Спящая красавица, или Сказка про пушистого котика [Татьяна Николаевна Гуркало] (fb2) читать онлайн

Спящая красавица, или Сказка про пушистого котика

Пролог

Спящая красавица, или Сказка про пушистого котика

Пролог

В праздник Первого Летнего Дня случаются чудеса. Так говорится, а иногда даже бывает на самом деле.

В этот праздник возможно что угодно. Он размывает границы между всеми и всем. Всего на один день и одну ночь, но даже этого бывает достаточно, чтобы изменить чью-то жизнь, а то и судьбу.

А иногда эту судьбу и находят.

Или встречают, если повезет.

А один ученик мага точно знал, что как раз ему не повезти не может. Просто потому, что ему нечеловечески везло весь последний год. Что, как не удача, могло помочь парню с заболоченных окраин молодого и не шибко богатого Дома Хвостатки стать учеником вольнонаемного мага одного из Великих Домов? Да ничто. Пускай маг даже вольнонаемный, но служит давно и через пару лет может и вовсе войти в Дом. И тогда статус его ученика…

Ученик старался об открывающихся перспективах лишний раз не думать. Потому что среди них была возможность попасть в Дом следом за учителем. С учениками это часто случается.

И тогда отец поймет, как был неправ, предостерегая и выдумывая разные ужасы.

В общем, ученику мага должно было на этом празднике повезти. Он был в этом уверен. И совсем не удивился, когда повстречал девушку. Очень красивую. И, наверное, именно уверенность в удаче позволила ему эту птичку поймать и обаять. Всего за половину праздничного дня. И на вечерние танцы он отправился уже с ней, зная, что иначе и быть не могло.

А потом была чудесная ночь, которая казалась закономерностью. Кто же откажет такому обаятельному парню? Тем более, внешность у него тоже была хороша, в меру симпатична, в меру мужественна.

А утром девушка ускользнула, пока он спал. И не вернулась, хотя он был уверен, что обязательно вернется.

И это потом он понял, что следовало сделать вид, что ничего не было, потому что чудеса Первого Летнего Дня исчезают вместе с ним. А он бросился девушку искать, слишком уж она была хороша, настолько хороша, что он готов был жениться. Хоть завтра. А то и сегодня.

И вот в этот самый момент его нечеловеческая удача взяла и закончилась. Потому что он девушку нашел. Попросту наткнулся на нее. Случайно. И узнал множество удивительных, но неприятных вещей.

Узнал, что младшие дочери потомственных стражей Великих Домов тоже гуляют в городе на празднике. Имеют на это и право, и желание. Надо же и им развлекаться. Тем более, защищать себя эти девушки умеют получше некоторых учеников магов, валяющихся в пыли с гудящей головой, сломанной челюстью и вывихнутой из плечевого сустава правой рукой.

Узнал, что чудесные девушки могут высмеять и поставить на место, потому что ничего привлекательного кроме сильного дара в случайном кавалере не было. И нужен ей был только этот дар, потому что у нее есть семейный артефакт, который позволяет носителю усиливаться, когда такие дурачки открываются и позволяют утекать вовне своей силе.

Узнал, что сын какого-то дикаря с окраин не стоит и кончика ногтя дочери потомственного стража. И что для него бы было лучше, если бы он прямо сейчас взял и уполз обратно на свои окраины. Потому что такие идиоты на территории Великих Домов не выживают. Их, собственно, и собирают по помойкам, чтобы было кем жертвовать.

А потом девушка просто ушла, похлопав напоследок по макушке и сказав, что он все-таки миленький, как тот игрушечный медвежонок двоюродного брата, которому она лапу в детстве оторвала.

А спустя четыре дня, когда лекарь буднично сообщил, что челюсть уже цела, а учитель ждет с нетерпением, ученик мага вдруг понял, что ему все-таки везет. Нечеловечески. Потому что праздник Первого Летнего Дня послал ему очень добрую и благородную девушку. Потому что именно благодаря ее словам, ученик мага словно прозрел, а может просто избавился от наивности, и стал замечать множество вещей, на которые раньше не обращал внимания.

Понял, что учитель его по сути ничему и не учит, а так называемая раскачка силы только и годится на то, чтобы кто-то, как та дочка потомственного стража, усиливался за счет наивного одаренного. И он даже догадался кто именно этим пользуется.

Понял, что ученики у его учителя как-то слишком часто гибнут и вряд ли именно из-за того, что сплошь дураки, неспособные о себе позаботиться.

Осознал, насколько он бесправен на территории Великого Дома. У ученика вольнонаемного мага вообще никакого статуса не было. Его Дом не нанимал, так что он просто чужак, которого могут в любой момент погнать пинками.

И понял, что обязательно что-то с этим сделает, раз уж судьба взяла и послала ему девушку, наконец открывшую на все это глаза.

А спустя семь лет на удивление живучий, хоть и совершенно бестолковый ученик недавно принятого в Дом мага взял и внезапно погиб. Это, конечно, было ерундовое событие, этот ученик все еще не имел никакого статуса и был слишком глуп, чтобы о его получении позаботиться, но погиб он не просто так. Эта бестолочь умудрилась умереть в пожаре, только кости и остались. И прихватить с собой практически всю кропотливо собираемую его учителем библиотеку.

Ну, надо же ему было по чему-то учиться, когда он воскрес в одном из мелких Домов в качестве помощника ювелира. И оплатить как-то обретение статуса надо было. Потому что без статуса сложно двигаться дальше. А он собирался забраться так далеко, как сумеет. И заставить себе кланяться как бывшего учителя, так и ту младшую дочку потомственного стража.

Хотя девушке все так же был благодарен. Без нее он все еще был бы наивным идиотом. И, скорее всего, давно мертвым наивным идиотом.

глава 1 начало

Глава 1

Когда пути сойдутся вместе

Путь первый.

Утро было чудесное.

Даже несмотря на то, что выспаться опять не удалось. Сначала из-за затянувшегося до глубокой ночи опыта, потом из-за мужа, у которого было игривое настроение, потом в голову пришла идея, потом захотелось попить чая, а после чая неожиданно появился рассвет… Несмотря на все это и даже несмотря на будильник, который она забыла обезвредить перед тем, как лечь спать, утро было чудесное.

Это Томия поняла еще в тот момент, когда проснулась из-за будильника и окончательно его разломала, запустив в стену. Ощущение было прекрасное. Этот мерзкий будильник заслуживал быть уничтоженным. И, несмотря на то, что сегодня же придется купить амулет на замену, девушка довольно улыбалась. И повторно засыпала, слушая мелодичные птичьи трели, а не мерзкий вереск будильника.

Но поспать в это чудесное утро ей было не суждено. Потому что стоило только уснуть, как кто-то стал ломиться в двери. Настойчиво так. Пришлось вставать, надевать халат и идти смотреть на эту личность. И в общем-то, этой личности в итоге повезло, что ее не постигла судьба будильника. Потому что это оказался студентус, который смотрел большими глазами и ныл что-то про пересдачу. Томия даже слушать не стала. Просто захлопнула дверь, пообещав, если постучит еще раз, оборвать руки и ушла досыпать. Все равно же не ей пересдавать собирался. А уговаривать подругу, чтобы она снизошла к этой бестолочи… а с чего бы? Раз подруга не снисходит без уговоров, значит — заслужил.

— Интересно, кто это там так суров? — спросила Томия саму себя и провалилась в сон.

Снилось ей какое-то безумие про танцы вокруг костра, в который время от времени кто-то невидимый швырял студентусов, вопящих о пересдаче и уговорах подруг.

А потом стали вопить в реальности. Очень противно, почти так же, как почивший будильник.

— Местресса Томия! — надрывался кто-то, перекрикивая птиц, радующихся все такому же чудесному и солнечному утру. — Местресса Томия!

Тональность кричащего была такая, словно его вот-вот должно было сожрать чудовище и не выспавшаяся девушка была его последней надеждой на спасение.

— Местресса Томия!

— Чтоб вы все провалились, — мрачно пробормотала несчастная, свеженареченная, хоть и незаслуженно, местресса и пошла опять открывать, ни капельки не сомневаясь, что это очередной студентус, с очередной расчудесной просьбой про уговоры.

А что, самое время для этих бестолочей. Через восемь дней начнется малая весенняя практика. Все эти бестолочи разъедутся по окрестным селам и начнут портить жизнь местным жителям. И некоторые только сейчас вдруг осознали, как мало у них времени на то, чтобы закрыть хвосты. А то вот так не получишь зачет по какой-то ерунде и отправишься чистить городские водостоки, а то и канализацию, вместо поездки в село, где можно тренироваться в поливе полей и охоте на кур, а то и миленьких селянок.

— Местресса Томия! — вопль был такой, словно неведомое чудовище уже вцепилось несчастному в ногу и начало ее отгрызать.

— Что?! — рявкнула открывшая дверь хозяйка дома и нехорошо уставилась на пацана. Рыжеватого такого, конопатого, лопоухого и хулиганистого с виду. Даже то, что он постарался одеться поприличнее, эту хулиганистость не смогло скрыть.

Пацан потупился и поковырял ногой порог.

— Я сейчас закрою дверь и больше не открою, — мрачно пообещала Томия.

Пацан преданно на нее уставился, старательно делая вид, что его ни капельки не смущает ее непричесанность и злобность.

— Местресса Томия, а вы не знаете, где мне найти мастера Шелеста? — наивно спросил пацан.

— Что?! — не поверила своим ушам девушка. Вот уж поисков кого она не ожидала от студентусов. Зачеты Шелест не принимал.

— Ну, — пацан старательно изобразил раскаяние в чем-то неведомом и глуповато улыбнулся. — Ну, понимаете, у нас в конце был лабораторный практикум…

— Практикум?! — удивилась Томия.

— Или не практикум, — засомневался в себе пацан. — Может просто лабораторные работы, несколько штук. Там лаборанты и аспиранты потом нам листы с результатами подписывали…

— Так… — очень мрачно сказала Томия, догадываясь, чем эта занятная история закончится.

— А я заснул и не успел доделать, и мастер Шелест мне не подписал. Сказал, чтобы я принес подписывать, когда будет результат. И результат чтобы принес, — выпалил расчудесный студентус и опять улыбнулся. — А я потом те листы потерял и не помню, что там надо было сделать. Нет, примерно помню, но только примерно. А местресса Сатия сказала, чтобы я без закрытых лабораторных к ней на пересдачу даже не приходил. Понимаете? Мне очень нужен мастер Шелест.

Томия понимала. И в первую очередь понимала, что сейчас возьмет и оторвет этому балбесу голову. Это надо же. Зимой у него эти лабораторные были и неподписанные листы. И вот, вспомнил спустя два месяца. Наверное, решил, что можно забыть, ведь мастер Шелест не преподаватель, а всего лишь подрабатывающий лаборантом аспирант. И тут на тебе, напомнили.

— Ты расписание видел? — мрачно спросила Томия.

Пацан, до которого неожиданно дошло, что искать аспирантов проще там, где они как раз должны быть по расписанию, просиял и покачал головой.

— У них сейчас опыты с ежами, — еще мрачнее добавила Томия и захлопнула дверь, а то бы в школе на одного студентуса стало меньше. — У, гаденыш. Знал, что Шелест куда-то ушел, наверняка видел, но не отправился искать, а решил разбудить меня. Следующего такого умника точно придушу.

Спать хотелось неимоверно.

В то, что не припрется очередной студентус, с очередной не решенной вовремя проблемой, не верилось совершенно. Обязательно припрутся, разбудят, разозлят еще больше.

— Жалко, что их в костры нельзя. Хороший был сон.

Томия зевнула, огляделась и заметила амулет. Экспериментальный и пока сбоящий. Для тех, у кого бессонница, а поспать нужно срочно. Задать время сна там все еще было невозможно, какие-то векторы у кого-то не сходились. Томия даже вчера не спросила какие и у кого, хотя Шелест, старательно объяснял, что это за штука и почему он ее решил одолжить — он тоже не высыпался. И вряд ли Шелест амулет оставил для того, чтобы Томия могла спокойно поспать. Но, вытащить из амулетного сна не смогли бы ни будильники, ни студентусы, ни даже пришествие очередного зла, мечтающего разрушить школу. Разбудить могло только событие, которое задавалось при активации. А так, как у Томии был заслуженный выходной и никого кроме мужа видеть она сегодня не желала, девушка улеглась поудобнее, активировала засунутый под подушку амулет и пожелала проснуться, когда этот муж вернется. После чего наконец заснула. И очередному студентусу после получасовых воплей пришлось уйти ни с чем.

Путь второй

Путь второй.

Кот был большой. Или даже огромный. Песочного цвета, с желтыми глазами, наглой мордой и длинным хвостом. Стальные мускулы перекатывались под шкурой, а клыки ярко белели, особенно ярко и вызывающе, когда подрагивали усы и губы. Шелест знал, что насмешливо, но тем людям, которые были незнакомы с Лостом Вильке, казалось, что угрожающе. И они пугались, прижимались к стенам, а то и сбегали, тихо подвывая. И Шелест небезосновательно подозревал, что коту это нравится и что он пугает намерено. Не будь столь бурной реакции в ответ на его появление, он давно бы перестал эффектно выпрыгивать из-за кустов, а то и спрыгивать с деревьев.

— Привет, — сказал Шелест, полюбовавшись котом и ободряюще похлопав по плечу напарника.

— Бдишь, — полюбопытствовал Лост. — Или гуляешь?

— Ты тут ежей не видел? Нам для сравнения нужен. Мы забыли измерить уровень, когда поймали наших подопытных.

Забыл на самом деле вовсе не Шелест, а одна рассеянная личность в звании магистра. Но кому это сейчас интересно?

Кот издал невнятный звук, огляделся, а потом до половины нырнул в ближайший кустарник и лапой выкатил оттуда ежа. Лапы, кстати, у кота тоже были что надо. Большие, широкие и с когтями всем на зависть.

— Как твоя бытовка? — спросил Шелест подобрав ежа и убедившись, что это тот, который нужен, а не просто пробегавший мимо зверек. Внешне волшебные ежи от не волшебных не отличались и вторых тоже хватало в саду. А вот силой «пахло» только от первых.

— А, через раз получается, — печально сказал Лост и обреченно повел ушами. — Мевер до сих пор удивляется. А во мне все больше крепнет уверенность, что наш дар либо изначально заточен именно на боевку, и именно поэтому сила у нас ценится больше умения, либо мы в процессе воспитания в себе мага, его вот так коверкаем и потом что-то исправить очень сложно.

— Скорее второе, — сказал Шелест. — Ты просто старше и тебе сложнее, а у Томии уже получается лучше.

Кот дернул усами и фыркнул.

— Рад за нее, — сказал несколько раздраженно. — Жалко, что она не оборотень, и при спешке и недостаточной сконцентрированности не рискует предстать голышом перед малознакомыми, а то и вовсе незнакомыми людьми.

— Радуйся, что оружие не теряешь, — улыбнулся Шелест. — И тем горожаночкам, кажется, понравилось. Тем, у которых ты решил спросить дорогу после спасения. Визжали они негромко и смотрели на тебя с явным интересом.

Оборотень тихо рявкнул.

— И это был твой выбор, — напомнил Шелест.

— Проклятое любопытство, — покаялся кот, а потом затрусил за охотниками на ежей в лабораторию. И даже объяснять, что учиться превращаться в кота в планах у него не было, не стал. Пускай лучше думают, что именно этого и хотел, чем потешаются над его верой в чужие расчеты и неумением отследить изменения в самом себе.

В лабораторию он отправился чтобы потренироваться в концентрации и бытовке. Поющие ежи, носящиеся туда-сюда люди и прочие безобразия, вкупе с припасенной кем-то на обед чесночной колбасой очень мешали Лосту сосредоточиться на своих проблемах, а ему именно это и надо было. Тем более, периодически возникавший вместо кота голый мужик там никого не смутит, особенно, если предупредить и попросить присутствующих женщин не смотреть в его сторону. И нет, женщины вряд ли перестанут смотреть, но вот смущаться до визга уже не будут. Чтобы не демонстрировать свое излишнее любопытство.

— Томия домой пока не собирается? — спросил оборотень на полпути к лаборатории.

— За меня беспокоится. И, похоже, боится показаться на глаза родителям, точнее, смущается, что ли.

— Подросла и теперь видит все свои глупости, — насмешливо сказал Лост. — А беспокоится зря. Никто тебе там ничего сделать не сможет. Просто не пробьют защиту. Да и твои особенности… сочувствую тому, кто свяжется с таким везучим неудачником.

— Пробить точно попытаются?

— Точно, не переживай. И пробить, и убить некоторые, и… Да их от одной мысли, что можно тратить дар не на усиление себя, будет крутить, как спятивших в полнолуние диких оборотней. И маг, не желающий доказывать свою силу кулаками, для них будет в новинку. И осознать, что ты сильнее просто потому, что твои умения гораздо разнообразнее и разностороннее некоторые никогда не смогут. Так что я пойду с вами, очень на это хочу посмотреть.

Шелест хмыкнул.

— Передай своей самоуверенной жене, что она глупит, — серьезно сказал кот. — Ее не могут не найти. И рано или поздно найдут, несмотря ни на что. Могут даже союзный договор ради охоты на эту беглую птичку подписать. Уже наверняка знают, что она точно жива, сумели и ее детские оттиски украсть, и сличить, и проследить. Она ведь пользуется даром. А чем больше пользуется, чем сильнее становится, тем громче эхо. Тебе надо, чтобы однажды посреди вашей спальни возникли какие-то ненормальные и начали ее провозглашать своей добычей?

Шелесту было не надо и он покачал головой.

— Поэтому лучше дальше не ждать, а отправиться знакомиться с ее семейкой. Тебе эта семейка, кстати, не понравится. И ты им не понравишься. А уж то, что их призовая птичка не желает возвращаться домой и дарить Дому породистых детишек… для них это будет в новинку и это им не понравится особо.

— Она маскируется, — сказал Шелест.

— Все равно найдут. Я историей интересовался. Всегда находили. Если не догоняли беглецов сразу, то находили, когда взбаламученные пути успокаивались. То, что птичка может маскироваться, в ритуале погони за невестой учитывается. Там вообще учитывается все, что хоть однажды случалось. Поэтому эта дрянь такая сложная и энергоемкая.

— А то, что невеста давно замужем, учитывается? — полюбопытствовал молчаливый напарник Шелеста.

— Это вообще не имеет значения. Если муж недостаточно сильный, его попросту убьют. Если сильный, по крайней мере попытаются. С одним Домом, родственным невесте, договориться будет проще, чем с толпой идиотов, считающих себя более достойными такой девушки. Да и защищаться от магов одного только Дома будет гораздо проще. И завершить ритуал они не откажутся, даже если муженек действительно слабак и дурак. Особенно если это так. В таком случае от него избавятся, а девушка счастливо воссоединится с семьей, ее даже прощения просить и раскаиваться не заставят. Просто намекнут, что судьба ее уже наказала мужем, за избавление от которого она должна быть очень благодарна добрым родственникам.

— Милые традиции, — сказал напарник Шелеста.

— Так что выбирайте день и идем, — припечатал Лост. — Я с вами пойду, в качестве друга семьи. Ну, и хочется мне проведать птичьи Дома.

— Испытать себя? — спросил Шелест.

Кот только ухом повел. Все-таки ипостась на людей, ставших оборотнями, накладывает отпечаток. Пока Лост был просто человеком, он был гораздо разумнее и осторожнее. А теперь он действительно кот. Временами излишне любопытный или игривый, или заносчивый. А уж наглый он постоянно. Хорошо хоть появившуюся неосторожность научился усмирять. Ну, почти.

— Я поговорю с Томией, — пообещал Шелест. — Тут как раз у студентусов практика начнется, будет время на знакомство с родней жены.

Кот фыркнул.

— И модифицированные пчеловские грибы возьму, — сказал Шелест. — У меня уже есть разрешение. Так что в любой момент сможем сбежать через мир пчеловов. Да хоть раз в минуту туда-сюда прыгать сможем, главное кормить вовремя. А эти боевые маги пускай попробуют попреследовать со своими портальными ритуалами, длящимися по несколько часов.

Лост одобрительно кивнул.

— И ежа не забудь. Того, толстого, Фука, который. Ежик вам пригодится. С живыми артефактами они точно не встречались и правильно среагировать не смогут. А защита Фуки получше вашей и моей вместе взятых.

— И ежа возьму, — покладисто согласился Шелест. Ежи лишними не бывают, особенно привыкшие к конкретным людям.

— Принял решение? — каким-то странным тоном спросил кот.

— Принял, — подтвердил Шелест.

— Вот и хорошо, может это усилит именно связь Томии с родным Домом и помешает всем остальным. Хотя не факт. Зависит от того, как далеко эти остальные свой путь уже протянули. В некоторых вопросах ритуалы, длящиеся часами, понадежнее. Даже понадежнее решений, вплетающихся в другие ритуалы.

— Ваши ритуалы я бы с удовольствием изучил, — признался напарник Шелеста.

— Учи, пока я добрый, — проворчал кот. — Большего тебе все равно никто не позволит. Ритуалы у Домов можно только украсть. Добровольно они этими знаниями не делятся. Я те, которые знаю, собирал очень долго, некоторые по частям, а потом испытывал в пустоши, проверял, правильно ли собрал.

— Они мешают развиваться науке своими тайнами, — уперто сказал влюбленный в иномирские ритуалы мужчина.

На что Лост только ухом повел. Дома не переделаешь. Да, наверное, и не надо. По крайней мере, мгновенно. А постепенно они и сами меняются, хоть и очень медленно. Быстро же можно только сломать. А ломать устоявшуюся систему, особенно такую… это похуже пресловутого конца света будет. Потому что Дом — наивысшее достижение. И те, у кого это достижение отобрали, тут же попытаются его заполучить обратно, так или иначе.

Путь третий.

Путь третий.

Языки пламени плясали так, словно в пещере дул переменчивый ветер. Плясали они в каком-то своем ритме, рисуя на стенах странные узоры из света и теней, выхватывая остатки древней, почти полностью осыпавшейся мозаики и заставляя сверкать солевые сталактиты — своеобразные накопители энергии, когда-то в древности созданные каким-то талантливым мастером артефактов. Сейчас подобные накопители, росшие с ростом сталактитов, делать не умели. Да и не надо, наверное. Потому что технология оказалась очень ненадежной. И однажды соли в сталактитах оказалось столько, что обращаться к заключенной в них силе оказалось небезопасно, слишком много после ритуала оставалось неиспользованной. Неиспользованной и раскачанной, способной, если не повезет, уничтожить проводивших ритуал людей.

Так что пещеру забросили. А потом, чтобы не соблазнять самоуверенную молодежь, и вовсе засыпали вход и постарались забыть.

Впрочем, в свою удачу Берек Ларкава верил. Она помогла ему вовремя услышать байку про эту пещеру. Помогла проникнуть на территорию чужого Дома, пройти незамеченным и найти двуглавую гору. Она же явно сделала так, что случился оползень и унес с собой часть земли и камней, которые запечатывали пещеру, так что самому копать оставалось немного.

Если честно, Берек и вовсе не копал. Не его это дело. У него для подобного есть семь учеников и двенадцать слуг. Но копать все равно пришлось недолго, и это была удача.

И он очень надеялся, что она будет длиться и дальше.

А рисковать с накопившейся в солевых сталактитах энергией, он решил вовсе не из-за удачи. В таком деле удача не лучший помощник. Здесь нужен трезвый расчет, причем, точный расчет, и очень энергоемкий ритуал. А что может пожрать больше энергии, чем открытый на неизвестное время портал в непонятно какой мир, причем, находящийся очень далеко? Настолько далеко, что Дом Сокола не дал разрешения своему, злющему на несостоявшуюся невесту, главе внутренней стражи воспользоваться хранилищем и проложить путь к сбежавшей девчонке. А ведь он этот путь распутал даже раньше, чем ее собственный отец, если верить слухам. Помогло то, что именно он последним с ней разговаривал, ну и обрушенное мстительной девицей малое проклятье напоследок. Нити проклятий вообще очень долго сохраняются, особенно таких, спонтанных.

В общем, Соколу разрешения не дали. Возможно еще и потому, что не хотели портить отношения с Домом Стрижа, к коему эта девица принадлежала. Несостоявшемуся жениху было ясно сказано, что раз он даже проклятье напоследок умудрился схлопотать, то брак, увы, будет отцом девушки не одобрен, даже если именно глава стражи эту беглую невесту и поймает. У него, мол, был шанс обаять девушку и приручить. Ему дали разрешение. А он что сделал? Взял и это кроткое, и нежное создание разозлил. Причем, настолько, что у нее получилось сбежать дальше, чем она могла бы по всем расчетам.

В общем, постарался женишок, всем проблем доставил. Не зря вокруг него уже не первый год ходят разные неприятные слухи, а млевшие от его прекрасных глаз девушки теперь сторонятся. Причем, даже они, наверняка, понимают, что это просто кто-то так мстит, но из завидных женихов этот красавец уже со свистом вылетел. И теперь старается вести себя тихо и культурно, чтобы хотя бы главу своего Дома не разозлить сверх меры.

— Учитель, готово, — прервал один из учеников размышления будущего зятя целого главы Великого Дома.

Берек привычно отогнал мысли о том, что опальный Сокол наверняка начнет мстить тому, кто изловит беглую невесту. Пускай попробует. Сильные маги в Доме Стрижа лишними никогда не были. Главное успеть туда дойти и перед этим жениться. А там пускай Сокол попробует сунуться. За нарушение границ дружественного Дома с нехорошими намерениями его свои же родственники закопают. И резко забудут где. Может даже имя из книги жизни уберут за такой позор.

— Иду, — выдохнул Берек, стараясь сосредоточиться.

Центр определен.

Энергии на несколько часов точно хватит, а скорее и на несколько суток. Да и о излишках беспокоиться не стоит, портал эти излишки сожрет, сколько бы их ни было.

Выбросит достаточно близко от девчонки и найти ее будет несложно. Она все-таки чужачка для того мира и с ним полностью слиться сможет только через парочку столетий. Главное, быстренько ее поймать и скрутить. Но тут у Берека были отличные амулеты, специально для таких строптивых. Да и что эта девчонка может? Ее же толком не учили. Даже если она обрела силу, скрытно подкрадывающуюся группу она не заметит.

Аборигенов Берек вообще не принимал в расчет. Нет, убивать всех подряд и ввязываться в ненужные проблемы, затрудняя себе возвращение, он не собирался. Благо, давно уже не юный идиот, мечтающий о подвигах и никому не нужных победах. Он пройдет тихо и незаметно. И лучше пересидит в тени, или даже в кустах. А потом так же тихо и незаметно вернется.

Улыбнувшись своим мыслям Берек остановился в центре, между шестью огнями. Подождал, пока за спиной выстроятся крыльями трое самых умелых учеников и трое же слуг, умеющих пользоваться и мечами и амулетами, а потом закрыл глаза и мысленно топнул, разрывая ткань мира и открывая проход на путь.

На путь к будущему семейному счастью.

И плевать, что девчонка может быть недовольна, он постарается с ней договориться и точно не будет пытаться согнуть и сломать, как недоумковатый Сокол. Она потом поймет, что с мужем ей повезло. А мужу повезет с семьей. И с Домом, которого он точно заслуживает. А вольнонаемным магам повезет, что ушел один из сильнейших конкурентов.

В общем, у всех все будет хорошо.

Главное суметь поймать птичку быстро и тихо.

И не разозлить ее изначально сверх меры.

А лучше и вовсе успокоить. Тем более, подходящий амулет у него тоже был.

А там, доброжелательность, уговоры, восхищение и никуда она не денется.

В своем умении обаять женщину Берек ни капельки не сомневался.

глава 2 начало

Глава 2

Сюрпризы, открытия и встречи.

Первый неприятный сюрприз Берека Ларкавару и его несчастные крылья ожидал сразу же по выходу из пути между мирами, попросту, из портала. Потому что там было вовсе не то, что ни ожидали увидеть.

Маги из птичьих Домов, да и вольнонаемные, из тех, кто посильнее, довольно часто наведывались в чужие миры. Кто в поисках приключений, кто богатств, кто там прятался от неприятностей. Несметные богатства, кстати, никто так и не нашел, максимум, залежи меди, с которыми повезло Дому Ворона, да и там разработку находки быстро бросили, не так были богаты те залежи, чтобы тратить силы Дома на их охрану от аборигенов, не желающих понимать, что иномирцы сильнее и страшнее. И достались они в итоге одному из местных племен, как раз дошедших до того, что из меди можно делать оружие.

