Храм ада. Восстание лжи. Книга третья [Илья Андреевич Беляев] (fb2) читать онлайн

Илья Беляев Храм ада. Восстание лжи. Книга третья

Мне всегда удавались многие вещи с поразительной легкостью. Я это еще заметила в детстве, когда впервые ослушалась родителей. Дальше мой «аппетит» на разные «штучки» увеличивался, и однажды от этого пострадала вся прислуга — их просто не стало. Только спустя несколько недель ее обнаружили мертвой. Всех восемь человек… В последующие годы я росла практически сама по себе и, достигнув совершеннолетия, избавилась от родителей, чтобы больше не видеть их лица. Теперь я являюсь той, кем хотела стать с самого детства.

Будучи ребенком, я с восхищением слушала рассказы бабушки о волшебниках Арии и Альвеста, о двух, странным образом возникших Храмах, что на севере за пределами империи Эрдона и Альвеста. Я слушала с восхищением и вот…

Я нашла практически все, что требуется. Осталась лишь незначительная часть и я, наконец, обрету спокойствие в своих мечтаниях. Многое уже сделано и до моей цели всего несколько шагов. Что ж, я подожду еще немного, и уже тогда буду наслаждаться полной победой.

Я — величайшая из людей Большой Бабочки. Именно мне и никому другому, удалось найти обе книги Магов: Лазаря и Фрола. Да, сотни оказались мертвы, выполняя мой приказ, но… Какая впрочем разница, сколько человек пострадало из-за моей воли. Я желала этого, и я это получила. Теперь самое сложное и страшное.

Мир начал меняться и уже давно. Постепенно его окутывала тьма, но какая-то странная, иная, невидимая… Тень расползалась от самих людей. Многие стали верить в Него, многие давно забыли Его Имя, а многие просто не знали о Его существовании.

Мир разделился надвое, треснув, как скорлупа яйца. Добро и Зло, Любовь и Ненависть, Правда и Ложь, Священники и Адепты…

1251 год от Войны Магов. Семя зла рассыпало свои споры много десятилетий назад и медленно, но, постоянно прорастая, дало свои всходы именно сейчас.

«Мир меняется, и я уже ничего не смогу с этим поделать. Все ушло в вечность и рассыпалось прахом. Будущее совсем рядом. Надежды нет, хотя…»

Женщина сидела совершенно неподвижно, с интересом читая принесенные ей с неделю назад, книги. Всего две, но таящие в себе такую силу… немногие из смертных способны сохранить в себе подобные знания. Она находилась в темной, плохо освещенной комнатке в одной из башен замка. Здесь хранились многие сотни летописей и древних сказаний: начиная после Войны Магов и заканчивая сегодняшними днями. Единственное, чего, пожалуй, не хватало в этом хранилище, так это тех самых книг, которые сейчас лежали перед ней.

«Откровение черного колдуна». Это было ей прочитано сразу же. Неизвестно по какой причине, но женщина взяла в руки именно ее и, любуясь простейшими орнаментами, украшавшими увесистый том, открыла его первую страницу. На долгие дни ее внимание оказалось привлечено тем писанием, которое было изложено на его страницах. Она многое почерпнула отсюда. Многие вопросы, на которые требовался ответ, разрешились сами собой, все предстало совершенно в ином свете, и зародило в душе смятение.

«Откровение белого колдуна». Женщина прочитала его в конце. Именно здесь она узнала такое, о чем никогда не следовало знать. Ей открылись пугающие знания и вся та боль, которую перенес человек, писавший эту летопись. Почти все встало на свои места. Ужас застыл в ее сердце, а тело окутал холод. Ее взгляд напоминал безумца, которому доверили страшное поручение.

Наконец, спустя довольно продолжительное время, ее состояние стало прежним. Она подняла усталые глаза и окинула небрежным взглядом ближайшие полки с пыльными книгами.

Долгие годы потребовались на то, чтобы разыскать книги. Многие сотни людей отдали свои жизни за то, чтобы угодить своей госпоже.

Она встала и хлопнула в ладоши. Дверь медленно распахнулась, и появился стражник. Синие блестящие латы говорили о том, что воин следит за ними и всегда содержит в наилучшем образе.

— Вы звали, госпожа? — спросил он.

— Да. Я спускаюсь. Запри здесь все и пригласи в зал мудреца.

Он поклонился и отступил в сторону. Женщина величаво прошла мимо и стала спускаться по винтовой лестнице. Все ее мысли были сейчас направлены только на одно — осмыслить то, что только что было ею прочитано. Понять, что же все-таки оказалось опущенным магами в их повествовании, что они хотели сказать, но не сказали того, чего нельзя знать другим, обычным людям как она. Сейчас в ней боролось два духа: один требовал немедленно отправиться в путь и на месте решить все загадки; другой, напротив, говорил об опасности, о том, что можно не вернуться из этого похода, что нельзя напрасно жертвовать людьми, ведь все их жизни будут на ее совести.

Женщина вошла в зал. У стены с изображением какой-то древней битвы, стоял человек в длинном, до самого пола, балахоне с накинутым на голову капюшоном.

— Вы хотели видеть меня, госпожа? — поклонился он, шагнув в сторону.

— Да, мой верный мудрец.

— Вы, наконец-то поняли свое предназначение?

— Не до конца, но мне на многое открылись глаза, и я знаю, что делать дальше.

Она повернулась к стоящим позади воинам.

— Седлайте лошадей! Мы выступаем.

Сказ первый Белый

— Как же нам следует поступить с этим… с этой девушкой?

Священники Храма Гелии собрались в круглом зале и о чем-то оживленно беседовали. Некоторые, в порыве наибольшего волнения, вскакивали со своих мест и, размахивая руками, что-то объясняли другим. На кон была поставлена судьба и будущее одной девушки. В пределах их владений она появилась давно, но до сего момента скрывала свою сущность и никоем образом не выдавала истинного лица.

— Она осквернила наш Храм, самого Господа, своим появлением в этом святом месте. Она должна быть заточена в башне и предана мучительной смерти!

Руки мужчины сжались в кулак, и он стукнул ими по столу, чуть не расплескав что-то налитое в своей плошке.

— Я так не считаю, — послышалось напротив. — Это юное создание по собственной воли пришло сюда и поклялось служить Всевышнему, принеся в дар свою душу.

— Нет! Если уж она хотела быть ближе к Господу, то почему выбрала мужской Храм, а не женский?

— На все Его воля.

— Не сомневайтесь, она хотела внести в нашу духовную жизнь смуту и грязный порок разврата, — высказал свое мнение седобородый старик, тыкнув кривым пальцем в сторону двери.

— Она такая же дитя Господа, как и все мы, — встал на ее защиту молодой священник. — Неважно, куда ее забросила судьба. Возможно, Всевышний таким образом проверяет нас, нашу непоколебимую в Него веру и то, что…

— А скажи-ка ты нам, неужели ты не хотел завладеть ее телом и предаться похоти после того, как раскрылось ее истинное лицо? — спросил его сидящий напротив.

Мужчина покраснел и в смущении сел на место, сложив руки вместе начиная молиться.

Из-за стола, в дальнем его конце, встал человек и расправил складки рясы. Этот, довольно-таки пожилой мужчина, несмотря на преклонные года сохранил отличную осанку, а чистые добрые глаза говорили, что его мудрость приобретенная десятилетиями только приумножается. Гомон и возгласы прекратились. Наступила тишина. Похоже, это был настоятель Храма. Он долго слушал обвиняющих и защищающих юное создание и, наконец, решил сам вступить в обсуждение ее дальнейшей судьбы.

— Братья мои, все вы абсолютно правы. Я готов поддержать каждого из вас, но нельзя забывать и о том, что мы поклялись служить Господу. А что Он говорит? «Прощайте и будете прощены!» Мы не для того основали этот Храм, чтобы придаваться распрям и позорным спорам друг с другом. Мы, как истинные верующие, должны наставлять каждого сбившегося на тот путь, который заповедовал нам Господь. И не важно, мужчина это или женщина, добрый человек или с дурными помыслами. «Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую!» Мы не должны осуждать кого бы то ни было. Мы должны любить и прощать. Эта девочка… Возможно, она прольет свет на все творящееся здесь в последние годы. Давайте мы сами спросим это у нее! Отец Эдуард, прошу вас, приведите ее сюда!

Ближайший к двери служитель Храма встал и вышел за дверь, осторожно прикрыв ее за собой, так, что та практически не издала ни единого звука.

Брус, запирающий толстую массивную дверь заскрипел и медленно отъехал в сторону. Низ заскреб о каменный пол и открылся на пол ярда. Девушка сначала не поняла, кто перед ней стоит, и продолжала сидеть на корточках, прислонившись к холодной стене и обхватив руками колени. Наконец, она подняла сонное лицо и попыталась разглядеть гостя. Это оказалось невозможным из-за хлынувшего в крохотную келью яркого света. Здесь, сидя в полнейшей тьме, она отвыкла от подобного и теперь заслонилась рукой, чтобы боль в глазах хотя бы немного, но отступила.

— Идем, дитя мое, совет ждет!

Девушка попыталась отстраниться, но натолкнулась на стену и еще сильнее сжала колени. Она помнила, как совсем недавно, с неделю назад, ее маленькую тайну раскрыли и вскоре после этого бросили сюда. Настоятеля Лунарда в это время не было в Храме, и это могло бы закончится трагедией для ее маленького существования. Храмом Гелии будто овладел Дьявол: многие пытались совратить ее, многие предлагали помощь, в обмен на час любви с очаровательной незнакомкой. Последние кого она помнила, были одержимые бесом служители, которые в ярости разорвали на ней одежду, распяли на кровати и уже легли на ее чистое непорочное тело, как прибежавший человек сообщил, что отец Лунард прибыл и, узнав о случившимся, требует немедленного объяснения. Разумеется, никто не обмолвился о распространившийся по Храму похоти. Зато практически все (из «посвященных»), в один голос утверждали, будто бы эта маленькая исчадие ада сама порвала на себе одежду и нагая бросалась на служителей, с целью навсегда лишить Храм Гелии уважения у окружающих и повергнуть многих находящихся здесь в пучину разврата и бездну дьявольских наслаждений. По словам «видевших», она, опять-таки нагая, бегала по Храму и пыталась овладеть мужчинами с немыслимой для женщины силой. Наконец все собрались с духом и сумели изловить «публичную девку», дабы придать ее тело «справедливому суду». На том и решили. Тридцать ударов плетью оказалось достаточно, чтобы она призналась в связи с Дьяволом и в том, что специально пришла в этот Храм, дабы повергнуть всех сторонников Господа в пучину ереси. Некоторые хотели продолжить порку дальше, но юная «бестия» потеряла сознание, и все пришлось отложить, а потом… в то утро появился Лунард, и муки закончились.

— Идем! — вновь повторил мужчина. — Не следует бояться меня. Ибо как сказано: «Бойся не того, кто перед тобой, а того, кто управляет им!» Идем! Лунард ждет тебя, — он улыбнулся. — Сегодня у тебя есть возможность рассказать все, как было, не утаивая ничего. Ибо…

— … ложь есть грех, которому нет прощения, ибо не попадет он в рай, так как не будет ему милость Господа.

Девушка сначала осторожно дотронулась до его руки, а потом положила на его ладонь свою и не спеша поднялась, чтобы не потревожить едва затянувшиеся на спине раны.

Круглый зал встретил девушку полнейшим молчанием и десятком глаз, устремленных на это создание. Она закрыла глаза, опустила голову, вспомнив всю боль, причиненную этими людьми, но, тем не менее, переступила порог и оказалась у длинного стола. Ей вдруг сделалось очень холодно: тело задрожало, а босые ноги будто примерзли к каменному полу. Она сделала несколько маленьких шагов вперед, и чуть было не упала из-за нахлынувшего волнения. Стоящий за ней служитель Храма еле успел поддержать ее и усадил на свое место, став рядом.

Лунард встал и напрямую обратился к застывшей девушке, которая чувствовала себя здесь совершенно лишней, и молила Бога, чтобы ее поскорее отвели обратно, туда, где тишина и покой.

— Я наслышан о том, что произошло здесь, но все же многое осталось скрыто от меня. Теперь я хочу услышать, что можешь сказать ты и как объяснишь свое присутствие в Храме Гелии.

— Я уже не могу объяснить, почему судьба забросила меня именно сюда. Все мои ранее произнесенные слова подвергли осмеянию и заставили изменить их, в сторону, выгодную для них. Нет, я не осуждаю людей сидящих здесь, конечно же, нет. Они слабы, как и многие другие. Даже здесь в Храме Гелии они не могут подавить свои пороки. У меня не было злого умысла, когда я шла сюда. Единственное, чего я хотела — быть в подобном месте. Зачем, спросите вы? В детстве я видела сон… Не знаю, был ли это сон, видение или реально существующее мгновение, но я видела его и знаю, что это было правдой. Мне поведали тайну жизни! Я узнала, что свет скоро скроет тьма и все погибнет, если не следовать пророчеству и не остановить человека, власть которого принадлежит преисподней. Тогда я не знала, что все это значит и не придала этому значение, но совсем недавно, когда мне исполнился двадцать один год, все повторилось снова. Это были четкие, яркие картины. Единственное, кого я не смогла рассмотреть, так это какого-то человека, хотя он находился рядом и говорил со мной.

— Она все лжет! Она специально придумала эту нелепую историю, зная, что мы обязательно будем ее расспрашивать.

— Успокойтесь, отец Серафим, — произнес Лунард немного встревоженным голосом. — Я знаю, что делаю.

— Прикажите ее выпороть, и она раскается во всех своих злых помыслах, приняв истинную веру в единственного нашего Всевышнего.

Девушка поднялась, отступила назад и скинула с себя легкое тряпье, покрывающее ее. Обнаженное тело предстало во всем своем великолепии перед десятком пар глаз. Некоторые закрывали лицо руками, дабы не поддаться искушению и не впасть в безумство; другие с вожделением смотрели на прелести это юного создания; третьи вскочили со своих мест, собираясь окончательно обвинить девушку в ереси, как… Она повернулась спиной, скрестив руки на груди и опустив голову, отчего золотистые волосы упали вниз и скрыли от глаз доставившего ее сюда служителя, соски, такие упругие и манящие.

Вся спина была расчерчена разной длинны кровавыми полосами, оставленными от ударов кнута. Они все немного затянулись, но стоило девушке сильно напрячь плечи, подав их вперед, как некоторые из рубцов открылись, и капли крови поползли по ее бледному телу.

— Довольно! — крикнул Лунард.

Стоящий рядом служитель, повинуясь приказу, снял с плеч плащ и накинул его на девушку, стараясь не смотреть на черную полоску между ее расставленных ног.

— И видела я семь печатей, которые держал он в своей руке, и видела я каких-то непонятных животных, стоящих вокруг него, и видела я старцев, но каких-то далеких и размытых в своем сне. И поднял он тогда печати, и протянул мне, и отстранилась я, и безумие захлестнуло меня как удавка на шее дикого животного.

В зале повисла тишина. Никто не шевелился и не произносил ни слова. Все с ужасом смотрели на нее и не знали что делать. Один из присутствующих начал молиться, за ним второй, третий… Девушка не понимала, что происходит и смотрела на них широко открытыми глазами.

— Как же тебя зовут, дитя мое? — бледнея и запинаясь на каждом слове, выдавил Лунард.

— Мариша.

— Мариша! — прокатилось по залу.

Настоятель встал и приказал одному из служителей:

— Оденьте ее во все чистое, накормите, дайте еды с собой и… отпустите! Она свободна!

— Мариша! — произнес он, когда девушка вышла из комнаты. — Она избрана! Прости меня, я не знал Твоего решения, это непростительная для меня ошибка.

Лунард вознес руки и запрокинул голову.

«Прости меня! Я не смог отличить правду ото лжи. Это будет мне уроком; хотя с другой стороны… Я всего лишь человек и многое в этом мире остается для меня скрытым, но теперь мы знаем, что у нас появилась надежда, крохотная, но Ты ее нам дал. Спасибо Тебе за Твою щедрость! Со своей стороны, клянусь всячески помогать и поддерживать это юное создание. У нее сложная, страшная судьба, но мы все будем молиться, чтобы древние пророчества сбылись и явили нашему миру спасение. Спасибо Тебе! Ты открыл нам глаза, предоставив эту девушку как символ бескрайнего могущества и той силы, которую все так давно ждали. Она идеал во всем. Ей нет равных, но… пока она раскроется, пройдет не один месяц, возможно… даже не один год. Твоя власть безгранична. Ты заранее все предусмотрел… И все-таки… Пророчества говорят, что на свете есть только одно, что может помешать Тебе и Твоей избраннице, только одно. Господи, прошу Тебя, сделай так, чтобы это никогда не произошло, сделай так! У нас не хватит сил защитить его. Прошу Тебя, помоги убогим и немощным, прошу Тебя, дай нам силы свершить пророчества. Прошу Тебя…»

— Она избрана. Она избрана! — закричал Лунард и без чувств опустился на свое место.

Маришу просто вытолкнули за пределы Храма и сразу же заперли ворота, будто опасаясь, что она повернет обратно и останется, чтобы сеять раздор и смуту.

На ней была длинная голубоватая роба, отливающая серебряными окантовками на рукавах и у самого низа. На ногах — сапоги Храма Гелии. Они были мужские, и девушке все время казалось, что они вот-вот спадут. Служитель долго выбирал их для нее, остановившись на самых маленьких и более-менее подходящих для Мариши. За плечами висел небольших размеров мешок с едой и некоторыми вещами, которые могли бы пригодиться в пути. Девушка накинула на голову капюшон, скрыв под ним волосы и, посмотрев по сторонам, двинулась на юг, к виднеющемуся впереди леску.

«Какие же странные эти служители. Они так на меня смотрели… А этот, последний, когда подбирал мне одежду… Он просто не мог отвести взгляд от… — она опустила руки вниз живота и медленно провела прямую линию снизу вверх, ощущая волнение в своем сердце. — Интересно, что с ними случилось? Я даже не могла предположить, что меня отпустят, тем более так быстро. Эх, знать бы, что произошло после того, как меня прогнал отец Лунард. Возможно, я сказала что-то не то, но что именно? Видения о печатях? Скорее всего, ведь именно после этого меня отправили со служителем. Но что же все-таки это значит? А мое имя? Они просто застыли от ужаса и не могли шевельнуться. Мариша, — она остановилась и задумалась — Мариша! Странно, ничего особенного я не чувствую, а должна ли?»

Девушка впервые вошла в Храм Гелии полтора года назад. Что-то подтолкнуло ее к этому, и она появилась у ворот Храма. Ее приняли, посчитав за юношу, да это и понятно. Длинные волосы носили многие мужчины, а балахон из плотной ткани сумел скрыть груди и придать телу более грубое очертание. Каким-то неведомым, непонятным ей образом, удалось изменить лицо, и оно приобрело очертания не очаровательной девушки, а прекрасного юноши.

Она знала, что рано или поздно, но ее раскроют. Это произошло в самый неподходящий момент, когда ее сознание прояснилось, и готово было вот-вот познать то, ради чего она здесь появилась.

С того момента прошло много времени, и судьба забросила ее в эти места. Путь не был известен даже ей самой, но девушка мало обращала на это внимание, будто совершенно не беспокоясь о том, куда придет и что будет.

Леса сменялись степями, степи — обширными полями, с густой, по пояс, травой, но того просветления, что открылось ей в Храме Гелии все не наступало. Девушка надеялась именно на него, так как по его воли (как она считала) она оказалась в Храме, а теперь шла по этой дороге, ведущей в бесконечную даль.

Ветерок наполнял легкие свежестью и дарил разнообразные запахи. Обоняние обострилось и с жадностью впитывало ароматы окружающего мира.

Мариша шла медленно, совершенно не заботясь о времени суток. Была ли это ночь, был ли это день, она практически не останавливалась. Времени для размышлений было много — весь путь, хотя она пока и не знала, куда он лежит.

Спустя только три дня, девушка вышла к главному тракту и зашагала вперед по пыльной дороге. «Развилка. Стоит ли мне возвращаться туда, с чего все началось? Нужно ли повидать семью, которую я не видела почти с самого детства? Мой путь лежит…» Она вздохнула и посмотрела вдаль. «Мой путь пока неизвестен, но совсем скоро все должно проясниться. Когда? Непонятно. Возможно совсем скоро, возможно… Все-таки странно повели себя служители Храма, а настоятель… Он вообще показался мне загадочным. Его взгляд… голос… Что происходит в это время Храме Гелии? Я этого уже никогда не узнаю». Она свернула с дороги на тропинку, поросшую мелкой травой. «Сеш. Моя старая добрая деревенька».

Мариша покинула ее, будучи ребенком. Ее семья не могла прокормить восемь человек, и она сама вызвалась на продажу в работницы богатым людям. Через пять лет ее хозяев убили разбойники, которые напали в лесу, в тот самый момент, когда они переезжали на новое место. Ей удалось спастись, но идти уже было некуда. Местность была неизвестная, и дорога домой оказалась потерянной. Она долго скиталась по свету… Многое случилось за эти годы, но вот однажды, несколько лет назад, она все-таки сумела добраться до Сеш. Но ее радость… счастье, безмятежность длились не долго. Странные, подчас страшные видения стали преследовать девушку, лишая покоя и сна. Она была вынуждена вновь покинуть семью и отправиться на поиски Гелии, как говорилось в видениях. Мариша уже не могла противостоять им и отдалась их напору, оказавшись бессильной против этих непонятных чар.

Даже сейчас, уверенно направляясь обратно домой, она смутно понимала, что же происходило с ней тогда, в более юном возрасте.

Просека, извиваясь змеей, вела вдаль, туда, где находилась Сеш. Солнце клонилось к зениту, и бледная тусклая луна слабо виднелась на пока еще осветленном небе. Пение птиц стало постепенно смолкать и перерастать в какое-то подобие вороньего карканья. Девушка насторожилась, ожидая опасности из леса, но чем дольше она стояла, тем менее казалась вероятность нападения. Медленно, она побрела вперед.

Где-то через милю появился неприятный трупный запах, будто кого-то растерзали дикие звери, а оставшаяся плоть осталась гнить на самом скелете.

Лес закончился резко, будто кто-то специально вырубил одиноко стоящие деревья, тем самым сделав своеобразную границу.

Три креста. Они находились как раз на стыке этих двух границ и своим видом распугивали всех, даже хищников. Неведомым образом, но они отвращали от себя всякого, кто пытался приблизиться к ним, как попыталась это сделать Мариша. Шагнув вперед, она почувствовала какую-то незримую преграду, на которую натолкнулось ее тело. Больших усилий стоило ей подавить болезненное ощущение. Губы зашептали молитву и вся тяжесть, обрушившаяся ей на плечи, вдруг исчезла, будто ее и не было. Девушка подошла ближе.

Тела давно оказались выставлены на всеобщее обозрение. Несмотря на то, что никто из падальщиков не мог приблизиться к ним, многие части тела, например живот и грудная клетка, были провалены вовнутрь и напоминали скользкий раскислый гриб, сорванный в конце лета. Вонь стояла просто непереносимая. Девушке понадобилось собрать все силы, чтобы ее не стошнило прямо тут, у подножия креста.

Она сделала еще шаг вперед.

Чтобы не упасть в обморок, пришлось зажать нос и стараться не дышать. Она посмотрела на изуродованные лица, и тут… что-то приковало внимание Мариши. Глаза! Странное дело. Они не подверглись разложению как все остальные тала и будто живые, смотрели так же ясно, туда, откуда она пришла.

Медальон.

На груди одного из распятых висела цепочка с каким-то непонятным фигуристым значком. Девушка подошла почти вплотную, как вдруг…

— Мама! — крикнула она и в ужасе посмотрела по сторонам, испугавшись своего голоса.

Рядом, казалось почти над самой головой, ударил гром и эхо, усилив звук, раскатилось по всему небу. Легкий моросящий дождик не заставил себя ждать.

Она запрокинула голову и посмотрела ввысь, будто там должны быть ответы на все ее вопросы.

Этот медальон… Девушка узнала бы его из тысячи, из всех существующих на земле. Ведь это именно она подарила его своей матери при последнем расставании, когда уходила на поиски Храма Гелии. Она потянулась к нему рукой и, зажав в кулаке, сорвала с шеи, вымазав цепочку в склизкую массу. Склонив над ним голову, Мариша произнесла молитву, и зло посмотрела на Сеш, домики которой виднелись отсюда в виде полу развалившихся остатков пожарища.

Как ни странно, но деревня не походила на ту, что была ранее. Почти все люди находились на главном тракте у ворот небольшой церквушке. Стоял такой шум, что нельзя было понять, о чем кто говорит.

Оказавшись на холме, Мариша увидела, что в середине кольца, с большим факелом, стоял какой-то человек. Мужчина. С искаженным от ярости лицом, он что-то выкрикивал, стараясь перекричать толпу. Его никто не слушал, так как ни один не сделал попытку успокоиться и замолчать. Не смотря на то, что луны не было видно, главный тракт хорошо освящался от многочисленных факелов, находящихся в руках десятков человек. Что-то серьезное обсуждалось в это мгновение. Девушка сразу же поняла это, еще только-только поднявшись на холм.

Накаленная обстановка чувствовалась даже издалека, но понять ее причину пока не удавалось.

Она ступила под тень ближайших деревьев и попыталась слиться с мраком. Теперь уже можно было отчетливо различить, о чем говорят люди.

— Мы должны принять какие-то меры, иначе эта зараза будет распространяться и дальше, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Нет, мы просто покинем это место, иначе все здесь умрем.

— Не говори так, сын мой.

Скорее всего, голос принадлежал священнику, так как все сразу притихли и, затаив дыхание, стали ожидать, что же им скажет настоятель.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Смерть, прокатившаяся по деревне, не дает тебе покоя, как и всем нам, но эта болезнь есть наказание Господа за все наши грехи.

— Это не за грехи, — послышалось слева, — это проклятье Сорши и ее выродков.

Мариша проглотила подкативший к горлу комок и, сжав кулаки, закрыла глаза.

— Не гневи Всевышнего! Они уже искупили свои грехи, представ перед смертью.

— Да, они предстали, но их мучения не до конца удовлетворили жителей Сеш. Они даже не признались в своих злодеяниях, что уж говорить об их покаянии.

— А ведь я настаивал на том, чтобы не лишать так рано их жизни, а предоставить палачу еще больше власти над их бренными телами.

— Ты заблуждаешься, сын мой!

— Ты не мой отец, старик. Ты такой же, как и они.

— Мы собрались здесь, чтобы решить нависшую угрозу смерти, а не еще больше рассеивать ее семя в уже достаточно богато удобренную землю.

— Ты не смеешь мне указывать, старик!

— Разве ты забыл, что я сделал ради вас, когда впервые появился в этих местах. Вы ничто для меня и, тем не менее, я продолжаю заботиться о вас.

— Это ложь! — закричал человек стоящий рядом со священником, по всей вероятности староста, хотя Мариша могла и ошибаться. — Ты не помог нам, ты никогда не помогал нам, ты желаешь, чтобы Сеш исчезла, стерлась с лица земли.

— Да как ты смеешь…

— Хватит, довольно, мне надоело слушать твои глупые объяснения.

Мужчина схватил священника за робу, заглянул в испуганные глаза и, достав нож, погрузил в тело. Человек дернулся, вцепился руками в убийцу и медленно осел на землю.

Жители Сеш издали подобие победного клича, затрясли факелами и вновь зашумели, перебивая, и перекрикивая друг друга.

Мариша вздохнула и присела на траву. Ее одеяние пропиталось влагой. Она посмотрела вверх, на усиливающийся дождь и по лицу поплыли капли. Зло, ненависть и проклятье медленно уходили в прошлое. Ее семью убили те, кто жил в одной деревне, те, кого считали соседями… друзьями… близкими. Болезнь. «Эпидемия! — догадалась она. — Так им и нужно». Все приобретало прежнее очертание. «Убийство — самый страшный грех из всех существующих. Но с другой стороны они убили мою семью, распяв мать при выходе из Сеш. Из-за чего? Не выяснив всех обстоятельств… Я уже хотела обратить их в прах. Боже, дай мне сил сохранить спокойствие и хладнокровие!»

Толпа, минуту назад бушевавшая на главном тракте, в мгновение разбежалась в разные стороны.

Девушка подняла глаза и посмотрела по сторонам. Теперь деревня казалась опустевшей, как будто все разом покинули это место, ища лучшую землю. Мариша не понимала, что послужило причиной подобного поведения, но не стала узнавать подробности.

Церквушка стояла рядом, в десятке ярдов от того места, где она притаилась. Осторожно перейдя улицу, девушка шагнула под тень навеса и прижалась спиной к стене. Где-то далеко послышались чьи-то голоса, но они пропали так же внезапно, как и появились. Мариша толкнула дверь и та, к ее удивлению, отворилась назад. Секунда потребовалась для того, чтобы скрыться внутри и еще меньшая часть, чтобы тихо закрыть за собой дверь.

Помещение встретило ее таинственным светом горящих свечей. Как оказалось, здесь было не так уж много места. Она прошла небольшой зальчик и оказалась в жилой части церквушки. Повсюду стояли горы книг. Некоторые покрылись пылью, другие просто лежали открытыми на середине. Одежда находилась только на грубой кровати и почти не замечалась среди всего этого. Запрокинув голову, девушка заметила многочисленные паучьи сети, раскинувшиеся почти на всем потолке. «Очевидно, местный священник не особо заботился о своем жилище, если содержал все в беспорядке». Шагнув в сторону, девушка зацепилась обо что-то торчащее в деревянном полу и, налетев на стопку книг, с шумом их опрокинула. Зашептав про себя молитву чтобы успокоиться, она посмотрела под ноги, и различила большое кольцо, скрытое под тряпкой. Отшвырнув ее в сторону, девушка потянула кольцо на себя, и открыла проход в подземелье церквушки. Оттуда повеяло холодом и чем-то давно заплеснувшим. Она поднесла в ту сторону подсвечник с горящей свечой, но ветер, взвыв с новой силой, загасил пламя и наполнил помещение едким запахом. Мариша встала, продолжая вглядываться во тьму уходящих вдаль ступеней, и подошла к еще одному подсвечнику, замасленному и проржавевшему во многих местах.

Взяв его в руку, ее взгляд вдруг упал на одну из открытых книг. Похоже, это была летопись настоятеля. Кривые буквы расползлись в разные стороны и обрывались где-то в середине листа. Поставив свечу на место, она осторожно взяла в руки книгу, отлистала немного назад и вышла из плохо освещенной комнаты.

Зал самой церквушки ярко освящался и играл язычками пламени многочисленных свечей. Большая икона Спасителя занимала почти весь центр стены. Потолок был во фресках, а мозаичный пол придавал церквушке какое-то странное очертание. Между окнами, на противоположных стенах были изображения ангелов, держащих в руках какие-то свитки.

Мариша только скользнула по всему этому взглядом и уже более внимательно стала изучать написанное.

«Первая половина лета. Первая неделя.

Сорша и ее семья все-таки начали использовать колдовство. Эпидемия не случайно набросилась на нашу деревню. Всевышний покарал нас за то, что такие люди как она, пользуются запретными знаниями. Я буду добиваться сожжения их всех на костре.

…

Вторая неделя.

Мы не знаем что это за болезнь. Тела покрывают многочисленные язвы, и мы не можем ничего сделать. Сорша схвачена и находится под стражей. Многие умерли… Скоро будет казнь!

…

Третья неделя.

Смерть поглотила половину Сеш. Вся семья кроме Сорши сожжена. Болезнь продолжает господствовать над нашей землей.

…

Пятая неделя.

Гонец вернулся из Элии. Скоро здесь появятся воины барона. Люди в полном отчаянии. Их ненависть достигла предела. Мы не сумели дождаться появления воинов. Решено было распять Соршу и вынести ее на кресте за пределы деревни.

…

Шестая неделя.

Скорее всего, воины не придут. Барон испугался чудовищного размаха болезни. Теперь мы точно обречены. Вечером сего дня у церкви на главном тракте будет решаться дальнейшая судьба Сеш».

Девушка подняла голову на Спасителя и по ее щеке покатилась слеза.

Она открыла начало книги и посмотрела на кривые ряды непонятных символов и знаков.

«Я узнал некоторые странные и одновременно загадочные сведения. Если кто-нибудь посторонний найдет эту книгу, мне не суждено будет дожить до рассвета.

Наш мир представляет собой большую бабочку. Это увидено мною недавно, в одном из бессвязных снов. Малая бабочка также существует в мире, но вот только в каком! Она находятся явно не в…»

Стекла церквушки треснули и рассыпались переливающимися от падающего света свечей, осколками. От неожиданности, Мариша выронила из рук книгу и обернулась.

Деревянный домишко оказался охвачен огнем. Языки пламени врывались в разбитые окна и начинали слизывать одиноко стоящие столы со свечами и книгами. С потолка, сквозь щели в грубо отесанных досках стал просачиваться едкий запах дыма. Девушка бросилась к двери, но и оттуда потянуло сероватым полупрозрачным туманом. Она на мгновение остановилась, боясь подойти ближе и тут, прямо над головой, что-то затрещало, зашумело и, издав некое подобие скрипа, обвалилось прямо на то место, где она недавно стояла.

Путь оказался отрезанным. Мариша подняла голову на горящую дверь и повернула обратно. Спасительный, обнаруженный вход в подземелье оказался как нельзя кстати. Тем не менее, она очень медленно и осторожно стала спускаться по скользким ступеням. Прикрыв за собой дверцу, девушка закрыла глаза и начала продвигаться вперед.

Хотя Мариша долгое время жила в семье, здесь, в Сеш, она не знала ни о каком тоннеле, о том, что под этой крохотной, незаметной деревенькой может что-то находиться. Можно было даже с уверенностью сказать, что об этом не знал никто и из ее населения. Казалось странным… Создавалось такое впечатление, что подземный лабиринт создали задолго до того, как появилась сама Сеш. Оставалось только догадываться, кому и зачем понадобилось все это.

Свет отсутствовал полностью. Девушка даже не успела взять одну из свечей, расставленных почти по всей церквушке.

Грубые стены больно царапали руки, оставляя на ладонях крохотные порезы. Магическое зрение, появившееся еще на первом году обучения в Храме Гелии, помогло Марише благополучно спуститься к входу в небольшую пещеру. Несколько раз на ступенях появлялись какие-то непонятные животные, напоминающие крыс, но не являющиеся ими на самом деле. Лестница, сначала ведущая прямо, ближе к середине стала закругляться и, изгибаясь, круто падать вниз. Некоторых ступеней просто-напросто не было и приходилось очень осторожно спускаться на следующие, более-менее устойчивые и прочные. Было ясно — эту дорогу построили, возможно, сотни лет назад, но вот кто бы это мог быть, оказалось трудно предположить. Летописи Храма никогда не упоминали об этом месте, хотя включали в себя настолько многочисленные сведения о мире, что вряд ли что-либо могло ускользнуть от острого, всепроницающего взора летописцев.

Сверху вниз прокатился шум и пещера, усилив звук, раскидала его по всем своим потаенным углам. «Она обвалилась, — промелькнуло у нее в голове. — Путь назад давно отрезан, но теперь даже нет никакой надежды. Не стоило мне приходить в Сеш. С другой стороны…» Ее глаза побелели, засветились в темноте пещеры, и ее фигура приобрела зловещие очертания: темнота капюшона и свет, исходящий от зрачков. «Нет!» Девушка вздрогнула и холод, появившийся вместе со светом, рассеялся также быстро, как и появился. «Что я делаю?» Ее сердце стучало так громко, что слышен был каждый удар. Она вздохнула и закрыла глаза. «Не нравится мне это место. Я чуть не поддалась гневу и не натворила непоправимых дел. Нужно искать выход отсюда. Здесь все странно… зло… Здесь никого нет, но мысли… страх, ужас, проклятье… Это все осталось и теперь витает в воздухе, готовое вселиться в любое живое существо, чтобы, наконец, осуществить свою месть».

Мариша не стала долго задерживаться у подножия винтовой лестницы. Тьма пещеры хотя и веяла страхом, но, тем не менее, манила своей таинственностью и девушка, увлеченная этим чувством, медленно побрела вперед, даже не надеясь обнаружить выход на чистый свежий воздух ночи.

Простейшее заклинание магического зрения прекрасно позволяло разглядеть местность со всеми ее очертаниями.

Вот, буквально в ярде от нее находился большой сталагмит, размером с хороший дуб. Позади него — какое-то нагромождение камней, будто рядом располагалась шахта и вовсю шла работа по добыче угля или чего-нибудь еще наподобие этого. Девушка обошла сталагмит и окинула взглядом стену пещеры. Обычная стена, как и во множестве других мест подобных этому. «Хотя нет, что-то здесь…» Мариша заметила в воздухе какое-то движение и насторожилась. К своду пещеры взмыла полупрозрачная, почти не осязаемая… Лента? В последующую секунду она вздрогнула, облетела вокруг сталактита, и яркая вспышка залило пространство. Ученица Храма Гелии поняла, что парализована, а любые ее попытки использовать магию заканчивались полным провалом. Она похолодела от мысли о том, что попала в ловушку, расставленную кем-то, возможно более опытным, чем сам настоятель Храма и выбраться из нее будет невозможно. Лента, если можно так назвать это загадочное явление, зависла на долю секунды в воздухе и ринулась на беззащитную девушку…

Сказ первый

Черный

Пока что они ехали по главному тракту Корбака, но пройдет совсем немного времени, и им придется свернуть на север, пересечь реку Господа и вторгнуться в пределы Великой Пустыни. Немногие из воинов хорошо отозвались на приказ императрицы, узнав об этом маршруте. Тем не менее, никто не посмел ослушаться, прекрасно понимая, что за этим последует. Страх перед ней складывался десятилетием ее правления. Эта женщина оказалась безжалостным правителем.

