Сердце героя [Налини Сингх] (fb2) читать онлайн

Налини Сингх Сердце героя

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Гейбриел, что ты здесь делаешь?

Джесс Рендалл совсем не ожидала, что в международном аэропорту «Крайстчерч» ее будет встречать тот, за кого она вскоре выйдет замуж!

– Подумать только! Целый год прожила без меня в Лос-Анджелесе, а сказать можешь только это?

Джесс быстро поцеловала его в щеку, чувствуя себя странно неуклюжей.

– Извини, я просто удивлена. Думала, ты очень занят на ранчо.

– Я хотел поговорить с тобой. Но сначала надо сделать самое главное.

Гейб нагнул голову и неожиданно для Джесс крепко обнял ее и поцеловал в губы. Она вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. Голова закружилась, в ушах гремели удары сердца, а кровь едва не вскипела.

Такого интимного поцелуя у них еще не было. И ей почему-то понравилось!

– Добро пожаловать домой, – сказал Гейб, отпуская Джесс.

Выражение его зеленых глаз нельзя было понять неправильно – Гейбриел Дюмон был мужчиной, более чем готовым к брачной ночи.

Подхватив багаж, Гейб повел Джесс к частной посадочной площадке, где уже был готов к взлету «Юбилей», один из двух небольших самолетов ранчо «Энджел стейшн».

Побаиваясь предстоящего брака с Гейбом и напуганная своей необъяснимой реакцией на его поцелуй, Джесс могла бы сравнить свои ощущения только с тем, что испытывает человек, готовясь прыгнуть за борт корабля во время шторма. Весь прошлый год она убеждала себя, что ее брак будет спокойной, рутинной сделкой, и никогда не задумывалась, что, значит, быть женой Гейбриела на самом деле… А ведь он будет прикасаться к ней и требовать гораздо большего, чем невинные поцелуи на публике.

Когда Гейб устроился в кресле пилота, Джесс почувствовала перебои в сердце. Ей сразу стало понятно, что рядом с ней сидит мужчина, привыкший управлять. И не только самолетом. Этот мужчина – ее жених! – точно знает, чего хочет и как этого достичь. Игнорировать его желания будет невозможно…

Он высок и бесспорно силен. Бледные шрамы от ожогов на левой руке лишь вносят свой вклад в его ошеломляющую ауру мужественности. Стальные мускулы, ясные зеленые глаза и выгоревшие на солнце волосы делали его похожим на модель из глянцевых журналов. Одним лишь своим видом Гейб мог бы привлечь внимание любой женщины. Он красив – опасно красив, как тигр в джунглях.

Уже не в первый раз Джесс спросила себя, не в припадке ли безумия она решила выйти замуж за мужчину, о котором знала совсем немного, хоть и росли они по соседству.

– И чему же ты научилась в Лос-Анджелесе? – спросил Гейб, когда самолет оторвался от земли.

Джесс все еще была взволнована его поцелуем, и ей пришлось собрать все силы, чтобы голос звучал спокойно.

– Живописи.

– Это и так понятно, Джесс. Ведь ты отправилась в Штаты, чтобы попробовать свои силы в рисовании.

– Да. И там я поняла, что у меня есть способности. – Это было потрясающее открытие – ведь Джесс всю жизнь помогала родителям на маленьком овцеводческом ранчо, уделяя искусству лишь малую толику времени. – Мои работы были выставлены в нескольких галереях.

– Ты ни о чем таком не упоминала, когда я тебе звонил.

Джесс пожала плечами. Гейб звонил два раза в неделю и никогда не говорил с ней дольше нескольких минут. После таких звонков она чувствовала себя потерянной и смущенной. И так и не решилась рассказать Гейбу о том, что послала фотографии некоторых своих работ Ричарду Дусевичу, владельцу галереи в Окленде.

– Я покажу тебе мои картины. – Боясь, что Гейб может не поверить, она торопливо добавила: – Они должны скоро прибыть сюда.

Солнце вспыхнуло в его волосах, когда он кивнул.

– Ты будешь скучать по Лос-Анджелесу?

– Нет. – Джесс отвернулась и стала смотреть на равнины Кентербери, с большой высоты напоминающие клетчатое одеяло. Уже близка Страна Маккензи, расположенная в предгорьях Южных Альп Новой Зеландии, которые она всегда считала своим домом. – Мне надо было уехать, но не навсегда. А теперь я вернулась, и буду жить здесь.

– Правда?

Почувствовав насмешку в его тоне, она повернулась к нему.

– Что за вопрос? Мы с тобой женимся… или ты передумал?

Возможно, он успел влюбиться в одну из тех чувственных, уверенных в себе красоток, которые наверняка сменяли одна другую в его постели? Руки Джесс от этой мысли сжались в кулаки.

– Я-то не передумал. А за тебя беспокоюсь.

– Я обещала, что вернусь, готовая к браку. И я готова.

Год назад ее ошеломили два удара – смерть отца и потеря прав на семейное ранчо «Рендалл стейшн». Тогда у нее не было сил, чтобы стать чьей-то женой. Особенно женой такого мужчины, как Гейбриел.

– Дамон и Кейла расстались.

Смысл его слов не сразу дошел до Джесс.

– Что? Но ты же говорил, что Кейла беременна!

– И скоро родит. Твой бойфренд ушел от нее три месяца назад.

Джесс нахмурилась.

– Дамон – мой друг, и ничего больше.

– Как бы ты ни хотела иного?

– Да. Как бы я ни хотела иного, – призналась Джесс, несмотря на то, что вопрос Гейба оскорбил ее. – Он никогда не любил меня. Во всяком случае, не так, как Кейлу.

– Ее он тоже вряд ли любил. Этот мальчишка не пропускает ни одной юбки.

От такой прямолинейности Джесс смутилась и покраснела.

– Вряд ли его можно назвать мальчишкой. Мы с ним ровесники.

Впрочем, к двадцати шести годам любому пора повзрослеть!

– И вообще ведет себя как подросток.

Сам Гейб был на девять лет старше Джесс, но заметно это становилось редко – лишь в таких ситуациях, как сейчас.

– Как это случилось? И почему ты не рассказал мне раньше?

Гейб как-то странно взглянул на Джесс.

– Разве Дамон не сказал тебе?

– Когда? Мы с ним не разговаривали с тех пор, как я уехала.

– Ни разу?

– Ни разу.

Вот она и солгала. Но ей так не хотелось сейчас вспоминать о том единственном звонке Дамона. Это случилось четыре месяца назад. Он был пьян и говорил такие вещи, какие женатому мужчине не следовало бы говорить, а ей – слушать.

– Ходят слухи, что дело идет к разводу.

– Бедная Кейла.

– Ты лицемеришь, Джесс. Не ожидал от тебя. Ее щеки опять запылали.

– Что бы ты ни думал, я не пожелала бы такой участи ни одной женщине. Не могу поверить, что Дамон бросил жену.

– Возможно, он, наконец, понял, от чего отказался. – В голосе Гейба прозвучал вызов. – Что ты теперь собираешься делать?

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась Джесс.

– Завтра мы поженимся, и всю оставшуюся жизнь я хочу прожить с тобой. Но если ты намереваешься гоняться за Дамоном, то будет лучше, если ты скажешь мне об этом сейчас.

Джесс прерывисто вздохнула.

– Как я могу принять такое решение за одну секунду?

– Так же, как ты приняла решение вступить в брак со мной и на мои деньги отправиться в Лос-Анджелес.

– Не смей бросать мне в лицо такие слова! Я должна была уехать.

– Так ты выйдешь за меня замуж или нет?

По правде, говоря, у Джесс просто не было выбора, но на всякий случай она спросила:

– Сколько стоит выкупить «Рендалл стейшн»?

Сам Гейб никогда не интересовался их фамильным ранчо. Это она попросила его вмешаться и восстановить право выкупа. Но ранчо, которое прежде принадлежало ее родителям, теперь было его собственностью. Как и сама Джесс…

– Таких денег у тебя нет. – Он фыркнул. – И у Дамона их нет. И не будет.

С этим не поспоришь. И еще она должна Гейбу круглую сумму за год, проведенный в Лос-Анджелесе – год, в котором она так отчаянно нуждалась, чтобы повзрослеть.

И она повзрослела. Она дала обещание своему умиравшему отцу и сдержит слово. Потомки рода Рендаллов всегда будут жить на фамильной земле.

– Я выйду за тебя замуж.

– И подпишешь добрачный договор.

Она поняла, что он имеет в виду.

– Я не буду требовать землю в случае развода. Ты купил ее, и мне это ясно.

А еще спас участок от застройщиков, которые разрушили бы все. И взамен потребовал от нее вступить с ним в брак. Она согласилась – тогда это не казалось жертвой. В то время она наивно полагала, будто в этом браке у нее не будет никаких эмоциональных связей, и ее душа и тело останутся в безопасности. Ей никогда не приходило в голову, что Гейб может захотеть гораздо большего.

Но он никогда прежде и не целовал ее так, как сегодня.

– Мой адвокат принесет бумаги завтра утром.

– Прекрасно.

Опустив голову, Джесс старалась не думать о предстоящем разводе Дамона. Маленькая эгоистичная часть ее, та часть, которая всегда его любила, хотела сказать Гейбу, что свадьба отменяется. Но лгать себе Джесс прекратила давным-давно. Даже если Дамон останется единственным мужчиной на земле, они смогут быть только друзьями.

– Зачем ты похудела? – неожиданно спросил Гейб.

– Как-то само собой получилось. Я думала, ты обрадуешься.

Ведь его женщины всегда были длинноногими, стройными красотками. А Джесс была невысокой и даже теперь не такой уж и стройной.

– Я женюсь на тебе не из-за твоего тела. Она закусила нижнюю губу.

– Конечно.

Несмотря на потрясший ее поцелуй, она слишком хорошо понимала, что богатый и чрезвычайно привлекательный Гейбриел Дюмон женится на ней не из-за этого. И не из-за ее ума или знания жизни на ранчо. Нет, Гейбриел женится на ней по очень простой причине – из соображений удобства. Ведь в отличие от остальных женщин, которые встречались ему на жизненном пути, у нее нет никаких романтических иллюзий. Она не ждет его любви, да и не хочет ее. И поэтому годится в жены мужчине, не способному любить.

– Я купила свадебное платье в Лос-Анджелесе, – сказала Джесс, чтобы заполнить паузу.

– У тебя точно нет сомнений?

– Нет. Ты дал мне год. Теперь я готова.

Я должна узнать, кто я, прежде чем на всю оставшуюся жизнь стану миссис Дюмон… Я никогда не умела постоять за себя. Если не выучусь этому теперь, ты всю жизнь будешь подавлять меня.

Ее отчаянная просьба в тот вечер, когда они приняли решение пожениться, навсегда врезалась ему в память. Джесс выросла под защитой родителей. Оставшись одна после их внезапной смерти, она растерялась. Все же ей хватило храбрости сказать ему в лицо то, чего многие никогда не сказали бы, – что он способен разрушить ее личность своим неумолимым прагматизмом.

И теперь рядом с ним сидит женщина, не похожая на сломленную девочку, какую он знал год назад.

И Гейб это почувствовал.

– Хорошо.

Он выбрал Джесс, потому что она ничего не будет требовать от него. Ведь все, что ей нужно, – это сохранить «Рендалл стейшн».

– А ты… – начала она, помолчала и продолжила: – Ты не нашел другую?

– Я хочу, чтобы моей женой была ты, Джесс. Я хочу, чтобы ты жила на «Энджел стейшн», носила мое имя и стала матерью моих детей. – Пусть она знает, что он сделал свой выбор и не изменит его. И то, что он не испытывает к ней никаких чувств, облегчает их задачу. Он давно решил, что в его браке любовь не будет играть никакой роли. – В отличие от Дамона, я не склонял тебя к сексу даже после того, как мы обручились.

– Ты собираешься вспоминать о нем каждый раз, когда мы с тобой будем разговаривать?

Он не ожидал упрека и с удивлением взглянул на Джесс. Она сидела, прищурив глаза и скрестив руки на груди.

– Кого бы ты хотела пригласить на свадьбу? Она прерывисто вздохнула и провела рукой по своим рыжим локонам. Они не изменились – все та же необузданная масса шелковистых, будто пылающих огнем волос.

– Я бы хотела, чтобы все прошло камерно. Что скажешь, если мы пригласим только тех, кто живет на ранчо?

– И никого больше?

– Никого. А разве кто-нибудь знает?

– Многие догадались, когда услышали, что ты направляешься на «Энджел стейшн».

Джесс кивнула и подумала, что совсем скоро Гейб станет ее мужем. Представив себе, к чему это приведет, Джесс почувствовала страх, но усилием воли подавила его. Гейбриел никогда не стал бы принуждать ее к чему-либо.

– Что ж, слухи скоро подтвердятся.

– Завтра в четыре часа тебя устроит?

Ее горло сразу пересохло, и она должна была откашляться, чтобы прочистить его.

– Вполне.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Сегодня ты будешь спать в комнате для гостей.

– Только сегодня? – переспросила Джесс, наслаждаясь великолепным видом, открывающимся из окон. – Ты хочешь сказать, что мы с тобой… станем, близки так скоро?

– Мы же собираемся пожениться, Джесс.

– Знаю. Но не можем же мы…

– Я был честен с тобой, когда говорил о своем желании иметь детей.

– Да, но нам потребуется время, чтобы… привыкнуть друг к другу.

– Привыкнуть?

Гейб стоял у нее за спиной, и когда она почувствовала его дыхание на своей шее, желание вспыхнуло у нее в крови, и ей показалось, что весь мир перевернулся.

– Думаю, ты меня, понимаешь.

– Я целый год ждал тебя. Если тебе нужно больше времени, найди себе другого мужчину.

– Что? Что ты хочешь сказать? Неужели ты отменишь свадьбу, если я не соглашусь немедленно заняться с тобой сексом?

– Успокойся, Джесс. Вспомни, зачем мы вступаем в брак. Ты хочешь сохранить в своей семье землю Рендаллов, а я хочу, чтобы мои дети унаследовали «Энджел стейшн». Ведь мне уже тридцать пять лет. Да, мы женимся, чтобы у нас появились наследники. И мы либо начинаем наши отношения и будем их продолжать, либо вообще ничего не начинаем и расстаемся.

Это было жестокое, но правдивое описание их сделки. Ну почему он не смягчил формулировку даже сейчас, когда она так отчаянно нуждается в поддержке?

– Я девственница, Гейб. И если завтра я сделаю несколько ошибок, тебе придется извинить меня.

Он замер.

– Что?

– Ты слышал.

– Неужели Дамон никогда не пытался…

Если бы она не знала своего будущего мужа, то сочла бы этот вопрос преднамеренной попыткой посыпать солью кровоточащую рану. Но хитрость и злонамеренность не были присущи Гейбу – он всегда нападал в открытую.

– Нет.

– И ты не искала другого любовника? – Он запнулся, потом ответил на свой вопрос прежде, чем Джесс успела что-нибудь сказать: – Конечно, нет. Ты ждала, что Дамон влюбится в тебя.

Его жестокое предположение было очень близко к истине.

– В любом случае я менее опытна, чем те женщины, к которым ты привык.

– Вот и прекрасно. Я сам тебя научу всему.

– Ты, должно быть, шутишь!

Он нагнул голову, и его губы оказались на волоске от ее губ.

– Я думал, ты уже поняла – у меня нет чувства юмора.

Его поцелуй не был мягким и нежным. Завладев ее ртом, Гейб заставил ее раздвинуть губы…

Джесс замерла. Но на сей раз поцелуй не закончился также быстро, как в аэропорту. Она не поняла, как получилось, что она прижалась к Гейбу всем телом, охваченная вспыхнувшим желанием. Когда он отпустил ее, она могла только хватать воздух широко раскрытым ртом.

И тут Гейб поцеловал ее снова.

И на этот раз он тоже не торопился, наслаждаясь роскошной мягкостью ее губ. У него не осталось сомнений, что она отвечает ему. Все происходило так, как он и хотел. Может быть, Джесс и любит другого, но в кровати она будет выкрикивать имя своего мужа.

Но Гейб не ожидал, что сам испытает такое наслаждение от ее поцелуя. Это не обрадовало его. Страсть может разрушить наилучшие планы, превратить порядок в хаос. Ему же необходим брак без эмоций, потому-то он и выбрал себе в жены Джесс. Но сейчас он чувствовал, как она пылает в его объятиях.

Прервав поцелуй, он смотрел, как она пытается прийти в себя, не открывая глаз и прерывисто дыша. Ее губы были влажными, тело податливым. Было так легко поцеловать ее снова, но он не имел намерения поддаться обаянию Джесс.

Впрочем, он не собирался уступать ей и ни в чем другом.

Она открыла глаза.

Проведя большим пальцем по ее нижней губе, Гейб опустил руку ей на бедро.

– В кровати у нас с тобой не будет никаких проблем.

Ее покорность тут же испарилась.

– Отпусти меня сейчас же!

Гейб отстранился и устремил взгляд к ее напрягшейся груди. Румянец залил шею и щеки Джесс, но она не шевельнулась. Упрямая. И ему пришло в голову, что было бы очень приятно приручить ее.

– Поспи немного. Завтра предстоит много хлопот. И помни, Джесс, я не из тех мужчин, которые теряют то, что, считают своим.

Около семи утра Джесс спустилась в кухню, где уже суетилась миссис Крофт, давняя подруга матери Джесс.

– Почему бы тебе не поспать подольше, моя девочка?

Миссис Крофт поцеловала Джесс в щеку.

– Где Гейб?

Джесс старалась не думать о той жестокости, с какой он вчера вечером продемонстрировал ей свою власть над ней. Но в этом нет ничего удивительного. В бизнесе Гейб имел репутацию человека с железной волей. С чего бы ему быть другим в качестве мужа?

– Ушел с Джимом проверять скот. Кажется, Гейб еще не понял, что сегодня день его свадьбы, и совсем не волнуется.

Неужели Гейб может волноваться о чем-нибудь?

– Я могу помочь вам?

– Просто сядь и поешь. Потом успеешь принарядиться к свадьбе.

Джесс съела то, что перед ней поставила миссис Крофт, но мысли ее были заняты отнюдь не завтраком. Та часть ее сердца, которая навсегда полюбила Дамона, продолжала твердить, что эта свадьба – ошибка. Возможно, Дамон…

Нет.

Кейла беременна. Как Джесс сможет жить, если с матерью или ребенком случится что-нибудь плохое? И надо признать правду – у Дамона было больше двух десятилетий, чтобы влюбиться в нее, Джесс, но он всегда выбирал других.

А как же тот звонок? И его слова?

Нет!

Джесс отодвинула тарелку.

– Пойду пройдусь. Женщина кивнула.

– Гейб у восточного амбара. Улыбнувшись, Джесс поблагодарила миссис Крофт за завтрак и вышла на улицу. Ей совсем не хотелось видеть своего будущего мужа после того, как вчера за несколько секунд он внес такую сумятицу в ее размеренную жизнь. Как женщина может любить одного мужчину, но целоваться с другим? Да, ей нужно время, чтобы разобраться в себе.

Две овчарки промчались мимо, затем возвратились, покружились около нее и решили бежать впереди. Джесс глубоко вздохнула, наслаждаясь свежим утренним воздухом. Окружающий пейзаж был великолепен – холмы, покрытые изумрудной травой, овцы, полевые цветы, казавшиеся прекраснее садовых, и надо всем этим – бесконечная лазурь неба.

Джесс чувствовала, что ее место – на этой земле. Она никогда не уйдет отсюда.

Ни за что не уйдет.

Собаки залаяли и унеслись прочь. Джесс медленно шла, не сводя глаз с западного амбара.

Это было единственное здание, сохранившееся после страшного пожара, который случился двадцать пять лет назад. Отец Джесс был среди тех, кто приехал той ночью, чтобы бороться с огнем, но погасить пожар оказалось невозможно. Огонь, будто чудище, вырвавшееся из преисподней, пожрал почти все… и всех.

Дойдя до старого здания, Джесс открыла дверь.

Увидеть Гейба она никак не ожидала и постаралась не показать, как испугалась.

– Миссис Крофт сказала, что ты в восточном амбаре.

Гейб опустил кипу сена на другую, и пыль взметнулась сверкающими в лучах солнца искорками. Потом снял рабочие рукавицы и затолкал их в задний карман джинсов.

– Ты хотела увидеть меня?

– Что ты здесь делаешь?

Почему она не может отвести глаза от его ловких мускулистых рук?

– Нам нужно освободить здесь место.

– О. – Она помолчала. – Можно тебя спросить?

Он что-то проворчал, и Джесс продолжила:

– Когда-нибудь после свадьбы, возможно, завтра или послезавтра… я хочу съездить к родителям. Ты не будешь возражать?

Ее родители покоились на семейном кладбище Рендаллов всего в часе езды отсюда.

– Конечно, я не возражаю.

Его лицо оставалось суровым, но ей показалось, что его голос смягчился. И хотя она не надеялась, что следующий вопрос встретит такое же понимание, она задала его – потому что с самого начала их брака не собиралась позволить Гейбриелу Дюмону управлять ее жизнью.

– Я хочу посетить и твоих родственников тоже. Ответом ей было долгое молчание.

– Я их почти не помню, но знаю, что Майклу было четыре и еще меньше – Анжелике.

Гейб снова замолчал, и Джесс прибавила:

– Они были твоей семьей. Мы должны хранить память о них.

– Прекрасно. – Это было произнесено без всякого выражения, но, по крайней мере, он согласился. – Ты готова к свадьбе?

– Готова.

Они вышли из амбара и направились к дому.

– У нас не будет времени для медового месяца.

– Я понимаю. Это хорошо. – В ее словах не было ни капли лукавства.

При мысли о том, что им с Гейбом полагается отправиться на какой-нибудь романтичный курорт, у нее в животе будто завязывались тысячи узлов. Но тут ее внимание было привлечено к темно-синему седану. За ним к дому подъехала еще одна машина.

– У нас гости?

– Это Дэвид Риз, мой адвокат. – Гейб ускорил шаг. – А во второй машине Фил Снелл, твой адвокат.

– Мой?

– При подписании должны присутствовать адвокаты с обеих сторон.

– Ясно.

Оставшуюся часть пути они проделали в молчании.

Фил оказался очень дотошным, но иначе и быть не могло – ведь речь шла о большой сумме денег и внушительных земельных владениях.

– В случае развода вы не будете претендовать на землю, – подчеркнул Фил. – Но получите существенную денежную компенсацию, точный размер которой будет зависеть от продолжительности брака. Это чрезвычайно хорошие условия. Ваш жених – очень щедрый человек.

Но для нее значение имели не деньги, а совсем другие вещи – взаимное уважение, поддержка, верность.

– Где я должна подписать?

Потом, направляясь в свою спальню, она чувствовала необъяснимую тяжесть на сердце. Было неправильно, что день ее свадьбы начался с обсуждения денег и имущества. Но что еще могла она ожидать? В жизни Гейба самым главным было его ранчо «Энджел стейшн», а жена… ну, жена была отнюдь не в начале его списка приоритетов.

– Ничего нового ты не узнала, – прошептала она себе, проводя рукой по атласу подвенечного платья цвета слоновой кости.

Но почему, почему у нее в голове так прочно засела мысль, что она собирается совершить огромнейшую ошибку?

