– Алло.
– Доброго времени суток Вам!
– Кто это?
– Вас беспокоят из центра психологической поддержки. Меня зовут Я…
– Мне ничего не нужно…
– Прошу! Очень прошу! Не кладите трубку…
– Всего Вам доброго. До свидания.
–Уделите мне всего минуту, прошу. Я не отниму у Вас времени более, чем Вы это захотите, честное слово.
–… допустим… хорошо.
– Спасибо! Правда, это очень важно, что Вы даёте шанс мне поговорить с Вами…
– Откуда у Вас мой номер?
– Ваш лечащий врач, Даниил Сергеевич, предоставил нам Ваши данные. Он считает недостаточно эффективными свои усилия, которые приложил к лечению, так как проблемы выходят за рамки его компетенции. Поэтому он обратился к нам.
– Мне не нужна Ваша помощь. Не нуждаюсь в психологах и мозгоправах.
– А я Вам её и не предлагаю.
– Не понял… что тогда Вы предлагаете?
– Вы скорее всего не верно представили то, чем занимается наш центр. Главной задачей всегда для нас оставалось обычное и непринуждённое общение с людьми, которого, как выясняется, так остро не хватает многим. И которое позволяет выявить, и возможно даже, решить какие-то проблемы. Простое общение оказывается очень сильной поддержкой для большинства.
– В поддержке не нуждаюсь, уверяю.
– Все нуждаются в ней и даже те, кто никогда не признается в этом. Так мы устроены.
– Вы психолог?
– Ну… не совсем.
– Это как?
– Соответствующее образование у меня конечно имеется. И, признаюсь, в ходе общения с людьми, некоторые навыки применять приходится. Но я не врач, и лечить Вас я точно не буду, поверьте.
– … допустим.
– Скажите, Вы сможете уделить мне еще немного времени?
– Для чего?
– Для общения, всё ради него, оно ко всему ключ.
– С чего Вы взяли, что я вот возьму и начну болтать с незнакомым мне человеком?
– Так мы сейчас это исправим. Меня зовут Яна.
– Всё так просто по-Вашему?
– По-моему, проще не придумаешь. Зачем усложнять?
– Узнав имя человека, с какой стати я должен раскрыться перед ним?
– Люди могут годами быть рядом и тесно общаться, но при этом оставаться закрытыми книгами друг для друга. Суть в том, как Вы будете идентифицировать другого человека. Представьте, что вы стоите на улице перед большим домом. Если есть желание узнать, какой он внутри, нужно открыть входную дверь. Познакомиться с человеком – всё равно, что зайти в прихожую. Из совершенно неизвестного человека Вы его идентифицировали как знакомого. Тем самым, Вы оказались в прихожей того дома. Уже не на улице, но ещё и не совсем внутри… простите, если захотите прервать наш разговор, скажите.
– Я слушаю… пока слушаю.
– Это хорошо… так вот, переступив порог, можно сразу об этом пожалеть. Отторгающая или просто унылая обстановка, неприятные запахи и что-то ещё к примеру, вызовут желание выйти обратно на улицу. Или наоборот. Окружившая атмосфера пропитана уютом и тонкими ароматами. Хочется пройти дальше. Оказаться внутри дома – значит по-новому идентифицировать человека для себя. И тут есть нюанс. Для того, чтобы пройти, придется разуться и снять верхнюю одежду. Говоря проще, узнать человека получше можно в некоторой степени раскрывшись перед ним. В нормальных отношениях без обратной связи никак.
– Полагаете, если назвать друг другу имена, то разговор… поменяется?
– Обязательно! Вот увидите…
– Не уверен.
– Предлагаю всё-таки познакомится по-человечески. Меня зовут Яна.
– Но ведь Вам уже известно моё имя.
– Конечно. Вот только это не делает нас знакомыми. К тому же, мне будет очень приятно, если Вы сами мне скажите своё имя.
– Пока всё похоже, будто Вы мошенница, пытающаяся втереться в доверие и как итог, выудить мои деньги или же сделать какое-то якобы выгодное предложение от банка, чьим сотрудником являетесь, что по мне, так одно и тоже.
– Я обязательно скажу, когда мне понадобиться номер Вашей кредитной карты, обещаю.
– Это Ваше чувство юмора… сказал бы, что у Вас интересный подход…
– Я предлагаю всё же сломать стену. Конечно, если она не несущая.
– Ладно… давайте попробуем.
– Ура! Ну так вот… Яна.
– Артур.
– Очень приятно, Артур.
– Наверное и мне… не знаю…
– Вот Вы и в прихожей. Стоило бы осмотреться.
– И что по-Вашему я должен увидеть?
– По сути, у Вас должно сложится обо мне какое-то первоначальное впечатление, а моя задача – не разочаровать Вас. Впечатление, которое оставляет человек, это же как его репутация…
– Нет… не согласен… во круг полно лицемеров и поверхностных личностей, оставляющих исключительно положительное впечатление о себе, а копни по глубже… первое впечатление всегда ошибочное.
