Пепел власти [Руслан Муха] (fb2) читать онлайн

О.М.Б. Том 1. Пепел власти

Пролог

Империя Виреборн, Столица Сол-Меридия, Алмазный дворец.

Лукреция долго собиралась с духом. Она стояла, упершись руками в стену так, словно боялась упасть. И возможно, так оно на самом деле и было.

Позади всхлипывала ее фрейлина Элайна. Она уже рыдала не так отчаянно, как еще несколько мгновений назад, а только тихо скулила.

И это едва ли помогало Лукреции решиться.

Теодорес проснулся в колыбели и захныкал. Лукреция почувствовала, как сын позвал ее, как потянулся неумело силой, как попытался найти ее.

И это тоже ничуть не помогало.

За окном слышались крики, лязг стали, скрежет метала — жар, боль и агония охватили столицу империи Виреборн.

Сол-Меридия — самая прекрасная столица на планете — никогда еще ее так не оскверняли. Никогда за семь веков процветания империи враг не смел обливать кровью ее чистые мощеные улицы и беспощадно топтать ее чудесные сады. Никогда враг не мог даже подойти к ней — неприступной и могущественной.

Но сегодня он мучил и терзал ее.

В этот раз враг подкрался слишком близко. Подобрался, вклинился в общий строй, обольстил императора, приблизился так, что сошел за своего. А после подло ударил со всех сторон.

При мысли о муже Лукреция вздрогнула. Она хоронила его на прошлой неделе. Рана от потери была еще так свежа, а теперь ей предстоит своими руками убить родное дитя.

Лукреция поправила темные кудрявые волосы, сделала глубокий вдох и повернулась лицом к комнате. Мимолетом она увидела синие полупрозрачные линии духа воды, пролетевшие недалеко от распахнутого окна. Это Аэронес оседлал речного дракона, брат ее покойного мужа. Он все еще пытается защищать столицу. Все еще надеется, что сумеет спасти их род.

Но Лукреция уже знала — это конец. Вскоре и Аэронес падет на поле боя. Вскоре враг убьет и его. У императорской семьи нет шансов перед полчищем Неспящих и магов ордена Теней. Подлый Зэйн Ворлиар, шарганская крыса — он привел их сюда, чтобы убить последних адамантийцев Виреборна. И когда он убьет Аэронеса, он поднимется сюда, в женскую башню, чтобы убить и ее, и ее сына.

Теодорес, словно бы почувствовав мысли матери, зарыдал еще сильнее. Вместе с ним, рыдая, начала причитать Элайна:

— Госпожа, он ведь умрет! Нашего Тео больше не станет. Не делайте этого! Я прошу вас! Я умоляю!

Почему-то мольбы фрейлины придали решимости и заставили Лукрецию собраться.

Она взглянула на мерцающий голубым светом круг призыва. Посмотрела на Элайну, которая стояла на коленях, обнимала одной рукой круглый беременный живот, а второй рукой вытирала слезы своей ярко-рыжей косой.

— Прекрати рыдать, Элайна, — холодным тоном велела Лукреция и решительно зашагал к колыбели. — Я спасаю тебе жизнь, спасаю Девангеров, спасаю империю. У меня нет выбора, я должна призвать Несокрушимого духом в каком бы мире он сейчас ни находился. Иначе Девангеры сгинут с лица Адары навсегда.

— Но госпожа, маленький Тео справится. Он истинный адамант. Он вырастет великим воином, великим повелителем сил. Он отомстит врагу за Девангеров, он вернет Виреборн и станет величайшим правителем над людьми. Я знаю, чувствую. Теодорес справится.

Лукреция грустно улыбнулась фрейлине и ничего не ответила. Она знала, что Тео не справится. Его дух слишком молод, слишком слаб, ему не поддадутся все грани силы. Она не могла так рисковать. На кону стояло будущее всего рода и всей расы адамантийцев.

Такова была воля основателя рода Ананда Девангера Несокрушимого. Таково было его пророчество, таково наставление потомкам: «В час, когда воспылают пожары, когда прольются реки крови, а люди поднимут меч на хранителей мира и низвергнут орудия богов, я восстану из пепла», — именно эта надпись была выгравирована на щите Ананда — на семейной реликвии Девангеров и мощном артефакте, о предназначении которого знали лишь сами Девангеры.

Лукреция взяла сына на руки, он тут же перестал плакать, устремил на нее взор светлых глаз, полных наивной преданности и нежности. Сердце Лукреции рвалось на части при виде его прекрасного личика, алмазных кудряшек, отражающих свет лампад, и этого беспомощного нежного взгляда. Впрочем, личико и кудряшки никуда не денутся, а вот взгляд…

Тео умрет. И она умрет вместе с ним.

Это даже к лучшему, она бы не смогла жить с этим бременем. Каждый день видеть сына, но знать, что его там больше нет. Знать, что именно она его отправила в поток перерождений, так и не дав вырасти и познать жизнь.

Лукреция прижала к груди сына в последний раз, поцеловала его в мягкие волосы на макушке, не смогла сдержать тихих слез.

Лукреция осторожно положила сына внутрь щита.

— Пожалуйста, моя императрица, не делайте этого, — тихо, почти шепотом в ужасе вновь заумоляла Элайна.

— Прекрати, — грубо оборвала ее императрица. — Я спасаю тебе жизнь ценой своей жизни. Другого способа нет. Тебе придется его воспитывать, тебе придется прятать его и оберегать до тех пор, пока он не обретет силу. Такова твоя плата за то, что я спасу тебя и твое дитя. Потому прекрати рыдать уже наконец и возьми себя в руки! Ты мешаешь!

Элайна всхлипнула, потупила взгляд и судорожно принялась вытирать слезы.

Лукреция бросила последний взгляд на Тео и решительно начала читать заклинание. Круг призыва засиял ярче, внутри него начали вырисовываться древние знаки, которых Лукреция не создавала. Они появлялись сами собой и активировали артефакт.

Голос императрицы становился все громче и яростнее. Заклинание сосало из нее силы с невероятной мощью. Даже такой сильной ведьме, освоившей шесть граней, было непросто использовать магию призыва — потому что эта сила была вне граней. Она знала, что сможет сотворить всего два заклинания, прежде чем призыв осушит ее до последней капли, но ее это больше не трогало. Больше незачем копить силы.

Теодорес громко и надрывно заплакал, когда Лукреция начала читать последнюю строчку заклинания. Символы и круг засияли так, что подняли столп света до самого потолка.

Внизу у главного входа в замок заслышался ритмичный бухающий стук. Ломали двери, значит, Аэронес уже мертв, значит, защитное заклинание уже успели снять со входа и скоро Неспящие будут здесь. И Лукреция даже почувствовала облегчение, что живой им не дастся. Теперь главное — успеть.

Когда она произнесла последние строчки заклинания, оба сердца принца остановились, а круг призыва резко погас. На полу в напоминание о призыве остались лишь выжженные на мраморе символы.

Лукреция упала на колени, взяла безвольно тело Тео, прижалась ухом к его груди. Замерла в ожидании и наконец услышала тихий мерный стук вновь застучавших сердец.

Тео там больше нет.

Она укутала тело младенца в простую тряпку, приготовленную заранее. Все это время мальчик был без сознания, казалось, он просто спит. Но Лукреция была ученой ведьмой и знала, что тело просто привыкает к новому духу.

— Вставай, — велела императрица Элайне. — Тебе пора. Я потрачу последние жизненные силы, чтобы создать для вас портал подальше от Сол-Меридии.

— Я не справлюсь, госпожа, — вновь зарыдала Элайна. — Как я справлюсь? Одна с детьми? Мне ведь скоро рожать? Что я буду говорить людям? Где я буду? Как я буду?

Императрица осторожно уложила сверток с младенцем на свою постель, ухватила холщовый мешочек с прикроватного столика и ринулась к фрейлине.

Элайна резко прекратила рыдать, когда императрица оказалась в такой близости.

Лукреция ласково погладила ее по щеке, грустно улыбнулась, взяла за подбородок и заглянула в глаза:

— Ты справишься, Элайна. Справишься куда лучше, чем кто-либо. Я знаю это, иначе бы я тебе не доверила будущее империи и судьбу нашего рода. Здесь, — она подняла мешочек и позвенела им, — столько драгоценных камней, что ты сможешь купить себе небольшой дворец где-нибудь в провинциальном графстве. Но используй богатство с умом, слишком не трать и не светись. А это ты должна сберечь для него.

Замешкавшись, Лукреция отыскала взглядом шкатулку, быстро метнулась к ней и протянула Элайне красный мешочек.

— Что это? Это то, что я думаю? — подрагивающим голосом спросила Элайни.

— Да, это кошель-тайник. Я завязала его на Тео и на тебя. Здесь корона императора, я велела заковать ее в медь. Никто не догадается, что она настоящая, но лучше никому не показывай. А еще здесь символы власти и книги для Тео. Самые главные. Их тоже береги, они ему пригодятся, когда он подрастет. А теперь тебе пора.

— Но, госпожа, — Элайна не успела договорить, в двери покоев громко постучали.

— Кристоф! — воскликнула Лукреция и поспешила отпереть дверь.

Высокий, широкоплечий мужчина шагнул в комнату. Он лишь на мгновение бросил взгляд на круг призыва, потом взглянул на заплаканную Элайну, но суровое лицо личного стражника императрицы осталось непроницаемым.

Он протянул Лукреции сверток, на миг из него безвольно выпала бледная младенческая ручка.

— Мальчик? — торопливо спросила императрица.

— Да, я вынес его из горящего дома¸ что у городских ворот. Бедняга задохнулся, как и его мать.

— Мне нужно второе сердце. Ты нашел?

Кристоф отрицательно закачал головой.

— Я с трудом вернулся во дворец, моя госпожа, больше я не мог продолжать поиски.

— Там полно мертвых детей, мне нужно второе сердце! — Лукреция забрала мертвого младенца и отнесла его в кроватку Тео.

— Я не смог, простите, госпожа, их слишком много, Неспящие на каждом углу, в каждом переулке Сол-Меридии свирепствуют тени, кто-нибудь мог заметить меня, и тогда бы я не смог выполнить даже это, — Кристоф нахмурился и уткнул взгляд себе под ноги.

— Спустись в гарем и добудь мне сердце, Кристоф! И поживее! — сердито велела Лукреция.

— Но те дети… — Кристоф посмотрел на императрицу и проглотил подкативший к горлу ком, — они ведь живые.

— А скоро будут мертвые! Люди Ворлиара не оставят во дворце в живых никого, и детей они не пощадят. И уж тем более тех, в чьих жилах течет кровь Девангеров, пусть они и не адамантийцы. Иди и сделай это, Кристоф! Это мой последний приказ и это последнее, что ты можешь сделать для принца и для Виреборна. Когда ты вернешься, меня уже не будет в живых. Вложишь сердце в грудь мальчишке, а после подожжешь комнату. Здесь все должно сгинуть в пламени, только так мы спасем принца.

Кристоф еще раз взглянул на круг призыва, сдержанно кивнул, и на ходу доставая кинжал из ножен, двинулся прочь.

Как только дверь за Кристофом закрылась, Лукреция снова переключила внимание на Элайну:

— А теперь ты! Бери все, что я тебе велела, и приготовься, как только проход откроется, ты не должна мешкать.

— Госпожа, вы ведь можете уйти через проход вместе с нами, вам незачем умирать! — снова завыла Элайна.

— Я уже начинаю сомневаться, что это была хорошая идея, доверить тебе судьбу Виреборна, — сварливо произнесла императрица, окинув Элайну суровым взглядом. — Врата только для одного, ты сможешь пронести только то, что в руках и в тебе. Моих сил хватит только на портал, призыв высасывает из меня силы ежесекундно. Поэтому нельзя мешкать. Приготовься и заранее прощай!

Лукреция решительно вскинула руки, ее губы быстро и беззвучно зашевелились, произнося заклинание.

— Он очнулся! — вдруг воскликнула Элайна, сбив весь настрой императрицы.

Лукреция шумно выдохнула и ринулась к фрейлине, заглядывая в сверток. На нее уставились светлые глаза ее сына, но взгляд стал другим. Слегка удивленным, изучающим, но совершенно осознанным и серьезным.

— Приветствую тебя, Несокрушимый, — сказала Лукреция и слегка поклонилась. — Я исполнила твое наставление, ты вернулся в Лоре-Адару. Твое пророчество сбылось. Спаси же теперь Виреборн, спаси Девангеров, — и уже тише, почти с мольбой добавила: — иначе все эти жертвы будут напрасны.

Так умер маленький Теодорес, а его место занял тот, кто основал род Девангеров. Правда, тот, кто был Анандом Несокрушимым, уже совсем этого не помнил, так как более полутысячи лет путешествовал по мирам, вращаясь в круговороте перерождений.

Он был обычным парнем, пусть и с непростой судьбой. Он родился в Москве двадцать семь лет назад в дождливый осенний день, и мать при рождении дала ему имя Максим. Он был талантлив, но при этом много работал и стремился к успеху. Он мечтал о деньгах и славе, как и многие его сверстники, и в отличие от них, у Макса все получалось. Но в тот день, когда Лукреция Девангер его призвала, все изменилось…

Наш мир, Россия, Москва

Строчки на мониторе сливались в одну линию. Максу приходилось то и дело щуриться, моргать, тереть глаза, чтобы вернуть взгляду привычное состояние. Но это не спасало. А еще глазные капли закончились и теперь глаза резало, будто острым песком.

«Да и плевать!» — думал Макс и продолжал работать.

Все, что ему было нужно, скорее закончить работу. Добавить последние штрихи в программу и подготовиться к завтрашней презентации. Четыре чертовых года он потратил на этот проект, и теперь уж никак не мог допустить, чтобы какая-нибудь мелочь, какой-нибудь даже пустяковый косяк все испортил.

Поэтому вот уже третьи сутки он работал, забывая про сон, еду и отдых. Работал и пил кофе: одну, вторую, третью, а к вечеру и вовсе сбивался со счета. Секретарша Дина нерешительно пыталась возражать, что-то мямлила про то, что вредно пить столько кофе, пыталась подсунуть ему еду, но Макса это только раздражало.

Никакие уговоры или усталость не могли его остановить. Только вперед — простой и безотказный девиз. Он еще в детстве уяснил, что ничего не достается просто так. Пока ты ничего не делаешь — твои мечты не сбываются.

Еще час работы, и вот Макс уже вошел в азарт, прилив сил открыл второе дыхание. Он еще выпил чашку кофе, на этот раз сделал сам впопыхах, потому что в четыре утра в офисе нет Дины.

И вот финал. Завершение большой работы. Последняя точка и облегчение.

Пока приложение запускалось, он размышлял о том, что вот сейчас последний тест, а после неплохо бы и поспать.

Он чувствовал удовлетворение, когда на экране крутилась сверкающая эмблема бриллианта. В тот самый миг, когда перед его взором должно было предстать его детище, Макс почувствовал щемящую боль в груди.

Это произошло так резко, что он даже не понял, как так получилось, что его вывернуло от боли и опрокинуло на пол.

Судорогой свело все тело — дернувшись, он уронил чашку с недопитым кофе, черный напиток залил провода, заставив вмиг погаснуть монитор. Остальные остатки кофе медленно растекались по столу, заливали бумаги, стекали на туфли.

Сердце колотилось слишком быстро.

«Всё-таки нужно было слушать Дину и не хлебать столько кофе», — разозлился на себя Макс.

Он попытался дотянуться до телефона и вызвать скорую, но рука не повиновалась, а лежала безвольно, словно это и вовсе была не его рука.

После оглушило от гнева. Он умирал — вот так бесполезно и бездарно из-за собственной тупости и желания прыгнуть выше головы.

Но больше всего его злило, что это произошло в тот самый миг, когда он стоял в шаге от мечты. Тогда, когда был к ней близок как никогда.

Все рухнуло.

Передо ним разверзлась бездна — темная и бескрайняя, как сама пустота. Бездна поглощала, затягивала в свои объятия. И все это было таким успокаивающим и умиротворяющим, что Макс начал забывать обо всем. Смерть была мягкой и уютной, как ласковая мать, которой он не помнил. Она избавила от гнева и злости, от досады. Она ласкала, баюкала, делала все то, что при жизни он от матери не получал.

А, возможно, у него никогда и не было матери.

Только эта бездна и пустота.

На миг он и вовсе забыл кто он и откуда, и вдруг на него нахлынули десятки рваных воспоминаний из всех жизней, которые он прожил. А затем и это исчезло.

Так он умер.

А после он переродился Теодоресом Магнусом Ариусом Девангером, Императором Виреборнским, властителем над адамантийцами и людьми, владыкой Большой земли, повелителем четырех морей, и Флоретийских островов. Теперь он стал тем, кому предстоит скрывать свою расу, происхождение и силу. Тем, кому предстоит спасти Виреборн и вернуть то, что у него украли.

Глава 1

Я смотрел на черноволосую женщину. Странно, казалось, я смотрю так на нее уже довольно долго, и только сейчас это осознал. Словно бы я все это время находился под гипнозом, а затем вдруг очнулся.

Стоит признать, таких красивых женщин я никогда не видел — идеальное лицо без единого изъяна, большие раскосые зеленые глаза, которые, казалось, светились изнутри. Она что-то серьезно говорила, но ни единого слова я не понял.

Я открыл было рот, чтобы спросить ее, кто она такая, но вместо этого послышался лишь младенческий лепет. Странно, но это меня почти не удивило, скорее лишь слегка смутило. Я вдруг вспомнил, как еще недавно валялся с сердечным приступом на полу своего кабинета, и однозначно, после такого я бы вряд ли выжил. Значит…

Я попытался выпутать руки и взглянуть на них, чтобы подтвердить свою догадку, но руки были чем-то крепко скованные. Перевел взгляд на рыжую девушку с красными от слез глазами, в ответ она посмотрела на меня настороженно и даже где-то испуганно. Именно она держала меня на руках.

Лица обоих женщин казались неестественно большими, и это навело на мысль, что все потому, что я сам слишком мал. И теперь сомнений не было — я очутился в теле младенца.

И еще, по всей видимости, учитывая странные наряды женщин — они выглядели как древнегреческие богини, — это не мое время, а учитывая незнакомый язык — возможно, даже и не мой мир. Ну не зря же об этом столько снимали и писали, значит, правы были буддисты — реинкарнация существует.

Я повернул голову, чтобы взглянуть, куда подевалась та черноволосая женщина и нашел ее стоявшей посреди комнаты. Женщина вскинула руки, закрыла глаза и принялась что-то быстро шептать. Выглядела она напряженной и крайне сосредоточенной, ее вид завораживал, словно бы она делала что-то удивительное, хотя она просто стояла и шептала.

Вдруг напротив женщины прямо посреди комнаты распахнулась овальная темная дыра. А темноволосая тут же рухнула на пол.

Рыжая громко всхлипнула, подхватила что-то с пола, что я не успел увидеть, а затем вместе со мной она шагнула внутрь дыры.

Честно говоря, переход через врата удивил меня куда больше, чем осознание, что я переродился в теле младенца. Потому что это значило, что здесь есть магия. С ума сойти! Я попал в магический мир!

Как только мы вышли из врат, рыжая резко обернулась, и я успел увидеть, как захлопнулся портал. И схлопнулся он так резко и агрессивно, словно был пастью хищника, проглотившего добычу.

Там, где мы оказались, было прохладно и темно, пахло хвоей, где-то вдали ухал сыч. Рыжая сделал несколько шагов, и послышался шорох сухой листвы под ее ногами.

Сейчас ночь и мы в лесу — что и так очевидно. Осталось понять, что происходит. Кажется, мы от кого-то убегаем.

Рыжая что-то мне сказала, судя по интонации, кажется, пыталась успокоить и подбодрить, но судя по тому, как подрагивал ее голос, ей и самой не мешало бы успокоиться.

Рыжая отпустила меня на землю, прямо на сухую листву, наверное, здесь сейчас осень. В этом положении мой обзор заметно расширился, и теперь я мог получше разглядеть свою спутницу: она была очень юна, на виде не больше шестнадцати, на ней было тонкое струящееся голубое платье, явно не по погоде и не для прогулок по лесу, еще у нее густая длинная рыжая коса, и большой круглый живот.

Ветви деревьев надо мной были слишком густые и не видать ни звезд, ни луны — вообще ни единого источника света. Но при этом я отлично все видел, разве что цвета были тусклее, чем при свете. Значит, я вижу в темноте, и вон — даже цвета различаю. Интересно, это все местные так умеют, или такой дар только у меня?

И кое-что я понял еще. Рыжая явно не моя мать. Я слишком мал, а значит, родился не так давно. Рыжая никак бы не успела родить меня, а после забеременеть снова. Ну если только они тут не плодятся как кошки.

И учитывая это, назревает другой вопрос: а где тогда мои родители?

Рыжая вдруг уселась рядом и громко зарыдала. Настолько громко и отчаянно, что мне и самому стало не по себе. Я даже не заметил, как и сам начал надрывать горло и рыдать. Я попытался успокоиться и прекратить это непотребство, но ничего не выходило, тело словно само по себе жило. Я рыдал вместе с рыжей, злился на себя, что не могу контролировать этот рев и от этого рыдал еще больше. Твою ж мать! Вот это подстава.

Рыжая вдруг резко перестала рыдать, видимо, что-то там для себя решив, подхватила меня на руки и начала покачивать.

От нее приятно пахло, а ее объятия были теплыми и успокаивающими. Мой приступ рева тут же прекратился. Я даже мысленно выдохнул с облегчением.

Но зато я выяснил, что я хоть и взрослый, но тело все же младенческое, и чтобы контролировать его, придется учиться.

Тем временем рыжая начала говорить что-то убаюкивающее на этом непонятном языке. Несколько раз я услышал слово «Тео», в какой-то миг рыжая даже ткнула в меня пальцем и произнесла это слово по слогам, явно давая понять, что это мое имя.

Мне оно понравилось. Было в его звучании нечто такое, на что откликалось в сердце. Значит, я Тео и про Максима теперь придется забыть. Макс умер там за рабочим столом, так и не закончив дело всей своей жизни. Ну и черт с ним. Странно, но меня это больше не беспокоило. Я про прошлую жизнь теперь можно забыть, теперь нужно сосредоточиться на новой. И чувствую, будет не так уж и просто. Но когда трудности меня останавливали?

От покачивания и тихих баюкающих слов меня начало неумолимо затягивать в омут сна. И такое это было непреодолимое ощущение, что я сдался и заснул.

Черт его знает, сколько времени я так проспал, но разбудило меня странное чувство. Я бы даже сказал, очень нехорошее тревожное чувство. Оно буквально вопило во мне о надвигающейся опасности. В прошлой жизни мне никогда не приходилось подобного испытывать.

Открыл глаза и увидел перед собой спящую рыжую, мы спали прямо на листве под большим раскидистым деревом. Казалось, вокруг тихо и спокойно, но чувство опасности все не покидало меня.

Я ощутил, как снова подкатывает тот мерзкий приступ рева, и даже уже было открыл рот, чтобы зареветь, но резко прекратил. Весь набранный в легкие для крика воздух я выдохнул и замер. Потому что в этот самый миг совсем близко я услышал чье-то шумное дыхание. Так дышат большие собаки. Именно из-за этого дыхания я ощущал тревогу.

Я попытался осторожно перевернуться, чтобы посмотреть. Но тело по-прежнему плохо слушалось, да и еще эта тряпка изрядно мешала.

Перед глазами вдруг что-то промелькнуло. Большое и лохматое.

Плохи дела, очень плохи наши дела. Я быстро сообразил, что нас окружает стая диких животных. И они здесь явно собрались, не для того, чтобы с нами поздороваться.

Их поблескивающие глаза, их лохматые хвосты мелькали перед взором. Я насчитал не меньше шести животных. Те, что сумел рассмотреть, очень напоминали волков — только слишком крупных и лохматых. Они кружили вокруг нас, словно исполняли какой-то ритуальный танец перед жертвоприношением. Не припомню, чтобы земные волки так себя вели. Хотя чего уж там — мне никогда не приходилось с ними встречаться.

Нужно было срочно что-то делать. Нужно срочно разбудить эту глупую рыжую, которая не додумалась даже костер разжечь или найти место для ночевки побезопаснее. Единственный способ, каким я мог ее разбудить — это зарыдать. Но я опасался, что резкий крик подействует на местных волков как призыв к атаке.

Я начал быстро перебирать руками и ногами, желая подкатиться к рыжей поближе. Приблизиться или толкнуть ее у меня не вышло, зато получилось выпутаться из тряпок. Я перевернулся на живот и теперь видел стаю.

Они больше не кружили, они стояли вокруг нас и не сводили с меня хищных взглядов. Они скалили острые зубы, их тела были напряжены — все указывало на то, что они вот-вот набросятся.

Один из них, самый крупный, тихо и угрожающе зарычал.

Рыжую разбудил этот рык. Она так внезапно вскочила и так резко заорала, что несколько волков даже дернулись назад. Жаль, конечно, что не все. Да и те, что дернулись, через несколько секунд снова заняли свои позиции и, кажется, теперь это еще больше распалило в них охотничий инстинкт.

Моя спутница, стоит отдать ей должное, среагировала быстро. Она схватила первую попавшуюся под руки палку и вскочила на ноги. Она снова что-то заорала и на конце это палки сначала заплясали искры пламени, а после запылал огонь.

Рыжая начала махать горящей палкой и словесно угрожать волкам, выглядела она весьма воинственно и решительно, но едва ли это напугало хищников. Они отступали на шаг, когда пламя от палки проносилось вблизи, но затем снова приближались к нам.

Палка быстро догорала, а волки и не думали уходить. Голос рыжей становился все менее уверенным и теперь в нем слышалась неподдельная паника. Я искренне надеялся, что рыжая задействует магию, как та брюнетка, что схватит меня и запрыгнет в портал. Но, по всей видимости, она способна только подпалить палку. И это ничем хорошим нам не сулило.

Как же бесило, что в этом беспомощном теле я вообще ничего не могу. Или все же могу…

Если у рыжей есть магия и у той брюнетки, возможно, она есть и во мне? Но, черт побери, если бы я только знал, как ее использовать!

Огонь охватил уже всю палку и начал обжигать руку рыжей. Она, вскрикнув от боли, швырнула ее в одного из волков. Волк заскулил и отскочил, остальные же разом зарычали, а самый большой, подпрыгнув, бросился на нас.

Я зажмурился. Врагу не пожелаешь такой смерти — быть заживо съеденным зверем. Но я уже сегодня умирал, ничего страшного. Главное, чтобы все произошло побыстрее. Зато после я перерожусь снова. Наверное.

— Тео! — воскликнула рыжая, бросилась ко мне и прикрыла своим телом.

Этот ее поступок почему-то тронул меня до глубины души, я ведь ей даже не сын. Может, она моя сестра? У меня никогда не было сестры, а теперь, по всей видимости, похоже, уже и не будет.

— Ахане, Тео! Ахане! — говорила торопливо рыжая, она словно бы призывала меня к чему-то.

Я чувствовал, как ее трясет надо мной, она заскулила, потом вскрикнула, послышалось неистовое рычание, волк напал на нее.

«Ахане», — мысленно повторил я.

Мне так хотелось защитить нас, что это желание буквально захлестнуло меня. Рыжая защищала меня, и я просто обязан защитить ее. И почему-то я был уверен, что я могу, что я способен на это.

Что-то внутри груди екнуло, и я почувствовал нечто необычное. На этот раз это не имело ничего общего с тревогой или опасностью. Наоборот — я ощутил тепло, спокойствие, почувствовал, что мы в безопасности.

Все эти ощущения длились пусть и недолго, но достаточно долго для того, чтобы волки так медлили. Они ведь уже должны были давно разорвать на куски. Но вместо этого я услышал перепуганный скулеж.

Обзор мне почти полностью загораживала рукой рыжая, но сквозь небольшой просвет, я увидел нечто удивительное. Сиреневое сияние, тонкая пленка, будто стенка мыльного пузыря, по которой плыли причудливые узоры цвета бирюзы.

Эта преграда мгновение назад сбросила волка с рыжей, откинула его за пределы сияния. Теперь волк за этой тонкой стенкой стоял, замерев, и завороженно наблюдал за этими плавающими узорами.

Волк осторожно поднял когтистую лапу и коснулся сияния, но лапа твердо уперлась в стену из света. Он разочарованно заскулил и ударил сильнее. Узоры пошли рябью, расплылись по стенке, как напуганные всплеском рыбешки, но сама защита уцелела.

У меня есть магия. Обалдеть, да это ведь я сделал! Такой радости и восторга я, наверное, не испытывал с самого детства. Хотя, скорее всего даже тогда я подобного никогда не ощущал.

Послышался веселый младенческий смех. Я даже не сразу понял, что это я засмеялся. И снова это произошло само по себе. Я не мог контролировать смех, да я и не пытался. Мне было хорошо и легко, и я чувствовал, знал, что мы в безопасности.

Рыжая снова расплакалась, на этот раз от облегчения, начала мне что-то шептать, судя по интонации, она благодарила. Рыжая нежно гладила меня по голове, ее горячие слезы капали мне на шею. Я уже не смеялся, а разглядывал узоры на свечении. Даже вздохнул, вышло совсем как у взрослого, но рыжая этого даже не заметила, а все продолжала лить слезы.

Ну и плакса же мне попалась. Плохо — рыдает. Хорошо — снова рыдает. Чувствую, непросто мне с ней придется.

Меня начало неумолимо клонить в сон. Я опасался, что стоит только закрыть глаза, и щит падет. Помогала мне не уснуть рыжая, она взяла меня на руки и что-то бодро принялась рассказывать, переворачивала меня, показывала, что происходит вокруг. Видимо, тоже понимала, что спать мне никак нельзя.

Теперь я смог получше разглядеть щит. Он был похож на магический стакан, внутри которого мы сидели. Я думал, что и сверху будет что-то вроде крыши, оберегающее нас — но нет, это был все-таки стакан.

Заметил я и израненное плечо рыжей. К счастью, волк ее не слишком успел погрызть, но рану бы все равно не мешало промыть.

Волки еще какое-то время кружили вокруг нас, косились с опаской и больше не пытались прорваться сквозь щит. В какой-то миг им это надоело, и они ушли. Но что-то мне подсказывало, что просто так они не сдадутся. Они будут следить, ждать, а после вернутся. Нам нужно как можно скорее выйти из леса к людям, иначе нам тут не выжить.

Я долго боролся со сном, но, в конце концов, это стало сильнее меня. И это было даже нечто большее, чем сонливость. Я чувствовал себя смертельно уставшим, словно я неделю вагоны разгружал. Даже мышцы ломило.

Как-то объяснить это себе я не смог, только успел заметить, как тускнеет щит, как начинает волноваться рыжая, как встаёт и поднимает меня. А после я попросту вырубился.

Проснулся я, когда уже солнце светило вовсю. Рыжая несла меня, тяжело дышала, ей было явно непросто идти с таким животом, да еще и со мной на руках. Но она пусть и медленно, но упорно продолжала идти, и видимо, она так шла все то время, что я проспал.

Она довольно долго не замечала моего пробуждения. Шла, изредка что-то бормотала себе под нос, тяжело вздыхала. Я глазел на зеленые ветви деревьев над нами. Подумал, что раз это другой мир, значит, тут может быть и необычная флора, и фауна. Но ничего удивительного я так и не заметил: клен, ясень, дуб, сосна. Но зато теперь я точно выяснил, что на дворе осень.

Я был голоден. Сначала меня это вроде бы и не сильно беспокоило, но чувство голода нарастало с каждой минутой и становилось таким нестерпимым, что на меня снова набросился приступ плача. Рыжая тут же зашикала на меня, заговорила с укором, начла нервно качать. Едва ли это помогало — мое горло самовольно исторгало этот обиженный крик. А под конец я и вовсе обделался, что было особенно отвратительно.

Рыжая жалобно что-то заговорила, уселась прямо на землю, достала из торбы флягу и приложила к моему рту. Внутри оказалась прохладная вода. Пить у меня получалось плохо, я обливался и давился, но все же пил, жажда, оказывается, тоже меня мучила, но голод был все же сильнее.

Затем моя спутница достала из торбы кусок хлеба, отщипнула мякиш и засунула мне его в рот прямо за щеку. А после что-то строго сказала и пригрозила пальцем. Наверное, что-то вроде: «Смотри не подавись».

Хлебный мякиш — явно не то, что могло утолить голод. По всей видимости, я еще грудной и все, что я ел — материнское молоко. Но и все же я потихоньку смоктал этот мякиш, а голод постепенно отступал. Заметил, что рыжая переоделась, теперь на ней было серое шерстяное платье и плащ из тонкого меха. И где она его только прятала? Никаких вещей я при ней вроде не замечал.

Мне же она не удосужилась сменить пеленку, а продолжила путь. Было неприятно, но я смирился. Главное: пусть идет, пусть скорее выведет нас из леса. Здесь оставаться опасно, я до сих пор ощущал это тревожное чувство — то же что и ночью. И пусть уже не так явственно, но все же ощущал. Волки были далеко, но они продолжали идти за нами.

Оставалось надеяться, что ближайшее поселение близко. Хуже, если нам вот так придется провести в пути несколько дней, а может, и недель.

Мы шли целый день, и когда стемнело, рыжая все равно продолжила идти. Я начал всерьез за нее переживать. Она явно устала, и продолжать путь было нельзя. По-хорошему надо бы найти укрытие для ночлега. И, скорее всего, его-то она и искала, но повсюду были только деревья.

Я засыпал и просыпался. Время от времени пил и получал порцию очередного мякиша. А еще мочился и гадил под себя — это вообще происходило без моего ведома, я даже не чувствовал, что хочу по нужде, а только чувствовал, когда уже процесс шел вовсю.

Рыжая ругалась, но не останавливалась. И правильно делала. Ночью, когда вокруг дикие звери, лучше идти, пока не найдем безопасное место для ночлега.

Одно мне было неясно. Она ведь видела, как я создал щит. Возможно, я смог бы создать его вновь, но рыжая, по всей видимости, даже не рассматривала этот вариант. Тут я ей доверял, она наверняка знала больше чем я и попросту не хотела рисковать. Да я и сам не был уверен, что смогу такое провернуть еще раз.

Где-то вдалеке послышался волчий вой. Рыжая заволновалась и ускорила шаг. В тот же миг я вдруг отчетливо услышал шум воды — это длилось всего мгновение, но звук был очень отчетливым. Я даже сначала было решил, что уснул на миг, а этот звук мне приснился. Но затем я почувствовал запах водоема.

Поблизости река. Нам нужно к реке — это явно где-то поблизости. Это должно нас спасти.

Вот только рыжая ничего этого не замечала: ни шума, ни запаха, а продолжала торопливо перебирать ногами и шумно дышать. Тогда я принялся дергаться и поднимать руки, всеми силами стараясь показать направление реки.

Рыжая шикала и совсем не понимала меня. Я начал дёргаться сильнее и ей пришлось остановиться. Она что-то устало спросила, заворчала и неодобрительно закачала головой.

— У! У-у-у! У! — сказал я, указывая рукой направление.

Неожиданно, но, кажется, до нее дошло. Она что-то спросила, удивленно вскинула брови и нерешительно зашагала в том направлении, куда я указал.

С каждым шагом ее темп становился быстрее. А после она и вовсе перешла на бег. Услышала, наконец!

Да, теперь шум воды был слышен более чем отчетливо. Но помимо шума воды, теперь я слышал и тихое ритмичное шуршание, преследующее нас по пятам.

И кажется, волкам нравилось, что мы убегаем, их это дразнило. Они были близко, уже совсем близко.

Глава 2

Рыжая увидела впереди реку и облегченно вскрикнула.

Краем глаза я успел заметить, что река небольшая, а значит, скорее всего здесь нет сильного течения и она неглубокая. С одной стороны, хорошо — рыжая без труда сможет ее перейти, но с другой — волки тоже могут ринуться следом.

Как раз в тот самый миг, когда волки нас уже почти настигли, рыжая без раздумий бросилась в реку.

Неожиданно река оказалась холодной и глубокой, хоть и узкой, но зато течение спокойное, это обнадеживало.

Рыжая держала меня наполовину в воде. Меня вновь начало подмывать разрыдаться, но на этот раз я каким-то чудом совладал со своим младенческим телом. Рыжая что-то взволнованно сказала, приподняла меня над водой и повернулась.

— Ахасе гай! Ахасе! — громко и сердито крикнула рыжая, заставив меня повернуть голову.

Я увидел волчью стаю на берегу. Они все были здесь — те же что и вчера. Никто из них в воду лезть не осмелился. Некоторые из них злобно рычали, кто-то несмело трогал воду лапой, некоторые даже заходили в воду. Но чувствуя, что дно резко уходит вниз, тут же выходили на берег.

В детстве я любил смотреть передачи про животных, знал, что волки умеют плавать, но они не станут преследовать добычу вплавь, если только совсем не оголодали. А эти волки, кажется, или плавать вовсе не умели, или боялись воды. Потому что, увидев, что мы переходим в реку, они резко потеряли к нам интерес и начали уходить.

Рыжая в край осмелев, теперь улыбалась и продолжала что-то кричать волкам, а сама потихоньку переходила реку.

В какой-то миг ей пришлось замолчать, так как река становилась глубже и глубже и доходила ей до рта. Она несла меня над головой, стараясь не намочить, но я все равно уже был мокрым. И даже хорошо, хоть какие-то водные процедуры.

На середине реки рыжая набрала в грудь побольше воздуха и погрузилась в воду с головой, продолжая идти. Я и сам оказался по шею в воде, но голова оставалась снаружи. Когда мы пересекли середину реки, рыжая вынырнула, тяжело задышала и что-то радостно заговорила. Кажется, обсуждала наше спасение.

Я внимательно слушал, хоть ничего и не понимал. Но зато понимал, что мне все равно придется учить этот язык, поэтому почему бы не начать это делать уже сейчас. Мало ли, а вдруг что-то запомню или пойму.

Когда мы вылезли из воды, стало еще холоднее. Рыжая вытащила меня из мокрой тряпки, затем сняла свой плащ и закутала меня в него. Стало немного теплее. Зато она теперь так дрожала, что я слышал, как стучат ее зубы даже на расстоянии.

Рыжая оставила меня на поляне у берега, а сама принялась собирать хворост неподалеку и сооружать костер. Делала она это весьма неумело, по всей видимости, раньше ей не приходилось делать подобного, но она справлялась, ломала ветки и складывала их в кучу.

Затем она села над хворостом, закрыла глаза и застыла. Колдует, видимо.

Я к тому времени уже немного согрелся. Рыжая же продолжала выстукивать зубами дробь и трястись, как осиновый лист на ветру. Костер бы нам конечно не помешал.

Вчера у нее неплохо получилось поджечь палку, а вот сегодня ей пришлось сидеть так довольно долго. Было видно, что у нее ничего не выходит. Она хмурила брови, тяжело вздыхала, растирала руки, пыталась подпалить отдельную веточку. И у нее даже кое-что вышло, эта веточка затеплилась, заплясали искры, завился к небу дымок. Рыжая начла дуть изо всех сил, но как бы она ни старалась, огонь так и не появился, а вскоре и искра погасла.

— Тео, — серьезно посмотрела она на меня, — май хе ту кдори. Ита креса. Креса! — на последнем слове она вскинула руки, явно призывая меня к чему-то.

Да в общем-то, догадаться было несложно к чему — она хотела, чтобы я разжег костер. Странно, что взрослая девица просит об этом младенца. Да и еще с такой уверенностью, что я ее понимаю. Может, в этом мире младенцы сразу рождаются с развитым мышлением и знаниями? Нет, бред какой-то.

Я сосредоточился на костре, слабо представляя, как я должен его разжечь. Я мысленно повторял то слово, что сказала она:

«Креса. Креса. Креса-креса-креса!» — это не помогало.

Для себя решил, что это слово — заклинание, что оно сработает так же, как и вчера с щитом. Но, по всей видимости, магия здесь не так работала, а рыжая говорила о чем-то другом.

Я вспомнил в подробностях, как мне удалось создать щит. Я тогда ощущал нечто, что не испытывал раньше никогда. Может в этом дело? Может, просто стоит вызвать это чувство? Но и это оказалось не так уж просто. У меня ничего не выходило.

Рыжая жалобно что-то произнесла и принялась растирать руки. Бросила в мою сторону грустный взгляд, что-то сказала, словно бы молила скорее разжечь костер.

В этот миг я вдруг понял, что она знает, что я не ребенок. Она говорит со мной не как с младенцем, смотрит не так, как на ребенка и больше того — она рассчитывает на меня, просит о помощи. Разве кто-то в своем уме станет просить младенца о помощи? Нет, рыжая знала, куда больше, чем я мог подумать. Возможно, она даже знала кто я. А еще она была уверена, что разжечь костер мне под силу в отличие от нее.

Я вновь сосредоточился на хворосте. На этот раз решил использовать методику визуализации — как в тех дурацких тренингах, которые наша компания устраивала для своих подчиненных ежегодно. Как по мне — бесполезная ерунда, но это было модно и подчиненным нравилось.

Я посмотрел на сухие ветки и представил, как они загораются, как начинает виться к небу дым, как от него исходит жар, согревает меня своим теплом.

Я так увлекся, что даже не сразу понял, что мне стало теплее. И в это миг костер еще не горел, но уже начал дымиться и потрескивать.

Рыжая радостно вскочила, захлопала в ладоши, как ребенок, и бросилась собирать палки побольше и подкидывать их в огонь.

Я перевернулся на живот и уставился на яркое пламя. Если я могу вытворять такое в младенчестве, на что я буду способен, когда выросту? Чувствую, меня впереди ждет интересная и весьма насыщенная жизнь.

Рыжая накидала в костер дров, а после принесла еще и сложила неподалеку.

Затем она взялась за меня. Высвободила из плаща, оторвала подол своей юбки и переложила в него. Он был еще влажный, но зато чистый в отличие от пеленки. Саму пеленку она сполоснула в реке и повесила на ветку сушить.

Затем рыжая взяла меня на руки и принялась снова кормить хлебом и поить водой. Странно, но хлеб не размок в реке, а наоборот, практически превратился в сухарь. Видимо, тоже какая-то магия.

Вдруг рыжая ойкнула и скривилась от боли. Я почувствовал, как свободной рукой она схватилась за живот.

Плохи дела. Еще не хватало, чтобы она тут рожать начала. Но, к счастью, спустя несколько секунд, она выдохнула, улыбнулась и как ни в чем не бывало продолжила меня кормить хлебом и о чем-то рассказывать.

— Элайна, — сказала мне рыжая и ткнула себя пальцем в грудь, затем медленно перевела палец на меня и произнесла: — Тео-о-о. А ями Элайна! — она снова показала на себя, а потом снова на меня: — Те-о-до-рес, подумав, исправилась: — Теодор.

Так я узнал, что мою спутницу зовут Элайна, а мое полное имя Теодор.

Я снова уснул. Как и в прошлый раз сон навалился с таким неумолимым напором, что противостоять ему было невозможно. Просто в один миг я смотрел на нежное с трогательным робким взглядом лицо Элайны и вот вдруг — я провалился в сон.

Проснулся я от крика.

Я сразу понял, что крик принадлежит рыжей, и взбудораженный, сам того не понял, как перевернулся на живот и теперь смотрел на нее.

Эл, — теперь про себя я ее так называл, — держалась за живот и тяжело дышала. Все-таки рожает.

В тот самый миг, когда я об этом подумал, у нее отошли воды. Я видел, как быстро намокли остатки ее платья, растеклась лужа под ногами.

Стало тревожно. Я не мог ей ничем помочь, кроме как надеяться на то, что у нее все получится. А если нет…

Тогда мне придется очень несладко.

Эл ничего не угрожало, но она так кричала, что мне хотелось уползти куда-нибудь в лес и сидеть там до тех пор, пока это все не закончится.

В перерывах между криками, она тяжело дышала, говорила что-то на своем непонятном языке, рычала, затем снова кричала, а после откидывалась на спину и затихала. И если бы не бормотания и изнеможённое дыхание, я бы подумал, что она умерла.

Крассвету ее крики и мучения стали куда яростнее.

Мне очень хотелось, чтобы Эл разродилась наконец, а главное — чтобы она выжила. Конечно, мне было жаль ее и ее дитя, но основные мысли были куда более прагматичны и больше основывались на инстинкте самосохранения. Если умрет Эл, то и мне долго не протянуть.

Я подполз к ней и схватил ее палец, как бы подбадривая. Она тут же ухватилась за мой кулачок и неистово закричала. Я почувствовал, как ей больно. На своей шкуре прочувствовал всю боль, страх и отчаяние, которое она испытывала.

Мне это ощущение настолько не понравилось, что я поспешил от него избавиться. Оно тут же отступило. А вместе с тем, кажется, оно исчезло и у Эл. Она облегченно выдохнула и даже улыбнулась, и снова принялась тужиться, но теперь без криков.

К рассвету Эл родила.

Когда я услышал надрывный младенческий плач — почувствовал облегчение и тут же обессиленно провалился в сон. Все-таки мое тело еще слишком слабое, чтобы так долго бодрствовать. Но я был спокоен и теперь мог не тревожиться об Эл. Почему-то я был полностью уверен, что все будет в порядке.

Проснулся я от тихого мелодичного пения.

Эл сидела рядом и, медленно раскачиваясь, кормила грудью своего младенца. Ребенок был укутан во вторую половину ее оторванной юбки, и я видел лишь маленькую голову с жидкими рыжими волосками и крохотную красную ручку, цепко ухватившую Эл за косу.

От вида кормления мне тут же захотелось есть. Не в силах совладать с чувством голода, я тут же зарыдал.

Эл подтянула меня к себе, что-то ласково произнесла и свободной рукой взяла меня. Младенец, побеспокоенный суетой, тут же бросил грудь и закричал. Но Эл поспешила достать вторую грудь и приложить меня к ней, а ее младенец тут же продолжил есть.

Я ни секунды не колебался, а тут же приложился к груди. Запах молока в буквальном смысле опьянял. А вкус этого молока показался самым чудесным. Лучшим чем то, что я когда-либо пробовал.

Я не испытывал ни капли отвращения, хотя в других обстоятельствах ни за что бы ни стал пить грудное молоко, да еще и прямо из женской груди. Но сейчас это было вполне естественно. Сейчас это был вопрос выживания.

Младенец Эл, наевшись, уснул. А я продолжал есть и есть, пока Эл не вскрикнула и не отняла у меня грудь. Видимо, еда закончилась, а я так и не ощутил чувства сытости. Но это все же лучше, чем смоктать хлеб.

— Тайлария, — сказал мне Эл, указывая на младенца.

Она произнесла еще несколько фраз и снова показала на своего ребенка. Даже приподняла меня, чтобы я мог получше его рассмотреть. Но глядеть там было особо не на что. Обычный красный сморщенный новорожденный. Но из того, что сказала Эл, я догадался — это девочка.

Странно, язык точно был мне незнаком, но где-то в глубине подсознания, я его узнавал. Словно я знал этот язык очень давно, а потом забыл.

Эл продолжала говорить, она уложила меня рядом с Тайларией, а сама достала сверток с остатками еды и принялась есть.

Я смотрел на младенца и думал о том, что теперь у меня есть сестра. Пусть и не родная, но сестра. У меня не было сестры в прошлой жизни. Но почему-то я помнил, что когда-то в другой жизни сестра у меня все же была. Я помнил, что заботился о ней, я защищал ее, а она в ответ дарила мне свою любовь и заботу. Когда-то очень давно, жаль, что я почти не помню ее.

Тайлария открыла глаза и уставилась на меня.

«Ну здравствуй, сестренка», — мысленно поприветствовал я ее.

Она замахала ручкой, выпутываясь из плаща, и резко ухватила меня за руку, будто бы тоже хотела поздороваться.

Так я познакомился с Тай-Тай, со своей пусть и некровной, но сестрой. И уже тогда я понял, что наши судьбы связаны навек.

* * *

Несколько дней мы шли вниз по берегу реки. Эл соорудила из плаща для меня что-то наподобие гамака, и теперь я висел у нее за спиной, а Тай-Тай она несла на руках.

Я видел, чувствовал, как Эл тяжело. Она явно не была привыкшая к таким длительным прогулкам, да еще и с ношей в виде двух младенцев.

Но Эл все делала правильно. Если мы будем продолжать идти вдоль реки, то наверняка, в конце концов, выйдем к людям. Но наша мать, кажется, потеряла в это веру и практически опустила руки. Она все чаще делала остановки, запасы еды у нее стремительно иссякали, а улыбку на ее лице я практически перестал замечать.

К закату третьего дня она увидела вдалеке вьющийся к небу дым. Это так ее обрадовало, что она, радостно восклицая, положила Тай-Тай на листву, вытащила меня из гамака и подняла над собой, показывая, что впереди. Таких дымков было много, я насчитал по меньшей мере с десяток, там впереди точно было селение.

Это придало Элайне сил, она начла идти быстрее, не обращала внимания на хнычущую Тай-Тай, которую уже пора было кормить. А вечером мы вышли к небольшому поселению.

Я уже догадался, что попал в мир средневековья или близкий к тому. И когда мы подошли к первым бревенчатым домам, увидели повозки, людей в простых рубахах и шерстяных тулупах, еще больше в этом убедился.

Местные смотрели на Эл с подозрительностью, но никто не пытался с ней заговорить. А она просто шла вперед.

Я думал, она остановится и попросит о помощи, о ночлеге, о еде в конце концов. Но она почему-то этого не делала. Эл шагала куда уверенно и целенаправленно, а затем я понял куда. Впереди возвышалось каменное здание с куполообразной крышей, которое разительно отличалось и своей архитектурой, и высотой от простеньких бревенчатых домов поселения.

На вершине здания высилась белоснежная, словно из мрамора, статуя, изображавшая молодую женщину в причудливой короне, зубцы которой были похожи на маленькие башенки. Глаза женщины были умиротворенно прикрыты, а руки подняты ладонями вверх. В ее ладонях лежали большие самоцветы — в правой красный, как рубин, а в левой зелёный, как изумруд.

Не сложно было догадаться, что мы направляемся к храму.

Уже после, когда немного подрасту, я узнаю, что этот храм был построен в честь богини Манушермы. Богини-матери, которую в империи очень почитали. Считалось, что именно она наряду с богом-отцом даровала жизнь всему на Лоре-Адаре.

Обитали в этом храме незрячие монахини, которые добровольно отрекались от зрения для того, чтобы служить Манушерме. Была в их слепоте и практическая сторона. Потеряв возможность видеть, они открывали в себе грани магии души и видели куда больше, чем зрячие.

Мы дошли до храма, и Эл остановилась. Большая арка входа была в три человеческих роста, тяжелые деревянные двери в ней были слегка приоткрыты. Элайна вошла внутрь, мы оказались в большом с высоким потолком каменном помещении. В самом центре помещения снова стояла статуя богини, только поменьше. Вокруг нее водили хоровод и пели молитвы незрячие монахини. Они были одеты в глухие просторные красно-зеленые платья, их головы украшали причудливые золотистые головные уборы, похожие на чалму.

Элайна не смела мешать, а стояла на входе, дожидаясь, когда вечерний молитвенный ритуал завершится.

Пение монахинь завораживало. Тай-Тай и вовсе перестала хныкать и уснула, а я наблюдал не в силах отвести глаз.

Одна из монахинь, чей наряд и головной убор немного отличался от остальных, стояла в центре и водила руками, вырисовывая в воздухе белые магические узоры. Когда она заканчивала узор, он взмывал к потолку и рассыпался сотнями маленьких искр, а монахиня тут же принималась рисовать новый узор.

Завершился ритуал тем, что монахини пали на колени и затихли, а главная, создав очередной узор, похожий на гроздь винограда, вскинула его, и он рассыпался на множество виноградин, каждая из которых отправилась к монахиням и проникла в них, бесследно исчезнув. Монахини в завершение одновременно и громко выкрикнули.

— Алэ, Манушерма!

Это крик разбудил Тай-Тай, и она зарыдала на весь храм.

Главная монахиня устремила в нашу сторону лицо с заросшими обезображенными глазницами.

Эл тут же заговорила. И пусть я не понимал слов, по ее интонации было ясно, что она просит о помощи и рассказывает, что с нами произошло.

Уже позже я узнал, что Эл тогда солгала слепым матерям и сказала, что они с мужем попали в беду в лесу, ее супруг погиб, а ей удалось сбежать с детьми. Но монахини видели ложь, а еще главная сразу определила, что один из детей ей неродной. Ей очень не понравилось, что Элайна врет.

И все же незрячие монахини все равно не прогнали ее. И даже больше, нам позволили остаться: дали небольшую комнату, еду и чистую теплую одежду. Не просто так, Эл должна была это все отработать. И все же это лучше, чем в лесу среди диких зверей.

Тогда я и подумать не мог, что в храме Манушермы нам предстоит провести целый год.

Глава 3

Эл весь год работала в храме с утра до ночи: мыла полы, стирала, готовила для слепых монахинь. Работа ей давалась непросто, Эл ничего не умела, так как всю жизнь провела в окружении прислуги. Но она все равно старалась и работала до кровавых мозолей. Взамен сестры помогали ей с нами, и обеспечивали всем необходимым. Эл часто говорила, что ничего, что тяжело, зато мы здесь в безопасности.

За этот год я научился ходить, довольно неплохо выучил виреборнский язык и теперь вполне сносно разговаривал, насколько мне позволял слабый речевой аппарат. В общем-то, я все время учился, доставал Эл бесконечными вопросами о мире, об империи, о магии и религии. К счастью, Эл многое знала, она выросла в зажиточной семье столичного барона, и родители ей дали хорошее образование.

Правда, о своей семье она неохотно рассказывала и от подобных вопросов всегда увиливала. Впрочем, она и о моей семье ничего не рассказывала, как и молчала о том, почему мы бежали из столицы и теперь живем в храме слепых матерей.

Даже о том, что мы из столицы, не она рассказала. Это уже я сам догадался, когда узнал, что в то самое время, когда мы прошли через портал и оказались в лесу, на Сол-Меридию напал герцог Зейн Ворлиар и сверг правящую династию. В тот день Ворлиар со своим войском захватил алмазный замок и убил всех обитателей, даже младенцев не пощадил. Неудивительно, что нам пришлось бежать.

Эл называла герцога Ворлиара чудовищем, убийцей и узурпатором. Она его так неистово ненавидела, что даже краснела от ярости, когда говорила о новом императоре. А учитывая, как он пришел к власти, и что ей пришлось из-за него пережить, ее вполне было можно понять.

И пусть Эл никогда и не отвечала на вопросы, было несложно догадаться, что в тот день моя приемная мать потеряла своих близких, которые присягали Девангерам. И по всей видимости я тоже.

Жаль, что мне так и не удалось у нее выведать, кем были мои родители. Наверняка тоже были аристократами, как и она. Я хорошо запомнил ту черноволосую красивую женщину, иногда она приходила ко мне во снах, и почему-то точно знал, что это и есть моя настоящая мать.

В конце концов, когда я был слишком настойчив в своих расспросах, Элайна не выдержала и говорила, что обязательно все расскажет, когда придет время. А еще добавляла, что сейчас для меня это знание может быть смертельным. В общем, интриговала как могла, чем еще больше распаляла интерес.

— И когда же придёт такое время? — спросил я однажды ее.

— Когда тебе исполниться шесть, — строго ответила Эл. — А до этого больше не задавай мне этих вопросов никогда. Теперь ты мой сын, а я твоя мать. Ты Тео Фел, а я Элайна Фел, а твоя младшая сестра Тайлария Фел. Твой отец Джаг был фермером, он погиб, когда на нашу деревню напали вагры.

— Да-да, — перебив ее, продолжил я, — и нам пришлось уйти из той деревни, потому что вагрийцы сожгли ее дотла. Я отлично помню нашу легенду, Эл. Не нужно каждый раз мне ее напоминать.

Эл с укором окинула меня взглядом:

— Не называй меня Эл. Ты должен говорить — мама. И не забывай, тебе два года, ты не должен разговаривать как взрослый. Пожалуйста, веди себя как ребенок.

В общем-то. я так всегда и поступал в присутствии монахинь и прихожан. И все же Эл не уставала мне об этом напоминать. И да, она конечно же знала, что я не ребенок. Она всегда говорила со мной как со взрослым, всегда была серьезной и никогда не сюсюкалась как с Тай-Тай. Но вот откуда Эл об этом знала, добиться ответа от нее было невозможно.

А еще на самом деле мне было не два года. Я был старше Тай-Тай всего на четыре месяца. Но из-за того, что я был рослым и быстро развивался, лучше было говорить, что мне два. Да и Эл бы тогда физически попросту не могла быть моей матерью. А так мы сходили за погодок.

Последние два месяца, которые здесь длились всего двадцать дней, я доставал Эл, уговаривая, научить меня читать. Мне хотелось поскорее начать самостоятельно изучать политику, географию и историю этого мира, а еще я очень хотел приступить к изучению магии. Но Эл и здесь мне отказала, мол, еще рано.

И да, вопросы о магии у меня стояли на главном месте. Но книг в храме не было, и без помощи Элайны я просто никак не мог научиться читать. Да и видел я, что она попросту опасалась, что я слишком многое узнаю, о том, что она не договаривала. И это еще больше распаляло мой интерес.

Познавать самостоятельно силу Эл мне тоже не разрешала. Это раздражало, потому что я все равно использовал силу и даже не думал от этого отказываться. А Эл, каждый раз, как ловила меня за магией, начинала читать мне нотации и ругаться.

Огорчать мне Эл не нравилось, ей и так несладко приходилось, но и отказываться от тренировок я не мог. Приходилось колдовать украдкой, и делал я это в любую свободную минутку, когда оставался один.

Хотя, стоит признаться, такого почти не случалось. Мы были или под присмотром Эл, или под присмотром слепых монахинь. И последние хоть и не видели, но магию чувствовали молниеносно. И сразу обесточивали меня каким-то заклинанием и ругали за то, что могу устроить пожар.

Пожар я устраивать не собирался. Я просто учился управлять силой, иначе я не смогу ею полноценно пользоваться.

Легче всего мне давался огонь. Стоило только подумать о нем, представить жар и искры, как языки пламени тут же начинали плясать на прутике веника, который я ежедневно потихоньку разбирал для экспериментов, пока он совсем не стал жидким и ни на что не годным. Правда, тушить пламя магией получалось всего пару раз. Обычно тушил по старинке — водой.

А вот остальные способности, например, щит — мне больше не удавалось использовать, как бы я ни пытался. Правда, за это время я кое-чему еще научился. У меня получалось воздействовать Тай-Тай — на ее эмоции и поведение, это было похоже на мягкое внушение и легкий гипноз. Правда, получалось только с Тай, потому что она еще маленькая, со взрослыми это не работало.

Как-то раз я попытался так воздействовать на одну из монахинь, она сразу же почувствовала и мне прилетало обесточиванием. И самое обидное, что после такой ментальной пощечины приходилось потом восстанавливаться от нескольких часов до нескольких дней, зависело от того, на какую из монахинь нарвусь.

Из-за всего этого, чувствуя, что не могу здесь полноценно обучаться и познавать мир, я начал доставать Эл расспросами, когда же мы уедем из храма. Мысли о том, что мы останемся здесь жить, я даже не допускал.

Эл пообещала, что мы уедем, как только появится возможность. Тогда я решил, что наша мама копит деньги, потому что не знал, что денег у нас столько, что мы могли бы купить и этот храм, и все это поселение.

И в один прекрасный день, точнее, это было вечером, Эл сказала, что нам пора покинуть храм Манушермы и найти себе дом. Я так обрадовался, что даже не сразу заметил, как она нервничает.

А Эл тем временем торопливо лила теплую воду в таз, наводила в миске какую-то настойку из травы, пахнущей коровьим навозом, и тарахтела без умолку, повторяя нашу легенду. Я настороженно следил за всем этим, пытаясь вставить хоть слово в этот словесный поток, и наконец спросить, что происходит.

Эл вдруг резко замолкла, уставилась на меня и строго сказала:

— Подойди, нужно покрасить твои волосы.

Я удивлённо потрогал свои едва отросшие волосы. Что там красить? Там и волос-то почти нет, потому что Эл каждую неделю обривала мою голову налысо.

— Это еще зачем? — настороженно поинтересовался я.

— Я рыжая, Тайлария рыжая, а ты нет. Ты должен быть похож на нас, иди же скорее. Нам нужно уехать до рассвета.

— Почему? — придирчиво глядя на нее, поинтересовался я.

Игравшая с тряпичной куклой на коврике у камина Тай-Тай тоже заинтересованно уставилась на нас.

— У нас нет на это времени, — Эл смотрела на меня умоляюще. — Я позже все объясню, Тео, а сейчас — просто иди сюда.

