Темные Фейри [Каролайн Пекхам] (fb2) читать онлайн

Книга 602827 устарела и заменена на исправленную

- Темные Фейри (пер. т/к : Клуб анонимных читателей Группа) (а.с. Безжалостные парни зодиака -1) 1.59 Мб, 423с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Каролайн Пекхам - Сюзанна Валенти

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Каролайн Пекхам, Сюзанна Валенти

Темные Фейри


Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по просторам интернета.

Просьба, после ознакомительного прочтения, удалить его с вашего устройства.

Книга является первой в серии «Безжалостные парни зодиака».


Рекомендую читать все книги по порядку!


Книги в серии:

#1 Темные Фейри / Dark Fae

#2 Дикие Фейри / Savage Fae

#3 Порочные Фейри / Vicious Fae

#4 Сломленные Фейри/ Broken Fae

#5 Воинственные фейри/Warrior Fae


Автор: Кэролайн Пекхем и Сюзанна Валенти / Caroline Peckham & Susanne Valenti

Название серии книг: Безжалостные парни зодиака / Ruthless boys of the Zodiac

Книга: Темные Фейри / Dark Fae

Перевод выполнен: tg. клуб анонимных читателей / https://t.me/anonymousbookclub

Добро пожаловать в Академию Аврора, вот карта вашего кампуса.


Пожалуйста, обратите внимание на то, где Лунное Братство и Клан Оскура заняли свои территории, чтобы не пересечь их территорию ненароком. Факультет не будет нести ответственность за нанесенные бандой увечья или расчленение. Удачного семестра!




1. Элис


Черт, как же я люблю звуки криков при лунном свете.

Я медленно кружила вокруг своей добычи, адреналин бурлил в моих конечностях. Мои клыки удлинялись, требуя попробовать его на вкус, но я этого не делала. И не буду. Не сейчас, когда этот яд течет по его венам. Такой кусок дерьма, как он, скорее всего, будет на вкус как моча в тот день, когда он не будет отрываться на Киллблейзе. Но этот чертов наркотик вызывал у него бред. Боль, которую я причиняла, вызывала смех так же часто, как и крики.

Просто нужно надавить сильнее, Элис. Ради Гарета.

Я провела языком по клыкам, наслаждаясь биением его сердца, которое выбивало паническую мелодию на ветру. Да, он был под кайфом, но он также был напуган психованной сукой, которая вытащила его из машины, завернула в пузырь воздушной магии и перенесла в этот захолустный переулок за закрытой бургерной на окраине города. Я не была уверена, хватит ли у меня магии, чтобы доставить его сюда, но я сделала это. Было чертовски жаль, что я не смогу испить из него; мне бы очень пригодилась магическая подзарядка, которую я могла бы получить, высасывая его силу, пока я пью сладкую, сладкую кровь.

Полагаю, мне придется найти какого-нибудь ничего не подозревающего засранца, которого я смогу осушить по дороге домой, чтобы получить свою порцию. Пока же мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы вытянуть нужные мне ответы из этого жалкого подобия мужчины, который в данный момент пытался уползти по темному тротуару.

Я пронеслась мимо него со скоростью вампира и остановилась прямо перед ним, так что он задохнулся от ужаса, его едкое дыхание омыло мои черные ботинки.

Он посмотрел на меня, вероятно, недоумевая, что делает худая девушка с белыми светлыми волосами до задницы и веснушками на носу, которая тащит его в темноту посреди ночи. Но ему предстояло узнать, почему не стоит судить о книге по обложке, если он решил, что я выгляжу слабой. Боль и горе вырезали из меня все мягкое и нежное. Теперь у меня было только это. Моя жажда мести была еще острее, чем жажда крови. И я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.

Я не старалась сдержать усмешку, глядя на мудака, который смотрел на меня покрасневшими глазами.

— Гребаная кровососка, — прорычал он, но в его словах не было настоящего яда.

Честно говоря, я не знала, почему он все еще в форме фейри. Оборотни обычно быстро перевоплощаются в форму Ордена при малейшем намеке на неприятности, но этот парень метался по заляпанному мочой бетону, как червяк, пытающийся спастись от черного дрозда. Но я не была черным дроздом. Я была его худшим гребаным кошмаром. Жаль только, что он не понял этого до того, как умер мой брат.

Я видела знаки, я должна была сделать больше. Я должна была прочитать карты. Я должна была…

Отвали, Элис, ты здесь для того, чтобы получить ответы от этого ничтожества, а не для того, чтобы снова погрязнуть в жалости к себе.

За месяц, прошедший после метеоритного дождя Солярид, когда тело Гарета нашли в грязном углу этой богом забытой академии, я точно поняла одну вещь: никто больше не собирается разбираться в том, что с ним случилось. Всем остальным было наплевать на правду.

Бюро Расследований Фейри списало его смерть на случайную передозировку, хотя я прямо заявила им, что он никогда не прикасался к этому дерьму. И несмотря на жалостливые взгляды, которыми одарили меня в ответ сотрудники ФБР, словно им было жаль, что моя невежественная задница верит в лучшее, что есть в моем брате, я знала, что была права. Гарет был многим, но он не был чертовым наркоманом. Он был Пегасом, во имя Звезд; он мог получить лучший кайф от полета по радуге, чем от какого-нибудь наркотика.

Кроме того, он никогда бы не стал так тратить деньги. Или свою жизнь. Он знал так же хорошо, как и я, что есть только один способ вырваться из той помойной ямы, в которой мы родились. И уж точно не с помощью употребления странных наркотиков фейри, которыми, вероятно, торговали банды в его школе.

Вспоминая, как мама была горда, когда он поступил в Академию Авроры, как много для нее значило, что он получит шанс стать лучше, я до мозга костей была уверена, что он бы ее так не подвел. Он поехал туда, чтобы заработать на лучшую жизнь для всех нас. Он бы не стал принимать Киллблейз. Ни за что, блядь.

Мне не повезло так же, как ему. Последние полтора года я училась в местной средней школе без интернатов и уроков по определению своей внутренней сущности фейри, что бы это, черт возьми, ни значило. И он точно знал, чего стоила эта возможность. Академия Авроры, возможно и была одной из самых низкорейтинговых академий в Солярии, но все же это была самая настоящая академия. И все знали, что даже плохое образование в академии в десять раз лучше, чем в средней школе. Он бы вышел оттуда с возможностями, о которых люди вроде нас могли только мечтать. Ему даже удалось получить полную стипендию от Фонда Восходящего Солнца, который был создан для того, чтобы дать лучшим из нас, детей из сточных канав, шанс получить образование в академии. И Гарет действительно был лучшим из нас.


Конечно, я тоже была достаточно умна, чтобы пройти вступительные тесты. Умная в книгах, умная в компьютерах, умная на улице, умная в людях. Но я знала, что мама не справится с тем, что мы вдвоем будем учиться в академии и оставим ее одну. Поэтому я даже не подавала документы, зная, что ему это нужно больше, чем мне. И что он заслуживает этого больше. Он был лучшим человеком даже во сне, чем я когда-либо могла рассчитывать стать наяву. А теперь все это ничего не стоило. Он доучился до младшего курса и умер. Случайная передозировка. К черту. Кто-то в этой академии убил его и эта дворняга была первым кусочком головоломки, чтобы выяснить, кто.

— Я тебе ничего не скажу, сука! — закричал Лоренцо, уже не в первый раз.

Вампирская сила пригодилась как нельзя кстати. Я растоптала его руку, когда он опустился на бетон передо мной, дикая улыбка натянула мои губы, когда он застонал от боли.

— Может, передумаешь, урод? Или мне начать отрывать пальцы?

Лоренцо снова опустился на колени, сглотнул мокроту из задней стенки горла и плюнул ею в меня. С вампирской скоростью я метнулась в сторону, прежде чем он успел попасть в меня, обогнула его и схватила за горло. Он был долговязым ублюдком, на фут выше меня, но таким же тощим. Я все равно не должна была так поднимать его на ноги, но тогда какой смысл в повышенной силе, если я ее не использую?

Черт, мне повезло, что я была рождена вампиром. Вплоть до пробуждения моей магии в прошлом году, когда мне исполнилось восемнадцать, я не была уверена, в каком Ордене окажусь. Мама была экзотической танцовщицей и Пегасом. Она любила отца Гарета, поэтому и дала ему фамилию Темпа. Но когда меньше чем через год мой отец разбил ей сердце, она решила дать мне свою собственную фамилию. Она не любила говорить со мной о моем дорогом покойном отце, но оказалось, что он был довольно сильным вампиром и мне повезло, что я унаследовал от него эту способность. Поэтому он передал по наследству мне одну вещь, о которой мы все догадались.

Когда мои силы пробудились, я оскалила клыки, так как вампир во мне тоже проснулся. Я почти вырвала горло стоящему рядом парню, пытаясь выпить из него всю кровь и магию. Это было чертовски сказочно. Не считая той ночи, которую мне пришлось провести в камере, которую на факультете называли «местом заключения», за то, что я потеряла контроль над своей формой Ордена и чуть не убила его. Но тот первый вкус крови на моих губах был практически оргазмом, так что я не жаловалась. Это того стоило. Полностью.

Мои клыки удлинились при воспоминании, эти чертовы штуки всегда были жестко привязаны к моему либидо, хотя у меня не было никакого желания получать какое-либо удовлетворение от этой шавки передо мной. Он заплатит кровью за свою причастность к смерти моего брата, но ни одна капля крови не попадет мне на губы.

— Когда моя семья узнает, что ты сделала, они уничтожат тебя на хрен. Они изуродуют тебя перед смертью и ты будешь умолять их покончить с тобой за несколько дней до того, как они это сделают! — заорал он, прежде чем начал так смеяться, что я с отвращением повалила его обратно на землю.

Да, такая мысль посещала и меня, но по большому счету я все-таки решила рискнуть. Ради Гарета я рискнула, ради его глупой улыбки и объятий, которые продолжались слишком долго. Ради тех телефонных звонков посреди ночи, потому что он забывал позвонить в разумное время и не хотел просыпаться и чувствовать себя дерьмом из-за того, что забыл обо мне. За то, что он всегда клялся, что вытащит нас из этого места и построит нам лучшую жизнь, как только закончит университет. За то, что один из мудаков в той школе забрал его у нас с мамой. А теперь она просто лежала, свернувшись калачиком под простынями, слишком убитая горем, чтобы смотреть на мир, пока счета накапливались, а дни ползли мимо.

— Я не боюсь клана Оскура, — прорычала я, дрожь по позвоночнику была единственным признаком того, что это ложь, но он этого не видел. — Я в десять раз страшнее их.

Лоренцо кашлянул сквозь полный рот крови в том месте, где его лицо ударилось о землю, она окрасила его зубы в ржавый цвет в лунном свете и железный привкус ее на ветру позвал меня.

— Убьешь меня один раз — и я исчезну, убьешь два раза — будет мило, убьешь три раза — ты уже будешь близка, но больше всего меня убьет Клан Оскура.

Лоренцо поднялся на руки и колени, продолжая нести какую-то чушь, а я двинулась вперед, целясь ногой ему в ребра.

Моя ярость придала силу моим конечностям и я услышала треск костей под силой, которую я приложила, когда он откатился от меня. От этого звука по моим конечностям пробежала дрожь силы. Мне не должно было это нравиться. Но мне понравилось. Сейчас я была жестоким, извращенным существом. И это было приятно.

Прежде чем он смог подняться, я надавила сапогом на высоком каблуке на его горло, шпилька только проткнула кожу и он затрепыхался подо мной.

— Я взломала его электронную почту, — шипела я, наклоняясь ближе, продолжая давить своим весом. — Я знаю, что ты встречался с ним той ночью, я знаю, что ты пытался заставить его присоединиться к клану Оскура.

Кучка психопатов — оборотней, которых этот мудак называл семьей, управляла половиной центра Алестрии и была так глубоко погружена в криминальную подноготную этого города, что я сомневалась, что есть преступление, к которому они как-то не причастны. Если бы не Лунное Братство, которое встречало их на каждом шагу и держало их в напряжении войнами банд и соперничеством, то я была бы уверена, что весь город и за его пределами уже был бы под их властью.

Фейри претендовали на любую власть, если только были достаточно сильны для этого и банды захватили большую часть власти в этом забытом городе Солярии. Конечно, технически королевством управлял Небесный Совет и именно он устанавливал законы, которые банды постоянно нарушали. Но если бы Лайонел Акрукс или любой другой претенциозный придурок, которого я часто вижу в новостях, приехал сюда, чтобы лично разобраться с этим местом, я не ожидала, что ситуация изменится в ближайшее время. Люди с такой силой просто не тратили время в таких местах, как это.

— Я встречаюсь со многими людьми. Все знают меня… все знают мою семью, — прорычал Лоренцо, в нем наконец-то проявился волк. Да, связываться с Оскура — даже с такой амебой, как он — было, наверное, плохой идеей, но я, черт возьми, скорбела и мне нужно было получить ответы. Мне нужно было знать, что произошло и кто за это заплатит. Это разрывало меня на части, рвало мою душу в клочья и уничтожало все хорошее, что во мне было.

Кроме того, Лоренцо был в отключке из-за Киллблейза и есть шанс, что завтра он решит, что весь этот разговор был плодом его воображения — если, конечно, я позволю ему прожить так долго. Я все еще не была уверена, что он непосредственно причастен к смерти Гарета, но если бы я поняла, что это так, то месть пришла бы на быстрых крыльях. Возможно, у меня не осталось огромного запаса сил, но моя магия была достаточно сильна, чтобы украсть кислород из его легких, пока он не задохнется, если это потребуется. Хотя, возможно, у меня было бы искушение пойти на что-то более жестокое.

— Твоей семьи сейчас здесь нет. Но Гарет здесь. И я не позволю тебе уйти отсюда, не дав мне ответов на мои вопросы.

Лоренцо закричал, вскочив на ноги и бросился на меня. Я едва не застонала от облегчения, получив повод выплеснуть на него свою ярость.

Мои костяшки пальцев врезались в его лицо, раз, два, три раза. Хлынула кровь, с его губ посыпались проклятия, сильный удар больно врезался в мое нутро, а за ним последовал всплеск извращенного удовольствия. Да, боль была одной из единственных вещей, которые я сейчас ощущала и я начинала чувствовать ее вкус — но этого было недостаточно.

Я снова впечатала кулак ему в лицо, костяшки пальцев вкусно хрустнули, он упал назад, но я поймала его, удержав на ногах, схватив за запястье.

Он вновь попытался замахнутся на меня и я метнулась за ним, используя свою вампирскую скорость, ударив по задней части его коленей так, что он рухнул на них, когда я обогнула его, чтобы снова встретиться с ним лицом к лицу.

Горе почти раскололо меня на части, когда я представила своего брата на полу, его тело ужасно холодное, а конечности вывернуты. Я зарычала от ярости, откинув голову назад и схватила его за воротник, ударив лбом в переносицу.

Лоренцо закричал в агонии и рухнул на землю подо мной, так как я не хотела его отпускать. Вампирская сила была как нельзя кстати для моего нового призвания в жизни.

Его кровь забрызгала мне лицо, но я сопротивлялась желанию облизать губы, запустив руки в его черный балахон.

— Скажи мне, что с ним случилось! — прорычала я, теряя спокойствие и чувствуя, как зверь внутри меня напрягает свои мышцы, пока я копалась в резервах силы моего Ордена.

Лоренцо начал маниакально смеяться: — Он убьет меня сильнее, чем ты! Он Король… Король Академии. Ты не можешь сравниться…

Я влепила ему пощечину, чтобы остановить смех, обнажив клыки, когда его кровь стекала с моего лица на его.

— Ты думаешь, что тебе знакомы кошмары? — прорычала я, тихо и низко. — Ты еще даже не познакомился со мной. За пять минут в моей компании ты истекаешь кровью в луже мочи, подумай, как плохо ты будешь чувствовать себя через пять часов? Мне нужны ответы, псина и ты дашь их мне так или иначе. Если тебе очень повезет, ты можешь выйти из этого допроса с сохраненной жизнью, но не рассчитывай сохранить все свои конечности.

Лоренцо перестал смеяться, уставившись на меня налитыми кровью глазами, которые дико вращались. Он начал подергиваться подо мной и мне пришлось задуматься, сколько же этого поганого наркотика он принял перед этим разговором.

— По сравнению с ним ты — просто прогулка по парку, — вздохнул он. — И если я скажу тебе хоть что-нибудь, я заплачу не только кровью и плотью.

— Ты расскажешь, — заверила я его. — У каждого есть точка надлома.

— Я знаю, — ответил он, пузырь смеха снова вырвался из него, когда он прижал руку к груди над сердцем. — Именно поэтому я не позволю тебе найти мою.

— Что? — огрызнулась я.

Лоренцо смеялся и смеялся, его спина выгнулась дугой подо мной, когда он приложил небольшое усилие, чтобы оттолкнуть меня от себя. Но я никуда не собиралась уходить.

— Если ты знаешь, что для тебя хорошо, ты не будешь дергать за эту ниточку, — прошептал он, его глаза на мгновение сверкнули отчаянной ясностью. — Я бы хотел, чтобы я никогда этого не делал.

— Что это значит? — потребовала я.

Улыбка Лоренцо расширилась на мгновение, затем его глаза внезапно закатились обратно в глазницы, а рука упала с груди.

— Черт! — ругнулась я, увидев ледяной кинжал, вонзившийся прямо в его сердце.

Резко вскочив на ноги, я смотрела вниз на его неподвижное тело, под которым застыла кровь, со смесью шока, возмущения и кипящего разочарования. Он использовал свою магию элементаля воды, чтобы создать осколок льда и убить себя, вместо того чтобы рискнуть рассказать мне то, что я хотела знать.

Мои мысли вихрем пронеслись в голове, губы разошлись от ужаса и неверия. Он почти ничего не сказал мне, я все еще была в такой же глубокой неизвестности, как и раньше… за исключением…

Он Король… Король Академии. Ты не можешь сравниться с ним.

Так что, возможно, все, что мне нужно было сделать, это найти этого Короля и я смогу получить свои ответы. Страх Лоренцо перед этим так называемым монархом, вероятно, должен был заставить меня бежать в противоположном направлении. Он скорее предпочел бы смерть, чем перечить ему. Но я больше не испытывала чувства страха. Худшее уже случилось. Единственное, что мне теперь оставалось — это ярость и месть. И я не остановлюсь, пока человек, ответственный за убийство моего брата, не поплатится собственной жизнью.

Я отступила назад, прежде чем кровь Лоренцо успела испачкать мои ботинки. По крайней мере, я не укусила его. Никто не заподозрит, что в его смерти участвовал вампир. Скорее всего, это просто списали бы на бандитские разборки. Добавьте его к числу трупов этой недели.

Я отвернулась от трупа Лоренцо и вышла из тени, оставив за собой кровь и вонь смерти.

Возможно, я не добилась от него ответов, которых желала, но он ясно дал понять, где я их найду.

Похоже, я переезжаю в Академию Авроры.







2. Элис


Две недели спустя


Я стояла перед зеркалом в ванной комнате дрянной квартиры, которую всю жизнь называла своим домом. Мамы больше не было. Я продала единственную вещь, о которой она когда-либо заботилась: рубиновое обручальное кольцо, которое отец Гарета подарил ей перед тем, как нашел свою Элизианскую Пару и бросил ее, как мешок с дерьмом. Да, именно так все и происходило для Фейри: в одну минуту ты планируешь свою жизнь с мужчиной, которого любишь, а в следующую — созвездия сходятся как надо и он оказывается под звездами с другой женщиной — своей единственной настоящей любовью. У вас есть только один шанс укрепить эту связь с ними, иначе вы навсегда останетесь без звезд.

Я не могла винить его за то, что он решил попытать счастья в настоящей любви — кто бы не хотел этого? Но это оставило мою маму в одиночестве. Она уже была беременна Гаретом, когда это случилось, но так ничего ему и не сказала. Она просто встала и ушла, переехала в эту квартиру, устроилась на работу стриптизершей и… делала другие вещи со своей красотой и телом ради денег. Потом она влюбилась в моего отца и он тоже исчез. Пуф. В один день был здесь, в другой исчез. Она утверждала, что кто-то похитил его, но более вероятно, что он не хотел оставаться с ребенком и сбежал, когда понял, что она беременна мной. Какой бы ни была правда, дважды разбитое сердце стало для нашей мамы концом, она сосредоточилась на своей работе и детях и больше никогда не влюблялась.

Это сломило ее. Мы всегда знали это, когда росли. В ней чего-то не хватало. Но как бы тяжело ни было, она никогда не продавала это кольцо. Ее любви к детям было почти достаточно, чтобы сделать ее счастливой. Но не теперь. Гарет был мертв и та маленькая надежда, за которую она цеплялась, умерла вместе с ним. Она была просто оболочкой. Она даже не заметила, когда я сняла кольцо с ее пальца.

На деньги, вырученные от его продажи, я оплатила для нее год в оздоровительном центре в восточной части города. Кто бы мог подумать, что в этом украшении был бесценный кровавый рубин, а не кусочек граненого стекла? Но это было так. И несмотря на то, что мудак, купивший его у меня, пытался меня ободрать, мне удалось выбить из него приличную цену.

Правило первое, урод: не пытайся врать вампиру, я слышу, как бьется твое гребаное сердце.

Может, он учуял вонь смерти на мне. Может, он видел пустоту в моих глазах. А может, я просто была чертовски страшной. Кто знал? Важно было только то, что она в безопасности и центр сделает все возможное, чтобы вернуть ее к себе, пока я буду работать над местью за Гарета.

Я поджала губы, глядя на себя в зеркало. Я стояла в черном нижнем белье, татуировка, проходящая по моим ребрам, читалась в стекле задом наперед. Даже ангелы падают… Эти слова говорили мне во сне в ночь после смерти Гарета и я набила их на своей плоти, чувствуя правду в них так остро, что стало больно.

Я откинула свои длинные белокурые волосы на плечи и нахмурилась, подняв ножницы. Я никогда не была похожа на Гарета: у него были темные, сильные черты лица и запавшие глаза. Мой цвет кожи, должно быть, достался мне от отца. Белые волосы, бледная кожа, веснушки на носу и яркие зеленые глаза, проглядывающие под длинными ресницами. Я выглядела хрупкой, как кукла и раньше меня это не смущало. Но теперь мне нужно было быть более жесткой. И я должна была быть уверена, что никто в Академии Авроры меня не узнает. Это было маловероятно: я никогда не была там в гостях, а Гарет никогда не приводил друзей домой, чтобы они меня встретили. Мы не были похожи и у нас даже были разные фамилии. Но оставался шанс, что он говорил обо мне, у него были мои фотографии. К счастью, он всегда называл меня Эллой. Единственный человек, который всегда так называл. Мое сердце немного сжалось, когда я поняла, что больше никогда не услышу, как он меня так называет.

Ну же, Элла, теперь ты должна научиться бегать с большими мальчиками.

Его голос эхом отдавался в моей памяти, преследуя мои сны. Он никогда не считал меня хрупкой; он всегда знал, что я свирепая. И теперь это было все, чем я могла быть.

В любом случае, у Эллы были длинные светлые волосы, так что перед тем, как отправиться в академию, я должна была это исправить.

Я взяла ножницы и глубоко вдохнула, прежде чем отрезать длинные локоны по линии подбородка. Я была осторожна, но сомневалась, что это выглядело как профессиональная работа. Ну и ладно.

Когда волосы упали на землю вокруг моих ног, я слегка тряхнула головой, удивляясь ощущению воздуха на затылке и легкости головы. Стрижка делала мои черты лица более выразительными, привлекая внимание к высоким скулам, полным губам, большим глазам. Я выглядела по-другому даже для себя и я еще не закончила.

Я бросила взгляд на бутылочку, которую держала на краю раковины и дважды проверила инструкции, прежде чем вылить ее на волосы. Я нанесла краску и вернулась в спальню, чтобы проверить сумку с вещами, которые я возьму с собой в Академию Авроры. Моя жизнь выглядела довольно жалкой, упакованной в один большой рюкзак, но это было так.

Элис Каллисто: горсть одежды, туалетные принадлежности, пара записок от мамы и единственная вещь, которая представляла для меня настоящую ценность — папка с набросками Гарета. Я не могла заставить себя расстаться с ними. Да и не похоже было, что он подписывал их своим именем. Я могла бы легко заявить, что нарисовала их сама, если бы кто-нибудь спросил. Не то чтобы у меня была хоть капля его таланта в этом отношении. Я подумывала о том, чтобы вытатуировать одну из них на своей коже, но в конце концов решила отказаться. Я просто не думала, что они будут иметь такое же значение на моей плоти, как те листки бумаги. Он нарисовал их сам, это были его карандашные штрихи, его страсть, выплеснутая на страницу.

Я осмотрела свою комнату, проверяя, не забыла ли я что-нибудь, хотя я знала, что нет. Я просто отсчитывала минуты с помощью краски для волос. Считала секунды до отъезда в Академию Авроры.

Мне потребовалось несколько часов работы с компьютером в подсобке Старого Сэла в стрип-клубе, чтобы взломать базу данных академии и заставить их предложить мне место в школе по стипендии Гарета. Я была на втором курсе, а он — на первом, но это не было большой переменой. Несомненно, начало учебного года в середине учебного года только привлечет ко мне больше внимания, но это было прекрасно. Я была счастлива, что прожектор будет светить на меня, когда я приеду.

Пусть акулы кружат, я готова пролить за них кровь.


***


Академия Авроры вырисовывалась передо мной, пока я шла по длинной асфальтированной дороге к железным воротам. Почему возвышающиеся металлические заборы, опоясывающие это место, казались мне скорее тюрьмой, чем школой?

Я подтянула рюкзак повыше, бросила взгляд на мелькающую вывеску с названием академии и стала усерднее жевать вишневую жвачку, пока шла к воротам.

Они волшебным образом распахнулись, когда я подошла к ним, несомненно, узнав меня и поняв, что я здесь. Хотя это было не так. Я не сдала вступительные экзамены. Здесь не пробудилась моя сила. Я не была моим братом…

Но здесь я была все той же. Лиса среди волков.

Я подошла к огромному готическому зданию, древний камень и возвышающиеся стены которого отбрасывали зловещую тень на землю. Широкие ступени, вырезанные в виде знаков зодиака, вели к двойным дверям, которые распахнулись при моем приближении.

Я замерла у подножия ступеней, мои чувства покалывало, когда я прислушивалась своими вампирскими чувствами, чтобы узнать, с чем мне предстоит столкнуться.

Одно ровное биение сердца донеслось до меня, стуча в такт мелодии, которая была слишком обыденной, чтобы заставить меня подумать, что мне следует ожидать насилия. Однако я не была дурочкой. Я подняла вокруг себя щит из магии воздуха, ожидая, пока дверь полностью откроется, чтобы защититься от того, кто придет ко мне.

Двери открылись и наружу вышел огромный парень с кожей цвета солнечных поцелуев и длинными светлыми волосами. Улыбка дернулась в уголке его рта, когда я слишком долго смотрела на него. Его золотистые глаза проследили от кончиков пальцев моих черных сапог до макушки моих сиреневых волос. Я не заметила, как его взгляд задержался на моей груди и как сердцебиение участилось при виде меня. Что, в свою очередь, послало молнию энергии прямо в меня.

Его черный пиджак, казалось, с трудом натягивался на широкие плечи и мой взгляд уловил, как напряглись его бицепсы. Его рубашка была расстегнута, галстук болтался и в целом от него исходило ощущение, что он только что встал с постели. Если так, то постельные волосы ему очень шли. А волосы после секса, наверное, выглядели бы еще лучше…

Девочка — даун.

Чистым усилием воли я сдержала клыки, глядя на первого Короля этой школы и начало моих проблем. Когда Лоренцо подкинул мне этот маленький самородок, я подумала, что это золото. Оказалось, что в Академии Авроры в настоящее время заседают четыре Короля, поэтому, хотя круг моих поисков ответов и сузился, получить их от любого из тех, у кого они могли быть, было нелегко. Я хорошо провела свое исследование, проследила за социальными сетями и узнала все, что могла. Можно сказать, что я легко узнала его, а во плоти он выглядел еще лучше. После всех проведенных исследований я пришла к выводу, что стоящий передо мной мужчина был наименее вероятным подозреваемым и хотя я еще не была достаточно уверена, чтобы исключить его, я не считала его виновным в смерти моего брата.

— Ты Элис Каллисто? — промурлыкал он, его взгляд снова скользнул к моей груди, где моя рубашка открывала ему довольно легкий вид на мою грудь, так что я могла винить только себя.

— Кто спрашивает? — я медленно поднималась по ступенькам, продолжая жевать жвачку, несмотря на то, что вкус пропал. Это успокаивало меня, помогало держать клыки на месте.

Он провел рукой по золотистой щетине, которая покрывала его челюсть, оценивая меня.

— Леон Найт. Директор Грейшайн послал меня быть твоим гидом. У него есть другие дела этим утром, я полагаю. Но я обещаю, что со мной будет весел. — Леон подмигнул мне в той непринужденной манере, в какой это делали парни, когда знали, насколько они хороши собой. И, черт возьми, мой живот затрепетал бабочками в ответ. — Ты опоздала, — добавил он уже после.

— Не похоже, чтобы ты ждал меня, — заметила я.

— Я всегда опаздываю, — он пожал плечами. — Я — перевертыш Немейского Льва, мы не торопимся жить большую часть времени.

Я фыркнула от смеха, когда добралась до верхней ступеньки и встала перед ним.

— Что-то смешное? — спросил он, проводя рукой по своим золотистым волосам. Все в нем говорило о солнце, песке и огне. Это было завораживающе и более чем немного притягательно, но я сохраняла невозмутимость.

— Леон Лев? — поддразнила я, ухмылка заиграла на моих губах. Я громко рассмеялась, когда прочитала это в его досье во время моего исследования перед приездом сюда. Его звездный знак тоже был Львом, это было чертовски забавно. — Это неудачное совпадение или что-то еще?

— Вообще-то я из семьи львов, — сказал он, пожав плечами, оттолкнувшись от двери так, что оказался прямо в моем личном пространстве, возвышаясь надо мной. — Моя мама думала, что это мило.

— Так и есть, — согласилась я, все еще поддразнивая его. — Очень мило для маленького львенка.

В его груди раздалось урчание, но оно было скорее забавным, чем раздраженным; у меня возникло ощущение, что потребуется чертовски большая работа, чтобы разрушить его крутой фасад.

— Да, это я. Милашка, — Леон указал на дорогу в темный коридор, я поняла намек и начала идти. — Только не распространяйся об этом, моя семья должна быть страшной.

— О? — спросила я, надувая пузырь своей жвачкой, как будто это меня совсем не интересовало. Конечно, я знала все о его семье. Найты были настолько могущественны, что даже не примкнули к одной из банд. Они были самостоятельной силой. В Солярии все фейри должны были отстаивать свое место, бороться за то положение в обществе, которое они хотели занять и Найты воспринимали эту идею более буквально, чем большинство. Они были ворами. Говорили, что нет такого замка, который бы не смог взломать Найт и если вы владеете чем-то, что им нужно, лучше отдать это им, чем тратить время, пытаясь спрятать. Не то чтобы я собиралась дать Леону понять, что знаю, кто он такой.

— Да, — сказал он, нахмурившись, как будто никогда раньше не сталкивался с человеком, не знающим его имени. Возможно, так оно и было, но я не собиралась в ближайшее время заискивать перед ним, так что ему придется смириться с этим. — Моя мать — Сафира Найт. Мой отец — Реджинальд Найт, ты знаешь…

Я невинно пожала плечами.

— Они звезды реалити-шоу или что-то в этом роде? — спросила я. — Потому что я не очень люблю мусорные телепередачи.

Леон хихикнул и от этого звука мне тоже захотелось улыбнуться. В нем было что-то серьезно притягательное и я сделала мысленную пометку не поддаваться его обаянию.

— Нет, ничего подобного, — ответил он, не утруждая себя подробностями.

Мы начали идти по огромному коридору с темными деревянными панелями на стенах и горящими бра, освещающими путь. Запах пергамента и дыма смешивался с основным тоном полировки дерева и я смотрела по сторонам, впитывая все вокруг.

— Это Альтаир Холл, — сказал Леон, звуча немного скучно. — Все здания в кампусе были названы в честь Небесных Советников и погибших Ройалов. Здесь также есть статуи четырех правящих советников и даже Дикого Короля, если тебе нравится смотреть на такие вещи. Может быть, кто-то решил, что это заставит их нанести визит.

Я фыркнула от смеха. Правители Солярии с такой же вероятностью заглянули бы в академию в городе Алестрии, находящемся под контролем банд, как я внезапно отрастила бы крылья и начала декламировать сонет. Такие люди не беспокоились о таких, как мы. Они могли быть нашими правителями, но я сомневалась, что наше существование для них хоть что-то значит.

— Итак, здесь проходят все занятия, — объяснил Леон. — Классные кабинеты справа и наверху, офисы преподавателей слева. Все, что связано с книгами, находится в этом здании. Все физическое — снаружи. Мне провести тебя по всем коридорам или и так все ясно? В любом случае, у меня есть для тебя карта…

Я оглядела сводчатые потолки, готические арки и внушительные стены, на которых не было ни одной доски объявлений или плаката. Тишина висела вокруг нас и, казалось, эхом возвращалась к нам. Было почти десять, но я догадалась, что в воскресенье никто не должен был приходить на занятия. Я смутно подумала, почему Леон был в форме. Неужели мы должны были носить ее и в свободное время?

Леон достал из кармана скомканный листок бумаги и протянул его мне. Я на мгновение взглянула на нарисованную от руки карту, затем сложил ее более аккуратно и положила в свой карман. Она не выглядела очень подробной, но я решила, что это лучше, чем ничего.

Он провел меня по нескольким длинным коридорам, указывая на такие вещи, как это фотография какого-то старого чувака из Альтаира, а это шкафчики, один из них должен быть твоим, а эта лестница — лучшая для скольжения во всей школе. Это было очень познавательно и я не могла не задаться вопросом, почему именно его выбрали для этого задания. Может, он просто забрел в кабинет директора в неподходящий момент?

Мы дошли до стеклянных дверей в задней части здания и остановились, когда Леон указал на огромную диаграмму в форме солнца, которая мерцала золотым светом на стене. Она была разделена на четыре колонки, в каждой из которых стояли имена, пронумерованные от одного до двухсот.

— Это таблица лидеров, — объяснил он. — У каждого года есть своя колонка и каждый ученик занимает в ней место от самого сильного до самого слабого. Учителя начисляют и снимают баллы, основываясь на твоей силе, умении обращаться со своим Элементом, успеваемости на уроках, том, насколько хорошо ты контролируешь форму своего Ордена и тому подобное.

— Так я полагаю, никто не хочет быть в самом низу? — спросила я, мой взгляд скользнул к подножию колонки второкурсников, где Элис Каллисто была отмечена серебром с большим жирным нулем рядом с моим именем. У парня, стоявшего выше меня, Юджина Диппера, было четыреста шесть баллов. Как, черт возьми, мне было догнать его, пропустив полгода?

— Не волнуйся об этом. Директор Грейшайн сказал, что тебе присвоят рейтинг через несколько недель, когда учителя поймут, куда ты должна соответствовать. Тогда ты будешь в равных условиях с остальными.

При этой мысли меня охватило облегчение и я кивнула, позволяя своему взгляду скользить по колонке, пока не нашла имя Леона под номером двенадцать. Он гордо ухмыльнулся, затем отвернулся от таблицы лидеров и направился к стеклянным дверям.

Мы вышли на солнце, которое только что вырвалось из облаков и Леон застонал так, что это было очень сексуально. В ответ на это по моему телу пробежала волна возбуждения, застав меня врасплох. Я оглянулась на него, когда он начал расстегивать все пуговицы на своей рубашке, чтобы его тело было открыто золотому свету. Я знала, что перевертыши львов восполняют свою магию, купаясь в солнечных лучах, но это было все равно, что попасть на съемку порнофильма. В любой момент он мог спросить меня, не нужна ли мне помощь в обслуживании моих труб. У меня пересохло во рту, мой взгляд скользнул по его накаченному прессу и мои губы разошлись без единого звука.

— Вчера вечером у нас был костер у озера Темпест, — сказал Леон, как будто это было объяснением того, что он был полуголым. — Я использовал чертову уйму своей магии, — добавил он в ответ на мой пустой взгляд. Он быстро сбросил пиджак и рубашку, оставшись стоять топлесс, не снимая сливового галстука, что было странно сексуально. Прежде чем я успела что-то сказать, чтобы остановить его, он бросил рубашку и пиджак мне в руки и я чуть не выронила их, но смогла удержаться, используя свою вампирскую скорость, чтобы спасти улов.

— Какого черта? — потребовала я.

Я знала, что мне придется бороться за свое место в этой школе с момента моего прибытия. Фейри боролись за свое место в мире, а я присоединялась к полностью сформировавшейся системе ранжирования. Мне придется несладко со всех сторон, пока люди не поймут, что я не из тех, кто поддается, но если это и была игра за власть, то самая странная из всех, в которые я когда-либо ввязывалась.

Леон удивленно поднял на меня бровь: — Разве ты не хочешь понести это для меня? — невинно спросил он.

— Нет, придурок, неси свое дерьмо сам, — я бросила ему его одежду и он легко поймал ее, удивленно покачав головой, — Что? — потребовала я.

— Просто женщины обычно хотят делать все за меня, — сказал он, пожав плечами. — Это львиная черта, знаешь ли. Король стаи и все такое.

— Ну, я не львица.

— Нет… ты какой-то другой вид маленького монстра, не так ли? Не многие ордена могут так легко противостоять мне. К какому Ордену ты принадлежишь?

Я уже подумывала укусить его, чтобы упрятать в ящик, но это удовольствие уже досталось водителю автобуса, из-за которого я опоздала. Я, вероятно, испортила ему день и, что еще хуже, его кровь была безвкусной. Как салат, состоящий из одних листьев салата. Но я получила достаточно магии из его вен, чтобы наполнить себя, так что мне больше ничего не нужно. Хотя, держу пари, Леон был невероятно хорош на вкус…

Я подняла на него глаза и дразняще улыбнулась, опустив клыки, чтобы он мог сам увидеть, что я собой представляю.

— Черт, — сказал он со смехом. — Ты действительно маленький монстр. Но ты все еще можешь присоединиться к моей стае, если хочешь?

— Вампиры предпочитают быть одни, — мгновенно ответила я. При этих словах сердце пронзила боль и я поняла, что сейчас это как никогда верно. Гарет был мертв. Мамы больше нет. Я была одна. По крайней мере, до тех пор, пока не исправлю ситуацию.

Я отвернулась от Леона, не желая, чтобы он увидел хоть малейший отблеск боли, пульсирующей во мне. К счастью, он этого не заметил.

— Ну, предложение в силе, маленький монстр.

Он беззаботно провел рукой по своим длинным волосам и указал на большое здание слева от нас: — Это кафейтерия, где ты будешь питаться.

— Хорошо.

— Ка — фей — терия. Понятно? — выдавил он с ухмылкой.

— Понятно, — ответил я. — Просто это не смешно.

Улыбка Леона расширилась и он направился через открытый двор, откуда мы пришли.

Я оглядела гулкую бетонную площадку, заметив справа за двором трибуны, а слева — ряд скамеек для пикника. За ними был холм, покрытый длинной зеленой травой.

— Это двор Акрукс, где все тусуются между занятиями, — сказал Леон. — Клан Оскура, — лениво добавил он, указывая на скамейки для пикника. — Лунное Братство, — он указал на трибуны.

— А те из нас, кто не хочет, чтобы их заклеймили, сидят на Дьявольском холме, он кивнул в его сторону.

И вот так, разделение в этом месте было обозначено. Установлены в камне. Банды разделили территорию здесь так же, как и в городе. В этом не было ничего удивительного, но я никогда раньше не чувствовала себя в такой гуще событий. Моя старая средняя школа находилась на территории Оскура в пределах города и в классе было много членов банд. Но они были низкого ранга и обращали на меня так же мало внимания, как и я на них. Я никогда раньше не встречала членов Лунного братства, но репутация безжалостной жестокости была за ними. Мне стало интересно, каково это — жить в зоне боевых действий.

— Это действительно самое важное, что тебе нужно помнить об этой академии, — добавил Леон, как будто я могла этого не знать. — Да и мы называем пространство между трибунами и скамейками для пикника «ничейной землей». Можешь там тусоваться, если хочешь, только не забредай ни на ту, ни на другую территорию, если не готова присоединиться к бандитской жизни.

Я подозрительно оглядела эти две территории, задаваясь вопросом, как, черт возьми, мне подобраться к двум членам враждующих банд и не погибнуть при этом.

Это проблема завтрашнего дня, Элис, просто пройди сегодняшний день, не обоссавшись сначала.

Мое сознание было холодной сукой, но чаще всего оно было право.

Мы миновали Дьявольский Холм и пошли по тропинке через луг к нависающей каменной башне, которая доминировала над видом впереди.

— Уроки физики проходят там, — он указал на холм слева от нас, где вдалеке виднелись здания.

— Какая у тебя стихия? — Леон спросилнепринужденно, почти как будто его это не интересовало, но когда его золотые глаза снова охватили меня, я уловила в них искру, которая говорила об обратном.

Каждый фейри, рожденный в Солярии, был наделен силой над стихией, связанной с его знаком звезды, поэтому, будучи Весами, я обладала магией воздуха. Некоторые более могущественные фейри были наделены властью над несколькими стихиями, потому что они тоже были связаны с созвездиями, но я никогда не встречала никого настолько сильного.

— Воздух, — ответила я. — А у тебя? — хотя я уже знала об этом, изучая его, но мне пришлось продолжать притворяться.

— Огонь, маленький монстр. Весь горячий и неконтролируемый.

— Я думала, смысл владения стихией в том, чтобы получить над ней контроль? — я задумалась, хотя и позволила своим глазам пробежаться по его коже, покрытой солнечными поцелуями, достаточно долго, чтобы он заметил.

— Это то, что ты хотела бы сделать со мной? — поддразнил он.

Я улыбнулась, не отвечая. Мне нужно было сблизиться с королями этой школы, если я хотела разобраться в них. И, конечно, было очень привлекательно приблизиться к телу Леона Найта — если, конечно, он не был тайным убийцей. Я должна была признать, что мое первое впечатление о нем не посеяло страх в моем сердце. Может быть, немного тепла в моем ядре… но я не чувствовала в нем психопата.

— Это значит «да»? — спросил он, придвигаясь ко мне чуть ближе, пока мы шли.

— Ты всегда делаешь предложение девушкам, с которыми только что познакомился? — спросила я, вскинув бровь.

— Только горячим.

— Мне повезло, — насмешливо ответила я, снова отстраняясь. Он играл со мной и я не собиралась так легко поддаваться, но я была не против позволить ему преследовать себя.

Мы достигли господствующей башни и Леон подождал, пока я открою дверь, а затем прошел прямо через нее, чуть не врезавшись в меня. Мой рот открылся от удивления.

— Эй, — пожаловалась я, когда он в замешательстве оглянулся на меня. — Я открывала дверь не для тебя.

— О, — Леон провел рукой по своим длинным волосам. — Прости, со всей этой львиной гордостью… девушки обычно просто…

— А я нет, — напомнила я ему. — И в следующий раз я не буду с тобой любезничать.

Я оскалила клыки и бросила на него взгляд, проносясь мимо него к изгибающейся деревянной лестнице, которая, как я предполагала, была нашим пунктом назначения.

Леон трусцой побежал за мной, пока я напрягала свой вампирский слух, улавливая гораздо больше звуков в этом здании. Рядом были люди, довольно много людей, разговоры, смех, плач, даже пара занималась сексом.

Я отвлекла свое внимание, обуздав свои чувства, чтобы Леон снова был в центре моего внимания.

— Это общежитие Вега, здесь живут все студенты. Ты на верхнем этаже, как и я, — он подмигнул. — Не знаю, как тебе это удалось, маленький монстр.

Я подавила лукавую улыбку, которая так и стремилась к моим губам. Я уже знала. Потому что я взломала систему школы и сама выбрала общежитие, чтобы быть поближе к двум другим Королям, которые там жили. Мне пришлось добиться исключения бывшей соседки по общежитию из академии, испортив несколько результатов ее экзаменов, но беглый взгляд на ее личное дело сказал мне, что она и так была неприятной штучкой. Множество выговоров за драки, издевательства и даже обвинение в том, что она приставала к парню, которое было снято при подозрительных обстоятельствах. Леон находился прямо по коридору, так что это тоже был плюс. У меня было много возможностей выведать их секреты.

— А верхний этаж хорош? — невинно спросила я.

— У нас самый лучший вид, — Леон пожал плечами. — Я люблю смотреть на восход солнца по утрам, так что я бы сказал, что да. Хотя общежития все одинаковые, так что это ничего не значит. У Лунного братства десять нижних этажей, у Оскура — десять верхних, но остальные распределяются между всеми этажами случайным образом. Все разнополые, на всякий случай, если тебя не предупредили заранее. Парни и девушки живут вместе — они думают, что размещение нас в группах по четыре человека предотвратит секс. Или, может быть, поощрит его. Кто, блядь, знает?

— Ну, я думаю, это может способствовать групповому сексу, — рассмеялась я.

Совместное проживание в комнате с парнями на самом деле помогало мне в моих планах сблизиться с Королями, так что у меня не было с этим проблем. При условии, что они не поймут, что я задумала и не убьют меня во сне, то есть…

Мы поднялись на двадцатый этаж и Леон свернул налево по коридору. Он продел руки обратно в рубашку и пиджак, но не потрудился их застегнуть.

— Это твоя комната. Комнаты закрыты на магический ключ и открываются только для своих обитателей, — объявил он, когда мы подошли к двери с надписью 666. Зловеще. — Там ты найдешь свои школьные учебники, расписание и Атлас, а также форму. Это все, что тебе понадобится.

— Так это конец моего тура? — спросила я, прислонившись спиной к двери. Он не показал мне и четверти академии, насколько я могла судить.

Леон вяло потянулся, подняв руки над головой и выгнув позвоночник таким кошачьим образом, что я не могла не засмотреться. Его черные брюки сместились ниже на бедрах, открывая глубокий V образный вырез под поясом, который направил мое воображение по грязной дорожке. Мне пришлось немного с силой отдернуть голову.

— Солнце светит, — сказал он, пожав плечами. — Я показал тебе важные места. Мое наказание отбыто.

— Это было наказание? — спросила я.

— Отсюда и форма. Что я могу сказать? Я плохой мальчик, — пошутил он и я фыркнула в ответ.

— Ты определенно что-то из себя представляешь.

— Хочешь позагорать со мной и узнать, что это за нечто, маленький монстр? — спросил он, опираясь предплечьем на дверной проем над моей головой и заглядывая мне в глаза.

— Спасибо за предложение, но я лучше проверю свое расписание и выясню, где мои занятия будут проходить завтра. У меня был ужасный гид и если я не буду осторожна, то заблужусь, — поддразнила я.

Леон рассмеялся, глубокий гул раздался в его груди, когда он покинул мое личное пространство.

— Хочешь вернуть это? — он протянул полпачки вишневой жвачки, четыре ауры и тринадцать центов (это были все деньги, которые у меня сейчас были в мире), нарисованную от руки карту, которую он дал мне и пару солнцезащитных очков — авиаторов, которые были на моей голове. Короче говоря, все, что было у меня в карманах и на мне, не сшитое вместе.

— Как, черт возьми, ты их достал? — спросила я, скорее пораженная, чем раздосадованная. Я даже ничего не заметила, пока он их снимал.

Леон усмехнулся.

— Может быть, я не просто симпатичная мордашка, — сказал он, все еще протягивая мне мои скудные пожитки. — Но я чувствую себя щедрым, поэтому решил вернуть их тебе, учитывая твою сексуальность.

— Вау, я польщена, — промолвила я, возвращая себе свои вещи.

Леон снова захихикал и я дернулась от улыбки в ответ.

— Думаю, мы еще увидимся, маленький монстр.

— Может быть, — согласилась я.

Он пошел прочь от меня, а я успокоила дыхание, прислушиваясь, нет ли кого-нибудь в комнате общежития передо мной. Я мгновенно уловила три удара сердца и приготовилась к тому, что последует дальше.

Я уже столкнулась со своим первым Королем, но следующие два были до бесконечности страшнее.

Я сделала еще один глубокий вдох, изо всех сил прогоняя страх. Фейри сражались за свое положение. Я должна была быть сильной.

Ради Гарета. Ради мамы. Ради себя.

Я приложила руку к двери и почувствовала, как магия пронеслась по моему телу, прежде чем она с щелчком открылась, впуская меня.

Пристегнись, сучка. Здесь ничего не произойдет.



3. Данте


Я перевернул медальон из чистого золота, который лежал на моей обнаженной груди, черпая силу из глубин металла, чтобы пополнить запасы магии. На одной стороне было написано «Клан Оскура» и наш символ — волк. Они были моей бандой, моей семьей, моей жизнью. На другой стороне было написано «a morte e ritorno». Что означало «к смерти и обратно» на моем родном языке.

Я вздохнул, скучая по своей семье. Особенно после того, как мой двоюродный брат обнаружился мертвым. Похоже, что он свалился с ног на Киллблейзе, а затем вонзил себе в грудь ледяной клинок. Это дерьмо было очень сильным и вызывало больше смертей в городе, чем банды в наши дни. Я точно знал, что от него можно сойти с ума. Я видел это своими глазами.

Я сторонился его с тех пор, как он начал употреблять, пытаясь заставить его бросить эту привычку. Но он не бросил. И теперь посмотрите, что произошло. Часть меня винила себя в его смерти. Как будущий лидер клана Оскура, я был как проклятый бог для своих подчиненных. И я знал, что он был бы изгнан. И теперь я должен был нести тяжесть этого решения. Мы даже не были близкими родственниками. Он был мне вроде троюродного брата по отцу. Но я отвечал за всю свою семью и за остальных членов моего клана тоже. И я должен был сделать больше, чтобы избавить его от этого высасывающего душу наркотика.

Я лежал на своей нижней койке, укрытый простыней, которую я повесил с той стороны, которая не прижималась к серой стене. Простыня затрепетала, когда кто-то прошел мимо, перья зацепились за нее и оторвали один конец, так что она упала на полпути вниз.

— Габриэль! — воскликнул я, откинув простыню и обнаружив его на другом конце комнаты, сидящим на своей верхней койке и смотрящим вдаль. Его татуированная грудь была выставлена напоказ, а огромные черные крылья были невинно сложены за спиной. Я поджал губы, когда он не встретился с моим взглядом.

Я знаю, что это был ты.

Парень говорил дюжину слов в месяц и никогда тогда, когда ты этого требовал. Он был гарпией с серьезными проблемами в отношении себя. Он всегда ходил в полусмещенном состоянии и хлопал своими огромными крыльями. Клянусь, он делал это, чтобы позлить меня.

Другая наша соседка, Лейни, высунула голову из койки под его койкой и смотрела между нами, как будто собиралась вмешаться. На самом деле она никогда так не поступала, но при этом всегда делала строгое лицо.

Я вскочил с кровати, из носа повалил дым, когда я схватил конец простыни и зацепил ее обратно за койку. — Если залезаешь через окно, убери свои гребаные крылья, прежде чем волочить их по моим вещам, capisce (прим. пер. понятно)?

Габриель не признал меня и он был единственным ублюдком в академии, которому это могло сойти с рук. Он был самым могущественным фейри в этом месте и имел два элемента, больше, чем кто-либо другой в этой школе.

Вот с каким дерьмом мне приходится здесь иметь дело. Папа бы в гробу перевернулся, если бы его не похоронили на десять частей. Но я готов поспорить, что хотя бы одна из них дергалась.

— Я могу съесть тебя в своей форме Ордена, — напомнил я ему, но он продолжал смотреть на стену, очевидно, думая о чем-то более важном, чем мои слова. В мускулах я его превосходил, но он был высоким ублюдком и с этими двумя Элементами, гудящими в его венах, я не мог справиться с ним в форме фейри. Хотя я мог бы трансформироваться…

Дверь распахнулась и с небес спустился горячий ангел, очевидно, чтобы улучшить мой день. В наше общежитие вошла стройная девушка с сиреневыми волосами и глазами как у аниме, зелеными, как лужи Фаэляндии. Ее выражение лица говорило «отвали», но она окинула мою голую грудь долгим взглядом, который говорил «да, черт возьми».

Мой член поприветствовал ее и я почти тоже.

— Что это, блядь, такое? Фотосессия? Закрой эту гребаную дверь и входи, — Лейни вытянула ногу, помахивая ею, чтобы побудить новоприбывшую пройти дальше в комнату.

— Ты новенькая? — с надеждой спросил я. Леону было поручено показать ей все вокруг и, черт возьми, я жалел, что не вызвался быть добровольцем в качестве жертвы в ту смену задержания.

— Определенно новенькая, — сказала она, прохаживаясь по комнате с видом человека, которому принадлежит это место.

— Свежая, появляющаяся внезапно, пришедшая на свет. Хотя ты выглядишь как специфическая разновидность новенькой…

Она осмотрела пустую верхнюю койку над моей, ее взгляд упал на нижнюю, прежде чем она обернулась ко мне: — О? Что за вид нового?

— Сексуальный, — я усмехнулся. А она нет.

Статика поднялась в моей груди и заполнила комнату, заставив ее волосы немного приподняться вместе с каждым волоском на ее теле. Я был не просто драконом. Я был редким штормовым драконом. Электричество было моей стихией и сейчас где-то в моем теле искрился провод под напряжением.

— Он делает это, когда возбужден, — произнес Габриэль свои первые слова за день и я мог бы ударить его за них, когда ухмылка заплясала вокруг его рта.

— И счастлив, — добавила Лейни.

— И еще когда становится засранцем, так что это никогда не прекращается, — сказал Габриэль и новенькая засмеялась.

Я наклонился, поднял с пола один из своих кожаных ботинков и с идеальной точностью бросил его ему в голову. Он взмахнул рукой, поймал туфлю из воздуха с помощью лозы, созданной его магией земли и положил ее туда, откуда я ее взял.

Мой правый глаз дергался от ярости, когда я смотрел на него. Электричество пылало в моей крови все жарче, искушая меня измениться и оторвать ему голову. Он был единственным учеником во всей школе, который превосходил меня в магии и я должен был делить с ним эту чертову комнату.

Я зарычал на него и Лейни отступила назад в тень своей койки. Она была болтушкой, но со мной она никогда не стала бы драться. Я бы разорвал ее на части за это. Она была всего лишь маломощным сфинксом.

Я обернулся к маленькому сокровищу, ворвавшемуся в мою жизнь и увидел, что она переносит мои вещи на верхнюю койку — вау, какого хрена?!

Доминирование заставило меня действовать так быстро, что я подумал, что она не будет готова к этому. Но когда я схватил ее за волосы, оттаскивая от моих вещей, она резко развернулась, обнажив клыки, чтобы попытаться впиться в мою плоть.

— Черт! — я оттолкнул ее взрывом магии воздуха, а она ответила своим и между нами пронесся ураган.

Наши силы были равны, но я чувствовал, что у меня есть преимущество. Я удовлетворенно улыбнулся и одним движением пальцев опрокинул ее на пол, так что она упала на спину. Ее юбка скользнула по ее восхитительным бедрам, которые выглядели так, словно нуждались в визите моего языка.

— Ты на верхней койке, carina. Не испытывай меня, — я перевернул свой медальон так, чтобы она могла видеть название моей банды. Предупреждение.

Она кивнула, не выглядя слишком удивленной, но опять же, почти половина школы состояла в клане Оскура. Она еще не знала, что я был чертовым Оскурой. Мой прапрадедушка основал этот Клан. Так что если она решила, что восстать против меня — хорошая идея, она встретит весь гнев моих предков непосредственно через меня.

Борьба в ней угасла и я протянул ей руку. Она взяла ее, ее ладонь скользнула в мою так гладко, как по маслу и я поднял ее на ноги. Интересно, какова на ощупь остальная ее часть?

Она фальшиво улыбнулась, бросила сумку на верхнюю койку и забралась наверх, открыв мне прекрасный вид на свою голую задницу в черных стрингах. Похоже, она тоже не возражала, повернувшись и хлопая ресницами, глядя на меня своими большими глазами Бэмби. Она дразнит меня или издевается?

— Выше голову, carina, может быть, мы скоро будем делить нижнюю койку, — я подмигнул и она наклонила голову, похоже, оценивая меня.

— Что значит, carina?

— Милая, — я положил свои предплечья на ее матрас, владея им. Точно так же, как я собирался сделать это с ней. Судя по ее глазам, она тоже это знала. Ладно, может быть, возможно, я надеялся. Но она скоро все поймет.

— О, милый, ты не так меня понял, — озорно сказала она, проползая вперед, чтобы дать мне возможность увидеть ее верхнюю часть и понюхать ее кожу, которая пахла моим новым любимым ароматом. Бузиной и вишневой жвачкой. — Я не милая, я смертельно опасная. И я бы не стала делить с тобой койку, даже если бы единственным вариантом была крыша.

Она обнажила клыки и я почти не возражал, чтобы она укусила меня, только чтобы почувствовать, какие мягкие эти губы. Но это не стоило моей репутации. Вампир должен сосать магию людей, чтобы восстановить свои резервы, но шансы на то, что я стану чьим-то Источником, были смехотворны. В этой школе не было ни одного вампира, который мог бы одолеть меня и впиться своими клыками в мою шею, в том числе и она.

Я отступил назад, стараясь не реагировать на ее язвительный комментарий. Она хотела меня. Она должна была. Так поступали девушки. Они входили в комнату и хотели меня. Это был практически закон природы. Во мне было почти шесть с половиной футов мускулов, кожа цвета меда и глаза, которые трахали тебя еще до того, как ты раздевалась. Кто бы этого не хотел?

Габриэль издал смешок и я повернулся, чтобы посмотреть на него. Его крылья выгнулись, отчего он стал казаться еще больше, а когда его мышцы окрепли, темные чернила на его коже, казалось, пошли рябью по всему телу. Двойной элементаль, bastardo (прим. пер.: урод).

— Я Лейни, — она обратилась к новой девушке, которую, как я понял, я до сих пор не выудил из нее имя.

— Элис, — ответила она и это имя ласкало мое ухо, как горячее, желанное лизание. Лейни снова выползла из тени своей койки, обнажив все свои четыре фута. Ну ладно, пять, но она все равно была коротконогой. Все в ней было стройным и темным. Ее волосы были коротко подстрижены и придавали ей воинственный вид, который контрастировал с ее жалким ростом. Ее конечности были в тонусе, а лицо было таким красивым, что я преследовал ее три недели подряд, когда ее поселили в моем общежитии в начале года. Но фортуна была не на моей стороне. Лейни сразу же запала на девушек и хотя я пообещал ей, что одна ночь со мной изменит ее мнение, она сказала мне, что это оскорбительно, как дерьмо (я до сих пор остаюсь при своем мнении). Она была старше, выпускница. И, видимо, ее последние соседи по комнате разозлили ее настолько, что она потребовала сменить комнату. Иногда я задумывался, не жалеет ли она об этом шаге, но потом вспоминал, что мне на это наплевать.

Из гнезда Лейни вывалилась пара книг и я закатил глаза. Девочка была сфинксом насквозь. Чтение восстанавливало их магические резервы, но это не означало, что она должна делать это без остановки. Она любила книги больше, чем секс. И я знал это наверняка, потому что был свидетелем того, как она бессердечно отказалась от одной из самых сексуальных девушек в школе в пользу того, чтобы зарыться носом в какую-то скучную книгу по нумерологии. Что было совершенно эгоистично, потому что я вполне мог наблюдать за этим.

— А как тебя зовут? — Элис обратилась к Габриэлю, но он снова отстранился, глядя на стену за ее головой. У парня был дар Зрения, он получал проблески будущего, прошлого и настоящего. Но я понимал, что он просто использует его как предлог, чтобы игнорировать других людей, когда ему не хочется разговаривать. А он редко любил поговорить. Поэтому мне было интересно, решил ли он проигнорировать Элис или он действительно сейчас в полусне. Он никогда не проявлял интереса к девушкам, разве что дергал головой один раз, когда был возбужден и тогда они прибегали. Не похоже, что Элис была из тех девушек, которых можно заманить, но я все равно собирался изолировать ее, пока Габриэль не решил проявить к ней больший интерес.

— Это Габриэль, — ответил я за него. — Он много думает. Но перестань притворяться, что тебе не все равно, я знаю, что ты ждешь моего имени.

— Нет, — Элис пожала плечами, опустилась на кровать и выгнула бедра, устраиваясь поудобнее. Я провел языком по зубам, опасная энергия поднималась в моих венах.

— Данте, — прорычал я. — Ну, знаешь, как парень, который прошел через девять кругов ада.

— Ничего не напоминает, — легкомысленно сказала она, беря свой Атлас из приветственного пакета, лежащего на ее кровати. Школьный планшет не был лучшим в линейке, но он был достаточно хорош, чтобы написать сообщение любому, кому тебе хотелось и я полагаю, что на нем также была куча школьной ерунды вроде расписания и гороскопов, которые тоже были достаточно полезны.

Я ждал, что она снова обратит на меня внимание, но она не обратила и гнев пронесся в моей груди как гром: — Тогда позволь мне дать тебе краткое описание. Данте Оскура, праправнук основателя клана Оскура, который управляет половиной Алестрии.

— О, этот Данте, — Элис фыркнула и я выхватил Атлас из ее рук, моя Драконья сторона была опасно близка к тому, чтобы вырваться на свободу. И если бы я позволил себе это, то проделал бы дыру во всем крыле академии. Директор бы заставил меня отработать этот долг, проведя остаток года в заключении.

— Послушай, вампирша, — прорычал я. — В этой школе есть две стороны: Клан Оскура или Лунное Братство, — я сплюнул на пол, чтобы убрать привкус этого имени из моего рта. — Ты либо с нами, либо с ними.

— Или ты можешь быть самой собой, — вклинился Габриэль, мысленно возвращаясь в комнату.

— Болтливые мы сегодня, не так ли? — сказал я сквозь зубы. — Забавно, что ты слышишь только то, что тебя интересует, не так ли, Габриэль?

— Зачем мне интересоваться тем, что меня не интересует? Это чертовски глупо, — он отвернулся, чтобы поразмыслить над этим, а я вернулся к своей добыче. Которая… исчезла. Что?

Я огляделся, поворачиваясь то влево, то вправо. Лейни хихикнула, прислонившись спиной к их с Габриэлем койке.

— Где? — потребовал я и Лейни указала.

Ярость прожгла дорожку в моей груди, когда я медленно повернулся и посмотрел вниз, где Элис растянулась на моей койке, перекатывая шею из стороны в сторону.

— Твой матрас намного удобнее, — удовлетворенно вздохнула она. — Что я должна сделать, чтобы поменяться?

— Я не поменяюсь. Вставай, или я тебя заставлю, — я наклонился в низкое пространство и она закусила губу, ее ресницы трепетали, бедра извивались. Я был обезоружен, наблюдая, как это маленькое существо играет со мной, предлагая мне сыграть в ее игру.

Мой гнев улетучился: — Ну, что ж, carina, есть несколько вещей, которые ты можешь сделать для меня. Для большинства из них нужен только твой рот.

Я ухмыльнулся и озорство в ее глазах скрылось в темноте. Она не собиралась быть лёгкой добычей, но она определённо собиралась быть стоящей.

— Двигайся, — сказал я категорично, но она не двинулась. — Хорошо.

Я опустился рядом с ней, протиснувшись в ее пространство, так что ей пришлось прижаться ко мне: — Но я бы не стал здесь спать, — предупредил я. — Ты находишься на прямой линии огня моей утренней славы. Так что если ты останешься тут, это будет на твоей совести.

Она надулась, встала, чтобы выйти и ждала, пока я отодвинусь.

— О нет, carina, я ни для кого не двигаюсь.

Она провела языком по клыкам в предупреждении. — Возможно, я остановлюсь, чтобы выпить по дороге.

— Возможно, по дороге мои руки заберутся тебе под юбку, — возразил я и она надулась.

— Никакой выпивки, — она протянула мизинец и я поймал его своим.

— Никаких лазаний под юбку, — подтвердил я и она ухмыльнулась, перекинула через меня свою длинную ногу и, покачиваясь, выбралась наружу.

Когда она ушла, я натянул простыню на себя, чтобы уединиться, затем завел одну руку за затылок, а другую засунул в штаны. Если сейчас Элис думала, что верхняя койка — это плохо, то ей точно не понравится, когда я приведу девушку в свою постель. Но сейчас единственной, кого я хотел видеть в ней, была она.










4. Гарет


Восемнадцать месяцев до метеорного дождя Солярид…


Я еще раз прошелся по стриптиз-клубу, собирая пустые стаканы и принимая заявки на приватные танцы, хватая золотые карточки, которые оставляли покровители.

Я просмотрел все заявки: часть меня обрадовалась, что никто не попросил мою маму, другая часть забеспокоилась, потому что это означало меньше чаевых. Она молчала всю неделю и о покупке продуктов пришлось забыть. К счастью, на этой неделе я сам получил несколько чаевых, так что я сохранил их, когда отдавал ей свой пакет с зарплатой и купил достаточно еды, чтобы мы могли прожить.

Элла должна была зайти в клуб сегодня на ужин. Старушка Сэл всегда была достаточно щедра на еду для нас с сестрой, даже если она не предлагала ничего другого в качестве благотворительности.

Каждый второй четверг в «Сверкающем Уране» проходил женский вечер и Сэл предложила мне тройную плату за выход на сцену. Я избегал этого все лето, но, возможно, мне придется уступить. Если мама не может позволить себе даже накрыть на стол, то мне придется увеличить свой вклад.

Я взял со стола еще один пустой стакан и парень протянул ко мне руку, проводя ладонью по моей заднице.

— Сколько за час вашего времени? — спросил он хрипловатым голосом, его вторая рука переместилась, чтобы поправить свои причиндалы под пузом, а его глаза с голодом оглядывали мое тело.

Этим летом я получил больше таких предложений, чем когда-либо прежде и я научился отмахиваться от них, не оскорбляя. В этом не было ничего удивительного: год в Академии Авроры с трехразовым питанием и часами, проведенными на тренировках по питболу, а также скачок роста сильно изменили мою внешность. Теперь во мне было больше шести футов и мой торс наполнился мускулами, не говоря уже о том, что людей всегда привлекали Пегасы.

Я предложил парню ленивую улыбку, позволяя своей коже немного блестеть, как будто я был польщен, невзирая на остатки пищи, застрявшие в его зубах.

— Боюсь, меня нет в меню, — сказал я, проведя рукой по его руке и незаметно убрав ее со своего тела, скрывая дрожь отвращения. — Но если я в твоем вкусе, тогда я могу найти для тебя Кларка, он будет более чем готов удовлетворить твои желания и он будет намного лучше меня.

Парень надулся, засунул руку под пояс, облизывая губы: — Тогда ладно, — согласился он, немного разочарованно. Но если я и собирался заняться саморекламой, то не перед каким-нибудь немытым засранцем средних лет, который собирает свою мелочь для минета раз в месяц.

Я пробрался сквозь толпу, которая была довольно разреженной, поскольку это была среда и было еще рано, затем проскользнул за барную стойку.

Я продолжал идти через заднюю дверь, чтобы поставить стаканы в мойку и остановился, когда мамин голос донесся до моего уха.

— Еще чуть-чуть, — умоляла она. — Я думала, что это точно, я ни на секунду не предполагала, что он упадет на последней ступеньке. Если ты дашь мне еще немного времени, я смогу…

— Долг составляет семнадцать тысяч аур, — холодно ответила Старушка Сэл и я резко вдохнул. Я знал, что мама снова играла в азартные игры, но не представлял, что она настолько вышла из-под контроля. Как, черт возьми, она собиралась погасить такой большой долг?

— И давай посмотрим правде в глаза, Таня, ты зарабатываешь не так много, как раньше. Может, ты все еще красива, но ты стареешь. И ты уже не раз обхаживала всех подряд. Ты не зарабатываешь таких чаевых, как раньше; ты не удовлетворяешь большие толпы так, как раньше…

Я оставил поднос со стаканами на стойке и направился в коридор к кабинету Сэла, чтобы иметь возможность подслушивать более эффективно.

— Я могу изменить свой распорядок дня, — умоляла мама.

— Возможно, мы сможем придумать какой-нибудь другой способ рассчитаться с твоими долгами, — задумчиво сказала Сэл.

— Все что угодно, — вздохнула мама и я подошел ближе к двери кабинета Сэла с узлом внутри. Она была приоткрыта и, наклонив голову, я смог увидеть мамину спину, ее длинные светлые волосы, ниспадающие по позвоночнику поверх наряда кролика, в который она была одета.

Сэл испустила вздох: — Что нам здесь нужно, так это новые таланты… — медленно пояснила она.

— Но я… — начала мама, хотя у нее не было возможности продолжить.

— Элис скоро исполнится восемнадцать, не так ли? — с любопытством спросила Старушка Сэл и мое сердце сжалось. Одно дело смотреть, как моя мама зарабатывает на жизнь подобным образом, но я ни за что на свете не позволю своей младшей сестре жить такой жизнью.

— Элис? — пискнула мама. — Она вот-вот начнет учиться в средней школе. Ее силы пробудятся на следующей неделе и тогда ей нужно будет сосредоточиться на учебе и…

— Элис превращается в красивую женщину, — прервала Сэл. — Она действительно похорошела и в ней есть что-то притягательное, что привлекает внимание всякий раз, когда она приходит сюда. Уже не один посетитель спрашивал о ней, даже когда она была одета в мешковатые футболки и треники. А представьте, что бы они сказали, если бы она была в костюме.

— Я… я не уверена, что она захочет выполнять такую работу, — слабо запротестовала мама, но у меня начало складываться впечатление, что она обдумывает это и моя челюсть крепко сжалась при этой мысли.

Мы с Эллой давным — давно дали друг другу обещание. Мы не собирались жить такой жизнью. Мы собирались стать лучше и выбраться из этой дыры. Я скорее продам свой собственный рог, чем позволю Старушке Сэлу вывести мою младшую сестру на сцену. Такая жизнь не отпускала, как только вцеплялась в тебя своими когтями. Мне достаточно было взглянуть на нашу маму, чтобы понять это. В ней больше не было радости. В ее глазах не было искры. А стриптиз привел к приватным танцам, которые привели к шлюхам, что я категорически отказывался рассматривать для своей сестры. Элла была лучше, чем это место. Лучше, чем эта жизнь. И я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти ее от этого.

— Почему бы нам не предложить ей это? — Сэл медленно поинтересовалась и я почувствовал притяжение даров Сирены, когда она подталкивала их к нашей маме. От ее голоса исходило тепло и она заставлял маму доверять ей через ее эмоциональные колебания. Обычно она использовала свои способности для того, чтобы возбуждать похоть в посетителях. Использование их таким образом должно было означать, что она действительно хотела Эллу. Это не был какой-то план, который возник у нее только что. Она давно присматривается к моей младшей сестре. Злость лизнула меня по позвоночнику при этой мысли.

— Конечно, Элис захочет помочь тебе расплатиться с долгами? Один год работы на меня и я завяжу с этим. Сначала она могла бы просто танцевать по вечерам в пятницу и субботу, не нужно прерывать ее учебу. Мы можем держать ее и на сцене. Никаких танцев на коленях — по крайней мере, до ее дня рождения…

Последовавшее за этим молчание длилось чертовски долго. Где же откровенный отказ, который должен был вырваться из маминых уст? От того, что его не было, меня пронзила дрожь страха. На следующей неделе я возвращался в академию, чтобы начать второй курс и я не собирался оставлять свою сестру здесь с нависшей над ней угрозой. Мама все еще молчала и я решил, что это мой сигнал прервать разговор.

Я толкнул дверь кабинета и она ударилась о стену, заставив маму вздрогнуть и виновато оглянуться на меня.

— Моя сестра не будет здесь работать, — прорычал я.

Петри поднялся на ноги со стула, который он занимал в углу. Правая рука Старушки Сэл и главный вышибала весил триста фунтов и был настолько чертовски волосат, что казалось, будто он все время находится в форме Ордена. Он был минотавром и обладал вспыльчивым характером, который в хороший день был неистовым, а в плохой — вулканическим. Я проигнорировал его, хотя это было довольно трудно сделать, поскольку он занимал половину маленькой комнаты, но мой взгляд остановился на Сэл.

Старая сирена откинулась на спинку своего потертого кожаного кресла, медленно попыхивая сигаретой, разглядывая меня. Сэл была маленькой, она оглядела меня через оправу своих красных очков и вновь затянулась, вдыхая аромат дыма.

— Твоя мама в долгу передо мной, мальчик, — медленно сказала она. — И я всегда хорошо обращаюсь с твоей семьей. Но я не останусь в убытке.

— Я заплачу этот чертов долг, — сказал я решительно. — Мне просто нужно немного времени, чтобы собрать деньги.

— Это большие деньги, — сказала Сэл. — И каким бы соблазнительным ты ни был, мальчики не продаются за столько, сколько девочки.

— Я не предлагаю себя в шлюхи, — прорычал я. — Но я хожу в школу с одними из самых богатых ублюдков в этом районе. Я достану тебе твои деньги и все остальное.

Сэл сделала еще одну затяжку сигареты, огонек ярко светился, пока она обдумывала мое предложение: — Долг составляет семнадцать тысяч аур. Я разрешаю тебе выплачивать его ежемесячными платежами. Две тысячи в месяц. Каждый месяц. В течение года.

— Это двадцать четыре тысячи, — прошипел я.

— Проценты, — сказала Сэл, пожав плечами. — Это единственная сделка, которую я предлагаю, кроме того, что твоя сестра будет работать на меня.

Мама смотрела на меня расширенными глазами, надеясь, что я собираюсь спасти ее. Я обожал эту женщину, но иногда мне очень хотелось, чтобы у нее выросли яйца. Всю свою жизнь она позволяла людям обходить ее стороной. Моему отцу, отцу Эллы, Старушке Сэл и бесчисленному множеству других людей. Она всегда ждала рыцаря в сияющих доспехах, когда ей следовало бы надеть свои собственные кольчуги. Но это не собиралось меняться и я не позволил бы Элис расплачиваться за это.

— Ладно, — сказал я.

— Пропустишь платеж и твоя сестра выйдет на сцену в тот же вечер, — добавила Сэл.

— Уверен, я смогу помочь обучить ее, как удовлетворить клиентов, — с усмешкой добавил Петри и меня охватило желание ударить его по чертовой роже, пока его большой нос не расплющится в ничто.

— Я не пропущу ни одного платежа, — огрызнулся я. Я понятия не имел, как достану эти деньги, но я сделаю это. Чего бы мне это ни стоило. Я не позволю этим мудакам сломать крылья моему ангелочку.

— В таком случае лучше сделать это в обязательном порядке.

Сэл встала и протянула мне шишковатую руку.

Я не колебался. Я прошел прямо мимо матери, которая жалобно хныкала, когда я впечатал свою ладонь в ладонь Сэла.

Магия засияла, когда сделка была заключена и я был связан условиями, о которых мы договорились.

Я купил свободу Элис.

Теперь мне нужно было только понять, как, черт возьми, я собираюсь за нее заплатить.













5. Элис


Словно спать в комнате с двумя парнями, которые, по моим предположениям, могли быть убийцами, было недостаточно, чтобы вывести меня из себя, то это случилось сейчас, когда я точно, на сто процентов опаздывала на свой первый урок.

Я обошла вдоль и поперек коридоры Альтаир Холл (здание, по которому Леон бродил со мной вчера), но так и не нашла его. Лучший в школе гребаный поручень для скольжения вниз? О да, я хорошо знала эту сучку, мы с ней с моей вампирской скоростью спускались и поднимались по лестнице в шесть прыжков, но комната двенадцать — один? Нет, этой задницы здесь не было.

Гребаный Лев — перевертыш.

В следующий раз, когда я столкнусь с Леоном Найтом, я устрою ему экскурсию по своему кулаку.

Со стоном разочарования я опустилась на пол в почти пустом коридоре и сделала спокойный вдох, закрыв глаза и сосредоточившись на своем усиленном чувстве слуха. Я прослушала бессмысленные разговоры, спор о том, что мантикора съела чью-то помаду, девушку, выходящую из себя из-за того, что она купила тампоны не той марки и, наконец, слишком бодрый голос. «Доброе утро, профессор Титан!»

Джекпот.

Так звали моего профессора и голос доносился откуда-то с этажа ниже моего. Достаточно близко, чтобы мне показалось, что он находится у меня под ногами.

Я добралась до самого лучшего, мать его, перила в академии, бегло огляделась, обхватила его ладонями и со скоростью вампира — ринулась вниз по ступенькам.

Куриное дерьмо.

Я пыталась убедить себя, что дело в скорости, а не в отсутствии яиц, но расстояние между моими бедрами было откровенно издевательским. В следующий раз. Может быть.

Я стремительно обогнула лестницу, заметила дверь, скрытую в тени за ней и вздохнула с облегчением, обнаружив на двери блестящие латунные цифры 1201.

Открыв дверь, я обнаружила еще одну лестницу, по которой быстро спустилась и попала в лабораторию зелий.

Белая плитка блестела повсюду: стены, пол, потолок, заставляя меня думать, что это место было оборудовано для того, чтобы мыть его из шланга и я задалась вопросом, зачем в Солярии это нужно. Мои школьные опыты по приготовлению зелий были, конечно, скромными, но, оглядывая склянки, пробирки, флуоресцентные жидкости и банки, наполненные всякими темными и отвратительными вещами, я сомневалась в том, на что себя обрекаю в этом месте.

— Мисс Каллисто, я полагаю? — раздался хриплый мужской голос из передней части комнаты и я подняла подбородок, чтобы окинуть взглядом море студентов в огромной аудитории и увидела, что профессор Титан смотрит прямо на меня.

На его грубоватом красивом лице сияла теплая улыбка, а кустистые бакенбарды с серебром стекали по щекам. Голубые глаза внимательно наблюдали за мной, когда он пригласил меня вперед и у меня возникло внезапное видение одного из тех отстойных школьных фильмов, где учитель тащит новенького перед классом и заставляет его произнести речь о том, кто он такой и насколько отстойная его жизнь, а все смотрят и смеются.

Привет всем, я Элис, но вы можете звать меня Элла, как мой брат — ну, знаете, тот мертвый, который умер и за которого я здесь, чтобы отомстить. Я смотрю на нескольких придурков в частности, не хотите ли встать и поклониться?

Да, я так не думаю.

Я приложила два пальца ко лбу и отсалютовала профессору, а затем, не глядя ни на кого, двинулась сквозь тела и опустилась на первое попавшееся свободное место.

Я высыпала учебники на стол, включила Атлас и достала из кармана карандаш, вертя его между пальцами, просто чтобы было чем заняться.

Все непринужденно болтали, профессор, похоже, не спешил начинать урок.

Я чувствовала странное тепло, как будто смущение ползло по моей груди, но я понятия не имела почему. Я нетерпеливо постучала карандашом по парте и подняла глаза, желая понять, откуда исходит это ощущение.

Мой взгляд упал прямо в глубину глаз парня, сидящего через три ряда от меня на парте слева от моей. Я мгновенно узнала его. Четвертый Король. Райдер Драконис, лидер Лунного братства в Академии Авроры.

Он был высок и широкоплеч, его пиджак был сброшен, а рукава белой рубашки закатаны, открывая бронзовые предплечья, покрытые мускулами. Одна рука, сжатая в кулак, лежала на столе напротив меня, на костяшках пальцев отдельными буквами было написано слово «похоть».

Его черные волосы были сбриты так сильно, что их почти не было, а рот был очерчен твердой линией. Когда я попала в плен его глаз, мой взгляд встретился с его глазами и я задохнулась, осознав, что его зрачки превратились из лазурно-зеленого моря в рептилийские щели более яркого оттенка.

Я хотела отвернуться, но попала в ловушку его пристального внимания и не могла отвести взгляд.

Дрожащий вздох вырвался из моих губ и я инстинктивно поднесла карандаш ко рту, слегка прикусив ластик.

Тяжелый миг затуманил мое зрение и все звуки в комнате словно растворились.

Мое сердце гулко стучало в груди, а между бедер разливалось тепло и я жаждала, чтобы это существо, стоящее передо мной, удовлетворило мое желание.

Не сводя с меня глаз, он встал со стула, запустил пальцы в узел своего галстука цвета сливы и стал медленно его ослаблять, так медленно, что смотреть на это было пыткой.

Мое дыхание становилось все тяжелее и я могла только наблюдать, умоляя его поторопиться, глазами, в то время как мое тело оставалось приклеенным на месте, когда он начал расстегивать пуговицы рубашки.

Никто из других студентов, казалось, не заметил, что Райдер раздевается и он смотрел только на меня, делая целенаправленный шаг ко мне.

Ластик зажался между моими зубами, когда я надавила на него чуть сильнее, мои клыки удлинились, а желание закрутилось в моих венах, как ад.

Райдер наблюдал за мной с темными обещаниями во взгляде, страсть, жар и опасность были заключены в одном. Это был тот тип парня, от которого бегут хорошие девушки. Тот тип, который разбивал мечты, крал девственность и оставлял за собой шлейф разбитых сердец, не испытывая ни секунды раскаяния.

И я хотела, чтобы он разбил меня тоже. Я хотела поклоняться ему на коленях и отдавать свое тело на его истязания только для того, чтобы быть разрушенной, когда он отбросит меня в сторону.

Он продолжал расстегивать пуговицы на рубашке, слова, нацарапанные на костяшках его пальцев, занимали все мое внимание. Боль. Похоть.

Черт, я хотела, чтобы он заставил меня почувствовать эти вещи больше всего на свете.

С моих губ сорвался стон и я сжала бедра вместе в отчаянной попытке удовлетворить хоть какую-то потребность, которую он пробудил во мне.

Райдер расстегнул последние пуговицы рубашки и мои глаза расширились, когда он отодвинул ткань в сторону. Идеальные очертания его груди взывали ко мне, но почти все мое внимание былоприковано к огромной выпуклости, упирающейся в молнию.

Я вздохнула, собираясь умолять его снять остальную одежду, как вдруг под столом мне на бедро легла рука и кто-то сунул что-то мне в лицо.

Я прикусила ластик зубами и сломала его, когда рука на моей ноге крепче сжала меня. Прохладный звон металлических колец контрастировал с теплой плотью его ладони, когда он крепче сжал меня и потребность в моем теле заставила меня наклонить ногу к нему, чтобы дать больший доступ. Я моргнула, глядя на учебник, который теперь закрывал мне вид на Райдера и меня охватило смятение.

— Неужели никто никогда не предупреждал тебя не смотреть в глаза василиску, carina? — прошептал Данте мне на ухо, его дыхание на моей шее усиливало желание в моей плоти. Мои клыки болели, спина выгнулась дугой. Мне нужен был выход для всей этой энергии, которая накопилась внутри меня.

— Что? — пробормотала я, не в силах полностью осознать то, что он сказал.

Данте опустил учебник и я обнаружила, что смотрю на голову Райдера, который сидел лицом к профессору со слабой тенью улыбки на губах. Он был полностью одет, все еще сидел на своем месте, как будто ничего этого и не было.

Какого черта?

— Они могут загипнотизировать тебя, чтобы ты увидела их фантазию. Тебе не стоит удерживать взгляд этого stronzo (прим. пер.:засранец).

Я никогда раньше не встречала василиска-перевертыша; я знала, что они безумно редки, но больше ничего о них не знала. Наверное, я просто представляла себе огромную змею и не задумывалась о том, какими силами он может обладать. Вот я и обманулась.

Рука Данте все еще была на моем бедре и когда я уронила карандаш, выплюнув оторванный ластик, я повернулась, чтобы посмотреть на него, обнаружив, что он тоже находится в моем личном пространстве.

— Отойди назад, — вздохнула я, пытаясь избавиться от затянувшегося эффекта удовольствия, которое Райдер заставил меня почувствовать.

Гнев прочертил линию по моим конечностям, когда я начала полностью осознавать, что он сделал. Он вторгся в мой разум, в мои мысли, в мое гребаное либидо. Что, черт возьми, с ним было не так? Мы даже не сказали друг другу ни слова!

— Или что? — спросил Данте, весь такой собственнический, с его драконьим мачо-фигней.

Но я была не в том настроении, чтобы меня использовали для разжигания какой-то бандитской войны, до которой мне не было никакого дела. Он хотел знать «или что»? Ладно, придурок, ты сам напросился.

Я рванулась с вампирской скоростью, поймав его подбородок в руку и отбросив его в сторону за полсекунды до того, как мои клыки нашли его шею.

Его ладонь легла мне на живот, готовая применить магию, чтобы отбиться от меня, если бы я задержалась на мгновение, но я не была дурой. И как только мой яд встретился с его кровью, бой был выигран.

Моя сила обездвижила его магию и его конечности потеряли силу, когда он попал под мое воздействие. В этом заключалась истинная сила вампиров. Как только наш яд попадал в кровь жертвы, независимо от того, насколько сильным фейри он был, он был побежден.

Я вонзила клыки глубже и его кровь полилась на мой язык, как самый сладкий вкус рая.

Я застонала, пьянея от похотливой энергии, текущей по моему телу и эликсира крови и магии, который я сейчас пробовала.

Мне и раньше доводилось пить от могущественных фейри, но, черт возьми, Данте Оскура был хорош на вкус. Его магия вливалась в меня, как бурный шторм, наполняя мои резервы так, что волосы вставали дыбом, а пальцы ног подгибались от желания.

На вкус он был как гром и свобода, ярость и неуверенность, а прикосновение его кожи к моим губам пробудило дрожь удовольствия, которая разлилась по позвоночнику.

Руки Данте скользнули по моей талии и я с удивлением обнаружила, что он притянул меня ближе, а не оттолкнул. Конечно, все знали, что как только вампир впивается в тебя своими клыками, ты не можешь отбиться от него ни магически, ни физически. Но многие люди все равно пытались оттолкнуть меня, когда я их кусала. Давая понять, что они ненавидят то, что я с ними делаю, чтобы дать мне знать. Конечно, меня и раньше тянули ближе, но обычно это делали фейри, которые соглашались на мой укус или желали меня по другим причинам.

Это было совсем другое ощущение… почти как будто он сам наслаждался этим.

Мои магические запасы наполнились до краев и глубокий колодец силы забурлил в моей груди.

Я отпрянула назад, втягивая клыки и ослабляя хватку на его подбородке, его щетина коснулась моей ладони, когда я отстранилась.

Мое сердце забилось быстрее, когда я обнаружила, что его темные глаза прикованы к моим.

Данте повернулся ко мне, прежде чем я успела отпрянуть назад и прижался поцелуем к моей щеке, так близко к моим губам, что задел уголок моего рта, оставив линию электричества на моей коже.

— Успокойся, carina, оставь это для нашей спальни, — сказал он достаточно громко, чтобы его услышала половина класса.

— Ладно, успокойтесь, — позвал профессор Титан, выглядя позабавленным, когда мои щеки покраснели.

Я решила проигнорировать замечание Данте, протянув руку, чтобы залечить рану, которую я ему нанесла. Прежде чем я успела прикоснуться пальцами к его коже, он поймал мою руку.

— Оставь это, — снова громко сказал он. — Пусть вся школа увидит, что когда Король Лунного Братства использует свои методы соблазнения на женщине, она тут же бросается на меня. Пусть все видят, где ты предпочитаешь получать удовлетворение. От настоящего мужчины.

Мои губы разошлись в знак протеста против того, что он только что сказал. Я уже собиралась объявить всем, что просто одолела его, а не испытала то вожделение, которое он себе напридумывал, но темная вспышка предупреждения в его взгляде заставила меня остановиться.

Данте знал, что произошло. Он был также одним из самых могущественных фейри в этой академии. Более могущественным, чем я. Я застала его врасплох в момент, который вряд ли повторится и он хотел дать мне этот шанс. Вместо того чтобы наказать меня своей магией, чтобы доказать всем, что он более могущественный фейри из нас двоих, он дал мне шанс. Все, что мне оставалось сделать, это позволить ему извратить то, что произошло с его врагом и использовать это, чтобы высмеять его.

Я медленно отстранилась от него, разрывая последние сантиметры контакта между нами и осторожно провела пальцем по нижней губе, собирая последнюю бисеринку его крови.

Я высосала ее с кончика пальца, а Данте смотрел на меня с таким желанием во взгляде, что мое сердце забилось быстрее.

Возможно, это был способ завоевать хоть дюйм его доверия. Может быть, тогда я смогу подобраться достаточно близко, чтобы узнать что-нибудь о том, что случилось с моим братом. Это стоило того, чтобы попробовать. Я только надеялась, что Райдер не воспримет мое сотрудничество как заявление о лояльности клану Оскура.

Один взгляд на василиска-перевертыша сказал мне все, что нужно было знать об этой перспективе.

Он снова повернулся ко мне, но вместо тепла, которое искрилось в его глазах, когда он использовал свои гипнотические способности, чтобы поиграть со мной, я увидела холодную, твердую стену.

Его челюсть была сжата, а второй кулак теперь лежал на столе, слово, написанное на его костяшках, казалось угрозой и обещанием в одном лице. Боль.

Ну и дерьмо.

— Я хочу, чтобы все смотрели на страницу восемь-тринадцать учебника. Вы все должны помнить это зелье с конца прошлого семестра. Я собираюсь переназначить партнеров по лабораторным работам и вы будете работать с этим человеком до конца семестра, так что, пожалуйста, постарайтесь быть дружелюбными, — обратился профессор Титан к студентам и те медленно успокоились, начав рыться в учебниках.


— Я не собираюсь работать с каким-то отбросом Оскура, — мрачно произнес глубокий голос. Он не выкрикнул это, но несмотря на размер класса, каждое слово было отчетливо слышно.

Я приподняла голову от учебника и увидела, что Райдер смотрит на профессора Титана так, что это было одновременно совершенно спокойно и в то же время как-то угрожающе. Его рука лежала на спинке пустого кресла рядом с ним, а сам он откинулся на спинку стула, широко расставив ноги, словно ему не было до этого никакого дела. И все же, несмотря на это, он производил впечатление кобры, готовой нанести удар.

— Ни один Оскура даже рядом не станет работать с тобой, отброс, не говоря о сотрудничестве с тобой, — бросил Данте в ответ, хотя Райдер не смотрел на него. Он обнял меня за плечи и я слегка нахмурилась, снова отстраняясь от него.

— Не стоит беспокоиться, я хорошо знаю о разделениях между бандами в школе, — устало ответил профессор. — Никаких пар Оскура — Лунных не будет. Он начал называть имена и пересаживать класс, а я в это время бросила взгляд на зелье, над которым нам предстояло работать.

Дыхание дремоты

Ингредиенты казались достаточно простыми, хотя их было в два раза больше, чем во всех тех, которые я когда-либо пробовала варить. Однако я быстро училась, так что, если повезет и попадется достойный партнер, я была уверена в своей способности хотя бы приложить усилия.

Данте напевал под нос песню на своем родном языке, постукивая пальцами по столу так, что из кончиков пальцев вылетали маленькие искры. Это не было похоже на колыбельную, скорее на смертельную угрозу.

Я выпрямила позвоночник, вместо того чтобы отпрянуть от него, как меня угораздило. Вкус его крови и силы все еще оставался на моем языке и каждое прикосновение его наэлектризованных пальцев к столу посылало звонкую дрожь энергии через магию, которая сейчас витала внутри меня. Я никогда не пробовала настолько сильную кровь, чтобы она сохранила вкус своего хозяина после того, как я ее выпила, но это было именно то, что я чувствовала. Как будто частичка электрической энергии Данте жила сейчас под моей плотью.

Данте полез в сумку, достал оттуда отполированные золотые приборы и разложил их на столе — от столовых пестиков и ступок до золотого половника. Последним он положил сверкающий потир, на котором был выгравирован символ клана Оскура — рычащий волк. Он открыл бутылку воды и налил ее в причудливый кубок, а затем отпил из него, как королевская особа.

— Серьезно? — я бросила на него взгляд полного неверия и он ухмыльнулся.

— Я не пью ни из чего, кроме этого, carina. Оно зачаровано самыми сильными противоядным заклинаниями в Солярии, так что даже если какая-нибудь гребаная лунная мразь подсыпает мне что-нибудь в напиток, я буду в порядке, — он бросил взгляд на Райдера, который сказал мне, что это была неподдельная опаска.

Тень упала на мой стол и я посмотрела на высокую девушку, стоящую надо мной. Ее длинные черные волосы были заплетены через одно плечо, а полные губы были поджаты, как будто я чем-то ее раздражал. — Профессор Титан сказал, что в этом семестре я буду с Данте, — объяснила она с мягким южным акцентом, бросив полный надежды взгляд на Дракона-перевертыша рядом со мной.

Я сделала движение, чтобы собрать свои вещи, но рука Данте опустилась на мою, останавливая меня.

— Нет, — сказал он просто, как будто это зависело от него. — Ищи кого-нибудь другого, Синди Лу. Элис останется здесь.

То, как он произнес мое имя, было очень сексуально и я подняла на него глаза, когда он понимающе ухмыльнулся. Я закатила глаза и начала собирать свои вещи, но его рука резко опустилась на мои книги, чтобы остановить меня.

— Шевели задницей, сладкая, — нетерпеливо сказала Синди Лу и я снова посмотрела на нее, извиняюще пожав плечами.

— Я пытаюсь, но лапа дракона лежит на моих вещах.

Данте мрачно усмехнулся и приблизился ко мне: — Пока нет, bella (прим. пер.: красавица).

Синди Лу втянула воздух и нахмурилась, словно я наступила ей на пятки. Но если она и хотела Данте, мне не показалось, что это чувство было взаимным.

Я молчала, не зная, что сказать. Профессор Титан пригласил меня присоединиться к нему в передней части класса.

— Я думаю, я должна…

— Нет, — просто повторил Данте, его горячая рука обвилась вокруг моего запястья.

Глаза Синди метнулись между нами, остановились на мне и сузились до щелей.

— Сейчас же, мисс Каллисто, если вы не хотите получить отчисление в первый же день. Назначение лабораторных партнеров не обсуждается, мистер Оскура.

На лице профессора Титана застыла маска, не выражающая ничего, кроме нетерпения.

— Увидимся позже, сосед, — ласково сказала я, вырывая свою руку из хватки Данте.

Синди подобрала блокнот, который я случайно оставила на столе и протянула его мне. — Вот, сладкая. Ты забыла это.

Мои брови поднялись и я потянулась за ним за несколько секунд до того, как Синди споткнулась и он вспыхнул: — О боже! Какая я неуклюжая.

Задыхаясь, я попытался выхватить кислород из пламени, но она бросила его на пол, несколько раз стукнув по нему ногой, чтобы погасить огонь. Я нахмурился, глядя на обугленный блокнот и нагнулась, чтобы поднять его.

Синди тоже наклонилась и ее глаза вспыхнули злобным светом. Она схватила меня за запястье, впиваясь ногтями в кожу и прошептала таким низким голосом, что только мой вампирский слух мог уловить его.

— Держи свою уродливую фиолетовую башку подальше от Данте, милая. Он мой.

Я с рычанием выдернула руку, поднимаясь на ноги с почерневшей планшеткой в руке.

Синди уселась на свое место рядом с Данте с сахарной улыбкой, а я нахмурилась. Я бросила испепеленный блокнот на стол перед ней и она вскочила, встревоженно глядя на меня.

— Я уверена, что ты не возражаешь против того, чтобы выбросить это в мусорное ведро для меня. Или засунуть это себе в рот. Разница одна и та же.

Данте удивленно нахмурился, а я закатила глаза, не в силах поверить, что он действительно купился на ее слащавый вид.

С вампирской скоростью я бросилась прочь от них к передней части комнаты, надеясь, что Синди Лу поймет намек на то, что со мной не стоит связываться.

Профессор Титан на мгновение оценил меня, когда я стояла перед ним и я нервно поправляла воротничок рубашки под его пристальным взглядом.

— Ты ведь еще не присоединилась к Оскурам? — спросил он мягко, как будто мы обсуждали погоду, а не решение, которое заклеймит меня на всю жизнь как члена банды.

— Нет, сэр, — ответил я. — Я просто пытаюсь познакомиться со всеми.

Я попыталась прочитать его взгляд, но ритм его сердца ничего не выдавал. Его глаза были похожи на два голубых бассейна, которые бесконечно переливались и я не находила причин доверять или не доверять ему.

— Директор Грейшайн приносит свои извинения за то, что не нашел времени лично поприветствовать вас в школе, но он просил передать вам, что я назначен вашим связным. Это означает, что мы будем проводить еженедельные встречи, чтобы проверить ваш прогресс и убедиться, что вы хорошо влились в коллектив. Когда у тебя будет несколько недель на адаптацию, я присвою тебе рейтинг в таблице лидеров, основанный на том, как я думаю, что ты вписываешься в класс.

— Хорошо, спасибо, — ответила я, не найдя, что добавить.

— Постарайся не беспокоиться о том, что другие ученики будут над тобой издеваться. Просто доказывайте им, что вы заслуживаете своего места здесь и они отстанут. Тебе также назначены занятия с школьным консультантом по профориентации, мисс Найтшейд. Она будет посещать вас раз в две недели, чтобы убедиться, что вы хорошо справляетесь. Психическое здоровье наших учеников имеет первостепенное значение в Академии Аврора.

— Отлично, — отозвалась я, хотя мое нутро резко упало. Я не хотела встречаться с консультантом, чтобы он пытался разложить меня по полочкам. Чем меньше внимания уделялось моему психическому здоровью, тем лучше. Я горевала, бушевала, была психически неуравновешенной, склонной к вспышкам насилия… Ничего из этого не говорило мне о хорошей адаптации. Но мне оставалось только надеяться, что я смогу обмануть мисс Найтшейд, как я планировала обмануть всех остальных.

— У вас есть еще какие-нибудь вопросы ко мне? — спросил профессор Титан. — Вы освоились в общежитии?

— У меня все хорошо, спасибо, — быстро сказала я. — Все кажутся очень… приветливыми… так что…

Титан понимающе улыбнулся, а я пожала плечами. Ладно, возможно, приветливость была немного преувеличена, но пока никто не проявлял явного насилия, так что я воспринимала это как победу.

— Я хочу дать тебе наилучший шанс наверстать упущенное, поэтому я решил поставить тебя в партнеры с самым успевающим учеником в классе. Я знаю, что в школе Редфорда не было такого подробного учебного плана и я хочу, чтобы у тебя были все возможности для успеха здесь.

— О, — сказала я, удивленная этим жестом. — Это… я имею в виду, что вы не должны были, но… спасибо, сэр.