В других мирах кроме сомнительного качества приключений и столь же сомнительного укрытия найти что-то тоже было сложно. В одних дикие люди вообще рядились в шкуры и бегали с копьями, причем, дикими они были настолько, что одному беглецу в каком-то мире удалось устроиться даже в качестве бога. Другие уже строили городки, чаще сплошь деревянные, реже из камня или глиняных кирпичей. Но городки били жалкие, немноголюдные и частенько вымирали по причине пожаров, налетов более диких племен или болезней. Про магов и говорить нечего, если они там и были, что в таком зачаточном состоянии, что на них и внимания обращать не стоило.

И Береку как-то не приходило в голову, что где-то могут быть и другие миры. Что жители его родного мира до них попросту не дотягивались. Да и среди природных порталов не было тех, которые туда вели.

И тут грозные маги торжественно сходят с пути, надеясь, что выбросило их где-то в лесу или посреди поля, и что рядом не окажется истеричного пастуха, который тут же бросится в сторону ближайшего селения, а то и стойбища с вестью о приходе демонов. Птичка ведь может и догадаться что то за демоны. А если рядом городок, то его правитель может еще и возжелать отправить на борьбу с демонами свое воинство или шаманов с магами, если они у него есть.

В общем, сходят, надеются и оказываются посреди гудящего, орущего, поющего и изо всех сил торгующегося рынка. Впечатляющего такого рынка, с торчащими тут и там магазинчиками, довольно основательными, хоть и деревянными, с явно давно и надежно вросшими в землю столами под навесами, а то и крышами, и с кучей товара продающегося с возов, тачек и расстеленных тряпок различной степени чистоты и новизны.

На появление чужаков, к счастью, никто не обратил внимания. Ну, Берек сначала подумал, что к счастью. И только когда им удалось вырваться из людской круговерти и остановиться у кучи порченых овощей, которую старательно перегружал на грязный воз спитый мужик, он наконец сообразил, что люди не впадают в панику, истерику и не выражают любопытства в связи с появлением из ниоткуда других людей только в том случае, если это для них дело привычное, не стоящее особого внимания.

— Здесь умеют пользоваться порталами, — предупредил несколько оглушенных сюрпризом спутников Берек. — Или скрывающими пологами. Или всем вместе.

Ученики и слуги закивали. А спитый мужик забросил на воз очередную порцию гнилья, смачно сплюнул себе под ноги и куда-то повел запряженного в воз ослика. То ли на ближайшую свалку. То ли пытаться продать эту пакость кому-то малоимущему. Кто этих аборигенов разберет?

— А вон там город, — сказал один из учеников и некультурно указал в сторону преодоленного рынка.

Берек оглянулся и действительно увидел город. Рынок, наверное, был все-таки привозной, потому что находился довольно далеко от монументально возвышающейся стены. Между рынком и стеной были какие-то строения. То ли город уже вышел за пределы этой стены, то ли то были склады — не тягать же купцам товары то в город, то из города. Над стеной задорно торчали крыши, башенки, какие-то непонятные шпили. А еще за этой стеной был холм, еще одна стена, а за ней что-то подозрительно похожее на дворец птичьего Дома, причем, Дома явно не молодого и не собирающегося вымирать.

И вот увидев это строение Берек окончательно убедился, что был очень прав, решив взять с собой тех, кто умеет сдерживать свой характер и сможет выполнить приказ: «Не убивать и не калечить без крайней необходимости».

В общем, сюрприз, преподнесенный миром, удался на славу. Утешало только то, что бестолковая и избалованная девчонка из птичьего Дома здесь как-то выжила, значит и они сумеют. Главное, вести себя тихо, спокойно и не привлекать внимания. Мало ли здесь чужаков? Вон на базаре никто особого внимания не обратил.

Но в город лучше сразу не идти. Раз удача послала базар, то не стоит отказываться от ее подарка. Нужно на него вернуться, побродить, присмотреться, дать время переводящим амулетам настроиться на местный язык, может, узнать что-то полезное. А птичка никуда не денется. Потерпит еще немного.

Хотя Берек уже начал сомневаться, что ей пришлось терпеть какие-то лишения и невзгоды. Не так она бестолкова, чтобы не найти место, где сильному магу неплохо платят. Берек, пока ходили по базару, понял, что смог бы и подзаряжать амулеты, охлаждающие привезенную откуда-то рыбу. И охранные тоже мог бы, а разобравшись, наверняка, сумел бы и сделать. Если они здесь есть в таком количестве, что их могут позволить себе повесить на не шибко чистый воз какие-то продавцы овощей и зелени, то там, наверняка, ничего сложного. Это, конечно, удивляло мага, привыкшего к штучности и эксклюзивности амулетов, но если кому-то кажется, что и вот так неплохо… Ну, аборигены же и дикари, не понимающие ценности дара.

А спустя парочку шагов Берек вдруг понял, что если местные маги могут позволить себе тратиться на такую ерунду, то недооценивать их точно не стоит. Себе они наверняка оставляют то, что получше. И у них остаются силы и возможности чтобы это «получше» заполучить и удержать.

В общем, очень странный мир.

И в город решили пробираться ночью, решив, что так безопаснее.

Правда, к счастью, один из слуг вовремя подслушал разговор о том, что ночью ворота закрываются и путников там пускают только после изнуряющих проверок. И все из-за каких-то тьмапоклонников, притащивших недавно какую-то очередную пакость и промышлявших почему-то только по ночам. Толстяк, которого слуга подслушал, очень на этих тьмапоклонников ругался и был уверен, что они давно успели набежать в город целой толпой и никому эти проверки не помогут. Только честным людям мешают, не успевшим вовремя вернуться домой, под крылышко к жене.

Тьмапоклонников пришлось учесть.

То, что ночью всех проверяют, а днем пропускают сразу после вымахивания перед лицом амулетом, способным что-то там учуять — тоже. И это был еще один неприятный сюрприз. Берек понятия не имел, есть ли у него что-то похожее на то, на что мог отреагировать амулет стражи. Но подумав, решил, что пробраться в город днем все-таки проще, так что стоило рискнуть.

И, что самое смешное, на него с учениками и слугами почти не обратили внимания. Действительно, помахали какой-то деревяшкой на шнурке в их направлении и потеряли интерес.

А за воротами ждал очередной сюрприз — целая толпа совсем юных, но очень сильных магов, с хохотом куда-то практически бегущая. В этой толпе были и девушки, и парни. Все примерно одного возраста. Все в похожих длинных безрукавках, накинутых на одежду. Все буквально излучали уверенность и беззаботность. И все вместе были очень похожи на выгул молодняка какого-то Великого Дома. Вот только присматривающих за этим молодняком взрослых почему-то не было. Да и кто бы пустил их на базар, обеспечить безопасность на котором попросту невозможно? А молодняк направился именно туда, Берек специально проследил. И разговаривали они о каких-то травках, зельях и скидках у какой-то бабули, что было вообще выше понимания несчастных иномирцев.

И Берек понял, что ему срочно нужно вести свою компанию туда, где можно посидеть, успокоиться и раздать новые инструкции. Потому что если даже ему хочется схватить хоть кого-то за грудки и вытрясти из него правду о том, что за дурь здесь происходит, то у них и подавно. Нужно дать им время привыкнуть и смириться с тем, что здесь толпами бегают юные и очень сильные маги, и за ними никто даже не присматривает. И убедить, что не надо их хватать, тащить и заставлять подписывать контракт на услужение. А то мало ли, вдруг присмотр все-таки есть, просто незаметный? Через амулеты или еще как. И тут, не успеешь схватить, сразу набежит толпа родственников и объяснит, почему разумные люди без разведки в чужие миры не суются.

Берек, если честно, сейчас и сам не очень понимал, почему сунулся. Впрочем, он же не Великий Дом, где ему взять толковых и верных разведчиков, способных разобраться в ситуации? Тут бы самому разобраться. И суметь забрать птичку. Уходить без нее совсем не хотелось, без нее можно сразу забыть обо всех планах.

глава 2 окончание

Отдохнуть и подумать о вечном получилось в парке. Там, конечно, тоже ходили туда-сюда люди и даже в самые укромные места могли начать ломиться парочки, которых здесь было много, но хоть что-то.

Для разработки нового плана, да и для уточнения пути к птичке парк, правда, не годился. Поэтому, немного подумав, Берек повел свою компанию на поиски пустующего жилья. Ну, не могло такого не быть в столь большом городе. А чтобы в это жилье попасть и не привлечь излишнего внимания, пришлось потратить один из стирающих из мира амулетов.

Как потом оказалось, пустовал дом и даже не был обеспечен хоть какой-то охраной по очень простой причине — в нем случился пожар и все ценное, что уцелело, хозяева давно увезли в какое-то другое место. А исправлять последствия пожара почему-то не стали. Может только пока.

Зато именно в заросшем саду у этого дома нашлась беседка, в которой никто иномирцев не беспокоил.

— Что будем делать? — первым спросил самый нетерпеливый из учеников, пока остальные молча ели и пили, не мешая учителю и господину думать.

— Проложим путь, — рассудительно сказал Берек. — Потом я пойду, посмотрю на то место, где находится птичка. А вы подождете здесь и будете удерживать связь с порталом, чтобы он не схлопнулся и чтобы я не отвлекался.

— Но… — попытался протестовать ученик.

— Вместе мы привлекаем слишком много внимания. А ходить в одиночестве здесь вполне безопасно. Даже женщины ходят.

Ученик тяжело вздохнул. То ли приключений хотелось, то ли на город посмотреть, а то ли действительно об учителе беспокоится. Попробуй тут разберись.

Указующий на птичку путь обновился легко, без проблем и препятствий. Туя явно не привыкли защищаться от подобных вещей. А сама птичка то ли не сочла нужным, то ли вообще не знала, что от чего-то подобного нужно защищаться. Дети из Домов частенько не знают элементарных вещей. Зачем им, если их защиту и безопасность обеспечивают родственники?

А вот найдя наконец место, где скрывалась беглая невеста, Берек заодно нашел и то место, откуда разбегались по городу юные маги в одинаковых безрукавках. Это место было обнесено стеной, от которой так пахло магией, что даже самый бестолковый ученик бы понял, что там есть защита, способная как остановить желающих стену преодолеть, так и предупредить своих хозяев. На воротах стояли охранники. Скорее всего для того, чтобы не впускать разных странных личностей, как ту женщину, которая утверждала, что кто-то сглазил ее кошку, тыкая этой кошкой охраннику едва ли не в лицо. Прогулявшись вдоль стены, Берек нашел несколько калиток, наверняка для завоза продуктов, но соваться к ним не рискнул, магией от них пахло гораздо интенсивнее, чем от самой стены.

А потом ему в очередной раз очень повезло. Он увидел, как через стену перебирается юнец, одетый во все ту же безрукавку. С той стороны росло дерево и беглец просто дополз почти до стены по его ветке, а дальше пригнул, явно подбросив себя при помощи магии и смягчив приземление. На стоявшего в тени Берека он внимания не обратил, поспешил куда-то удрать, позванивая монетками в кармане.

И нет, по эту сторону стены столь удобных деревьев не росло.

Но забросить себя через стену Берек мог и так. Да он, потратившись, мог эту стену перепрыгнуть даже с птичкой на плече. И даже учеников со слугами не придется привлекать. Пускай себе за порталом следят и не путаются под ногами. Большей пользы от них все равно не будет. А вот вред может быть запросто.

Приняв столь необдуманное решение и положившись на удачу, раз уж она послала ему столь вовремя юнца, Берек огляделся, убедился, что никого в переулке нет, разбежался и перемахнул через стену.

Как потом оказалось, удача в этот раз решила над Береком поиздеваться. С ней это бывает. Поманит, а в последний момент вильнет хвостом, оставив после себя прячущийся в траве камень и молодое дерево. Об первый Берек споткнулся, когда пытался погасить импульс при приземлении, о второе так ударился головой, не успев среагировать, что с него посыпались листья и какая-то труха. И маг, наверное, на некоторое время потерял сознание, потому что когда открыл почему-то закрытые глаза, обнаружил, что сидит, привалившись к этому дереву, а напротив стоят трое зверьков. Небольших и колючих, но вроде бы не агрессивных. Может, даже ручных.

Трогать их, правда, Берек не рискнул. Мало ли что у них там за колючки. А так, стоят и стоят, не мешают же. Наверное, просто живут в саду, который обнаружился за преодоленной стеной.

Потянувшись к указующему пути мужчина убедился, что беглая невеста никуда не делась и, похоже, пока даже не сошла с места, что не могло не радовать.

Потом он попытался встать, и мир закачался, плавно, неспешно, вызывая тошноту. Пришлось еще немного посидеть, сжимая в руке лечебный амулет. К зверькам за это время присоединилось еще двое, но нападать они и не думали. Наверное, просто любопытные.

И на то, что они пошли следом за ним, Берек внимания не обратил. Излечить полностью амулет, увы, не мог, так что на ходьбу и удержание пути пришлось тратить силы и сосредоточенность. Не до странных животных как-то.

А потом оказалось, что зря он отрешился от окружающего, сосредоточившись на своих проблемах. Потому что местные юнцы ходить по дорожках и аллеях были не приучены и выскочить они могли из-за любого, даже самого колючего куста.

— Приветствую! — зачем-то рявкнул юнец, едва не столкнувшийся с Береком.

Мужчина в ответ промолчал, подозревая, что нормально выговорить это слово не сможет, просто нахмурился.

Юнец почему-то засмущался, оглянулся, а потом несмело улыбнулся.

— А это вы замещаете мастера Баеда? А можно я вам зачет пересдам?

Берек на всякий случай покачал головой.

— Жалко, — выдохнул юнец. — У местрессы Юлианы и так уже восемнадцать кандидатов на пересдачу с разных групп. И она злая. И на меня персонально злая. А мне очень надо.

Берек опять покачал головой, не представляя, чего от него хотят, но отлично понимая, что лучше несвязываться.

— Эх! — печально сказал юнец и убрел.

— Ненормальный мир, — только и сказал Берек и ускорил шаг, а то мало ли кого еще в этом саду встретишь?

глава 3 начало

Глава 3

Совсем уж неожиданные проблемы.

Найти то место, где находилась беглая невеста, оказалось несложным делом. Сложности появились сразу после этого. Потому что сад закончился, а за ним оказалась обширная местность, по которой были разбросаны маленькие домики. Расстояние между домиками было велико и большей частью пустынно, даже не у каждого росли кусты и деревья. А возле того, в котором пряталась птичка, и вовсе была разбита клумба с яркими, низкорослыми цветами. И по краю этой клумбы топтались очередные юные маги, на этот раз две девушки и парень. Они по очереди подходили к окнам, заглядывали в них и одинаково тоненько призывали местрессу Томию.

— Очень странно, — пробормотал Берек. То ли Местрессами тут называли вообще всех женщин, то ли это звание, до которого птичка умудрилась дорасти. И второе может значить что угодно.

Пришлось охотнику на невесту сидеть и ждать пока троица недорослей уберется.

Между двумя разросшимися кустами сидеть. Как какому-то недоумковатому герою, из рассказов про любвеобильных чьих-то там младших сыновей, припершихся к чужим женам и заставших дома не успевшего уйти по делам мужа. В общем, ощущения были те еще. И так глупо Берек давно себя не чувствовал.

Но юные маги наконец ушли, Берек осмотрелся, начал вставать…

— Местресса Томия! — завопили с другой стороны домика довольно музыкальным баском.

Берек сел обратно и тихо выругался. Из кусов справа отозвался колючий зверек, жизнерадостно зафыркав, словно смеялся. Кусты слева остались молчаливы.

Берек окончательно убедился, что терпеть не может излишне сильных и излишне молодых магов из Домов. Вечно появляются там, где их не ждали и ведут себя как хозяева. А вольнонаемным приходится терпеть и делать вид, что очень рады их присутствию.

Потом он напомнил себе, что эти юные и наглые — жители другого мира и, возможно, здесь они середнячки или вообще слабосилки. Успокоить это соображение не смогло. Потому что если здесь такие слабосилки, то лучше бы он пошел в одиночку штурмовать какой-то Великий Дом.

То, что чужие миры ему не нравятся, Берек знал давно, а теперь еще и понял почему.

Потом пришлось себе напомнить, что маскировочные амулеты штуки не вечные и пока можно без них обходиться, лучше так и делать.

Потом он заподозрил, что на местных странных магов эти амулеты могут совсем не подействовать и еле удержался от проверки.

Потом решил, что нужно совмещать амулеты с укрытиями предоставленными природой и городом.

А желающие увидеть местрессу Томию все ходили и ходили, звали и звали, а она их игнорировала и игнорировала. И Берек даже догадался, что она именно от них в том домике и спряталась, а может даже какую-то защиту развернула, так что нужно быть очень осторожным.

А потом, когда Береку уже невыносимо хотелось пить и есть, как-то незаметно пришел вечер. Несчастный иномирец размечтался о том, что хотя бы близость ночи разгонит любителей позвать местрессу Томию под окнами домика, но на этот раз ему не повезло и ходили они до темноты.

Правда, увидев, что ночь безлунная, Берек опять решил, что и с крикунами ему повезло, иначе он бы рискнул подойти к домику днем и кто-то мог увидеть. Посидев еще немного между кустами и послушав шуршание и фырканье колючих зверьков, но так и не дождавшись очередного призывателя местрессы Томии, охотник на невесту встал на ноги, потянулся, посылая сквозь тело импульс, чтобы привести затекшие мышцы в порядок, помянул по привычке темных богов и отправился добывать породистую невесту. Сначала во весь рост, но сделав четыре шага и подумав в процессе, продолжил путь ползком. Так, на всякий случай. А то вдруг кто-то выглянет в окно, увидит подозрительную тень и решит воспользоваться чем-то помогающим видеть в темноте? Вдруг это нечто у кого-то есть? Нельзя заранее себя выдавать, хотя бы до того момента, как поймает невесту.

Полз Берек долго и упорно. А за ним, как назло, громко топая и фыркая шли колючие зверьки. По ощущениям, целая толпа колючих зверьков. Все увеличивающаяся толпа. И бедный иномирец только невероятными усилиями воли удерживал себя от того, чтобы запустить в них огненным шаром побольше. Очень уж подозрительные были зверьки.

До домика он дополз с мыслями о том, что зря не открыл портал прямо перед носом у птички. Меньше было бы проблем. Схватил бы девчонку и пропал из этого ненормального мира, с его еще более ненормальными животными.

Но удача, как оказалось, Берека все еще не покинула, потому что окно, к которому он прикоснулся подобранной по пути веточкой, чтобы проверить, нет ли там какой-то защиты, оказалось не только не защищенным, но еще и не запертым.

— Ха! — довольно выдохнул Берек, аккуратно открыл окно пошире и змеей проскользнул в помещение.

Усилил ночное зрение, потому что в домике оказалась полнейшая темень, огляделся, потянулся к пути и убедился, что тело на кровати действительно беглая невеста.

— Странно, — сказал мужчина и подкрался к кровати, не зная, чего больше бояться — того, что там лежит труп, или того, что девица решила устроить такую странную засаду.

Но невеста, как ни странно, просто спала. Берек так удивился, что попытался ее разбудить, но она не отреагировала.

— Очень странно, — пробормотал завидный жених и понял, что в его плане есть огромная дыра.

Вот как теперь эту птичку тащить к порталу? Ладно бы прихватил с собой учеников или слуг, они бы и понесли. А если сам? А впереди забор. А просыпаться, подчиняться и идти своими ногами девушка явно не собирается.

Нет, в том, что сможет ее разбудить, когда окажется дома, он ни капельки не сомневался. Как и в том, что не стоит оставлять беглую невесту без присмотра, чтобы за учениками и слугами сходить. Вдруг возьмет, проснется и куда-то уйдет? Ладно, если полюбоваться ночным озером. А если туда, где очень много местных странных магов?

— Проклятье, — пробормотал Берек, понимая, что тащить спящую птичку придется самому.

Ну, хоть разрешилась загадка с тем, как ей удавалось игнорировать крикунов. Может и уснула, чтобы их не слышать.

— Проклятье, — повторился Берек, примеряясь как бы поудобнее забросить девицу на плечо. Не на руках же ее нести.

А зверьки за окном продолжали фыркать и топать. И были все так же подозрительны.

Шелест, как ни странно, в этот самый момент был полностью солидарен с похитителем жены и тоже бормотал:

— Проклятье.

Он подозревал, что по возвращении домой Томия встретит его с чем-то увесистым в руках. И хорошо, если сразу же не запустит. Обещал же вернуться пораньше. Кажется, к обеду, а то и раньше, Томия что-то про шоколад и пирожные говорила. Но сначала недолетка с лабораторной прибежал, о которой Шелест давно уже забыл, и пришлось вспоминать, что же там надо было сделать и зачем.

Потом оказалось, что вчера кто-то что-то перепутал и теперь не сходятся цифры.

Потом пришел рассеянный руководитель аспирантуры Шелеста и, не выходя из образа, напомнил, что помогать другим, конечно, хорошо, но дописать собственный проект бы не помешало. Потому что пока руководитель видел только тот самый черновик, полный предположений, неясностей и с непонятными сроками.

В общем, руководитель считал, что Шелест уже разобрался в созданной самому себе проблеме и может хоть за какие-то промежуточные результаты отчитаться. А для этого нужно предоставить внятный план, а не то стыдобище, которое он аж семь месяцев назад припер дорогому и все понимающему руководителю. Как только зав. аспирантурой в этой стыдобище разобрался и смог правильно этого руководителя подобрать? Ему давно пора ставить памятник. Пускай нерадивые аспиранты начинают скидываться.

Шелет покаялся и поклялся исправиться.

Скинуться на памятник он готов был и самостоятельно, дракон ему отличное наследство оставил. Но руководитель погрозил пальцем и велел не перегибать палку. Потому что братьев и сестер по бардаку в планах и прочей научной работе у Шелеста было почти столько же, сколько в школе аспирантов. Так что, пускай тоже ощутят и поучаствуют.

А потом, когда наконец удалось выпроводить руководителя, заинтересовавшегося взаимодействием между ежом Фукой и выпрошенной нерадивым аспирантом пчеловской грибницей, специально для него модифицированной, за окном обнаружилась ночь. И Шелест сразу понял, что про шоколад и пирожные лучше даже не заикаться. Будет только хуже.

Ну, а чем-то обеспокоенные ежи, столпившиеся под дверью лаборатории, стали жирной точкой в этом великолепном дне. Ежи были очень обеспокоены, что с ними случается не часто. Поэтому Шелест мысленно простился с жизнью, поймал одного из ежей и отправился в мужское общежитие — искать ежиного «папашу» Ваню и выяснять, чего его «детки» хотят от несчастного, практически погибшего от рук разозленной жены аспиранта.

ЗЫ: Кто запутался в мирах и сериях, смотрите здесь https://vk.com/topic-126313301_39285383 Эта же ссылка есть в обращении автора, которое вверху авторской странички.ЗЫ2: Буде все так же балгодарна за комменты, лайки, репосты и так далее))

глава 3 окончание

В то время, пока Шелест спорил с комендантом мужского общежития, тыча в него ежом и доказывая, что для гостей пока не так и поздно, Берек постигал истину о том, что бродить по незнакомому саду днем и ночью — есть две большие разницы. А уж если на плече болтается девушка, норовившая сползти, за что-то чем-то зацепиться, то и вовсе довольно скоро захочется этот сад вырубить под корень.

Спустя некоторое время Берек заподозрил, что заблудился. Потом, непонятным образом и несмотря на усиленное до максимума ночное зрение, едва не вписался лбом в стену, огораживающую место жительства юных и не очень магов. И понял, что с невестой на плече точно не перепрыгнет это препятствие. Да такое даже не каждый гений из Великого Дома сумеет проделать! И почему раньше казалось иначе?

— Проклятье, — пробормотал Берек, и в кустах рядом что-то взвизгнуло и с треском куда-то умчалось. В общем, ночное зрение так и не стало идеальным. — Проклятье.

Печально вздохнув и развернув все-таки маскировку, Берек пошел вдоль стены, решив найти дерево, которое поможет через нее перелезть. Спрыгнуть с девушкой на руках все-таки легче, чем прыгать с ней вверх. Лишь бы ее не уронить в процессе.

— Проклятые темные боги, — произнес Берек, найдя дерево и поняв, что не подумал о том, как будет на него забираться. Ага, с девушкой на руках.

Пришлось подумать теперь. И ведь Берек даже додумался до того, что птичку нужно привязать к своей спине. И у него даже получилось, хотя не свалился с дерева он только чудом и при помощи удачи, которая все еще была на его стороне.

Элегантно приземлиться, увы, не получилось. Еще и кошек спугнул, умчавшихся в разные стороны. И даже не сразу понял, откуда взялось ощущение, что чего-то не хватает. А когда понял — тихо рассмеялся, потому что это просто отстали, наконец, колючие зверьки, видимо, не умевшие лазить по деревьям.

Дожидаться под стеной, пока они ее обойдут или найдут подкоп, Берек не стал. Быстро сориентировался, где находятся ученики со слугами, и практически бегом бросился к ним. Вернуться домой очень хотелось. А еще нужно было как-то вырваться из этого города. Хотя, возможно, за уходящими в ночь следят не настолько пристально, как за приходящими из нее. Но кто их, этих аборигенов знает? Вдруг? Да еще и спящая птичка. И не факт, что маскировка против амулетов стражи поможет.

— Хочу домой, — признался усыпанному звездами небу Берек и ускорил шаг, стараясь выбирать места потемнее. А то маскировка маскировкой, но забывать о помощи обыкновенных теней не стоит.

— Вот, — мрачно сказал Шелест, протянув ежа не менее мрачному Ване.

Хотя им обоим по мрачности было далеко до коменданта, решившего пропустить в общежитие гостя, но только в сопровождении себя любимого. Даже помощнику не доверил эту миссию.

Ежиный «папаша» удивленно посмотрел на подарочек и спросил:

— Что?

— Не что, а кто, — поправил Шелест, решив набраться терпения. Сам был бы не рад, если бы оторвали от чего-то важного и стали тыкать ежом. — Они беспокоятся и собрались в целую толпу у двери лаборатории.

— Хм, — оценил откровение Ваня и аккуратно погладил зверька. — А они никуда не пытались тебя вести?

— А? — переспросил замороченный и до ежей Шелест.

— Кажется, он хочет куда-то пойти, немедленно, — довольно уверенно сказал Ваня.

— И хочет, чтобы я пошел с ним?

— Ну, раз они пришли к тебе, то, наверное.

— Чудесно, — только и смог сказать Шелест.

Получается, он с этим походом к Ване только время потерял. И если происходило что-то важное, к чему следовало пойти немедленно, это важное могло уже и закончиться. Впрочем, ежи могли отвести и к яблоне, с которой сами не могли натрясти почти созревших яблок. Были прецеденты.

Комендант намекнул, что раз Шелест выяснил все, что хотел, то пора ему уйти и не беспокоить больше людей из-за какой-то ерунды. Пришлось попрощаться и послушаться. А выйдя, парень отпустил ежа и, чувствуя себя не шибко умным, отправиться за ним следом. И, самое странное, что привел его зверек в итоге к его собственному дому. Точнее, к распахнутому настежь окну.

— И о чем она думает? — спросил Шелест сам у себя и пошел к двери. А то лезть в свое собственное окно как-то слишком.

Дома было подозрительно темно. То ли Томия устроила там засаду, специально ради этого купив огромную сковороду, то ли обиделась настолько, что решила лечь спать, а проснувшись, не разговаривать с мужем несколько дней. Дольше она все равно не выдерживала.

Засады, к счастью, не оказалось. А вот жены дома не оказалось к несчастью.

— Она гулять ушла? — спросил Шелест у ежа, вернувшись на порог. — С молодым и симпатичным мужчиной, мне назло?

Еж фыркнул, кажется, возмущенно. А потом шустро куда-то побежал, и Шелесту пришлось идти за ним. К его неимоверному удивлению, довел его еж до одного из тех деревьев, с помощью которых из школы убегали разные лентяи и любители приключений. Вот только Томия к ним не относилась и могла в любое время спокойно выйти через ворота, хоть с мужчиной, хоть в одиночестве.

— Жалко, что вы не можете разговаривать и поете почти всегда не в тему, — пробормотал Шелест. — Но все действительно очень странно.

Заявлять во всеуслышанье о пропаже жены было рановато, даже несмотря на беспокоящихся ежей. Но вот побеспокоить одного большого кота — в самый раз. Он, конечно, не пес и может даже обидеться, но вот, если дома побывал чужак, сразу поймет. И что за чужак, поймет наверняка. И насколько добровольно с ним ушла Томия — тоже.

