочевали по своим землям.

– О, в те времена они были свирепыми, – усмехнулся Корд. – И сейчас тоже. Конечно, апачи далеко не идеальны, как и любой другой народ. Они вели войны между собой, применяли карательные меры, охотились и занимались воровством. Но сейчас ихотношение к внешнему миру меняется и, возможно, необратимо. Потому я так надеюсь, что в твоих книгах будет зафиксирована хоть какая-то часть их самобытности.

– Я попытаюсь, Корд. Честно, постараюсь.

Он улыбнулся и подъехал ближе.

– Ты правда так сильно волновалась?

– Да, я ужасно испугалась, когда увидела, как этот человек прыгнул тебе на спину. Я подумала, что он хочет убить тебя, и сломя голову бросилась вниз. Но для чего? Только для того, чтобы увидеть, как ты преспокойно куришь с ним и…

– Ну вот, ты опять начинаешь сердиться.

– Ты сам виноват.

– В чем?

– В том, что мне далеко не безразлично, что происходит с тобой. Иначе бы я так не волновалась.

Корд взял ее за руку.

– В какой степени я тебе небезразличен?

– Не лови меня на слове, Корд. Я не могу ответить тебе. И джентльмену не пристало задавать леди подобные вопросы.

– Я желаю услышать ответ.

И тут опять появился Черные Уши. Он неожиданно подъехал к Корду и хлопнул его по плечу. Корд резко обернулся, хватаясь за свое оружие.

– Теперь я знаю, отчего ты делаешься слеп и глух, – с ухмылкой сказал Черные Уши. – Из-за женщины. Ба!

Корд выглядел смущенным.

– Ты дважды подловил меня.

– Выходит, я никудышный учитель?

– Ты был лучшим учителем из всех. Ты сам это знаешь.

– Неужто мой лучший ученик мог утратить все навыки, словно какой-нибудь бледнолицый?

– К сожалению, мне нечего сказать в оправдание. Видимо, так.

– Неправда, – вступилась за Корда Виктория. – Это от усталости. Мы только что спустились с Черной Гряды. Мы освобождали его сестру. Знали бы вы, как это было опасно и трудно. Потом мы проехали чуть ли не через всю страну до Винсент-ранчо, оставили там Алисию и предупредили хозяев, что к ним могут нагрянуть команчи. После этого мы отправились в Пелонсильо, чтобы увести за собой Красного Герцога. Поэтому в данном случае вряд ли справедливо говорить об утрате навыков.

Черные Уши откинул голову назад и расхохотался. Он смеялся долго и громко.

Виктория обиженно фыркнула и стала смотреть в другую сторону.

– Это, как я понимаю, твоя девушка, Корд, – сказал Черные Уши, наконец перестав смеяться. – Она опекает тебя, как волчица детеныша. Но скажи, она всегда так много говорит?

Корд улыбнулся, сжимая руку Виктории.

– Чепс, он делает тебе комплименты за то, что ты так хорошо защищаешь меня.

– В самом деле? Что-то не похоже.

– Где ты нашел свою волчицу, Корд? – спросил Черные Уши.

– Недалеко от Эль-Пасо, когда пытался отыскать пристанище Красного Герцога. Чепс отвела меня туда, и, как она только что сказала, сейчас мы ведем его за собой.

– Я проводил разведку и обнаружил походные костры. Я видел там мужчин, но никак не ожидал встретить тебя. Зачем ты привел этих людей на нашу землю?

– Должен же кто-то их остановить, – сказал Корд. – Мы обязательно сделаем это. Они направлялись к Винсентам, а я увел их за собой, чтобы измотать и потом…

– Убить, – закончил за него Черные Уши.

– Или убедить их прекратить грабежи и жить по закону, – добавила Виктория. – Может, в случае капитуляции они и вняли бы.

Черные Уши некоторое время пристально смотрел на нее, потом снова перевел взгляд на Корда:

– Откуда она?

– Из Нью-Йорка.

– Но правосудие должно служить всем и везде.

– Согласен, – сказал Черные Уши. – Мы прекрасно знаем этого Красного Герцога и его команчей. Он причинил много зла нашим людям. Он похищал и убивал наших женщин. Грабил обозы с продовольствием, которое нам поставляет правительство. На его совести много злых дел. Военные не могут остановить его. Ну что ж, если сейчас эта задача ставится перед апачами, мы готовы выступить против него.

– Но… – начала было Виктория.

– Чепс, мы дадим ему шанс сдаться, – поспешил заверить ее Корд, – если тебе от этого легче.

– Да, – согласилась она, – если это возможно.

– Апачи всегда предоставляют человеку право выбора между жизнью и смертью, – торжественно добавил Черные Уши, – но все решает только Высший Дух.

Глава 19

В предвечерний час следующего дня Виктория, Корд и Черные Уши были на берегу Сен-Симона. К усталости от долгой езды, жары и пыли прибавилось еще напряжение, связанное с последними новостями. По сведениям апачей, сюда приближался Красный Герцог. По-видимому, команчи имели конный резерв и поэтому двигались без передышек и отдыха.

Предположения Корда оправдывались, но воспрепятствовать бандитам он не мог, равно как и предпринять что-то новое. Раз уж взялись уводить Красного Герцога от Винсент-ранчо, следовало придерживаться той же тактики. Неотвратимость решающего момента в противостоянии двух сил была очевидна для всех троих. Теперь им предстояло сделать все возможное и невозможное, чтобы покончить с безграничным произволом и злом. Безоблачное настроение, сохранявшееся в продолжение всего дня, бесследно ушло. С наступлением вечера они молча ехали вдоль берега реки, присматривая, где лучше расположиться на ночлег.

Выбрав место для стоянки, они искупали лошадей и стреножили их на ночь. Затем стали разбивать лагерь, прислушиваясь к малейшим звукам, чтобы не прокараулить Красного Герцога. С точки зрения безопасности занятая ими позиция была далеко не лучшей, так как река протекала между двумя долинами. На завтра намечалось продолжить поход в горы, но до утра еще нужно было дожить. Если команчи накроют их в этой долине, им придется туго.

Разводить костер не стали – не рискнули обнаружить перед врагом свое местоположение. Устроились в зарослях огромных деревьев, подступавших вплотную к берегу. Виктория выложила тамале и лепешки. Выставила фляги с водой. И все это время каждый продолжал обостренно вслушиваться в ночную тишину. Ухо не улавливало ничего необычного, и мало-помалу все начали чувствовать себя свободнее.

– Добрая еда, – заулыбался Черные Уши. – Нам в горах много есть не приходится. Довольствуемся тем, что отловим на охоте.

– Да что тут говорить, – поддержал его Корд. – Ваша еда – это жалкие крохи.

– Вы не покупаете продукты? – удивленно спросила Виктория.

– У нас нет денег, – сказал Черные Уши. – Кроме того, мы предпочитаем держаться подальше от военных. Армия США не упускает случая устроить охоту на индейцев. Они хотят загнать нас в резервации.

– Разве можно прокормиться добычей в горах? – не унималась Виктория. Теперь она заметила, что Черные Уши действительно очень худ. – Ведь этого недостаточно.

Она пододвинула ему тамале и лепешки.

– Да, недостаточно, – согласился Черные Уши, принимая от нее кушанья, – но худо-бедно выживаем. Время от времени что-то подбрасывают друзья и близкие, хотя добывать пищу становится все труднее. Не знаю, долго ли продержимся. Я вижу, как гибнут наши традиции. При всей нашей приверженности старинным обычаям не удается их сохранять. В конечном счете я все больше прихожу к печальному выводу, что часть нашего воинства обречена на вымирание. Но те, кто уцелеет, станут слагать легенды о нашем мужестве. Их долг – сохранить и донести подлинный дух апачей до наших внуков.

Виктория чувствовала, что надо что-то сказать или сделать, чтобы хоть как-то смягчить боль, звучавшую в его словах. Но как она могла изменить положение индейцев? Деньгами? Пищей? Верой? Все это никоим образом не возмещало их потерь. Прискорбно, но факт.

И вдруг ее осенило. Слово. Печатное слово – вот реальный способ помочь индейцам. Черные Уши сказал, что со временем детям будут рассказывать легенды об апачах. Но историю можно увековечить в книгах. Осознав свою возможную полезность, Виктория сразу почувствовала облегчение. Будущее обретало новую цель и смысл.

– Черные Уши, – начала она, – конечно, я не в силах поправить то, что уже произошло. Но я могу написать об апачах, о вашем прошлом и о том, как вы живете. Сейчас я работаю над серией романов, но позже я могла бы заняться другими вещами, возможно, летописью. Вы согласились бы помочь мне?

– А ты как думаешь, Корд? – спросил Черные Уши.

– По-моему, это стоящее дело. Если она составит такие хроники, они заменят рассказы у костра. Когда выйдут ее книги, их можно будет рассылать многим, очень многим людям.

– Слова на бумаге живут не так долго, как те, что уносятся с ветром, – заметил Черные Уши. – Но даже если и так, я считаю, что это будет полезным. Если мне будет веление, ниспосланное Высшим Духом, я поговорю с этой белой женщиной. Я поведаю ей о днях минувших и о том, чему еще предстоит свершиться.

– Благодарю вас. Я никоим образом не собираюсь опровергать вашу точку зрения, но книги будут существовать вечно, а рассказы могут слушать лишь отдельные группы. Без книг история вашего народа сохранится лишь до тех пор, пока останется в памяти этих людей.

– Нет, она будет передаваться дальше, – сказал Черные Уши. – Мы верим в небесные дороги. Там царствуют только ветер и Высший Дух. И все слова остаются там навеки, чтобы в любой момент вернуться к нам. Книга не может обогнать ветер. Кроме того, ее можно уничтожить.

– Но не все же экземпляры.

– Вы еще очень молоды. Вы не можете видеть, какие великие перемены происходят с землей, с моим народом. Если б вы прожили с мое, тогда бы вы лучше меня поняли. Только Высший Дух вечен, так же как и все, что в нем заключено. Все остальное в мире бренно.

– Я бы с удовольствием записала ваши суждения, чтобы каждый мог знать о вашей вере, – сказала Виктория.

Она начинала понимать, что Черные Уши совершенно иначе воспринимает мир и что его убеждения незыблемы. Это восхищало ее и в то же время тревожило. Значит, между апачами и белыми существуют большие различия, касающиеся не только цвета кожи или типа одежды. Корни уходят гораздо глубже, и ей хотелось докопаться до сути, чтобы все это отразить в своих книгах.

– Хорошая мысль, – поддержал ее Корд, доедая тамале и сделав глоток воды. – Но имей в виду, апачи хоть и не те, что прежде, в целом ничего не нарушилось. Мы остаемся единым народом.

– Это я тоже начинаю постигать, – заметила Виктория. – А смогу я поговорить с кем-нибудь из женщин и детьми?

– Они все в резервации, – сказал Черные Уши. – Здесь остались только мужчины. Вооруженные отряды в горах. Должны же мы как-то защищать свою жизнь.

– Тогда, может быть, вы возьмете меня с собой в резервацию? – не отступала Виктория.

– Все зависит от Высшего Духа. Посмотрим, будет ли веление.

– О, я понимаю, – согласилась Виктория. – Но вы дадите мне знать, если будет?

– Да. – Черные Уши улыбнулся ей, а затем взглянул на Корда. – А девушка любит поговорить. Да, Корд?

Корд засмеялся:

– Что правда, то правда.

Все трое посмеялись еще немного и замолкли. Корд занялся сигаретой. Раскурив ее, он поделился табаком с Черными Ушами. Сгущающаяся темнота и вечерняя тишь невольно возвращали мысли к Красному Герцогу и команчам. Гонка с преследованием – лучшего определения для того, что происходило до сих пор, по-видимому, не существовало – снова приобретала чрезвычайно опасный характер. Возможно, жить им всем осталось совсем недолго. Времени на писание хроник могло не хватить, а шансы написать ряд книжек и вовсе были невелики.

– Я первым пойду в караул, – сказал Черные Уши, докурив сигарету. Он поднялся и совершенно бесшумно удалился.

Корд придвинулся к Виктории и положил ей руку на плечи. Она прислонила голову к его груди и вздохнула. Он задумчиво потирал ей плечо, наблюдая, как движется вода в реке.

– Корд, я начинаю думать, что нормальной жизни здесь вообще не существует. Кругом только войны, преследования и жестокость. За все время я не выкроила ни минуты, чтобы спокойно подумать о чем-то, почитать или написать что-то.

– А обилие впечатлений? Разве тебя это не возбуждает?

– С тех пор как я встретила тебя, возбуждения было предостаточно. Больше, чем за все предыдущие годы.

– Это комплимент? – улыбнулся Корд.

Виктория засмеялась:

– Если так будет продолжаться, то, как говорится, придется пропустить танец. Иначе я не выдержу.

– Я знаю, Чепс. Все это тяжело, но не надо пасовать перед Западом. Еще не время. Здесь тоже бывает затишье. Всегда можно выбрать минуту поплакаться, почитать или пописать. А ристалище действительно большое, но ты, как мне кажется, в отличной форме.

– Приятно слышать от товарища по оружию, – заметила Виктория с иронией, пристраиваясь поудобнее к его теплому боку. – Но я правда уже на пределе, Корд. И опять начинаю бояться. Красный Герцог – коварный и мстительный.

– Не бойся, Чепс, победы ему больше не видать. Так или иначе с этим бандитом будет покончено. Как пить дать. Его дни сочтены.

– Хочется надеяться.

– Можешь мне поверить.

Они снова затихли, прислушиваясь к ночным звукам, прижавшись друг к другу и получая от этого наслаждение. В траве стрекотали цикады, с берега доносились голоса лягушек, высоко на дереве кричал филин. Поднявшаяся луна отбрасывала мягкий свет на воду, превращая струи в мерцающее серебро.

– Знаешь, о чем я мечтаю, Корд? – сонно спросила Виктория. – О спокойных временах.

Корд поцеловал ее в щеку.

– Я знаю, о чем ты мечтаешь, Чепс. Но скажи, твои мысли не идут дальше этого? Ты не думаешь о том, с кем будешь проводить эти «спокойные времена»?

– Нет, об этом я не думала.

– Я хочу быть с тобой. Хочу разговаривать с тобой, смеяться, дарить тебе ласки. И еще много чего. Мне нужно знать о тебе все то, что ты еще не успела мне рассказать. Мне хочется в большей степени принадлежать тебе, и не только телом… но и поверять тебе свои мечты и надежды.

Он снова поцеловал ее, вдыхая ее аромат.

– Ты думаешь, когда-нибудь настанет такое время?

– Да. – Он крепко обнял ее. – Но сейчас тебе лучше поспать. Завтра нас ждет еще один длинный день.

Они улеглись, уютно устроившись на своем одеяле. Виктория почти мгновенно заснула – безмятежно и спокойно, – ощущая надежные, сильные руки Корда. Спустя какое-то время она проснулась и зашевелилась. Корд встал, так как приближалась его очередь идти в караул. Вернувшийся из дозора Черные Уши расположился напротив нее. Укутавшись в одеяло, хранившее родной запах Корда, она снова погрузилась в сладкую дрему.

Позже ее снова разбудили. Она рывком поднялась с земли, стряхивая остатки сна.

– Что?!

Корд накрыл ей рот ладонью.

– Тсс! Погляди вон туда.

Виктория посмотрела на берег, где стоял незнакомый ей индеец. Он и Черные Уши жестами что-то объясняли друг другу. При лунном свете она сумела разглядеть, что пришелец был очень молод, даже юн. На вид ему было лет тринадцать, хотя выражением лица он напоминал пожилого человека. Жестокие законы жизни и смерть оставили свою печать в его глазах.

– Что случилось? – прошептала Виктория возле самого уха Корда.

Тот замотал головой, предупреждая ее, чтобы она молчала. Виктория набрала побольше воздуха в легкие, пытаясь унять колотившееся сердце. Она была не готова к новому потрясению. Ей нужно было хотя бы несколько дней отдыха. Она перевела взгляд на Сен-Симон. Трудно поверить, что за этими вершинами, где-то очень близко, могла скрываться опасность. Все вокруг казалось таким мирным и спокойным. И вдруг она заметила, что почему-то не стало слышно ни цикад, ни лягушек. Она похолодела. Происходило что-то неладное. Но что?

Виктория оглянулась на двух апачей. Теперь к ним присоединился и Корд, с такой же легкостью пользовавшийся языком жестов. Может, ей начать паковаться? Интересно, который час? Должно быть, уже недолго до рассвета, решила она. Пребывание в неведении ужасно раздражало. Жаль, что она не понимает жестов индейцев. Будь она дольше на Западе, могла бы обучиться. Может, даже выучила бы испанский.

Сколько ей еще оставаться здесь? Виктория всматривалась в Корда. Могла ли она полагаться на свои чувства к нему? И действительно ли она что-то значила для него? Она покачала головой – совсем неподходящее время для подобных вопросов. Стряслось что-то серьезное, и нужно выяснить, что именно. Она должна быть готова к быстрым действиям, независимо от того, что ей скажут мужчины.

Между тем переговоры закончились. Черные Уши и второй апачи исчезли в подлеске, а Корд вернулся к ней. Несколько долгих секунд он не отрывал от нее взгляда. Потом ободряюще улыбнулся и крепко стиснул ее в объятиях. Сердце ее забилось еще тревожнее. Это означало плохие новости. А плохие новости могли быть связаны только с Красным Герцогом.

– Этот апачи принес важные вести, – сказал Корд. – Красный Герцог сгруппировался у реки, поблизости от нас. Черные Уши считает, что команчи планируют атаку на рассвете.

– Что мы можем сделать?

Корд покачал головой:

– Немного. Численно они превосходят нас. К тому же ты…

– А что я?

– Начнем с того, что ты не умеешь маскироваться. А здесь очень важно уметь приспосабливаться к местности. Ты можешь оказаться в такой ситуации, когда твоя жизнь – конечно, не дай Бог – окажется на волоске, и ты не сумеешь даже бесшумно уйти.

– Но раньше для меня в этом не было необходимости.

– Я знаю и не осуждаю тебя.

– И что же мы будем делать?

– На рассвете разведем костер и пошлем дымовые сигналы апачам.

– Дымовые сигналы? И это поможет?

– Да. Только старайся говорить тише. Помощь мы получим. Но вовремя ли она подоспеет – этого я не знаю.

– Я сдамся в плен, – сказала Виктория. – Тогда вы все сможете убежать.

– Чепс, я этого не допущу. Красному Герцогу никогда не видать тебя. – Корд с силой притянул ее к груди и прижался ртом к ее губам. – И пожалуйста, – добавил он, отпрянув, – даже и не помышляй ни о каких жертвах. Делай то, что тебе будет сказано, и тогда все мы сможем выйти отсюда живыми.

– Что бы ты ни планировал, я уверена, мне это не понравится.

– Планы мои не бог весть какие. Выбирать особо не приходится. С тобой бежать нельзя. Поэтому остается занять оборонительную позицию и ждать подкрепления.

– Я этого не одобряю. По мне лучше бежать всем вместе.

– Чепс, ведь мы уже не в горах. Теперь у нас почти нет прикрытия. Только эти деревья и кусты вдоль реки. На такой узкой полоске не очень-то спрячешься. Справа и слева долина. Там и вовсе не скроешься, все насквозь просматривается. Единственное, что мы можем, это двигаться вверх или вниз по течению. И Красный Герцог это прекрасно знает. Потому он так и спешит. Хочет зажать нас здесь.

– У него уйма людей, Корд. И много оружия. Мы не можем тягаться с ним. С нашими силами долго не продержаться.

– Было бы гораздо хуже, если б он подкрался незаметно и напал среди ночи. Хорошо, что нас предупредили.

– А кто этот апачи?

– Это Незримая Тень. Лучший следопыт и разведчик. Черные Уши поручил ему следить за Красным Герцогом и в случае чего докладывать.

– Это, конечно, хорошо, но он еще так молод. Совсем мальчик. Не лучше ли отослать его?

– Ему четырнадцать лет. Он мужчина и воюет уже не первый год. Не вздумай предлагать отправить его, если возникнет заваруха. Ты обидишь его.

– Я не собираюсь обижать его, но не хочу, чтобы он пострадал.

– Никто из нас не хочет. Мы потеряли много апачей, а погибнет еще больше. К сожалению, это так.

Виктория содрогнулась. Слова Корда отражали суровую действительность.

– Корд, я за то, чтобы бежать. Я не могу сидеть здесь сложа руки и ждать, когда придет Красный Герцог.

– Ничего лучшего у нас нет, Чепс, – настаивал Корд, сжимая ей руку. – Черные Уши и Незримая Тень уже предпринимают кое-что. Готовят оборонительные рубежи, чтобы замедлить продвижение команчей. А мы тем временем поищем место для редута. Нужно укрепиться как можно лучше и позаботиться о лошадях.

– Корд, ты уверен, что это правильное решение? Я не хочу, чтобы тебя убили. Лучше мне сдаться в плен.

Корд заглянул ей в лицо. Взгляд его омрачился.

– Чепс, я никогда не отдам тебя ему. Никогда! Даже если за это придется заплатить ценой наших жизней. А сейчас давай поспешим. Скоро рассвет.

Когда Виктория сделала шаг назад, под ботинком хрустнул сучок. Она бросила взгляд на Корда и досадливо поморщилась.

Корд покачал головой и приложил палец к губам, показывая ей, чтобы она вела себя тихо. Затем неслышно двинулся вперед. Она последовала за ним, стараясь производить как можно меньше шума, но ее усилия не увенчались большим успехом.

Неподалеку отыскалась подходящая площадка для возведения укреплений. Она располагалась на возвышении, в окружении высоких деревьев и разросшихся кустов, и обеспечивала отход к реке. Виктория помогла Корду перенести одеяла, седла и сумки на новое место. Потом сходила к речке и наполнила фляги водой, стараясь все это время не нарушать тишины.