— Никаких проблем. И не стесняйтесь обращаться ко мне, если вам понадобится дополнительная помощь. Я буду оценивать вас в классе в течение следующих нескольких недель и, если почувствую, что вам это нужно, предложу частные занятия, чтобы помочь вам наверстать упущенное, — он улыбнулся и я не могла не улыбнуться в ответ. Не так много людей в моей жизни пошли мне навстречу, не говоря уже о том, чтобы предложить мне дополнительную помощь. — Тогда прошу вас занять место рядом с мистером Драконисом.

И в этот момент мой желудок резко опустился. Мои губы разошлись и я повернулась, чтобы посмотреть на пустое место, на которое указывал профессор Титан.

Райдер смотрел на меня через весь класс, как будто слышал весь обмен репликами и у меня в горле образовался комок.

Дерьмо на снежинках.

Я высоко подняла подбородок, отодвигая в сторону свои опасения и начала прокладывать путь к нему. Мое сердце колотилось от страха и трепета, но я не могла этого показать. Это было то, чего я так хотела. Шанс приблизиться ко всем Королям. Мне нужно было выяснить, кто из них виновен в смерти моего брата. А мне только что подарили возможность проводить время в компании Райдера несколько раз в неделю. Это не должно было меня пугать, это должно было меня радовать.

Просто продолжай убеждать себя в этом и, возможно, тебе удастся не описаться.

Хотя никаких обещаний.







6. Райдер


Новенькая двинулась ко мне, ее взгляд остановился на стуле, над которым в данный момент болталась моя рука. Но если Титан думал, что я позволю ей здесь сидеть, то он чертовски заблуждался.

Она замедлила шаг и моя верхняя губа выгнулась дугой. Гадюка во мне была наготове, готовая впрыснуть яд.

— Говори, — приказал я и ее брови подскочили к сиреневой линии волос. Такие волосы хорошо бы намотать на кулак и тянуть, пока она не закричит.

— Я с тобой в паре, так что… не мог бы ты убрать мясной рулет, лежащий на спинке моего стула? — спросила она, ее голос был медовым и ровным. Я подумал, насколько хриплым я мог бы сделать его после ночи, проведенной с моей рукой, сомкнутой вокруг ее тонкого горла. Но я не желал получить ЗППП от этой сучки Оскура.

— Я не работаю в паре с грязью Оскура, — прорычал я.

— Я не в их банде, — серьезно сказала она.

Я пожал плечами. — От тебя воняет кровью Оскура. Я чувствую ее запах в твоем дыхании и это хуже, чем дерьмо, — я глубоко вдохнул, вызвав глубокий хрип в груди, когда змеиная часть меня взяла верх. — Этот грохот был предупреждением и ни один ублюдок в здравом уме не проигнорирует его.

Новенькая нахмурилась, словно никогда раньше не слышала змеиного хрипа. Думаю, в этом был смысл. Мой Орден был чертовски редким.

Она посмотрела на Данте, потом снова на меня. — Я вампир, чего ты ждешь? Я буду пить из любого могущественного мешка с дерьмом. Включая тебя.

Мои брови сурово опустились, но она не отшатнулась от моего мрачного взгляда. Мне было неприятно это признавать, но она только что высказала достойную мысль. И если новенькая жаждала власти, то у меня между ног было много власти, которой она могла воспользоваться.

Я внимательно осмотрел ее с ног до головы, решая, подходит ли она. Хотя одного взгляда на нее, когда она вошла в класс, мне было достаточно. Именно поэтому я послал ей видение. Она выглядела хрупкой, но ее глаза говорили, что она воительница. И это был мой тип женщины.

Я жестом попросил ее сесть, не убирая руку и она поджала губы, прежде чем опуститься на сиденье, попав прямо в клетку, которую создало мое тело. Я наклонился ближе, но она не скривилась, не вздрогнула и не поморщилась. Это было просто гребаным чудом, когда дело касалось меня. — Если ты заключишь союз с Оскурами, я сломаю твои красивые ножки и неделю буду носить тебя на своей шее.

Она бросила на меня косой взгляд, который сказал мне, что она была на один процент обеспокоена этим комментарием. Но затем ее глаза пробежались по моему телу, рассматривая почти двести фунтов мускулов, которые были мной и улыбка искривила уголок ее рта. — Я не заключаю союзов. Но я нахожусь в поисках постоянного Источника крови, так что я буду пробовать ассортимент в школе, пока не найду того, кто мне больше подходит.

Я соблазнительно облизал губы, пытаясь снова поймать ее взгляд. Она старалась избегать моих глаз, так как я загипнотизировал ее в буквальном смысле. Наконец я поймал ее взгляд, надавив на нее своей властью и ее губы разошлись в идеальную букву «О».

Я послал ей видение, как я вытрахиваю из нее жизнь, раскинувшись на этом самом столе, пока она глубоко пьет из моей шеи. Возможно, вампир — это как раз то, что мне сейчас нужно. В конце концов, укусы были одной из моих любимых форм боли.

Я освободил ее от видения и она сжала бедра вместе, от нее исходил жар, как от печки.

— Прекрати, блядь, делать это, — прошипела она, резко отвернувшись, когда Титан начал раздавать ингредиенты всем в комнате.

— Почему? Потому что у тебя есть аудитория или потому что ты хочешь сделать все по-настоящему? — я ухмыльнулся и она бросила на меня взгляд, от которого мой член дернулся. Чем злее, тем лучше, детка.

— Неужели у меня только два варианта? — фыркнула она и это на секунду обезоружило меня, сорвав с моих губ звонкий смех. Студенты перед нами обернулись, совершенно удивленные тем, что этот звук исходил от меня. Я и сам был чертовски удивлен.

Я наклонился вплотную к ее уху, перекатывая шарик пирсинга языком между зубами. — Я не верю, что тебе это не понравилось. Ты дрожишь, новенькая, — она наклонила голову, но не сдвинулась с места и это действие позволило мне увидеть мурашки, покрывающие ее плоть.

— Меня зовут Элис. Не новенькая. Если ты настаиваешь на том, чтобы называть меня так, я буду называть тебя змеиным мальчиком.

— Во мне нет ничего мальчишеского.

— Тогда мужчина-змея. Но это звучит как довольно дерьмовое имя для супергероя, так что тебе решать.

— Ты остроумная. Мне это нравится. Тебя когда-нибудь ненавистно трахали об дерево?

— Что? — задохнулась она и я усмехнулся, наконец-то пошатнув основы этого наглого фасада.

— Я спрашиваю для друга. Он высокий парень, становится еще выше, когда счастлив и у него есть пирсинг, который невозможно не заметить.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не описываешь свой член прямо сейчас, — она начала раскладывать перед собой ингредиенты, подтаскивая керамическую миску поближе, чтобы приготовить зелье, читая инструкции на своем Атласе.

— Бинг-бонг! — раздался по громкой связи веселый голос директора Грейшайна и это вызвало у меня раздражение. Титан выглядел уже порядком измотанным. — Эй, ребята, надеюсь, у вас веселое утро. Я просто заскочил к вам с несколькими утренними объявлениями… Во-первых, я хотел бы, чтобы вы все были очень рады нашей новой подружке, Элис Каллисто, которая только вчера начала заниматься в Авроре. Обязательно покажите ей, насколько обновлена наша школа».

Все в классе посмотрели на Элис и она склонила голову так, что ее волосы закрыли им обзор. Я ухмыльнулся, слегка заинтересованный тем, что она думает о манере общения Грейшайна. Этот парень был похож на долбаный возврат в 90-е.

Он продолжил: — Теперь в кафетерии будет работать клуб Фаэтография после того, как в результате инцидента возле Лунной ямы в Железном лесу камера была насильно вставлена в нижние области Юджина Диппера. К вашему сведению, камера была извлечена и все еще находится в рабочем состоянии, если вы захотите ее забрать, мистер Диппер.

Юджин сжался на своем месте в передней части класса, его шея стала почти такой же бледной, как и его белые волосы. Тебе не следовало забредать на нашу территорию без приглашения, не так ли, маленький засранец?

Я взглянул через всю комнату на своего брата по банде и второго командира, Брайса Корвуса, который совершил этот поступок и он ухмыльнулся мне. Он был похож на своего отца, сидевшего в тюрьме, со своими растрепанными черными волосами, миндалевидными глазами и худощавым телосложением. У него всегда была сигарета за ухом и он был известен тем, что закуривал рядом со слабыми профессорами. Титан хорошо ладил со своими учениками, однако и к нам он применял наказание, так что это не стоило его времени.

Объявление директора Грейшине наконец-то закончилось: — На этом все. Удачного дня. Увидимся на перемене!

Титан тяжело вздохнул, а затем приказал классу вернуться к работе. — Продолжайте.

Элис снова начала читать инструкции и я поймал взгляд этого мудака Дракона, который смотрел на нас.

— Ты уже трахнула Инферно? — я дернул подбородком в сторону Данте. В Братстве мы называли его Инферно, в основном потому, что он это ненавидел. Он был Драконом Шторма, а не огня. Этим он, видимо, гордился. Черт его знает, почему.

Она проследила за моим взглядом в сторону Данте, затем закатила глаза, как будто вопрос был возмутительным. Приятно слышать.

Я выхватил банку с лавандой из ее рук, не давая ей испортить зелье еще до того, как она начала. — Сначала раздави лаванду, не насыпай целые веточки, иначе ты все испортишь». Я достал одну из банки, зажал ее между двумя пальцами и раздавил до состояния пыли и высыпал в миску.

Она внимательно наблюдала, затем повторила процесс, чтобы получить необходимое количество. То, что мы не использовали, я прикарманил для собственных нужд, не заботясь о том, видит меня Титан или нет. Он не посмел бы меня в этом уличить. Закончив размешивать четыре капли эликсира Фейфли, Элис повернулась ко мне.

— Ты не производишь впечатление мастера зелий, — прокомментировала она, выгнув бровь.

— У меня много нужд в зельях, — мрачно ответил я. В основном в ядах. Немного яда василиска, смешанного с пасленом, оставленного при свете луны, было настолько смертоносным, что достаточно было вдохнуть пары, чтобы лопнуло легкое. Наверное, лучше отвлечься от этого хобби. — Я знаю отличное средство вместо смазки, хочешь как-нибудь попробовать?

— Это будет жесткий отказ.

— Я дам тебе пососать мою силу, — предложил я с ухмылкой.

— Полагаю, ты так называешь свой член, так что нет, спасибо. — Ее раскрасневшиеся щеки сказали мне обратное. Каждая девушка, которую я встречал, интересовалась, на что похожа ночь со мной. Опасность притягивала их. Но фантазии не были похожи на реальность. Нужен был особый тип девушек, чтобы наслаждаться тем, чем наслаждался я. Поэтому я всегда сначала посылал им несколько видений, чтобы убедиться, что они действительно знают, во что ввязываются. Элис ничем не отличалась от других.

В следующий раз, когда я загипнотизирую ее одним из этих видений, я застану ее врасплох. После такого ей понадобится перезагрузка сердца.


***


Мне нравился звук ломающихся костей. Я обожал треск, треск, треск при каждом пинке, ударе или укусе. Боль была всем. Их боль, моя боль. В какой-то момент они слились в одно целое, пока не стали одним целым. Я наносил удары с такой силой, что получал их тоже. Мои запасы магии увеличились; причинение боли этой крысе восстановило их, заставив меня почувствовать себя неуязвимым.

— Оскурская мразь, — сплюнул я на окровавленного фейри у своих ног, перешагнул через него и заломил шею. Хлопок. Не боль, но что-то.

Каждый Оскура, которого я заставлял истекать кровью, был победой Лунного Братства. Еще один дюйм территории захвачен. Еще один враг повержен. Я кружил вокруг своей жертвы, сгибая руки, устраивая шоу для своих братьев на трибунах.

— Этот маленький Оскуротброс пробрался в наш лагерь, братья! — Я ударил кулаком в грудину и кровь брызнула из костяшек, заляпав кожу, покрывая меня в моей победе. Рев ярости поднялся в моей банде и в ушах раздался гулкий стук кулаков, ударяющих в грудь. — Оставим ли мы его в живых?

Хор нет! нет! нет! нет! прозвучал как марш смерти. Я продолжал кружить вокруг своей жертвы, пока он сворачивался калачиком, защищая голову. Они всегда так делали. Когда я стоял на коленях, я никогда не трусил. Страх не существовал во мне. Я жил между двумя эмоциями. Болью и похотью. Эти два чувства — все, что мне было нужно и оба они были отпечатаны на моих костяшках, чтобы напомнить об этом всем остальным в мире.

Боль на правой, потому что именно эта рука наносила наибольший урон моим врагам. Я не был милосерден к ним. На самом деле, я не могу вспомнить, чтобы я когда-либо кого-нибудь пощадил. Если бы врач вскрыл меня, то вместо сердца обнаружил бы нож, припрятанный на крайний случай.

Я бы не стал убивать ребенка Оскура. В этой школе были свои границы, хотя учителя старались не вмешиваться в то, что происходило между бандами. Это было наше дело и любой, кто лезет к нам, лезет к нашим семьям за пределами этого места, которые не подчинялись никаким правилам. Нет, с нами было все решено. Мои магические резервы были полны и энергия, как дождь, стелилась по моим венам.

Будучи Василиском, я был редкой формой Ордена и, черт возьми, от этого у людей в округе были проблемы. С тех пор как появился мой Орден, я был связан потребностями своего вида. Боль больше не была чем-то, чего нужно избегать, она была так же необходима, как дыхание. В моей жизни было достаточно боли, чтобы понять, каково это — быть тем, кто трусит. Теперь правила устанавливал я. И мой Орден гарантировал, что я стану мастером боли. Гребаным богом. И то, что большинство людей слишком боялись узнать, было то, что боль часто проходит по границе удовольствия. Нужно было только хорошенько поднажать, чтобы достичь этого, расширить свой разум, преодолеть инстинкты.

Когда адреналин иссяк от того кайфа, который я испытал во время боя, мои потребности переключились, как выключатель. Боль уступила место похоти. Но удовлетворение моих сексуальных потребностей само по себе было сложной задачей. Мне приходилось идти на компромисс. С трудом. Половина девочек в школе боялась меня, а другая половина готова была трахать меня любым способом до воскресенья. Кроме того способа, который был мне нужен. И того единственного способа, которого я жаждал.

Я поднял парня за шиворот и развернул его лицом к остальным членам Братства. — Ты не вернешься сюда.

Он судорожно кивнул, капая кровью.

— И к Инферно ты тоже не побежишь. Он не будет сражаться в твоих битвах. Ты хочешь отомстить? Ты вернешься, когда будешь достаточно силен, чтобы самому встретиться со мной. — Я оттолкнул его и он, спотыкаясь, побежал в сторону своего клана так быстро, как только мог со сломанной лодыжкой.

Я сплюнул на землю кровавую струйку. В самом начале он нанес несколько хороших ударов. Часть меня позволила ему наносить удары. Это взбудоражило меня, кровь забурлила. Я прижал язык к шатающемуся зубу в задней части рта, боль была такого рода глубоким жаром, который мне нравился.

Некоторые называли меня мазохистом. Другие — садистом. Честно говоря, мне было глубоко наплевать, кем я был, лишь бы я был собой. Райдер Драконис. Король этой академии.

Несмотря на название моей банды, в Братстве на самом деле были девушки. Мы ни хрена не дискриминировали. Было только два требования для вступления. Первое: ты был сильным. Сильным физически, сильным сердцем, сильным умом. Что бы это ни было, мне было все равно, лишь бы ты пополнял наши ряды. Второе: ты никогда не был в клане Оскура, никогда не трахал никого из клана Оскура, никогда не имел ни одной доброй мысли в сторону клана Оскура. Когда ты вступаешь в Лунное Братство, они становятся твоими смертельными врагами. Чисто и просто.

Мой взгляд блуждал по девушкам на трибунах, когда они приподнимали свои сиськи или бросали соблазнительные взгляды в мою сторону, зная, чего я хочу. У меня уже была своя доля таких девушек; некоторые из них были ближе к удовлетворению моих потребностей, чем другие. Но когда я смотрел на них, искал, охотился, я понял, кого я действительно искал. Новенькую.

Сейчас было время обеда и я не видел ее с урока зелий. Здесь, среди моего народа, ее не найти, так где же? Мои зубы плотно сжались, когда я полностью переключил свое внимание на охоту.

Если она с Инферно, я уничтожу ее.

Почему именно эта девушка меня завела — загадка, но, возможно, это было связано с мыслью о том, что Данте завладеет ею первым. Этот коварный кусок дерьма уже имел преимущество, живя с ней в одной комнате. Она не казалась легким орешком, но я знал, что Данте уже готовит своего орехокола. Так что мне нужно было быстро помочиться на свою территорию, если я хотел завоевать ее.

— Хороший бой. — Брайс появился рядом со мной, его глаза следили за пареньком, пока он, прихрамывая, возвращался в Клан Оскура на противоположной стороне ничейной земли. Они окружили его, волки притянули его к себе, чтобы залечить его раны. — Приказы?

— Удвоить наблюдение за Инферно, — пробурчал я. — Он захочет крови за кровь.

Брайс кивнул, проведя рукой по своим темным волосам.

Я вытер лицо тыльной стороной ладони, замазав слово боль красным. Я не мог выйти на поле Оскура, не столкнувшись с пятьюдесятью бешеными Оборотнями, поэтому я надеялся, что новенькой там нет.

На дальнем конце ничейной земли возвышался Дьявольский Холм, битком набитый бессоюзными студентами. И вот она сидела рядом с сексуальной девушкой Сфинксом, которая жила в одной комнате с Инферно и Габриэлем Ноксом. Нокс сейчас отсутствовал, как гребаная луна. Клянусь, он жил в тени, как настоящий ублюдок. Но если ты когда-нибудь выводил его из себя, ты ощущал это как клоуна-убийцу, ворвавшегося в твою гостиную.

Я кивнул Брайсу в знак прощания и направился к ней.

— Новенькая. — Я указал на нее, пока шел вверх по холму, заставляя студентов разбегаться от окровавленного, без рубашки монстра, который бродил между ними.

Она была на полпути к бутерброду с сыром, на середине укуса, остановившись, чтобы посмотреть на меня с немного раздраженным выражением лица. Не похоже, что прерывать ее обед было хорошим решением. Но я не стал проявлять вежливость. Боль и похоть. Вот и все.

— Я хочу поговорить с тобой, — приказал я, поманив ее пальцем, чтобы она встала.

Девушка рядом с ней бросила на Элис испуганный взгляд, но новенькая встала, доедая свой сэндвич и направляясь ко мне. — Мне не нравится, когда меня подзывают, — резко сказала она, подняв брови.

— Что тебе нравится? Я дам тебе это прямо сейчас, — промурлыкал я, заставив ее подругу разразиться приступом кашля.

Она задумалась на мгновение, подцепив крошку с уголка губ и обсосав ее с пальца. Мой член почувствовал все это.

— Апельсиновая содовая, — объявила она. — Не могу найти такого блаженства нигде в этом месте.

— Готово. — Я протянул ей руку и она посмотрела на нее с таким же отвращением, как если бы я только что достал свои причиндалы. — Бери.

— Нет, спасибо. Ты ведь знаешь, что выглядишь так, будто только что вышел из фильма ужасов?

Я посмотрел вниз на свою окровавленную плоть, затем пожал плечами и отвернулся от нее. — Если хочешь газировки, давай, блядь.

Я зашагал обратно вниз по холму через ничейную территорию и в сторону гнезда группировок, заполнявших двор Акрукса. Я чувствовал присутствие новенькой, тепло ее кожи щекотало мне спину. Я был хладнокровен до мозга костей. И это не было какой-то гребаной метафорой. Кровь василиска была ледяной. Согреть ее можно было только лежа на солнце или потирая горячей плотью о свою собственную. Последнее я собирался сделать с новенькой, как только пройду через все трудности, которые она для меня уготовила.

Апельсиновая газировка — это было просто. Это был первый шаг. Вторым шагом станет трахнуть ее до беспамятства, чтобы выяснить ее жесткие границы. У меня не было жестких ограничений. Если только не считать объятия, позу ложки и, не дай Бог, всякие нежности. Честно говоря, все, что заканчивалось словом, которое не начиналось с «трахать», было для меня твердым «нет». Я не целовался, я трахался языком. Я не ласкал, я царапал. Я не спускался вниз к девушке, я пировал на ней.

Я подвел ее к братьям Киплингам, их было трое на разных курсах академии. Все они были Грифонами и были умны до чертиков. Они не были очень сильны магически, поэтому сделали себя бесценными для всех студентов школы. Если вам нужно было что-то, что вы не могли достать сами, незаконным или иным способом, они могли достать это для вас. В основном они работали как закусочная, чтобы профессора не слишком присматривались к обмену денег. Но я полагал, что Киплинги могли протащить в школу гребаного слона и никто ничего не узнал бы.

— Апельсиновую содовую, — потребовал я, когда мы оказались под маленьким навесом, который они называли Империя Киплингов и протянул руку. Я ни за что не платил деньгами, то, что я им дал, было защитой. Совершенно уверен, что Оскуры тоже предоставили ее им. Так что, по сути, Киплинги получили бесплатный проезд в этой школе. Никто не связывался с ними. Никогда.

Самый худой из них, Киплинг-младший, повернулся к ледяному резервуару, который его брат создал с помощью магии воды прямо на камнях. Он достал оранжевую банку и протянул ее мне. Я передал ее Элис и ее рука сомкнулась вокруг нее, прежде чем я отпустил ее. Наши пальцы соприкоснулись и она вздрогнула, когда моя замерзшая кожа встретилась с ее теплом.

— Что скажешь? — прорычал я, опустив глаза на вздымающиеся и опадающие груди, когда она вдыхала. Да, мы определенно собирались трахаться. Я не давал апельсиновую содовую кому попало. И она это знала.

Она взяла банку, потянув за кольцо. Щелк-щелк. Она поднесла ее к губам и сделала длинный глоток, ее горло дергалось, когда она глотала и я стал твердым как камень. Она продолжала пить, выпила всю банку, затем раздавила ее в ладони и удовлетворенно вздохнула.

— Спасибо. — Она бросила банку к моим ногам и ушла. И это, дамы и господа, будет стоить ей очень дорого.


7. Гарет


Восемнадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…


Все изменилось в Академии Авроры в день начала семестра и прибытия новой партии первокурсников. Школа была расколота на две фракции так четко, как никогда раньше.

Райдер Драконис был печально известным сыном основателя Лунного Братства, а его смертельный соперник Данте Оскура — Драконом, рожденным от Оборотней, а также прямым потомком семьи основателей клана Оскура. Проще говоря, они были в состоянии войны. И они были полны решимости втянуть всю школу на поле боя вместе с собой.

Они проучились в школе всего несколько недель, а атмосфера в Авроре уже была опаснее, чем когда-либо прежде. Никто не хотел злить банды, но они постоянно давили на каждого, заставляя выбрать ту или иную сторону. Едва ли проходил день без драк в коридорах и учителя справлялись с этим, закрывая глаза или подчиняясь их прихотям.

Башня общежития теперь была прочно разделена: верхняя половина принадлежала клану Оскура, а нижняя — Лунному братству. Поскольку моя комната была на первом этаже, я прочно находился на территории Лунаров. Поход в туалет в конце коридора стал настоящей угрозой для моего дня.

Три других фейри в моей комнате уже записались в Братство, но я не сдвинулся с места. Я не хотел быть частью какой-либо банды. И никто не мог сказать мне обратного.

Незадолго до полуночи я направился в ванную, без рубашки, с зубной щеткой и пастой, зажатой в руке. Я не оставлял свои вещи валяться где попало. И уж точно я не стал бы оставлять такую ценную вещь, как зубная щетка, на произвол судьбы — этот урок я усвоил на первом курсе.

Я протиснулся в дверь и чуть не остановился на месте, увидев Райдера, стоящего перед зеркалом, его челюсть была покрыта пеной для бритья, а сам он, как дикарь, скреб по лицу чертовым ножом.

— Знаешь, для этого есть заклинание, — сказал я, прежде чем смог остановить себя.

Мышцы его голого торса напряглись и я постаралась не потерять нервы. Я провел лето, работая в баре у Старушки Сэл и знал, как очаровать самого подлого ублюдка.

— Я что, просил поделиться каким-нибудь гребаным фактом дня? — выплюнул он, его холодные зеленые глаза обшаривали меня, словно он раздумывал, не воткнуть ли нож куда-нибудь в мое тело.

Прекращаем миссию.

Я отсалютовал ему так, как мы с сестрой всегда делали друг другу, направился к раковине через несколько метров от него, намазал зубную пасту на щетку и засунул ее в рот. Райдер закончил бритье, сполоснул нож в раковине и вытерлицо полотенцем. Он положил лезвие в карман, а потом просто стоял и смотрел на меня в зеркало. Я не собирался бояться, но до меня дошли слухи о Райдере Драконисе. Однако отступать было не в моем характере. Я был фейри.

В груди нарастало давление, а этот придурок продолжал смотреть на меня, пока я вытирал рот.

— Ты уже выбрал? — потребовал он, как будто это был совершенно нормальный вопрос. Хотя я знал, что он имел в виду. Это было то, о чем ежедневно спрашивали всех не выбранных студентов.

Я одарил его своей лучшей улыбкой, которая, вероятно, могла бы заставить дьявола смягчиться. Но, видимо, сердце этого парня было тверже, чем его.

— Я не занимаюсь бандами, первокурсник, — сказал я, напомнив ему, что у меня за плечами целый год магической подготовки. — Так что я буду благодарен, если ты и твои маленькие друзья перестанут спрашивать меня об этом.

Я двинулся, чтобы пройти мимо него, но он рванулся вперед и так сильно ударил меня плечом, что я попятился назад.

Мое сердце сжалось, когда его глаза вспыхнули и превратились в змеиные щели. Я знал его Орден, но еще не был его свидетелем. Что-то подсказывало мне, что я и не хочу этого.

Я поднял подбородок, отказываясь подчиниться вызову в его глазах.

Райдер хрустнул шеей, сжимая правую руку в кулак и я заметил, что на костяшках его пальцев вытатуировано слово «боль». Он действительно был серьезен?

— Я иду спать, — я двинулся, чтобы обойти его, но он преградил мне путь, упираясь всей грудью в мою. Его кулак обрушился на меня так быстро, что я практически не поспел выставить воздушный щит. Но я успел это сделать за секунду до того, как его кулак столкнулся с ним. Он врезался в нее костяшками пальцев снова и снова, пока они не раскололись от моей магии. Я в шоке смотрел, как он высасывает из них кровь, а затем выплевывает ее на пол у моих ног.

— Хочешь посмотреть, на что способен этот новичок, придурок? — прорычал он и я инстинктивно отступил назад.

Черт, этот парень сумасшедший.

— Я бы не хотел, — я втянул в себя побольше воздуха, готовясь ударить его по заднице, если он снова попытается напасть на меня. Я должен был показать сильную сторону, но я чувствовал, что она начинает трескаться.

Он ухмыльнулся как-то совсем не по-дружески и вышел за дверь, оставив ее распахнутой настежь.

Я провел рукой по шее, сердце забилось в такт. Я взглянул в зеркало, посмотрел в глаза самому себе и мысленно подбодрил себя.

Забудь о страшной змее. Ты должен сосредоточиться на реальной проблеме. До первого платежа осталась всего одна неделя, а у тебя ни хрена нет.

Две банды, проникшие в школу, серьезно осложнили мне работу. Несоюзных учеников ежедневно терроризировали, угрожали и издевались над ними. Мне нужно было следить и за своей спиной, поэтому я торопился, пытаясь придумать, как собрать необходимые деньги. Но я не мог терять ни дня.

Сглотнув, я вышел из ванной, когда туда вошли еще несколько членов Братства и уставились на меня, когда я проходил мимо них.

Я торопливо зашагал по коридору, нахмурившись, когда заметил своих соседей по комнате, стоящих в коридоре.

— Я не собираюсь туда возвращаться, — сказала Рованда, сложив руки с озабоченным выражением лица.

— Да и хрен с ним, чувак. Пусть забирает, — Карл прошел мимо меня, бросив на меня взгляд, который говорил, что нужно немедленно повернуть назад и побежал прочь.

Харви посмотрел в мою сторону и, казалось, почувствовал облегчение, когда я подошел. Он был моим ближайшим другом в этом месте, Пегасом и игроком в питбол. Он провел рукой по своим непокорным медным локонам, когда подошел: — Братан, ты не поверишь, кто в нашей гребаной комнате.

Мое сердце опустилось как камень: — Райдер Драконис? — догадался я.

Харви кивнул, его глаза расширились: — Ты знал, что он собирается сделать это?

— Что сделать? — я нахмурился.

Рованда толкнула дверь носком ботинка, жестом приглашая меня войти.

Я нахмурился, глядя на их испуганные выражения лиц и откинул плечи назад, проходя в дверь. Я едва не вздрогнул от тревоги, когда обнаружил причину этого гребаного беспокойства. Райдер был в своей огромной форме василиска, тридцати футовая змея толщиной с автомобиль обвилась вокруг всей нашей спальни. Его чешуя была чернильно-черной и он распростерся на всех четырех койках. Его голова лежала на моей подушке и он приподнял ее, высунув язык, обнажив ряд за рядом клыков, мокрых от яда.

— Во имя солнца, — мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не бежать, спасая свою чертову жизнь, но я отказался поддаться этому желанию. Отказался трусить.

— Чего ты хочешь? — прорычал я, моя кожа мерцала, когда моя форма Ордена угрожала выйти наружу. Может, он и был злобным мудаком, но змеи не умели летать и не могли бить ногами. Моей главной угрозой были мощные челюсти, которые выглядели достаточно большими, чтобы проглотить меня целиком. Неважно, в форме ордена или нет.

Райдер зашипел на меня и изнутри его тела раздался глубокий грохот. Его глаза были двумя зелеными щелями, в которых не было тепла. Угроза. Но какого черта? Если бы он хотел драки, он бы уже начал ее. Пожалуйста, не начинай, черт возьми.

По его телу пробежала рябь, затем он перешел обратно в свою форму фейри и лег голым задом на нижнюю койку слева от меня. На моей койке.

— Убери свою задницу с моих простыней, — потребовал я, двигаясь вперед как раз в тот момент, когда Райдер подцепил мой дневник и мое нутро упало. Он нашел мое дерьмо. Я хранил этот дневник под матрасом и под заклинанием сокрытия, а он, блядь, нашел его меньше, чем за то время, что мне понадобилось, чтобы вернуться из ванной.

— Кто такая Элла? — спросил Райдер, на его губах играла извращенная улыбка. Я не так много пишу в этом дневнике. В основном это были наброски и несколько заметок, но между страницами была вложена открытка, которую Элис дала мне перед тем, как я поступил в академию.

Я сжал челюсти, отказываясь отвечать и Райдер зачитал то, что она мне написала: — Будь тем, кем ты всегда хотел быть, Медведь Гэр. С любовью, Элла.

— Отдай это, — прорычал я, ярость пульсировала в моих венах.

— Она звучит сексуально, — размышлял Райдер, игнорируя меня, пока крутил карточку между пальцами слишком близко к своему члену, чтобы мне это понравилось. — Ей нравится сверху или снизу? Я не позволяю им быть сверху, я оправдываю свое имя.

Я потерял терпение, его мясистые пальцы обхватили карточку, заставляя меня чувствовать, что его руки находятся на моей сестре. Это была моя граница. И он ее перешел.

— Отдай мне ее, — я вырвал воздух из его легких и Райдер задохнулся, его челюсть сжалась, так как я держал его жизнь в своей хватке.

Он смотрел на меня с вызовом в глазах, секунды тикали. Тик-так.

Мой пульс начал учащаться и я хмуро наблюдал, как он продолжает смотреть на меня, становясь чертовски синим: — Черт, — прошипел я, опуская руку, прежде чем убить этого идиота.

Он втянул воздух, который перешел в пьянящий смех, как будто он всерьез наслаждался этим дерьмом и я настороженно отступил на шаг.

— Вот как сейчас все будет.

Райдер соскочил с моей койки, взял с полки рядом с кроватью пару моих сложенных треников и натянул их так, словно они принадлежали ему: — Ты заберешь свою открытку и все остальное, что сможешь, пока я не досчитал до десяти. А потом убирайся из моей новой комнаты, пока я снова не сменился и не укусил тебя так, что ты не оправишься от этого целую неделю.

Мое сердце сжалось. Я не хотел отдавать свою комнату. Но у меня также не было недели, чтобы пожертвовать ею в палате. У меня была ответственность перед моей семьей и, возможно, я на пять процентов боялся того, что этот парень может сделать со мной, если я надавлю на него.

— Раз… два…

Я с яростью в груди бросился вперед, выхватывая карточку из его протянутой руки и забирая свой дневник. Он продолжал отсчет, а я стиснул зубы, запихивая свои вещи в сумку, закидывая ее на плечо и направляясь к двери.

Когда я дошел до двери, он протянул ноль, а затем окликнул меня: — Мне нравится твое отношение, парень с дневником. Ты бы преуспел в Братстве.

Я поднял средний палец в ответ, вышел за дверь и захлопнул ее за собой.

К черту его и его Братство. Я никогда не собирался поддаваться этому дерьму. Но у меня появилось ощущение, что избежать его банды больше не удастся. Райдер навязал мне свою задницу, а ведь он даже не был обученным фейри. Он знал, как манипулировать людьми вокруг себя, так что в следующий раз, когда он придет за мной, я должен быть готовым.


8. Элис


За неделю пребывания в Академии Аврора я узнала много интересного о своих одноклассниках и подозреваемых в убийстве. В частности, об их распорядке дня. Например, быстро выяснилось, что Леон и два его соседа по комнате всегда выходили на улицу, когда светило солнце. Учитывая тот факт, что распределение мест в общежитии должно было быть случайным, мне показалось довольно подозрительным, что оба его соседа по комнате женского пола тоже были членами Ордена Немейского льва. Я догадывалась, что в том, чтобы быть богатым мальчиком, есть свои плюсы.

После смерти моего брата его койка в комнате Леона пустовала, так что там спали только трое, а девочки были в рядах Прайда Леона. Я не была уверена, трахает ли он их на самом деле или просто использует как странных рабынь. Я часто видела, как они — и многие другие девушки, помимо них — таскали для него его вещи или приносили ему еду из столовой. В основном он просто сидел на своей заднице и позволял им прислуживать ему руками и ногами. Конечно, если он не был в спортзале или на тренировке по питболу.

Однажды я заглянула в школьный спортзал, оглядела стеллажи с гирями и с отвращением вдохнула мужской смрад. Похоже, существовало какое-то расписание, по которому Оскура и Лунары могли посещать его в разное время, но не было удобной брошюры, где было бы указано, когда именно. Я не хотела рисковать, направляясь туда во время распределения банд и случайно создать впечатление, что я заинтересована в присоединении, поэтому с тех пор я избегала этого места.

До сих пор я держала Данте и Райдера на некотором расстоянии, наблюдая за их повадками и привычками, пытаясь понять, как лучше их расколоть. Проблема с ними заключалась в том, что сближение с одним приводило другого в ярость. И от моего внимания не ускользнуло, что с момента моего прибытия эти двое вступали в странное соревнование по перетягиванию каната. Я догадывалась, что они рассматривают любого новичка как потенциального члена своих банд, но я ни за что на свете не вступила бы в одну из них.

Я раздраженно вздохнула, прогоняя эти мысли из головы и сосредоточилась на текущей задаче.

Прогноз погоды говорил о солнечных интервалах, а мой гороскоп сообщил мне, что самоотверженность окупится для меня сегодня, так что, похоже, судьба была на моей стороне.

Гарет всегда был параноиком, с тех пор как однажды ночью он поймал одного из маминых бойфрендов на краже чипсов чили и он стал чертовски хорошо прятать вещи. В глубине души я знала, что он не захотел бы оставлять вещи в общем пространстве общежития, а это означало, что я почти наверняка найду все, чем он дорожил, спрятанным где-то в той комнате.

Я тусовалась в коридоре, облокотившись на подоконник, пока писала эссе по кардинальной магии, чтобы не показалось странным, что я здесь. Студенты часто зависали в таких странных местах из-за отсутствия уединения в комнате с четырьмя людьми, так что я не привлекала особого внимания своим присутствием.

Однако на карнизе окна было удушающе жарко, поэтому я распахнула окно и наслаждалась дуновением ветерка, проникавшего через него. Головокружительное падение в нескольких футах справа от меня заставило мое нездоровое воображение работать на полную мощность, когда я задумалась, каково это — упасть туда… или столкнуть кого-то еще.

Если я не буду осторожна, то действительно стану психопаткой. Тогда, возможно, мне придется убить себя, чтобы восстановить справедливость. И где в этом справедливость?

Я не могла сосредоточиться на сочинении, поскольку все мое внимание было приковано к двери в коридоре, а иногда и к тому падающему предмету, поэтому я постепенно сдалась и стала рисовать на нижней стороне страницы.

Я погрузилась в мрачные мысли о том, как отрубить конечности и сломать кости, заставить убийцу заплатить за то, что он отнял у меня. Я хотела нанести им физическую рану за каждый эмоциональный шрам, который они мне нанесли. Но даже сто лет пыток не смогли бы сравниться с той болью, которую мне пришлось пережить из-за потери Гарета. Иногда мне казалось, что в тот день умерли два человека. Мой брат и девушка, которой я была, когда он был жив. Я не была уверена, кем я была сейчас. Просто холодная, жесткая оболочка для мести или потерянная девушка, которой нужны ответы? Может быть и то и другое. А может ни то, ни другое.

Я моргала от слез, которые навернулись на глаза, когда я вспоминала некоторые из моих самых приятных воспоминаний о нем. Как только он появился в своей форме Ордена в виде Пегаса, он позволял мне кататься на его спине по облакам, когда я хотела. Мне казалось, что я никогда не чувствовала такой свободы, как у него на крыльях, паря в небе. И, наверное, уже не почувствую.

Я воткнула карандаш чуть сильнее, чем собиралась, случайно разорвав слишком большой пенис, который я нарисовала на маленьком демоническом изображении Райдера Дракониса.

Я моргнула, глядя на испорченный набросок, утирая непролитые слезы со своего лица, пытаясь сосредоточиться на бумаге и загнать свое горе обратно в крепость, которую я построила в своем сердце для его хранения.

— Я думаю, что ты, возможно, потеряла часть своего таланта.

Я вскрикнула от неожиданности, когда голос раздался за окном рядом со мной и чуть не упала со своего места на подоконнике, пока сильная рука не схватила меня, чтобы спасти.

— Постарайся не упасть, — раздраженно сказал Габриэль, когда я в тревоге посмотрела на его ангельское лицо. Я не могла понять, как, черт возьми, я пропустила его появление; с моим вампирским слухом это не должно было быть возможным.

Он сидел на каменной ограде, опоясывающей стену за окном, его тело было преобразовано в форму Ордена. Я не была уверена, что когда-либо была так близко к Гарпии в ее измененном состоянии и я обнаружила, что смотрю на него. Огромные черные, покрытые перьями крылья прорастали из его спины, немного расправленные, чтобы помочь ему балансировать в шатком положении. Блестящая серебристая чешуя, больше похожая на броню, покрывала нижнюю половину его тела, а затем уступала место мускулам голой груди и позволяла мне рассмотреть его татуировки. Его кожа была испещрена бесчисленными знаками, но в них было что-то общее: звездные знаки и созвездия изгибались друг вокруг друга таким прекрасным образом, что я не могла не залюбоваться ими.

— Какого черта ты там делаешь? — спросила я. Он не отпускал мои пальцы и тепло его руки на моей плоти привлекало все мое внимание. До этого я едва ли сказала ему два слова, а теперь он просто… держал меня за руку?

— Ты имеешь в виду физически или спрашиваешь в более широком смысле? Что каждый из нас на самом деле делает? Это зависит от нас или звезды уже приняли все наши решения за нас? — он наклонил голову ко мне и я нахмурилась, гадая, что у него не все в порядке с головой или, может быть, он просто…

— Ты дразнишь меня? — спросила я, обвиняющее подняв бровь.

В ответ на мой вопрос глаза Габриэля засветились, но он не подтвердил это. Его взгляд вернулся к моим каракулям и я вырвала руку из его хватки, перевернув страницу, чтобы он не смотрел. Мне было интересно, узнает ли он в моих каракулях искалеченные фигуры Леона, Данте, Райдера и его самого. Я нарисовала его в виде мухи с оторванными крыльями, а также в виде горящей птицы и распятого человека с татуировками, но я не очень-то умела рисовать. Черты лица были просто крестами для их мертвых глаз и маленьких ртов, чтобы изобразить их шок, когда я убивал их. Не совсем профессиональные работы.

— Ты пробуешь новый стиль? Я бы сказал, что мне больше нравятся твои оригинальные работы.

— Что ты… — мои губы разошлись, когда что-то щелкнуло в моей голове и я указала на него пальцем. — Ты рылся в моих вещах?

— Определи свои.

— Мои вещи. Вещи, которые я принесла из дома… мои… — я не могла заставить себя сказать это. Если он не смотрел на рисунки Гарета, то я не хотела упоминать о них. Я не хотела, чтобы их видел кто-то еще. Особенно не один из тех, кого я подозревала в его убийстве. Они были всем, что у меня осталось, они были для меня всем. Они…

— Если я самый могущественный человек в помещении и в том помещении есть вещи, то разве они все равно не принадлежат мне? — Габриэль спросил низким голосом, от которого у меня на шее зашевелились волоски. Его взгляд прошелся по мне, словно он мог видеть каждый шрам на моей душе, просвечивающий сквозь мои глаза. — И если эти вещи мои, то было бы логично посмотреть на них, — на мгновение мне показалось, что он говорит не только о моих вещах, но и обо мне.

— Что ты с ними сделал? — потребовала я, слишком ошеломленная, чтобы придумать, что еще сказать и совершенно отказываясь трусить перед ним, каким бы сильным он ни был.

— Ничего. Я только посмотрел. Ты узнаешь об этом, если я решу их потрогать, — Габриэль взлетел прежде, чем я успела ответить, его крылья бросили порыв ветра мне в лицо и откинули мои волосы назад.

— Придурок! — крикнула я ему вслед, шок слишком остро ощущался во мне, чтобы я могла оскорбить его еще лучше. — Что, черт возьми, с тобой не так?!


Определи свое. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Конечно, вещи, которые я принесла сюда с собой, принадлежали мне, кому же еще, черт возьми, они могли принадлежать? Ему чертовски повезло, что он улетел, не то мои пальцы сейчас сомкнулись бы на его шее.

Габриэль взлетел в облака как раз в тот момент, когда они уплывали от солнца, давая ему возможность осветить академию. Я поражено прислонилась спиной к стене, намереваясь разыскать Габриэля и закончить наш чертов разговор кулаками. Как только я проверю эскизы Гарета и удостоверюсь, что он ничего с ними не сделал.

Я поднялась на ноги, собираясь сделать именно это, как вдруг дверь в комнату Леона открылась. Он вышел, за ним следовали две девушки-львицы. Одна из них несла его пальто, а другая протягивала пакет с чипсами — он погрузил в него руку, очевидно, не в силах самостоятельно поддерживать маленький пакетик.

Они отвернулись от меня, даже не заметив моего присутствия и я быстро направила порыв воздуха в сторону их двери, не давая ей закрыться, пока они уходили.

Мой спор с Габриэлем должен был подождать. Мне нужно было воспользоваться этой возможностью и проверить, не оставил ли мой брат в своей комнате какие-нибудь улики.

С вампирской скоростью я метнулась к щели в двери и проскользнула внутрь, не дав ей закрыться за мной.

Три койки, очевидно, все еще использовались, но та, что стояла в нижней левой части комнаты, была голой и ничем не украшенной.

Я не обратила особого внимания на различные предметы экипировки для питбола и мужскую одежду, разбросанные по всему остальному пространству. Было похоже, что две девушки здесь вообще не жили, а я попала прямо в мужскую пещеру Леона.

Я шагнула вперед, пока не добралась до разобранной кровати и медленно опустилась на нее.

Мое дыхание сбилось, когда я почувствовала вмятину в пружинах под собой. Было ли это место, где он любил сидеть? Неужели моя душа поселилась в месте, где он бывал так часто, что потерял счет времени, проведенному здесь?

Мое хрупкое сердце трепетало, но я не могла позволить ему управлять собой. Я должна была провести свои поиски. И быстро. Кто знал, как долго продержится солнце в такой пасмурный день? Львы не стали бы задерживаться на улице, если бы тучи вернулись.

Я провела руками взад-вперед по матрасу, нащупывая плотью и магией что-то необычное, но там ничего не было.

Я пожевала губу и соскочила с кровати, вглядываясь в темное пространство под ней. Я пошарила в нем руками взад-вперед, продолжая поиски. Ворсинки и старый носок нашли меня, но тайника не было.

— Давай, — прорычала я, мое терпение истощалось по мере того, как я теряла время.

Я вылезла из-под кровати и хмуро огляделась. Дверцы шкафа были открыты и я могла видеть, что Леон и его соседи по комнате использовали пространство, которое раньше принадлежало Гарету. К тому же шкаф был очевидным местом, где можно было спрятать вещи, а Гарет, как правило, был умнее…

Думай, Элис! Ты знала его лучше, чем кто-либо другой!

Я нахмурила брови, медленно поворачиваясь по кругу. На стене у изножья кровати висел огромный плакат с девизом Соларианской Питбольной Лиги. Верхний угол плаката был немного помят, как будто его не раз дергали.

Я сделала шаг вперед и отклеила скотч, прикрепляющий плакат к стене, опустив его, чтобы увидеть… ничего.

Нахмурившись, я провела рукой по гладкой стене и вдруг почувствовала слабое прикосновение магии к своей ладони. Гарет всегда умел накладывать скрывающие заклинания. К счастью, я знала, какие замки он накладывает и быстро направила свою силу на их разрушение.

Секунды шли, пока я разбирала его заклинание и в конце концов я усилием воли заставила видение гладкой стены исчезнуть, так что открылось отверстие шириной с мою раздвинутую ладонь.

Я потянулась в нее и достала Атлас с неровной трещиной на экране и хорошо использованный журнал с коричневой кожаной обложкой и несколькими страницами, болтающимися без дела. Последними предметами были три прозрачные пробирки, в каждой из которых находилось несколько синих кристаллов. Я отпрянула от пробирок с Киллблейзом, узнав наркотик, хотя никогда раньше не подходила к нему так близко. Я бросила их обратно в дыру, не желая иметь с ними ничего общего и гадая, означает ли это, что Гарет торговал наркотиками. Я точно знала, что он никогда бы не принял это дерьмо, но торговля… мы всегда испытывали трудности с деньгами и он посылал маме довольно много наличных в последние несколько месяцев перед смертью, утверждая, что у него есть работа на неполный рабочий день. Я догадалась, что торговля наркотиками — это неполный рабочий день.

Я сокрушенно вздохнула, стараясь не разочаровываться в нем и переключила свое внимание на другие вещи, которые я нашла и мое сердце заколотилось от триумфа, когда я засунула все это в карман пиджака. Я прикрепила плакат на место и повернулась к выходу как раз в тот момент, когда в коридоре снаружи послышалось негромкое биение сердца.

Тройное дерьмо с вишенкой на вершине, я все просрала. Какой вампир забывает следить за своими чувствами, когда взламывает дверь?

Я бросила полусерьезный взгляд на окно, но быстро отказалась от этой идеи. Мы находились на двадцатом этаже и я бы разбилась вдребезги от такого падения, если бы даже попыталась вылезти наружу. Возможно, я и смогла бы контролировать падение с помощью магии воздуха, но я никогда не пыталась сделать это с такой высоты и не была настроена делать это сейчас.

Я в отчаянии огляделась вокруг, размышляя, что, черт возьми, мне сказать, чтобы прикрыть свою задницу, когда он войдет сюда и найдет меня…

Дверь со щелчком открылась и я в последнюю секунду схватила в руки мяч для питбола, нацепив на лицо забавное выражение, как раз когда вошел Леон. К счастью, он был один. А может и не к счастью — я могла просто броситься на милость психопата, насколько я знала.

— Маленький монстр? — спросил он в замешательстве, остановившись на пороге. — Как ты сюда попала?

— Дверь была открыта, когда я искала тебя. А я любопытная, так что… — я пожала плечами, прикидывая ситуацию.

— Ладно… так что ты…

— Я хочу играть в питбол, — быстро сказала я, подбрасывая мяч вверх и вниз в руке, как будто это было очевидно. Он был капитаном команды, поэтому было логично, что я обратилась к нему с этим вопросом, даже если я могла просто пойти к тренеру.

— Правда? — спросил он, его внимание было привлечено.

— Да. Я чертовски хороший игрок и я слышал, что вам нужны такие. Так что… — вступление в школьную команду по питболу вообще-то не было в моем списке дел. Это было примерно так…

1. Выяснить, кто убил Гарета.

2. Убить этого ублюдка. Медленно.

3. Выяснить, как мне жить дальше (при условии, что убийца не убьет меня первым и меня не поймают).

Но все же, игра в питбол, возможно, была не самой плохой идеей в моей жизни. Я много играла в своей старой школе и не врала, что хорошо играю. Гарет тоже был в команде академии, так что это могла быть возможность сблизиться с некоторыми из его старых друзей и узнать больше о том, чем он занимался здесь. К тому же, больше чем половина Питбола заключалась в выбивании дерьма из людей, а я, похоже, был в настроении делать это почти все время в данный момент. Выплеснуть свою ярость может быть полезно. Это может помочь мне сохранить ясную голову, когда тьма попытается поглотить меня и я смогу сделать все необходимое, чтобы найти убийцу.

— Тебе лучше быть в состоянии подкрепить это утверждение, — сказал Леон, его взгляд окинул меня оценивающим взглядом.

— Я могу. Хочешь, чтобы я попробовала? — спросила я, ухмыляясь ему. — Для начала я могу стереть эту милую улыбку с твоего лица.

Леон забавно фыркнул. — Хорошо. Приходи завтра на тренировку на поле. Мы посмотрим, есть ли у тебя то, что нужно, чтобы попасть в команду.

— О, есть, — пообещал я, бросая мяч ему в живот. Он раскинул руки, чтобы поймать мяч, а я проскользнула мимо его спины и вышла в коридор.

— Ты уже уходишь? Девочки ушли искать мне закуски, так что…

— Так что…? — я подняла на него бровь, не решаясь закончить эту мысль, но он только усмехнулся, провел рукой по своим длинным волосам, снова прислонившись к стене.

— Итак, увидимся завтра после занятий, — сказал Леон.

— Это свидание, — согласилась я, прежде чем убежать от него.

Мне нужно было проверить содержимое кармана и убедиться, что Габриэль не повредил эскизы.

Конечно, когда я направилась в дальний конец коридора и вошла в свою спальню, то обнаружила, что у меня не будет времени побыть там одной.

Лейни выглянула из своей кровати, когда я подошла и я улыбнулась ей так, что это даже мне показалось фальшивым. Она нырнула обратно в пещеру из простыней, которая окружала ее кровать и я запрыгнул на свою койку.

Первым делом я переползла к маленькой полке, которая находилась над изножьем моей кровати. Коллекция учебников была сложена на ней, а рядом лежал почтовый конверт с единственными вещами, которые были мне действительно дороги в этом мире.

Я затаила дыхание, когда вытащила эскизы и внимательно пролистала их. Я знала их все, как старых друзей и прослеживала пальцами широкие линии и тонкие детали, проверяя каждый из них на предмет повреждений.

Дрожащий вздох вырвался из моих губ, когда я закончила подсчет. Все они были на месте, все в порядке. Что бы ни хотел доказать Габриэль, он, очевидно, решил, что это можно сделать, не забирая их у меня.

Слеза скатилась по щеке и скатилась на тыльную сторону ладони. Я рассеянно вытерла ее и решила спрятать их в одном из учебников.

Я взяла в руки один из своих учебников по астрологии и открыв обложку, вложила в нее наброски. Мне потребовалось несколько минут, чтобы наложить на них маскировку, которая скрыла бы их от любого, кто заглянет. Я привязала их к первой странице, чтобы они не выпали и сделала так, чтобы они казались не более чем еще одним чистым листом бумаги в передней части книги.

Магия пульсировала на кончиках моих пальцев, черпаясь из уменьшающегося колодца силы внутри меня. Мои запасы снова истощались. Мне нужно было испить от кого-то. Я вспомнила Данте и то, как его сила бурлила в моих венах. Это возбуждение не раз не давало мне спать по ночам, заставляя жаждать еще раз попробовать ее. Но этому не суждено было случиться. Данте был более могущественным, чем я, поэтому претендовать на него как на свой Источник было практически невозможно. Я могла бы подкрасться к нему раз или два, но это закончилось бы тем, что он выбил бы из меня все дерьмо своей магией на публике, чтобы подтвердить свое господство. Я вздохнула, отбросив эту идею. Придется искать более легкую добычу.

Я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что Лейни все еще надежно укрыта в своей кровати и достала из кармана сломанный Атлас. Я попробовала включить его, но, что неудивительно, он оказался разряженным. Осмотрев повреждения, я задумалась, сможет ли он вообще работать даже с полным зарядом. Но попробовать все же стоило, поэтому я подключила его к сети, положив его под подушку, а затем легла спиной к комнате и достала из кармана дневник.

Я пролистала его с интересом. В нем было написано не так уж много — в основном это были просто зарисовки вещей и людей, которые привлекли внимание Гарета. Там и сям были приписаны какие-то слова или заметки и я поморщилась, пытаясь понять, есть ли в этом какой-то глубокий смысл. Некоторые наброски, казалось, имели какую-то цель и я задумалась, нет ли здесь чего-то, что могло бы помочь мне выяснить, чем он занимался перед смертью. Но если здесь и были ответы, они не бросались мне в глаза. Мне просто придется изучать эту штуку от корки до корки снова и снова, пока я их не найду.

Когда я убедилась, что больше не смогу извлечь из дневника никакой информации, я незаметно переложила его в школьную сумку, запечатав с помощью магии во встроенном кармане. После того как я узнала, что Габриэль рылся в моих вещах, я не собиралась рисковать, оставляя что-то важное в общежитии, пока меня здесь не будет, так что мне придется всегда держать дневник под рукой.

Я посмотрела на койку Габриэля, раздраженно поджав губы. Кем он себя возомнил, копаясь в моем дерьме?

Скривив губы, я вырвала листок бумаги из блокнота и нацарапала на нем два слова, после чего перепрыгнула со своей койки на его.

— Что ты там делаешь? — Лейни задыхалась от тревоги, сидя подо мной.

— Убеждаюсь, что этот засранец понял мою мысль, — ответила я, откидывая одеяло и на меня обрушился запах земли и кедра.

Держу пари, кровь Габриэля на вкус как экстаз.

— Он самый могущественный фейри в школе. Ты с ума сошла? — потребовала Лейни, но я только усмехнулась.

Может, он и был могущественным, но это не давало ему права быть любопытным засранцем, на мой взгляд. Я была единственной, кто здесь шпионил и я не потерплю, чтобы он проявлял ко мне интерес.

Я бросила записку на его альбом, слова дразняще подмигивали мне. Определяй свое. Я ухмыльнулась про себя и снова накрыла его одеялом. Посмотрим, как ему понравится, когда в его личное пространство вторгаются, пока его здесь нет.

Я вернулась на свою кровать, как только моя миссия была завершена. Этого должно было быть достаточно, чтобы донести свою точку зрения, не будучи прямой угрозой. Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, Лейни была права. Габриэль был намного сильнее меня. И хотя мои фантазии о том, как я придушу его за то, что он рылся в моих вещах, были приятными, я знала, что в реальности этого не произойдет. Поэтому мне просто нужно было установить с ним твердые границы. По крайней мере, пока я не выясню, убийца он или нет. Если бы он был убийцей, я бы придумала, как его убить.

Я улеглась на кровать и вздохнула. Это место, вероятно, станет моей смертью. Но не раньше, чем я сначала разнесу его на части.




9. Леон


Кто-то сунул мне в руку пластиковый стаканчик и я опрокинул его содержимое в рот.

— Аргх! — я сплюнул и бросил стаканчик так, что он отскочил от ее головы. Ее. Девушки, которая посмела принести мне эту воду из крана. Настоящего, мать его, крана. — Минеральная вода, Минди! — прорычал я на нее и она вздрогнула, схватив чашку с пола.

Девочка была новенькой. Первокурсница. Симпатичная задница. Мне нравилась ее улыбка. Но в этот момент я был так зол, как только мог. Ладно, может, не настолько, насколько мог. Но все равно.

Я нахмурился, подошел и обнял ее за плечи. — Ты знаешь, что я ненавижу кричать, Минди.

— Я Лилия…

— Шшш, Минди, — я называл их всех Минди. Так было легче запомнить. Они не возражали, но я и не спрашивал. Я притянул ее к себе и она хихикнула, проведя руками по моей груди.

— Мин…? — начал за нее, а она ответила: — ди.

— Нет, минеральная вода. Продолжай, Минди, — я оттолкнул ее, сложив руки и вернулся взглядом к полю. Где был мой чертов свисток, когда он был мне нужен? У меня был золотой свисток, сделанный на заказ. Настоящая красивая вещь. Но мне приходилось следить за ним, потому что Данте постоянно заглядывался на него. Я отдавал ему золото без проблем, потому что моя семья бросала его в меня, как конфетти, но этот свисток был мой. Я разработал его сверху донизу, когда стал капитаном команды. На нем были выгравированы символы четырех стихий, а внизу — эмблема Соларианской Питбольной Лиги. Когда-нибудь я попрошу Огневика «Жаворонков», Алида Кербероса, выжечь на нем свой знак. Это было мое. А когда что-то становилось моим, я это не упускал.

Мне бы даже свисток не понадобился, но наш тренер, профессор Марс, по четвергам проводил занятия и тогда я всегда исполнял его роль.

Я искал Данте на поле — если можно назвать эту дерьмовую песочницу с дыркой в центре настоящим полем — и обнаружил, что он поглаживает мой чертов свисток.

— Данте! — я замахал руками, чтобы привлечь его внимание. — Плохой мальчик! — передразнил я, затем похлопал себя по коленям. — Верни его обратно. Давай.

Я издал звуки поцелуя и он ухмыльнулся, быстро повесив свисток на цепочку у себя на шее.

— Нет, Данте, — простонал я, теперь уже серьезно. Я сунул руку в карман шорт и достал несколько золотых монет. Это было все равно что обменять собачий корм на пульт от телевизора.

Он был чертовой сорокой. И птичка прилетела бы, увидев их. Я зажал их между пальцами и дал солнцу поймать их и блеснуть в его сторону.

Он поднял голову и подошел, не сводя глаз с золота. Он тут же потянулся за ними и я спрятал их за спину. — Свисток. Сейчас же.

Данте вздохнул: — Но он так…

— Я знаю. И он мой. Отдай его или я исключу тебя из команды, — я серьезно. Вроде того. Данте был солидным Воздушным Стражем и хотя он не был Лэнсом Орионом из Академии Зодиака, у нас все еще мог быть шанс победить их задницы, если мы все будем в лучшей форме в нашем следующем матче против них. Может быть. Ладно, скорее всего, нет. Но я был большим оптимистом. И как капитан, я был полон решимости воодушевить своих игроков как можно лучше. Команда не проходила дальше отборочного турнира в течение нескольких лет, прежде чем мы с Данте записались на позиции защитников. А в этом году мы едва оступились в первом матче четвертьфинала. Но если бы у нас был еще один или два сильных игрока, я полагал, что однажды мы действительно могли бы выиграть весь турнир.

Данте вернул его мне, нахмурившись и я бросил ему монеты, поднеся свисток ко рту и дунув в него так сильно, что он вздрогнул.

— Stronzo, — огрызнулся он, сильно ударив меня по руке. — Мои гребаные уши.


— Тебе нужно stronzo вернуться на поле и играть в мяч, Данте, — указал на него.

— Это вырвано из контекста, — он закатил глаза, но сделал, как я просил и удалился через поле в воздушный сектор. Не многие люди за пределами клана Оскура могли назвать Данте своим другом, но между нами возникла связь благодаря питболу и пиву, которую трудно было отрицать.

— Привет, — мягкий голос возвестил о прибытии Элис и я повернулся, чтобы увидеть ее в очень маленьком костюме, который я специально дал ей. Я усмехнулся, пробежался взглядом по ее голым ногам, не спеша прошелся по ее тонкой талии, а затем на скоростном поезде добрался до ее груди. Да, я был счастлив высадиться там. Более чем счастлив. Пока ее рука не поймала мой подбородок, дернула его вверх и ущипнула так сильно, что я хрюкнул.

Я отбросил ее руку, потирая лицо. — Будь осторожна. Это лицо многого стоит.

— Не настолько, чтобы позволить тебе так долго смотреть на мою грудь, Леон. Ты тоже так пялишься на сиськи Данте, или ты только на женщин в команде пялишься?

— Мне не нужно смотреть, он разрешает мне ласкать себя в раздевалке, — я продемонстрировал ей свою лучшую ухмылку и она подавила смех, пытаясь сдержать эмоции. Моя ухмылка расширилась и я скользнул рукой по ее спине, подталкивая ее на поле.

— Если ты сможешь превзойти Глэдис, то сможешь занять ее место в команде. В любом случае, она всего лишь запасной вариант на позицию воздушного нападающего. Парень, который занимал ее раньше, он… — я сжал губы, когда лицо Гарета возникло в моей голове. Я прогнал этот образ, проглотив комок в горле и узел вины в моем нутре.

Элис опустилась, чтобы завязать шнурок и я успел прийти в себя, когда она снова встала, поджав челюсть.

— Ну, он ушел, так что просто сделай лучше, чем Глэдис, — я наклонился и прошептал: — Любой лучше Глэдис.

— Эй! — огрызнулась Глэдис.

— Да ладно, Глэдис, ты играешь только для того, чтобы произвести впечатление на Харви, — указал на Харви, который смотрел на Глэдис так, будто никогда не видел ее раньше, загребая рукой свои медно-рыжие волосы.

— Леон! — закричала Глэдис, став ярко-красной.

— С меня хватит мертвого груза, котенок, — сказал я, принимая решение. — На самом деле, Харви, ты хочешь пойти на свидание с Глэдис? — я прикрыл рот руками, когда прокричал.

Харви пожал плечами, а потом кивнул и Глэдис засветилась, как рождественская елка.

— Отлично. Я напишу тебе ее номер, — я махнул Глэдис рукой в сторону поля. — Ты не в команде, Глэдис. Я с удовольствием передам тебе рекомендацию в другой школьный клуб.

Она направилась прочь, не выглядя ни капли обеспокоенной. Наконец-то я понял, почему мы занимали последнее место почти в каждом турнире за всю историю межшкольных матчей. Треть команды не умела обращаться с мячом.

— Так, выходи. Давай начнем с основ. Поймай мяч и отправь его в яму, — я вывел ее на поле, сложив руки и сунув свисток в рот. Вместо причудливых заколдованных лунок, которые могли себе позволить некоторые престижные академии, у нас было по одной в каждом углу поля, которые работали правильно примерно в шестидесяти трех процентах случаев. Поэтому, когда из них вылетали мячи Элементалей, это можно было отпраздновать.

В центре поля находилась яма, откуда забивались все голы. Игра была проста. Загнать мяч в яму раньше, чем это сделает другая команда. На каждый раунд отводилось всего пять минут, поэтому ошибок быть не могло. Если мяч не оказывался в яме до истечения времени, он взрывался. И было чертовски больно, когда это происходило.

— Хорошо.

Элис трусцой выбежала на поле и я бесстыдно представил, как ее задница подпрыгивает вверх-вниз на моих коленях, прежде чем она повернулась ко мне лицом.

Я свистнул в свисток и раздался звук «фвуумф», когда из отверстия в воздушном квартале вылетел воздушный мяч. Он достиг двадцати футов — в Академии Зодиака Воздушная дыра стреляла на пятьдесят, не то чтобы я завидовал — и все ожидали, пока Элис выстрелит.

Она лениво взмахнула рукой и воздушный удар отбросил мяч прямо в Яму.

У меня отвисла челюсть. — Ты в игре. Блядь, ты в игре.

Она сияла, кружась вокруг и делая реверанс, приподнимая притворную юбку. Я глупо ухмыльнулся, потом заметил, что Данте делает то же самое. Я свистнул в свисток так громко, что заложило уши и все на поле вздрогнули.

— Так, теперь делай это, пока все остальные пытаются тебя остановить.

— Все? — спросила Элис, ее глаза расширились, но эта цыпочка явно не была слишком напугана. Она уже вовсю сучила ногами и вертела в руках ураган. Этот не такой уж невинный взгляд, поджатые губы, точно меня заводили. Она бы чертовски хорошо смотрелась на коленях.

— Никаких Орденских даров, — обратился я к Элис и она надулась. Готов поспорить, что после этой попытки эти губы будут обхватывать что-нибудь другое. Она определенно хочет меня.

Я свистнул в свисток и Данте бросился на нее, чертова сила чистых мышц. Она поняла, что и он и остальные девять игроков тоже нацелились на нее и, споткнувшись, повернулась и побежала через поле, чтобы скрыться. Земляная дыра выбросила тяжелый земляной шар в полуфуте от нее самой, словно отказалась от жизни и умерла.

Элис мчалась за ним и я восхищался мускулами, работающими на ее икрах, бедрах и заднице. Не знаю, что в ней было такого, что так возбуждало меня, но у меня вставал стояк каждый раз, когда она подходила слишком близко.

Она запрыгнула на него, подхватив тяжелый земляной шар с силой, которая заставила меня поднять брови. Она помчалась обратно вниз по полю, сбив защитника воды Харви на землю мощным взрывом своей магии.

Она устремилась к Яме, Данте опережал всех остальных, его руки с силой двигались вперед-назад. Она подняла руки, чтобы бросить мяч, но Данте повалил ее на землю прежде, чем она успела это сделать, прижав ее бедрами и смеясь ей в лицо.

Ядосчитал до пяти и ждал, когда он встанет. Но нет. Их рты были слишком близко и они все еще лежали на гребаной земле.

— Ты в ауте Каллисто! — рявкнул я, в основном для того, чтобы заставить Данте двигаться. Но он все еще не двигался. Он держал ее запястья прижатыми, а она улыбалась, как кошка, ее бедра извивались, когда она притворялась, что пытается вырваться, хотя на самом деле, как я ожидал, его член привлекал больше внимания, чем соларианский матч по питболу в прайм-тайм. Я дал свисток и Данте, наконец, встал, увлекая ее за собой. Я проверил стояк и ага, вот он. Этот чертов Дракон с большой задницей бушевал по всему моему полю и по всей моей девочке.

— Играй! Каллисто, иди сюда, — потребовал я. Она побежала трусцой и Данте наклонил голову, наблюдая как она бежит. И за ее задницей. Он незаметно поправил свой член и я вздохнул. Мне нравился этот парень. Делиться — значит заботиться. Но также… владеть означало трахаться.

Я обхватил ее рукой, как только она приблизилась и отвел ее подальше от поля, когда звук очередного воздушного мяча заполнил мои уши. Топот ног подсказал мне, что команда бежит на поле, поэтому я оттащил Элис за трибуны, пока они были заняты.

— Это здесь я должна сидеть, пока в ауте? — она сморщила нос, уставившись на испачканный жвачкой пол.

Я толкнул ее спиной к стене за сиденьями, ее топ задрался, потому что был чертовски мал. Я положил руки ей на бедра, подойдя ближе. — Нет, это место, где ты будешь, пока я пытаюсь взять твой язык в рот. Это забавная игра, хочешь попробовать сначала на мне?

Она положила руку мне на грудь, но не оттолкнула меня, в ее глазах плясало озорство. — Это потому, что Данте обхватил меня руками?

— Они не были полностью на тебе.

— Да, были. Ты не мог видеть, но он держал их везде.

— Ты приманиваешь меня, — промурлыкал я, придвигаясь, чтобы почувствовать ее сладкое дыхание и попытаться поцеловать.

Она подставила мне щеку, дразняще хихикнув, ее рука опустилась на мой живот. Я вдохнул, мой рот пересох.

— Я на вкус как конфета, — пообещал я, одарив ее косой улыбкой, которая всегда срабатывала. Девушки падали к моим ногам, как дохлые мухи. Иногда они опускались на меня так долго, что я дремал в середине. Я хотел, чтобы она взяла себя в руки и просто овладела мной, но она не собиралась играть в мяч.

Она откинула голову назад к трибунам. — А я на вкус как сажа, — поддразнила она. Ее пальцы добрались до моего пояса и она дьявольски запустила в него палец, почти касаясь моего члена. Я издал львиный рык и она закусила нижнюю губу. Эту гребаную губу.

— Я хочу твой рот.

Я отпихнул ее руку, покончив с этой игрой, поймал ее бедра и прижался ртом к ее рту. Я прикусил там, где кусала она, она задыхалась. На вкус она была не как сажа, а как вишня и гребаное солнце. Я прижал ее к своему возбужденному члену и она застонала. Клянусь звездами, этот звук должен был стать моим новым рингтоном. — Сделай это снова, — умолял я.

— Заставь меня, — прошептала она. Я открыл глаза, продолжая целовать ее, просто потому, что мне нужно было видеть, как ее лицо исказилось от удовольствия. Она была полностью поглощена моим поцелуем и я приподнял ее ноги, вжимаясь в нее, пока не заставил ее снова издать этот звук.

— К черту тренировки, пойдем ко мне в комнату. Ты уже в команде, — я хотел ее спереди, сбоку, сзади и всегда. Что-то во мне просто нуждалось в ней. Я не мог объяснить это, даже если бы попытался. Я сомневался, что мой учитель нумерологии с половиной мозговых клеток тоже сможет. Она была как скорлупа без ореха внутри. Кстати, об орехах. Элис вжималась в мой и это было похоже на чистый грех, превращенный в мороженое и засунутый мне в рот.

— Пойдем. Ты можешь делать со мной все, что захочешь, — прохрипел я и она отстранилась, ее губы опухли от того, что я так сильно ее поцеловал.

— Ух ты, как мне повезло, — сухо сказала она, потом щелкнула по моему носу, спустила с меня ноги и расправила свой топ. — Но я вроде как голодна. Увидимся, Лео.

— Леон, — резко поправил я, зная, что она разыгрывает меня как дурака.

— Точно, — засмеялась она. — Спасибо за конфетку.

Она покачивала бедрами, а я просто стоял и смотрел, как она уходит и мой стояк тонул, как Титаник.




10. Элис


Я трусцой побежала прочь от поля для питбола, прижимая пальцы к губам, которые все еще покалывало от силы поцелуя Леона.

Теперь мы целуемся с возможными убийцами, да?

Я нахмурилась при этой мысли. Моя внутренняя язвительная стерва была права. Но что-то в Леоне не позволяло мне рассматривать его как реального подозреваемого. Я не была дурой, я не стала бы полностью отвергать эту идею, но другие Короли казались гораздо более вероятными. Они были олицетворением насилия. Я сомневалась, что Данте или Райдер стали бы отрицать тот факт, что они убивали людей. Их банды, конечно, делали это достаточно часто. А Габриэль… ну, его было чертовски трудно вычислить, но в нем все равно чувствовался сильный, молчаливый, психопат.

Я набрала вампирскую скорость и помчалась к общежитию, не сбавляя темпа, пока не добралась до нашей комнаты и не прижалась спиной к двери.

— Лейни? — спросила я, простыня была закрыта вокруг ее кровати, но ответа не последовало. Я напрягла слух, ища пульс в комнате, но его не было.

В кои-то веки комната была в моем распоряжении. Я взглянула на открытое окно и захлопнула его, чтобы иметь дополнительную секунду на случай появления Габриэля. Его крылья Гарпии позволяли ему передвигаться почти бесшумно и появляться так внезапно, что я даже не слышала биения его сердца. Не многие люди могли подкрасться ко мне и то, что он мог сделать это так легко, было более чем тревожно. Он не упомянул о записке, которую я оставила в его постели. На самом деле, я не слышала, чтобы он произнес хоть слово после того разговора у окна. И, насколько я могла судить, он также не копался в моих вещах. Так что на данный момент мы, похоже, пришли к взаимопониманию относительно границ, по крайней мере.

Я быстро достала из сумки сломанный втлас и запрыгнула на койку. Я скрестила ноги, хмуро глядя на него. Он включился вчера вечером, но до сих пор у меня не было ни минуты, чтобы изучить его. У этой чертовой штуки был код и мне нужно было время, чтобы обдумать все возможные варианты, прежде чем пытаться их ввести. Я не собиралась блокировать саму себя. Я была уверена, что смогу взломать его, но это было бы мучением для моей задницы. Кроме того, если это был Атлас Гарета, то я была уверена, что смогу войти в него.

Я глубоко вздохнул и ввела свой день рождения.

Экран вспыхнул и я торжествующе улыбнулась, когда Атлас разблокировался для меня.

Когда мы были младше, один из маминых «друзей» подарил нам старый Атлас. Он был из тех, кто чихает на деньги, так что для него это явно не было проблемой, но для нас это значило чертовски много. Гарет выбрал мой день рождения для пароля, чтобы мне было легче его запомнить и, похоже, с тех пор он тоже решил продолжать им пользоваться. Он всегда говорил, что у нас двоих нет секретов и он никогда не хотел, чтобы они были, поэтому я полагала, что он не возражал против того, чтобы я знала его код.

Я заглянула на его страницу в Фейбуке, но она была довольно пустой, там было несколько фотографий, на которых он был отмечен, но он никогда не занимался социальными сетями. Я закрыла страницу и перешла к его электронной почте. Сначала казалось, что там тоже нет ничего интересного, но потом я заметила почтовый ящик в нижнем углу, помеченный одним словом. Король.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я открыл его. Там было не так много сообщений, но я быстро прочитала все, что там было.


Король:

Сегодня полнолуние, не опаздывай.


Гарет:

Я не уверен, что она готова. Может, нам стоит подождать?


Король:

У меня нет больше месяца в запасе. Ты уже должен это знать. Встретимся в полночь, как обычно, или ты заплатишь вместо нее.


Гарет:

Хорошо, я приду.


Я поджала губы. Где? Король сказал встретиться с ним как обычно…

Я быстро переключилась на карту в Атласе, набирая текст, чтобы получить доступ к записям GPS. Быстрый поиск в моем собственном Атласе дал мне все даты полнолуний за месяцы, предшествовавшие смерти Гарета и я ввел эту информацию в GPS-поиск вместе с отметкой времени в полночь.

Джекпот.

Шесть полнолуний подряд Гарет отправлялся посреди ночи во двор Акрукс, где студенты тусовались в свободное от занятий время.

С кем же ты встречался?

У меня пересохло во рту. Что, если там были не только он и этот Король? Он упомянул девушку. Если несколько человек встречались в то время, то, может быть, они встречаются и сейчас? Сегодня было полнолуние…

Я выглянула в окно и мое сердце забилось быстрее. Если есть хоть малейший шанс, что это так, то я должна знать.

У нас никогда не будет секретов, Элла.

Моя торжествующая улыбка стала кислой, когда я вспомнила об этом. Потому что в конечном итоге это была ложь. У Гарета были секреты. И я уже начала думать, что из-за них его и убили.

В дверь постучали и я нахмурилась, поднялась и направилась через комнату, чтобы открыть ее. Синди стояла там, надув накрашенные розовые губы и ее взгляд упал на меня. Она взглянула через мое плечо. — Данте здесь?

— Нет, — я прижалась плечом к дверному проему и потянула дверь на себя, чтобы загородить ей обзор — и чтобы разозлить ее.

Она надулась, ее глаза скользнули по мне и остановились на моих волосах.

— Фиолетовый — не совсем твой цвет, милая.

— Зеленый тоже не твой, но ты примеряешь его каждый раз, когда я нахожусь рядом с Данте. Печально, как мало ты о себе думаешь, Синди.

— Что это значит? — прошипела она.

— Я явно угрожаю тебе. Но если ты хочешь Данте, добро пожаловать к нему, — мое чутье подсказывало, что это не совсем правда, но, черт побери, если я собиралась признать это.

Ее губы искривились в усмешке. — Чем ты угрожаешь, сладкая? Ты выглядишь как проститутка за полцены и я уверена, что твоя мамочка тоже была такой…

Удар. Я швырнул ее в стену напротив, ярость бурлила в моих венах.

— Никогда не смей говорить о моей матери! — огрызнулась я. Я не возражала против того, чтобы меня называли проституткой. Даже ее намеки на то, что моя мама была проституткой. Потому что, честно говоря, иногда она была такой. И для нее это было в порядке вещей. Но дешевка? О, черт возьми, нет.

Синди подняла руки, чтобы дать отпор, когда Данте завернул за угол и быстро опустила их, разразившись слезами. Я зарычала от раздражения, когда Синди бросилась в объятия Данте.

— Она сумасшедшая! — причитала она. — Она напала на меня.

Черт возьми, она была хорошей актрисой, по ее щекам катились настоящие слезы.

— Правда, carina? — удивленно спросил он.

— Да, но она…

— Я просто шла искать тебя, а она набросилась, — Синди сильнее прижалась к нему, отшатнувшись от меня. Это было чертовски жестоко.

— Да ладно, ты же не можешь поверить в это дерьмо, — пробурчала я и Синди зарылась лицом в пиджак Данте с очередным всхлипом.


— Проводи меня обратно в мою комнату, — прохрипела она. — Я не чувствую себя в безопасности рядом с ней.

Данте со вздохом обнял ее за плечи. — Тогда пойдем.

Он повел ее обратно по коридору, бросив на меня взгляд через плечо и я закатила глаза.

Синди Лу официально стала моим врагом. И это было не похоже на то, что мне нужны новые враги в этой школе. Но, похоже, она была полна решимости попасть в мой список дерьма. Так что именно туда она и собиралась попасть.


***


Мне не спалось. Я собиралась, но сон не шел, поскольку я знала, куда иду и что делаю. Возможно, я вот-вот поймаю убийцу.

Габриэль еще не вернулся. Окно было приоткрыто на всякий случай, когда он решит появиться, но я не придавала значения его отсутствию. Может быть, он не вернулся, потому что сообщения приходили именно от него. Но в том, что он отсутствовал так поздно, не было ничего необычного. У него был свой график, он занимался своими делами. Он был таким же непредсказуемым, как ветер, в котором он проводил так много времени.

Я бесшумно соскользнула с койки и приземлилась на пол. Мягкий свет пробивался сквозь простыню на кровати Данте, давая мне знать, что он еще не спит и лежит в своем Атласе, но он не издавал никаких звуков.

На мне была пара черных леггинсов и футболка, я потянулась, чтобы достать из шкафа толстовку. Только я шагнула к двери, как простыня рядом со мной отодвинулась и Данте сел в своей кровати.

— Куда-то собираешься, carina? — спросил он меня со свойственным ему акцентом. Белая простыня была задрапирована вокруг его талии, но его грудь была обнажена, давая мне возможность рассмотреть твердые мышцы его тела.

— На охоту, — ответила я, показав ему свои клыки.

Он посмотрел на меня с интересом.

— Обычно ты не ждешь ночи, чтобы поохотиться.

— Ты что, моя мама? — спросила я. — Есть какая-то причина, по которой мне не следует выходить в темноте, о которой ты хочешь мне рассказать? Потому что я сплю с монстром под своей кроватью и я еще не умерла.

Данте усмехнулся, сгибая пальцы так, что золотые кольца, которые он носил, засверкали. Они должны были делать его похожим на полного придурка, но почему-то не делали этого. Он носил золото, потому что, будучи драконом-перевертышем, черпал в нем свою силу и украшения, которые он носил, казались скорее предупреждением, чем чем-то еще. Не то чтобы кому-то нужно было напоминать, кем он был. Он был одним из самых крупных парней, которых я когда-либо встречала, его эмоции посылали статическую энергию в воздух. Мне легче было забыть, что небо голубое, чем забыть, какова форма его Ордена.

— Ну, не задерживайся на улице так поздно, это же учебный вечер, — поддразнил он.

Я закатила на него глаза и надела кроссовки, направляясь к двери.

Я натянула капюшон на свои сиреневые волосы, когда вышла в коридор и трусцой спустилась по лестнице, а затем протиснулась на улицу.

Возможно, это было полнолуние, но из-за густых облаков это ничего не значило. На улице была кромешная тьма и без моего усиленного вампирского зрения я бы, наверное, не смогла ничего разглядеть.

До полуночи оставалось пять минут. Я не успевала, но это было то, чего я хотела. Я не знала, какой Орден фейри может быть здесь и последнее, что мне было нужно, это быть выявленной в ожидании их. Лучше я прибуду, когда они появятся и поймаю их таким образом. С моей скоростью я могла убежать достаточно быстро, если бы возникла такая необходимость.

На лугу Дьявольского холма перед двором стояло огромное дерево и я направилась прямо к нему в темноте. Используя свою силу, я забралась на его ствол и уселась на толстую ветку, глядя на трибуны и скамейки для пикника, которые обозначали территории банд в школе.

Я затаила дыхание, мой пульс был похож на бешеное биение крыльев колибри и я ждала. И ждала. И ждала.

Во дворе все было спокойно. Да и везде, если на то пошло. Ничто не двигалось, никакие звуки не нарушали тишину. Было просто… пусто.

В двадцать минут двенадцатого я вздохнула и слезла с дерева. Тот, с кем Гарет встречался в полнолуние, очевидно, перестал приходить после его смерти. Может быть, без него в этом не было смысла. А может, они теперь встречались в другом месте, на случай, если кто-то их засечет. Так бы я и поступила, подумала я. Если бы они убили его, то не захотели бы продолжать делать то, что делали с ним. Пресечь все зацепки. Усложнить их поиски. Да. Этот мудак был достаточно умен для этого. Мне просто придется продолжать поиски. Полнолуние, очевидно, имело большое значение, так что, возможно, я смогу выяснить, где еще они могут проводить тайные встречи в кампусе. Не может быть так много вариантов…

Я направилась в сторону внутреннего двора, перебирая в голове различные варианты. Хотя это было трудно: не зная, для чего проводится встреча, как я могла определить, сколько места им нужно? Если это просто разговор двух людей, то его можно провести где угодно. Группу было бы сложнее спрятать, особенно если они применяли магию…

Я вышла в центр двора и оглядела заброшенное пространство с дрожью предвкушения, пробежавшей по позвоночнику. Это была единственная часть двора, в которую я когда-либо заходила. Мертвый центр. Ничья земля. Все студенты ходили через центр в Альтаир Холл на занятия и в кафейтерия. Но никто, кроме бандитов, не отклонялся от этого пути.

Мой взгляд остановился на скамейках для пикника, где заседал Клан Оскура. В них не было ничего особенно пугающего без стаи Оборотней и их прихлебателей.

С другой стороны, трибуны Братства Лунара были такими же зловещими в темноте, они возвышались слева от меня, молчаливо подталкивая меня подойти ближе.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику.

После смерти Гарета мне было трудно что-то по-настоящему почувствовать. Но страх всегда был силен. И немного соблазнительным. Он заставлял меня чувствовать себя живой.

Я сделала шаг ближе, прикусив губу от волнения и остроты эмоций. Я просто хотела испытать это. На мгновение погрузиться в него.

Было так темно, что даже мои глаза не могли различить тени, когда я подходила все ближе и ближе к стопкам деревянных скамеек, но адреналин струился по моим конечностям, как самое сладкое предупреждение, казалось, шепча опасность на ухо.

Я добралась до подножия возвышающихся рядов сидений и провела пальцами по деревянной скамье, на которой всегда сидел Райдер, бросая взгляд на любого, кто только взглянет в его сторону. Насилие, казалось, всегда танцевало вокруг него, как обещание и в этом было что-то такое, что притягивало меня, несмотря на меня саму. Он был загадкой. Я хотела знать, что заставило его тикать помимо двух эмоций, которые, как он утверждал, он испытывал. Боль и похоть. Я не верила, что кого-то можно определить так просто, что бы он ни думал.

— Ты здесь, чтобы записаться в Братство? — голос Райдера раздался прямо за моей спиной и я испуганно вздрогнула, обернувшись, чтобы посмотреть на него.

Он был без рубашки, застегивал ширинку и я поняла, что он, должно быть, был рядом в своей форме Ордена, прежде чем переместиться обратно. Сердцебиение змеи не привлекло бы моего внимания; я научилась игнорировать звуки животных в течение первых нескольких месяцев после пробуждения в Ордене.

Он шагнул ближе ко мне, глядя на меня в ожидании ответа и я попала в ловушку его взгляда.

Мои губы раскрылись, когда он наложил на меня свою гипнотическую силу. Теперь, когда я понимала, что происходит, я могла отличить видения, которые он посылал мне, от реальности, но это не мешало мне видеть и чувствовать все, что он хотел. Все, что находилось за пределами нас двоих, было слегка размытым, словно он не уделял этому особого внимания, когда создавал это видение, но я полагала, что это не имеет значения, когда все его внимание было сосредоточено на мне.

Иллюзия Райдера шагнула вперед и толкнула меня назад так, что моя задница ударилась о трибуны и этот удар показался настолько реальным, что с моих губ сорвался вздох. Он поймал заднюю часть моих коленей и придвинул меня к себе так, чтобы оказаться между моих бедер и боль, которую я испытывала к нему, усилилась, когда он улыбнулся мне, а луна выскользнула из-за облаков, отбрасывая на него серебристые тени.

В мгновение ока наша одежда исчезла, как будто ее и не было вовсе и он толкнул меня так, что я упала на спину и оказалась под ним.

— Райдер, — предупредила я, но это прозвучало как мольба с придыханием, когда он расположился так, чтобы взять меня.

— Хочешь выкрикнуть мое имя погромче? — поддразнил он, наклоняясь вперед и обхватывая своей огромной рукой мою шею.

Я хотела отбиться от него, но Элис из его фантазий просто лежала, глядя на него широко раскрытыми глазами и с грохочущим сердцем.

Другая его рука обхватила твердый член и он выпрямился, чтобы взять меня, пригвоздив меня к себе взглядом, словно хотел выпить все, что я чувствовала.

Мое дыхание стало учащенным и мне стало интересно, каков он на ощупь. Оправдает ли эта фантазия реальность или он слишком щедро описывает свои истинные возможности?

Райдер не терял времени даром, чтобы убедиться, что я готова для него. Ощущение того, как он входит в меня, было настолько реальным, что с моих губ сорвался стон. Возможно, это была фантазия, но ощущения были настолько приятными, что было больно.

Глаза Райдера загорелись от осознания этого, когда он начал двигаться быстрее, его рука крепко обхватила мою шею, что вызвало вспышку боли, но не настолько, чтобы прервать стоны, рвущиеся с моих губ.

— Еще, — вздохнула я и его глаза зажглись от возбуждения, когда он понял, что эти слова исходили от реальной меня, а не от его фантазийной версии.

В его видении я начала царапать его руку, которой он прижал меня к себе, царапая до крови ногтями, пока он продолжал входить в меня все сильнее и сильнее.

Но это тоже было неправильно. Я не была слабой, покорной девушкой, которая просто лежала под ним и сопротивлялась вполсилы. Я была вампиром, в моих конечностях было больше силы, чем он мог себе представить. Если бы я хотела, чтобы он от меня отстал, он бы отстал.

Видение померкло на мгновение и я снова стояла перед ним, полностью одетая, с приоткрытыми губами, тяжело дыша. Затем я снова оказалась под ним и он трахал меня так сильно, что я умоляла его дать мне возможность освободиться в оргазме, который, как я чувствовала, нарастал. Однако он не собирался заставлять меня кончать от каких-то нереальных фантазий о нас.

С рычанием, которое было наполовину похотью, а наполовину яростью, мои клыки оскалились и видение разбилось вдребезги.

Глаза Райдера расширились от удивления и у меня возникло ощущение, что такое с ним случалось нечасто.

— Я думаю, ты неправильно меня понял, придурок, — прорычала я, надвигаясь на него. — Я не какая-то покорная маленькая фейри, просто умоляющая, чтобы ты меня трахнул. Я — монстр собственного сорта. И мне больше нравится быть сверху.

Я прыгнула на него с жаждой крови в венах и клыками, нацеленными на его горло. С моей скоростью и силой у него было мало шансов отбиться от меня с такого расстояния, но он даже не пытался.

Я врезалась в него, вонзая клыки в его горло, мой вес столкнулся с его грудью и я отправила его на бетон под собой. Из него вырвалось шипение боли, которое звучало чертовски сексуально, но мне было все равно. Я впилась пальцами в его грудь и присосалась к его шее, даже не пытаясь быть с ним нежной, я жадно пила его жизненную силу.

Его кровь перекатывалась по моему языку и я стонала от удовлетворения, когда сырая жестокость его силы вливалась в меня, обдавая медовым вкусом. Я втягивала все больше и больше его магии в свое тело, жадно глотая, словно никогда не смогу насытиться.

Я повалила его на холодную землю, прижав его к себе с силой, хотя он не делал никаких попыток отбиться от меня. Он переместил руки, чтобы обхватить мою талию, задирая рубашку, пока не вцепился в мою плоть и стон удовольствия вырвался у него.

Он потянул меня вниз, чтобы прижаться ко мне, убеждаясь, что я остро чувствую выпуклость его возбуждения между моих бедер и посылая боль другого рода через меня. Но я не собиралась брать у него ничего, кроме крови и силы.

Я переместилась, поймала его запястья и оторвала его руки от себя, а затем шлепнула их на бетон возле его головы, чтобы он перестал лапать меня.

— Черт, — вздохнул он, что прозвучало как смех.

Я зарычала на него, вгоняя свои клыки глубже, по мере того, как я насыщалась его кровью, пока его энергия не потекла по моим венам, заставляя мое сердце биться в диком, неукротимом ритме.

Наконец я отстранилась и посмотрела на него, медленно освобождая его запястья и делая шаг, чтобы встать.

— Подожди, — сказал он, перехватывая мою руку в свой захват. — Сделай это еще раз.

— Что? — я подняла бровь. Я не была уверена, что когда-либо кусала кого-либо с такой силой, не считая того времени, когда мой Орден был впервые пробужден и уж точно никто не просил меня повторить на бис сразу после того, как я закончила.

По моему подбородку скатилась бисеринка крови и он протянул руку, чтобы коснуться ее, провел большим пальцем по челюсти и размазал ее по коже.

— Я хочу увидеть, как твоя красивая кожа окрасится в красный цвет от моей крови.

— Ты такой мрачный, — вздохнула я, удивляясь, почему я задержалась здесь. Я взяла от него то, что хотела и достаточно ясно выразила свою точку зрения.

— Ты понятия не имеешь.

А я и не хочу. Верно?

Я закатила глаза, как будто он не интриговал и не пугал меня в равной степени, поднявшись на ноги и вырвавшись из его хватки.

Райдер тоже встал, возвышаясь надо мной, когда он сделал шаг ближе. Блеск в его глазах говорил о том, что он еще не закончил со мной, но я не собиралась больше оставаться с ним в тени.

— Какого черта ты вообще здесь делал посреди ночи? — подозрительно спросила я.

— А что? Ты хочешь сделать это рандеву регулярным? — грубо спросил он, его глаза обшаривали меня так, что это не могло быть законно.

— Ты предлагаешь стать моим Источником? — спросила я, размышляя, стоит ли мне попытаться сделать его своим личным донором крови. Не то чтобы у меня были причины думать, что он согласится на это; он был сильнее меня, так что я не смогла бы одолеть его большую часть времени, но он утверждал, что ему нравится, когда его кусают, так что не мешало бы спросить. А его кровь была одной из лучших, что я когда-либо пила, так что если бы я могла получить побольше ее, то непременно бы попросила.

— Как насчет того, чтобы совершить обмен? — спросил Райдер с блеском в глазах. — Я позволю тебе продолжать сосать мою шею, если только ты начнешь сосать и другие части моего тела.

Я позволила своим глазам пробежаться по твердым мышцам его груди и остановиться на его ширинке, медленно облизывая губы. Это даже не звучало как худшее предложение в мире, но я не собиралась ни за что расплачиваться. Я видела, как моя мама жила такой жизнью и это сломило ее. Мое тело было моим собственным и если я собиралась кому-то его отдать, то это должно было быть на моих собственных условиях, а не в качестве платы за что-то.

— Тогда проехали, — пренебрежительно сказала я. — Но спасибо за выпивку, сладкий, — легкомысленно добавила я, делая шаг назад.

— Сладкий? Во мне нет ничего сладкого, новенькая, — насмехался он.

— Конечно, есть, — промурлыкала я, не отступая, когда он снова пошел вперед. — Ты на вкус как радужная пыль свежим летним утром, обмахнутая в сахар.

Я слизала его кровь с нижней губы, чтобы подчеркнуть свою точку зрения и он нахмурил брови.

— Сомневаюсь. Может быть, тебе нужно попробовать еще раз, — он обнажил горло и я улыбнулась — клыков не было видно.

— Спасибо, но не надо. Не хотелось бы получить диабет, — я подмигнула ему, а затем с вампирской скоростью бросилась прочь, прежде чем он успел ответить, оставив его одного в темноте.





11. Гарет


Восемнадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…


Я вошел в зал Альтаир, нахмурив брови и опустив глаза на кафельный пол. Оставалось шесть дней, а я все еще не получил деньги, необходимые для оплаты долга Старушки Сэл. Я не лгал, когда говорил, что ходил в школу с самыми богатыми ублюдками в Алестрии, но проблема была в том, что все они происходили из криминальных семей. А таких людей нелегко было ограбить или обмануть. Особенно если я планировал, что меня не поймают.

Но если я не сделаю что-нибудь в ближайшее время, Элла заплатит за это и я ни за что на свете не допущу этого.

Мне грозило опоздание на урок, но я не слишком беспокоился. Мой учитель кардинальной магии, профессор Монтегю, была довольно покладистой и я отлично справлялся с ее уроками, так что я знал, что она не будет возражать, если я приду не совсем вовремя.

— Ради любви к звездам, где он, черт возьми, находится! — раздался голос девочки и я поднял глаза, когда она топнула ногой. Действительно топнула ногой, как персонаж Диснея или трехлетний ребенок. Я не знал, почему, но это заставило меня улыбнуться.

Она повернулась и поймала мой взгляд и моя улыбка расширилась, когда я заметил, как надулись ее полные губы. Ее темные глаза были скрыты длинными ресницами, а вороные волосы спадали до талии прямым полотном, словно разлитые чернила. Я не видел ее раньше, но, черт возьми, не отказался бы узнать ее получше.

— Могу я помочь? — спросил я, придвигаясь ближе к ней, пока ее глаза медленно оглядывали меня, чтобы дать мне понять, что она не упустила ни одного дюйма моей мускулистой фигуры.

— Да, пожалуйста, сахарок, — сказала она, с намеком на южный акцент, когда придвинулась ко мне. — У меня должны быть занятия по Зельям с профессором Титаном, но я нигде не могу найти класс. Я начала занятия поздно, потому что возникла путаница с документами, так что сегодня только мой второй день, а все уже идет наперекосяк, даже не начавшись.

— Не волнуйся об этом, никто не может найти лабораторию зелий без помощи с первого раза, — успокоил я ее, придвигаясь еще ближе. — Я Гарет.

— Синди Лу, — она протянула тонкую руку и я пожал ее, улыбаясь ей.

— Пойдем, я провожу тебя до класса, — я наклонил голову в нужном направлении и она опустилась на ступеньку рядом со мной с облегченной улыбкой.

Пока мы шли, я расспрашивал ее о семье и она рассказала, что была одной из шести братьев и сестер, все девочки. Она была первой, кто поступил в академию для получения образования и все ее сестры завидовали ей до слез. Я рассказал ей об Элле, но о своей маме говорил очень туманно, а потом мы обогнули лестницу, скрывавшую вход в лабораторию зелий в подвале.

— Вот, пожалуйста, — сказал я, улыбнувшись ей, когда повернулся, чтобы уйти.

Она поймала мою руку прежде, чем я успел и я удивленно посмотрел на нее, когда она поднялась на носочки и поцеловала меня в щеку.

— Спасибо, что пришел мне на помощь, Гарет, — она быстро улыбнулась мне, ее щеки немного порозовели, прежде чем она скрылась в своем классе.

Моя кожа горела от следа ее губ и я был наполовину искушен последовать за ней внутрь и попросить ее встретиться со мной позже в кафетерии, чтобы выпить. Но я не мог ворваться в ее класс и я подумал, что если бы я это сделал, одного смущения было бы достаточно, чтобы гарантировать, что она ответит мне «нет».

Я отвернулся, моя улыбка расширилась, когда я подумал о ее полных губах и я сделал мысленную пометку, что когда-нибудь снова найду ее.

Коридоры были почти пусты и я действительно опаздывал, поэтому я перешел на бег, направляясь к своему классу.

Я взбежал по лестнице и неожиданно завернул за угол, врезавшись прямо в другого ученика, прежде чем успел остановиться.

Парень выругался и вокруг нас посыпались книги, а я чуть не упал на задницу от удара. Он был первокурсником, но возвышался надо мной и его тело было покрыто твердыми мышцами. Я знал его имя, хотя сомневался, что он знает мое. Габриэль Нокс. Единственный студент, который учился в Академии Авроры, обладая двумя стихиями за десять лет. Кто знал, почему такой сильный фейри подал заявку на обучение в этом месте. Такой парень, как он, мог бы даже попасть в Академию Зодиака — лучшую школу в Солярии, но он решил поступить сюда.

Он был необучен, но все равно был сильнейшим фейри в Авроре. Новости о его прибытии распространились как лесной пожар после пробуждения его силы и его фотография каждый день появлялась в моей ленте Фейбуке. У него даже были поклонницы, которые называли себя арфистками, потому что он был гарпией. Это было грустно, но правдиво. И, наверное, мне бы не помешало не злить его в первый раз, когда он вообще заметил мое существование. Но, видно, случилось дерьмо.

— Осторожно, — огрызнулся он и я прикусил язык. Не стоило этого делать с таким могущественным человеком.

— Прости, парень, — пробормотал я, двигаясь, чтобы помочь ему собрать его дерьмо.

Его Атлас пролетел прямо по коридору и я погнался за ним, быстро подобрав его. Он смотрел на что-то, когда уронил его и страница все еще была открыта. Мой взгляд упал на банковскую выписку с более чем легким удивлением.


Платежи, полученные в этом месяце:


Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000


Баланс счета: 834 679,76 аур.


Не успел я оторвать взгляд от экрана и безумного количества денег, которыми располагал этот парень, как Габриэль выхватил его из моего захвата и схватил в горсть мою рубашку.

Он ударил меня об стену с такой силой, что у меня перехватило дыхание и я в шоке уставился на него.

— Какого черта? — огрызнулся я, пытаясь отпихнуть его от себя.

— Почему ты лезешь в мое личное дерьмо? — прорычал Габриэль мне в лицо, ничуть не отступая.

— Я не лез! — я отрицал, хотя, блядь, так и было и мы оба это знали. — Я просто пытался помочь тебе поднять Атлас.

— Кто попросил тебя шпионить за мной? — потребовал Габриэль, поднимая руку, когда вода начала стекать между его пальцами.