Как-то слишком уж была созвучна ее пропажа с предупреждениями этого самого кота. Вдруг охотники на невесту действительно выследили, нашли и украли? Правда, в эту теорию не вписывалось то, что дома не было разгрома, а Томия бы точно сопротивлялась и могла запросто развалить все здание, но мало ли что они умеют. И артефакты у похитителей могли быть. Вспомнить хотя бы одно колечко, доставшееся одному наглому коту. Натуральный же артефакт, накопитель просто невероятной вместительности. Так что в мире Томии может найтись и что-то поинтереснее.

— Нам нужно найти Лоста, — сказал Шелест скопившимся у ног ежам. — Знаете где он?

Ежи явно знали. Потому что рванули в глубину сада со всем возможным рвением, Шелест от них чуть не отстал. И совсем не удивился, когда нашелся оборотень на дереве. Он там спал. Или делал вид, удобно устроившись на толстой ветке и свесив вниз переднюю лапу и хвост.

— И почему ему не спится в виде человека на человеческой кровати? — спросил сам у себя Шелест

Лоста очень хотелось дернуть за хвост, стянув с дерева. Но это оборотня бы наверняка обидело. Да и попробуй до того хвоста еще дотянись.

Еще можно было запустить ежа. Или камень. Или потыкать палкой.

Последняя идея показалась самой разумной. Осталось только найти палку достаточной длины.

глава 4 начало

Глава 4

Чудные открытия.

Палку Шелест нашел быстро. Просто выломал подходящую из разросшегося куста, кажется, жасминового. Ободрал почти все листья и, прежде, чем тыкать оборотня в бок, поводил остатками листьев по его морде.

Здоровенный кот чхнул и приоткрыл глаз. Выражение на физиономии у него было очень недовольным.

— Ты проснулся? — спросил Шелест.

Кот торжественно закрыл глаз.

Пришлось обламывать верхушку с листьями и таки тыкать.

Глаз опять открылся.

— Чего тебе? — недовольно спросил оборотень.

— Томия пропала и ежи беспокоятся.

— Град завтра пойдет, — сделал Лост предсказание по этим данным и опять закрыл глаз.

— Эй! — возмутился Шелест и потыкал настойчивее.

— Я ведь спущусь…

— А мне это и надо. Томия пропала. Там окно было открыто и ее нет. И ежи беспокоятся, привели меня домой. Может ты посмотришь?

Лост тихо ругнулся. Потом встал на лапы, прямо на ветке потянулся и шумно спрыгнул вниз.

— Идем, — велел недовольно и трусцой побежал в темноту.

Зайдя к Шелесту домой, Лост первым делом превратился в человека и увлеченно поругался. Разговаривать в виде кота он не особо любил, сложно оно. Потом он подошел к окну и немного потаращился в темноту. Потом обернулся к Шелесту и сказал:

— Поздравляю.

— С чем?

— Вы все-таки дождались. Здесь явно побывал маг из моего мира. Пахнет так… сложно объяснить, но наша магия пахнет иначе.

— А выследить его ты сможешь? — спросил Шелест, которого в данный момент запах магии волновал меньше всего.

— Смогу, но пользы? Они наверняка уже ушли домой. Твою жену, кстати, унесли. Хм… жену. Вот кому-то будет сюрприз.

— Унесли? — переспросил Шелест.

— Если правильно подобрать момент, то даже ее папашу можно успеть вырубить и связать. А если еще и артефакт с собой захватить… В общем, поверь мне, есть много вариантов. И Томию именно унесли. Пошли, посмотрим куда.

Лост опять превратился в кота и выпрыгнул в окно. И Шелесту пришлось лезть следом. Не хватало еще от него отстать, потом при каждой встрече будет об этом напоминать, причем, все с новыми и новыми подробностями.

Как Лост и сказал, особой пользы беготня по ночному городу не принесла.

Похитители Томии оказались весьма странными людьми и простых путей не искали. Человек, который ее нес, петлял так, словно специально выбирал самые темные и грязные места. А в одном узком переулке даже до сих пор валялось три тела в обмороке. Судя по одежде, эти славные ночные прохожие всего лишь попросили поделиться деньгами и ношей, но иномирцу эта идея пришлась не по вкусу.

А закончилась беготня по ночному городу в совсем уж неожиданном месте — в саду у дома купца, который поджег нетрезвый конкурент, решивший на пьяную голову, что это будет очень справедливо.

— Не повезло, умный попался, — проворчал Лост, усевшись прямо посреди странного рисунка на расчищенном пятачке.

— Умный?

— Умный и умелый. Догадавшийся прихватить с собой достаточно сильных людей для смещения точки фокуса.

— Э-э-э…

— А может и не догадавшийся. Может просто их здесь оставивший. Представляешь, как он удивился? Прибегает с девушкой и мыслями о том, что теперь надо как-то до портала добежать, а портал почти уже здесь. Только и остается изобразить якорь и влить немного энергии. Вообще, о возможности смещения точки фокуса мало кто знает. Они там стационарными арками пользуются, так меньше энергии уходит. И привыкли делать материальные привязки. Хоть к аркам, хоть к своим ученикам. Когда к ученикам, эти ученики выступают в качестве стабилизаторов и сигнализации — следят, чтобы портал не затух, они это издалека чуют. А вот о том, что горловину портала можно перетащить и поближе к стабилизаторам, всего лишь заставив их постоять на одном месте достаточно долго, об этом мало кто знает. А кто знает, не стесняется пользоваться. Некоторые даже специальных учеников набирают. Такие фокусы с порталами для якорей даром не проходят. И если пользоваться слишком часто, что и делают, рано или поздно эти ученики из порталов не выходят, попросту в них растворяются. Или прирастают.

— Хм, — отозвался Шелест, оценив доброту и участие учителей. — А нам что теперь делать?

— Что-что, идти следом. Причем, лучше попросить пчеловов о помощи, их порталы совершеннее и не откроются именно в том месте, где оставили ловушку на преследователей. Идти и искать. Хорошо, что ты успел согласиться на завершение ритуала с невестой, это поможет. Впрочем, то, что вы женаты, поможет тоже. Замужество — часть ритуала и крепко связывает. А еще вам повезло, что я неплохо в ритуалах разбираюсь и могу сделать эти связи видимыми даже для тебя. Так… еще тебе нужен амулет-переводчик. Настроим его на меня, не думаю, что этот тип примчался из какого-то королевства с каким-то другим языком. Там магов вообще почти нет. В общем, собираемся и в путь. Потому что если сюда заявится ее папаша в поисках мужа дочери, совсем нехорошо будет. Характер у него, как у осла скрещенного с гадюкой, причем, слепой гадюкой, бросающейся на все подряд.

— Ты меня успокоил, — проворчал Шелест.

— Не забудь мечи жены, они тебе очень пригодятся. И… Собственно, нам спешить некуда. Прямо сейчас мы все равно никого не догоним, лучше основательно собраться, позаботиться о защите и мобильности. Целительские амулеты не забыть, накопители, ежа, чтобы от стихийных ударов защищал и энергией делился. Но главное — пчеловы и их способ путешествовать, нося с собой кусочек своего мира.

— Я понял, — сказал Шелест, он даже знал, где находится ближайший пчелов. И успел сообразить, что просьбу одолжить портальную грибницу можно оформить как полевые испытания. Руководителю нужен же какой-то промежуточный отчет. Вот он ему и будет. Главное, успеть черновик переписать. — Мобильность у нас будет, — сказал Шелест. — Мы там даже уже привязали расчетное плетение, запоминающее координаты места, куда уже открывался портал, и способное скорректировать току выхода. Главное, четко представлять, куда хочешь попасть и быстро проходить через портал, не давая себе думать о чем-то другом. Пчеловы от этой идеи в восторге, они все высчитывают вручную. С самого начала. В общем, не важно. Меня другое волнует, с Томией все будет в порядке? Пока мы все собираем и готовимся…

— Зачем ловить ценную птичку, если не собираешься ее беречь изо всех сил, пока не довезешь до покупателя? — философски спросил Лост. — Это скорее Томия их там покалечит и убьет. Им же мертвая невеста нужна меньше всего. Да и за раненую ее папаша головы женихам поодкручивает. Уверен, они отлично понимают, что случись с ней что-то, и Дом их достанет где угодно, рано или поздно. А в них самих никакой ценности для Дома нет. Женихов своей птичке они еще кучу найдут. Ох, хочу увидеть лицо жениха, когда он поймет, что она уже замужем.

— И что он сделает, отпустит ее?

— Нет. Попытается найти мужа и сделать ее вдовой, чтобы все-таки жениться, — объяснил Лост и широко улыбнулся.

— Какой милый мир, — пробормотал Шелест.

глава 4 окончание

— Так, что тебе Томия вообще рассказывала о своем мире? — спросил Лост, когда накопители, ежи и даже кусок пчеловской грибницы были собраны в одном месте — в гостиной небольшого домика Шелеста.

— Про Дома рассказывала, со своей точки зрения. Она от твоей отличается. Про наемных магов. Про дикие королевства. Ну, про магию, само собой. Еще про богов, она, как и ты, часто темными ругается. Странные у вас боги, если честно. Вы вообще уверены, что они именно боги, а не какие-то бессмертные существа, в незапамятные времена забредшие в ваш мир?

— Какая разница?

— Ну, не знаю. Ваши темные, если честно, похожи на обозленных духов места, которым именно люди чем-то очень сильно насолили. А вот Алый Воин, Белая Чародейка и остальные помельче… Они реально являются во плоти?

— Да, — подтвердил Лост. — Нечасто, но реально. Я, когда был совсем маленьким, Алого Воина даже видел, он с одним стариком разговаривал, кажется, с главой того Дома, на чьей территории мы тогда жили. Предупреждал его о чем-то. А Белую Чародейку и Зеленую Охотницу в последний раз видели на землях Дома Ястреба. Великого Дома, кстати. Поговаривают даже, что это они помешали старшим Дома перерезать друг друга, после того, как кого-то там то ли дара случайно лишили, то ли убили, то ли потеряли. В общем, темная история там какая-то случилась. Настолько темная, что даже сразу две богини явились с ней разбираться. Только не спрашивай, зачем им это понадобилось, может просто скучно стало, а может кто-то их настолько искренне, а главное, вовремя призывал.

— У нас тут, кто бы в каких богов не верил, их явление зафиксировано не было, они, если кому-то помогают, то только дистанционно, через своих служителей, — проворчал Шелест, но тему странных богов решил пока оставить в покое.

Были дела поважнее, например, не забыть черновик, который во время поисков Томии можно хотя бы прочитать, а то Шелест не очень хорошо помнил, что же там наваял за три дня, когда совсем уж приперло. А потеряется, не жалко, все равно заново придется писать.

— А у нас там драконы считаются сказкой, хотя откуда-то о них известно и даже изображения напоминают местных, вполне себе реальных, — сказал Лост.

— О, — оценил откровение Шелест, как раз нашедший в своем черновике какой-то странный бред и задумавшийся о том, что же именно хотел когда-то этим бредом сказать.

Думать о безумном мире Томии и Лоста совсем не хотелось. Особенно думать о Домах не хотелось. Томия ведь тоже рассказывала о суровых реалиях своей родины, только у нее получалось как-то веселее, чем у Лоста. Правда, если учитывать, что домой она возвращаться не очень-то и стремилась, а наведаться собиралась не раньше, чем ее начнут называть местрессой по праву… в общем, Лост не преувеличивает. И соваться в тот мир без него явно не стоит.

Просыпаться невеста почему-то все никак не желала. А остановиться и попытаться что-то с этим сделать, Берек не мог. Ему нужно было уйти с чужых земель, через портал, затерев за собой следы. Причем, совсем не туда, где он жил. А то вдруг кто-то все-таки какой-то след найдет?

Потом следовало уйти из города. А лучше бы уехать. Потому что бродить по улицам со спящей девушкой на руках — не лучшая идея.

В общем, пришлось отправлять слуг заниматься кражей транспорта. Они, к счастью, сумели где-то добыть саможвижущуюся повозку со стареньким демоном, горевшим тускло и прерывисто. Но его силы все еще хватило, чтобы выехать за город и доехать до леса, на краю которого повозку и бросили.

Потом пришлось путать и стирать следы. Потому что Берек точно не собирался вести возможных преследователей, заинтересовавшихся кражей старой повозки, к древней, забытой и выглядевшей натуральными развалинами, заросшими кустарником и плющом, но все еще работающей портальной арке. Такие находки лишними никогда не будут и делиться ими не стоит. Сколько он времени угробил на их поиск! И теперь давать кому-то шансы найти ее не приложив особых усилий?!

Птичка все так же безмятежно спала, вызывая в будущем муже раздражение. Вообще, хотелось приказать слугам ее уронить и посмотреть, как она отреагирует.

Но все плохое заканчивается и Берек, спустя несколько часов и еще три прыжка по порталам, наконец довел свою компанию домой. Невеста тут же была брошена на кровать — пускай себе лежит, раз так нравится спать. Об охране Берек, конечно же, не забыл. Хотя вряд ли эта девчонка смогла бы уйти из его дома, даже если вдруг проснется. Пускай он небольшой и ученикам со слугами приходится ютиться в общих комнатах, зато защита как от проникновения, так и от убегания на нем почти совершенна. Берек очень долго над этой защитой работал.

Так что невеста была временно забыта. Ученики и слуги отправлены кушать. Сам Берек тоже поел, и отправил гонца к знакомому законнику — откладывать женитьбу точно не стоило — и уселся в любимое кресло, ждать и отдыхать. Где незаметно для себя задремал.

Снилась ему какая-то ерунда. Сначала в этот сон пришла Белая Чародейка, полупрозрачная, величественная, беловолосая и в белой одежде. Она долго смотрела на Берека, изредка покачивая головой. А потом, так ничего и не сказав, она ушла.

После Белой Чародейки явился колючий фыркающий зверек и начал носиться вокруг Берека. Чего он хотел этим добиться, вольнонаемный маг так и не понял. Зато вспомнил, как такие зверьки называются, и даже то, что их можно встретить в лесу.

— Ежи, — выдохнул маг, и за спиной кто-то мрачно хохотнул.

Обернулся Берек почти мгновенно, но успел заметить только мелькнувшую тень, а недобрый смех послышался опять за спиной. И за этой тенью Берек метался довольно долго, пока не разбудил ученик.

— Птичка проснулась? — первым делом спросил маг.

Ученик покачал головой.

И даже законник не пришел, просто ученику показалось неправильным то, что учитель спал в таком неподходящем месте. Пришлось тихо ругнуться и отправиться к невесте. Очень уж захотелось ее разбудить. И стоял он над ней долго-долго, с удивлением убедившись, что сон магический, но магия какая-то странная. Что делать в таком случае, Берек представлял смутно.

Он мог бы обезвредить действие каких-то снотворных трав. Наверняка бы мог. Ну, или позвал бы толкового лекаря.

Он точно смог бы ее разбудить, если бы она воспользовалась поющим амулетом. Там всего лишь воздействие нужно было прервать, ну, максимум. А чаще достаточно было громко позвать спящего.

Он, наверное, смог бы остановить любое воздействие идущее снаружи.

А тут вдруг клубок непонятных светящихся ниток, оплетших девушку и проросших через нее. Берек-то и рассмотрел эту пакость с трудом.

— Может на нее напали? — жалко спросил он у стены.

Хоть бери и прямо сейчас иди к ее родственникам, может хотя бы среди них есть маг с достаточной квалификацией. Хотя Берек сильно сомневался.

Или тихонько возвращай невесту туда, где она была и жди, пока кто-то другой ее разбудит.

Или…

Подумать над проблемой магу не дали, опять явился ученик и сообщил, что пришел законник. И Берек решил махнуть на пакость рукой. Возможно, тут нужно всего лишь подождать и оно само исчезнет. Когда вложенная энергия закончится.

И возможно, так даже лучше. Птичка не будет сопротивляться своему счастью и мешать церемонии бракосочетания. Не попытается сбежать на самом интересном месте. В общем, сплошные плюсы. Главное, чтобы спала не слишком долго.

Берек кивнул своим мыслям и пошел встречать законника. И не увидел, как тихонько открылось вроде бы намертво запертое и обвешанное всевозможными защитами окно, и в него просочилась темная, туманная фигура, почти сразу же обретшая вполне себе человеческие контуры.

Глава 5 начало

Глава 5

Эстафетная палочка.

Еж нетерпеливо пофыркивал в сумке за спиной. В специальной и отдельной сумке. А то сажать его в ту, в которой был запас еды, воды и множество нужных вещей, включительно с черновиком, Шелест все-таки не рискнул.

Часть пчеловского мира, то есть грибница, миниатюрная, но напитанная силой и способная обновляться за счет той силы, что излучал в мир еж, пряталась внутри неприметного, деревянного с виду браслета, который снять с Шелеста было бы сложнее, чем металлический.

Рядом здоровенный кот песочного цвета. С задумчивой мордой и подрагивающим кончиком хвоста.

А вокруг пчеловский мир. Точнее, симпатичная такая полянка посреди непроходимого леса, заросшая розовыми, фиолетовыми и желтыми цветами. Идиллия, в общем. И отличное место для якоря, который вытащит из того мира, если совсем уж припрет. А потом отпустит и позволит вернуться, сместив точку выхода. В общем, хороший якорь. Главное, эти точки правильно подобрать, а то вывалишься так случайно посреди чужого обеденного зала, просто потому, что кушать захотел. Вот сюрприз будет. Причем, всем.

А с поисками Томии вроде бы проблем не было. Ну, пока. Благодаря Лосту и ритуалу получилось протянуть четкую нить туда, куда ее унес похититель. Хотя в то, что все будет так уж легко, Лост не верил. Он слишком хорошо знал своих соотечественников и не сомневался, что добычу у похитителя попытаются перехватить, похитить, отбить… В общем, вариантов куча. И лучше всего будет, если ее решат вернуть родственники и прибегут первыми. Но в это Лост верил меньше всего.

— Идем, — сказал Шелест, поправив сумку с ежом, и первым шагнул в миниатюрный портал. Скорее в портальное окно, чем обыкновенный проход.

И в следующее мгновение оказался в чьем-то саду, на вымощенной камнями дорожке. Прямо перед парнем, который метлой сметал с этой дорожки листья.

Парень замер с приоткрытым ртом, потом выставил перед собой метлу и, кажется, приготовился кричать. Или проклинать. Или применять какую-то магию с голосовой составляющей. Шелест выяснять это не стал. Просто шагнул вперед, проскользнул вдоль метлы и двинул бедолагу в солнечное сплетение, добавив импульс силы, как Томия учила. И завопить несчастный не успел, попросту свалился, где стоял.

— Поздравляю, — проворчал появившийся следом Лост. — Хорошая реакция. Теперь закрой портал, чтобы в него никто не свалился и пошли дальше.

Шелест только кивнул. Он, если честно, и сам от себя такой хорошей, а главное, мгновенной реакции не ожидал.

Береку в свою очередь, пока было не до внезапно явившихся гостей. Точнее, именно из-за гостей он и ругался по сути, только совсем не из-за тех, которые появились в саду. У него были проблемы поважнее. В первую очередь — пропавшая птичка. Во вторую — открытое настежь окно. А в третью — законник, старательно изображавший на лице непонимание и незаинтересованность. Законник ведь обязательно поделится этой веселой новостью. С кем-то, но поделится. А значит, число тех, кто будет знать о пойманной, а потом украденной невесте, возрастет. Что явно добавит проблем. Втом чисе и с поддержанием репутации. И не запретишь ему болтать. Бессмысленно. Это главу Дома он бы послушался, а над вольнонаемным магом только похихикает.

Лучше промолчать и смириться с неизбежным.

Успокоившись немного, Берек присмотрелся к окну и заметил кое-какие следы. Смазанные. Их явно пытались и вовсе убрать, но, к счастью, не особо в этом преуспели. Наверное, присутствие птички и ее странного сна помешали. Так что вполне можно было броситься в погоню. Вот только Берек не был уверен, что это стоило делать. Мало ли кто невесту украл? Может какой-то младший сынок Великого Дома. Город ведь общий и этих сынков здесь, как южной саранчи в особо засушливые годы. Вот так погонишься, а там засада и семейные земли. Причем, о том, что они семейные, а не просто домик, выстроенные для заслуживших поощрение слуг, сказать эта семейка как-то позабыла. Еще полтысячи лет назад сказать забыла. Склероз у них. Наследственный.

— Проклятье, — прошептал Берек, понимая, что, похоже, проиграл. Причем, просто потому, что немного опоздал. Самую малость. И теперь, единственное что он может сделать — это отомстить. Отомстить даже не похитителю, а тому, кто ему рассказал о готовящемся походе за птичкой. В том, что этого говорливого типа вычислит, Берек ни капельки не сомневался. Он на всех без исключения учеников и слуг накладывал печать распознания. Жалко, что не умел накладывать печать молчания и верности. Не попадалась ему как-то такая экзотика. А если и попадалась, то никто не сказал, что это именно оно. И изобретать печати самостоятельно Берек, увы, не умел. Знаний не хватало. Изначальных знаний, практически божественных, тех, которые передаются только в главных семьях Домов, да и то не всем, а только избранным. Все остальные печати могут только скопировать. Если повезет. — Проклятье.

Законника следовало отпустить прежде, чем начать допрашивать слуг и учеников, и Берек к нему обернулся. А за спиной мягко приземлилось что-то большое. Причем, то, что это не показалось, Берек понял только по вытаращенным глазам законника. И оборачиваться обратно не понадобилось. Потому что огромный зверь столь же мягко вышел вперед, мазнув хвостом по ногам Берека, пошевелил ушами и чхнул. А потом басовито произнес:

— Что ты там мнешься? Заходи. Тут такие интересные люди.

— Тут какая-то дрянь, — отозвались у Берека за спиной мужским голосом, а потом он почувствовал как расползается наверченная на комнату защита. Словно нитки поистрепавшегося свитера.

Наверченная именно для того, чтобы никто не мог украсть пойманную птичку. Берек на эту защиту половину месяца угробил и считал ее почти совершенной. И тут на тебе. Кто-то проникает в комнату то ли обойдя ее, то ли раздвинув, то ли и вовсе не заметив, благодаря артефакту. Такие артефакты вполне могли быть, особенно в Домах. А потом является кто-то другой и за пару мгновений защиту попросту сметает. Словно это не почти совершенство, а поделка ученика, впервые поставившего сигнальный контур.

— Проклятье, — повторился Берек и все-таки обернулся.

Если честно, он ожидал увидеть там кого угодно, начиная от забредшего на огонек дяди, а то и папаши ценной птички и заканчивая еще одним говорящим зверем. А увидел совсем молодого парня, помоложе почти всех учеников. Причем, он даже не пытался эту молодость скрыть или замаскировать, чем частенько занимались очень юные маги, наивно надеясь, что это добавит им солидности. В общем, просто очень молодой парень, без ученической печати и без знака Дома. Темноволосый и темноглазый, довольно смуглый, как выходец из юга, но недостаточно смуглый для чистокровного выходца. Со скорее приятным, чем красивым лицом. Не очень высокий, хотя и низким его не назовешь.

— Ты кто? — спросил Берек скорее от неожиданности, чем действительно желая знать, кто это такой.

— Муж, — мрачно произнес парень. — Где Томия?

И уставился на Берека так, словно точно знал, что он только что засунул птичку в тайник под полом.

— Какой еще муж? — удивился законник. — Она бы сразу вернулась домой! Все знают!

Зверь громко фыркнул.

— Ей не хотелось, пришлось принять меры, — коротко объяснил муж, а потом, отмахнувшись от начавшей срастаться защиты, уверенно пошел к кровати, на которой спала совсем недавно птичка. — Так, — сказал он мрачно, потрогав подушку. — Лост, иди сюда.

Берек, пытавшийся переварить тот факт, что кто-то может принять меры против родовых печатей Великих Домов, с удивлением понаблюдал за тем, как огромный кот тыкается носом в подушку и тихо чхает. А потом шевелит усами.

— Да, — сказал он. — Местная магия, сбивающая следы. Ты ее видишь?

— Должен не видеть? — спросил парень.

— Понятия не имею. Они же разные. Я вашу магию не замечал некоторое время. Чуял, но замечать пришлось научиться, причем, быстро. Но ты можешь, в принципе, видеть. Просто шумовым фоном она для тебя не будет, Томия же учила. Так что…

— Что это вообще за дрянь? — спросил парень.

— Ловушка. Похоже, на хозяина этого дома, — ответил кот и, обернувшись, подмигнул Береку.

— Проклятье, — произнес хозяин дома. Никакой ловушки он не видел. И похоже, ему очень повезло, что он так и не подошел к кровати.

— Ага, оно самое, — жизнерадостно сказал кот. — А вот следов сопротивления опять не видно, хотя унесли эту дурную зеленоперку явно не ее родственники.

— Эта дура спала, — мрачно сказал Берек, которому терять было нечего, а насолить порушившим все планы похитителям очень хотелось. Хотя бы при помощи говорящего зверя и излишне юного, и излишне сильного мага. И плевать, что фактически эти планы были разрушены еще в тот момент, когда птичка взяла и вышла за этого мага замуж. Этот факт Берек еще бы пережил и даже восхитился девчонкой. Но то, что ее кто-то забрал из его дома, причем, подгадав так, чтобы выставить Берека идиотом в глазах законника… Это точно требовало мести.

— Почему она спала? — спросил говорящий кот.

— А я знаю? Мы ее такой нашли в том мире. Спала и не просыпалась.

И юный маг тихо ругнулся.

— Что? — спросил у него кот.

— Снотворный амулет. Недоделанный. Экспериментальный. На нем пока нет ни возможности задать время, ни возможности экстренно проснуться в случае опасности.

— И?

— И Томия почему-то решила им воспользоваться. Он на тумбочке лежал, мне отоспаться надо было. А он, не учитывая недостатков, отличная штука. Сон магический. Разбудить никакой шум не сможет. Снится приятное. Ну и физиология учтена. Ну, Фарк его вообще-то для лекарей делал. А у них бывают больные, которым очень нужен восстановительный сон и чтобы никакие сиделки, желательно, не будили.

— Чудесно, — оценил это откровение кот. — И сколько эта зеленоперка спать будет?

— Понятия не имею. Пока не случится то, из-за чего она должна была проснуться. А плетение закольцованное и энергии там на несколько лет хватит, если верить Фарку. Утекает совсем мало.

— Действительно дура, — проворчал кот. — Зеленоперка. Ее же теперь будут таскать туда-сюда, как студентусы мешок ворованных яблок. В этом городе уйма претендентов на ее лапки. А она даже объяснить, что давно замужем, не может.

Парень только махнул рукой, видимо, соглашаясь.

глава 5 окончание

Ввязываться в погоню за украденной птичкой Берек изначально не собирался. Раз у нее есть муж, значит он пускай и бегает. А носиться по городу ради приза, который все равно не достанется — Берек трезво оценивал свои силы, помнил носящихся толпами сильных магов того мира, предполагал, что и огромный кот что-то умеет… в общем гораздо больше шансов потерять то, что есть, не получив ничего взамен. Птичка ведь тоже будет брыкаться, не вечно же она спать будет.

В общем, никого ловить Берек изначально не хотел. Тут бы со своими учениками-слугами разобраться, найти предателя или просто неумного болтуна, и ладно. Это законнику-то что? Его в этом городе в любом случае никто не тронет. Законники — это то, что уравновешивает сложившуюся систему. И начинать войну из-за того, что случайно кого-то из них пришиб — да кому оно надо? Разве уж совсем выхода не останется, но до такой ситуации сами законники предпочитают не доводить.

Болтливый слуга, правда, нашелся быстро. Стоило только большому коту заявить в пространство, что он ложь нюхом чует, как несчастный взял и во всем признался. И в том, как встретил старого друга. И в том, как с ним пил где-то у реки. И в том, как вроде бы хвастался, что вскоре господин поймает очень ценную птичку, упорхнувшую в другой мир. И был он при этом в таком состоянии, что искренне верил в то, чтоникто не догадается, что это за птичка такая. Потом, правда, протрезвел, но наивно понадеялся, что пронесет и ничего плохого не случится.

— Весело, — оценил Шелест, все это время простоявший посреди комнаты, раскинув руки. — Нам, кстати, четко на юг. И там вода рядом есть.

— Может сразу в храм Белой Чародейки понесли? — задумчиво спросил сам у себя законник и добавил: — А неплохая идея. Никого ждать не надо. Пришли, предъявили претензии, получили благословение и помчались радовать отца невесты, что она уже жена.