Корд забрал лошадей и, подойдя к Виктории, сказал:

– Чепс, я хочу переправить их на тот берег. Пусть спокойно пасутся в долине – далеко они не уйдут. Так они по крайней мере не попадут в руки Красному Герцогу или под пули.

– Ты уверен?

– Да. Там у них будут и корм, и вода.

– А как ты собираешься их забирать обратно?

– Об этом не беспокойся. Животные хорошо натренированы.

– Ладно, иди, но будь осторожен.

Он быстро поцеловал ее и повел лошадей в сторону реки.

Пока Корд вместе с лошадьми перебирался на другой берег, Виктория собирала топливо для костра. Она сложила хворост вблизи поляны, чтобы дым мог свободно подниматься вверх. Теперь апачи могли подавать дымовые сигналы. Она отошла в сторону и стала просто ждать, так как не знала, что ей еще делать.

Вскоре вернулся Корд. Еще через минуту прибыли Черные Уши и Незримая Тень. Апачи одобрительно посмотрели на кучу с хворостом. И выбранное ею место для костра им тоже, видно, понравилось. Они быстро развели огонь и начали посылать сигналы, разгоняя дым при помощи попон.

Пока они занимались своим делом, Корд показал ей, как заряжать ружья и прицеливаться. Потом разложил оружие вместе с запасными патронами на возвышении, выбранном ими в качестве оборонительного вала. Проверил патронную ленту у себя на поясе и, убедившись, что все гнезда заполнены, осмотрел свой «кольт». Потом вытащил тонкий кинжал, который обычно носил в голенище, и протянул Виктории, рукояткой вперед.

– Нет, Корд. Я не возьму. Он может понадобиться тебе самому.

– Что такое, Чепс?! Бери нож и не рассуждай. Как ты будешь обороняться, если они подойдут близко?

Виктория взяла кинжал.

– Спасибо, – сказала она, плотно обхватив пальцами роговую рукоятку и ни словом не упомянув о своем кольце-пистолете. Она была уверена, что сможет убить первого, кто попытается захватить ее.

– Чепс, они могут предпринять быструю и массированную атаку. Тогда тебе придется перезаряжать ружья для всех нас. Особенно если они задумают окружить нас сзади. Справишься?

– Постараюсь. Ты же показал мне. Жаль только, что сама не смогу стрелять.

– Ничего. Будем живы – освоишь. Я тебя научу.

– Спасибо.

Она подошла к двум апачам и стала смотреть, как густые клубы белого дыма поднимаются вверх. Воздев глаза к небу, она думала о том, действительно ли кто-то заметит и прочитает это послание.

Корд следом за ней приблизился к костру и обнял ее за талию.

– Скоро сюда припожалует Красный Герцог. Должно быть, он уже заметил дым.

– Но он может не догадаться, что это ты. Он не знает, что ты апачи.

– Не важно. Зато он узнает, что это сигнал индейцев. Может быть, после этого поубавит активность.

– Я надеюсь.

Апачи тем временем завершили передачу посланий и, потушив костер, повернулись к Корду и Виктории.

– Незримая Тень, – строгим официальным тоном начал Черные Уши, – принес нам важное известие. Он предупреждает нас о приближении Красного Герцога.

– Спасибо, – сказала Виктория, улыбаясь юноше. Он был такой щуплый, болезненно хрупкий и очень сосредоточенный. – Незримая Тень, от вас во многом зависит наша судьба, останемся мы живы или нет. Если все закончится благополучно, я обязательно напишу о вас. Пусть все узнают, какой вы отважный.

Незримая Тень выглядел слегка смущенным. Он кивнул и, забрав свое ружье, быстро удалился.

– Ему было приятно слышать ваши слова, – сказал Черные Уши. – И мне тоже.

– Только бы нам всем уйти отсюда живыми, – сказала Виктория, бросив взгляд на Корда. – Нужно сделать все возможное.

– Давайте-ка лучше занимать позиции, – сказал Корд.

Черные Уши кивком поддержал его и пошел за Незримой Тенью.

Корд подвел Викторию к пригорку, крепко обнял и отошел назад.

– Что бы ни случилось, оставайся здесь, рядом с патронами. Будешь заряжать нам ружья. Здесь тебя труднее всего достать. Но как только начнется стрельба, ложись на землю, чтобы не стать мишенью.

Виктория уселась посреди площадки, чувствуя себя как на троне, несколько отстраненной от всего внешнего мира. На заре такого прекрасного тихого дня как-то не верилось в реально существующую опасность. Мужчины залегли по кругу на равном расстоянии друг от друга. Виктория заглянула вниз, посмотреть, как они устроились, и снова села на прежнее место.

Все затаились, приготовившись к встрече с противником. Красный Герцог не заставил долго себя ждать. Треск ломаемых ветвей и хруст старых сучьев под сапогами говорили о его приближении. Теперь это ни у кого не вызывало сомнения, ибо сейчас команчи шли уже не крадучись, а напролом. И судя по звукам, они были довольно близко.

И вдруг на фоне этих звуков раздался протяжный душераздирающий крик. И вслед за ним наступила полная тишина. Виктория посмотрела на Корда. Ее широко раскрытые испуганные глаза вопрошали: «Что случилось?» Корд успокаивающе кивнул, и она вспомнила, что Черные Уши и Незримая Тень приготовили для команчей несколько ловушек. Несомненно, одна из них сработала.

Спустя какое-то время шум возобновился. Красный Герцог со своим отрядом продолжил наступление, но на сей раз медленнее и осторожнее. Об этом свидетельствовали более тихие щелчки и шорохи. Опять кто-то истошно закричал – и вновь все стихло.

В ожидании дальнейших событий Виктория взглянула на трех мужчин, расположившихся по периметру площадки. Все трое сосредоточенно смотрели вдаль, словно их глаза могли видеть, что происходит за деревьями и под землей. Можно было подумать, что им известны и мысли команчей, и следующий шаг Красного Герцога. Может быть, апачи обладали такими уникальными способностями? Может, в том и состояла их самобытность?

Команчи приближались все медленнее и осторожнее. Вдруг совсем близко раздался сдавленный вскрик, словно с кем-то неожиданно случился приступ удушья, а затем последовал глухой звук, похожий на падение тела.

– Прекращай свои индейские штучки, Корд! – закричал Красный Герцог. – Это все равно не поможет. Нас много. Сдавайся.

Виктория с отчаянием в глазах повернулась к Корду.

Он покачал головой, призывая ее к спокойствию.

На некоторое время все опять погрузилось в тишину, но вскоре послышалось какое-то движение с тыла. Виктория резко обернулась и посмотрела в том направлении, откуда доносились звуки. Красный Герцог готовил окружение! Корд тем же жестом приказал ей не двигаться и ждать. Однако шуршание спереди и сзади приближалось, вызывая у нее желание побежать к речке и попытаться спастись вплавь. Но она знала, что не сможет сделать этого. Знала также, что тогда Красный Герцог наверняка поймает ее. И все же ей стоило большого труда сдерживать себя.

– Ты окружен, Корд! – кричал Красный Герцог. – Сдавайся. У тебя нет выхода. С одной стороны – река, с другой – долина. Ты никуда не скроешься, и я заберу у тебя Викторию и Алисию.

Виктория улыбнулась Корду. Красный Герцог думал, что Алисия все еще с ними. Выходит, их обманный трюк удался.

– Алисия слаба, – продолжал Красный Герцог. – С ней тебе не убежать. Ты сам это знаешь. И зачем тебе понадобились эти дурацкие выходки с дымом? Думал запугать меня? Не будь глупцом, Корд! Сдавайся. Пощади женщин.

Корд по-прежнему не отвечал. Виктория следила за происходящим, стиснув руки с такой силой, что ногти впились в ладони. Сумеют ли апачи прибыть вовремя? Неужели будет потерян последний шанс? Запас патронов невелик. Красный Герцог, хоть и потерял несколько человек – судя по тем предсмертным крикам из кустов, – сохраняет многократное превосходство. Гибель этих людей для него капля в море.

– Бросай оружие, Корд. Твоя песенка спета. Если вы сейчас же не сдадитесь, получите все сполна и никто из вас не уйдет отсюда живым.

За этим обещанием последовал ураганный огонь. Нескончаемые выстрелы создавали оглушительный шум над маленькой площадкой. Виктория, Корд, Черные Уши и Незримая Тень припали к земле, спасаясь от пуль, которые со свистом проносились у них над головой и, глухо ударяясь о деревья, ссыпались в близлежащие кусты. Нещадная пальба, длившаяся, казалось, целый век, внезапно оборвалась, и вновь воцарилась тишина.

– Мы подстрелили тебя, Корд? – прокричал Красный Герцог.

Ответом ему было молчание.

Команчи с гиканьем ринулись вверх штурмовать маленький редут. Корд, лежа на площадке животом вниз, переглянулся с Черными Ушами и Незримой Тенью и дал знак открыть ответный огонь. Несколькими очередями они изрешетили все пространство вокруг себя. Послышалась грубая брань, и снова одна за другой засвистели пули команчей. Стрельба продолжалась так долго, что Виктория заткнула уши, боясь оглохнуть. Чем кончится этот бой, удастся ли их небольшой группе уцелеть?

И вновь – тишина, и вновь – голос Красного Герцога:

– Ты еще не убит, Корд? Имей в виду, патронов у нас хватает. А что есть у тебя? Даже если еще остались пули, ты проиграл. Сдавайся, пока не поздно. Женщинам нужна помощь. Иначе они погибнут. Ты никуда не уйдешь от нас. Мы продержим тебя весь день в огненном кольце и заставим сдаться. Образумься. Пожалей женщин.

Красный Герцог ждал. И опять не получал никакого ответа.

Корд подал сигнал товарищам – и все трое бесшумно сползли в кусты. Виктория в страхе закусила губу. Что они делают? В ту же секунду каждый из них выстрелил несколько раз подряд. Из кустов послышались крики и стоны. Команчи тотчас возобновили стрельбу.

Под шквальным огнем Корд, Черные Уши и Незримая Тень так же тихо вернулись на свой пятачок. Виктория радостно закивала и окинула взглядом всех троих, дабы убедиться, что никто из них не пострадал. Похоже, на сей раз обошлось, но они, того и гляди, опять придумают что-нибудь этакое. Мало им, что они уже в окружении, так нужно еще дополнительно подвергать себя такому риску! Но она надеялась, что этого все-таки не произойдет. Вряд ли ее нервы выдержат еще одну подобную вылазку.

Неожиданно пальба смолкла.

– Корд, – закричал Красный Герцог, – я начинаю думать, что твои женщины умеют стрелять. Видимо, дело затянется. Но все равно ты обречен. Можешь не сомневаться!

И снова посыпался град пуль. Затем стало слышно, как команчи отходят назад. Однако они удалились недалеко, так как вскоре ветер донес до них дым костра и аромат кофе.

Виктория удивленно посмотрела на Корда. Красный Герцог вел себя еще более вызывающе, чем можно было ожидать. Он был настолько самонадеян, что устраивал трапезу в разгар сражения. Что это? Попытка запугать их и заставить думать, что они обречены? Или он просто до беспамятства упоен собственной славой? Но что бы ни двигало им, его наглость привела Викторию в бешенство. Она хотела застрелить Красного Герцога из своего кольца-пистолета. Сделать это можно было только с близкого расстояния, а такой возможности ей никогда не представилось бы. И она понимала это.

Посмотрев на Корда, она увидела, что тот жестами переговаривается с Черными Ушами и Незримой Тенью. Интересно, собирались ли они вступать в бой или дожидаться подмоги? Со стороны они выглядели вполне довольными и уверенными в себе. И, глядя на мужчин, Виктория испытывала гордость за их общую маленькую команду. Но вдруг она заметила, что у Незримой Тени кровоточит рука.

Виктория схватила свою мазь с повязками и подползла к нему. Юноша удивленно поднял глаза и замотал головой, когда она жестом показала, что собирается перевязать ему рану. Она с тревогой посмотрела на Корда. Тот только пожал плечами. Тогда она попыталась найти поддержку у Черных Ушей, но и у него энтузиазма помочь ей оказалось не больше.

Тогда Виктория просто завладела рукой юноши, вытерла кровь, распределила мазь вокруг раны и наложила повязку поверх плотных мышц. Она удовлетворенно взглянула на свою работу и отползла обратно, на свой форпост. Вот, мол, знайте, кто здесь командующий – санитар и врач в одном лице.

Она посмотрела сверху на Корда. Он улыбнулся. Наверняка он был доволен ею, даже горд. Она уже усвоила, что эти мужчины ценили мужество и сноровку, поэтому могла с уверенностью сказать, что только что прошла испытание. Им также нравилось, что она заботится о них, хотя воинское достоинство не позволяло им открыто признаваться в этом.

Ободренная, она вынула фляги и пищу. Если они намерены сражаться, им нужна сила, а потому ее долг следить, чтобы они получали надлежащее питание. Она снова подползла к ним. Подсунула каждому тамале и флягу, после чего опять заняла свое место. Увидев, что они принялись за еду, она стала перезаряжать ружья. Только теперь до нее дошло, что это нужно было делать в первую очередь.

Ничего, с этой минуты она будет четко держать в голове, что сейчас наиболее важно: сначала – ружья, затем медицинская помощь и питание. Прищурившись, она всматривалась туда, где сейчас Красный Герцог вкушал горячую пищу. Нет, он не победит. Она этого не допустит. И апачи тоже.

Сейчас все решало время. У них еще оставались шансы продержаться. Пока они неплохо защищались. Красный Герцог терял людей, а они оставались в полном составе. Конечно, исход борьбы целиком зависел от того, успеют ли прибыть апачи, прежде чем иссякнет запас пищи и патронов. Но помощь должна прийти. Виктория была уверена в этом.

Глава 20

Красный Герцог оставался верен своему слову. Передышка затянулась. Напряженное ожидание и страх истощали силы, и к концу дня Виктория чувствовала себя совершенно измученной. Глядя на костры в стане команчей, она с тоской вспоминала о горячем. Запах жарившегося мяса так возбуждал аппетит, что возникало ощущение, будто она умирает с голоду, хотя они продолжали питаться тамале и лепешками. Вместе с тем нетрудно было заметить, что их съестные припасы не сегодня-завтра полностью иссякнут. Если к этому времени не подойдут апачи, могут потребоваться какие-то чрезвычайные действия.

Пока же не было другого выхода, как ждать и прислушиваться. Они не могли развести костер. Не могли поговорить, затянуть песню или рассказать друг другу какую-нибудь историю. И уснуть тоже не могли – обстановка была слишком опасной. Поэтому единственное, чем они занимались, – это проверяли оружие и подсчитывали оставшиеся патроны. И еще мечтали о том, чтобы скорее пришла помощь. Один день они продержались. Но что будет наутро?

Однако усталость постепенно брала свое. Виктория приклонила голову на грудь Корда и задремала. Спала она с перерывами, то и дело просыпаясь от кошмарных снов. Ей снился Красный Герцог: то преследующий ее, то стегающий кнутом Алисию. Потом ей приснилось, что он настиг ее, и она ясно увидела его изуродованное, полное ненависти лицо. Она проснулась и в первый момент даже порывалась убежать. Корд притянул ее ближе и устроил удобнее, чтобы она снова могла уснуть. Сон больше не шел к ней, потому что ничто не могло вытравить из ее сознания мысль о том, что Красный Герцог находится рядом и лишь выжидает час, когда сможет захватить их.

Вскоре пришла очередь Корда нести вахту. Виктория с неохотой отпустила его и снова прилегла. Перед уходом он тихонько поцеловал ее и бесшумно направился в сторону от их бивака. Черные Уши и Незримая Тень тоже спали, но некрепко. Она заметила, что они начинали шевелиться, стоило ей только проснуться.

Пока ночь проходила без неожиданностей. Лагерь команчей находился сравнительно близко, и оттуда доносились их голоса, напоминая Виктории о днях, проведенных у них в убежище. Ее бросало в дрожь от этих воспоминаний. Когда наконец Корд вернулся с дежурства, она ужасно обрадовалась и тесно прижалась к нему. Остаток ночи она спала лучше. Ранний утренний свет еще только начинал просачиваться сквозь кроны деревьев, когда ее разбудил какой-то внутренний толчок. Она явственно ощутила, как к ней подкрадывается Красный Герцог. Она проснулась и сразу же заметила, что Корд исчез. От испуга ее сердце застучало громче молота.

Она быстро села и посмотрела вокруг. При виде опустевшей площадки у нее едва не вырвался тревожный крик. И тут она увидела, как слегка шевельнулись ветки ближних кустов. Она вздрогнула, но не издала ни звука, присматриваясь, не вылезет ли команчи. Когда из кустов показался Корд, у нее отлегло от сердца. Он приложил палец к губам и улыбнулся. Вскоре к нему подошли Черные Уши и Незримая Тень.

Усевшись кучкой, они собрались завтракать. Когда они начали есть тамале и лепешки, неподалеку раздались какие-то звуки, послышался шум. Это команчи принялись разводить костры и готовить пищу. Бандиты переговаривались, смеялись и шутили, как на пикнике. Виктория пришла в бешенство. Как она их ненавидела! Если б можно было, она бы с радостью стерла их с лица земли. Она глядела на трех мужчин, сидевших вокруг нее, и с грустью думала об их незавидном положении. Как долго им всем, и ей в том числе, еще оставаться в осаде?

Когда все поели, Корд привлек ее к себе и зашептал:

– Чепс, ты знаешь, у нас все на исходе – и пища, и патроны. На этот день, может, и хватит, но не больше. Если до вечера не прибудет помощь, мы постараемся отправить тебя отсюда.

– Корд!

– Выслушай меня. Мы попытаемся выкрасть у Красного Герцога двух лошадей, для тебя и мнимой Алисии. Дадим тебе две фляги с водой, и ты поедешь обратно в Пелонсильо. Сможешь найти оттуда дорогу к усадьбе?

– Я не знаю.

– Ты должна. Тебе непременно нужно добраться до Винсент-ранчо. Там тебе помогут. Мигель выставил охрану. Как только его люди заметят тебя, считай, что ты вне опасности. Запомни, тебе достаточно только показаться в долине – и ты спасена.

– А что будет с тобой, с Черными Ушам и Незримой Тенью?

– Мы будем сдерживать команчей. Постараемся отвлекать их как можно дольше, чтобы ты успела уйти. Если отъедешь достаточно далеко, им придется какое-то время гадать, куда ты подевалась. А сумеешь первой добраться до гор, будешь сама решать, как заморочить им голову.

– Значит, из-за меня вы все будете рисковать жизнью?

– Если не подоспеют апачи, нам все равно конец.

– Нет. Вы могли бы убежать, если б не я. Я готова поклясться в этом. Гибель трех человек ради спасения одного – слишком большая жертва. Я не пойду на это, Корд. Позволь мне воевать рядом с тобой.

– Я не могу обрекать тебя на верную смерть.

Он крепко прижал ее к груди и не отпускал.

– А я не представляю, что буду делать без тебя.

Корд заколебался.

– Хорошо, будем искать способ выстоять.

– Мы выстоим. Апачи придут. Я знаю.

Корд тяжко вздохнул:

– Все верно, Чепс. Мы вместе начинали, и нам ни к чему расставаться. Постараемся не подпускать Красного Герцога сколько сможем, потом будем решать, что делать дальше.

– Твои собратья придут, – сказал Черные Уши, – но им нужно время.

– Одолжили бы у нас, – мрачно заметил Корд.

Неожиданно вновь раздался призыв Красного Герцога:

– Ты готов сдаваться, Корд? Обещание остается в силе. Я сохраню жизнь женщинам.

Ответа не последовало.

Несколько команчей открыли огонь с близкого расстояния. Корд, Черные Уши и Незримая Тень ответными выстрелами оттеснили бандитов назад, но для этого пришлось расходовать драгоценные патроны. Перестрелка продолжалась в том же духе приблизительно до полудня. Позже Незримая Тень тихо покинул площадку, чтобы попытаться убрать дозорных. Однако команчи, наученные опытом, встретили его градом пуль, и юноша был вынужден вернуться в укрытие.

У Виктории от страха за него чуть не выскочило сердце.

– Надо меньше рисковать, – сказала она, стараясь совладать с собой.

– Без риска ничего не добьешься, – возразил Корд. – Ночью мы должны украсть у них патроны.

Виктория только смотрела на них широко раскрытыми глазами. Как можно говорить о том, что совершенно невыполнимо? Однако трое мужчин, похоже, так не считали. Один из них должен попытаться добыть патроны. Виктории это казалось безумием, и к концу дня она была почти в отчаянии. Никаких апачей не было и в помине. Патроны таяли на глазах. Надежд на спасение оставалось немного. И все же она продолжала уговаривать себя сохранять присутствие духа, насколько возможно.

Как найти действенное средство, которое помогло бы им выиграть это противостояние? Виктория продолжала ломать голову над этой задачей, но, кроме возвращения к Красному Герцогу, ничего не могла придумать. Это тоже не выход, подумала она, представив, как Корд вместе с апачами двинется за ней. Тогда ситуация станет еще более опасной для них всех.

Тем временем Красный Герцог изменил тактику. После долгого выжидания он решил перейти к штурму. Команчи внезапно накрыли огнем их позицию, и они вчетвером нырнули в свои укрытия. Залпы следовали один за другим, засыпая пулями прилегающие кусты. Мужчины начали отстреливаться, надеясь задержать команчей еще ненадолго, но патроны должны были вот-вот кончиться. Несомненно, Красный Герцог на это и рассчитывал. На сей раз он собирался победить окончательно и бесповоротно.

Корд и двое апачей с трудом сдерживали натиск команчей. Патронов почти не осталось. Скоро единственным способом борьбы станет рукопашный бой, но победить такое количество вооруженных бандитов голыми руками невозможно. Все четверо это хорошо знали. Виктория проверила свое кольцо-пистолет, готовая убить любого команчи, который приблизится к ней. Она вложила в ружья последние патроны и взглянула на Корда, понимая, что может уже не увидеть его живым.