– То есть, если человек Вам изначально понравился, по-Вашему, он в итоге должен оказаться той ещё личностью? Я правильно понимаю?
– В целом, да… ни всегда так критично, и не обязательно человек должен оказаться хуже, чем показался в начале. Но он обязательно будет другим, стоит узнать чуть лучше.
– А Ваша ванная становиться глубже, Артур.
– В каком смысле… глубже?
– Стоило нам познакомиться, как Ваши мысли стали намного сложнее… и сейчас со мной говорит человек, не ищущий повода как можно скорее бросить трубку. Это же здорово!
– … Вам не говорили, что Вы слишком самоуверенны?
– Ууу! Раза три-четыре в день. Обычное дело. А ещё обвиняют в наивности, будто это какое-то преступление.
– Скорее роскошь непозволительная.
– Возможно… кстати, Артур, я понимаю, что в разговоре со мной Вы уже немного заинтересованы, не могу себе ни польстить. Только вот, ворвалась я к Вам, скажем так, слегка внезапно. И теперь меня волнует вопрос. Не отвлекаю ли я от чего-то крайне важного и серьёзного?
– Вроде бы нет.
– Не стоит ли раскалённая сковорода на плите, включенный утюг на не доглаженной одежде, к примеру?
– Нет… я всего лишь не доел свой обед.
– … неловкий момент. Артур, простите меня пожалуйста, мне и в правду неловко.
– Уже ни страшно… говорят, холодное вкуснее.
– Ну может ещё не всё потеряно? Я могу перезвонить позже.
– Холоднее уже не станет, не переживайте.
– Всё равно, мне теперь жутко неудобно пред Вами.
– Яна, Вы конечно можете ещё извиниться перед моим обедом, если от этого станет легче…
– Обед! Ты меня прости!
– Серьёзно?
– Надеюсь, он не злопамятный.
– Шутки шутками, но всё же…
– Да?
– Какой Ваш интерес? Цель? Чего Вы хотите от меня?
– Как минимум, услышать Вас, понять. Передо мной могут лежать кипы бумаг, где будет сказано кто Вы и как оказались в такой ситуации. Но это ничего не стоит и ничего не значит по сравнению с тем, что Вы сами можете рассказать, чем сможете поделиться.
– А как максимум?
– А как максимум, разломать скорлупу, в которой Вы укрылись, отгородившись ото всех. Показать, что из каждого тупика есть выход, а единственный путь к развитию – выйти из зоны комфорта.
– Скорлупу? … и всё-таки, Вы слишком самоуверенны, Яна.
– Ни безгрешна. Каюсь… поймите, Артур, я уверена, что всегда нужно пробовать и пытаться, а ни стоя в стороне рассуждать о том, насколько та неподъёмная ноша.
– Называете это зоной комфорта… кажется, Вы не совсем понимаете, о чём говорите…
– Так объясните мне, Артур. Для этого я здесь.
– Мне больше понравилось, когда Вы шутите, нежели попытки провести психоанализ. Я не хочу всё это трогать.
– Конечно, я могу продолжать быть забавной и беззаботной собеседницей, Артур, ненавязчиво располагать к себе. Только это неправильно. И должна отметить, что для оценки качества моей работы, а также анализа компетентности в потенциально возможной конфликтной ситуации, наш разговор записывается.
– Обычно, о таких вещах предупреждают сразу.
– Признаю, это неправильно… мне важно было удержать Вас на линии, потому формальности пришлось упустить.
– Может Вы ещё что-нибудь упустили?
– Артур, простите меня, если я как-то ввожу Вас в заблуждения. Мне хочется, чтобы вы поняли меня. Все эти стандартные методы и протоколы поведения… практика показывает, что они работают далеко не всегда и чаще вызывают у людей отторжение. Лично я за неформальное общение и не стандартные методы, пусть даже когда речь о чём-то крайне серьёзном.
– И что Вы предлагаете?
– Кофе и пирожные… простите, не удержалась… скажите, Артур, Вы согласны продолжить нашу беседу?
– Пока не знаю.
– Мне кажется я знаю, что нужно делать. Тут снова встаёт вопрос об идентификации. Нам нужно перейти на “ты”. Тем самым наше общение может стать более доверительным, что в свою очередь будет располагать к разговору на более серьёзные темы.
– Для меня, наверное, будет не удобно так с Вами разговаривать, Яна.
– А ты попробуй, Артур… это не больно…
– Снова юмор…
– Да…
– Хорошо… давай попробуем.
– Чудненько! Тогда я предлагаю нам поиграть.
– Поиграть?
– Поиграть.
– Поиграть во что?
– Ни в покер конечно, но всё же есть ещё полезные игры.