— Госпожа! — нарушил тишину следопыт, отправленный недавно в разведку.

Женщина подняла голову и заглянула в его глаза. Мужчина испугался, но не осмелился отвернуться. По всему телу прошла дрожь, но он только сильнее схватился за уздцы, стараясь загнать страх подальше и не бояться этого зловещего взгляда.

— Госпожа! — вновь повторил он. — Слева от тракта мы обнаружили группу нищих людей. Они стоят на коленях и молят нас остановиться и помочь им. Что вы решите?

— У нас еще достаточно времени. Я взгляну на этих людей. Симон! Оставляю армию на тебя. Приказывай разбивать лагерь. Я возьму сотню конных и узнаю, что там происходит. Мудрец! Поедешь со мной. Если что, твоя помощь подойдет как нельзя кстати.

Женщина повернулась к воину.

— Показывай дорогу, следопыт!

— Я не вправе отговаривать вас, госпожа, но нам лучше не сходить с дороги и продолжить движение к Храму. До нашего конечного пути еще слишком долго и неизвестно, сумеем ли мы попасть туда вовремя или нет.

— Мы дойдем до того места, мой верный наставник, но сейчас я хотела бы знать, что случилось с теми людьми. Веди! — обратилась она к воину.

Сотня конных отделилась от остальной армии и последовала за императрицей и мудрецом.

Следопыт провел их через небольшую рощицу со странными, не виданными ранее кустарниками и многочисленными поваленными деревьями; затем свернул на север и через несколько миль в действительности показались какие-то люди, стоящие на коленях и возносящие руки к небу.

— Кто вы и что здесь делаете? — спросила женщина, оказавшись рядом с ними.

— Императрица Корбака, не знали, что вы тоже здесь. Простите нам за это!

Все шесть человек поклонились и застыли в таком положении.

— Встаньте!

Никакой реакции не последовало.

— Живее! Мы очень спешим.

Люди поднялись на ноги, и вновь заговорил мужчина, узнавший в женщине правительницу Корбака.

— Не знаю, как начать, госпожа. Ужасные вещи стали происходить в нашей деревеньке Фуроф. Недавно в ней стали появляться отряды-призраки и с каждой ночью все больше. Мы отчаялись. Наших сил уже не хватает, чтобы справиться с нависшей угрозой. Мы молим вас не оставлять нас в беде и помочь. Мы отдадим все, что у нас есть, только избавьте от этой смерти.

Женщина посмотрела на мудреца, но под его капюшоном нельзя было разглядеть ни глаз, ни лица. Он молчал, не высказывая ни слова против воли императрицы, хотя недавно пытался ее отговорить от идеи следовать за следопытом. Мудрец сидел в седле без движения. Казалось, даже не дышал. Наконец, он повернул голову на женщину и, как ей показалось, кивнул головой.

— Мы поможем вам, ведите!

Люди приободрились, и на их лицах появилось некое подобие улыбки, но все равно чувствовалось, что они боятся и вот-вот ударятся в панику, переходящую в безумие.

— Это здесь, недалеко, — сказал один из людей.

Они повели воинов через заросшую травой, но еще виднеющуюся дорогу еще дальше на север. Вскоре их обступил лес, и вход потерялся за очередным поворотом. Несколько миль они ехали по густой, поднимающийся почти под самое брюхо коней, траве, затем пришлось спешиться и пробираться по бурелому по одному, ведя заволновавшихся животных под уздцы и следя за тем, чтобы они не провалились в болото.

После этого, пройдя лес насквозь, они оказались у поселения, как сказал Серж (один из группы людей, первым заговорившей с императрицей), это и была Фуроф.

Она казалась не такой уж и маленькой, как сказал ее житель. Около полусотни домов. Они тянулись дальше на север, и крайняя изба стояла чуть ли не на границе с морем Малой Луны.

При беглом осмотре ничего ужасного не было видно. Все шло своим чередом, как и должно быть в таких поселениях: работала полуразвалившаяся кузница, босоногие детишки гнали домой скот с пастбища, женщины стирали белье, развешивая его на заборах… Появление воинов никак не отразилось на Фурофе. Только несколько мальчишек, играющих с деревянными мечами, недолго рассматривали появившихся людей, а потом вновь окунулись в свой мир игры.

— Не похоже, что жители напуганы, — сказала императрица, разглядывая Фуроф.

— Вы правы, госпожа, сейчас все идет так, как и должно идти, но подождите до полуночи и вы убедитесь, что все это не что иное, как мираж и с приходом тьмы он растает как весенний снег у подножия гор.

— Я готова остаться до утра, но если…

— Спасибо, госпожа, мы знали, что можем надеяться на вас, — перебил ее Серж, низко кланяясь и целуя руку.

— Мы остаемся здесь до утра! — повернувшись к воинам, крикнула женщина. — Наша задача проверить истинность слов этих людей о призраках, которые появляются каждую ночь и убивают невинное население Фурофа. Следопыт! Возвращайся в лагерь! Нам понадобится отряд лучников. Остальные должны разойтись по домам и ждать полуночи — предполагаемого нападения.

Пока она раздавала приказы, вокруг собралось внушительных размеровкольцо жителей, которые со вниманием слушали, не зная, как отнестись к ее словам о помощи.

Женщины, старики, дети… казалось, они все собрались на этой небольшой полянке между покосившимися домиками. Многие побросали работу, чтобы понять, что же понадобилось императрице в этом месте. Они слабо верили в то, что она поможет в их беде.

— Мы признательны вам, госпожа, но я бы не рисковал оставаться здесь на ночь. Вы видите, в нашей деревне уже практически не осталось мужчин способных держать оружие, да и мы скоро оставим этот грешный мир. Наш вам совет — оставьте это место и идите своей дорогой. Мы давно обречены на смерть. Не обрекайте вместе с нами и себя!

В толпе прошел гул одобрения. Все согласились со словами человека, и ни один не упал на колени, и не стал молить о помощи.

— Кто ты, старик?

— Я староста Фурофа, госпожа.

— Я рада слышать, что ваш дух еще крепок и непреклонен, но все-таки ваша деревня находится в моей власти и является частью Корбака. Моя прямая задача оберегать жителей империи и следить за всем происходящем в ней. Что бы вы ни говорили, но мы остаемся! А справимся или нет, это мы посмотрим.

Люди сдержанно поклонились и, не говоря ни слова, разошлись, вновь принимаясь за свою работу.

— Вы поняли приказ?

— Да, госпожа.

— Можете выполнять. Вы знаете что делать.

Следопыт отправился к армии за лучниками, а воины разошлись в разные стороны, осматривая Фуроф.

— Давно я не ездила по империи.

— Это не ваша вина, госпожа. Как вы помните, у вас были другие дела, гораздо более важные, чем империя.

— Поиск книг.

— Совершенно верно.

— Все равно, я являюсь императрицей Корбака и счастливая жизнь страны, мой первый долг как правительнице.

— Но книги намного ценнее, чем их жизни!

— Ты не прав! Это твои и только твои слова. Я, по-видимому, была не в себе, когда с воинами осаждала Храм Света и Храм Тьмы. Многие верные мне люди погибли и от них остались одни воспоминания. Я уже сейчас запоздало понимаю, что совершаю ошибку, все еще продолжая слушать тебя.

— Не забывайся, Вэл! Кто, как не я сделал тебя властительницей Корбака? Кто сломал сопротивление баронов и, убив их, поставил на их место верных тебе? Кто вложил в твою сущность магию и наделил даром волшебства? Как ты после этого можешь говорить такие слова? Ты, только ты одна хотела власти больше чем кто-либо из твоей семьи и ты ее получила. Пользуйся, пока ее не отняли!

— Ты мне угрожаешь?

— Помнишь, в пятилетним возрасте, когда я впервые появился в вашем дворце, ты одна не испугалась меня, а наоборот, потянулась маленькими ручонками, назвав папой. Еще тогда я почувствовал в тебе силу гораздо большую, чем в твоем отце — правителе Корбака. Я понял, что ты будешь великой, и ты ею стала. Не стоит возвращать прошлое и менять мое мнение о тебе.

— Я хочу побыть одна. Оставь меня, мудрец!

— Как будет угодно моей госпоже, — поклонился он и, тронув коня, направился к одиноко стоящей избе в конце деревни, откуда должно быть было хорошо видно море Малой Луны.

Женщина спешилась и села на маленькую низенькую скамеечку кем-то поставленную у забора. «Неужели он мне и раньше лицемерил подобным образом? Нужно было задолго до сегодняшнего дня оставить попытки поиска книг. Сколько человек не вернулось к своим семьям? Тысячи? Десятки тысяч? Один штурм Храма Тьмы стоил для меня почти четверти населения Корбака. Хотя… С другой стороны власть никогда не бывает безграничной, а мне нужна именно полная, чтобы властвовать над всей Большой Бабочкой. Да! Я пойду до конца. Я найду Храм Ада и верну мертвое тело к жизни. Я сделаю это!» Она встала и подошла к коню, мирно пощипывавшему траву немного в отдалении от нее. Ее окликнули. Это оказался староста Фурофа. Он вышел из калитки дома у забора которого сидела женщина и остановился в нескольких шагах от нее.

— Госпожа… Кхм-м-м… Простите, что помешал, но… скоро полночь. Вам следует войти в дом!

«Полночь? Сколько же я здесь просидела?» Она взглянула на небо. «Да. Потемнело. Староста прав. Если люди не врут, то следует подготовиться к встрече с призраками. И как я не услышала этого человека, ума не приложу».

— Я с радостью посещу вашу скромную обитель, только вот коня…

— С ним все будет в порядке. Мой старший сын поставит его в конюшню. Не волнуйтесь за своего жеребца. Ни одно животное еще не пострадало от людей-призраков, только мы, такие же, как и они в прошлом. Идемте!

Вэл вошла следом за растворившимся в доме старостой. Она оказалась в весьма уютной комнатке. Вся обстановка указывала на бедность и нищету, но ничего лишнего не наблюдалось, только то, что пригодится в жизни. Следующая комната служила неким прообразом столовой. Здесь стояли многочисленные котлы, плошки, чашки, ложки… Слева — печь, у которой хозяйничала женщина, справа — небольшой стол и две длинных скамейки, на которых сидел староста и трое его сыновей, одному из которых было чуть больше десяти. (При виде императрицы все встали и поклонились.) Еще дальше — спальня с тремя кроватями и постеленной на полу одеждой.

— Не желает ли госпожа отведать нашей еды? — еще раз поклонившись, спросила хозяйка.

— С радостью, но перед боем вряд ли это будет уместно. Если беда минует нас или все закончится хорошо, я разделю вашу трапезу, но пока не могу принять ваше предложение.

— Простите нас…

— Ничего. Если вы не возражаете, я побуду в той комнате.

— Как вам будет угодно, — ответила женщина, вновь повернувшись к печи и загремев посудой.

Раздался скрип открывающийся двери и на пороге дома появились воины.

— Госпожа, мне поручено сообщить, что все готово. Мечники размещены в домах по два-три человека и ждут нападения. Мы посчитали разумным поставить людей и на чердаках — мало ли что. Мы пришли для вашей охраны, императрица. Властительнице Корбака не следует оставаться одной в незнакомом месте.

— Благодарю за вашу верность. Надеюсь, хозяева не будут против…

— Нет-нет, — перебил ее староста, — конечно, нет, располагайтесь!

Женщина повернулась и скрылась в спальне.

— Так, ты — на чердак, вы вдвоем — к входу в дом. Я остаюсь здесь. В бой вступать только при появлении противника. Мой рог оповестит всех, когда это начнется, — услышала императрица отдаваемые воином приказы.

Ей вдруг сделалось холодно, и тело пробрала дрожь.

«Они трогают только людей, но не животных. Почему?» Вэл показалось, что дом начал оживать и превращаться в какого-то чудовищного великана. Перед глазами поплыли круги, и она почувствовала рождающуюся магию. В голове шумело, руки не слушались приказов и не желали шевелиться, а тело готово было рухнуть на кровать и забыться сладким сном.

— Папа, а почему Вековечный Лес называется Вековечным? — послышался голос мальчика, но такой далекий, что Вэл еле расслышала его.

— Сейчас не время для таких разговоров, сын.

— Папа…

— Твой отец прав…

«А это уже голос воина».

— … но ты знаешь, на этот вопрос нельзя дать точный ответ. Многие утверждают, что Вечный потому, что он, независимо не от чего будет расти на земле, а Вековечный, скорее всего из-за того, что, сколько ни пытайся его сжечь, выкорчевать, уничтожить… все равно он вскоре разрастается на той территории и уже через пару лет стоит там, где совсем недавно его не было. Он одновременно и Вечный и Вековой. Многие пытались стереть его с лица земли, но он постоянно возрождался.

— Как священный Феникс?

«Вновь голос мальчика. Что-то я неважно себя чувствую. Наверное, это из-за отъезда».

— Да, как священный Феникс. Поэтому Лес и зовется Вековечным. Разумеется, есть еще несколько вариантов, но этот выглядит более убеждающим.

— Здорово.

Послышались легкие пружинистые шаги. «Скорее всего, это мальчик. Подходит к воину. Вот неугомонный сорванец».

— А вы не знаете, кто сильнее: Фрол или Алекс?

Мечник проглотил вставший в горле комок и посмотрел в ту сторону, где находилась императрица.

— Сын! — одернул того отец и за руку притянул к себе.

«Фрол или Алекс… Фрол или Алекс… — врезалось в голову Вэл. — Фрол… Алекс… Кто сильнее?..» В глазах вспыхнул огонь, и мысли затопила ярость. «Фрол или Алекс… Фрол? Алекс? Они все слабы, все. Никто не сможет сравниться со мной, никто! Я выше них. Я выше любого из всех находящихся на этой планете. Они мне не противники, мне никто не противник, меня невозможно убить. Невозможно! Я — мессия!»

Раздался вой, и что-то ударило по крыше.

— Это они! — встрепенулась женщина и стала открывать погреб.

Воин выскочил на улицу, поднял рог и затрубил.

Дикий рык разрезал тишину и эхом разлетелся в разные стороны. Это был знак. Знак того, что люди-призраки появились и готовы убивать каждого, кто окажется на их пути. Со всех сторон послышался стук дерева о дерево — люди в спешке закрывали ставни и двери.

— Вы должны вернуться в дом! — воскликнул один из охраняющих вход. — Оставаться на улице опасно.

— Вы же сами приказали это.

Воин поднял руку вверх, заставляя всех замолчать, и стал пристально вглядываться в темноту, стараясь разглядеть хоть какое-то движение.

— Пока никого, — сказал он, закрывая за собой дверь.

В следующее мгновение раздался скрип, и латы воина пробила стальная пика.

— Они за дверью! — закричал охранник, выхватывая меч.

— Спаси нас Бог! — произнес, перекрестившись, староста, глядя на образ в углу комнаты, и захлопывая за собой крышку погреба.

Раздался крик находящегося на чердаке мечника.

— Они везде!

Крик захлебнулся, и повисло молчание.

Вэл широко открыла глаза и осмотрела комнату. По углам горели толстые черные свечи. «Кто их зажег?» С улицы не доносилось ни единого звука. В самом доме тоже стояла тишина, от которой можно было услышать биение собственного сердца. Она вышла на середину комнаты и осторожно, не нарушая безмолвия, вынула меч. Секунда и женщина вонзила его в пол, раскинув руки в стороны.

Доски потолка треснули и провалились. Оттуда полетела труха и пыль. Мгновение и на пол спрыгнуло два существа, очень напоминающих человека, но не с такого близкого расстояния. Их тела были мертвецки бледными, глаза пусты, но заполнены пугающей тьмой. Походка переваливающаяся с ноги на ногу. На теле легкие доспехи. В руках не то топоры, не то старинные мотыги. «Голоса, похоже, у них нет. Значит, переговариваются мыслями. Что это еще за уроды?» «Полузомби — послышался в голове голос мудреца. — Они уже не люди, но еще не вошли в царство мертвых. Чтобы не запугивать население, и было придумано им новое название: «Люди-призраки». «Зомби?» — не поверила Вэл услышанному.

Когда-то, будто в прошлой жизни, она расспрашивала у наставника о нечто подобном.

— Да, они существуют! — ответил он, и под его капюшоном нельзя было понять, шутит он или говорит правду. — Существует еще много из того, чего ты не знаешь, моя ученица. Зомби, скелеты, вампиры, великие личи, костяные драконы… Это лишь малая часть зла, захватившая нити связи с этим миром. Надеюсь, тебе никогда не придется встречаться с этими отродьями, но если все-таки ускользнуть не удастся, знай, они не по своей воли разгуливают по миру. Ими кто-то управляет и имя этому человеку — некромастер. Найдешь соединяющие их нити — найдешь и главное зло Смерти. Найдешь главное зло — сможешь разорвать нити и уничтожить мертвых! Это просто. Главное понять. И еще… Их можно убить!

— Вас можно убить, как и многое другое на этой планете! — крикнула женщина в бездонные глаза мертвеца.

Она выхватила меч и сделала дугообразный выпад. Призрак не отличался ловкостью, но сумел уклониться. Второй, воспользовавшись моментом, взмахнул топором, опуская его на голову Вэл. Женщина не смогла ничего противопоставить кроме как магии. Она подняла руку, и неведомая сила вышвырнула призрака в окно, где он с шумом рухнул в кусты. Остался еще один, который вовсе не собирался сдаваться просто так.

У входа в дом послышалась возня, стук металла, крик воина и какой-то жуткий удар, будто дверь разлетелась на мелкие щепы.

Мертвец уловил замешательство императрицы и решил действовать. Его маленький топорик начертил в воздухе полуовал и готов был разрубить легкую кольчугу, но на его пути возник меч. Искры разлетелись в стороны. По телу Вэл прошла дрожь, и она была вынуждена отступить назад, перекладывая оружие в левую руку. Правая обвисла и оказалась парализованной. «Да что же это за твари?» Топор вновь со свистом разрезал воздух и устремился к горлу. Женщина опустилась на колено и, разрубив ноги, перекатилась через плечо в сторону.

Человек-призрак упал на спину и издал протяжный вой. Лишившись нижних конечностей, он представлял ужасное зрелище, но продолжал свою войну. Размахнувшись, он швырнул свой топор в Вэл и попытался подняться.

Их разделяла какая-то пара ярдов. Для любого другого воина эти секунды оказались бы последними в его жизни, но только не для воина-мага. Точно посланный рукой мертвеца топор летел прямо в голову и раскроил бы череп, не учись императрица магии у мудреца. Она взмахнула рукой, и оружие разлетелось крупицами осколков. Быстро встав, женщина перехватила меч двумя руками и с силой вонзила в тело мертвеца, пригвоздив того к полу. Тот дернулся, схватился руками за лезвие, приподнял голову, смотря пустыми глазами в такие же пустые глаза, и обмяк.

Тяжело дыша, Вэл села на кровать и обняла руками голову. Ей еще никогда не приходилось убивать уже мертвых. Теперь она знала, что это такое. Это оказалось намного сложнее, чем расправляться с простыми смертными, дрожащими от ее тяжелого взгляда. «Интересно, умер ли он сейчас, во второй раз? Человек-призрак… Человек? Значит, у него есть душа? Если так, то, что с ней, где она сейчас?»

«Разве ты не догадываешься, моя юная ученица? — голос мудреца, как и прежде, эхом отразился в ушах и больно давил на мозг. — Люди-призраки… Они странные создания, еще не до конца изученные алхимиками нашей земли. Умирает их тело, но не душа. Она же ищет себе другое вместилище, еще одно мертвое тело, но убитое единожды. Это первая, самая низкая ступень реинкарнации. Берегись, мертвых вокруг тебя уже достаточно!»

«Мудрец, где ты? Помоги нам!»

У погреба появился воин. Вэл не придала этому значение, пытаясь понять слова наставника. Но что-то заставило ее вновь посмотреть на человека, что-то насторожило. Глаза! «Боже!» Они были мутными и уже не живыми. «Призрак!»

Женщина одним прыжком оказалась у трупа и вырвала из его тела меч. Развернувшись, она нос к носу столкнулась с воином… с бывшим воином! Его взгляд не выражал ничего, одну только сплошную тьму загробного мира.

Прыгнув в сторону, она одновременно разрезала лезвием воздух, стараясь зацепить его, но воин оказался опытным противником. По всей вероятности, его мастерство не покинуло его и после смерти. Воин шагнул вперед. Два клинка столкнулись, выбрасывая искры. Императрица уступала в силе, но боролась до конца. Выскользнув из поставленных тисков, она, тем не менее, не смогла даже сделать взмах. Ее бывший слуга не желал уступать. Его меч запрыгал из стороны в сторону, выделывая немыслимые фигуры, и опустился на кольчугу. Вэл вскрикнула и пропустила второй чудовищный удар, отбросивший ее к стене дома.

Две свечи погасло.

Женщина упала на кровать и схватилась за правый бок. Крови пока не было, но кольчуга оказалась разрубленной и открывалась часть обнаженного тела. «Даже если раны нет, на память об этих уродах останется хороший синяк. Мудрец, где же ты?»

Воин подошел ближе и замахнулся мечом…

«Это должно получиться, это должно получиться!»

… Рубящий горизонтальный удар… Призрак стремился добить жертву, разрубив ее надвое, но просчитался.

Вэл перепрыгнула через его меч и, собрав силы, левой рукой снесла ему голову. Прыжок оказался неудачным. Не рассчитав своих возможностей, она не долетела до рядом стоящей кровати и, поскользнувшись в расплывающийся лужи крови первого призрака, укатилась под кровать, больно ударившись головой о ее ножку.

«Черт побери, откуда у него кровь? По-видимому, его убили совсем недавно. Она просто не смогла высохнуть. А может…»

Треск досок проваливающегося потолка над маленькой кухонькой заставил вынырнуть из раздумий.

«Воин? Еще один реинкарнированный?»

Женщина выползла из-под кровати и, не обращая внимания на вымазанный кровью кольчужный доспех и руки, встала на ноги. В ее глазах застыло удивление и страх.

Человек-призрак одним ударом закованной в железную перчатку руки пробил крышку погреба и, вырвав ее вместе с петлями, отбросил в сторону. Раздались крики ребенка и женщины. Второй рукой, мертвец взял старосту за волосы и, вытащив тело, поднял его над полом.

Сжав меч, Вэл сорвалась с места. Воин даже не собирался что-либо предпринимать. Он только посмотрел в сторону императрицы и…

«Господи, он же владеет магией!»

Посреди спальни, прямо над проломом в потолке, возникла полупрозрачная петля на длинной толстой плетеной веревки, напоминающей виселичную. Вэл не успела остановиться или свернуть в сторону. Ее голова, находящаяся на одном уровне с петлей, вошла в нее и… «Что же это за магия?» Тело продолжило движение и, споткнувшись о ногу убитого ею воина, бездыханно упало на пол. Петля поднялась вверх и душа императрицы, задергавшись в агонии, попыталась разорвать магические оковы. «Этого не может быть! Магия призраков…»

Ее вдруг захлестнула волна ненависти. Из подсознания всплыли слова мудреца: «Найдешь соединяющие их нити — найдешь и главное зло Смерти. Найдешь главное зло — сможешь разорвать нити и уничтожить мертвых!»

«Это он! Их предводитель!»

Петля сдавила шею еще сильнее и готова была разорвать ее, отделив от тела. Душа задергалась в конвульсиях, и сердце начало останавливаться. Позвоночник хрустнул и готов был переломаться. Вэл явственно чувствовала дыхание Смерти, но ничего не могла с этим поделать.

На улице раздался свист, и души убитых людей-призраков стали влетать в разбитое окно, заполняя собою комнату.

«Им нужно мое тело!» — догадалась она.

Петля еще сильнее сдавила шею, отчего помутнелось в глазах и перед ними поплыли разноцветные круги.

«Где же лучники?» — неизвестно почему подумала женщина.

Ее взгляд нечаянно упал на свое тело. Ноги души по-прежнему пребывали в распростертом на полу вместилище ее духа. «Пока моя душа хоть как-то связана с телом, они не могут реинкарнировать!» В следующее мгновение, будто прочитав ее мысли, петля стала подниматься еще выше. «У вас ничего не выйдет твари!» — попыталась закричать императрица, но вместо голоса получилось лишь мысленное проклятье.

Над полом заклубился туман и вытянувшись в многочисленные колья — пики сплошным кольцом разлетелся во все стороны, пригвоздив и унося с собой души мертвецов.

Воин держал в руке уже не старосту, а его душу. Она не пыталась вырваться и ничем не показывала своей жизни.

Призрак не надеялся встретиться с подобным. Он недооценил противника, представив хрупкую женщину легкой добычей. Он просчитался.

Сложное заклинание уничтожения сделало свою работу. Души мертвых, насадившись на пики, издали некое подобие хрипа и исчезли за пределами дома. Тело воина дрогнуло и выбросило из себя чудовищные очертания синего призрака, который, на удивление, ударившись о стену, не прошел сквозь нее, а, отскочив, упал на пол. Руки Вэл побелели, и скованная льдом петля треснула на две части, освобождая пленницу.

Воспользовавшись замешательством, дух старосты вошел в тело, и оно поспешило скрыться в погребе.

Призрак встал и посмотрел на императрицу. Было ясно, что он разозлен и сделает все возможное, чтобы навсегда покончить с ней. В руках появились два синих клинка, подобных ему самому. Намереваясь убить непокорную душу, он, пройдя стену, оказался рядом с женщиной.

Этот призрак не был похож ни на одного из других и казался истинным порождением преисподней. Из черноты его пустых глаз вырывался сероватый дым. Уродливое лицо сочеталось с корявыми костлявыми руками и ногами. Шеи практически не было, но зато цилиндрическое вытянутое тело могло вращаться как мягкая резина из хорошей кузницы.

«Ну, что смотришь, мразь? Не нравлюсь? Ты мне тоже. Что, хочешь узнать кто кого? Давай, если ты не трус, нападай! Или ты ждешь чего-то еще?»

Призрак напал. Один из его коротких клинков в дюйме прошел около ее головы. Она перекатилась в сторону и попыталась поднять меч, но ее пальцы прошли сквозь рукоять, и императрица пропустила удар. Нож вошел в ее плечо и, повернувшись, вырвал полупрозрачный кусок. На теле моментально образовалась такая же рана и из нее потекла кровь. Вэл стиснула зубы и посмотрела на торчащую рукоять ножа. В следующую секунду она отлетела к погребу. Снизу тихо доносилась молитва.

«Я убью тебя, чертов призрак!»

Женщина подняла руки и закрыла глаза. Нож вышел из плеча и бесшумно упал на пол. Второй, не долетев до императрицы, раскололся на несколько частей и разлетелся в разные стороны. Из глаз призрака брызнул огонь, и он ринулся на волшебницу. С каждым шагом его душа, будто от алхимических зелий, растекалась по полу, образовывая синеватую лужу. Он не успевал и знал это. Предприняв последнее, что мог, он прыгнул в лицо женщине, но долетел лишь фонтаном затхлой жижи.

Императрица тяжело вздохнула и склонила голову. Просидев так несколько минут, она поползла к своему телу и остановилась у головы.

«Так вот ты какая, императрица Корбака. Что-то неважно ты выглядишь. Нужно было послушаться совета и остаться в Сорме».

Что-то страшное рождалось под землей. Высоко в небе грянул гром, и все вокруг заходило ходуном, готовое вот-вот обрушиться на голову. Последовала ослепляющая вспышка, и из погреба вырвался столб огня. Невидимая сила швырнула женщину в сторону, и мир померк, опустившись пеленой тьмы.

— Смотрите, она приходит в себя!

Голос звучал так близко, но одновременно и очень далеко. «Сколько прошло времени?» Во всем теле чувствовалась небывалая слабость. Хотелось спать или, в крайнем случае, сидеть не двигаясь. Плечо болело так, будто его разорвали изнутри и теперь обильно посыпают солью. Ладони горели, а в голове чувствовался полнейший беспорядок. Рука хотела сжаться в кулак, но не смогла проделать и доли этого движения.

— Что-то она неважно выглядит, — послышалось с другой стороны и растворилось так же быстро, как и прозвучало.

Глаза открылись сами собой и долго смотрели в одну точку. «Полдень», — подумала Вэл и забыла об этом. Над головой с шумом пронеслась стая птиц и скрылась вдали горизонта.

Наконец, взгляд упал на саму деревеньку. Почти со всех сторон ее окружал густой непроглядный лес, пугающий своей тьмой и странными звуками, иногда доносящимися с разных сторон. Только на севере открывалось тихое спокойное море Малой Луны. Фуроф не походил на поселение, которое было вчера: многие избы осели и развалились, торча в разные стороны гнилыми бревнами. Пара избушек сгорела дотла, оставив всем на обозрение лишь почерневшие печки. Можно было подумать, что здесь недавно побывали варвары, которые попытались сровнять с землей эту деревню. Глаза устремились вдаль и вырвали из общего пейзажа клубами поднимающийся к небу дым.

— Что же здесь все-таки случилось?

Голос появился так неожиданно, что удивилась сама императрица.

— Похоже, мы победили, — неуверенно ответил один из окружающих ее воинов.

«Победили?» Она заглянула в его светлые глаза. «Нет… человек! Уже радует».

— Как…

Вэл поперхнулась словами, но смогла быстро выровнять дыхание.

Она лежала на траве, прислонившись спиной к громадному дереву, чем-то напоминающему дуб, но не являющимся им на самом деле. До ближайшего дома было не менее сотни ярдов, и вся деревня находилась как на ладони. Вот только почему-то жителей не было видно, да и самих воинов казалось намного меньше чем вчера.

— Как все произошло?

— Ну, как? Как и всегда при нападениях, — стал отвечать один из самых старых и опытных мечников армии. — Сначала все было тихо-мирно, но после того, как прорычал рог, они полезли со всех сторон. Вскоре мы поняли, с кем столкнулись. Нечисть! — он сплюнул. — Мать их за горло! Сколько хороших людей погубили. Ну, мы ясное дело в долгу не остались. Подсобрали силенок и ответили тем же, не забыв про убитых. Жарко было, жарко. Из нашей сотни, вон, и двадцати не осталось, — раскинул он руками. — А вас сам Бог помог из горящего дома вынести. Ну и перепугали вы всех нас: кольчуга разорвана, плечо все в крови, не дышите, а сами холодные, что сама Смерть. Наставника своего… мудреца этого благодарите! Привел в чувство. Спас вашу душу от погибели. Одно странно — никто его вблизи Фурофа не видел. Вот и думайте потом про него что. Да вы сами у него спросите! Вон он, сюда идет.

Черный, с синий окантовкой балахон мудреца спадал до самой земли и волочился по траве приклеивая к себе листья. Капюшон как всегда опущен на голову и лицо скрыто от любопытных глаз. Все его движения настолько плавные, будто этот человек не ходил, а парил над травой, не дотрагиваясь до нее своими сандалиями.

— А что с лучниками? Они нашли это место или нет?

— Кто знает, госпожа, кто знает. Если следопыт и добрался до нашей армии, то по крайне мере еще ни один не дошел до Фурофа.

— Мы думаем, им по дороге засаду устроили, — решился сказать молодой воин.

— Сплюнь, нечестивец! И не стыдно тебе говорить такое про наших товарищей?

Мудрец остановился у ног императрицы и сложил руки на груди.

— Оставьте нас! — приказала женщина и воины, поклонившись, стали спускаться к деревне.

— Что можешь сказать в свое оправдание? Тебя не видели ни в одном из домов, да и вряд ли ты вообще находился в Фурофе в эту ночь. Как объяснишь эти подозрения?

— Моя госпожа, людям свойственно ошибаться. Я был на окраине, в последних домах этой деревни. Хорошая выдалась ночь. Я не помню ничего подобного со времен войны с императором. Мы повеселились на славу. Хотя твоих людей выжило всего шестнадцать, мы оказали достойный отпор призракам. В основном выжили те, кто находился ближе к тебе, моя госпожа. Мертвецы шли с севера, можно так сказать, что с самого моря. Те, кто был со мной, подверглись сильному нападению. Не удивительно, что практически никого не осталось. Отсюда не видно того места, где находился я, но сегодня там уже и смотреть не на что. Все в руинах и обуглившихся останках. Хочу тебя похвалить, моя юная ученица, ты превосходно справилась со своим противником, легко разделавшись с предводителем призраков. То, что тебя ранили, это лишь незначительная часть того, что могло бы произойти, не останови мы их вчера. Магия уничтожения сделала за тебя большую работу, после чего осталось только вымести мусор. Да, староста с семьей погибли, но это малая плата по сравнению с тем, что могли бы еще натворить эти отбросы преисподней. Все самое страшное позади и мы благодарны именно тебе, нашей госпоже, которая смогла искоренить заразу, разорвав нити связывающие зло!

Мудрец поклонился, и это было единственное движение.

— Что же теперь? — устало спросила ученица.

— Теперь? Теперь нужно очистить от зла, ненависти и страха это место. Чтобы уже ничто не смогло потревожить навсегда уснувших здесь людей. Только священному огню будет под силу справиться с подобным.

— Ты хочешь это все сжечь? — задохнулась от ненависти женщина.

— Да, моя императрица.

— Но… но ведь здесь еще могут остаться живые люди!

— Могут, а могут и нет. Во всяком случае, вы уже ничем не сможете помочь. Ваша власть не безгранична, как вы думаете и многое еще скрыто от вас под семью печатями, так что не стоит строить из себя всемогущего Бога, а следует заглянуть правде в глаза. Иного выхода нет! Почувствуйте то, что чувствую я, и вы сразу все поймете. Это место давно пропитано ядом преисподней и даже ваш хваленый Фрол не смог бы ничего сделать. Я предлагаю единственно верный шаг, который поможет прекратить страдания мечущихся по Фурофу убиенных душ. Если вы не слышите, что они молят о помощи и единственный, кто хоть что-то может сделать — это я. Помогите им, даруйте новую жизнь в раю! А потом…

— Нужно найти Храм и вернуть Его к жизни, — продолжила Вэл.

— Все верно, моя императрица, все верно.

Женщина почувствовала, как ее голову стала сжимать боль. Будто расплавленный металл, она заполняла всю ее сущность, заставляя невольно вздрагивать и, закрыв глаза, произносить молитву. Подобное часто происходило с Вэл, но она до сих пор не могла понять, что это такое и как этим управлять.

Императрица долго размышляла над словами мудреца и, решившись, открыла глаза, глядя во тьму капюшона.

— Что ж, будь по-твоему. Я оставляю тебе эту деревню. Как ты говоришь, нам пора, итак слишком долгая оказалась задержка.

— Спасибо, моя госпожа! Можете отправляться к армии и сниматься с лагеря. Я догоню вас, как только все будет сделано.

Мудрец поклонился и плавно развернувшись, стал медленно приближаться к деревне.

Вэл окликнула воинов.

— Мы уходим, нам нечего больше здесь делать!

Тело оказалось еще достаточно слабым, и двоим мечникам пришлось взять императрицу под руки. Через несколько минут они уже углубились в лес.

Впереди шло пятеро. Их обнаженные мечи светились от изредка падающих на них лучей солнца, временами пробивавшегося через густые кроны деревьев. Еще девять — позади. Слова старосты не оправдались. Люди-призраки убивали всех, включая домашний скот. Наутро коней нашли разорванными на части, выпотрошенными и частью съеденными. Кого винить в этом, было не ясно. Скорее всего, самих себя. Так или иначе, но путь до лагеря представлялся более долгим и изнуряющим.

Полдень оживил в лесу многих птиц, которые веселым щебетанием давали надежду в завтрашнем дне. Они перепрыгивали с ветки на ветку и провожали путников недоверчивым взглядом, постоянно косясь на них своими блестящими глазами. Деревья и кустарники, как показалось, будто стали реже и с радостью выпускали того, кому еще вчера мешали пройти. Через милю появилось странное чувство, что люди сбились с дороги, хотя возможно ее здесь никогда и не было. Появились болота, обходить которые оказалось практически невозможно; почва стала мягкой и засасывающей; появилась вонь и запах разложения.

— Господи! — донеслось от впередиидущих и все насторожились.

Люди наткнулись на два полу обглоданных скелета. Один принадлежал коню, а другой… воину! Да-да, тому самому воину-следопыту, которого вчера послали за лучниками, но, как выяснилось к утру, никто из них не пришел. Тело человека так и сидело в седле завалившегося на бок коня. Меч по-прежнему висел в ножнах, а руки крепко сжимали поводья.

Мечники перекрестились и сплюнули через левое плечо.

— Не к добру это, ох не к добру.

После смерти прошло только полдня, а по телу и туши животного уже ползали муравьи и такие же маленькие жучки. Глаза и пол лица были выедены. На внутренностях, вылезших из брюха коня, копошились миллионы насекомых, пожирающих плоть.

Зрелище оказалось не из приятных. Один из молодых мечников не выдержал, и его вывернуло рядом с трупом.

— Пойдемте-ка отсюда. Не следует тревожить усопших! Мало ли что…

Вэл ничего не ответила на подобное замечание.

