Мне не страшно теперь умирать [Любовь Дмитриевна Бурнашева] (fb2) читать онлайн

Первая глава.

— В который раз приходишь в мир живых? Не страшно умирать опять в мученьях? На этот раз изменим твою жизнь. Расплатишься расплатою за счастье. Составим договор с тобой, его он не исполнит, и ты вернешься к нам. Мы ждем тебя, — Черно-серая тень вцепилась в окно и тихо смеясь, шуршащим голосом шептала слова, но их уносило порывами сильного ветра, который пытался оторвать тень от окна. Он рвал её на куски, они отлетая превращались в стаи ворон и разлетались, а ветер все рвал и рвал, залетая с разных сторон, а когда заалел рассвет, то от тени остались полупрозрачные куски, висевшие паутиной за окном.

Лиля проснулась, и еще не отойдя от кошмарного сна, увидела за закрытым прозрачной шторой окном, в предрассветном бледном свете раннего утра мелькавшие тени. Накинув халат, она со страхом подошла и резко отдернула штору. Черная туча быстро улетала по небу, постоянно меняя свои очертания, Лиля пригляделась и увидела, что это не туча, а уносимая сильным ветром огромная стая ворон. На ветку дерева, напротив окна села небольшая белая птица, и запела заливисто, в её пении Лиле послышались слова:

Дневные тайны прячут тайны ночи,

Туманом предрассветным сторожат,

Дневные птицы встречу нам пророчат,

Ночные — песней нам разлуку ворожат.

Звучу в тебе я музыкой бесструнной,

Во сны твои из своих снов ворвусь,

Я покажу тебе свой мир подлунный,

К твоей душе своей душой коснусь.

При свете дня я буду наважденьем,

Кружиться в танце ветром над тобой,

Я буду в твоих песнях вдохновеньем,

Звездой я буду, сокровенною мечтой.

Ты загляни в мои глаза, я твоя песня,

Не отводи своё взгляд, не закрывай,

Слова её лишь нам с тобой известны,

Ты на гитаре мне мелодию сыграй.

Дневные тайны прячут тайны ночи,

Нам наши тайны нужно сохранить,

Ночная птица нам любовь пророчит,

Дневная — счастье песней ворожит.

В парке играла музыка, но её разбрасывало в разные стороны порывами озорного ветра, и она звучала то громче, то тише. Лиля сидела на лавочке и наблюдала за прохожими. Она немного замерзла и несмотря на то, что было не по-весеннему тепло, закутывалась в длинную вязанную кофту, и прятала озябшие руки в рукава. Запах цветущей сирени дурманя своим ароматом заполнил воздух. Мысли не спеша мелькали образами перед ней. Зачем приехала сегодня на другой конец города, в этот парк, она не могла объяснить даже себе. Последние полгода этот парк ей снился, снилась эта лавочка и смутный силуэт человека, мужчины. Снилась песня, но проснувшись утром не помнила ни мелодии, ни слов. Ожидание чего-то тревожило её. Опустив голову Лиля задумчиво наблюдала, как ветер гонял по траве желтый листик, оставшийся с осени. Листик залетел на колени, сверкнул ярким огнем, в котором замелькали красные буквы и превратился в прах. Ветер тут же смёл его, разбросав пепел по дорожке. Нахмурив брови, она недовольно посмотрела вослед озорующему ветру, задумалась над мелькнувшими словами, оглянулась и тут же к ней слетела с дерева небольшая белая птичка, запрыгала по лавочке рядом, запела с вопросительными нотками в голосе. Вдруг музыка из романтичной сменилась на рок, и Лиля от неожиданности вздрогнула. Ударили по ушам барабаны, взвыла гитара. Птица вспорхнула и улетела. Лиля не любила громкие звуки, музыка наводила на неё неосознанный ужас и тоску. Она уже собралась уходить, но услышав слова песни, замерла. Голос певца было хорошо слышно. Ветер перестал менять направления и дул в её сторону. Она прислушивалась к каждому слову, голос певца показался знакомым, но не могла вспомнить, когда и где его слышала.

— Понравилась песня? — Спросил неизвестно откуда взявшийся мужчина.

Лиля от неожиданности замерла, растерялась, опустила глаза вниз, поднялась и не спеша пошла к выходу из парка. Пытаясь её остановить, мужчина шёл следом и что-то говорил. Слов она не слышала, но ей стало интересно: — «Если это тот, кого я жду эти годы, и его я видела в своих снах, то я должна знать, как он выглядит,» и резко обернулась. Мужчина был высокого роста, с длинными волосами, завязанными сзади, небритый. Он улыбался и его синие глаза смотрели с нежностью. Невольно улыбнулась в ответ. Он протянул руку:

— Тут кафе рядом, пойдем. Нам надо поговорить, — Он взял её за руку, как будто они были знакомы и потянул за собой. — Как тебя зовут? — Не отпуская руки встал перед ней.

— Лиля, — Она посмотрела на него открыто, без смущения.

— Какое необычное имя, на цыганское похоже, — Удивился, любясь ей, — Очень красивое. А меня Слава. Знаешь, Лиля, мы пойдем с тобой отмечать наше знакомство. Отказа не принимаю.

Продолжая держать её за руку, повел дальше за собой. Лиле понравилась решительность мужчины и улыбаясь, покорно, не ожидая такого от себя, пошла за ним. В кафе он сел напротив, весь вечер шутил, рассказывал о себе, при этом старался как можно реже отпускать её лежавшую на столике руку. Лиля слушала, пытаясь вспомнить: — «Откуда я его знаю? Не только во сне мне он являлся, в жизни я его тоже встречала. Наверно опять их шутки.»

— Голос у тебя знакомый, я его где-то слышала, — Не выдержав, сказала Лиля.

Он ответил вопросом:

— Тебе песня, что в парке играла, понравилась?

— Да, очень красивая, слова мне понравились.

— Это я пел. Моя группа. Правда давно это было, — Грусть послышалась в его голосе, — Уже несколько лет как мы выступает всё реже и реже. Новых хороших песен нет. Из старых, только эту люди знают. Нет вдохновения сочинять. Не идет Муза ко мне — Грустно улыбаясь, Слава замолчал.

— А эту песню кто сочинил?

— Музыку я, — Гордо ответил, — А стихи нашел случайно, уже не помню где. Кто автор тоже не знаю. Я искал его, хотел заказать еще такие же тексты, не получилось. — И он снова стал рассказывать ей смешные истории из его жизни.

Лиля смотрела на него, слушала и думала: — «Вроде взрослый мужчина, а хвастается как подросток, наверно хочет впечатление произвести. Смотрит так, что мурашки по коже от его взгляда, и руку мою крепко держит, какая у него рука сильная, теплая. Неужели думает, что убегу от него, вроде не время уходить, а может и не придется. Наверно все-таки это он. Хочу, чтобы это он был. Начинается их игра со мной. Может на этот раз обойдется. Хотя вряд ли, они уже здесь.»

За окном кафе ветер разметал лежавший на тротуаре мусор, закружил, поднял вверх и бросил в окно возле Лили. Она спокойно обернулась, разглядывая что-то за окном. Улыбаясь, повернулась к Славе. Он увидел странный блеск в её зеленых русалочьих глазах. Хотелось смотреть в них, рассказывать всё, что на душе. Ему нравилось, как внимательно она слушает, не отводя от него своих огромных глаз.

На небе ярко светила луна. Двигаясь следом она следила за ними и освещала даже самые тёмные уголки парка. Лиля украдкой посматривала на неё, совсем почти не слушая, о чем говорит Слава. Какое-то черное облако пыталось закрыть луну, и ветер там в высоте отгонял его, казалось ветер натирает её, и луна светить всё ярче и ярче. Гуляя по аллеям Слава все так же держал Лилю за руку, словно боясь отпустить, рассказывал о своей жизни. За разговорами, не заметив, они дошли до конца парка.

— Что ты там увидела? — Он заметил, как Лиля опять подняла наверх глаза. — Что там? Ты меня совсем не слушала?

— Луна, красивая. — Застигнутая врасплох она растерялась.

— Луна? — Слава поднял голову, — Да, странная она сегодня, но ты, — Он повернулся к Лиле, — Ты лучше, красивее её. Я тут живу рядом, — Он показал на небольшой дом в конце улицы, — Приглашаю тебя в гости, обещаю петь и веселить до утра, — Став перед ней, он взял за её обе руки, — Пойдем, — И неожиданно для себя легко коснувшись её губ своими, поцеловал. У обоих промелькнула мысль: —«Мы когда-то были вместе. Может в прошлой жизни, может на другой планете или в параллельной вселенной? Почему этот посторонний человек становиться близким и понятным?»

Всю ночь они пили вино, разговаривали, смеялись. Он увлеченно пел свои песни под гитару, довольный тем как она завороженно смотрит на него, восхищаясь талантом и очень не хотел, чтобы эта ночь закончилась.

Яркий луч солнца, светивший в глаза, разбудил Лилю. Она села на кровати. Рядом улыбаясь, спал Слава. Она вспомнила сон, приснившейся в эту короткую ночь. Луна проложила для неё тропинку светом из дверей его дома, и приказала — «иди.» Лиля резко прижала ладони к голове. В ней прокричали — «Иди!» Ветер начал завывать возле дома, нетерпеливо кидая на стекло окна мелкие капли начинающегося дождя, торопил её. Ещё раз посмотрела на Славу. Очень хотелось обнять его, целовать, но боясь его разбудить сдержала себя. Её тело всё ещё горело от его ночных поцелуев. Их первая ночь, но казалось, что они встретились после долгой разлуки, в которой скучали, тела сами тянулись, стараясь прижаться сильнее, раствориться друг в друге, слова, что они шептали ложились на душу, которая знала эти слова и ждала их. Поцелуи, нежные слова, страстные ласки были им знакомы, они их узнавали душой, тепло тела было близкое и родное. Несколько минут Лиля любовалась им, пытаясь запомнить черты лица. Повернулась и тихо вышла из комнаты. Она уже направлялась к входной двери как вдруг резко остановилась. Влетев в открытую форточку, ветер подул, закружил вихрем вокруг. Голова закружилась, послышались слова, звучавшие издалека, потянулись туманом по комнате. Они стали сплетаться в рифмы, требуя выхода, кололи иголками изнутри. Ветер затих, туман осел возле ног. Устало вздохнув, она прошептала:

— Опять? Я так устала от вас, — Вырвав листок из своего блокнота, она стала быстро писать слова, звучавшие в голове.

Дописав последнюю строчку, перевернула листок. Встряхнув волосами, прищурив глаза она на секунду задумалась и решительно написала свой номер телефона. Возле двери грустно улыбаясь оглянулась, и закрыла за собой дверь. Прошла по двору, тревожно оглядываясь по сторонам, ей всегда казалось, что в частных домах все держат собак и боялась, что вот сейчас из-за угла дома выскочит огромная лохматая собака. Дойдя до калитки, она ещё раз оглянулась, посмотрела на окна дома, загораживаемые деревьями, но они были пусты, только блестели каплями дождя от лучей солнца, временами прорывавшимися сквозь тучи. Сдерживая слезы Лиля вышла на улицу и закрыла калитку.

Сквозь сон почувствовав холод, Слава закутался в одеяло и протянул руку, чтобы обнять ночную гостью. Рядом было пусто. Он проснулся и ещё не открыв глаза, понял, он один, сердцем почувствовал, что она ушла. Накинув одеяло на плечи, и не найдя тапочки, прошел босиком по дому. Стал ругать себя:

— Почему я не проснулся раньше? Не записал номера телефона? Не спросил, где она живет? Как и где мне её искать? — Растерянно бормоча, ходил босиком по комнатам.

Он давно был один. Эта случайная встреча, эта ночь дала ему возможность понять, что душа жива, не разучилась любить. А может эта ночь вернула его в прошлую любовь, забытую когда-то, не в этой жизни? Что-то непонятное произошло этой ночью, он, узнавая Лилю, знал её, знал какая она нежная и страстная, и тянулся к ней будто после долгой разлуки, целуя её он утолял непонятную тоску на сердце. Тяжело стало на душе, тоскливо. Захотелось напиться и сломав что-нибудь, дать выход злости на себя.

С огромным усилием взял себя в руки и стал вспоминать вчерашний вечер, пытаясь найти хоть что-то за что можно было зацепиться для поисков ночной гостьи.

Вчера, после уроков обучения игры на гитаре он домой шёл через парк. Ученики попались бестолковые и ему казалось, что это никогда не закончиться. Голова раскалывалась от шума, перед глазами плыли разноцветные круги. Шёл медленно. Домой не хотелось идти. Он устал от бесконечных гостей, пьянок, пустых развязных женщин, каких-то незнакомых людей, пытавшихся навязать ему свою дружбу. Так шёл день за днем. Но сегодня он решил резко поменять свою жизнь. Этой ночью ему приснился непонятный странный сон. В окно пыталась влететь большая полупрозрачная чёрная птица. Она стучала крыльями по стёклам и пела хриплым голосом, временами переходя на тихий жуткий смех. Налетел сильный ветер, отогнал тень, и она улетая рассыпалась на стаю кричащих ворон. Вместо неё появилась другая птица, с белыми крыльями. Она махала ему крылом. Залетев в окно, наклонилась над ним и прошептала — «Ищи меня, Герой.» Глаза у птицы были человеческими, зелено-синего цвета. Тоска и страх слезами плескались в них. Этот сон не шёл у него с головы весь день. Эти глаза он видел раньше, так же в своих снах, они снились ему часто, особенно по весне, но сегодня этот сон был более реальным, она просила его о помощи, она молила её найти, показывая крылом на стаи ворон кружащих в высоте, просила защитить её от них. А когда она взлетела, то вороны напали на неё, окружили и сквозь черное облако мелькали вырывающиеся белые крылья, она, взлетев в небо оторвалась от них, а ветер отогнал ворон. Птица летела вверх и сквозь большие дыры от клювов на крыльях просвечивало черное ночное небо. Как ему хотелось рвануть за ней, обнять и никогда не отпускать, тоска и страх за неё лежали на сердце тяжким грузом, и проснувшись он твердо решил найти её, и что-то ему подсказывало, что она реально существует. Этот страх и боль за неё не давали ему покоя целый день, давили на сердце. Прислонившись спиной к дереву, он закурил. Сигаретный дым, поднимаясь вверх спугнул сидевшую над ним птицу и она, сделав круг над его головой, улетела. Проводив её взглядом, он заметил, что птица села рядом с девушкой на лавочку, сидевшую к нему спиной и запела странно, будто спрашивая, поглядывая круглыми блестящими глазками. Не зная почему, он стал разглядывать девушку. Она была худенькая с короткими чуть кудрявыми светлыми волосами. Вдруг он почувствовал к ней нежность, желание защищать, такой хрупкой, маленькой она ему показалась, как озябший воробушек закутывалась в кофту, как в перышки, напоминая птицу из своего сна. Он любовался её волосами, тонкой изящной шеей. Внезапно её образ поплыл, на миг показалось, что она парит в воздухе на больших, белых крылья. Волосы взлетели вверх и плавно опустились. Он зажмурил на несколько секунд глаза и открыв их, подумал: — «Всё, допил, уже мерещиться, а может это она?» и уже не мог отвести от неё взгляд. Чем дольше он смотрел, тем больше к ней его тянуло. Заметил, прошла головная боль и стало легко дышать, боль на сердце тоже отпустила его. Набравшись смелости решил подойти. В этот момент заиграла песня, когда-то его прославившая. Увидел, как она внимательно слушает песню. Увидел её зеленые глаза, в которые захотелось нырнуть как в омут. Мелькнула мысль — «Нельзя отпускать, эта она. Это её я видел в своих снах.» Сам от себя не ожидая, взял её за руку, и повел за собой. Сидя в кафе, он рассказывал ей смешные истории, и она с огромным интересом его слушала. За весь вечер она несколько раз спросила его о стихах, на которые была написана песня. Её интересовало — «Кто автор?» Почему это её интересовало? Так ничего и не нашел, что бы помогло ему в её поисках.

Вспомнил её тело, горячие поцелуи, безудержную страсть в каждом вдохе и движении. Глаза полные страсти и нежности. Очень захотелось все это повторить и не один раз, только бы её найти. Почувствовал давящую на сердце тоску. Теперь он знал, что она есть, существует на свете. Он прикоснулся к её душе, понял какой может быть настоящая любовь и не намерен её терять. Резко встав с кресла, заметил краем глаза на столике тетрадный лист. Незнакомым почерком там были написаны стихи:

Нас сирень дурманом опоила,

И весна, смеясь свела с тобой,

Ночь любви одну нам подарила,

Утром помахав во след рукой.

Постой!!! я не хочу возвращаться в свой дом пустой,

Постой!!! я устала от боли той,

Постой!!! мне двери в мечту открой,

Постой!!! Постой!!

Буквы заплясали перед глазами синими точками. Закрыв глаза, он трясущимися руками прижал листок к столу. Перечитал несколько раз. Стихи стали превращаться в песню. Музыка зазвучала в голове. Вскочил с кресла, стал быстро ходить по комнате, напевая мотив. Листок со стихами от сквозняка слетел на пол. Наклонившись за ним, он заметил на другой стороне листка номер телефона.

Наблюдая в окно как портиться погода, Лиля ехала в автобусе домой. Солнце совсем скрылось за тучами, и они тяжелыми, черными мешками, наполненными водой, перекатываясь, ползли за уходящем автобусом. Она думала: — «Зачем, зачем меня заставили уйти? Что за сила мной управляет? Что им нужно от меня? Как мне хочется вернуться к нему, но они поставили условие, если он сам этого не сделает, значит я больше его не увижу. А я рядом с ним свое сердце оставила. Почему, когда мне плохо, то идет дождь, это погода под меня подстраивается или я под неё? Хочется вот так же как дождь плакать над всем миром. Выплакать всё и растаять как облако после дождя.»

Выйдя из автобуса, она прямо по лужам пошла домой. Туфли промокли. Мокрое, облепившее колени платье сковывая движение мешало идти, а ставшая тяжелой от воды, вязанная кофта давила на плечи и тянула вниз. Лиля шла не спеша, подставляя каплям дождя лицо и убирая мокрые прилипшие волосы ладонью со лба. Остановившись возле подъезда, она подняла голову. На дереве, пытаясь спрятаться под листвой от дождя, сидела стая ворон. Отряхивая мокрые перья, они кричали странными хриплыми голосами. В их криках слышался смех. Подул холодный, пронизывающий ветер, его порывы пытались согнать ворон с дерева. Борясь с ним, они захлопали крыльями, но не удержались и гонимые ветром, тяжело полетели за дом. Подняв голову Лиля посмотрела на небо. Медленно ворочая свои набухшие туши тучи кружили вокруг дома заворачиваясь в воронку. Дождь, ударяя косыми линиями по дому пошёл ещё сильнее. Лиля перепрыгнула лужу возле входной двери и зашла в подъезд. В подъезде было темно и душно. Она не стала ждать лифта и легко взбежала на третий этаж. Скинув туфли и оставляя мокрые следы босых ног на полу, сразу прошла в комнату, включила компьютер и только потом сняла с себя мокрую одежду. Выйдя из душа в халате и с полотенцем на голове, она налила себе кофе и с горячей чашкой в руках, греясь об неё села за стол. Стала искать в интернете информацию о Славе, его группу и их песни. Нашла только одно видео, с той песней, которую услышала в парке. Лиля пересматривала его снова и снова, вслушиваясь в слова. Вдруг вспомнила, почему они показались ей знакомыми. И тут же тишине квартиры громко зазвонил телефон. Лиля вздрогнула, резко схватила его, но не удержала. Чёрная тень ударила по руке молнией. Телефон выпал и разбился. Лиля упала рядом с ним на колени, взяла в руки сломанный телефон и горько заплакала. На улице опять завыл ветер. Дождь стучал по окнам, пытаясь попасть в дом. Поднявшись, она, утирая слёзы подошла и приоткрыла окно. В шуме дождя послышалось, что кто-то смеётся и зовет её. Хриплый тихий шёпот перекрывал шум дождя. Она устала от этих тайн, преследовавших её всё чаще в последнее время. Закрыла окно и долго смотрела как ветер пытается разогнать нависшие над домом тучи. Из-за них было темно, как поздним вечером. Лиля взяла плед и закутавшись в него, села в кресло напротив окна, наблюдая за борьбой ветра. Незаметно для себя уснула. Сквозь сон почувствовала, как он взял её за руку, и говоря ласковые слова, повел за собой.

Слава снова и снова набирал номер. Но теперь вместо гудков он был недоступен. Он начал злиться на себя, на весь мир. Еле сдержался, чтобы не швырнуть свой телефон об стену.

— Надо запастить терпением. Рано или поздно она включит телефон. — Успокаивал он себя, — Не может она так со мной поступить. Надо отвлечься. Надо заняться песней. Лиля, моя, Лиля.

Оглянувшись вокруг он заметил, что его кухня стала чистой. Нет горы грязной посуды. Все лежит на своих местах. Когда она успела? Зайдя в его дом, Лиля ни слова не проронила о том, что в его доме грязно, как это делали другие женщины и тут же, пытаясь показаться хозяйственными брались за уборку. Лиля же все делала незаметно, разговаривая с ним, бесшумно двигалась по кухне. Он даже не слышал звон посуды. Она готовила, накрывала на стол, не переставая его слушать. Улыбалась его шуткам, восхищенно смотрела на него своими удивительными глазами. Он первый раз видел такую девушку — тихую, нежную, но чувствовалось в ней тайна, странность, будто она с другой планеты. Её глаза, как у русалки, он мог в них смотреть вечно. Это её глаза ему снились, теперь он был в этом уверен. Почему она ушла, ему было непонятно. Может обидел чем-то? На свою планету вернулась?

Вздрогнув во сне Лиля проснулась. Дождь закончился и ветер гонял остатки рваных облаков по вечернему небу. Она стояла у окна, наблюдая как зажигались на столбах фонари, их свет отражался в лужах, рябью расходясь по грязной воде. На сердце было тяжело. Тоска по человеку, вмиг ставшим родным, усиливалась, заставляя задыхаться. Она ждала, не зная, что будет дальше, но ей ничего больше не оставалось, эти силы, что кружат вокруг её к нему не пустят. Снова включила компьютер. Зайдя на его страницу, она увидела адресованное ей сообщение.

«Как мы оказались в спальне я не помню, помню сидели тут на диване, пили вино, я что-то опять рассказывал, — Слава вспоминал детали прошедшей ночи, — Потом я коснулся её лица рукой, погладил по щеке, кожа такая нежная и прохладная, потом был поцелуй, он обжег меня, её губы такие нежные, сладкие. А вот как мы ушли в спальню не помню, может я унес её на руках? Или повел за руку? Ага или она меня унесла, — Грустно пошутил, — Но помню, что там было, она нежно гладила меня по голове, шептала ласковые слова между поцелуями, и в ней не было притворства, она не стеснялась и не делала вид что стесняется. Какое у неё тело, божественное, сколько страсти в ней, я такого никогда не испытывал, как хочется снова это испытать. Как она целовала меня, до сих пор чувствую её дыхание и запах. Она искренне смотрела на меня и глаза её сверкали в ярком свете луны, какие глаза, — Он до сих пор был под их чарами, — Я таких не встречал никогда, как у русалки из сказок, а вот имя не для русской девушки, скорее цыганское, Лиля, Лилечка. Может в роду были цыгане, надо будет спросить у неё потом. Когда потом? Не дозвониться до неё. Почему ушла, меня не разбудила? Номер оставила и стихи. Значит нужен ей. Знала бы она, как она мне нужна, — Он приоткрыл окно и закурил, смотрел на усиливавший дождь, и ему все время казалось, что он слышит её голос в шуме дождя. Она тихо произносит его имя, — Опять мерещиться. Нет, я не хочу её терять. Я хочу продолжения этой ночи. Хочу, чтобы она со мной была каждую ночь, моя русалка.»

За раздумьями он не заметил, как в дом, отряхиваясь от капель дождя вошли трое парней. Из-за своих переживаний, он совсем забыл, что их пригласили на выходных выступать в ресторане и сегодня они хотели ещё раз отрепетировать. Свои репетиции они проводили в подвале его дома в специально оборудованной комнате. Друзья были удивлены чистоте на кухне и неподвижно стоявшему возле окна хозяину, который даже не повернулся к ним, не поздоровался. На их шутки и вопросы он не отвечал.

— У тебя в гостях вчера опять была девушка? Опять очередную фанатку затащил? — Роман прошел по кухне, заглянул в холодильник, — В доме она убралась, а обед почему не приготовила? Ты наверно её утром выгнал? При свете дня разглядел какую красавицу с пьяна затащил? — Он подошел к Славе. — Чего молчишь?

Слава молча посмотрел на него угрюмым, тоскливым взглядом.

— Что-то украла у тебя? Виски или сигареты, ты же обычно таких женщин приводишь, — Он засмеялся и оглянулся на парней, сидевших на диване, а потом уже серьезно спросил, — Инструменты наши на месте? А то вдруг их украли, пока ты пьяный спал. Что с тобой, рассказывай.

— Да! Была девушка. Но только не инструменты, а мое сердце и душу украла. Все забрала, жизнь мою забрала. Да ну вас, вам всё равно не понять, — Глаза его со злостью загорелись.

Ему вдруг стало стыдно за тех постоянно бывающих в его доме девиц, вечно пьяных, вульгарных, разговаривающих грубо, порой с матами. На их фоне ночная гостья была ангелом. Не ожидая такого ответа от закоренелого холостяка, его друзья удивились. Слава протянул Роману листок с текстом.

— Она ушла. Я не знаю кто она, где живет, — Он тяжело вздохнул, — Номер телефона тут написан, но он недоступен. Я звоню ей целый день. Парни мне душно, воздуха не хватает, сердце так колотиться, или выскочит или разорвется. И я же не пил много, я все помню, что было. Как видение какое-то, появилась и исчезла, — Он открыл окно по шире, подставляя разгоряченное лицо под капли дождя, — Как мне её найти? Может по номеру телефона пробить? Рома, у тебя есть такие знакомые, чтобы помогли? — Он обернулся к Роме.

— Отличная будет песня, есть продолжение?

— Нет, только это. Но я музыку уже подобрал. Пойдем сейчас репетировать. Не это главное, думайте, как мне её найти?

— Как в наше время людей находят, через интернет. Там всё есть. Или поехали в полицию, фоторобот составим. Город обклеим объявлениями, с текстом — «Украла сердце, и душу,» — Парни хором засмеялись.

— Вам бы всё ржать. Я вполне серьезно спрашиваю, — Он сел в кресло, — Я знаю только её имя, такое необычное, красивое, Лиля, звучит как песня, — Задумался, вспоминая её, — Как мне её искать, если у меня даже её фото нет. Как дурак себя повел, весь вечер только о себе болтал. Хотел произвести впечатление. Так произвел, что она ушла утром, когда я спал. Парни, вы бы видели её, это ангел, спустившийся с неба. А глаза, — Восхищенно произнес Слава, — Я не смогу слов подобрать, чтобы описать эти глаза. А голос такой тихий, нежный. Слушал бы его вечность. А фигура, — Он, закрыв глаза, замолчал.

— Да, понесло тебя, это же надо, влюбился что ли? Тогда надо её найти срочно, а то опять в запой уйдешь. Давай сделаем так, ты напишешь на своей странице сообщение, что ищешь её. Наверно она уже посмотрела — кто ты, тем более ты сам перед ней всю ночь хвастался, — Роман, смеясь, сел рядом, — Она зайдет в интернет, увидит. И для такой необыкновенной, как ты говоришь, девушки, надо написать ей сообщение в стихах. Надеюсь ты не выдумал её? Точно она существует? Может она опять спьяну тебе приснилась? — Все снова дружно засмеялись.

Слава швырнул в них подушку и они, дурачась и смеясь, стали сочинять стихи.

— Вот эти вроде красивые получились, — Слава держал листок в руках, — Они ей должны понравятся. Пойду напишу. Надеюсь ответит.

Лиля несколько раз прочитала текст, водя пальцем по экрану компьютера:

Ворвалась в мою жизнь нечаянно,

Танцем страсти заворожила.

И ушла. Я кричу отчаянно,

Лиля, милая, НАПИШИ МНЕ.

Хотела ответить сразу, но увидев, что его нет в сети, решила подождать. Долго смотрела на его фото, гладила экран рукой. Порыв ветра, выводя её из этого состояния ударил в окно веткой дерева. Она вздохнула и пошла готовить ужин для возможного ночного гостя. С чашкой чая снова села в кресло напротив окна. Часы пробили полночь. Лиля обернулась, ей в тишине комнаты послышались шорох и тихий шёпот. По углам потянулись черные тени, они поднимались вверх тонкими полосками, расползались по стенам и что-то шептали. Экран компьютера вдруг погас. Уронив чашку и разлив чай на пол, Лиля подскочила, подбежала резко открыла окно и спрятав руки назад, прижалась к стене спиной. Её глаза засветились изнутри зеленым светом. Ветер вполз туманом в комнату и растелившись по полу ковром, растаял. Вместе с ним растаяли и тени. Экран компьютера снова загорелся. Закрыв окно, со страхом оглядываясь по сторонам, Лиля села за стол. Ещё раз перечитала сообщение, и не выдержав, написала под ним:

— Доброй ночи, мой музыкант.

Фонари возле дома ярко горели, свет мешал, слепил. Не было видно звезд. Долго всматривалась в черное небо. Сегодня они были ей очень нужны. Звезды слышат, отвечают своим мерцанием. Ветер кружил вокруг дома, завывал, потом устал и свернувшись клубком в кроне дерева, запутался между листьев.

Репетиция затянулась за полночь. Слава несколько раз пытался вырваться, посмотреть, ответила ли она. Но музыканты, пока не закончили репетировать, его не отпускали. Уставшие и довольные вышли во двор. Слава жил в небольшом двухэтажном доме, стоявшем посередине большого участка, на котором росло много деревьев. Свежий воздух, после комнаты в сигаретном дыму, опьянил, и они с наслаждением его вдыхали, любуясь звездным небом. Слава, закурил, постоял немного с ними:

— Пойду, посмотрю, может ответила мне, моя красавица, — Докуривая сигарету он медленно, сдерживая себя, боясь, что от неё нет ответа, пошёл в дом.

Друзья остались на улице.

— Хорошая песня получается, к выходным надо доработать, — Роман подняв голову, засмотрелся на звезды, — Надо нам её на следующем выступлении исполнить. Посмотрим, как примут, — Он оглянулся на дом, — Как думаете, Слава правду говорит? Неужели встретил ту которая уже много лет ему сниться? Пора бы уже.

— Да скорее бы уж встретил, а то надоел перебирать девиц, искать в них свой идеал, — Ответил Макс. — Сопьется скоро с ними.

— Ты думаешь если встретит, то пить не будет? Хотя кто знает.

Из дома раздался крик Славы:

— Она ответила, парни идите сюда.

Все побежали в дом. Слава зашел на её страницу и стал с интересом просматривать, но ничего касающегося её личной жизни там не было:

— Тут только какая-то реклама, может работа её? Фото нет. — Он растерянно оглянулся на парней, которые тоже с интересом смотрели на экран.

— Подожди, а вот вроде есть фото, — Роман нажал на картинку чтобы увеличить размер, — Это рисунок, тут девушка нарисована. Это она?

— Вроде она, — Слава наклонился к экрану, — Похожа, но в жизни лучше. Сейчас напишу ей сообщение, — «Где ты, милая, напиши свой адрес, я до тебя дозвониться не могу.»

— Я дома, телефон случайно разбила, — Пришел ответ с адресом.

— Я еду, жди.

Сдерживая нахлынувшую радость, Лиля скинула халат и натягивая на себя платье, побежала разогревать ужин. Накрывая на стол, она зажгла свечи и вздрогнув от звонка, чуть не опалила себе пальцы горящей спичкой. За дверью стоял Слава, он в руках держал букет белых лилий и ещё не перешагнув через порог начал её ругать:

— Ты зачем ушла, зачем заставила меня страдать весь день? Я проснулся, а тебя нет. Думал не найду уже. Парни говорят, она тебе приснилась. Смеялись, что выдумал тебя, что таких не бывает. Никогда больше так не делай, моя девочка, — Выговорившись, обнял её, вдыхая запах волос, — Никогда не бросай меня, слышишь, — Прошептал на ухо, — Никогда, — Заметив слезы на ресницах, он поцелуем их вытер.

Сидя на кухне за столом, Слава рассказывал о своих друзьях, о том, как прошел его день, как они репетировали сегодня.

— Я на твои стихи песню написал, можно мы её будем петь? — Смущенно посмотрел на Лилю, — Немного дополнили, ты послушаешь, скажешь, как тебе, или сама допиши.

Лиля вертела в руках бокал с вином, разглядывая через него огонек свечи:

— Я рада, что понравились. Мне будет приятно, услышать их в песне. Но это будет вторая песня на мои стихи. — На его вопросительный взгляд ответила, — Ваша знаменитая песня, это тоже мои. Ты как-то пел у нас в парке, весной. Был праздник. Я случайно зашла на концерт. Мне очень понравился твой голос. Я стояла напротив сцены, ты пел и смотрел на меня. Я тебе записку со стихами передала. Ты их вслух прочитал и звал меня выйти на сцену. Но я убежала, мне было стыдно.

Слава, подняв её голову рукой за подбородок, долго и пристально смотрел в глаза:

— Так вот откуда я тебя знаю. Я вспомнил тот концерт. Глаза я твои тогда увидел. Я ещё удивился, и подумал, что солнце так блеснуло и зеленью твоих глаз меня обожгло. А потом на выступлениях среди зрителей я всё время искал тебя и с тех пор ты мне стала сниться. Как наваждение, я видел тебя везде. Ты мне мерещилась в каждой женщине, — Он обнял её, и прошептал, — Ты Муза моя. — Немного помолчал, вспоминая тот концерт, потом спросил, — Скажи мне, русалка моя, то что было у нас с тобой прошлой ночью мне не приснилось? — Заглянул ей в глаза, она застенчиво улыбнулась и покачала головой, — Хочу ещё раз это испытать. Согрей меня своей нежностью, мне мало было, хочу каждую ночь согреваться с тобой.

Он так давно был один, пусть и были у него женщины и редко его кровать была пустой, но делить одиночество с посторонним человеком, лишь бы кто-то был рядом это одно, а когда встречаешь родственную душу, и согреваешься не только телом, но и душой, отдавая свое тепло, и знаешь, что в этом огромном мире есть человек, который примет тебя таким какой ты есть и разделит все радости и беды с тобой, это совсем другое дело.

Эта ночь отличалась от прошлой лишь тем, что они теперь знали, что их ожидает, они жаждали снова испытать, но уже не торопясь, в полной мере прочувствовать свои ощущения и понять почему им так хорошо вместе. И опять подумали, что знают друг друга, но долгая разлука стерла воспоминания, а память пытается их туда вернуть вспышками каких-то мимолетных образов или чувств.

— Милая, я растворяюсь в тебе, весь, без остатка, какая же ты нежная, забери моё сердце и душу себе. — Шептал Слава в порыве страсти, покрывая её тело поцелуями, — Такого у меня никогда, ни с кем и нигде не было. Лиля. Еще немного и я в раю окажусь, до него мгновенье осталось. Милая, сладкая, хочу тебя все больше, знать тебя всю хочу. Русалка моя.

— Я с тобой взлетаю, милый, я парю в небесах. Без тебя я уже не смогу, я сгорала от печали и грусти без тебя, с тобой мне осталось лишь мгновенье до рая. Я в тебе уже растворилась, мое сердце и душа принадлежит тебе столетиями. Мое тело принадлежит тебе уже много веков.

Последние слова Слава не расслышал, их заглушило завывание ветра на улице. Он успел нагнать тучи и сильный дождь застучал по стенам, по стеклам, зашелестели листья на деревьях, застучали ветками по окнам, но и этот шум не остановил двух истосковавшихся по настоящей страсти, по обжигающим поцелуям, по горячим ласкам, по ласковым словам, по нежным прикосновениям. Утоляя жажду страсти, они еще больше разжигали её друг в друге и в себе. Шум дождя заглушал их стоны, свет раскачивающегося фонаря лучом освещал обнаженные тела, рисуя на них загадочные рисунки через капли дождя на стекле. Нежно прижав Лилю к себе, Слава еще долго шептал ей на ухо страстные слова, заглядывая в её светящиеся от счастья глаза.

Лиля быстро уснула в его объятьях, а он лежал, не веря в своё счастье и крепко её обнимая. Теперь он твердо знал, что уже не вернется в свою прошлую жизнь, где за бравадой холостяка скрывал тоску и одиночество. Встретив сегодня свою любовь, он уже никогда её отпустит. Нежно гладил её волосы, вдыхал их аромат, слушал как дождь тихо стучит по окнам и уже задремал, как вдруг Лиля открыла глаза. Слава повернул к ней голову, она посмотрела на него сонным затуманенным взглядом, погладила по лицу, наклонилась, прошептала на ухо: — «Мой, Герой, люблю тебя,» и перевернувшись на другой бок, прижалась к нему спиной, и снова уснула. Эти слова ударили его по сердцу, и ломая преграду, сложенную многолетним одиночеством, заполнили его волной любви. За эти две ночи было сказано много нежных слов, но этого слова никто из них ни разу не произнес. Он погладил её по спине, грустно подумал, что все позвонки можно пересчитать, они просвечивали сквозь нежную прозрачную кожу. Прижавшись к её худенькой спине, он поцеловал несколько раз в плечо, прошептал «люблю, люблю, люблю» и спокойно уснул.

Опять почувствовал, что её рядом нет, и испуганно открыл глаза. Лиля сидела перед компьютером, забравшись в кресло с ногами, с накинутой на плечи шалью и что-то быстро печатала, временами поднимая голову смотрела в экран компьютера. Слава успокоился, долго молча смотрел любуясь ей, потом сказал:

— Доброе утро, моя красавица. Что ты пишешь?

— Доброе, — Улыбнулась ему, — Но только уже день. Утро мы с тобой проспали. Я работаю на дому, принимаю заказы, делаю рекламу. Вставай завтракать будем.

— Не хочу, я полежу ещё, на тебя посмотрю. — Он вспомнил слова, сказанные ей во сне, — Лиля, что тебе ночью снилось? Ты во сне разговаривала.

— Что? — Она задумалась, — Тебя видела, спиной чувствовала, как ты ко мне прижимаешься, что ты целуешь меня в плечо. А что я говорила? — Несколько обеспокоенно спросила и почему-то посмотрела в окно.

— Ты сказала, что любишь меня. Это просто сон или, — Он выжидающе смотрел на неё.

— Нет, не сон, я правда тебя люблю, — Она смущенно опустила голову. — С первой минуты, как только увидела тебя. Люблю.

— Иди ко мне, — Он протянул руку, Лиля пересела к нему на кровать, и он положил её голову к себе на грудь. — Послушай, как сердце стало биться после твоих слов, моя милая, я тоже тебя люблю, — Приподнял её голову и заглядывая в глаза, сказал, — А ты знаешь, сегодня ночью мне приснились стихи. Запиши их, пожалуйста, пока не забыл. Я уже и не помню, когда сочинял. Пытался много раз, а вдохновения нет. Музыка как будто сама появляется в голове, а тест не дается. Блуждаю в словах, как пьяный. А сегодня во сне сами сложились. Это ты наверно, девочка моя, шептала мне их ночью? — Улыбаясь, провел рукой по её волосам, накручивая на палец кудряшки.

Задумался на несколько секунд, подождал пока Лиля положила себе на колени тетрадь и стал диктовать:

Ты просила осень — Уходи,

Небо, как душа, дождями плачет.

Не гадай по звездам о любви.

Отдохни, — Нам будут сниться до весны

Одинаковые сны.

Не гадай по звездам о любви.

Замела зима мои пути,

Ты бокал вина согрей руками.

Мне ещё по снегу не дойти.

Подожди, — Нам будут сниться до весны

Одинаковые сны.

Ты бокал любви согрей руками.

Нас весна на танец пригласит.

Сердце ты мое согрей дыханьем.

Мы с тобой прошли сквозь все страданья.

Я кричал во сне как заклинанье -

Обними, — Нам с тобою снились до весны,

Одинаковые сны.

— Они очень красивые. Это ты о нас написал? Так похоже на то, что я пережила, — Она задумалась, глядя на него, — Это будет песня?

— Я пока не знаю, что с ними делать. Покажу парням. А ты, моя красавица, собирайся. Мы едет к нам домой. Я тебя одну больше не оставлю. Точнее, я не хочу быть один, без тебя. Ты мне нужна.

Лиля, не ожидала такого и удивленно смотрела на одевающегося Славу. Заметив взгляд, он обнял её и прижал к себе:

— Я не хочу расставаться с тобой. Мы должны быть вместе. Второй раз от меня не сбежишь, точнее третий, я и так тебя очень долго искал, — Заглянул в её глаза. — А если серьезно, мы с тобой, моя маленькая, взрослые люди и нам решать, как жить. Я решил за нас двоих. Весь мой дом в твоем распоряжении. На втором этаже есть комнаты, но я там ремонт ещё не доделал. Все сделаем как ты захочешь. Одна комната будет твоим кабинетом. Там тебе никто не будет мешать работать.

— А где ты будешь работать?

— Я люблю на кухне, — И еще крепче прижал Лилю к себе, — Там стоит моё кресло, я его очень люблю. Оно помогает мне в работе. Или в подвале, — Заметив её удивлённый взгляд засмеялся, — Я забыл тебе вчера рассказать, там у меня есть комната для репетиций. Весь дом я тебе сегодня покажу. Собирайся, поедем. Что скажешь?

Лиля растерянно посмотрела по сторонам.

— Пойдем завтракать. После него я тебе отвечу.

Пока Слава пил кофе, она зашла в комнату и открыла окно. Теплый ветер влетел вместе с пением птиц, пролетев по комнате, вылетел обратно и закружил перед домом, вытягиваясь в воронку. Она, поднимаясь все выше, затягивала в себя стаю пролетавших ворон, и те со страхом кружили внутри, пытаясь выбраться. Их крики опять напоминали хриплый смех. Лиля махнула рукой, ветер упал на землю, пополз туманом по траве. Вороны сели на дерево напротив окна. Переговариваясь между собой, они, наклонив головы набок, смотрели на Лилю черными глазами, с мелькающими в них злыми зелеными огоньками. Вслушиваясь в их крики, Лиля испугалась, со страхом всматриваясь в даль прижала руки к лицу, потом закрыла окно и повернувшись к нему спиной, задумалась. Резко встряхнув волосами, снова посмотрела в окно: — «Опять условия, когда это закончиться? Я сама решаю, что мне делать, и я на всё согласна. Будь, что будет. Значит так должно быть. Уже ничего не изменить. Пусть моё счастье продлится день, месяц или год, я не пожалею об этом. Но это будет потом, а любовь сейчас.»

Слава зашел в комнату:

— Собирайся, я, моя девочка, не принимаю отказа. Поживешь со мной несколько дней, если не понравиться, я тебя держать не буду. — Взял её руки в свои и стал целовать их, — Но я сделаю всё, чтобы тебе понравилось. Ты будешь счастлива со мной. Я это тебе обещаю. Поедем? Но придется такси вызывать, меня вчера мои парни к тебе привезли. Подумал, что снова дождь будет и не хотел на мотоцикле ехать.

— Мы поедем на моей машине, — Быстро закинула одежду в сумку, сверху положила ноутбук. Остановившись на пороге, оглянулась. Сказала сама себе:

— Я буду счастлива, мне не страшно.