Вздохнув, я зашагал к тазу, Эл намочила мне волосы и принялась втирать в голову запарившуюся травяную смесь.

Затем Элайна усадила меня на стул и строго велела:

— Сиди смирно. А то все перепачкаешь.

А сама продолжила торопливо собираться.

— А какие у меня волосы? — спросил я, пока она носилась по комнате и кидала все, что у нас имелось, в холщовый мешок.

— Светлые, — отмахнулась она.

Я раздосадовано хмыкнул. В храме не было зеркал, незрячим монахиням они ни к чему. Поэтому я даже толком и не знал, как выгляжу. Несколько раз пытался рассмотреть свое отражение в воде, но или освещение было ни к черту, или даже если и удавалось, отражение было слишком нечетким.

— И куда мы поедем? — спросил я, когда Эл набила полный мешок и достала сумку, в которую принялась складывать наши с Тай-Тай вещи.

— Я договорилась с человеком, он отвезет нас в графство Кей-Диуар, это в восемнадцати баргов отсюда. Там есть небольшой городок у реки, мы поселимся там.

— Подожди, — я окинул ее непонимающим взглядом и нахмурился. — А на что мы будем жить? Где мы возьмем деньги? Насколько я знаю, монахини тебе не платили, тебе даже с извозчиком расплатиться нечем.

Эл вздохнула и устало взглянула на меня:

— Есть у нас деньги, Тео. У нас достаточно денег, чтобы переехать, купить дом, и даже завести хозяйство.

— Что?! — возмутился я. — То есть? У нас все это время были деньги, но мы жили в храме? Почему, Эл?!

— Не кричи, а то тебя могут услышать, — шикнула она, какое-то время задумчиво смотрела на меня, а после все же ответила: — Я не знала, как быть. Прости. Я бы сама не справилась с вами, я не знала, куда мне идти и как дальше жить. Я ведь… Я ведь почти ничего не умею. Всю жизнь меня учили, как блистать при дворе, как разговаривать, как делать красивую прическу и как станцевать, чтобы вызвать восхищение аристократов. Никто не учил меня, как выживать, как зарабатывать собственным трудом. А здесь… здесь мы были в безопасности.

— Но больше мы не в безопасности. Почему? — я внимательно уставился на нее.

— Ты меня пугаешь, когда так смотришь, — Эл отвела взгляд и принялась дальше собираться, явно в очередной раз решив замять разговор.

— Зачем эти секреты? — разозлился я.

Мой голос был слишком детским, а говор невнятным, поэтому скорее получилось смешно, нежели сердито, но все же я добился нужного эффекта и Эл подняла на меня взгляд.

И тогда я спросил:

— Если я не буду знать кто и что нам угрожает, как я смогу нас защитить?

Эл закачала головой, я видел по выражению ее лица, какая борьба творится внутри нее. Но также за это год я уяснил, что Эл жуткая трусиха и перестраховывается по любому поводу. Я и не рассчитывал, что она ответит, как вдруг она, собравшись с духом, выпалила:

— Завтра сюда прибудет герцог Линей со своей женой. Они здесь будут проездом, но хотят остановиться в храме на несколько дней. Его супруга очень набожная, а еще у нее не получается зачать. Она хочет провести ритуал благословения матери Манушермы. Этот храм славится своей целительной силой.

— И?… — вкрадчиво спросил я, желая, чтобы она продолжала, хотя я, кажется, и так уже понял, в чем дело.

— Они останутся в храм на несколько дней. Они меня узнают, наверняка узнают. И тогда мне конец. А если еще и увидят тебя…

Она недоговорила, а вновь продолжила собираться, лишь мимолетом бросив:

— Уложи, пожалуйста, Тай, пусть поспит, пока я собираюсь. А потом мы смоем тинает с твоих волос.

Я в этот день решил больше не доставать Эл расспросами. Уж слишком она нервничала.

Я кивнул и сполз со стула, я часто помогал Эл с Тай. Она взяла малышку и уложила на кровать, Тай-Тай тут же запротестовала, захныкала, а я подошел к колыбели, просунул руку через прутья, и взял ее за ручку. Она тут же перестала плакать и сонно улыбнулась мне.

Я успокаивал ее магией. Я давно разучил это трюк. В те дни, когда Эл приходила в нашу комнату только чтобы покормить, а после возвращалась к работе, мы с Тай-тай лежали в колыбели, и сестренка все время плакала.

Тогда я и научился ее успокаивать, потому что ее надрывный крик и плач казался порою настолько невыносим, что буквально сводил меня с ума. А еще позже, так как я практиковался в этом каждый день, я и вовсе научился заставлять Тай-Тай уснуть.

Когда Тай-Тай уснула и все вещи были собраны, Эл смыла траву с моих волос. Жаль, только, что легкий запах коровьего навоза никуда не делся. Но я быстро перестал его замечать.

Эл укутала мою голову льняным полотенцем, усадила снова на стул, а сама встала передо мной на колени, взяла за плечи и, заглянув в глаза, очень серьезно произнесла:

— Когда мы приедем в город, тебе придется играть ребенка, быть ребенком. Я серьезно, Тео. Никаких взрослых словечек и прочих шуток. Никто не должен усомниться ни в нашей легенде, ни в тебе.

— Я это понимаю.

— И еще, Тео, ты должен скрывать свою силу. Твой потенциал очень высок, но тебе придется прятать свои грани.

— И как же я буду обучаться? — возмутился я.

— Не выйдет обучаться, — горько усмехнулась Эл. — Пока что не выйдет. Иначе тебя могут забрать, а там я уже не смогу ничем помогать, если тебя рассекретят.

— Рассекретят мою силу или мое происхождение? — нехорошо усмехнулся я, и повторил тот же вопрос, который задавал уже не раз: — Зачем эти секреты?

Эл потупила взгляд, убрала руки с моих плеч, медленно встала и повернулась ко мне спиной.

— Ты последний законный наследник империи, Тео, — очень тихо сказала она, словно бы боялась, что я услышу. Но я все же услышал.

— Я Девангер?

Эл не ответила, но мне и не нужен был ее ответ.

— А та темноволосая женщина, которая создала нам портал — Лукреция Девангер, — я говорил медленно, хотя информация меня почему-то не слишком удивила. Наверное, я догадывался.

— Да, все так, — понурив голову, почти шепотом ответила Эл.

На этом мы закончили разговор. А я глубоко призадумался.

Это действительно все объясняло, и в то же время все меняло. Но теперь я знаю, а значит, буду понимать, как мне действовать дальше.

Так я узнал, что я, по сути, самый главный человек в Виреборне. Что все вокруг, на что ни положи глаз, в какой-то степени принадлежит мне. И пусть у меня это все украли, но теперь я ясно осознал, каков мне предстоит путь. Я должен все вернуть.

За полчаса до рассвета мы покинули храм Манушермы и отправилась к дороге, ведущей из поселения. Там нас уже ждала крытая телега и немолодой извозчик. Эл несла на руках спящую Тай-Тай, а я нес небольшой мешок с едой за плечом. Приходилось быстро перебирать ногами, чтобы поспевать за Эл.

Я поднял голову и увидел в предрассветном небе Тафид. Я видел его впервые, потому что с Адары можно было увидеть газового гиганта всего раз в несколько месяцев. Но он был чудесен: голубой с белыми и синими полосами, он был таким большим, что впервые его увидев, я решил, что это спутник Адары, потому что размерами он напоминал луну. Хотя, как позже выяснилось, у Адары нет спутников. Засмотревшись на Тафид, я едва не пропустил нечто очень важное, но к счастью, Эл обратила мое внимание:

— Тео, облако Шаргана, — напряженно сказала она и указала взглядом куда-то позади меня.

Я тут же обернулся. Вот оно! Я уже несколько месяцев мечтал его увидеть, после того как услышал про него от Эл.

Облако Шаргана — по сути своей, местный ад. А сам Шарган — это бог-разрушитель, бог-отступник, изгой в пантеоне богов. Его здесь не почитали, ему не поклонялись, как остальным шестерым. Его боялись и ненавидели.

По рассказам Эл в этом самом облаке живут демоны, которые иногда прорываются сквозь небесный щит и убивают людей. Чтобы это ни значило, но еще недавно я думал, что Эл рассказывает мне какую-то религиозную страшилку или сказку. Но когда я начал расспрашивать подробней, понял, что это не сказки, а теперь и воочию убедился в существовании этого облака. И сейчас я на него смотрел.

Зловеще красное, оно угрожающе плыло по ночному небу и сверкало всполохами неестественно бордовых молний. Само по себе облако не представляло опасности, Эл рассказывала, что демоны там хоть и живут, но при этом могут перемещаться по всему небосклону и сделать дыру для прорыва в любом месте. Поэтому сейчас ни о чем не стоило переживать, можно было просто любоваться.

— Оно красивое, — только и смог сказать я.

— Да, и очень кровожадное, — добавила Эл и легонечко подтолкнула меня в спину, намекая, что нам нужно двигаться быстрее.

Мы погрузили наши вещи на телегу, а после залезли и сами. Извозчик все это время наблюдал за облаком и шепотом повторял несколько фраз:

— Забери своих детей, Шарган. Забери себе, уведи отсюда, тут нет для них добычи, — при этом он слегка махал рукой, словно бы пытался отогнать облако, как дым.

— Мы бы хотели уже поехать, — подала голос Эл, отвлекая извозчика от его странного ритуала.

Он с какой-то обидой взглянул на нее и велел лошадям выдвигаться в путь. Не стеганул их, не подал знак, а именно велел. У извозчика явно была магическая грань, дающая ему возможность управлять животными. Ну или только собственными лошадьми.

А между тем облако стремительно удалялось на восток, продолжая вспыхивать от молний, бушующих внутри него, пока и вовсе не скрылись из виду.

— Адамнтийцы ведь главные борцы с демонами? — спросил я Эл шепотом.

Извозчик меня услышал и удивленно оглянулся на нас.

Эл обдала меня негодующим взглядом, но в ответ все же утвердительно кивнула. Да и я уже понял, что разговаривать при посторонних она не собирается, да и наверное — это правильно. Незачем привлекать внимание.

Поэтому я откинулся на мешок, укутался в свой маленький плащ и продолжил мысленный монолог.

Раньше я не знал, что я адамантиец, и не слишком-то интересовался этой расой, которую называют оружием богов. А не интересовался, потому что знал, что с легкой руки узурпатора Ворлиара все адамантийцы Виреборна были убиты. А выходит, что не все.

Итак, что я знал о них: по легенде адамнтийцев создали боги, чтобы они могли противостоять демонам Шаргана.

Когда Эл рассказывала об этих существах, я их представлял некими полубогами. Они владели магией в разы лучше людей и обладали силой и выносливостью, превосходящей человеческую. А еще у адамнтийцев были физические различия с людьми: они имели два сердца, выделялись статностью и красотой и у них были белые волосы, которые в лучах света сияли как алмазы.

В общем-то, пока мои знания были довольно скудные, но теперь я был просто обязан узнать побольше о своем генетическом наследии.

Мысленно положил этот вопрос на ту полку, где лежали сотни вопросов, с которыми я намеревался разобраться, и где главным был вопрос об устройстве магии.

И так раздумывая о новом мире, лежа в мерно покачивающейся повозке и под умиротворяющее чириканье оживившихся после ночного сна птиц, я уснул. А утром мы прибыли в городок Файгос, который находился на окраине графства Кей-Диуар. Туда, мне предстояло провести все детство.

Глава 4

Файгос был маленьким портовым городом, который стоял у внутренней дельты широкой реки Донёк. Хотя городом это поселение, где живет всего чуть больше тысячи человек, сложно было назвать.

Весь город жил благодаря порту и реке. Большинство мужчин промышляли рыболовством, а женщины торговали этой самой рыбой на припортовом рынке. Вторая же половина мужчин работала или в речном доке, или в самом порту грузчиками.

Рыбы в Файгосе было навалом. Ее ловили так много, что сбыть все и поскорее редко удавалось. И ту, от которой не успевали избавиться, попросту выкидывали в наспех вырытые помойные ямы в лесу у берега, даже не удосуживаясь эту рыбу закапывать. Из-за этого весь город, особенно в жару, прованивал протухшей рыбой так, что желания находиться неподалеку от порта совсем не возникало. Но местных, кажется, это ничуть не беспокоило, видимо, они так привыкли к этому запаху, что ничуть его не замечали.

К счастью, мы поселились на окраине города, почти на выезде, и этот мерзкий запах редко сюда доставал. Но сегодня меня это не смущало, и я вознамерился отправиться к реке, чтобы увидеть водяного дракона и попробовать его приманить.

Вчера соседская ребятня болтала, что видели дракона на том берегу. Дети, конечно, могли выдумывать, но затем и Эл рассказала, что в пекарне народ болтал о драконе, а Гофрид Мерсон и вовсе заверял, что видел его собственными глазами, да еще и с лодки упал, когда дракон мимо проплывал.

Поэтому, как только Эл ушла в пекарню, где она работала, я тихонько встал, чтобы не разбудить Тай-Тай, и покинул дом.

Стоило только выйти за дверь, рядом тут же оказалась Иска. Это наша кошка, Тай-Тай ее притащила полгода назад. Никогда не испытывал большой любви к этим животным, но Ласка мне нравилась, да и вообще, кошки в мире Лоре-Айдары отличались от земных. Они были крупнее в два раз и умнее, а еще они были преданными, и этим больше походили на собак, чем на кошек.

— Что? Со мной хочешь пойти? — тихо спросил я и погладил ее серую шерстку.

В ответ Иска мурлыкнула и начала тереться о мою ногу.

— Что ж, тогда, пожалуй, — улыбнулся я, — поймаю тебе пару рыбешек.

Будто бы благодаря, Иска снова мурлыкнула.

Пришлось возвращаться в дом и искать удочку. Они лежали в кладовой на кухне, поэтому пришлось идти мимо спальни, где спала Тай-Тай. И, в общем-то, мимо я прошел благополучно, но, когда возвращался уже с удочкой и снастями, сестра стояла в дверях.

— Куда это ты собрался, Тео? — скрестив руки на груди, она загородила мне проход.

— Да вот, на рыбалку, — и в качестве доказательства я продемонстрировал ей удочку.

— А, ну ясно, — сонно зевнула Тай, поправила взлохмаченные после сна длинные рыжие волосы и с уверенностью заявила: — Я с тобой!

— Слушай, может, все-таки побудешь дома? Поспишь лишний часок. Я ненадолго. Поймаю пару рыбешек для Иски и домой.

— Ага! — Тай уже была в комнате и возмущалась оттуда. — Ты думаешь, я совсем глупая, братец? Я слышала про речного дракона. И знаю, что ты идешь туда на него посмотреть. Я тоже хочу!

Нет, я даже не надеялся, что она отстанет. Тай-Тай жуткая прилипала и везде преследует меня по пятам. И не то, чтобы я был против ее компании, просто сегодня она будет мешать своей бесконечной болтовней и мельтешением.

Когда она была помладше, с ней было проще, я мог просто успокоить ее магией и уложить спать. К сожалению, теперь, когда ей восемь, этот прием не работает — у взрослых, как я выяснил, сильное сопротивление к моему вмешательству. Ну и еще потому, что я не развивал этот дар. Не видел в нем особого толка.

Сейчас я в основном налегал на грани стихий. К трем годам я завершил грань огненной магии, а в прошлом году довел до середины грань воздуха. Теперь вот еще попутно развиваю и грань воды.

На самом деле, то что я уже умею, далеко не каждому взрослому доступно. Завершить грань — это овладеть магией определённой категории полностью: то есть уметь управлять, уметь создавать и развеивать, знать все заклинания этой магической грани и уметь ими пользоваться на уровне мастера. Но даже завершенная грань не означает, что магическая сила этой способности будет велика.

У многих адептов магических школ имеются завершенные грани, а вот у мастеров или магистров такие способности доведены практически до идеала. Правда, маги такого уровня имеют не одну завершённую грань, а как минимум три. Таких магов зовут многогранники.

В общем-то, вскоре, как только завершу грань воздуха, я и сам стану многогранником. Но также я понимал, что это только начало моего развития, я обладаю потенциалом куда большим, чем трёхгранник.

Тай-Тай вылетела из спальни уже одетая в льняные штаны и красную рубашку до колен. Она еще продолжала доплетать косу, решив это делать на ходу и, видимо, опасаясь, что я сбегу. Иска с улицы призывно замяукала, словно бы поторапливала нас, и мы поспешили покинуть дом.

До реки было идти не больше получаса. Мы шли той тропой, что вела к небольшой поляне у берега с маленькой пристанью: там обычно купалась и рыбачила местная ребятня. Да и от порта далековато и не нужно мучиться от запаха тухлой рыбы.

— Ты знал, что принц Аэронес смог приручить дракона реки Иды?

— Угу, — кивнул я без особого энтузиазма.

Конечно, я знал это. Принц Аэронес был младшим братом моего отца и приходился мне дядей. Только адамантийцам без особого труда удавалось приручать духов стихий, поэтому я решил, что и у меня могло бы получиться. Правда, узнай бы Эл, что я собираюсь сделать, сошла бы с ума от ужаса. Она даже о завершенных гранях не в курсе, как и не в курсе о том, что я стащил деньги из ее заначки и купил учебник по стихийной магии в порту у торговца.

Но Элайна сама виновата, она не оставила мне выбора. Я даже и помыслить не мог, что должен все это время изображать простого ребенка, не имеющего способностей к магии и ничему не обучаться, как того желала Элайна. Нет, я не собирался это выставлять напоказ, но я просто обязан был учиться, я по-другому не мог. Да и без магии мне никак не вернуть империю.

— Я бы хотела приручить водного дракона, — мечтательно протянула Тай-Тай. — Могла бы полететь на нем или уплыть, куда захочу, могла бы увидеть весь мир.

— Человеку, чтобы приручить дух стихии, нужно потратить немало времени и иметь не меньше восьми граней силы, — ответил я.

— Да знаю я, знаю, — обиженно отмахнулась Тай, а потом хитро заулыбавшись, прильнула к моему плечу, вцепившись в руку, и проворковала: — Но ты же меня научишь, Тео? Раз ты завершил огненную грань, значит, можешь теперь научить и меня.

— Научу, как и обещал, — усмехнулся я.

Тай-Тай знала о том, что я упражняюсь в магии. Она обычно никогда не сдавала меня Эл и умела хранить секреты. Правда, о том, кто я такой на самом деле, она не знала. Здесь я был солидарен с Эл, для ребенка небезопасно иметь такие знания.

За эти восемь лет Тай и Эл стали для меня настоящей семьей. Такой, которой в прошлой жизни у меня не было. А Тай-Тай я и вовсе практически вырастил, так как Эл все время работала. Поэтому не мог допустить, чтобы эти знания подвергли ее опасности.

— Эй — рыжая мелкота! Куда это вы собрались? — голос Рейгарда Хефуса мы сразу узнали, Тай нахмурилась и напряженно взглянула на меня, а Иска, почувствовав тревожность хозяйки, недовольно рыкнула и нервно замахала хвостом.

Этот парень со своими друзьями, живший в начале единственной городской улицы, постоянно нас доставал.

— Чего тебе надо, Рейг? — я обернулся.

Он был как всегда не один, а еще с тремя ребятами с нашей улицы. Все были приблизительно того же возраста, что и мы — от семи до десяти лет. Рейг был самым старшим, ему одиннадцать, и соответственно потому он у них был заводилой.

Рейг препротивно нам улыбнулся:

— Чего, тоже дракона идете смотреть? — спросил он.

— Отстань от нас, иди куда шел! — сердито прикрикнула на него Тай-Тай.

Рейг засмеялся, и остальные ребята тут же подхватили, затем его лицо резко стало суровым, и он выпалил:

— А я вам не разрешаю идти к реке! Мелкие еще!

— Мы не собирались спрашивать у тебя разрешения, — снисходительно усмехнулся я и резко развернулся, поворачивая за собой Тай и продолжая наш путь.

На самом деле Рейг не был совсем уж отбитым на голову. Особой жестокости я за ним не замечал. Так, иногда любил похулиганить да подраться. Ну а какой мальчишка не любит драться? Иногда он мог вести себя вполне дружелюбно, но иногда прямо-таки становился невыносимым в своем желании всеми командовать и подчинять. Например, как сейчас.

— Эй, рыжики! — громко выкрикнул он нам вдогонку. — Я не позволял вам идти.

— Не останавливайся, — попросила Тай-Тай, с мольбой взглянув на меня.

— Нет, это ведь никогда не закончится, — я вздохнул и остановился. — Он будет нас все время так доставать.

— И что ты собираешься делать? — Тай в ужасе округлила глаза.

— Пора поставить его на место, — медленно протянул я и вручил сестре удочку и снасти.

И не дожидаясь, когда Тай-Тай начнет меня отговаривать, решительно зашагал к Рейгу и компании.

— Чего ты хочешь? — спокойно поинтересовался я, глядя в сощуренные темные глаза Рейга.

— Хочу, чтоб вы малышня, не шастали, где вам нельзя. Домой идите, а то мамка накажет, понятно?

— Хм-м, — изобразил я задумчивость, — а ты разве теперь наша нянька?

Рейг моментально разозлился. Его смуглое лицо тут же перекосило от злости, и он занес руку, чтобы отвесить мне оплеуху. Но бить не спешил, Рейг почитал законы доблести, чести и достоинства и не бил малышню. Только донимал и словесно унижал, похоже, сам того не осознавая.

— А ну, повтори, что ты только что сейчас сказал? — тихо прорычал Рейг.

Я весело улыбнулся:

— Я сказал, что ты наша нянька. Нянюшка-Рейг! — я громко захохотал, кто-то из его парней тоже хихикнул, но тут же замолк.

А Рейг окончательно вышел из себя и, посильнее замахнувшись, попытался меня ударить. Но не тут-то было, реакция у меня в два раза выше человеческой. Я увернулся, а Рейг едва не упал на землю.

— Экая ты неповоротливая, нянюшка-Рейг! — продолжал я его подначивать.

Но Рейг повел себя неожиданно. Он вдруг взял себя в руки, шумно выдохнул и сквозь зубы прошипел:

— Не стану я тебя бить, мелкий. Иди домой по-хорошему.

— Я не пойду.

— А если не пойдешь, — с угрозой произнес он, — я тебя скину в реку, и речной дракон тебя сожрет. Будет печально смотреть, как твоя мать горюет.

Я громко расхохотался, помимо своего смеха услышал и звонкий хохот Тай-Тай.

— Речной дракон не ест людей, дурачок, — сквозь смех, выпалила Тай.

— Эй, Рейг, они над тобой смеются, сколько ты будешь терпеть? — с упреком спросил один из парней, который стоял ближе всего к Рейгу. Это был Дезмонд, весьма мстительный и хитрый, и в отличие от Рейга довольно жестокий парень. Он в их компании был подстрекателем, хотя сам в драку обычно не лез.

— А давай драться! — резко перестал я смеяться и решил говорить напрямую.

Это единственный способ решить проблему с Рейгом раз и навсегда.

— С тобой? — окинул меня презрительным взглядом Рейг. — Да я одной рукой надеру тебе зад, — и он, повернувшись к Дезу, пробурчал: — Я его сейчас отметелю, а он разрыдается и мамаше своей жаловаться побежит. Оно мне надо?

— Нет, я не собираюсь жаловаться, — уверенно сказал я, переключая внимания Рейга снова на себя: — Давай по-честному один на один. Кто первый начнет просить пощады — тот проиграл.

— Слушай, мелкий, ты, наверное, совсем сумасшедший?

— Нет. Я очень даже вменяемый, — не согласился я. — И сейчас я бросаю тебе вызов. Если ты победишь — я и Тай будем слушаться тебя на протяжении всего года, будем делать, все что скажешь. А если я тебя одолею — ты от нас отстанешь навсегда.

Его ребята тут же принялись его подначивать, я видел, что Рейг всерьез считает, что драться с тем, кто слабее — низко, но и пасть в глазах друзей он тоже не мог.

— Эй! Я не стану этого делать! Еще не хватало подчиняться Рейгу Хефусу! — возмущенно крикнула Тай-Тай, затем уже тише произнесла: — Давай лучше домой пойдем.

Иска, словно бы поддерживая Тай, осуждающе пару раз мяукнула.

— Все будет нормально, не переживай, — успокоил я сестру.

В ответ она неодобрительно поджала губы и закачала головой, тут же став похожей на Элайну.

— Я принимаю твой вызов, — серьезно заявил Рейг. — Если хочешь по-честному — давай! Уговор есть уговор.

— Отлично! — я начал закатывать рукава рубахи.

Краем глаза заметил, как Тай схватила Иску на руки и, хмуро взглянув на меня, отошла подальше. Выглядело это комично, кошка была большой, а Тай маленькой. Лапы Иски почти волочились по земле, но подобные изуверства хозяйки она всегда переносила покорно.

Рейг выставил вперёд кулаки и смерил меня взглядом. Хотя мне показалось, что в его глазах промелькнуло сожаление. Думает, что сейчас наваляет мне. Это он зря. Я пусть и на три года младше, и ростом на полголовы ниже, но все же куда сильнее.

Хотя, это только лишь из знаний про свою расу. В действительности свою физическую силу я не особо использовал. Разве только иногда помогал Эл, если нужно было перенести или отодвинуть что-то тяжелое. Но я не особо видел разницу, по ощущениям сейчас у меня была такая же сила, как и в прошлой жизни, когда я был взрослым. Даже интересно, каков я буду в драке.

Но сильно избивать Рейга я не собирался, он хоть и говнюк, но не совсем бессовестный, да и ребенок ведь еще.

Рейг нападать не спешил. Очевидно, хотел, чтобы я это сделал первым. Он стоял в боевой стойке, выставив кулаки вперед, и напряженно следил за мной, я же просто стоял.

— Начинай давай! — не выдержал Рейг.

Я сделал быстрый выпад вперед, Рейг тут же замахнулся, целясь мне в голову. Я присел, увернувшись, и ногой ударил его по щиколотке.

Рейг шумно шмякнулся на землю, завалившись на бок.

Это его разозлило. Еще как разозлило. Он поднимался, не сводя с меня злого взгляда, и как только он поднялся на ноги, тут же набросился на меня, неистово размахивая кулаками. Конечно же, никакой боевой техникой Рейг не владел, поэтому его удары были весьма предсказуемые и неуклюжие.

Мне даже напрягаться не приходилось, чтобы отбиваться и уворачиваться. Несколько ударов под дых Рейг пропустил, сам же он дрался практически с воздухом. Ему лишь один раз удалось зацепить меня по плечу, но даже там он смазал.

Еще один удар в живот, и Рейг согнулся пополам, хотя я старался рассчитывать силу и бил слабо. Затем я снова сделал подсечку и завалил его на землю. Рейг вскочил и с яростью бросился на меня, теперь пуская в ход ноги и размахивая ими так, что гляди, вывихнет себе что-то ненароком.

Очередной удар с ноги я отбил рукой. Запястье слегка заболело, но всего лишь на секунду. Это отвлекло меня на миг, и Рейгу удалось ударить меня. Я почти устоял, но сила гравитации оказалась слишком велика, и я рухнул на спину.

Рейг тут же наскочил, и оказавшись сверху, принялся молотить меня по лицу.

Я был так удивлен своим падением, что даже не сразу сориентировался. И только когда во рту почувствовал солоноватый привкус крови, когда услышал пронзительный отчаянный крик Тай, скинул с себя Рейга и ударил его в скулу, чтобы быстро не оправился.

Теперь я был сверху. Я прижал его к земле и заломилруки, так чтобы он не мог ударить. Рейг пытался вырваться, но у него не получалось. Он дергался словно уж, на левой смуглой щеке начал быстро наливаться синяк. Я отвесил ему несколько пощечин, бить кулаками я уже опасался. Можно было и без пощечин, но я хотел просто привести его в чувства и заставить не дергаться. Правда, это не сработало.

Тогда я схватил его за горло и слегка придушил. Рейг выпучил глаза и уставился на меня в каком-то непонимании. Но было еще что-то в его взгляде — он был напуган до чертиков. Он явно не ожидал такого от меня.

Я покосился на его компанию, те тоже стояли в полной растерянности, на некоторых лицах было явно разочарование, и только во взгляде Дезмонда Дикаса я видел злость. Дез явно рассчитывал на веселье, что я буду плакать и умолять о пощаде, а не то, что их главарю наваляет девятилетка.

— Давай ничью, — предложил я и шепотом добавил: — Для тебя это единственный способ не пасть в глазах своих друзей окончательно.

Я отпустил горло Рейга, потому что он уже начал синеть, тот шумно выдохнул и растерянно сказал:

— Но ведь уговора про ничью не было.

— Плевать. Давай ничья и мир.

— Угу, — неуверенно кивнул Рейг и сглотнул.

Я отпустил его и встал, протянул ему руку, помогая подняться.

Рейг несколько секунд сомневался, но все же ухватился за мою руку и встал.

— Хорошо, мир, Тео, — кивнул он, глядя на меня все еще опасливо исподлобья.

— Эй! — возмущенно воскликнул Дез. — Какой в козлиную задницу мир? Рейгард, ты что? Серьезно? Хочешь, чтобы этот сопляк вот так ушел? Он же тебе навалял!

— Заткнись, Дез, — сурово посмотрел на него Рейг.

— Сам заткнись, ты больше мне не указ! — со злым вызовом и даже обидой бросил Дез. — Ты слабак. Тебе навалял какой-то сопливый Фел. Раз ты не смог, я сам ему наваляю!

Дез решительно двинулся в мою сторону, явно не с лучшими намерениями. С этим я церемониться не собирался.

Приблизиться настолько, чтобы суметь меня ударить, я ему не дал. Сделал выпад вперед и засадил Дезмонду по носу. Кажется, я даже услышал хруст, но он быстро утонул в крике боли.

Дез схватился за нос, кровь хлестала сквозь пальцы, стекала по подбородку, капала на его голубую рубашку.

— Ты труп, Фел, — резко перестав кричать, сказал Дез.

— Хочешь добавки? — усмехнулся я.

Он смотрел на меня с такой безумной злобой, что кажется собирался испепелить взглядом дотла. Сомневаться не стоило, этот теперь не отстанет. Но я знал и другое о нем: дерзости у Деза предостаточно, но не смелости, чтобы открыто нападать. Этот подлый гад будет мстить исподтишка.

— Идемте отсюда, — бросил Дез компании.

Все, нерешительно оглядываясь на Рейга, словно бы молчаливо извиняясь, зашагали прочь.

Рейг за ними не последовал, он стоял и задумчиво провожал взглядом парней.

Я подал знак Тай-Тай, мол, пошли. Она заторможено кивнула, и мы продолжили свой путь к реке.

— Эй, малышня! — вдруг окликнул нас Рейг. — Пождите, я с вами.

Тай удивленно покосилась на меня, а я обернулся. Рейг торопливо шагал к нам.

Когда он поравнялся с нами, неуверенно улыбнулся и словно бы оправдываясь, добавил:

— С вами пойду, а то вдруг вас речной дракон съест. Не могу же я вас одних отпустить?

Тай недовольно хмыкнула, а я в знак согласия кивнул, и мы направились к реке. Иска бежала впереди, словно бы знала путь, а мы все втроем молчали. Моим спутникам было неловко, а мне просто не хотелось говорить.

Тогда я еще не догадывался, что это станет началом долгой и крепкой дружбы.

Глава 5

В тот день речного дракона нам увидеть так и не удалось, но мы провели на реке весь день до самого заката. Рейг много болтал, при тесном общении он оказался, в общем-то, даже ничего. И Тай вечером сказала, что Рейг хоть и забияка, но сегодня вел себя не как засранец.

Мы договорились с Рейгом, что и следующим утром отправимся на реку. Вдруг завтра нам больше повезет и все же удастся увидеть дракона.

На печи доходила до готовности уха из сегодняшнего улова, аппетитно пахло травами, которые я только туда добавил. Мы ждали Эл с работы и готовили с Тай ужин. Хотя по большей части готовил я сам, но и Тай помогала как могла.

Мы весело обсуждали сегодняшний день, а сестра то и дело восклицала:

— Ух! Знал бы ты, Тео, как я тобой горжусь! Как здорово ты навалял этому Дезу! Вот так ему — на! — Тай продемонстрировала удар и снова продолжила восклицать: — Я вообще не ожидала! Да и остальные! Ты видел их глаза? Но теперь я знаю. Теперь мне с тобой никогда-никогда не будет страшно. Ты настоящий защитник, братец.

И, в общем-то, настроение у нас было развеселое. Но все изменилось, когда с работы вернулась Эл.

Она вошла в дом и уставила на меня тяжелый, мрачный взгляд. Еще секунду назад хохотавшая Тай тут же замолчала. Даже Иска быстро шмыгнула прочь в приоткрывшуюся дверь, не выдержав этой тяжелой обстановки.

Обычно Эл приносила с работы свежий хлеб и иногда булки с маком. Но сегодня она пришла с пустыми руками.

Эл долго смотрела на меня, не произнося ни слова. Да ей и не нужно было говорить, и так все ясно. Дез нажаловался своим родителям, а зная истеричный нрав мамаши Деза, та наверняка примчалась в пекарню и закатила там истерику.

Ну а еще, Эл без устали мне напоминала, что я не должен выделяться и привлекать внимание. А сегодняшний инцидент явно трудно назвать чем-то заурядным. Хотя с другой стороны — ведь мальчишки нашего возраста всегда дерутся.

— У меня не было выбора, — не выдержав, сказал я.

— Тео защищал нас! — тут же подхватила Тай. — Их было больше, если бы Тео его не ударил, они бы избили нас.

Эл даже не взглянула на дочь, а продолжала смотреть на меня с тяжелым укором.

— Я не мог поступить иначе, — почти по слогам сказал я.

— Вы наказаны, больше ни шагу из дома, — сухо отчеканила Эл.

— Это нечестно, мама! — обиженно воскликнула Тай. — Их было больше, они первыми начали нас задирать. Это их нужно наказывать, а не нас.

— Довольно! — прикрикнула Эл на Тай, чего обычно за ней никогда не наблюдалось.

Такой злой я ее видел впервые. Видимо, мамаша Деза не только устроила истерику.

Я встал и начал разливать горячую уху по тарелкам.

— Как дела на работе? — поинтересовался я, решив хоть немного разрядить обстановку и сменить тему.

— Я больше не работаю в пекарне, — мрачно ответила Эл.

Я оглянулся и в непонимании вскинул брови.

— Почему? Ты-то здесь при чем?

— Потому что Лоренс двоюродный брат Эрики Дикас, — в голосе Эл прозвучало сожаление и безысходность: — Она буквально заставила его меня уволить.

Ясно, Мамаша Деза оказалась сестрой владельца пекарни, где работал Эл. Чертов Файгос! Здесь же все кем-то кому-то приходятся.

— Мне жаль, — сказал я и поставил тарелку с ухой перед Эл.

Она не ответила, а только грустно поджала губы.

— Ничего, мамочка. Ты у нас умная, найдешь себе другую работу, — Тай погладила мать по руке и принялась есть.

На само деле Эл вообще не нужна была работа. У нас было много драгоценностей Девангеров, и мы и пяти процентов от них не потратили на покупку этого дома. Эл даже козу, лошадь и десяток кур умудрилась купить с заработанного самостоятельно. Потому что Элайна боялась, что продажа таких дорогих украшений обязательно привлечет к ней внимание. Ее могли обвинить в воровстве или отправить на допрос, чтобы выяснить, где она их взяла. И, конечно же, она не рисковала.

Да и, в общем-то, мы не голодали и жили нормально. У нас было небольшое хозяйство и огород, а заработков Эл хватало на все остальное. А теперь, видимо, нужно будет что-то придумать, пока Эл не найдет другую работу.

Ужинали мы молча. Только один раз Тай нарушила молчание и, взглянув на полную кошачью миску, произнесла:

— Иска почему-то есть не пришла.

В таком же молчании мы отправились спать.

Дом у нас был небольшой. Кухня, которая одновременно была и местом отдыха. Еще была маленькая комната, где у нас стояла широкая железная бадья для купания, таз для умывания и корыто для стирки. Мы звали ее чистой комнатой. Имелись две спальни: одну маленькую занимала Эл, другая была разделена на две части широкой шторой, в которой спали мы с Тай.

Изначально Эл хотела, чтобы я спал в отдельной комнате, а они с Тай вместе. Но Тай слишком протестовала по этому поводу, сказав, что будет спать только со мной. На самом деле ей просто нравилось, что по ночам мы могли болтать, а иногда я ей рассказывал земные сказки, перестраивая под мотивы местного фольклора.

У Эл же на сказки не было сил, после работы она спала без задних ног.

Я уже почти засыпал, когда меня разбудила Тай-Тай.

— Тео, — грустно протянула она, легонько потрепав меня за плечо и заставив открыть глаза.

Тай стояла у моей кровати в ночной сорочке, ее печальные глаза блестели в темноте, я привстал в постели.

— Что случилось? Страшный сон приснился?

— Нет, — закачала она головой. — Иска не пришла, я не могу без нее уснуть.

Это действительно было странно. Кошка всегда ложилась со своей маленькой хозяйкой и уходила лишь тогда, когда Тай засыпала.

— Может, дверь заперли, и она не смогла вернуться в дом? — предположил я.

— Нет, — снова грустно протянула Тай-Тай. — Я проверяла, дверь приоткрыта. Я звала ее, но она не пришла.

— Ладно, — я откинул одеяло и встал. — Пошли поищем твою Иску.

На улице начал накрапывать дождь и дул холодный ветер. Я вернул Тай и заставил взять нам шерстяные накидки. Одевшись и кутаясь в накидки, мы отправились на поиски Иски.

Приходилось звать кошку шепотом, чтобы не разбудить Эл. Ей бы не понравилось, что мы шастаем по улице ночью, когда она вообще запретила нам выходить из дому.

— Давай разделимся, — предложила Тай. — Ты пойдешь с той стороны забора, а я с другой. А еще нужно заглянуть в курятник и конюшню, вдруг она там уснула.

Я кивнул, и мы с Тай разошлись в разные стороны.

То, что Тай назвала забором, было лишь небольшим деревянным ограждением и служило оно здесь не столько для безопасности или защиты от воров, сколько для того, чтобы обозначить границы нашей земли, ну и еще чтобы куры не разбегались.

— Иска, Иска! — громким шепотом звал я, высматривая кошку.

В темноте я сейчас видел еще лучше, чем тогда, когда осознал, что мое зрение необычное. А теперь эту способность научился переключать. Я мог видеть обычно, как все люди, мог включать ночное зрение, а еще мог видеть магию. Правда, с последним все обстояло куда сложнее, и я весьма плохо умел пользоваться этим зрением. Но если мне приходилось смотреть на магический предмет, я сразу же видел магический фон и даже мог по цвету определить его предназначение.

Я прошел вдоль забора, но кошки нигде не обнаружил. Зашел в конюшню и в курятник, но и там ее не было. Решил обойти задний двор и встретиться с Тай с обратной стороны. Но как только я вышел из курятника, услышал жалобный плач и всхлипы сестры.

Я поспешил к ней.

Тай сидела прямо на сырой от дождя земле и прижимала к груди безвольно обмякшую Иску. Сестра, зажмурившись, раскачивалась туда-сюда и горестно поскуливала.

— Эй, Тай, — я осторожно подошел и присел рядом.

— Кто-то ранил ее, Тео. Кто-то хотел убить нашу Иску, — отчаянно протянула Тай и отчаянно всхлипнула. — Кому она могла помешать, Тео? Она ведь самая хорошая и добрая кошка, она же никому никогда не вредила.

Тай гладила Иску, ее руки были перепачканы кровью, Тай еще не поняла, что кошка не ранена, она мертва.

— Дай ее сюда, посмотрю, — протянул я руки.

— Ее еще можно вылечить, Тео? Можно ведь? — с надеждой спросила Тай, уставив на меня полные слез глаза.

Я взял уже холодную и начавшую коченеть Иску из рук сестры. Она все это время не сводила с меня молящий взгляд. Я видел, как сильно она хочет, чтобы я сказал, что ничего страшного, что Иска путь и ранена, но мы ее вылечим, и она скоро поправится. Но я не мог ее обмануть.

Иске какой-то жестокий ублюдок перерезал горло. И я даже не сомневался, что этого ублюдка зовут Дез.

— Она мертва. Мне жаль, — сказал я.

Тай громко всхлипнула и зарыдала.

От ее слез становилось невыносимо. Я снова ощутил боль, эмпатия вернулась, и я чувствовал то же, что и Тай. Наверное, это произошло, потому что между нами была связь. Я чувствовал ее горе и отчаяние так же сильно, как собственное.

Мне захотелось успокоить Тай и забрать ее боль, как когда-то я забрал боль Эл. Я протянул руку и коснулся ее плеча, пожелал изо всех сил избавить ее от боли, но ничего не вышло. Унять душевную боль слишком сложно, куда сложнее, чем телесную. Для этого нужно завершить грань эмпатии, а я ее толком даже не открыл.

Я по-прежнему держал на руках труп Иски. Ее шерстка быстро намокала от моросящего дождя, но я все равно чувствовал под пальцами слипшиеся от крови клоки.

Мне хотелось, чтобы Иска была жива, чтобы Тай не плакала, не горевала. И это чувство было таким сильным, что я вдруг ощутил, как оно просится наружу.

Я знал это ощущение, оно было похоже на нахлынувшую волну, которая рвется из груди во внешний мир. Зарождение новой магии, открытие новой грани.

Я не знал, что делаю, это получалось само собой, инстинктивно. Словно бы я это делал уже когда-то, но позабыл. Я сжимал холодное, мокрое тело кошки и вдруг почувствовал, как от неё исходит тепло. Сначала оно было едва ощутимым, но затем становилось все жарче и жарче. В какой-то миг я даже начал опасаться, что просто сожгу кошку, но Иска вдруг шевельнула лапой.

Жар ушел из-под пальцев, кошка вновь стала холодной, я открыл глаза и наткнулся на взгляд Тай — ошеломленный, растерянный. Но она больше не плакала.

Я перевёл взгляд на Иску, она подняла голову и мяукнула, на миг в ее глазах сверкнуло зеленым и тут же погасло.

— Она жива? — осторожно и тихо спросила Тай.

— Видимо, я ошибся, — ответил я. — Она просто потеряла много крови вот…

— Ты ее исцелил, Теодор! — Радостно воскликнула Тай, вырывая из моих рук Иску и прижимая ее к груди. — Она жива, моя любимая кошка жива!

Тай целовала Иску, качала на руках, как ребенка, и не переставала радостно улыбаться.

Мне же стало тревожно. Я знал, что поступил неправильно. Не знал почему, но чувствовал, что в этом что-то неестественное. Я ничего не знал о некромантии, только то, что это весьма сильная и редкая магическая грань. Нужно срочно восполнить пробел в знаниях.

— Ты не должна об этом никому рассказывать, Тай, — я серьезно посмотрел на нее.

— Почему? — растерялась она. — Ты же исцелили ее. Целители в почете всегда и везде.

— Я не исцелил ее.

Тай в непонимании нахмурила брови.

— Я ее оживил, — шепотом произнес я.

Тай в ужасе округлила глаза, перевела взгляд на Иску, потом снова посмотрела на меня.

— Я никому не расскажу, — со всей серьезностью заверила она.

— Ладно. Пойдем спать, а то совсем промокнем, простынешь еще, — сказал я и помог подняться сестре.

Вдруг я почувствовал слабость, голова закружилась, и все вокруг закачалось, как в шторм на корабле. Я ощутил, как падаю, но удара почти не почувствовал. Я думал, что потеряю сознание, но я не провалился во тьму. Я смотрел на небо, затянутое тучами, мелкие капли падали на лицо.

И вдруг все тучи исчезли, точнее, я словно бы теперь смотрел сквозь них. Я подумал, что вижу небесный щит, но и это был не он. И оттого что я увидел, у меня в буквальном смысле перехватило дыхание.

Разноцветные волны заполонили все небо, свет от звезд был таким ярким, что я даже прищурился. Линии тянулись через весь небосклон: красные, синие, фиолетовые, розовые — столько насыщенных и сочных цветов. Это все больше походило на сон, на миг я даже засомневался, что вижу это всерьёз. Я решил, что все же потерял сознание и это все мне просто сниться.

Но тут надо мной нависло обеспокоенно личико Тай и заслонило собой этот невероятный, почти психоделический небесный пейзаж.

— Ты в порядке, братец? — испуганно спросила она.

Я попытался встать, в голове шумело, и слабость никуда не ушла, но все же я поднялся. Я взглянул на небо, но там снова были только тучи.

Уже лежа в постели, я все никак не мог уснуть и думал о своей новой способности. Некромантия открывала для меня множество возможностей. Когда я думал о том, как свергнуть Зейна Ворлиара и вернуть свое законное место правителя Виреборна, каждый раз я упирался в проблему, что у меня нет армии, нет ни единого союзника, который бы мог мне помочь. Я даже не знал, остались ли люди, преданные Девангерам. Ведь после взятия Сол-Меридии Ворлиар заставил всех аристократов ему присягнуть, а те, кто отказался — были казнены.

Но теперь я бы мог создать собственную армию из мертвецов. От этой мысли перехватывало дух. Это все меняло. Это давало мне безграничные возможности. Я должен продолжать развивать эту грань. Я должен закончить ее и достичь уровня мастера, а лучше магистра. И тогда я смогу вернуть свой дом, свою империю и все то, что у меня украли.

Меня начало клонить в сон, я перевернулся набок, через отодвинутую шторку-перегородку я видел спящую Тай. Она обнимала Иску, а кошка лежала с открытыми глазами и не шевелилась. Заметив мое внимание, она тоже уставилась на меня. И снова на миг в ее глазах зловеще сверкнул светло-зеленый свет и тут же погас.

Утром я чувствовал себя разбитым и не выспавшимся. Зато Эл, кажется, отлично поспала и была на удивление в хорошем расположении духа. Даже вон на завтрак нам испекла блинчиков с малиновым сиропом.

— Умывайся и садись завтракать, — крикнула мне Эл, заметив меня в коридоре.

Так и поступил, умылся и сел за стол. Блинчики пахли божественно. Но вдруг запах блинов перебил другой запах. Откуда-то жутко несло дохлятиной.

Это почувствовал не только я. Поморщилась Эл и начала выискивать взглядом источник запаха, а Тай поменялась в лице и уткнула взгляд в стол, перестав жевать.

— Иска! Ты где так испачкалась?! — возмущенно воскликнула Эл.

На пороге и впрямь появилась кошка и теперь было ясно откуда этот смрад.

— Вот негодница! Как можно было так?! — от негодования Эл хлестнула кухонным полотенцем по столу.

— Наверное, она мертвечину где-то нашла и ела, — неуверенно протянула Тай, так и не посмев поднять глаза.

Эл с подозрительностью покосилась на дочь, затем перевела взгляд на миску, к которой кошка так и не притронулась, и в непонимании вскинула брови.

Теперь до меня дошло, как я накосячил. Сомнений не было, почему кошка так воняет. Я вернул ее сознание, но тело все равно остается мертвым. И сейчас оно активно разлагается. Плохи наши дела.

— Так! — скомандовала Эл, убирая сковороду с печи и отставляя миску с тестом. — Эту грязнулю нужно срочно искупать.

— Давай я сам этим займусь, — вскочил я. — А ты продолжай печь блины.

— Ага, — Тай тоже подскочила. — А я тебе помогу. Она не очень любит купаться, может и поцарапать.

— Что здесь происходит? — с подозрительностью окинула нас взглядом Эл. — А ну, рассказывайте! Немедленно!

— Кошка мертва, — выпалил я.

Нет никакого смысла скрывать, Элайна и так все сразу поймет? Да и как такой запах утаишь?

— Что значит — мертва? — голос Эл дрогнул.

— Ей перерезали горло. Я думаю, это сделал Дезмонд Дикас, а я ее оживил.

— Тео, — Эл в ужасе кругла глаза, — что ты наде… — она так и недоговорила, а медленно опустилась на стул, прикрыла рот рукой и уставила ошарашенный взгляд в одну точку.

Она так сидела довольно долго, мы с Тай растерянно переглядывались, а Иска уселась на пол и принялась вылизывать свои лапы.

— Мам, и что нам теперь делать? — с нажимом спросил я, выводя Эл из ступора.

Сейчас мне не помешала бы ее помощь, о некромантии она наверняка знает побольше, чем я. Эл быстро собралась и взяла себя в руки.

— Так, — она решительно встала с места, — ее не должен никто увидеть. Тай, иди в свою комнату и не выходи. А мы с Тео сами все сделаем.

— Что вы собираетесь делать? — Тай жалостливо уставилась на мать и прижала руки к груди.

Эл подошла к ней, присела на корточки, взяла Тай за плечи и заглянула в ее глаза:

— Мы не можем оставить ее, милая. Она мертва, в таком виде она не может оставаться здесь. Это больше не Иска, понимаешь?

Глаза Тай-Тай тут же наполнились слезами.

— Вы что, собираетесь ее убить? — плаксиво протянула она. — Вы убьёте мою Иску?! Она опять умрет?

— Дорогая, она уже мертва. Уже нельзя ничего поделать. Вскоре ее тело начнет разлагаться, уже начало. Она ходячий труп. Через полгода от нее останется только скелет. Это не кошка, это чудовище, которое только выглядит как Иска. Но это не она.

Эл виновато поджала губы и сожалением уставилась на дочь, а Тай громко зарыдала. Эл прижала ее к груди, и принялась успокаивать:

— Так бывает, жизнь животного короче человеческой. Рано или поздно это бы все равно произошло. Милая, ну не плач, мы заведем тебе другую кошку.

— Я не хочу другую! — навзрыд воскликнула Тай, оттолкнула Эл и убежала, громко хлопнув входной дверью.

Эл проводила ее грустным взглядом.

— Ничего, она успокоится, — попытался я подбодрить Эл.

Она горестно вздохнула и кивнула:

— Кончено, успокоится. Куда ей деваться?

Эл встала, с задумчивостью посмотрела на Иску, та продолжала себя вылизывать.

— Ты должен развоплотить ее, Теодор, — серьезно сказал Эл.

— Я не знаю, как это сделать.

— Придется научиться, и как можно скорее, — строго посмотрела она на меня, — иначе у нас будут большие проблемы.

Глава 6

Эл решительно зашагала в свою комнату и вернулась оттуда с мешочком красного цвета.

— Это твое наследство, — протянула она мне мешочек. — Там есть книги по магии, возможно, в одной из них сможешь найти ответ, как изгнать силу из нежити.

— Книгу? — я в непонимании уставился на пустой мешочек.

Книга в него, конечно, могла поместиться, но он явно был пуст.

— Погоди, — вдруг дошло до меня. — Это что? Кошель-тайник?

Кошель-тайник привязывают к определенному месту: это может быть небольшой подземный схрон или любое другое место, куда можно спрятать вещи. Кошель привязывается к одному или нескольким людям, которые могут им пользоваться, для остальных же это будет обычный пустой мешок. Такие артефакты умеют делать только сильные маги, освоившие грань пространства. Такая грань, несомненно, была у моей покойной матери, потому что она сумела сделать портал.

Эл мне так и не ответила, да и ответа не требовалось, потому что я уже запустил руку по локоть внутрь мешочка и теперь шарил в холодном тайнике, ощупывая все что под руку попадалось.

— Расскажи мне про некромантию, — попросил я Эл, пока обследовал содержимое тайника. Я уже выудил наружу несколько шкатулок с драгоценностями и поставил на стол.

— Некромантия — грязная магия, — Эл нахмурилась и отвела взгляд, но продолжила говорить: — Необученным использовать ее запрещено строго-настрого. Все некроманты стоят на учете у императора и служат его Величеству. Эту магию разрешено использовать только в случае войны или ради защиты империи. А вот так, просто оживлять всех подряд — нельзя. Это чревато последствиями.

— И что? Если кто-то узнает, что я оживил кошку, меня казнят? — удивился я, выуживая из мешка большую толстую книгу в кожаном переплете.

На самом деле, как я уже успел выяснить, правосудия в Виреборне как такового нет. Хотя законы имелись и исполняли по всем канонам средневековья: клеймение, отсечение конечностей, казнь через повешение, сожжение заживо, четвертование и утопление. Но судебная система находилась в самом зачатке своего развития, а в таких маленьких городах и вовсе все решал самосуд. Преступника, даже если он таковым не являлся, могли попросту забить камнями насмерть, если он сильно разгневал горожан.

Тюрем, соответственно, тоже не имелось, хотя во дворцах аристократов и были темницы для особых пленников. Магов судил Высший совет граней, аристократов судил императорский совет. Для простого же народа правосудия практически не существовало. Тебя могли прирезать в подворотне и, особенно если ты не местный и никому нет до тебя дела, никто и пальцем не пошевелит, чтобы найти твоего убийцу. И если бы Эл ответила, что за поднятие нежити меня могут казнить, я бы, в общем-то, нисколько не удивился.

Но Эл ответила иначе:

— Нет, не казнят. При первом проявлении — нет. Когда проявляется грань, об этом стоит немедленно сообщить, в нашем случае — главе города. Он, в свою очередь, доложит графу. Граф за счет казны отправит тебя обучаться или выпишет учителя из ближайшей магической школы, который приедет и будет тебя обучать. Некроманты ценятся, пусть их магия и считается грязной, но они на особом учете империи. Твой отец тоже владел этой гранью.

Эл сделала паузу и с укором посмотрела:

— Думаю, ты понимаешь, что нам такое не подходит. Это опасно. Будет лучше, если ты больше не станешь использовать эту грань, иначе тебя могут забрать в школу. А маг уровня магистр наверняка быстро раскусит тебя и поймет, что ты адамантиец.

— Может быть да, а может, и нет, — задумчиво протянул я, листая книгу с заклинаниями. Здесь было четыре раздела магии граней стихий: вода, огонь, воздух, земля. Основы граней. И эта книга намного лучше, чем та, что я купил в порту. Но это не то, что мне сейчас нужно.

— Ты бы могла мне это и раньше отдать, — с укором заметил я, закрыл книгу и снова полез в тайник.

Эл не ответила, только вздохнула. Хотя я и так знал, что она бы снова завела старую песню о том, что это было небезопасно. Но на деле оказалось, что небезопасно было держать меня в неведении. Потому что моя сила непредсказуема, и очередная грань может открыться в любой неподходящий миг.

Эл, словно бы прочитав все мои мысли, вдруг начала оправдываться:

— Прости, Тео. Я действительно думала, что чем меньше ты знаешь, тем меньше вероятности, что ты сможешь использовать силу. Теперь вижу, что ошибалась.

— Знание — сила, — усмехнувшись, ответил я и достал еще одну книгу — эта с бордовой кожаной обложкой и металлическими углами. — Чем лучше я буду понимать свои возможности, тем лучше смогу управлять магией. А это значит, что и скрывать я ее смогу лучше.

— Прости, — снова извинилась Эл и опустила глаза. — Я хоть и знаю, что ты взрослый, но госпожа доверила мне тебя — самое ценное что было у нее и всей империи. Я за тебя несу ответственность. Но я не всегда знаю, как правильно поступить. Мне просто страшно, я все время словно стаю над пропастью и могу упасть от любого дуновения ветерка.

Книга с бордовой обложкой оказалась весьма ценным магическим пособием по магии создания и разрушения, а также туда входил и раздел некро-грани. Вероятно, здесь я и найду способ развоплощения Иски.

— Тебе нечего опасаться, Эл, — со всей серьезностью заверил я ее. — Я смогу защитить нас. Ты верно подметила, что я взрослый. И, учитывая мой настоящий возраст, именно я самый старший в этой семье. Поэтому будет лучше, если впредь ты не будешь от меня ничего скрывать. И я бы не хотел, чтобы ты вынуждала меня скрывать что-то от тебя. Потому что твои игры в строгую мамочку только усложняют всем нам жизнь. Меня не нужно воспитывать, понимаешь?

Эл пристыженно потупила взгляд и кивнула.

Я уже углубился в изучение учебника и поиски нужной информации.

Эл тем временем принялась открывать окна, потому что запах от Иски становился все невыносимее.

Полистав с полчаса раздел некромантии, я выяснил, что Иска на самом деле больше не Иска. Это то, о чем говорила Эл. Я не вернул ее душу, как изначально было решил. Я наделил ее силой, которая консервировала от разложения мозг и запускала его. По сути, Иска продолжала функционировать, вести себя так же, как и раньше, следуя инстинктам и прошлым привычкам, которые остались в ее памяти. Но по большей части даже не столько из памяти кошки, сколько из моей памяти. Некро-сила просто брала информацию о поведении существа у меня и проецировала на нежить.

Но это едва ли была разумная сила, лишь какие-то зачатки свободы воли. Как выяснилось, я мог полностью управлять кошкой, а то что присуще живому существу с ней больше не происходило. Ей больше было не нужно есть, спать, пить, опорожняться — все это отпало за ненадобностью, так как органы не работали и быстро разлагались. И, как и говорила Эл, в конце концов, от кошки останется только ходячий скелет с законсервированными мозгами. Но произойдет это не так уж и быстро, мы скорее задохнемся от этой жуткой вони, нежели дождемся, когда ее плоть сгниет окончательно.

А вот развоплотить ее, как я и опасался, будет не так уж и просто. Так же, как и с гранями стихиями, чтобы развеять действие силы, я должен завершить эту грань.

— Ну как там? — не выдержав ожидания, спросила Эл. — Что-нибудь нашел?

— Ничего того, что помогло бы мне быстро избавиться от нежити. Для этого нужно завершить грань.

Эл в ужасе округлила глаза.

— Но… Но тогда тебе придется обучаться. На это могут уйти месяца, а то и годы.

— У нас есть два варианта. Я буду завершать эту грань сам, а кошку придется где-то прятать…

— Нет, это исключено, — не дала Эл мне договорить. — Этот запах… Да и как мы сможем ее прятать?

Похоже, Элайна понимала о магии граней еще меньше моего. Может, поэтому она ее так боялась?

— На самом деле от запаха легко избавиться. Труп можно сжечь, тогда разлагаться будет нечему, останется только скелет. А саму кошку мы могли бы держать, например, в погребе. Я тут прочел, что она подчиняется мне, поэтому не стоит опасаться, что она куда-нибудь сбежит.

— Но, как ты сможешь обучаться некромантии незаметно?

Эл глядела на меня с таким непониманием, которое практически граничило с отчаянием.

Конечно, это невозможно. Чтобы завершить эту грань мне придется оживить не один труп и научиться им управлять. А развоплотить нежить я не смогу. Сотни трупов в погребе спрятать будет сложно, даже если я буду тренироваться только на крысах и воробьях.

— Есть еще и третий вариант, — неуверенно сказала Эл. — Мы можем сжечь труп Иски, разобрать на косточки и спрятать это все в сундук. Сундук закопаем, а ты больше никогда не станешь пользоваться этой силой.

Я окинул Эл пристальным взглядом. Да, для нее это казалось самым верным и безопасным вариантом. Вот только я не собирался отказываться от этой грани. Она мне нужна, чтобы создать армию и вернуть Виреборн.

— Нет, — решительно отчеканил я. — Мы поступим иначе. Ты сообщишь о моей грани главе Гудрасту, а он, в свою очередь, сообщит графу Скаргарду. И я, как и положено, буду учиться у некро-мастера.

— Но, Теодор, это очень опасно. Они могут понять… Мы ведь даже имя твое не меняли, только и убрали окончание правителей — «эс».

— Как они могут понять? — внимательно уставился я на Эл.

— Твои сердца, яснослышащие это почувствуют. Твоя способность к заживлению, если ты поранишься и вдруг все быстро заживет — это вызовет подозрения. А твои волосы — только немного отрастут корни, все увидят сияние алмазов. Да и не можешь ты отправиться в магическую школу. Я умру от волнения, буду каждый день думать, что могла случиться беда. Да и как мы тут…

Она недоговорила. Но я и так понял, что Эл хотела сказать: «Без тебя». Она боялась остаться одна. Это и была главная причина того, что она не хотела докладывать об открытии некро-грани.

Не факт, что кто-то из мастеров или магистров обладает яснослышанием. К тому же я могу поискать что-то в книгах из наследства и отыскать, как скрыть наличие двух сердец. Да и регенерация — не так уж и редко люди многогранники открывают эту силу. Правда, отращивать новые конечности, как я, они все же не умеют.

И можно попробовать убедить графа, что я должен остаться в графстве, а не уезжать, и тогда он наймет для меня мастера, который будет обучать меня дома. От одного некро-мастера скрыть свою необычность куда проще, чем от целой школы магов. Да и даже если придется отправиться в школу — уверен, и здесь можно что-то придумать. Эл, как всегда слишком перестраховывается, а мне все равно нужно учиться.