– Например?
– Вопрос – ответ.
– Нет.
– … ммм… почему?
– Потому что эта игра – простое анкетирование, но мне больше напоминает допрос.
– А узнать что-то новое, ты хотел бы, Артур?
– Я о себе достаточно знаю.
– Мы сейчас говорим с тобой довольно свободно. Почти как друзья. Мне вот хочется узнать тебя лучше. Может и тебе бы хотелось что-нибудь узнать о человеке, с которым ты говоришь? Предлагаю такой вариант. Ты задаёшь мне вопрос – я тебе на него отвечаю. Но потом вопрос задаю я, и ты при этом не станешь отнекиваться, а ответишь честно. И если захочешь, то после этого снова задашь мне вопрос. Так по цепочке.
– А если мне не понравится твой вопрос?
– Тогда… покер.
– Хорошо.
– Да начнутся игры!
– Прости?
– Да это фраза из какого-то фильма. Мне показалось, что для неё сейчас самое время.
– Мне бы Ваше… твоё чувство юмора.
– Твой вопрос, Артур.
– Не знаю… в голову ничего не приходит… ну… на пример… сколько людей за день приходится обзвонить тебе… и что это за люди, как вообще работает Ваш центр?
– Ххххоррроший вопрос! Правда, это очень необычный вопрос. Особенно на фоне тех, что о моей внешности, возрасте, семейном положении и прочих подобных им.
– А так можно было?
– Да ты не безнадёжен, Артур. Я уже подумала, что ты сама серьёзность, но всё-таки шутки есть в твоём репертуаре. Это здорово.
– Обычно, они не смешные.
– Юмор – как вкусовые предпочтения. Если он кому-то не нравится, это ещё не делает его плохим.
– Тем не менее.
– Да… о нашем центре… что тут сказать. Я бы условно разделила его на два больших основных направления, таких как операторскую и волонтёров. Всё остальное так или иначе помогает работать первым двум… постараюсь вкратце, но, если вдруг по клонит в сон, ты меня предупреди… вот… в центр обращаются разные организации и фонды. Например, по поддержке пожилых людей, работе с инвалидами и другие, похожие, но более узкоспециализированные фонды. Вопрос финансирования центра, если интересно, невероятно сложный, и даже мне не до конца ясный. В каких-то случаях наш труд оплачивается муниципалитетом, хотя чаще это различные инвестиционные программы. Нам предоставляют данные на человека и процесс запускается. Анализ данных, определение проблемной группы… в общем всё, что бы за дело взялся один из операторов нужного направления, который уже будет общаться с человеком… как вот я с тобой… кстати, тебе ещё интересен этот вопрос? Мне продолжать? Или уже утомила?
– Это что-то новое для меня… новое всегда интересно.
– Соскочить не вышло… ну ладно. Каждый оператор относится к какому-нибудь направлению, охватывающему несколько проблемных групп. Когда к нему попадает подготовленная анкета, он налаживает контакт с этим человеком, по крайней мере пытается. В ходе общения оператор должен определиться в достоверности первичных данных, по мере возможности узнать человека получше и погрузиться в сложившуюся ситуацию. Он регулярно составляет отчёты о текущем состоянии дел в каждом из случаев, которое ведёт. Определяет периодичность и необходимость звонков каждому человеку. То есть, звонить кому-то чаще или реже, а может и вовсе больше не звонить. При необходимости направляет к человеку волонтёра, или же, к примеру, полицию, скорую, когда необходимо их вмешательство. Вот… волонтёры… с волонтёрами вроде как всё и так понятно. Они тоже составляют отчёты о проделанной работе. Так мы имеем некую обратную связь.
– Более-менее понятно.
– Здорово!
– А так… сколько же человек…
– А так мой вопрос как же?
– Ещё же не всё…
– Продолжение следует в следующей серии… информация как пища, чтобы она усваивалась, её нужно употреблять порционно и тщательно пережёвывать. И, конечно, на вкус ей ещё желательно быть интересной.
– Вопрос.
– Именно. Думаю, честным будет, ответить на мой вопрос. Согласен?
– Нет… хотя… ладно.
– Это приятно… правда.
– Приятно что?
– Приятно, что идёшь мне на встречу, готов к компромиссу. Часто люди упираются…
– Почему?
– Потому что… да потому что не готовы и очень часто даже не хотят быть готовыми идти вперёд. В такие моменты я берегу яйца.
– Не совсем понимаю.
– А зачем кидать их об стену? Они… разобьются. Разобьются за зря. Тут я на время отступаю. Пробую подойти к человеку с другой стороны.
– С трудом верится, что ты… отступаешь.
– Почему это?
– Ты похожа на танк… неудержимый.
– В обще-то я маленькая и хрупкая.
– Но голос у тебя звонкий и сильный.