Я тоскую без тебя, Джесси. Напрасно я дал тебе уйти. Возвращайся ко мне…

Дрожа, Джесс взяла телефон, едва понимая, что делает. Первые шесть цифр она набрала легко, но когда палец застыл над последней, слеза скатилась по щеке. Нет. Покачав головой, она повесила трубку. Она не отбросит память о своем отце и чувство собственного достоинства ради неосуществимой мечты.

Через несколько часов Джесс уже сжимала в руке свадебный букет. И присутствие Гейба рядом с ней ее совсем не успокаивало.

Он никогда не будет нежным и мягким. Конечно, он уже считает ее своей собственностью. Но его поцелуи показали, какой он требовательный. И он захочет намного больше, чем она считала себя обязанной дать ему.

– Джессика Бэйли Рендалл, берешь ли ты в мужья этого мужчину?

До последней секунды она ждала, что прозвучит знакомый голос Дамона и свадьба будет остановлена. Если бы это случилось, она, возможно, бросила бы все – свои принципы, обещания, привязанности. Но Дамон не приехал, хотя о намечающейся свадьбе, казалось, знал весь город.

Стиснув зубы, Джесс произнесла:

– Да.

При этом она смотрела Гейбу прямо в глаза. Пылкое желание, светившееся в их глубинах, поразило ее. Ведь женится-то он по причинам, весьма далеким от страсти…

Но как бы то ни было, теперь она принадлежит ему.

Услышав громкие поздравления и аплодисменты, Джесс поняла, что пропустила остальную часть церемонии.

– Джесс?

Моргая, чтобы скрыть замешательство, она посмотрела вокруг.

– Что?

В глазах Гейба светилась улыбка, когда он отвел в сторону завиток, выбившийся из ее высокой прически.

– Они требуют поцелуя. И я тоже.

Она встала на цыпочки, обнимая его одной рукой за плечо, и почувствовала, как румянец заливает лицо. Потом ощутила на шее его ладонь. К нежности-этого прикосновения она не была готова. Джесс попыталась удержать вздох, но он услышал. Улыбаясь, Гейб прижал ее к себе, положив другую ладонь ей на спину.

И поцеловал.

Капитуляция. Абсолютная, бесспорная капитуляция.

Теперь назад дороги уже не будет. Не понимая, что делает, Джесс прильнула к Гейбу. Ее руки сомкнулись вокруг его талии, а доводы разума утонули в лавине ощущений.

Кто-то одобрительно засвистел. Джесс отстранилась от Гейба, но быстро осознала, что ей это удалось только потому, что он сам решил отпустить ее.

За миг до того, как он повернулся к гостям, в его глазах она увидела удовлетворение и нетерпение. Ей стало ясно, что Гейбриел собирается закрепить их сделку в постели. И от этой мысли кровь быстрее побежала по венам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вечером Джесс долго стояла перед платяным шкафом, не зная, что надеть. Она не хотела предстать перед Гейбом в слишком соблазнительном наряде, чтобы он не подумал, будто она бросает ему вызов. Она не сомневалась, что он достаточно безжалостен, чтобы хладнокровно покончить с их браком, если она нарушит условия.

Она была так поглощена своими мыслями, что не услышала, как открылась дверь между ее комнатой и хозяйской спальней.

Ее сердце быстро забилось, и она повернулась лицом к своему мужу.

– Мне казалось, ты внизу.

Гейб медленно расстегивал верхние пуговицы своей белой рубашки.

– Я решил, что дела могут подождать.

– О. – Джесс подняла руку к своим волосам, потом опустила ее, не зная, что ей делать. – Я пока не готова.

Его улыбка была медленной, чувственной и очень довольной.

– Об этом я позабочусь.

Джесс покраснела, и ее дыхание стало прерывистым. Она уже ничего не замечала, кроме своего мужа. Он положил руки ей на талию, и ее тело стало податливым, словно теплый воск.

Она подняла руки и положила их ему на грудь, неосознанно пытаясь удержать его на расстоянии. Но, ощутив жаркое тело Гейба через тонкий хлопок его рубашки, Джесс почувствовала, что ее желание начало возрастать.

Одну руку оставив на ее талии, другой он начал вынимать заколки из ее волос.

– Мне нравятся твои волосы, Джесс.

– В юности они были светлее.

Джесс не знала, зачем сказала это. Какое ему дело до того, что раньше ее волосы были цвета морковки? Но сейчас они нравятся Гейбу. Почему это вдруг стало иметь значение?

– Хм. – Он продолжал распутывать локоны, бросая заколки на пол. – Я не хочу, чтобы ты их отрезала. – Она издала неопределенный звук, и Гейб улыбнулся. – Ты ведь не срежешь их только для того, чтобы досадить мне?

Эта ребяческая мысль мелькнула у нее в голове за секунду до его слов, но Джесс не собиралась признаваться. Да она и себя не понимала – ей казался неправильным тот факт, что она наслаждалась браком, который был заключен по соображениям обоюдной выгоды.

– Заколки все вынуты?

Он провел обеими руками по волнам ее волос.

– Похоже на то.

Теперь его пальцы ласкали ее затылок, и от удовольствия Джесс закрыла глаза.

О чем она только думает?

Джесс ощутила панику из-за своей полной неспособности оставаться сильной в присутствии этого мужчины.

– Гейб, ты не обязан медлить. Я хочу, чтобы все произошло быстро и ты ушел.

Это была преднамеренная попытка вывести его из себя. Джесс казалось, что ей было бы намного легче сопротивляться сердитому Гейбриелу, чем этому соблазнительному мужчине, способному зажечь в ней такие чувства, которые она в себе и не подозревала.

Но он только покачал головой.

– О нет, Джесс. Я собираюсь доставить тебе наслаждение, дорогая моя жена. Это моя обязанность как твоего мужа.

Она была уверена, что он дразнит ее.

– Прекрати играть со мной.

– Я абсолютно серьезен. Я хочу, чтобы моей жене было хорошо со мной.

И она не смогла найти ответа.

Гейб подхватил ее на руки и отнес в спальню. Ей уже не хотелось убирать руки с его шеи, когда он начал расстегивать молнию на ее платье, медленно, сантиметр за сантиметром. Каждый нерв в теле Джесс был уже натянут до предела. Она закрыла глаза.

В этот момент Гейб поцеловал ее, и она застонала от наслаждения.

Потом он на миг отстранился, но лишь для того, чтобы проложить дорожку из поцелуев вниз по ее шее. Она откинула голову, не сознавая, что делает. Ничто в ее жизни не подготовило ее к этому взрыву чувств.

Руки Гейбриела – руки мужчины, который работает на земле, – были шершавыми, а прикосновения его губ к ее шее – мягкими, как бархат. У Джесс перехватило дыхание.

Она готовила себя к тому, чтобы спать с Гейбом. Она должна будет вынести это, хотя будет тяжело заниматься сексом с нелюбимым мужчиной. Но все оказалось не так, как она рассчитывала. Она таяла в его руках. Это смущало ее, вызывая желание взять паузу и одуматься. Но все ее усилия были тщетны.

А Гейб уже прикоснулся к ее покрытой кружевом груди, разрушая все мысли о сопротивлении.

Однако она не собиралась сдаваться так быстро. Запустив пальцы в его волосы, Джесс заставила его поднять голову.

– Почему я должна раздеться первой?

Ее голос прозвучал хрипло.

– Расстегни мою рубашку.

Это был и приказ, и вызов одновременно.

Загорелая мужская кожа обнажилась совсем рядом с ее губами – чистое искушение, от которого в горле Джесс тут же пересохло. Но отступать она не намеревалась, продолжая расстегивать пуговицы. Наконец она вытянула полы рубашки из его брюк.

И он поцеловал ее снова. Потом сдвинул руку ей на плечи. Она инстинктивно поняла, чего он хочет, и позволила ему стянуть платье вниз по ее рукам. Но когда он отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, она прижала атлас платья к своей груди.

Его глаза блестели страстью, какой она прежде не видела.

– Сделай это для меня, Джесс.

Ее тело одержало победу над разумом. Она опустила глаза и разжала пальцы. Платье скользнуло с ее тела, как струи прохладной воды.

Повисла напряженная тишина.

Джесс набралась храбрости и встретилась взглядом с Гейбом.

Время остановилось.

– Как ты прекрасна!

Он обвел голодным взглядом ее тело. Она едва могла дышать.

Потом он сбросил рубашку, подхватил Джесс на руки и опустил на кровать.

Будто загипнотизированная, Джесс смотрела, как он расстегивает, потом снимает брюки.

Ее щеки пылали. Она закрыла глаза и услышала его тихий смех, когда он лег рядом с ней.

Внезапно она осознала, что участвует в вечном, как мир, танце любви. Ее тело выгнулось. Гейб издал хриплый стон и крепко поцеловал ее. Через секунду он отстранился, и она с отчаянием вскрикнула, ощутив потерю.

– Гейб, пожалуйста. О, Гейб!

Он снова начал ласкать ее, и в его объятиях она испытала дотоле неведомое ей наслаждение. Потом он провел ее по самому краю, и она потерялась в волнах счастья.

Прерывисто дыша, она откинулась на подушку.

Вот она и стала женой Гейбриела Дюмона.

Восстановив дыхание, Джесс осознала свою наготу и почувствовала себя беззащитной. Гейб смог разжечь в ней страсть. Но ведь она сама позволила ему сделать это. Даже умоляла его. Теперь, когда туман желания рассеялся, она вернулась к реальности.

Вовсе не Гейб должен был заставить ее жаждать наслаждения!

Она подумала, что отказалась от своей мечты и бросила Дамона, предала любовь, которая жила в ее сердце. Но как, ради всего святого, это могло случиться? Гейб был не тем мужчиной, какого она хотела бы полюбить. Она даже не была уверена, что он ей нравится.

Тихонько соскользнув с кровати, Джесс надела первое, что попалось ей под руку. К сожалению, это оказалась рубашка Гейба. Аромат его лосьона впитался в ткань, дразня ее воспоминанием о том, что он взял… Что она с такой готовностью отдала ему. Джесс начала искать платье, чтобы избавиться от рубашки, и услышала шелест простыни.

– Куда ты, Джесс?

Зажглась лампа на ночном столике. Заморгав от яркого света, Джесс заправила волосы за уши и застегнула рубашку.

– В свою спальню.

– Мне казалось, что ты уже в ней.

– Слушай, – сказала она, собрав остатки гордости. – Мы осуществили брачные отношения. Нам больше нет никакой необходимости находиться в одной кровати. Я предпочитаю спать одна. – Она охватила себя руками за плечи. – Я… я сообщу, сопутствовал ли нам успех.

Он поднял бровь.

– Я не такой уж самонадеянный. Возможно, нам потребуется не одна попытка.

Она прикусила нижнюю губу, стараясь не смотреть на мускулистое тело Гейба, которое она так страстно ласкала меньше часа тому назад.

– Что ж, в любом случае мы ничего не сможем делать в течение нескольких дней. Раньше я не чувствовала, но теперь мне больно.

Несмотря на столь унизительное признание, она заставила себя смотреть Гейбу прямо в глаза, зная, что он воспользуется малейшим проявлением ее слабости.

Он выключил свет.

– Делай, как тебе удобнее. Но не пытайся использовать секс против меня. В такие игры я не играю.

– Я тоже.

– Да? – Он вздохнул.

– Хорошо. Но если ты думаешь, что я соглашусь жить в браке с женщиной, которая бережет себя для другого мужчины, то ты жестоко ошибаешься.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Да как ты смеешь так говорить!

– Я просил тебя быть моей женой, а не соседкой. Выбор за тобой.

Не отвечая, Джесс промчалась через дверь, ведущую в ее комнату. Гейбриел положил руки под голову и стиснул зубы. Ни одна женщина не устанавливала свои правила в его кровати. И Джесс не получит шанса быть первой. Он не имел никакого намерения жить в браке без секса.

Он сел. Спать ему не хотелось. Он был более чем готов к повторению. В его объятиях Джесс превратилась в огонь. Это было удивительно. Когда он решил жениться на ней, то не ожидал такой страсти ни от нее, ни от себя.

За этими мыслями пришли гораздо менее приятные. Дамон. Гейбриел считал своим долгом следить за ним и знал, что тот недавно вынюхивал информацию о Джесс.

Гейб сжал кулаки.

Джесс может любить Дамона, если хочет. Это лишь означает, что она не будет эмоционально связана с ним самим. Ну и пусть. Однако он не намерен делить жену с кем бы то ни было.

Джесс может ненавидеть Гейба за это, но она знала, каков он, когда согласилась выйти за него. Он всегда удерживает то, что считает своим. А Джесс отныне принадлежит ему.

Джесс проснулась без нескольких минут пять.

– Всего четыре часа сна. Прекрасно.

Какой-то звук раздался в соседней спальне, и она поняла, что Гейб уже встал. Стараясь не вспоминать ни о нем, ни о том, чем они занимались ночью, Джесс подтянула одеяло к подбородку.

И ее тут же окутал аромат лосьона того мужчины, которого она пыталась игнорировать. В гневе вернувшись в свою кровать, она забыла снять рубашку Гейба!

Пожалуй, следует принять душ.

Когда она уже закончила одеваться и стояла перед окном, расчесывая волосы, раздался небрежный стук в дверь. Секунду спустя вошел Гейб. На нем были поношенные джинсы и старая рубашка, но даже в простой одежде он выглядел великолепно.

– Доброе утро.

Он самодовольно улыбался, и это рассердило ее.

– Я не говорила, что ты можешь войти.

– Будь готова к семи.

– Куда мы поедем?

– Посетить твоих родителей.

Ее враждебность исчезла.

– Спасибо.

– Поцелуй же меня, Джесс, и скажи «Доброе утро».

– Я не подчиняюсь приказам.

– Забавно. Вчера, когда мы были вместе, ты выполняла любое мое желание.

Джесс выпрямилась.

– Совсем не эти слова женщине хочется услышать после первой брачной ночи.

Он поморщился.

– Прости.

Услышав это, Джесс от изумления чуть рот не открыла. А Гейб обнял ее и поцеловал.

Этот поцелуй потряс Джесс. Она ответила на него, хотя и против своей воли. Ей стало не по себе. Она понятия не имела, как с этим бороться. Ее любовь к Дамону была щитом, отделявшим ее от других мужчин. Но под напором чувственности Гейба этот щит прогибался и грозил сломаться в любой момент.

Не имея больше сил думать о том, что с ней происходит, она сделала то, что всегда делала в затруднительных ситуациях, – взяла блокнот и начала рисовать.

Она всегда начинала картину с подробного эскиза и никогда не брала в руки кисть прежде, чем проработает в уме все детали. Она все тщательно обдумывала заранее и продвигалась очень медленно. Но сегодня она позволила своей руке свободно бежать по бумаге. И на листе возник тот образ, который она много лет хранила в своем сердце.

С раннего детства Дамон был ее самым близким другом. Он помог ей прийти в себя после ранней смерти ее матери. Она доверяла ему свои тайны, взамен выслушивала его, и когда пришла юность, влюбилась.

Если бы только Дамон не тянул так долго! Они бы поженились задолго до смерти ее отца и нашли бы способ сохранить «Рендалл стейшн». Но Дамон все чего-то ждал, пока не стало слишком поздно. Теперь его и Джесс разделяет непреодолимая пропасть.

Он разбил ей сердце, когда женился на Кейле. А потом позвонил…

– Почему? – шептала она, обращаясь к эскизу. – Почему ты ждал так долго? И почему не приехал в тот день, когда я вернулась?

Бросив карандаш на пол, она спрятала лицо в ладонях и с мукой в голосе прошептала:

– Господи, что мне теперь делать?

Через несколько часов Джесс смотрела из окна джипа на семейное кладбище Дюмонов. Теперь она уже не была уверена, что приняла правильное решение, когда решила приехать сюда. Было очевидно, что Гейб предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте.

Джесс взяла цветы, которые собрала по дороге. Гейб расстегнул ремень безопасности и вышел, не говоря ни слова, но шел рядом, когда она направилась к месту последнего упокоения Стивена, Мэри, Рейфиела, Майкла и Анжелики Дюмон.

Остановившись перед могилой Рейфиела, Джесс посмотрела на Гейба.

– Хочешь положить цветы?

– Нет.

По его тону было понятно, что он считает все происходящее пустой тратой времени.

А для Джесс это было очень важно.

Она присела и положила цветы на могилу его матери, однако Гейб подошел и переложил их на могилу сестры.

– Ты закончила?

– Да. – Джесс поднялась, посмотрела на Гейба и ничего не смогла прочитать в его глазах. – Но…

– Но что, Джесс? Они мертвы уже двадцать пять лет. – Гейб взглянул на часы. – Я должен проверить забор. Пора возвращаться.

Она схватила его за руку, когда он повернулся к машине, действуя скорее инстинктивно, чем рассудительно.

– Прости, я не догадывалась, как тебе больно.

Он поднял бровь.

– Все хорошо. Это же ты хотела сюда приехать.

– Гейб, – начала она, чувствуя, что за маской равнодушия Гейб прячет свою ранимость.

Надежда всколыхнулась в ней. Возможно, их брак не обречен. Если Гейб способен на сильные чувства, то, возможно, случившееся между ними вчера основано не только на плотском желании…

– Джесс, ты меня знаешь. Я не какой-нибудь раненый зверек, которого ты должна во что бы то ни стало спасти. Мне было десять лет, когда они умерли. Я их едва помню.

Гейб повернулся, стряхнул ее руку и направился к машине.

Джесс хотелось верить, что он солгал, но выражение его лица было настолько спокойным, что ее надежда рухнула. Неудивительно, что Гейб никогда не посещает могилы своих родных.

У этого мужчины просто нет сердца.

Утром следующего дня Джесс делала наброски, сидя на веранде, когда разбитый старый пикап резко остановился у самого крыльца.

Нахмурившись, Джесс отложила блокнот. Из пикапа вылез мужчина, увидеть которого она совсем не ожидала.

– Джесси!

Взбежав по ступенькам, Дамон схватил ее за талию и закружил в воздухе.

Вопреки здравому смыслу, Джесс почувствовала себя счастливой. Как она тосковала без него, голубоглазого красавца с черными как смоль волосами! А его улыбка всегда сулила ей неземное блаженство.

Она засмеялась.

– Отпусти же меня, ты, идиот.

Знакомая улыбка исчезла.

– Я не могу так просто отпустить тебя. – Он поставил ее на пол. – Разве ты не могла дождаться моего возвращения? Ты даже не дала мне шанса.

– Что?

– Мне сказали, ты вышла замуж, пока меня не было в городе.

– Так и есть, – раздался тихий голос с другой стороны веранды. – Поэтому я предлагаю тебе убрать руки от моей жены.

Джесс вывернулась из рук Дамона. Ее попеременно бросало то в жар, то в холод.

– Дамон приехал, чтобы поздравить меня.

Гейб подошел и обнял Джесс за талию, показывая, кому она теперь принадлежит. Она попробовала отодвинуться, но, в отличие от Дамона, Гейб не пожелал отпустить ее.

– Только для этого?

Дамон прищурился и вздернул подбородок.

– Ты хоть сказал Джесс, что я хотел поговорить с нею, когда она вернется?

– И не подумал, – спокойно ответил Гейб. – Если бы ты действительно хотел поговорить, то позвонил бы ей по телефону.

Джесс начала бояться за Дамона. Он был силен, но не достаточно, чтобы противостоять Гейбу.

– Я думаю, нам с Джесси надо поговорить, – после неловкой паузы сказал Дамон.

Рука Гейбриела стала стальной.

– Если хочешь говорить с моей женой, то можешь сделать это прямо сейчас.

– Да, конечно. До свиданья, Джесс.

Дамон уехал так же быстро, как появился. Джесс молчала, пока пикап не скрылся вдали.

Тогда она вырвалась из объятий Гейба и встала перед ним, скрестив руки на груди.

– Зачем ты это сделал?

– Я дал ему понять, что теперь ты моя жена, о чем ты сама, кажется, забыла. – Его глаза сверкнули гневом. – Как долго ты собиралась быть с ним на виду у всех?

Джесс пришла в ярость.

– Мы с Дамоном друзья. Тебе не приходило в голову, что он, возможно, хотел поговорить со мной о том, что происходит в его жизни?

Она не хотела вспоминать, что Дамон сказал ей тогда по телефону, потому что это заставляло ее чувствовать себя виноватой.

– Мне, черт возьми, наплевать, о чем он хотел поговорить. Но у тебя с ним больше не будет никаких встреч наедине.

– Ты мой муж, а не надзиратель!

– Я вынужден просить тебя быть более осмотрительной. Неужели ты считаешь, приемлемым бросаться в объятия своего потенциального любовника?

– Ты все перевернул с ног на голову!

Она обняла Дамона просто от радости. Но Гейб, кажется, ставит под сомнение каждое ее действие, каждое слово.

– Клянусь, Джесс, если ты попытаешься обмануть меня с этим никчемным парнем, я разведусь с тобой так быстро, что не успеешь и глазом моргнуть. А затем приму предложение застройщиков – они до сих пор не потеряли интереса.

Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Но Гейб не может быть настолько жестоким.

– Ты этого не сделаешь. Я отдала тебе все. Он усмехнулся.

– Ты обязалась быть моей женой до конца жизни. Если бы я хотел недолгого удовольствия, я получил бы его намного дешевле и от женщины гораздо опытнее тебя, любимая.

После таких слов Джесс потеряла дар речи.

– Твоя земля не представляет для меня никакой ценности, – продолжал он. – Я купил ее, чтобы совершить нашу сделку, и легко избавлюсь от нее, если ты не будешь мне хорошей женой. Подумай об этом в следующий раз, когда захочешь встретиться со своим другом.

Он ушел, не дав ей возможности ответить. Впрочем, Джесс и не знала, что сказать.

Угроза Гейба потрясла ее. Видно, муж доверяет ей примерно так же, как бездомному нищему, и бьет по самому больному месту.

Для нее было кошмаром думать, что застройщики снесут дом ее родителей и устроят на его месте плавательный бассейн, теннисные корты и поля для гольфа, где будут отдыхать богачи. Разрушат все, ради чего ее родители так тяжело работали. Джесс не могла такого допустить. В отличие от Гейба, она лелеяла воспоминания. Это все, что у нее осталось.

– Джесс?

Голос миссисКрофт напугал ее.

– Что?

– Тебе звонят.

Она протянула трубку.

– Спасибо.

Джесс уже собралась ответить, когда миссис Крофт жестом попросила ее закрыть микрофон рукой.

– Ты сделала свой выбор, моя девочка, когда вы с Гейбом произносили клятвы перед алтарем. Теперь уж не оглядывайся.

Потрясенная тем, что еще один человек полагает, будто она может быть неверна мужу, Джесс тихо сказала:

– Слушаю.

– Ты одна, Джесси?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Она замерла.

– Ищешь смерти, Дамон? Если бы Гейб подошел к телефону…

– Я бы повесил трубку. Подумаешь, какие пустяки.

И Дамон засмеялся, но с оттенком горечи, чего Джесс никогда прежде не слышала.

– Зачем ты звонишь?

– Я сказал тебе, что хочу поговорить. – Он помолчал. – Мы все еще друзья?

Ее сердце смягчилось.

– Конечно.

– Даже если твой муж против нашей дружбы?

– Не надо об этом. – Она никогда не будет обсуждать с Дамоном своего мужа. – Правду я слышала о вас с Кейлой?

На сей раз пауза была более долгой.

– Между нами все кончено. А ты поторопилась и вышла замуж за этого ублю… – Он не договорил. – Я ее больше не люблю.