— Ты должна это сделать, — с нажимом сказал я.

Эл в ужасе уставилась перед собой и закачала головой.

— Нет… Нет! Тео, это ошибка, лучше закопать труп и забыть. Пожалуйста, давай сделаем так.

— Если ты этого не сделаешь, я сам это сделаю. Ты должна перестать пытаться все контролировать. Я сам принимаю решения. И я уверен, что именно так будет правильно для нас и для империи. Не забывай, что ты не моя мать, Элайна. И не забывай, кем я являюсь.

Может, с упоминанием своего происхождения я и перегнул, но Эл пора было вразумить. Иначе мы так и проживем всю жизнь в этой лачуге, ничего не сделав ни для империи, ни для мира. А род Девангеров сгинет в небытие, так и оставшись неотомщенным. Нет, этого я допустить не мог.

Эл как-то странно посмотрела, опустила глаза и покорно произнесла:

— Два, ваше императорское Величество, сделаю, как скажете.

— Не называй меня так больше. И не делай так, это чересчур.

— Как скажешь, — холодно ответила Эл.

Кажется, обиделась.

— Я сейчас же отправлюсь к главе Гудрасту. А ты, пожалуйста, спрячь кошель-тайник и все остальное. И найди Тай-Тай, я переживаю за неё.

Я без лишних слов тут же начал убирать со стола шкатулку с драгоценностями и книги, хотя мне очень хотелось еще их полистать. Но у меня будет еще на это время.

Эл же тем временем накинула плащ и ушла в город, а я пошел искать Тай.

Обычно она любила играть на чердаке конюшни, где мы хранили сено. Решил, что, скорее всего, именно там Тай и спряталась, но ее там не оказалось. Я проверил в курятнике, обшарил чердак дома, но Тай нигде не было. И если она ушла из дому, то найти ее будет уже не так просто. Она могла уйти куда угодно.

Я с задумчивостью шагал к выходу и тут снова почувствовал запах гнилой плоти. Иска следовала за мной. Пришлось вернуться и запереть ее в погребе.

Когда я снова вышел из дома, у наших ворот уже стоял Рейг и, завидев меня, весело заулыбался и приветливо помахал рукой:

— Здоров, Тео! Ну что? Идем на Донёку дракона смотреть?

Черт. Я совсем забыл, что мы с ним договорились идти на речку.

— Слушай, сегодня никак, — развел я руками. — У меня полно дел, а тут еще и Тай потерялась.

— Потерялась? — задумчиво нахмурился Рейг. — Кажется, я ее видел.

— И? И куда она побежала?

— Я не уверен. Но мне показалось в сторону тропы, — он ткнул пальцем, указав направление.

Эта тропа вела к широкой дороге, которая как раз вела к поляне у реки.

— Думаешь, она может быть там? — проследив за моим взглядом, спросил Рейг. — Ей там одной находиться небезопасно. Дез с ребятами наверняка уже там.

— А ты почему не с ними?

— А мы больше не это… — замялся Рейг и почесал кудрявый черноволосый затылок, а затем в сердцах выпали: — Да ну их свинье под хвост! Тоже мне друзья, называется. Сами же прибегут, когда поймут, какой гад этот Дез.

— Наверное, — медленно кивнул я и решительно добавил: — Ладно, пойдем сходим к реке. Тай-Тай нужно найти, пока не вернулась мама.

Я вышел за ворота, и мы направились с Рейгом по тропе.

— Я, кстати, видел твою мать по пути сюда, — каким-то нерешительным тоном произнес Рейгард и добавил: — Она, кажется, плакала. У вас какие-то проблемы?

Немного помолчав, я все же кивнул:

— Ночью кто-то убил нашу кошку.

— Дерьмово, — мрачно ответил Рейг, немого подумав, добавил: — Знаешь, кто это мог сделать?

— Знаю. И думаю, ты тоже знаешь.

Рейг нахмурился:

— Думаешь, это Дез? Я его давно знаю, вряд ли он на такое способен.

— Ты слишком хорошо думаешь о людях. Это может сыграть с тобой злую шутку.

— Говоришь, как зануда, — пессимистично подметил Рейг.

На какое-то время мы замолчали. Возможно, Рейгу пауза показалась неловкой, поэтому он снова заговорил:

— Дез, конечно, злопамятный, но я не думаю, что он пошел бы на такое.

Я не ответил, переубеждать его у меня желания не было. Они, пусть и в ссоре, но Рейг явно еще считает Деза другом.

— Ты очень крепкий, — так и не дождавшись ответа, сменил тему Рейг. — Так посмотришь — тебя в легкую можно соплей перешибить. А ты вон какой оказался. Удивил. Где ты этому научился?

— Тренировался, — сухо ответил я.

— Сам?

— Угу.

— И что делал? — с нескрываемым любопытством уставился на меня Рейг.

— Мышцы качал, ведра носил, на дереве висел и подтягивался, — сочинял я на ходу, — а еще тренировал реакцию и скорость.

— Здорово, — кивнул Рейг. — Я тоже иногда так делаю. Нужно быть в форме. Мало ли. Вдруг на Файгос вагры нападут или еще какой враг.

Я видел, что Рейг привирает насчет тренировок, но сделал вид, что не заметил этого. Я и сам ему сказал неправду. Понятно, что ему стало стыдно перед младшим, что я каждый день работаю над собой, а он нет.

— Хочешь, можем вместе тренироваться, — продолжал Рейг. — Вместе не скучно будет, да и научу тебя своим всяким штукам, а ты меня своим.

— Возможно, — неопределенно пожал я плечами. — Может, мне придется уехать вскоре.

— Почему? — удивился Рейг.

— Буду учиться в школе магии. Но это не точно.

— Ого! Окоченеть и развалиться в труху! Ты что? Серьезно?! — Рейг был так удивлен и восхищен, что даже идти перестал.

— Может быть.

— А у вас что, есть столько денег, чтобы учиться в школе магии? — немного придя в себя, с подозрением поинтересовался Рейг. — Или ты не одну грань открыл и надеешься на протекцию графа Скаргарда?

— Последнее, — кивнул я.

Рейг сначала смотрел с подозрительностью и вдруг звонко расхохотался:

— Ну ты и заливаешь, Тео! Тебе почти удалось меня провести. Я уж было решил, что и впрямь…

И он снова захохотал.

Я не ответил, а только снисходительно улыбнулся.

Скепсис Рейга мне был понятен. На протекцию я мог рассчитывать только исключительно благодаря некромантии. В остальном же, чтобы получить возможность учиться за счет школы или казны, даже в самую захудалую магическую школу пришлось бы проходить жесткий конкурсный отбор. Были и другие варианты, например, найти спонсора, но тут мало кто хотел рисковать. Да и деньги в любом из случаев после завершения обучения пришлось отрабатывать бы долго и нудно.

Наверное, именно поэтому среди простого люда магов было не так уж и много. Хотя далеко и не все аристократы имели способности к граням. Например, Эл открыла лишь грань огня и то умела пользоваться ей настолько посредственно, что ее родители решили, что лучше уж пристроить дочь ко двору, нежели впустую тратить деньги на магическое обучение.

Мы уже почти дошли до реки, Рейг продолжал надо мной подшучивать по поводу магической школы, как вдруг я услышал злой хохот Деза и пронзительный крик Тай-Тай.

Я тут же сорвался с места и бросился к сестре.

Глава 7

Рейг бежал сзади, едва поспевая за мной, но меня сейчас это мало волновало. Все мысли были только от Тай, оба сердца от волнения выстукивали беспокойную барабанную дробь.

Только пусть этот ублюдок попробует ей что-то сделать, только пусть посмеет. За Тай я его на клочки порву и даже не посмотрю, что он ребенок. Да и какой нормальный ребенок перережет кошке горло?

Их было трое, двое ребят старше меня на год-полтора и, конечно же, сам Дез.

Тай я увидел не сразу, а когда увидел, едва сдержался, чтобы не задействовать грань огня и не сжечь этих мелких засранцев к чертовой матери.

Они подвесили Тай за рубашку на сучок ветки, которая нависала прямо над рекой. Тай плохо плавает, а над тем местом, над которым она висела, уже глубоко.

Заметив меня, Тай жалобно посмотрела и разрыдалась в голос.

— О, смотрите, а вот и защитничек пожаловал! — с идиотским смехом, крикнул кто-то из пацанов, и вся компания шумно заржала.

— Вы что наделали, придурки? — сердито воскликнул подоспевший Рейг. — Зачем обижаете девчонку?

Я же, так и не прекращая движение, с разбегу налетел на Деза и изо всех сил толкнул его. При ударе Дез показался мне таким легким, что я даже сопротивления не почувствовал, будто я соломенное чучело толкнул, а не парня десяти лет.

Раздался громкий всплеск, Дез от моего толчка улетел в реку на несколько метров. При других обстоятельствах я бы себя корил за неосторожность и прилюдное проявление силы, но сейчас было плевать.

Остальные двое, кажется, даже не удивились тому, как я швырнул их заводилу. Вчерашний случай ничему их не научил. Они только было бросились на меня и тут же улетели в реку следом за Дезом.

Удивился происходящему только Рейг.

Он стоял и озадаченно смотрел на разъяренного меня, даже сделал шаг назад, видимо, вид у меня был слишком безумный, а потом неуверенно кивнул на ветку, где висела Тай, и сказал:

— Надо бы снять ее.

Тай уже перестала рыдать, поняв, что она спасена. Она начала дергаться и выкручиваться, пытаясь заползти на дерево и снять себя с ветки, но это было не так уж и просто.

— Не дергайся, а то рубашка порвется, сейчас сниму, — крикнул я ей и вмиг влез на дерево.

Пока я доставал Тай-Тай, троица уже успела вылезти из воды и теперь злобно зыркала на нас снизу, явно не собираясь так просто отступать. И тут решил вмешаться Рейг.

— Зачем ты это сделал, Дезмонд? — сурово глядя, решительно зашагал к нему Рейг.

— У тебя забыл спросить. Отвали и не мешайся! — Дез оттолкнул Рейга и зашагал к дереву.

Я к тому времени уже помог Тай взобраться на ветку и теперь, придерживая ее, помогал спускаться. До земли оставалось буквально пару метров.

Дез подбежал и принялся неистово трусить ветку. Тай вскрикнула и вцепилась в меня мертвой хваткой. Ветка была не слишком толстой, удержать равновесие было весьма сложно. Еще бы немного и мы свалились бы в воду. Но тут неожиданно Рейг накинулся на Деза и принялся его колотить что есть мочи.

Пока они катались по земле и молотили друг друга, а остальные двое просто глазели, мы с Тай спустились с дерева.

— Он смеялся над тем, что убил Иску, — тихо и печально сказала Тай, когда мы оказались на земле.

— Он признался? — я удивился, думал, что на подобное у него не хватит духу.

Видимо, я и сам слишком хорошо думаю о людях, Дез оказался еще паршивее, чем я полагал.

Вдруг в звук пыхтения и глухих ударов, издаваемых Дезом и Рейгом, вклинился еще один звук — громкий всплеск. Мало кто обратил внимание на него, но мы с Тай одновременно уставились на реку. Из-под водной глади показалась ярко-голубая чешуйчатая спина водного дракона.

Тай, широко открыв глаза, уставилась на реку и схватила меня за руку:

— Ты видишь? — спросила она почти не дыша.

— Да, это он, — улыбнулся я сестре и невольно шагнул к реке.

Теперь дракона было видно хорошо. Его зеркально-голубая чешуя радужным светом переливалась на солнце, багряный плавник показался наружу и тут же исчез.

Я чувствовал его. И я откуда-то знал, что и дракон чувствует меня так же. Это ощущение было нина что не похоже, мы словно понимали друг друга без слов, словно знали друг друга целую вечность и вдруг встретились после долгой разлуки.

Я словно завороженный продолжал идти на зов этого чувства. Сам не заметил, как отпустил руку Тай-Тай и как зашел в реку по пояс. Как и не заметил, что драка позади резко прекратилась и, кажется, Рейг мне что-то кричал. Я его не слышал.

Я слышал только дракона.

— Здравствуй, Ананд, — его голос прозвучал одновременно внутри меня и снаружи.

— Я не Ананд, — одними губами прошептал я и почему-то был уверен, что дракон все равно поймет и услышит меня, и можно и вовсе не говорить.

Мы общались мысленно.

— Ты Ананд, просто ты забыл, — он произнес это почти ласково, а само имя мне вдруг показалось знакомым.

Я его уже слышал. Анандом звали основателя рода Девангер.

Дракон вынырнул из реки, заставив меня отшатнуться. Его громадная голова была как весь я. Большие, мудрые светлые и почти прозрачные, как река глаза, уставились на меня. Он оказался так близко, что я и дышать перестал.

Дракон был невероятен.

Красные, как у сома, толстые свисающие усы, красные большие плавники на голове и у передних лап. Широкие ноздри, вытянутая благородная, как у коня морда, и острые частые зубы.

— Я ждал тебя, я знал, что ты однажды вернешься, — прозвучал голос дракона в моей голове. — Почувствовал тебя и приплыл сюда, чтобы убедиться, что не ошибся.

«Назови свое имя», — мысленно попросил я.

— Еще не время, ты слишком слаб, — с сожалением ответил дракон. — Однажды я повинуюсь тебе, но не сейчас. Твое время еще не пришло.

Я протянул руку, чтобы коснуться его усов, погладить их и почувствовать, какие они на ощупь, но мне не дали.

Резким рывком меня схватили за плечи и начали тащить из воды.

— Ты чего стоишь? Сдурел? Он же тебя чуть не сожрал! — заорал меня прямо в ухо перепуганный до чертиков Рейг.

Я был так ошеломлен общением с драконом, так зачарован его взглядом, что даже не сопротивлялся.

Дракон тем временем посмотрел на меня в последний раз и сказал:

— Мы еще встретимся, — а после он нырнул и скрылся под водой.

Вот только я все еще чувствовал его присутствие, дракон не уплыл, а притаился на дне.

Я оглянулся на берег. Закружилась голова и начало слегка подташнивать. Я снова потерял много сил — это чувство я уже умел распознавать. То же со мной происходило вчера, когда я открыл грань некромантии. Но сейчас я не открыл грань, сейчас силы ушли на общение с драконом. Только сильный маг многогранник может с ним общаться без последствий, а я, видимо, был еще не настолько силен.

Рейг продолжал тащить меня на берег, я наткнулся взглядом на Деза, он противно усмехался:

— Зачем ты его спас, Рейг? Пусть бы сожрал этого сосунка! Вот бы зрелище было!

Остальные его подпевалы тут же заржали.

— Драконы не едят людей! — прикрикнула на них сердито Тай и даже ногой топнула.

— Не едят, — кивнул запыхавшийся Рейг и мрачно посмотрел на меня, — но вполне могут раскусить напополам, если почувствуют опасность.

Из-за оттока силы мне стало совсем нехорошо, в глазах неумолимо темнело и только благодаря силе воли и тому, что я опирался на Рейга, мне удавалось оставаться в сознании.

И, конечно, мое состояние не ускользнуло от взгляда Деза.

— Ой! Смотрите! — заржал он. — Говнюк Фел так испугался, что сейчас в обморок грохнется.

Вдруг снова послышался всплеск. Вода в реке пошла тревожной рябью.

Дез тут же перестал ржать.

Дракон резко вылетел из реки, окатив нас тучей брызг. Он расправил огромные голубые полупрозрачные крылья и протяжно взвыл — это прозвучало одновременно прекрасно и устрашающе. Целиком дракон еще более поражал своими размерами.

Он не был похож на земных фэнтезийных драконов. Его длинное продолговатое тело как у змея, извивалось в воздухе, крупная голова была повернута к Дезу. Из коротких лап показались острые когти, словно бы дракон собирался схватить добычу.

Дракон недовольно хлестнул длинным хвостом с красными шипами по берегу и уставил сердитый взгляд на Деза.

Тот перепугано начал пятиться.

Дракон резко подался вперед и ухватил Деза хвостом за туловище. Вот только Дез стоял на берегу, как в мгновение ока дракон затащил его в воду.

Дез так дико заорал, что всполошенные криком птицы, тревожно загалдели и разлетелись с ближайших деревьев.

А дракон, хлопнув крыльями, резко исчез вместе с Дезом, утянув его под воду. Крик резко прекратился.

Несколько секунд ошеломленные и в полнейшем ступоре ребята просто глазели на медленно расходившиеся по воде круги.

Тай-Тай тихо подошла ко мне и крепко сжала мою руку.

— Он его утопил? — с любопытством и даже с надеждой спросила сестра.

Я удивленно взглянул на нее, никогда подобного хладнокровия и жестокости за ней не замечал. Но с другой стороны ее можно понять, Дез издевался над ней и убил ее любимую кошку.

— Нет. Он просто хочет его проучить, — ответил ей я после длительной паузы.

К счастью, Тай не расстроилась, ее и такой ответ устроил.

В том, что дракон не собирается убивать засранца, я был уверен, хотя и не понимал, откуда это знаю. Он действительно просто хотел его наказать и делал это потому, что я этого хотел.

Первым вышел из ступора Рейг и закричал:

— Да что вы все стоите?! Нужно что-то делать! Нужно позвать взрослых на помощь!

Отреагировать никто не успел. В этот самый миг крики Рейга заглушил очередной всплеск воды и показался драконий хвост: он медленно вытягивал Деза за ногу из воды.

Дез судорожно закашлялся, отхаркивая воду, он, по всей видимости, уже успел изрядно этой воды наглотаться. Дракон небрежно шмякнул его на берег, и зеркально-голубой хвост исчез в реке.

К Дезу тут же бросились на помощь его подпевалы, Рейг к ним тоже присоединился.

А мы с Тай, держась за руки, смотрели, как красный костяной гребень дракона, разрезая водную гладь, быстро удаляется прочь. Я почувствовал, как он молчаливо попрощался со мной, а после ощутил пустоту, волшебное наваждение схлынуло. Дракона здесь больше нет.

Я перевел взгляд на все еще откашливающего воду Деза. Он, словно бы почувствовав, что я смотрю, тоже поднял взгляд. И там больше не было ни злобы, ни дерзости, ни вызова — теперь там поселился ужас. Дез тут же затравленно опустил глаза, оттолкнул вяло ребят, пытающихся ему помочь встать. Он поднялся сам и, все еще кашляя, поплёлся прочь с понуренной головой.

После этого случая Дезмонд Дикас ни с кем не разговаривал несколько дней, а когда все же заговорил, не смог произнести ни единого слова без заикания. С тех пор ребята стали звать его Дезом-Заикой, и так прочно прижилось это прозвище, что как-то иначе в Файгосе его больше никто не звал.

* * *

Встреча с главой Гудрастом у Эл прошла более чем успешно. С ее слов глава Файгоса, конечно же, был ошеломлен такими новостями и даже сначала ей не поверил, но, когда Эл показала ему Иску, все его сомнения тут же развеялись.

В тот же день, как и обязывал его закон, глава Гудраст отправил почтового голубя прямиком в замок графа. Хотя, как по мне, были и более быстрые и интересные способы связи, например, магические. Но в такой зловонной глуши как Файгос не желал жить ни один уважающий себя маг, поэтому жители по старинке использовали голубей. И только в экстренных случаях использовали одноразовый артефакт пространственного сообщения.

Ответ от графа Скаргарда пришел уже к обеду. Глава Гудраст явился к нам лично, чтобы это сообщить.

Он весь раскраснелся от волнения, его толстые щеки тряслись, когда он зачитывал нам письмо:

— Граф Иган Скрагард, — торжественно произнес он, — приглашает семью Фел, а также главу города Файгос Уолофа Гудраста явиться в Кей-Диуар, в родовое поместье Скаргардов на личный прием и обсудить новость, о которой упомянуто в прошлом письме.

В этом небольшом графстве появление некроманта, поди, было целым событием, раз нам так быстро ответили.

Правда, Эл меня сразу предупредила, чтобы я слишком не обольщался. Потому что о графе Скаргарде ходила молва, что он неимоверный скряга. Закон он нарушить не мог и ему наверняка придется раскошелиться на мое обучение, но вот магической школы или хорошего магистра от него ждать не стоит. Скорее всего, это будет мастер не выше двух граней. А еще граф потребует от меня подписать договорную бумагу с магической печатью. А это значит, что после обучения я буду обязан возместить все затраты в казну с процентами.

В общем-то, это меня нисколько не расстраивало. Наоборот, я бы даже сказал, играло мне на руку. В школу я и так не хотел, тут Эл права, какой-нибудь сильный маг может понять, что я адамантиец. Но учитель мне нужен, как ни крути. Учиться самостоятельно слишком долго. Да и было бы неплохо узаконить грани, чтобы в дальнейшем не иметь проблем. А еще, имея звание многогранника, я определенно буду иметь весомое преимущество в борьбе за власть. Одного титула недостаточно, только сила может возвысить меня в глазах народа.

Конечно, мы с Эл могли и сами оплатить обучение. Мы могли себе позволить даже самого лучшего мага на юго-восточном побережье, но это бы слишком выбивалось из нашей легенды. Куда проще будет выплатить долги, когда я стану полноценным магом — это сможет объяснить происхождение нашего богатства.

Уже утром следующего дня, после того, как пришло приглашение от графа, мы сидели в деревянной скрипучей карете главы Гудраста и направлялись в Кей-Диуар.

Мы сидели втроем на одной скамейке: я, Эл, и еще сонная Тай-Тай. Напротив, сидел глава Гудраст. Он был таким тучным, что его толстый зад занимал столько же места, сколько занимали и мы втроем. Он был неприятным во всех смыслах этого слова: одутловатый, лысеющий, с вечно красным лицом и маленькими острыми глазами. А еще у него было такое тяжелое натужное дыхание, что даже когда он спокойно сидел, казалось, что он задыхается.

Как выяснилось позже — это он так от волнения дышит. Ему впервые выпала честь попасть на личный прием к графу. И вообще он в замке был лишь трижды, когда там устраивали пиры в честь торжеств.

Со спины, где мы на запятках привязали сундук с Иской, послышался скрежет и мяуканье. Глава Гудраст бросил на меня опасливый неодобрительный взгляд.

На самом деле Гудраст был никаким не главой, а скорее мэром Файгоса. Но про себя я его звал главой, потому что язык не поворачивался звать мэром человека, управляющего селением размером с село. Я вообще все названия этого мира переиначивал на свой лад, подгоняя под земные. Например, титулы здесь едва ли походили на земные, как и административно-территориальные единицы.

А еще я звал ведьмами женщин многогранниц, потому что это название, как по мне, им больше подходило, чем местное шай-гария. Потому что женская магия во многом отличалась от мужской. Слабый пол открывал грани ментальной магии, без труда осваивал навыки целительства и эмпатии, ясновидения и создание — их магия была внутренней, мужская же магия в основном была нацелена на силу и считалась внешней.

Путь был долгим и невероятно скучным.

Иногда, когда на подъеме карета особенно натужно скрипела, я всерьез опасался, что из-за веса Гудраста отвалятся колеса и мы попросту до места не доедем.

Я откровенно скучал всю дорогу, потому пялился в окно. Мы проезжали мимо реки, и я даже привстал, когда увидел, как над рекой возвышает странное сооружение. Сначала я было решил, что это разрушенный каменный мост или плотина. Но стоило присмотреться и стало ясно, что, во-первых, это не камень, а железобетон, а во-вторых, эти руины и остатки высокого сооружения очень напоминают гидроэлектростанцию. Причем вполне похожую на земную.

— Что это? — не удержался и спросил я Эл.

— Это то, что осталось от прошлой цивилизации, — неуверенно улыбнулась она. — Говорят, это осталось еще с тех времен, когда по земле ходили боги. Именно они строили эти исполинские здания.

— И много такого осталось?

— Иногда встречаются, — неопределенно повела плечом Элайна.

Я снова перевел взгляд на руины. Надо же, значит, здесь все далеко не так просто, как я предполагал.

До этого я думал, что общество здесь скорее прединдустриальное. Пару раз я видел транспорт весьма напоминающий примитивный велосипед. Были здесь и вполне себе привычные механические предметы — например, весы, часы. У зажиточных людей имелось даже электричество и динамо-машины, которые работали с помощью магических артефактов — но подобное могли себе позволить только очень богатые. В городах была канализация, с водопроводом, правда, дела обстояли хуже. В основном все пользовались колодцами. И, в общем-то, я полагал, что народ Виреборна стоит на пороге индустриализации, в котором, возможно, так и застрянет из-за наличия магии. Но теперь понял, что ошибался.

По всей видимости, это общество постапокалиптическое и когда-то планету населяла вполне развитая цивилизация, похожая на земную. А те достижения, что они имеют, не изобретены недавно, а возможно, являются наследием предков.

Что же здесь такое произошло, что мир скатился в средневековье?

Так, размышляя о судьбе Адары и устройстве мира, я не заметил, как пролетело время в пути. А к вечеру мы въехали в городские ворота Кей-Диуар. Это был самый крупный город, который мне доводилось здесь видеть.

Глава 8

Мы въехали на широкую мощённую брусчаткой улицу. И я, и Тай высунулись в окна, чтобы получше разглядеть Кей-Диуар.

Вдоль улицы выстроились каменные трехэтажные дома: какие-то отличались богатым фасадом, а какие-то стояли покошенные и ничем не отличались от обычных лачуг — разве что этажами. Здесь было так много торговых лавок, таверн, доходных домов, небольших магазинчиков со стеклянными витринами, что глаза разбегались. И люди здесь выглядели иначе, чем в Файгосе: одеты куда вычурнее, богаче.

Женщины в откровенных пестрых нарядах из окон флиртовали и зазывали мужчин с улиц. Уличные артисты плясали и развлекали людей простейшими магическими заклинаниями из граней стихий. Мне даже захотелось прогуляться по этому городу, узнать получше, проникнуться этой необычной атмосферой, но сегодня я прибыл сюда далеко не за этим.

Мы подъехали зубчатой каменной стене поместья Скаргардов. Хотя, это был скорее полноценный замок с крепостной стеной, рвом вокруг стены, подъемным мостом и крепкими воротами.

Извозчик остановился у рва, из которого торчали острые колья, он громко и безразлично объявил стражникам у ворот:

— Прибыл глава города Файгос — Уолоф Гудраст, а также Элайна Фел с детьми по приглашению его сиятельства графа Скаргарда.

К нам тут же подошел один из стражников. Я не смог не обратить внимания на его снаряжение. Он был одет в легкие кожаные глянцево-черные латы, шлема на нем не было, а черный плащ с гербом Скаргардов — золотой ключ на фоне пятиконечной звезды, — почти волочился по земле.

Я знал, из чего были доспехи местных стражников, эта поблескивающая кожа, покрытая маленькими чешуйками, была такой прочной и легкой, что даже метал не был так надежен. Эта кожа принадлежала айхарам — довольно крупным рептилиям. Вживую мне их не доводилось видеть, но если верить рисункам в книгах, они были чем-то средним между трицератопсом и носорогом.

Стражник нас обыскал. Пока он это делал, я продолжал его разглядывать. Из оружия у него был длинный кинжал и шипастая дубинка, на шее висел какой-то артефакт. Я посмотрел на артефакт магическим зрением: он сиял блекло сиреневым светом. Значит, артефакт защитный и не слишком-то сильный. Такой защитит разве что от слабой стихийной магии.

Нас провели за ворота замка, мы прошагали по внутреннему двору, где суетились слуги. По всей видимости, вели нас не через парадный вход, где принимали высоких гостей, а через вход для прислуги.

Мне давно хотелось узнать, что из себя представляет знать империи, так как до этого, кроме Эл, мне ни с кем из них общаться не доводилось. Конечно, по одному старому графу сложно судить об аристократии всего Виреборна, и все же мне было любопытно — слишком ли отличаются местные порядки и правила того же этикета от правил средневекового мира земли.

Мы поднялись по узкой деревянной лестнице, прошлись по гулким длинным коридорам. Особо богатой обстановки я здесь не наблюдал. Голые каменные станы в основном украшали гобелены с флагами графства и империи, а в нишах изредка попадались каменные статуи с ликами местных богов.

Молчаливый стражник привел нас к тяжелой деревянной двери, украшенной кованым железом. Стражник что-то сказал другому стражнику, что караулил у входа, а тот ему ответил:

— Его сиятельство трапезничает, — он перевел на нас взгляд и заявил: — ждите, вас позовут.

Ждать у входа пришлось долго. Глава Гудраст снова начал нервничать, краснеть и потеть, а Тай начала то и дело доставать Эл вопросами, когда же мы тут закончим и отправимся домой. Стражник у входа то и дело недовольно косился на нас и на сундук с Иской, ему явно наша компания была не по душе. Но я бы и сам предпочел сейчас оказаться в любом другом месте.

Наконец, к нам пришел пожилой худощавый седой мужчина в красном балахоне. На груди у него блистал железный квадрат — это значило, что он освоил четыре грани и наверняка имел звание мастера. Он слегка поклонился и представился:

— Эрион Матиский, главный маг графства Кей-Диуар и один из советников в его сиятельства. Можете звать меня мастер Эрион. Прошу пройти за мной, его сиятельство скоро к нам присоединится.

Дальше мы снова шли по каменным коридорам. Мастер Эрион привел нас в небольшой зал с круглым массивным столом.

— Это зал советов, — вежливо улыбнулся он и пригласил нас присесть, а сам же все это время не сводил взгляда с сундука.

Когда мы сели, мастер Эрион загадочно улыбнулся и уставил на меня заинтересованный взгляд:

— Значит, это ты открыл грань некромантии, — не спросил, а утвердительно сказал он.

Я в ответ только кивнул.

— Еще какие-то грани имеешь? — пристально уставился он на меня.

— Огонь и вода, мастер, — кивнул я.

Он удовлетворительно улыбнулся и кивнул:

— Значит, способный парень у вас растет, — сказал он Элайне.

В ответ она лишь нервно усмехнулась.

Разговор прервала с шумом распахнувшаяся дверь.

— Его сиятельство граф Иган Скаргард, его сиятельство младший-граф Норбан Скаргард! — громко объявил стражник.

Так, ясно, граф не один, а с сыном. А еще резануло слух приставка — младший граф. Интересный титул у наследника.

В дверном проеме появился сухощавый старик с тонкими седыми волосами и с такой же седой жидкой бородкой. Следом за ним вошел высокий и коренастый широкоплечий брюнет с крючковатым носом. У обоих Скаргардов было весьма неприятное одинаковое пренебрежительное выражение лица.

Приветствуя аристократов, мы тут же все поднялись с мест.

Старик Скаргард пошаркал в другой конец зала и сел во главе стола, его сын сел по правую руку от него. Сидели они от нас далеко, видимо, не пристало сидеть высоким графам рядом со смердами.

Граф подал знак рукой, чтобы мы садились, затем обратился к мастеру Эриону:

— Показывай, что там за нежить, — ворчливо и скрипуче велел он.

Мастер тут же схватил сундук и поднес поближе к графу. Открывая, он покосился на меня, словно бы спрашивал разрешения. Я едва заметно кивнул.

Как только крышка сундука распахнулась, Иска тут же выскочила наружу. Вонь гили мгновенно заполонила все помещение.

Младший граф поспешил вытащить носовой платок и закрыть нос, а граф-старик даже глазом не повел. Он лишь наклонился вперед и подслеповато уставился на кошку.

— Понятно, — недовольным голосом резюмировал граф и, брезгливо поморщившись, велел: — уберите ее, мастер.

Мастер Эрион выразительно и призывно посмотрел на меня, и я мысленно велел Иске лезть обратно.

Кошка покрутилась на месте, жалобно мурлыкнула и скрылась в сундуке.

— Мастер Эрион, будете обучать мальчишку сами, — после небольшой паузы вынес вердикт граф.

На лице мастера возникло недоумение.

— Прошу прощение, ваше сиятельство, но я не владею гранью некромантии. Мальчика должен обучать некро-мастер.

Граф посмотрел на него с таким негодованием, словно большей глупости не ожидал услышать от магического советника.

Но тут вмешался младший граф:

— Отец, закон обязует нас обучать его по всем правилам. Мы же не хотим, чтобы через год по берегу Донёк шатались сотни зловонных кошек и прочей домашней живности. Нам нужно прислушаться к мастеру Эриону.

Старик граф недовольно пожевал губами и сварливо воскликнул:

— Шарганский закон о некромантии, чтобы его! Почему я должен обучать этих грязных магов из своего кармана? Пусть бы о них заботилась империя! И откуда вы только свалились на мою голову?! — он сердито уставился на нас, потом немного успокоившись, снова обратился к мастеру: — Ладно, сколько это мне будет стоить?

— Год обучения в школе Аргаза обойдется казне в семь сотен диксов.

На самом деле я даже подумать не мог, что настолько дорого. Мы дом в Файгосе купили всего за пятьдесят золотых диксов.

Граф от негодования выпучил глаза и открыл рот:

— Да мне легче убить его, чем обучить! — возмущенно воскликнул он.

— Надеюсь, он это не серьезно, — прошептал я, сжав челюсти от злости.

Эл предупредительно взяла меня за руку и крепко сжала, как бы говоря, чтобы я ни вздумал ничего выкинуть.

— Прошу прощения, ваша сиятельство, — осторожно обратился мастер Эрион, — но здесь вы не совсем правы. Некромант может принести немалую пользу графству. И не обязательно отправлять мальчика в магическую школу. Любой некромант звания мастер, закрывший грань, может обучать его. Даже вчерашний выпускник. А они обычно стоят куда дешевле, чем проживание и обучение в школе. Это обойдется нам около двухсот-трехсот диксов, включая полное содержание некро-мастера.

— Мы ведь подпишем договорную бумагу, и после обучения некромант вернет нам деньги с процентами, — вмешался младший граф, — так все делают. Почему и нам так не поступить?

— Понятно, что подпишем, — недовольно прокряхтел старик граф. — Но, я не люблю так рисковать, особенно когда дело касается денег. А если с ним что-то случится, и он умрет? Или император его призовет на войну? Кто тогда это все будет возвращать?

Черт, а этот старик еще больший скряга, чем я мог подумать. Как же меня подмывало в этом миг достать из кошеля-тайника пару маминых алмазов и швырнуть этому мерзкому графу в лицо. А ведь если подумать — этот граф мне враг, он присягнул узурпатору Ворлиару, а значит, предал Девангеров. Даже смешно осознавать, что эти предатели сами помогут мне взобраться на вершину, откуда я их всех и свергну.

Эл, словно бы это почувствовав, о чем я думаю, сильнее сжала мою руку.

— Ты не видишь всей выгоды, отец, — снова вмешался младший граф. — Помимо долговых обязательств мальчик будет служить во благо Кей-Диуара. Мы стоим на границе с Великим лесом, в любой момент на нас могут напасть вагры. Или может появиться дыра в небесном щите. Империя не выделяет нам достаточно воинов и магов для защиты. Кто будет защищать наши земли и наш народ?

— Защищать? — недовольно усмехнулся граф. — Ты слишком наивен, Норбан. Совсем не знаешь этих магов с гранями. Вступит он куда-нибудь в отряд демоноборцев, выплатит быстро долг и свалит при первой же возможности в место получше, а то и вовсе пропадет без вести и долг не вернет. Ищи его потом. Помнишь Марко Хована, этого, как там его, сына кузнеца? Так вот, он тоже некромантом был. Отучился за мой счет, а когда началось восстание Теней, его Девангеры призвали на защиту Сол-Меридии. И где он сейчас? Гниет где-нибудь в земле, как и адамантийцы? Ни денег, ни некроманта, ни малейшей благодарности.

— Но, что нам остается? У тебя есть другое решение этой проблемы? — недовольно поинтересовался младший граф.

— Да! Выслать их отсюда куда-нибудь в другое место и сделать вид, что ничего не было, и мы их не знаем. Вон, граф Алхор охотно обучает всяких грязных магов. Пусть вот с ними и возится.

На лицах мастера и младшего графа появилось легкое недоумение и замешательство. Я и сам был неприятно удивлен. Уж не такого решения точно мы ожидали. Видимо, старик совсем из ума выжил. И, по всей видимости, все присутствующие здесь это понимали.

— Я готов оплатить часть расходов из собственного жалования, — внезапно заявил мастер Эрион.

— А я могу предоставить некро-мастеру дом в Файгосе и взять на себя расходы за проживание, — подхватил глава Гудраст, покосился на Эл и многозначительно ей кивнул.

Понятное дело, что ни мастер Эрион, ни глава Гудраст делают это не из великой щедрости. Все расходы в будущем мне предстоит вернуть. И пока я буду их возвращать, эти двое наверняка надеются меня безбожно эксплуатировать. Не знаю, как мастер, может, он и вправду так печется о благополучии графства, а вот глава Гудраст наверняка завалит меня поручениями по части магии. И там, где я мог бы за это получать достойную оплату за такую работу, я буду обязан это делать практически бесплатно.

Что ж, ждет их большое разочарование. Я не собираюсь ходить у них в вечных должниках.

— Видишь, как все удачно разрешается, — вкрадчиво произнес младший граф. — Нам останется оплатить лишь половину, сто диксов в год, а взамен у графства появится собственный некромант.

Иган Скаргард недовольно поджал губы, в сомнениях покачал головой и наконец вынес решение:

— Хорошо! Так тому и быть! — на выдохе воскликнул он. — Казна возьмет на себя половину расходов, а мальчик подтвердит магическую печать на долговой бумаге и присягнет нам.

Затем старик Скаргард нахмурился, видимо, такое расточительное решение этому скупердяю далось не просто.

— Вы же обсудите с ним свои условия обязательств, — растягивая каждое слово, продолжил граф: — Пусть писарь подготовит бумаги, а вы, мастер Эрион, приготовьте магические печати. Решим это дело сразу и напишем письмо главному магистру Аргаза с просьбой прислать нам некро-мастера.

Дальше я принес присягу роду Скаргардов.

Это была не магическая присяга, которую я бы не смог нарушить даже под страхом смерти, такую приносят лишь императору и империи при поступлении на службу. И то, опытные магии наверняка умеют ее ломать. Иначе бы Зейн Ворлиар не смог бы свергнуть Девангеров. Эта же была самая обычная присяга, которая по сути меня ничем не обязывала — все исключительно упиралось в мою честность.

А вот магическую печать на договорных документах я нарушить не мог. Такие печати существовали нескольких видов, в основном их делали ведьмы. Подчиняющая печать — редкая и сложная в создании, она исключала любую возможность нарушить договор, то есть, даже помыслить человек не мог об обмане. Еще существовали печати порчи, если договор нарушался, у человека начинало ломаться все, что ему принадлежит: умирала скотина, ломалась мебель, а любая еда, которой бы он не касался, тут же портилась. И самая распространённая, которую мне и поставили: проклятая печать — в случае невыполнения обязательств или попытке обойти договор активизировалось проклятие. Это могла быть какая-нибудь тяжёлая лихорадка, расстройство желудка или непрекращающаяся дикая головная боль. Ломалась такая печать только в случае моей смерти, а вот если умрет мастер Эрион, или глава Гудраст, я все равно буду обязан выплачивать долг их семьям.

Теперь, после завершения обучения, я должен буду вернуть деньги или отработать их. По моим подсчетам за три года сумма составит почти тысячу диксов, а может и больше. Это довольно немалые деньги. Эл в пекарне пришлось бы работать полжизни, чтобы накопить такую сумму.

В общем, после того как меня буквально поработили этими договорами, мы вернулись в Файгос.

Теперь только оставалось ждать, когда прибудет некро-мастер и я наконец приступлю к обучению.

* * *

Через три дня почтовый голубь принес нам письмо от мастера Эриона с сообщением, что мне нашли мастера некромантии и он в скором времени прибудет в город. Ни об имени, ни о звании моего учителя в письме сказано не было.

За эти дни по городу поползли слухи о моей грани. Дремучий народ Файгоса боялся всего, что выходило за рамки их понимания. Люди начали выдумывать всякие небылицы обо мне. Что, мол, я по ночам хожу на городское кладбище и оживляю трупы. Некоторые даже заверяли, что выдели несколько мертвяков в лесу.

Теперь наш дом обходили стороной, а Эл, которая занялась поиском новой работы, отказывали буквально везде. Некоторые и вовсе, видя ее, тут же захлопывали двери. Спасал наше положение только глава Гудраст, пытаясь вразумить глупый народ и прекратить это мракобесие.

И если бы не глава, наш дом, наверное, бы уже сожгли.

Помог глава Гудраст Элайне и с работой. В отличие от половины населения Виреборна, она была обучена грамоте: умела не просто писать и считать, но и делала это без ошибок. Поэтому глава предложил ей работу в канцелярии городского казначейства.

Странно это было. Такой щедрости от главы я не ожидал. К тому же женщин на такую работу брали крайне редко, в основном пристраивали своих родственников, а чтобы вот так с улицы — практически никогда.

Теперь Эл занималась подсчетом налогов и документами, и в общем-то, здесь я мог бы за нее только порадоваться, все-таки это не месить тесто в пекарне и стоять целый день у горячей печи, если бы не одно но. Эл возвращалась с работы какая-то грустная, иногда даже раздраженная. А на все расспросы, что случилось, она лишь качала головой, натягивала на лицо улыбку и уверяла, что все в порядке.

Некро-мастера пришлось ждать долго. Хотя ближайшая магическая школа находилась в трех днях пути от графства. Видимо, в эту дыру совсем никому не хотелось ехать.

Все это время у меня не выходил из головы тот короткий разговор с драконом и то, почему он назвал меня Анандом. Кое-какие догадки у меня были, и все же я должен был убедиться. Я выбрал время, когда мы с Эл остались наедине и завел этот разговор:

— Ты никогда не отвечала, откуда знаешь, что я не ребенок.

Эл поежилась и, слегка помешкав, ответила:

— Я думал, что ты и сам уже догадался. Лукреция Девангер призвала тебя из другого мира, чтобы спасти род. Она считала, что настоящий Тео с этим бы не справился. Его дух был не так силен.

— Она призвала Ананда? — я пристально посмотрел на нее.

Эл только кивнула.

— Но я ведь не Ананд, — качнул я головой. — Она или ошиблась…

— Госпожа не могла ошибиться, она использовала артефакт призыва, который оставил сам Несокрушимый. Никакой ошибки быть не может. Ты Ананад, просто, наверное, ты этого не помнишь. Хотя, я совсем ничего в этом не смыслю…

— Думаю, ты все же права, — задумчиво кивнул я, — я просто не помню. Но кое-что иногда просачивается. И знаешь, это многое объясняет. Например, почему я так хочу спасти род и вернуть империю. Возможно, мне даже удастся вспомнить ту жизнь.

— Но ты ведь помнишь, кем был до этого? — с любопытством уставилась Эл.

Она никогда не спрашивала ни о моей прежней жизни, ни о мире, в котором я был до этого. Наверное, трусиха Эл и этого боялась. А тут вдруг почему-то решила спросить.

— Помню, — сказал я, прикрыв глаза, затем вздохнув, добавил: — Но, если честно, многое предпочел бы забыть.

— Ясновидцы говорят, что миры Грозди очень похожи друг на друга. Твой мир был похож на Адару?

Про миры Грозди я уже слышал не впервые. Незрячие монахини часто упоминали о них в молитвах и во время обрядов. Я тогда решил, что это они так называли вселенную, но видимо, это было не совсем так.

— Скорее похож, чем нет, — ответил я после паузы. — Но в моем мире нет магии.

— Как это нет? — удивилась Эл. — Что? Совсем нет? А как же там люди защищаются от демонов?

— И демонов тоже нет, и облака Шаргана.

— И небесного щита?

— И его тоже.

Эл даже зависла, пытаясь понять, как это жить иначе. Затем спросила:

— Значит, твой мир лучше, вам не нужно ни с кем сражаться, ни от кого защищаться.

— Нужно, — нехорошо усмехнулся я, — там люди без всякой магии и демонов постоянно воюют с друг другом.

Эл мрачно посмотрела, и на этом мы закончили наш разговор. Зато теперь я узнал, кем я был. И теперь я просто обязан был узнать больше об Ананде Несокрушимом. Возможно, тогда я смогу вспомнить и понять лучше сове предназначение.

Утром следующего же дня я поручил Элайне купить мне книги по истории и мифам, а также поискать учебники по географии. Пока я буду дожидаться некро-мастера, незачем терять время. Да и я, как будущий правитель самого могущественного и обширного государства Адары, просто обязан во всем этом разбираться.

И учителя пришлось ждать довольно долго. Он явился спустя два месяца после открытия моей грани некромантии. Поздним вечером, в тот момент, когда гостей мы совсем не ждали и уже собирались спать, в нашу дверь громко постучали.

Глава 9

Дверь открыла Эл. Я с Тай вышел из комнаты посмотреть, кого там принесло в такой поздний час.

На пороге стоял высокий, тощий человек в черном плаще, его лицо скрывал широкий капюшон.

— Добрый день, — голос был молодым и слегка смущенным, видимо, он сильно нервничал, потому что назвал ночь днем.

— Добрый, чем обязаны? — растерянно спросила Эл, хотя я сразу понял, что за незнакомец у нас на пороге.

— Я не ошибся? Здесь ведь живет Теодор Фел?

— Да, это я, здравствуйте, — я вышел вперед, слегка отодвинув Эл, и склонил голову в приветствии, пошире открывая дверь и пропуская учителя в дом.

Заметил за его спиной необычный транспорт, который расположился прямо на лужайке перед нашим домом. Небольшая деревянная лодка на колесах с крыльями, и большим горизонтальным парусом-парашютом. Мне уже доводилось видеть такое в небе, но чаще на реке. Такой транспорт называли ветробег, и он имел самые различные формы. Однажды я даже видел крылатую карету с восьмью парашютами. На нем можно было и ехать, и плыть, и лететь. Этот транспорт управлялся с помощью грани ветра, и управлять им мог только достаточно сильный маг, закрывший воздушную грань. И это значило, что у моего учителя имеется как минимум две грани: воздушная и некро-грань.

Учитель откинул капюшон и радостно улыбнулся, окинув нас таким взглядом, который буквально говорил: «Ну вот он же я, почему вы не рады?»

У него были темные волосы светлые улыбчивые глаза, тощее вытянутое весьма добродушное лицо с мягкой юношеской щетиной. Мой учитель был очень молод. На вид ему едва исполнилось восемнадцать. Хотя в Виреборне люди, куда моложе считались уже вполне взрослыми. Например, Рейг, которому еще и двенадцати не исполнилось, помогал отцу в доке и уже зарабатывал. А Элайну вообще выдали замуж, когда ей исполнилось пятнадцать.

— Хаген Боуль, некро-мастер школы Аргаза, — поклонился учитель. — Прибыл обучать, как я понимаю, тебя.

Он остановил на мне взгляд и снова радостно улыбнулся.

— Разве вас не должны были разместить в городе? — растерянно спросила Эл и заглянула за спину Хагена, тоже взглянув на ветробег, груженный сумками, тюками и сундуками.

— Да, конечно, — смущенно ответил Хаген. — Прошу простить меня за столь поздний визит. Но мне не терпелось познакомиться с моим учеником. Я спросил на дороге человека, где вы живете, и он сразу же указал на ваш дом. Дорога была длинной и изматывающей. Я потерял немало магических сил на путь, а еще устал и продрог.

Он смущенно и почти просяще посмотрел на Элайну. Несмотря на внешнее смущение, Хаген довольно бесцеремонно напрашивался на ночлег.

Эл в замешательстве посмотрела на меня, я едва заметно пожал плечами. Почему бы и не проявить гостеприимство и не узнать учителя получше? Но Эл, как всегда, всего боится и опасается. Пришлось все брать в свои руки.

— Проходите в дом, мастер Боуль, — пригласил я. — Время позднее, а на улице холодно. Думаю, будет лучше, если вы останетесь у нас до утра.

Эл бросила на меня неодобрительный взгляд, вздохнула и сказала:

— Давайте поможем занести ваши вещи.

Такая радость и благодарность отразилась на лице Хагена, что я невольно подумал, что мой учитель не только молод внешне, но и совсем еще наивен в душе. Первое впечатление о нем создавалась такое: он имеет весьма наивный и беззлобный характер. И выглядело очень странно для того, кто умеет поднимать мертвецов и создавать нежить.

Мы разобрались с вещами Хагена и усадили его за стол. Элайна отправила Тай спать, хотя она и очень сопротивлялась. И пока Эл ее укладывала, я остался с учителем наедине.

Тот сидел и уплетал за обе щеки кашу с остатками мясной подливы и запивал горячим травяным чаем. Хаген явно был очень голоден.

Мне не терпелось поговорить, но я ждал, когда некро-мастер наконец наестся. А еще я не сводил взгляда с металлической цепочки у него на шее, на которой наверняка висел знак многогранника. Было любопытно, сколько он уже успел закрыть граней и каких.

— Откуда вы родом? — наконец, решил я начать разговор.

— Не могу точно сказать, — виновато улыбнулся он и пожал плечами. — Мои родители демоноборцы, я родился в пути и все детство провел в пути. В семь лет открыл грань некромантии, и родители сразу же определили меня в магическую школу. Моим домом стала школа Аргаза, можно сказать, там я и вырос.

— Вы тоже станете демоноборцем? — заинтересовано спросил я.

Хаген едва заметно поморщился:

— Родители хотели бы этого, но мне такая жизнь совсем не по душе. Хватило того, что я насмотрелся на эти кошмары, будучи ребенком.

— Значит, вы видели много демонов?

Хаген едва заметно нахмурился:

— Да, видел, не самые прекрасные существа.

Он отвел взгляд и уткнул его в пустую тарелку.

— Добавки? — решил я сменить тему, видя, что речь о демонах расстраивает Хагена.

Учитель с благодарностью кивнул и пододвинул тарелку.

К тому времени на кухню вернулась Эл и без всяких расшаркиваний, прямо с порога и весьма напористо спросила:

— Сколько у вас граней, мастер Боуль?

Понятно, почему ее это так интересовало. Эл хотела убедиться, что у Хагена не хватит сил и магического опыта, чтобы распознать во мне адамантийца.

Хаген смущенно взглянул на нее и достал из-под рубашки металлическую фигуру шестигранника.

Эл заметно поменялась в лице.

— Ничего себе! — поспешил я перевести внимание Хагена на себя, чтобы он не заметил, как сильно Эл занервничала.

Она тут же отвернулась, уткнувши взгляд в стену, но я не мог не заметить, как задрожали ее руки. Я и сам понимал, что такое ничем хорошим нам не сулит. Но и паниковать сейчас было совсем ни к чему. Возможно это какая-то ошибка, какой шестигранник в своем уме согласится обучать меня за ту сумму, которые мы предложили? Что-то здесь было явно нечисто и нужно было в этом немедленно разобраться.

— Я даже и подумать не мог, что мне в учителя пришлют многогранника, а чтобы с шестью гранями — даже не мечтал! — восхищенно воскликнул я, изображая радость.

Хаген смущенно улыбнулся и с подозрительностью покосился на Эл, которая продолжала напряженно стоять лицом к стене.

— Как так вышло? — Эл резко развернулась и строго уставилась на Хагена. — Мы ведь предложили всего триста диксов. Почему вы согласились обучать Теодора? Мастера вашего уровня обучают детей аристократов и богачей. Зачем вы приехали в эту глушь работать практически бесплатно?

Хаген, явно не ожидавший такого тона, в недоумении уставился на Эл. Он довольно долго так молчал, но не выдержав требовательного взгляда Эл, наконец ответил:

— Это единственный шанс для меня получить звание магистра. Я должен обучить не менее пяти учеников, прежде чем стану его достоин. А Теодор — это отличная возможность приступить уже сейчас.

— Вам с вашими гранями могли бы подобрать и более платежеспособных учеников, — возразила Эл, всем своим видом выказывая недоверие.

— Не так часто дети знатных домов или богатых родителей открывают грани некромантии, — расстроенно поджал губы Хаген. — Да и богачи не слишком доверяют молодым учителям. При других бы обстоятельствах мне, возможно, пришлось бы ждать годы, прежде чем нашелся такой ученик. А деньги? Деньги меня ничуть не волнуют. Все, что мне нужно — это звание магистра. Тогда бы я мог стать самым молодым магистром в Виреборне и доказал бы своим родителям, что я способен на куда большее, чем убивать демонов, — он осекся и резко замолк, видимо, поняв, что слишком разоткровенничался.

Мы с Эл переглянулись. Кажется, он не лгал. Но это все равно не спасало нас от опасности быть рассекреченными. Как и любой некромант он наверняка уже принес присягу узурпатору и даже если захочет, не сможет ему не доложить, что сын Магнуса Девангера выжил.

Эл, словно бы подумав о том же, с осуждением посмотрела на меня. Я знал, о чем сейчас она думала. Считала, что это было большой ошибкой, что не нужно было идти у меня на поводу и соглашаться на это обучение. Я даже знал, что из-за паники она уже мысленно начала собирать вещи и судорожно думать, куда бы нам сбежать.

— А какие вы уже открыли грани? — решил я разрядить напряженную обстановку, а заодно и узнать, на что способен мастер и имеет ли он какую-нибудь из граней, которая бы представляла для меня опасность.

И Хаген только было открыл рот, но Эл, резко перебив, не дала ему ответить:

— Уже поздно, — холодно сообщила она, — мне завтра рано на работу. С вашего позволения я отправлюсь спать. — И не дожидаясь реакции, она стремительно направилась прочь из кухни.

Я поставил перед Хагеном тарелку с добавкой, он поднял на меня растерянный взгляд.

— Я что-то не так сказал? Чем я рассердил твою мать? — он огорченно и непонимающе уставился на меня.

Я снисходительно улыбнулся:

— Все в порядке, просто мама не любит чужаков. Ей несладко пришлось. Она без отца нас растит. А вообще, она хорошая, просто ей нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

Такой ответ Хагена, кажется, устроил.

Я снова сел напротив, а учитель принялся за вторую тарелку с кашей.

— Так вы расскажете про свои грани? — вернулся я к прежнему разговору.

— Конечно, — весело улыбнулся Хаген и начал перечислять, загибая пальцы: — Некромантия, ну это ты и так знаешь. Грань разрушения. Ну и все четыре грани стихий. Еще открыл несколько граней, но пока я их полностью не освоил.

Я мысленно выдохнул. У мастера стандартный набор граней, не считая некромантии и мироздания. Ничего ментального, никакого ведьмовства и способностей к ясновидению или целительству, которые могли бы меня раскрыть. Осталось только убедиться, что он не осваивает подобную магию сейчас.

— А какие грани вы открыли? — я придирчиво уставился на него.

— Сотворение, — с гордостью ответил Хаген и потом смущеннодобавил: — Пока получается не очень, но я не опускаю рук. Без адамантийцев в Виреборне магов, которые умеют латать дыры в небесном щите, осталось слишком мало. Так не успеем оглянуться, и всю империю заполонят демоны Шаргана.

На самом деле тут действительно было чем гордиться. Грани сотворения и разрушения доступны только сильным многогранникам. Адамантийцы владели этими гранями и осваивали их без труда, но для человека это было не так уж и просто. И это тоже было мне на руку. Значит, Хаген сможет научить меня и этому. Самостоятельно постичь эти грани практически невозможно, потому что адамантийцы обучают этому своих детей самостоятельно. А меня, разумеется, некому учить. Одних пособий и учебников недостаточно, чтобы всецело постичь грани мироздания.

— Что ж, — деловито сказал Хаген, когда покончил и со второй порцией каши. — По правилам в первую очередь я обязан развоплотить всю нежить, которую ты создал. Надеюсь, ты не успел создать слишком много?

— Только одна кошка, — ответил я.

На лице Хагена отразилось облегчение.

— Где она? Неси, — велел он.

Я слегка даже растерялся, но ничего не сказал и зашагал в подвал за сундуком с Иской. Надо же, какое похвальное рвение. Только приехал, даже толком не отдохнул, а уже рвется в бой. Хотя я уверен, что это могло бы подождать и до утра.

Но это помогло мне понять кое-что еще о Хагене. Мой учитель зубрила и труженик. Значит, на этом и сработаемся. Мне такой человек нужен. От него я уж точно смогу узнать больше, чем от Элайны.

Я вернулся с сундуком, поставил на пол, но открывать не спешил. От Иски все еще несло, хотя ее плоть и иссохла до состояния мумии.

— Мне понадобится твоя помощь, — серьезным наставительным тоном произнес Хаген.

— Что нужно делать? — с готовностью спросил я.

— Итак, запоминай, — наставническим тоном начал он и продолжил, словно бы читая из учебника: — Нежить, созданная некромантом, не может быть развоплощена без согласия создателя. Развоплотить твою кошку можешь или ты сам, или другой некромант, но только с твоего согласия.

— Хорошо, я согласен, — кивнул я.

— Не-ет, — усмехнулся Хаген. — Все не настолько просто. Сейчас я открою сундук, а ты вспомнишь все действия, которые совершал, когда поднимал нежить. Нужно, чтобы ты захотел ее развоплотить. И когда это произойдет, я сделаю все остальное. Запомнил?

Я кивнул.

Хаген подошел к сундуку, но прежде чем его открыть, сказал:

— Не всегда с первого раза получается. Но ты не переживай, если не выйдет, попробуем еще завтра или послезавтра. Для развоплощения, так же, как и для воплощения нужно немало сил. Возможно, придется подождать и накопить, прежде чем ты сможешь это сделать.

— Хорошо, я понял.

— Готов?

Я снова кивнул, и Хаген откинул крышку сундука.

Нежить тут же выскочила наружу. На ту Иску она теперь совсем не походила: свалявшаяся шерсть клочками, кожа, обтягивающая скелет, затянутые белой пеленой жуткие глаза. Иска мяукнула и села, принявшись вылизывать высохшую до кости лапу.

Я начал делать то, о чем говорил учитель. Закрыл глаза, вспомнил свои чувства, что помогли мне открыть грань и поднять Иску. Это было несложно, я уже в три года знал и умел включать ту грань, которая мне нужна.

Голова слегка закружилась, я протянул руку и коснулся слипшейся и скатавшейся кошачьей шерсти. Иска была холодной и жесткой, даже удивительно, как ей удавалось двигаться с таким задеревенелым телом, да еще и по-кошачьи грациозно.

— Я чувствую, — тихо сказал Хаген. — Тебе осталось только пожелать.

Это у меня получилось без труда. Я действительно хотел поскорее избавиться от ходячего трупа Иски. Стоило только это сделать, как я почувствовал силу Хаген. Он будто бы отобрал у меня управление. Некро-грань я все так же ощущал, как и прежде, но теперь к ней присоединилась чужая магия — она окутала мою и взяла под контроль.

Я открыл глаза.

Хаген раскинул руки, держа ладонями вверх. В его венах и на кончиках пальцев едва заметно сияло ядовито-зеленоватым светом. Он медленно сводил руки вместе, словно бы собирался хлопнуть в ладоши, но какая-то невидимая преграда мешала ему это сделать. Хаген произнес беззвучно несколько заклинаний, его руки задрожали в попытке и свести их вместе, но наконец он смог.

Раздался хлопок, Хаген шумно выдохнул, а Иска тотчас рухнула на пол и застыла.

— Готово, — с радостным облегчением воскликнул Хаген и похлопал меня по плечу: — А ты силен, Теодор. Повезло мне с таким учеником.

В ответ я только слабо улыбнулся. Едва ли мне сейчас нравилось, что Хаген сумел почувствовать мою силу.

— Ну а теперь давай предадим ее огню и пойдем отдыхать, буднично сказал Хаген, поднимаясь с колен.

После мы вынесли Иску в сундуке на улицу, и Хаген сжег ее вместе с сундуком. Один черт, сундук так провонял мертвечиной, что уже ни на что не был годен.

У Хагена была отлично развита грань огня. За несколько минут сундук и кошка сгорели дотла. А после пепел и кости учитель закопал, использовав грань земли.

В действии эту грань мне еще не приходилось видеть, да и о ней я знал куда меньше, чем о других стихийных гранях. Но это только потому, что грань земли мне казалась не такой интересной, как остальные. По крайней мере о том, что я слышал, пришел к выводу. что маги земли больше похожи на пахарей, чем на магов. И вот сейчас Хаген использовал несколько заклинаний, чтобы сначала разрыхлить землю и создать яму, а после засыпать все обратно.

Удобно конечно — руки не пришлось пачкать. Но так-то это без особых усилий можно было сделать с помощью лопаты и физической силы. И все же, я слишком мало знал о грани земли, наверняка есть и куда более мощное и интересное ей применение.

Пока учитель завершал начатое, я заметил красное искрящееся молниями облако. Оно было очень далеко и, скорее всего, должно пройти мимо, так и не дойдя до Файгоса. Я стоял и следил за ним, пока оно, вспыхивая, проплывало, потому что оторвать от него взгляд было невозможно.