Вторая часть.

Дом и сад присматривались к новой хозяйке встретил Лилю безмолвно. Прилетевший следом ветер зашумел в кронах, расшевелил задремавшие вековые сосны, затряс молодой листвой тополей и лип, прошелся понизу, встряхивая кустарники акацийвдоль забора, и они радостно зашумели, приветствуя её. Из глубины сада ветер принес запах цветущей сирени и дурманящим ароматом окутал Лилю.

— Вот мы и дома. — Слава вышел из машины, обошел вокруг, открыл дверь и подал руку Лиле, — Посмотри какой у нас сад, мы с тобой тут посадим цветы. Ты, моя королева, какие цветы любишь? А вон там в глубине двора, под теми соснами я построю для тебя беседку. Мы с тобой из неё будем смотреть на звезды. Как тебе такая идея? Я все сделаю как ты захочешь, ты здесь хозяйка.

— Мне нравиться, — Лиля, опираясь на его руку, вышла из машины, — Мне всё нравиться. Цветы мы посадим разные и они будут цвести всё лето, — Она посмотрела на небо, там вверху кружила прилетевшая за ними стая ворон, они не переставая кричали, — Мне все нравиться, но надо наверно собаку завести, тут не хватает большой лохматой собаки. Пойдем в дом. Покажешь мне его, а то я в прошлый раз, ничего кроме тебя не видела.

— Собаку? Никогда не задумывался об этом, но как скажешь, может и правда нам такая собака нужна. Подумаем завтра.

Всматриваясь в окна на втором этаже Лиля подняла голову, но Слава подхватил её на руки и занес в дом.

— Вот смотри, — Перешагнув через порог, он опустил её на пол, — Тут у нас большая кухня, и гостиная сразу, а там, — Он показал рукой на другой конец гостиной, — Наша с тобой спальня, ты это должна помнить, — Наклонился к ней, — Помнишь? — Она кивнула, смущенно опустив глаза, — Я сегодня приготовлю нам с тобой ужин, и ты оценишь мои кулинарные способности, — Слава достал продукты из холодильника, — Можешь сходить посмотреть комнаты на втором этаже. Подумай, что там у нас будет? В одной сделаем для тебя кабинет, а во второй может детскую? — Он, хитро улыбаясь отвернулся.

Поднимаясь по лестнице, она чувствовала на себе его взгляд, но ничего ему на вопрос не ответила. Пройдя по коридору, заглянула в одну комнату, пустую, темную из-за грязных окон. Во второй стоял диван, стол и несколько стульев. Оставляя следы на пыльном полу Лиля прошла по комнате. В углу, закрывая наполовину дверь на балкон, стоял с открытой дверцей шкаф. Везде лежали ноты, книги, тетради. Лиля открыла окно. Свежий весенний ветер пролетел по комнате, поднял в воздух бумажные листы, закружил и разбросал их по полу. Солнце уже скрылось за горизонтом и вдоль улиц загорались вечерние огни, неоновые вывески рекламы сверкали в наступающей темноте. Ветер подул сильнее, окутывая туманом закружил вокруг. Сквозь мерцание огней она увидела большую сцену, парящую над городом, на ней стоял Слава со сверкающим золотом микрофоном в руке. За ним стояли три парня, такие же длинноволосые, а внизу под сценой, затянутой туманом виднелись головы и руки зрителей. Глаза певца горели, волосы от резких движений головы разлетались. Еще один порыв ветра разогнал видение, но слова песни остались в ней. Приходя в себя, она села на грязный пол, обхватила голову руками, закрыла глаза, но даже сквозь закрытые веки они просвечивали зеленым светом. Потом обернулась, увидела на полу разбросанные ветром листы от тетрадей, на некоторых были написаны обрывки фраз. Найдя чистый лист и карандаш, записала звучавшие в ней слова. С годами видения стали приходить чаще и тяжелее. Они истощали изнутри. Она боялась сойти с ума. Боялась, что кто-то это заметит.

Тихо напевая, Слава ходил по кухне, накрывал на стол. Там уже стояли свечи, бокалы и шампанское. Спускаясь по лестнице, Лиля присела на последней ступеньке и прислонившись к перилам, залюбовалась им, мысленно называя его — «Мой Герой.» А Слава, разговаривая по телефону, подошёл к входной двери и уже выходя во двор, крикнул ей:

— Лиля, я сейчас вернусь, курьер приехал.

Оставшись одна, она закрыла глаза, внутренним взглядом обошла весь дом, сад, пытаясь закрыть его прозрачной стеной, натянуть над ним купол, но её отвлек голос вернувшегося Славы.

— Тут тебе подарок, — Слава зашёл обратно в дом с букетом красных роз и небольшим пакетом, — Это телефон для тебя, надеюсь больше не разобьешь, — Протянул коробку. — Не хочу, чтобы ты была без связи. Мне нужно всегда знать где ты и что с тобой. Поняла, милая?

— Мне подарки давно не дарили, — Смущенно улыбаясь, призналась, — Спасибо.

Слава наклонился к ней, протягивая цветы:

— Еще один подарок. Я тебя, моя девочка, завалю ими, ещё отбиваться будешь. Все что захочешь подарю. А сейчас пойдем ужинать, — Он протянул руку, — Оценишь мою стряпню.

— У меня тоже есть подарок, — Опираясь на его руку, поднялась со ступеньки, — Но я подарю его тебе только после ужина, — Спрятав лицо в цветы она улыбнулась.

Тихо играла музыка. Им было тепло и уютно друг с другом. Казалось, прошлого нет и не было. Они всегда были вместе. Горечь прошлых одиноких лет ещё не исчезла, где-то в глубине души сидело льдинкой и тая выходило, нет, не слезами, а блеском влажных глаз.

— Где мой подарок? — Он протянул ей бокал, — Ты мне скажешь, что любишь меня? Скажешь, что останешься навсегда со мной? Мне этот подарок нужен, хочу слышать эти слова от тебя как можно чаще.

Она молча протянула ему листок со стихами.

Ты собери из памяти-корзины,

Страдание прожитых горьких дней,

И боль души, и все мечты-руины,

И одиночество тоскливое ночей.

Ты собери всю боль и недоверье,

Дороги тёмные в пустом краю,

Я открываю для тебя все двери,

Иди на путеводную звезду.

С души твоей я заберу тревогу,

Сниму с тебя осколки прошлых бед,

И освятить смогу твою дорогу,

Любовью душу я смогу согреть.

Закинь в огонь все то что мы собрали.

Им места в нашей жизни уже нет,

В костре-любви все прошлое сгорает,

Любовь наша костром будет гореть.

— Это ты сейчас написала? — Спросил взволнованно, — Слова, как будто ты мне в душу заглянула, я сам об этом сегодня думал. Как ты все точно подметила, милая, и очень красиво написала. Расскажи мне, душа моя, как ты пишешь стихи?

— Мне кажется, — Она задумалась, подбирая слова, — Мне ветер приносит обрывки фраз, слов, я слышу их в шелесте травы, в пенье птиц, а я только записываю. Даже не знаю, как правильно объяснить, весь мир полон словами, я слышу их отовсюду, — Тихо сказала Лиля, опустив глаза.

— Я нисколько не удивлен. Ты не похожа ни на кого. Ты, или колдунья, или с другой планеты, или из реки тебя выбросило на берег, глаза наверно только у русалок такие бывают, — Улыбаясь, он любовался ей, — Таких необычных глаз у простых людей я не видел. Ты мне прямо в душу смотришь. Хочется тебе все тайны рассказать. Скажи, ты наверно умеешь будущее предсказывать?

— Да, иногда, только не смейся, — Она испугалась, но увидев с какой нежностью он смотрит, продолжила, — Я обычная, ничего во мне колдовского нет. Но порой бывает предчувствия. Я знала, что встречу тебя. Началось это много лет назад. Налетал порыв ветра, нагонял ужасную тоску, по кому или чему я не знала. Мне хотелось превратиться в птицу черную, большую, летать над городом и искать причину этой тоски. В тоже время я боялась спугнуть этой тенью, этой птицей, то что я ищу. Я представляла на себе белые крылья, но они снова тяжелели и становились черными. Я чувствовала эти крылья, они давили на меня. Вчера после встречи с тобой они исчезли. Я перестала видеть черные крылья на себе.

— Ты не колдунья, ты ангел. Там в парке я видел на тебе белые крылья, ты летала, — И засмеялся, но увидев её испуганные глаза сказал, — Мне это померещилось с похмелья. Пойдем на улицу смотреть на звезды? Я тебе их все подарю.

Слава вынес из дома кресло, столик, поставил их на небольшой полянке в глубине двора. Налил в бокалы вино. Он посадил Лилю к себе на колени, обнял, и они молча сидели любовались как в ночном небе сверкали, переливаясь мириады звезд.

— Расскажи мне о себе, — Заботливо закутывая Лилю в плед, попросил Слава — Как ты жила до меня? Кого любила?

— В моей жизни нет ничего интересного, — Она положила голову на его плечо, всматриваясь в звездное небо, — Жила как все. Любила? Нет, никого, — И подумала — «Только тебя столетиями любила и ждала.»

— А твои родители, где они и чем занимаются? — Он хотел знать о ней всё. — Братья, сестры?

— Своих родителей я не знаю, когда мне было восемь лет меня удочерили. Приемные уже умерли. Я одна. Родных у меня нет.

— Ты в детском доме жила? Но наверно можно как-то узнать кто они были и почему ты оказалась там?

— Я пробовала, но архив сгорел, — Лиля замолчала, не могла же она рассказать ему, то, что ей известно, это не понять простому человеку, а она и так уже слишком много ему сказала. — Приемные родители были очень хорошие, любили меня. У них не было своих детей, они долго ждали, а потом решили взять из детского дома. Им обоим было уже за сорок лет, когда я появилась у них. Папа умер, когда мне было лет пятнадцать. Потом мама сильно заболела, и я бросила работу, чтобы ухаживать за ней, потом и она умерла, это было два года назад.

— Моя маленькая, ничего, теперь у тебя есть я, а ты у меня. Я тоже один, правда есть младший брат, но мы редко с ним общаемся, у него семья, и жена его не дает нам встречаться, говорит сопьется он со мной. — Он задумался, и вдруг вспомнил тот сон, закурил, потом спросил, — А чего ты, девочка моя, боишься? Я хочу защищать, оберегать тебя от всех твоих страхов, от всего. Ты такая маленькая, и мне хочется обнять тебя и не отпускать никогда.

— Чего я боюсь? — Она задумалась — Потерять тебя, счастье моё, боюсь. Я боюсь, что ты разлюбишь меня.

Он засмеялся и еще крепче прижал к себе:

— Этого никогда не будет. Мы будем всегда вместе, это я тебе обещаю. Я сам от тебя не смогу уйти. Больше ничего не боишься?

— Боюсь? — Опять задумалась, и вдруг сказала, — Смерти боюсь, как я буду умирать. Как это засыпать зная, что проваливаюсь во тьму. Боюсь предсмертных мучений. Что там меня ждет, мне от этого страшно. Родители умирали у меня на глазах, это страшно, — Пристально посмотрела в глубину сада, там мелькнула тень, вытягиваясь вдоль забора, — Сама смерть страшна. — Попыталась снова мысленно натянуть купол над садом, но её опять отвлек Слава.

— К сожалению, это нас всех ожидает. — Вздохнул он, прижимая Лилю к себе, целуя её в шею, — Но всё что в моих силах, я для тебя сделаю. Я буду тебя оберегать от всех бед. Меня мучает один вопрос. — Он посмотрел ей в глаза, — Лиля, а почему ты утром ушла? Я тебя чем-то обидел?

Она закрыла руками лицо, потом резко встряхнув волосами, посмотрела на него. Взгляд был печальный:

— Я должна тебе сказать об одной особенности во мне, — Она не отрываясь смотрела на него, — Я всегда говорю правду. Это порой доставляет мне неприятность. Но на некоторые вопросы, как на этот, я не отвечу. Я не знаю ответ, но знаю, что так должно было быть. Я не хотела уходить, но, прости, не могу ничего сказать.

— Не переживай, моя девочка, главное сейчас мы вместе. И уже никогда не расстанемся.

Они еще долго сидели обнявшись, рассказывая друг другу о себе. Впереди их ожидала бессонная страстная ночь.

Снежная лавина обрушилась сверху, заворачивая в холодный снег как в одеяло и утягивая вниз. Вынырнув на поверхность, Лиля, дрожа от холода, проснулась. Она не успела закрыть сверху дом и что-то пробралось в их спальню, и выгнать это ей уже было не под силу. Славы рядом не было и она, накинув халат вышла из комнаты. Он сидел в своем кресле перед компьютером, надев наушники. Лиля тихо подошла, села напротив на диван. Слава настолько был увлечен работой, что не сразу заметил Лилю. Случайно подняв глаза, он увидел её, снял наушники и пересел к ней:

— Почему ты не спишь?

— Холодно без тебя. Можно я тут побуду? Я не буду тебе мешать.

— Что ты? Ты мне не мешаешь, — Он укрыл её одеялом, положил подушку под голову, — Поспи, впереди трудный день. Мои друзья придут знакомиться с тобой, — Он засмеялся, — Они так и думают, что я тебя выдумал. Говорят, таких не бывает на свете, — Он смотрел на Лилю с нежностью, — А я знаю, что ты есть. И ещё я отправил им оба последних текста. Они не верят, что стихи про сны я сочинил. Ладно, завтра придут, я им докажу. И про стихи поговорим. А сейчас я поработаю немного, а ты, моя девочка, спи. Я рядом буду с тобой. Ничего не бойся, спи, родная.

Она стояла, наполовину спрятавшись за Славу. Три парня, с длинными волосами, в черных кожаных куртках, молча разглядывали девушку. Небольшого роста, худенькая, в светлом платье она выглядела по-весеннему свежей, легкой. Подует ветер и унесет. Слава повернулся, обнял Лилю и немного подвинул вперед:

— Вот она, моя русалка, а вы мне не верили. Она существует наяву, а не в моем пьяном воображении. Сразу вас предупреждаю, не обижать её и не приставать.

Лиля смущенно опустила глаза. Парням понравилась её застенчивость, и они радостно улыбнулись, а Роман достал из-за спины букет цветов и встав на одно колено, преподнес его Лиле, чем очень разозлил Славу.

— Хватит паясничать, — Он отодвинул Лилю от него, — Вставай, рыцарь недоделанный. Мы сейчас с Лилей поедем за щенком. Нам для охраны дома нужна собака, а то я куда-нибудь уеду, как моя хозяйка тут одна будет? Поехали с нами, поможете выбрать. Ты же Рома служил на границе.

— Поехали, — Роман поднялся, отряхивая брюки, — Помогу выбрать, я все детство с мамой на дрессировочных площадках провел. Все знаю о собаках. А какую вы хотите?

— Лиля хочет лохматую и большую. Мы уже созвонились с одним питомником, как раз там такие щенки есть. Поехали.

— Надо вам собаку, обязательно, такую девушку надо охранять, — Роман пристально посмотрел на Лилю и уже отводя взгляд, она заметила в его глазах едва заметные зеленые огоньки, и пряча их, он отвернулся, — Помогу потом с её воспитанием. Поехали на моей машине, чего мы на двух-то будем рассекать по городу. Кидайте мне адрес питомника.

По двору осторожно обнюхивая траву, ходил белый щенок, он по-хозяйски обошел участок, зашел в дом, обнюхал пол, снова вышел во двор, лег возле крыльца, положил морду на лапу и устало вздохнул. Лиля села рядом с ним на траву, погладила.

— Мы назовем его Фрем, а то по его документам у него слишком длинное имя, как думаешь? — Лиля снизу смотрела на Славу.

— Я согласен, но он на тебе будет, я ничего в собаках не понимаю. Главное, чтобы тебе нравилось. Занимайся его воспитанием, тем более Рома обещал помочь. — Слава сел рядом с ней на траву, — Моя красавица, я так рад, что ты со мной, даже не вериться. Ты не исчезнешь? Не уйдешь от меня? Я так тебя люблю. Безумно.

— Уже нет, я сама не смогу от тебя уйти, только смерть может разлучить нас, — Она прижалась к нему, положила голову на его плечо, — Только бы эта смерть задержалась где-нибудь.

Ночь. Стрелки на часах показывают три часа. Лиля сидела, укрывшись одеялом в любимом кресле Славы и смотрела в тёмное окно на ночное небо. Рядом с креслом на полу спал, подергивая во сне лапами Фрем, ему снилось, что он куда-то бежит. Сколько ночей провела Лиля сидя в этом кресле за последние полгода, она уже и не помнит. С тех пор как группа стала популярной, музыканты каждые выходные уезжали на выступления, их часто приглашали в соседние города. Ночи без него стали пыткой. Спать на кровати она одна не могла. Снежное одеяло укутывало её в свои объятья, затягивая в черную пропасть, леденящим дыханием морозило спальню. Только в этом кресле чувствовала себя спокойно, как будто Слава обнимал её своими руками.

Фрем подрос за эти полгода, превратился из милого, забавного белого медвежонка в неуклюжего подростка. Он старался везде следовать за хозяйкой, слушался её с полуслова, пытаясь охранять двор, он бегал вдоль забора с грозным лаем, в котором проскальзывала еще щенячья радость от проделанной работы и он, облаяв проходивших за забором людей, бежал за похвалой к хозяевам.

За эти полгода жизнь круто изменилась. Стало много знакомых среди певцов, и тех, кто был рядом с ними. Изменился режим, они ложились спать далеко за полночь и вставали поздно. В их доме постоянно находилось много незнакомых людей, которые спорили, громко смеялись, пили, репетировали и пели песни прямо на кухне. Лиля радовалась за Славу, пыталась привыкнуть к их музыке. Радовалась, что группа стала знаменитой и у них вышел первый альбом песен. Нравилось готовить для гостей, угощать их своими блюдами. А Слава гордился, что такая девушка рядом с ним и при каждом удобном случае хвастался ей перед друзьями. Он стал намного меньше пить, удивляя этим всех знакомых. Любовь к ней сжигала его изнутри, он жил только Лилей, её боль и радости он пропускал через себя, чувствуя её настроение. Он быстро отвадил от дома бывших подруг, боясь, что Лиля будет его ревновать, или может обидеться на кого-нибудь из слишком назойливых девиц и уйдет от него, он этого очень боялся, он не хотел её терять.

Лиля похудела от бессонных ночей и приходивших все чаще видений. Зеленые глаза стали светлее, в них появился нездоровый блеск. А такие дни она писала стихи, которые иглами проходили через всё её тело, оставляя дыры на сердце, которые очень долго заживали. Стихи странные, кто-то диктовал их снизу, тягучим черным шепотом как туман окутывал её душу, открывая перед ней черную пропасть с кипящей лавой, бежавшей глубоко внизу. Она с огромным трудом выбиралась оттуда и записав слова стихов, долго не могла прийти в себя.

Ты не знаешь, что будет вчера,

Но я знаю, что было завтра,

Дождь, что слёзы, та же вода,

Она льется на небо обратно.

Солнце всходит за горизонт,

Смотрит чёрным безликим оком,

Яркий луч его приглушен,

Он то ласковый, то жестокий.

Ты не стой на пороге, открой,

Двери в прошлую жизнь обратно,

За печалью улыбку не скрой,

Что закрыта она безвозвратно.

Заглушая безмолвный крик,

Сердце-колокол бьется молча,

Светит в зеркале-жизни блик,

Разбиваясь на сотни осколков.

Растворяясь в дыме костра,

Ты вернешься сюда, обратно

Ты узнаешь, что будет вчера,

Я не знаю, что было завтра.

Слава догадывался, что с Лилей происходит что-то непонятное, и очень хотел уберечь её, но не знал, как и от чего. От бессонницы у неё стало болеть сердце, видения могли настигнуть в любой момент. Она стала реже выходить на улицу, и гуляла только по аллеям парка в сопровождении Фрема, который неотступно следовал за хозяйкой. Слава постарался отгородить от всего, что таит для неё опасность. Она ему казалась маленькой и беззащитной. Он запретил ей самой водить машину, боясь, что она попадет в аварию. Старался сам как можно быстрее вернуться с гастролей домой, чтобы она не оставалась надолго одна.

Репетиции, концерты, гости, споры до полуночи — это стало новой жизнью и, привыкая к шумным вечерам, Лиля страдала, когда Слава уезжал, тишина в доме давила на неё звенящей пустотой, в которой слышались шорох и шепот прятавшихся по углам чёрных теней.

Сегодня небо было низкое, серое. Начал накрапывать осенний дождь. Построенная летом беседка, хорошо защищала от дождя и ветра. Закутавшись в плед, Лиля начала засыпать под шелест листвы над головой. Фрем забрался рядом на диванчик, лег, положил ей морду на колени и Лиля, гладя его по голове рукой, задремала. Было хорошо и спокойно, она знала, что в ближайшие дни не будет выступлений и Слава обещал провести это время с ней одной, без гостей. Доносившаяся из подвала музыка нисколько не мешала, наоборот, она знала если оттуда звучит музыка, значит Слава дома. Подняв морду Фрем вдруг заворчал, потом узнав подошедшего, застучал хвостом и снова положил морду на руку хозяйке.

— Лиля, можно к тебе? — Её разбудил голос Романа, — Я хотел поговорить с тобой, — Он сел рядом. Закурил. — Понимаешь, у нас проблема, — Помолчал, подбирая слова, — Слава очень торопиться к тебе после концертов. Отменяет встречи с фанатами, съемки. Нас приглашают на другие выступления, а он отказывается. Мы ещё не доехали до места, а он уже ищет возможность уехать обратно. Фанаты недовольны. А без солиста и директора мы не можем ничего сделать. Только ты сможешь нам помочь.

— Чем я могу вам помочь? — Удивилась спросонья Лиля.

— Мы хотим, чтобы ты на выступлениях была с нами. Ты подумай, пожалуйста, тем более зрители просят показать им автора текстов.

— Но Слава меня не звал с собой. Почему об этом говоришь ты, а не он? Он знает, что ты тут? — И заглянула в его глаза.

— Нет, не знает, — Роман немного смутился от её пронзительного взгляда, но не отвел глаза, — Парни ему предлагали такой вариант. Он говорит, ты не согласишься. Понимаешь, так надо, уже пора. — Он оглянулся по сторонам, что-то высматривая в темноте под деревьями, потом снова повернулся к Лиле, — Надо.

— Если так будет лучше для него и для вас, я согласна, — Отвела взгляд и тяжело вздохнула.

— Спасибо, я очень рад. Но мы сделаем так, будто я с тобой не разговаривал, а то он меня ругать будет. К тому же мы о тебе беспокоимся, ты остаешься одна в доме и мало ли что может случиться, а так на наших глазах все время будешь. Я сейчас ему намекну, чтобы поговорил с тобой. Я пойду, мы ещё не закончили репетировать. А Фрема на время нашего отсутствия можно увозить к нам, или моя жена будет сюда приходить его кормить.

Она кивнула. Ещё какое-то время слышалась музыка, потом голоса уходивших парней и стук захлопнувшейся калитки. Слава, проводив парней, зашел в дом и не найдя там Лили, вышел во двор.

— Ты замерзнешь, моя королева, — Он зашел в беседку и присел рядом. — А этот оболтус опять на руки к тебе пытается залезть, — Он потрепал по голове собаку, убирая длинную челку с его глаз, — Большой стал, а все на ручки лезет. — Он обнял Лилю прижал к себе, закурил и стал смотреть на небо, думая о чем-то.

Дождь не успев начаться, уже заканчивался и его капли всё реже и реже стучали по крыше. Обнажая звездное небо ветер потихоньку разгонял тучи.

— Смотри, звезда падает, — Слава, удивился как ребенок. — Я желание успел загадать. Сказать какое?

— Нет, не надо, не сбудется, — Почему-то серьезно смотрела на него, — Никому не говори.

— Хорошо, милая, я никому не расскажу. — Он немного помолчал, собираясь с мыслями, — Нам, моя радость, надо поговорить. Мне не нравиться расставания с тобой и то что ты спишь ночью в кресле. К тому же я очень скучаю, когда тебя нет рядом. Я безумно тебя люблю и каждое расставание с тобой мне все труднее дается, я ни о чем думать не могу кроме тебя. Моя русалка, что если ты будешь на выступлениях с нами? Мне будет спокойнее за тебя. Ты увидишь меня на сцене. Увидишь, как зрители принимают нас, твои песни. Послушаешь как я пою. Там на сцене совсем по-другому звучит мой голос. Поедем, родная, с нами? Пожалуйста.

Лиля не любила толпы народа, не любила, когда громко кричат, свистят. Крики толпы наводили на неё неосознанный ужас, даже в радостно кричавшей толпе ей казалось, что люди кричат от жуткой боли или страха, ей мерещились искаженные болью и ужасом гримасы страдающих людей. Слава знал о том, что она не любит большое скопление народа, но почему даже не догадывался, он думал, что она боится, что её могут там задавить, что там громко кричат, а она не любит громкие звуки и волнуясь ждал ответа.

— Хорошо, давай попробуем — Обреченно вздохнув, согласилась.

Слава, подхватив Лилю на руки, закружил по саду, радуясь, что теперь они чаще будут вместе, а Фрем привыкшей к таким выходкам хозяина, с громким лаем радостно скакал вокруг них.

— Я забыл предупредить тебя, — Помогая накрывать на стол к ужину, сказал Слава, — Завтра к нам в гости придет знаменитый певец, он в нашем городе на гастролях. Позвонил сегодня вечером, — На её удивленный взгляд ответил. — Он хочет, чтобы ты написала ему текст для песни, — Лиля продолжала молча смотреть на него. Он умел читать её по глазам, — Я предлагал ему, то что у тебя уже написано, но он хочет новое, ещё никем не читанное, не ношенное, как он выразился. Ты не против? Или отказать ему, если ты не хочешь с ним встречаться?

— Нет не против, я знала, что он придет. Не ждала так скоро.

Подойдя к темному окну, она рукой провела по стеклу, оставив на нем замысловатые линии и всматриваясь в них, резко закрыла штору. Впервые за последние несколько месяцев в их доме было тихо. Слава смотрел, не отрываясь в глаза любимой, в которых отражались пляшущие огоньки от зажженных свечей и камина. Фрем, грея спину завалился на полу возле камина, поглядывая на хозяйку, готовый в любую минуту подскочить, если ему вдруг предложат лакомство. Лиля чувствовала себя сегодня счастливой, ей не мерещились тени прошлого и будущего. Только за задернутой шторой мелькала тень, то ли ветка, то ли птица.

Гость приехал рано утром. Его лицо, из-за ослепительно белого костюма, казалось смуглым.

— Доброе утро, леди, — С высокомерным видом взял её руку, поднес к губам и не поцеловав отпустил, — Я к вам с визитом, — И не дожидаясь приглашения, стуча тростью по полу, прошел в дом. — Надеюсь мне представляться не нужно? — Все так же высокомерно произнес и сел на диван.

Лиля молча смотрела на него, наклонив голову на бок. Её морозило, и она едва заметно дрожащими руками закуталась в шаль, зачем-то оглянулась на закрывшуюся дверь, потом прижалась к Славе.

— Лиля, познакомься, это Денис, я говорил тебе про него — Слава представил гостя, — А это, моя Лиля.

— Мне нужен текст. Я слышал ваши песни, — Он смотрел на Славу, не обращая внимание на прижавшуюся к нему маленькую девушку, с накинутым на плечи старушечьим платком, — Мне некоторые понравились. И мне нужно что-то похожее или что-то непохожее. Можно несколько текстов на выбор.

Слава достал коньяк, сел напротив гостя, и налил его в бокалы. Лиля заварила свежий чай, и подойдя к гостю с чашкой чая в руке, вдруг замерла возле него, посмотрела в окно, не глядя поставила чашку перед Денисом и прошла мимо. С утра опять зарядил мелкий дождь и ветер кидал капли россыпью на окно. Гость разместился на диване, закинул ногу на ногу и не спрашивая разрешения, закурил. Слава занервничал и глядя на него тоже закурил, они молча смотрели на Лилю, ждали ответа, но она, отвернувшись от них опустила голову, вжала её в плечи и держась руками за подоконник, к чему-то прислушивалась. В чуть приоткрытое окно ветер принес ей туман издалека и зашумел, зашептал вокруг. Тенью за окном пролетела ворона, села на ветку напротив окна и вертя головой уставилась черными, блестящими глазами на Лилю. Отряхиваясь от дождя и взъерошив перья, она громко закаркала. Лиля резко повернулась к гостю. В глазах мелькнули зелёные огоньки. В один миг она оказалась рядом с Денисом и нависнув над ним, заглянула сверху в его глаза. Шаль, накинутая на плечи, раскрылась вдоль тела и её концы напоминали крылья странной птицы. Денис вжался в диван, испуганно смотрел на неё снизу, не имея сил отвести взгляд погружаясь в её глаза как в омут.

— Рядом с тобой две. Белая, черная. Обе по судьбе идут. Нужно делать выбор. — Сказала низким голосом, наклоняясь всё ниже, — Белая любит тебя искренно. До конца будет любить. До конца пойдет за тобой. Ей ничего не надо, — Повернув по-птичьи голову налево, не отводя от него взгляд, продолжила, — Черная любит деньги, не тебя. — Хрипло засмеялась, — Будет с тобой только из-за них. Будет толкать тебя к ним. Ещё выше поднимешься. До небес. — Наклонилась ещё ниже, заглянула в самую душу, прошептала, — Но, если они узнают друг о друге, будешь один до конца дней. Один. Душа твоя будет страдать, выть от тоски. Почернеет от горя. Сгорит, истлеет в тоске. Ничего не сможешь изменить. Делай выбор.

Она откинула голову назад, закрыла глаза и закашлялась от сигаретного дыма. Взмахнув крыльями шали, закуталась в неё и медленно пошла по лестнице на второй этаж. Денис сидел в оцепенении. Придя в себя, схватил бокал с коньяком и выпил залпом.

— Это что такое было? — Запинаясь он проговорил, — И откуда она знает, это, и что у меня две девушки, блондинка и брюнетка? Что тут вообще такое произошло? Она колдунья у вас? Или кто?

Слава, сам находясь в некотором удивлении, поднялся и пошел следом за Лилей, сказав гостю:

— Подождите, я сейчас приду.

Лиля сидела за столом в кабинете и что-то быстро писала на тетрадном листке.

— Лиля, ты моя волшебница, — Слава вошёл в кабинет и прикрыл за собой двери, — Ты такая умница, что поставила его на место, — Он смотрел на неё с восхищением, — Всю спесь с него сбила. Как ты узнала про его девушек? Он тебя колдуньей обозвал.

Лиля, не глядя на Славу, протянула листок с текстом:

— Передай это ему, скажи, когда он придет к нам в следующий раз, пусть приведет с собой свой выбор. Это нужно. Ты не читай, если он сам захочет, то тебе прочитает.

— С тобой все в порядке? — Слава наклонился и увидев слезы в глазах, присел рядом, — Что с тобой, моя девочка, тебе тяжело это далось? Моя маленькая, да тебя всю трясет. Ты полежи, я его провожу и приду к тебе. Я больше никого не буду приглашать в дом без твоего разрешения. Ты прости меня. Моя любимая, прости.

— Нет все в порядке. Просто так и должно быть. Уже ничего не изменишь. Ты иди, он ждет. — Она погладила его по лицу, — Иди.

Гость взял листок, пробежал глазами по тексту, радостно спросил:

— Ты читал? — Слава отрицательно помотал головой. — Так слушай:

В жизни нет ничего невозможного,

Все сбывается, только поверь мне,

Нам во снах наших сказка является

Наяву, не забудь, открыть дверь ей.

Мечтай, мечтай — иди по облакам.

Мечтай, дай волю своим мечтам.

Мечтай — гори, но не сгорай.

Мечтай — это твой потерянный рай.

Пусть дорога твоя безнадежная.

И нет сил, чтоб с нее свернуть.

В жизни нет ничего невозможного,

Нужно верить в мечты и рискнуть…

Ты, пойми, что есть кто-то на свете -

Кто в мечты твои свято верит….

Посидели немного молча. Слава гордился Лилей, смеясь в душе над гостем, но ему не давали покоя её слезы и взгляд полный какой-то тоски или страха. Ещё раз перечитали стихи. Денис поблагодарил и стал собираться. Проводив гостя до машины, Слава передал ему слова, сказанные Лилей, тот удивился:

— Я к вам вроде больше не собирался. Но, если подумать, то, — Немного помолчал, вспоминая её бездонные, затягивающие в омут глаза, — Во всяком случае, теперь я знаю странности вашей жены, возможно, ещё приеду. Она точно у вас колдунья, мне стало легче после её слов, я теперь знаю какой выбор сделаю. Спасибо ей передайте.

Слава вдруг задумался, что ему уже не раз говорили, что она его жена. Как-то об этом он сам не думал, и Лиля ни разу не намекала ему о женитьбе. Постоял возле ворот, зашел во двор, выпустил из вольера собаку и докурив сигарету, он всё хорошо обдумал и принял решение.

Лиля впервые в своей жизни попала за кулисы. Они приехали за долго до начала выступления. На сцене все суетились, кричали, расставляли аппаратуру. Слава был хозяином, командовал и распоряжался на сцене только он и все слушали его. Он доверил Лилю девушке, и та суетилась вокруг, посадила в кресло за кулисами, так чтобы ей отсюда было видно сцену и немного зал. Все происходившее для Лили казалось хаосом. Перед самым началом концерта Слава подошел к ней и сел рядом:

— Как ты, милая? Не шумно? Так всегда у нас бывает. Скоро начнем, увидишь меня во всей красе, — Он засмеялся. — Увидишь, как меня фанатки любят. Будешь меня ревновать? Но ты помни, я тебя люблю, и все песни петь буду только для тебя. И ещё, ничему не удивляйся, я для тебя сюрприз приготовил.

Концерт шел уже с полчаса. Лиля сидела в том же кресле, рядом поставили столик с бутылкой шампанского, бокал, фрукты и большой букет белых роз. Увидев музыкантов на сцене, Лиля смотрела на них с восторгом и удивлением. Раньше она не замечала в них столько энергии. Группа была как единое целое, как один организм, и каждый чувствовал другого, они общались на сцене между собой без слов, жестами, взглядами. Слава пел раскованно, непринужденно, взглядом, движениями донося текст песен до зрителей и заряжая своей энергетикой и музыкой зал. Лиля не знала его таким. От него исходила бешенная энергия и заряд эмоций, которые он передавал зрителям. Он открылся с другой стороны и вновь покорил её сердце. Лиля вспомнила своё видение, улыбнулась. Слава время от времени смотрел в её сторону, показывая, что поет для неё, а она не узнавала свои стихи в его песнях, на репетициях слышалось всё по-другому. Чья-то рука коснулась плеча и Лиля, вздрогнув, оглянулась.

— Лиля, вам нужно со мной пойти, — Прошептала ей на ухо девушка, — Нам нужно вас подготовить. Это распоряжение Вячеслава.

Она завела Лилю в комнату, где тут же подбежали ещё две девушки, не спрашивая стали раздевать и примерять на неё платья. Оставив на ней длинное светло-голубое платье, занялись прической и макияжем. Лиля не любила, когда чужие люди прикасались к ней. С трудом перенося их прикосновения, сдерживала в себе вихрь, готовый вырваться и разметать всех вокруг. К их счастью закончили очень быстро, и девушка опять повела её на место. Она шла впереди Лили, и дойдя до начала сцены оглянулась, чтобы оценить свою работу, но от удивления раскрыла глаза и замерла на месте. Выпрямленные ими волосы, вернулись в прежнее состояние, закрутились в легкие кудри, а яркий макияж, почти исчез и только глаза Лили сверкали ярко-зелеными огнями. Слава подбежал, взял Лилю за руку и сказал:

— Доверься мне, — Вывел её на сцену, и взяв в руки микрофон, произнес — Я хочу вам представить, дорогие зрители, эта девушка, во-первых, моя невеста, во-вторых автор наших песен.

Лиля не почувствовала стеснения, неожиданно ей понравилось стоять на сцене, рядом со Славой. Свет прожектора светил ей прямо в глаза, и она не видела зрителей. На их крики и аплодисменты улыбнулась и помахала в зал рукой. Слава, взяв её за обе руки, встал перед ней на одно колено:

— Сегодня необычный день — сказал он. — Лиля, милая, ты выйдешь за меня замуж? — Он протянул ей кольцо.

Зал взревел. Зал кричал:

— Да, да, да!

Неожиданно раздался звонкий женский голос, перекрикивая всех:

— Да, скажи уже ему — Дааа!

Лиля засмеялась и кивнула. Зал взревел еще больше. Слава надел кольцо на её дрожащий палец. Поднявшись, обнял, а Лиля прошептала:

— Я не могу идти, ноги не слушаются.

— Не бойся, — Он поднял Лилю на руки и под аплодисменты унёс за кулисы, — Ты такая красивая, я люблю тебя безумно, люблю, — Целуя, шептал, не в силах отпустить, — Ты моя навсегда, навеки.

— Слава, пошли быстрее, — Роман подбежал к ним, — Да поставь ты Лилю на пол, потом нацелуетесь. Зрители ждут. Пошли.

Посадив Лилю в кресло, Слава налил в бокал шампанского и подал его Лиле, выдернул одну розу из букета, опять встал на колено, вручил цветок и только тогда подгоняемый Романом побежал на сцену. Шампанское в бокале играло пузырьками. Она поднесла его к глазам и посмотрев через него на сцену, зажмурилась, встряхнула головой, пытаясь отогнать нахлынувшие на неё видения. Тени вселились в зрителей, корчили гримасы, тянулись к музыкантам, их хриплый шепот заглушая музыку окружил Лилю и потянул во тьму:

— Ты помнишь, как мы смотрим в души, ты помнишь, как кого куда?

— «Там свет горит, то ярко, то чуть видно,

В греховной черноте порою спрятаны сердца,

Лампадою святой горит огонь невинный,

Мы отправляем их на суд великого творца.

И к нам то ангелы, то демоны приходят,

И говорят кого, куда и как забрать,

Указ дают, когда конец для них подходит,

И в муках или без нам эту душу забирать.»

— Ты помнишь? Мы Ангелы смерти, а ты кто? Ты нам ….

Настраиваясь на борьбу Лиля резко встряхнула волосами, закрыла глаза и вдруг почувствовала от кого-то помощь, оглянулась внутренним зрением по сторонам, и увидела, как прошла волна, отгоняющая тени от зрителей и от неё. Она посмотрела в ту сторону откуда пришло спасение. Роман стоял на краю сцены и играл на гитаре один, мелодия было завораживающая, она увлекала за собой зрителей, и Роман в такт ей махал головой, волосы разлетались, волны от них вырывали и раскидывали тени по стенам, они с шипением стекали вниз и исчезали. Слава стоял позади и непонимающе смотрел на играющего соло в неподходящем для песни месте Романа, но сделал вид, что так и должно быть, тоже взял гитару в руки и подыграл ему. Зрители были в восторге от такого слаженного дуэта. Дальше концерт шёл уже без сюрпризов.

После концерта Слава и музыканты раздавали автографы, фотографировались со зрителями.

Помолвку и выступление отмечали в соседнем ресторане. Даже здесь люди подходили, просили автографы и спрашивали про новые песни. Слава отшучивался и кивая на Лилю:

— А новые песни, это вы к нашей королеве, когда у неё будет вдохновение, тогда и новые песни будут. — Он обнял её и прижимая к себе, прошептал, — Ты теперь жена моя, как же я рад, что ты согласилась, моя русалка. — Он вдруг повернулся к Роману, — Рома, а я не понял это что за импровизация была, куда тебя вдруг понесло?

— А не знаю, — Нараспев протянул Роман лениво потягиваясь, — Захотелось так, а то смотрю все скучные какие-то. Расшевелить хотел.

— Хорошо получилось, мне понравилось, — Слава повернулся к Лиле, — А тебе как, понравилось?

Но Лиля только пожала плечами, и ничего не ответила.

На улице пошел мелкий дождь, переходя на мокрый снег. Ветер забавлялся кидал его на окна ресторана, бросал под ноги редких прохожих. Лиля, держа в руках бокал, смотрела в окно отрешенным взглядом. Славе всегда хотелось в этот момент спросить у неё, — «Что ты там видишь?» но не решался отвлекать её. Она долго могла смотреть в одно место не отводя взгляд, только в глазах мелькали странные светло-зелёные огоньки. Слава разговорами старался отвлечь от неё людей и не хотел, чтобы другие знали о её странностях. Нет, он не стеснялся этого, он любил её такой, со всеми тайнами, видениями, просто хотел уберечь от обсуждений. Её состояние так же неожиданно прошло, как и появилось и посмотрев в её глаза, он понял, — надо домой.

— Ты устала сегодня, поделишься впечатлениями? — спросил Слава, помогая сесть в такси. — Ты мне так и не ответила, как тебе концерт? Понравился? А как я пел?

— Ты мой певец был бесподобен, я в огромном восторге от тебя и твоего голоса. Тебя все любят, я так рада за тебя. Но я люблю тебя больше всех взятых вместе зрителей. — Она говорила тихо, чтобы никто больше не слышал.

— Милая, а мне нужна только твоя любовь. — Так же наклонившись к ней прошептал Слава, — Ты это знаешь. Придем домой, я это тебе докажу, и уже в качестве твоего будущего мужа, — Нежно поцеловал её, не стесняясь водителя такси, который украдкой подсматривал за ними в зеркало заднего вида.

Город сверкал на стеклах автомобиля в каплях дождя ночными огнями. Дождь одолел мокрый снег и шел злорадно осыпая землю, заливая и растаивая оставшиеся на земле снежинки.

— Просыпайся, моя красавица, моя невеста, нам пора в загс, — Слава принес завтрак, поставил его на столик, а сам присел рядом, наклонился над Лилей, — Вставай соня моя, счастье мое. Нам ещё с днем свадьбы надо определиться и где мы будем отмечать? В каком ресторане ты хочешь? Какую ты свадьбу хочешь? Я все для тебя сделаю, лишь бы ты была со мной, любила меня, большего мне не нужно. Только люби меня, — Покрывая её поцелуями, Слава нырнул к ней под одеяло.

Дрожь от его поцелуев пробежала по её телу и передалась ему. Вдыхая аромат её волос и кожи, он тонул в её затуманенных желанием глазах, она вплела свои пальцы в его волосы и прижимая голову к себе сама целовала его жгучими поцелуями, что-то шепча. Слава пытался расслышать её слова, но её нежные и в тоже время настойчивые поцелуи снова уносили его, голова кружилась, и кровь бурлила вместе с телом такими же быстрыми, непрерывными движениями, что и их тела. В который раз они побывали в своем мире любви, где все дозволено, можно не торопясь наслаждаться удивительным чувством обладания любимым. Слава не мог налюбоваться ей, казалось её глаза сверкают зелеными звездами и кожа, нежная, прохладная даже после горячего, страстного объятия, светиться искорками. Еще не отойдя от испытанного и дыхание еще было сбивчивым, а Слава спросил Лилю:

— Милая, что ты шептала, мне показалось что на каком-то непонятном языке, или мне показалось? — Целуя её провел губами по шее, приподнялся и заглянул в глаза.

— Я не помню, я ничего кроме тебя, твоих рук, поцелуев, ничего не помню, — Лиля прижалась к нему, все еще дрожа всем телом, гладила его постепенно успокаиваясь.