Тело все больше и больше становилось ватным. Голова просто раскалывалась на части от нестерпимой боли. Во рту пересохло, и мучила жажда. Перед глазами то и дело мелькали какие-то образы, в которых с трудом угадывались силуэты людей. Императрица чувствовала то холод, то невыносимую жару, то ее бросало в дрожь, а то казалось полное опустошение. Она тяжело дышала и уже не открывала глаз. «Возможно это яд. Нет-нет-нет, откуда? Я ничего не пила, не ела, хотя мне и предлагали в доме старосты».

— Быстрее, она теряет сознание!

Голос прозвучал так близко от нее, что Вэл невольно вздрогнула и попыталась приподнять веки. Это так и осталось лишь попыткой. «Мне начинает казаться, что я — это уже не совсем я. Глупо». Мысли улыбнулись, и вновь их затянула непроглядная тьма. «Откуда в Фурофе яд?»

— Ее нужно нести сразу к знахарю!

«Интересно, о ком это они?»

— Ее состояние просто ужасно!

— Не следовало слушаться следопыта и помогать этой обреченной деревеньке.

— Но это пока еще ее империя, ее Корбак. Она должно заботиться о своем населении! Должна давать людям надежду и счастье!

«Да, у меня только и осталась что надежда. Но в кого? В себя, в мир, во Фрола?»

— Во всем виноват мудрец и его «мудрость». Не будь его, у нас была бы сильная империя и прекрасная императрица…

— В таком случае, у нас был бы император!

«Призрак… Человек-призрак… Его нож разорвал мне плечо! Его перевязали, но… если на лезвии был яд… я не доживу до заката!»

В глазах вспыхнул огонь, и мысли затопила ярость. «Меня окружают одни лишь слабаки, но я в десятки раз лучше любого из них. Никто не сможет сравниться со мной, никто! Ни один яд в мире не причинит мне вреда. Меня невозможно убить! Невозможно! Я — Мессия!»

Сказ второй Белый

Мариша с ужасом понимала, что отведенное ей на Земле время заканчивается. Полностью обездвиженная, лишенная способности творить заклинания, она чувствовала себя жалкой и убогой, как какое-нибудь насекомое. Ее же дух, наоборот, окреп и изгнал страх, начавший было зарождаться в ее существовании. Девушка подняла голову и непоколебимо смотрела на приближающуюся смерть.

Лента, как обозначила ее для себя Мариша, вела себя странно. Не долетев до нее несколько ярдов, она остановилась и закружилась на месте, переливаясь радугой. Повиснув на мгновение в воздухе, лента вытянулась, превратилась в пику и с новой силой устремилась к девушке. Секунда… и она прошла ее тело насквозь.

Мариша, почувствовав нарастающее жжение там, где прошла лента, закрыла глаза и стиснула зубы. Боль увеличивалась, разрывая внутренности и уже невозможно было ее терпеть. Девушка хотела было закричать, но не смогла открыть рта, и крик превратился в дикое мычание. Слезы вырвались и потекли по щекам. Тело перестало слушаться, но освободилось от удерживающей его магии и упало на камни. «Ну, вот я и умерла. Интересно, почему здесь так темно? Наверное, душа еще не долетела до Рая. А может это ад? О, Господи! Нет, об этом лучше не думать». Мариша даже не пыталась шевельнуться, считая эту возможность утраченной. «Значит видения, случившиеся со мной в детстве — миф, просто неудачный сон? Значит, я обыкновенная девушка, которой не нужно ни за что бороться и доживать свой век в какой-нибудь Богом забытой деревушке?» Мысли путались и не могли придти к единому логическому концу, погружая все больше и больше в неизвестность. «Получается, я никому не нужна, я лишняя?»

«Почему же?»

Девушка чуть не вскрикнула от неожиданно появившегося голоса. Все ее мышцы напряглись и готовы были порваться от нагрузки. Сердце бешено застучало, вырываясь из груди, а на лбу появились глубокие морщины.

«Кто ты?» — еле смогла выдавить она из себя.

«Разумеется, ты не в Аду, но пока еще и не в Раю. Запомни, каждому человеку нужно за что-нибудь бороться в этом мире и в его власти выбирать, как он будет доживать свой век. Запомни, это все именно в его власти и ни в чьей другой! Твои видения вовсе не миф и даже не сон. Они реальны как ты или я! Ты не просто девушка, одна из рожденных в этом мире. Ты, прежде всего человек, который спасет мир и даст ему новую жизнь!»

«Кто ты?»

«На твою долю пришлось большое зло: у тебя убили семью, почти что лишили невинности, истязали твое тело… Но ты смогла перебороть в себе гнев и сделать то, что практически не под силу никому — простить врагов своих… простить и отпустить! Ты, именно ты была предопределена Судьбой как спасение! Спасение всех и вся! И я открываю тебе глаза!»

«Кто ты?» — мысленно повторила девушка, уже не ожидая ответа на свой вопрос.

«Открой глаза, настало время узнать многое из того, что ты считала мифом или простым сном!»

Повинуясь голосу, Мариша подняла веки и медленно, борясь с остатками парализации, перекатилась на спину. Левый бок болел так, будто она пролежала на нем вечность. Магическое зрение утеряло свою силу, и теперь девушку окружал сплошной мрак. В десятке дюймов уже ничего не было видно. Мариша хотела сосредоточиться, но из-за боли ничего не получалось. Ее вдруг охватило волнение и страх. Лента, пугающий голос, подтвержденные пророчества… Все смешалось в единое целое и мешало определить что же из этого правда, а что нет. Как ни заставляла себя девушка подняться, тело не слушало ее. Вспомнив про сталактит и то, где он находится, она медленно подползла к нему и также осторожно, держась за него, стала подниматься. Перед глазами поплыли белые круги, и ее качнуло в сторону. Ученица Храма Гелии не без труда сосредоточилась и смогла удержать равновесие.

Ничего странного, как она ожидала, поблизости не было. Вокруг царила тишина и спокойствие. Даже ветерок, появившийся на ступенях при входе в пещеру, и тот исчез, растворившись где-то во тьме. «Может, мне все это приснилось? Здесь такая влажность. Возможно, спад температуры плохо повлиял на мой организм».

Вдруг, откуда-то повеяло легкой прохладой, усиливающейся с каждым мгновением. Что-то, похожее на сухой песок, с каждой секундой наращивая темп, закружило вокруг девушки. В следующий миг вся пещера озарилась многочисленными горящими факелами, заполнившими все ее стены. Маришу не мучил вопрос, как они появились, она лишь пыталась понять, что же все-таки происходит. Тем не менее, ответа пока еще не было.

Пространство наполнилось светом, как от настоящего Солнца и постепенно стало теплеть.

Песок, бешено вращаясь вокруг юной волшебницы, взмыл высоко вверх. У самого свода появился круглый столб тумана, который опустился вниз и на том месте возник… человек. Он казался молодым, но уже был совершенно седым. Его волосы оказались ровно уложены и спускались чуть ниже пояса. На плечах развивался белый плащ, под которым можно было хорошо рассмотреть такую же робу с непонятными, хотя и знакомыми рисунками. От него исходил ослепляющий свет, но Мариша даже не отвела взгляд, понимая, что это никак не Зло, а обратное ему начало.

Когда ветер стих, а сияние рассеялось вокруг, ученица Храма стала пристально вглядываться в незнакомца, пытаясь понять, кто перед ней находится.

— Не стоит бояться меня!

Голос был мягким и спокойным. Казалось, он исходил со всех сторон, и девушке от этого сделалось не по себе.

— Я знаю.

— Знаешь? — в голосе не чувствовалось удивления. — Почему же ты вся дрожишь?

— По-видимому, от холода, здесь ужасно сыро!

— Значит от холода? Что ж, пусть будет от холода. Это не столь важно.

— Кто ты? — повторила свой старый вопрос Мариша.

— Неужели ты еще не догадалась?

Человек обошел ее, остановившись сзади.

— Догадалась, — мягко прошептал он. — Только почему-то предпочитаешь скрывать это.

— Господи, кто же ты все-таки такой?

— Я не Господь.

— Ты и не похож.

Девушка не хотела оборачиваться, но присутствие позади человека настораживало и не давало повода расслабиться.

— Верно. Почему ты так напряжена? Закрой глаза, я поведаю происходящее в этом мире.

Мариша не хотела подчиняться его воли, но глаза закрылись сами собой и по телу, под влиянием неизвестного, распространилось тепло, заполняя все отдаленные уголки ее существования. На ее голову легли прохладные руки человека, и девушка поняла, что стала проваливаться в бездну.

«Ты была бы отличной волшебницей, сумей закончить Храм Гелии. Жаль, что это оказалось предопределено.

Наш мир стал изгнивать изнутри. Сами люди виноваты во всем происходящем. Наш мир, как ты уже знаешь по хроникам Храма, называется Большой Бабочкой. Так вот, он долго сопротивлялся Злу, старался не подпускать близко к планете, но оно прорвалось, и породило много себе подобных семян. Алчность, жестокость, коварство, измена, ложь… Постепенно они стали вырастать, изменяя себя и все вокруг находящееся. Все самое страшное началось с появления Лазаря…»

Девушка, будто наяву увидела седобородого старика, называющего себя Лазарем, его битву с Ваалом, проигрыш и бегство на Большую Бабочку. Она не могла понять, откуда, но знала, что он появился именно здесь. Могучее волшебство демона привело к тому, что черный маг запутался в своем же заклинании и на много лет оказался потерянным вне планет и вне времени, просто в пустом пространстве. Его дух был сломлен.

«Крониус, сын Нимбуса, развязал Великую войну, подчинив себе весь Альвест. Тогда пролилось много крови, но она понравилась ему, и он быстро привык к этому цвету — считал его победным. Алан, преследуя богатство и власть, убил Риона — своего старшего брата и Крониуса — своего отца. Заручившись поддержкой императора Винарии, работорговца Адена и самого Ваала, он напал на своего младшего брата Тима и разгромил Этилию, именующую себя Горным Соколом. Как писал сам Лазарь: «Этилия стерлась с лица земли. К вечеру того дня вся равнина заполнилась трупами: тысячи… десятки тысяч… месиво, оставленное птицам и пресмыкающимся. Горстка нападавших ушла без предводителя, без будущего, без настоящего». Но ты и сама это знаешь по хроникам.

Император Арии, не уступающий в жестокости Крониусу или Алану, захватил разрушенный Альвест и огнем и мечом прошелся по Винарии. Он практически втрое увеличил свои земли.

После, вроде как наступила тишина, и Зло не выглядывало из своих недр. Хотя было и скрытое зло: церковь жгла еретиков и язычников, императоры неугодных им, а сами люди расправлялись друг с другом.

Прошло несколько десятков лет, и на арене Большой Бабочки появился Фрол. Зло моментально вырвалось на свободу: Астрал истязал всех неверных и преследовал их гонениями; в мире появились непонятные сатанисты, преклоняющиеся Дьяволу, а их адепты захватили немалую власть; троглодиты — короли подземелий готовились к вторжению в мир, а врата преисподней были готовы к тому, чтобы открыться и выпустить свое Зло».

Перед глазами Мариши проходили тысячи и тысячи воинов, несущие смерть и разрушения. Жалкие горстки ополченцев захлебывались в своей крови и стирались с лица земли. Чудовищные расправы церкви казались не священными, а адскими деяниями. Ночные шабаши сатанистов удивляли своей извращенностью и заставляли сжиматься сердце, видя невинных мучеников, подвергаемых чудовищным ритуалам. Не имея сил выдерживать подобную жестокость, девушка вскрикнула, и потеряла сознание.

Мягкий голос человека вновь продолжилповествование:

«Лазарь, Тим, Нико, Фрол, Аэрис, Алекс, Элен… Ангел… — это то добро, которое когда-то было на планете, но и его уже нет. Осталась только ты!»

«Но что я могу?»

Находясь в полубессознательном состоянии, Мариша, тем не менее, могла поклясться, что не задавала подобного вопроса.

«Лазарь оставил после смерти сына — Фрола, о существовании которого не знал практически никто. Разумеется, младенец родился не сразу, а через несколько поколений, поэтому записи Лазаря посчитали мифом, выдуманным им самим, чтобы пугать жителей Альвеста. Тем не менее, это оказалось правдой. Нико опорочил палач, как она впоследствии призналась Тиму. Из этой связи родилась дочь, которую Лазарь спрятал в одном из монастырей. Потом прошло много поколений, и на свет появилась Великая Ведьма — предводительница всех сатанистов. Это окончательно сломило наше веру в спасение. Фрол убил Ведьму, умер сам… Прошло еще несколько поколений и родилась ты! Ты…»

Голос растворился в неизвестности, и тишина стала давить со всех сторон.

«Ты должна уходить, слышишь, уходить!»

«Что случилось?» — встревожено произнесло подсознание.

«Мы еще встретимся, и у нас будет много времени для общения. Мы еще встретимся!»

«Что происходит? Ты не сказал самого главного! Постой!»

«Элия. Все будет в Элии!»

Сознание вернулось быстро и вновь погрузило мысли в реальность.

Факелы исчезли, и пещеру наполнила все та же тьма.

«Ты все узнаешь, и решение будет за тобой!»

Неизвестно откуда появившегося человека уже не было. На его месте возникла все та же пестрая лента, которая взмыла вверх, сделала круг вокруг основания сталагмита и умчалась прочь.

Марише ничего не оставалось, как с удивлением и растерянностью смотреть на удаляющийся свет, исходящий от ленты. В голове вновь и вновь возрождалось все то, что было услышано ранее. Многое она уже знала из хроник в Храме Гелии, на многое ей открылись глаза, но последние слова заставляли задуматься и заново вспомнить все то, что было ей известно.

Сердце, минуту назад готовое вырваться из груди, стало медленно успокаиваться. Выступивший же пот, продолжал пересекать виски, собираясь у подбородка. Тишина вновь овладела временем, взяв его в свои руки.

Вначале девушка ничего не слышала. Она застыла на одном месте и, закрыв глаза, воспринимала окружающую среду. Затем, все отчетливее стали доноситься звуки, с каждым мгновением приближающиеся в ее сторону.

Заклинание нашло недавно утраченный путь, и магическое зрение незамедлительно пришло на помощь.

Теперь Мариша отчетливо различала в непонятном ранее шуме шаги десятков людей. Не раздумывая, она направилась в ту сторону, куда улетела лента, в дальний коридор, находящийся от нее в сотне ярдов. Чтобы убраться отсюда быстрее она с шага перешла на бег, но, оказавшись у входа в тоннель, поняла, что и отсюда доносятся такие же звуки. Девушка в испуге осмотрелась. Кроме этих двух дорог, да винтовой лестницы, больше ничего не было. Сплошная каменная стена окружала ее и как бы усмехалась, говоря: «Ты попала в ловушку!» Мариша еще раз все хорошо осмотрела и выбрала более-менее незаметное место среди наваленных камней. Спрятавшись за валун, она немного помедлила и накинула на себя заклинание тени, полностью слившись с тьмой.

Через некоторое время, справа и слева показались какие-то люди. Одни из них несли факелы, другие непонятные флаги и картины, третьи тащили за собой телегу… даже не телегу, а клетку с находящимся внутри человеком. На всех без исключения были черные, длинные, до самой земли, балахоны с остроконечными капюшонами. Их шаги оказались настолько синхронны, что эхо многократно усиливало этот звук, создавая иллюзию, будто сюда идет много сотен, а не горстка в несколько десятков. Люди с правой стороны несли в руках свечи, какие-то вязанки и большой черный крест.

Мариша еще сильнее слилась с тьмой, прекрасно понимая, кто перед ней находится.

Обе группы остановились посреди пещеры и застыли друг напротив друга. Общее число не достигало и полусотни, а громадные размеры помещения и того уменьшали их количество.

Простояв так некоторое время, они стали готовиться, как поняла девушка, к одному из своих грязных ритуалов. Они оказались около центрального сталактита и, взяв его в кольцо, большая часть людей села на землю («Должно быть на колени».), склонив головы. Стоящие, будто силачи из древних легенд, подошли к растущему из земли камню и… сняли верхнюю его часть. Как оказалось, внутри он был пустым и вовсе не каменным, а деревянным, окрашенным каким-то раствором в такой же цвет. Действовали они быстро и умело. Пока двое откидывали снятый конус, двое других установили крест и обложили его вязанками с хворостом. Еще четверо подкатили телегу и, достав кривые ножи, открыли дверцу.

Напуганный, сидящий в клетке человек встрепенулся, встал на ноги и вжался в ее прутья, будто надеясь просочиться сквозь них и ни минуты больше здесь не находиться, убежать обратно, туда, откуда его привели.

Это никак не могло произойти, но сатанисты не спешили, растягивая оставшееся ему время и наблюдая за возрастающим его страхом.

— Выходи! — сказал один из них.

Пленник даже не подумал этого делать. Тогда сатанист направил в его сторону лезвие ножа и повторил:

— Выходи!

Человек вздохнул и стал медленно покидать клетку. Оказавшись вне ее пределов, к нему сразу же подошли другие адепты и, подталкивая, стали подводить к уже закрепленному на круглой площадке кресту.

— Я не хочу умирать! — завизжал он тоненьким голоском и бросился в сторону.

Его тут же схватили за руки и уже волоком потащили вперед. Еще пара шагов и его просто вытолкнули к месту жертвоприношения. Там его подхватили другие и с проворством стали привязывать. Минута и все было готово.

— Нет, вам нужен не я, вы поймали не того! Отвяжите меня!

Вперед вышел один из сатанистов. Видимо, он был их предводителем, так как ему подали ритуальный нож и какой-то эликсир в маленьком пузырьке. Шагнув к кресту, он открыл эликсир и стал брызгать им человека, бормоча себе под нос строки непонятного писания. Мариша присмотрелась внимательнее. Связанный был никем иным как монахом или священником. Его одежда износилась, порвалась во многих местах, стала грязной, но, тем не менее, еще оказалась различимой. Непонятно только как он попал к ним, да и что вообще делал в этих краях. Сеш настолько раструбила о своей эпидемии, что нормальный бы человек и за несколько миль не подошел к этому месту. «Видимо он ненормальный, как и я, а возможно, просто не знал о случившимся здесь». Так или иначе, но монах оказался в пещере и вряд ли уже выберется отсюда. Его бледное обреченное лицо видела даже девушка, довольно-таки далеко укрывшаяся в тени больших камней.

Тем временем сатанист перестал окроплять тело своим снадобьем и взялся за нож, отдав пузырек рядом стоящему помощнику.

— Я даже не священник и пока еще не монах, а просто ученик, — взвыла жертва, пытаясь отстраниться от занесенного лезвия.

— Монах… священник… какая разница! — медленно произнес сатанист.

Речь его была плавная и успокаивающая.

«Да эта мразь гипнотизирует его!»

— Все вы верны Богу, вашему Богу. Мы не поклоняемся ему. У нас есть свой Наставник и Учитель и имя ему — Сатана. Ты не присоединился к нам и поэтому будешь предан мучительной смерти. Никакие молитвы не спасут тебя. Твое место в аду!

— Да будьте вы прокляты! — закричал тот.

— Мы — вряд ли, а вот ты…

Предводитель замахнулся кривым лезвием и… странное дело… не попал в монаха, а вонзил нож в крест. Среди адептов прошел шепот нарастающего удивления, да и сам сатанист оказался в замешательстве, не понимая, как это произошло.

Откуда-то издалека появился ветер, с каждой секундой набирающий силу. Адепты заволновались и стали смотреть по сторонам, но ни один из них не поднялся на ноги, считая церемонию не оконченной. Вой ветра раздался сразу же после того, как легкие наполнились холодом. В это время неведомая сила подняла сатаниста совершающего жертвоприношение и отшвырнула далеко в сторону. Он упал на огромный булыжник, сполз вниз и затих. Еще один порыв и факелы, зашипев на прощание, потухли, погрузив все пространство во мрак.

Адепты поняли, что все их приготовления провалились, исчезнув как страшный сон. Похоже, более могущественная сила, чем магия самого жреца пробудилась ото сна. Потеряв предводителя и оказавшись во тьме, люди не на шутку запаниковали. Они вскакивали со своих мест и с обречением пытались добраться до тоннелей, чтобы покинуть эту пещеру, но только лишь сталкивались друг с другом да с громадными сталактитами, вырастающими у них на пути. Другие, более умные и опытные не придались паники и быстро развели огонь. Крест был пуст. Монах исчез!

Они бежали долго, практически не останавливаясь. Монах никак не мог поверить во все те события, которые произошли за последнее время. Его привезли в качестве жертвы, привязали к кресту, уже занесли над ним нож, как поднялся ветер, вой, потух свет и чья-то мягкая рука, схватив, потащила за собой.

Прошло много времени, но сердце недавней жертвы никак не могло успокоиться. Он бежал с кем-то в кромешной тьме и не мог понять, кто находиться рядом с ним: друг или враг. То, что его не убили, еще ничего не значит, так как если это враг, то подобное может произойти в любое мгновение.

Монах остановился и прислонился спиной к холодному камню. Дрожь в ногах никак не хотела покидать тело, но он решил не обращать на это внимание. Неизвестный также остановился, но продолжал сохранять молчание.

— Кто ты, черт побери? Назови себя, иначе я и шага не сделаю с этого места!

Испуганный голос говорил, что хозяин близок к безумию и вот-вот постигнет его сущность.

Ответа не последовало. Тишина обступила монаха со всех сторон. Он протянул вперед руку, но она лишь разрезала воздух, не наткнувшись ни на что, что могло бы сойти за человека. Отдернув ее к себе, монах судорожно сглотнул и вжался в стену.

Справа от него что-то зашуршало, и мягкий желтоватый свет озарил все пространство длинного тоннеля.

— Как ты попал к этим еретикам?

— Отец, простите меня…

Монах упал на колени и сложил в молитве руки.

— Я… я не сумел их остановить! Я…

— Как ты попал к этим еретикам? — с нажимом повторил священник.

— Несколько месяцев назад эти выродки…

— Сын мой! — перебил его спаситель. — Твое отношение к этому миру оставляет желать лучшего. Не продавай заранее свою душу Дьяволу.

— Простите, отец, я не хотел произносить подобное! Как я уже говорил, несколько месяцев назад, эти… люди, подгоняемые Сатаной, вторглись в пределы нашего монастыря и спустя пару дней захватили его. В тот день пролились реки крови, и многие люди достались Смерти. Кровь лилась повсюду, даже с крыши нашей обители. Тела моих братьев лежали везде, куда падал взгляд. Отреченные понесли большие потери, но, похоже, сам ад помогал им. Хотя мы были хорошо защищены, они прорвали наши укрепления и, вторгнувшись в монастырь, предали все огню и смерти. Это произошло на юго-западе Эрдона на границе с Арией и Вековечным Лесом. Мая Кун. Так называлось то когда-то прекрасное место.

Монах замолчал. Чувствовалось, что он сейчас заплачет, но пока что держался.

— Оставшихся в живых они не придали смерти, а заперли в клетки и повезли вместе с собой. У границ с Вековечным Лесом люди разделились. По всей вероятности в штурме монастыря участвовала не одна секта. Разделили они и нас. Я остался с пятью собратьями. Три другие взяли по столько же монахов. Мы догадывались, зачем им все это, но не могли ничего сделать. Каждый месяц они убивали по двое, принося нас в жертву своему, как они говорили: «Единственному верному богу — Дьяволу». Несколько раз мы пытались бежать, но ничего не вышло. Потом, когда из братьев остался только я один, меня довезли до подножия скал. Отступники открыли проход и долго спускались вниз, по кривой изломанной дороге, выложенной тысячи лет назад, как кто-то сказал, гномами, заселявшими тогда землю. Через несколько дней мы оказались в той пещере, где должно было пройти жертвоприношение, а потом… потом вы знаете, что произошло. Я благодарен вам за спасение и смею просить стать вашим учеником.

Монах скрестил на груди руки и покорно опустил голову.

— Этого только мне не хватало, — послышался сердитый голос священника, но спасенный на этом не остановился.

— Я могу все делать, выполнять любую работу…

— Замолчи, сын сой! Ты не знаешь что говоришь. Я не могу взять тебя в ученики, так как являюсь священником, а не монахом, тем более давшим обет в Храме и, что самое главное, ты уже находился под чьим-то покровительством, раз жил в монастыре или сам был учителем.

— Вовсе нет! Я такой же ученик, каким были и мои братья, погибшие при обороне обители. Нам должны были дать учителей в тот день, когда грянула беда. Можно сказать, что я и не монах вовсе, а такой же человек, как и другие на земле.

— Все мы простые люди!

— Да-да, я знаю. В таком случае, можно хотя бы быть вашим спутником?

Священник вздохнул и, посветив факелом, посмотрел в далеко уходящий тоннель. Он никак не мог решиться и что-либо ответить этому человеку. Наконец, после недолгих минут размышлений, показавшимися для монаха вечностью, он повернулся в его сторону.

— Что ж, сын мой, ты можешь остаться и быть моим спутником, ибо сказано в писании: «Дай Бог давать, а не просить!»

Священник направился вперед продолжая путь, как его окликнули:

— Отец! Отец! Позвольте узнать ваше имя, чтобы должным образом обращаться к вам.

— Меня зовут отец… Михей! — выдумала Мариша, еще больше напустив на себя мужские очертания.

«Прости меня Господь за подобную ложь, но не следует никому знать моего настоящего происхождения!»

— А меня Дарий. Рад следовать за вами, отец Михей.

Девушка глубоко вздохнула, и на секунду прикрыв глаза, пошла вперед, в надежде выйти из этого мрачного места, навевающего страхом и непонятной болью, будто здесь произошло что-то страшное и поистине жестокое.

Тоннель сменялся тоннелем. Тот, в свою очередь, другим и все повторялось снова. Пещеры попадались редко. В основном, это были длинные извивающиеся коридоры, уходящие в неизвестность и грозящие всем оказавшимся в них — смертью. Путники шли с упорством обреченных, надеющихся на высшие силы. Шли быстро, остановившись только однажды на небольшую трапезу. И вновь проходили тоннели и небольшие зальчики… В отличии от длинных однообразных коридоров, пещеры поражали своим строением и странным расположением, будто здесь когда-то кто-то жил, но в силу тех или иных ситуаций покинул это место.

Маришу мучил вопрос, что же делать с Дарием, как быстрее выйти и расстаться с навязавшимся путником. Несостоявшийся монах пытался понять, как произошло, что отец Михей оказался в нужное время в нужном месте и какой магией он владеет, если сумел в считанные мгновения одурачить отступников и ускользнуть от их всевидящего ока преисподней.

— Отец, можно задать вопрос?

— Да, сын мой! — с неохотой ответила девушка.

— У вас нежные руки… Вы обрабатываете их специальными смесями?

— Не богохульствуй! — превысил голос священник и, стараясь скрыть покрасневшее лицо, еще больше напустил тени под капюшон.

— Простите меня отец, мне не следовало…

— Забудем это и не станем отвлекаться от нашего пути.

Они оказались в очередной пещере, заполненной грудами камня и растущими с ее свода сталагмитами. Кое-где виднелись грибки, паразитирующие на каменной поверхности. На стенах рос мох и другая, зловещего вида трава, явно не предназначенная для пищи. Огонь факела начал подрагивать — девушка стала выдыхаться, поддерживая иллюзию его существования. Подняв голову вверх, она пристально осмотрела помещение. «Все как и везде. Ничего нового». Однако она не спешила покидать это место. Что-то скрытое в глубинах ее существа подсказывало, что нужно остаться и чего-то ждать. Девушка не спешила. Она несколько раз прошла пещеру и остановилась у одной из ее стен. Прислонив к ней ухо, Мариша долго к чему-то прислушивалась, гладя ее шероховатую поверхность. Спустя несколько минут, она отошла в сторону и, отдав факел Дарию, зашептала молитву. После чего подняла камень и швырнула в то место, у которого так долго стояла, вслушиваясь в тишину.

Раздался треск и шум как после взрыва алхимического порошка. Часть стены покрылась мелкими трещинами и осыпалась разной величины камушками. В пещеру моментально хлынул прохладный воздух и мягкий солнечный свет. Взяв факел в руки, Мариши загасила пламя и отбросила ненужную вещь в сторону, за груду лежащих камней, где она и растворилась, подобно утреннему туману.

Монах застыл на месте, с изумлением глядя на священника.

— Как это у вас получилось?

— Вера, мой дуг, только вера способна творить чудеса. Идем!

Подойдя ближе, девушка осторожно выглянула из пещеры и, выйдя на свет, скрылась за деревьями.

— Отец Михей, не уходите, подождите меня! — послышался жалобный, срывающийся голос монаха.

«Он слаб. Он очень слаб. Его дух сломать крайне легко. И что мне с ним делать?»

Лес Эрдона излучал спокойствие и красоту. Птицы, прыгая с ветки на ветку, заливались завораживающим пением, отчего хотелось отбросить все дела, и заботы и надолго застыть на месте до конца дослушав их веселое щебетание. Рядом незаметно пробежало какое-то животное. Только покачивающиеся ветви кустарников подсказали, что сквозь них что-то прошло.

Полдень. Солнце стояло высоко в небе и нещадно палило землю. Мариша обливалась потом, но, тем не менее, не сбрасывала капюшона, боясь разоблачения. Долгое время пребывая под землей, в пещерах, она не могла привыкнуть к дневному теплу. Прохлада и сырость уступила место зною. Спасали высокие деревья, кроны которых раскидывались на много ярдов, помогая тенью путникам. На открывшийся небольшой полянке, решено было устроить привал, чтобы с новыми силами броситься в путь. Девушка поделилась с монахом своей скромной провизией и через час, немного утолив голод и отдохнув, вновь оказалась в дороге.

Под ногами шуршали сухие прошлогодние листья, утомленное за день солнце клонилось к горизонту, а переменившийся ветер нес с собой прохладу и таинственную легкость, странным образом придающую сил. Одновременно с закатом, люди покинули пределы леса, и вышли к обширной степи, раскинувшийся на многие, многие мили. Далеко впереди, возвышаясь над макушками одиноко растущих деревьев, стояла Элия — центр Эрдона. Отсюда она казалась небольшим домишком, возможно даже меньше избушки, где когда-то жила Мариша. На самом же деле, это был могучий, хорошо укрепленный город в несколько десятков миль. Высокая толстая стена, многочисленные сторожевые башни и гарнизон в пару тысяч мечей. Армия Элии насчитывала восемнадцать тысяч пеших и пять тысяч конных воинов. К этому следовало учесть три тысячи лучников и столько же арбалетчиков. Элия казалась неприступным замком и являлась такой на самом деле. Еще ни один таран не смог сломать ее крепкие ворота и вторгнутся в сердце Эрдона. Попыток было немало, но все они для осаждающих заканчивались трагически.

«Мы сейчас находимся где-то между Элией и Сеш. Ничего не понимаю. От моей деревеньки до города более недели конного переезда, но мы уже преодолели половину пути. Как это может быть?»

Мариша посмотрела назад, на оставшийся позади пик горы, с подземелий которой им так удачно удалось выбраться.

«Скорее всего, это пещеры. В них время течет совершенно по-другому. Мы находились там час, а на самом деле, возможно, прошел день. Очень странно. В летописях Храма об этом ничего не говорится, но если я права…»

Она вновь повернулась в сторону Элии и, вдохнув прохладный, освежающий воздух, обратилась к монаху:

— Ты сможешь идти всю ночь? Я собираюсь к утру достичь ворот города. Что скажешь, не долгий ли будет путь?

Посмотрев себе на ноги и оценив расстояние, Дарий на мгновение о чем-то задумался.

— Я буду стараться, отец Михей, не отстать от вас. Я вижу, вы человек всесильный, знающий многое скрытое от простых смертных и я не должен опозорить Мая Кун, хоты бы в честь их светлой памяти.

— Что ж, тебе решать: оставаться или уходить. Как знаешь, но будь готов ко всему!

Девушка перекинула мешок с провизией на другое плечо и легко сбежала вниз по склону.

Ночь выдалась тяжелой для обоих путников. Дождя не было и уже одно это обстоятельство помогало им в пути. Взошедшая круглая луна и многочисленные звезды прекрасно освящали дорогу, хотя ее на самом деле и не было. Бежать пришлось по широкой бесконечной степи, по полям, где еще, похоже, не бывал ни один человек и по перелескам. Постоянны спуски и подъемы изматывали, грозя полной потерей сил, а обрывистые каньоны и широкие озера вообще меняли направление дороги. Приходилось надолго останавливаться и искать более короткий путь, нежели, как постоянно советовал монах, в обход. Используя одно из самых слабых заклинаний, Мариша не расставалась с чувством покоя и полной свободы движения. Казалось, ноги сами несли ее вперед, туда, где, как говорилось в ее странных видениях, должно что-то произойти; где найдутся ответы на столь долго мучающие ее вопросы. «Возможно, это произойдет в этом городе, возможно, в Корбаке… Арии… Альвесте… Винарии… в любом другом месте… Кто знает! Так или иначе, но что-то мне подсказывает, что именно в Элии — сердце Эрдона найдется та нить, которая приведет меня в неизвестность».

— Отец Михей! Отец Михей! — послышалось далеко позади. — Не могли бы вы бежать чуть помедленнее, я не успеваю за вами!

— Мы должны спешить, сын мой, время не ждет!

«Должны спешить… Легко сказать. Куда? Куда мы должны спешить? В Элию ли? Надеюсь, я выбрала правильное направление, иначе можно всю свою жизнь разъезжать по городам и селам и не найти ничего, что могло бы натолкнуть на все те мифы увиденные и услышанные ранее. «Элия, все будет в Элии!» — сказал тот человек в пещере и растворился как дым. Что ж, раз мне напрямую сообщили об этом городе, то туда мне и дорога. Почему только я стремлюсь добраться туда к рассвету? Человек не уточнил время, но я пытаюсь даже с помощью заклинания попасть в город. Посмотрим! Надеюсь, не придется раскаиваться и поворачивать в другую сторону».

Светлеющее на западе небо, сообщило о приближающемся рассвете. Все вокруг спало, погрузившись в сладкое забытье, но пройдет несколько часов и многое, что оказалось недоделано вчера, будет делаться сегодня. Луна, почти полностью растворившаяся на небе, исчезла на востоке за большим холмом, чем-то напоминающим телегу. Звезды также сгорели в зарождающемся свете, и теперь над головой находилась лишь голубоватая бесконечность.

До рва с водой, разделяющего границы города с окружающим миром было менее сотни ярдов. Мариша сидела за кустами дурно пахнущих ягод и пристально наблюдала за крепостной стеной и двумя сторожевыми башнями, между которыми располагались ворота. Избавившись полчаса назад от заклинания скорости, она только сейчас поняла, как сильно устала. Ее ноги не желали слушаться, требуя немедленного отдыха. Девушка старалась не замечать этого, загнав все слабости в самое дно своего существования. Глаза стали слипаться, закрываться и тело готово было придаться сладкому сну. Зло посмотрев на изобилие висящих ягод, ученица Храма отошла в сторону и продолжила наблюдение.

Желтоватый край солнечного диска показался на западе, открывая новый день.

Рядом в стороне затрещали кусты и взлохмаченный, обливающийся потом Дарий просто влетел на крошечную полянку, распластавшись на животе, с трудом переводя дыхание.

— Ты опоздал на час, монах, очень много, очень!

Тот ничего не ответил, а только тяжело вдыхал и с большим трудом выдыхал воздух.

Когда солнце полностью вышло из-за горизонта, Дарий немного отдышался и смог сесть.

— Ягоды! — воскликнул он и протянул к ним руку.

— Не смей! — приказал священник. — Это дурман-куст. Съешь одну и будешь спать до вечера. Мне такое ненужно, хотя если желаешь странствовать один, то можешь попробовать!

Поразмыслив, ученик Мая Кун согласился со священником и пересел в другое место.

— Если ты со мной, то пора идти! Я тебя и так слишком долго ждал.

Монах закивал головой и встал вслед за спутником.

Их никто не ждал, но мост, почему-то сразу же опустили. Из караулки вышел человек, следом за ним еще трое.

— Я вижу, отец мой, вы священник, но вот что за спутника вы ведете в Элию, и что вам здесь понадобилось? — спросил стражник, преграждая дорогу.

— Да, вы правы, сын мой, я действительно священник. Странствующий, познающий всю мудрость этого мира. А это — монах, ученик Мая Куна. Не удивляйтесь его нелепому виду. Отступники, называющие себя сектантами, преклоняющиеся перед преисподней и адом, в последнее время заполонили юг Эрдона. Они приступом взяли Мая Кун и этот монах единственный, кто сумел выжить. Мне чудом удалось спасти его, вырвав из лап обезумевших людишек, в которых уже давно вселился Дьявол. А в Элию нас привела дорога. Мы здесь отдохнем, запасемся провизией и вновь отправимся странствовать.

— Простите нас! Мы должны у каждого спрашивать цель их визита и отгонять подозрительных людей от столицы. В последнее время развелось столько сброда, — он отошел в сторону, приказывая то же самое сделать и остальным стражникам. — Вы можете проходить! Элия распахивает свои ворота перед нашими гостями. Еще раз простите, святой отец!

— Ничего, сын мой, на небесах тебе зачтется верная служба императору.

Священник и монах, тихо стуча о деревянный мост, прошли в ворота и оказались в городе.

Их моментально встретил необычный запах. Слышались удары молотов в кузне. Свежеиспеченный хлеб заставлял сладко урчать в желудке и требовал немедленно отправиться только туда. Запах глины говорил, что где-то здесь делают горшки и кувшины.