– Ты сам не веришь тому, что говоришь.

Но в душе уже два года теплилась надежда, что это правда – с тех самых пор, когда в Кауваи сломался автомобиль Кейлы, и красавица брюнетка и Дамон стали парой едва ли не за один вечер.

– Ты ведь знаешь, на ком мне надо было жениться? – проникновенно сказал он, и Джесс отметила, что его голос стал хрипловатым.

Она должна была прекратить разговор, но не могла. Ведь в том единственном телефонном разговоре Дамон так и не сказал слов, которые ей необходимо было услышать.

– На тебе, Джесс. Мне следовало бы жениться на тебе.

Дрожащим пальцем она нажала кнопку отбоя, прервав разговор. Ей было стыдно и за то, что она позволила Дамону зайти так далеко, и за свою тягу к нему, которая заставила ее лицемерить. И пусть физическую границу неверности она не пересекла, но бесспорно пересекла эмоциональную.

Телефон зазвонил снова, и от неожиданности она чуть не уронила его.

– Алло? – осторожно произнесла Джесс.

Звонила Мерри Теннер с соседнего ранчо.

Джесс поболтала с ней пару минут, а потом Мерри сказала:

– Сегодня вечером я устраиваю барбекю. Приезжайте часам к семи.

– Конечно. Спасибо.

Поговорив еще несколько минут, Джесс в замешательство уставилась себе под ноги.

Хорошо бы найти кого-нибудь, чтобы передать приглашение Гейбу, но это означало бы, что она струсила. Положив телефон на стул, Джесс отправилась разыскивать мужа.

Он был занят с Джимом, но прервал разговор, увидев ее.

– Что случилось?

В его голосе не было гнева, как, впрочем, и других эмоций.

– Мерри пригласила нас к себе на барбекю. К семи. – Она скрестила руки на груди. – Я сказала, что мы приедем.

– Прекрасно. – Он провел указательным пальцем по ее щеке, и прикосновение неожиданно оказалось настолько нежным, что Джесс не знала, как реагировать. – Должно быть, разговор был трудным, раз у тебя покраснело вот здесь.

Резко отшатнувшись, она спросила себя, успел ли Гейб прочитать вину в ее глазах. Ведь она сделала такое, чем не могла гордиться.

– Не притворяйся, Гейб. Ты чувствуешь больше нежности к твоему счету в банке, чем ко мне.

Что-то изменилось в его лице.

– Но ведь если бы у меня не было этого счета, тебя оставили бы с носом.

Мрачно улыбнувшись, он повернулся к Джиму.

Джесс скрипнула зубами. То, что он был прав, только добавило соли на ее раны. Она не охотилась за его деньгами, но по иронии судьбы нуждалась в них. Если бы не финансовые трудности, она никогда не заключила бы эту сделку с дьяволом. И ей не пришлось бы за нее расплачиваться.

Чтобы не наговорить лишнего, она поспешила уйти.

Для барбекю Джесс решила приготовить салат. А поскольку хлопоты на кухне отвлекали ее от тяжелых мыслей, по крайней мере на некоторое время, она решила испечь еще и «мраморный» пирог из смеси темного и светлого бисквита.

К половине шестого все было готово. Джесс выбрала удобную одежду. Шерстяная юбка до щиколоток и белый ангорский свитер хорошо подходили к ее любимым кожаным сапожкам до колена.

Гейб, одетый в вельветовые брюки песочного цвета и темно-синий вязаный свитер, уверенно вошел в кухню, когда Джесс собирала еду в корзину для пикника, и начал перебирать пряди ее волос.

– Пожалуй, сегодня ночью я попрошу тебя остаться в сапогах.

Джесс поняла, что он дразнит ее, и отошла подальше.

– Потеряла дар речи, Джесс? Хочешь, помогу тебе его найти?

Джесс решила не обращать внимания на его колкости.

– Пора ехать.

Гейб протянул руку и взял корзину. Джесс не стала протестовать, ведь иначе он бы сразу понял, что она вовсе не такая спокойная, какой пытается казаться.

– Туда ехать больше двух часов. Я бы лучше полетел с тобой на самолете.

– Нет. Я хочу на машине.

Это было импульсивное решение, но она нуждалась в твердой земле под ногами.

– Прекрасно.

Подняв бровь, он вышел из дома и поставил корзину в багажник джипа.

Джесс забралась на пассажирское сиденье. В тот момент, когда она собиралась закрыть дверь, подошел Гейб. Аромат его лосьона после бритья тут же окутал ее.

– Постарайся не испепелить меня взглядом. Я не хочу, чтобы у людей сложилось неправильное впечатление о нашем браке.

Захлопнув пассажирскую дверцу, он обошел машину и сел за руль.

– Если ты собираешься шантажировать меня застройщиками, то не ожидай, что я буду сиять от радости.

– Сиять от радости? – Он фыркнул и завел мотор. – Джесси, ты дуешься с той секунды, как приземлился твой самолет.

– Не называй меня так.

Гейб выехал на дорогу.

– Почему? Потому что только Дамону разрешается так называть тебя?

– К нему это не имеет никакого отношения.

– Меня не одурачишь. Она скрестила руки.

– Так меня называют те, кто любят. Ты же меня не любишь и мне не доверяешь. Поэтому называй меня Джесс или Джессика.

В течение следующих двух часов он не сказал ни слова, и она тоже. Только когда они въезжали на ранчо Теннеров, Джесс нарушила тишину:

– Что еще мне надо знать?

Гейб плавно остановил джип позади забрызганного грязью маленького грузовика.

– Ты, вероятно, слышала, что Сильвия вернулась из Штатов?

Джесс похолодела.

– Когда?

– Пару месяцев назад.

Ничто в голосе мужа не выдавало его чувств, но Джесс нахмурилась. Ходили слухи, что Сильвия прервала отношения с Гейбом, чтобы сделать карьеру.

Если сплетни верны, то у Джесс были все основания полагать, что Гейб женился на ней, поскольку так и не простил Сильвию. Но это не означало, что он больше не испытывает чувств к красивой блондинке… чувств, которых никогда не испытает к своей жене.

Но ей это безразлично.

Взяв корзину, они направились к большому заднему двору Теннеров. На полпути Гейб обнял Джесс и склонился так близко, что его дыхание обожгло ей щеку.

– Улыбайся, Джессика. Все считают, что у нас медовый месяц.

Она не поняла, как это получилось, но тоже обняла его за талию и сладко улыбнулась, когда они обогнули угол дома.

Их встретили радостно. Прозвучали шутки о том, что Гейб превратился во влюбленного юношу. Он принимал их добродушно, но продолжал держать руку на талии Джесс, даже когда вручал корзину Саймону Теннеру.

– Рад видеть тебя, Джесс, – прогудел мистер Теннер. – Мы скучали без тебя.

– Хорошо быть дома.

– Гейбриел, ты счастливчик! Джесс – самая симпатичная девушка из всех, кого я встречал.

– Я знаю.

Джесс пришлось сдерживаться, чтобы не дать Гейбу пинка за такую наглую ложь. Ведь она успела краем глаза заметить ошеломительную фигуру Сильвии Райен. Значит, его бывшая возлюбленная тоже здесь.

– Вот и отлично.

Мистер Теннер ушел встречать подъехавшую машину, предоставив Гейбу и Джесс принимать поздравления.

Они продолжили общаться с гостями. Джесс в который раз попыталась ускользнуть от горячей руки Гейба. Но безуспешно. Не имея возможности сказать ему хоть слово, Джесс улыбалась и болтала со знакомыми, мечтая о том моменте, когда муж соизволит отпустить ее.

– И когда же состоится вечеринка в честь вашей свадьбы? – спросила у Джесс Керри Линн, пока ее муж говорил с Гейбом.

– Мы это пока не обсуждали.

– Ну, хорошо бы поскорее. Скоро у всех будет работы по горло.

Джесс кивнула. Она помнила, сколько труда требует ранчо.

– А какую вечеринку ты бы хотела?

Вопрос был задан больше для поддержания беседы, а не потому, что Джесс действительно хотела отпраздновать свой странный брак.

– Было бы хорошо устроить традиционный обед за столами.

Но Джесс не очень хотелось весь вечер сидеть с Гейбом у всех на виду, и она предложила:

– Может быть, устроим пикник? Можно расставить столы и стулья прямо на лужайке, пригласить официантов. И пусть будет музыка, чтобы гости могли танцевать.

– Это замечательно, дорогая, – проворковал Гейб. – Если мы установим шатер и включим обогреватели, то холодно не будет.

– Угу, – пробормотала она, надеясь, что обсуждение на этом завершится.

– О, вы могли бы пригласить оркестр Грэма! – захлопала в ладоши Керри, привлекая внимание гостей.

Несколько человек одобрили ее предложение.

– Я не знала, что у тебя есть оркестр, Грэм, – сказала Джесс удивленно, машинально прислонясь к Гейбу.

Он прижал ее к себе и продолжил разговор с обезоруживающим очарованием, которого она никак не могла ожидать от него.

– Мы скоро сообщим вам дату вечеринки. А сейчас нам пора прощаться, потому что Джесс еще не совсем пришла в себя после перелета через несколько часовых поясов.

Все улыбнулись, и Джесс поняла, что дело сделано.

– Нам теперь придется устраивать эту проклятую вечеринку?

– Ай-ай-ай, какие слова, Джессика.

– Не называй меня Джессика! – Она знала, что глупо говорить это, поскольку сама же велела ему так себя называть. – Никто меня так не зовет.

– Твой муж так зовет тебя, любимая Джессика, – прошептал Гейб ей на ушко.

Она попыталась справиться с нервной дрожью, возникшей у нее в животе, но тут за их спинами раздался хриплый женский смех.

– Глядите-ка, это же мистер и миссис Дюмон!

Джесс напряглась, но смогла спокойно ответить:

– Привет, Сильвия. Гейбриел сказал мне, что ты вернулась.

– Привет, дорогая.

Сильвия наклонилась, чтобы поцеловать Джесс в щеку, будто они были подругами. На самом деле все обстояло совсем не так – дочь судьи и владельца огромного ранчо Сильвия Райен ни разу не соизволила даже поговорить с такими девушками, как Джесс Рендалл.

Ощущая свое ничтожество рядом с женщиной такого высокого общественного положения, Джесс скрипнула зубами и улыбнулась. И, как назло, Гейб выбрал именно этот момент, чтобы отпустить ее.

– Я хотел поговорить с Дереком, – сказал он, кивнув в сторону летчика, стоящего у соседнего стола. – Приятно было снова увидеть тебя, Сильвия.

– Мне тоже.

В словах Сильвии прозвучал призыв, который Джесс решила проигнорировать.

– Ты замужем, Сильвия? – спросила она, когда Гейб уже не мог их слышать.

Улыбка Сильвия тут же увяла.

– Ты, кажется, поймала единственного мужчину, который хоть что-то из себя представляет.

– Повезло мне.

– Но сможешь ли ты удержать его?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Итак, когти выпущены.

– Думаю, да, в отличие от тебя. – Джесс улыбнулась так сладко, что Сильвия побледнела. – О, я вижу Мерри. Тебе придется извинить меня, я еще не успела поговорить с ней.

Радуясь, что так легко удалось избежать колкостей Сильвии, Джесс взяла тарелку и села рядом с подругой.

– Ты должна присматривать за ней, – заявила та минут двадцать спустя, когда они принялись за шоколадный торт.

Джесс взглянула туда, куда смотрела Мерри, и увидела, как Сильвия положила руку на плечо Гейбу и прижалась к нему, что-то шепча на ухо. Когда он улыбнулся в ответ, внутри Джесс возникло какое-то новое, неожиданное и неприятное ощущение, и она с излишней силой ткнула ножом в торт.

– Она ничуть не изменилась.

– Да уж. – Мерри положила в рот кусочек торта. – Она преследует Гейба с того дня, как вернулась. Я слышала, она приезжала в «Энджел стейшн» почти каждый день, пока тебя не было.

У Джесс пересохло во рту, и торт едва не застрял у нее в горле.

– О!

– Но женился-то он на тебе, и я не думаю, что нам с тобой есть, о чем волноваться. – Мерри ликующе улыбнулась. – Это, должно быть, выводит из себя королеву Сильвию.

Но Джесс не была уверена, что победила. Гейб и Сильвия, казалось, очень подходили друг другу. Оба высокие, красивые, имеющие одинаковое социальное положение, – они были равны во всем. Возможно, настоящая причина, почему Гейб не женился на Сильвии, заключалась в том, что она вызывала у него чувства, которых он не хотел. Например, любовь.

– И чем она теперь занята?

Джесс не понимала, почему вдруг ее начали беспокоить чувства Гейба, поскольку не допускала, что любит его. Но уже начинала понимать, почему он так неистово отреагировал на то, что утром она бросилась в объятия Дамона. Если бы Гейб посмел сделать нечто подобное с Сильвией…

Мерри вздохнула.

– Говорят, взяла годовой отпуск в международном банке, где работала. Возможно, собиралась выйти за Гейба. – Вдруг Мерри ахнула. – О боже, она приехала! Тебе кто-нибудь уже рассказал, что случилось?

Джесс оглянулась и встретилась взглядом с Кейлой. Беременность сделала жену Дамона еще более красивой. На ее щеках пылал румянец, сверкающие волосы цвета красного дерева водопадом струились по спине. Но около глаз и 176 залегли морщинки.

– Привет, Джесс. Миссис Крофт сказала мне, что ты вернулась.

– Привет, Кейла.

Джесс не знала, что еще сказать, и ждала, что Мерри придет ей на помощь, но та вскочила со стула.

– Меня мама зовет. Сейчас вернусь. Джесс смутилась.

– Мне так жаль. Гейб все рассказал мне. Кейла попыталась улыбнуться, но не смогла.

– Едва ли это тайна.

– И какой у тебя срок?

– Восемь месяцев. – Прикусив нижнюю губу, Кейла положила руку на живот. – Я хотела попросить тебя кое о чем.

– О чем?

– Дамон… он прислушивается к твоим словам. Не могла бы ты… – Кейла сглотнула, удерживая слезы. – Я даже не знаю, чего я от тебя хочу. Ты же не сможешь заставить моего мужа снова полюбить меня.

Джесс не могла оставаться безразличной.

– Я поговорю с ним.

– Спасибо. – Кейла несколько раз глубоко вздохнула и, казалось, уже начала приходить в себя, когда внезапно побледнела.

Джесс взглянула через лужайку и увидела Дамона. Он был поглощен разговором с одним из гостей, но когда увидел Джесс и Кейлу, изменился в лице и направился к ним.

– Пойди к нему, – прошептала Кейла, – пожалуйста, останови его. Я не хочу, чтобы все видели, как я плачу.

Конечно же, Джесс не могла отказать.

Направляясь к Дамону, она почувствовала на себе сверлящий взгляд Гейба, но это лишь придало ей решимости. Она не собиралась повторять свою утреннюю ошибку, но если Гейб думает, что она будет ходить перед ним на задних лапках, как дворовая собачонка, то он жестоко ошибается.

Дамон обнял ее, и Джесс на секунду растерялась.

– Сейчас же отпусти меня!

Ясно же, что такая сцена ухудшит ее отношения с мужем и причинит огромную боль Кейле. Джесс не могла понять поведение Дамона – парень, по соседству с которым она росла, никогда не был ни мстительным, ни злонамеренным.

Он отпустил ее, но она понимала, что ущерб уже нанесен.

– Разве я не могу обнять моего лучшего друга?

Зная, что его неподобающее поведение привлекло к ним всеобщее внимание, Джесс понизила голос.

– Не играй в эти игры. Ты же знаешь, что Кейла…

– Нет, Джесс, я не хочу даже говорить о ней.

И он столь знакомым Джесс движением упрямо приподнял подбородок.

– Почему нет? Как ты мог так низко поступить с ней, Дамон? Она беременна.

Джесс твердо знала одно – Дамон произнес клятвы, дал обещания. А она всегда считала, что слово надо держать, что бы ни случилось. Даже если тебе будет больно. Даже если ты передумаешь.

– Разве было бы лучше, если бы я остался с нею, хотя больше не люблю ее? – возразил он, отвергая принципы, по которым жила Джесс. – Я отдаю ей наш дом и собираюсь поддерживать и ее, и ребенка, так что не превращай меня в плохого парня! – Его голос упал до шепота. – Не будь такой, как остальные, и не суди меня, не зная всех фактов. Не надо, Джесс.

Она запустила пальцы обеих рук в волосы. Ее разрывали противоречивые чувства. Она и презирала Дамона за то, как он поступил со своей женой, и в то же время восхищалась им за его верность своему сердцу. Неужели и вправду она совершает ужасную ошибку, оставаясь пленницей брака без любви?

– Но…

– А люблю я тебя, – перебил он, поднимая руку, будто желая дотронуться до щеки Джесс. – Просто прежде я был слишком глуп, чтобы понять это.

Джесс кожей почувствовала, что Гейб уже стоит у нее за спиной. Его мускулистая рука скользнула вокруг ее талии, и вся кровь отлила от ее щек.

– Гейб, – сказала она, желая предотвратить скандал.

– Замолчи, Джесс. – Приказ был отдан так тихо, что она едва уловила его, но гнев, который она почувствовала, заставил ее задрожать. Следующие слова прозвучали громко: – Я велел тебе держаться подальше от моей жены.

– Это свободная страна.

– Дамон, – укоризненно покачала головой Джесс.

После напряженного молчания, угрожавшего закончиться дракой, он пожал плечами и ушел в направлении группы девушек, стоявших на краю лужайки.

– Посмотри на меня и улыбнись.

Это тоже был приказ, и в другое время она бы взбунтовалась. Но сейчас промолчала, поскольку понимала, что невольно подвела Гейба к самому краю.

Поворачиваясь, она взяла его под руку и посмотрела на мужа снизу вверх.

– Это было совсем не то, о чем ты подумал.

Он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Да? А мне показалось, я слышал, как другой мужчина объясняется тебе в любви.

Со стороны они, должно быть, казались всем влюбленной парой, но Джесс похолодела, поскольку события развивались по наихудшему сценарию.

– Нечего ответить? – так же тихо спросил Гейб, потом поцеловал ее в щеку.

– Не смей…

– Мы все обсудим дома.

Возвращение в «Энджел стейшн», казалось, длилось целую вечность. Гейб не проронил ни слова, и она знала, что бесполезно пытаться заставить его разговаривать, если он решил иначе. А когда они приехали, Гейб сразу ушел к себе.

Ближе к полуночи Джесс уже была комком нервов. Она хотела любой ценой наладить отношения с мужем. Затянув потуже пояс халата, она постучала в дверь. Ответа не последовало, но она все равно вошла.

Гейб сидел на краю кровати, уже сняв свитер и футболку. Увидев Джесс, он положил на пол носки и встал.

– Торопишься добраться до кровати?

Не отводя взгляда от жены, он расстегнул ремень.

– Прекрати, Гейб, – сказала она, понимая, что ее муж находится во взрывоопасном настроении. – Ты знаешь, почему я здесь.

Он встал и приблизился к ней. Ей показалось, что его глаза горят гневом.

– Ты пришла, чтобы помириться?

Она подняла руку, чтобы остановить его, но он прижал рукой ее ладонь к своей груди. Энергия, исходящая от него, возбуждала чувства, о существовании которых она узнала так недавно.

– Я пришла, чтобы поговорить.

– Разговор – это совсем не то, что у нас с тобой хорошо получается, любимая.

В его глазах она увидела воспоминания об их первой ночи, проведенной в этой постели, – ночи душной и темной, страстной и бурной.

Ее сердце начало глухо стучать в предчувствии повторения, и ей не понравилась такая реакция собственного тела.

– Может быть, пора научиться и разговаривать.

Она стряхнула его руку и удивилась, что он отпустил ее.

– Зачем? Не для бесед я женился на тебе, а для того, чтобы иметь хорошую, нетребовательную и преданную жену, которая подарит мне детей. То, что ты горяча в постели, – очень хорошо, но я где-то слышал, что для секса не требуется умение вести разговор.

Она хлопнула его по груди.

– Будь ты проклят!

В ответ он спокойно улыбнулся.

– Я давно проклят, Джесс. Разве ты не знаешь, что говорят люди? Гейбриел Дюмон выжил в том пожаре, потому что заключил сделку с дьяволом.

– Никакой ты не дьявол, просто ублюдок.

– Напротив, дорогая, мои родители были женаты. И они много разговаривали, только это им в итоге не помогло.

Что-то в его словах показалось Джесс неправильным, но Гейб не дал ей времени подумать, поцеловав ее так, что у нее перехватило дыхание. Она только что была во власти гнева, но желание вспыхнуло в ней при первом же его прикосновении. Видно, разум отказался служить ей.

Ее халат оказался на полу через две секунды. Гейб обнял ее, она запустила пальцы в его волосы. Он снова поцеловал ее, и на этот раз она ответила.

В следующее мгновение Джесс обнаружила, что уже лежит на кровати. Гейб избавился от остатков одежды, присоединился к ней, и она потеряла ощущение времени и места…

Лежа в темноте, Джесс удивлялась, как быстро она потеряла контроль над ситуацией. Она не только позволила Гейбу страстно любить ее, но так и не сумела заставить его поговорить с ней. Глубоко вздохнув, она попыталась встать.

Сильная рука обхватила ее за талию.

– Нет, Джесс. Сегодня ты останешься со своим мужем.

Когда она открыла рот, собираясь поспорить, он накрыл ее губы своими. Не было нежности в этом поцелуе – то была печать, символ владения. Она попробовала обуздать свое тело, взывала к разуму, но тщетно.

Так она провела семь следующих ночей. В объятиях Гейбриела Джесс поняла, что до встречи с ним не знала почти ничего о своем теле. В темные ночные часы она обнаружила в себе скрытую, очень чувственную натуру.

Гейб лишал ее способности здраво мыслить, но сохранял стальной контроль над собой. Именно это и огорчало ее больше всего – Гейб принес страсть в отношения, которые она когда-то считала чисто деловыми, заставил ее хотеть то, о чем она не могла даже мечтать, но сам словно оставался в стороне от всего происходящего.

Дни были не лучше. Она проводила их, мучаясь воспоминаниями о ночах. И когда прибыли ее картины, Джесс очень обрадовалась, потому что, наконец, могла отвлечься.

Раскрыв коробки, она начала складывать холсты в большой комнате на первом этаже, которую решила превратить в студию.

– Это у меня получается хорошо, – сказала она, чтобы восстановить пошатнувшуюся веру в себя.

Она не просто удобная жена Гейбриела Дюмона, не просто собственность мужчины, который отвел ей место в своей кровати и больше нигде.

Усилием воли Джесс прогнала мрачные мысли. Она вступила в брак, заранее зная правила. Если она будет продолжать надеяться на большее, то совершит очередную ошибку.

Вздохнув, она установила подготовленный холст на мольберт, который поставила против двери, и взяла мягкий карандаш. Рисовать портрет Дамона ей было легко. Она много лет смотрела на его лицо обожающими глазами. Но сегодня на холсте проступали черты, которые она прежде никогда не замечала…

– Тебя к телефону, Джесс, девочка моя.

От неожиданности она вздрогнула.

– Кто это?

– Ричард Дусевич.

Глаза Джесс расширились, но она ответила только после того, как миссис Крофт удалилась.

– Мистер Дусевич?

– Мисс Рендалл, я держу в руках фотографии ваших картин.

– О.

Очень умный ответ, Джесс.

– Вы можете прислать мне оригиналы?