Дождь опять пошел вперемешку со снегом. Но на этот раз в борьбе победил снег, вытесняя, вымораживая капли дождя, превращая их еще там, где-то высоко в небе в снежинки, и летел вниз, отбеливая черную землю, стволы деревьев, наполняя воздух невероятной, внеземной свежестью.

Лиля посмотрела в окно, улыбнулась:

— Я в загсе тебе скажу где у нас будет свадьба и когда.

Он не стал спорить, знал, если она без сомнений о чём-то говорит, значит такнадо.

В загсе женщина регистратор подала им листы:

— Заполняйте, — Сама продолжила заниматься своими делами, не посмотрев на них.

Они протянули ей уже заполненные. Опять не глядя на них стала смотреть в календарь:

— На какое число вас записать?

— Двадцать восьмое декабря, нам нужен этот день, — Сказала Лиля.

— У нас все тут занято, — Недовольно пробормотала женщина.

Слава достал два билета на ближайший концерт и протянул регистраторше, и только тут она подняла на них глаза:

— Ой, это вы, какая радость. Я так люблю ваши песни, — Радостно воскликнула, — На какое число вы хотите? Все для вас сделаем.

— На двадцать восьмое, — сказал Слава.

— Хорошо, хорошо, — Пропела она. — Будем рады вас видеть, — И спрятала билеты в ящик стола.

Смеясь они выбежали из загса. Слава увидел киоск с цветами, выбрал ярко-красные розы и с поклоном подал Лиле. Она так же в ответ смеясь, поклонилась.

— Пойдем в кафе, в котором мы были на первом свидании? — спросила Лиля, Слава кивнул в ответ, — Тогда лови такси.

Они сидели в кафе за тем же столиком. Так же напротив друг друга, и он так же держал её за руку. Лиля смотрела мимо Славы остановившемся взглядом куда-то в окно, за пелену идущего стеной снега.

— Число есть. Теперь нужно определиться с рестораном. Где мы, моя радость, будем праздновать? — Он внимательно смотрел в её глаза, — Лиля. Какую ты хочешь свадьбу?

— Мы будет праздновать на турбазе, у озера. Там вы дадите несколько концертов. — Ответила, продолжая смотреть в одну точку, — Совместим всё сразу, свадьбу, новый год и ваши выступления. — Потом перевела взгляд на Славу, засмеялась, — Нам же надо на свадьбу заработать. И я не хочу, чтобы в загсе было много народа. Не хочу журналистов и фанатов, не хочу чужих людей.

— Как скажешь, я с тобой согласен. Это только наш с тобой праздник. И гостей мы пригласим сразу на турбазу. На лыжах покатаемся. Парни будут рады, давно они семьями никуда не выбирались. Прямо сегодня займемся поисками подходящего места. Умница моя, ты как всегда права.

Третья глава.

Черная полупрозрачная птица влетела в приоткрытую форточку, и зацепившись как пойманная за крыло летучая мышь забилась по стеклу. Лиля открыла глаза, тень перестала биться, сползла вниз и растекаясь по углам, заползла в щели. Она увидела в окно, как над домом в предрассветно-бледном, морозном небе молча кружила огромная похожая на грозовую тучу стая ворон. Лиля оглянулась на спящего Славу, тихо вышла из комнаты и выходя из дома во двор, накинула на плечи шаль, Фрем хотел выйти вместе с ней, но Лиля перед его мордой закрыла дверь, и он заскулил и поскреб по двери лапой. Мороз сразу окутал её, но она, не замечая холод вглядывалась в глубину сада, где расползлась стелющаяся понизу черным туманом тень, а её тихий, хриплый шепот слышался со всех сторон. Было тихо, будто в этом мире всё спит или умерло и только шёпот напоминал скрип вымороженного сильным холодом сухого снега под чьими-то ногами. Вороны сделав несколько кругов над домом, опустились и молча сели на ветки деревьев. Не обращая на них внимание, Лиля присела на ступеньку крыльца и наблюдала за тенью светящимися глазами, а та подползала всё ближе, вытягиваясь в высоту, шёпотом густым как морозный туман окружая Лилю и затягивая в себя звала за собой. Встряхнув волосами, Лиля посмотрела наверх. Несколько прозрачных облаков случайно зацепившись за ветер, мчавшийся на бешеной скорости неслись по небу. Лавиной с высоты он обрушился на сад, сбил ворон с веток на землю, закрутившись воронкой, собрал их всех, и закручиваясь смерчем полетел, унося внутри себя испуганных, бьющихся птиц. Тень уползая растворилась под снегом.

— Лиля, что это за шум был? — Из дома выбежал Слава, и увидев валяющиеся на снегу обломки веток, он оглядел её, — С тобой все в порядке? Что здесь случилось?

— Ничего страшного, просто ветер упал. — Сказала, устало опустив голову.

— Куда упал? Ты опять загадками, колдунья моя, разговариваешь. Ты почему раздетая вышла, заболеть хочешь? — Поднял Лилю и обнимая повел в дом, — Ты вся замерзла, разве можно так.

Фрем вырвавшись из дома стал с интересом обнюхивать валяющиеся ветки и глухо ворча прошел по всему двору.

Слава усадил Лилю в кресло, закутал в одеяло и подал чашку с горячим чаем.

— Согрелась? Я проснулся, Фрем меня мордой толкает, скулит, тебя рядом нет, на улице грохот стоит, будто рядом поезд пролетел, — Он сел на пол, одевая ей на ноги носки, — Ноги ледяные у тебя, разве можно в тапочках на мороз выходить? Лиля, песня моя, ты так больше меня не пугай.

— Я постараюсь, — С нежностью улыбнулась ему.

— Вот, вот, постараюсь. Я теперь за тобой всё время следить буду. До свадьбы неделя осталась, а она бегает раздетая и босиком по снегу, ты хочешь с температурой на свадьбе быть? — Продолжая ворчать, он поднялся, — Ни на минуту тебя оставить одну нельзя.

Слава сел напротив, и они молча смотрели друг на друга, разговаривая глазами, ему казалось, что он знает о ней всё, все её тайны, какое настроение, но как только становился в этом уверен, то снова происходило что-то, и загадок становиться ещё больше. Но в одном он был твёрдо уверен и знал, какая у них будет дальнейшая жизнь и свои творческие планы на будущее. Он мечтал написать песню о её удивительных глазах, в которых поселился весь его мир и смысл его жизни.

Как и предсказала Лиля, они быстро нашли дом отдыха на берегу озера, и их сразу пригласили выступать с концертами на все новогодние праздники ещё и на соседние турбазы. Слава и его друзья давно перестали удивляться способностям Лили, считали, что так и должно быть.

Снег шёл тихими крупными хлопьями, нежно оплетал пушистой ватой ветки деревьев, заполнил звенящий тишиной сад и эта тишина была видима глазу. Лиля всматривалась в неё, в шепот невесомых летящих снежинок, в их мелодию. Морозный туман окутал, нити слов кололи льдинками, проникая в самое сердце. В такой тишине ветра не было, и она сама с огромным трудом выползла из тумана упираясь в стены руками, поднялась и дошла до стола, чтобы записать, пропущенные сквозь душу слова. Стало легче. Перед глазами мелькали снежинками слова и прочитав текст она улыбнулась, — «Это будет подарок на свадьбу.»

Наступил день свадьбы и с утра в доме собралось много народу. На втором этаже в комнате поставили большое зеркало, и подруги помогали Лиле одеваться, делали ей прическу и макияж. Она, еле сдерживая в себе дрожь, закрыла глаза, чтобы спрятать свет от бушующего внутри вихря, думала — «Что-то будет, не смогут они в такой день нас в покой оставить, все ближе день расплаты. Что же на этот раз придумают?»

— Скоро они там её оденут? — Слава от нетерпения, ходил из угла в угол по гостиной, — Мы в загс опоздаем, а нам еще три часа за город ехать.

— Успеем, ты сядь, успокойся, — Роман дернул его за рукав, подавая бокал, — Выпей с нами.

Друзьями и гости сидели на кухне, в верхней одежде, готовые ехать в любую минуту. Кто-то из них уже произносил тост за молодых, но Слава оборвал речь на полуслове. По лестнице чуть приподнимая рукой край платья, спускалась невеста. Белоснежное платье было сшито по фигуре, узкое со шлейфом, фата была длинной и она, стесняясь открытых плеч, закутывалась в нее. Такой красивой Лилю Слава никогда ещё не видел и застыл с бокалом в руках. Роман забрал у него бокал и подтолкнул к невесте, тот обнял её и стал шептать ласковые слова. Лиля смотрела на него счастливыми, светящиеся любовью, русалочьими глазами.

— Слава, Лиля всё хватит вам шептаться, опаздываем, — Роман торопил их, подталкивая к двери, — Гости, все на выход! Все по машинам. Мы едем в загс, а все остальные сразу в дом отдыха, там все встретимся.

Слава накинул ей на плечи шубу, и подхватив на руки, донес до машины. Регистрироваться поехали таким же составом, как и на свои концерты, впятером.

Заснеженные ели и сосны, огромные сугробы вдоль дороги и синее высокое, холодное небо. Этот пейзаж за окном машины успокаивающе действовал на Лилю. После регистрации она была взволнована, её трясла мелкая дрожь, даже зубы стучали. Слава тоже разволновался:

— Как ты, милая? Прижмись ко мне. Ты замерзла или волнуешься? — Слава заглянул в глаза, — Я сам переволновался. Как хорошо, что никого из фанатов не было, а то так быстро из загса не получилось бы уйти.

— Я другую дату в интервью дал, — Роман повернулся к ним, — Вы же сами не хотели шумихи. Пусть потом узнают. Там шампанское за вашим сиденьем лежит, доставайте, выпьем. Нам ещё долго ехать, а поздравить вас мне очень хочется, — Роман достал бокалы, и предложил парням, — Давайте остановимся и поздравим молодоженов. Макс ты не пьешь, ты за рулем. Вот тут возле обочины останови.

Лиля открыла дверь и оставаясь сидеть в машине опустила ноги на дорогу. Парни стояли рядом, курили, смеясь переговаривались между собой. Яркое солнце слепило глаза, сверкало на снегу тысячами маленьких светлячков. Рядом с машиной упал сверху снег сугробом и Лиля, выйдя из машины, подняла голову. На ветку ели села большая ворона с иссиня-черным оперением, и хитро поглядывая черными глазами, закаркала хриплым голосом.

— Девочка моя, иди к нам, — Слава протянул руку.

Она сделала шаг и замерла. Мимо на большой скорости пролетела машина, раздался визг тормозов, потом задним ходом с гулким рёвом она подъехала к ним и резко, взвизгнув остановилась рядом. Из неё вышли трое молодых, пьяных парней.

— Кого мы видим, это же музыканты. Мы на вашем концерте недавно были. А вы что тут делаете? Выпьете с нами? — Они подошли, протягивая руки для приветствия.

— А это чья невеста? — Один высокий, крепкий парень, широко улыбаясь, шатаясь направился к Лиле, — Такая красавица должна ехать с нами. Зачем тебе эти старики сдались? Поехали развлекаться. — Попытался обнять Лилю. — Мы тебе сами первую брачную ночь устроим.

Роман, оттолкнув его от Лили, успел схватить Славу до того, как тот рванул к парням.

— Быстро в машину, — Он крикнул Лиле, удерживая Славу.

Лиля запрыгнула в салон и зажмурив глаза, закрыла лицо руками. Она сдерживала в себе бурю, — «Нельзя при людях показывать силу, нельзя. Что там происходит, как посмотреть? Увидят свет. Рома, Рома помоги нам. Нельзя помочь самой. Зачем они вселяются в простых людей? Они который раз сами нарушают договор, а мне не позволяют. Когда всё это закончиться.» Громкая музыка заглушала происходившую драку на дороге.

— Испугалась моя девочка? — Слава, потирая руки залез в машину, — Посмотри на меня, — Убирая её ладони от лица, — Открой глаза, милая, ты испугалась? Всё хорошо, никто тебя больше не обидит. Жаль шампанского не успели выпить, — Он смеясь прижал Лилю к себе. — А ты, — Он обратился к Роману, — Ты меня зачем в начале держал?

— Так я испугался, что лицо тебе попортят, и будешь потом на фото с синяками, вот и удержал, а шампанское конечно жаль, ты же его об голову того придурка разбил, — Парни засмеялись. — Теперь пока не доедем до места, останавливаться нигде не будем, второй раз уже не отобьемся.

Они, смеясь, ещё долго обсуждали драку со всеми подробностями. Лиля, пряча свечение глаз, постепенно успокаиваясь в объятиях любимого. Она смотрела как за машиной, гонимая ветром, летела ворона, не в силах свернуть или остановиться, ветер менял направление и ворона летела то справа, то слева от них, пока не ударилась о встречную машину и не рассыпалась черным пеплом.

Гости встретили новобрачных на улице и под поздравления и песни проводили их в зал с уже накрытыми столами. В углу зала была большая сцена, украшенная плакатами и цветами. Все гости были уже навеселе, в основном это были друзья и знакомые.

— Лиля. Позволь тебе представить моего брата Игоря и его жену Катю. — Слава подвел к ней высокого худого парня, и такую же девушку. — Наконец-то мой братец соизволил явился, я думал, что и сейчас откажетесь. Брат, а это моя жена Лиля.

— Здравствуйте, — Катя подошла к Лиле, — Честно сказать мы очень удивились, когда получили приглашения на свадьбу. Мы конечно наслышаны, что Слава стал знаменит, но думали, что он так же пьет, а оказывается, стал трезвенником, да ещё и жениться. Не думали, что кто-то вытащит его из этой ямы. Молодец, вот, что любовь делает. — Она по-доброму улыбнулась Лиле.

— Я тоже рада знакомству с вами. Мы вас много раз приглашали в гости, ждали, но Игорь все время занят был. Жаль раньше не познакомились, — Лиля смотрела на брата Славы, тот почему-то отводил от неё взгляд, — Очень рада вас сейчас видеть. Слава приглашай всех за стол. Игорь, а мы с вами нигде раньше не встречались? Мне кажется лицо ваше знакомым.

— Нет, вряд ли — Помотал головой Игорь, — Пойдем, Катя, тост за брата хочу сказать. — Он похлопал по плечу Славу, — Рад за тебя, очень рад. Но потом поговорим. — И взяв жену под руку увел её куда-то вглубь зала.

— А где ты его могла видеть? — Слава обнял Лилю, — Вспоминай моя красавица. Ты же просто так не могла это сказать? Значит правду где-то видела, и он почему-то на тебя не смотрит. Что за тайны?

— Он приходил к нам, был очень пьян, стучал в ворота. Я вышла, а он долго молча на меня смотрел, ничего не сказал и ушел. Я не знала кто он и поэтому тебе не сказала, думала ошибся воротами.

— Игорь был пьяный? — Удивился Слава, — Как это его жена проглядела? Он же, по её словам, совсем не пьет. Ладно я потом с ним поговорю, пойдем за стол, моя жена, как я рад, что ты моя жена. Теперь никуда от меня не денешься, всегда со мной будешь.

— Милый я и так с тобой навечно, — Грустно улыбнувшись сказала Лиля, — Пойдем, милый, нас уже поздравляют.

Гости произносили тосты, кричали — «Горько,» танцевали и пели. В самый разгар веселья Роман вышел на сцену:

— А сейчас наша дорогая невеста будет поздравлять жениха.

Следом за ним вышли остальные музыканты и заиграла тихая, нежная музыка. Слава тоже было собрался пойти за ними, но его усадили напротив сцены в кресло. Лиля, не спеша, прижав руки к груди, подошла к микрофону:

Из черемухи белой и нитей тумана.

Платье мне соткала весна.

Но цветы облетели. Утопая в дурмане

Ручейками весна утекла.

А ты мне шепчешь — Не грусти,

У нас с тобой все впереди.

Лето пело рассветом, соловьями звенело,

Лепестки с цветов собрала,

Но умылась дождями и улетела,

Платье белое сшить не смогла.

Ты тихо шепчешь — Не грусти,

У нас с тобой все впереди.

Ты повел меня дальше, по осенним тропинкам.

Осень белого не нашла,

А на спицах дождя из паутинок,

Платье мне связать не дала.

Ты улыбнулся- Не грусти,

У нас с тобой все впереди.

У зимы попрошу себе платье на вечер,

Белым снегом осыплет, смеясь,

Закружит, заметет и накинет на плечи,

В Новый год повенчает нас.

Ты говорил мне — Не грусти.

У нас с тобой все впереди.

Голос был звонкий, он заполнил всё помещение, проникая каждым словом в души и сердца. Слава растерянно и удивленно смотрел на Лилю. Он не знал, что она может так проникновенно читать, впервые услышал её голос таким сильным. Опять поймал себя на мысли, что она всегда будет загадкой, и он будет разгадывать эту загадку всю свою жизнь. Мысленно поблагодарил судьбу за встречу. Лиля осталась растерянно стоять на сцене, Слава поднялся к ней, взял гитару и встал рядом.

— Спасибо, милая, это очень красиво, ты у меня богиня. А сейчас, — Он обратился к зрителям, — Мы это повторим, а слова — «Не грусти, у нас с тобой все впереди,» я буду петь.

Они смотрели в глаза друг другу, и даже гости видели, как между ними пробегала искра. Вечер закончился концертом, гости и случайные посетители подпевали, танцевали и все разошлись по номерам, когда уже наступало утро.

— Лиля, ты почему свет не включила? Ты не замерзнешь там у окна? — Слава вошел в номер и увидел Лилю, стоявшую в темноте, — Иди ко мне сюда, — Он протянул руку, от неожиданности широко открыл глаза, сел на кровать и прижал руки к сердцу.

Фигура невеста, стоявшей в темноте у окна стала прозрачной и выплыла туманом в открытое окно. Вздрогнув он оглянулся, в номер зашла Лиля.

— Тут сейчас такое было, или мне спьяну померещилось, — Он растерянно показал рукой на окно, из которого на пол ползла морозная дымка, — Я такое, милая испытал, — Он встал, закрыл окно и подошел к Лиле, заглянув в глаза, продолжил, — Мне на секунду показалось, что тебя нет в этом мире, вообще нет и никогда не было и такая страшная черная тоска на меня навалилась. Это было очень страшно. С такой болью на сердце бы я не смог прожить даже несколько минут. Да и никто бы не смог.

Лиля обняла его, и убирая боль прижала свою ладонь к его груди, тихо прошептала, — «Прости,» целуя увлекла его за собой на кровать. Осознание того, что она его жена, навечно, навсегда принадлежит только ему, придали Славе какое-то чувство власти над ней. Он остановил поток её поцелуев, прижал руку к её губам, заглянул в её непонимающие глаза и сам стал целовать, легко касаясь губами по контуру её губ, они раскрылись, пытаясь прижаться к его губам, но он улыбнувшись прошел губами по шее и стал сантиметр за сантиметром снимать с Лили платье целуя каждый обнажившийся участок тела. Он как можно дольше хотел продлить это восхитительное томительное ожидание, разжигая в ней и в себе жгучее желание обладать друг другом. Сердца стучали в тишине комнаты, заглушая стук часов, висевших на стене. Сбивчивое со стонами дыхание заглушали свист ветра за окном, поток ласковых ощущений перерос в чувственную страсть. Поцелуи из легких, воздушных стали более настойчивыми, сильными и уводили в свой волшебный, принадлежащий только им и ими же созданный сумасшедший мир. Кровь стучала в висках в такт их телам. Между поцелуями Лиля опять что-то шептала на непонятном, каком-то нездешнем языке слова. Он не понимал их, но они действовали на него опьяняюще, заставляя погружаться в страсть, как и в её глаза, их омут затягивал, заставляя забыть обо всем, кроме счастья любви и обладания такой удивительной колдуньей, русалкой.

Ветер перестал завывать за окном и пошел тихий легкий снег. Его воздушное падение было видно в свете фонаря, светившего за окном. Дыхание постепенно восстанавливалась, сердца вошли в свой ритм подстраиваясь под тихую мелодию падающего снега.

Новогодние праздники прошли весело, с катаниями на лыжах, с выступлениями по вечерам и страстными ночами. Лиля была счастлива, видения не преследовали, глаза перестали блестеть безумными огнями и светились только от счастья, появился румянец на щеках. Слава был рад видеть жену здоровой и веселой, он думал, что теперь у них всегда так будет, ничто не сможет омрачить их дальнейшую жизнь, которую он уже мысленно распланировал на несколько лет вперед.

Капель за окном отвлекала от работы. Солнце ярко светило и снег таял прямо на глазах. Уже несколько дней Слава пробовал написать новую песню, но текст не давался, музыку он не слышал. Он злился, нервничал, в который раз стирал то что уже было написано. Скоро будет год как они вместе, и он очень хотел сделать Лиле сюрприз, хотел написать песню о её глазах, но вдохновения не было. А она сама эти дни ходила по дому как тень. Виденья не посещали её со дня свадьбы, а вот предчувствие какой-то беды не покидало. Это как цунами, волна отошла от берега, чтобы ударить с еще большей силой, и она это уже не раз видела во сне и с криками просыпалась. Продолжая сопровождать группу на выступлениях, ей начало казалось, что она инструмент, как та гитара, которую возят с собой, когда нужна — играют, не нужна — поставили. Стала неотъемлемым атрибутом или талисманом. Зрители любили её и всегда радостно встречали, когда она выходила на сцену вместе с мужем. Но чаще всего она сидела за кулисами или за столиком напротив сцены.

Лиля видела, что Слава пытается написать песню, смотрела с сочувствием на его страдание и нервозность, но не могла помочь. Стоит ей опять начать писать стихи и видения вернуться, и снова будут пронзать сердце словами как иглами, но знала, что все равно когда-то это будет и старалась оттянуть до последнего.

— Лиля, песня моя, ты помнишь, что мы с тобой уже как год вместе? Как будем его праздновать? — Спросил Слава.

— Да, помню. Может мы с тобой пойдем в парк, посидим в кафе и погуляем как тогда? — Мечтательно улыбнулась Лиля, — Мне очень хочется в наш парк.

Поднимаясь стеной огромная черная волна шла на неё. Лиля от страха начала просыпаться, но потом усилием воли заставила себя остаться во сне и нырнуть в волну. Она выплыла на самый её верх, на её гребень, и отбиваясь от черных брызг, увидела за ней ещё две волны, сметающие всё на своем с пути, и управляет ими мужчина, похожий на колдуна с длинными, развевающимися на ветру волосами, но только вместо посоха в руках он держит микрофон. Обращаясь к ней, он что-то говорит, но шум воды заглушает голос. Он смотрит, протягивая руку и его серые глаза излучают огромную любовь и нежность. Задыхаясь, вынырнула из сна, встряхнула головой и с волос упали несколько капель соленой воды. Всматриваясь в темноту, она сидела несколько минут в оцепенение. Эти глаза не исчезли, все так же по-доброму и со страстью смотрели из темноты. Сердце забилось, и она испугалась мысли, что думает о другом, пусть и о несуществующем мужчине, и как пойманная на измене, испуганно посмотрела на спящего рядом мужа. Прижавшись к нему, легла на плечо, и он, улыбаясь во сне, обнял. Лиля подумала, — «Пора возвращаться к прошлому, от себя не убежишь, только видения помогут узнать, представляет ли этот мужчина угрозу для моей семьи. Опять они меня испытывают.» Пригревшись рядом со Славой, спокойно уснула.

Весна быстро расправилась с зимой. Снег, убегая ручьями, растаял и солнце светило с каждым днем всё жарче.

— Просыпайся, Лиля, вставай соня, — Слава, поцелуем разбудил жену, поставил рядом с кроватью на столик вазу с букетом белых лилий, — Вставай, моя королева, мы пойдем с тобой в парк.

— Так рано? — Лиля с трудом отходила от кошмарных снов, снившихся всю ночь, — Можно еще немного полежу и ты со мной.

— Нет, уже все распланировано, вставай, — Слава сдернул с неё одеяло, поднял на руки и понес в ванную умываться.

Безоблачное небо казалось далеким из-за синевы прозрачной как стекло. Запах цветущей сирени, принесенный свежим ветром, заполнил воздух одурманивая головы. Слава повел Лилю в парк, на ту же самую аллею, на лавочку, где ровно год назад она сидела и ждала его. Сегодня они сидели вдвоем на этой лавочке, точнее втроем, с ними был их верный Фрем, он лег на землю возле ног хозяйки. Они вспоминали самый лучший день в своей жизни. Вспоминали какие тогда испытали эмоции, увидев друг друга впервые, при том, что знали о встрече задолго до неё. С таким графиком жизни и работы у них оказывается не было времени просто поговорить. Не о песнях, костюмах, местах выступления, записи очередного альбома, а о чувствах друг к другу, о погоде за окном. Услышав музыку, Слава повел Лилю к сцене, стоявшей в глубине парка. Оркестр играл вальс, и Слава пригласил её на танец. Приказав Фрему лежать, она с радостью согласилась, и уже в танце краем глаза увидела парней из группы, устанавливающих аппаратуру на сцене.

— Что ты задумал? — Спросила мужа. — Вы тут выступать будете?

— Сюрприз для тебя, ты присядь здесь, — Указал на лавочку напротив сцены, — Подарок для тебя. Это особенный, выстраданный подарок. Фрем иди сюда, лежать, охранять хозяйку.

Лиля наблюдала за приготовлениями к концерту, увидела, что со всех сторон подходят зрители и садятся на лавочки. Кто-то подарил ей букет красных роз. Она приказал Фрему лежать спокойно, подвинула его к себе поближе, боясь, что ему может не понравиться соседство незнакомых людей. Увидев среди зрителей жену Романа, она ей помахала рукой, приглашая её к себе, та с радостью подбежала и потрепав Фрема по голове, села рядом. Слава вышел на сцену, подошел к микрофону:

— Дорогие зрители. Сегодня у нас с моей женой особый день. Ровно год назад, в этом чудесном парке, мы с ней познакомились. Я каждый день благодарю судьбу за нашу встречу. Лиля, душа моя, я тебя очень люблю. Эту песню я посвящаю тебе.

Музыка и голос певца заполнила весь парк. Люди со всех сторон стали подходить к сцене, мест на скамейках на всех не хватило, и многие сели прямо на траву.

Случайно заглянув в твои глаза,

Увидел мир таинственный и новый,

Ты для меня открыть его готова,

Загадкой оставаясь навсегда.

Все тайны мира

У тебя в глазах.

Там шёпот звезд,

Рассветы и туманы,

Моря любви,

И страсти океаны.

Все тайны мира.

А для меня весь мир -

Твои глаза.

За взмахами ресниц увидел я

Зелено-синих огоньков мерцанье,

Они влекут в нездешние края,

Инопланетное мое создание.

Слава спел ещё несколько песен и пригласил выйти на сцену Лилю. Оставив собаку на жену Романа, она подошла к микрофону, улыбнулась и случайно подняла глаза на небо, и там вдалеке увидела облако, крутящиеся на месте. Из него смотрели глаза, те серые из сна. Лиля замерла. Заметив её состояние Слава, подумал, что это от волнения, придержал за талию, и заглянув в глаза, хотел подбодрить, но увидел блеск и отрешенность, понял, что к ней вернулись виденья. Слава не знал, радоваться этому или огорчаться. Концерт продолжался до вечера, собрав всех посетителей парка. Таких благодарных зрителей у них ещё не было.

Над камином висел портрет, большой, в ярких красках, портрет музыканта с гитарой и микрофоном, стоящего на сцене, с развивающимися на ветру волосами. Слава в начале не узнал себя, не понял, что это он нарисован. Удивленный сел напротив, не веря своим глазам.

— Лиля, это я? А когда и как меня рисовали? — Не мог найти слова, чтобы выразить свои эмоции.

— Я заказала твой портрет одной знакомой художнице, она его рисовала с твоих фотографий. Пока нас не было дома, его привезли и повесили. Тебе нравиться, Мой Герой? Это мой подарок тебе.

— Да, очень, но только, здесь не хватает тебя, моя девочка, нужно чтобы ты стояла рядом на этом портрете.

— Не нужно меня тут, — Почему-то грустно сказала и опустила голову, — Скоро не нужно будет.

— Ты, о чем? Что случилось? Я не понимаю тебя, — Слава взял её лицо в свои руки, заглядывая в глаза, — Как это не нужно. Мы семья, наши дети потом спросят, почему я тут один? Что мы им скажем? Ты хочешь уйти от меня, бросить?

— Нет, нет. Я всегда с тобой. Прости я сама не знаю, что говорю. Хорошо, как скажешь, давай тогда закажем ей и мой портрет и повесим рядом, как думаешь? — Грустно улыбаясь, постаралась скрыть слёзы.

— Хорошо, так и сделаем. Ты меня не пугай так больше. Дай мне номер телефона художника. Я сейчас позвоню и закажу. Я не хочу тут один висеть, — Ещё раз посмотрел на свой портрет

— Уже поздно, милый, ночь на дворе. Завтра поговоришь.

Слава был доволен таким подарком, и несмотря на позднее время обзвонил всех друзей, хвастался рассказывая о портрете и о своей жене. Разместил фото портрета на своей странице, чтобы фанаты его оценили.

Лето наступило жаркое, грозовое. Короткие дожди и грозы были почти каждый день. Тучи ходили по кругу, не успевая до конца вылиться и снова наполнялись водой, гром гремел так, что казалась земля трясётся, сухие молнии зигзагами разрывали тучи и летели в землю. После коротких ливней, солнце жарило влажную землю, поднимая капли назад на небо. Сырость и влажность с удушающим горячим воздухом давили на Лилю, и она с трудом переносила такую погоду. Слава предложил поехать всем в отпуск, они много работали этот год, и все нуждались в отдыхе.

Сегодня Лиле опять нездоровилось, и она лежала у себя в кабинете на диване. Слава зашёл к ней и от неожиданности остановился на пороге, забыв сказать зачем пришёл. Растрепанная, в халате Лиля сидела на полу посередине комнаты и чертила на листке черным карандашом круги, закручивая их в воронку. Не глядя, продолжая нервно вырисовать круги, спросила низким голосом:

— Опять гости?

— Да. Явились без звонка, — Слава присел рядом, потрогал её горячий лоб, — Милая у тебя температура, надо врача вызвать? Ты ложись, я скажу гостям, что ты больна, и не выйдешь.

— Я сейчас приду, — Посмотрела на него стеклянными глазами, не слыша его, — Иди я приду.

Слава, вздохнув, направился к двери.

— Налей ему чай, а той, что с ним пришла шампанское, — Услышал он, выходя из комнаты.

Слава подумал, что пора вывозить Лилю на отдых, нужно её отвлечь, иначе ничем хорошим это не закончиться. Было тяжело на душе от какого-то предчувствия.

Лиля быстро сбежала вниз по лестнице, её лицо было чуть бледное, причесана, и ни малейшего намека на недавнее состояние.

— Я знала, что вы придете. Здравствуйте, — Протянула руку Денису.

На диване, на том же месте, что и в прошлый раз сидел гость, знаменитый певец. На этот раз с ним была девушка, брюнетка, с длинными чёрными как уголь, прямыми волосами и ярко накрашенными губами. Положив ногу на ногу, она болтала ей в воздухе, при этом кивая головой в такт мелодии, которая играла у неё в наушниках, и подпевая песне беззвучно открывала рот. В одной руке она держала бокал с шампанским, а вторую положила Денису на плечо. Увидев Лилю, девушка оценивающе, взглядом хищницы осмотрела её, блеснула чёрными цыганскими глазами, но тут же отвела взгляд, по ее мнению, Лиля угрозы не представляла, она прекрасно знала вкус своего мужчины. Денис поднялся навстречу Лиле и приветствуя поцеловал руку. Она села напротив, взяла стакан с чаем в руки, долго смотрела на него, потом поставила и стала пристально смотреть гостю в глаза. Тот немного занервничал. Чтобы как-то разрядить обстановку сказал:

— Мне нужна песня. Меня пригласили на фестиваль, и он будет длиться три дня. По правилам нужно спеть две песни из своего репертуара и одну новую. Так вот мне нужно что-то такое, особенное. Так как, вы мне напишите текст?

Лиля резко встала. Денис вжался в диван, вспомнив, как прошлый раз она нависла над ним, но Лиля подошла и открыла окно. Горячий воздух ворвался в комнату. Лиля смотрела куда-то на небо, её начало трясти, пальцы забарабанили по подоконнику. Слава встал и хотел всё это уже прекратить, но она повернулась к нему и глазами, полными слез, почему-то виновато посмотрела на мужа, потом закрыла глаза, и слезинки побежали по щекам.

— Судьба, — Прошептала.

Снова подошла и села напротив Дениса.

— Слава, там на столе лежит листок с текстом, принеси его, пожалуйста. — Сказала, не глядя на мужа.

Подождала пока он поднимется по лестнице на второй этаж, и сказала Денису:

— Я отдам вам текст в обмен, на то что Слава и его группа тоже поедут на фестиваль. Это нужно ему.

— Да это без проблем, я могу взять их с собой. Кстати, мне поручили найти группу с подобным репертуаром как у вас. Я думал кого с собой пригласить, вот вы идеально подойдете. Но вы, Лиля, тоже поедете с ними, с таким условием я замолвлю за вас слово.

— Хорошо, я согласна, — Она вздохнула, её глаза стали грустными, — Но не говорите это сейчас ему. Вы пришлите официальное приглашение, он не должен знать о моей просьбе.

Слава вернулся и подал листок с текстом Денису. Тот стал читать вслух:

Моя любовь давно покинула причал,

И жизнь — река течет размеренно печально,

Зачем же сердце бьётся так отчаянно,

Душа в предчувствии забытого огня.

Ты, ЗВЕЗДА!

Как смогла ты сойти с пути!

Свой полет ночной изменить.

И с небес ко мне снизойти.

Чтобы вновь в небеса уплыть.

Ты, ЗВЕЗДА!

По сердцу яркою кометой пронеслась.

Забрав покой и безмятежность дней.

Взлететь хотел и полететь за ней,

Ты, не заметив, крылья мне сожгла.

Ты. ЗВЕЗДА!!!

Задумался, а его девушка перестала напевать и тоже глазами пробежала по тексту, беззвучно шевеля губами.

— Дааа, — протянул Денис, — Эту песню надо петь для меня, а не мне для кого-то. Хотя интересно получиться.

— Это ты мне будешь петь, — Засмеялась его спутница и снова засунула наушник в ухо.

— Но ты не улетела, — Грустно улыбаясь, посмотрел на Лилю.

— У каждого человека свой выбор и не всегда правильный, — Ответила она ему. — Люди всегда не тот выбор делают.

Гость кивнул. На прощание он снова поцеловал руку хозяйки, удивляясь, что в такой жаркий день она ледяная. На её немой вопрос, подтвердил глазами договоренность. Слава проводил гостей, зашел в дом и закрыл распахнутое окно. Он налил горячего молока с мёдом и заставил Лилю его выпить, обнял, прижал к себе чувствуя, как её бьет мелкая дрожь.

— Ты не здорова, моя девочка, не нужно было тебе к ним выходить. Моя маленькая, поспи, я рядом буду. — Он укачивал её как ребенка, гладил по волосам и пел колыбельную.

— Пообещай мне, — Вдруг взглянула на мужа безумно-лихорадочным взглядом, — Пообещай. Чтобы не случилось ты всегда будешь мне верить и помни всегда, что я тебя люблю, — Она шептала в бреду все тише и в конце стала произносить слова на непонятном для Славы языке.

У Лили поднялась температура, она, проваливаясь куда-то в бездну, опять увидела эти серые глаза, и кто-то шептал — «Уже скоро.» И потянулись мимо стихи, проходящие по воспаленному мозгу железными нитями:

Нарисуй мне незримый художник,

Пустоту на холсте души,

Невозможное станет возможным,

Свет рисунками заглуши.

За спиной нарисуй мне крылья,

На которых уже не взлететь,

На душе нарисуй мне бессилье,

Крылья-руки висят как плеть.

Нарисуй там цветы не взошедшие,

Семена их в земле лежат,

И дороги никем не прошедшие,

Пусть туманы их сторожат.

Нарисуй предрассветное облако,

Растворившееся дождем,

Луч зари отражаясь отблеском,

Испаряется молнией в нём.

Нарисуй — пусть планеты сгорают,

Черным пеплом падая вниз,

Как луна себя смеясь разрывает,

Ночь сверкает от красных брызг.

Нарисуй — дом последней дороги,

Изголовье с забитым крестом,

На кресте боль любви одинокой,

Мной распятую — нагишом.

Кто ты призрачный мой художник?

Падший ангел? Восставший бес?

Ты рисуй на холсте всё что хочешь,

Можешь душу забрать к себе.

Сны души воспаленной любовью,

Как в горячке, один лишь бред,

От рисунков слезами я душу отмою,

И закрашу всё в чёрный цвет.

Несколько дней Лиля провела в постели и Слава, ухаживая за ней, отменил все концерты, о поездке на отдых уже не было речи. Грозы прекратились и установилась сухая, нежаркая погода. Лиле становилось всё лучше, и она могла уже выходить в сад, сидеть в беседке. Здоровье постепенно возвращалось, но она ждала, что скоро придет приглашение, всё измениться, и ей нужны будут силы, чтобы выдержать, то что произойдет в будущем. Она искала ответы на вопросы, чтобы изменить или не допустить грядущие события, но видела, что сил у неё на это не хватит, и покорно подчинилась.

Четвертая глава

Обед был уже готов, но Лиля не хотела отвлекать музыкантов от репетиции, сегодня на их электронную почту пришло приглашение на фестиваль, и она думала, — «Как мне скрыть, что я знаю о нём и не хочу туда ехать? Как мне быть, я не знаю? Что же там будет? Может это последние мои дни, и опять уходить, так рано уходить. А Слава как поступит, я не знаю насколько его любовь сильна, но они договор на эту жизнь изменили.» Услышав голоса парней, закончивших репетицию и поднимающихся по лестнице из подвала, Лиля вышла из дома, и гуляя по дорожкам сада, в сопровождении Фрема и небольшой белой птицы, перелетавшей над ними с ветки на ветку, дошла до беседки, зашла вовнутрь и села, устало опустив руки. Птица, сделав несколько кругов, опустилась рядом с Лилей и запела, с вопросительными нотками в голосе. Лиля, слушая её пение, грустно кивнула головой. Фрем тоже грустно смотрел на хозяйку положив морду ей на колени.

В доме послышались крики, какой-то шум и из дома выбежал Слава, забежав в беседку, подхватил Лилю на руки, закружил, вспугнув этим птицу.

— Девочка моя, такая новость, — Он, поставил её перед собой, — Лиля, песня моя, нас пригласили на фестиваль, это ты наверно наколдовала? Пойдем в дом я тебе его покажу. Фрем, дружок, такая новость, — Он потрепал собаку по голове, обнял Лилю, а она уткнулась лицом в его плечо, и чтобы скрыть грусть, через силу улыбалась, потом нехотя пошла за ним в дом.

Обед давно остыл, а парни всё спорили и обсуждали предстоящую поездку. Их спор закончился далеко за полночь, и они остались ночевать здесь, чтобы с утра начать репетировать к фестивалю.

— Сокровище моё, — Слава сел перед Лилей на пол, взял её руки в свои и стал их целовать, — Там написано, что одна песня должна быть новой. Мы две из старых выбрали, а третьей у нас нет. Ты поможешь нам? Я сам попробую что-нибудь написать, но лучше, чем ты, у меня вряд ли получиться. Если это тебе не будет трудно, маленькая моя.

— Я попробую, — Она поднялась из кресла и тоже опустилась рядом с мужем на пол, — Я попробую, — Повторила, так же целуя его руки.

Потянулись дни, радостные и трудные для Славы с утра до ночи в репетициях, спорах, и в ожидании чего-то непонятного, неизбежного для Лили. Она несколько раз пыталась отказаться от поездки, но никто этого даже не хотел слышать.

— Ты нужна нам и там будет награждение, к тому же приглашение на тебя тоже пришло. Лиля. Но не это главное, а то как ты представляешь, чтобы я без тебя поехал и оставил тебя здесь одну? Неделю без тебя? Да я от переживаний и от тоски по тебе там с ума сойду. Ты едешь с нами, я ничего слушать не хочу. Ты, моё солнце, лучше над текстом подумай, если это тебе не трудно будет, милая моя, нам ведь еще на него музыку надо писать.

Лиля перестала спорить с мужем. Текст новой песни давно был готов, но она тянула до последнего, чтобы избежать расспросов о словах. Слава знал, что она пишет только, о том, что было или будет и как объяснить ему слова новой песни она не знала. До отъезда оставалась неделя, билеты были уже на руках, костюмы готовы, вещи почти собраны и только не было новой песни. Слава нервничал, но старался не давить на жену. Сегодня за завтраком он ковырялся вилкой в тарелке, выжидающе, молча смотрел на Лилю и она, опустив глаза положила перед ним листок с текстом. Слава, прочитав, удивленно поднял на неё глаза, но спросить ничего не успел, в дом зашёл Роман и следом за ним остальные музыканты. Выхватив из рук Славы листок, Роман прочитал стихи вслух:

И на нашем небе — грозовые тучи,

Ты молчишь, не отводя глаза,

Боль сжигает душу, мысли вихрем кружат,

Сквозь туман не разобрать слова.

Верь мне, верь мне!

Кричат твои глаза.

Верь мне, верь мне!

Любовь не умерла.

Верь мне, помни -

Весна опять придет.

И на струнах дождя,

Песню нашей любви споет.

И на нашем небе — дождь разгонит ветер,

На твоих глазах дрожит слеза.

Гром гремит все тише, небо стало выше.

Буря нас с тобою обошла.

— Спасибо Лиля, то что нужно, — Сказал Роман, — Это замечательно. Слава хватит сидеть, пошли.

Но Слава смотрел на Лилю, он опять хотел спросить — «Что это значит?» Она отвела взгляд и вышла из дома. Оставшиеся дни до поездки были настолько сумасшедшими, что Слава забыл поговорить о песне.

Огромный, незнакомый город неприветливо встретил их дождливой, ветреной погодой. Из окна такси через хрустальную завесу дождя, были видны только мерцающие ночные огни фонарей и вывесок.

— Так много церквей, — Лиля смотрела в окно с двадцатого этажа гостиницы сверху на ночной сверкающий огнями город, — А у нас будет экскурсия по городу?

— Не знаю, но можем сами погулять, останемся тут ещё на неделю, и всё осмотрим, — Слава обнял её, — Давай отдыхать, завтра нам с утра на репетицию. Да и устал я от переживаний и перелета.

Слава быстро уснул, а Лиля смотрела в окно и ждала, но ветер был странный, незнакомый и приносил видения, не касающиеся её, подсмеиваясь над ней странными картинками непонятного мира. «Мой ветер не дали взять с собой, как-то надо с этим договариваться, и луна не та и даже воздух не тот. Что же ждет меня здесь, вернусь ли я домой? Что же они на этот раз придумали, каждый раз что-то новое.» Она закрыла окно, легла рядом с мужем, и обнимая его уснула.

«По узкому, длинному коридору нанеё надвигалась волна, высокая, разрушающая собой стены и потолок, чёрные брызги летели в Лилю и обжигали кожу. Она стояла перед волной, прижавшись к стене. Раздвинув волну руками как шторы из воды вышел мужчина. Он протянул к ней руку и улыбаясь, повел за собой. Вода водопадом лилась со всех сторон. Он оглядывался, что-то ей говорил и тянул за собой. Подбежавший Слава схватил Лилю за вторую руку и потянул к себе. Мужчины рвали её, кричали друг на друга, каждый тянул в свою сторону. Чувствуя ужасную боль, она закричала.»