Нет! Она не должна поддаваться упадническим настроениям. Не сейчас!

В этот момент один из прорвавшихся команчей устремился прямо к Корду. Корд несколько раз щелкнул курком, но барабан был пуст. Виктория замерла и не дыша следила за происходящим, не зная, что делать. И вдруг вспомнила про нож, который ей дал Корд.

– Корд! – позвала она.

Корд поднял глаза, и она бросила ему нож. Он поймал его и алчно усмехнулся. Команчи уже было спустил курок своего «кольта», как в тот же момент Корд круто развернулся и метнул в бандита нож. Клинок глубоко вошел ему в грудь. Корд быстро вырвал у мертвеца оружие и обойму с патронами. Оглянулся и торжествующе улыбнулся Виктории.

Она знала, что трофеи невелики, и все же это было подспорье, дававшее им возможность продержаться еще какое-то время. Между тем снизу на них уже двигался целый рой команчей. Когда первые из них начали продираться сквозь кусты, издали раздался мощный гул. Целый хор ликующих голосов слился с громом ружейных выстрелов. Равнину пересекала большая группа всадников. Индейцы неслись на своих мустангах и стреляли ввоздух. Их грозные лица были в боевой раскраске.

Корд отозвался трубным звуком, и его боевой клич тотчас подхватили Черные Уши и Незримая Тень. Потом он заметил команчи, подкравшегося к нему. Повернулся и сильным ударом отбросил его обратно в кусты. Виктория начала кричать вместе с апачами. Ей казалось, что ничего прекраснее этих звуков она не слышала за всю свою жизнь. Призывный сигнал зазвучал с обновленной мощью, и она почувствовала, что теперь ей все нипочем. Сейчас она была достаточно сильной, чтобы одолеть любого команчи, и даже самого Красного Герцога.

Пока его подданные в замешательстве что-то кричали друг другу, апачи, пригнувшись к лошадям, с ходу преодолели речку. Они врезались в гущу команчей, и началась жестокая схватка. Послышались крики, ружейные выстрелы, звуки борьбы и стоны смерти. Корд, Черные Уши и Незримая Тень вслед за прибывшей группой вступили в бой. Виктория вдруг обнаружила, что осталась одна. Больше в ней никто не нуждался. Ее товарищи побежали сражаться и все внимание сосредоточили на враге. Она почувствовала себя слегка ущемленной.

Поддавшись эмоциям, она не заметила, как из-за Сен-Симона выскочил Красный Герцог. Он был на своем огромном черном жеребце. Потрясенная столь неожиданным появлением, она закричала и бросилась бежать, но конь оказался намного быстрее. Красный Герцог с лету схватил ее и поднял в воздух. За ту короткую секунду, пока он перекидывал ее через седло, она увидела его лицо и ужаснулась, заметив совсем еще свежие следы ожога. Отчаянно сопротивляясь, Виктория пыталась вырваться от него. Она знала, что он не простит ее и наверняка будет истязать за то, что она так обезобразила его прекрасный лик.

– Превосходно! – прошипел Красный Герцог и, не ослабляя хватки, немного отодвинул Викторию от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. – Ты изуродовала меня и теперь заплатишь за это.

– Нет!

Напрасно Виктория озиралась по сторонам. Они с Красным Герцогом были совершенно одни. У нее оставался только один шанс, и она должна была использовать его. Вскинув руку, она направила кольцо-пистолет ему в лицо и выстрелила.

Красный Герцог взвыл от боли и разжал руки. Виктория упала на землю. Схватившись за левый глаз, он развернул жеребца и галопом поскакал на равнину, оттуда дальше через речку, а затем во весь опор на юг.

Виктория с оцепенением сидела на земле, не в состоянии осмыслить содеянное. О Боже, только что она выстрелила в Красного Герцога, и ее пуля угодила ему прямо в глаз. Но эта крошечная пуля не могла убить его. Может, он умрет позже? Или только ослепнет на один глаз? Ее бросило в дрожь. Это было самое ужасное, что она когда-либо совершала. И этот страшный поступок никак не выходил у нее из головы. Но Красный Герцог это заслужил. Она должна была защитить себя.

«Да ведь надо же его остановить», – спохватилась она. Кто-то должен догнать его, прежде чем он успеет скрыться. Виктория поднялась на ноги. Все тело ныло от ушибов. «Нужно срочно разыскать Корда. Или Черные Уши. Или Незримую Тень». И она отправилась на поиски. Там, где еще недавно располагался их бивак, шла ожесточенная борьба. На земле и в кустах барахтались и катались люди – сплошной клубок сплетенных тел. В этой бурлящей массе можно было скорее что-то услышать, чем разглядеть. Виктория поняла, что разыскать здесь Корда было безнадежным делом. А найти его было очень нужно.

Она ступила в гущу кустов – и едва не оказалась сбитой двумя сцепившимися мужчинами. Она сделала следующий шаг – и чуть не попала под шальную пулю. Тогда она вернулась на свой пятачок. Если в этой неразберихе ее, чего доброго, ранят, рассудила она, для Корда и его друзей это будет не лучший подарок.

Виктория расхаживала взад-вперед по площадке, дожидаясь окончания бойни, наблюдая и прислушиваясь. Дело, кажется, близилось к завершению. Апачи, пошатываясь, начали выбираться из чащобы. Одни волокли убитых команчей, другие тянули за собой пленных. Она продолжала высматривать Корда, но он все не появлялся. И она подумала, что его могли ранить или убить. Ведь он был таким же смертным, как и все, хотя она всегда считала его неуязвимым.

– Корд! – крикнула она в отчаянии. – Корд, где ты? Ты жив?

– Чепс, я здесь, – устало произнес он, выходя из кустов. Он был в грязи и крови, в порванной одежде, но живой.

– Слава Богу! – Виктория облегченно вздохнула, порывисто обхватила его за шею и крепко обняла. Затем отступила назад. – Ты ранен!

– Не я один ранен, но мы победили. Набегов команчей здесь больше не будет. И я предполагаю, нас ждет крупное вознаграждение, когда мы сдадим этих людей. – Он вдруг посмотрел по сторонам. – Кто-нибудь поймал Красного Герцога?

– Нет, – сказала Виктория. – Никто его не поймал. Пока я искала тебя, он ушел. Но может быть, сейчас уже умирает.

– Черт побери, ничего не понимаю! Что здесь произошло?

– Он подкараулил меня, когда я осталась одна, схватил и хотел похитить. Но я выстрелила в него из моего пистолетика, и он выронил меня из седла.

– Выстрелила из чего? – переспросил Корд, растерянно оглядываясь.

– Из моего пистолета. – Виктория подняла вытянутую руку, с гордостью показывая кольцо.

Корд снял кольцо и начал рассматривать его.

– Эта штуковина стреляет? – со смехом спросил он. – Ты не шутишь?

– Я же сказала тебе. Их этой штуковины я выстрелила в Красного Герцога и попала ему в глаз. После этого он выпустил меня из рук.

– Ну и ну! Никогда не видел ничего подобного! В нем еще остались пули?

– Да.

– Тогда держи его заряженным. Ты думаешь, эта пулька могла убить его?

– Я не знаю, но она должна была пробить ему глаз.

– Куда он поскакал?

– Туда, на юг.

– Значит, он отправился в Мексику. Ничего. С одним глазом ему далеко не уйти. Хотя, может, успеет пересечь границу, если остался жив. Там ему кто-нибудь извлечет пулю. Я думаю, можно будет выйти на след. Позже я займусь им.

– Позже?

– Да. Я имею в виду, что сначала мне нужно закончить дела здесь.

– Но он убежит.

– Ни в коем случае. Если только он не отдал концы, то будет отсиживаться за границей и зализывать раны. Там я его и поймаю. – Корд замялся и порывистым движением провел рукой по ее волосам. – Черт побери, как я надеялся, что мы возьмем его сегодня!

– Мы уже почти взяли, – сказала Виктория. – Ты не должен отправляться за ним один. Он ранен и потому еще более опасен.

– Знаю, но я опасен не меньше.

– О! Извини, Корд. Я столько думала о Красном Герцоге, что забыла обо всем на свете. Сейчас я сделаю тебе перевязку.

– Спасибо, но, если можно, пока я буду разговаривать с Черными Ушами.

Они пошли обратно к своему редуту. Виктория с интересом смотрела на героический отряд апачей. Все воины были поджарые, сильные и производили впечатление людей решительных и целеустремленных. Ее изумляла первобытность их облика, и она все еще пребывала в легком благоговейном страхе перед чудодейственностью их ритуалов. Ведь дымовые сигналы подействовали-таки. Сейчас апачи были заняты тем, что обрабатывали свои раны и вязали оставшихся в живых команчей.

Корд похлопывал пожилого индейца по плечу.

– Черные Уши, – сказал он, – твои апачи сделали великое дело и для белых, и для индейцев.

– Ты прав, – согласился вождь, наблюдая, как Виктория начинает обмывать рану на груди Корда.

– Так вот, им полагается награда за разгром команчей. Если вы получите ее, вы сможете жить лучше. Может быть, даже переедете в резервацию. У вас будут деньги, чтобы обеспечить себе достойные условия жизни. Будете разводить и дрессировать лошадей, как раньше, когда вы жили племенем.

– Друг мой, ты считаешь, что настало время смириться? – спросил Черные Уши.

– Не смириться, а воссоединиться с семьями и жить во имя сохранения нации. Жить и сквозь годы в легендах нести славу о наших людях.

– Возможно, ты прав, но это будет непросто. Не хочется отказываться от свободы и возможности беспрепятственно перемещаться по своей стране.

Корд согласно кивнул:

– Я понимаю, но, может, так будет лучше.

– Может быть. Но как его получить, это вознаграждение? Ведь мы не можем поехать в форт и заявить: «Вот, мы поймали команчей».

– Мы доставим команчей на Винсент-ранчо и предоставим Мигелю довести дело до конца. Что скажешь?

– Я должен обсудить это со своими собратьями. Может, ты и прав, что настало время подчиниться судьбе.

– Хотя бы не умрете с голоду.

– Пищу-то получим, а что станет с нашим духом? – сказал Черные Уши и, понурясь, пошел прочь.

Виктория закончила перевязку.

– Как ты думаешь, это его последний бой? – спросила она Корда.

– Возможно. Я хочу, чтобы он остался жив. Хотя, если он уйдет в резервацию, это может убить его. И все-таки хочется надеяться, что я правильно поступаю. Я имею в виду, что склоняю его к капитуляции.

– Это не капитуляция, Корд. Речь идет о выживании. В конце концов, получить денежное вознаграждение после всех злоключений совсем неплохо.

– Посмотрим. А сейчас нам надо собрать лошадей и отправляться обратно. Мне не хочется проводить здесь еще одну ночь.

– Насколько я понимаю, охота за Красным Герцогом откладывается?

– Я бы рад, но не могу отпустить их к Мигелю одних вместе с пленными. У него там сейчас военный лагерь. Мало ли что может случиться.

– Это серьезный довод. Значит, Красный Герцог может еще пожить.

– Пока да. Если, конечно, ты его не убила.

– Все может быть.

– Не беспокойся, Чепс. Я добуду его живым или мертвым. Только не сейчас. Пока еще много дел здесь.

Корд обнял ее за плечи и повел к лошадям.

Вскоре большой караван уже направлялся в сторону гор Пелонсильо. Виктория заглянула вперед, потом обернулась назад. Она ехала почти в середине длинной вереницы всадников и была очень довольна, что на сей раз находилась под охраной апачей. Они неусыпно следили за команчами, в которых по мере продвижения все больше просыпался воинственный дух. Кроме пленных, апачи везли еще и некоторое число убитых бандитов – их привязали к седлам, – но те теперь уже никому не могли причинить вреда.

Жаль только, что не удалось поймать Красного Герцога. Виктория так мечтала об этом. Когда они пересекали долину, она посмотрела на юг. Интересно, умер он от ее пули или нет? Судя по всему, ему было очень больно. Наверняка он наполовину ослеп. Но Красный Герцог был сильный мужчина. Она помнила, как он развернул жеребца и поскакал. Видимо, в тот момент он вполне владел собой.

Она перевела взгляд на руку с кольцом. Теперь в него была вложена новая пуля. После своего первого выстрела Виктория решила, что впредь полностью полагаться на это оружие нельзя. Убойным его не назовешь. Хотя отпугнуть и ранить врага, безусловно, можно, и с неплохим результатом.

Она снова посмотрела на юг и заметила, что Корд сделал то же. Они оба хотели немедленно отправиться за Красным Герцогом, чтобы покончить с ним и точно знать, что он больше никогда не причинит никому зла. Однако пока приходилось довольствоваться тем, что он ранен и вынужден скрываться в Мексике, один, без верноподданных, без денег, без всего… если он вообще еще был жив.

Виктория оставила мысли о Красном Герцоге. Он разбит, его люди уничтожены или взяты в плен. Теперь можно поразмышлять о чем-нибудь хорошем. Она окинула взором своих спутников и подумала, что было бы неплохо провести побольше времени в отряде. Правда, Корд объяснил ей, что нынешние воины живут совсем не так, как индейские племена – с их вигвамами, женщинами, детьми, всем хозяйством. Они вынуждены постоянно передвигаться с места на место, чтобы их не обнаружили, и это кочевая жизнь продолжается уже довольно долго.

Может, ей отправиться в резервацию? Это значит, что можно будет еще какое то время остаться с Кордом. Но нужно ли это делать? Алисия благополучно вернулась к Мигелю, Красный Герцог ранен и скрывается в Мексике, команчи уже почти сданы военным. Собранного материала с избытком хватит на несколько романов. Возможно, Черные Уши получит веление свыше и расскажет то, что обещал. Тогда в копилку добавится еще несколько волнующих историй о скитаниях апачей, их борьбе за свои исконные земли. В таком случае действительно ли ей и дальше нужен Корд? И нуждается ли он в ней?

Виктория посмотрела на него с щемящим чувством в сердце. Ей вспомнилось, как его тело откликалось на ее прикосновения, когда они были вместе. Она отвела взор. Разумом она понимала, что они больше не нужны друг другу. Но откуда тогда это ощущение безысходности при мысли о том, что она теряет его навсегда?

Однажды ей уже приходило в голову, что, возможно, это любовь. После этого они еще долго пробыли вместе и столько пережили, что он стал ей ближе чем когда-либо. Но она не забывала, что Корд апачи. То, что в его жилах текла испанская кровь, не имело значения – он вырос среди апачей. Какой путь он теперь изберет? Пойдет вместе с ними в резервацию? Или останется вольным кочевником на своей земле, где на каждом шагу его будет подстерегать смерть?

Виктория не могла без страха думать об этом. Такой жизни она бы не вынесла. Она нуждалась в мире и покое. Она хотела, чтобы у нее была возможность спокойно размышлять, писать и общаться с другими людьми. Ей хотелось иметь дом, где она могла бы принимать друзей. А Корд? Она опасалась, что его душе милее скитания. Вряд ли вечная походная жизнь сделает ее счастливой, какие бы чувства она ни испытывала к нему. Кроме того, он никогда не говорил, что после всех этих событий они останутся вместе.

Странная вещь, рассуждала она, казалось бы, самое время праздновать победу и радоваться, а на сердце такой гнет, словно навсегда расстаешься с частью самой себя. Нет, как только закончатся их дела у Винсентов, она тронется в путь. Отправится обратно в те места, где ее похитил Корд. Но она изменилась. Трудно оставаться прежним человеком, узнав, что такое Запад. Она покинет его не странником, ехавшим поглядеть на туземцев сквозь застекленные окошки дилижанса, чтобы потом писать забавные рассказы и зарабатывать на этом деньги. Теперь очень многое связывало ее с этой землей.

Действительно, все оказалось совсем не так, как она себе воображала. И сейчас, сравнивая прежние представления с новыми впечатлениями, она пребывала в легкой растерянности. Здесь она узнала много такого, чего не понимала раньше и не могла знать, сидя у себя в Нью-Йорке. И у нее изменился подход к творчеству, к своим романам. Она собиралась написать правду и теперь могла сделать это, потому что глубоко изучила подлинную жизнь Запада. Ее отец гордился бы ею, если б мог узнать, как она собиралась писать задуманную ими серию. Эти мысли согревали душу.

Виктория снова посмотрела на Корда. В отношении его все оставалось неясным. Разве мог Корд измениться? Нет. Она не представляла его даже на самую малую толику иным, кем он был. И вместе с тем понимала, что многого о нем не знает: ведь он до сих пор продолжал преподносить ей сюрпризы. Так, может, стоит дать ему шанс? Но это предполагает, что он, в свою очередь, должен дать шанс ей. А захочет ли?

Нет, все это ни к чему, решила она. Не следует испытывать судьбу и подвергать себя такого рода риску. Ужасно не хотелось быть отвергнутой. В свое время она была нужна Корду, он не мог обойтись без ее помощи. Теперь, когда дело сделано, каждый пойдет своей дорогой. Но только не сейчас. Пока она не собирается расставаться с ним. У них остается еще немного времени, и нужно провести его в свое удовольствие, а также отпраздновать победу. А дальше как получится.

Виктория, улыбаясь, подъехала к Корду. Тот окинул ее взглядом и взял за руку. Он сжимал ей пальцы и тоже улыбался. Так они разделяли друг с другом свои триумф и единство, незаметные постороннему глазу, не понятные никому, кроме них одних. Они спасли Алисию и одолели Красного Герцога, уничтожив его бандитскую шайку. И эта победа, доставшаяся им в трудной борьбе, еще крепче связала их незримыми узами.

Кто-то позвал Корда, и он отъехал от нее. Хрупкий момент был нарушен, но это ничего не меняло. Виктория твердо знала: все сокровенное, что было между ними, сохранится на всю жизнь, что бы с ними ни случилось, вне зависимости от того, расстанутся они или нет.

Глава 21

Отряд, возглавляемый Кордом и Викторией, двигался к Винсент-ранчо. Через два дня, измученные, разморенные жарой, покрытые пылью, но гордые успешным завершением дела, они вместе с апачами и плененными команчами были уже на месте. Пока они подъезжали к усадьбе, к ним со всех сторон сбегались люди, и в конце концов образовалась большая группа, сопровождавшая их до самого дома.

Навстречу им выехали Алисия с Мигелем, оба с сияющими лицами. Корд вырвался вперед и крепко обнял сестру, потом обменялся рукопожатием с Мигелем. Алисия повернулась к Виктории, и они тоже обнялись. Затем все четверо направились к дому.

– Поздравляю, – сказал Мигель, ехавший рядом с Кордом. – Отличная работа.

– Спасибо апачам, – сказал Корд. – Они нас здорово поддержали.

– Главное, что остались живы и благополучно добрались обратно, – добавила Алисия и, озираясь по сторонам, спросила: – Но где же Красный Герцог?

– К сожалению, скрылся.

– Скрылся?!

– Да. Но Чепс ранила его, так что далеко ему не убежать. Подозреваю, что он пересек границу и остался в Мексике. Сейчас он будет залечивать раны. Но как только мы закончим свои дела здесь, я отправлюсь за ним.

– Я поеду с тобой, – сказал Мигель, грозно сверкая глазами. – А пока он не пойман, я усилю охрану. На всякий случай.

– Дельная мысль, – согласился Корд, – хотя я не думаю, что в ближайшее время он доставит нам какие-нибудь хлопоты.

– А ты, Чепс, действительно очень смелая, – сказала Алисия. – Как тебе удалось ранить Красного Герцога?

Корд засмеялся:

– Давай-давай, Чепс, рассказывай, а потом покажешь им свое оружие.

– Хорошо, – с улыбкой согласилась Виктория, – но я не считаю это чем-то из ряда вон выходящим. До поры до времени я даже не рассказывала Корду. Дело в том, что в Силвер-Сити я купила себе кольцо-пистолет.

– Что-что? – переспросил Мигель. Лицо его выражало удивление.

Виктория протянула правую руку с кольцом на указательном пальце.

– Это кольцо-пистолет. Называется «маленькое жало». Из этого оружия я выстрелила в глаз Красному Герцогу.

– Не может быть! – усомнилась Алисия и осторожно потрогала кольцо.

– Хотел бы я посмотреть его в действии, – сказал Мигель и тоже потрогал кольцо. – А что было потом?

– Красный Герцог поспешил бросить меня. Я не знаю, убила ли я его, но, вероятно, он ослеп на один глаз.

– Вполне возможно, – согласилась Алисия, продолжая изумленно рассматривать кольцо. – Никогда не слышала о существовании чего-нибудь подобного. Хотя сейчас я вспоминаю, ты носила это кольцо там, в убежище. Так ведь?

– Да, но я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что это за кольцо. Я собиралась воспользоваться им в самом крайнем случае. И действительно, оно спасло мне жизнь. Красный Герцог хотел увезти меня. Хорошо, что этого не произошло, потому что страшно подумать, что бы он со мной сделал.

– Этого и сам Бог не знает, – согласился Корд и, обращаясь к Алисии с Мигелем, продолжил: – Я должен сказать только одно: Чепс – молодчина. Она хоть и новичок, но схватывает все очень быстро. Она выручает нас с первой минуты, как только я встретил ее.

– Ты преувеличиваешь, Корд, – возразила ему Виктория. – Мои заслуги не так велики, но я рада, что сумела чем-то помочь.

– Чепс, я никогда не забуду, что ты сделала для меня, – сказала Алисия, пожимая ей руку.

– Мы все не забудем, – поддержал невесту Мигель. – Как только мои ковбои прискакали с новостью, что вы захватили команчей, я распорядился, чтобы начали приготовления к фиесте.

– И отправил гонцов на другие ранчо, – добавила Алисия. – Мы хотели оповестить всех в округе, что опасность миновала и что можно привозить обратно свои семьи.