Сохранять спокойствие ей было очень трудно.

– Конечно. Вы хотите только те картины, фотографии которых я вам послала?

– Пришлите несколько на свой выбор. Я хочу понять, на что вы способны. У меня есть предчувствие, что я не буду разочарован.

Она прижала трубку к уху.

– Я отправлю их как можно скорее.

– Я позвоню вам, как только приму решение.

Джесс сглотнула.

– Спасибо.

– Не заставляйте меня ждать, дорогая.

Она едва могла дышать.

– О боже, мне позвонил Ричард Дусевич!

– Сколько же у тебя мужчин, Джесс?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Действуя инстинктивно, она завесила холст с неоконченным наброском и улыбнулась. Сегодня ничто не могло испортить ей настроение.

– Ричард Дусевич – владелец одной из самых престижных художественных галерей в Новой Зеландии.

Гейб скрестил руки и прислонился к дверному косяку.

– Поздравляю.

– Но он лишь попросил прислать картины, а не обещал их выставить.

– Но Дусевич просит о таком не каждого, я полагаю?

– Нет. Мне надо будет завтра утром поехать на почту, чтобы послать картины в Окленд. Могу я взять машину?

– Я сам отвезу тебя, – неожиданно предложил он с улыбкой, которая осветила все его лицо. – Мне все равно надо кое-кого повидать в городе.

Джесс начала перебирать свои работы, испытывая странное ликование оттого, что Гейб улыбнулся ей.

– Ты покажешь мне свои картины?

Она с удивлением взглянула на него.

– Зачем? – Слово вырвалось неожиданно для нее самой. – Мне надо работать.

Минуту спустя Джесс подняла взгляд, но Гейб уже ушел.

Огорченно вздохнув, она села на пол и опустила голову на руки. Почему она вспылила? Гораздо правильнее было бы разговаривать вежливо, чтобы в конце концов, растопить лед между ними. Но для нее была невыносима мысль о той ничтожной роли, которую Гейб отвел ей в своей жизни.

Отныне она будет относиться к нему так же. И Гейбриел Дюмон должен понять, что хотя он мог поработить ее в постели, ее душа останется для него недосягаемой.

Поездка в Кауваи была, как Джесс и предполагала, очень напряженной, может быть из-за того, что случилось ночью. Утомленная его любовными ласками, она погрузилась в глубокий сон. Если бы в середине ночи Гейб не издал короткий, придушенный крик и не вскочил, то она, возможно, проспала бы до утра.

В полусне, испуганная, она положила руку ему на плечо.

– Гейб?

– Спи.

Он встал с кровати.

– Тебе приснился кошмар?

Она совсем забыла, что хотела быть безразличной.

– Я сказал, спи, – От грубой, резкой команды ее нежность сразу улетучилась. – Но раз уж ты проснулась, будет лучше, если ты уйдешь в свою комнату.

Уязвленная такими словами, она ушла, но заснуть не смогла и провела остаток ночи, работая в студии. Гейб тоже не спал – она слышала, как он уехал и вернулся, когда уже рассвело.

Оба молчали с того самого момента, как отъехали от ранчо.

Наконец она не выдержала.

– Сколько времени займет твоя встреча?

– Немного. – Он переключил передачу перед подъемом. – Я забыл дать тебе карточку, и тебе придется взять мою. Напомни мне об этом, когда приедем в Кауваи.

– Если Ричарду понравятся мои работы и ему удастся продать их, у меня будет хоть какой-то доход.

– Это не проблема, Джесс. Ты моя жена.

Он повернул на улицу, ведущую к центру города.

– Я остановлюсь возле почты.

– Прекрасно.

Кауваи – небольшой город, но в нем были магазины, банк, паб и даже больница.

– Кажется, здесь ничего не изменилось.

– Генри передал Эдди управление магазином.

– Наконец-то! Как у него получается?

– Можешь спросить его самого.

Гейб кивнул в сторону магазина, у двери которого стоял сам Эдди.

Он увидел Джесс, как только она вышла из машины, подбежал, быстро обнял и поцеловал в щеку.

– Джесси! Давно тебя не видел. Здравствуйте, мистер Дюмон.

Джесс удивило такое формальное обращение, но она не подала виду.

– Гейбу надо по делам. Ты мне поможешь отнести картины на почту?

Гейб не дал Эдди ответить.

– Время у меня есть.

Он взял два самых больших полотна. Джесс вручила еще два Эдди и одно взяла сама. Эдди молчал, пока Гейбриел не уехал.

– Ты должна заполнить бланк.

Он прислонился к стойке.

– Разве у тебя нет покупателей в продовольственном отделе?

– Салли и сама справится. – Он говорил о своей младшей сестре. – Значит, ты вышла за Гейбриела Дюмона?

– Мистера Дюмона, – поддразнила она.

Он пожал плечами.

– Так я его называл, когда после школы работал в магазине. Он лет на десять старше тебя?

– На девять, – автоматически поправила Джесси, но тон Эдди начал раздражать ее.

– Да, я был здорово удивлен, когда услышал о свадьбе.

Закончив писать, Джесс положила ручку.

– Почему?

– Да ладно тебе, Джесс. Когда Дамон бросил Кейлу, все думали, что наконец-то вы с ним поженитесь. Он же всегда тебе нравился.

Конечно, Гейбриел вошел именно в этот момент, чтобы передать Джесс свою кредитную карточку. Лицо его было непроницаемым.

– Вот, возьми. Буду ждать тебя в машине через час.

– Хорошо.

Когда Гейб уехал, Эдди извинился:

– Прости, что так неловко получилось.

– Не беспокойся об этом. – Если бы только сама она могла следовать собственным советам! – Но сделай мне одолжение и перестань судачить обо мне и Дамоне, хорошо? Я состою в браке, и он тоже.

– Но Дамон не относится к этому так серьезно, как ты. Он узнал о вашей свадьбе, когда она уже состоялась. Он никогда не думал, что Гейб так быстро женится на тебе. Дамон сказал, что если…

– Замолчи. – Джесс подняла руку. – Я не хочу ничего слышать. Сколько с меня?

Эдди молча принял ее пакеты, но когда она подошла к кассе, он испустил долгий свист.

– Платиновая карта, Джесс? Неплохо.

Она проигнорировала насмешку. Пусть думает, что хочет.

– Спасибо. – Она взяла квитанцию. – Еще увидимся.

– Пока.

У нее оставалось еще много времени, и она решила навестить своих знакомых. Однако первая женщина, которую Джесс увидела на улице, была та, с кем ей встречаться совершенно не хотелось.

К сожалению, Сильвия уже заметила ее и помахала рукой.

Джесс нацепила фальшивую улыбку.

– Привет, Сильвия.

– Какая удача встретить тебя, ведь я думала о тебе секунду назад. Я собираюсь отмечать свой день рождения. Будет обед для близких друзей. Я бы хотела, чтобы вы с Гейбом приехали.

Джесс меньше всего на свете хотела бы вновь оказаться в одном помещении вместе с Сильвией.

– Я поговорю…

Но та перебила с ослепительной улыбкой:

– О, прости, совсем забыла. Я столкнулась с Гейбом в банке, и он сказал, что придет.

Джесс тоже улыбнулась. Если Сильвия хочет видеть, как она страдает, то должна придумать что-нибудь похуже.

– Когда вечеринка?

– В эту субботу, в семь. Увидимся.

Джесс кивнула, и женщины разошлись в разные стороны. Она подошла к банку в тот момент, когда из него выходил Гейб.

– Ты искала меня?

– Я встретила Сильвию.

– И?

Он поднял бровь.

– И не думаешь ли ты, что было бы неплохо, если бы ты советовался со мной перед тем, как принимать приглашения?

– Если тебе не хочется, мы не пойдем.

– Дело не в этом. Я знаю, как ты относишься к нашему браку, – Джесс старалась скрыть свои эмоции, – но я заслуживаю уважения. Тебе следовало бы поговорить со мной.

– Это всего лишь вечеринка, Джесс. – Он обнял ее за плечи. – Ничего серьезного.

Она закусила губу и пошла рядом с ним, чтобы не устраивать сцену посреди улицы.

– А может быть, мне не хочется общаться с твоей бывшей любовницей?

– Если не ошибаюсь, это слово означает, что я содержал ее. Но Сильвия способна сама содержать себя.

Лицо Джесс запылало при столь откровенном намеке на то, что она живет на чужие деньги.

– Как бы там ни было, она не моя подруга. Я не имею намерения идти на эту вечеринку.

– Прекрасно. Я пойду один.

Такой ответ лишь усилил ее ярость. Она вынула руки из карманов и скрестила их на груди.

– Нет, не пойдешь.

Гейб остановился и снял руку с ее плеч.

– Что ты сказала?

Его голос был очень тихим, но в нем слышалась угроза. Джесс усмехнулась.

– Ты не хочешь, чтобы я виделась с Дамоном. Прекрасно. Но то же самое относится и к тебе. Ты тоже не будешь общаться со своими прежними любовницами.

– Различие между нами, моя любимая Джессика, состоит в том, что я не кричу на весь мир о своей бессмертной любви к Сильвии. И, черт побери, я не бегу к ней каждый раз, когда она только пальцем поманит. Хочешь – приезжай на вечеринку, не хочешь – не приезжай, но ты напрасно думаешь, что сможешь помешать мне делать то, что я считаю нужным.

Джесс хотелось кричать. Но он прав – в этой войне она всегда будет проигравшей. Гейб закален в борьбе с самыми жестокими обстоятельствами. Мягкость и нежность чужды ему. Он никогда не уступит женщине, а уж тем более той, которую фактически купил и на ком женился при условии, что она ничего не будет требовать от него.

Несколько дней прошли в напряженном молчании. Джесс не знала, что ей делать. Если она пойдет на вечеринку к Сильвии, то Гейб выиграет еще одну стычку в их войне. Но если не пойдет, то эта фигуристая блондинка несомненно попытается поймать Гейба в ловушку. И неожиданно для себя Джесс обнаружила, что испытывает к мужу собственнические чувства. К такому она оказалась не готова.

Конечно, избегать Гейба удавалось только днем. Ночью она принадлежала ему без остатка. Несмотря на все проблемы, ей нравились те чувства, которые он вызывал у нее. Она ощущала себя живой, страстно влюбленной, настоящей женщиной.

Иногда во время близости она думала, что под маской безразличия скрывается уязвимый человек. Если бы ей удалось заставить его снять эту маску, она могла бы найти ответы на мучавшие ее вопросы. Понять, есть ли будущее у их брака и сможет ли Гейб когда-нибудь общаться с ней на равных. Но Гейб никогда не выходил за рамки, которые сам же и установил.

Думая об этом, она наносила краску на холст. От Ричарда Дусевича ответа все еще не пришло. Мысли Джесс вернулись к вечеринке, и капля краски сорвалась с кисти на холст.

– Проклятие!

Она решила прекратить работу, чтобы не испортить все.

Быстро приняв душ, она взяла ключи от машины и уехала, не давая себе возможности передумать. Она и так ждала слишком долго.

Пришло время посетить родительский дом. Дом, в котором отец умер тихой смертью, зная, что Джесс сохранит их землю. Слезы жгли ей глаза. Борясь с ними, она изо всех сил вцепилась в руль. Через час она подъехала к дому, и у нее появилось искушение сейчас же повернуть назад. Но она остановила машину и вышла. Джесс была готова увидеть разваливающееся здание, но дом имел очень ухоженный вид. Поднимаясь на веранду, она заглянула в окно и ахнула от изумления, увидев, что вся мебель тщательно зачехлена. Кто-то явно присматривал за домом в ее отсутствие.

У нее сжалось горло, когда она взялась за ручку двери – запертой, конечно. Джесс ни разу не была здесь с того дня, когда банк выселил ее, и не знала, потрудился ли кто-нибудь сменить замки.

Сбежав с крыльца, она нащупала под нижней ступенькой маленький ключ.

– Нашла!

Ключ был покрыт ржавчиной. Стряхнув пыль с колен, она снова поднялась по лестнице. Если замок сменили, придется просить у Гейба новый ключ, а в ее теперешнем настроении она ничего не хотела просить у него.

Она вставила ключ в замочную скважину и повернула.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дверь легко открылась. По привычке сбросив туфли, Джесс вошла в холл. Сколько воспоминаний! Вот и кухня. Сердце дома, где они с отцом провели за кофе так много времени, обсуждая все на свете.

Все, кроме денежных вопросов, как оказалось потом.

Шон Рендалл считал, что мужчина обязан сам заботиться о своей семье. Поэтому не говорил с Джесс о своих финансовых проблемах.

Но потом он умер, заставив ее пообещать сохранить землю, чего бы это ни потребовало.

– Как ты мог так поступить со мной, папа?

Зарыдав, она опустилась на пол.

Через некоторое время слезы наконец, иссякли. Во рту у нее пересохло, но воды в доме не оказалось. Джесс вернулась к машине, взяла одну из бутылок с водой, всегда лежавших в багажнике, и умылась. Возвращаться в дом ей не хотелось, поэтому она опустилась на колени и начала полоть сорняки. Их сад совсем зарос. А ведь она обещала матери, что будет за ним присматривать.

Где же Джесс? Гейб посмотрел на потемневшее вечернее небо со свинцовыми облаками.

– Она не сказала, куда поехала?

Миссис Крофт покачала головой.

– Ее здесь не было, когда я возвратилась из Кауваи. Я думала, она пошла в гости.

– Если она вернется, пусть ждет меня здесь.

– Хочешь, я позвоню соседям?

– Пока не надо.

Он взял свой сотовый телефон и подумал, что давно надо было купить такой же Джесс.

Выехав на дорогу, Гейб попытался представить, куда могла бы направиться его жена.

Не к Дамону, конечно. Но тогда остается лишь одно место, где она может сейчас быть.

Через несколько минут свет его фар отразился от стоящей у крыльца машины. В ней никого не было, и беспокойство охватило Гейба. А что, если Джесс поранилась и лежит где-то здесь без сознания уже несколько часов? Он подъехал, чтобы поставить свой джип рядом с машиной, и в свете фар увидел на ступенях веранды маленькую фигурку. Его беспокойство уступило место праведному гневу. Выключив фары и заглушив мотор, он вышел из машины.

– Гейб? – Джесс выглядела удивленной. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, вот что делаю. – Он поднял ее на ноги. – Что за детские штучки?

– Детские штучки? – Она ударила его кулаками по плечам. – Я приехала навестить единственное место, которое было мне домом! Побыть ближе к единственным людям, которые любили меня! Ты даже это не можешь мне позволить?

– Остановись. – Он притянул ее к себе и крепко обнял. – Не двигайся, Джесси.

Она изо всех сил пыталась вырваться, но тщетно.

– Черт тебя побери, ты же никого никогда не любил! Как ты можешь понять, что я испытываю? – Он замер, но она не заметила этого, поскольку была ослеплена собственными переживаниями. – Ты даже не носишь цветы на их могилы!

– Замолчи. Замолчи сейчас же!

– Почему? – Она бросала ему вызов, не желая быть запуганной. – Не нравится слышать правду?

Он отпустил ее так внезапно, что она чуть не упала.

– Что ты можешь знать о правде?

В его словах слышался едва сдерживаемый гнев.

– Я знаю, что твой отец изменил название «Дюмон стейшн» на «Энджел стейшн», потому что твоя мать любила ангелов, а он любил ее.

– Как же, всем известна романтичная натура Дюмонов!

Его издевательский ответ ранил ее, но она не подала виду.

– Ты сделан из камня, но это не означает, что у тебя есть право смеяться над их любовью!

– У меня есть на это право! – Его голос впервые сорвался на крик. Засучив рукав рубашки, Гейб показал шрам от ожога. – Я выстрадал это право.

Сила его гнева настолько поразила Джесс, что она забыла о себе.

– О чем ты говоришь? Какое отношение имеют ожоги к твоим родителями?

– Самое прямое.

– Но пожар был несчастным случаем.

Плечи Гейба поникли. Джесс показалось, будто она видит, как на его лицо надвигается непроницаемая маска. Опустив рукав, он кивнул в сторону машин.

– Садись. Мы должны возвратиться до того, как разразится буря.

Она схватила его за руку.

– Гейб! Что ты хотел мне сказать?

Вместо ответа он отнял у нее свою руку и произнес:

– Я поеду впереди. Следуй за мной так близко, как сможешь, – ночью трудно вести машину.

Его ярости как не бывало. Однако Джесс чувствовала, как он напряжен.

– Ты не можешь все время игнорировать меня. – Она предприняла еще одну попытку. – Я твоя жена и имею право знать, что скрыто в твоем прошлом.

– Почему ты все время заставляешь меня напоминать тебе об условиях нашего брака? – спокойно произнес он. – Ты имеешь право знать только то, что я могу обеспечить тебя и ребенка, которого ты согласилась родить для меня. Если у тебя есть какие-то сомнения относительно этого, утром я покажу тебе документы.

Она поняла, что он не хочет отвечать на ее вопросы, но от этого ей не стало легче.

– Уж не считаешь ли ты меня охотницей за деньгами?

– Нет, Джесс. Я всегда знал, что наша сделка справедлива. Где еще я мог найти себе жену, которая согласилась бы не лезть в мою жизнь? Поэтому выполняй свои обязательства. Больше я ничего от тебя не жду.

Ночью Джесс лежала без сна в своей кровати и, как обычно, ждала Гейба. Но шли часы, а дверь между их комнатами оставалась закрытой. Странное ощущение охватило ее. Не разочарование, нет. Конечно, нет. Просто ей хотелось как-то подтолкнуть Гейбриела к разговору.

– Хоть себе-то не лги, – прошептала она. – Разговор – это совсем не то, что у тебя хорошо получается.

Очевидно, Гейб очень рассердился из-за того, что она сказала сегодня вечером. Но раньше их разногласия не мешали ему заниматься с ней любовью.

С пожаром не было связано никакой тайны – его сочли несчастным случаем. Потом Джесс вспомнила, что Гейб начал сердиться, когда она заговорила о любви его родителей друг к другу. Она с детства слышала истории о том, как Стивен Дюмон женился на Мэри Ханна в день, когда она окончила школу. Хотя он был на пятнадцать лет старше, они стали неразлучными.

И у них было четверо детей.

Почему упоминание о трепетных отношениях родителей привели Гейба в ярость?

Она вспомнила приснившийся ему кошмар и поняла, что подошла слишком близко к тому, что мучает его. Настало время узнать наверняка.

Поднявшись, она натянула халатик. Гейб может думать, что напоминанием об условиях их брака сумел заставить ее молчать, но ее не так-то легко сбить с толку.

Однако в спальне Гейба не оказалось. Решив, что муж еще в кабинете, она пошла туда. Свет, льющийся из полуоткрытой двери, подтвердил ее догадку.

Она уже собралась войти, как услышала голос Гейба. И его слова заставили ее окаменеть.

– Она ничего не знает об этом, и все останется, как есть. – Короткая пауза. – Как я обращаюсь с моей женой – это мое личное дело. – Еще одна короткая пауза. – Нет, Сильвия ничего не скажет. Я уже говорил с нею.

Джесс зажала рот рукой, чтобы не закричать. Гейб сообщил свои тайны бывшей любовнице, но не собирается рассказать о них жене?

– Не будет проблемы. Джесс не станет поднимать шум.

Боже, какая она наивная! Джесс начала пятиться от двери, стараясь не шуметь.

В голове пронеслись слова Гейба:

Где еще я мог найти себе жену, которая согласились бы не лезть в мою жизнь? Поэтому выполняй свои обязательства. Больше я ничего от тебя не жду.

Почему она сразу не вняла его словам? Джесс направилась в студию. Там она включила свет и закрыла дверь, но решила не поддаваться желанию плакать.

Так не может больше продолжаться. Единственный способ выжить в этом браке – сделать то, что сделал Гейб, то есть запрятать свои чувства так глубоко, что ничто и никто не могли затронуть их.

Автоматически взяв кисть, она начала добавлять последние штрихи к портрету Дамона. Минуты шли. И Джесс уже совсем овладела собой к тому моменту, когда дверь тихо открылась.

Вошел Гейб.

– Я думал, ты спишь.

Она даже не попыталась завесить портрет. Гейб уставился на него, не говоря ни слова. Джесс сделала последний мазок кистью и отстранилась.

– Вот и все.

– Разумеется, все, – согласился Гейб, и его голос прозвучал напряженно. – Эта часть твоей жизни давно закончена.

Убрав палитру и кисти, Джесс проверила свои руки и не нашла на них ни пятнышка краски.

– Так же, как закончены твои отношения с Сильвией. – Она тут же спохватилась. Когда она научится так хорошо, как Гейб, отключать эмоции? – Забудь о моих словах.

– Я не сплю ни с кем, кроме тебя.

– Я сказала, забудь.

Она уже былаготова уйти, но Гейб загородил ей дорогу, медленно поднял руку, накрутил прядь ее волос на указательный палец, потом отпустил.

– Ты ревнуешь, Джесс?

В его голосе было удивление, но в глазах – не насмешка, а желание.

И атмосфера мгновенно изменилась. Его губы уже были возле ее губ. Она еще помнила о своем решении оставаться бесчувственной, но ей уже до боли захотелось поцелуя.

И если бы не резкий звонок телефона, Джесс отбросила бы гордость и упрямство.

Гейб взял трубку и грубо сказал:

– Алло. – Почти сразу его лицо окаменело. – Но ведь уже час ночи!

Джесс каким-то шестым чувством поняла, что звонит Дамон, и протянула руку. Гейб швырнул трубку ей на ладонь.

– Избавься от него, – приказал он.

Она произнесла в трубку лишь одно слово, и Дамон начал сбивчиво говорить. Гейб бросил на нее полный отвращения взгляд, поскольку она не прервала разговор, и повернулся к двери, собираясь уйти. Джесс схватила его за рукав.

– Подожди. – Закрыв микрофон рукой, она посмотрела в сверкающие от ярости глаза мужа. – Что-то не так с Кейлой. Они в клинике с доктором Маккеем, и Дамон в панике. Ему кажется, что врачи не могут спасти ребенка.

Если бы Гейб стряхнул ее руку, она бы не удивилась. Но он взял телефон и спокойно произнес:

– Джесс сейчас переоденется, и мы сразу приедем.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

К тому времени, когда они добрались до Кауваи, вертолет «Скорой помощи» уже кружил в воздухе, выбирая место для посадки. Доктор Маккей, встретивший Джесс и Гейба у дверей клиники, не скрывал своего волнения.

– Что случилось? – спросила Джесс. – Дамон что-то говорил о ребенке…

– Похоже, у Кейлы начались преждевременные роды. Я дал ей лекарства, но… – Он покачал головой. – Но на самом деле плохо другое – у нее слишком высокое кровяное давление.

– Чем мы можем помочь?

– Уведите Дамона. Он обезумел от страха и только мешает нам. А мне надо посмотреть, что с Кейлой.

Дамон в ту же минуту вышел из единственной палаты.

– Джесс, я не знаю, что делать.

Обняв его, она посмотрела на своего мужа. Он кивнул.

– Слушай, – сказал он Дамону. – Поможешь мне расставить посадочные огни?

Дамон последовал за ним, а Джесс осталась ждать доктора, чтобы спросить, можно ли ей посидеть с Кейлой.

– Думаю, это было бы хорошо, Джесс. – Доктор Маккей потер глаза. – Я хочу позвонить в больницу и удостовериться, что они готовы.

Джесс села около кровати.

– Привет.