Она закричала и проснулась. Слава сидел рядом:

— Тебе девочка моя, опять кошмар приснился? — Успокаивая, погладил по голове, поцеловал, — Ты поспи ещё, мы на репетицию поехали. Мы ненадолго. Завтрак я тебе на столе оставил, если что-то ещё захочешь, то там записан номер телефона, ты закажи. Только не выходи на улицу, пожалуйста, а то заблудишься.

Лиля целый день провела на балконе, рассматривая город, и отгоняя от себя видения сумасшедшего, городского ветра.

— Лиля, собирайся, — Слава поторапливал жену, — Нам нельзя опаздывать. Ты бледная сегодня, заболела или волнуешься?

— Нет, не заболела. Ты нервничаешь больше меня. Всё будет хорошо. — Лиля оглянулась, но что она искала сама не знала.

— Теперь твоя очередь меня успокаивать? Ничего, красавица моя, прорвемся. Пойдем быстрее, нас такси уже ждет.

Лиля шла последней. Длинный коридор, много дверей. Слава протянул руку, боясь, что она потеряется, но Лиля покачала головой. За очередным поворотом она вдруг задохнулась, воздух стал густым, тяжелым и каждый шаг давался ей с огромным трудом, ноги застревали в нём как в болоте. Не заметив, что Лиля отстала, парни ушли вперёд. Пытаясь отдышаться, она, остановилась, и прижавшись спиной к стене, собрала все свои силы. Глаза засветились, вихрь внутри начинал кружить, пытаясь вырваться наружу, но в этот момент открылась дверь напротив и лучи заходящего солнца из окна осветили её. Мужчина, выходя из комнаты, замер. На него смотрели зовущие, зелёные русалочьи глаза. Он завороженно протянул к ней руку и сделал шаг. Дверь за ним закрылась и свет перестал слепить Лилю. Перед ней стоял мужчина из её сна, с серыми глазами и с тем же выражением в глазах, только к ним добавилось удивление. Сколько они так простояли, глядя друг на друга, минуту или вечность? Застыв на месте, они молча разговаривали, она, прикрыв ладонями рот, а он, протягивая к ней руку. Откуда-то появились люди, окружили его, что-то говорили, но слов было не разобрать. Они увели мужчину за собой, а он шёл и постоянно оглядываясь.

— Говорил же, потеряешься, — Неожиданно появился Слава, — Пойдем быстрее, нам готовиться надо, скоро наш выход. Что-то случилось? Лиля, что случилось?

Но она не слышала его, смотрела широко открытыми глазами мимо него всё так же прижимая к лицу ладони. Слава довел её до гримерки, убрал руки от лица и попытался напоить водой.

— Ты останься здесь, пожалуйста, посиди. Нам на сцену, девочка моя, уже пора. Вдруг ты опять потеряешься?

— Я с вами, — Занервничала Лиля, — Мне нужно увидеть, — И замолчала, зажав ладонью рот.

— Хорошо, только никуда не отходи, где я тебя поставлю, чтобы там и стояла. Поняла? — Слава поднял её лицо, она кивнула.

Лиля стояла за кулисами, мысленно собравшись, стараясь не думать о недавней встрече с мужчиной из её сна. Ей нужно было увидеть выступление своей группы, услышать, как примет их зал. Провожая взглядом парней, Лиля случайно взглянула на другую сторону сцены. Там стоял он. Больше она ничего не видела и не слышала. Слава с парнями под громкие аплодисменты ушли со сцены, и из-за волнения прошли по другому выходу. На сцену вышла следующая группа. Лиля не расслышала её название, но имя солиста ударило по сердцу — «Владимир.» Тот взял микрофон в руки и будто почувствовал её взгляд на себе, стал искать глазами по залу. На середине песни случайно повернулся и увидев Лилю за кулисами, он стал подходить ближе, обращаясь песней к ней:

Там на грани рассвета,

Силуэт в лунном свете,

Ты нездешнею птицей

Пела песню без слов.

Появилась из бездны,

Чтобы снова исчезнуть,

Во вчерашнее завтра,

Разорвав сети снов.

Нет тебя в этом мире,

Ты из прошлого вышла,

Может в следующей жизни,

С тобой встретимся вновь?

Закончив петь, он поклонился и быстро пошел в её сторону. Молча взял Лилю за руку и повёл за собой. Пройдя несколько поворотов коридора, они зашли в небольшую комнату, заваленную коробками и старыми костюмами. Отряхнув стул от пыли, он посадил на него Лилю, сам сел напротив. Несколько минут молча они смотрели друг на друга. Собравшись с мыслями, он восхищенно сказал:

— Ты, настоящая, ты живая! Ты существуешь. Ты же мне всю жизнь снишься. Я искал тебя, всегда, везде, — Он стал целовал её руки, не отрывая взгляд от неё, — Как ты могла столько времени прятаться от меня? Я тебя сегодня увидел, подумал опять ты мне снишься. До сих пор не вериться. Ты знаешь, я все свои песни тебе посвящаю. Я тебя нарисовал, твой портрет всегда со мной, — Он нервно засмеялся, — Ты думаешь, я ненормальный?

— Нет, ты мне тоже снился. Расскажи, а как ты написал песню, которую сейчас пел.

— Это было много лет назад. Я ночевал в какой-то гостинице, в небольшом городке, уже не вспомню названия. Мы тогда много выступали, названия городов не запоминались. Ночью сквозь сон я услышал песню, но сон ли это был, не знаю, может померещилось. Ко мне в окно пыталась влететь большая чёрная птица, она била крыльями по стеклу и пела. Я очнулся, зажег свет, за окном мелькнула тень, а слова песни остались в голове. Подумал с ума схожу или с похмелья показалось, но эта птица прилетала ещё несколько раз, пока я там был. Эта песня стала моей самой любимой, и когда я пою её, то становиться грустно и тяжело на душе, будто я потерял что-то очень важное для себя. — Он продолжая целовать ей руки, рассказывал о себе.

Лиля молча слушала, борясь с нахлынувшими чувствами.

— Нам не нужно будет расставаться? Ты останешься со мной? — Владимир заглянул в глаза, — Я так счастлив, что нашёл тебя. Нам о многом нужно поговорить.

Тут Лиля вспомнила про мужа:

— Нам пора, меня ищут. Мы поговорим об этом потом, а сейчас проводи меня. Я не одна здесь. Мы еще поговорим обо всем. Пойдем, нам пора, — Она встала и пошла к двери, Владимир вздохнув пошел за ней следом.

— Мы завтра встретимся? Может сейчас поговорим, я не хочу тебя отпускать. Ты сейчас хочешь покинуть меня? — Владимир проводив Лилю, не хотел её отпускать, — Ты сейчас хочешь уйти? — Он растерялся и не мог подобрать слова, чтобы остановить Лилю.

Она кивнула и провела рукой по его лицу. Он потянулся к её губам, но тут послышались шаги и голоса. Из-за угла вышел Слава:

— Лиля! — Закричал он, — Где ты была? Мы потеряли тебя.

— Она была со мной, мы разговаривали, — Владимир сделал шаг вперед, пытаясь загородить Лилю, и протянул руку для приветствия. — Здравствуйте.

Слава немного смутился при виде такой знаменитости.

— Мне нравятся ваши песни, — Сказал Владимир.

— Вы слышали их? — удивился Слава.

— Да, несколько песен мне понравились, и как я понял, это Лиля пишет вам тексты. Я хочу сделать ей заказ, — Он повернулся к ней и улыбнулся с нежностью в глазах, — Надеюсь вы мне не откажете?

— Мы подумаем, — Слава ответил за неё, — Лиля устала сегодня, она отдохнет, и мы дадим вам ответ, — Он обнял жену и повел к выходу.

Роман шел позади и несколько раз оглянулся, он видел, что Владимир остался стоять на том же месте и смотрел им вслед, не сводя глаз с Лили.

— Лиля, ты почему молчишь, тебе понравилось наше выступление? — Обратился Слава к жене. Парни, сидевшие за столом, тоже посмотрели на неё, — Иди к нам, отметим первый день. Лиля, что-то случилось? Ты сегодня на себя не похожа и молчишь весь вечер.

Но она не слышала, замерла возле окна, всматриваясь в ночное небо, водя пальцами по стеклу, рисуя какие-то знаки.

— Не трогай её, переволновалась наверно, — Роман подал Славе бокал, — Столько сразу на неё навалилось.

На второй день с утра Лиле не здоровилось, и она отказалась ехать.

— Я лекарство положил на стол, у тебя температура опять поднялась, наверно продуло на балконе, — Слава сел рядом, — Завтра ты нужна нам, новую песню будем петь и потом будет награждение. Я случайно услышал, что твои стихи всем очень понравились. Отдыхай, девочка моя. — И уже подходя к двери, обернулся, — Скажи мне, о чем вы разговаривали с Владимиром?

Лиля удивленно подняла глаза, ей послышалась в его голосе ревность и задумалась, держа в руках кружку с чаем:

— О прошлом, — Немного помолчав ответила.

— Не понял, о чем?

Но Лиля ничего не сказала, а Славу заторопили, и он вышел из комнаты. Она снова легла, долго смотрела на стену, и уснула. «Над головой сквозь сон услышала голос, зовущий её, голос Владимира и полетела навстречу к нему, туда в прошлое. Из самых дальних уголков души стали вытекать струйки воспоминаний, которых не должно было быть. В прошлой, которой по счету она не помнит, далекой жизни они были вместе, но как всегда недолго. Она ушла рано по его вине, а он до конца той своей жизни не мог простить себе этого и забыть её. В этой жизни боль и любовь вернулись к нему как наказание, проснулись в нём. Судьба и смерть посмеялась над ними, устроив эту встречу и позволив заглянуть туда. Это испытание и проделки от тех, кто кружит, посмеиваясь вокруг, заставляя её вернуться к ним, не давая до конца вспомнить.»

Проснулась Лиля от звонка. Слава хотел узнать, как она себя чувствует и наговорил много нежных слов, от которых стало немного легче. Лиля заказала ужин в номер и стала ждать возвращения мужа с группой. Те вернулись поздно ночью, довольные, веселые.

— К нам сегодня подходил твой вчерашний знакомый, — Слава, подавая ей чашку с чаем, увидел, как у нее дрогнули руки, — Он тебя искал. Привет тебе передал. — Резко поднял на неё глаза, но Лиля не отвела взгляд, открыто и с любовью смотрела на мужа. У него стало легко на сердце, — Завтра, счастье моё, последний день.

— Да, завтра у нас решающий день, давайте отдыхать, — Лиля подошла к Славе, обняла, прошептала на ухо, — Чтобы не случилось, я люблю тебя. Ты слова новой песни еще раз перечитай.

Слава хотел поговорить с ней, расспросить о песне, но она села к нему на колени и обняла. От нежности у него перехватило дыхание, слова застряли, и они сидели молча, наслаждаясь теплом друг друга. Он поднял её на руки, положил на кровать и поцеловав, заглянул в глаза, увидев там любовь к нему, он забыл обо всех мучивших его сомнений и утонул в нахлынувших страстных чувствах. Во всех её поцелуях, словах, движениях, стонах он не заметил изменений, она была все такая же, его жена, его любимая, и утоляя свое желания, он давал ей больше, чем обычно, говорил много ласковых слов, целуя её более страстно, заставляя её испытывать наслаждение еще сильнее, давая понять, что только с ним она может это испытывать, и никто другой не сможет ей этого дать. Погружая её в мир страсти все глубже, заставляя задыхаться и стонать от бушующего в ней, им же разожжённого огня желания.

Слава уснул, а Лиля полежала немного рядом с ним, потом поднялась, и бесшумно стала ходить по комнате. Подходила и долго смотрела на спящего мужа, потом снова ходила, прижав руки к лицу. В комнате вдруг стало светло, это луна зловещая, чужая, заглянула в окно и своим кроваво-красным мёртвым светом разлилась по полу. Лиля замерла, всматриваясь в её свет, пытаясь заглянуть за него. Молящим жестом протянула руки к луне, но мёртвая луна не ответила на мольбы. Лиля опустилась на пол и заплакала. Проснувшись утром Слава не заметил следов неспокойной ночи на её лице, она была как всегда с лучистыми глазами, только немного бледной.

Они шли по коридорам, но теперь Слава уже не отпускал Лилю от себя, боялся, что снова кто-нибудь уведет или она заблудиться. Пообещав, что никуда не отойдет от двери Лиля переоделась в другое платье и вышла из гримёрки в коридор. Она смотрела на проходивших мимо людей, пытаясь разглядеть среди них Владимира. Её окликнули и повернувшись она увидела Дениса. Рядом с ним, держа его под руку, была всё та же девушкой, всё также ярко накрашенная, одетая в длинное, узкое платье. Денис поклонился и взял руку Лили в свою:

— Рад вас видеть, вы сегодня прекрасны, и наконец-то я увидел вас не бледной и в красивом платье, — Он улыбнулся, а Лиля смутилась. — Сегодня будет награждение, открою вам тайну, — Он наклонился к ней поближе, — Ваши песни всем понравились. О, кого я вижу — Он окликнул подходившего к ним Владимира, — Здравствуй, друг, позволь тебе представить нашу поэтессу.

— Мы знакомы, — Прервал его Владимир, и обратился к ней, — Я рад вас видеть, я вчера искал вас, но мне сказали, что вам нездоровилось. — Он заглядывал в глаза, пытаясь что-то сказать.

— Когда вы успели познакомиться? — удивился Денис.

— В первый день, но у меня такое чувство, что мы с Лилей всю жизнь знакомы.

Лиля молча слушала их, не отводя глаз от Владимира. Они соперничали между собой, спорили кто с ней познакомился раньше, тут из гримерки, услышав громкий разговор, вышел Слава.

— А вот и муж нашей красавицы, — Радостно воскликнул Денис, — Очень рад вас видеть. Очень хорошо, что тут мы все вместе собрались. А теперь, друзья мои, послушайте меня. Я хочу всех вас пригласить завтра, с вашими группами, на прогулку по городу, посмотрим местные музеи, церкви и закончить празднованием в ресторане. — Денис показал на всех присутствующих. — Так мы отпразднуем нашу победу.

— Но результаты будут известны только сегодня, или ты что-то знаешь? — спросил Владимир, повернувшись к нему.

— Результаты мне известны, и итог такой, мы все тут втроём победители, сами знаете кто первый, — Показал на себя, — Второй наш гениальный Владимир, ну а третье место, вы, Слава, и должны за это сказать спасибо своей жене, пусть она и странная у вас, — Он засмеялся, вспомнив как она напугала его своим поведением, — Но ужасно талантливая. Секреты я вам раскрыл, пока никому об этом не говорите. Завтра утром вам сообщат, во сколько за вами заедет машина. — И он размашистым шагом направился дальше, в свою гримерку, а его девушка семенила за ним, быстро переставляя ноги в узком платье.

Они остались стоять втроём в коридоре.

— Нам пора собираться, — Слава первый нарушил молчание и потянул Лилю за собой в комнату.

— Постойте, — Владимир сделал шаг вперёд, — Мне нужно поговорить с Лилей. Буквально пару слов. — Он обратился к Славе.

Лиля успокаивающе провела рукой по груди мужа:

— Иди, мы тут поговорим.

Слава нехотя зашёл в комнату. Как только дверь за ним закрылась, Владимир схватил Лилю за руку и быстро повёл её за собой. Они пришли в ту же самую комнату, что и в прошлый раз. Владимир дрожащими руками гладил Лилю по волосам. Попытался обнять и поцеловать, но она остановила и сделала шаг назад.

— Прости, но…

Он прервал:

— Почему? Почему? — Голос дрожал, как и руки.

— Мы поговорим завтра, обо всем, сегодня еще не время, — Лиля посмотрела в пыльное окно, — У нас завтра будет много времени. Сегодня я ничего тебе сказать не могу.

Он сел на стул, опустил голову вниз:

— Я не спал эти ночи, мне плохо. Что происходит я не знаю. Ты мне везде мерещишься. Ты мне нужна, и я не хочу с тобой расставаться. Я пробовал напиться, но водка меня не берет. Какие-то призраки, тени, птицы за окном они давят, душат. Я задыхаюсь. Что это, ты мне можешь сказать? Что происходит?

Лиля погладила его по волосам:

— Нам нельзя было встречаться, но раз так получилось, то я попробую тебе помочь, но только завтра, — Опять погладила по голове и заглянула в его серые, такие родные глаза, — Пойдем, нам пора. Тебе ещё выступать, а я буду рядом, я буду слушать твою песню. Я помогу тебе, но только завтра.

Лиля вовремя подошла к гримерке, оттуда уже выходили Слава с парнями. Проводив их до сцены, она ещё раз напомнила мужу:

— Слава, милый мой, ты слова через себя пропусти, это я говорю тебе — «Верь, мне.» — Она смотрела ему в глаза, — Не нужно думать о плохом. Я очень тебя люблю, ты это знаешь. Люблю тебя.

Слава нервничал и только кивал головой. Роман стоял рядом, молча слушал наклонив голову, потом хлопнул Славу по плечу рукой и толкнул его на сцену. Уже подойдя к микрофону Слава оглянулся и увидел, как к Лиле подошел Владимир. Ревность захватила его, злость заполнила его душу и он, повернувшись к залу пел, рассказывая зрителям свою историю любви, историю песни. Вложил туда все свои эмоции, открыто обращаясь к ним, делясь с ними переживаниями, искал у них понимая и сочувствия. Голос звучал искренне и мощно. Зал взорвался, и под эти овации, ведущие пригласили Лилю. Она растерялась, но Слава подбежал и вывел её на сцену, сверкнув глазами на Владимира. Яркий свет прожектора светил прямо в лицо. Людей в зале было много, очень много, казалось тысячи, ей дарили цветы, что-то спрашивали. Слава увидел растерянность жены и отвечал на вопросы за неё. Лиля не заметила, как они снова оказалась за кулисами. Владимир с группой, проходя мимо Лили, дотронулся до неё рукой, улыбнулся, показал глазами, чтобы не уходила.

— Можно я послушаю, пожалуйста, он просил написать ему текст, а я не знаю, что он поёт, голос почти не знаю, — Умоляюще посмотрела на мужа.

— Хорошо, но я постою рядом с тобой. — Обняв её спереди руками, он прижал к себе и встал так чтобы было видно всю сцену, или чтобы Владимир увидел Лилю в его объятиях.

Лиля не слышала слов его песни, её накрыла волна его боли, злости и ревности, когда Владимир увидел Лилю в объятьях мужа. Несколько раз он с яростью в глазах посмотрел в их сторону и выплеснул всю злость в песню. Таких аплодисментов и криков — «Браво» — тут ещё никто никогда не слышал. Его просили спеть на бис и ещё долго не отпускали со сцену, но Лиля этого не видела, Слава увел её, как только прозвучали последние аккорды.

В гостиницу они приехали поздно и продолжили праздновать в номере. Лиля была рада за успех своей группы, но её мучило беспокойство, что после выступления она больше не видела Владимира и его не было, когда всех участников пригласили выйти на сцену. Посидев немного за столом и чувствуя усталость, парни ушли в свой номер, Слава тоже лег и быстро уснул, а Лиля лежала и чего-то ждала. Она уже засыпала, когда в стекло кто-то постучал легко и неуверенно. Лиля проснулась, прислушалась, стук в окно повторился, она подошла и немного приоткрыла окно. Огромная чёрная волна обрушилась сверху, затягивая в свою воронку и унося за собой. От неожиданности Лиля задохнулась, провалилась в бездну. Её потащило в темноту, сверкающую красными огнями и летящими молниями, пронзающими тело насквозь. Сквозь шум и грохот воды слышался тихий хриплый шепот и смех, летящих рядом с ней черных полупрозрачных птиц. Собрав последние силы сделала рывок и вынырнула на поверхность. Окно с громким стуком захлопнулось. От шума проснулся Слава и увидев Лилю, лежавшую на полу в луже воды, подбежал к ней:

— Что случилось, что с тобой, девочка моя? Ты почему вся мокрая?

Она пыталась вздохнуть, но воздуха не хватало, она захлебывалась от воды. Слава поднял её на руки и укачивая как ребенка, стал ходить по комнате. Лиле от его тепла стало легче, и он положил её на кровать, сел рядом, закутал её в одеяло. Слава в таких случаях всегда чувствовал себя беспомощным, не знал, что делать, как помочь? Ему оставалось только сидеть рядом, гладить жену по волосам и целовать ей руки, при этом не спрашивать о том, что происходит, ответа ему все равно она не скажет. Лиля благодарно смотрела на мужа и через силу улыбалась. Показала жестом, чтобы лёг рядом и прижалась к нему, подождала пока Слава уснёт, достала блокнот и записала туда, не глядя, сжимавшие сердце слова. Сил и желания перечитывать не было. Снова прижавшись к мужу, поблагодарила за то, что он есть в её жизни, за его любовь.

Телефонный звонок разбудил Славу рано утром. Лиля спала, и он решил её не будить, вспоминая ночное происшествие. Заказал завтрак в номер, и подошел, чтобы открыть окно. Взгляд упал на стол, на лежавший на нем листок, и Слава наклонился посмотреть. Он знал, что Лиля не любит, когда читают написанное те, кому это не предназначалось, но Слава взял листок в руки и сам от себя не ожидая, стал читать. Смысл текста ему был непонятен, он сел и несколько раз перечитал.

— Слава, не нужно читать, это не тебе, — Лиля сидела на кровати, подогнув под себя ноги и недовольно смотрела на мужа.

— Прости, я не видел, когда ты это написала, — Он отложил лист, но тут же снова взял его и подошёл к Лиле, — Мне не понятно, что это означает?

— Это не тебе, — Еще раз повторила.

— Я это понял. Это ты ему написала? — Намекая на Владимира.

— Да, это ему. — Лиля взяла лист из рук мужа.

— Почему мне кажется, что вы знакомы? Вы с ним разговариваете как близкие друзья или как, — Попытался подобрать слово, более подходящее, но вырвалось, — Любовники? Он смотрит на тебя с любовью или мне это кажется? Объясни мне, пожалуйста, я твой муж, я имею право знать.

— Я не смогу объяснить, я сама не знаю, — Она немного помолчала, опустив глаза вниз, — Поверь мне, все что могу и разрешено сказать, это прошлое.

— Лиля, какое прошлое? Ты сама говорила, что в других городах ты никогда не бывала, только с нами ты выезжала, с музыкантами ты не была знакома, даже на концерты ты не любила ходить, пока мы с тобой не познакомились. Его не было в твоей жизни, о каком прошлом ты говоришь? — Голос переходил на крик.

— Я не могу тебе объяснить, — Она покачала головой, — Тебе придется поверить. Этого вообще не должно было быть, — Закрыв руками лицо, она заплакала, — Не должно! Почему смерть мою память не забрала? Почему позволила помнить?

Слава растерялся, он понял, лучше не расспрашивать ни о чем, ему этого не понять. Он сел рядом, обнял и стал успокаивать:

— Прости, я сорвался, мне наверно действительно не надо это знать. Твои тайны мне никогда не разгадать. Милая, прости, что лезу с расспросами. Я очень боюсь тебя потерять. Милая, может не поедем никуда, сами погуляем по городу?

— Нет, — Лиля вытерла ладонью слезы, — Нужно ехать. Ты потерпи, всё что сегодня произойдет, так нужно. Не злись, пожалуйста, я сама хотела бы этого избежать, но уже поздно, ничего не изменить. И если можно, поменяйте наши билеты на завтра. Нам надо домой, я очень устала, мне негде взять сил, тут все чужое и странное.

Старый собор, возле которого назначили встречу, поразил Лилю своими размерами и величием. Он стоял на горе, нависая над городом, сверкая многочисленными куполами под полуденным солнцем. Все уже собрались возле лестницы, ведущей к дверям храма и вспоминая вчерашнее награждение переговаривались между собой. Лиля заметила, что Владимир всех сторониться и смотрит на неё издалека, исподлобья. Его темно-русые волосы сегодня не были собраны как обычно в хвост, и мешали ему, закрывая серое от бессонницы, лицо.

Экскурсовод, рассказывая историю собора, повел всех по широкой лестнице наверх. Лиля немного отстала, и тут же к ней подошел Владимир.

— Ты пил всю ночь? — Она заглянула ему в глаза, убрала волосы с его лица и подала бутылку с водой.

— Да пил. Спасибо, — Он стал жадно пить, — Праздновал вчера, хотелось напиться и уснуть, но почему-то как встретил тебя, водка меня не берет. Почему, может объяснишь мне? Я начинаю с ума сходить, — Он загородил собой дорогу. — Расскажи мне, и плевать на твоего мужа, пусть потерпит пока мы разговариваем, — Владимир стал злиться, но заметив, как у неё расширились от испуга глаза, сделал шаг в сторону. — Я не понимаю, что происходит, ты обещала мне сегодня рассказать. Лиля, я скоро от всего этого с ума сойду.

— Пойдем, — Она взяла его под руку. — Мы поговорим, но не здесь. Мы сначала в храм зайдем.

Наблюдая за ними сверху, Слава сжимал от ревности кулаки. Лиля подошла к мужу, всё так же держа Владимира под руку и оба мужчины посмотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью. Пока экскурсовод рассказывал, Лиля ходила от одной иконы к другой, и что-то внимательно высматривала в ликах святых. Возле одной остановилась и упала на колени. Слава подбежал чтобы поднять, но она остановила его жестом. Владимир тоже подошёл, и они оба встали позади неё. Лиля плакала, Слава сквозь рыдания услышал слова — «За что?» и посмотрел на Владимира, тот тоже услышал эти слова, и они недовольно переглянулись между собой, каждый в душе обвиняя другого за её слезы. Лиля тяжело поднялась, прижалась к иконе лицом, поклонилась, прошептала — «Спасибо,» и повернулась к ожидавшим её мужчинам, посмотрела на них глазами, сверкавшими ярким зелёно-синим огнем.

— Слава, мне нужно с ним поговорить, — Лиля кивнула на Владимира, — Не теряй меня, так нужно, иначе плохо будет всем нам. Не спрашивай ни о чём, все что мне можно сказать, я сама скажу. Это ненадолго, я позвоню тебе.

Она повернулась к Владимиру и поманила за собой. Слава остался стоять один, растерянным взглядом провожая жену, потом повернулся к иконе, возле которой плакала Лиля, стал рассматривать её. На ней было изображение женщины с младенцем. Слава был атеист и не разбирался в иконах, но сейчас ему захотелось помолиться, излить ту боль, что была на сердце. Не зная молитв, обращался к иконе своими словами:

— Помоги, не за себя прошу, за жену свою. Помоги ей, она такая маленькая, слабенькая, дай ей силы справиться со всеми бедами, со всеми, кто причиняет ей боль. Я очень боюсь её потерять.

Выйдя из собора, Слава стал искать глазами Лилю и увидел их стоявшими внизу на набережной реки, при этом Владимир что-то говорил, жестикулируя, махая перед ней руками, в одной он держал белый лист, Лиля стояла перед ним, потом повернулась и пошла вдоль реки.

— Слава, я не понял, а где Лиля? — спросил Роман, остальные тоже посмотрели по сторонам. — Слава, зачем ты её отпустил, — Роман, прищурив глаза всматривался в идущие по набережной силуэты.

— Она не поедет с нами, — Он не хотел, чтобы увидели Лилю рядом с Владимиром и заторопился к машине. — Рома, посмотри, можно ли наши билеты поменять на завтра?

Внизу величаво, неторопливо бежала широкая, могучая река, раскинувшись между городом и скалами. Выйдя из собора Лиля несколько минут смотрела на реку и ей захотелось вдохнуть тот воздух, что ветром кружит над ней, она искала спасения у реки. Владимир чувствовал себя плохо после последних событий и шел за ней, не задавая никаких вопросов. Они шли вниз к набережной молча, и всё так же молча она протянула ему, написанный ночью текст. Владимир присел на лавочку:

Где-то на стыке веков,

Там, где мерцание света.

За гранью реальных снов,

Виден блик силуэта.

Как ты простила меня?

Жизнь на руках моих тает,

Твоими слезами звеня,

В небеса уплывает.

Ты шепчешь: — Не затми ты солнце,

Твои глаза чернее ночи,

Моя душа тебя прощает,

Моя душа к тебе вернется.

Ты шепчешь: — Не затми ты сердце,

Любовь ещё вернуть мы сможем,

Через века, через столетье,

Ты жди меня за горизонтом.

Твою я душу успокою.

Птицей бескрылой лечу,

К свету твоей души,

Даже во сне я шепчу,

В гневе солнце свое не затми.

Где-то на стыке веков,

Там, где мерцание света,

За гранью реального снов,

Тают два силуэта.

— Это было наше с тобой прошлое? И я правильно понял, что я убил тебя там, в прошлой жизни? — Он подошел к ней, — Как можно знать, что там было? Это разве возможно? Лиля, я ничего не понимаю, — Он взмахнул листком в воздухе, — Это нереально.

— Прости, так бывает, — Голос был тихим, и Владимир наклонился ближе, чтобы расслышать, — Смерть может оставить память, не всю, какие-то моменты. Я не должна была тебе этого говорить, и мы не должны были встретиться в этой жизни. Нам встреча с тобой на следующую жизнь дана. Но если сейчас не исправить, то в следующей произойдет тоже самое, — Слезы появились на глазах, она прижала руки к груди, и повышая голос, сказала, — Это страшно умирать от рук любимого и на его руках. Умирая, видеть его глаза, когда он понял, что натворил, а исправить не может.

— Так было, а за чем, за что я это сделал? — Ошеломленный услышанным ответом, он повернул Лилю к себе, заглядывая в глубину глаз. — За что я мог убить любимую женщину?

— Я много уже сказала, и мне за это придется расплачиваться. Не любит смерть рассказов о себе. Она страшна.

— Лиля, останься со мной, я в обиду тебя не дам, останься, — Владимир попытался прижать к себе. — Я буду тебя защищать от всего плохого, моя любовь велика, я смогу уберечь тебя.

Лиля убрала его руки и пошла вдоль набережной, всматриваясь в даль, она искала что-то глазами, останавливалась, вслушиваясь в шум волн реки. Владимир шел позади, обдумывая её слова, всё ещё не веря, что мог так поступить. Но и не верить тоже не мог, он видел доказательства слов, он вспомнил, что призраки темных птиц стучались к нему в окна и в шепоте этих птиц он слышал что-то похожее на её слова. Лиля, увидев беседку на берегу, у самой воды, быстрым шагом пошла к ней. Владимиру после всего пережитого было тяжело поспевать за ней, и он немного отстал. Войдя в беседку, Владимир сел отдышаться. Всматриваясь в даль Лиля стояла к нему спиной, потом резко повернулась, невидящими глазами цвета бутылочного зелёного стекла посмотрела на него. Он не заметил, как она оказалась рядом, как будто птица пролетела, наклонилась над ним и заглянула сверху в самую душу. Голос стал низким, тяжелым.

— За все нужно расплачиваться. Ты не отдал тот долг. Ты много грешишь сейчас. Если хочешь, чтобы вы с ней были вместе там, — Почему-то от третьего лица говорила Лиля, — Ты должен заплатить. Искупить свой грех. Душу очистить от черноты.

Лилю затрясло, она села рядом и закрыв глаза, тяжело вздохнула. Потом достала блокнот и стала что-то там писать, сложив листок напополам она передала его Владимиру:

— Не читай сейчас, потом, дома прочитаешь.

Владимир от всего увиденного и услышанного не смог найти слов, чтобы ответить. Они сидели молча.

— Лиля, что же нам делать? Мы только встретились, я искал тебя столько лет и теперь должны расстаться? Но я не хочу тебя отпускать, я душой чувствую, что ты мне родная, ты мне нужна, — Наконец, Владимир собрался с мыслями, — И я вижу, что я тебе тоже нужен. Я не хочу с тобой расставаться. Я люблю тебя и в твоих глазах я вижу любовь ко мне.

— Да, нужен, но мы не сможем быть вместе. Эта трагедия опять повториться. Мне страшно так умирать. — Слезы опять заблестели на глазах. — Я помню эти предсмертные боли. Помню твои глаза.

— Почему ты думаешь, что так было? Что там такое у нас с тобой произошло? И почему ты думаешь, что так сейчас будет?

— Ты ещё не расплатился за прошлое, — Голос опять стал тихим, — Я много сказала и мне наказание за это будет, — Помолчала немного, всматриваясь в небо и вдруг решительно повернулась к нему, — Но я не хочу снова потом, там, — Она махнула рукой куда-то за горизонт, — Я не хочу снова это испытать. Пусть я в этой жизни буду наказана. Это будет немного легче, чем умирать от твоих рук и видеть ужас в твоих глазах.

Она поднялась и стала кругами ходить по беседке. Шум приближающего ветра привлек внимание Владимира. Вдоль реки, против течения, выворачивая реку наизнанку летел ураган, заливая волнами берега, срывая со скал камни. Он со всей силы обрушился на беседку, бил порывами, пытаясь перевернуть. Небо потемнело, затягиваясь черными тучами. Пытаясь защитить Лилю от ветра Владимир потянулся к ней, но она остановила его. Только тут он увидел, что ветер кружит вокруг неё, стоящую в центре вихря, не задевая, а сам же он еле держался на ногах, вцепившись обеими руками в деревянный столб. По крыше беседки застучали, усиливаясь с каждой секундой капли дождя. Струи ливня закрыли стеной беседку со всех сторон и в ней стало темно. Ветер так же внезапно стих, как и начался. Лиля вытянула руки под струи дождя, и они засверкали, заискрились, освещая внутри беседку. В шуме барабанящего по крыше дождя послышался детский смех. Прислушиваясь к нему, Лиля сама заулыбалась. Капли дождя залетели во внутрь беседки, кто-то, играя, шутя, обрызгал её, и она засмеялась, повернулась к Владимиру. Её глаза засверкали исходившим изнутри зелёным мягким огнем. Владимир спокойно смотрел на всё вокруг происходившее, вдруг память в нем проснулась, он вспомнил её, именно такой, любимой, странной и знающей будущее. Смутно вспомнил, что ревность не давала ему покоя, и он в порыве ярости убил её. Вспомнил её глаза в тот момент, когда из них уходила жизнь и ужаснулся от содеянного, от той боли на душе, что испытал в тот момент. Он решил для себя, чтобы этого вновь не повторилось, он примет всё, что она скажет и выполнит это.

— У тебя есть ребенок, девочка, маленькая, годика три-четыре. Ты ей очень нужен. Она совсем одна, ей страшно и очень плохо. В ней есть что-то от меня, — Лиля улыбнулась, вглядываясь в небо. Дождь заканчивался. Тучи, разгоняемые ветром, расползались от беседки во все стороны исчезая за крышами города и скалами, — Ты должен найти её, это она подавала знаки тебе и мне.

— Ребенок, у меня? — Пытался вспомнить, кто из его многочисленных бывших женщин мог родить, — Мне никто не говорил про ребенка.

— Ты все узнаешь, когда найдешь. Она теперь знает какой ты, и она сама тебе поможет, только подмечай знаки. Она защитит тебя от теней. Если не сделаешь этого, то никто не спасет тебя от них. Кара за открытие их тайн будет страшной. Поверь мне.

Лиле становилось плохо, свет в её глазах погас, голова кружилась. Боясь упасть, она держалась за перила.

— Отвези меня в гостиницу.

Поддерживая под руку, Владимир помог Лиле подняться по лестнице на дорогу. Такси уже ждало их. Стараясь не показывать свое состояние, Лиля через силу улыбалась. Владимир проводил Лилю до номера, ему хотелось побыть ещё немного вместе с ней перед расставанием. Подойдя к двери, Лиля повернулась к нему:

— Прощай, Мой Рыцарь, веди себя достойно своему званию. Я буду ждать тебя, там, — Она страстно поцеловала его в губы. Это был их первый и последний поцелуй в этой жизни.

— Прощай. Можно я тебе буду писать, буду рассказывать, как идут поиски ребенка. Может ты поможешь мне, подскажешь? Лиля, мы можем еще раз встретиться? Может ты все-таки останешься со мной, может не сейчас, через год, два? Лиля, я буду ждать.

— Это невозможно. Прости, но не в этой жизни. А насчет ребенка, то ты должен сам найти свою дочь, и насчет писем, то конечно можешь писать, но я не обещаю их читать. И ещё, запомни, если ты услышишь плохое обо мне, не верь в это, не ищи меня. Чтобы ты не услышал, не ищи, очень прошу тебя, я молю тебя об этом, — Провела рукой по его волосам, — Рыцарь мой.

Дверь за ней закрылась. Владимир ещё несколько минут стоял, ждал, вдруг выйдет. Потом решительно повернулся и пошел. Теперь он знал, что нужно делать, у него была цель в жизни.

Лиля достала чемоданы, сложила туда вещи. Присела в кресло и только потом увидела в телефоне пропущенные звонки от мужа. Написала ему — «Я в номере.» Страшная усталость навалилась на неё и закрыв глаза, уже засыпая она увидела маленькую девочку, она смеялась и протягивала ручки. Лиля заулыбалась и тоже протянула свои, чтобы обнять, но та запела на странном птичьем языке, взмахнула руками как крыльями и вылетела в окно.

Слава вбежал в номер, и увидев, что Лиля спит, осторожно прикрыл дверь. Тихо подошел и присел на край кровати. Глядя на жену, улыбающуюся во сне, ревность мучившая его целый день, исчезла. Он наклонился и поцеловал, Лиля, открыв глаза, обрадовалась увидев мужа, обнимая его, прошептала:

— Как хорошо, что ты есть.

— Нам удалось обменять билеты, самолет завтра утром, ты опять сама всё узнала, — Он показал на собранные чемоданы. — Милая, нам сейчас надо ехать в ресторан, там ждут. Меня спрашивали, почему тебя нет, заметили, что и его тоже. Пришлось сказать, что вы обсуждаете творческие планы, — Гримаса злости появилась на лице, — Но сейчас никаких отговорок не принимают.

— Я согласна, — Погладила его по лицу, стирая злость, — Я так тебя люблю, ты жизнь моя, ты страсть моя. — Целуя мужа, шептала, — Герой мой, ты спаситель мой, без тебя я не смогу жить.

Слава задохнулся от нахлынувшей на него нежности, от её слов любви. Их страсть и чувства были на грани безумия, на грани нервного срыва, они доказывали друг другу, она верность и безграничную любовь, заполнившую её сердце и душу, а он, боясь, что она может уйти к более удачливому, более знаменитому сопернику, боясь потерять её, доказывал, что его любовь безмерна, и что только с ним она будет счастлива. Их тела были как натянутые нервы, каждое прикосновение руками, губами проходило дрожью пьянящего наслаждения не только по телам, но и по душе, они старались слиться телами как можно теснее. Звонок телефона ворвался в их мир, заставляя своим настойчивым звоном прекратить их полет и вернуться на землю. Пытаясь отдышаться, они стали медленно целовать друг друга, с улыбкой на губах и нежными поглаживаниями успокаивали тела.

В ресторане Лиля искала взглядом Владимира, но его не было, а спрашивать у музыкантов она не решилась. Вечер прошел шумно и весело. Утром их ждал самолет. Лиля смотрела сверху на город, сверкающий куполами многочисленных церквей, на город, который принес столько боли. Этот город открыл тайны, которые никто не должен знать, и она оставила тут частицу себя. Радость от возвращения домой немного сняла тревожность. Она знала, что ждет её впереди, но дома будет больше сил и она справиться. Знала, её ждет расплата за то, что заглянула в тайны прошлого. Рядом с самолетом летело облако, напоминающее белую прозрачную птицу, оно появилось, как только город остался далеко позади, оно провожало их.

Пятая глава

— Лиля, просыпайся, — Слава прошептал на ухо Лиле, — Мы подлетаем к дому. Мне тут написали, нас фанаты в аэропорту встречают. Там толпа такая, наверно весь город собрался. Надо себя в порядок привести, фотографировать нас будут, а мы помятые, — Он засмеялся над сонной Лилей, которая непонимающе смотрела по сторонам, — Что тебе снилось, милая? Ты говорила во сне — «третья волна.»

— Не помню. — Она посмотрела в иллюминатор, любуясь крышами родного города, и облегченно вздохнув, что долетели до дома.

Провела рукой по своим волосам, приглаживая непокорные кудряшки, потом смеясь, причесала волосы мужа. На секунду вспомнила другого с такими же длинными волосами и закрыла глаза отгоняя видение. Родной город встретил жаркой, безветренной погодой. Автобус сломался и пришлось идти пешком от трапа до здания аэропорта. Асфальт плавился под лучами солнца и Лиля, сдерживая стоны, шла по нему, проваливались каблуками туфель, с трудом вырывая их из вязкой, обжигающей лавы асфальта, с которой поднималось марево в причудливых формах, они обвивали ей ноги и усмехаясь беззубыми гримасами, обжигали их. Она посмотрела на остальных пассажиров, но никто этого не видел. Немного отстав от группы, Лиля, прищурив глаза посмотрела на небо. Вдалеке появилось облако, взгляд её стал пронзительнее, лицо недовольным. Прохладный ветер подул резко, порывами, отгоняя горячие тени. Лиля улыбнулась, ей стало легче, ноги уже не жгло.

Из открытых дверей зала аэропорта на них пахнуло стойким запахом алкоголя и увядающих цветов. Фанаты криками и песнями встретили группу, в зале было тесно и душно от большого количества собравшегося здесь народа.

— Лиля, догоняй, — Слава протянул к ней руку, — Тут тебя задавят.

Он обнял Лилю за плечи и широко улыбаясь, с гордо поднятой головой, шагнул в двери, спасая её от рук фанатов крепко прижал к себе. Принимая поздравления и отвечая на вопросы, музыканты пробирались сквозь живой коридор к выходу и только после короткого интервью их отпустили. Они, смеясь, запрыгнули в машину, и она рванула, увозя их в город.

— Как я соскучилась по дому, — Гладя рукой перила, Лиля медленно поднималась на второй этаж. — Нас не было неделю, а будто годы прошли.

— Лиля, — Снизу кричал Слава, заглядывая в холодильник — У нас продуктов нет, я закажу пиццу? Лиля ты где? Надо почту проверить, — Опять крикнул Слава, смотря в экран компьютера, — Тут писем много пришло с поздравлениями.

Не дождавшись ответа, он стал просматривать почту, а Лиля стояла возле окна и не слышала, как он её зовет. За эту неделю она пережила очень много, сил не осталось и она, раскинув руки легла на пол, прижалась спиной к прохладному полу. Мысли путались — «Волна, бежать, наказание, смерть.» Слова все сразу и по отдельности кричали в голове и пытаясь заставить их замолчать, Лиля зажала голову руками. Влетевший в дом ветер, сорвал со стола тетрадные листы, закружил по комнате и разбросал их по полу. Возле Лили упали несколько и она, заметив текст, написанный кривыми буквами, не её почерком, приподнялась, села подогнув ноги под себя и взяла лист в руки.

— Лиля, — В комнату ворвался Слава и увидел сидевшую на полу жену, — Тебе плохо? — Она покачала головой. —Нас на день города пригласили, два дня выступать будем, — Радостно сообщил и продолжая рассказывать новости, помог подняться, собрал разбросанные листы с пола, сложил их стопкой на стол и заметил ещё один со стихами у Лили в руках. — Ты новое написала? — Попытался взять у неё из рук листок.

