Северная Англия. Примерно 1935 год, где-то в альтернативной вселенной…
Часть 1. Не может быть. «… Рыцарь занёс свой меч над головой и произнёс: «Больше ты никому не навредишь, мерзкий колдун.» Сверкнула сталь и голова колдуна, слетев с плеч, покатилась по полу замка. В тот же миг, чары спали с принцессы, и она, открыв глаза, наконец то смогла…»
Мартиша оторвала свой взгляд от страниц книжки, когда услышала шум двигателя и вскочив с кровати выглянула в распахнутое окно, в далеке, по длинной извивающейся дороге, поднимая за собой клубы пыли, мчался пикап синего цвета и издавал сигналы клаксоном.
— Мама, кто-то едет, это… это же Тиворд! — Радостно закричала Мартиша выскочив из своей комнаты на втором этаже и помчалась вниз по лестнице.
— Осторожнее на лестнице дорогая, веди его в дом, а я поставлю чайник и погрею пирог. — Произнесла мама и направилась из гостиной на кухню.
— Хорошо. — Звонко ответила девочка и распахнув входную дверь, выбежала на крыльцо веранды.
Просёлочная дорога, ведущая к их дому, петляла среди гигантского поля с подсолнухами и когда синий пикап, наконец то вырвался на открытое пространство перед их домом, девочка радостно замахала руками приближающейся машине.
Из неё вышел высокий и грузный мужчина в распахнутом синем кителе почтамтской службы и раскинув широко руки засмеялся во весь голос.
— Мартиша, внученька, когда же ты успела вырасти?
— Дед, миленький, почему тебя так долго не было? — пискнула Мартиша и с разбегу запрыгнула тому на руки. Огромные лапищи с нежностью обняли, казавшуюся в них маленькой Мартишу, и он добродушно пробасил в седые усы. — Как же время летит девочка. Я очень рад, что снова вижу тебя. Как мама?
— Она ждёт тебя на кухне, и у нас есть для тебя пирог. Пойдём, скорее. — Спустившись, Мартиша взяла за руку огромного на её фоне деда и потянула того в дом.
Как только они вошли, Тиворд снова распахнул объятья и заключил уже в них маму Мартишы.
— Полли, детка, давно не виделись. Как ты?
— Я в порядке здоровяк Ти, где ты пропадал?
Тиворд высвободил Полли и виновато разведя руки, сказал:
— Ты не поверишь, но твоего дядюшку Ти, держали в больнице с гиперлипи… ди… как её… демией, тьфу ты, напасть. Только вчера и выпустили, а на утро я сразу в почтамт и к вам девочки.
— Гипер, что? — В один голос произнесли Мартиша и Полли.
— Девочки, зачем вам эти медицинские ругательства, просто врачи рекомендовали есть поменьше жирного. — Сказал Тиворд и похлопал себя по огромному животу. — В общем, они много чего там рекомендовали, но какой полоумный их будет слушать, правда? Особенно если это касается твоей еды. — И он подмигнул обеим, громогласно рассмеявшись.
— А курицу тебе можно? У нас пирог с курицей.
— Мне всё можно, детка, скорее ведите уже старика Ти на кухню, да накормите своими фирменными пирогами, умираю с голоду. Та-ду-ди, ту-да, да-да. — Пропел Тиворд и подняв руки мамы и дочки над головами, прокрутил их в пируэте.
Сочное сопение и чавканье раздавалось за столом. — Полли, ну… (ням) как ты… (ням) умудряешься делать еду такой вкусной? Клянусь своей «Бертой», это самый вкусный пирог на свете. — Дядя Тиворд умял половину пирога, облизал пальцы и запил всё это пятым стаканом молока.
— Чертовски приятно слушать комплименты от единственного мужчины на пятьдесят миль вокруг. — Сказала Полли, положив голову себе на ладони. — Особенно когда он говорит это, о любой твоей стряпне. Отрезать тебе ещё пирога, Ти?
— Уф, спасибо детка, но мой живот полон словно дождевая бочка.
— Дед, может ты захватил из города новые книги? Те, что ты привозил, я уже прочитала по несколько раз. И надеюсь, они не для маленьких детей? — Сказала Мартиша.
— Конечно малышка, старый Ти, каждую минутку помнит о тебе. Они в машине. И ещё есть кое-что, для твоей мамы. — Заговорщицки, уголками губ произнёс Тиворд приставив ладошку ребром к губам. — Схожу принесу.
— Хм, я не просила книги. Разве только, что-нибудь по выкройкам сгодится. Мартиша, поднимись на верх и принеси прочитанные, Ти отвезёт их обратно в библиотеку.
— Хорошо, мама. — Мартиша побежала наверх, а Тиворд вышел из-за стола и похлопав Полли по плечу, направился к машине.
Полли задумчиво посмотрела сначала на две стопки книг на столе, а потом на письмо у себя в руке. На конверте было отпечатано машинным шрифтом:
«Для миссис Полли Вирхолд. Главный почтампт округа Грейт-Миссанду, предместье Латл-Хампден, ферма семьи Вирхолд. Лично в руки.»
— Полли, детка, это письмо пришло в аккурат как я загремел в больницу. Доставить его сама понимаешь, было некому. — Тиворд развёл руками и вновь уставился на письмо.
— Мама, ну открывай скорее, интересно же. — Мартиша сложила руки в замок на столе и выжидательно посмотрела на Полли.
Полли вздохнула и потянулась за маленьким кухонным ножом. Осторожно вскрыв конверт по линии сгиба, она, вытащив сложенный лист бумаги, зачитала письмо вслух:
«Уважаемая, миссис Вирхолд, моё имя Дагли Хелиот, последние пятнадцать лет, я являюсь поверенным лицом мистера Орнита Гадрела. С прискорбием вынужден сообщить вам, что мистер Орнит Гадрел скончался в следствии продолжительной болезни. Учитывая обстоятельства и последнюю волю усопшего, мною были разобраны рабочие документы моего подопечного, среди которых я обнаружил завещание на ваше имя, официально зарегистрированное в нотариальной коллегии, я проверил. К сожалению, он не уведомил меня о нём ранее, поэтому пишу вам с задержкой, после его кончины и состоявшихся похорон. В нём он указывает, что вы являетесь прямой и единственной наследницей его имущества, поэтому исполняя волю усопшего, приглашаю вас в город Лоу-Хеккет, «Нотариальное бюро Братьев Хелиот», для вступления в законное наследование вверенного на мои поруки имущества.P.S.
Мистер Орнит Гадрел, особо указал, что его имя вам наверняка ничего не скажет, поэтому он распорядился сделать приписку «С прискорбием от Генри Вирхолда, того самого». Что бы это значило?С наилучшими пожеланиями, и надеюсь до скорой встречи. Адвокатское бюро «Братьев Хелиот».
— Как же это возможно… — Только и смогла выговорить Полли и её рука с письмом, безвольно опустилась вниз. Взгляд растеряно заметался между дедом и дочерью.
— Полли, детка, я это… Даже не знаю, что сказать… — Тиворд тоже озабочено переводил взгляд с Полли, на письмо, на племянницу. — Послушай может это дурная шутка? Я найду и разорву этого мерзавца, на мелкие клочки!
— Ага, особенно в той части, где про «лично в руки Полли Вирхолд», или «С прискорбием от Генри Вирхолда», да? — Полли почти шептала. Глаза её увлажнились, и слёзы тонкими струйками хлынули по щекам. Она бросила письмо на пол, закрыла лицо ладонями и со словами «не может быть» убежала в соседнюю комнату. Послышался щелчок замка.
Мартиша сидела как вкопанная и с испугом смотрела, то на деда, то в след закрывшейся в комнате матери. Она никогда её не видела в таком подавленном состоянии.
— Ну-ну, всё образуется малышка. — Тиворд накрыл своей лапищей, маленькие кулачки Мартишы. — Дай ей немного времени.
— Дед, я решительно ничего не понимаю. Кто этот Гадрел и что это за наш однофамилец? Кто по кому скорбит и почему плачет мама?
— Видишь ли дорогая, конечно, лучше бы мне не вмешиваться и пусть тебе расскажет об этом мама. Но… ладно, скажу я. Мартиша, ты уже достаточно большая, чтобы понимать, что к чему, например, что маленькие прекрасные девочки, такие как ты, рождаются не только от одних мам, нужен ещё и папа тоже, эээ, технически. Так вот, этот Орнит Гадрел и Генри Вирхолд, выходит будто бы одно лиц…
— Это твой отец дочка. — В проёме двери соседней комнаты стояла Полли и облокачивалась о дверной косяк. — Который, как выяснилось только что, не умер пятнадцать лет назад. Во всяком случае, так там написано.
Тиворд похлопал Мартишу по сложенным ладошкам. — Да, девочка, кхм, такие дела… — Для меня это тоже, знаешь ли, удивительная новость.
Полли подошла и обречённо села за стол. Её глаза покраснели. И щёки тоже, видимо она вытирала с них слёзы, но те не желали переставать литься. Мартиша сидела ошарашенная новостью об отце, которого она никогда не видела и который, по заверениям мамы, давно умер.
— Ты ведь мне всегда говорила, что он погиб.