Бледное лицо Кейлы озарилось улыбкой.

– О, Джесс. Я так рада, что ты здесь.

Она протянула руку. По иронии судьбы Джесс пришлось утешать женщину, которая невольно стала причиной ее самого большого горя. Но в тот момент Кейла испытывала боль, и Джесс лишь могла сочувствовать ей.

Через несколько минут вертолет приземлился.

– Гейб, уберешь огни? – попросил доктор Маккей, садясь в вертолет с Кейлой и Дамоном.

Гейб кивнул.

– Не волнуйтесь.

Когда они вернулись домой, Гейб повел ее в свою спальню, и она не стала спорить.

Они засыпали обнявшись, и Джесс не собиралась просыпаться рано. Однако часа через два Гейб пошевелился.

– Позволь сегодня Джиму заниматься делами, – сказала она хриплым от сна голосом. – Отдохни еще.

Взяв телефон, она передала его Гейбу.

Он позвонил, потом лег рядом с Джесс, прижавшись к ней. Джесс лишь успела удивиться, что Гейб ее послушался, как усталость вновь захлестнула ее непреодолимой волной.

– Дамон звонил, – сообщила Джесс Гейбу за обедом. – Состояние Кейлы стабильно. Врачи держат ее под наблюдением.

– Хочешь поехать в больницу, повидаться?

Их взгляды встретились. Глаза Гейба, как обычно, не выражали ничего.

– Нет нужды. Дамон с нею и, кажется, уже успокоился.

– Я имел в виду не Кейлу.

Джесс так сильно сжала вилку, что металл впился ей в руку.

– А я имела в виду именно ее.

Значит, хрупкое перемирие, заключенное между ними, пока они помогали Кейле и Дамону, завершилось. Что ж, пусть так. А то она чуть не забыла тот оскорбительный разговор, который подслушала накануне вечером и который, вне всякого сомнения, доказывал, что она ничего не значит для Гейба.

Они закончили обед в тишине, и Джесс поднялась в свою спальню. Беременность Кейлы напомнила ей о том, что она сама уже может быть в положении. К счастью, она еще в Лос-Анджелесе купила тест на беременность, хорошо зная, что, если бы она приобрела его в Кауваи, это стало бы известно всему городу через пару секунд.

Не желая, чтобы Гейб помешал ей, она дождалась, пока он уйдет в кабинет, и сделала тест. Теперь остается ждать. Следующая минута может навсегда изменить ее жизнь. Чувства бушевали в ней. Страх. Предчувствие. Радость. Леденящий ужас.

Она вступила в этот брак, беспечно предполагая, что может родить Гейбриелу наследника. Она не задумывалась, как будет чувствовать себя, когда ее ребенок появится на свет в семье мужчины, который, возможно, никогда не полюбит его.

Таймер прозвенел.

Джесс заставила себя посмотреть на использованный тест. В окошке ярко синели две полоски.

– О боже.

Она опустилась на пол, и ее начала бить крупная дрожь. Первым желанием было сказать Гейбриелу, но что-то остановило ее. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к своему новому положению.

У нее будет ребенок.

Ребенок Гейбриела.

Джесс почти не спала ночью и провела большую часть следующего дня, пытаясь свыкнуться с мыслью о своей беременности. И к вечеру нервы ее были натянуты до предела.

Она надела простое черное платье без рукавов, с глубоким овальным вырезом. Платье едва доходило ей до колен и плотно облегало фигуру.

Это было самое соблазнительное платье, какое у нее было. Но все равно Джесс не сомневалась, что Сильвия будет выглядеть гораздо более сексуально.

Тяжело вздохнув, она поставила ногу на кровать и взяла тонкий черный чулок, отделанный сверху кружевами.

Она надевала второй, когда Гейб открыл дверь. Джесс замерла, кожей ощущая, как его взгляд поднимается по ее обнаженной ноге. Одетый в черные брюки и темно-зеленую рубашку, которая показалась Джесс странно знакомой, он мог бы привлечь внимание любой женщины…

Остановившись около нее, Гейб положил руку на ее поднятое колено и нагнулся, чтобы поцеловать бедро. Волны чувств накатывались на нее, но она понимала, что этот поцелуй был символом, молчаливым заявлением, что она принадлежит своему мужу.

Когда он выпрямился, его глаза светились желанием.

– Заканчивай.

Гейб провел пальцем по краю кружева, когда она надела чулок, но не предпринял попытки помешать ей опустить ногу на пол. Но даже стоя обеими ногами на полу, Джесс не могла обрести равновесия.

– Мне надо надеть туфли.

Слова прозвучали хриплым шепотом, похожим на приглашение.

Положив руки ей на плечи, Гейб повернул ее спиной к себе. Джесс знала, что должна сопротивляться, но ее разум уже был пойман в сеть, которую мог соткать один лишь Гейб. Опустив руки ей на бедра, он сдвинул платье вверх. Потом она ощутила его губы на своей шее.

– Гейб…

Он скользнул губами по ее уху.

– Подержи платье для меня.

Дрожа от возбуждения, Джесс подчинилась. Гейб провел руками вверх по ее бедрам и, к ее удивлению, отодвинулся. Она хотела опустить подол, но он снова сказал:

– Держи его.

Приказ мужчины, привыкшего повелевать. Джесс нахмурилась.

– Почему?

– Потому что я занят.

Он начал нежно подталкивать ее к зеркалу.

– Зачем…

– Вот.

В следующую секунду Джесс почувствовала что-то холодное на своей шее. Блеск изумруда отразился в зеркале.

– Гейб!

– Ты красавица.

– Я не могу… – начала она, ошеломленная дорогим подарком.

– Никаких возражений.

Обойдя вокруг нее, он присел на туалетный столик и привлек ее к себе.

Она наконец, отпустила платье.

– Но почему?

– Ты моя жена, – сказал он, будто этого было достаточно.

– Но ты…

Его поцелуй не дал ей договорить. Сердце Джесс радостно забилось. Было сегодня что-то необычное во взгляде Гейба. Он улыбнулся медленно и удовлетворенно.

– Моя любимая Джессика, ты, кажется, хочешь, чтобы мы опоздали на вечеринку.

По правде, говоря, о вечеринке она совсем забыла.

– Ты сам помешал мне закончить одеваться.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На вечеринку они, конечно, опоздали. На сорок минут! Черное платье Джесс было измято, и после душа, принятого вместе с Гейбом, она надела черную зауженную юбку до колен и черный кардиган с глубоким вырезом. Кулон сверкал на ее раскрасневшейся коже. Гейб настоял, чтобы она надела чулки, и она согласилась – ей нравилось, что он считает ее соблазнительной.

Рубашка Гейба волшебным образом не пострадала, и он надел ее. Лишь когда они входили в дом Сильвии, Джесс осознала, что цвет его рубашки точно соответствовал цвету его глаз. Она нахмурилась. Гейба никогда особо не интересовало, во что он одет. Не ради ли Сильвии он сегодня принарядился?

Виновница торжества встретила Гейба сияющей улыбкой, поцеловав его в щеку после того, как он подарил ей бутылку коллекционного вина.

– Этот зеленый цвет очень тебе идет, дорогой.

Джесс захотелось спросить, не заслуживает ли она тоже приветственного поцелуя, но потом передумала. Она взяла Гейба под руку, и тут Сильвия заметила изумруд, сверкающий на ее шее. Как она ни старалась сдержаться, но в ее глазах Джесс успела заметить вспышку гнева. И такой пустяк сделал ее очень счастливой!

– Джесс выбрала эту рубашку.

– Кто бы мог подумать, что у тебя такой хороший вкус. – Сильвия снисходительно улыбнулась. – Ты всегда так… просто одета.

– Я предпочитаю оставлять пространство воображению.

Джесс тоже улыбнулась, выразительно глядя на декольте очень короткого черного платья соперницы. К счастью, другие опоздавшие привлекли внимание Сильвии, и Джесс с Гейбом смогли отойти в сторону.

– Разве эту рубашку подарила тебе я? – спросила она, когда их уже никто не мог услышать.

Он поднял бровь.

– Разумеется. На мой прошлый день рождения.

– О, конечно. – Теперь она вспомнила, что послала ему эту рубашку в подарок. – Я еще волновалась, правильно ли выбрала размер.

– Очевидно, ты уже тогда досконально изучила мое тело.

Джесс покраснела, а Гейб улыбнулся и взял два высоких бокала вина с подноса проходящего официанта.

Джесс быстро пришла в себя.

– Знаешь, я буду пить сок.

Он поменял ее бокал.

– Мне казалось, ты любишь белое вино.

– Сегодня что-то не хочется.

Интересно, как скоро Гейб догадается, почему она не пьет вино.

В тот момент подошел один из гостей со своей женой.

– Гейбриел, я хотел бы поговорить с тобой.

Улыбаясь, Джесс нескольких минут вела с женщиной светскую беседу. Потом к разговору присоединилась еще одна пара, и Джесс, оглядевшись, вдруг поняла, что находится среди самых могущественных людей страны.

И еще она заметила, что даже те, кто был старше Гейба, искали его совета. Присутствующие не скрывали своего уважения к ее мужу.

Отец никогда не учил Джесс деловой стороне жизни на ранчо. И она не была ни опытной хозяйкой, ни хорошей собеседницей. Сейчас ей стало ясно, что Гейбу нужно, чтобы его жена обладала обоими этими качествами. Конечно, Джесс не могла назвать себя неотесанной деревенщиной, но в обществе таких видных людей чувствовала себя не в своей тарелке.

– Все хорошо? – спросила подошедшая Сильвия.

– Это замечательная вечеринка, – воскликнула одна из женщин. – Прекрасное общество.

– Я хотела ограничиться только ближайшими друзьями.

Джесс знала, что Сильвия не притворяется. Она выросла среди этих людей. А Джесс была здесь чужой.

– Обед подан, – объявила Сильвия. – Почему бы нам не направиться в столовую? Я разместила на столах карточки с именами.

Джесс подумала, что она заранее точно знает, где эта женщина будет сидеть и рядом с кем.

Она оказалась недалеко от истины. Хотя Сильвия села не во главе стола, а посередине, она посадила Гейба с правой стороны от себя и еще одного мужчину – с левой.

Джесс оказалась напротив них между женщиной, известной в стране своими великосветскими приемами, и модно одетым мужчиной, который, как ей показалось, был официальным кавалером Сильвии.

Гейб встал с бокалом в руке. Гул голосов смолк.

– Так как родители Сильвии находятся за границей, она попросила, чтобы я произнес первый тост. – Он посмотрел на нее. – Думаю, все согласны, что Сильвия достигла удивительных высот своей карьеры в очень молодом возрасте. У нее есть все причины быть счастливой и с гордостью праздновать этот день рождения. Я приглашаю всех присоединиться ко мне и поздравить ее со всем, чего она уже достигла и достигнет в будущем. С днем рождения, Сильвия!

Раздались приветственные возгласы, и сияющая Сильвия положила руку на локоть Гейба, когда он сел. Джесс заставила себя отвести взгляд. Она не доставит Сильвии удовольствия своей ревностью. В эту секунду она встретилась взглядом с глазами мужчины, сидевшего рядом.

Он улыбнулся.

– Я Джейсон.

– Джесс. – Она попробовала расслабиться. – Итак, Джейсон, чем занимаетесь?

– Я адвокат. О, извините меня.

Он отвернулся, чтобы ответить на вопрос женщины, сидящей с другой стороны.

– Джессика, моя дорогая, наконец-то я могу поговорить с тобой!

Джесс подняла глаза.

– Миссис Килпатрик!

Но о чем они могут говорить?

– Почему ты мне не рассказала, что пишешь такие чудесные картины?

Растерявшись, Джесс поставила на стол свой бокал сока.

– Но как вы узнали?

– От Ричарда Дусевича, с которым я давно дружу. На прошлой неделе мы с ним были в Австралии на выставке. Его помощница сообщила, что пришла посылка от некой Дж. Рендалл, и он заторопился домой. – Улыбка миссис Килпатрик осветила все ее лицо. – Вчера вечером, перед тем как лететь сюда, я зашла в его галерею.

Джесс услышала смех Сильвии, посмотрела в ее сторону и увидела, что Гейб улыбается своей бывшей любовнице так, как никогда не улыбался ей, своей жене.

– Я чуть не упала от удивления, когда узнала, что Дж. Рендалл и есть наша Джесси!

– Значит, Ричарду понравились мои работы? Джесс едва не раздавила бокал, краем глаза заметив, что Сильвия положила голову на плечо Гейба.

– Ричард позволил мне самой сказать тебе об этом, потому что я знаю тебя с детства. Он хочет устроить твою персональную выставку!

Джесс была ошеломлена. Персональная выставка неизвестного художника – вещь почти неслыханная. Но даже восторг от удивительной возможности не смог подавить гнев, который она чувствовала при виде Сильвии, продолжающей флиртовать с Гейбом. Казалось, он не поощряет ее, но и не делает ничего, чтобы остановить.

– Не окажете мне услугу? – спросил Джейсон, когда кто-то отвлек внимание миссис Килпатрик.

– Что? – Джесс с усилием отвела глаза от пары, сидящей напротив. – О, конечно. Какую?

Джейсон склонился к ней.

– Пококетничайте со мной.

– Простите?

– Слушайте. – Он положил руку на спинку ее стула. – Сильвия пригласила меня как своего кавалера.

– И что?

– А то, что она, очевидно, собирается игнорировать меня весь вечер, и это мне не очень-то нравится. – Он поднял бровь. – И если я не ошибаюсь, сейчас она пытается окрутить вашего мужа.

Джесс прищурилась.

– Гейбриела не так-то легко окрутить.

– Но разве вы не хотите хоть немного досадить ему? С моей стороны это, конечно, глупое ребячество, признаю, но я не вижу, чтобы он останавливал ее.

– Они давно дружат, – машинально ответила Джесс.

Она вспомнила подслушанный разговор, и ей стало ясно, что Гейба и Сильвию связывают намного более глубокие отношения, чем она предполагала. Он женился на ней, но свои тайны по-прежнему доверяет Сильвии. И это было предательством, которого Джесс не могла простить. Джейсон наклонился ближе.

– Вам будет легче, если я скажу, что ваш муж внезапно стал проявлять большой интерес к нашей стороне стола?

Джесс сделала огромное усилие, чтобы не смотреть в сторону Гейба.

– Выдумаете, это из-за вас?

– Конечно, да. Я богат и успешен, не говоря о том, что чертовски привлекателен.

Джесс не смогла удержаться от смеха.

– И еще вы являетесь угрозой моему спокойствию.

Что-то в лице Джейсона неуловимо изменилось.

– Вы знаете, мне внезапно захотелось флиртовать с вами по-настоящему.

– Держите себя в руках.

Джейсон был ей безразличен. Все мысли Джесс занимал мужчина, сидящий с другой стороны стола.

Стоп. С каких это пор Гейбриел стал мужчиной, занимающим все ее мысли? Это же Дамон всегда занимал особое место в ее сердце и душе. Когда все успело поменяться?

– Вы бываете в Окленде? – спросил Джейсон, доставая из кармана визитную карточку.

Джесс улыбнулась, подумав о будущей выставке.

– Скоро я там буду.

– Навестите меня.

Он передал ей карточку, и Джесс положила ее около своей тарелки.

– Я замужем.

– Некоторых это не останавливает.

– Меня останавливает.

Джейсон пожал плечами.

– Все равно, возьмите карточку. Вам может понадобиться адвокат, а я чертовски хорош.

Сняв руку со спинки ее стула, он поднял свой бокал и звякнул им по ее бокалу, который она только что взяла.

Не поднимая головы, Джесс сделала глоток сока и зачерпнула ложку пудинга. Гейбриел, вероятно, даже не заметил маленького представления, которое устроил Джейсон, а если даже и заметил, то едва ли отнесся к нему серьезно.

Она подняла взгляд… и встретилась с горящим взглядом Гейба. Дыхание у нее перехватило, и рука сама поднялась к изумруду. В памяти всплыло то, как страстно они с Гейбом занимались любовью всего пару часов назад.

Одним-единственным взглядом муж дал ей понять, что видит все ее смешные попытки вызвать его ревность… И что они ничего не значат для него.

Потому что Джесс принадлежит ему.

Он заплатил, она куплена им.

Неожиданно ее сердце пронзила острая боль. Почему правда ранит ее так сильно? Она знала, на что шла. Однако только сейчас ей стало абсолютно ясно, что она продала себя мужчине, который никогда не будет смотреть на нее так, как муж должен смотреть на жену.

Не лицемерит ли она? Она никогда не любила Гейба. Она всегда любила Дамона. И не имеет права жаловаться на то, что ее муж тоже отдал кому-то свою любовь еще до того, как Джесс вошла в его жизнь.

Джесс бросила сумочку на столик, сбросила туфельки и села на кровать, чтобы снять чулки. Гейб вошел секунду спустя.

– На автоответчике было сообщение от Ричарда Дусевича. Он позвонит завтра.

– Миссис Килпатрик уже сказала мне, в чем дело.

И Джесс рассказала подробности.

– Поздравляю. У тебя достаточно картин для выставки?

– Думаю, некоторые из тех, которые я написала до поездки в Лос-Анджелес, достаточно хороши. И я много работала в прошлом году.

– Ты очень целеустремленная. Я уверен, что выставка будет иметь успех. Но, Джесс, – он пальцем приподнял ее подбородок, – что это за игра, в которую ты играла во время обеда? Никогда больше так не делай.

Потрясенная тихой яростью, прозвучавшей в его спокойных словах, она посмотрела ему в глаза.

– Почему нет? Я должна была спокойно сидеть и смотреть, как ты заглядывал в вырез платья Сильвии?

– В этом, моя дорогая жена, ты ошибаешься. Если я хочу видеть тело женщины, я делаю это наедине с ней. Ты же, однако, устроила настоящее шоу для твоего дружка.

– На мне был кардиган! Разве бывает более скромный наряд?

– Я даже сейчас могу видеть кружевной край твоего лифчика.

Покраснев, она едва удержалась, чтобы не прижать руки к груди.

– Не понимаю, почему тебя так заботит, во что я одета.

– То есть?

– Как ты неоднократно подчеркивал, ты женился на мне, потому что я должна была стать тебе удобной, послушной женой. Прекрасно. Я буду такой женой, – опрометчиво пообещала она. – Но одно знай точно – я не какая-то половая тряпка, на которую ты можешь наступить, когда захочешь, и с тем, с кем захочешь.

Он отпустил ее подбородок.

– Будь очень осторожна с такими обвинениями, Джесс.

Конечно, ей следовало бы сейчас остановиться, но она уже не могла контролировать себя.

– Ответь мне, Гейб, почему ты хотел, чтобы твоя послушная жена, которая у тебя в долгу, не поднимала шум?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Гейб усмехнулся.

– Никак не можешь забыть Дамона, да? Не думай, будто ложно обвинив меня в неверности, сможешь освободить себя, чтобы преследовать его!

– Ты действительно думаешь, что я могу так поступить? – прошептала она, оскорбленная до глубины души. – Его жена в больнице, и у них будет ребенок!

– Не притворяйся, Джесс. Ты очень хорошо отнеслась к Кейле, но в глубине души продолжаешь ее ненавидеть. Если бы сейчас Дамон вошел в эту комнату и попросил тебя стать его женой, ты согласилась бы сразу, беременна его жена или нет!

– Убирайся отсюда, – едва слышно произнесла Джесс. – Я хочу побыть одна.

– Что, правда, глаза колет?

Она подняла голову, отчаянно пытаясь сдержать слезы.

– Раз ты такого низкого мнения обо мне и считаешь, что я способна не только нарушить свои свадебные клятвы, но и сломать жизнь другой женщины и ее будущего ребенка, зачем я тебе вообще нужна?

Гейб не раз задавал себе этот вопрос. Когда Джесс оказывалась рядом с Дамоном, ее лицо начинало сиять счастьем. У Гейба не было сомнения, что, будь у Джесс такая возможность, она выбрала бы Дамона. – Гейбу следовало бы отойти в сторону в ту секунду, когда он это понял.

Но вопреки всем доводам разума, он женился на Джесс.

И теперь ему приносила боль ее преданность Дамону. Хуже того, Гейб, казалось, уже не мог долго находиться вдали от нее. Это только из-за секса, твердил он себе. Такой потрясающей любовницы, как Джесс, у него не было никогда.

– Я женился на тебе не для разговоров. – Гейб вдруг пришел в ярость, вспомнив и ее любовь к Дамону, и ее флирт с адвокатом. – А заниматься сексом можно и не испытывая симпатии друг к другу.

Джесс молчала. Потом встала и начала расстегивать кардиган.

– Прекрасно. Давай сделаем это по-быстрому, чтобы я успела поспать.

– Думаешь, сможешь сохранить безразличное выражение, когда я дотронусь до тебя? – с издевкой спросил Гейб. – В ту секунду, когда ты окажешься в моих объятиях…

– Пусть я буду в твоих объятиях, – перебила она, и яркий румянец окрасил ее скулы, – но думать буду не о тебе.

Гейб почувствовал, как каждый его мускул напрягся. Не доверяя себе, он вышел и хлопнул дверью.

Он был глуп, когда думал, будто может избавиться от проклятия, которое несет на себе.

Он такой же, каким был его отец.

Джесс рухнула на кровать и, рыдая в подушку, старалась не думать о произошедшем. Но разум не слушался ее. Она беременна от мужчины, который считает ее обманщицей.

И выхода нет. Если она оставит его, он без колебаний отдаст ее землю застройщикам.

Впервые она задумалась о том, что прежде казалось невозможным, – о продаже «Рендалл стейшн». Мучительная боль в душе заставила ее сразу отказаться от этой мысли. «Рендалл стейшн» было больше, чем ранчо, – оно было живой памятью о родителях. На этой земле Джесс казалось, что они все еще рядом с нею и готовы защитить ее своей безграничной любовью.

И чтобы сохранить память о родных, ей придется жить в браке, который угрожает сломать ее.

Утром раздался звонок. Джесс узнала голос звонившего и начала с того, что сказала.

– Ричард, благодарю вас.

– Не благодарите меня. Это же ваши работы. Мне понравились все ваши картины, но я думаю, что лучше всего вам удаются портреты. У вас талант, Джесс. Вы честны и ничего не приукрашиваете. Я хочу просить вас написать мой портрет, хоть и побаиваюсь того, что вы во мне увидите.

Джесс не верила своим ушам – столь требовательный человек похвалил ее!

Его слова вызвали в памяти другое событие. Однажды, давным-давно, она нарисовала свою мать. Бет Рендалл бросила один взгляд на портрет, сделанный акриловыми красками, и сказала:

– Джесси, дорогая, ты нарисовала мою душу.

А теперь, если бы ей пришлось писать портрет мужа, то получилось бы лишь черное, как смоль, пятно. Непонятное. Пугающее.

– Что мне делать теперь? – спросила она Ричарда.

– Мы отберем картины для выставки. И не волнуйтесь, времени у нас много.

После таких новостей Джесс почувствовала себя более уверенно и за обедом решила протянуть Гейбу оливковую ветвь.

Ну, тут снова зазвонил телефон.

– У нас девочка! – кричал в трубку Дамон. – И здоровенькая, несмотря на то, что родилась за три недели до срока!

– Поздравляю! – Джесс не смогла удержать улыбку. – Вы уже выбрали имя?

– Кейла еще в раздумьях.

– А ты?

Несколько секунд тишины.

– Ты приедешь? Кейла сказала, что хочет тебя видеть.