– Да, как у маленькой собачки. На подобии, как у моей соседки… противная и пакостная. Молча подождёт, пока не пройдёшь мимо, а за спиной как взвоет!.. Сука!.. Пока твоя жажда крови не сойдёт на нет, на глаза она тебе точно не покажется, хитрая…
– Как бы, я хотел сделать комплимент…
– Я знаю, Артур… и это тоже приятно… может вернёмся к моему вопросу?
– Может.
– Хорошо. Мой вопрос связан с Даниилом Сергеевичем.
– Связан… как?
– Почему он так печётся о тебе? Почему пришёл к нам с твоей историей болезни?
– Не знаю… честно, не знаю. Я же не могу залезть к человеку в голову и выяснить, что именно движет им.
– Но тем не менее.
– Вообще, он хороший человек. Жалко его, он столько сил и времени потратил со мной… не понятно, почему так привязался ко мне, столько возился. Хотя помимо меня у него ещё столько пациентов… постоянно… нескончаемый поток, но он всегда находил на меня время.
– Вероятно, что ты кого-то напоминал ему, кого-то близкого. Например, сына.
– Возможно… он же не распространялся о себе… не помню, когда бы он говорил о себе.
– Очень часто, даже самые отзывчивые и участливые люди оказываются довольно скрытными…
– Нет… тут скорее дело во мне. Не то чтобы я такая эгоистичная тварь, думающая лишь о себе. Просто… по натуре человек такой. Когда люди говорят, я слушаю их, но сам не стану расспрашивать, не поинтересуюсь. Живу безучастно в пределах своих небольших границ и меня это устраивает.
– Полезное качество! Не берёшь лишнего… мне бы так.
– Не уверен.
– А что в итоге то?
– В смысле?
– Ему удалось тебе помочь?
– … ну как сказать… моё тело он починил… на сколько это было возможно. А вот мою душу… если можно так выразиться, у него излечить не вышло.
– Ты так считаешь?
– По-другому считать не выходит… тем более, если он обратился к вам.
– А как он понял, что есть проблема? В чём это выражалось?
– Наверное, это уже следующий вопрос?
– Согласна… лезу в не очереди… я же танк!
– … ну так?
– Задавай-задавай… твой вопрос. Тебе, вроде как, было интересно, с какими людьми мне приходиться общаться в силу своей работы, и сколько из них в день мне удаётся обзвонить. Я правильно поняла?
– Это уже примерно ясно. С какими людьми тебе приходится общаться… тут стоит лишь в зеркало глянуть. А то, сколько… думаю, тут как придётся… у меня будет другой вопрос.
– Без проблем. Артур, я вся во внимании.
– Расскажи о себе… только ни про цвет волос и размер груди… без этих стандартных анкет. О том, что характеризует тебя… и о том, откуда такие люди, как ты, берут столько энергии и жизненной силы. Как так получается?
– Очень хороший вопрос! Вручила бы приз за оригинальность, честное слово… Тебе правда не интересен размер моей груди?
– Мы ведь не встретимся. Зачем мне об этом думать.
– Логично…, наверное. Ну так вот… обо мне… обо мне, обо мне… хороший вопрос…
– Можно поменять, если не удобно.
– Да удобно на самом деле… в мягком кресле не так удобно, как мне… просто, думаю, как избежать всё-таки стандартного анкетирования…
– Можно и стандартно…
– Придумала!.. мы пойдём от обратного. Начнём с источника силы. Конечно, я хотела пошутить сначала про колодец, из которого черпается живительная энергия, но подумала, что всё-таки не стоит… такие как я, хотя не уверена, что до конца понимаю, какие именно, ну да ладно… для меня это сравнимо с аккумулятором, с батарейкой от телефона, тут как хочешь. Чтобы ёмкости хватало и заряд держал до самого конца, а не таял как снег в руках, не нужно сидеть в режиме ожидания, трястись и беречь, чтобы хватило на подольше. Только цикличность полной разрядки и заряда помогут сохранить батарею и продлить её срок службы… звучит, наверное, не очень красиво, но суть передаёт чётко. Чем больше ты двигаешься, сильнее выкладываешься, тем сильнее, да и выносливее становишься. Я говорю не про тренировки в спортивном зале, а о об обычной активной жизни с жаждой побольше успеть сделать и что-то увидеть, узнать. И в какой-то момент, ты просыпаешься, и тебя аж подбрасывает от избытка энергии… которая только и ждёт, куда бы её направили… в моём понимании… в ощущениях, всё это работает примерно так.
– Это конечно…
– И никто не переубедит меня в этом, рассказывая про ограниченные возможности и прочее… зарядить можно всё что угодно, даже палку при желании ею кого-то ударить!
– … как скажешь.