— Она и так уже жена, — насмешливо сказал кот и потянулся.

— Я хочу видеть момент, когда об этом узнает похититель, — жизнерадостно сказал законник. — Хочу видеть их лица.

— Неа, не успеем, даже если бежать будем, — проворчал кот. — Но вот что они дальше сделают?

— Что-что, спрячут добычу и займутся поисками мужа, — уверенно сказал законник. — На полпути встретитесь.

— Ладно, идем в храм, — решил за всех кот и качнул хвостом.

И Берек все еще не собирался никуда идти. Он пока ведь даже наказания для болтливого слуги не придумал, так что было чем заняться и без безумных походов за чужими женами.

Но почему-то взял и пошел. Велев ученикам и слугам забаррикадироваться, а в крайнем случае бежать к законникам и требовать защиты, во всеуслышанье крича о найденной и похищенной птичке. Это точно добавит в городе бедлама, а претендентам на невесту — веселья.

Если бы жаждущий развлечений законник вместо того, чтобы ждать этих развлечений в доме Берека, бегом бросился следом за похитителями птички, он бы эти развлечения получил почти сразу. Потому что похитила ее троица лихих, излишне молодых вольнонаемных магов, один из которых был владельцем очень полезного артефакта, утащенного где-то еще его дедом. Как они в итоге будут делить невесту, троица подумать не удосужилась, но их от этой проблемы почти сразу же избавили, набив попутно морды и только чудом не отобрав артефакт.

Кто именно это благое дело сделал, троица не рассмотрела. Им было как-то не до того. Ну и за то, что их оттащили в кусты, не оставив валяться посреди дороги, они естественно не поблагодарили. Хотя напавшим почему-то этого хотелось.

Дальше невесту, чтобы никто не догадался, что там такое тащат, переодетые в мусорщиков нападавшие, запихнули в огромный мешок, добавив туда для комфорта пару подушек. Комфорт, конечно, получился сомнительный. А тем, почему девушка даже при таком комфорте не проснулась, заинтересоваться похитители не успели — на них тоже напали. Профессионально так напали, разметав в стороны, а потом и вовсе перебросив через чей-то забор, наверное тоже для того, чтобы посреди дороги не валялись.

Девушку из мешка тут же вытряхнули, и ее со всем почтением обследовала лекарка, убедившись, что она жива и здорова, просто заколдована на сон.

Идти дальше пешком, рискуя встретить еще каких-то претендентов на внезапно появившуюся невесту, эти профессионалы не стали. Они вшестером загрузились в самоходную повозку, растормошили огненного демона на максимальную работу и отправились точно туда же, куда направлялись и их предшественники — к храму Белой Чародейки. Даже не подозревая, что как раз там их уже ждут. А куда еще могли срочно потащить пойманную птичку? Это Берек заранее договорился с законником, а для всех остальных ее возвращение стало сюрпризом и разводить тайны с договорами было уже некогда.

Под стенами храма случилась жаркая битва, без применения оружия и особо разрушительной магии. А то так применишь и невесту случайно зацепишь. Как потом эту случайность объяснять будешь?

И пока эта битва длилась, из тени вышел мужчина, замаскированный темным плащом с капюшоном, тихонько вырубил ученика лекарки, охранявшего невесту в повозке, и уволок девушку именно туда, куда ее хотели все доставить — в храм.

Волочь, правда, пришлось сначала вдоль ограды. Потом эту ограду преодолевать с невестой на руках, рискуя напороться на украшения-пики. Мчаться изо всех сил дальше тоже пришлось, пока битва не закончилась и никто не обнаружил пропажи. И у алтарного камня он девушку буквально уронил, только после этого заметив очень удивленного служителя.

— Я жениться, — мрачно сказал мужчина, не снимая капюшона, и попытался поставить невесту на ноги.

Она невозмутимо продолжила спать, словно ничего с ней не происходило, и стоять явно не собиралась. Просыпаться, впрочем, тоже. Даже после легоньких хлопков по щекам. Пришлось смириться с неизбежным — поправить на девушке ее странный костюмчик, состоящий из коротких, просторных штанов и куцей, но широкой рубашки, попытаться пригладить прическу, попутно вытащив из нее травинки, а потом широко и доброжелательно улыбнуться служителю, совсем забыв про свой капюшон, но старательно удерживая невесту от падения.

Служитель что-то пробормотал, явно неодобрительное, указал пальцем на алтарный камень и велел:

— Прижмите ладони и просите. Если вы не рассердили ничем Белую, получите то, что хотите. Она уважает доблесть.

Последнее утверждение прозвучало насмешливо, но победитель в гонке за птичку решил не обращать на это внимания. У него и так хватало забот. Да и конкуренты могли вот-вот заметить, что драться им уже не за что, и броситься догонять и отбирать.

Невесту он кое-как дотащил. Сумел, удерживая ее от падения, прижать ладошку к белоснежному камню, похожему формой на спящего кота, и положить рядом свою. И даже вполне грозно уставился на служителя, опять забыв про капюшон, затенявший лицо.

А служитель постоял с задумчивой физиономией, хмыкнул и пробормотал:

— Надо же…

— Разрешила?! — воспрял духом жених. Ведь если Белая разрешила взять в жены эту женщину, то даже ее злящаяся семейка предпочтет договориться, забыв о части своих претензий и о недовольстве.

— Нет. Белая не увидела особого желания получить девушку, получить вопреки всему, а не ради того, чтобы поправить сложившуюся ситуацию, — спокойно сказал служитель. — Пытаться обмануть богиню… надо же. Теперь тебе вряд ли стоит просить ее еще о чем-то, только рассердишь.

И улыбнулся, широко и насмешливо.

— Но… — попытался что-то доказать мужчина.

— Да и не было у тебя шансов. Она уже нашла себе мужа, — добавил служитель и опять улыбнулся.

Обдумать этот сюрприз мужчина уже не успел. Ворота храма с грохотом распахнулись и в алтарный зал с топотом забежали претенденты на невесту, таки объединившиеся против нового похитителя. Думать резко стало некогда. Поэтому мужчина бросил в претендентов связывающую иллюзию, взвалил птичку на плечо и бросился бежать, понятия не имея, что теперь будет делать, особенно со спящей девчонкой, но понимая, что сначала следует все обдумать.

А отдавать добычу он точно не собирался. Плевать даже на невозможность женитьбы — если Белая Чародейка отказала и к законникам ходить точно не стоит, они сразу это поймут.

Впрочем, спасителем тоже быть неплохо и можно за это получить хоть какое-то прощение, смирив гордость. Точнее, старательно изображая смирение, точно зная, что вряд ли кто-то в это поверит. А потом еще и напоминать об этом представлении постоянно будут.

Переживет. Потому что быть во всем виноватым гораздо хуже.

Впрочем, кое-что ему очень нравилось — служитель никому не скажет о том, что девушка замужем, пока не спросят. А никто не спросит. Спрашивать будут только о том, не успел ли он закончить ритуал в храме, а вовсе не о том, не успела ли вздорная девчонка найти себе мужа и до этого. Так что и ему будет над кем и чем посмеяться.

— Умеет эта особа развлекаться, — недовольно проворчал мужчина, старательно уводя свои следы вовсе не в ту сторону, в которую собирался идти. — Особенно за чужой счет.

И жена бы из нее получилась так себе. Не жена, а натуральный враг в собственном доме.

В общем, в том, что эта птичка ему на самом деле не очень и нужна, мужчина убедил себя легко. Осталось только ее вернуть в родительский дом и получить за это побольше выгоды, не позволив до этого найти и украсть. А с ее несчастным мужем пускай семья разбирается. Если он, конечно, явится, а не вздохнет с облегчением и не отправится праздновать чудесное избавление.

Интерлюдия. Взгляд с высоты

Интерлюдия

Взгляд с высоты.

Двое людей стояли на крыше храма Белой Чародейки и с интересом наблюдали за безобразием, творящимся внизу. Перед воротами топталась целая толпа новоприбывших претендентов на неожиданно нашедшуюся ценную невесту и выясняла сакральный вопрос — кому эта невеста нужнее. Выясняла явно из принципа, потому что вряд ли кто-то из них не понимал, что те, кто оказался в храме раньше, могли успеть уже раз пять жениться. А быть там мог кто угодно и в каком угодно количестве. А у кого-то за плечами еще и Великий Дом может обнаружиться.

В самом храме тоже кто-то вопил и пытался узнать, куда же делась невеста и кто ее туда дел?

А с другой стороны храма, по неприметной тропке ведущей к реке, шустро шел мужчина с той самой невестой на плече. И улыбался, наконец смирившись с собой и миром.

— И не стыдно тебе? — спросил стоявший на крыше мужчина. Очень высокий мужчина. Рыжий и странно смуглый, с очень светлыми глазами непонятного цвета.

— Ни капельки. Надоел он мне, дальше некуда. А учить уже поздно. Избаловали и убедили, что он великий талант, — недовольно проворчала женщина. Беловолосая и такая же смуглая, как мужчина. Глаза у нее были теплого коричневого цвета, а ростом она мужчине даже до плеча не доставала. — А тут так удачно пришел в храм и открылся.

— И ты вложила понимание.

— А ты хочешь, чтобы этот великовозрастный ребенок, заигравшийся в солдатиков и волшебное королевство, походя развязал очередную войну? Пускай лучше чужое понимание будет, чем не будет никакого.

— Нет, не хочу, — мрачно сказал мужчина. — Война сейчас совсем не к месту. И так все плохо. Мы не сможем вмешаться, пока нас не позовут из-за этого проклятого договора. Да и потом лучше бы не вмешиваться.

— Тогда договор имел смысл, — сказала женщина. — Младшеньких тоже надо было как-то придерживать. А с проблемой, казалось, мы справились навсегда.

— Надо было, — согласился мужчина, не спорить же с очевидным.

— А то они тоже возомнили себя детьми, получившими живые игрушки…

— Да, — согласился мужчина и закрыл глаза, словно пытался спрятать поглубже в памяти какие-то виденья. — Но сейчас все стало слишком сложно. Они ведь даже не понимают, что происходит, а мы сказать, пока не спросят, не можем. Сами вплели стабильность и свою силу.

— Спросят, — уверенно сказала женщина, наблюдая за тем, как сбежавший из храма мужчина бережно укладывает свою ношу в небольшой лодке. — А ты заметил, что у девочки появились новые нити, способности и умения? В интересный мир она попала.

— Я заметил кто за ней пришел следом, — не шибко довольно проворчал мужчина. — Человек, притворяющийся зверем, в котором гордости побольше, чем в этом заигравшемся ребенке.

— Сила, — сказала женщина. — Да и разума там хватает. Самостоятельный.

— И второй. Знакомый и незнакомый.

— Зеркало, отражающее само себя и меняющее полярность. Но он точно чужак, хоть связи тоже есть. Странно, да?

— И меня не отпускает ощущение, что я его знал раньше, — добавил мужчина и согласился: — Странно.

— А чужак — это хорошо, — сказала женщина. — Очень хорошо. Чужак дает нам выбор.

Мужчина удивленно на нее посмотрел, а потом тихонько рассмеялся.

Глава 6 начало

Глава 6

Сплошные неожиданности.

— Сдвигается вправо, — сказал Шелест на полпути к храму. И даже рукой указал, в какую сторону что-то сдвигается.

Огромный кот фыркнул, явно намекая, что говорить надо несколько более развернуто и многословно, а то никто ничего не понял.

— Томия сдвигается вправо и быстро, — объяснил Шелест.

— Наверное по реке спускают, — первым догадался законник.

— Очаровательно, — оценил Шелест. — И что нам теперь делать? Идти прямо смысла нет. Тем более, там наверняка есть кто-то очень огорченный тем, что Томию вдруг по реке спускать стали. А тут мы пришли.

С тем, что кто-то наверняка есть, спорить присутствующие не стали. А смысл после обнаружения в кустах пребывающих в обмороке людей? Не просто так же они решили там полежать. Да и запах Томии Лост на них унюхал.

— Идти вправо я бы вам не советовал. Справа как раз квартал принадлежащий Великому Дому Ястребов. А они не любят чужаков, особенно шастающих по ночам, — сказал законник и с интересом уставился на этих самых чужаков, ожидая их решения.

Кот насмешливо фыркнул.

Берек мягко улыбнулся и порадовался, что у него есть разрешение посещать земли Ястребов. Собственно, если бы не эта история с невестой, он бы не в Общем городе до сих пор болтался, а отправился бы на запад, на их земли, и попытался бы себе заработать место в Доме. Шансы были неплохие.

Шелест пробормотал что-то странное о нашествии поющих ежей на земли Ястребов и заявил, что ему плевать. Потому что сбежать он сможет откуда угодно, а нарезать круги по этому городу ему хочется меньше всего. Особенно учитывая, что поохотиться на Томию, похоже, решили разом половина жителей этого города. И откуда только узнали, что один тип сбегал в чужой мир и сумел ее оттуда выдернуть?

— Скорее всего у них были сигналки на ее возвращение. Узнали благодаря им, что она вернулась и дружно стали строить к ней пути, дороги и протягивать нити, — все так же спокойно объяснил законник. А отговаривать от глупостей никого не стал. Самому ему в квартале Ястребов точно ничего не грозило. А если кому-то хочется побегать от стражей Дома, то это исключительно его проблемы. Каждый развлекается, как считает нужным.

А Шелесту были не интересны чьи-то там дороги и нити. У него и со своими собственными проблем хватает. И самое главное в преследовании по его мнению — опередить остальных преследователей и сбежать раньше, чем они догонят. Так что срезание пути — наилучший вариант.

Квартал, принадлежащий Ястребиному Дому на первый взгляд ничем не отличался от общих улиц. Те же кованые ограды с торчащими пиками, чередующиеся с глухими заборами. Те же кусты и деревья, растущие вдоль них и за ними. И дома все так же прячутся где-то за деревьями.

Законник, которому похоже нравилось учить и объяснять, рассказал Шелесту, что то, что домов за этими деревьями и кустами не видно — признак того, что дома очень старые и построены чуть ли не в момент основания этого города. Мода тогда была такая — закапывать свои дома под землю, а не растить их вверх, к небу. Считалось, что так безопаснее, хотя это, конечно, ерунда, что было доказано и не раз.

А Ястребы, как оказалось, были одним из Домов-основателей города. Возможно, даже идея об общем городе пришла в голову кого-то из них. Это вообще очень странная семейка. Даже среди Великих Домов выделяется. И лезть на их территорию без спросу…

Кот опять фыркнул, а Шелест упрямо сжал губы.

И жители квартала почему-то появляться и требовать ответа за нарушение границ не спешили. Наверное, у них были дела поважнее.

А Томию уносило все дальше вправо. А переулка, который помог бы сократить путь к реке все не попадалось. Хоть бери, и лезь через забор. Под размышления законника о способах казни нарушителей. Почему-то Шелесту казалось, что он именно об этом будет размышлять. Вслух.

Но Шелест уже готов был лезть. И, наверное, полез, если бы переулок наконец не появился. Хороший такой переулок, не перпендикулярный улице, а уходящий диагонально, возможно даже к реке. А может это и не переулок был, а просто такая узкая улочка для пешеходов. Самоходная повозка там точно бы не проехала, видел Шелест эти повозки уже. Те, которые с недавних пор начали мастерить кикх-хэй, как-то поизящнее выглядят.

— Быстрей, — сказал парень, сворачивая к улочке.

— Что? — удивленно спросил законник.

А Лост почему-то громко чхнул.

Но все, даже промолчавший Берек, пошли за Шелестом. И лица, включительно с мордой, у них были удивленные. Особенно когда все оказались вначале улочки.

— Что за зараза? — спросил законник. — Как ты ее увидел?

— Заразу? — рассеяно переспросил Шелест.

— Улицу! Могу поклясться, что это один из тайных ходов, предназначенных только для семьи и настроенных на кровь. Да даже специальный ритуал существует для сокрытия таких вещей от тех, у кого нужная кровь, но кого по какой-то причине приходится отдавать в чужой Дом. Чтобы их дети-внуки не смогли все это тайное видеть.

— Наверное забыли поставить маскировку против иномирцев, — насмешливо сказал кот. — Поспешим.

По улочке они почти бежали, хотя догнать корабль, который увозил Томию, вряд ли бы смогли. И с разбегу едва не вписались лбами в большие деревянные ворота, на которых красной краской было нарисовано что-то подозрительно похожее на улыбчивое солнце.

— Возвращаемся, — сказал законник и даже отступил на шаг.

— Это еще что? — спросил Шелест, подозревая, что это какой-то местный недолетка решил ворота украсить.

— Это ритуальный рисунок. Испепеляющий чужаков, — представил солнышко Лост. — Наверное Ястребы все-таки опасаются что кто-то со стороны реки может в эту улочку зайти. Особенно после сильных дождей. Текучая вода может нарушить даже самую совершенную маскировку.

— Того этого, — сказал Шелест. — Какая дурость. Они бы лучше патрули запустил гулять и охранять.

— Они здесь есть, нам просто повезло с ними разминуться, — сказал Берек.

— Повезло? — удивился законник. — Хм… повезло, удивительнейшим образом. Либо все убежали ловить невесту, либо граница квартала вообще на нас не отреагировала. А ни того, ни другого быть не может. Точнее, второе могло быть, если бы нас привел в гости кто-то из старшей ветви.

— Да какая разница? — проворчал Лост. — Среди нас есть один везуче-невезучий тип, с которым может произойти вообще что угодно. Шелест, действительно, лучше вернуться и пройти через открытую улицу.

— Да подождите вы, я что-то вижу, — потребовал парень.

— Что видишь? — удивился Лост.

— Нить. Питание сигналки, наверное. Если ее оборвать, никто никого не испепелит, но все точно будут знать, что мы здесь.

— Лучше не надо. За порчу нитей мстить будут, — проворчал Лост.

— Ага, — сказал Шелест. — Лост, а оно должно быть теплым, пахнуть мятой и звенеть?

— Что «оно»?

— Понятия не имею, у меня просто такое ощущение, что я приперся к своему руководителю и, вместо того, чтобы сразу говорить по какому делу, стою, мнусь, отнимаю время и раздражаю. А еще, ощущение как рядом с ежами. Здесь бывают духи места?

— Ни разу не видел, — признался кот. — Но у меня тоже появился вопрос — откуда твой папа знал сказку про охоту на невесту?

— Что?!

— Я никогда до этого не задумывался о столь странном совпадении. Но, если верить твоим словам, вариант сказки про переборчивую красавицу он рассказывал практически наш, только Великий Дом заменил на королевство. И твой папа не был похож на жителей тех мест откуда ты родом. И ты от кого-то унаследовал свой дар. В первом поколении такого сильного дара не бывает, это тебе кто угодно скажет. Значит были маги в роду, может с перерывом, но были. И они откуда-то взялись…

— Из соседнего королевства, приезжали драконов изучать, — подсказал Шелест. — Может все дело только в том, что моя магия другая и я вижу то, что не должен. Кстати, я понял как эта дверь открывается.

А потом протянул перед собой руку и прикоснулся к улыбчивому солнышку.

Лост зажмурился, ожидая вспышки от столкновения защиты ворот с защитой ежа. Законник и Берек наоборот уставились во все глаза. Ворота же тихонько скрипнули и стали открываться.

— Всего лишь импульс в определенную точку, все равно, что ручку провернуть. Роан так лабораторию запирает, — сказал Шелест. — Тоже мне, совсем непохожая магия. Идем.

А в доме, стоявшем в центре квартала, проснулся старик и долго прислушивался к звеневшей в комнате тишине. Он даже не понимал, день сейчас или ночь. Он в последнее время вообще много спал и терялся во времени. И не знал, что его разбудило. А сосредоточиться и уловить ускользающее ощущение у него получалось не сразу. Проклятый возраст.

глава 6 окончание

К реке компания, бегущая за очередным похитителем Томии, выбежала совсем уж неожиданно, так никого по пути и не встретив. Улочка, продолжившаяся за открытыми Шелестом воротами, вроде бы тянулась, тянулась, а потом они едва не свалились в воду.

— Бежим вдоль берега? — полюбопытствовал законник, которому это приключение все больше и больше нравилось.

Кот фыркнул, а Берек огляделся и уверенно сказал:

— Берем лодку.

А мальчишка, муж ценной птички, почему-то даже не поинтересовался чью именно лодку они собираются брать. Впрочем, после забега по тайной улочке Ястребов, какая-то лодка особого значения уже не имела. Если не сработает стирающее следы плетение, которое, по его словам, сплетал за собой кот, их в любом случае найдут.

Лодка попалась на пути быстро. Старенькая с виду, с облупившейся местами краской, но целая и даже с веслами. Затолкали ее в воду легко, а потом оказалось, что грести некому. Законник попросту не собирался — он же развлекается тут, пока не прогнали. Лапы кота были попросту не приспособлены. Берек, по его словам, не умел. А мальчишка задумчиво заявил, что только по горным рекам умеет спускаться, с шестом, стоя на ногах. В общем, явно не то, что было нужно.

Пришлось гостям из другого мира применять магию. Очень странную магию, на взгляд законника, хотя Берек смотрел с восторгом. Кто бы еще, кроме этих гостей, додумался растянуть в качестве паруса запасную рубашку, пошаманить, по их словам, с погодой, поменяв направление и силу ветра, и нагнав на небо над городом облаков, быстро собирающихся в серую туч? А потом усесться с удобством, подвесить над головой небольшой огонек и приняться что-то читать, время от времени бормоча нечто загадочное о бреде? И даже никакой артефакт не понадобился. Вроде того, с помощью которого один легендарный маг Дома Ласточки устраивал шторма и топил корабли. А тут какой-то юнец, да еще и сидит с таким видом, словно вот так вот менять погоду умеет любой идиот и ничего особенного в этом нет.

И впервые за все это приключение законнику пришло в голову, что это не мужа ценной птички надо жалеть, а тех, кто у него эту птичку попытается отобрать. Кто их знает, что эти иномирцы еще умеют? У них вон большие коты разговаривают, и ведут себя так, словно они еще вчера были людьми, а завтра опять ими станут. А серовато-желтоватую шкуру на себя напялили ради разнообразия.

А лодку, на которой мужчина, обретший чужое, но очень ему нужное понимание, увез Томию, подгонял демон. Небольшой совсем, и довольно слабый, но для лодки его силы хватало. И мчалась она по воде быстро.

На затянутом тучами небе едва начали сверкать молнии, когда лодка уперлась носом в причал, мужчина из нее легко выпрыгнул, привязал суденышко и аккуратно достал добычу, которую понес к небольшому дому на холме.

Там он ее занес в гостевую комнату, разбудил пожилую служанку и велел позаботиться о госпоже, а потом сел в кресло и, наблюдая за все больше темневшим и сверкавшим небом, задумался о том, какими словами обрадовать родственников птички. Причем, как можно быстрее. Держать эту птичку у себя не хотелось. Вдруг еще возьмет и проснется? Пускай лучше родственников радует своим чудесным характером и рассказом о неожиданном замужестве, которое смогла как-то скрыть от ритуала и собственного отца. Влезать в это дело мужчина точно не хотел.

Обращаться с проблемами, которые может принести птичка, за помощью к родственникам мужчина хотел еще меньше. Это все усложнит.

Собственно, усложнять что-либо ему вообще не хотелось. Поэтому немного подумав, он решил сделать самое простое, что вообще можно было сделать в этой ситуации. Отправить к отцу девушки фантомного гонца. Тем более, этот отец как раз был в городе.

К счастью.

Наверное.

Идея с фантомом оказалась отличной и прекрасно дополнившей собой уже сложившиеся обстоятельства. Отец птички как раз направлялся в храм Белой Чародейки и едва-едва успел проехать дом создателя фантома. Ему даже возвращаться особо не пришлось. И в ворота он стучал, не зная, радоваться, недоумевать или опасаться. Ну, не мог же Келен из Дома Сокола окончательно спятить и устроить ловушку на главу Дома Стрижей? Но и притащить так быстро сопротивляющуюся Томию к себе домой он бы не смог, да и не стал бы. Он бы ее тянул в свой дом только в статусе жены, а этот статус, судя по тому, что она до сих пор так и не появилась перед глазами отца, остался неизменным.

— Добровольно она пошла, что ли? — задумчиво спросил сам у себя мужчина, ожидая, пока слуги, со всей возможной торжественностью, откроют ворота.

А ведь Томия действительно была уже в этом доме, а вовсе не в храме. Стоило только потянуть за привязанные к ней нити, чтобы моментально в этом убедиться. И вскоре сюда могут начать ломиться другие претенденты на невесту. Как только поймут, что ритуал теперь тянет их не совсем к храму, точнее, совсем не к храму.

Все очень странно.

Насколько все странно Марук, глава Дома Стрижей понял, когда удивительно спокойный и почтительный Келен отвел его к спящей Томии. До этого он не очень-то и прислушивался к тому, что он говорил, тем более, объяснял Келен очень уж путано и неуверенно, словно сам сомневался в своих словах. А потом Марук вошел в комнату и увидел, что дочь действительно просто спит. Чего тоже не могло быть. Томия никогда не отличалась наивностью, даже в детстве. И спать в доме практически врага она бы не стала. Не так быстро.

Но почему-то спала.

Келен подождал пока глава Дома Стрижей налюбуется безмятежно спящей девушкой, пока он подойдет и потрогает ее лоб, словно для того, чтобы убедиться, что это не еще один фантом. Или что дочь жива. Хотя казалось бы, связующие семью и Дом нити обмануть невозможно, но ситуация такая, что начинаешь сомневаться вообще во всем.

А Томия действительно просто спала.

И действительно не отреагировала, когда отец попытался ее разбудить.

И он даже странное свечение, исходящее от фигуры дочери рассмотрел, когда пригляделся. И смотрел так долго, что свечение прорезали нити, светившиеся более ярко — явно какая-то магия, достаточно оригинальная для того, чтобы ее создателем заинтересовался Великий Дом.

— И это еще не все, — сказал Келен из Дома Сокола, странновато улыбнувшись. — Она замужем.

— За кем? — спросил Марук. Спокойно спросил. Почему-то ожидая, что молодой Сокол сейчас рассмеется, скажет, что за ним и потребует что-то кроме жены, ради всеобщего спокойствия и чтобы Дому Стрижей не пришлось выбирать нового главу. Это было глупо, но он все равно почему-то ждал именно этого.

А Келен смеяться не стал, просто пожал плечами и заявил:

— Ну, это точно не моя проблема.

глава 7 начало

Глава 7

Неожиданные встречи.

К тому времени, как старая лодка под парусом из рубашки дошла до причала, а собравшаяся над городом туча разродилась дождем, квартал Ястребов стоял вверх дном. Там туда-сюда носились люди, слышались вопли и кого-то явно искали. И даже начавшийся ливень не сумел внести в это хоть какие-то коррективы.

До лодки и ее пассажиров дождь не достал, шумел буквально за спиной, но так и не догнал. И до небольшой калитки, прорезанной в сплошной стене, они дошли спокойно.

— Сюда вы тоже будете вламываться? — спросил с любопытством законник и посмотрел на молодого мага.

— Бессмысленно, — печально сказал он. — Ее опять куда-то увозят. Пока влево. Причем, быстро и непонятно, насколько далеко.

— И вряд ли она проснулась, — насмешливо сказал кот.

Шелест кивнул.

— И что вы будете делать? — задал следующий вопрос любопытный законник. — Одалживать повозки с демонами бесполезно, вы их не заставите куда-либо вас везти, если хозяева не позволят. Демоны хозяев ослушаться не могут.

Кот фыркнул.

А парень пожал плечами и решил:

— Подождем, пока остановятся, а потом пойдем к тому месту, которое находится как можно ближе к Томии. Через мир пчеловов.

— Мы пойдем, без вас, — добавил кот, сверкнув глазами на законника и Берека.

А потом пошел, к забору, под которым и разлегся, уставившись на реку, шумевшую из-за низвергавшегося на нее ливня.

Шелест, ничего не добавив, уселся рядом с котом и тоже стал смотреть на воду.

А законник и Берек переглянулись, кивнули друг другу и пошли к ним. У обоих были вопросы.

Берека интересовал мир пришельцев и странное скопление юных и сильных магов. Мир, правда, оказался, как мир. По словам кота. Причем, высказался он весьма насмешливо. А скопление магов — всего лишь школой. Школой для магов. И большая часть тех, которых Берек видел, не обладала никакими великими силами. Большая часть магов во всех мирах — слабаки, многих из которых даже в школы не берут, просто учат сдерживать проявления своих невеликих сил и работать с амулетами, а потом советуют поучиться чему-то более для них подходящему. Большая часть магов, которых взяли в школы — середнячки. И если Берек где-то увидел кучу сильных магов в накидках студентусов, то это не маги сильные в школе, а слабые в этом мире.