Джесс сделала паузу. Гейб может думать все, что ему угодно.

– Конечно, я завтра приеду.

Поездка будет утомительной, но зато она сможет разобраться в сложившейся ситуации.

– Я буду ждать.

Смущенная этими словами, Джесс положила трубку около своей тарелки.

– Кейла родила девочку.

– Мы полетим на самолете. Так будет гораздо быстрее.

– Ты не обязан меня сопровождать.

– Вылетаем в семь.

– Отлично.

Джесс сосредоточилась на еде, прекрасно зная, почему Гейб вызвался сопровождать ее, – он попросту не доверяет ей.

Утром, когда они ехали из аэропорта в больницу, Джесс заметила:

– Ты проводишь много времени вдали от ранчо.

– Так надо.

– Серьезно? У тебя целый штат сотрудников…

– Джесс, сейчас мы не будем об этом говорить.

Ее щеки вспыхнули.

– Я позвонила Ричарду. Он хочет устроить мою выставку через месяц.

Такси остановилось перед больницей. Джесс вышла из машины и взяла цветы, купленные в аэропорту. Гейб расплатился.

– Значит, ближайшее время тебе будет, чем заняться, – сказал он, когда они направились к входу.

Она сжала стебли цветов.

– Как ребенку с игрушкой?

– Как ребенок ты ведешь себя сейчас.

Он нажал кнопку, и двери лифта раздвинулись.

– Почему? Потому что хочу, чтобы ты с уважением относился ко мне и моей работе?

– Уважение нужно сначала заслужить.

– Ах, нуда, конечно.

И Дамон, и Кейла буквально расцвели при виде посетителей.

– Как дела? – спросила Джесс, положив цветы на столик. – И как себя чувствует малышка?

Кейла широко улыбнулась.

– Замечательно. Хочешь подержать ее?

– А можно?

– Я принесу, – предложил Дамон.

Сердце Джесс наполнилось горечью, когда она увидела, как он поднял младенца из колыбельки. Еще подростком Джесс мечтала, что ребенка Дамону родит она сама.

Рука легла ей на плечо, напоминая, чьей женой она стала. Глубоко вздохнув, Джесс взяла малышку.

– О, она чудесная.

– Красавица, наша Сесили.

Кейла засмеялась.

– Так мы ее назвали, Сесили Элизабет Харт.

– Хорошее имя.

Через несколько месяцев Джесс тоже станет счастливой мамой крошечного сына или дочери. Возможно, у ребенка будут зеленые глаза и огненно-рыжие волосы.

Она с улыбкой повернулась к мужу.

– Хочешь подержать?

Он переменился в лице.

– Нет.

Он сказал это так тихо, что родители Сесили не услышали.

Глаза Джесс распахнулись. Она не могла понять, почему он демонстрировал подобную холодность к невинному ребенку.

Отдав Сесили в руки ее матери, Джесс почувствовала легкую тошноту и должна была несколько раз глубоко вздохнуть.

Кейла оценивающе взглянула на нее и повернулась к Дамону.

– Ты не мог бы принести мне минеральной воды?

– Конечно. – Дамон посмотрел на Гейба. – Я в долгу перед вами за ту ночь. Позвольте мне угостить вас кофе.

К удивлению Джесс, Гейб согласился. Кейла молчала, пока шаги мужчин не стихли, а потом спросила:

– Ты беременна?

– Откуда ты знаешь? – ахнула Джесс.

– Я ведь и сама недавно, была беременна. Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно волнуюсь.

Она только что это поняла. Если Гейб так безразличен к детям, каким он будет отцом? Слишком поздно она сообразила, что поставила под угрозу счастье своего будущего ребенка, когда вступила в этот брак.

– У меня было так же. – Кейла сделала паузу и робко улыбнулась. – Мы можем быть подругами, Джесс?

Удивленная внезапной переменой темы разговора, Джесс кивнула.

– Мы уже подруги.

– Нет, ты не понимаешь – Вздохнув, Кейла прижала Сесили к своей груди. – Я не знаю, смогу ли спасти свой брак, если рядом все время будешь ты.

Джесс вспыхнула.

– Я никогда не нарушу данные клятвы и не попрошу Дамона нарушить его.

– Знаю. Но ты напоминаешь ему… о том, чего он лишился. – Глаза Кейлы погрустнели. – Я попросила его переехать из Кауваи к заливу Хок. Моя семья живет там, и ему будет легко найти работу.

Джесс было тяжело чувствовать себя виновницей несчастья этой женщины, хотя из-за Кейлы сердце Джесс тоже страдало. Но теперь все в прошлом.

– Надеюсь, вы справитесь.

Дамон вошел и поставил банку минералки на прикроватный столик.

– Вот. О чем вы разговаривали?

Кейла улыбнулась.

– Кажется, теперь наша очередь поздравить Джесс и Гейба.

Джесс побледнела, но Кейла была так взволнована новостью, что ничего не заметила.

– У них тоже будет ребенок! – объявила она.

Лицо Дамона окаменело, и несколько секунд он молчал.

– Вот это да!

– В чем дело? – раздался голос Гейба. – Держи, Джесс. – Он протянул ей кофе. – Весьма неплохой.

Она машинально взяла бумажный стаканчик.

– Ребенок, – как эхо повторил Дамон. – Ты, должно быть, очень счастлива!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Нам пора, – заявил Гейб, сверля Дамона взглядом.

– Спасибо, что приехали.

Кейле удалось сохранить улыбку, когда Дамон обнял Джесс.

– Если я понадоблюсь… – прошептал он ей на ухо.

Джесс покачала головой.

– Заботься о своей семье, Дамон.

Она взяла под руку мужчину, который отныне должен быть ей опорой. Но будет ли?

Умиротворенное синее небо лежало перед самолетом, но воздух в кабине, казалось, был наэлектризован.

– Ты ничего не скажешь? – не выдержала Джесс после нескольких минут полета.

– Что ты хочешь услышать?

– Мне жаль, что так получилось. Кейла сама догадалась и сказала Дамону.

Гейб посмотрел на нее, и она увидела, что его глаза потемнели от ярости.

– Почему ты не сказала мне, как только узнала?

– Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к своему положению. Мне и в голову не пришло, что кто-нибудь догадается прежде, чем я скажу тебе.

Она была готова к вспышке его гнева, но он не произнес ни слова.

Следующие несколько дней они держались друг с другом словно чужие.

Джесс было необходимо обсудить с Гейбом и свою беременность, и его отношение к их будущему ребенку. Но заставить себя говорить с ним она не могла и поэтому углубилась в работу. Однако даже живопись не отвлекала ее от грустных мыслей.

Она все время повторяла себе, что их брак основан на расчете, а не на любви, и в то же время не могла не думать о Гейбе как о своем спутнике жизни.

Постукивая карандашом по блокноту для эскизов, она смотрела на красивую кобылу в стойле. Джесс захотелось сесть верхом и умчаться куда глаза глядят, просто убежать от всех проблем. Однажды она это уже сделала. И если к сегодняшнему дню не стала достаточно сильной, чтобы справляться с жизненными трудностями, то год в Лос-Анджелесе потратила впустую.

Гейб отправил ее в Америку, поверив обещанию, что она вернется. Он дал ей то, что она хотела. Значит, он хороший человек? Или просто достаточно расчетливый, чтобы рискнуть и убедиться, что вышел победителем? В конце концов, из-за того года свободы она в еще большем долгу перед ним.

Она начала рисовать в блокноте конюшню и двух лошадей.

Прошло несколько часов. И, наконец, Джесс перестала думать о проблемах и целиком отдалась своему любимому делу.

Гейбриел говорил с Джимом о ремонте дома, но его мысли все время занимала конюшня… и Джесс. Вдруг он понял, что Джим давно молчит.

– Что ты сказал?

– Ты в порядке, Гейб?

Нет. Сейчас он может думать только о своей жене. Он догадывался о причинах ее отчуждения – ведь Дамон сказал ему, что они с Кейлой уезжают.

Не понимая, почему он так злится на неспособность Джесс пережить свой разрыв с Дамоном, Гейб сперва не делал попыток преодолеть отчуждение. Разве что ночью. И постепенно пришел к выводу, что скоро станет единственным мужчиной в жизни Джесс. По-другому быть не может.

– Давай обсудим это потом.

Джим поднял бровь.

– Конечно. Все равно ты меня не слышишь.

– Извини.

– Да ладно, я не обижаюсь. – Он усмехнулся. – Дом может подождать, но нам надо обсудить, куда будем отгонять овец.

– Еще неделю они могут пастись на прежних местах.

– Хорошо. О, забыл сказать, один из велосипедов сломался. Надо заменить его.

– Новый доставят через несколько дней вместе с запчастями. Я уже заказал.

Джим ушел, а Гейб еще долго стоял, невидящими глазами глядя в пространство перед собой.

Ему надо было сделать тысячу вещей, главное – починить южные ворота, чтобы скот не выбегал на дорогу с оживленным движением.

И тут он краем глаза заметил дым над конюшней. Потом из-под крыши вырвалось яркое пламя, и сердце Гейба замерло.

Там же Джесс!

Единственной его мыслью было – надо успеть спасти ее. Он не стал организовывать тушение пожара, поскольку на «Энджел стейшн» существовали соответствующие инструкции. Над Гейбом иногда посмеивались, что он одержим организацией учений по пожарной безопасности, но сегодня работники действовали с армейской точностью.

Когда Гейб подбежал к воротом, объятая ужасом лошадь вырвалась из огня. Кашляя в дыму, он бросился внутрь, боясь, что Джесс могла погибнуть под копытами.

Пожар оказался намного сильнее, чем казалось снаружи, – все сено уже полыхало.

– Джесс! – Он понятия не имел, где она, но доверился своей интуиции и направился к стойлам, которые были заняты сегодня. Конечно же, его жена будет спасать животных. – Джесс! Джессика!

Где-то совсем близко раздалось громкое ржание, и он понял, что вторая лошадь осталась в огненной ловушке. Секунду спустя он увидел Джесс. Она пыталась вывести лошадь, но та была слишком напугана, чтобы подчиняться, брыкалась и вставала на дыбы.

Слезы текли по лицу Джесс, но Гейб знал, что ей и в голову не могло прийти оставить лошадь.

– Джесс!

Заметив мужа, она беззвучно произнесла его имя. Выхватив поводья, он подтолкнул Джесс к выходу.

– Беги!

Она не спорила. Он повел лошадь к воротам, но наткнулся на Джесс, согнувшуюся в кашле. Выпустив лошадь, Гейб хлопнул ее по крупу, и она рванулась навстречу потоку свежего воздуха.

Гейб взял Джесс на руки. Много лет назад он пытался спасти свою семью, но его самого чудом выдернули из огня. Сейчас он спасет Джесс.

Снаружи кто-то попытался забрать Джесс у него из рук, но он не выпускал ее, пока не убедился, что она невредима. Она погладила его по щеке:

– Я в порядке.

Голос был похож хрип, но это было то, что он надеялся услышать.

Несколько часов спустя доктор Маккей осмотрел ее и объявил, что с ней все в порядке и ребенок не пострадал.

Джесс отправилась на поиски мужа и нашла его около дымящихся руин. Остальные здания не были повреждены огнем благодаря быстрым действиям работников ранчо.

– Что ты здесь делаешь? Тебе надо отдыхать.

– Доктор Маккей сказал, что я в полном порядке. – Она покашляла, чтобы прочистить горло. – Ты напрасно решил, что я должна изображать инвалида.

– Как это случилось?

Как ни парадоксально, его вопрос успокоил ее. Она боялась, что пожар мог пробудить тяжелые воспоминания, но сейчас видела, что Гейб ведет себя, как обычно.

– Не знаю. Я заснула.

– В конюшне?

Она нахмурилась.

– Что с тобой? Люди не пострадали, лошади в порядке.

Он глубоко вздохнул, будто пытаясь успокоиться.

– Где именно ты заснула?

– Какое это имеет значение?

Она не могла понять, почему он так рассержен.

– Где?

– На куче сена. Где же еще? Меня потянуло в сон, и я прилегла.

– Ты чуть не погибла.

– Я проснулась, когда лошади начали бить копытами в стены. Мне хватило времени, чтобы открыть стойла, но Старр не захотел выйти.

– И ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.

– Я не могла оставить его там.

Она не могла понять, почему он так взволнован. Он сам всегда трогательно заботился о животных.

– Ты должна была убраться оттуда в ту же секунду, когда почувствовала запах дыма.

– Почему?

– Почему? Ты разве не знаешь, как быстро горит сено? К тому же здание конюшни было деревянным!

Она почувствовала угрызения совести. Гейб прав. Если бы он не подоспел к ней на помощь, она бы наверняка погибла.

– Я должна была вывести лошадей. Все хорошо, Гейб. И ребенок в порядке.

– Я обучал работников тому, что надо делать во время пожара.

– Я не виновата, что у меня есть сердце. Возможно, если бы я была похожа на тебя, – крикнула она, не подумав, – я бы смогла обречь бедную лошадь на верную гибель!

Он уже открыл рот, собираясь ответить, когда подошел Джим и прошептал ему на ухо несколько слов. Лицо Гейба стало каменным, и Джесс поняла – Джим нашел человека, по вине которого начался пожар.

– Пришли его ко мне в офис.

Джесс дождалась ухода Джима.

– Что случилось?

– Я разберусь. Они пошли к дому.

– Ты не будешь возражать, если я буду присутствовать при разговоре?

– Это касается ранчо.

– Жены часто помогают мужьям…

– Ты не из таких жен. Я не хочу твоего вмешательства и не нуждаюсь в нем.

Она прищурилась. Гейб пытается рассердить ее, чтобы она ушла. Сколько раз она попадалась на эту уловку!

– Очень жаль.

– Ладно, делай, как считаешь нужным. Но не мешай мне.

Гейб бросил шляпу на стол, провел рукой по волосам и остался стоять.

Не прошло и минуты, как в дверном проеме появился парень. Джесс никогда не видела столь испуганного человека. Она узнала его. Кори был сегодня в конюшне и восхищался ее эскизами. Она не могла понять, какое отношение он имеет к пожару.

– Закрой дверь.

Кори подчинился, но остался стоять практически на пороге.

– Даю тебе минуту, чтобы все рассказать.

Казалось, Кори готов расплакаться. Но через секунду он нашел в себе силы распрямить плечи и посмотреть Гейбу прямо в глаза.

– Я курил. Потом бросил окурок и затоптал его. Но… должно быть, он не до конца погас, и начался пожар.

Джесс видела, что Гейб сжал кулаки, и похолодела. Потом его пальцы разжались, и она вздохнула с облегчением.

– Как давно ты здесь работаешь?

– Год, сэр.

– И ты изучал правила?

Голова Кори опустилась.

– Да, сэр.

– Может быть, скажешь мне, каково первое правило?

– На «Энджел стейшн» нельзя курить. Джесс не знала этого, но теперь вспомнила, что никогда не видела на ранчо курящих.

– Ты уволен. Убирайся к черту и больше здесь не показывайся.

Она ожидала, что Кори выскочит за дверь, но, к ее удивлению, он остался стоять на месте.

– Я сожалею, сэр. – Потом он посмотрел на Джесс. – Миссис Дюмон, я не хотел причинить вам вред.

– Я знаю, – мягко ответила Джесс, хотя и обещала не вмешиваться.

– Сэр, если вы… – Кори запнулся, вздохнул и заговорил снова: – Если вы меня выгоните, никто меня не наймет.

Джесс знала, что парень прав.

Гейб не ответил.

Кори вытер руки о джинсы.

– Я нуждаюсь в работе.

– Убирайся. Я не изменю своего решения.

Сгорбившись, Кори ушел.

Джесс взяла Гейба за руку.

– Гейб, я хочу…

– Не вмешивайся, Джесс. Не смей просить за него.

Она выпрямилась.

– Но почему? Потому что ты ослеплен своим прошлым?

– Как я управляю ранчо – мое дело.

– Да, но ты сделал это и моим делом, когда женился на мне. И ты должен выслушать то, что я скажу.

– А если нет? – сказал он тихо. – Ты не будешь спать со мной?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– У Кори трехлетняя дочка. Ее мать сбежала, оставив его с ребенком на руках в шестнадцать лет.

В глазах Гейба застыло недоумение.

– Откуда ты знаешь?

– Он показал мне фотографию дочки и спросил, могу ли я написать ее портрет. – Джесс тогда увидела в глазах Кори такую любовь, что ее сердце дрогнуло. – Он взял на себя ответственность за своего ребенка, хотя ему пришлось бросить школу. Работа на ранчо – это все, что он умеет. Других вариантов у него нет, а ты выгоняешь его.

Лицо Гейба снова стало непроницаемым.

– Он знал правила, но нарушил их. Ему еще повезло, что я не подал на него в суд.

– Но…

Она сжала его руку.

– Оставь, Джесс. Мне надо работать.

Он отвернулся и подошел к окну.

Джесс поняла, что и на этот раз достучаться до мужа ей не удастся.

– У тебя камень вместо сердца.

Гейб услышал, как у него за спиной хлопнула дверь.

… камень вместо сердца.

Джесс права. Ему было десять лет, когда после смерти семьи иссохли все его чувства, и он не хотел, чтобы они появились снова. Ни к Джесс, ни к кому-либо еще. Она знала это, когда выходила за него. Почему же она так удивлена теперь?

Удержавшись от желания ударить кулаком по столу, он взял телефон и машинально набрал знакомый номер.

– Сэм?

– Привет, Гейб. – Сэм говорил без заносчивости, хотя владел одним из самых прибыльных виноградников в Марлборо. – Как дела?

– Я вынужден просить тебя кое о чем.

Джесс была так сердита на Гейба, что заперла обе двери, ведущие в ее спальню. Она сделала это впервые. И ей плевать, что подумает Гейб.

Тогда, в больнице, ее поразила его холодность к Сесили, а случай с Кори послужил еще одним свидетельством его жестокости. И она не могла представить себе, что сможет спать с мужчиной, способным на такие низкие поступки.

Комок встал у нее в горле. Да, Кори допустил ошибку, ужасную ошибку, но неужели люди не заслуживают второго шанса? Его судьба находится в руках Гейба. И он без колебаний вышвырнул Кори. Джесс не могла понять, поступил Гейб так из-за своей давней боли или просто был жесток от природы.

Слезы струились по ее лицу. Глупые, ненужные слезы. Она положила руку на живот и снова спросила себя, каким отцом будет Гейб. Если он мог так легко осудить Кори, то не отвергнет ли собственного ребенка, когда тот нарушит какое-нибудь правило?

Гейб часто ранил ее своей безжалостной практичностью, но любовь к Дамону помогала Джесс выдерживать его нападки.

Но любви к Дамону больше нет. В чем теперь ей искать поддержку и опору?

Когда она проснулась, была поздняя ночь. Гейбриел нес ее к своей кровати, и Джесс обнимала его за шею. Тело предало ее даже во сне.

– Что ты делаешь?

– Несу тебя туда, где ты должна быть.

Он сел на кровать, держа Джесс на коленях.

– А если я не хочу спать с тобой?

В ответ он подарил ей такой долгий поцелуй, что мир вокруг нее закружился. Она цеплялась за мужа, как цеплялась бы в шторм за спасательный плот. Гейб казался ей могучим защитником. Но, конечно, это была только иллюзия.

Прервав поцелуй, Джесс посмотрела в безжалостное лицо Гейба.

– Мы ведь поссорились.

Ее прямолинейность, казалось, забавляла его.

– Не имеет значения. Ты все еще хочешь меня.

Он положил руку ей на бедро и начал целовать шею. Она вздохнула и попыталась отодвинуться. Но тщетно.

– Это… так не должно быть.

Он бережно положил ее на кровать, потом лег сам. Следующий поцелуй был соблазнительным, нежным.

– Мы испытываем страсть.Этого достаточно. Пробиваясь через чувственный туман, она спросила:

– А как же любовь?

Ее шепот был таким тихим, что она не знала, услышал ли ее Гейб.

Но он услышал.

– Любовь придумана для глупцов.

Больше они не произнесли ни слова. Их переплетенные тела говорили на беззвучном языке невысказанного желания. Джесс плыла по волнам наслаждения, но что-то сегодня казалось ей не таким, как прежде.

Сегодня в прикосновениях Гейба ощущались забота и нежность.

В конце концов, Джесс сдалась его опытным губам и рукам, пообещав себе подумать над поведением мужа завтра.

После волшебных ласк той ночи Джесс ожидала, что их отношения изменятся. Но проходили дни, а Гейб, казалось, все дальше отдалялся от нее.

Потом она начала замечать, что Гейб уклоняется от разговоров о ребенке. Сначала он был очень занят и не пошел с ней к врачу. Она не обратила на это внимания – он не был похож на тех мужей, которые пристально следят за беременностью своей жены.

Однако говорить с Гейбом было так же трудно, как бежать против ветра вверх по склону холма.

Дни шли. Их натянутые отношения, возможно, сохранялись бы такими в течение многих месяцев, если бы однажды вечером она не подняла трубку телефона.

– «Энджел стейшн».

Джесс потягивала кофе, думая о выставке, до которой осталась неделя. Но приближалась еще одна важная дата, о которой Гейб пока не сказал ни слова.

– Джесс, это ты? – Голос был женским, немного хриплым и удивленным. – И давно ты стала секретаршей Гейба?

Кофе внезапно потерял вкус.

– Привет, Сильвия. Чем могу тебе помочь?

– Мне надо поговорить с Гейбом. – Она помолчала. – Это касается приближающейся годовщины.

Джесс стиснула трубку.

– Очень любезно с твоей стороны, что ты позвонила.

– Как же я могла не позвонить? Я хочу сказать, немного людей знает правду. Но ты-то, конечно, знаешь?

В этот момент вошел Гейб.

– Подожди, Сильвия. Гейб уже здесь.

Передав ему трубку, Джесс взяла кружку и вышла на веранду. На сей раз она преодолела искушение послушать и села на ступеньки. Яркие звезды искрились над головой, но она едва замечала их. Она не двинулась с места, даже услышав шаги Гейба. Он сел сзади, поставив ноги с обеих сторон от нее, и она чувствовала жар, исходящий от его груди. Но он не мог изгнать холод из ее сердца.

– Что тебе сказала Сильвия?

Джесс поставила кофе на пол и охватила себя руками.

– Не волнуйся. Она не раскрыла мне ваших тайн.

Гейбриел провел рукой по ее руке.

– Сильвия и…

– Я не хочу ничего знать. – Она упрямо тряхнула головой. – Мне на нее плевать. Но ты мой муж, и я бы очень хотела, чтобы ты уважал мои чувства.

– Джесс.

Это было тихое предупреждение.

– Пища, крыша над головой, секс. – Джесс будто читала список, отмечая галочкой прочитанные строки. – О, подожди, я забыла упомянуть ребенка. Ты дал мне и его. Но ты, кажется, не очень хочешь иметь этого ребенка.

– Я обеспечу нашего ребенка.

– Как ты обеспечиваешь меня? Или как ты обеспечивал Сильвию?

– Об этом мы уже говорили.

– Я не верю, что ты меня обманываешь, Гейб. По крайней мере, не телом. – Джесс встала и повернулась к нему лицом. – Но почему ты говоришь ей то, чего не говоришь мне?

Он не повысил голоса, но гнев прозвучал в его словах:

– Ты упрекаешь меня, но сама ведешь себя ничуть не лучше.