– Если обо мне, в вкратце конечно, то с утра я готова спасать мир, идти всем на выручку, могу говорить со всеми, кому это нужно и выслушать каждого. Но … в конце рабочего дня я больше не хочу говорить… и если есть возможность, то с удовольствием буду молчать до следующего утра. Заниматься домашними делами, вязать красивые варежки и шапочки на продажу, слушать как мурлыкает мой, рядом лежащий, кот. В общем всё, только молча и в стороне от всей этой суеты… вот.
– Хороший ответ.
– Спасибо!
– Это тебе… спасибо.
– Ни так часто получаешь от этой работы что-то в ответ.
– А как же чувство удовлетворения или радости, когда удаётся кому-то в итоге помочь, его нет?
– Конечно же есть! Это совсем другое…, наверное, я не очень удачно выразилась…
– Примерно понял.
– Ну и чудно… мой вопрос?
– Пожалуй.
– Хорошо. Я тоже поменяю тему. Ты не против?
– Всё равно.
– Посмотрим… знаю, что ты меньше всего захочешь говорить об этом, но я хочу, чтобы ты рассказал мне про тот день, про тот момент, когда всё произошло. Что ты помнишь, что чувствуешь.
– Это обязательно?
– Настоятельно рекомендательно.
– Но мне и в правду не хочется.
– Артур. Для тебя я никто из ниоткуда. Человек, который исчезнет из твоей жизни, и возможно навсегда, как только ты положишь трубку. Со мной тебе не нужно беспокоится о чувстве стыда, неловкости и каких-то неудобствах. И при этом, как ты заметил, мы можем с тобой говорить свободно и откровенно. Чудовищ не победить, прячась от них под кроватью. Чтобы не бояться встретиться с ними лицом к лицу, нужно не бояться вслух назвать их имена. В этот момент я с тобой, откройся мне, и перед чудовищами мы встанем, взявшись за руки.
– … я не знаю…
– Смотри… мы с тобой не плохо поладили. Можем открыть клуб по интересам, в котором сможем рассуждать на разные темы и созерцать, но не более… если мы хотим… если ты хочешь что-то сделать, то из нашего клуба нужно сформировать слаженную команду, как пожарный расчёт или отряд специального назначения, к примеру. В этой команде все живут одним временем, имеют один ориентир, общую цель… понимаешь?
– Предлагаешь сверить часы?
– Именно!
– Ладно.
– Попробуем?
– … да.
– Тогда вот моя рука.
– … в районе обеда всё было… в воскресенье… день был хмурым с самого начала, пасмурным и холодным, в общем, не очень летним. Дождь вместе с ветром нападал набегами. Проливал всё сильно, но быстро заканчивался. В перерывах… в перерывах все старались побыстрее перебежать из одного места в другое, чтобы остаться сухими… меня дождь застал в магазине. Когда он затих, я поспешил домой. Хорошо, всё рядышком, только дорогу перейди. Наверное, я слишком самоуверенный и ленивый для того, чтобы взять с собой зонтик или одеть куртку с капюшоном, да ходить по улице спокойней и по внимательнее… хотя… как бы мне тут помог зонтик, не знаю… в общем… улица, которая отделяла мой дом от магазина – оживлённое шоссе, и чтобы зелёного света для пешеходов дождаться, нужно было набраться терпения. Люди… людей было немного у светофора, все стояли как шахматные фигуры под конец партии, рассредоточившись между большими лужами на тротуарной плитке. Не скажу, что я стоял близко к дороге… точно ни с краю. Шум от бесконечного быстрого потока машин по мокрой дороге, гул, сигналы. Это всё давно стало фоном, на который не обращаешь внимания. Только стоишь и ждёшь, когда наконец-то загорится зелёный. У меня в руке пакет с продуктами. Добрый кусок свинины, немного свежих овощей, пирожное с кремом к чаю и ещё горячая булка белого хлеба, с пылу с жару. Глаза смотрят то на небо в надежде успеть оказаться дома до дождя, то на обратный отчёт красных цифр светофора. Немного зябко, ведь я выскочил на улицу в майке и шортах. Переживаю, что крем в пирожных потечёт от горячего хлеба, думаю, пожарить ли мясо на сковороде или приготовить чего-нибудь по сложнее… и тут…
– Всё хорошо… если не можешь продолжать, скажи. Я отвлеку тебя чем-нибудь и уведу в другую сторону. Попробовать можно будет в другой раз.
– … нет.
– Хорошо.
– … слева донёсся оглушающий рёв и свист. Голову повернуть я даже не успел толком, не то чтобы, отскочить… большой и чёрный силуэт ударил меня с такой силой, что в глазах всё закружилось, земля с небом быстро-быстро менялись местами… потом резко остановилось. Я понял, что лежу лицом на тротуарной плитке и в глазах картина… знаешь, когда в кино показывают, как оператор держит камеру, что-то происходит, камера падает на бок и продолжает снимать происходящее, только изображение, которое ты смотришь, теперь развёрнуто. Вот такая картина была у меня в глазах… боли не было, я не чувствовал боли тогда, и своего тела тоже не чувствовал. Видел чьи-то ноги, бегающие из стороны в сторону, точнее для меня, то вверх, то вниз. В голове стоял всё заглушающий звон. Во круг говорили, кричали, но ничего не разобрать… и знаешь… знаешь о чём я подумал перед тем как отключиться?.. о том, что… что мясо сегодня пожарить похоже не выйдет…
– Это шок.