— Он и вправду погиб Мартиша, тогда, пятнадцать лет назад, ещё до твоего рождения и после нашей свадьбы. Вот похоронка, которую я получила в свой медовый месяц… — Полли держала в руке сложенный лист казённого извещения. — Тут сказано, что он попал в автомобильную аварию, и что хоронить его будут в закрытом гробу, тело сильно пострадало. Я присутствовала на похоронах. Стояла у гроба. — Полли встала, подошла к дочери и присев на корточки, взяла её за руки. — Я очень любила твоего отца, он был не такой как все, удивительный. И он, знаешь ли, достаточно хорошо водил машину и такая нелепая смерть. А сегодня… Приходит это письмо. Вот я, и…
— Полли, детка, если это не чья-то злая шутка, то выходит, что он спокойно жил все эти пятнадцать лет под другим именем и водил всех за нос? Ерунда какая-то. Куда смотрят власти? — Тиворд озабочено потёр подбородок и стукнул кулаком по столу. — Ты должна поехать к этим, как их там, братьям адвокатам и выяснить всё лично.
— Я не могу Ти, на носу уборка урожая, нужно подготовить технику, разместить объявления о найме работников, вести бухгалтерию, у меня тут ферма если ты не забыл.
— Я всё помню детка, старый Ти займётся твоими делами, мне до чёртиков надоел этот почтамт, я хочу быть полезным, особенно сейчас, и особенно вам.
— Я не знаю Ти… Всё это смахивает на абсурд какой-то… — Полли потёрла лоб, а потом виски. — Мне нужно всё обдумать.
— Мама, я, конечно, не знала отца, но мы действительно должны поехать и всё выяснить.
— Мы? Нет Мартиша, тебе там нечего делать.
— Мама, — девочка воинственно нахмурила брови, — я имею такое же право узнать о своём отце, как и ты о своём муже…
— Вот характер. — Тиворд поднялся со стула, положил свои лапищи им на плечи. — Девочки не спорьте, Мартиша права Полли, вы обязаны знать правду обе. И клянусь своей «Бертой», что я вытряхну всё дерьмо из этого жалкого адвокатишки, если хоть на секундочку это окажется, его глупой шуткой. — Ти, потряс перед собой огромными кулаками, изображая как тому будет плохо. — А сейчас, ложитесь спать милые, утро вечера мудренее, и я поеду, поздно уже. — Тиворд по очереди обнял Полли и Мартишу, взял со стола стопку прочитанных книг и направился к двери.
Полли вместе с Мартишей вышли проводить старого Ти, встали обнявшись на крыльце и смотрели как его синий, круглобокий пикап развернулся на пятачке перед их домом и посигналив несколько раз, выехал на дорогу ведущую к городу. «Завтра улажу все дела и приеду-у-у…» — Донеслось сквозь шум двигателя и пухлая рука Тиворда, помахала им на прощание из окна машины. На пассажирской дверце пикапа, была нарисована полустёртая, несуразно-кривоватая картинка, в виде улыбающейся женщины с нимбом на голове. Под ней была выцветшая надпись «Святая Берта».
Часть 2. Новое путешествие.
— Мамочка, я же говорила тебе, мне очень хочется поехать. Я никогда не была в Грейт-Миссанду, не говоря уже об остальном мире, а здесь дикая скукота. Опять же, нам нужно выяснить, кто же этот таинственный незнакомец из письма, скрывающийся за именем моего отца. — Мартиша шутливо приподняла брови, взяла со стола карандаш и прижала его к носу верхней губой, взяла в руку невидимую лупу и принялась изображать сыщика Виктокля, мультфильмы про которого показывали каждую субботу по новенькой телерадиоле.
— Это не шутки Мартиша. — Строго сказала Полли. О чём она только не передумала этой ночью, слёзы, конечно, высохли, но горечь утраты не смыли, и… И в итоге, на утро, она пришла к твёрдому убеждению, что просто обязана разобраться в происходящем. — Хорошо, мы поедем… вместе, хотя мне эта затея и не кажется разумной. Лучше бы тебе остаться со своим дедом. Кстати, вот и он подъехал.
За окном кухни послышался шум двигателя старенькой «Берты» и тут же смолк. Дед громко протопал сапогами по доскам крыльца, зашёл в дверь и обняв поочерёдно внучку с племянницей, грузно сел за стол на жалобно скрипнувший под ним стул. Полли поставила перед ним большую кружку чая и стопку сандвичей.
— Ну, девочки, договорились? А я вам уже и билеты купил на поезд.
— Ти, я ещё не приняла решение. — Фальшиво возмутилась Полли.
— А я думаю уже приняла. И ещё как вчера, детка. Вещи собрали? — Спросил Тиворд и зашарил по кухне глазами.
— Собрали дед, сейчас принесу. — И Мартиша побежала по лестнице, перескакивая по несколько ступенек.
— Осторожнее! — В один голос сказали Тиворд и Полли. Посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Полли присела рядом с дядей и посмотрела тому в глаза. — Я до сих пор в шоке, что он так поступил с нами, Ти, если, конечно, это правда. — Тиворд взял её руки в свои, нежно погладил своей гигантской ладошкой её пальцы и сказал:
— Детка, выслушай старика. Я, не оправдываю его, и не защищаю, но в моей жизни было много случаев, когда я спрашивал себя, почему кто-то делает то, что мне кажется странным. И знаешь, что я себе отвечал? Значит на это у них есть определённые причины. Ты можешь злиться на кого-то, но за каждым поступком, стоит чьё-то желание и осознанный выбор. Мы всегда грустим о тех, кого потеряли, это нормально, значит они живут в наших сердцах. Но, ты слишком замкнулась в себе. Как и я, когда потерял свою Берту, ты же помнишь её Полли? — Глаза Тиворда предательски заблестели.
Конечно, Полли помнила добродушную тётю Берту, жену доброго и большого «Ти», как она называла дядю в детстве. Именно они, взяли на себя заботу о воспитании малышки Полли, когда её родители погибли в глупой аварии на тепловой электростанции, маленького городишки Латл-Хампден. Прямо под их новеньким «Плимутом Фури» провалился асфальт, и машина упала в озеро кипятка, которое образовалось из-за разрыва трубы под ним. Тиворд же, был братом матери Полли, поэтому сложностей при установлении опекунства у него не возникло. А потом, спустя несколько лет, умерла и тётя Берта… Они понимали друг друга.
— Господи, как же всё запутано. — Полли покачала головой и в ответ сжала руки Ти. — Я пятнадцать лет живу в этой глуши, потому что не могу никого подпустить к себе. Да и не хочу… Плачу по ночам в подушку, а утром иду готовить завтрак Мартише, будто ничего и не было. Ти, почему это происходит со мной?
— Это происходит со всеми детка, каждый несёт свою печаль по своему. Но сейчас, в своей жизни, лучшее, что ты можешь сделать для себя, это вылезти из своего кокона отрешённости и попробовать принять мир таким, какой он есть. Тебе там, — Тиворд указал пальцем вверх, — дали шанс. Да и Мартише нужна мама, а не отшельник в юбке, на этой богом забытой ферме.
— А как же моё хозяйство, дел тут по горло.
— Я же вчера сказал тебе, я присмотрю за всем. Мне, знаешь ли, тоже нужна встряска. Сегодня утром я уволился с почтамта, мне надоели скучные говорильни о погоде Миллеров, Хоулов, Фрешеттов и прочих других всезнаек. А некоторые, так и вовсе решили, что я похож на жилетку, в которую можно плакаться день за днём. Я хочу быть полезным для вас, а не для них.
— Ты всегда можешь переехать к нам жить.
— И ты бы сидела, вытирала сопли старику? По мне так не плохо бы, но я не хочу такой судьбы тебе.
Сверху лестницы раздался шум. Тиворд и Полли подняли головы и увидели Мартишу волочащую по ступеням самый большой чемодан в доме.
— Э, нет. Так не пойдёт. Полли, детка. Смени чемодан для дочери и выкинь всё лишнее оттуда, а не то ваше приключение превратиться в бесконечную борьбу с этим монстром.
Мартиша посмотрела, как дед, загрузил их маленькие чемоданы в кузов пикапа и села в кабину, рядом с матерью.
— Волнуешься, милая? — Спросила Полли.
— Ещё бы, первый большой выезд в жизни.
Полли, с улыбкой погладила руку Мартиши и в кабину сел дед. Машина слегка накренилась влево, но дед, не обращая на это внимания, улыбнувшись девочкам, сказал:
— Ну, поехали? — Завёл старую «Берту», и выжал педаль газа.
Машина тронулась и выехала на дорогу, окружённую зарослями уже начинавшего подсыхать подсолнуха. Мартиша прильнула к окну и смотрела как метр за метром, машина деда, увозит её всё дальше от родного дома. Да, она хорохорилась и вчера, и сегодня утром перед матерью, но… В душе, защемила тоска по удаляющемуся привычному миру и открывающейся неизвестностью впереди. «Впрочем, всё равно», подумала Мартиша. Вперёд, на встречу приключениям. Она повернула голову на деда и маму, но те были заняты обсуждениями организационных вопросов по ферме. И она снова уставилась в окно. Дорога, ведущая к их дому, закончилась, и они вырвались из бесконечного моря подсолнухов, на федеральную трассу. Дед прибавил скорость.