– Можно за всех нас порадоваться, – сказал Корд, – но мы с Чепс вдвоем ничего не сделали бы. Больше того, нас не было бы в живых, если б не Черные Уши со своим отрядом. – Он повернулся и жестом пригласил апачи присоединиться к ним.

Черные Уши направился к их группе.

– Черные Уши, – сказал Корд, – это моя сестра Алисия и ее жених Мигель Винсент.

– Приятно познакомиться с родными Корда, – сказал индеец.

– Корд много рассказывал о вас, – заметила Алисия. – И всегда только хорошее. К его похвалам я хотела бы добавить нашу общую благодарность. Мы очень признательны вам за то, что вы сделали.

– Красный Герцог вместе со своими команчами причинил много зла и нам, апачам, – сказал Черные Уши. – То, что мы избавились от него, это благо для всех.

– Примите благодарность и лично от меня, – продолжил Мигель. – Семейство Винсентов перед вами в большом долгу. Пожалуйста, дайте нам знать, если мы можем быть чем-то полезными для вас.

– Конечно, можете, – вмешался Корд, – и еще как.

– Скажи, чем именно.

– За тех команчей, что мы доставили живыми и мертвыми, положено вознаграждение. Эти деньги должны получить апачи. Они заслужили это. Но ты не хуже меня знаешь, наши власти в любое время могут арестовать их отряд.

– Все ясно. Я соберу группу своих лучших ковбоев. Они сдадут команчей, получат деньги и передадут их вам, Черные Уши.

– Спасибо, – сказал Корд. – Это я и хотел услышать от тебя.

– Благодарю вас от имени апачей, – добавил Черные Уши.

– Слова здесь излишни, – возразил Мигель. – То, что вы сделали для нас, не окупится никаким вознаграждением. Но не буду утомлять вас разговорами. Вы, наверное, безумно устали. Черные Уши, почему бы вам и вашим братьям не отдохнуть у нас? Можете разместиться в одном из наших домов для рабочих, пока мы будем утрясать эти дела. А под тюрьму для команчей я выделю склад. Потом мы их переправим в город.

– Спасибо, – сказал Черные Уши. – А насчет нас не беспокойтесь. Помещения нам не требуется.

– Я хочу, чтобы вам было удобнее, – настаивал Мигель.

Черные Уши засмеялся:

– Нам будет гораздо удобнее под звездами, у речки.

Мигель принялся смеяться вместе с ним.

– Да-да, конечно. Я совершенно упустил из виду. Тогда все в порядке. Хила – под боком. Но передайте вашим людям, что еда им будет обеспечена. До тех пор пока мы не вернемся сюда с деньгами, они будут питаться при усадьбе вместе с ковбоями.

– Мы с радостью примем ваше приглашение, – согласился Черные Уши.

– Хорошо, – с довольным видом сказал Мигель. – Итак, одним делом меньше.

– Есть еще одна важная вещь, – сказал Корд. – Когда отряд получит деньги, Черные Уши будет решать вопрос о резервации. Возможно, они переселятся туда. Я думаю, если они остановятся на этом варианте, им захочется заниматься коневодством. Потом они смогут продавать своих лошадей. А ты сам знаешь, что лучших тренеров, чем апачи, не сыскать.

– Согласен.

– В связи с этим я хочу знать твое мнение вот о чем. Не заинтересует ли тебя и кого-нибудь еще из ранчеро работа с ними? Тогда можно было бы наладить поставки лошадей для ранчо.

– Это очень ценная мысль, – сказал Мигель. – Если Черные Уши решит заняться лошадьми, я переговорю с другими владельцами ранчо. Если у них будет такое желание, мы тут живо все наладим.

– Пожалуй, мне давно следовало помочь вам выловить этих команчей, – сказал Черные Уши посмеиваясь. – Вас послушать, так можно уже завтра приступать к делу. Если так, действительно можно переселиться в резервации. Почему бы и нет, в конце концов?

– Все не так просто, как кажется, – возразил Корд. – Ты и сам знаешь. Но если мы сможем организовать это дело, уже легче. Как говорится, лиха беда начало. А дальше пойдет как по маслу. На ранчо всегда нужны хорошие лошади. Чем больше они получат их от тебя, тем больше пользы будет для всех.

– Мы подумаем, – сказал Черные Уши. – Я переговорю с моими людьми и дождусь веления свыше. Посмотрим, что скажет Высший Дух.

При упоминании о Высшем Духе в разговор вмешалась Виктория:

– Когда будете общаться с ним, спросите и обо мне. Может, он позволит рассказать об апачах, чтобы я могла написать о них в моих книгах.

Черные Уши кивнул:

– Я и мои люди поможем вам.

– О, это было бы замечательно!

– О чем вы говорите? – спросила Алисия.

– О летописи, – сказала Виктория. – Я хочу собрать легенды апачей и написать об истории этого народа.

– Очень интересная задумка, – поддержал ее Мигель.

– Если у нее здесь будет много работы, – улыбнулся Корд, – может быть, она навсегда останется на Западе.

– Это было бы замечательно, – сказала Алисия.

Они тронулись дальше. Подъехав к усадьбе, Алисия и Виктория спешились и вошли в дом. Черные Уши повел апачей к реке. Корд с Мигелем и ковбоями свернули за дом, к постройкам, чтобы посадить под замок команчей.

Алисия повела Викторию наверх, показать ей ее спальню. Это была большая, хорошо проветриваемая комната с видом на реку. Высокие потолки и толстые стены сохраняли прохладу внутри помещения. Легкий ветерок, проникавший в открытые окна, приносил запах травы и полевых цветов. Виктория в восхищении рассматривала сине-голубую гамму интерьера. Большую часть комнаты занимала огромная кровать с пологом. У стены стояли шкаф и трюмо.

– Надеюсь, тебе здесь будет удобно, – сказала Алисия, жестом обводя комнату.

– Я не сомневаюсь. Тем более после всего, что мы пережили.

Алисия улыбнулась и понимающе кивнула:

– Когда я услышала, что ты едешь, я сразу велела приготовить ванну. Она за ширмой.

– Ты прочитала мои мысли. – Виктория, смеясь, заглянула за ширму – действительно, там стояла ванна с горячей водой. – Это то, о чем я больше всего мечтала.

Алисия тоже засмеялась:

– Я по себе знаю. Потому и решила, что ты первым делом захочешь принять ванну.

– Спасибо. Ты меня просто осчастливила.

– О, Чепс, мне бы хотелось сделать для тебя гораздо больше! – Алисия стремительно подошла к Виктории, порывисто обняла ее и, прежде чем отпустить, с чувством прижала к себе. – Для меня ты сестра на веки вечные.

Виктория улыбнулась:

– Спасибо, но и ты помогла мне.

– Нет, только подумать, – не унималась Алисия, – выстрелить Красному Герцогу в глаз! Вот это смелость!

– Скорее страх, чем смелость. Я не рассказывала тебе, но ведь еще раньше я ошпарила его. Плеснула ему в лицо горячий кофе. Оттого у него все лицо в пятнах и шрамах.

– Да что ты!

– Правда. И с тех пор ужасно боялась, что он отомстит мне.

– Еще бы! – хмыкнула Алисия. – Он ведь прямо-таки влюблен в себя, а ты так подпортила его прекрасную физиономию. А потом еще и глаз прострелила. – Девушка вздрогнула. – Да, не дай Бог, он снова вздумает протянуть к тебе руки. Страшно даже представить…

– Мне тоже, но не будем думать о худшем. Может, он уже мертв или сидит где-нибудь у южной границы.

– Скажи, а ты не допускаешь, что он мог вернуться? – спросила Алисия. Темные глаза девушки расширились от страха.

– Нет. После того как я его ранила, он поскакал на юг.

– Ну тогда хорошо. Давай забудем о Красном Герцоге. Им займутся Мигель и Корд. Ты, должно быть, безумно устала. Понежься в горячей ванне, а я тем временем схожу за твоими сумками. Если тебе понадобится что-то еще из одежды, можешь взять у меня. – Алисия окинула взглядом сверху вниз себя, потом Викторию и тихо засмеялась. – Нет, к сожалению, ничего не выйдет. Видишь, ростом я в отличие от тебя не вышла. Да пожалуй, среди всей женской половины Винсентов нет таких высоких.

Виктория тоже засмеялась:

– Ничего страшного. Я уверена, у меня осталось что-нибудь из чистых вещей.

– Оставь эти заботы мне. Я прослежу, чтобы твою одежду привели в порядок. – Алисия снова обняла Викторию. – Я очень рада, Чепс, что ты здесь и ничто тебе не грозит. Но не буду тебе мешать. – Девушка направилась к дверям и, оглянувшись, сказала: – Не спеши. Купайся.

Едва Алисия закрыла дверь, Виктория присела на край кровати. Потом легла и вытянула руки вдоль туловища. Она вдруг ощутила такую усталость, что казалось, оставшейся энергии хватит только на то, чтобы не дать себе рассыпаться на кусочки. У нее даже не было уверенности, что она сможет встать и снова двигаться. Неужели и вправду все ужасы позади?

Виктория заставила себя подняться и стала раздеваться. Наконец она доплелась до ширмы, ступила в ванну и, решив, что температура в самый раз, погрузилась по плечи. Потом облегченно вздохнула и, откинув голову назад, прикрыла глаза.

Вскоре она задремала.

Спустя какое-то время она почувствовала себя отдохнувшей и взбодрившейся. Вода стала прохладнее, и пришлось поторопиться. Она вымыла голову и тело лавандовым мылом, сполоснулась и вытерлась мягким полотенцем. Возле ванны Алисия положила для нее бледно-розовый атласный халат. Виктория скользнула в него и улыбнулась: он был настолько короток, что ноги наполовину остались неприкрытыми.

На туалетном столике лежали гребень в серебряной оправе и щетка. Виктория подошла к окну и принялась расчесывать свои длинные волосы, спутавшиеся после мытья. Из окна открывался вид на речку. Недалеко от берега апачи разбивали лагерь и обихаживали лошадей.

Виктория села в небольшое кресло-качалку, продолжая под ветерком расчесывать и просушивать волосы. Вскоре со двора пахнуло чем-то вкусным. Она поняла, что это жарится мясо, и вдруг ощутила, как сильно проголодалась. Неудивительно, подумала она, вспомнив, что несколько дней толком не ела. Ничего, во время фиесты она наверстает упущенное, это уж точно. И можно не сомневаться, что Корд и апачи мечтают о том же.

Как же здесь тихо и спокойно, размышляла она. Действительно, в этом доме она чувствовала себя очень комфортно, хотя бешеный ритм Нью-Йорка был ей привычнее. Но как знать, может быть, писателю полезнее покой? Виктория улыбнулась. Вряд ли на данном этапе она могла именовать себя писателем. Ее перо даже не прикоснулось к бумаге с того дня, когда они с Кордом находились в Хуаресе, в том борделе.

Мексика… Казалось, это было так давно. Сколько событий произошло за это время, сколько надежд кануло в Лету. Но появились новые. Видно, так устроен мир, что все в нем постоянно меняется. Все, кроме одного. Корд был единственным исключением. Он неизменно присутствовал в ее сознании, во всех ее переживаниях. Он один приводил ее в ярость, доставлял сладостные муки, интриговал и подбадривал.

У нее заныло сердце. Не так давно она считала, что влечение к Корду – вещь преходящая, не связанная с серьезными чувствами. Мало-помалу ее представления менялись, покуда она не осознала, что ее привязанность к нему куда более глубокая. Может быть, стоит наконец признаться самой себе, что она любит его? Отважится ли она на такое признание? И не принесет ли оно ей душевные страдания? Или, может быть, наоборот – она познает безмерное счастье?

Только вряд ли. Душа ее, должно быть, уже вместила все, что могла, – все радости и горести от взлетов и падений. И ощущение умиротворенности, которое она сейчас испытывала, – это предвестник ужасного чувства одиночества, ожидающего ее после расставания с Кордом. А расстаться им придется, потому что он никогда не упоминал ни о своей любви к ней, ни об их будущей совместной жизни.

Возможно, это и хорошо, что он не говорил ей ни о чем таком. У них с Кордом были слишком разные жизни, и дальше их ожидают разные дороги. Корд спокойно чувствует себя в седле и не думает о том, когда ему в следующий раз доведется спать в постели. Он останется с апачами. При случае, вероятно, будет помогать им сражаться с врагами. Сможет ли она вписаться в его жизнь?

Как быть с исследованиями, с книгами? Как выкроить минуты для отдыха и обмена мнениями? Где растить детей, чтобы они чувствовали себя окруженными заботой и вниманием?

Если бы Корд чуточку больше походил на свою сестру, может быть, что-то еще и получилось, но при существующем положении вещей – вряд ли. Если она останется в доме Алисии, ей придется часто видеть его. И зная, что им никогда не жить вместе, она будет постоянно бередить незаживающую рану в сердце. Нет, нельзя подвергать себя таким мучениям. Лучше скорее уехать и самой устраивать свою жизнь. Нужно возвращаться к своим занятиям. Но мысль о том, что придется навсегда оставить Корда, была ей глубоко ненавистна.

Виктория резко встала и, прошагав через комнату, положила щетку на столик. Хватит. Если она сумела пережить смерть отца, как-нибудь справится и с этим.

Она окинула глазами комнату и увидела свои дорожные сумки и саквояж. Ее багаж был распакован. Часть одежды унесли в стирку. Оставили только комплект нижнего белья. Рядом лежал отутюженный костюм для мексиканской фиесты. Ботинки были начищены до блеска.

Виктория подхватила свой костюм и начала вертеть им перед собой. Восхитительно! Вот и дождался своего дня. Сегодня он будет как раз к месту. Она вдруг вспомнила лицо Корда, когда он увидел ее в лавке в этом наряде, и радостно засмеялась. Но тут же ей стало грустно: больше у них с Кордом никогда не будет подобных мгновений. Впрочем, сейчас не время для грустных мыслей, решила она и стала одеваться.

Облегающий черно-белый костюм был приятен для тела, не стеснял движений и хорошо смотрелся с распущенными волосами. Она лишь перевязала их черной бархатной лентой, которую нашла на туалетном столике. Виктория довольно усмехнулась, посмотрев на свое отражение в зеркале. Вид у нее был беззаботный и счастливый. Как раз для фиесты.

И настроение тоже должно быть праздничным. В конце концов, они избавились от Красного Герцога и команчей. Если б еще это был ее праздник, ее и Корда, если б он устраивался в честь их будущего, о большем она бы и не мечтала. Но она знала, что этого не могло быть. Лицо ее уже не выглядело таким лучезарным. Нет, твердо сказала она себе, нужно наслаждаться жизнью, пока они еще вместе.

Из окна своей спальни она видела, как на лужайке установили длинный стол, накрытый красной скатертью, и стали носить разные блюда. В воздухе пахло жареным мясом. Около стола кучками стояли ковбои и другие работники ранчо. Люди разговаривали и смеялись. Кто-то неторопливо перебирал гитарные струны. Мелодия была протяжная и меланхолическая. Апачи на лошадях начали подтягиваться к усадьбе. Потом из дома вышел Корд.

Виктория даже перестала дышать от изумления. Он был одет как испанский гранд, как тогда, в Хуаресе, в борделе. Временами Корд становился совершенно непохожим на воинственного апачи. В том и состояла его многоликость, подобная множеству граней у драгоценного камня. Но Виктория знала, как на самом деле живет Корд – в бесконечных скитаниях, со скарбом, помещающимся на конском хребте. Нельзя сказать, чтобы она осуждала Корда за такую жизнь, но не видела в ней места для себя.

Она прекрасно знала это и все же опять пыталась подменить действительность фантазиями. Сколько раз она говорила себе, что больше не должна заниматься самообманом. Нужно оставаться в мире реальных представлений и выкинуть из головы несуществующего мужчину – плод своего воображения.

Виктория сжала кулаки, так что ногти впились в ладони, и отвернулась от окна. Сегодня она будет наслаждаться. Она примет этот вечер таким, какой он есть. Она не станет ни из-за чего расстраиваться, потому что завтра у нее уже не будет никаких грез. Не должно быть. Она вдохнула поглубже и вышла из спальни с надеждой на приятное времяпрепровождение.

По пути она любовалась домом и думала о том, как прекрасно жить в этой старинной усадьбе. Сойдя с лестницы, она ненароком посмотрела во внутренний дворик. Алисия, спокойная и уверенная, в бледно-желтом хлопковом платье с белым кружевом, как раз выходила из помещения. Увидев Викторию, девушка жестом попросила ее подождать.

– Чепс, ты просто великолепна! Откуда у тебя этот карнавальный костюм?

– Спасибо. Ты тоже выглядишь очаровательно. А костюм мы с Кордом купили в Хуаресе, когда искали лошадей.

– Как интересно, – сказала Алисия, беря Викторию под руку и направляясь вместе с ней в холл. – Мне не терпится узнать подробнее о тебе и Корде… где и как вы встретились, где побывали, как нашли меня. Я была настолько усталой и напуганной, что не сообразила расспросить тебя раньше.

– Мы сами порядком измучились, – сказала Виктория. – Поэтому нам тоже было не до разговоров во время того долгого переезда. Попозже вечером можно будет поговорить, если захочешь, – добавила она, хотя не вполне представляла себе, как много сможет рассказать сестре Корда.

– Это было бы замечательно, – обрадовалась Алисия. – А сейчас нам лучше присоединиться к гостям, пока Мигель с Кордом не отправились разыскивать нас.

– Ты права, – согласилась Виктория, и они с Алисией вышли из дома.

Солнце уходило за горизонт, унося с собой накопившуюся за день жару. Под сенью больших деревьев, растущих перед домом, стало заметно прохладнее. Алисия с Викторией рука об руку направились к концу стола, где стояли Корд с Мигелем. Мужчины показывали, куда лучше поместить огромный говяжий бок, зажаренный на открытом огне над специальной ямой.

Стол от конца до конца был уставлен разнообразными кушаньями. Виктория сразу принялась рассматривать яства, отмечая те из них, которые пробовала раньше. Здесь были кукурузные початки, бобы, острый перец, запеченный сладкий картофель, лепешки, тамале, печенье, пироги, лимонад и крепкие напитки. Некоторые блюда она видела в первый раз и собиралась их продегустировать.

– Алисия, все такое аппетитное, – сказала она, готовая хоть сию минуту приступить к еде.

– Спасибо. Жаль, что уехала мама Мигеля. Если б она сейчас была здесь, под ее руководством стол мог бы быть еще лучше. Но мне кажется, я справилась с задачей вполне прилично.

– По-моему, лучше некуда.

Алисия рассмеялась:

– Я ужасно хочу, чтобы ты познакомилась с семьей Мигеля. Они вернутся домой через несколько дней.

– Я бы с удовольствием встретилась с ними.

– Что ты тут рассказываешь о моих родных? – с улыбкой спросил Мигель, глядя на Алисию и обнимая ее за талию.

– Я сказала, что они скоро приедут и что мне очень хочется, чтобы Чепс познакомилась с ними.

– Прекрасная мысль, – согласился Мигель, – но все-таки есть лучшая. Люди хотят есть. Я считаю, что нужно немедленно дать им возможность утолить голод.

Виктория оглянулась на мужчин. Что ковбои, что апачи смотрели на стол такими глазами, будто собирались не только смести все, что на нем есть, но и попросить добавки. Она улыбнулась. Приятно сознавать, что ты вместе со всеми, что тебя здесь принимают как свою. Затем ее взгляд медленно переместился к концу стола – и у нее остановилось дыхание.

Она увидела, что Корд не сводит с нее пристального взгляда. У него на лице, как в зеркале, отражалось то же, о чем она думала секунду назад. Он хотел, чтобы она была здесь – с ним, с его близкими и друзьями. Она прочла это в его глазах, в его улыбке. Корд направился к ней. Никогда еще она не видела, чтобы кто-то столь откровенно и решительно заявлял свои права на другого человека. Корд всем своим видом показывал, что не потерпит ни одного мужчины возле нее, словно она навеки принадлежала ему одному.

Виктория тряхнула головой. Нет-нет, никаких фантазий! Она должна иметь дело только с реальными вещами. Нельзя забывать об этом.

А Корд уже стоял рядом. Он взял руки Виктории в свои и притянул ее к себе. Она улавливала его запах – запах табака и кожи.

– Мне кажется, я уже где-то видел этот костюм, – улыбнулся он.

– И насколько я помню, сильно потешался над моим выбором.

– Я мог бы быть и подогадливее. Я должен был предвидеть, что ты найдешь идеальное место для этого наряда. Надо было еще и чепсы прихватить. Теперь я жалею об этом.

Виктория, смеясь, легонько ущипнула его за руку.

– Чепсы! Чепс! Я чувствую, это никогда не кончится.

Она почувствовала, как ее душит спазм. Если они с Кордом не будут вместе, никто больше не назовет ее так. На душе стало муторно и тоскливо.

– Хорошо, больше не буду, – покорно сказал Корд. – Если у тебя от голода такой кислый вид, то воспользуйся женскими привилегиями. Право на первый кусок принадлежит вам. Да поторопись, а то скоро от всего этого останутся рожки да ножки. – Он заулыбался, обнажая ровные белые зубы.

Виктория молча улыбнулась, чувствуя, как сильно стучит ее сердце. С каким наслаждением она утонула бы в бездне этих темных глаз, с единственной в мире мечтой – быть вдвоем с ним. Только она подумала об этом, как Корд отвел глаза, потянувшись за тарелкой для нее. Затмение прошло, и вновь вернулась действительность. Виктория посмотрела на ожидавшую ее Алисию.

– Пойдем, Чепс. Мужчины наполнят наши тарелки и принесут нам. А мы пока выпьем лимонаду. Возьми для нас две салфетки, а то с мясом будет много мороки.

– Хорошо, – со смехом согласилась Виктория, зараженная ее энтузиазмом. – Я уже иду.