Хаген, заметив, что я застыл, тоже уставился на облако.

— Через полчаса пройдет над нами, — мрачно сказал учитель и зябко поежился. — Лучше поторопиться и зайти в дом.

— Это ведь неопасно, — сказал я, — эти облака постоянно где-то пролетают.

Хаген лишь нахмурился и не ответил.

— Кстати, мастер, — обратился я, — может, хотя бы вы, как человек ученый, расскажете мне, сколько облаков Шаргана летает вокруг небесного щита. Вот моя мама не знает, да и остальные, у кого спрашивал, тоже не в курсе.

— По-разному, — протянул Хаген, не сводя с облака пристального взгляда. — Иногда они делятся, иногда сталкиваются и объединяются. Но ученые считают, что в среднем их не больше тридцати и не меньше двадцати.

— Почему их никто не попытался уничтожить? — спросил я.

— Пытались, многие пытались и не один раз. Адамантийцы создавали невероятные по своей силы заклинания и объединялись, но… Из этого ничего не вышло. Однажды даже удалось разрушить одно облако. Но спустя время, оно вновь собралось на том же месте и поплыло дальше. Только зря щит продырявили.

— В щите можно сделать дыру изнутри? — удивился я.

— Да, адамантицы могли и заращивать дыры и делать их. Изнутри это даже проще.

Я довольно улыбнулся. Отлично, Хаген ходячая энциклопедия, да и отвечает охотно, в отличие от Элайны. Поэтому я продолжил его расспрашивать, делая вид, что почти ничего не знаю об облаке и демонах:

— Надеюсь, демоны из этого облака не сделают дыру в щите. Не хотелось бы, чтобы через нее прорвались демоны.

— Да, и мне бы не хотелось, — Хаген поджал губы, потом, видимо, решил, что напугал меня своим ответом, и поспешил исправиться, уверенно заявив: — Если дыру вовремя обнаружить, сильный маг с гранями мироздания может уничтожить демонов и залатать дыру.

— И адамантийцы так могли? — спросил я, хотя ответ мне был не нужен, я просто подготавливал почву, для того чтобы в дальнейшем побольше разузнать у Хагена о своей расе. Пусть думает, что я просто увлечен этой темой.

— А для адамантийца это и вовсе не было проблемой, — улыбнулся Хаген. — Эта раса была создана, чтобы уничтожать демонов Шаргана.

Облако, как и говорил Хаген, шло прямо на нас.

Учитель как-то даже в лице поменялся, и чем ближе оно было, тем, угрюмее становился Хаген.

Покончив с захоронением Иски, Хаген торопливо сказал:

— Все, идем в дом, нужно спать, — он ухватил меня за руку и спешно, чуть ли не бегом потащил в дом.

О демонах Шаргана я знал немало, но все равно решил продолжить расспрашивать некро-мастера в надежде узнать какие-нибудь новые подробности.

— Расскажите еще о демонах, — попросил я, когда мы вернулись в дом. — Что произойдет, если прорыв демонов не заметят сразу?

— Ну, — вздохнул Хаген, — эта сущность, которая называется ларва-демон, вселится в живое существо, захватит его сознание и видоизменит его физическое тело. Очень быстро он превратит свою жертву в ужасное чудовище. Таких уже воплощённых чудовищ называют тера-демон. И тера-демоны не менее опасны, чем ларва-демоны. Если первые питаются силой, то вторые обладают недюжинной мощью и неукротимой кровожадностью. И вот этих монстров убить уже сложнее. — На последней фразе Хаген нахмурился и указал взглядом на постель, намекая, что пора спать.

И я было уже собрался лечь, как вдруг Хаген сказал:

— Запомни, Теодор, видишь дыру или демона, беги, и не оглядывайся не на миг. Спрячься, погаси свет и не издавай ни звука, только так можно спастись.

— А если убежать нельзя? — вкрадчиво спросил я. — Что тогда?

— Тогда молись о лучшем воплощении в лучшем мире, — мрачно ответил он.

Понятно, что Хаген не понаслышке знал о демонах, раз его родители их уничтожали. А еще, скорее всего, встреча с демоном оставила немалый отпечаток на психике некро-мастера.

На такой весёлой ноте мы отправились спать. Хагену я предоставил свою кровать, а сам лег на место Тай, которую Эл предусмотрительно забрала к себе.

Утром же Хаген позавтракал и отправился в город со всеми своими вещами и ветробегом заселяться в жилье, которое ему предоставил глава Гудраст. Мы с ним договорилась начать занятия с завтрашнего дня.

Свободный же день я решил посвятить изучению учебников по магии и артефактов из наследства. А именно я хотел найти что-нибудь, что помогло бы мне спрятать силу от учителя и от того, кто мог еще ее увидеть.

Глава 10

Как только Эл ушла на работу, я достал из ее сундука кошель-тайник, решив сразу же приступить к делу. Правда, задачу мне усложняло то, что спрятаться от Тай-Тай было крайне непросто. Пришлось запереться в чистой комнате, но даже это едва ли остановило мелкую проныру.

— Тео! Что ты там так долго? — забарабанила она в дверь, хотя я тут и двух минут еще не успел провести.

Я, роясь в кошеле и доставая толстые увесистые книги, крикнул ей в ответ:

— Я купаюсь, Тай, пойди поиграй!

На свет я выудил еще одну книгу: обтянутую светло-бежевой мягкой кожей, закрытую ремешками и металлическими бляхами, украшенными самоцветами. Такой книги я ещё не видел. Да и вообще, как следует изучить содержимое тайника, мне практически не удавалось. То Эл прятала кошель-тайник, то Тай-Тай не оставляла меня ни на секунду.

— Чего это ты вдруг решил купаться с утра?! — с подозрительностью спросила Тай и снова стукнула кулаком по двери. — Что-то ты от меня скрываешь, братец. А ну-ка, открывай дверь!

— Я утром чистил конюшню и упал в навоз, — крикнул я ей, сам же начал расстёгивать ремешки загадочной книги.

— У-у-у, — сочувственно протянула Тай, — бедный Тео. Тогда скорее мойся и выходи. Пойдем в порт. Сегодня третьица, а это значит в порту будут торговцы сладостями. Можно будет купить сахарных яблок и пряников. Мам мне дала пять купсов, может, даже на пастилу хватит. Так что поторопись, а то все пряники разберут, как в прошлый раз.

— Да-да, хорошо! — крикнул я ей.

Черт, совсем забыл, что сегодня третьица — третий день недели, которая на Адаре длится девять дней. В этот день мы всегда с Тай ходим в порт за сладостями из Баргостанского графства. А еще там будут торговцы ведьмовскими артефактами, может быть, смогу там что-нибудь найти для скрытия силы. Но сначала все же выясню, что за книга передо мной.

Последний из трех ремешков был расстегнут, и теперь я открыл книгу. Сразу обратил внимание, что на первой же странице стоит несколько магических печатей, защищающих книгу от воды, огня и износа. Значит это непростой учебник о гранях, это что-то действительно важное.

Я перелистнул страницу и увидел герб рода Девангеров: несокрушимый меч, эфес которого украшен виноградной гроздью с извивающейся лозой, лежащий на многогранном алмазном щите — в щите сорок восемь граней. Ровно столько, сколько всего существует граней магии. А еще этот меч и щит символизировал оружие богов.

«Родословная дома Девангеров» — прочел я сразу же на следующей странице золотую запись.

Ничего себе. Сколько же лет этой книге?

Я торопливо пролистал несколько страниц. В начале родословной сюда записывали абсолютно всех адамнтийцев, не только Девангеров.

Род брал начало от Абея и Трии — первых людей, созданных богами с кровью адамантов. По легенде Абей и Трия были братом и сестрой — мужчиной и женщиной одной плоти и крови, но не рожденные от человеческих родителей, а возродившиеся из четырёх стихий божественного цветка, что вырос на священной реке Варианге.

Это, как по мне, сказки конечно, но в это мире столько всего удивительного, что я чувствовал, что даже в сказках может оказаться немало правды.

Абей и Трия были великими воинами многогранниками, защищавшими Адару от демонов Шаргана. Они совместно правили всем материком долгие годы, но помимо этого успели устроить и свою личную жизнь. Абей взял себе трех жен, и каждая из них родила ему сына адаманта. А у Трии был один муж — великий герой демонобрец. Ему она родила сына и дочь.

Нет, я не настолько еще хорошо знал историю и мифологию Адары. Об этом обо всем было написано в книге.

Вот еще один любопытный факт. Боги строго-настрого запретили адамантам жениться друг на друге, и первые адаманты знали, что истинный адамантиец может родиться только от союза сильного мага человека и адаманта. И эти знания они конечно же передали своим детям. Но не все их дети так считали. Старшая дочь Абея Намия и средний его сын Энгар были тщеславны и решили, что чистая алмазная кровь даст миру нового бога.

Вот же их ждало разочарование, когда вместо богов они воспроизвели на свет троих детей со страшными уродствами. Двое их детей погибли в младенчестве, а младший одноглазый горбун умер в шестнадцать лет. Помимо этого, они еще и прогневали отца за то, что ослушались и нарушили закон богов. Их изгнали из материка и отправили в разные стороны света Намию на запад, а Энгара на восток. На этом их родословная обрывается, как и больше не имеется ни одного упоминания или легенды о них.

Остальные же трое потомков Абея и Трии поделили материк на четыре королевства и продолжили править. Одним из них был Деван по прозвищу Яростный, младший сын Трии, который родил Ананда Первого Нескорушимого, что и основал род Девангеров, а после и объединил три королевства в одну империю Виреборн. Об остальных же адамантийцах и их родословных в книге больше не было речи.

В общем-то, первые четыре века в нашей родословной было немало пробелов и неточностей, зато начиная с пятого века все становится уже более ясно. И что-то мне подсказывает, что именно в тот период и была создана эта книга.

Например, спустя пять веков появляется Тодита Талавар Великая королева с востока. Чьей дочерью она является, история умалчивает, наверное, она потомок Энгара, изгнанного на восток. Одно только известно, что это второй род адамантов, доживших до наших дней. И правят они по-прежнему на востоке.

Я пролистал в самый конец, где шло исчисление всех членов рода от Ананда, и нашел себя. Теодорес Магнус Ариус Девангер — рожден от Магнуса Вильгельмуса Абея Девангера и Старшей императрицы Лукреции Девангер из рода Бертольдо.

Под именем отца стояло его магическое звание и количество магических граней, которыми он обладал. Каждую освоенную грань вносили в книгу, приписывая возраст адаманта, в котором он эти грани открыл. Грани и звания матери так же были внесены в родословную книгу, но не так подробно, как грани отца.

Но меня интересовало другое. Я хотел узнать, есть ли у меня другие братья и сестры, ведь я знал, что у отца был целый гарем и много детей, но со слов Элайны, всех детей убил Варлиор, да и только я был рожден адамантийцем, и потому моя мать была удостоена титулом императрицы и старшей жены. И вообще, остальные дети отца вроде как даже моими родственниками не особо считались.

Но, отношения у адамантийцев к собственным детям не с алмазной кровью было весьма своеобразны. Нет, обо всех судить я не решаюсь, но то, что я знал, слегка изумляло. Особенно это касалось правящих адамантов. Они заводили обычно целый гарем женщин. Далеко не все женщины становились женами адаманта, это звание нужно было заслужить. Женой становилась только та, которая рожала ребенка с двумя сердцами и алмазными волосами. И именно такие дети наследовали престол, даже если они рождались последними.

Дети же которым не повезло родиться с геном адаманта, даже фамилию отца не наследовали. Они получали фамилию матери, титул принца, земли, которые нельзя было передавать по наследству, хорошее образование, государственное обеспечение и прочие блага, но по сути, они даже не считались детьми своего отца императора. Будто бы узаконенные бастарды с привилегиями и титулом.

Но теперь я выяснил, что Элайна не солгала, я действительно был единственным наследником. Но кое о чем она все же умолчала. И это сначала меня удивило, а затем разозлило.

— Ну Тео! — в дверь вновь забарабанила Тай. — Ты что там? Утонул?! Чего так долго?

— Иду! Уже одеваюсь! — крикнул я и вновь вернулся взглядом к строкам.

Королева Макридская Альвара Хэвардс из рода Девангер. Выданная замуж в возрасте шестнадцати лет за короля Макридского Октава Хэвардса.

Это моя тетка. Родная сестра моего отца. Да еще и королева Макридия, второго по величине государства после Виреборна. И она наверняка жива, потому что вряд ли бы узурпатор Ворлиар решился лезть в соседнее королевство и убивать королеву и ее детей. Война с южными государствами Виреборну после переворота уж точно была не нужна.

Но все это значило, что у меня осталась влиятельная родственница, которая живет в другом государстве и могла бы дать мне кров и защиту, возможно даже помочь вернуться на престол. А мы вместо этого сидим в зловонном Файгосе и изображаем деревенщин.

Наверняка у Элайны были какие-то веские основания не рассказать мне об этом. Но, все-таки Эл придется мне это объяснить. И чувствую, вечером нас ждет далеко не самый приятный разговор.

* * *

В порту было сегодня людно. Помимо кораблей из Баргостанского графства, по третьицам сюда заходил флот торговцев из Ганзии, который возил товары с западной части Виреборна на восток. Поэтому в первую третьицу месяца народ сюда съезжался со всех окрестностей графства, чтобы купить недорогие ткани и украшения, лечебные зелья, знаменитые курданские сыры, а также фрукты и овощи, которые не растут в этих местах. Но самым популярным товаром среди детей всегда были знаменитые на всю империю баргостанские сладости.

Торговцы продавали свой товар с раскладных прилавков или вовсе прямо с лодок и кораблей. Тай-Тай сразу же потащила меня в ту сторону, где уже толпилась детвора.

— Эй, привет, малышня! — с нами поравнялся Рейг. — Что, тоже решили полакомиться мягкими айкари?

— Я больше люблю сахарные яблоки, — мечтательно прикрыв глаза, протянула Тай и тут же разочарованно уставилась в ту сторону, где обычно продавали ее любимое лакомство.

Там было слишком много детей.

— Придется стоять в очереди целую вечность! — раздосадовано воскликнула она.

— Что ж, придется, — согласился я. — Иди занимай, пока еще больше не набежало народу, а я пойду пока куплю пряники.

— Хорошо, — согласилась Тай, — так, наверное, будет быстрее.

На самом деле ни за какими пряниками я не собирался. Точнее, собирался, но потом, после того, как наведаюсь к торговцам магическими товарами. И сейчас мне просто нужно было избавиться от сестры. Правда, теперь прицепился Рейг, и отлипать он явно не собирался.

— Ты у нас теперь знаменитость, — протянул он, как только Тай ушла.

Рейг разговор явно начал издалека, хотя я видел, как ему не терпится узнать подробности того, о чем судачил весь город.

— Видел вчера твоего некро-мастера, — так и не дождавшись реакции, продолжил Рейг. — Он заселился в тот красивый дом с красной черепицей, что напротив дома главы Гудраста.

— Это хороший дом, — кивнул я, не скрыая досады.

В доме с красной крышей обычно останавливались аристократы, богачи или другие высокопоставленные гости. Аренда такого дома добавит немало цифр в мой долг главе Гудрасту. Он что, нарочно это делает? Может еще и кормить начнет Хагена деликатесами, чтобы я не смог и за всю жизнь с ним рассчитаться?

Моей досады Рейг явно не заметил и продолжил с азартом болтать:

— Повезло же тебе, Тео! Тебя лично будет обучать настоящий мастер многогранник. Да за такое любой бы мальчишка отдал все на свете. Все-таки я знал, что ты не обычный человек. Прямо чувствовал, что ты не как все. А это правда, что ты оживил Марга Уольфа?

Я неодобрительно посмотрел на него. Марг Уольф — городской сапожник, который умер несколько месяцев назад от старости еще до того, как я успел открыть некро-грань. На кой черт бы мне нужно было его оживлять?

— Нет, — ответил я. — Я оживил кошку, которую убил Дез. А людей я не поднимал, я вообще, кроме кошки, никого больше не поднимал.

— Ясно, — с легким разочарованием протянул Рейг. — Слышал, кстати, что с Дезом случилось? Он теперь ни единого слова нормально произнести не может. Он теперь — Де-э…Де-э…Де-э…Дезмонд.

Рейг громко заржал. Правда, мне это едва ли показалось смешным.

— Слушай, — сменил я тему. — Я могу тебя кое о чем попросить?

Рейг вмиг стал серьезным:

— Ну?

— Можешь присмотреть за Тай? Мне нужно ненадолго отойти и кое-что купить. Не хочу, чтобы она увидела раньше времени. Это подарок ей на день рождения. Просто отвлеки ее и придержи здесь, чтобы она никуда не ушла.

— Ладно, — протянул Рейг, потом замялся и нерешительно сказал: — Я тебя тоже хочу тогда кое о чем попросить.

Я внимательно уставился на него, всем своим видом требуя, чтобы он продолжал.

— В общем, это… — Рейг почесал затылок. — Можно ли будет, чтобы я иногда приходил на твои занятия с некро-мастером? Я не буду мешать. Честное слово! Вы даже не заметите меня. Просто буду смотреть. Вдруг тоже сумею чему-нибудь научиться.

— Ну, я в общем-то не против, — сказал я, — вот только это не от одного меня зависит. Мастер Боуль может быть против, сам понимаешь.

— Ну ты мог бы замолвить за меня словечко, — Рейг просяще уставился на меня. — Ну знаешь, так просто скажешь, мол, есть у тебя друг Рейг и он побудет рядом и все такое… Этот некро-мастер вроде выглядит нормальным парнем. Может, не станет возражать?

— Хорошо, я поговорю с ним. Но обещать ничего не могу.

Рейг радостно заулыбался и с воодушевлением сказал:

— Иди, Тео, куда там тебе надо! Не переживай, я присмотрю за твоей сестрой!

Отделавшись и от Рейга, я тут же зашагал в сторону магических лавок. Что именно мне нужно, я пока слабо представлял, но очень надеялся, что там наверняка что-нибудь отыщется подходящее.

Я подошел к первой лавке, за прилавком которой стоял моложавый старик с причудливой бородой, украшенной пестрыми бусинами. Стоило мне приблизиться, он тут же окинул меня недовольным взглядом, явно решив, что покупатель из меня никакой, и я просто подошел поглазеть.

Лавка пестрила разномастными амулетами, кольцами и браслетами. Множество диковинных вещей, предназначение которых невозможно было опознать, лежали аккуратно выложенными в шкатулках, обитых бордовым бархатом. Все эти вещицы фонили магией, мерцали разными цветами.

Я смог распознать огненные артефакты, сияющие оранжевым, увидел артефакты воды, поблескивающие синим, голубые — воздух. Были здесь и сиреневые — защитные артефакты от демонов, наверняка весьма дорогие.

— Чего надо? — раздражено спросил торговец. — Стащить удумал что-нибудь?! А ну, пшёл вон отсюда!

— Я хочу купить защитный артефакт, — я мрачно посмотрел на него и показал золотой дикс, который заведомо стащил из заначки Эл.

У торговца тут же заблестели глаза, но он быстро взял себя в руки и строго поинтересовался:

— Откуда у такого простачка золотой дикс? У кого украл?

Надо было все-таки серебро брать. Как-то я не подумал, что это может вызвать подозрение. Но серебра на артефакт могло не хватить.

— Ни у кого, он мой, — отчеканил я. — Так вы будете предлагать товар или мне лучше поискать продавца повежливее?

Торговец недовольно поджал рот, покрутил одну из бусин в бороде, посмотрел на мой кулак, где я сжимал монету.

— Ну и что тебя интересует? — усмехнулся он и хитро сощурился: — Боевой артефакт — перед дружками пощеголять? А может, хочешь что-нибудь эдакое, чтобы девчонку впечатлить?

— Нет, — мотнул я головой, — мне нужно что-нибудь такое, что позволяло бы скрыть силу.

Торговец в непонимании уставился на меня:

— Ты говоришь о тех артефактах, которые вешают на преступников, чтобы они не использовали магию?

Он сказал это так громко, что даже молодая курносая торговка — ведьмочка со знаком треугольника на шее покосилась на нас и окинула меня оценивающим взглядом.

— Нет, не такое, — ответил я. — Только скрыть магию, но не запирать.

— И кому такое может понадобиться? — окинул торговец меня скептичным взглядом. — Обычно наоборот выставляют свою магию напоказ, символ граней вешают, чтобы все видели, какой перед ними потрясающий маг. Кому может прийти в голову ее прятать?

Он озадаченно уставился на меня, явно желая, чтобы я объяснил.

— А если сила так мала, что над тобой все смеются? — попытался я повернуть мысли торговца в другое русло.

— Тоже мне беда, — отмахнулся он, — у большей половины людей ее нет вовсе и ничего, как-то же живет народ.

Видимо, продолжать это разговор бессмысленно, в этой лавке я действительно не найду то, что ищу.

Без всяких объяснений я развернулся и направился в другой конец ряда, где был еще один прилавок с артефактами.

— Эй, — вдруг на середине дороги меня окликнули и схватили за плечо.

Я резко обернулся и увидел ту самую курносую ведьмочку.

— Слышала твой разговор с Тодусом, — улыбнулась она. — Я могу сделать тебе такую вещицу, которая прячет силу от распознания.

Я заинтересованно уставился на нее.

— Хорошо, сколько это будет стоить?

— Ну, это, конечно, работа непростая, — протянула она, — но за золотой я готова сделать тебе все быстро и качественно.

Ведьма явно лукавила, и это стоило явно куда дешевле. Но я решил не торговаться. Пусть уж лучше думает, что я ничего в этом не понимаю.

— Я согласен, — кивнул я и протянул ей золотую монету.

Ведьма еще шире заулыбалась, быстро спрятала дикс в кошелек на поясе, бесцеремонно схватила меня за руку и потащила в сторону одной из торговых лодок.

— Заходи, — велела она, подталкивая меня и намекая, чтобы я лез в лодку.

Сама же подобрала длинную юбку и ловко запрыгнула внутрь сама.

— Я почувствовала, что в тебе много магии, — загадочно улыбнулась она, распахивая небольшую дверцу, ведущую в каюту. — Почему же ты хочешь ее спрятать? Это ведь такая возможность сделать свою жизнь интереснее и как минимум богаче.

— У моей семьи все равно нет денег, чтобы меня обучать, — отмахнулся я.

— Зачем же тогда прятать? Насильно и бесплатно тебя все равно никто обучать не станет, если ты, конечно, не открыл грань некромантии или мироздания.

— А можно просто сделать мне артефакт и не задавать вопросы? — ее любопытство начинало раздражать.

— Да как пожелаешь, — безразлично пожала она плечами и затянула меня в малюсенькую темную каюту.

— Так-с, — она деловито осмотрела столик, на котором валялось куча мелких вещиц, бусин, камней, металлических украшений и прочих атрибутов, из которых обычно создавали артефакты.

— Как я понимаю, артефакт тебе нужен неприметный, — сказала ведьма, — всякие амулеты и кольца не подойдут.

— Нет, — согласился я. — Нужно что-то. Что не вызовет подозрений.

— Например, булавка? — она выхватила из кучи вещиц длинную, размером с мой мизинец железную булавку без каких-либо украшений.

— Да, это подойдет, — согласился я.

— Тогда подожди несколько минут и не мешай. Вон там посиди, — и она кивнула мне на узкую кровать в углу.

Я сел и принялся терпеливо ждать, наблюдая за манипуляциями ведьмы.

Она сняла перчатки, и я тут же увидел ее сморщенные старческие руки. Значит, ведьма далеко не молодая, как мне показалось вначале.

Ведьмы часто украшали себя или омолаживали, но, чтобы так делать, нужно постоянно держать в работе грань изменения, а это неслабо тянет магические силы. Омолодить себя один раз и надолго мало кто может, а переделать магией на все время можно только цвет волос и глаз. И то, этот процесс необратим — если ты был кареглазый, и решил поменять цвет глаз на зеленый, карих глаз ни одна ведьма больше не сможет тебе сделать. Любой другой цвет — хоть розовый, но не карий. А какие-то другие изменения — вроде увеличения груди или изменения формы носа, уже требуют не дюжей магической силы. И у этой ведьмы столько силы не имелось, поэтому она обходилась, по всей видимости, омоложением только головы, шеи и груди, пряча старушечье тело под одеждой.

Ведьма принялась бормотать заклинание на адийском, древнем языке на котором были все заклинания. Она держала булавку на уровне глаз, на кончиках ее крючковатых пальцев попеременно вспыхивали то серые, то голубы, то зеленые искры.

Ведьма не пыталась меня обмануть, она действительно создавала артефакт, который мне нужен. Хотя ведь она могла меня попросту обмануть: забрать дикс и только сделать вид, что она сделала работу. Обычный человек, пусть даже с сильными магическими способностями, не сразу бы распознал обман. Хорошо, что я адамантиец и умею видеть магию, а ведьма оказалась честной и ответственно подошла к работе.

— Готово, — спустя минут десять воскликнула она и протянула мне булавку, потом резко отняла. — Только последний штрих, нужна твоя кровь. Уколешь себя, и она начнет действовать. Держи.

Я забрал булавку и без промедления расстегнул ее и уколол себя в палец. Сразу же почувствовал легкий всплеск силы — артефакт заработал. После я поблагодарил ведьму, приколол булавку с обратной стороны рубашки и поспешил обратно к сестре. На одну проблему теперь стало меньше. Теперь мою силу никто не почувствует.

Глава 11

Был уже поздний вечер, а Эл все не возвращалась с работы. Обычно так надолго она не задерживалась, а в этот раз, словно бы чувствовала, о чем я намерен с ней говорить. Хотя вряд ли это было так.

Мы с Тай-Тай сели ужинать без нее. Тай чувствовала мое напряжение, она вообще была чуткая к эмоциям окружающих, хотя и не могла понять, что не так.

— Ты расстроен из-за мамы? — наконец решилась и спросила Тай. — Ты какой-то мрачный. Что-то случилось?

— Просто переживаю, что мамы до сих пор нет, — ответил я.

Тай с пониманием вздохнула, помешала уже остывший суп. Ни у нее, ни у меня аппетита сегодня не было. У Тай из-за того, что она целый день объедалась сладостями, а у меня по другим причинам.

Из головы все не выходило, что у меня есть тетка — королева. Понятно, что уже поздно сожалеть о том, что мы не отправились в королевство Альвары сразу. Теперь-то уж что? Но сегодня я целый день думал о том, как поступить дальше и как в будущем это использовать. Отправляться к ней прямо сейчас смысла нет, да и я уже начал обучение и влез в долг с магической печатью из-за которой теперь не могу покинуть Кей-Диуар.

Но когда я рассчитаюсь с долгами, я должен к ней поехать и попытаться заручиться поддержкой. Возможно, даже удастся получить армию.

Эл слишком задерживалась, и я даже злиться на нее перестал. Теперь я всерьез начал переживать.

— Я пойду схожу за ней, — не выдержав, сказал я Тай, натягивая теплый стеганый плащ. В это время года по ночам было уже холодно, близилась зима, которая здесь длилась всего месяц.

— Я с тобой! — до этого вяло игравшая с деревянной куклой Тай вскочила с места.

— Нет, я сам, — строго ответил я. — А ты оставайся за главную и следи тут…

Я недоговорил, потому что следить тут особо было не за чем. Скот накормлен, печь горит хорошо и не погаснет до утра, воры в Файгосе редкое явление. Местные обычно даже двери на ночь не запирают. В общем, кроме как за собой, Тай тут больше не за кем следить.

— Я буду волноваться, — с укором исподлобья посмотрела Тай, — мне будет страшно.

— Не будет. Ты ведь самая храбрая девочка на Адаре, — я уже открыл дверь, но не выходил, лишь выглянул в надежде увидеть там спешащую домой Эл. Но ее там не было.

Нет, Тай лучше не брать с собой, неизвестно что там произошло у Эл. И Эл, черт! Она ведь никогда так не задерживалась. Что могло у нее там случиться?

— Я быстро, — пообещал я Тай. — Побегу изо всех сил: быстро-быстро. Только загляну в казначейство, узнаю, как там мама, и сразу домой.

— Ладно, — грустно протянула Тай.

Я выскочил на улицу и торопливо зашагал по тропе, что вела к главной городской дороге. Моросил мелкий дождь со снегом, я натянул капюшон на голову. Даже несмотря на плохую видимость из-за дождя, я все видел отлично.

Горожане в такое время уже обычно все были дома. По пути попадались редкие прохожие, спешащие, поскорее укрыться от непогоды, несколько пьянчужек толкались у таверны, вяло пытаясь подраться.

Казначейство находилось неподалеку от дома главы Гудраста. Его дом заметно отличался от других жилищ размерами, он был сделан из белого камня, на крыше была новенькая черепица, а все окна были украшены резными наличниками. Дворик у дома красовался красивым цветочным садом, который любовно взращивала жена Гудраста. А еще у дома главы Файгоса горели масляные фонари, которых на весь город было всего три, и два из них освещали дорогу у дома главы, а один горел у дома с красной крышей, где поселили Хагена.

В окне первого этажа казначейства, где находилась канцелярия, горел свет. От души как-то сразу отлегло, наверное, Эл что-то неправильно посчитала и пришлось остаться допоздна, чтобы переделать работу.

Я подошел ближе к казначейству и вдруг услышал возмущенный возглас:

— Прекратите! Вы ведете себя недостойно! — голос принадлежал Элайне.

Я ускорил шаг.

Не успел я дойти до дверей, как Эл вылетела на улицу словно ошпаренная, и едва не сбила меня с ног.

— Тео! — удивленно уставилась она на меня.

Она была слегка всколоченная и взбудораженная, ее грудь взволнованно вздымалась, Эл опасливо обернулась. Я попытался заглянуть через ее плечо в окно, но никого там не увидел.

— Что там? Кто это? — я сурово уставился на нее.

— Не вмешивайся, — Эл повелительно ухватила меня за предплечье и развернула к тропе на выход. — Все в порядке, просто идем домой.

— Ты сейчас серьезно?

— Более чем, — категорично возразила она и сердито посмотрела на меня. — Или я не имею права на личную жизнь?

— Мне показалось, что тебя обидели, — возразил я.

— Мало ли что тебе показалось, — Эл схватила меня за руку и ускорила шаг.

Я резко остановился, дернул Эл, заставив ее остановиться.

— Что происходит? — сурово уставился я не нее. — Мы же договорились — никаких секретов. Я защищаю тебя — ты меня. Так что же ты сейчас делаешь, Эл?

Она потупила взгляд:

— Все в порядке, я уже разобралась. Больше об этом не стоит переживать. Идем лучше домой. Тай-Тай, наверное, волнуется. Никаких секретов, просто небольшое недоразумение. Честно, Тео.

— Недоразумение? Ты до ночи задержалась на работе, — я хмуро посмотрел на нее, а потом покосился на казначейство где кто-то уже погасил свет.

— Сегодня у нашего сборщика подати Алефа был юбилей, ты ведь его знаешь. Вот мы все и задержались. Неужели я не могу немного расслабиться и просто…

Она недоговорила, отвела взгляд и закачала головой.

— Почему ты вообще сюда пришел, Тео? Зачем? — она смотрела с таким негодованием, что я снова начал злиться.

— Может быть, я просто переживал? — сухо поинтересовался я.

Эл промолчала, но выражение лица ее было крайне недовольным. Как же сложно с этими женщинами.

Эл зашагала по дороге в сторону дома, я шел за ней. Плевать, что она сейчас возмущена. Хочет все решать сам — пусть. Но за себя я решать не позволю.

Как только мы оказались вдали от главной улицы и вышли на тропу к дому, я решил, что сейчас самое время завести разговор. Здесь нас никто не услышит.

— Ты не рассказала про Альвару, — я остановился и посмотрел на Эл.

Она замерла, растерянно уставилась на меня. Вместо ответа развела руки в стороны и, виновато поджав губы, пожала плечами.

— Ты сказала мне, что никого из Девангеров не осталось. Ты солгала.

— Нет, не солгала, — безучастно закачала она головой. — Она больше не Девангер. Она королева другого государства и я едва ли была уверена, что там нам помогут. Если бы так можно было, если бы там нас действительно ждали, твоя мать бы мне сказала. Но она не сказала.

Я тяжело вздохнул.

— А что я могла сделать? — Эл начала оправдываться. — Как я могла отправиться в другую часть света с двумя младенцами на руках? Ты даже не представляешь, как это опасно. Как это сложно все, Тео.

Бедная, бедная Эл. Даже страшно представить, каково это — быть ею. Нет, я не злился на нее, в глубине души я знал, что в том, что она пыталась что-либо от меня скрыть не было никакого злого умысла. Только страх.

Я знал, что ее муж, граф Хомсфрид погиб, защищая Сол-Меридию в день восстания Теней. Знал, что Элайна в то время потеряла всю семью и всех, кто когда-то был ей дорог. Тогда Эл была еще слишком юна, чтобы думать о таких вещах и выдумывать хитроумные планы. Она просто плыла по течению, в надежде не захлебнуться в этом потоке суровой действительности, что обрушился на нее.

Но моя мать верила в нее, знала, что она справится. Иначе бы не доверила ей меня. Или у нее просто не было выбора, и она знала, что я и сам справлюсь?

— Я знаю каково тебе, — кивнул я, примирительно протягивая Элайне руку. — Идем домой. Тай переживает.

Эл кивнула и взяла меня за руку, и мы уже было собрались идти, как со стороны города вдруг послышался мужской крик.

— Дыра! Дыра! Прячетесь! Гасите свет! — кричали со стороны смотровой вышки, а следом за криком затрубили в горн.

Три протяжных утробных звука и один короткий — сигнал о приближении демонов Шаргана.

Саму дыру я тоже увидел: сине-сиреневые неровные ярко мерцающие края — словно полупрозрачная большая медуза висит в небе.

Город стремительно погружался во мрак. Горожане спешно гасили свет.

— Тай, — только и услышал я дрожащий голос Эл.

Мы побежали к дому что было сил.

Только в нашем доме горели лампы. Тай знала о сигнале, знала, что нужно делать. Но, скорее всего, она просто не услышала сигнал.

Сознание демонов весьма примитивно, как у червей или паразитов. Они чувствуют голод и только он ими и движет. У демонов нет плотной физической оболочки, пока они не захватили живое существо. Но, прежде чем они найдут свою жертву, им нужна жизненная и магическая энергия для захвата и преображения.

Поэтому демоны, как только им удается прогрызть дыру в небесном щите, отправляются на поиски пропитания. У них нет зрения, но они чувствительны к свету, они чувствительны к теплу, а еще к звуковым колебаниям. Днем, когда светло везде, от них спрятаться легче. Ночью же…

Красное, едва различимое пятно пронеслось над головой. Разглядеть его я не успел, потому что все мои мысли были сейчас о том, что Тай в опасности.

До дома оставалось всего несколько метров, Эл изрядно отставала, хотя я знал, что она бежит так быстро, как только способна.

Я влетел в дом и призвал к грани огня, вмиг погасив все источники света и тепла в доме.

— Что это? — послышался тихий и испуганный голос Тай.

— Сиди тихо, не шевелись, — шепотом ответил я и уставился в темноте в ту сторону, где был дверь. Эл все еще не вошла.

С улицы послышался ее отчаянный вскрик.

— Не вздумай выходить, спрячься в погребе, — бросил на бегу я Тай и выскочил на улицу.

Эл не успела добежать даже до нашего забора. Красная, полупрозрачная тварь, как огромный голографический змей, окутала ее с головы до ног. Демон ее душил, демон сосал из нее магию и жизненные силы.

Я бросился туда.

Убить демона голыми руками невозможно, у него нет физической оболочки, только энергетическая. Стихийная магия сейчас мне не поможет, так я скорее сожгу Эл, чем демона.

Все, что я сумел придумать — это попытаться переманить тварь Шаргана на себя, дать Эл возможность уйти, а затем включить щит. Только вот я совсем не был уверен, что демон не пробьется через него.

Я снова призвал к грани огня. Только что я поглотил весь огонь в доме и теперь у меня его было достаточно. Нужно заставить демона почувствовать мою силу, показать, что моя энергия куда вкуснее, чем энергия Элайны.

Демон все сильнее закручивался вокруг Эл. Вблизи я смог лучше его рассмотреть. Он действительно походил на толстого безглазого червя с огромной пастью и множеством тонких щупальц-присосок по всему телу.

Я ударил демона огнем в хвост, стараясь не зацепить Эл. Но тварь была так увлечена поглощением жертвы, что даже не заметила этого.

Я повторил, демон нервно вильнул хвостом, словно пытался отогнать назойливую муху. Нет, демон не чувствовал боли, но наверняка почувствовал всплеск силы.

Я начал бить его безостановочно и кричать, всеми силами привлекая внимание. Эл не могла даже пошевелиться, она смотрела на меня в безмолвном отчаянии, и словно бы умоляла взглядом, чтобы я оставил ее, чтобы ушел и не рисковал собой.

Ну уж нет.

Я бросился вперед прямо на демона, его оболочка была неосязаемой, но стоило его коснуться, провести руками сквозь его призрачное тело, как я почувствовал на коже покалывающие электрические разряды.

Я схватил Элайну за плечи и попытался вытащить из хватки демона. Удивительно, но сил у меня оказалось достаточно, чтобы рывком протащить ее по земле, наполовину высвободив.

Демону это очень не понравилось.

Он дернулся, распрямился, теперь еготонкий как хлыст хвост парил над моей головой, а огромная безглазая голова разевала пасть, словно бы желала проглотить нас целиком.

Я сделал еще рывок и притянул к себе Эл, спешно подбирая ее ноги, прижимая ее к себе, так, чтобы мы полностью могли уместиться в щит. Я даже сам не заметил, как вокруг выросла округлая стена из сиреневого сияния.

Эл была слишком слаба, демон успел высосать из нее немало сил. Она теряла сознание и тихо бормотала, повторяя:

— Тай. Нужно спасти Тай. Она в опасности. Она одна.

Демон голодной акулой кружил вокруг щита, осторожно касаясь и словно бы изучая его. Он медленно водил тонкими щупальцами по его поверхности, стены щита наливались бурым в тех местах, где он касался, но после быстро возвращали свой прежний цвет.

Я почувствовал чужой страх и невольно оглянулся. Прежде чем увидеть Тай, я уже знал, что страх принадлежит ей. Она стояла в дверях, перепугано глазея на происходящее.

Черт, ну зачем же она вышла? Почему не осталась в доме, как я велел?

Демон вдруг набросился на щит. Он обвил его и зажал своим длинным телом. По щиту пошли бурые круги, они вспыхивали повсюду, расползаясь пятнами, словно густая кровь по воде.

Я ощутил, как щит ослабевает. Демон начал его поглощать. Я знал, что демоны питаются магией, но наделся, что защиту он не сумеет поглотить. Но эта тварь почувствовала силу, пусть и не наполненную жизненной энергией, и теперь явно собралась сожрать ее всю до капли.

Так мне долго не продержаться. Вскоре щит иссякнет.

— Эл, — затормошил я ее. — Тебе нужно бежать. Сейчас я на мгновение отпущу защиту, а ты должна встать и бежать к дому. Возьми Тай-Тай, спрячетесь в погребе, пока я его отвлекаю.

— Я не смогу, я не-е… — плаксиво и слабо протянула Эл, попыталась встать, но тут же обессиленно откинулась обратно.

Еще немного и она потеряет сознание.

Перемещаться вместе с щитом я не умел. Стоит мне только передвинуться, как щит падет. Но вот свернуть и быстро развернуть его я смогу. Такое я уже проворачивал.

— ЭЛ! — мне пришлось прикрикнуть на нее и встряхнуть. — Ты должна встать и сделать, что я сказал. Ты поняла?

Эл в непонимании вытаращила глаза, судорожно сглотнула и напряглась.

— Готова?

Эл неуверенно, но все же кивнула.

— Давай! — крикнул я, опуская щит и одновременно выталкивая ее из него.

Демон, лишившись преграды, тут же стиснул меня. Я поднял щит, но вышло так, что я захватил в него и демона.

Я попытался снова поднять и опустить щит, и снова демон оказался внутри. Слишком близко, слишком тесно, чтобы скинуть его.

Из-за того, что у твари Шаргана не было телесной оболочки, я мог шевелить руками внутри него, но демоническая сила быстро парализовала мышцы, сжимала со всех сторон, а тело быстро деревенело. Сотни колючих щупальцев проникли под кожу, укалывая легкими электрическими разрядами, и присасывались к моей магии.

Сил во мне много, демону придется потратить немало времени, чтобы меня опустошить.

Я с огромными усилиями повернул голову в сторону дома. Эл спешно отползала к дверям, сил на то чтобы идти у нее не осталось.

Я слышал, как Тай перепугано ей шептала:

— Мамочка, скорее, пожалуйста, быстрее.

Эл уже почти подползла к ней, Тай протянула у ней руки, пытаясь помочь подняться. Эл вдруг нашла в себе силы и поднялась на ноги, в этот миг мы встретились взглядам с Тай-Тай.

— Тео, — одними губами произнесла она, я попытался ей улыбнуться, показать, что все в порядке, что я справлюсь, но Эл схватила дочь и быстро скрылась в доме.

— Тео-о-о! — отчаянный быстро удающийся крик Тай-Тай утонул в гулком стуке ударов моих сердец.

Я почувствовал облегчение. Они в безопасности. Теперь осталось разобраться с этой пиявкой.

Я свернул щит и попробовал развернуть его на максимально низкий и узкий размер. Я хотел попробовать активировать его изнутри и потихоньку раздвигать, чтобы скинуть с себя демона. Однажды мне уже удавалось так скинуть волка с Элайны.

Щит вспыхнул сиреневым на уровне глаз, я почувствовал, как он окутал меня мягким коконом, а колючие щупальца начали быстро отлипать от меня. Медленно я начал раздвигать щит.

Демон сердито задергался. Очевидно, моя энергия была куда вкуснее, чем энергия щита. Он начал рваться сквозь щит, биться, пытаясь проникнуть внутрь.

Я почувствовал, как теряю энергию. Все-таки за те несколько минут, что демон меня пожирал, он успел немало высосать.

Слабость в мышцах, легкое головокружение, оба сердца наперебой застучали в груди так, словно пытались привести меня в чувства и заставить собраться.

В голове закопошились непривычные и одновременно настойчивые, буквально сверлящие мозг мысли:

«Я адамант. В моей крови борьба и сила. Я меч богов, разящий демонов. Я щит, защищающий людей. Я многогранник, я несокрушим».

Эти мысли принадлежали мне, но я не мог понять, откуда они возникли. Словно бы древнее воспоминание, словно сон, они появились и заставили меня воспрянуть духом, почувствовать нечто, чего я еще не испытывал.

Словно все это время меня сковывала скорлупа и вдруг она надтреснула. Сквозь эту трещину я смог выглянуть и почувствовать силу, которая, казалось, не имеет границ. Нечто настолько мощное и всепоглощающее, словно само мироздание коснулось меня и обратило на меня свой взор.

И я был частью этой силы. Сквозь трещину я смог вдохнуть эту силу, набрать полную грудь, почувствовать, как она течет по венам, как пульсирует в голове и груди.

Вдруг все резко прекратилось. Ощущение схлынуло, заставило очнуться и вышвырнуло в реальность.

Я лежал на сырой холодной земле, чувствовал электрическое покалывание, щит пал, и демон, окутав и опутав меня с ног до головы, пожирал мои силы. Но новая сила — тот глоток безграничной энергии все еще был со мной.

И я собирался эту силу использовать.

Демон, будто бы почувствовав мои намерения, начал высасывать силы сильнее и торопливее. И теперь я словно бы играл с ним наперегонки — кто из нас быстрее прикончит другого.

Я вдруг смог почувствовать демона. Он стал осязаем. Нет, не таким же, как живое существо. Но я его чувствовал, смог вонзить в него пальцы, сжать его, как он это проделывал со мной.

Я чувствовал, что могу его уничтожить.

Я потянул его энергию, там, где коснулся. Я разрушал его, а он превращался в дым, вспыхивал красными искрами, распускался на энергетические нити.

Но там, где я разрушал, демон, напившийся моей энергии, вновь заращивал тело. Мне не хватало сил, чтобы убить его быстро и в один миг.

Нужен был всплеск энергии. Или даже не всплеск, а взрыв. Я плохо понимал, как это сделать, но попробовал накопить силу, а потом ударить. Сила скапливалась на кончиках пальцев, на этот раз я не спешил трогать демона. Я ждал и копил.

Демон тоже не мешкал. Он продолжал меня убивать. В тот самый миг, когда показалось, что все — еще немного, и у меня не будет больше сил сопротивляться, я ударил его всей энергией, которая у меня только была.

Демон рассыпался на миллионы искр. Буквально лопнул, как огромный энергетический мыльный пузырь. Эти красный мерцающие искры быстро гасли и осыпались пеплом и вперемежку с дождем падали мне на лицо.

И только я было хотел с облегчением провалиться во тьму, как кто-то схватил меня за плечи и затряс.

— Теодор, ты жив? — голос принадлежал Хагену.

Я открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо некро-мастера.

— Да, — кивнул я, — я в порядке.

— Ты почти сам сумел убить ларва-демона, — то ли с удивлением, то ли с неодобрением сказал Хаген.

Но меня зацепило не это, а то что он сказал «почти».

Значит, Хаген мне помог его уничтожить, я не сам.

— Как давно ты открыл грань разрушения? — Хаген был очень напряжен.

— Я не знаю, наверное, только что, — протянул я и попытался встать.

У меня получилось, но все вокруг тут же опасно закачалось.

— Мне понадобится твоя помощь, — кивнул Хаген. — В одиночку мне не закрыть дыру. Через нее продолжают прорываться демоны. Даже боюсь предположить, сколько их уже здесь. В этой глуши нет ни одного мага, кто бы мог это сделать. Кроме нас больше никто ее не закроет. Нужно попытаться, давай поднимайся.

— Хорошо, — я рывком поднялся на ноги и слегка пошатнулся.

Хаген окинул меня придирчивым взглядом.

— Ты все силы потратил, — с горечью и досадой сказал он. — Знаешь о заклинание резервного восстановления?

Ответить он мне не дал, как тут же с возмущением ответил сам:

— Конечно же не знаешь! Откуда ты можешь такое знать?

— Научи, — потребовал я.

Хаген с готовностью кивнул и быстро заговорил:

— Итак, слушай, это заклинание высосет энергию из твоего внутреннего резерва. Заклинание не самое простое и не самое безопасное. Потратишь больше чем нужно, можешь лишиться магии на годы, а то и вовсе умереть. Резерв, это твоя жизненная сила. Переживать не стоит — все это можно восстановить, после я научу тебя как. И сейчас, Теодор, у нас нет выбора. Если мы сейчас же не залатаем дыру, завтра в Файгосе не останется ни одной живой души. А когда они начнут захватывать живых и превращаться в тера-демонов… И, скорее всего, они уже начали, то это угрожает всему графству.

— Я все это понимаю, меня не нужно уговаривать, — возразил я, видя, что Хаген пытается оправдываться за то, что ему приходиться подвергать меня опасности.

Но я и так прекрасно знал, что одному Хагену ни за что не справиться. Иначе бы он не стал просить ребенка о таком.

— Я помогу, — Хаген положил мне свои руки на голову. — Закрой теперь глаза и повторяй за мной заклинание. Не сопротивляйся и не бойся. Ты должен быть полностью расслаблен и спокоен — иначе ничего не выйдет.

Я закрыл глаза и приготовился.

— Азен да гор ноис, лиргаз харри…

— Азен да гор ноис, лиргаз харри, — повторил я и тут же почувствовал толчок в груди, словно внутри кто-то отворил невидимую дверь.

— Хмеуз граг маис ту кабада… — голос Хагена звучал словно через толщу воды, я куда-то проваливался, меня стремительно засасывало в тягучую трясину.

Но Хаген сказал не сопротивляться и не волноваться. Я поддался, я был расслаблен и спокоен.

— Хмеуз граг маис ту кабада, — повторил я и ощутил очередной толчок в груди — на это раз болезненный, словно кто-то дал под дых, даже дыхание сперло.

— Таки-ита гор ноис, харри маис… — слова Хагена и мои собственные сливались в едино.

Казалось, я знал, что говорить прежде, чем мастер произносил заклинание. Я знал это заклинание, помнил его так отчетливо, как помнятся всю жизнь стихотворения, выученные в раннем детстве.

— Зайс ту бакан гас даус граг, — закончил я заклинание раньше, чем Хаген успел мне сказать слова. Но понял я это лишь потом, сейчас я плохо соображал и был всецело во власти заклинания.

Перед глазами будто вспыхнула сверхновая, хотя я все еще держал их закрытыми. Эта вспышка на миг оглушила и ослепила, но спустя секунду мир вновь стал прежним, я почувствовал мощный прилив сил и бодрость. Будто бы только что проснулся, отлично выспавшись за ночь. Даже невольно улыбнулся, это было весьма приятное чувство.

— Ты знал это заклинание? — растерянно уставился на меня Хаген, когда я открыл глаза.

Ответить я не успел, из дома выбежала Эл и бросилась ко мне с криками:

— Тео! Ты жив! Манушерма милостивая, она услышала мои молитвы, спасибо, спасибо тебе, — она упала передо мной на колени, обняла, прижалась всем телом, уткнулась лицом мне грудь и затряслась в рыданиях.

От этой сцены мне стало неловко, Эл обычно так себя никогда не вела. Хотя, и я обычно в такие ситуации никогда не попадал.

— Все в порядке, мам, — я попытался ее успокоить, похлопал по плечу. — Ты должна вернуться в дом и позаботиться о Тай-Тай. На улице все еще не безопасно.

— Нам нужно спешить, — тихо, но настойчиво произнес Хаген. Он не сводил напряженного взгляда с висящей над городом и мерцающей сиреневой дырой.

— Куда? — Эл резко вскочила и с яростью уставилась на Хагена. — Он — нет! Он никуда не пойдет. Куда вы его ведете? Он слаб, он слишком мал! Что вы собираетесь?…

Эл перевела на меня негодующий и одновременно оторопелый взгляд.

— Я должен, — я взял ее за руку, — иди домой, мама. Все будет хорошо.

Эл сильно сжала мою руку, явно не желая меня отпускать.

— Все будет хорошо, — настойчиво повторил я.

Эл сдалась, вздохнула, по ее щекам снова потекли крупные слезы. Она отпустила мою руку, посмотрела с мольбой:

— Вернись, пожалуйста, — попросила она, и опустив голову, торопливо направилась в дом.

Мы же с Хагеном без лишних слов поспешили в город, где над рекой висела дыра в небесном щите.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — когда мы прошли уже полпути, шепотом сказал Хаген. — Ты знал заклинание резервного восстановления. Откуда, Тео?

— Меня в детстве научила ему одна ведьма, мамина подруга, — солгал я. — Правда, я никогда не знал, для чего оно нужно и как его использовать.

Ответ Хагена, кажется, устроил, да и сейчас явно было не до этого, но после недолгого молчания он снова сказал:

— Я не почувствовал твою силу. Вчера я отчетливо ее ощущал, а сегодня… Я чувствовал, знал, что она у тебя есть, но она вдруг стала закрытой, невидимой.

Так, значит, ведьмовская булавка работала отлично. Теперь нужно придумать, как объяснить это Хагену.

— Наверное, это потому что демон высосал из меня слишком много магии, — предположил я.

— Вероятно, — согласился Хаген, потом добавил: — да, скорее всего, ты прав.

Так, на первый раз отделался. Но на будущее все равно придется придумать что-то убедительное.

Город был погружен во тьму, было так тихо, словно бы здесь и вовсе никогда никто не жил. Даже ночные птицы и те притихли, чувствуя опасность.

Над городом кружило несколько демонов, поблескивая тусклым красным светом. Мы двигались тихо и слаженно. Мы приближались к порту, где над рекой сверкала брешь в небесном щите.

Глава 12

— Нельзя использовать магию, пока здесь демоны, — шепотом сказал Хаген, притормаживая меня рукой.

До дыры оставалось не больше десяти метров, но в любой миг из нее мог вылезти очередной — ларва-демон.

— Нужно дождаться, когда они скроются, иначе нам не закрыть дыру, — снова сказал Хаген.

Я и сам это понимал. Если мы начнем заращивать дыру, все демоны, которые успели прорваться, тут же набросятся на нас. Ситуация на самом деле была практически безвыходная. И держать дыру открытой так долго было нельзя, и закрывать ее было очень опасно для нас.

Обычно, для того чтобы закрыть дыру нужно как минимум четыре демоноборца и два многогранника с гранью мироздания. Ну или два адамантийца. Грань мироздания не такая уж и распространенная, обычно на одну административную единицу приходится не больше трех-четырех таких магов. И сейчас нам крупно повезло, что в таком захолустье, как Файгос, оказалось два мага с этой гранью. Хотя, на самом деле полтора, учитывая, что свою грань сотворения я еще не открыл, а разрушение сам толком не понял, как использовал.

Но если дожидаться, когда сюда приедет еще один маг, которого пришлют из Кей-Диуар для закрытия дыры, к тому времени погибнет слишком много людей. Мы должны попытаться.

Хаген окинул оценивающим взглядом дыру и демонов, которые парили пусть и вдалеке, но все же недостаточно для того, чтобы не почувствовать нас.

— Поступим так, — сказал он торопливым шепотом, — сам сдерживать демонов ты не сможешь, как и закрыть дыру. Поэтому я начну первым ее латать, а ты должен смотреть в оба и все запоминать. Если ты открыл грань разрушения, значит, и грань сотворения должна тебе поддаться. Просто откройся для силы и почувствуй ее. Тебе нужно будет перехватить мою нить, присоединиться к моей силе и начать латать ее самому. Я же буду отбиваться от демонов.

Несмотря на то, что Хаген это все произносил спешно, я чувствовал, что он ни на миг не верит в то, что я смогу закрыть дыру. Потому что для этого я должен открыть грань сотворения прямо сейчас. И непросто открыть, а управлять ею хотя бы на уровне адепта. Редкому человеку такое под силу.

Я кивнул, всем своим видом демонстрируя, что я готов. Хаген слегка помешкал. И видимо, решив, насколько безумно звучит его план, добавил:

— Если не получится перехватить мою силу и осилить грань сотворения, тебе придется взять на себя демонов. Запомни главное — пока тебя не схватили, убить демона легче. Но как только ты окажешься в его хватке, твои шансы резко падают. Не дай им себя схватить.

Хаген подбадривающе похлопал меня по плечу и повернулся к дыре, одновременно сосредотачиваясь и возводя руки к небу.

От него начал исходить белый мерцающий свет грани создания. На секунду я даже напрягся, решив, что демоны могут увидеть это сияние, но вспомнил, что кроме меня, его здесь никто увидеть не может. И все-таки это весьма упрощало мое понимание магии — то что я видел ее, значит, я мог ее и чувствовать, и понимать.

Хаген закрыл глаза. Многим магам требовалось закрывать глаза, чтобы выпустить внутреннюю энергию. Белый свет засиял ярче, окутал Хагена ярким коконом, так, что мне стало почти невидно его лица. Свет начал подниматься тонкими лентами, похожими на белые языки пламени, плавные, неспешные, они поднимались к небу как в замедленной съемке.

Я пытался не сводить с учителя глаз, и следить за всем его действиями, запоминать и вникать во все, что он делал. Но все равно приходилось отвлекаться и поглядывать, чтобы демоны не приблизились слишком близко и не напали.

Я начал чувствовать магию Хагена — от нее исходило приятное тепло и умиротворение.

И когда я ее ощутил, осознание того, что нужно делать, снова пришло само. Я знал, я всегда знал, это в моей крови, это в моей памяти из прошлой жизни.

Я был так поглощен происходящим, что не заметил, как меня окутал белы ореол света и как от меня потянулась сила к дыре. И моя сила была не такой, как у Хагена, мои нити сотворения были стремительнее, мощнее, они взвивались к небу толстыми упругими жгутами и поблескивали всеми цветами радуги, как сияют алмазы на солнце.

К счастью, Хаген не мог этого видеть. Он даже не смог ощутить из-за булавки, что я открыл грань, пока наши силы не схлестнулись и не объединились.

— Молодец, Теодор, — наряжено произнес Хаген и, кажется, даже улыбнулся. — Так держать, продолжай, у тебя все получается, только не отпускай.

Я и не собирался отпускать, сила лилась из меня теплой рекой. Все казалось таким простым и понятным, словно я до этого каждый день латал дыры в небесном щите.

Дыра быстро зарастала, ее сиреневые края сужались. Еще несколько минут назад она была размером с лодку, а теперь стала не больше бочки.

— Демоны! — вдруг воскликнул Хаген и резко отпустил силу.

Я был так поглощён магией сотворение, что почти забыл об опасности. Оба демона, что кружили над городом, теперь со стремительной скоростью неслись прямиком на нас.

— Продолжай сам, Теодор, я с ними разберусь! — крикнул мне Хаген и начал торопливо произносить слова заклинания, вырисовывать в воздухе черные лини — цвета разрушения.

Без помощи учителя закрывать дыру стало сложнее, и все же я продолжал. Нужно было скорее ее залатать и помочь Хагену с демонами.

Я не видел того, что происходило у меня за спиной. Только слышал напряженное дыхание некро-мастера, слышал его порывистые движения, когда он направлял разрушение на тварей Шаргана.

— Тео, — крикнул мне Хаген, заставив обернуться.

В этот самый миг один из демонов, который явно собирался наброситься на меня, отлетел от удара черного всполоха. Хаген успел меня закрыть. Второго демона я нигде не увидел, наверное, учитель успел с ним расправиться.

Но Хаген окликнул меня не поэтому, еще раз ударив демона и разрушив его хвост, он продолжил говорить:

— Ты как себя чувствуешь?

— Все отлично, я в порядке, — ответил я.

— Если почувствуешь слабость, сразу прекращай. Нельзя расходовать жизненные силы до конца. Это тебя убьет.

Я кивнул и снова сосредоточился на дыре, оставалось совсем немного.

Но только я собрался было поддать и закрыть дыру одним махом, как меня сбило с ног и придавило к земле.

Я не сразу понял, что на меня упал учитель, только лишь когда он вскрикнул и я смог повернуть голову, увидел. Демон набросился на Хагена, сжал в своих тисках и впился в него щупами.

Я быстро вылез из-под учителя и откатился в сторону, чтобы ненароком и самому не попасть в демонический плен.

Нужно скорее перенастроиться на грань разрушения и вытащить Хагена. Я попытался, но почему-то руки засияли белым и заискрились алмазными переливами. Я снова открыл грань сотворения, вместо разрушения.

Опять отпустил грань, сосредоточился, вспомнил ощущения, которые испытывал при открытии грани разрушения и вновь призвал к силе. И снова руки засияли белым светом. Черт, меня словно закоротило на этой грани!

Демон тем временем все стремительнее поглощал силы учителя, все туже обвивал его и все больше щупов присасывалась к телу некро-мастера. Хаген уже не мог пошевелиться, он просто с яростью смотрел на демона, тщетно произнося заклинание, которое не мог использовать.

Я начал повторять за ним заклинание. Это могло помочь призвать к собственной грани разрушения. Но, черт, у меня ничего не получалось, сколько бы я ни пытался. Нужно было что-то делать, еще немного и демон его убьет.

Я решил попробовать иначе. Сосредоточился на желании спасти учителя и убить демона. Чувства всегда помогали мне открыть грань, должно сработать и в этот раз.

Закрыл глаза. Сосредоточился на мыслях. Погрузился в сознание, почувствовал гнев и ярость, и вот — я вновь ощутил ее. Силу сокрушения и смерти — грань разрушения.

Я открыл глаза. На моих пальцах искрилась черная сила. Атаковать так же, как Хаген, бросая силу в противника, я не умел, поэтому все, что мне оставалось броситься к демону и бить по нему руками.

Он быстро рассыпался на искры в тех местах, где я касался. И возможно, я бы прикончил демона быстрее, если бы не нужно было осторожничать и бить так, чтобы не зацепить Хагена. Разрушением можно серьезно поранить и даже убить.

Демон резко отпрянул, выпустив учителя. Я вцепился в него и, поддав силы.

Над головой вспыхнуло от красных искр. Разлетелось ярким снопом, словно бы над нами запустили фейерверк. Я буквально взорвал эту тварь.

Но не успел я как следует обрадоваться, как почувствовал резку слабость и быстро отпустил грань. Дальше использовать магию было нельзя.

Учитель был без сознания. Я опустился на колени, пощупал пульс — слишком слабый. Демон почти убил его.

Я поднял голову, чтобы посмотреть на дыру. Она была небольшой и все же ее нужно закрыть, иначе демоны ее прогрызут и уже через пару часов снова полезут в наш мир.