Мартиша с радостью заметила, как дед свернул на объездную, которая огибала надоевший Латл-Хампден, в учебный сезон она ездила туда в школу. Утром её отвозила Полли на семейном «Грахэме 97», а вечером привозила миссис Хоул, их ранчо было по соседству. Её надоедливый сынок Итон, учащийся в классе по соседству, донимал её каждый раз, когда они ехали обратно, унылой близорукостью своего будущего:
«… И знаешь Мартиша, когда я вырасту, то поеду учится на бухгалтера в Грейт-Миссанду, мистер Таунсенд, у которого своя компания на Слиден-роуд, пообещал моему отцу пристроить меня.— Итон, ты вправду хочешь этого? — Спросила отстранённо Мартиша.— Конечно, это же очень интересно, вот увидишь, через десяток лет, он сделает из меня компаньона. О таком можно только мечтать.— Да, Мартиша, пора бы и тебе задуматься о своём будущем, ну не будешь же ты всю свою жизнь выращивать овощи, как твоя мать. — Осклабилась миссис Хоул, благополучно забывая, что её супруг, мистер Доналд Хоул, всю свою жизнь разводит коров…»
Но Мартиша, очень надеялась, что не увидит ни взлётов, ни падений Итона Хоула, так как не собиралась задерживаться на ферме, и уж точно, её мысли были далеки от прозябания в этом унылом городишке. Мартиша видела, как её мама загоняла себя отрешённостью в доме родителей, и конечно, она не желала себе такой судьбы. Но, удивительное письмо, с не менее удивительным содержанием, стало для неё и матери глотком свежего воздуха, который, возможно, сможет привнести в их жизни, нечто новое. Мартиша от таких мыслей, испытала поток нахлынувшего воодушевления.
Грейт-Миссанду встретил их прекрасной солнечной погодой и необычайно бурной суетой; гудками клаксонов, снующих по всюду людей, спешащих с деловым видом клерков и бесконечных голубей — они беспечно вышагивали по проезжей части, и в последний момент вылетали чуть ли не из-под колёс автомобилей. Сияющие витрины магазинов проплывали мимо восхищённого взора Мартиши и впечатляли невиданным разнообразием товаров: шикарные вечерние туалеты, булочные с умопомрачительно пахнущей выпечкой и конечно кондитерские — с выставленными рядами пирожных, покрытых нежной глазурью. «Бюро страховых услуг», «Обувная Хемета — лучшая обувь на побережье», «Последний выдох — ритуальные услуги», «Бальные танцы от мадам Фаввини», вывески шли плотным потоком, чередуясь с вычурными парадными входами частных домов. У некоторых магазинов, стояли зазывалы приглашая прохожих посетить именно их заведение.
Мальчишки-газетчики махали свежими номерами газет и на перебой выкрикивали сегодняшние главные новости: «Раскрыто преступление века, барон Гувер обвиняется в убийстве своей любовницы.», «Толстяк Раско Арвальд по прозвищу “Фати” объявил об уходе из цирка», «Дагти Пин снимется в новом фильме «Сияющий остров». Чистильщики обуви, начищали ваксой туфли скучающим франтам, а леди в белоснежных платьях, с зонтиками от солнца, мило щебетали друг с другом стоя перед афишами большого театра. Но более всего, Мартишу поразил главный вокзал Грейт-Миссанду, выполненный в готическом стиле.
Стены сделанные из светло коричневого кирпича, уходили вверх мощными контрфорсами, которые чередовались изящными пилястрами, увенчанными в вышине декоративными башенками. Здание будто парило, переходя вырастающими из брусчатки тонкими колоннами в поддерживающие массивные своды стрельчатые аркады.
— Приехали леди. — Объявил Тиворд и припарковав старую «Берту» вышел на улицу.
— Мартиша, — Полли внимательно посмотрела на дочь, — Не отставай от меня, ты видишь сколько тут людей, безумная толчея. Здесь очень легко потеряться.
— Да уж, это не ферма. — Мартиша была под впечатлением от происходящего. — Я буду держать тебя за руку.
— Девочки. — Тиворд заглянул сквозь приоткрытое окно. — Поезд долго ждать не будет. Поторопимся.
И словно в подтверждение его слов, со стороны вокзала, раздался протяжный паровозный гудок.
— Ваши билеты, предъявляем ваши билеты мистер. Купе номер два, пожалуйста. Леди, ваши билеты?
Низкорослый проводник, одетый в бордовую форменную одежду и цилиндрическую фуражку, пропустив перед ними чопорного мужчину, выжидательно посмотрел на Полли и Мартишу.
— Сейчас, сейчас. — Сзади раздался голос деда, и он начал рыться в необъятных карманах брюк. — Куда ж их… Сейчас… — Чего только не было в них: алюминиевая расчёска, пару шоколадных конфет «Птичий щебет», — которые он тут же сунул в ладошку Мартиши, — две пуговицы разного размера, ключи от «Берты», упаковка леденцов «Фичи», медная пружинка непонятного назначения, пара болтов и носовой платок — в который он не преминул тут же трубно сморкнуться и мельком посмотреть на содержимое высморкнутого. Убрав всё это обратно, он принялся шарить по внутренним карманам пиджака, где нашлась вчерашняя газета «Ежедневной трибуны», несколько парковочных квитанций и ещё один платок, им он вытер вспотевший лоб и наконец, дед вытащил два картонных билета и торжественно вручил проводнику.
Тот, с невозмутимым лицом дождался карманной ревизии Тиворда, прочитал билеты, прокомпостировал их, и вернув произнёс: «Билеты в обе стороны леди, бессрочные. Купе номер четыре. Первый класс, прошу за мной.» Он прошёл по платформе несколько метров, открыл отдельную дверь, выходившую прямо из купе на платформу.
— Прошу леди, четвёртое купе, первый класс. Приятного пути. — Он козырнул пассажирам и вернулся к началу вагона.
— Ти, ну и зачем такие расходы, первый класс… — Полли осуждающе посмотрела на Тиворда, который даже носом не повёл на возражения племянницы.
— Не мог же я допустить, чтоб мои девочки поехали в общем вагоне, со всякими простаками. — Сказал Тиворд и положил чемоданы на полку купе. — Ну ладно, милые, давайте прощаться. Не задерживайтесь там, надеюсь, что это путешествие того стоит и вы получите ответы на свои вопросы.
Полли и Мартиша обняли старого Тиворда, и он обнял их в ответ, так они и замерли, пока с платформы не зазвенел станционный колокол.
«Провожающие покиньте вагоны, поезд отправляется через пять минут», послышался с перрона голос проводника. — Ну, пора мне. — Сказал Тиворд и расцеловав обеих своих девочек, вышел на перрон прикрыв за собой дверь в купе.
Колокол пробил дважды, ознаменовывая двухминутное отправление. Тиворд достал платок из внутреннего кармана, и промокнув им нежданно выступившие слёзы, помахал им племяннице и внучке. Те тоже прильнули к окну и помахали ему на прощание, дед выглядел несчастно и понуро, будто внезапно осиротел.
Колокол пробил снова, уже три раза, раздался свисток главного кондуктора и по вокзалу Грейт-Миссанду разлетелся мощный паровозный гудок. Голуби, сидевшие на клёпаных металлических балках, резко взлетели и заметались под куполом дебаркадера, пытаясь вылететь наружу. Дежурный по станции, в красной фуражке, поднял вверх белый диск и поезд, тихонько дёрнувшись вагонами, медленно пришёл в движение.
Часть 3. Богатые и уставшие.
— С ним всё будет в порядке. — Полли погладила по волосам Мартишу. — Твой дед крепкий малый. Не начудил бы с разлуки. В тот раз, когда мы уехали с твоим отцом в медовый месяц, он напился до чёртиков и подрался с какой-то компанией, а потом разнёс вдребезги бар, что на пересечении Худс-лоу и Смит-пэйн. В полиции выяснилось, что у бедолаг из бара, синяки и разбитые носы, а у него ни царапины, только куртку порвали. Были времена… — Она мечтательно закатила глаза.
Мартиша посмотрела на улыбающуюся мать и её веселье передалось ей, сменив наступающую грусть. И тут она увидела главный вокзал Грейт-Миссанду уже со значительного расстояния.
— Мама, смотри! Дирижабли! — Мартиша прильнула к окну, и с восхищением смотрела на огромные, вытянутые в сторону залива туши, зависшие над зданием вокзала. Причальные мачты возвышались над ним, на добрую сотню футов и это, не считая высоты самого здания. — Как бы я хотела тоже полетать на них.
— Полетим дочка, обязательно ещё полетим. — Сказала Полли и на её лице отразилась мимолётная грусть. В медовый месяц, они с мужем, тоже улетали на дирижабле. Вот только вернуться домой ей пришлось уже одной.
Поезд убаюкивал перестуком колёс и плавным покачиванием, как во внутреннюю дверь купе, неожиданно постучали. Полли протянула руку и повернула латунную ручку. Дверь плавно отъехала в сторону и за ней оказался проводник, возле него находился столик на маленьких колёсах, на котором возвышался поднос с металлическим куполом и серебряным чайником.
— Прошу прощения, леди, не желаете ли ланч? — И после утвердительного кивка обеих, он вкатил столик в купе и поднял полусферический клош. — Сегодня, для гостей первого класса, мы можем предложить: «Утиную грудку в апельсиновой глазури», с хрустящими пшеничными хлебцами, китайский байховый чай, а на десерт… — Он сделал небольшую паузу. — Черничные корзинки с шоколадной присыпкой.
Полли почувствовала, как у неё началось обильное слюноотделение. Они ведь не ели с самого утра.
На подносе стояли две фарфоровые тарелки с тонко нарезанными ломтиками утиной грудки — посыпанные соломкой апельсиновой цедры, которые источали невероятный аромат. Со второй полочки столика, проводник мгновенно достал пышные пшеничные булочки на тарелке, масло, столовые приборы и белоснежные тканевые салфетки. Рядом поставил две элегантные чашки и налил ароматный чай. — Приятного аппетита леди. Если понадоблюсь я всецело к вашим услугам. — Улыбка проводника, всё больше и больше расползалась по его лицу и пятясь назад, он вышел в узкий коридор, из которого вошёл.
Как только дверь в купе прикрылась, Полли и Мартиша одновременно рассмеявшись от вычурной услужливости проводника, принялись за аппетитно выглядящий обед.
