Кривая стрела Купидона [Дмитрий Леонидович Охотин] (fb2) читать онлайн

Говорят, что от взгляда можно умереть. Но бывает так, что от взгляда можно заново родится. Наверно, именно так случилось с Алешей, учеником 7 класса, когда он, проходя мимо скучившейся группы весело щебетавших обо всем школьников из параллельного класса, встретился глазами с Машей…

Он видел её множество раз, даже смутно помнил её в детском саду, да и по дороге в школу частенько проходил через её пятиэтажку. Темно-русые волосы, голубые глаза, выразительные черты лица – для Алеши она была всегда обычной девчонкой, каких много. Они путаются под ногами в раздевалке или толпятся кучками, хихикают, шепчут что-то друг другу на ушко, и обязательно забирают последнюю булочку в школьной столовой, которую уже мысленно съедал Алеша. Их задирают мальчишки, а они, как казалось Алеше, бессмысленно догоняют их, пытаясь отомстить.

Но тот взгляд разбудил внутри Алеши нечто неизвестное, дремлющее в глубинах сознания, пугающее и так сладко манящее. То, что произошло в тот миг, можно описать стандартным набором эпитетов писателя-романиста. "Пронзенный стрелою", "пораженный молнией", "ослепленный сиянием глаз" – все это было про Алешу.

Он сразу замедлил свой ход. Отчего напиравшая сзади толпа неуклюже уронила его, достаточно щуплого отрока, на пол. Распластавшись, словно медуза на жарком песке, раскидав лежащие в портфеле бумажки, Алеша выглядел в тот момент жалким и беспомощным. Сзади кто-то добавил "Че встал, Капуста!" (да, фамилия Алеши была Капустин. А в школе не мудрствуя лукаво ему дали кличку "Капуста").

Положение было глупым и жестоким. За миг взлетев до райских наслаждений, за тот же миг он опустился на грешную землю со всеми её недостатками. Группа школьников где стояла Маша звонко засмеялась, увидев такую картину, а Алеша, покраснев до цвета спелого томата, поплелся в класс.

Так он узнал первые муки любви. До этого ему жилось комфортно и удобно, разве что ежедневный поход в школу и уроки доставляли негативные эмоции. Недавно ему отец привез новенькую приставку "Денди". Мир вообще казался идиллией. Теперь же его не интересовало ничего кроме Маши. Он даже испытывал какую-то досаду, что она так бесцеремонно ворвалась в его мир.

Каждый день Алеша украдкой наблюдал за ней. Издалека взглядом провожал домой. Проходя мимо краснел и становился неуклюжим. Подойти поговорить или начать по-мальчишечьи задирать её, как это делали более уверенные в себе одноклассники, у него не хватало духа. Алеша внутренне кипел, когда видел как кто-то пристает к Маше.

Девочка она была активная и решительная, спуску нападавшим не давала. Нередко задиры ретировались с царапинами на лице, да еще в вдогонку получали колкие оскорбления от Маши. Она была популярна в школе. С ней заигрывали старшеклассники, постоянно крутились "топовые" девчонки, она всегда была в центре внимания, заводилой в разных мероприятиях, душой класса и опорой преподавателей.

Алеша же был её полной противоположностью. Неуверенный, замкнутый, слабенький и телом и духом, он был главным объектом для насмешек в классе и во дворе. Это непонятное новое чувство еще больше усугубляло проблемы. Если раньше он привычно терпел эти насмешки, как часть суровой доли школьника, и порой вообще не замечал их, то теперь если они происходили на глазах Маши, он буквально сгорал от стыда и готов был провалится сквозь землю.

Терзания и муки любви усиливались в душе Алеши. Он засыпал с фантазиями о ней, просыпался радуясь, что увидит её снова. Ближе к лету начинала разрастаться тревога в душе, от того, что же будет летом?

А летом он бесцельно кружил возле её пятиэтажки. Друг Ванька, такой же "батан" как и он, искренне недоумевал: "Это же просто девчонка! В мире столько всего интересного. Пошли на приставке поиграем. Или полазим на стройке. А в нашем дворе сейчас пацаны в банки играют. Можно на речку пойти, искупаться. Вечером возле моста наши старшаки идут на стрелку с "Центровыми", можно издалека на махач поглядеть"

Но радости мальчишеской жизни для Алеши испарились. Печаль зеленой пеленой окутала его сердце, ибо Маша уехала из города на все лето. Родители забеспокоились было, не стал ли сын наркоманом, но, как-то обнаружив дневник Алеши, а в нем рисунки Маши, седланную как то издалека отцовским фотоаппаратом её фотографию, поняли что Алеша влюбился.