В носу Мариши зачесалось и она, не сумев справиться с этим чувством, громко чихнула. Чихнула не как мужчина, маской которого она прикрывалась, а как юная девушка. Монах испугался, осмотрелся по сторонам, но ничего не поняв, успокоился. Ученица Храма обругала себя и попыталась забыть эту страшную минуту. «Чертова пыль! — вырвалось у нее. — Прости меня Господи!»

Вокруг ездили телеги, куда-то спешили люди, скакали воины… Неудивительно, что весь воздух был пропитан песком и пылью, так и пытающейся забраться в нос или глаза.

— Тебе нужна одежда. Идем!

Монах кивнул головой и направился за священником, все ближе и ближе подходившего к сердцу Элии.

Базар, уже в такое раннее время начал сотрясать воздух десятками кричащих торговцев, расхваливающих свой товар. Пришлось пройти его несколько раз, прежде чем найти нужные вещи. Мариша купила коричневую робу, расплатившись с седым мужчиной, продававшим товар, несколькими монетами, полученными в Храме Гелии. От серой и фиолетовой, монах отказался, сказав, что это противоречит Мая Кун. Девушка только пожала плечами и, посмотрев по сторонам, выбрала место, где бы он мог переодеться. Сама же, в его отсутствие, вернулась к лотку с разнообразными зельями и приобрела несколько ингредиентов, распределив их по пустым пузырькам.

Поспешив оставить шумную базарную площадь, она вернулась за монахом, уже одетым в приобретенную робу и решила посетить таверну, над которой раскачивалась вывеска с трудно выговариваемым названием.

Хотя они несколько часов провели в городе, бесцельно бродя по улицам, им еще не встретился ни один служитель церкви, мимо которой они уже прошли два раза. Зато многие из попадающихся на пути людей склоняли голову и что-то бормотали себе под нос.

Наконец, вернувшись на ту улицу, где находился трактир, они оба перекрестились и вошли в пропитанное крепкими напитками, помещение. Сидящие обернулись, разглядывая новоприбывших, но вскоре потеряли к ним всякий интерес и занялись своими делами. Выбрав наиболее чистый стол, Мариша указала на него рукой и, подойдя, села. Монах с любопытством разглядывал людей и не удивительно, что не заметил подошедшего к ним человека.

— Будете что-нибудь пить или принести завтрак? — спросил он.

— Воды, — тихо сказал священник.

— Простите?

— Воды!

— Извините, но воду мы не приносим. Напротив находится колодец. Там вы и можете…

— Сын мой, неужели ты не можешь принести обычной воды для уставшего священника?

На секунду человек задумался и сразу же ответил:

— Да-да, конечно, я принесу! А ваш спутник?

— Кваса или чего-нибудь…

Девушка вскинула вверх брови и пристально посмотрела на ученика Мая Кун. Тот, в смущении, тряхнул головой и поправил себя:

— Воды, если можно!

Человек, пожимая плечами, удалился.

— И что мы здесь будем делать? — наконец спросил монах, разрывая слишком долгую паузу.

— Ждать.

— Ждать? Чего?

— Расскажи о своем монастыре. Мая Кун. Откуда произошло это название?

— Я мало что об этом знаю. Мне удалось изучить лишь несколько книг в монастыре. Мая Кун являлся основателем некоего братства сотни лет назад. Он с некоторыми преданными ему людьми…

Мариша не слушала его, полностью погрузившись в себя. Разумеется, она знала эту историю о человеке свято защищающего Господа и в последствии построившего монастырь, названный своим именем. Девушке просто нужно было, чтобы монах ненадолго оставил ее в покое, а разговор — единственное, что могло как-то помочь ей.

Краем уха, она уловила смысл слов сказанных людьми за соседним столом. Девушка закрыла глаза и зашептала молитву. Ничего не произошло. Она подумала, что ее заклинание не удалось, как… все пространство вокруг наполнилось голосами. Они говорили шепотом, кричали, перебивали друг друга, и это все сливалось в единую ревущую массу. Мариша полностью расслабилась и попыталась понять их сущность. Это плохо выходило. Наконец…

— Кто-то напал… на обоз с товаром. Я лишился всего!..

— Не знаю, не знаю. В последнее время стоит отличная погода, но я никак не могу выбраться из города.

— Дочь хочет выйти замуж за какого-то оборванца. Я не позволю…

— Игнат стал слишком старым для правителя…

— Я найду все. Сто золотых!..

— Ты прав…

— Сегодня площадь будет просто кипеть людьми…

— Да, в полдень!

— Народ будет счастлив, когда его убьют!

— Ровно в полдень…

— Теперь многое изменится, станет легче…

— Зверь…

— А потом, как я говорил они нашли и… Ну а дальше вы сами знаете.

Вернувшись в реальный мир, Мариша глубоко вздохнула, прогоняя позыв к рвоте. В голове немного шумело, а перед глазами прыгали переливающиеся пятна.

На столе уже стояли две кружки с водой, но пить не хотелось. Сделав над собой усилие, ученица Храма поднесла ее к губам и с отвращением выпила затхлую воду. Монах сделал то же самое, но с явным удовольствием. Решив покинуть это место, девушка встала и направилась к выходу.

— Почему мы уходим? — спросил Дарий, поднимаясь следом. — Куда на этот раз? На базар?

Мариша не знала, сколько времени они провели в таверне. Для нее — не больше получаса, но на самом деле могло оказаться гораздо больше. Она взглянула на небо. «Почти полдень!»

— Следует поспешить!

— Куда?

Ответа не последовало, и монах в очередной раз обиделся на своего спутника.

Главная площадь Элии просто бурлила людьми. Казалось, что здесь собралось все население города. Юная волшебница боялась, что они пришли самыми последними и теперь не удастся пробраться в ее центр. Это, практически, так и оказалось. Нельзя было не то что пройти, но даже разглядеть, что происходит впереди. Народ шумел, толкался и кого-то обсуждал. Лица присутствующих светились радостью и чем-то очень похожим на злорадство. Как ни странно, здесь можно было встретить все слои населения. Порой даже бедняк стоял перед богачом и не пропускал того вперед. Мужчины, женщины, старики, дети… казалось, они все высыпали из своих домов и теперь ожидали чего-то давно известного и очень важного.

Девушка вновь потянулась к знаниям Храма и заставила впередистоящих отходить в стороны при ее приближении. Люди теснили других даже не понимая что делают. Они не обращали никакого внимания на священника и монаха, будто их и вовсе здесь не было. Никто не встал у них на пути, воспротивившись воли Мариши. Многие думали, что так все и должно происходить, многие даже не замечали этого. Все оказались настолько увлечены беседой и пойманными сетью любопытства, что до двух человек, все ближе и ближе подходящих к центру площади, им не было никакого дела.

Они дошли до пикинеров, стоящих кольцом на площади и сдерживающих неистовый натиск толпы. Впереди, в десятке ярдов, находилось что-то покрытое громадной полотняной тканью. Имея размеры с четыре телеги, оно хорошо охранялось. «Восемь мечников, по два с каждой стороны. Интересно, что бы это значило?»

Постепенно шумная толпа стала успокаиваться.

Когда церковный звонарь пробил полдень, на площади стояла идеальная тишина. Слышалось даже дыхание рядом стоящих людей. Переступая с ноги на ногу, все с нетерпением ждали появления чего-то. Некоторые горячо крестились, повторяя несколько раз заученную молитву.

Появился закованный в броню человек. Не спеша, он вышел на середину, остановился, посмотрел по сторонам и заговорил:

— Жители Элии, вам представилась уникальная возможность увидеть зло во плоти. Перед вами появится страх Эрдона и ужас всех загубленных людей. Стариков, беременных женщин и особо чувствительных я бы попросил удалиться! Я не желаю вам зла, но… всякое возможно!

Когда никто не двинулся с места, мужчина кивнул головой и отошел в сторону.

Покрывало сбросили и тысячи глаз устремили свой взор на то, что оно под собой скрывало. Клетка. «Как однообразен этот мир. Ничего нового!» В ней сидел человек. Однако толпа повела себя неожиданно. Она отпрянула назад и зашумела. Было видно, как многие крестились, другие просто закрывали глаза и опускались на колени. Некоторые убегали с площади. С разных сторон стали доноситься крики девушек, которые потом падали без чувств. Мариша непонимающе озиралась по сторонам, пытаясь понять причину паники.

— Жители Элии! — закричал говоривший до этого воин. — Перед вами не кто иной, как… — он выждал паузу. — Зверь!

— Зверь! Зверь! Это сам Зверь! — стало доноситься со всех сторон.

Девушка посмотрела на запертого в клетке человека и попыталась вспомнить об этом хотя бы что-нибудь.

Это был юноша, не старше двадцати пяти лет с голубыми глазами и сильными мускулистыми руками, на которых было одето по два браслета: у кисти и на предплечье. Его пепельные волосы оказались настолько длинны, что когда он встал, то те едва не касались земли. Перевязанные синей лентой, они находились в совершеннейшем покое и даже ветер не трогал их своим дыханием. Идеально уложенные, они, тем не менее, не походили ни на одни другие. Из всей одежды на нем находились только штаны, из грубой ткани, поддерживаемые синим поясом. Постояв с несколько секунд, человек сел обратно, прислонившись спиной к железным прутьям решетки.

В Храме Гелии мало что можно было найти о нем. Да, Зверь существовал, но что он из себя представлял, откуда пришел и что нужно не знал никто, разве что кроме Лунарда.

— Итак, Зверь. Сейчас вы сами убедитесь, что это тот самый Зверь, о котором ходили такие ужасные слухи.

На площадь вывели другого человека, закованного в кандалы.

— Это, — указал воин на приведенного, — убийца. Преступник так же долго, как и Зверь не давал спокойно спать северо-западу империи. На его счету так же не один десяток жертв. Он приговорен к смертной казни, но император Игнат решил пересмотреть его судьбу. Если он сумеет выжить в клетке со Зверем, ему будет дарована жизнь.

Ни человек, ни Зверь, никак не отреагировали на подобные слова, продолжая хранить совершеннейшее спокойствие.

Двое воинов, подталкивая, подвели убийцу к клетке и отрыв дверцу, втолкнули его, быстро запирая ее обратно. Преступник с ненавистью посмотрел на мечников и повернулся к Зверю. Юноша сидел от него не более чем в пяти ярдах. Казалось, сейчас ничего не должно было волновать человека, обвинявшегося в столь многих убийствах. Однако, как оказалось, расстояние не имело значение. Зверь одним прыжком оказался около обреченного на смерть, поднял его за шею и, сжав руку, отделил голову от тела. Посмотрев на застывшую, на лице, гримасу ужаса, он бросил голову в сторону через плечо, и как ни в чем не бывало, вернулся обратно, сев на место.

Толпа сдавленно закричала и еще больше подалась назад.

Сердце Мариши бешено застучало, и стал зарождаться страх. Монах же побледнел так, что теперь больше походил на покойника, нежели на живого человека. Он весь дрожал, но не отходил от спутника.

— Теперь вы убедились, что это и есть тот самый Зверь, о котором ходило так много слухов. Раньше многие считали, что это выдумка, миф, но сейчас все прояснилось. Итак, император Эрдона — Игнат, от лица которого я говорю, спрашивает: «Оставим ли мы Зверя, чтобы он казнил осужденных на смерть или подарим смерть ему самому?»

— Смерть Зверю! — прокричало несколько человек.

— Вы хотите покончить с этим, выросшим в лесу, варваром?

— Да, смерть ему! — послышалось со всех сторон и потонуло в реве обезумевшей толпы.

— И последнее, — человек улыбнулся, осмотревшись кругом. — Из вас никто не желает испытать судьбу, обхитрить саму Смерть и попытаться сразить Зверя собственными руками? Император наградит того землей, титулом барона и возьмет в личную охрану.

Послышался пугающий шепот и, как и следовало ожидать, в Элии не нашелся ни один смельчак-самоубийца. Все стояли и смотрели по сторонам, в глубине души надеясь, что кто-нибудь все-таки решится и выйдет к клетке.

Поднялся ветер. Пыль закружилась клубком и прокатилась по всей площади. С крыши одного из домов сорвалась белая лента ткани и стала медленно опускаться к юноше. Пройдя сквозь прутья, она упала у его ног, и так и осталась лежать белым комочком.

— Ха! Как же, найдутся смельчаки. Проще дикого кабана голыми руками завалить, чем приблизиться к этому убийце, — монах почесал затылок. — Вы согласны со мной, отец Михей?

Дарий посмотрел по сторонам, но священника уже не было рядом. Он шел к клетке.

— О Господи, пресвятые угодники! Отец, вы что, не кончайте жизнь самоубийством, не надо! На небесах этого не поймут. Боже! Остановитесь пока не поздно! Что же это делается? Вы погубите себя!

Будто во сне… Не прислушиваясь к своим предостерегающим инстинктам, Мариша с трудом сделала первый шаг и словно подвергшаяся чужой магии, стала подходить ближе.

Полнейшая тишина воцарилась на площади. Даже ветер, испугавшись медленно идущего незнакомца, сник и растаял в воздухе. Ученица Храма словно завороженная, смотрела на лежащую ленту. Ее будто кто-то заставлял идти вперед, будто кто-то мысленно приказывал сделать это, и она пошла, подгоняемая этими чувствами.

— Святой отец, неужели вы всерьез решили войти в клетку? — удивился мечник.

— Да, сын мой, я действительно войду в клетку!

Мечники хотели было остановить спятившего священника, но решили этого не делать. Открыв дверцу, они впустили человека и сразу же поспешили ее закрыть.

Оказавшись запертой со Зверем, девушка только сейчас стала ощущать, как страх растекается оп ее телу, господствуя над всем, отодвигая остальное на дальний план. Юноша изучающе смотрел на нее, не совершая ни единого движения. Мариша шагнула вперед. Человек тряхнул головой и зарычал. Ученица Храма пересилила себя и подошла почти вплотную, остановившись у его ног. Казалось, перед ней не красивый юноша, а самый настоящий хищник наподобие волка. Его лицо превратилось в страшную угрожающую гримасу. Продолжая рычать, он показал зубы с длинными острыми клыками как у настоящего зверя. Мариша испуганно на него посмотрела, но всеми известными способами постаралась убить тревогу и волнение. Подняв находящуюся у ног белую ткань, она шагнула еще ближе и присела рядом, отчего ее лицо оказалось рядом с его.

— Ты умеешь разговаривать? — прошептала девушка, погружаясь в омут его голубых глаз. — Ты понимаешь, о чем мы здесь говорим?

Зверь успокоился, но его лицо вновь сделалось холодным, отчего нельзя было понять, что сейчас происходит в его существовании.

— Пожалуйста, ответь! Ты должен слышать меня!

Юноша вздохнул и, как показалось, немного изменился. Буквально в тоже мгновение…

«Да, ты, права, юная волшебница, я слышу тебя и понимаю все, о чем вы здесь говорите. К сожалению, у меня нет… У меня уже давно нет речи и я не могу, как все остальные люди общаться с помощью слов. Только мысли… Только благодаря мыслям я могу еще как-то оставаться человеком».

Девушка вздрогнула.

«Ты видишь мое истинное лицо?» — перешла она на ментальный разговор.

«Да, разумеется. Тот, как убил во мне человека, наградил даром чтения мыслей. Теперь я могу видеть сущность каждого и знать, что от него ждать».

«Кто же тот колдун, что сотворил с тобой подобное?»

«Я должен был убить тебя, как только ты оказалась в этой клетке…»

На лбу и висках Мариши появился крупный пот, а тело похолодело.

«… мне хватило бы доли секунды, чтобы разорвать тебе сердце, но все-таки я сумел сдержать в себе звериный порыв и не совершил непоправимое».

«Но за что? Я же не сделала ничего плохого, — ее мысли дрожали, словно только что народившийся лепесток в холодную дождливую погоду. — Тебе нужно было убить того чародея, который совершил с тобой подобную жестокость! Кто он? Я сделаю все возможное, чтобы наказать его за свои злодеяния!»

«Вот видишь, даже ты, будучи священником, говоришь про убийство, про лишение человека жизни».

Склонив голову, девушка закрыла глаза.

«Зачем мне кого-то искать, если этот «колдун» сам пришел ко мне».

Ученица Храма непонимающе посмотрела на него.

«Это ты, моя юная волшебница! Не смотри на меня такими полными ужаса, глазами. Это ты!»

Мысли провалились в огромный омут бытия, и все тело пронзилось острыми иглами. Мариша поняла, что ей не хватает воздуха, но сбрасывать с головы капюшон она не рискнула. Словно гром среди ясного неба прозвучали для нее эти слова. Она не могла в них поверить. Как? Когда? Почему? Эти вопросы разрывали ее существо, принимая ужасные очертания. В голове проносились десятки картин смерти, и во всех них она видела себя. Что-то тяжелое… Какой-то чудовищный груз опустился на ее плечи и стал вдавливать в землю. Девушке казалось, что она вот-вот потеряет сознание — так близка была она кэтому…

Юноша сидел неподвижно и только его пристальный взгляд говорил, что он видит все ее внутренние изменения, но никак на них не реагирует.

— Почему я? — со слезами ни глазах выдавила она. — Я же не… я не могла!

Девушка была близка к тому, чтобы разрыдаться и тогда бы вся ее хваленая магия рассеялась и люди, находящиеся сейчас на площади увидели бы ее настоящее лицо.

«Да, ты не могла мне сделать ничего плохого в этом теле, но душа… Вспомни… вспомни то время, когда ты была не Маришей, а кем-то другим, более жестоким, не признающим чье-либо господство, только свое!»

С ужасом слушая Зверя, Мариша не могла ни во что поверить, но знала точно — он не лжет.

«Хочешь все это увидеть? Положи руки на мою голову!»

Она беспрекословно выполнила это и закрыла глаза. Холод продолжал облизывать ее тело, но она уже перестала бороться, полностью отдавая себя в руки юноше.

Сначала появилась дорога, затем стоящий по бокам лес, следом за ним — люди. На пригорке стояла женщина, а за ее спиной…

«Да, ты права. Это сатанисты, такие же, которых ты видела в пещере Сеш. Они ничем не отличаются. Та женщина — их предводитель — Великая Ведьма, как она себя называла».

Картина сменилась, уступая место следующей. На этот раз все вокруг медленно утопало в крови. Разрубленные, пробитые насквозь тела, вывернутые наружу внутренности… Страшное место жуткой бойни.

«Великая Ведьма — это ты в прошлой жизни. Я не лгу и не ввожу тебя в заблуждение! Прочные связи плохо сказываются на будущем поколении. Все это тянется еще со времен Горного Королевства, что в Альвесте и юной чародейки Нико. Именно оттуда идет реинкарнация твоей души, именно оттуда! Подумай, какой ребенок может родиться от меленькой пятнадцатилетней девочки и безжалостного палача церкви Михаэля? Именно Великая Ведьма! Смотри!»

Появились картины прошлого, далекого прошлого. Какая-то башня и…

«… Кошмар умер с твоим новым рождением.

Он продолжается!

Ты о чем?

Он обесчестил меня!»

«Это Никки и Тим, — стал пояснять Зверь. — Башня. Горный Сокол. Незадолго до начала падения в хаос. Несколько поколений ее дети не воспринимали магию, но когда родилась Ведьма, мы думали, что это начало триумфа Добра. Мы ошиблись. Пришлось еще ждать некоторое время, пока не родилась ты. Ты нужна Большой Бабочки. Ты нужна Фролу!»

Голос растворился где-то в глубине. Остались одни картины смерти, боли и жестокости.

«Два дня. Только после этого начались пытки и мучения»

«Они не причинят вам вреда… убей меня! Мне жаль вас, люди. Ваш священник ничтожен!»

«Ты посмел поднять руку на мою семью и убить моих братьев и сестер… Три с половиной сотни невинных животных, священных обитателей Вековечного Леса остались лежать мертвыми от стрел твоих изгоев и от тебя самого…»

«Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть — моего ребенка. И да поможет мне Бог!»

Сознание помутнелось. Местность изменилась до неузнаваемости. Возник непроходимый лес и…

«Я — Великая Ведьма и пришла с далекого севера, что за Малой Удавкой».

«… я потеряла родителей, когда мне было несколько месяцев и меня воспитывали чужие люди».

«Мариа!»

«Шестнадцать!»

«Вам не удастся остановить меня! Время идет. Скоро все будет кончено. Они идут из ада! Земля разверзнется под ногами и выпустит в наш мир своих детей. Все умрет и погибнет, все зальется кровью и перестанет существовать. Смерть будет торжествовать, и собирать тысячелетнюю дань. Не спасется никто! Время назначено, и оно неуклонно истекает. Все рушится и превращается в пыль. Город падет, и подземное царство распахнет свои врата над его башнями!»

«Ну, достаточно на первый раз, — появившийся голос Зверя заставил разорвать связь с прошлым. — Открой глаза, Мариша, город ждет!»

Девушка никак не могла придти в себя. Столько всего нового, кошмарного, страшного… за такой, сравнительно небольшой промежуток времени. Голова готова была расколоться на части. Все тело болело, и она чувствовала, что еще чуть-чуть и рвота не заставит себя ждать. Глаза открылись сами собой, будто только что увиденное не потрясло и все идет своим чередом. Качнувшись, Марише показалось, что она вот-вот потеряет равновесие и упадет рядом с юношей, но ничего подобного не произошло, хотя ей больших усилий стоило расслабиться и попытаться отнестись ко всему как к давно ушедшему прошлому.

Народ безмолвствовал, заворожено глядя на священника и притихшего Зверя. Молчал и воин, недавно говоривший о смерти юноши.

Попытавшись определить, сколько же прошло времени, ученица Храма обнаружила, что совсем немного, всего несколько минут. «Невероятно». Она думала, что уже не меньше четверти часа разговаривает с человеком, которого все считают лютым Зверем-убийцей. Это насторожило, но не настолько, чтобы вновь расспрашивать его.

Опустив голову, она опять наткнулась взглядом на белую ткань. С секунду подумав… девушка, к еще большему изумлению окружающих, повязала ее на шее юноши.

— Я выхожу, откройте дверь! — сухо произнесла она.

Мечник направился в ее сторону, но тут из толпы вышли настоятели церкви. Один из них поднял руку, давая знак воинам.

— Стойте! Мы, посоветовавшись с остальными братьями, сомневаемся, что под одеждой священника скрывается истинный святой отец.

— Докажи нам! Сними капюшон и робу! — крикнул другой.

— Смею разочаровать вас. Увы, но это невозможно! Я давал обет, что не сниму с себя ничего, пока моя миссия не будет выполнена.

— Интересно было бы знать, в чем она заключается.

— В этом нет тайны. Зло расползлось слишком далеко, захватив своей тенью все империи этого мира. Но грядет зло гораздо более страшное, нежели то, что когда-то было ранее. Совсем скоро мир узнает о нем. Я, по собственному желанию вызвался найти и предупредить его восстание.

— Предупредить зло?

— Предупредить восстание?

— Это дело рыцаря или воина-одиночки.

— Истинный священник должен побеждать зло в самих людях, а не искать его на краю вселенной.

— Ты не священник! Отбрось капюшон! Мы видели тебя в таверне! Ты такой же простолюдин, как и многие собравшиеся на этой площади. Ты никто!

— Если я веду борьбу со злом по своим правилам, значит, я не могу быть священником? Если я зашел в таверну чтобы испить воды, значит, я не могу быть священником? Если я обучался не у вас на глазах, а в другом, скрытом от постороннего взора места, я не могу быть священником? Я — отец Михей из Храма Гелии, что на юго-востоке Эрдона и не вам останавливать меня в моих странствиях. Только святой Лунард может заставить вернуться в свою обитель и продолжить обучение, если сочтет такое нужным.

Казалось, люди сейчас упадут на колени и начнут молиться. Единственный, кто это сделал, так это монах, рухнувший как подкошенный, сложивший руки и зашептавший что-то себе под нос. На него никто не обратил внимания, продолжая наблюдать за Михеем.

— Храм Гелии? Не высоко ли берешь?

— Зачем ты появился здесь? Что тебе нужно?

— Докажи! Сотвори что-нибудь, чтобы мы могли убедиться, что ты не лжешь!

— Я отвечу на первый вопрос. Сюда меня привела дорога. А что мне нужно? Вот это обиженное судьбой создание! — девушка указала рукой на юношу. — А на счет того, чтобы доказать…

Сложив руки в молитве, Мариша опустила голову и закрыла глаза. В ту же секунду ее тело поднялось над землей и медленно поплыло к решетке. Мгновение и ее прутья остались позади. Взмах рукой… Клетка развалилась на части, чуть не раздавив под своей тяжестью самого Зверя. Но тот, как ни в чем не бывало, продолжал сидеть и наблюдать за всеми присутствующими на площади.

Людьми завладел страх. Они шарахнулись в сторону, но, остановившись, старались не дышать, чтобы не привлечь к себе внимание Зверя. Даже служители церкви подались немного назад. Воины, достав из ножен мечи, вдруг застыли на месте и с удивлением хлопали глазами, пытаясь понять причину происходящего.

— Довольно! — послышалось вдруг из толпы.

Народ расступился. Голос принадлежал старому, сгорбленному старичку со средним размером посоха в руке.

— Я — настоятель церкви этого города. Мне знакома магия Лунарда. Я сам несколько лет провел в его Храме. Хороший человек. Ты его ученик и это бесспорно. Твои движения легки, а магия практична. Прости этих людей. Они усомнились в тебе, но не держи на них зла.

— Рад слышать подобные слова, но мне нужно спешить, и мне нужен этот юноша.

— Ты можешь его забрать, но сразу же после этого должен покинуть город.

Все повернулись в ту сторону, откуда раздался голос. Второй ярус дома. В открытом окне стоял мужчина средних лет в блестящей кольчуге. Рыжие волосы на голове до смешного не подходили этому человеку, но с решением Природы уже ничего нельзя было поделать.

— Спасибо, император! — произнесла Мариша и, не говоря ни слова, направилась к воротам.

Зверь медленно встал и, как собачка, пошел за ней следом, бросая презрительные взгляды на жителей Элии и ее служителей. Монах, стряхнув с себя пыль, также последовал за своим спутником, стараясь подальше держаться от юноши, но, в то же время, и не так далеко.

Народ, уже переставший понимать, что же все-таки происходит, просто расступался в стороны и молчал. Молчал так, будто бы их лучшего воина вели на казнь.

Миновав несколько улиц, девушка вышла за ворота и подождала остальных.

— Доброй вам дороги, святой отец! — поклонился караульщик, раскрывая ворота и поднимая мост.

Вид свободно разгуливающего Зверя вызвал у него массу негативных эмоций, но человек промолчал, лишь искоса поглядывая на него.

— Куда теперь? — спросила, глядя в бесконечность, ученица Храма.

«На север, к Великой Пустыни!» — послышался ответ.

— Может на запад, в Арию? — поинтересовался монах.

— Нет, наш путь к Малой Удавке, что на дальнем севере! Идем!

«Времени осталось так мало…»

Сказ второй

Черный

Безумием было караваном добираться до северной части Большой Бабочки. Несколькими судами можно было проплыть по реке Господа, пересечь море Малой Луны, пройти Золотую Цепь Островов и вторгнуться в Сиерус как раз там, где и стоял Храм. Этот маневр мудрец отверг сразу же, как о нем узнал. Почему-то, ему больше подходил, как он говорил: «Караванный переход». Морской путь требовал не больше недели. Здесь же выходил весь месяц. Мудрец ссылался на то, что в последнее время участились нападения разбойников в морях Малой и Большой Луны. К тому же мистическое представление о духах стихий давно заставляло трепетать людские сердца. Складывались легенды, будто разбойникам удалось заключить союз с духами воды, но это так и осталось лишь легендами.

Во всем Корбаке плодились слухи, что империей заправляет не Вэл, а именно мудрец. Он, в свою очередь не придавал этому значение и не начинал разговор на подобную тему, хотя многие стали замечать, как пропадают люди в Сорме. Это списывалось на беглых преступников, но многие знали, что на самом деле все обстоит совершенно иначе.

Между тем императрица не разделяла мнение самих людей и, хотя практически все отказывались от подобного караванного маршрута, она выбрала именно его.

Несколько десятков миль они шли на северо-запад, намереваясь у самой границы с Арией повернуть на север и берегом Малой Луны добраться до западных склонов гор разделяющих Великую Пустыню и империю Ария. Именно там, как рассказывали многие следопыты можно без особого труда пересечь исполинские горы. Перейти многомилевую пустыню, так же, как и стоящий за ней лес нетрудно. Труднее всего попасть в Сиерус преодолев Малую Удавку — гигантский каньон, отмечающий северные границы нейтральной территории. Когда-то Ария попыталась было прибрать ее к рукам, но плохой климат и ужасное географическое положение не дали ей сделать этого и ее власть ограничилась лишь подножием гор.

До этого момента пройдет еще немало времени и еще неизвестно, какие потери последуют в армии императрицы, но все это в будущем. Сейчас войско только на четверть удалилось от столицы Корбака. После остановки близ Фурофа, колонны воинов шли на запад к пределам своих владений. Что ждало их там, дальше, оставалось загадкой, но многие надеялись на то, что вернутся обратно.

Безоблачное голубое небо, чистый воздух, летящие в вышине птицы… Она прикрыла глаза, вспоминая прошлые события. Люди, деревья, страх, призраки, смерть, деревня, боль… Женщина вздрогнула и дотронулась до плеча. Боли не было, хотя неприятное чувство, будто в рану наложили жгучей травы, присутствовало и незамедлительно напомнило о себе, как только пальцы нащупали перевязки. Она посмотрела по сторонам. Телега. Попытавшись сесть, Вэл поняла, что не сможет этого сделать. Под ней лишь зашуршала солома, и съехал в сторону покрывающий тело, плед. С ужасом она запоздало поняла, что ни кольчуги, ни кожаного жилета на ней нет. Даже меча, всегда носимого с собой, не оказалось сбоку. Тяжело вздохнув и закрыв глаза, она попыталась уснуть, но ничего не выходило. Волей-неволей пришлось напрягать мысли и прояснять картину прошлых дней.

«После болота, когда мы наткнулись на труп следопыта и его коня, мне неизвестно из-за чего сделалось плохо, и как показалось, Смерть нависла надо мной, разглядывая плоть. Кто-то из воинов что-то кричал про знахаря… Другой, кажется про дорогу… Меня понесли быстрее… И на этом реальность теряется и открывается бездна».

Она подняла руки и посмотрела на них со всех сторон.

«Неужели это руки убийцы? Того, кто обречет многих жителей Корбака на верную смерть, лишь бы те следовали приказам? Сколько еще тысяч должны пожертвовать своими жизнями, чтобы я, наконец, успокоилась и не предпринимала больше никаких походов, полностью отдав себя правлению? Этот должен быть последним. Этот обязан быть последним! Я еще не так глупа, чтобы тратить всю свою жизнь и жизнь людей на поиски артефактов, которые еще неизвестно пригодятся ли. Две книги вполне хватило бы мне, но без восприимчивости к магии я все равно не смогла бы ими воспользоваться. В Храме Тьмы я хотела оживить Алекса, но мудрец сказал, что его время еще не пришло. У Алекса нет той силы, что у Фрола, поэтому я согласилась. Но как только с белым магом будет покончено, Алекс тоже не окажется в стороне».

К телеге подъехал на коне человек и, поклонившись, спросил:

— Моя императрица пришла в себя? Мы очень рады этому. Возможно, сейчас не подходящее время, но… Какие будут приказания? Мы почти у границы Корбака и Арии!

— Спасибо, Симон, я в порядке.

Женщина протянула руку к всаднику и с его помощью сумела сесть. Вокруг раскинулась степь. Лишь одинокие деревья стояли на ее территории. Крошечная трава пыталась преодолеть сухой климат и хоть немного увеличиться в размерах. Потрескавшаяся почва мешала это сделать, а долгожданный дождь ничем не подсказывал своего появления.

Пыльная дорога говорила о том, что многие ездили по ней, добираясь таким образам до реки Господа, где располагался мост на другой берег, уже в пределы могучей Арийской империи.

— Как далеко мы удалились от Сормы?

— Не большее двух сотен миль.

— Мудрец?

— Его не видно с тех пор, как вы покинули Фуроф. Многие надеются на то, что вряд ли еще когда его увидят.

— Не будем сейчас говорить о недостатках этого человека. Мы в последнем походе. Вернемся и тогда обсудим его сущность, но не сейчас. Сейчас он нам нужен.

— Да, госпожа.

Вэл еще раз посмотрела на небо.

— Сколько я проспала?

— Третий день пошел.

Она замолчала, думая о том, что могла бы сделать за эти дни. «Видимо мое положение было не из приятных. Три дня…»

— Многие хотели вернуться, чтобы вы поправились именно в столице. Ваша болезнь не на шутку напугала нас. Я же не посмел нарушить вашего приказа…

— Ты все правильно сделал, Симон. Расскажи, что за рана оказалась на мне!

— Вас принесли в очень плохом состоянии. На вопрос: «Будете ли вы жить?», целители только разводили руками. До самого вечера они находились около вашего тела и испробовали многое из того, что знали, но ничего не помогало. Тогда знахарь пошел на крайние меры, прибегнув к помощи духов. Именно они подсказали, чем следует вас излечить. Они попробовали и к полуночи в один голос заявили, что опасаться больше нечего, но вот сколько вы проспите после нанесенной призраком травмы, никто не знал. Вы проснулись на третьи сутки, но некоторые говорили о гораздо большем сроке.

— Ты сказал о ране, оставленной ножом призрака. Но кроме меня никто не знал, что меня отметила именно эта тварь.

— Знахарь рассказал все, как было, едва взглянул на ваше плечо. Нам стоило немалого труда снять с вас кольчугу и жилет. Благодарите целителей! Они дали вам вторую жизнь!

Ехавшая впереди сотня конных воинов остановилась. От них отделился один и подскакал к императрице.

— Моя госпожа, в сотне ярдов границы Арии. Что будем делать? Идти дальше или все-таки свернем на север, как говорил мудрец? — при этом он сплюнул в сторону.

Женщина сделала вид, будто не заметила этого.

— Отправьте гонца в Сизу, к барону Виолию. Пусть не волнуется. Мы не нападем на его земли, а просто пройдем через них. Оттуда, пусть гонец скачет в Тром к императору. Ему следует знать, что мы направляемся за Великую Пустыню. Пусть не чинит нам препятствий! Мы же, тем временем, повернем на север, как говорил мудрец! — повысила голос Вэл. — Дойдем до моря Малой Луны и опять повернем на запад. Берегом мы вторгнемся в пределы Арии, может быть остановимся близ Сиза и двинемся дальше до Дыры Яйра, мимо северно-западных границ Трома до самых западных гор. Вам ясен маршрут и то, что нужно делать?

— Да, госпожа!

Воин отъехал в сторону и вернулся обратно. Через некоторое время уже отделилось двое конных и, ударив коней по бокам, стали удаляться вперед. Остальные люди свернули с тропы к морю Малой Луны.

— Можно было ослушаться мудреца и пересечь реку Господа здесь, но в некоторых моментах он все же прав. Увидев такую армию, многие, а в первую очередь Виолий, решат, что мы захватчики и приготовится к осаде или же, чего еще хуже, выступит против нас. Императору ничего не останется делать, как собрать все силы и направиться нам на встречу. А так у нас будет шанс пройти.

— Почему же мы не послали гонцов раньше, еще когда находились в Сорме? — спросил Симон.

— Мудрец считает, что император Арии может и не допустить нашего подхода к своим владениям, а так, я уже говорила, у нас будет шанс.

— И все-таки, как мне кажется, мудрец не просто так ведет нас к Храму. Он явно что-то замышляет.

— Тем не менее, мне нужно попасть туда. Не важно, кем является мудрец на самом деле, и какие у него мысли относительно Сиеруса. Главное, благополучно дойти до того места. А уж после этого посмотрим, на что он способен.

— Вы играете с огнем, моя госпожа.

— Уже не в первый раз, мой верный Симон. Мне нужен конь!

Мужчина категорически воспротивился этому, ссылаясь на не совсем еще окрепшее тело и затянувшуюся рану, но императрица быстро остудила пыл главнокомандующего, напоминая, кто является правителем. В последней попытке хоть как-то повлиять на нее, Симон хотел в доказательство правоты своих слов привести лечившего ее знахаря, но вызвал лишь еще больший гнев. Ему пришлось сдаться и признать, что был не прав. На некоторое время он покинул госпожу и вернулся уже с хорошим откормленным конем, на котором, как говорил, должны ездить истинные императоры этого мира.

При помощи Симона, Вэл сумела сесть в седло и теперь оглядывала растянувшуюся на несколько миль армию. Все покорно склоняли головы, когда она проезжала мимо, стремясь добраться до «хвоста» войска. Попутно она отдавала приказы, в основном едущим на телегах и тем, кто управлялся с баллистами и катапультами. Пришлось прикрикнуть, чтобы люди подтянулись. Однако это им не помешало рассказывать истории о прошлом Корбака, которые обрывками фраз долетали до уха Вэл.

Последними, кто замыкал караван и были те самые целители, которые не дали женщине погибнуть. Она задержалась около них и, найдя знахаря, подъехала ближе.

— Ты помог мне снова обрести жизнь, старец. Я преклоняю перед тобой колени!

Она низко склонила голову и закрыла глаза.

— Не стоит, дитя мое, твой отец, умирая, просил приглядывать за тобой. Я лишь исполняю его последнюю волю.

В ответ он тоже поклонился, замедлив свое движение.