– … потом стало больно… от боли, наверное, я и очнулся. Было невыносимо больно, всё тело горело. Перед глазами всё также мелькали чьи-то ноги. Без сознания я пролежал скорее всего не долго. Всё тело я чувствовал, но пошевелить не мог ни рукой, ни ногой, даже язык меня не слушался… из меня вырывались только жуткий стон и мычание… в рот норовила попасть вода из лужи, окрашенная моей кровью. Казалось, что всё вокруг залито моей кровью. Паника… паника и страх охватили меня. Очень страшно стало, я думал, что умираю… мне хотелось снова отключится и больше не просыпаться, чтобы не чувствовать этой боли. Во рту было всё солёно от слёз, стекающих по лицу. Звон в ушах пропал, теперь все звуки стали неестественно громкими и пугающими. Гул проезжающих машин, крики людей, сирена скорой помощи… а я всё хрипел и стонал надеясь, чтобы всё поскорее закончилось… потом увидел лицо мужчины, он посветил мне в глаза фонариком… этот свет последнее, что я помню. В следующий раз я очнулся уже через несколько дней в больнице…
– … ты молодец… я рада, что у тебя получилось поделится со мной… а ещё я могу спросить?
– … да.
– Как же так вышло, что там произошло в тот день?
– Сложно сказать, что всё произошло конкретно по чьей-то вине. Наверное, звёзды так сошлись, и я оказался ни в том месте ни в то время… ведь никто ничего не нарушал… это лишь показывает, на сколько мы беззащитны перед случаем и тут совсем не обязателен чей-то злой умысел или чья-то халатность… скоростной режим на шоссе в том месте восемьдесят километров в час и тот водитель, у которого лопнуло колесо, не превышал допустимой скорости. Он сразу же попытался вернуться на проезжую часть, после того как его выкинуло на газон прям перед светофором, но на пути оказался я. Как потом показала экспертиза, он пытался тормозить с самого начала. Остановиться или об рулить меня у него бы не вышло, по инерции машину ещё вынесло на дорогу, где она ударила в бок другую машину, а третья догнала её сзади на скорости, отчего ту развернуло поперёк двух полос шоссе… чудом каким-то, в этой аварии кроме меня больше никто не пострадал… ну а вот мне самую малость не повезло. Множественные переломы костей ног и таза, перелом позвоночника, ушибы внутренних органов, сотрясение головного мозга и ещё много всего-всего по мелочи… раньше думал идти сдавать на права, но на инвалидную коляску они ведь не нужны… как-то всё вот так и получилось… у меня было достаточно времени для того, чтобы сойти с ума от непрекращающихся болей, но затем снова прийти в себя, чтобы возненавидеть всё и вся вокруг, а затем простить и понять, но… самое главное, у меня было достаточно времени для того, чтобы принять для себя эту новую реальность. Как видишь, даже пытаюсь шутить по это поводу.
– Никакая анкета… никакая, даже самая полная, история болезни не в состоянии передать всё это, не способна помочь понять тебя… ты и в правду молодец.
– Да… ничего, на самом деле, я и не сделал… просто выговорился, стало немного легче… это хорошо конечно, но… ты положишь трубку и всё ведь вернётся на свои места…
– Вернётся. Обязательно вернётся. И будет постоянно возвращаться, я хоть каждый день буду с тобой говорить. Пока ты не примешь себя такого, какой есть теперь, пока не осознаешь, что так как оно было раньше, не будет. Грустно? Конечно грустно, и мне очень жалко, что так оно всё случилось с тобой. Только ты сам себя жалеть не должен, понимаешь?
– Договаривались же, что лечить ты меня не будешь.
– Возможно это звучит как зачитывание морали, согласна, но это правда и от неё не уйдешь, я знаю… лекарство тоже зачастую противно на вкус при всей своей полезности, но ты же его пьёшь.
– Вопрос – ответ? Мы ещё играем?
– Может всё-таки в покер?.. конечно, если ты хочешь, то мы продолжим.
– Тогда мой вопрос.
– Само собой.
– Ты ведь не просто так работаешь в этом направлении? Тебе не приходится общаться с одинокими пенсионерами, ведь так?
– Ты прав.
– Так, как так получилось?