Вот только на это придется потратить силу, пусть и немного, но я все же серьезно рискую. Времени на раздумья не было. Нельзя оставаться на улице так долго, в любой миг могут снова появиться демоны.

Я призвал к силе сотворения и направил ее на дыру.

Закружилась голова. Мир поплыл перед глазами. Я почувствовал, как одно из сердец бешено заколотилось, а второе словно бы и вовсе остановилось.

Но я продолжал латать дыру до тех пор, пока от нее не осталось следа. А затем я свернул грань.

Прислушался к ощущениям — пульс потихоньку начал выравниваться. Я стоял и ждал, тяжело дыша, пока оба сердца не начали стучать в такт. Хорошо, значит, можно действовать дальше.

Слабость была такой, что, казалось, я и шагу не смогу ступить и потеряю сознание прямо сейчас. Но я гнал от себя эти мысли, я должен увести нас из порта и как можно скорее. На очередную схватку с демоном сил у меня уж точно нет.

Я взял Хагена под руки и попытался взвалить на плечо. Хаген оказался слишком высоким и тяжелым, а я слишком ослаб.

Не придумав ничего лучше, я, пятясь, потащил учителя волоком по земле в сторону города.

В небе над рекой проплыл очередной демон.

До ближайшего дома было не меньше трехсот метров, я торопился. Демоны могу учуять нас в любой момент.

Я дотащил Хаген до небольшой хижины, практически не понимая, как это сделал. Я толкнул дверь, и как назло, она оказалась заперта. Стучать было бесполезно, жильцы наверняка спрятались в погребе или подполе и ни за что не выйдут, чтобы открыть мне дверь. Да и сам стук может привлечь демона.

Я оставил Хагена на крыльце дома, сам же побежал к соседнему. В этом доме жила семья Рейга.

Я толкнул дверь. Она, тихо скрипнув, отворилась. Внутри было темно и тихо, пахло жареной рыбой, наверняка сигнал тревоги застал семью во время ужина.

И только я было собрался вернуться и забрать Хагена, как замер. Вдоль улицы со стороны реки медленно летел демон.

Некро-мастера он не почувствовал, в нем было слишком мало сил, это его спасло, и демон проплыл мимо. Но теперь он направлялся ко мне.

Я осторожно шагнул назад, заходя в дом и прячась в его тьме. Я хотел закрыть дверь и, занес уже было руку, но остановился, вовремя вспомнив, что она скрипит.

Демон проплывал в нескольких метров от дома, я даже дышать перестал, чтобы он не смог услышать моего дыхания.

Вот он, уже совсем близко, вертит безглазой головой, выискивая жертву. Еще немного и он поравнялся с домом Рейга, разинул громадную пасть, заколыхал щупами, остановился на миг, повернул голову в сторону дома.

Где-то вдалеке со стороны леса раздался истошный звериный крик. Демон тут же сорвался с места и бросился в сторону звука.

Я не стал терять времени, эта адреналиновая встряска придала мне сил, и как только демон улетел достаточно далеко, я бросился за Хагеном.

Я снова взял его подмышки и потащил к дому Рейга. Я шел задом и потому приходилось все время оглядываться, чтобы не прозевать демона, который, кажется, передумал лететь на звук и теперь снова плыл вдоль дороги, пусть уже и в конце улицы.

На крыльце пришлось изрядно повозиться с учителем и поднимать его на высокие ступени рывками. В какой-то миг я оступился и завалился назад, каким-то чудом умудрился при этом не уронить и не выпустить Хагена. Но при этом я громко стукнулся об деревянный порог. Слишком громко.

Краем глаза я заметил мелькнувшую красную тень в конце улицы. Демон услышал и теперь мчался сюда.

Я, торопясь настолько, насколько это возможно, втащил нас в дом и захлопнул дверь. Вот только закрытая дверь едва ли демона остановит. Скоро он будет в доме.

Я спешно начал отыскивать деверь в подпол. Обычно их делают или на кухне, или в передней. Начал ползать по полу, пытаясь отыскать в темноте кольцо или веревку, открывающую дверь. Такое кольцо отыскалось на кухне.

Я схватил Хагена, подтащил, дернул дверцу, и она тут же поддалась. Внизу было так темно и тихо, что я даже было решил, что обитатели дома прячутся где-то в другом месте. Но стоило приоткрыть крышку пошире и ступить на верхнюю ступень лестницы, как снизу послышался встревоженный мужской шепот отца Рейга:

— Кто здесь?

— Тише, — едва слышно ответил я.

Я осторожно подтащил к себе Хагена, для этого мне пришлось высунуть голову наружу — в дверном проеме соседней комнаты мелькнул красный полупрозрачный хвост. Демон уже был здесь.

Только бы никто больше не шумел.

Я почувствовал рядом крепкое мужское плечо. Он схватил меня за запястье, слегка похлопав, как бы показывая, что желает помочь. Сомнений не было, что это отец Рейга, имени я его не знал, видел несколько раз — крепкий, работящий мужик, он работал грузчиком в доке. От Рейга я пару раз слышал, что отец его раньше был стражником в Кей-Диуар, ему пришлось уйти в отставку после ранения.

Мужчина поднялся на несколько ступеней лестницы, поднял руку, ощупал меня, дверь и Хагена — оценивал обстановку. Затем он взял меня за руку и приставил ее к крышке подпола, давая понять, чтобы я держал.

Я обоими руками уперся в нее, отодвинулся на самый край, давай место и возможность для маневра. Отец Рейга крепко схватил учителя и тихо, но при этом быстро втащил Хагена внутрь. Я медленно закрыл крышку подпола, лишь на мгновение заметив влетевшего на кухню демона. Но он не заметил меня.

Мы молчали и не шевелились несколько часов. Слабость брала свое, и я периодически проваливался в сон, но почти сразу же выныривал. Кто-то небольшой сидел со мной рядом и то и дело вздрагивал во сне, скорее всего, кто-то из младших братьев Рейга. В подполе было сыро и тесно, и слишком темно даже для моего ночного зрения — я видел лишь размытые силуэты.

Первой подала голос мать Рейга:

— Наверное, должно быть, уже рассвело? — шепотом спросила она.

Я поднял голову и взглянул наверх. Сквозь щели действительно начал пробиваться свет.

Отец Рейга поежился и недовольно вздохнул.

— Там дыра, — после длительной паузы ответил он. — Лучше сидеть тихо. Наверняка весь город кишит тварями Шаргана.

— Дыра закрыта, — вклинился я в разговор.

— Тео? Ты что ли? — это уже подал голос Рейг.

— Да, и мастер Боуль здесь, только он потерял слишком много сил.

— Некро-мастер закрыл дыру? — осторожно поинтересовалась мать Рейга.

— Да, он, — подтвердил я, не желая расспросов по этому поводу. Пусть думают, что Хаген это сделал сам.

— Ты спас своего учителя, — тихо сказал отец Рейга, — значить быть — ты очень храбрый парень. Просто чудо, что вам удалось укрыться от демонов.

Я не ответил, чудо или нет, главное, что все целы.

— Нужно выйти и посмотреть, как там, — сказал я.

— Храбрость, это, конечно, заслуживает уважения, но усердствовать тоже не нужно, — ответил снисходительно отец Рейга и добавил: — Я сам поднимусь и посмотрю. Нужно, чтобы кто-нибудь как можно скорее отправил сообщение в Кей-Диуар. А еще нужно поднять тревожное знамя на пристани. Мы ближайшие к порту, значит, нам и делать это.

Речь шла о флагштоке с красным флагом, который поднимали в случае нападения демонов, чтобы предупредить проходящие по Донёке судна. Черт, а ведь я мог его поднять, когда мы были там, но даже не подумал об этом.

Но еще мне срочно нужно было вернуться домой. Эл и Тай-Тай там, наверное, с ума сходят от волнения. Да и я за них переживал.

Нет, отсиживать в подполе смысла нет.

Я понимал, что отец Рейга не пустит меня на улицу, потому дождался, когда он уйдет. Как только его тихие шаги над головой смолкли, я встал и направился к лестнице.

— Эй, Тео, ты куда? — окликнул меня Рейг.

— Там опасно, лучше останься здесь, — подхватила его мать.

— Мне нужно домой, позаботьтесь о некро-мастере, — сказал я и быстро выбрался наружу, не дав им никакой возможности, попытаться меня остановить.

Осторожно ступая, я вышел из дома и осмотрелся.

Над рекой парил туман, тревожное знамя уже было поднято. Видимо, отец Рейга сделал это первым делом. Я внимательно осмотрел серое небо, наверное, сегодня снова будет дождь. Городу это только на руку, во время дождя проще скрыть запахи и шорохи. Было тихо и мирно. Казалось, что город еще не пробудился ото сна, а всего того, что происходило ночью, здесь никогда не было. Казалось, пока я не увидел первые трупы.

Демонов нигде не было видно, поэтому я тихо и быстро двинулся по улице в сторону дома.

Несмотря на внешнее спокойствие и тишину, я прекрасно понимал, что Файгос ждут далеко не самый лучшие времена. Демоны в бестелесном обличии надолго не задерживаются, наверняка большинство из успевших прорваться уже захватили животных и начали перевоплощаться в чудовищ. И остаётся только надеяться, что их успело прорваться не слишком много.

По пути, когда мне попадались мертвые тела горожан, я подходил, щупал пульс, хотя и понимал, что вряд ли кто-то из них, не имея магии, мог выжить.

Как только оказался дома, сразу же направился к погребу.

Открыл осторожно дверцу и заглянул внутрь. Снизу тут же донесся всхлип и полный облегчения вздох Тай-Тай:

— Тео, это Тео, мама, проснись, Тео вернулся.

Я тоже облегченно выдохнул. Мы все сумели пережить эту ночь.

Глава 13

Через несколько дней в город прибыл отряд демоноборцев. Люди как-то заметно повеселели и расслабились. Жизнь, казалось, потекла привычным чередом, но едва ли это было так.

То и дело ходили слухи, что в реке видели громадное чудовище, а еще в лесу, да и народ как-то старался без особой нужды за пределы города не выходить. А сами демоноборцы за несколько дней не сумели убить ни одного демона, а только что и прожигали в таверне по вечерам полученный от главы Гудраста аванс.

Нет, они, конечно, выбирались на вылазку по утрам, хотя мне казалось, что они лишь создают видимость работы, а на самом деле попросту пили и ели за городские деньги. Каждый их день нахождения в городе выливался в немалую сумму для казны. Среди демоноборцев существовало негласное правило: брать деньги не по факту работы, а за каждый день присутствия. Наверное, некоторые отряды могли и перегибать из-за этого палку, нарочно затягивая очищение города от демонов. Но, как сказал Хаген, таким отрядам больше работу не предлагают и в город зовут их лишь в крайнем случае.

После тех событий я быстро восстановился. Уже через пару дней я смог запустить грань огня. Хотя еще пару дней назад мне казалось, что магия вернется еще нескоро.

А вот Хаген восстанавливался далеко не так быстро. Он сутки провалялся без сознания в доме городского лекаря, пока наконец не пришел в сознание. Несмотря на то что он очнулся, некро-мастер был еще слишком слаб, поэтому Элайна вызвалась за ним ухаживать.

Точнее, это была моя идея. Лекарь оставлять у себя его не желал, а бросать его одного тоже было нельзя. Хагену нужен был уход.

А еще мне не терпелось приступить к обучению, к тому же после происшествия с прорывом демонов, теперь я просто обязан начать развивать силу, чтобы впредь суметь дать отпор. И пока Хаген не встал на ноги, я надеялся приступить хотя бы к теоретическим занятиям.

Занятий ждал не только я. Рейг каждый день заглядывал к нам и спрашивал, когда же начнется обучение. Как и обещал, я поговорил о нем с Хагеном и тот не стал возражать и даже более того — сказал, что и Тай-Тай неплохо бы было поприсутствовать на уроках.

Хаген оказался приверженцем идеи, что чем раньше ребенок приступит к обучению и развитию граней, тем больше у него шансов эти грани обнаружить и развить. И Тай-Тай и Рейга он собрался обучать бесплатно, видимо, исключительно ради того, чтобы эту идею подтвердить и доказать.

Как только некро-мастер смог подняться на ноги, он сразу же попросил Эл купить на рынке курицу. Эл, кстати, стала относиться к Хагену куда лучше, чем раньше. То ли на это так повлияло то, что Хаген пришел к нам на помощь, когда напали демоны, или потому, что я ей рассказал про магическую булавку. А может, они просто начали ладить из-за того, что Эл практически самостоятельно выходила Хагена.

А иногда мне и вовсе казалось, что между этими двумя возникло что-то еще. Эл странно ему улыбалась, а Хаген на нее слишком откровенно смотрел. Но это было вообще не мое дело.

В общем, насчет курицы я сразу смекнул, зачем она. Мне предстояло ее оживить.

Рейгу так не терпелось приступить к обучению, что он был на нашем пороге, едва мы проснулись. А может, и вообще пришел еще раньше, и торчал тут у дверей.

Мы собрались на заднем дворе дома. Хаген был еще слаб и все же сегодня сумел встать на ноги и самостоятельно выйти. Теперь он сидел на пне, прислонившись к стене дома, а мы втроем, выстроившись в ряд, ожидали, когда он начнет.

— С Теодором я буду заниматься в первую очередь, — сказал Хаген, обращаясь к Рейгу и Тай.

Эти двое с пониманием закивали.

— Пока мы будем заниматься некро-гранью, — продолжил учитель, — я дам каждому индивидуальное задание. Наверняка каждый из вас уже сумел открыть хотя бы одну грань.

Рейг тут же с готовностью вытянулся по струнке, а Тай покосилась растерянно на меня. Тай-Тай еще ни разу не проявляла никаких способностей к магии, даже мало-мальских. А вот у Рейга, насколько я знал, была предрасположенность к грани огня и воды.

— Тайлария, — пристально посмотрел на нее Хаген, — что ты умеешь?

— Ничего, — Тай опустила глаза и смущенно заковыряла носком ботинка в земле.

Краем глаза я начал замечать, как к нашей изгороди со стороны дороги подтягивается любопытная детвора. И пусть они и пытались это делать незаметно, конечно же, у них не получилось. Хаген покосился на них и едва заметно улыбнулся.

— Обычно дети наследуют магию родителей. Какая грань была у твоего отца или, возможно, имеется у твоей матери? — продолжил расспрашивать Тай Хаген.

Сестра покосилась на меня, словно бы ища помощи, и я ответил:

— У мамы имеется грань огня, а у отца… — я запнулся, муж Элайны был многогранником и имел четыре грани, но вот какие именно, я как-то не успел узнать.

Но внезапно ответила сама Тай:

— У него были стихии: воздух и вода, а еще обе грани мироздания.

Надо же, Тай немало знала об отце в отличие от меня. Но это потому, что для меня он никакой не отец. И наверняка Эл не лгала ей, рассказывая о нем, лишь обманула о происхождение и титуле графа Хомсфида.

— Ну, теперь понятно в кого у Теодора способности к магии мироздания, — усмехнулся Хаген, взглянув на меня, а затем, посерьезнев, добавил: — но тебе, Тайлария, пока рано к такому приступать. Пожалуй, начнем с воздуха — это самое безопасное для начинающего стихийника. Задание такое, — Хаген на миг задумался, начал выискивать взглядом что-то и нашел веточку с засохшими листьями у себя под ногой.

— Вот! — воскликнул учитель. — Попытайся сорвать все листики с этой ветки без помощи рук.

— Но я ведь так не умею, — растерянно проговорила Тай и все же сделала шаг вперед, беря осторожно ветку.

— Не умеешь, потому что не пробовала, — ответил Хаген и многозначительно вскинул брови.

Тай уныло вздохнула и затопала прочь.

— Теперь ты, Рейгард, — перевел на него взгляд учитель.

— Я уже открыл грань огня и воды, мастер Боуль, — с готовностью выкрикнул Рейг.

— Отлично, — Хаген едва заметно улыбнулся. — Продемонстрируй что-нибудь, хочу оценить твою силу, и тогда я смогу дать тебе задание.

Рейг, явно чувствуя себя чуть ли не адептом магической школы, встал в напряженную позу: одну ногу назад, одну вперёд, и руки перед собой ладонями вверх. Он зажмурился и напрягся всем телом, на кончиках его пальцев заплясали языки пламени, быстро формируясь в единое пламя.

— Держи, держи, — велел Хаген, привставая с пенька.

Рейгу не так уж и просто давалось так долго поддерживать огонь, его руки слегка затряслись, а лицо исказилось от напряжения.

— Держи, — повторил Хаген, подходя к нему, он провел рукой сквозь языки огня, явно проверяю силу.

Рейг затрясся всем телом и покраснел от усилия. Он, несомненно, старался изо всех сил, желая показать некро-мастеру силу своей грани. Но в какой-то миг он не выдержал, досадливо вскрикнул и опустил руки. Огорченно посмотрел на мастера исподлобья, и тут же отвел взгляд.

Позади у изгороди послышались смешки, я оглянулся, обдав пацанву холодным взглядом. Наверняка ни один из них и так не сумеет.

— Это весьма даже неплохой результат, — похлопал подбадривающе Рейга по плечу Хаген.

Подглядывающая ребятня тут же замолкла. Я наткнулся на злой, завистливый взгляд Деза, и как только мы встретились взглядами, он тут же отвернулся.

— Насколько я понял, — продолжил говорить Хаген, — грань огня у тебя более развитая, нежели воды.

Рейг, подтверждая его слова, кивнул.

— Значит, ты должен сосредоточиться на этой грани. И не отвлекаться на другую магию до тех пор, пока не освоишь и не закроешь грань огня.

— Но тогда я потеряю грань воды, — постарался сдержанно ответить Рейг, хотя скрыть возмущение у него получилось плохо.

— Не потеряешь, — поучительно ответил Хаген, — просто на время оставишь в покое эту грань. А когда придет время, сможешь снова ее открыть. Ты ведь уже открывал и знаешь, как это сделать. И даже если потеряешь, подумай вот о чем: что лучше? Иметь одну грань уровня мастера или две, но уровня неофита?

— Одну мастера, — пробурчал Рейг и нахмурил брови.

— Рад, что ты понял, — снисходительно улыбнулся Хаген и, резко переменившись, уже строго добавил: — Итак, задание для тебя. Нужно научиться отделять стихию от себя. Это не самая простая ступень развития, но без нее ты не сможешь двигаться дальше.

Рейг с готовностью кивнул, демонстрирую учителю, что он сплошное внимание.

Тем временем Хаген принялся выискивать взглядом для Рейга цель для огнеметания и попутно рассказывать теорию.

Я же переключился на Тай, желая проверить, как у нее дела.

Она сидела на траве, держа ветку перед собой, морщила от напряжения лоб и таращилась на листья. Вид у нее был такой суровый, что листья должны были только от этого вида осыпаться в труху. Но у нее ничего не получалось. Открыть грань — вот так сразу, совсем непросто.

— Думаю, ваша мать не слишком рассердится, если мы возьмем в качестве мишени вот эту бочку? — то ли спросил, то ли просто констатировал Хаген, указывая Рейгу на деревянную бочку, в которой мы на зиму засаливали овощи.

— А если она загорится? — настороженно спросил Рейг.

— Мы ее намочим, и она не загорится. А если уж тебе удастся поджечь мокрую бочку — ну, тогда поздравляю — значит, ты достиг звания адепта. И в таком случае я сам куплю Фелам новую бочку.

Дав задание Рейгу и отправив его к колодцу за водой, Хаген наконец-то взялся за меня.

— Для начала повтори три закона некроманта, — велел он.

Мы повторяли эти законы каждый день, и я уже успел их выучить наизусть. А для Хагена это был ежедневный ритуал, с которого мы начинали урок.

— Первый закон, — затараторил я, — некроманту запрещено оживлять людей или животных в своих личных целях. Но разрешается, если это требуется сделать ради защиты собственной жизни, защиты жизни людей, а также защиты империи.

Хаген удовлетворительно кивнул и показал мне два пальца, требуя, чтобы я назвал второй закон.

— Некромант обязан пройти обучение и закрыть грань. Необученному некроманту запрещено использовать некро-грань без надзора учителя.

Хаген снова кивнул и показал уже три пальца:

— Каждый некромант служит империи и императору. Некромант обязан встать на защиту империи в случае объявления войны или иной угрозы Виреборну или императору и его семье. В случае вышеперечисленных угроз, он должен незамедлительно прибыть в ближайшую военную часть Виреборна и приступить к службе.

Хаген улыбнулся:

— Мне понадобился месяц, чтобы выучить всю эту заумщину. Для ребенка такие слова обычно — пустой звук. Видимо, у тебя хорошая память.

— У меня отличная память, — не стал я отрицать, а Хаген снова улыбнулся.

— Итак, где курица? — спросил он, озираясь.

Я указал взглядом на миску, накрытую полотенцем, которую оставил у входа в дом. Недожидаясь, когда мастер попросит, сходил и принес миску с выпотрошенной курицей, поставил между нами и стянул полотенце.

До этого что-то бурно обсуждавшие ребятня у изгороди вмиг притихла.

— Готов? — спросил Хаген.

Я кивнул.

Но учитель взял меня за плечо, притормаживая:

— Если ты все еще чувствуешь слабость, мы можем взять что-нибудь поменьше. Например, мышь или вообще жука.

Хаген на протяжении всех этих дней пытался уговорить меня взять существо для оживления малых размеров. Но я не согласился. Я уже оживлял кошку размером с земную лисицу, оживлять мелочь — это шаг назад. Да и я чувствовал, что восстановился полностью, правда, Хаген этого не знал.

Я взял скользкую курицу в руки и закрыл глаза.

— Ты должен использовать то же ощущение, что и при оживлении кошки. Вспомни, как это все было, представь и повтори. Это исходная точка грани, и теперь каждый раз, когда ты захочешь использовать некромантию, тебе придется мысленно возвращаться в тот миг, когда это произошло в первый раз.

Я сосредоточился. Хотя, пожалуй, это будет непросто. Испытывать к куриной тушке те же чувства, что и во время смерти Иски, у меня вряд ли получится. Но эмоции главный ключ к открытию граней, значит, нужно постараться.

Я вспомнил тот день. Вспомнил заплаканное, полное отчаяния лицо Тай, вспомнил, как держал кошачий труп, и как неистово хотел все исправить.

— Ты большой молодец, Тео, — вдруг вырвал меня из сосредоточенности Хаген, заставив открыть глаза.

Я даже не заметил, как куриная тушка начала шевелиться в моих руках.

Я отпустил ее, и курица бодро спрыгнула на землю, взмахнув несколько раз голыми крыльями.

Ребятня за изгородью возбужденно зашушукалась, кто-то от восторга даже захохотал, но тут же послышался звук затрещины и смех прекратился.

Хаген неодобрительно посмотрел в их сторону и сказал мне:

— Заставь ее идти.

— Разве это такая сложность? — не понял я. — Нежить ведь всегда подчиняется своему создателю.

— Да, — кивнул с невозмутим видом Хаген, — но только если рядом нет другого некроманта.

Он резко взмахнул рукой, я почувствовал внутреннее сопротивление. Словно какая-то сила принуждала меня делать что-то, чего я не хочу.

Курица со всех ног побежала в сторону ребят у изгороди. И ею управлял не я.

Ребятня взвизгнула, заверещала и с криками бросилась прочь врассыпную. Хаген едва заметно улыбался.

— Ты почувствовал? — спросил он меня.

— Когда вы забрали контроль? Да.

— Это очень хороший знак, Тео. Очень хороший знак. Сейчас я тебе верну контроль, а после заберу снова. И в следующий раз ты должен мне противостоять и не позволить это сделать.

— И как я должен противостоять? — решил я уточнить, надеясь, что Хаген расскажет какую-нибудь технику или способ.

— Каждый это делает по-разному, — наставительно протянул он, — ты должен отыскать свой инструмент самостоятельно.

Я оглянулся проверить Тай, она уже не пытался сорвать листы с ветки, а со скучающим видом крутила ее в пальцах, надувала щеки и изо всех сил дула на сухие листки. Ну тут, кстати, и не придерёшься, если сдует, это ведь тоже ведь считается, что без помощи рук.

Зато у Рейга дела шли куда лучше. Он уже намочил бочку и, стоя в полуметре от нее, направлял на нее руки и испускал искры. И можно сказать, что отделение у него почти получалось.

— Теодор, ты готов? — Хаген контроль мне уже вернул, и теперь курица неспешно шла обратно, даже пыталась клевать траву и беззаботно кудахтать.

А вместе с тем и ребятня осторожно возвращалась к изгороди, больше не опасаясь нападения куриной нежити.

Хаген забрал контроль, и курица снова быстро поскакала к изгороди. Ребятня опять бросилась наутек, но на это раз не все. Те, кто постарше, в том числе и Дез, остались стоять. Конечно же, Хаген не собирался причинить им вред, поэтому курица затормозила у изгороди, резко развернулась и понеслась обратно.

Я попытался отнять контроль у учителя, но почувствовал резкое сопротивление. Мне словно эмоциональную оплеуху отвесили. Это меня раззадорило.

Я снова попробовал заставить курицу действовать так, как нужно мне. Сейчас она бежала к нам, и я попытался ее развернуть и направить на изгородь. С курицей начало происходить нечто странное. Она запиналась, спотыкалась, вскакивала и подпрыгивала. Иногда она замирала, как вкопанная и даже разворачивалась, но затем снова бросалась бежать в нашу сторону.

— Развлекаешь детвору, Боуль? — с западной стороны изгороди послышался звонкий насмешливый девичий голос.

Мы с Хагеном одновременно обернулись. Мимо проходил отряд демоноборцев: суровые крепкие парни в дерзких нарядах с костяными шипами на одежде, в кольчатых доспехах или ламеллярных корсетах-кирасах из шкуры айхара. Лица некоторых демоноборцев были увенчаны брутальными шрамами, некоторые из них могли похвастаться магическими перчатками, которые обычно носят вместо отсутствующей конечности. У демоноборцев принято гордиться своими шрамами и увечьями, и они стараются их обычно выпячивать.

На поясах и спинах красовалось разномастное оружие. Демоноборцы были буквально увешаны дорогими кинжалами, мечами, саблями и метательными ножами, так же, как и были увешаны защитными и боевыми артефактными украшениями. Если взглянуть на них магическим зрением — они сияли силой. Демоноборцы косились на нас и продолжали идти.

Наконец, я заметил и ту, кто прервала наш урок. Хотя такую было сложно не заметить.

У изгороди стояла яркая девушка с красными длинными волосами. Она была миниатюрной с тонкими, красивыми чертами лица и хитрыми лисьими глазами. И такой девице сидеть бы где-нибудь во дворце, томно вздыхать и кокетничать с молодыми аристократами. Но ее наряд: кожаная короткая куртка с броне-пластинами, обтягивающие штаны из той же кожи айхара, два кинжала на поясе — как бы сразу намекал, что девушка далеко не хрупкая и нежная недотрога. А еще у нее висел пятигранник на груди, который сразу давал понять, что перед нами довольно сильная ведьма.

— Баронесса Дерей, — сдержанно и учтиво поклонился ей Хаген, хотя мне показалось, что едва ли он рад был встрече.

— Вот только давай без этого официоза, Хаг, — поморщила идеальные черные брови она, потом недовольно спросила: — Смотрю, ты теперь обучаешь детвору?

— Это дело тоже благородное и полезное, — холодно ответил он баронессе.

Она тут же скривилась:

— Что же благородного в том, что сын легендарных демоноборцев Боулей зарабатывает себе на жизнь, возясь с детишками?

— Прекрати, Мари, — разозлился Хаген, и это ее только раззадорило.

Она дерзко улыбнулась, обнажив аккуратные белоснежные зубы.

— Погоди! — вдруг воскликнула она. — Это ведь тот самый мальчик, который помог тебе закрыть дыру и убил двоих демонов?

Мари окинула меня оценивающим взглядом и проказливо усмехнулась.

Я покосился на Хагена. Значит, он все же уже успел растрепать, как все было в ту ночь. А я всерьез надеялся, что в городе никто не узнает о моих новых способностях.

— Да, это мой ученик Теодор Фел, — ответил ей холодно некро-мастер.

— Весьма способный ученик, насколько я понимаю, — хитро заулыбалась Марии. — Некро-грань, и грани мироздания в таком юном возрасте — очень неплохо, если только ты не адамантиец.

Я растянул рот в улыбке и притворился, что весьма польщен ее похвалой.

— Когда закончишь обучаться с этим занудой, Тео, приходи в наш отряд, — внезапно сказала Мари и снова одарила меня озорной улыбкой: — Нам такой талантливый маг, как ты, очень бы пригодился. Да и мы тебя научим куда большему, чем Хаг. А еще быстрее выплатишь свои долги за обучение. Демоноборцы хорошо зарабатывают, думаю, это не нужно объяснять.

— Спасибо, ваше благородие, — со сдержанной признательностью кивнул я.

Мари достала из кармана золотую монету, быстро нашептала какое-то заклинание на нее, монета засияла фиолетовым.

— Держи, — вдруг бросила она мне монету, а я тут же поймал, озадаченно вертя ее в пальцах.

— Она поможет меня найти, — объяснила баронесса, задорно подмигнула мне, и резко сорвавшись с места, бросилась догонять свой отряд.

— Я бы на твоем месте поскорее избавился от нее, — мрачно сказал Хаген, указав взглядом на монету.

Я неопределенно пожал плечами, зажал в кулаке еще теплую от магии и пальчиков Мари Дерей монету, а после спрятал ее в карман.

Глава 14

Через месяц мне исполнилось десять. На самом деле девять и все же выглядел уже лет на двенадцать, а то и старше. Мое тело становилось крепким и развитым не по годам, хотя я и не прилагал к этому практически никаких усилий. А после зимы я и вовсе почти догнал ростом Рейга. Друг все время подшучивал надо мной, что если я так и дальше продолжу расти, то к шестнадцати смогу чинить крышу, даже не залезая на лестницу.

Мы продолжали обучение и вскоре перешли к новым разделам некромантии, которая состояла не только лишь из одного оживления мертвых марионеток.

Сегодня я, Тай-тай и Рейг собрались с утра в лесу у реки и ждали Хагена, который и велел нам сюда прийти. Обычно в лесу мы не занимались, поэтому предвкушали нечто необычное, да и сам некро-мастер интриговал, так и не сказав, что же мы будем сегодня делать.

Хаген явился не один. Позади него, тяжело шаркая ногами и опираясь на трость, шагала немолодая женщина с седой и такой длинной косой, что кончик этой косы почти касался листвы.

— Познакомитесь, это Дайра, старая подруга моей семьи, — объявил Хаген.

Мы в небольшом замешательстве поприветствовали Дайру и представились, уставившись на Хагена в ожидании, что он наконец объяснит, что происходит.

— Дайра обладает гранью исцеления, — продолжил Хаген. — Насколько ты знаешь, Теодор, некромант умеет не только создавать видимость жизни. Он в определенных случаях может эту самую жизнь забирать и возвращать.

— Но для этого ему нужен напарник целитель, — сказал я, уже догадавшись, о чем речь.

— Да, — одобрительно кивнул Хаген. — И сегодня мы попробуем это сделать. Идемте за мной.

Хаген решительно зашагал по лесу в направлении, которое известно только ему, Дайра бросила на меня взгляд и странно улыбнулась.

То, что здесь была целительница, не слишком хорошо. Она могла услышать стук двух моих сердец. Но без целителя я не научусь возвращать к жизни. А это весьма важное умение, без которого мне грань не закрыть.

— Куда мы идем? — спросила Тай-Тай некро-мастера.

— Здесь есть неподалёку лисья нора, — ответил он ей. — Я вчера заметил тут лисицу, она была очень ранена, и с такой раной ей долго не протянуть. Она, как никто лучше подходит для этого урока.

— А что случилось с этой лисицей? — грустно спросила Тай.

Хаген не ответил, лишь слегка нахмурился. Вместо него ответила Дайра, которая до этого не произнесла ни слова:

— На нее напал тера-демон. Я чувствую ее боль. Она еще жива, и она уже близко.

Тай резко остановилась, перепугано уставившись на целительницу. Я тоже в непонимании покосился на Хагена.

— А если демоны еще здесь? — тихо и испуганно прошептала Тай.

— Демоноборцы вчера притащили голову чудовища в таверну. И именно здесь они его и убили, — Хаген показал пальцем на поломанные ветви, на свежеповаленное дерево, а затем он указал в сторону берега, и мы увидели и самого демона.

Я даже не заметил, как зашагал вперед, чтобы получше его рассмотреть.

Обезглавленная громадная серая туша лежала у берега реки. Все тело было покрыто костяными наростами. У демона были почти человеческие трехпалые руки и массивные, как у слона ноги. Он напоминал одновременно и человека, и зверя. Грудная клетка и торс почти человеческий, но при этом имелся шипастый толстый хвост и звериная шерсть на плечах и ногах.

— Ну и уродина! — с восхищением воскликнул Рейг, который тоже оказался рядом.

— Красавцем его трудно назвать, — согласился я.

— А ты бы такого смог поднять? — с задором поинтересовался Рейг, явно имея в виду мою грань некромантии.

— Может быть, но мне бы не хотелось этого делать, — усмехнулся я.

Тай тоже подошла и теперь с любопытством осматривала демона, даже осторожно и боязливо ткнула его ботинком в бок.

— Интересно, кого он захватил? — спросила она.

— Наверняка какого-то хищника, — с видом знатока ответил Рейг и потыкал демона палкой в живот. — Людей демоны редко захватывают.

— Наверное, это был волк, — предположил я, показав взглядом на серую шерсть. — Он еще не успел закончить превращение.

— Теодор! — вдруг окликнул меня Хаген, подзывая.

Они с Дайрой за это время уже сумели вытащить лисицу из норы. Я поспешил к ним.

Лиса и вправду была сильно ранена и потеряла много крови. На ее боку было множество рваных ран и следов от огромных зубов. Лиса даже не сопротивлялась и не пыталась убежать, когда люди вытащили ее. Она только безразлично смотрела на нас, медленно прикрывая глаза и иногда тихо поскуливая. Она умирала.

— Что я должен делать, мастер? — с готовностью спросил я.

— С такими ранами как у нее, одному целителю не справится, — начал Хаген, явно, как всегда, заходя издалека. — Она просто не переживет исцеления. Поэтому, ты должен забрать ее душу, а после, когда Дайра сделает свою работу, вернуть душу обратно в тело.

Звучало все это, как нечто нереальное. Но я знал, что воскрешение, если после смерти прошло не больше десяти минут, вполне осуществимо.

— Я готов, — кивнул я. — Что делать?

— Ты должен заставить лису отдать тебе душу. Действуй так же, как при поднятии нежити, ты почувствуешь, когда она будет готова. И тогда, когда она перестанет сопротивляться, ты должен принять ее в свое тело.

— Принять душу лисы в себя? — я мысленно поежился, представляя, что впущу в свое тело дух зверя.

Хаген кивнул.

— Ты намного сильнее, чем она. Поэтому она не сможет на тебя влиять. Это будет неприятно, но продлится недолго. Ты просто должен ее держать. Если выпустишь, вернуть обратно уже не сможешь. Она умрет.

Я сделал несколько вздохов, набирая полную грудь воздуха и выдыхая. Нужно было сосредоточиться. За эти месяцы, что мы обучались, я успел поднять не меньше полусотни мертвецов. Я даже человека поднимал, что оказалось не так уж и просто. Но пытаться поднять того, кто еще не мертв…

Как-то это даже в голове не укладывалось. И это сбивало настрой.

И вся же я должен был попробовать. Я закрыл глаза и сосредоточился, мысленно возвращаясь к моменту поднятия Иски.

За время обучения я настолько отточил этот навык, что это происходило у меня практически на автомате. Я видел все до мельчайших подробностей, что-то возможно мозг уже сам дорисовывал и придумывал, но это никак не влияло на призыв грани.

Мокрые от слез глаза Тай-Тай, холодный и влажный от дождя труп кошки, слипшаяся от крови шерсть под пальцами. И главное — сильное желание все исправить.

Я протянул руку и коснулся лисы. От моего прикосновения она вздрогнула, но тут же стихла. А после я почувствовал и ее саму. Ей было больно, она устала и уже больше не хотела бороться. Она сдалась. И все, чего она желала, чтобы это скорее закончилось.

Наверное, именно поэтому у меня так легко получилось забрать ее душу. Стоило мне только захотеть, протянуть к ней силу, предлагая облегчение, как она тут же поддалась, прильнула. И я забрал ее.

Лиса оказалась во мне. И это ее напугало.

Животное не понимало, что происходит. Она билась и рвалась в ярости. Ее страх буквально бил по мне, желание вырваться из неволи ощущалось как собственное. Нужно было ее успокоить. Я должен показать ей, что она в безопасности. Мои чувства должны заглушить ее и подавить их. Но как вызвать в себе спокойствие, когда чужой страх и отчаяние захлестывают тебя с головой?

Я плохо соображал, пытаясь справиться с душой лисы. Словно в бреду я наблюдал за тем, как Дайра, закатив рукава, засунула по локоть руку внутрь лисы и с закрытыми глазами что-то бормотала.

Лиса видела то же, что и я, и это еще больше ее пугало. Теперь она буквально билась и рвалась во мне.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Я пытался отвлечься и вспоминал, как мы с Тай-Тай вчера на закате залезли на крышу и любовались алым закатом. А Тай рассказывала, что когда она вырастит, станет самой сильной ведьмой в Виреборне. Что она будет воительницей, и может, даже демоноборцев. А еще, что за ее храбрость император пожалует ей титул и она выйдет замуж за герцога, обязательно за самого красивого и богатого герцога. А еще у нее будет четверо детей.

Каким образом она собиралась совмещать истребление демонов с воспитанием четверых детей, об этом Тай, конечно же, не думала. А я сидел и улыбался, слушая ее фантазии.

Если бы Тай только знала, что титул у нее имеется от рождения и что император сидит прямо перед ней, а все, о чем она говорит, далеко не бредовые детские фантазии, а вполне осуществимые вещи. Все это у нее может быть. Ну или почти все — не уверен, что Тай сможет стать демоноборцем. И все это у нее будет, если я сумею вернуть Виреборн.

Вдох-выдох.

Кажется, лиса начала успокаиваться или просто затаилась.

Я открыл глаза, посмотреть, как там дела у целительницы. Ее руки был и полностью в крови, но теперь она колдовала уже снаружи, а не внутри животного.

— Можешь возвращать ее, я почти закончила, — сосредоточенным голосом произнесла Дайра и подала знак Хагену.

Он тут же ухватился лису за руки и ноги, очевидно, для того чтобы та не вырвалась.

Я снова коснулся тела лисицы. Стоило это сделать, как душа животного снова взбунтовалась и принялась вырываться из ментальных силков.

Я настроился на возвращение души обратно в тело. Это произошло куда легче, чем я ожидал. Только я призвал к магии некро-грани, как теплая чужеродная сила стремительно пробежала по моим венам и покинула меня через кончики пальцев.

Я почувствовал облегчение, а лиса тут же дернулась под пальцами, и ее сердце испуганно затрепетало. Ее страшный полный отчаяния вопль пронесся эхом.

— Все, отпускай, — сказал Дайра, вставая и предусмотрительно отходя подальше.

Хаген тут же отпустил ее, а лиса, вскочив, как ошпаренная, унеслась прочь. Нам только и оставалось что проводить ее взглядами.

— Ты был прав, — усмехнулась Дайра Хагену, — мальчишка и впрямь очень талантлив. Повезло тебе с учеником.

Хаген так радостно и довольно заулыбался, словно только что похвалили его, а не меня.

Тай-Тай и Рейг, все это время стоявшие неподалеку и тихонько наблюдавшие, поняв, что у меня все получилось, радостно зааплодировали, а Рейг и вовсе принялся свистеть. Хаген тут же обдал их неодобрительным взглядом:

— Тише, вдруг тут еще демоны остались.

Ребята тут же пристыженно потупили взгляды и затихли, а Хаген переключился на целительницу:

— Ну, спасибо тебе, Дайра, — он протянул ей руку, — ты нам очень помогла, теперь буду должен.

Руки у целительницы были все еще в крови, но это ее нисколько не смутило, и она пожала руку Хагену, нехотя ухмыльнулась, потом сварливо произнесла:

— Ничего ты мне не должен, Хаг, твой отец столько раз меня спасал, что и моим внукам с вашей семейкой не рассчитаться. Я, кстати, собираюсь возвращаться в Ятершат, могу передать родителям от тебя привет.

Хаген тут же нахмурился, вытащил руку из ее ладони:

— Не нужно, — буркнул он, — я сам им напишу, когда получу звание магистра.

Дайра неодобрительно вскинула брови, покачала головой и так и ничего не ответила, а отправилась к реке мыть руки.

Хаген повернулся к нам, подмигнул мне, а затем перевел внимание на ребят:

— Итак, раз мы сегодня в лесу, задание для вас.

Ребята с готовностью уставились на него, и только Хаген было хотел открыть рот и озвучить задание, как откуда из глубины леса послышались громкие выкрики и команды:

— Эсгон, Боров! Ловите его с обратной стороны! Алькарис, он бежит прямо на тебя, бросай ловушку! — все это сопровождалось треском, глухими ударами и звоном металла.

— Хаген! — взволнованно окликнула Дайра. — Немедленно уводи отсюда детей!

И только она это выкрикнула, как по лесу пронесся ужасающий неестественный рев.

Меня долго уговаривать не надо было, я и так уже понял, что кричат демоноборцы и что они загоняют демона. И судя по звукам гонят они его прямиком в нашу сторону.

Я схватил Тай и Рейга за руки и рванул вперед. Какой именно демон несётся на нас, проверять не хотелось. Демоноборцы загоняли его как дикого кабана, скорее всего, уже несколько раз ранили, и, наверняка, окажись мы на пути твари Шаргана — затопчет и даже не заметит.

Я обернулся, чтобы убедиться, что и Хаген бежит за нами, но он остался стоять там же, где и стоял. Некро-мастер выводил магические знаки в воздухе, на его пальцах заплясали ядовито-зеленые огоньки. Я сразу сообразил, что Хаген собрался делать: он хотел поднять обезглавленного демона, чтобы остановить несущегося на него монстра.

И едва ли это была хорошая идея. Черт, да это же чистое безумство! У Хагена попросту может не хватить сил, чтобы поднять такую тушу, да еще и управлять ею. Тем более демон обезглавлен, а это значило, что учителю придется еще и полностью думать, и действовать вместо него, что весьма усложняет процесс. Ну и на кой черт он это вытворяет?!

— Мастер! — крикнул я, надеясь его вразумить, но Хаген меня не слушал, а продолжал поднимать мертвого демона.

Я встретился взглядами с Дайрой, она вошла по шею в реку, готовясь в любой миг нырнуть. Она нехорошо посмотрела на меня и встревоженно закачала головой.

А тем временем треск и топот становились все ближе. И, видимо, демон так просто сдаваться не собирался, потому что я уже слышал и его разъярённое рычащее дыхание и топот тяжелых ступней.

— Убегайте отсюда! — велел я Рейгу и Тай.

— Что ты собираешься… — я недослушал то, что пыталась сказать Тай, а на бегу начал призывать к грани некромантии.

У реки начала подниматься обезглавленная громадина. Все-таки Хагену удалось поднять чудовище. Демон, неуклюже переступая на ноги, бездумно махнул несколько раз руками и, нетвердо ступая, направился вперед.

Чтобы сбить летящего прямо на Хагена демона, необходимо было ускорить безголового. Но у Хагена не получалось.

— Уходи! — крикнул я, но в это самый миг показался и сам демон.

Этот был куда крупнее и уродливее предыдущего. Огромные ветвистые рога и коричневая шкура — этот демон, кажется, захватил оленя. Только теперь этот олень разросся до безобразия, став в четыре раза больше, он бежал на двух массивных ногах с шипастыми копытами, его голова из-за громадной зубастой пасти теперь больше напоминала голову крокодила, нежели оленью. Демон цеплялся рогами за ветки, и это его замедляло, он ревел и ломал сучья, вырывал деревья с корнями, яростно размахивая руками. Даже страшно представить, сколько мощи в этом монстре.

Я добежал до Хагена и присоединился к его некро-силе, оставив контроль учителю.

— Зря ты, Тео, — напряженно протянул Хаген, но моя подпитка придала безголовому прыти, и теперь он несся на рогатого, размахивая кулаками, словно огромными молотами.

Рогатый, завидев его, даже замер растерянно. А за это время мы с Хагеном успели донести безголового до рогатого и принялись колотить его что есть мочи. От нескольких ударов рогатый рухнул на землю, утянув за собой рогами половину веток с ближайшего дерева.

И как только демон оказался на земле, мы придавили его тушей безголового. Рогатый тщетно пытался его скинуть, но то ли у монстра с координацией было не очень, то ли безголовый был таким тяжелым — у него ничего не получалось.

Мы с Хагеном уже вцепились лапами безголового в глотку рогатому. Рогатый вдруг сделал рывок, ударив безголового в грудь и тот, подскочив в воздухе, отлетел. Сам же рогатый быстро оказался на ногах. Пока мы с Хагеном торопливо пытались поднять безголового, подоспели демоноборцы.

Крупный и невероятно прыткий парень кинул ему что-то под ноги, послышалось стрекотание и под копытами демона земля пошла буграми, становясь рыхлой, мягкой, засасывающей, как трясина.

Еще несколько демоноборцев накинулись на демона со спины. Один попытался перерезать ему глотку, но демон его тут же его скинул. Второй успел накинуть на шею демона удавку и теперь, быстро бегая вокруг него, пытался сковать этой веревкой монстра. Веревка явно была магической, чем сильнее рогатый дергался, тем больше стискивалась веревка.

Хаген подал мне знак, чтобы я отпускал грань.

— Все, — сказал он, — тут они справятся сами.

В этот же самый миг из лесу появилась Мари Дерей и начала медленно, я бы даже сказал — вальяжно, обходить демона и парней из отряда, которые изо всех сил тянули веревки в разные стороны и сдерживали яростно дергающегося монстра.

Мари остановилась напротив демона, повернувшись к нам спиной. Ее красивая миниатюрная фигура в обтягивающих кожаных штанах и короткой куртке смотрелась так эффектно, что я невольно засмотрелся. Мари была очень хороша.

Такую бы усадить на заднее сидение мотоцикла и прокатить бы по ночной Москве, угостить бы парочкой коктейлей, и затащить бы к себе в гости под каким-нибудь неубедительным предлогом. Но я мальчишка девяти лет, а она ведьма — демоноборец. И тут нет Москвы.

Мари сняла с пояса что-то металлическое и острое. Ярко-красные волосы взвились от порыва ветра. Мари грациозно, будто бы играючи, подняла в воздух оружие, теперь я смог увидеть, что это были небольшие в виде четырёхконечных звезд сюрикэны.

От использования грани ветра ее волосы взметнулись сильнее. Все сюрикэны — а я насчитал десять, закрутились медленно в воздухе, как оригинальные елочные игрушки. Мари щелкнула пальчиками и все десять сюрикэнов улетели, вонзившись в горло демона.

Демон захрипел, зарычал, начал остервенело дергаться, из его горла хлынула темная кровь.

Мари сделала лёгкое, но при этом резкое движение кистью, у демона что-то хрустнуло. Мари повела рукой обратно, будто бы оттягивала на себя нечто невидимое, и сюрикэны молниеносно оказались снова над ее головой. Только теперь с их лезвий капала кровь.

Демон пошатнулся, его голова медленно сползла с плеч и с глухим стуком упала на землю.

— Готов! — буднично крикнул один из демоноборцев, тут же отпуская верёвку.

Тело демона рухнуло на землю следом за головой.

Мари быстро, словно пересчитывая, указала пальчиком на сюрикэны. Они быстро прокрутились в воздухе, сбрасывая капли крови, затем она протянула ладонь и острый металл стройно уложился в ее ладонь. Она повесила их на пояс и резко развернулась к нам.

— Хорошо сработали, парни! — весело крикнула она.

— Ага, но пусть даже не думают, что им что-то перепадет с наших денег! — насмешливо крикнул один из демоноборцев.

Мари приблизилась к нам и продолжила, не обращая внимания на колкости коллеги:

— Мы бы и без вас справились, — она нехорошо усмехнулась, — незачем было рисковать и уж тем более подвергать мальчишку опасности.

— Он сам вызвался, — буркнул Хаген. — У меня было все под контролем, я бы его сам задержал.

Мари окинула его снисходительным взглядом и протянула:

— Мы с тобой оба знаем, Хаг, что это неправда, — она подошла ближе и игриво похлопала меня по плечу, — Без него демон бы втоптал тебя в землю. И мокрого местечка бы не осталось. Да-да.

Ну теперь ясно что за закидоны были у учителя. Между ним и Мари явно какой-то конфликт на фоне соперничества. И вот этот безумный поступок был только ради того, чтобы ей что-то там доказать. Ну ни дурак ли?

И словно бы прочитав мои мысли, из реки вылезла Дайра и сердито крикнула:

— Хаген, ты совсем сдурел? Ты что вытворяешь? В одиночку? Против демона? Мало тебе в детстве досталось?! — она подошла и неожиданно треснула его по плечу: — Это тебе вместо матери, она бы тебе за такое вообще голову оторвала. Разве такому она тебя учила? А это тебе от отца, — она снова его треснула, — что он всегда говорит?

— Не лезь в драку, если не уверен, что победишь, — нехотя протянул Хаген.

— А еще?

Хаген поднял на нее глаза, закачал головой, всем своим видом демонстрируя, что ему ни этот поучительный тон, ни эти публичные наставления нисколько не нравятся.

— А еще? — требовательно повторила Дайра.

— Не лезь под руку, когда работают загонщики.

— Вот именно, мальчик мой, вот именно. Все-таки я, пожалуй, передам твоим родителям привет. Потому что, учитывая, как бездумно ты себя ведешь, твоего личного визита они могут и не дождаться.

Дайра резко переключилась на демоноборцев, которые суетились вокруг трупа демона:

— Никто не ранен? Помощь нужна? — крикнула она.

Хаген, пристыженно отвел взгляд. Даже заступиться за него захотелось. Чего все напали?

— Мастер Боуль все делал сам, — подал я голос, обращаясь к Мари, — я ему вообще не помогал. Я даже не успел.

Мари потрепала меня по волосам и снисходительно улыбнулась:

— Учись, Тео. Из тебя выйдет отличный многогранник. Наверняка через пару лет я услышу о твоих подвигах.

Я усмехнулся Мари и не ответил. Знала бы только она, на какие именно подвиги я нацелился.

Глава 15

Всю дорогу обратно Хаген был мрачен, как никогда, и в основном помалкивал. Я тоже особо говорить не хотел, зато Рейг и Тай не замолкали ни на минуту. Увиденное их так впечатлило, что не обсуждать они это попросту не могли.

— Нет, теперь я точно знаю, кем стану! — с азартом воскликнул Рейг. — Вы видели, что они вытворяли?! Это просто с ума сойти! Как они эту громадину? Схватили! Скрутили! Башку ему чикрык — и нет демона! Эх, надо было хоть зуб у него на память выдрать…

— Они бы не дали тебе зубы, они их продают, — сдержанно ответил Хаген, хотя от моего взгляда не ускользнуло, что ему эти восторги весьма неприятны.

— Да не, дали бы, — махнул рукой Рейг и уверенно добавил: — вам бы или Тео точно дали, вы же им помогли.

— А та женщина с красными волосами! — вдруг толкнула меня локтем Тай. — У нее ведь воздушная грань! Как и у меня. Видел, как она умеет?! Наверное, у нее звание мастера. Интересно, смогу ли и я так когда-нибудь?

— Вряд ли, — иронично протянул Хаген и, поджав губы, холодно добавил: — потому что она не мастер, а повелитель воздуха.

Надо же. А эта Мари далеко не проста, повелитель — высшая степень владения гранью.

Тай же обиженно зыркнула на учителя и поджала губы. Хаген, поняв, что это было грубовато, исправился:

— Но если ты будешь стараться и усердно тренироваться, кто знает…

— Я буду, — уверенно заявила Тай. — И тоже овладею гранью воздуха не хуже это баронессы.

Это прозвучало так убедительно, что даже мне захотелось поверить, что у нее действительно может получиться.

Тай и Рейг ушли вперед, продолжая буйно обсуждать произошедшее, а я слегка отстал, потому что Хаген плелся сзади.

— Зачем вы это сделали? — спросил я. — Вы ведь могли погибнуть.

Хаген мрачно взглянул и отвел глаза.

— Не знаю, само как-то вышло, — он мотнул головой. — Да и демоны — моя больная тема. Знаешь, многие говорят, что пока ты не поборешь свой главный страх, сила граней в полной мере не сможет открыться в тебе. Вот и я, можно сказать, пытался побороть свой страх.

Я, поджав губы, натянуто улыбнулся. Хаген ведь явно лгал.

— А я решил, что вы таким образом хотели впечатлить баронессу Дерей, — иронично протянул я.

Хаген так скривился, словно я незаслуженно обвинил его в чем-то мерзком.

— Нет, только не Мари, — возмущенно рассмеялся он, — я слишком давно и слишком хорошо ее знаю, мы учились в одном классе, и такие занозы совсем не в моем вкусе.

Что ж, а тут он говорил правду. Как женщина Мари ему и впрямь не нравилась. Значит, все же школьное соперничество. Наверняка в детстве баронесса его задирала, и он таким образом хотел ей что-то доказать. Но, по всей видимости, говорить об это со мной он не станет, поэтому я решил сменить тему:

— Мастер Боуль, а вы никогда не рассказывали, как открыли свою некро-грань.

Хаген угрюмо усмехнулся на одну сторону, опустил глаза и принялся теребить пуговицу своей рубашки.

— Я вырос среди демоноборцев, — размеренно начал он, — родители меня всегда брали на охоту, хотя и знали, как я боюсь. Это ведь безумство — тащить ребенка на такое! Но отец всегда был уверен, что его единственный сын наверняка станет лучшим демоноборцем Виреборна.

Хаген взглянул на меня и грустно улыбнулся, а затем продолжил:

— Нет, они не совсем безумцы, просто отец считал, что, если я буду видеть, как работает отряд, это вдохновит меня, это… не знаю… заставит меня мечтать продолжить их дело. Как же? Сын знаменитых Боулей демоноборцев просто не может быть кем-то еще, кроме убийцы демонов. Но вышло наоборот. Да и мне до сих пор непонятно такое решение, я ведь вообще не проявлял никаких способностей к граням.

Хаген слегка нахмурился, потом снова грустно улыбнулся, какое-то время помолчал, словно бы собирался с мыслями, и, наконец, продолжил:

— И в общем, в один из таких дней это и произошло. Я всегда находился в тылу с целителем, следопытом и оруженосцем. Целителем, как ты, наверное, уже догадался, была и остается до сих пор — Дайра. Я могу без зазрения совести сказать, что она практически меня и вырастила. Родители были слишком заняты своей славой и празднованием побед с отрядом. Но речь пойдет об оруженосце. Он был совсем молодым, даже не знаю, наверное, ему было лет пятнадцать. Его звали Малик, он открыл три стихийные грани и очень мечтал стать демоноборцем.

Хаген опять сделал паузу, взглянул, словно бы проверяя, внимательно ли я его слушаю. Я слушал внимательно.

— Не знаю, — вздохнув, продолжил учитель, — кто-то из отряда взялся его обучать, поэтому его всегда брали с нами на охоту. Я с Малкиом был очень дружен, наверное, это был единственный мой друг. Хоть и мне было тогда всего шесть. В тот день загонщики выслеживали тера-демона, который захватил медведя — страшнее твари я не встречал, если честно. В общем, у отряда не все пошло по плану. Демонов оказалось двое. И один напал на нас. Меня он ранил лишь за ногу, Дайра успела оттащить меня и спрятать. Следопыт сумел сбежать. И хуже всего досталось Малику, он не смог скрыться…

— Первой нежитью стал Малик? — уже догадался я.

Хаген посмотрел вдаль и кивнул. Я не ожидал, что он станет дальше рассказывать, ему явно не хотелось об этом вспоминать. Оставшуюся дорогу мы шли молча.

* * *

Демоноборцы покинули Файгос через несколько месяцев, успев за это время убить еще троих демонов. Возможно, они уничтожили их всех, но мне почему-то, казалось, что город попросту больше не мог их содержать и потому отпустил.

Но за то время, что прошло с ухода демоноборцев, ни слухов, ни уж тем более случаев с нападением демонов не приключалось.

Я продолжал обучаться. Каждый день мои успехи становились все лучше. Я научился без труда блокировать попытки Хагена забрать у меня контроль над нежитью, а еще я научился поднимать даже довольно крупных животных — последним был бык, которого нам любезно предоставил для оживления мясник.

Рейг и Тай-Тай тоже усердно учились. Успехи Тай-Тай в овладении гранью воздуха становились все лучше. Теперь она весело сметала ветерком пыль с полок и подоконников, поднимала и кружила прелую листву. Для нее это по большей части была игра, нежели учеба. Магия ее забавляла, веселила и стала любимым развлечением.

Рейг же, напротив, относился к обучению очень серьезно. Никогда не опаздывал и выполнял все задания Хагена, выкладываясь по полной. А еще Рейг, после того случая в лесу, и помня, что Мари Дерей подарила мне монету, заговоренную на поиск, стал буквально одержим идеей, что мы должны стать демоноборцами. Он даже не допускал мысли, что будет иначе. Тараторил об этом без конца. Рассказывал, как мы с ним станем великими воинами, грозными убийцами демонов, как будем бороться с полчищами тварей Шаргана и заслужим за подвиги титулы, а еще купим замок где-нибудь на Флоретийских островах, может, даже целый город купим и станем править.

Я не стал рушить мечты парня. Хотя прекрасно понимал, что демоноборцы, хоть и хорошо зарабатывают, но вряд ли этих денег хватит на замок и уж тем более город. Да и гибнут они как мухи. Большинство погибает, не доживая и до сорока.

Но я все же не исключал вариант, что после обучения, возможно, мне придется примкнуть к отряду демоноборцев. Во-первых, я получу весьма ценный и такой необходимы мне боевой опыт, во-вторых, у меня будет прикрытие и легенда, почему я сумел так быстро выплатить долг за обучение, а в-третьих, демоноборцы герои — дорога для них везде открыта, они путешествуют по всей империи и общаются с разными людьми, в том числе и с аристократами. А мне, как ни крути, нужны связи в Виреборне, и возможно, я даже смогу найти союзников, которые помогут вернуть мне трон.

Нет, я еще не оставлял идеи навестить тётушку Альвару и заручиться ее поддержкой. Пока что королева Макридии была одним из главных козырей в моей борьбе против Зейна Ворлиара.

Но я бы мог поработать в отряде несколько лет, обзавестись связями, получить опыт магический и боевой, возмужать в конце концов. Мало кто согласиться поддерживать и уж тем более идти против императора с многотысячной армии, ради внезапно объявившегося малолетнего наследника Девангеров. Поэтому прежде чем я ступлю на путь мести и войны, я должен хорошенько подготовиться и подрасти.

За эти два месяца кое-что еще приключилось. Появилась весьма неприятная и мерзка проблема в виде главы Гудраста. Точнее, нарисовалась она куда раньше, но узнать мне о ней удалось только недавно, потому что Элайна ничего не хотела говорить и все скрывала. Как всегда.

Глава Гудраст положил глаз на нашу Эл. Несмотря на разницу в возрасте, наличие жены и троих детей Гудраст слишком уж часто к нам начал захаживать и оказывать Эл совсем уж неуместные знаки внимания. Он приносил корзины с фруктами или рыбой, дарил Эл сладости и ткани. И, в общем-то, я и так сразу все понял, к тому же был уже прецедент в казначействе. Теперь стало ясно, почему Эл иногда задерживалась на работе и приходила грустная.

Эл конечно же вежливо отказывалась от подарков, я видел, как ей неприятно его внимание, но и совсем уж резко отшить она его не могла. Сейчас мы в буквальном смысле зависели от главы города. К счастью, он не слишком наглел и до грязных приставаний дело не доходило. По крайней мере, так заверяла меня Элайна и всячески уговаривала, чтобы я не вмешивался.

Но как я мог не вмешаться?

Учитывая, что Файгос город маленький и любой слух раздувается так, что в скором времени все будут галдеть о том, что у главы роман с Элайной Фел. У нашей семьи и так не лучшая слава, еще не хватало, чтобы Элайну начали обзывать шлюхой. В этом захолустье процветало пуританство, у нас даже портовые шлюхи не приживались. Стоило только одной ночной бабочке облюбовать наш город, как все женщины Файгоса собирались и с воинственными воплями гнали ее прочь, едва не поднимая ее на вилы.

Нет, с Эл такого я допустить точно не мог.