Я был второкурсником; у меня был год практики против этого парня, но что-то в его взгляде заставляло меня колебаться, стоит ли сопротивляться. Он казался невменяемым, как будто действительно подумывал убить меня за то, что я посмотрел на выписку из его гребаного банка богатого мальчика.

— Никто не просил меня делать всякую херню. А теперь отвали от меня, — прорычал я.

Габриэль долго смотрел мне в глаза, а потом так грубо оттолкнул меня от себя, что я чуть не упал.

— Чертов псих, — пробормотал я, отступая от него.

Поток воды ударил в меня с такой силой, что меня мгновенно свалило с ног. Я вскрикнул, кувыркаясь по половицам, катился и катился, пока не ударился о стену в конце коридора.

Лозы обвились вокруг меня, обвивая все тело и удерживая меня на месте, пока я пытался подняться.

— Тебе стоит подумать, прежде чем снова оскорблять меня подобным образом, — сказал Габриэль, проходя мимо меня и оставляя меня связанным в луже посреди коридора. Насквозь промокшим и чертовски взбешенным. — И не лезь в мои дела. Если я еще раз поймаю тебя за попыткой заглянуть в мое личное дерьмо, я наполню твои легкие водой и дам тебе утонуть.

Его шаги удалились от меня и я остался бороться с лианами, которые он создал, не имея шансов выбраться из них без посторонней помощи.

Стыд пронзил меня, когда я не сумел освободиться, зная, что так и застряну, пока кто-нибудь не придет и не освободит меня от его магии.

Я сжал руки в кулаки и заскрипел зубами. Я не хотел иметь ничего общего с этим засранцем или его гребаным вещами. Но я видел баланс его банковского счета. И единственное, что мне было нужно, это деньги. А у него, похоже, их было слишком много. Особенно для такого большого мудака, как он. Это заставило меня задуматься. Почему он получал платежи от кого-то с кодовым именем? Кто такой Падающая Звезда? И почему он так испугался, что я увижу это, если в транзакциях не было ничего необычного?

Когда ты растешь таким, каким рос я, ты довольно быстро учишься читать людей и я чертовски хорошо понимал, что заставляет людей нервничать. Нормальные люди не реагировали так, если кто-то бросал взгляд на их финансы. Только тот, кому есть что скрывать, мог так отреагировать.

У Габриэля Нокса был секрет.

Я собирался выяснить, в чем дело.

Когда я это сделаю, ему придется заплатить, чтобы заставить меня молчать.

И эта цена будет ценой свободы моей сестры.


12. Данте


Моя комната в общежитии была пуста и я воспользовался возможностью позвонить маме. Телефон звонил и звонил, пока я лежал на койке, крутя свой медальон между пальцами. Когда она ответила, прежде чем заговорить, раздалась серия воплей. Она запыхалась и меня охватила ревность, когда я понял, что она задумала сегодня вечером. Я мог бегать со своей стаей в школе, но ничто не сравнится с бегом с моей самой близкой семьей.

— Мы на пробежке, dolce drago, все в порядке? — она называла меня своим «сладким драконом» и мне это тихо нравилось. Но если бы она когда-нибудь сказала это при моих друзьях, я бы ударил ее током.

В моей семье все были Оборотнями. Я был редким драконом, родившимся в семье гончих псов. Вам стоит посмотреть семейный фотоальбом. Нет ничего лучше, чем двадцатифутовый Дракон в сердце десяти братьев и сестер-волков, чтобы показать, насколько ты не такой, как все. А из-за моей слишком тактичной и фантастически дружелюбной семьи я был больше привычен к физической привязанности и неприкрытым прикосновениям, чем большинство фейри моего ордена. Драконы известны своей замкнутостью. Но воспитание сделало меня жаждущим теплых объятий и влажных лизаний. Я просто не позволял этой своей стороне проявляться слишком часто, пока учился в школе.

— Все хорошо, мама. Как дядя Маттео справляется? — мой дядя потерял своего сына Лоренцо из-за гребаного Киллблейза несколько недель назад. Он сошел с ума и насадил себя на лезвие льда, будучи вне себя. Похоже, сначала он врезался в стену. Моя семья так стремительно скрыла это, что вы едва ли узнали бы о существовании Лоренцо.

Мы не были близки. Он был на год старше, немного засранцем, если быть честным и он навлек позор на Клан, подсев на Киллблейз. Самое яркое воспоминание о Лоренцо — он заставил меня засунуть голову в унитаз, когда мне было восемь лет, чтобы заставить мой Орден пробудиться. Волки, как правило, пробуждаются молодыми, но я был не таким, как все. Думаю, я и сейчас таким являюсь.

Когда мне было тринадцать, я вышел из себя во время матча по питболу и превратился в огромного дракона посреди трибун; это было шоком для всех участников. Но на том матче присутствовала половина клана Оскура и в честь меня устроили настоящий праздник. Дракон в их рядах? Лунное Братство не могло претендовать на такое дерьмо. Драконы и так были редкостью. А когда они узнали, что я дышу электричеством, моя мама неделю плакала от гордости.

— Он затевает драки с Лунным Братством по всему городу. В основном, из-за обиды, но это вызывает несколько больше междоусобных войн, чем нам сейчас нужно. И твой дядя Феликс не помогает. Он возглавляет нападения, — я стиснул зубы. Феликс был психически неуравновешенным братом моего отца. Последний, блядь, человек, которого я хотел бы видеть

на своем посту сейчас. Он был слишком нестабилен, чтобы принимать решения за всю банду. Однажды он поймал меня на краже бумажника и повесил на мосту в центре Алестрии на целый день.

— Я могу прийти помочь? — предложил я, иногда ненавидя, что мне приходится торчать здесь, пока за этими стенами идет настоящая война между бандами.

— Нет, dolce drago, ты сосредоточься на своем образовании. Когда-нибудь ты станешь королем нашей семьи, но тебе нужно быть смышленым. Учись всему, чему можешь. La conoscenza è potere — знание — сила, это было правдой. Мы не недооценивали образование среди Оскуров. Если ты хочешь выиграть войну, ты должен быть умным, а не просто уличным бойцом.

Где-то рядом раздался скрип и я откинул простыню, чтобы проверить, не пробрался ли Габриэль, как тихий пук. Пусто. Мое сознание всегда играло со мной, когда я разговаривал с моей семьей. Я не хотел, чтобы кто-то из Братства затаился и подслушал, что я говорю. У меня был установлен пузырь глушения, но кто-нибудь из старших мог проскользнуть мимо него, если знал нужное заклинание.

— Мне нужно идти, мама. Хорошей тебе пробежки. Может быть, мы сможем вместе полетать под луной, когда я в следующий раз вернусь домой?

— Мне бы этого хотелось, бамбино. Ti amo (прим. пер.: Я люблю тебя).

Линия оборвалась и я вздохнул. Как Дракон, я не должен был позволять никому кататься на себе. Это был закон среди моего рода, но я нарушал его сотни раз со своей семьей. Я никогда не встречал командующего драконами, Лайонела Акрукса и полагал, что его не встретишь в таком городе, как Алестрия. Так что на хрен мне было подчиняться его правилам.

Однажды я отнес всех своих десятерых братьев и сестер на вершину горы Фейбл. Мама сказала, чтобы я перестал это делать, когда пойду в школу. Люди будут говорить. А разговоры приводили к слухам. Слухи приводили к лжи. Ложь привела к перерезанию горла. Но я никогда не встречал в Солярии других Драконов, так что, черт возьми, если бы я уважал их мнение. Большинство из них рождались в чистокровных семьях, которые отказывались спариваться с кем-либо вне своего Ордена. Мне это казалось довольно скучным, но я полагал, что это единственный способ обеспечить будущие поколения драконов, учитывая, насколько редким видом мы были. Они, вероятно, даже не подозревали о моем существовании, так почему же до них должны дойти слухи обо мне? Мне, в общем-то, было все равно, но мама была непреклонна, поэтому я перестал пускать кого-либо на свою спину.

Мне захотелось отлить, я вскочил и сократил расстояние до двери. Я открылее и по воле судьбы в комнату вошла Элис. Я широко улыбнулся, прислонившись плечом к дверному проему.

— Смотрите, кто это? Amore mio (прим. пер.: Любовь моя), — я схватился за сердце, как будто она действительно затронула его.

— Двигайся, Данте, — она помахала рукой, пытаясь заставить меня двигаться. Да, как будто это должно было сработать.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, какая ты властная, carina? — я поднял бровь.

— Множество людей и по разным поводам. А теперь двигайся, — она шагнула в мое личное пространство, в ее взгляде была угроза, но я не боялся. Может быть, возбудился, но никогда не боялся. — Тебе не понравится то, что ты там найдешь, я только что дрочил на твою подушку.

— Ты шутишь, — прорычала она, показывая клыки.

Я ухмыльнулся. — Правда?

— Клянусь солнцем, Данте, если ты это сделал, я…

— Ты будешь делать мне ежедневные минеты, чтобы держать мое либидо под контролем? Договорились, — моя ухмылка расширилась и она хлопнула руками по моей груди, впустив в них поток воздуха, от которого я попятился назад. Я продолжал улыбаться, пока она бежала через комнату, забираясь на свою койку и осматривая свою подушку с безопасного расстояния.

Я фыркнул и она издала рык.

— Придурок, — она бросилась на койку, улегшись на свою не такую уж и упругую подушку.

— Мне не нужны неодушевленные предметы, чтобы возбудить меня, Элис. Кроме того, твоя подушка пахнет тобой. С какой бы стати я хотел, чтобы она была на моем члене? — пришло время поиграть в недотрогу.

Она не клюнула на сочного червячка, которого я подбрасывал и я поджал губы. Я снова двинулся к выходу, обнаружив Габриэля, стоящего там неизвестно сколько времени. Он был без рубашки, крылья прижаты к дверному проему, так что мой путь к выходу был основательно перекрыт. Он смотрел куда-то вдаль, очевидно, о чем-то размышляя.

— Габриэль, — огрызнулся я. — Уйди с дороги.

Никакого ответа. А мне уже всерьез захотелось в туалет.

Я щелкнул пальцами у него под носом, а он даже не моргнул: — Stronzo!

Я с силой рявкнул ему в лицо и он вытер плевок со щеки, все еще находясь в трансе.

Элис начала хихикать и на секунду я мог поклясться, что они вдвоем молча ополчились на меня.

К черту. Я не собираюсь терпеть это.

Электричество затрещало в моих венах. Мой позвоночник пульсировал от желания обернуться, но не здесь. Я не мог. Но я мог создать шторм, который пробил бы мальчика-птичку сквозь стену. Мне было все равно, будет ли он сопротивляться, он явно дразнил меня. А Данте Оскура не отступал от боя.

— Ты сам напросился, Габриэль, — я набрал воздуха в ладони, заряжая его искрящимся электричеством, когда ожила часть моего Дракона. — Я Данте Оскура, — прорычал я, отводя плечи назад. — A morte e ritorno!

Габриэль прошел мимо меня, его крыло пронеслось прямо над моим лицом. Когда я повернулся, чтобы взглянуть на него так, что у меня на виске вот-вот могла лопнуть вена, он уже сидел на своей койке, как гребаный орел.

— Пошел ты, Габриэль. Выебу тебя так сильно.

— Нет, спасибо, — спокойно сказал он и мои губы искривились от ярости.

Хихиканье Элис поднялось в воздухе и я нахмурился, выходя за дверь, чуть не сбив Лейни, когда она тоже направилась сюда. — Вы все появляетесь по расписанию, чтобы позлить меня? — огрызнулся я, проходя мимо нее, заставив ее на полсекунды отшатнуться к стене, прежде чем она поспешила в комнату.

Я направился в ванную и помочился с наибольшей злобой в своей жизни. Я знал, что на самом деле разжигало мой гнев и это были не сиреневоволосые девушки и даже не крылатые засранцы. Это был Феликс Оскура, стоящий на моем проклятом месте в доме и принимающий дерьмовые решения для банды.

Я чувствовал угрозу и, когда смех Элис все еще звучал у меня в ушах, я понял, что пришло время заявить о своем превосходстве. Напомнить всему миру, кто настоящий лидер клана Оскура. С тех пор как появилась Элис, эта девчонка подрывала мою репутацию. Поэтому я собирался показать ей, почему шутить со мной — плохая, черт возьми, идея.

Я застегнул ширинку, вернулся к комнате и пинком распахнул дверь. Она ударилась о стену, жалобно звякнув петлями, прежде чем я снова захлопнул ее. Я направился к Элис, электричество пробежало по моей коже и заставило свет мерцать над нами. Я снял медальон и с лязгом уронил кольца на пол.

Элис двигалась так быстро, что я едва успевал за ней. Но я был готов к ее вампирской скорости и угадал, в каком направлении она двинется, когда спрыгнула с кровати. Я поймал ее с воплем триумфа, обхватив ее руками, чтобы у нее не было шансов вырваться. Она стояла спиной ко мне и я не мог игнорировать ощущение ее задницы напротив моей промежности. Но это было последнее, на чем я собирался сосредоточиться.

— Отвали от меня! — требовала она, пинаясь, царапаясь, пытаясь укусить. Но я не позволил ей приблизиться ко мне со своими зубами, крепко сжав ее так, чтобы она не смогла этого сделать. Я подтащил ее к окну и она задохнулась, когда я локтем распахнул его. Я увидел, что Габриэль хмуро наблюдает за нами, а Лейни махает руками вверх-вниз и кричит что-то, чего я не хотел слышать.

Мы были на последнем этаже. У меня было достаточно времени, чтобы поймать ее, прежде чем она сломает себе шею. Возможно.

Я толкнул ее и она закричала, падая вниз. Я уже прыгал за ней, прощаясь со своей одеждой, когда я вырвался из нее, мой размер удваивался, утраивался, расширялся и расширялся. Мои крылья вырвались из спины, а темно-синяя чешуя заблестела, как масло под убывающей луной. Я нырнул носом к земле, сложив крылья и издал рев, от которого задрожали стены школы. Все услышат этот звук и все, черт возьми, будут знать, кому он принадлежит.

Элис падала на землю, а я в последнюю секунду перед смертью выхватил ее из воздуха когтями задних лап. Лучше не убивать vampirina (прим. пер.: вампиршу).

Ее крики затерялись в ветре, когда я расправил крылья и два мощных удара унесли нас ввысь. Я летел по спирали все выше и выше, моя хватка на ней крепчала, а Академия Авроры уменьшалась, превращаясь в готическую тень внизу.

Я наклонил голову к небу и выпустил свою магию Ордена — крутящийся водоворот электричества пробил дыру в облаках. Даже луна, казалось, уклонилась от моей силы. Я был зверем. Королем. Воином. И никто не собирался смеяться надо мной.

Тень привлекла мое внимание внизу и я заметил Габриэля, который мчался к нам навстречу, глаза как железо, рот в тончайшей линии, которую я когда-либо видел.

Я наклонил голову в его сторону, посылая предупреждающую молнию мимо его головы.

Какого черта он думал, что изображает?

Его черные крылья простирались почти на восемь футов в ширину, сильно бились и несли его ко мне со свирепой скоростью. Серебряная броня блестела на его коже, когда он призывал ее для защиты и я знал что это означает. Война.

Я позволил ему налететь на меня, хлестнув своим острым, как бритва, двузубым хвостом из стороны в сторону, чтобы попытаться сбить его с ног. Он с изяществом пронесся по ветру, увернувшись от удара и исчезая под моим брюхом.

Я зарычал, когда что-то резануло меня по ноге и три слова прозвучали из уст Габриэля: — Доверься мне, Элис.

Он снова чем-то резанул меня и я зарычал, когда моя хватка ослабла и Элис освободилась. Она выпала. Я почувствовал, что она падает и паника на мгновение охватила меня, когда я бросился вниз, чтобы поймать ее. Мои глаза практически налились кровью, когда я увидел ее в объятиях Габриэля, словно он был ангелом, спустившимся прямо с небес, чтобы спасти ее.

Внутри меня и вокруг меня в облаках разразилась буря, когда я бросился к нему, ярость пульсировала под моей чешуей. Я уставился на Элис в его объятиях и рык прозвучал во мне подобно грому. Я не мог бороться с ним, пока он держал ее и ухмылка на его лице говорила о том, что он знал это. Может, я и хотел поставить ее на место, но я никогда бы не причинил ей вреда. Теперь вмешался он, но он не имел права.

Я отвернулся от них, моя ярость была слишком сильна и я взмыл в облака и полетел как можно дальше от них. Я обрушил бурю на академию, погрузившись в уныние, утопая в грохоте грома и бесконечной тьме своей собственной бури.


13. Элис


Габриэль крепко обнял меня, когда я прижалась к его груди, а ветер хлестал мои короткие волосы, бросая их мне в глаза. Дождь хлестал по нам, но он взмахом руки отводил его в сторону, контролируя воду, отклоняя ее путь и сохраняя нас сухими.

Его мощные крылья сильно били, поднимая нас к серебряному шару луны на несколько вечных секунд, прежде чем он повернул вправо, переворачивая нас и мы снова спикировали к земле.

У меня свело живот и я испуганно вскрикнула, обхватив его шею руками, прижавшись к нему так, словно от этого зависела моя жизнь. Так оно и было. Даже если у меня были веские причины подозревать, что он убийца. Но он только что спас меня. Что, черт возьми, я должна была думать?

Мое сердце бешено колотилось, а мысли были как в тумане, в котором оставалось место только для одной единственной вещи. Я не хочу умирать!

Габриэль мчался к крыше башни общежития, не сбавляя скорости и я прижалась к нему, зажмурив глаза, не в силах смотреть, как мы мчимся к бетону со скоростью ястреба, летящего на мышь.

Он остановился, сделав несколько резких движений, когда приземлился и ощущение головокружения в моем животе наконец-то утихло.

Прошло еще мгновение, прежде чем я смогла открыть глаза и подняв голову, я увидела, что Габриэль смотрит на меня с беспокойством.

— Ты ранена? — спросил он, его голос был хриплым.

Я медленно покачала головой, не в силах оторвать взгляд от его стальных серых зрачков. Сегодня они были цвета грозовой тучи, полные тайн и силы.

— У Данте горячая голова. Он выплеснет эту агрессию и забудет о ней уже завтра. Хотя, наверное, будет лучше, если ты не вернешься сегодня в общежитие, — задумчиво сказал он, ставя меня на ноги и я отступила от его руки.

Я кивнула, не зная, что мне на это ответить. Часть меня никогда не хотела возвращаться в ту комнату снова. Но если я этого не сделаю, я никогда не получу ответы, которые мне нужны, чтобы понять, кто виноват в смерти Гарета и эта дыра в моем сердце никогда не заживет.

Не то чтобы я действительно думала, что это возможно.

О чем ты думала, когда пришла сюда? Ты настолько не в своей тарелке, что это неправда. Выступать против фейри, более могущественных, чем ты и противостоять бандам, настолько безжалостным, что даже ФБР не может их остановить. Ты просто глупая маленькая девочка. Ты не можешь добиться справедливости для Гарета. Ты даже не знала, что он в опасности. Ты бесполезна. Жалкая.

Я отвернулась от Габриэля как раз перед тем, как скатилась первая слеза. Мое сердце затрепетало от паники, когда стены, которые я возвела, чтобы сохранить свою силу, рухнули и горе хлынуло внутрь, угрожая раздавить меня.

Мои босые ноги мерзли в лужах, образовавшихся на крыше, так как вокруг нас продолжалась буря. Габриэль остановил дождь, но раскаты грома и вспышки молний в небе не удалось сдержать.

Слезы полились еще сильнее и я обхватила себя руками, сделав несколько шагов к краю крыши. Я пыталась сдержать их, но чем больше я это делала, тем больше они, казалось, пробивались наружу. Я все крепче сжимала себя в руках, постепенно теряя контроль.

Прохладный ветер хлестал вокруг меня и я дрожала. На мне была только моя тонкая пижама, состоящая из футболки и пары шорт. Не то, что я выбрала бы для полуночной прогулки в марте во время грозы. Но холод давал мне возможность сосредоточиться на чем-то постороннем, достаточно, чтобы сдержать самые сильные слезы и сдержать рыдания, которые грозили вырваться из моего горла.

На мое плечо опустилась рука и я замерла, услышав шорох перьев.

— Я вижу, как тебе грустно, даже когда ты не плачешь, — вздохнул он. — Тебе не нужно прятать от меня свои слезы.

Его хватка на моем плече немного ослабла и я позволила ему повернуть меня к себе лицом, глядя на него сверху, пытаясь сдержать бурную скорбь, которая поднималась во мне на поверхность.

С тех пор как Гарет умер, я была одержима мыслью о том, что его убили и идеей поймать преступника и заставить его заплатить. Я проплакала целый день, а потом перестала. С тех пор я так и не позволила себе почувствовать горе, которое, как я знала, должна была почувствовать. Я стремилась к цели мести и возмездия, но что потом? Его бы все равно не было. Я бы осталась одна…

Габриэль наклонился вперед и прижался поцелуем к моей щеке, мои слезы омыли его губы.

Я удивленно подняла на него глаза: тепло его рта на моей коже струилось по венам, пробуждая во мне совершенно другие эмоции.

— Ты не обязана говорить мне, почему тебе так грустно, — сказал он, нахмурив лоб. — Но я думаю, что звезды привели нас сюда. Я должен был быть сейчас здесь с тобой. Перед тем как войти в наше общежитие, у меня было видение, как я несу тебя по небу на руках и менее чем через десять минут это сбылось. Это должно было случиться.

— Ты действительно думаешь, что судьба свела нас здесь вместе? Она щелкнула пальцами и заставила Дракона выбросить меня из окна только для того, чтобы ты смог поймать меня? — я покачала головой в знак отрицания, но серьезность во взгляде Габриэля остановила меня от полного отказа принять это.

— Я думаю, тебе было суждено оказаться в моих объятиях сегодня ночью, — согласился он с глубоким рыком, хотя я не была уверена, что он был этому рад.

Прохладный ветерок прошелестел вокруг нас, шелестя перьями его огромных крыльев на спине. Он наполовину переместился обратно из своей формы гарпии, серебристая чешуя исчезла с его плоти и остались только черные крылья и он стоял передо мной в джинсах, которые были на нем, когда он сидел на койке в нашей комнате пять минут назад. Или тысячу лет назад, в зависимости от того, спрашивали ли вы мою голову или мое сердце.

— Спасибо, что спас меня, — вздохнула я.

— Я не мог просто позволить тебе упасть.

Его бурные глаза заворожили меня и я потеряла дар речи, глядя на него. Он был таким высоким, таким сильным и уверенным в себе. Рядом с ним я должна была чувствовать себя маленькой во всех отношениях, но почему-то не чувствовала. В его твердой ауре спокойствия была сила и я не могла не взять ее себе, стоя перед ним.

Его грудь была обнажена и татуировки выделялись на его плоти, подчеркиваемые вспышками молний, которые озаряли небо над головой. Я заметила символ моего собственного звездного знака, Весов, выгравированный на коже прямо над его сердцем и потянулась вверх, чтобы коснуться его пальцем.

Крылья Габриэля согнулись и расправились от моего прикосновения и мои глаза расширились, когда они раскрылись за его спиной, заслоняя неясный лунный свет за облаками и окутывая нас темнотой. Они были огромными, великолепными, как крылья ангела, который спустился с небес, чтобы спасти меня.

Габриэль наклонился вперед и поцеловал меня в другую щеку, остановив и эту слезу.

Мое сердце учащенно забилось и я решила совершить прыжок веры. Он сказал, что судьба привела меня сюда и сегодня, впервые с тех пор, как я пришла в эту академию, я позволила себе по-настоящему почувствовать что-то, кроме гнева. И я не хотела, чтобы это прекратилось слишком быстро.

Прежде чем он успел отстраниться, я повернула голову и прикоснулась губами к его губам.

Габриэль замер. Он не ответил на мой поцелуй, но и не отстранился. Я задержалась еще на секунду, затем отступила назад, жар залил мои щеки, когда я опустила взгляд.

— Прости, — пробормотала я, снова отступая назад. — Я не знаю, почему я…

Габриэль поймал мое лицо между своими ладонями и снова прижался губами к моим, прежде чем я смогла сказать что-то еще.

Мое сердце заколотилось от удивления, когда мои губы прильнули к его губам. Сначала его поцелуй был нежным, неуверенным, словно он думал, что я могу передумать, когда соль моих слез скользила между нашими губами.

Но с каждой секундой желание обладать темным ангелом, стоящим передо мной, вытесняло мою печаль.

Габриэль отстранился и я подняла на него глаза: мое сердце колотилось, а луна сияла сквозь облака над нами, словно наблюдая за нами.

Дрожь пробежала по моей коже и я прикусила губу, когда по коже побежали мурашки. Взгляд Габриэля скользил по моему телу, рассматривая мои затвердевшие соски, которые давили на тонкую ткань футболки и голые ноги под шортами.

— Тебе холодно, — констатировал он, протягивая мне руку, которую я нерешительно приняла. — Пойдем.

Габриэль потащил меня за собой к навесу, установленному на дальней стороне крыши. Он имел три стены и крышу из темно-синего холста и был достаточно высоким, чтобы мы могли пройти внутрь даже с распростертыми крыльями. Он отбросил свою магию воды, защищающую нас и звук бури, громыхающей по крыше, окружил нас.

— Ты просто… тусуешься здесь один? — спросила я, оглядывая груды книг, разбросанных по всему помещению. В задней части палатки лежала толстая куча одеял, что, вероятно, объясняло, почему в некоторые ночи казалось, что на его кровати даже не спали.

— Я нахожу шум большого количества людей… удушающим, — медленно признался он. — Иногда мне просто нужно побыть одному.

Я пожевала губу, понимая, что это не просто мужская пещера, которую он мне показывал, это было личное, частное место, которое он называл своим собственным и я определенно вторглась в него.

— Слушай, Данте ушел в своей драконьей форме, а у меня есть отличная кровать внизу. Я не хочу вторгаться в твое пространство, а ты уже сделал для меня более чем достаточно, так что…

Габриэль прервал мой лепет, снова прижавшись своими губами к моим. Его длинные пальцы скользнули в мои волосы и каждая частичка моего тела ожила для него, а дыхание перехватило в горле.

Я едва знала его и у меня были все основания относиться к нему с подозрением, но почему-то ощущение его тела напротив моего казалось самым естественным в мире.

Его руки переместились на мою талию и он начал отводить меня назад, когда страсть между нами переросла в нечто более осязаемое.

Я обвила руками его шею, запустив пальцы в волосы, которые вились у него на затылке.

Габриэль провел руками по моему позвоночнику и я выгнулась дугой, вздох вырвался из моих губ между поцелуями.

Мои босые ноги задевали мягкие одеяла в глубине пространства, когда он продолжал двигать меня назад и я опустилась на них, увлекая его за собой.

Габриэль двигался надо мной, его крылья сгибались позади него, отбрасывая на нас тень. Молния блеснула в их свете, сделав их похожими на разлившееся масло. Я не удержалась и протянула руку через его плечо, проведя ладонью по твердому гребню на вершине его левого крыла.

Габриэль застонал, когда я коснулась его и посмотрел в мои глаза с такой силой, что я почувствовала, как краснею.

Он провел рукой по моему лицу, кончики его пальцев прочертили горящую дорожку по моей плоти, изучая меня в тусклом свете.

— Ты такая красивая, Элис Каллисто, — серьезно сказал он, проведя большим пальцем по моим губам.

— Я не знала, что ты вообще смотрел на меня до этого момента, — поддразнила я, не зная, как реагировать на его интенсивность.

— Я не переставал смотреть на тебя с того момента, как ты вошла в нашу комнату. Я видел твою боль, твою печаль, твой свет и твой огонь. И этого недостаточно. Ты пленила меня.

Я моргнула, теряясь в словах, но его рот снова захватил мой, прежде чем я успела придумать, что ему ответить.

На этот раз он поцеловал меня глубже, яростнее, его жар согрел меня до глубины души и заставил желание проникать в каждый сантиметр моей кожи. Когда мы слились воедино, все мое тело гудело от соприкосновения, требуя от него все больше и больше.

Габриэль прижался ко мне и я обхватила ногами его талию, когда он прижался ко мне сквозь барьер нашей одежды.

Этого было недостаточно. Мне нужно было больше его. Весь он. Мне нужно было снова почувствовать себя живой и каждое его прикосновение, каждый поцелуй на моей плоти словно пробуждали меня. Как будто я потерялась и дрейфовала, а он звал меня обратно с края бесконечной пустоты. Давал мне надежду, что я могу чувствовать что-то большее, чем боль и страдания.

Это не имело смысла. Я едва знала его. Но Габриэль думал, что звезды предназначили нам встретиться и я никогда не хотела верить в судьбу так сильно, как в этот момент. И это не было похоже на то, что у меня никогда раньше не было отношений на одну ночь. Возможно, один из Королей был не самым разумным вариантом в мире, но сегодня я чувствовала себя как угодно, только не разумно.

Его руки скользнули по моим бокам, надавливая на футболку, когда он снимал ее с меня.

Я выгнула спину, разрывая поцелуй, когда материал оказался над моей головой и холодный воздух ласкал мою обнаженную плоть. Даже малейшее прикосновение его кожи к моей заставляло бабочек порхать во мне. Я никогда не чувствовала желания так остро, как сейчас, я была готова взорваться, а он даже не начал прикасаться ко мне.

Рот Габриэля начал прокладывать линию по моей шее и я снова застонала. — Почему мне так хорошо? — я задыхалась, когда дрожь пробегала по моему телу.

— Я не знаю, — ответил он, задыхаясь. — Я никогда никого так сильно не хотел. Я могу потерять себя в этом чувстве.

Я застонала, когда он снова поцеловал меня и страсть этого поцелуя разгорелась, поскольку мы признали силу этой связи между нами и эгоистично воспользовались ею.

Его рот добрался до моей груди и его язык пробежал по моему соску, посылая всплеск потребности между моих бедер. Я провела пальцами по его темным волосам, мои ногти царапали его кожу. Он посасывал и дразнил мой сосок, прикусывая его достаточно сильно, чтобы с моих губ сорвался стон.

Рука Габриэля скользнула под пояс моих шорт и он надавил, издав стон от влажности, которая ждала его там. Он ввел в меня палец в тот самый момент, когда снова провел зубами по моему соску и я выгнулась дугой, ощущая его прикосновение к каждому сантиметру моей плоти.

— Черт, — задыхалась я, мое тело дрожало, а пальцы на ногах подгибались, когда он несколько раз ввел и вывел палец, а затем добавил второй.

Я провела руками по его сильным бицепсам, впиваясь ногтями в его плоть каждый раз, когда он снова вводил в меня пальцы.

Я уже сжималась вокруг него, мое тело поддавалось требованиям его руки, хотя он только начал прикасаться ко мне.

Габриэль провел зубами по моему соску и сильнее вогнал пальцы внутрь, его большой палец надавил на мой клитор и я вскрикнула от удовольствия. Мое зрение потемнело и я откинула голову назад, впитывая это ощущение, словно изголодалась по нему и даже не осознавала до этого момента.

Габриэль удовлетворенно зарычал, возвращая свои губы к моим, поглощая удовольствие, которое он только что подарил мне, когда твердая длина его возбуждения ткнулась в мое бедро.

Снова прогремел гром и я почувствовала его раскаты прямо в своем теле, когда лежала, дрожа от того, что Габриэль уже сделал со мной.

Мы оба задыхались от желания и нужды, наши языки двигались друг против друга в отчаянном танце, а наши движения становились все быстрее. Я желала большего от него. Каждый твердый дюйм.

Габриэль потянулся между нами и расстегнул свои джинсы, отступив назад, чтобы сбросить их с себя, а я выскользнула из своих шорт.

Когда он стоял на коленях надо мной, я не могла не смотреть на его татуировки, которые выделялись на его коже даже в тусклом свете. Мой взгляд зацепился за символы Весов и Скорпиона, которые, казалось, мерцали на его плоти.

Я открыла рот, чтобы указать на это, но Габриэль в тот же миг снова опустился на меня и я тут же забыла об этом.

Когда его рот снова опустился на мой, Габриэль взмахнул крыльями вокруг нас. Прижав их края к одеялам по обе стороны от нас, полностью окутывая нас темнотой.

Я потянулась к нему сзади и провела кончиками пальцев по внутренней стороне его крыльев, невероятно мягкие перья скользили по моей коже.

Габриэль застонал мне в губы, подавшись бедрами вперед, прижимаясь на мгновение к моей промежности. Я застонала в знак одобрения, потребность росла во мне и я поцеловала его сильнее, подталкивая его дальше.

Он медленно входил в меня, поглощая звуки, которые я издавала ртом, заполняя каждый мой дюйм и так же медленно выходил обратно. Это было пьянящее ощущение, когда мое тело подстраивалось под него. Он, казалось, наслаждался тем, как его тело овладевает моим и на мгновение замер, держа меня в напряжении.

— Еще, — умоляла я его губами, когда он снова вошел в меня, его темп был все еще медленным и заставлял меня извиваться под ним.

Мрачный смех был единственным ответом, который он дал, когда он снова так же медленно вошел в меня, беря мое тело в заложники с каждым дюймом его движения. Я задыхалась, когда он замер, владея мной, заполняя меня, обладая мной. И в этот момент я была более чем счастлива быть его.

Мне было так хорошо, что я едва могла дышать, но мне нужно было, чтобы он перестал мучить меня и двигался быстрее.

Я обхватила ногами его талию, уперлась пятками в его спину, пытаясь заставить его делать то, что я хочу.

Габриэль просунул руку под мою поясницу, подтягивая мои бедра вверх, а затем, наконец, вонзился в меня сильнее. Я вскрикнула, когда он попал в идеальную точку глубоко внутри меня и его поцелуи переместились на мою шею, когда я откинула голову назад, теряясь в ощущениях того, что он делал со мной.

Он медленно увеличивал ритм, подталкивая меня все выше и выше, каждый толчок становился немного сильнее, немного быстрее.

Его рот был на моей плоти, его язык поклонялся мне, он держал меня в муках под собой и я кричала, чтобы он никогда не останавливался.

Моя кожа покалывала, болела, гудела от обещания новой разрядки, а он все выше и выше поднимал меня, взбираясь вместе со мной на вершину пропасти, с которой я отчаянно хотела упасть.

От каждого мощного толчка его бедер у меня кружилась голова, тело выгибалось, а губы исторгали крики удовольствия, что только подстегивало его мучить меня еще сильнее.

— Пожалуйста, — взмолилась я, когда наконец достигла предела, не в силах больше терпеть его пытки над моим телом. — Габриэль.

Его имя на моих губах стало моей развязкой и я упала в колодец наслаждения, крича, когда он продолжал двигаться все быстрее и быстрее, а я могла только цепляться за него и барахтаться.

Мои мышцы сжались вокруг него, когда он вернул свой рот к моему, жадно целуя меня. Он продолжал двигаться, из его уст вырывалось рычание желания, когда он вбивался в меня, продлевая удовольствие, которое он мне подарил и посылая все больше и больше его по моему телу с каждым толчком. Я не могла этого вынести, я никогда не чувствовала ничего подобного; я собиралась сгореть от его силы в любой момент.

С последним толчком он врезался в меня, рыча, когда нашел свое освобождение и я застонала под ним, когда он полностью наполнил меня.

Мое сердце ударилось о ребра, когда его вес придавил меня, наши скользкие тела слились вместе, пытаясь прийти в себя от интенсивности того, что мы только что сделали.

Я медленно ослабила свою хватку, чтобы просто держать его, а не цепляться за него так, словно мир рухнет подо мной, если я отпущу его.

Я провела пальцами по его лопаткам, по линии, где его крылья вырываются из спины и почувствовала, как он вздрогнул от моего прикосновения.

— Тебе это нравится? — спросила я, не зная, что он ответит, удовольствие это или дискомфорт.

— Это… невероятное ощущение. Никто никогда не прикасался ко мне подобным образом, — ответил он дьявольским тоном, откинувшись назад, чтобы поцеловать меня еще раз, прежде чем перекатиться на бок, распутав наши тела.

Когда он переместился, лунный свет пролился на нас, так как буря начала стихать и я моргнула от серебристого света.

Габриэль на мгновение расправил крылья, а затем вернулся в форму фейри и они исчезли.

Он перекатился на спину, притянув меня к себе и я позволила ему, не желая, чтобы этот момент между нами заканчивался, несмотря на то, насколько неожиданным он был.

— Я никогда бы не подумала, что сегодняшний вечер закончится таким образом, — вздохнула я, прикусив губу, чтобы не усмехнуться, прикоснувшись пальцами к знаку Скорпиона, который располагался прямо под его ключицей, медленно проводя по линиям его звездного знака.

— Судьба, — грубо ответил он. — Она делает все, что захочет.

Он накрыл нас одеялом, когда я закрыла глаза, а его рука провела по моей груди, заставив меня задуматься, не рассматривает ли он второй раунд.

Он продолжал прикасаться ко мне, пока я лежала в его объятиях, но, похоже, он не собирался беспокоить меня снова, а я чувствовала себя такой чертовски уставшей, что уже начала дремать.

Я не должна была чувствовать себя в безопасности, засыпая в его объятиях, но что-то в том, как он произнес это слово, казалось таким… правильным. Судьба. Я так устала от подозрений и страхов, я просто хотела почувствовать этот момент, пока он длился, не сомневаясь ни в чем.

Судьба или нет.












14. Габриэль


Несмотря на то, что уже почти рассвело, я все еще чувствовал во рту вкус вишни с губ Элис, а ее эффект оставался на мне, как вторая кожа. Я отстранился, когда она уснула, сел и почесал челюсть. В этой девушке было что-то чертовски соблазнительное. А ее тело было более божественным, чем я мог себе представить. Это был самый интенсивный секс, который только можно было испытать. Судьба и раньше посылала мне женщин, но это было… черт, у меня даже слов нет. Но это ставило меня в затруднительное положение.

Я ни к кому не привязывался. Никаких чувств. Это была моя мантра. Любой человек, который когда-либо сближался со мной в прошлом, был решительно удален из моей жизни. Мой приемный отец научил меня этому. Когда я был ребенком, мы исколесили всю Солярию, пока, наконец, не осели в этом городе, где воздух имел вкус мочи, а банды владели каждой улицей, по которой ты шел. Отличный выбор, Марти.

Видения витали на краю моего сознания. Зрение часто давало мне представление о грядущих событиях. Я не мог контролировать то, что видел. Иногда это был просто вкус, ощущение, иногда — снимок будущего. Каждое чернильное пятно на моей коже было чем-то, что я видел. Что-то, что звезды сочли нужным показать мне.

Чертовы звезды. Они были так чертовски загадочны. Я нацарапал их послания на своем теле, чтобы не забыть их, потому что каждое из них либо сбылось, либо только собирается сбыться.

Я взял свой Атлас и открыл свой гороскоп в надежде найти ответы.


Доброе утро, Скорпион.

Звезды рассказали о вашем дне!

С великими откровениями приходит великий выбор. Буря поднимается по вашему собственному желанию, но она может утихнуть, если вы найдете время подумать, прежде чем реагировать. С Весами, сидящими на одной линии с вами, ночь страсти может обернуться новыми проблемами.

Остерегайтесь идти по темному пути, вы можете оказаться на дороге, с которой не сможете свернуть.


Знак Весов на моей груди чесался и я провел по нему ногтями, чтобы это прекратилось. Знак Элис. Черт, я должен был предвидеть ее появление.

Два чернильных наручника обхватили мои запястья и я стиснул зубы, проводя взглядом по ним. Да, я ни к чему не привязан. Кроме звезд. Они держат меня в банке, которой иногда любят греметь.

— Доброе утро, — сказала Элис, прочищая горло.

Я не ответил, повернувшись к ней спиной. Узел тепла затянулся в моей груди, когда ее пальцы провели по моему позвоночнику. Я снова хотел ее тело. Я страстно желал ее, потребность уже заставляла меня возбуждаться. Но к черту то, чего хотели звезды. Мне не нужна была девушка в моей жизни. Мне не нужны были осложнения. Прошлая ночь была всего лишь одной ночью. Я ослабил бдительность, поддался ее чарам и чарам небес. Но в холодном свете дня я понял, что Элис была не просто девчонкой, забредшей в мою постель. Ее знак был напечатан на моей гребаной коже. Почему я не остановился, чтобы подумать об этом?

Я посмотрел на левый наручник на своем запястье, читая слова, которые были на нем начертаны. Мы падаем вместе. Это заставило меня вспомнить о татуировке, которую я видел на ребрах Элис, когда я проводил языком по ее плоти, даже ангелы падают… практически как чертово предложение.

— Я собираюсь вернуться в общежитие.

Я ничего не сказал.

Она встала, одеваясь и когда она двигалась мимо меня, я поймал ее лодыжку на инстинкте. — Никому не говори, — прорычал я.

Ее взгляд столкнулся с моим и мое горло сжалось, когда видение со звезд ворвалось в меня, требуя моего внимания. Ее глаза были окольцованы серебром и страх обрушился на меня с такой силой, что я не мог дышать. Блядь, блядь, блядь.

Я знал, что у меня были проблемы с этой девушкой, но не настолько.

Моя хватка сжалась на ее ноге и она попыталась стряхнуть меня, чтобы убежать.

— Не двигайся, — прорычал я, поднимаясь на ноги. Я ворвался в ее личное пространство, она откинулась назад, но устояла на ногах. Я искал ее глаза, крепко зажав ее подбородок между пальцем и большим пальцем.

— Что ты делаешь? — потребовала она, обхватив мою руку и оттолкнув ее.

Ее губы все еще были красными от того, как сильно я целовал ее прошлой ночью. Трахал так, словно это была наша последняя ночь в жизни. И сейчас это желание вновь поднималось. Я раздраженно выдохнул. К черту судьбу. Последнее, что я мог себе позволить, это позволить кому-то приблизиться ко мне. Я знал это всю свою жизнь. Звезды редко проверяли прочность этого решения. Но это была мать всех испытаний. И я не собирался его провалить.

— Этого не было. Не возвращайся больше.

Я прошел мимо нее, когда ее лицо резко нахмурилось. Я использовал силу своего орденского облика, так что крылья вырвались у меня из спины, затем я спикировал с крыши и полетел в золотой свет восхода, прежде чем она успела ответить. В одиночестве. Там, где я принадлежал себе. Там, где мир имел для меня смысл. И как можно дальше от Элис Каллисто.


***


Звезды продолжали показывать мне видение Элис с серебряным кольцом вокруг радужки. И хуже этого. Намного, блядь, хуже. Они показали мне мои глаза с точно такой же штукой. В один момент я смотрел в зеркало в ванной, а в другой — вот оно. Знак. Обещание. Пожизненный приговор.

Если она была моей Элизийской Парой, то это означало, что адская связь между нами будет только усиливаться. Поэтому я решил прочитать все возможные книги о том, как разорвать эту связь, пока не стало слишком поздно. Но в этом плане была одна большая проблема: в общей сложности было ноль книг на эту тему. Потому что никто никогда не делал этого раньше. Как только вы вступали в контакт со своей половинкой, начинала тикать бомба замедленного действия. Но я не был обычным фейри. Я был Габриэлем Ноксом. И у меня было чертово железное сердце. Так что если кто и мог разорвать эту связь, так это я.

Я собирался быть холодным, жестоким и бессердечным. К тому времени, как я закончу, она пожалеет о том дне, когда встретила меня. Это было жестоко, но меня и раньше преследовали девушки, с которыми я спал. И я не мог рисковать в этот раз. Потому что если она снова приблизится, мой внутренний компас направит меня к ней. Я не собирался недооценивать магнетическую силу Элизийских Пар, поэтому сегодня мне нужно было донести эту мысль до нее.

Я последовал за ней по коридору перед нашим первым занятием, бесшумно, как призрак, подкрадываясь к ней. Прежде чем она свернула в следующий коридор, я схватил ее за запястье и прижал к стене с мрачным взглядом, который заставил даже тени бежать от меня.

— Убирайтесь отсюда, — приказал я другим студентам и они разбежались, как мыши. — Хоть слово, — прорычал я на Элис.

— Это прозвучало как два слова. Это больше, чем ты сказал мне с прошлой ночи на крыше. Спасибо, что оправдал мои ожидания и оказался полным засранцем.

Я наклонил голову, приоткрыв рот: — Ты даже не представляешь.

Даже так близко к ней я чувствовал, как во мне поднимаются волны нашей связи. Это означало, что она тоже их чувствовала.

— Полагаю, ты собираешься мне это показать.

Я придвинулся ближе, наклонил голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Добыча в когтях ястреба. Но она не струсила, она подняла подбородок и посмотрела мне в лицо. Я старался, чтобы мне это не нравилось. — Угадай, что звезды прошептали мне на ухо?

— Что? — нахмурилась она и я посмотрел на ямочку между ее глазами, испытывая легкое желание провести по ней большим пальцем.

— Что мы обречены. Элизианская Пара. Вместе навсегда, если мы этого захотим.

Она рассмеялась и я должен был признать, что это было горячо. Так много девушек пали бы к моим ногам за одну только мысль о том, что я могу быть с ними в браке. Эта девушка смеялась мне в лицо и часть меня хотела поцеловать ее, пока я не проглотил этот звук. Но хрен бы с ним.

— Ты шутишь? — предположила она.

— Нет, — сказал я глухо. — Я не шучу.

— Я вижу, — она подняла бровь, затем покачала головой. — Почему ты вообще думаешь о таком безумии?

— Я же сказал тебе: звезды.

— Лжец-лжец, — промурлыкала она.

Я прижался к ней, придвинув свой рот к ее уху, ее сердце барабанило по моей груди. — Я не лгу, Элис. И я не склонен делать то, что говорят мне звезды. Так ты хочешь уклониться от судьбы вместе со мной?.

Она нахмурилась на секунду. — Я не верю, что ты моя Элизианская Пара.

Я прижал ее спиной к стене, пока из ее легких не вырвался вздох дискомфорта. — Значит, ты не чувствуешь, как эта сила тянет нас друг к другу? Ты не хочешь поцеловать меня?

Ее брови вскинулись, а взгляд изучал меня. — Я хочу, чтобы ты отступил, Габриэль. Я не собираюсь тебя кусать.

Ее клыки оскалились и я ухмыльнулся, посмотрев вниз между нами, а она проследила за моим взглядом туда, где я связал ее руки лианами, так нежно, что она даже не почувствовала этого.

Я сделал шаг в сторону и одним движением руки повалил ее на пол. Она покатилась и я крепче связал ее лианами, пока она не оказалась в центре коридора, завернутая в лианы, как конфетка. Ощущения были дерьмовые. Как будто отрезали кусок моего сердца. Но я должен был донести до нее эту мысль.

— Пошел ты! — прошипела она, когда мои глаза встретились с ее. Я провел лозой вокруг ее рта и заткнул ей рот, пока шел вперед, глядя на нее сверху вниз и ощущая желчь, давящую на горло. Желание помочь ей освободиться и затащить ее в свои объятия было почти непреодолимым, но я не позволил ему победить. Я обошелся бы с ней так жестоко, чтобы она отказала мне, даже если бы ее душа вылетела из ее тела в поисках моей.

— Давай сыграем в игру, — прорычал я. — Она называется «Держись от меня, блядь, подальше».

Ее глаза извергли яд, когда я освободил ее от лиан. Ее юбка задралась выше пояса, а щеки вспыхнули алым, когда она с вампирской скоростью вскочила на ноги. Я был готов к ее атаке, выставив щит, когда воздушный шторм врезался в меня из ее вытянутых рук. Она оказалась сильнее, чем я ожидал и я отступил на шаг назад, так как мне пришлось приложить усилия, чтобы удержать щит. Но я был сильнее и я стиснул зубы, защищаясь от нее, пока она не сдалась.

— Придурок, — шипела она. — Я с удовольствием не буду лезть к тебе.

Она ушла по коридору, а я стоял там, позволяя боли от этой встречи прорваться сквозь меня.

Это нужно было сделать.

У нее не было соблазна оглянуться и это меня ничуть не разозлило. Но мне было интересно, какого черта я все еще смотрю ей вслед.


***


Я сидел на кровати, видения захватили мой разум, когда я уставился на противоположную стену. Цвета и вкусы, запахи и чувства — все это давало мне намеки на то, что будет дальше. Самым неприятным было то, что я не мог контролировать то, что видел.

Прошлое ускользало от меня. Я не мог вспомнить ничего до своего пятого дня рождения, но иногда звезды показывали мне отрывки, воспоминания и я цеплялся за них всеми силами.

Я почти ничего не знал о своем прошлом. Мои приемные родители тоже почти ничего не знали. Они знали только то, что я был отдан на их попечение со строгими инструкциями: держать меня в тайне. Когда я требовал от них ответа на вопрос, кто именно отдал меня под их опеку, они категорически отказывались говорить мне об этом. Может быть, они даже не знали. В любом случае, они получали щедрую сумму денег, ежемесячно перечисляемую на их банковский счет из какого-то анонимного источника. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, я тоже стал получать эти деньги. Всю свою юность я думал, что они любят меня, а теперь просто задавался вопросом, не был ли я для них просто работой.

Они потратили годы, чтобы научить меня скрываться от посторонних глаз. Кто-то охотился за мной. Я не знал, кто, или что, или почему. Но то, на что пошли мои приемные родители, чтобы спрятать меня, доказывало, что я в серьезной опасности,если меня когда-нибудь найдут. С тех пор как я поступил в Академию Авроры, они волновались больше, чем когда-либо. И, честно говоря, я тоже.

Впервые в жизни ко мне было приковано постоянное внимание. Две стихии делали меня самым могущественным фейри в школе, поэтому я, естественно, был заметен. Из-за моих двойных Элементов все девушки здесь боролись за мое внимание и безостановочно говорили обо мне на чертовом Фейбуке. Это меня напрягало. Что если тот, кто охотился за мной, узнает обо мне здесь, в академии? Марти сказал, что после моего пробуждения домашнее обучение больше не вариант, потому что мне нужно было лучшее образование, чтобы обучиться тому, как защитить себя. Поэтому я относился к своему образованию серьезнее, чем большинство. Я был на много миль впереди своего класса, потому что от этого зависела моя жизнь. Если я пропущу один мяч, это может означать разницу между победой или поражением в драке. И я был полон решимости быть готовым.

Элис продолжала бросать на меня взгляды, как будто я смотрел на нее, но это было не так. В основном. Но иногда мои глаза перебегали на нее, когда видения обрывались. Изгиб ее шеи, ее полные губы, которые так хорошо смотрелись, прижавшись к моим татуировкам.

Делить с ней комнату было нелегко. Без сомнений, чаще всего я спал на крыше. Я и не подозревал, что узы Элизианских Пар настолько сильны. Это чувство доминировало во мне на каждом шагу. Чувство вины за то, что я сделал с ней сегодня, пожирало меня заживо. Как гребаная саранча, пирующая на моих внутренностях. Я был сильным. Но достаточно ли я силен для этого?

— Скажи что-нибудь или перестань, блядь, смотреть на меня, — прорычала она и яд в ее тоне сделал меня одновременно и серьезно несчастным и облегченным. Она ненавидела меня. Работа сделана. Но также… черт, как бы я хотел, чтобы ей не приходилось этого делать.

— Он никогда ничего не говорит, только если не хочет меня разозлить, — Данте откинул простыню и посмотрел на меня. Белая горячая энергия горела в его сущности с тех пор, как я спас от него Элис, но он не осмеливался бросить мне вызов.

— Ради всего святого, Данте, из-за тебя здесь так жарко. Что ты делаешь? — Лейни ворвалась в комнату, обдав лицо волной, когда она направилась к окну и распахнула его настежь.

Элис вздрогнула так незаметно, что только мои ястребиные глаза уловили это. В ее взгляде мелькнул страх. Она не любила высоту. А Дракон выбросил ее туда, как ненужного домашнего паука. Я был вынужден пойти за ней. Звезды толкнули ее на мой путь и не позволили мне проигнорировать ее.

Данте исчез за своей простыней, а я скользнул со своей кровати, не привлекая ничьего внимания, двигаясь через комнату, мои крылья пронеслись мимо кровати Данте и заставили простыню упасть. Засранец. Я ненавидел банды. Они были жалкими, высасывая больше крови из этого города, чем все вампиры Алестрии вместе взятые. Мой дядя однажды попал под перекрестный огонь; он чуть не потерял руку после укуса одного из оборотней Оскура.

Я закрыл окно и вернулся на свою кровать, прежде чем Данте снова высунул голову. Элис не узнает, что я сделал это ради нее, так что это не имеет значения, но я тихо злился на себя за то, что поддался порыву.

— Габриэль! — рявкнул он на меня. — Ты делаешь это нарочно. Признай это. Просто, блядь, признай это.

— Определись с признанием, — сказал я, передразнивая его. Не реагировать на его выпады было лучшей тактикой, чтобы вывести его из себя. Это было уморительно.

— Клянусь звездами, я тебя ненавижу, — прорычал Данте, а потом так яростно дернул простыню на своей койке, что сорвал ее целиком. — Аргх!

Я лег на свою кровать, просунул одну руку под подушку и мои пальцы нащупали бумагу. Нахмурившись, я вытащил ее и обнаружил записку, которую написала мне Элис.

Определи свое.

Я до сих пор не знал, почему сохранил ее.

Определить свое? Все и вся в этой школе, Элис. До тех пор, пока я этого хочу. Но я не хочу тебя. Не сейчас. И никогда.


15. Элис


На следующий вечер я быстро поужинала в столовой и отправилась на консультацию к мисс Найтшейд. Было чертовски заманчиво вообще не идти. Мне не нужна была консультация. Это не было похоже на травмирующую потерю, когда я избила парня до полусмерти, а потом начала мстить, скрывая свою личность, или что-то в этом роде.

Так что, возможно, более точной оценкой было то, что я не хотела консультироваться. Я не хотела, чтобы кто-то копался в моей голове, удивляясь всем тем хреновым вещам, которые они там нашли и которые были вызваны моим горем. Потому что, да, возможно, я была невменяемой, нестабильной, неуравновешенной… психопаткой. Но я смирилась с этим.

Это был единственный способ, который я нашла, чтобы справиться с потерей брата. Только так я могла заставить себя вставать с постели по утрам. Только так я могла продолжать делать хоть что-то. После его смерти для меня ничего не имело значения, кроме мести ответственному за это человеку. И моя миссия приехать сюда — это все, что меня сейчас заботило.

Я буду беспокоиться о том, как наладить хоть какую-то настоящую жизнь после того, как закончу это. Если я выживу. Я даже не была уверена, что в некоторые дни меня волновало, выживу ли я.

Шел дождь, поэтому я с вампирской скоростью помчалась прочь от столовой и обратно к корпусу Альтаир. Кабинет консультанта находился дальше по короткому коридору, оформленному в нейтральных тонах и я опустилась на удобный кожаный диван у ее двери, чтобы подождать.

Я пришла на несколько минут раньше и, напрягая слух, поняла, что слышу, как консультант разговаривает с другим студентом, который заканчивает сеанс.

— до следующей недели мы будем работать над изучением большего количества эмоций, — сказал мягкий женский голос, который, как я предположила, принадлежал мисс Найтшейд. — Я знаю, тебе нравится верить, что ты чувствуешь только похоть и боль, но я могу пообещать, что почувствовала в тебе нечто более сложное, чем это.

— Как скажете, — незаинтересованно отозвался голос Райдера Дракониса и я выпрямилась в кресле, размышляя, смогу ли я услышать что-нибудь интересное, подглядывая за ними. Может быть, на следующей неделе я появлюсь еще раньше.

Консультант вздохнула и раздались шаги по ковру, прежде чем дверь открылась.

Райдер посмотрел на меня, когда вышел и в его взгляде на мгновение отразилось удивление.

— Входите, мисс Каллисто, — позвала мисс Найтшейд и я поднялась на ноги.

Райдер остался стоять на моем пути, когда я подошла к нему, но я отказывалась проявлять страх перед ним. Я подошла прямо к нему, мило улыбаясь, когда скользнула в небольшое пространство между его телом и дверным проемом. Его глаза загорелись весельем, в чем я могла бы поклясться, когда мое тело на мгновение прижалось к его телу и я проскользнула в помещение.

Я направилась прямо к кремовой кушетке напротив консультанта и опустилась на нее.

— Закройте дверь, мистер Драконис, — приказала мисс Найтшейд, пока он продолжал стоять на месте и я оглянулась на него, когда его рука обвилась вокруг двери.

— Увидимся на Астрологии, Элис, — сказал он, произнося мое имя как нечто грязное. Что мне совершенно не нравилось.

Я пожала плечами в ответ, отвернувшись от него, как будто он был наименее интересным человеком, которого я когда-либо встречала. — Может быть.

Наступила тишина, прежде чем дверь захлопнулась и я посмотрела на мисс Найтшейд, когда она звонко рассмеялась.

— Я не была уверена, что вы мне понравитесь, мисс Каллисто, но вам удалось одним словом и пожатием плеч вызвать удивление, веселье и интригу у Райдера Дракониса, так что я уже рада, что познакомилась с вами.

Она была симпатичной, средних лет, с короткими каштановыми волосами и теплыми глазами, что-то в ней было очень притягательное. Она заставила меня почувствовать спокойствие, доверие, готовность открыться и мои губы разошлись, когда я приготовилась сделать именно это.

Расскажи ей о Гарете. Она может помочь справиться с этой болью.

Прежде чем слова успели сорваться с моих губ, я нахмурилась. Какого черта мне понадобилось рассказывать кому-то, кого я только что встретила, о секрете, который я поклялась хранить с момента приезда сюда?

— Вы — Сирена, — проговорила я, более чем грубо.

Я стиснула зубы, пытаясь вытеснить ее влияние из своей головы. Сирены были хитрыми ублюдками, они могли чувствовать ваши эмоции и заставлять вас чувствовать все, что им заблагорассудится. Но я выросла рядом со Старушкой Сэл и более чем привыкла бороться с властью сирен. Я бы не позволила этой залезть мне под кожу, хотя должна была признать, что она была более могущественной, чем Старушка Сэл и бороться с ней было сложнее.

— Да, — призналась она. — Это облегчает мою работу, потому что я могу точно ощутить, что чувствуют мои пациенты.

— Верно, — ответила я, сложив руки. — Но я не обязана рассказывать вам о себе, не так ли?

— Вы хотите скрыть себя от меня? Это то, что вы часто чувствуете с незнакомцами или со всеми?

Я подняла бровь на нее. Любопытная сучка.

— Почему я должна проходить эти сеансы? Я не понимаю, какое отношение это имеет к моему образованию.

— Ну, как вы могли заметить, эта школа подвержена большому социальному давлению со стороны банд и тому подобному. Мы считаем, что всем ученикам полезно посещать эти занятия. Они не являются факультативными, — лицо бесстрастное, ничего не выдающее.

Я резко вздохнула, давая ей дозу строптивого подростка и не утруждая себя добавлением чего-либо еще.

Мисс Найтшейд улыбнулась, как будто это было не первое ее родео и меня охватило желание сказать ей, чтобы она отвалила.

— Ладно, мы можем сделать это по-моему, — сказала она, пожав плечами. — Я улавливаю в тебе много злости. Больше, чем обычный подростковый гнев. Как твоя домашняя жизнь?

Я нахмурилась, превратившись из спокойной стервы в ледяную королеву, но она даже не моргнула.

— Горе? — спросила она с удивлением.

— Не лезьте в мою голову, — рыкнула я. — Это не ваше дело.

— Ну, вообще-то, да. Возможно, тебе будет полезно попробовать пережить свою боль вместе со мной.

— Спасибо, я справлюсь с этим сама, — огрызнулась я. Я буду мстить в качестве закуски, не буду усердствовать с милосердием в качестве основного блюда и если я все еще буду рядом с ним до десерта, я выясню это тогда.

— Гнев — совершенно нормальный симптом горя. Почему бы вам не рассказать мне о человеке, которого вы потеряли? Я уверена, что он не хотел бы, чтобы вы так страдали из-за…

Я вскочила на ноги, схватила свою сумку и предупреждающе указала на нее пальцем. — Я могу посещать эти сеансы, но я не обязана рассказывать вам подробности своей личной жизни. Так что советую вам в следующий раз отвалить и не лезть в мою чертову голову, иначе я продемонстрирую вам свои орденские дары.

Я обнажила клыки и оскалила зубы, а затем, не дожидаясь ответа, выскочила из комнаты.

Мне было все равно, что я пробыла здесь всего пять минут. Я не собиралась задерживаться ни на секунду, пока она копается в моем мозгу.

Если она не поймет меня до следующего раза, когда я буду вынуждена терпеть ее общество, то я с радостью доведу это до конца своими клыками. Это был бы не первый раз, когда я кусала преподавателя.


***


Проведя вечер в раздумьях о мисс Найтшейд, я отправилась на урок астрологии. Мысль о том, что кто-то может заподозрить меня, заставила меня тридцать раз пройтись по лестнице общежития Вега, прежде чем я придумала план, как с ней справиться. Я бы сказала ей, что мой отец умер. Создать для нее проблемы с отцом, пока я буду думать о брате, достаточно, чтобы дать ей немного настоящего горя, чтобы она могла питаться с помощью своих даров Сирены. Это был не самый надежный план, но, возможно, он сработает. Возможно, она уловит обман, но я была хорошей лгуньей и в последнее время практиковалась больше, чем когда-либо. Это был самый лучший план, который у меня был, так что я просто должна была попробовать и посмотреть, что получится. До следующей консультации оставалось две недели, так что у меня было время продумать свою стратегию до этого момента.

Я добралась до обсерватории в без пяти десять вечера, чтобы дождаться прихода Леона Найта и задать ему несколько вопросов. Он всегда был очень сонным во время поздних занятий в обсерватории Капеллы и я надеялась, что он не поймет, что я расспрашиваю его о его бывшем соседе и не сочтет это подозрительным.

Я вошла внутрь в числе первых студентов и выбрала место в задней части аудитории, ожидая появления Леона.

Однако вместо перевертыша — Льва, которого я искала, в двери вошел не кто иной, как мой самый нелюбимый Дракон в Солярии — Данте.

Я поджала губы, опустив взгляд, чтобы не смотреть на него, когда он вошел в комнату, словно был хозяином этого проклятого места.

Я ждала, что он пройдет мимо меня, но, к сожалению, мне не повезло и он опустился на сиденье рядом со мной, явно не желая, чтобы я игнорировала его, как это было с тех пор, как он выбросил меня из гребаного окна.

Я напряглась, гадая, прав ли был Габриэль насчет его вспыльчивости или нет и догадываясь, что скоро узнаю.

— Я не видел тебя сегодня, carina, — непринужденно сказал он, раскрывая учебник, откинувшись на стуле, его колено коснулось моего, когда он почувствовал необходимость раздвинуть ноги как можно шире. — И ты также не спала сверху надо мной прошлой ночью. Куда ты убежала?

— Какая тебе разница? — спросила я пренебрежительно. — Пока тебе не приходится слышать мой смех, я думала, ты будешь доволен.

— Можешь смеяться сколько угодно, — сказал он, махнув рукой, как будто в этом не было ничего страшного, хотя он выбросил меня за это из окна. Чертов псих. — Только не повторяй эту ошибку по отношению ко мне.

Я прикусила язык, чтобы ответить, как раз в тот момент, когда стул справа от меня покачнулся и на него опустился кто-то другой.

— Почему она смеялась над тобой? — спросил Райдер, облокотившись рукой на спинку моего кресла, которое ощущалось чертовски сильно, как будто на него мочились. — Ты показал ей свой маленький член?

— Вообще-то я жду кое-кого другого… — начала я, но Данте прервал меня, как будто меня здесь и не было.

— Она умоляла меня показать ей мой массивный член после того, как ты продолжаешь посылать ей свое маленькое порно, как извращенец, хотя ее от этого тошнит. Она хотела увидеть, как выглядит настоящий мужчина, а не получить рвотный позыв на твои изображения.

— Единственное, от чего у нее будет рвотный рефлекс, так от моего…

И я ухожу.

Я вскочила со своего места со скоростью вампира, прежде чем они смогли продолжить набирать очки друг против друга за мой счет.

К тому времени, как они заметили, что я ушла, я уже откинулась на стуле на противоположной стороне аудитории, закинув ноги на стул перед собой, как будто я была тут все время.

Данте хмуро смотрел на меня через все помещение, но я сделала вид, что не заметила. Ни один из них, казалось, не хотел первым освобождать выбранные места и я почти смеялась над нелепой игрой за власть, в которой они оказались сейчас. Похоже, они собирались просидеть весь урок на одном месте только из-за свинского упрямства. Я только надеялась, что потом они не будут винить в этом меня. Я ведь не просила никого из них сидеть со мной. Это было на их совести.

Как раз в тот момент, когда я думала, что избежала самой неприятной части урока, в комнату вошел Габриэль. Он окинул взглядом пространство и я мгновенно ожесточилась, отказываясь опускать глаза и не обращая на него никакого внимания. Я была чертовски зла на него. Кем, черт возьми, он себя возомнил, что использовал на мне свою магию и вот так запросто сбил меня с ног? Это было на одну ночь! Это он говорил, как гребаный преследователь и утверждал, что мы были Элизианской Парой. Как будто я хотела бы быть связанной с таким мудаком, как он, на всю жизнь. Он был хорош в постели, но его личность была крайне ограничена и я не могла придумать многих людей, с которыми я бы меньше хотела быть связанной, чем с таким выскочкой, как он.

Жар когтями пробежал по моему позвоночнику и я задалась вопросом, что, черт возьми, заставило меня переспать с ним в первый раз. Не считая его разрушительной божественной внешности, конечно. Но потом он вывалил на меня это дерьмо про Элизианских Пар. Что, черт возьми, он хотел, чтобы я ответила на это? Чувствовала ли я связь с ним прошлой ночью? Да, черт возьми, чувствовала и мое тело все еще болело от этого самым восхитительным образом. Означало ли это, что я готова остепениться навсегда, сказать «пока-пока» всем остальным парням, которых я могла бы когда-либо встретить, только потому, что у меня была одна ночь — пусть и охренительная ночь — с парнем, которого я едва знала? Нет. Серьезно. Какой у него был любимый цвет? Или еда? Есть ли у него второе имя? Или какие-нибудь странные привычки? Или родители? Этот парень был для меня незнакомцем, а не родственной душой. Черт, он все еще был подозреваемым в убийстве, насколько я могла судить, хотя я очень, очень надеялась, что ошибалась в этом, раз уж переспала с ним. Может быть, вся эта ерунда с парочками была просто для того, чтобы отпугнуть меня. Убедиться, что у меня не возникнет идеи стать его девушкой или что-то в этом роде. Что бы это ни было, у меня не было проблем с тем, чтобы держаться от него подальше. Он явно считал, что прошлая ночь была ошибкой, так что я могла просто списать все на это и жить дальше.

Я чувствовала на себе взгляд Габриэля, но, возможно, он прочитал общую ауру «держись подальше», витавшую вокруг меня и это его удовлетворило, потому что он пересел на дальнюю сторону круглой комнаты и оставил меня одну.

По крайней мере, мне не пришлось беспокоиться о каких-либо последствиях нашей совместной ночи, кроме неловкости в комнате нашего общежития и избегания контактов с ним настолько, насколько это вообще возможно. Когда у тебя была мама, которая занималась такой работой, как моя, ты учишься произносить ежемесячное противозачаточное заклинание еще до того, как у тебя пробудилась магия.

Я начала крутить карандаш между пальцами, чтобы израсходовать нервную энергию в конечностях. Синди Лу вошла в комнату и направилась прямо к креслу рядом с Данте, но он, казалось, совсем не заметил ее появления.

Глубокий смех снова привлек мое внимание к двери и я вздохнула с облегчением, увидев Леона, входящего в окружении группы девушек, которые все были заняты различными делами для него.

— Лео! — позвала я, поймав его взгляд, когда он поднял голову и нахмурился. — Мне нужно обсудить с тобой Питбол, — сказала я, указывая на пустой стул рядом со мной.

— Это не мое имя, — ответил он, колеблясь, поскольку его Прайд затаился вокруг него.

— У меня есть закуски, — добавила я в качестве подсластителя.

Лицо Леона расплылось в плутовской улыбке и он пожал плечами, пробираясь ко мне. — Похоже, ты покорила меня, маленький монстр.

Он опустился на сиденье рядом с моим и одна из его львиц передала ему Атлас, а другая положила рядом его книги. Третья открутила бутылку с водой и поднесла эту чертову штуку к его губам, чтобы он мог сделать глоток.

— Черт, Лео, ты будешь тучным стариком, — прокомментировала я, наблюдая за разворачивающимся странным зрелищем.

— Это моя львиная харизма, — полусерьезно пожаловался он. — Это заставляет женщин сходить по мне с ума, я ничего не могу с этим поделать. Назовите это животным магнетизмом. Я не могу его отключить, это просто работает.

— Не на меня, — не согласилась я, хотя должна была признать, что меня тянет к нему. Но при этом не было никакого желания складывать его трусы в аккуратные стопочки или кормить его с руки. Может быть, слабые волевые женщины были прокляты такими желаниями рядом с ним, но не я.

— Я знаю. Хотя мне очень нравится бегать за тобой — это меняет дело. Так что я тебя отпускаю, — сказал он, подмигнув.

— Приятно слышать. Не хочешь рассказать мне о расписании тренировок команды? — спросила я, доставая из сумки шоколадный батончик.

— Конечно. Минди, ты можешь отправить Элис копию расписания тренировок по электронной почте? — спросил Леон и все три девушки сказали «да», заставив меня нахмуриться. — Хорошо. А теперь отвалите, вы заставляете маленького монстра чувствовать себя неловко.

Они все поспешили сделать, как он сказал и я удивленно подняла бровь, но потом решила оставить все как есть. Они выглядели вполне довольными своей жизнью и кто я такая, чтобы судить другие ордена за то, как они справляются со своим дерьмом?

Я подняла голову и борясь с желанием вздрогнуть, увидела, что Райдер и Данте смотрят на нас. Если бы взгляды могли убивать, я была уверена, что сейчас была бы уже на середине распятия. Или, может быть, Леон. Или мы оба. Странная ситуация с двойным распятием…

Профессор Рейберн вошла в класс, ее седые волосы были заплетены в косу, которая шла вдоль затылка. Она взмахнула руками в воздухе и свет вокруг нас погас. Мы все опустились на свои места, чтобы можно было смотреть на ночное небо, когда начался урок и я была спасена от пытки взглядов главарей банд.

— Сегодня мы будем рассматривать судьбу. Точнее, зададимся вопросом, можем ли мы избежать ее? Планируют ли звезды определенные моменты нашей жизни заранее или вы думаете, что каждая секунда вашего существования уже расписана?

Я поджала губы, отламывая кусочек шоколада и отправляя его в рот. Идея судьбы довольно часто выводила меня из себя после смерти Гарета. В каком-то смысле было заманчиво держаться за идею, что его время просто пришло. Ему было отведено всего несколько лет жизни и они закончились. Но тогда это означало бы, что монстр, ответственный за его убийство, не сделал ничего плохого. Это была судьба. Он всегда был обречен на смерть. А какая жестокая судьба могла предписать, чтобы у кого-то хорошего, доброго и полного жизни не было ни единого шанса? Все их мечты и планы всегда были бессмысленны, что бы они ни делали…

Нет. Идея судьбы мне не нравилась. По крайней мере, не идея о том, что все это бессмысленно и ничто из того, что мы выбираем для себя, не имеет значения и ничего не меняет.

— Кто-нибудь может привести мне пример судьбоносного момента? — обратился Профессор Рейберн.

— Элизианская Пара, — раздался сильный голос Габриэля и почти каждая голова в комнате повернулась, чтобы посмотреть на него в шоке. Он сдавал все предметы на отлично, но Габриэль Нокс никогда не участвовал в них. Это было неслыханно. До сих пор. Когда он, очевидно, захотел убедиться, что моя судьба — это полное унижение. Он снова смотрел в мою сторону, я знала это. Но я отказалась вернуть ему взгляд. Я не могла.

— Идеальный пример. Ваша Элизианская Пара — это ваша настоящая любовь, родственная душа, счастливая судьба и так далее и тому подобное, — сказала профессор Рейберн. — Встреча с ними не является судьбоносным событием, так как некоторые фейри никогда не находят их. Однако, если вы вступите в контакт с вашим потенциальным партнером, вы окажетесь с ним в Священном Моменте. Факт. Судьба. Неизбежность. Вы будете извлечены из своей постели, когда звезды сойдутся как раз для вас двоих и в этот судьбоносный момент вам, конечно же, будет предоставлена возможность выбрать их в качестве своих. В этом случае вы оба получите серебряное кольцо истинной любви вокруг ваших радужных оболочек в знак вашего союза, что навсегда изменит ваши глаза. Или, конечно, вы всегда можете отказаться от пары с ними и тогда ваши радужки будут отмечены черным кольцом, а вы станете разъединены звездами, которым суждено никогда не быть вместе и вечно оплакивать эту потерю. Выбор невелик, но все же это выбор. Судьба поместит вас в Священный Момент, но свободная воля позволит вам принять собственное решение о том, куда дальше пойдет ваша судьба.

Я выдохнула, когда она перешла от темы Элизианских Пар к перечислению других примеров столкновения судьбы и свободы воли и я немного расслабилась, откусив еще кусочек шоколадки. По крайней мере, если я стану Элизианской Парой с Габриэлем, я смогу решить, нужен он мне или нет, когда придет время. Но я все еще не была уверена, что он не просто кукушка.

Леон издал нетерпеливый звук рядом со мной и я взглянула на него, обнаружив, что его подбородок практически лежит на моем плече, а рот требовательно открыт, пока он смотрел на мой шоколадный батончик.

— Ты обещала закуски, — напомнил он мне.

— Я сказала, что будут закуски. Я никогда не говорила, что они для тебя.

Леон игриво зарычал, пристально разглядывая мою шоколадку.

— Кроме того, — добавила я. — Я бы ни за что не стала кормить тебя с рук, даже если бы ты убедил меня поделиться.

— Да ладно, — прошептал он. — Я буду сосать твои пальцы.

— Это не привлекательно.

— Ладно, — он потянулся за шоколадом, но я была быстрее со своими дарами, отвела от него руку и откусила еще кусочек. Я дразняще ухмыльнулась, зажав кусочек между зубами и его улыбка расширилась.

— Я с удовольствием возьму его из твоего рта, маленькое чудовище, — сказал он, наклоняясь еще ближе.

Резким движением он повернулся в кресле и прижал меня к себе, его рука потянулась к шоколаду, когда я откинулась назад, держа его как можно дальше от него.

Игриво, как грех, он снова зарычал, его дыхание заиграло на моей шее и я откинулась еще дальше назад, быстро поглощая кусочек во рту, чтобы спасти его от него.

Глаза Леона расширились от удивления, как будто он не мог поверить, что я это сделала, затем его взгляд скользнул к остаткам батончика в моей руке, пока я пыталась удержать его.

Он навалился на меня, когда я пыталась удержать его вне его досягаемости и рассмеялась от удивления, когда мне пришлось попытаться отстранить его. Его рука сомкнулась над кулаком, в котором пряталась моя шоколадка и он возбужденно ухмыльнулся, глядя мне прямо в глаза, так как все еще наполовину прижимал меня к креслу.

Его кожа была горячей на фоне моей и мой пульс участился в ответ на его прикосновение.

Я резко вздохнула и высвободилась из его объятий, осмелившись взглянуть на остальную часть комнаты, когда он медленно отстранился со своим призом, прежде чем упасть обратно на свое место. К счастью, никто не обращал на нас особого внимания в нашем укромном уголке, но я заметила, как Данте бросил на нас короткий взгляд. Похоже, в последнее время взгляд Данте стал его фирменным знаком, поэтому я постаралась не принимать его близко к сердцу.

Профессор Рейберн все еще обсуждала с остальными членами класса теории о судьбе и указывала на то, что некоторые решения были предначертаны звездами еще до нашего рождения. Например, наши звездные знаки определяют нашу элементальную магию. Мне пришлось признать, что в этом она была права. Поскольку Весы — знак воздуха, я всегда знала, что буду контролировать магию воздуха, когда моя сила пробудится. Думаю, это можно назвать судьбой.

Леон начал стонать на сиденье рядом со мной, поглощая мой шоколад и я не могла удержаться от смеха, так как он становился все громче и громче с каждым кусочком.

— Мистер Найт, не хотите ли вы рассказать классу, что именно вы находите таким приятным? — неожиданно спросила профессор, обернувшись, чтобы бросить на него взгляд.

Я прикусила губу, опустив глаза, когда все в аудитории повернулись в нашу сторону.

— Элис только что доставила мне ротовой оргазм, — невинно объяснил он, протягивая обертку от шоколадного батончика, который он только что доел.

Я пренебрежительно отмахнулась, хотя и чувствовала, как румянец заливает мои щеки. — В твоих мечтах.

По классу пронеслось несколько смешков и профессор Рейберн резко закатила глаза. — Пожалуйста, постарайтесь оставить ухаживания на внеурочное время. Некоторые люди пытаются здесь учиться.

Леон серьезно кивнул, имитируя смыкание губ и протянул мне воображаемый ключ, который я почему-то взяла с тихим смешком. Я притворилась, что засовываю его в карман пиджака, а Леон ухмылялся мне, как будто мы делились секретом.

Профессор драматично закатила глаза и вернулась к своей лекции.

Некоторое время мы молчали и я начала думать, смогу ли я выкрутиться, просто спросив у Леона то, что я хочу узнать. С моим вампирским слухом я бы смогла уловить любые изменения в его сердцебиении, пока я бы расспрашивала его о Гарете, так что если я начну вызывать его подозрения, я смогу это исправить. Кроме того, я уже практически исключила Леона из числа подозреваемых. Я просто не могла совместить его покладистое поведение с поведением убийцы. Если только он не был лучшим актером, которого я когда-либо встречала. Но на всякий случай я бы успокоилась.

— Мне интересно, что бы с тобой случилось, если бы тебя оставили на необитаемом острове, — прошептала я задумчиво. — Если бы никто не приносил тебе еду и не пережевывал ее за тебя, что бы ты делал? Не говоря уже о том, что некому было бы подтереть тебе задницу, когда ты посрешь…

Леон дернулся в улыбке, показал на свой рот и протянул руку ко мне. Я нахмурилась в замешательстве и он закатил глаза, прежде чем наклониться в мое личное пространство и засунуть руку в карман пиджака. Я расширила на него глаза, но он лишь отпрянул назад и изобразил, что отпирает свои губы воображаемым ключом, который я там спрятала и я рассмеялась.

— Во-первых, — сказал он низким голосом. — Я сам подтираю свою задницу. В основном. Минди сделала это однажды, но это было слишком странно…

— Фуууу, — сказала я, сморщив нос. — Кто из них Минди?

— Все они, — ответил он. — Слишком много имен, чтобы запомнить, плюс они приходят и уходят, проще не запоминать.

— Подожди… все эти девушки ходят за тобой по пятам, делая все, что ты хочешь, а ты даже не удосужился выучить их имена? — шокировано спросила я.

— Не надо так ужасаться, как я уже сказал: они приходят и уходят. Я ничего не могу поделать с тем, что притягиваю их, половина из них даже не Львицы, но их цепляет моя харизма льва-мачо и они просто хотят делать все это дерьмо для меня. Было бы подлее, если бы я сказал им «нет», они бы растерялись и расплакались.

— Плюс, я уверена, что иметь целую кучу девушек, которых можно трахать, когда захочешь, очень полезно, — поддразнила я.

Леон ухмыльнулся, но ничего не ответил на это.

— Итак, я полагаю, что та, кто занимала пустую кровать в твоей комнате, была Минди, которая увидела смысл и ушла, — медленно сказала я.

Леон бросил ленивый взгляд в мою сторону, но ничего не ответил.

— Вообще-то нет, моя бывший сосед по комнате… умер.

Я напрягла уши, чтобы внимательно прислушаться к биению сердца Леона, но оно ничуть не изменилось.

— Мне жаль, — вздохнула я, глядя на него, когда он опустил глаза.

Он вздохнул, немного выпрямившись в своем кресле. — Да… это было, ну, это была передозировка, я думаю, так что…

Леон нахмурился, казалось, на него навалилась неестественная неподвижность и у меня возникло ощущение, что он не хочет говорить об этом. Но более того, он казался… грустным.

Я медленно протянула руку и положила ее на подлокотник между нами.

— Прости, если я назойлива, — прошептала я. — Я вижу, что он был тебе небезразличен.

Леон нахмурился в сторону передней части класса, как будто он не слушал меня, но его хватка крепче сжалась вокруг моих пальцев.

Мы молчали, пока профессор Рейберн начала объяснять о Небесных Метках и о том, как их можно использовать, чтобы попытаться разгадать наши судьбы, если мы захотим это сделать. Это звучало очень сложно и было много факторов, которые могли изменить ситуацию в любой момент, так что я не была уверена, что в этом есть смысл. Кроме того, я не хотела прожить свою жизнь, считая, что все уже расписано за меня. Я хотела быть свободной, дикой, делать неправильный выбор и учиться на нем или нет. Стать своей собственной личностью со своими недостатками и нести ответственность за то, кем бы я ни была, а не сваливать все свои неудачи на судьбу.

— Гарет был одним из моих лучших друзей здесь некоторое время, — вздохнул Леон. — До того, как он связался с Черной Картой.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику при этом имени и я повернулась, чтобы посмотреть на Леона уголком глаза. — Что это, еще одна банда? — спросила я мягко, хотя мое сердце колотилось от этой новой крохи информации.

Леон покачал головой.

— Это просто группа студентов. Это что-то вроде клуба, но люди могут вступить в него только по приглашению. Они скрытные маленькие засранцы, поэтому никто не знает, чем они занимаются, но не нужно быть гением, чтобы понять, что больше половины из них подсели на Киллблейз.

— И твой друг вступил в этот клуб? — спросила я.

— Да… а потом он просто отдалился, замкнулся в себе. Может быть, мне стоило попытаться вывести его из этого состояния. Но он был взрослым человеком, у него были свои мысли, понимаешь? И я тоже жил своей жизнью, так что, наверное, я просто списал это на то, что мы отдалились друг от друга и не обращал особого внимания на то, во что он ввязался.

— Значит, ты думаешь, что он был наркоманом? — спросила я, несмотря на то, что каждый дюйм моего тела противился этой идее.

Леон пожал плечами: — Нет. Я имею в виду, что он спал в кровати напротив меня каждую ночь, а Киллблейз заставляет людей вести себя чертовски безумно. Он был немного тихим, но не… Я бы никогда не догадался, что он принимал это вещество. Когда мне сказали, что у него передозировка, я сначала не поверил, но, наверное… Может, это был его первый раз и ему просто не повезло.

Облегчение разлилось по мне от его слов. Я оказалась права. Я знала это. И неважно, во что Гарет ввязался с этими людьми из Черной Карты, я все равно была уверена, что он никогда бы не пошел на это дерьмо добровольно.

Леон замолчал и я задумалась, сколько я могу продолжать давить на него в этом вопросе.

Я переместила свои пальцы в его пальцы, рисуя большим пальцем круги по тыльной стороне его ладони и он переместился в своем кресле, наклонившись ко мне.

— Как ты думаешь, люди, с которыми он общался, могли заставить его принять это? — спросила я.

Брови Леона сжались и он провел свободной рукой по своим длинным волосам. — Не знаю. С чего бы? По-моему, это слишком похоже на давление со стороны сверстников, но что я знаю? Я не состою в их жутком культе.

— Секта? — спросила я, это слово пронзило мое сердце.

Улыбка натянула уголок рта Леона. — Может быть. Они держат свой маленький клуб в секрете, — поддразнил он, хотя я могла сказать, что на самом деле он не знал этого наверняка.

Мы погрузились в молчание, а в голове у меня крутились мысли о том, что он мне рассказал. Я должна была узнать больше о Черной Карте и о том, что они замышляют. Если у Гарета были друзья в этом месте, то, похоже, они должны были быть там, но также похоже, что его враги тоже могут быть оттуда. Мне нужно было еще немного покопаться. И, возможно, попытаться заслужить приглашение в их клуб.


16. Гарет


Восемнадцать месяцев до метеорного дождя Солярид…


Мой новый сосед по комнате, Леон, жил напротив меня. Двух других моих соседок звали Саша и Эми, но Леон настаивал на том, чтобы называть их Минди и они выполняли все, что угодно, лишь бы угодить ему. Это были львиные перевертыши. Самцы и пальцем не пошевелили, чтобы сделать что-то для себя, если только это не было абсолютно необходимо. А у этого парня была самая сильная аура, которую я когда-либо ощущал. Черт, даже мне иногда хотелось сделать что-нибудь для него, а ведь эта хрень про самцов-львов должна была касаться только девушек.

Сейчас я лежал на своей койке с Атласом в руках и изучал Габриэля Нокса в надежде, что смогу накопать на него компромат и шантажировать. У него было много денег и я чертовски нуждался в них. У меня оставалось еще три дня до крайнего срока, а значит, Элла была в полной заднице, если я не смогу для нее выкрутиться.

Первое, что я заметил о Ноксе? Его родители не сходились. Два маломощных фейри, один — оборотень, другой — кавказский орел. Габриэль был Скорпионом, что объясняло его способность обладать силой Земли. Но быть одаренным Водой и быть гарпией при смешанных родителях? Такое было редкостью. Возможно. Но редко. И судя по его тощему светловолосому отцу и миниатюрной рыжеволосой матери, фотографию которых я нашел на Фейбуке, я не видел семейного сходства.

Собрав всю эту информацию воедино, я пришел к одному выводу: Габриэль Нокс не был их сыном. Так, может быть, этот парень Падающая Звезда был настоящим родителем? Но я зашел в сотню тупиков, когда пытался выяснить, кто такой Падающая Звезда. Все, что я знал, это то, что кто-то из них был заинтересован в ежемесячном переводе огромных сумм денег на банковский счет Габриэля. Так что, возможно, это был не кто-то. Может быть, это была компания или фонд. Но я искал и искал подходящий вариант и ничего не нашел. Поэтому я решил, что это псевдоним. И если это так, у меня было несколько теорий, которые простирались от мыслимых до абсолютно безумных.

Теория номер один… Настоящая мать или отец Габриэля были знамениты. Возможно, он был ребенком певца, актера или даже Небесного Советника, которые скрывали его от своего настоящего мужа или жены. Но это не объясняло фальшивых родителей. Разве что кто-то из них действительно был его родственником.

Теория номер два… Габриэль участвовал в наркотическом тесте, который дал ему мощный каркас, не имеющий ничего общего с его родителями и даром дополнительного Элемента. Да, хорошо, может быть, я бы додумался до этого после трех или четырех кружек пива.

Теория номер три… (моя лично любимая) Габриэль работал под прикрытием. Бежал от закона или, может быть, даже от Астрального Противника, который охотился за ним до самого конца Солярии.

Теория номер четыре… Я был отчаянным ублюдком, который искал способ шантажировать Габриэля Нокса, которого просто не существовало.

— Привет, Гордон, — Леон вошел в комнату и направился прямо ко мне.

— Я Гарет.

— Я так и сказал, — он ухмыльнулся. — Ты в команде по Питболу, верно?

Он указал на мой грязный комплект для питбола в куче на полу.

— Да и? — спросил я.

— Я хочу попробовать. Я играю в питбол с братом с тех пор, как научился ходить. Я делаю убийственный Огненный щит. О моем захвате ходят легенды, — он усмехнулся так, что это подразумевалось в обоих смыслах этого слова, а Саша и Эми захихикали со своих кроватей.

— Ты пропустил пробы, они были в прошлые выходные. Завтра профессор Марс объявит, кто попал в команду. Но ты, наверное, можешь быть запасным, если сможешь убедить его посмотреть, как ты играешь.

— Нет, это не совсем подходит мне. Я хочу играть в Огненной Защите, а потом хочу стать капитаном команды.

— Что ж, это отстой для тебя, потому что я собираюсь стать капитаном команды в этом году, — я дразняще усмехнулся и его глаза заплясали от вызова.

Он провел рукой по своим длинным, пляжным светлым локонам, синяя футболка натянулась на его широкой груди. — Слушай, чувак, ты ведь хочешь иметь реальный шанс выиграть межакадемический турнир в этом году?

— Верно, — согласился я, приподняв бровь. — И ты думаешь, что дашь нам преимущество, чтобы сделать это, не так ли? — я осмотрел его фигуру, спокойно соглашаясь с тем, что он, вероятно, станет достойным дополнением к команде.

— Да, — легко согласился он.

— Ну, как я и сказал. Ты пропустил пробы, — я пожал плечами.

— Ты был в команде в прошлом году? — задумчиво спросил Леон.

— Да. Я звездный игрок и претендую на пост капитана. В принципе, это уже решенный вопрос, — сказал я с ехидной улыбкой.

— Тогда Марс сделает для тебя исключение, если ты его попросишь.

Он наклонился, схватил меня за запястье и вытащил из кровати.

— Эй, придурок, — толкнул его в спину и он отшатнулся, ухмыляясь.

— Давай, чувак. Я заглажу свою вину, — умолял Леон.

— Как? — я сложил руки.

— Я дам тебе логин для моего аккаунта на Фейфликс? У тебя будет доступ ко всем лучшим фильмам и шоу в Солярии прямо в твоем Атласе.

— Правда? — спросил я, соблазнившись этим дерьмом. Я не мог позволить себе подписку за десять аур в месяц и вынужден был ежедневно слушать разговоры моих друзей о новом боевике под названием Фейри Хард, который звучал потрясающе.

Леон полез в карман, достал свой Атлас и из него выпал сверкающий белый кристалл, который запрыгал по полу. Он был размером с мой большой палец и чертовски красив. Леон не двинулся с места, чтобы взять его и Саша спрыгнула с кровати, чтобы схватить его для него. Прежде чем она успела это сделать, я опустился, поднял его и перевернул на ладони. Он мерцал, как звездный свет и странная энергия, казалось, лилась из него, купая мое сердце в лучах тепла.

— О, спасибо, чувак, — Леон взял кристалл и положил его обратно в карман.

— Что это? — спросил я, уже скучая по ощущениям.

— Это белая яшма, — сказал он, поднимая глаза от своего атласа. — И она моя.

— Точно… разве яшма обычно некрасная? — я был безнадежен на уроках зелий, поэтому не мог вспомнить, на что способна яшма и никогда не слышал о белой версии. Это был мой самый нелюбимый предмет, а когда профессор Титан начинал лепетать о силе кристаллов, мой разум просто отключился.

Леон засмеялся. — Да, чувак, белые кристаллы чертовски редки и в десять раз мощнее красных. Ты можешь кормить семью из десяти человек этим кристаллом целый месяц.

Я забыл как дышать.

Или спасти мою младшую сестру от того, чтобы она не выставляла себя на сцене перед кучкой озабоченных немытых парней.

— Черт, — выдохнул я, на секунду переведя взгляд на Леона. Могу ли я так облажаться с этим Львом? Мы же не были друзьями. И этот кристалл был ответом на мои чертовы молитвы. Я мог бы заложить его за наличные, прежде чем он даже узнает, что он пропал. Как он сможет отследить преступление до меня, если я буду действовать умно?

Черт, какой еще у меня был выбор? Звезды показывали выход из ситуации прямо перед моими глазами. Я был бы дураком, если бы не принял его. Я не продвинулся с Ноксом и мое время истекало.

— Я послал тебе логин к моему аккаунту на Фейфликс на Фейбук, — объявил Леон с яркой улыбкой. — Итак…?

— Пойдем к Марсу, — согласился я, не обращая внимания на толчки в моем нутре, когда я выводил его за дверь. Он проводит занятия по четвергам на Эмпирейских полях. Мне нужно было найти способ заполучить этот кристалл, так что я мог бы начать с того, чтобы подружиться с ним.

Леон зашагал рядом со мной, пока мы спускались по лестнице и выходили из общежития Вега. Он листал свой Атлас на ходу, двигаясь медленно, как улитка, скачущая на черепахе, что чертовски расстраивало.

— Может, хочешь идти немного быстрее, бро? — я оглянулся на него через плечо.

Он хихикнул про себя, поднимая глаза: — Конечно, чувак. Но сначала посмотри вот это.

Он передал мне Атлас и мой взгляд упал на ленту новостей его Фейбука, показывающую его пост.


Леон Найт: Я долго думал над этим и решил, что нам пора перейти на новый уровень. Минет, который ты мне делаешь, просто великолепен и, блядь, если я не думаю о тебе весь день и всю ночь. Ты знаешь, кто ты. Носи розовый цветок, чтобы показать, что ты тоже меня любишь и жди, когда я приду и потребую твое сердце. #сужденостать


Сьюзен Гвент: Омоизвездыыы, наконец-то Леон! Я буду носить его каждый день, пока ты не придешь за мной!

Эми Старлинг: Это я, я знаю, что это я! Я так долго ждала, когда ты признаешься в своих чувствах!

Рейчел Юпитер: МОЙ КОРОЛЬ-ЛЕВ! Я ЖДУ! #ямогучувствоватьлюбовьсегоднявечером

Диона Аполло: Он мой, сучки!

Сьюзен Гвент: Он говорит обо мне. Не пытайся встать посреди настоящей любви, Диона.

Диона Аполло: Как будто он позарится на твою тощую задницу, сучка. Леону по вкусу попка его милашки. #нененавидьменяпотомучтоянеты.

Директор Г: Так вот, девчонки. Худая попка может быть не менее привлекательной, чем большая. #ещеоднапроблемарешена #силаГ


Нажмите для загрузки еще 283 комментариев.


Я вскинул бровь, повернувшись к Леону и передавая ему обратно его Атлас. — Так кто же настоящая загадочная девушка?

Он наклонился ближе, выглядя так, будто вот-вот разразится смехом: — Ее нет.

Он потерял дар речи, схватившись за бок и это было так заразительно, что я тоже не мог не расхохотаться.

Он похлопал меня по плечу и я усмехнулся.

— Это уморительно, — черт, почему мне должен был нравиться этот парень?

Мы пошли дальше, идя по коридору бок о бок и я уже не особо заботился о том, чтобы спешить.

Леон начал рассказывать мне о проделках, которые он совершил в школе, а ведь он здесь всего месяц. Он подсыпал Райдеру Драконису сахар в утренние яйца вместо соли, из-за чего Райдер так сильно ударил своего приспешника, что тот попал в реанимацию, он сказал Данте Оскура, что темноглазая женщина хочет его убить, поэтому он порвал с двумя подружками и смотрел на любую темноглазую девушку, пока она не оставляла его в покое. Он убедил Габриэля Нокса, что линяет, разбрасывая за собой черные перья, куда бы он ни пошел и включал пожарную сигнализацию больше раз в день, что уже даже не смешно.

Когда мы прибыли на Эмпирейские поля, я чувствовал себя крайне погано из-за того, что собирался его ограбить. Но я не мог упустить такую возможность из-за какого-то парня, которого я едва знал. Мне нужно было помочь своей семье. Сейчас это было моим приоритетом. И я поклялся, что сделаю все, что потребуется, поэтому я не собирался упускать возможности сделать это.

Марс стоял на одной стороне поля, заставляя пятерых студентов бегать вокруг него кругами. Когда они подбегали к нему, он приказывал им встать на землю и отжиматься, после чего отправлял их делать еще один круг. Я присутствовал на нескольких задержаниях Марса в прошлом и знал, какими чертовски изнурительными они были. Он держал их здесь до полуночи, обливающихся потом и покрытых волдырями. Им не разрешалось лечиться, пока Марс не решал, что пора, а это обычно длилось как минимум до следующего дня.

Мы направились к нему и он заметил нас, положив руки на бедра.

— Добрый вечер, мистер Темпа, — кивнул он мне. — И мистер Найт, не так ли? — он посмотрел на Леона, который кивнул.

— Привет, сэр, — сказал я, готовый пустить в ход обаяние, на которое полагался всю свою жизнь. — Я тут подумал: вы хотите лучшую команду по питболу в Солярии, верно? Та, у которой есть шанс победить другие команды. Даже Академию Зодиака…? — сказал я заманчиво и глаза Марса сузились.

— Да… — сказал он подозрительно и я подтолкнул Леона вперед.

— Ну, Леон только что показал мне свою технику и она чертовски хороша. Как в Соларианской Питбольной Лиге. Я думаю, вы должны рассмотреть его кандидатуру на должность Огненного Защитника.

— Я уже заполнил все места. Слишком поздно.

Марс сложил руки, а Леон запустил руку в волосы.

— Может быть, я все же смогу вас переубедить? — предложил он. — Ничего не решено, пока вы сами не скажете, верно, сэр?

Я поборол ухмылку. Похоже, Леон Найт был таким же обаяшкой, как и я.

Марс был крепким орешком, но я видел, как раскалывается его скорлупа: — Ну, я полагаю, да.

— Пусть докажет, — предложил я, невинно пожав плечами и Леон заинтересованно кивнул, разглядывая группу арестованных, бегающих по краю поля.

— Как насчет того, чтобы я расправился с каждым из этих студентов? — предложил Леон и я рассмеялся.

Марс усмехнулся этой идее, наблюдая за пятеркой, пока они бежали. — Если ты сделаешь это меньше чем за десять минут и впечатлишь меня каждым захватом, я рассмотрю твою кандидатуру, — объявил он и Леон подпрыгнул на пятках. — Но, — твердо сказал Марс. — Ты также должен остаться до конца этого заключения, чтобы я мог проверить твои способности.

— Сог — черт — ласен, — ярко сказал Леон, стягивая с себя футболку и обнажая золотистые мышцы, как на песчаном пляже. Он уже был в трениках и кроссовках, так что ему не нужно было переодеваться. Он собрал волосы в пучок, окинул взглядом свою добычу на поле, а затем помчался на большой скорости, догоняя ближайшую ученицу с восторженным криком.

Она оглянулась через плечо, ее глаза расширились, когда она увидела, что Леон настигает ее. Она закричала, когда он схватил ее за талию и повалил на землю. Я рассмеялся, а губы Марса вытянулись в один уголок.

Леон уже снова был на ногах и мчался по краю поля. Впереди него раздались крики, когда остальные четверо студентов поняли, что происходит.

Он снес следующего парня, как в автокатастрофе, их конечности спутались, когда они покатились и Леон врезался лицом в грязь. Улыбка Марс стала еще шире, когда Леон снова вскочил на ноги, преследуя третью фигуру. Она остановилась, подняв руки, как бы желая сразиться с ним, но Леон создал вокруг себя огненное пламя, которое ослепило ее. Он проскочил сквозь него, повалив ее на землю и навалившись на нее всем телом, чтобы удержать ее на месте.

Последние два парня бежали так, словно за ними гнался убийца с топором, толкая друг друга, так как оба пытались вырваться вперед. Леон бежал за ними на полной скорости и я начал думать, что он действительно нужен в нашей команде.