— И так оно и есть, — промурлыкал кот, прищурив глаза. — Сильные маги либо попадают в Дома, в том или ином качестве, либо до них не доживают, попав в ученики к вольнонаемным. И второе происходит гораздо чаще. И в первом поколении сильных магов не бывает, в любом из миров. А если вдруг случились, то стоит поискать магов среди прабабок, прадедов и так далее.

— Я учеников не убиваю во имя своей славы, — мрачно сказал Берек, приняв намек на свой счет. — Мне в любом случае будут нужны союзники, желательно сильные. У меня даже с ушедшими в свободное плавание учениками хорошие отношения.

— Ты умный, — проворчал кот. — А я знавал множество вольнонаемных, которые считали, что ученики всего лишь ступени. И что там, наверху, у них резко появятся более сильные и полезные союзники.

— Ты уже бывал в нашем мире? — удивился законник, изо всех сил пытаясь вспомнить хоть какие-то слухи об огромном говорящем коте, но ничего кроме невнятных детских сказок не вспоминалось.

— Он тут родился, — сказал Шелест.

— О?! — удивился законник.

Кот громко фыркнул, а потом зевнул.

А муж ценной птички улыбнулся и добавил:

— Он человек, просто так выглядит.

Кот фыркнул еще громче, а законник и Берек удивленно на него уставились. На человека это существо было похоже меньше всего.

— А как он стал таким? — осторожно спросил законник, готовясь услышать что-то загадочное о проклятьях и древних артефактах.

Но услышал нечто гораздо более загадочное.

— Захотел и стал, — коротко объяснил Шелест. — Кажется, остановились.

И замер, прислушиваясь к чему-то неслышимому для остальных.

— Да, остановились. Лост, идем.

Мальчишка встал на ноги, зачем-то схватил за ухо большого кота, а потом они вместе просто шагнули к реке. И пропали, мгновенно.

— Удивительный у них мир, — сказал Берек. — Надо там еще раз побывать. Как-то.

— Где-то я про какого-то Лоста слышал, — сказал законник сам себе.

А по реке, не обращая внимания на все еще льющуюся с небес воду, плыли сразу три больших лодки. Довольно медленно плыли, стараясь держать уловленное направление и не пропустить то место, где преследуемые люди вышли на берег. И люди в лодках были мрачны и сосредоточены на предстоящей проблеме. Потому что кого-то догнать, обвинить и убить — не так и сложно. А вот догнать, поймать, не навредив и не особо разозлив — это сделать уже совсем не просто.

Если бы Томия не спала, она бы наверное даже порадовалась тому, как бережно ее укладывали в ее комнате на ее собственную постель. Причем, ни то, ни другое ни капельки не изменилось с того дня, как она, повинуясь ритуалу, отправилась в бега. Все такое же сочетание песочного и синего. И любимое старое кресло стоит у окна. Она когда-то заставила это кресло принести с чердака. И, возможно, ему столько же лет, сколько и дому, и принадлежало оно еще кому-то из трижды прабабушек.

Удивилась бы тому, что отец смотрит с беспокойством, беспокойством за нее. А потом кивком подзывает старшего стражи и велит усилить охрану, а явившимся женихам безжалостно бить морды, не объясняя почему, и выкидывать за ворота. Всех этих женихов стражники знали. Ну, по крайней мере тех, кто был сейчас в городе.

Впрочем, незнакомцам тоже было велено бить морды, а потом тащить в подвал. Разбираться кто там муж, а кто не муж, Марук не собирался, не сегодня. А вот завтра ближе к обеду можно будет и посмотреть на этого нахала, если попадется, если вообще рискнет сунуться и если сумеет попасть в этот мир. В общем, слишком много этих «если». И в первую очередь в любом случае следовало разбудить дочь и расспросить, как она сумела обмануть якорь, который должен был вытащить ее домой, сразу же после замужества. В том, что именно обманула, Марук не сомневался. Если бы якорь кто-то разрушил, он бы точно почувствовал.

Потом следовало расспросить о муже. Потому что если это именно он помог ей с обманом, то все может быть не так и плохо. Шанс он получит, даже если ничего другого не умеет. Марук был достаточно умен для того, чтобы ценить знания. Особенно чужие и незнакомые.

С якорем, правда, разобрались быстро и без объяснений Томии. Кто-то просто сумел превратить одну из нитей в кольцо, лишив питания символ, который должен был позвать Марука. Так и получилось, что якорь остался на своем месте, целый, питающийся силой, но бесполезный.

А вот разбудить Томию не получилось. Лекари, как оказалось, видели те самые светящиеся нити гораздо лучше, чем глава Дома, но именно поэтому трогать их не рискнули. Слишком сложный и чуждый рисунок. Тот же якорь по сравнению с ним — примитивная поделка, всего лишь петля в том рисунке.

И единственное, чем смогли лекари и старший ритуалист порадовать главу Дома — это тем, что сложное переплетение нитей не питалось ни от Томии, ни от внешнего мира, ни от какой-то вещи. Так что рано или поздно оно пропадет само, когда заключенная в нем энергия закончится. А вот когда это случится, они понятия не имели.

Поговорить с загадочным мужем Маруку захотелось еще больше. Может хоть он разбирается в таких коконах. А то что-то главе Дома вспомнилась старая сказка о девушке заколдованной соперницей на вечный сон. Там двести лет прошло, пока действие магии закончилось, про бедняжку, спрятанную в тайной пещере давно все забыли, а мужчина, за которого соперничали, успел пережить уже трех жен — сплошные неумные интриганки ему попадались. Поэтому бедняжку и дождался, сразу узнал и быстренько женился. После чего радостно всучил пятерых детей на воспитание.

В общем, печальная история.

глава 7 окончание

Сразу же вернуться в мир птичьих Домов не получилось. Точнее, получилось бы, но после этого пришлось бы больше двух километров бежать по ночному городу, рискуя попасть в очередной чей-то там квартал и кого-то все-таки встретить. Проще было посидеть пятнадцать минут под деревом, перекусить, выгулять ежа и дождаться почти идеального совмещения точек — до Томии по выходу из портала оставалось меньше километра, а может и пятьсот метров всего. Как повезет.

— Пора, — сказал Лост, вставая на лапы и дугой выгибая хребет. Получалось у него очень естественно и грациозно. Словно всю жизнь был котом и не материл не столь уж давно непослушные кошачьи лапы.

Шелест кивнул. Засунул ежа обратно в сумку и тоже встал на ноги.

Пора, так пора. Чем быстрее Томия найдется, тем лучше.

Из портала они вышли в чьем-то саду. Тихом и темном. Прямо перед статуей девушки с огромным луком в руках. За деревьями справа виднелся свет, наверняка в окнах.

— О! — сказал Лост, увидев лучницу. — А я знаю где мы.

— Да?

— Да. Это дом родни Томии. Похоже, они все-таки решили ее забрать.

— Чудесно, — только и смог сказать Шелест.

— Тихо! — шикнул большой кот и повел ушами. — Мы не одни, к нам подкрадываются. Стражники особняка, наверное.

— Чудесно, — повторился Шелест.

Кот задумчиво фыркнул, а потом издал и вовсе невнятный звук.

— Так, — сказал он. — Разговаривать с нами они вряд ли станут. Так что особого выбора нет. Тебе надо побыстрее добраться до жены, а мне собрать на хвосте всех стражников и немного поводить их кругами. Места здесь хватает. Щит у меня получше твоего. И это будет весело.

— Ага, обхохочешься, — пробормотал Шелест, но спорить не стал. Лост точно сможет о себе позаботиться. И чем больше жителей дома будет за ним бегать, тем меньше их будет бегать за самим Шелестом.

— Маскируй присутствие, олух, — посоветовал Лост и бесшумно растворился среди цветущих кустов.

— Ага, — только и сказал Шелест.

Вопли за спиной послышались, когда он успел пройти половину пути до дома со светом в окнах. До этого только изредка мелькали недалеко смутные тени, которые он скорее угадывал, чем видел. А может ему просто казалось.

Орали так громко, что Шелест даже заподозрил, что Лост кого-то укусил, не забыв предупредить, что укушенный обязательно тоже превратится в кота, только мелкого и безмозглого.

Спустя несколько шагов кричать начали и впереди. Так же громко, но бодро и явно командуя. Мимо дерева, за которое успел отступить Шелест, с топотом пробежала троица с мечами в руках. Справа кто-то закричал что-то про «окружай» и «осторожно». Потом что-то ярко вспыхнуло, заставив Шелеста остановиться, подождать, пока ночное зрение придет в норму и поставить на себя щит еще и от подобных вспышек.

Дальше пошло легче. Местные жители на помощь бегали с таким топотом, воплями и обещаниями страшного, что столкнуться с ними мог только кто-то слепо-глухой. Да и тот мог почувствовать вибрацию земли.

А вот стена дома появилась как-то излишне неожиданно. То ли это была какая-то неосвещенная пристройка, то ли вообще сарай или вынесенная из основного дома кухня, но окна в ней были темны. Шелест зачем-то потрогал стену, нащупав щели между камнями и легонько покалывающую магию. Может даже защиту, которая на Шелеста не реагировала, он это ощущал. Не реагировала она скорее всего из-за мечей Томии. Или из-за висюльки, на которую жена накладывала какие-то опознавательные знаки. Она была уверена, что в родовое гнездо с этой висюлькой лучше не ходить, там защита серьезнее. А вот для городского дома ее вполне хватит. В общем, пригодилась.

— Так, — беззвучно выдохнул парень.

Что бы это ни было за здание, с основным оно сообщается почти наверняка. Томия не говорила, что у них тут сараев и летних кухонь с казармами понастроено вокруг дома. Значит — пристройка, через которую можно попасть в дом. Нужно только в нее войти.

— Так, — повторился Шелест, найдя дверь чуть правее того места, где вышел к этой пристройке.

Дверь была не заперта, ее нужно было всего лишь потянуть на себя и войти. Защита пропустила. Но вот в том, что о проникновении в дом никто не узнал, Шелест был вовсе не уверен. Родственники у Томии очень недоверчивы и могут следить за чем угодно.

— Так…

По пристройке он прошел, а фактически почти пробежал, без проблем, все еще никого не встретив. Вышел в широкий коридор, наконец освещенный, с картинами на стенах, и красивой сине-зеленой плиткой на полу. Двери в этом коридоре попадались редко и заглядывать за них парню совсем не хотелось. Мало ли что или кто там найдется? Закончился этот коридор высокой двухстворчатой дверью. За которой кто-то был. Кто-то, кто взбудораживал пространство, как степные шаманы. То ли проводя там какой-то сложный ритуал, то ли прокачивая через себя силу, чтобы напасть мгновенно, вложив ее всю в удар. Или в защиту. Тут как повезет.

— Так… — задумчиво сказал Шелест.

Идти надо было, быстро, не дожидаясь, пока за этой дверью соберутся все обитатели дома. А вот схлопотать чьим-то усиленным кулаком в челюсть как-то не хотелось. А ведь они и мечами могут начать размахивать, даже не пытаясь задавать вопросы и знакомиться.

— Так…

Один из мечей жены Шелест засунул в сумку, уменьшив его до размера небольшого ножа. Второй потянул за рукоять, вытянув ее до крайности и примотал к ладони, чтобы не держать его постоянно, потому что пальцы могут и для другого пригодиться, например, для жестов, на которые завязаны защитные и атакующие плетения.

— Ну, все, держитесь, — мрачно сказал парень и попросту вынес закрытую дверь, ударив по ней воздушным кулаком.

Кого-то там, кажется, даже придавило, но разбираться ему было некогда.

А Лост в это время возлежал на дереве, лениво наблюдая за тем, как внизу здоровенный парень пытается доказать невысокой девушке, что видел какое-то животное с огромными клыками и алыми, как у среднеопасного демона глазами. Доказывал он страстно и упорно, а девушка смотрела скептически. Кроме этого парня Лоста никто не рассмотрел и поддерживать его не спешили.

— Да видел я, видел! Огромный. Вот!

И показал насколько огромный, разведя руки.

Размаха рук на размер Лоста, учитывая длинный хвост, явно не хватило. Девушка опять скептически фыркнула. Кто-то недалеко продолжал непонятно что окружать. А большой кот лежал на толстой ветке и с удовольствием любоваться девушкой. Эту девушку он знал и помнил, хотя видел в последний раз довольно давно. Она была все так же красива и самоуверенна. И над ней, если честно, хотелось поиздеваться. Не со зла, а просто чтобы разнообразить ее жизнь и убрать хоть немного этой раздражающей уверенности.

— Да был он, был! — доказывал парень.

— Ага, и улетел. А сейчас обратно с небес свалится, — насмешливо сказала девушка.

Лост задумчиво пошевелил усами и бесшумно встал на лапы. С небес он, конечно, свалиться не мог. Но вот спрыгнуть с дерева — запросто.

глава 8 начало

Глава 8

Шумно и весело.

На взгляд Шелеста, обитатели дома были очень странными людьми. Ведь даже самому бестолковому студентусу понятно, что если какая-то тактика не работает, ее лучше поменять и хотя бы сюрприз сделать. А эти упорно продолжали нападать, пытаться бить либо усиленными магией руками-ногами, либо чистой силой и предлагали добровольно сдаться. Издали предлагали. А потом нападали, не став ждать ответа на это заманчивое предложение.

Конечно, если бы не Томия, Шелест вряд ли бы догадался заранее поставить щиты помощнее и прихватить с собой ежа, чтобы их поддерживал. Но эти странные люди же видели, что их удары не достигают цели, попробовали бы уже что-то другое.

— Стоять! — завопилоочередное трио, выскочив из-за угла.

Шелест, умудрившийся отвлечься на грустные размышления об однообразии, инстинктивно швырнул в них сетью, хотя собирался такие небольшие группы просто обездвиживать. Все равно у них не было никакой защиты от простейших парализующих плетений, а уж со стазисом даже Лост впервые столкнулся вовсе не в этом мире, а он был постарше нападавших и гораздо опытнее.

— Ты пожалеешь! — грозно рявкнул кто-то из опутанных энергетической сетью парней и заковыристо обозвал.

А Шелест пошел дальше. Ну, не ругаться же с ними и не проводить воспитательные беседы, как со студентусами. У них тут наверняка свои воспитатели есть.

И, если честно, без меча Томии и без ее настроенной на опознание и пропуск висюльки, Шелест бы так запросто здесь ходить не мог. Дом действительно был буквально оплетен защитами и опознавалками. На которые, по мнению Шелеста, жители этого дома слишком уж надеялись. Зная как, даже самый совершеннейший из амулетов можно заставить перестать работать. А тут это множество наслоений щитов и сигналок местами даже мешало друг другу. И оно физически ощущалось, наполняло воздух тревожностью и утекающей энергией.

— И как они здесь живут? Хорошо хоть не все время. А то так можно и спятить. Даже интересно, защита в особо охраняемых местах такая же? Бедные воры и прочие взломщики, тут и так нервничаешь, а оно еще больше на мозги давит и ошибаться заставляет.

Дверь в конце очередного широкого и короткого коридорчика открылась и навстречу Шелесту шагнул мужчина. Молча. Без надоевших выкриков. И он даже швыряться силой не стал. Просто потянул из рукава быстро увеличивающийся меч и улыбнулся. Ласково-ласково, как кот мышке, угодившей в ловушку.

— Да-да, на мечах мне с тобой не тягаться. На мечах мне и с Томией не тягаться, а она, по ее словам, мечница хуже среднестатистической, — довольно громко сказал Шелест, складывая пальцы свободной руки в фигуру, которая активировала стандартный воинский доспех. А то, кто их психов знает, вдруг даже не попытается ловить и расспрашивать? Может им приказали всех убивать.

На лице мужчины проступило удивление и он плавно перетек в стойку полубоком, с заведенной за спину рукой с мечом. И попробуй пойми, то ли он собирается рубить и крушить, то ли силу копит на кончике лезвия, то ли хочет просто и незатейливо треснуть рукоятью по лбу. Шелест разбираться не собирался, он швырнул в мужчину очередной воздушный кулак, заставив его отпрыгнуть в сторону и на мгновение оглянуться, чтобы проводить улетевшую дверь взглядом. Потом отступил на шаг, сжал пальцы на рукояти меча жены и вогнал его в пол, всколыхнув то ли какой-то слой защиты, то ли что-то другое. А потом отправил по мечу волну силы, фокусируя ее в одной точке, что-то там явно разрывая, а что-то перенасыщая и заставляя лишнее сбросить, куда попало.

И у Шелеста был поедавший энергию еж, а еще способный выдержать удар сырой силой доспех, а у несчастного мужика ни того, ни другого не было. Нет, какая-то защита у него присутствовала, но она вряд ли была рассчитана на самоубийц, рвущих наслоение плетений, наверняка не первое столетие пронзавших камни пола. Так что швырнуло бедолагу знатно, даже меч выронил, а потом так и остался лежать.

— Интересно, кто это? — спросил сам себя Шелест и пошел дальше.

До Томии было уже недалеко, с десяток шагов. Вот дойти до той синей, с серебристым узором двери, и найдется.

У двери парень замер, прислушиваясь к тишине. В этой двери даже тока силы не было почему-то. То ли прервался, когда рвалось плетение в камне пола, то ли его и не было никогда.

Потом осторожно нажал на ручку и открыл, ожидая, что сейчас навстречу побегут очередные странные типы с воплями о «стой» и «сдавайся». И завис на несколько мгновений на одной ноге, потому что никто не бежал, в комнате вообще никого, кроме спящей на большой кровати девушки, не было.

Шелест выдохнул, зашел в комнату, закрыл за собой дверь, почти автоматически поставил щит и пошел к спящей, подозревая, что там его и ждет неожиданный и неприятный сюрприз. Но там была действительно Томия.

— Эй! — тихо позвал он, прикоснувшись к плечу жены.

Девушка открыла глаза, улыбнулась, потянулась, а потом удивленно огляделась.

— Быть не может, — сказала недоверчиво.

— Правда?! — фальшиво удивился Шелест. — Томия, ты совсем с ума сошла?! Ты зачем амулетом воспользовалась? Я же не рискнул им пользоваться в одиночестве, только когда ты была дома, а ты…

— Что произошло? — спросила жена.

— Что?! Тебя женихи украли! Да тебя тут полночи таскают туда-сюда, как мешок морковки!

— Морковки?! — возмутилась Томия.

— Да, — мрачно подтвердил Шелест, и стал отвязывать меч от ладони. — И ты ничего не могла сделать. Вообще ничего! Потому что воспользовалась амулетом, который…

— У тебя там студентусы бродят! А я спать хотела!

— Какие еще студентусы?! И это не повод…

Томия сердито засопела, слезла с кровати и одернула рубашку.

Шелест одарил ее далеким от ласкового взглядом.

А за окном занимался рассвет и кто-то где-то недалеко орал. Наверное продолжал ловить Лоста.

глава 8 окончание

— Бу! — сказал Лост, мягко приземлившись на лапы точно между парнем и девушкой.

Реакция была великолепная. Парень с воплем «Это он!» отпрыгнул спиной вперед и швырнул в котика слепленным в синеватый огненный шар комком энергии. Девушка шагнула назад и в сторону, и выставила перед собой меч в защищающем и активирующим амулетний щит жесте. Видимо хорошо знала этого нервного типа.

Лост ждать встречи с огненным шаром не стал, пригнулся и шмыгнул у ног девушки как раз за ее щит. И зажмуриться не забыл, пережидая вспышку.

— Идиот! — рявкнула девушка и шустро развернулась, лицом к большому коту.

— А я говорил, а ты не верила! — напомнил парень.

Лост моргнул своими демонскими глазами, точно зная, что ничего алого там при всем желании не найдешь и улыбнулся, ну, как мог, в кошачьем-то виде. Девушка почему-то отступила, умудрилась влезть ногой в яму, образовавшуюся благодаря швырятелю огненными шарами и с руганью уселась на ее краю. А главное, щит все так же держала и левую, свободную от меча руку сложила в какую-то подозрительную щепоть.

— А поговорить? — удивился Лост. — Ну, например, заорать что-то про «сдавайся проклятое порождение тьмы!».

— Оно говорит! — закричал нервный тип так, словно кот только что предрек ему скорую славу и главенство в Доме. А может и скорую смерть.

— Ну, говорю, и что? Кто мне запретит разговаривать? — философски спросил Лост.

Девушка кое-как выползла задом наперед из ямы, очень осторожно поднялась на ноги и сделала крошечный шажок, тоже назад.

— Что нам делать? — спросил любитель швыряться огненными шарами.

— А вам нечем заняться?! — восхитился Лост. — Ну, тогда догоняйте!

И не дожидаясь очередного огненного шара от не очень умного стражника, шмыгнул между двумя кустами. И хвостом напоследок качнул. Зря, что ли, этот жест долго репетировал, чтобы даже незнакомые с ним люди сразу понимали, что он очень обиден.

— Он издевается! — осенило парня.

— Идиот! — поставила ему диагноз девушка. — Зови всех сюда! Не отставай! Щит держи!

Парень с диагнозом тут же ломанулся сквозь кусты, как молодой олень, убегающий от охотников, что-то загадочное бормоча на ходу. Девушка с ловкостью белки влезла на дерево, что-то сверху высмотрела и прыгнула вниз, совсем не туда, где был Лост. Пришлось ему возвращаться, а то еще отстанет, расстроится, нервничать будет.

— Что-то потеряла? — проникновенно спросил котик, подкравшись к девушке со спины.

Это было не сложно, если честно, ее напарник или кто он ей там, с шумом и треском прорывался через очередной куст, уверяя, что «оно» там. Кролика, наверное, увидел.

Девушка шарахнулась, резко развернулась и рубанула мечом, сверху вниз. Лост еле успел отпрыгнуть.

— Какая злобная красотка, — проворчал он и, не дожидаясь, пока девушка приголубит чем-то предназначенным для ударов по площадям, рванул вперед, буквально обтек дерево и нырнул в просвет между очередными кустами.

Напарник красотки тем временем до кого-то дозвался и сумел объяснить где и кого искать. И к забегу присоединились новые люди, одни с шумом и воплями про «окружай», другие тихо и почти незаметно. Так что первые явно отвлекали от вторых.

Лост затаился у корней старой яблони, повесив перед собой иллюзию и некоторое время наблюдал за тем, как мимо этого укрытия проходят или пробегают люди. Потом он заскучал, да и бегуны как-то успокоились. И светлее вроде бы стало. И было непонятно, нашел ли уже Шелест свою бестолковую жену. Но в первую очередь все-таки было просто скучно. И хотелось себя испытать. И позлить стражу Великого Дома хотелось. Просто так, чтобы запомнили. И поняли, что охота на большого и разумного кота — совсем не то, что охота на человека.

В общем, Лост встал, потянулся до кончика хвоста и вальяжно вышел из своего укрытия. Дожидаться пробегающего мимо человека пришлось довольно долго, зато он так резко остановился и так забавно замер в неустойчивой позе на одной ноге, когда большой кот ему улыбнулся, в общем, оно того стоило.

— Пхы, — сказал котик, наблюдая за тем, как этот странный тип осторожно пытается вытащить из кармана какую-то вещь, наверняка амулет, или вообще семейный артефакт. — Ну, не слепой же я. И не идиот, чтобы ждать, что ты там вытянешь.

Мужчина рывком все-таки вытащил свою вещь, а Лост с места рванул вперед, пробежал мимо него и спрятался за очередное дерево.

Собирать стражу по саду и сгонять в одно место оказалось веселым делом. Они еще иногда и сталкиваться умудрялись. Потом Лост нашел сварливую красавицу и немного ее за собой поводил, попутно собирая на хвост ее подчиненных. И, неизвестно чем бы это веселье закончилось, если бы в какой-то момент Лост, всего лишь вступив в густую рассветную тень дерева, не ощутил, как по лапам заструился перенасыщенный магией туман. Черный, что вообще странно.

— Это еще что за дрянь?! — возмутился большой кот, выскочив из тени и едва не сбив с ног преследовательницу. — Что вы здесь развели?!

Из тени поползли черные туманные щупальца. Причем, не только из той тени, где побывал Лост, вообще из всех, даже в тенях людей, они начали расти.

Кто-то злобно выругался.

Красавица, да и ее подчиненные сразу же потеряли интерес к большому коту, подозрительно быстро сбились в кучу и явно приготовились к бою. Всерьез приготовились, сила вокруг их фигур буквально заискрилась, отгоняя особо наглые щупальца. А Лост брезгливо отдернул лапу от тумана, огляделся, убедился, что там, где светлее, эта дрянь так и не появилась, а на особо светлые участки даже выползать не пыталась. Отпрыгнул от туманных щупалец, проросших в его тени, заметив, как они на едва проклюнувшемся свету меркнут, становятся прозрачными, а потом пропадают. И понял, насколько это важно.

А еще вспомнил то, что в виде кота сложные плетения ему упорно не давались, а приготовить соответствующую заготовку он как-то не догадался, не думал, что оно пригодится.

— Вот зараза, — оценил суть проблемы, уставился на подозрительно бледную командиршу стражи и раздраженно рявкнул: — Зажмурьтесь, сейчас будет вспышка!

И не глядя на то, послушались его или нет, шагнул вперед, перетекая из ипостаси в ипостась, а потом просто шандарахнул по земле «молотом света», вещью в целом бесполезной, когда не надо разогнать порождения тьмы или зубастых скалистых ящерок, способных сожрать человека живьем, но не переносивших яркого света.

Нэлла закрыть глаза успела, причем, даже ладонью прикрыла, просто из-за того, что очень уж уверенный и серьезный взгляд был у огромной кошки, непонятно как и откуда взявшейся в саду у особняка в общем городе. И она даже не удивилась. Почему бы говорящему животному не уметь еще и вспыхивать? Тут и от первого можно спятить и вообразить, что в сказку попала. В сказках вечно встречаются говорящие животные.

И вспышка действительно была, такая, что рядом кто-то ослушавшийся и не закрывший глаза буквально взвыл и стал ругаться. А Нэлла убрала ладонь, несколько раз моргнула и даже успела заметить, как языки проклятого черного тумана выгорают, превращаясь в мелкий, тающий как снег, пепел. Зрелище было невероятное. От огня эта пакость только скукоживалась, а потом опять начинала расти и прогнать ее могло только яркое дневное солнце, которого нужно было еще дождаться.

И до сих пор почему-то считалось, что встретить эту пакость можно только посреди леса, или в какой-то глухой деревеньке, может даже в горах. Но не в городе, где на каждом шагу защиты и раздраженные маги.

Проследив, как легкий ветерок сносит остатки пепла, девушка перевела взгляд туда, где должно было стоять животное, очень полезное животное, как оказалось. А увидела почему-то голого мужика. Красивого, если честно, с хорошей фигурой, высокого, да и лицо со своим выдающимся носом более, чем приятное. Он мрачно наблюдал за остатками тумана, ни капли не смущался наготы, а вокруг его правой руки медленно раскручивалось световое кольцо.

— Что? — спросил он, сжав ладонь, погасив кольцо и насмешливо уставившись на Нэллу. — Голого котика никогда не видела?

Она зачем-то покачала головой. Очень уж странный тип, ощутимо сильный и опасный, который может уметь что угодно. Поэтому действовать нужно осторожно и наверняка.

— Не дождешься, — сказал мужик, нахально улыбнувшись.

А потом резко шагнул вперед, наклонился, счастливо разминувшись с отпущенной кем-то молнией, и совсем уж невообразимым образом перетек в поджарого кота.

— Какие-то вы негостеприимные, уйду я от вас, — проворчал напоследок и действительно ушел, только длинный хвост мелькнул между кустами.

— Нам не поверят, — сказал кто-то.

И Нэлла кивнула. Она бы и сама не поверила. Причем, как в говорящего кота, так и в черный туман, появившийся фактически посреди города.

глава 9 начало

Глава 9

Дела семейные.

Когда-то давно, когда Марук был еще сопливым пацаном, воображавшим себя великим магом и героем, один из его не шибко умных дядей поссорился с горным старейшиной — главой целой толпы вольнонаемных магов, окопавшихся в одной из долин и набравших такой силы, что даже Великие Дома были вынуждены с ними считаться. Эти маги в итоге свою силу благополучно растеряли, почти сразу после смерти того старейшины. Просто не смогли поделить власть, перессорились, перебили друг друга, а остатки разбежались в разные стороны, оставив в долине лишь нескольких неудачников. Которых никто даже не стал трогать — слишком много чести, чтобы мстить вот этому.

