Узор мечты [Сонда Тальбот] (fb2) читать постранично

Сонда Тальбот Узор мечты

1

Невеста утопала в жемчужном атласе… Нет, черт возьми, не так. Невеста, в атласном платье жемчужного цвета… О Господи, как же тяжеловесно это звучит. Невеста в роскошном белоснежном платье напоминала легкое облако… Бред какой-то… И вообще, зачем ей понадобилось использовать слово «невеста» в самом начале романа?..

Анжела надела очки и пристально посмотрела на монитор компьютера. Лист, отображенный на нем, пугал ее своей белизной. Слов не было. Эмоций не было. Мыслей не было. Анжела боялась даже думать над тем, что было тому причиной. Неужели она исписалась? А как еще можно было назвать то, что первую строчку ей пришлось обдумывать полчаса? И, что самое ужасное, эта строчка так до сих пор и не написана…

Пожалуй, Годри прав: ей нужен отдых. Если ты полчаса сидишь перед компьютером и не можешь выдавить из себя ни строчки, то единственный способ восстановить творческие способности – отдохнуть. Это так просто… Впрочем, не так уж это и просто. Через два месяца истекает ее контракт с «Розовым блюзом». И если до этого времени она не напишет книгу, у нее будут серьезные неприятности…

– Ф-фух… – выдохнула Анжела и сняла очки.

Так что же там было с этой невестой в ее жемчужном платье? И что с ней будет к концу романа? Этого Анжела не знала. Как правило, она продумывала только половину сюжета «любовных детективов». А другая половина сочинялась по мере написания романа. Неужели чутье подведет ее в этот раз?

Анжела в первый раз чувствовала себя такой опустошенной, такой перечеркнутой, словно лист бумаги, в котором нет ни одной путной строчки.

Невеста, невеста… Как же ей описать невесту? Белокрылый ангел, спустившийся с небес… Белоснежное облако… Легкий ветерок, подхвативший лепестки расцветшей яблони…

– Ф-фух… – опять выдохнула Анжела и откинулась на спинку стула.

А ведь совсем недавно она была на свадьбе своей лучшей подруги. И видела все своими глазами. И невесту в белом платье, и жениха в… Господи, в чем же был жених?

Анжела закрыла глаза и стала вспоминать прошедшую свадьбу.

Она хорошо запомнила ее атмосферу. Жених с невестой были по-настоящему счастливы. Без показной радости, без показной любви. И без поцелуев под громкие аплодисменты зала. Как заметила Анжела, они целовались в укромных уголках, когда хотели этого сами, а не тогда, когда этого требовали гости, лучшим развлечением для которых были тарелки с салатами.

Невеста была очень красивой, и на ней изумительно сидело то самое жемчужное платье. Тяжелый атлас придавал ее фигуре зрелую элегантность, которой ей не доставало в обычной одежде. Открытые плечи казались безупречными: покатыми, ровными, загорелыми. Фасон платья выгодно подчеркивал достоинства груди. Говорят, что все невесты прекрасны. Но Анжела была уверена, что ее подруга – самая красивая из всех возможных невест…

Но, увы, об этой свадьбе у Анжелы остались не только приятные воспоминания. Она поморщилась.

Слай Хэмптон. Да, именно так его звали. Мужчина, которого на беду посадили рядом с ней. Друг жениха Розмари и, как выяснилось, очень хороший приятель ее собственного жениха, Годри. Этот Слай Хэмптон недавно вернулся из Оклахомы. Анжела очень пожалела о том, что он не остался там навсегда…

Вначале этот молодой мужчина произвел на нее приятное впечатление. Тогда еще он молчал и просто сидел рядом, с невозмутимым видом передавая ей солонку, перечницу или хлеб. Анжела хорошо запомнила его внешность. Особенно – зеленые глаза. Они были очень яркими, как только что появившаяся на деревьях весенняя листва. Или первая трава на газоне. Яркая и сочная… Анжеле казалось, что такие глаза не могут принадлежать циничному, озлобленному и ехидному человеку. Но, как выяснилось позже, ее теория потерпела полный крах… Нос у Слая Хэмптона был ровный, без горбинки… классический. В его облике вообще было что-то от статуй античных скульпторов: четкий профиль, брови, почти сросшиеся на переносице, гордый светлый взгляд и безупречное телосложение.

И еще Анжеле очень понравился запах, который исходил от него. Какой-то терпкий, немного горьковатый аромат. Он был особенным. Не резким мужским и не тонким, каким любил пользоваться Годри. Необычным… У этого человека определенно есть вкус, подумала она тогда.

Увы, это оказалось именно тем случаем, когда форма совершенно не соответствует содержанию. То, что вылилось на Анжелу, когда ее сосед по столу заговорил, было коктейлем из злобы, цинизма и ехидства. Оборотень, самый настоящий оборотень, думала Анжела, вспоминая о нем. И что только привлекло в этом парне Ральфа и Годри?

Он долгое время молчал, не обращая внимания на Анжелу, и тщательно прожевывал каждый кусочек, который безупречным движением холеных рук клал себе в рот. Анжела не жаждала общения с ним, но все же ей казалось немного странным, что ее красивый сосед по столу такой молчун. О, лучше бы он и оставался молчуном. И тогда бы она не узнала, что этот тип представляет собой на