– Ты верно мыслишь. Мне легче понять, что чувствуют люди и как они всё это переживают, потому что я и сама была на их месте… свою инвалидность я получила в тринадцать лет. Если взрослые люди часто не могут смириться с тем, что у них больше не будет их прежней полноценной жизни, то представь, какого осознать ребёнку, что у него этой полноценной жизни не будет и вовсе. Пожалуйста, попробуй это представить… как-то по пути из интерната в школу, который пролегал через пустырь заброшенного недостроенного дома… и ведь, понимаешь, мы всегда там ходили, так короче намного, и всегда всё было хорошо… в светлое время суток то место не казалось опасным… но вдруг из-за угла дома выскочила большая собака. Сначала она просто гавкала на меня и грозно рычала. Мне было очень страшно, и я побежала, тогда она и кинулась на меня… я упала, когда она укусила меня за ногу. От боли закричала и в этот момент её зубы вцепились в мою голову… сказать, что мне было страшно – ничего не сказать… голову я пыталась закрыть руками, она покусала и их, а когда я свернулась в клубок, то снова взялась за ноги. Точнее, за правую ногу, впивалась в которую и пыталась тянуть меня в разные стороны… и так продолжалось, пока, видимо, ей не надоело, и она ушла, а я всё боялась, что потеряю сознание и та перегрызёт мне горло… некому было за меня заступится, некому было позвать на помощь, я так и лежала там, вся трясясь и боясь издать хоть какой-то звук. Боялась, что она рядом и снова нападёт на меня. Через какое-то время меня нашли мои одноклассницы, которые стали переживать, когда я не появилась на уроке… если ты считаешь, что жизнь к тебе жестока и крайне несправедлива, то я как никто другой могу понять это. Но все твои проблемы и ограничения, не позволяющие воздух втянуть полной грудью, получать удовольствие и просто радоваться жизни, они только в твоей голове.
– … не знаю, что тут сказать.
– Наверное, ты бы мог сказать, что я опять начинаю тебя лечить.
– Нет.
– Ну вот… тогда скажи, что думаешь, даже если тебе самому кажется это неуместным.
– Хорошо… что было дальше? Как это кончилось для тебя?
– Подумала, вдруг тебе неловко спросить, что стало с собакой.
– Попробую предположить… её не нашли, а возможно даже и не искали… ещё, не удивился бы, узнав, что на ней был ошейник, а после инцидента с тобой, который получил огласку, хозяин её больше не стал отпускать гулять, а может и вовсе вывез её куда подальше и с концами… нет собаки – нет проблем.
– Любопытная версия, Ватсон!.. если честно, долгое время я даже не могла заставить себя думать об этом, пытаться что-то вспомнить, избавиться от страха перед ней. Как оно было с этой собакой – дело давно минувшее. А вот со мной… рваные раны по телу, комплекс уколов от бешенства, несколько операций на ноге и безуспешный курс лечения у школьного психолога. На выходе я осталась с ногой, которую едва могу согнуть в колене, не способной к каким-либо нагрузкам… надеюсь, я ответила на твой вопрос.
– Более чем.
– Чудно. Продолжим?
– Пожалуй… хотя… можно ещё маленький вопрос в довесок к сказанному?
– Конечно!
– Тяжело ведь говорить о таких вещах, тем более о себе, или со временем привыкаешь? Как ты вообще к этому относишься, неужели случай с тобой теперь лишь поучительная история, яркий пример?
– Вон оно как?.. нет конечно. Такие моменты меняют жизнь, делят её на до и после, они не могут померкнуть в памяти и стать чем-то обыденным. Вспоминая тот день, мне становится также страшно. Я сделала это для тебя… а вообще, в ходе беседы я иногда упоминаю, что и я инвалид, но обычно ограничиваюсь без подробностей.
– Но почему мне…
– Потому что… ну правда… так вот… может ты покорил меня своей простотой и прямолинейностью, подкупил неподдельным интересом к тому, что действительно важно и ценно… не знаю, в общем, обратная связь… она работает. Ты вошёл в тот самый дом, принял его правила и стал желанным гостем.
– Ну да… вопрос идентификации.
– Он самый… и мой вопрос тебе напоследок.
– Напоследок?
– Мы заболтались. Моё время, к сожалению, ограничено. Да и твой давно остывший обед скоро превратиться в ужин. Тебе нужно согреть еду, которая согреет твою душу! Шучу.
– Мой ужин всё равно будет холодным… так, твой вопрос?
– Хорошо. Вот мой вопрос… почему холодным?
– Потому что я, как ты говоришь, продолжаю жалеть себя и бездействовать. Микроволновая печь по-прежнему продолжает жить на холодильнике, она, как и все навесные шкафчики кухонного гарнитура, для меня теперь недоступна. Конечно, давно уже можно было всё поменять под себя, даже своими силами, но я… не делаю ничего для этого.
– Понятно… ты подумай над этим на досуге… за ужином, на пример!.. звучит как издевательская шутка, знаю, но я серьёзно. Перемены, они… перемены всегда к лучшему, даже самые неприятные из них могут мотивировать и побуждать преодолевать возникшие трудности, тем самым, делая нас лучше. Поверь мне, слышишь… просто возьми и поверь.