— Мама, можешь мне рассказать про отца? — Спросила Мартиша после обеда, как только проводник увёз столик, и они сыто откинулись в мягких креслах купе.
— В сущности, много и не расскажешь, мы слишком мало пробыли вместе… Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я уговорила дядюшку Ти отпустить меня в Неаполь, наш университет получил образовательный грант, и вся группа поехала туда в рамках студенческого обмена. Там я и познакомилась с твоим отцом. Я врезалась в него на велосипеде, когда он отошёл от фруктовой лавки. И пока мы собирали с дороги разбросанные им фрукты и мои книги, по уши влюбились друг в друга. Потом были волшебные три месяца встреч, нежных слов, и незабываемых бессонных ночей. Меня чуть не отправили обратно, за прогулы. — Полли задумчиво смотрела в окно, где мимо проплывали пасторальные пейзажи. — А потом… Потом я вернулась к дяде Тиворду. И знаешь, что? Спустя две недели он стоял на пороге нашего дома и просил моей руки. Твой дед тогда чуть не спустил его с лестницы. Ну, а когда мы поженились, то сели на такой же дирижабль, — она указала пальцем за окно, — и полетели в долгое романтическое путешествие, как нам тогда казалось. В одном из городов Испании, автомобиль, который мы взяли на прокат, оказался неисправен и Генри, не справившись с управлением, врезался в грузовик. Так его не стало. Я была в гостинице, когда постучали в дверь номера. Полиция, расследование, официальное извещение о смерти. Я ведь, в сущности, ничего о нём не знала, всё на уровне эмоций, помноженных на романтическую влюблённость. Жил он будто бы в Англии, а как попал в Италию не вспомню… рассказывал, что-то про родителей, но это всё… такое не уловимое сейчас…
Полли замолчала и уставилась в окно, пытаясь разобраться в прошлом, и Мартиша задумчиво посмотрела туда же, там, под бесконечный перестук колёс, фигуры исполинских дирижаблей становились всё меньше и меньше. Начался дождь.
Лоу-Хеккет встретил их пустынным, захолустным вокзалом и мелким неприятным дождём. «Спишем это на раннее время и отвратительную погоду, — решила Полли. — Теперь предстоит самое интересное, надо найти стоянку такси или хотя бы автобус.» Она вышла вместе с дочерью из здания вокзала и огляделась. Площадь перед вокзалом была так же пуста, как и он сам, если не считать памятника в её центре, изображающего наездника в военном мундире, который гордо подняв бронзовый подбородок, указывал правой рукой прямо на них, — или если угодно на выход с вокзала, — а другой держался за рожок, расположенный на луке седла. За площадью, виднелись несколько кирпичных домов, видимо служебного назначения, а дальше… шёл густой лес. Лишь одинокая дорога врезалась в него, теряясь тонкой нитью за стволами деревьев.
— Господи, куда нас занесло. Вот это дыра. — Подала голос Мартиша, как обе вздрогнули, от чужого хриплого голоса.
— Куда леди изволят ехать?
Позади них, стоял мужчина, в длинном кожаном плаще, широкой шляпе и раскуривал трубку.
— Нам нужно попасть в город, любезный, только мы не видим ни одной машины…
— И не увидите мисс, прогресс не спешит посещать Лоу-Хеккет. Единственное чудо инженерии вы увидите лишь на этом вокзале, да и то, оно посещает нас не чаще раза в неделю, со стоянкой в пять минут. Позвольте ваш багаж. — И не дожидаясь разрешения, незнакомец забрал чемоданы из рук опешивших девушек и начал спускаться по лестнице к площади. — Зовите меня Томом Ревеллом, если угодно леди, и следуйте за мной, мой кэб за углом.
Обогнув угол здания вокзала, Полли и Мартиша увидели двухместный хенсомовский экипаж, а кэбмен уже закинув их чемоданы на крышу, снимал кормушку с лошадиной морды.
— Немного терпения леди. — Сказал кэбмен и полез на место кучера, находившееся в двух метрах над землёй. Там он дёрнул рычаг и снова слез вниз, чтоб открыть дверцы кабины. Помог Полли и Мартише разместиться внутри, закрыл дверцы и поднявшись на козлы дёрнул вожжи, со словами «Пошла, пошла».
Сверху в крыше открылся лючок и девушки задрав головы увидели лицо Тома Ревелла, который попыхивая трубкой, поинтересовался:
— Возможно есть определённое место в Лоу-Хеккет, куда вы хотите попасть, леди?
— Да, мистер Ревелл, нас интересует «Нотариальное бюро Братьев Хелиот».
— Вот где полная дыра, леди. — И окошко тут же захлопнулось.
— А он сама любезность, не правда ли, мама?
— Доехать бы без приключений, я и тому буду рада.
Лошадь не торопливо вышагивала впереди и у Полли с Мартишей было время всё хорошенько рассмотреть по пути через большие окна. Дождь закончился, и кэбмен затянул на крышу кожаный занавес, который прятал их от дождя. Ехать стало веселее и не так душно. Как выяснилось, вокзал находился примерно в двух милях от самого города, и кривая дорога, прорезав насквозь густой лес, неожиданно вывела их на его окраину, где мощённые камнем улочки, начинались прямо за указателем «Добро пожаловать в Лоу-Хеккет».
Город умилял своей провинциальной простотой и архитектурой, утопая в кронах бузины, вязов и боярышника. По левую руку, сквозь увитые зелёным плющом фасады, поблёскивали окна домов, за некоторыми мелькали их обитатели. Справа они увидели небольшой мост и речку, а за ней, возвышаясь над городом, виднелась квадратная башня городской церкви и её центральный неф, с узкими и высокими окнами.
Возница, попетляв ещё немного среди улиц, остановил кэб и спустившись на землю, открыл дверцы.
— Приехали, леди. — Сказал он, не выпуская трубку изо рта, и помог им выбраться из кэба. — С вас один шиллинг и шесть пенсов, мэм.
— Возьмите без сдачи. — Полли протянула два шиллинга кэбмену и увидела на здании пёструю вывеску «Нотариальное бюро Братьев Хелиот»
Дверь открылась и на встречу им вышел низенький полный мужчина, в круглых очках и большой залысиной.
— Миссис Вирхолд, полагаю! Какая приятная встреча, а я думаю, вы это или не вы. В нашей глуши гости бывают не часто. Прошу вас, проходите в контору. А это юная мисс, эмм…
— Это моя дочь, Мартиша.
— Очень, очень приятно. — Он наклонился и поцеловал протянутую руку Полли. — Прошу вас, осторожнее, тут ступенька. Том, не уезжай пока, возможно, миссис Вирхолд пожелает посетить именье.
— Как пожелаете мистер Хелиот, я буду здесь. — Кэбмен облокотился на экипаж и выпустил облако дыма вверх.
Контора «Братьев Хелиот» представляла из себя жалкое зрелище. Они зашли в дверь и попали в плохо освещённое помещение с закопчённым потолком, вдоль стен которого стояли несколько высоких шкафов, один узкий стол со стулом и бюро. По средине находился большой офисный стол, обитый зелёным сукном, с пишущей машинкой, заваленный разнообразными бумагами. Перед столом стояли два потрёпанных викторианских кресла в которые он и предложил сесть девушкам, ещё одно, такое же, стояло за ним. Свет из двух окон у двери едва освещал пространство, и хозяину пришлось зажечь керосиновую лампу, висевшую над столом.
Дагли Хелиот заметил брезгливое выражение на лице Полли и грустно произнёс:
— Мда, так и живём миссис Вирхолд. Не столица, конечно, электричество не у всех, автомобилей нет, но зато чистый воздух, единение с природой так сказать, как вам? Когда-то здесь был второй свет, но мы с братом сделали из него второй этаж. Мда-с…
— Мистер Хелиот, а где ваш брат, у вас же «Братья Хелиот». — Спросила Мартиша и тут же пожалела.
Нотариус ещё грустнее посмотрел на Мартишу и с заметной паузой ответил:
— Мой брат, юная мисс Мартиша, умер, уже давно… Я веду дела один. Итак-с, приступим. — Он подошёл к бюро и стал рыться в его содержимом.
— Простите. — Покраснела Мартиша.
— Ничего, ничего. Вот, нашёл. — Он подошёл обратно к столу с конвертом и сел напротив них. — Мистер Орнит Гадрел, зарегистрировал завещание в соседнем городе Трентсток, который является унитарным и имеет статус сити, следовательно в нём есть нотариальная коллегия. По не известной мне причине он не уведомил меня о нём, хотя я вёл его дела последние пятнадцать лет. Я разбирал бумаги в доме и случайно наткнулся на него, в силу закона о доверенном лице покойного, я его вскрыл. Сейчас я вам зачитаю. Он достал письмо из конверта и прочистив горло, начал читать.
«Это завещание было подтверждено в Тренстоке, перед достопочтенной нотариальной коллегией и лично сэром Ричардом Уоллером, рыцарем, магистром юридических наук. Законно составленное под присягой и доброй воли Орнита Гадрела, двадцать третьего числа августа месяца в год от Рождества Христова тысяча девятьсот двадцать четвёртого, в пользу Полли Вирхолд в девичестве Катерс, названной в упомянутом завещании, которой предоставлено управление всеми без исключения благами, правами и имуществом упомянутого умершего, поклявшегося на святом Евангелии Божьем. Оно было рассмотрено и подтверждено".
— Миссис Вирхолд, я прошу вас подтвердить вашу личность документом, а после расписаться в книге. Поскольку я назначен душеприказчиком покойного, то вам нет нужды ехать в Тренсток, я завтра туда направлюсь и улажу все дела.