— Тебе виднее, но пока мне ничем тебя отблагодарить.

Вэл до сих пор не понимала, почему он страшится своего имени и не желает его произносить вслух, как будто может случиться что-то страшное и непоправимое.

— Мне ничего не нужно, моя девочка. Единственное, чего прошу, так это будь осторожна! Мудрец хитер и его мудрость во многих ситуациях бывает иной, не такой, какой мы ее представляем. Ты многое время проводишь с ним общаясь. Не поддавайся его воли! У тебя есть своя, намного могущественней, сильнее любого, у которого есть разум. Воспользуйся ей и только тогда скажешь мне спасибо и преклонишь колени!

Пытаясь понять наставление старца, Вэл повернула коня, и галопом помчалась обратно.

Несколько сот конных воинов, мечники, пикинеры, за ними лучники, алебардисты, арбалетчики, несколько телег с припасами, катапульты, баллисты, опять конные воины и все повторялось заново. Замыкали армию многочисленные целители, алхимики, травники и знахари, разместившиеся в двадцати телегах. За всем за этим приходилось постоянно приглядывать и заставлять не растягиваться на многие мили. Люди слушались, но проходило несколько часов, и их движение становилось опять медленным. Многие из них участвовали уже в третьем походе и чем дальше отходили от Сормы, тем все сильнее возрастало желание ослушаться приказа императрицы и повернуть обратно.

Лагерь разбивали только на ночь, маршируя все остальное время по степи с постоянно меняющейся местностью. Иногда коням, тащившим баллисты и катапульты, приходилось помогать, толкая деревянные конструкции под гору. Все эти маленькие, но значительные задержки влияли на все продвижение и до моря Малой Луны добрались не через два, как предполагалось, а через три дня. Войско еще не покинуло Корбак, а еды осталось чуть более половины. Можно было, конечно, поохотиться, но вот где? Ближайший крупный лес остался у Фурофа, а звери Арии принадлежали ее императору. Вокруг одна только степь — бесконечное пугающее пространство: ни ягод, ни грибов, ни мяса, а надеяться на рыбу Малой Луны, уже не было времени.

Приблизившись к пределам моря, ехавшая впереди всех императрица увидела человека, уныло сидящего на большом камне. «Мудрец!» — возникло у нее в голове. Его конь стоял в воде и, смотря на свое отражение, фыркал, отчего расходились еле заметные круги. Увидев приближающуюся женщину, человек встал, и посмотрел на нее. Конь неохотно подошел к нему и встал рядом, обнюхивая пожухлую, непригодную для еды, траву.

— Рад вас видеть во здравии, моя госпожа. Вы опоздали на один день. Что-нибудь случилось по дороге сюда?

— Да, сама дорога. Этот поход дорого нам обойдется.

— О подобном думают только глупцы и люди, которые ничего не знают о стратегии.

— Не будем об этом, даже глупцы иногда бывают в выигрыше.

— Хорошо, оставим все как есть. Гонец был послан вами в Сизу.

— Разумеется, учитель. Я все сделала так, как вы советовали. Не доходя до реки Господа и границ Арии, мы повернули на север, отправляя нескольких человек к Виолию, дальше в Дыру Яйра и в сам Тром. Барон Сизы уже должно быть знает о нашем походе. Теперь можно ждать от этих мест всего, чего угодно.

Армия повернула на запад и перешла границу Арии. Вскоре показалась и река. Она впадала в море Малой Луны. Ее быстрое течение и большая глубина не позволяли совершить переход в этом месте. Пришлось остановиться и соорудить переправу, вырубив все находящиеся поблизости деревья. Преодолев к вечеру реку Господа, императрица повела воинов дальше к Дыре Яйра, надеясь проскочить Сизу и не вступать в нудный разговор с ее бароном.

К сожалению, этого избежать не удалось. Через несколько десятков миль показалась Сиза и многочисленное войско Виолия. Вэл вздохнула и посмотрела на мудреца. Он ехал на коне рядом и наблюдал за всеми передвижениями воинов барона. Те занимали боевое положение, готовясь к столкновению с империей Корбак.

— Нам не нужны неприятности. Нужно поговорить с ними.

— С другой стороны, — заговорил мудрец, — их жалкая горстка. Эти глупцы даже не остались в замке. Мы могли бы без труда…

— Нет! Я никогда не пойду на это. Только переговоры!

Он ничего не ответил, продолжая спокойно ехать в стороне, будто не обращая никакого внимания на все происходящее.

Подъехав ближе, мудрец первым вырвался вперед, бросив через плечо:

— Все будет готово через несколько минут, моя госпожа. Ни о чем не беспокойтесь. Я знаю, что нужно делать! Доверьтесь мне, и ничего неожиданного не произойдет!

Ударив коня по бокам, он помчался вперед.

Вэл не смогла даже ничего возразить. Она сама хотела вести переговоры. Женщина попыталась последовать за учителем, но поняла, что не может этого сделать. Ее конь стоял на месте, лениво помахивая хвостом, отгоняя назойливых мух. Что она не делала, ничего не помогало. Конь отказывался идти.

«Мудрец, как ты посмел?»

«Доверьтесь мне, и ничего неожиданного не произойдет!» — послышался ответ.

«Черт побери, как я могу тебе доверять, если не знаю что у тебя на уме?»

Не прошло и четверти часа, как произошло нечто странное и не поддающееся никакому объяснению: Виолий развернул своих воинов и стал покидать равнину, направляясь обратно к своему замку. Подъехавший мудрец мрачно посмотрел на женщину.

— Иногда следует доверять людям. Иначе проиграешь!

Вновь долгий переход, вновь неровная дорога, вновь поиски пропитания…

На этот раз с едой оказалось более удачно. Юго-западный лес близ Дыры Яйра многое мог дать из своих запасов. Охотники выбирались туда ночью, когда армия вставала лагерем и за ними не наблюдали пристальные глаза незнакомцев. Мясо, грибы, ягоды… вновь стали пополнять оскудевшие запасы. Теперь по этому поводу можно было не волноваться и смело глядеть в будущее, строить планы и рассчитывать на удачу, как предполагала императрица. Но в последнее время она стала замечать… даже можно сказать чувствовать на себе чей-то взгляд. Она никак не могла определить, кому он принадлежит, а обращаться за советом к мудрецу, не было никакого желания.

Чем дальше они углублялись в империю Арии, тем хуже становилось на душе у женщины. Неприятные мысли стали посещать ее во время снов. Казалось, что она вот-вот захлебнется в казавшемся тихом и спокойном озерце. Что-то неведомое, таинственное и сильное пыталось утащить ее на дно и раз и навсегда покончить с этим миром. В холодном поту Вэл просыпалась и не знала что делать. И опять этот взгляд, идущий за ней по пятам с того самого момента, как она пересекла реку Господа. В том, что это один и тот же, женщина не сомневалась, но каждый раз, пытаясь найти его с помощью магического зрения, он растворялся и никак не проявлял себя.

К концу недели показались шпили башен Дыры Яйра.

Многие смеялись над этим названием, едва старый барон сделал его своим городом. Как впоследствии оказалось, это было совершенно напрасно. Многие люди, посещающие это место, пропадали навсегда. Непосвященные видели во всем этом потусторонний, мистический характер, но на самом деле все имело совершенно другой облик. Те, кто оказывался в этом городе, просто-напросто не хотели оттуда уезжать. В нем была хорошая работа, еда и что немало важно — платили здесь намного больше, чем в любом другом месте. Старый барон заботился о своих людях. Ходили даже слухи, что он готов вот-вот напасть на Тром и захватить всю власть себе, но это так и не оправдалось, оставшись только слухами и легендами. С тех самых пор прошло много времени, но ни один из последующих баронов не решился переименовывать город. Смешное, как когда-то, название, сейчас не вызывало улыбки. Дыра по-прежнему оставалась дырой. Появляющиеся люди на годы задерживались в городе, но сегодняшняя Яйра намного отличалась от того, воистину прекрасного города Арии.

Войско Вэл стало оставлять этот город позади, а барона, так же, как и его армии, так и не показалось.

— Потрясающий человек! — покачав головой, произнес Симон. — Ему как будто наплевать на все, что происходит в этом мире. Пока не осадят его замок, он и носа не покажет за ворота.

— Он труслив и робок, — прошептал мудрец. — Ему ни за что нельзя было доверять Дыру Яйра. Это место, конечно, не старая Этилия, но достаточно уже близко подошла к ней. Если бы этот город стоял еще немного на северо-восток, ближе к морю Малой Луны, он бы действительно создал конкуренцию павшему Горному Королевству.

— К счастью, все не так, — решила вступить в разговор женщина. — Горный Сокол — единственное в своем роде место на планете. Второго просто не может быть. Тем более, кто же захочет подобной славы. Кто вообще захочет даже просто походить на великое Королевство северо-восточных пределов Альвеста?

— Вы правы, моя госпожа, но, тем не менее, барон слишком самоуверен. Если бы не послали гонцов, можно было подумать что мы — армия захватчиков. Он бы не смог удержать город осади мы его.

— Но мы послали гонцов, и он знает, что империя Корбак не намерена ввязываться в войну.

— Да, вы правы. Надеюсь, император Лэн такого же мнения.

— Мои люди еще пару дней назад должны были оказаться у него.

— Нет, — прервал разговор мудрец. — Все идет так, как и должно идти. Мы сможем беспрепятственно дойти до гор и покинуть пределы этой империи.

— Поскорее бы. Воины устали озираться по сторонам и ждать засады в каждом лесу. Им нужна ясность: или мы воюем, или мы караваном просто идем искать ваш Храм.

— Скоро все это закончится, мой верный Симон, скоро закончится!

Он кивнул головой и поехал дальше молча.

Горы показались на двадцатый день пребывания в Арии. Они устремлялись своими вершинами высоко в небо, и, казалось, пронзали облака. Вблизи них воздух стал более приятным и нежным, но птиц и животных с каждой милей становилось все меньше и меньше. Уже у самого подножия гор лежал снег, который своим белым ковром покрывал всю гряду, протянувшуюся на суше от моря Большой до моря Малой Луны.

Армия Корбака стала поворачивать на северо-запад, оставляя на юго-западе лес, отделяющий их от столицы Арии — Трома.

Внезапно Вэл почувствовала что-то и замерла, рукой останавливая следующих за ней воинов. Она посмотрела по сторонам, напрягая зрение, но все казалось таким же спокойным и безмятежным.

— Что-нибудь случилось, моя госпожа?

Она подняла руку и указала в сторону. Симон посмотрел туда и увидел человека, во весь опор мчащегося в их сторону. Подъехав, он передал воину какой-то мешок.

— Вряд ли вы сумеете добраться до гор. Император уже ждет вас!

Сказав, гонец повернул обратно и стал так же быстро удаляться обратно.

Женщина непонимающе посмотрела на Симона. Тот развязал узел и раскрыл мешок.

— Господи! — вырвалось у него.

Императрица подъехала ближе, и сама заглянула в него. Прикрыв рукой глаза, она отъехала в сторону.

— Лэн все-таки увидел в нас захватчиков, — сухо произнес мудрец, глядя на юго-запад. — Что ж, пусть так, это выйдет ему намного дороже, чем он думает сейчас.

— Учитель, там… там головы гонцов! — едва не плача прошептала императрица.

— Я знаю… Я предполагал, что такое может случиться, но надеялся, что все может закончится хорошо. В этом мире, видимо, только мысли могут завершаться подобным образом. Моя юная ученица, войны не избежать. Лэн решил не выпускать нас со своей территории и теперь готовиться к нападению.

— Симон! — крикнула Вэл. — Прикажи трубить!

Тот вынул меч и поднял его высоко вверх. Моментально прозвучал раскатистый гул трубы. Его подхватила другая… третья… Через несколько мгновений все вокруг дрожало от их зычного гласа.

Вдалеке показались воины.

Люди стали перестраиваться, стараясь как можно быстрее организовать достойную защиту. Вперед выдвинулись алебардисты и пикинеры. По бокам стали мечники. Далеко позади лучники и арбалетчики. Конница заняла правый фланг, укрывшись в низине за холмом. Резервные сотни копейщиков и мечников находились рядом со стрелками, защищая их и ожидая команды. Алебардисты с отборными ветеранами-мечниками — около императрицы. Она же сама с монахом и Симоном стояла на холме и смотрела вдаль на приближающихся противников.

— Мне кажется, моя госпожа, катапульты и баллисты находятся слишком близко и камни могут просто-напросто перелететь место сражения.

— В таком случае, мы не должны подпускать их слишком близко. Следует выдвинуться передовым отрядам еще вперед. Тогда попадание будет более точным.

— Я так и сделаю!

— Нет, Симон, у меня есть другой план, — остановила мужчину императрица. — Прикажи баллистам и катапультам выдвинуться как можно ближе к передовой линии пикинеров. Мы попробуем достать их стрелков!

— Но если мы подвинемся на сотню ярдов, то окажемся на небольшой возвышенности. Это мало что даст, но все же…

— Нет, учитель, я не изменю своего решения. Если мы сейчас выйдем вперед, то окажемся очень близко от леса. Это мне не нравится! Я не сомневаюсь, Лэн думает о том же, что ты мне говоришь, поэтому лес должен быть заполнен его людьми. При неудачном для него раскладе они могут сыграть существенную роль и даже переломить ход сражения. Хотя… постой! Я могу прислушаться к твоим словам, вот только все будет не так, как многие думают!

Армия Арии медленно приближалась. Впереди шли мечники, за ними алебардисты. Фланги прикрывали копейщики. Позади всех ополченцы, в руках которых находились топоры. Мгновение и они перешли на бег. Воины Корбака не спешил, поджидая бегущих. Еще несколько секунд и две армии столкнулись в непреодолимой ярости убийства друг друга. Пикинеры взяли пики наперевес, сомкнули ряды и, сделав выпад вперед, стремились пронзить нападающих. Те попытались уклониться в стороны, но многие не сумели и с хрипом падали на землю. Лучники сделали первый залп. Ряды арийцев поредели, но на их место пришли новые. Второй залп скосил столько же, но видимых результатов это не принесло.

Начался праздник Смерти. Послышались первые крики раненых и умирающих. Центр обороны отбросил пики и взялся за мечи. Не многие сумели вовремя вытащить их из ножен, но тот, кто все же сумел, теперь пристраивались к мечникам. Алебардисты отступили назад, пытаясь с левого фланга обойти атакующих.

Залп арбалетчиков пропал в вышине и обрушился на головы ополченцев. Они, разделившись на две части, стали в кольцо захватывать воинов императрицы. Алебардисты приняли на себя удар с левой стороны обороны. Их длинные секиры требовали большого пространства, но люди мастерски владели своими навыками и остановили рвавшихся ополченцев.

Правый фланг оказался в намного худшем положении. Мечники и присоединившиеся к ним пикинеры не могли сдержать воинов Арии и сами того не желая, стали отступать.

Воздух разрезали сотни стрел. Лучники Лэна пытались из-за ближайших деревьев поразить вторгнувшихся в их пределы. Многие стрелы долетели, поразили цель, и теперь воины корчились на земле в последнем порыве стремясь поразить ноги арийцев. Снова свист… Стрелы, как рой насекомых, взмывали в небо и падали чуть дальше, чем то место, где происходило само сражение, пробивая тела тех, кто пытался придти на помощь утопающим в крови воинам.

— Нужно что-то делать, — произнесла императрица. — Я не могу просто так наблюдать, как мои люди умирают во имя меня!

Она подняла руки и закрыла глаза. Степь накрыл ураган. Ветер нес в себе настолько могущественную силу, что заставил упасть всех без исключений. Будто имея длинные руки, он выхватывал из гущи людей и, поднимая высоко в воздух, расшвыривал в разные стороны.

Не закончив шептать заклинание, женщина поняла, что в армии Лэна нашелся волшебник, который блокировал всю магию и не давал ее использовать. Она с обречением посмотрела на мудреца.

— Хорошо, я попробую что-нибудь предпринять! — сказал он.

Никаких лишних движений, только протянутая вперед рука. Призыв о помощи рождался сам собой. Магия не подводила никогда. Секунда и… Небо вдруг вспыхнула радугой, и заплакало огненными осколками. Первые упали позади арийцев, следующие, чуть ближе к центру битвы. Соприкасаясь с землей, они вызывали чудовищные взрывы, отчего в разные стороны разлетались люди и комья земли, оставляя на месте падения глубокие обугленные воронки. Многие из воинов просто сгорали от невыносимой жары, другие…

Войско императора дрогнуло и стало отступать. Сто ярдов… двести… двести пятьдесят… Они явно чего-то ждали, так же как и императрица.

— Я так и знала! — сама себе прошептала она, продолжая неотрывно смотреть вдаль.

Лес как будто зашевелился, и из него вылетела конница. Первые ряды были с длинными пиками, следующие с мечами. Позади них маршировали закованные в тяжелую сталь мастера-мечники. Лучники Арии показались из-за леса и, воткнув луки в землю, наложили стрелы на тетивы, оттянули их и наполнили воздух роем стрел.

По приказу Симона, воины развернулись и как можно быстрее стали удаляться от леса, иногда даже перепрыгивая через лежащие тела. Не ожидая такого поворота, конница немного приостановилась, но потом вновь натянула поводья. Отступившие было мечники Арии, сплотились и стали возвращаться обратно. Лучники подошли ближе.

Мудрец вновь обратился к небу. Никакого результата. Из ладони, обращенной к земле, потекла кровь.

— Глупцы! Они еще пытаются сопротивляться!

Армия Корбака бежала, оставляя позади раненых и убитых. Лэн уже праздновал победу, собираясь разделаться только… да, только с ними!

Из-за пригорка показалась многотысячная конная армия. Образовав клин, она прошла сквозь своих мечников о алебардистов и врезалась в конницу Арии.

Вновь лязг мечей, вновь крики, ржание и фырканье коней, призывы карота и Симона. Остановившись, бегущие воины развернулись и побежали обратно. Им на помощь пришло несколько сот из резерва и ветераны-мечники, охраняющие императрицу. Стрелки натянули тетивы и подняли арбалеты… Всадники сократились на четверть, но продолжали скакать со стороны леса.

Лучники Арии попытались ответить тем же, но…

Большие ковши катапульт сделали залп, и тяжелые камни полетели в сторону Трома. Вэл рассчитала все совершенно правильно. Они сумели долететь до лучников и теперь как щеп раскидывали в разные стороны.

Позади латников вспыхнул лес. Императрица удовлетворенно кивнула и взглянула на мудреца. Тот продолжал сопротивляться неизвестным в магии.

Закованным в броню воинам ничего не оставалось, как идти вперед, хотя там уже оказались полностью разбитыми копейщики и алебардисты. Мастера-мечники и ополченцы с трудом сдерживали правый фланг, где почувствовали свободу отборные люди императрицы.

Не остались в стороне и алхимики. Их эликсиры чудесным образом пригодились для ближайшего боя. Стеклянные пузырьки разбивались о латы и кольчуги. Выплескивавшаяся из них вода разъедала все, на чем ни оказывалась. Вскоре человек с дикими криками оседал на землю и долго бился в агонии, пока желтоватая смесь не превращала его в кучку кровавой кашицы. Обрадованные успехом, многие из алхимиков сами бросались вперед и самолично разбивали свои творения. К сожалению, не многим из них удалось вернуться к палаткам, чтобы пополнить запасы убийственного зелья.

Конница Арии прорвала левый фланг обороны, но многочисленные баллисты, вовремя выпустившие свои тяжеленные пики, помешали осуществить их план.

Оставшаяся жалкая горстка арийских стрелков бежала за пределы леса, туда, откуда и появилась. Ополченцы, потерявшие около трех четвертей воинов, бежали следом. Затем повернули мастера-мечники и несколько сотен конных. Дольше всего продержались латники. Несмотря на то, что они значительно поредели, они сумели создать подобие строя и медленно отходили к Трому, стараясь держаться подальше от полыхающего леса.

В эти минуты Смерть властвовала над этим местом, забирая себе все новых и новых союзников. Она долго ждала этого момента и теперь с жадностью изголодавшегося зверя бросалась на многих еще живых людей, отбирая последние крохи их существования. Со всех сторон доносились стоны. Некоторые, держась за торчащую стрелу, медленно шли обратно; других, покалеченных и изуродованных, на руках доставляли к палаткам лекарей и целителей. Но многие продолжали кататься по земле, пытаясь унять адскую боль, исходившую от отрубленных частей тела.

— Ты неплохо себя показала, моя ученица, — стиснув зубы, проговорил мудрец.

— Все-таки я не довольна тем, что здесь произошло.

— Да, все могло быть гораздо хуже.

— Почему Лэн отрубил гонцам головы? Что произошло за эти дни в столице Арии? Какая причина, повергнула императора в столь неописуемую ярость?

— Боюсь, мы этого никогда не узнаем.

— Откуда в Троме волшебники такого мастерства, как ты? Почему никто из моих шпионов не знает об их существовании?

— Вопросы, одни сплошные вопросы. Возможно, когда-нибудь мы… ты и узнаешь их ответы, но вряд ли это скоро произойдет. Не забывай, тебе нужна сила и мы должны продолжить наш путь, не смотря на эту непредвиденную остановку.

— Да, мы должны продолжить…

— Мы найдем Храм, и тогда все встанет на свои места!

— На свои места…

— Только там ты сможешь узнать истинную причину гибели гонцов!

— Истинную причину…

— И вернувшись, ты сможешь отомстить Лэну, захватив власть над Арией!

— Отомстить Лэну и захватить власть над Арией.

— Да, именно так, а теперь…

— Моя госпожа! — появившийся Симон разрушил всю накалившуюся ярость зла. — Какие будут ваши дальнейшие распоряжения? Воины ждут! Что прикажите, госпожа?

— Каково число погибших?

— Около пяти легионов.

«Мы должны продолжить путь!»

— Мы должны продолжить путь. Пусть все, кто может ходить и носить оружие, собираются. Скоро мы достигнем подножия западных гор. Оставь легион с ранеными и часть целителей. Пусть отправляются в Корбак. Они должны добраться до столицы. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, моя госпожа!

Главнокомандующий спустился с пригорка, раздавая приказы.

Хмурое лицо императрицы не предвещало ничего хорошего. Погибла малая часть от той, что могла погибнуть, но Вэл считала что можно было обойтись еще меньшими жертвами, если бы знала, что Лэн задумал мечем остановить ее продвижение. Обещаниемудреца позаботиться об этом, на самом деле ни к чему не привели и стоили жизни пяти тысяч хороших воинов. Женщина посмотрела на небо. На нем заходили тучи и все предсказывало в ближайшее время дождь… возможно ливень… возможно, чью-либо смерть!

Через несколько часов поредевшая армия Корбака продолжила путь, оставляя позади множество убитых и раненых. Люди уже стали сомневаться в праведности поступков своей императрицы. Они понимали, что этой битвой развязали войну между Арией и их родной землей. Уходя все дальше на север, воины знали, что уже ничем не смогут помочь своим семьям, если Лэн решит вторгнуться в их пределы. Тогда может случиться так, что им некуда будет возвращаться. Корбак исчезнет с лица земли, непокорное население вырежут, и арийцы будут властвовать над всем.

Да и дойдут ли они до Храма? Впереди неизведанные, неисхоженные земли и Сиерус — земля, которой пугают всех, особенно детей, так увлеченно слушающих сказки.

Никто не забывал прошедшую битву, даже когда через два дня добрались до места перехода гор. Это оказалась небольшая каменистая дорога в десяток ярдов в ширину, омываемая волнами моря Большой Луны. По словам мудреца, это был самый надежный и верный способ перейти горную гряду и оказаться в Великой Пустыни.

Императрица, Симон и мудрец стояли в стороне и наблюдали, как мимо них проходят воины. Некоторые шли, разговаривая между собой, другие казались измученными долгим переходом, но пока ни один не повернул обратно, и не ослушался Вэл.

Телеги, баллисты, катапульты… их тянули кони, но люди тоже помогали им ничуть не боясь промочить ноги, шагая по неглубокой воде.

Внезапно мудрец дернул головой в сторону и посмотрел на восток, на белые обрывистые края могучих гор. Что-то привлекло его внимание, но он никак не мог разглядеть что. Он потянулся к прикрепленной с боку коня суме и достал оттуда какую-то длинную трубку. Приставив ее к одному глазу, мудрец прикрыл второй, и направил ее конец в ту сторону, в какую сам недавно смотрел.

— Хм… У нас появились новые гости. Что ж, не ждал их так быстро. Ну, ничего, с ними можно договориться.

«Кажется, он нас заметил!» — возникли в подсознании слова.

«Этого следовало ожидать. Он могущественный волшебник. Многие пытались обойти его, но не многие после этого выжили».

«Мы знаем о них, они знают о нас. Все так, как и должно быть. Ничего более!»

Мудрец спрятал трубку обратно и повернулся к императрице.

— К сожалению, я должен ненадолго вас покинуть, моя госпожа! Невдалеке завелись лишние глаза и уши, которых следует остановить прежде, чем начнется всеобщая мутация. Я буду ждать вас за этими горами, у границ Великой Пустыни. Зло нужно искоренить, прежде чем оно доберется до сердца, иначе не будет смылся всего того, что мы делаем. Это закон… закон всего нашего существования.

Сказ третий

Белый

Все-таки в чем-то монах оказался прав. Их путь лежал на самый край северной земли Большой Бабочки, но, так или иначе, им предстоит пройти его через Арию.

Столица Эрдона — Элия осталась далеко позади, так же, как и ненадолго приютивший их Ведес. Ворота этого доброго города закрылись сегодня утром, так что к вечеру путники были уже у границы империи.

— Вот мы и добрались до границ трех империй, — сказала Мариша, едва только все присели на короткий отдых. — Слева у нас Ария; справа — Корбак, ну а позади вы сами знаете, что осталось.

«Вам следует свернуть на запад, пересечь реку Господа и посетить Поречье…»

Мысленный голос юноши был очень красивым и завораживающим, как не раз про себя отмечала девушка. Они много разговаривали по дороге к Ведесу, иногда ночами просиживая у костра. Зверь оказался не таким уж зверем, как о нем раструбили по всему Эрдону. Он был общительным, умным и… несчастным. Как-то на одном из привалов, он рассказал о том, как попался Великой Ведьме и стал тем, кто есть сейчас.

Оказывается, тогда он жил на юге Арии — в тихом и спокойном местечке — Полесье, где вырос и провел свое детство. Однажды, когда он отметил свой двадцать третий год, в их деревню заявились какие-то странные и непонятные люди, предводителем которых была женщина, именуемая себя Великой Ведьмой. Они сразу же стали навязывать свои порядки и требования, заставляли возносить молитвы их богам! Жители не выдержали и, взбунтовавшись, попытались прогнать пришлых людей, но не тут-то было. Сатанисты, как выяснилось впоследствии, совершили страшное чародейство, отняв волю у населения всей деревни. Только один человек — Агний, сумел выбраться оттуда, собрать ополчение и нанести адептам удар тогда, когда они спали. Великая Ведьма страшно разгневалась и самолично наказала всех, кроме него. При виде очаровательных голубых глаз и стройной фигуры Агния она сдалась. Ведьма просила его остаться рядом с ней, быть… кем-то вроде любовника… Юноша, разумеется, категорически от этого отказался, проклиная ее последними словами. Та, в свою очередь, сделала его своим шутом, лишив дара речи, чтобы он только мимикой и жестами показывал свои мысли и чувства. Агния это не остановило. Он дважды пытался отравить ее и дважды терпел неудачу. Никто никогда ни до, ни после не видел Великую Ведьму в таком бешенстве. Она прокляла юношу, наложив на него страшное заклятие. Однако именно благодаря этому он научился читать чужие мысли. Ведьма нарекла его Зверем, сделав из него полу бессмертного убийцу. Теперь Агнию не страшна была смерть от старости. Магия победила ее. Только оружие могло закончить мучение юноши. Но возникшая ненависть к людям, усиливающаяся изо дня в день, затуманила разум и новые попытки убийства госпожи, той, кому он должен был теперь преклоняться. Юноша все больше и больше становился зверем: без того длинные волосы стали расти с невероятной быстротой; в силе с ним не мог сравниться никто и ничто, кроме магии; со временем он научился рычать, скалить зубы, есть сырое мясо и многое другое из того, что издавна приписывалось исключительно животным. Он стал Зверем!

Однажды, в одном из походов, когда Великая Ведьма пересекала Арию, идя с дальнего севера, что за Малой Удавкой, случилось непредвиденное. Она встретила волшебников, и те победили ее. Это произошло на главном тракте Арии, северо-западнее Полесья. Его тогда везли в клетке, как домашнего зверька. Магия расшвыряла стальные прутья, и он оказался на свободе. Рассудок у Зверя остался человеческий. Он осмотрелся и понял, что делать ему здесь больше нечего, тем более с севера подступали воины Сарракса во главе с Астралом, с которым он очень не хотел встречаться. Уже пробираясь сквозь лес, юноша вздрогнул, почувствовав смерть тела Ведьмы. Тогда он про себя улыбнулся, хотя и знал, что ее дух жив и пройдет много времени, прежде чем он погибнет.

С тех пор началась его бродячая жизнь, пока судьба не забросила его в Эрдон. Там-то его и схватили, напоив каким-то дурманящим веществом. Один из лесных грабителей сумел это сделать в отместку за то, что Зверь убил его брата, промышляющего на южных окраинах империи. Если бы не Мариша, юноша никогда бы не увидел восход.

«Я знал, что ты придешь в Элию, но боялся, что опоздаешь. Да, я сильный, могучий воин, но страх живет и во мне».

«Как, как ты мог знать, что я появлюсь в этом городе?»

«Прозрачная порхающая лента…»

«Лента?» — непонимающе переспросила девушка.

«Да, та самая, с которой ты встретилась в пещере под Сеш. Вспомни!»

«Я помню!»

«Незадолго до этого, тот человек явился ко мне, рассказав все, что должно произойти и что мне делать».

«Тот человек? Ты знаешь кто он?»

«Да, разумеется, но пока я не могу тебе о нем рассказать. Он сам просил об этом. Скоро он вновь появится перед тобой и поведает многое, чего не знает ни старец Элии, ни императрица Корбака, ни даже сам великий Учитель Лунард».

«Что же может быть такое, чего не знают даже они?»

«Вопросы, вопросы… У тебя одни сплошные вопросы, юная волшебница. Придет время, и ты все узнаешь!»

«Хорошо, я подожду. Теперь скажи, почему нам следует идти именно в Поречье?»

«Опять вопросы. Тебе никто никогда не говорил, что ты слишком любознательная? Ну да ничего. Почему Поречье? Да потому, что до него не так далеко и там можно запастись едой. Можно было, конечно, идти до Сиза или Кси-Кси, но в Сизе сейчас неспокойно, а Кси-Кси переживает борьбу за власть. Поречье — золотая середина. Оттуда вы направитесь до Дыры Яйра и к подножию гор…»

«А ты, неужели ты не пойдешь с нами?»

Мариша настолько привыкла к обществу юноши, что уже не могла продолжать путь без этого человека.

«Ты еще не выслушала меня до конца, а уже опять начинаешь спрашивать. Действительно, некоторое время я не смогу находиться рядом с вами в ваших приключениях, но после отхода из Дыры Яйра я догоню вас и мы вместе преодолеем горные вершины».

Считавшийся коротким, отдых, затянулся до глубокой ночи. Тихо потрескивал разведенный костер. За ним, отвернувшись, похрапывал монах, а с противоположной стороны юноша сидел у ног девушки и смотрел во тьму, различая все, что там находилось. Внезапно ученик Мая Кун повернулся, сонным взглядом посмотрел на своих путников и, зевая, произнес:

— Вы бы, хотя бы вслух разговаривали: и мне веселее было, и вы бы ум не напрягали.

Отвернувшись, он снова захрапел, в мгновение позабыв о спутниках.

«Не нравится мне этот человек, очень не нравится. Что-то настораживающее присутствует в его облике…»

«Вовсе нет. Он всего лишь измученный жизнью юнец, на глазах у которого убили всех братьев монастыря».

«Я прекрасно знаю эту историю. Ты сама, да и он уже не один раз рассказывали ее мне, но, все же остерегайся его, старайся не говорить лишнего, и… было бы лучше, если бы ты рассталась с ним!»

«Ты слишком долго находился в лесу, вдали от людей».

«Как знаешь, юная волшебница, но я сказал тебе про него. Подумай, прежде чем доверять ему. А теперь я хотел бы отдать тебе то, что мне поручили тебе передать. Это так же является ответом на все твои предыдущие страхи».

Юноша легко поднялся на ноги.

«Встань!»

Девушке не пришлось повторять дважды, и она оказалась напротив его. Его голубые глаза смотрели прямо в ее не моргая. Марише казалось, что она все больше и больше погружается в них. Не выдержав, она отвела их в сторону и, как показалось, покраснела. Рука юноши поднялась и… погрузилась в тело. Крови не было. Открывшаяся рана затянулась сама собой, как только он вынул ее. Рука сжимала свиток с круглой черной печатью посередине.

Ученица Храма отстранилась и с испугом посмотрела на юношу. Он улыбнулся и взял ее руку своей.

«Ты помнишь свои сны? Те, из далекого детства? Они не являлись снами, а были пророчеством твоего будущего! Видела ты семь печатей, которые держал он в своей руке; и видела каких-то непонятных животных, стоящих вокруг него; и видела старцев, но каких-то далеких и размытых в своем сне. И поднял он тогда печати и протянул тебе, и отстранилась ты и безумие захлестнуло тебя как удавка на шее дикого животного… Да, хорошо если бы все так и произошло! Но… не сумел Он удержать в Себе семь свитков с семью печатями, и отдал их нам — животным. И поселил Он нас в семи разных местах. И наделил силой и знаниями. И приказал ждать, пока не появится человек, который сможет собрать все семь свитков с семью печатями и не сделает их книгой, той самой Книгой, о которой все так боятся упоминать!»

«Но почему я?»

«Он избрал тебя еще во времена битвы при Горном Королевстве, но не сумел спасти тело. Наблюдая за перерождением твоей души, Он не смог уберечь ее от зла, захватившего над ней власть. Однако Фрол все вернул на свои места».

«Фрол? Этот юнец?»

«Да, именно, как ты говоришь, этот юнец. Надежды на спасение вновь появились у Него, и вновь Его взор устремился на твою блуждающую душу и только в этом теле Он смог открыть твое предназначение».

«Ты все говоришь Он… Он… Кто Он? Ты знаешь Его имя? У Него есть имя?»

«У Него есть имя, и я знаю его, но всему свое время, юная волшебница».

«Но почему?»

«Ты очень нетерпеливая, ученица Храма. Великий Лунард не научил тебя этому и очень жаль».

Юноша повернул ее руку ладонью вверх, положил на нее свиток и бережно закрыл его ее пальцами.

«Теперь это принадлежит тебе! Береги! Не говори о том, что имеешь, и найди еще шесть подобных этому!»

— Я боюсь! — чуть слышно прошептала она.

«Не бойся! Страх — это то чувство, которое можно победить. Если бы ты не была готова, Он выбрал бы другого человека, но ты сможешь все сделать так, как написано в священном писании».

«Священное писание?»

«Об этом я не могу ничего говорить».

Он долго смотрел в ее глаза, пытаясь понять, что сейчас происходит в ее душе, но оказался бессильным что-либо прочитать.

«Прости, юная волшебница, мне нужно покинуть тебя!»

— Но куда же ты пойдешь?

«В мире еще есть неоконченные для меня дела».

Повернувшись, юноша стал медленно удаляться от костра.

— Агний! — позвала она его и, испугавшись вырвавшихся слов, прикрыла рот рукой.

Человек остановился, но не обернулся.

— Возвращайся быстрее!

«На мне твоя лента. Я привязан к тебе, пока ты сама не освободишь меня! А теперь спи! Даже сильным мира сего нужен отдых».

Фигура Зверя растворилась во тьме, а девушка все стояла, глядя в его сторону. Опустившись у затухающего костра, она посмотрела на свиток и, прижав его к груди, закрыла глаза. Неожиданно его очертания стали расплываться, будто слизываясь временем, и вскоре он растворился, словно его и не было. Мариша открыла глаза и посмотрела на ладони. Они оказались пусты. Она вспомнила обо всем, о чем говорила с Агнием и на ладонь упала скатившаяся по щеке соленая капелька.

Утро разбудило всех и пробудилось чувство голода. Пришлось уделить этому некоторое время и доесть пищу, оставшуюся после Ведеса. Костер давно погас и теперь лежал холодными головешками. Солнце только-только поднялось из-за горизонта и лениво, очень медленно стало согревать землю. Трава блестела от росы и наполняла воздух неповторимыми ароматами. Кое-где на траве дрожали тонкие легкие паутинки, умело расставленные пауками, надеющиеся на вкусных насекомых. То тут, то там проснувшиеся птицы подавали голоса, в очередной раз здороваясь друг с другом.

Насытившись, девушка встала и посмотрела туда, куда прошлой ночью ушел юноша. Она взглянула на ладонь, вспоминая вчерашнюю слезу и тот самый свиток.

«Свиток… Куда… Почему он растворился? Что в нем скрыто столь могущественное, чего нельзя знать никому?»

Вновь посмотрев на руки, она закрыла глаза.

«В мире есть еще неоконченные дела! Он привязан ко мне, пока я не освобожу его. Лента. Откуда она взялась на площади Элии? В его клетке? Кто бросил ее мне, зная, что я завяжу ее на шее юноши?»