– Согласна, я должна была сразу сообщить тебе о ребенке вместо того, чтобы ждать, пока ты узнаешь об этом от Дамона.

– Очень великодушно с твоей стороны признать это.

Сарказм звучал в каждом его слове.

– Не перебивай, пожалуйста. Я пошла на этот брак сознательно. – Она ударила себя в грудь кулачком. – Я вышла за тебя, прекрасно зная, что ты за человек. Но наш ребенок не делал этого выбора. Мне все равно, как ты относишься ко мне, но ты дашь нашему ребенку любовь и уважение, которые он заслуживает!

Гейб поднялся на ноги.

– Ты все сказала?

– Нет, не все. – Она была слишком сердита, чтобы бояться его. – Я могу долго говорить на эту тему. Ты хотел иметь жену и ребенка, но это означает, что ты должен быть мужем и отцом. Знаешь что, забудь о том, что надо быть достойным мужем, и сконцентрируйся на том, чтобы быть хорошим отцом.

– Я вообще не хочу быть отцом.

Джесс показалось, что она ослышалась.

– Что?

– Я сделал ошибку, когда попросил тебя родить ребенка.

Джесс покачнулась и снова села на ступеньку. Защищающим жестом она положила руку на свой живот.

– Ты ведь не хочешь, чтобы я…

– Конечно, нет. Я не чудовище. Но не жди от меня особой любви к ребенку. Я буду относиться к нему с должным уважением, но хочу, чтобы он учился в интернате, когда достаточно подрастет.

– Да что с тобой такое? – закричала Джесс. – Ты будто не о живом человеке говоришь, а о ненужной мебели!

– Ты слышала. – В его голосе прозвучала сталь. – Этот ребенок не останется в моем доме ни на мгновение дольше, чем необходимо.

Ужасное подозрение закралось в ее душу.

– Ты действительно думаешь, что я обманывала тебя? – прошептала она. – Ты думаешь, что это не твой ребенок?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Не говори глупости, Джесс. Я знаю, что отвечаю за это так же, как и ты.

– Отвечаешь? За это? Мы говорим о нашем ребенке, Гейбриел! – она захватила его руки и попыталась встряхнуть, но он остался недвижим. – Как ты можешь единолично принимать подобное решение?

– Обсуждение закончено.

Он оттолкнул ее руки нежно, но твердо.

Потрясенная до глубины души, она наблюдала, как Гейб поворачивался, чтобы идти в дом. И внезапно будто ангел прошептал ответ ей на ухо.

– Это все из-за них.

Гейб остановился и повернулся к Джесс.

– Хорошо, если тебе так будет легче, я признаю, что совершил ошибку. Я не хочу, чтобы ребенок путался под ногами, и я не хочу быть отцом. Точка.

– И то, что через два дня годовщина пожара, не имеет ничего общего с твоим нежеланием иметь детей?

– Я давным-давно привык. Это самый обычный день.

Он ушел в дом, громко хлопнув дверью.

Джесс села на ступеньку, охватив руками поднятые колени. Она понятия не имела, что делать. Гейбриел казался таким решительным, таким упрямым.

Но надежда все еще теплилась в ее душе. Гейб не хочет признать, что его поведение имеет отношение к пожару и гибели его семьи. А после пожара, в котором чуть не погибла сама Джесс, его страхи наверняка окрепли еще больше.

Джесс вытерла слезы, встала и собралась вернуться в дом. Еще есть немного времени, чтобы достучаться до мужа. Но если у нее не получится, их брак потеряет всякий смысл.

Гейб занимался обычными делами, и все работники следовали его примеру.

– В день годовщины всегда так? – спросила Джесс у миссис Крофт.

– Все годы, что я работаю здесь. Не беспокойся, Джесс. Он был маленьким мальчиком, когда это случилось. Естественно, он забыл страшные события того дня.

Но Джесс была уверена, что он ничего не забыл – ведь ночью ему снова приснился кошмар. Подумав еще несколько минут, она взяла ключи от машины.

– Я еду на «Рендалл стейшн», – объяснила она миссис Крофт. – Хочу поработать в саду. Вернусь засветло.

– Я передам Гейбу.

Дорога уже была знакомой, и Джесс совсем не устала. Следующий час она убирала мусор в саду. Потом начала собирать букет.

Положив цветы на пассажирское сиденье, она поехала к могилам родителей.

– Мне вас не хватает, – сказала она спокойно. – Но думаю, теперь со мной все будет хорошо. Забавно, как крошечный младенец, растущий в тебе, может сделать тебя такой сильной.

Возвратившись к машине, она направилась к кладбищу «Энджел стейшн». Дорога туда заняла минут пятнадцать.

Подъезжая, Джесс заметила маленький грузовичок. Остановив машину, она взяла цветы и вышла.

И увидела мужчину, который стоял на коленях у маленького надгробного камня.

Джесс чувствовала, что не следует ему мешать, и ушла бы, если бы он ее не заметил.

– Я принес цветы.

На одном надгробном камне Джесс увидела сосновую шишку, на втором – речной камень, а на третьем – крошечный букетик полевых маргариток. Глотая слезы, она положила свои цветы. Гейб стоял рядом с ней.

– Извини. Я не хотела тебе мешать.

– Тебе не за что извиняться. – Он стряхнул пыль со своей шляпы и надел ее. – Мне пора возвращаться.

И очень быстро ушел.

Джесс опять посмотрела на могилы. Маргаритки для младшей сестры – вероятно, она любила плести венки из них. Речной камень для Рейфиела – возможно, он любил ловить рыбу или плавать. Сосновая шишка для Майкла – наверное, он был большой любитель лазить по деревьям. У нее не осталось сомнений, что Гейб нежно любил своих братьев и сестру.

Дав волю слезам, Джесс пошла к своей машине, но что-то заставило ее обернуться.

На могилах родителей Гейба лежали лишь те цветы, которые она только что положила.

Значит, им он ничего не принес. Что случилось со Стивеном и Мэри Дюмон? И почему Гейб до сих пор так сердит на них?

В следующие дни Джесс несколько раз пыталась поговорить с Гейбом, но каждый раз наталкивалась на глухую стену. Гейб стал отчужденным, и это пугало ее, заставляя терять веру в будущее. Ко времени ее прилета в Окленд, где должна была открыться выставка, Джесс буквально места себе не находила.

– Джесс!

Она вздрогнула, не ожидая услышать свое имя, и увидела взволнованное лицо миссис Килпатрик.

– Спасибо, что встретили меня.

– Не стоит благодарности. Я так рада за тебя. Ричард устроил большую шумиху по поводу открытия филиала его галереи. Выставка твоих картин будет заметным событием.

– Кажется, и у вас было много хлопот.

Джесс очень хорошо знала об общественной деятельности миссис Килпатрик. Та махнула рукой.

– Я отвезу тебя в отель. Сейчас одиннадцать часов, и у тебя еще достаточно времени, чтобы подготовиться к открытию выставки. Ричард сказал, что оно назначено на семь вечера?

– Да.

– А Гейбриел? Он прилетит сам?

Миссис Килпатрик открыла багажник, и Джесс положила туда свой маленький чемоданчик.

– Его не будет. – Она попыталась скрыть свое разочарование. – Он слишком занят.

Через час Джесс была в своем номере. Вскоре она спустилась позавтракать в ресторан, где и встретилась с Ричардом.

– Моя дорогая Джесс, я думаю, нас ждет длительное и взаимовыгодное сотрудничество. – Улыбнувшись, он поцеловал ее в щеку. – Я счастлив тем, что мне выпал шанс устроить выставку такой талантливой художницы, как вы.

Комплимент укрепил ее веру в себя.

– Спасибо.

Когда Ричард уехал, она возвратилась в свою комнату и повесила на плечики платье цвета красного вина. Сегодня в него еще можно втиснуться, а потом она его не скоро сможет надеть. Жаль, что Гейб не увидит ее в этом платье.

Она ненадолго вышла в магазин и вскоре вернулась. Пора было одеваться. Ричард хотел, чтобы она пришла за час до открытия. Она взяла платье, и тут зазвонил телефон. Возможно, Гейб все же решил прилететь.

– Алло.

– Джесси, догадайся, где я?

Улыбка исчезла с ее лица.

– Дамон. – Она села на кровать. – Разве ты не должен быть в заливе Хок?

– Я и был там, а вчера вечером позвонил домой и услышал, что у тебя выставка. Разве я могу пропустить первую выставку моей Джесси? Мама позвонила миссис Килпатрик, и теперь мое имя в списке гостей. – Он хихикнул. – Я сейчас в Гамильтоне и скоро буду в Окленде.

– А Кейла и Сесили?

– Они дома. Кейла не захотела ехать на машине с ребенком.

– Конечно. Сесили слишком мала для такой долгой поездки.

Пауза.

– Я думал, ты обрадуешься. Мы не виделись после рождения Сесили.

– У тебя есть жена и ребенок, Дамон. – Джесс не знала, понимает ли он, что она пытается сказать. – Так что отправляйся домой, а то однажды и Кейла перестанет ждать тебя.

– Как ты, Джесс? – Он стал говорить тише. – Ты перестала ждать меня?

Она закрыла глаза.

– Я всегда буду твоим другом.

– Я сам все испортил, когда позволил тебе уйти.

– Нет, не испортил. – Он никогда не сделал бы ее счастливой. Это она наконец начала понимать. – Ты женился на женщине, которая тебя любит, у тебя прекрасная дочь. Не потеряй их.

Снова пауза.

– Кажется, я стал эгоистичным, желая твоей любви. Но теперь это все в прошлом, да?

– Да, – подтвердила она. – В прошлом. Заботься о своей семье, Дамон.

– А ты будь осторожна, Джесси. Он не…

– Счастливого пути домой.

– Надеюсь, ты скоро прославишься.

Джесс вошла в галерею, чувствуя себя самозванкой. Снимая пальто, она мельком увидела свое отражение в зеркале, висящем около входа. Цвет платья гармонировал с оттенком ее волос, шелковистая ткань удивительно облегала ее тело.

Она должна была чувствовать себя сексуальной и уверенной. Но ей так хотелось, чтобы ее увидел мужчина, который не собирался быть здесь сегодня вечером. Она не была достаточно важна для него. Сердце ее болезненно сжалось.

– Джесс! – Лицо Ричарда сияло. – Вы выглядите восхитительно!

Все его помощники были в черном, а сам он – в элегантном сером костюме. Ричард предложил ей руку, и она позволила ему проводить себя в фойе.

– Сколько стоят мои картины?

– Много.

– Люди будут платить за неизвестное имя?

– Они сделают, как я скажу. – Его глаза блеснули. – Я даю им шанс приобрести первые картины художников, которые обречены на успех. К слову сказать, я ни разу не ошибся в своих прогнозах.

Эти слова должны бы были подбодрить Джесс, но когда начали прибывать гости, она почувствовала себя очень странно. Ее тело было в Окленде, а душа – в Стране Маккензи.

Она разговаривала с незнакомой молодой парой, когда Ричард положил руку ей на талию.

– Мистер Мэттью считает, что вы сами – редкостное произведение искусства.

– Скажите мистеру Мэттью, что это произведение искусства принадлежит другому.

Услышав знакомый голос, Джесс замерла. Рука Ричарда исчезла, и на талию Джесс легла другая рука.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Ричард отошел на шаг.

Джесс улыбнулась.

– Ричард, познакомьтесь, мой муж Гейбриел.

Пока мужчины пожимали друг другу руки, ее сердце трепетало. Гейб приехал, чтобы поддержать ее, несмотря на то, что был очень занят!

– Я вижу потенциального покупателя, – заявил Ричард и отошел.

Джесс передвинулась так, чтобы взглянуть Гейбу в лицо.

– Ты приехал!

Но тут она заметила его сжатые губы.

– Что ты вытворяешь, Джесс? Где он?

– Кто?

– Кейла в истерике. Она позвонила мне и умоляла, чтобы я просил тебя не отнимать у нее мужа.

Кровь отлила от лица Джесс.

– Так вот зачем ты приехал, – прошептала она.

– Джесс, дорогая. – Голос миссис Килпатрик раздался как нельзя кстати. – Я могу украсть тебя у твоего мужа? Мне надо обсудить с тобой продажу картин.

– Конечно.

Поговорив с миссис Килпатрик, Джесс направилась к картине с табличкой «Не для продажи». Это был пейзаж «Рендалл стейшн».

– «Дом». – Гейб прочитал название, стоя у нее за спиной. – Но теперь твой дом в другом месте.

– Нет. Дом – это безопасное место, где люди не думают о тебе плохо.

Он коснулся ее плеча с необычной нежностью.

– Если я скажу «Прости меня», это поможет?

Пораженная тем, что он готов принести извинения, она тихо ответила:

– Не уверена.

– Кейла позвонила, когда я уже и сам был готов лететь в Окленд. Приехал и увидел, что ты одета так, будто ждешь любовника. Возможно, я поторопился с выводами.

Джесс была поражена его словами.

– Так ты собирался прилететь сюда еще до того, как она позвонила? Я думала, ты очень занят.

– Я выкроил время.

Росток надежды пробился сквозь ее боль, но в этот момент подошел Ричард и повел ее прощаться с посетителями. В результате наедине с Гейбом она оказалась лишь в коридоре отеля.

– Мне страшно представить, что испытала Кейла… – Она смолкла на полуслове, услышав восклицание мужа.

– В чем дело?

Проследив за его взглядом, она похолодела. На полу возле двери сидел Дамон.

– Что ты здесь делаешь?

Дамон встал.

– Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Все, что я должна была тебе сказать, я уже сказала по телефону. – Джесс старалась говорить тихо, чтобы не привлекать внимание пары, выходящей из лифта. Это было трудно – гнев бушевал в ней. – Я сказала, чтобы ты отправлялся домой к своей жене.

Джесс вставила карточку в замок и вошла. Гейб не сказал ни слова, но положил руку на дверь и остановился, загородив вход.

– Думаю, Джесс все ясно объяснила тебе.

Она положила руку на плечо Гейба.

– Уходи, Дамон. Что бы нас с тобой ни связывало в прошлом, этого больше нет. Все кончено.

Дамон попытался протестовать.

– Ты и вправду предпочитаешь его мне? Джесс! Все знают, что ты вышла за него из-за денег.

– Ты ничего не знаешь о моем браке, – быстро возразила она, но увидела боль в глазах Дамона. – Не разрушай нашу дружбу. Пожалуйста, уходи.

– Значит, он может делать с тобой то же самое, что его отец делал с его матерью?

Крик Дамона привлек внимание горничной, идущей по коридору. Она развернула тележку и заторопилась в противоположную сторону.

– Что?

Джесс нахмурилась, потому что Гейб молчал. А Дамон продолжал:

– До пожара моя мать работала на «Энджел стейшн». Она знает все их грязные тайны! – Он протянул руку, будто желая выхватить Джесс из-под руки Гейба. – Я не оставлю тебя здесь с ублюдком, который будет тебя бить!

Гейб со всего размаху ударил Дамона в челюсть кулаком. Джесс тут же встала перед Гейбом, упираясь руками ему в грудь.

– Не надо, Гейб! – Она не была уверена, что сможет удержать его. – Пожалуйста!

Наконец он опустил руки ей на талию. Дамон крикнул:

– Я не уеду, пока ты не скажешь, что не любишь меня!

Джесс встретилась взглядом с Гейбом. Его руки опустились, и она повернулась к Дамону, который пытался встать на ноги.

Она проглотила слезы.

– Я не люблю тебя.

– Ты лжешь.

– Нет, Дамон. Не лгу. Я даже не знаю, любила ли тебя когда-нибудь.

Она цеплялась за него после смерти матери, отца и потери дома. Он был последним напоминанием о ее счастливом детстве.

– Пусть ты не любила меня, но ты и его не любишь. Разве не так?

Она выпрямилась.

– Это касается только меня и Гейба. Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы. Отправляйся домой, Дамон. Ради бога, отправляйся домой, пока не потерял еще и Кейлу.

Он только что потерял дружбу Джесс. Как может она уважать мужчину, который игнорирует все, что она пытается сказать ему?

Дамон молча ушел.

Джесс повернулась и пошла в номер, пытаясь понять, что случилось со своенравным, но не жестоким мальчиком, которого она когда-то знала. У нее было ощущение, будто она только что разорвала последнюю связь со своим прошлым. Впереди ее ждала неопределенность. И твердо известно было только одно.

Она любит Гейбриела Дюмона.

Слишком много времени потребовалось, чтобы понять это. Она была ослеплена девичьими мечтами о том, какой должна быть любовь. Она видела в Дамоне то, что хотела видеть, поместив его на романтический пьедестал и соткав совершенство из фантазии.

Гейб же не совершенен. Отнюдь. Он держится с ней холодно, и одному богу известно, как долго это еще будет продолжаться. Но, тем не менее, она влюбилась в него. В сурового мужчину, который всегда будет поддерживать ее, уважать свои клятвы и обещания.

И что бы Гейб ни говорил о себе, он способен на глубокие чувства. Она увидела свидетельство этого в сосновой шишке, речном камне и крошечном букетике диких маргариток.

Джесс не была столь наивной, чтобы думать, что он любит ее, но она сердцем чувствовала, что Гейб может любить, и любить так, как женщина мечтает быть любимой. Если бы только он не прятал свои чувства за стеной отчуждения!

– Я сожалею, что так получилось. Мне кажется, ты разбила ему сердце.

– Он выживет. – Во многом ее друг детства оставался ребенком. Поэтому Джесс было так трудно оторваться от него. Пока Дамон занимал место в ее жизни, она могла притворяться, что ничего не' изменилось. – И если у него осталась хоть капля здравого смысла, он постарается спасти свой брак.

Гейб положил руки ей на плечи.

– Что-ты хочешь, Гейб? Я признала, что не люблю его. Этого недостаточно?

Он порывисто обнял ее.

– Я никогда не ударю тебя.

Джесс потрясло неожиданное напоминание о нелепом обвинении, брошенном Дамоном.

– Что он говорил о твоих родителях?

– Отец любил мою мать. Любил так сильно, что хотел, чтобы она принадлежала только ему. Даже если для этого должен был запереть ее в подвале.

– Он бил тебя, твоих братьев и сестру?

– Анжелика была слишком мала, – уклонился он от ответа. – Он, должно быть, и пальцем ее не тронул.

– Вы все были слишком малы.

– Я давно оставил прошлое в прошлом.

– Но оно может настигнуть нас, как случилось сегодня, – возразила Джесс спокойно. – Я твоя жена. Ты можешь довериться мне, Гейб.

Он переместил руки на талию Джесс и притянул ее к себе. Она провела ладонью по ссадинам на его пальцах.

– Никогда не думала, что ты можешь ударить человека.

– Насилие присуще нашему роду.

– Любой на твоем месте ударил бы его после того, что он сказал.

– Защищаешь меня, Джесс?

– Всего лишь говорю правду.

– Дамон тоже сказал правду, – произнес Гейб после долгого молчания. – Хотя отец редко бил мою мать. Чтобы сломить ее дух, он предпочитал применять способы, которые не оставляли отметин на теле. Я думаю, мать обезумела в тот день, когда он попытался отвести Анжелику в подвал.

Джесс так разволновалась, что едва могла дышать.

– Моя мать сошла с ума, хотя я не знал этого тогда. В тот вечер, после того, как пьяный отец заснул на кушетке, она дала нам всем по стакану молока.

– Ты ненавидишь молоко, – машинально отметила она.

– Ты заметила?

– Конечно. Мы же живем вместе.

– Моя мать тоже это знала и обычно не заставляла меня его пить. – Голос Гейба был спокоен, но тело напряжено. – В тот день я вылил его, когда она отвернулась. А потом, когда все заснули, я выбрался из дома и побежал к пруду, расположенному примерно в миле от дома. Когда я возвратился, дом был в огне. Я пытался войти, но люди, которые приехали тушить пожар, не пускали меня.

– Но ты все же пробрался в дом.

– Я оказался быстрее, чем они ожидали. Вбежал в холл за секунду до того, как рухнула балка.

– Пожар, – догадалась Джесс, – устроила твоя мать?

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– Я почти уверен, что в молоко было добавлено снотворное. Поэтому они даже не пытались выскочить. И было найдено неопровержимое свидетельство поджога. – Его голос не дрожал. – Все решили, что дом поджег отец, но я-то знал, что этого не могло быть. Когда он отключался, то не меньше чем на восемь часов.

– Но тот пожар был расценен как несчастный случай.

– Город наш невелик, и у власти в то время находились хорошие друзья моего отца. Они решили, что правда лишь превратит в ад мою жизнь. Только когда мне исполнилось шестнадцать, я заставил их подтвердить свои предположения.

– Ты совсем не такой, как он.

– Достаточно, Джесс. – Он поцеловал ее в затылок. – Я больше не хочу говорить об этом.

Гейб улыбался все чаще, и душа Джесс постепенно наполнялась счастьем. В таком состоянии она случайно столкнулась с Кори в магазине, и ей стало стыдно, что она забыла о его проблемах… Забыла о безжалостном увольнении, на которое пошел Гейб.

Кори громко приветствовал ее. Подойдя, Джесс улыбнулась и ему, и маленькой девочке, которую он держал на руках.

– Привет.

– Это Кристи, моя дочь.

– Рада встретиться с тобой, Кристи. Твой папа мне рассказывал о тебе.

Кристи застеснялась и уткнулась лицом отцу в шею, но Джесс успела заметить улыбку девочки.

– Кори, мне очень жаль, что все так случилось.

Кори помотал головой.

– Я сам виноват. Мистер Дюмон был прав, когда рассердился. Я бы тоже рассвирепел, если бы такое случилось с моей женой. Я хотел сказать вам, что бросил курить. Навсегда.

– Это замечательно. – Джесс была удивлена его спокойствием. – Вы все еще хотите, чтобы я написала портрет Кристи?

– Вы напишете? – Когда она кивнула, он просиял. – Вы можете это сделать по фотографии?

– Конечно.

– Только мы не скоро опять появимся здесь. Я приехал, чтобы забрать мою маму и Кристи. К лозам я еще не привык, но думаю, что трудиться на винограднике еще интереснее, чем на ранчо.

Джесс почувствовала облегчение, что Кори нашел работу.

– О, я рада за вас.

– Ну, нам надо поторопиться домой. Приятно было поговорить с вами, миссис Дюмон.

– Удачи вам на новом месте.

Она уже собиралась повернуться, когда Кори хлопнул себя по лбу.

– Я такой болван. – Он улыбнулся. – Я же хотел поблагодарить вас.

– Меня? За что?

– За то, что поговорили с мистером Дюмоном. Если бы он не позвонил своему другу в Марлборо, я мог бы искать работу вечно.

Джесс кивнула, стараясь не показать своего изумления.

– Счастливого пути.

– Спасибо. И не волнуйтесь. Этот шанс я не упушу.

Джесс остановилась в раздумье. Значит, Гейб не только услышал ее слова, но и выполнил просьбу. Но почему этот упрямец не сказал ей?

Потому, что продолжал держать ее на расстоянии.

И это ему на руку! Ее мужу – мужчине, который перенес потерю всех, кого нежно любил, – было намного легче принять ее недоверие, чем любовь и заботу.

Губы Джесс сами собой начали раздвигаться в улыбке. Она раскусила его!

Жаль, что так поздно.

Джесс была готова рискнуть и открыть Гейбу свои чувства. Осталось только выбрать подходящий момент. Возможно, заветные слова она прошепчет ему сегодня ночью.