Страдания превращались в самобичевание. Алеша, не решившись спрашивать у родителей и взрослых стал искать ответы в книгах. Зачитывался любовной романтикой, героическими произведениями, философскими трактатами. О записался в сразу несколько библиотек, и проглатывал книгу за книгой.

В восьмом и девятом классе страдания только лишь усугублялись. Любовь к Маше стала внутренним идолом, перешла в какую-то высшую ипостась, подчинив себе всего Алешу. Он стал встречать её вечером гуляющую парнем. Весело смеющиеся, периодически целующаяся парочка вызывала бурю чувств. Это было жестокое испытание. Несколько раз ему приходили мысли о суициде, но он отгонял их, ибо тогда он бы не смог увидеть обожаемую Машу.

Алеша искал ответ на вопрос "Почему?" это было так больно ранящее, но в тоже время такое сладкое чувство, которое завладело им. И "Как?" теперь вернуться в обычное состояние.

В десятый класс он пошёл в надежде, что их классы объединят и он будет видеть Машу каждый день. Так и получилось. Теперь он спешил поскорее увидеть её, сесть рядом как можно поближе. Основные задиры и гопники всех четырех девятых классов ушли в ПТУ и техникумы, так что Алешке давался шанс предстать перед возлюбленной в новом образе.

Но почти сразу после начала обучения он оттолкнул от себя девушку своим странным поведением. Вся эта трепетная гамма чувств, которые испытывал Алеша, со стороны виделась весьма безобразно. Садясь за парту сзади Маши он вдыхал аромат её духов и кожи, старался всегда держаться рядом, что выглядело болезненной прилипчивостью.

Пытаясь заговорить на общие темы, например учебы, он постоянно напрягался и вместо ответа, получался несуразный лепет. А шутки невпопад во время общих бесед одноклассников с учителями или между собой вбили последний гвоздь в уверенность в себе Алеши. Он замкнулся, скатился по учебе, редко стал выходить из дома. Черная мрачная, неподъемная депрессия тяжелым камнем сдавила его душу. Он стал абсолютно нелюдимым и в школе и дома, друг Ванька и тот перестал с ним общаться.

 Однажды на День святого Валентина в классе раздавали собранные за день любовные послания. Удивительно, но одно из них предназначалось Алеше, но главное, что исходило оно… от Маши. Свет в душе яркой силой развеял тьму депрессии. Мозг наполнился радостью, душа – счастьем, сердце – любовью. "Любит!, любит!, я знал что она меня любит!" – у него закружилась голова. Он убежал в туалет и еще долго перечитывал красивый Машин почерк. Это был самый счастливый момент в его жизни. "Алексей, ты мне давно нравишься, но я боялась тебе в этом признаться. Давай сегодня встретимся на фонтанах в парке. Маша." – гласил текст послания.

Одев приготовленный на выпускной новый костюм, надушившись, испросив денег у родителей на цветы, Алексей не помня себя от радости бежал к парку. Он боялся больше жизни этой встречи, но и ждал её всю жизнь. Будь что будет, пусть он опозорится снова, но любящая душа принимает человека таков какой он есть.

…Цветы медленно замерзали, шапка и куртка покрывались снегом, а он все мерз. Прошло уже 2 часа с момента назначенной встречи, а Маши так и не было. Может что-то случилось, заболела, может дома не отпустили. Маша не может его так обмануть, Маша же совершенство.

…Лишь когда зуб на зуб перестал попадать от сильного мороза, ноги не чувствовались, а пальцы онемели, простояв четыре часа в бесплотных попытках оправдать Машу, Алеша пошел домой. Проходя мимо пятиэтажки, где жила она, он услышал её звонкий смех. Маша стояла возле подъезда, укутавшись в объятия какого-то высокого парня, они смеялись над общими шутками. В темноте Алеши не было видно. По его лицу текли горькие слезы. В глазах помутилось, и он упал в сугроб.