— Нет, это из прошлого, — Она отвела его руку и спрятала листок в ящик стола.

— Я позвонил парням, они сейчас приедут с женами, отметим приезд и нашу победу. Я заказал пиццу, пойдем надо на стол накрыть, — Увлекая Лилю за собой на кухню.

Гостей собралось больше, чем ожидали. Решили вынести столы во двор и поставить их прямо перед домом. Жалея хозяйку, друзья привезли с собой продукты, помогли накрыть на столы. Музыка гремела, перекрывая голоса и смех эхом разносилась по саду. Несколько ворон прилетело в сад и сидя на деревьях пытались перекричать музыку, ещё несколько кружило высоко над домом в вечернем небе. Лиля сидела рядом с мужем, внимательно наблюдая за гостями. Многих она не знала, они впервые пришли в их дом, но вели себя слишком развязно, пытаясь показаться друзьями, фальшь была написана их на лицах и черные тени мелькали над их головами. Сил справиться с ними у неё не было, она была выжита поездкой, и что сейчас предпринять, даже не знала, ей оставалось только сидеть и наблюдать за ними. Слава несколько раз пытался налить Лиле вино в бокал, но видя, что он полный, забывал об этом в разговорах, потом опять брал бутылку, наливал себе, смотрел на бокал жены и опять отвлекался. Гости уже были пьяные, пытались петь, танцевать. Многие перекрикивая музыку спорили. Один из гостей, высокий красивый парень подошел к Лиле:

— Я вижу вы скучаете. Такой чудесный вечер, а вы сидите. Разрешите, красавица, пригласить вас потанцевать со мной, — Он протянул к ней руку. — Или прогуляться по вашему чудесному саду, поговорить. Такая красивая девушка не должно скучать.

Недовольно сверкнув глазами, Лиля посмотрела на парня и тот застыл на месте от её пронзительного взгляда. Слава, увидев возле Лили парня резко повернулся, поднялся и оттолкнул его:

— К моей жене не подходить, — Грозно свернул глазами, ревность снова проснулась в нем.

Роман подбежал, что-то шепнул Лиле и вывел несостоявшегося танцора со двора на улицу.

Лиля, увлекая мужа в глубину сада, обняла его, сказала:

— Пойдем, Мой Рыцарь, со мной танцевать, — И зажала ладонью рот, — Прости, оговорилась, — Тихо прошептала.

Но сквозь громкую музыку Слава не расслышал последних слов. Обнявшись они молча танцевали. Роман с парнями выставили остальных непрошенных гостей и остались только свои. От свежего воздуха Слава начал трезветь, прижимая Лилю к себе, прошептал:

— Прости, русалка моя, я сорвался, устал за эти дни, сама понимаешь. Тяжело мне далась эта поездка.

Лиля, улыбаясь, гладила его по волосам, лицу:

— Я очень тебя люблю. Я давно хотела сказать тебе, если бы ты не подошел ко мне тогда в парке, меня уже бы не было на свете, ты спас меня.

— Опять, колдунья моя, загадками говоришь. Но ничего, настанет день, я тебя разгадаю, — Смеясь поцеловал её. — Ты почему не пила? Гости не понравились? Откуда они взялись, даже не знаю, если бы не Рома, точно вечер дракой бы закончился.

— Да, но теперь всё хорошо, — Она посмотрела наверх, ветер пролетел по кронам деревьев, унося ворон за собой из сада.

Все вместе убрали грязную посуду, и оставив один стол во дворе, сели за него своей небольшой компанией, обсуждая дальнейшие творческие планы. Лиля после жаркого дня наслаждалась прохладой ночи. Она сидела в кресле, заботливо укутанная Славой в плед, а он, разговаривая с друзьями, часто поворачивал голову в её сторону. Подумала — «Это у него уже привычка, он и на концертах все время смотрит за мной. Сколько же времени они дали нам на этот раз? Что дальше будет, что они еще придумают? Что за послание они оставили?» Лиля задумчиво смотрела на небо, на мерцание далёких звезд, думая о листе с непонятным текстом.

Потянулись дни и вечера по прежнему кругу — концерты, репетиции. Слава успокоился, видя, что Лиля не изменилась по отношению к нему, все такая же нежная, любящая и начал забывать о своей ревности. Она тоже старалась не думать о Владимире, но тот снился ей каждую ночь, вместе с большой черной волной, закрывающей небо крылом. Тёмное, тяжелое дыхание волны она чувствовала на своем сердце, и оно давило так, что Лиля задыхалась. Она каждый день разглядывала текст, но буквы перепрыгивали с места на место, загораясь зелеными огоньками.

Накрывая по утрам дом и сад туманом как саваном наступивший август принес дожди. Солнце с трудом пробивалось через густой туман, ветра почти не было и только ближе к полудню туман рассеивался. Лилю опять мучили кошмары по ночам, и она с криком просыпалась. Слава успокаивал её, гладил по волосам, прижимал к себе. Он не знал, как помочь, но предчувствие чего-то неизбежного поселилось и в нём. Сегодня утро было на редкость солнечным, ветер разогнал туман и теперь забавлялся, срывая и гоняя по дорожкам сада рано пожелтевшие листья с деревьев. Просматривая новости в интернете Слава, позвал Лилю:

— Девочка моя, подойди ко мне. Он новую песню поет. — Она поняла про кого говорит Слава, не называя имя. — Подойди, вместе посмотрим, наверно твою, интересно послушать в чужом исполнении, — Он подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Сдержала дрожь, взяла себя в руки, мысленно командуя себе — «иди,» и села так, чтобы не видеть экрана компьютера. По сердцу, заставляя обливаться его кровью, ударил голос Владимира:

Как ты нашла эти пути,

Чтобы в мой мир незаметно войти,

Тайные двери открыла?

Взглядом молила, шептала слова,

Тая свечою с рассветом ушла,

Мне поцелуй подарила.

Я на коленях буду день и ночь

Молить лишь об одном — Позволь нам быть,

Где-то за чертой, за гранью темноты,

Вместе. Там в следующей жизни.

Трепет ресниц запомню навек,

Жизнь — колесо пусть ускорит свой бег,

Здесь я оставлю печали.

Сжалься, мой ангел, крылом укажи,

Где та дорога в новую жизнь?

Где те небесные дали?

Слава, дослушав песню резко повернулся и исподлобья посмотрел на Лилю, спросил еле сдерживая себя:

— Это что такое? Это не та песня, Лиля, я читал тот текст, ты второй ему дала? Почему я не знаю об этом?.

Голос Славы заглушаемый ударами её сердца слышался издалека. Она заново прожила тот момент, эту песню и все что с ними произошло, она снова была там в маленькой комнате и купалась в его глазах, полных любви и нежности.

— Лиля, — Слава тряс за плечо, — Ты можешь мне объяснить, почему другая песня, почему я не знаю, что ты ещё одну ему написала? — Он спросил, ещё сильнее сжимая её плечо.

— Мне больно, — Она убрала его руку и опустила глаза, боясь, что он там прочитает правду.

— Эта песня называется — «Молитва,» но кто автор тут не написано. — Опять посмотрел на жену.

Лиля поднялась и продолжила готовить завтрак, но руки у неё дрожали, она роняла всё на пол, наклонялась поднять и забывала, что хотела сделать, бессмысленно глядела в стену, потом бросила всё и ушла в беседку. Она видела, как приехал Роман. Видела их силуэты в окне, Слава ходил по комнате, жестикулируя и что-то доказывая Роману. Подняла глаза, посмотрела на небо, там ветер, гоняя несколько тучек, пытался собрать их в одну.

— Ты, послушай, — Слава снова включил песню, — Послушай, это ведь Лиля написала? Мне она не сказала, что второй текст ему дала.

— Вроде её. Но он же сам при нас просил у нее стихи, я помню, может это они? Что ты так расстроился, ну написала и что, может забыла тебе сказать. Ничего такого в этом тексте нет, чего ты злишься?

— Рома, я видел тот первый, там речь была о том, будто в прошлой жизни они были вместе, и он убил её. Она просит усмирить гнев, прощает его, и в следующей жизни они опять будут вместе. Короче, бред какой-то. И мне кажется, тот текст не будет песней. А вот эта песня как будто продолжение. Но тут ещё про поцелуй есть. Рома, они что целовались? — Слава широкими шагами ходил по комнате, злость распирала изнутри, — Они все эти дни, каждый день были вместе. Что они делали? — Он резко остановился перед Романом, — Что они делали вдвоем? Они целовались или? Скажи мне.

— Слава, успокойся, не могла она тебе изменить. Поговори с ней, сам знаешь, она не умеет врать. Прости, она у тебя конечно немного странная, но мы знаем, что она любит тебя. Ты иди, поговори с ней. — Роман положил руку на ему плечо, — Поговори, только осторожно, ты можешь обидеть её своим недоверием. Она тебя любит, это видят и знают все. Сдерживай себя, а то натворишь бед, потом не исправить.

— Я говорил, она молчит. Куда она ушла? — Он подошел и посмотрел в окно. — Она мне ничего не сказала, просто вышла из дома.

Лиля сидела на крыльце возле беседки и опустив голову вниз смотрела на землю, а рядом бегал Фрем с палочкой в зубах, пытался положить её в руки хозяйки, приглашая поиграть с ним. Слава смотрел на неё и ему стало её жалко, она была похожа на маленькую озябшую птичку. Сердце у Славы сжалось от боли и нежности, захотелось обнять её и согреть.

— Может и правда не она написала.

— Мне пора, — Роман засобирался, — Заведи Лилю в дом, замерзнет, заболеет. Поговори с ней, только не ори. Хватит выдумывать и себя накручивать. Она любит тебя, это все видят.

Проводив Романа до ворот, он докурил сигарету и собравшись с мыслями пошел к Лиле, она подняла голову, открыто посмотрела прямо на мужа.

— Поговорим, милая? — Мягко, заглядывая в глаза, спросил.

Лиля кивнула. Он присел рядом, задумался подбирая слова, чтобы не обидеть её своим недоверием:

— Мне эта песня не даёт покоя, скажи мне, девочка моя, это ты ему написала текст?

Она опять кивнула. Слава, на секунду зажмурил глаза, сдерживая себя:

— Почему я не знал об этом? — Пытаясь скрыть злость в голосе.

— Это было, когда мы ездили на экскурсию, на берегу в беседке, похожую на нашу. Была гроза. Я сама не помню, что там было, как я это написала. Сегодня сама первый раз её услышала.

— Девочка моя, скажи мне, там в тексте есть слова про поцелуй. Что у тебя с ним было? — Слава еле сдерживал себя.

— Один поцелуй, — Спокойно, открыто посмотрела ему в глаза.

Слава подскочил, ударил несколько раз кулаком по беседке, открыл рот и не найдя слов, пошёл в дом. Лиля смотрела ему вослед, его плечи опустились, спина сгорбилась. Он шел, шаркая ногами как старик. Ветру там высоко в небе наконец удалось согнать маленькие тучки в одну, большую темную, и он теперь пытался выжать из нее дождь, закручивая тучу в разные стороны. Лиля наблюдала за ветром, на душе было пусто, хотелось дождя. Пусть дождь плачет за неё, ей самой еще пригодятся слёзы.

Слава зашел в дом, взял бутылку водки и спустился в подвал. Закрыв за собой двери, он включил музыку и она, сотрясая стены гремела на всю округу. Лиля осталась сидеть, прислушиваясь сквозь громкую музыку к завыванию ветра. Её внимание привлекло свечение из окна на втором этаже и присмотревшись она увидела зеленые огоньки, пробегавшие по стеклу. Вспомнила про тот листок, и решила проверить, может слова наконец-то сложились в стихи и их можно прочитать. Подойдя к дому, она оглянулась. Туча стала черной, тяжелой, растянулась на всё небо, готовая пролиться в любой момент. Махнула рукой.

— Плачь за меня.

Дождь полил сразу потоком, стеной. Шум немного заглушил музыку, гремевшую из подвала. Лиля запустила Фрема домой, накормила его, не доготовленный завтрак выбросила в мусорное ведро, помыла посуду и собравшись с силами пошла на второй этаж, постояла возле двери и зашла в комнату. Она достала этот листок, но буквы стали еще корявее и их цвет переливался из зеленого в синий, сверкая ярче и брызгая в неё искрами.

— Я устала от вас, — Сказала куда-то в пустоту. — Я устала от всего. Сколько можно, если суждено чтобы повторилась как в прошлый раз, то пусть он это сделает, зачем мучить и меня и его? Зачем тогда написали этот договор на эту жизнь? Что вам нужно? — Но в ответ только усилился шум дождя и ветер где-то в высоте над домом выл, раскачивая верхушки деревьев.

Лиля бесцельно бродила по дому весь день. Грохот музыки отвлекал её от мрачных мыслей, но ноги перестали слушаться, онемели, и она, присев в кресло, незаметно для себя уснула. Музыка и шум дождя сплелись между собой в причудливый сон. «Лесная дорога вела к дому, стоящему под огромным подсвечником с тремя восковыми зажженными свечами. Увидев там Владимира, Лиля побежала к нему. Он тоже побежал навстречу, замахал руками и что-то кричал. Сил бежать уже не было и, оттолкнувшись от земли она взлетела. Владимир кричал — «Проснись!» Он показывал на что-то позади неё. Лиля обернулась и её накрыла черная волна.» Она резко открыла глаза. Над ней стоял Слава, его пьяное выражение глаз не скрывало злости. Он стоял и нависая над Лилей смотрел на неё. Увидев ужас в глазах жены, сделал шаг назад.

— Прости, — Хрипло сказал, — Не хотел тебя напугать. — Он взял ещё одну бутылку водки, — Почему мне ты такую песню не написала? Я посмотрел, она хитом становиться. Он уже написал, что это ты автор. Гордиться! Хвастается, что знаком с тобой, рекламирует твои стихи. — Зло заскрипел зубами, — Я сомневаюсь в твоей любви ко мне.

Шатаясь он направился к двери, и уже опустив одну ногу на ступеньку, услышал тихий, и в тоже время перекрывающий музыку, голос Лили:

— У каждого своя молитва.

Повернув голову к ней, и не найдя слов, он махнул рукой и пошел вниз по лестнице. В доме наступила тишина, от неё звенело в ушах, и Лиля опять стала засыпать. Вдруг взвыла гитара, она орала, визжала. Потом раздался грохот разбитой гитары об стену и снова тишина.

Лиля тенью ходила по дому. Фрем так же бесшумно следовал за ней по пятам. Слава иногда появлялся на кухне за очередной бутылкой, он молча, опустив взгляд, пьяной походкой, проходил мимо. Она опять испытала ужас от злости, сверкавшей в его пьяных глазах и поднявшись в кабинет, закрыла дверь на ключ. Прижимаясь к стене спиной, она наблюдала как по углам комнаты ползали тени. Они то поднимались до потолка, то стелились по полу. Тихий шепот перекрывал дождь и разбушевавшийся ветер. Перед рассветом тени стали заползать в щели под пол и ветер, залетев в открытое окно, позвал её обрызгав каплями дождя. Она подошла, ухватилась за подоконник и видение обрушилось на неё потоком воды. Она смотрела чужими глазами, откуда-то сверху вниз паря над домом. Волна шла огромная, сметая всё на своем пути, накрыла дом, вырвала деревья и закрутившись воронкой над садом, растаяла. Схлынув, оставила обломки. Лиля от ужаса закричала — под обломками дома, её любимый, лежал мертвый. Кто-то швырнул её назад вниз, в свое тело и она рухнула на пол без сознания.

Птица пела над ней, звала, молила и она выползла из темноты на это пение, дрожа от холода с трудом открыла глаза. Весь пол был залит дождем. Накинув на себя плед, она спустилась на кухню. Ей нужно было поговорить со Славой и подойдя к приоткрытой двери, заглянула в комнату. Он сидел на диване, играл на гитаре и тихо пел. Не зная, с чего начать разговор стояла за дверью, не решаясь войти. Её отвлек свист, раздававшийся сверху, он звал, требовал прийти. Она с трудом поднялась наверх по лестнице. Свист раздавался из ящика стола. Лиля открыла его и оттуда прямо в руки вылетел листок. Сверкая синими огнями, на нём зажглись слова. Лиля читала, и кто-то вторил ей шуршащим тихим голосом издалека оплетая густым холодным туманом:

Слышишь? — голос тихий из ночи,

Вверх взметнулось пламя от свечи,

Ты послушай — тихо, — помолчи —

Голос вдалеке ручьем журчит.

Ты просила счастье? — Я дала.

Ты молила? — Беды отвела.

За любовь, за радость, за успех,

Час расплаты ждет на свете всех.

Заберу лишь, то — Чем дорожишь, —

Пламя от свечи опять дрожит.

От расплаты ты не убежишь, —

Тенью птица-смерть в окне кружит.

Слышишь? Я хочу тебя спросить,

Тайны ты мои смогла открыть, —

Голос за окном ручьем журчит, —

Чью свечу позволишь погасить?

Листок истлел в руках, осыпался пеплом. Лиля опустилась на пол, обхватила голову руками и горько заплакала.

— Выбор? Почему я должна делать выбор? Накажи меня, я одна виновата. Между кем я должна выбрать? — Шептала сквозь слезы. — Я себя выбираю. Меня накажи.

Кто-то хрипло смеялся вдалеке:

— Выбирай. Это наказание твоё.

Влетевший в окно ветер закружил вокруг укутал её теплом. «Увидела дорогу, она шла по ней одна, в сторону рассвета. Волна, не задев дом, пролетела сверху и полетела следом. Слава из окна махал рукой.» Ветер еще сильнее закружил вокруг и вылетел из комнаты, оставив её сидящей на полу, где она так и просидела весь день. Слышала, как Слава подходил несколько раз к двери, но не решился войти. Слышала чужие шаги по дому, голоса, звон бутылок. Музыка то гремела, то снова было тихо. Иногда Слава громко пел, обращаясь к ней. Но Лиля приняла решение, она сделала свой выбор и встав возле окна, она ждала рассвет. За спиной всю ночь тени ползали, шуршали. Дождь закончился, ветер угнал за горизонт, ставшие прозрачными от пролитого дождя облака, обнажив звездное, по-осеннему холодное небо. Лиля стояла, вглядываясь за край неба и увидев первые лучи солнца, оглянулась, окинула комнату взглядом. Положила на стол чистый листок, прижала его телефоном и спустилась вниз. На кухне был беспорядок, наверно Слава пытался приготовить себе ужин. Возле стены лежал разбитый компьютер. Подошла к двери, еще раз оглянулась, приказала Фрему ждать её, одела свою любимую вязанную кофту и положив в карман ключи от машины вышла из дома.

Слава проснулся от звука отъезжающей машины. Сел, непонимающе посмотрел по сторонам. Голова болела, тошнило. Подумал — «Показалось.» Выпил воды и снова лёг. На душе стало тревожно и холодно. Пытался снова уснуть, но мысли не давали покоя. Душа болела за себя, за Лилю. Сон не шёл. Решил, что пора поговорить. Он поднялся на кухню. Увидел, что тут натворил вчера и начал убирать мусор. Фрем лежал грустный возле дивана, при появлении хозяина только махнул несколько раз хвостом. Слава сварил кофе и пошел звать Лилю завтракать, он подошел к двери и постучал.

— Лиля, можно войти? — Толкнул двери. Ветер гулял по комнате, гоняя по мокрому полу листья, клочки бумаги. Слава зашел в комнату, — Лиля, ты где?

Прошел во вторую комнату, спустился на первый этаж. В спальне тоже никого не было. Вышел во двор. В беседке тоже не было. Еще раз пробежался по дому. Кровь ударила в голову. Сердце заболело, и он схватился рукой за грудь. Ходил по дому, пытался найти телефон. Замирал на несколько минут, бессмысленно смотрел по сторонам. Телефон зазвонил сам. Он лежал под креслом. Схватил его, ещё не видя кто звонит:

— Лиля ты где? — Прокричал в трубку, — А это ты Рома. Лили дома нет. Я не знаю куда ушла. Ты приезжай, скорее.

Он набрал её номер и услышал звонок телефона на втором этаже.

Роман приехал через час, зайдя в дом он увидел, что Слава сидит и крутит в руках телефон Лили:

— Она его дома оставила, все вещи дома. Куда она пошла? — Слава спросил у Ромы, тот пожал плечами. — Сумочка её дома, деньги, документы. Она ничего не взяла. Что она задумала? Рома, мне страшно. Куда она пошла?

Роман прошелся по дому, вышел во двор, Фрем опустив голову ходил, обнюхивая землю по двору. Роман прошел, заглядывая во все уголки, зашел в гараж, и вернувшись с порога спросил:

— Слава, а машина где?

— Машина? Я вспомнил, меня разбудил звук уезжающей машины. Это было рано утром. Еще темно было. Может она поехала в свою квартиру? Поехали туда. — Слава направился к двери.

— Подожди, сделаем так, я проверить туда пошлю парней. Если она там, то отвезу тебя. Цветы по дороге купим. — Роман позвонил кому-то. Дал указание. Продолжил, — Ты нашёл из-за чего ей сцены ревности устраивать. Подумаешь один поцелуй. Может просто поцелуй, безо всякой страсти, ты же у неё не спросил, ты сам это додумал. Ты с фанатками после каждого концерта целуешься, она тебе даже слова не сказала.

— Это совсем другое. А там я видел их отношение друг к другу. Видел, как он смотрел на неё, глазами её пожирал, — В глазах опять появилась злость, — Ещё немного и она осталась бы с ним.

— С чего ты это взял? Она красивая девушка, понятно, что на неё внимание обращают, но она же тебя выбрала. И повода ревновать тебе она никогда не давала. Успокойся. — Роман заглянул в холодильник, — Слава, я смотрю вы ничего не готовили, ты пил, понятно. А Лиля все эти дни голодная была?

— Я её на кухне не видел, — Задумался, — Ни разу.

У Романа зазвонил телефон, он ответил и передал разговор Славе:

— Её там нет и машины нет возле дома. Соседи тоже ее не видели. Но ещё раз вечером съездят, проверят.

— А где она? В машине было мало бензина, она далеко не могла уехать, без денег, еще и голодная. — Он сел, обхватив голову руками. — Где её искать? — Потом подскочил — Поедем по городу, в полицию, куда-нибудь поедем!

— Сядь, никуда пока не поедем, я попрошу знакомых проверить камеры на заправках, по городу. Может она к кому из подруг поехала, хотя они всё равно не скажут, что она у них. — Роман положил руку на плечо Славы и посадил обратно в кресло, — Она может вернуться домой, а дома никого. Лучше обед готовь. Голодной жену держишь, её и так от ветра качает. Слава скажи мне, только правду, — Роман присел перед ним, глядя в его глаза, — Ты может её ударил? Иначе почему она сбежала из дома?

— Ты что! — Слава подскочил, отбросил его руку, — Да я ей слова грубое не могу сказать, а ты говоришь — ударил. Да я лучше себя убью, чем ей что-то сделаю. — Он прошел несколько раз по кухне, потом вдруг резко остановился, — Рома, а может её родители нашлись, и она к ним уехала? Помнишь я говорил, что она в детском доме жила? Может они её забрали и увезли в свою страну.

— В какую страну, о чем ты говоришь? — Роман непонимающе смотрел на Славу.

— Я не говорил тебе, но иногда Лиля разговаривала на каком-то непонятном языке, я пытался эти слова запомнить, но почему-то быстро их забывал.

— Она с тобой разговаривала на этом языке? — Роман пристально смотрел на Славу.

— Да, но только в минуты страсти, ну ты понимаешь, когда мы занимались любовью, и один раз, когда болела, то бредила и говорила что-то непонятное. Я у неё спрашивал, что это за язык, но она говорит, что сама не знает, что говорит. Может она из какой-то страны и вот родители её нашлись и забрали?

— Вряд ли, зачем тогда так неожиданно и тебе ничего не сказали? Нет, я думаю, ты её напугал своим поведением, сам знаешь, она не переносит насилие и негатив. Её пугает злость, гнев у людей. Я позвоню, попробую договориться насчет видео с камер, будем знать куда поехала. Готовь обед, сам уже тут с тобой проголодался.

Роман долго разговаривал по телефону, при этом ходил по комнате быстрыми шагами, потом он зашел на второй этаж и звук его шагов эхом разносились по ставшему внезапно пустым дому. Слава, собравшись с силами стал готовить обед.

Город остался далеко позади. Лиля ехала навстречу солнцу, она смотрела только вперед, не обращая внимание на пейзаж за окном машины. Старалась ни о чем не думать, но голова немного кружилась и очень хотелось пить. Увидев, что заканчивается бензин, она подъехала к заправке и оглядела салон, но не нашла ни сумочки, ни денег. Оставила машину на стоянке возле кафе и вышла на дорогу, махнула рукой и возле неё остановилась большая машина. Водитель открыл дверь:

— Тебе куда, дочка? — Лиля молча показала рукой по направлению дороги. — Садись, довезу если по дороге. Далеко собралась?

Водитель ещё что-то спрашивал, но она, как только села в машину сразу заснула. Двое суток без сна и еды её подкосили.

— Просыпайся, — Водитель дотронулся до руки, — Пойдём, дочка, поедим. — Машина остановилась возле придорожного кафе.

— Нет, спасибо, — Она тихо ответила.

— У тебя денег наверно нет?

Лиля пожала плечами и спускаясь вниз с кабины фуры, она не заметила, как водитель засунул ей несколько купюр в карман кофты. Чувствуя, что ей становилась всё хуже Лиля присела на скамейку возле террасы. Перед глазами появился яркий слепящий свет, он бил в глаза как прожектор, слепил, проникая в голову и отражаясь, он кружил там в голове, и вырываясь обратно из глаз, возвращался в свет прожектора. Лиля закрывала лицо руками, зажмуривала глаза, но свет оставался внутри и кружась, светил разрывая голову. Звуки стали резче, она слышала даже шорох песка, гоняемый ветром. Рядом остановилась машина. Смех и разговоры людей, вышедших из неё, били по ушам. Она пыталась заткнуть уши пальцами, но звуки становилось резче, звучали криками в голове.

— Я знаю её, — Девушка говорила шепотом, а Лиле казалось, что ей орут прямо на ухо — Это жена того певца. Что-то она плохо выглядит. А остальные где интересно? — Они прошли мимо.

Свет из белого постепенно стал меняться, сначала в блестящий, сверкающий тысячами маленьких ярких точек, потом стал серебристым и наконец начал таять. Зрение к ней вернулось. В голове теперь звенело от шума и голода. Возле Лили присела девушка:

— Здравствуйте, я вас знаю, вы Лиля, — Девушка приветливо улыбалась. — Можно узнать, что вы тут делаете, так далеко от города? Вы на выступление едите? — Завалила вопросами. Лиля только покачала головой. — А куда вы едите? — Лиля махнула рукой вдоль дороги. — А вы одна? — Она кивнула. — А поехали с нами? Мы в туже сторону едем, подвезем вас. Меня Света зовут.

Лиля ещё раз кивнула. К ним подошли три парня. Света представила их:

— Мы группа, тоже поём, но только на улицах, по городам путешествуем, куда пригласят, там и выступаем.

Лиля села на заднем сиденье машины, выпила предложенной воды и сразу же уснула.

— Выглядит она чего-то плохо, наркоманка наверно, — Один из парней стал её разглядывать. — А почему она одна путешествует?

— Не наркоманка, — Заступилась Света — Наверно с мужем поругалась, может побил. Он у неё какой-то нервный. Я раз была у них на концерте, он на сцене ей в любви признавался, а за кулисами ругал за что-то. Псих какой-то. Может она сбежала от него. Пусть поспит, потом спросим куда она едет. Поехали.

Машина остановилась возле большого здания, стоящего рядом с дорогой и окруженное с трёх сторон густым лесом.

— Лиля, мы приехали, — Света потянула её за руку — Это гостиница моей тётки. Тут дальнобойщики отдыхают. Пойдёмте.

Лиля огляделась — на стоянке, рядом со зданием было много больших машин, а по краям стоянки и возле входа в гостиницу ярко освещая территорию стояли фонари, и они были причудливой формы в виде подсвечников с тремя свечами. Свежий лесной воздух помог прийти в себя, Лиля вздрогнула от холодного ветра и засунула руки в карманы, в одном что-то зашуршало, зажав это в руке она вытащила и удивленно посмотрела. На ладони лежало несколько купюр. Лиля попыталась вспомнить откуда они, но голова снова закружилась. Парни её поддержали и осторожно завели в холл, посадили на стул. К ним тут же подбежала хозяйка постоялого двора. Татьяна, невысокая, дородная женщина радостно встретила гостей, её голос эхом разносился по просторному холлу гостиницы. Лиля с трудом переносила её громкий голос.

— Тетя, познакомься, это Лиля. Она жена, — Лиля схватила Свету за руку, оборвав её на полуслове.

— Здравствуйте, можно мне комнату, — Она протянула деньги хозяйке, — Правда документов у меня с собой нет.

— С вами что-то случилось? Вас обокрали? — Голос Татьяны бил по ушам.

— Нет, так получилось, — С трудом проговорила, она не смогла сказать неправду, — Мне не здоровиться, я хотела бы прилечь.

— Света, отведи гостью наверх, там угловая комната свободна и ужин ей отнеси, а то я смотрю бледная да худая, краше в гроб кладут, — С жалостью, пристально посмотрела в глаза Лиле. — Не беспокойтесь, мы всех принимаем. Деньги убери, потом рассчитаешься. Света, веди гостью, а то она на ногах еле стоит.

Комната была небольшая. Прямоугольная с одним окном. Возле стены стояла большая кровать, посередине комнаты стол и несколько стульев. Лиля открыла окно, всматривалась в небо.

— Я вам ужин принесла, — Света, постучав в дверь, зашла в комнату, — Может вашему мужу сообщить, что вы здесь. Или сами позвоните. А может вам врача вызвать?

— Спасибо, Света, ничего не нужно. Я тебя попрошу мужу моему ничего не сообщать, всему свое время, — Лиля повернулась, посмотрела в глаза и Свете стало неуютно под пристальным взглядом странных светящихся глаз, — Даже если встретишь его, не говори обо мне.

— Хорошо, это не моё дело. — Света уже выходила из комнаты, когда Лиля окликнула её.

— Света, спасибо тебе, — Тихо сказала — Принеси мне, пожалуйста, тетрадь и ручку. — И снова отвернулась, пристально вглядываясь вдаль.

Через несколько минут Света вернулась, положила на стол тетрадь:

— Вы бы поели, остынет. И отдыхать легли.

Лиля села и дрожащими руками стала что-то быстро писать, потом протянула написанный текст девушке.

— Это мне? — Не веря своим глазам, — Это нам ваша песня? Спасибо, — Она подбежала, обняла Лилю, — Я побегу парням покажу?

— Беги, — Устало ответила.

Света поцеловала в Лилю щеку и смеясь убежала. Когда шаги затихли, Лиля снова подошла и стала всматриваться в темноту над лесом, шептала слова, плакала. Ветер шелестел над соснами и разгонял случайно забредшие в эту сторону тучки. Сегодня Лиле нужно было чистое звёздное небо. Но к рассвету ей стало хуже, и она без сил упала на кровать. Утром Света зашла узнать, как прошла ночь и застала Лилю без сознания, прибежавшая на её крики Татьяна быстро привела Лилю в чувство, напоила её каким-то отваром, заставила лежать в постели, а Свету ухаживать за ней, и та, болтая без умолку поила Лилю горячим бульоном:

— Нам так понравились слова, парни уже музыку подобрали, мы потом тебе покажем. Вот еще ложечку бульона скушай. А мы любим путешествовать, на площадях выступаем. Я видела по телевизору фестиваль, ты там такая крутая. Я тебя обожаю, а вот муж твой, хоть и хорошо поет, но мне кажется он тебя недостоин. Разве можно в таком состоянии жену отпускать.

Она еще долго болтала, и Лиля уснула под её голос. Ей приснился Слава, он присел рядом, гладил её по волосам и тихо пел.

Шестая глава

Нож выпал из рук. Он швырнул овощи на стол. Злость и бессилие мешали сосредоточиться. Хотелось все раскидать, разломать, прекрасно понимая, что это не поможет успокоиться. Он смотрел со злостью на мясо, будто оно тоже виновато в его несчастье.

— Слава, — Сверху спускался Роман, — Я договорился, к вечеру будут видео с камер. Постарайся взять себя в руки. Отойди, — Он отодвинул Славу от стола — Я сам приготовлю, посиди, выпей чай.

— Рома, а если она к нему ушла, — Слава устало вздохнул. — Может он приехал за ней? Забрал её у меня?

— Ага и она без документов к нему побежала, — Грустно пошутил Роман, — Владимир на гастролях на другом конце страны, я уже посмотрел. И как бы она поехала к нему, на машине, без прав и денег? Ты вспоминай, может она говорила, что её тревожит? В прошлый раз она ушла, оставила тебе стихи, может и сейчас тоже написала? Поищи по комнатам. — Роман показал рукой на телефон, — Ты в её телефоне посмотри, может она переписывалась с ним. Будешь знать точно, продолжают они общаться или нет.

Слава знал, что тревожило Лилю. Говорит об этом он не хотел, не его это тайна. Пересиливая неловкое чувство, стал просматривать записи в телефоне. Ни звонком и смс, вызывающих подозрения он не нашел. Зашел в почту:

— Тут сообщения от Владимира, — Закричал, вскочил, но тут же сел назад, — Но она их не даже открывала, посмотри, — Слава протянул его Роману, — Она не читала их.

— Открой, узнаем, что он ей пишет, — Роман сел рядом.

— Нет, пока не буду. Лиля вернется, ей не понравиться это. Если она их не читала, значит это ей не интересно.

Он прошел по всему дому, но не нашел ничего, никаких подсказок, записок. Опять сел в кресло, посмотрел на свой портрет, вспомнил как предложил дописать его, чтобы она была нарисована рядом с ним. Вспомнил как она со слезами на глазах на это отреагировала. Тоска безвыходности навалилось на него.

Ближе к вечеру прислали видео с камер.

— Вот смотри, — Роман открыл видео — Она выехала из города, в машине одна. Вот это видео с заправки. Машину поставила на стоянку и пошла к дороге. Остановила фуру, водитель помог ей сесть. Номера машины не видно. Больше ничего не нашли. — Роман посмотрел на Славу, но тот не знал, как реагировать на увиденное. — Вспомни, может у нее родственники в том направлении живут?

— Нет, у нее никого нет. Зачем она туда поехала? А если водитель маньяк? Он с ней всё что угодно может сделать. Она такая слабенькая, отпор не сможет дать, — Слава вскочил, — Поехали туда. Может найдем свидетелей. Надо искать её. Я на мотоцикле поеду, ты следом.

— На моей машине вместе поедем, вашу надо забирать, ты куда мотоцикл потом денешь?

Отрешенно глядя в одну точку, Слава сидел на переднем сиденье автомобиля и только крепко сжатые кулаки и временами скрипевшие зубы выдавали в нем нетерпение и злость. К заправке они подъехали уже вечером. Еще раз пересмотрели камеры, установленные на здании, ничего нового не нашли. Работники не смогли вспомнить Лилю.

— Рома, поедем дальше по дороге, до следующей заправки, может эта фура там заправлялась? — Слава всё заметнее начинал нервничать.

Он заглянул в свою машину, осмотрел весь салон, но ничего кроме ключей от машины не нашел. Понял, что она не собиралась возвращаться, оставив машину открытой и с ключами.

Поздно вечером подъехали к придорожному кафе. Возле него стояло несколько машин похожих на ту, на которой уехала Лиля.

— Вы видели вот эту девушку? — Слава показал фото работнику кафе. Тот внимательно посмотрел и отрицательно покачал головой, — А можно ваши камеры посмотреть, возможно вы её не заметили?

Роман пошел договариваться с хозяином кафе, а Слава вышел на улицу. Он ходил вокруг машин, высматривая в кабинах Лилю.

— Мужик, чего надо? — окликнул его из кабины водитель.

— Я жену ищу, она уехала на похожей машине, — Он протянул ему фото, — Может видели её?

— Видел, я её вез, — Он отдал фото назад.

— Где она? — Слава стал заглядывать за плечо водителя — С вами?

— Нет, она вышла здесь. Я хотел ее накормить, но она отказалась. Потом на лавочке сидела. Говорит, дальше надо ехать, торопилась. А с кем уехала не видел. Выглядела больной. Ты зачем её в таком состоянии отпустил?

— Я не отпускал, сама уехала, — От услышанного у него опустились руки.

— Слава иди сюда, — Из кафе махал рукой Роман, — Она тут была.

— Я знаю, я водителя нашел.

На видео они увидели — «Лиля вышла из машины, с трудом дошла до лавочки. Сидела обхватив голову руками, было видно, что ей очень плохо. К ней подошла девушка, они разговаривали. Девушка помогла ей сесть к ним в машину, и они уехали.»

— Номера не видно на машине, грязные, а что там дальше по трассе? — Роман спросил у хозяина.

— Они свернули налево, тут на камерах видно часть дороги, — Хозяин посмотрел на карту, — До ближайшего города восемьсот километров, есть по трассе несколько деревень.

— Слава, надо в полицию сообщить, возможно они смогут разглядеть номер автомобиля. Пусть они ищут. Поехали домой. Сами мы её не сможем найти. — Роман потянул Славу к выходу.

Тот нехотя согласился. На обратном пути Слава пересел в свою машину. Он держал руль как руки любимой, чувствуя её тепло на руле. Немного успокоился, что она жива и дальнобойщик с ней ничего не сделал. Поставив машину в гараж, он не стал заходить в дом, пустота и тишина дома его пугала и сразу поехал в полицию.

— Рома, поедем со мной, я сейчас один не смогу в дом зайти, — Слава, выйдя из полиции, устало посмотрел на Романа. — Я с ума сойду от тишины, без нее.

— Хорошо, поехали. Я попробую найти друга из того города. Может поможет в поисках. И по интернету сейчас всё скинем. Так даже быстрее поиски пойдут, чем пока наша полиция зашевелиться.

Дом, глядя пустыми черными глазами-окнами, встретил их звенящей тишиной. Слава прошёл по дому и включил свет сразу по всем комнатам. Взял гитару, сел в кресло и стал тихо петь. Фрем лег возле него и положил ему на ногу свою морду, а Роман пошёл разогревать приготовленный им обед:

— Слава иди поужинаем, или скорее всего это уже будет ранний завтрак, — Он поставил на стол блюдо и бутылку коньяка, — Нужно поесть, слышишь? Силы и здоровье тебе ещё пригодиться.

Слава взял бокал в руки и замер. Вокруг дома загудело, по стенам застучало и зашуршало. Слава выбежал во двор и его накрыло потоком ветра, он закружил вокруг, образуя воронку. Она увеличивалась, ускорялась, поднимая песок и листья наверх, обламывая ветки с деревьев. Роман выбежал следом и остановился в проеме двери, удерживая рвущуюся к хозяину собаку за ошейник. Он увидел, что на Славу обрушился смерч, и прикрыв ладонью глаза от песка, он мысленно закрыл друга куполом, так чтобы воронка смерча, не задевая стоящего в центре Славу кружила вокруг. Воронка стала шире, смерч поднялся вверх и извиваясь змеей улетел. Слава забежал в дом, по лестнице залетел на второй этаж. Роман побежал за ним следом. Слава стоял в комнате возле окна и смотрел вослед улетающему смерчу.

— Что это было? — Роман задыхаясь зашел в комнату.

— Это её ветер. Она его ждала, это третья волна. Он ищет её. — Слава пытался рассмотреть куда полетел ураган, — Я не смогу тебе всего объяснить, это и для меня загадка. В Лиле очень много тайн.

Слава уже закрывал окно, но что-то толкнуло его обратно. Ветер влетел в комнату, прошелестел по полу и из-под стола вынес листок прямо к ногам. Слава поднял его:

— Это от неё, я знал, что просто так она не могла уйти, — Он сел на пол и стал читать вслух:

Уронит ночь печальный свой наряд,

Обнимет сном, — он не дает покоя,

Тоска в мой дом войдет и дверь закроет,

Я буду запивать ее вином.

Мерцанье звезд молчанием ответит,

Мой сон уходит тайнами маня,

Там на границе ночи и рассвета,

Услышу в тишине твои слова:

— У каждого своя мечта,

Открой окно и посмотри на звезды,

Любовь у каждого своя,

Ей в сердце дверь открой, еще не поздно,

И душу настежь распахни — найди слова,

Молитва — у каждого своя.

Накинет ночь на плечи свой наряд,

Тоска уйдет, хмель заберет с собою,

Я двери, окна для любви накрою,

И для молитвы подберу слова.

Она — у каждого своя.

— Ты что-нибудь понял? — Роман опустился рядом на пол.

— Да. Я ругал её за песню для Владимира. Последнее, что я от неё услышал, это — «молитва у каждого своя,» — Слава прислонился к стене спиной. — Скоро рассвет. Ты иди ложись спать. Я здесь останусь. Буду искать слова, моя помощь сейчас ей нужна.

Роман вышел из комнаты, а Слава поднялся, встал возле окна, так как всегда стояла Лиля. Он смотрел на бледные предрассветные звезды и молился. Вспомнил икону в соборе. Молился как умел, находил слова в глубине души и шептал их обращаясь в небо, вкладывая в каждое слово всю свою любовь, тоску и боль. Небо стало светлее, край солнца показался над городом. В нескольких метров от окна на ветку села птица, запела тихо, посматривая маленькими круглыми глазками. Он слушал её жалобный плач, сам не в силах был сдержать свои слёзы.

Тяжело ступая он вышел из комнаты. Из подвала слышалась тихая музыка. Слава заглянул туда, увидел, что Роман спит на диване, зашел и укрыл его пледом, потом вернулся на кухню. На столе так и остался стоять их уже давно остывший завтрак. Подержал в руках бокал с уже выветрившимся коньяком и прикрыв глаза, сразу провалился в сон.

«Он нёс на руках её неподвижное тело. Лестница была высокой, уходящей в облака. Нёс и молил вернуться к нему. Рядом летела, сопровождая их белая маленькая птица, пела и песня была похожа на плачь ребенка.»

В комнату тяжело дыша, зашла хозяйка гостиницы, присела рядом:

— Как вы себя чувствуете? — Заботливо заглядывая в лицо, спросила Лилю, — Может врача вызвать? Или родным сообщить?

— Спасибо, не нужно, — Слабо улыбаясь, ответила Лиля, — Уже всё хорошо. Я завтра уеду. — Она с усилием поднялась и присела на край кровати.

— Куда ты собралась? На тебя смотреть страшно, вся бледная, — От неожиданности Татьяна перешла на — «ты,» — Тебя вон как качает, никуда не отпущу. Как выздоровеешь, так и поедешь.

— Она с нами поедет, — В дверях стояла Света, — Мы послезавтра выезжаем, опять по ближайшим городам круг сделаем и заедем в город, где Лиля живет.

— Ты откуда знаешь, где она живет? — Татьянаповернулась к племяннице, — Или вы были раньше знакомы? Что от меня скрываете?

— Ничего не скрываем — Света обиженно надула губы, — Просто поговорили. Документы поедем восстанавливать.

— Делайте, что хотите, — Махнула рукой Татьяна, — Лиля если нормально себя чувствуешь, спускайся вниз через час, поужинаешь с нами. Света пошли, поможешь мне, — И уже стоя в дверях обернулась, — Что ты всё в окно высматриваешь?

— Красиво у вас, — Лиля поднялась, держась за стену, дошла до окна, — Очень красиво.