Первый парень упал с воплем и треском, который говорил о том, что что-то сломалось, а второго отбросило на дерево на краю поля от силы столкновения. Леон продержал его в течение пяти секунд, после чего вскочил и возбужденно закричал в нашу сторону.

— Хороший выбор, Темпа, — сказал мне Марс. — Вот почему из тебя получится отличный капитан питбола.


***


Я лежал в постели, чертовски довольный тем, что стал капитаном. Я из кожи вон лез, чтобы получить это место и ничто не могло сравниться с тем, как я его получил. Но мое возбуждение было сведено на нет, когда я узнал, что мне предстоит сделать сегодня вечером. Я придумал план и надеялся, что он сработает.

Было уже за полночь, когда Леон наконец вернулся в комнату. Свет был выключен и как только он закрыл дверь, общежитие снова погрузилось в темноту.

Я держал глаза закрытыми, воздух наполняли звуки неглубокого дыхания Саши и Эми.

Запах геля для душа доносился до меня, когда Леон передвигался по комнате, а затем, наконец, забрался на койку над моей с измученным выдохом.

Я выждал полчаса, прежде чем сделать свой ход, встал с кровати и заставил свою кожу светиться достаточно, чтобы видеть. В тусклом свете я заметил его грязные треники, брошенные на стул. Я осторожно подошел к ним, засунул руку в карман, сердце гулко стучало в ушах — джек-пот.

Я вытащил кристалл и поспешил к двери. Я был полностью одет, обут и все такое. Я ждал этой возможности всю ночь и должен был быть осторожен, чтобы не испортить ее на последней стадии.

Я на цыпочках вышел за дверь, отправив сообщение телохранителю стрип-бара Петри с бешено колотящимся сердцем. Этот парень знал самых ушлых дилеров в городе и если кто и мог заложить этот кристалл посреди ночи, так это он.

Я бы вернулся до рассвета, улегся в постель и на мне не было бы никаких улик. Я бы сказал Леону, что он, должно быть, уронил кристалл в Эмпирейских полях. Я бы даже помог ему искать его, если бы он попросил.

Чувство вины, которое я испытывал, не шло ни в какое сравнение с приливом облегчения, наполнявшим меня. Ведь Элис еще месяц была в безопасности от Старушки Сэл. И это стоило всего.











17. Райдер


Занятия боевыми искусствами были поводом использовать мою магию земли, чтобы причинить боль каждому ублюдку, с которым я был в паре. Юджин Диппер имел несчастье быть в паре со мной первым и я мрачно улыбнулся ему, когда он подошел ко мне через Эмпирейские поля. В его маленькой фигуре не было ни унции мышц, а крупные передние зубы и светлые волосы придавали ему вид белой крысы из его вида Ордена. Он дрожал, как лист в ураган и я ухмыльнулся, когда он поднял руки, чтобы сразиться со мной. Он также обладал силой земли, но жалкое дрожание, которое он вызывал под моими ботинками, было чертовой шуткой.

— Это все, на что ты способен? — прошипел я, расставляя ноги.

— Я… я… — он сосредоточенно скривил лицо и земля подо мной затряслась сильнее.

Я резко шагнул вперед и он вскрикнул, упав на задницу в грязь. Я поднял руку, заставив лозу вырасти рядом с его головой и проложить себе путь в его рот и в горло. Он начал задыхаться, а я впитывал его боль, как свежую воду. Он начал синеть и мне становилось скучно. Его было бы так легко убить, совсем не сложно.

Марс рявкнул, приказывая мне остановиться и я отпустил Диппера, протянув ему руку, чтобы он поднялся. Ту, на которой было написано слово боль. Он уставился на нее, как на заряженный пистолет, а потом нерешительно потянулся к ней. Я сжал пальцы в кулак и на его лице промелькнул ужас.

— Поторопись, крысеныш, или я начну ломать зубы.

Он отшатнулся от меня, вскочил на ноги и помчался через поле. С хрустом разминая шею, я повернулся лицом к Марсу, ожидая, пока он заново расставит всех по парам в классе.

И это был мой счастливый день, потому что профессор направил Элис ко мне.

Она дергала за сиреневую прядь волос, накручивая ее на палец, пока шла ко мне. Она жевала жвачку, надувая пузырь, словно ей было совершенно наплевать на то, что она будет со мной в паре. После той ночи во дворе Акруксов я понял, насколько она действительно непробиваема. И это заставило меня хотеть ее еще больше.

Я провел много времени, обдумывая, как именно я накажу ее за грубость насчет апельсиновой газировки. И как она укусила меня после того, как я трахнул ее в видении. Конечно, мне это чертовски нравилось. Но я все еще был фейри. А в Солярии все было по правилам.

Я схватил ее за руку и потащил к Железному лесу на краю поля, подальше от всех остальных ублюдков в классе. Отсечь добычу от стада было первым важным шагом на охоте.

— Ты готова сразиться со мной, новенькая? — спросил я, принимая боевую стойку и разминая шею, чтобы извлечь из нее удовлетворительный хлопок.

Она наблюдала за мной с безразличием, опустилась в боевую стойку и просто кивнула.

— Я заставлю тебя подавиться этой жвачкой, — предупредил я. — А потом ты сможешь подавиться чем-нибудь другим.

— Пошел ты, — она лопнула еще один пузырь и я усмехнулся. Игра началась. Это будет чертовски смешно. Но если я действительно буду смеяться, мне придется напечатать счастливую надпись на моем проклятом лбу.

Она подняла руки, с отточенным мастерством втянув между ними воздушную бурю. Я наколдовал толстую зеленую лозу в правой ладони, позволив ей удлиниться до смертоносного хлыста. Адреналин ударил в основание моего черепа и тот поворотный диск, который жил во мне, переключился на боль.

Она двинулась, чтобы выпустить порыв воздуха, а я даже не потрудился защититься. Я зажмурил глаза, посылая ей видение моего члена у нее во рту, что заставило ее попятиться назад и пустить свою магию поверх моей головы. В моем горле зародился смех, но я не позволил ему вырваться наружу. Я позволил боли взять верх и ударил хлыстом по задней части ее загорелых ног. Она пошатнулась и вскрикнула, когда по ее коже проступила красная полоса. Я черпал силу из ее боли, вздыхая, когда она наполняла мои магические резервы и плыла, как сладкий мед, в моей груди.

Она стиснула зубы: — Никаких даров Ордена, — прорычала она. — Это жульничество.

— В реальном мире люди не сражаются по правилам, новенькая. Они сражаются грязно, кроваво. Они готовы выпотрошить собственную мать, если это означает, что их никчемное сердце продолжает биться. Но, может быть, ты всю жизнь жила в уютном маленьком доме и не знаешь этого?

Что-то мелькнуло в ее глазах и внутри меня снова стало тепло, когда я почувствовал в ней что-то еще. Эмоциональную боль. Я втянул ее в себя и я знал, что она почувствовала мое вторжение, потому что она выставила барьер под своей кожей, чтобы не пустить меня.

Я провел языком по зубам: — Это была неплохая закуска, детка. Дай мне еще немного.

— Я бы предпочла, чтобы ты получил боль от моей плоти.

Она взмахнула рукой, воздушная буря сбила меня с ног и я шлепнулся на землю. Она бросилась вперед, подняв руку надо мной, удерживая меня с неистовой силой ветра, вырывающегося из ее ладони. Она сжала мою грудь, но не настолько сильно, чтобы причинить мне желанную боль.

Взмахнув на ноги, я схватил ее за колени и она рухнула в траву. Ее спортивная юбка задралась высоко на бедрах, обнажив еще больше нетронутой плоти. Она была такой гладкой и кремовой, что практически напрашивалась на синяки. Я прижал ее руки двумя лианами, которые росли из земли, пока я поднимался на ноги, а третья лиана обвилась вокруг ее горла и заставила ее подбородок подняться, чтобы она смотрела на меня. И наконец я отдал ей это. Ее наказание.

Дары моей формы Ордена взяли верх, сила гипноза восстала и пробралась в ее разум.

Ее рот скривился, а глаза расширились, когда я показал ей камеру пыток моего собственного дизайна. Лианы, которые держали ее, теперь выглядели как цепи. Она лежала на металлическом столе, обтянутая лишь кожей и это зрелище было настолько возбуждающим, что я инстинктивно сделал шаг вперед.

Ее глаза пробежались по сцене, которую я создал, по стенам, мокрым от крови, сочащимся, написав слово боль справа от меня и похоть слева, когда я подошел к ней.

— Ты боишься, Элис? — в этот раз я использовал ее настоящее имя, потому что имя имеет силу. И сейчас я требовал ее от нее, овладевая ею своим языком.

В видении я был раздет до пояса, в джинсах, с костяной белой маской на лице, со множеством шрамов на моем теле, выставленных на ее обозрение. Она не сжалась, как я ожидал, а расцвела. Ее глаза блестели трепетом, но не страхом. Может быть, потому что она знала, что это видение. А может быть, черт побери, в ней была часть, которая была такой же извращенной и потрепанной, как и я. И это было то, что я искал всю свою жизнь. Партнера, который понимал эту потребность. Кто-то, кто мог бы выдержать то, что я требовал от их тела.

— Нет, — ответила она, хотя ее нежное горло дрогнуло. — Еще нет.

Я снял маску со своего лица, не думая ни о чем. Мне не нужен был ее страх. Это было испытанием. Мне нужна была ее боль.

Она дернула за цепи. — Настоящий фейри позволил бы мне сопротивляться.

— Позволю. Но сначала я хочу получить свой фунт плоти. Ты укусила меня… поэтому я укушу тебя.

Я толкнул ее правое бедро в одну сторону, любуясь кожаными стрингами, которые я чертовски хорошо наколдовал. Затем я наклонил голову. Она вдохнула, но не вздрогнула. Я провел языком по внутренней стороне ее бедра, холодный, как лед и посылающий мурашки наружу из моего рта.

— Не играй со своей едой, — задыхаясь, сказала она, мышцы ее бедра напряглись под моей рукой, когда я держал ее на месте, как дорогой стейк, который я собирался поглотить.

Я осторожно укусил ее, застонав от ее вкуса. Я так сильно хотел, чтобы это было по-настоящему, что почти остановился, чтобы спросить ее, не хочет ли она улизнуть с занятий по боевой подготовке и прийти ко мне в комнату. Видения были хорошими, но их никогда не было достаточно. Как будто я чувствовал все это через слой пластика. Если она была так хороша здесь, то в реальной жизни она была бы на вкус как смертный грех. Я впивался зубами все сильнее и сильнее. В ожидании того блаженного момента, когда она…

— Ах! — вскрикнула она и ее боль ворвалась в меня. Я впился еще глубже, оставив на ее теле красную рану, которая могла бы оставаться там несколько дней, если бы я действительно сделал это. Она даже не дергалась на цепи, пока я сжимал челюсти и пробовал кровь. Я провел кончиком языка по ране, поднял голову и встретился с ее расширенным взглядом. Ее губы разошлись и она выдохнула, задыхаясь и желая.

— Тебе нравится, — сказал я, мой голос был хриплым, даже с надеждой. Когда в последний раз я надеялся на что-то?

Медленно, мучительно, она кивнула и, клянусь, я кончил в штаны. — Ты сдала экзамен на отлично, новенькая.

— Я уже не новенькая, — сказала она, закатив глаза.

Я встал, наклонился над ней, готовый погрузить свой язык в ее рот и не брать пленных.

— Ты новенькая, — дышал я ей в губы, так готовый к этому поцелую. Он должен был быть каким угодно, но только не сладким.

Она разорвала цепи силой воли и мне чертовски нравилось это в ней, когда она обвилась вокруг меня, ее спина выгнулась, как тетива, чтобы прижаться своим телом к моему. Я уже собирался завладеть ее ртом и продвинуть это видение намного дальше, когда кто-то ударил меня по голове так сильно, что я был выбит из гипноза.

Я обнаружил, что рухнул на Элис, мы оба лежали на земле, как в видении. Но это было не так. Я никогда не двигался во время гипноза. Должно быть, мы были так глубоко в гипнозе, что я потерял контроль и, похоже, она тоже.

Чей-то кулак снова ударил меня в висок и я упал на землю рядом с ней, ошеломленный и упивающийся силой, которую дал мне этот удар. Я поднял голову и увидел, что надо мной стоит Данте, мать его, Оскура, а в моей груди разбушевался дикий зверь. Мои мышцы взбугрились, угрожая начать переключение, зубы заострились до остроты, когда процесс начался.

— Я не допущу групповых драк в своем классе! — прорычал профессор Марс. Он был огромным и принадлежал к Ордену Цербер. Будучи парнем с улицы, а теперь еще и учителем в Боевом классе, я знал, что шутить с ним — плохая идея, но я не собирался оставлять это без внимания.

— Хочешь драки, Инферно? — рыкнул я, поднимаясь на ноги, когда Марс проскочил между нами, положив руку на грудь каждому из нас. Он был единственным парнем в этой школе, который осмеливался вставать между бандами.

Элис вскочила на ноги, оправляя юбку, ее взгляд метался между нами. Затем она отвернулась и пошла прочь, как будто ей было наплевать на все на свете. Да, детка, тебе не плевать. Ты вернешься за мной еще до конца недели.

— Она не твоя, Драконис, — плюнул мне вслед Данте.

— Она и не твоя, мразь, — шипел я, когда мальчишка-дракон начал метаться из стороны в сторону, стремясь уничтожить меня. Но я бы похоронил его, если бы он попытался.

— Вы оба будете задержаны вместе на неделю, если не вынесете это за пределы моего класса, — предупредил Марс и этого было достаточно, чтобы положить этому конец. Потому что я не собирался проводить ни одной гребаной секунды в компании этого куска дерьма, если только я не размозжу ему череп голыми руками.

— Это еще не все, — предупредил Данте.

— Я знаю. Пока ты не истечешь кровью, ничего не будет закончено, — подтвердил я, сплюнул ему под ноги и пошел прочь.

Если бы он хотел Элис, я бы сделал своей личной миссией в жизни то, чтобы она никогда не попала в его постель. Это означало, что мне нужно было заявить о своих притязаниях вне видений и уловок разума. Данте Оскура явно пытался забрать мою девочку. Так что мне нужно было быстро запереть ее.


***


После ужина я ждал на лестничной площадке общежития Вега, где Элис должна была пройти мимо меня, чтобы попасть в свою комнату. Я уперся одной ногой в стену, пока катал между пальцами лезвие бритвы.

Все, что выше десятого этажа, было кланом Оскура, все, что ниже — Лунным братством. Несоюзники были разбросаны между нами, но если они выбирали сторону, то обязательно оказывались в общежитии по правую сторону от начерченных нами линий. Ни один Оскура не осмелился бы спать ниже десятого этажа. Если бы они это сделали, то проснулись бы разорванными на десять частей. Это было наше фирменное убийство. Если в городе находили разорванное на куски тело, то знали, что это дело рук Лунного Братства. Мы не просто убивали наших врагов, мы уничтожали их.

Я ждал прямо на краю своей территории на десятом этаже. Лестничная клетка была ничейной землей. Время от времени нам приходилось пересекаться, но мы придерживались разных графиков, чтобы проводить как можно меньше времени, соприкасаясь плечами.

Дождь стучал в окно позади меня и я вздрогнул от первых капель.

Боль — твой друг. Покажи мне, насколько ты силен, Райдер.

Я заломил шею, заставляя себя забыть об этом голосе. Этот гребаный голос, который преследовал меня, проникал в мою голову, как бы я ни старался его вырезать. Но ничто, кроме лоботомии, не могло избавить меня от нее.

Это конкретное воспоминание было связано с тремя днями в будке, когда каждые два часа она заливала воду в единственное отверстие для воздуха. Это было до того, как я был Пробужден. До того, как моя кровь стала ледяной. Тогда, когда холод действительно причинял боль. Перед тем, как наполнить ящик ледяной водой, она поливала ею дерево надо мной, как дождем, чтобы я знал, что будет дальше. Даже спустя столько лет звук дождя все еще заставлял меня вздрагивать.

Я провел лезвием по большому пальцу, выпуская наружу боль, сжимающую грудную клетку. Снаружи я был непоколебимой крепостью, но в этот момент внутри меня все рушилось в безмолвном землетрясении.

— Райдер?

Голос Элис заставил мое сердце заколотиться и я оттолкнулся от стены. Ее глаза расширились, когда они упали на мою руку и я понял, что она сочится кровью. Я опустил руку и кровь собралась в лужу у моих ног.

— Исцели это, — практически приказала она, шагнув вперед, как будто собиралась сделать это сама.

— Ты беспокоишься обо мне, новенькая? — я ухмыльнулся и она схватила меня за руку, мгновенно залечив рану.

— Нет, я просто не оцениваю опасность, которую ты создаешь в коридоре. Кто-то может поскользнуться на всей этой крови.

Свет плясал в ее ярко-зеленых глазах, заставляя что-то теплое и воздушное наполнять мою грудь, с чем я не был знаком.

— Конечно, мог бы, — пожал плечами, когда она отпустила мою руку. — Так вот в чем дело, я хочу, чтобы ты была в Братстве. Ты можешь не проходить посвящение, если согласишься быть моей девушкой. Я переведу тебя в общежитие внизу до завтра.

Я приподнял брови, ожидая, а она посмотрела на меня так, будто я только что надел пачку и сделал пируэт.

— Нет.

Отказ ужалил. И на этот раз это была не та боль, которая мне нравилась. — Элис, — прорычал я. — Я никогда никому этого не предлагал. Подумай хорошенько о том, от чего ты отказываешься. Ты больше никогда не получишь такого предложения.

Она постучала себя по подбородку, потратив чертовски много времени на то, чтобы сделать вид, что думает.

— Это все равно «нет». Я не хочу быть в вашей банде, — она попыталась пройти мимо меня и я схватил ее за запястье, сжав достаточно сильно, чтобы она вздрогнула.

— Это потому что ты с ними? С грязью Оскура? — от одной этой мысли мне захотелось сжечь все это здание вместе со всеми, кто в нем находится.

— Нет, — сказала она, на этот раз мягче, прислонившись ко мне и положив руку мне на грудь. Она впилась ногтями и я почувствовал, как она сухо царапает мою рубашку. — Я не хочу быть ни в какой банде. И я не чья-то девушка. Я не так устроена.

— Как я могу сделать тебя своей? — потребовал я.

— Я не могу принадлежать тебе.

— Тогда как сделать так, чтобы ты стала рассматривать меня исключительно?

— Не знаю, может быть, ты сможешь это выяснить, — она накрутила прядь волос на палец и я кивнул, прижав язык к щеке. — Если честно, Райдер, ты — открытая книга. Это короткая книга, но определенно открытая.

Она взяла обе мои руки в свои ладошки, проведя большими пальцами по двум словам, нарисованным на костяшках моих пальцев. — Я предпочитаю немного больше глубины в парнях, с которыми встречаюсь.

Поддавшись импульсу, я поймал ее взгляд и показал ей то, что никогда никому не показывал. Себя до пробуждения. До того, как эта дьяволица вошла в мою жизнь.

Я был маленьким, улыбался, на моих костяшках пальцев не было татуировок. Мой отец сидел рядом со мной на скамейке и читал газету. Перед нами была оживленная улица. Я никак не мог разглядеть лицо отца, воспоминания расплывались по краям, словно налетевшая метель. Яснее всего было ярко-красное мороженое в моей руке, то, как сладкий клубничный вкус так сильно ощущался на языке. И если я правильно дергал за ниточки этого воспоминания, отец поднимал свои руки и опускал их мне на плечи.

Тогда у меня получалось, всего на секунду, но каждый раз, когда я вспоминал это правильно, воспоминание обострялось в десять раз. Затхлый запах сигаретного дыма смешивался с замшей его куртки. Потом все исчезло, потерялось в самых темных глубинах моего сознания, заменившись ею.

Видение сместилось прежде, чем я смог помешать Элис увидеть эту часть. Я не хотел, чтобы кто-либо видел это. Но было слишком поздно, все уже происходило и я не мог остановить это.

Я в этой коробке. Кричал. О солнце, как я, блядь, кричал. Я больше не издавал таких звуков. Мое горло было разодрано, словно я содрал несколько слоев пищевода.

Каждый раз, когда я переступал черту, я отправлялся в эту гребаную коробку в гараже. Вокруг меня поднимался запах бензина, когда эта сука заводила машину и давала новые обороты двигателю. Красные тормозные огни вспыхивали на стенах бокса. Я видел это не только изнутри, но и снаружи. Видение поглощало меня, затягивая так глубоко, что я не мог выбраться.

Я кашлял в видении и кашлял в реальности. Я не мог дышать. Не мог видеть.

Руки были на мне, мягкие и теплые. Я нашел два светло-зеленых глаза, чтобы прижаться к ним и мне понадобилась целая вечность, чтобы узнать их. Ее магия пробилась сквозь барьеры моей кожи и слилась с моей. На мгновение мы стали единым целым и это было блаженство, подобного которому я никогда не знал. Я ни с кем не делился силой. Но каким-то образом я впустил магию Элис в свое тело, позволил ей разлиться по моим венам и заполнить меня. Это было опьяняюще, как наркотик, только лучше. Намного, блядь, лучше.

Она отпустила меня и я освободился от всего этого, снова жаждая этого контакта. Я стоял перед ней на лестничной клетке, задыхаясь, выставленный напоказ. Унижение от того, что она увидела, обрушилось на меня, сменившись потоком ярости.

Сочувствие проползло по ее лицу и моя правая рука сжалась в крепкий кулак.

— Все в порядке… — начала она, но я вырвался и направился вниз по лестнице, чтобы ударить костяшками пальцев в стену, пока не сломаю все кости в руке. Я не остановлюсь, пока боль внутри не выльется наружу. А потом я бы снял свою кожу и оставил ее там гнить.


18. Элис


Стоило мне попросить Лейни рассказать мне о Черной карте, как я удивилась, почему не замечала их раньше. Они тусовались на задворках школы, носили темную одежду и хмурились. Я не могла понять, что именно в них выделяло их, но у них у всех был общий вид. И у них не было никакого желания заводить друзей.

К настоящему времени я приблизилась к семи из них. В классе, в столовой, в коридорах, даже в раздевалках спортивного зала. На мои дружеские приветствия они отвечали холодными, суровыми сучьими лицами и ничего не говорили. Я даже обратилась сразу к группе. Ничего. Это было мягко говоря унизительно. Это также означало, что я ничего не добьюсь. Поэтому я решила сузить круг поисков другим способом.

Я знала, что Гарет имел дело с Киллблейзом перед смертью, так что, возможно, если я прослежу за этим до источника, то смогу получить больше информации. По крайней мере, он мог дружить с кем-то из других дилеров. Ведь наркоторговцы обычно дружат, верно?

Клянусь солнцем, я уже скребу дно бочки.

Но теперь у меня была другая проблема. Наркоторговцы не особо разгуливали с табличкой над головой, объявляя о своей работе всем и каждому. А у меня явно не было такого покупательского вида, чтобы они ко мне подошли.

Нет. Мне нужна была информация. И в этой школе было три парня, которые торговали практически всем, поэтому я была уверена, что знаю, где ее можно получить. Проблема была в том, что мне нечего было предложить. Но я решила, что спросить не помешает.

Расправив плечи, я направилась через двор к углу, где заседали братья Киплинг. Вокруг них собралась небольшая толпа, торгуясь за закуски и напитки, которых не было в кафетерии и договариваясь о лучших ценах.

Толпа расступилась и я оказалась перед самым старшим братом. Он был крупнее остальных, шире, судя по хмурому виду, еще и злее.

— Тебе придется заплатить за апельсиновую содовую, если ты хочешь ее сегодня, если только ты теперь не девочка Райдера? — спросил он, казалось, заинтересованный с деловой точки зрения.

Я оглянулась через плечо на трибуны, где сидел Райдер в окружении своей банды. Он наклонился вперед, положив локти на колени и смотрел вдаль, совершенно неподвижный и казалось, не замечающий всего, что происходит вокруг.

— Нет. Я не принадлежу Райдеру, — твердо сказала я. Мне не нужны были такие слухи обо мне. Клан Оскура в один миг жаждал бы моей крови.

— Тогда это будет две ауры, — он протянул мне банку содовой, как будто я была постоянным клиентом и у него был мой заказ, несмотря на то, что я посетила их маленький магазинчик всего один раз несколько недель назад.

Приятно знать, что я произвела впечатление.

— Нет, спасибо. Вообще-то я здесь не за этим.

Хотя я с тоской посмотрел на содовую. Я потратила все деньги, которые у нас были, чтобы устроить маму в этот оздоровительный центр и приехала сюда буквально без гроша в кармане. Академия Авроры была на полном пансионе, так что я получала питание, форму и кровать — все, что мне действительно было нужно и я привезла достаточно собственной одежды для использования вне занятий. Но иногда осознание того, насколько я нищая, заставляло меня чувствовать себя немного неловко и я пожевала губу, наполовину желая позволить себе этот чертов напиток. Жвачка тоже была на исходе и я не смогу заменить ее, когда она закончится. Это было чертовски удручающе.

— Так чем же мы можем вам помочь? — спросил Киплинг-Старший, заговорщически приближаясь ко мне.

Я немного нервно огляделась вокруг и мой взгляд зацепился за Габриэля, который случайно оказался прямо за моим плечом.

— На что ты уставилась? — огрызнулся он и мои губы удивленно разошлись.

— Я не совсем уверена, — ледяным тоном ответила я. — Но я думаю, что это результат спаривания индейки с засранцем.

Габриэль наклонился ко мне, его дыхание танцевало на моей шее, когда он шептал мне на ухо. — Если ты не хочешь держаться от меня подальше сама, тогда мне придется дать тебе больше причин для этого.

Я вскинула брови, но он уже уходил прочь, скользя между толпой, как будто и не таился вовсе. А может и нет. Но казалось, что каждый раз, когда я оборачивалась, он был рядом. Что казалось довольно странным для человека, который утверждал, что хочет, чтобы я держалась от него подальше. Сталкер Гарпия. Мои щеки запылали при воспоминании о его рте на моей плоти и я быстро отвернулась от него, чтобы снова уделить внимание Киплингу.

— Вообще-то я ищу торговца Киллблейзом, — сказала я низким тоном.

Киплинг-Младший, самый низкорослый и худой из этой компании, оживился, подошел ближе и наклонил голову ко мне.

— На Блейзера ты не тянешь, — сказал он аналитически.

— Я и не собираюсь принимать, — насмешливо ответила я.

— Киллблейз достаточно легко достать, — вклинился Старший, явно не заботясь о том, похожа я на юзера или нет. — Но мы не держим нелегалов во дворе, так что тебе придется подождать, пока…

— Нет, нет, — перебила я. — Мне не нужен никакой Киллблейз. Мне нужны имена дилеров.

Я сложила руки и ждала, пока Младший издавал низкий свист.

— Это тебе дорого обойдется, — добавил Средний Киплинг, присоединяясь к разговору. На данный момент остальная толпа рассеялась и я осталась наедине с их полным вниманием.

— У меня нет денег, — честно заявила я. Нет смысла ходить вокруг да около. — Или чего-нибудь ценного. Я надеялась, что смогу оказать услугу.

Киплинги обменялись взглядами, но вместо ожидаемого мною насмешливого, они выглядели жаждущими.

— Мы могли бы оставить это в банке, — сказал Младший. — Посмотрим, как будет развиваться перетягивание каната между Данте и Райдером. Как только она перейдет на сторону одного из них, она будет у них на слуху.

— Пфф, если мы будем ждать этого, мы можем проиграть. Когда она сделает выбор между ними, другой не даст ей этого сделать. Ее выпотрошат до того, как мы сможем взыскать долг, — пренебрежительно сказал Старший.

Я наморщила нос от такой оценки: — Я не собираюсь выбирать ни одну из них, — сказала я. — Бандитская жизнь совершенно не входит в мое будущее.

Три пары янтарных глаз посмотрели на меня на полсекунды, а затем снова повернулись друг к другу.

— В любом случае, она не проверенная. Ее слово может означать дерьмо, насколько мы знаем, мы должны получить оплату, прежде чем давать ей информацию, которую она хочет, — сказал Средний.

— Эй! — возразила я. — Мое слово весомое.

Они все пожали плечами.

— Она могла бы помочь с импортом сегодня вечером? — Младший предложил полусерьезно.

— Это не такая уж плохая идея, — задумчиво сказал Старший. — Профессор Марс почти поймал нас в прошлый раз. Она могла бы отвлечь внимание и получить наказание, если ее поймают, пока мы будем ввозить товар.

— Мне это нравится, — согласился Средний. Младший кивнул, похоже, довольный тем, что он это придумал.

— Хорошо, тогда, — сказал Старший, снова взяв переговоры в свои руки. — Сегодня в два часа ночи у нас будет поставка через Эмпирейские поля. Тебе нужно спуститься туда и отвлечь всех затаившихся учителей от Железного леса на его границе. Где-нибудь рядом с полем для игры в питбол — достаточно близко, чтобы они тебя услышали и достаточно далеко от нас, чтобы мы смогли доставить товар. Ты сделаешь это и имена всех торговцев Киллблейза в академии будут твоими. Я добавлю имена двух уличных торговцев из местного района.

Я усмехнулась. Отвлекающий маневр, с которым я прекрасно справлюсь. — Договорились.

Старший протянул руку и я пожала ее, магический звон эхом прокатился по моей ладони, когда я сжала его ладонь и сделка была заключена.

Проходя обратно через двор Акруксов и выходя на ничейную территорию, я посмотрела на Райдера. Я не могла подойти к нему на территории его банды, но я хотела поговорить с ним. Я не знала, почему меня это волнует, но с тех пор, как он показал мне ту вспышку своего детства, я все чаще и чаще думала о нем. С тех пор он не сказал мне ни слова. Даже близко не подходил ко мне.

Я остановилась и посмотрела на него на трибунах, встретив его взгляд, не дрогнув, хотя знала, что это делает меня уязвимой для его гипноза.

Я слегка наклонила голову — не приказ, а приглашение.

Его взгляд надолго задержался на моем лице, прежде чем передо мной возникло видение. Райдер стоял прямо передо мной, покрытый кровью с ног до головы.

— Отвали! — крикнул он мне в лицо и я почти вздрогнула.

Я взяла под контроль воображаемую версию себя, когда он пытался заставить ее склонить голову в знак почтения к нему. Вместо этого я высоко подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

— С радостью, — ответила я, мой тон был отрывистым, а взгляд холодным. — Но если ты не хотел, чтобы я заглянула в твою голову, то не стоило мне этого показывать. Не вини меня в своей собственной неудаче.

Мои клыки оскалились и я разрушила его иллюзию прежде, чем он успел ответить, сузив глаза на настоящего Райдера, который все еще сидел неподвижно на трибунах и смотрел в мою сторону.

Я повернулась и пошла прочь от него, не оглядываясь. Это научит меня не пытаться увидеть в нем ничего хорошего. Если Райдер Драконис хотел остаться в моем списке дерьма, то это меня вполне устраивало. У меня все равно не было времени на его мелодраматическое дерьмо.

Я поднималась по Дьявольскому холму, улыбаясь Лейни и ее другу Дэниелу, когда направлялась в их сторону, но не успела я дойти до них, как с неба упала темная тень и приземлилась прямо передо мной.

Габриэль мрачно улыбнулся, когда я, споткнувшись, остановилась и бросилась защищаться воздушным щитом. Не успев поставить его на место, земля под моими ногами задрожала так сильно, что я опрокинулась на задницу за полсекунды до того, как на меня обрушился поток воды.

— Ты, придурок! — прорычала я, направляя магию воздуха в форму кнута и нанося удар по нему рывком руки.

Габриэль выругался, когда его рука рассеклась и из раны хлынула кровь. Мгновение спустя на моих руках образовались ледяные перчатки.

Лед рос, пока я боролась с ним, обездвиживая мою магию и становясь все тяжелее, так что я уже не могла оторвать руки от земли. Я зарычала сквозь зубы, как загнанный зверь и Габриэль на мгновение нахмурился, прежде чем запустить себя в небо.

Я поняла, что вокруг нас воцарилась тишина, пока шла наша борьба, только в этот момент послышался ропот.

Я старалась не обращать внимания на своих одноклассников, борясь со льдом, который все еще сковывал мои руки. Мои зубы стучали от холода и я уже теряла чувствительность пальцев.

— Проклятая девчонка, ты точно не знаешь, как затеять драку. Что у тебя с Королями? — спросила Лейни, приближаясь ко мне и я с надеждой посмотрела на нее.

Она начала растапливать лед с помощью своей магии огня, даже не спрашивая меня и я благодарно улыбнулась ей.

— Я же говорила тебе, — ответила я с сожалением. — Мне просто не везет.

Лейни со знанием дела продолжала освобождать меня с помощью своей магии и я могла только гадать, почему она мне помогает. Ответ ударил меня по лицу, как снежная буря в июле и я удивленно посмотрела на Лейни, осознав всю правду.

Она была моим другом. Среди всего, ради чего я сюда приехала, я никогда не задумывалась о том, чтобы завести друзей, но это все равно произошло.

На мгновение я не знала, что сказать. Мне никогда не было особенно легко заводить друзей. Я объясняла это уединенным характером моей формы Ордена, но в глубине души прекрасно осознавала, что таков уж мой характер. Не многим нравилось мое чувство юмора. Еще меньше людей ценили то, что я никогда не сдерживала свой язык и на все имела ответ.Но, несмотря на все мои недостатки, Лейни нашла достаточно причин, чтобы понравиться мне. И я поняла, что она мне тоже очень нравится. Она была из тех девушек, с которыми я легко могла поговорить, ее смех был заразителен, но она умела наслаждаться тишиной, не делая ее неловкой. Мы могли проводить время, не разговаривая и при этом наслаждаться обществом друг друга. Что для такого склонного к одиночеству существа, как я, значило чертовски много.

— Спасибо, — выдохнула я и Лейни закатила глаза, как будто ей меньше всего нужна была благодарность.

Я ухмыльнулась в ответ, расслабляясь, когда тепло ее огня растопило лед.

Я завела друга, даже не пытаясь. Так что, возможно, у меня еще есть надежда.


***


Мой Атлас слегка зажужжал под подушкой и я резко проснулась, быстро выключив его, пока он не потревожил моих соседей.

Готовясь к позднему ночному приключению, я легла спать в черных леггинсах и жилете. Натянув поверх него темно-синий свитер, я выскользнула из кровати.

Мой взгляд зацепился за спящего Габриэля, который лежал на другой верхней койке. Простыня сползла вниз, прикрывая его талию и его красивые татуировки были выставлены на всеобщее обозрение. В этот раз я смотрела на него, а не наоборот, несмотря на то, что он утверждал, что не хочет иметь со мной ничего общего и я улучила момент, чтобы просто понаблюдать за ним.

Я много раз переживала ночь, проведенную в его объятиях, в своих снах. И если быть честной, то я переживала ее и в бодрствующем состоянии. В моих фантазиях он, конечно же, не был для меня супер мудаком. На самом деле он даже не разговаривал. Именно таким он мне и нравился. Если бы он не сошел с ума и не превратился в сумасшедшего, я бы, наверное, снова с ним переспала. Да кого я обманываю, я определенно переспала бы с ним снова. Но я не собиралась объявлять о своем желании быть с ним вечно или даже признаваться в том, что он может стать моей Элизианской Парой. Это было слишком безумно. И не похоже, чтобы он тратил много времени на то, чтобы тосковать по мне. Если не считать пристального взгляда, который можно было объяснить ненавистью. Не то чтобы я сделала что-то, чтобы заслужить это. Но кто я такая, чтобы судить о мыслях сумасшедшего?

Было похоже, что он действительно думал, что я захочу сделать его своим спутником на всю жизнь только потому, что я трахнула его однажды. Он был так одержим идеей, что я одержима им, что не заметил, как я его возненавидела. Чертов Габриэль.

Кроме того, после того, как я увидела, как два разбитых сердца повлияли на жизнь моей мамы, я не собиралась отдавать свое сердце на хранение одному мужчине. Особенно тому, кто обещал мне звезды. Мне не нужны были сердечки и цветы, не нужны были обещания и предисловия. Мне просто хотелось чего-то настоящего, честного и сиюминутного. Что у меня и было с ним. До тех пор, пока он не перестал быть таковым, потому что ему пришлось уйти и начать быть моим личным кошмарным преследователем. Как чертов психопат.

Я выдохнула и отвернулась от совершенного манящего тела, направляясь к двери, чтобы забрать свои ботинки.

— Хитрая, хитрая, вампирша, — пробормотал Данте, поднимая угол простыни, которая висела на его кровати.

Я замерла, глядя в его темные глаза, в которых бушевала энергия урагана.

— Почему ты так говоришь? — спросила я на вдохе.

— Куда ты сейчас убегаешь? И не пытайся притвориться, что на этот раз ты охотишься. Кого ты собираешься поймать в полпервого ночи?

Я поджала губы, оценивая голодный взгляд его глаз. Он не собирался оставлять это без внимания.

— А что, если я скажу тебе, что я с кем-то встречаюсь? — медленно спросила я.

— Тогда я пойду за тобой и оторву ему член, — прорычал он.

Я закатила глаза. — Ладно. Я выполняю работу для Киплингов. Обещала отвлечь на себя внимание, пока они завезут свое последнее пополнение на территорию.

— Я хочу участвовать.

Данте одним быстрым движением выбрался из койки, отведя широкие плечи назад и натягивая кроссовки. Он не стал натягивать рубашку, а просто направился к двери в серых трениках, низко сидящих на бедрах.

— У меня все под контролем, спасибо, — сказала я, слегка укусив себя за язык. Мне не нужен был придурок, который будет сопровождать меня в этой поездке.

— Я хочу посмотреть, что ты умеешь, carina, — сказал Данте, игнорируя меня. — Так что тебе лучше не разочаровывать меня.

Я вздохнула и вышла за ним в коридор. Я явно не собиралась побеждать в этом споре и не могла позволить себе опоздать.

Я трусцой побежала вниз по лестнице, борясь с желанием выстрелить со своей вампирской скоростью. Без сомнения, если бы я это сделала, он заставил бы меня заплатить за это позже.

Данте не отставал от меня, его рука не раз касалась моей на темной лестничной площадке и от этого по моей коже пробегали электрические разряды.

Мы вышли на прохладный ночной воздух и я задрожала, обхватив себя руками. Я вела его по задней части здания к месту, где я спрятала припасы, которые достала ранее вечером.

Данте с интересом наблюдал за мной, когда я взяла канистру с горючим и спрятала зажигалку. Мой план был прост, но эффективен. Ничто так не отвлекало, как большой пожар, а с помощью магии воздуха я могла раздуть пламя и сделать так, чтобы его трудно было потушить.

Киплингам нужно было, чтобы я отвлекла профессора Марса на десять минут. Это было все. Не было необходимости делать что-то более яркое. Я знала одно хорошее заклинание, чтобы эффект от него сохранился надолго и решила немного развлечься.

— Поджог? — спросил Данте с ухмылкой. — А я ожидал лучшего от тебя, carina.

— Ну, это было ошибкой, — ответила я. — Я такая же подлая и грязная, как любой засранец в этой школе. Тебе будет полезно помнить об этом.

Он захихикал, когда мы начали спускаться по наклонной дорожке, которая вела к площадкам физического совершенствования и полю для игры в питбол.

Облака сегодня были плотными, поэтому было темно, что меня вполне устраивало, так как я использовала свои способности, чтобы обострить зрение. В таких условиях нас было бы труднее заметить, но, к сожалению, Данте было не так легко ориентироваться в темноте.

В третий раз, когда он выругался, зацепившись ногой за корень дерева, я протянула руку и взяла его в свою. — Просто держись рядом, — велела я. — Ты портишь отличный план своим шумом.

— Если ты хотела, чтобы я был рядом, тебе не нужно было оправдываться, — ответил он, но я проигнорировала его.

Ускорив шаг, я заставила его двигаться быстрее, направляясь мимо поля для игры в питбол и прямо к крутому холму за ним.

Облака расступились, когда мы достигли подножия холма и я ослабила хватку на руке Данте.

— Что теперь, bella?

— Теперь ты ждешь здесь.

Я ухмыльнулась ему, откручивая крышку топливного бака, который я взяла в сарае технического обслуживания и помчалась прочь от него вверх по крутому склону.

Я начал заливать топливо на бегу, пьянящий запах бензина переполнял меня, пока я чертила огромный контур в высокой траве.

Я вернулась к Данте и усмехнулась, опустившись на колени и коснувшись пальцами края контура, который я сделала с помощью топлива. Заклинание было немного сложным, но я уже несколько раз за вечер практиковала его в малых масштабах и каждый раз оно срабатывало. На самом деле в нем не было никакой необходимости, так что если бы оно не сработало, это было бы неважно. Но для собственного удовольствия я очень надеялась, что магия сработает.

Когда я окончательно убедилась, что магия укоренилась в контуре, я быстро достала из кармана свой Атлас и проверила время.

01:57. Время действовать.

Достав из кармана зажигалку, я щелкнул ею один раз. Дважды. Трижды. Пламя не появлялось и я выругалась, щелкая зажигалкой снова и снова.

— Позволь мне, — пробормотал Данте, улыбка заиграла на его губах, когда он призвал электрическую силу своей формы Дракона.

Вокруг нас поднялась статическая энергия и я почувствовала, как волосы поднялись на затылке, а по позвоночнику пробежала дрожь.

Данте поймал мою руку в свою, как раз перед тем, как выпустить порцию своей магии и я задохнулась, почувствовав, как энергия пронеслась по моей коже, пробуждая каждое нервное окончание и нагревая вены. Вкус его силы заплясал на моем языке и пьянящее чувство пронеслось сквозь меня, когда мое тело наполнилось электричеством на мгновение, полное блаженства.

Выстрел фиолетового электричества врезался в землю перед нами, где начинался край моего бензинового искусства и оно мгновенно вспыхнуло.

Направив за ним поток магии воздуха, я послала кислород в пламя, чтобы разжечь его, пока оно мчалось по созданному мной пути.

На моих губах появилась ухмылка, когда Данте начал смеяться.

— Ты нарисовала огромный член? — спросил он как раз в тот момент, когда на дальнем конце холма загорелись шары.

— Да, — согласилась я, смеясь. — И я наложила заклинание удержания, чтобы заблокировать магию земли под ним. Так что они не смогут заставить траву снова расти на выжженной земле.

Смех Данте был настолько громким, что я в беспокойстве оглянулась вокруг. Огромный пылающий член мог в любой момент привлечь профессора Марса, а Данте не мог бежать так быстро, как я.

— Пойдем, — призвала я, потянув его за руку.

Данте покачал головой, крепче прижимаясь ко мне, но отказываясь двигаться. — Слишком рано, — сказал он. — Мы еще даже не близки к тому, чтобы нас поймали.

— Ты хочешь, чтобы нас поймали? — недоверчиво спросила я, адреналин бурлил в моих венах, побуждая меня бежать.

— Я хочу, чтобы это было близко, — возразил он. — Это заставит тебя почувствовать себя живой.

Я колебалась, не решаясь вырвать свою руку из его хватки. Он только что сказал мне единственную вещь, которая, скорее всего, заставила бы меня задуматься и я сомневалась, что он даже знает об этом.

— Я не хочу попасть в беду, — пробормотала я, хотя уже перестала пытаться бежать.

— Ты попала в беду в тот момент, когда пришла сюда со мной и ты это знаешь, — ответил он. — И я думаю, это именно то, чего ты хочешь.

Я посмотрела в его глаза, в которых отражалось пламя горящего поля.

— Месяц заключения! — крикнул профессор Марс откуда-то слишком близко и я вскрикнула, когда взрыв магии воды выстрелил в нашу сторону, как пушечный выстрел.

Я едва успела вовремя поднять щит воздушной магии и взглянула на Данте, поняв, что он сделал то же самое.

Вода разбивалась о наши объединенные щиты, как приливная волна, а затем снова и снова стекала с них, профессор Марс устремился к нам с холма, его лицо исказилось от ярости, когда он крутил воду между ладонями. Он кричал, чтобы мы оставались на месте, но, стоя спиной к пламени, я была уверена, что он не видит наших лиц.

Данте бросил вихрь воздуха в нашего учителя и схватил мою руку в свою, когда мы повернулись и начали бежать.

С моим вампирским даром я могла бы бежать гораздо быстрее, но вместо этого я пошла в ногу с ним, мое сердце разгоняло адреналин по моим конечностям в восхитительной форме, пока мы бежали.

Мы промчались вокруг поля для питбола и начали подниматься вверх по склону к общежитию.

Я бросила дикий взгляд через плечо, когда на нас обрушилась очередная волна воды. Она широко расплескалась, заливая и заливая нас, но не настолько, чтобы замедлить наш бег. Я завизжала от натиска холодной воды, но Данте даже не вздрогнул, дернув меня за руку, чтобы я бежала с ним.

Мы добрались до общежития Вега и Данте потянул меня внутрь. Я побежала к лестнице, но он потащил меня вправо, открыл металлическую дверь и втащил меня в нее. Он закрыл ее и потащил меня за собой вниз по короткой лестнице в кромешной тьме. Данте бросил вверх крошечный шар оранжевого света, достаточный, чтобы прогнать тени и мы могли видеть, куда ставим ноги.

У подножия лестницы он повел меня по каменному коридору, усыпанному трубами и кабелями и мы наконец остановились, когда он прижал меня спиной к холодной стене, закрыв мне рот рукой, чтобы я замолчала.

Я смотрела на него в почти полной темноте, моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, когда я пыталась перевести дыхание.

Дверь над нами открылась и закрылась, тяжелые шаги громыхали прямо по направлению к лестнице в общежитие, пока профессор Марс преследовал свою жертву.

Бедра Данте были прижаты к моим, а его взгляд был грозовым, когда он смотрел на меня сверху вниз.

— Кто знал, что ты так плохо влияешь, carina? — промурлыкал он, убирая руку от моего рта.

На моих губах заиграла ухмылка. — Да, я полностью развратила тебя.

Темный смешок прошелестел в его груди и я почувствовала его там, где мы были заперты вместе, как будто он исходил из моего собственного тела.

Профессор Марс громко выругался наверху и входная дверь снова хлопнула, когда он оставил свою охоту.

— Ты почувствовала прилив сил? — вздохнул Данте.

Я медленно кивнула, прикусив нижнюю губу, пытаясь удержать клыки под контролем. Я слышала стук крови в его венах, видела ровный пульс у него в горле, когда он притягивал мой голодный взгляд. Я использовала там довольно много магии, а ведь я и так работала не на полную мощность.

Данте, казалось, понял, что у меня на уме, он протянул руку и провел большим пальцем по моим губам. Я потеряла контроль над своими клыками, когда его плоть была так близко ко мне и они вырвались, обещание его крови звало меня.

Он долго смотрел на меня, но я не сделала никакого движения, чтобы попытаться укусить его. Казалось, сегодня мы были на одной стороне и я не хотела ничего делать, чтобы снова изменить это.

Он не сводил с меня глаз и медленно провел большим пальцем, пока тот не прижался к моему клыку. Мое сердце заколотилось от жажды крови, но я усилием воли удержалась на месте.

Знакомая улыбка натянула уголок рта Данте и он слегка надавил, рассекая подушечку большого пальца, так что его кровь хлынула мне в рот.

Я застонала от чистого, электрического вкуса его силы, вливающейся в меня и его улыбка расширилась. Я переместила руки на его запястье и медленно притянула его ближе, засасывая весь большой палец в рот, пока я держала его взгляд.

— Тебе это нравится, carina? — прорычал Данте.

Я снова застонала, засосала сильнее, выпивая больше его восхитительной крови, которая на вкус была как ураган и заряжала мои вены молниями.

Данте прижался ко мне, выпуклость его брюк уперлась в мои бедра, его нога протиснулась между моих бедер. Я засосала сильнее и он издал рык желания, наблюдая за мной, его глаза горели от желания.

Я скользнула взглядом по его обнаженной груди, испытывая более чем легкое искушение уступить его желанию. Его огромные мышцы напряглись под кожей, энергия, которую он излучал, была чисто мужской и требовала моего внимания, которое невозможно было игнорировать.

Он не уклонялся от того, чего хотел от меня, но я не собиралась забываться с другим Королем. Я хотела, чтобы они были рядом, потому что они были подозреваемыми. Но я не собиралась усложнять свое расследование, позволяя им стать кем-то еще.

Когда мне наконец-то стало достаточно, я вынула его большой палец изо рта и посмотрела на него. — Тебе это нравится, малыш? — поддразнила я, повторяя его слова за ним. Прежде чем он успел ответить, я вывернулась из его хватки и начала отступать. — Наперегонки до общежития.

— Что? — спросил он, нахмурившись.

Я рассмеялась, уносясь прочь со своей вампирской скоростью и его шокированное выражение было последним, что я увидела, прежде чем помчаться назад к своей койке.

Я запрыгнула в нее с тихим смешком, переоделась в пижаму и накинула на себя одеяло в темноте, прежде чем он успел подняться по лестнице.

Когда я перевернулась, мое лицо прижалось к листу бумаги на подушке и я прищурилась, пока не поняла, что это список имен. Внизу были слова: Спасибо за сотрудничество, оплата получена в полном объеме. Мы надеемся поработать с тобой в будущем. 3K.

Я усмехнулась своему призу в темноте и позволила сну позвать меня ветерком, проникающим через окно. Похоже, я наконец-то начала находить ответы на вопросы.

Я разберусь с этим, Гарет, обещаю.


19. Леон


— Разве ты не просто клубника, смоченная в йогурте? — сказал я клубнике, смоченной в йогурте, когда Минди положила ее мне в рот.

Я нежился в лучах утреннего солнца на Дьявольском холме. Звонок прозвучал несколько минут назад, но я не хотел вставать, а клубника Минди была чертовски вкусной. Я раздвинул губы, когда она положила мне в рот еще одну, усмехнувшись, а потом посмотрела на часы. Эта Минди собиралась опоздать на занятия. Этому Леону было наплевать.

— Прочитай мне мой гороскоп, Минди.

Она взяла мой Атлас, набрала код и прочистила горло. — Доброе утро, Лев. Звезды рассказали о твоем дне! Сегодня ты чувствуешь себя прекрасно, но, опять же, ты всегда чувствуешь себя прекрасно. — Я кивнул на это, а она продолжила: — Ваше либидо чрезвычайно высоко с тех пор, как влияние Весов вошло в вашу жизнь. Если вы хотите найти облегчение от своих ежедневных разочарований, вам придется потрудиться больше, чем это свойственно вам обычно. Однако будьте осторожны, так как внутренние весы этих Весов могут перекоситься, что сделает их поведение непредсказуемым. Будьте осторожны, иначе в итоге вы можете оказаться еще более разочарованными, чем в начале пути.

Что ж, звучит не так уж плохо. И я был готов немного поработать для своих непредсказуемых Весов.

Я широко зевнул и из меня вырвался тихий рык, когда я вытянул руки над головой, моя рубашка задралась. Минди с надеждой посмотрела на полоску волос, пробивающуюся под поясом и я почти подумал о том, чтобы позволить ей опуститься на меня, прежде чем я отправлюсь на свой первый урок. Но мне было важно попасть на урок зелий именно сегодня. Не потому, что мне было наплевать на учебу — у меня была Минди для заданий и еще одна Минди, которая готовила меня к экзаменам, а потому, что сегодня я собирался пригласить Элис Каллисто на весенний бал. И она собиралась сказать «да». Ну, я надеялся, что она скажет «да». Ладно, я был на один процент уверен, что она откажет мне на глазах у всего класса, но все равно.

Я встал, ожидая, пока Минди соберет мои вещи. Она последовала за мной в класс в подвале Альтаир Холл, куда я успел зайти до того, как профессор Титан начал урок. Успех.

Я пробрался через стулья, пока Минди шла за мной к моему столу и плюхнулся рядом с моим партнером по лаборатории — Минди, пока другая Минди ставила передо мной мою сумку. Она выбежала из комнаты на урок, на который опаздывала, а я откинулась на стуле, глядя на Минди рядом со мной. Это была блондинка Минди с пышными сиськами и глазами цвета «трахни меня». Но я устал от Минди. Мне нужны были Элис. Одна Элис в особенности.

Я оглянулся через плечо, где она сидела рядом с Райдером, жуя жвачку, пока он смотрел на профессора Титана, словно придумывая, как его убить. Не думаю, что он действительно хотел убить нашего профессора зелий, просто у него было такое выражение лица. И я бы ничуть не удивился, если бы он действительно пришил его к своей коже иголкой с ниткой. Вот таким он был долбанутым парнем. Мой маленький монстр не купился на его бредни. Что было замечательно, за исключением того, что она также не купилась на мои. И это бесило самым чертовским образом.

— Сегодня вы будете варить целебное зелье от Феулоза, — объявил Титан, переходя к записи ингредиентов на электронной доске. — В отличие от многих болезней, целительная магия не способна полностью излечить эту вирусную болезнь. Это потому, что вирус, вызывающий это заболевание, обладает маленьким мерзким ферментом под названием Феулаза, который атакует саму магию, разъедая ее, как гусеница.

Он постучал пальцем по доске и появилась фотография фейри, находящегося в плену фейелоза. Кровь сочилась из его пор, а вены были ужасного, ярко-красного цвета, просвечивая под кожей.

— Если его не лечить, фейлоз может убить в течение недели. Кто-нибудь знает название зелья, которое мы сегодня будем варить? — он повернулся к классу, почесывая бакенбарды в ожидании, пока кто-нибудь поднимет руку.

Он посмотрел на Райдера, который явно знал, но не хотел делиться с нами.

Воцарилась тишина и Титан вздохнул. — Никто… даже вы, мистер Драконис?

Райдер раздраженно хрюкнул. — Спирисин, мать твою.

— Да, пять очков ранга вам, но поменьше ругательств, пожалуйста, — сказал Титан с веселой улыбкой, не встречаясь взглядом с Райдером.

— Заставь меня меньше ругаться, придурок, — пробормотал Райдер, а Титан прочистил горло и продолжил, словно не слыша его.

— Если хотите, можете подойти и взять ингредиенты из шкафа, а для тех, у кого нет собственного оборудования, воспользуйтесь припасами внизу.

Он посмотрел на Элис и я взглянул в ее сторону: на ее щеках появился румянец. Я смутно задавался вопросом, почему у нее нет своих снаряжений, но в классе было много ребят, которые предпочитали просто одалживать вещи, так что, возможно, она просто не хотела таскать снаряжение по школе. Для меня это не было проблемой, так как мои вещи носили мои Минди.

Повернувшись лицом вперед, я ожидал, пока профессор Титан изложит инструкции по приготовлению средства от фейелоза, а затем оставит нас, чтобы мы начали его готовить. Минди взяла под контроль наше зелье, а я развернулся на стуле, наблюдая за Элис, которая подошла к буфету и начала доставать ингредиенты и котел. Райдер был прямо за ней, агрессивно указывая на то, что ей нужно, не произнося слов. И я имею в виду, непосредственно за ней. От промежности до задницы. Ну и змея. Она оттолкнула его, покачав головой и он вернулся на свое место с таким видом, будто она только что нассала ему в кукурузные хлопья.

Когда Элис снова села, они не смотрели друг на друга и я почувствовал, что они не ладят друг с другом, как огонь в доме. Минди вернулась с нашими ингредиентами и принялась за приготовление средства.

— Ты хочешь, чтобы я написала два комплекта записей? — спросила она.

— Это было бы здорово, — сказал я с улыбкой, от которой она покраснела.

— Бинг-бонг! — раздался над трибуной яркий голос директора Грейшайна. Клянусь солнцем, он был придурком. Это была практически единственная вещь в Академии Авроры, с которой соглашались все ученики. — Это Директор Г, который сообщает вам утренние объявления… Кровь на стенах двора Акрукс уже убрана, однако из-за взрывного характера инцидента на тротуаре могут остаться брызги, поэтому, пожалуйста, следите за своими ногами, когда проходите мимо!

Он думал, что он такой «я на одной волне с вами», но на самом деле он был просто эрегированным членом, одетым в полуприличный костюм. Я буквально не представлял, как этот парень добился должности директора в одной из академий Солярии. Возможно, он был более могущественным, чем я предполагал, но он почти не показывался в коридорах и я никогда не видел, чтобы он использовал свою магию в этом месте.

Грейшайн продолжил: — Юджин Диппер все еще застрял в форме тиберийской крысы в U-образном изгибе мужского туалета после того, как его случайно туда спустили, так что постарайтесь потуже завязать узел, если вам понадобится сходить в туалет между занятиями. Но не бойтесь — мы продолжаем регулярно посылать ему воздух, чтобы поддержать его жизнь. К сожалению, сегодня рано утром он попытался вернуться в свою форму фейри и это прошло крайне неудачно, так что давайте все пошлем ему сегодня позитивные мысли и скрестим пальцы на руках и ногах, чтобы он сумел вырваться на свободу.

В комнате раздался смех. Мой взгляд переместился на пустой стул Юджина в передней части класса и я покачал головой. Парню действительно нужно было принять своего внутреннего фейри. Ты ничего не получишь в жизни, если не будешь бороться за это.

Я заметил, как Брайс под столом похвалил своего лунного приятеля, Рассела Ньюмуна и я небрежно махнул рукой, разжигая небольшой огонь под креслом Брайса. На самом деле, это было не для Юджина; ему нужно было разжечь фейри, если он собирался дожить до выпуска. Нет, это было для меня. Потому что Брайс Корвус был садистским дерьмом, которому нравилось мучить ребят ради забавы. И мне нравилось иногда мучить его в ответ.

Я смотрел, как маленький огонь набирает силу, облизывая основание сиденья, пока Грейшайн заканчивал свое объявление. — Вечеринка, которая состоится в день весеннего равноденствия, знаменующий начало весны, будет посвящена морской тематике! Декорации предоставят наши сотрудники из числа водных элементалей, так что ждите, что вы будете удивлены. Не забудьте надеть свои нарядные тряпки и будьте готовы отрываться по полной. Вот и все на сегодня! Удачного дня. Увидимся на перемене!

— Черт возьми! — Брайс вскочил со стула и я погасил огонь, пока он откидывал сиденье, чтобы проверить, что под ним. Он в замешательстве уставился вниз, не обнаружив там ничего.

— Проблемы, мистер Корвус? — спросил его Титан.

— Нет… — Брайс нахмурился, потирая задницу, затем отшвырнул стул и взял запасной из конца ряда.

Я хихикнул, когда он осторожно сел и окинул комнату подозрительным взглядом.

Взяв ручку, я повертел ею между пальцами и поднялся на ноги, когда почувствовал, что пришло время привести мой план в действие. Я окинул Элис взглядом, подошел к ней и потащил за собой стул так, что он заскрипел по полу. Другая Минди подскочила, чтобы донести его за меня, но я отмахнулся от нее. Я могу кое-что сделать. И еще что-то.

Элис растерянно нахмурилась, когда я опустил стул на противоположную сторону их стола и присоединился к ним. Райдер сверкнул на меня глазами, представляя, как он выкалывает мне глазные яблоки карандашом в своей руке.

Я отогнал эту мысль, хотя было довольно трудно забыть образ меня на коленях, держащего лицо с карандашом, торчащим из глазного яблока.

Положив ручку на стол, я обратил внимание на Элис, одарив ее ослепительной улыбкой.

— Привет, — сказал я со своей самой соблазнительной ухмылкой. Ручка, как и планировалось, скатилась со стола и с грохотом упала на пол.

Давай, кусай маленький монстр.

Ее нежно-зеленые глаза перевели взгляд с меня на пол, где лежала ручка, затем снова на меня. — Ты собираешься поднять ее или…?

Я зашипел, собираясь взять ее, когда Минди подлетела к ней и вложила ее мне в руку. Она скрылась так же быстро, как и появилась, а я, нахмурившись, спрятал ручку в карман.

— Иногда приятно делать что-то для людей, понимаешь? — сказал я, выгнув бровь.

— Если это так приятно, Лео, почему бы тебе не попробовать как-нибудь? — предложила Элис с игривой улыбкой.

— Леон, — предупредил я рычанием и Райдер напрягся рядом с ней.

— Знаешь, что может быть приятно, придурок? Ты уйдешь отсюда и никогда не вернешься, — предложил Райдер, но я проигнорировал его.

— О, теперь ты заговорил, да? — Элис бросила на него взгляд и я удивленно посмотрел между ними.

— Не припомню, чтобы я когда-нибудь останавливался, детка, — он окинул меня смертельным взглядом. — А теперь отвали обратно в Прайд Рок, Симба.

Улыбка росла и росла на моем лице. — О черт, я не знал, что ты фанат Диснея, Райдер. Какой из них твой любимый?

— Блядь. Отвали, — прорычал он, пытаясь снова схватить меня в одном из своих видений, но на этот раз я был готов, отгородившись от него ментальным щитом.

— Дай угадаю… — я постучал себя по подбородку, не торопясь насмехаться над ним и улыбка заплясала на губах Элис. — Ты черпаешь вдохновение из Книги джунглей и поешь себе во сне песню змеи Повееерь в мееееня.

Его взгляд впился в мой и его искаженный дар Ордена ударился о мой щит. Я вцепился в стол, пытаясь вытолкнуть его магию, а он шипел между зубами, как змея, которой он и был.

— Тебе следует следить за своим языком, — прорычал Райдер, когда не смог прорваться. Ха.

— О, я слежу. Я очень хорошо следил за ним, когда он скользил во рту Элис на днях, — я ухмыльнулся. Элис затихла. У Райдера лопнул кровеносный сосуд где-то в теле. Не знаю точно где, но я бы поставил на звезды, что это было на его члене.

— Леон, — огрызнулась Элис, обнажив свои клыки.

— Уверена что это неправда? — недоверчиво спросил Райдер. Я не был уверен, что видел эту эмоцию на его лице раньше. По его костяшкам пальцев можно было судить о его настроении. Я и не подозревал, что он когда-либо отклонялся от них. — Новенькая? — Райдер холодно надавил и она закатила глаза.

— Это был всего лишь поцелуй, какая разница? — она снова сосредоточилась на своей работе, а я продолжал ухмыляться.

— Меня волнует. Райдеру явно не все равно. Это более шестидесяти процентов из нас. Большинство побеждает, — я потянулся в карман, доставая то, что, как я надеялся, поможет мне получить ответ «да» на мой вопрос. Я положил большую шоколадку на стол, сдвинув ее на стол и меня охватил прилив энергии, когда я сделал одну из первых вещей, которые я когда-либо делал для другого человека. Посмотрите на меня, какой я щедрый.

Я с надеждой улыбнулся, сунув шоколадку ей под нос и она удивленно подняла голову, ее сиреневые волосы упали ей на глаза. Моя грудь вздымалась в ожидании ее реакции, не обращая внимания на то, как Райдер пытался мысленно вогнать пулю в мой мозг.

— О, это для меня? — спросила она.

— Ну, я на днях съел почти весь твой батончик, так что… — я не был уверен, чем закончится это предложение. Может быть: Так что… я выменял шоколад у братьев Киплингов, потому что я чертовски возбужден из-за тебя.

— Ну спасибо, — сказала она энергично, отодвигая шоколад в сторону тетради и продолжая свою работу.

— И это все? — спросил я. — Спасибо?

— Да, это… все, что я могу сказать. Спасибо большое? — она фыркнула и в моей груди зашевелилось теплое чувство.

Я поднял руку, развернув ее к лицу Райдера, чтобы не видеть, как он смотрит на меня. — Пойдем со мной на весенний бал, — сказал я. — Будет весело.

— Пфф, — Райдер плюнул мне в руку, но я проигнорировал его. — Как будто она любит танцевать на жалких школьных вечеринках с жалкими гребенными Львами.

— Вообще-то я люблю танцы, — твердо сказала Элис, не глядя в его сторону. — Не то чтобы это было твоим делом, Райдер.

— Если я решил, что это мое дело, то, блядь, так оно и есть, — прорычал он и она погрозила ему пальцем, отчего он издал глубокий рык.

— Так что? — с надеждой спросил я, наклонившись вперед на своем сиденье.

Габриэль проходил мимо и остановился, нахмурив брови. — Ты только что пригласил Элис Каллисто на весенний бал?

Он практически скользнул вокруг стола и встал между нами, хмуро переводя взгляд с меня на нее. Элис подняла на него глаза, в ее взгляде мелькнула ранимость.

— Да, а тебе-то что? — огрызнулся я. Чувак оттягивал мой момент. Я поднял другую руку, направив ее к его лицу, чтобы не видеть его. — Элис? — спросил я. Она ярко покраснела и продолжала смотреть между нами тремя.

— Глаза здесь, маленький монстр.

— Почему ты все еще здесь, Габриэль? — резко спросила она и он шагнул вперед, возвышаясь над ней. — Это не твое дело.

— Ты права, — сказал Габриэль с убийственным мурлыканьем. — Меня не интересуют твои дела. Или с кем ты идешь на вечеринку.

— Тогда почему ты все еще стоишь здесь? — она бросила на него острый взгляд, который был настолько горячим, что почти сексуальным.

— Изви-блядь-ните, — резко перебил я. — Я тут кое-чем занят, так что можешь отвалить сейчас?

Габриэль отпихнул мою руку и посмотрел на меня сверху вниз, его глаза, казалось, клубились, как чернила. — Заставь меня.

В разочаровании я вздохнул, понимая, что не могу справиться с ним. Он был слишком чертовски силен. Ради всего святого. Это был мой момент. Почему все пытались его испортить?

Я поднял руку, чтобы снова заслонить лицо Габриэля и перевел взгляд на Элис.

Появился Данте, заглядывая ей через плечо. — Что происходит? Ты только что пригласил Элис на бал Леон?

— О, к черту мою жизнь, — пробормотала Элис.

Я зарычал в раздражении, не имея другой руки, чтобы отгородиться от него. Может, мне бросить туфлю?

Вообще-то, есть идея получше.

— Минди! — позвал я и блондинка появилась позади меня. Я взял ее руку, подняв ее так, чтобы закрыть лицо Данте, затем улыбнулся Элис, возвращая свою руку, чтобы заслонить Габриэля.

— Итак? — подтолкнул я.

— Подожди, подожди, — сказал Данте за рукой Минди. — Ты серьезно спрашиваешь ее?

— Да, — прорычал я. Рука Минди соскользнула и я увидел выражение его лица. Черт бы побрал Минди.

Данте посмотрел на шоколад на столе, затем снял одно из своих золотых колец и положил его перед Элис. Я резко вдохнул. Я дал ему это гребаное кольцо.

— Предатель, — прорычал я, хотя мне даже нравилась идея, что мы с ним возьмем ее вместе. Совсем чуть-чуть. Но в основном я хотел, чтобы она была моей.

Данте засмеялся: — Отстой, брат.

Элис нахмурилась. — Вы все можете просто уйти?

— Нет, пока ты не решишь, — потребовал я. Опустив руки, мои руки устали и я отослал Минди, чувствуя себя измотанным. Габриэль продолжал стоять на месте, его взгляд был устремлен на Элис, словно ее ответ был так же важен для него, как и для меня.

Райдер посмотрел на предметы перед Элис и покачал головой.

— Жалко. Меня бы точно не увидели мертвым на церемонии. Я бы выполз из ада, только чтобы уничтожить свое тело на случай, если кто-то решит забрать его туда.

— Ну, никто не просит тебя идти, — легкомысленно сказала Элис.

— Ты права, — сказал он, притворно любезно. — Тогда вот мое предложение, Элис. Пожалуйста, охренеть, пожалуйста, иди со мной на бал. Черт, неужели я забыл сделать тебе грандиозный жест? — он полез в карман и положил перед ней лезвие бритвы.

— Очень стильно, придурок, — сказал я, покачав головой, а Элис поджала губы.

— Вот что я тебе скажу, Элис. Просто потому, что я не могу спокойно смотреть, как продолжается это отстойное дерьмо, вот тебе стоящее предложение. Приходи и проведи ночь в моей комнате и я устрою тебе лучшую вечеринку в твоей жизни. Но не забудь сказать мне несколько раз перед этим свое безопасное слово, я обычно забываю, когда злюсь на девушку, которую прижимаю, — сказал Райдер.

— Пошел ты, — выплюнула она за секунду до того, как это сделал я. Потому что, черт побери, какое нечестивое существо залезло ему в задницу и умерло сегодня?

— Может, тебе просто не стоит идти, Элис, — сказал Габриэль с ухмылкой, играющей на его губах. — Они все равно хотят тебя трахнуть и, скорее всего, только разочаруются…

— Ну, может быть, я хочу, чтобы меня трахнул настоящий мужчина, — пренебрежительно сказала она и выражение лица Габриэля перешел в оскал.

Что с ними двумя? И еще, она только что призналась, что хочет трахнуть меня?

— Назад. Отойди, — огрызнулся я на Габриэля. Мой позвоночник пульсировал от солнечного тепла. Я собирался переместиться на этого ублюдка через секунду и оторвать ему голову зубами. — Дай ей воздуха, чтобы она могла принять решение.

— Я позволю тебе покататься на мне после официальной части, carina, — предложил Данте.

— Чувак, — брякнул я.

— Я имел в виду в форме дракона, — сказал он с ухмылкой, которая говорила о том, что он не совсем это имел в виду.

— Ну же, маленький монстр, ты же знаешь, что я устрою тебе самую веселую ночь, — надавил я. Это была чертова шутка, что мы вообще затеяли эту дискуссию. Я был очевидным победителем. — Так что же это будет? Ночь в доме змеи Психо, поездка на Драконе, который выбросил тебя из окна, или ночь с могучим Львом, который принесет тебе больше шоколада до и после бала.

Подкуп был победителем. Не то, чтобы я использовал его раньше, но я видел, что она была искушена.

— Ну… Леон спросил меня первой, — сказала она, пожав плечами и триумф заполнил меня.

Габриэль бросил на меня взгляд, который говорил о том, что он только что внес меня в свой список дерьма. Но, похоже, Элис ему даже не нравилась, так что я не понимал, в чем тут дело. Он отошел, его плечи напряглись, а руки сжались в кулаки.

— Черт возьми! — Данте направился прочь, прихватив перед уходом свое кольцо, а Синди Лу с надеждой посмотрела ему вслед.

— Может быть, ты возьмешь меня, милый? — промурлыкала она, когда он опустился в кресло рядом с ней и он полусерьезно кивнул. Она положила ладонь на его руку, бросив через плечо взгляд на Элис.

Райдер мрачно усмехнулся, наклонившись к уху Элис. — Ну, мой вариант не отменяется. Если тебе надоест ребенок Муфасы и ты захочешь попробовать Шрама, ты можешь прийти ко мне в комнату. И по всей моей комнате тоже. Я буду ждать, когда услышу о безопасном слове.

— Да, спасcccибо, — шипел я, как змея. — Но ей не интересссссно. — С довольной улыбкой я встал и пошел прочь, слыша за собой музыкальный смех Элис.

Когда я, наконец, вернулся к своему столу, я вздремнул, пока Минди не закончила наше зелье. Титан дал мне десять очков ранга за то, что я продемонстрировал силу, заставив другого фейри сделать за меня мою работу. Сегодня будет отличный день.




20. Гарет


Семнадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…


Лунное Братство устраивало вечеринку в Железном Лесу на окраине академии и все неприсоединившиеся студенты тоже были приглашены. Леон сказал, что они используют это как возможность пополнить свои ряды, но он также сказал, что они устраивают чертовски крутые вечеринки, так что на нее стоит пойти, даже если вы не заинтересованы в том, чтобы присоединиться к их банде.

— Последний раз они устраивали вечеринку пару недель назад, большинство из них напились и забыли о том, что нужно пытаться набрать людей, — сказал Леон, когда мы шли через Эмпирейские поля к лесу под светом луны. — О и тебе обязательно нужно посетить вечеринку клана Оскура на следующей неделе, потому что ты не хочешь, чтобы они подумали, что ты выбрал сторону. Если только ты не решишь присоединиться к Братству сегодня вечером.

Он ухмыльнулся, а я покачал головой.

— Нет, черт возьми. Я иду только потому, что Синди идет, — и потому что у меня был план, как получить следующий взнос за этот месяц. И, надеюсь, каждый последующий месяц. Кристалл обеспечил мой первый платеж, но мне нужен был постоянный доход, чтобы финансировать долг Старушки Сэл, поэтому я собирался пойти сегодня вечером и попросить Райдера Дракониса о работе. И я определенно не обманывал себя по этому поводу.

— Да, она горячая штучка, — сказал Леон с ухмылкой, запустив руку в свои распущенные волосы и разминая бицепсы.

— Если сегодня вечером ты будешь нести свою львиную чушь, я тебя вырублю. В стиле Пегаса.

Леон хихикнул, положив руку мне на плечи. — Я бы не сделал этого с тобой, чувак. Да мне и не нужно, ты хоть представляешь, сколько Минди собирается сегодня вечером? Это будет гребаная оргия.

— Ты когда-нибудь думал, что тебе может понадобиться девушка, которая не падает к твоим ногам, как только ты на нее посмотришь? — спросил я, искренне любопытствуя. Это дерьмо быстро бы мне надоело.

Леон задумался на мгновение, потирая щетину на челюсти. — Ты имеешь в виду кого-то, на кого я должен был работать… чтобы она делала что-то для меня?

— Нет, чувак, — я разразился смехом. — Я имею в виду цыпочку, которая ни хрена не делает для тебя, пока ты не сделаешь для нее.

— Похоже, это много работы, — задумчиво сказал он.

— Самый сладкий плод — это тот, который ты собираешь сам, — сказал я и он поднял на меня бровь.

— Ты сочинил эти стихи только для меня, малыш?

Вырвавшись из его объятий, я ударил его плечом в плечо и мы оба рассмеялись. — Заткнись, блядь.

— Заметано, — он усмехнулся.

Мы направились в Железный лес, где темнота была гуще, а воздух казался неподвижнее. Звуки вечеринки доносились издалека и я поднял руку, чтобы создать сферу синего света, отбрасывающую отблеск на грунтовую дорожку под нашими ногами. Мы опоздали, учитывая, что Леон переодевался четыре раза, прежде чем мы ушли и, клянусь, он еще и вздремнул в душе. Этот парень выводил меня из себя в любой момент, когда я хотел куда-то быстро добраться.

Похоже, вечеринка была в самом разгаре, гулкий бас бил по земле. Мы дошли до Т-образного перекрестка, где тропинка расходилась влево и вправо и у меня заныло в шее, когда тени сгустились вокруг нас. На секунду я мог поклясться, что увидел белые маски, выглядывающие из-за деревьев за тропинкой и мой пульс участился. Как только я потянулся к Леону, чтобы указать на них, они исчезли и я облегченно вздохнул, мысленно закатив глаза на себя. Это место было жутким до чертиков, так что я решил списать все на свое буйное воображение.

— Это прямо к Оскурскому Призраку и налево к Лунной Яме, — сказал Леон и мне стало интересно, откуда он это знает. Он проучился в этой школе всего месяц, но казалось, что он дружит совсеми и знает все.

Единственный человек, который, как я заметил, не поддался обаянию Леона, был Райдер. Но я никогда не видел, чтобы Райдер был особенно дружелюбен к кому-то. Казалось, что люди, которые крутились вокруг него, работали на него. Я не мог себе представить, чтобы он дал волю чувствам. Но, возможно, сегодня вечером я увижу его с другой стороны. Я спокойно рассчитывал, что после нескольких рюмок он расслабится и я смогу подойти к нему с большей легкостью. Хотя было довольно трудно представить его без постоянной хмурости на лице.

Мы повернули налево и пошли по извилистой тропинке среди деревьев, вдалеке мерцал оранжевый отблеск костра. Мое сердцебиение участилось, когда мы приблизились к месту вечеринки и вышли на широкую поляну.

В центре поляны в яме пылал огромный костер. Вокруг него лежали пни деревьев, а по краям поляны были расставлены столы. Похоже, для создания этого места была использована мощная магия земли и мне стало интересно, способен ли Райдер уже на такое, или у него есть старшие ученики, выполняющие его просьбы. Возможно и то и другое.

Я искал его в толпе, собравшейся вокруг костра и мой взгляд остановился на темной тени на краю поляны. Райдер сидел на огромном троне, вырезанном из огромного бревна, на каждом углу которого был выгравирован символ Лунного братства — зазубренный полумесяц.

Его второй командир, Брайс Корвус, сидел справа от него на сиденье поменьше, а вокруг них расположилась группа самых преданных членов его банды. Группа девушек крутилась на пороге группировки Райдера, бросая на него многообещающие взгляды, их тела были облачены в скупые платья, обтягивающие шорты, а некоторые были в одних бикини. Райдер не обращал на них никакого внимания, на его лице застыла нечитаемая маска, пока Брайс говорил ему на ухо. Это было бы забавно, если бы Райдер не был чертовски страшен. Я слышал, что случилось с теми, кто перешел ему дорогу и видел кровь на полу Альтаир Холл, чтобы доказать это.

Я оглянулся через плечо в поисках Леона, поняв, что он отстал и усмехнулся, глядя на девушек, снующих вокруг него. Они протягивали ему пиво и указывали на место у камина, которое явно было припасено специально для него.

Леон протиснулся сквозь них и направил одного из своих приближенных, чтобы тот тоже передал мне пиво. Он подвел меня к сиденью, ожидавшему его и девушка вскочила с соседнего, тут же предложив его мне.

— Тебе не обязательно вставать, — удивленно произнес я, но она покачала головой, не сводя глаз с Леона, когда она отошла, чтобы присоединиться к группе девушек за ним.

Леон широко зевнул, открутил пробку со своего пива и сделал глоток. Я наслаждался теплом огня, попивая свое пиво, пока искал Синди Лу среди участников вечеринки. Я заметил ее, разговаривающую с друзьями и сделал еще один глоток своего напитка, тепло алкоголя распространилось в моей груди, пока я черпал храбрость, которую он мне придавал. Она выглядела как деревенская девушка в клетчатом красно-белом платье со скромным вырезом. Она была слаще сахара и мне хотелось ее попробовать.

Я взглянул на Леона, чтобы сказать ему, что скоро вернусь, но обнаружил, что на его коленях свернулась калачиком белокурая девушка, целуя его и лаская его грудь.

Я фыркнул от смеха, когда другая девушка массировала его плечи, встав и отсалютовав ему, когда я уходил.

Я двинулся к Синди, мое сердце билось быстрее, пока я пытался придумать достойное начало.

Эй, помнишь меня? — Но что, если она не помнит?

О, привет, Синди, я тебя там не видел (очень тонко столкнувшись с ней) — неубедительно.

Как дела? — Черт, я влип.

Вздохнув, я расправил плечи и подошел к ней со спокойной уверенностью.

— Привет, Синди, — я потрепал ее по плечу и она обернулась, ее вороные волосы упали на одно плечо, а ее мягкие ореховые глаза впились в меня. Ее губы растянулись в яркой улыбке и узел в моей груди ослаб.

— Привет, Гарет, я не знала, что ты придешь сегодня вечером, — сказала она, трепеща ресницами и я должен был надеяться, что это хороший знак.

— Да, я решил зайти в гости, — Зайти?? Придурок.

— Что ты сказал? — позвала она, перекрывая грохочущие басы танцевальной музыки, которая играла. Зачет. Похоже, сегодня звезды были на моей стороне.

— Ничего. Хочешь немного потусоваться? — спросил я и она засияла, положив ладонь на мою руку.

— Конечно, хочу.

— Синди Лу, тащи свою задницу сюда! — позвала девушка со слишком розовыми тенями на глазах с опушки леса. Все друзья Синди направлялись в ту сторону, танцуя и смеясь на ходу и Синди замешкалась, прикусив губу, глядя на меня.

— Очевидно, у некоторых младшеклассников есть Киллблейз, — сказала она, придвигаясь ближе ко мне, ее рука сжалась вокруг моей руки.

— Каких младших? — я нахмурился, но прежде чем она ответила, Харви выскочил из леса рядом с нами, высокий, как гребаный воздушный змей. Его налитые кровью глаза, взгляд из-под капюшона и наглое чванство сказали мне, что он был под чем-то.

— Братан! — завопил он, заметив меня, обхватил меня руками и навалился на меня всем своим весом.

Я оттолкнул его, нахмурившись. — Ты в порядке, чувак? — спросил я.

— Я, блядь, в порядке. Я в полном, полном порядке, — он ухмыльнулся мне, покачиваясь влево и вправо, так что его медные волосы заплясали вокруг лица. — Хочешь поджариться?

— Нет, блядь. Разве ты не видел статьи в Алестрийской газете? Это дерьмо убивает людей каждую неделю в городе.

— Ну, мы не в городе, мы в школе, — пробурчал он, маниакально смеясь, а затем вцепился в Синди. — Ты хочешь пойти со мной, да, детка? У меня есть пробирка с твоим именем.

Всплеск раздражения захлестнул меня и я схватил его за воротник, оттаскивая от нее.

Она сложила руки и посмотрела на него. — Не клади на меня свои грязные лапы, милый, или я подожгу твои штаны.

Я рассмеялся и Харви присоединился к нам, а потом махнул рукой и побежал за друзьями Синди к деревьям.

Синди бросила на меня косой взгляд. — Ну что… хочешь потусоваться?

Я заинтересованно кивнул и мы направились к костру, схватили пару поленьев и сели друг к другу лицом. Леон вовсю обжимался с тремя девушками и я воспользовался случаем, чтобы украсть еще пару бутылок пива из кучи подношений у его ног — среди которых было несколько бутылок ликера, два ящика пива и три пиццы.

Я покачал головой, когда снова опустился рядом с Синди и она хихикнула. — Твой друг точно знает, как привлечь внимание.

— Он Немейский Лев, — объяснил я и она кивнула в знак понимания, когда я передал ей пиво. — А какой твой Орден?

— Я — Кентавр, — она открутила пробку и мы сцепили бутылки, после чего завязался разговор, который протекал так легко, что я почти забыл, что разговариваю с девушкой, на которую запал. Синди была не просто красива, у нее была голова и она была забавной, как дерьмо.

Время словно размылось и вечер пролетел незаметно. Я так наслаждался ее обществом, что совсем забыл о пиве, которое оставил на земле. Синди держала руку на моем колене и она продолжала подниматься на пару сантиметров каждый раз, когда она смеялась — и, черт возьми, мне нравился этот смех.

Ее губы вызывали во мне голод, а то, как ее глаза то и дело перебегали на мой рот, заставляло меня думать, что она хочет поцелуя, которого я жажду. В моей груди нарастало давление и я был так готов поддаться ему. Но хватит ли у меня смелости?

— Мне было так приятно поговорить с тобой, — сказала Синди, на ее щеках появился румянец, когда свет костра заплясал над ней. Она придвинулась чуть ближе и искры пробежали по моему телу.

Я кивнул в знак согласия, наклонился и зачесал прядь волос ей за ухо. Она глубоко вдохнула и я, решив, что к черту все, придвинулся к ней, чтобы поцеловать. Мое сердце заколотилось в груди, когда я провел рукой по ее челюсти и погладил ее мягкую кожу.

Она наклонила подбородок и я приник к ее рту, закрыв глаза. На вкус она была похожа на пиво и мед, вкус перекатывался на моем языке, когда она разомкнула губы. Ее пальцы обвились вокруг моей шеи, скользнули под край рубашки и коснулись лопаток. Глубокий стон вырвался у меня, когда это божественное ощущение распространилось повсюду. Крылатые ордена всегда были чувствительны именно в этом месте и Синди Лу явно это знала.

Я притянул ее к себе на колени и она с готовностью двинулась, ее рука скользнула дальше по моей спине и прочертила линии ногтями, заставив пьянящий стон сорваться с моих губ.

Я знал, что должен положить этому конец, если не хочу, чтобы все Братство стало свидетелем моего бурного стояка и был немного благодарен, когда Леон начал аплодировать. Несколько других присоединились к нему, когда я отстранился и Синди уткнулась головой мне в шею, смеясь и прячась за завесой своих волос.

Леон подмигнул мне, обхватив руками девушек по обе стороны от него. — Увидимся позже, парень. Надеюсь, не в нашем общежитии, хотя бы через час, верно?

Я покачал головой. — Точно.

Он направился прочь с пятью чертовыми девчонками, а Синди сползла с моих колен и встала с широкой улыбкой на лице. — Я лучше пойду проверю, не убиваются ли мои друзья на Киллблейзе.

— Пфф, даже не шути об этом. Эта штука смертельна. Я могу пойти с тобой, если хочешь? — предложил я.

Она наклонилась и поцеловала меня в нос. — Я прекрасно справлюсь сама, милый. Может быть, увидимся через некоторое время?

— Скоро, — согласился я, наблюдая, как она поворачивается и направляется к деревьям, а ее задница привлекает все мое внимание.

Я закусил нижнюю губу и отвел взгляд от нее, вспоминая, зачем я вообще пришел сюда сегодня вечером. Райдер Драконис.

Его банда танцевала вокруг него или играла в пьяные игры за столом, который рос из земли, созданный из корней деревьев. Райдер не двигался, его внимание было сосредоточено на чем-то в его руке, подозрительно похожем на лезвие бритвы. Его взгляд переместился на девушку со струящимися светлыми волосами в облегающем черном платье и я решил, что пришло время сделать свой ход. Если Райдер уйдет с ней, у меня никогда не будет возможности поговорить с ним. И хотя он выглядел трезвым, может быть, мне повезет и он окажется достаточно пьян, чтобы рассмотреть мое предложение.

Я встал, стараясь не обращать внимания на бушующий рой нервов, когда я шел к одному из самых страшных ублюдков в школе, словно на самоубийственную миссию.

Когда я подошел к окраине его группы, путь мне преградил мясистый урод, создавший передо мной стену своей массивной грудью.

Я сделал шаг в сторону, чтобы обойти его, но он тут же встал на моем пути. — Я хочу поговорить с Райдером, — сказал я.

— Если ты хочешь присоединиться к банде, тогда можешь поговорить со мной, — прорычал он.

— Я не хочу присоединяться, — ответил я просто. — Я хочу поговорить с Райдером.

— Король не разговаривает с кем попало.

— Ну, у меня есть предложение для него, — попытался посмотреть мимо него, но он наклонился ко мне.

— Ты можешь говорить об этом со мной или вообще ни с кем, — парень сжал руки в кулаки, а я стиснул челюсти.

Черт возьми, я не собирался быть остановленным на первом же препятствии каким-то придурком, который выглядел так, будто принимал фаэроиды с десяти лет.

Огромная рука опустилась на плечо парня и появился Райдер, мать его, Драконис, оттаскивая мясника от меня. Его глаза говорили об убийстве, но я стоял на своем, напоминая себе, ради кого я это делаю.

Ради Эллы. Ради мамы. Ради меня.

Темно-зеленый взгляд Райдера прошелся по мне, как рентген. Когда он добрался до моих глаз, передо мной возникло видение, от которого сердце бешено заколотилось. Райдер повалил меня на землю, его лоб врезался в мой лоб с такой силой, что в череп ворвалась настоящая боль. Он освободил меня от гипноза Василиска и я тряхнул головой, пытаясь избавиться от его длительного воздействия, так как страх укоренился во мне.

Правый кулак Райдера сжался так, что слово боль было направлено на меня. — У тебя есть одна минута. Если мне не понравится то, что ты скажешь, это видение станет явью, мальчик-пони.

Я глубоко зарылся в землю, чтобы набраться храбрости и жестко кивнул. — Откуда ты знаешь, какого я ордена?

— Я делаю свое дело, чтобы знать, кто посещает мои вечеринки, — сказал он сероватым тоном, затем жестом пригласил меня пройти мимо него в его личный круг.

Мое сердце забилось сильнее, когда я двинулся вперед и рука Райдера легла мне на плечо, угроза в его крепкой хватке была очевидна. Он толкнул меня на стул, а затем опустился на свой чертов трон и обратил на меня свой холодный взгляд.

— Твоя минута началась десять секунд назад, так что на твоем месте я бы начал говорить.

Я прочистил горло, осознавая, как близлежащие члены его банды надвигаются как тени, готовые выпотрошить меня, если я расстрою их Короля. Брайс играл с клинком в руке, осыпая его льдом, так что он сверкал, как бриллианты. У меня пересохло во рту, когда я перевел взгляд с него на его еще более страшного босса.

— Мне нужно немного денег, — честно сказал я. — Поэтому я подумал, что могу сделать для тебя несколько дел. Ну, знаешь, что-нибудь незаметное. У меня есть кое-какие связи в городе. Я могу быть тебе полезен за правильную цену.

Не теряйте самообладания, Гарет. Держи его взгляд.

— Нет, — сразу же сказал он, садясь обратно на свое место.

— И это все? Нет? — сказал я в недоумении, вспышка разочарования пронзила меня. Мне это нужно, черт возьми.

— У меня есть люди для всего, зачем мне нужен ты? — пренебрежительно спросил он.

— Потому что я не в вашей банде. Никто не заподозрит, что я тебе помогаю.

— Ответ все еще «нет».

Кто-то рядом с нами споткнулся на середине танцевального движения и врезался в бок трона Райдера. Парень выплеснул рюмку текилы на плечо Райдера и все мое тело напряглось. Он в считанные секунды оказался на ногах, схватил новичка за горло и повалил его на землю.

Райдер встал над ним на коленях, зажимая его обеими руками, а парень принимал все это, не пытаясь сопротивляться. Брайс приблизился, с жестокой усмешкой наблюдая, как мальчик борется с василиском-перевертышем.

Райдер зарычал в лицо мальчишке, брызжа слюной, когда он выплеснул свою ярость. Страх смешался с моей кровью, но он отпустил его, прежде чем мальчик задохнулся, а я сделал дрожащий вдох.

Райдер стоял и рычал на всех, кто был рядом, чтобы заставить их отступить.

— Убирайся с глаз моих долой, — прошипел он парню на полу и тот вскочил на колени, хныча и бросился прочь.

Райдер опустился на свое место, сломал шею и удовлетворенно вздохнул. Он сжал пальцы, тяжело дыша и снова посмотрел на меня.

— Почему ты все еще здесь? Я сказал «нет», придурок.

Он бросил на меня взгляд и я поспешно поднялся на ноги, уверенный, что он нападет на меня, если я останусь тут еще хоть на секунду. Я вышел из круга, мое сердце отчаянно билось, когда я шел обратно к костру, злясь на себя за неудачу. Но у меня в голове все еще был другой вариант.

Если Райдер не предложит мне работу, то, может быть, Клан Оскура предложит. Итак, завтра у меня было назначено свидание со Штормовым драконом.



21. Элис


Во время обеденного перерыва я сидела на Дьявольском холме вместе с Лейни и ее другом Дэниелом, наслаждаясь преимуществами нашей совместной магии, которая защищала нас от холодного дня. Поздний мороз снова показал свою голову этим утром и хотя ледяной синий оттенок уже покинул траву, было все еще слишком холодно, чтобы сидеть на улице. Но так уж повелось в Академии Авроры. В обеденный перерыв скамейки в столовой оставались пустыми и студенты заходили внутрь только за едой. И ничего больше. Наше решение было просто гениальным. Лейни устроила небольшой костер на земле между нами, а я создала вокруг нас воздушный пузырь, чтобы удержать тепло внутри. Было так тепло, что мне почти захотелось вздремнуть.

Лейни и Дэниел были сфинксами, поэтому они любили проводить много времени за чтением — так они восполняли свою силу. Они были младшеклассниками и учились в классе Гарета, но у меня не было причин думать, что они хорошо его знали. Я хотела спросить их, что они помнят о нем, но было трудно придумать хороший предлог для того, чтобы задавать вопросы о мертвом парне, которого я не должна была даже встречать. Я стала проводить с ними большую часть своего свободного времени, изучая дневник Гарета и время от времени занимаясь своими делами. У нас была тихая, но прочная связь. Каждый день я узнавала о них немного больше, пока мы болтали во время обеда, а затем, когда книги брали верх, наступала приятная тишина. Сегодня Дэниел признался, что готовится пригласить кого-то на бал, но не сказал кого. Завтра я бы точно добилась его ответа. Наша дружба была медленной и стабильной, но это было одно из немногих искренних чувств, которые я ощущала в этом месте.

Однако сегодня мои мысли были заняты другим. В тяжелой книге Таро, лежащей на моих коленях, был дневник Гарета и сейчас я пыталась расшифровать набросок, который он сделал и который выглядел почти как круговой лабиринт.

Я чувствовала, что мне не хватает какого-то ключевого компонента, чтобы придать ему смысла. Неважно, в какую сторону я поворачивала или по какому маршруту шла, я всегда попадала в тупик. И это просто не могло быть правильным. Под ним были слова заплати за проход кровью. Но о каком проходе шла речь?

Я даже не была до конца уверена, почему именно этот рисунок привлек мое внимание к нему. Просто в нем было что-то такое, что кричало мне о важности. Но я что-то упускала и я знала это.

— Что если ветер изменится, пока ты так хмуришься? — голос Габриэля раздался прямо у меня за спиной и мне почти удалось не вскрикнуть от тревоги, захлопнув книгу на коленях, когда я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Что за подглядывание, Габриэль? — потребовала я, когда мое сердце чуть не выскочило из груди.

Он стоял надо мной, без рубашки, с расправленными крыльями и спиной к солнцу, так что его лицо было в тени. Мое сердце колотилось от испуга и более чем нервной энергии. Он не потрудился ответить на мой вопрос, прежде чем продолжить.

— Лучшие вещи движутся на быстрых и бесшумных крыльях, присмотрись, дорогая и ты сможешь получить все это, но берегись, дорогая, ведь даже ангелы падают…

Я уставилась на него, совершенно сбитая с толку на мгновение, когда повернула шею. В лучах солнца он действительно выглядел как падший ангел, но я догадывалась, что цитата больше связана с тем, что он пытается меня напугать, чем с его не благочестивой внешностью. Слова ничего не значили для меня, кроме последней части, которую я вытатуировала на своих ребрах. Он явно заметил это, когда заставил меня раздеться.

От этого напоминания по позвоночнику пробежали мурашки и я открыла и закрыла рот по меньшей мере дважды, прежде чем смогла найти слова. Почему он так на меня влияет? Я могла встретиться лицом к лицу с самым злобным из мудаков, но дайте мне парня, который выглядел как полубог и заставлял меня купаться в неловком молчании и я превращалась в бормочущую развалину. Я нашла свои яйца, спрятанные в сумочке и пристегнула их, готовясь к новой схватке с ним. Для парня, который утверждал, что хочет, чтобы я не мешала ему, он сделал все, чтобы попасться мне на глаза.

— Это должно что-то значить для меня? — спросила я в конце концов скучающим тоном, когда стало ясно, что он не собирается больше ничего добавлять.

Лейни подняла на меня бровь, а затем отстранилась от Дэниела, повернувшись к нам спиной, словно не желая принимать никакого участия в нашем разговоре. Я не была уверена, что она когда-нибудь разговаривала с Габриэлем, несмотря на то, что его койка была над ее койкой. Похоже, его тактика запугивания подействовала на нее слишком сильно.

Гэбриэл опустился передо мной на корточки, его рот улыбался знакомой улыбкой. Я слишком долго смотрела на его губы и его улыбка стала еще шире. Почему я должна была выбрать именно его, чтобы затащить в свою постель? И почему, черт возьми, в тот вечер он казался совершенно другим человеком? Неужели все это было понарошку, чтобы получить от меня то, чего он хотел? Но если это было все, чего он хотел, тогда зачем продолжал преследовать меня сейчас? Единственный интерес, который я проявляла к нему, заключался в попытке выяснить, не связан ли он каким-либо образом с моим братом, о котором он ничего не знал. Я не разговаривала с ним, не сидела с ним, черт возьми, я сделала своей миссией не смотреть на него большую часть времени, так почему же мне казалось, что он хочет моего внимания, несмотря на его предупреждения держаться подальше?

— Это просто пришло мне в голову, пока я кружил в облаках, — сказал он, пожав плечами. — И это заставило меня подумать о тебе.

Последнее слово он закончил тем, что протянул руку и коснулся пальцами моих ребер чуть ниже левой груди, как раз там, где располагалась моя татуировка.

Мое сердце подпрыгнуло. Я сглотнула и посмотрела в его серые глаза, а он смотрел прямо в ответ. В ожидании. Но чего? Он сказал мне держаться от него подальше и я так и сделала. Так почему же он нарушил свое собственное правило?

— Эм, спасибо? — предложила я, не в силах больше молчать. Мне хотелось сказать ему, чтобы он отвалил, но я прикусила язык ради Гарета. Я приехала в эту академию с намерением сблизиться с Королями, что, конечно, было бы проще, если бы я могла с ними поладить. Даже если этот был особенно мудаковатым экземпляром.

Взгляд Габриэля упал на мои губы и мой живот непроизвольно дернулся. Я сильнее подтянула колени под себя, сжимая бедра, когда эхо желания пронеслось во мне и в голове пронеслось то, что произошло между нами на крыше. И у меня было такое чувство, что именно об этом он хотел, чтобы я тоже думала. Почему ему всегда удавалось сделать это со мной? Я не хотела, чтобы он был в моей голове или в моей постели, так почему он заставлял меня думать об этом?

— Ты хочешь сказать мне, что заставило девушку с самым нерешительным звездным знаком решиться на эту татуировку? Что делает ее такой особенной? — спросил он низким голосом, который заставил меня наклониться ближе, чтобы я могла его услышать.

Мой взгляд автоматически переместился на бесчисленные татуировки на его плоти.

— Очевидно, у тебя не было проблем с выбором своих, — пробормотала я, отмахнувшись от его вопроса.

— Я вижу проблески будущего. Я уже знал, что в итоге у меня будут эти татуировки, еще до того, как задумался об их нанесении. Поэтому я сделал их заранее. Зачем откладывать судьбу? — от интенсивности этого вопроса я снова покраснела.

— Я сама творю свою судьбу, — мгновенно ответила я.

Челюсть Габриэля сомкнулась, в его глазах на мгновение вспыхнула буря и я поняла, что сказала что-то не то. Я также не собиралась брать свои слова обратно. Габриэль Нокс мог быть самым напряженным и пугающим парнем, которого я когда-либо встречала, но я точно не потерплю, чтобы меня запугивали, заставляя изменить свое мнение.

На этот раз молчание затянулось так надолго, что мне пришлось прибегнуть к жеванию нижней губы, чтобы удержать язык. Но я не позволила ему заставить меня изменить свою точку зрения.

Габриэль тихонько фыркнул от удовольствия и на мгновение отвернулся от меня, глядя на ничейную землю, как будто это был приятный вид, а не зона боевых действий, ожидающая взрыва.

— Так и будешь скрывать от меня, почему ты сделала эту татуировку? — спросил он небрежно, не оборачиваясь ко мне.

Его настойчивость в этом вопросе заставила меня ответить, предавая саму себя. — Я ее придумала. Это потому, что мой бр…

Я оборвала себя, захлопнув рот прежде, чем успела упомянуть брата. В детстве он называл меня ангелочком и когда я поклялась отомстить тому, кто отнял его у меня, слова пришлись как нельзя кстати. Я пометила ими свою кожу — для него и для себя.