Взяв по большому стакану с лимонадом, они отошли к дереву и сели. Вскоре Корд и Мигель принесли им тарелки с горой пищи, а затем пошли обратно наполнять свои. Девушки, удобно устроившись на траве, наблюдали, как ковбои и апачи по очереди наполняли свои тарелки. Постепенно на лужайке становилось все тише и тише: мужчины оставили разговоры и занялись едой.

Через несколько минут вернулись Корд с Мигелем, балансируя огромными блюдами с едой и стаканами с виски. Корд занял место рядом с Викторией, Мигель – с Алисией. На какое-то время все затихли. Все, кроме Виктории, которая пробовала одно за другим незнакомые кушанья и то и дело издавала восторженные возгласы. Наконец все насытились так, что уже не могли смотреть на пищу. Виктория привалилась спиной к Корду. Мигель вытянулся на траве, положив голову Алисии на колени.

Один из ковбоев снова взял гитару. К нему присоединился второй, затянувший под мелодичные звуки какую-то песню на испанском, красивую и романтичную. Такое прекрасное пение можно было слушать вечно, но Виктория понимала, что это невозможно. Она не подходила для этого мира и этих людей. Ее родина была далеко отсюда, и там ее ждал непочатый край работы. Конечно, писать можно где угодно, но заниматься этим в усадьбе? Это уже из области чистой фантастики.

Однако благодатный вечер еще не кончился, и Виктория наслаждалась оставшимися минутами. Она смотрела на умиротворенные лица мужчин, сидевших вокруг, и улыбалась старым знакомым. Черные Уши и Незримая Тень, похоже, впервые за многие годы наелись досыта. У нее появились здесь друзья, и она не собиралась забывать их. Ее вынужденный отъезд ничего не значит. Она всегда сможет приезжать к ним. Ей хотелось побывать в резервации апачей. Но все это будет уже без Корда, хотя с ним ее жизнь во всех отношениях была бы лучше.

Наконец она собралась с духом, выпрямилась и, устремив взгляд вдаль, сказала:

– У вас здесь прекрасно. Место просто очаровательное. Я получила огромное удовольствие, но, к сожалению, теперь мне нужно уезжать. Алисия вне опасности, а у меня впереди много дел. Нужно написать книгу и проработать кое-какие новые темы.

Ее слова были встречены недоуменным молчанием.

– Так негодится, Чепс, – наконец возразила Алисия. – Я думала, ты останешься у нас. Задержись хоть чуть-чуть. Винсенты огорчатся, если не застанут тебя. И у меня тоже была куча планов для нас с тобой. О, Корд, ты не можешь повлиять на нее? Я надеялась, что вы с ней…

– Чепс уезжает со мной на Кордова-ранчо завтра утром, – отрывисто сказал Корд. – Я хочу проведать усадьбу и показать ей дом. А после решим, где ей погостить еще какое-то время. Верно, Чепс?

Виктория уловила металлические нотки в его голосе и не рискнула посмотреть ему в глаза. Она знала, что может увидеть в них гнев. Странно, но ее радовало, что он сердится. Значит, ему небезразлично, что она уезжает так скоро. Она и сама не хотела расставаться с ним. Пока не хотела. Если она поедет на Кордова-ранчо, это будет для нее достаточным оправданием, чтобы побыть с ним подольше. Она прекрасно понимала, что ей следует проявить твердость и немедленно уезжать домой. Но она не могла сделать этого, тем более сейчас, когда слова Корда звучали так безоговорочно. Похоже, его действительно беспокоил ее отъезд.

– Чепс, ты ведь едешь со мной на ранчо? – напирал Корд. Он мягко обхватил ее за подбородок, поворачивая ее голову так, чтобы она могла видеть его глаза.

Глаза у него были строгие и темные, как она и ожидала. Но в них был также и луч света – обещание. Она почувствовала, как где-то глубоко внутри ее всколыхнулся уже готовый ответ.

– Да, – тихо подтвердила Виктория и добавила громче: – Я бы хотела посмотреть Кордова-ранчо.

– Хорошо, – коротко сказал Корд, не отводя от нее глаз.

– Прекрасно. – Алисия с облегчением вздохнула. – А когда Корд управится там со своими делами, вы вернетесь сюда, и Чепс познакомится с родными Мигеля. Чепс, ради Бога, не пугай меня больше своим отказом. Теперь ты член нашей семьи. Мигель, скажи ей.

– Совершенно верно, – сказал Мигель, улыбаясь Виктории. – И как член нашей семьи, вы не должны никуда уезжать, не обсудив предварительно этот вопрос с нами. В противном случае вы заставите Алисию плакать, но никто из нас не хочет этого.

– Правильно, – поддержала его Алисия, похлопывая Викторию по руке. – Если я начну плакать, слезы могут попортить твой шикарный праздничный костюм.

– А этого уж точно никто из нас не желает, – добавил Корд с задорной смешинкой в голосе.

Все рассмеялись, и Виктория почувствовала, как на душе у нее сразу стало легко и весело.

Глава 22

Весь следующий день Корд с Викторией провели в дороге.

Семейства Винсентов и Кордова были соседями. Длинная граница между их владениями проходила через территории Аризоны, где находилась большая часть угодий Винсентов, и Нью-Мексико, где располагалось Кордова-ранчо. К последнему, кроме земель южнее Силвер-Сити, относились также долина возле Хилы и простирающееся к северу нагорье с серебряными рудниками.

Корд показывал рукой на хорошо знакомые межевые знаки, излюбленные места для лагерных стоянок и луга с пасущимися стадами коров. Здесь он проводил много времени с матерью, здесь познакомился с историей и обычаями апачей. Заглядывая глубже в его детство, Виктория все больше понимала, что его привязанность к семейным корням и земле была гораздо сильнее, чем ей представлялось раньше. В который раз она осознала, что открывает в нем еще одну грань, столь же близкую ее душе, как и все прочие.

Ближе к закату, когда небо покрылось темными прожилками, сквозь которые пробивались яркие оранжево-красные и малиновые лучи, они подъехали к двум старинным каменным столбам. Ограда и ворота из кованого железа были покорежены, их накренившиеся створки свободно болтались на петлях. На уцелевшей решетке наверху была видна вычеканенная надпись: «Ранчо Кордова». Они беспрепятственно проехали через ворота и пыльной дорогой проследовали дальше.

Чем ближе они подъезжали, тем напряженнее становился Корд. И когда дорога поползла вверх по пологому склону, от напряжения он сжал челюсти. Неожиданно с холма, откуда все просматривалось на многие мили, взору предстала огромная усадьба. Уходящее солнце бросало отсвет на правую сторону дома, отчего чернеющая громада окрасилась оранжевым заревом.

– Проклятие! – воскликнул Корд. – Такое впечатление, словно все еще горит.

– Не надо туда смотреть, Корд, – сказала Виктория, принимая его боль почти так же близко к сердцу, как собственную утрату. Она не могла поверить, что их промедление повлекло столь страшные последствия. Действительно, правая сторона дома казалась объятой пожаром. Но большая часть усадьбы выглядела нетронутой.

– Как я могу не смотреть? Я столько раз видел это во сне, но каждый раз приезжал вовремя и спасал их. Если бы в тот раз я не уехал, если бы я был где-нибудь поближе, если бы только…

– Корд, сейчас бесполезно терзать себя, – сказала Виктория. Она замолчала, видя, как он напряженно всматривается в дом, но спустя секунду нерешительно спросила: – Ты сам обнаружил их?

– Да. Через несколько дней.

Виктория почувствовала, как у нее неприятно засосало под ложечкой. Страшно представить, что он там увидел. Обугленные тела своего отца и матери Алисии. Или то, что осталось от них после нашествия диких зверей.

– И других тоже убили?

– Да. Там было настоящее побоище. Ковбои пытались защитить усадьбу и спасти дом, но что они могли сделать против такой прорвы. К тому же люди Красного Герцога хорошо подготовились. Сколько крови было пролито. Некоторым удалось убежать, но они боялись возвращаться. Мне пришлось разыскивать их. С тех пор здесь никого не осталось. Когда я уезжал, дом был пуст.

– Я понимаю твои чувства, Корд. Это ужасно, приехать и застать свой дом в таком виде.

– После похорон я больше не возвращался. Сегодня первый раз. Я не думал, что будет так тяжело. Все-таки времени прошло порядочно. Но я ошибся. Мне все кажется, что сейчас я войду в дом и снова увижу их всех. И наверное, до конца дней я буду проклинать себя, что не сумел оказаться рядом и помочь им.

– Корд, ну что бы ты сделал, даже если бы был здесь?

– Я бы…

– Ты не смог бы в одиночку одолеть такую банду. Тебя тоже убили бы – и кто тогда стал бы спасать Алисию? Кто еще мог проникнуть в логово Красного Герцога. Кто? Можешь ты мне ответить?

Корд молчал, напряженно всматриваясь в усадьбу.

Они подъезжали все ближе и ближе. Тем временем последние лучи солнца медленно угасали на почерневшей стороне дома.

– Возможно, – начал Корд после долгой паузы, – ты попала в точку, но…

– Ты спас Алисию, – перебила его Виктория. – Я уверена, что твой отец предпочел бы, чтобы ты остался жив и помог выжить его дочери, чем быть погребенным вместе с ним в семейном склепе.

Корд наконец посмотрел на нее и чуть заметно улыбнулся.

– Ты даже не представляешь, насколько ты похожа на него. В своих рассуждениях. Он сказал бы мне то же самое, точно таким же голосом и с теми же интонациями. Ты права. Отец захотел бы именно этого. Поехали. Поклонимся их праху.

Дом на Кордова-ранчо был построен по тому же образцу, что и у Винсентов, но фасад его был больше украшен зеленью. Сейчас все эти кусты, декоративные растения и цветы, оставшиеся без ухода, начинали чахнуть, а многие уже погибли без полива. Дом вместе с прилегающей лужайкой имел заброшенный вид, словно сама природа торопилась вернуть себе то, что некогда ей принадлежало. Вдоль потемневших разрушенных стен с правой стороны дома уже потихоньку карабкались вверх свежие побеги виноградной лозы.

– Должно быть, здесь было очень красиво, – сказала Виктория, всей душой желая как-то утешить Корда, хоть и не верила, что ее слова помогут. – Я уверена, эту часть дома можно восстановить.

Корд не отвечал. Он просто остановил лошадь и, оставаясь в седле, смотрел на дом. Нескончаемые секунды ползли медленнее черепахи. Наконец он пристально посмотрел на Викторию и сказал:

– Сколько ни думай, былого не вернешь. Откладывать дальше невозможно. Пойдем в дом.

Виктория кивнула и быстро развернула лошадь, пока он не передумал. Ему нужно было встретиться с душами своих близких. Хорошо, что она поехала с ним. Трудно вообразить, как бы он вернулся сюда один и созерцал все это в полном одиночестве. Конечно, он и так приехал бы, и ему хватило бы сил справиться. Но все равно она была довольна, что сейчас находилась рядом с ним и своим участием облегчала его бремя.

Корд спешился и, не обращая внимания на нее, словно сомнамбула, медленно направился к обгоревшему торцу. Виктория в тревоге поспешила за ним. Он ступил в руины. Дерево и камни крошились у него под ногами, но он, казалось, ничего не замечал. Все более беспокоясь за него, она приблизилась к нему и взяла его за руку. Однако он по-прежнему ничего не видел вокруг себя, целиком сосредоточившись на доме.

Виктория шла рядом, ничего не говоря, не желая вмешиваться, зная, что ему нужно пообщаться с душами усопших. Он спас свою сестру. Он разбил команчей. Он остановил Красного Герцога, оставалось только отловить его в Мексике. Но он не сумел ничего сделать для своего отца и матери Алисии. Они пали от руки Красного Герцога, и ничто не могло вернуть их обратно – даже самое сильное желание, мечты или фантазии. И теперь Корду предстояло последнее испытание.

Отрешенный от всего мира, он бродил среди руин. Глядел на почерневшие стены и пол, окрасившиеся в лучах заката в кровавый цвет, и, казалось, видел в них что-то свое, незаметное постороннему глазу. Вероятно, это было то, что находилось здесь раньше, – мебель, знакомые предметы, люди. Она никогда не увидит их, потому что все это исчезло навечно, разрушенное Красным Герцогом и его команчами.

Неожиданно Корд обернулся и схватил ее. Он с силой притянул ее к себе, словно в ней была надежда на спасение. Он держался за нее, будто она одна могла вытащить его обратно из ниоткуда – из темноты, засасывающей все глубже в пучину, где его поджидали тени погибших.

Виктория прижала его к себе и гладила по спине.

– Все хорошо, Корд, – ласково говорила она, – все хорошо. Ты должен отпустить их. Ты сделал все, что мог. Теперь они знают это. Ты освободил сестру, отомстил за отца и его жену. С триумфом вернулся домой. Что еще ты мог сделать? Ничего.

Внезапно она ощутила влагу у себя на щеке и поняла, что он плачет. Вероятно, он впервые позволил себе это, с тех пор как застал своих близких мертвыми. Она была тронута. И глубиной его переживаний, и самим фактом, что он позволил ей стать свидетельницей его переживаний. В порыве чувств она еще крепче стиснула его, готовая оградить от всех бед, пока он вновь не обретет силу. Ее сердце переполняла любовь к нему, и она была готова сделать что угодно, чтобы остаться с ним навсегда.

Виктория поспешила прогнать эту мысль, потому что сейчас нужно было думать не о себе. Корд нуждался в ее поддержке, и нужно было воскрешать его дух. Она слегка отстранила его от себя и заглянула в его глаза, влажные от слез. Потом мягко поцеловала в губы.

– Пойдем на другую половину. Здесь мы уже достаточно нагляделись.

Корд кивнул и доверился ей. Она выбирала дорогу между развалинами, уводя его от черноты пожарища к элегантному убранству, подпорченному копотью и водой, но указывающему на былое величие усадьбы. Так же как у Винсентов, здесь все несло на себе печать веков. В гостиной отчасти сохранилась прекрасная обстановка: мебель, темно-синие бархатные гардины на покосившихся карнизах и остатки серебряного чайного сервиза с пробоинами от пуль. Все эти уцелевшие вещи являли собой доказательства того, что некогда реально существовало и могло вновь возродиться.

Виктория вздрогнула и потянула его вперед. Смотреть на это – все равно что общаться с тенями предков, подумала она. Корду больше не нужно их видеть. Она ступила в холл и увидела красивую винтовую лестницу красного дерева. Идти или не идти? Уже начинало темнеть. Скоро им понадобятся свечи. Нужно будет подумать о пище и позаботиться о лошадях. Пока она собиралась с мыслями, Корд немного пришел в себя.

– Я очень любил бывать здесь, – тихо сказал он.

Виктория взглянула на его лицо. В глазах у него больше не было слез, но ясно виделась глубокая печаль. Нужно было что-то сделать для него, но что?

– Действительно красивый дом, Корд. У тебя есть своя комната?

– Наверху.

– Почему бы нам не подняться туда?

Корд улыбнулся, взял ее за руку и повел наверх. Дойдя до конца лестницы, он посмотрел вниз, затем свернул налево. Они прошли по коридору мимо трех дверей. Возле четвертой на правой стороне Корд остановился, снова улыбнулся Виктории и толкнул дверь.

Они вошли в просторную комнату. Корд закрыл за ними дверь. Зажигая лампу на туалетном столике возле кровати, он обернулся к Виктории. Она улыбнулась ему, а затем окинула глазами комнату. Жилище Корда выглядело по-мужски строго: темные деревянные панели, кожа и всюду темно-вишневые тона. Возле большого окна стояло удобное кресло-качалка с потертой кожей на спинке и сиденье, рядом – стол с разложенными книгами.

– Мне нравится твоя комната, Корд, – сказала Виктория. Она повернулась к нему, обводя рукой широкую кровать с балдахином и покрывалом цвета бургундского.

– Я рад, что ты здесь. – Корд помедлил немного и добавил: – Но вообще-то я нечасто плачу.

– У тебя были причины для слез.

– Все равно мне не хотелось бы, чтобы ты считала меня слабым.

– Как я могу так считать после всего того, что мы прошли? Кроме того, плакать может позволить себе только тот мужчина, который очень уверен в себе.

Корд посмотрел на нее с лукавой улыбкой:

– Я стану еще увереннее, если ты сделаешь мне один подарок.

Виктория улыбнулась в ответ и легонько коснулась губами его губ.

– А ты уверен, что способен его принять?

– Сейчас увидим, – сказал Корд и порывисто обнял ее. Он долго не разжимал рук, словно боясь, что если сделает это, то потеряет ее навеки. – Я так хочу тебя, – сказал он, уткнувшись ей в волосы. – Ты даже не представляешь, как ты нужна мне!

Завладев ее губами, Корд быстро продвинулся дальше. Он начал буйствовать языком внутри ее рта, подобно алчному разбойнику, будто этим поцелуем мог покорить ее и навсегда сделать своей.

Прикосновение его губ и рук, запах и ощущения от его тела постепенно разжигали в ней желание. Она слабо стонала. Наконец хлынувшее лавиной тепло заставило ее обвить Корда за шею и пропустить пальцы сквозь его густые волосы. Она хотела придвинуться к нему как можно ближе, поглотить его и быть поглощенной им. Она жаждала соединиться с ним и стать частью его.

– Чепс, услада моя, – простонал Корд, вытаскивая шпильки из ее прически. Волосы буйным каскадом обрушились вниз и рассыпались у нее по спине. Он протянул руки, упиваясь их мягкостью, вдыхая их аромат, и мягко целовал ее в глаза, нос, щеки, пока не приблизился ко рту. Тогда он остановился и начал легонько покусывать ее за нижнюю губу.

Когда он подвинулся к ушам и стал языком терзать чувствительные мочки, Виктория, вся трепеща, приникла к нему. Она перемещала руки сверху вниз по его спине, прижимая его к себе все крепче и крепче, пока не впилась ногтями. Ей требовалось от него большее. Она хотела его все сильнее и сильнее. Она любила его все глубже и глубже.

Неожиданно Корд оборвал поцелуй и быстро взглянул на нее. В его горящих глазах отражались страсть и жажда. Он принялся раздевать ее. Она помогала ему, умирая от желания поскорее избавиться от стеснявшей ее одежды и ощутить его тело. Наконец она осталась в одной сорочке. Тогда он с силой притянул ее к себе и начал ласкать ей грудь, сначала осторожно, потом все жестче, по мере того как его самого охватывало пламя.

Виктория чувствовала, как усиливаются жар и томление в теле. Стеная, умирая от безумного желания, она мечтала, чтобы он скорее утолил пожиравшую ее жажду и доставил ей долгожданное удовольствие.

– Корд, я хочу тебя, – прошептала она, когда он начал целовать ее соски через сорочку.

Он взял ее на руки и пошел к кровати. Откинув бордовое покрывало, он опустил ее на ложе, бережно, благоговейно, и с нежностью поцеловал в губы. После этого снял с нее сорочку и стал раздеваться сам. Он быстро сбрасывал одну вещь за другой, пока не предстал обнаженный – смуглый и мускулистый. В эти минуты он был подобен древнему вождю апачей, явившемуся удовлетворить свою плоть с покоренной им белой наложницей.

Но перед ним была наложница любви, а не войн – и потому она воздевала к нему руки, притягивала к себе и трепетала от прикосновения его твердого тела. Его запах действовал на нее возбуждающе. Она вздрогнула, когда Корд мягкими поцелуями приник к ее груди, поочередно задерживаясь у сосков, делая их тугими и чувствительными. А где-то глубоко внутри ее, в самом средоточии женской сущности, появился мучительный жар, который мог унять только он.

Виктория еще ближе привлекла его к себе. Ощущая его твердую горячую грудь, она вонзилась ногтями ему в спину под напором жестокой страсти, внезапно овладевшей ею, и принялась легонько покусывать его уши. Потом укусила сильнее, пытаясь своими проказами причинить ему возбуждающую боль и тем удовлетворить свою потребность установить над ним некую власть. Ей хотелось, чтобы он всегда принадлежал ей, чтобы они больше никогда не разлучались.

Они устроили шутливую борьбу. Катались по кровати, кусались и царапались, чем распаляли себя еще больше. Наконец Корд поднял ее над собой – и потом слегка опустил, так что она грудью касалась его лица. Он захватил губами сосок и принялся мучить ее. Она застонала и запустила пальцы в его густые темные волосы. Ее тело уже извивалось в сладкой агонии.

Тогда он медленно опустил ее бедра и глубоко вошел в нее, словно меч в ножны. В преддверии блаженства они остановились, смакуя муки неутоленного желания, предвкушая радость близящегося соития. И оба затрепетали, когда он начал двигаться. Он рывками погружался в нее, наращивая темп и вызывая в них обоих все больший накал страсти. Пик наслаждения приближался. Их тела и рты слились воедино в безудержном стремлении раствориться друг в друге.

Спаянные общим желанием, они вместе достигли высшего момента, но и после пережитого экстаза не размыкали объятий, не торопясь спускаться на землю.

Виктория, обессиленная, лежала, прижавшись к его груди. Он был соленый и горячий. Он был замечательный. Мужчина ее мечты. Она села и в упор посмотрела на него. В самом деле, Корд – мужчина ее мечты. Но найдется ли в его жизни место для нее? И есть ли в ее жизни место для него?

Он снова привлек ее к себе. Его дыхание уже выровнялось.

– Не уходи так далеко, – пробормотал он, осторожно убирая влажные волосы с ее лица. – И спасибо тебе.

– Это я должна благодарить тебя, – с улыбкой возразила она, не скрывая удовольствия от пребывания в его объятиях.

– Нет, я имел в виду за помощь. Мне была нужна твоя поддержка. Хорошо, что я вернулся сюда и что ты оказалась со мной. После этого мне захотелось остаться здесь.

– Корд?! Но как ты мог не хотеть этого?