В один из дней, когда я снова увидел подъезжающую к нашим воротам карету главы, я решил, что хватит.

— Оставайтесь в доме, я с ним поговорю, это пора прекратить, — велел я.

Эл схватила меня за руку и посмотрела с мольбой:

— Может лучше не надо его злить? Он скоро поймет, что между нами ничего быть не может и наверняка успокоится.

Я сурово посмотрел и категорично качнул головой:

— За столько времени не понял, а тут вдруг поймет? Нет, Эл, пора сказать ему об этом прямо. Иначе это может зайти слишком далеко.

Элайна судорожно вздохнула и опасливо посмотрела в окно.

— Оставайся в доме, — с нажимом сказал я, вырвал из ее пальцев руку, а после решительно зашагал на улицу.

К тому времени глава, кряхтя и охая, неуклюже выбрался из кареты и что-то оттуда доставал.

— Добрый вечер, глава Гудраст, — приветствовал я его, оказавшись рядом.

На красном лице главы появилась неприятная улыбка.

— Здравствуй, Тео, — кивнул он и вытащил из кареты ящик с овощами и фруктами, поверх которых лежал букетик белых роз.

Такие розы росли в саду у его дома, которые выращивала его жена.

Ну и гад же. Неужели и впрямь думает, что едой и дешевыми букетами можно соблазнить такую женщину как Элайна?

— Нам этого не нужно, — категорично заявил я, указав взглядом на ящик. — Прекратите к нам ездить. Это, как минимум неприлично для человека такого статуса и положения, как вы.

Он, явно не ожидавший такого от десятилетки, удивленно уставился на меня. Противная улыбочка тут же сползла с его лица.

— Не стоит лезть во взрослые дела, Теодор, — недовольно ответил он. — Как ты посмел обвинять меня в таких гнусностях после всего того, что я для тебя сделал?

Он нацелился отодвинуть меня и пройти, но я перегородил ему путь.

— Я вам очень благодарен за помощь, и за то, что вы так печетесь о нашем благополучии, — спокойно, но настойчиво сказал я. — Но это не значит, что вы будете требовать больше, чем прописано в договорной бумаге. Я вам должен, но моя мать вам ничем не обязана. Ее репутация должна оставаться такой же чистой, как и раньше. Думаю, вам лучше уехать, и больше не приезжать с подарками.

От возмущения глава Гудраст начал задыхаться и краснеть.

— Да как ты смеешь, обвинять меня, достопочтенного главу города, и законопослушного человека в таком? Не слишком ли ты себе возомнил, сопляк? Думаешь, раз ты открыл грань некромантии, теперь можешь разговаривать со мной в таком тоне?!

От злости он грохнул ящик на землю, оттуда выскочило несколько помидоров и поскакало по земле.

Я оставался спокоен и невозмутим.

— Это мой дом, глава Гудраст, а я единственный мужчина в семье. И это моя обязанность защищать честь и достоинство матери и сестры. В последний раз прошу, по-хорошему — уходите. И заберите эти цветы и еду. Отдайте это лучше своей жене. Мы ведь не хотим, чтобы весь город узнал, какой вы похотливый и мерзкий человек?

— Ты угрожаешь мне? — он сузил глаза и замахнулся, явно желая отвесить мне оплеуху.

Я увернулся. Злость затуманила разум. Я почувствовал жгучий огонь в венах. Мои руки вспыхнули, словно факелы.

Глава Гудраст отшатнулся и в ужасе уставился на меня.

Я перестал чувствовать жар, хотя мои руки и пылали, словно факелы. Несмотря на то что я закрыл грань огня, такое проявление огненной силы я еще у себя не замечал.

— Ты…ты… — глава начал пятиться к карете. — Ты же не собираешься? Ты что?! Угрожать вздумал мне, Фел?

Я растерянно посмотрел на него. Нет, я не собирался применять силу и причинять ему вред, хотя и сильно хотелось. Это получилось само собой, я пока плохо контролировал грани. Знал, что эмоции усиливают магию, поэтому поспешил успокоиться. Я глубоко вдохнул, и огонь на руках вспыхнул еще сильнее.

— Не глупи, Тео, — красное лицо главызатряслось и хоть он и говорил сердито, в глазах читался неподдельный страх. — Это плохо для тебя может кончиться. Прекрати это. Немедленно прекрати!

Я снова вдохнул и выдохнул, закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. А когда открыл глаза, огонь погас.

— Не смей так больше делать, — пригрозил пальцем глава. — Тебе так просто это с рук не сойдет. Еще раз, и я буду вынужден пожаловаться графу на твое поведение.

Я кивнул, мол, жалуйся хоть самому императору. А глава спешно и суетливо залез в карету и захлопнул дверь, позабыв и про корзину, и про то зачем приехал.

— Вези домой! — прикрикнул он своему извозчику, и карета быстро уехала обратно в город.

После этого случая глава Гудраст больше не появлялся на пороге нашего дома. И можно бы было облегченно выдохнуть если бы не одно «но». Этот гнусный старикан стал мстить. Через несколько дней Эл с треском и скандалом уволили из казначейства, обвинив ее в воровстве.

До народного суда и отсечения руки, к счастью, не дошло, так деньги нашлись уже через полдня. Я сам их подкинул под стол, потому что ясно было, что это дело рук Гудраста. Даже в голове не укладывалось, что из-за того, что Эл его отвергла, он опустился до такого. Он ведь едва не загубил молодую женщину, которая в одиночку растит двоих детей.

Несмотря на найденные деньги, перед Эл за это никто не извинился и на работу обратно ее уже не позвали. Да и репутация была изрядно подпорчена, люди судачили о всяком. Теперь стало ясно, что на работу ее вообще никто и ни в одно место не возьмет, так как опасались, что Эл нечиста на руку.

Я был так зол на главу, что всерьез начал подумывать, чтобы убить этого мерзавца. Однажды мне уже приходилось убивать в прошлой жизни, и сейчас это нисколько меня не пугало.

Возможно, я бы так и поступил, если бы не это чертово обязательство. Из-за него я оказался буквально со связанными руками, да еще и в рабстве.

И, конечно же, глава и это использовал, чтобы мне отомстить. Этот трусливый ублюдок побоялся прийти сам, поэтому одним солнечным утром мне принесли от него послание. В нем глава Гудраст потребовал незамедлительно приступить к уборке рыбьей свалки в качестве уплаты долговых обязательств. Раньше этим занимались работники дока и закапывали эти ямы время от времени. А теперь это предстояло делать мне. И я ведь даже отказаться не мог из-за этой чертовой магической печати.

Поэтому после занятий с мастером Боулем я плелся к берегу, куда в хаотично вырытые ямы горожане скидывали тухлую рыбу, и сцепив зубы, избавлял город от зловонных ям.

Наверняка глава Гудраст желал, чтобы я эти ямы закапывал вручную, стирая руки до кровавых мозолей. Но он об этом ничего не упоминал, поэтому я использовал грань огня, и сжигал к чертовой матери рыбьи свалки, кишащие мухами и червями.

А заодно я выплескивал всю ту злость и ненависть, которая накопилась на Гудраста. И закончив, успокаивал себя мыслями, что гашу долг пред этим засранцем. А когда я наконец все выплачу, ему мало не покажется. Зря он об этом не подумал, ох зря.

Так я провел пять дней: с утра учился магии, а после обеда шел в лес у реки и очищал помойные ямы. Тухлая рыба там никогда не заканчивалась, потому что жители Файгоса подкидывали мне работу снова и снова.

В один из таких дней после занятий Хаген меня спросил:

— Мне кажется, или от тебя так пахнет тухлой рыбой?

— Нет, не кажется.

Некро-мастер нахмурился. Я даже понял, о чем он подумал. Наверняка решил, что экспериментирую с некро-гранью, оживляя ее.

— Почему? — вкрадчиво поинтересовался Хаген.

— Потому что я ее убираю, — не стал я лукавить.

Хаген в замешательстве уставился на меня:

— Это потому что Элайна лишилась работы? Ты работаешь? Мне кажется, ты бы мог найти работу…

— Нет, — перебил я его, — это глава Гудраст велел мне очистить ямы в качестве уплаты долга за обучение.

Хаген удивленно вскинул брови и настороженно уставился на меня:

— Но почему он так поступил? Ты ведь закрыл дыру в небесном щите, спас город, ты герой! — он от возмущения выпучил глаза: — Разве это работа достойна талантливого мага?

Покрывать и умалчивать о подлых делишках главы я уж точно не собирался, да и скрывать тут особо нечего, потому ответил как есть:

— Он просто нам мстит, Гудраст приставал к маме, а я за нее заступился, теперь вот так.

— Приставал к Элайне?! — от возмущения глаза Хагена стали еще шире. — Глава Гудраст? Шарганская мразь! Да как он посмел?! — зло воскликнул Хаген.

Хаген хотел еще выругаться и явно куда забористее, но покосился на меня и передумал.

Такой реакции я от него честно говоря не ожидал. Да и вообще, такое поведение меня насторожило. Потому что я увидел не только возмущенность из-за несправедливости. Я увидел ревность, и это мне не очень понравилось. Черт, получается и некро-мастер втюрился в нашу Эл.

Ну, по крайней мере, в Хагене я был уверен и знал, что он не станет приставать к ней как Гудраст.

— Так, идем! — вдруг решительно сказал Хаген.

— Идем? Куда? — растерялся я.

Таким сердитым я учителя не видел еще ни разу.

— Будем разбираться, это так оставлять нельзя, — холодно отчеканил он, а я в недоумении засеменил следом.

— Что вы задумали, мастер Боуль? — поняв, куда мы направляемся, спросил я.

— К главе Гудраст, разумеется, — с ядовитым весельем сказал Хаген.

Я нахмурился:

— Я уже пытался с ним поговорить, получилось только хуже. Но, если у вас есть план, как ему отомстить — я, конечно же, всеми руками за. Если он конечно есть. А если нет, боюсь и вам после этого может достаться.

— Я знаю, что делать, вот увидишь, не стоит переживать, — уверенно заявил учитель.

Я скептично окинул его взглядом и вздохнул. Что ж, пусть попробует. А вдруг? Не все ж самому мне решать проблемы.

У дома с красной крышей, где жил Хаген, учитель остановился и велел:

— Подожди здесь минуту.

Я кивнул, а мастер быстро вошел в дом. Я же почувствовал на себе взгляды и настороженно завертел головой по сторонам.

В городе я не появлялся давно, и даже не знал, что я теперь местная знаменитость. Женщины у портновской лавки тут же начали шушукаться, с интересом поглядывая на меня. У гончарной лавки молодой мужчина забыл, что грузил горшки на телегу и так и остался стоять с ящиком, сверля меня изучающим взглядом. Старик, сидевший на скамейке на пороге дома по соседству, подслеповато сощурился и даже привстал, а затем громко и скрипуче крикнул:

— Эй! Делла, иди погляди. Это ж ведь тот самый мальчишка некромант! Как там его? Фел? Погляди! Вроде такой же рыжий.

Из дома тут же выскочила полная женщина лет под пятьдесят, принялась вытирать руки о фартук и что-то сварливо говорить старику. Я услышал лишь конец фразы:

— Неприлично, папа, так глазеть, да еще и кричать на всю улицу.

Из цветочной лавки выскочили две хорошенькие девушки лет пятнадцати, и смущенно хихикая и опуская глаза, засеменили прямо в мою сторону.

— Ты ведь Теодор? — спросила одна из них, вперив в меня большие голубые глаза.

В ответ я только кивнул.

— А это правда, что ты убил двух демонов и закрыл дыру в небесном щите? — тараторя, быстро произнесла вторая — темненькая и курносая.

— Я был не один, со мной был мой учитель, — сказал я.

— Все равно! Это же так здорово! Ты настоящий герой, Теодор! — восхищенно воскликнула блондинка и протянула мне корзину, прикрытую полотенцем: — Это тебе в знак благодарности от моей мамы.

Я принял корзину и приподнял полотенце, оттуда сразу же донесся ароматный запах свежеиспеченных пирожков.

— С вишней, — улыбаясь, сказала блондинка.

— Спасибо.

— Приходи завтра, а я для тебя пирог с рыбой испеку, — весело подхватила брюнетка. — Знаешь, какие вкусные пироги я делаю? Вместе с пальцами съешь. Я, кстати, Агнес, — она протянула руку, и я пожал.

— А я Белисса, — протянула руку вторая, и ее я тоже пожал.

Хотя мне все это показалось странным. С чего это вдруг девицам, почти на выданье, искать дружбы с десятилетним мальчишкой. Неужели и впрямь так благодарны за спасение?

Нашу беседу прервал вернувшийся Хаген.

— Идем, Теодор, — торопливо произнес он и зашагал теперь к зданию казначейства, где в это время как раз и должен был находиться на рабочем месте глава Гудраст.

Хаген усмехнулся, взглянув на корзину и когда мы отошли немного подальше, спросил:

— Собираешь плоды славы?

Я пожал плечами и вздохнул:

— Да как-то не ожидал.

— Мадам Зейнен и меня пирожками потчует каждый день, а еще она очень надеется, что ее дочь мне придется по душе.

— Холостой некро-мастер завидный жених для этих мест, — усмехнулся я.

— Как и ты, — хохотнул Хаген, заставив и меня рассмеяться.

Хотя в этом мире ничего зазорного нет в том, чтобы сватать детей и куда моложе. Через года три я вполне себе мог взять жену, хотя конечно я этого делать не собирался в таком раннем возрасте.

Мы вошли в дом, несколько работников канцелярии покосились в нашу сторону, один из них привстал даже с места.

— Глава Гудраст на месте? — сухо поинтересовался Хаген.

— Да, но он занят, — растерянно промямлил парень, но Хаген его даже слушать не стал, а решительно направился к двери, на ходу мне бросив: — Подожди тут, Тео. Я позову, когда ты понадобишься.

Я даже не подумал его слушать, поставил корзину у входа и зашагал за ним. Такое я уж точно пропустить не мог.

Глава 16

— Сколько вам должен Теодор Фел по договорной бумаге? — с порога спросил сердито Хаген, даже не заметив, как я тихо прошмыгнул внутрь и прикрыл дверь.

Глава Гудраст в недоумении округлил глаза:

— Что за тон, мастер Боуль? И к чем вообще такие вопросы? Вас это нисколько не должно заботить. Все наши долговые дела мы решим с Теодором сами.

— Да? И каким образом? Заставляя мальчишку выгребать помойные ямы и похабно приставая к его матери? — зло поинтересовался Хаген.

Глава Гудраст бросил в мою сторону злобный взгляд, а я одарил его весёлой улыбкой, тут же почувствовал, как в венах забурлил огонь. Пришлось его тут же погасить.

— Как вы смеете врываться сюда и так говорить со мной? — толстые дряблые щеки главы Гудраста затряслись от возмущения, и он привстал с места, моментально краснея.

— Отвечайте. Сколько вам должен Теодор Фел? — с угрозой в голосе потребовал Хаген. — Где договорная бумага и его долговая книга?

Глава наконец смог полностью поднять свою тучную тушу со стула, и теперь он злобно нависал над столом.

— Да вас это вообще не касается! — возмущённо, чуть ли не взвизгнув, крикнул Гудраст.

— Его, может, и не касается, но ведь меня касается, — протянул я.

Хаген, наконец заметив мое присутствие, бросил в мою сторону неодобрительный взгляд, а я продолжил размеренно говорить:

— И по закону я могу потребовать долговую книгу и саму договорную бумагу в любой миг. Покажите ее, глава Гудраст, будьте так любезны.

Он так шумно дышал, что я уже начал надеяться, что он попросту задохнется и все проблемы сразу решаться. Но нет, вместо этого он сверлил меня полным ярости взглядом. Наконец, сердито фыркнув, он порывисто выдвинул верхний ящик письменного стола и швырнул тонкую папку на стол.

Хаген тут же схватил ее и открыл, принявшись внимательно изучать содержимое. Я тоже подошел, привстал на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь, но Хаген так и не дал мне посмотреть, а резко ее захлопнул и язвительно поинтересовался:

— Неделя проживания — два дикса, питание пять аргусов? Да вы еще и приворовываете, как я погляжу. Или нарочно выбираете все самое дорогое, чтобы Теодор навеки остался вашим должником? Вы же понимаете, что поступаете омерзительно?

— Я ничего не нарушил и соблюдал все пункты договора! — истерично воскликнул глава Гудраст. — Обеспечивал ваше проживание и питание. А плату за вашу работу взяли на себя уже граф Скаргард и мастер Матиский.

— А где же сама договорная бумага? Я ее здесь не вижу, — со злым сарказмом поинтересовался Хаген.

Глава Гудраст, сцепив зубы, снова выдвинул верхний ящик и медленно достал бумагу с печатью, и так же медленно, явно не желая ее отдавать, положил на стол.

Хаген схватил ее и внимательно уставился.

— Хм, — усмехнулся учитель и многозначительно посмотрел на меня, что-то там ему явно показалось забавным.

— Вы, кстати, не выплатили награду за закрытие дыры в небесном щите ни мне, ни Теодору, — Хаген сощурил глаза. — А насколько я помню, магам обычно полагается за это пять золотых диксов. Учитывая, что мы ее закрыли вдвоем по двадцать пять аркусов на каждого. Или по три дикса — можете еще накинуть за истребление ларва-демонов.

Глава Гудраст побагровел еще сильнее, хотя, казалось, куда уж больше. И про награду я не знал, иначе бы давно заткнул этого негодяя.

— Я собирался выплатить. Просто не успел, — со сдержанной злобой сказал глава. — Половина казны ушла на оплату работы демоноборцев и вот из-за этого…

— Но вы ведь могли Теодору списать его долг, но не сделали этого, — перебил его Хаген и плюхнул долговую тетрадь на стол, а потом настойчиво велел: — Сделайте это сейчас.

Глава Гудраст тяжело уселся на место, скверно посмотрел на Хагена исподлобья, открыл тетрадь и записал.

Хаген заглянул через стол на цифры в тетради и добавил:

— И мою награду перечислите в уплату долга Теодора.

Глава снова посмотрел исподлобья, но ничего не ответил и записал.

— Сколько осталось? — весело поинтересовался Хаген.

— Тридцать два дикса и пять аргусов, — буркнул глава.

— Всего-то, — пожал плечами Хаген, достал из-за пояса мешочек и бросил, отсчитал тридцать золотых диксов, а остальное добавил серебром и медью и швырнул перед главой на стол. — Все, теперь Теодор с вами в расчете. Подпишите и сломайте печать.

— Что значит в расчете? — противно улыбнулся глава Гудраст. — Разве он окончил обучение? Или вы больше не нуждаетесь в жилье и питание?

— Нет. Обучение он не закончил. Но в оплате жилья и питания я не нуждаюсь. В вашей договорной бумаге есть графа о непредвиденных обстоятельствах, разрешающих закрыть договор раньше срока. Так вот они — эти обстоятельства. Я, как третья сторона, не участвующая в договоре, отказываюсь проживать в доме, оплаченном вами. Подписывайте же.

Глава Гудраст озлобленно уставился на меня:

— Он должен подтвердить, — буркнул он.

— Я подтверждаю, — растянул я рот в довольной улыбке.

Глава выдохнул, взял перо, макнул в чернильницу и подписал, а после надломил печать, и договорная бумага тут же вспыхнула и в секунду превратилась в пепел.

— Вот и отлично! — весело произнёс Хаген, одарив меня радостной улыбкой, а после резко стал серьезным: — Ну что, Теодор, идем? Больше нам здесь оставаться незачем.

Но я уходить не спешил.

— Если вы продолжите донимать мою маму и всяческих мешать нам жить, я за себя не ручаюсь, — холодно предупредил я.

— Ты что, угрожаешь мне?! — глава вскочил с места. — Да ты, сопляк, даже не представляешь, что я могу сделать, если пожелаю!

Хаген настойчиво схватил меня за плечо, явно желая увести. Но я и с места не сдвинулся. В венах снова забурлил огонь. И на этот раз я не собирался сдерживаться, договорная печать меня больше не останавливала.

Перенаправлять силу так, чтобы никто не заметил, у меня получалось лишь дважды, но сейчас я был уверен, что у меня получится.

Глава Гудраст вдруг вскрикнул и начал бить себя по жирному заду, визгливо подпрыгивая. В кабинете быстро запахло жареным.

— Прекрати, — строго велел Хаген, и я нехотя свернул грань.

Убивать и калечить я главу не собирался, просто хотел, чтобы до него доходчивее дошло, что трогать нас нельзя.

— Да я! — заорал в ярости на меня глава, все еще держась за задницу. — Да я буду жаловаться на тебя графу! Да ты! Ты! Ты!… Ты закончишь на виселице, щенок!

Когда возгласы главы иссякли, я холодно отчеканил:

— Пожалуетесь, и весь город, в том числе и граф, и ваша жена — узнают, как вы, используете свое положение и грязно пристаете к молодым женщинам.

Глава Гудраст опешил и так и не придумал, что мне ответить. И видок у него был довольно жалкий: он краснел, тяжело дышал, и оскорблено поглядывая на нас, потирал свою подгоревшую задницу.

— Идем, — снова потянул меня за плечо Хаген, на этот раз я поддался.

Теперь здесь и впрямь больше незачем был оставаться.

Мы покинули казначейство и вышли на улицу. Хаген довольно долго молчал и с подозрительностью косился на меня, но наконец решился сказать:

— Знаешь, я уже привык, что ты смышлёный не по годам, но иногда ты ведешь себя совсем уж не по-детски. Я уже начинаю думать, что призванец.

— Это тот, кого призвали из другого мира? — усмехнулся я.

— Именно, — Хаген тоже усмехнулся.

— И что, часто такое происходит?

— Вовсе нет, — качнул головой некро-мастер. — Слишком много исходных должно сойтись в одной точке, чтобы подобное провернуть: во-первых, нельзя призвать кого угодно, это должен быть сильный маг, который оставил для этих целей артефакт для возвращения, во-вторых, должен быть другой сильный маг, готовый пожертвовать собственной жизнью, ради того, чтобы вернуть первого. Как понимаешь, мало кто пожелает жертвовать жизнью ради призванца. Хотя, истории известно два таких случая.

— Кому бы могло прийти в голову умирать и возвращать мага в тело простого парня из такой глуши? — усмехнулся я.

— Наверное, никому, — согласился Хаген и остановился у дома с красной крышей. — Поможешь собрать мне вещи, там немного?

Я с готовностью кивнул, потом спросил:

— И куда вы теперь? Будете снимать комнату в таверне?

— Он, нет, у меня ни осталось ни купса. Я все отдал главе, — спокойно ответил учитель.

— И что же тогда? Не на улице же вам жить? — нахмурился я.

— Нет, конечно же, я буду жить у вас, — беззаботно ответил Хаген, словно такое решение — это само собой разумеется.

Нет, я был не против того, чтобы учитель пожил с нами, особенно после всего того, что он для меня сделал. Но была еще и Элайна, а вот она вряд ли будет рада.

— Я вам очень благодарен за помощь, и отблагодарю при первой же возможности, как и верну все деньги, что вы за меня заплатили. Но сейчас… Мама ведь осталась без работы, — вежливо заметил я. — Нам и самим скоро нечего будет есть, а не то, чтобы кормить еще и вас, учитель.

— Хех, деньги я достану без труда, — с бравадой заявил Хаген. — Для мага шести граней работа всегда найдется. Будет нам что и есть, и пить, и во что одеться, да и на все остальное хватит, — Хаген потрепал меня по волосам, и указал взглядом, чтобы я проходил в дом.

Я удивленно вскинул брови, но больше ничего говорить не стал.

Какая наивная простота. Он напрашивался к нам жить без всякого стеснения, и даже не подумал, что мы можем не согласиться. И, по всей видимости, он делал это далеко не потому, что ему негде жить и нечем оплачивать жилье. Хаген явно вознамерился нас содержать, опекать и защищать. Весьма благородно, конечно же, с его стороны, но я прекрасно понимал, откуда у этого желания растут ноги. Как бы так ни вышло, что избавившись от такого ухажёра, как глава Гудраст, Эл получит взамен еще более проблемного, еще и живущего с ней под одной крышей.

Но, в общем-то, Хаген и так жил с нами почти две недели, когда восстанавливался, и ничего не пристойного или навязчивого в отношении Эл, я за ним не заметил. Вот только по городу снова поползут слухи. Да и, живя с нами, он может что-то лишнее услышать или найти. И это главная проблема.

Нет. Это слишком опасно. И я решил сразу это прояснить.

Тем временем мы вошли в богато обставленную спальню, где и находились все вещи Хагена, он указал пальцем на стопки книг на столе:

— Собери это в сундук, — попросил он.

Я кивнул, а сам продолжил прошлую тему:

— Маме, наверное, не слишком понравится, что вы к нам переехали. Она вообще не слишком жалует посторонних, да еще и мужского пола.

— Да? А мне так не показалось, — улыбнулся Хаген и загадочным голосом добавил: — Думаю, она не будет против. Мне кажется, я даже уверен в этом.

Вот значит, как. Я от удивления округлил глаза и продолжил собирать книги. И когда они только успели? Нет, я конечно видел, что они ладят, и иногда даже замечал эти улыбочки и румянец на щеках Эл, но не думал, что у них настолько серьезно, чтобы прямо съезжаться.

Но с одной стороны Эл, после того, что ей пришлось пережить, заслужила простого женского счастья. Да и к тому же она молода и весьма хороша собой. Рано или поздно это все равно бы произошло. Не сидеть же ей всю жизнь вдовой. Да и Хаген меня, как человек, вполне себе устраивал. Если бы только он не был магом шестигранником.

— И все же я думаю, что для начала нужно обсудить это с мамой, — настойчиво произнес я, укладывая очередную стопку книг в сундук.

На верхней книге заметил оглавление: «История адамантийского рода Девангер».

Как-то не нравилось мне все это.

— Хочешь, можешь взять почитать, — заметив мой интерес, непринужденно произнес Хаген, кивнув на книгу.

— Интересуетесь адамантийцами? — спросил я.

— Кто же ими не интересуется? — странно улыбнулся Хаген. — Самая великая и могущественная раса на Лоре-Адаре, их считали полубогами.

— Было бы так, их бы не истребили.

— Ну, их и не истребили полностью. На остальной материковой части за границами Виреборна они по-прежнему живут.

— Интересно, сколько их там осталось? — протянул я, изображая любопытство.

— С десяток, наверное, точно наберется, — пожал плечами Хаген. — например, та же Альвара Хэвардс королева Макридии. Ходят слухи, что ее младшая дочь тоже адамантийка. А еще есть потомки Тодиты Талавар, кто знает, сколько их сейчас.

Даже не подумал бы, что Хаген так интересуется адамантицами. Знал бы раньше, побольше бы разузнал.

Мы собрали все вещи Хагена, затем погрузили на небольшую телегу без упряжи, его ветробег все еще находился у нас, только теперь на заднем дворе.

Отсутствие лошади Хагена ничуть не смутило, он погнал телегу сам, используя грани земли и воздуха. Повозка попросту катилась впереди, подгоняемая ветром и подталкиваемая землей.

Горожане Файгоса высыпали на улицу, чтобы посмотреть на такую диковину. Детвора рядом весело бегала, наматывая круги вокруг телеги, когда ветер дул в их сторону, а земля толкалась под ногами, они подпрыгивали и заливисто хохотали. Правда, это веселье весьма затрудняло нам путь. Наверняка Хаген уже не раз пожалел, что использовал магию, вместо лошади.

До дома нам пришлось идти битых полчаса, хотя по-хорошему мы бы справились и за десять минут. Вот уже виднелся и наш дом, Эл и Тай-Тай сидели на пороге и чистили фасоль. Заметив нас с телегой, Эл от удивления даже привстала. А Тай, позабыв про фасоль, бросилась со всех ног к нам навстречу.

— А что это вы такое везет? — радостно, еще не полпути до нас, крикнула Тай. — Это для нового задания Тео?

Но стоило ей приблизиться и увидеть сундуки и мешки, как Тай в непонимании замерла и вопросительно уставилась на нас, требуя объяснений.

— Учитель поживет у нас, — сдержанно ответил я и добавил: — Какое-то время.

— Вас что? Из того красивого дома выгнали? — сочувствующе протянула Тай.

— Что-то вроде того, — улыбнулся ей Хаген и подмигнул, чем еще больше озадачил сестру.

Наконец, мы доехали до дома, закатили телегу во двор, все это время Эл, стояла, уперев руки в боки, и сверлила нас подозрительным и негодующим взглядом, явно не ожидая ничего хорошего.

— Что это? — наконец, не выдержав, спросила она.

— Мои вещи, — беспечно улыбнулся ей Хаген.

— И почему они здесь? — Эл нахмурилась, и нервно пнула ногой корзину с чищеной фасолью.

— Пожалуй, нам лучше зайти в дом и там поговорить, — сказал я, покосившись на детвору, отирающуюся у нашего забора.

Эл порывисто развернулась и зашагал в дом. Хаген раздосадовано покосился на меня, он явно не на такую встречу рассчитывал, а после медленно и сам зашагал к дому. Тай-Тай тоже было собралась войти, но я ее остановил, ухватив за руку.

— Нет, нам лучше побыть здесь. Пусть взрослые сами поговорят.

— Чего это? — возмутилась Тай и вырвала руку из моей хватки. — Там сейчас мастер Боуль будет маму замуж звать! Разве можно такое пропустить?!

Я опешил от такого ответа, а Тай почти бегом направилась в дом.

Черт, даже Тай все знала! И мне ни слова не сказала. Да как так-то?

Я тоже направился в дом.

Тай все же не решилась войти на кухню, где были Хаген и Элайна, а стояла и подглядывала из-за двери. Я же без зазрений совести вошел, налил себе утрешнего молока из кувшина и уставился на этих двоих. Оба напряженно молчали.

— Нет, — вдруг на выдохе решительно сказала Эл. — Ты не можешь так просто взять вещи и прийти сюда жить. Это… это просто невозможно.

Ну, в общем-то, такого ответа я от нее и ожидал.

— Ну на пару-то дней учитель ведь может остаться, — вклинился я в разговор, — как-никак он только что спас нас от главы Гудраста и уплатил за меня весь долг. Теперь мы ему ничем не обязаны, а вот мастеру Боулю из-за этого теперь негде жить.

Эл, конечно же, этого не знала. Хотела было что-то резкое ответить, но закрыла рот и ее категоричность сразу сошла на нет.

— Прямо весь? — недоверчиво спросила Эл. — Как у вас это вышло?

— Просто меня обучали в магической школе всем этим премудростям с бумагами и магическими печатями. Почти всегда имеется лазейка, чтобы закрыть долговую бумагу раньше.

Эл едва заметно улыбнулась, но вдруг строго добавила:

— Мы все вернем.

— Но я не этого прошу, Элайна, — он с вызовом уставился на нее, а она потупила взгляд.

Они довольно долго молчали и переглядывались, видимо, прекрасно и так понимая что-то, известное только им двоим.

— Я не думала, что ты всерьез, — вдруг выпалила Эл, — я думала, ты просто так говоришь… Нет, Хаген, ничего не получится, это невозможно, — она подняла на него глаза, взмокшие от слез, с сожалением качнула головой: — Нет, я не могу. Прости.

Ну вот эта сцена была уж слишком интимная, я почувствовал, что пора убираться и оставить их наедине, и Тай с собой прихватить заодно. И только я было собрался уйти из кухни, как Хаген, вскочив с места, воскликнул:

— Я знаю, чего ты так боишься! Но тебе…Тебе не справиться с этим одной!

Это заставило меня остановиться.

— Я знаю, что вы так тщательно пытаетесь скрыть! Я давно догадался.

А это уже заставило меня обернуться.

Краем глаза заметил, как рука Эл скользнула по столу в сторону кухонного ножа.

— Я знаю! Я понял это после того дня, когда случился прорыв в щите. Я знаю, кто такой Тео, — выпалил Хаген.

А я тут же призвал грань огня.

Глава 17

— О нет-нет! — Хаген замахал перед собой руками, увидев нож в руке Эл. — Нет, я не собираюсь вам вредить. Наоборот! Я пытаюсь вас защитить.

— Тай! — командным тоном воскликнула Эл. — Иди, проверь козу, я ее забыла привязать.

— Ну, мам! Почему я? Пусть Тео…

— Я сказал, иди проверь и поскорее! — строго велела Эл.

Тай обиженно потупила взгляд и поплелась прочь.

Когда Тай-Тай закрыла дверь, а ее рыжая голова показалась и исчезла в окне, Хаген осторожно, всем своим видом демонстрируя, что он сама покорность и безобидность, сел, все еще держа перед собой вытянутые руки, и вкрадчиво поинтересовался:

— А Тео знает о том, кто он?

— Нет, — саркастично протянул я, — вы нам скажите.

Пусть сначала произнесет сам, возможно, он имел в виду вообще что-то другое.

— У тебя два сердца, — перейдя на шепот, сказал Хаген, а Эл крепче вцепилась в нож.

— Анатомическая аномалия, врожденный дефект, — сухо отчеканил я, продолжая сверлить учителя придирчивым взглядом и готовясь в любой миг атаковать.

— Ну какая еще аномалия? — по-доброму усмехнулся Хаген, покосился на Эл, снова взглянув на нож и неодобрительно качнул головой.

— Я ведь сказал, что не стану никому об этом говорить или докладывать. Я не хочу… Да что уж там?! Я не могу вам навредить! Прекратите это уже, — он указал взглядом на нож, а затем на мои руки, пульсирующие огнем.

— А как же твоя клятва верности императору? — спросил я, все еще не спеша убирать грань огня.

— Клятва верности, — нехорошо усмехнулся Хаген, — обряд присяги — чушь это все! Любой маг выше четырех граней знает, что даже истинную клятву, которую создавали адамантийци, можно обойти. А те, что дают нынче и вовсе… Многие маги не дают настоящей клятвы верности в ежегодный день присяги. Они ставят защиту и закрывают этот обет в печать. Может, вы не знаете, но далеко не все поддерживают императора Ворлиара и его методы управления Виреборном. Так же, как и не желают ему клясться в верности, — на лице Хаген отразилась какая-то безумная усмешка. Признание в нарушении закона и, по сути, в измене почему-то его очень раззадорило. Он окинул нас изучающим полным надежды взглядом, явно ожидая от нас одобрения или поддержки.

Только вот нам с Эл едва ли было до этого.

— Докажи, — велела Эл, между делом махнув в воздухе ножом.

Хаген, продолжая усмехаться, высунул правую руку из рукава и задрал рубашку, ткнув пальцем на большой шрам на груди.

— Вот это.

— Ты ведь говорил, что это осталось после того, как в детстве на тебя напал демон.

— А что я был должен сказать? Что зашил печать под кожу, чтобы она впитала в себя клятву тирану, которому присягать не хотел?

— А где сама печать? — спросил я спокойно, задавая тон и остальным.

Ни к чему сейчас эти истерики.

— После печать извлекается и попросту выбрасывается, — объяснил Хаген. — Я свою выкинул в море.

— Ты ему веришь? — я повернулся и серьезно спросил у Эл.

Она какое-то время колебалась, потом медленно кивнула:

— Да.

Хаген только было собрался расплыться в радостной улыбке, как Эл тут же холодно добавила:

— Но я едва ли уверена, что мы ему можем доверять в остальном. Что мы вообще можем кому-либо доверять.

Я снова перевел взгляд на Хагена:

— Если ты не присягнул Ворлиару, значит, твоя присяга Девангерам все еще действует? — Я только сейчас понял, что уже в который раз обращаюсь к учителю по просторечному без официальной приставки, что в русском языке аналогично обращению «вы» и «ты».

Хаген отрицательно закачал головой:

— Когда случилось восстание Теней, мне было всего двенадцать, и я все еще учился в школе.

— Если ты никому не присягал, значит, сможешь присягнуть мне, своему законному императору? — я вопросительно вскинул брови.

Хаген на миг удивленного вытаращил глаза, наверное, с императором я перегнул. Хаген не знал кто именно я такой. Он только понял, что я адамантиец.

Хагену понадобилось время, чтобы прийти в себя и переварить информацию, затем он в нерешительности развел руками и вкрадчиво произнес:

— Только если мой император знает обряд и заклинание присяги Девангеров.

Учитель, по всей видимости, был уверен, что этого я знать не могу. Или проверял, не блефую ли я, выставляя себя за наследника престола. Но у меня была книга родовых заклинаний, а значит, и обряд присяги там должен быть.

— Эл, — сказал я, — присмотри за ним полчаса, я пойду подготовлюсь к обряду клятвы верности.

— Хорошо, — кивнула Эл, покрепче сжимая нож, словно бы он и впрямь мог быть эффективен против мага шести граней.

Я направился в спальню к Эл за кошелем-тайником. Книгу с заклинаниями и обрядами рода Девангеров я уже видел, но не слишком-то ее изучал. Меня куда больше интересовали книги по магии граней, да и не всегда находилось время, чтобы остаться наедине с собой и вообще что-то поизучать.

Я засунул руку в кошель по плечо и начал шарить в тайнике, пытаясь на ощупь отыскать нужную книгу. Помнится, на ней был герб Девангеров, как и на книге родословной, только она была толще.

Наконец, с четвертой попытки я нашел ее. Выудил на свет и начал поиски нужного заклинания. Наверное, на его поиски у меня ушло больше, чем полчаса, но меня никто не торопил и в доме было тихо. Лишь изредка доносился тихий голос Хагена и взволнованный голос Эл. Затем к ним присоединилась и Тай-Тай, она по большей части что-то беззаботно рассказывала.

Наконец, нужное заклинание отыскалось, и я начал изучать.

Итак, мне понадобится алмазная корона, медальон правителя, а еще перст Ананда. Это мое наследство, и все это хранилось в тайнике. Затем мне предстоит произнести заклинание и начертить три магических знака, которые тоже здесь изображены. Один знак на лбу того, кто приносит клятву, второй на его груди и последний на моей груди, вокруг медальона власти. Затем нужно произвести еще некоторые манипуляции, но изучив все, я понял, что справлюсь, и начал подготовку.

Я быстро достал атрибуты власти дома Девангеров и разложил на кровати: медальон с гербом дома, кольцо с огромным алмазом, которое было мне ещё так велико, что даже на большом пальце болталось. И самый главный атрибут — алмазная корона, самая удивительная и дорогая вещь, которая у меня имелась. Она была высечена Анандом из такого огромного алмаза, что даже сложно представить, что такие могут существовать в природе.

Правда, сейчас она была закована в медь и не слишком-то походила на прекрасную корону адамантийцев, и единственное, что выдавало, что с ней что-то не так, это ее довольно большой вес. Мне пришлось повозиться, чтобы достать ее на поверхность.

Когда с подготовкой было покончено, я вышел из спальни и подал Эл знак, чтобы она увела Тай-Тай.

— Тайлария, — тут же хлопотливо воскликнула и ударила себя по бедрам Эл, — мы же с тобой не закончили чистить фасоль! Идем, нужно успеть доделать, пока не стемнело.

— Ну мама, может лучше завтра? — начала канючить Тай, но Эл ее уверенно подтолкнула к выходу.

— Лениться плохо, дорогая, пойдем. Завтра тоже будет немало работы.

Я проводил их взглядом, а после вернулся в спальню Эл, взял книгу родовых заклинаний, надел на себя медальон, кольцо, которое пришлось зажать пальцами, чтобы не спадало, ну и корону, которая, к счастью, не оказалась мне слишком велика. Правда, от ее веса меня слегка заносило на поворотах.

Хаген все еще терпеливо ждал меня на кухне, а когда я вошел, он едва заметно усмехнулся, но тут же, опомнившись, снова стал серьезным. Наверное, я комично смотрелся с этой огромной книгой и в медной короне.

— Ты готов? — спросил я.

— Да, мой император, — учтиво произнес Хаген, встал со стула и поклонился.

— Не называй меня так больше, нарушаешь всю секретность, — скривился я.

Хаген с пониманием кивнул и встал передо мной на колени.

Я же к тому времени заканчивал приготовления: положил открытую книгу перед собой на стул, поправил едва не слетевшее кольцо. Наверное, за всю историю рода Девангеров это самый странный и неторжественный из всех обрядов принесения клятвы, который мог произойти.

Но мне было плевать, я чувствовал возбуждение и прилив сил. Даже настроение стало какое-то по особому праздничное. Я впервые принимал клятву верности.

Я начал читать заклинание и попутно повторять знак из книги, вычерчивая его на лбу Хагена. Учитель прикрыл глаза, его лицо выглядела умиротворенным, тело было расслаблено, он полностью покорился действию обряда.

Я не понимал древних слов заклинания, но они лились легко и без единой запинки. Я был полностью уверен, что произношу их именно так, как надо. И я снова ощутил, будто знал это заклинание наизусть и словно произносил его уже в тысячный раз.

Покончив со знаком на лбу, который теперь сиял белым, я начал чертить пальцем знак на груди Хагена. Сразу заметил, что новый знак засиял серым — цветом ментальной грани. Когда и со вторым знаком было покончено, и он ярко засиял на груди Хагена, пришел черед подтверждать клятву.

— Готов ли ты присягнуть в верности мне, Теодоресу Магнусу Ариусу Девангеру, своему законному императору? — спросил я.

— Да, — покорно ответил Хаген.

— Готов ли ты присягнуть в верности роду Девангеров и защищать его, как себя самого?

— Да, — Хаген кивнул.

— Отныне ты, Хаген Боуль, даже под пытками и магическим принуждением не сможешь выдать тайн Девангеров, не сможешь навредить, вступить в заговор, а будешь предан так же, как и Виреборну, так же, как и шестерым благим богам Лоре-Адары?

— Да, — ответил Хаген и открыл глаза.

Я продолжил завершающую часть обряда. Начал выводить последний магический знак вокруг медальона власти, и произносить последние слова заклинания.

Как только я произнёс последнее слово, знаки вспыхнули и погасли, словно бы утонули и растворились в нас. Я ощутил необъяснимую привязанность к Хагену. Нет, он мне и раньше нравился, но вот так — чтобы прямо чувствовать, что я могу ему доверять во всем — нет, такого точно не было. Это чувство пробыло недолго и вскоре улетучилось. Но это означало, что обряд присяги на верность прошел удачно и Хаген его прошел.

— Теперь, думаю, Эл позволит тебе остаться, — усмехнулся я, закрывая книгу и снимая корону.

Хаген тоже усмехнулся, потом все еще не поднимая глаз и стоя на коленях, спросил:

— Знаешь, чем отличается присяга Девангеров от присяги Ворлиара, и почему далеко не все хотят ему присягать?

— Нет, — протянул я. — Объясни.

— Клятва Девангеров прочнее, лучше и чище. Но никто не смог повторить обряд присяги Ананада Несокрушимого.

— Еще бы, — нехорошо усмехнулся я. — Ведь все атрибуты власти у меня.

— Нет, не только. Он завязан на крови, и только Девангеры могут его использовать. А различие в том, что присяга Девангеров не рабская, как присяга, которую создали Неспящие для Ворлиара. Присягнуть Девангерам против своей воли было невозможно, обряд бы не сработал. Те, кто присягал твоей семье, искренне желали этого. И присяга не лишала человека собственного мнения и не подчиняла разум. Тут же… Человека можно насильно заставить присягнуть и, если он попытается нарушить клятву, его ждет незавидная участь. Страшная, медленная и мучительная смерть, которой и врагу не пожелаешь. И эта она подчиняет разум. Ворлиар может приказать что угодно, даже убить собственную мать или дитя, и человек не сможет противиться.

— Теперь понятно, почему так много людей бояться ему присягать, — мрачно усмехнулся я.

Хаген тоже усмехнулся и начал подниматься с колен, потирая лоб. А я снова сказал:

— Рад, что ты все знаешь и теперь я могу тебе доверять. Мне не хватало такого наставника и учителя. Эл боялась моей силы и даже от знаний меня оберегала.

— Я тоже рад, — смущенно улыбнулся Хаген. — И еще больше рад, что принц Теодорес выжил. Значит, у Виреборна есть будущее, значит еще не все потеряно для Адары.

Я в непонимании уставился на него, он явно что-то недоговаривал.

— Я не был уверен, что ты принц, — начал объяснять Хаген. — Только понял, что ты адамантиец. Но так бывает, даже адамантийцы рождаются бастардами. И то, что тебя зовут почти так же, как принца… В общем, я до последнего сомневался — Теодор весьма распространённое имя, а после твоего рождения многие родители Виреборна так называли своих сыновей, чтобы отдать дань Девангерам. Я думал, что Элайна просто скрывает сына, боясь, что люди Ворлиара убьют бастарда. Они ведь убили всех твоих братьев и сестер, которые не были адамантийцами. Но теперь… — Хаген закачал головой и завороженно заулыбался: — Это просто чудо! Ты даже не представляешь, сколько виреборнийцев поддержат тебя, скольким людям это вернет надежду.

— Вернет надежду? — я в непонимании свел брови к переносице: — Неужели Зейн Ворлиар настолько плохой правитель? Я не заметил, чтобы люди слишком-то плохо о нем отзывались или жаловались на власть.

— Потому что они уже привыкли и смирились. А ты другой империи и вовсе не застал. При Девангерах было безопаснее, спокойнее, лучше. Реже открывались дыры, меньше было демонов в лесах. Да и новые законы и правила — тиран душит народ налогами, вводит законы, связывающие руки магам. Многое было иначе, а теперь людям приходится жить в страхе. И дальше, думаю, будет только хуже.

Он так мрачно сказал это, что я понял, что это не просто предположение. Хаген снова что-то умалчивал.

— Почему будет хуже? — спросил я.

— Жрицы Йолим пугают народ, говорят, что богиня смерти готовится к большой жатве. Что небесный щит ослабевает и придет время, и он падет.

— Столпы силы иссякают? — удивился я.

Как гласили легенды, эти столпы создали боги, каждый столп принадлежит одному из богов. Именно столпы держат небесный щит. Они выглядят как толстые мощные световые лучи, бьющие из земли в небо. И свет от них настолько яркий, что больно смотреть. Вокруг места столпа в радиусе многих баргов ничего не растет и не может выжить ни одно существо. Жители Лоре-Адары считают, что столпы есть не что иное, как осколки солнца, которые боги отсекли от светила и разложили по Адаре, чтобы защитить людей от демонов. Вряд ли это так. У меня на сей счет имеется другое мнение.

Ни один из шести столпов я не видел, так как большинство из них расположены в океане и только два на земле, а в Виреборне лишь один где-то на севере. И да, они, по всей видимости, обладают бесконечной энергией. Этим столпам неизвестно сколько тысяч лет, и они до сих пор держат щит. Но любая энергия, в конце концов, иссякает, какой бы бесконечной она ни казалась. А эти столпы, возможно, и вовсе есть нечто техногенное, оставшееся от прошлой цивилизации. И если я не ошибаюсь, в какой-то момент там может что-то сломаться. Потому я и задал такой вопрос Хагену.

— Нет, со столпами все в порядке, — ответил Хаген. — Дело в облаках Шаргана, — он указал взглядом вверх, словно красное облако прямо сейчас висело над нами. — Демонам больше почти никто не противостоит, они набирают силу. Но, знаешь, жрицы могут ошибаться. Будь так, это бы ощутили не только в храмах Йолим, должны были почувствовать и монахини храма Манушермы, они всегда чувствуют изменения на Адаре. Но они молчат.

Это был странный разговор, и я хотел сейчас поговорить далеко не о каких-то надуманных пророчествах жриц богини смерти, поэтому сменил тему:

— Как ты понял, что я адамант? — я с интересом уставился на Хагена. — Что меня выдало, я ведь, кажется, все продумал и был осторожен. Неужели из-за магической силы?

— Нет, — усмехнулся Хаген, — среди людей тоже бывают талантливые и сильны многогранники. Не потому. Твоя физическая сила. Ты пронес меня больше половины барга. Для ребенка, даже физически очень сильного, такое провернуть невозможно. Во мне девяносто рутров, а ты, после того как потратил всю силу, еще и умудрился протащить меня столько. Нет, человеческий мальчишка на такое неспособен. Будь ты обычным мальчишкой, рухнул бы без сознания сразу же после закрытия дыры. И до сих пор бы еще восстанавливался.

Я разочарованно вскинул брови. Нет, не ответ Хагена меня разочаровал, а то, что я хоть идумал о том, что это может быть подозрительным, и даже оправдание придумал, но Хаген меня так об этом и не спросил.

— А еще, — продолжил Хаген, хитро прищурив глаза, — когда я начал подозревать, что ты адамант, я украл твой волосок и хорошенько рассмотрел луковицу волоса через увеличительное стекло. Она сияла, как бриллиант. Элайна красит тебе волосы травой тинает?

Я кивнул.

— Есть и другие способы изменить внешность. Магические. Ты ведь знаешь? Но этот процесс необратимый, твои волосы навсегда останутся рыжими.

— Нет, не стоит, — качнул я головой.

Прибегать к ведьмовскому вмешательству очень уж не хотелось. Хаген, словно поняв, о чем я думаю, с пониманием кивнул.

На кухню осторожно, явно боясь нам помешать, вошла Эл.

— Ну? Как все прошло? — с надеждой уставилась она на меня. — Получилось?

Я кивнул и усмехнулся.

У Элайны плохо получилось скрыть радость, хотя она и постаралась сказать это строго:

— Ну значит, думаю, ты можешь остаться, Хаген.

* * *

Через два месяца, после того как у нас поселился Хаген, они с Элайной сыграли свадьбу. Теперь, можно сказать, у нас была полноценная семья.

Мне нравились эти перемены. Во-первых, Элайне больше не нужно было работать, и мы могли тратить деньги из моего наследства, прикрываясь Хагеном. Никого не удивляло, что у некро-мастера имеется драгоценный металл или камень. Во-вторых, Элайна стала счастливее и спокойнее, она больше не переживала, что я слишком себя выдаю, она ничего больше от меня не скрывала. Да и, если честно, Эл свалила все эти заботы на мужа и наконец смогла расслабиться. Наверное, теперь она попросту чувствовала себя в безопасности.

В-третьих, и в-главных, мне больше не нужно было притворяться перед мастером. Теперь я мог изучать все, что знал и умел Хаген. Мог спрашивать обо всем, о чем хотел знать. И Хаген, в отличие от Эл, никогда не пытался ничего скрыть от меня. Напротив — он с охотным рвением учил меня всему, чему только мог. И чем бы я ни интересовался, о чем бы не спрашивал, он всегда обстоятельно все объяснял и рассказывал. Хаген считал это чем-то вроде предназначения, так даже и говорил: «Это великая честь для любого многогранника обучать адамантийца. А мне повезло вдвойне — я обучаю будущего императора».

Но не один он так этому радовался, я тоже всерьез полагал, что появление Хагена в нашей жизни большой подарок судьбы. Многие вечера мы с ним проводили, обсуждая дальнейшие планы, думая над тем, как мне вернуть империю. И Хаген давал много дельных советов, он буквально фонтанировал идеями. У меня наконец-то появился полноценный сторонник, начало было положено.

С появлением Хагена вся наша семья стала счастливее. И, наверное, это время было самыми лучшими годами моего детства на Адаре.

Но время быстро летело, как и заканчивались детские годы. Я учился и креп, и вскоре настал тот день, когда я сумел закрыть грань некромантии и самостоятельно развоплотить нежить. В то время мне уж полгода как стукнуло тринадцать, и по-хорошему я должен был отправиться в школу магии, чтобы подтвердить свои грани и получить звание многогранника. Но мы решили с этим не спешить.

Во-первых, я это сделал слишком быстро для человека, еще и успел открыть грани мироздания, о которых главный магистр школы Хенрик Динокес тоже узнал, ему доложил граф Скаргард. Во-вторых, если я подтвержу грань, это будет значить, что обучение завершено. И в этом случае Хагену придется покинуть нас и уехать обучать другого неофита с некро-гранью. И нет гарантий, что мы сможем отправиться с ним. Не потому, что это запрещено, мастера по работе часто переезжают с семьями. А потому что нас могут отправить обучать какого-нибудь графского сыночка, и тогда кто-нибудь из аристократов может увидеть и узнать графиню Элайну Хомсфрид, фрейлину императрицы Лукреции Девангер. Поэтому с этим мы решили пока повременить и довести до закрытия мои грани мироздания. А после мы собирались и вовсе переехать в герцогство Ятершат, туда где находилось родовое поместье Боулей.

И возможно, все бы так и продолжалось, мы бы жили спокойно, осуществляли планы и постепенно двигались к цели. Возможно, так бы все и было. Но в один из «прекрасных» дней наш покой потревожили и все наши планы полетели к чертям.

Глава 18

Это был обычный выходной день. Элайна и Тай отправились на рынок за продуктами, а мы с Хагеном чинили начавшую протекать после грозы крышу.

Я к этому времени в достаточной силе овладел гранью воздуха, и теперь умел подымать и опускать предметы. Даже тяжелые — для меня это было несложно.

Но мастерство обладателя воздушной грани заключалось не в этом, а в точности. Ветер это не то же самое, что телекинез. Им нужно уметь управлять правильно и рассчитать точно силу. У Тай перемещать получалось лучше. Да и она за это время уже успела закрыть воздушную грань, как и Рейг. А у меня с этим пока были проблемы.

Поэтому даже здесь, во время починки крыши мы с Хагеном тренировали магию. Совмещали полезное с приятным, так сказать. Да и, в общем-то, мы всегда использовали любую возможность для тренировок. А еще мы говорили на разные интересующие меня темы. И сегодня мы обсуждали культ Неспящих и мастеров теней, с помощью которых Зейну Ворлиару и удалось уничтожить Девангеров и сесть на алмазный трон. Хотя эти заслуги почему-то принято было приписывать магам теней. Даже само восстание так назвали — восстание Теней.

Хаген был на крыше, а я с земли подавал ему гвозди и новую черепицу. Иногда я промазывал, и гвозди улетали куда-то за крышу, один раз чуть не стукнул Хагена черепицей. Куда проще было спускать сверху, когда Хаген поднимал предмет, я на нем сосредотачивался и тащил вниз, призывая сильный порыв ветра.

— Значит, грань теней при Девангерах была под таким же надзором и ограничениями, как и грань некромантии, — сказал я Хагену, отправляя ему по воздуху еще один гвоздь.

— Да, — ответил он, перехватывая воздушный поток и подгоняя гвоздь к себе ближе. — Но, когда Ворлиар пришел к власти, он приравнял теневиков к остальным магам. С ними узурпатор был очень щедр. По всей видимости, из благодарности за свержение адамантийцев. Многим даровал титулы и возвысил в положении тех, у кого были титулы ниже. Пожаловал им земли и владения тех, кто отказался присягнуть новому императору и был казнен.

— А Неспящие? — спросил я. — Ведь именно они помогли ему прийти к власти.

— Да, — вздохнул Хаген, прилаживая новую черепицу вместо треснувшей. — Но в Виреборне грань, которую используют Неспящие, была всегда под запретом. Да и не только в Виреборне. Этот культ поклоняется Шаргану. Они используют грань, которая принадлежит жестокому божеству разрушителю.

— Магия неспящих похожа на способности демонов? — спросил я, хотя и так знал ответ, я недавно об этом прочел в одной из книг Хагена.

— Да, — кивнул Хаген. — Они поглощают энергию магии, энергию жизни, а после ее используют. Благодаря этому, они могут управлять любой гранью. Это делает их практически неуязвимыми.

И это я тоже знал, но надеялся, что мастер сможет сказать что-то новое об этом культе. Неспящими их прозвали за то, что он в прямом смысле никогда не спали, так поглощали жизненную энергию. А еще говорили, что последователи этого культа не имеют души и ничего не чувствуют. Неспящего узнать просто по его глазам — они светятся так же, как демоны — буро-красным.

— И все же убить их можно, — сказал я Хагену. — Достаточно использовать разрушение в ответ или вовремя убить, пока они не присосались к энергии.

Хаген усмехнулся и кивнул, но не ответил. Моего отца, Магнуса Девангера, убило четверо Неспящих — и у него не хватило ни времени, ни энергии разрушения, чтобы дать отпор.

На какое-то время мы замолкли, а когда закончили с починкой крыши, Хаген задорно мне крикнул:

— Сможешь меня спустить?

— А не боишься? — засмеялся я. — Нет, я конечно, могу спустить, но за твои кости не ручаюсь.

Хаген не ответил, он поменялся в лице и напряженно уставился куда-то позади меня.

Я обернулся.

Из города торопливо спешили Тай-Тай и Эл. Что-то было не так, они ведь ушли совсем недавно, вон и корзина для покупок была пустая. Тай-Тай о чем-то взволнованно спрашивала мать, а Эл не отвечала и тащила дочь за руку, чуть ли не переходя на бег.

Мы с Хагеном обменялись встревоженными взглядами, и он поспешил спуститься с крыши.

— Что случилось? — как только Тай и Эл оказались у ворот, крикнул им Хаген.

Эл не ответила, испуганно оглянулась и громко велела:

— Все в дом! Тео, ты в погреб. Хаген, запри дверь!

Она залетела в дом вместе с Тай, а мы с Хагеном снова переглянулись и поспешили за ней. Прежде чем я вошел, кое-что попало в мое поле зрения, заставив на миг остановиться.

К нашему дому спешили трое: один разодетый по столичной моде в золотом камзоле и в красном плаще и двое в латах императорской гвардии. Это очень скверно.

Я влетел в дом последним и запер дверь.

— Мама, что происходит? — спросила испуганно Тай. — Кто это такие? Почему он назвал тебя графиней?

— Тихо, — зашипела на нее Эл, — все потом.

— Тебя узнали? — заходя в спальню, где собралась вся семья, спросил я.

Эл скорбно свела брови к переносице и закачала головой:

— Иди в погреб, Тео, тебя не должны видеть.

— Я не стану прятаться, — возразил я.

В этот миг в дверь громко постучали:

— Открывайте, графиня, мы знаем, что вы здесь!

— Кто это? — шепотом спросил Хаген.

— Барон Олдбери, он меня узнал.

— Именем его императорского величества Зейна Ворлиара я требую открыть дверь, графиня Хомсфрид. Скрыться не получится, вы должны присягнуть императору или умереть!

— Он знает, кто ты. Мы не можем их отпустить живыми, — сказал я, покосившись на выход. Дверь у нас была едва ли крепкая, да и окна никого не задержат.

Эл в ужасе уставилась на дверь, затем с мольбой посмотрела на меня, а ее глаза тут же стали влажными от слез:

— Прости, — одними губами произнесла Эл. Она и сама прекрасно понимала, что выхода у нас нет.

Дверь начали выбивать.

— Я открою, — решительно сказал Хаген, — попробую все решить. Попробую убедить их, что они ошиблись.

И только он ринулся, как я схватил его за руку:

— Нет, Хаг, они не уйдут. Лучше приготовься.

Хаген в замешательстве и непонимании уставился на меня, и в этот самый миг с грохотом вылетела входная дверь.

Эл схватила Тай и спрятала за спину. Хаген напряженно уставился на дверной проем, а я призвал к грани огня.

В комнату вошли сначала имперские гвардейцы и встали по струнке по обе стороны прохода, а затем вальяжно прошествовал внутрь и сам барон — на виде ему слегка тридцать, у него золотистые волнистые волосы и весьма неприятная самодовольная улыбка.

— Ну вот, графиня, теперь вам бежать некуда и придется отвечать на вопросы, — язвительно заулыбался барон.

Хаген вышел вперед, заслоняя собой меня и перегораживая ему проход к Эл.

— Прошу представиться, — холодно потребовал Хаген, — а также объяснить, на каком основании вы врываетесь в наш дом и угрожаете моей жене.

— Вашей жене, — насмешливо протянул златовласый и смерил пренебрежительным взглядом Хагена. — Ваша жена — государственная изменщица и беглянка. Она должна отправиться в Сол-Меридию и присягнуть Его величеству Зейну Ворлиару, как и все аристократы Виреборна.

— Вы ошиблись, моя жена никакая не графиня Хомсфрид. Вы обознались.

— Да? — наигранно удивился барон. — А кто же она?

— Она дочь фермера, ее имя Анна Боуль.

— Анна Боуль, — снисходительно улыбнулся барон, — дочь фермера. Жена, — он подцепил пальцем знак шестигранника на груди Хагена, — многогранника. И мать двоих прекрасных рыжих детей.

Он первым делом уставился на Эл, потом взглянул на Тай, выглядывавшую из-за спины матери, и перевёл взгляд на меня. На мне его взгляд задержался дольше, а после что-то странное мелькнуло в его взгляде:

— Глазам своим не верю! — с восхищением и злорадством воскликнул он. — Что это, Элайна Хомсфрид? Эта твоя дочь, которую ты носила во времена восстания Теней, — он ткнул пальцем на Тай, — а этот?

— Я родила двойню! — с вызовом воскликнула Эл.