Это символизировало момент, когда я изменилась и встала на этот путь. И в душе я знала, что к тому времени, когда я сделаю все, что задумала, я уже никогда не буду ангелом в чьих-либо глазах.

— Это личное, — выдавила я из себя.

— Но ведь она похожа на мою, не так ли? — Габриэль надавил, протягивая свое запястье, чтобы показать мне слова, которые он написал чернилами. Шрифт был до жути похож на тот, что был на моей собственной коже и от этих слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Мы падаем вместе…

Я прочитала дважды, прежде чем снова поднять на него глаза. — Вроде того, — признала я с опаской.

— Они почти совпадают, — подтолкнул он, его голос стал низким и вызвал дрожь по моему позвоночнику. — Четыре месяца назад я видел вспышку будущего, где у меня была эта татуировка и я держал руку девушки, которую любил. Вот почему я сделал ее… А ты расскажешь мне, почему ты сделала свою?

Во рту было слишком сухо, а сердце билось слишком быстро. Я не могла сосредоточиться, когда он так смотрел на меня. От этого у меня кружилась голова.

— Нет, — ответила я на одном дыхании. Моя татуировка была не для него. Она была для меня. И Гарета. С таким же успехом ее можно было выгравировать в моем сердце. Я, конечно, не знала Габриэля достаточно хорошо, чтобы пытаться объяснить ему это. Он мне даже не нравился, не говоря уже о том, чтобы доверять ему и если он вдруг решил, что я ему интересна, то это его проблема, а не моя.

Габриэль улыбнулся мне, что, казалось, говорило о том, что ты скажешь и я опустила взгляд на траву между нами.

Прежде чем я попыталась что-то объяснить, Габриэль протянул руку и заправил прядь моих волос за ухо.

От его прикосновения по коже пробежал жар и я посмотрела на него сквозь ресницы, пытаясь понять, чего он от меня ждет. Я была так потрясена этим нежным жестом, что даже не оттолкнула его от себя, а просто уставилась, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.

— Ты скажешь мне, когда будешь готова, — вздохнул он, его рука на мгновение задержалась на моей щеке. Мою кожу покалывало от его прикосновения и воспоминания о его плоти против моей всплыли, как будто они таились там все это время. — Я буду ждать.

Я нахмурилась, желая напомнить ему, что не считаю себя его подругой или кем-то в этом роде и не намерена сообщать ему личную информацию, но он уже поднялся на ноги.

Я удивленно посмотрела на него, а он полез в свою сумку и протянул мне банку апельсиновой газировки.

— Зачем это? — спросила я. Никто никогда не давал тебе что-то просто так. Особенно тот, кто тратил большую часть своего времени на совершенствование искусства быть мудаком.

— Потому что ты не должна ни в чем нуждаться.

Габриэль швырнул банку мне на колени, прежде чем я успела что-то сказать в ответ на это и через мгновение исчез. Я собиралась получить удар под дых от этого парня. Почему он вдруг решил сделать со мной разворот на 180 градусов? Что случилось с тем, чтобы держаться от меня подальше и нападать на меня без всякой чертовой причины при каждом удобном случае? Я даже не знала, какая из его версий была более тревожной. И теперь я не должна ни в чем нуждаться? Что, черт возьми, это значит?

Оглянувшись на Лейни, я обнаружила, что она смотрит на меня, вопросительно подняв бровь. — Ты точно умеешь привлекать внимание Королей этого места, девочка, — сказала она и это не было похоже на комплимент.

— Наверное, мне просто не везет, — пошутила я, поднимая банку с газировкой.

Я долго смотрела на нее, как на бомбу, которая вот-вот взорвется, а потом осторожно открыла крышку. За резким шипением последовал оранжевый взрыв, когда газировка взорвалась на меня.

Я вскрикнула от неожиданности и отшатнулась назад, когда на меня полетели брызги и я была выставлена мокрой и униженной в центре Дьявольского холма, а люди вокруг меня уставились и начали смеяться.

— Пошел ты, Габриэль! — заорала я, вскарабкавшись на ноги, а он снова появился с жестокой ухмылкой на лице и толпа расступилась перед ним. — Почему ты просто не оставишь меня в покое, как обещал? — потребовала я.

— Потому что, похоже, ты не понимаешь, о чем идет речь, — прорычал он. — Как только я проявляю к тебе интерес, ты снова начинаешь пыхтеть, как сучка в течке и я должен убедиться, что ты понимаешь, что тебе нужно держаться подальше от меня.

— Ты чертов психопат, — прорычала я. — Я не хочу иметь с тобой абсолютно ничего общего. Я не могу сказать об этом яснее, так что просто отвали на хрен и я обещаю, что тебе никогда не придется иметь со мной дело, потому что я не хочу быть рядом с тобой!

Я бросила в него кулак воздуха, но он уже поднял щит, ожидая этого и моя магия просто проскочила в сторону, ударив Синди Лу и задрав ее юбку на талии. Она посмотрела на меня, но я не обратила на нее внимания, так как не сводила глаз с Габриэля, гадая, закончил он или только начинает.

— Хорошо, — мрачно ответил он, подойдя ко мне ближе и заглянув в глаза. — Будем надеяться, что ты не забудешь и впредь так же сильно ненавидеть меня.

Он повернулся и пошел прочь от меня сквозь толпу, оставив меня в центре толпы зрителей, которым нечем было заняться, кроме как глазеть на меня. Я смотрела в ту сторону, куда ушел Габриэль, сжимая кулаки, а апельсиновая газировка стекала по моему лицу и попадала на губы.

Аромат сиропной вкуснятины вызвал в моей груди ощущение дежавю и я не могла не вспомнить о доме. О том, как мама добавляла блестки на стринги, выкрикивая вопросы викторины через барную стойку, а Гарет лениво отвечал на все вопросы, пока я лежала на диване и смотрела мусорный телевизор с банкой апельсиновой газировки в руке.

Слезы навернулись мне на глаза из-за всего, что я потеряла и я быстро собрала свои вещи, коротко попрощалась с Лейни и Дэниелом, а затем бросилась прочь от студентов, собравшихся на холме. Я была почти зла на воспоминания за то, что они всплыли сейчас, но не могла найти в себе силы отвлечься от них.

Несмотря на то, что воспоминания вызывали болезненные для меня вещи, они были и счастливыми и я просто хотела провести немного времени наедине с ними, пока есть возможность.

Я опустила голову, свесив волосы вперед, чтобы скрыть лицо на случай, если слезы хлынут наружу. Я не могла позволить себе, чтобы меня увидели распадающейся на части в этом месте. Все бы решили, что это из-за Габриэля, а я не хотела, чтобы кто-то думал, что он причинил мне боль. Унизил? Да, с этим он справился на отлично. Но обидел? Для этого мне должно быть не наплевать на него, а я никогда бы не отдала и дюйма своего сердца такому засранцу, как он, так что об этом не могло быть и речи. Но я не могла позволить никому увидеть, как я плачу. Я должна была быть сильной, я должна была быть…

К черту эту боль.

Я не ожидала, что банка взорвавшейся чертовой апельсиновой газировки приведет к тому, что я выйду из себя.

Я бросилась в сторону общежития, нуждаясь в убежище своей кровати. Единственное маленькое пространство в этой академии, которое я могла назвать своим.

Распахнув дверь в башню общежития, я ворвалась внутрь как раз в тот момент, когда кто-то вышел.

Я врезалась в твердую грудь, уронив сумку и книги рассыпались повсюду. И чертовы слезы вырвались наружу, словно только и ждали этого повода.

Я не отрывала взгляда от своих ног, борясь со всхлипами, которые нарастали в моей груди, пока я отшатывалась от своей жертвы.

— Черт! Простите, я не хотела…

Сильная рука схватила меня за подбородок и заставила поднять голову. Я яростно моргала, пытаясь успокоить слезы, которые только быстрее лились в ответ.

Райдер нахмурился и я попятилась назад, вырывая подбородок из его хватки. Я упала на колени и начала запихивать книги обратно в сумку так быстро, как только могла.

— Почему ты плачешь? — спросил он, в его голосе слышалось опасное рычание. — Кто тебя обидел?

— Что? — я покачала головой, пытаясь пройти мимо него, но он переместил свое мускулистое тело прямо на мой путь.

— Скажи мне, кто тебя обидел, Элис, — шипел Райдер.

— Никто, — огрызнулась я. Я не собиралась говорить ни слова о Габриэле и я не плакала из-за него в любом случае. — У нормальных людей есть нормальные эмоции. Иногда мне просто грустно, потому что…

Я снова покачала головой, пытаясь оттолкнуть его, но он поймал мое запястье в свою хватку, не давая мне уйти.

— Неправильно, — сказал Райдер. — Ты не грустишь, ты чувствуешь боль. Я чувствую ее на тебе.

Я резко вдохнула, когда он вскользь упомянул о том, что весь мой гребаный мир сгорел вокруг меня. Дыра, пробитая в моей груди, когда у меня украли брата, была сырой и кровоточила. И я не хотела, чтобы он в нее лез.

Я снова попыталась увернуться от него, но Райдер потащил меня обратно в здание, ведя за собой по длинному коридору, пока я пыталась освободиться.

— Отпусти меня, — запротестовала я. — Я просто хочу побыть одна.

Он не останавливался, пока мы не вошли в комнату в конце коридора и он не впихнул меня внутрь.

Я моргнула в темноте, звук поворачивающегося в замке ключа был единственным звуком в мире.

— Что ты делаешь? — я задыхалась, отступая назад, пока не уперлась спиной в холодную каменную стену.

— Успокойся, — пробормотал Райдер. — Ты хотела сбежать и теперь тебе это удалось.

Зажегся свет и я удивленно огляделась. Я находилась в комнате, похожей на мою, но все здесь казалось холодным и темным. Рваный школьный пиджак был повешен над окном, чтобы заслонить солнечный свет, который пытался проникнуть через края закрытых ставней. На верхней койке в левой части комнаты стояли банки с различными жидкостями. Нижняя койка была идеально застелена, но на простынях лежала пыль, как будто на них никогда не спали.

Книги были сложены вокруг кучи подушек на правой нижней койке и выглядели как чья-то личная пещера для чтения, а на верхней койке были откинуты покрывала, как будто кто-то только что вылез из нее.

— Где я? — спросила я, хотя по тому, как комфортно Райдер выглядел здесь, я могла и сама догадаться.

— В моей комнате, новенькая. Прямо как в твоих фантазиях.

— Я не фантазирую о тебе, — ответила я. Лгунья. — Почему мне кажется, что у тебя нет соседей по комнате?

— Потому что у меня их нет. Мне нравится мое собственное пространство и я предложил им всем придумать альтернативные варианты. Они согласились, что так будет лучше.

— Конечно, да, — пробормотала я.

Я запустила пальцы в материал юбки, борясь со слезами, медленно заставляя свою боль отступить, чтобы не терпеть ее перед ним. Зачем он привел меня сюда? Все, чего я хотела, это побыть одной. Выпустить хоть дюйм этой агонии на свободу в уединении моей комнаты, прежде чем мне придется снова пытаться сдерживать ее.

— На днях ты украла дозу моей боли, — медленно сказал Райдер, делая шаг ко мне.

— Это ты предложил ее мне, — возразила я, подняв подбородок, чтобы встретиться с его взглядом. Я никогда не просила показать мне что-либо из того, что он показал мне. Черт, я вообще никогда не просила ни об одном из его гипнотических видений.

Боль в груди все еще резко пульсировала, мешая дышать и сосредоточиться на чем-либо. Лицо Гарета проплывало за моими веками и все, чего я хотела, это убраться отсюда к черту и забыть об этом, пока я буду кричать в подушку.

— Я хочу поторговаться за эту боль, — вздохнул Райдер, придвинувшись так близко, что прижал меня к стене.

Я могла бы использовать свою скорость, чтобы убежать от него, но не сделала этого.

Райдер стоял передо мной, положив ладонь на камень рядом с моей головой, наклонившись, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Не надо, — вздохнула я, чувствуя, как он играет со своей силой, словно наполовину раздумывая над тем, чтобы заставить мою боль выйти на поверхность с помощью гипноза. Но я не могла позволить ему увидеть это. Он может узнать лицо Гарета. Кроме того, это было не его, а мое. Я не хотела, чтобы кто-то еще видел мои воспоминания о людях, которых я любила.

Райдер склонил голову набок, оценивая меня медленно, как хищник, высматривающий добычу. Но я не была добычей.

Он потянулся ко мне, проводя пальцами медленную линию вдоль моего лица. Моя спина выгнулась дугой, когда боль во мне обострилась до невыносимости и я втянула воздух, пытаясь успокоиться, пока он вытягивал из меня боль.

Это было чертовски больно. Как будто я стояла там и слышала эти слова в первый раз заново. Гарет мертв. Умер. Как будто у меня из-под ног выдернули ковер и фундамент всего моего мира рухнул вокруг меня. Я чувствовала, как грубый ковер в нашей старой прихожей впивается мне в колени, как я задыхаюсь, пытаясь сделать вдох, который не мог набрать в легкие. Это было острое лезвие, прорезавшее дыру прямо во мне, разрезавшее меня и оставлявшее истекать кровью, но каким-то образом продолжать жить.

Прикосновение Райдера пробудило боль, страдание и несчастье в каждом дюйме моего тела и все же почему-то… это чувствовалось хорошо.

Райдер придвинулся ближе ко мне, наклонился, пока его лоб не коснулся моего, глубоко вдыхая, как будто он действительно мог впитать агонию, проходящую через мои конечности.

— Что потеряла такая милашка, как ты, чтобы испытывать такую боль? — вздохнул он и боль в его голосе не позволила мне отказать ему. Ему нужно было услышать мой ответ так же отчаянно, как мне нужно было им поделиться.

— Все, — ответила я на одном дыхании.

— Черт, Элис, ты такая сломленная, — простонал он, прижавшись губами к моему уху. Почему-то это не показалось мне оскорблением с его стороны и я наполовину рассмеялась, когда на глаза навернулись слезы.

Я задавалась вопросом, остановятся ли они когда-нибудь или дав им такую свободу, я буду вынуждена проливать их вечно.

Вдохнув глоток воздуха меж губами, я почувствовала, как холодная агония пробежала по моим конечностям и превратилась в маленькие ледяные копья, которые разрезали меня изнутри, обнажая все, что во мне было разорвано на части.

Я была сломлена. Эта испорченная, сломанная маленькая девочка пыталась исправить то, что никогда не сможет быть исправлено. Даже когда мне удастся выяснить, кто убил Гарета, это не вернет его. Даже если бы я отрывала их конечности от тела и купалась в их крови, его бы не было рядом в конце.

Рука Райдера оставалась на моей щеке, его сила толкала меня к этой агонии, но я больше не боролась с ней. Я прислонилась к его прикосновению, прислонилась к боли и использовала ее, чтобы укрепить себя. Я покрыла свое тело броней из нее. Не боль управляла мной, а я управляла ею и я использовала ее, чтобы стать еще сильнее.

Грудь Райдера глубоко вздымалась и опадала, когда он вытягивал из меня мою боль, подпитывая свою магию ее агонией.

— Ты помнишь, что было до этого? — спросил он меня тихо. — Каково было жить без бездны внутри себя?

Мои ресницы затрепетали, слезы падали с них все реже, пока я принимала эту сторону себя. Чем больше я принимала эту агонию как часть себя, вместо того чтобы бороться с ней, тем легче мне становилось с ней справляться. Мне не нужно было запирать и прятать ее. Мне нужно было чувствовать ее, владеть ею, утонуть в ней.

Напряженный взгляд Райдера впился в мой, словно он хотел проникнуть прямо в мою душу и поглотить каждый дюйм этой пытки.

— Нет, — вздохнула я. — Я не помню, как это было раньше. Иногда мне казалось, что помню, но… теперь все омрачено этой болью.

Райдер снова провел пальцами по моей щеке и его прикосновение было бесконечной мукой.

— Для всех остальных ты как маленькая идеальная куколка, но я вижу, насколько ты разбита и разорвана внутри, — вздохнул он. — Я вижу трещины в совершенстве. Я вижу яд, который портит твою сущность. И каждый разрыв, каждый шрам, ожог и трещина в твоей душе делают ее только прекраснее. Только делает тебя более совершенной для меня. Эта боль — сила. Эта агония — красота.

— Если я сломана, разве я не должна хотеть, чтобы меня исправили? — прошептала я, его слова эхом отозвались во мне в мучительный момент ясности и я уже знала его ответ, прежде чем он его произнес.

— Нет.

Пальцы Райдера сжались на моей челюсти и я могла только смотреть в его темно-зеленые глаза, его боль отражала мою собственную.

— Будь моей, — прорычал он, требование и мольба. Я не забыла, о чем он просил меня той ночью. Но и мой ответ не изменился.

— Я ничья, — ответила я на одном дыхании. — Я не хочу быть в клетке. Я хочу быть свободной.

— Я могу показать тебе настоящую свободу, тебе просто нужно отпустить ее, — ответил он и на самое долгое мгновение я почувствовала, что стою на краю.

Рука Райдера скользнула по моему горлу, его пальцы нежно поглаживали. Его хватка ничуть не ослабла, но я могла сказать, что он наполовину хотел этого. Его глаза следили за уверенными движениями его руки по моей плоти и я поняла, что поднимаю подбородок чуть выше, предлагая ему больше.

В его руках была моя жизнь, но он не пытался ее забрать. Он просто хотел моей боли.

— Не сопротивляйся, — пробормотал Райдер мне на ухо. — Просто почувствуй ее. Это твое. Владей им и оно не сможет владеть тобой.

Я медленно вдыхала и выдыхала, позволяя своим глазам закрыться и, наконец, позволив себе посмотреть на Гарета в своих воспоминаниях. Я не пыталась оттолкнуть его или отрицать боль, которую он оставил во мне своим отсутствием.

Она была сырой и злой, открытая рана, кровоточащая из моей души, которая никогда полностью не заживет. Она навсегда оставит во мне шрам. Но это не определит меня. Это была потеря, боль и смерть. Но это была и любовь и свет и смех. Оно обладало такой силой, чтобы причинить мне боль, потому что оно так много значило для меня. Он так много значил для меня. Раньше. И сейчас тоже.

Я вздрогнула и слезы перестали падать.

Рука Райдера скользнула ниже, его кончики пальцев провели по линии моей ключицы, прежде чем расстегнуть верхнюю пуговицу моей рубашки.

Мое дыхание прерывалось. Я открыла глаза. И обнаружила, что смотрю в глаза дьявола. Но по какой-то причине он не хотел причинить мне боль.

Райдер отвел ткань моей рубашки в сторону, кончики пальцев провели по моей коже легкими поцелуями, пока не сомкнулись над моим колотящимся сердцем.

— Мы одинаковые, ты и я, — вздохнул он, взяв свободной рукой мою. Я позволила ему вести мою руку выше, пока он не прижал ее к своему сердцу — зеркальное отражение того, как он прикасался ко мне. Я чувствовала, как пульсирует его плоть и мой собственный пульс, казалось, нарастал в ответ на его прикосновения. — Ты чувствуешь это, Элис? — спросил Райдер.

Мои губы разошлись, чтобы сказать ему, что я понятия не имею, что он имеет в виду, но прежде чем я успела это сделать, я поняла, что это было. Мой пульс был полностью синхронизирован с его пульсом. Наши сердца бились в одном ритме.

Я покачала головой в замешательстве, не понимая, что происходит, какой трюк он использовал для этого.

— Это дело рук Василиска? — спросила я дрожащим голосом, почему-то не в силах убрать руку с его груди.

Райдер мрачно рассмеялся, прижимаясь ко мне так, что пространство между нашими телами сократилось почти до нуля.

— Нет, детка. Это наше дело.

Я подняла на него глаза, задаваясь вопросом, как, черт возьми, я должна была ответить на это. Но прежде чем я успела что-то придумать, в коридоре снаружи раздался резкий звонок, объявляющий о следующем уроке.

Я отпрянула от Райдера, словно меня только что застали за чем-то запретным и его губы скривились в понимающей ухмылке.

Я не успела придумать, что ему сказать, как выскользнула из его объятий и направилась к двери. Он оставил в ней ключ и я быстро отперла ее и открыла дверь.

Колеблясь на пороге, я оглянулась на него, словно собираясь что-то сказать, но у меня не было слов для выражения того, что я хотела ему сказать.

Мой взгляд остановился на нем и я не могла не задаться вопросом, был ли человек, который только что помог мне справиться с моей болью, тем, кто вызвал ее в первую очередь. Смотрела ли я сейчас на убийцу? Смотрела ли я на человека, которого мне нужно убить?

Дверь закрылась между нами и я поспешила прочь, оставив свою боль ему, но и оставив часть ее себе. Пора было перестать прятаться от нее. И у меня было чувство, что она понадобится мне еще до того, как все закончится.


***


Я очень хотела пропустить сеанс связи с профессором Титаном в этот вечер, но после того, как я прогуляла почти весь сеанс консультирования на днях, я заставила себя пойти на него. Я не могла рисковать тем, что меня могут исключить за нарушение глупых правил, таких как пропуск обязательных занятий. И, по крайней мере, на связи не было Сирены, просеивающей мои эмоции, как чертов дышащий детектор лжи.

Я постучала в дверь его кабинета и она распахнулась, впуская меня. Титан сидел за своим столом, уткнувшись носом в книгу и на его лице застыло сосредоточенное выражение. Он пригласил меня войти, чтобы я знала, что он знает о моем приходе и я захлопнула за собой дверь и опустилась в кресло перед его столом.

Он продолжал читать, а я откинула голову назад к потолку и устроилась поудобнее, прослеживая, как паук ползет к углу.

— Извините за отложенное начало, — сказал Титан, закрывая книгу с солидным стуком. — Я проводил небольшое исследование о вашем роде перед нашим сеансом и не успел закончить до вашего прибытия.

— Моем роде? — спросила я, нахмурившись.

— Да. Вампиры. Несколько месяцев назад у нас преподавала вампирша и она была бы вашим связным, если бы не… ну, если бы она не… не… ушла.

Титан неловко прочистил горло и я слегка вздрогнула, поскольку он совершенно не скрыл, что в этой истории было нечто большее, чем просто получение ею новой работы.

— Почему она ушла? — спросила я, не заботясь о том, что я была любопытной. В любом случае, это был лучший способ получить информацию.

— Ну, она… — Титан огляделся по сторонам, как будто думал, что кто-то может подслушивать и я обнаружила, что искренне хочу услышать конец этого предложения. — У нее были отношения с кем-то, с кем не следовало. Возможно, с несколькими… В любом случае, суть в том, что она ушла и у вас есть я, а мои знания о Кодексе вампиров были более чем немного ржавыми, так что я подумал, что надо бы их подтянуть.

— Хорошо.

В моей голове крутились вопросы о пропавшем профессоре. Конечно же, это не обычное дело, когда учителя уезжают посреди учебного года? А если она уехала несколько месяцев назад, то это даже может быть связано со смертью Гарета.

— Итак. Кодекс, — твердо сказал Титан, похоже, не желая распространяться на тему пропавшего учителя.

— Я знаю о нем, — ответила я. Хотя, честно говоря, я лишь бегло просмотрела его через несколько дней после появления моего Ордена по указанию моего старого директора школы. Он решил, что я должна следовать дурному своду правил и рекомендаций, изложенных старыми, мертвыми вампирами, которые не имели ко мне никакого отношения и я согласилась, хотя и не потрудилась вникнуть в то, что рекомендовал Кодекс.

Все равно основные пункты были очевидны. Никаких убийств. Не калечить. Не держать рабов крови. А где бы я держала раба крови? В моей темнице? Это была гребаная шутка. Помимо этих нескольких законов, было еще бесчисленное множество предписаний, например, не предаваться охоте, но я не могла запомнить их все. Да мне это и не нужно было. Я не хотела, чтобы мне указывали, как жить дальше и, как рекомендации, я могла полностью игнорировать их, если бы захотела.

— Хорошо. Итак, я перечитал то, что поможет вам чувствовать себя наиболее защищенной и счастливой с точки зрения того, что нужно вашему Ордену. И у меня есть несколько предложений, которые могут помочь вам лучше устроиться здесь.

— Почему вы думаете, что я несчастна? — спросила я.

— А, ну, мисс Найтшейд упомянула, что на днях вы не досидели до конца занятия с ней. Я убедил ее не налагать на вас никаких санкций, пока вы еще не освоились, но я боюсь, что если вы снова сократите занятия с ней или пропустите их совсем, это может поставить под угрозу ваше положение в академии.

Я драматично вздохнула: — Могу я быть честной? — спросила я, гадая, было ли его дружеское поведение бредом или нет и решила, что могу немного проверить его.

— Конечно. Все, что вы мне скажете, останется между нами.

— Хорошо. Мисс Найтшейд показалась мне любопытной сучкой. Я понимаю, что она должна следить за психическими расстройствами и все такое. Но она использовала свой дар, чтобы выудить у меня информацию, которую она не имела права знать. Если я не хочу говорить о своем горе, то это мое дело. И я думаю, что она злоупотребляла своей властью, чтобы украсть у меня эту информацию.

Титан усмехнулся и только за это он стал мне нравиться гораздо больше.

— Да, я бы согласился с некоторыми из этих пунктов, — признал он, прикрыв рот рукой. — Только не вздумай повторять это!

Засмеявшись, я изобразила, как перекрещиваю сердце. — Я унесу это в могилу, — пообещала я.

— Пожалуйста.

— Почему бы вам не проводить мои консультации, а также мои уроки связи? — с надеждой предложила я.

— Да, если бы я мог. Но я не лицензированный специалист по психическому здоровью.

Я разочарованно вздохнула и он снова захихикал.

— Как насчет того, чтобы сказать мисс Найтшейд, что вы вернетесь к ней на сеансы при условии, что она не будет использовать свой дар, чтобы заставить вас обсуждать такие вопросы, как ваше горе, прежде чем вы почувствуете себя готовым к этому. В свое время? — Титан с надеждой посмотрел на меня и я поджала губы. Он продолжил, видя, что еще не уговорил меня. — У меня самого есть некоторый опыт переживания горя.

Он прочистил горло.

— Когда-то давно у меня была дочь…

Я нахмурилась, когда он рассказал мне об этом, удивленная тем, что он так откровенен.

— Мне жаль, — сказала я, не желая, чтобы он чувствовал себя обязанным давать мне больше информации на эту тему, если он этого не хочет.

Титан долго смотрел на меня, прежде чем пожать плечами, хотя я видела, что боль все еще жила в нем. — Это было давно. Ей было всего восемь лет, когда… Знаешь, у нее были такие же зеленые глаза, как у тебя. Возможно, поэтому ты мне так быстро понравилась, — усмехнулся он. — В любом случае. Я заговорил об этом, чтобы сказать, что у меня есть некоторый опыт того, через что ты проходишь и я знаю, что каждый справляется с этим по-своему, но мне помогла консультация.

— О, так вы переходите на территорию эмоционального шантажа? — поддразнила я, не совсем понимая, как мне следует прокомментировать его признание.

Титан улыбнулся, подняв руки в знак капитуляции. — Ты поймала меня. Это сработало? Согласны ли вы вернуться к встречам с мисс Найтшейд на условиях, которые я предложил?

Поняв, что это, вероятно, лучшее предложение на эту минуту, я кивнула.

Это не помешает ей использовать свои способности, чтобы читать мои эмоции, но, возможно, это заставит ее немного отступить, а при определенном самоконтроле я все равно смогу ее обмануть. Кроме того, я провела собственное исследование о том, как сбить сирену с толку. Было несколько методов, которые я могла использовать. Перед сеансом я могла принять успокаивающий препарат, который подавил бы мои чувства и ей было бы сложнее их уловить. Также я могла физически напрячься, чтобы мои эндорфины повысились и я излучала более радостные вибрации. Или же я могла подвергать себя сильным эмоциям перед сеансами, чтобы они управляли моими мыслями, когда я входила в комнату.

В этом Райдер тоже был прав, потому что лучшие эмоции для этого — похоть, боль, гнев и печаль. Я могу просто перегрузить себя одной из этих четырех эмоций перед встречей с ней и использовать их, чтобы скрыть свою нечестность, подозрения, горе, вину, месть и все остальное, о чем я не хотела, чтобы она узнала. В следующий раз, когда у меня будет сеанс с ней, я буду готова.

— Тогда хорошо, — полусерьезно согласилась я. — Спасибо, профессор.

— Не за что, Элис, — ответил он. — Теперь вернемся к моему исследованию. Находите ли вы время для того, чтобы побыть одной? Ваш Орден по природе своей одинок и ночевки в общежитиях не всегда полезны для вашего счастья.

— Эм… иногда я занимаюсь на подоконнике, — по правде говоря, большую часть своего свободного времени я проводила, слоняясь по школе, следуя догадкам о вещах, которые я видела в дневнике Гарета, или пытаясь узнать больше о том, чем занимаются Короли вне уроков. С кем они общались, что делали, когда покидали кампус. Я не очень-то любила проводить время в одиночестве в том смысле, чтобы отделить себя от толпы академии.

— Могу я предложить вам начать ходить на прогулки? Несколько раз в неделю выходить за пределы кампуса, спускаться к озеру Темпест или в Железный лес, куда угодно. Но важно, чтобы вы не пренебрегали потребностями вашего Ордена. И тебе нужно проводить время одной.

— На самом деле это звучит чертовски замечательно, — признала я, тяжело вздохнув. Чем больше я думала об этом, тем больше мне хотелось это сделать. Если я отстранюсь от всех, то смогу на какое-то время сосредоточиться на своем горе, вспомнить, как мой брат был счастлив, а не зацикливаться на мести за него.

— Отлично, — Титан широко улыбнулся. — И еще одно мое предложение — найдите себе постоянный Источник крови. Есть много исследований о пользе многократного питания вампира из одного и того же источника. Это даст тебе возможность привыкнуть к силе фейри, живущей в тебе и использовать ее по максимуму. Конечно, я уверен, что вы захотите выбрать кого-то сильного, учитывая ваш собственный исключительный уровень силы, но даже если вы выберете кого-то более легкого в подчинении, я думаю, это будет не лишним. У вас есть кто-то на примете?

Я провела языком по зубам и мои клыки оскалились при одном только предположении о том, кого бы я хотела укусить. Ответ был довольно простым, но в то же время невозможным. Я попробовала кровь Данте и Райдера и хотела еще. Больше и больше. Проблема была в том, что они оба были сильнее меня и лучше обучены. Я не смогла бы сохранить контроль над ними, чтобы оставить их в качестве моих Источников. Но все остальные фейри, которых я пила с тех пор, как попала в эту академию, были лишь плохой заменой моим истинным желаниям, а я не хотела пить безвкусную кровь. Не сейчас, когда я почувствовала вкус грома и боли.

— Я подумаю над этим, — просто сказала я, не желая волновать Титана своими безумными идеями.

Он широко улыбнулся. — Отлично. Тогда, думаю, увидимся завтра в классе. И, может быть, вы сможете поработать над утверждением Источника до нашей следующей сессии?

— Хорошо, — встав, я отсалютовала ему, направляясь к выходу из комнаты.

Теперь я могла бы подумать об этом. Без сомнения, я буду мечтать об этом каждый раз, когда буду чувствовать, что моя энергия на исходе в течение оставшейся недели. Но если я не найду способ творить чудеса, думаю, к следующему сеансу мы оба будем разочарованы моими успехами.


22. Данте


Это всегда начиналось одинаково. После школы мой Клан собрался на скамейках для пикника у основания Дьявольского холма. Через ничейную землю на трибунах собралось Лунное Братство. Они продолжали стоять, разминая шеи, колотя себя в грудь, не глядя в нашу сторону, но угроза была очевидна. Сегодня они жаждали крови. Я почти чувствовал ее запах еще до того, как она прольется, настолько явственно ощущалась предстоящая схватка.

Я предупреждающе стукнул костяшками пальцев по столу, золотые кольца на моих пальцах издали звук. Другие члены моего клана вторили мне, пока все не насторожились и не посмотрели в мою сторону, ожидая приказа.

Несвязные студенты, прогуливавшиеся по двору Акракс, притихли при звуках стука. Те, кто заметил перемену в обеих бандах, уже поспешили уйти, но теперь это было массовое бегство в сторону общежитий Вега, поскольку они поняли, что сейчас произойдет.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на Дьявольский Холм. Некоторые более смелые студенты оставались там, чтобы наблюдать с безопасного расстояния. Но, по моему опыту, ничто не было безопасным расстоянием.

Братья Киплинг сделали свое дело и наложили магию на входы в школу. Все, кто сейчас не находился внутри, оставались здесь надолго. Дьявольский Холм был самым безопасным местом, но это не было гарантией. Мой взгляд зацепился за Элис на вершине холма. Она сложила руки, с любопытством наблюдая за двумя бандами. Я не удивился. Эта девушка не казалась способной подчиниться страху.

Тебе следовало уйти, carina. Теперь мне придется присматривать за тобой.

Райдер стоял в самом центре трибун, а все члены его банды били себя в грудь и издавали сквозь зубы бесконечный звук ссссссс.

— Данте, — моя двоюродная сестра и бета-волчица Табита придвинулась ко мне, ее малиновые волосы падали на голубые глаза. Она была дочерью Феликса, но в ней не было ничего от его хладнокровной натуры. Она была отличным бойцом, но не бессердечным. — Говорят, что Райдер жаждет твоей крови в качестве платы за то, что ты напал на него на днях.

— Я знаю. Я ждал, кузина, — спокойно сказал я, сгибая пальцы и втягивая воздух между ними. — Пусть он придет за моей кровью, я возьму его первым.

Ненависть между мной и Райдером была более личной, чем в большинстве других бандитских разборок. В клане Оскура мы называли его отца Волчьей Ягодой за то, скольких членов моей семьи он убил. И не просто убил, а разорвал, расчленив на десять частей. Мой отец был его последней жертвой, прежде чем Клан Оскура наконец загнал ублюдка в угол и выпотрошил его.

Табита по-волчьи прижалась к моей руке и я почувствовал, как все больше моих кузенов приближаются ко мне и во мне поднялось желание возглавить их в качестве Альфы. Те, кто не принадлежал к Ордену Оборотней, сомкнули ряды, магия проскакивала под столами, между ладонями. Оружие скрестилось в руках. Оружие, которого у нас не должно было быть. Если бы преподаватели нашли их, они бы вызвали ФБР, чтобы арестовать всех нас. Но они никогда не смотрели слишком пристально. Профессор Марс был единственным, кто попытался бы остановить эту драку, но братья Киплинг не давали этому случиться как можно дольше. Они знали, что делать. Кровь прольется еще до того, как прозвенит звонок.

Райдер свистнул и его ряды поднялись на трибунах, колотя себя в грудь в такт каждому удару кулака своего лидера.

Мой собственный Клан снова стучал по столам, шум становился все более настойчивым.

— Оставайся на моем правом фланге, Табита, — пробормотал я, прежде чем раздать указания остальным волкам. Им нужен был строй для эффективной атаки. Насколько я знал, я был единственным драконом в Солярии, который был альфой в стае оборотней. Но я вырос в окружении таких людей и знал их законы, говорил на их языке. Я мог руководить стаей лучше, чем кто-либо другой.

— Ты собираешься измениться, Альфа? — спросила Табита, поглаживая мое плечо.

— Сначала я хочу почувствовать, как его кожа треснет под моими костяшками, — прорычал я.

Райдер сбросил пиджак, подняв в воздух лезвие под одобрительные возгласы Братства. Это был его способ убедиться, что в бою он всегда первым пускает кровь, беря ее из самого себя. Он порезал большой палец, проведя две линии по щекам. И это было все. Сигнал к началу.

Я встал, поднял голову к небу и завыл, обращаясь к облакам. Оборотень или кто другой, весь мой Клан вторил мне. Волки сорвали одежду со своих тел, прыгнули вперед и превратились в свои огромные шести футовые формы. Всего их было двадцать, они образовали треугольник позади меня, когда я возглавил строй. За ними остальные члены моего клана сомкнулись в стену. Кто-то смещался, кто-то метался, остальные прикрывались щитами.

Банда Райдера была непредсказуема. Он менял тактику как ветер и мы никогда не могли предугадать их действия.

Они хлынули к нам, как муравьи из гнезда и мы бросились им навстречу, подняв руки.

Адреналин зашкаливал, когда я выбрасывал ураган из своих ладоней. Мои товарищи тоже применили свои атаки.

Воздух, огонь, земля, вода. Все это столкнулось в воздухе с таким звуком, будто небо рухнуло.

Я смотрел на Райдера, а его глаза были устремлены на меня. Мы разорвали асфальт, разделяющий нас, когда я сбивал членов его банды на землю ударами воздуха. Мои ноги впивались в мягкие тела. Крики и вопли заполнили мои уши. Я никогда не сбавлял темп. Я был создан для борьбы. И мне нравилась каждая секунда.

Когда мы с Райдером столкнулись, по моей коже пробежало электричество. Он шипел, но не отпускал меня. Он зажал между пальцами три лезвия и нанес удар, который рассек мне руку. Я зарычал и он упивался моей болью, когда я нанес удар по его голове, отбросивший его на шаг назад.

Он запустил лозы в ладони, зацепив их вокруг моих ног, но я разорвал их воздушным хлыстом, нырнув вперед и обхватив руками его горло. Я захватил воздух в его легких магией, удерживая его в плену. Он задыхался, а я сжимал его горло, чтобы донести эту мысль до него с извращенным удовлетворением в моем нутре.

Он улыбался все это время, снова и снова нанося удары по моему нутру. Моя кожа рвалась, расцветала жгучая боль, но звон лезвий говорил о том, что он бросил их после первого или второго удара. Я не отпускал его. Стиснув зубы, я обратился к самому темному месту в своем сознании.

Его взгляд столкнулся с моим и, полностью сосредоточившись на том, чтобы не впускать в него воздух, я не смог удержать свой ментальный блок на месте. Он послал мне видение моей матери, склонившейся над стулом, а Райдер трахал ее сзади, пока она кричала от восторга.

— ДА ПОШЕЛ ТЫ! — выпалил я, ударив его головой и прогнав видение. Моя рубашка была окровавлена и полностью испачкана. Я не понимал, насколько сильно я одурел, пока не зашатался из стороны в сторону.

Надо лечиться.

Я повернулся, падая назад, полный решимости вернуться, как только смогу. Я сорвал окровавленный материал, прилипший к моей коже, а волки сомкнули ряды позади меня, чтобы задержать Райдера. Зажав одной рукой зияющие прорехи в боку, я направил в раны исцеляющую магию. Звуки битвы наполняли воздух, пока я ждал, отчаянно желая снова вступить в схватку.

Я — Дракон, рожденный от волков и я заставлю свою семью гордиться.

A morte e ritorno.

Когда мои раны затянулись, я повернулся, чтобы снова вступить в бой, без рубашки и с воем, обращенным к небу. Вокруг меня гремели мои волки, набрасываясь на Кентавров, Мантикор, Пегасом и Минотавров, которые бросались им навстречу из Лунных рядов.

Райдер обхватил своей мускулистой рукой шею песочно-бурого волка и меня охватила паника. Мой двоюродный брат Гелиос хныкал, а Райдер извивался, готовый сломать, убить. Но это было против правил. Мы не могли убивать. Ни в школе, ни здесь. Но голодный взгляд его глаз говорил, что сегодня он не собирается играть по-мелкокому. Он жаждал крови, боли, смерти. И я не мог позволить ему получить это.

Гелиос рявкнул, когда я перепрыгнул через него, используя воздух и повалил Райдера на землю. Мы катались в клубке кулаков, когтей и зубов. Он рвал мою плоть, как бумагу и я с ревом ударил его головой о землю. Электричество обвилось вокруг моего позвоночника, когда я прижал его к земле, ударив коленом в живот.

— Мы не убиваем на территории академии, — прошипел я ему и его рот искривился в жестокой улыбке.

— Насколько ты уверен в этой клятве сегодня, Инферно? — Лозы схватили меня за горло, оторвав от него и ударив спиной о бетон. Я боролся с ними, но две из них плотно обхватили мои руки, сдерживая магию. Я дергался и бился, пока Райдер поднимался на ноги, стягивая через голову рубашку и открывая переплетение шрамов по всему телу. Я видел их раньше. И прекрасно понимал, что они означают. И он хотел отомстить мне за них.

— Ты все не так понял, stronzo, — прорычал я, но он ударил меня ногой в бок.

— Не лги мне, кусок дерьма, — он пнул меня еще раз и я почувствовал, что мои Оборотни приближаются, но банда Райдера сдерживала их в форме Ордена. Сверху раздался шум: в небе столкнулись грифоны и пегасы.

Райдер потянулся в карман брюк и достал клинок с переключателем, открывая его. Смерть не пугала меня, но Райдер не хотел моей смерти. Он хотел, чтобы я был искалечен и окровавлен.

Он опустился надо мной, разглядывая мою обнаженную грудь, словно это был свежий холст, готовый к росписи. — Она начала здесь, так что я сделаю то же самое. Она использовала эссенцию волчьего отвара, чтобы остановить заживление моих ран, поэтому, когда я закончу, я вылью ее на тебя, — дышал он мне в лицо, прижимая кончик ножа к сердцу.

Я боролся с лианами, но был обездвижен, мои руки были крепко привязаны по обе стороны от меня. Взгляд Райдера встретился с моим и он заставил меня увидеть его. Он больше не был им. Вместо него надо мной склонилась женщина с вороновыми волосами, кроваво-красными губами и глазами, полными ненависти. Ее голос был мягким мурлыканьем, которое я хорошо знал. Мариэлла. — Если ты примешь боль, то в конце концов начнешь ее хотеть, — она провела ножом по моей груди, затем опустила его вниз и снова подняла.

Электричество гудело в моих венах и я сопротивлялся власти Райдера над моим разумом с помощью его гипноза. С усилием я вытолкнул его из своей головы и трансформация произошла как раз в тот момент, когда я увидел сочащееся красное Р, которое он вырезал прямо на моей груди.

Я вырвался из лоз и он попятился назад, когда Дракон вырвался из моей кожи. Я поднялся во весь свой огромный рост, глядя на Райдера и втягивая в горло бурю электричества.

Он создал щит и Братство помогло ему, создав вокруг него огромный купол магии, так что электричество рикошетило от него.

Когти вонзились в мой позвоночник и я зарычал, повернув голову, чтобы обнаружить вампира у себя на спине. Это был Брайс, второй командир Райдера. Он попытался впиться в меня клыками, чтобы обездвижить мою магию, но я поймал его ногу между зубами, отбросив его от себя. Мощными взмахами крыльев я взмыл в небо, снова взяв Райдера на прицел. Воздух пульсировал вокруг него мощным щитом, в котором он прятался, но он не мог долго прятаться. Он никогда и не прятался.

Неистовый огненный шар пронесся по двору и Дьявольскому холму, уничтожив линию деревьев, взбирающихся по его склону. От крика мое сердце разорвалось на части, когда горящие ветки пронзили воздух, а мой взгляд остановился на фигуре, попавшей под взрыв. Элис лежала на земле и все, что я мог видеть, была кровь. Взмахнув крыльями, я срочно нырнул к ней.

Я приземлился рядом с ней со страшным грохотом, ткнув ее носом. Она заскулила, потянувшись ко мне, ее рука на мгновение провела по моей чешуе, прежде чем она потеряла сознание. Я дико зарычал, паника охватила меня, я подхватил ее когтями и полетел в сторону башни общежития. Эта битва должна была подождать до другого дня. Моими действиями руководила сила абсолютной боли. Необходимость защитить ее была настолько сильной, что мне стало противно от мысли, что я позволил ей остаться на этом холме.

Я приземлился на вершине общежития Вега, осторожно положив ее на землю, затем перешел в форму фейри и поднял ее на руки. Я спустился по металлической лестнице, которая примыкала к башне, открыл окно в нашу комнату и занес ее внутрь. Я положил ее на койку, прижимая руку к кровавой ране на голове, куда ее ударила ветка. При виде этого зрелища моя грудь сдавило, как консервную банку.

Когда рана на голове затянулась, я переместил руки к ожогам на ее ногах, которые забрались под юбку. Я закрыл глаза, отдавая ей каждую унцию магии, которую мог дать, когда мягкое зеленое свечение окутало ее раны. Ее легкие расширились и она глубоко вдохнула, приходя в себя.

Ее ресницы затрепетали, когда я склонился над ней, мои глаза перебегали с одного на другой, когда облегчение разлилось по моей груди. — Ты в порядке, carina. Ты в безопасности.

— Ты спас меня, — вздохнула она, нахмурившись, словно не могла понять, почему.

— Конечно, спас, — прорычал я, сила моего голоса удивила меня.

Она провела пальцами по моей челюсти и я отпрянул от ее прикосновения, чувствуя, как электричество пробегает по моей плоти.

— А как же драка? — вздохнула она.

— Это не имеет значения, — твердо сказал я. — Когда я увидел тебя на том холме, bella…

Я пытался подобрать нужные слова, чтобы выразить боль, которую она мне причинила. Ее рука обвилась вокруг моей шеи, а глаза опустились ниже.

Мгновение разрушилось, когда она поняла, что я голый и я проглотил безумные мысли, которые собирался выплеснуть на нее. Я одарил ее косой улыбкой, затем наклонился в сторону, чтобы взять из-под койки треники. Я лег рядом с ней, натянул их и она повернулась ко мне.

— Спасибо, — ее пальцы упали на кровавую букву Р на моей груди и ее глаза округлились. — Райдер, — вздохнула она и я ничего не ответил, у меня защемило челюсть.

Ее рука прижалась к ране и исцеляющая магия покалывала под ней. Когда клеймо исчезло, она наклонилась вперед и прижалась губами к месту, где была вырезана буква и я почувствовал этот поцелуй каждой частичкой своего тела.

Пронзительный свист сообщил мне, что профессор Марс наконец-то добрался до места схватки и теперь недолго осталось ждать, пока битва будет под контролем.

Закат пылал в окне, кроваво-красным цветом разливаясь по комнате. Элис обняла меня за талию, прислонившись головой к моему плечу.

— Ты хочешь остаться здесь на некоторое время? — мягко спросил я, удивленный тем, какой ласковой она вдруг стала.

Ее глаза сверкнули на мгновение, затем она кивнула и я почувствовал, что в ней есть какая-то глубокая боль, не имеющая ничего общего с войной банд. Что-то, о чем она, вероятно, никогда не расскажет мне. Но я все равно мог быть рядом с ней.

Я приподнялся, стягивая простыню, чтобы она упала на койку и скрыл нас в моем собственном маленьком мире.

Она провела пальцами по моему бицепсу и от ее прикосновения под моей кожей заструилось тепло. — Я думала, что знаю, что такое ненависть, — тихо сказала она. — Но я никогда не видела, чтобы два человека презирали друг друга так, как вы с Райдером.

— У нас есть свои причины, carina, — вздохнул я. — Хотя они и не являются однозначными. Вражда наших семей глубже, чем банды. Наши отцы были врагами. Теперь они лежат в могилах, а мы продолжаем бороться за кровь, которую нам обоим причитается. Но разум Райдера настолько извращен, что он больше не может видеть правду.

— Какую правду? — вздохнула она.

Я почти сказал ей, но в последний момент покачал головой. Я не мог раскрыть секреты своей семьи, даже если мое сердце хотело доверять Элис. — La verità non è mia da dare.

Ее пальцы обвели то место, где Райдер порезал меня и она слегка нахмурилась. — Что это значит?

— Это значит, bella, что эту правду не мне рассказывать.

— Правда Райдера? — догадалась она и я утвердительно кивнул. — Значит, у тебя есть к нему какая-то преданность?

Я прищелкнул языком. — Никакой лояльности, Элис. Это вопрос чести. То, что моя семья сделала с его семьей и то, что его семья сделала с моей — это между нами. Ужасные вещи происходили во имя мести за наших родственников. Мы не говорим о них. В клане Оскура есть поговорка. A morte e ritorno — к смерти и обратно. Мы воплощаем ее в жизнь во всех смыслах этого слова. Мы сражаемся до смерти без страха и наши секреты уходят с нами.

Я подумал о своем медальоне, который должен был лежать где-то снаружи на поле боя. После того как я переключился, он должно быть порвался, но один из моих волков, без сомнения, найдет его для меня.

— Я понимаю, — прошептала она и почему-то я был уверен, что она действительно понимает.


23. Элис


Придя в себя, я лениво уставилась на серую стену рядом со мной, пытаясь понять, почему это выглядит неправильно.

Мгновение спустя я заметила руку, крепко обхватившую мою талию, грудь на одной линии с моей спиной, промежность прямо напротив моей задницы и очень твердую выпуклость, которая появилась вместе с ней.

Я немного сдвинулась и Данте зарычал мне в ухо так, что по моему телу пробежал жар.

Он глубоко вдохнул, провел носом по задней части моей шеи к основанию уха, а затем провел зубами по его раковине.

Я почти застонала в ответ, выгнув спину так, что моя задница уперлась в каждый его твердый дюйм.

Данте воспринял это как поощрение, в котором он нуждался, его рука на моей талии скользнула вниз, пока не нашла подол моей юбки. Его пальцы легли на мое голое бедро и он начал скользить ими вверх под материал. Я снова прижалась к нему, намереваясь остановить его, но почему-то так и осталась на месте, поскольку мое дыхание становилось все тяжелее, а моя задница елозила по его члену.

Из горла Данте вырвался смешок и он переместил руку, продолжая подниматься по моей ноге, так что его пальцы оказались между моих бедер.

Мое сердце бешено колотилось и я могла только ждать, надеясь, что он прикоснется ко мне и надеясь, что он этого не сделает. Не зная, чего я вообще должна жаждать.

Большой палец Данте прочертил линию прямо по центру моих бедер над трусиками и с моих губ сорвался стон.

Данте застонал в ответ, его рука крепче обхватила меня, пока он планировал свой следующий шаг. Он переместил свои пальцы, загибая их за край моих трусиков, намереваясь оттянуть их в сторону.

Несмотря на отчаянную боль, которую я испытывала к нему в этот момент, мне удалось поймать его руку и остановить его продвижение.

— Все еще играешь в недотрогу, carina? — спросил он глубоким тоном, который уже практически разбудил меня.

Я чувствовала, как сильно он хочет меня и извращенная, похотливая часть меня жаждала ощутить каждый дюйм его внутри меня. Но, несмотря на желания моей плоти, я знала, что отдать свое тело ему будет означать гораздо больше, чем просто секс. Это означало, что я выбрала сторону. Его вместо Райдера. Оскура вместо Братства. И я не могла этого сделать.

Мне все еще нужно было получить от них слишком много информации. Мне все еще нужно было выяснить, какое отношение они имеют к смерти моего брата. Или был ли кто-то из них ответственным за это.

Зверь, державший меня в своих объятиях, мог быть человеком, убившим самую настоящую любовь всей моей жизни. Я не могла позволить этому зайти дальше. Я не могла заплатить ту цену, которую это может стоить.

Данте разжал пальцы, несмотря на то, что я все еще держала его руку и он снова провел ими по моей сердцевине, вызвав еще один тихий стон с моих губ.

— Остановись, — прошептала я. — Нам нужно остановиться.

Данте хмыкнул, позволяя мне убрать его руку обратно из-под юбки и мое сердце заколотилось от разочарования, когда я сжала бедра вместе в попытке остановить пульсацию между ними.

Я перевернулась, что было несколько затруднено тем, что огромный дракон-перевертыш прижамал меня к стене.

Когда я наконец оказалась лицом к лицу с ним, то обнаружила вторую ловушку, поджидавшую меня в притягательном взгляде его темных глаз.

— Когда ты, наконец, поддашься этой буре ожидания между нами и согласишься стать моей, я заставлю тебя выкрикивать мое имя до потери голоса, — дышал он мне в ухо и я могла только прикусить губу в ответ.

— Почему я должна быть твоей, чтобы ты мог это сделать? — пробормотала я. — Почему это связано с таким количеством обязательств?

Данте нахмурился на меня, как на сумасшедшую и я воспользовалась моментом, чтобы заставить себя сесть рядом с ним.

— Почему ты не хочешь быть связанной? — спросил он меня, сохраняя низкий голос, чтобы не потревожить наших соседей.

— Почему ты хочешь посадить меня в клетку? — спросила я в ответ.

Данте ухмыльнулся мне в тусклом свете и я не могла удержаться, чтобы не посмотреть на него еще секунду. Он действительно был великолепен: сильные черты лица, пронзительные глаза, темные волосы, которые идеально сочетались с тенью щетины на его челюсти. Мой взгляд остановился на его губах и его улыбка немного расширилась. Он знал, что я искушена. Но я все равно не собиралась позволить ему заманить меня в ловушку. Я бы никогда не выбрала одну из банд.

— Может быть, мне просто нравится коллекционировать красивые вещи, — медленно сказал он, его рука коснулась моего колена и вызвала поток расплавленной лавы, которая устремилась прямо к моему сердцу. — А может, я хочу посмотреть, можно ли тебя приручить.

— А что, если нет?

— Тогда, может быть, я хочу узнать, каково это — бегать с тобой на свободе.

Я улыбнулась в ответ на это. Если бы он действительно имел это в виду, я бы приняла его предложение в мгновение ока. Но я не думала, что он так думает. Он был слишком тесно связан с кланом Оскура. Я сомневалась, что он вообще знает, что такое настоящая свобода.

Я перекинула ногу через него, собираясь слезть с его кровати, но он поймал меня за талию и притянул к себе на колени.

У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала его внушительную длину между своими бедрами и это все, что я могла сделать, чтобы не превратиться в жидкость на его глазах.

— Я восполнил всю свою энергию, — сказал Данте, перебирая пальцами, чтобы привлечь внимание к своим золотым кольцам. Я догадалась, что сна с таким количеством золота, прижатого к его плоти, было достаточно, чтобы пополнить его запасы. — Но ты выглядишь так, как будто у тебя заканчиваются силы, bella.

Я удивленно подняла бровь и его глаза сверкнули знанием, когда он наклонил голову в сторону, явно предлагая.

Мои клыки мгновенно оскалились, а его член дернулся подо мной.

Черт, он ведет хороший бой.

Я медленно наклонилась вниз, давая ему все шансы передумать, прежде чем мои клыки прижались к его шее.

Я выждала несколько ударов сердца, мои короткие волосы взметнулись вперед и коснулись его челюсти.

Он издал рык, от которого у меня по позвоночнику пробежала дрожь и я застонала от потребности, не в силах больше сдерживаться, впиваясь клыками в его шею.

Данте зарычал от боли, его пальцы схватили мои бедра и он повалил меня на себя, прижимаясь ко мне.

Его кровь потекла по моему языку, электричество заплясало по нему и зажгло меня изнутри так, как я никогда не испытывала ни от кого другого. Его кровь была как моя собственная марка искушения, созданная для меня и только для меня. Я пила, одной рукой обхватывая его затылок, зарывшись в его волосы, а другой бесстыдно проводя по твердым поверхностям его груди.


Моя голова кружилась от силы его власти, все мое тело светилось от его электрической энергии так, что я стонала от желания.

Рука Данте запуталась в моих волосах, когда он притянул меня ближе и я чувствовала, как он наслаждается этим, двигаясь подо мной, желая большего.

Наконец я отстранилась и провела языком по его шее, чтобы поймать шальную каплю крови, вытекшую из укуса.

Данте голодно застонал, его бедра покачивались подо мной в требовательной мольбе. Но я не могла позволить этому зайти дальше. Неважно, как отчаянно мое тело жаждало его.

Я прижала пальцы к ране на его шее и залечила ее, долго смотря в его темные глаза, пока привыкала к ощущению его магии внутри меня.

— Спасибо, — вздохнула я, полуулыбнувшись ему, прежде чем откинуть простыню и выйти из его постели.

Мое сердце упало прямо в низ живота, когда я столкнулась лицом к лицу с Габриэлем, который только что забрался в комнату через окно. Или, по крайней мере, я надеялась, что он просто забрался. Потому что он просто стоял там. Смотрел. И какая-то часть меня сжалась и умерла, не желая встречаться с ним взглядом и думать о том, что он подслушивал… что бы мы только что ни делали.

Мои губы разошлись, как у золотой рыбки, хватающей воздух, когда взгляд Габриэля опустился на койку, которую я только что освободила, его челюсть гневно щелкнула.

— Подожди, Элис, — потребовал Данте, поймав мою руку, пока я стояла рядом с его кроватью, застыв от шока и ужаса. — Разве мы не можем просто… — он повернулся, чтобы сесть на край кровати и нахмурился на Габриэля, когда заметил его. — Что тебе нужно, придурок?

— Пожалуйста, скажи мне, что ты только что не трахнула дракона? — с отвращением спросил Гэбриэл.

— Нет! — я задохнулась, когда Данте захихикал.

— Ну, в принципе, да, — возразил он мне. — Твой рот был на мне.

— Какое тебе вообще дело до того, что мы делаем? — потребовала я.

— Мне нет, — сердито возразил Габриэль. — Просто мне и Лейни будет чертовски неловко, если вы двое начнете трахаться каждую ночь.

— Они могли бы просто наложить заглушающий пузырь, — раздался голос Лейни из-под простыни. — Тогда нам не придется ничего об этом знать.

— Ты наверняка заметишь, как кровать врезается в стену достаточно сильно, чтобы разбить кирпичную кладку, — небрежно сказал Данте, слегка потянув меня за руку и напомнив, что он держит ее.

— Черт, Данте! Почему ты пытаешься сделать еще хуже? — огрызнулась я.

— Они могут знать, что их ждет, — поддразнил он и я вырвала руку из его хватки.

Габриэль выглядел так, словно у него мог лопнуть кровеносный сосуд, когда он смотрел между мной и Данте и я чувствовала, как по моей коже ползет тепло. Но я не собиралась извиняться за то, что меня могут интересовать другие парни. Он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего после нашей стычки на крыше и я была более чем счастлива забыть об этом. Но даже если бы мы продолжали встречаться после этого, я не собиралась посвящать себя одному парню. Да и зачем? Я могла делать все, что хотела и все, что мне казалось правильным.

— Может быть, тогда мы могли бы составить расписание? — предложила Лейни из-под своей простыни, словно плавающий голос. — Ты дашь нам знать, когда вы двое будете трахаться и мы постараемся быть в другом месте.

— Трахаться? — я рассмеялась, но с меня уже было покончено с этим разговором. Я не трахалась с Данте и не хотела, чтобы об этом ходили слухи. — Я просто укусила его, — объяснила я, хотя это и не оправдывало сухое тисканье.

— Ты одолела его? — спросил Габриэль, напряжение немного спало с его позы.

— Нет, — огрызнулся Данте и я должна была знать, что он никому не позволит в это поверить. — У нас есть небольшой уговор. Элисполучает возможность укусить меня, а я получаю… другие вещи.

— Теперь ты предлагаешь стать моим Источником? — удивленно спросила я.

Данте ухмыльнулся, поднимаясь на ноги. — Возможно, — сказал он, пожав плечами. — Не могу сказать, что мне не нравится это чувство.

Габриэль долго смотрел на нас двоих, потом повернулся, вновь выпрыгнул из окна и взмыл в небо.

— Хорошее избавление, — сказал Данте. — Я собираюсь подрочить в душе… если ты не передумала закончить то, что мы начали?

Я беззвучно покачала головой, все еще не придя в себя от взгляда Габриэля. Дело было не в том, что я чувствовала себя виноватой. Я могла делать все, что захочу, с кем захочу. Скорее, я боялась, что, сделав это, могу разозлить его. Но это было безумием. Он был тем, кто сказал мне держаться подальше, так почему его должно волновать, с кем я трахаюсь или не трахаюсь? Но если он снова разозлится на меня, я не сомневалась, что он будет преследовать меня с другим планом унижений и издевательств и я не хотела иметь дело с драмой, связанной с этим.

Данте вышел из комнаты, насвистывая, как будто этот день не может быть лучше и захлопнул за собой дверь.

— Спасибо, черт возьми, за это, — раздался голос Лейни из крепости ее простыней. — На минуту я подумала, что мне действительно придется слушать, как ты трахаешься с ним!

С моих губ сорвался смех, когда я быстро схватила свои вещи для мытья с изножья кровати и сменную одежду. Я ничего не ответила на ее обвинения. Потому что на минуту я тоже почти подумала об этом.

Мой Атлас пикнул, прежде чем я успела выйти за дверь и я схватила его, взглянув на свой ежедневный гороскоп.


Доброе утро, Весы.

Звезды рассказали о вашем дне!

Сегодняшний день будет полон трудностей, так как Сатурн переходит в вашу карту. Но не падайте духом. Ваше упорство сегодня окупится и вы узнаете информацию, которую давно искали. Но учтите, что ответы приведут лишь к новым вопросам и вам потребуется упорно трудиться и терпеть еще много лун, прежде чем вы действительно получите ответ, который ищете.


Похоже, меня ждал не самый лучший день, но, по крайней мере, я могла попытаться подготовиться к худшему.


***


Покидая занятия по Кардинальной Магии, я мысленно сосредоточилась на том, чего хочу добиться за вечер. Мое расследование шло так медленно, что это было болезненно и я была полна решимости выяснить что-то конкретное сегодня вечером, несмотря ни на что.

Когда я достигла верха лестницы, звук моего имени заставил меня остановиться и я оглянулась, чтобы увидеть Синди Лу и двух ее подружек, направляющихся ко мне. Остальная часть класса быстро направилась прочь, собираясь на обед и у меня возникло искушение последовать за ними, не утруждая себя разговором с ней. Но быстро становилось очевидным, что Синди Лу была королевой пчел нашего класса и я, конечно же, не оказывала ей должного уважения в ее королевском положении. Не то чтобы мне было на это не наплевать, но она явно была против.

— Тебе что-то нужно? — невинно поинтересовалась я, когда она встала передо мной на вершине лестницы.

— До нас дошло, что ты не совсем любишь девочек, не так ли? — спросила она, слегка наклонив голову и оглядев меня с ног до головы. Оценка сочеталась с поджатыми губами и взглядом, который говорил о том, что она только что почуяла что-то плохое, поэтому я предположила, что она считает меня невзрачной.

Я пожала плечами. Была ли я из тех девушек, которым нравятся вечеринки с заплетанием волос и драки подушками? Ни капельки. Но я не знала, почему это плохо.

— Ты одна из тех девочек, которые ведут себя так, будто они одни из мальчиков, — добавила ее подруга, Амира, накручивая прядь кудрявых волос на палец. — Кроме той части, где ты носишь слишком короткие юбки и проводишь все свое время наедине с ними, стоя на коленях с открытым ртом.

Я закатила глаза. Когда твоя мама была стриптизершей, стыдить шлюх было все равно, что называть меня слабачкой. Это не задевало за живое. Секс был сексом. Все им занимались. Если ты был хорош в этом, значит, тебе это нравилось. Если ты был великолепен в этом, еще лучше. И хотя я вряд ли занималась тем, в чем они меня обвиняли, я бы ничуть не смутилась, если бы занималась.

— Ну, ты же знаешь, что говорят о минете? — спросила я. — Делайте три раза в неделю и у вас не будет морщин, — я несколько раз провела языком по внутренней части щеки, чтобы дополнить свою мысль и взгляд Синди Лу потемнел.

Ее подруги уставились на меня, а у одной из них приоткрылись губы. — Это правда? — спросила она, ее глаза загорелись интересом.

— Конечно, нет, Хельга, — раздраженно огрызнулась Синди.

— Это правда, — не согласилась я. — И поскольку я вампир, я могу высасывать из них магию прямо через их члены.

— Правда? — изумленно вздохнула Хельга.

— О да. Вообще-то, говорят, что любой фейри может это делать. Нужно только очень сильно сосать и верить.

Хельга выглядела настолько заинтригованной этой идеей, что я была уверена, что в течение часа она будет стоять на коленях перед кем-нибудь, чтобы испробовать это. Я тихонько рассмеялась, а Синди положила руки на бедра.

— Я думаю, тебе нужен урок, как здесь все делается. Начнем с того, что Короли не имеют права на общение с такими, как ты. Они могут быть заинтересованы в том, чтобы трахнуть новую девушку на этой неделе, но ты станешь старой новостью, отброшенной в сторону и забытой еще до конца месяца, так что тебе, наверное, стоит от них отвязаться сейчас, сладкая. Особенно это касается Данте. Он мой.

— Я не знала, что ты Оскура, — легкомысленно сказала я, игнорируя остальной ее бред.

— Нет, — огрызнулась она. — Я не присоединюсь официально, пока мы…

Я приподняла бровь. — Я почти уверена, что ты собиралась сказать «поженимся».

— Синди, — сказала я с весельем. — А жених знает, что он помолвлен? Потому что кажется, что он почти не замечает твоего существования половину времени.

Синди вскрикнула и бросила в меня огненный шар так быстро, что я едва успела поднять щит, чтобы отразить его.

Я оступилась на шаг и ругаясь, упала с лестницы. Мне почти удалось зацепиться за перила, но второй огненный шар ударил в мой щит еще сильнее и я снова споткнулась, падая с лестницы и ударяясь о каждую чертову ступеньку по пути вниз.

Проклиная боль, пронзившую ребра в том месте, где я ударилась о каменный пол внизу, я опустила щит, чтобы подлечиться.

Синди и ее подруги спустились ко мне и я подняла еще один щит, когда они образовали тесный круг вокруг меня, где я все еще сидела на полу, глядя на них, пока я работала над починкой своего сломанного ребра.

— Считай это предупреждением, — негромко сказала Синди Лу. — Выучи свое место или я поставлю тебя на него, сладкая.

Я прикусила язык от желания ответить, пока она шла прочь от меня. Мне так хотелось бросить в нее своей магией и назвать ее всеми именами в мире, но у меня не было времени ввязываться во вражду со злобной девчонкой.

Я должна была сосредоточиться на Гарете и Королях. Она не имела никакого значения и не стоила моего времени. Но пока она шла прочь пружинистым шагом, я не переставала придумывать способы стереть улыбку с ее самодовольного лица. Может быть, когда я закончу свою миссию, я найду немного времени и для нее. Но приоритеты должны были быть распределены. И Синди Лу просто не входила в их число.


***


После ужина я шла по коридору со своим Атласом и мыслями, полными вопросов. Каждый раз, когда я думал, что уже приближаюсь к чему-то, все оказывалось бесполезным, но я не теряла надежды.

Я была вооружена списком дилеров Киллблейза, который дали мне братья Киплинг и в данный момент просматривала страницы Фейбука моих подозреваемых, чтобы выяснить, есть ли в их профилях связь между ними и Гаретом. Я не могла просто ходить и спрашивать, с кем он дружил, да и наркоторговцы, как мне казалось, не слишком охотно дадут ответы, несмотря на мою просьбу. Нет. Мне нужно было выяснить, кто из них знал его, а затем попытаться наладить с ними связи. Проникнуть внутрь.

Все это тайное расследование затянулось и я до сих пор не имела ни малейшего представления о том, что произошло накануне смерти моего брата, но я была полна решимости выяснить, что случилось.

На улице было холодно и дождливо и мне не хотелось сидеть на Дьявольском холме даже с помощью моей магии, чтобы не замерзнуть. Это было глупо, что от нас ожидали, что мы будем постоянно проводить время на разделенном обществом открытом пространстве только потому, что банды разделывали эту школу, как мясники.

Я поджала губы, глядя в окно на хлещущий дождь и отвернулась от выхода, чтобы найти темный угол, где можно было бы спрятаться, пока я продолжаю преследование в социальных сетях.

Я запрыгнула на широкий подоконник, с которого открывался вид на туманную территорию и скрестила ноги. Мне было все равно, нарушаю ли я какое-то глупое неписаное правило. Если бы Данте или Райдер были против, я бы с радостью с ними поспорила. У меня не было ни одной веской причины выходить на улицу в такой шторм и я бросила им вызов, чтобы они придумали хоть одну.

Я пролистала профиль парня по имени Тоби Бингем на Фейбуке, ища любые фотографии, на которых он был отмечен вместе с моим братом, или даже любые признаки того, что у них могло быть что-то общее. Я поджала губы, продолжая поиск. Я прочитала все комментарии, пролистала все фотографии, увеличила фоновый рисунок… ничего.

Со вздохом я отказалась от Тоби Бингема и откинулась назад, с глухим стуком ударившись головой об окно.

Узкий коридор уходил в сторону от меня и я невольно нахмурилась, поняв, что не я одна нарушаю правила и остаюсь внутри, спасаясь от дождя. На самом деле, группа учеников, на которых я сейчас смотрела, выглядела очень подозрительно, они нервно оглядывались по сторонам, прежде чем свернуть в коридор справа от меня.

Вдоль моего позвоночника пробежала дрожь. Я не была до конца уверена, но мне показалось, что я узнала по крайней мере одного из них, который был членом Черной Карты. Они не заметили меня, притаившуюся на своем насесте и меня охватило внезапное желание последовать за ними.

Сунув свой Атлас в сумку, я помчалась за ними по коридору, используя свою вампирскую скорость. Дойдя до поворота, я остановилась, прислушиваясь, не раздастся ли какой-нибудь звук, прежде чем наклониться и посмотреть вниз в пустоту.

Я нахмурилась. Мне понадобилось меньше трех секунд, чтобы пролететь по этому коридору. Они никак не могли добраться до дальнего конца коридора и исчезнуть так быстро.

Я напрягла слух и уловила звук шагов где-то впереди и слева от меня.

Я подошла ближе и обнаружил пустой участок стены.

Что за черт?

Наклонившись ближе, я приложила ухо к стене и сомнений не осталось: шаги доносились из-за нее. Но как они прошли?

Я отступила назад, осматривая кирпичную кладку в поисках хоть какой-то подсказки и мой взгляд остановился на символе, нацарапанном на камнях. Он был черным, как и стена, но как только я заметила его, он стал очевидным и, более того, знакомым.

Сердце заколотилось в груди и я сорвала с плеча сумку, достала из нее дневник Гарета и стала листать страницы, как одержимая.

Я втянула воздух, когда нашла то, что искала и мои глаза расширились, когда я подняла дневник, чтобы сравнить набросок кругового лабиринта с символом на стене. Это было одним и тем же. Гарет нацарапал внизу надпись, которая раньше не имела для меня никакого смысла, но, возможно, теперь…

Заплати за проход кровью.

Я поднесла палец ко рту, клыки выскочили по моей команде и вонзились в кожу. Кровь запеклась на кончике пальца и я мгновенно потянулась к стене, проводя пальцем по символу и оставляя за собой красный след.

Магия с шипением разлетелась и вдруг передо мной оказалась уже не стена, а лестница, освещенная горящими факелами. Я поспешила спуститься по ней, мчась вперед со скоростью вампира, так как шаги отдалялись и я боялась, что могу потерять цель.

У подножия лестницы открылось пространство и я двинулась вперед, заглядывая в комнату, освещенную горящими бра. Она была заполнена людьми в черных мантиях с глубокими капюшонами, которые они натягивали, чтобы скрыть свои лица.

В центре комнаты стоял каменный алтарь, а на нем, возвышаясь над толпой, стоял друг Лейни — Дэниел. Мои губы разошлись, когда толпа одетых фигур приблизилась к нему и воздух наполнился глубоким магическим гулом.

Нетрудно было понять, на кого они нацеливают свои заклинания, но я понятия не имела, какую магию они применяют.

Дэниел стоял, широко раскинув руки, с выражением эйфории на лице, откинув голову назад и глядя в потолок, когда объединенная магия скандирующей толпы устремилась на него.

Волоски поднялись у меня на затылке, когда магия в комнате стала еще гуще. Я мало что знала об использовании подобных комбинированных заклинаний. Только то, что их было не так много и они не были связаны с темной магией. Такой, которую Небесный Совет объявил вне закона. Так что же делали студенты в подвале академии?

Дэниел начал дрожать, сначала немного, потом все сильнее и сильнее, пока практически не забился в конвульсиях. Жуткая улыбка на его лице не изменилась ни на дюйм. Даже когда он обмочился.

У меня открылся рот и я смотрела на него, боясь даже смотреть дальше, но в то же время отчаянно желая узнать больше.

Толпа была полностью занята своими делами, ни разу не оглянувшись в мою сторону, поэтому я смогла оставаться и наблюдать за происходящим в нездоровом восторге.

Дэниел вскрикнул один раз, а затем рухнул на алтарь. Магия рассеялась и фигуры в одеяниях замерли, среди них воцарилась тишина.

Медленно Дэниел поднялся на колени, его взгляд упал на кого-то в центре толпы перед ним.

— Я услышал зов, — вздохнул он.

— И Черная Карта ответила, — все остальные сумасшедшие в комнате ответили как один.

— И теперь я тоже должен ответить, — вздохнул он, казалось, выпуская длинный вздох, наполненный всеми заботами мира, пока он не остался стоять во весь рост, свободным от них.

Кто-то протянул ему черную мантию и он натянул ее с выражением чистой радости.

— Я буду следовать по пути, который укажет Мастер Карт, — торжественно сказал он. — Пока моя Карта не будет оборвана.

— Пусть рука судьбы распорядится верно, — ответили все.

Дэниел отошел от алтаря и мое сердце забилось в груди в бешеном ритме, когда некоторые из секты повернулись к двери. И ко мне.

К счастью, мои дары помогли мне удрать, прежде чем кто-то из них заметил бы меня и я помчалась вверх по лестнице, через скрытый дверной проем и продолжала бежать до самой комнаты.

Вскочив на койку, я повернулась спиной к комнате и попыталась понять, что за чертовщину я только что наблюдала.

Одно можно было сказать наверняка: Леон был прав в том, что Черная Карта — это культ. Это означало, что мой брат тоже каким-то образом связался с ними.

Я не могла сравнить брата, которого я знала, с тем, кто присоединился бы к подобной группе, но я начинала думать, что Гарет многое держал от меня в секрете. И я видела только верхушку айсберга, чтобы узнать, что это за чертовщина.

Но одно я знала точно. Я не собиралась останавливаться. Если Черная Карта причастна к смерти моего брата, то им лучше поскорее сдать свои колоды. Потому что ангел мести придет за ними. И я не успокоюсь, пока не искупаюсь в крови виновных.


24. Гарет


Семнадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…


Сидя в кафейтерии, я барабанил пальцами по деревянной столешнице, пытаясь заставить себя подойти к Данте Оскуре.

Почему-то с Райдером Драконисом было проще: он часто бывал один, а на вечеринке все толпились вокруг. Выпив немного, я просто пошел на это. Это будет совсем другой уровень сложности. Оскуры мало с кем общались за пределами своего клана. Хотя я не раз замечал, как Леон общался с Данте. Он даже говорил о том, чтобы взять его в команду по питболу и один взгляд на огромного дракона-перевертыша заставил меня подумать, что Леон может быть прав в этой идее. И, возможно, если бы мы были товарищами по команде, мне было бы легче вести с ним этот разговор. Но я снова приближался к концу месяца и не мог позволить себе ждать.

Я мог бы попросить Леона помочь мне с этим, но, как часто случалось, когда погода портилась, его нигде не было видно. Без сомнения, кто-то из его Минди принес его обед в нашу комнату, чтобы он не утруждал свою задницу ходьбой по лестнице. Он появлялся перед началом занятий только в том случае, если светило солнце и он мог выйти на улицу и позагорать, чтобы пополнить свои силы. А сегодня день был явно хмурым, так что шансов на это не было.

Синди Лу пила кофе рядом со мной, болтая с несколькими своими подругами. Я облокотился одной рукой на спинку ее стула и она улыбалась мне всякий раз, когда сплетники делали паузу, но основное ее внимание было приковано к их разговору. Я отвлекся от нее, когда они начали обсуждать платья для бала в честь Хэллоуина и я мысленно пометил, что попрошу ее стать моей спутницей в следующий раз, когда мы останемся наедине.

Харви сидел напротив меня, поглащая тарелку с жареной едой, которую он на самом деле просто перемещал по своей тарелке. Он слишком много выпил прошлой ночью и я начал понимать, что он никогда не знает, когда сказать «нет». Он был одним из тех парней, которым просто необходимо расширять границы, никогда не удовлетворяясь одной рюмкой или двумя… или двенадцатью. Он пил все больше и больше, пока его не парализовало и он не остался страдать от последствий на следующий день. Я догадался, что у него также не было сил, потому что он явно не исцелил себя, да и я сам был на исходе, поэтому не мог предложить ему помощь.

— Хочешь полетать в облаках после того, как мы поедим? — спросил я, делая очередной глоток своего кофе. Мы могли бы вместе пополнить нашу энергию, а я мог бы размять свои крылья, что мне не удавалось уже несколько дней.

— Да, чувак, — согласился Харви. — Просто дай мне немного поесть и я буду готов к смещению. Мне кажется, что если я сделаю это в данный момент, меня стошнит.

Я рассмеялся, когда он снова погрузился в свое похмельное настроение и мой взгляд снова устремился к Данте Оскура. Пять столов окружали его, за которыми сидело больше членов его банды, чем я мог сосчитать. Я заметил одинокую фигуру, сидящую в дальнем конце комнаты со стороны Оскуры и мой взгляд задержался на нем, когда я узнал его. Фейбук был полон слухов о Лоренцо Оскура и я догадался, что они были правдивы.

Очевидно, он пристрастился к употреблению Киллблейза в свободное время и Данте сторонился его за это. Это было не так экстремально, как выгнать его из банды, но остальные члены клана искренне его игнорировали. Это было в школе. Никто не должен был признавать его, пока он не бросит эту привычку. Я восхищался Данте за его стремление очистить свою банду от наркотиков, но Лоренцо выглядел таким несчастным, что я засомневался, действительно ли это лучший способ. Не то чтобы мне было интересно говорить об этом лидеру банды.

Мой взгляд снова скользнул к Данте и я собрался с силами, чтобы подойти к нему.

Это должно было произойти.

Выдохнув, я наполовину приподнялся со стула, когда мой Атлас пикнул в кармане. Я снова опустился на свое место и достал его, улыбаясь, когда увидел сообщение от Эллы.

Элла:

Как жизнь в академии? Я получила наказание за то, что укусила своего профессора… снова. Очевидно, я не могу продолжать использовать оправдание в виде вампирских желаний. Но она такая чертовски сильная и медленная, как кирпич, так что это просто слишком заманчиво. Конечно, я просто делаю то, что делают фейри, верно? Не стесняйся называть ее разными творческими именами в своем ответе. Мои одноклассники считают, что я слишком много ругаюсь и я не могу справиться с их дерьмовыми вкусами в музыке и жалкими попытками быть крутым. Может, мне стоит присоединиться к Оскурам, чтобы развеять свою скуку?


Я не мог удержаться от смеха, когда читал ее сообщение. Я мечтал, чтобы она смогла приехать в Академию Авроры в этом году, но она противилась тому, чтобы бросать маму и мне пришлось признать, что она права. Наша мама не могла справиться с одиночеством. У нее были серьезные проблемы с отказом от ребенка после того, как оба наших отца бросили ее и если бы мы оба поступили в академию, у нее началась бы клиническая депрессия.

Я ненавидел чувствовать, что из-за меня Элла не может получить лучшее образование, хотя она настаивала на том, чтобы именно я приехал в Академию. И я не мог отрицать тот факт, что всегда мечтал оказаться в таком месте. Я собирался научиться здесь всему, чему смогу и действительно чего-то добиться. Я научу Элис всему этому и заберу ее отсюда. Мы переедем из этого дерьмового города, избежим бандитского дерьма и мама сможет перестать заниматься стриптизом ради денег. Все должно было сложиться для нас.


Гарет:

Блядь, нет, не делай этого. Я сейчас смотрю на будущего лидера клана Оскура и он уродливый ублюдок. Ты бы не согласилась до конца жизни выполнять его приказы.

P.S.

Твой профессор звучит как полный клоун и тебе определенно стоит продолжать кусать ее.

Элла:

Клоун? Хахаха. Пришли мне фотографию чувака из Оскура, чтобы я могла сама убедиться, насколько он уродлив. Я на Кардинальной Магии и умираю от скуки, пока мы изучаем Пегасов — как будто они могут научить меня чему-то по этому поводу, чего я еще не знаю, проводя всю жизнь с тобой и мамой. Мне до сих пор кажется, что я и дня не проходила без блесток в волосах…


Я закатил глаза на усталые жалобы. Я всегда знал, что Элла не станет Пегасом; она не была достаточно веселой, чтобы быть одной из нас. Вампир всегда был более вероятен. Ее отец, мамина вторая большая любовь, которая исчезла еще до рождения Эллы, был могущественным вампиром, по словам мамы, так что, очевидно, именно на него она и ориентировалась.

Я взглянул на Данте Оскура, стараясь быть незаметным, когда делал фотографию, которую просила Элла. Он сидел в конце стола, его волчья стая сгрудилась вокруг него, пока он громким голосом рассказывал какую-то историю об избиении Лунного паренька. Расписание приема пищи, установленное бандами, означало, что здесь не было членов Лунного Братства и не было тех, кто мог бы обидеться на его рассказ и его последователи с удовольствием его слушали.

Я отправил фотографию и стал ждать ответа Эллы.


Элла:

Лжец. Ты сказал, что он уродлив. Теперь я точно подпишусь. Найди мне его номер.


Я фыркнул от смеха, представив, что бы она сказала, если бы я действительно это сделал. Не то чтобы я даже на полсекунды задумался об этом. Данте Оскура был самым худшим человеком, которого я мог представить для своей младшей сестры. А учитывая то, как он уже переспал с большинством девушек в академии, возможно, мне стоило радоваться, что она не собирается сюда приезжать.

Гарет:

Прости, ангелок, он сказал, что не встречается с вампирами… потому что ты сосешь;)

Элла:

Ух ты, можно подумать, что эта шутка не становится смешнее после сотого раза, но она действительно возвращается.

Элла:

Придурок.


Я ухмыльнулся про себя и засунул свой Атлас обратно в карман. Возможно, меня и пугала идея поговорить с Данте Оскурой, но моя сестра точно не испугалась бы. Эта девчонка так и не усвоила концепцию самосохранения и из-за ее рта у нее каждый день были неприятности. Либо из-за того, что она говорила, либо из-за того, кого она кусала. И я собирался направить немного ее самоуверенности в нужное русло, чтобы защитить ее.

Поднявшись на ноги, я пересек комнату и направился прямо к Данте Оскуре.

Его стая оборотней заметила меня первыми. Они выпрямились, оглядывая меня и окружили. Это было чертовски пугающе, но я держал позвоночник прямым, а взгляд был прикован к Данте, который тасовал в своих ладонях колоду Таро. Его пальцы были унизаны толстыми золотыми кольцами и я видел отпечатки этих колец на лицах многих фейри с тех пор, как он прибыл в академию.

Он не терял времени на то, чтобы утвердить свое господство и с его высоким уровнем силы, Орденом Штормового Дракона, массивным физическим телосложением и фамилией было не так уж много людей, не готовых принять его. Кроме Райдера Дракониса, конечно.

Темные глаза Данте остановились на мне. Его взгляд медленно прошелся по мне, затем он снова опустил глаза на свою колоду, отвергая меня как угрозу. Меня это насторожило, но поскольку у меня не было причин вступать в спор с Данте Оскурой, я постарался расценить это как благо.

— Что тебе нужно? — спросила его кузина, Табита Оскура, когда я предстал пред ним. Бета Данте сидела на стуле рядом с ним и смотрела на меня с большим интересом, чем ее Альфа, проводя пальцами по своим диким рыжим волосам.

— Я надеялся получить немного твоего времени, Данте, — твердо сказал я, игнорируя Табиту. Если бы я позволила ей отвлечь мое внимание от него, он бы с радостью передал меня ей. Я провел достаточно времени, наблюдая за тем, как он работает, чтобы понять это.

— Неужели? — спросил он, медленно тасуя колоду, все еще не удосуживаясь взглянуть на меня.

— Да. Я тут подумал… должно быть, есть вещи, которые трудно делать твоим последователям. Работа, которая осталась бы незамеченной, если бы кто-то не связанный с тобой выполнял ее за тебя, но могла бы привлечь внимание, если бы ее делал Оскура.

— Так ты хочешь предложить свои услуги клану по доброте душевной? — спросил он, проводя большим пальцем по колоде, разложив ее перед собой.

— Очевидно, не за просто так, — ответил я, мой голос был ровным и уверенным. Сейчас я не мог проявить ни сантиметра слабости.

Пара волков у меня за спиной зарычали, но я заставил себя не реагировать. Волчья стая была безобидной, пока ее альфа был спокоен. И если бы Данте Оскура потерял терпение со мной, то я бы больше беспокоился о нем, чем о них.

— Хмм… — Данте достал карту из колоды и протянул ее мне, не переворачивая.

Я потянулся за ней, не имея никакого выбора, кроме как сделать это. Я перевернул ее и на меня взглянуло Колесо Фортуны, вокруг него обвились различные волшебные существа, сидящие на облаках в голубом небе.

Данте щелкнул пальцами в сторону Табиты и она тут же заговорила. — Удача идет по твоему пути. Все складывается в твою пользу, — добавила она.

Я знал, что означает эта карта, мама всю жизнь была одержима чтением этих проклятых вещей, всегда искала знак, что удача изменится. Она играла в азартные игры из-за того, что читала в картах. Иногда она правильно интерпретировала их послания и выигрывала, иногда… не очень. Благодаря этому я не интересовался Таро.

— Как ты думаешь, это относится к тебе или ко мне? — спросил Данте, наконец подняв глаза, чтобы встретиться с моим взглядом. И я был вынужден признать, что было чертовски трудно выдержать его взгляд. Парень был почти на фут выше меня, а я не был коротышкой и его сила потрескивала в воздухе вокруг него. Я чувствовал, как волосы на моих руках поднимаются в ответ на статическое электричество, которое он излучал, даже не пытаясь. — Я вытянул карту, но ты перевернул ее. Так что?

— К обоим. Надеюсь, обоим, — добавил я. — Может быть, моя идея сработает для нас двоих.

Данте снова начал тасовать карты, похоже, его позабавил мой ответ. Его взгляд скользнул через мое плечо на стол, за которым я сидел до того, как подошел к нему. Я чувствовала, что Харви и Синди Лу смотрят в мою сторону, но не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на них.

— Я не расслышал твоего имени, — сказал Данте.

— Гарет Темпа, — ответил я.

— Это твоя девушка… Гарет? — медленно спросил он.

Я повернулся и проследил за его взглядом до Синди Лу, которая начала краснеть, когда поняла, что мы смотрим в ее сторону.

— Нет. Ну, я имею в виду… у нас вроде как что-то начинается, — сказал я, не зная, что он хотел от меня услышать. — Может быть, — неубедительно закончил я.

Взгляд Данте задержался на ней дольше, чем мне бы хотелось и он вытащил еще одну карту из колоды, снова предложив ее мне. Когда я взял ее, он наконец-то оглянулся на меня и мне оставалось надеяться, что его интерес к Синди Лу на этом закончится.

На этот раз на меня смотрел Дурак, в цветочном платье, стоящий под солнцем на краю обрыва.

Данте фыркнул от смеха, несмотря на то, что мы оба знали, что Дурак не был картой, предназначенной для высмеивания кого-либо.

Он снова щелкнул пальцами для Табиты и она провела рукой по вьющимся рыжим волосам, объясняя нам ее значение.

— Новые начинания и опыт. Прыжок веры, — сказала она, ее глаза блуждали по мне с большим интересом.

— Ну вот и все. Я буду на связи с твоим первым заданием, Гари. — Данте поднялся на ноги и волчья стая тоже встала, следуя за ним, пока он шел из комнаты.

— Я Гарет, — сказал я, не желая оставлять это без внимания и темный смешок Данте отозвался во мне, когда волки снова приблизились к нему.

С улыбкой на губах я наблюдал за тем, как они уходят. Мне только что удалось получить работу от клана Оскура, не объявляя себя одним из них. Похоже, что и второй платеж Старушки Сэл был на подходе.

Если бы я только смог выяснить, что, черт возьми, задумал Габриэль Нокс, то, возможно, мне даже удалось бы отложить немного денег на наше новое начинание. Все начинало складываться. Я собирался устроить своей семье жизнь, которую они заслужили, даже если это будет последнее, что я сделаю.


25. Райдер


Я проснулся, как от звона разбитого стекла. Осколки, зазубренные и раскалывающиеся, собирались обратно, кусочек за кусочком. Но они никогда не сходились одинаково. Между ними, как бриллианты, лежала рассыпавшаяся пыль; частички меня, потерянные навсегда.

Кошмары все еще продолжали сниться и во рту отчаянно пересохло, когда я с трудом сделал вдох.

— Можешь ли ты быть храбрым для меня сегодня, Райдер?

— Всегда, отец.

— В этот раз ты должен быть храбрее, чем когда-либо.

Я усилием воли отогнал воспоминания, вытащил себя из кровати и упал на пол, чтобы выполнить утреннюю рутину. Отжимания, пока боль не обожжет меня изнутри. Приседания до тех пор, пока мои кишки не сжимались так сильно, что казалось, будто у меня вот-вот лопнет какой-нибудь орган. Подтягивания, пока руки не начинали неметь, а боль была лишь старым другом, по ласке которого я скучал.

Я стоял, голый, обливаясь потом, воспоминания давно ушли. Боль поглотила их. Это была единственная вещь, которой она меня научила и которая оказалась полезной. Боль была моим союзником. Она дала мне свободу из клетки моего разума. Но больше всего она придавала мне силы.

Мне не нужно было быть сильнее всех в Солярии, я просто должен был превзойти их в схватке. И в этом меня никто не мог превзойти. Это делало меня самым пугающим ублюдком в этом месте. Потому что нельзя сломить человека, у которого нет точки перелома.

Мой Атлас жужжал снова и снова, требуя, чтобы я прочитал свой гороскоп. Я зарычал под нос, взял его с кровати и постучал по экрану. Я читал эти чертовы штуки только для того, чтобы попытаться расшифровать, не замышляет ли Данте что-нибудь против меня. Но звезды никогда не были слишком ясными, поэтому они часто выводили меня из себя без всякой причины.


Доброе утро, Козерог.

Звезды рассказали о вашем дне!

Даже в самых крепких стенах есть трещины и вы можете обнаружить, что сегодня хороший день, чтобы принять эти слабости. Весы могут пробраться под вашу защиту с вашего разрешения или без него, поэтому сейчас самое время открыть свое сердце и показать свою романтическую сторону. С переходом Венеры в вашу карту, вы можете обнаружить, что ваше тело покалывает рядом с объектом ваших симпатий.

Остерегайтесь поддаваться упрямым желаниям Урана и саботировать себя сегодня.


Я покачал головой, отбрасывая Атлас на кровать. Мое тело ни хрена не покалывало.

Я направился в туалет в конце коридора и все, кто там находился, разбежались, как крысы в канализации. Не имело значения, были ли они в середине дерьма. Если я был там, то их там не было.

Я принял душ в одном из приватных блоков, затем вернулся в свою комнату без полотенца, не обращая внимания на то, что меня кто-то может увидеть.

Вернувшись в свою комнату, я натянул форму и сунул Атлас в карман, прежде чем выйти за дверь.

Когда я шел по коридорам академии, студенты сторонились меня, словно воздух, который я выдыхал, был ядовитым. В этом месте у меня не было друзей. У меня были новобранцы. Солдаты, которые по команде проливали за меня кровь. Дружба была слабостью. Люди были товаром для моих целей. Они либо сражались за меня, либо помогали мне, либо трахались со мной. А если они не делали ничего из этого, то, как правило, становились моими врагами. Элис была первой фейри, которая продержалась так долго, чтобы не выбирая, какую из трех должностей она хочет разбить в лагере. Но мое терпение истощалось.

Я прошел через дверь из красного дерева в кафейтерии, прочесывая помещение, как делал всегда, улучив момент, чтобы убедиться, что в Лунные часы в поле зрения не попали отбросы Оскура. Они уходили к восьми, мы приходили в пять вечера.

Мой взгляд зацепился за сиреневый цвет и прошелся по спине Элис. Она сидела рядом со своей подругой сфинксом и я еще раз проверил, нет ли следов Инферно. Удовлетворенный, я пересел за пустой стол в конце зала. Братство сидело в своих рядах, чтобы напомнить им, какое место они занимают в банде, поэтому, как их лидер, я ел один.

Как только моя задница опустилась на сиденье, появились два первокурсника, поставили кружку черного кофе и огромную миску с яичницей, в которую была воткнута ложка.

Они разбежались и Брайс появился перед тем, как я приступил к еде. Я потягивал свой слишком горячий кофе, приторно-горький вкус перекатывался на языке и обжигал рот. Вздохнув от боли, смешанной с кофеином, я жестом велел Брайсу сесть.

Он опустился рядом со мной, чтобы дать мне свой ежедневный отчет. — Говорят, что у Инферно появились новые глаза и уши, работающие на него.

— Несвязанные? — подтвердил я.

— Больше нет, — он подтолкнул ко мне через стол список имен и я запомнил их.

— Составь полный отчет о них. Звездные знаки, элементы, ордена. Я хочу знать, на что они способны.

— Сделаю, босс, — Брайс щелкнул пальцами одному из новичков, который принес мне завтрак. — Эй, у меня есть для тебя работа.

Моя рука опустилась на плечо Брайса и он вздрогнул, повернувшись ко мне с высунутыми клыками.

— Я не говорил о нем. Я сказал тебе, Корвус. Делай свою гребаную работу или отойди в сторону и я найду нового заместителя.

Его глаза проследили за мной и я пристально посмотрел на него, приготовив гипноз, чтобы донести до него суть, когда он не склонит голову автоматически. Прежде чем я послал ему видение, как я отрываю его конечности, он склонил голову. Однако вызов, черт возьми, был брошен. Я не был слепым.

— Простите, босс. Я займусь этим сейчас же.

Глубокий хрип вырвался у меня, когда он поспешил прочь и я сделал мысленную заметку присматривать за ним. Никто не колебался так со мной и я решил сломать несколько его костей сегодня, чтобы напомнить ему о его месте.

Подняв ложку, я принялся за яичницу, как вдруг над моим столом упала стройная тень. Подняв взгляд, я увидел, что Элис стоит перед моим столом, наклонив голову набок и разглядывая мой завтрак. — Это самый грустный завтрак, который я когда-либо видела.

— Ну, это не слезы, новенькая.

Я засунул ложку яиц в рот. Протеин для мышц. Мышцы, которые делали меня сильным. А с силой я мог уничтожить Оскураса. Каждое мое действие в жизни приближало меня к этой цели. В том числе и еда.

Она издала смешок, словно я забавлял ее до смерти, затем опустилась на сиденье напротив меня. Сфинкс уставилась на нее так, словно она только что подсела за стол к голодной акуле.

В течение одной долгой секунды я рассматривал ее ярко-зеленые глаза, то, как она прижимает язык к клыкам, как ее указательный палец рисует круг на столе, затем я опустил взгляд на свою еду и стал есть со зверским остервенением, как будто хотел съесть ее.

— Чего ты хочешь? — спросил я, когда стало ясно, что она никуда не собирается уходить.

— Просто потусоваться, — она пожала плечами и мои глаза сузились до щелей.

— Я не тусуюсь и фейри, конечно, тоже не хотят со мной тусоваться.

— Я не такая, как другие фейри, я думала ты знаешь это, Райдер, — сказала она легко и я клянусь, мой член ударился о стол от звука моего имени на ее губах.

— Я, блядь, знаю это, — прорычал я, положив ложку на стол. — Ты пришла сюда, чтобы сказать мне, что теперь ты моя?

Я скрыл надежду в своем голосе, но ее глаза сказали мне, что она знает, как сильно я этого хочу. И черт, я так сильно этого хотел. Я не мог вспомнить, когда в последний раз я хотел чего-то большего, чем Клан Оскура, мертвый у моих ног.

— Нет, — сказала она просто и гнев всколыхнул мою грудь.

— Ты его? — я видел, как этот подонок Инферно уносил ее с поля боя. Изображал из себя гребаного героя, крадя мою девушку. Все это было дерьмом. Это его гребаный Клан запустил огненный шар. Он был ответственен за это.

— Нет, — сказала она так же просто и узел колючей проволоки распутался в моем нутре.

— Значит, ты просто хочешь… потусоваться, — сказал я и она ярко кивнула. Я поднял ложку, чтобы продолжить есть и она со скоростью вампира пронеслась вокруг стола и выхватила ее у меня из рук.

— Жди здесь, — приказала она, а затем снова метнулась прочь, прежде чем я успел спросить, какого хрена она делает и почему у меня теперь нет никаких гребаных столовых приборов.

Я уставился на свою яичницу, пытаясь понять ее, но у меня ничего не вышло. Она вернулась к столу и села на него рядом со мной, ее длинная нога коснулась моей руки. Она поставила бутылку кетчупа, соль и перец, а другой рукой взяла мою ложку.

Я смотрел на нее, зажав язык между зубами. — Во что ты играешь?

Она ответила, взяв кетчуп и выдавив каплю на яйца, а затем посыпав солью и перцем. Она использовала мою ложку, чтобы перемешать все это, а затем повесила ее перед моими глазами. — Давай, пробуй.

— Зачем ты добавила это дерьмо? — я нахмурился, тихо наслаждаясь тем вниманием, которое она мне оказывала. Я чувствовал взгляды, которые мы получали по всей комнате, слышал недоверие в голосах, которые говорили о нас. О ней. О моей маленькой дьяволице. Но мне было плевать.

— Клянусь звездами, Райдер. — драматично вздохнула она. — Просто попробуй, — она зачерпнула ложку и поднесла ее к моим губам.

Я уставился на нее так, словно она сошла с ума и в ее глазах появилась смелость.

Неужели я позволю этой девушке кормить меня, как гребаного ребенка на стульчике? Я заколебался на этой мысли, поджав губы.

— Поторопись, Райдер, или я начну издавать звуки самолета, — поддразнила Элис и у меня вырвался смешок на одном дыхании.

Это противоречило всему, чем я был. Всем. Блядь. Вещам. Вплоть до моей ссаной ДНК. Но по какой-то причине, известной только самим звездам, я открыл свой чертов рот.

Она просунула ложку внутрь с звонким смехом и, блядь, если бы это не было на вкус как лучшая вещь на свете. Я не мог вспомнить, когда в последний раз ел пищу ради удовольствия. Определенно не после смерти отца.

По столовой разнеслось бормотание и я бросил взгляд на своих людей, чтобы убедиться, что они не смеются. Любой, кто хоть немного улыбнется, получит за это две сломанные ноги.

Я выхватил у нее ложку, когда бормотание несговорчивых учеников стало громче. Я был уверен, что кто-то упал со стула, когда она кормила меня. Это подтвердилось, когда Юджин Диппер вскочил на ноги, извиняясь перед всеми вокруг. Придурок.

— Еда — это топливо, — изрек я свою собственную чушь, не в силах признать, как сильно мне понравилась эта перемена. Я продолжал есть, а она наблюдала за мной с довольной улыбкой.