Полли достала из вышитого бисером ридикюля, тиснённый гербом паспорт и протянула его нотариусу. Тот сверился с данными и вернув его владелице, протянул реестровую книгу.
— Поздравляю миссис Вирхолд и вас юная леди, с вступлением в наследство. Вам переходят семь тысяч двести фунтов золотом, хранящихся в «Голден Тренсток банк» — получите чековую книжку и доверенность на ваше имя. Несколько сотен облигаций федерального займа, без даты погашения — вот список. Так же в ваше владение переходит дом мистера Гадрела, находящийся в предместье Уорик-Иден и 30 акров земли, было когда-то больше, но земельные налоги вынудили мистера Гадрела, расстаться с большей частью… — Дагли Хелиот с удовольствием наблюдал как лица Полли и Мартишы, удивлённо меняются. — Да-с, леди… Орнит Гадрел был весьма преуспевающим джентри. Конечно, по нашим провинциальным меркам. Не желаете ли осмотреть дом?
Кэбмену пришлось разрешить Дагли Хелиоту, занять место стоя, на фартуке кэба, иначе пришлось бы делать второй круг, на весьма неблизкое расстояние, благо тот был маленького роста и не мешал вознице управлять поводьями, закреплёнными на крыше в металлических скобах. Но тот будто вовсе не унывал, и развлекал гостей всю дорогу, рассказами местных историй и баек.
И вот, наконец, Полли и Мартиша увидели дом таинственного мистера Гадрела, который был намного больше, чем представляла себе Полли. Двухэтажный красавец, сложенный из красно-коричневого кирпича в стиле Тюдоров, одиноко стоял в окружении сада, возвышаясь двумя высокими домоходами, выступающими из двускатных крыш, покрытых черепицей.
— Сейчас, секундочку. — Нотариус спрыгнул с фартука кэба и помог выбраться девушкам. Они вместе подошли к арочной двери дома и Хелиот достал из кармана ключ, которым её и открыл. — Прошу вас, леди, проходите. Дом небольшой, две гостиные, библиотека, кабинет мистера Гадрела, пять спален с гардеробными и три ванные комнаты. На территории поместья, есть хозяйственные постройки, летняя беседка и маленький домик для прислуги. Так же разбит сад, на который открывается прекрасный вид с задней террасы. На этом леди, разрешите вас оставить, утром я пришлю к вам свою супругу, она привезёт продукты и необходимые мелочи. Если у вас появится желание посетить Лоу-Хеккет, то сообщите ей, она пришлёт кэб. Правда, на заднем дворе есть гараж, а в нём единственный в нашем городе «Армстронг-Сиддли», мистер Гадрел приехал на нём из своих путешествий, но завтра я попробую найти вам водителя в Тренстоке.
— Благодарю мистер Хелиот, но водитель не потребуется, я сама вожу машину.
— Вот как, что ж, это прекрасно, в нашем городе этим не может похвастаться даже кэбмен. — Нотариус с уважением поглядел на Полли, а потом на Тома Ревела который занёс чемоданы в дом. — Что ж, приятного вечера, леди. — И он, поклонившись обеим девушкам, покинул дом.
Как только за ними закрылась дверь, Полли и Мартиша устало сели в кресла гостиной и посмотрели друг на друга.
— Вот это денёчек. — Произнесла Мартиша.
— Да уж, я чувствую себя загнанной лошадью. — Согласилась Полли. — Ну, что дочь, пойдём поищем спальни, я сейчас готова убить за кровать.
Глава 6. Родная кровь.
Полли проснулась от лучей утреннего солнца, пробивающихся сквозь окно и с удивление обнаружила, что прямо на задней спинке кровати сидит серая пичуга, та словно разглядывала её сонной и увидев, что Полли проснулась, издала мелодичный щебет и выпорхнула в раскрытое окно.
Комната, в которой проснулась Полли, выглядела более чем аскетично. Светло-бежевые обои в мелкий голубой цветочек, резко граничили с белым потолком и коричневыми деревянными балками, тянущимися через всю комнату. Слева от кровати стоял платяной шкаф, чуть поодаль него находилась дверь в комнату, справа прикроватная тумба с керосиновой лампой и единственное распахнутое окно с лениво колышущимися занавесками, которое было почему-то открыто, хотя она помнила, что его не открывала (или открывала… или оно и было открыто?). На дальней стене от кровати, висел большой гобелен: изображающий загоняющих лису гончих, и на заднем фоне загонщика, понукающего кнутом хрипящую лошадь. Больше в комнате не было ничего интересного. Полли помнила, как они вечером с Мартишей, — после того как проводили мистера Хелиота и чем-то пугающего её кэбмена Ревелла, — поднялись на второй этаж и открыв первые попавшиеся им двери, обнаружили спальни, в которые и разбрелись не выбирая. Она лично уснула, прямо в дорожном костюме.
Полли спустила ноги с кровати и тут же левой ногой угодила в ночную вазу. «Как я её обошла вечером ума не приложу, хорошо хоть пустая», — подумала Полли и высунув ногу из вазы встала на пол, подняла руки и потянулась до хруста. Потом она вышла в коридор и постучав в соседнюю дверь к дочери, произнесла: «Мартиша, доброе утро!»
Тишина за дверью послужила приглашением и Полли толкнула дверь, та плавно открылась на хорошо смазанных петлях. Она зашла внутрь и увидела комнату похожую на её, с неубранной кроватью и большой ночной вазой под ней. Только гобелена на стене не было, как и самой Мартиши.
— Мартиша, дочка, ты где? — Удивлённо произнесла Полли. Но ей никто не ответил. Тогда она спустилась на первый этаж и тревожно произнесла снова: — Мартиша, это уже не смешно. — Гостиная так же была пуста.
Полли начала открывать двери в каждой комнате и звать дочь, пока не дошла до конца коридора. Там находилась последняя не открытая дверь первого этажа, и по всей видимости она вела в подвал, так как была меньше и уже остальных.
— Мартиша, детка, ты тут? — Полли растерянно позвала в открытый проём. Её длинная корявая тень падала на идущие вниз ступени от дневного света из раскрытых дверей, и Полли, поборов резкое желание проверить оставшиеся комнаты на втором этаже, ступила на скрипнувшую первую ступеньку.
Спустившись ровно на тридцать две ступени (почему такой глубокий подвал?), Полли упёрлась ещё в одну закрытую дверь. И повернув ручку, попала в большое восьмиугольное помещение. В центре него, без сознания лежала Мартиша, волосы были в запекшийся крови. Полли подбежала к дочери, присела и положив её голову себе на колени, вгляделась в застывшее лицо.
— Девочка моя, мама тут, открой глазки… — Полли нежно гладила дочь по щеке и слёзы полились из её глаз ровно в тот момент, когда Мартиша открыла свои.
— Мама… Я, кажется, потеряла сознание. — Мартиша смотрела на Полли с удивлением.
— Что случилось, милая?
— Я проснулась и услышала какой-то шум на первом этаже, спустилась вниз, подумала, что жена мистера Хелиота приехала. Помнишь он обещал, что его жена привезёт продукты? А потом… Потом услышала шум в коридоре и, дверь в подвал как будто прикрылась… Не помню… Наверное я спустилась, а потом… темнота…
— Тише, тише… — Полисняла с себя тонкую белую сорочку и разорвав её пополам, перемотала голову Мартише. — Ты жива милая, и это главное, а с остальным мы обязательно разберёмся. — Она помогла встать дочери на ноги, и они поднялись в гостиную, где Полли усадила дочь в кресло, перевязала нормально повязку и пошла на кухню. Вернувшись спустя несколько минут, Мартиша увидела у матери в руках два кухонных ножа. — Думай что хочешь милая, но мне тут нравиться всё меньше и меньше.
Один нож Полли сунула в руку Мартиши, потом присела в кресло напротив и положила второй себе на колени. Пальцы её нервно постукивали по рукоятке и Полли спросила:
— Ты точно больше ничего не помнишь?
— Нет мама. — Мартиша потрогала огромную шишку на затылке. — Если это поможет, то прежде чем потерять сознание, я услышала, как хлопнула одна из дверей в подвале.
— Каких дверей? Там же всего одна дверь…
— Ты была невнимательна мама, их там как минимум четыре.
Они стояли в подвале, нервно озираясь и вытянув перед собой ножи. Дверей оказалось шесть, не считая входной, которая сейчас была у них за спиной. Полли удивлённо оглядывала комнату — как она не рассмотрела их раньше? Впрочем, лежащая в крови дочь, очевидно её занимала на тот момент больше.
Под невысоким потолком висела широкая плоская люстра, которая давала мягкий, ровный свет. Прямо слева от входа, врезаясь в одну из секций стены, стоял непонятный агрегат, больше похожий на увеличенный двигатель от комбайна, который Полли видела в мастерской «Гайки от Пипа» в Латл-Хемпдене, только неизмеримо сложнее. На его круглых боках, то и дело подмигивали разнообразные лампочки, в окружении латунных длинных рычагов с круглыми блестящими набалдашниками и плоских ползунков переключателей, которые обрамляли насечки шкал измерений. Далее, в каждую из шести секций восьмиугольного помещения, были встроены шесть одинаковых дверей, посредине комнаты, находился невысокий, круглый подиум, на котором так и осталась засохшая кровь Мартиши.
— Да, Мартиша, невнимательность, это точно не то слово — близорукость, пожалуй, подойдёт больше.
— Не переживай мам, я увидела ненамного больше. Как только я зашла, то сразу получила удар по голове…
— М-да, интересное наследство нам досталось, с привидениями, ну-ка, посторожи вход дочь, я кое-что проверю.