— Двойню, значит? — злобно оскалился барон. — А мальчишку ты родила от Магнуса Девангера? Иначе как объяснить такое поразительное сходство?

Больше мешкать было нельзя. Я рывком отодвинул Хагена и шагнул вперед. Огонь, до этого теплившийся на моих пальцах, полетел прямо в лицо барона, он вскрикнул и успел увернуться. Атака огнем смазалась и лишь слегка опалила барону брови и щетину.

— Схватить их! Живыми можно не брать! — крикнул барон Олдбери и гвардейцы ринулись на нас, попутно доставая кинжалы.

Я отступил на шаг и призвал к грани ветра. Порывом мощного воздушного потока швырнул на них кровать, откидывая всю троицу назад.

Хаген тоже не мешкал, успел ветром вырвать у одного из стражников кинжал, перевернуть и вонзить его прямиком в глазницу гвардейцу.

Второй гвардеец хотел было кинуть в ответ кинжал в Хагена, но я хлестнул его разрушением, оставив на руке пузырящуюся рану и заставив выронить кинжал. А Хаген тут же подхватил кинжал и перерезал им гвардейцу горло.

Барона не было видно, его приложило кроватью, и он находился еще под ней. Но в этот миг что-то произошло. Из-под кровати по полу и по стенам поползли черные, густые тени.

— Не приближайтесь к теням, — велел я остальным.

Но остальные и так догадались, что происходит, начав отступать к стене.

Против грани теней действует только свет. И Хаген, и я это знали. Свет одна из способностей грани создания. Я призвал к ней.

Мои руки начали светиться изнутри, как и руки Хагена.

Некро-мастер бросил луч света себе под ноги, заставив быстро приближающуюся тень отпрянуть. Но этого было недостаточно. Луч не сработает против быстро заполоняющих комнату теней, они задушат нас и разорвут на части, не успеем даже опомниться. Против надвигающейся тьмы сработает только всепоглощающий свет.

Я не сразу понял, что призвал столько света, что теперь весь светился изнутри, и освещал комнату словно солнце.

— Закройте глаза, спрячьтесь! — крикнул Хаген Тай и Эл.

А я сделал шаг вперед, заставляя тени отступать.

Я засиял еще сильнее — теперь из-за яркого света я почти ничего не видел. Я знал, что кровать, за которой прячется барон, впереди, и шел к ней, пытаясь не опалять светом прячущуюся позади меня семью.

Послышался звон битого стекла, наверняка Хаген догадался разбить окно, чтобы помочь Эл и Тай выбраться наружу.

А я продолжал медленно приближаться, готовясь вслепую атаковать барона, как только окажусь рядом. Светом я его не убью, даже если отодвину кровать. Слишком долго и неэффективно. Мне придется отпустить свет.

Я уперся коленкой в преграду. Ухватился руками за край перевернутой кровати и дернул ее, попутно отпуская грань сотворения.

В этот миг в руку вонзилось что-то острое, боль пронзила от ладони до плеча. Я не понимал, что происходит, я все еще был ослеплен светом.

Я схватился за руку, горячая кровь сочилась под пальцами, трех пальцев не было на месте.

Не помня себя от ярости, целой рукой я ухватился за кровать и швырнул вперед, в надежде, что придавлю барона.

Зрение ко мне вернулось, и теперь я увидел быстро надвигающиеся на меня тени.

Я отступил, споткнулся о тело мертвого гвардейца и упал назад. Нужно было действовать быстро, и я выхватил кинжал из глазницы гвардейца, попутно скидывая мощным порывом ветра кровать, отодвигая ее от барона.

Тени были уже у моих ног, заставляя невольно подтягивать их к себе. Лицо барона было напряженным, глазницы заполонила черная пелена. Он не видел меня, он управлял тенями и только чувствовал жизнь.

Я бросил в него кинжал, подхватывая ветром. Сейчас мне как никогда нужна была точность, которой я так и не овладел.

Кинжал на всей скорости преодолел комнату и вошел по самую рукоять барону в лоб.

На миг он застыл, словно в недоумении, тьма быстро исчезла из его глаз, а тени начали уползать обратно к своему создателю. До этого сидевший барон покачнулся и опрокинулся на спину.

Я какое-то время смотрел на него, словно бы ждал, что тот еще может подняться. Затем боль в руке вновь напомнила о себе и вывела меня из ступора. Кровь хлестала слишком сильно, заливая все вокруг, нужно было что-то делать.

— Хаген, — позвал я.

Никого из семьи в доме не было, но я знал, что они прячутся за стеной под окном.

— Ты его убил? — первой послышался голос Элайны.

Я оглянулся и слабо улыбнулся.

Все трое стояли в окне и глазели на разгромленную спальню. Первой увидела, что я ранен Тай-Тай.

— Теодор, — она ловко впрыгнула в окно и поспешила ко мне. — Твоя рука, — она напряженно уставилась на меня, и с сочувствием добавила: — Тебе больно? Твои пальцы, нужно срочно промыть и перевязать! Я могу попробовать исцелить, как тогда с птичкой.

Тай и впрямь несколько месяцев назад открыла в себе грань целительства и смогла вылечить повреждённое крыло синицы. Но там была всего лишь небольшая рана на меленьком крыле, да и мне нельзя заживлять эту рану. Я всерьез намеревался вернуть свои пальцы.

Я зажал целой рукой посильнее рану.

— Найди мои пальцы, — велел я, — нужно их пришить.

В том, что они приживутся, я даже не сомневался, у адамантийцев регенерация не как у людей. А вот если так и оставить, новые пальцы придется отращивать не меньше полугода. Тай в замешательстве уставилась на меня, какое-то время мешкала, словно бы желал спросить, каким образом это поможет, но не стала этого делать, а ринулась на поиски пальцев.

К тому времени в комнате уже были Хаген и Эл. Эл так и осталась стоять у окна, отрешенно осматривая комнату, а Хаген нервно ходил от трупа к трупу, проверяя, точно ли все мертвы.

— И что нам теперь делать? — тихо спросила Элайна.

Хаген тяжело вздохнул и взглянул на меня.

— Их будут искать, они поймут, что это мы убили барона. — У Эл начиналась истерика и с каждым словом в ее голосе было все больше паники: — По-любому кто-нибудь видел, как они шли в сторону нашего дома. Нам нужно бежать! Нужно уходить!

— Нет, — холодно сказал я, — мы не станем убегать. Никто не узнает, что мы их убили. Они выйдут так же, как и вошли.

Хаген сразу же понял, что я имею в виду, а Эл в непонимании уставилась на меня.

Хаген осмотрел придирчиво барона, вытащил из его лба кинжал и сказал:

— Не думаю, что никто не заметит вот этого, — угрюмо протянул он, указав острием кинжала на дыру во лбу.

— Нужно смыть с них кровь и чем-то замаскировать, — предложил я.

— Вы что? Вы собираетесь их поднять?! — в ужасе воскликнула Эл, до которой наконец-то дошло. — Они ведь… Это ведь преступление. Вас ведь казнят, если кто-то поймет, что они нежить, — Элайна перешла на шепот, хотя вряд ли это было необходимо. Мы слишком далеко от города и дороги, чтобы нас кто-то мог услышать.

— Я нашла! — вдруг радостно воскликнула Тай, демонстрируя в дрожащей руке мои три пальца.

— Давай сюда, — велел я, — и принеси еще иглу. Эл, а ты принеси таз и мочалку. Нужно…

— Я могу попробовать зарастить их раны, — сказал вдруг Тай. — Не полностью, а только кожу сверху. Это ведь не то же самое, что заживление.

— Да! Это хорошая идея, приступай, — согласился Хаген, взглянул на то, как я пытаюсь приладить пальцы на место. Но кровь все еще так сильно текла, что они выскальзывали и падали на пол.

— Вы меня что? Не слышите? — снова в истерике воскликнула Эл. — Это же опасно! Когда станет ясно, что они нежить, все сразу поймут, кто это сделал. Это же очевидно. Вас казнят!

— Если мы от них не избавимся, нас тоже казнят, — отчеканил я. — Если они пропадут, их будут искать и наверняка эти поиски приведут опять-таки к нам. И выход только один — увести их отсюда, чтобы все видели, как они ушли на своих двоих. Где ты их встретила?

— В порту, — Эл судорожно сглотнула и добавила, поняв, куда я клоню: — Они приплыли на богатом ветробеге. Я видела его у пристани — черно-красный парус и герб Ворлиара.

— Значит они должны сесть на этот ветробег, — кинул я.

— Тогда нам придется сесть с ними, — сказал Хаген, который уже сам принес таз с водой и принялся обмывать мертвецов. — Иначе мы не сможем их развоплотить. Да и дальше как? Нам все равно придется избавиться от тел, и так избавиться, чтобы их не нашли. Любой целитель увидит, отчего именно они умерли.

— Будем действовать по обстоятельствам, главное, увести их из нашего дома и из Файгоса, — сказал я.

Тем временем Тай села над одним из гвардейцев и, став серьезной, закрыла глаза, сосредоточившись на ране барона.

Элайна, наконец, вышла из ступора и тоже начала суетиться, достала из комода флакон спирта, а также иглу и нить. Ее панический приступ очевидно отступил.

— Давай я займусь твоими пальцами, — мрачно произнесла она, требовательно протянув ко мне руку.

Кровь уже течь перестала, мой организм перешел в режим ускоренного заживления.

Элайна начала обрабатывать рану. От спирта обожгло всю ладонь, и чтобы как-то отвлечься от боли, я наблюдал за работой Тай-Тай.

Она пальцем осторожно вела по ране, слегка потирая ее, словно бы пытаясь стереть. Процесс шел медленно, но там, где она терла, кожа зарастала, появлялся розовый шрам, а потом светлел. Тай вдруг раздраженно зашипела и подняла досадливый взгляд на Хагена:

— Ничего не выходит, шрам не получается убрать. И вот тут под кожей просвечивает — видишь, дыру от раны видно?

Хаген сощурился и придирчиво осмотрел:

— Ничего, продолжай, это лучше, чем открытая рана.

— Мне не хватает сил, — тяжело вздохнула Тай, смахнула рыжую вьющуюся прядь со лба и все же уперто продолжила работу.

Тем временем Эл трясущимися руками начала пришивать мне первый палец. Почувствовав, что я наблюдаю, она подняла на меня извиняющийся взгляд:

— Я не доктор, и даже не портной.

— Ничего, делай, как получается, главное, чтобы они были на месте, тогда должно срастись.

Эл шмыгнула носом, выдохнула и продолжила.

— Значит, — вдруг протянула Тай, — графиня Хомсфрид? Не Элайна Фел? — она подняла на Эл полный укора взгляд.

— Не сейчас, потом все обсудим, — попыталась замять разговор Эл, одарив меня угрюмы взглядом исподлобья.

— Рано или поздно она бы все равно узнала, значит, время пришло, — сказал я.

— То есть! — возмущенно воскликнула Тай, бросив колдовать над раной. — Вы что? Все знали? Все кроме меня?

— Это было ради твоей безопасности, — возразила Эл.

Тай раздраженно закачала головой, стиснула челюсти и продолжила заращивать лоб барона.

— А Тео? — не поднимая головы, спросила она. — Почему этот человек сказал, что он вылитый Магнус Девангер? Ты была наложницей предыдущего императора? Мы его дети?

— Нет, твой отец граф Хомсфрид, — ответила Эл, тяжело вздохнув.

— А Тео? — Тай требовательно уставилась на меня.

И я ответил:

— Элайна не моя мать. А я не твой брат.

Тай-Тай округлила в ужасе глаза, открыла было рот, но так ничего и не сказала. Ее глаза быстро наполнились слезами, но она сердито нахмурилась, утерла их и снова молча принялась за работу.

Наверное, это было жестоко. Наверное, для нее это было слишком — вот так узнать, что я ей не брат. Но она больше ничего не спрашивала, не лила слез, не закатывала истерик, я даже знал, что Тай не жалела себя, а молча глотала накатывающую обиду, и в хмуром молчании продолжала заращивать раны уже на гвардейцах.

Эл закончила с пришиванием пальцев, швы были кривые и редкие, но все же пальцы были на месте. Первый начал покалывать, значит, заживление пошло. Нет, так быстро они не срастутся, сухожилия, нервы, мышцы и ткани потянутся друг к другу, а после пройдет не меньше недели, прежде чем я почувствую что-то в отрезанных конечностях, но через месяц от ран даже шрамов не должно остаться. А еще у меня есть целитель неофит — попрошу Тай-Тай позже, и она мне поможет быстрее их заживить.

— Все равно заметно, — покончив с последним гвардейцем, окинула недовольным взглядом свою работу Тай.

— Этому можно что-нибудь на шею повязать, — сказал Хаген.

— А шрам можно припудрить, — сказала Эл и бросилась к своему туалетному столику за баночкой.

Пока Хаген и Эл доделывали последние штрихи в маскировке трупов, Тай подошла ко мне и молча встала рядом. Я чувствовал, как она напряжена, видел, что она хочет что-то сказать, но никак не решится. Она протянула руку и взяла мою ладонь с пришитыми пальцами:

— Давай попробую залечить, — предложила она. — Должно будет меньше болеть.

— Лучше позже, ты и так потеряла много сил. Ты мне поможешь, если найдешь что-нибудь, нужно забинтовать это, чтобы не видно было.

Тай вздохнула, кивнула, и снова хотела что-то сказать, но тут ее перебил Хаген.

— Теодор, ты поднимай стражников. Сможешь вести сразу двоих?

— Легко.

— Хорошо, тогда я беру на себя барона. Мне придется говорить через него, это не всегда просто.

Я кивнул и потянулся к некро-грани, присев рядом с трупом одного из гвардейцев.

Иска, ночь, мелкий дождь, глаза маленькой Тай полные слез — поднимайся!

Нога гвардейца дернулась, он зашевелил рукой, затем медленно поднялся и бездумно уставился на меня. Он коснулся шеи, тем где была рана, у человеческой нежити так бывает, видимо, это он хотел сделать в последние секунды жизни.

Первый есть.

Я подошел ко второму. Коснулся, влил силу, дождался, когда он зашевелится, но гвардеец вдруг закричал. Но тут же резко, буквально на полувздохе замолк и начал подниматься с пола как ни в чем не бывало. У этого, кстати, взгляд был не такой пустой, как у его коллеги, или мне просто так казалось.

Хаген тоже принялся поднимать барона, и пока он это делал, вернулась Тай с отрезком ткани. Она уверенно взяла меня за руку и начала осторожно, но при этом плотно бинтовать так, чтобы ни швов, ни порезов не было видно. Она быстро закончила, способности к медицине у нее были куда лучше, и, наверное, и пальцы бы она мне пришла аккуратней, чем Эл. Но что уж там.

— Я готов, — окликнул меня Хаген. — А ты?

— И я готов, — силой мысли я повернул гвардейцев к выходу и дождался, когда Хаген выведет вперед барона.

— Ну, пошли! — на выдохе скомандовал Хаген и двинул барона вперед.

Я собрался было выводить следом и гвардейцев, но меня вдруг остановила Тай. Схватила за руку и уставила на меня сердитый взгляд:

— Все равно ты мой брат, — зло сказала она и упорно поцеловала меня в щеку, а потом хмуро добавила: — Ты мой брат, понял?

— Твой, — усмехнулся я и поспешил вытолкнуть гвардейцев из дома.

Теперь нам предстояло самое сложное. Провести по городу, посадить в ветробег и придумать, как действовать дальше и как избавиться от тел.

Глава 19

Управлять мертвецами несложно: хоть двумя, хоть десятком или сотней. Это как управлять марионеткой, где одна действует так же, как и все остальные — слажено и синхронно. Для войны нежить идеальна. Некроманту только и нужно, что направить желание, вселить гнев в свои создания и устремить их на врага, сметая все на своем пути. А еще нежить бессмертна и ее не жаль, в отличие от живых воинов.

Но когда ты ведешь двух мертвецов, и при этом нужно делать это предельно естественно и осторожно, приходится обращать внимание на многие вещи. Например, смотреть, чтобы они двигались не синхронно, а как живые люди — каждый по-своему. Потому что первую сотню метров управляемые мною гвардейцы действовали так одинаково, словно репетировали каждое движение.

А еще нужно было следить, чтобы под их ногами не попадались камни и кочки, иначе они могли рухнуть на землю. И падает нежить едва ли как человек — они просто шмякаются на землю, не пытаясь уберечься, не выставляя рук перед собой и не издавая ни звука. Да и еще помимо контроля нежити еще нужно было постараться и самому не упасть.

Мы шли с Хагеном позади, держась на расстоянии трех метров от барона Олдбери и гвардейцев. Я видел, как от учителя тянется магический щуп к барону, словно поводок из зеленого тумана. От меня таких тянулось два.

Я заставлял время от времени гвардейцев вертеть головой, вздыхать, чесать голову, поправлять одежду, и даже обмениваться фразами. И пока что на пути нам никто не попадался — я просто тренировался или, можно даже сказать, репетировал, желая подготовиться до того, как мы войдем в город.

— Какая у нас легенда? — спросил Хаген, когда мы почти дошли до городской дороги.

— Барон Олдбери нанял нас для личного дела, потому мы отправляемся с ним. Не думаю, что барон бы отчитывался перед командой и капитаном, для какого именно дела мы ему понадобились.

— Да, хорошо, — кивнул Хаген, — а дальше что? Нам нужна будет легенда для отхода. Когда их найдут мертвыми или они просто пропадут — первым делом подумают на нас.

По всей видимости, Хаген так нервничал, что вообще не хотел думать. Или просто решил всецело это свалить на меня. После того как он узнал, что я переродившийся Ананд Несокрушимый, он вообще стал слишком на меня полагаться.

— Я не могу предсказать, как мы будем действовать дальше, — сказал я. — Нам ничего не остается, как только импровизировать.

Хаген едва заметно поморщился, вздохнул и зачем-то ускорил барона. Мне пришлось поддать ходу гвардейцам.

Мы вошли в город. Сейчас самый разгар дня и народу здесь как обычно полным-полно. Я заметил, что Хаген слишком напряженно пялится на барона, потому толкнул его локтем в бок:

— Эй, расслабься, — шепотом сказал я: — Веди себя непринужденно. Никто ничего не поймет.

Хаген натянуто улыбнулся и отвернул голову от нежити. Непрерывный зрительный контакт не нужен, главное, велеть им передвигать ногами и постараться, чтобы никто не упал.

— Мастер Боуль, Тео! — вдруг весело окликнул нас Рейг. — А я как раз к вам собирался.

— Шарган, — едва слышно выругался Хаген, потом быстро добавил: — Избавься от него, а я перехвачу контроль.

Я растянул рот в улыбке и резко развернулся на оклик Рейга.

— Привет, — протянул я, чувствуя, как Хаген отбирает контроль. — А мы вот, по делам собрались. Работенка для нас появилась.

— Работенка? — удивился Рейг и взглянул через мое плечо на Хагена, который даже не оглянулся, чтобы приветствовать Рейга, а продолжил идти.

— У вас что-то стряслось? — не сводя взгляда с учителя, настороженно спросил он.

— Да нет, все в порядке, — непринужденно ответил я и похлопал Рейга по плечу, — просто тот барон предложил нам работу, смогу частично оплатить долг перед графом Скаргардом. Но я потом тебе все расскажу, сейчас надо торопиться.

— Ага, ладно, — заторможено кивнул Рейг и так и остался стоять посреди дороги, а я поспешил за Хагеном, попутно возвращая контроль над нежитью.

До порта мы дошли почти без проблем. Люди, конечно, обращали на нас внимание, иногда приходилось останавливаться и здороваться со знакомыми горожанами и обмениваться дежурными любезностями.

На барона и гвардейцев тоже поглядывали. Не так часто аристократы разгуливают по Файгосу. И нам повезло, что народ недолюбливает знатных, опасается и потому интуитивно их сторонится, поэтому откровенно пялиться или путаться под ногами никто не смел.

Проблема возникла, когда мы подошли к портовому рынку. Здесь еще вовсю шла торговля, и вся рыночная площадь кишела торговцами и покупателями. И вести через нее нежить аккуратно, не натыкаясь в толпе на людей, как болваны, будет сложно.

— Есть идея, — сказал я Хагену.

Он вопросительно покосился.

— Выведу вперед гвардейцев и буду расчищать путь.

— Давай, попробуй, — кивнул Хаген, кажется, догадавшись, что я задумал.

Я подбавил контроля одному из гвардейцев, мысленно начал произносить фразу, придав голосу зычности и угрозы:

«Расступитесь, дайте дорогу…»

И уже нежить в тон моим мысленным приказам заорала, взмахнув рукой:

— Рас-ступитесь! Дайте дорогу барону Олдбери! В сторону! В сторону!

Вторым гвардейцем я тоже управлял, грубо расчищая дорогу к пристани и расталкивая народ. Хаген тоже сработал неплохо, барон вальяжно вышагивал, высокомерно задрав нос — ну чисто заносчивый говнюк аристократ. Лучше уж пусть народ думает, что перед ними зазнавшийся поехавший на власти аристократ, чем странные и неповоротливые имперские гвардейцы, и неуклюжий барон. Это, по крайней мере, вызовет меньше подозрений.

Народ косился на барона, недовольно шептался, а на нас вообще внимания никто не обращал. Пока что все складывалось удачно. И теперь, когда путь был расчищен, до ветробега мы дошли быстро.

Этот ветробег было видно издалека — небольшое судно, похожее на вычурную яхту, острые крылья с позолоченными дугами, поднятые вертикальные паруса и спущенные горизонтальные красно-черные паруса-парашюты с гербом семьи Ворлиар — красное солнце с шестью лучами внутри черного ромба.

То, что на судне красовался герб узурпатора, было едва ли хорошо. Значит, этот барон не простой аристократ, скорее всего, он куда-то следовал по личному поручению императора или был приближен к нему. А учитывая, что Олдбери имеет грань теней, вероятно, что он какая-нибудь шишка в полку Теней.

Когда мы приблизились к ветробегу, я наткнулся на недовольный колючий взгляд. С судна на нас смотрела высокая, светловолосая женщина с черствым непроницаемым лицом, на ней было строгое, но дорогое платье, красный плащ и четырехгранник на шее. Хаген свой многогранник еще по пути в порт предусмотрительно спрятал под рубашку.

— Кто с тобой, Гаред? — холодно поинтересовалась она у барона.

Я почувствовал, как Хаген напрягся, но сейчас нельзя было мешкать, нельзя было даже повода дать ведьме усомниться в том, что перед ней нежить.

— Это мой старый знакомый Хаген Боуль и его пасынок, — хрипло ответил барон. — Подбросим их. Им нужно туда же куда и нам.

Ведьма окинула нас недовольным взглядом, неодобрительно взглянула на барона. То, что она себе такое позволяет, значило, что-либо ее титул и статус ничуть не меньше чем у барона, либо она приходится барону женой или любовницей. А значит, она хорошо знала Гареда Олдбери. Нужно держаться от нее подальше.

— Боуль, значит, — протянул вдруг ведьма. — Часом, не родственник тех демоноборцев из Ятершата?

— Да, — поджал в натянутой улыбке губы Хаген, — это мои родители.

Это правильно, что он не лгал. Чем честнее и убедительнее мы будем, тем меньше подозрений возникнет. К тому же у меня уже созрел план, как все провернуть чисто и без подозрений. И лучше будет, чтобы никому и в голову не пришло нас подозревать.

Ведьма удивленно усмехнулась, вскинула брови.

— Надо же, и что вы забыли в таком захолустье как Файгос?

— А вы? Простите, нас не представили, — вместо ответа сказал Хаген.

Ведьма покосилась на барона. Хаген тут же отвернул его лицо и сделал вид, что он что-то говорит гвардейцу. На самом деле по этикету барон должен был сразу первым делом нам объявить, кто перед нами, еще до того, как представил нас. Но сейчас нужно было как-то выкручиваться.

— Ольта Рауман, шай-гария четырех граней и офицер особого подразделения полка Теней.

И снова плохи дела: особые подразделения занимаются личными поручениями его Величества. Зачастую секретными. Такие подразделения, по сути, являются местными спецслужбы. Надо же было так вляпаться.

Хаген восхищенно улыбнулся, по крайней мере, вышло это у него вполне естественно:

— Значит, ваша доблесть, это вы управляете этим прекрасным ветробегом?

Рауман недовольно скривилась и нехотя ответила:

— Я, разумеется, — а потом раздраженно добавила, обращаясь к барону: — Давайте быстрее, барон, мы и так слишком задержались. Император будет недоволен, если мы вовремя не прибудем в Сол-Меридию.

Мы с Хагеном переглянулись. Значит, они направлялись в столицу.

Это значило, что они пройдут через герцогство Масскар, а после свернут через проток к графству Хорут, и после поднимутся в воздух и будут идти так до самого Сапфирового моря через которое и прибудут в Сол-Меридию. Так далеко нам уходить нельзя. Нужно решить проблему как можно скорее.

Мы поднялись на борт, ведьма Рауман резко развернулась и направилась к вышке, с которой маг воздуха обычно управлял ветробегом.

— Выдвигаемся! — выкрикнула ведьма, отдавая приказ команде.

Старик в треугольной шляпе, по всей видимости, капитан, тут же начал раздавать команды матросам.

— Я буду в своей каюте, — через барона крикнул Хаген ведьме, — хочу пообщаться со старым приятелем.

На самом деле Хаген сильно рисковал, говоря так. Мы даже близко не представляли в каких отношениях ведьма с бароном и как у них вообще тут все принято. Но ведьма оглянулась, бросила в его сторону недовольный взгляд, потом резко приблизилась и сказала:

— Только сильно не напивайтесь, к вечеру мы будем подниматься в воздух. И мне понадобится твоя помощь.

— Разумеется, — усмехнулся барон. Вышло вполне естественно и непринуждённо, Хаген хорошо отрабатывал свою роль.

Ведьма заботливо поправила пуговицу на камзоле барона, неодобрительно заглянула в его глаза и снова поспешила к вышке управления.

Значит, все-таки я был прав — барон Олдбери и ведьма Рауман любовники. Странная, честно говоря, пара. Барон — слащавый и смазливый, и грубоватая, слегка мужеподобная Рауман.

Пока команда и ведьма готовились к отправлению, мы поспешили спуститься на нижнюю палубу.

— Какая же из кают баронская? — Хаген торопливо толкнул первую попавшуюся дверь, заглядывая в каюту.

— Наверняка самая большая и богатая, — предположил я.

— Эта непохожа, — резюмировал Хаген.

Я тоже заглянул: тут был идеальный порядок, с одной стороны небольшая кровать, с другой стол — и можно бы было решить, что это каюта и вовсе не занята, если бы не аккуратно сложенная стопка карт и бумаг на краю стола.

— Эта наверняка капитана, — сказал я, а Хаген в подтверждение кивнул и толкнул следующую дверь, которая оказалась заперта.

Еще две двери в конце и обе заперты. Хаген подошел к барону, принявшись шарить у него по карманам. Я же взялся обыскивать гвардейцев, ключ от каюты мог оказаться и у них.

— Нашел, — шепотом сообщил Хаген, продемонстрировав небольшой ключ, что выудил у барона из нагрудного кармана.

В этот миг я почувствовал, как ветробег тронулся с места, и нас слегка повело вперед. Судно отчалило.

Хаген принялся вставлять ключ в каждую замочную скважину.

— Ну давай, давай, — шептал он, поторапливая сам себя. А мешкать нам и впрямь было нельзя, в любой миг сюда мог спуститься кто-нибудь из команды.

— Есть, — вдруг воскликнул Хаген, открывая одну из дверей в конце.

Мы быстро завели нежить в каюту, зашли сами и заперлись изнутри.

— Что теперь? — напряженно уставился на меня Хаген.

— Нужно их развоплотить, — окинул я взглядом застывшую у входа нежить.

— А дальше? Нет, Тео, так мы рискуем. Нужно сначала придумать, что делать и как подстроить их смерть. Они нам могут понадобиться в любую секунду.

— У нас вариантов немного. Придется потопить ветробег. И сделать это нужно, пока мы не проплыли Масскар. Чем дальше к протоку, тем мельче река, там мы уже этого сделать не сможем, ведьма поднимет судно в воздух.

Хаген закивал, потом спросил:

— Как мы ее потопим? Сложно будет сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Да и эта Рауман. Она магистр ветра, боюсь, у нее хватит сил поднять ветробег при пробоине.

— Даже когда здесь будет по пояс воды?

— Нет, такое даже повелителю воздух не под силу, слишком тяжело, — качнул головой Хаген, — да и небесные паруса не выдержат, они не рассчитаны. Но, если она владеет гранью воды… Да и барон… Он ведь тоже многогранник, как потом объяснить, что он не смог выбраться из каюты во время крушения?

— Заклинило дверь? Он был слишком пьян? Об этом будем думать позже. Сейчас нужно придумать, как сделать пробоину так, чтобы это было предельно правдоподобно, и чтобы команда не успела заметить. И когда это произойдет, один из нас должен быть наверху и отвлекать остальных.

Час мы потратили с Хагеном на продумывание каждого шага нашего плана. Через полчаса мы уже обсуждали лишь детали и готовились. Хаген открыл одну из многочисленных бутылок с алкоголем, что были у барона, выпил сам и напоил барона. А после они вдвоем вышли с ним погулять по верхней палубе: продемонстрировать, что они пьяны, а заодно и разведать обстановку.

Пока я их ждал, примерялся к дощатому полу. Хагену за короткое время нужно будет сделать здесь много пробоин, пока я буду отвлекать команду наверху. Все должно будет выглядеть так, словно на ветробег напал тера-демон.

Хаген вернулся какой-то взбудораженный, то ли на него так подействовал алкоголь, то ли предстоящая авантюра разгоняла кровь.

— Ведьма видела, что он пьян, я старался как мог, — сказал Хаген, снова запирая дверь.

— Ничего не сказала?

— Нет, она занята ветрогоном. Но вид у нее был весьма недовольный. Судно идет на полном ходу, скоро половину команды отправят спать. Но долго ведьма так гнать не будет, наверняка побережёт силы для перелета до Сапфирового моря. А значит, спустится сюда и отправится поспать.

— А команда? Они спят наверху?

Хаген кивнул. Хотя и так было ясно, что внизу команду не разместить.

— Значит, ждем еще пару часов, развоплащаем и начинаем топить, — сказал я.

— А ведьма? Она уже может спуститься сюда. И тогда увидит воду.

— Увидит, — согласился я. — Но это уже будет глубокая ночь, и будем надеяться, что она будет смертельно уставшей и так крепко уснет, что ничего не заметит.

— Ты это… — замялся Хаген, — если и вправду уснет, выведи ее отсюда. А то потонет ведь.

Я осуждающе поджал губы. Неужели Хаген и вправду думает, что я бы оставил ее тонуть? Лишние жертвы нам ни к чему, и тут я руководствуюсь ни сколько состраданием, сколько практичностью. Нам нужны живые свидетели, которые и расскажут, как именно погиб барон.

Мы дождались, когда ведьма Рауман спустится и запрется в своей каюте. Для нее мы разыграли целый спектакль: громко разговаривали, хохотали голосами барона и гвардейцев, звенели стеклянными бутылками и железными кружками и всячески изображали пьяное веселье. Хаген еще несколько раз выводил барона на палубу, якобы подышать. Выходил и я сам, молча бродил и поглядывал, как работает команда. На меня почти никто не обращал внимания. Только один раз подошел кто-то из матросов и сочувственно поинтересовался:

— Что, малец, не дают тебе спать?

Глубокой ночью мы начали готовиться. Я подал знак, Хаген сосредоточенно взглянул на барона, который таращился на него не моргая. Мы быстро развоплотили всю нежить и еще какое-то время сидели, молча переглядываясь.

— Пора, — сказал я.

Хаген кивнул и,вскинув руки, начал призывать разрушение. На его венах забурлила черная сила, на пальцах заискрилось и заколыхалось от бурлящей магии. Хаген направил разрушение себе под ноги на пол.

— Здесь двойное дно, но ты должен сразу подняться, пока твои ноги не намокли. Уходи сейчас, — сказал Хаген.

Я и так знал, что мне пора уходить, если я намокну, это насторожит команду. К тому же я должен успеть запереть дверь.

Я вышел из каюты, но прежде чем закрыть дверь, увидел, как резко и в один миг в дне образовалась огромная дыра, Хаген продолжал разрушать уже через дыру, пока в каюту не хлынула вода.

Я запер на ключ дверь каюты и торопливо зашагал наверх.

На верхней палубе было тихо. Половина команды дремала под навесом. Один матрос стоял на вышке управления и еще капитан у румпеля. Заметив мое появление, он лишь скользнул по мне взглядом и снова уставился на реку.

Я ждал, держась за бортик палубы. Когда произойдет удар, не хотелось бы свалиться за борт. Хотя намокнуть все равно придется.

Сейчас Хаген должен уже выплыть через дыру и найти на дне реки что-нибудь, чем можно ударить по дну. Его грань земли куда более развитая, чем моя, потому он за это и взялся. Главное, чтобы у мастера хватило воздуха.

Только я об этом подумал, как услышал тихий всплеск. В том, что это Хаген вынырнул сделать вдох, я даже не сомневался. И этот всплеск привлек не только мое внимание, капитан нахмурился и посмотрел на меня, видимо решив, что я что-то бросил в воду, и тут же потеряв ко мне интерес.

Но мне пора было приступать ко второму акту спектакля.

Я шагнул назад и крикнул:

— Там что-то в воде! Что-то большое! Вот же! Смотрите! Опять!

Капитан настороженно уставился на реку.

— Что там, Дарен? — крикнул он матросу на вышке.

— Я ничего не вижу, капитан.

И в этот самый момент по дну корабля гулко и сильно шарахнуло.

Глава 20

Ветробег встряхнуло от удара и повело в сторону. Матрос на вышке едва не рухнул вниз. Еще один удар, на этот раз куда мощнее. Даже страшно представить, чем бил по кораблю Хаген.

— Там демон! — закричал я и в этот миг произошел еще удар, заставив судно содрогнуться.

— Всем подняться! Нападение демона! — заорал капитан, хотя в этом уже не было необходимости, команда давно проснулась.

— Разбудите ведьму, поднять воздушные паруса, поднимаемся на воздух! — снова отдал команду капитан.

Но и ведьму будить не пришлось. Она уже была на палубе.

— Весь трюм в воде! Мы тонем! — заорала Рауман.

Ее платье полностью намокло и, видимо, выбираться на палубу ей пришлось уже вплавь.

— Вы сможете нас вытащить? — крикнул капитан и по лодке снова бахнуло.

Некоторые члены команды пытались высмотреть в воде демона, но конечно же никто его там не увидел.

Ведьма ринулась к вышке, но на полпути остановилась, замерев и уставившись на крыло ветробега. Хаген и тут постарался. Крыло было сломано.

— Я не смогу его поднять! Где барон? — снова крикнула ведьма. — Нам нужно убираться.

— Спускайте шлюпку! — скомандовал капитан.

Ведьма ринулась в трюм, я за ней, еще не хватало, чтобы она вошла в каюту барона.

Но на входе она застыла — воды там уже было выше человеческого роста. Ветробег стремительно тонул.

— Там мой отчим! — воскликнул я, оттолкнул ведьму и устремился внутрь.

Я плюхнулся в воду и поплыл. Расчет был на то, что увидев, как я бросился на спасение отчима, ведьма не полезет внутрь. Возможно, понадеется, что я справлюсь сам, но не тут-то было. Она последовала за мной. Все шло не так, как надо, но дверь мы заперли изнутри, ключ покоился у меня в кармане, а вода будет гасить другую стихийную магию, значит, я смогу тянуть время.

Я доплыл до двери каюты барона и начал ее толкать изо всех сил и дергать. Вынырнул, чтобы взглянуть, где ведьма, но она, к моему удивлению, не приплыла сюда спасать барона. Она остервенело пыталась выломать дверь в свою каюту, яростно пыталась вышвырнуть воду с помощью магии через проход в трюм, но ее водная грань была слишком слабой — да и попросту невозможно вычерпать воду ведром из тонущего судна.

Ведьма быстро уставала, она, кажется, захлёбывалась и тонула — вода слишком быстро прибывала и вскоре должна заполнить весь трюм. Я поплыл к ней.

— Вы в порядке? Вы не умеете плавать? — я подхватил ее, помогая выплыть наружу и сделать вдох.

— Нет, не умею, — задыхаясь, почти прокричала она и вцепилась в мои плечи. Да так сильно навалилась, что я тут же начал уходить под воду.

Я вытолкал ее, ухватил покрепче и начал грести к выходу, но ведьма начала упираться.

— Нет, мне нужно забрать, я не могу там оставить. Нет, отпусти.

— Нам нужно выбираться, ваша доблесть, иначе мы уйдем на дно вместе с ветробегом.

— Но там… — она мученически взглянула на дверь, а я не позволил ей больше протестовать и потащил к лестнице наверх.

Когда мы оказались на палубе, судно уже завалилось набок и ушло наполовину под воду. Команда спешно грузилась на спасательную шлюпку.

— Офицер Рауман, где барон? — окликнул ее капитан.

— Он, он… — она заторможено закачала головой, — он не выбрался.

— Тогда скорее, — крикнул ей капитан, протягивая руку, чтобы помочь спуститься в шлюпку.

Для меня в этой шлюпке места не было, она рассчитана на шесть человек, а там уже было девять. Поэтому я не стал дожидаться, когда мне откажут, а просто прыгнул в воду и отплыл подальше от тонущего ветробега. На середине реки я остановился, выискивая взглядом Хагена. Чем больше смотрел, тем тревожнее становилось. Его нигде не было.

— Эй, парень, — окликнул меня капитан, их шлюпка поравнялась со мной, — давай выбирайся, иначе станешь закуской демона.

— Хватайся за борт, — предложила Рауман, — дотащим тебя до берега. Так быстрее.

Я ухватился за край шлюпки, но продолжал не сводить взгляда с тонущего ветробега.

Черт, Хаген, где ты есть? Нужно было нырять самому, у меня выносливости больше, я могу пробыть под водой в три раза дольше, чем человек. Но у меня не были развиты грани воды и земли как у Хагена и мне бы ни за что не удалось устроить такой погром и убедить команду в том, что на лодку напал демон.

Мы отплывали. И чем дальше мы были от тонущей лодки, тем больше я думал о том, что теряю попусту время. Я должен был сразу отправиться за Хагеном, ему ведь наверняка нужна моя помощь. А я что? Просто смотрю и ни черта не делаю.

Я резко отпустил борт лодки и кролем ринулся вперед:

— Эй парень, ты дурак? Ты что творишь? — крикнул мне вслед капитан.

Но не успел я проплыть и пары метров как увидел плавающего спиной кверху Хагена.

Несколько рывков, гранью воды я подтолкнул себя вперед, чтобы скорее добраться до него. Ухватил за шиворот, перевернул на спину:

— Эй, Хаг, очнись. Хаг, дыши.

— Это же его отчим! — воскликнул кто-то из команды. — Он увидел отчима!

— Наверное, там и барон! Они смогли выбраться! Мы должны вернуться! — а это уже кричала ведьма Рауман.

— Нет, ваша доблесть. Нельзя возвращаться, демон еще здесь. Это очень опасно.

Пока я это слушал, греб на спине к лодке, держа Хагена на поверхности. Он изрядно нахлебался воды и не дышал. Но там в лодке ведьма, владеющая гранью воды и воздуха. Она должна помочь его откачать. Еще не поздно. Я просто даже мысли такой не допускал, я не мог опоздать.

Один из матросов тут же мне помог и затащил Хагена в лодку, а сам спрыгнул в воду, освобождая место.

Ведьма бросила на Хагена недовольный взгляд. Помогать она явно не собиралась, а лишь нервозно пожала плечами и уставилась на реку, где о потонувшем ветробеге напоминали только покачивающиеся на воде паруса и парашюты.

— Помогите, — окликнул я ее, — он умирает!

Она поморщилась, хмуро взглянула на меня, затем на Хагена.

— А барон? А его гвардейцы? Ты видел их? — словно бы не слыша меня, спросила она.

— Нет, — я начал злиться. — Помогите же! Я спас вас, теперь вы спасите моего отчима.

Она раздраженно зыркнула, после фыркнула. К тому времени шлюпка пристала к берегу.

— Давайте его на сушу, — скомандовала Рауман, указав взглядом на Хагена, — попробую его откачать.

Последнюю фразу она сказала таким тоном, словно делает мне огромное одолжение. Ну и плевать на ее спесивость. Главное, чтобы сумела его спасти.

— Нам небезопасно оставаться на берегу, если демон еще в воде, — мрачно сказал капитан. — поторопитесь, ваша доблесть. Нужно скорее уходить.

— Не мешай, — рявкнула на него Рауман и вскинула руки, занеся их над грудью Хагена.

Ведьма закрыла глаза, а после изо всех сил ударила его по груди. Затем она отняла руки, быстро зашевелила пальцами, словно выплетала невидимые кружева. Ее вены засияли голубым — она потянула воду из легких Хагена.

Вода резко хлынула из его рта. Хаген тут же закашлялся, а Рауман все продолжала колдовать и вытягивать воду до тех пор, пока Хаген не открыл глаза, не перевернулся, и не начал надсадно выкашливать остатки воды.

— Теперь мы в расчете, — небрежно бросила мне Рауман, рывком поднялась на ноги и зашагала к берегу.

— Ваша доблесть, нужно уходить, — снова обратился к ней капитан.

Вся команда стояла на берегу и только ее и ждала.

— Проваливайте, я сама доберусь, — злобно прикрикнула на них Рауман.

— Но, — в замешательстве произнес капитан, — нам ведь не заплатили. Барон обещал…

Рауман порывисто развернулась к нему, лицо у нее было перекошено от ярости, и капитан от этого вида тут же замолк.

Злобно чеканя каждое слово, ведьма произнесла:

— Ты. Где-то. Видишь. Тут барона?! Или видишь его ветробег?!

— Нет, ваша доблесть, — потупил взгляд капитан, — но моя команда чуть не погибла…

— Ха! — зло хохотнула Рауман. — А барон Олдбери погиб! И я чуть не погибла! Проваливайте, я сказала. Вы не выполнили свою работу и погубили и ветробег, и барона.

Капитан хмуро закивал и подал знак матросам: мол, все, уходим. А ведьма, сердито фыркнув, снова отвернулась к реке.

Команда ветробега побрела прочь, и только капитан время от времени поворачивался и мрачно глядел на спину Рауман.

— Чтоб ее демон сожрал, — тихо сказал один из матросов.

Я услышал, а ведьма, к счастью, нет, иначе ему не позавидуешь. Эта женщина в ярости и сама похлеще демона будет.

— Ты как? Идти сможешь? — тихо спросил я Хагена, опускаясь перед ним на присядки и помогая встать.

Хаген закивал, слабо улыбнулся и облокотился на мое плечо.

Но только мы поднялись на ноги, как Рауман резко повернулась к нам и вперила в Хагена требовательный взгляд:

— Барон — он сумел выбраться?

— Да, — кивнул Хаген, — но демон схватил его. И гвардейцы, они тоже… Мы выбрались через пробоину, сумели пробиться, но барона тут же утащил демон, а у гвардейцев оказались слишком тяжелые латы, они утянули их на дно и…

Рауман резко взмахнула рукой, давая понять, чтобы он не продолжал, и снова повернулась к реке.

— Уходим? — тихо спросил Хаген. Я отрицательно покачал головой. Не нравилось мне, что ведьма вот так стоит и сверлит взглядом реку, очень не нравилось. Она явно что-то задумала, и я должен выяснить что именно. Пока я не буду уверен, что мы не оставили следов и подозрений, нельзя уходить.

— Посиди пока и приди в себя, — сказал я, помогая Хагену снова опуститься на землю.

— Как твоя рука? — шепотом спросил он.

— Почти не болит, — солгал я, на самом деле рука еще сильно ныла и при любом движении отдавала болью, но я старался не обращать внимания.

— Офицер Рауман, — обратился я, поравнявшись с ней, — вы, наверное, очень огорчены из-за смерти барона, но здесь лучше не оставаться. Капитан прав, демон, возможно, еще здесь и может выбраться наружу.

— Плевать мне на барона! — в сердцах выпалила Рауман. — Шарганов пьяница и кобель! Я его терпеть не могла, — она горько усмехнулась. — И на демона тоже плевать! Да его тут уже, скорее всего, нет. Он получил свой обед и уплыл, иначе бы мы уже его увидели.

На какой-то миг она замолкала, и вдруг воскликнула:

— Так! — Рауман глубоко выдохнула, явно пытаясь себя успокоить, хотя дальнейший ее тон больше походил на истерику: — Нужно поднять ветробег, найти много магов и поднять его. Здесь нужно оставить метку, — она принялась крутиться на месте, выискивая что-то взглядом, резко остановилась и схватила ветку, принявшись чертить что-то на влажном песке, бормоча: — Нет, император будет в ярости, если я не принесу. Я же заверила его, что смогу, я обещала. Нельзя возвращаться, пока я не достану, нет, нельзя.

Мне начало казаться, что ведьма не в себе, потому что разговаривала она сейчас сама с собой. Так себе выдержка у офицера особого полка Теней. Когда мы садились на ветробег, она казалась куда суровее, а тут — первая неприятность, и скорлупа тут же треснула. Теперь я видел лишь перепуганную, трепещущую перед гневом императора женщину.

Но зато она достаточно наговорила и сказала то, чего я и опасался. Теперь все стало понятно.

— Что-то осталось на ветробеге? В вашей каюте? — спросил я, наблюдая, как Рауман вырисовывает знаки, сияющие фиолетовой магией — она создавала метку для поиска места.

Рауман сердито взглянула на меня и рявкнула:

— Да, я должна была забрать! А ты не дал! Теперь все! Теперь все не имеет никакого смысла! Он разозлится. Император будет очень зол, я его подвела, — она вдруг схватилась за голову и разрыдалась во весь голос, медленно оседая на землю.

Мы с Хагеном переглянулись. Кажется, я понял, почему Рауман так себя вела, и нет, это далеко не из-за плохой выдержки или проблем с рассудком. Она была под присягой Ворлиара — и сейчас я лицезрел именно действие этого рабского обряда. Ведьма физически не могла выполнить задание, но в то же время она не могла даже в мыслях допустить, что не сможет выполнить поручение своего хозяина.

И если там действительно осталось что-то, что так важно узурпатору, то придется это достать. Иначе произойдет так, как говорит Рауман: сюда пригонят магов, и они или вытащат ветробег на поверхность, или нырнут на поиски этой вещицы. И тогда могут выяснить, что барон и гвардейцы не утонули. Могут, конечно, и не выяснить, но, если существовал даже малейший риск, этого нельзя было так оставлять.

— Я могу нырнуть и попробовать достать, — с уверенностью заявил я.

— Ты? — резко перестав рыдать, ведьма в удивлении уставилась на меня.

— Да, ваша доблесть. Я вырос в портовом городе, река — моя стихия. Я с детства ныряю, чтобы поймать рыбу покрупнее. Я могу попробовать, просто скажите, как оно выглядит и где лежит. Может получиться достать.

Рауман в замешательстве уставилась на меня, затем вопросительно посмотрела на Хагена.

— Да, он это может, — кивнул он, подыгрывая мне.

К счастью, Хаген сразу смекнул, зачем я это делаю, но все же для пущей убедительности спросил меня:

— А как же демон? Ты не боишься? Он ведь и впрямь еще может быть здесь.

— Ее доблесть мудро подметила, что демон получил свой обед и потому уплыл.

— Даже не знаю, — изобразил Хаген сомнения.

Но Рауман купилась, ее глаза заблестели от возбуждения, я видел, что она заглотила крючок, вцепилась в эту возможность вытащить вещь прямо сейчас.

— На самом деле, — неуверенно протянула ведьма, — это мог быть и не демон, а дракон.

А вот это уже было интересно. Я удивленно уставился на нее и спросил6

— Зачем дракону нападать на наш ветробег?

— Из-за того, что было в моей каюте. Из-за этого предмета. Водный дракон мог почувствовать его силу.

Я покосился на Хагена. Что же, черт возьми, такое они там перевозили?

— Если там дракон, тогда он не причинит мне вреда. Драконы не убивают просто так, если не чувствуют опасности, — сказал я.

— Но он может тебя не подпустить, — резонно заметил Хаген, продолжая отыгрывать свою роль.

— Ну в таком случае просто вернусь, — пожал я плечами.

— Хорошо, — неуверенно сказала Рауман, — давай. Если сумеешь, я даже заплачу тебе три, нет даже пять диксов. Но если с ним что-нибудь случится, — это она уже сказала Хагену. — Я не при делах. Вы сами предложили.

Ведьма снова обратилась ко мне:

— В сундуке под кроватью лежит шкатулка, ты найдешь ее на самом дне. На крышке золотая роза, думаю, не ошибешься. Запомнил?

Я кивнул.

Хаген тяжело вздохнул, сказал мне пару напутственных слов для убедительности. Я видел, что ведьма ни на секунду не усомнилась в том, что мы не лжем.

У меня же теперь помимо задания обезопасить нас, появился и другой интерес. Я должен узнать, что такого в этой шкатулке и почему она так важна Ворлиару.

Я сел в шлюпку и поплыл на середину реки. Ветробег уже полностью ушел на дно и лишь надувшийся парашют указывал на его местонахождение. К парашюту я привязал шлюпку, чтобы не унесло течением. Затем набрал в легкие побольше воздуха и прыгнул в воду. У меня будет не больше шести минут, на самом деле девять, но последние три без воздуха обходиться будет уже сложнее.

Здесь было не слишком глубоко — не больше пяти метров. Я ухватился за мачту и стал по ней спускаться. Когда оказался на палубе, взялся за веревку от парашюта и с ее помощью доплыл до прохода в трюм.

Внутри оказалось очень темно, даже мое ночное зрение не спасало — ни единого лучика света сюда не проникало. Об этом почему-то никто из нас не подумал.

Я призвал к грани света, мои руки засветились, словно неяркие ночники. Я вообще не тратил силу на эту грань, так светить я мог, наверное, до конца жизни, да и много света мне сейчас не нужно было.

Я доплыл до первой каюты, в которую так отчаянно желала попасть Рауман. Повернул ручку, главное, дверь была заперта. Придется повозиться.

Я оставил свет в раненой руке, а в здоровую пустил силу разрушения. Коснулся двери рядом с замком. Мокрое дерево быстро рассыпалось под моей ладонью, расползаясь опилками по воде, и вскоре я почувствовал дыру. В появившееся отверстие я просунул ладонь и начал шатать замок. Дверь поддалась, и я наконец оказался внутри маленькой комнатушки с кроватью и небольшим столиком. Каюта барона была в два раз больше.

Под кроватью я отыскал нужный сундук, вытащил и открыл. Оттуда медленно выплыл деревянный гребешок, взмыли и расползлись платья Рауман. Шкатулка с розой отыскалась на самом дне.

Я попытался ее открыть, но ничего не вышло. Шкатулка была заперта на ключ. Никаких магических печатей, просто обычный ключ. Но мне кровь из носа нужно заглянуть и узнать, что там внутри.

Среди вещей ведьмы я отыскал шпильки, ключ я даже не пытался искать, наверняка он у ведьмы.

Поковырял шпилькой внутри замка, но ничего не вышло. Да и зачем я вообще на это надеялся, я ведь не взломщик. Я взялся одной рукой за дно шкатулки, а второй за крышку и потянул в разные стороны. Можно было использовать магию, но воздействие разрушения ведьма наверняка заметит. Нельзя из-за такой мелочи рушить всю легенду.

Сломать шкатулку с третьей попытки у меня все же получилось. Я погнул петли, и крышка отъехала. Скажу, что так и было, мало ли как тут трясло эту шкатулку во время крушения.

Еще немного сдвинул крышку, вытягивая защелку из замочной скважины, а затем открыл. Перед взором появилось то, из-за чего Рауман так убивалась и что так сильно было нужно Ворлиару.

Это был кусок металла, я бы даже сказал — осколок, сам тип металла я определить не смог. На нем сохранилась часть барельефного рисунка, но не сам осколок был интересен, а то, какой магический свет он излучал — ярко бордовый. Цвет демонов, цвет Шаргана. Я ни на секунду не сомневался, что передо мной часть довольно мощного артефакта. Также не сомневался, что его создал или сильный маг, или сам Шарган. И я больше склонялся к последнему — уж слишком насыщенный бурый цвет, да и от самого осколка так и веяло демонической силой — мощной силой. Что же ты задумал, Зейн Ворлиар?

Я положил осколок обратно в шкатулку и закрыл крышку, приладив ее на место, погнутые петли было видно, как надлом, ну и плевать. Даже если ведьма поймет, что я туда смотрел, вряд ли она заподозрит меня в том, что я понял силу этого куска металла.

Я поспешил наверх. Меня не было уже больше пяти минут, и хоть я пока еще не чувствовал никакого дискомфорта, для человека столько находиться под водой подозрительно.

Я засунул шкатулку за шиворот, быстро поднялся на поверхность и поплыл к шлюпке, которую изрядно отнесло течением.

— Ну что?! Получилось?! — крикнула мне с берега Рауман, пока я пытался догнать лодку.

Я не ответил, а продолжил плыть. Пусть думает, что я пытаюсь отдышаться.

Я нагнал шлюпку и взобрался внутрь, вытащил шкатулку из-за пазухи и сделал вид, что изучаю ее, и тогда наконец ответил:

— Да! Это она! — радостно крикнул я и помахал Рауман шкатулкой.

Все время, что я плыл назад, Рауман не сводила с меня взгляда, а с ее лица не сходила довольная полуулыбка.

Как только я причалил, ведьма бросилась ко мне, требовательно протягивая руку:

— Давай, — велела она.

— Я не был уверен, что это она, там было так темно, но, кажется, не ошибся, — я вручил ей шкатулку.

Рауман рывком выдернула ее у меня, осмотрела, заметила поломку и с немым вопросом уставилась на меня.

Я почесал затылок и виновато произнес:

— Наверное, придавил, когда взбирался на шлюпку, вот она и… Это сильно плохо, ваша доблесть? Вы теперь мне не заплатите?

— Нет, шкатулка — ерунда, — раздраженно ответила она, затем выудила маленький ключик на цепочке, что висел у нее на шее, и открыла ее, добавив: — Главная ценность внутри.

Я изобразил любопытство и попытался заглянуть, но Рауман тут же захлопнула шкатулку.

— А что там? — с любопытством спросил я.

— Не твое дело, — недовольно сказала она, спрятала шкатулку в карман складок платья, а затем сняла с пояса кожаный кошель и принялась отсчитывать золотые монеты.

— Молодец, — усмехнулась она, — держи, заслужил.

Она протянула кулак, а я подставил ладонь, и тут же со звоном монеты перекочевали в мою руку.

Ведьма окинула меня насмешливым взглядом:

— Здесь шесть диксов, еще один за молчание. Не стоит трепаться, что ты для меня что-то доставал, это может разозлить императора, — она перевела взгляд на Хагена и с нажимом спросила: — Это понятно.

— Разумеется, — вежливо улыбнулся ей Хаген и кивнул.

С ведьмой Рауман наши пути разошлись, как только мы оказались в ближайшем городе. Она отправилась на поиски нового ветробега и команды, и нас с собой она, конечно же, не приглашала. Мы же с Хагеном решили добираться обратно на пассажирской шхуне, которая как раз следовала через Файгос. К счастью, мы не только избавились от барона и замели следы, но еще и неплохо подзаработали, так что могли себе позволить путь обратно в комфортной каюте.

О том, что я увидел в шкатулке, я рассказал Хагену уже вечером, когда мы вышли подышать воздухом и полюбоваться закатом. На палубе было не людно. Команда суетилась в носу, а мы стояли в хвосте. Никто не мог нас подслушать. Хаген какое-то время хмуро обдумывал мои слова, пока не ответил:

— Ну думаю, что Ворлиар замышляет что-то хорошее.

— Это я и сам догадался, — усмехнулся я. — Возможно есть предположение, что это за осколок может быть?

Хаген пожал плечами и, нахмурив брови, уставился на утопающее в розовом закате солнце.

— Артефакт, наверняка. Может быть, оружие. Если оно и впрямь такое мощное, значит, могло принадлежать Шаргану.

— И много артефактов осталось на Адаре, которые создавали боги?

— Я о таком не слышал, — отрицательно закачал Хаген головой, затем вдруг хохотнул и похлопал меня по плечу: — Хотя, почему же не знаю? Один из них стоит прямо передо мной.

В ответ я тоже усмехнулся. Какое-то время мы просто любовались пейзажем, затем Хаген вдруг мрачно и тихо сказал:

— Ты ведь знаешь, кем тебе приходится Зейн Ворлиар?

— Знаю, — ответил я. — Но он не адамантиец. Пусть и первенец Вильгельмуса Девангера, но он не мог претендовать на трон. И после того, что он сделал с моей семьей, он не может даже причислять себя к роду. Он предатель и узурпатор. Эл рассказывала, что мой отец любил его, так же, как и Аэронеса. Он жил при дворе, был его главным советником, и взамен он так отплатил отцу. Если ты думаешь, что я его пощажу из-за родственных чувств…

— Нет, — не дал мне договорить Хаген, — я так не думаю. Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь, с кем имеешь дело.

Я не ответил. Конечно, я понимал. В первую очередь, как только мне стали доступны книги Хагена, я начал изучать все о Зейне Ворлиаре и восстании Теней. Врага, как говорится, надо знать в лицо.

Почти на рассвете мы вернулись в Файгос, к тому времени Эл и Тай уже успели прибрать в доме погром и нам осталось только вставить стекло в выбитом окне. И можно бы было благополучно забыть о случае с бароном Олдбери, но из-за Эл это событие заставило нас пересмотреть все планы.

Она слишком боялась оставаться в Файгосе, то и дело говорила, что нужно срочно уехать, кричала в ужасе по ночам — ее мучили кошмары, да и вообще Эл не находила себе места. Поэтому мы решили, что для всеобщего спокойствия и впрямь лучше уехать.

Хаген отправил письмо в школу Аргаз с сообщением о том, что я закрыл некро-грань, и с просьбой назначить мне аттестацию. А после аттестации мы собирались выплатить все долги Скаргарду и уехать из Файгоса в Ятершат.

Но даже этому не суждено было сбыться. Слухи давно ходили, что на востоке у приграничных с Великим лесом поселений участились случаи вагрийских набегов. Но никто и подумать не мог, что император возьмется за это так основательно.

В день, когда мне пришло из школы письмо с назначенной датой аттестации, Хагену тоже пришло письмо.

Приказом императора Хагену было велено незамедлительно явиться в ближайшую военную часть и приступить к патрулированию Великого леса с целью выявления и уничтожения вагрийских набежчиков.

Ослушаться и не явиться Хаген, конечно же, не мог. Поэтому уже на следующий день он отправился на службу. А мне ничего не оставалось, как отправиться в Аргаз без него.

Глава 21

В школу Аргаз на аттестацию мы решили отправиться втроем: я, Тай-Тай и Рейг. Тай ехать было необязательно, но уж очень ей хотелось взглянуть на школу магов. А Рейг вознамерился подтвердить свои три закрытые грани. Для него это было очень важно, хотя никакой необходимости в спешке не было.

Я же напротив — кроме некро-грани и граней мироздания ничего больше подтверждать не собирался. Огонь, воздух и воду решили не подтверждать, дабы не привлекать ко мне слишком много внимания. Но даже трех граней было достаточно, чтобы имперские власти взяли меня на карандаш и внесли в списки потенциально значимых для государства магов.

Это значит, что если где-то поблизости будет очередной прорыв в щите, меня сразу же призовут на службу, чтобы я эту дыру закрыл. Не сам, конечно, для этого нужен отряд демоноборцев и еще один маг с гранью мироздания, и все же это возлагает на меня немалые обязательства. А еще, после того как я принесу присягу императору Ворлиару, меня могут призвать по любому поводу так же, как и Хагена.

С Хагеном у нас была связь, и мы переписывались каждый день. Перед отъездом он купил два пространственных кольца — ничего большого через них не отправишь, но вполне себе можно было перебрасываться маленькими записками.

Хаген писал, что отряд у них большой. Пять магов с гранью мироздания, отряд демоноборцев, вскользь упомянул, что это тот самый отряд, который был в Файгосе. Так же в походе было полсотни имперских гвардейцев и пятеро лучших следопытов на юго-востоке. Но несмотря на отменный состав отряда, за неделю, что они провели в лесу, им не удалось найти ни единых следов ни то что вагров, даже просто следов человеческой жизнедеятельности. Как писал Хаген: «Тут много дичи и ягод, грибов и трав. Тут так много всего, что глаза разбегаются, но чего тут точно нет — так это вагров. И самое опасное, что здесь имеется — это тучи голодных комаров».