…

Алеша отдыхал после очередной тяжелой смены в скорой помощи. Он лежал в своей комнате смотря бессмысленным взором в потолок, даже не сняв одежду. Сегодня пришлось соскребать с асфальта разбившуюся в ДТП семью. Напарница неуверенно, подавляя рвоту помогла складывать в мешок для мертвых грузного мужчину без оторванных ног. Пять мертвецов и все ужасно искалеченные. Другие бы напились, стараясь забыть такой ужас, но Алеша через такие картины наоборот получал возможность хоть как то отойти от подростковой раны на сердце, которая кровоточила в нем по сей день. По этой причине люди любят смотреть по телевизору драмы, ужасы, фильмы про несчастья и трагедии других, ибо они оттеняют их насущные проблемы и переживания. Алексею такой "анальгин" перестал помогать еще в 11 классе, именно поэтому он пошел учится на травматолога в институте.

Он был все также замкнут и нелюдим, сторонился студенческих компаний, был немногословен. Но уже не такой робкий. Мог хорошо врезать какому-нибудь пересмешнику, порой за безобидную шутку. Поэтому его стали игнорировать и избегать. Девушки его сторонились. Даже те девушки, кому, в общем то достаточно красивый, Алеша нравился, были поражены его могильной холодностью, и даже грубостью при их попытках познакомится, и даже просто заговорить.

Интернатура тоже прошла в полном отшельничестве среди множества народа. Алеша всем казался "тепленьким", убогим бирюком. При этом науку он постигал весьма споро. Был исполнительным и прилежным, впитывал знания как губка. Поэтому хоть его и сторонились, но в плане профессиональной деятельности он был из лучших.

Его приняли в станцию скорой помощи недалеко от дома. Жизнь устоялась. Работа – дом, дом-работа. Его давно захватила и с годами усилилось стремление узнать о любви все, что только можно. Он запоями читал специализированную литературу в университете, ездил за книгами в Москву, покупал работы известных авторов и непризнанных гениев психологии, метафизики, оккультных и естественных наук.

Родители умерли когда он еще учился в университете. Сначала погиб отец в авиакатастрофе, а затем через год и мать, всем своим естеством, всей душой прилепившаяся к отцу, как веточка к стволу дерева, быстро загнулась от депрессии и через год тоже умерла. Алеше было крайне совестно, что в душе от этих событий нет должного отклика – уж слишком ровно он принял потерю таких важных в своей жизни людей. Но душа его была как выжженный пожарищем лес, покрытый пеплом, безжизненный, вымерший мир, где все эмоции были как обугленные корешки. Безэмоциональный и вымерший чувствами, кроме одной, им явно заинтересовались бы в специализированных институтах, как пример развивающегося в геометрической прогрессии одного чувства. Оно заполняло все его естество. И это была любовь к Маше.

Теперь оно превратилось во второе Я Алеши. Тысячи созданных в его голове миров вращались вокруг неё. Он спасал её от пиратов. Завоевывал её сердце, будучи крутым гангстером. Заваливал деньгами, владея банком. Похищал и превращал в наложницу в виде арабского шейха. Вместе с ней ловил тунца на роскошной яхте. Спасался с ней от ядерной войны в роскошном бункере. Перемещался во времени в разные эпохи.

Стремясь о любви узнать все, он изъездил вначале всю Россию, от глухих удмуртских деревень, до сибирских и алтайских лесов. Посещал ведуний, пророков, колдунов узнавал секреты и тайны души. Затем интересовался научными воззрениями на эту область. Позже отправлялся за тайными учениями в Тибет, съездил на Ямайку за практиками Вуду, побывал в Эфиопских миафизитских общинах. Открывал для себя тайны Нейролингвистического программирования, изучал опыт тоталитарных сект, зачитывался работами практикующих психологов, психиатров и психотерапевтов. Денег хватало, помимо зарплаты он всему району ставил уколы больным (в основном болеющим бабушкам) и здоровым (в основном бандитам – запрещенные препараты, снижающие уровень тревоги и стресса). Времени тоже – нередко он подменивался сменами с двумя и даже с тремя сменщиками, работая на износ несколько суток.

Постепенно у него в голове сформировалось единое понятие о любви, её структура, физиологический состав, вербальный и невербальный посыл, метафизический субстрат, душевная аура и духовный смысл. Исписав кучу тетрадей, он затем принялся создавать квинтэссенцию всех знаний в этой области, вычленять самую суть всего что познал. В итоге, Алеша создал многоуровневую систему воздействия начиная от физических рецепторов, заканчивая духовными воздействиями. Его квазинаучная деятельность занимала все свободное время.