Но тогда, много лет назад эти горные маги были силой, которую трогать без крайней нужды стал бы только идиот. А дядя, как уже говорилось, особым умом не отличался. Зато самомнения и самоуверенности у него было столько, что хватило бы на половину Великого Дома. А может и на весь. И он поссорился с самим горным старейшиной, да еще и какой-то артефакт у него увел, обманув то ли сына, то ли ученика. И вольнонаемные маги, естественно, явились в дом этого недоумка мстить и возвращать свою вещь. Причем, у их старейшины хватило ума заявить, что это личное дело долины и этого конкретного человека. Так что и Дому Стрижей вмешиваться было незачем. Представители Дома пришли потом, когда этого дурака уже побили и унизили. И молодежь с собой прихватили, чтобы они посмотрели, что бывает, если действовать необдуманно и воображая, что семья обязана решать любые устроенные самому себе проблемы.

И то, что сейчас видел Марук, очень уж напоминало дом того дяди, после нашествия вольнонаемных горных магов — двери выломаны, ученики, стража и слуги валяются по углам, бродят в поисках лекаря или пытаются понять, что вообще произошло. Хорошо хоть двери были единственным что ломали.

— И сколько их было? — спросил Марук, глядя на валявшуюся у стены дверную створку. Валялась она довольно далеко от того места, где должна была стоять.

— Один, — мрачно сказал прихрамывавший и баюкающий руку на подвязке Рикен.

Рикен на данный момент был одним из лучших воинов Дома. Признанным Учителем, имевшим право отдавать приказы даже детям Марука, не говоря уже о каких-то там стражниках или слугах. И в коридор он вышел на шум, как подозревал глава Дома, из комнаты его старшей дочери, на что он пока старательно закрывал глаза, готовя на обоих ловушку, из которой эти две независимые личности точно не смогут вырваться. Замужество Сании точно не помешает, да и возраст самый тот. Ну и Рикен окончательно врастет в семью, в отличие от его отца, так и оставшегося хоть и великим, но все-таки слугой Дома, а не его частью.

— Один? — недоверчиво переспросил Бернт — старшенький сын Марука.

— Один, — спокойно подтвердил Рикен и почему-то мечтательно улыбнулся. — Давно такого не видел. С виду — мальчишка мальчишкой. Моложе моего самого младшего ученика. Совершенно спокойный и сосредоточенный. У него, кстати, был один из мечей вашей младшей дочери, я его узнал, — сказал Маруку и опять улыбнулся. — Но как он его использует… заявил, что мечник из него так себе, даже до Томии очень далеко, а потом просто взял и разорвал защитную сеть в полу. Точнее, не разорвал, раз она опять срослась, а как-то нарушил течение силы. И ничего ему за это не было. Не знаю, что у него там за защита, но она идеальна.

— Хм… — только и смог сказать на это Марук.

— Значит он не воин! — сделал вывод Бернт.

— Скорее всего, но учитывая, что он из другого мира и знает о нас явно больше, чем мы о нем, я бы на твоем месте не радовался, — сказал Рикен.

К двери, за которой уложили спать Томию, они подошли в тишине. Дверь, к удивлению Марука, была цела и невредима. Возле нее уже успела собраться целая толпа, но заниматься штурмом без приказа никто не спешил. А за дверью громко и вдохновенно ругались, забыв повесить полог тишины.

Марук немного постоял, послушал, а потом нажал на ручку и рывком открыл дверь, готовясь прыгать в сторону и выставлять щиты. Ни того, ни другого не понадобилось. Потому что парочка, ругавшаяся едва не сталкиваясь носами, мгновенно замолчала, синхронно обернулась к нему и уставилась так, словно до сих пор были уверены, что других людей кроме них в мире не существует.

— Ой, папа… — странно задумчиво произнесла Томия.

— Да? — удивился ее «собеседник» и громко хмыкнул.

Марук тоже хмыкнул и шагнул вперед. И тут же столкнулся с невидимой стеной, мягко прогнувшейся, а потом оттолкнувшей.

Томия родственникам не доверяла и смотрела на них с большим подозрением, словно была уверена, что сейчас ее будут хватать, вязать и уносить. А сказать ей о том, что они в любой момент могут уйти в мир пчеловов, Шелест не успел. Как-то не до того было. Они тут выясняли очень важную вещь — кто из них чаще делает глупости и у кого последствия этих глупостей получаются эпичнее.

Родственники, кстати, у Томии оказались обыкновенными людьми. Ну, по крайней мере с виду.

И все смотрели с удивлением, словно ожидали увидеть в этой комнате дракона.

— Это точно он? — спросил парень, выглядывающий из-за плеча отца Томии.

— Он, — подтвердил кто-то не спешивший показываться.

— И кто он? — продолжил задавать вопросы парень.

— Мой муж! — с вызовом ответила Томия.

— Какой-то он хилый, — поделился наблюдением парень.

— Тот придурок с колечком тоже так думал, — мрачно сказала Томия и улыбнулась. Ласково-ласково.

Правда, что за придурок и что за колечко объяснять не стала.

— Так, давайте мы сейчас зайдем и обо всем поговорим, — вполне себе мирно предложил Марук.

Томия сложила на груди руки и фыркнула.

— Нет, — сказала мрачно. — Нам и здесь неплохо. А то знаю я вас. А вы ничего не понимаете!

— Девочка, подумай о том, что долго ваша защита не продержится. Энергия закончится, это же не стационарная сеть, — сказал все тот же невидимка.

— Шелест, — посмотрела на мужа непочтительная дочь.

— Я ежика взял. И накопители. Если будут штурмовать, дня три-четыре продержимся. Ну, если тебе захочется. А так, мы можем прямо сейчас к пчеловам уйти.

— Так пошли! — обрадовалась Томия.

— Стоять! — рявкнул ее отец, почему-то сразу поверивший, что действительно могут уйти.

— Ну, мы пока никуда и не идем, — философски сказал Шелест. — Томия?

— Ну, я послушаю, — уперто сказала девушка. — Но я знаю, что они скажут. Гордость семьи. Самый достойный, вроде этого индюка с его самомнением. Еще всякие придурки с благословения моего папочки начнут ходить, потому что он пожмет плечами и заявит, что Дом без признания никого не принимает и не защищает своим именем. Вызовы бросать станут, потому что они более подходящие, у них ведь признание, потому что показали парочку балаганных фокусов и кого-то там в дуэли зарезали. Вот тебе хочется их убивать? Если не убьешь, не отстанут. И таких придурков будет много, у них недостаточно мозгов для того чтобы понять, что в каком-то другом мире действительно умелому магу меч ни к чему, что он для него только помеха.

— Нет, не хочется, — признался Шелест. — Думаешь, я достаточно умелый?

— Ну, если не припрется кто-то вроде Лоста или кто-то действительно сильный из какого-то Дома… Но вторые вряд ли, им сначала придется договариваться с отцом… да и невесты у них всех уже есть, а то и жены. А первые… Думаю, Лост уникум, я и не слышала никогда о настолько умелом вольнонаемном маге. Они обычно в менее умелом состоянии идут служить какому-то Дому и их с радостью принимают.

— Если кто-то достиг моего уровня и не стал частью Дома, то в игру «Сделай ее вдовой и все-таки стань частью Дома» они уже не включатся. У них другие цели, — промурлыкали со стороны окна. — Недоросль, впусти меня. У нас тут проблемы похуже этой несговорчивой семейки. Точнее у этого мира, но, боюсь, он мне дорог, как память о юности. Так что хотя бы рассказать о проблемах должен.

глава 9 окончание

За тем, как муж непокорной дочери подходит к окну, проводит ладонью над подоконником и в комнату запрыгивает огромное животное, все, кто стоял у двери, наблюдали с большим удивлением. И даже не все поняли, что животное просто прыгнуло с росшего у окна дерева, остальным же показалось, что кот попросту залетел.

А животное тем временем подошло к Томии, поздравило ее с «Хорошим утром» и нагло уселось рядом.

— И что у нас за проблемы? — спросила Томия.

— Они здесь за время нашего отсутствия какую-то темную дрянь развели, представляешь? И, судя по тому, что я видел, понятия не имеют, что с ней делать. Стоят такие, как стайка кроликов перед удавом, в кучку сбились, дрожат… Тьху! Воины… А эта дрянь даже от молота света распадается. Совсем начальная стадия. Надеюсь, нигде пока нет чего-то похуже. А то здесь ни границу не умеют строить. Ни доспех для погранцов делать. Ни… Да ничего не умеют, представляете? Эй, нежный цветочек, я тебе говорю, Шелест и не может представлять, он здесь не местный.

— Говорящий кот! — завопил кто-то за спиной главы Дома. Наверное спешил поделиться наблюдениями с теми, кому было не видно.

— Где говорящий кот?! — заорали откуда-то издалека женским голосом.

— А это моя поклонница, — сказало наглое животное и зевнуло. — Столько времени за мной по саду гонялась. Я ей понравился.

— А ну, дайте мне пройти! Мне нужно видеть! Вдруг их здесь много развелось! — требовала обладательница голоса, в которой Марук с удивлением узнал Нэллу, обычно девушку тихую, собранную и не склонную к паническим воплям. Орала она до сих пор только на подчиненных, когда они делали совсем уж глупости. — Это он! Он превращается в голого мужика! — обличающее закричала она прямо в ухо главе Дома, таки прорвавшись поближе к двери.

— У него проблемы с бытовкой, — спокойно объяснил что-то непонятное муж Томии.

— Я ей очень понравился, — сделал вывод кот. — Это же надо, бежать с такой скоростью на поиски старших и главы Дома, и первым делом орать про меня. Хотя есть проблемы важнее.

— Он действительно в голого мужика превращается! — принялась доказывать Нэлла. — Все видели, не одна я!

Томия почему-то захихикала.

А кот совсем по-человечески вздохнул, потом как-то странно подпрыгнул, вытянулся и все-таки превратился в мужчину, правда, одетого в широкую рубашку с распущенным воротом и короткие штаны. Обуви у него почему-то не было.

— Ага, через раз бытовка таки получается, — философски сказал муж Томии.

Маруку начало казаться, что все это какой-то безумный сон. И очень захотелось проснуться. Он даже ущипнул себя, но ничего так и не изменилось, ну, если не учитывать, что Нэлла начала требовать чтобы одетый мужик выходил и сдавался. Хорошо хоть не очень громко.

— Так! — грозно рявкнул Марук, потому что за спиной нарастал шум. — Мы сейчас поговорим и во всем разберемся! Во всем по очереди. И начнем с замужества!

Томия опять захихикала, а одетый мужик почесал затылок, огляделся, а потом развалился на кровати и разрешил разговаривать, сколько влезет. А он пока поспит. И Марук даже понял, почему настолько раздражена Нэлла, самому захотелось это чудовище пнуть, а потом выбросить в окно.

С замужеством оказался полный порядок. Все как положено — признанный местный ритуал с мужчиной, которого Томия сочла достойным настолько, что заявила старшему брату, что он и кончика ногтя этого мужчины не достоин.

Мужчина, кстати, смотрел на шумящую жену довольно скептически, потом пожал плечами, сказал, что это надолго, покопался в сумке, вытащил оттуда большого ежа и отпустил бегать. Чем сбил Марука с мыслей. И, похоже не его одного, раз Томия безнаказанно довольно долго доказывала, что все вокруг неправы, потому что неправы. Потом ее, правда, перебила отвлекшаяся от лежащего на кровати мужчины Нэлла и потребовала рассказать, чем именно этот муж так уж достоин, раз сам муж предпочитает молчать и смотреть без должного уважения.

Муж приподнял бровь и поинтересовался, за что именно он должен уважать охотницу на котиков, орущую, как потерпевшая, не интересующуюся чужими именами и почему-то заранее уверенную, что перед ней все должны трепетать и заикаться? По лицу видно, что уверенную. У него такая преподавательница была и тоже орала, надо сказать. И кто ее уважал? А никто. Вот магистра Данияра со всеми его чудачествами уважают. А эту голосистую травницу — ни капельки. Все только и ждут, когда же у нее закончится аспирантура и она отправится искать место получше, о чем она же неоднократно говорила. Видно, цену набивает, чтобы уважали. Но оно не работает.

Томия сидела и улыбалась. Марук тихонько хмыкнул, в чем-то этот муж все-таки был прав. Нэлла пообещала что-то страшное, но невнятное. И только один Рикен понял в чем вся соль этой отповеди:

— Малышка, твой муж все еще ученик?

— Ученик, старший, если сравнивать с нашей классификацией, — ответила Томия и буквально расцвела в улыбке.

— Понятно, — сказал Рикен.

— Что тебе понятно?! — обернулась к нему Нэлла.

— Понятно, что если какой-то ученик, пускай даже старший, спокойно уделывает половину стражи этажа и доходит до охраняемых дверей, значит то, чему учат его и чему учили нас, отличается очень сильно, причем, не в нашу пользу, — объяснил Рикен.

— Тебя он тоже уделал! — напомнил Бернт, скорее всего даже не сообразив, что бросает вызов лучшему воину Дома.

— Да, — спокойно подтвердил Рикен. — Щиты у него гораздо лучше. Но в следующий раз я успею выйти из вспышки.

И улыбнулся, видимо, решив сделать вид, что никакого вызова не заметил.

Томия громко фыркнула и пообещала, что в следующий раз ее муж придумает что-то другое. Гордо так пообещала. Ни капельки не сомневаясь. И добавила, что в их школу аспирантами кого попало не берут. И вот благодаря этой фразе разговор взял и ушел от дел семейных к делам общественным. То есть, к институтам школ. Мол, школы нужны не только архитекторам, но и магам. Лежащий на постели одетый мужик вообще емко и логично высказался о том, что местная система обучения магов губит эту самую магию и не дает количеству магов увеличиться, а дару стать разнообразнее. Потому что в то время, как здесь все трясутся над своими древними секретами, кто-то давно об этой чуши забыл и разрабатывает новое, превосходящее раритетную древность в десять, а то и двадцать раз. И что лучшие в мире амулеты, оказывается, может разработать и вовсе не маг, а обыкновенный математик.

Пришлось Маруку останавливать очередной спор и возвращаться к делам семейным.

Томию он в итоге обозвал упертой козой, но так как ему не хотелось, чтобы дочь ушла к каким-то пчеловам, пообещал временную защиту ее мужу и даже дал клятву. Надо же было для начала разобраться. Потому что то, что кто-то сумел изменить древний ритуальный рисунок, говорило о многом.

Бернту, который принялся доказывать, что раз муж сестры не воин, то и нечего с ним возиться, пообещал устроить бой, раз ему так неймется. Тем более, Томия была не против и стояла с таким предвкушением на лице, что Марук бы на месте сына засомневался в своей правоте. Томия об этом типе точно знала больше. А Бернт точно не был намного лучше стражи этажа, ему талант еще развивать и развивать, чем он занимается не особо старательно. Зато самоуверенности с каждым годом все больше. Наверное из-за того, что желающих поставить его на место особо нет, семья от этого сомнительного счастья своим наличием защищает.

Голому мужику, который сейчас был одет, Марук тоже дал временную защиту, за компанию, просто из-за того, что бормочущая о страшной мести Нэлла надоела. Но предупредил, что вести он себя должен как гость и не лезть туда, куда гостям лезть не полагается. Наглый мужик на все это ответил улыбкой и заявил, что он нашел место, где знания было добывать гораздо проще и стоили они гораздо больше.

Ну, Нэлла его и за это обозвала. Ее этот тип раздражал чем дальше, тем больше.

Потом, наконец, все друг другу представились. Томия зачем-то даже ежа представила, мрачно предупредив о том, что обижать его нельзя, потому что он может случайно весь дом сжечь. Протолкавшаяся вперед распорядительница предложила продолжить разговор за завтраком. И все с облегчением согласились. Особенно вольнонаемный маг Лост, которому очень хотелось выяснить кто и откуда вытащил черный туман, и что с этой пакостью теперь все делают?

Нэллу это любопытство, кстати, тоже разозлило.

А вот спокойно дойти до приготовленного завтрака уже не получилось. Потому что в гости заявился старший Дома Ястребов с сыновьями, почему-то с законником и прихваченным где-то по пути вольнонаемным магом. И у них тоже был серьезный разговор. Причем, срочный.

— Если это за мной, я Фуку натравлю, — мрачно пообещала Томия. — Будут потом всю жизнь от неуничтожимых иллюзий бегать. Поющих о загубленных девичьих судьбах.

глава 10 начало

Глава 10

Почти детективная история.

Компания за столом в Солнечной комнате собралась очень уж разнообразная. А местами даже контрастная. Потому что босой и расхристанный Лост совсем не сочетался в двумя молодыми представителями Дома Ястребов — одетых во что-то явно парадное, сшитое из пречерной ткани с веточками вышитыми серебром по краю. Впрочем, эта парочка была самая нарядная, а с явным трудом передвигающийся старик, две суровые женщины и еще трое мужчин оделись попроще, а может даже неформально, Шелест в этом не очень разбирался, а спрашивать у Томии было как-то неловко.

Представители Дома Стрижей тоже были одеты кто как. Томия вообще чуть не пошла в пижаме, просто из-за того, что думала о совершенно других проблемах. Пришлось раздражительной поклоннице Лоста бегать за одеждой для нее. Глава дома, его сын и старшая дочь были одеты просто и по-домашнему, как и стукнутый Шелестом боевой маг. Остальные успели приодеться в подозрительно одинаковые темно-синие костюмы. То ли форма у них такая, то ли мода, попробуй тут пойми. А расспрашивать опять же было поздно.

Компания, надо сказать, собралась на этот завтрак немаленькая. Распорядительница всех рассадила, расточая улыбки и медоточивые речи о пользе питания, и куда-то ушла. Слуг за столом предусмотрено не было. То ли всегда, то ли Ястребов почему-то сочли недостойными такой чести.

Впрочем, какого-то дикого набора посуды и столовых приборов, которым Шелеста как-то пугал один приятель, к счастью, тоже не было. Да и кушали все некоторое время в тишине и спокойствии, только изредка бросая друг на друга взгляды. Судя по поведению Томии и Лоста, это было вполне нормально, но Шелест все равно чувствовал себя как на поминках и не мог отделаться от ощущения, что это именно ему на что-то намекают.

Потом представителям двух Великих Домов наконец захотелось поговорить. Начали разговор Ястребы, причем, Шелесту показалось, что только после кивка папаши Томии. Но может, только показалось.

Что еще казалось очень странным, какими-то там приветствиями Великие Дома не озаботились. Просто дружно пришли в Солнечную комнату и сели кушать. Скушали что-то очень полезное видимо, потому что не шибко вкусное, и решили поговорить. И думай тут, то ли так положено, то ли все были такие голодные, то ли подумать и присмотреться надо было.

Сплошные загадки.

— Давно я не ходил в гости, — задумчиво сказал старик-Ястреб, которого, похоже, знали все, кроме Шелеста, и в каких-то представлениях, по мнению этих всех, он не нуждался.

— Давно, — задумчиво подтвердил глава Дома Стрижей. — И какая же нужда заставила столь уважаемого человека в такую рань отправиться в гости, не озаботившись о гонце и договоренностях?

Старик изобразил слегка перекошенную улыбку и похвалил поваров, умудрившихся за столь короткий срок приготовить его любимое блюдо.

Марук ответил похожей, немного перекошенной улыбкой и намекнул, что не зря же на подходах к этому дому расставлена то ли охрана, то ли стража, то ли просто наблюдатели. Кто именно, Шелест так и не понял, в отличие от всех остальных, а Томия шепнула, что потом объяснит.

Следующие минут десять старик и глава Дома Стрижей продолжали обмениваться подобными любезностями. Остальные старательно ели. Кто что. Лост вообще с видом обожравшегося кота вылавливал в тарелке нечто мелкое, круглое и увертливое, похожее на горох с носиками.

Потом старику и главе это наконец надоело и они перешли к делам. Очень резко. Марук фактически спросил, за каким демоном дорогие гости приперлись столь неожиданно, срочно и явно незваными?

Старик дважды кашлянул, изобразил очередную перекошенную улыбку (Шелест заподозрил, что она такая должна быть по протоколу, если приперся в гости вот так вот внезапно), пожаловался на свою старость и то, что эти самые дела заставляют его куда-то идти, не дождавшись лекаря.

Марук старательно приподнял бровь и выразил сочувствие. После чего старик наконец-то снизошел и стал рассказывать, усыпляющим тоном профессиональной няньки, которая даже отчет дознавателей об зверствах очередного маньяка прочитает так, что все дети почти мгновенно заснут и будут видеть приятные сны.

— Довольно давно, когда я еще даже не задумывался о передаче главенства своему второму внуку… вы же знаете эту историю? Да, из всех моих ближайших родственников он единственный оказался достоин. Но это дело уже прошедшее. А то, о чем я говорю, случилось раньше…

Раньше, по словам старика, случилось все почти сразу и в больших количествах. Сначала проворовался чей-то подающий надежды ученик. По глупости проворовался, влюбился в какую-то вертихвостку, а та и выпросила безделушку, которая оказалась вовсе не безделушкой. На подающего надежды олуха даже не рассердились особо, морду набили для профилактики, посадили на три дня в холодную яму, а потом оттащили к лекарям. Ну, так, чтобы запомнил и больше подобных глупостей не делал, талант же, очень нужный Дому. А вот его учитель получил за все это знатно. Потому что учеников нужно учить не только держать правильно меч и силу. Но, как потом оказалось, получил он мало, его вообще следовало прибить на месте за его художества. Потому что этот болван оказался обидчив и задумал месть, а заодно и возвышение. Ну, задумал так, насколько ему хватало ума. Иные вольнонаемные маги в сотню раз умнее оказались.

После этих слов старик задумчиво посмотрел на Лоста. Котик взгляд проигнорировал и продолжил старательно есть, молча и лениво.

— И что же ваш олух сотворил? — спросил Марук.

— А что такие олухи могут творить? — переспросил старик и тяжко вздохнул. — На что-то большее, чем предательство, их не хватает. Это вон разные вольнонаемные выстраивают себя, когда хотят что-то доказать, а олухи… они олухи и есть. Жаль только, что маскироваться иногда умеют и помалкивать. С предательством, к счастью, у него ничего особенного не вышло, потому что один умник, желающий что-то непонятное мне кому-то доказать, откуда-то узнал и решил эту информацию выгодно, а главное, вовремя пристроить.

— И как вы в этот раз наказали своего олуха? — полюбопытствовал Марук, хотя наверняка эту историю знал, Шелесту казалось, что не может не знать.

— Как и всех предателей — оборвали все связи с силой, — спокойно ответил старик.

И Шелест заподозрил, что знаком с этим предателем.

— Но увы, этот болван не успокоился и не попытался хоть что-то для себя исправить. Хотя на самом деле все только усугубил. Он украл одну очень ценную вещь и сумел при ее помощи сбежать, куда-то очень далеко. Дом не сумел туда дотянуться. И вот теперь эта вещь взяла и вернулась, разбудив меня посреди ночи. А потом еще и прошла близко возле моего дома. И привела она именно сюда.

Лост на мгновенье замер, а потом продолжил есть.

— Мы ни в чем не обвиняем ваш Дом. Мы, прежде, чем думать, какое нам следует принять решение, желаем знать, каким образом и с кем вернулась та вещь и что случилось с нашим предателем. Потому что он точно не возвращался. Его следов там не было.

— Колечко, — тихо сказала Томия и загадочно улыбнулась тарелке.

Старик посмотрел на нее и покачал головой.

— Не у девушки, у меня, — заговорил Лост, выловив очередную горошину с носиком. — Но я свою добычу вам не отдам. По закону о трофеях она моя. Этот трофей был получен после победы над тем человеком, не знаю, вашим олухом или кем-то другим. Хотя вряд ли другим, у того человека были оборваны связи с даром, да и его лицо показалось мне знакомым, хотя на того блестящего гордеца он не сильно похож уже.

— Особенно после того, как пожил пару лет в доме для душевнобольных, — тихо добавила Томия, не отрывая взгляда от тарелки. Словно и не она говорила. Всем просто показалось.

глава 10 окончание

Колечко Лост показать не смог. Не было у него больше перстня с драконом. Этот странный тип сумел с ним договориться, причем настолько, что перстень перетек в браслет, довольно тонкий и теперь больше похожий на змею с куцыми крылышками, чем на дракона. А все почему? А все потому, что у кошек и людей очень уж разные пальцы, а веревочкам, на которые можно что-то повесить, Лост не доверял.

В общем, артефакт котик испортил настолько, что Ястребы, при желании, могли хоть обтребоваться, но никому бы не доказали, что это не его вещь.

С бывшим владельцем артефактного перстня было сложнее. Больше всего, к сожалению, о нем знал именно Шелест, который смутно представлял, как нужно правильно разговаривать с бывшим главой Дома Ястребов. Шелест с тем типом хотя бы разговаривал сравнительно недавно — его руководитель аспирантуры послал, решив, что такой опыт будет нелишним для понимания некоторых нюансов. Ну, Шелест и понял, он вообще был человеком понятливым.

Историю о том, как недобитый мститель пытался вернуть обратно свою силу и обожествиться заодно, старик-Ястреб выслушал с большим интересом. Тем более, рассказывал Лост, а он это умел.

О том как и почему мстителю окончательно уничтожили источник дара, объяснить честно попытался Шелест, хотя и подозревал, что получилось так себе, у этих людей другие представления о ценности чьих-то там жизней и допустимости экспериментов. Может им вообще не казалось, что убийство селянок и студентусов во имя высших целей — такой уж большой проступок, достойный такого наказания. Старика гораздо больше возмутило, что дурной родич фактически уничтожил школу, за которую отвечал. Ответственность этот Ястреб явно ценил больше, чем чьи-то жизни.

Потом все дружно и довольно долго искали взаимосвязь между исчезнувшим источником и обострившимся безумием. В том, что с головой там всегда было не в порядке, Лост убедил довольно быстро — ну, не может вменяемый человек настолько не учитывать реалии мира, точнее, миров.

— Да нет там никакой взаимосвязи, — наконец сказал Шелест, которому этот странный спор успел очень сильно надоесть. — А если и есть, то не больше, чем между безумием и инвалидностью, полученной из-за ранения. Обычно выгоревшие маги с ума не сходят. Бывает, что спиваются или начинают не любить людей. Виноватых ищут и справедливость. Но ведь гораздо чаще ищут себе какое-то другое дело. Вон родоначальник нынешней теории магии, как науки, был как раз выгоревшим магом, и благодаря его поискам другого подхода к силе, теперь даже совсем не одаренные люди могут успешно работать с амулетами и даже создавать их. Так что у этого типа и до уничтожения дара должны были быть предпосылки для безумия. Может он вообще никогда нормальным не был, просто все было выражено не так ярко.

Марук хмыкнул, а старик-Ястреб выдал еще одну перекошенную улыбку и поинтересовался у Шелеста:

— В твоем мире лишение преступника источника — обычная практика наказаний?

— Нет. Только если человек переходит все границы. Обычно браслетики-ошейники запирающие дар надевают.

Старик кивнул.

— Ладно, — сказал задумчиво. — Темные боги с ним. Даже смотреть не хочу на то, что от него осталось. Зря я его тогда пожалел, знал же, что он не понимает в чем не прав и почему, но подумал, что еще поймет. Дела прошлые. Да и поважнее у нас тогда дела были. Впрочем, и это сейчас не важно. Важнее другое. Марук, можно к нам пригласить моих гостей? Их двое.

Глава Дома Стрижей хмыкнул, но пригласить разрешил. И распорядительница привела в Солнечную комнату двух знакомых Шелесту личностей — похитителя Томии и любящего нестандартно развлекаться законника.

Котика законник и Берек не узнали. И, наверное, именно потому, после просьбы старика-Ястреба рассказать свою удивительную историю, довольно долго и старательно рассказывали о волшебном животном.

А волшебное животное в это время невозмутимо продолжало есть. На этот раз салат. Горошины у него уже закончились. И первым этогоиздевательства не выдержал Шелест — просто у Лоста слишком уж невозмутимая физиономия была, настолько, что было ясно, что он таким вот образом издевается над рассказчиками.

— Он оборотень, — сказал Шелест, когда Нэлла удачно прервала громким фырканьем описание длинного хвоста.

— А? — явно не понял Берек.

— Он оборотень. Вам же сказали, что он человек, просто так выглядит. Чем вы слушали?

Берек зачем-то посмотрел на законника, но тот только плечами пожал.