Я съел все до последнего умопомрачительного кусочка, затем она наклонилась и вытерла кетчуп с уголка моего рта. Она высосала его с пальца и я застонал от желания, моя застывшая кровь нагрелась на несколько градусов. Что-то произошло в моем нутре. Это было похоже на инстинктивную дрожь, только… лучше. Я нахмурился, думая, не заболел ли я. Лучше бы мне попить витаминов.

— Не хочешь пропустить урок зелий? Я тебя угощу, — я перехватил ее взгляд, бросив на нее видение с ее ногами, обхватившими мою шею на этом самом столе, мой язык провел по ее центру, пока она кричала от восторга. Я почти чувствовал ее вкус, но это все мои фантазии. Я понятия не имел, какова она на самом деле на вкус, но полагал, что это даже лучше, чем мой обновленный завтрак.

Она резко моргнула, сбрасывая гипноз и я ухмыльнулся ее раскрасневшимся щекам и тому, как она дернулась на столе.

— Ты такая чертовски мокрая для меня, Элис. Просто отдайся и я обещаю, что не оставлютебе синяков, — я широко ухмыльнулся.

Она прищелкнула языком. — Ты все говоришь, мальчик-змея.

Она спрыгнула со стола на пол и, уходя, покачала головой. Злость пульсировала в моих венах и вся она была направлена на меня.

Молодец, засранец. Ты и вправду умеешь обращаться со словами.

Когда дело доходило до секса, я не мог испытывать удовольствие без боли. На каком-то уровне я понимал, что это хуйня. А с другой стороны, это меня беспокоило. Я же не выбирал, быть ли мне таким. И как бы все ни считали, что моя орденская форма сделала меня таким, я знал обратное.

Быть Василиском вовсе не означало, что я должна причинять кому-то боль, в том числе и себе. Я мог питаться эмоциональной болью так же легко, как и физической. И при этом я мог забирать эту боль у фейри. Так же, как это было с Элис.

Если бы мой Орден был менее редким, возможно, они бы знали об этом. Но я был стандартом, по которому они судили о моем роде. Поэтому я позволил им думать, что мы все такие, позволил им обвинить в моей психопатической натуре змею, живущую под моей кожей. Но я прекрасно знал правду: я был в корне сломлен и многие из моих частей полностью отсутствовали. У меня было ощущение, что Элис тоже начинает это понимать. И это было первое, что напугало меня за последние полдесятка лет.

К тому времени, когда я закончил трапезу, Элис уже выходила за дверь со своей подругой, а я стоял, оставив свое дерьмо убирать другим людям и мрачно направился за ней.

Когда я пришел на урок зелий, она уже сидела на соседнем месте и я расслабился, так как знал, что она в моем распоряжении на ближайший час. И я был полон решимости побороть этот страх в себе. Если она хотела, чтобы я перестал нести чушь, то, возможно, я смогу ради нее. В любом случае, я бы серьезно, блядь, попытался. Все три моих главных правила превращались в четыре. Потому что мне нужно было, чтобы Элис почувствовала ко мне симпатию.

Я опустился на свое место, закинул руку на спинку ее кресла и расположился на своем месте, пока остальная часть класса продолжала болтать. Профессора Титана еще не было, поэтому у меня было несколько минут, чтобы уговорить ее согласиться на то, что я никогда и никому не предлагал. Свидание.

Она повернулась ко мне всем телом, на ее губах играла улыбка, которая могла означать либо то, что она граничит с яростью, либо то, что она искренне наслаждается собой.

Данте вошел в комнату, его плечи были отведены назад, когда он направился к своему креслу, окидывая нас не очень-то скромным взглядом. Лед прокатился по моим венам, словно айсберг занял место моего сердца. Так что, возможно, Элис Каллисто не обязательно должна быть моей, она просто не должна быть его. Гребаного Инферно.

— Тебе нравится ужинать? — ляпнул я и она нахмурилась, словно пытаясь меня разгадать.

— Кто не любит ужинать?

Точно. Придурок.

Я обхватил ее покрепче, так что она оказалась притянута к моему телу, вдыхая аромат бузины в ее волосах. Аромат вишни подозрительно отсутствовал. — Что ты любишь из еды?

Она рассмеялась, прижав руку к моей груди, чтобы не дать мне притянуть ее еще ближе, но ее прикосновение запустило чертов вулкан в моей груди — а это о чем-то говорит для такой хладнокровной рептилии, как я. — Ты издеваешься сейчас надо мной?

— Убери «сейчас» и мы приблизимся к тому месту, где я хочу быть, — поддразнил я.

Она закатила глаза. — Есть ли смысл в этом разговоре? Потому что мне кажется, что мы движемся по кругу.

— Да… — я сдвинулся. — Может быть, сегодня вечером ты захочешь…

Данте присвистнул и мы оба посмотрели в его сторону, из моего горла вырвался рык.

— Элис, сейчас или никогда, — он наклонил голову, обнажая шею и она затаила дыхание. В мгновение ока, она сорвалась со своего места, оттолкнула мою руку и бросилась в объятия Данте, как гребаная домашняя собачка, когда ее задница прижалась к его коленям. Ее клыки впились ему в горло и он провел рукой по задней части ее рубашки. Она застонала достаточно громко, чтобы весь класс услышал и что-то во мне оборвалось.

Что?! Она принадлежала Данте? Она лгала мне в лицо?

Она выбрала. Она, блядь, выбрала. И она выбрала не меня.

Она издала еще один стон и я потерял свою гребаную голову. Я встал, перевернув весь стол, когда форма моего ордена скользнула под мою кожу. Моя челюсть болела от желания вцепиться Данте в горло и я был полон решимости заполучить его. К черту последствия. К черту все.

Я стянул пиджак и все ученики в классе попятились назад, поняв, что я собираюсь переключиться.

Элис вытащила свои клыки, а Данте продолжал улыбаться, словно выиграл в чертову лотерею. И он выиграл. Мою лотерею. Она была моей, чтобы ее выиграть. Ничья больше. И уж тем более не этого паразита Оскура.

Элис вдруг оказалась прямо передо мной, его кровь на ее губах. Его гребаная боль.

Я отпрянул от нее, готовый потерять рассудок, но она обхватила мою руку своей, ее глаза умоляли.

— Он всего лишь мой Источник, — поспешно сказала она и Данте разразился смехом, словно это было далеко не так.

Я прикрыл глаза и вбил ему в голову видение, которое он никогда не забудет. Он лежал на земле разорванный на десять частей, а я колотил по каждой из них молотком.

Элис встала на цыпочки, чтобы встать на моем пути и заблокировать видение. Вместо этого я впился в нее взглядом и погрузил ее в гипноз. Моя рука сомкнулась вокруг ее горла, ее ноги оторвались от земли и я прижал ее к стене. — Если ты с ними, ты мой враг. А если ты мой враг, то ты, блядь, мертва.

Она вцепилась когтями в мою руку и я освободил ее от видения, обнаружив, что ее лицо побледнело, когда она уставилась на меня.

— Он мой Источник! — снова выкрикнула она и ее ладонь врезалась мне в щеку. Боль резко обожгла, вернув меня в настоящее и заставив наконец услышать то, что она сказала.

Я искал правду в ее глазах и нашел ее в ответ. Мой разум работал над этим самородком информации, пытаясь понять, что с этим делать.

Ответ пришел ко мне, как зажженная лампочка и мрачная улыбка растянула мой рот.

— Тогда я тоже твой Источник.


26. Элис


— Ты тоже хочешь быть моим Источником? — спросила я, нахмурившись. Не было ничего необычного в том, что фейри предлагали себя в качестве источника вампира, но это всегда были более слабые фейри, ищущие защиты у вампира. И все же каким-то образом два самых сильных фейри в школе предлагали стать моими.

— Не может быть, — огрызнулся Данте со своего места позади меня. — У нее может быть только один Источник, а я уже более чем отвечаю требованиям.

Глаза Райдера опасно сверкнули и все обвинения в них были направлены на меня.

— Это неправда, — пролепетала я, прежде чем он перешел к насилию. — Кодекс вампира гласит, что претендовать на несколько Источников вполне допустимо. Это значит, что мне не придется постоянно высасывать столько энергии из одного человека, так что это будет тебе одолжением.

— Вот видишь, Инферно, — поддразнил Райдер. — Это, блядь, вполне приемлемо. Так что я теперь тоже ее.

Я фыркнула от смеха. Все разговоры были о том, что я должна принадлежать ему, а теперь вдруг он стал моим?

— Я согласна, — сказала я, прежде чем кто-то из них смог продолжить препирательства по этому поводу. Я не была уверена, в каком из миров они думали, что им удастся выиграть, согласившись стать моими личными донорами крови. Насколько я могла судить, я была единственным победителем в этом уравнении и у меня не было никаких проблем с этим. Каждый вампир знал, что чем мощнее фейри, из которого ты пьешь кровь, тем лучше она на вкус, тем больше кайфа. Нужно быть чертовски безумным, чтобы хоть на секунду возразить против этой ситуации.

— Нет, — огрызнулся Данте, поднимаясь на ноги. — Я не хочу, чтобы ты приближала свой рот к его рту.

— К сожалению для тебя, ты не можешь указывать мне, что делать, — твердо ответила я. — И я уже ясно дала понять, что не собираюсь выбирать между кланом Оскура и Братством, так что это кажется неплохим способом показать, что я остаюсь в нейтралитете.

— Если только ты не хочешь уйти в отставку и оставить эту должность мне? — поддразнил Райдер своего соперника.

Статическое электричество прокатилось по классу, когда глаза Данте вспыхнули от ярости. У меня покалывало кожу головы, когда мои волосы немного приподнялись под воздействием его магии. Большинство учеников встали и разбежались в разные стороны, а Райдер хрустнул костяшками пальцев и тоже подошел ближе.

Габриэль откинулся на своем стуле в конце класса, не желая сдвинуться с места ни на дюйм, хотя я готова была поспорить, что вокруг него сейчас стоит мощный щит.

Я сместилась между ними и несколько зрителей вздохнули, как будто подумали, что я самоубийца или, по крайней мере, не в себе. Возможно, я и была такой, раз встала между королями банд, когда они столкнулись. Но речь шла обо мне и я отказываюсь быть использованной в качестве шахматной фигуры в их текущей игре.

— А может, мне стоит просто бросить вас обоих и найти Источник с меньшим количеством драматизма? — предложила я, хотя очень надеялась, что они не согласятся, потому что от одной мысли об их крови у меня по коже пробегали мурашки, а во рту собиралась слюна.

Это их остановило. Это было чертовски безумно, потому что быть моим Источником для них не значило ничего. Это было ниже их достоинства. Им не нужно было подчиняться прихотям вампира с меньшей силой, чем у них. Фейри так не работают. Но по какой-то причине их желание завоевать меня для своих банд, казалось, значило для них больше, чем это, потому что они оба перевели взгляды на меня и остановили свое продвижение друг к другу.

— Успокойтесь все! Я уже здесь! — весело воскликнул профессор Титан, как будто он только что не вошел на порог битвы. Однако он никак не мог этого не заметить и я полагаю, что он надеялся, что, притворившись, что ничего не происходит, он исполнит свое желание и так и произойдет.

Данте с ухмылкой опустился обратно в кресло, проводя большим пальцем по укусу, который я оставила на его шее. — Как же хорошо болит, — сказал он, глядя на Райдера, который застыл рядом со мной. — Не стесняйся забираться ко мне в койку, если тебе снова понадобится подкрепиться ночью, Элис.

Я закатила глаза и направилась обратно через комнату, подталкивая Райдера, чтобы он тоже шел. Он сделал это немного неохотно, обхватив меня рукой за спину, когда мы шли и чуть не задев мой зад.

Я вырвалась из его хватки и бросилась вперед, чтобы поднять свои книги с пола, куда они упали, когда Райдер опрокинул наш стол, но член Лунного Братства опередил меня.

Я узнала в нем Брайса Какого-то, второго командира Райдера. Он был высоким и стройным, как рейф и его темные глаза окинули меня, оценивая с ног до головы и, похоже, находя меня желаемой. Я сдержала желание зашипеть на него, узнав еще одного члена своего Ордена. Вампиры не склонны к совместному общению, если только они не спариваются. Это было в порядке вещей. Мы были запрограммированы на получение самого мощного источника крови, что всегда ставило нас в прямую конкуренцию друг с другом.


Я была уверена, что его сила была равна моей, насколько я могла судить и я представляла, что он был более чем немного искушен бросить мне вызов за доступ к крови, на которую я только что претендовала. И при любых обычных обстоятельствах он был бы вполне в своем праве поступить именно так. Если вампир претендовал на Источник, то никакой другой вампир не мог его укусить, но они могли бросить вызов, если хотели. Теоретически, если бы Брайс бросил вызов и победил меня, он мог бы претендовать на кровь Райдера и Данте как на свою собственную. Но поскольку я не претендовала на них традиционным способом, одолев их, я знала, что он этого не сделает. По какой-то причине они предложили себя мне, но взгляд Брайса говорил о том, что он более чем слегка завидует.

Двое других членов Братства вернули наш стол в исходное положение и положили вещи Райдера на место.

Брайс подошел ближе и на меня напал запах слишком сильного лосьона после бритья, когда он вошел в мое личное пространство и предложил мне мои книги. Я потянулась за ними, но он не отпустил, темные глаза смотрели мимо меня на Райдера, как будто я не имела значения.

— Босс, вы уверены в этом? — спросил он низким голосом. — Позволить неприсягнувшему вампиру использовать тебя для…

Брайс вздрогнул, когда Райдер бросил в него галлюцинацию, а я поджала губы, продолжая ждать свои вещи.

— Ты все еще хочешь допросить меня, номер два? — шипел Райдер и Брайс покачал головой, покорно опустив глаза.

Я снова попыталась потянуться к своим книгам, но он все еще не отпускал их.

— Она одна из нас? — спросил Брайс, казалось, неуверенно.

— Нет, — огрызнулась я, прежде чем Райдер успел ответить.

— Тогда ладно, — и этот засранец выдернул книги из моей хватки и бросил их на пол, после чего вернулся к своему столу.

— Ты издеваешься надо мной? — прорычала я, собирая их заново.

— Если тебе нужна помощь Братства, тебе нужно только сказать слово, — прорычал Райдер, опускаясь в кресло. — Только одно слово. Да.

— Нет, — мгновенно ответила я, бросая учебники на стол и перемещаясь на свое место. — Я никогда не буду принадлежать ни к какой банде. И вообще ни кому. Так что перестань спрашивать.

Райдер шипел между зубами, но ничего не ответил, когда профессор Титан начал объяснять наше сегодняшнее задание. Мы делали Эссенцию Лунного Сияния, которая была сильным целебным тоником, особенно эффективным против ядов.

— Бинг-бонг! — раздался голос директора Грейшана и все затихли, чтобы послушать его. — Просто небольшое сообщение для сегодняшнего утра! Я хотел напомнить всем, что горбатые пупсы в классах — это запрещено. На этой неделе нам пришлось серьезно поговорить с шестью парами насчет того, что они осквернили парты и никто не хочет, чтобы на их рабочем месте был отпечаток тошибы, не так ли?

Девушка в дальнем конце комнаты зарылась головой в руки, а парень, сидящий рядом с ней, подбадривал своего друга в соседнем ряду. Титан удобно устроился за своим столом, словно ничего не замечая и я подумала, не хочет ли он просто иметь дело с раздачей задержаний.

— Другие новости: ФБР просит предоставить любую информацию о пропавшей патрульной машине, которую видели на территории академии. Они готовы списать все на сглаз, если ее просто оставили у дороги с ключами, так почему бы не вернуть ее, а, парни? На этом пока все. Туда-сюда, а я поймаю вас на перемене!

— К сожалению, я слышал, что полицейская машина окунулась в озеро, — громко сказал Леон, войдя в комнату на десять минут позже, застегивая рубашку и направляясь к своему столу. Он улыбнулся мне и я не смогла удержаться от ответной улыбки.

— Это ты сделал? — прошептала я, когда он проходил мимо моего стола.

— Хочешь поехать со мной в следующий раз, маленький монстр? — предложил он, глядя на меня с волнением в глазах.

— Только если ты позволишь мне вести машину, — мгновенно ответила я.

— Ты можешь сидеть у меня на коленях, — пообещал он и моя улыбка расширилась, когда я фыркнула от удовольствия.

Райдер шипел рядом со мной, а Леон закатил глаза и направился к своему столу.

Профессор Титан сделал паузу, когда он занимал свое место, а затем снова продолжил, как будто его никто не прерывал.

Я начала делать записи, распуская волосы, чтобы создать занавес между мной и Райдером.

Райдер не чувствовал необходимости нарушать тишину, поэтому я продолжала игнорировать его, записывая ингредиенты.

Громкий скрип заставил меня поднять глаза: Леон начал тащить свой стул по полу, пока снова не устроился напротив меня.

— Эй, маленький монстр, тебе не терпится поиграть с моими шарами позже? — спросил он и я громко рассмеялся от удивления.

— Что? — спросила я, откидывая волосы с лица, глядя на него.

— На тренировке по питболу, — невинно сказал он, откинувшись в кресле.

Его носок туфли столкнулся с моим под столом и я сдвинула ногу, отбросив его назад.

— О, ты имеешь в виду, когда я сотру эту ухмылку с твоего лица и заставлю тебя подумать о том, чтобы отдать место капитана мне? — поддразнила я.

Леон рассмеялся и откинулся еще дальше в своем кресле, его нога снова коснулась моей и вызвала небольшую улыбку на моих губах, когда я поняла, что это не случайность.

Очевидно, Райдер все еще игнорировал меня и он проявил вежливость и к Леону, когда отошел от нас, чтобы собрать припасы в шкафу.

— Я подумал, что мы должны провести сегодняшний вечер, работая над нашими захватами, — сказал Леон, проводя рукой по своим длинным светлым волосам и привлекая мой взгляд к его бицепсу, прижатому к рубашке. — Ты хочешь быть моим партнером?

Я постучала пальцем по подбородку, делая вид, что долго обдумываю этот вопрос, а затем покачала головой. — Думаю, я просто опозорю тебя, когда прижму твою задницу к грязи.

Леон в третий раз толкнул мою ногу под столом и я зацепила носком ботинка заднюю часть его лодыжки, чтобы не дать ему сделать это снова. Мои губы дернулись от удовольствия, когда его носок сдвинулся к задней части моей икры и по мне пробежала небольшая волна энергии.

— Думаю, я выдержу смущение, если это означает быть запертым между твоими бедрами, — ответил он, внезапно вывернув свою ногу, а затем вновь коснулся носком моих ног. С моих губ сорвался смех и он понимающе улыбнулся. — Хотя, мне немного надоело, что женщины делают за меня всю работу, так что, может быть, для разнообразия я окажусь сверху.

— Ты, должно быть, ужасен в постели, если позволяешь женщинам делать всю работу, — сказала я, закатывая на него глаза.

— Есть только один способ узнать это, маленький монстр, — бросил он, снова пиная меня. Наверное, мне следовало бы просто задрать ноги под стул, но я не могла удержаться, чтобы не подтолкнуть его ногой в ответ.

— Я пас, спасибо, — легкомысленно сказала я, хотя и бросила взгляд на участок бронзовой кожи, где он оставил расстегнутыми три верхние пуговицы рубашки.

Райдер вернулся к столу и поставил ингредиенты на стол, нахмурившись на Леона. — Это твой сигнал отвалить, — прорычал он.

— Я еще не закончил разговор с Элис, спасибо, — пренебрежительно сказал Леон, не отрывая от меня взгляда.

Леон с широкой улыбкой полез в карман, его глаза возбужденно блестели.

— Если ты дашь ей еще шоколада, то у нее будет диабет, — прорычал Райдер.

— Это лучше, чем шоколад. Я заметил, что ты не жевала жвачку на этой неделе, так что…

Леон положил на стол между нами шесть пачек вишневой жвачки и я не смогла удержаться от возбужденного визга. Я потянулась за ней и сразу же вытащила одну из упаковки, чтобы пожевать кусочек, пока Леон улыбался так широко, что я могла бы пересчитать все его зубы.

— Спасибо, — искренне сказала я. Шоколад был приятным, но с учетом того, что у меня не было денег, мне слишком долго не хватало жвачки и я поняла, что моя привычка больше похожа на зависимость. Всю неделю у меня была серьезная ломка, а он просто дал мне мой личный героин.

— Если тебе так нужна была жвачка, почему ты сама не купила ее у Киплингов? — раздраженно спросил Райдер.

Я взглянула на него и мои щеки вспыхнули от смущения. Я не собиралась признаваться, что не могу позволить себе даже чертову жевательную резинку. Это было унизительно и удручающе и это не его чертово дело.

Я пожала плечами, отказываясь отвечать, запихивая в рот жвачку и поворачиваясь к Леону с улыбкой, такой же сладкой, как вишневый вкус, который танцевал на моем языке.

Я чувствовала, что Райдер все еще смотрит на меня и я неловко сдвинулась, пытаясь найти, что еще сказать. — Что заставило тебя вспомнить о жвачке? — спросила я Леона.

— Я не могу выкинуть из головы вкус твоих вишневых поцелуев, маленький монстр, — промурлыкал он, снова подталкивая меня ногой под столом. — И я хотел убедиться, что у тебя все тот же вкус, когда я поцелую тебя в следующий раз.

Нога Райдера просунулась между нашими и он шлепнул рукой по столу, наклонившись вперед с рычанием. — Я не собираюсь просить по-хорошему снова, Симба. Прекрати играть в салочки с моей девочкой и отвали.

Леон зевнул, как будто Райдер ему надоел и я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Увидимся на тренировке, Элис, — сказал Леон, поднимаясь на ноги. — Тогда, может быть, мы сможем поужинать после и обсудить наши игры?

— О, — я посмотрела на Райдера, который откинулся на стуле, сложив руки и нахмурился так сильно, что я не была уверена, что это выражение когда-нибудь сотрется. — Райдер, разве ты не говорил что-то об ужине…

— Нет, — огрызнулся он. — Я ем один. Все это знают.

Я поджала губы, отстраняясь от него, чтобы не чувствовать боль, которая пришла с этим отказом. Ладно, придурок, будь таким.

— Тогда это свидание, Леон, — сказала я, надувая пузырь жвачкой и давая ему громко лопнуть.

Он ухмыльнулся мне, затем бросил самодовольный взгляд на Райдера и снова отодвинул свой стул.

На нас опустилась тишина и я решила сосредоточиться на текущей задаче: зажечь горелку Бунзена и перебрать ингредиенты, которые собрал Райдер. Я чувствовала, как его взгляд сверлит дыру на моем лице, но я старательно игнорировала его смертельный взгляд.

— Серьезно? — спросил он в конце концов и я перевела взгляд в его сторону.

— Что? — спросила я, когда он не смог объяснить этот вопрос.

— Леон-Лев?

Я хихикнула. Это все еще смешило меня.

— Он милый, — ответила я. — И забавный. И горячий. Почему тебя это волнует?

— Меня это не волнует. Я просто подумал, что ты предпочитаешь более чем забавных, — Райдер произнес это слово так, будто оно было грязным.

— Ты на самом деле ничего обо мне не знаешь. И ты всегда мог пригласить меня поужинать с тобой, если ты этого хотел? — я подняла на него бровь.

— Я не хотел. И не хочу.

— Хорошо.

— Отлично.

Райдер выхватил у меня лунный луч, прежде чем я успела добавить его в зелье и принялся исправлять каждую мою мелкую ошибку.

К тому времени, как урок закончился, у меня было одно идеально сваренное зелье Эссенция Лунного Сияния, кусок жвачки, потерявший свой вкус и напряжение, которое можно было разрезать ножом.

Отлично.


***


— Давай сильнее! — потребовал Данте, широко расставив руки, чтобы подманить меня.

Моя футболка для питбола снова задралась и я раздраженно дергала за материал, думая, когда же, черт возьми, Леон достанет мне более подходящий комплект. Он сказал, что возникли проблемы с финансированием и оно затянулось, но я уже более чем сыта по горло тем, что ношу эту. Я собиралась спросить об этом тренера Марса в конце тренировки.

— Ты пожалеешь об этом, — прорычала я, наклоняясь вперед и готовясь броситься на Данте.

Тренировка по питболу шла полным ходом и я наслаждалась возможностью немного выплеснуть свое разочарование, пока мы отрабатывали приемы, как и обещал Леон. Мы менялись партнерами и я с нетерпением ждала следующей смены, когда я стану партнером Харви Блума. Была одна очень веская причина, по которой я хотела побыть один на один с Харви; я потратила немного времени на своем Атласе, изучая его перед тренировкой. Это было последнее имя в списке дилеров Киллблейза, который мне дали Киплинги и я наконец-то сорвала джекпот.

На странице Харви Блума в Фейбуке было несколько фотографий с моим братом. Очевидно, он не любил отмечать людей, что чертовски облегчило бы мне задачу отследить их связь раньше. Но как только я начала просматривать его фотографии за последние два года, я находила снимок за снимком, где они с Гаретом проводят время вместе. У меня также было несколько других лиц, которым мне нужно было дать имена, потому что, похоже, я наконец-то вышла на социальную группу Гарета.

Леон подал свисток и я рванула вперед, мчась к Данте со стиснутыми зубами и решимостью. Он был выше меня на целый фут и весил около ста фунтов, но я не собиралась позволять этому сдерживать меня. В питболе главное — использовать любое преимущество и хотя моя позиция была наступательной, а не оборонительной и обычно в матче мне не нужно было так атаковать, я не собиралась отлынивать от тренировок.

С криком решимости я наклонилась вперед и врезалась плечом прямо в живот Данте. Он мгновенно обхватил меня за талию, пытаясь поднять на ноги, но я не собиралась сдаваться без боя.

Я ударила его кулаком в почку раз, два, три, пока он не отшатнулся назад. С рычанием я вывернулась из его рук и с размаху ударила его ногой по коленям.

Этого было недостаточно, чтобы свалить его, но это вывело его из равновесия и я рванулась вперед, схватив его за плечи и бросив свой вес ему в грудь.

Данте упал назад и я упала вместе с ним. Я хлопнула коленями по его бицепсам, прижав свой вес к его груди и ухмыльнулась.

— Раз, два, три…

Данте выхватил свои руки из-под моих коленей, обхватил мою талию и в мгновение ока перевернул меня под себя. Он засмеялся, вдавливая меня в песок, поймав мои запястья и скрепив их над головой, чтобы я не могла использовать против него свою магию. Я даже не пыталась освободиться, пока Марс отсчитывал время от пяти до нуля.

Огромное тело Данте придавило меня к земле и я вздохнула, сдувая прядь сиреневых волос с глаз.

— Мы можем потренироваться в моей постели позже, если ты хочешь посмотреть, получится ли у тебя сверху, — поддразнил он, его темные глаза сверкали от возбуждения. Я быстро поняла, что Питбол был одним из немногих мест, где Данте полностью сбрасывал свою маску и позволял себе просто веселиться. Большинство игроков, кроме него и еще одного члена Клана Оскура, не были связаны друг с другом и он, выходя на поле, словно забывал обо всем этом дерьме. И я должна была признать, что мне это нравилось.

— Спасибо, — сказал я. — Но сегодня с меня достаточно крови.

— Это не то, что я предлагал. То, что я задумал, требует, чтобы мы сбросили с себя эти комплекты и…

— Я сказал пять! — тренер Марс пронесся над нами. — Вы можете поднять ее сейчас!

Данте усмехнулся, не торопясь слезать с меня и протягивая мне руку. Я позволила ему подтянуть меня к себе, а затем отошла от него, чтобы присоединиться к Харви Блуму.

— Привет, — сказала я, мило улыбаясь, когда подошла к нему.

— Привет, — ответил он. Мы тренировались вместе уже несколько недель, но из-за различных членов команды и подчиненных, а также из-за того, что во время этих занятий я уделяла большую часть своего внимания изучению Леона и Данте, я почти не разговаривала с ним. Но теперь, когда я знала, что он интересен, все должно было измениться.

Он был высоким, а его медные волосы падали на глаза так, что мне хотелось просто откинуть их назад или потребовать, чтобы он постригся. Наверняка у него где-то есть мать, которая до синевы в глазах ворчит на него по этому поводу. Он был хорошо сложен, хотя и стройнее других парней, а его позиция на стороне Огня означала, что он был в атакующей позиции, как и я. Он был создан для скорости, а не для грубой силы. У меня был шанс прижать его к земле, если повезет.

— Ты Пегас, верно? — спросила я, когда мы встали друг напротив друга.

— Да. Что меня выдало? — поддразнил он, позволяя своей коже на мгновение сверкнуть слабым голубым оттенком.

Я улыбнулась ему. — Моя мама и остальные члены семьи — пегасы, — сказала я. — Мне немного не хватает атмосферы твоего рода.

— Вампир, который жаждет теплых чувств, да? — передразнил Харви.

Тренер Марс дал свисток и я помчалась вперед. Харви был более легкой мишенью, чем Данте и мне удалось повалить его на землю с первого удара. Я не собиралась давать ему шанс сорвать меня, как это сделал Данте и прежде чем он смог сопротивляться, я обрушила на него поток воздуха, пригвоздив его к месту.

— Хорошая работа, Каллисто! — воскликнул тренер, закончив обратный отсчет и я по-прежнему оставалась на высоте.

Убрав свою силу, я протянула Харви руку вперед.

— Ну, ты, конечно, обладаешь жестокой натурой своего вида, даже если втайне жаждешь теплых объятий, — пошутил он.

— Ты даже не представляешь, — согласилась я, имея в виду жестокость, хотя он решил, что я имела в виду желание обниматься.

— Ну, есть группа из нас, которая обычно тусуется по вечерам. Мы не все пегасы, но мой табун — основные посетители, так что ты можешь получить свою порцию наших потрясающих личностей, если присоединишься к нам, — предложил он непринужденно.

— Чем вы занимаетесь? — спросила я, не желая показаться слишком заинтересованной.

— Тем и этим. Мы расслабляемся, немного выпиваем… иногда принимаем и другие улучшающие настроение вещества…

Харви наблюдал за мной так, словно это был тест. Ему было интересно, моргну ли я при мысли о наркотиках, но я была девушкой, которая выросла с мамой-стриптизершей и пережила убийство брата. Я не собиралась вздрагивать при упоминании о наркотиках. Не то чтобы я присоединилась к ним в этом развлечении; меня никогда не тянуло рисковать жизнью в погоне за иллюзорным кайфом, когда я могла просто пойти и испытать что-то настоящее.

— Звучит неплохо, — сказала я. — Где вы встречаетесь?

— По разному. Я пришлю тебе сообщение, когда мы соберемся в следующий раз. Ты можешь прийти, познакомиться с несколькими людьми, кроме Королей, узнать, чем здесь развлекаются обычные ребятам, — он улыбнулся и улыбка казалась чертовски искренней. Неужели я сейчас разговариваю с человеком, который много значил для моего брата? Неужели его смерть оставила след и в сердце Харви? Я хотела бы просто спросить его, рассказать ему, кто я такая и расспросить его обо всем, о чем хотела, вместо того чтобы играть в эту чертову игру, но я не могла рисковать.

Вместо этого я поблагодарила его за приглашение и заставила себя отойти от него, чтобы встретиться лицом к лицу со своим следующим противником, когда Марс дал свисток. Харви Блум мог быть следующим пазлом в моей головоломке, но если я хотела выяснить, куда он подходит, то мне придется набраться терпения. А пока я планировала поглубже изучить Черную Карту.

Леон придвинулся ко мне вплотную, на его губах играла ухмылка и я не могла не улыбнуться в ответ.

— Ты упадешь, Каллисто, — поддразнил он.

— Сначала тебе придется поймать меня, — ответила я.

Медленная улыбка расплылась по лицу Леона, когда он опустился в позицию, готовый наброситься на меня. С его губ сорвался низкий рык и мое сердце забилось быстрее.

— Ты собираешься научить меня, каково это — быть добычей льва? — подразнила я.

Глаза Леона вспыхнули, но свисток прозвучал прежде, чем он успел ответить.

Он бросился на меня, я развернулась и помчалась прочь так быстро, как только могла, не используя свои дары.

Шаги Леона были горячими по моим следам, когда он пустился в погоню и всплеск адреналина захлестнул мои конечности, когда я боролась, чтобы убежать от него.

Его пальцы коснулись задней части моей рубашки и я завизжала, используя малейшее прикосновение моей вампирской скорости, чтобы убежать от него. Это не считалось обманом, пока никто не заметит. Леон возбужденно засмеялся, находясь слишком близко позади меня и я бросилась прочь от него на скорости.

Я сделала целый круг по полю, проскакивая между другими игроками, когда они останавливались, чтобы посмотреть на нас.

— Посмотрим, сможешь ли ты поймать ее Оскура! — позвал Марс и я вскрикнула, когда Данте тоже помчался вслед за мной.

Я быстро сменила направление и помчалась через поле в сторону ямы. Я не замедлила шаг, когда мчалась к краю, но продолжала бежать, поставила ногу на край и подпрыгнула в воздухе. Я использовала всю свою возросшую силу, чтобы обеспечить хороший прыжок и с триумфальным воплем перелетела через десятифутовую яму.

Я упала на землю с другой стороны и покатилась по песку, поднимаясь на ноги, пока Леон и Данте мчались ко мне с обеих сторон.

— Тридцать секунд и ты выиграла, Каллисто! — крикнул тренер и я вскочила, снова взлетев в воздух.

Они приближались ко мне, две пары ног громыхали слишком близко позади меня, пока я мчалась вперед. Дыхание вырывалось с трудом, руки и ноги подкашивались, но я, черт возьми, не собиралась позволить им догнать меня.

Марс свистнул в свисток, чтобы отметить окончание времени и я торжествующе взвизгнула, поворачиваясь назад, чтобы посмотреть на них и показать им свою победу.

Мои глаза расширились, когда я поняла, что они ничуть не замедлились и за полсекунды до столкновения со мной у меня вырвался крик.

Я сильно ударилась о землю, перекатываясь между горами мышц, мы покатились по песку и остановились в сплетении конечностей.

Леон схватил оба моих запястья и вдавил их в песок по обе стороны от меня, а Данте навалился на мои бедра, обездвиживая меня.

Дыхание вырвалось из моих легких при столкновении, но как только я снова поймала его, с моих губ сорвался смех.

Леон широко ухмылялся, наклонившись надо мной, половина его длинных волос выбилась из пучка. На мгновение его глаза засияли со всей силой солнца и я не могла не уставиться на то, как его орденская форма проплывает под кожей.

Данте тоже смеялся, он сместился вперед и схватил Леона так, что они оба упали с меня и начали бороться на земле.

Я поднялась на ноги, когда тренер Марс махнул нам рукой, чтобы мы вернулись к остальной команде и я решила подождать, пока эти двое закончат свою игровую борьбу.

Пыль начала подниматься с земли, когда Данте выпустил волну статической энергии, когда он боролся с Леоном и дрожь пробежала по моему позвоночнику в ответ.

Марс нетерпеливо свистнул и они наконец остановились, поднявшись на ноги с широкими улыбками на лицах.

Леон двинулся прямо ко мне и взял меня под руку, повернувшись к Марсу. Данте зарычал, перейдя на другую сторону и отпихнув Леона от меня, а затем обхватил меня за талию.

— Убери свои лапы от моей девочки, — пошутил Данте и я закатила глаза.

— Я не твоя, — сказала я, чувствуя себя заезженной пластинкой.

— Да, засранец, — согласился Леон, переходя на другую сторону и тоже обнимая меня. — Она тоже моя.

— На самом деле нет, — сказала я, но они оба проигнорировали меня, увлекая меня обратно через поле к остальной команде, при этом оба держали меня за руки.

И если быть до конца честной, то в мире были места и похуже, где девушка могла бы оказаться, чем в объятиях Леона Найта и Данте Оскура.


27. Гарет


Шестнадцать месяцев до метеорного дождя Солярид…


Прозвенел звонок и я поднялся и со своего места раньше всех в классе. У меня был один свободный урок, чтобы сделать все необходимое для раскрытия секрета Габриэля Нокса. Он проведет это время на уроке зелий, а я отправлюсь в его не очень секретное убежище на крыше общежития Вега.

Почти все знали, что он выбрал крышу в качестве своего личного убежища, чтобы иметь возможность пополнять запасы магии с восходом солнца, когда захочет.

Больше никто туда не поднимался.

Никогда.

До сих пор.

Мое сердце билось в панике, когда я бежал обратно в общежитие Вега, но я не мог отступить. Данте Оскура мог дать мне достаточно денег, чтобы расплатиться со Старым Сэлом. Но Габриэль Нокс был золотой жилой, которая могла навсегда изменить жизнь моей семьи, если бы я только смог к ней прикоснуться. На его банковском счету было больше денег, чем я мог заработать за всю свою жизнь.

Если у нас и был шанс начать новую жизнь, то, возможно, его имя было Габриэль.

Добежав до общежития, я взбежал по лестнице, поднимаясь по двое за раз, так как чувствовал, что мой час уже пролетел. Мне нужно было подняться наверх, обыскать его убежище и убраться к чертям собачьим, пока не прозвенел звонок об окончании занятий. Почти каждый день Габриэль заканчивал урок тем, что сбрасывал рубашку и пиджак, освобождал крылья и летел прямо туда. А Гарпии двигались так быстро и бесшумно, что я даже не замечал его приближения, прежде чем он оказывался рядом со мной и, без сомнения, выбивал из меня дерьмо чуть более тщательно, чем в прошлый раз. Так что до этого момента я должен был быть далеко. Потому что если он поймает меня на том, что я второй раз подглядываю за его дерьмом, то мне конец.

Я добрался до верхнего этажа и сразу побежал в свою комнату. Леон и другие мои соседи по общежитию тоже были на занятиях в течение следующего часа, так что я мог воспользоваться пожарной лестницей прямо из своего окна, чтобы попасть на крышу.

Я открыл окно и меня обдул легкий ветерок.

Мои пальцы дрожали, когда я сжимал раму и я ненадолго закрыл глаза, представив зеленые глаза Эллы, чтобы напомнить себе, почему я делаю все это безумное дерьмо. Она была самой рискованной в нашей семье. Держу пари, она бы уже обвела вокруг пальца всю эту академию, если бы была здесь. Но я был тем, кто должен был сделать шаг вперед, когда она нуждалась во мне. И сейчас я был нужен ей больше, чем когда-либо. Даже если бы я не признался ей в этом. Я думал об этом. Я долго и упорно думал о том, чтобы сказать ей, чего хочет от нее Старый Сэл, но так и не сделал этого. По двум причинам. Первая: я не хотел, чтобы она знала, что мама действительно подумывала продать ее в эту жизнь, чтобы расплатиться с долгами. Это было достаточно ужасно, когда ты растешь, зная, что твоя родительница не может нормально воспитывать тебя, не задумываясь о том, любит ли она тебя вообще. Какая мать станет торговать плотью собственной дочери, чтобы расплатиться с долгами?

И второе: часть меня, на которую я не любил смотреть слишком пристально, боялась, что Элла просто сделает это. Возьмет работу у старого Сэла и продаст себя на аукционе тому, кто больше заплатит. Не ради мамы. А ради меня. Потому что она бы не хотела, чтобы я так рисковал. Она не хотела, чтобы я отвлекался от учебы или допускал возможность того, что у меня появятся враги, которые заставляют людей платить долги кровью.

Поэтому я впервые в жизни решил солгать сестре. И чувствовал себя из-за этого как мешок с дерьмом. Но я также знал, что поступаю правильно.

Металлические ступеньки пожарной лестницы звенели под моими ногами, когда я поднимался на крышу. Когда Райдер Драконис украл у меня общежитие, мне пришлось подняться всего на один лестничный пролет на самый верх здания. Я обязательно пошлю ему открытку с благодарностью и коробку с дохлыми мышами, когда разбогатею.

Поднявшись по лестнице, я вышел на плоскую бетонную крышу, которую Габриэль выделил под свой личный участок земли.

Пространство было широким и ровным, на нем не было ничего, кроме палатки Габриэля, которую он установил на дальнем краю. Отсюда оно выглядело темным и непривлекательным, а тени внутри него обещали тайны и ужасы.

Здесь царила тишина, которую нарушал только ветер. Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Сердце заколотилось в груди. Я сделал полшага назад к пожарной лестнице.

Это безумие. В плохой день у Габриэля в три раза больше сил, чем у меня. Если он поймает меня, то вырастит дерево из земли под моими ногами и замурует меня в нем навечно, оставив только мое лицо, пробивающееся сквозь кору и взгляд ужасающей неудачи, вытравленный на моих мертвых чертах, как предупреждение всем, кто может поддаться искушению быть таким же глупым, как я и взять его на мушку.

Ветер вокруг меня усилился и я вздрогнул, когда маленькая черная фигура переместилась через крышу, направляясь прямо ко мне. Прежде чем я успел наложить в штаны, большое черное перо поднялось вверх и я поднял его в воздух, поднеся к руке.

Я повертел перо гарпии между пальцами. Оно было больше, чем любое птичье перо, толстый и почти не ломающийся хребет, словно стальной стержень в моем захвате. Мягкий пух был черным, но при попадании солнца он переливался всеми цветами радуги, как нефть. Я всегда считал гарпий падшими ангелами, хотя и знал, что это абсурд. Но было что-то такое в том, чтобы увидеть их с этими огромными крыльями, что всегда навевало этот образ в моем сознании. Мой ангелочек не стал бы убегать от этого испытания. И я бы тоже не стал.

Я отбросил перо и пошел по крыше к палатке, которую Габриэль соорудил для себя. У нее было три голубых холщовых стены и крыша. Ветер трепал одну сторону палатки.

Место, которое должно было занимать четвертая стена, стояло открытым, обращенным на восток, так что лучи восходящего солнца каждое утро проливались внутрь и он мог пополнять свои силы, просто лежа и купаясь в них.

Мое сердце колотилось так сильно, что его стук, стук, звучал у меня в ушах.

Я остановился прямо перед палаткой, в последний раз сомневаясь в себе. Но я уже был здесь. Поэтому аргументы, которые я хотел привести, были бессмысленны.

Большую часть пространства внутри палатки занимала куча одеял и подушек, которые Габриэль, очевидно, использовал в качестве кровати, когда спал здесь. Возле него лежаластопка книг и я первым делом пододвинулся к ним.

Мой взгляд скользил по корешкам, читая названия книг по Таро, нумерологии, успокаивающим словам, магии земли, магии воды и всему остальному. Похоже, Габриэль не просто сидел здесь и ждал восхода солнца. Он также любил усердно учиться. Так что, возможно, у нас есть кое-что общее.

Я закрыл глаза и достал из кармана зеленый кристалл, который я извлек из шкафа для хранения зелий. Я должен был вернуть его до того, как профессор Титан поймет, что он пропал, но он был мне нужен, чтобы облегчить поиски.

Зеленый кристалл, локон меха мантикоры и четырёхлистный клевер в сочетании с правильным заклинанием создавали мощный энергетический датчик. И мне нужно было найти что-то, что Габриэль держал в руках, испытывая сильные эмоции. Неважно, что это было, кристалл укажет мне правильное направление. Я только надеялся, что меня не потянет к тайнику с порнографией гарпий, если кристалл выйдет на след похоти.

Я вложил свою магию в кристалл и пучок мантикорского меха, который я обернул вокруг него, внезапно загорелся, за мгновение до того, как четырёхлистный клевер взорвался с небольшим хлопком. Из кристалла поднялся клубок густого зеленого дыма и мгновенно направился к тайнику с вещами Габриэля.

Достигнув кровати, дым разделился на три отдельные линии, каждая из которых уходила по собственному желанию. Одна из них скользнула под одеяло у изножья кровати. Вторая закрутилась вокруг наваленных книг, образовав облако вокруг небольшой книги, лежащей рядом с подушками. А последний усик направился прямо к задней стенке палатки, где скопился вдоль шва полотна в середине стены.

Я положил кристалл обратно в карман и дым рассеялся, словно его и не было вовсе.

Я потянулся к ближайшему предмету: сначала просунул руку под одеяла у изножья кровати и приподнял их, чтобы посмотреть, что там.

Я вскинул бровь на полуожидаемый пошлый журнал, воздержавшись от того, чтобы пролистать его. Возможно, я и хотел узнать секреты Габриэля Нокса, но мне не нужна была мысленная картинка того, что его возбудило.

Я осторожно положил одеяла обратно, убедившись, что ничего не испортил и только после этого направился к книге, лежащей у его подушки.

Облизнув пересохшие губы, я почувствовал, как дрожь страха пробежала по позвоночнику и быстро оглянулся через плечо, почти чувствуя, что за мной наблюдают. Но я был просто параноиком; если Габриэль поймает меня, то первым, что я узнаю об этом, будет боль его возмездия.

Я достал из кармана свой Атлас и быстро сфотографировал положение книги, чтобы быть уверенным, что верну ее на место, затем взял ее в руки.

Я открыл книгу на первой странице и нахмурился, глядя на странные слова, не понимая смысла прочитанного.


Пустота.

— Не оглядывайся!

Марс под влиянием звезд.

Золотой перекресток.

Три копейки.

Рука, ведущая меня на свободу.

Палата в стенах.

— Я люблю тебя — беги!

Смертельный хрип.

Глаза дьявола.

— Даже твои воспоминания не в безопасности.

Темные глаза, наполненные любовью и печалью.

Плач ребенка.

Он не помог.

Ложь.


Я перелистывал страницы и видел все больше и больше строк с одними и теми же словами. Некоторые из них повторялись несколько раз. Были и грубые рисунки, пометки и стрелки, связывающие одно с другим. Когда я пыталась понять, на что смотрю, одна строчка выделилась для меня.


Я снова проснулся с криком. И я до сих пор не знаю, почему.


Последнее слово было подчеркнуто шесть раз, перо почти прорвало страницу, как будто он был в ярости, когда выводил эти строки. Я вдруг понял, что, должно быть, держу в руках дневник снов Габриэля. Было хорошо известно, что он обладал способностью к Зрению и был одарен видениями будущего, а возможно и прошлого. Это была одна из многих причин, почему то, что я делаю, было ужасной идеей. Что, если он увидит в видении то, что я пытаюсь с ним сделать?

Я содрогнулся от этой мысли, но отбросил ее, когда посмотрел вниз на бредни в его дневнике. Он явно не мог понять смысл того, что показывали ему его сны. И если его бодрствующие видения тоже были настолько запутанными, то я сомневался, что он сможет многое понять из них. И я буду повторять себе это каждый раз, когда буду сомневаться в этом безумном плане, пока не окажусь в безопасности в своей комнате в общежитии.

Я аккуратно положил дневник снов на место и переместился на кровать, чтобы найти последнее место.

Задняя стенка палатки выглядела совершенно невинно, но когда я протянул к ней руку, слабое давление оттолкнуло меня, как будто хотело, чтобы я ушел.

Я усмехнулся, обнаружив магию Габриэля и протянул руку вперед, игнорируя скрывающее заклинание, но не снимая его. В нем не было никакой системы предупреждения, которую я мог бы почувствовать, поэтому я просто протянул руку сквозь него, пока мои пальцы не коснулись кармана, который я не мог видеть.

Я сунул руку внутрь и толстая картонная папка прижалась к моим пальцам.

Быстро вытащил ее и открыл, мой пульс участился.

На верхней странице была фотография Габриэля рядом с именем Габриэль Стронгарм. Под ним был номер социального страхования, адрес где-то на востоке Солярии и дата рождения, по которой он был Раком, хотя я был уверен, что он Скорпион.

Я хмуро перевернул страницу и нашел еще одну биографию. Там снова была почти та же информация, только на этот раз Габриэля звали Санчес Вонтора и он был Рыбой и жил на севере Солярии. У меня на губах появилась улыбка, когда я понял, что это именно то, что я искал. Я начал делать снимки, насчитав семь личностей, не считая Габриэля Нокса.

Кто, черт возьми, этот парень?

Я взглянул на время на своем Атласе и мое нутро сжалось, когда я понял, что у меня есть всего пятнадцать минут, чтобы закончить и убраться отсюда, прежде чем я окажусь в руках сильно разозленной гарпии с силой в десять раз больше моей и отношением, которое в плохой день может соперничать с дьявольским.

Я перестал читать и начал делать снимки все быстрее и быстрее, убедившись, что запечатлел каждую страницу папки, прежде чем поспешно запихнуть все обратно.

Я протиснулся сквозь иллюзию и снова нашел карман, спрятал папку там, где нашел ее, затем вскочил на ноги и помчался обратно по крыше.

Прозвучал звонок, означающий окончание занятий и мое сердце чуть не выпрыгнуло изо рта, когда я спустился по пожарной лестнице.

Я бросился внутрь через окно и захлопнул его для пущей убедительности, опустившись на койку, когда мое колотящееся сердце наконец-то начало успокаиваться.

Я не сводил глаз с неба через окно и втянул воздух, увидев пролетающего мимо Габриэля.

Я затаил дыхание даже дольше, чем мог предположить, наполовину ожидая, что в любой момент с крыши раздадутся его вопли о кровавом убийстве, но ничего не произошло.

Когда я наконец смог снова нормально дышать, я покопался под матрасом в поисках телефона, который купил во время последней поездки в город и включил его. Я быстро отправил на него фотографии личности Габриэля и нашел номер Атласа Габриэля в школьном списке контактов.

Мой язык прилип к верхней части рта, когда я составлял первое сообщение, которое я собирался отправить ему под кодовым именем Фейкер и мой большой палец завис над кнопкой отправки на целую минуту.

Если я начну, отступать было уже некуда. Но я уже сделал самое трудное. Теперь пришло время расплаты.


Фейкер:

Похоже, у кого-то приступ шизофрении.

Может, тебе стоит обратиться к медсестре по этому поводу, Габриэль.


Теперь мне оставалось только ждать, чтобы заманить его к себе.

Держись, маленький ангел, я куплю тебе лучшую жизнь.


28. Габриэль


Габриэль:

Мне нужны ответы. Мне надоело ждать.


В ответ пришло предсказуемо уклончивое сообщение и я зарычал от ярости, испытывая искушение разбить свой проклятый Атлас о стену.


Падающая звезда:

Когда звезды будут готовы, ты получишь свои ответы.


Я шел по темному переулку, в котором приземлился на окраине Алестрии. Вонь мочи и гниющей пищи ударила мне в горло и я сглотнул, когда вышел из него и направился к входу в дерьмовый бар, где я встречался с мистером Фортуной. Не его чертово настоящее имя, разумеется.

Я достал из сумки рубашку, натянул ее и перекинул сумку через плечо. Грязный Жезл не был тем местом, где я хотел бы проводить время. Это было место, куда приходят умирать и каждый раз, переступая порог, я чувствовал, что мне нужен обжигающий душ, чтобы смыть с себя все впечатления.

Я вошел через окровавленную дверь и направился мимо потертых стульев из красного бархата, полных полураздетых посетителей. Мне захотелось задержать дыхание, пока я шел через лабиринт проституток в обтягивающих платьях и слишком накрашенных, запах в этом месте напоминал мокрый сон бродяги.

— Ты здесь, чтобы хорошо провести время, большой мальчик? — промурлыкала мне одна из них, но я проигнорировал ее, продвигаясь все глубже в выгребную яму.

Я был прямо на территории Лунного Братства и их символ полумесяца с зубчатым краем снаружи был напечатан везде, где только можно. За барной стойкой, на стойке, на лбу какого-то гребаного парня. Мои рукава были закатаны, татуировки на виду, мышцы тоже. Никто бы не задался вопросом, один я из них или нет, что делало меня невидимым. Кроме того, в этом месте было полно бывалых и небывалых. Никого важного.

Взяв бутылку пива — к черту, если я собирался приложиться ртом к одному из их бокалов — я направился к черной кожаной кабинке в дальнем углу, где меня ждал мистер Фортуна. Это был коренастый парень с густыми усами и холодным взглядом. Билл Фортун был лучшим частным детективом в этом уголке Солярии. Он был циклопом, что означало, что он мог вытягивать воспоминания прямо из головы людей. И, кроме того, он знал этот дерьмовый городишко лучше многих. Каждую тень, каждую дыру, каждое гнездо проституток и всех людей, которые их посещали.

— Мистер Нокс, — сказал он с улыбкой, его голос был сиплым от пятидесяти сигарет в день, которые он сосал. — Как поживаешь?

— Мне будет лучше, когда я услышу хорошие новости.

Я опустился в кабинку, создав вокруг нас пузырь тишины, чтобы никто нас не подслушал. Но кроме пьяной проститутки, облокотившейся на барную стойку в десяти футах от нас, никого даже близко не было. — Ну что? Ты что-нибудь узнал о ней?

Билл достал сигарету, положил ее в угол рта и прикурил от пламени, которое развел на кончике указательного пальца. Он сделал длинную затяжку и выпустил дым, от едкого облака которого у меня загорелись глаза.

— Дело в том, сынок, что, похоже, кто-то очень старательно скрывал следы связи, так что…

— Значит, ты хочешь сказать, что у тебя нет для меня никакой информации. Опять, — прорычал я, лед образовался вокруг бутылки пива в моей руке.

— Я этого не говорил, — размышлял Билл, затягиваясь куревом и позволяя мне мучиться над этим, пока он держал меня в напряжении. — Но я был занят. На самом деле, я трачу все свое время на то, чтобы прикрыть ту ерунду, которую ты устроил несколько месяцев назад.

Мое сердце неловко дернулось.

— Ты сказал, что с этим разобрались, — прорычал я. — За что я тебе плачу, если ты не можешь справиться с работой, которую я тебе поручаю?

— Разобрались, блядь, — огрызнулся Билл. — Но какой-то придурок написал еще одну статью об этом на прошлой неделе, припоминая прошлое, он нарисовал перед собой баннер с заголовком, подняв руки вверх и сказал: — Студент Авроры, который ужасно погиб от Киллблейза, предположительно состоял в школьной секте.

Я неловко сдвинулся на своем месте, чувство вины защемило мое сердце. — И что ты с этим сделал?

— Я разжег войну банд на востоке Алестрии. Это заняло все внимание на следующий день, так что статья была забыта, а фотография класса на первой странице ушла вместе с ней.

Я выдохнул с облегчением. — Хорошо.

— Ты платишь мне не за то, чтобы я сидел на заднице, сынок. Я делаю свою работу. И я делаю ее лучше, чем кто-либо. Может быть, если бы ты лучше контролировал свой характер в тот день… — он затянулся сигаретой и гнев запылал в моей груди.

— Я знаю, ясно? Я просто чертовски разозлился. Но я не хотел, чтобы все зашло так далеко.

Черт, я действительно не хотел. Я жалею об этом каждый день. Но та ночь будет преследовать меня вечно.

— Так и есть. И вот мы здесь, — сказал Билл, но не осуждающе. Я представлял, что мои проблемы — ничто по сравнению с тем дерьмом, с которым он регулярно сталкивается. — Лучше оставить это в прошлом, — добавил он, наблюдая за моим выражением лица.

Хотел бы я, блядь, но это съедает меня заживо каждый день.

— Так какая у тебя есть информация о ней? — спросил я, желая поскорее уйти от этой конкретной темы. — Скажи мне, что у тебя наконец-то есть что-то существенное.

— Я бы не сказал, что существенное. Но у меня есть зацепка.

Позади меня раздался громкий стук, за которым последовал истошный крик, затем еще один и еще. Я крутанулся на своем месте, пульс участился, когда я окинул взглядом бар. Толпа была подозрительно расслаблена и я понял, что на секунду запоздал, что звук был послан мне через мое Зрение.

— Черт, пригнись! — я схватил Билла за рубашку и дернул его под стол как раз в тот момент, когда дверь в бар распахнулась и внутрь хлынул поток членов клана Оскура. Трое из них были в форме оборотней, первый серый волк набросился на одного из мужчин, стоявших у бара и вырвал ему глотку, пока никто не понял, что происходит. Крики из моего видения звенели у меня в ушах, когда разразилась настоящая бандитская война.

Мое сердце забилось в быстром темпе, пока я пытался понять, что, черт возьми, делать.

Я встал коленями на липкий пол и пополз вперед. Над нами раздался громкий удар, когда парня повалили на стол и раздался вопль. Его ноги перестали брыкаться и кровь сочилась на сиденья. Она капала на пол между нами, когда нападавший скрылся и я почувствовал, как она впитывается в мои штаны.

Черт, черт, черт.

— Вот, — прошептал Билл, потянулся в сумку и достал папку, его сигарета каким-то образом все еще оставалась в уголке рта. Он протянул ее мне и я засунул ее в задний карман джинсов. У меня было искушение вырваться из бара, но мы оба знали, что я не смогу сосредоточиться только на себе.

— Не строй из себя героя, сынок. Там полно обученных фейри, а ты даже школу не закончил, — прорычал Билл, его тон заставил меня на секунду подумать, что ему на меня не наплевать. Но это было не о Билле. Его волновали две вещи. Деньги и он сам.

— Ладно, я не буду показывать свое лицо, но какое у тебя оправдание, засранец? — я выстрелил в него и он бросил на меня мрачный взгляд, когда еще один крик разорвал воздух

— У меня нет желания умирать, мистер Нокс.

Проститутка поскользнулась в крови прямо перед нами, рухнув на пол на колени. Ее глаза встретились с моими как раз перед тем, как ее с воплем оттащили назад и мое нутро закрутилось. Я отпрянул достаточно далеко, чтобы попытаться накинуть на нее лианы, но ледяное копье уже вонзилось в ее грудь от человека, стоявшего над ней. Билл выдернул меня из поля зрения, сигарета выпала у него изо рта и с шипением упала в лужу крови.

Парень, убивший ее, был запечатлен на моей сетчатке. Я знал его по газетам, его репутация серьезно опережала его. Феликс Оскура. Дядя Данте и один из самых жестоких фейри в городе. Его тело было мускулистым, а глаза пустыми, как заброшенный дом, жильцы которого давно выписались. Псих — единственное слово, которое приходило на ум при взгляде на него.

— Там есть черный ход, — прошептал Билл, когда Феликс прошел мимо нашего столика и зашел за барную стойку.

— Мы не можем двигаться, — прошептал я в ответ, распуская свой глушащий пузырь на случай, если кто-нибудь из клана почувствует магию. Если бы они нашли нас здесь, они бы решили, что мы связаны с Братством и мы были бы мертвее мертвого. Может, я и был двойным элементалем, но я не был гребаным идиотом. Если бы я пошел туда, я бы захлебнулся кровью еще до того, как попытался бы объяснить, что не являюсь частью Лунного Братства.

— Бесплатная выпивка, парни! — крикнул Феликс и остальные члены его стаи завыли в ответ, посылая дрожь беспокойства вниз по моему позвоночнику. — Тем лучше для того, чтобы сжечь это место дотла.

В ушах раздался звон бьющихся бутылок, осколок стекла проскочил под столом и в нос ударил запах виски и крови.

Билл ткнул меня в ногу и я взглянул на него. — Беги, — прочитал я по его губам.

Я стиснул зубы, когда алкоголь расплескался по полу в нескольких шагах от меня, а крики все еще доносились от Братства, когда они умирали от рук своих врагов. Это были старики и несколько шлюх, у них не было ни единого шанса против Клана.

— Огонь, — прошептал я Биллу и он кивнул в знак понимания.

Он вскинул руку и из его кожи вырвались искры, воспламенив алкоголь в пламени возле бара. Феликс закричал и это был наш момент для бегства.

Я пригнул голову и вынырнул из-под стола. Билл следовал за мной по пятам, создавая за нами стену огня, пока мы бежали к задней двери, крики ярости звучали, когда Оскуры пустились в погоню. Шум погони последовал за нами, когда мы вырвались в переулок за баром. Мы захлопнули дверь и я перекинул лозы через нее, запечатав ее так плотно, как только смог, как раз перед тем, как тяжелый груз столкнулся с ней с другой стороны.

— Увидимся на следующей неделе, — проворчал Билл, наклонив ко мне голову, прежде чем помчаться к дороге.

Я сбросил рубашку, сжимая ее в руке, когда освобождал крылья от барьера кожи. Дверь открылась за мной, но я уже был в небе, поднимаясь и поднимаясь, пока мчался за облаками. Они стоили мне разговора с Биллом. Но у меня был файл. Поэтому, как только я вернусь в Академию, я собираюсь выяснить, какую информацию он раскопал. И, надеюсь, мое ожидание закончится.

Звуки сирен наполнили воздух, но я знал, что они обогнут квартал, прежде чем остановятся здесь. Даже копы в этом городе не влезали между бандами. А если и влезали, то их тоже разрывало на куски.

Боль пронзила мои крылья, когда осколки льда пробили мое тело и я закричал.

— Сегодня в меню цыпленок, ребята! — крикнул Феликс, когда я поставил щит позади себя, идиот, не сделавший этого раньше. Как только он оказался на месте, на него обрушился поток льда, которого хватило бы, чтобы убить меня.

Адреналин хлынул в меня горячей волной и магия наполнила мои конечности, когда я рванулся прочь от пылающего бруса, мои крылья были разорваны, кровь сочилась из многочисленных ран, агония прорывалась сквозь мою кожу. Но я не умер, а когда дело касалось Феликса Оскура, это было не что иное, как чудо. Похоже, сегодня звезды были на моей стороне и я просто молился, чтобы так оно и оставалось, потому что возвращаться в академию на сломанных крыльях было очень трудно.









29. Элис


— Итак.

Профессор Титан откинулся в своем кресле, слегка покачиваясь из стороны в сторону при его вращении. Он оглядел меня с улыбкой, играющей на его губах. Похоже, это было его постоянное выражение лица. Черт его знает, чему он так радуется, обучая кучку таких засранцев, как мы, но это было так. Может быть, он был любителем наказаний. А может, ему просто нравилось учить людей, даже если это означало, что он каждый день оказывался в центре войны между бандами и вынужден был терпеть маленьких придурков, разевающих рты направо и налево.

— Итак? — спросила я, откидываясь в своем кресле.

Почти улыбка Титана превратилась в полноценную улыбку и я постаралась не почувствовать небольшой прилив теплоты к нему. Этот парень был немного простофилей, но, похоже, ему было не наплевать на меня и я даже не могла сказать, что ненавижу наши с ним сеансы связи. Было даже приятно ненадолго сбросить маску. Мне не нужно было притворяться с ним. То есть, я вряд ли стала бы говорить с ним о своем брате, о своей домашней жизни или о чем-то действительно важном, но я никогда не замечала его осуждения. Ему не нужно было, чтобы я выставляла себя напоказ или боролась за свое положение. Он был рад, что я просто есть. И этот кабинет, возможно, был единственным местом в школе, где я могла это утверждать. Делить комнату в общежитии с двумя моими потенциальными подозреваемыми означало, что я не могла полностью расслабиться даже во время сна и уж точно не было никакой возможности сделать это, когда я бродила по коридорам академии.

— Маленькая птичка напела мне, что на тебя делают ставки, — сказал Титан, выглядя немного забавным и немного обеспокоенным.

— Что? — хмуро спросила я.

— Киплинги делают ставки на то, какую банду ты выберешь, — объяснил он.

Я драматично вздохнула. — Ни ту, ни другую. Очевидно.

Мы уже достаточно много раз обсуждали школьные банды и я была уверена, что он знает мою позицию по поводу идеи вступления в них.

— Я так не думаю. Есть чертовски хорошие шансы на то, что ты не выберешь ни одну из сторон. Может, мне стоит сделать ставку? Как ты думаешь, будет аморально с моей стороны использовать мою внутреннюю информацию таким образом?

Я рассмеялась, откинувшись еще глубже в своем кресле. — Давайте. А Киплинги обычно принимают ставки от преподавателей?

— Я уверен, что их можно убедить, — ответил он с ухмылкой.

— Если вы собираетесь начать предлагать им вознаграждение за то, что они разрешили вам сделать ставку, то я тоже должна получить вознаграждение за то, что дала тебе информацию, — сказала я.

— Хм. Возможно, ты права. Мне, наверное, не стоит использовать свое положение в своих интересах.

— Упаси небеса, — согласилась я. Хотя я действительно не отказалась бы от свободного прохода в его класс. Думаю, это было слишком амбициозно даже для меня.

— Жизнь в роли новенькой, очевидно, привлекла к тебе немало внимания, — сказал Титан. — Нелегко, когда два лидера банды постоянно добиваются твоего внимания. Ты ведь дашь мне знать, если начнешь чувствовать угрозу, не так ли?

Например, если я начну думать, что игра с четырьмя парнями, которых я подозреваю в убийстве моего брата, может стать слишком опасной?

— Честно говоря, я думаю, что им скоро станет скучно, — отмахнулась я от рискованного перетягивания каната, в которое я себя втянула.

Титан нахмурился, как будто он верил в это не больше, чем я.

— Элис… Я знаю, что ты выросла в этом городе и имеешь некоторое представление о том, как работают банды, но… — Титан нахмурился, словно не был уверен, стоит ли ему продолжать. Или он боялся этого. От одной мысли об этом у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Даже учителя здесь не хотели пересекаться с бандами. Он боялся выступать против них даже наедине со мной.

— Я не скажу им, что вы что-то сказали, — пожав плечами, ответила я. Вряд ли я собираюсь бежать и трепаться с первым встречным членом банды о том, что учитель был немного груб по отношению к ним и навлекать на него неприятности.

Титан слабо улыбнулся мне. — Я только беспокоюсь о том, чем это может для тебя закончиться. Данте Оскура и Райдер Драконис привыкли получать все, чего они хотят. Абсолютно все, чего они хотят. И даже если это просто игра во власть или игра в то, кто первым уложит в постель новую девушку, ты должна понимать, что есть шанс, что это может сильно ударить по тебе.

— Как это?

— Ну… допустим, ты начнешь влюбляться в одного из них и в итоге переспишь с ним. Или даже поцелуешь их. Другой был бы публично унижен таким решением. И как ты думаешь, кто-то из них относится к тому типу мужчин, которые хорошо воспринимают унижение?

Я не пропустила то, как он назвал двух своих студентов мужчинами, как будто сам был напуган ими. Или то, что его взгляд все время был устремлен на дверь, словно он боялся, что нас могут подслушать.

— Очевидно, нет, — вздохнула я. — Но я все равно не собираюсь выбирать между ними. Как я уже сказала, в конце концов, им просто станет скучно.

— Будем надеяться, что так и будет, — сказал Титан. — Потому что это будет настоящей трагедией, если ты станешь жертвой их тактики мести.

Он перехватил мой взгляд и беспокойство промелькнуло в его взгляде на долгий миг, прежде чем он моргнул и оно исчезло, изгнанное доброжелательной улыбкой.

Я неловко сдвинулась с места. В моей жизни было не так много людей, которые заботились обо мне. Гарет был единственным, на кого я могла по-настоящему положиться. Мама старалась изо всех сил, но этого было недостаточно. Она была лишь полуприсутствующей; одна половина ее ума была занята мужчинами, которых она когда-то любила, или ставками, которые она хотела сделать в следующий раз. Она то погружалась в депрессию, что, в общем-то, не было ее виной, но все равно мне было не по себе. А после смерти Гарета ей было хуже, чем когда-либо. Я звонила в центр каждые несколько дней, чтобы узнать, как у нее дела, но им нечего было мне сказать. Она еще не была готова разговаривать со мной. Она вообще не разговаривала. Они сказали ей, что я звонила. Они сказали ей, что я люблю ее. И я могла лишь надеяться, что она знает, что это правда.

Узнать, что профессору Титану на самом деле есть до меня дело, было странно… приятно. Он ничего не хотел от меня и не просил ничего взамен. Он просто заботился.

Я искренне улыбнулась ему, позволяя себе принять этот факт.

— Более интересные новости… — Титан усмехнулся, постукивая пальцами по столу, словно барабанная дробь и я наклонилась вперед, чтобы узнать, что он хочет сказать. — У меня готов твой классовый рейтинг…

— Правда? — спросила я немного обеспокоено. В классе из двухсот студентов, которые все получили образование в академии после пробуждения, я действительно не была уверена, какое место, черт возьми, я займу. Мне не хотелось, чтобы оно было слишком маленьким, но я не задерживала дыхание. Оставалось только надеяться, что я не окажусь на самом дне вместе с Юджином Диппером.

— Вчера вечером у нас было собрание факультета и Директор Грейшайн подписал это, так что это официально и твой новый балл уже висит на доске, чтобы все видели.

— Ради всего святого, просто скажите мне уже! — потребовала я с улыбкой, поскольку он затягивал эту пытку настолько долго, насколько это было возможно для человека.

— В настоящее время ты занимаешь… четырнадцатое место!

— Что? — удивленно спросила я, не сумев скрыть своего неверия. То есть, да, я действительно неплохо успевала на уроках, учитывая, насколько я отставала и мне определенно было легче колдовать и правильно работать с заклинаниями, чем до приезда сюда. Но четырнадцатое место во всем классе? Это не имело смысла.

— Мы все согласились, что привлечение Райдера Дракониса и Данте Оскура в качестве твоих Источников заслуживает значительного повышения баллов. Как и тот факт, что ты каким-то образом нашла способ танцевать между ними, не становясь жертвой их гнева. Ты доказываешь, что являешься очень сильной молодой фейри. И твое поведение было исключительным примером утверждения силы. Это очень по-фейрийски с твоей стороны.

Я не могла не рассмеяться над таким поворотом событий. Но он был прав. Леон занимал хорошие позиции, несмотря на то, что даже не делал ничего из своей работы сам, потому что его сила означала, что другие делали это за него. А как вампир, самая истинная форма силы, которую ты мог проявить, заключалась в том, от кого ты пил. У меня было два самых больших, самых плохих, самых могущественных фейри на водопроводе. Не имело значения, что я не заполучила их традиционным способом. Я все равно так или иначе обладала властью над ними.

— Поздравляю, — тепло сказал Титан, прежде чем повернуться и достать книгу с полки за своим столом. — Итак, перейдем к более образовательным вопросам, — сказал он с сожалением. — Давай вспомним некоторые уроки Кардинальной Магии, которые ты прогуливала в школе.

Я нетерпеливо наклонилась вперед, глядя на книгу, которую он протянул. Когда я выбивала стипендию Гарета в этой школе, я меньше всего думала о своем образовании, но я должна была признать, что мне было интересно все, чему я могла научиться в этом месте.

Академия Авроры могла быть самой низко рейтинговой академией в Солярии, но для меня это было все равно, что перейти от питья мочи к шампанскому. За то короткое время, что я здесь пробыла, я уже получила больше контроля над своим Элементом и кардинальными способностями, чем за полтора года, проведенных в школе. Каждый день я узнавала что-то новое о Таро и расположении звезд, об аурах и Орденах. Это место было лучше, чем я когда-либо могла себе представить из рассказов Гарета. И я не могла не потерять себя в его зове время от времени.

Моя миссия здесь не менялась. Но Гарет всегда хотел для меня лучшей жизни. Если бы мне удалось найти того, кто убил моего брата и отомстить, то, возможно, был бы шанс, что мне удастся избежать наказания. В конце концов, никто не расследовал убийство Гарета как следует. Что такое еще одна смерть в этой академии? И если мне это сойдет с рук, то, возможно, я смогу покинуть это место с должным контролем над своей силой и шансом занять лучшее положение в Солярии далеко, далеко отсюда.


***


Я вернулась в свою комнату с мыслями об уроке, который Титан только что провел для меня по ментальным щитам. До приезда сюда я уже довольно хорошо разбиралась в них, но он помог мне укрепить защиту, специально направленную на защиту от видений. Я не сразу догадалась, что это был тонко завуалированный урок по защите от гипноза Василиска и была рада, что он дал мне несколько новых приемов, хотя я уже неплохо справлялась с тем, чтобы выгнать Райдера из своей головы. Возможно, профессор Титан был немного прямолинеен в своем подходе, но я не могла не оценить его помощь.

В общежитии было довольно тихо, когда я поднималась по лестнице на верхний этаж. Был вечер пятницы и многие студенты, как обычно, отправлялись развлекаться в местные бары. И как обычно, я к ним не присоединялась. У меня не было денег на выпивку и никого, кого я могла бы назвать другом, чтобы пойти с ним выпить, даже если бы он у меня был. Кроме Лейни, которая не пьет и проводит свои пятничные вечера в одиночестве в библиотеке, где она может насладиться тишиной. Так что у меня никого не было. Этот факт был немного угнетающим. Я так много внимания уделяла выяснению того, что, черт возьми, случилось с моим братом в этом месте, что не позволяла себе завязать настоящие отношения с другими студентами. Наверное, в какой-то степени я винила их всех в смерти Гарета. За то, что никто из них ничего не заметил, не сказал, не сделал, что могло бы привести к тому, что он выжил.

Вздохнув, я попыталась выпустить часть своего гнева, но не смогла. Она жила во мне с каждым вздохом. Поглощала, пожирала. Этому не будет конца, пока не будет конца тому, кто убил его. И даже тогда я не была уверена, что когда-нибудь смогу сказать, что мое сердце снова обрело покой. Потому что часть его всегда будет отсутствовать. И ничто из того, что я могу сделать здесь, не изменит этого.

Я открыла дверь в нашу комнату в общежитии и в кои-то веки обнаружила, что она пуста. Это было так необычно — иметь комнату в своем распоряжении, так что я быстро скинула туфли и расстегнула верхние пуговицы рубашки, собираясь… ну, я решила просто сесть на свою койку и пролистать дерьмо на своем Атласе. Но в этот раз я буду делать это в одиночестве, так что это имело значение.

Проведя рукой по волосам, я направилась к кровати, когда мое внимание привлек вопль боли.

Я хмуро повернулась к окну, сфокусировав свои усиленные чувства на этом звуке и до моих ушей донесся стук сердца, а затем рычащее проклятие.

— Габриэль? — задыхаясь, я бросилась к окну и широко распахнула его.

Мои губы раскрылись, когда я увидела, что он прижался к пожарной лестнице, его голая кожа была измазана кровью, а грудь сильно вздымалась и опадала. Он выглядел так, словно мог потерять сознание и я потянулась к нему, когда паника охватила меня, мое собственное сердце бешено колотилось, когда я воспринимала его состояние.

— Что с тобой случилось? — вздохнула я, поймав его за руку.

Он позволил мне затащить его в нашу комнату, а затем почти упал на меня, спустившись с подоконника.

Я схватила его за плечо, используя свою силу, чтобы поддержать его вес, пока его серые глаза смотрели в мои.

— Никому не говори, — вздохнул он, его тон был не требовательным, а молящим и только это заставило меня кивнуть в знак согласия.

Его кровь сочилась сквозь мои пальцы, когда я обхватила его голые плечи и окинула его взглядом. Его кожа была покрыта порезами, из которых сочилась кровь, а его прекрасные крылья были наполовину разорваны, в черных перьях зияли дыры. Они влажно блестели и когда я протянула руку, чтобы коснуться вершины одного из них, мои пальцы окрасились в темно-красный цвет.

Габриэль зашипел от боли, но я не отпрянула, а сильнее сжала руку и направила исцеляющую магию в ладонь. Заклинания, которые я знала, были довольно сложными, поэтому я использовала больше силы, чем в том случае, если бы у меня было больше подготовки, но мне было все равно. Мне просто нужно было забрать у него эту боль.

Габриэль прижался лбом к моему плечу и слабо застонал. Казалось, что он может потерять сознание и я заставила свою магию работать быстрее, от ее воздействия в моей груди образовалась пустота.

Я слушала, как замедляется сердцебиение Габриэля. Когда раны на его крыльях затянулись, я провела рукой по его плечу и спине, отыскивая рваные раны на остальной коже, чтобы моя сила могла быстрее их распознать.

Дыхание Габриэля выровнялось и он переместил руку на мою талию, притягивая меня ближе, а его голова по-прежнему лежала на моем плече.

Колодец силы во мне неуклонно истощался, пока внутри меня не образовалась пустота, отдающаяся эхом, но я не остановилась, пока каждая рана на его теле не была исцелена.

Мои пальцы начали дрожать, когда я закончила и последняя часть моей силы соскользнула с них на его кожу.

Дыхание Габриэля плясало над моей ключицей, но он не отпускал меня, несмотря на то, что уже был исцелен. Сглотнув комок в горле, я вспомнила, когда в последний раз была так близко к нему и по моему телу пробежал жар.

Я не знала, что делать с Габриэлем. Большую часть времени он был таким холодным и отстраненным. Невозможно было почувствовать, что я вообще его знаю. Но в этот момент мне показалось, что наши души тянулись друг к другу. Мы оба стояли здесь, лишенные своей силы, вокруг нас царила тишина, не делая ни единого движения, чтобы отступить.

— Ты только что использовала всю свою силу, чтобы помочь мне, — вздохнул Габриэль, прикоснувшись губами к моей шее.

— Я не могла оставить тебя с такой болью.

Его рука сжалась вокруг моей талии и я выгнула спину в ответ.

— Почему нет? — спросил он.

— Я… — я нахмурилась, потому что у меня не было для него ответа. Может быть, мне следовало просто позволить ему страдать. Он, конечно, не сделал ничего, чтобы заслужить мою преданность, не говоря уже о помощи. Но видеть его таким мне также было больно и я не знаю почему, но не помогать ему не представлялось возможным. Это было просто то, что я должна была сделать. Возможно, это делало меня идиоткой, потому что я все еще не могла быть полностью уверена, что он не причастен к смерти Гарета, но в тот момент эта мысль даже не пришла мне в голову.

— Что с тобой случилось? — спросила я вместо ответа.

Габриэль долго молчал и я отступила на дюйм, предполагая, что не получу ответа, но его хватка на мне усилилась, удерживая меня на месте.

— Я был в городе, выпивал с другом на Лунной территории, — медленно сказал он. — Феликс Оскура пришел со своей стаей…

Я резко вдохнула. Феликс Оскура был самым печально известным членом их клана. Он был их лидером с тех пор, как был убит его брат Мика, отец Данте. Его репутация была жестокой. Я читала больше историй об ужасах, за которые он и его стая были ответственны, чем могла сосчитать. Он был мясником. Тираном. Маньяком. И была только одна причина, по которой он мог появиться на Лунной территории.

— Как ты сбежал? — спросила я, испытывая страх.

— У меня было видение. Мне удалось спрятаться, а потом я улетел. Они заметили меня, прежде чем я успел уйти достаточно далеко, но я сомневаюсь, что они меня узнали. Кроме того, я не собираюсь общаться с ФБР и не являюсь членом Братства, так что, надеюсь, они просто забудут обо мне.

— Это слишком большая надежда, чтобы возлагать ее на поведение психопата, — сказала я, отступая назад так, что он был вынужден поднять голову и посмотреть на меня сверху вниз. — Что, если они придут за тобой, чтобы замести следы?

Губы Габриэля дернулись, как будто я показалась ему забавной. — Тогда, возможно, ты сможешь предложить мне алиби, если Данте спросит, где я был.

— Ты хочешь, чтобы я сказала ему, что ты был здесь? — спросила я, слабо нахмурив брови. Сделала бы я это для него? Если Оскуры узнают, что я солгала, чтобы защитить его, они придут и за мной. Но если ему действительно просто не повезло и он оказался не в том месте и не в то время, могла ли я позволить им преследовать его, если я могла предложить простую ложь, чтобы защитить его?

Габриэль откинул плечи назад и его крылья убрались, исчезая, когда он вернулся в форму фейри.

— Нет, — медленно сказал он. — Я бы не стал просить тебя лгать бандам ради меня.

Я посмотрела в его грозовые глаза и мое сердце начало биться быстрее совсем по другой причине. Мы не были вместе наедине с той ночи на крыше и внезапно я стала думать только об этом. По коже побежали мурашки и я прикусила губу, пытаясь переключить свои мысли на что-то другое.

— Спасибо, — сказал Габриэль, когда я не смогла придумать, что еще сказать. — За то, что помогла мне.

— Ты мне должен, — поддразнила я.

Габриэль мрачно улыбнулся, глядя на меня и я не могла не представить, как он может выразить свою признательность.

Как будто его мысли двигались в том же направлении, его взгляд скользнул к моему рту и мое дыхание сбилось в ответ.

— Мне жаль, — вздохнул он. — За все, что я сделал, чтобы удержать тебя от меня.

— Ты был засранцем, — согласилась я.

— Ты сможешь простить меня?

— Нет, — ответила я, хотя была уверена, что это ложь.

— Нам нужно остановиться, — сказал он, подходя ближе.

— Хорошо, — согласилась я, не сдвинувшись ни на дюйм.

Он протянул руку и поймал мою челюсть в свой захват, приподняв мой подбородок вверх, когда его рот искал мой.

Я прижалась к нему, каждая здравая мысль вылетела из моей головы и унеслась в угол комнаты, когда мое тело взяло на себя полный контроль над моими действиями. Я должна была ненавидеть его за то, как он обращался со мной. Я ненавидела его. Я ненавижу его. Но каким-то образом я также желала его. Только сейчас, не навсегда. Но на какое-то время я могла бы просто забыть и позволить своему телу получить то, чего оно хотело…

Я погрузилась в его поцелуй, его язык дразнил мои губы и прижимался к моим, когда я задыхалась от желания.

Другая рука Габриэля задрала подол моей юбки, его пальцы пробежались по обнаженной коже бедра, заставляя жар разливаться в моем ядре.

Мое сердце колотилось в неумолимом ритме, губы покалывало, когда он поцеловал меня сильнее, а мои пальцы запутались в его полуночных волосах.

Рука Габриэля переместилась выше под мою юбку и я сделала шаг назад, увлекая его за собой к кровати.

Его поцелуи разожгли во мне огонь, который невозможно было потушить. Мне нужно было больше его. Его всего. Я не понимала этой тяги к нему и не хотела верить в его безумную теорию о том, что он моя пара, но с его руками на моей коже было невозможным отрицать власть, которую он имел надо мной.

— Ты сказал мне держаться от тебя подальше, — прошептала я, прижимаясь к его губам.

— Я был неправ, — ответил он. — Я хотел уберечь тебя от меня. Держать подальше от меня…

— А теперь? — потребовала я. Его рука двигалась все выше и выше с каждым ударом сердца, прочерчивая линию греха под моей юбкой и вверх по бедру.

— Теперь я хочу, чтобы ты была ближе, — признался он. — Хотя я знаю, что поступаю эгоистично.

Габриэль прижался ко мне и мое сердце гулко забилось, когда я почувствовала острую выпуклость под его джинсами.

Мои внутренности тонули в потоке чистой потребности и я не могла подняться на поверхность, пока не овладею им полностью.

Из коридора послышался громкий смех и страх пробежал по моему позвоночнику, когда я узнала голос, приближающийся к нашей двери.

— Данте, — вздохнула я, разрывая наш поцелуй.

— Что? — прорычал Габриэль, нахмурившись от вожделения.

— В коридоре, — объяснила я и мои щеки залил жар, когда я поняла, что он подумал, будто я произнесла имя Данте из-за желания.

— О, — сказал он, его взгляд метнулся к двери,затем обратно ко мне.

Из его уст вырвался рык и он прижался ко мне, снова целуя меня и заставляя мой пульс участиться.

Мои руки скользнули по твердой поверхности его обнаженной груди и я почувствовала слабое покалывание под ладонью, когда провела ею по татуировке Весов, выгравированной над его сердцем.

Габриэль отпрянул назад, глядя вниз на свою грудь, как будто он тоже это почувствовал. Он встретил мой взгляд и между нами повис вопрос, пока мой знак Весов продолжал пульсировать на его коже. Был ли хоть какой-то шанс, что его видение было правдой? Неужели я смотрю на мужчину, которого выбрали для меня звезды?

Голос Данте громко прозвучал прямо за дверью и Габриэль отскочил от меня с быстротой ордена.

— Я должен спать на крыше, чтобы утром обрести силу от восхода солнца, — сказал он низким тоном, добравшись до окна. Я смутно припоминала, что Гарпии восполняют свою силу лучами восходящего солнца и догадалась, что именно это ему и нужно, чтобы вернуть свою магию.

Габриэль нерешительно положил руку на оконную раму и я подумала, не собирается ли он попросить меня пойти с ним. И почему, черт возьми, я так этого хотела.

— Габриэль, — вздохнула я, не зная, что сказать.

Его взгляд пригвоздил меня к месту и прежде чем я успела вымолвить хоть слово, дверь распахнулась и в комнату вошел Данте.

Габриэль бросил на него взгляд, а затем выпрыгнул из окна.

Данте поднял брови и перевел взгляд на меня. Он рассмотрел мои раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы и припухшие губы и его глаза слегка сузились.

— На что я только что наткнулся? — спросил он серьезно, его голос был мрачным.

— У меня нет сил, — ответила я, переводя взгляд с его глаз на горло.

— И ты попытала счастья с Габриэлем? — Данте рассмеялся и подошел ко мне.

— Моих Источников нигде не было видно, — невинно ответила я, в то время как мое сердце снова забилось быстрее.

Какая-то дикая часть меня тоже желала его и я не могла не задаться вопросом, не играю ли я с огнем, переключая свое внимание на всех четырех Королей этой школы. Я не была уверена, проистекает ли моя одержимость ими из моего желания добиться справедливости для Гарета или я просто попала под их чары. Однако никакое влечение или химия не могли отвлечь меня от моей цели. Я отказывалась быть ослепленной ими, что бы ни случилось. Они были жестокими и злобными тварями и я не собиралась терять голову из-за них. Но я могла смотреть. И, может быть, прикоснуться… хоть немного.

Данте продолжал наступать на меня, улыбка играла на его губах, когда он обнажал горло.

Моя сила была настолько истощена, что я даже не раздумывая рванулась вперед и вгрызлась ему в шею.

Сила бури ворвалась в мое нутро и статическая энергия пробежала по моей плоти, покрывая кожу мурашками.

Я застонала от удовольствия, втягивая в себя его силу и Данте притянул меня ближе, обхватив своими сильными руками.

Дверь открылась и снова закрылась, когда появилась Лейни, она громко заворчала, ожидая, пока мы уйдем с середины комнаты, чтобы она могла добраться до своей кровати.

Я заставила себя отступить, мои клыки втянулись, когда я проглотила последний глоток крови Данте.

Его глаза были опущены, его руки задержались на моей талии, но я заставила себя отступить.

Я запрыгнула на кровать и повернулась спиной к комнате, не говоря ни слова.

Мое сердце бешено колотилось и я была более чем пьяна от силы Данте.

Я не была уверена, что, черт возьми, со мной происходит. Мне нужно было сблизиться с Королями, но я начала беспокоиться, что в ответ подпускаю их слишком близко к себе. А я не могла этого допустить. Потому что если они будут узнавать обо мне слишком много, они могут понять, кто я на самом деле и зачем я здесь. И я могу оказаться во власти убийцы моего брата еще до того, как выясню, кто он такой.


30. Леон


Я шел к Эмпирейским полям на занятия по боевой подготовке, вытягивая руки над головой, по мере того как добирался до спортивного зала Воянт, чтобы переодеться. Я направился в мужскую раздевалку, бросив сумку со снаряжением на скамейку в центре зала. Здесь никого не было, потому что я опоздал. Даа.

Я открыл свой шкафчик, разделся и переоделся в свой боевой комплект: черные тренировочные штаны и футболку с гербом Академии Авроры на груди. Я запихнул сумку в шкафчик, а затем потянулся к карману с улыбкой на губах.

Пока кошки вдали…

Я вытащил свой скелетный ключ, который мог открыть любую дверь во всей школе, включая шкафчики. Он был сделан из настоящей кости и заколдован такой темной магией, за которую меня посадили бы в тюрьму, если бы это когда-нибудь обнаружили. Он достался мне от прадеда и был самой ценной вещью, которой я владел.

Я стратегически двигался по проходам, открывая шкафчики и проверяя карманы пальто, на наличие аур то тут, то там. Лучшие воры не привлекали к себе внимания. А в этой школе я не мог раскачивать лодку. Поэтому я брал немного, достаточно, чтобы не привлекать внимания. Однако это была не единственная причина, по которой я обыскивал сумки. Было кое-что конкретное, что я искал. Что-то, что могло бы втянуть меня в серьезное сражение, если бы это было связано со мной. И я точно знал, что кто-то из моего класса взял это. Но пока что мне не удалось найти это.

Обшарив все шкафчики и не найдя ничего, кроме пачки денег, спрятанной в сумке, я направился к шкафчику Данте и ухмыльнулся, открывая его. Я не стал бы красть у своего друга, но мне нравилось подшучивать над ним.

Я пошарил в его сумке, нашел его Атлас и, хихикая, открыл Фейбук. Я поменял его статус с ухмылкой на лице. Он бы понял, что это сделал я, но мы всегда подшучивали друг над другом. Когда он это замечал, то становился Штормовым Драконом, а к ужину уже смеялся над этим. Вот так мы и общались.

Данте Оскура: Звезды сегодня складываются не в мою пользу. Сначала я обосрал штаны перед профессором Марсом (типа, все спустилось по ноге), а ПОТОМ, очищая их, я умудрился попасть этим в глаз — и в рот! Требуется лекарство от конъюнктивита.

Я рассмеялся, пряча его Атлас, пока пеликанье комментариев отдавалось в моих ушах, как музыка. Я закрыл шкафчик и повернулся к своему на противоположной стороне комнаты, чтобы убрать ключ, но мой взгляд зацепился за листок бумаги на полу. Я нахмурился, выругался и направился к нему, понимая, что, должно быть, взял его из чьего-то шкафчика. Это была гребаная любительская работа. Мои родители были бы чертовски злы.

Со вздохом я взял его, перевернул и замер, глядя на него. В верхнем углу были нацарапаны инициалы Э.К, а под ними шел странный список.


Чередование между Лунным/Оскурным временем завтрака.

Маршрут: Общежитие Вега>Дьявольский Холм>Двор Акрукса> Кафейтерия

Туалет для девочек. Зал Альтаира до обеда.

В/О Дьявольский Холм

Империя Киплингов. Апельсиновая содовая.

Выходные: остается в кампусе. Библиотека вечером (по воскресеньям после наступления темноты)


Что это, черт возьми, было? У меня возникло искушение бросить записку на пол, но мои глаза снова наткнулись на эти инициалы. Э.К.

Я перечитал список и сердце забилось сильнее, когда я сложил два и два. Я услышал, как кто-то приближается и поспешил к своему шкафчику, открывая его и запихивая страницу в сумку.

— Найт! — рявкнул профессор Марс, входя в раздевалку. — Наказание! Ты пропустил почти половину урока, маленький засранец.

— Это мой Орден, сэр, — сказал я, закрывая шкафчик и поворачиваясь к нему с пожатием плеч. — Меня нельзя винить.

— Да, мой Орден заставляет меня хотеть оторвать тебе голову голыми руками, но действия имеют последствия. Наказание. Четверг. Если ты опоздаешь, я продлю его до конца месяца. А теперь иди в класс.

Я сокрушенно вздохнул и направился мимо него на поле. Я оглянулся через плечо, но он не следовал за мной, поэтому я ускорил темп до бега, нырнув за Данте. Он был в паре с Юджином Диппером, которого так сильно ударили по заднице, что не похоже, что он скоро встанет.

Данте хлопнул меня по плечу и я направил его прочь от возможно мертвого Диппера на земле. Он стонал, пока мы шли, так что моя совесть была чиста. — Как дела, чувак? Вытащил это дерьмо из глаза? — поддразнил я и он нахмурился, словно я сошел с ума.

— Что?

— А, ничего. — Я спрятал ухмылку.

Данте на что-то уставился и я приподнял подбородок, чтобы понять, на что. Элис сражалась с Минди, выглядя как воин, когда она пронеслась по воздуху со своей вампирской скоростью и повалила Минди на землю. Я глупо усмехнулся и двинулся вперед, но обнаружил, что Данте делает то же самое.

Мы поймали взгляд друг друга и оба нахмурились.

— Ты все еще ведешь ее на бал? — спросил Данте, не пытаясь скрыть свое раздражение по этому поводу.

— Да, — просто ответил я. — Она моя, чувак. Отпусти ее. В море полно других горячих цыпочек.

— Не таких, как она, — пробурчал он и я молча согласился с этим. Элис была настолько выше статуса Минди, что практически была анти-Минди. И это напомнило мне о том, что Гарет сказал мне однажды.

— Ты когда-нибудь думал, что тебе может понадобиться девушка, которая не будет падать к твоим ногам, как только ты на нее посмотришь?

Я не понимал этого раньше, но теперь вроде как понял.

Мысль о Гарете заставила мое нутро сжаться и я повернулся к Данте, подняв руки, чтобы сразиться с ним и отвлечься одновременно. Ночь метеоритного дождя Солярид все еще преследовала меня. Я думал, что смогу справиться с этим. Но оно преследовало меня каждый день.

Я зажег огонь в ладонях как раз в тот момент, когда профессор Марс снова появился из раздевалки, вероятно, покончив с дерьмом. Он опустился на колени рядом с Юджином, исцеляя его с нетерпеливым выражением лица.

— Што-шмормовой… Дракон, — простонал Юджин.

— Да-да, он немного сильнее тебя, парнишка. — Марс похлопал его по плечу. — Поднимайся.

Электрическая энергия потрескивала по телу Данте, на его губах играла ухмылка. Я как раз собирался свалить друга на землю, когда Марс позвал: — СМЕНА ПАР!

— Но мы только что объединились, сэр, — пожаловался я, в моих ладонях горел огонь, готовый обрушиться на Данте.

Марс бросил на меня взгляд, предупреждающий о дополнительных наказаниях и я повернулся к Данте, чтобы поделиться своей яростью, но обнаружил, что его нет. Он с решимостью направился к Элис и я заметил Райдера, идущего к ней с другой стороны. Марс явно не потрудился решить, с кем мы будем сегодня соперничать и, черт побери, я не собирался застревать с Юджином.

Я посмотрел вслед Данте, зная, что не поймаю его, вместо этого я прикрыл рот руками и крикнул. — Элис! Хочешь поработать со мной в паре?

Она взглянула в мою сторону и, казалось, почувствовала облегчение, когда поспешила выйти из зазора, который создавали Райдер и Данте и молниеносно переместилась на мою сторону.

Данте возмущенно оглянулся через плечо и Элис отсалютовала ему. Мои брови сошлись вместе при виде этого знака, яростно напоминая о Гарете.

Она повернулась ко мне с улыбкой, которая исчезла, как только она увидела мое выражение лица. — Что?

— Ты просто… напомнила мне кое-кого на секунду, — я провела рукой по шее, которая вдруг стала слишком горячей.

Она долго смотрела на меня, затем пожала плечами. — Кого?

— Просто старого друга, — пробормотал я. — Давай сразимся, маленький монстр.

— Что без глупого каламбура? Никаких: — ты упадешь быстро и сильно, Элис, — она сделала дурацкую пародию на мой голос, вызвав у меня небольшую улыбку, но я снова подавил ее, покачав головой.

Она подтолкнула меня носком ноги, наклонив голову на одну сторону и подарив мне самое милое выражение лица, которое я когда-либо видел на девушке. Или, может быть, я был просто немного поражен.

— Нет, — продолжал я, довольный тем, что наконец-то хоть раз добился от нее реакции.

Она ткнула меня в грудь и я поборол ухмылку, сохраняя лицо ровным, что она, похоже, восприняла как вызов. Она выбросила ладони, сбив меня с ног воздушной плетью, от которой я даже не попытался защититься. Я приземлился на спину у ее ног, мои губы были крепко сжаты.

Она опустилась на колени, просунула руки под мои подмышки и принялась меня щекотать. Я разразился смехом, полностью потеряв самообладание, когда она продолжала свое нападение. Но я не сопротивлялся. Это было самое большое количество внимания, которое она уделяла мне с тех пор, как мы целовались. Даже когда она провела своими щекочущими пальцами по моим бокам и я забился под ней в конвульсиях, я не поддался и не прикоснулся к ней в ответ.

Она встала надо мной на колени, прижав мои запястья к траве и я должен был признать, что мне очень нравилось быть в ее власти.

— Сопротивляйся, — промурлыкала она и я покачал головой с дразнящей ухмылкой.

— Если это то, что значит проигрывать тебе, то, возможно, мне придется делать это чаще, — Она легла на меня и ее сиськи прижались к моей груди, заставив мою ухмылку расшириться. Завеса сиреневых волос спадала вокруг нас и я испытал такое искушение схватить ее, что у меня чуть не дернулся глаз. Однако Элис явно нравилось делать все на своих условиях и пока я не прикасался к ней, она все еще была здесь.

— Ты с нетерпением ждешь бала на следующей неделе, маленький монстр? — прошептал я специально для ее ушей.

Она пожала плечами и я усмехнулся.

— У тебя уже есть платье? — спросил я и что-то треснуло в ее взгляде.

— О… нет, — она пожевала губу.

— Тик-так, — я усмехнулся. — Если ты не поторопишься, тебе придется идти голой.

— Или в моих трениках, — поддразнила она.

— Ммм, расскажи мне больше, — подыграл я.

— Они будут очень мешковатыми.

— Чееерт, — простонал я, притворяясь, что мне это нравится. — Подробнее.

— Они будут серыми… испачканными кетчупом и очень, очень… — она наклонила голову, ее рот был в сантиметрах от моего. — Изношенными.

— Мистер Найт, мисс Каллисто, мы что, на секс-вечеринке? — прорычал Марс, а Элис закатила глаза, поднялась на ноги и протянула мне руку. Я позволил ей поднять меня и она запоздало сообразила, что сделала что-то для меня.

— Спасибо, Минди, — сказал я на одном дыхании и она ударила меня по руке.

Райдер и Данте одаривали нас взглядами, от которых школа могла бы сгореть дотла. А мне было до этого какое количество дерьма? Ни единого.

— Сражайтесь как следует, или я снова вас поменяю! — потребовал Марс и мы оба кивнули, отступив друг от друга и обменявшись взглядом, который отозвался в моем члене.

— Ладно, маленький монстр, я буду действовать потихоньку…

Она выстрелила в меня струей воздуха, которая отправила меня в полет по полю и я снес трех наших одноклассников. Я начал смеяться, когда две Минди подбежали, чтобы помочь мне подняться и я прижал колено к груди парня под собой, заставив его пискнуть от боли.

— О, привет, Юджин, — сказал я ярко и он застонал, когда я спрыгнул с него.

Я бросился прочь, разжигая огонь в руках и создавая перед ней огромную стену, чтобы отвлечь внимание.

Пока она пыталась втянуть воздух из пламени, пылающего на земле, я обошел ее сбоку и обхватил ее за талию. Она засмеялась, когда я притянул ее к себе, прижав к огненной стене, чтобы ей некуда было бежать.

— Я победил, — прорычал я.

— Мы в середине игры, Лео, — она ударила меня локтем в живот и я захрипел, когда она отпрыгнула от меня со своей вампирской скоростью. Она пнула меня в задницу и я устремился к собственному огню, потушив его, прежде чем сжег свои брови.

Я обернулся к ней с широкой улыбкой, раскрыв руки и изображая капитуляцию. — Давай назовем это перемирием. Мы можем скрепить его поцелуем?