Всматриваясь вдаль, она искала ответы на свои вопросы: — «Стоит ли мне тут остаться и подвергнуть опасности этот дом и его гостеприимных хозяев или нужно дальше бежать? Хватит ли у меня сил отвести беду? Но я чувствую тут чью-то поддержку. Кто-то мне помогает, но скрывает это от меня. Надо узнать кто это.»

Ветер пролетел мимо и ударил в дверь. Проследив за ним взглядом, Лиля вышла в коридор. Легкий сквозняк витал под ногами, ведя вниз, в холл гостиницы. Тонкой струйкой пролетел по полу и осел, обвив ножки старого кресла, стоявшего в углу. Оно манило, мерцая зелеными огоньками, пробегавшими по краю кресла. Лиля устало села в него. Тепло и покой охватил её, как руки любимого. Такое же кресло стояло у них дома.

— Откуда оно у вас? — Спросила проходившую мимо хозяйку.

— Уже и не вспомню, — Задумалась Татьяна, — Стоит, мешает. Все хочу его выбросить, да руки не доходят. Иди за стол, ужинать будем.

Лиля провела ладонью по подлокотнику.

— Не выбрасывайте его, оно вам доход принесет, очень даже хороший, — Нехотя поднялась с кресла Лиля.

— Какой доход с него, старое да обшарпанное? Разве дальнобойщиков садить в него и фотографировать? — Татьяна засмеялась, — Или сказать им, что оно желание исполняет?

— Тетя, может Лиля права, — Заступилась Света, — Не выбрасывайте, оно много места не занимает.

— Ладно, старьевщицы, садитесь за стол, ужин остынет.

После ужина Лиля снова села в кресло. К вечеру возле гостиницы стали останавливаться машины, некоторые водители заходили поужинать, некоторые на ночевку. Проходя мимо Лили, они пытались рассмотреть сидевшую в кресле девушку, но ничего кроме фигуры не было видно, лицо её было в тени. К вечеру возле гостиницы, освещая дорогу, стоянку и само здание, зажглись фонари в подсвечниках и из-за их света казалось, что ночь нагнулась над зданием и окружавшим его лесом и закутала все непроглядным мраком. Лиля выглянула в окно, поняла, что отсюда ей уже выхода нет и пожелав всем спокойной ночи, пошла в комнату.

— Лиля, — Вослед прокричала Света, — Я завтра тебя разбужу, пойдем погуляем по лесу, грибов пособираем, тут их много.

Медленно поднимаясь по лестнице, она кивнула Свете. Сквозняк вытек из-под кресла и путаясь под ногами сопровождал Лилю до комнаты, там он растекся белым туманом по полу, заколыхался от её шагов. Лиля прошлась по комнате, потом легла на пол и закуталась в туман как в одеяло. Ближе к полуночи из щелей в полу попытались выползти тёмные тени. Лиля, подогнув ноги села на полу и стала ждать. Глаза изнутри стали загораться зелеными огоньками, они горели все ярче и ярче. Тени боролись с туманом, ползли по стенам до потолка и падали вниз утопая, растворяясь в белом дыму. Лиля не обращала внимание на зловещий шепот, он не представлял ей угрозу. Наступала предрассветная, давящая тяжестью тишина. Издалека послышался нарастая с каждой секундой громкий шум. Грохот и гул смерча приближался, сметая и ломая всё на своем пути. Лиля, вытянувшись поднялась. Подняла руки и закружилась, не касаясь ногами пола. Туман разлетелся и облепил стены комнаты. Вращение нарастало. Смерч достиг дома и поднявшись над ним, рухнул вниз. Прекратив кружиться, Лиля опустилась на пол, и волна воздуха, вращавшаяся вокруг неё воронкой, закрыла дом куполом из белого тумана. Глаза светили зеленым огнем, вырывавшимися из них лучами, тело засветилось изнутри, стало прозрачным и только внизу живота был виден черный комочек, который бился как сердце. Смерч кружил вокруг дома, ломал деревья, срывая тэны с машин. Воронка сужалась. Собрав последние силы, она оттолкнула смерч, чувствуя, что ей кто-то в этом помог. Последний порыв ветра отбросил её на стену, но туман смягчил удар и мягко опустил на пол. Проваливаясь в темноту, она услышала зловещий хохот улетающих теней и тихий шепот на ухо: — «Расплата.»

Постояльцы проснулись от грохота и ударов ветра. Все выбежали в коридор, а сама хозяйка стояла посередине холла, смотрела на потолок, почему-то подняв вверх руки, потом закрыла руками лицо. Света с друзьями, подбежали к ней:

— Надо на улицу бежать, тетя быстрее, — Кричала Света, — Дом сейчас обрушиться на нас. Все на улицу.

Резко наступила тишина. Люди еще не веря, что ураган ушел, стали выходить из здания. Сверху на землю подали мусор и ветки. Водители пошли проверять машины. Татьяна, осматривая дом стояла перед гостиницей.

— Ой, ветер все стекла побил, сколько мусора принес, — Причитая пошла вокруг дома, осматривая какой ущерб нанес ураган.

За гостиницей лежали вырванные деревья, словно кто-то большой косой выкосил просеку.

— Света, у Лили окно открыто или выбито? Посмотри — Татьяна показала на второй этаж рукой, — А она где? Сбегай-ка к ней в комнату. Может с ней что случилось? — И сама побежала следом за племянницей.

Дверь была приоткрыта. Света толкнула ее. Возле стены лежала Лиля. Кровь тонкой струйкой вытекала из-под неё.

«Доброе утро, песня моя, моя маленькая девочка. Опять пишу тебе, не зная читаешь ли ты мои письма, но очень надеюсь, верю — читаешь. И сегодня ночью ты мне приснилась: — Идешь по полю в белом платье, манишь меня за собой, улыбаешься. Вот только глаза у тебя зеленого, изумрудного цвета. Сверкают как камни. От тоски по тебе начинаю сходить с ума. От неизвестности злость и бессилие. Ты мне везде мерещишься, на концертах ищу тебя. Помнишь я рассказывал тебе, как искал тебя в зрительном зале, твои глаза. Сейчас все повторяется. Постоянно высматриваю тебя в зале, за кулисами, жду, надеюсь, а вдруг сейчас придешь. Нет тебя. В какую сторону бежать искать тебя? Что сделать и кому молиться, чтобы вернулась ко мне? Дай мне знак. Знай, моя птичка, я люблю тебя, жду тебя, ищу тебя.»

«Доброй ночи, моя королева. Уже сентябрь заканчивается. Месяц тебя нет. Нет со мной тебя целый месяц! Столько ночей без тебя. Где мне взять силы? Весь наш город и соседние обклеили листовками о тебе. Все больницы обыскали. Ты сквозь землю провалилась? Или ты к себе на другую планету улетела? Или уехала в другую страну с неизвестным языком, на котором ты мне что-то говорила, хотя я знаю это были слова любви. Утром просыпаясь жду вечера, чтобы во сне тебя увидеть. Ты только во сне со мной. Каждую ночь прилетаешь белой птицей. Голос твой слышу, руки твои гладят меня. Я не хочу просыпаться. Но пока я жив, ты тоже жива, и пока мне не докажут обратное — я буду искать тебя каждый день.»

«Почему ты сегодня плакала надо мной? Слезы твои стекали по моему лицу. Я проснулся — оно мокрое, мои слезы смешались с твоими. Тебе плохо? Отдай мне все свои печали и боль. Я сильный, я все выдержу, а ты такая маленькая, сил у тебя мало. Я всегда с тобой. Я думаю о тебе всё время. Любимая вернись ко мне, я молю тебя, прошу, приказываю — вернись. Я заказал твой портрет. Повешу его рядом с моим над камином. Долго выбирал фото для портрета. Почему так мало твоих фотографий? Когда ты вернешься ко мне, в наш дом, я буду каждый день тебя фотографировать.»

.

— Есть новости? — Роман вошел в дом, отряхивая куртку от дождя, — Вторую неделю идет не переставая. Скорее бы зима, грязи хоть не будет. Что пишут под твоими письмами?

— Все одно и тоже, сочувствуют, листовки расклеивают, — Слава поднял голову от экрана компьютера, — Читают мои письма, пересылают. Но вот одна, — Слава снова наклонил голову, всматриваясь в экран, — Зовут её «Свет Луны,» немного грубовато пишет, меня обвиняет. Странная девушка. Новостей никаких. Как сквозь землю провалилась. Два месяца! Два! Рома как можно без документов, без выхода в интернет, без денег, как и где можно прятаться? У меня мозги кипят от всей информации, которую мне скидывают.

— У меня тоже, информации много, а результата нет, — Роман сел рядом, — Собирайся, надо ехать.

— Может отменим концерт, я устал. — Слава закрыл глаза рукой, — Ничего не хочу. Жить не хочу.

— Слава, — Роман положил руку на его плечо, — Посмотри на меня, Лиля найдется. Верь в это. И ты должен петь, она помогла тебе вернуться на сцену, да и нам тоже. А если забросишь выступать, что ты ей скажешь, когда она вернется? Я устал? Ты обязан продолжать петь, ради нее. Собирайся, нас ждут. И ещё, нужна новая песня, специально для Лили. Пиши, мы поможем. Возможно услышит, даст знак какой.

— Темно, почему темно? Я умерла? Но почему болит живот, внизу живота? Голова кружиться, значит жива. Почему темно? Такие ночи не бывают. — Лиля протянула руку вперед ладонью, — Прозрачный квадрат висит над полом. Это окно. Зачем его закрыли такими плотными шторами? Тяжело дышать. Надо открыть его, — Сползла с кровати и шатаясь пошла туда, где казалось было окно.

— Это кто вам разрешил вставать, — Громкий мужской голос остановил её, — Быстро назад в постель. Давайте, я вам помогу. Нельзя вам ещё вставать. Все что нужно медсестры сделают. Ложитесь, — Доктор помог лечь, — Как вы себя чувствуете?

— У меня тут болит, — Показала рукой на живот.

— К сожалению, мы не смогли сохранить, — Голос врача стал ласковым — Вы потеряли ребенка. Мне очень жаль. Но вас мы смогли спасти. Вы не переживайте, срок был маленький. Вы ещё сможете иметь детей.

— Ребенка? — Смогла сказать только одно слово, и ледяная волна поднялась снизу и окатила сердце, потом еще одна и еще одна, сердце стало остывать и замерло. Белая маленькая птица летела в небеса, плача детским голосом.

— Опять темно, — Она протерла глаза рукой, — Надо свет включить, тут рядом светильник стоит, — Потянулась рукой и нажала на кнопку, но увидела только маленькую красную точку в темноте.

— Лиля, ты проснулась, как хорошо, — Раздался голос Светы, — Мы так за тебя испугались, — Света села рядом на кровать и погладила Лилю по руке, — Тётя тут в коридоре, с врачом разговаривает. Как ты? Как себя чувствуешь?

— Хорошо, только душно, открой окно, — Показала рукой в сторону окна.

— Очнулись, очень хорошо, — Уже знакомый голос доктора раздался рядом, — Родственники на выход, я осмотрю пациентку, потом зайдете. Ну как вы? Напугали вы нас вчера. Но уже всё позади, сейчас всё в порядке. Что болит у вас, жалуйтесь.

— Ничего не болит. Только почему темно, откройте шторы пожалуйста, — Опять протянула руку в сторону окна.

— Темно? — Переспросил врач, — Вы ничего не видите? Скажите сколько я пальцев показываю?

— Вроде два, — В темноте мелькнуло две красные палочки.

— Правильно, два, я ничего не понимаю. Если вы не видите, то как вы увидели мои пальцы, на окно показываете и светильник включили? — Удивился врач, — Давайте, осмотрю ваши глаза. Интересно, какой цвет глаз у вас, я первый раз такие вижу, — Он наклонился, пальцами прикасаясь к лицу, — Ладно, загадки потом, вам пока вставать нельзя, я приглашу коллегу, он ваши глаза осмотрит, — Уже выходя из палаты, оглянулся, — Интересный случай. Разберемся. Родственники можете заходить.

— Вот она наша красавица, — Голос Татьяны прогремел на всю палату, — Как ты нас напугала, дочка. Лежишь, в крови. Пока скорую дождались, думали все, помрешь. А ветер то какой был, чуть дом не снес. И тебя видать зацепило порывом, да стукнуло об стенку.

— Тетя, тише, мы потом все расскажем, — Света села на стул рядом с кроватью, — Лиле отдыхать надо.

— Нужно документы заполнить, — В палату заглянула медсестра.

— Иду, — Татьяна поднялась, и тут же наклонилась к Лиле, — Я тебя им представила племянницей. У тебя же нет документов, по Светкиным записала. Они её не знают, — Махнула рукой в сторону племянницы. — Не переживай, все хорошо будет. Тут тебе фрукты, сок, — Она поставила на тумбочку пакет, — Поешь. Фрукты я помыла. Я потом зайду, — И вышла следом за медсестрой.

— Света, открой окно, задыхаюсь.

— Там ветер сильный, перевернет тут всё, — Света посмотрела в окно, подошла и нерешительно взялась за ручку.

Ветер бил ударами, порывами по стенам больницы, нырял вниз, подхватывал мусор, ветки, траву и швырял наверх, снова нырял.

— Открой, немного, — Лиля привстала, собираясь подняться с кровати, — Открой, не бойся.

— Хорошо, открою, только лежи, — Она потянула за ручку, чуть приоткрыла, собираясь бороться с ветром, но он сразу утих, будто и не было секунду назад урагана.

— Выйди, пожалуйста, — Попросила Лиля, — Я очень устала.

— Хорошо, мы завтра придем. Мы тут в городе у родни остановились. Я тебе новости хотела рассказать, — Поцеловала в щеку и выбежала из палаты.

Ветер ласковым котенком подлез под руку, потерся, теплом пролетел по волосам, лицу. Она закрыла глаза — образы поплыли картинками. «Владимир сидел на краю сцены с гитарой, пел её песню. Тоска была в его глазах. Он уже всё знал. Собирался ехать искать.» Она махнула головой отгоняя видение, ей нужно другое.

Опять закружил вокруг туман — «Слава растерянный, злой. От бессилия и гнева ходит по дому, еле сдерживая себя, чтобы не сокрушить всё на своем пути.» Собрала все свои последние силы — окутала его своей любовью, нежностью, сняла злость.

— Спасибо, — Погладила по воздуху ладонью. — Ты приглядывай за ним, — И провалилась снова в темноту, на этот раз в спокойный сон.

«Добрый вечер, моя девочка. Я сегодня был в морге, на опознании. За эти три месяца, я видел столько мёртвых молодых девушек. За свою жизнь столько не видел. Ехал туда, сердце останавливалось. Это не ты, для меня это счастье. Мне жаль тех чья эта дочь, жена. Никому не пожелаешь такого горя. В морге дыхание останавливается, дышать невозможно. Сегодня пошел первый снег, ты любишь такую погоду. Наверно стоишь сейчас возле окна и любуешься. Вспоминаешь ли обо мне? Любишь ли меня как раньше? Знаю, верю — любишь. Это ты мне каждую ночь во сне говоришь. Прости что на секунду засомневался.»

«Там в твоих краях знаю идет дождь,

Каплями дрожит на твоих ресницах,

Как бы я хотел верить, что ты ждешь,

И ночами темными тебе сниться.

На душе моей так же идет дождь.

Пополам с разлукой и печалью,

Как бы я хотел верить, что придешь,

Время для меня вовсе не лекарство.»

«Сегодня привезли твой портрет. Лиля, милая, я готов молиться на него, стоять на коленях перед ним. Где ты, дай мне сил, я очень устал без тебя. Спасибо друзьям, помогают в поисках, поддерживают, я им очень благодарен. Если бы они меня не вытаскивали на концерты, не заставляли репетировать, я сошел бы с ума. Мысли изнутри сожрали бы меня. Когда-то давно я слышал историю — умер один человек, его собака легла на могилу, пролежав несколько дней, умерла. Я тогда не поверил. Посмеялся. Сейчас я знаю, так может быть. Когда впереди ничего нет, нет надежды, нет любви, то сердце можно остановить. Оно само не захочет биться от пустоты в нем. Я часто ловлю себя на мысли об этом. Может на том свете узнаю правду о тебе. Я помню, ты говорила — Мне страшно умирать, — не бойся, я встречу тебя там. Как тут жить без тебя я не знаю.»

«Доброй ночи, моя единственная, моя родная. Пораньше написать не получилось. Был Владимир, приезжал с концертом. Хотел провести совместно его с нашей группой, но мы отказались. Сегодня он приезжал к нам домой. Долго смотрел на твой портрет. Я сдержался, милая, скандала не было. Не переживай. Он предлагал помощь, но чем он может помочь? По глазам его видел, он злиться, меня обвиняет в случившемся. Мне кажется, он что-то знает и скрывает от меня. Даже пытался намекать. Я спросил его прямо — «Знаешь что-то — говори.» Он не ответил. Отвел глаза. Может не знает, хочет показать, что о тебе ему больше известно, чем мне. Забыл написать, с ним была маленькая девочка, дочь его. Она улыбалась, увидев твой портрет. Пролепетала — «Я знаю эту тётю.» Владимир знакомил тебя с ней? Сейчас я вспомнил, эта девочка на тебя очень похожа. Её глаза, такие же как у тебя. Так же голову наклоняет, когда слушает. Наваждение какое-то. Ты мне уже в ребенке мерещишься. Милая, скорее найдись. Мне так много надо тебе сказать. Все наши ласковые слова, они сидят внутри моей головы, разорвать её готовы. Тут я их писать не могу. Это наши слова, наша с тобой тайна.»

— Заходите коллега, — В палату вошел доктор, он был не один, — Вот эта пациентка, про неё я вам рассказывал. Доброе утро, — Обратился он к Лиле, — Сейчас вас осмотрит мой коллега, посмотрит ваши глаза.

Два красных силуэта надвигались на неё, на одном очень ярко горели два пятна вверху и пятно посередине, большое, пульсирующее. Он взял Лилю за руку и из огненного пятна стали вырываться языки пламени. Руку обожгло. Второй врач наклонился над ней и держа её веки пальцами, заглядывал в глаза, говорил непонятными врачебными терминами. Рука горела, языки пламени подбираясь всё ближе стали длиннее. Лиля закричала от боли, забилась в судорогах. Доктор попытался удержать её, наклонился над ней и из него, обжигая вырвался открытый огонь. Через боль она закричала:

— Откройте окно, я задыхаюсь, — Попыталась вырваться из огненных объятий.

Свежий воздух из открытого окна влетел в палату, холодом обрушился сверху. Лиля стала проваливаться в пустоту и падая слышала вдалеке, приглушенно:

— Не понятный случай, возможно потеря ребенка так на неё повлияла, — Голос доктора, то появлялся, то исчезал. — Она истощена физически и морально. — Ласковый голос утонул в тумане.

Тень тяжелая, черная летела рядом с ней.

— Что это было? — Спросила у тени, — Почему огонь?

— А это любовь, — Хрипло смеялась тень.

— Зачем мне его любовь? Мне не нужна чужая любовь. Я хочу умереть, забери меня к моему ребенку. У меня больше нет сил бороться с тобой. Я устала от вас.

Ответом ей был хриплый тихий смех, сквозь него послышалось — «Расплата» и тень рассыпавшись на стаю ворон, разлетелась.

За окном пела птица, жалобно, плаксиво, временами останавливалась и вопросительно, коротко вскрикивала. Лиля вынырнула на крик этой птицы из пустоты, как выныривает, хватая воздух ртом, утопающий из воды. В палате уже никого не было. Тело горело, ожогов на нем не было, этот жар исходил изнутри.

— Опять я жива, сколько можно меня отправлять туда и обратно? Что ты еще придумала, как будешь наказывать? Я видела твой мир, чем ещё удивлять будешь? — Она обратилась к тени, чернеющей в темноте, — Ребенка моего зачем забрала? Он что тебе сделал? Это первый мой ребенок за все века, зачем вы придумали такое испытание? Меня забирали сколько раз, теперь и ребенка забрали. Что вам от меня нужно, верните мне память.

Слезы потекли из глаз, их цвет стал еще светлее, зелено-прозрачный. Птица за окном плакала вместе с ней.

Дверь палаты открылась. Лиля от страха натянула на себя одеяло, её затрясло — в дверях стоял доктор.

— Как вы? — Вкрадчивым, нежным голосом спросил врач, из красного силуэта зловеще выныривали языки пламени, — Как вы себя чувствуете? Мне нужно вас осмотреть, — Он подошел поближе.

Лиля отодвинулась на край кровати, и смотрела на горящий факел широко открытыми от ужаса глазами:

— Не трогайте, меня, пожалуйста, — Лиля натягивала одеяло на себя всё выше и беспомощно озиралась вокруг. — Не нужно.

— Я только осмотрю вас и пульс пощупаю, — Протянул к ней руку.

— Пусть она меня осмотрит, — Лиля кивнула в сторону открытой двери. — Она ведь тоже может меня посмотреть.

— Вы видите? — Доктор обернулся, по коридору мимо открытой двери проходила медсестра, — Зрение к вам вернулось?

— Нет, не вижу, — Она вдруг успокоилась, мимо потянуло холодом, ветер заполз под кровать, готовый в любую минуту закрыть собой.

— Как же вы увидели медсестру? — Еще больше удивился врач, садясь на стул.

— Не знаю, почувствовала и шаги слышала, — Все еще со страхом вжимаясь в кровать. — Выпишите меня домой, у меня всё в порядке, я здорова. Я долечусь дома.

— Почему вы не хотите, чтобы я вас осмотрел? — Грустно улыбаясь спросил он, языки огня заползли назад, сжались.

— От вас жар сильный идет, вы горячий, — Прошептала и посмотрев мимо него, вдруг радостно улыбнулась.

В дверях стояла Света, её силуэт переливался розовым теплом.

— Я позднее зайду, с медсестрой, мы осмотрим вас и подумаем насчет выписки, — Он нехотя встал и проходя мимо Светы, поздоровался с ней за руку, — Проходите. Скажите вам моя рука не кажется горячей? — Спросил он у Светы.

— Нет, — Света удивилась, вырвала свою руку и подбежала к Лиле, — Как ты? — Она обняла её, — Тетя сейчас придет. Вкусного наготовила, кормить тебя будем. А почему так холодно? Надо окно закрыть, замерзнешь.

— Нет, не нужно, — Лиля махнула рукой, холод нехотя выполз и потёк в открытое окно.

Седьмая глава

Она стояла посередине холла гостиницы. Света завела Лилю во внутрь и выбежала к машине за вещами. Татьяна, накрывая на стол, ходила по коридору между кафе и своей комнатой и ворчала:

— Это что за врачи такие, за месяц диагноз поставить не смогли. Как лечить не знают, что с ней, не знают. А еще говорит, — «Буду к вам почаще заезжать,» чего ему тут надо, этому доктору? За сто километров ездить он будет к нам.

— Он в Лилю влюбился, — Смеясь, Света пробежала наверх.

— А что толку от его любви. Влюбился. Её лечить надо, а не любить. Надо к другому врачу ехать. Света, — Крикнула наверх, — Ты в интернете посмотри врача хорошего. Выберем время и поедем.

Лиля всматривалась в темноту и вдруг заметила зеленые огоньки, они манили к себе, и она решительно направилась туда.

— Осторожнее, — Вскрикнула Татьяна. Лиля сделала еще один шаг и устало опустилась в кресло, — Ты запомнила где стоит кресло? Хорошо, посиди, отдохни. Скоро ужинать будем.

Усталость, тоска и боль утраты накопившиеся за эти дни лежали тяжким грузом на душе. Кресло обняло её теплом, спокойствием и немного отпустило сжатое в тиски, сердце. Она закрыла глаза.

— Мои парни приехали, — Радостно крича, мимо пробежала Света, — Пошли, расскажите, как выступали без меня, — Она повела их в свою комнату. Тяжелые шаги трех парней в берцах, гулко раздавались по холлу, один приостановился возле Лили, — Пошли, — Света потянула его за рукав, — Она спит, не мешай.

— Я про мужа хотел сказать, он её везде ищет, — Прошептал парень.

— Не нужно ничего говорить, — Света одернула его, — Что, нужно я сама ей скажу. Понял. Ей нельзя волноваться. Пошли быстрее.

Лиля задремала, ей приснилась птичья клетка, золотыми прутьями накрывшая сверху здание гостиницы. Себя сидевшую в этом кресле, как птицу, запертая в клетке, из которой выход только один.

— Идите ужинать, — Громкий голос Татьяны разбудил Лилю, — Света зови своих парней. Все за стол.

— Они там в кафе поедят. Знакомых музыкантов встретили, — Света подбежала к Лиле, — Пойдем я тебя провожу до стола. Новости сейчас расскажу, — И уже за столом, продолжила, — Мы послезавтра уезжаем. Лиля ты поедешь с нами?

Лиля оглянулась вокруг. В темноте засветились, закружились металлические прутья и со звоном накрыли сверху здание гостиницы. Сквозь звон слышался шепот и хриплый смех. Дверца клетки с громким стуком захлопнулась. Лиля вздрогнула.

— Куда ты её собралась везти? — Татьяна возмутилась, — Угробить её в дороге хочешь. Никуда она не поедет с вами. Ей ещё лечиться надо. Где это видано больного человека возить по вашим городам, да заставлять слушать как вы на площадях орёте. Кто за ней смотреть будет на ваших выступлениях? Да её там толпа затопчет. Никуда не пущу. Даже не спорьте. Поправиться, тогда и поедет.

— Хорошо, ладно тетя, не кричи, — Света замахала рукой на Татьяну, — Лиля, парни твою песню пели. Она зрителям очень понравилась. Их потом в ресторан пригласили, и они там несколько вечеров выступали. Хорошо заработали, — Света положила на стол деньги, — Вот возьми, это твои.

— Вот и хорошо, — Татьяна протянула руку, взяла деньги и пересчитала их, — Ты Света завтра поедешь одежду Лиле купишь, а то твоя на ней болтается. А ты Лиля, не переживай, поживешь у меня сколько нужно. Я смотрю у тебя в жизни что-то страшное случилось, еще и ребеночка потеряла. Сама захочешь, расскажешь. А нет, так я не любопытная. Мы тебе комнату на первом этаже выделим поживешь тут, а то вдруг с лестницы упадешь, да и гости шумные там, ругаются матами.

— Можно я останусь в той? — Лиля подняла голову наверх, — Я буду осторожной. Пожалуйста.

— Хорошо, ладно, — Татьяна заметила слезы на её глазах. — Если тяжело будет, то поменять комнату всегда сможем. Сейчас что тебе нужно, скажи, Света все принесет.

— Мне нужна тетрадь и ручка. Больше ничего не надо.

Света после ужина проводила Лилю до комнаты, положила на стол тетрадь.

— Ты потом зайди ко мне, — Лиля села за стол.

— Хорошо, пойду к своим, может ещё что расскажут, — Света выбежала из комнаты.

В окно мягко стукнули. Лиля приоткрыла его и от потока ветра задохнулась. Всё смешалось, тоска и боль двух мужчин обрушилась на неё. Распутывая как клубок, отделила видения о Владимире, направила его по другому потоку ветра. Слава, её любимый нуждался в ней намного больше. Она видела его сидевшим за компьютером. Он пишет для неё письма — сообщения. Каждое слово этих писем прошивало её иголками. Нитки от этих игл стягивали её сердце, оно кровоточило и начало останавливаться. За окном запела птица, сквозь пение послышались слова:

Давай с тобою, Осень, выпьем,

Ты мне любви в бокал налей,

Душа израненною птицей,

Куда-то рвётся из сетей.

Поговорим с тобою, Осень,

В хмельном плену всё расскажу,

Про боль свою и одиночество,

Тоску — я в твой бокал налью.

Давай поплачем, Осень, вместе,

И посмеёмся над собой,

Любви ещё в бокал налей мне,

Я буду пить его с Весной.

Пение птицы расслабило нити, затянувшие сердце. Собрав все силы, смогла их разорвать.

— Лиля, можно к тебе, не спишь ещё? — Немного приоткрыв дверь, в комнату заглянула Света, и увидев, что Лиля сидит за столом и не глядя в тетрадь, что-то быстро пишет, Света присела рядом.

— Тут вам два текста для песен, — Она протянула два листа, третий сложила конвертом, — А вот это, — Она замолчала, посмотрела в окно, — Вы будете в моем городе. Туда скоро приедет группа, ее солист Владимир.

— Я знаю его, ты с ним на фестивале была.

— Ты должна ему передать вот эту записку.

— А как? Я видела, на его концерт все билеты давно раскуплены.

— Ты запиши, чтобы не забыть, — Лиля протянула листок и ручку, — В этом здании где будет его концерт, есть слева дверь, небольшая. На ней написано — Посторонним вход запрещен. За пять минут до начала, ты зайдешь в нее. По коридору попадешь за кулисы. Когда начнется концерт, ты сможешь зайти в зал. На первом ряду с краю будет свободное место. После третьей песни, на сцену пойдет маленькая девочка с цветами. Ты с ней передашь записку. Постарайся сделать все так как я сказала, пожалуйста. Для меня это очень важно. И ты должна быть одна. Всей группой у вас не получиться пройти.

— Я все сделаю. Не переживай. За песни спасибо большое. Парни сами хотели у тебя попросить. Тебе что-нибудь еще нужно?

— Про записку не рассказывай никому, — Лиля закрыла ладонью глаза, задумалась, — У тебя на шкафу лежит старая гитара. Если она тебе не нужна, можешь мне ее на время дать?

— А ты откуда знаешь? — Удивилась Света, — Да, лежит. Она от мамы осталась.

— Я не знаю. Просто почувствовала. Ты не удивляйся, я сама порой не могу объяснить.

— Ты удивительная, будто с другой планеты, — Света обняла её, — Я завтра тебе гитару занесу. Пойду обрадую своих.

Когда дверь за Светой закрылась, за окном снова запела птица. Песня её была грустной, и Лиля плакала вместе с ней.

Татьяна, утирая слезы, смотрела в окно вслед уезжающей машине:

— Вся в мать, такая же, только петь да плясать. Восемнадцать лет уже девчонке, а учиться не хочет — Причитала она, — Так и будет всю жизнь песенки свои петь, — Смахнула слезу, присела рядом с Лилей, — Мать её, моя сестра, вот такая же была. Не уберегла я её. Родители наши рано умерли, все хозяйство на меня взвалили, и за сестрой еще присматривать. Она в семнадцать лет с одним дальнобойщиком связалась. Все ездил, подарки ей возил. А в один распрекрасный день увез её. Через полгода явилась, одна да с пузом. Все плакала по нему. Спросишь — «Что случилось?» Молчит и плачет. Померла при родах, бедная. Искала я того водилу, чтобы алименты потребовать, да не нашла. Как сквозь землю провалился, — Тяжело вздохнула, — Спаси и сохрани её господи, — Она перекрестилась, — Пойду работников проверю. Скоро на обед заезжать будут, а там поди ничего не готово. Тебе что надо, не стесняйся, говори, — Уходя, еще раз перекрестилась.

Лиля поднялась с кресла и уверенно пошла на второй этаж, но даже в полной темноте она видела людей, они светились силуэтами, их цвет был от розового до ярко красного. Предметы обходить ей помогала струйка сквозняка. Она опутывала ноги, холодом показывая куда идти.

Снег, первый снег. Мягкими пушинками он укрывал землю, деревья. Стояла звенящая тишина. Лиля вытянула руку из окна, снежинки упали на ладонь, переливаясь, тихо таяли.

— Да, милый, я люблю снег, — Прошептала, закрыв глаза, замерла. Она мысленно протянула руку сквозь расстояние, разделяющее их, прикоснулась к лицу Славы. Придвинув его образ к себе, наклонилась над спящим мужем. Шептала ему ласковые слова. Слезы стекали на его лицо. Она еще ниже наклонилась над ним. Черное крыло отбросило назад, в клетку, из которой невозможно выйти. Тишина и снег, больше ничего нет в этом мире.

Лиля взяла гитару, она помнила, как Слава играл, её пальцы повторяли за ним. Закрыв глаза, она сидела в кресле, перебирая струны. Слова песни сами вырвались. Лиля пела первую песню, написанную для Славы, когда они еще не были знакомы:

На хрустальных струнах дождя,

Мы сыграем любви нашей песню,

Она каждому в мире известна,

Мы споём в ней свои слова.

Я сотру с твоих глаз пыль дорог,

Ты с моих, поцелуем, печали,

Сердце бьется в такт песни отчаянно,

На душе нет былых тревог.

На хрустальных струнах любви,

Мы сыграем мелодию вместе,

На телах-инструментах оркестра,

Это музыка в нас звучит.

Своё сердце-ладонь мне открой,

Я любовью его наполню,

Все желанья мои исполни,

Ты играй мной- гитарной струной.

На хрустальных струнах души,

Мы сыграем аккорды счастья,

Задохнемся в объятьях страсти.

Ноты песни любви запиши.

— Молодец, дочка, — Сказал кто-то, стоявший рядом с ней, — Хорошо спела. Душевно.

Лиля открыла глаза, перед ней было много светящихся силуэтов. Проходя мимо неё из холла по коридору в кафе, дальнобойщики, народ суровый и скупой на слово, благодарили Лилю.

— Спасибо, хорошие стихи, — Татьяна, взяла стул, поставила рядом с Лилей, и села на него, утирая слезы платком, — Спой еще, если не тяжело. Я посижу рядом, послушаю.

Лиля вспомнила стихи о своем свадебном платье. Закрыв глаза, увидела руки музыкантов, повторяла за ними.

— Доча, там доктор твой приехал, — На ухо зашептала Татьяна, — Вон рукой мне машет. Что сказать-то ему?

— Пусть проходит, не будем же его выгонять, — Лиля улыбнулась. Она открыла глаза и увидела за бледными силуэтами людей стоял огненный столб. Он приближался к ней. Лиля растерянно оглянулась, опустила руку вниз, холод заколыхался туманом под креслом. Лиля облегченно вздохнула.

— Здравствуйте. — Татьяна пошла к нему навстречу, — Какими судьбами к нам? Проездом или специально?

— Добрый вечер, был по делам, решил проведать вас.

— Вот и хорошо. Садитесь, а я пойду распоряжусь насчет ужина.

— Здравствуйте, не знал, что вы поёте? — Доктор подошел к Лиле и присел рядом на стул, — Ехал по делам, решил вас проведать, — Он смотрел на неё с восхищением и языки его огня тянулись из него, пытаясь достать до Лили. — Вы очень красивая, а в этом кресле, с гитарой — богиня. Я хотел раньше приехать, никак не получалась. Все время думаю о вас, — Он перешел на шепот, — Вы мне снитесь каждую ночь. Я звонил сюда, но так и не удалось с вами поговорить. А мне очень нужно поговорить с вами и о вашем здоровье тоже. Как вы себя чувствуете?

— Все хорошо, спасибо Александр Николаевич, что заехали, — Лиля отодвинулась на сколько можно. Холод шитом заслонял от огня.

— Все, концерт закончился, — Татьяна пришла и стала разгонять посетителей, — Расходитесь, гости дорогие. Лиля, зови гостя с нами ужинать.

— Татьяна, есть у вас комната для меня? Я хотел остановиться у вас на ночь, — Доктор обратился к хозяйке, — И с удовольствием поужинаю в обществе таких прекрасных дам.

Татьяна засветилась от комплемента:

— Найдем комнату. Пойду скажу, чтобы подготовили, а ты Лиля веди гостя на кухню к нам, я сейчас приду.

— Лиля? Вас зовут Лиля? — Доктор, поднявшись, снова сел на стул, — Но вас же Светой зовут, почему ваша тетя вас другим именем называет?

— Спросите у Татьяны, — Лиля направилась в сторону кухни.

Доктор немного потрясенный шел следом за ней, он никогда не видел человека, внезапно потерявшего зрение, так хорошо и уверенно идущего по помещению не задевая предметы. Лиля, проводив его на кухню предложила присесть за стол. Сама села на другую сторону подальше от него.

— Лиля, — Нараспев протянул доктор, — Это имя вам больше идет. Оно на вас похоже, такое же непонятное и таинственное как вы. Но почему-то меня не оставляет чувство, что мы с вами были знакомы. Когда-то давно. Я не могу вспомнить, хотя память у меня хорошая.

— Сейчас ужин принесут, — Запыхавшись пришла Татьяна, — Комнату вам приготовили, тут на первом этаже. Можете спокойно отдыхать, — Она похлопала по плечу доктора.

— Скажите, Татьяна, почему вы свою племянницу другим именем называете? В больнице вы её Светой звали, а дома Лилей? — Доктор обратился к хозяйке.

— Она не любит свое имя, вот и просит Лилей ее называть, — Не моргнув глазом, соврала Татьяна, — Нам тоже нравиться это имя. Ой, забыла, — Она обратилась к Лиле, — Гостям песни твои так понравились, некоторые заплатили. Так и сказали- за песни, чтобы тебе передала. Хорошие песни. Может завтра опять вечерком споешь? Постояльцев, глядишь больше будет. Может и местные заглянут к нам. Хорошие песни, не то, что племянница моя поет.

Лиля, улыбаясь, опустила голову. После ужина она сразу поспешила в свою комнату, боясь разговора с доктором и его расспросы.

«Моя красавица. Моя милая. Моя птичка певчая. Песня моя. Пишу тебе каждый день, а ответа нет. Нет ответа. Нет. И тебя нигде нет. Ненавижу это слово — «Нет.» Начинаю весь мир ненавидеть, потому что тебя нигде нет. Только во сне ты ко мне приходишь. Я так ясно тебя вижу, слышу голос твой, запах родной. Волосы твои мне падают на лицо, хочу зарыться в них и вдыхать их аромат. Ненавижу утро, ненавижу просыпаться. Ненавижу эту жизнь, она забрала тебя у меня. Прости за слабость. Я просто много выпил. Завтра я буду сильным и ничто меня не остановит в поисках тебя.»

«Доброе утро, моя девочка. Надеюсь и ты мне этого желаешь. Я в твоей беседке крышу переделал. Она теперь стеклянная. Ты будешь любоваться небом, звездами. Тебе это должно понравиться. Поставил там столик с резными ножками. Диванчик с мягкими подушками. Очень красиво получилось. Фрему понравилось, он там часто лежит. Он тоже по тебе очень скучает, наверно не может понять, куда ты ушла. Сидит порой возле ворот и смотрит на прохожих, тебя высматривает. Ждет, как и я. На каждый стук, шорох, смотрим, а вдруг это ты пришла. Вернись к нам, хозяйка наша, мы хотим с Фремом проводить вечера все вместе в нашей беседке. Только ты вернись. Я без тебя задыхаюсь. Сердце от боли стало огромным и не помещается в груди. Еще немного и оно разорвется.»

«Лиля, сегодня мне приснились стихи, точнее, тёмная тень с крыльями за окном всю ночь летала и мне их шептала. Проснувшись утром, я записал их:

Мы не встретимся завтра с тобой,

Наша встреча приснилась вчера,

Смыл следы волною прибой,

Лист перелистни календаря.

Не приносит ветер вести о тебе,

Дождь не скажет — где тебя найти,

Мы идем по дороге-судьбе,

Не сойдутся наши пути.

Между нами миры и века,

Звезды меркнут в полночной мгле,

Ты скучаешь там без меня?

Я тоскую здесь по тебе…

Странные слова, это не твои стихи. И не мои. Кто-то пытается внушить мне, что тебя я не найду. Я догадываюсь, а ты знаешь — «Кто.» Я много думал о том, что за последнее время произошло. Вспомнил все твои слова. Таинственного много в нашем мире, просто не всем дано это знать. Будь сильной, моя милая, моя любовь всегда с тобой. Я землю буду грызть, но я тебя найду. Всем назло.»

— Татьяна, можно вас попросить, — Лиля, спускаясь с лестницы окликнула проходившую мимо хозяйку, — У вас на чердаке стоят небольшие круглые столики и стулья. Я хочу поставить их вдоль стен. Зрителям будет удобно и не нужно будет из кафе сюда стулья приносить.

— А как ты, дочка узнала про старую мебель? Света тебе сказала? — Удивилась хозяйка. Потом задумалась, — Твоя правда, а то туда, сюда эти стулья таскают. И мы столики накроем скатертями и подсвечники на них поставим, а то пылятся в кладовой. Сейчас дворника нашего, Степаныча, за ними пошлю, пусть принесет и поставит. Хорошо придумала. Сюда можно будет для посетителей отдельное меню сделать. Молодец.

— И еще просьба, я не хочу, чтобы меня фотографировали, кресло нужно немного передвинуть, так чтобы лицо моё ещё больше в тени было.

— Все сделаем. Не переживай, и на входе напишем. А кто будет снимать тебя, будем у них телефоны забирать. Еще очки на тебя черные одену. Пойду распоряжусь насчет столиков. Совсем забыла, — Татьяна вернулась, — Платье я хочу тебе купить, длинное, чтобы ты совсем как артистка выглядела. Какое ты хочешь? Цвет тебе какой нравиться?

— Можно зеленое, только не яркое, или белое.

— А давай я тебе два платья куплю, пригодятся, менять будешь. Размер твой я знаю. Сегодня после обеда закупаться поеду в город и по магазинам пройдусь. Может еще что нужно? Ты не стесняйся, деньги есть. Хорошо за твои песни нам платят. Правильно ты мне тогда сказала, что кресло доход принесет. Как угадала?

Но Лиля её уже не слушала. В дверь вполз огненный факел, и увидев Лилю, огонь разбушевался, языки его пламени поднимались почти до потолка.

— А вот и доктор наш к нам пожаловал, — Татьяна обрадовалась. — Лиля, дочка займи гостя, если не сложно, а мне пора собираться.

Лиля с ужасом вспомнила, что не открыла окно в комнате. Растерянно оглянулась, водя рукой по воздуху. Нет спасения. Страх начал нарастать в ней. Огонь приближался все ближе.

— Здравствуйте, Лиля, я рад вас видеть, — Доктор протянул руку, — Опять не хотите ко мне прикоснуться? Неужели вам неприятно? Я вам неприятен? Я специально ехал увидеть вас, у меня сегодня выходной и я хотел пригласить вас прогуляться. Погода сегодня чудесная, воздух тут такой свежий. Хотел поговорить с вами, мне хочется знать о вас как можно больше.

Но Лиля ничего кроме огня не видела и не слышала, он заслонил собой всё вокруг. Она на ощупь дошла до кресла, села, но и сюда дотягивается огонь. От жара кровь начинала закипать.

— Я к вам присылал своего коллегу. — Доктор сел рядом на стул, — Он мне сказал, что по здоровью у вас все в порядке. Потеря зрения связана со стрессом. Оно к вам вернется со временем, не переживайте, но нужно приехать к нему на обследование в клинику, я могу вас свозить к нему и назад привезти, а то тетя ваша занята. Лиля, — Он придвинулся ещё ближе, — Вам плохо? У вас глаза стали красные? Давайте я пульс проверю?

— Пожалуйста, отодвиньтесь подальше, — Лиля с трудом выговаривая слова, вжималась в кресло — От вас жар сильный, мне плохо. Пожалуйста. Отойдите!

— Хорошо, хорошо, — Он встал со стула и сделал несколько шагав назад, — Так лучше? Что с вами происходит, мне совсем не понятно, но вижу я вам неприятен, — Он немного обиделся на её слова, — Вы опять меня прогоняете.

— Нет, я не смогу вам объяснить — Лиле стало немного легче, от обиды на нее языки пламени недовольно стали заползать назад, — Мне рядом с вами очень жарко. У вас внутри горит огонь, и он меня обжигает.