– Здесь все осквернено, Чепс. Куда ни погляжу, всюду мерещится Красный Герцог. Он надругался над этим местом. Убил моего отца и мать Алисии. И все это произошло в этом доме. Я не знаю, смогу ли я жить в нем дальше.

– Корд, эти воспоминания отойдут в прошлое. Мы вместе прогоним их.

– Как же мы это сделаем?

– Я пока не знаю. Хотя погоди, кажется, знаю! Мы устроим чудесный вечер.

– Каким образом?

– Алисия всем нас снабдила. У нас горы всего вкусного. Мы устроим праздничный ужин. Зажжем все лампы. Все, какие только есть в доме! Будем смеяться, петь, танцевать и предаваться любви. И тогда здесь не останется ни одного уголка для смерти и печали – только для жизни и веселья!

Корд привлек ее к себе и страстно поцеловал.

– Я не представляю, что бы без тебя делал.

Виктория улыбнулась.

– А вот это мы сейчас проверим, – сказала она со смехом и встала.

– Эй, а ну-ка вернись! Не оставляй меня одного. Ты куда собралась?

– Пойду зажгу несколько ламп и принесу еду. И ты вставай, лежебока. Поднимайся! Тебе тоже найдется работа.

Он заворчал, но продолжал улыбаться. Потом встал, натянул джинсы, а ей швырнул рубаху.

– Так и быть, бери. Пока обойдешься моей рубахой, а там посмотрим. Может, я найду, что и этого много.

Виктория нырнула в его рубаху, довольно улыбаясь окружившему ее обожаемому запаху.

Корд увел ее из спальни, и они стали обходить комнаты, зажигая все лампы и оставляя открытыми двери. Никогда еще она не видела такого очаровательного убранства и такой изящной мебели. Какое счастье, что дом сгорел не полностью. Торец можно будет восстановить, и тогда усадьба снова станет красивой.

Наконец весь верхний этаж засветился огнями, отогнав темноту ночи, отправив на покой призраков с их скорбями.

Виктория с Кордом спустились по главной лестнице. Из оставшегося без крыши сгоревшего крыла дома тянуло прохладным ночным воздухом. Корд было снова направился в тот конец, но Виктория потянула его назад. Она повела его во вторую гостиную – одно из тех мест, что сохранились в первозданном виде.

При свете ламп взгляду предстала прекрасная комната, выдержанная в сине-голубых тонах, обставленная изысканной мебелью в стиле королевы Анны. Обивка мебели – синий бархат и гобелен с голубыми розочками – гармонировала с цветом стен и портьер. Очарованная редкостной красотой отделки, Виктория восхищенно смотрела на Корда и улыбалась.

– Милорд, – торжественно произнесла она совсем на королевский манер, – не угодно ли пожаловать на чаепитие?

– Миледи, – сказал Корд почти с той же серьезностью, – боюсь, что сервиз украден.

Едва не падая от смеха, она прислонилась к нему, ища опору.

– Если вы, ваша милость, настолько слабы, – сказал он, – я полагаю, вас нужно срочно покормить.

– О, не только меня, но и бедных лошадей тоже. Нам-то здесь хорошо, а они… столько времени стоят голодные, непоенные и, наверное, думают, что мы их бросили. Ты не подумал о них? – Виктория смеялась, как никогда в жизни.

– Видно, ты слишком долго задержалась в моем обществе. Я не помню, чтобы ты говорила что-нибудь похожее, когда мы с тобой только встретились.

– Возможно. Но пока я не встретила тебя, я и не жила.

Корд вдруг стал серьезным.

– Это правда?

Виктория кокетливо улыбнулась и похлопала его по руке.

– Проведайте лошадей, сэр. Получите ответ, когда вернетесь.

– Ну вот, сразу командовать, – посетовал он и поцеловал ее в кончик носа. – Но у меня тоже есть для тебя поручения. Пока я буду заниматься лошадьми, ты бы принесла сумки и приготовила ужин.

– Согласна.

Виктория следом за Кордом вышла во двор. Она изумленно качала головой, глядя на усадьбу из темноты. Дом являл собой странное зрелище: обугленное крыло вдавалось в ночь нескладной бесформенной глыбой, а остальная часть сияла мягким светом верхних окон. Снаружи могло показаться, что все семейство в сборе и ждет гостей.

Корд остановился, обнял ее за талию и тоже посмотрел на дом.

– Ты права, Чепс. С освещением совсем другое дело. Хорошо, что мы зажгли лампы. – Он быстро поцеловал ее и стал совать ей в руки седельные сумки. – А теперь поторапливайся. Неси все в дом, чтобы мы могли приступить к празднеству.

– Слушаюсь, сэр! – засмеялась Виктория.

Корд повел лошадей на конюшню, а она пошла обратно в дом. Вернувшись в синюю гостиную, она посмотрела, куда бы выложить продукты, которые Алисия дала им с собой. Между двумя небольшими диванами, обтянутыми синим бархатом, стоял низенький столик. Виктория решила накрыть его. Вместе с продуктами Алисия положила еще и скатерть с салфетками. Распаковывая сумки, Виктория буквально слюнки глотала. От ароматов всех тех изысканных блюд, что она открыла для себя на давешней фиесте, у нее разыгрался волчий аппетит.

Быстрее бы возвращался Корд, думала она, но его все не было. Виктория забеспокоилась и стала мерить шагами гостиную. От пребывания в полном одиночестве в таком огромном доме становилось немного жутковато. Она укоризненно покачала головой. Кого бояться в пустой усадьбе? Стоит только дать волю воображению, как в каждом углу привидятся покойники.

Оглянувшись, она увидела вошедшего Корда и вздрогнула. Он появился так тихо, что она не услышала ни малейшего шороха – не потому, что Корд каким-то чудодейственным образом превратился в призрак, просто это было у него в крови. И вообще, в доме не могло быть никаких привидений, укорила она себя.

Корд улыбнулся и, подойдя к столу, взял в руки небольшой позолоченный ящичек. Посмотрел с секунду и открыл крышку. Крошечные колокольчики начали вызванивать мелодию вальса. Корд поставил волшебную шкатулку на прежнее место и картинно простер руки:

– Позвольте пригласить вас на танец, мисс Виктория Мэлоун!

– Чепс, сэр, – поправила Виктория и, засмеявшись, пошла к нему.

Одним движением ноги Корд откинул дорогой ковер и освободил площадку для танцев. Виктория подошла ближе. Он заключил ее в объятия, и они сделали первый круг по комнате – медленно, чувственно, самозабвенно. Виктория с трепетом доверилась его рукам, безумно радуясь возможности смотреть ему прямо в глаза. Она ни минуты не сомневалась, что они с Кордом были бы идеальной парой.

Только сейчас Виктория поняла, как хорошо он танцует. Она растерянно заморгала. Корд танцевал как испанский гранд, а не как воин-апачи. «Так кто он в действительности?» – спросила она себя и сама же ответила. Он был тем, о ком она всегда мечтала. Стоило ли тогда удивляться, что он умел делать все на свете и быть кем угодно? И все у него получалось превосходно. В конце концов, так и должно быть. Разве ее идеал мог быть другим?

Улыбаясь, она вальсировала с ним, пока не закончилась музыка. Тогда они остановились. Дом сразу погрузился в тишину. Корд огляделся вокруг. В глазах у него появилась легкая тревога.

– Корд, ты должен думать только о хорошем. Вспомни прежние времена. Твои близкие, должно быть, хотели видеть тебя преуспевающим и счастливым. Наверняка твой отец желал этого.

– Чепс, я хочу показать тебе кое-что.

Корд взял ее за руку и быстро повел из комнаты в ту часть коридора, где они еще не были. Он распахнул дверь в темную комнату на задней половине дома, зажег несколько ламп и отступил на шаг, пропуская Викторию вперед.

– Это мое самое любимое место в доме, – сказал он, показывая рукой на комнату. – Мы с отцом подолгу сидели здесь.

Виктория вошла и, окинув глазами помещение, остановилась в изумлении. Это была огромная библиотека. Ее стены от пола до потолка были заставлены стеллажами с книгами. Посередине возвышался массивный дубовый письменный стол. Сзади стояло кожаное кресло. На столе стояли чернильницы, лежали бумаги и ручки, а также несколько книг с раскрытыми страницами, придавленными сверху пресс-папье. Стена напротив стола была занята широкой кожаной кушеткой. Судя по разложенным на ней стопам книг, кто-то занимался подборкой тематической литературы и был неожиданно оторван от этого занятия.

– Чепс, я должен сказать тебе, что я не тот, за кого ты меня принимаешь. Возможно, после того, что ты услышишь, тебе не захочется иметь со мной дело. И все же я скажу, потому что рано или поздно ты все равно узнаешь. Я примерно представляю, что тебя привлекает в мужчинах. Ты увидела человека, обладающего определенными качествами, – рискующего, играющего с судьбой… словом, больше похожего на героического апачи. Чепс, но я не совсем такой. Я люблю книги. Мне нравится проводить время вот в этой библиотеке, размышлять, работать. Я не собираюсь до конца жизни оставаться на дорогах войны.

Виктория посмотрела на него и рассмеялась.

– Черт побери, что в этом смешного? Я не оправдал твоих ожиданий? В таком случае мне придется покаяться в худшем. В свое время я поступил в университет моего отца в Мехико, окончил его и получил диплом. Когда отец начал стареть, я ездил вместо него в другие города. Я был его управляющим в Мексике. В общем, отправлялся туда, куда ему не хотелось ехать. Большая часть моей жизни проходила в разъездах. Вот почему Красный Герцог не знал о моем существовании. Разумеется, я жил отдельно от семьи отца, по причине моего рождения. Но это не значит, что я перестал быть ее частью или был понижен в правах.

– Корд…

– Погоди, это еще не все. Красный Герцог, по сути, крупно просчитался. Алисии никогда не быть наследницей Кордова-ранчо, потому что она с детства помолвлена с Мигелем. Единственным наследником всех этих владений являюсь я. Отныне я испанский гранд. Таким образом, я связан по рукам и ногам. Теперь я не смогу, как прежде, все время скитаться по горам или охотиться вместе со своими собратьями. Надо полагать, тебе все это сильно не понравится.

Виктория снова засмеялась, страшно удивленная, что Корд мог иметь настолько искаженные представления о ее предпочтениях. Но может быть, она сама дала повод для этого?

– Да перестань же наконец смеяться! Я и без того в достаточно глупом положении. Если б ты не притягивала меня так сильно, я бы сейчас не стоял перед тобой и не распинался. Не извинялся бы, что получил в наследство землю и деньги, что умею танцевать вальс или…

– Корд, перестань, пожалуйста…

– Еще мне нравятся искусство и ремесла. В Мехико есть много такого, что я хотел бы показать тебе. Но я подозреваю, тебя больше привлекают эффектные бандиты.

– Мне вовсе не нравятся бандиты.

– И слава Богу! Попробуй только посмотреть на другого мужчину.

– Я не собираюсь смотреть на другого мужчину.

– А если я еще раз услышу от тебя о Красном Герцоге, я… Ну что ты хочешь мне сказать?

– Мне нужен ты. Только ты!

– Чепс! – воскликнул Корд, шагнув к ней. И в ту же секунду прогремел ружейный выстрел. Корд поморщился от боли и схватился за бок. Лицо его выражало растерянность. Он сделал еще один шаг, но споткнулся и упал на колени. Отняв руки, он вытянул их перед собой и, увидев кровь, нахмурился. Потом быстро взглянул на Викторию и повалился на ковер, оставляя алые следы на ворсе.

– Корд! – закричала она и бросилась к нему.

Глава 23

– Стой, Виктория!

Из коридора показался Красный Герцог. Вскинув «кольт», он направил оружие ей в грудь.

Виктория в нерешительности остановилась. Ее дрожащие руки так и остались протянутыми к Корду, неподвижно лежащему на ковре. Лицо его было бледно.

– Корд, – прошептала она, чувствуя, что начинает дрожать всем телом. Упав на колени, она снова позвала: – Корд!

– Замолчи! – приказал Красный Герцог. – И не смей двигаться. Корд убит. Я слышал ту милую короткую историю, что он тебе поведал. Если б я узнал об этом раньше, я бы начал с него. Ну ничего, сейчас он мертв – и ты моя.

Виктория очень медленно подвинулась к Корду, не в силах унять страх, полностью сковавший ее. Мертв? Корд мертв? Это невероятно. Однако он лежал белый как мел и совсем не шевелился. На ковер натекло много крови. На груди у него тоже была кровь. Виктория вздрогнула и плотнее завернулась в его рубаху. Мертв? Нет!

– Я сказал – не двигаться! Твой красавчик мертв. Теперь все, что у тебя осталось, это я. Сейчас ты поедешь со мной.

Корд умер? Вероятно, да. Он лежал все так же неподвижно. И крови вокруг было слишком много.

– Корд?

– Заткнись и слушай меня! Мы уезжаем. Поднимайся и перестань причитать. Я не намерен слушать твое нытье всю дорогу.

– Вы… вы не можете вот так оставить его. Кругом все открыто. Сюда сбегутся дикие звери…

– Все верно. Дикие звери, может, и грифы слетятся. Они будут терзать его плоть, пока не выгложут и не выклюют до последней косточки. Когда мы вернемся обратно, все будет подчищено.

Виктория почувствовала, что ее начинает мутить.

– Тогда заодно убейте и меня. Какая вам разница – одной жизнью больше, одной меньше.

– Разница большая. Я получил, что мне надо. Ты родишь мне детей. Я хочу иметь потомство. А от Алисии я возьму землю. Может даже, Винсент-ранчо тоже станет моим.

– У вас ничего не получится. Ни с тем, ни с другим.

– А кто сможет помешать мне? Все считают, что я умер или умираю в Мексике. Так ведь?

– Да, – нерешительно сказала Виктория, по-прежнему наблюдая за Кордом, в надежде, что он подаст хоть какие-то признаки жизни. Но он лежал неподвижно.

– Это мне и нужно. Я хотел, чтобы вы считали меня погибшим. Но я ничего не забыл: ни про глаз, ни про все остальное.

Виктория в первый раз посмотрела на Красного Герцога. На левом глазу у него была черная повязка. На лице все еще оставались красные пятна. Волосы были всклокочены и неухожены, щеки и подбородок – покрыты отросшей щетиной. Выпачканная грязью и кровью одежда источала смердящий запах. Грудь его была крест-накрест опоясана патронными лентами – одна с пулями для «кольта», другая для ружья. В левой руке он сжимал скрученный кнут.

– Ну что, посмотрела? Неприглядное зрелище, не правда ли? Ничего. Мне не перед кем красоваться. Нас двое – я и ты. Позже будет Алисия. За тобой должок, мисс Виктория. И ты мне его заплатишь. Заплатишь сполна! Но первым делом нужно вытряхнуться отсюда. Заверни ту пищу, что ты разложила на столе, и оденься.

– Я ничего не повезу с собой, – сказала Виктория.

– Собираешься таким образом мстить за своего любовника? Напрасно ты так уверена в себе.

У нее сузились глаза. Красный Герцог знал, как заставить ее подчиниться. Но сейчас ее это не волновало, хотя, безусловно, он был прав. Она хотела взять реванш, и поэтому не стоило вынуждать его на крайние меры. Если он убьет ее, она не сможет ни предупредить Алисию, ни отомстить за Корда. Нет, с Красным Герцогом нужно быть поаккуратнее, пока не представится возможность убежать или убить его.

В отчаянии она посмотрела на неподвижное тело Корда. Ей хотелось броситься к нему, плакать и кричать, чтобы он вернулся к ней. Но Красный Герцог не подпустил бы ее к Корду. Да и воскресить его было невозможно. Сейчас он уже присоединился к своему отцу. Ради Алисии нужно прятать свою печаль, сохранять спокойствие и ясность ума. Так или иначе, но Красный Герцог должен быть снова побит.

– Я вижу, ты одумалась, – сказал он. – Это хорошо. Только не смей двигаться, пока не снимешь эту чертову штуку с пальца. Я не хочу из-за твоих трюков терять второй глаз. Спасибо знакомому доктору, что выручает меня в любое время и умеет держать язык за зубами. Он сказал, что ты всадила мне в глазницу маленькую пулю.

Виктория нехотя сняла кольцо и швырнула Красному Герцогу. Он направил на нее дуло «кольта» и, не спуская с нее глаз, дотянулся до кольца и бросил его в карман.

– Рассмотрю на месте, когда ты станешь милая и послушная, как курочка на сковородке. А сейчас будь любезна одеться и запаковать еду. Потом пойдем за твоей лошадью и поедем.

Виктория снова взглянула на Корда. Слезы обжигали ей глаза. Она закусила нижнюю губу. Нет, ни в коем случае нельзя плакать в присутствии Красного Герцога. Она не доставит ему такого удовольствия. И вообще нельзя раскисать, пока Корд не отомщен, пока не отведена угроза от Алисии. После этого можно будет лить слезы и скорбеть о своей утрате. Виктория с решительным видом встала и шагнула к Красному Герцогу.

– Стой!

Она повиновалась.

– Так-то лучше, мисс Виктория. Советую тебе строго следовать моим указаниям. Делай только то, что я скажу, и ничего больше. Тогда все будет в порядке. Варианты исключаются. В случае непослушания могу и наказать. Буду потихоньку отрезать от тебя маленькие кусочки, от тех частей, которые не помешают тебе рожать детей.

Виктория вздрогнула и послушно кивнула.

Красный Герцог зло улыбнулся.

– Я хочу предупредить тебя еще об одной вещи, – сказал он. – Как только мы выберемся отсюда и поднимемся в горы, я попользуюсь твоим шикарным телом. Ты еще пожалеешь, что позволила грязному индейцу трогать себя.

– Я не дам и пальцем притронуться ко мне, – с ненавистью ответила Виктория.

Он осклабился.

– Еще сама попросишь, – процедил он сквозь зубы и предупреждающе щелкнул хлыстом по голенищу. – Ладно, давай одевайся. Не везти же тебя в горы в таком виде. Обдерешься о колючки. Ну, где твоя одежда?

– Наверху.

Виктории сделалось не по себе от его угроз, но она не подала виду.

– Идем, – торопил ее Красный Герцог. – Будешь показывать дорогу, но чтоб без глупостей.

Виктория последний раз взглянула на Корда, чувствуя, как у нее сжимается сердце при виде его беспомощного тела, и вышла из библиотеки. Красный Герцог, не ослабляя бдительности, осторожно, бесшумно последовал за ней. Она пошла обратно по коридору и повернула к лестнице.

– Погоди.

Она остановилась.

– Ведь вся еда на этом этаже.

– Мы оставили одежду наверху.

– Понятно, в спальне, значит, – сказал Красный Герцог. Его лицо побагровело. – Грязный индеец. Нашла себе любовника! Ты заплатишь за это! – Он снова щелкнул хлыстом возле бедра.

Виктория стала подниматься по лестнице, он – за ней. На последней ступеньке она остановилась, не решаясь вести его в спальню Корда. Совсем недавно они с Кордом дарили здесь друг другу свои последние ласки. Но при всей своей лютой ненависти к Красному Герцогу ей не следовало останавливать его. Сейчас во главе угла должна быть месть – траур по воспоминаниям будет потом.

– Это там, – сказала она, показывая на комнату Корда.

– Хорошо, иди, но не вздумай удрать. Я буду стрелять.

– Я не сомневаюсь.

Виктория быстро прошла в коридор с единственным желанием скорее покончить с неприятным делом. Однако когда она подошла к открытой двери в комнату Корда и собралась войти, ее взяло сомнение. Слезы обжигали ей глаза. Как можно впустить сюда Красного Герцога и позволить ему испоганить то сокровенное, что было у них с Кордом? Нет! Она не могла переступить через себя, не могла – и все.

– Чего ты ждешь? – спросил Красный Герцог, тыча ей в спину дулом.

Она вдохнула поглубже, придумывая ответ.

– Просто я хотела убедиться, что вы идете за мной.

– Если б я не шел за тобой, я был бы впереди тебя. Что-нибудь одно. Хотела проверить, близко ли я?

Виктория вошла в спальню и чуть не заплакала. Здесь все напоминало о Корде, его ласках, его смехе. Так много осталось от его пребывания и так много ушло навсегда. Но не следовало думать об утраченном, иначе она не сможет действовать дальше. Она огляделась, высматривая свою одежду. Ее вещи были разбросаны повсюду. Она принялась собирать их, по ходу притрагиваясь к попадавшимся под руку вещам Корда.

Красный Герцог, сидя на кровати, поглаживал мягкое бордовое покрывало своей кожаной плетью.

– А вы, похоже, очень спешили, – заметил он. – Не так ли?

Виктория не ответила. Она кожей чувствовала, что он наблюдает за ней, осматривает комнату и представляет, как все это происходило. Какая мерзость! Как она ненавидела его за то, что, раздираемый любопытством, он сейчас думает о них с Кордом. Ей хотелось кричать, плакать или сделать что-то еще, чтобы дать выход переполнявшему ее негодованию.

Вместо этого она спокойно и методично продолжала подбирать свои вещи. Когда все было собрано, она поняла, что Красный Герцог рассчитывает лицезреть ее во время одевания. Нет, она не станет делать этого перед ним. Он не должен снова видеть ее обнаженной. Это совершенно недопустимо.

– Не угодно ли вам покинуть спальню, пока я оденусь? – сказала она сквозь стиснутые зубы.

Красный Герцог закинул голову и разразился громким хохотом:

– Одевайся, а не то я помогу тебе!

Виктория знала, что так и будет. Придется подчиниться. Но она выкинет его из головы. Он перестанет существовать, его здесь просто не будет. Она повернулась к нему спиной и стала надевать нижнее белье под просторную рубаху Корда.

– Так не пойдет, – недовольно заворчал Красный Герцог. – Повернись и сними эту огромную рубаху.

Виктория никак не прореагировала.

Красный Герцог ударил плетью по кровати.

– Я приказываю!