Ну и, в общем-то, в том, что вагров они не нашли, не было ничего удивительного. Вагры — весьма загадочный народ. О них вообще мало что известно. Никому ни разу не удалось найти их место обитания или даже напасть на след. Предполагали, что они живут в Великом лесу и все время кочуют с места на место. Но сколько бы вылазок не делали и имперские снаряженные отряды, и демоноборцы, и просто искатели приключений: никому не удалось найти ни единого следа их стоянки или места обитания. Казалось, что они и вовсе появляются из какого-то другого мира, а после уходят туда же.

Вагры нападали всегда внезапно и всегда ночью. Очевидцы говорили, что они появлялись из ниоткуда, а после растворялись в воздухе. Этот народ воровал скот, урожай, домашнюю утварь, да и все, что попадалось под руку. Те, кто пережили вагрийский набег, все как один говорили, что с ними всегда появлялся огненный тигр, который и сжигал все дома дотла. Говорили, что это огненный дух леса, что вагры ему поклоняются, и за это он их защищает и помогает.

Вагрийцы обычно никого не убивали, если жители сами не вступали с ними в бой. Но если народ пытался дать им отпор и защитить свое имущество, вагры их убивали. Они были сильны и искусны во владении оружием — мало кто мог с ними справиться.

По описанию очевидцев все вагры были светловолосыми, белокожими и крупными. В набегах участвовали мужчины, женщины, старики и даже подростки. Они прибывали в селение сразу большими группами человек по пятьдесят, работали слаженно и быстро, и выносили через порталы награбленное в то время, как все дома в округе начинали пылать. Убитых или раненых соплеменников они всегда старались забирать, а если не удавалось, их трупы все равно исчезали бесследно, они их даже из могил как-то умудрялись забирать. Откуда-то точно знали, где именно похоронили их соплеменника.

Несколько раз варгов удавалось пленить. На них надевали разные артефакты, сильные ведьмы их заговаривали и ставили разногранную блокировку. Но, стоило только отвернуться или оставить варга хоть на мгновение без присмотра, как пленник исчезал.

На их счет строили много догадок: и что на них не действует магия, и что все вагры владеют в совершенстве пространственной магией. Говорили даже, что они думают все как один, мол, обладают чем-то вроде коллективного сознания. Но правды, боюсь, так и не удастся никому узнать. Вагры неуловимы, внезапны и неистребимы. Они как саранча или стихийное бедствие, от которого никуда не деться и не предотвратить.

И то, что Зейн Ворлиар всерьез вознамерился их истребить, было весьма амбициозной и в то же время глупой затеей.

Многие века это пытались сделать адамантийцы, но даже у них ничего не вышло. И вряд ли уж выйдет и у узурпатора. Скорее всего, он попросту потратит деньги и зря будет гонять по лесу гвардейцев и магов.

В Аргаз было решено добираться на ветробеге Хагена. Во-первых, это куда быстрее, чем конным транспортом, во-вторых, мы все владеем гранью воздуха. И тут уж грех не воспользоваться такой возможностью.

Правда, управлять ветробегом мы почти не умели. Так, пару раз поднимали его на воздух из любопытства: невысоко, всего на несколько метров, пролетели от сарая до дома, а после нас увидела Эл и пришлось под ее негодующие возгласы спускаться.

Эл вообще не хотела, чтобы мы летели, мол слишком опасно, мол, мы обязательно разобьёмся. Но мы втроем всю последнюю неделю учились им управлять, а вчера продемонстрировали Элайне то, чему научились, и это ее немного успокоило.

Но мне показалось, что Эл больше убедила другая причина отпустить нас на ветробеге. Нанимать извозчика и карету стоит денег, да и путь займет три дня, а на ветробеге мы доберемся меньше чем за сутки и это абсолютно бесплатно.

Нет, проблем с деньгами у нас не было, но Элайна продолжала экономить. Хаген отправился на службу, и деньги он нам, конечно, оставил, да и кое-что из наследства мы успели переплавить и продать, вот только неизвестно, когда он вернется. А Элайна копила и подсчитывала каждый медный купс, что у нас имелся. Она решительно вознамерилась раздать мои долги сразу же, после того как мы вернемся из школы. А затем она хотела, чтобы мы уехали из Файгоса.

За день до назначенной даты аттестации мы начали собираться в путь. Мы проснулись на рассвете, и никогда, и никуда не опаздывающий Рейг, как всегда пришел слишком рано и торчал под дверью, ожидая, когда мы проснемся.

За это время он успел подготовить ветробег, проверил все верёвки и парашюты с парусами, поднял их, убедился, что исправны колеса и нет трещин в дне лодки. И хотя в этом и не было необходимости, ветробег мы проверяли вечером, но предосторожность никогда не бывает лишней.

Позавтракав, мы начали загружать корзины с продуктами, что нам собрала в дорогу Эл. Еды она нам приготовила столько, что и на неделю с лихвой бы хватило. И когда я загружал в ветробег уже третью по счету корзину, не выдержал и с укором спросил:

— Зачем столько?

Эл недовольно махнула на меня рукой и ответила:

— А вдруг задержаться придется в школе? Или сломается что-то и встанете в дороге? Как вы там будете голодные? М? — она сердито посмотрела и добавила: — Лучше много, чем мало. Давай забирай.

Эл заметно нервничала. Впервые мы так надолго отлучались от дома. И я знал, что все эти три дня нашего отсутствия она не будет находить себе места.

— Может, все-таки с нами? — спросил я уже в который раз.

Эл быстро замотала головой:

— Куда мне? А за хозяйством кто смотреть будет?

— Так это, — влез в разговор Рейг, — мы можем мать мою попросить, она присмотрит.

— Нет, не стоит, — вежливо улыбнулась ему Эл и, взяв меня под локоть, отвела немного в сторону.

— Хаген утром прислал мне записку, — сказала Эл, перейдя на шепот. — Я ему в прошлый раз писала, что хочу побыстрее уехать, и он ответил, что мы можем ехать в любой миг, что он уже написал родителям и в Ятершате нас будут ждать.

— Отличная новость, это хорошо, — кивнул я, зная, как это важно для Эл. Там, по крайней мере, она сможет чувствовать себя в безопасности.

— Но, — замялась Эл, — твои долги. Нам не хватает пятьдесят диксов. Собирать придется долго. У нас не осталось что-нибудь из переплавленного золота? Или камни отдельно? Я могла бы съездить в Кей-Диуар и там обменять. Тогда, как только вы вернетесь, мы бы могли сразу же уехать. Я даже могу сама попросить аудиенции у графа и выплатить все.

— Во-первых, плавить и разбирать драгоценности мы с Хагеном больше не стали, там остались только фамильные древние украшения, на многих из них магическая защита. Во-вторых, сама ты за меня долг не сможешь заплатить. Я должен сам присутствовать и подтвердить. В-третьих, спешка нам не поможет, да и ехать самой в Кей-Диуар идея плохая. Ничего не изменится ведь, если мы подождем еще месяц. Возможно, Хаген к тому времени вернется, а если нет, я начну сам работать.

Эл тяжко вздохнула, отстраненно закивала, а потом произнесла:

— Не могу я здесь оставаться, тревожно мне. Понимаешь? Предчувствие какое-то нехорошее. Будто бы что вот-вот ужасное произойдет. И я не знаю — что? Все думаю-думаю: может это из-за вашей поездки, или из-за Хагена, а может, из-за барона Олдбери и этого места. Это сводит меня с ума, Тео.

— Слушай, только ничего не предпринимай, пока мы не вернемся, — я взял ее за плечи и заглянул в глаза, хотя это было не так уж и просто — я так вымахал, что Элайна теперь едва доходила мне до подбородка. — Эл, не нужно ехать в Кей-Диуар. Ладно?

Она долго колебалась. Видимо, страх настолько взял над ней верх, что просто ничего не делать ей было слишком сложно.

— Эл, — снова позвал я, потормошив ее за плечо. — Мы договорились?

Она несколько раз заторможено кивнула, так и не взглянув на меня, а затем вдруг переключилась на Тай-Тай.

— Тайлария, тебе особое задание, — с наигранной веселостью сказала она, приобняв дочь за плечи. — Тебе, как самой благоразумной предстоит следить за этими сорванцами. Смотри, чтобы они никуда не вляпались и ничего не натворили.

— Обязательно буду смотреть, мам, — засмеялась Тай, тоже обняв мать.

Эл что-то достала из кармана передника и протянула ей:

— А еще тебе, как самой здравомыслящей, даю деньги, — она пересыпала монеты в ладонь Тай, и повернулась ко мне: — Понял, Тео? Деньги у сестры. Она-то тебе не позволит их тратить на всякую ерунду.

Я нарочито-оскорбленно вскинул брови. Можно подумать, что я всерьез их трачу на ерунду. Но Эл просто шутила, юмор — это хорошо. Если только он не маска, за которой она пытается скрыть тревогу.

— А это тебе, — воскликнула Эл и вдруг кинула мне что-то, я едва успел поймать.

Разжал кулак и увидел пространственное кольцо для связи с Хагеном.

— Зачем? — не понял я. — Лучше оставь себе, тебе нужнее.

— Нет, ты возьми, — возразила настойчиво Эл. — Вдруг что-то случиться в пути, или вдруг нужно будет посоветоваться с Хагеном по поводу школы, ну или может, проблемы с аттестацией возникнут, так ты хотя бы сможешь нам сообщить. Поэтому без всяких возражений — бери, мне так будет спокойнее.

Я с благодарностью кивнул и положил кольцо в кошель на поясе, там уже лежала монета поиска, которую мне когда-то дала Мари Дерей, не знаю зачем, но она у меня всегда там лежала.

Затем мы начали прощаться с Эл. Она слишком долго обнимала Тай, а после и меня. Наверное, я за две жизни так долго ни с кем не обнимался. Я вообще всегда был скуп на эмоции, меня не научили как это — проявлять чувства. В прошлой жизни женщины меня часто упрекали в холодности, хотя я испытывал то же самое, что и остальные, просто не знал и не мог это показывать. А еще меня всегда слегка смущало, когда кто-то слишком пылко проявлял чувства ко мне. И в другой бы ситуации я бы так долго не вытерпел и уже скорее бы отстранился и выпутался из объятий. Но объятия Элайны я почему-то готов был терпеть долго.

— Эл, все будет хорошо, мы ведь вернёмся через три дня, — сказал я с улыбкой, когда она меня наконец отпустила.

— Конечно, я знаю, — грустно улыбнулась она, затем окинула ветробег задумчивым взглядом и бодро воскликнула: — Ну, попутного ветра и легкой дороги, ребята! Пусть боги вам благоволят: пусть ваш путь освещает Креадор, Манушерма бережет вас от невзгод, а Фассет не даст иссякнуть силе.

Эл редко вспоминала богов, да еще и в таком ключе благословения. И все же мы все разом, как принято, в благодарность ей поклонились.

Мы залезли в лодку и начали поднимать парашюты. Я взял на себя самый большой, а Тай с Рейгом два маленьких нижних. Быстро ветробег начал подниматься в воздух, и Рейг, не отпуская воздушной грани, начал попутно надувать широкий парус, повернув его в северном направлении, а я поспешил поднять опущенные крылья, и мы плавно полетели.

Эл стояла, не шевелясь, и провожала нас печальным взглядом. Тай все время махала ей на прощание, пока фигура Эл стала совсем не различима издалека. Вскоре и Файгос превратился в маленький, будто бы игрушечный городок. Мелкие, как муравьи, люди суетились в порту, разгружали такие же крохотные судна. Быстро скрылся из виду наш дом, а после и город. И только тонкая полоса реки Донек вилась голубой лентой вдалеке.

Мы все это время молчали, любовались открывшимися взору пейзажами. С лиц ребят не сходило безмолвное восхищение, так высоко никто из них еще не поднимался. Хотя мы и летели не так уж и высоко, всего-то метров десять до земли — ровно столько, чтобы не тратить много магических сил и не задевать деревья.

— Как красиво! Даже дыхание перехватывает! — первой нарушив молчание, восхищенно воскликнула Тай.

— Ага, — соглашаясь с ней, протянул Рейг и с деловитым видом заявил: — Я буду первым гнать. Кто следующий?

— Я! — с готовностью заявила Тай.

Я не стал возражать. Лучше я погоню ночью, в темноте путь сложнее, да и ребятам нужно спать.

День полета пробежал незаметно и весело. Ребята все время шутили, а Рейг рассказывал всякие истории: страшные и смешные, которые сочинял на ходу. И, к слову, получалось у него это довольно неплохо. А еще мы весь путь без устали ели: еды было много, и сил на ветрогон тратилось много, да и нужно было съесть то, что могло быстро испортиться.

И, видимо, из-за обилия еды и большого расхода магии Рейга и Тай уже на закате начало клонить в сон. Тай, конечно бы, не призналась, что хочет отдохнуть, но я видел, как она сонно смотрит вперед, и как ветробег то слегка снижается, то снова поднимается. К тому времени Рейг уже не выдержал, и размотав навес, забился под укрытие и захрапел.

— Давай я, а ты иди отдохни, — я перехватил управление и слегка отодвинул Тай.

Она тут же отпустила грань и едва слышно выдохнула — все-таки сильно устала. Тай села у ног Рейга, достала флягу с водой и принялась пить, сделав несколько глотков, сказала:

— Может нам лучше приземлиться и переночевать в поле? Ночью сложно вести ветробег, ничего же не видно, — а потом она вспомнила про мое зрение, и тихо добавила: — ну да, только не тебе.

— Нельзя останавливаться, — ответил я. — Мы опоздаем. Утром нужно быть в школе.

— Ну да, — согласилась Тай и сонно зевнула, затем шепотом произнесла: — Ты еще не говорил Рейгу о том, что мы собираемся переезжать в Ятершат?

Я покачал головой, а Тай с пониманием кивнула. Никому из нас не хотелось расстраивать Рейгарда. Мы за эти годы очень сдружились, и едва ли он обрадуется тому, что нам придется расстаться.

— Ты волнуешься? — спросила Тай, явно имея в виду предстоящее подтверждение граней.

— Нет, — не сразу ответил я, — я больше переживаю за мать. Она в последнее время сама не своя, слишком много нервничает. Скорее бы уже вернулся Хаген, думаю, это должно ее успокоить.

Тай долго молчала, я обернулся, надеясь, что она ответит. Но она, укутавшись в плащ с головой, уже спала.

Я вздохнул, снова взглянул на ребят, убедился, что они спят. Затем сверился с картой, проверил, в правильном ли мы идем направлении, затем повернул ветроебег к озеру, которое указано на карте, как озеро Скорби.

Вдруг перед глазами вспыхнуло, и я словно провалился куда-то. Это произошло неожиданно, как толчок изнутри. И вот вдруг ветробег исчез, а я сам стою на берегу озера. Первая мысль была, что я каким-то странным образом переместился в пространстве. Но затем я понял, что это воспоминание.

Рядом, крепко сжимая мою руку, стояла девушка, ее алмазные волосы отражали свет факела, который я держал.

— Мы не успели, Ананд, — печально сказала девушка, глядя на воду. Я знал, что это моя сестра Равен, и что сюда к озеру мы прибыли, чтобы закрыть дыру.

Я повернулся к озеру, а там повсюду, насколько только хватало обзора, плавали трупы. А небо, над которым зловеще нависало бурое облако, зияло громадной размером с само озеро дырой.

Резко видение исчезло, словно и не было ничего. Я закачал головой, скидывая наваждение. Убедился, что не отпустил грань и мы продолжаем лететь.

Впервые я увидел такоеяркое и четкое видение из той жизни. Обычно это были какие-то бессвязные обрывки воспоминаний, просачивающиеся в сны. Но чтобы вот так с полным погружением — еще ни разу.

Хаген предупреждал, что чем больше моя сила, тем больше я смогу вспомнить о своей прошлой жизни на Адаре. Это был хороший знак. Я усилил ветер, направив в парус и под крылья, и устремил ветробег вперед, желая поскорее пролететь озеро, где больше полувека назад в день весенних гуляний в праздник, посвященный богине жизни Манушермы, демоны Шаргана погубили больше двухсот человек.

Тай перевернулась и что-то во сне забормотала, окончательно вернув меня к реальности. В который раз поймал себя на мысли, что думаю о том, как быстро пролетело время и как мы все выросли. Мы уже небыли детьми, пусть еще и не стали взрослыми. Но это тот самый возраст, когда, кажется, весь мир у твоих ног и ты можешь горы свернуть. Даже немного жаль, что пережить юношество, прочувствовать это время, как ребята у меня уже не получится. Опыт прошлой жизни не позволит.

Вот уже и Тай-Тай стала девушкой, ее фигурка заметно округлилась, а черты лица практически лишились детскости. Тай превращалась в настоящую красавицу.

Рейг вырос в крепкого парня, скоро ему семнадцать, он уже несколько лет работал наравне с отцом в доке, иногда брал и магическую работу, которую мог выполнить стихийник его уровня. Завтра он получит свой трёхгранник, а через пару лет, возможно, закроет грань земли. Он будет в Файгосе знаменитым и уважаемым человеком, сможет неплохо зарабатывать и обеспечить и родителей, и братьев.

Нет, он все еще не оставил идеи вступить в отряд демоноборцев. Но мать ему уже подыскивает жену и вскоре у него появится собственная семья, дети, все закрутится, он погрязнет в быте, работе, и в конце концов, оставит эту идею. Его жизнь практически предопределена. А наши пути наверняка разойдутся, и почему-то от этой мысли становилось тоскливо.

Глава 22

На рассвете меня сменил Рейг и долго возмущался, что я его не разбудил раньше. До школы оставалось лететь ещё пару часов, и я все же решил вздремнуть, чтобы прибыть на аттестацию бодрым и с ясной головой. И казалось, не успел я закрыть глаза, как меня тут же разбудила Тай.

— Тео, — ухватив за плечо, она энергично меня затрясла. — Просыпайся, мы уже в Масскаре.

Я приподнялся на локтях и посмотрел за борт. Пусть мы и летели не так уж высоко, но вдалеке уже виднелся большой город, раскинувшийся на холме. Город блистал высокими остроконечными золочеными крышами, в центре возвышалась белоснежная статуя бога щедрости, достатка и изобилия — Туртуса, а прямо за высокой статуей мускулистого бога, разряженного в золото, тянулись и серые каменные стены замка герцога Гельмута Суиниса. Когда-то этот город и герцогство принадлежало роду Бертольдо, семье моей матери.

— Только не вздумай лететь над замком, — сбрасывая остатки сна, предупредил я Рейга. — И вообще, над городом нужно поднимать ветробег намного выше.

— Чего это? — настороженно и даже обиженно поинтересовался Рейг.

Все-таки хорошо, что Тай меня разбудила, а то Рейг явно ведь уже нацелился лететь именно над замком.

— Потому что местные гвардейцы могут счесть нас как угрозу и сбить, — пояснил я.

— Ага, — закивала Тай и ворчливо добавила: — кто-то вообще не слушал мастера Боуля. Ты чего, Рейг? Это же одно из главных правил управления ветробегом.

— Ну вот, — с досадой буркнул Рейг, слегка поворачивая парус.

Школа Аргаза находилась за городом, и как только мы пролетели столицу Масскара, тут же показалась и сама школа. Я почему-то думал, что она будет выглядеть как старые английские частные школы и будет походить на готический замок. Но это оказалось не так. Школа Аргаза скорее напоминала небольшой загородный поселок со множеством аккуратных двухэтажных и трехэтажных домов, с аллейками, мощенными брусчаткой, зелеными лужайками, цветочными садами и белыми скамейки для отдыха вдоль троп. И только одно здание: основательное, величественное, с каменными остроконечными башнями и высокими окнами немного походило на то, что я ожидал здесь увидеть — по всей видимости, это и была сама школа.

За зданиями распростерся фруктовый сад, а еще дальше зеленело поле с различными установками и приспособлениями для тренировок. Вообще, вся школа была такая, как с картинки — ярко-зеленая, красочная, опрятная. И эта зелень так выделялась на фоне пожухшей и пожелтевшей после холодов травой, что казалась ненастоящей. Словно территорию школы вырезали с какой-нибудь картинки и прилепили сюда.

— Где нам приземлиться? Хаген говорил? — спросил Рейг, начиная затормаживать ветробег.

— Нет, — качнул я головой, — но лучше давай за пределами школы. А там нас, скорее всего, уже заметили и должны встретить.

Втроем мы начали осторожно опускать ветробег на землю.

Рейг, видимо, в преддверии аттестации, начал заметно нервничать: то и дело косячил, не туда направлял ветер, сильно дергал веревки и слишком надувал парашют. Да так, что с нашей стороны ветробег наклонился носом книзу и пришлось срочно брать управление в свои руки.

Приземление едва можно было назвать мягким. Мы с Тай опрокинулись вперед, а Рейг от удара вывалился за борт и тут же принялся заливисто хохотать с самого себя.

— Ты так нам ветробег сломаешь! — сердито прикрикнула на него Тай-Тай. — Домой как потом добираться будем?!

— Да ладно тебе, нормально же все, чего ворчишь? — отмахнулся Рейг, поднялся с земли, отряхнул с плаща прилипшую сухую траву.

Тай-Тай в ответ только зло зыркнула, резко повернулась всем телом в сторону школы, и выпрыгнула из ветробега. Я же припрятал корзины с едой под навес, и закрыл все на ремешки. То, что кто-то из учащихся может позариться на наш провиант, я не опасался, а вот какой-нибудь зверь может и утащить.

— Кажется, он к нам, — обращая наше внимание, сказала Тай, торопливо поправляя прическу и заправляя вылезшую из-за пояса свою лучшую красную рубашку с золотой вышивкой.

Мы с Рейгом оглянулись — к нам со стороны главной широкой аллеи спешил упитанный парень в темно-синем балахоне с серебристым поясом. У парня была смешная прическа под горшок, румяные щеки и слегка взволнованное выражение лица.

— Теодор Фел? — еще не добегая, суетливо крикнул он нам.

Я кивнул и в подтверждение поспешил достать письмо от главного магистра Динокеса. На лице пухляка тут же отразилась радостная улыбка, он наконец добежал и остановился перед нами, шумно выдохнув.

— Ярвин Пумкис, мастер стихий школы Аргаза, — представился он, протягивая мне руку.

Еще один учитель, который выглядит чуть старше своих учеников. Интересно, в Аргазе все мастера такие молодые?

— Теодор Фел, — я пожал его слегка влажную руку, затем представил и своих спутников: — Рейгард Хефус, адепт стихийной магии, ученик некро-мастера Боуля, прибыл подтвердить грани.

— Да-да, — вежливо закивал Пумкис, — Хаген, то есть, мастер Боуль, — он тут же придал лицу серьезный вид, — он упоминал об этом в письме. У нас все готово для проверки граней адепта Хефуса.

— А это, — я указал на Тай, — моя сестра Тайлария Фел, она просто с нами за компанию.

— Уж очень хотела увидеть Аргаз, — очаровательно улыбнулась Тай.

Пумкис уважительно улыбнулся ей и осторожно пожал руку:

— И у вас, полагаю, есть открытые грани? — спросил он Тай.

Она покосилась на меня, словно бы спрашивая разрешения на ответ, я едва заметно кивнул.

— Да, мастер Пумкис, — ответила она, — я закрыла воздушную грань и сейчас осваиваю грань огня, а еще есть способность к целительству.

— Замечательно! — восхищенно произнес Пумкис. — Все-таки мастер Боуль оказался прав, когда утверждал, что если начать развивать грани в детстве, то вероятность развить сильные способности в разы выше. И вы тому — живое подтверждение.

Он окинул нас радостным взглядом, а потом бодро воскликнул:

— Ну что ж, идемте, сообщим магистру Динокесу о вашем прибытии. Ну и заодно и покажу вам Аргаз, у нас тут здорово.

Пумкис развернулся и жестом пригласил нас следовать за ним, а сам начал рассказывать:

— Здесь у нас зона для прогулок. Думаю, вы уже заметили, как у нас тут все цветёт и зеленеет. Это заслуга магов грани земли и воды. Но не только их — по всей территории школы расположено восемнадцать тепловых артефактов, они поддерживают здесь летнюю температуру, но это вы и сами сейчас ощутите, так сказать, на собственной шкуре, — Пумкис хохотнул и оглянулся, словно бы проверял, рассмешила ли и нас его шутка.

Никто из нас не смеялся, только Тай из вежливости улыбнулась. И Пумкис не солгал, как только мы прошли через кованые ворота и ступили на брусчатую дорожку, сразу заметно потеплело, и с каждым шагом становилось все теплее.

— Можете задавать вопросы, если что-то интересует, — предложил Пумкис.

— А занятия уже начались? — тут же спросил Рейг.

— Нет, занятия начнутся через час. Адепты только проснулись и сейчас идут завтракать. Кстати, приглашаю и вас, как наших гостей, позавтракать вместе с нами.

Есть никто из нас не желал, мы так объелись тем, что приготовила Эл, что еще не скоро проголодаемся. Но и отказываться от возможности взглянуть на школу изнутри никто не стал. Да и раньше, чем начнутся занятия, нас все равно никто аттестовывать не станет.

Пока мы шли, из домов начали высыпать на лужайки дети и подростки. Они были одеты в разноцветные мантии, и тут было не сложно догадаться, что цвет мантии зависит от того, к какой грани принадлежит маг. Из очередного белого домика вышли девушки, на одной из них была мантия четырех цветов: синяя, желтая, зеленая, и серая. Это явно способная ученица, раз успела уже открыть четыре грани.

— Справа у нас спальни девочек, — указал Пумкис на белые дома, — а слева, соответственно, живут мальчики. Вон там, — он указал на трехэтажное каменное здание в самом конце, — дом магистров, а рядом дом мастеров. Я там живу.

Дом мастеров был двухэтажным и стоял в сторонке, видимо, мастеров, желающих получить звание магистра-учителя не так уж и много. Да и учитывая, что многим из них приходится разъезжать по империи, обучая детей, ничего удивительного.

— Ну а это сама школа Аргаз, — указал Пумкис на единственное здание, которое напоминало старинный особняк, и таинственным голосом добавил: — Здесь происходит самое интересное.

Здесь было пять этажей, длинные, узкие окна с витражными разноцветными стеклами и широкий парадный вход с резной массивной дверью.

— А я думал, — весело протянул Рейг, — что самое интересное происходит у вас там, на тренировочном поле.

— Ну, — пожал плечами Пумкис, — для кого как. Лично я всегда любил теорию, а не практику. Как по мне, знания дают больше преимуществ, чем бездумная прокачка силы.

Рейг усмехнулся на одну сторону и покачал головой, он, конечно же, так не считал.

— Но многие мастера ведь не обучаются в школах, а познают грани исключительно благодаря практике, — возразил Рейг.

— Это вы, Рейгард, полагаю, о всяких там демоноборцах или самоучках? — в голосе Пумкиса скользнуло пренебрежение.

— Чем самоучки хуже тех, кто обучается в школе? — плохо скрывая злость, спросил он.

Пумкис изумленно оглянулся на него, он явно не собирался злить Рейга и такой тон его, кажется, огорчил:

— Простите меня, Рейгард, это исключительно лишь мое мнение, но я всерьез полагаю, что академические знания дают мастеру больше возможностей и открывают перед ним больше дверей. Понимаете, ни один аристократ не возьмет служить при дворе самоучку, всем нужны ученые магистры и мастера.

— Локис Грозный Меч был самоучкой и служил при Девангерах магистром девяти граней, и двумя из них он владел на уровне повелителя, — влезла в разговор Тай, вспомнив легендарного героя Виреборна прошлого столетия.

— Ну-у-у, Локис, — хмыкнул Пумкис, — он исключение из правил. Такие рождаются один на поколение.

На какое-то время мы замолкли, потому что вошли в школу. Здесь было шумно, в большом холле было пестро от цветов мантий учеников, все они направлялись в одну сторону: через большой коридор налево. По всей видимости, там столовая.

— Так-с, — подобрав живот и придав лицу серьезный вид, произнес Пумкис, — мне нужно сообщить о вашем прибытии магистру Динокесу, а вы пока отправитесь на завтрак. Сейчас, подождите, — он начал выискивать кого-то взглядом и вдруг крикнул, привстав на цыпочки и помахав кому-то рукой: — Раяна! Раяна Паолис, подойди-ка сюда.

Из толпы показалась светловолосая девушка с двумя толстыми косами и с чрезмерно серьезным лицом. Но на лицо я взглянул позже, первое, что бросилось в глаза это ее выдающейся грудь, даже просторная пятицветная мантия не смогла скрыть такие пышные формы. Большие голубые глаза уставились внимательно на Пумкиса, лишь на миг она покосилась на нас, а после деловым тоном спросила:

— Да, мастер Пумкис, чем я могу быть полезна?

— Познакомься, Раяна, это гости нашей школы, ученики некро-мастера Боуля. Теодор, Рейгард и Тайлария. Они прибыли пройти подтверждение граней.

Раяна повернулась к нам и, вежливо улыбнувшись, слегка поклонилась. Улыбка у нее была очень милая, серьезное, порой даже хмурое лицо вмиг преобразилось, Раяна была очень хорошенькой.

— А это, как вы уже поняли, Раяна. Она лучшая ученица этого года, гордость нашей школы.

Похвала девушку ничуть не смутила, напротив, она горделиво приподняла грудь и довольно ухмыльнулась, а после переключила внимание на нас.

— Рада приветствовать вас в Аргазе, — учтиво произнесла она и снова уставилась на Пумкиса.

— Не могла бы ты провести наших гостей в столовую на завтрак, мне нужно к магистру Динокесу, а одних гостей оставлять невежливо. Сама понимаешь.

— С радостью, мастер Пумкис, — кивнула Раяна и без всякого стеснения ухватила Тай-Тай за руку. От неожиданности сестра вздрогнула, а Раяна уже настойчиво тащила ее туда, куда шествовала вся толпа учеников.

— Парни, не отставайте, — обернувшись, задорно крикнул нам Раяна, а сама принялась что-то рассказывать Тай.

Сестра то и дело оборачивалась и растерянно улыбалась без умолку что-то тараторящей Раяне.

— Ты это видел? — восхищенно выпучив глаза, Рейг показал на себе размер груди Раяны.

— Веди себя прилично, — усмехнувшись, я толкнул его в бок.

— Не, ну ты видел? Как это можно было не заметить?

Я заулыбался и неодобрительно закачал головой, а Раяна в этот миг обернулась и крикнула:

— Эй, ну чего вы там плететесь? Догоняйте же!

Мы зашагали быстрее и догнали девчонок как раз в тот миг, когда Раяна восторгалась мастером Боулем:

— Он был лучшим учеником своего выпуска, да и вообще последнего десятилетия. Я, знаете ли, всегда равняюсь на него. Но вот только у меня пока пять граней и, скорее всего, больше мне уже не открыть, — она скорбно вздохнула, но тут же снова принялась весело щебетать: — Вам очень повезло, что именно он взялся вас обучать. Хотя, некро-грань… — она обернулась и мечтательно улыбнулась мне, — вот где настоящее везение. Така-а-ая редкая способность.

— А у тебя, я вижу, способности к ментальной магии, — я указал на серый лоскут на ее мантии. — Какую именно грань ты открыла?

Раяна загадочно улыбнулась, выдержала паузу, явно желая произвести впечатление, а затем игриво произнесла:

— А угадайте.

Мы свернули вслед за остальными учениками, прошли через округлую высокую арку и оказались в просторной, залитой солнцем столовой с длинными столами и лавками, уставленными едой. Завтракали ученики Аргаза свежеиспеченным хлебом с маслом и сыром, кашей с фруктами и чаем.

— Ты эмпат? — предположил я.

— Нет, — усмехнулась Раяна и указала нам рукой направление к столу в самом конце, где уже расположились старшеклассники, по всей видимости, одноклассники нашей сопровождающей.

До этого они весело что-то обсуждали, но завидев нас, как-то сразу поменялись в лицах. Едва ли нам были рады.

Ну, конечно же, старая добрая классовая ненависть. Аргаз была довольно дорогой школой, их в Виреборне вообще всего четыре, и в основном в таких заведениях учатся дети богачей и аристократов. Только сейчас понял, что если бы Скаргард все же решил меня сюда отправить, мне бы было ну очень сложно скрывать свою силу и никого здесь не убить.

— Ты целитель? — весело предположила Тай, но наткнувшись на недружелюбные взгляды одноклассников Раяны, сразу перестала улыбаться.

— Нет, не целитель, — уныло ответила Раяна, тоже заметив возникшее напряжение.

— Не обращайте на них внимания, — сказала она. — Просто… просто не слушайте, то что они говорят. Они дураки.

Она подтолкнула Тай и Рейга к столу и, стараясь говорить оживлённо, объявила:

— Познакомьтесь, ребята, это ученики некро-мастера Боуля, они наши гости. Мастер Пумкис попросил меня отвести их на завтрак.

На нас уставилось с десяток враждебных взглядов, места за столом было много, но никто даже не подумал подвинуться.

— Ребята, — вкрадчиво и напряженно сказала Раяна, — будьте, пожалуйста, гостеприимны. Мы же не хотим огорчать магистра Динокеса?

Две девчонки, сидевшие с краю, скривились и начали с неохотой двигаться, другие на лавке тоже начали вяло подвигаться, с другой же стороны с краю сидел блондин, который подвигаться явно не собирался, он смерил нас ненавистным взглядом и недовольно произнес:

— С какого перепугу, Паолис, я вдруг должен сидеть за одним столом с этими смердящими простолюдинами?

— Вот именно, — подхватила рядом сидевшая с ним шатенка, поморщив нос, — может у них вши или какая-нибудь проказа. Пусть, вон, едят с кухарками и посудомойками на кухне.

— Как вам не стыдно, — беспомощно произнесла Раяна и вдруг, сев на скамейку, сердито и нагло начала двигать девчонок, что и так уже подвинулись.

С блондином она связываться не решилась. И этот явно так кичится неспроста, наверняка какая-нибудь шишка.

— В Аргазе нет классового разделения, здесь все равны, — сердито заявила Раяна, похлопав по скамейке и приглашая нас сесть.

На самом деле кое в чем Раяна была права. Многогранники в Адаре были наравне с аристократами имели практически те же права и привилегии. Но мы пока не были многогранниками.

— Только в твоих фантазиях, Паолис, — не сказал, а выплюнул блондин. — То, что ты здесь из-за своей особенной грани ничуть не значит, что мы будем терпеть и другую чернь.

— Амадей Кройц! Я расскажу о твоем поведении магистру Динокесу, — пригрозила Раяна, на что он только надменно улыбнулся одними уголками рта и исправил ее:

— Герцог Амадей Кройц или просто Ваша светлость, Паолис. Так нужно ко мне обращаться, — нахально усмехаясь, заявил он ей.

— Только не в Аргазе, здесь не приветствуются титулы и разделение, — ответила Раяна, но уже как-то неуверенно. Продолжать эту словесную перепалку и нарываться она явно опасалась.

— Может, уйдем? — шепотом спросила меня Тай. — Мы ведь не голодны.

Я отрицательно покачал головой и нехорошо усмехнулся. Уж очень мне захотелось поближе познакомиться с элитой Виреборна и получше узнать своих вассалов. В то время, когда я займу законное место, наверняка и они уже будут иметь голос в империи. И все они станут либо моими соратниками, либо врагами.

Я настойчиво подтолкнул Тай и Рейга садиться вперед, а сам сел с краю, прямо напротив блондина и одарил его нахальной улыбкой, слегка подвигаясь вперед.

Фамилия Кройц была мне очень даже знакома, это род нынешней императрицы. Именно ее отец Хелег Кройц совместно с Бэзилом Ворлиаром, дедом узурпатора по материнской линии, подбили Зейна Ворлиара на измену и сделали все, чтобы он сумел убить Девангеров и занять их место. Кройц долго подбирался к Зейну, соблазнял его безграничной властью, подложил под него свою дочь — одну из самых красивых и завидных невест Виреборна, и убедил, что именно он законный наследник престола, так как является первенцем Вильгельмуса Девангера, и плевать что в его жилах нет крови адамантийца.

И этот Амадей Кройц никогда не станет моим вассалом, передо мной предатель. Интересно кем он приходится императрице?

Когда я сел напротив, блондин тоже зло усмехнулся, переглянулся с двумя ребятами, что сидели через шатенку.

Раяна принялась как ни в чем не бывало подвигать к нам тарелки, суетливо накладывать кашу и наливать чай.

— Ну что? Больше предположений не будет? Никто так и не угадает? — спросила она нас, продолжив прошлую тему.

— Защита? — тихо спросила Тай.

— Ты проницатель, — не дав ответить Раяне, сказал я.

Тут уже и угадывать было нечего, после слов герцога о ее особой грани. Именно способность чувствовать правду считалась самой редкой среди ведьм, а у мужчин она и вовсе никогда не проявлялась. А еще проницатели обладали предчувствием, могли предугадать исход грядущих событий, они обычно работали с другими многогранниками — стратегами. Хотя последние — я даже не уверен, что это магия, что-то мне подсказывает, что местные так просто называют людей с высоким интеллектом и аналитическим складом ума. И, в общем-то, благодаря этой грани Раяну ждет большое будущее, он будет служить в особом имперском подразделении или при дворе.

— Да, — как-то грустно согласилась Раяна. — Грань проницательности.

— Это же так здорово! — восхитилась Тай. — Будешь служить в имперской армии шай-гарий? Или при дворе будешь…

— Конечно, — фыркнула шатенка, перебив Тай, — нищих всегда привлекает блеск дворцов. Да, Раяна? Наша Раяна мечтает стать фрейлиной императрицы, думает, что ее величеству нужна проницательница, которая сможет оберегать ее от всяких интриг и заговоров. Такая наивная Раяна, даже жаль тебя.

Раяна потупила взгляд, Тай сердито уставилась на шатенку и с силой сжала кружку. Я начал опасаться, как бы сестра ни швырнула ее в шатенку, но нет, Тай сдержалась.

Мы с герцогом все это время сверлили друг друга далеко не любезными взглядами. Он смотрел безотрывно с вызовом и не переставал улыбаться, а я изредка поглядывал, мол, да-да, я помню о тебе, надменный ты засранец.

— Кройц, — улыбаясь, протянул я, когда пауза слишком затянулась. — Вы родственник императрицы?

Амадей ощерился и сузил глаза, явно не желая отвечать. Ответила вместо него шатенка.

— Ее величество приходится родной сестрой герцогу.

Отлично, значит, сыночек Хелега, того, кто сколотил армию Неспящих для Ворлиара и притащил в империю.

— А ты? — с вызовом поинтересовался Амадей. — Грязный некромантишка? Любитель вонючих трупов? То-то я чувствую, запах знакомый, так пахло от Боуля, — он помахал перед носом рукой, а остальные одноклассники заржали.

— Не смей так говорить о нем! — вдруг вскочила с места Тай, но ее никто не услышал, потому что хохот вокруг только усилился.

Я потянул ее за руку, усадив на место, а сам продвинулся локтями и туловищем по столу ближе к Амадею и зловеще, так, чтобы слышал только он, сказал:

— Когда ты сдохнешь, я попрошу тебя забальзамировать, а затем подниму. Я заставлю тебя вычищать все помойные ямы в Сол-Меридии: каждый день, днем и ночью, пока твои руки не сгниют и не отвалятся. И каждый опустившийся пьяница, любая портовая шлюха и прокаженный сможет подойти и плюнуть в твою мерзкую рожу. Хотя, скорее всего, даже они будут обходить стороной смердящего герцога.

И пока я говорил, столько всего отразилось во взгляде Кройца: и оторопь, и страх, и злость, и все это вмиг переросло в бешеную ярость. Он подорвался и ухватил меня за шиворот, а я вцепился в его руку.

— Ах ты сучий кусок навоза, ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать.

Я сжал его кисть до хруста. Мне было несложно переломать ему все пальцы, и как же мне хотелось это сделать, но одно дело угрожать герцогу, и совсем другое покалечить. Хотя даже с угрозами я неслабо рисковал.

Спас ситуацию так кстати появившийся Пумкис:

— Что? Что здесь происходит?! Немедленно прекратите! — в ужасе воскликнул он.

— Мастер Пумкис, Амадей нарочно злил и унижал наших гостей, — тут же вступилась за нас Раяна. — Он оскорблял ребят и хвастался свои титулом.

— Амадей Кройц! — возмущенно воскликнул Пумкис. — Ты знаешь правила нашей школы, мы так себя не ведем! Ты ведь благородный юноша и должен служить примером остальным, я вынужден сообщить об этом магистру Динокесу.

— Да этот труполюб мне угрожал, — возмутился Кройц. — Он сказал, что…

— Прекратить! — этот зычный голос принадлежал уже не Пумкису. Все резко замолкли, а нам пришлось обернуться.

Позади нас стоял высокий старик с невероятной для его возраста осанкой. У него были седые длинные волосы, заплетенные во множество тонких кос, хищный острый нос и проницательный, мудрый взгляд. На старике была золотая мантия, на груди красовался символ десяти граней, и это значило только одно — перед нами стоял главный магистр Аргаза — Хенрик Динокес.

Он смерил Кройца осуждающим взглядом, и тот под его взглядом тут же стушевался и потупил глаза. Магистра Кройц явно боялся.

— За оскорбления, Амадей, — произнес Динокес с какой-то досадой или даже сожалением, — у нас полагается наказание. Три дня безмолвия.

— Но магистр, ведь они, вот этот рыжий!.. — попытался возразить он, ткнув в меня пальцем, но Динокес быстро провел пальцами в воздухе, щёлкнул по перстню на большом пальце и Кройц конец фразы уже не сказал, а промычал, бесполезно открывая рот.

О главном магистре Хенрике Динокесе я знал немало со слов Хагена. Он о нем отзывался как о великом человеке. Говорил, что магистр лишь на вид строгий, но на самом деле он добрый и справедливый. А еще Хаген поведал мне, что именно Динокес убедил Хагена не присягать Ворлиару и помог сделать поглощающий обет артефакт. И еще я знал, что он был учителем моей матери, и возможно из-за этого не был приверженцем нового императора и его порядков, но открыто этого конечно же он не выказывал. И можно даже сказать, что Хенрик Динокес — наш человек. Возможно в будущем мне пригодится его помощь и связи.

— Теодор Фел, Рейгард Хефус, — официально обратился к нам Динокес, — пройдите с мастером Пумкисом в зал граней. Вскоре соберется комиссия для вашей аттестации.

Сказав это, он величественно прошествовал между столами, никто из учеников не посмел издать ни звука в его присутствии, даже Пумкис в каком-то благоговейном обожании провожал его взглядом. И как только магистр ушел, он наконец повернулся к нам.

— Ну что, идемте?

Мы втроем дружно кивнули, поспешив выбраться из-за стола. И пока мы шли из столовой, все это время я чувствовал на себе ненавистный взгляд Кройца, выжигающий мне спину. Теперь он уж точно меня запомнит и будет точить зуб.

И пусть точит, однажды мы обязательно встретимся, и возможно, когда-нибудь я выполню свою угрозу.

Всем привет! Вот и закончился первый том приключений Теодора. Всем моим читателям выражаю огромную благодарность за поддержку, комментарии и лайки)) Если вы еще не жмакнули сердечко рядом с книгой, жмите, это меня вдохновляет))

Глава 23

Первым на аттестацию позвали Рейга, нам с Тай позволили побыть зрителями. Пумкис завел нас на смотровой балкон, и теперь мы смотрели сверху на просторный круглый каменный зал с уже приготовленным аттестационным реквизитом внутри сиреневого защитного круга.

Я видел сиреневый круг магическим зрением, но если посмотреть на него обычным зрением, то он выглядел просто как начерченный черной краской посреди зала огромный круг со множеством символов.

Напротив, магического круга стояли подмостки со столом и тремя стульями, которые, по всей видимости, должным занять магистры из аттестационной комиссии.

— Только не шумите, магистр Чаккерс этого очень не любит, — предупредил нас Пумкис, прежде чем уйти.

Мы с Тай одновременно кивнули и снова уставились вниз. Как раз в этот миг дверь шумно отворилась и в зал вошел уже знакомый нам Динокес, а следом за ним еще двое магистров в серебряных мантиях.

Мне Хаген и о магистрах, которые будут принимать подтверждение граней, заранее рассказал. И теперь я, в общем-то, был уже заочно с ними знаком.

Первым вошел полноватый мужчина с добродушным улыбающимся лицом и шестигранником на шее — Андер Гроут, магистр стихий, вода и земля у него развиты на уровне повелителя, а также он обладатель грани защиты и пространства, последней владела моя мать. Хаген охарактеризовал его как самого веселого и жизнерадостного учителя Аргаза.

Второй была худощавая женщина: на вид ей слегка за сорок, но кто этих ведьм с их омолаживанием разберет. У женщины строгое, слегка недовольно лицо, черные как смоль, волосы убраны наверх в высокую прическу. Войдя, она почему-то сразу подняла глаза и посмотрела на нас. На всякий случай я ей приветственно кивнул, но она не отреагировала, а отвела взгляд и зашагала к подмосткам.

Это Агата Чаккерс, ведьма семи граней. Строгая, но справедливая со слов Хагена. Она обладала магией эмпатии, целительства и тремя стихиями, а также некромантией. А еще Хаген рассказал, что не уверен, что она подтвердила все свои грани, потому что он во время обучения в Аргазе насчитал у нее не меньше двенадцати способностей, в том числе проницательность. Предложил, что, по всей видимости, остальные грани она просто не закрыла. Хаген считал Агату Чаккерс самым загадочным и скрытным преподавателем Аргаза. И он сразу предупредил, чтобы я ее избегал, он как-то неопределённо обмолвился, что именно ей он не доверяет и что она может распознать во мне адаманта.

Мы с Тай-Тай обменялись напряженным взглядами, без слов поняв друг друга: ни мне, ни ей взгляд этой ведьмы не понравился.

Как только магистры сели на места, а Динокес подал знак, в зал вошел Пумкис и официально объявил:

— Рейгард Хефус из графства Кей-Диуар, ученик мастера некромантии Хагена Боуля, прибыл подтвердить грани огня, воды и воздуха.

— Пусть войдет, — велел Динокес.

Рейг неуверенно шагнул в зал, топчась на месте, покосился на круг с реквизитом.

— Проходите же, — пригласил его Динокес, указав рукой на круг, а ведьма тут же что-то быстро записала в красную тетрадь. Даже интересно, что она там конспектирует?

Рейг торопливо зашагал к кругу и встал пред столами. Мы видели его со спины сверху, но судя по тому, как он поворачивает голову, Рейг изучал то, что лежало на столах. На одном стояло четыре бадьи с водой, на втором лежали разных материалов предметы: деревянная палка, металлический прут. На третьем — множество разнообразных предметов: от небольших метательных ножей и простыней, до тяжелых валунов — это наверняка для испытания грани воздуха. А еще у входа стояло соломенное чучело, но Пумкси пока не занёс его в круг.

— Какую бы грань предпочли продемонстрировать нам в первую очередь? — спросил вежливо Андер Гроут.

— Грань воды, ваша мудрость, — сдержанно ответил Рейг.

— Хорошо, приступай, — велел Динокес, а ведьма снова принялась что-то записывать в тетрадь. Она стенографирует там, что ли?

— Что это за круг, не знаешь? — тихим шепотом спросила Тай.

— Щит, — так же тихо ответил я, — через него не проникает магия, видимо, нужен ради безопасности.

Ведьма снова бросила в нашу сторону неодобрительный строгий взгляд. Мы говорили очень тихо, она никак не могла услышать, если у нее только нет яснослышания.

— Для начала, адепт, продемонстрируйте управление, — сказала ведьма, голос у нее был глубокий и бархатистый, совсем не соответствующий строгому образу.

Рейг кивнул и приступил. Он призвал к грани воды и начал тонкой струйкой поднимать ее из бадьи вверх.

— Разделите, — велела ведьма.

Рейг развел руками, и струя поделилась на две части.

— Теперь больше поднимите — покажите всю свою силу и вытяните столько, насколько способны.

Рейг напряженно повел рукой, вода из всех емкостей начала тянуться вверх, колыхаясь огромной лужей у него над головой.

— Хорошо, — сказал ведьма. — Теперь опустите все обратно и постарайтесь ничего не пролить.

Рейг быстро замахал рукой, словно бы отматывал что-то невидимое, вода полилась обратно в емкости, а лужа быстро истощалась. Казалось, что Рейг разматывает большой водяной клубок. Рейгу удалось сделать все аккуратно, и вскоре вся вода оказалась там же, где и была.

— Теперь преобразование, — сказал Динокес.

Рейг кивнул и встал над первой бадьей, начал вычерчивать знаки в воздухе, нашептывая заклинание. Первым делом он превратил воду в лед — на заморозку у него ушло много времени, магистры комиссии, видимо, привыкшие к такому, терпеливо ждали, а вот Тай, вообще не умеющая ждать, начал зевать, со скучающим видом облокачиваться на перила балкона и изучать взглядом окружающую обстановку.

— Готово! — наконец воскликнул Рейг, а Тай от неожиданности вздрогнула.

Пумкис торопливо вошел в круг, взял бадью и поднес ее к магистрам.

Динокес потрогал лед пальцем, ведьма заглянула и постучала карандашом, проверяя плотность льда, а Гроут просто довольно улыбнулся и с одобрением несколько раз кивнул Рейгу.

Дальше Рейг нагрел воду до кипения, затем продемонстрировал испарение, создал небольшую тучку и призвал небольшой дождь.

Последним заданием было развоплощения. И здесь Рейг справился блестяще, испарив и развеяв воду в одной из бадей без остатка и пара.

Когда Рейг закончил, Динокес громко объявил:

— Рейгард Хефус, вы сумели подтвердить грань воды, но для того чтобы получить символ многогранника, необходимо подтвердить, как минимум три грани. Прошу приступить к демонстрации воздушной грани, — он указал рукой на второй стол.

На воздушную грань Рейг потратил не меньше часа. Он демонстрировал управление, точность, поднимал и опускал валун, показывая силу грани, в конце он создал вихрь из песка, а после развоплотил ветер.

С огнем ему тоже пришлось повозиться: демонстрация и управление. Рейг создавал огненные шары и жгуты, подбрасывал огонь и ловил, отделял от себя, а после развоплощал. Он поджигал деревянную палку, комиссия засекала время, потому что Рейгу нужно было как можно быстрее сжечь палку дотла. Чем быстрее время сожжения, тем выше сила.

После Рейг раскалял прут докрасна, в этом испытании он справился не слишком хорошо, огневики обычно менее чувствительны к огню, особенно если касаются его рукой, через которую течет магия. Но не настолько, чтобы долгое время держать раскалённый прут. Рейг не выдержал и бросил его в бадью с водой, тут же понурив голову и заведомо решив, что не справился.

Но Гроут его тут же подбодрил:

— У вас хорошо получается, адепт Хефус, продолжайте. Осталось последнее задание: подпалите чучело и потушите огонь. Постарайтесь это сделать так, чтобы чучело не успело обгореть полностью.

Пумкис поставил чучело в защитный круг, а сам предусмотрительно вышел из него.

Рейг напряжённо уставился на чучело и вновь начал призывать к грани огня. Чучело находилось от него в трех метрах и с такого расстояния проще всего поджечь, бросив в него огненный шар, или хлестануть плетью из пламени. Но в данном случае комиссия ждет от него другого. Он должен поджечь чучело без этих инструментов и на расстоянии. Не воплощать огонь на руках, а сразу переместить на предмет. И так может только тот, кто завершил грань огня.

Чучело долго не разгоралось. Теперь Рейг стоял полу-боком, и мы видели, как от напряжения искривилось его лицо, как затряслись руки, и застыло в напряжённой позе все тело. Искры то и дело вспыхивали на руках Рейга, но он их спешил погасить. Магия должна была переместиться незаметно.

Тай так переживала за него, что до побелевших костяшек вцепилась в поручень балкона, и принялась шепотом его подбадривать. Ее волнение передалось и мне, и я поспешил отгородиться от эмоций Тай-Тай.

Динокес и Гроут не сводили взгляда с чучела, а ведьма безразлично начала снова что-то записывать. И время тянулось так долго, что казалось — вот-вот Рейг просто сдастся и так и не сможет закрыть грань или попросту истратит все силы. Но вдруг от соломы медленно завился дымок, и в один миг, словно по щелчку пальца, чучело вспыхнуло все и разом.

— Гасите! — воскликнул Динокес, выводя Рейга из ступора.

Рейг порывисто вскинул руки и опустил, поглощая огнь. Чучело тут же погасло, почерневшая солома продолжала дымиться, и все же, это значило, что Рейг сумел развоплотить стихию. Он справился.

Тай радостно заулыбалась, напрыгнула на меня с объятиями, отстранилась, запрыгала на месте, при этом она умудрилась не издать ни единого радостного возгласа, но ведьма все равно снова бросила на нас грозный взгляд.

— Поздравляем, Рейгард, — объявил торжественно Динокес и встал с места. — Вы потвердели свои грани, и отныне вы заслужили почётное звание мастера трех граней. Подойдите же.

Рейг улыбался во весь рот, не в силах скрыть радость, и медленно прошествовал к столу магистров.

Пумкис поднес к столу небольшую шкатулку и достал оттуда знак трехгранника — равнобедренный треугольник.

Символ граней был не просто стальным украшением, который мог подделать любой дурак и носить, выдавая себя за мага. Во-первых, каждый медальон привязывался к хозяину, если его наденет кто-то чужой, тут же получит жуткий ожог. Во-вторых, на символе остаётся личный отпечаток магистров, которые принимали подтверждение граней — что-то вроде магической подписи. И такое уж точно не выйдет подделать.

Дальше магистры и Рейг провели обряд принятия символа и Динокес торжественно надел его на шею Рейгу. Сияя от радости и сжимая крепко в руке трехгранник, Рейг покинул зал граней, поспешив к нам наверх.

Теперь был мой черед. Пока Пумкис менял реквизит в защитном круге, магистры отправились на перерыв. К нам уже поднялся Рейг, Тай его радостно поздравляла и обсуждала аттестацию, а он молчал и довольно улыбался. Видимо, он все еще не мог поверить, что у него получилось. Осознание к нему приходило медленно и наконец он вдруг на выдохе воскликнул:

— Нет! Ну вы можете себе представить? Я — мастер Хефус, с ума сойти! — Он с гордостью продемонстрировал свой медальон и снова заулыбался.

— Ты отлично справился, — похлопал я его по плечу, и добавил: — Мастер Хефус.

В этот самый миг Пумкис подал мне знак, чтобы я спускался. И только я хотел было идти к выходу, как Тай ухватила меня за руку.

— Удачи, братец, — сказала Тай, обняв меня так крепко, словно мы расставались на долгое время, и прижавшись сильнее, шепнула на ухо: — будь осторожнее с этой Чаккерс, он мне не нравится.

— Не переживай, я справлюсь, — улыбнулся я ей и поспешил спуститься.

— Теодор Фел из графства Кей-Диуар, ученик мастера некромантии Хагена Боуля, прибыл подтвердить грани некромантии и обе грани мироздания.

Я вошел в зал.

Ведьма Чаккерс снова вперила в меня этот холодный и словно бы сканирующий взгляд.

— Адепт Фел, — протянула она, — у вас всего три грани — и одни из самых сильных. Неужели ни одной закрытой стихийной грани вы не имеете?

— Нет, ваша мудрость, — вежливо ответил я. — Все свое время и силы я посвятил важным граням, а стихийные пусть и успел открыть, но я их не развивал.

— Очень странно, — вскинула она недоверчиво тонкие темные брови. — Это совсем не похоже на мастера Боуля. Насколько я знаю, он теперь приходится вам отчимом, и значит, вы проводили вместе много времени. А зная упорство этого молодого мага, удивлена, он оставил ваши грани не доведёнными до конца.

И чего она только пристала ко мне? Не нравилось мне это излишнее любопытство Чаккерс, как и эти ее намеки. Очень не нравилось.

— Именно мастер Боуль и настоял на том, чтобы я занимался исключительно некромантией и мирозданием, — парировал я спокойным тоном. — И сделали мы это исключительно в целях экономии. Раз вы знаете, что Хаген женился на нашей матери, то должны так же понимать, что у нас общий бюджет. Мы попросту не хотели тратить деньги графа Скаргарда, потому что нам их и возвращать.

— Замечательно! — неожиданно весело усмехнулась ведьма и взглянула с негодованием на магистра Динокеса, он в ответ только вздохнул и поджал губы.

Я вообще перестал понимать, что происходит. Эти магистры явно что-то знали, чего не знал я. И это мне все меньше нравилось. Я чувствовал, как Тай сверлит меня сверху встревоженным взглядом, на расстоянии чувствовал ее тревогу. Нужно скорее подтвердить грани и свалить из этой школы.

— Я могу приступать? — громко произнёс я, обращая на себя внимание.

Чаккерс принялась снова что-то записывать, а Динокес мне кивнул.

— Да, конечно же, начинайте. Думаю, правильно будет, если вы начнёте с некро-грани.

Я не стал возражать, да и мне, в общем-то, не оставили выбора, Пумкис уже вынес в центр круга скелет и поставил передо мной.

— Это из кабинета целительства, — веселым тоном пояснил магистр Гроут. — Целители изучают по нему анатомию. Ну и мы также его используем для аттестации некромантов. Не привозить же для этих целей каждый раз новый труп, — он хохотнул, но под холодным взглядом Чаккерс тут же замолк. Динокес едва заметно улыбнулся и жестом пригласил меня начинать.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Хотя, мне уже давно не нужно было вызывать воспоминания с Иской и настраиваться. Мне достаточно было мгновения, чтобы призвать грань, но я должен продолжать соответствовать образу парня, средней силы, который всерьез волнуется перед подтверждением граней. К тому же эта Чаккерс так пристально смотрит, так сканирует меня, словно бы что-то знает. Поэтому я должен быть осторожен, ни единая мелочь не должна меня выдавать.

Я поднял нежить.

Скелет засиял изнутри зеленым, качнулся на месте и, сделав шаг вперёд, галантно поклонился комиссии. Гроут снова хохотнул, и даже Чаккерс усмехнулась.

Я провел скелета назад, потом вперед, заставил несколько раз прыгнуть, стуча костями. Можно бы было даже голос сымитировать с помощью магии создания, но она не относится к грани некромантии.

Рывком у меня резко отобрали контроль. Я даже не сразу понял, кто именно это сделал, Хаген говорил, что некро-грань имеется и у Динокеса, и у Чаккерс. Скелет шагал прямо на меня, и теперь я смог увидеть, что некро-сила тянется от магистра Динокеса.

Потянул, порвал связь, развернул скелет и заставил его застыть. Почувствовал сопротивление. Динокес пытался отобрать у меня управление, но скелет стоял как вкопанный. Я заметил на лице магистра еда заметное недоумение и поспешил поддаться.

— Очень неплохо, Теодор. Очень неплохо. Но я не пойму почему?… — он запнулся, в непонимании нахмурился, недоговорил, покосился на Чаккерс, она снова что-то записала, а магистр внезапно бодро мне сообщил: — Завершайте, адепт.

Я изобразил усилие, выждал достаточно времени, а затем развеял нежить. Скелет тут жерассыпался, сложившись белыми костями на полу, видимо, во время прыжков и движений я повредил крепления.

— Ничего, — спешно собирая кости, сказал мне Пумкис, — это каждый раз так происходит.

— Теперь, пожалуйста, мироздание, — словно бы поторапливая меня, сказала Чаккерс.

Передо мной Пумкис тут же поставил на стол два подноса с разнообразными минералами размером с ладонь. Здесь было много всего: начиная от мягких минералов вроде мела и заканчивая твердым гранитом и нефритом. И плотность камней я упомянул не спроста. Мягкие камни разрушать и восстанавливать проще простого. Как и материалы, чья структура не имеет большой плотности. И чем прочнее материал, чем больше объём и вес, тем больше требуется сил и искусства от мага, чтобы с ними взаимодействовать.

Но я никак не ожидал, что это будут камни. Хаген говорил, что это должны быть разные предметы от пергамента и шелка до металлов и прочных камней, предупреждал, что мне нужно будет остановиться на материалах средней сложности, чтобы не выдавать свою силу. Но почему здесь только камни?

Нет, теперь мне это решительно не нравилось. Меня словно бы пытались подставить, словно бы кто-то заранее знал, что моя сила велика и простое даже не стоит подсовывать. И я почему-то даже не сомневался в том, кому именно принадлежала эта идея.

Эта Чаккерс что? Всерьёз пытается вот таким вот образом спровоцировать меня и заставить продемонстрировать силу?

Nota bene

С вами был Цокольный этаж, на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

О.М.Б. Том 1. Пепел власти

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Nota bene