– … попробую.
– Чудно!.. время-время! Мой вопрос?
– Да.
– Он связан с твоей семьёй.
– И как именно?
– У меня есть информация, опять же, со слов Даниила Сергеевича, но у нас ведь не возникло оснований не доверять ему, правда? В общем, речь о твоих попытках отстранится от своих близких, о стремлении избегать или минимизировать контакты с ними, о категорических протестах всяческой помощи с их стороны. Вот о чём я.
– Свою семью я люблю. И родителей, и брата с сестрой. Никакого конфликта между нами нет… мама домохозяйка и давно уже не работает, отец один тянет всю семью своей, не очень-то и большой зарплатой. Им поднимать ещё двух несовершеннолетних подростков и тут я такой красивый… когда стал работать, у меня получалось и себя обеспечить и хоть как-то помогать родителям. Теперь я обуза, непосильная ноша для них… может со стороны выглядит, что обижаю родителей, но это не совсем так.
– Считаешь, ты справишься? Один?
– Квартира моя в ипотеке и скорее всего банк в ближайшем будущем заберёт её за долги… пока я пытаюсь освоить доступные для себя способы заработка, но на это нужно время… даже если меня выселят, к родителям я не могу вернуться.
– Порывы твои благородны, но однобоки.
– Почему?
– Артур, как ты себе всё это представляешь? Снова станешь финансово независимым и благополучным… заявишься к родителям и скажешь: Вы меня простите, что последние год-полтора я не общался с вами, вот теперь всё хорошо, давайте я вам помогу… по-твоему, это нормально?
– Не считаешь это отличным планом?
– Сарказм тут неуместен… ты ведь их сын, ты нужен им… первый, третий, пятый, не важно, кривой, хромой, косой, не важно… ты нужен им здесь, сейчас, нужен всегда, а не когда-то потом… случилась беда и они меньше, чем кто-либо, заслуживают оставаться в неведении где-то в стороне… вспомни, как было в детстве, они же всё отдали для того, чтобы ты смог подняться и встать на ноги, а потом и ты сам стал помогать и заботиться о них, ведь так? Так и сейчас позволь им быть рядом, позволь им помочь тебе восстановиться, подняться и вернуть уверенность в свои силы. Тогда ты с лихвой всё восполнишь, все тяготы, на которые они готовы пойти… точно также и они нужны тебе. Когда всё было хорошо, ты не обделял их вниманием и заботой, своим теплом и любовью к ним. А теперь всё выглядит так, будто они не нужны тебе. Они сейчас могут чувствовать себя не нужными, а ты всё сводишь на деньги.
– … всё?
– Нет, не всё. Знаешь ведь выражение о том, как люди не ценят то, что имеют, пока не лишаться этого. Знаешь?.. конечно знаешь. Когда ты осознал всё произошедшее с тобой, почти уверена, что к горлу подступал огромный ком в попытках представить своё дальнейшее существование на фоне жизни прежней. И теперь ты снова не ценишь, то что у тебя есть. Почему?.. тогда, за меня некому было заступиться, некому было помочь и даже просто пожалеть и как-то поддержать меня в тот момент было тоже некому… я выросла в детских домах и интернатах. Своих родителей я никогда не видела, мать отказалась от меня ещё в роддоме. Как человек, который всю свою жизнь был никому не нужен, я искренне недоумеваю, с какой бездумной лёгкостью люди разбрасываются самым дорогим сокровищем… вот теперь…, пожалуй, всё.
– … полагаю… больше ты не позвонишь.
– Почему ты так полагаешь?
– Наверное, ты считаешь, что мне больше нечего тебе сказать, что план выполнен.
– План? Был бы у меня план, я бы его давно скурила!.. это конечно шутка… не было никакого плана. Я позвонила, ты не стал бросать трубку… дальше ты сам знаешь… хочешь продолжить наш разговор? Тебе и в правду ещё есть, что мне сказать?
– Как минимум стоит подумать над вышесказанным и у меня ещё много вопросов.
– Ну не знаю, не знаю… конечно я позвоню.
– Было бы здорово.
– Правда, пока не знаю, когда точно. Жди позывной.
– Какой позывной?
– Доброго времени суток!
– Это твой позывной?
– Запатентовать данную фразу я не могу, но людей, которые использовали бы её чаще меня, ещё не встречала. Мне даже кажется, что их попросту не существует. Так что, услышав её, будь уверен – это я.
– Ясно.
– Тогда… всего хорошего тебе, Артур.
– И тебе, Яна, всего хорошо… спасибо!
– Угощайся! И, кстати, приятного аппетита.
Последние комментарии
6 часов 19 минут назад
6 часов 22 минут назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 20 часов назад