После окончания 11 класса он Машу больше не видел. Она упорхнула из родного города в Москву, словно бабочка с умирающей ромашки на шикарную розу. Нелюдимый, он не спрашивал одноклассников или родителей где она, прекрасно понимая, что смог бы найти её. И это еще больше сжигало душу.

Нередко блуждая по сайтам в интернете за поиском информации, он наткнулся на только что открывшиеся социальные сети. Тут же он, зарегистрировавшись, нашел пару одноклассников, и понял, что рано или поздно, он может найти Машу. В эти две социальные сети он заходил регулярно, обшаривая все известные возможности поиска своей единственной.

Через год, он нашел её. Блестящая, манящая, прекрасная, ухоженная, настолько она заворожила его, что он не отрываясь просидел всю ночь глядя на её фотографии. Маша была богата, по крайней мере так говорили фотографии. Красивые машины, стильные здания, модная одежда, известные личности рядом с ней – Маша явно достигла успеха в столице. Подпись под одной из фотографий мужа гласила: "Мой милый сенатор, все о стране думает!". На фото был молодой, привлекательный, загорелый и ухоженный человек, с волевым взглядом. По такому было видно, что он не сын богатых родителей, а выгрыз свое место под солнцем своей наглостью, силой и авторитетом, а также незаурядным умом.

Были фотографии сына. Трехлетний мальчик, окруженный всеми, какими только можно представить благами. Очень резвый, красивый как мать… и уверенный в себе, как отец.

Он пил из горла бутылку "Ред лейбл", которую только почал после похорон мамы. Но теперь, не останавливаясь, большими глотками, он хотел затушить разгоревшийся с новой силой в душе свирепый пожар. Он так долго отвыкал от нее!? Почему вся жизнь только и делает что терзает и ранит его!? Жизнь снова нанесла сокрушительный удар под дых. Нечего было искать её, нечего было надеяться что она одна, сидит и ждет когда он приедет к ней. Больше нет сил терпеть!

Он взял лезвие и хотел направится в ванну, окончательно приняв решение, но смахнул по пути со стола исписанный гроссбух. "Будет что почитать в ванне, прощаясь с жизнью" – подумал Алеша, взяв его. Но пройдя несколько шагов его пронзила мысль. "Он может все исправить!" – осторожно он отложил лезвие и сел за прочтение своих трудов.

…

Майский ветерок приятно трепал волосы. Солнце игривыми лучиками отражалось в окнах гигантского офисного центра. Алеша стоял возле входа в напряженном ожидании.

К парковке подрулил блестящий черный Гелендваген и торопливый охранник, выпрыгнувший из машины, открыл заднюю дверь. Оттуда элегантно выпорхнула… она. Стильная, цветущая, лоснящаяся от ухода и достатка. Люди, почему то сразу отличают эту незаметную глазу отличительную особенность богатых и успешных людей, даже если их переодеть в лохмотья. Поэтому вызывает смех попытка бедных неудачников с помощью одежды, машины, внешнего образа показать себя хозяином жизни. Это на метафизическом уровне считывается между строк.

Алеша уже давно не чувствовал страха. Он сгорел вместе со всеми чувствами и эмоциями. Поэтому и на работе он частенько рисковал, вмешиваясь в самые сложные ситуации. Например, в пьяные драки, когда приехав по вызову разгонял алкашей, чтоб добраться до зарезанного ими собутыльника. Или на пожарах, когда раненых приходилось доставать из под горящих развалин. Ему было все равно умрет он или нет, и эта обреченность всем казалась бесстрашием.

Он уверенно подошел к машине.

– Привет Маша? – почти спокойно, скрывая в себе ураган чувств сказал Алеша.

Охранники напряглись, изучая возможную опасность. Маша, развернувшись вполоборота, посмотрела на Алешу. С мгновение изучала, видимо перебирая в памяти образы, затем несколько удивленно произнесла:

– А, Капустин, привет! Ты что тут делаешь?

– Тебя жду, – спокойно ответил Алеша. Взгляд Маши стал немного растерянно-испуганным. Охранники встали впереди нее прикрывая её от возможных негативных действий. Алеша сказал небольшое предложение, состоящее из абсолютно непонятных и несуразных слов и внимательно поглядел в глаза Маши.