Мариша вздохнула и запрокинула голову, вглядываясь на пока еще голубое небо. Кто знает, возможно, пройдет совсем немного времени и оно затянется облаками. Может это будут белые, пушистые, такие мягкие и красивые, а возможно появятся черные, пугающие, отстраняющие от себя взор, зло поливающее землю водой, сопровождая свое появление на небе громом и молнией.

— Я вижу, Зверь покинул нас! — нарушил молчание монах, аккуратно доедая свой кусочек хлеба и запивая его водой. — Это к лучшему. Нет, серьезно! Вы только подумайте, святой отец, что могло бы придти в голову этому… хм-м-м… человеку. Да все, что угодно! И как он только не разорвал нас, ума не приложу. А ведь мог бы.

— Он ушел на время.

Голос Мариши вновь стал мужским. Она прошептала заклинание, продолжая поддерживать иллюзию противоположного пола, и обратилась к спутнику:

— Зверь обещал найти нас, когда мы покинем Дыру Яйра.

— А вот это уже хуже. Не стоить с ним водить дружбы, отец Михей! Не доведет это до добра. Он зверь, животное… Он убивает людей просто так, из-за того, что ему нужно это делать. Когда-нибудь он и до нас доберется! А это его стремление навязать нам свой маршрут. Поречье, Дыра Яйра… а потом что? Вековечный Лес и долгая мучительная смерть?

— Вы можете не ходить со мной, Дарий, вы свободны принимать любое решение. Это у меня дорога известна почти с самого рождения.

— Ну уж нет. Куда вы без меня? Пропадете и только. Как-нибудь стерплю. Пойдем вместе!

Тщательно забросав костер травой, чтобы тот лишний раз не привлекал к себе внимания, монах поспешил за Михеем, который шел далеко впереди собираясь попасть к левому берегу реки Господа и переправиться через нее.

— Все-таки зря вы послушали Зверя, — заговорил он, когда вместе со спутником достиг небольшого леска, за которым располагалась река.

Еще по дороге в Ведес, юноша сообщил им, что в лесу у реки спрятана лодка, которую он выкрал в одной из рыбацких деревень. Она много раз помогала ему справиться с бурным течением и переправиться на другой берег. Реку Господа никогда невозможно было понять. Она казалась спокойной, но как только люди выходили на лодках за рыбой, тотчас меняло свое «настроение» и бурлящим потоком уносила их на юг, прямо в саму Океанию. Или же, подгоняемая ветром, быстро текла вдаль, скрываясь за поворотом, но стоило спустить на нее лодку, как мираж рассеивался, и спокойная гладь воды замирала в ожидании неизвестного. Как говорил Зверь, ему потребовалось много сил, когда переплывал ее. В те времена за его спиной по пятам шли следопыты Эрдона, получившие приказ Игната схватить проклятого человека; но это у них так и не вышло.

Выйдя на поросший высокой травой берег, девушка посмотрела на юг. Там, невдалеке от этого места находилась небольшая деревенька Поречье, до которой и вела дорога Мариши.

— Будем искать лодку! — сказала она, не глядя на монаха.

Поиски, тем не менее, не увенчались успехом. Как вскоре оказалось, Зверь умело спрятал лодку и мог найти ее только сам. В растущей на берегу траве, ее не было, так же, как и в леску. Мариша два раза обошла все кругом, но так и не заметила никаких следов ее пребывания. На монаха же никакой надежды возлагать не приходилось. Он, по ошибке, раскопал гнездо земляных ос и теперь улепетывал от них, куда смотрели глаза, иногда по несколько раз оббегая вокруг одних и тех же деревьев.

Разочарованная девушка подошла к воде, зачерпнула ее ладонью и попыталась смыть ей возрастающую усталость.

Мимо пробежал Дарий. В конце отчаявшись найти спасение от обезумевших насекомых, он, недолго думая, разбежался и прыгнул в воду. Мариша с удивлением посмотрела на него, когда тот не стал погружаться, а застыл над поверхностью. Воспользовавшись моментом, осы нашли свою цель. Закричав, Дарий будто соскользнул с какой-то горки и с шумом пошел на дно, размахивая руками и ногами. Ученица Храма подошла ближе. Пропавшая лодка находилась в реке. Перевернутая, она лежала на самом дне, поэтому ее практически и нельзя было увидеть с берега, да и у самой воды ее несложно принять за камень.

Выбравшись из реки, монах глубоко выдохнул и потер ушибленное место.

— Поздравляю, сын мой. Своим невезением ты нашел то, что мы так долго и безуспешно искали.

— Да лучше бы мы вообще ее не искали. Это хорошо, что она лежала близко к берегу, а то бы я без головы остался. Эти еще ко мне привязались… Что я им, медовое дерево?

Они с трудом перевернули лодку и вычерпнули из нее воду. Заботливые служители Храма весьма кстати положили в мешок девушки деревянную плошку, пригодившуюся в эту минуту.

Переправились быстро, несмотря на все опасения, связанные с рекой. Опустив маленькое суденышко на дно, как оно и было, они хотели добраться до Поречья берегом, но густая трава и вязкая почва заставили отойти чуть в сторону, под кроны высоких деревьев.

Солнце перевалило за свою высшую точку, когда они добрались до поселения.

У берега уже стояли люди, готовые вот-вот отправиться на рыбную ловлю. Мариша, осмотревшись, вышла из-за скрывающих ее кустов и стала подходить к людям. Те, увлеченные своей работой, не сразу ее заметили.

— Жизни вам! — сказала она, остановившись напротив них.

— И вам того же, святой отец, — ответил один, перестав наматывать на руку длинную веревку.

— Что вас привело в наши бедные края?

— Дорога. Как бы мне переговорить с вашим старостой?

— Идите по этой тропинке вверх к деревне. Его изба у большого дуба, что в центре. Если что, спросите, вам всегда все подскажут. Да, стучите громче! В последнее время он очень плохо слышит.

Девушка склонила голову и пошла в указанном направлении.

Люди не долго смотрели ей в след. Можно было сделать вывод, что сюда многие заходят узнать дорогу, да и так попроситься на ночлег.

Поречье встретило путников приветливо, даже дружелюбно. Все как один приветствовали священника и не задавали многих вопросов, как было в недоверчивом и подозрительном Ведисе. Некоторые даже подходили и просили дать совета в том или ином вопросе. Девушка отвечала на все, даже на те, которые не принадлежали к религиозным.

Это место выглядело запущенным и давно неухоженным. Стоящие домишки покосились, заросли деревьями и выглядели болячкой на спине старой собаки. Здесь их стояло не больше двадцати, как успел сосчитать монах. Во многих провалилась крыша, оказались выбиты окна, двери кое-как держались, но готовы были вот-вот отвалиться. Заборы уже давно лежали на земле, и успели зарасти густой травой. Тем не менее, люди продолжали что-то выращивать и разводить кое-каких животных. Одежда на них была явно родительская: грязная, мятая, порванная во многих местах и с большими разноцветными заплатками. Пара ребятишек, играющих на лужайке у колодца, увидев путников, застыли на месте и провожали их любопытным взглядом.

Указанный рыбаками дом старосты найти оказалось просто. Как и говорил житель деревеньки, избенка действительно стояла под кронами большого векового дуба.

Мариша осторожно приблизилась к двери и постучала. Никакого ответа не последовало. Она мысленно попыталась представить себе помещение. В нем действительно кто-то находился. На завершение заклинания ей потребовалось еще несколько минут и вот уже послышались чьи-то шаги. Дверь открылась, и на пороге появился сгорбленный старичок с седыми взлохмаченными волосами. Увидев священника, он хотел было упасть на колени, но ученица Храма вовремя подхватила его под руки.

— Нет-нет, не нужно этого делать. Лучше, если это возможно, дайте отдохнуть под вашей крышей!

К вечеру словоохотливый старичок уже считал путников своими сыновьями и делился своей скромной едой. Перед ними на столе появилась горячая картошка, лук, соленые огурцы, редиска, теплое молоко и хлеб.

Весь день он расспрашивал о том, что твориться в мире: как поживают бароны и императоры, в какую сторону смотрит глаз церкви и что слышно о лесных бандитах и разбойниках. Мариша и Дарий рассказывали все, что знали. Иногда староста грустил, иногда возмущался, иногда с восторженными мальчишескими глазами и с замиранием сердца слушал невероятные, удивительные истории, во многом приукрашенные самим монахом.

Любитель посплетничать, староста рассказал о Поречье: почему он пришел в упадок, и что послужило тому причиной. Рассказал он и прошлые события, и сегодняшние, но на одном старик остановился надолго, сказав, что это самое невероятное за много поколений жизни этой деревеньки.

— Это случилось еще в молодости моего отца. Однажды, он как обычно, рано утром пошел к своей лодки: проверить снасти, да и так доделать то, что не успел прошлым днем. И вдруг на него навалился сон. Он и так его отгонял и эдак, ну не прогнать и все тут. И стало ему так сонно, что свалился прямо в траву, вместе с намотанной на руку веревкой и проспал, пока другие мужики его не разбудили. Встал он. Глядь, а лодки и нет вовсе, как сквозь землю провалилась. Тогда все подумали, что она сама отвязалась, но он-то знал, что крепко привязывал. Вот такие вот странности творились в прошлые времена. Куда уж им до сегодняшних!

— А что сегодня? — вовремя спросила девушка. — Многие говорят, на севере совсем неспокойно стало. Дыра Яйра, Сиза…

— Сиза? Точно подметили, святой отец. Неспокойно в Сизе, ох не спокойно.

— Отчего же?

— Творится там что-то непонятное… страшное одним словом. И весь этот страх с кладбища идет. Никто и близко не хочет к ним подходить. Боятся все! Нынче никто дальше своих пределов и носа не показывает. Вот, к примеру, Ксельму взять. Раньше это место хорошее было, доброе. А теперь? Оттуда никто и выходить не хочет. Боятся все!

— Что же такого страшного происходит на этих кладбищах?

Заинтересовавшись, монах подсел поближе.

— А кто ж там бывает? Ровным счетом почти никого. А те, кто все же проходит мимо, с ужасом бегут оттуда и неделю не могут рта открыть — дрожат только и Богу молятся.

«Похоже, что все началось», — подумала девушка, глядя в окно.

— Вы бы помогли нам! А? Мы заплатим!

— Нет-нет. Денег мы не возьмем, а что творится с погостами — проверим.

— Вот спасибо! Век рады будем!

Как ни уговаривал их староста остаться, но пробыли они в Поречье только до восхода солнца. Попросив небольшой запас еды, путники покинули деревеньку, и направились на северо-запад до Дыры Яйра. Их путь пролегал как раз мимо Морозного Клыка и Кси-Кси, через небольшой лесок к границам земель барона.

«Странные дела стали твориться в Арии, да и вряд ли только в ней одной. Скорее всего, на всей Большой Бабочке наступают недобрые дни. Странные люди, странные города, странные погосты… Зверь не должен был покидать меня, пока не рассказал бы все, что знал. «Ты много задаешь вопросов!» Да, много. Зато мне не приходится одной из последних узнавать происходящее в империи».

— Скажите мне, отец Михей, вы действительно хотите взглянуть на кладбище?

— Да, если представиться такая возможность. До Дыры путь далек. Они должны быть в тех местах, через которые мы пройдем. Там и посмотрим, правда ли все тот, о чем говорил староста или это очередные старческие истории или слухи.

— Господи! — перекрестился монах. — А вы уверены, что там безопасно?

— Сейчас опасно везде! Покоя нет нигде! Раньше он был хотя бы на кладбище, но, судя по всему, настал тот час, когда его нет и там.

Путники стремились как можно быстрее достичь Дыры Яйра. Ученица Храма, в отличие от монаха, понимала, что их промедление может дорого стоить не только многим людям, но и самому миру. Почему-то в последнее время, именно это не выходило из головы девушки. После получения свитка она поняла, как близок этот мир к хаосу и падению в бездну. Ей почему-то вспомнились слова того человека, появившегося в пещере незадолго до сатанистов. «Зло моментально вырвалось на свободу: Астрал истязал всех неверных и преследовал их гонениями; в мире появились непонятные сатанисты, поклоняющиеся Дьяволу, а их адепты захватили немалую власть; троглодиты — короли подземелий готовились к вторжению в мир, а врата преисподней были готовы к тому, чтобы открыться и выпустить свое зло». Я мало что могу, но я должна чем-то помочь, просто обязана, или я не достойна быть ученицей Храма Гелии!»

Даже здесь, в непосредственной отдаленности чувствовался холод Морозного Клыка. Монах все время пытался свернуть в сторону Кси-Кси, но Мариша не разделяла его мнение.

Полторы недели они переживали низкую температуру, постоянные ветра, странные дожди и неплодородные земли. Еды, взятой у старосты в Поречье, хватило только на неделю. Потом же приходилось питаться тем, что сотворила Природа, а в этих местах, как ни в каких других, подобного было очень мало.

Северные граница Кси-Кси манили, заставляли все время думать о них и подавлять желание оставить намеченный путь, вернуться в оставшийся южнее город, пополнить запасы, отдохнуть и уж тогда, с новыми силами дойти до Дыры Яйра. Очень трудно было противиться подобному желанию, когда холодные ночи заставляли дрожать, а костер гас практически сразу же, как только его удавалось разжечь; когда от голода по утрам сводило желудок, а еды хватало только на то, чтобы не утратить вкус пищи. Любой другой не выдержал бы всего этого и сдался, но даже монах пытался справиться со своими чувствами и не опозорить монастырь Мая Кун.

К концу второй недели холод стал ослабевать, пока теплое солнце не вступило в борьбу за жизнь. Появились редкие деревья, стали слышны пения некоторых птиц, и все вновь стало приходить в норму, обещая благополучную дорого до Дыры.

Совсем скоро показался и лес, деревья которого шумно качали листвой, будто переговариваясь между собой. Издали он казался густым и непроходимым, раскинувшим свои владения на многие мили. Монах уже начал предвкушать, какое обилие пищи находится в нем, но священник на все его просьбы отвечал отказом, ссылаясь на то, что рожденное Природой и так может погибнуть, так зачем помогать кому-то, если можно продлить жизнь. После таких слов Дарий совсем сник и ни на что не обращал внимание.

Не заметил он и того, что несколько десятков ярдов идет один. Неожиданно остановившийся священник мрачно осматривал южную часть леса, наблюдая за каждым тронутым ветром деревцем.

— Что там? — крикнул монах.

Девушка молчала, пытаясь слиться с Природой и стать единой с ней частью. Воздух казался свежим, но нес с собой некий запах очень похожий на тот, который стоял в Сеш при ее последнем там появлении. Птицы, как она заметила, облетали то место стороной, что еще больше казалось странным и непонятным.

Монаху пришлось вернуться обратно.

Стоял жаркий полдень. Хотелось поскорее укрыться в тени высоких деревьев и не выходить оттуда до самого вечера. Отец Михей явно не придерживался этого мнения, не обращая внимания на палящее солнце.

— Что случилось?

Священник глубоко вдохнул воздух и указал в ту сторону, куда смотрел.

— Ты ничего не чувствуешь?

Ученик Мая Кун повел по сторонам головой, понюхал вокруг и пожал плечами.

— Ты изумляешь меня, юный ученик монастыря. Здесь не такой воздух как в других местах и нам следует проверить, из-за чего он сделался таким.

— А как же…

— Дыра Яйра может немного подождать, не так уж мы и далеко от нее. Несколько дней пути и мы войдем в город. Разумеется, я не настаиваю, и ты можешь покинуть меня, отправившись своим путем, но я должен побывать в тех местах.

С минуту подумав, монах почесал затылок и посмотрел на священника.

— Я с вами, святой отец. Мне еще многому предстоит научиться, так лучше у вас, чем в очередном монастыре, на который могут напасть отреченные.

Они вошли в лес. Не то, чтобы он был каким-то не похожим на другой, но что-то в нем жило странное, отталкивающее. Над этим местом не пролетали птицы, и даже их пение не слышалось кругом. Казалось, что лес опустел, будто его в одночасье покинули все обитатели. Он стоял мрачным, осунувшимся старцем, который мудрым взглядом осматривал свои некогда прекрасные владения и плакал. Его плач угадывался в сухом шелесте листьев на еще молодых, но уже уродливых деревьях; в склонивших до самой земли ветвях кустарников, которые будто молили не проходить мимо их беды и помочь, хотя бы простым сочувствием; в пожухлой, высохшей траве, лежащей на земле и не имеющий сил подняться.

Путники прошли его насквозь представляя те времена, когда все было совершенно иначе. Их встревожило необычное место. Казалось ему много сотен лет. Здесь, на небольшом пространстве раскинулось крошечное поселение из нескольких домов. Все они оказались давно заброшенными и забытыми; поросли деревьями, кустарниками и высокой травой. Домишки, от которых виднелись только одни крыши, были самыми обычными, каких можно много встретить в любом другом месте. В то же время что-то непонятное окружало их старость, будто кто-то вдохнул в них искорку жизни, но совсем иную, не похожую на настоящую.

Люди осторожно подошли ближе.

— Не нравится мне это Богом забытое место, — прошептал монах, осматриваясь кругом, будто из любого куста может выбежать какой-нибудь зверь, напасть и разорвать на части.

— Здесь все не так.

— О чем вы?

Они обогнули утопающие в зелени домишки и оказались с противоположной стороны поселения. Там каменный, хорошо уложенный забор опоясывал небольшой участок земли. Как и предполагала Мариша, это было кладбище, но не обычное как другие, а совершенно… новое, будто кем-то заново рожденное.

— О Господи, святые угодники! Спаси и сохрани нас грешных на этой земле! Что это такое? — завизжал ученик Мая Кун, прячась за отца Михея и едва не теряя сознание.

Никто не ответил ему на этот вопрос.

Ответ сам находился впереди, там, за невысокой каменной кладкой. Скелеты! Восемь шевелящихся, двигающихся человеческих останков. Кто-то вырвал их из вечного сна и наделил жизнью. Они, покачиваясь из стороны в сторону, медленно ходили кругами, иногда сталкиваясь друг с другом, но, не обращая на это внимание. Они что-то искали. Вскоре Мариша поняла что именно. Один из них наткнулся на ровно уложенный забор и начал разбирать его, расшвыривая камни в разные стороны. Они хотели выбраться оттуда. Выход. Они искали выход!

«Теперь мне стало ясно, что говорил Зверь об охранниках Сизы, а староста о кладбищах. Здесь побывал могущественный маг. Черный маг!»

Девушка пошла вперед, и не раздумывая над своим решением, открыла ворота, оказавшись на кладбище. Мертвецы — особо чувствительные к появлению человека, не обращали на нее совершенно никакого внимания, что оказалось совершено непонятным и странным. Они продолжали бесцельно ходить, раскидывать камни и копать костлявыми руками землю. Мариша стояла в недоумении, не зная, что предпринять. Летописи Храма упоминали о временах, когда властвовали маги и какие-то некромастеры — повелители загробного мира. Их оказалась жалкая горсточка. Видя их магию, от них отказались все, даже черные маги, которые могли совершить подобное, но считали это занятием ниже себя. Постепенно некромастеры погибли в стычках с теми или иными волшебниками и о них больше никто никогда не слышал. «Неужели до сегодняшнего дня? Тем записям более тысячи лет. У Лунарда даже мыслей не было о том, что кто-то мог выжить и остаться в мире. А что если у них нет хозяина, что если это сама преисподняя выталкивает их на поверхность земли и готовиться открыть свои врата? Неужели у нее настолько много сил? Я должна остановить нежить! Я училась в самом Храме Гелии, пусть не до конца, но я смогу… смогу… Смогу!»

Девушка подняла руки ладонями вверх, взывая к Господу. Невидимая волна прокатилась по кладбищу и расшвыряла в разные стороны мертвецов. Заклинание оказалось настолько слабым, что те вновь стали медленно подниматься, не обращая внимание на человека. Мариша сложила ладони в молитве. Сложное заклятие, увиденное однажды в книгах Храма, никак не хотело рождаться. Когда казалось, что оно вот-вот готово родиться в этом мире, что-то не получалось и оно вновь отодвигалось в сторону. Наконец, все вышло. Новая волна — намного сильнее предыдущей. Скелеты стали разваливаться на части: кисти рук, туловище, голова, ноги… Они рассыпались как изъеденное ржавчиной железо, но, тем не менее, продолжали шевелиться, ползти в разные стороны и просто дергаться на месте пытаясь встать. Мариша смотрела на весь этот ужас и не знала что делать. Практически все ее знание оказалось бесполезным и неприменимым к усопшим.

Внезапно она почувствовала, как задрожала земля. Что-то новое рождалось в ней и готовилось вырваться наружу. Несколько могил осело и из них показались костлявые полуразложившиеся руки. Следом вылезло и само существо. Половина лица отсутствовала, а на второй еще продолжали копошиться черви. Часть тела оказалась нетронутой временем. Его прикрывала чудом сохранившаяся одежда, готовая вот-вот рассыпаться трухой. Пятеро. Они поднялись из своих могил и стали приближаться к творящей магию.

Побледнев, девушка отступила назад. «Зомби!» Они двигались намного медленнее простых скелетов, но чувствовали присутствие живого и стремились покончить с ним. Они видели зародившийся в ней страх, с каждой секундой растекающейся по плоти и это еще больше подталкивало их вперед. Ученица Храма сглотнула застрявший в горле комок, и едва сдерживая себя, посмотрела на приближающихся созданий. Те в нерешительности остановились, но вновь продолжили движение.

Что-то всплыло из подсознания Мариши, что-то такое, чему не мог научить Лунард, что-то, что использовали Великие Маги древности. Она запрокинула голову и развела руки в стороны. «Если это не выйдет, мне не суждено будет добраться до Дыры Яйра!» До поднявшихся из могил оставалось не более пяти ярдов и тут, над головой, вспыхнул воздух. Горячий ветер ударил в пустоту и появился пылающий крест. Имея гигантские размеры, он завис над кладбищем и готов был сорваться вниз. Зомби остановились и стали осматриваться кругом, будто ища потерянное. Наконец, один из них поднял голову. Крест рухнул. День озарился ослепительным светом и заставил закрыть глаза. Мертвецов разрывало на части, и они превращались в пепел. Кладбище горело. Нет, здесь не росли ни деревья, ни трава… Горела земля! Огонь окутал закрытое пространство и поднимался на много ярдов вверх. Казалось, он охватил и саму волшебницу, но она продолжала стоять, раскинув руки — совершенно спокойная и полная решимости.

Бушевавшее пламя поднялось над землей и, подчиняясь затухающей магии — растворилось. Извне ворвался ветер и своей прохладой вернул девушку в настоящее. Она медленно открыла глаза. Перед ней находилось совершенно пустое кладбище, и только разрытые могилы говорили о том, что здесь произошло.

Мариша тяжело дышала. На лбу и висках выступил пот. Одежда прилипла к телу и иллюзия готова была вот-вот исчезнуть, представив перед перепуганным монахом ее настоящее лицо. Она сумела пересилить боль и сделала первый, трудный для нее, шаг в сторону. «Все закончилось! Все закончилось!»

Земля вздрогнула под ее ногами, и казалось, что само тысячелетнее зло готово вырваться из недр в Большую Бабочку. Ее дыхание участилось, и все существо сжалось как от удара. «Прости меня Господи, прости!» Она перекрестила ворота и стала быстро удаляться от кладбища.

Монах сидел за большими кустами и дрожал, читая про себя молитву, о чем свидетельствовали шевелящиеся губы.

— Все закончилось? — спросил он, увидев священника.

— Нет, все только начинается!

Они бежали к Дыре Яйра. Ученик Мая Кун никак не мог понять, почему такая спешка. Да, припасы закончились, но обходились же они без них ранее. На все вопросы Мариша отмалчивалась. Она-то знала, что не хотела делиться этим со спутником, решив вначале найти Зверя.

Остановились они за несколько миль до ворот города. Ноги страшно болели и требовали немедленного отдыха. Стиснув зубы и стараясь меньше обращать на это внимание, девушка продолжила путь вперед.

Дыра стояла на небольшом возвышении, окруженная большим рвом, через который был переброшен мост. Рядом росли многочисленные деревья и кустарники, говорящие о том, что это место давно не было в осаде и забыло что это такое. Заспанные стражники лениво выглянули из караулки и, не сказав ни слова, вновь в ней растворились. Мариша никак не могла понять, как можно быть такими спокойными. Отсутствие войн и нападений кочевников наоборот, должны рано или поздно вызвать подозрение. Здесь же все оказалось совершенно по-иному.

По городским улицам ходили многочисленные люди, мастера различных дел, нищие, бродяги, но воинов нигде не было видно. Они будто скинули свои латы и занялись торговлей, оставив Дыру Яйра без защиты.

Изготавливалось железо, шилась ткань, пекся хлеб, на базаре расхваливался товар, в церкви звучали молитвы, и город ничем не отличался от большого поселения. Здесь не было такого чувства, будто рядом находится замок, существует управляющий всеми барон, имеются многочисленные воины… Ничего подобного Мариша не увидела, что вызвало ее беспокойство. Некоторые приветливо склоняли перед ней голову, некоторые нет, но никто так и не спрашивал кто она и откуда. Девушка растерянно стояла посереди улицы и непонимающе смотрела по сторонам. Удивление сменилось жалостью к этому месту. «Они ведь не знают, — думала она, — что происходит у них под носом. Они бы могли со всем справиться сами, будь у них человек, который смог бы повести за собой. Барон уже не может ничего сделать. Где он? Где его люди? Почему никого нет на городской стене? Почему не видно стрелков? Что же происходит в этом странном мире?»

Посланный в таверну Дарий, вернулся с полным мешком, купленной за последние деньги, едой. Он хотел остаться здесь до утра, но отец Михей, чувствуя незримую угрозу, опровергнул его слова и настоял на немедленном отходе. Вконец измученному переходом монаху, пришлось согласиться, хотя он и не разделял его мнения.

— Ты можешь остаться в любом городе или поселении! — вновь напомнил священник.

— Я знаю, но странствия доставляют мне большую радость, нежели высокие стены монастыря или храма.

— Так почему же ты решился остаться в Мая Кун, если не желал быть монахом?

— Всему виной мой близкий друг. Он захотел им стать, а я решил… просто побыть подальше от родного дома.

— Мы покидаем город!

— Почему так быстро?

Священник молча шел к воротам.

— Вы не хотите говорить. Считаете, что меня нельзя посвящать в тайны сего бытия? Думаете, от меня нет никакого прока?

— Именно так.

Монах остановился, вспоминая все то, что произошло с того момента как отец Михей спас его в пещере от сатанистов, но не нашел ничего, что могло бы опровергнуть слова священника.

— Ну и что, что из этого? По крайне мере я не бежал в безумии от кладбища, размахивая руками и выдирая себе волосы.

Остановившись, девушка посмотрела на него пронзительным взглядом.

— Ну, хорошо, хорошо! Возможно, я и испугался, но только в начале. Я же не сомневался, что вы их прихлопните. И все-таки я же остался. Под кустом правда, но я же не сбежал, не оставил вас одного!

Девушка еле сдерживала себя, чтобы не засмеяться. Она напустила на лицо суровые очертания и только улыбнулась, выслушивая «исповедь» спутника.

«Действительно дыра — подумала Мариша, оставляя позади город. — Никогда бы не подумала, что так можно управлять. И почему барону все сходит с рук? На месте императора я бы давно прискакала сюда и навела порядок. Может, Лэну нет до этого дела?» Она посмотрела по сторонам. «Агний, где же ты? Когда же появишься? Почему не держишь данное слово?»

Впереди находилась полоска леса, через которую следовало пройти, чтобы добраться до виднеющихся гор. Можно было бы и обойти лес, но тогда потребовалось бы в два раза больше времени.

Покинув Дыру Яйра, Мариша думалатолько о том, чтобы встретится с Агнием. Он обещал ей много рассказать о мире, обо всем, что происходило раньше и что может произойти в будущем. Она хотела, чтобы он просто был рядом, указывал дорогу и…

Лес стоял молчаливым и хмурым, будто человек в задумчивости. Его стройные высокие деревья уходили ввысь и будто шептались о чем-то друг с другом. Птицы перелетали с ветки на ветку и также молчали, что казалось еще более странным. Здесь не росла высокая трава, только лишь маленькая, доходящая, в лучшем случае, до щиколотки. Лес, в свою очередь, даже не обращал внимания на вторгнувшихся в его владения людей. Сейчас он походил на человека, который старался справиться с нависшей угрозой, с тем злом, которое всегда пугало и продолжает пугать его. С другой стороны, он как будто помогал путникам преодолеть свои пределы и когда те уже почти покинули его, лес вдруг встрепенулся, вспугнув сидящих на нем птиц, и ненадолго задержал их, расставив на пути частые колючие кусты каких-то ягод.

— Что еще за лесные проделки? — с негодованием произнес Дарий, зацепившись за торчащий в земле корень и свалившись в траву.

— Ш-ш-ш! — заставил замолчать его Михей, и осторожно отвернув кусты, стал вглядываться вдаль.

— Что там? Спросил тот, подползая ближе.

В сотне ярдах от леса шли воины. Многие были ранены, изувечены, многих везли на телегах; кто-то, опираясь на другого и прихрамывая шел сам… Один из них нес герб. Марише показалось, что она знает нанесенный на ткань символ. Приглядевшись к следующему, она поняла, кто возвращается на восток. Империя Корбак. «Далеко же вас занесло, императрица. Что, войной решили пойти? Так почему не захватили Дыру?» Неровный строй многих сотен людей медленно прошел и скрылся за поворотом. Все они выглядели утомленными, изнеможенными долгим переходом и еле передвигали ноги. Следовавшие за ними целители то и дело подходили и протягивали какие-то эликсиры. Воины пили, а целители уже находились у других предлагая тоже самое. «И все?» — удивилась Мариша, когда последний исчез за деревьями. Она вновь чуть не выдала себя. «Неужели Корбак пал, лишился императрицы и теперь возвращается в свои земли?»

Монах, пытающийся разглядеть что-то из-за кустов, но боящийся отвернуть их в сторону, встал с земли и повернулся в сторону, ища более удобный проход, нежели через них.

— О Боже! — воскликнул он и, поскользнувшись на траве, с шумом упал на кусты, затрещав ветками.

Перед его лицом стоял Зверь, смотрящий прямо в глаза и читающий сущность.

— Ты что, не можешь появляться более естественным способом?

Девушка повернула голову.

— Агний!

— Да какой он Агний! У него уже давно нет никакого сходства с человеком.

«Ты все еще странствуешь с этим… монахом? Почему не послушалась меня и не оставила его?»

«Он добрый!»

«Добрый? — впервые на его лице появилось удивление. — Посмотрим!»

— Обо мне думаете? — догадался ученик Мая Кун. — Думайте, думайте, а я пойду на север.

Он выбрался из кустов и, не ожидая священника, пошел вперед.

Горы-великаны вырастали прямо из земли. Когда-то, еще до Войны Магов здесь их не было, и следопыты странствовали до самого дальнего севера, но постепенно стали происходить непонятные загадочные явления и скоро на месте разделяющим моря Большой и Малой Луны появились эти самые исполинские горы. Путь в Сиерус оказался отрезанным и никто не мог добраться до того места. Конечно, находились смельчаки, рисковавшие своей жизнью. Они и по суше, и по морю пытались попасть в империю Сиерус, но из них никто не вернулся обратно. Ходили слухи, что на море властвовали духи воды, обозленные на людей, которые и погубили их, мстя за прошлые прегрешения. На земле же, в горах, магическим образом родились каменные големы, преграждающие путь через свои владения. Северная империя оказалась отрезанной от остального мира. Оставалось только догадываться, что там происходило, и кто обосновался на этой земле. Ария оказалась на границе с могучими горами, но с прошествием времени отодвигалась все дальше и дальше на юг. Императоры не раз поглядывали за их пределы, но так и не нашлось никого, кто бы перешел горы и оказался в Великой Пустыне.

«Ты знаешь, что сейчас происходит в Арии?»

«Это происходит не только в Арии, но и по всему миру. Зло не просто поднимает голову, оно готово ворваться в пределы Большой Бабочки и установить свой порядок».

«Что же случилось с погостами? Я видела один на южной границе Дыры Яйра. Мне больших трудов стоило воцарить на нем покой!»

«Ты использовала магию?»

Юноша остановился и проникновенно посмотрел на девушку. Та не смогла ничего ответить, понимая, что что-то пошло не так и опустила голову.

«Вижу, использовала! Зря. Ты поступила очень неосмотрительно».

— Что происходит в этом мире? — закричала она, останавливая Зверя.

Монах испуганно взглянул на нее, но не стал ничего говорить. Даже если бы спрашивали его, он бы не смог найти ответ. Несостоявшийся ученик Мая Кун не был монахом, не был даже учеником, а всего-навсего оставался человеком, как тысячи других живущих на Большой Бабочке, которые не знали и сотой части окружающего мира.

«Мы пройдем горы через пещеры. Там найдутся ответы на все твои вопросы, только там. Идем!»

Они стояли у подножия гор. Холод пробирал тело, и Дарий все время торопил остальных. Агний, напротив, чувствовал себя как и прежде, совершенно не обращая внимания, что рядом лежит снег.

«Для своих лет ты очень любознательная, Мариша. Многие захотят стать такой как ты, когда все это закончится и превратится в легенду. Я открою тебе долю всей правды и расскажу о том, что происходит на Большой Бабочке».

«Почему?»

«Он так сказал».

«Кто Он?»

«Ты уже задавала этот вопрос».

Юноша заглянул в ее глаза и продолжил:

«Много лет назад императрица Корбака задалась целью найти два величайших артефакта — книги Белого и Черного магов. Многие тысячи воинов погибли, выполняя ее приказ, но она добилась своего. Вэл разрушила построенные Алексом и Элен магические усыпальницы Лазаря и Фрола. Некий мудрец, неизвестный никому, даже Ему, помогал ей в этом деле. Этот… человек появился в жизни Вэл много-много лет назад, когда она была еще ребенком. С помощью хитрости, интриг, насилия… он устранил всю ее семью, которая властвовала Корбаком и посадил на трон ее. Многие считают, что у мудреца были свои цели, но до сего момента ничего подобного не проявлялось. Однако, именно он заставил ее искать книги, обещая взамен силу настоящего мага. Теперь они ищут только одно место…»

«Неужели…»

«Именно его, — перебил Агний девушку, — то самое, скрытое за песками Великой Пустыни. Мудрец очень хитер и изворотлив. Он Великий Волшебник, сильнее самого Фрола и даже Лазаря. И он не остановится ни перед чем в достижении своей цели. Ты была избрана Им, чтобы остановить мудреца и все то зло, которое он несет с собой. В тебе скрыта могущественная сила, о которой, как я вижу, даже и не догадываешься. Только ты должна и можешь остановить этого человека!»

«Я? Одна? Что я могу сделать? Почему не мы? Как же ты?

«Вопросы… Я воин! Ты сотворила меня, чтобы убивать, а не творить заклинания. Ты наградила меня иммунитетом от магии. За это спасибо, но не смотри на меня так и не думай, что я смогу убить мудреца. У меня нет таких сил».

«Значит, они действительно собираются это сделать? — она захлопала глазами. — Я сотворила тебя? Что…»

«До твоей маленькой головки только дошло все мною сказанное? Не вынуждай меня думать, что Он зря выбрал именно тебя!»

«А что, были еще претенденты?» — почему-то спросила она.

Агний вздохнул и отвернулся в сторону.

«Нет. Остальные слабы и беспомощны. Ты лучшее творение двух людей — волшебников!»

«Кто я?» — не поняла девушка.

Он указал рукой на небольшую площадку в нескольких ярдах над головой и сам первым полез в ее сторону.

Камни больно царапали тело и постоянно пытались порвать одежду. Зверь быстро добрался до входа в пещеру и встал на ноги, помогая Марише оказаться на площадке. Ученику Мая Кун пришлось все делать самому. Агний недолюбливал его, и монах это прекрасно видел. Сам он боялся Зверя, но старался ничем не показывать этого. Один лишь священник протянул ему руку, но тот отказался, кое-как поднимаясь сам.

Агний остановился и посмотрел на запад. Его длинные волосы развевал ветер. Спокойный взгляд и дыхание оставались абсолютно невозмутимыми. Только руки сжались в кулаки и четко обозначили мускулы.

«Кажется, он нас заметил! Это следовало ожидать. Он могущественный волшебник. Многие пытались обойти его, но не многие после этого выжили».

«Мы знаем о них, они знают о нас. Все так, как и должно быть. Ничего более! — посмотрев вдаль и глубоко вздохнув, подумала девушка. — Все так, как и должно быть!»

Они оказались в пещере. В обычной пещере, как и многие другие на Большой Бабочке. Туннель вел далеко вперед, сужался, вновь расходился в стороны, петлял и изгибался в причудливые змейки. Много раз люди проходили через большие и маленькие помещения, будто кто-то ранее жил здесь, но оставил эти места и ушел на лучшие земли. Сталактиты и сталагмиты росли необхватными колоннами, по которым откуда-то сверху сочилась вода. Постепенно стены и пол стали влажными, и воздух наполнился сыростью. Стало трудно дышать, но через сотню шагов все оказалось по-прежнему. Где-то в стороне послышался звук падающей воды. В звенящей тишине он напоминал кузнечный молот, опускающийся на сталь.

Марише казалось, что они идут уже второй день. Здесь, в Великих Горах Большой Бабочки чувство времени отсутствовало, и минута могла растягиваться часами, а часы запросто становились минутой. Она не выдержала. Магический факел дрогнул и готов был вот-вот погаснуть. Все остановились.