Шелест тяжело вздохнул. Почему-то эти личности напоминали ему студентусов, которых подкидывал любимый руководитель, якобы для разнообразия. Студентусов работой в лаборатории наказывали, но Шелесту всегда казалось, что наказывают именно его, потому что они постоянно умудрялись что-то прослушать, что-то не заметить, куда-то не туда влезть. А потом смотрели с таким же ждущим непониманием. Словно рассчитывали услышать какое-то откровение.

— Ладно, объясню с самого начала, — решил Шелест, а то все равно ведь будут уточнять и переспрашивать. Так пускай хоть что-то внятное пытаются выяснить. — Этот тип, — кивнул на невозмутимого Лоста, — явился в наш мир следом за Томией. У него были какие-то дикие планы про обретение величия, могущества и славы, уж не знаю, зачем оно ему понадобилось. Потом он, правда, передумал, помог победить предыдущего владельца колечка, немного поморочил головы зельеварам и целителям, обеспечив их идеями и работой на годы вперед, а потом заскучал. И решил что-то поменять в жизни. Некоторое время выбирал между основанием собственной школы и мемуарами с учебниками, которые хотел написать. А потом решил, что это все мелко. И что величественнее глав кланов оборотней никого во всех мирах нет. Особенно если эти главы драконы. Понятия не имею, почему он решил, что станет именно драконом, а не какой-то канарейкой, но ему сравнительно повезло и он стал большим и наглым котом. А может он котом стал из-за своей наглости…

Шелест задумчиво посмотрел в потолок.

Томия с восторгом смотрела на не знающих как реагировать на подобную информацию гостей, да и хозяев Дома Стрижей.

Нэлла с непонятным интересом таращилась на продолжавшего кушать Лоста.

А опомнился первым старик-Ястреб. Наверное потому, что привык ценить время.

— Стал котом? — переспросил он задумчиво.

— Получил вторую ипостась, — поправился Шелест. — И кое-какие дополнительные способности. У оборотней своя магия. Ах, да, еще он фактически получил в собственные владения целый полуостров, в том мире, пожив в котором, можно стать оборотнем. Но это уже когда вместе с кикх-хэй и пчеловами открыл туда стационарный портал. И клан получил. От которого и сбежал учиться бытовке. И понял, почему холостые главы кланов так любят ездить по гостям…

— Почему? — полюбопытствовал законник, хотя вряд ли так уж много понял.

— Потому что женщины, — объяснил Лост, оторвавшись от салата. — Женщины-человеки — это довольно сложно. Женщины-маги еще сложнее, особенно с самомнением в обнимку и привычкой размахивать оружием, ну или швыряться боевыми плетениями. А вот женщины-оборотни, которых инстинкты заставляют искать самого сильного мужика в клане… Всей толпой. То с едой, то с дракой, то с приворотными зельями, в которых искупались. Настоящие клановые оборотни это контролируют, ну, стараются, потому что умеют замечать в себе это состояние. Их с детства учат понимать свои состояния и инстинкты. А те, которые еще и ипостась пока толком не обрели, зато обросли этими инстинктами… Они им очень мешают думать. И тут даже наказывать бесполезно, тут нужно учить. Причем, учить нужно давно и счастливо замужним, многократно ставшими матерями женщинам-оборотням. А мужчинам лучше пока попрятаться и не высовываться без особой надобности. Потому что тоже инстинкты. А этот проклятый дракон разрешил многоженство, потому что в наш мир куча дев, мечтающих выйти замуж ринулись. Особенно селянок, особенно из одного села при болоте, которое скоро вообще вымрет и туда ему и дорога. Что это за село, если там одни девчонки рождаются?!

— Дракон? — задал очередной вопрос законник.

— Да какой он дракон? — махнул рукой Лост. — Обыкновенный оборотень, просто очень сильный, вот и ипостась такая. А так, безмозглый малолетка, самого еще учить и учить, пока что-то толковое получится. Настоящих драконов в его возрасте от гнезда далеко не отпускают, а этот указы издает…

— Настоящие драконы? — удивился один из молодых Ястребов. — Они бывают?

— Почему бы им не быть? — тихо и кажется у стола спросила Томия. — Вон Шелест от одного кучу золота и драгоценностей унаследовал. И Вишню спас. А она хоть и милейшая девушка, но драконовее дракона еще поискать надо. Высотой с Большую башню, мы на ней даже летали.

На Шелеста уставились все присутствующие. И смотрели долго-долго, видимо, пытаясь понять, не пошутила ли его жена. Или пытались представить, как он сумел спасти целого дракона. Первым опомнился опять же старик-Ястреб, которого на самом деле интересовали вовсе не драконы с оборотнями. Он громко хмыкнул, помял пальцами подбородок, а потом задумчиво сказал, что это все очень интересно, но изначально у Дома Ястребов были совсем другие вопросы. И намекнул, что не стоит пока больше от этих вопросов отклоняться. Хотя оборотни и драконы, конечно же, весьма любопытные темы.

— И какой интерес привел вас в мой дом? — спросил Марук.

— Вторжение на нашу землю, — спокойно ответил старик-Ястреб. — Оставшееся безнаказанным вторжение. Оставшиеся безнаказанными вторженцы. Они прошли столь тихо, что их и не сразу заметили. И нет, я не стану требовать для них наказания, двоих, которые хоть и с натяжкой, но имели на это право, я даже сам в твой дом привел. Хотя право на посещение наших земель им бы там не помогло. Так что мне нужно знать, почему они сумели пройти безнаказанными? Там ведь и ловушки есть, не только сигнальные нити.

— Может им артефакт помог, который теперь вам не принадлежит? — вежливо спросил Марук.

— Нет, это просто вещь. Она не дает такой власти. Мы, конечно, об этом подумали, но убедились, что это не так, — ответил старик-Ястреб. — Так что должно быть еще что-то.

— Сказки, например, — сказал Лост и одарил всех присутствующих широкой улыбкой. — Если подумать, то тот мир, из которого мы сюда пришли, очень странен, по сравнению с этим. В нем есть природные порталы… Нет, не так. Даже здесь есть природные порталы в ближайшие миры. Они всем давно известны и находятся на определенных местах, открываются в определенное время и не способны завести в мир, где невозможно выжить человеку. С другой стороны, из них не полезет какая-то пакость, что опять же доказывает, что тьму люди способны выращивать и без подсказок, всего лишь желая получить что-то быстро и много. Но сейчас не о том. Дело в том, что в том мире порталов гораздо больше, разных, появляющихся и исчезающих на века, ведущих в какие-то невообразимые миры или выпускающих из них изменяющий туман. А еще там есть порталы, которые работают только в одну сторону. Через одни кто-то может только придти. А через другие только уйти.

И опять улыбнулся.

— И что? — спросила у тарелки Томия.

— Птичка, ты никогда не задумывалась о том, почему попала именно в тот мир, когда удивила всех свей силой? Порталы проще открыть в тот мир, с которым и так есть связь, можешь у пчеловов спросить. Протянуть нить неизвестно куда и наткнуться на мир… на это, по их расчетам, слишком мало шансов. А значит, где-то в этом мире все-таки есть портал, который хоть изредка, но открывается к нам и только в одну сторону, скорее всего.

— О, — сказала Томия.

— Вот-вот. В связи с чем у меня тоже вопрос к уважаемому старейшине Ястребов. У вас родственники не пропадали? Бесследно. Близкие по крови. Даже не важно когда. При всех достоинствах одного охотника, если подумать, становится ясно, что свои странные сказки он рассказывал только потому, что сам слышал их в детстве.

И опять улыбнулся. Довольно так, словно только что сделал кому-то большую гадость и точно знал, что ничего ему за это не будет.

глава 11 начало

Глава 11

Ритуал.

За тем, как готовили ритуал определения крови, с помощью которого когда-то давно бастарды доказывали свою принадлежность семье, Лост наблюдал с веселым любопытством. Томия — с подозрением во взоре и обещаниями сделать что-то страшное, если в нем хоть что-то изменят. Ее отец — с усталой обреченностью. А сам Шелест — с отстраненным любопытством. Готовили ритуал долго, только вычерчивали загадочные закорючки на полу в специальном зале столько времени, что Шелест откровенно заскучал и решил заняться делом — продолжить чтение черновика, в котором его явно ждали странности и открытия. Шелест в свои таланты верил.

Томия и Лост продолжали бдеть. Причем, почему это делала жена, Шелест не очень понимал, она в таких ритуалах разбиралась так себе. Вот Лост или Марук что-то не то заметить могли, а она вряд ли. Возможно, ей просто нравилось безнаказанно угрожать.

Марук время от времени неодобрительно посматривал на дочь, но ничего не говорил. На Шелеста он смотрел все с той же обреченностью. И даже кто-то менее умный понял бы, что он бы предпочел в зятья какого-то слабоумного и слабосильного придурка, которого можно просто пришибить и счастливо о нем забыть. А вот что делать с таким подарочком, он даже не представлял. И сообразил, что если у кого-то есть среди друзей драконы, а среди хороших знакомых существа способные открыть портал куда угодно — убийство тут не лучший выход. А Лост еще и маслеца в чашу долил, чтобы запылало сильнее, задумчиво так рассказал о страсти магов ставшего практически родным мира к защите учеников. И о каких-то загадочных кикх-хэй, которые появились в том мире потому, что понадобилось закрыть дыру в пространстве, и их перетащили с целым островом.

В общем, подумать было о чем. А сразу же, не раздумывая и не пытаясь разобраться, пытаются решать проблемы попросту их уничтожив только такие мальчишки, как Бернт.

Шелест увлекся черновиком и, когда подготовку к ритуалу наконец закончили и его позвали поучаствовать, ответил рассеянным взглядом и просьбой подождать еще пару минут, он как раз нашел место с загадочными выводами, взявшимися непонятно откуда.

И что сделали сильные маги сразу двух Великих Домов? Стали терпеливо ждать, просто из-за того, что не очень понимали, как к этому юному магу следует относиться.

Шелест дочитал, поискал предпосылки к выводам на предыдущих страницах, наконец заметил, что нескольких не хватает и начал перебирать черновик, ища потерю. Что странно, не нашел. Поэтому вытащил из сумки ежа и спросил у него, не сожрал ли он их. Еж возмущенно фыркнул. Сумка у него была отдельная и с той, в которой лежал черновик, отношения не имела.

— Может твой руководитель потерял? — задумчиво спросила Томия. — У него там как раз такой бардак. Он своих должников заставил писать доклады по влиянию зарождения теормага на амулетчиков. И все, как всегда, принесли написанное чуть ли не в последний день, в надежде, что у него не хватит времени на внимательное чтение и каких-то недоработок у них он не заметит.

— Вряд ли. Он эти опусы отдельно держит. Может это я их потерял у пчеловов или под тем деревом? Или вообще дома, черновик как раз на столе валялся в разобранном состоянии, мог и обронить что-то, я собирался поспешно.

— Если дома — найдутся, — решила Томия. — И пчеловы отдадут. А вот дерево…

— Ладно, все равно какая-то ерунда получается. Была бы не ерунда, я бы помнил.

Великие маги терпеливо выслушали этот диалог. Терпеливо и молчаливо. А потом опять напомнили, что у них тут ритуал.

Шелест посмотрел на них как на воплощения надоедливой зубной боли, но пошел в центр излишне вычурного и сложного рисунка. Остановился, посмотрел сначала на сосредоточенных магов, а потом зачем-то себе под ноги. И надо же было, чтобы его взгляд наткнулся именно на эту волнистую линию, соединявшую два луча. Шелест нахмурился и стал медленно вращаться вокруг своей оси, следя за тем, как подобные линии соединяют вообще все лучи. А выше и ниже есть прямые линии.

— Лост, оно обязательно нужно? — спросил у котика, завершив оборот.

— Традиции, — сказал Лост и тяжко вздохнул.

— Оно же увеличивает расход энергии минимум втрое, а время увеличивает еще больше. Это же динамический внутренний щит, правильно? При жестком внешнем и еще одном жестком внутреннем, до которого я рукой дотянуться смогу при желании. В меня тут что, копьями будут швырять?

— Когда-то могли и швырнуть, — философски сказал Лост. — Есть такая сказочка про единственного законнорожденного наследника, который бастардов уничтожал, не дожидаясь признания. Вроде щиты из-за него усложняли и теперь они даже от свалившегося потолка спасут.

Все посмотрел на потолок, точнее полное его отсутствие — ритуал проводили во внутреннем дворе.

— Иногда с небес падают камни, — все так же философски сказал Лост.

— Ага, а еще бьют молнии, — не стал спорить Шелест, лично помогавший руководителю искать упавший небесный камень. — От молний защита тут есть?

Томия посмотрела на явно не знавших что теперь делать магов. Ее отец почему-то улыбался. А Лост хмыкнул и заявил, что убивать бастардов молниями в древности никто так и не додумался. Их было проще прирезать за ближайшим углом.

На ближайший угол тоже все посмотрели.

— Я очень стар, — решительно прекратил балаган старик-Ястреб. — И мне не хочется тратить время на странные разговоры и переделывание ритуалов. Так что начинайте.

— Ладно, — покладисто согласился Шелест. — Только я черновик возьму, а то, судя по виду этой каракатицы, это надолго. А я тоже не хочу тратить зря время.

За тем, как он шел к оставленному на каменной скамейке черновику и возвращался обратно, большинство присутствующих смотрели почти со священным ужасом. А Шелест спокойно уселся в центре ритуального рисунка, положил на колени стопку листков и махнул рукой, мол, начинайте.

— Знаешь, дочь, — тихо сказал Марук, когда запели маги, насыщающие ритуальный рисунок силой, — ты славно отомстила. Всем нам. Даже тем, кто тебя не обижал.

— О? — удивилась Томия.

— Увидеть сильного мага, который не желает стать частью Дома — уже большая редкость. А увидеть сильного мага, который даже не понимает, что это честь, и у которого вообще какие-то непонятные нам ценности… это слишком большой сюрприз. Наверное увидеть настоящего дракона будет не так странно.

— Могу попросить Шелеста. Он позовет Вишню, может даже с подругами. Бросят на своих мужчин свой детский сад и появятся. Пчеловы их пропустят, — тоном наивной дурочки предложила Томия.

Марук только головой покачал.

Тот мир, похоже, умеет менять людей. Одни учатся превращаться в больших, песочного цвета котов, а другие обретают спокойствие и нежелание что-то доказывать.

Маги, участвующие в ритуале, продолжали петь. Не участвующие просто стояли и смотрели, не зная, что будет хуже — подтверждение, что этот странный юнец родственник основной семьи Ястребов, или отрицание. Лост задумчиво улыбался, вот он как раз понимал, что при наличии Томии и иномирского воспитания — подтверждение будет гораздо хуже. И именно поэтому хотел, чтобы оно подтвердилось, просто хотел, чтобы посмотреть, как два Великих Дома будут пытаться из этой ситуации выкрутиться, а Томия и Шелест, наплевав на важность момента, уйдут обратно в школу. Потому что одной надо учиться, а другому плясать с бубнами вокруг очнувшегося от спячки руководителя аспирантуры.

Старик-Ястреб тоже понимал, что ничего хорошего от подтверждения ждать не стоит. Поэтому смотрел на наполнявшийся силой рисунок устало и обреченно. И думал о том, что зря три дня назад жаловался статуэтке Судьбы на скуку. Три дня назад ему очень хотелось напоследок решить какую-то проблему Дома, которую без него решить не могут, доказав новому главе, что он все еще не обрел ни мудрости, ни опыта.

Вот и дохотелся.

Решай теперь, как хочешь, старый и опытный Шилит из Дома Ястребов. Можешь прямо сейчас начать решать. Потому что ты отлично помнишь кто и когда бесследно исчез, решив спасти дочь, понеся наказание за нее.

глава 11 окончание

— И что? — спросил Шелест, когда надоедливо гудевший рисунок наконец погас.

Сильные маги и прочие свидетели проводившегося ритуала смотрели кто растеряно, кто недоверчиво, кто вообще глупо. Один старик-Ястреб выделялся обреченностью.

— Родственник, — припечатал улыбчивый Лост. — Но это была бы ерунда, если бы твою кровь отрезали от дома. Как бы тебе объяснить? В общем, чтобы не было проблем, когда представитель одного птичьего Дома по каким-то причинам уходит в другой, его от первого Дома отлучают. Не потому, что думают, что он начнет вредить, хотя всякое бывает. А потому, что у него наверняка будут дети, у них внуки, у них правнуки. И чем дальше будет заходить этот процесс, тем меньше привязанности у носителей крови будет к первому Дому. Понимаешь? А у них тут все защиты, сигналки и прочие ловушки завязаны именно на кровь и на то, что потомки по очереди будут унаследовать возможность беспрепятственно ходить по территории Дома. В общем, не зря твой папа рассказывал такие любопытные сказки.

— Хм… — задумчиво сказал Шелест, поправляя листы. — Никакой проблемы не вижу. Я вообще собираюсь домой вернуться, зачем мне беспрепятственный доступ в чей-то там Дом? Пускай отлучают. Родственники мы довольно дальние, как я понимаю?

— Правильно понимаешь, — сказал Лост. — Может, твой неотлученный вовремя предок пропал еще две тысячи лет назад. Тенденция получения этого доступа со временем не пропадает, оно настроено именно на передачу детям. Поэтому представители Домов предпочитали даже детей случайных подружек проводить через ритуал отлучения, он быстрый, в отличие от подтверждающего родство. Можно вообще провести, незаметно для отлучаемого. Суть не в этом. Суть в том, что провести его можно только над собственным ребенком, с некоторыми сложностями над племянниками или внуками. А вот дальше оно не работает. Иначе были бы проблемы.

— И?

— А твой предок, кем бы он ни был, пропал довольно давно. Думаю, даже над твоим папой что-либо проводить было уже поздно, он был даже не правнуком того пропавшего мага. Не забывай, здесь люди живут долго. И кем бы тот пропавший ни был, он тоже прожил долго, даже учитывая нелюбовь северян к магам. Понятия не имею, почему этот человек не передал знания детям-внукам. Может, не знал о них, может, как-то потерял, может, убили не вовремя. Когда люди собираются толпой, убить могут и самого великого мага, было бы желание… а ребенка, особенно маленького, могли пожалеть. Или кто-то спас. Сердобольные мимо проходящие женщины на самом деле случаются не так и редко… В общем, не важно. Важно то, что тебя отлучить от Дома Ястребов не могут при всем желании. В Доме попросту нет достаточно близкого тебе родственника.

— Чудесно, — мрачно сказал Шелест. — И чем мне это грозит?

— Тебе ничем. Особенно если новоявленных родственничков познакомишь с Вишней и своим учителем. Думаю, учитель их впечатлит даже больше, чем дракон. Вернешься домой к своей аспирантуре, а Великие Дома пускай выясняют как теперь жить дальше. Вы же с Томией рано или поздно заведете детей, а они могут решить пожить в гостях у дедушки и проникнутся суровым величием Дома Стрижей… Самое забавное, что по закону Дом Ястребов никаких прав ни на тебя, ни на твоих детей не имеет. И насколько я понимаю жизнь, делиться своими внуками, если они даже захотят здесь жить, отец твоей жены не пожелает…

— В общем, вся проблема в том, что в одном Доме могут появиться люди, которые могут свободно шататься по другому, не спрашивая разрешения, — понял всю печаль ситуации Шелест. — Хм… самое простое — поменять настройки этих защит и ловушек, чтобы исключить эту ситуацию. Не вижу особой проблемы.

— Это ты не видишь, потому что привык к защиткам, которые полностью меняют хотя бы раз в пять лет, а вносят коррективы вообще чуть ли не через месяц, потому что студентусы находят все новые способы их обойти, — философски сказал Лост. — А тут эти защитки создавались веками, а местами и тысячелетиями.

— Раритет жалко?

— Нет, — улыбнулся Лост. — Просто чтобы этот раритет убрать, придется дома перестраивать, а то и полностью разрушать и строить заново. Да и не умеют здесь сразу выстраивать толковую защиту, на новую опять века понадобятся. Нет здесь системы моделирования и масштабирования. И никто не создаст миниатюрную копию защиты для поиска дыр, прежде, чем встраивать все в натуральной величине.

— Пускай обратятся в школу. Во время каникул. Там у нескольких магистров и мастеров защиты как раз будет свободное время.

— Чужакам создавать защиты здесь не разрешают, — сказал Лост.

— Тогда пускай идут и учатся моделировать и проводить испытания, — пожал плечами Шелест, все еще не видевший особой проблемы.

И вот тут Лост натурально заржал. И смеялся долго, не обращая ни малейшего внимания на осуждающие взгляды. А когда успокоился, с трудом смог объяснить, что представил замшелых местных мастеров защиты за столами в школе. Мол, сидят такие с недовольными физиономиями, пытаются всем своим видом внушить окружающим собственное величие. А окружают их, как назло, недолетки, наловленные по лесам и болотам, где их мамки скрывали, потому что надо же кому-то огородик помогать обрабатывать. И нет этим недолеткам никакого дела до чьего-то там величия. Они в город впервые попали, им надо суметь сбежать в кабак и в дом к веселым девочкам. Особенно к веселым девочкам. Потому что когда на каникулах вернутся домой и расскажут об этом друзьям, те прямо на месте посдыхают от зависти. У них по селам гулящие девки и пахнут менее приятно, и выглядят вовсе не как экзотические цветы, а уж делать массажи с горячими камнями им и вовсе не придет в головы. В общем, есть чему завидовать.

Томия ситуацию представила и захихикала. Остальные мрачно промолчали. А потом Марук и вовсе пригласил всех обратно в свой дом, чтобы поговорить о сложившейся ситуации.

Как ни странно, более-менее толковые идеи решения возникшей проблемы все-таки были.

Первую предложил подозрительно улыбчивый Лост. Он указал пальцем на Шелеста и предложил принять этого юнца в Дом Ястребов. Официально, со всеми ритуалами. А потом столь же официально его выгнать. Вот при изгнании наверняка и появится возможность отрезать его от защиток и прочих ловушек.

Ястребы почему-то предложение не оценили. Нет, Стрижи тоже не оценили, но с ними хотя бы все понятно — с чего это мужа дочери их главы будут принимать в чужой Дом? А дочь при этом куда деть? Тоже отпустить? Так слишком много чести, таких девушек отпустить могут только замуж, да и там со скрипом и кучей договоров. А играть в охоту на невесту уже поздно.

Почему не оценили предложение Ястребы лично Шелест понял с трудом, хотя все сводилось к тому, что сначала ему нужно прославиться и доказать всем вокруг собственную гениальность, не забыв обзавестись кучей учеников, часть из которых успеть благополучно угробить. В общем, план был так себе. Особенно пункты касающиеся учеников. Шелест, как бы, и сам учился. И никого другого учить пока не собирался, особенно сидя в чужом мире, отражая покушения и занимаясь поиском пропитания для драконов, которые будут охранять по очереди, чтобы отпугнуть большую часть покушенцев. А уж набирать в ученики каких-то идиотов, чтобы потом их угробить, что-то там кому-то доказав… ну, это он точно делать не собирался. И идиотов было жалко, и свое собственное время.

План развестись с Томией, быстренько жениться на какой-то девушке из Ястребов, дождаться детей, потом того времени, когда они подрастут и смогут отрезать папашу от Дома, а уж потом счастливо вернуться обратно к Томии, не поддержала (вот странность-то!) сама Томия. Она вообще пообещала в случае чего убить всех незамужних девок из Дома Ястребов.

План «попросту убить этого придурка» высказанный от отчаяния одним из магов, не понравился вообще всем, потому что Томия, драконы и прочие возможные мстители, на которых сначала нужно хотя бы посмотреть.

А потом улыбчивый Лост зевнул и спросил, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— Интересно, почему они решили, что где-то в княжествах не бегает еще с десяток неучтенных потомков потеряшки? А может и сотня там бегает, в княжествах принято заводить много детей…

И всем резко стало еще веселее.

глава 12 начало

Глава 12

Дуэль.

Еж с фырканьем бродил по комнате. Неспешно так бродил, словно красовался. Причем, был явно неравнодушен к Нэлле, потому что на ее ботинки он фыркал особенно часто.

— Если начнет петь, с тобой что-то не так и тебе что-то нужно сделать с личной жизнью, — сказал Лост, когда еж подошел к Нэлле в очередной раз.

— Что? — спросила девушка, почему-то инстинктивно опасаясь отодвигать это животное ногой. С ежом явно было что-то не так. Что-то в нем ощущалось, что-то очень опасное.

— Они поют разным неустроенным девушкам и помогают им так или иначе устроиться. Вон к Томии будущего мужа с приятелями пригнали, — объяснил котик и подмигнул.

Нэлле захотелось поджать ноги и запустить чем-то в улыбчивого мужика. Но она сдержалась, просто чтобы не доставлять ему удовольствие. Им обоим. И чтобы не позориться перед десятком чужих стражников, скромненько сидевших на стульях у противоположной стены.

Вместо этого девушка перевела взгляд на человека, чья судьба сейчас обсуждалась представителями Великих Домов за закрытой дверью кабинета Марука. Человеку на какие-то там обсуждения было откровенно наплевать. И если Томия сидела в кресле в такой напряженной позе, словно собиралась атаковать всех кто под руку попадет, если против его мужа хоть одно дурное слово скажут, то он был спокоен и сосредоточен на своих загадочных записях. Он вообще был на удивление спокойным. Его не впечатлило ни великолепие гостевого крыла этого дома, даже полки с драгоценным оружием, ни созванные в срочном порядке сильнейшие маги обоих Домов, ни даже сверкавшая драгоценностями и впечатляющим бюстом чья-то там младшая дочь, бесталанная, но с перспективой родить талантливых детей и в поисках подходящего мужа. И вот думай тут, то ли он просто настолько равнодушен к величию, силе и богатству, то ли ежедневно видит и повеличественнее, и сильнее и побогаче. А потом думай, что хуже. Хотя плохо в любом случае, обычно юных магов чем-то из этого списка и заманивают. А если молодой маг не поддается? То он либо слишком умен, либо слишком глуп, либо в списке наследников основной ветви какого-то из птичьих Домов.

Впрочем, кое-что можно было прояснить прямо сейчас, попутно понаблюдав за реакцией всех, включительно с подозрительным ежом.

— Томия, — позвала Нэлла столь сладкоголосо, что младшая дочь главы Дома невольно подскочила, а еж замер, задрав мордочку. — Томия, а ты понимаешь, что если вас решат отпустить без подписания каких-либо бумаг, фактически, вышвырнуть, никакого наследства ты не получишь и дальше жить будешь на то, что заработаешь, без перспектив получить больше по праву рождения.

Еж опустил мордочку и опять зафыркал, кажется, насмешливо.

Лост издал странный звук, кажется, из последних сил сдерживал хохот.

Глупая птичка, как и ожидалось, нахмурилась, но вопреки тем же ожиданиям, не начала сразу же доказывать, что прекрасно проживет и без наследства.

А ее муженек, не отрываясь от своих загадочных листков, равнодушно произнес:

— Ничего, мне дракон большое наследство оставил. Если верить записям в жалобных книгах, почти семьсот лет собирал.

И Лост все-таки расхохотался.

— У вас драконы оставляют наследство людям? — с любопытством спросил один из стражников Дома Ястребов.

— Не возражают, если уже дохлые, — сказал Лост, потом уставился на Нэллу и насмешливо произнес: — Особенно если их какие-то молокососы подвернувшимся под руку черепом пришибут, а рядом случится возмущенная пленением дева-дракон, готовая ради своего сопливого спасителя подтвердить что угодно.

— Он просто подавился, — сказал Шелест.

— Так черепом же, который ты в него швырнул, — жизнерадостно уточнил котик.

— Нечего было эти черепа по пещере разбрасывать, занялся бы уборкой вовремя, был бы жив, — отозвался бравый убийца драконов и почесал кончик носа. — Лост, ты пики колебаний Фаена помнишь? А то у меня тут цифры не совпадают, наверняка опять в этих пиках запутался.

За тем, как котик и убийца драконов дружно пытаются разобраться в загадочных цифрах, переспрашивая друг у друга есть там хвостик или нет, все присутствующие, даже Томия и еж, наблюдали с большим интересом. Но думали при этом каждый о своем. Томия вон почему-то успокоилась. Похоже, приняв какое-то одной ей известное решение и уверовав в то, что запросто его воплотит в жизнь. В то, что она просто решила положиться на своего убийцу драконов Нэлла бы не поверила, она эту девчонку, с ее скверным характером, слишком хорошо знала. И как с ней уживается этот излишне юный убийца драконов даже не представляла. С ней-то и родственники уживались с трудом. И только потому, что жалели бедняжку, так и не получившую хоть сколько-нибудь сносной силы.