— Правильно, огонь, — Он сделал шаг к ней, пламя опять выползло наружу и потянулось к ней, — Лиля я вас люблю, и я ничего с собой поделать не могу. Я думаю о вас день иночь. Это любовь горит во мне огнем, — Сделал ещё один шаг к ней.

Лиле становилось хуже. Сердце начало плавиться в огне, замирало, и пытаясь разогнать кипевшую кровь билось через раз. Неожиданно входная дверь открылась, и входящего человека сбило ворвавшимся следом за ним порывом ветра. Он закружил по холлу, завыл под потолком и обрушился на Лилю ледяной волной. Посетитель ругаясь поднялся, и проходя мимо он ещё долго ворчал на скользкие полы и плохие двери.

Лиля постепенно приходила в себя. Кровь перестала кипеть, сердце забилось спокойнее. Холод опустился вниз и спрятался под кресло. Откуда-то издалека доносился голос доктора, он все еще объяснялся ей в любви. Голос стал приближался и теперь он звучал над ней:

— Я вам в прошлый раз уже говорил, что мы с вами как будто знакомы. Это чувство не покидает меня. Мне кажется я знаю вас, но, когда и где мы познакомились, к сожалению, не могу вспомнить. Жаль, что вы меня не видите. Возможно узнали бы меня, и вспомнили где мы встречались.

Лиля с трудом поднялась. Молча прошла мимо него и уже поднималась по лестнице, как её вдруг накрыло черное крыло, потащило куда-то в прошлое, в очень далекое прошлое: — «Нож, воткнутый в груди. Воздух, который с хрипом заполняет легкие очень горячий, каждый вздох как будто глотаешь лаву. Адская боль предсмертной агонии. Где-то надо мной плач и стенания, чьи-то слезы падая на лицо, смешиваются с моими слезами. Крики, плач бьют по ушам ударами, и сердце так же бьется, все громче и громче и все реже. Чьи-то прохладные руки коснулись лица, руки и пересиливая себя я открыла глаза. Надо мной нависло лицо молодого придворного лекаря. В его глазах был испуг и восхищение. Это последнее, что я тогда увидела.»

Вырвавшись из видения, Лиля обернулась.

— Я, живой, там в прошлом, вас не видела, — Не ожидая такого от себя неожиданно сказала вслух.

— Света звонила, — В комнату к Лиле зашла хозяйка, — Привет тебе передала. Сказала вечером ещё позвонит, — Татьяна села рядом за стол, — Как ты, не видя, пишешь, да еще так ровно? Стихи новые? — Она вздохнула, — Скорее бы племянница приехала, сердце болит за неё. Как уедет, так я ночи спать не могу, все думаю, как бы чего в дороге с ними не случилось.

— Через неделю приедет, — Лиля отложила тетрадь, — Не переживайте, у неё хорошая судьба будет. Все у неё сложиться.

— Может ты и права, — Татьяна смотрела остановившемся взглядом за окно, — Пусть всё у неё будет хорошо. Чего это я сижу, работы много. Пойду, — Заторопилась, и вдруг остановившись в дверях, повернулась, — А почему доктор перестал к нам ездить, не нравиться он тебе? Может стоило приглядеться, хороший человек. Он звонил, справлялся о здоровье. Привет тебе передавал. Я его, если ты не будешь против, на Новый год приглашу к нам.

Дверь за Татьяной закрылась. Лиля снова открыла тетрадь.

«Как я пишу? — Улыбнулась. — Разве можно объяснить, как? Просто буквы из-под ручки выходят и светятся зеленым цветом. Складываясь в слова, они еще долго переливаются. Их можно потрогать и прочитать пальцами. Даже остывшие, долго лежащие тексты, оживают если на них просто подуть. Уже вечер, скоро придут вести от Светы. Как это воспримет Владимир. Как не сильна моя любовь к мужу, все равно очень хочется увидеть серые глаза Владимира. Увидеть в них….»

Лиля спустилась по лестнице в холл, когда там ещё никого не было. Сегодня на душе было тревожное лишавшее её покоя чувство. Она нервно перебирала струны. Закрыв глаза, увидела руки Владимира. Пальцы сами повторяли за ним. Она пела его песню, а перед глазами плыло видение:

«Владимир закончил петь, поклонился. Под аплодисменты на сцену вышла девочка с огромным букетом цветов. Владимир радостно улыбаясь идет к ней. Присаживается рядом, освобождая её от тяжелой ноши, целует в щечку застеснявшегося ребенка. Она дает ему маленький конверт и убегает со сцены.

— Записка от зрителей, сейчас посмотрим, что вы мне пишите.

Развернув конверт, он изменился в лице. Оттуда на него водопадом обрушился знакомый голос, он кричал, обливая его сердце ледяной водой:

— Я просила, я молила! Не ищи меня! Ты погубишь меня! Я молю тебя, уезжай! Если не хочешь такой же судьбы для своей дочки. Уезжай! Не губи нас!

— Лиля, — Он прокричал в микрофон, — Ты здесь? Где ты?

Он обвел глазами всех зрителей. Туман опустился на его глаза:

— Рыцарь мой, не бойся за меня. Сделай так как я сказала. Ничего плохого не случилось. Это просто расплата. Будь счастлив. До встречи. Я буду ждать тебя там, — Ласковый голос таял, уходя.

Владимир несколько минут стоял неподвижно на сцене. Зрители молча боясь спросить, что случилось наблюдали за ним. Он ещё раз оглядел весь зал, взял гитару. Сел на край сцены и сдерживая слёзы пел её песню.»

«Добрый вечер, моя девочка, моя жена. Ты моя жена. Всегда ей будешь. Немного радостная новость — сегодня закончили снимать клип. Как хочется, чтобы ты его увидела. Я сам написал текст для этой песни. А может ты нашептала мне его ночью? Помнишь, как первый раз, когда мне приснились стихи? Колдунья моя лесная. В каком мире ты от меня скрылась? Есть ли туда дорога для меня? Дай знак, любой. Почему я тебя всегда ищу? Первый раз ты убежала от меня в парке, подарив мне свои стихи. И я искал тебя много лет, но тогда ты была моей мечтой. Моим самым красивым сном. Теперь я знаю, что ты настоящая, не выдуманная. Моя любимая. Всё что я не могу написать здесь, я говорю тебе, глядя на твой портрет. Уже через две недели Новый год. И наша первая годовщина свадьбы. Ты меня одного оставила на этот праздник. В новогоднюю ночь сбываются желания, оно у меня только одно. Я верю в новогоднее чудо.»

Внизу, на первом этаже послышался шум, радостные крики. По коридору кто-то пробежал. В комнату ворвалась Света, холодная, раскрасневшаяся с мороза. Обняла, закружила Лилю по комнате.

— Как я по тебе соскучилась. Столько новостей у меня, — Ещё крепче обняла, — Как ты? Как глаза? Как здоровье? — Она засыпала вопросами и не дожидаясь ответов продолжила, — Муж твой такой клип выпустил, закачаешься. Как он тебя любит. Ищет везде. По всем городам где мы были, листовки с твоим портретом висят, — Она наконец отпустила Лилю, — Давай я тебе его клип покажу? Может ты захочешь с ним помириться? Так его жалко.

— Света, ещё не время, — Оборвала на полуслове, — Рано, не спрашивай ничего. Так надо.

— Ты думаешь, что он разлюбит тебя за то, что ты не видишь?

— Нет. — Покачала головой, — Я не могу ничего тебе сказать, это не моя тайна, — Она обняла Свету, — Понимаешь, так нужно. Может когда-нибудь я смогу рассказать, но не сейчас.

— Хорошо. Подожду. Наверно он тебя очень сильно обидел? — Света погладила Лилю по волосам, — Я подарки привезла. И тебе и тёте тоже, пойдем вниз, — Света потянула за руку.

— Ты иди, я через пять минут приду, — Лиля проводила до двери, — Беги. Я скоро приду, — И закрыла за ней дверь.

В открытое окно тихо заполз холодный, северный ветер. Окутал туманным морозом. Закружились снежинки, сплетаясь в образы.

«Её портрет над камином — «Она в зелёном длинном платье на сцене, позади неясные размытые силуэты четырёх музыкантов.» Слава сидит в своем любимом кресле. Он поёт новую песню обращаясь к портрету:

Сколько можно бродить по земле,

Провожая пустые закаты,

Я устал, я хочу к тебе,

Наше счастье вернуть обратно.

Снова за руку тебя взять,

Показать, как цветет наш сад.

Твои песни тебе сыграть,

Пусть беда в наш дом не обойдет.

В небеса кричу!

Птицу певчую

Мне верни!

Без нее я жить,

Без нее я петь,

Не могу!

В небеса кричу!

След звезды моей,

Как найти?

Укажи мне путь,

Как её вернуть?

Я дойду!

В небеса кричу!

Я найду!

Между нами дождей стена,

Все пути затянуло туманом.

Я устал, я хочу огня,

Той любви, что была без обмана.

Лиля сидела в застывшей позе, невидящим взглядом смотрела в пол. Слёз уже не было. Сердце как высохшая пустыня, по которой гуляет горячий, обжигающий ветер, гоняя вместо крови сухой песок. Она устала от борьбы, устала сгорать и возрождаться. Но в ней осталось то, ради чего ещё стоило жить. Это любовь к мужу, и его любовь к ней. Ради этого она пойдет до конца.

Восьмая глава

Роман ходил по дому, задумчиво смотрел на портрет Лили, потом на Славу, тот как всегда зашел в интернет и просматривал новости, присланные за время его отсутствия на гастролях, потом снова ходил по дому, курил, не зная, как начать разговор. Фрем радостно крутился возле хозяина, и заглядывая ему в лицо, подставлял морду под его руку. Слава задумчиво гладил его, не отводя взгляд от экрана.

— Слава, нам нужно поговорить. — Роман сел напротив, — Оторвись на минуту, разговор есть, только не злись, выслушай меня. Мне сегодня звонили с той турбазы, где была ваша свадьба. Они нас приглашают выступить у них, как в прошлый раз.

— Ты, ты, как ты это себе представляешь? — Слава подскочил, быстро прошел по кухне, снова подошел к столу и встав за креслом, сжал руками его спинку, — Поехать туда, где все напоминает о ней? О нашей свадьбе? Ты смерти моей хочешь? Я тут задыхаюсь, а там были самые счастливые дни нашей жизни.

— Не кипятись, подумай, — Роман подошел к нему и посадил его назад в кресло, — Это лучше, чем ты будешь в праздники дома один. Среди людей тебе будет легче. Поверь мне, так будет лучше.

Слава, отбросив руки Романа вскочил и опять стал быстро ходить по кухне, бормоча что-то себе под нос, потом остановился возле окна и немного приоткрыв его, закурил. Он смотрел на падающий снег и ему вдруг на миг показалось, что там за снежной завесой, за деревьями, в глубине сада появилось чье-то лицо. Оно кивало ему. Слава, высунувшись из окна стал вглядываться туда, но порыв ветра засыпал его снегом и он, закрыв окно, медленно вытер рукой растаявшие снежинки с лица. Долго смотрел на мокрую ладонь.

— Я поеду. Правильно Лиля говорит, всё что с нами случается, так и должно быть, ничего не изменишь, — Он поднял глаза на портрет, — Может так нужно. Скажи им, мы согласны и пусть для меня тот же номер приготовят. Возможно, моя колдунья, там подскажет мне, где её искать.

«Добрый вечер, милая русалка, точнее ночь. Не могу спать уже несколько ночей. Чем дольше я тебя ищу, тем больше боль в моём сердце. Как это пережить? Ловлю себя на мысли — сделать что-нибудь с собой. Броситься под машину, или нож себе в ногу воткнуть. Хочу чтобы боль тела немного заглушила боль моей души, но я себя сдерживаю. Моя помощь нужна тебе. Ты же знаешь, моя милая, я у тебя импульсивный, порой несдержанный, короче псих. Пока есть надежда, я буду жить для тебя. Если с тобой вдруг случилось несчастье, то тоже я тут не задержусь. Я уйду за тобой. С такой болью жить нельзя. Я тут песню написал, как-то случайно получилась:

Разлетаются сны стаей птиц,

Свет приносит ненужный обман,

Часы солнца листаю страницы,

Приближая ночной дурман.

Проскользнула ко мне в мои сны,

Тихо шепчешь: — Смотри мне в глаза.

Просыпаюсь — рву простыни,

Нет отраженья, я бью зеркала.

Вдоль по венам режу осколками,

Выжимая из сердца кровь,

Смола-кровь, вытекая волнами,

Прилепила к душе любовь.

Разбиваются сны о ресницы,

Ночь скатилась за горизонт,

Жизни дни листаю страницы,

Приближая последний сон.

Приглашаешь меня в свои сны,

Я кричу: — Смотри мне в глаза,

Воск расплавленный как вино,

Заливаю им в горле слова.

В твоем теле гостила душа,

Улетая взмахнула рукой,

Прокричала: — Смотри мне в глаза,

Увлекая в свой мир за собой.

Лиля, девочка моя, если я тебя не найду эта песня будет последней. Но я верю, что вместе с тобой мы напишем ещё много песен о нашей встрече и о нашей любви.»

— Света, долго тебя ждать? Света, ёлку иди наряжай, — Кричала Татьяна, её крики и шаги гулом разносились по всему коридору, — Хватит вам секретничать, — Она ввалилась в комнату, — Столько работы, а они сидят, тренькают на своей гитаре. Надо к празднику готовиться, зал украшать. Быстро пошли. Ты, Лиля тоже пойдем, подскажешь как лучше столы расставить для зрителей.

— Тётя, мы новую песню разучиваем, — Света стала выталкивать Татьяну из комнаты в коридор, — Еще немного, через полчаса придем. Иди, иди не мешай.

По коридору опять послышались шаги и ворчание уходившей хозяйки.

— Я знаю, вы хотите съездить на озёра? — Лиля сжала задрожавшие руки, — Это на те, что рядом с моим городом?

— Да. Хотим покататься на лыжах. Но к Новому году мы вернемся домой, — ответила Света, продолжая подбирать аккорды, — Может с нами поедешь, развеешься, а то совсем на улицу не выходишь. — Света радостно улыбнулась, — Мы тебя на санках покатаем. Можно на лошадях. Поедем? Весело будет.

— Нет. Веселитесь одни. Я вам обузой буду, — Лиля еле сдерживала дрожь, проходившую по всему телу, — Тем более тётя твоя, нашего доктора пригласила, буду его развлекать. — Она грустно улыбнулась.

— Он же тебе совсем не нравиться. Она его пригласила, вот пусть сама и развлекает, — Света отложила гитару, — Мы хотели на тех турбазах выступить в праздники, предложили им. Но нам сказали, что они уже пригласили кого-то. Ну и ладно. Так повеселимся.

— У меня к тебе опять просьба будет, — Лиля взяла за Свету руку, — Кто бы у тебя про меня не спрашивал, не говори обо мне. Кто бы это ни был, — Лиля говорила медленно, заглядывая в её глаза своими невидящими глазами, в которых мелькали ярко-зеленые огоньки, — Ничего не говори. И парней предупреди об этом. Кто бы это не был, — Повторила, отходя от Светы.

— Хорошо, не переживай, я никому не скажу, — Света встряхнула головой, приходя в себя от увиденного, — Мне порой кажется ты будущее знаешь? Всегда происходит так как говоришь. Я помню ты про кресло говорила, что его нельзя выбрасывать, оно доход принесет. Так и получилось. Сколько народу у нас теперь собирается по вечерам тебя послушать, местные приходят. А проезжающие специально на ночь остаются. Тётя тоже заметила, что всё что ты говоришь, сбывается. Ты колдунья или с другой планеты?

— Я обычная, — Лиля засмеялась, — Просто, как сказал один великий писатель, я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня, — Она направилась к двери, — Пойдем тёте помогать, а то будет ворчать на нас весь день. — И подумала — «За столько веков по неволи ведьмой станешь, и колдуньей и всей той нечистой силой, что на свете водиться. Наверно только мне одной пришлось ради любви испытать все ужасы мира, столько раз умирать и помнить каждую смерть. Но и помнить любовь, ради неё можно все испытать.»

«Здравствуй, моя любимая, звезда моя. Я приехал туда или сюда, короче, где была наша свадьба. Сегодня ровно год. Почему нельзя перекрутить время назад? Я бы всё сделал по-другому. Ни на минуту бы не отпускал тебя от себя, хотя всегда так и было, мы везде были вместе. А вот на фестиваль не надо было нам ездить. С него начались все наши беды. Мысли в голове путаются. Бесит всё. Все о тебе напоминает. Снял наш номер. Наверно совсем хочу себя довезти до бешенства или до безумия. Посидел там. Выпил. За тебя выпил, радость моя. Не могу я так, даже водка не помогает снять боль. Помнишь в день нашей свадьбы, мне на миг показалось, что тебя нет в этом мире, и я испытал страшную боль от этого, помнишь я сказал тебе, что с такой болью жить невозможно. Оказалось, можно, и я живу с ней, с этой болью, и мне помогает жить любовь к тебе и надежда на нашу встречу. Я пошёл просить другой номер, в этом очень тяжело мне. Парни к себе звали, но хочется побыть одному. Вот сижу в холле. Тут молодежь рядом сидят, на гитарах играет. Хорошо им, молодые, веселые.»

— Слава, может с нами в нашем номере поживешь? Кровать к нам еще одна спокойно влезет, я скажу им, — Роман сел напротив, — Веселее будет. Хватит себя так изводить.

— Тихо, помолчи, — Слава жестом руки остановил его и стал внимательно слушать песню, которую пела группа молодых музыкантов, сидевших в холле.

В поисках вечной весны,

Наши дороги бесконечны,

И рукой до звезды,

Нам дотянуться легко.

Сняться цветные сны,

Там как птицы с тобой беспечны.

Мы на крыльях любви,

Летим высоко, высоко.

Наша вечная весна,

Там за поворотом,

Наша вечная любовь,

Разожгла костры,

Наша музыка слышна,

Всем под небом звездным,

Мы взлетаем высоко,

Крылья не сложить.

Где-то там впереди

Лето, дорога и солнце.

За закатом зари

Нас встречает восход.

В поисках вечной весны

Путь нам укажут звезды.

За закатом зари

Новое солнце взойдет.

— В слова вслушайся, не кажется они тебе знакомыми?

— Вроде нет и поют хорошо, — Роман посмотрел на музыкантов.

— Это Лиля написала текст, — Слава схватил его за руку, — Я всегда узнаю её стихи. Это её стихи.

— С чего ты взял? И как бы её стихи у них оказались? — Роман стал разглядывать девушку, игравшую на гитаре, — А вот девушку я где-то видел.

— Это её, я уверен. — Он направился к музыкантам, — Парни, где вы стихи взяли для этой песни, — Он навис над ними, грозно сверкая глазами, — Что молчите, я знаю, что их написала моя жена, — Он достал из кармана портрет Лили, — Вот посмотрите, хотите сказать не знаете её? Говорите, где она? Где вы её прячете?

Парни опустили головы, исподлобья поглядывая на девушку. Она, сложив руки на груди встала между разъяренным Славой и парнями:

— Что вы от нас хотите? — Она дерзко, с усмешкой на губах смотрела ему прямо в лицо, — Мы не знаем ни вас, ни вашу жену. Песню мы написали сами. Не нравиться? Вас никто не заставляет слушать.

— Не могли вы, бездарности, такую песню написать. И вообще для этого текста другая музыка должна быть, а вот эту, что вы сейчас играли, я поверю, что вы написали, — Слава начал краснеть от злости, — А вот текст, это точно моей жены. Так будете говорить, где вы её прячете?

— Слава, отойди от них, пошли, — Роман, обхватив его сзади, оттащил от девушки, — Что ты к ним пристал, может правда они эту песню написали.

— Нет, это её, — Слава еле сдерживал себя, он смотрел как группа уходит и порывался бежать за ними, — Я всегда узнаю её стихи, у меня по сердцу холодок идет, когда их слышу. Рома, хватит меня держать, ты лучше сходи, узнай кто такие. Что за группа и как называются и другие песни их надо послушать. Если они знают где она, может у них есть ещё её песни, — Он сжал кулаки от злости, его трясло, — Я чувствую, эта девушка точно её знает. И меня она знает. По глазам видно было. Иди, узнай всё пока не уехали.

— Выпей, — Роман поставил рядом с ним бокал с коньяком, — Я всё узнаю. А ты пока пиши письмо Лиле, но вот про случившиеся не нужно ничего писать. Они могут прочитать твои письма, будут знать, что нам известно. Перепрячут её в другое место, вообще не найдем.

— Ты думаешь, они её в заложниках держат? — У Славы затряслись губы, — Как можно так? — Не найдя слов, выпил залпом коньяк, и закрыл рукой глаза, — Я убью их всех, если это правда.

— Вот ещё выпей, — Роман налил в бокал ещё коньяка, — Успокаивайся. Я пойду, всё узнаю. Ты пиши письмо, — Он подвинул ноутбук поближе, — Сиди тут, пиши, — Уходя добавил Роман.

— Мы вам другой номер подготовили, — К нему подошел администратор, — Сейчас мы ваши туда вещи перенесем.

— Не нужен мне другой номер, — Слава мрачно сверкнул глазами, — Я в своем остаюсь, — Он поднялся, схватил ноутбук и пошел по коридору нетрезвой походкой.

— То надо, то не надо. Не поймешь этих звезд, капризные какие, — Услышал Слава за своей спиной и криво усмехнулся.

«Продолжаю писать тебе, моя милая птичка. Я вернулся назад в наш номер. Не смог уйти отсюда. Может быть так буду ближе к тебе. Окунусь в воспоминания. Через три часа пойдем петь. Ты знаешь, моя королева, как я начинаю концерт? Не знаешь? Я тебе расскажу, душа моя. Позади нас на экране идет кино. О тебе. Все видео, фото мы собрали и сделали маленький фильм, чтобы зрители видели тебя. Первое что я говорю, когда выхожу на сцену:

— «Дорогие зрители. В моей жизни случилась беда. Моя жена потерялась в этом огромном мире. Я вас прошу помочь мне найти её.»

Потом я пою все твои песни. В конце выступлений, я прошу зрителей взять листовки и по возможности расклеить в своих районах. На дисках тоже твоя фотография и написан мой крик души — «Вернись ко мне!» Сегодня будет все так же. Так будет до тех пор, пока ты не найдешься. А сегодня я прошу тебя, приснись мне.»

— Вот ты где, — Роман вошел в номер, — Я тебя потерял. Мне администратор на тебя пожаловался, говорит вашему солисту не угодишь. Вообще-то правильно, что вернулся сюда.

— Что узнал? — Слава не сводил с него глаз, — Вообще узнал что-нибудь? Кто они и откуда?

— Информации мало. Они сюда заезжали, предлагали свои услуги. Кто они такие, здесь не знают. Один из постояльцев видел их на другом озере, километров тридцать отсюда. Они катались там на лыжах. Он девушку запомнил. По камерам тоже почти ничего не видно. Их машина была с краю стоянки, номеров не видно.

— Нужно ехать туда, — Слава поднялся, озираясь по сторонам в поисках своих вещей, — Собираемся.

— Не получиться. У нас через три часа выступление, это раз. Во-вторых, там, где их видели, этих турбаз и домов отдыха штук двадцать. Парень из охраны согласился мне помочь. Мы сделали их фото с камеры в холле. Он отправит его по всем турбазам. Их одна охранная фирма охраняет. Будем ждать, — Роман направился к двери, — Эту девушку я где-то видел. Не могу вспомнить? Ты не знаешь её? И машина их тоже кажется знакомой.

— Не знаю. Не до того мне было, девиц разглядывать, — Слава опять сел, — Я ничего не понимаю. Только подумаешь, что всё, на след напал. Еще немного и найду. А потом раз и опять неизвестность. Мистика какая-то. Рома, ты что думаешь, найдем?

— Найдем, главное верить, — Роман подошел, положил свою руку на его плечо, — Без веры никак. Пошли, надо аппаратуру проверить и установить.

— Мой милый Герой, душа моя кровоточит, — Над спящим Славой летала прозрачная птица, — Вылечи мои раны, — Она взмахнула крыльями, сверкнувшими красными каплями, они, стекая с перьев летели вниз и исчезали в легком колышущем тумане, накрывшим пол, — Загляни в моё сердце, там пустыня, вместо крови песок горячий. Верни меня к жизни своей любовью.

Слава открыл глаза и несколько минут лежал не понимая, это сон или на самом деле птица была тут. Сердце в груди бешено колотилось. Перед глазами стояла бескрайняя, безжизненная пустыня, обожженная раскаленным солнцем и сухой песок медленно тек по ней, подгоняемый горячим ветром.

Комната была залита желтым светом, смотревшей в окно огромной бледно-желтой, мертвой луны. Слава, все еще находясь во власти страшного сна не мог отвести от неё взгляд. Неожиданно за окном поднимая снег с земли завыл, засвистел ветер, погнал тучи по небу и закрыл ими луну. Через несколько минут за окном стало темно, только метель, наметая сугробы билась в стены и окна. Он снова закрыл глаза.

— Мой Герой, — Над ним опять стояла фигура из тумана, она протягивала к нему окровавленные руки, по которым стекали красные капли и падали на пол, — Крылья мои оторваны. Я не могу летать. Клетка заперта, открой мне дверь, — Прозрачная тень металась по комнате, — Я летать хочу, я устала петь, — Наклонившись над ним, сверкнула ядовито-зелеными огнями глаз. — Посмотри в окно там февраль, три свечи.

Слава опять открыл глаза. Туман таял с тихим шепотом.

— Это что такое было? — Сам с собой разговаривал Слава, — Февраль и три свечи. А клетка? Тебя где-то прячут? Как это понять? Это подсказки, я точно знаю. Лиля, девочка моя, — Он обратился к тому месту, где минуту назад растаял туман, — Я от твоих загадок с ума скоро сойду. Но ничего, моя милая, я попробую разгадать. Я должен их разгадать. Я обязан их разгадать.

Он уже не смог заснуть. Заказал себе виски в номер, и чтобы отвлечься от странных снов, продолжил писать письмо.

«Доброе раннее утро, моя лесная фея. Мне приснился сон. Ты плакала. Тебе плохо, моя милая? Позволь мне забрать всю твою боль, все твои слезы. Опять я на распутье, в какую сторону бежать искать тебя, не знаю. Только появляется малейшая надежда узнать хоть что-то о тебе, так её тут же ветром уносит. Но меня это не останавливает. Моя любовь к тебе дает мне силы. Сегодня во сне ты сказала несколько слов, тут я их писать не буду. Я знаю, это твои подсказки для меня. Я найду тебя. Клянусь тебе, всю землю перерою, но найду. Верь мне.»

Слава, дописав письмо, хотел отправить, но оно зависло. Он вышел в коридор, навстречу ему, освещая перед собой фонариком, шёл человек.

— Что случилось? — Спросил Слава.

— Пока не знаю, возможно из-за урагана провода оборвало, но вы не беспокойтесь. У нас есть генератор. Сейчас включу.

— А что случилось с интернетом? — Крикнул ему вослед.

Но тот уже завернул за угол. Слава, вернувшись в номер, стал смотреть в окно на разбушевавшийся ветер.

— Ты чего кричал? Разбудил меня, — В комнату зашел Роман, — Чего не спишь? Что опять случилось?

— Интернет пропал и света нет. Говорят, ветер провода оборвал.

— Свет есть, — Роман щелкнул выключателем.

— У них генератор, — Слава не отрываясь смотрел в окно, — Ты посмотри, как метет. Нам надо пораньше выехать. Пока доберемся до соседней турбазы по такой погоде, уже обед будет. Ваши жены вас уже там заждались. Ещё аппаратуру надо установить, как раз к выступлению успеть бы.

— Ты спал сегодня? — Роман тоже стал смотреть в окно, — Или так всю ночь тут стоишь?

— Спал, — Тяжело вздохнул, — Кошмары снились.

— Пойду узнаю, что там происходит, — Роман направился к двери, — Ты собирайся, попробуем через час выехать.

У Славы вдруг появилось острое желание остаться здесь, никуда не уезжать. Сердце заболело от предчувствия, что если он уедет, то случиться что-то страшное. Он не мог оторвать взгляда от разъярившегося бурана. Ветер выл, свистел, наметая сугробы кидал, не переставая снег на окна. Прислонившись лбом к холодному стеклу окна он, вслушиваясь в завывания ветра замер.

— Это кошмар, Слава, — В комнату ворвался Роман, — Все замело сугробами, ни одна входная дверь не открывается. Даже в окна вылезти нельзя, везде у них решетки стоят. Что делать будем? Нас ждут, а мы тут застряли, — Он стукнул по стене рукой, — Там жены наши нас ждут, у нас концерт там. Что молчишь?

— А с интернетом что случилось?

— Нет ни интернета, ни связи. Ничего нет. Попросили электричество экономить. Генератор у них слабый. Сколько мы тут будем запертые сидеть? Что делать будем? — Роман нервно заходил по комнате, — Ветер только усилился. Когда закончиться всё это, никто не знает.

— Ждать будем, — Слава повернулся к Роману. — Зови парней, завтракать пойдем, — Он устало прошел мимо Романа. На душе стало спокойно и почему-то радостно.

«Добрый день, душа моя. Новости такие. Метель метет второй день. Сугробы завалили все выходы. Выехать мы отсюда не можем. Завтра уже тридцать первое. Если нас не откапают, то праздновать новый год будет здесь. Сидим в потемках, экономим электричество. Нет интернета. Но я все равно пишу тебе. Отправлю, когда связь появиться. И привык я к этим письмам. Как будто с тобой разговариваю. Сижу в нашем номере. Один. Иногда парни заходят проведать, живой ли я. Девочка моя. У меня предчувствие, что это всё происходит специально. Тяжело на душе. Я жду чего-то. Какая-то чёрная огромная туча идет сюда. Я её не вижу, только чувствую. Может это только кажется. Приснись мне. Прошу.»

— Зачем ты сюда приехал, ты погубишь меня, себя погубишь, — Прозрачная тень металась по комнате, оставляя на полу мокрые следы и красные капли крови, — Я одна, у меня уже нет сил бороться. Зачем ты приехал? — Она, заламывая руки в страдальческих жестах, билась по стенам, — Меня уже ничего не спасет, ничего. Как мне тебя спасти? Там страшно, очень страшно, — Тень нависла над спящим Славой, — Я там была уже много раз, если еще раз попаду к ним, то уже не смогу вернуться к тебе, и ты можешь погибнуть. Помоги мне. Прощай, милый Герой, — Из прозрачных глаз полились слезы.

Слава открыл глаза, озираясь вокруг. Сердце опять бешено билось в груди, голова раскалывалась от боли. Опустив ноги на пол, он надел тапочки и заметил на полу мокрые следы босых ног. Наклонился, провел рукой по следу, на ладони осталась вода от растаявшего снега. С тяжелым сердцем он спустился в холл. Сел напротив горящего камина. Смотрел на огонь остекленевшим взглядом, пил и не пьянел.

— Привет. Мы тебя опять потеряли, — Роман сел рядом, — Что случилось, вид у тебя как у покойника. Ты что целую бутылку один выпил? — Он забрал у него из рук бокал, — Хватит пить.

Посмотрев на него тяжелым взглядом, Слава молча поднялся, и шатаясь пошел в свой номер. Роман, пошёл следом и проследив за ним, увидел, что тот зашёл в номер, рухнул на кровать и уснул. Роман укрыл его одеялом, постоял возле окна и вышел из комнаты.

— Проснулся наконец-то, — В номер к Славе вошли музыканты, увидели того сидящим на кровати, сели рядом с ним, — Слава где будем праздновать новый год? Нас зовут в общий зал, там столы поставили, накрыли. Ёлка стоит.

— Одни будем, попросите кресла к камину подвинуть и стол там накрыть, посидим одни в тишине.

— Может с людьми лучше? Веселее будет.

— Вы хотите праздновать или народ веселить? — Слава мрачно оглядел парней, — С вами как с обезьянами фотографироваться будут и просить развлекать их. Вы хотите всю ночь песни петь? Можете идти. Я вас не держу.

— Ты прав, отдыхать тоже надо, — Роман поднялся, — Пойду распоряжусь насчет стола. Вы тоже подтягивайтесь. Когда эта метель кончиться? Нас вообще собираются спасать? — Ворча Роман вышел.

Дрова в камине весело трещали. Огонь искорками играл в бокалах у них в руках. Все сидели молча, каждый думал о своем. Кресла были повернуты так, что парней не было видно для проходивших мимо по коридору людей.

— Веселый у нас новый год, — Послышался недовольный мужской голос, — Скука смертная. И эти музыканты зазнались, спеть им для нас тяжело. Даже не хотят с нами за одним столом посидеть.

— Они тоже люди, — Второй мужской голос возразил, — Тоже отдыхать надо, не хотят с нами, это их дело. Не всё же нас веселить.

— Да они бесплатно не хотят петь. А солист этот, за счет своей жены в люди выбился, потом наверно она ему надоела, — Мужчина засмеялся, — И он её куда-то сплавил, а теперь мученика из себя строит. Помогите найти, на весь мир кричит. Реклама все это.

Звук треснувшего бокала заставил проходивших мимо мужчин оглянуться, и заметив музыкантов, они быстро скрылись за углом.

Слава со злости сжимал всё сильнее кулак с осколками бокала, и смешанная с вином кровь, каплями стекала на пол.

— Ты руку порезал, — Роман схватил его кулак, и попытался разжать его, — Есть тут врач? — Закричал он, — Врача быстро сюда.

— Ерунда, — Слава, оттолкнув Романа, разжал кулак и второй рукой стал стряхивать осколки, но застрявшие в ладони острые края стекла от бокала разрезали и вторую ладонь. Кровь капала уже с обоих рук на пол.

Администратор пронесся бегом по коридору и вернулся через несколько минут, ведя за собой мужчину.

— Вы доктор? — Роман бросился к нему, — Спасите ему руки, он музыкант. Быстрее, пожалуйста.

— Сейчас посмотрим, — Доктор наклонился, взял руки Славы в свои, — Все понятно. Мне нужен свет.

— Простите меня, я вас отвлек от праздника, — Слава сидел, вытянув руки ладонями вверх, из которых доктор пинцетом доставал осколки стекла, — У меня праздника нет, и вам испортил.

— Ничего страшного. Я не праздновал. Мы с соседями играли в карты. А я вас где-то видел, — Доктор поднял лицо, — Не могу вспомнить.

— А вы на нашем концерте разве не были?

— Нет. Я здесь случайно. Меня пурга в дороге застала, и я свернул сюда переждать, вот и застрял. А точно я афишу в холле видел с вашим лицом. Теперь вспомнил.

— Да, висит там. — Слава тяжело вздохнул. — Жаль, вас наверно дома ждут? Беспокоятся. Меня вот никто не ждет.

— Я сегодня хотел своей девушке предложение сделать, — Доктор тоже вздохнул.

— Хуже не придумаешь. Ваша невеста наверно места себе не находит. Вы не успели ей сообщить, что задержитесь?

— Нет, не успел. Но она пока даже не знает о моем намерении. Я сюрприз ей хотел сделать сегодня. Только её тётка была в курсе. Должна была её подготовить. Вот только я не знаю согласиться ли она выйти за меня замуж.

— Если любит, согласиться. Я своей жене прямо на сцене сделал предложение, — Слава задумчиво смотрел на огонь в камине.

— Ну вот, все готово, — Доктор закончил перевязывать руки, — Завтра посмотрю, надеюсь все хорошо будет.

— Посидите с нами, выпейте, — Роман протянул бокал с коньяком доктору, — Огромное вам спасибо.

— Не откажусь, — Доктор, взяв бокал, сел рядом, — Странная ночь. Тени какие-то за окном мерещатся. Самое интересное, когда я познакомился со своей невестой, стали происходить странные вещи, кому расскажи, не поверят.

— А как вы познакомились? Расскажите нам. В новогоднюю ночь всегда хочется чудес, — Слава сел поудобнее.

— Она попала ко мне в больницу после несчастного случая. Что у неё произошло, не знаю. Но она из-за стресса ослепла. Я спрашивал у её тёти, но та тоже не знает. И вот когда я её в первый раз увидел, то сразу был очарован, у неё такие красивые, необыкновенные глаза. Как у русалки, зеленые, манящие к себе. Но самое интересное, она не видит, но угадывает, где и что находится. И людей она чувствует. Я ещё сам не знал о своей любви, а она мне говорит, у вас внутри огонь. Говорит, жар от вас сильный, — Он задумался, — Но я еще больше был ей очарован, когда услышал, как она поёт. Она вечерами дает концерты при гостинице своей тёти. Сама на гитаре играет. Но меня всё время не покидало чувство, что мы были с ней знакомы раньше, когда-то давно, хотя я впервые увидел её в больнице. Я сказал ей об этом, и тут произошло что-то невероятное, за гранью фантастики. Она поднималась по лестнице, и вдруг повернулась ко мне, и накрыла меня сверху как туманом или крылом огромной черной птицы. Сначала было темно, потом появились прозрачные силуэты. Тут я увидел умирающую девушку, одетую как в средневековье. Такое пышное платье, все блестит, а из груди у неё торчит кинжал. Я наклонился над ней. Девушка, открыв глаза, посмотрела на меня, а в глазах было столько боли и страха. Знаете, в моей практике было много смертей, но столько боли в глазах я никогда, ни у кого не видел. Вынырнув из этой темноты, я чуть не задохнулся. Слышу, а она мне говорит: — «Живой, там в прошлом я вас не видела,» Что это значит, я не понял, — Доктор, помолчав немного, продолжал, — Вот такая история. С тех пор мне везде чёрная тень мерещится, как будто следит за мной. — Он повернулся и махнул рукой мужчине, который позвал его, — Сидеть с вами хорошо, но меня ждут. Счастливо вам.

Слава переглянулся с Романом и подождав пока доктор уйдет, наклонился к нему:

— Странно, но меня не покидает чувство, что это он о Лиле рассказывал. Может это он её прячет? Неужели она замуж собралась за него?

— Ты думаешь Лиля обратит внимание, после тебя на этого доктора? Я в такое никогда не поверю. Давай рассуждать трезво. Он сказал, что она живет у тёти. У Лили нет родных. Потом про больницу. Мы все больницы обзвонили, предупредили и всех, кто был без документов проверяли. Не было её ни в нашем городе, ни в соседних. На гитаре играет. А она играет?

— Нет, — Слава покачал головой, — Я пытался научить, но она говорит, это твоё волшебство. Да. Интересная история. Надо узнать у него имя девушки.

— Ты заметил, невеста его на «Вы» называет. Они или ещё не близки, или она его не любит.

— Или она интеллигентный человек и всю жизнь его так называть будет. Налей мне, я теперь с такими руками нескоро сам себе наливать буду.

— Вот и хорошо, — Роман засмеялся, — Хоть трезвым немного побудешь.

На улице буран не переставая выл, ревел, свистел по трубам, закидывая дом снегом, наметая сугробы под самую крышу здания.

Девятая глава

Солнечный, морозный полдень. К гостинице подъехала машина, из неё, смеясь выпрыгнула девушка:

— Степаныч, привет, — Она радостно помахала рукой старику, лопатой убирающему снег, — Помоги мне вещи занести.

— Света, а ты почему не со своими приехала? — Старый дворник поспешил навстречу, — Куда парней своих девала?

— Они по домам разъехались, после праздника к нам приедут, а я на попутке добралась, — Света посмотрев по сторонам, глубоко вдохнула, — Как хорошо дома, воздух свежий, не то, что в городе. Дома все в порядке? — Спросила старика, — Все здоровы?

— Всё хорошо. Мы тебя завтра ждали, — Степаныч открыл двери, — Заходи дочка, — Поставив сумки на пол, снова вышел на улицу.

Оглядев украшенный гирляндами холл, Света подошла к ёлке, стоявшей посередине, и спрятала под неё большую сумку, прикрыла её лежавшей на полу ватой, изображающей снег. Из коридора, ведущего в кафе, вышла листая на ходу толстую тетрадь Татьяна. Света смеясь, выскочила из-за ёлки и напугала тётю.

— Ты хочешь чтобы у меня сердце остановилось? — Вырываясь из объятий племянницы, закричала Татьяна, — Оно сейчас выпрыгнет.

— Я приехала, я дома, — Радостно обнимая и целуя тётю, — Я так люблю вас.

— Ладно, успокойся, коза, запрыгала, — Обнимая племянницу, украдкой стерла слёзы, — Мы тебя завтра ждали. Ничего не случилось?

— Нет, все хорошо. Там ураган обещали, мы и уехали, — Света оглянулась, — А Лиля где?

— У себя, приболела она, второй день лежит. И доктор наш куда-то запропастился. То звонил каждый день, а сейчас я ему дозвониться не могу. Приехал бы посмотрел, что с ней случилось, — Татьяна схватила за рукав, рванувшую по лестнице Свету, — Ты куда? Переоденься сначала. Да захвати ей бульон. Я там на кухне оставила.

Комната, набирая обороты кружилась все быстрее и быстрее. Пытаясь остановить это вращение, Лиля ухватилась взглядом за горевшую люстру, висевшую по середине потолка. Усилием воли, стиснув зубы, заставила себя не отводить глаза от красного пятна.

Стены качнулись несколько раз в разные стороны и встали на место. Она поднялась с кровати и держась рукой за стену, шатаясь дошла до окна. Из последних сил дернув за ручку, и задыхаясь упала на пол.

— Куда ты опять меня ведешь? — Спросила она у летевшей с ней рядом черной тени.

— Смотри, — Она указала крылом вниз, где под ураганным, метущим снег, ветром, виднелось здание, — Смотри внимательнее. — Махнула крылом и сквозь ставшие прозрачными стены она увидела мужа. Тень приблизила его лицо к глазам Лили, и глядя в его родные глаза, в которых было так много тоски у неё перехватило дыхание, сердце забилось быстрее. — Теперь туда посмотри, — Махнула снова, на другом конце здания в комнате сидел мужчина. Приблизив его лицо, она тихо прохрипела, — Этого ты тоже знаешь. Выбор за тобой.

— О чем ты говоришь? Причем здесь доктор? Ты сама ему прошлое показала. Что ты задумала? — Закричала, громким голосом заглушая вой ветра, — Что ты хочешь?

— Выбор за тобой, — Хриплый смех раздавался со всех сторон, заглушая вой ветра, — Один должен со мной уйти.

— Почему ты меня не заберешь? Я одна виновата, — Она схватила тень за крыло, сжала острые перья, которые резали её руки как острой бритвой, — Меня забирай.

— Тебя на этот раз нельзя, — Она показала куда-то за себя, — Они не дают. Да и помни про договор. Еще не время, а вдруг он исполнит предначертанное.

Лиля заглянула за неё, там махая крыльями зависла в воздухе белая птица, она грозно смотрела на тень.

— Они? Но тут одна, — Лиля оглянулась по сторонам.

— Вторая, — Крылом раздвинула пространство. Маленькая девочка, сложив ручки смотрела на небо, — Эта за тебя молиться. Её слышат там. — Показала крылом наверх. — Выбор делай! — Резко вырвала крыло из рук Лили, разрезав ей ладони. — Или я сама сделаю так что один узнает о втором, и я не могу сказать на чьей стороне я буду. А может всех заберу кто тут есть, я тоже умею выбирать, — И рассыпавшись на стаю ворон, улетела смеясь и этот смех эхом растекся по горам. Сквозь вой и свист ветра прилетели слова:

— Чью свечу позволишь погасить?