— Сколько нам еще идти? — крикнула она.

— Я предупреждал, что не следует доверять Зверю. Добром это не кончится. Так оно и вышло! Он специально заманил нас в эту подготовленную им же самим ловушку. Теперь осталось только бросить нас здесь и вернуться обратно. Все просто! А мы так и останемся в этих пещерах, пока голод окончательно не свалит нас с ног. Я знаю, вы общаетесь с ним, но он лжет, и я чувствую это. Он манипулирует вами, а вы даже не замечаете этого. Я понимаю, вы священник Храма Гелии, многое знаете и умеете, но… Откройте глаза, посмотрите кругом! Что вы видите? Ложь! Одну сплошную ложь! Не дайте ей плодиться и размножаться, не допустите, чтобы она восстала и захватила себе всю власть, включая и вас. Остановитесь пока не поздно! Мы должны вернуться обратно и обойти горы, а не пытаться пройти их насквозь ища всеми забытый маршрут.

«Этот человек не верит мне. Что ж, этого и следовало ожидать. И все-таки… — юноша запрокинул голову и посмотрел куда-то под свод пещеры, будто ища потерянную вещь. — Мы пришли!»

«Что? — не поняла девушка. — Куда? Ты действительно хочешь оставить нас здесь на погибель?»

Улыбнувшись, он отошел в сторону.

«Смотри и ты сама все увидишь!»

Девушка запоздало поняла происходящее. Она чувствовала приближающуюся опасность, но уже ничего не могла с этим поделать. «Я попалась!» Пугающие мысли проносились с невероятной быстротой. Некоторые она не успевала толком рассмотреть, и все пропадало во тьме. «Я попалась как сопливая девчонка!» Увиденное стало вновь повторяться и расплываться перед глазами. Она подняла голову и тут… Лента. Опять та же самая лента, виденная ей ранее и опять-таки в пещере, но в тот раз под деревенькой Сеш… бывшим ее домом. Мариша растерялась и взглянула на Агния, но тот ухитрился встать под тень громадного валуна, и факел не мог выхватить его фигуру из мрака. Она посмотрела на монаха. Тот упал на колени и принялся молиться, пытаясь не смотреть в сторону ленты.

Яркая вспышка заставила закрыть глаза. Когда же девушка их открыла, то напротив нее стоял тот самый юноша, неведомо как появившийся в пещерах церквушки ее родной деревеньки. Вокруг него клубился полупрозрачный дымок, но добрый взгляд не вызывал никаких опасений.

Ученица Храма вздохнула и попыталась успокоиться. «Агний знает этого юношу… Так, нужно во всем разобраться с самого начала. Сеш, Зверь, северные горы… Откуда он появился?»

«Всему свое время, юная волшебница!»

Вздрогнув, она подняла голову. Голос очень походил на…

«Агний?» — спросила она.

«Нет, вовсе нет».

«Опять ты?»

Она попыталась двинуться с места, но поняла, что не может этого сделать. Дернувшись еще пару раз, и чуть не упав на камни, Мариша оставила попытки и зло посмотрела на стоящего перед ней человека.

«Что ты со мной сделал проклятый колдун?»

«Юная ученица, ты меняешься на глазах и, причем не в лучшую сторону. Я, а потом Зверь…»

— Его зовут Агний! — выкрикнула она.

«Хорошо, пусть будет Агний! Мы начали рассказывать тебе о твоем предназначении в этом мире, но ты, похоже, не до конца поверила в наши слова и до сих пор пытаешься найти разумное объяснение всему происходящему. Оставь. Оставь все это и прислушайся к внутреннему голосу. Что он говорит? Что?»

— Да кто давал тебе право проникать в чужие души?

«Ты опять ничего не поняла. Называй меня … Хранителем!»

«Хранителем? Хранителем чего?»

«Посмотри на себя! Ты не желаешь смириться с тем, что была когда-то Великой Ведьмой, и часть ее злой силы по-прежнему живет в твоей душе, вырываясь иногда наружу. Вспомни Сеш! Тогда ты хотела уничтожить свою родную деревню, чтобы отомстить убийцам семьи. Потом солгала, да и лжешь до сих пор этому человеку, — он указал на монаха. — Зачем? Запомни, все начинается именно со лжи. Сначала она бывает маленькой, почти незаметной, затем все время увеличивается и вскоре восстает против ее породившего. Ты лжешь одному, тот другому, другой всем остальным и так до бесконечности. Это может погубить любого, даже ученика Храма Гелии, за которого молятся все его служители. В Элии, столице Эрдона, ты пожалела… Агния и едва не погубила священников церкви. Как это понимать?»

— Я всего лишь хотела помочь человеку!

«Он уже давно не человек и ты это прекрасно знаешь».

— Для меня он остается человеком!

«Мне придется согласиться с тобой и на этот раз. Это не так важно. Я хочу лишь предупредить тебя! Мир наполняется ложью, и ты это знаешь. Священник Сеш лгал деревне, император Арии Лэн — ее старосте. Вэл лжет мудрецу, мудрец ей. Ты — монаху, а монах… Хм-м… Это очень странный человек. Я не могу узнать кто он!»

«Что, ученик Мая Кун закрывает перед тобой свой внутренний мир?»

Юноша посмотрел на стоящего, на коленях человека.

«Да, похоже на то».

«Так кто ты, откуда, что охраняешь?»

«Не кажись глупее, чем есть на самом деле. Ты многое поняла и без моих объяснений, но если твой разум не желает принять твои выводы, я могу расставить все точки в этой летописи, которую ты так отвергаешь».

— Да уж, сделай милость, — прошептала она, но человек не обратил на это внимание.

«Я наместник основателя этого мира и помню все с самого его рождения. Когда-то здесь была чудесная земля, но потом появились создания и вы, готовые уничтожать друг друга из чистого «невинного» любопытства. Во времена заката Горного Королевства, я понял, что мир живет последние десятилетия. Тогда, в Вековечном Лесу я попытался остановить Тима и все объяснить ему, но не смог этого сделать. После, я пытался то же самое передать Фролу, но он выбрал другой путь, ведущий во мрак и бездну. Я тебя не пугаю, но… Ты последняя надежда этого мира. Именно я посылал тебе те странные непонятные видения, пугающие детскую душу и наполняющую ее безумием. Ты должна найти все семь свитков с печатями до того, как их отыщет Он и ты знаешь кто. Один тебе уже передал… Агний. Будучи Ведьмой, ты тоже искала их и, найдя один, спрятала в душе у Зверя, думая, что это самое надежное место и оказалась права. Найди еще шесть и помоги предотвратить апокалипсис. Я — Хранитель Большой Бабочки, наместник Всевышнего, вынужден приказать тебе выполнить детские кошмары — найди свитки, найди печати, отыщи монастырь со старцами, имеющими при себе животных и они скажут, что делать дальше! Ты нужна этому миру, Мариша, пойми, наконец, свое предназначение и не будь маленькой ничего не понимающей девочкой!»

«Так значит ты…»

Девушка не могла поверить в то, что сейчас открыл ей Хранитель. Она подозревала, что каким-то образом связана со своими кошмарами, но не могла и предположить, что настолько крепко. Вся прошлая жизнь в одно мгновение прошла перед ее глазами: сестры, братья, мать… пугающие видения, сон, страх, боль… Мариша дрожала и не могла подавить в себе это чувство, понимая, что оно захлестывает все сильнее и сильнее. Все ее горло стало сжиматься, и она судорожно стала хватать ртом воздух, будто рыба, выброшенная волной на берег. Девушка закрыла глаза и вдруг… Ученица Храма почувствовала свободу и полнейшее спокойствие, такое, какое не было со времени Храма Гелии. Она нашла его… нашла те чувства, которые преследовали ее там, за высокими стенами. Марша закрыла глаза, и показалось, будто она плывет по бархатной реке в теплой, прозрачной, почти не видимой воде. Ее окружала легкость, трепетное чувство свободы и… уединение.

Хаотические мысли собрались в единое целое и вернули ее на землю, заставив широко раскрыть глаза.

— Я сделаю все, что ты говоришь, Хранитель. Я разберусь с нависшей угрозой и предотвращу хаос.

— Не раньше того, как я исполню свой план.

Пещера многократно усиливала голос, и нельзя было понять, с какой стороны он доносится.

Агний посмотрел по сторонам. Никого не было.

— Вы не сможете остановить меня, даже если будете самим Всевышним.

Позади ослепительно вспыхнул факел и появился человек в длинном балахоне с накинутым на голову капюшоном, который полностью скрывал лицо.

«Он также как я желает остаться неузнанным», — промелькнуло в голове девушке.

— Ты совершенно права, ученица Храма. Я скрываюсь во лжи, как и ты.

Мариша вздрогнула и посмотрела на монаха, но тот продолжал стоять на коленях с низко опущенной головой. Оставалось только надеяться, что оно ничего не поймет из сказанного.

— Ты боишься? — громко произнес незнакомец. — Ах, да, ты погрязла во лжи и теперь боишься раскрыть себя, сказав правду. Ты ничем не отличаешься от меня!

«Уходи! Забирай своего спутника и уходи!», — приказал Хранитель.

«Ну, зачем же так? Пусть они останутся и увидят твою смерть!»

«Не слушай его. Уходи!» — закричал юноша и повернулся к незнакомцу. — Мудрец? Если я не ошибаюсь!»

Девушка тяжело дышала. Она чувствовала, что паника вот-вот завладеет ее телом и превратит в послушную рабыню. Она с трудом подняла Дария на ноги.

«Ты совершенно прав, Хранитель Земли. Ты, по-видимому, собираешься мне что-то противопоставить? Что? Стаю, как юная чародейка Этилии моему верному Михаэлю? Или летучих мышей?»

«Ты порождение ада и будешь туда же и сослан!»

«Ну-ну-ну… Не стоит в последние мгновения своей жизни пререкаться с противником, который помнит сотворение этого мира. Ты можешь похвастаться подобным? Нет. Ты был сотворен гораздо позже, гораздо».

«Что же ты медлишь, глупая девчонка, уходи!»

Мариша сделала несколько шагов, но остановилась и посмотрела на Агния. Тот отрицательно покачал головой. Она хотела подойти, но он зло посмотрел на нее и оскалил острые зубы. Сердце девушки бешено застучало и она, подталкивая монаха, стала быстро удаляться.

— Какая чудная трогательная картина, — заговорил мудрец, смотря в глаза вышедшему вперед Зверю. — Похоже, эта девчонка полюбила тебя. Интересно за что? Она породила, она же и полюбила. Не находишь это странным?

Ответа не последовало, да он был и не нужен. Зверь прыгнул вперед, собираясь схватить человека за горло и разорвать его.

Время будто остановилось. Все происходило настолько медленно, что испугался сам Хранитель.

— Совсем забыл. Тебя же невозможно убить магией. Очень жаль, очень.

Мудрец просто отмахнулся от него рукой, как от назойливой мухи и Агний, отлетев в сторону, ударился о камни. Произошло невероятное. Они ожили и будто паутиной оплели все его тело. Зверь дернулся пару раз и, поняв тщетность попыток, тихо завыл.

— Да, тебя невозможно убить магией, но вот остановить… можно. Отдохни от этого мира. Прими все как должное и смирись.

Человек вздохнул и посмотрел на факел. Тот ярко вспыхнул и погас.

— Хранитель. Как долго я ждал встречи с тобой. Ты даже не знаешь об этом. Хотя… что может знать призрак, сотворенный Всевышним для защиты этого мирка. Ты слаб, как и все, включая всеми любимого Создателя. Скажи, что в нем нашли люди, почему преклоняются ему, а не моей госпоже?

«Твоя госпожа жестока. От нее исходит страх, боль и смерть. Зачем такая нужна?»

— Чтобы все трепетали и преклонялись перед ней. Вспомни, чему учит Спаситель! «Прощай и будь прощеным!», «Ударили по одной щеке, подставь вторую!» «Не убей!», «Не прелюбодействуй!» Подобное можно продолжать до бесконечности. Еще неизвестно, что взбредет в голову этому Старику и какое правило он придумает завтра. Все это полнейший вздор. Тебе нанесли обиду — убей! Хочешь иметь эту девку — имей! Тебе никто не запрещает, а даже наоборот — поощряет. Только подпишись кровью и ты в армии моей госпожи.

«Ну уж нет. Такому не бывать никогда!»

— Я так и думал, — он закрыл глаза. — «Поэтому ты умрешь!»

Камни вздрогнули и зашатались. Магия стала быстро заполнять собою пространство. Она уже бушевала везде. Оставалось только взять и использовать.

Камни дробились, разлетаясь на части.

Мрак давно воцарился в пещере, но все трое прекрасно видели друг друга.

Невидимая рука сдавила горло призрака и отшвырнула его в сторону. Огромный сталактит сорвался и врезался в то место, где только что находился Хранитель. Его плащ, как от порыва ветра приподнялся в воздухе, и мудрец упал на колено. Его рука с растопыренными пальцами дернулась вперед. Хранитель устоял и с трудом отразил волну смерти, направив ее в сторону. Черное, сложное заклятие использовал человек, обращаясь к праху мертвых и вызывая их на бой. Призрак ответил ярким обжигающим светом. Он вырвался из каменной дороги и столбом поднимался к самому своду пещеры. Мудрец увернулся и что-то громко зашептал.

Стена треснула, и из нее показался человек-призрак, подобный тем, что осаждали Фуроф.

«Что, свои силы закончились? Вызываешь прихвостней?»

В следующее мгновение создание покрылось мелкой сеткой и застыло, превратившись в сверкающий кристалл.

«Неплохо, прислужник Всевышнего, неплохо».

Мудрец сложил руки на груди.

Тьма стала уплотняться, приобретая объем и форму. Зверь зарычал и попытался вырваться из каменного плена. Кристалл треснул и разлетелся во все стороны, разрезая творящуюся магию. Человек вскрикнул и схватился за предплечье. Его голова запрокинулась назад, и изо рта пошел дымок.

Свет сорвался со свода пещеры и обрушился вниз.

Сероватый дымок превратился в облачко и поплыл вперед, обретая очертания колесницы и меняя свой цвет на черный. Призрак закрылся магическим щитом и отпрыгнул в сторону. Щит раскололся надвое, и колесница промчалась мимо. Человек поднял руку вверх…

Из недр вырвалась тьма и круглой стеной окружила Хранителя. В его руках появился меч. Его сталь переливалась голубизной и светилась в запечатанной гигантской колбе. Клинок опустился на стену и разлетелся тысячами искр.

Мудрец наклонил голову чуть на бок и хрипло произнес:

— Ты проиграл. Признай это!

«Старость дает о себе знать. Ты глуп!»

— Неужели? Лазарь тоже считал своего противника глупым. Помнишь? У Эйрока, далеко от этого мира. Ваал так не считал, хотя, честно тебе скажу, он никогда не был в почете. В преисподней существуют главнокомандующие и посильные и поопытнее его. Именно поэтому он упустил тогда Лазаря. Я предусмотрел все! Ты уже история, Хранитель!

Человек поднял сжатую в кулак руку. Уже через несколько секунд в ней появилось длинное черное копье. Он размахнулся и швырнул его вперед. Со свистом оно врезалось в колбу и, пробив тело призрака, там и осталось. Хранитель дернулся, схватился за торчащее копье, упал на одно колено, затем на другое и в последний раз глянув на мудреца, уронил голову на грудь.

Сдерживающий его барьер треснул и рассыпался. Тело призрака вспыхнуло ослепляющим светом и растворилось.

— Надеюсь, ты сдох, приспешник Всевышнего. Итак, я потратил на тебя большую часть времени.

Мудрец посмотрел по сторонам, будто ожидая ответа, но его не последовало. Он взглянул на рану, потом подошел к Зверю и наклонился к его лицу.

— Отдохни от этого мира. Прими все как должное и смирись!

Зверь, оскалил зубы, дернулся вперед, но камни еще крепче сжали его в своих объятиях.

Выпрямившись, человек бросил короткий взгляд туда, куда удалилась Мариша с монахом, и во тьме его капюшона появился зеленый блеск глаз.

Сказ третий

Черный

Императрица вела своих воинов на север, туда, куда указал мудрец. Он исчез уже довольно давно и Вэл, сама того не желая, стала волноваться, пытаясь представить, куда он отправился, и что могло его задержать. Они расстались у гор Большой Бабочки, у моря Большой Луны, омывающее левое побережье нейтральной территории.

Прошло более трех дней, но наставник так и не появился. За это время армия дошло почти до середины Великой Пустыни. На удивление, она не испытывала нужду ни в еде, ни в воде. Пищей запаслись еще при битве с Лэном, после того как его армия повернула, позорным бегством спасая свои жизни. Вода же оказалась за горами. Между камней, журча, бежал родник. Именно здесь воины пополнили свои запасы кристально чистой водой.

Воины, не останавливаясь, шли целый день. Их будто бы не волновала жара и зной, которые сковали их прочной цепью и постоянно заставляли тянуться к фляге. Вокруг не было ни камня, ни сухого рогатого дерева — сплошной желтый песок, от которого уже стали болеть глаза. Алхимики в спешном порядке дорабатывали какое-то зелье, как они утверждали помогающее перенести жару, но на него мало кто рассчитывал. Даже кони, славящиеся своей выносливостью, повесили головы и еле передвигали ногами, то и дело проваливаясь в песок.

Женщина ехала впереди и будто не обращала внимание на спотыкающегося жеребца. Все ее мысли были заняты мудрецом и тем, что же скрывается там, за малой удавкой на шее Большой Бабочки. Иногда, но намного чаще чем прежде, она пыталась понять, действительно ли эта дорога та самая, которая приведет ее к цели.

«Мудрец стар, хотя и никогда не показывал своего лица. Странно еще как он держится в седле? Бывают такие минуты, когда кажется, будто он и нестар вовсе, а остался таким, как и был ранее. Возможно ли это? Вряд ли. Хотя он может пользоваться запретной магией… Не похоже, я бы поняла. Он сам меня учил… Хотя… Наставник многое не договаривает. Если он захочет, то спокойно может обвести меня вокруг пальца, — женщина остановила коня и, закрыв глаза, задумалась. Со стороны, казалось, будто бы она задремала, но это было не так. — Да, может, но… Сделает ли он это?»

Мудрец появился во второй половине следующего дня. Он будто бы возник из песка и стоял впереди, как раз по маршруту следования армии. Коня с ним не было, и он это никак не объяснил. В его руках находился какой-то пузырек с красным зельем, мутный и чем-то напоминающий кровь.

— Что произошло? Где ты был? — спросила женщина.

Симон привел ему коня и как-то странно посмотрел, будто желая испепелить взглядом, но ничего не сказал.

— Там были люди. Немного, но они могли бы помешать вашим планам, госпожа.

— Надеюсь, ты сделал все так, как считал нужным?

— Совершенно верно.

— Уцелеть никому не удалось?

Он задумался и посмотрел на восток, туда, где располагалось море Малой Луны.

— Не совсем так. Двоим удалось скрыться, но можете быть уверены, они не создадут нам проблем. Один из них ранен и, как я думаю, не сумеет пересечь Великую Пустыню. Второй — слаб и глуп. Страх убьет его в ближайшие дни.

— Как бы там ни было, но мне не нужны осложнения.

— Их не будет!

— Очень на это надеюсь.

— Не сомневайтесь во мне. Что я хотел, я получил, — он показал пузырек и спрятал его в одежде.

— Что это? — не глядя в сторону наставника, спросила Вэл. — Всему свое время, моя императрица. Всему свое время!

Неделя.

Именно за неделю Вэл рассчитывала пройти Великую Пустыню и добраться до леса. Еды в запасах армии хватало, но вот вода могла и закончиться. Мудрец, разумеется, мог бы превратить соленую морскую воду в пресную, но женщина не хотела просить его об этом. Она не доверяла ему, и чем ближе они подходили к Храму, тем больше возрастала тревога.

«Кто бы мог подумать. Еще пару лет назад я бы незамедлительно обратилась к нему за советом и рассказала все, о чем задумала. Что же изменилось?»

Попытавшись взглянуть на него, императрица сразу же повернула голову в другую сторону, чтобы не встречаться с его глазами.

«Кто он? Почему я не задумывалась об этом раньше, а только сейчас, когда до цели всей моей жизни всего несколько дней пути? Я даже не знаю его настоящего имени. А есть ли оно у него? Спросить? Нет-нет-нет… Он может насторожиться и что-нибудь заподозрить. Нет, только не сейчас! Потом, после того как все закончится!»

Запрокинув голову, Вэл посмотрела на безоблачное небо и закрылась рукой от палящего солнца.

Тело стало мокрым от пота, и она была готова отдать все, чтобы только оказаться в прохладной освежающей воде, вдохнуть свежесть ночного леса, аромат луговых цветов…

«Наверное, Симон все-таки прав. Следует разобраться в происхождении этого человека и в том, что же ему на самом деле нужно в этой затянувшейся истории».

— Вы бледны, моя госпожа. С вами что-нибудь случилось?

— Нет! Все в порядке.

— Может, стоит позвать одного из целителей или самого…

— Это совершенно ненужно. Армия может подумать, что я больна и не смогу перейти пустыню. Выйдет, что это место меня погубило и все оказалось напрасно.

— А что, если все действительно окажется напрасным?

Слова мудреца показались как гром среди ясного неба, будто в Великой Пустыни сейчас должна разразиться гроза и пойти дождь. Вэл даже остановилась и испуганным взглядом посмотрела на наставника. Тот даже не повернул голов в ее сторону. Женщина натянула поводья и догнала человека.

— Ты хочешь сказать, что мы зря проделали весь маршрут?

— Возможно и так…

— Возможно? Ты уверял, что Храм именно там, на севере, в далеком Сиерусе. Ты ошибался или знал, но все равно повел нас в гиблое место?

— Я уверяю, Храм на месте, как я и говорил. Но что, если… если его уже разрушили, пока мы до него добираемся, или кто-нибудь более могущественный решил завладеть артефактом, находящимся в его недрах и завладел?

— Тогда я тебя убью!

— Убьешь? За все хорошее, что я для тебя сделал за годы, проведенные с тобой почти с самого рождения?

Женщина не отвечала и смотрела вдаль, стараясь как можно скорее забыть сказанное наставником.

Где-то позади засмеялся один из воинов. Он не мог слышать, о чем говорила императрица и мудрец, и ей стало лучше. Она поверила ехавшему рядом человеку, вновь вспомнила потраченное на интриги, заговоры, войны… бесценное время и попыталась вернуть прежнее спокойствие, но оно почему-то не приходило. Разговор никак не мог забыться, даже отложиться на потом. Он требовал немедленного осмысления, и все-таки Вэл заставила себя поступить иначе.

Многие мили остались далеко позади. Еще столько же впереди. Если раньше кто-то из воинов предполагал, что армия не сможет пройти подобную местность, то сейчас все сомнения развеялись предстоящим отдыхом в тени высоких деревьев за пределами Великой Пустыни.

Тяжелее всего пришлось тащить катапульты и баллисты. Кони не хотели слушаться, упрямились и отказывались идти вперед. Колеса плохо катились по песку, то и дело проваливаясь в многочисленные широкие ямы и надолго там застревая. Алхимики пытались разрешить эту проблему, но у них мало что получилось. Это оказался самый сложный переход.

На рассвете, после того как армия снялась с лагеря и продолжила путь, внезапно вернулся следопыт, отправленный много часов ранее. В его глазах застыл страх. Они были расширены и готовы вот-вот вылезти из глазниц. Вэл сразу поняла, что впереди находится что-то ужасное, сумевшее сделать безумным одного из ветеранов ее армии, того, кто с самого начала верно служил императрице и прошел через все битвы и сражения.

— Госпожа! Там… там…

Он никак не мог выговорить слова, только тыкал пальцем на север и как рыба открывал рот, из которого не вылетало ни одного звука. Человек дрожал и заикался на каждом слове. Нельзя было понять, что он бормочет, и что же все-таки происходит.

— Там… там… — повторял воин снова и снова.

— Что там? Что?

— Там…

Обессилев, он просто рухнул на колени и, часто дыша, склонил голову к груди.

— Что там? — повторила Вэл.

Не собираясь ждать, пока он придет в себя, императрица спрыгнула с коня, подошла к нему и, размахнувшись, ударила. Воин упал на песок. Из носа тонкой струйкой потекла кровь.

— Ты наконец скажешь, что там находится?

Женщина несколько раз сжала и разжала пальцы рук и заглянула в его обезумевшие глаза.

Удар подействовал. Хотя и не сразу, но тот начал говорить. Медленно, осторожно, будто боясь подавиться словами:

— В нескольких милях отсюда — воины, много воинов. Они не обычные, как ваши, госпожа. Они рождены магией. Там големы — пустынные стражи. В летописи Сормы о подобном говорится пара строк. Черные Маги создали их для защиты Малой Удавки. Именно поэтому никто не смог пересечь пустыню. Их убивали стражи и теперь они движутся сюда… Чтобы убивать!

Женщина подняла голову и посмотрела вдаль.

— Симон! Труби построение! Мы должны отразить нападение.

Раздался рык трубы. Порвав караванную цепь, воины бросились занимать свои фланги, готовясь к обороне. Никто не знал от кого, но раз последовал приказ, значит впереди кто-то или что-то серьезное.

Их не пришлось ждать. Они показались из-за холма намного быстрее, чем предполагала императрица. Стражи пустыни не были похожи на каменных големов, какие помогали защитникам Сарракса много лет назад. Они как минимум были вдвое меньше и чем-то походили на человека, только состояли не из плоти и костей, а из обычного песка. Скорость передвижения заслуживала уважения. Големы преодолевали сотню ярдов за десяток секунд. У каждого в руке находился широкий осадный щит и зазубренный меч. Они не имели ни пола, ни какого-либо различия по воинским должностям. Им был неведом ни страх, ни боль, ни смерть, ни даже сама жизнь. Единственная задача заключалась в том, чтобы убивать и никого не впускать в Сиерус, за пределы Великой Пустыни и Малой Удавки.

— Думаешь, мы сможем перебить эту орду? — спросила женщина, не глядя на мудреца.

— Все возможно, мая госпожа.

— Мы должны это сделать, чтобы добраться до Храма.

— Именно так! Ваши воины сильны духом. Это главное. Они справятся! Многолетний опыт не пропадет даром. Мы сможем попасть в Сиерус именно тогда, когда нужно. Нас не остановит никто, даже создания пустыни.

— Ты пытаешься меня утешить перед предстоящим поражением или говоришь правду?

— Я всегда говорю правду, тем более императрице Корбака.

— Неужели?

— Именно так!

Големы, не сбавляя скорости, врезались в армию. Звон скрещивающегося оружия моментально разбил тишину. Пикинеры первыми встретили врага. Многие сотни хранителей насаживались на острые пики, будто стая диких животных, не подозревающих, что после этого произойдет. От этого их тела моментально рассыпались песком, забивая глаза, рот и уши воинам империи.

С опозданием в несколько секунд битва разгорелась на левом и правом флангах. Со всех сторон посыпались удары мечей, секир, топоров, алебард… Передняя линия подалась назад, уступая место мастерам-мечникам.

Песчаные создания то и дело взрывались во множестве местах бушевавшего сражения. Их щиты только на первый взгляд казались непробиваемыми. На самом же деле они превращались в песок после нескольких ударов. Тем не менее, стражи брали численностью. Им удалось оттеснить левый фланг алебардистов, но они наткнулись на «двуручников» — воинов с большими тяжелыми двуручными мечами. Середина стояла неприступным бастионом, но справа, закованные в крепкую броню воины, стали понемногу терять инициативу. Они оказались слишком неповоротливыми для скоростных големов. Броня спасала, но вместе с тем не давала маневрировать.

Стрелки наполняли воздух роем стрел и болтов. Почти все достигали цели, но нападающие все пребывали и пребывали. Казалось, им не будет конца…

Над головой императрицы пронесся громадный каменный шар. Затем еще один, еще…

Алхимики стояли позади всех и, непонятно чем довольные, потирали руки.

Вэл проследила движение тяжелой глыбы. Та, врезалась в песок, придавив с десяток стражей, но вдруг отпрыгнула от него, разделилась на четыре части и вновь упала, хороня под собой очередных воинов пустыни. Осколки, в свою очередь делились на более мелкие, те еще мельче и вскоре они прыгали почти по всему пространству, куда мог падать глаз человека.

— Что ж, попробуем еще и вот это, — произнесла императрица, поднимая руки к небу. — Могу поспорить, подобного здесь никогда не было.

Безоблачное, чистой голубизны небо, вдруг затянули неизвестно откуда появившиеся тучи. Раздался гром, блеснула молния, еще одна… Затем ударило так, что многие от неожиданности вздрогнули и подались назад. Даже стражи растерялись и замедлили скорость.

Дождь пошел крупный, тяжелый. Его капли уходили в песок и заставляли его затвердевать, превращая в плотные комки, а не в рыхлую рассыпающуюся массу. Через четверть часа големы еле передвигали ногами. От их ударов и выпадов мог бы уклониться даже ребенок, не говоря об обученных людях.

Пустынный холм говорил о том, что орда закончилась и, во всяком случае, в ближайшее время никто из сотворенных ранее магами не станет нападать на войско.

Спустя полчаса после падения первой капли битва оказалась оконченной. О стражах не напоминало ничего. Даже щиты и мечи крошились следом за своими хозяевами.

Армия понесла потери в четверть убитыми. К сожалению для людей, даже крошечный порез или царапина вел к неминуемой гибели. Похоже, клинки големов были отравлены, о чем не мог никто догадаться, даже алхимики. Только после того, как к целителям принесли первого раненого, они все поняли, но было поздно!

Вэл прошла мимо лежащих в ряд людей, глядя каждому в лицо и, не говоря ни слова, села на коня. Лекари накрыли мертвых белыми похоронными покрывалами и стали читать молитву. Войско, не смотря на тяжелый бой, быстро построилось, что говорило о продолжении движения. Ни один не высказался против, даже закованные в сталь мечники, сумевшие долго удерживать врага и не пропускать его сквозь свои ряды. Императрица вновь повела их на север. К своей цели, к своей мечте! Мудрец по-прежнему ехал рядом, не произнося ни слова. Он смотрел только вперед. Что сейчас творилось у него в голове, где блуждали мысли, о чем думал разум; не знал никто, даже Вэл, изо всех сил пытающаяся понять его сущность. Он молчал. Ей казалось, что его мозг спит, готовится к чему-то более серьезному, чем все эти мелкие сражения. Чем ближе они подходили к Храму, тем меньше он помогал, выбирая позицию простого наблюдателя. «Умно, хитро, но не идеально, мой старый наставник. Твои методы изжили себя, как и ты сам. Возможно, ты еще не догадываешься об этом, но ты уже мертв. Минутой раньше, минутой позже… Не такая уж большая разница».

Кроны деревьев показались через три дня пути. За это время никто не напал на армию, и казалось, что все войны, беды и огорчения покинули их, оставляя место покою и безмятежности. Уже сейчас начиная ощущать тихую прохладу леса, воины заметно ускорили шаг и к вечеру оказались в тени. Здесь же и решено было разбить лагерь.

— Вы считаете, мы на верном пути, госпожа?

— Конечно, Симон. Мудрец сообщил бы нам, если бы сбились с дороги. Уверяю тебя, мы движемся в верном направлении.

— Мудрец, мудрец, мудрец… Опять этот старик! Куда бы не пролегал наш маршрут, всюду возникает он со своими навязчивыми предложениями. Может, настало время…

— Нет! Еще слишком рано, слишком. Пока что он нужен нам, а мы нужны ему. Еще раз повторяю — дойдем до Храма… там все и решится!

— Пусть будет так!

Мужчина склонил голову и отошел в сторону.

«Да, пусть будет так. Еще не время. Не время!»

Она зашла в палатку и погасила светильник.

Лес выпустил воинов из своего царства на следующие сутки после того, как они снялись с лагеря. Нейтральная территория от Арийской империи до земель Сиеруса действительно оказалась необитаемой. Кроме птиц и зверей никто не повстречался им на пути. Не оправдались также старинные слухи о многочисленных бандитах и разбойниках, живущих в этом лесу. Все время он был молчалив и угрюм, и только на прощание шумно помахал листвой, будто в последний раз провожая людей, и вновь притих, погрузившись в свое раздумье.

— Вы печальны, моя госпожа. Что могло случиться? Ваши люди живы и здоровы. Почему же вы в подавленном состоянии и не желаете поговорить со своим наставником?

— О чем?

— Всегда можно найти новую тему для разговора. Попробуйте!

— Вы так думаете?

— Попробуйте! — вновь повторил он.

— Хорошо, — медленно произнесла Вэл, немного подумав. — Я задам вопрос, на который ты будешь обязан ответить.

Мудрец кивнул головой, даже не глядя на женщину.

— Сколько тебе лет и как твое настоящее имя?

— Это два вопроса.

— А это не ответ на них!

Человек вздохнул.

— Мне столько лет, сколько ты меня помнишь, а мое имя настолько незначительно и недостойно меня, что я даже не решаюсь его произнести.

— Это не ответ.

— Но зато чистая правда.

Императрица посмотрела на него и еле сдержала себя в руках, чтобы не убить мудреца. Ее сердце бешено застучало, в глазах померк свет, и показалось, будто небо упало на землю, погружая все в хаос и смятение.

Малая Удавка оказалась глубочайшим провалом на много десятков ярдов. Симон кинул вниз камень, но никто так и не услышал, как он ударился о его дно. Пришлось рубить громадные деревья и с помощью магии перебрасывать их один конец на другую сторону. Оставалось только догадываться как моря Малой и Большой Луны не размыли камнии не затопили ущелье, превратив таким образом Сиерус в настоящий остров. Если бы такое произошло, то через пару лет до него можно было бы добраться только на хорошо вооруженном корабле. В последнее время увеличилось число пиратов, которые подрывали торговые интересы многих империй Большой Бабочки.

По узкому мосту воины перебирались почти до захода солнца. Зато к полуночи они оказались в империи Сиерус, и это вновь заставило их соблюдать предельное внимание и осторожность. Вновь во все стороны отправились следопыты, и снова армия длинным караваном потянулась через всю страну.

Никому прежде не удавалось так далеко забрести от дома и попасть сюда. Все рассматривали местность, стараясь запомнить как можно больше и потом, по возвращению в Корбак, к своим семьям, к детям, рассказывать им о далеких землях.

— Не нравится мне это место. Оно злое, враждебное ко всем нам.

— Я понимаю твои чувства, знахарь, но нужно потерпеть еще немного. Неделю. Может меньше, может немного больше, но уже в этом месяце все закончится, и мы сможем вернуться в империю. На сей раз все будет по-моему и мы поплывем на кораблях.

— Интересно было бы узнать, где мы их возьмем.

— Это небольшая беда. Надеюсь, император этой страны не станет возражать, если мы купим парочку.

— Парочку?

— Ну, может чуть больше.

Женщина отстала далеко позади и теперь находилась около целителей, пытаясь узнать, что обо всем этом думают они, а главное знахарь — старейший человек Корбака.

Она беседовала с ними до самого вечера. Именно тогда к Вэл пришло понимание и осмысление всего происходящего. Она многое уяснила и ее цель не показалась такой страшной и неприступной. Даже мудрец предстал перед ней лишь сгорбленным стариком, пытающимся вести какую-то свою игру, без сожалений и правил.

Весь переход занял неделю. Ровно столько потребовалось людям, чтобы пересечь Сиерус и подняться на высокий холм, за которым раскинулась громадная равнина.

Императрице, так же, как и Симону, происходящее кругом казалось странным и подозрительным. Им ни разу не повстречался ни один человек. Они видели поселения, маленькие деревеньки, но вокруг никого не было, даже домашних животных. В души стал закрадываться страх. Даже воины крестились и приписывали пустоту самому Дьяволу. Алхимики не могли понять, в чем здесь дело и только разводили руками. Мудрец не обращал на все это внимания и даже не прислушивался к разговорам.

Стояла могильная тишина. Лесные птицы и звери ничем не показывали своего присутствия. В воздухе не парили орлы и грифоны. На земле не копошились насекомые. Все казалось мертвым, давно покинутым, обреченным на страшное будущее.

Никто не знал, что послужило этому причиной. Одно было хорошо — Храм находился в нескольких милях от холма!

Он чем-то напоминал пирамиду… Хотя нет! При ближайшим осмотре это оказался конус. По правую и левую руку от него располагались какие-то непонятные гигантские сооружения, имеющие сходство с треугольниками, на которых лежала громадная каменная плита, поддерживаемая темя вершинами: конусом и двумя треугольниками.

— Это очень странное сооружение.

Лучший математик Корбака стоял рядом с императрицей и смотрел в увеличивающую трубу, с любопытством разглядывая постройку.

— Этот очень странное сооружение, — вновь повторил он. — С двух сторон призмы входят в конус острыми углами, прилежащими к горизонтальной грани. Основание призмы параллельно дверям. Меня смущает возложенная плита. Она не может держаться на трех столь крохотных опорах. Отсюда прекрасно видно, что пустота между прямоугольными треугольниками и Храмом образуют два правильных треугольника. Если перевернуть всю эту конструкцию — выйдет буква нашего алфавита «М». Но если перевернуть один из правильных треугольников и поставить его над вторым, то мы получим ромб. А теперь сложите из треугольников пирамиду и зеркально отобразите внизу. Не наводит ни на какие мысли, о чем вы прочли в наистарейших летописях и чудом сохранившихся манускриптах дотированных задолго до появления первых магов?