– Мария Александровна, убрать этого чудика? – спросил один из охранников. Но Алеша уже развернулся и пошел прочь. Маша несколько мгновений стояла оторопевшая с отсутствующим взглядом. Затем, словно сбросив с себя оторопь, произнесла:

– Он всегда был каким-то странным!

Погрузившись в суету рабочего дня, Маша почти уже выбросила из головы утреннее происшествие, но в душе, постепенно нарастая, начали роится непонятные, и до этого неизвестные мысли, образы, чувства. Это немного сбивало с рабочего ритма.

Он была директором крупной инвестиционной компании. На ней держалась вся работа: оценка аналитических материалов сотрудников, изучение проектной документации, контроль текущих инвестиций, разработка новых проектов, общение с партнерами и доверительными вкладчиками, поиск перспективных ниш. Стол был завален бумагами, а к вечеру дело вообще застопорилось. Маша не могла сосредоточится на работе.

– Езжай домой, отдохни, ты плохо выглядишь, – сказала заместитель и подруга Маши Алёна. – Я постараюсь тут разгрести рутину.

– Спасибо, солнышко, что то действительно со мной не так! – сказала Маша держась за голову. – И ты как всегда меня спасаешь!

– Надеюсь, что это предвестники второго ребенка! – попыталась пошутить Алена. Маша лишь смущенно улыбнулась и вышла из кабинета.

Дома, в элитном загородном особняке, он почувствовала себя чужой. Сын вдруг обнявший её стал каким-то простым, милым, но обычным ребенком. Чужим. Она села на диван и долго смотрела в пустоту. Нянька увела маленького Антошку в комнату. Анна Петровна, личный повар, поинтересовалась, что будет есть Маша. Та лишь растерянно покачала головой. Этот Капустин! Его образ вдруг стал таким милым и сладким. Что же она раньше его не замечала. У нее вдруг томно засвербело внизу живота. А в этом доме все не свое, все чужое. Как же она до этого жила!

Ей вдруг стало все вокруг противным и мучительная тоска сковала душу в своих испепеляющих объятиях. Она посмотрела портрет мужа над камином, работы известного художника, и подумала: "Какой неприятный человек. Вычурный, скользкий!"

Маша вдруг отчетливо поняла, что все эти годы были ошибкой, что она страдала здесь, что она терпела эту жизнь сквозь муки, что её затащили сюда неизвестно каким способом. Возможно охмурили, или приворожили, или гипноз. Она легла на пол и отключилась, нервная система не выдержала нагрузки.

…

Она смотрела на фотографию Алеши и плакала. Вот уже второй день она пыталась разыскать его, но ни телефона ни адреса – только странички в соц. сетях. На сообщения он не отвечает, и, вообще, находится в оффлайне.

Всплывал в памяти недоуменный, объятый ужасом взгляд Артема, её мужа, когда Маша объявила о своем уходе от него. Тот действительно любил её, дарил шикарные подарки, с особой нежностью относился к Маше, всячески угождая ей. Он строил свою бизнес-империю только для нее. Как волк он вгрызался зубами в этот мир, устранял конкурентов, наводил связи, искал самые прибыльные пути развития. Он не боялся ничего, кроме того, что потеряет Машу. И её уход сильно надломил этого сильного и уверенного в себе человека.

Он пытался удержать её, стоял на коленях, рыдал. Но Маша жестко растоптала его любовь, безжалостно разбила сердце. И он не стал её задерживать. Только сам Артем знает, насколько тяжело было для него это решение.

Маша даже не взглянула на сына, не взяла ни одной вещи. Она просто уехала. На её кредитной карте было немного денег, которых бы хватило на первое время. Она поселилась в недорогом столичном отеле.

Где то в глубине души она понимала, что это её сын, что это её семья, это её дом. Но то томящее чувство, возникшее после встречи с Алешей, перевернула её жизнь с ног на голову, и, как ей казалось, она прозрела, пелена упала с её глаз.

Наконец Алеша ответил на её сообщения, многие из которых содержали мольбы о встрече: "Ты где? Я тебя сейчас заберу".

…

Они сидели на старом диване, смотрели какой-то популярный ситком. Она обвивала его шею, трепала волосы, целовала в щеку, шептала вводившие бы любого человека в трепет слова. Маша была счастлива!

