Девочка, ты чья? [Бетани Кэмпбелл] (fb2) читать постранично, страница - 3

подробности по телефону.

– Что? Обсуждать?

– Нам необходимо встретиться и побеседовать обо всем.

– Я хочу поговорить с мамой. Дайте ей трубку.

– Она не может сейчас с вами говорить, поэтому попросила меня позвонить вам.

У Джей голова пошла кругом. Ей рисовались самые ужасные картины семейного несчастья. Вдруг мама в шоке от страшного горя? Джей и ее мать Нона давно уже были в натянутых отношениях, почти на грани разрыва, однако теперь Джей волновалась за мать.

– Почему она не может говорить? – спросила она брата Мейнарда. – Что с ней?

– Ничего, – ответил монах и снова попросил Джей как можно скорее приехать домой.

Она стояла на крыльце материнского дома. Лицо было обветренным, на спутанных волосах блестели снежинки.

Джей довольно долго стучала в дверь, прежде чем ей отворил брат Мейнард в цветистой гавайской рубашке, которая резала глаз своей неуместной яркостью. Джей вошла в гостиную, предполагая увидеть там мать, но в комнате никого не было.

– Где мама? – обернулась Джей к монаху.

– Наверху, в своей комнате.

– Ей плохо? Вы же сказали, что с ней ничего не случилось!

– С ней все в порядке, – подтвердил монах, невысокий мужчина с седыми, коротко остриженными волосами и тонкими губами.

Заметно нервничая, он предложил Джей снять пальто. Однако она отступила на шаг и не сняла пальто, словно оно могло защитить ее от несчастья.

– Ваша мать попросила меня поговорить с вами.

– Почему именно вас? – насторожилась Джей, почти ничего не знавшая об этом монахе.

– Нам предстоит нелегкий разговор, – вздохнул брат Мейнард. – Присаживайтесь. Хотите выпить?

Он направился к небольшому бару и начал открывать бутылку портвейна.

Джей не хотела пить. Она проехала пятьдесят миль сквозь снежный буран и теперь желала одного – услышать всю правду. Однако Джей была так взвинчена, что не вымолвила ни слова, опасаясь расплакаться. Не снимая пальто, она уселась в старое мягкое кресло.

Справившись с пробкой, брат Мейнард налил в бокал немного вина и протянул его Джей.

– Выпейте, вам не повредит.

Джей решительно отставила бокал на край столика, рядом с которым стояла грубо раскрашенная статуэтка Девы Марии.

Эту статуэтку раскрасила сама Джей, когда ей было девять лет, и с тех пор ее мать не расставалась с поделкой. Нона была чрезвычайно сентиментальной. Весь ее дом был заполнен подобными памятными вещицами. Сама Джей не любила и не понимала этой особенности матери.

Она выжидательно смотрела на монаха.

– Выпейте, так будет лучше, – настойчиво продолжил брат Мейнард. – Вам пришлось проделать неблизкий путь, да еще в такую ужасную погоду…

– Черт побери! – взорвалась Джей. – Вы скажете наконец правду о моем брате?!

Ей не следовало поминать черта в присутствии монаха, однако сдерживать горячий темперамент было слишком трудно.

– Ваш брат серьезно болен, – медленно, словно нехотя, отозвался брат Мейнард, ничем не выдав своего недовольства гневной вспышкой Джей. – Сейчас он в больнице, почти в полной изоляции от внешнего мира. Врачи готовят его к химиотерапии.

Оглушенная этими словами, Джей безмолвно смотрела на монаха. К глазам ее подступали жгучие слезы. Патрик в изоляции? Химиотерапия? Как может Мейнард так спокойно произносить эти слова? Почему Патрика держат в Брюсселе? Почему его не отправили в Штаты? Происходящее казалось Джей бредом, ночным кошмаром.

Все еще не вполне осознав смысл слов монаха, она машинально оглядела комнату. Ее взгляд то и дело натыкался на семейные фотографии, большая часть которых запечатлела Патрика в разные периоды его жизни. Он был любимцем в семье. Его обожали и мать, и сестра.

Взгляд Джей остановился на снимке, где Патрик, выпускник школы, радостно и широко улыбался в камеру. Рыжие волосы и веснушки он унаследовал, как объясняла Нона, от ирландских предков по линии отца, а выразительные темные глаза и высокие скулы – от бабушки, происходившей из индейского племени сиу.

Глядя на обворожительную улыбку Патрика, Джей почувствовала, как взор застилают слезы.

Порывшись в заднем кармане брюк, брат Мейнард достал безукоризненно свежий носовой платок и протянул его девушке.

Она благодарно кивнула и приложила платок к глазам, запятнав его разводами черной туши.

– Ваш брат попал в брюссельскую больницу с приступом аппендицита, – мягко объяснил монах. – А до этого он в течение нескольких месяцев не мог справиться с острой респираторной вирусной инфекцией. По крайней мере так полагали врачи вначале.

Джей чуть не застонала. Нервно скомкав мокрый платок, она стиснула его в кулаке.

– После операции, – продолжал монах, – у Патрика поднялась температура, появились проблемы с дыханием. Врачи заподозрили, что это бронхит или пневмония. Однако результаты анализа крови показали крайне малое количество эритроцитов. Напротив, количество лейкоцитоз превышало норму вдвое. Кроме того, было обнаружено слишком много гематобластов. Это означает одно: острая