Повернувшись кругом, Виктория медленно расстегнула пуговицы и сняла рубаху. Красный Герцог устремил глаза на оголившееся тело. Пока он жадно рассматривал ее грудь, Виктория чувствовала себя подобно рабыне на аукционе. Она быстро натянула на себя сорочку, затем красную хлопковую блузу и наконец – кожаную юбку. Одежда немного прибавила ей уверенности, и она стала обуваться.

– Виктория, судя по всему, ты должна родить мне замечательных ребятишек. У нас с тобой будут красивые дочери и мужественные сыновья. И я надеюсь, они будут еще и умны. Я собираюсь основать большую империю. А чтобы управлять ею, наши дети должны иметь хорошие головы. Забудь про своего индейца. Подумай лучше, как тебе строить жизнь дальше, чтобы я оставался доволен тобой. Подойди-ка сюда!

Виктории вдруг стало нехорошо. Она не могла идти к нему. Просто была не в состоянии пошевелиться.

– Иди ко мне, мисс Виктория, или я буду вынужден наказать тебя на дорожку. Только вряд ли тебе этого хочется.

Она сжала кулаки, вонзив ногти в ладони. Может, боль поможет ей двинуться с места. Если не подчиниться ему, придется распрощаться с надеждой на отмщение Корда и спасение Алисии. Виктория сделала шаг, потом другой… и наконец предстала перед Красным Герцогом, изо всех сил стараясь обуздать свой гнев.

– Он взял тебя прямо здесь, на этой постели? Так?

Виктория не отвечала.

– Я спрашиваю, да или нет?

– Да.

– Хорошо. Теперь я буду наказывать тебя каждую ночь, пока не докажешь, что он не бросил семя в твое чрево. Но если он сделал это, я убью тебя или ребенка.

Виктория содрогнулась.

– Единственно справедливый способ, – продолжил Красный Герцог, поглаживая ее по бедру рукояткой плетки. – Или я не прав, Виктория?

– Да, раз вы так считаете.

– Именно так я и считаю, но сейчас у меня нет времени для разговоров. Нам пора уезжать.

Виктория с облегчением попятилась назад, радуясь, что он не тронул ее.

Красный Герцог, медленно поднимаясь с постели, неожиданно взмахнул рукой. Плеть со щелчком распустилась во всю длину, и он в злобе стеганул ею по атласному покрывалу. Он полосовал его снова и снова, пока не превратил в ленты. Тогда он взглянул на Викторию.

– Вот так. То же самое я сделал бы с твоим индейцем, если б он еще остался жив.

У нее от ужаса расширились глаза. Она отступила еще на один шаг.

– Уходим, – сказал Красный Герцог.

Виктория повернулась и торопливо вышла из спальни, чувствуя, как вдоль позвоночника побежали мурашки. В коридоре она вспомнила, что по всему дому горят лампы. Она забеспокоилась, тщетно пытаясь переключиться на другие мысли. Для безопасности надо бы все загасить, думала она. Но Красный Герцог наверняка не позволил бы ей тратить на это время. И потом, ей самой не хотелось оставлять Корда в темноте. Он зажег свет, чтобы изгнать привидения и сделать красивым этот вечер, пусть даже на один танец.

Слезы снова начали заволакивать ей глаза, но она, поморгав, заставила их отступить и стала спускаться по лестнице. Нет, сейчас нельзя плакать, пока Красный Герцог не получил то, что заслужил. От лестницы Виктория свернула было к синей гостиной, но затем остановилась. Что-то внутри ее упорно противилось и непозволяло забирать пищу от Корда. Даже если теперь ему больше ничего не нужно, все равно это был его вечер и его кушанья.

– Иди! – Красный Герцог толкнул ее в спину «кольтом». – Я хочу, чтобы ты взяла еду.

Виктория как в полусне направилась в гостиную. Нужно делать, как он говорит, но, может, удастся оставить Корду хоть немного.

– Я сейчас вернусь, – сказала она, помешкав возле открытой двери.

– Ладно. Только быстро.

Красный Герцог стоял, озираясь по сторонам и прислушиваясь. Ему явно не терпелось поскорее уехать.

Виктория не верила своей удаче, но вскоре поняла, почему он остался на этом месте. Отсюда ему было удобнее наблюдать за домом. Она начала быстро собирать продукты, отложив часть на салфетку. Салфетку же положила на пол – так, чтобы не было видно Красному Герцогу. И даже оставила флягу с водой. Наверное, она поступала неразумно, но после этого стало легче на душе, потому что теперь Корд мог отправляться в мир иной, имея свет, воду и пищу. К тому же это согласовалось с верой, унаследованной им от апачей.

Вернувшись к Красному Герцогу, она поднесла ему продукты для обозрения. Он одобрительно кивнул, затем жестом показал, чтобы она шла впереди него к выходу. Она вышла во двор и поразилась, как все вокруг резко изменилось. Совсем недавно, когда она выходила сюда вместе с Кордом, природа дышала радостью и счастьем. Сейчас не стало ничего. Ничего, кроме ощущения грядущего возмездия.

Огромный черный жеребец, терпеливо ждавший своего хозяина, зафыркал при их появлении. Красный Герцог похлопал его по шее.

– Давай, Виктория, полезай к нему на спину. Я отвезу тебя на конюшню. Пересадим тебя в седло – и айда. Тогда нас никто не поймает.

– Я сама могу дойти, – возразила Виктория. Ей не хотелось находиться так близко к нему, чтобы он держал ее своими руками. И совсем не о нем думала она, представляя себя вдвоем на одной лошади.

– Я не стану повторять дважды. Или ты будешь подчиняться, или…

– Хорошо, – согласилась она, стараясь голосом выразить смирение, хотя с каждой минутой гнев ее становился все сильнее.

Красный Герцог стал заталкивать еду в мешок. Виктория тем временем забралась на спину коня, радуясь своему росту, потому что жеребец был очень высок. Красный Герцог сел сзади, затем притянул ее к своему сильному телу и приставил ей к ребрам дуло «кольта». Пока они объезжали дом, ее едва не стошнило от зловония, исходившего от ее мучителя. Она вздрагивала при каждом его прикосновении и почти не дышала, боясь, что «кольт» может выстрелить.

У конюшни Красный Герцог слез с коня и выждал, когда спешится Виктория. Она присоединилась к нему, и они прошли к стойлам. Он жестом показал ей на седла, но даже не двинулся, чтобы помочь. Вместо этого направил на нее «кольт» и не убирал, пока она седлала свою лошадь.

Лошадь после их долгого путешествия с Кордом еще не успела восстановить силы. Виктории было жаль ее. Да и сама она с отвращением думала о новой поездке, но выбора не было. Вероятно, и жеребец Красного Герцога находился не в лучшей форме. На таких лошадях далеко не уедешь. Впрочем, напрасно она думала об этом. Красный Герцог не щадил животных, так же как и людей. В последующие три дня он подтвердил это.

Не давая передышки лошадям, они скакали к Черной Гряде по выгонам Кордова-ранчо и далее мимо окраин Силвер-Сити через горы Мимбреньо.

На время этой длинной поездки Красный Герцог превратил Викторию в объект развлечения. Он безобразно насмехался и глумился над ней, провоцируя ее на непослушание и выискивая повод применить плеть. Ему нравилось это игрище, в котором он один мог быть победителем. В конце концов Виктория решила, что пока ничего страшного он ей не сделает, так как он и без того боялся, что они едут слишком медленно. Наказание свершится только там, куда он везет ее. Вот тогда ее жизнь действительно может оказаться под угрозой, потому что его уже ничто не будет сдерживать.

Чего она только не придумывала, чтобы убежать, но Красный Герцог неусыпно следил за ней все три дня. На ночь он связывал ее полностью, а днем только в запястьях. Желая избавить себя от малейшего риска, он не оставлял ее одну даже на минуту. Таким образом, путь к спасению был полностью отрезан. Поэтому, когда они добрались до Черной Гряды, Виктория начала отчаиваться. Вряд ли теперь она сможет чем-то помочь себе, а Алисии – тем более. И все же она убеждала себя, что должна найти выход.

В сумерках третьего дня они прибыли в знакомое убежище. Ее бросило в дрожь от нахлынувших воспоминаний. В памяти ожили яркие образы из недавнего прошлого: кофе, выплеснутый в лицо Красному Герцогу, и Алисия с тряпками в ботинках. В другое время Виктория улыбнулась бы, но сейчас, когда не было в живых Корда, когда Красный Герцог следил за каждым ее шагом, эти картины прошлого совершенно не располагали к веселью.

– Виктория, ты ведь не забыла это место? – поинтересовался Красный Герцог, жестом показывая, чтобы она первой въезжала в пещеру.

Виктория не решалась, потому что внутри было темно. Не просто темно, а черно, так как свет от луны и звезд не проникал в глубь пещеры.

– Смелее, Виктория. Я сейчас зажгу фонарь.

Ее лошадь после понукания двинулась вперед и остановилась как раз посреди прохода. Красный Герцог, объехав ее, спрыгнул с жеребца и зажег фонарь, видимо, припрятанный возле входа.

– Виктория, я мог бы посадить тебя в темницу и оставить там связанную. – Он бросил на нее грозный взгляд. – Там можно кричать до самой смерти, и все равно никто не услышит.

– И почему же вы не сделали этого? Чем я заслужила такую милость?

– Не хорохорься, Виктория, – сказал Красный Герцог, щуря глаза. – Не такая уж ты храбрая. И не тебе со мной тягаться – все равно проиграешь. Слезай. Мне нужно забрать кое-что. Я не хочу, чтобы ты убежала.

Со связанными руками слезать с лошади было неудобно, но Виктория с грехом пополам наконец справилась с этим делом. Как только она поставила ногу на твердый каменный пол, Красный Герцог схватил ее за руку и с фонарем в другой руке быстро увлек в пещеру.

При свете единственного крошечного глазка огромное чрево выглядело жутковато. Когда они пошли дальше, Виктория убедилась, что с прошлого раза здесь мало что изменилось. Все имущество осталось на своих местах. Стало быть, Красный Герцог рассчитывал вернуться сюда. Видимо, он не собирался оставлять свое тайное убежище, не допуская мысли, что им троим удастся бежать. Удивительно только, что он не оставил охрану. И вот теперь, когда одни из его команчей мертвы, а другие под стражей, он вернулся. Но зачем? Ради денег? Золота? Съестных припасов?

Красный Герцог шел быстро и поторапливал ее. Фонарь, казалось, был ему совсем не нужен – настолько хорошо он знал дорогу. Изучил за много лет. В этой тьме он чувствовал себя так свободно, будто сам был скорее порождением каких-то темных сил, нежели творением Божьим.

Наконец он подошел к своему шатру из синего королевского шелка и втолкнул Викторию внутрь. Затем вошел сам и, подтолкнув ее к подушкам, зажег две лампы. Она огляделась: нужно отдыхать, пока можно. Непривычная пустота в пещере вызывала ощущение полной отчужденности. Сколько времени пройдет, прежде чем все это будет стерто в порошок и от наследия Красного Герцога не останется ничего, кроме тлена?

Виктория покачала головой, сознавая, что дает слишком большую волю воображению. «Милочка, держись поближе к земле, если хочешь сохранить шанс», – сказала она себе. Но теперь побег и возмездие стали настолько нереальны, что она почти не верила в них. И хотя голос разума продолжал подсказывать, что еще не все потеряно, она не слушала его.

И все же никакие усилия воли не могли полностью избавить ее от упований на чудо. Она ожидала увидеть Корда. Ей казалось, что он вот-вот появится здесь, верхом на коне, готовый прийти ей на помощь, как это было раньше.

Она хладнокровно выбросила эти мысли из головы: нельзя позволять себе верить в несбыточное. Боль утраты слишком велика, чтобы тревожить Корда после смерти. Попытки привнести его дух в свою жизнь только усугубят ситуацию. Нужно думать об Алисии и о себе. Корд должен остаться в памяти, хотя сейчас он казался живее, чем когда-либо. Здесь, в берлоге Красного Герцога, где они вдвоем бесстрашно освобождали Алисию, его присутствие чувствовалось особенно остро.

Виктория взглянула на Красного Герцога. Склонившись над сундуком, он торопливо перебирал его содержимое, видимо, отыскивая что-то. Он часто прерывал свое занятие и предостерегающе посматривал на нее. Но она и не думала бежать. Большую глупость было бы трудно придумать.

Наконец Красный Герцог вытащил какую-то мелкую вещицу, обернутую красным шелком. После этого он захлопнул крышку сундука, посмотрел на Викторию и улыбнулся, на сей раз искренне. Он опустился подле нее на колени и стал медленно разворачивать шелк, пока на ладони не осталась круглая металлическая бляха.

– Эта военная награда принадлежит моему деду. Мне ее передала мать. Такие ордена были только у членов королевской семьи. Он подтверждает мое королевское происхождение. Когда-нибудь я буду носить его открыто. Это мое законное право. На сегодняшний день это самое дорогое, что у меня есть. Единственная важная вещь во всей пещере. – С благоговейным трепетом он снова завернул бляху в шелк и засунул поглубже в карман штанов. – Ты должна гордиться, что я показываю тебе свои регалии. Я бы никогда не стал этого делать, если бы не видел в тебе мать моих будущих детей.

Он встал, и Виктория поднялась тоже. Он вызывал в ней чувство, близкое к жалости. Она тряхнула головой. Нет, нельзя позволять себе подобные чувства. Нужно быть безжалостной к своему врагу, независимо от его прошлого, матери, деда и любых ратных наград. Красный Герцог – это Красный Герцог, подлый убийца, и месть неизбежна.

Красный Герцог загасил обе лампы и, забрав Викторию, покинул синий шатер. Они пошли обратно, кружа вокруг мелких шатров и палаток. Виктория обратила внимание на разбросанные носильные вещи: шляпу, ботинок, мужской носок. Несомненно, команчи сильно торопились, но собирались вернуться. И, видимо, скоро.

Красный Герцог привел ее к тому месту, где они оставили лошадей. Он остановился и, посмотрев на нее, сказал:

– Если ты думаешь, что разрушила мои планы, то ошибаешься. Я оставил это убежище не из-за того, что произошло, а потому, что оно отслужило свое. Пора менять его на другое. И все же мне не нравится такой финал. За это ты тоже заплатишь.

– Герцог, я вижу, мне придется платить слишком много. Всего не перечесть. Может, вам проще убить меня и разом списать все долги?

– Нет, так легко тебе не отделаться. Я хочу посмотреть, как ты будешь мучиться от боли. – Красный Герцог пристально посмотрел на нее правым глазом. Можно было не сомневаться, что все будет, как он сказал. – Полезай на лошадь.

Виктория не стала ждать, чтобы ей приказывали дважды. Ей хотелось скорее выбраться из этого сводчатого укрытия, наполненного дурными воспоминаниями, и уехать как можно дальше. Она боялась, что Красный Герцог бросит ее здесь навсегда, как когда-то оставил Алисию – одну, израненную, в сырой темнице.

Выехав из пещеры, они повернули на север. Красный Герцог собирался подниматься еще выше в горы. Виктория оглянулась на знакомые места, что остались далеко позади. Спасет ли ее кто-нибудь теперь, когда Корда больше нет? Заглянут ли Мигель и Алисия на Кордова-ранчо? Наверное, подождав несколько дней, поедут проверить, все ли в порядке с ней и Кордом. А дальше? Как они догадаются, что там произошло? Красный Герцог правильно сказал, что на него никто не подумает. Все считают, что он сейчас в Мексике.

Единственная надежда на Алисию. Кому-кому, а ей должно прийти в голову. И Алисия могла бы показать дорогу в убежище. У Мигеля есть возможность собрать ковбоев, а то и военных. Красный Герцог один против всех не выстоял бы. Но как они найдут ее теперь, когда он увозит ее неведомо куда? Виктория вдруг вспомнила про Черные Уши. Апачи, пожалуй, в силах помочь ей. Они лучше, чем кто-либо, могли выследить Красного Герцога. Определенно, они сумели бы разыскать ее. Но смогут ли они сделать это вовремя?

От всех этих мыслей ее пробрала дрожь.

Уже стемнело, и нужно было устраивать привал, чтобы лошади успели отдохнуть и завтра снова двинуться в путь. Взбираться ночью по узкой тропе становилось опасно: один неверный шаг – и окажешься за хребтом. Как ни странно, сейчас Виктория не чувствовала того страха, что прежде. Тогда волей-неволей приходилось беспокоиться о Корде, теперь же все было безразлично. Собственная участь ее тревожила мало, потому что Красный Герцог, похоже, был какой-то заколдованный. До сих пор смерть обходила его стороной, словно его оберегала сама нечистая сила. И Виктория нисколько не сомневалась, что они обязательно доедут куда ему надо, независимо ни от чего.

Но когда-нибудь силы, оберегающие его, перестанут действовать, считала Виктория. И когда это произойдет, она… Нет, пока у нее еще не было четкого представления, что именно она сделает. Во всяком случае, побега она не планировала, так как возможности ее по-прежнему оставались невелики. Вместе с тем она точно знала, что так или иначе, любыми средствами должна уничтожить Красного Герцога. И как можно скорее, не дожидаясь, когда кто-то придет на помощь. Лучше положиться на себя, потому что о ее исчезновении узнают не скоро и дорога до Черной Гряды займет много времени.

Они продолжали ехать по той же тропе, которая становилась все менее различима. Жеребец Красного Герцога уже с трудом помещался на ней, задевая кусты и сосенки, прилепившиеся на отвесном крае скалы. Виктория слышала грохот осыпающихся камней, но ни единого звука, свидетельствующего о том, что хоть какой-то из них ударился о землю.

Если полчаса назад езда была опасной, то теперь риск возрастал с каждой секундой. Хотя свет луны падал прямо на них, дороги почти не было видно. Да и лошади от усталости начали спотыкаться. Связанные руки создавали Виктории дополнительные трудности. Стоило чуть больше накрениться в сторону – и падения в обрыв не миновать.

У нее дрогнуло сердце, но она тут же улыбнулась неожиданной мысли. Может, все-таки небо распорядится иначе, и не она, а Красный Герцог грохнется вниз. Тогда она станет свободной и сможет найти путь обратно. Раньше ей казалось, что она не способна на это, но сейчас думала по-другому. Она непременно спустится с этих гор, не одной дорогой, так другой, а потом… Что потом? После того как Корд навсегда ушел из жизни, все потеряло смысл. Нет, убеждала себя Виктория, нужно пойти к Алисии и рассказать ей, что произошло. Потом какое-то время пожить у них. Находясь рядом с сестрой Корда, она будет ближе к нему, потому что роднее Алисии у нее никого не осталось.

Как же тягостно думать об этом! Нет, не об Алисии, а о том, что Корд потерян безвозвратно. Похоже, ей никогда с этим не смириться. Если бы она не видела его, белого как мел, неподвижно лежащего на полу библиотеки, она не поверила бы в его смерть. Но она видела. И надо было этому произойти, как только она сделала самое важное в жизни открытие. Если на земле существовал человек, воплощавший в себе черты ее идеала, это был Корд Кордова. В Корде было все, что она только могла желать от мужчины. С ним она могла разделить все помыслы, мечты и надежды, всю свою жизнь.

Виктория подавила слезы, вновь подступившие к глазам. Нет, она не позволит себе плакать. Не здесь и не сейчас. Красный Герцог еще не заплатил за свои злодеяния, и Алисия все еще в опасности. Всему свое время. Слезы будут потом, а пока нужно беречь силы.

Они все еще ехали по Черной Гряде. Красный Герцог все больше углублялся в горы. Виктория начинала опасаться, что теперь ее никто не разыщет и самой ей тоже не найти дорогу обратно. Она поспешила прогнать эти неподходящие мысли. Нужно рассчитывать на себя и быть уверенной в победном исходе, мысленно повторяла она. Однажды она уже одолела Красного Герцога и сможет сделать это снова.

Красный Герцог неожиданно осадил жеребца и свернул с тропы. Продираясь сквозь кусты, он выбрался на другую тропу, более широкую, но заросшую бурьяном. Казалось, по ней уже давно не ездили. Он обернулся убедиться, что Виктория следует за ним, и двинулся дальше.

Она оглянулась и с упавшим сердцем посмотрела на сомкнувшиеся сзади заросли. Если бы дорога хоть немного просматривалась, еще можно было запомнить маршрут, но в такой чащобе заблудится и опытный следопыт. Даже в пещерах Красного Герцога было легче ориентироваться, чем здесь. Виктория поняла, что без посторонней помощи ей отсюда не выбраться. Она качала головой, пытаясь развеять растущую тревогу. Как можно спасти себя и Алисию, если у Герцога бесчисленное множество защитных приемов?

Тропа вилась между кустами, деревьями, кактусами и брошенным горным инструментом. Виктория вслед за Красным Герцогом спускалась с круч и преодолевала подъемы, но никогда не отставала. Присматриваясь к местности, она постепенно начинала понимать, что они проезжают через старый рудник. Сейчас, по всем признакам, на нем никто не работал. Она с содроганием подумала, что нездешнего человека на этой территории подстерегает опасность. На руднике было очень много тайных укрытий. Она пыталась запоминать дорогу, хоть и понимала, что днем все будет выглядеть совсем не так, как при лунном свете.

Наконец Красный Герцог остановился. Он жестом приказал ей приблизиться и, вытащив свой «кольт», наставил на нее.

Виктория поравнялась с ним. Какую новую игру он замышляет? Она терялась в догадках.

– Это заброшенный рудник, – сказал он. – Сейчас мы спустимся в пустую штольню. Ты не должна отставать от меня ни на шаг. И не пытайся бежать, чтобы я не ранил тебя или не убил ненароком. Я не хочу делать это раньше времени.

После этих слов Красный Герцог тронулся дальше.

Превозмогая ненависть, Виктория последовала за ним. Перед въездом в темный промозглый тоннель она подняла глаза и напоследок взглянула на светящийся диск луны.