– Скажи, Гейб, – спросила она после ужина, уютно устроившись на диване в его кабинете, – ты хочешь заранее знать, родится ли мальчик или девочка, или пусть это будет неожиданностью?

– Я не хочу знать.

– Да? А мне не терпится узнать пол ребенка.

– Это не то, что я имею в виду. – Он положил факс, который внимательно читал. – Я сказал тебе, что не хочу быть отцом. Не вовлекай меня в то, в чем мое участие необязательно.

Глядя в его непроницаемое лицо, Джесс старалась найти хоть какой-то намек на чувства.

– Но, Гейб, теперь, когда мы все выяснили… Ты совсем не такой, как он. Ты не должен волноваться, что причинишь вред своему ребенку.

Он обошел вокруг стола и стал перед нею.

– Не пытайся подвергать меня психоанализу на основе того, о чем вообще ничего не знаешь. Я уже принял решение.

Чувствуя, как страх леденит ей кровь, она встала.

– Я тебе не верю.

Он провел рукой по волосам.

– Я не буду игнорировать ребенка, если это то, о чем ты волнуешься. Я только хочу, чтобы он как можно меньше находился рядом со мной.

– И как наш ребенок сможет чувствовать себя любимым, если с раннего детства будет проводить почти все время в интернате? Его подбородок напрягся.

– Я буду обеспечивать все потребности нашего ребенка.

– Понятно. – Да уж, яснее сказать невозможно. – Любовь не является частью сделки?

– Об этом никогда и речи не было.

Она вздрогнула, почувствовав крушение всех своих надежд и мечтаний.

– А я-то думала…

Она покачала головой, сердясь на себя за то, что опять влюбилась в мужчину, который существовал лишь в ее воображении. Но на сей раз это не было безумным юношеским увлечением!

Ужас охватил ее от мысли, как близко она подошла к тому, чтобы объясниться в любви мужчине, которому плевать на ее чувства. Охватив себя руками за плечи, она собрала все силы, чтобы не разрыдаться. Во всяком случае, не здесь и не сейчас.

– И ты никогда не изменишься, да?

– Почему ты ждешь, чтобы я изменился?

Этот вопрос Гейба снова и снова звучал в ушах Джесс, когда она сидела на ступеньках здания, которое когда-то было ее домом. Однако ранчо ее родителей уже не владело всем ее сердцем. И ее новым домом стало «Энджел стейшн».

Но этого оказалось недостаточно.

Касаясь стен любимого дома, ради спасения которого она могла, как ей раньше казалось, пожертвовать чем угодно, она покачала головой.

– Только не счастьем моего ребенка.

Ее дитя не будет заложником фамильного ранчо. Да, ее сердце будет страдать, когда она уйдет и оставит землю родителей на милость застройщиков. Это она сможет пережить. Но никогда не простит себе, если будет стоять в стороне и смотреть, как ее ребенок растет несчастным. Видит бог, она сделала все, что могла.

– Прости меня, папа. – Джесс положила руку на живот. – Прости, что я не сдержала своего обещания, но знаю, ты поймешь.

И одна-единственная слеза скатилась по ее щеке.

Она оказалась дурой. Во-первых, потому, что думала, будто сможет жить в браке, основанном только на сделке, и, во-вторых, потому, что приняла Гейбриела Дюмона за своего рыцаря в сверкающих доспехах. Он вовсе не рыцарь. Она опять ошиблась.

Возможно, способность любить он потерял задолго до пожара, когда его сердцу непрерывно наносил раны его же собственный отец своим грубым обращением с матерью. Возможно, он разучился любить той ночью, когда «Энджел стейшн» стал огненным адом, поглотившим всех, кто был ему дорог.

Или она просто не такая женщина, какую он мог бы полюбить.

Одно Джесс знала точно: ее ребенок не будет страдать из-за ее же глупости.

Она встала и пошла к машине. Уезжая, она позволила себе только раз взглянуть в зеркало заднего вида. И лишь когда дом исчез за поворотом, она остановила машину и разрыдалась.

Джесс вновь обрела спокойствие к тому времени, когда вернулась на «Энджел стейшн». Ей не хотелось, чтобы Гейбриел видел ее слабой и жалкой. Она больше не была той сломленной девочкой, которая умоляла его спасти землю ее родителей. Наконец-то она повзрослела.

Гейба в доме не оказалось, и Джесс испытала облегчение. В спальне она упаковала чемодан. Потом отнесла его вниз и пошла в студию, где начала собирать в маленькую сумку самое необходимое. Она решила попросить миссис Крофт прислать картины, когда найдет постоянное жилье.

– Черт возьми, что ты делаешь, Джесс?

Закрывая сумку, она взглянула на мужчину, который стал центром ее жизни за несколько коротких месяцев.

– Я ухожу от тебя.

Это прозвучало чересчур прямолинейно, но Джесс было все равно.

Глаза Гейба опасно блеснули.

– Если ты думаешь, что этот трюк заставит меня бежать за тобой, ты ошибаешься.

Она прерывисто вздохнула.

– Я ничего не жду от тебя, Гейб. Я отказываюсь от сделки с полным пониманием последствий. – Джесс заправила волосы за уши, скрестила руки на груди и не дрогнула под суровым взглядом мужа. – Я знаю, что ты продашь «Рендалл стейшн». И не собираюсь просить, чтобы ты этого не делал. По закону ранчо принадлежит тебе.

– По условиям брачного контракта ты не получишь денег, потому что мы не были женаты в течение двух лет.

– Мне не нужны твои деньги. Теперь, когда у меня есть источник дохода, я верну тебе долг и за Лос-Анджелес. И не беспокойся о будущем ребенка. Едва ли будет справедливо требовать от тебя финансовой поддержки, поскольку ты предпочел бы, чтобы я не была беременна.

– Не говори глупости, Джесс. – Морщины залегли вокруг его губ. – Я не дам людям повода говорить, что я выбросил на улицу свою беременную жену.

Джесс подняла сумку.

– Прекрасно. Обеспечивай ребенка, это твое право, но мне от тебя не нужно ничего.

Гейб продолжал стоять в дверях.

– Но почему? Ведь год назад наш договор тебя вполне устраивал.

То ли она устала скрывать свои чувства, то ли у нее еще теплилась надежда, что этот не знающий милосердия мужчина вдруг сделает шаг ей навстречу, но она решилась открыть ему правду.

– Год назад я еще не любила тебя.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Никакого шага ей навстречу Гейб не сделал. Он долго молчал, и Джесс пришлось собрать все силы, чтобы не рассказать ему, какие страдания испытывает.

Она позволила ему донести багаж до машины, и он лишь поинтересовался, где она будет жить.

– Я позвоню тебе, когда устроюсь.

По правде говоря, она понятия не имела, где остановится. Единственное, что она знала, – ей необходимо уехать. По дороге к Кауваи она подумала, не пожить ли ей какое-то время у Мерри Теннер, но ее муж был другом Гейба, и Джесс сочла неприличным втягивать Теннеров в свои семейные проблемы.

Она продолжала ехать куда глаза глядят, пока не наступила ночь.

Усталость вынудила Джесс остановиться в мотеле. Сон долго не шел к ней. И по прошествии нескольких тяжелых, одиноких часов она, наконец, приняла неизбежное – она больше не может жить в Маккензи. Здесь она все время будет слышать о Гейбе, будет сталкиваться с ним на вечеринках и собраниях. А ей необходимо забыть его как можно скорее.

Утром она направилась в аэропорт «Крайстчерч». Поставив автомобиль на стоянке, позвонила на «Энджел стейшн» и оставила сообщение на автоответчике, чтобы Гейб мог забрать машину.

Потом набрала еще один номер.

Гейб так сильно сжал телефон, что едва не раздавил его. Джесс не позвонила ему. Но тот, к кому она сбежала, чувствовал себя обязанным дать знать Гейбу, что его жена в безопасности. Иначе Гейб и не узнал бы, куда делась Джесс после того, как три дня назад оставила автомобиль в аэропорту.

Записав адрес, он положил листок под пресс-папье и попытался сосредоточиться на проверке счетов. Жена оставила его и сделала это, по всей видимости, без малейших сожалений. Они заключили честную сделку, но Джесс нарушила условия. Однако он знал, что сам во всем виноват. Им не следовало заводить ребенка. Хотя, конечно, он готов поддерживать и Джесс, и своего наследника. Гейб не из тех мужчин, кто убегает от обязанностей.

Ручка сломалась в его пальцах, и чернила залили счета. Выругавшись, Гейб выбросил обломки в корзину для мусора и отправился мыть руки. На обратном пути он зашел в студию Джесс, к которой не подходил со дня ее отъезда, включил свет и начал рассматривать картины.

Он гордился тем, какая у него одаренная жена. Сельские и городские пейзажи были выполнены мастерски, но в портретах ее талант проявился в полную силу. Подлинная жизнь была передана на холсте кистью Джесс.

Портрет Дамона висел рядом с другими, подтверждая ее слова, сказанные той ночью, в отеле. Джесс повзрослела, оставив в прошлом свою детскую любовь к мужчине, который никогда не был достаточно хорош для нее.

И теперь она оставила мужа.

Год назад я еще не любила тебя.

Шум подъехавшего автомобиля отвлек его от воспоминаний, и Гейб надеялся, что это Джесс осознала свою ошибку и вернулась. Распахнув входную дверь, он вышел на веранду и увидел, что из машины выходит молодая женщина, но совсем не та, которую он хотел бы видеть.

– Что ты здесь делаешь, Сильвия?

– Я вернулась из Веллингтона и услышала, что Джесс ушла от тебя. – Сильвия положила руку ему на локоть. – Нам с тобой было хорошо вместе.

– Это давным-давно в прошлом. Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь из нас лил слезы при расставании.

– Мы могли бы возобновить наши отношения. – Она говорила спокойно, но настойчиво. – Я готова, и ты тоже. А она вовсе не та женщина, которая тебе нужна.

Гейбриел не сомневался, что Сильвия согласилась бы не иметь детей. И она никогда не требовала бы от него больше, чем он был готов дать. Именно такими всегда и были их отношения – отношения двух взрослых людей, не желающих давать волю чувствам.

– Нет, Сильвия. Ты не сможешь возобновить то, чего не было.

Ее лицо побледнело.

– Она никогда не будет тебя знать так, как я.

Гейб понял, что с него хватит.

– Ты знаешь о пожаре только потому, что однажды ночью подслушала разговор отца со старым судьей, – напомнил он ей. – меня ты никогда по-настоящему не знала.

И никто, даже ее отец, не знал правды о том, кто на самом деле поджег дом.

Гейб рассказал это только одному-единственному человеку – Джесс. Он верил, что она никогда не выдаст тайны, потому что она была нежна, честна и чертовски сильно любила его. Он понял это в тот день, когда сделал ей предложение.

– Ты действительно думаешь, что Джесс может стать тебе хорошей женой?

– Возможно, нет, – спокойно ответил он, – но я люблю ее и у нас будет ребенок.

Рука Сильвия упала.

– Однако ее здесь нет.

А все потому, что он позволил ей уйти. Это была самая идиотская ошибка, какую он когда-либо совершал, но ее еще можно исправить. Джесс – его жена и останется ею.

В этот раз он не позволит ей поступить по-своему.

Когда Джесс позвонила Ричарду и спросила, где можно дешево снять квартиру, он настоял, чтобы она жила у него в доме, пока он будет в Австралии, и посоветовал ей пересмотреть свое решение и возвратиться к мужу. Она поймала Ричарда на слове и остановилась у него. Погрузившись в работу, Джесс делала эскиз за эскизом в маленьком блокноте, купленном в соседнем книжном магазине.

Ее мысли часто обращались к эскизу, сделанному на последней странице блокнота, но она не позволяла себе смотреть на него. Однако так было только днем – ночью ее попытки забыть Гейба были безуспешны.

После неизвестно какой по счету бессонной ночи она отправилась в галерею пешком, хотя собирался дождь. Открывая дверь, Джесс поискала глазами Трикси, помощницу Ричарда, надеясь где-нибудь позавтракать с ней.

И замерла от неожиданности.

– Гейб?

Она начала копаться в сумочке, чтобы скрыть замешательство.

– У тебя здесь назначена встреча?

– Да, и очень важная. – Гейб подошел ближе.

– Прогуляемся?

Джесс была так потрясена его внезапным появлением, что вышла, не сказав ни слова. Лишь прохладный весенний воздух вернул ей способность мыслить здраво.

– Что ты от меня хочешь? – Она пыталась сохранять безразличие, но ее усилия ни к чему не привели. – Я должна подписать бумаги на развод?

Его глаза сверкнули, но он сдержался.

– Трикси сказала мне, что поблизости есть парк. – Гейб направился в сторону зеленых насаждений, и Джесс неохотно последовала за ним. – А ты вообще-то собиралась позвонить мне?

– Я хотела сначала найти квартиру. Подумала, что тебе будет нужно знать, куда переслать мои картины и вещи.

На самом деле она не звонила, потому что не могла заставить себя говорить с ним. Рана была еще слишком свежей.

Он сунул руки в карманы, и рубашка – та самая зеленая рубашка – натянулась на его широких плечах. Даже теперь Джесс пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться и не обнять Гейба.

– И ты не подумала, что я могу волноваться о тебе?

Желая выиграть время, Джесс осмотрелась. В парке никого не было – наверное, из-за погоды. Низкие свинцовые тучи в любой момент угрожали пролиться дождем.

– Нет. – Она повернулась к нему. – Я знаю, что нахожусь в самом конце списка твоих приоритетов, где-то между конюшней и балансом твоего счета в банке.

– Тогда почему ты любишь меня?

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

– Не знаю! – закричала она. – Ты высокомерен, живешь сам по себе и все делаешь по-своему! Да если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы никогда не влюбилась в тебя! Он схватил ее за плечи.

– Нет!

– Ты не можешь ничем помочь мне, Гейб. – Прерывисто дыша, она положила руки ему на грудь и попыталась оттолкнуть его. – Но я хотела бы, чтобы у нас все сложилось иначе. Тогда я была бы счастлива и мое сердце не разрывалось бы на тысячу частей!

Он не позволил ей оттолкнуть себя.

– Если ты любишь меня, почему уехала? Ты могла бы оставаться на «Энджел стейшн». Ты можешь возвратиться хоть сегодня, и я не скажу ни слова.

– Ты прекрасно знаешь, почему я здесь! – Она сжала кулачки. – Даже если бы я сама могла жить с мужчиной, который видит во мне лишь удобную…

Его поцелуй не дал ей договорить. Страстный, крепкий, почти сердитый поцелуй застал ее врасплох, подхватил и закружил будто вихрь. Грянул раскат грома, но она не заметила – такая буря чувств бушевала в ней.

– Я не могу жить без тебя.

Она не ослышалась?

– Что ты сказал?

– Ты самая строптивая жена, какую можно себе представить. – Он взял ее лицо в свои ладони. – Ты постоянно споришь со мной. Ты не делаешь того, что я прошу тебя делать. Ты заставила меня погнаться за тобой так, как юноша бежит за своей первой любовью, и не покидаешь моих мыслей, хотя давно должна бы исчезнуть из моей памяти.

Ее сердце билось так громко, что она едва слышала свой голос.

– Я ничуть не жалею об этом.

– Конечно, не жалеешь. – Он прижался лбом к ее лбу. – Возвращайся, Джесси. Дом стал пустым без тебя, и мне невыносима мысль, что я буду жить там один.

Но она не собиралась так легко уступать. Джессике Бэйли Дюмон нужно все или ничего.

– Но почему? Почему ты хочешь, чтобы я вернулась домой?

– Ты моя жена.

– Этого недостаточно.

Он обнял ее крепче.

– Несносная упрямица. Ты прекрасно знаешь, почему.

Его голос дрогнул, и Джесс начала слабеть, словно уже услышала слова, которых он не мог вымолвить. Но ей было нужно, чтобы он произнес их вслух. Чтобы нашел в себе силы дать ей то, в чем она нуждалась.

Она не была уверена, что он сможет.

Но он смог.

– Я люблю тебя.

Время остановилось. Джесс коснулась дрожащими пальцами подбородка Гейба.

– Почему ты говоришь таким тоном, словно не уверен в своих чувствах?

Он сделал шаг назад.

– А почему тебе обязательно все подвергать сомнению, Джесс? Просто прими, что я люблю тебя, и поедем домой.

Капля дождя упала ей на щеку.

– А ребенок, Гейб?

Он убрал руки в карманы.

– Мое решение осталось неизменным.

К капле присоединилась другая, потом еще одна, и вскоре по щекам Джесс заструились настоящие потоки.

– Но почему?

Джесс интуитивно понимала, что если уступит сейчас, Гейб никогда больше не позволит ей заговорить об этом.

– Потому что я не люблю детей и не хочу их, – бесстрастно произнес он.

– Ты лжешь, – прошептала она.

Гейб отвернулся, и Джесс поняла, что теряет его. Возможно, раньше она могла бы согласиться с таким решением. Но растущий в ней младенец требовал, чтобы она боролась за его счастье.

Гейб повернулся к ней. Его глаза были наполнены болью.

– Они могут умереть. Дети маленькие, слабые и хрупкие. И я не могу защищать их каждую секунду.

И в этот миг Джесс стало ясно – Гейбриел просто боится любить!

– Но если ты можешь любить меня, почему не можешь любить нашего ребенка? В конце концов, я тоже в любой момент могу умереть, – тихо сказала она. – Нет никаких гарантий.

Ее слезы смешивались с холодной водой, льющейся с небес. Гейб вцепился руками себе в волосы.

– Ты знаешь, как мне было трудно признаться самому себе, что я люблю тебя? В том пожаре я потерял такую большую часть своего сердца, что почти ничего не осталось.

Джесс протянула руку, но Гейб отвернулся и упал на колени.

С разрывающимся сердцем она подбежала к нему и тоже опустилась на колени – лицом к нему.

– Я был их героем, – глухо сказал он. – Я был обязан их спасти.

– Гейб…

– Ты сильная, Джесс, чертовски сильная. Я верю, что ты сможешь сама позаботиться о себе, когда меня не будет рядом. А малютка сможет?

– Меня тоже приводит в ужас мысль, что с нашей крошкой может случиться что-то плохое, – призналась она. – Но у меня нет выбора. Да и у тебя нет. – Она взяла руку Гейба и прижала к своему животу. – Этот ребенок будет звать тебя папой, подражать тебе и считать тебя героем, потому что ты на самом делегерой. И помешать этому ты не в силах.

Он замотал головой и отдернул руку.

– Нет.

Бессилие и паника грозили задушить ее, но внезапно она увидела свет в конце туннеля.

– Гейб, – она положила руки ему на плечи, – неужели ты действительно полагаешь, что сможешь послать своего ребенка, совсем маленького, в интернат, доверив его драгоценную жизнь незнакомым людям? Ты будешь спокойно спать после этого? Не лучше ли самим заботиться о нем?

Лицо Гейба стало белым как мел.

– О боже!

– Ты обязательно полюбишь нашего ребенка, – уверенно произнесла она.

Гейб покачал головой.

– Нет. Но в одном ты права. Я никуда не отошлю малыша. Это все, что я могу. А любить его будешь ты одна.

– Хорошо, Гейб. Хорошо. Пусть будет так.

Скрепя сердце Джесс решила уступить. Ее потрясла глубина чувств мужа. Гейб наделен редкостным даром любить так сильно и самоотверженно, что потеря тех, кого он любил, едва не убила его. Но он нашел в себе силы признаться Джесс в любви, и его мужество смирило ее. Это же самое мужество даст ему силы открыть свое сердце и их ребенку. Джесс не сомневалась, что как только Гейб увидит младенца, он поймет, как сильно ошибался.

– Джесс. – Снова взяв ее лицо в ладони, Гейб поцелуями стер капли дождя с ее губ. – Если ты опять оставишь меня, я за себя не ручаюсь.

Она засмеялась. Дождь кончился, и из-за туч снова выглянуло солнце. Гейб встал и помог подняться Джесс.

– Пойдем, тебе надо обсохнуть. Мы не можем рисковать твоим здоровьем.

И она увидела, как его взгляд опустился ей на живот.

Переплетая свои пальцы с его пальцами, она улыбнулась. Бедный, бедный Гейбриел, привыкший всегда поступать по-своему! Он, видно, еще не понял, что неудобная жена собирается сделать его жизнь еще более непредсказуемой…

* * *

Джесс ошиблась. Ее муж не полюбил их ребенка с первого взгляда.

Гейб полюбил Рейфиела Майкла Дюмона уже на восьмом месяце ее беременности.

Улыбаясь воспоминаниям о том, с каким трепетом Гейб впервые взял на руки их малыша, Джесс разрезала пополам бутерброд с арахисовым маслом и протянула половину мальчику, подпрыгивающему от нетерпения.

– Держи, мой сладенький.

– А папе?

Этот вопрос сопровождал каждый прием пищи их трехлетнего сына. Гейб уже привык, что его кормят в странное для взрослого время.

– Папа в кабинете.

– Я знаю.

И малыш убежал.

Поставив на поднос две чашки кофе и горячий шоколад для Рейфа, она медленно пошла за ним. В кабинете ее сын стоял около дивана, где сидел Гейбриел, и смеялся тому, что говорил отец, но в глазах мужа Джесс не увидела веселья. Вместо него была такая ранимость, что ее сердце сжалось. Она знала, что так будет всегда. И неважно, признает он это или нет, но именно поэтому он лучший в мире мужчина и замечательный отец.

Откусив бутерброд, который принес сын, Гейб взъерошил его темно-рыжие волосы. Рейф подпрыгнул, залез на диван и уселся рядом с отцом. Гейб редко говорил о своей любви к сыну, но слова Рейфу и не были нужны.

Он и так твердо знал, что папа с мамой его очень любят.

Джесс поставила поднос на журнальный столик и села рядом с Гейбом.

– Мы тебе мешаем?

– Каждый день. Для работы совсем не остается времени.

Рассмеявшись, Джесс обняла его за талию, а он ее за плечи.

– Вот и чудесно. Тебе было бы скучно без нас.

Его рука напряглась, и Джесс поняла, что он хочет сказать. Как и их сын, она знала, что любима, любима так сильно, что стала самой большой слабостью Гейба.

– Думаю, нам пора собираться на конную прогулку, – сказала она, когда Рейф доел и убежал.

– Он слишком мал.

– А сам-то ты когда научился ездить верхом?

Гейб помолчал немного, а затем сказал:

– Хорошо. Но учить его я буду сам. Ничего другого Джесс и не ожидала.

– Мы возьмем Мэйзи. Она очень спокойная.

– У Теннеров есть пони, которого они хотят продать. Тихий, добродушный.

– Как раз такой нам и нужен.

– Что сказал Ричард о твоих новых картинах?

– Он сказал, что кроме того, моего таланта завоевывать пылких мужчин, у меня есть еще и способности к живописи.

Гейб притянул ее себе на колени.

– Теперь понятно, почему ты вышла за меня.

Он заглушил ее смех жарким поцелуем.

И она растаяла. За годы, прошедшие со дня свадьбы, их чувства стали еще сильнее.

– Как тебе удается так легко управляться со мной?

Знакомая самоуверенность мелькнула в его глазах.

– Я твой муж, забыла?

И довольная улыбка осветила его лицо.

– Папа! – Рейф вбежал в кабинет с игрушкой в руке. – Не работает.

Но он не попросил папу починить ее – ведь герои всегда сами знают, что должны делать. А у Гейбриела Дюмона всегда было, есть и будет сердце героя.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