Она подошла ближе, хлопая ресницами и я улыбнулся, когда она приблизилась, ее бедра покачивались, а волосы развевались на ветру. Она выглядела как результат спаривания ассасина с кроликом. Это было чертовски сексуально.

Она потянулась вверх, запутавшись рукой в моих волосах, но я просто приманивал ее, ожидая своего шанса нанести удар. Я был слишком неотразим для себя самого и Элис наконец-то поддалась моей ауре льва.

Я схватил ее за запястье и зацепил ее ногу сзади, чтобы повалить ее на землю, но ее колено оказалось между моих ног так быстро, что я не успел среагировать.

— Мон-стер, — прохрипел я, опускаясь на землю и обхватывая свое мужское достоинство, так как слезы застилали мне глаза.

— Очень хорошо, мисс Каллисто, — обратился к ней Марс, когда смех Данте обрушился на мои уши. — Десять баллов вам.

Элис опустилась передо мной на колени, ее рука скользнула под мою, чтобы погладить мой член. Это было самое горькое и самое сладкое, что я когда-либо испытывал и я подавился собственным языком.

— Бедный малыш, — промурлыкала она с озорством в глазах. Поскольку мы находились под углом друг к другу, я не думал, что кто-то мог видеть, что она делала, но мне было все равно.

Она нахально рассмеялась и встала, а я уставился ей вслед, теряясь в догадках. Что, блядь, только что произошло? Мне только что понравилось получать по яйцам?

Между нами все так и было. Конечно, возможно, эта цыпочка собиралась избить меня до полусмерти, но я полагал, что и меня скоро оттрахают. Так что я определенно был готов.

Я не мог дождаться ночи бала. Я и она. Один на один. Без Данте и Райдера, которые пытаются заставить мою голову взорваться от их взглядов. Да. Это будет лучшая ночь по нескольким причинам. Потому что у меня было кое-что запланировано, что Элис никак не могла предвидеть.


31. Элис


Выйдя из общежития, я направилась к Дьявольскому Холму, думая о Черной Карте. Это выводило из себя. Я не могла приблизиться ни к одному из них и мне пришлось прекратить попытки, потому что было очевидно, что мои попытки не оставались незамеченными.

Я вернулась обратно вниз, чтобы проверить комнату с алтарем, где я наблюдала за инициацией Дэниела и тщательно обыскала ее, но там ничего не было. Просто пустая каменная камера с пылью в углах. Похоже, в ней не было ничего особенного, когда она не использовалась. Никакой скрытой магии я не обнаружила, как и никаких знаков, нацарапанных на стенах. Ничего, что имело бы отношение к дневнику Гарета. Это был еще один тупик.

Сам Дэниел был еще одной загадкой. Он полностью замкнулся в себе, практически ничего не говорил, если я видела его в школе и не проявлял никакого интереса к продолжению той небольшой дружбы, которую мы начали завязывать. Он даже больше не общался с Лейни. Это было чертовски странно. Как будто у него теперь не было времени ни на кого за пределами секты.

На переменах и в кафетерии он начал сидеть с девушкой по имени Астрид, которую я давно пометила как члена Черной Карты и хотя я никогда не видела, чтобы они разговаривали друг с другом, они также не разговаривали ни с кем другим.

Мне хотелось знать, было ли это связано с правилами культа или скорее с той чертовой магией, которой он подвергся. Было ли это промывание мозгов магического типа? Или просто старое доброе безумие секты?

Я не могла представить, чтобы мой беззаботный брат вел себя так. Я не представляла, что он присоединился к секте. Но я знала, что он присоединился. И я просто не могла понять, почему. В них должно было быть что-то. Какой-то приворот, магия или обещание, которым они заманивали людей. Но пока что я ничего не смогла придумать и это меня хронически злило.

Зажав между губами кусочек вишневой жвачки, я начал ее активно жевать, как раз перед тем, как оказалась на подметенной лужайке Дьявольского Холма.

Весна сегодня вступала в свои права и небо было чистым, ярко-голубым, несмотря на прохладный воздух. Я на мгновение закрыла глаза, повернувшись лицом к солнцу и впитывая его лучи. Лето приближалось. И мне не терпелось насладиться теплой погодой. Я просто надеялась, что смогу разгадать некоторые секреты Гарета до того, как академия закончит курс обучения. Хотя у меня еще было много времени.

Выглянув во двор, я заметила, что Райдер разговаривает со Старшим Киплингом чуть поодаль от их магазина, где два других брата продолжали обслуживать народ. Старший кивал в знак согласия с чем-то и его взгляд переместился через плечо Райдера и остановился на мне, что казалось намеренным. Он наклонил голову в мою сторону и Райдер тоже перевел на меня свои темно-зеленые глаза.

Я выдержала его взгляд и надула пузырь, позволив ему лопнуть с громким треском. У меня сложилось впечатление, что это действие раздражало его до чертиков, но по какой-то причине это заставляло меня делать это чаще. Может быть, у меня было желание умереть. А может, что-то сломалось во мне, когда убили Гарета и в груди осталась пустота, где должен был жить страх.

Райдер отошел от Киплинга-Старшего и направился к своему обычному месту на трибунах. В руке у него была бутылка протеинового коктейля, которую он открыл и осушил одним махом, после чего раздавил банку в кулаке. Он выбросил банку в мусорное ведро в нескольких футах от себя, сделав это так легко, будто дышал. Я уже собиралась отвернуться от него, когда он поднял руку и пригласил меня подойти.

Я поджала губы, возражая против того, что меня подзывают, как собаку и уголок его рта дернулся от чего — то, что показалось мне чертовски похожим на забаву. Что не должно было быть возможным для Райдера Дракониса, если только кто-то не истекал кровью у его ног. Но это было так.

Я резко закатила глаза, чтобы дать ему понять, что я думаю о том, что меня подзывают и подошла ближе. Я не спешила; я точно не собиралась бежать.

Когда я дошла до центра ничейной земли, где разрешалось проходить несвязанным студентам, я остановилась, ожидая, пока он преодолеет оставшееся расстояние между нами.

Глаза Райдера сверкнули темными обещаниями и он снова поманил меня.

Я нахмурилась, оглянувшись через плечо туда, где на скамейках для пикника Данте вел беседу с Кланом Оскура. Он еще не заметил меня, его внимание было приковано к волчьей стае, которая возилась вокруг, но он наверняка заметит, если я переступлю порог Лунного Королевства.

Я оглянулась на Райдера, покачала головой и он поймал мой взгляд, увлекая меня в одно из своих видений.

Я лежала на трибунах, его пальцы вцепились в мою талию, когда он притянул меня ближе и я впилась в его шею, ощущая блаженство его крови, скользящей по моему языку и наполняющей мою магию его темной силой.

— Сейчас или никогда, новенькая, — его голос был приказом и вызовом одновременно.

Я моргнула и видение исчезло, но мои клыки оскалились, так как желание осталось.

Почти улыбка вернулась на его лицо и он наклонил голову в сторону, давая мне ясный обзор именно того, что мне нужно, когда он обнажил передо мной свое горло.

К черту.

Я выплюнула жвачку, бросилась вперед и оказалась возле него меньше чем через секунду. Однако я не собиралась исполнять его маленькую фантазию и, когда я добежала до него, я использовала свою вампирскую силу, чтобы выдернуть его из кресла. В мгновение ока я швырнула его в конец трибуны и ударила его о деревянную стену сидений, не утруждая себя нежностью. Он все равно всегда искал боли.

Я поймала его челюсть в свой захват и откинула его голову в сторону, а затем укусила его за шею, противоположную той, которую он предложил мне, когда я прижала его спиной к трибунам.

Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться, но оно того стоило. Я была хищницей и моя еда не собиралась указывать мне, как питаться.

Мои зубы пронзили его кожу и он застонал так, что я подумала, что он, возможно, даже наслаждается этим так же, как и я.

Я зарычала на него и стала пить сильнее, будучи более грубой с ним, чем обычно, но он лишь поймал меня за талию и притянул ближе, призывая сделать все, что в моих силах.

Его кровь была густой от силы, такой темной и заманчивой, что я была уверена, что смогу потерять себя в ней, даже не пытаясь. Она была ледяной и на вкус напоминала лучший замороженный йогурт, который я когда-либо пробовала.

Из меня вырвался стон экстаза и рука Райдера скользнула по моей спине, обхватив мою задницу. Я с рычанием поймала его запястье и ударила его головой о стену. Если он собирался быть моим Источником, то должен был делать это на моих условиях, что означало не лапать меня, пока я питалась. По крайней мере, не на людях…

Когда я наконец отпрянула, Райдер смотрел на меня с триумфом. В его взгляде горел огонь, а сердце сильно билось о мою грудь, прижатую к его груди.

Я выдохнула и слизнула кровь с губ. Он жадно следил за этим движением и я отступила назад, несмотря на то, что мне очень хотелось остаться на месте.

— Ты все еще думаешь, что я сладкий на вкус? — поддразнил он.

— Как вишневый пирог, — согласилась я, слегка ухмыляясь.

— Элис! — рявкнул Данте и я резко оглянулась. Весь Клан Оскура был на ногах, их взгляды были устремлены на меня, стоящую на Лунном газоне с рукой Райдера, задержавшейся на моей талии.

Я прикусила губу, чувствуя, как в воздухе повисло напряжение. Какого черта эти двое придавали мне такое большое значение? И почему, черт возьми, мне это так нравилось?

Моя кожа нагрелась, когда в воздухе повеяло опасностью и я перевела взгляд обратно на Райдера.

— Спасибо за закуску, — поддразнила я, улыбнувшись ему на мгновение, прежде чем отстраниться.

Я не была уверена, была ли я сумасшедшей или это сработает, но это была единственная идея, которая у меня была.

Я остановилась, присев на скамейку для пикника прямо напротив обычного места Данте. Он принес сюда свою еду, чтобы поесть, поэтому я протянула руку и взяла его шикарный золотой кубок. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, привыкая к тому, что теперь я сижу на его территории, а не на территории его врага.

— Во что ты, блядь, играешь? — прорычал Данте, в воздухе потрескивало электричество. Его волчья стая подошла ближе и я не упустила тот факт, что меня заключили в клетку.

Табита действительно рычала на меня, наклонившись рядом с Данте, чтобы получше меня рассмотреть.

Мое сердце забилось немного быстрее, но я не отрывала взгляда от Данте и долго пила из его чаши, чувствуя резкий привкус пива на языке.

Несколько членов стаи задохнулись, как будто я только что сделала что-то совершенно возмутительное, но я не обращала на них внимания, вертя напиток в руке и наблюдая за бурей, зарождающейся во взгляде Данте.

Я медленно облизала губы, а он нахмурился, словно не мог решить, что со мной делать.

— Теперь вы оба угостили меня на своих маленьких площадках, — сказала я. — Так что все в расчете. Верно?

Данте наблюдал, как я сделала еще один глоток его напитка, затем издал полусмешок, который мгновенно заставил волков отступить. Он опустился в кресло и посмотрел на меня, когда я сидела над ним на столе, покачивая ногами.

— И теперь, когда ты видишь, что у Оскура все гораздо лучше, ты можешь смело оставаться. Навсегда, — сказал он глубоким голосом.

— Заманчиво… — сказала я, делая вид, что обдумываю это, хотя мы оба знали, что это не так. Я выпила последний глоток пива из его шикарного кубка и начала крутить его между пальцами.

— Тебе нужно больше убеждений? — Данте поймал мою коленку в свой захват и притянул меня ближе к своей стороне стола, заставляя мою юбку подниматься, когда он перемещал меня.

Я посмотрела вниз на его руку на моей ноге, тепло на мгновение проникло под мою кожу, прежде чем я рассмеялась.

— Нет, спасибо, — я бросила ему пустую чашу и ушла прежде, чем он ее поймал.

Я добралась до дерева в центре Дьявольского Холма и, оглянувшись, увидела, что и Райдер и Данте смотрят на меня. Я играла в чертовски опасную игру с ними двумя и я не могла не сомневаться в своем здравомыслии. Но я должна была это сделать. Я должна была продолжать искать способы сблизиться с ними. И если это означало, что я должна позволить им продолжать играть со мной в эту игру за власть, то так тому и быть.

Неважно, как сильно они пытались завлечь меня, я не забуду, кем они были. Или кем они могут быть.

Мой Атлас пикнул и я достала его из кармана, с ухмылкой просматривая сообщение.


Харви:

Позже мы собираемся потусоваться в Железном лесу. Но сейчас я собираюсь поджариться, если хочешь присоединиться?


Я не хочу присоединяться. Я бы скорее вырезала собственное сердце, чем приняла бы дозу наркотика, убившего моего брата, но я, черт возьми, была не против потусоваться с Харви, пока он был под кайфом. От Киллблейза у людей начинались галлюцинации и они болтали всякую ерунду, которую при обычных обстоятельствах не разглашали. При должном подходе я смогу выудить из него кое-какую информацию.

Элис:

Я присоединюсь к тебе. Где?


Как только его ответ появился на экране, я бросилась к нему, оставив банду Королей наедине с собой во внутреннем дворе.

Использование моего вампирского дара могло быть утомительным, поэтому я не делала этого постоянно, но иногда мне просто нравилось бежать со скоростью ветра. Обогнув здание общежития, я остановилась у того самого старого сарая, где нашла канистру с газом для своего трюка с пылающим пенисом на Эмпирейских полях. Они называли это место Мертвым сараем и я надеялась, что это просто причудливое название, а не потому, что здесь действительно кто-то умер.

Учителя так и не смогли заставить траву снова вырасти на полях и мой шедевр по-прежнему демонстрировался всей школе. По всему Фейбуку ходили слухи, люди строили догадки о том, кто это сделал, хотя до сих пор моя тайна не была раскрыта. Да я и не собиралась рассказывать об этом людям: профессор Марс все еще жаждал крови и если на факультете и был какой-то страшный ублюдок, то это был он. Его задержания были легендарно ужасны и я не собиралась присоединяться к одному из них.

Я прислонилась к навесу и улыбнулась, когда Харви удивленно подмигнул мне со своего места на ступеньках в задней части здания.

— Дерьмо. В одну секунду тебя там не было, а потом — пуф. Ты появилась, как чертов призрак! — он начал истерически смеяться и я бросила взгляд на пустую пробирку рядом с ним. Похоже, он уже принял свою порцию Киллблейза и чувствовал ее воздействие.

— Как чертов призрак, — согласилась я, моя улыбка потемнела.

— Хочешь принять дозу, детка? — спросил Харви, опустившись на ступеньки, подняв голову к небу и медленно выдыхая.

Детка? Это маленькое прозвище не проскальзывало в его речи раньше.

— Не совсем моя сцена, — медленно сказала я. — Но мы все равно можем потусоваться, пока ты под кайфом. Почему бы тебе не рассказать мне о себе?

— О себе? Ты хочешь знать, как высоко я могу прыгнуть? — спросил он взволнованно, пружинисто вскочив на ноги.

Его глаза загорелись и он споткнулся, прежде чем выпрямиться с ленивой улыбкой на лице. Я тоже улыбнулась, поощряя его делать все, что угодно.

Харви согнул колени и начал качать руками вперед-назад, прежде чем спрыгнуть со ступеньки. Надо отдать ему должное, он прыгнул чертовски далеко. Все пошло прахом, когда он упал на лицо и из его носа раздался тошнотворный хруст.

Харви безудержно смеялся, лежа лицом вниз в луже собственной крови, а я с руганью двинулась вперед, перекатывая его носком ботинка.

Он упал на спину и застонал от боли в разбитом носу, а затем снова начал смеяться.

— Ты видела, как я разбился? Держу пари, теперь ты меньше заинтересована в том, чтобы трахнуть меня.

— В действительности я не могу быть менее заинтересован в этом, так как я не была заинтересован в этом с самого начала, — ответила я.

— Ха?

— Позволь мне вылечить твое лицо. — Я наклонилась и поймала его пальцы между своими, вжимая целительную магию в его кожу. Было бы быстрее, если бы я просто коснулась его носа, но я не хотела, чтобы на мне осталась хоть капля его запятнанной крови. Я никогда не была любительницей грязной пищи, выпивая из своих жертв и я не хотела, чтобы на моей коже остались пятна крови наркомана.

Харви широко ухмыльнулся, его кожа засияла, когда его форма Ордена Пегаса зажужжала под его кожей, а его нос выровнялся.

Я отступила, как только он исцелился, после чего он сел и достал из кармана еще одну пробирку. Она все еще была заполнена яркими голубыми кристаллами Киллблейза и я настороженно посмотрела на нее. Кто бы мог подумать, что такая невинная на вид вещь могла украсть у меня брата?

— Уверена, что не хочешь попробовать? — спросил он, начиная трясти пробирку, усугубляя состояние кристаллов, запертых внутри, пока они не начали распадаться на части, превращаясь в сапфировый дым, запертый в стеклянной камере.

— Это не совсем по мне, — сказала я, отступая на несколько шагов, пока он не открыл крышку. Я не хотел вдыхать этот яд.

Харви широко улыбнулся, поднеся пробирку к носу отвинтил крышку, а затем засунул ее в ноздрю. Он глубоко вдохнул и я снова отступила назад, моя кожа неприятно затрепетала, когда по мне пробежала дрожь.

Лицо Харви превратилось в маску полнейшего экстаза и он опустился на бетон, улыбаясь облакам и постанывая от удовольствия.

Его плечи начали подергиваться, а затем руки и ноги. Я задохнулась, когда конвульсии пронзили его тело и снова отступила назад, наполовину думая о том, чтобы бежать к школьной медсестре. Неужели он принял слишком много? Неужели мне придется смотреть, как он умирает, как мой брат?

Он все еще улыбался. Знал ли он, что его тело борется? Знал ли он вообще о боли?

Дыра в моем сердце бешено пульсировала, пока я стояла, застыв на месте, а Харви улыбался небу, его глаза светились радостью.

Чувствовал ли Гарет то же самое? Был ли он счастлив в конце концов? Неужели наркотик лишил его способности понимать, что с ним происходит? Или он был напуган? Знала ли какая-то его часть, что происходит? Что он покидает меня, маму и всех, кого он когда-либо знал и никогда не сможет осуществить ни одну из своих мечтаний.

Я не могла дышать. Воздух застрял в моей груди и я не могла его выпустить, так как слезы жгли глаза.

На мгновение я даже не смотрела на Харви, лежащего на земле. Это был Гарет. И он не улыбался, он кричал, умоляя меня спасти его. Но я не могла. Меня там не было. Я даже не знала, что он в беде…

Смех Харви прорвался сквозь мой кошмар и я резко выдохнула. Эта боль не собиралась управлять мной. Райдер, возможно и был тем еще сукиным сыном, но в отношении этой боли он был прав. Она была частью меня. Я владела ею. Она не владела мной. И я собиралась использовать ее, чтобы сделать все, что, черт возьми, я должна была сделать, чтобы отомстить за своего брата.

— Ты не боишься, что эта штука убьет тебя? — спросила я, всякое притворство дружелюбия улетучилось из моего голоса, оставив его холодным и жестким. Но мне было все равно. Харви был в полном дерьме и в его голове были ответы, которые я хотела получить.

Он только рассмеялся в ответ.

— Эй! — я щелкнула пальцами, заставив его налитые кровью глаза повернуться в мою сторону. — Я задаю тебе вопрос. Не боишься ли ты, что умрешь, как твой друг?

— Гарет? — медленно спросил он, облизывая губы, словно они пересохли. — Откуда ты о нем знаешь?

— Люди говорят, — сказала я, не утруждая себя лучшим объяснением.

— И что они говорят? — Харви поднялся на колени и посмотрел на меня. Он был удивительно вменяем для человека, принявшего две дозы этого дерьма и я предположила, что он был опытным наркоманом. Возможно, он был не таким податливым, как я думала.

— Откуда ты вообще это берешь? — спросила я, меняя тему. — Откуда ты знаешь, что в него не подмешана всякая дрянь?

— Это дерьмо чистое, — непреклонно заявил Харви, раскинув руки в стороны. — Тебе не слишком жарко? Мне слишком жарко.

Он встал и начал тянуть за рубашку, расстегивая пуговицы, но у меня не было настроения смотреть, как он расхаживает голым под кайфом.

Я бросилась к нему, поймала его рубашку в кулак и ударила его спиной о сарай. — Я спросила, откуда ты это берешь, — прорычала я.

Глаза Харви расширились и он долго смотрел на меня.

— У тебя есть желание умереть, задавая такие вопросы? — вздохнул он и горький привкус наркотика донесся от его дыхания до моего носа.

Я слегка отшатнулась, но не ослабила хватку.

— Я уже мертва в любом случае, — прорычала я, потому что с тех пор, как я потеряла Гарета, я не раз чувствовала себя так. — Так что мне нечего терять.

— Ты не задаешь вопросов о том, кто это готовит или кто это продает, если не хочешь закончить жизнь буквально по кусочкам, — сказал Харви, его губы растянула маниакальная ухмылка.

Я зарычала на него, отводя руку назад, чтобы ударить его, но прежде чем я успела замахнуться кулаком, огромная лапа поймала мою руку и оторвала меня от него.

Я резко вдохнула, когда Райдер развернул меня к себе, его глаза потемнели от гнева, когда он посмотрел на меня.

— Я ничего не сказал, — задыхался Харви. — Я не сказал ей ни черта!

— Отвали, — прорычал Райдер, даже не глядя на него.

Харви не нужно было повторять дважды, он повернулся и помчался прочь от меня, ни разу не взглянув в мою сторону, оставив меня на милость Лунного Короля.

— Отпусти меня, — потребовала я, мое сердце заколотилось, когда Райдер крепче прижал меня к себе.

— Почему ты задаешь вопросы о Киллблейзе? — прорычал он.

Я не ответила, отшатнувшись назад, пытаясь отцепить его пальцы от себя. — Райдер, отпусти меня, — повторила я, но он не отпустил. Вместо этого он развернул меня и прижал спиной к сараю точно в том месте, где я прижимала Харви.

По щелчку его пальцев возникли лианы и он сжал мои руки вместе, пока они не оказались передо мной, а моя собственная магия не затихла.

— Скажи мне, зачем ты лезешь в дела, из-за которых тебя могут убить, — огрызнулся он.

— Пошел ты, — прошипела я в ответ, гнев прожег горло. Теперь у меня не будет другого шанса допросить Харви, а я даже не получила никаких ответов. Я также понятия не имела, сколько Райдер слышал о том, о чем я его спрашивала, поэтому не собиралась выдавать себя, признаваясь в чем-либо. Харви был вне себя, если повезет, он все равно вряд ли сможет это вспомнить.

— Скажи мне, почему ты хочешь знать, что находится в Киллблейзе и я дам тебе рецепт — предложил Райдер, хотя в его голосе по-прежнему звучала угроза.

Я на мгновение перестала бороться, глядя на него. Откуда он знает, что в нем? За последние несколько лет наркотик становился все более популярным, но в ФБР мне сказали, что они до сих пор не уверены в том, как он был создан. Они полагали, что все это поступает из одного источника где-то на востоке города, но пока им не удалось его отследить. Так что если рецепт был таким чертовски секретным, то откуда, черт возьми, он у Райдера?

— Откуда ты можешь знать, что в нем? — спросила я, когда он наклонился ко мне.

— Рискну предположить, что я знаю много темного дерьма, которое тебе и в голову не могло прийти. Так что давай не будем тратить время на перечисление. Я задал тебе вопрос, — Райдер провел костяшками правой руки по моей щеке, слово боль коснулось моей плоти и вызвало дрожь. Это была не ласка. Это была угроза.

— Может быть, я хочу принять немного, — вызывающе сказала я. — Но я не хочу рисковать, вдыхая яд и убивая себя ради кайфа.

Взгляд Райдера медленно прошелся по мне: — Лгунья, — вздохнул он. — Ты не ищешь кайфа.

— Ты ничего не знаешь о том, чего я желаю.

— Нет, знаю. И тебе нужно не что-то, что заглушит эту боль в тебе, Элис. Ты ищешь что-то, что заставит тебя почувствовать себя живой.

Мое сердце заколотилось сильнее от его слов и их чистой неоспоримой правды. Но я не собиралась признавать, что он видел всю мою ложь. Я не собиралась признавать, что он смог разглядеть меня.

Я выдержала его взгляд и уставилась на него, ожидая, что он сделает свое самое худшее. Потому что я не собиралась раскрывать ему свои секреты. Особенно когда улики начали указывать в его сторону. Он мог знать рецепт Киллблейза только одним способом. И если он и его банда занимались его изготовлением, то не было ничего удивительного в том, что они также убивали с его помощью.

Райдер, похоже, понял, что я не отступлю и с низким рычанием оттолкнулся от стены.

— Ты должна следить за собой, новенькая, — предупредил он. — Если ты будешь совать свой нос в такие дела, это плохо для тебя закончится.

Я ничего не ответила, когда он отошел от меня, лианы, обездвиживающие мои запястья, отвалились, оставив меня стоять на месте с колотящимся сердцем и бурлящими мыслями.

Неужели я только что обнаружила корни распространения Киллблейза по всему городу? И если да, значит ли это, что Райдер как-то причастен к смерти Гарета?


32. Гарет


За шестнадцать месяцев до метеорного дождя Солярид…


Габриэль Нокс:

Ясобираюсь выяснить, кто ты такой. Если ты думаешь, что мне можно угрожать, то ты чертовски ошибаешься.

Я вырву твой чертов позвоночник через заднюю часть шеи, когда поймаю тебя. Но не раньше, чем я выбью из тебя все, что только можно. Напиши мне еще раз и пощады не будет, когда придет время.


Ну вот и все, мои гребаные яйца, выходят за чертову дверь. Клянусь звездами, что за психованный мудак заявляет, что собирается вырвать кому-то позвоночник?

Спокойно вздохнув, я положил телефон обратно в сумку, вышел из кафейтерия и направился к общежитию. Поздний ужин застал меня врасплох, так что ночь уже наступила и я шел по кампусу, не переставая смотреть на небо, живо представляя, как Габриэль спустится ко мне и выполнит обещание, данное в том послании.

Хотя это напугало меня до глубины души и заставило мое сердце чувствовать, что оно вот-вот разорвется, я должен был искать положительные моменты. Если Габриэль угрожал мне, значит, он был напуган. А если он был напуган, возможно, это была попытка вынудить меня отступить. Возможно, все, что мне нужно было сделать, это пойти и найти свои яйца и бросить ему еще одно сообщение, чтобы он раскололся.

Я снова достал телефон, страх сковал мою руку. Но потом я представил Эллу на сцене, срывающую с себя одежду и набрал ответ, прежде чем успел струсить.


Фейкер:

Цена моего молчания — все содержимое твоего банковского счета. Ты знаешь, какой из них я имею в виду.

Еще раз пригрозишь мне и эти поддельные удостоверения личности сильно подпортят твой Фейбук.

Я засунул телефон подальше, мне не нравилось, кем я становился в этих обстоятельствах. Но я бы продал все свои моральные устои, если бы это спасло мою семью. Я просто надеялся, что до этого не дойдет.

Ну же, Габриэль, клюнь на чертов крючок.

Я направился в общежитие Вега, поспешил на верхний этаж, планируя до конца ночи смотреть Фейфликс. Остановившись, я увидел Данте, который ждал у своей двери, сложив руки и упираясь одной ногой в стену. Он улыбнулся, заметив меня и, казалось, искренне обрадовался, когда шел ко мне. Он был одет в брюки и красивую рубашку, а на шее у него висел золотой медальон. Это был вечер пятницы и, как и большинству студентов в кампусе, ему, вероятно, было куда пойти.

— Привет, Гарет, у меня есть для тебя работа.

Мой желудок сжался, но я кивнул, нацепив на лицо улыбку. — Что это?

— Не здесь.

Он направился в свою комнату, оставив дверь открытой для меня и я вошел следом за ним. Он повернулся, оглядывая мою грудь. — Ты не совсем моего размера, но некоторые рубашки Габриэля могут тебе подойти.

— Габриэль Нокс? — потребовал я, качая головой. — Нет. У меня есть рубашка, которую я могу надеть, я пойду переоденусь, — я не собирался давать этому парню повод злиться на меня.

— Ну, если ты уверен, что у тебя есть что-то достаточно красивое, cavallo.

— Cavallo? — я нахмурился.

— Лошадка, — он ухмыльнулся, затем проверил свои часы. — Поторопись. Мы выезжаем через три минуты. Если ты не будешь полностью готовым, я заменю твою задницу.

Я выскочил из комнаты, торопясь в свое жилье и на ходу стягивая с себя одежду.

— Неужели я заказал стриптиз-шоу и забыл? — Леон фыркнул, когда я бросил свою рубашку на кровать. — Притормози, чувак, у меня нет времени насладиться этим.

Он лежал на своей койке, его рука была перекинута через бок, когда Эми делала ему массаж.

— Я ухожу, — сказал я, направляясь к шкафу и доставая лучшую рубашку, которая у меня была. Она была белой и чистой, так что это было уже кое-что. Я оставил школьные брюки и туфли, решив, что это лучшее, что я мог сделать.

— Я тоже. Как только Минди закончит здесь. Куда ты идешь?

Я посмотрела на него с недоверием. Он был наполовину одет и по его сонному взгляду я почувствовал, что его клонит в сон. Если он собирался куда-то идти, то должен был опаздывать, как черт. — Я иду в город.

— Может, тогда я догоню тебя позже?

Я оставил свою сумку на кровати, незаметно выключив лампу и заправив ее в наволочку, а затем наложил на нее заклинание сокрытия. Я засунул свой Атлас в карман и направился к двери.

— Да, может быть.

Я вышел и трусцой побежал по коридору. Данте уже направился к лестнице и я поспешил за ним, когда он бросил на меня взгляд.

— Не ходи за мной, придурок, я напишу тебе, куда идти, — он направился вниз по лестнице, а я замедлил шаг, моя голова кружилась, пока я тащился за ним, ожидая его сообщения.

Когда я достиг конца лестницы, а он все еще не написал мне, я задержался в атриуме, прислонившись к стене и делая вид, что проверяю свою ленту на Фейбуке. Мои глаза затуманились, когда мое колотящееся сердце и страшные мысли заняли все мое внимание.

Что он собирается заставить меня сделать?

Что, если это незаконно?

Что, если это опасно?

Вздыхая, я понимал, что неважно, будет ли это чем-нибудь из перечисленного. Я собирался сделать это. Потому что не сделать это и потерять деньги, которые Данте собирался мне заплатить, было не вариантом.

Дверь открылась и я понял свою ошибку, стоя здесь, когда Райдер шагнул через порог. Я двинулся вперед, пытаясь скрыть тот факт, что я бездельничал в Лунной половине общежития Вега, но его ледяной взгляд упал на меня. Он схватил меня за руку, заставив остановиться.

Мое горло сжалось и форма Ордена всколыхнулась под кожей.

— У меня есть для тебя работа, — прорычал он и мое сердце ударилось о грудную клетку.

— Что? Ты сказал…

— Я знаю, что я сказал, придурок. Я способен формировать функционирующие воспоминания. Я изменил свое мнение.

— Точно, — сказал я. — Ну, дело в том…

Видение врезалось в меня и я обнаружил, что у меня в руке пачка денег. Я чувствовал хрустящие купюры, ощущал запах денег, почти достаточно резкий, чтобы быть настоящим.

Райдер освободил меня от видения, шипя между зубами, как змея. — Ты просил работу. Я даю ее тебе. Ты согласен или нет? — его челюсть была сжата, поза жесткая, как будто если я скажу ему «нет», он может просто проломить мне череп.

Я сглотнул комок, поднявшийся в горле. Я не мог работать на обе банды, это было бы самоубийством. Если бы они узнали, что я помогаю их смертельным врагам, я был бы чертовски мертвым.

Но с другой стороны… если я справлюсь, то смогу быстрее расплатиться с долгом Старушки Сэл. Габриэль все еще не клюнул на приманку, которую я ему подкинул и если он не собирался уступать, мне нужен был надежный запасной план.

Кроме того, кто знал, сколько работы они собирались мне предлагать?

— Ты что, медлишь, пони-бой? — рыкнул Райдер. — Мне не нужна помощь от мертвого груза.

Он двинулся, чтобы уйти, но я вцепился в его пиджак. Он резко обернулся, предоставив мне видение того, как я лежу на полу у его ног, пропитанный кровью, задыхаясь от пробитого легкого. Он отбросил меня назад и я, спотыкаясь, попятился прочь, учащенно дыша.

Заметка для себя: не трогай его чертов пиджак.

— Я сделаю это, — твердо произнес я, удерживая его взгляд.

— Я пришлю тебе сообщение, — он прошел через двойные двери через холла и напряжение покинуло мои плечи.

Положительные стороны? У меня теперь было два работодателя. Отрицательные? Один из них был психованной змеей со склонностью к кровопусканию. А другой — штормовой дракон, который мог приготовить меня и одновременно съесть живьем.

Мой Атлас наконец-то пискнул и я достал его, обнаружив сообщение от самого Дракона.


Данте:

Выходи через главные ворота.

Иди на восток и не останавливайся, пока не окажешься на углу Гриффин-стрит.


Я вышел за дверь, направился через кампус мимо Альтаир Холл и по широкой дорожке, которая вела к главным воротам. Другие студенты выходили, садясь на автобус у входа и я пригнув голову, проскочил мимо них, когда повернул на восток.

Я прошел полмили, прежде чем дошел до Гриффин-стрит. Припаркованные машины выстроились вдоль дороги, а высокие деревья пересекали тротуар по обе стороны от меня. Я все больше замерзал в ожидании, проверяя свой Атлас на наличие сообщений, но их больше не поступало. Я подумал, не сменить ли мне имя Данте в телефоне на кодовое. Если я начну работать на обе банды, то не стоит рисковать тем, что кто-то из них увидит имя своего врага, всплывающее в моем Атласе. Я должен был действовать с умом.

В конце концов, на другой стороне дороги включились фары и мигнули, привлекая мое внимание. Я трусцой подбежал к темно-синему внедорожнику, открыл пассажирскую дверь и запрыгнул внутрь рядом с Данте.

— Ты был здесь все это время, парень, почему ты не позвал меня? — спросил я, дрожа от холода в своих костях.

— Я проверял, не следят ли за тобой, cavallo.

— Ну да, — сказал я. Быть членом одной из банд, вероятно, означало постоянно оглядываться через плечо. Особенно если ты был ее лидером. Мне не нравилась идея вести такую жизнь. Это звучало слишком напряженно.

Данте выехал на дорогу и нервы сжали мое нутро. — Так что ты хочешь, чтобы я сделал сегодня вечером?

— Ты просто должен делать то, что я тебе скажу, хорошо?

— Что именно? — спросил я.

Он похлопал меня по бедру и улыбнулся мне как-то угрожающе. — Ты поможешь мне получить небольшое обеспечение для кое-кого, вот и все.

— Хорошо, — кивнул я, глядя в окно, когда Данте свернул на территорию Оскура и двинулся вглубь южной части города.

Вскоре мы свернули в переулок между двумя зданиями с темными стенами и мой пульс начал учащаться.

Он затормозил и выскочил из машины, а я последовал за ним в тень за машиной. Дверной проем был освещен глубоким синим светом, а рядом с ним стоял огромный парень со сложенными руками.

— Фабио! — ярко сказал Данте и парень расплылся в улыбке, полной серебряных зубов.

Когда он заговорил, его голос звучал как глубокий, грохочущий тенор.

— Эй, босс, что привело тебя в Черную Дыру? — Фабио обнял Данте, целуя воздух по обе стороны его лица, прежде чем он повернулся, чтобы подманить меня ближе.

— Работа. Это Гарет, он помогает мне с работой сегодня вечером, — сказал Данте.

Огромный парень внезапно заключил меня в объятия и аромат пряного лосьона после бритья ворвался в мои внутренности. Он оттолкнул меня назад, крепко сжимая мои плечи и осыпал воздушными поцелуями обе стороны моего лица, широко улыбаясь.

— Benvenuto (прим. пер.: Добро пожаловать), Гарет. Не слишком усердствуй, а? — он протянул что-то черное и блестящее и Данте схватил это, повернувшись ко мне.

— Надень это. И не снимай, пока я тебе не скажу — он передал мне это и мои брови изогнулись, когда я осознал, что это маска. Она закрывала верхнюю половину моего лица и Данте тоже надел свою, подмигнув мне, прежде чем отвернуться.

Фабио открыл перед нами дверь и Данте направился внутрь. Проследовав за ним, я вошел в узкий коридор, освещенный неоновыми лампами.

— Что это за место?

— Просто один из клубов клана Оскура, — легкомысленно ответил он.

Мы спустились по лестнице и, когда мы оказались в подземном баре, у меня в ушах зашумела динамичная музыка. Свет был приглушен, а в центре помещения находилась огромная прямоугольная сцена. Я понял, что мы находимся в стриптиз-баре, еще до того, как заметил танцовщиц. Здесь пахло так же, как и у Старушки Сэл. Деньгами, сексом и грязными секретами. Только если в баре Старушки Сэл об этом говорили шепотом, то здесь об этом кричали.

Вдоль всего помещения стояли кожаные кабинки, задрапированные красными бархатными шторами, некоторые из них были закрыты. На центральную сцену вышла девушка, на которой были только блестящие розовые стринги и подходящая к ним лошадиная уздечка. Ее кожа мерцала от ордена Пегаса и у меня в горле образовался комок, когда я догадался, что это не просто стриптиз-клуб. Это был чертов фетиш-клуб.

Данте шел впереди меня и обернулся, когда понял, что я не иду за ним. Он дернул головой, чтобы я двинулся и я трусцой поспешил за ним к бару. Он заказал нам пару бокалов пива, а я уставился на официантку-вампиршу, обслуживающую нас, у которой кровь была размазана по лицу и по всей обнаженной груди. Я не мог не задаться вопросом, что Элла подумала бы об этом месте. Наверное, она приняла бы все это как должное и провела бы ночь, поддерживая выступления артистов.

Черт, я скучаю по ней. Я должен не забыть позвонить ей в ближайшее время.

Данте протянул мне пиво и я сделал большой глоток. Перед этим он достал из кармана пиджака золотую чашу и вылил в нее все содержимое.

— Что это? — я фыркнул, а он ухмыльнулся.

— Анти-ядовитая чаша. Останавливает ублюдков, пытающихся на меня покушаться.

— Тебе это действительно необходимо? — я вздохнул, понимая, что это было правдой, как только слова покинули мой рот.

— Я номер один в списке смертников Братства, cavallo. Если бы у меня не было этого, я был бы мертв уже пятьдесят раз.

Клянусь звездами…

Мое внимание привлекла девушка в маске на шпильках, ведущая оборотня в ошейнике в кабинку и закрывающая занавеску.

Это место — полный пиздец.

Данте прислонился спиной к барной стойке, оглядывая зал и у меня возникло ощущение, что он кого-то ищет. Меня снова отвлекли, когда девушка на сцене превратилась в ярко-розового пегаса, ее уздечка и стринги остались на месте.

Толпа аплодировала, а один парень, в частности, впал в безумие, бросая на сцену ауры к ее копытам. Она скакала рысью вверх и вниз и я понял, что мое пиво не успело добраться до моего рта, пока я наблюдал за этим. Это было чертовски странно.

Все клиенты носили такие же маски, как и мы, чтобы скрыть свои личности, поэтому я не знал, как Данте сможет кого-то узнать. Но, по-видимому, узнал, так как он подтолкнул меня локтем, незаметно кивнув в сторону кабинки в дальнем конце зала.

— Видишь того парня?

Я кивнул.

— Он приходит сюда каждую неделю. В один и тот же день, в одно и то же время, в одну и ту же будку. И хочешь знать, что в этом самое лучшее?

— Что?

— Это Директор Грейшайн.

— Не может быть, — вздохнул я, ухмыляясь во весь рот. Он был одет в рубашку и слаксы и откинулся в кресле, потягивая коктейль. Он не выглядел слишком заинтересованным Пегасом на сцене и я сморщил нос, не желая выяснять, каков его фетиш.

Данте хлопнул рукой по моему плечу и повернулся ко мне с маниакальной ухмылкой. — Мне нужно, чтобы ты поскорее пошел туда и предложил ему кое-что от меня.

— Зачем я тебе нужен? — я сузил глаза.

— Потому что я слишком узнаваем даже в этой маске. Особенно если бы на мне была обтягивающая лайкра.

— Подожди — что? — воскликнул я.

Его улыбка расширилась и он оттолкнулся от барной стойки. — Ну же, cavallo. Ты же не отказываешься от меня? — он поднял бровь и я со вздохом покачал головой.

Он продолжал улыбаться, ведя меня через бар к сверкающему занавесу в задней части комнаты. Я последовал за ним через занавеску и, когда мы прошли за ряд дверей, из-за них послышались громкие стоны. Данте завел меня в отдельную гримерку и я захлопнул за собой дверь.

Вдоль одной стены висело длинное зеркало, освещенное розовыми лампочками, а напротив висела стойка с костюмами. Данте подошел к нему и выбрал ярко-зеленый костюм из лайкры и парик, полный змей.

— Ты будешь самой красивой Медузой в клубе, — Данте начал смеяться, протягивая их мне и я нахмурился, взяв их. Черт возьми, я уже застелила свою постель. Пришло время лечь в нее.

Я стянул с себя рубашку и брюки, сложив их на стуле вместе с атласом. Данте, казалось, был слегка впечатлен моей готовностью, его брови приподнялись, когда он протянул мне костюм. Натянув его, он с усмешкой застегнул молнию на спине. Я стянул маску и надел парик Медузы так, что пластиковые змеи рассыпались вокруг моих плеч. Данте подошел ко мне с ярко-зеленым гримом, который блестел.

— Чувак, — нахмурился. — Это действительно необходимо?

— Грейшайн может узнать тебя. Это нужно сделать, — он начал рисовать на моем лице с большим мастерством, чем я ожидал и завершил образ змеиными линзами для глаз. Я посмотрел в зеркало и застонал: костюм показывал весь мой гребаный член и задницу.

О, мужик, на что я только не пойду…

— Неужели у вас тут нет ни одного настоящего Медузы? — спросил я, хмуро глядя на свой костюм.

Данте двинулся искать что-то за вешалкой с одеждой. — Да, есть, но некоторым людям просто нравится иллюзия. Они готовятся к настоящему делу, я думаю… Какой у тебя размер обуви?

— Одиннадцатый, — отозвался я.

— Ну вот, — он снова появился, держа в руках пару инкрустированных стразами туфель на высоком каблуке, явно предназначенных для мужчин.

Я нахмурился и покачал головой. — Как, черт возьми, я буду в них ходить? — он заставит меня надеть их, даже если я не смогу, я просто знаю это.

Он пожал плечами, бросив их передо мной. Я сунул в них ноги, моя гордость разлетелась по ветру. Когда я поднял голову, то обнаружил, что Данте держит в руках массивный синий член на ремешке.

— Ни за что, блядь, — я покачал головой. — В этом нет необходимости.

— Конечно, это необходимо, — он придвинулся ближе, в его глазах плясало веселье.

— Данте, клянусь звездами…

Он бросился на меня и я вскрикнул, когда он с грубой силой крутанул меня вокруг себя, обернув этот чертовски массивный член вокруг моей талии.

Дверь открылась и мы оба оглянулись. Циклоп с фальшивыми вращающимися глазами на сосках и настоящим в центре лица смотрела на нас в тревоге. Ее взгляд остановился на том месте, где руки Данте сомкнулись вокруг ствола огромного пластикового члена, торчащего у меня между ног и она отступила назад, хихикнув. — О, простите!

Промежность Данте прижалась к моей заднице и я сердито зарычал, когда женщина закрыла дверь и поспешила прочь.

— Отлично, теперь она думает, что мы трахались.

— Тебе нужно остыть, cavallo. Кого волнует, что думает какая-то девчонка? — Данте рявкнул со смехом, отпустив меня, когда он отошёл, крепко пристёгивая страпон. Дыши.

— И что теперь? Я не собираюсь вешаться на нашего долбаного Директора, — хотя какая-то ужасная часть меня знала, что я бы пошел на это, если бы дело дошло до этого. Ради денег. А это было самое дно. Или, может быть, я уже достиг его с массивным пластиковым членом, висящим у меня между ног. А может быть, это было, когда я надел лайкровый костюм…

— Не, ты просто пригласишь его в одну из задних комнат.

Сладкое облегчение наполнило меня.

Он потянулся в карман и достал что-то. — Затем ты войдешь в комнату с ним и его спутницей и установишь эту камеру в таком месте, откуда будет хорошо видно, как его трахают, — он передал мне маленькое устройство и по мне пробежал холодок.

— Зачем тебе нужна запись секса с директором? — спросил я в замешательстве и ужасе.

— Потому что это здравый смысл — собирать компромат на своих подчиненных, cavallo. Как только он узнает, что у меня есть это, я обведу его вокруг пальца. Больше никаких отчислений или преподавателей, копающихся в моем дерьме. Это также удержит его на моей стороне. Братство не сможет использовать его против меня, если он будет до смерти бояться, что я выложу видео.

— Это… довольно умно, — заметил я и его грудь вздыбилась. Очевидно, что поглаживание эго Данте было надежным способом остаться в его хорошем списке и я мысленно отметил это. Если он так поступал с людьми, которые не были его врагами, я не хотел бы узнать, что он делал с теми, кто был врагом.

Обдумывая, как мне это провернуть, я тяжело вздохнул, чувствуя себя чересчур напряженным в этом чертовом костюме. — Мне нужно будет вернуть камеру?

— Нет. Камера подключена прямо к моему атласу и я наложил на нее чары, чтобы она сгорела через два часа, — он гордо улыбнулся.

— Точно. Напомни мне, почему я нужен для этого, а ты просто не подкупил одного из своих сотрудников?

Данте широко ухмыльнулся, но не ответил на мой вопрос, продолжая: — Следующее выступление на сцене — это то, чего ждет Грейшайн. Когда оно закончится, подойди к нему и скажи, что он может взять актера на час, в качестве комплимента от клуба за то, что он был хорошим клиентом.

— Но разве персонал не поставит это под сомнение?

— Нет, я уже заплатил за танцора под вымышленным именем. Когда ты позовешь его со сцены, скажи ему, что Шайнер уже ждет его.

Я кивнул, запоминая все, что он говорил, стараясь не думать о том, насколько это безумно.

Он подвел меня к двери и наклонился к моему уху, прежде чем мы вышли, его дыхание коснулось моей шеи, — О и если ты все испортишь, cavallo, я прикажу отрезать твои блестящие яйца Пегаса.

Вот дерьмо.

— Я этого не допущу, — твердо заявил я, мое сердце бешено колотилось в груди.

— Хорошо, — весело сказал Данте, угроза исчезла из его тона. — Подожди здесь одну минуту, прежде чем вернуться в бар. Когда ты установишь камеру, я буду ждать тебя у входа в машине.

— Понял, — сказал я, мой рот пересох, когда я потянулся вверх, чтобы спрятать камеру под парик.

Он оглядел меня, фыркнув от смеха. — Эй, если тебе когда-нибудь понадобится работа, ты найдешь ее здесь, как Медуза. Или, может быть, ты хочешь выпустить свой сверкающий хвост на сцену?

— Нет, — резко прорычал я, свирепость в моем тоне заставила его брови изогнуться. Я так сильно боролся за то, чтобы Элис не стала жертвой этой жизни, что просто не собирался подписываться на нее сам, если только не останусь на краю своего достоинства. Что было довольно трудно сказать, учитывая то, как я был одет.

Он пожал плечами и вышел за дверь. Дождавшись, пока пройдет минута, я выдохнул, упражняясь в ходьбе на каблуках. Это было удивительно легко, что, возможно, объяснялось изящной природой моего Ордена.

Когда время истекло, я прокрался за дверь, вернулся в бар и скрылся в тени, когда мой взгляд упал на сцену. Пегас делала свою концовку, блестки падали с ее плаща, когда она уходила со сцены в руки мускулистого парня, который гладил ее гриву и вел к одной из кабинок. Она вернулась в форму фейри и он завел ее внутрь за уздечку, а другой рукой сжал ее задницу.

Борясь с дрожью, когда он задернул занавеску, я оглянулся на сцену. Свет стал темно-зеленым, а из отверстий в полу сцены под аплодисменты валил дым. Директор Грейшайн сидел прямо и я задался вопросом, какого черта этот парень ввязался в это дело.

Мощный голос наполнил зал: — Пожалуйста, поприветствуйте на сцене мужчину, который любит, чтобы фейри стояли на коленях у его ног, который кусается так же сильно, как трахается и который заставит вас кричать о пощаде всю ночь напролет. Это единственный и неповторимый Командующий Драконами и самый грязный Верховный Советник из всех. Лайонел Трахальщик!

Святое дерьмо. На сцену вышел пародист Лайонела Акрукса, на котором был массивный чешуйчатый член на ремешке ярко-зеленого цвета. На его коже были нарисованы чешуйки, которые покрывали все его мускулистое тело. На нем были туфли на высоких каблуках, которые были вдвое выше моих и шипастый хвост, который волочился за ним. Толпа зазывала его, бросая деньги на сцену, когда он начал танцевать на шесте, выбрасывая огромные потоки искр своим огненным элементом.

Разумеется, это не могло быть тем чем увлекался Грейшайн? Но когда я посмотрел в его сторону и обнаружил его руку в штанах, оказалось, что я сильно ошибался.

Признаться, Лайонел Трахальщик был чертовски хорошим танцором. Его бедра покачивались в такт музыке, а раскачивания на шесте были на высшем уровне. Когда он наконец закончил и его маленькие зеленые трусы были набиты аурами, он начал собирать с пола остальные чаевые.

Я сделал шаг, набираясь храбрости и направляясь к директору. Он даже не соизволил вытащить руку из брюк, когда я появился перед ним. Его глаза скользнули по мне, затем он откинулся набок, пытаясь разглядеть меня.

— Он сегодня еще танцует? — с надеждой спросил он.

Я нацепил свою самую очаровательную улыбку и сыграл роль, которую играл в баре у Старушки Сэл.

— Вообще-то, сэр, клуб хотел бы предложить вам час с мистером Трахальщиком за счет заведения за вашу постоянную клиентуру, — неужели эти слова только что вырвались у меня изо рта?

Грейшайн выпрямился, наконец, вытащив руку из штанов. — Правда?

— Да, он в вашем распоряжении. Я с удовольствием приведу его для вас, если вы желаете принять наше предложение?

Он заинтересованно кивнул, провел рукой по своей лысине и нервно дернулся. — О да, это было бы восхитительно.

Мне всегда было интересно, может ли он вести себя как «крутой Директор» вне школы. И видимо, так оно и было. Я задавался вопросом, почему он вообще беспокоится об этом. Это не принесло ему ничьих очков.

Засияв, я отвернулся и направился к сцене, где Лайонел все еще собирал чаевые. — Эй, мистер Шайнер готов вас принять.

Он поднял голову и я понял, что у него рептилоидные контактные линзы. Его лицо расплылось в улыбке, обнажившей ряд искусственных острых зубов. — Да? Ну, я собираюсь убедиться, что я продемонстрирую ему хорошее времяпрепровождение. Ты знаешь, что он заплатил мне вдвое больше, чем я просил?.

— Ух ты, хотел бы я провести с ним ночь, — я притворно улыбнулся.

— Я замолвлю за тебя словечко, Сахарок. Приведи его в третью комнату в задней части.

— Понял, — отсалютовав, я отошел от сцены и вернулся к Грейшину, приглашая его встать со своего места. Он сцепил свою руку с моей и я потянул его в сторону задних комнат.

— Он рад меня видеть? — спросил Грейшайн.

— Да, сэр. Он очень рад, — Отвратительно. Я провел его через дверь и направился к третьей комнате, открыв ее и войдя внутрь.

Свет был приглушен до красного свечения и Лайонел уже лежал на черных простынях, смазывая свой страпон. Я умер… Буквально какая-то часть меня засохла и умерла.

— Привет, Шайнер, — промурлыкал Лайонел и я отпустил Грейшана.

— Привет, Лайонел, — застенчиво сказал он.

Я обошел директора, оглядываясь по сторонам в поисках места, где можно было бы спрятать эту чертову камеру и удрать оттуда. Я притворился, что вожусь со своим змеиным париком, пока доставал устройство и зажимал его между пальцами, нажимая на маленькую кнопку сбоку, чтобы включить запись.

— Ты присоединишься к нам, змеиные глазки? — спросил Лайонел, с надеждой глядя на меня, а Грейшан оглянулся, похоже, тоже заинтригованный этой идеей.

— Нет, у меня просто выпала контактная линза. Не обращайте на меня внимания.

Не обращая на меня внимания, они тут же принялись осыпать друг друга поцелуями, а я пользуясь случаем, поставил камеру рядом с вазой на маленьком столике. Ой, упс, это не ваза, а еще один массивный фаллоимитатор.

Я направился к двери и стоны последовали за мной. Я пожалел, что не успел выйти из комнаты быстрее, так как Грейшайн простонал: — Я был плохим маленьким сфинксом, Лайонел. Тебе придется наказать меня за нарушение законов Совета.

Я решительно закрыл дверь, борясь с дрожью и направился обратно в гримерную. Внутри я стер грим с лица и быстро переоделся в свою одежду, надев маску.

Адреналин забурлил в моих венах, когда я поспешил обратно в бар и направился к выходу. Я бегом поднялся наверх, протиснулся в дверь и помахал Фабио на прощание с облегчением, гудящим в моих венах.

Я запрыгнул в машину Данте и смех неожиданно вырвался из моей груди.

Данте присоединился ко мне и мы вдвоем повалились на бок, когда он показал мне экран своего атласа. — Ты сделал это.

Я поднял руку, чтобы скрыть образ моего директора, которому в задницу ввинчивается притворный Дракон и скорчил гримасу.

— Ты заставил меня сделать это в качестве теста, не так ли? — предположил я.

— Да, — ответил Данте с яркой улыбкой.

— Это действительно должно было быть настолько экстремально?

— Да, — он начал смеяться.

— Ты ведь знаешь, что ты засранец, верно? — я расплылся в улыбке.

— Ага, — Данте бросил Атлас на заднее сиденье, завел двигатель и переключил передачу, когда смех вырвался из его горла. — Знаешь что? Думаю, ты только что стал моим новым другом, cavallo.


33. Данте


Прошло несколько недель с тех пор, как я навещал директора Грейшана, поэтому я направился в его кабинет на первом этаже Альтаир Холл, улыбаясь про себя, когда подошел к его двери и стукнул костяшками пальцев по дереву.

— Извини, малыш, я сейчас очень занят! — раздался в ответ его веселый голос. В отличие от большинства людей в этой школе, я много знал о Рэндале Грейшане. Для меня это было обязательным делом, потому что человек с его властью мог легко испортить мое будущее образование, если бы пронюхал, чем я занимаюсь ежедневно.

Грейшайн был в меру могущественным. Будучи Раком, он обладал стихией воды, а также был Сфинксом, что означало, что он очень умен и его нельзя недооценивать. Тактика, которую он разыгрывал перед студентами — «дурачиться с детьми, но при этом быть совершенно недоступным» — на самом деле была тактикой. Он скрывался от посторонних глаз, не привлекал лишнего внимания и поэтому не имел проблем ни с одной из банд. А это означало, что он мог проводить большую часть своих дней, занимаясь тем, что ему нравилось.

— Слишком занят, чтобы увидеться со мной, Рэндал? — спросил я, ухмыляясь.

По ту сторону двери поспешно отперли несколько замков и сняли магическое силовое поле. Наступила тишина, затем Грейшайн распахнул дверь. Он выглядел разгоряченным и встревоженным при виде меня. Его воротник был расстегнут, как будто он его дергал, а лысина на голове блестела от пота.

— О, мистер Оскура, чем я могу вам помочь? — его взгляд метался по пустому коридору, как будто он искал спасательный круг. Его спина была обращена к двери, как будто он собирался помешать мне войти, но хрен с ним. Я протиснулся мимо него и вошел в его кабинет, который, по сути, представлял собой маленькую и неубранную библиотеку. Книги заполняли все свободное пространство на полках, на его столе, в кучах на полу. Единственная часть стены, которая не была скрыта за огромной стопкой книг, была той, где висели его грамоты за отличную учебу в Академии Авроры.

Грейшайн закрыл дверь, заперев ее на ключ и немедленно создав вокруг нас пузырь тишины.

Я спихнул стопку книг со стула перед его столом и опустился на него. Он задохнулся и поспешил вперед, чтобы собрать их с пространства вокруг моих ног, а затем аккуратно сложить их в углу комнаты. Он дрожал. И у него были чертовски веские причины для этого.

— Я могу что-нибудь для вас сделать? — спросил он, полностью отбросив весь этот дерьмовый сленг в моем присутствии. Он знал, что я вижу его насквозь, вплоть до его трусов и не только. Я закинул ноги на стол и мои блестящие кожаные туфли легли на томик по астрологии.


Грейшайн смотрел на это, ему было не по себе, но он не посмел бы мне запретить. Он прошел за свой стол между стопками и опустился в кресло, несколько раз прочистив горло.

— Я просто проверяю, Рэндал. Убеждаюсь, что ты не замышляешь ничего такого, что могло бы заставить меня опубликовать определенное видео на Фейбуке.

Определенное видео, которое Гарет достал для меня. Черт… Гарет.

Грейшайн смертельно побледнел, смочил рот, уставившись на меня.

— Я бы ничего не сделал против вас, мистер Оскура.

Он сжимал и разжимал пальцы, бисеринки пота катились по его лбу: — Пожалуйста, не публикуйте это, — мямлил он, в его тоне слышались нотки отчаяния.

Я сделал вид, что обдумываю его слова. — Хорошо. Но…

— Но? — вздохнул он.

— Мне нужно, чтобы ты освободил меня от ареста у профессора Марса за драку с бандой на днях.

— Конечно, — тут же ответил он. — Что-нибудь еще?

— В буфете на завтрак стало заметно меньше шоколадных поптартов, — размышлял я, взяв одну из его книг и пролистывая ее.

— Ну… видите ли, дело в том, что… у нас были некоторые экономические сокращения и…

— И? — прорычал я, электричество заплясало по моей коже.

— И-и-и я обязательно закажу побольше шоколадных п-п-поптартов.

— Хорошо, — радостно ответил я, одарив его улыбкой. Я даже не любил шоколадные поптарты. Мой взгляд остановился на фотографии темно-синего дракона в его книге, который был очень похож на меня. — Могу я оставить это себе? — спросил я, вырывая страницу и Грейшайн вздрогнул всем телом.

— Конечно, — заикнулся он.

— Отлично, — я поднялся на ноги, сунул фотографию в карман и обошел его стол. Он сжался в своем кресле, съежившись подо мной, когда я нагнулся к нему.

— Что вы делаете? — задыхался он.

Я осыпал его воздушными поцелуями в обе щеки и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо: — Un amico che diventa nemico è il nemico più crudele di tutti.


— Что это значит? — вздохнул он, его голубые глаза округлились от страха.

— Это значит, что друг, который становится врагом — самый жестокий враг из всех.

Я похлопал его по плечу, улыбаясь, прежде чем двинуться к двери.

— Ciao, Директор.

Я вышел в коридор с энергией, бурлящей в моих венах. Теперь, когда с этим было покончено, пришло время полетать.


***


Низко паря над Железным лесом, я сгибал свои тяжелые крылья, когда электричество потрескивало на моей чешуе и заставляло ее вспыхивать, как бушующее небо. Я взревел на луну и моя стая завыла в ответ, взывая к своему Альфе, который несся над ними по ветру. Гордость всколыхнулась в моей груди и я издал еще один рев, вдыхая звук воя Оборотней в лесу подо мной. Mia famiglia (прим. пер.: Моя семья). Мои друзья. Мой Клан.

Я мельком увидел их шерсть между деревьями, их головы, поднятые вверх, воющие навстречу огромному зверю, который пронесся над головами. Мои крылья задевали верхушки деревьев, когда я резко набирал высоту, направляя их к озеру Темпест в северо-западном углу кампуса. Я достиг кромки воды раньше них и опустился ниже, мои крылья пронеслись по неподвижной поверхности и пустили по ней рябь на многие мили.

Я обогнул темный водоем на большой скорости и вернулся обратно к тому месту, где моя стая хлынула из-за деревьев на галечный пляж. Они купались в свете луны, ее сила пополняла их магические резервы, пока они мчались вдоль берега.

Двумя мощными взмахами крыльев я опередил их и полетел как можно ниже над береговой линией, распушив за спиной хвост. Табита радостно залаяла, поравнявшись с моим боком, ее серая шерсть казалась почти серебряной в лунном сиянии.

Я издал еще один рев, в котором была нотка смеха, упиваясь ощущением полета в форме моего ордена. Я провел волков вокруг озера четыре раза, пока они не устали и не остановились. Некоторые из них зашли в воду, другие играли и обнимали друг друга на берегу. Я опустился рядом с ними и Табита потерлась своим мокрым носом о мой, прежде чем отправиться в погоню за Никитой.

Это был единственный раз, когда я действительно почувствовал разницу между нами. Черт, мне нравилось быть чертовым Штормовым Драконом. Альфой самой страшной волчьей стаи в Солярии. Звучало это тоже очень круто. Проблема была лишь в том, что иногда я вспоминал, насколько я отличался от них.

Когда я был ребенком, все мои братья и сестры сформировались рано, как это было принято у оборотней. Я катался на их спинах, купался с ними, играл с ними в лесу. Но когда появился мой Орден, мама призвала меня взять на себя ответственность, меняться, когда меняются волки и вести их как Альфа Дракон. Но чем дольше это продолжалось, тем менее легко было присоединяться к ним вот так. А иногда мне этого не хотелось.

Как бы я их ни любил, драконы по природе своей были более одинокими. Время от времени мне просто хотелось ускользнуть в облака и в одиночестве расправить крылья. И когда мы спускались к озеру, они знали, что в конце концов я улечу. Это было мое любимое место для полетов в кампусе и, кроме того, здесь было место, куда я любил уходить, когда мне нужно было собраться с мыслями.

Я расправил крылья и моя стая завыла на прощание, когда я взлетел мощным рывком, поднимаясь все выше и выше в небо. Я мчался к облакам, виляя по ним и наслаждаясь влажными поцелуями влаги на моих крыльях. Сила излучалась через меня, мое возбуждение росло по мере того, как я поднимался все выше в небеса.

Энергия все нарастала и нарастала в моем теле, умоляя вырваться наружу и я наконец выпустил ее. Я раскрыл свои огромные челюсти и из самой груди, словно молния, вырвался огромный заряд белого раскаленного электричества. Звук, который я издал, был сродни громовому раскату и тучи вокруг меня потемнели, пульсируя от моей штормовой силы. Дождь полил далеко внизу и я услышал, как он ударил по озеру, подобно бурным аплодисментам.

Волки снова завыли, пока я мчался сквозь облака, эмоции вырывались из меня в виде электричества.

Когда я окончательно выдохся, я прижал крылья к бокам и позволил себе свободно падать к озеру, кувыркаясь по спирали сквозь облака. Это была свобода. Ничто в мире не могло сравниться с ней. Буря, ветер, дождь, шторм. Я был ее живой, дышащей частью. Это было то, для чего я был рожден.

Я остановился перед озером, дождь каскадом стекал по моей спине, когда я нацелился на причал у кромки воды. Приземлившись на пирс, под моим весом деревянные рейки жалобно заскрипели. Приняв форму дракона, я направился вверх по пирсу и в моей крови бурлило ликование.

Лодочный домик был размером с сарай, с облупившейся белой краской и огромной старой ивой, прислоненной к одной стороне. Ветви свисали вниз над отверстием в передней части, создавая внутри кокон. Среди имеющихся в распоряжении Академии Авроры судов были три простые рыбацкие лодки, пара гребных лодок и куча каноэ. Я не мог вспомнить, когда студенты в последний раз пользовались хоть одним из них. Вот почему это место было моим убежищем. Сюда никто не приходил, так что я считал его своим.

Раздвинув ивовые ветви, я втянул в себя запах влажного дерева и старого лака, который пощипывал мои внутренности, заставляя напряжение плавно уходить из моего тела. Здесь было знакомо и почти по-домашнему уютно; единственное место в кампусе, где я мог по-настоящему уединиться.

Я направился внутрь, разминая конечности, лениво пробираясь к задней части лодочного домика, проходя мимо рыбацких лодок на воде в самом центре помещения. Вдоль стен висели веревки и сети, а также куча ржавых инструментов столетней давности.

— Я не была уверена, как долго стоит ждать, чтобы сказать тебе, что я здесь, но на случай, если ты пришел сюда подрочить, я подумала, что лучше сказать сразу.

Мое сердце заколотилось, когда я обнаружил, что Элис сидит высоко на деревянной платформе в задней части лодочного домика, а ее ноги непринужденно покачиваются на ней. Она жевала жвачку и держала на коленях раскрытую книгу.

Я доверял ей найти мое тайное место. Я даже не чувствовал злости; это было странное облегчение — обнаружить ее здесь. Как будто это место было предназначено для нас обоих. Отлично, теперь я схожу с ума.

— Если ты хочешь увидеть меня голым, тебе стоит только попросить, carina.

— О да, мой затянувшийся план ждать здесь, в каком-то разгромленном лодочном сарае, в надежде, что ты появишься в своем праздничном костюме, наконец-то оправдался, — сухо сказала она, в ее тоне слышался намек на веселье. И я не пропустил, как ее взгляд упал на мой член и расширился.

Ухмыльнувшись, я направился к ящику в задней части сарая, где хранилась запасная одежда и куча золота для пополнения запасов магии, натянув пару треников и футболку. Сюда никто никогда не приходил, но если бы и приходил, то уж точно не посмел бы украсть у меня.

Закончив, я подошел к лестнице, ведущей на небольшую платформу и поднялся к ней. Хотя технически она присоединилась ко мне, потому что это было мое место.

Я опустился рядом с ней и стащил книгу с ее колен, прижавшись бедром к ее бедру. Я почувствовал, что она наблюдает за мной краем глаза, пока я закрывал книгу, чтобы прочитать название.

Грозовой перевал.

Я передал ей книгу обратно, удивленно вскинув бровь. — Не думал, что ты романтик.

— Я не романтик. Я читаю о мести и о том, почему хорошие люди совершают плохие поступки.

Она засунула книгу в сумку, подтянула ноги и прижала их к груди. Ее форма была сухой, так что либо она была здесь еще до бури, либо могла создать приличный воздушный щит. Дождь барабанил по крыше, издавая мой самый любимый звук в мире.

— А как насчет того, что плохих людей заставляют делать хорошие вещи? — спросил я, прислонившись плечом к ее плечу.

Она не отстранилась, глядя на меня так, словно была способна вскрыть мою душу. Но я держал это дерьмо под замком. Мне не нужны были сложности, связанные с девушкой, претендующей на мое сердце. Мне нравилась Элис, я чертовски хотел ее. Но мама учила меня: «mantieni il tuo cuore con la tua famiglia» — хранить свое сердце в кругу семьи. Как только я его отдавал, я попадал в беду. Мной можно быломанипулировать, обманывать, хитрить. И как будущий лидер клана Оскура, я должен был сделать все возможное, чтобы защитить себя. Однако это не означало, что я не мог дурачиться…

— Возможно, нет ничего хорошего и плохого. Есть просто люди.

Элис пожала плечами и я кивнул, обдумывая эту мысль.

— А как насчет врагов и друзей? — я посмотрел на нее и увидел, что в ее взгляде что-то дрогнуло. Она не ответила и я инстинктивно потянулся к ее руке. Ее пальцы сплелись с моими и мое охраняемое сердце дернулось. — Зачем ты пришла сюда, carina?

Ее мягкие зеленые глаза буравили меня. — Мне нужно было побыть одной. Я пошла прогуляться и наткнулась на это место. Мне показалось, что приближается буря, поэтому…

Она пожала плечами и между нами раздался шум дождя, разбивающегося о крышу, в то время как моя сила все еще горела в небе.

— Моя буря, — сказал я с самодовольной улыбкой.

Ее брови слегка приподнялись, но я бы не сказал, что она выглядела впечатленной. Мне было интересно, что в этом мире может произвести впечатление на такую девушку, как она.

— Наверное там, в облаках, весело, — задумчиво сказала она.

— Я возьму тебя как-нибудь, — предложил я.

— Что? — удивленно сказала она. — Ты не можешь. Драконы не позволяют людям кататься на них. Разве это не часть законов вашего Ордена?

Я пожал плечами. — Я не соблюдаю многие законы, bella.

Игривая улыбка заплясала вокруг ее рта и она сжала мою руку, посылая укол тепла в мою проклятую душу.

— Я все еще не вижу страшного босса мафии, сидящего рядом со мной, Данте. Это как-то не сходится.

— Я улыбаюсь людям, пока они не переходят мне дорогу, — серьезно сказал я. — Достаточно одного предательства.

— Ооо, как страшно, — поддразнила она и я наклонил голову, чтобы посмотреть на нее.

— Похоже, ты хочешь увидеть мою темную сторону. Но я бы не стал поощрять это. Увидев ее, ты уже не сможешь ее развидеть.

— Как и твой член? — ухмыльнулась она и я сдержал усмешку.

— Да, carina. И как только ты его почувствуешь, ты не сможешь больше расчувствовать его.

— Ну, если бы это было так, я бы не успела сделать много дел за день.

Я засмеялся и она надула пузырь своей жвачкой, аромат вишни донесся до моего носа.

— Так чем ты здесь занимаешься? — спросила она. — Я догадываюсь по тайнику с одеждой, что ты часто сюда приходишь?

— Ну, это включает в себя большое количество вампирского порно и несколько тюбиков смазки.

Она разразилась смехом и я ухмыльнулся, тепло распространилось по моей груди, когда я наконец-то сломал ее маску.

Ее взгляд остановился на мне и я почувствовал, что она ждет настоящего ответа на свой вопрос.

Я вздохнул, запустив руку в волосы. — Я прихожу сюда, чтобы подумать.

— О чем? — вздохнула она, в ее голосе не было осуждения.

— О клане, о жизни… — О тебе.

— Клане? — спросила она.

— Клан сильно ударил по Братству на прошлой неделе. Мы убили тринадцать человек из их числа. Или… мой дядя убил, — при мысли о Феликсе у меня в груди сжалось сердце. Мне нужно было разобраться с его дерьмом, пока оно еще больше не вышло из-под контроля.

Элис замолчала и я взглянул в ее сторону, наблюдая за морщинами на ее лбу.

— Тринадцать человек? — повторила она.

— Да и… — я остановился, вспомнив мамины слова. Я не должен никому открываться о клане. Даже не должен хотеть. Но с Элис у меня развязывался язык.

— И? — спросила она, ее пальцы снова сжали мои.

Была одна вещь, которую я мог сделать и которая давала мне свободный пропуск в этом деле. Поэтому я поднял наши руки между нами, подняв на нее брови.

— Я не могу допустить, чтобы эти слова покинули эти стены, carina. Заключишь ли ты со мной союз молчания? Он будет действовать только в этом лодочном домике. Ты не сможешь говорить о том, что я тебе скажу, за пределами этого места.

Ее губы разошлись. — Клянусь солнцем, Данте. Это магия выпускного класса.

— Это было одно из первых заклинаний, которые я выучил, — я пожал плечами. — Я много чего могу делать, что могут делать старшекурсники. И есть много такого, чего не могут даже они.

Она сглотнула, ее пальцы крепче сцепились с моими. — Сделай это.

— Ты должна позволить нашей магии слиться, хотя бы на минуту.

Я улыбнулся ей. Обмен силой был довольно стремительным. Чтобы управлять ею, требовалось большое доверие или сила воли. Это было неестественно — позволить кому-то проникнуть под поверхность твоей кожи. И я видел колебания в глазах Элис.

— Доверься мне, carina. Я не причиню тебе вреда, — подбодрил я.

Ее глаза встретились с моими и по какой-то причине оказалось легче всего на свете снять свои собственные барьеры. Она разрушила их так же быстро и ее сила хлынула в мое тело, как река.

Трахните меня.

Это был не просто прилив сил, с ней это был гребаный оргазм. Я застонал в то же время, что и она, мы оба прижались ближе, плоть соприкоснулась, позволяя магии быстрее течь между нами.

— Святое дерьмо, — задыхался я.

Ее сила бурлила и струилась под моей кожей, как чистый экстаз, а статическая энергия потрескивала по всей моей плоти.

— Данте, — задыхаясь, почти умоляюще произнесла она и этот звук послал через меня еще одну волну наслаждения.

Я прижался щекой к ее щеке, попадая под чары ее магии, когда она смешивалась с моей, наполняя меня и заставляя желать каждый дюйм ее обнаженной плоти прижаться ко мне. Это точно вызвало бы извержение гребаного вулкана и я чертовски хотел сгореть в нем.

Она вцепилась когтями в мою рубашку, задирая ее вверх, чтобы положить свободную руку мне на живот, ее магия вливалась в меня через столько точек соприкосновения, что у меня голова шла кругом.

Заклинание, придурок!

Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, формируя свою магию в связь, которая обволакивала каждое место, где встречалась наша кожа. Она распространилась от наших тел и окутала стены мерцающим серебристым светом. Я прижимался к Элис на несколько секунд дольше, чем было необходимо, утопая в ощущении ее силы внутри меня, а затем разорвал контакт, толкая ее назад.

Мы, затаив дыхание, смотрели друг на друга, мое сердце билось сильно и быстро, а выражение ее лица говорило о том, что она это слышит.

— Это было безумием, — прошептал я.

Она кивнула, ее зрачки были полностью расширены, а губы приоткрыты, приглашая. Я наклонился, чтобы инстинктивно поцеловать ее, но она схватила меня за горло и оттолкнула. Аргх.

— Прости, — пробурчал я, отворачиваясь и она снова поймала мою руку, сбивая меня с толку.

— Ты говорил… о своем клане? — подбодрила она, на ее лице промелькнуло веселье.

Я вздохнул, перехватывая ее руку в свою.

— Ну… мой дядя напал на какой-то дерьмовый бар на Лунной Территории. Люди, которых он убил, были кучкой проституток и стариков.

Я медленно вдохнул и почувствовал, что Элис смотрит на меня.

— Тебе не по себе, — удивленно сказала она и я пожал плечами в ответ.

— Это просто не то, как я бы управлял своим гребаным кланом. Феликс заменяет меня, пока я не закончу обучение, но он не может ходить и убивать людей, не имея за этим никакой тактики. Так что теперь мы просто ждем, когда Братство нанесет ответный удар и ты думаешь, они пойдут за теми, кто это сделал? Нет, блядь. Они нацелятся на наших слабых людей, как мы на их.

Ярость выплеснулась через мое нутро. Я чувствовал себя таким беспомощным перед этим. Это была чертова бомба замедленного действия. И когда она взорвется, кровь забрызгает стену и напишет на ней мое имя. Все, что делал Феликс, отражалось на мне. Он должен был советоваться со мной, обдумывая свои планы. Но это… это был пиздец.

Элис прислонила голову к моему плечу и мой гнев утих. — Ты когда-нибудь думал, что банды могут найти способ объединиться? Чтобы искупить вину?

Я напрягся, ненависть пульсировала под моей кожей. — Никогда, — прорычал я.

— С тобой и Райдером… кажется, это более личное, чем соперничество.

Я поджал губы, размышляя, стоит ли ей все рассказать. Но я не хотел думать о Мариэлле и о том, что она сделала с Райдером Драконисом. Поэтому я решил рассказать лишь часть правды. Что-то, что было напечатано в новостях, что она могла бы узнать в любом случае, если бы действительно хотела знать.

— Отец Райдера убил моего отца.

Она втянула воздух, но промолчала, ожидая, что я буду говорить дальше.

В моей груди зарубцевалась старая рана, когда я вспомнил день, когда я получил эту новость.

— Веспер Драконис не просто убил его. Он разрубил его на десять частей, как всегда делает их больная ублюдочная банда. Он и мой отец были Астральными Противниками. Звезды связали их вечной схваткой, пока она не закончилась смертью. Мы с Райдером унаследовали их звездные узы, — мы никогда не проверяли это точно, но для меня это было совершенно очевидно.

— Мне жаль, — вздохнула она.

Я прижал язык к щеке, борясь с эмоциями, вызванными потерей отца пять лет назад.

— Мы отомстили ему за это, — сказал я мрачным тоном, от которого по рукам Элис побежали мурашки.

— Как? — прошептала она, но я покачал головой.

Дождь перестал моросить и тучи начали расходиться, пропуская лунный свет на пирс. На меня опустилась тяжесть и я решил, что не хочу больше говорить об этом. — В другой раз, carina.

Я хотел встать, но она потянула меня за руку, чтобы я посмотрел на нее.

— Спасибо, что рассказал мне. У меня никогда не было отца — он ушел от меня до того, как я смогла сформировать воспоминания о нем, так что я не могу представить, каково это — потерять его вот так.

Я нахмурился, протянув руку, чтобы провести большим пальцем по ее щеке.

— Ну, твой отец был чертовым идиотом, раз отказался от тебя. Если бы ты когда-нибудь оказалась под моей защитой, я бы держал тебя рядом и никогда бы не отпустил.

— Ты знаешь, что мне это не нужно, — прошептала она и я наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в лоб.

— Я знаю, carina. Но Земля все равно будет вращаться, независимо от того, смотрит Луна или нет. Может быть, ей нравится компания, — я прочистил горло, глядя на наши переплетенные руки. — Знаешь… если ты хочешь использовать это место, чтобы уйти от мира, ты можешь. Иногда полезно побыть одной.

— Да, — согласилась она. — Это действительно так. В нашем общежитии может быть тесно.

— Вот почему у меня есть простыня, — сказал я с ухмылкой. Мы замолчали и я наблюдал за ней краем глаза, понимая что-то странное. — Мне кажется, что я одинок, даже когда ты рядом.

— Неужели я такая скучная? — поддразнила она, но выражение ее лица было серьезным.

— Нет, я просто имел в виду…

— Я знаю, что ты имел в виду, — прошептала она, словно боясь признаться в этом. Она подняла глаза и ее душа, казалось, взывала к моей из глубины ее глаз, плетя между нами неразрывную паутину. — Может быть, мы сможем иногда приходить сюда и оставаться одинокими вместе.

— Одинокими вместе, — повторил я с улыбкой, потянувшейся к моим губам. — Мне нравится, как это звучит, bella.


34. Элис


До весенней вечеринки оставалось два дня и я просматривала свой жалкий ограниченный гардероб, кривя губы от досады. Я пришла в Академию Авроры с одним небольшим пакетом одежды и это было все, чем я владела в мире. Ни что из этого не подходило для модной вечеринки. Или даже для дерьмовой вечеринки. У меня было несколько пар джинсов и леггинсов, несколько полупривлекательных рубашек и кожаная куртка, видавшая лучшие времена. Была причина, по которой я не утруждала себя переодеванием в свою повседневную одежду после занятий на протяжении недели и почему я обычно надевала свои спортивные треники, если гуляла в общежитии по выходным.

На мгновение мой взгляд остановился на секции шкафа Лейни, которая была намного полнее моей и я подумала, не разрешит ли она мне что-нибудь одолжить. Но даже подумав об этом, я отбросила эту идею. Лейни была намного ниже меня ростом, а моя грудь была намного полнее. Ничто из ее вещей не подошло бы.

Я вздохнула. Вечеринка казалась чем-то веселым, но мне придется отказаться от участия в ней. Может быть, я просто подожду до следующего дня и сымитирую чрезвычайное происшествие дома. Мне придется уехать из кампуса на вечер, но я могла бы просто посидеть в парке или еще где-нибудь…

Вау, моя жизнь вне мести действительно жалкая.

Я стряхнула с себя разочарование по поводу вечеринки. В любом случае, я здесь не для светских мероприятий. Я была здесь ради Гарета.

Я взяла с полки свою сумку для умывания, радуясь, что академия предоставила мне ее, чтобы я не беспокоилась о том, что у меня закончился шампунь. Хотя сиреневая краска для волос может стать проблемой в ближайшие несколько недель.

Я дошла до конца коридора и повернула налево в ванную комнату для девочек, направляясь прямо в душ.

Я повесила одежду и полотенце у кабинки и вошла внутрь. Я повернула ручку, ожидая, пока вода нагреется и испытывая смутную зависть к Фейри с этим Элементом за то, что им не приходится полагаться на темпераментный школьный бойлер.

Когда вода наконец достаточно нагрелась, я переместилась под струю и начала мыться.

Приглушенное хихиканье донеслось до меня из-за моей кабинки и я замерла, узнав голос Синди Лу.

— О нет! Глупая я! — воскликнула она слишком резко и запах дыма ворвался в мои чувства.

Я начала смывать кондиционер с волос, чувствуя, как в моем нутре зарождается тревога. У меня действительно не было времени на ее мелкие придирки, но эта девушка, похоже, была полна решимости преследовать меня, как бы я ни старалась ее избегать.

Я всерьез начала подумывать о том, чтобы выбить из нее все дерьмо, но я опасалась, как бы не выпустить своего внутреннего монстра слишком рано. До сих пор мне удавалось избегать достаточно неприятностей, чтобы быть уверенной, что Короли не знают, чего от меня ожидать, когда придет время нанести им ответный удар и я хотела, чтобы так было и впредь, если получится. Но Синди Лу, казалось, была полна решимости давить на меня, пока я не сломаюсь и я не была уверена, сколько еще ее дерьма я смогу вынести, прежде чем сорвусь.

Я выключила воду и вышла из кабинки, потянулась за полотенцем, но ухватилась лишь за воздух.

Раздался смех Синди Лу и я повернулась к ней лицом через плитку цвета магнолии, когда она закрыла рот рукой.

— Мне так жаль, Элис, — фальшиво вздохнула она, в то время как ее подруги Амира и Хельга захихикали. — Я потеряла контроль над своей магией огня и сожгла твои вещи. Думаю, тебе просто придется бежать обратно в свою комнату, пока никто тебя не увидел!

Я поджала губы. Она была права, я могла бы вернуться в свою комнату со своей вампирской скоростью, как маленькая сучка и позволить ей увидеть, как я убегаю от нее с пылающими щеками. Но Синди Лу многого не знала обо мне и одно из этого — откуда я родом. Когда твоя мама была стриптизершей, ты растёшь без страха перед обнаженной плотью. Сколько себя помню, я проводила вечера и выходные, тусуясь с людьми, на которых не было ничего, кроме их натуральных костюмов. Я не собиралась доставлять ей удовольствие, вздрагивая от демонстрации своего.

— Не беспокойся об этом, милая, — ответила я. — У меня есть еще одежда в моей комнате. Я просто надеюсь, что ты научишься сдерживать свой Элемент до окончания школы. Довольно неловко, что ты до сих пор не научилась этому.

Я широко улыбнулась ей и ее друзьям и направилась к выходу с высоко поднятым подбородком и нарочито медленным шагом.

Моя уверенность сохранялась до тех пор, пока я не дошла до двери, но я не стала медлить, выйдя в коридор. Душевые для мальчиков находились через дверь напротив и предсказуемо парень вышел оттуда в тот же момент, что и я.

Я повернула по коридору, не глядя в его сторону и начала идти к своей комнате, которая вдруг показалась мне чертовски далекой. Вдоль позвоночника пробежала дрожь, но я не могла позволить своим нервам проявиться, я просто должна была довести дело до конца.

— Элис? — спросил парень позади меня и я повернула голову, прежде чем смогла остановить себя, чтобы увидеть Киплинга-Старшего, смотрящего на меня.

— Да? — легкомысленно спросила я, понимая, что Синди Лу и ее друзья притаились рядом, ожидая, когда я расколюсь.

— Я хотел поговорить с тобой, у тебя есть минутка?

Я повернулась к нему, борясь с желанием скрестить руки на груди, так как от холода в коридоре мои соски запульсировали.

— Ну, я просто… — начала я, но он прервал меня. Надо отдать ему должное, его взгляд был устремлен на мое лицо, ни разу не опустившись до моего мокрого тела. И что еще более странно, казалось, что его даже не заинтересовал тот факт, что я была голой. Или вообще как будто он этого не заметил.

— Это займет всего секунду, — заверил меня Старший. Прежде чем я успела возразить, он поднял руку, чтобы наложить на нас заглушающий пузырь и магия омыла меня, гарантируя, что остаток нашего разговора останется приватным.

Я слегка нахмурилась, когда он отошел в сторону коридора, чтобы люди могли пройти мимо нас и подумала, какого черта он не считает странным вести со мной этот разговор, когда я голая, а на нем нет ничего, кроме полотенца на талии. Я выругалась про себя, когда поняла, что посмотрела ниже его лица и снова встретилась с его глазами, обнаружив, что его взгляд по-прежнему не отрывается от моего.

Странно.

Я не была уверена, стоит ли мне оскорбиться его полным отсутствием интереса к моему телу, но решила, что лучше сосредоточиться на облегчении от того, что он не издевается. Кроме того, все Ордена, которые должны были меняться, постоянно раздевались, так что, думаю, не было ничего странного в том, что меня увидят в таком виде. Не считая того факта, что я не принадлежала к Ордену перевертышей.

— Мы думали о том, как ты поработала для нас на днях, вызвав тот отвлекающий маневр, — сказал он.

— Да? — спросила я, предполагая, что под «мы» подразумеваются он и его братья.

— Да. Мы были впечатлены. Еще большее впечатление произвел тот факт, что ты не стала хвастаться тем пылающим членом, который ты выжгла в Эмпирейских полях. Нужно быть определенным человеком, чтобы оставаться незаметным и скрытым от посторонних глаз и при этом провернуть такой трюк, — добавил он с кивком.

— Спасибо, — ответила я, хотя все еще не понимала, почему мы ведем этот разговор, пока я голая. Люди проносились мимо нас по пути в душевые и, в отличие от Киплинга-Старшего, они определенно замечали обнаженную девушку, стоящую среди них. Я была рада, что меня еще не заметил никто из хорошо знакомых мне людей.


— Итак, мы подумали, что тебе может понравиться более постоянная работа? Мы можем заплатить тебе кредитами в Империи или аурами, или смесью того и другого, как пожелаешь?

— Серьезно? — спросила я, возбуждение вытеснило мое самосознание от этой идеи. То, что он предлагал, было идеально, если бы у меня было немного денег, я могла бы купить одежду, газировку и жвачку!

— Тогда ты согласна? — серьезно спросил он, не отвечая на мою улыбку. На самом деле я не была уверена, что он улыбается. Я определенно не была свидетелем такой улыбки.

— Да, блядь.

— Хорошо, — он протянул руку и я шлепнула своей прямо по ней, между нами раздался хлопок магии, когда мы заключили сделку.

— Мы свяжемся с тобой по поводу твоей первой работы в ближайшее время.

Он отпустил меня и зашагал прочь по коридору, взмахом руки рассеивая на ходу заглушающий пузырь.

Я была вознаграждена видом Синди Лу, которая таращилась на меня прямо из ванной, когда увидела, что я торчу здесь, чтобы поболтать, с голой попой. Я торжественно помахала ей рукой, а затем не спеша направилась в свою комнату.

Открыв дверь, я обнаружила Габриэля, сидящего на своей койке и внезапно поняла, что здесь у меня больше причин для смущения, чем там, среди толпы.

Он не был Киплингом-Старшим и его глаза мгновенно впились в каждый дюйм моей фигуры с голодом, от которого у меня загорелась кожа.

Я сосредоточилась на усилении слуха и обнаружила, что Лейни здесь нет, но я уловила биение сердца Данте сквозь простыню, которой он укрыл свою кровать. Я почувствовала облегчение от того, что он не смотрит на меня. По крайней мере, Габриэль все это уже видел.

— Привет, — сказала я как можно непринужденнее, пробираясь через центр комнаты к шкафу в задней части, а глаза Габриэля преследовали меня всю дорогу. Он не ответил, но это было не так уж странно для него.

Часть меня не могла не наслаждаться вниманием его глаз к моему телу и я не могла противиться желанию снова посмотреть в его сторону.

Он, казалось, был зажат между желанием подойти ко мне и отстраниться и я прикусила губу, мое сердце колотилось, когда я наслаждалась ощущением того, как он смотрел на меня таким образом.

Я смотрела прямо в его серые глаза, медленно натягивая пару черных трусиков, а он следил за моими движениями, словно изголодался по этому. Я достала подходящий бюстгальтер и надела его следом. Взгляд Габриэля был полон огня, а его горло подрагивало, когда он тяжело сглатывал.

Я медленно отвернулась и взяла с вешалки рубашку, обернулась, чтобы посмотреть на него, когда натягивала ее, застегивая на груди и заставила его крепко сжать кулак, наблюдая за мной. Я столько раз видела, как моя мама устраивала это шоу в обратном порядке, что было даже забавно наблюдать, как он наслаждался этим, пока я надевала свою одежду.

Я натянула свою плиссированную сливовую юбку, не сводя взгляда с Габриэля, который расправил свои огромные крылья за спиной так, что они задевали стену. От их движения меня охватило возбуждение и я вспомнила, как он спрятал нас под ними, когда овладевал моим телом на крыше.

Напоследок я закатала гольфы до колен, а затем засунула ноги в туфли. Я позволила своим глазам задержаться на бесчисленных татуировках, покрывавших его обнаженную грудь, а затем медленно отвернулась к зеркалу, чтобы нанести макияж.

Габриэль бесшумно спустился со своей койки следом за мной и мой взгляд зацепился за его приближение в отражении, пока я наносила свою розовую помаду.

Он все еще не сказал мне ни слова, поэтому я не могла знать, будет ли он сегодня прикасаться ко мне или мучить. От его перепадов настроения у меня голова шла кругом, но в данный момент я определенно надеялась на вариант А.

Он прошел в сантиметре от меня, прежде чем взять рубашку из своей части шкафа. Его крылья замерцали, когда он полностью вернулся в свою форму фейри и он начал просовывать руки в рукава рубашки, когда я повернулась, чтобы посмотреть на него.

Бросив взгляд в сторону палатки из простыней, которую создал Данте, я шагнула вперед, чтобы сократить расстояние между мной и Габриэлем, мое сердце билось в опасном ритме. Какая-то часть меня не хотела, чтобы Данте видел нас. Другая, безумно воображаемая часть хотела, чтобы он вышел и присоединился к нам.

Я протянула руку к Габриэлю и молча начала застегивать пуговицы на его рубашке. Мои пальцы скользили по твердым поверхностям его татуированной груди и его дыхание становилось все тяжелее от легкого прикосновения.

Чем ниже я застегивала пуговицы, тем более диким становился его взгляд, когда он наблюдал за мной, его зрачки опасно расширялись, умоляя меня продолжать.

Когда я добралась до последней пуговицы, мои пальцы остались на его поясе и я подняла глаза от своих рук, чтобы встретиться с его глазами.

Между нами повисла некая нерешительность. Мы ничего не делали. И в то же время делали все. Я просто не была уверена, кто из нас признает это первым.

Данте сдвинулся на своей койке и я отпустила свою хватку на рубашке Габриэля, повернувшись обратно к зеркалу, как будто мы ничем не занимались. А мы и не занимались. В основном.

Данте откинул простыню и вылез из кровати. Он уже был одет для занятий и встав, выключил Атлас.

— Хочешь пойти со мной на завтрак, carina? — спросил он, скользя по мне взглядом.

— Конечно, — легко ответила я, отодвигаясь от Габриэля, как будто мы только что… ну, я даже не знаю, что мы только что делали, но я не хотела, чтобы это прекращалось.

— Увидимся в классе, Элис, — окликнул меня Габриэль, когда мы с Данте дошли до двери.

Я удивленно оглянулась на него, а Данте нахмурился, похоже, ему никогда не нравилось, когда Габриэль решал заговорить.

— Я займу тебе место, — пообещала я и губы Габриэля искривились в улыбке как раз перед тем, как дверь закрылась между нами.

— Почему ты хочешь сидеть с этим stronzo? — спросил Данте, когда мы начали идти.

— Ну, я же иду с тобой, не так ли? — поддразнила я. — Так что, возможно, придурки — это моя фишка.

Данте фыркнул от смеха и обнял меня за талию, притягивая к себе. — Ты даже не представляешь, bella. Я самый большой засранец, которого ты когда-либо встречала.

Я подумала о том, чтобы вырваться из его хватки, но не могла сказать, что мне было противно чувствовать его мускулистую руку, прижимающую меня к нему, к тому же день был прохладным, так что я крала у него часть тепла.

— Я не уверена в этом, — сказала я небрежно. — Ты на самом деле ничего не знаешь обо мне и о том, откуда я родом.

Данте мрачно усмехнулся.

— Если ты думаешь, что встречала более крутого засранца, чем я, тогда, конечно, познакомь меня с ним, чтобы я мог доказать, что ты ошибаешься.

— Я не знаю, Данте. Конечно, ты страшный и все такое. Большой, сильный, злой и очень пугающий, — я ухмыльнулась, так как мой тон совсем не был пугающим. — Но что ты на самом деле сделал такого плохого?

Данте посмотрел на меня сверху вниз и на мгновение темнота в его глазах заставила мое сердце затрепетать. Его хватка на моей талии ослабла и он поднял руку, проводя пальцами по моим коротким волосам, словно раздумывая, говорить мне или нет. Я смотрела ему в глаза, прикусив губу, молча призывая его раскрыть мне свои секреты. Может быть, был шанс, что он признает свою причастность к тому, что случилось с моим братом. А может быть, я просто хотела узнать, что заставляет его нервничать.

— Я родился в этой жизни, carina. Принадлежность к роду Оскура — это не просто то, на что можно претендовать только по имени. Кровь и сталь выковали меня таким, какой я есть. Мой отец обучил меня всему, что нужно для выживания в роли вождя моего народа. Вещи, которые я совершил, не из тех, о которых хотят слышать милые девушки.

Я удивленно поднял на него глаза, задаваясь вопросом, действительно ли он настолько слеп, что видит только это, когда смотрит на меня.

— Посмотри немного внимательнее Данте, я не милая девушка. И быть Каллисто тоже не было прогулкой по парку. Может, твой отец и сделал из тебя мужчину, но я сама сделала из себя женщину. Каждый порез и каждый шрам только закаляли меня. Каждый перелом и трещина только закаляли мою решимость. И все, что я потеряла только укрепило мою душу. Я не дрогну перед худшим из вас, потому что хорошего во мне больше нет.

Данте остановил меня у входа в кафейтерию и повернулся ко мне лицом. Его взгляд прошелся по моим чертам и я уверенно ответила.

— Если бы ты была моей, я бы защитил тебя от всего, что мир когда-либо мог обрушить на тебя, — сказал он. — Никто и никогда не посмел бы обидеть тебя или отнять у тебя что-то.

Он протянул руку и заправил мои сиреневые волосы за ухо, заглянув глубоко в мои глаза.

И на мгновение мне почти захотелось сказать «да». Как хорошо было бы позволить кому-то другому заботиться обо мне и исправлять все ошибки, которые были допущены в отношении меня. Но это было не то, кем я была.

Я положила руку на его щеку и подняла на него глаза, желая, чтобы он увидел во мне нечто большее, чем та картина, которую он нарисовал в своем воображении.

— Но это не то, чего я хочу, — твердо сказала я. — Мне не нужно, чтобы кто-то заботился обо мне, защищал меня или владел мной. Я вполне способна сделать это сама. И мне все равно нечего терять.

Я жестко улыбнулась ему и зашла внутрь, чтобы позавтракать, оставив его присоединиться к своему клану в дальнем конце комнаты. С того места, где стояла я, все же я была свободнее, чем он. Принадлежность к одной из банд казалась мне чем-то вроде кандалов, приковывающих к определенному образу жизни и лишающих свободы в принятии собственных решений. Мне было все равно сколько власти они обещают или какую защиту предлагают, у меня не было ни малейшего желания вступать в их ряды.

Пройдя вдоль стойки, я взяла бублик и кружку кофе, а затем села в конце зала. Я сосредоточилась на еде и подняла глаза только тогда, когда услышала, что кто-то зовет меня по имени.

— Вот ты где! — с энтузиазмом сказал Леон, проходя через всю комнату ко мне.

За ним следовала Минди, держа в руках большую черную коробку перевязанную белой лентой.

Леон с ухмылкой опустился напротив меня и я бросила взгляд на его длинные, беспорядочные волосы. Не похоже, что он пытался привести их в порядок этим утром и я была просто удивлена, что он встал с постели до начала занятий. Минди поставила передо мной коробку и оценивающе посмотрела на меня, прежде чем он отмахнулся от нее щелчком пальцев, словно она была пятнышком грязи на его перчатке и она поспешила прочь.

Я нахмурилась, глядя ей вслед, прежде чем снова уделить ему внимание.

— Ты не можешь просто выключить это дерьмо? — спросила я, прежде чем он успел сказать то, что, черт возьми, он собирался сказать. Он буквально подпрыгивал на своем месте и я могла сказать, что он хочет, чтобы я спросила о коробке, поэтому я решила притвориться, что ее здесь нет.

— Что за дерьмо? — спросил Леон, нахмурившись, явно обескураженный тем, что я не спросила о коробке.

— Харизма Льва или как там ее. Странно наблюдать, как куча девушек падают ради тебя на колени, словно орава заводных барби. Конечно, ты можешь просто освободить их от этого, если захочешь?

— Ты ревнуешь, маленький монстр? — с надеждой спросил он.

— В твоих мечтах.

— Тогда ты хочешь быть эксклюзивной? — поддразнил он.

— Никогда, — легко ответила я. Это дерьмо никогда не приносило пользы моей маме. Я могла бы полностью отдаться одному мужчине, только если бы он оказался моей Элизианской Парой. Габриэль, похоже, считал себя таковым. Но я не поверю в эту чушь, пока не буду стоять под звездами, глядя ему в глаза и отвечая на вопрос судьбы. И даже тогда я бы попросила показать мне контракт, прежде чем поставить свою подпись на пунктирной линии. Я была уверена, что даже судьба может быть открыта для переговоров.

Леон провел рукой по светлой щетине на челюсти и посмотрел на меня, словно пытаясь уловить ложь, но ее не было и ему пришлось оставить эту тему.

— Итак… — Леон наклонился вперед и побарабанил пальцами по коробке, на его лице появилась возбужденная улыбка.

— Разве ты не собираешься завтракать? — спросила я небрежно.

— Я… ты не собираешься спросить о…

— Есть много исследований о пагубных последствиях пропуска завтрака, — я откусила еще кусочек от своего лакомства, чтобы скрыть улыбку.

— Минди принесет мне что-нибудь после того, как ты…

— А такому растущему мальчику как ты, действительно нужно следить за собой.

— Если ты хочешь перенести это в более подходящее место, я уверен, что ты вполне можешь наблюдать, как быстро растет часть меня, — пошутил он и я рассмеялась, так как он застал меня врасплох. Я не знала, как Леону удается так легко вызвать во мне радость. Когда его не было рядом, я не чувствовала, что во мне вообще осталось что-то подобное. Как будто я не была способна чувствовать ничего, кроме горя, боли и потери. Но время от времени Леон прорывался сквозь все это, даже не пытаясь. Он заставлял меня чувствовать радость, легкость и смех и я просто хотела выпить все это и никогда не отпускать.