Полли направилась к ближайшей двери и взявшись за ручку, повернув её открыла. За полотном была земляная стена.
— Видишь, они явно ведут в подземные лабиринты гномов, всего лишь нужна кирка или лопата. — Нервно съязвила Полли и направилась к другой. И за другой, и за следующей, как и за остальными, не было ничего, кроме ровного слоя земли.
Полли с досады вонзила нож в дверной проём несколько раз, и ей тут же в лицо полетели комки суглинка.
— Да что б тебя… Марти… — Полли повернулась к дочери и замерла с вопросом на губах.
— Доброе утро миссис Вирхолд, вы ранние пташки. А вы юная Мартиша, положите нож к своим ногам и аккуратно пните в мою сторону, пожалуйста. — В дверном проёме подвала стоял мистер Хелиот и недвусмысленно направлял на Мартишу никелевый ствол «Ремингтона». — Я предполагал, что успею доделать кое какие приготовления и обойдётся без этого, но ваша дочь слишком чутко спит. Пришлось вернуться за пистолетом, рассеянность, знаете ли-с. Как голова мисс Мартиша, болит?
— Хелиот, да что вы себе позволяете? — Полли гневно посмотрела на нотариуса и сделала шаг вперёд, и он тут же перевёл ствол на неё.
— Миссис Вирхолд, не усложняйте жизнь ни мне, ни себе. Отбросьте нож и присядьте вместе с дочерью в центре. Стреляю я более чем сносно, и вряд ли промахнусь. — Хелиот хищно улыбнулся и покачал стволом.
Полли с дочерью подчинились.
— Послушайте Хелиот, если дело в наследстве, то я как-то жила без него, я перепишу всё на вас. Нет смысла угрожать нам.
— Ну, что вы такое говорите, разве бы я опустился до такой мелочи, что на вашем банковском счёте. — Он подошёл к непонятной машине и стал включать регуляторы, наставив другой рукой ствол на девушек. — Я не крохобор, да и лично вам нечего мне предложить. Видите ли мисс Полли, мне нужна только ваша дочь, пока живой, для определённой процедуры. Вас я планировал убить наверху, — нет, не беспокойтесь, — он примирительно поднял свободную ладонь, — безболезненно и быстро. Но любопытство вашей дочери, изменило планы. Впрочем, чего затягивать, так даже лучше.
— Но, я не понимаю…
— Конечно не понимаете, — Хелиот закончив с регуляторами, устало опустил пистолет, и достав из внутреннего кармана платок, вытер им лоб. — Видите ли, в вашей дочери течет кровь её отца, который настроил эту машину на себя. И мне нужно проверить одну теорию, чтобы закончить то, что мы не закончили с ним.
— Вам недостаёт красноречия. Причём тут моя дочь? И Генри… Его кровь… Да что вам от нас надо, чёрт подери?
— Могу потешить вас забавной историей перед смертью, машине требуется время для автонастройки, но предупреждаю, история будет короткой. — Хелиот снова достал платок и опять промокнул вспотевший лоб. Полли тоже заметила, что в комнате стало значительно жарче. — Ваш муж Генри Вирхолд, — или если угодно, известный мне долгое время как Орнит Гадрел, — был крайне удачливым человеком, нажившим состояние в юном возрасте на покупке и продаже земли. И этот дом, он также купил у одного довольно пожилого землевладельца. Тот джентльмен, — по официальной версии — подписав с ним договор, сел на поезд в сторону Перти и больше его никто никогда не видел. Никто из окружения Генри не понимал, зачем ему этот дом в забытом богом городишке, но Генри любил шутить, что он приносит ему удачу, и уехать отсюда, это изменить ей с изменчивой неопределённостью.
Однажды, я приехал сюда к нему, по паевому вопросу из Тренстока, и нашёл Генри хорошо выпившим, в компании бутылки бурбона. Он постоянно повторял, что-то вроде «сколько уничтожено», «трагедия для всей планеты», я не понимал тогда о чём речь, но потом мы с ним выпили вместе, потом ещё, и ещё, и он однажды… показал мне этот подвал. Любому нужен благодарный слушатель и друг, я стал для него и тем и другим, а может ему было просто страшно нести такой груз в одиночестве. Тогда я понял, что он нашёл в подвале некую машину, которая с его слов как-то разрывает грань между мирами, позволяя переходить из этого в другой. Вот и бывший хозяин дома Мил Джонс, древний старик, с его слов ушёл в одну из этих дверей, оставив ему инструкции как использовать эту дьявольскую машину. А чуть позже, он и мне показал её в работе.
Каждая из шести дверей ведёт в другой мир и миров этих бесконечное множество, они обновляются после каждого нового включения машины. Генри говорил, что можно при желании пройти туда, — и для тех жителей они сами не видимы, пока не прошли через дверь, — но мне лично, было страшно, а он ходил время от времени, принося оттуда разные ценные диковины, которые я тайно продавал по всему миру выдавая то за древние артефакты, то за работы частных ювелиров. Кувшины с изящной росписью, украшения тончайшей работы, монеты и драгоценные камни. Но обитаемых миров, где можно чем-то поживиться крайне мало, если мир мёртв, то пройти нельзя, можно только смотреть. Но однажды, нам попался один мир, удивительный… Мы смотрели через дверь на неизвестно кем построенный город, который был разрушен чудовищной силой, но не это нас поразило, а то, что уничтоженные дворцы его были из чистого золота… их сияние… — Хелиот понизил голос и мечтательно закатил глаза. — Огромные куски золота, валялись разбросанными на сколько хватало глаз, чуть ли не перед нашим носом, Генри сходил туда и сказал, что куски не принести даже двоим. Только это была из меньших проблем, механизм машины открывал любой мир один раз. Мы смотрели на не сметные богатства и не могли их взять. Потом Генри долго изучал старые записи, оставленные стариком, и сказал, что вернуться в тот мир можно, нужно лишь разобраться с системой координат машины и… И встретил вас.
Вы стали невольной виновницей моих бед, лишив меня как стабильного дохода, так и похитив сердце Генри. После знакомства с вами он потерял голову, ничего не хотел слушать, говорил, что денег у него более чем достаточно, чтоб обеспечить свою семью. Когда вы были в свадебном путешествии, я тоже приехал в тот город, где встретился с Генри и умолял его, уговаривал, даже угрожал. Но он был непреклонен и твердил как глупый юнец, что ему это больше не интересно и он подумывает уничтожить машину. Этого я допустить не мог. Я оглушил его, и он без удовольствия прокатился в багажнике моей машины, до ближайшей станции дирижаблей, а оттуда и до Уорик-Иден, это было долгое путешествие. Я клятвенно пообещал убить его, а потом вернуться и убить вас, если он откажется добровольно ехать со мной. Опять же, пришлось немало заплатить кому надо, подкинуть его документы какому-то обгоревшему бедолаге, попавшему в аварию, чтоб вы стали вдовой, но это было самое простое.
Ну, а когда Генри попал в этот подвал, то заверил меня, что сможет открыть проход в тот мир, если я пообещаю отпустить его. Я, конечно, пообещал, — Хелиот мерзко захихикал. — Мне нужно было узнать, как он настраивает машину и где инструкции старика. Но как только он запустил её, то прыгнул в первый попавшийся мир. А я… Возраст, знаете ли, не успел среагировать, но видел, как подстрелил его, когда он прошмыгнул за дверь.
— Вы мерзкое чудовище Хелиот! — Полли со слезами смотрела на нотариуса.
— Возможно, но я всегда получаю, что хочу. Подойди ко мне Мартиша. — Пистолет угрожающе закачался в её сторону. — Машина настроена и готова. Нужен лишь ключ. Твой папочка, забыл сказать мне, что машина не работает без него самого. Точнее без его крови или чего там она использует, мне понадобилось почти пятнадцать лет, чтоб найти тебя. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, и твоя кровь подойдёт, иначе…
Полли нехотя выпустила руку дочери из своей, и та опасливо приблизилась к мерно гудящему аппарату, стоящий рядом Хелиот отступил на шаг, держа её на прицеле.
— Видишь то отверстие на передней панели? Засунь в него руку. Ну же.
Мартиша зажмурив глаза вставила руку в аппарат. И ничего не произошло, машина лишь издала несколько щелчков и кнопки на её панели засветились ровным молочным светом.
— Везучая вы семейка, доложу я вам. — Хелиот облегчённо выдохнул. — Вы с мамой поживёте ещё какое-то время. Мне нужно перенастроить машину на себя, но для этого…
— Да заткнёшься ты когда-нибудь? — Мартиша резко шагнула к опешившему нотариусу, как тот прытко отскочил и одновременно выстрелил поверх головы девочки, едва не задев её. Пороховые газы наполнили комнату. Полли и Мартиша закричали.
— Сидеть! — Заорал дурным голосом Хелиот, переводя пистолет с дочери на мать и обратно. — Больше предупреждений не будет.
Полли, тоже пыталась вскочить на ноги чтоб защитить дочь, как за спиной нотариуса появился мужчина в длинном чёрном плаще и несколько раз, быстро воткнул Хелиоту в бок кухонный нож, брошенный Мартишей. Это был Том Ревелл.
Хелиот ошарашено посмотрел на дырки, сделанные в пиджаке и расплывающееся красным пятно на нём. — Том, голубчик… Что же ты наделал. — Ноги Дагли Хелиота подломились, и он грузно осел на пол подвала, зажимая рукой окровавленный бок.