Лицо женщины побледнело.

— Октаэдр!

Сказ четвертый

Черный против Белого

Они бежали долго. Почти до самого выхода из пещеры. Только когда стал слышен с каждой секундой нарастающий шум воды, они поняли, что скоро тоннель закончится и вновь появится солнце.

Сердце девушки бешено стучало, и готово было вот-вот вырваться из груди. Она никак не могла понять, что же происходит. Хранитель, мудрец, Зверь… В одно мгновение ей показалось, что Агнию больно, он испытывает ненависть, испепеляющую жажду мести и… страх. Мариша молила Бога, чтобы юноша выжил. Только об этом. Она знала, что призрак сможет за себя постоять, но вот Агний… Девушка не подозревала, что ошибается. Она постоянно повторяла одну и ту же фразу. Слова Хранителя о том, что за нее молятся все служители Храма Гелии, вместе с самим Лунардом придало сил и решимости. Она просила. Просила не за себя. Будучи священником Храма, Мариша должна была просить за каждого верующего в Бога и отрекшегося от Него, но сейчас она молилась как никогда. То, что сказал мудрец, запало в ее душу. Слезы сами собой катились по щекам. Девушка уже ничего не могла с этим поделать. Пришлось только смириться и ждать. Ждать, когда кошмар закончится и Агний вновь придет к ним… нет, только к ней… к ней одной. Его глаза…

Они бежали по длинному извилистому тоннелю на усиливающийся шум воды. Это оказался водопад. Он брал свое начало где-то далеко вверху, возможно, у самого пика горы и падал вниз, омывая камни кристально чистой водой. Издали этим можно было любоваться до бесконечности, но снаружи лишался тот самый смысл. Величественное и прекрасное здесь отсутствовало. Одни сплошные камни и полупрозрачный размытый впереди свод.

Беглецы подошли ближе, почти к самому краю пропасти. До водопада было не более ярда. Так хотелось протянуть руку и ощутить кожей прохладу… струящиеся по ней капельки… разлетающиеся во все стороны брызги…

Мариша осторожно посмотрела вниз и наморщила лоб.

— Ярдов десять. Может чуть больше.

— Вы уверены, святой отец, что иного выхода нет, что нельзя договориться с тем человеком? Как вы его назвали? Мудрецом? Да, с ним? В крайнем случае, мы могли бы предложить что-нибудь взамен и…

— Деньги? Их у нас нет. Может тогда тебя?

— Меня? — изумленно переспросил монах.

Сделав шаг вперед, он тоже посмотрел вниз.

— Лучше тогда…

— Ты думаешь, там есть подводные камни?

— Не знаю, но они должны быть. Хотя пока не проверишь — не узнаешь.

— Ты обнадежил меня, мой верный спутник. Ну, так что, проверим?

Она считала, что монах вновь оробеет и не сможет прыгнуть, но видимо на сей раз страх оказался слишком сильным. Ученик Мая Кун перекрестился и первым решил испытать судьбу. Мариша прыгнула вслед за ним.

В споре с удачей выиграли люди. Под водой не оказалось ни камней, ни чего-либо другого, угрожающего их жизни. Спустя несколько минут они уже выбрались из воды и, переводя дыхание, повалились на скудную травку, растущую у подножия гор.

Стояла тихая вечерняя прохлада. Солнце, как надеялась девушка, давно скрылось за горизонтом, и воздух наполнился чистотой разнообразных ароматов. Сама гора погрузилась в тень, и только водопад непонятно по какой причине блестел и будто бы светился из тьмы, как маяк, предупреждающий ближайшие корабли об опасности.

— Мы должны встать и идти! — прошептала ученица Храма Гелии, понимая, что сейчас не сможет пошевелить даже рукой.

— Да, должны, но… Как прекрасно это место. Если бы не этот человек, я бы, пожалуй, здесь и остался жить. Монах — отшельник! Неплохо звучит? Постоянное вращение моей жизни остановилось бы и все стало бы течь медленно и не спеша.

— Ты романтик, сын мой. Однако зло не ждет, а удача иногда бывает и не благосклонной к судьбе человека.

— Да, все зависит от того, что он делал до этого и к чему пришел.

С трудом девушка поднялась на ноги и протянула руку монаху.

— Идем! Раз судьбе угодно вести меня на север, то почему отказываться от ее предложения. Возможно, там действительно что-то стоящее, что-то, что способно изменить мою жизнь.

— Извините меня, святой отец, но, по-моему, Храм Гелии мало чем помог вам в освоении мудрости. Сейчас вы кажетесь мне маленьким мальчиком, который запутался в своих мыслях и ищет ответ во всем окружающем, не готовый пока еще прислушаться к самому себе. Еще раз простите меня, святой отец!

Девушка ничего не ответила на это замечание, но сразу притихла и направилась почему-то на восток, к морю Малой Луны.

Оцарапанное об острые камни, еще в пещере, колено, перестало болеть и кровоточить. Мариша немного успокоилась, но продолжала быстро приближаться к западному берегу моря. Монах ничего не понимал в ее действиях, но не говорил ни слова, предоставляя право решать только ей. Девушка, по всей вероятности знала, что делает, так как даже не думала поворачивать на север. Это оказалось ненапрасным.

В полумиле от берега стоял корабль. Он был не военным и даже не транспортным, а обычным грузовым, которые часто плавают у берегов Большой Бабочки. На песке находилась небольшая лодка, около которой сидели два человека и о чем-то разговаривали друг с другом.

Монах не верил своим глазам в подобное везение. Но на вопрос: «Это было запланировано или чистая случайность?» не получил никакого ответа.

Видя приближающихся, неизвестные поднялись с песка.

— Вы, судя по всему, отец Михей? — спросил один.

— Да! — ответила девушка.

— Тогда вы, наверное, знаете, что в целях вашей безопасности, мы должны доставить вас на корабль. Время не ждет. Его осталось совсем немного. Я Лайн — капитан грузового корабля. Поспешим!

— Отец Михей, что происходит? — взмолился Дарий.

— Потом! Ты все узнаешь потом! У нас действительно осталось очень мало времени, — выдохнула девушка. — «Хранитель оказался прав и позаботился обо всем. Спасибо ему!»

Уже находясь на корабле и удаляясь от западных берегов моря Малой Луны, они видели, как к самой воде подошел какой-то человек, и долго смотрел вдаль, на удаляющийся корабль. Беглецы узнали в нем мудреца. Тот вскинул к небу руки, и тонкая извилистая воронка смерча ударила в воду, разбрызгивая ее во все стороны.

Команда, столкнувшись с опасностью, принялась умело управлять кораблем, избегая с ней встречи. Много раз казалось, что смерч все-таки настигнет судно и накроет его своей разрушительной силой, но капитан отдавал очередной приказ, и до столкновения не хватало всего каких-нибудь несколько ярдов. Команда с упорством обреченных боролась с вызванной грозной стихией и через некоторое время стала одерживать верх. В последний раз корабль, как скорлупу от ореха, швырнуло в сторону, и многомилевый столб смерча стал таять на глазах. Через несколько минут он исчез полностью, и только страх, застывший на лицах людей говорил о том, что недавно произошло.

Берег остался где-то далеко за горизонтом и сказать с точностью, что же случилось с мудрецом, никто не брался. Он, по всей вероятности, видя провал своего заклинания, отпустил темную хватку и убрался с берега. Куда лежал его путь, Мариша знала, но вот что случилось со Зверем и Хранителем, даже не хотела думать.

— Что же это происходит? — спросил обезумевший Дарий. — Нас все хотят убить и, причем везде, куда ступает наша нога. Почему? Что происходит вокруг, чего я не знаю?

— Скорее всего, мы оказываемся в ненужном месте в ненужное время.

— Это слабое утешение.

— Я предупреждал тебя, что со мной опасно, а почему и чем это грозит, ты, как я вижу, уже догадался.

Монах вздохнул и, закрыв глаза, прислонился к мачте.

— Мы плывем в Сиерус?

— Да. Через несколько дней мы обогнем его восточную часть, проплывем мимо Правого… правой Золотой Цепи Островов и высадимся на земле империи в нескольких милях от Храма.

— Того самого, к которому вы так спешите?

— Да.

— Что там должно произойти столь важное, о чем не хотите рассказать даже мне?

— Не знаю. На сей раз я действительно ничего не знаю. Я уповаю только на Господа и надеюсь, что Он поведет меня в Свет, а не во Тьму; что Он покажет истинный путь и все то зло, которое будет таиться на моей дороге. Я уповаю только на Него!

Капитан Лайн оказался на удивление веселым человеком. Вместе со своей командой он рассказывал произошедшие с ним необыкновенные истории и забавные случаи. Он будто бы излучал чистый яркий свет, разгоняя окружавшую всех тьму. Впервые за долгие недели Мариша ощущала спокойствие и безмятежность. Хранитель Земли, по-видимому, знал обо всем, если позаботился о такой мелочи. Плывущий корабль казался настоящим райским уголком. Здесь никто ни с кем не ругался, не хотел никого убивать, а при каждой встрече улыбался друг другу. Казалось, простая улыбка, но как она согревала и придавала сил, будто говоря: «Все закончится. Скоро все закончится! Тьма не может господствовать вечно. Пройдет немного времени, и на лицах всех людей Большой Бабочки скоро появятся улыбки. Счастье раскроет свои нежные лепестки и вновь возродится в мире!» Так она считала сидя на палубе и глядя на звездное небо. «Сколько звезд. Они такие разные, но напоминают старинную картину. Если бы сбылась моя мечта… мая самая заветная мечта…» Мечта была. Мечта могла сбыться, но только не в это время… не сейчас… не в этот вечер!

Вода вспенилась вокруг судна и поднялась высоко вверх. Горячий пар дохнул, и воздух наполнился сизыми облаками словно туманом. На поверхности морской глади появились странные существа не похожие ни на одну известную рыбу. Тем не менее, у них были плавники и рыбий хвост, но человеческое туловище с руками и голова чем-то напоминающая медузу.

— Господи! — прошептала Мариша, глядя во все глаза и пытаясь унять возникшую дрожь. — Элементы воды! Стихийные духи!

Их было трое. Три девушки, если можно так сказать. Об этом отчетливо говорили тяжелые упругие груди, покрытые блестящей чешуей.

Вся команда сразу же забегала по палубе, заметалась в поисках чего-то, как кричал капитан: «Помогающего от этих тварей». Ученица Храма Гелии знала, что в данной ситуации не поможет ничего, даже все ее знания. Пока другие пытались что-то предпринять… противопоставить духам, Мариша бросилась к лодке и стала быстро ее отвязывать. «Что же происходит в этом мире? Почему все случилось именно со мной? Хранитель, ответь мне! Почему Он выбрал именно меня, почему?» Ответа не последовало, но она его и не ждала.

— Вы видели?

Подбежавший монах чуть не вылетел за борт. Удар хвоста одного из чудовищ в щепы разнес корму и сильно накренил судно, но оно продолжало сопротивляться и чудом не шло ко дну.

— Нам конец! Мы все погибнем! — кричал он. — Наступает конец света. Апокалипсис! Час суда пробил!

Девушка отвязала лодку и та врезалась в воду. Схватив монаха за балахон, она вытолкнула его за борт, и сама прыгнула следом. Минуты хватило, чтобы взобраться в лодку.

— Я не умею плавать! — закричал перепуганный Дарий. — Где весла? Вы забыли весла!

— Поздно!

Они не потребовались. Магия понесла лодку к берегу. Она просто… летела, рассекала водную гладь, будто на ней находилась сотня гребцов. От свиста ветра в ушах спасающимся пришлось пригнуться как можно ниже.

Тонкое, хорошо сплетенное заклинание уловили. Одна из элементалей оставила корабль и ринулась в сторону беглецов.

— О Господи, она догоняет нас! — завизжал ученик Мая Кун и вцепился в спасительное суденышко. — Сделайте же что-нибудь!

«Легко сказать. Что я могу сделать? Что?»

Дух приближался. Он будто парил над водой, с каждой секундой сокращая расстояние.

Где-то далеко послышались человеческие крики и треск ломающегося дерева.

— Святой отец, сделайте что-нибудь!

Глаза Мариши побелели. Она протянула руку, и белоснежный клубящийся пар окружил чудовище. Оно дернулось вперед, но застыло на месте, будто удивляясь всему происходящему.

— Да! — заорал Дарий. — Вы сделали это!

К несчастью, радость оказалась преждевременной. Не прошло и минуты как позади показался знакомый силуэт. На сей раз, он преобразился. Тело стало синим, и переливалось, будто драгоценный камень.

— Господи, только не это! — прошептала девушка, опускаясь к самому дну лодки.

— Что? — не понимал монах. — Что? Заклинание не удалось? Что происходит?

— Я глупый старик и все напутал! Я использовал заклинание мороза, думая, что это остановит ее, но… но…

— Что, но?

— Теперь мы имеем дело не с Элементом Воды, а с Элементом Льда, а это в десятки раз опаснее. Теперь она сможет поразить нас ледяной стрелой.

Буквально в ту же секунду над их головами пронеслось что-то переливающееся, вытянутое в острую пику.

— Что на вас нашло, святой отец?

— Я попытаюсь исправить ошибку!

Очередная стрела разрезала воздух и пропала во тьме.

Дарий поднял голову. Впереди, размытой лентой чернел берег.

Ледяной болт пробил хрупкий борт лодки и стал таять. В образовавшееся отверстие моментально потекла вода.

— Быстрее, святой отец, иначе вскоре встретимся на небесах!

Мариша прижала руки к груди и склонила над ними голову. Тьма треснула и озарилась яркой вспышкой. Поднялся ветер. Послышался вой. Чудовище остановилось и посмотрело в небеса. Они разошлись, открылись, словно гигантская раковина и из них вырвалось другое существо — белоснежное, с различимо вращающимися потоками воздуха, скрывающими ноги. Оно развело руки в стороны и обрушило на застывшее морское чудовище ослепительные молнии, прошивающие насквозь тело духа. Послышался визг, рев и все скрылось в неизвестно откуда возникшем тумане.

— Это что еще была за тварь? — дрожащим голосом спросил монах.

— Элемент Воздуха — достойный противник для подводных глубин.

— Значит, вы его вызвали?

— Иного выхода не нашлось. Иначе мы бы погибли.

Девушка посмотрела на поднимающуюся воду и смахнула капельки пота.

— Я не сомневался в вас, святой отец, я не сомневался!

В следующую секунду их вынесло на берег и еще сотню ярдов несло по земле. Если бы не стоящее на пути дерево, еще неизвестно, куда бы они «приплыли».

Первыми открылись глаза, но голова шумела как после хорошего приема императора в честь победы в жестоком турнире.

Солнце стояло высоко в небе. «Сейчас далеко за полдень. Неужели мы пролежали столько времени?»

Находящиеся слева кусты зашевелились, и из них выполз поцарапанный монах.

— Мне не нравится это место. Я хочу на корабль! Подальше от этой земли. Мне нужен корабль! Тот веселый капитан, те люди, те…

Мариша не выдержала и ударила его по щеке. Тот моментально замолчал и от неожиданности застыл, удивленными глазами смотря снизу вверх.

— Хочешь оставаться — дело твое, но мне нужно попасть в Храм, а он уже близко.

Она раздвинула ветви кустов и скрылась за ними.

Лодка, на которой они чудом спаслись бегством, оказалась расколотой надвое. Удивительно, как они еще оказались живы при столкновении. Что случилось с судном оставалось неизвестным, но, скорее всего, ничего хорошего.

Дарий догнал отца Михея где-то через сотню ярдов.

— Вы считаете…

— Да. Вся команда вместе с капитаном мертва, а корабль сейчас лежит на морском дне!

— Откуда вы догадались, что я спрошу именно об этом?

— Просто больше ничего не могло придти тебе в голову за столь короткое время.

Перед ними раскинулось поле с одиноко стоящими деревьями. Построек не оказалось ни у воды, ни дальше за круто поднимающимся холмом. С него открывался прекрасный вид на всю местность, однако, не было ни малейшего намека на присутствие какой-либо жизни в этих краях. Это насторожило девушку, но она ничего не сказала монаху, избегая дальнейших истерик от неуравновешенного человека.

Стояла тихая безветренная погода, но как не прислушивалась Мариша к окружающему миру, она не услышала ни пения птиц, ни диких лесных животных. Даже полевые насекомые умолкли и не желали перешептываться на своих родных языках.

Спустившись с холма, Мариша решила идти прямо к раскинувшемуся впереди лесу.

— Вы думаете, эта дорога правильная, святой отец? — Монах, как всегда, начал волноваться и во всем видел страшные последствия.

— Да, я уверен, что если идти вдоль берега, то мы окажемся в нужном месте и довольно скоро.

— Но отсюда не видно берега.

— Это не важно. Главное, мы знаем, что он от нас по правую руку и совсем близко, за деревьями, где-то в полумили.

— А ваш Храм… Он близко?

— В последний раз, когда я разговаривал с капитаном, мы уже прошли Золотую Цепь Островов. Если бы не эти твари глубины, мы бы благополучно достигли цели гораздо быстрее.

— Если бы не двуногие твари, уничтожившие Мая Кун, я бы сейчас не был с вами, а давно стал настоящим монахом.

— Так почему не отправился искать другой монастырь?

— Куда уж теперь! Так сколько до вашего Храма? — быстро сменил он тему разговора.

— Несколько десятков миль. Я могу и ошибаться, но более точных расчетов сделать не в силах.

— Десятки миль! О Боже! Я не вынесу перехода!

Закат четвертого дня пребывания на странной неизвестной земле привел их к небольшому поселению в несколько домов.

— Наконец-то! — взмолился монах. — А я уже подумал, что мы одни в этих местах.

Четыре полукруглых домишка стояли в два ряда к заросшей высокой травой тропинке. Сами они вызывали жалось и говорили, что здесь уже долгие годы никто не живет. Радость Дария сменилась печалью, да и Мариша погрустнела, понимая, что еду опять придется добывать с помощью магии. К удивлению, Дарий решил проверить несколько домишек. Пока девушка осматривала окрестности, он пробрался внутрь через разбитое окно и чем-то загремел. Мариша обошла кругом и в это самое время услышала крик монаха.

Она бросилась к домику и с помощью заклинания в щепы разнесла покосившуюся, поросшую мхом, дверь.

Ее спутник, живой и невредимый, стоял посреди комнатки и смотрел в угол, где находилось что-то похожее на кровать. Мариша подошла ближе и стала рядом. Он поднял руку и указал в сторону кровати. На ней, не двигаясь, лежал какой-то человек.

Оказавшись около него, ученица Храма Гелии склонилась и долго рассматривала хозяина.

— Он жив! — уверенно сказала она.

— Вот это да, — только и мог ответить монах.

— Останься с ним, пока я поищу воды. Возможно, его мучает жажда.

Около двери девушка нашла ведерко с чистой прозрачной водой и удивленно вскинула брови. Что-то здесь было не так!

В ту же самую секунду, лежащий человек ловко спрыгнул с кровати и оказался лицом к лицу с Дарием. Тот даже не успел ничего произнести. Мужчина схватил ученика Мая Кун за шею, приподнял в воздух и отшвырнул в сторону. Одним прыжком он оказался около Мариши и как пушинку поднял ее к самому потолку. Капюшон слетел с головы, и волосы вырвались на свободу.

Глаза человека заблестели, налились кровью, и он высунул язык. Внезапно лицо стало преображаться: рот вытягиваться вперед, уши вверх, а кожа трескаться и превращаться в грубую и твердую

«Оборотень!» — ахнула девушка, не веря своим глазам.

Швырнув ее в сторону кровати, оборотень прыгнул следом. Его острые когти готовы бил разорвать тело Мариши и обагрить пол кровью.

Голова, казалось, вот-вот оторвется, но девушка все-таки сумела сотворить крестное знамя и послать его вперед, на нависшего над ней зверя. Он не успел ничего сделать, даже дернуться в сторону, просто распался на четыре куска залив ее кровью.

Сердце стучало как никогда раньше. Оно просто готово было вырваться и взорваться. Разум никак не мог признать все то, что здесь произошло. Мариша вяло подняла руку и попыталась стереть с лица начинающую подсыхать красную массу.

Где-то у двери послышались вздохи монаха.

Несмотря на боль, ученица Храма все-таки ухитрилась спрятать волосы под капюшон и накинуть на себя мужские очертания.

— Господи, когда же это закончится? Когда?

Голос монаха казался обреченным, подавленным и не внушающим ничего хорошего.

Девушка перекатилась на бок и едва не вскрикнула от невыносимой боли.

«Кажется, эта мразь сломала мне ребра. Господи, прости за подобные слова!»

Храм находился на небольшом возвышении. С запада и востока его окружали холмы и могучий перешептывающийся лес. В нескольких десятках ярдов дальше на север был скалистый обрыв, где внизу шумело море, омывая гигантские переливающиеся на солнце камни. К магической усыпальнице вела только одна дорога с юга. Там же раскинулся громадный пустырь, который теперь кипел людьми. Они полукольцом обступили Храм и чего-то ждали. Катапульты зарядили камнями, баллисты натянули гигантские стрелы, а алхимики и целители поставили несколько палаток, предвидя ближайшие потери. Впереди, как при любой другой битве, выстроились пикинеры, по бокам от них сотни мечников, еще чуть в стороне армия людей с большими топорами и булавами. За ними латники: с осадными щитами и широкими мечами; с двуручными тускло поблескивающими клинками. Чуть дальше расположились стрелки: лучники и арбалетчики. А в самом тылу — знахари, алебардисты и ветераны — пикинеры.

В сотне ярдов от ворот Храма стояла императрица, мудрец, математик и несколько командующих армиями.

— Вы думаете, мы сможем беспрепятственно проникнуть в усыпальницу? — спросила женщина.

— Именно за этим мы и пришли сюда, — тихим голосом напомнил наставник.

— Сначала нужно все разведать и только после этого решаться на тот или иной шаг.

— Симон как всегда слишком серьезно подходит к делу, моя госпожа. Пошлите к Храму несколько человек, и их возвращение будет вашей победой!

— Я так не думаю.

— И все-таки я советую вначале испытать стену с помощью катапульт и баллист.

— Может, стоит послать алхимика? Что скажешь, математик?

— Мне нечего сказать, госпожа. Артефактное строение подобного типа никогда не встречалось мне ранее. Храм Света и Храм Тьмы по сравнению с этим лишь груда обломков, хотя и очень качественных. Порода этого камня говорит…

— Ты считаешь, мы сможем проникнуть туда?

— Да, госпожа. Определенно да!

— Хорошо. Симон, отправь к воротам троих воинов и одного целителя. После сообщи все мне. Я буду у знахаря. Нужно решить несколько вопросов.

— Слушаюсь, императрица!

Он поклонился и отошел в сторону.

— Вот он, Храм Ада — последний оплот сопротивления Элен и Алекса! Вы проиграете, мои юные волшебники, как это произошло в Храмах Света и Тьмы! Я добралась до усыпальницы Фрола. Вскоре он восстанет из мертвых и вновь окажется в этом мире. Я жду тебя, будущий властелин Большой Бабочки! Я жду тебя!

Храм Ада казался неприступной крепостью. Его никто не охранял, и это еще больше усиливало подозрение и страх. Три его острых пика напоминали зубы исполинского чудовища, который мог одним только взором испепелить всех находящихся на пустыре. Стояла тишина, и только колючий ветер пролетал с одной стороны на другую. Все люди замерли, готовясь к последним минутам в своей жизни, а несколько человек, в это время, отделились и направились к воротам.

Никто не мог предполагать, что у самой границы с восточным лесом, за ветвистыми кустарниками притаилась Мариша и Дарий. Битва с оборотнем оставила на теле девушки многочисленные ушибы и ссадины, но все обошлось и жизненно важные органы оказались не задеты. К несчастью, их путь до этого места занял намного больше времени, чем они рассчитывали, но все-таки они справились с расстоянием.

Мариша находилась в подавленном состоянии. Она рассчитывала появиться первой и первой же осмотреться кругом. К сожалению, этому не суждено было сбыться, и теперь она довольствовалась только таким наблюдением, обвиняя себя в нерасторопности и неосторожности.

Монах казался совсем осунувшимся и почти засыпал, но пока сдерживал себя и через пелену сна пытался что-то разглядеть впереди.

Тем временем там начали происходить интересные события. Воинам, при помощи целителя удалось открыть громадные створки ворот (похоже, кто-то нашел замаскированный рычаг и, возможно, нечаянно надавил на него). Армия моментально насторожилась, сильно сжала железными рукавицами оружие и приготовилась. Ее ждало разочарование. За воротами находилась опущенная тяжеленная стальная решетка, и на вид ее нельзя было просто так открыть.

Воины подошли ближе и осмотрели ее. Один дотронулся до какого-то витого узора и тут…

Острые пики на несколько ярдов вырвались из нее и насквозь проткнули всех четырех людей, так неудачно оказавшихся на столь близком расстоянии.

Кто-то из стоящих пикинеров вздрогнул и чуть было не выронил оружие.

Миф о благополучном проникновении таял на глазах.

— Ничего себе!

Монах едва не подпрыгнул от удивления. Казалось, его сон как рукой сняло, и его глаза вновь могут хорошо рассматривать местность.

— Нет, вы видели, святой отец? Их просто пробило насквозь! Наверное, внутренности сейчас лежат на земле. Бедные парни. Спаси Господи их души!

В следующую секунду он подскочил как ужаленный и стал креститься, будто уже сейчас видя свою смерть.

— До меня кто-то дотронулся! — сквозь зажатый ладонью рот, прохрипел он.

Мариша встала на ноги и осмотрелась по сторонам.

Из-за ближайшего дерева вышел юноша и, улыбнувшись, посмотрел на всех голубыми глазами.

— Агний! — воскликнула девушка, подбегая ближе.

— Опять этот зверюга появился. Только его нам не хватало до полного счастья.

Монах медленно поднялся и, отряхаясь, старался не смотреть в его сторону, продолжая ворчать что-то себе под нос.

«Но как… как ты смог выбраться? Почему не приходил так долго? Что случилось с Хранителем? Почему мудрец еще жив? Ты даже не знаешь, что с нами произошло!»

Девушка просто засыпала его вопросами.

Он проникновенно посмотрел на нее и сказал:

«Я обо всем расскажу тебе! Давай только сядем и ты…»

Яростный звук трубы разрезал тишину и заставил всех обернуться. В миле, на большом холме появился воин, несущий пестрый герб, герб Лэна — императора Арии — хозяина центральной части Большой Бабочки. Глупо было бы предполагать, что он пришел один!

Арийцы стояли напротив армии Корбака готовые сорваться в любое мгновение и превратить пустырь в поле боя. Воины императрицы в спешном порядке перегруппировались и теперь ждали только приказа.

Лэн выехал вперед и с несколькими людьми стал приближаться. Вэл вздохнула и последовала его примеру. Ее сопровождали Симон, мудрец и знахарь. Разговор должен был оказаться не из приятных.

— Ты хотя бы представляешь, что за бойню устроила невдалеке от Трома? Против тебя и твоей империи восстал весь мой народ. И он вправе требовать смерти. Твоей смерти! — первым набросился Лэн.

— Но разве не ты напал на нас, надолго сковав силы? Мы только дали достойный отпор достойному противнику.

— Хочешь сказать, что это я первым начал войну, к которой готовятся все: и стар и мал?

— Во всяком случае, мы посылали гонца, который должен был сообщить о нашем приближении. Почему-то барон Сизы поверил нашим доброжелательным намерениям и пропустил на север страны!

— Ты лжешь, мерзкая девчонка. Ко мне никто не пребывал с посланием, а барон лично посетил меня, предупреждая об опасности, которая надвигается на меня с востока!

— Не верь ему, моя госпожа! — вмешался мудрец. — Он хочет развязать войну и всеми возможными способами приближает этот миг.

— Я не стану терпеть бредни твоих прислужников. Готовься!

Лэн развернул коня и стал удаляться.

— Стой! — крикнула Вэл. — С бароном разговаривал мудрец. Спроси у него сам!

«Они сейчас перебьют друг друга, — сказал Зверь. — Мариша, ты должна этому помешать!»

Девушка кивнула головой, не зная, как предотвратить битву и тут… сжала руку в кулак, резко вскинула ее вверх и разжала пальцы.

Безобидный ветерок ураганом рухнул вниз, заставляя людей пригибаться к земле. Его дикий порыв быстрее стрелы летел вперед и…

… сорвал с головы мудреца капюшон.

Все, даже закаленные в боях воины-ветераны, ахнули и подались назад. Большая часть начала молиться, остальные обезумевшими глазами смотрели на наставника императрицы.

Его голова представляла блестящий от падающего солнца череп с красными немигающими огоньками вместо глаз. На нем красовалась синяя корона с темными камнями. Мудрец снял перчатку и посмотрел на оголенные кости рук.

Кони заржали и шарахнулись в стороны. Даже знахарь зашептал молитву, не говоря об остальных, которые застыли и будто перестали дышать.

— Король личей! — выдавил целитель.

— Ты прав, старик. А кого собирался увидеть? Дряхлое лицо верного госпоже наставника? Как бы ни так!

Он сжал перчатку и кинул ее в знахаря. Тот не успел увернуться. Она попала ему в грудь. Тело дернулось, задрожало и в следующую секунду рассыпалось черными, будто мрамор, осколками.

— Ты надоел мне, старик. Нечего было подстрекать Вэл против меня. Я сам знаю, что для нее лучше. Ты же Симон, — он повернулся к мужчине. — Вообще предлагал убить меня. Что ж, не получится. Я уже мертв! Так же, как и ты!

Мудрец хлопнул в ладоши.

Костяные руки вылезли из земли прямо под брюхом коня главнокомандующего армией Корбака и, схватив за ноги, в мгновение ока утащили его в недра, оставив лишь небольшую воронку.

— Что ж, меня раскрыли раньше положенного срока. Посмотрим, кто посмел нарушить мой план.

Земля вздрогнула и пошла волнами по направлению к восточному лесу. Спасительная стена кустов вспыхнула ярким огнем и за считанные секунды превратилась в пепел. Невидимая сила подняла троих наблюдателей и швырнула к ногам мудреца.

— Зверь? Ученица Храма? Я не удивлен, но сильно огорчен. Это ваша ошибка и ее следует исправить.

Он поднял руки. Агний подпрыгнул вверх и вцепился ему в голову, намереваясь раздробить ее на части. Тот не приложил никаких усилий, но Зверь скорчился, и та же неведомая сила унесла его в лес, скрыв за деревьями.

— Нейтральный к магии. Терпеть не могу таких явлений.

— Убить его! — крикнул Лэн.

Вэл так же скомандовала стрелкам, и те натянули тетивы.

— Ничего не выйдет, императоры Большой Бабочки.

Казалось, он не сделал ни единого жеста, ни единого движения, но его тело поднялось в воздух и, долетев до Храма Ада, опустилось на площадку, которая ровной плитой покрывала три пика сооружения. Из леса моментально показались непонятные злобные твари с железными пиками, булавами, топорами… В их рядах присутствовали зомби, качающиеся из стороны в сторону; оборотни; людоеды, с большими дубинами; легионы скелетов с круглыми щитами и кривыми ятаганами. Холм юга просто кишел стражами песков. В воздухе появились крылатые твари: горгулии, вампиры и ужасного вида другие непонятные создания. Полчища тварей взяли две могучие армии людей в кольцо, давая понять, что живыми не выберется никто.

Появились сотни всадников на красных окровавленных конях. Скелеты-стрельцы, как марионетки, стояли на одном месте и тупо смотрели перед собой. Земля осела в нескольких местах и из нее стали вылезать многорукие песчаные гиганты втрое выше человеческого роста. Из-за Храма повеяло смрадом, и над ним повис костяной дракон, размах крыльев которого составлял с половину каменной плиты, на которой стоял король личей.

— Ничего не выйдет, императоры Большой Бабочки. Уже ничего не выйдет.

— Ты мразь, мудрец! — закричала Вэл, падая на колени.

— Знаешь, а ты права, моя бывшая ученица. Пусть твой гнев возрастет. Это только умножит мои силы.

— Ты лгал мне с самого начала. Почти с самого рождения!

Было слышно, как люди со скрипом сжимают оружие и медленно перестраиваются к круговой обороне. Армии слились воедино, превратившись в неприступный бастион, и никто уже не стоял на коленях, не молил Господа о спасении. Все верили только в себя.

— Да, я лгал! Лгал всегда. Ты тоже не благословенная монахиня и собиралась убить верного наставника, как только я помогу добраться до склепа Фрола, уничтожив все ловушки и препятствия на пути к твоей цели.

Он развел руки в стороны.

— Запомните эти последние мгновения в вашей истории, люди! Насладитесь жизнью и пополните ряды преисподней. До ее восстания один шаг. Врата вновь откроются и выпустят величайшее зло за все время существования этого мира. Ложь вырвалась из заточения и сделала свое грязное дело. Осталось вырвать из сна Фрола и мою госпожу. Она пробудит Господина и все покроет тьма. Она расползется по всей земле и нигде не будет от нее спасения. Вы обречены, жалкие ничтожества. Ложь восстала против вас! Мы все лжем друг другу. Императрица мне. Я — императрице и это только часть великой пирамиды. Даже ученица Храма Гелии вынуждена лгать и скрывать свое лицо от навязавшегося путника, а тот, в свою очередь, лжет ей, а она даже не догадывается об этом.

Глаза девушки округлились, и она посмотрела на Дария.

— Я не верю тебе! — крикнула она.

— Монах, мой лучший помощник и друг, покажи наивной девчонке свое истинное лицо!

Человек приложил руки к лицу, схватил кожу и со всей силы потянул ее вниз.

— Демон! — прошептала Мариша, отступая назад.

Его голова была обезображена и напоминала кровавую массу, будто его только что изрубили мечом. Глаза горели синим пламенем. Из ноздрей валил дым, а рот наполняла какая-то желеобразная жижа.

— Я рад, что ты меня тогда встретила в пещере. Долгое время я не знал, что ты та, кого мне поручено найти, — просипел он. — И только когда чихнула в одном из городов Эрдона, я понял, что ты именно Мариша — главное звено этой цепи.

— Зачем я вам? — не веря своим ушам, спросила она. — Я же ничего не знаю и не могу…

— Не лги хотя бы сейчас, глупая тварь! Думай, прежде чем что-либо произнести в моем присутствии. У тебя один из свитков с печатью, предназначенный для… Ты знаешь, кому он предназначен. Отдай его сейчас и ты умрешь на месте без боли и пыток!

Девушка не ответила и отвела взгляд.

— Вы собрались здесь, мои дорогие гости, чтобы труды сладкой лжи не пропали даром. Вы все умрете. Я воскрешу Фрола, открою врата преисподней и сотру мир с его глупым населением. Пробуждение мага — страшное дело и требует применения магии крови.

Он показал в руках два маленьких пузырька.

— Это кровь. Кровь двух девственниц, без которых ничего не свершится: Мариши и Вэл. Ученица Храма Гелии поранила ногу в одной из пещер нейтральной территории, а ваша любимая императрица потеряла ее во время сна. Я лично выкачал нужное количество! Все оказалось проще простого. Я выиграл решающую битву, а вот вы — нет! Морские Странники сейчас нападают на Корбак и Арию, Винарию и Альвест, Эрдон и Размытый Архипелаг. Никто не выстоит, ничто не выживет!

Небо преобразилось в четкую картину: корабли пристают к берегу и высаживают жуткого вида полулюдей с длинными трезубцами и абордажными крюками (превращенными в грозное оружие).

— Нет! — закричала Вэл и развела руки в стороны.

Все увидели ее лицо: от севера, до юга, от запада, до востока. У каждого человека перед глазами появилось ее лицо.

— Сражайтесь как никогда до сего момента! — кричала она. — На нас нападает Зло, великое Зло. Не дайте ему распространиться по земле. Убейте его, иначе оно убьет вас.

Мудрец сжал кулак, и женщина упала на колени, хватая ртом воздух.

— Ты многому у меня научилась, но это последнее заклинание, которое родилось в твоих мыслях! Убейте всех! Убейте всех до единого! Миг пришел. Залейте кровью землю и насладитесь плотью. С этого момента можно все. Добра нет. Оно сгнило с Восстанием Лжи!

Твари Тьмы сорвались с места и бросились на людей…

Храм Света. Юго-восток Большой Бабочки.

Земля задрожала и пошла большими трещинами. Каменная статуя человека стала осыпаться. Через несколько минут на ее месте стояла женщина. Она подняла голову, и ее белые глаза осветили пространство.

— Нет! — закричала она, и четыре стоящих вокруг нее статуи чудовища взорвались и осели пылью.

Массивные двери треснули и разлетелись осколками.

Храм Тьмы. Юго-запад Большой Бабочки.

Земля задрожала и пошла большими трещинами. Каменная статуя человека стала осыпаться. Через несколько минут на ее месте стоял мужчина. Он поднял голову, и его белые глаза осветили пространство.

— Нет! — закричал он, и двадцать четыре статуи старцев стоящих у стен взорвались и осели пылью.

Вырезанное на стене изображение вампира ожило и туманом поднялось к своду Храма.

Массивные двери треснули и разлетелись осколками.

Время настало!

Жизнь не имеет смысла!

Смерть вздохнула полной грудью!

Восстание лжи завершилось, но завершиться ли восстание преисподней?

Оглавление

Сказ первый Белый

Сказ второй Белый