Глава 24

Прошло несколько часов…

Виктория лежала на боку, на сыром липком полу. Ее руки были заложены за спину, ноги согнуты в коленях и щиколотками привязаны к запястьям. В забое было холодно и промозгло. От пребывания в этой неудобной позе ныли все члены. Если Красный Герцог будет долго держать ее в этой штольне, она простудится и заболеет. Через некоторое время тело совсем окоченеет, и тогда вряд ли удастся убежать. Может, этого он и добивался?

Оставив свою стреноженную жертву, Красный Герцог занялся лошадьми. Снял седла, одеяла и вьюки, занес их в штрек и вывел лошадей наверх. Там он их почистил, накормил и напоил. Потом привел обратно и определил в дальний отсек. Теперь все было шито-крыто. Даже если кто-то и приедет сюда, то там, наверху, ему и в голову не придет, что в опасной заброшенной шахте находятся люди и лошади.

Виктория не случайно окрестила для себя это место опасным. Пока Красный Герцог вез ее по территории рудника, ей попадались на глаза следы небольших оползней. Едва она ступила в эту шахту, как ей стало не по себе. Никогда она не чувствовала себя так неспокойно. Даже в той громадной пещере на Черной Гряде у нее не было такого страха. Хотя забой изнутри был укреплен деревянными балками, древесина, несомненно, сгнила от времени. Запустение в штреках и вышедшее из строя оборудование свидетельствовали о прекращении разработок.

Красный Герцог выбрал подходящее место для укрытия, ничего не скажешь. Кто заглянет сюда? Виктория почувствовала, как по телу пробежал мороз, когда из расползшейся щели в стене посыпалась земля. Она вздрогнула и стряхнула комья с головы. Во рту остался вкус грязи. На зубах скрипел песок. Где-то тихо падали капли. Их постоянные, раздражающие звуки взвинчивали и без того напряженные нервы. Но ничто не вызывало сейчас в ней большей ярости, чем наглость Красного Герцога. Он спокойно сидел себе и с большим аппетитом уплетал то, что Алисия дала им с Кордом в дорогу. Если он и дальше продолжит в том же духе, то ей ничего не достанется, и нечего будет есть завтра. Или, может, завтра он не намерен кормить ее?

Однако Виктория так не думала – ведь он собирался использовать ее для создания династии. Не зря он без конца талдычил об этом. Она еще не встречала человека, одержимого в такой степени своей идеей. Хотя, возможно, не он один жаждал основать империю. В этих краях хватало людей с подобными амбициями, но Красный Герцог пытался сделать это быстрее других и относительно легким способом. А то, что это дорого обходится остальным, его не волновало. Виктория в страхе поежилась, возвращаясь к своей задумке. Она должна убежать от Красного Герцога, но как? Ее теперешнее положение – хуже некуда. Что можно сделать, если лежишь, как связанный барашек перед закланием? Единственное, что ей оставалось, это пользоваться голосом, благо хоть рот не заткнут.

Красный Герцог не враг себе, подумала Виктория. Он не заинтересован вредить здоровью будущей матери своих чад. Поэтому он должен заботиться о ней, во всяком случае, не меньше, чем о лошадях.

Виктория кашлянула.

– Герцог…

Он взглянул на нее, вытирая тыльной стороной руки рот и размазывая жир по щетине.

– Да?

– Я озябла и проголодалась. И еще мне больно.

– Я рад.

– Вы с лошадьми обращаетесь лучше, чем со мной.

– Они этого заслуживают. А от тебя один вред.

– Я просто пыталась убежать.

– И позволила тому индейцу пользоваться твоим телом.

– Вы сами не захотели меня.

Красный Герцог поднял глаза и, задумчиво посмотрев на нее, отложил кусок говядины.

– Я хотел сделать лучше для тебя. Есть женщины определенного типа, и я принял тебя за такую.

– Неправда. Вам нужно было мучить меня.

Он осклабился.

– Да, и я это делал.

– Делали.

– Но больше этого не будет. Сейчас я просто использую тебя, потому что твое тело все еще в соку.

– Герцог, я никак не могу понять двух вещей. Почему вы так упорно хотите, чтобы именно я была матерью ваших детей? И зачем вам земли семьи Кордова?

– И Винсентов. Более того, если представится возможность, и другие тоже. Нужно оправдывать титул герцога, иначе это будет пустой звук.

– Но как вы собираетесь получить эти земли?

– Я думал, что уже рассказывал тебе. Я женюсь на Алисии. Не сейчас, так позже, но обязательно. Потом я избавлюсь от нее. Сейчас ее братец мертв, и все наследство переходит к ней. Я становлюсь ее мужем и получаю право распоряжаться всем имуществом. Понимаешь? И есть еще одна очень важная вещь. Я приобретаю имя. Эта женитьба для меня единственный путь породниться со старинным родом.

– Но зачем вам это?

– Я хочу, чтобы мои потомки пользовались самыми большими благами. Мои дети должны быть лучше всех. Но я хочу, чтобы в их жилах текла моя кровь. И твоя тоже. А что касается земель, то другого выхода просто не существует. Эти испанцы не продают их. Поэтому приходится завоевывать себе имя и положение вот таким способом. Как видишь, я все тщательно продумал.

– Разве вы не могли купить земли где-нибудь еще?

– Мог. У меня есть золото. Но мне нужны эти земли. И я хочу иметь их сейчас.

– А если бы Алисия просто отписала вам владения семьи Кордова?

– Этого мало. Я должен состоять в браке с ней, чтобы войти в ее семейство. Это нужно для моих детей, и я добьюсь этого.

– А как же Мигель Винсент?

– О, я убью его. Может быть, сначала позволю Алисии выйти за него замуж. А когда она получит его земли, женюсь на ней. И все достанется мне.

– Но у Мигеля есть родственники.

– Их могут уничтожить апачи или бандиты.

– Похоже, у вас на все есть ответы.

– Да. И все шло по плану, пока не появилась ты. До сих пор не могу решить, держать тебя дальше или нет. Ты будешь мне устраивать экзамены или помогать? Если от тебя не будет пользы, я в ближайшее время избавлюсь от тебя. И не посмотрю, какая ты пригожая.

– Можно мне еще раз взглянуть на орден?

– Нет.

– Вы придаете ему большое значение?

– Моя мать сказала, что он должен напоминать мне о моем происхождении. Я не такой, как все. Мне предначертана исключительная судьба. И мои подданные тоже должны иметь больше, чем простые люди. Я хочу жить в роскоши и получать удовольствие от жизни, а не рыскать по горам до конца своих дней.

– Я понимаю, – спокойно сказала Виктория, стараясь никоим образом не впасть в жалость. Возможно, его мать из добрых побуждений внушила ему мысль о высоком предназначении, но сын сделал свой выбор. Он предпочел жить вне закона, причиняя зло другим, отбирая то, чем они владели. Такой человек не мог вызывать симпатии. Этот изверг может убить в любую минуту, подумала Виктория. Нужно бежать от него при первой же возможности.

– Ты говоришь, что понимаешь? Нет, тебе этого не понять. Ты всегда имела все блага, так же как Кордовы и Винсенты. А я нет. Но ничего, у меня они тоже будут.

Красный Герцог приподнял несколько досок и вытащил объемистый мешок, стянутый шнуром. Судя по тому, как он его держал, груз весил немало. Распустив шнурок, Красный Герцог распахнул мешок и засунул в него обе руки. Зачерпнув полные пригоршни, он поднял руки и начал медленно выпускать содержимое.

– Золото! – воскликнула Виктория, увидев сверкающий поток золотых монет.

– Да. – Красный Герцог довольно ощерился. – Ты умудрилась мне здорово навредить, мисс Виктория. Больше, чем я тебе. Намного больше, если сложить все, что ты сделала. Но может быть, теперь ты станешь вести себя по-другому. Не лучше ли попытаться сделать мне приятное, чем без конца жалить?

– Я буду рада попытаться. Только, может, вы развяжете меня и дадите поесть? Я не смогу никуда уйти. Снаружи темно. Другого фонаря у меня нет, а этот возле вас. Без вас я все равно пропаду. Кроме того, если я ослабну и заболею, то не смогу родить детей.

Красный Герцог размышлял, медленно просеивая золотые монеты сквозь пальцы. Казалось, это занятие успокаивает его. Наконец он улыбнулся и, взглянув на нее, сказал:

– Добро. Матери моего потомства не годится быть хворой. Разве я могу допустить это?

Виктория не разобрала, сказал ли он это в насмешку или серьезно. Да собственно, ее это и не трогало. Сейчас она думала только о том, как бы подольше побыть без веревок, чтобы восстановить кровообращение и согреться. Она хотела есть и нуждалась в подкреплении, чтобы у нее были силы для побега.

Красный Герцог подошел к ней и, присев на корточки, быстро развязал. Отбросив веревку в сторону, он вернулся к деньгам и завязал мешок.

– Ты видела когда-нибудь столько золота? Вряд ли. Признайся, Виктория, ведь не видела?

– Нет. Но я бы хотела что-нибудь съесть.

– Иди и ешь.

Виктория стала есть то, что осталось.

Все эти дни, украдкой наблюдая за Красным Герцогом, она убеждалась, что его все дальше заносит в мир безумных фантазий. Как это могло быть? Каковы бы ни были его изначальные планы и цели, после всех перипетий он должен был хоть чему-то научиться. Ничего подобного. Красный Герцог продолжал верить в собственное величие, никак не сообразовываясь с действительностью. Напротив, он с тупым упорством хотел приспособить ее к своим грандиозным проектам. И хотя у него ничего не получалось, он, казалось, этого не понимал. Или просто не желал признавать своих поражений, а возможно, и не мог. Как бы то ни было, он продолжал жить в мире собственных представлений, не замечая меняющихся условий.

Если он владел такими огромными деньгами, что мешало ему тайно приехать сюда, забрать все это богатство и вывезти за границу? Он мог бы жить в Мексике не хуже короля. Этих денег ему хватило бы до конца дней. Нет, он не стал этого делать. Почему? Потому что это нарушало его прежние планы, потому что ему пришлось бы создавать новую иллюзорную систему. А он не желал этого. Ему была нужна только его первородная мечта. Она одна или ничего.

Его чудовищное мировоззрение вселяло ужас и наводило на другие, далеко не приятные размышления. Виктория вдруг вспомнила о своих мечтах. Разве она со своими наивными представлениями не ушла от жизни почти так же далеко? «Нет, все-таки не так далеко», – попыталась оправдаться она. К тому же она поняла разницу между реальным и воображаемым, когда столкнулась с действительностью. А Красный Герцог никогда не оставлял намерения подчинить мир капризам своей фантазии, хотя привести замысел в исполнение ему не удавалось. Да иначе и быть не могло.

Что касается ее представлений об идеале мужчины, то она непременно вплетет их в канву будущих романов. Теперь она по опыту знает, что подобные фантазии могут сбыться. Возможно, это произойдет еще в чьей-то жизни. Может, кому-то действительно выпадет счастье встретить свой идеал, который вытеснит собой мир грез и навсегда станет реальностью. Для нее такой реальностью стал Корд Кордова, мужчина ее мечты, и навсегда им останется. Он может не присутствовать в ее жизни, но будет жить как герой ее книг.

Веки вновь опалились слезой, и тяжелый ком вдруг сдавил горло. Она взяла себя в руки, помня, что следует беречь силы. Она должна убежать от Красного Герцога. Нужно остановить его, положить конец его фантазиям, иначе пострадавших и жертв станет еще больше.

Виктория продолжала жевать, почти не ощущая вкуса. Закончив с едой, она взглянула на Красного Герцога. Он пристально смотрел на нее, и в глазах у него светился огонь, какого не было раньше. Она слегка отодвинулась. Красный Герцог не отвел взгляда.

– Если у ребенка будут черные волосы, мы избавимся от него, – задумчиво произнес он.

Виктория в ужасе отодвинулась еще дальше.

– Вы сказали, что будете ждать.

– Я и так ждал слишком долго. Почему я должен ждать еще? Ты принадлежишь мне. У меня куча золота. Скоро у меня будут Кордова-ранчо и усадьба Винсентов, вместе с титулами и великолепными семейными реликвиями. Я добился всего, чего хотел, и заслуживаю поощрения. Сейчас я получу его от тебя.

– Подождите. Вы должны подождать. – Виктория лихорадочно соображала, как остановить его, пытаясь подыскать какие-то аргументы, которые бы умерили его разгоравшуюся похоть. – Нет. Не надо. Вы не имеете права!

Однако Красный Герцог, казалось, больше уже ничего не слышал. Дотянувшись до нее, он схватил ее за руки и притянул к себе. Виктория издала пронзительный вопль, но, осознав бесполезность своего крика, замолчала, чтобы сберечь силы. Потом попыталась сопротивляться и опять перестала, понимая тщетность своих усилий. Красный Герцог был рослым и мощным мужчиной. Она хорошо помнила, как он выглядел в своем синем шатре, когда на нем почти не было одежды.

– Ты хочешь меня, – сказал он, кивая головой и улыбаясь.

– Нет!

– Я покажу тебе мой орден.

– Не надо.

Он засмеялся:

– Но ты не знаешь, какой орден!

– Герцог, вы не должны делать этого.

– А я сделаю.

С этими словами он снова набросился на нее.

Сцепившись в борьбе, они катались по полу. Виктория брыкалась и наносила ему удары ботинками и кулаками. Неожиданно она заметила мелькнувшую рядом тень и подняла глаза.

– Корд!

Ее охватила безумная радость, и ей захотелось вскочить и побежать к нему.

Красный Герцог не обратил внимания на этот вскрик и подмял ее под себя. Теперь она была в его власти. Он рывком задрал на ней юбку и оголил ей ноги. Затем начал мять грудь и, тяжело задышав, наклонился, чтобы поцеловать в губы.

В этот момент в воздухе блеснуло серебро: Корд, вытащив свой индейский кинжал, точным броском метнул его в Красного Герцога. Тот застонал от боли и оторопел на мгновение. Озираясь по сторонам, он медленно выпускал Викторию из рук. И тут он увидел Корда. Он бешено взревел и попытался вытащить кинжал у себя из спины, но не мог достать до него. Поднимаясь, он всей тяжестью повалился на Корда. Они покатились на пол и начали бороться. Каждый предпринимал отчаянные усилия, стараясь прижать противника к полу.

Оба были ранены. И чем дольше продолжалась их борьба, тем больше они теряли крови. Тот и другой пытались сохранить самообладание, хотя с каждой секундой становились слабее. Это был поединок равных, и со стороны казалось, что двум мужчинам никогда не одолеть друг друга.

Виктория в отчаянии следила за этой схваткой, страстно желая помочь Корду, но не зная как. При таком опасном ножевом ранении Красный Герцог, несомненно, в любой момент мог упасть замертво. Однако он не сдавался, и Виктория начала бояться за Корда. Красный Герцог был крупнее его. Кроме того, Корд, должно быть, потерял много крови, пока добирался до нее. Нужно было что-то срочно делать, но что?

Тогда она заметила у Корда «кольт». Странно, почему он не воспользовался им? Возможно, не мог вынуть или в пылу борьбы забыл сделать это. «Кольт» и ружье Красного Герцога лежали на балке, у них над головой. Красный Герцог с вечера выложил оружие, так как в шахте чувствовал себя уверенно. Балка располагалась достаточно высоко, чтобы Виктория могла дотянуться до нее, пока он спал. Сейчас он силился достать ружье. Если ему это удастся, Корд обречен, мелькнуло у нее в голове.

Виктория подскочила к Корду. Быстро схватив револьвер за рукоятку, она выдернула его из кобуры и тотчас откатилась назад. Она прицелилась и стала ждать удобного момента. Мужчины находились в постоянном движении, и она боялась попасть в Корда. Но нужно было что-то делать, потому что силы Корда быстро иссякали, хотя и Красный Герцог тоже слабел. Его рубаха промокла от крови.

Неожиданно он протянул руку к своему ружью. Виктория поняла, что больше ждать нельзя. Она тщательно прицелилась и нажала на спусковой крючок. Пуля попала Красному Герцогу точно в середину груди. Он схватился за рану и удивленно посмотрел на Викторию. Качнувшись, он шагнул к ней и свалился замертво.

Корд пощупал его пульс на шее и взглянул на Викторию.

– Он убит. Нам нужно быстрее уходить отсюда. От этого выстрела может…

Не успел он договорить, как раздался оглушительный грохот. Лошади в испуге заржали.

– Из-за этого я не стал стрелять из револьвера, – торопливо пояснил Корд. – Сейчас здесь все обвалится. Уходим!

– Лошади!

– Я выведу их, – сказал Корд. – А ты скорее беги отсюда.

– Нет, ты не знаешь, где они, – возразила Виктория и побежала к лошадям.

Шахту тряхануло, и сверху начала осыпаться земля. Виктория попыталась стряхнуть ее с лица, чтобы защитить глаза, но земля посыпалась еще сильнее, подобно хорошему ливню. Корд побежал следом. Возле самого штрека, где стояли лошади, на Викторию упала сломавшаяся перекладина и едва не свалила ее с ног. Корд помог ей удержаться и взял под уздцы жеребца, а она забрала свою лошадь.

Когда они поспешили обратно, уводя за собой лошадей, прямо перед ними на пол рухнула другая балка. Их окутало облаком пыли. Задыхаясь и кашляя, они крепче вцепились в перепуганных лошадей. Корд забрал у Виктории фонарь и начал пробираться к выходу.

– Чепс, быстрее! – крикнул он через плечо.

– Но там золото, Корд.

– Забудь о нем. Пускай Красный Герцог уносит его с собой в могилу.

Виктория шла за Кордом, держа вытянутую руку перед собой, остерегаясь обломков, стараясь удержать свою лошадь. Она задыхалась от пыли, ее душил кашель. Из-за сильного жжения в глазах она почти ничего не видела. Ствол шахты сотрясался с такой силой, что расползалась почва под ногами. Опасаясь, что они не успеют выбраться наружу, Виктория ускорила шаг, насколько позволяли силы. Она шла почти вслепую, различая лишь тусклый огонек впереди, где прокладывал дорогу Корд.

Неожиданно последовал мощный толчок, от которого всколыхнулась вся шахта. Виктория потеряла равновесие и упала. Ее мустанг испуганно заржал и шарахнулся вбок, но она удержала его. Не успела она встать на ноги, как ствол снова тряхануло. Однако на сей раз ее поставили на ноги сильные руки. Они же быстро потянули ее вместе с лошадью из тоннеля.

Выбравшись на волю, она сделала глубокий вдох и снова закашлялась. Послышался страшный треск. Шахта завибрировала и обрушилась в одну секунду, выплюнув из себя грязь и щепки.

Корд потянул Викторию подальше от опасного места и крепко прижал к себе. Они стояли, наблюдая, как оседает шахта. Потом посмотрели друг на друга – оба в грязи и крови – и улыбнулись.

– Я уже простилась с тобой там, в усадьбе, – сказала Виктория. Ее глаза затуманили слезы радости, когда она осторожно притронулась к его лицу. – Я подумала тогда, что ты умер. Что с тобой было?

– Пуля только задела бок, но крови было достаточно. Поэтому все выглядело страшнее, чем было на самом деле. Я решил притвориться мертвым. Если б я двинулся, нам обоим пришлось бы намного хуже. Чепс, мне страшно не хотелось, чтобы ты считала, что я умер, но только так я мог спасти тебя.

– Все правильно, – сказала Виктория, – но тогда… Нет, Корд, я не хочу вспоминать об этом. Ты здесь, а все остальное для меня не важно. Теперь мы вместе, и Красный Герцог…

– …убит и погребен в могиле, – закончил Корд.

– Вместе со своим золотом, – добавила Виктория.

– Жаль, что мы не можем вернуть эти деньги тем, у кого он их украл.

– Что уж теперь сокрушаться. Все равно сделать ничего нельзя.

– Да, – согласился Корд и, немного помедлив, нежно поцеловал ее в губы. – Это за пищу и воду. Спасибо. Как ты догадалась, что они мне пригодятся?

– Я не догадалась. Просто мне показалось, что это будет правильно. Ведь у апачей так принято.

– Это оказалось правильно во всех отношениях. Чепс, я больше не хочу разлучаться с тобой. Если ты согласишься писать свои книжки на ранчо, я достану тебе все, что нужно. Ручки, бумагу, чернила, специальную литературу, апачей.

– И среди них будет Черные Уши? – смеясь, спросила Виктория.

– Даже Черные Уши. Но я говорю совершенно серьезно. Я люблю тебя. Я буду помогать тебе чем только смогу. Буду делать черновую работу для тебя. Только выходи за меня замуж и живи со мной на Кордова-ранчо. После того как Алисия отпустит тебя из усадьбы Винсентов. Я уж как-нибудь потерплю. Ты не хочешь сказать мне «да»?

– О Корд! Да! Я только об этом и думаю. Для меня не может быть ничего лучше, чем провести жизнь с мужчиной моей мечты.

– Такое заявление меня ко многому обязывает. Ты уверена, что я оправдаю твои надежды? Задача не будет слишком сложна для меня?

– Не сложнее, чем та – с морской нимфой.

Они оба засмеялись. Потом взялись за руки, забрали лошадей и пошли навстречу рассвету. Они шагали в свой завтрашний день, зная, что будущее, родившись из зыбких фантазий, превратилось в реальность и впереди их ждет жизнь, полная любви и счастья.

Примечания

1

друг мой (исп.).

(обратно)

2

Добрый вечер (исп.).

(обратно)

3

Хорошо (исп.).

(обратно)

4

моя сладкая (исп.).

(обратно)

5

Одну минуточку (исп.).

(обратно)

6

Рубленое мясо и овощи с приправами, фрукты и т. п., запеченные в тесте и обернутые листьями кукурузного початка.

(обратно)

7

Добрый день (исп.).

(обратно)

8

Да (исп.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

*** Примечания ***