— Возможно, ты сможешь соблазнить меня на это, — призналась я и его улыбка из дразнящей превратилась в самодовольную. — Но не наглей.

— Я? Как бы не так. Если ты не спросишь меня об этой коробке, я сойду с ума, — Леон пододвинул коробку на несколько дюймов ближе ко мне.

— О какой коробке? — я невинно улыбнулась, хлопая ресницами, как будто не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, хотя эта штука занимала половину стола.

— Элис, — прорычал Леон и меня охватило желание заставить его умолять еще больше, когда его голос стал грубым и требовательным.

— О, эта коробка! — воскликнула я, делая вид, что удивлена этим.

— Открой. Ее. — потребовал он.

— Зачем? — спросила я, отодвигая свою пустую тарелку в сторону, скользя взглядом по коробке и возвращаясь к нему.

— Потому что это для тебя.

— Но сегодня не мой день рождения, — возразила я.

Леон снова зарычал и дрожь пробежала по моему позвоночнику. Мне очень нравилось, когда он издавал этот звук.

— Что я должен сделать, чтобы ты перестала издеваться надо мной и открыла ее? — спросил он, его взгляд буравил меня, словно он не знал, что, черт возьми, со мной делать. Я полагала, что для мужчины, привыкшего щелкать пальцами и заставлять женщин падать на четвереньки, чтобы сделать для него любую мелочь, это было чертовски раздражающим. Я задалась вопросом, когда в последний раз ему приходилось бороться за то, чтобы добиться своего.

Я наклонилась над коробкой и заговорщически понизила голос. — Порычи для меня еще раз, Лео, — промурлыкала я.

Он мгновенно подчинился, его глаза сверкнули с намеком на опасность, когда я дразнила его этим прозвищем. На мгновение мне стало интересно, что происходит, когда спящий зверь внутри него просыпается. Мне вдруг очень захотелось увидеть его в форме Льва и я подумала, смогу ли я убедить его хоть раз измениться ради меня.

Моя улыбка расширилась, когда звук его рыка прорвался сквозь мою сердцевину и я потянулась, чтобы сорвать ленточку с коробки.

Леон жадно наблюдал за мной, пока я не спеша открывала его очередной подарок. Любопытство жгло меня, но я боролась с желанием ускориться, наслаждаясь разочарованием в его взгляде, когда я делала вид, что мне все равно, что в этой коробке.

Когда я, наконец сняла крышку, я посмотрела вниз и обнаружила там черное платье, завернутое в папиросную бумагу с ароматом розы. Оно выглядело дорого. Таким дорогим, что означало, что такие, как я, никогда не должны запускать в него свои грязные лапы.

С ощущением, что я нарушаю какое-то правило, я протянула руку и провела пальцами по мягкому материалу.

Леон наблюдал за моей реакцией, пока я медленно поднимала платье из коробки и мое сердце забилось сильнее, когда я поняла для чего оно. Он купил мне платье для вечеринки. И не просто платье. Это произведение искусства, которое, казалось, взывало ко мне во всех отношениях — от облегающего лифа, зашнурованного сзади до юбки длиной в пол, которая двигалась, как вода, между моими пальцами.

— Леон, — вздохнула я, не в силах больше ни на минуту сохранять невозмутимое притворство. — Это… — у меня не было слов для того, чтобы сказать, что это было, поэтому я просто покачала головой, не находя слов.

— Я, блядь, прищучил это щедрое дерьмо, — сказал он с гордостью. — И дальше — лучше.

Он поднял пару туфель со дна коробки, откуда я их даже не заметила.

Я аккуратно сложила платье обратно и улыбнулась, глядя на убийственные каблуки, которые были точно такого же сиреневого оттенка, как и мои волосы.

— Теперь мне не придется так низко наклоняться, чтобы дотянуться до твоего рта, — заговорщически прошептал Леон и меня охватило желание поцеловать его.

Мое сердце забилось слишком быстро и я положила туфли обратно в коробку, глядя на него. Понял ли он, что я не шутила насчет того, чтобы прийти в трениках? Понял ли он, что у меня нет денег на счету? Или это просто счастливая случайность, которая спасла меня от провала на первом вечере, которого я так ждала с момента поступления в академию? Какова бы ни была причина его доброты, казалось, что судьба улыбается мне сегодня. Ну… если не принимать во внимание инцидент с Синди Лу, но и он не был слишком ужасным.

Леон поднялся на ноги, явно намереваясь уйти и я закрыла крышку на коробке.

— Увидимся в классе? — уточнил он, его взгляд скользнул к окну, в которое просвечивало солнце. Он начал ослаблять галстук, явно намереваясь отправиться загорать.

Я вскочила на ноги прежде, чем он успел уйти, остановилась перед ним и приподнялась на цыпочки, прижавшись поцелуем к уголку его рта.

— Спасибо, — вздохнула я и его глаза расширились от удивления, когда часть моего тела на мгновение прикоснулась к его телу и по мне пробежала дрожь тоски.

Леон потянулся, чтобы схватить меня в объятия, наклонив подбородок, словно собираясь украсть настоящий поцелуй и я рассмеялась, ускользая от него, прежде чем он успел поймать меня.

— Тебе придется быть быстрее, если ты хочешь выиграть поцелуй, Лео, — поддразнила я, беря коробку со стола и он повернулся ко мне, нахмурившись.

— Это нечестно, — запротестовал он, снова потянувшись ко мне.

— В любви, как на войне, все средства хороши, — поддразнила я, снова отстраняясь, прежде чем он успел ответить.

Не останавливаясь, я прошла весь путь до своей комнаты, где положила коробку на кровать.

Я прикусила губу, думая о том, как щетина Леона прикоснулась к ней и гадая, каково это — почувствовать ее укус на большей части моей плоти. Если верить фантазиям, ночь с Леоном была очень даже неплохой фантазией. И в пятницу вечером на балу я, возможно, позволю себе немного побаловать себя.




35. Райдер


Второй шанс выпадал в Алестрии не слишком часто. Может быть, звезды не так ярко светили этому городу. Но я уже давно понял, что даже небеса можно подкупить. Поэтому я не склонялся перед гороскопами, судьбой или предсказаниями. Я сам творил свою судьбу. Именно поэтому я направился к трибунам перед самым началом Весенней вечеринки и отправил Элис личное сообщение на Фейбук — сайт, на котором я проводил ноль времени, но который сейчас мне очень пригодился.


Райдер:

Золушка планирует покружиться для меня на трибунах перед балом?


Я надел треники и помятую футболку, прилагая минимум усилий, слушая массы тусующихся идиотов, направляющихся в спортивный зал Воянт. Почему люди хотят одеваться как идиоты и общаться, было для меня загадкой.

Минуты шли и я прикусил внутреннюю сторону щеки, пока кровь не пропитала язык. Я становился все нетерпеливее и даже сладкий поцелуй боли не шел ни в какое сравнение с тем, что я хотел получить от рта Элис. На этот раз я не собирался отступать. Больше никаких видений. Это должно произойти по-настоящему. Если она действительно думала, что любой другой мужчина может дать ей то, что могу я, то она чертовски заблуждалась. Как только мы сделаем этот шаг, она поймет это. Мы были сделаны из одной материи. Она просто боялась, что утонет во мне, если поддастся своим желаниям. Но пришло время отпустить спасательный круг и погрузиться на дно океана вместе со мной.

Мой Атлас завибрировал в беззвучном режиме и мои глаза опустились на экран в такт замиранию сердца.


Элис:

Я не принцесса. И я ни для кого не верчусь.


Низкий смех покинул мое горло, пока я писал ответ.


Райдер:

Вини в последнем сообщении автокоррекцию. Оно должно было означать: Эта горячая вампирша планирует впиться зубами в мои вены перед балом?


Пятно на периферии заставило меня инстинктивно напрячься, но мой взгляд упал на Элис, когда она остановилась передо мной, выбежав из общежития, чтобы увидеть меня.

Она выглядела как злая королева, покрытая слоем чертовски прекрасного. Ее черное платье с корсетом сделало меня чертовски твердым, а то как оно приподнимало ее сиськи, тоже не помогало. Оно ниспадало до земли, но я мог сказать, что она была на каблуках из-за дополнительных четырех дюймов роста — либо это, либо она стояла на крошечном члене Инферно.

Она подняла бровь, когда мой взгляд упал на ее розовую помаду, которую я хотел тщательно размазать своим ртом.

— Разве ты не должен был сказать что-то о том, как красиво я выгляжу? — она намотала прядь сиреневых волос на палец и покачала бедрами, придав себе слишком девчачье выражение.

— Ты не выглядишь красивой, — прорычал я и выражение ее лица стало сучьим, но мне было наплевать. — Ты выглядишь как самый смертоносный яд, который я когда-либо видел. Это, блядь, божественно.

— Это странный комплимент, Райдер. — она подошла ближе, ее глаза проследили за моим горлом, затем переместились на мои губы, в них был намек на тоску. Что я смогу сделать с тобой своим ртом, новенькая. Тебе нужно только произнести слова.

— Может, ты хочешь обычный? — с каждым следующим словом я делал шаг вперед. — Красивая. Потрясающая. Захватывающая дух, — яостановился в ее личном пространстве, вдыхая ее аромат. Вишня. Знала ли она, что в косточках содержится цианид? Все смаковали сладкую внешность, игнорируя смертельный состав в сердцевине. Кусочек, который вырезали и выбрасывали. Но я бы никогда не захотел избавиться от косточки, которая жила в ней. Для меня это была самая приятная часть.

Ее зрачки расширились и хотя ее маска незаинтересованности не сползла, язык ее тела сказал мне, как сильно я на нее влияю.

— Я не думаю, что ты чувствуешь эти слова так же глубоко, как мои первые, не так ли? — прорычал я и она медленно покачала головой.

Она положила руку мне на плечо и наклонилась, чтобы откусить от меня кусочек. Я опустил подбородок, чтобы ее рот оказался на одной линии с моим и она посмотрела на меня сквозь ресницы, в которых мелькнула искорка вожделения.

Ее пальцы вцепились в мою рубашку и я чувствовал ее сопротивление повсюду, давление между нами нарастало.

— Похоть или боль, — выдохнул я ей в губы. — Тебе выбирать, новенькая. Но выбирай правильно.

От ее тела исходило тепло и мне потребовалось все возможное, чтобы не притянуть ее к себе. Но это было ее решение. И я должен был позволить ей принять его. Конечно, она чувствовала это между нами, неужели ей действительно было не наплевать на то, что она разозлит Инферно? Она может переехать в мою комнату, а он может идти к черту.

Она прижала пальцы к своим губам, оставив на них след помады, прежде чем прикоснуться ими к моему рту. Я застонал от разочарования и восторга, когда она откинула мою голову и впилась зубами в мое горло. Я притянул ее к себе, проводя языком по губам и пробуя ее на вкус.

Почему она не может подчиниться этим чувствам? Почему Данте Оскура должен иметь значение?

Жжение в моей шее становилось все острее, когда она зарывала свои клыки глубже и с моих губ сорвалось рычание, когда желание пронеслось сквозь меня. Это была пытка. Чистая и понятная. И не из-за боли — это было блаженством — а потому что она снова отказала мне. Отказала мне. Сказала мне «нет». Я выложил ей свое черное и растраченное сердце, а она отвергла его. Снова. Оглядываясь назад, это должно было быть чертовски предсказуемо. Но я сделал свой выбор. Я сказал ей, где буду сегодня вечером. Так что у нее было еще примерно шесть часов, чтобы передумать.

Она вытащила свои клыки и проглотила мою ледяную кровь, словно это был ее любимый молочный коктейль.

— Сегодня твой шанс, Элис. Я буду ждать тебя в своей комнате. — Это было не совсем правдой. Сначала мне нужно было кое-куда пойти, но я знал, что Элис не собирается отказываться от этой вечеринки, пока она не проведет хотя бы несколько часов, упорно сопротивляясь желанию прийти ко мне. Я придвинулся ближе к ней и ее зрачки расширились. Я наклонил голову к ее уху, мое дыхание вызвало мурашки по ее плоти. — Я сделаю так, что тебе будет больно.

Она прижала руку к моей груди, чтобы удержать меня. — Этого не случится.

Я кивнул, дразня пирсинг языка между своими зубами.

— Но ты все же искушена, не так ли? Не морочь мне голову.

Она заправила прядь волос за ухо и отвела взгляд, а я ждал, когда она решит сказать мне. И все-таки она бы сказала, потому что не смогла бы смириться с тем, что в моем голосе звучит вызов.

— Искушение не имеет значения, если твоя воля достаточно сильна, Райдер. А моя — железная. Поэтому неважно, насколько я искушена… — ее рука проплыла по моей груди и перебравшись через пояс, прижалась к моему стояку, который упирался в брюки. Я издал сдавленный стон, когда она сжала его один раз, а затем отстранилась с дразнящей ухмылкой. — Я не уступлю.

Я зарычал в ответ на это, затем она отстранилась от меня, оставив меня стоять тут, выставив на всеобщее обозрение. Было больно смотреть, как она уходит. И возможно, именно поэтому я был так одержим ею. Все в ней заставляло меня страдать. А я был просто зависим. Но я поклялся себе, что сегодня у нее будет последний шанс. Я ни с кем не трахался с тех пор, как она ворвалась в мою жизнь и я не собирался больше отказывать себе в этом, если она никогда не будет со мной.

Мой Атлас зажужжал и я достал его из кармана, обнаружив сообщение от Скарлетт. Поскольку вся моя гребаная семья лежала в окровавленных могилах, Братство ждало, пока я закончу Академию Авроры, прежде чем займу свое законное место Короля. До тех пор Скарлетт заменяла меня. Она была вторым командиром моего отца и я доверял ей безгранично. После того как Феликс Оскура напал на нас на нашей территории, убив тринадцать моих людей, она очень хотела, чтобы я вернулся домой и обсудил тактику с ней и остальными членами внутреннего круга.

Но я не бросился домой, как ребенок к маме, я провел несколько дней, обдумывая тактику, а вечером отправился домой на пару часов, как делал каждую пятницу. Данте постоянно следил за мной, поэтому я ни за что на свете не позволил бы ему увидеть, как я бегу домой, как только новость дошла до моих ушей.

Я проверил время, решив, что вернусь в кампус не позже десяти.

Я направился за трибуны и стянул с себя рубашку и брюки, переключив внимание на свое единственное истинное призвание в жизни. Уничтожение Оскура. И если и был какой-то надежный способ убить стояк, так это он.

Киплинги хранили запасную одежду для меня на окраине кампуса вместе с целым рядом других полезных вещей. Я запихнул рубашку и штаны в сумку вместе со своим атласом и спрятал ее в тени, когда до меня донеслись смешки других студентов. Я покачал на них головой и перешел в свою змеиную форму, решив уменьшиться до размеров питона. Еще одно преимущество моего Ордена. Я мог быть чудовищным как черт или хитрым как черт.

Я скользнул в траву за трибунами, огибая Дьявольский Холм, проползая мимо общежития Вега и пересекая кампус. Когда в конце концов я прошел через Эмпирейские поля и скользнул в лес, я позволил своей форме расти, пока не стал длиной со школьный автобус и толщиной с корову.

Я пробирался сквозь деревья, ощущая в воздухе тысячи ароматов — от хрустящей сосны до землистости мха. Я почувствовал тепло стада оленей, прежде чем они скрылись вдали от меня, а я скользнул глубже в лес. Моховая земля заставляла мои чешуйки плавно скользить по земле, не оставляя следов, пока я направлялся к самому северо-восточному углу кампуса.

Я проскользнул через небольшой ручей и поднялся по крутому берегу, остановившись возле входа в тайник Киплинга с глубоким хрипом в глубине моего тела.

Я снова перешел в форму фейри, вставая в грязи и идя к скрытому люку, который был заколдован и выглядел как большой валун. Подойдя к нему, я прижал руку к холодному камню и магия открыла мне доступ, узнав меня.

У моих ног открылся широкий люк и видение валуна испарилось перед моими глазами. Я опустился на колени, ухватился за край и дернул его вверх, открыв крутой спуск, уходящий в темноту. Я спустился в него и черви фейри, ползающие по грязной крыше туннеля, давали достаточно света, чтобы видеть.

Достигнув дна, я оказался в пещере, которая расходилась в нескольких направлениях. Только Киплинги знали дорогу в это место. Оно простиралось на многие мили под всем лесом, но для меня и моей банды была выделена только одна часть.

Я прошел мимо деревянных сундуков, сложенных по всей пещере и свернул в туннель слева, на стене которого красовался символ Братства. На противоположной стороне у Оскуров были свои склады и Киплинги наложили на каждый проход мощное заклинание, чтобы мы могли получить доступ только к своим запасам.

В сердце пещеры Братства пылал вечный огонь. Это была круглая камера, созданная с помощью магии земли, стены которой были вылеплены в виде глубоких полок и отверстий, достаточно больших, чтобы вместить все, что мы когда-либо просили у Киплингов. Рядом с костром стоял темно-зеленый мотоцикл Ямагарпии, который вызвал у меня ухмылку, а его сверкающее лакокрасочное покрытие напоминало чешую змеи.

Я направился мимо него к сундуку у стены, открыл его и достал сверток с одеждой. Я натянул джинсы, рубашку и толстовку — все это было черного цвета, чтобы обеспечить себе прикрытие с наступлением темноты.

Я надел ботинки, затем кожаную куртку с эмблемой Братства на спине. Подошел к одной из полок, прижал руку к металлической коробке, которая открылась от одного моего прикосновения. Внутри лежал телефон и мои ключи. Я достал их и закрыл коробку, направился к мотоциклу и надел шлем, а затем перекинул ногу через свой любимый вид транспорта.

Подняв подставку и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель ожил и гудящая мощь зверя подо мной послала адреналин в мою кровь. Я отпустил газ и рванул по проходу к выходу, свернув через главную пещеру и набрав скорость по спуску, который вел обратно в лес. Газовые испарения заполнили мои внутренности и вызвали гул в груди.

Я выбросил лозу в левую руку, когда мотоцикл въехал в лес, зацепился за люк и захлопнул его за собой. Я высвободил магию и пронесся сквозь деревья, набирая скорость по направлению к внешнему забору, окружавшему академию, с приливом энергии разливавшейся по моим венам.

Вскоре я оказался перед огромным металлическим забором, который тянулся в обе стороны и повернул мотоцикл, чтобы проехать рядом с ним, ища красный крестик, нарисованный Киплингами. Заметив его, я резко повернул мотоцикл в его сторону и проехал сквозь стену так же легко, как сквозь воду, двигатель громко гудел. Эффект магии омыл мою кожу и снова исчез, когда я помчался в лес за стеной.

Железный лес тянулся на сотни миль, гранича с Алестрией и встречаясь с Фейбл Маунтин на севере. Отсюда я мог бы пройти прямым путем до самой Лунной Территории и преподаватели ни хрена бы не узнали.

Я свернул на хорошо протоптанную дорожку, по которой ходил каждые две недели и помчался через лес с наступлением темноты. Последний луч света был глубокого красного цвета и окрашивал землю в кровавые оттенки.

Я приблизился к окраине города и повернул мотоцикл к поляне, где собирался оставить его и пройти остаток пути до дома Скарлетт.

Когда я въехал на поляну, что-то врезалось в переднее колесо и мотоцикл перевернулся. Мое тело взлетело вверх и я бросил под себя магию земли, чтобы смягчить свое падение. Но не успел я удариться о грязь, как меня схватила магия воздуха и перевернула вверх тормашками. С воплем гнева я выпустил лианы из рук, чтобы отразить атаку, но кто-то заморозил их в воздухе, лед скользнул вверх и обхватил мои голые руки, чтобы затормозить и мою силу.

— Покажитесь! — прорычал я, мой голос заглушал шлем. Я был в ярости, сражаясь с воздухом, удерживающим меня в шести футах над землей, магия была непомерно сильна. Я не был достаточно подготовлен, чтобы противостоять ей и я проклинал эту школу за то, что они так долго тянули с моим гребаным образованием.

Из тени вышел человек, который заставил мои внутренности свернуться от ненависти. Феликс Оскура. Дядя Данте, кусок дерьма, нынешний лидер клана. И человек, который меньше недели назад похоронил тринадцать членов моей банды.

— Пошел ты! — я сплюнул, когда он сократил расстояние между нами, его впалые глаза скользнули по мне. Из-за деревьев показались еще трое из клана Оскура, их лица оскалились, когда они увидели сына своего смертельного врага. Мой отец убил столько членов их семьи, что потребовалось бы столетие, чтобы собрать все части их тел.

— Райдер Драконис, — Феликс схватил мой шлем, сорвал его и швырнул на землю. Козырек треснул о камень и я зарычал сквозь зубы. — Это не похоже на Братство — придерживаться распорядка. Ты стал небрежным.

Кислота просочилась в мою кровь от его слов. Каков гребаный идиот, что я ходил по одному и тому же маршруту в один и тот же день каждые две недели. Мне было слишком удобно и теперь эта ошибка будет стоить мне жизни.

Феликс щелкнул пальцами и женщина за его спиной взмахнула рукой, магия воздуха отпустила меня и я полетел к земле.

В результате я упал на землю головой вниз, моя магия все еще была бесполезна, так как лед плотно прижимался к моим ладоням. Кровь стекала по моему лбу, но если они думали, что причинить мне боль было чем-то стоящим, то их ждет жестокое разочарование.

— Я живу ради боли, — прорычал я, поднимаясь на колени и женщина с помощью магии воздуха надавила на мои плечи, чтобы удержать меня на месте.

Феликс покрыл свои пальцы льдом, создая острые как бритва ногти из своей магии воды. Его обветренные черты лица были наполовину в свете, наполовину в тени.

— Да, я слышал, — прохрипел он, его тон был обычным, а голос сухим. — Но вопрос, о котором мы, Оскуры, всегда спорим, это благодаря твоему Ордену или потому, что Мариэлла Оскура слишком хорошо испортила твой маленький Лунный мозг.

Его сапог замахнулся на мое лицо и я даже не вздрогнул, когда стальной колпак врезался в мою челюсть. Боль пронзила меня, раздувая мои магические резервы. Один из моих задних зубов был выбит и я выплюнул его на землю вместе с кучей крови, улыбаясь ему.

— Я несокрушим, — прорычал я. — Ты не получишь от меня информации. Так что убей меня быстро или медленно. Я получу удовольствие в любом случае.

Феликс усмехнулся, темнота в его глазах отражала мою собственную. Он потянулся вниз, чтобы взять меня за подбородок, его обмороженные ногти впились в мою кожу и пустили кровь. — Я бы хотел увидеть тебя мертвым, змееныш. Но мне нужно кое-что от тебя.

— Я умру прежде, чем помогу клану Оскура, — прорычал я, ярость бурлила во мне, как ураган.

— Возможно, ты захочешь сначала выслушать меня, — размышлял Феликс. — Ты можешь многое выиграть от этой сделки.

Я стиснул зубы, не желая попадаться на его приманку. Феликс Оскура не станет меня подкупать.

Он подошел ближе, отпустил мой подбородок и провел языком по зубам. — Я хочу, чтобы ты убил кое-кого для меня. Клан Оскура не может вмешиваться в это, но это не повлияет на Братство.

— Делай свою грязную работу сам, — моя верхняя губа выгнулась назад, когда кровь потекла по челюсти. — Или твои шавки теперь даже с этим не справляются?

Члены его клана завыли и подошли ближе, жаждая моей крови. Феликс поднял руку, чтобы удержать их, оглядывая меня своими безжизненными глазами. — Я дам тебе то, от чего ты не сможешь отказаться, Драконис. Я дам тебе местонахождение Мариэллы.

Я застыл, глядя на него, пока эти слова снова и снова звучали в моей голове. Мариэлла. Я жаждал найти ее долгие годы, чтобы покончить с ней за то, что она сделала со мной. Я бы отрезал собственный язык за это. Но почему Феликс должен был отдавать ее?

— Лжец, — рычал я. — Ты бы не пожертвовал одним из своих.

— Сейчас она меньше чем омега, — сказал он с презрением. — Какая польза от нее клану, пока она прячется в тени? Она не показывается на глаза после того, что ты с ней сделал. Меня не заботит, что она у тебя останется.

— Я никогда не буду тебе доверять, — я покачал головой, мои плечи напряглись, когда Феликс отошел в сторону, позволяя мужчине встать между нами.

— Вот мое доказательство, — сказал Феликс и лицо мужчины изменилось. Два его глаза слиплись, пока не стали одним большим глазом в центре лица. Циклоп положил руку на лоб Феликса, а другую положил на мой.

Память Феликса проникла в мой мозг и я увидел себя на земле, стоящим на коленях у его ног, пока он говорил со мной: — Меня не заботит, что она у тебя останется.

Я ощущал правду этих слов в своей груди так же, как и он, когда произносил их.

Циклоп отпустил нас и я в шоке уставился на Феликса, моя решимость улетучилась. Он действительно предлагал мне Мариэллу. И в этом мире было мало вещей, на которые я бы не пошел, чтобы заполучить ее в свои руки.

— Я не причиню вреда никому из Братства, — сказал я, вызывающе подняв подбородок.

— Мне нужно не Братство, — сказал Феликс с мрачной улыбкой. — В твоей школе есть ученик, который мне нужен. Мертвым. Похороненным. Без каких-либо гребаных следов, ведущих ко мне.

— И ты отдашь Мариэллу, как только это будет сделано?

Он кивнул: — Так что скажешь, Драконис… мы договорились?

Я опустил челюсть, думая только о мести и ни о чем другом. Я могу отнять жизнь у Мариэллы. И я, блядь, так и сделаю. — Договорились. Кого ты хочешь убить?


36. Элис


Я провела пальцами по волосам, которые свисали до подбородка, пока ждала Леона возле общежития. Он планировал забрать меня из моей комнаты, но когда Райдер написал мне сообщение, я изменила планы. Мой Атлас все еще был наверху, но я решила не возвращаться за ним. У меня не было сумки, так что я все равно не могла держать его при себе сегодня вечером, а денег, чтобы положить в кошелек у меня не было. Я надеялась, что напитки сегодня будут бесплатными, иначе я проведу вечер трезвой… если только не смогу убедить Леона купить мне парочку.

Я снова провела языком по губам, пробуя на вкус застывшие капельки крови Райдера и улыбка заплясала у меня на губах.

Его сила наполнила меня до краев, танцуя под моей кожей и шепча темные обещания на ухо. У меня было больше чем легкое искушение принять его предложение сегодня вечером. Но как бы сильно меня ни тянуло к нему, я не собиралась забывать о причине, по которой я приехала в эту академию. Существовала чертовски большая вероятность того, что Райдер Драконис убил моего брата. И если бы это было правдой, то единственное, что я могла бы от него получить, это его жизнь.

Мое нутро неприятно скрутило при этой мысли и я нахмурилась. Почему я чувствовала себя неловко? Я никогда раньше не сомневалась в том, что мне нужно отомстить куску дерьма, убившему моего брата. И я определенно не собиралась позволять своим гребаным гормонам заставлять меня чувствовать себя виноватой. То, что парни, которые, скорее всего, были виновны в его смерти, выглядели по-дурацки привлекательно, не означало, что я собираюсь закрыть глаза.

Я не пойду в комнату Райдера сегодня вечером.

И не только потому, что я волновалась, что переспав с ним, мне будет сложнее убить его, если придется. Но и потому, что это означало выбор. Лунное Братство или Клан Оскура. Райдер или Данте. Я отказывалась выбирать ни то, ни другое. Но в самом темном уголке своего сердца я хотела бы иметь обоих.

Я фыркнула от нелепости этой мысли. Если я позволяла себе фантазировать о том, что оба лидера банды не против такой ситуации, значит я заблуждалась. И я догадывалась, что это тоже было частью того, что меня сдерживало. Они оба говорили мне, что я должна делать. Оба говорили мне, чего я не могу сделать. Выбор одного из них означал отказ от другого, а я не хотела этого больше, чем вступать в банду. Кроме того, я не хотела и не нуждалась в мужчине, который считал, что может устанавливать для меня правила.

Дверь в общежитие Вега открылась и оттуда вышел Леон, его глаза мгновенно впились в меня и от их тепла по мне пробежала струйка желания.

Я поднялась на ноги, когда он направился ко мне, его движения были мужественными и животными, его глаза были устремлены на меня, словно я была его добычей. И я обнаружила, что мне очень нравится быть в роли добычи, а не охотника.

Он уложил свои длинные грязно-светлые волосы в узел и был одет в темно-синий костюм с белой рубашкой под ним. Галстука на нем не было, а расстегнутых пуговиц было достаточно, чтобы я могла разглядеть его загорелую грудь.

Леон не замедлил шаг и направился прямо ко мне, из него вырвался глубокий рык, когда его глаза окинули меня в купленном им платье.

Он поймал мою талию и я резко вдохнула за полсекунды до того, как его губы поймали мои. Мои губы разошлись для его языка и он прижался ко мне, притягивая меня к себе так, что каждая линия и изгиб наших тел были прижаты друг к другу. Я поймала лацкан его пиджака в свой кулак, притягивая его еще ближе, пока его поцелуй поглощал меня целиком.

Мое сердце билось в груди в неровном ритме, мысли разбегались и ноющее желание проносилось сквозь меня как ураган. Я хотела его. Нуждалась в нем. Больше, чем я даже могла себе позволить осознать вплоть до этого момента, когда он наконец, решил перестать позволять мне сбегать.

Леон крепче прижал меня к себе и я почувствовала, как его возбуждение прижимается ко мне, а жар нашего поцелуя обжигал нас, как лесной пожар. Мои клыки оскалились, когда я потеряла контроль, несмотря на то, что крови Райдера было более чем достаточно, чтобы насытить меня. Но я хотела больше Леона, каждую его частичку.

Он слегка отстранился и я поймала его нижнюю губу меж зубами, мои клыки царапнули ее изнутри и дали мне почувствовать слабый вкус его крови. Я громко застонала, когда его пылающая сила позвала меня, как солнечный свет в зимний день. Он был оазисом посреди пустыни, бриллиантом в куче угля. Я жаждала большего, но он прервал наш поцелуй прежде, чем я смогла вонзить свои клыки глубже.

— Успокойся, маленький монстр, — поддразнил он, наклоняясь ближе, чтобы шепнуть мне на ухо, его щетина скребла по моей коже так, что у меня подгибались пальцы на ногах. — Есть только один способ, которым я позволю тебе укусить меня.

— И какой же? — спросила я, наклонив голову, чтобы посмотреть в его золотистые глаза, которые пылали тем же желанием, которое я чувствовала в своих венах.

— Когда я прижму тебя к себе и ты будешь выкрикивать мое имя, — прорычал он, тон его голоса послал дрожь по моему позвоночнику. — Ты можешь укусить меня, когда я заставлю твое тело дрожать от удовольствия и ты больше не сможешь этого выносить.

— Ну, это то, чего стоит ожидать позже, — поддразнила я, отступая назад, пытаясь восстановить контроль над собой.

— Это обещание? — умолял он, прижимая меня напоследок к себе.

— Нет, — ответила я с ухмылкой, прежде чем вывернуться из его хватки.

Он поймал мою руку и я позволила ему держать ее. Он улыбнулся, как будто только что выиграл очко, затем притянул меня ближе, чтобы обнять меня за плечи и я позволила ему также и это.

— Кажется, я начинаю чувствовать вкус к этой роли лидера, — сказал Леон, снова припадая ртом к моему уху.

— Не испытывай судьбу, — поддразнила я, глядя на него из-под ресниц.

— Я постараюсь себя контролировать, — пообещал он, хотя это было похоже на ложь.

Я улыбнулась, прижавшись к нему и мы начали идти в сторону огромного спортивного зала Воянт, где проходила вечеринка.

По мере приближения к вечеринке, где Тейлор Свифт исполняла свою лучшую песню «I Knew You Were Trouble», на дорожке появлялось все больше и больше студентов. Леон смеялся, ведя меня через двойные двери.

— Они играют твою песню, — пошутил он, но мое внимание переключилось с него на неузнаваемый спортивный зал передо мной.

Праздничный комитет проделал потрясающую работу и мои губы разошлись, когда я посмотрела на бассейн с водой, который, как по волшебству, висел над нашими головами. Мимо проплывали стаи сверкающих серебристых рыб и я не могла не улыбнуться впечатляющему проявлению магии.

Я перевела взгляд на стены, по которым нескончаемым водопадом стекали струи воды и звук бегущей воды заглушал музыку, которая звучала из колонок в дальнем конце комнаты. По краям помещения были расставлены круглые столы, на каждом из которых стояла красивая ледяная скульптура, изображающая различные формы Ордена. Вампиров я не заметила, но догадывалась, что ледяная девушка с острыми зубами выглядит не так впечатляюще, как мантикора с телом льва, крыльями летучей мыши и жалом скорпиона вместо хвоста.

Кто-то столкнулся со мной и я отшатнулась назад как раз перед тем, как напиток выплеснулся на землю у моих ног, едва не задев мои новые туфли.

— О, мне так жаль, — фальшиво воскликнула Синди Лу, когда я подняла голову и увидела, что она стоит слишком близко ко мне, ее рука обвилась вокруг Данте.

Я даже не потрудилась ответить ей, глядя на Штормового Дракона, чьи темные глаза сейчас впивались в меня, словно я была единственным цветком на лугу. Он был одет в черный костюм, который подчеркивал все черты его лица и заставлял его казаться намного старше девятнадцати лет.

— Привет, — вздохнула я, когда он встретился со мной взглядом.

— Ты… splendi più luminoso di tutte le stelle nel cielo, bella (ты сияешь ярче всех звёзд на небе, красавица), — сказал он с улыбкой, которая заставила мой желудок сделать сальто назад, хотя я даже не представляла, что это значит.

— Прекрати трахать глазами мою спутницу, мужик, — поддразнил Леон, ударив Данте по бицепсу и отвлекая его внимание от меня. — И не используй это иностранное дерьмо про сбрасывание трусиков на нее.

Я не могла удержаться от смеха, когда Леон притянул меня к своей груди и его тепло окутало меня.

— Ты волнуешься, потому что это может сработать? — Данте поддразнил его и я закатила глаза в ответ.

Синди Лу цокнула языком и посмотрела на меня, но парни проигнорировали ее.

— Не знаю, маленький монстр, нет ли у тебя соблазна бросить меня ради этого засранца? — спросил Леон, глядя на меня с игривой улыбкой.

Подняв на него глаза, я протянула руку, чтобы провести пальцами по его грубой челюсти.

— Нет, — честно ответила я, — у меня не было никакого желания бросать Леона ради Данте. Хотя, если бы они хотели поделиться, я бы не возражала против этой идеи.

На мгновение между ними промелькнул взгляд, который почти заставил меня задуматься, не подумали ли они об одном и том же, но Синди Лу прервала нас, напомнив, что она тоже все еще здесь. К сожалению.

— Давай, малыш, — сказала она, трепеща ресницами перед Данте, крепче обхватывая его руку. Ее голос заговорщически понизился, когда она потянулась другой рукой, чтобы провести пальцами по его поясу и я застыла на месте, так как меня охватило желание сбросить ее блуждающие руки с него. — Я хочу показать тебе кое-что снаружи…

Данте замешкался на мгновение, прежде чем позволить ей увести его и я смотрела, как они уходят, с застрявшим в горле криком разочарования. Это было полным безумием, потому что я не имела никаких притязаний на Данте и это было исключительно по моей воле. Но от мысли, что эта глупая корова положила на него свои руки, мне хотелось плеваться. Что было безумием. Не говоря уже о том, что это было совершенно лицемерно, потому что я была здесь с Леоном и у меня не было никакого желания менять этот факт.

— Пфф, эта девчонка, — прорычал Леон и я удивленно посмотрела на него, когда он сузил глаза на спину Синди Лу.

— А что насчет нее? — спросила я. Я думала, что я единственная, кто знает, что она — полный мешок дерьма, но если Леон хочет поиздеваться за ее счет, то я только за.

Он пренебрежительно покачал головой. — Она просто встречалась с моим другом и это закончилось… плохо.

— О?

Леон одарил меня горькой улыбкой и схватил мою талию своими руками, отбросив тему Синди Лу. — Хочешь показать мне, как ты любишь веселиться, маленький монстр? — промурлыкал он и я улыбнулась, оглядывая комнату, пытаясь понять, что я хочу сделать в первую очередь.

Мой взгляд упал на танцпол, который, казалось, был сделан из глыбы бледно-голубого льда и я ухмыльнулась, направляясь прямо к нему, таща Леона за собой за руку.

— Разве ты не хочешь сначала выпить? — спросил Леон, пытаясь оттащить меня назад, но я только сильнее дернулась.

— Нет. Я хочу танцевать. Ты же не собираешься меня бросить?

Его губы подергивались от смеха и он покачал головой.

Музыка сменилась, когда мы вышли на танцпол и я усмехнулась, когда заиграла «Hot in Herre» Нелли. Песни о снятии одежды обычно часто звучали в Сверкающем Уране и я была уверена, что могла бы станцевать под них целую программу, если бы у меня было такое настроение.

Вместо того чтобы раздеваться перед всей школой, я шагнула в объятия Леона и попала в ритм музыки, когда наши тела двигались вместе и жар между нами начинал нарастать.

Мое дыхание участилось, а сердце билось быстрее с каждой секундой, когда он держал меня в своих объятиях. Когда одна песня сменилась второй, затем третьей, четвертой, пятой, я поняла, что улыбаюсь. Улыбаюсь во весь рот, испытывая истинное удовольствие от его общества. Это не было бы странным для любого другого человека. Но с тех пор, как я потеряла брата, я стала думать, что никогда больше не буду чувствовать себя так же.

И все это время, пока Леон заставлял меня чувствовать себя так, я знала, что не хотела бы быть нигде, кроме как в его объятиях. Именно там я и намеревалась остаться сегодня вечером.

Он был олицетворением радости. Я даже перестала думать о нем как о потенциальном подозреваемом. Не может быть, чтобы такой счастливый и теплый человек, как он, мог быть убийцей. Поэтому я позволила себе немного поддаться его чарам. Потому что я так устала от всей той лжи, которую я говорила с тех пор, как приехала сюда. Улыбка из-за Леона на моем лице была одной из самых искренних вещей, которые я испытывала за долгое время. И я намеревалась провести с ним как можно больше времени, улыбаясь.



37. Гарет


Пятнадцать месяцев до метеорного дождя Солярид…


Дзинь. Дзинь. Дзинь, Дзинь, Дзинь.

— Какого черта, чувак, кто взрывает твой Атлас? — простонал я, пытаясь накрыть лицо подушкой, чтобы заглушить продолжающийся звук сообщений, наводняющих Атлас Леона. Была середина ночи и я слишком устал, чтобы справляться с продолжающимся шумом.

— Извини, чувак, — пробормотал Леон, а затем послышался звук его копошения, когда он пытался отыскать оскорбительную технологическую деталь в своей кровати. — Возможно, это просто Минди, которая не может заснуть, потому что ей снится, как она сосет мой… ну, дерьмо.

Серьезный тон его голоса заставил меня отбросить подушку и повернуться к нему лицом. Я прищурился в темноте и он издал низкий рык, от которого по позвоночнику пробежала дрожь страха. Не думаю, что когда-либо раньше я так остро осознавал тот факт, что сплю в нескольких метрах от проклятого Льва.

— Что такое? — спросил я, заставляя себя сесть так, что одеяло сбилось в кучу вокруг моего пояса.

— Ты в порядке, детка? — спросила Саша, тоже проснувшись.

С губ Леона сорвался рык, когда она попыталась дотянуться до него, она отпрыгнула назад, споткнувшись о груду его одежды, которую он бросил посреди комнаты и упала на мою кровать. Я поддержал ее, заметив дрожь, пробежавшую по ее телу, когда она в испуге отпрянула от своего Короля.

— Леон, чувак, это было не круто, — сказал я с опаской.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня и лунный свет, льющийся из окна, попал в его глаза, заставив меня вздрогнуть. Я прикусил язык и поднялся на ноги, решив не отступать назад в ответ на опасную энергию, которую он излучал, как Саша.

— Скажи мне, в чем дело, — потребовал я.

Он издал еще один низкий рык и вскочил с кровати, натягивая пару тренировочных штанов и заталкивая ноги в кроссовки, прежде чем направиться к двери.

— Я должен кое-что сделать, — прорычал он. — Если хочешь помочь, тогда не отставай.

Он распахнул дверь и я выругался под нос, схватив с кровати пару джинсов и помятую футболку и натянул их. Я подобрал свои кроссовки и не теряя времени, надел их, выбегая за Леоном в коридор. Он уже спускался по лестнице и почти скрылся из виду. Мне пришлось бежать, чтобы догнать его и даже тогда я едва поспевал за ним.

Мне удалось натянуть кроссовки на ноги по очереди, пока мы молча спускались по лестнице.

Леон держался в такой непривычной для меня позе, что я едва узнавал его.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил я, когда он снова зарычал под нос.

— Какой-то придурок собирается узнать, что бывает, когда воруешь у Найта.

Я нахмурился в ответ на это. Его семья была ворами, но у них было правило, запрещающее кому-либо воровать у них? Серьезно? И похоже, это было очень важное правило, потому что Леон был зол, как никогда раньше. На самом деле, я не был уверен, что вообще когда-либо видел его злым. Но теперь, когда это произошло, я понял, что позволил его спокойному фасаду ослепить меня, не замечая зверя, который скрывался под его плотью. Он был Немейским Львом, Королем джунглей, одним из самых свирепых Орденов на свете. Забыть об этом было граничащим с безумием. Не говоря уже о том, что однажды я тоже украл у него. Чувство вины, которое я испытывал за это, все еще терзало меня, но я ничего не мог с этим поделать. У меня были твёрдые намерения вернуть кристалл из ломбарда, как только я выбью из Габриэля Нокса всё, чего он стоил, но пока это не произошло, я должен был сосредоточиться на том, чтобы платить Старушке Сэл каждый месяц и защищать Эллу. Деньги, которые я зарабатывал у Данте и Райдера, покрывали платежи, но они не были надежными. В одни недели у них было несколько заданий, в другие — вообще ничего. И я не мог просрочить даже один платеж. Я был уверен, что как только я это сделаю, она будет верна своему слову и сразу же выведет Эллу на сцену.

— Что они украли? — спросил я.

— Сердце Мемории. Оно было в моей семье на протяжении трех поколений. А какой-то ублюдок украл его и заложил. Кто, черт возьми, в Алестрии настолько глуп, чтобы заложить что-то, принадлежащее Найту? Они даже не отвезли его в другой город чтобы продать! Мы навестим того засранца, который его купил и все исправим.

— Хорошо… — все еще не зная, что нам было нужно, но Леон, казалось, потерял терпение от этой ходьбы.

Он начал бежать и я помчался за ним, недоумевая, какого черта я вообще иду, но чувствуя, что должен. Его поведение было настолько не в духе, что я даже не знал, как к этому относиться и я должен был убедиться, что с ним все в порядке. Несмотря на то, что я подставил его, когда мы впервые встретились, Леон Найт был одним из моих лучших друзей в этом месте и если есть шанс, что ему понадобится моя помощь, я буду рядом с ним.

Мы пробежали через кампус и направились прямо к парковке, которая находилась слева от Альтаир Холл. Леон вел нас к яркой оранжевой спортивной машине и я испустил низкий свист, когда он нажал кнопку на своем брелке и Фезератти разблокировалась с писком и вспышкой фар.

— Это твоя машина? — спросил я в изумлении.

— В данный момент, — ответил он. — Я не знаю, кто был тем засранцем, который заплатил за нее изначально, но его потеря — моя выгода.

В этом не было ничего из обычного шутливого отношения Леона, он просто изложил мне факты, прежде чем опуститься на водительское сиденье.

Я поспешил пересесть на пассажирское место и едва успел коснуться задницей дорогой как дерьмо кожи, как он рванул с парковки. Ворота перед школой были открыты и он выехал на шоссе так быстро, что меня вдавило назад в сиденье. Мое сердце заколотилось и я быстро пристегнул ремень безопасности, когда он прижал ногу к днищу и мы вылетели из Академии Авроры на скорости, почти в три раза превышающей допустимую.

— Ах, Леон, как ты думаешь, может…

Я закричал, как гребаная девчонка, когда раздался гудок и Леон обогнал восемнадцатиколесный грузовик, проезжая по неправильной стороне дороги, прежде чем снова свернуть на свою полосу.

Замолчав, я ухватился за обе стороны кресла, сосредоточившись на том, чтобы молиться звездам, чтобы мы не умерли. Фары мелькали мимо, а Леон ничуть не сбавил скорость.

Он свернул с дороги и начал мчаться по закоулкам, поворачивая налево и направо так быстро, что я их почти не замечал, но постепенно я понял, что узнаю эту часть города. Мы были недалеко от маминой дрянной квартиры, где они с Элис сейчас свернулись калачиком в постели. Стрип-клуб Старушки Сэл находился за следующей улицей и все содержимое мира, в котором я вырос, было в нескольких минутах ходьбы.

Леон прижал машину к бордюру, раздался ужасный визг, когда спортивный автомобиль ударился днищем о бетон. Он либо не заметил, либо ему было все равно.

Он выпрыгнул из машины и понесся прямо к круглосуточному ломбарду, красные огни которого создавали теплое свечение на тротуаре. Его волосы рассыпались по плечам, а грудь была обнажена. Я не знал, кого мы найдем в этом месте, но надеялся, что они просто вернут Леону все, что, черт возьми, у него забрали, потому что, похоже, он совсем потерял голову из-за этого.

Леон распахнул дверь и за мгновение до того, как стеклянная дверь ударилась о стену с такой силой, что разлетелась на тысячу осколков, зазвенел маленький колокольчик.

Я отпрыгнул назад, зажмурившись, когда Леон издал рев, достаточно громкий, чтобы страх пронесся сквозь меня. Я никогда не видел его таким. Даже близко не видел и я вдруг забеспокоился о парне, которого он искал.

— Я хочу поговорить с тобой о части собственности моей семьи, которую ты купил! — прорычал он, направляясь дальше в магазин и я осторожно двинулся следом, не зная, безумно ли я поступаю или нет.

Стекло хрустело под моими кроссовками, когда я входил в затемненный магазин. Вдоль стен стояли полки, заваленные до самой крыши всевозможными предметами из ломбардов. Мой взгляд устремился прямо на фейри за прилавком, когда он поднялся на ноги и создав в ладонях огненные шары.

— Я ничего об этом не знаю, мистер Найт, — сказал он и я удивился, что он так легко узнал Леона. Неужели я был глуп, игнорируя тот факт, что его семья была одной из самых влиятельных в Алестрии? Может быть, мне стоило побольше подумать о том, что это значит на самом деле. — Но если вы думаете, что в моем магазине есть что-то, принадлежащее вашей семье, тогда я уверен…

Леон постучал пальцем по стеклянному прилавку и предупреждающе прорычал: — Это принадлежит мне.

Я не мог видеть, на что он указывал, но хозяин магазина быстро протянул руку под прилавком и бросил ему это. — Меня здесь не было, когда это принесли. Думаю, кто-то из парней на выходных или…

Леон снова зарычал и огонь у парня потух. Он попятился назад и с его головы слетел коричневый парик. Я чуть не рассмеялся, но привкус ярости Леона в воздухе заставил меня замолчать.

— Подержи это для меня, Гарет.

Леон посмотрел на меня через плечо и бросил мне маленький белый предмет. Я поймал его, но не мог оторвать глаз от его лица, чтобы посмотреть, что это такое.

— Ты получил то, что хотел, Леон, — быстро сказал я, когда огонь в десять раз мощнее, чем был у торговца, вспыхнул в его руках. — Почему бы нам просто не…

— Ты скажешь мне, кто принес это сюда, — потребовал Леон и хозяин лавки испуганно отступил назад.

С приливом энергии торговец развернулся и убежал через дверь за прилавком.

Леон издал такой громкий и ужасающий рев, что я упал на пол, вскинув руки над головой для защиты, прежде чем смог остановить себя.

За прилавком раздался крик и я снова поднял голову, как раз вовремя, чтобы увидеть огромного Льва, который перемахнул через прилавок и исчез в двери, когда Леон пустился в погоню.

Я бросился за ним, чуть не споткнувшись о его брошенные треники и кроссовки, прежде чем перемахнул через прилавок и протиснулся в дверь.

Впереди раздался испуганный крик и я выбежал на каменный двор, где Леон набросился на ломбардщика и зажал все его туловище в своих мощных челюстях. Я никогда раньше не видел Леона в его львиной форме и мои губы разошлись, когда я уставился на него. Он был гигантским, больше мирской лошади и достаточно могучим, чтобы соперничать с драконом.

Я застыл на месте, сжав в кулак вещь, которую он бросил мне и странное ощущение просочилось из него в мою кожу.

— Он был большим парнем! — кричал торговец, боль придавала его словам резкий оттенок. — Лысая голова! Думаю, он работает неподалеку, но я не знаю его имени!

Мои пальцы медленно разжались, когда ужас разлился по моей груди. Я дрожал, боясь того, что я найду, когда посмотрю на то, что Леон нашел в магазине. Ведь если он зашел так далеко, чтобы наказать человека, купившего это, то что он сделает с тем, кто украл это в первую очередь?

Я раскрыл руку и мой худший кошмар подтвердился: я узнал кристалл, который украл у него. Тот самый, который Петри заложил для меня, чтобы я мог заплатить Старушке Сэл.

Леон снова зарычал и я отшатнулся, когда он повалил лавочника на землю и снова набросился на него. Его крики были пронзительными и отчаянными, а затем раздался ужасающий звук ломающихся костей и я уставился на кристалл в своей руке, думая, не окажусь ли я в любой момент на мушке у Льва.

Я должен бежать. Я должен просто бежать и…

Следующий крик был настолько громким и наполненным агонией, что я не мог не посмотреть назад. Он резко оборвался и Леон качнул головой в назад, а затем с тошнотворным стуком швырнул отрубленную руку в стену.

У меня открылся рот и я в ужасе застыл на месте, глядя, как Леон возвращается в свою форму фейри. Он был весь в крови, его обнаженная плоть блестела от нее и она стекала по его гриве волос, окрашивая их в насыщенный красный цвет.

Он склонился над маклером, который, казалось, потерял сознание и протянул руку вперед, чтобы залечить обрубок, где должна была быть его рука, прежде чем он истек кровью.

Я мог только смотреть на него, гадая, не собирается ли он в следующий раз напасть на меня, мой разум был пуст и меня охватила паника.

— Этот засранец больше не будет перечить Найту, — мрачно сказал Леон, подойдя ко мне, выхватывая кристалл из моей руки и на мгновение подставляя его свету луны. — Спасибо за помощь.

Я беззвучно кивнул, не понимая, как я вообще помог инедоумевая, что, черт возьми, только что произошло. Однако он похоже, не направил на меня ни капли гнева и его обычное поведение, казалось, вернулось на место, как будто он только что не искалечил того парня за то, что тот купил украденную у него вещь.

Леон начал напевать, направляясь обратно в магазин и я последовал за ним, не зная, что еще мне делать.

Он снова натянул свои треники и вышел из магазина, а я рысью последовал за ним.

Леон обернулся к магазину и снова призвал свой огненный элемент. Мои глаза расширились, когда он бросил в магазин два огромных огненных шара и поднял руки, приказывая огню гореть сильнее, быстрее, жарче. Через несколько мгновений Леон сжал кулак и бушующий огонь погас. От магазина осталась лишь угольная шелуха. Ни камер видеонаблюдения, ни ДНК, ни отпечатков пальцев… ничего. Ничего не было.

Когда Леон Найт срывался, он срывался по полной программе.

Леон запрыгнул обратно в машину и я опустился на пассажирское сиденье, когда он завел двигатель. Он бросил кристалл мне на колени, словно ему было наплевать на него, несмотря на безумие, свидетелем которого я только что стал.

— Подержишь его для меня, ладно? — спросил он непринужденно, словно мы болтали о погоде. — Только на несколько месяцев или около того. На случай, если ФБР будет задавать вопросы об этом. Если у меня его не будет, то не будет и доказательств.

— Хорошо, — согласился я, не представляя, что у меня есть другой выбор. Я убрал кристалл в карман и Леон одарил меня яркой улыбкой. Мне было интересно, знает ли он, сколько крови было на его коже.

— Спасибо, чувак. Ты хороший друг, — сказал он, протягивая руку, чтобы включить радио.

— Ты тоже, — ответил я, потому что Леон должен был быть моим другом. Сейчас и всегда. Я видел, что случается с людьми, которые попадают под его удар и я точно не должен был попасть в их число.

Зазвучала песня, которая, похоже, нравилась ему и он начал петь во весь голос, пока я пытался взять под контроль свое неустойчивое сердцебиение.

Мне оставалось только надеяться, что ему так и не удастся выследить Петри. Потому что если он когда-нибудь узнает, что это я его обокрал, я был уверен, что тогда Леон Найт убьет меня.

38. Леон


— Готова ли ты к своему сюрпризу, маленький монстр? — прошептал я на ухо Элис, когда она прижалась ко мне своей попкой на танцполе. Я был очень твердым. Она знала это. Я знал это. Даже музыкальный коллектив знал это. И я определенно был не против. Мы выпили несколько бокалов и я принес их все. Как чертов святой.

— Если это твой член, то в этом нет особого сюрприза, — сказала Элис, проводя рукой по моей шее, когда ее задница снова уперлась в меня. Чтоб. Меня. Боком. Я не думал, что когда-либо раньше так сильно возбуждался от девушки. Я делал что-то для нее. Настоящие милые жесты. В этом не было никакого смысла, но это было похоже на чертову поездку на американских горках, с которых я не хотел слезать.

— Черт, я повязал на него ленточку и все такое, — пошутил я и она засмеялась, ее сиськи поднимались и опускались с каждым тактом песни, которая играла. Я обхватил ее за талию и повернул к себе, озорно ухмыляясь.

— Хм, ну, если есть ленточка… — она прикусила губу, в ее глазах плясали искорки азарта.

— Закончи предложение, — приказал я и она снова засмеялась, прижав руку к моей груди и приподнявшись на цыпочки, чтобы шепнуть мне на ухо.

— Может быть, я хочу развязать ее зубами.

Черт, почему я не выбрал идею с ленточкой для члена?

Мое мужское достоинство радостно дернулось и я застонал ей в шею, притягивая ее ближе. Я был навеселе, она тоже. Мы оба были возбуждены друг от друга, так почему же мне казалось, что я все еще не собираюсь трахаться сегодня?

Элис отстранилась, поймав мою руку и покрутившись под ней. Я ухмыльнулся, потянулся в задний карман и достал сюрприз, который приготовил для нее. Который был далеко не ленточкой для члена. Я протянул ей маленькую коробочку, которую сам завернул в красную бумагу.

— В покупке этого подарка не участвовали ни одна Минди, — сказал я ей с улыбкой, которая была чуть более нервной, чем моя предыдущая.

Что, если она это возненавидит?

Брови Элис поднялись, когда она разорвала бумагу и я передал ее Минди, которая проходила мимо. Бархатная синяя коробка заставила мой пульс участиться и Элис подняла на меня глаза с вопросом в них.

— Ты ведь не купил мне украшения? — спросила она и я не мог понять, хотела она украшений или нет. В любом случае, это было не то, что лежало в коробке.

— Просто открой ее, — нетерпеливо вздохнул я и она открыла коробочку, ее взгляд упал на подарок внутри.

В коробке лежала толстая серебряная монета с рисунком маленького пушистого монстра и ее прозвищем, выгравированным в верхней части монеты. Я достал из кармана свою собственную монету и показал ей гравировку, на которой был изображен лев с надписью Лео — Лев.

Это было по-детски, глупо и по-нашему. Я просто надеялся, что ей понравится.

Она усмехнулась, покрутив монету между пальцами. — Ты сделал это для меня?

— Да, — я провел рукой по шее, борясь с нервами при следующей части разговора. — Ты пойдешь со мной? Я хочу показать тебе, для чего они нужны.

Я отошел, протягивая ей руку и она заколебалась.

— Куда? — спросила она, в ее глазах мелькнуло недоверие.

Я нахмурился. Разве я еще не сделал достаточно, чтобы она мне доверяла?

— Ты действительно собираешься заставить меня испортить сюрприз? — я посмотрел на нее своими большими глазами и она пожевала губу вложив свою руку в мою.

— Ну, я полагаю, мы бы этого не допустили.

Я повел ее за собой, чувствуя себя глупо счастливым, когда мы вышли на улицу и обогнули заднюю часть спортивного зала. Я повел ее по дорожке к библиотеке Ригеля, а затем остановился перед старым каменным колодцем желаний, который стоял перед входом. Его накрывала деревянная крыша, но цепь и ведро пропали еще до того, как я начал учиться в Авроре.

Я прислонился к стене, а Элис прижала руки к ней, перегнувшись через край.

— Осторожно, Элис, ты же не хочешь упасть туда, — сказал я мрачным тоном. — Легенда гласит… что почти сто лет назад туда столкнули первокурсника. Хулиганы, которые это сделали, вылили на него фейзин, а затем создали вокруг колодца пузырь тишины.

Я наклонился ближе, ее губы разошлись, когда она попала в плен истории. — Парень был огненным элементалем и в тот момент, когда он вызвал пламя, чтобы рассмотреть все, он сгорел заживо в горючей жидкости, — я сделал паузу для драматического эффекта и глаза Элис сверкнули от дикой истории.

— Это правда? — она сузила взгляд.

Я пожал плечами. — Все говорят, что да.

— Это не делает ее правдивой.

— Справедливо, — я отошел от стены, закинул руку ей на плечи и притянул ее вперед, чтобы она вместе со мной заглянула в глубину. Она напряглась, словно ожидая, что я брошу ее туда и я усмехнулся. — Говорят, если хорошо прислушаться, можно услышать его стоны, умоляющие свершить правосудие над хулиганами, которые его убили. И время от времени можно услышать… — как по команде, снизу раздался слабый звук " клац-клац-клац-клац» и Элис отпрянула от края. Я повернулся к ней с дьявольской ухмылкой. — Говорят, это он стучит камнем о стену, отчаянно пытаясь быть услышанным.

Элис обхватила себя руками. — Ладно, ты меня официально пугаешь.

— Ну, да ладно, это наверное все равно неправда.

— Возможно, — парировала она и я фыркнул.

— Может, мне не стоило начинать с этой жуткой истории. Вернись сюда и загадай со мной желание.

— Ни за что на свете я не буду загадывать желание в какой-то дыре для убийц.

— Вообще-то его называют Плачущим Колодцем, но мне больше нравится дыра убийц, — я косо улыбнулся, подзывая ее поближе.

Элис подняла монету, чтобы посмотреть на нее, затем нахмурилась. — Может быть, я не хочу ее выбрасывать.

— Ну, ты можешь не загадывать желания, если не хочешь, — подметил я.

Она подошла ближе, глядя мне в глаза. — Может быть, у меня больше нет желаний, о которых можно было бы попросить, — сказала она и я нахмурил брови.

— Это довольно грустно, маленький монстр. Даже у мертвого ребенка в том колодце есть желания.

Она улыбнулась, от чего тепло пошло прямо к моему члену. Черт.

Она не спешила сокращать расстояние между нами, но когда она это сделала, она провела пальцами по моей челюсти и это ощущение было кусочком рая.

— У меня есть идея получше насчет монет, — она полезла в карман моего пиджака, достала мою монету и положила свою вместо нее. — Теперь у нас есть частичка друг друга, чтобы носить их при себе.

Она засунула монету Лео в свое декольте и я не мог отвести взгляда, когда она исчезла. Деерьмо.

— Хочешь еще несколько кусочков меня, Элис? — прорычал я, когда она прижалась своим телом к моему, ее изгибы подстраивались под мои мышцы.

— Вообще-то, Лео, думаю, да.

Ее дыхание коснулось моей кожи, ее губы разошлись, а глаза под прикрытыми веками прожгли огненную линию прямо в моей душе. Ее рот встретился с моим и ее язык прошелся по моим губам, заставляя меня стонать от желания. Я притянул ее к себе, чтобы она почувствовала то, что она сделала со мной лишь слабыми прикосновениями, желая получить от нее больше.

Больше, больше, больше.

Она переплела свои пальцы с моими, а затем прижалась к моему твердому члену с таким напором, что я понял: она хочет довести меня до безумия.

Я целовал ее без той лени, с которой целовал других женщин. Моя рука обвивала ее волосы, я был полностью вовлечен в процесс, доминируя над ее ртом своим языком и размышляя о том, каково это — ублажать ее, а не себя. — Я хочу сделать для тебя больше, — простонал я ей в рот. — Давай уединимся где-нибудь. Или, черт возьми, я заставлю тебя кончить прямо здесь на месте убийства.

Элис рассмеялась, углубив наш поцелуй и проведя ногтями по моей шее. — Может быть, я хочу сделать кое-что для тебя, Лео, — она поцеловала меня сильнее, чтобы я не смог ответить и я понял, что собирался отказаться от этого предложения в пользу того, чтобы доставить ей удовольствие. Что, блядь, со мной происходит?

Она отстранилась задолго до того, как я был готов к ее уходу, посасывая губы, которые были влажными от нашего поцелуя, словно она наслаждалась моим вкусом.

— Давай вернемся в зал, — сказала она, мрачно усмехнувшись, а затем быстро отвернулась и направилась по тропинке.

Я посмотрел на звезды, прежде чем последовать за ней и покачал головой. Надолго ли мои синие яйца в картах, придурки? Этого не было в моем ежедневном гороскопе сегодня утром.

Тяжело вздохнув и представив себе голую задницу профессора Марса, я последовал за Элис по тропинке.

Когда мы вернулись в здание, я пошел за ней к проходу, но она поймала меня за руку и потащила в сторону раздевалок, вместо того чтобы вернуться на вечеринку.

— Элис? — спросил я в замешательстве и ее смех донесся до меня. Она отпустила мою руку и используя свою вампирскую скорость, бросилась в раздевалку для девочек.

Я нахмурился, побежал за ней и протиснулся в дверь.

Свет был выключен и я пошарил по стене в поисках выключателя, зная, что она может видеть меня своими чертовыми вампирскими глазами.

— Черт возьми, хотя бы дай мне подсказку, маленький монстр, я же слепой здесь.

— Вот подсказка. — ее рука прижалась к моей промежности и Святая Мать Звезд, это происходило. Она расстегнула мои брюки и я потянулся к ней, не найдя перед собой ничего, кроме воздуха. Что?

Она стянула мои боксеры и обхватила ртом мой член, заставляя меня материться на сотне гребаных языков, на которых я и не подозревал, что могу говорить. Я запустил руку в ее волосы, а другой продолжал искать выключатель.

Черт, я хочу ее видеть.

Она совершила мучительное путешествие по моей длине, захватывая меня полностью и заставляя напрягаться каждый мускул моего тела. Это был лучший минет в моей жизни, а она еще даже не начала. Она то втягивала, то отпускала меня, ее язык мелькал, а губы сжимались в нужные моменты. Вот. Это. Жизнь.

Я застонал громче, выкрикивая ее имя и дергая ее за волосы. Ее рот был таким горячим и идеальным, а тихие стоны, которые она издавала, сводили меня с ума. Она звучала так, будто наслаждалась этим так же, как и я, но в Солярии не было ни единого шанса, что это могло быть правдой.

Она двигалась быстрее, принимая меня внутрь и наружу, удовольствие преследовало ее искусный язык. Я был так удивлен тем, что это происходит на самом деле, что даже не был готов к тому, что все закончится.

— Черт, черт, черт, — я пытался сдерживаться, но она была слишком хороша и я был так возбужден этой девушкой, что удивился, как мой член не взорвался, как только она прикоснулась к нему.

Я в миллионный раз хлопнул рукой по стене, нуждаясь в этом чертовом выключателе, пока Элис смеялась и этот звук вызвал вибрацию по всей моей длине заставляя меня взорваться.

Я прислонился спиной к стене, когда экстаз разрушил меня на части. Или может быть, это делала она. В любом случае, я был разбит на куски, уничтожен этой девушкой. Я переждал эту волну и она выпустила меня из своего рта с легким смешком. Она спрятала мой член, застегнула брюки и прижалась поцелуем к моему рту, пока я тяжело дышал. Хотя она дала мне нечто чертовски умопомрачительное, она делала все это абсолютно контролируя меня. И каким-то образом, все равно чувствовалось, что она победила.

— Давай вернемся на вечеринку, — она щелкнула выключателем, который находился прямо возле моей чертовой головы и я вздрогнул от перемены.

Ее прекрасные глаза встретились с моими, свет проскочил сквозь них, как гребаная радуга.

— Да. Конечно. Все, что захочешь, — запыхался я и она хихикнула, поймала меня за руку и потянула к двери.

Я направился за ней, ошеломленный и возможно, немного охреневший. Но черт возьми, мне было все равно. Она была самой аппетитной добычей, которую я когда-либо встречал и если бы мне пришлось охотиться за ней хоть до края света, чтобы поймать ее, я бы сделал это. Я буду гоняться за ней, пока она не отдаст мне всю себя. Каждый последний, восхитительный кусочек. И к концу сегодняшнего вечера я собирался поглотить ее.


39. Элис


— Элис! — позвал Леон, бросаясь вдогонку и я рассмеялась, поспешив прочь от него по коридору. — Подожди!

— Разве ты не получил от меня то, чего хотел? — поддразнила я, продолжая идти, разворачиваясь, чтобы идти задом наперед и ухмыляясь ему на ходу.

— Я не уверен, что когда-нибудь закончу с тобой, — пошутил он. По крайней мере, я предположила, что это была шутка, но в то же время мои щеки вспыхнули. — Сейчас я хотел бы вернуть тебе должок.

Я снова рассмеялась, продолжая отступать назад, направляясь в спортивный зал, где все еще продолжалась вечеринка.

Я открыла рот, чтобы ответить ему, но не успела, как на мою голову обрушилась волна крепко пахнущего напитка. Я задохнулась от шока и обернувшись, увидела Синди Лу, стоящую слишком близко ко мне с пустой чашкой в руке.

— Упс, — сказала она, ее глаза застыли в жестком оскале, который был самым явным вызовом, который я когда-либо видел.

Красный напиток покрыл меня, липкий на ощупь, он просочился сквозь мои волосы и скользнул вниз по спине, пропитывая меня насквозь.

Долгое, долгое мгновение я просто смотрела на нее, чувствуя на себе сотни взглядов, пока продолжала стоять, капая на пол.

Мои губы дергались. Моя челюсть сжалась. Мои пальцы сжались в кулаки.

Мое терпение по отношению к Синди Лу и ее дерьму злобной девчонки подошло к впечатляющему концу. И я потеряла свое дерьмо.

Со скоростью вампира я бросилась к ней, прежде чем она успела осознать, что происходит.

Мой кулак столкнулся с ее лицом и я впечаталась прямо в ее грудь, сбив ее с ног, ее бледно-розовое платье взлетело над головой, открывая оранжевые стринги всему залу.

— Драка! — возбужденно крикнул Леон позади меня и студенты вокруг нас отступили назад, чтобы посмотреть.

— Ты тупая шлюха! — закричала Синди Лу и рванулась вперед, схватив мои ноги в свой захват, пытаясь повалить и меня. Но какой идиот не понимает, что если ты поймал вампира, то только потому, что он тебе это позволил?

Мое колено врезалось ей в подбородок, она закричала, кровь хлынула изо рта, где она прикусила язык, но она не отпустила меня.

Я навалилась на нее, снова и снова обрушивая на нее свои кулаки, получая в ответ столько же ударов от нее.

С усилием она стряхнула меня с себя и я упала под ноги толпы, прежде чем смогла выпрямиться.

В меня врезались люди, что-то пролилось на мое плечо и кто-то провел рукой по моему лицу. Резкий запах миндаля проплыл у меня под носом и я быстро вскочила на ноги, прокладывая себе путь из толпы.

На мгновение показалось, что земля подо мной кренится и я потрясла головой, так как мое зрение поплыло. Когда все вернулось в фокус, Синди Лу бежала на меня с кулаком наперевес и криком, вырывающимся из ее губ.

Я ловко увернулась от ее удара, обхватив ее за талию и повалила на землю.

Розовая тафта взорвалась повсюду, когда она потеряла контроль над своей формой Ордена и я обнаружила, что смотрю на нее в форме Кентавра. Нижняя половина ее тела была серой лошадью, в то время как верхняя оставалась бесспорно разъяренной фейри в бюстгальтере пуш-ап. Она с воплем понеслась галопом прямо на меня и толпа, собравшаяся посмотреть, попятилась назад.

Я отпрыгнула в сторону и сильные руки поддержали меня, подтолкнув обратно на ринг. Оглянувшись, я увидела Данте, который наблюдал за происходящим с ухмылкой на лице. — Посмотрим, на что ты способна, bella.

Сузив на него глаза, я развернулась, как раз когда Синди Лу снова бросилась на меня.

На этот раз я устояла на ногах, набрала воздух в кулак и сложила его в форму футбольного мяча, а затем изо всех сил швырнула его в лицо Синди.

Ее голова откинулась назад, когда она приняла удар, ее тело неловко скрутилось, а лошадиные ноги подкосились, когда она потеряла равновесие.

Кто-то закричал в толпе и она вернулась в свою форму фейри, тяжело упав на землю.

Я двинулась вперед, чтобы закончить этот бой, но деревянный пол прогибался и смещался под моими ногами. Этого не могло быть, потому что я была уверена, что Синди Лу владеет стихией огня.

Да, она владеет, вот видите, она сейчас создает красивое пламя.

Огненный шар Синди ударил меня по ногам и моя пропитанная алкоголем юбка вспыхнула, как куча золы.

Я посмотрела вниз на огонь, смех бурлил в моем горле, когда красивые цвета заплясали вокруг моих ног. Я кружилась по кругу, делая пируэт с пламенем, когда несколько человек поблизости закричали. Это было так красиво, так, так красиво и…

— Сволочь! — закричала я в тревоге, когда огонь коснулся моей кожи и обжег ее.

Щелчком пальцев я лишила пламя кислорода и оно исчезло, оставив меня снова с гребаной Синди Пу.

— Твоя мать специально назвала тебя в честь дерьма, Синди Пу (прим. пер.: Poo в переводе с английского означает — какашка)? — дразнила я, шагая к ней и смех еще больше вырывался из моих губ.

Земля была каменистой, бугристой, пузырчатой и мои ноги немного пошатывались, когда я шла.

Я указала на Синди, но это была не Синди, а Габриэль, который хмуро смотрел на меня из толпы, словно я сошла с ума.

— Ты тот, кто меняет свое мнение каждые пять секунд! — крикнула я ему. — От тебя у меня голова кругом. Кругом!

Люди бормотали, бормотали, говорили странные и глупые вещи. Мне не раз слышалось слово Блейзер и я гадала, кого они имеют в виду.

Синди врезалась в меня сзади и я тяжело рухнула на землю. Я вывернулась из-под нее и она ударила меня по лицу.

Смех вырвался из моих губ.

— Ты голая, — заметила я, как будто она не знала, что ее большая лошадиная задница разорвала стринги, как сырную нитку и задрала платье, как…как…

Синди Пу снова ударила меня, что было чертовски грубо, потому что я все еще не придумала точного описания того, что ее большая лошадиная задница сделала с ее платьем.

Когда она ударила меня в третий раз, я перестала смеяться и резко поднялась, чтобы встретить ее, врезавшись лбом в переносицу.

Она упала назад, а я в мгновение ока оказался на ногах.

Я все еще смеялась, это было чертовски смешно.

Одним движением пальцев я перекрыла воздух в ее легких и подошла ближе, только дважды споткнувшись о пузырьки земли.

Синди начала паниковать, хватаясь за грудь и в ужасе глядя на меня.

— Я хочу, чтобы ты сказала кое-что для меня, — шепнула я ей.

Ее глаза расширились и я ждала, что она ответит, но она не отвечала, что было чертовски грубо. Я ждала. И ждала. А в толпе кто-то бубнил, что было тоже чертовски грубо, потому что Синди все еще не сказала то, чего я от нее хотела и она посинела…

— О! — я рассмеялась и дала ей сделать вдох, который она сделала, задыхаясь, как рыба. — Я хочу, чтобы ты сказала: — Я Синди Пу и моя большая лошадиная задница выскочила из платья, как….

Ее глаза вспыхнули от неповиновения, но я снова перекрыла ей воздух, потому что не желаю этого слышать. Ни капельки.

У меня все еще не было конца этому предложению и это сводило меня с ума, но я сдалась.

— Ладно, — огрызнулась я. — Просто скажи: Я Синди Пу.

Я ждала и ждала и вот она начала кивать, как раз когда синяя птица приземлилась ей на голову и принялась танцевать. Это было чертовски странно, но она похоже не возражала.

Я снова дала ей отдышаться и улыбнулась ей, ожидая, что она скажет.

— Я Синди… какашка, — вздохнула она и я не смогла удержаться, чтобы снова не рассмеяться.

— Да, блядь, точно! — я повернулась и пошла прочь от ее голой задницы, вскидывая руки в воздух, когда танцующие пошли за мной.

Толпа разразилась криками смеха, люди поздравляли меня, хлопая по спине и заднице. Это было немного странно, но потом в углу комнаты появился гепард, играющий на гитаре и никто не обращал на него внимания.

Сильные руки обхватили меня и я повернулась в них, обнаружив, что Данте Оскура прижимается ко мне.

— Ты под кайфом, carina? — спросил он, слегка нахмурившись.

Я засмеялась, потянулась вверх, чтобы коснуться его лица, потому что я всегда хотела просто коснуться его гребаного лица и вот, похоже он тоже этого хотел, так почему бы, черт возьми, нет?

— Я не принимаю наркотики, глупышка, — ответила я.

Мои пальцы провели по линии его челюсти и я издала стон, когда дотронулась большим пальцем к его губе.

Данте наклонил голову, осматривая меня и вдруг я взлетела. Ну, не столько летела, скорее плыла в объятиях, пока он нес меня прочь, прочь, прочь…

Я прислонилась к его груди и его запах окутал меня, как теплое объятие. Я глубоко вдохнула, закрыв глаза и просто была с ним в течение долгого мгновения.

Холод пронзил меня и я снова открыла глаза, чтобы обнаружить нас снаружи.

Данте переместил руку, пока его пальцы не коснулись ожога на моей ноге и я зашипела меж зубами, прежде чем его исцеляющая магия скользнула в меня и сняла боль.

— Мне жаль насчет Синди, — сказал он с полуулыбкой на лице. — Это была моя вина.

— Боже, какой ты тщеславный, я боролась с ней не ради тебя, — ответила я с недоверием.

Данте хихикнул и по мне пробежала дрожь. Мне очень нравился этот звук.

— Я имею в виду, что она напала на тебя из-за того, что я сказал, — объяснил он.

— Что? — подозрительно спросила я. Потому что я была детективом. Так что я могла бы раскрыть и это дерьмо.

— Ну, она стояла на коленях, собираясь устроить мне развлечение, — объяснил он и я сморщила нос от отвращения, но он не перестал пытаться нанести мне душевный удар, потому что продолжал говорить. — И я мог понять, что действительно хочу кого-то другого… и я мог сказать Синди остановиться из-за нее.

— Из-за кого? — спросила я, думая, не придется ли мне ударить и эту сучку.

Данте поднял бровь, как будто я была глупой и я сложила руки, ожидая его ответа.

— Тебя, — сказал он в конце концов и я не могла не улыбнуться широкой самодовольной улыбкой. По крайней мере, пока я не вспомнила, что он делал, пока думал обо мне и тогда я снова нахмурилась. И возможно, меня сейчас стошнит.

— Не хочешь рассказать мне, что ты приняла? — спросил Данте, усаживая меня на низкую стену.

— Ничего! — запротестовала я, раздражаясь на него за то, что он снова спрашивает. — Я не принимаю наркотики. Наркотики убивают людей. Они убивают самых лучших, самых лучших людей…

Я вздрогнула, когда Данте провел большим пальцем по моей щеке, поймав слезу, которой я не хотела позволить упасть и опустился передо мной на колени. Его глаза нашли мои и в течение бесконечного мгновения я могла только смотреть в их глубину.

— Ты такой красивый, — вздохнула я и он рассмеялся, этот звук немного разбудил меня.

— Красивый? Теперь я точно знаю, что ты под кайфом, — сказал Данте.

— Я не под кайфом, — огрызнулась я. Теперь он меня раздражал. Почему он должен был говорить? Мне нравилось смотреть на его лицо, когда от него не исходило никаких звуков.

— Ты можешь сказать мне. Похоже, что ты на Киллблейзе, если честно, — добавил он.

Мои губы разошлись и я потрясла головой, потрясла так сильно, что мои мысли выпали из головы и все вокруг на мгновение стало черным, потом красным, потом каким-то пастельно-голубым…

Я моргала, моргала, моргала и не была уверена, что это помогает. И если моргание не могло помочь, тогда что? Тогда что?

Я дышала слишком быстро или слишком медленно, определенно не с обычной скоростью и я не знала, как это остановить.

— Подожди меня здесь, carina, — сказал Данте, поднимаясь на ноги.

Я хотела позвать его обратно, но мой голос прервался и затих. Я обхватила себя руками, потеряв из виду дорожку, спортивный зал и все остальное, откинув голову назад, чтобы посмотреть на звезды. Звезды, которые всегда насмехались надо мной. И сейчас они смеялись, потому что я собиралась умереть.

Мое сердце билось слишком быстро. Все вокруг казалось размытым. И я была одна. Совсем одна с тех пор, как Гарет оставил меня. И я была так, так зла на него за то, что он оставил меня. Оставил меня одну. Одну навсегда.

Я плакала. Нет. Было так чертовски больно, что я не думала, что когда-нибудь остановлюсь. Слезы просто лились и лились из меня нескончаемым потоком.

Я снова оказалась в сильных объятиях, но на этот раз не могла открыть глаза, чтобы посмотреть на него. Может быть, он относил меня обратно в нашу комнату и я могла бы снова свернуться калачиком рядом с ним, как в прошлый раз, когда мне нездоровилось.

Но в этот раз все было по-другому. И я все равно забыла все важные моменты, так что все, что я могла делать, это плыть по течению, пока я не растворилась, растворилась, растворилась…


40. Габриэль


Я стоял в толпе и искал Элис, смущенный странным драматическим шоу, которое она только что устроила. Но моя интуиция подсказывала мне, что что-то не так. И это подтвердилось в десятикратном размере, когда на меня обрушилось видение, одно из самых острых, которыми я когда-либо был одарен. Оно прозвучало в моей голове как гонг и завладело моим телом и душой.

Темный и извилистый туннель. Элис в лесу. Скандирующие голоса. Затем бесконечный крик, который прожег дыру в моем сердце.

— Черт! — я напугал всех вокруг, спотыкаясь и зрение прояснилось, когда я отбросил студентов в сторону стеной лоз, сотканных из моих ладоней. Некоторые из них упали, но мне было плевать, мое сердце бешено билось, когда я бросил куртку на землю, разорвал рубашку и позволил своим крыльям вырваться из лопаток.

Я побежал к дверям, распахнул их и взлетел в небо, ни разу не оглянувшись.

Держись, мать твою, Элис. Я иду за тобой.

Я мчался по кампусу на бесшумных крыльях, взывая к Зрению, умоляя его хоть раз выполнить мою просьбу. Оно всегда было таким непостоянным, находилось в пределах моей досягаемости, но никогда не приходило ко мне, когда я нуждался в нем больше всего.

Покажите мне ее, черт возьми.

Я пронесся над Железным Лесом, низко пролетая, прислушиваясь, ища.

Она где-то здесь, я знаю.

— Элис! — крикнул я в темноту, молясь, чтобы она откликнулась.

Мои глаза метались туда-сюда, но темнота была густой, а лес простирался на мили и мили. Моя кожа зудела, татуировка Весов на груди горела, словно знала, что она в беде. Черт, если я и раньше не хотел признавать, что мы — Элизианская Пара, то теперь я действительно понял это.

— Помогите мне! — я воззвал к звездам, глядя на них и прося их о милосердии.

Их свет упал на меня и перед моими глазами поплыло видение. Элис то смеялась, то плакала, я почти чувствовал, как ее разум затуманивается и точно знал, что она под действием наркотиков. На секунду связь была настолько сильной, что мой собственный разум помутнел. Я никогда раньше не чувствовал чужого предсказания, но я мог чувствовать ее, как будто она была продолжением меня. И возможно, так оно и было.

Она была слепа, но я почувствовал твердый камень, когда она рухнула на колени. Сильные руки схватили ее за плечи и чистая ярость поглотила меня, сжигая прямо в глубинах моей души.

Я убью того, кому принадлежат эти руки.

— Элис! — закричал я вновь, прежде чем жгучее ощущение в моей татуировке Весов вывело меня из задумчивости.

Я потерял ориентацию, врезался в навес и ударился голенями о ветки. Я обхватил себя крыльями, чтобы смягчить удары, сердце замирало в горле, когда я падал все ниже и ниже. Я использовал силу земли и деревья потянулись ко мне, смягчая мое падение сетью лиственных ветвей, прежде чем я упал на землю.

Я застонал, выпрямляясь и залечивая полученные раны; кровь запеклась на моих пальцах. Не успел я закончить, как меня осенила идея и я опустился на лесную землю, погрузив руки во влажную почву.

Я закрыл глаза и вдавил свою волю в грязь. Я отделился от своего тела, используя мощную магию, чтобы почувствовать окружающий мир. Тоннели расходились, как паутина, глубоко под землей. Я чувствовал, как проходы сотни раз раздваиваются и развиваются, в поисках теплого тела Элис среди холодной, влажной земли, простиравшейся на многие мили вокруг меня.

Наконец, я ухватился за что-то горячее. Костер. Земля под ним пылала жаром. Я поднял голову и вскочил на ноги, расправил крылья и бросился к деревьям.

Я приземлился на ветку высоко в кроне и начал бежать, управляя деревьями вокруг меня, когда я мчался по их сучьям, перепрыгивая с одного на другое. Я гнул ветви по своей воле, заставляя встречать каждый мой удар, так что я никогда не останавливался, мчась все дальше и дальше.

До моих ушей донеслись голоса и я замедлил шаг, остановившись в объятиях дуба и низко пригнувшись. Я долго ждал, пока они появятся, затем на тропинке, рассекающей лес подо мной, появились три фигуры. Двое из них были одеты в мантии с капюшонами и я инстинктивно понял, что они принадлежат к Черной Карте. Между ними стоял парень с желтыми волосами и покрасневшими глазами. Каждый из них держал его за руку, ведя за собой, пока он смотрел на деревья и смеялся про себя, словно ему было весело.

— Здесь так много дерева, — размышлял он, казалось, свысока. — Сколько книг они могли бы сделать из этого дерева? Не меньше тысячи. По крайней мере, тысячу.

Члены Черной Карты игнорировали его, буксируя его через деревья подо мной и я замер, когда обкуренный парень поднял голову. — Охххх махонькие крылышки. Смотри, какие они махонькие! Хаааа. Птица с головой человека.

Я еще глубже спрятался в тень, но Черная Карта, к счастью для меня, не обращали внимания на его бредни.

Когда они углубились в лес, я последовал за ними сквозь полог, сжимая челюсти от страха, что я могу найти в конце этой тропы. Это было не совсем в моем стиле — преследовать фейри, чтобы помочь им. Но Элис была не просто фейри. Она была связана со мной так глубоко, что бросить ее сейчас было просто невозможно. Связь между нами было невозможно игнорировать, она завладела моим сердцем и душой. Вся моя работа по ее разрушению пошла прахом и я стал ее рабом, закованным в кандалы, подобные тем, что были начертаны на моих запястьях.

Я близко. Я чувствую тебя. Надеюсь, ты тоже меня чувствуешь и знаешь, сколько боли я обрушу на тех ублюдков, которые тебя похитили.

Скандирование из моего видения донеслось до меня издалека и паника пронзила мои конечности, когда я двинулся еще быстрее. Я не знал, что ждет меня впереди, но я был готов встретить смерть.

Ради нее.












41. Элис


Теплые руки, которые несли меня, не помогали бороться с холодом и мои зубы дрожали, когда мы двигались в темноте.

Мы были под землей, глубоко, глубоко под землей, где черви сожрут меня, если я заблужусь. Я хихикнула при мысли об этом и тут же раздался рык мужчины, который нес меня. Он был таким сильным, таким большим и крепким. Мне показалось, что я его знаю, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, поэтому я не была уверена.

Вдруг на меня упал свет луны и я задохнулась, глядя на ее бледное лицо. Оно казалось грустным и это тоже заставило меня расстроиться. Я сделала глубокий вдох, который проникал в самую глубину меня, где все мое горе и боль ждали меня, как открытая рана. Всегда искала способ заявить о себе. Никогда не позволяя мне забыть об этом надолго.

Меня повалили на землю и я не успев вздрогнуть, больно ударилась о землю и почувствовала вкус крови, когда мне рассекли губу. Я зашипела от боли и облизнула губы, зов собственной силы был странным искушением. Могу ли я пить свою кровь? Какова она будет на вкус? Наверное, вишневая жвачка и ложь. Это все, чем я была в эти дни.

Кто-то схватил меня за запястье и резко дернул вверх, прежде чем я успела подумать об этом, я подняла голову и увидела, что чье-то лицо было скрыто под глубоким капюшоном.

Я моргнула, но они не дали мне шанса рассмотреть их поближе, прежде чем потянуть меня за собой.

— Мы идем на вечеринку? — спросила я.

— Что-то вроде того, — ответили они и я была уверена, что знаю их голос. Или нет? Это был мужчина или женщина? Теперь, когда я задумалась об этом более тщательно, я не была полностью уверена.

На деревьях закричала сова и я повернулась в ответ, пытаясь разглядеть это существо в ветвях над головой. Это был мой друг. И он хотел, чтобы я присоединилась к нему в глубоком темном лесу.

— Поторопись, Король не любит, когда его заставляют ждать.

— Я искала Короля, — пробормотала я и на мгновение я была уверена, что вижу корону, висящую между деревьями впереди нас. Но когда я рассмотрела ее поближе, это оказалась хижина. Вовсе не корона.

Я рассмеялась, поняв, насколько глупо я посчитала это короной, смеялась и смеялась до тех пор, пока мне не стало трудно дышать. Я сложилась вдвое, обхватив себя за талию и мой помощник снова заключил меня в объятия.

Перед хижиной с огромным костром, горящим между ними, нас ждала толпа плясунов в черных плащах, закрывавших их тела и скрывавших лица.

Меня опустили на деревянное крыльцо и толпа начала что-то настойчиво скандировать. Я нахмурилась, глядя на них, когда их слова начали разрушать мою защиту.

Они разрывали меня на части, заставляли снова смотреть на свое горе и держали мою голову на месте, чтобы я не могла отвернуться от них.

Не было ничего и никого, кроме бездны, которая бесконечным эхом отдавалась внутри меня.

Я увидела своего брата — это был последний раз, когда я видела его, когда он оставил меня, чтобы вернуться в академию после Рождества. Он притянул меня к себе, чтобы обнять, но я не удержалась, оттолкнула его и сказала, чтобы он не сыпал блестки мне на волосы.

Как же я скучала по блесткам в волосах.

Я целый час проплакала в одиночестве на своей кровати, когда впервые расчесала их и не нашла ничего блестящего в своей расческе. Я пропустила Кардинальную Магию и сказала профессору, что заболела. И я заболела. Сердцем. Душой.

Я была так больна, что знала, что это меня убьет. Это горе было раком, медленно разъедающим все, чем я была раньше.

Иногда казалось, что я забыла об этом, но это было не так. Потому что каждый мой шаг, каждое мое действие возвращалось к нему. К той лжи, которую я говорила, притворяясь, что не знаю его. К той несправедливости, которая произошла, когда кто-то убил его. Заставил его принять этот гребаный наркотик. Точно так же, как они заставили принять его и меня.

Мое сердце все еще билось слишком быстро и я понимала, что это Киллблейз проникает в мои конечности. От него не было лекарства. Наркотики фейри были созданы так, чтобы быть невосприимчивыми к целительной магии. Поэтому, когда мое сердце наконец достигло кульминации в этой отчаянной гонке, я знала, что она может закончиться для меня только одним способом.

Смертью.

И возможно, это было не так уж плохо. Гарет будет ждать меня там, среди звезд. Я верну его и возможно, снова стану целостной в загробной жизни. Может быть, может быть, может быть.

Рядом со мной раздался стук и я повернула голову: справа от меня на крыльце, спотыкаясь, поднимался на ноги мальчик с песочными волосами. За ним стояла девушка с вороновыми волосами, которая смеялась так сильно, что едва могла дышать. Она напомнила мне Синди Пу и через мгновение я тоже засмеялась.

Она сказала это. Блядь, сказала, что ее зовут Синди Пу, при всех!

Я даже не знала, как мне удалось это сделать, но это войдет в историю как одно из величайших достижений в моей жизни. Может быть и одним из последних…

Песнопения внезапно прекратились и я подняла голову: ко мне приближались чьи-то шаги. Дверь хижины распахнулась передо мной и деревья зашелестели от ветра, которого я не чувствовала, а громкий скрип возвестил о прибытии того, кого мы ждали.

Фигура в одеянии приблизилась, остановившись перед мальчиком справа от меня и окинув взглядом нас троих.

Это определенно была женщина, хотя я не могла разглядеть лица под капюшоном, который был надвинут, чтобы скрыть его. Но все в этом громоздком теле и широких плечах говорило о том, что это был мужчина… или я думала, что это была женщина? Я нахмурилась, пытаясь понять это снова, но чем больше я смотрела на него, тем меньше была уверена: он был то кривым, то высоким, то худым, то коротким, то широким, то маленьким. Всем и ничем одновременно. Я не знала, был ли это Киллблейз или какая-то магия, которую они применили, чтобы скрыть себя, но каждый раз, когда я пыталась понять это, я только сильнее запутывалась.

— Кто-нибудь из вас, бедные, заблудшие души, желает предложить свою силу свету? — спросил он, его голос был мягким и протяжным, совершенно женским.

На мгновение я увидела лицо под капюшоном и задохнулась, узнав Габриэля.

— Ваша жертва должна быть принесена свободно. Вы должны выбрать смерть и отдать свои силы мне, чтобы магия очистила вас. И если вы сделаете это, она изгонит всю вашу боль, сотрет ваши душевные муки, поглотит ваше горе… и оставит вас чистыми и свободными от него в загробном мире, — сказал он. Я моргнула и поняла, что это был вовсе не Габриэль, а Райдер.

Его рука протянулась ко мне и я почти взяла ее, так как боль во мне резко усилилась. Но я замешкалась, ища татуировки, которые должны были быть на костяшках его пальцев и покачала головой в замешательстве, когда поняла, что это также не Райдер. Это была Лейни… или Синди Пу… Директор Грейшайн… Леон… Гарет…

Мое сердце сжалось, когда мой брат посмотрел на меня и слезы, с которыми я боролась, вырвались на свободу и нескончаемым потоком побежали по моим щекам.

— Мне жаль, — задыхалась я. — Я должна была увидеть, что ты в беде. Я должна была сделать больше…

Я потянулась к нему, но он отодвинулся от меня к песочноволосому мальчику рядом со мной, который что-то бормотал снова и снова.

Мое сердце гулко стучало в ушах, но мне удалось на мгновение отключить его, чтобы прислушаться к нему.

— Прекратите это, я готов, я готов, я готов…

Мои губы разошлись, когда я увидела его разбитое лицо, а фигура в капюшоне нетерпеливо наклонилась ближе.

— Ты должен принести жертву сам, — вздохнула она, подбадривая его, поощряя его лишить себя жизни.

— Не надо, — задыхалась я, гадая, привиделось ли мне это или было на самом деле. Потому что многое казалось мне сейчас таким странным, что я просто не знала. И с этим ядом в моих венах могло пройти много времени, прежде чем я узнаю. Если вообще когда-нибудь узнаю — я все еще была уверена, что умру, когда действие наркотика закончится.

— Спасибо, — вздохнул парень, раскрыл ладонь и с помощью магии земли вырастил спираль лозы, которая потянулась вверх и обвилась вокруг его горла.

Я смотрела, как они начали сдавливать его,его собственная магия душила его, а он ничего не делал, чтобы остановить это. Эйфорическая улыбка озарила его лицо и фигура в плаще застонала, когда остальная толпа снова начала скандировать.

Их слова были произнесены на незнакомом мне языке, но они заставили волосы встать дыбом на моей плоти, страх волной прокатился по мне.

— Прекратите это! — потребовала я, бросаясь к песочноволосому мальчику, намереваясь заставить его остановиться, если он не захочет слушать, но каким-то образом мне удалось отлететь назад, а не добраться к нему.

Я упала с крыльца на землю и на спину. Дыхание вырвалось из моих легких, когда боль пронзила мой позвоночник.

Я хрипела, смеялась и металась, не зная, что, черт возьми, делать со своим телом.

Руки цеплялись за меня одна за другой, все больше и больше, пытаясь заставить меня встать на ноги. Я кричала, била, пиналась и кусалась, пытаясь оторвать от себя их чешуйчатые когти.

Они спотыкались, когда мне удавалось использовать свою вампирскую силу и более чем несколько из них проклинали и завывали, когда я ломала кости и брала кровь.

Толпа расступилась и я внезапно оказалась прямо перед лицом песочноволосого мальчика. Он лежал на крыльце, широко раскрыв глаза и не видя смерти, которая унесла его на стремительных крыльях.

Мои глаза расширились от шока и я заметила возле него, фигуру в одеянии, стонущую от удовольствия, когда мягкий зеленый свет, казалось, переливался из трупа в него. В том, как двигался свет, было что-то такое, что пробудило во мне узнавание. Когда магия Земли не сформирована, она была такого цвета, цвета природы и жизни. Я видела, как ее колдовали ученики Земли на занятиях. Каким-то образом этот монстр украл его магию в момент его смерти.

Это было больше, чем просто какой-то сумасшедший культ. Это была самая темная из темных магий. Та, о которой шептались только в тенистых углах, а потом поспешно затихали и забывали. Такой, которая вообще не должна была существовать. Потому что ее корень был настолько злым, что ни один человек, прикоснувшийся к ней, не смог бы сохранить свою душу в целости и сохранности.

Мои мысли устремились к Гарету, а сердце забилось еще быстрее.

Я закричала, с губ сорвалось дикое рычание и я прыгнула на фигуру, намереваясь разорвать ее на части. Потому что внезапно я поняла. Я знала. Что это тот самый Король, который убил моего брата. И я собиралась разорвать его на куски голыми руками или умереть.

Не успела я приблизиться, как в меня врезалась огненная ракета, отбросив меня назад в толпу. Кто-то другой набросил лианы, чтобы удержать меня и тут же в меня полетели замороженные кинжалы.

Я вскинула руку вверх, рассеивая ледяные лезвия ветром и торжествующе вскрикивая. Но еще больше сектантов стали метать в меня магию, чтобы удержать на месте.

Это было неправильно. Фейри сражались один на один за свое положение, но никогда так. Все они стояли против меня, пока я боролась с туманом Киллблейза, затуманившим мой разум.

В мою сторону полетело еще больше огня и я закричала, когда он обрушился прямо на мою голову.

Но прежде чем он успел достичь меня, поток воды обрушился на мое тело, гася пламя и оживляя мою кожу. Казалось, что влажность, которую я ощущала, была результатом от тысячи поцелуев на моей плоти, а не воды.

Я откинула голову назад к луне, когда прохладный ветер обдул меня и на мгновение, ясность возобладала и я попыталась встряхнуть головой, чтобы очистить голову от наркотика раз и навсегда.

Я оглянулась, когда над головой пронеслись черные крылья и мое колотящееся сердце достигло ужасающего уровня крещендо. Не имело значения, что я боролась. Потому что я не могла победить Киллблейз. Он схватил меня и я поняла, что не переживу этого.

Я вскинула руки, когда в мою сторону было направлено еще больше магии и пустила воздушную волну, которая вырвалась из меня, вложив в удар всю свою силу.

Фигуры в капюшонах отступили назад, песнопения прекратились и Король стремительно удалился в свою хижину.

Не успела я подумать о том, как сопротивляться дальше, как меня обхватили руки и подняли с земли.

С моих губ сорвался пронзительный крик, я извивалась в руках похитителя, но он только крепче сжал меня, поднимая вверх, пока я не оказалась прижатой к его груди, а его рука не оказалась под моими ногами.

— Габриэль? — вздохнула я, несколько раз моргнув, чтобы понять, изменится его лицо или нет.

— Я держу тебя, — ответил он, его тон был мрачным и мы взмыли выше, оставляя культ позади и прорываясь сквозь полог, пока не устремились прямо к луне, которая висела низко в небе.

Габриэль мощно взмахнул крыльями и мы понеслись над лесом, набирая высоту с каждой секундой.

Ветер хлестал вокруг меня и мне казалось, что я впервые за всю ночь дышу чистым воздухом.

Мое колотящееся сердце наконец-то начало замедляться, а дрожь в пальцах ослабла.

Может быть, я все-таки переживу это.

Я прильнула ближе к Габриэлю, черпая силы в тепле его рук и яростном выражении его лица.

Я прикоснулась к его щеке и по мне пробежала дрожь, когда его взгляд встретился с моим.

— Ты спас меня, — вздохнула я.

Габриэль нахмурился, словно собираясь не согласиться, но вместо этого издал рык.

— Они собирались убить тебя, — мрачно сказал он. — Я видел это сквозь звезды. И на мгновение мне показалось, что я опоздал. Я хотел разорвать их всех на части, но любой вариант развития событий заканчивался твоей смертью. Единственным шансом было забрать тебя подальше от них.

Я покачала головой, не в силах осознать произошедшее.

Я придвинулась ближе к Габриэлю, крепче прижалась к нему, приложив ухо к его груди и слушая ровный стук его сердца, желая, чтобы мое сердце повторяло его ритм.

Мои воспоминания представляли собой запутанную паутину путаницы и тумана, но некоторые вещи выделялись и я не собиралась их забывать.

Сегодня вечером я видела Короля и он тоже видел меня. Мне оставалось только попытаться выяснить, какое лицо принадлежит ему. И вообще, принадлежало ли оно кому-нибудь из них.

И более того: кто-то приложил немало усилий, чтобы я оказалась у него на глазах.

Я не знала, означает ли это, что они догадались о моей связи с Гаретом или я просто задавала слишком много вопросов и привлекла к себе слишком много внимания.

Но это было неважно.

Потому что теперь я знала, что уже близка к цели.

Я смотрела в глаза дьяволу и выжила, чтобы рассказать об этом. В следующий раз я не попадусь. А следующий раз обязательно будет. Потому что я вплотную приблизилась к ответам, которые искала. И я не перестану копать, пока не раскрою их и пока не прольется их виновная кровь.