Дурак [Сергей Козинцев] (fb2) читать постранично

Сергей Козинцев Дурак

Пальцы в латной перчатке неуклюжим движением попытались ухватить лепесток ромашки, но вместо одного зажали два. Рука неосторожно дернулась, лепестки оторвались, и я выругался:

— Дурак! Все сбилось!

— Конечно, дурак, — подтвердила горгулья, глядя на меня своими ехидными глазами цвета холодного камня. — Если ты хотел, чтобы вышло «любит», надо было делать нечетное количество лепестков. И вообще, ты же хотел подарить цветок принцессе!

— Принцессе — ромашку? — я хмыкнул. — Для принцессы я создам особый цветок, которого не было раньше. Алый, страстный, дерзкий, нежный… — по мере того, как я говорил, в моей руке возникало растение с пышным бутоном. Когда цветок полностью оформился, я с гордостью взглянул на горгулью. Чудовище, которое перелетело на менгир, чтобы лучше видеть, скептически проворчало:

— Плагиатор.

— Я? Да что ты говоришь такое?! Где ты видела хоть что-то подобное? Этот цветок я придумал только что! Я назову его — роза. И принцесса…

— Ты капусту видел? — грубо перебила меня горгулья.

Я с сомнением поглядел на розу.

— По-моему, совершенно непохоже. Капуста зеленая, а цветок… — начал я неуверенно.

— Некоторые вещи — вовсе не то, чем они кажутся. Ты шипы по стеблю пусти, — посоветовало несносное создание, — так меньше похоже будет.

— Думаешь? — Я добавил к цветку шипы. — А если принцесса уколется?

— Тем лучше. Дольше помнить будет.

— Только в твое чудовищное сознание могла прийти такая мысль. Нелепица какая-то, — я швырнул розу на землю. — Подарю ей лучше тюльпан, — и, заметив, что горгулья, глядя на возникающий новый цветок, хочет что-то сказать, быстро добавил: — Молчи!

Моя собеседница недовольно нахохлилась и завернулась в крылья. Но тут же не выдержала и спросила:

— Ну а зачем ты, создавая мир, создал в нем девушку, которая тебя не любит?

— Не создавал я никаких девушек, — пробурчал я. — Сам не понимаю, откуда она взялась. И потом, влюбленная в тебя девушка — это неинтересно. Даже если создавать неприступную, но знать, что полюбит рано или поздно — все равно неинтересно. Так что, если уж делать, то…

Я задумался. А потом вспылил:

— Что ты все меня сбиваешь? Мне надо еще обстановку подготовить!

Не глядя больше на горгулью, я передвинул солнце ближе к западу, окрасив его в пурпур, раскидал по небу окровавленные облака и наполнил воздух оранжевой закатной дымкой. Весь мир наполнился покоем.

— Вообще-то, — прозвучал из-за спины ясный, хоть и чуть хрипловатый голос чудовища, — для творца слабовато.

— Много ты понимаешь! — возмутился я. — Девушки любят романтику.

— Ты думаешь, что ответ «да» или «нет» в такой ситуации зависит от высоты солнца над горизонтом?

— А, — отмахнулся я. — Ты монстр, тебе никогда не понять человека. Так… Осталось создать свиту, герольдов, всадников, знамена…

— Когда ты явился к принцессе в виде семи карликов, было смешнее, — последовал уничтожающий комментарий.

Церемониймейстер объявил о моем приходе, двери распахнулись, и я вошел в тронный зал. Передав шлем оруженосцу, я подошел к трону на самое близкое расстояние, дозволенное этикетом. Моя рука держала тюльпан, и я все время опасался, что облаченные в железо пальцы случайно переломят стебель. Совсем рядом передо мной сидела принцесса в окружении придворных. Закатные лучи проникая через окно, бережно касались ее волос. Белое платье обволакивало ее хрупкую фигурку, заставляя трепетать мое сердце. Если я, пусть даже неосознанно или в какой-то грезе, сумел создать столь совершенное существо, то следовало признать, что я гений. Кроткое наивное личико с неправдоподобно большими глазами взирало на меня спокойно и доброжелательно.

— Ваше Высочество, — начал я после короткого поклона. — Я безмерно счастлив лицезреть Вас и приветствовать Вас со всем тем почетом и безмерным почтением, которые наличествует питать к Вашей особе, и которые соответствуют Вам в такой полноте, как будто создавались специально для Вас, а не для королев древности.

Принцесса выслушала мою тираду, и ничего не изменилось в ее лице. Повисло долгое молчание. Затем один из придворных, стоявших по правую руку от трона, манерно произнес:

— Ее Высочество Принцесса Множества Лун также приветствует своего гостя.

В ответ я тоже выдержал длинную паузу. Вообще говоря, это противоречило этикету, но надо же было показать, что я не абы кто.

— Ваше Высочество, — наконец продолжил я, с помощью замысловатых формулировок пытаясь оттянуть тот страшный миг, когда придется произнести слово «люблю». — Слава о Вашей красоте и Ваших добродетелях давно наполнила весь мир так же, как его наполняет солнечный свет. Ваше сияние способно воспламенять, и не удивительно, что любой, кто хоть немного знает о Вас, мечтает о том, чтобы прикоснуться к Вашей мудрости и вежеству, к Вашей утонченности и куртуазности, к Вашей добродетели и красоте. Восхищение Вами столь