Том Ревелл забрал из ослабевшей руки нотариуса пистолет и угрюмо произнёс:
— Я не желал вам этого мистер Хелиот, до того момента, пока не услышал ваш рассказ. Как вы убили мистера Гадрела, который был добр ко мне, потом собирались убить этих невинных женщин. Я был обязан вмешаться.
— Спасибо вам мистер Ревелл, если бы не вы этот сумасшедший нас наверняка пристрелил бы. — Полли подбежала к напуганной Мартише и прижала дочь к себе.
— Я не более сумасшедший чем весь этот окружающий мир. — Прохрипел Хелиот, ему удалось немного отползти, и он с трудом приподнявшись на руке прислонился спиной к машине. Кровь пропитала уже весь пиджак и штанину, капала на пол, собираясь в лужу. — Оглянитесь, не ужели вы видите райские сады Эдема? Человечество погрязло в алчности, лжи и убийствах задолго до нашего рождения. Для него не будет другого мира, но он мог быть у меня, тысячи миров ждали, когда я открою их тайны. Там… — Он с грустной улыбкой посмотрел на ближайшую дверь. — Пустое всё… У меня для вас есть прощальный подарок миссис Вирхолд, наверху в кабинете, лежит книга в красном переплёте, это инструкция к адской машине, возможно вам она покориться. Просить прощения глупо, но раз уж так вышло… то мне немного жаль… — Голос Хелиота затих и глаза застыли в одной точке.
Кэбмен подошёл к трупу, ощупал не испачканные кровью карманы, и переместил всё что нашёл в них в свои.
— Я сохраню эту тайну и позабочусь о теле мистера Хелиота, но, простите миссис Вирхолд, с одним условием. — Том Ревелл выжидающе посмотрел на Полли.
Полли с удивлением уставилась на него в ответ и настороженно произнесла:
— Если это будет в моих силах мистер Ревелл.
— О, сущие пустяки леди. Мне всего лишь нужно, что вы открыли для меня дверь в подходящий мир.
— Но мы не умеем. — Воскликнули мать и дочь одновременно.
— Ну, у вас же есть теперь книга, а я подожду пока вы её прочтёте…
Глава 7. Плохая идея.
Полли и Мартиша сидели в гостиной у камина и пили горячий травяной чай. Мартиша положила увесистую книгу себе на колени и устало откинулась в кресле.
— Боже мой, это мучение какое-то. Как же всё запутано. Я пробираюсь сквозь текст буквально на домыслах. Язык английский, но обилие незнакомых слов и терминов обескураживают меня.
— Солнышко, я изучаю эту книгу вместе с тобой, и поверь, понимаю ещё меньше твоего, разум детей более гибок, так что тебе повезло больше.
— Я уже не ребёнок, но некоторые вещи выше моего понимания, хорошо предыдущие владельцы оставили кучу заметок на полях. Как запускать машину я разобралась, как настраивать двери тоже, э-м-м, наверное… Но в машине нет устройства, куда вводить данные и где их, собственно, взять, мне тоже не ясно. Но зато, я нашла авторежим. Видимо мой отец не слишком вникал в процесс изучения инструкций, запустил машину и ладно, двери сами откроют миры, а какие не важно. Судя по заметкам, знания Хелиота были немного обширнее благодаря годам изучения книги, но он не смог её запустить без отца, и тогда он начал искать нас…
— Может это действительно не важно, запустим машину и пусть чередуются себе как хотят?
— На поиски подходящего мира перебором, могут уйти годы, Хелиот пишет в заметках, что им всегда попадались мёртвые или закрытые миры, за редким исключением. Двери можно настраивать, осталось только понять как.
— Уверена, что ты обязательно это выяснишь, Том Ревелл обещал заехать до конца недели. Постарайся узнать больше, ладно?
— Я чувствую, что близко, но будто чего-то не хватает. И я проголодалась.
— Хорошо, я пойду что-нибудь приготовлю.
Полли поднялась из уютного кресла и пошла на кухню. Прошло почти полгода с момента трагических событий в подвале, и чувство опасности, довлеющее над ними в первые дни, размывалось с каждым днём всё больше и больше, перерастая в небывалый азарт первооткрывательства, которое им дарило изучение удивительной машины в подвале. Откуда она взялась в нём, кто её построил, это так и оставалось загадкой, которую возможно им предстояло разгадать в будущем, а пока, Полли и Мартиша прикладывали все силы, чтоб изучать оставленную стариком для Говарда красную книгу.
Том Ревелл сдержал слово и вывез тело Хелиота из дома. О его дальнейшей судьбе, он предпочитал не распространятся, сообщив лишь, что дела улажены и для всех, Хелиот срочно вернулся в Тренсток. Единственной его просьбой было не покидать пределы усадьбы и заняться изучением книги. Он привозил продукты каждую неделю, а также корреспонденцию, временами скупо интересуясь успехами в открытии дверей. Полли также вела активную переписку с дядей Тивордом, рассказывая тому, — разумеется упуская ряд значительных подробностей, о происходящих событиях с момента приезда. Тот в ответ писал, что дела на ферме идут наилучшим образом, цены на бирже в Грейт-Миссанду подскочили, из-за засухи в центральных регионах, и ему пришлось дополнительно нанять рабочих, чтоб успеть собрать урожай подсолнуха.
— Мартиша, тебе сделать сэндвич с ветчиной и сыром?
— Мама, срочно иди сюда. — Раздался взволнованный голос дочери.
Полли вернулась в гостиную и увидела дочь сидящей на корточках перед камином, на полу лежал тонкий лист бумаги, или скорее даже кальки.
— Я встала с кресла и случайно уронила книгу, у неё отклеился форзац, а оттуда выпал этот сложенный лист.
Мартиша осторожно взяла его в руки и развернула. На тоненьком листе был нарисован план дома, где карандашом было выделено место на втором этаже.
— Я проходила там сегодня, там стена. — Полли задумчиво потёрла подбородок и посмотрела на Мартишу. — Пойдём дочь посмотрим повнимательнее.
Они быстро поднялись наверх и стояли у того самого места, которое было обозначено на схеме. Полли провела рукой по ничем не приметной стене, потом постучала по ней, и зацепив ногтями за край обоев — сильно дёрнула. В руке у неё остался неровный кусок, а на месте оторванного листа проглядывал контур двери.
— Мама, это же секретная дверь… — Мартиша засветилась от счастья.
— Дочь принеси с кухни нож и спички, а я возьму лампу.
Мартиша зажгла керосиновую лампу, а Полли очистив дверь от бумаги, обнаружила встроенную плоскую ручку, подковырнула её ножом, и та выскочила из паза.
— Ну, милая, готова? — Мартиша утвердительно кивнула и Полли повернув ручку, потянула её на себя.
Дверь со скрипом открылась, издавая треск не оторванной бумаги. Перед ними открылась узкая лестница наверх, пыль, скопившаяся за годы, взлетела клубами и медленно кружа оседала вниз. Полли встала на ступеньку и услышала, как Мартиша сзади чихнула.
— Да, спорю на прошлогоднюю тыкву, что тут давненько никого не было. — Сказала Полли, и они с дочерью поднялись до следующей, вполне себе обычной двери. Полли открыла и её. Они попали в маленькую комнату, с таким же маленьким круглым окошком в стене. По левую руку стоял письменный стол, на нём лежали тетради и выпуклый металлический прибор с торчащим проводом. Над столом висел лист с изображением огромной радиальной карты, нарисованной от руки, разбитый на сектора и с бесконечными столбиками цифр, подавляющее большинство из них были красного цвета, с редкими вкраплениями зелёного. Справа, ближе к окошку, стоял старинный стул и возле него на полу рундук.
Мартиша подбежала к столу и взяла в руки прибор с чёрным овальным экраном и рядом кнопок внизу.
— Мама, как же нам повезло. Это карта изученных миров, и если я не ошибаюсь, то это навигатор, с помощью которого можно самому задавать координаты для дверей. Я видела его рисунок на одной из страниц.
— Это очень здорово дочь, только почему всё это тут? — Полли подошла к столу и взяв одну из тетрадей сверху, — помеченную большим красным крестом, начала читать.
«…Мир 2647 (коорд. 2647.1232.6617.4652) — по всей вероятности тут когда-то кипела жизнь. Сейчас уничтожен. В дали виднеются обломки зданий и техники, чахлая растительность. Мимо двери проскользнула некая склизкая тварь. Проход невозможен…»Мир 2648 (коорд. 2648.1232.6817.9833) — просто адская пустыня, нет ни зданий, ни растительности, один песок. Очевидно, так же уничтожен. Проход невозможен…»Мир 2649 (коорд. 2649.1232.6817.9833) — ещё одна пустыня. Из песка торчат обломки непонятных сооружений. Уничтожен. Проход невозможен…»
— Мартиша, это почерк твоего отца, он вёл записи каждого открытого мира. Видимо это тетрадь закрытых миров. — Полли взяла в руки другую тетрадь, на обложке которой был зелёный круг. — А это надо полагать тетрадь с открытыми мирами.
«…Мир 3433 (коорд. 3433.2232.4915.5551) — Проход возможен. Живой мир с богатой флорой и фауной, посещение без оружия и снаряжения не рекомендуется. Отходил не далее, чем на 70 ярдов, был атакован саблезубым тигром… Или не знаю… но тварь очень на него похожа. Еле успел обратно в дверь. Возможно, стоит рискнуть снова и изучить местность подальше.»«Мир 3434 (коорд. 3434.2232.4915.5552) — Проход возможен. Живой мир, двери вывели на равнину. Атмосфера с повышенной влажностью, в дали паслось стадо каких-то травоядных(?), из-за расстояния не разобрать. Посещение возможно, но без средств передвижения не целесообразно…»
— Мама, взгляни сюда! — Пока Полли листала дневники, Мартиша открыла рундук и достала лежащий сверху газетный свёрток. Внутри оказалась стопка отличных цветных фотографий. — Я никогда не видела фотографии такого качества, да ещё в цвете, как они сделаны?
