Рождение Дамнара [Марина Якунина] (fb2) читать постранично

Марина Якунина Рождение Дамнара

– Вот и все, мой друг, благодарю тебя за службу. Надеюсь, боги когда-нибудь поквитаются с нашими палачами, – почти неслышно произнес скованный цепями, израненный мужчина сорока лет. Он сидел, обреченно прислонившись спиной к решетке на полу темницы собственного замка. В соседней клетке полулежал его верный слуга.

– Мой господин, отрадно слышать, что считаете меня другом. Это самое желанное, на что я мог надеяться перед неминуемой гибелью, – так же тихо, с легкой иронией, ответил пожилой Жрец Смерти. Он был опутан серебряными зачарованными цепями с ног до головы, от чего был похож на гусеницу.

– Да ладно, не прикидывайся! Мы оба знаем, что на самом деле будет для тебя желанным… Вот если б я вдруг признался, все это время был втайне в тебя влюблен… – хмыкнул первый, и тяжело вздохнул, – Прости, шутить у меня сейчас плохо выходит.

– Не скрою, услышать подобное меня бы взбодрило. Но я уже в летах, пора б и подумать о пище духовной… Не все ж мыслить о плотских утехах. Хотя, учитывая обстоятельства, уплыть в мир сладких грез я бы не отказался, – измученно ответил старик, улыбнувшись. В начале их дружбы грязные сплетни здорово злили его господина. Но со временем герцог, карая тех, кто посмел при нем высказать подобные обвинения, наедине с жрецом стал периодически отшучиваться. В любом случае, все злые языки отрезать было нереально – некромантам всегда приписывали все возможные грехи. А в беспочвенности этих обвинений, во всяком случае, со своей стороны, герцог никогда не сомневался.

– Гады! – мужчина, после реплики старика вновь рассвирепел и дернулся, гремя цепями. Причиной вспышки ярости служили не слова слуги, а нежелание признавать поражение. Путы резали кожу, когда он попытался вновь избавиться от цепей. Смирение никогда не было в списке его добродетелей. Охранники лишь повернули головы на звук, и вновь вернулись к игре в карты, проходящей почти в полном молчании.

Герцог Аллар Кустос должен быть казнен по решению святой церкви на рассвете. Все его имущество, за исключением хранимых веками обломков скрижалей Создателя, перейдет к его младшему брату – Вартану Кустосу. Он оказался гораздо более сговорчивым. Согласился принять новую веру и расстаться с хранимыми веками реликвиями.

Старый Жрец с тоской и печалью наблюдал, как мечется в бессильной злобе его господин. Израненный, обессиленный, но не сломленный… Жрец-некромант не боялся перехода в Долину Теней. Он уже давно служил Владычице Смерти, и столько раз видел неизбежное, что переход на ту сторону его не пугал. Но сердце старика сжималось от боли, когда он наблюдал за стенаниями любимого правителя.

Надо признать, что характер у Аллара был не сахар. Придворным и вассалам приходилось порой несладко. На расправу герцог был весьма скор. Более всего ненавидел воровство и предательство. Но Аллар был по-своему справедлив и безоговорочно предан своему роду, своему долгу, и своему народу, пусть и упрямое следование традициям предков казалось Жрецу глупым и смешным. Будучи излишне самонадеянным, некромант несколько лет назад осмелился высказаться на этот счет, за что был проволочен за лошадьми, когда посмел усомниться в правде герцога на охрану древнего знания. Тот взбеленился, посчитав подобные речи изменой и подстрекательством… Некромант тогда сделал для себя выводы и выстроил границы дозволенного. Более Жрец перечить не смел… И обиды не таил. В свое время герцог помог ему совершить месть, и с тех пор некромант стал ему безоговорочно предан. А израненное тело… всего лишь тело. Оболочка для души, которая неминуемо будет сопровождена жнецами смерти в Долину Теней, к его Владычице. Но герцог был молод, и старику до боли в сердце хотелось, чтобы тот смог продолжить свой жизненный путь под небом Вириди Хорта.

«Domina mea, quaeso?» [Моя Владычица, позволите?] – Жрец, с робкой надеждой мысленно обратил свой взор в Долину Теней. После последней битвы он был полностью выжат. Сил не хватило бы даже на то, чтобы убить энергетическим импульсом крысу, но капля магия в нем всеже осталась. Он должен был попытаться дать герцогу шанс.

«Человек смертен. Вы оба в списках жнецов на утро. Ты и так прожил дольше, чем мог бы. Зачем обратился ко мне?» – послышался потусторонний ласковый шепот внутри сознания.

«Моя жизнь не стоит ни ломаной медной монеты. Но мой господин… Дадите ему еще хоть сколько-нибудь времени? Он молод. На многое способен…»

«Ты предлагаешь изменить естественных ход вещей? Герцог не мой слуга – я не могу придать ему сил. Судьба человека оборвется поутру. Люди изобрели весьма суровые казни – даже останься у тебя энергия, не сможешь удержать его душу в том, что от него останется после».

«А если оборвется жизнь человека, но он станет кем-то еще? – с мольбой, хватаясь за безумную надежду, мысленно выкрикнул в пустоту Жрец. – Кем-то, кто сможет верно служить вам, так же как и я?»

Смерть не отвечала. Тишину нарушало только