— Что делать? — Она обратилась к птице, севшей ей на плечо, — Как мне спасти их? — Она опустилась на колени, смотря сверху вниз назаметающий снегом, дом. Капли крови с разрезанных ладоней стекали вниз и смешиваясь со снегом летели на землю. Издалека прилетел со свистом ветра чей-то тихий голос:

— Только настоящая любовь поможет тебе. Кто искренне любит тебя, тот останется в живых и поможет спастись.

Лиля вглядывалась в силуэты мужчин. Один пылал жарким огнем, второй был окутан черной тоской, закрывающей сердце. Слезы замершими льдинками катились по щекам.

Дверь в комнату тихо открылась. Света с подносом в руках зашла и застыла на пороге. Лиля лежала на полу, забрызганном кровью. В полуоткрытое окно ветром задувало снежинки, они таяли, превращаясь в капли воды.

— Лиля, Лиля! — Закричала Света, отбросив поднос в сторону, подбежала, закрыла окно и наклонилась над ней, — Лиля, очнись. Что же это такое? — Растерянно посмотрела по сторонам, — Тётя, тётя!

— Тише, не надо её звать, — Еле слышно прошептала Лиля, — Помоги встать.

— Что с тобой случилось, — Света помогла подняться, проводила до кровати, — Почему кровь на полу? Где у тебя болит?

— Я упала, руки поранила, — Она протянула ладони Свете, — Посмотри, сильно порезала?

— Тут нет ничего, только шрамы. Откуда они? Их же не было у тебя — Она, держа её руки разглядывала ладони, — А кровь откуда?

— Я не знаю, не помню, мне показалось руки разрезала.

— Ты ложись, я приберу тут. Не будем тёте рассказывать, а то волноваться будет, — Света подняв разбросанную посуду, села рядом, — Лиля, что с тобой? Чем ты заболела?

— Просто слабость, это пройдет. Как вы съездили?

— Мы видели его. — Света внимательно смотрела на Лилю, — Он услышал нашу песню и сразу узнал, что это ты написала стихи. Накричал на нас, что мы тебя прячем. У него глаза такие, — Света задумалась, — Вроде злые, но в них так много боли. Это видно, — Она взяла Лилю за руку, и еле сдерживая слезы сказала, — Он тебя очень любит, и ты его тоже. Так почему вы не можете быть вместе, я не пойму.

— Света, не будем пока об этом. Всему своё время, — Лиля приподнялась, села на кровать, — Ты мне обед принеси, пожалуйста, и швабру. Надо убрать тут всё что мы натворили, пока Татьяна не пришла. Света, ты перед парнями извинись за него, — Она улыбнулась, наклонив голову, посмотрела куда-то в угол. — Он не прав. Вы не бездарности, со зла так сказал.

— А откуда, — Света замерла, держась за ручку двери, и удивленно посмотрела на Лилю, — Я тебе не рассказывала, — Увидев, что Лиля улыбается, — Я поняла, опять колдовство.

«Доброе новогодние утро, моя таинственная, моя любимая звезда. В новый год вхожу без тебя, но очень надеюсь на нашу скорую встречу. Я вчера немного руки свои повредил, ты не бойся, совсем немного, но пришлось их перемотать бинтом, поэтому пишу одним пальцем. Очень неудобно. Мысли бегут впереди, не успевает мой палец за ними. Погода не изменилась, все так же идёт снег, а ветер только сильнее стал. Уже домой хочу. Представляю — приезжаю домой, а там ты, моя девочка, ждешь меня. Ругаешься, что где-то шляюсь, оставил на праздник тебя одну. Все отдал бы за это. На коленях прощение просил бы. Пойду спать. Приснись мне, очень прошу. Спокойного дня, моя красавица. Жаль, что писем моих ты сейчас не видишь. Как появиться интернет, сразу все отправлю. Их накопилось много. Ты читаешь их, я это знаю.»

Из сна, глубокого как яма, он вынырнул на усилившийся шум и вой ветра. Несколько минут лежал не понимая, где он и что происходит. Было темно. Присмотревшись, он увидел за окном большие черные тени, летающие в разные стороны, даже против ветра, с трудом поднялся с кровати и подошел, протер рукой немного запотевшее стекло, и за ним он увидел небольшую белую тень, она металась между черными, пытаясь не подпустить их к дому. Чем дольше всматривался, тем больше у него появлялась уверенность, что это Лиля. Он попытался открыть окно, но повязки мешали и сорвав их, рванул ручку, но она сломалась и оторвалась. Он стал стучать кулаками по стеклу пытаясь разбить его. Тень подлетела, сквозь стекло в брызгах крови с его рук и пелену снега были видны её сверкающие зеленые глаза. Она, протянув руки, оставила отпечатки раскрытых ладоней на стекле с другой стороны окна. Слава поставил так же свои, окровавленные руки на эти отпечатки и вдруг тень начала расти, растягиваться, закрывая собой дом сверху. Сквозь туманный прозрачный купол бились тысячи черных огромных теней, разбиваясь на стаи ворон и снова собираясь в тени. Купол истончался, на нём появились дыры от клювов птиц. Сердце у него сжалось от боли, от своего бессилия, он не знал, как и чем ей помочь. Огонь злости и любви кипел в нем и закрыв глаза он представил, что вся эта лава, кипевшего в нем вулкана, выходит из его ладоней, из кровоточащих на них ранах. Он чувствовал это движение из его сердца в руки, и мысленно представлял, что она бьет огненными лучами в черные тени. Сквозь закрытые глаза он видел красное зарево и собрав все свои силы, продолжил представлять извержение вулкана. Грохот, вой ветра смешался с хриплым смехом. Слава открыл глаза. За окном стоял розовый туман, и он постепенно таял. Ветер уносил в даль огромные стаи ворон. Сверху медленно спустилась белая тень и снова поставив ладони на стекло, заглянула невидящими зелеными глазами в его глаза. Стекло под её холодными руками растаяло и ладони коснулись ладоней Славы. Из тени вышла она. Живая. Слава пытался сжать пальцы, чтобы удержать её руки в своих, но не смог пошевелить ими, не мог произнести ни одного слова, только жадно смотрел на неё, в его глазах были и его огромная любовь к ней и такая же тоска и боль за неё. Она, не отводя от него взгляд устало улыбнулась, потом прошептала — «Прощай,» и стала таять, утекая вниз. Стекло затянулось, и только тогда он смог отлепить ладони от него, оглянулся думая, чем можно разбить стекло и в эту минуту в комнату забежал Роман:

— Ты слышал какой грохот на улице, — Заметив кровь на стекле, спросил, — Что тут случилось?

— Лиля там, — Слава показал рукой на улицу, — Помоги мне окно разбить, оно не открывается.

Роман оглянулся, увидел лежавшую на полу сломанную ручку, поднял и вставив на место, открыл окно. Слава вылез наружу, насколько позволили решетки, пытаясь разглядеть что там внизу, но ветер продолжал мести снег, и из-за поземки ничего не было видно.

— Она умерла, — Слава медленно опустился на пол, закрыв голову руками, беззвучно заплакал, повторяя, — Умерла, умерла.

Роман сел напротив, не зная, что сказать и как успокаивать. В открытое окно влетела белая птица, сделав круг по комнате, села на люстру и тихо запела. Слава поднял голову, услышав в песне знакомые, вопросительные нотки. Туман опустился на его глаза, в пении птицы услышал:

Любовь сильнее всех преград,

Когда она взаимна и чиста,

Она дается только тем в награду,

Кто следует за нею до конца.

Иди, Герой, дороги все открыты,

Напрасно вам мела метель,

Сердцами и душою не забыла,

Любовь — февральская капель.

Птица, сделав несколько кругов по комнате, вылетела на улицу. Слава поднялся, и проводив её взглядом, снова высунулся из окна и посмотрел вниз. Продолжая летать кругами, птица пела, звала, закружилась на одном месте, летая все быстрее по кругу, подняла снег, завернула его коконом и полетела, унося за собой тень, завернутую в снежный покрывало. Слава улыбнулся.

— Она жива, ты слышал слова, что пела птица? Она жива, — Провожая взглядом птицу.

— Слава с тобой все в порядке? Какие слова, она просто чирикала, — Роман подошел и заглянул в его глаза, — Ты уже с ума сходишь. Пойдем хоть кофе выпьешь, — Он закрыл окно, — Почему тут крови столько? Ты повязки сорвал? Зачем? Дай я взгляну, доктора надо позвать, перевязать их, — Но, взяв руки Славы в свои он замер, — А где порезы на них, где кровь?

Слава взглянул на ладони. Они были чистые, без малейшего намека на недавние раны.

— Это моя девочка меня вылечила, — Он радостно улыбался, — Она жива, — Облегченно вздохнул, — Она, Рома жива и была тут. Ты мне можешь не верить, и считать меня сумасшедшим, но моя колдунья спасла нас от чего-то страшного. Увидишь, что уже сегодня нас спасатели начнут откапывать.

— Я всегда знал, что она не такая как все, — Роман тоже посмотрел в окно, — Но не думал, что она ведьма.

— Не ведьма, Рома, а волшебница, — Слава обнял друга, — Она инопланетянка, или лесная фея. Не знаю точно. Но прошу тебя никому ничего не говорить. Люди не поймут, а меня и так больным на всю голову считают.

— Можешь не переживать. Я могила, сам знаешь, — Роман снова взял руки Славы в свои, — Чудеса. Надо замотать их бинтом, а то замучаешься всем объяснять куда твои раны девались.

— Ты посмотри, ураган тише стал. Я говорил, что теперь все хорошо будет.

Они стояли молча, наблюдая как ветер разгонял тучи над горизонтом и оттуда появились, пробивавшиеся сквозь рваные облака, лучи солнца.

— Нашёл у них в запасе бутылку коньяка, — Роман поставил на стол четыре бокала, — Разливайте парни. Будем отмечать наше спасение. Слышите шум машин? Говорят, к утру откапают нас. Слушай Слава. Я сейчас доктора встретил. Он хотел перевязку тебе сделать, — Роман переглянулся с засмеявшимся Славой, — Я сказал, что сам тебе перевязал.

— Интернет не появился?

— Нет, и связи тоже пока нет. Обещали к утру все сделать. Завтра дома уже будем, — Роман обернулся, и увидев проходившего мимо доктора, позвал его, — Идите к нам, посидите с нами.

Но тот, отводя глаза, махнул рукой и быстро скрылся за углом.

— Что это с нашим лекарем? — Спросил Роман у администратора, ставившего на их столик пепельницу, — Кто-то заболел?

— Вроде всё в порядке. Он сейчас рассматривал листовки с портретом вашей жены. — Администратор повернулся к Славе, — Спросил кто она. Я ему всё рассказал. А он побледнел, схватил одну и убежал. — И уже уходя добавил, — Непонятно как-то он себя повел. Я пойду, если что-нибудь нужно будет, зовите.

— Не кажется это тебе странным? — Прошептал Слава, наклонившись к Роману, — Не нравиться мне это. Надо с ним поговорить. История с его невестой мне покоя не дает.

— Разберемся. Ты с ним сам не разговаривай, не сдержишься, покалечишь ненароком. Мы лучше проследим за ним, — Роман оглянулся, добавил шепотом, — Я адрес его попрошу, скажу, что хотим отблагодарить.

Слава закрыл глаза, и мысленно представив Лилю, стал окутывать её своей любовью и нежностью. Теперь он знал, что его мысли имеют силу и помогают ей.

Проснулся Слава от топота, кто-то бежал мимо по коридору. Оглянувшись, понял, что уснул в кресле в холле. Напротив, так же в кресле, придвинутому к горящему камину, спал Роман. По коридору к открытой входной двери спешили люди, многие были с вещами.

— Рома, проснись, — Он растолкал друга, — Проспали мы наше спасение. Надо собираться. Не забудь про доктора узнать. Я пойду в номер, а ты парней буди.

Слава, собирая вещи, улыбался. Он мысленно благодарил этот номер, Лилю, птицу. От нетерпения узнать хоть какую информацию его трясло внутри.

— Собрался? — Зашел Роман, — Парни пошли машину из гаража забирать.

— Что по доктору?

— Его нет. Он первым уехал, как только открыли двери. Насчет его адреса, — Роман замолчал, — Короче, администратор его так поселил. Решил заработать. Думал, что только на ночь. Как его фамилия и где живет не знает.

— Опять? Да что за хрень? — Слава со злости швырнул чемодан, — Только малейшая надежда появляется и раз, как топором отрубит, — Он сел на кровать, опустив руки, — А что по парням, которые пели?

— Интернета еще нет и связи тоже, — Роман сел рядом, — Ты не переживай, я заплатил охраннику, он мне всю информацию перешлет. Собирай вещи, поехали домой, там нас заждались.

Она стояла на первой ступеньке лестницы и обводила невидящими глазами холл гостиницы. Внизу были только два силуэта. Продолжая спускаться, Лиля поглядывала на входную дверь, боясь увидеть огонь.

— Лиля, дочка, тебе лучше? — Татьяна поспешила навстречу и взяв за руку, помогла спуститься со ступенек, — Осторожнее. Света, освобождай кресло. Как же ты нас напугала, — Причитала она, — Два дня тебя не видели, думали совсем тебе плохо, а ты нам даже двери не открываешь. Как ты? Лучше тебе?

— Все хорошо, я здорова, — Лиля обняла Татьяну, — Вы простите, что на праздник вам настроение испортила. Мне правда было плохо.

— Не оправдывайся, дочка, — Она вытерла слезы, — Лишь бы ты была здорова. Водители спрашивали о тебе, беспокоились. Подарков тебе столько оставили. Света, — Татьяна обратилась к племяннице, — Ты уснула что ли?

— Что? — Света открыла глаза, недовольно повернувшись к тёте, — О, Лиля! Ты как? — Она подбежала, — Что с тобой было? Как ты себя чувствуешь?

— Можно мне шампанского? — Лиля обратилась к Татьяне, садясь в свое кресло, — Праздника хочется, музыки и вина, — Радостно улыбаясь, взяла в руки гитару.

— Вот теперь я вижу, что ты здорова. Света неси всё сюда, — Татьяна подвинула стол к креслу, — Будем праздновать здесь. Никто нам сегодня мешать не будет. Гостей нет никого. И доктор куда-то запропастился. То не выгонишь его отсюда, то не дозвонишься до него, — Татьяна дождалась пока Света выйдет, продолжила, — Лиля, он хотел тебе предложение сделать, меня просил подготовить тебя. Вот я думаю, хорошо, что не стала тебе говорить, он наверно испугался или передумал. Господь с ним. Всё что не делается всё к лучшему.

Лиля промолчала, она вглядывалась в огонь свечей на подсвечнике, поставленном Татьяной на стол. Там пытаясь задуть свечи, над ними кружилась и сбивала крыльями огоньки черная тень. Лиля попыталась её отогнать, собрала все силы, но отвлеклась на волну, пришедшую сверху, волну, посланную любимым и задохнулось от его любви и нежности, закуталась в неё как в его объятья. Открыв глаза увидела, что тень улетает, забрав один огонек с собой.

— Света, хватит бегать, — Татьяна, поставив очередное блюдо на стол, села за него, — Сейчас шампанское откроем и встретим новый год. Света, смотри от твоего беганья уже свечи гаснут, садись, устали ждать тебя. А спички где, зажечь надо свечку.

— Не нужно зажигать, поздно уже, — Грустно сказала Лиля. — Пусть она так стоит.

— Никак не могу привыкнуть к твоим загадкам, — Татьяна подала ей бокал, — Как скажешь, не надо, так не надо. Выпьем, дочки за всё хорошее.

Хозяйка, опьянев, стала рассказывать о прошлом, о сестре умершей так рано, о своей жизни. Лиля со Светой её внимательно слушали.

— Тётя, а почему наша гостиница называется «Три свечи?» Кто её назвал так? Странное какое название для гостиницы.

— Не знаю. Всегда так называлась. — Татьяна задумалась, — Даже в старых записях нет ничего об этом.

— Когда-то давно на этом месте был постоялый двор, — Лиля задумчиво смотрела в окно, — Ямщики на тройках, развозя почту, военные, купцы останавливались здесь. А у хозяина двора была жена, говорят красивая была, такая что на неё все засматривались, ревновал он её ко всем проезжающим. Как-то увидев, что офицер дарит ей цветы, он не сдержался убил её. А название, — Лиля всмотрелась в огни свечей, — Песню она всё время пела о трех свечах. После её смерти все стали этот двор только так и называть, забывая старое название.

— А ведь точно, эту историю мне дед рассказывал, когда я ещё маленькой была. И что-то и про песню говорил. Но её вряд ли кто-то помнит. А ты, Лиля откуда про это знаешь?

Лиля, пристально невидящим взглядом посмотрела в глаза Татьяне, та кивнула и прикрыла на секунду глаза. Лиля отвела взгляд и взяла гитару:

Странницы милые, божие странницы,

В каждой душе огоньком,

Вы зажигаете, благословляете

Веру, надежду, любовь.

Путник уставший, в дальней дороге

Веру в судьбу не роняй,

Ты обретешь свой покой за порогом,

Свет трех свечей не теряй.

Пусть и надежда тебя не оставит,

В чужие края залетев,

Печали твои все по дому убавит,

Свет трех свечей в темноте.

Жарче огня и солнца небесного,

Пусть в твоем сердце горит,

Вера в любовь и вера в надежду,

Ты при свечах помолись.

Они молча сидели, смотрели на оставшиеся гореть две свечи. Шум возле входной двери отвлек их от раздумий и в холл, отряхиваясь от снега, вошёл водитель.

— А ты чего вернулся, случилось что? — Татьяна поспешила к нему на встречу, — Ты же два часа назад уехал.

— Авария там, фура дорогу перегородила. Вылетел из-за поворота на огромной скорости какой-то дурак. Машину занесло, и он влетел прямо под прицеп. Сейчас вытаскивают его. Надолго всё это. Я пережду тут.

— Живые? — Татьяна села опять на стул, и посмотрела на него со страхом.

— С нашим водителем все хорошо. А тот сразу насмерть. Да вы знаете его, он у вас тут часто в последнее время бывал. Доктор вроде. Пойду я чай попью, — Добавил он уходя.

— Ой, — Татьяна прижала руки к груди, испуганно посмотрев на Лилю, — Это что ж такое? Как же это? — Она, привстав, задула свечи, — Вот так и получается. Живем и не знаем где наш путь закончиться. Выпьем, дочки. Начали мы с вами за здравие, а закончили за упокой. Помянем его, хороший человек был.

Луна светила кровавым светом, казалось она впитала в себя кровь, растекшуюся по дороге, и красные капли. переливаясь в лунном свете сверкали. Лиля открыла окно, всматривалась в видение, принесенное ветром. Сердце сжималось от жалости к человеку пусть ненадолго вошедшему в её жизнь. Тихий шепот окутал, закружил вокруг и открыв глаза она увидела огромную черную тень, стоявшую заслонив собой лунный свет. Вслушиваясь в шепот, она не испытала страха.

— Зачем ты сейчас пришла? Зачем забрала его, нарушила договор.

— Он первый нарушил, — Хриплый шепот слышался со всех сторон, — Он обманул. Соврал. Не сказал о ребенке. Хотел сбежать, украсть, увезти тебя. Договор наш был о том, что только любовь победит.

— Что вам ещё от меня надо, зачем преследуете меня столько лет, веков? — Глаза Лили сверкнули зелеными огоньками, — Рассказывайте.

— Теперь можно тайну открыть, — Из темноты появились ещё тени и окружили, зашептали все сразу, — Эту память мы у тебя забрали. Но не получилось у нас полностью из тебя всё забрать. Возвращаем твою память. Ты сестра наша. Мы Ангелы Смерти. Тебя отправили за душой, а ты влюбилась в её человека. Сама стала человеком. Любовь сделала тебя человеком, дала тебе душу как у людей. Мы тебя пытались вернуть. Всё делали, чтобы ты недолго жила в таком облике. Меняли тебе жизнь и смерть человеческую как можно чаще, но ты не хочешь к нам возвращаться. Каждый раз, в каждой новой жизни ты ищешь его и возвращаешься к нему. Мы составили договор с тобой, что только истинная любовь тебя спасет. Договор мы исполнили. — Шепот то журчал внизу ручьем, то шелестел сухими ветками в кронах деревьев, разливаясь в лунном свете — Теперь мы тебя отпускаем. Но мы встретимся ещё раз. Сама знаешь.

— Подождите, мой муж, это моя любовь. А кто тогда Владимир? Кто из них? К кому я возвращаюсь? — Она крикнула им вослед, — Вы мне не всю память вернули. А дочь его? Она тоже наша сестра?

— Не всё сразу, может когда-нибудь, — Хрипло смеясь над ней, улетая, тени растворились в кровавом мёртвом лунном свете.

Дорожка к дому была припорошена свежевыпавшим снегом. Слава открыл калитку, прижался плечом к столбу, оглядел дом и его тёмные окна. Фрем выбежав из машины, радостно побежал обнюхивать двор.

— Я приехал домой, — Разговаривая сам с собой, он прошел по двору, оставляя следы на снегу, — А дома никого нет, — Он бросил чемодан на веранду, взяв метлу пошел разметать дорожки по всему двору, разговаривая с собакой, — Что Фремка соскучился по дому? Не нравиться тебе у чужих жить пока нас нету дома? Не мешай мне разметать снег, — Он отодвинул Фрема и продолжил дальше мести, — Лиля приедет и не сможет по сугробам в беседку пройти, — Продолжая тихо говорить, он дошел до неё, — Вот, девочка моя, твоя беседка, когда же ты приедешь домой? Никто мне на этот вопрос не даёт ответа. Везде препятствия. Дай мне сил и надежду, душа моя, чтобы найти тебя, — Он сел на крыльцо и закурил.

Снова пошел снег, тихо ложась на землю, засыпал разметенные дорожки. Слава посидел немного, докурил сигарету, ещё раз размёл снег возле дома, бросил метлу и вошёл в дом, встретивший тишиной и гулким эхом от его шагов. Фрем тихо прошел по дому, и лег на свое место возле дивана. Не включая свет, Слава сел в кресло, напротив портрета. Свет из окна падал на лицо Лили, на её глаза, смотревшие на него и вспоминал, всё что у них было. Из этого состояния его не смог вывести даже звонок телефона. Незаметно уснул под снова и снова звонивший телефон.

— Ты живой? — Утром в дом ворвался Роман, и увидев сидевшего в кресле Славу, сел, чтобы отдышаться, — Что случилось? Я тебе звоню со вчерашнего вечера, пишу, ты не отвечаешь. В интернет не выходишь. Напился опять?

— Нет, не пил, — Слава отрешенно смотрел в окно, — Что всем вам от меня надо? Я не хочу никого видеть и слышать.

— Сейчас захочешь, — Роман поставил перед ним ноутбук, — Сейчас я верну тебя к жизни. Вот смотри, это видео с того кафе, где Лиля села в машину с девушкой. Узнаешь её? Эта та же девушка, что пела с парнями. И парней хоть немного, но все равно можно разглядеть. И машина та же, на которой уехала с ними Лиля. Я домой вчера приехал и вспомнил, где её видел.

— Я же говорил, что она знает и меня и Лилю, это было видно, — Слава оживился, в глазах появился блеск, — Где искать будем? Охранник ещё не ответил?

— Я ему звонил. Он сказал интернет только появился. Подождем до вечера. Ты почему письма, которые написал, не скинул для Лили? Зайди на свою страницу, фанаты спрашивают, что случилось. Я успокоил их, объяснил ситуацию. Скидывай, заждались все.

— Я не понял тебя, я что письма для них писал? — Слава мрачно смотрел на Романа, — Я их своей жене писал, а то что их посторонние читали и теперь требуют продолжение, это их проблемы. Больше не будет никаких писем. Не нужны они ей. Я теперь точно знаю, они Лиле боль приносили, я как дурак, строчил поэмы по несколько штук в день, а она страдала от них. Да что я объясняю, — Слава махнул рукой и поднялся с кресла.

— Слава, так тоже нельзя, ты сейчас на виду, за тобой много людей следят, — Роман встал перед ним, — Там уже пишут, что ты сдался, искать перестал. Напиши им сам, объясни. Что хочешь напиши, только успокой своих поклонников.

— Ладно, придумаю что-нибудь, — Устало сказал Слава, — Мне всю ночь Лиля снилась. Сидит на какой-то лестнице, там всё в снегу и подсвечник с тремя свечами держит. Никак понять не могу. Уже который раз мне она говорит, про свечи и февраль. Как понять её, мою колдунью?

— Я не знаю. Но ты не отчаивайся, — Роман приобнял друга, — Мы тебя не бросим, все вместе найдем её. Ты завтракал? Я смотрю, что нет. И собаку тоже не кормил. Сейчас кормить вас буду, и тебе и Фрему силы нужны. А Лиля найдется, я её немного поругаю, что муж голодный у неё, и собака тоже — Он грустно улыбнулся, и поставил сковороду на плитку.

Слава снова сел в кресло. Он смотрел видео с Лилей, перекручивая его по несколько раз.

«Доброй ночи, звезда моя. Я не знаю, что это, моё самовнушение, или на самом деле, но после той ночи я научился своей душой, а может сердцем прикасаться к твоей душе. Я чувствую твоё тепло и твою любовь. Может просто с ума схожу, но мне так легче. Я перестал писать тебе письма в интернете, мне стало казаться, что они доставляют тебе боль, будто каждое слово моё втыкается в тебя иглами. Милая, прости за боль, которую я тебе причинял, но нет мне прощения. Девочка моя, любовь моя к тебе кипит в моем сердце вулканом. Почему-то вспомнил рассказ доктора, где его невеста говорил, что у него внутри огонь. Надеюсь не ты его невеста? Я от ревности готов его убить. Найти бы только и узнать кто он. Прости, не туда мысли ушли. Спокойной ночи, приснись мне. Надеюсь я тоже к тебе прихожу во сне, и даже знаю, как меня ты видишь, я ругаюсь на тебя, кричу. Когда я тебя найду, то сначала буду ругаться, а только потом целовать.»

— Опять он в этом кресле сидит, ты приклеился к нему? — Роман сел напротив Славы, — Ты на улицу выходишь? Нет, не выходишь. К дому невозможно пройти, все снегом замело. Просыпайся, я новость принес. Вот название группы, — Он положил на стол перед Славой, вырванный листок из блокнота, — Я посмотрел их сайт в интернете. Из какого города неясно. Путешествуют, на улицах поют. Есть записи их песен, ты их послушай, может узнаешь тексты, — Роман помолчал немного, потом добавил, — Ты прав, что чертовщина какая-то происходит. Эта группа жила в отдельном домике, их записали по названию группы. Ни имен, ни фамилий никто не знает. Номер машины тоже не узнали. Там после урагана не сохранились записи с камер.

Но Слава его уже не слушал, он, надев наушники стал слушать их песни и записывать в тетрадь слова этих песен.

«Девочка моя. Второй день слушаю песни, после каждой строчки останавливаю запись и переписываю её на листок. Голова раскалывается. Рома по возможности мне тоже помогает. Не думал, что у них такой богатый репертуар. Поют всякую ерунду и музыка у них так себе. Дорабатывать надо. Но сейчас не об этом, моя родная. Я в их песнях ищу твои стихи и мне кажется, что я нашёл. А, вот я дурак! Только сейчас до меня дошло, зачем я все их песни слушаю. Мне надо в последних искать. Поругай меня, бестолкового. Это я без тебя совсем соображать перестал. Мысли мои заняты только твоими поисками. Всё, моя девочка, пойду с другого конца их песни слушать.»

— Нашел что-нибудь? Я сколько мог, записал, — Роман протянул ему несколько листков с текстами. — Не знаю есть там её стихи или нет. Но некоторые я бы даже слушать не стал.

— Нашел, одно, — Слава поднял глаза на Романа, — Мне кажется, это то что я искал. Её та девушка поет, одна, без парней. Там есть всё, что я видел во сне. Вот, послушай.

Я на ступеньках февраля

С тобою встречусь.

Зима-разлука пролетит,

Ты не заметишь.

Обида, ревность, боль пройдет,

Весной растают,

Любовь подснежником взойдет,

Нас не оставит.

Я в доме у дороги три свечи,

Зажгу, поставлю.

Ты только мимо не пройди,

Я след оставлю.

Там на ступеньках февраля,

Уже под вечер.

С тобой мы будем песни петь,

Про нашу встречу.

— Тут всё и февраль, и сон я видел про ступеньки и опять эти три свечи. Рома, это подсказка, я уверен, — Слава устало улыбнулся, — Я понял, что наша встреча будет в феврале. Но мне не понятно где эта встреча должна быть? Какой дом у дороги? Где его искать? И как? В каждое окно заглядывать и искать в каком горят эти три свечи? Ничего не понятно.

— До февраля неделя осталась. Жди может ещё какую подсказку найдём.

— Я жду, мне больше ничего не остается. Я жду, Рома.

Тень слетела с портрета. Показывая вдаль рукой, она наклонилась над спящим Славой и тихо повторяла, шепотом:

— Дом у дороги три свечи, дом у дороги три свечи. Я жду тебя.

Накрыв его туманом повела за собой. Слава увидел большое здание, стоящее в лесу и вокруг него много подсвечников, в каждом по три огромных горящих свечи.

— Вот он, дом у дороги три свечи, иди ко мне.

Слава резко открыл глаза. Взглянул на портрет жены, её глаза на портрете улыбались.

— Лиля, девочка моя, сколько можно загадками разговаривать? — Слава прошел несколько раз по комнате, — Ты смерти моей хочешь? Где мне взять силы, чтобы разгадать их? — Он остановился возле портрета и обращаясь к нему спросил, — Где, подскажи мне, уже февраль за окном, сколько мне ещё тебя искать? Ответь мне.

Звук включившегося компьютера, заставил его оглянуться. Слава сел за него и набрал в поисковике слова, которые крутились в его голове, не переставая — «Дом у дороги три свечи.» Увидев результат, он схватил телефон:

— Рома, я нашел эти три свечи. Это название гостиницы, или постоялого двора для водителей. Собирай парней, поехали. Что? Кто хозяин? Сейчас, взгляну. Там не хозяин, хозяйка. Скинуть тебе её фамилию? Хорошо. Сейчас всё перекину. Ладно, один не поеду, вас подожду. Поищу пока всю информацию по этим «Трём Свечам.» Да, точно, один не поеду. Не кричи на меня.

Положив телефон, он подошел к портрету:

— Спасибо, счастье моё. Теперь мне надо набраться терпения и подождать. Как сдержать себя, девочка моя, если я знаю где ты?

Он, сдерживая дрожь в руках, схватился за край стола, мысленно приказывая себе успокоится. Сердце колотилось в груди, его звук казалось раздается по всему дому. Немного успокоившись, снова сел за компьютер.

— Как дела? Что нашел? — В дом с шумом ввалились трое парней, — Мы тоже много чего узнали.

— Короче так, — Роман достал блокнот, — Про этот дом. Хозяйка женщина, живет при этой гостинице, у неё есть племянница. Угадайте кто? Правильно. Это та девушка из группы. На одном форуме я нашел комментарий водителя. Пишет, что там вечерами выступает с песнями девушка, но, — Роман помолчал немного, — Это не племянница хозяйки. Эту девушку запрещено фотографировать и снимать на видео. Она сидит в кресле, а её лицо в тени, и она играет на гитаре. Слава тебе ничего это не напоминает? Правильно, рассказ доктора. И ещё я нашел фото, его незаметно кто-то сделал. Я его скинул тебе, Слава, открой посмотри.

— Это она, — Слава всматривался в экран. — Руки её, фигура, это она, я свою девочку всегда узнаю. Чего мы сидим, поехали быстрее.

— Подожди, — Роман схватил его за руку, — Там ещё пишут, что она, родственница хозяйки и она, Слава, она слепая, — Роман продолжал держать Славу за руку.

— Да всё равно, поехали, я всех докторов на уши подниму, я её вылечу, — Выдергивая руки, Слава направился к двери.

— Да подожди ты, — Роман загородил собой дверь. — Нам ехать туда часа три- четыре, не больше. Она начинает петь в восемь вечера, а сейчас два часа дня.

— И что, я тебя не пойму, ты понятнее объясняй, — Слава начал от злости краснеть.

— Помнишь, мы с тобой говорили, — Роман замолчал, пытаясь подобрать слова помягче, — Про то, что она может быть у них в заложниках. Если мы сейчас приедем, даже с полицией, а её там может не быть? Может они её к выступлению привозят из другого места?

— Так, что ты предлагаешь, я никак не пойму, у меня сейчас голова разорвется от твоих объяснений.

— Я предлагаю приехать туда к началу, ну чтобы они её уже вывели, и она начала петь. И тут мы входим. Как вам? И Фрема надо к нам увезти, неизвестно на сколько дней мы там задержимся.

Слава сел, опустив руки. Его трясло от нетерпения. Еле сдерживая себя, сказал:

— Ты прав. Я бы этот дом уже весь перевернул. Ладно два часа потерплю. Надо заехать цветы купить, много белых роз. И ещё чего-нибудь.

— Чего? Оружие? — Парни засмеялись, — С женщинами воевать надо их оружием, розами закидаем?

— Вы дебилы, это для Лили розы, вы думаете, я ещё кому-то их дарить буду? — Слава подошел к портрету, — Потерпи. Моя королева, я скоро приеду, освобожу тебя.

В холле стоял полумрак. На столах горели свечи в подсвечниках, огоньки колыхались от движения людей. Татьяна, оглядывая посетителей стояла возле лестницы. Их было немного. В основном местные с соседних поселков и несколько оставшихся на ночевку водителей. Она посмотрела на Лилю. Та сидела в кресле, поглядывая на входную дверь и нервно перебирала струны. Татьяна заметила, что она сильно нервничает и пытается спрятать радость на лице. Сегодня Лиля одела свое любимое зеленое, длинное платье.

Входная дверь широко открылась, в неё вошли четверо крепких, длинноволосых парней. У одного в руках был большой букет белых роз. Они, осмотревшись сели за ближайший в двери столик, в самом темном углу холла. Татьяна оглянулась на племянницу:

— Света, оторвись от компьютера, иди сюда. У нас гости.

— Тетя, да это же, — Света взглянув на гостей, от неожиданности закрыла рот рукой.

— Я знаю, кто это. Ты сейчас иди на кухню. Распорядись, чтобы в комнату к Лиле, унесли шампанское, бокалы, нарезку какую-нибудь. Да. Ещё там стоит коньяк. Его тоже пусть захватят. Он у неё такой вроде пьет.

— Тётя, вы откуда знаете? — Света широко открытыми глазами с удивлением смотрела на Татьяну.

— Поживи с моё, — Татьяна подала ей ключ, — Проследи чтобы весь заказ унесли. И зайди в мой кабинет. В сейфе лежит коробочка, с краю. Там кольцо её, — Она кивнула в сторону Лили, — . Обручальное. Положишь на стол.

— Тётя! Вы всё знаете? — У Светы ещё больше расширились глаза, — И молчали? А мы думали, что скрыли от вас?

— А ты думала тётя у тебя дура? Ничего не видит, не замечает? Я век прожила и на этой дороге кого я только не встречала. Иди, — И тихо добавила вослед, — Да чтобы я прежнюю хозяйку не узнала? А тут еще и сам хозяин пожаловал, на этот раз со своим телохранителем. Все в сборе. — Улыбнулась сама себе, прикрыла глаза, пряча мелькнувшие в них зеленые огоньки.

— Она, Рома. Это моя девочка, — Слава еле сдерживался, чтобы не вскочить и броситься к ней. — Чего мы ждем? — Он вцепился руками в столик, — Чего? — И поднялся, чтобы пройти, пробежать эти последние метры, их разделявшие.

По помещению разлилась, заполняя все пространство музыка. Причудливые тени от свечей играли на стенах и потолке. Нежный голос певицы ласковым ветерком пролетел, заполняя свежестью душу каждого. Слава, услышав голос любимой, задохнулся, слезы заблестели на его глазах. Он снова сел.

На тёмных окнах блики от свечей,

Заглянет к нам в окно луна несмело,

Осветит все тропинки до дверей,

Напрасно о разлуке птица пела.

На тёмных окнах отблески луны,

И ночь крадется поступью туманной,

Нам звёзды этой ночью не нужны,

Мы от любви сгорая, будем пьяны.

На тёмных окнах в предрассветный час,

Нам музыку лучи зари сыграют,

Под музыку споем слова смеясь,

Ты на гитаре солнцу подыграешь.

После последних аккордов гитары уже ни что не могло удержать его на месте. Слава, схватив букет, сделал эти последние несколько шагов, разделяющие их, но ноги перестали слушаться, когда ему оставался всего один шаг и уронив цветы ей под ноги, сам упал

перед ней на колени. Осторожно взял её руки в свои, прижал к губам. И замер, дрожа всем телом.

— Лиля, привет, наконец-то мы тебя нашли, — Роман коснулся её плеча, — Дай мне гитару. И уведи Славу отсюда. — Он повернулся лицом к зрителям, — А теперь, гости дорогие, вам будем петь мы. О, кого я вижу, — Обратился к Свете, — Неси свою гитару, все вместе споём.

Парни встали, загородив собой влюбленных. Зрители, подпевая музыкантам, не заметили, как по лестнице наверх поднимались двое, шли медленно, на каждом шагу целуя друг друга, смеясь и плача одновременно.

Коснуться мыслями-зигзагами,

Сливаться душами и взглядами,

Дотронуться руками-покаянием,

Слова слетают с губ признанием,

Прижаться телами раскаленными,

Лишь жажда тел желанье ограненное,

И раствориться, тая как дыхание,

Стук сердца слушать замирание.

Разрушить правила пророчество,

Захлопнуть двери в одиночество,

Сказать слова «Люблю» молчанием,

Глаза в глаза — любви послание.

Вдох неисполненный — спасение,

С губ соскользает искушением,

Замрет на грани, на мгновение,

В наш рай забытый — возвращение.

Без крыльев воспарить стремление,

Озябших пальцев вновь сплетение,

Тел нежный шелк как откровение,

Хмельной любви благословение.

Вдыхая тела аромат — блаженство,

Глотками пить его как совершенство,

И поцелуев лепестки до исступления,

Губами тело мерить искушением.

Касаться искреннею нежностью,

Любовь — вселенная безбрежная,

Мозаика из снов волшебная,

Закружит в танце сокровенния.

И манит до рассвета бархат ночи нас,

Стечет слезой былое одиночество,

В глазах сверкает счастье перламутром,

Походкой легкою любовь явилась утром.

— Сейчас день или ночь? — Уткнувшись лицом в её волосы спросил Слава. — Нам в дверь опять стучали, ты слышала? — Приподнявшись, наклонился над Лилей, — Я на тебя насмотреться, надышаться тобой не могу. Девочка моя, что же с тобой случилось? Ты мне можешь рассказать? — Он прикоснулся к глазам губами, — Ты не переживай, мы найдем хороших врачей, глазки твои вылечим.

— Это не лечиться, это моё наказание, — Она обняла его за шею, — Но тебя я вижу, ты золотом сверкаешь и у тебя внутри вулкан кипит.

— Лиля, песня моя, это любовь моя к тебе так кипит. Но мне один вопрос покоя не дает. Я понимаю, что это звучит как бред. Но, — Слава прижался к ней, шепча на ухо, — Ты говорила, что в следующей жизни ты будешь с ним, — Слава не смог опять произнести имя Владимира, — Значит мы после нашей смерти больше ни никогда не встретимся? Я прекрасно всё понимаю и что мы не будем помнить, что было тут. Но, я с ума схожу от мысли, что ты будешь там, в другой жизни не со мной.

— Уже нет. Ты, Мой Герой, спас меня от этого круговорота. Это моя последняя жизнь и твоя тоже. За все наши страдания, мы с тобой останемся на том свете и будем вместе вечно. Я не знаю кто из нас туда уйдет первым. Знаешь, мне не страшно теперь умирать. Я знаю, что если я буду первой, ты ко мне потом придешь или если ты первый меня покинешь, то я с радостью буду ждать перехода к тебе. И ты всё так же будешь меня держать за руку.

— Я верю тебе. И очень этому рад. Знаешь, любимая, а давай мы с тобой напишем книгу, обо всем, что с нами было, и когда кто-то из нас уйдет, то второй напечатает её. Как думаешь? Пусть люди знают о нашей любви.

— Я согласна. Мы напишем вместе, но всех тайн мы с тобой раскрывать не будем, только то что нам позволят.

В дверь опять постучали и что-то поставили на пол.

— Это нам обед или ужин принесли? — Слава поднялся с кровати, — Будем собираться домой? Наш дом без тебя стоит одинокий, сиротливый. Фремка по тебе очень соскучился. Ты слышишь, мои парни опять поют вместо тебя. Это они уже какой день тут бесплатно выступают? Мы с тобой счет дням и ночам потеряли.

— Ты помнишь, осенью мы сидели с тобой в беседке, и ты загадал желание на падающую звезду. Скажи мне, что ты загадал?

— Это я хорошо помню. Я загадал, чтобы между нами была взаимная, вечная любовь. Этого я безумно хотел в тот момент.

— Твоё желание тогда сбылось. Да, счастье моё, мы едем домой. Теперь я отсюда могу выйти. Ты, Мой Герой, опять спас меня.

Цветущая сирень заполнила воздух своим дурманящим ароматом. Лиля стояла у окна в комнате на втором этаже. Ветер весенний свежий кружил вокруг неё.

— Вот ты где, моя королева, — Слава подошёл и обнял сзади, — Сегодня ровно три года как мы с тобой познакомились. Мне порой кажется, что это так давно было. Столько всего произошло. Я к нам на праздник пригласил всех наших друзей. Ты не против?

— Нет, я буду рада видеть всех.

— Света твоя успехи делает. Ещё немного и будет вместо меня петь в группе. А я займусь музыкой. Будем с тобой дома сидеть. — Он обнял ещё крепче, — Татьяна сказала, чтобы мы ничего не готовили, она сама всё привезет и на стол накроет. Хорошая у тебя тётка.

Сверху над домом послышалось птичье пенье. На ветку напротив окна села белая птица, запела, в пении слышны были вопросительные нотки.

— Наша знакомая прилетела, — Слава махнул ей рукой, — Какую весть принесла?

— Хорошую весть она нам принесла, очень хорошую, — Лиля повернулась к мужу.

— Девочка моя, — Он изумленно смотрел в её глаза, ставшие как прежде, — Ты видишь?

— Да, теперь всё позади. Я рассчиталась за всё. И нам с тобой за все наши страдания дали награду. Нашего ребенка.

Она положила его руку себе на живот. Птица, слетев с ветки сделала круг перед окном и взмыла вверх, сверкая серебром она улетала все выше, пока не исчезла за облаками.

Мне не страшно теперь умирать,

Даже первой, теперь я готова,

Там на небе мы встретимся снова,

Будешь за руку крепко держать.

Сколько в жизни всего пережили,

Боль разлуки и счастье любви,

Но всегда ты держал мою руку,

Все сбылись в нашей жизни мечты.

Мы с тобою прошли все преграды,

Нам любовь дана как награда,

Будем вместе закаты встречать.

Мне не страшно теперь умирать.

Обнимая мужа Лиля прикрыла глаза, и что-то темное пронеслось рядом и прошептало, — «Имеешь ли ты право приводить в этот мир детей? Есть ли это вдоговоре?»