— Не знаю. — Полли взяла из рук дочери часть фотокарточек и глаза её увлажнились от нахлынувших воспоминаний. Она стала водить по изображению пальцем. — Здесь он выглядит так, как тогда, когда мы познакомились в Неаполе. Молодой, красивый… Это твой отец Мартиша.
— Смотри, а рядом с ним кто? — На фотографии куда указывала Мартиша, рядом с её отцом стояла компания непонятных существ. Одни высокие, с глубоко посаженными глазами, плоскими лицами и щелями вместо ртов. Другие коренастые и более похожие на людей, но с красной кожей и трёхпалыми конечностями, один из них указывал прямо на фотографа. Двое, что стояли впереди рядом с Говардом, держали в руках механизмы, очень напоминающие тот, который лежал рядом с Мартишей.
— Это всё удивительно… и так необычно. — Полли брала новые фотографии, которые передавала ей дочь и на снимках видела своего покойного мужа, Генри Вирхолда, улыбающимся, молодым и здоровым, он позировал среди десятков разнообразных пейзажей, иногда в компании таких же фантастических существ, которых они увидели на первой фотокарточке. — Такое ощущение, что твой отец…
— Путешественник? Да, он великий путешест…
— Скорее смотритель или даже, привратник. Вот, гляди. — Полли протянула Мартише фотографию. — Знакомое место?
На фотографии был изображён их подвал. Несколько дверей было открыто и Генри стоял спиной к объективу и махал рукой фигурам, которые уходили в открытые двери. За каждой из них простирался уникальный пейзаж.
— Что, если наш подвал своеобразный транспортировочный узел, как вокзал в Грейт-Миссанду, а Генри был местным управляющим. Это многое объяснило бы.
— Х-м-м, это не объясняет как в этой истории появился мерзкий Хелиот, только с его слов. — Мартиша продолжала рыться в содержимом рундука, извлекая на свет, старинные золотые монеты, приборы с кнопками в виде браслетов, аккуратно сложенные свёртки одежды и бутылки с цветными жидкостями. Тут её рука нащупала, что-то на дне сундука, она извлекла находку на свет. — Вот, посмотри.
— Возможно твой отец только принял этот пост у того старика, который оставил книгу, а потом, спустя время появился Хелиот.
— Мама, это же дневник.
Полли взяла из рук дочери, очередной дневник, открыла одну из последних страниц и начала читать.
«12.04.1920Не знаю, чем всё это может для меня закончиться, но я допустил ошибку, о которой предупреждал Мил Джонс, в пьяном бреду рассказал о подвале Дагли Хелиоту, и да… он не забыл об этом на утро. Теперь он крутиться возле меня как назойливая муха со своими расспросами.»«25.04.1920Делать нечего, я показал машину своему нотариусу, взяв с него клятву сохранять тайну. Но, мы же понимаем, о чём знают двое, узнает и третий. Он пока будет помогать мне сбывать редкие артефакты из иномирья. Я солгал ему, сказав, что машина может работать только случайным перебором. Навигатор и карту миров я спрячу здесь, в секретной комнате.»«13.10.1921Я встретил Полли. Боже мой, со мной не случалось ничего прекраснее. Не знаю, как ей открыться, нужно ли ей знать о моём образе жизни? Я ещё не решил, время покажет. Корю себя за ложь. Господи, дай мне сил. Я не могу забыть наш Неаполь…»
— Больше нет записей, эта последняя. — Полли закрыла дневник и посмотрела на дочь. — Мартиша, раз уж мы нашли эту штуку, — Полли показала на прибор у её ног, — то нам пора вернуть долг одному джентльмену. Как ты думаешь, готова?
— До конца недели буду наверняка.
Том Ревелл сидел в кресле перед камином и долго изучал тетрадь с большим зелёным кругом. Он вдумчиво водил глазами по тексту, иногда подносил палец к написанному и тот замирал ненадолго на отдельных словах. Он поднял взгляд на сидящих напротив Полли с Мартишей.
— Мистер Ревелл, это всё что мы нашли в записях Генри, возможно есть и другие варианты, но мы о них не знаем, пока не знаем.
— Я прочитал всю тетрадь мисс Вирхолд и мне нравиться вот этот вариант, третий снизу, вполне подойдёт. — Кэбмен передал тетрадь Полли и та, найдя текст прочитала вслух.
«Мир 4554 (коорд. 4554.3152.1288.7122) — Проход возможен. Населён и обитаем. Социальное устройство: процветает период феодализма. Дверь открывается на задворки города Рапанда — выходить рекомендую только ночью, днём многолюдно. Иметь при себе оружие, нравы ещё те, могут убить за сапоги. При первом посещении, получил удар ножом в живот (спасла кольчуга). Местная монета: золотой «гриф» и серебряный «ворон», далее медные «фарты». Одежда согласно эпохе, стр.144 (см. каталог «Рекомендации для путешественников») …»
Полли посмотрела на Ревелла и спросила:
— Вы уверены?
— Более чем мисс, я служил во 2-м Британском экспедиционном корпусе, учавствовал в битве при Монсе, где неплохо научился владеть штык ножом. Я заберу вещи из кэба и подойду.
— А как же лошадь?
— Не волнуйтесь, она найдёт дорогу домой, о ней позаботятся.
— Ладно, ну а мы пока запустим машину. — Ответила Мартиша.
— Леди. — Том Ревелл встал с кресла, слегка поклонился и направился к двери.
Мартиша дождалась, когда лампочки на панели засветятся молочным цветом, подключила навигатор, экран которого засветился рядом зелёных нулей и начала вводить координаты нужного прохода. Том Ревелл спокойно стоял в центре комнаты и ждал открытия двери, у его ног лежал видавший виды армейский рюкзак.
— Мистер Ревелл. Вы понимаете, что это навсегда? — Полли от волнения не находила место рукам.
— Да миссис Вирхолд, понимаю.
— Зачем вам это?
— Я устал от обыденности этого города, своей жизни, этого мира, вся моя судьба словно лоскутами сшита из серой хмари. Когда я услышал рассказ Хелиота, то у меня появился реальный шанс всё изменить. У меня никого нет, чтоб о чём-то жалеть, и кто знает, возможно там я стану немного счастливей. Вы дали мне надежду, спасибо вам. — Он протянул Полли руку, и она протянула в ответ свою. — Могу я попросить вас о последнем одолжении?
— Конечно мистер Ревелл.
Он достал из нагрудного кармана запечатанное письмо и протянул Полли.
— Будете в Лоу-Хеккете, опустите в ящик.
Полли посмотрела на конверт и увидела надпись «Детский приют святого Патрика, город Латлтот, лично в руки Люсинды Бьёнд». Том Ревелл на удивление Полли, пожал плечами и впервые с момента их знакомства улыбнувшись произнёс: «Не бог весть какое имущество, но не пропадать же».
Вокруг раздался низкий гул, моргнул несколько раз свет и Мартиша стоявшая с пультом у машины, произнесла:
— Мистер Ревелл, вам в первую дверь.
Кэбмен поднял рюкзак, закинул его за плечо и подойдя к двери, открыл её. На той стороне была почти ночь, дверь выводила в узкий каменный проход. Том Ревелл, оглянулся, прикоснулся на прощание к шляпе и вышел через дверь, там быстро оглядевшись, шагнул направо и исчез из поля зрения. Полли подошла к двери и закрыла её.
— Вот и всё милая. Выключай эту штуку.
— Нет мама, это не всё, я ввела ещё один адрес в навигаторе. — Полли с оторопью посмотрела на дочь, та надевала на руку браслет, который нашла в рундуке, а второй протянула матери. — Надень себе, так ты поймёшь когда нужно будет запустить машину, чтоб я смогла вернуться.
— Мартиша, милая, нет, так нельзя… Я запрещаю тебе!
— Мама, — Мартиша взяла Полли за руки и посмотрела ей в глаза, — послушай, я смогла найти в памяти машины последние запущенные координаты — это мир, в который ушёл отец.
— И теперь в нём хочешь сгинуть и ты? Мы не знаем жив ли он, что там за место, я не могу тебе позволить. — Голос матери становился надрывным.
— Ты всё знаешь, мы проделали такой долгий путь с одной единственной целью, и теперь ты должна меня отпустить, если не ради себя, то хотя бы ради меня, нам с тобой нужно это. — Мартиша обняла Полли, уголки её глаз увлажнились и несколько капель отставив на щеках мокрые росчерки, упали на плечо матери. — Если он жив, мы не имеем право его там оставить, понимаешь? — Полли посмотрела на так быстро повзрослевшую дочь и из её глаз тоже полились слёзы. Она всё понимала. Мартиша с благодарностью поцеловала Полли и заглянула за машину, вытащила оттуда заранее спрятанный рюкзак, быстро его надела и сделав шаг ко второй двери, обернулась.
— Я обязательно к тебе вернусь мам, изучай книгу и следи за браслетом. — Сказала Мартиша и сделав глубокий вдох, — словно перед прыжком в воду, шагнула в дверь.
Полли смотрела как дочь помахав рукой с той стороны, растворилась в сумерках чужого мира и её охватило отчаяние…
22.10.2022
Последние комментарии
1 час 48 секунд назад
1 час 17 минут назад
1 час 38 минут назад
4 часов 20 минут назад
11 часов 43 минут назад
17 часов 27 минут назад