Они уже три месяца жили в квартире у Алексея. Забрав её из Москвы, он просто не верил своему счастью. Он наслаждался каждой секундой. Первая их близость, стала первой и для Алексея. Она подарила ему новый, чудесный мир! Он считал каждую секунду вместе с ней. Маша, любимая Маша, была рядом, была с ним, отдавала всю себя, все свое внимание, все нежность, все свое естество ему. Двадцать лет адского мучения подарили такую высоту блаженства, о которой еще не знают люди.

Они гуляли, ходили в кинотеатры, боулинг, рестораны – вся их жизнь, казалась будет непрестанным наслаждением, гармонией двух, наконец-то нашедших друг друга половинок.

Первый месяц был просто раем. Он взял отпуск на работе, и еще два месяца за свой счет. Он хотел насладится долгожданным счастьем как можно дольше, настолько, насколько позволял начальник.

На втором месяце начались проблемы. Алеше, привыкшему к одиночеству, стала надоедать её прилипчивость, её постоянные слова о любви, её ласки. Он стал дольше задерживаться в туалете, уходить в магазин самым длинным маршрутом, под предлогом работы просиживать в интернете. Алеша, после месяца эйфории, почувствовал себя неуютно. Слишком приторной была действительность, и слишком не настоящим казалось счастье. Маша вела себя не как та, школьная Маша, холодная и неприступная, которая сводила его с ума. Она была мягкая, податливая, угождала всем его капризам, с утра готовила завтрак в постель, ублажала причудливыми ласками, вела все домашнее хозяйство. А он, пытаясь ей помочь получал строгий ответ в духе "Кухня – это место для женщин" или "Женщина – хранительница очага". И ему приходилось маяться от безделья.

В душе от сюрреализма происходящего стали возникать неприятные мысли, и на третьем месяце совместного проживания они уже полностью занимали голову Алеши. Маша была как робот, точнее как зомби, которая только и может, что дарить любовь своему хозяину. Онпытался не соглашаться с мыслью, что жалеет о своем поступке. Но все чаще стал осознавать это. Все больше в нем закрадывалась мысль, что он и себе не помог и чужие судьбы разрушил.

И тогда они первый раз поссорились.

– Почему мне нельзя с тобой в магазин? – с досадой в голосе сказала Маша. – Я хочу быть с тобой постоянно.

– А я хочу хоть немного побыть один, – понимая, что может обидеть её, сказал Алеша.

– Но я ведь люблю тебя, – взмолилась Маша

– А я… – Хотел было сказать что, нет, но передумал. – А я, хочу прогуляться один.

– Ты меня не любишь? – вдруг её голос изменился. Она облокотилась на стену и стала сползать вниз. И добавила еле слышно: – Ты не любишь меня.

– Я люблю лишь свою любовь к тебе, – вдруг в гневе выкрикнул свои мысли Алексей, захлопывая за собой дверь.

Глаза Маши наполнились слезами. Какой то морок сползал с её души. Она вдруг вспомнила маленького Антошу, плакавшего, обхватив её ногу, когда она уходила из дома. Разбитого и морально растоптанного мужа, беззаветно любившего её. Всю свою блестящую и изысканную жизнь, которую она потеряла. Она предала своих любимых и потеряла все.

А вокруг… А вокруг была старая мебель, советские межкомнатные двери, старые обои, какие то тряпки и… Капустин. Тот самый неудачник, вампир-онанист, над которым она жестоко подшутила на день святого Валентина в школе. И так стало ей противно, так жгуче больно нахлынуло цунами отчаяния, что она буквально обезумела.

Алеша шел домой с магазина. Возле его подъезда проблескивала маячками "скорая". Он подошел поближе.

– Лёх, – обратился сослуживец с его станции "скорой помощи". – Тут с твоего подъезда, какая-женщина из окна выпала, не знаешь её?

…

Он сидел, сжигая в раковине свои записи, одну за одной по странице, а в голове проносилась вся его никчемная жизнь. По лицу текли горькие слезы. Рядом лежало то самое лезвие, которым он когда то хотел покончить жизнь. "Ну вот, последняя догорает" – подумал Алексей. -"Пора бы и мне за Машей". Он посмотрел на наполненную ванну и взял в руки лезвие…