И по мнению Нэллы, после того, как свою силу эта противная девчонка все-таки получила, характер у нее должен был только ухудшиться. Видела она таких. И не раз.

А в кабинете Марука сидело не так и много людей. И Ястребам, и Стрижам попросту некогда было созывать всех своих достойных, а что-то решить нужно было побыстрее. Даже на легкий бардак никто внимания не обратил — несчастная помощница, как раз разбиравшая накопившиеся не особо важные письма, умчалась едва ли не с писком, увидев, с каким недовольным лицом заходит хозяин кабинета. Она вообще понятливая девушка, за что Марук ее и ценил.

Решение, как и ожидалось, с ходу не нашлось, слишком уж нестандартная ситуация. Мнения, конечно, все высказали, но это были просто мнения, вовсе не предполагавшие положить начало для пути решения. Еще и Шилит загадочно молчал, всем своим видом изображая то ли борьбу со склерозом, то ли сдерживание какой-то рвущейся в люди тайны. И заговорить он решил только после того, как все пришли к выводу, что за мальчишкой сначала нужно понаблюдать, впрочем, как и за Томией, мало ли чего она набралась в том мире, особенно учитывая одного вольнонаемного мага, научившегося превращаться в огромного кота и где-то растерявшего остатки своей почтительности, зато взрастившего наглость.

— Вы все просто не знаете этой истории, — сказал старик-Ястреб и замолчал, ожидая, пока все взгляды остановятся на нем. — Да, не знаете, давно это было. А на бумаге такое не хранят. Такое предпочитают забыть, вымарать, выбросить, чтобы потомки даже не подозревали о такой вот нехорошей истории. Даже говорить о ней было запрещено в свое время, хотя и так знали немногие.

— Что за история? — спросил Марук, понимавший, что история будет неприятной и что Шилит идет на очень большую уступку, вспоминая о ней.

— Нехорошая история. Сулящая неприятности не только нам, но и Дому Совы. Была у нас когда-то такая глупая девчонка, которая вообразила, что влюбилась в одного великого воина… да, он был больше воин чем маг. И он был из Дома Совы. Эта глупышка встретила его на охоте, в горах. Отстала от братьев, заблудилась и встретила. Он ей помог, и как-то так получилось, что она вообразила большую любовь. А потом оказалось, что к ней просто проявили доброту и ни о чем таком даже не подозревали. А глупышка обиделась и начала мстить. Тоже по глупому, не скрываясь. И может, все бы обошлось, на таких глупышек особо не обижаются, да даже твоей Томии многое прощали, — старик посмотрел на Марука и хмыкнул, — но нашей глупышке не повезло. Объект ее великой мести однажды просто взял и пропал. И как назло, наша глупышка как раз тогда была в тех краях. Понимаете?

— Где он пропал? — спросил Марук, пока большинство присутствующих непонимающе переглядывались.

— В горах, где же еще можно пропасть так, что и следов не останется? И я вот тут подумал, а что если этот большой кот прав, что если твоя дочь попала в тот мир только потому, что в этих проклятых горах есть место, где люди случайно туда уходят? Мать нашей глупышки тоже ведь там пропала. Решала нести за дочь наказание и отправилась на поиски исчезнувшего мужчины. И потом ее следов тоже не нашли.

— Так… — сказал Марук. — Предполагаешь, она все-таки нашла этого воина из Дома Совы?

— Думаю, да, она была талантливая и упорная. И если у нее вдруг обнаружились потомки в том мире, я бы их проверил и на кровь основной ветви Дома Совы. Вот не верю я, что эта гордячка стала бы рожать детей какому-то дикарю. Но если нашла того, кого искала…

— То нам нужно крепко подумать еще и о том, стоит ли их радовать, что их воин был когда-то найден. Хотя как союзники, они бы и нам и вам очень подошли, и земли далеко от наших и интересы как раз совпадают такие, когда проще дружить, чем спорить.

— В твоих словах есть мудрость, — задумчиво сказал Шилит. — И делить мальчишку на троих будет и вовсе невозможно. Проще построить еще один общий город и начать потихоньку менять защиту… хэх, может и вправду отправить нескольких талантливых плетельщиков поучиться чему-то новому? Твоей дочери телохранители не нужны?

— Очень нужны, — сказал Марук. — И как бедная девочка до сих пор без них выжила?

глава 12 окончание

Шелест, наверное, был единственным, кого не удивило решение пока подождать, понаблюдать и попытаться пристроить кого-то там к учебе.

Томия на отца, который, собственно, это решение и озвучил, смотрела так, словно у него разом выросли крылья, рога и хвост. А еще он начал изрыгать пламя, как тот дракон. У остальных представителей Домов градус удивления бал поменьше. Ну, или они получше держали себя в руках. И один только Лост смотрел скептически.

— И какой же демон окончательно спутал вам пути, причем настолько, что вы не рискнули эти нити ни распутывать, ни рубить, решив положиться на время, которое может помочь? — спросил котик, когда Марук уже развернулся, сообщив, что все свободны, и шагнул обратно к двери своего кабинета.

Глава Дома Стрижей замер, а потом медленно повернулся обратно.

— Откуда такие мысли? — спросил он со звенящим спокойствием в голосе.

— Опыт, — коротко объяснил наглый оборотень и улыбнулся. — Просто опыт. Который мне говорит, что если старшие какого-то Дома замирают у края ямы, не пытаясь ее засыпать или перепрыгнуть, значит в той яме сидит кто-то неучтенный.

— Хм, — мрачно высказался об этом Марук и все-таки ушел.

— И что дальше? — спросил Шелест, которого высокие отношения между Великими Домами все еще волновали меньше всего.

— Пошли домой! — упрямо сказала Томия. — Если они все выяснили и больше их ничего не интересует…

Дверь кабинета, как по заказу, открылась. Из-за нее выглянул мрачный Марук и попросил никого никуда пока не уходить. А персонально дочку вообще поменьше двигаться, а то им надо было поговорить по-семейному, но для этого сначала нужно проводить гостей.

— Чудесно, — только и сказала Томия, но уходить прямо сейчас почему-то передумала.

Провести гостей получилось довольно быстро. И о чем с этими высокими гостями в итоге договорились, никому из ждущих почему-то не сказали, что вызвало довольную ухмылку на лице Лоста.

Разговор отца с Томией не получился. Да и не мог получиться, по мнению Шелеста. Марук попросту не учел того, что его дочь за столько-то времени могла измениться, подрасти и привыкнуть к самостоятельности. И разговаривать с ней так, словно она слабо понимает, что происходит и именно поэтому прибежала к отцу просить помощи, точно не стоило. Но самое забавное было даже не то, с каким недоумением Томия поначалу смотрела на дорогого родителя. Самым забавным, на вкус Шелеста, был тот факт, что целый глава Дома так и не понял, что дочь не прониклась его речами. Видимо раньше Томия, чем-то там не проникшись, начинала громко протестовать и брыкаться. А теперь просто молча выслушала, пожала плечами и великодушно разрешила отцу и дальше заблуждаться на ее счет, раз уж ему так нравиться. Уйти из этого мира и этого дома она могла в любой момент. И ее вряд ли что-то здесь держало. Ну, разве что уважение к отцу и вера, что он вдруг возьмет и что-то поймет. Но Марук с этим не торопился.

О проблеме, о которой все благополучно забыли из-за появления Ястребов, первым вспомнил Лост. Просто шел себе по коридору, шел, а потом вдруг замер и задумчиво произнес:

— О!

Сопровождавшая его служанка (ну, не оставишь же такого чужака в своем доме без присмотра) тоже остановилась и стала терпеливо ждать, пока он подумает в свое удовольствие.

— Так… — сказал странный вольнонаемный маг. — Так… проведи меня, пожалуй, девушка, к старейшине Маруку.

Девушка покачала головой и попыталась объяснить, что это невозможно. Занят глава Дома и просил не беспокоить.

— Ладно, подождем, — не стал спорить Лост. — Тогда где эта боевая цапля?

Служанка уставилась с непониманием.

— Красотка такая, громкая. По саду мужиков гоняет и голых котиков никогда не видела, — объяснил Лост.

Понимания на лице служанки не добавилось.

— Ладно, сам найду, — смирился со своей участью Лост и в следующее мгновение, игнорируя возмущенный оклик бедной сопровождающей, просто сиганул в окно. Прямо сквозь защиту, сумев просочиться через нее ничего там не потревожив.

Когда возмущенная поведением гостя девушка подбежала к окну и перегнулась через подоконник, искреннее надеясь увидеть внизу остывающее тело с проломленной головой, оказалось, что три этажа для этого типа не высота. Тип куда-то шел и даже не хромал. Впрочем, надежда изначально была глупая, вольнонаемные маги бывают разные. Прыгать за ним девушка не решилась, предпочла побежать к начальству, на ходу посылая предупреждение страже.

А Лост шел себе шел, обходя дом, пока не дошел до окна, из-за которого ощутимо пахло той самой боевой цаплей Нэллой. Стучаться ради приличия хотя бы в окно он не стал. Толкнул створку, вкладывая в толчок импульс, разрывая связи плетева, которое это окно защищало, а потом, не дожидаясь возмущений, запрыгнул в помещение, готовясь пригибаться и уклоняться.

Идея оказалась не лучшей. И нет, вопящая красавица на него не напала, он попросту поскользнулся на воде, потому что это оказалась ванная комната и ее хозяйка сейчас лежала в ванной, кокетливо выставив ногу на борт и зачем-то закрыв глаза. Упал Лост громко. Девушка тут же открыла глаза, инстинктивно взвизгнув, уставилась на лежащего в луже гостя, потом посмотрела на себя, убедившись, что чистейшая вода ничего не скрывает и задумалась о вечном — об убийстве.

— Зеленые пожиратели сорняков, — простонал лежащий на полу мужчина.

— Только попробуй встать и я тебя убью! — предупредила Нэлла, размышляя о том, как бы дотянуться до полотенца не покидая ванну.

Наглый кот посмотрел в ее сторону, широченно улыбнулся и задумчиво сказал:

— Ну, целиком я может и не встану, но отдельные части тела…

— Убью! — практически прорычала девушка, ощущая себя беспомощной, а она это ощущение очень не любила.

И тут об дверь ударилось что-то тяжелое и она повисла на одной петле.

— Госпожа Нэлла, с вами все в порядке? — спросили из-за этой двери неуверенным мужским голосом, и Нэлла поняла, что все, что точно убьет. И даже сам глава Дома не сможет ей это запретить.

— Я тебя вызываю! — рявкнула она.

За дверью кто-то испугано охнул и начал каяться, уверяя, что он не хотел и что кто-то сильно беспокоился.

— Да не тебя! — заорала доведенная до крайности девушка. — Этого придурочного кота я вызываю! Кота!

И что сделал придурочный кот в ответ? Он взял и засмеялся. Он, похоже, вообще был любителем посмеяться.

— Ненавижу, — мрачно бормотала Нэлла, наблюдая за тем, как этот мерзкий мужик ползком покидает ванную комнату, объясняя, что вовсе не рассчитывал застать ее в таком виде, а шел с важным делом. — Убью. На мелкие кусочки разорву. Ненавижу.

И даже то, что как только исчез из комнаты котик, дверь поставили на место, а рядом буквально из воздуха соткалась служанка с полотенцами и халатом, Нэллу ни капельки не утешило. И гостя дома она ненавидела искренне и от всей души. И улыбалась только потому, что красочно представляла, как голыми руками отрывает его тупую башку.

глава 13 начало

Глава 13

Драка. И драка.

— Это тебя не оправдывает, — сказала Нэлла с такой звенящей мрачностью, что происходи дело на сцене, ей бы стали аплодировать. — Ничего не сможет тебя оправдать!

— Я не оправдываюсь, — отмахнулся от нее Лост. Отвык он как-то от гордых девушек из птичьих Домов. И от того, что эта гордость заставляет их иногда вести себя уперто, на грани с глупостью, наплевав как на возможность проиграть, так и на возможность умереть фактически ни за что. Впрочем, мужчины вели себя не лучше. А многим из них уже даже не двести лет, а иногда уже и за триста, и им откровенно пора задуматься о вечности, потому что до четырехсот пока никто так и не сумел дожить. Видимо даже у очень сильных магов есть пределы омоложения.

— Помолчите, — потребовал Марук. Тоже тот еще самоуверенный тип, уверенный в незыблемости и неизменности чего бы то ни было.

Например, тумана из теней. Лост едва на крик не сорвался, заставляя его вслушаться в свои слова и понять, наконец, что проклятый туман обнаружился в его собственном саду, а не где-то там в овраге посреди глухого леса.

А ведь считается, что черный туман с его щупальцами именно поэтому можно игнорировать. Он появляется в безлюдных местах. Чаще всего в горах, куда и так мало кто ходит, ну, разве что молодежь отправляется поохотиться, но и те днем. Кому те горы с их порождениями темных богов, ядовитыми песчаными ящерками и прочей прелестной фауной, а местами и флорой вообще нужны? Особенно ночью? Разве что придурковатым вольнонаемным магам, решившим обосноваться в долине, а потом постоянно ее оборонять от этих тварей. За пределы гор эта живность выходила редко. И за пределами ее быстро уничтожали, разве что успевала добежать до тех самых глухих лесов с оврагами.

А чем черный туман отличается от всего остального? Подумаешь, что-то новое в тех горах появилось и выползать стало излишне часто. Днем же оно никому не мешает. А ночью, без охраны и накопительных камней, по дорогам и лесам шляются только полные идиоты. В дома, даже лесные, охотничьи, на сваях, туман не лез и никого там не трогал.

В общем, в то, что этоттуман взял и появился прямо посреди сада, глава Дома верить поначалу отказывался, а потом еще и долго вопрошал, как же так, ведь до сих пор разве что в небольших деревеньках появлялся, ну и на дорогу выползал, а к городам даже не приближался. Ну, по слухам. В то, что тех, кто повстречал этот туман посреди города, больше никто и никогда не видел, и никому они ничего не смогли рассказать, Марук поверить отказался принципиально. И задумался только выпив чашку чая и выслушав мрачную Нэллу желавшую убить гостя, но вынужденную его поддерживать и доказывать, что туман все-таки был. Ага, и она обязательно бы о нем рассказала. Она, кажется, даже о нем упомянуть успела. Но помешали Ястребы, которые вроде бы важнее какого-то там тумана.

— К порождениям тьмы нельзя так относиться, — мрачно сказал Лост. — Они умеют учиться, расти и изменяться. А еще они умеют накапливать силу и менять под себя реальность. И в этой измененной реальности может вылупиться вообще что угодно. Да может уже вылупилось. Сколько в тех горах пещер?

Марук с любопытством на него посмотрел и сказал, что никто не станет рисковать людьми, чтобы посмотреть, что же там такое завелось в пещерах. Если бы те горы еще кому-то были нужны, то ладно. А так, рисковать людьми, чтобы узнать, что порождения тьмы лезут именно вон из той пещеры… да кому оно надо? Какая разница, из какой пещеры оно лезет? Лезет же уже не первое тысячелетие и особых проблем пока никому так и не доставило. Даже охотники в горах редко от столкновений с этими тварями страдают. Умные охотники вообще по ночам в горы не ездят. А днем обходят стороной пещеры.

— Техника безопасности, — проворчал Лост.

А ведь он тоже так же относился к этой проблеме, пока не переселился в другой мир и не узнал, что тьма однажды может разрастись настолько, что начнет увеличивать свою территорию. Что однажды где-то может вырасти черная трава, которая меняет пространство вокруг себя, делая его пригодным для жизни именно созданий тьмы и негодным для людей. Что…

Ну, много он узнал.

А тут продолжают не обращать внимания, даже когда этот проклятый туман появился. И, наверное, руководитель аспирантуры Шелеста прав — то, что местные маги научились очень сильно продлевать свою жизнь, так и не научившись вкладывать усилия в развитие магии, как науки, вызвало застой и тягу к традициям. Динамики местным магам не хватает, того самого желания сделать как можно больше за короткий промежуток времени.

— Ладно, — наконец сказал Марук, надумавшись в свое удовольствие. — Я согласен, это действительно может стать проблемой, здесь же дети, которые не умеют защищаться. Но, если тебе неизвестно, у нас тоже есть заклинания призывающие свет. И если эти заклинания так на туман действуют, проблема не так и велика. И гонцов я разошлю, с этим чудесным рассказом и предупреждением. Думаю, большего и не надо.

Лост сдержался и не обозвал его идиотом. Оно бы ничем не помогло. Да тут вообще ничего и ничем не поможет, пока этот проклятый туман не научится забираться в спальни великих магов и пожирать их прямо на их родных постелях. Должно произойти что-то грандиозное, чтобы они на самом деле зашевелились, вопреки традиции относиться к тьме, как к полудохлым остаткам побежденного в древности зла.

— Дуэль состоится, тут я отказать не могу, — продолжил радовать Лоста Марук. И ухмыльнулся еще, видимо веря в силу боевой цапли. — Ты оскорбил достойную девушку, чей род связан с нашим Домом едва ли не с основания.

— Я за нее рад, но учитывая, что произошло недоразумение…

— Недоразумение?! — рассерженной кошкой зашипела Нэлла. И не докажешь ей, что пытаешься обойтись без идиотской дуэли только потому, что после нее у этой боевой цапли будет гораздо больше поводов для огорчения и жажды мести.

— Недоразумение. Откуда мне было знать, что ты будешь купаться посреди дня. У тебя что, никаких обязанностей нет?

Нэлла мрачно засопела. Обязанности явно были, но ванна в тот момент была важнее обязанностей, которые можно было временно переложить на подчиненных.

— Ты не смел врываться и смотреть…

— Да что я там не ви… точнее, ничего я там не увидел, я сразу упал, — со всей возможной уверенностью сказал Лост. Повторять извинения в десятый раз он не собирался, извиняться дальше будет уже дурным тоном.

— Я заставлю тебя пожалеть! — уперто заявила девушка.

— Пожалеть, что упал, ничего не рассмотрев? Ну, попробуй, — милостиво разрешил Лост, которому эта боевая цапля окончательно надоела.

Даже за собственными словами проследить не способна и построить фразу так, чтобы она не прозвучала двусмысленно. Но главное же — древний род и породистость. Великие предки заменят собственный ум и помогут победить. А ведь ей на самом деле не намного меньше лет, чем самому Лосту. Но целый Великий Дом за плечами делает гордость важнее каких-либо других соображений. И позволяет переть вперед, не обращая внимания на разные неудобные мелочи. Мелочи ведь сами разбегутся, причем, с поклонами. А какие-то там вольнонаемные маги для нее именно мелочи. Даже явившиеся из другого мира.

Вот с представителем практически любого птичьего Дома, даже совсем сопливым и неопытным, она вела бы себя осторожнее. Потому что Дом — это уже не мелочь.

А еще Томию глупой считают.

глава 13 окончание

Каким именно образом дуэль — дело личное и не терпящее лишних свидетелей — переросла в поединок, Марук так и не понял. Но спорить и протестовать не стал. Нэлле нужно было выпустить пар, а проиграть в поединке все-таки не так обидно, как в дуэли. В том, что она проиграет, сам Марук почти не сомневался. Просто отлично помнил, сколько людей из стражи смогли помешать юному Шелесту дойти до Томии. Аж нисколько. Даже не задержали особо. И все только потому, что у них нечем было ответить на его атаки, несмотря на то, что он о магии этого мира знал только из слов и демонстраций Томии, которой до мастерства ну очень далеко. А противник Нэллы и до попадания в тот мир был очень хорош.

Даже интересно, почему Нэлла решила не обращать внимания на этот занятный факт? Котик настолько взбесил своим появлением в ее ванной комнате? Или признание мастерства старейшинами настолько голову вскружило? Так они только-только признали. И она пока даже первое испытание не прошла, которое мало кто проходит сразу.

До сих пор Нэлла не была столь неосмотрительна.

Марук посмотрел на котика, стоявшего совершенно спокойно посреди полигона. Переместил вес на левую ногу, руки сложил на груди, словно не знал куда их еще деть, и нагло улыбается. Нелла была более сосредоточена и, кажется, мысленно перебирала атаки. Причем, атаковать собиралась при помощи оружия, серьезно, не забывая, что все началось с вызова на дуэль.

Томия, сидевшая рядом с отцом на балконе, прикрытом от разных случайностей щитом, почему-то смотрела со скукой. И, похоже, гораздо больше боялась выпустить из рук ежа, чем пропустить какое-то телодвижение противников на небольшой площадке для испытаний. А ежа ей всучил ее муженек и она не отказалась за ним присмотреть.

Сам муженек опять читал, так и не впечатлившись ни капельки древним туннелем, ведущим к полигонам. А ведь древность была отлично заметна как в неровной кладке, так и в мозаике, местами осыпавшейся и обновленной, что тоже было пока заметно — синие камни фона, освобожденные от песчаных коконов, темнеют только спустя несколько лет. Сам полигон тоже не произвел на него особого впечатления. Он даже почему-то нахмурился у входа в гостевую зону и с подозрением уставился на пол. А когда они прошли дальше, вздохнул с явным облегчением. А уж на драгоценное дерево, которым обшили каменные стены и целые батальные картины, выложенные из разноцветного речного хрусталя, его он и вовсе не обратил внимания, подолжая с подозрением поглядывать на пол.

Противники на площадке застыли друг перед другом, молчали и словно ждали какого-то сигнала, чтобы начать поединок. Нэлла смотрела мрачно и недовольно. Мужчина все так же улыбался.

— Ну, боевая цапля, начинай, — наконец сказал Лост лениво. — Ты же обещала оторвать мне голову, а сейчас стоишь, любуешься.

— Любуюсь? — почти зашипела девушка и резко взмахнула рукой, отправляя в противника водное лезвие.

И как отреагировал этот тип? Нет, он не стал ни отбивать атаку, ни прятаться от нее за щитом, он даже положение рук не изменил, просто взял и отклонился влево. И лезвие пролетело мимо.

— Малышка, мои реакции быстрее человеческих. Я же оборотень, — сказал он лениво. — Ах, да, ты же этого не знала…

— Гад! — припечатала Нэлла и рванула вперед, вложив в этот импульс всю собранную в ногах силу.

И непонятным образом пролетела мимо.

— Ты надо мной издеваешься? — зачем-то спросила Нэлла, хотя и так все было понятно. Еще эта наглая улыбка.

И почему-то это понимание ее не разозлило еще больше, а заставило успокоиться и задуматься.

Этого типа откуда-то знал старик-Ястреб. А разве этот практически легендарный человек станет обращать внимание на какого-то обыкновенного вольнонаемного мага? Нет, не станет. Этот маг должен быть очень необыкновенным уже для того, чтобы на него просто взглянули, не говоря уже о том, чтобы запомнить.

А тогда, почему он ведет себя как… как бестолковый, ни на что не годный мальчишка, которого подобрали где-то на обочине дороги, отмыли, рассказали о его талантах и он вдруг вообразил себя чем-то большим, чем был на самом деле? Он ведь тоже должен понимать? Не может не понимать. Или не хочет?

— Что, заряд гнева закончился? Быстро он у тебя, — проворковали совсем близко, справа и чуть ли не за плечом.

И Нэлла просто ткнула мечом на голос, даже не успев подумать о том, что не заметила, как этот тип оказался так близко.

То, как он отпрыгнул с ловкостью парящего перышка, она заметить успела, то, как резко поменял направление полета-прыжка, едва коснувшись босыми пальцами правой ноги к песку площадки — тоже, а вот куда он потом делся… И себе за спину девушка ударила больше инстинктивно, чем сообразив, что больше просто некуда. А потом вдруг кувыркнулась вперед, с полным ощущением того, что ее чем-то мягким пнула под зад. И меч из правой руки словно сам собой выскользнул и исчез. Но это Нэлла поняла только в тот момент, когда уже лежала на песке, прижатая чем-то тяжелым.

А то, что противник попросту сидит у нее на спине она поняла еще позже.

И убить его захотелось еще больше. Но змеей выползшая из глубин разума холодная рассудительность была уверена, что лучше даже не пытаться, что только опозорится. Что сначала нужно провести разведку, найти слабые места, если они есть. Что…

И лежала Нэлла тихо, не протестуя и старательно не гладя по сторонам, чтобы не потерять сосредоточенности на этой холодной рассудительности, потому что она наверняка поможет понять еще что-то. Спокойно схватилась за протянутую руку, когда котик встал, и пропустила мимо ушей его очередное насмешливое замечание. Причем, он понял, что пропустила, даже удивление на его выразительной физиономии промелькнуло.

И то, что говорил чем-то обеспокоенный Вилик, парень хороший, хоть и туповатый, из-за чего, вопреки своей силе так и не поднялся выше старшего ночной стражи, Нэлла тоже прослушала. Она даже мимо Марука прошла, словно его не видела.

Ей нужно было сосредоточиться на холодной рассудительности, не дать ей уползти в свое укрытие и все обдумать. Абсолютно все. В первую очередь то, почему все так получилось.

И почему этот наглый кот специально ее злил, старательно показывая свою не существующую бестолковость — в первую очередь. И как она могла забыть о том ощущении силы, которое в нем было после первого превращения из кота в человека — тоже.

— Интересно, куда эта сила потом делась? Спрятал? — спросила саму себя Нэлла, когда дошла до своей спальни и там закрылась.

И, если честно, ей сейчас было плевать на то, кто там и что подумает, а особенно, что сделает. Репутация так просто не теряется. И все рано или поздно терпят поражение. Иногда даже так, не сумев нанести ни единственного удара. Так что тут все в порядке. И достоинство молчаливость только поможет сохранить. А на все остальное пока наплевать.

— Драка, — сказала Нэлла, глядя в зеркало. — Не бой, не поединок, а обыкновенная драка. Необдуманная. Начатая просто со злости. Без попыток хоть что-то узнать о противнике, прежде, чем подойти к нему достаточно близко для того, чтобы он попросту поймал. Обыкновенная драка. Глупая драка. Ненавижу этого мерзкого мужика, но мою слабость он мне показал. Я опять недооценила противника и вместо поединка начала драку, какой позор.

И если бы Нэлла, вместо того, чтобы объяснять что-то своему отражению, посмотрела в окно, она бы наверняка обнаружила, что не одна она в этом Доме любит делать подобные глупости. Потому что Вилик ее молчание понял как-то не так, позвал зачем-то своих таких же не блещущих умом приятелей и прямо на лужайке перед прудом устроил еще одну драку. Все с тем же котиком. Почему-то решив, что куча сильных болванов сможет сделать что-то большее, чем практически признанный старший воин Дома.

Интерлюдия 2. Высоко в облаках

Интерлюдия 2

Высоко в облаках.

Люди Белую Чародейку почему-то считают нереально прекрасной. Даже те, кто видел ее воплоти, так и не смогли поменять свое мнение. Из-за того, что эта беловолосая, изящная до прозрачности и буквально излучающая белое сияние женщина иначе ими не воспринималась. Сама же она себя воспринимала правильно. А когда-то давно, в полузабытые времена, когда была еще юна и неуверенна, она вообще считала себя чуть ли не уродиной.

Ну, какая это красавица, когда и фигуру аппетитной назовет разве что какой-то любитель угловатых ледяных скульптур, и личико может и интересное со своими острыми чертами и раскосыми глазами, но далеко не красивое? И в те времена Белая Чародейка отчаянно завидовала своей пышногрудой и крутобедрой подруге, у которой еще и талия была тоненькая. Впрочем, тогда ее Белой Чародейкой еще не звали.

А потом она научилась казаться красивой, хотя и знала, что не красавица.

Желтая Плетельщица, которую люди чаще всего по-простому называют богиней судьбы или Судьбой красавицей как раз была. Солнечной такой красавицей. С соломенной копной волос, мелкими, полупрозрачными веснушками на носу и медовыми глазами. Вот она как раз умудрялась быть и тоненькой, элегантной, и одновременно округлой в нужных местах. А еще она постоянно улыбалась. Открыто и беззаботно. Увидев ее и не скажешь, что она умеет не только направлять и награждать, но и запутывать, наказывая. И ее улыбка ни в том, ни в другом случае не померкнет.

Она не померкла даже сейчас, когда к ней пришли Белая Чародейка и Алый Воин. Не предупредив пришли. Просто появились среди облаков, скрывавших ее парящий в небесах город и пошли вперед, преодолев защиту и заставив басовито зазвенеть удерживающие облака цепи. И когда незваные гости остановились перед домом-дворцом хозяйки города, она уже стояла в воротах, все так же улыбаясь.

— Что ты творишь? — мрачно спросила Белая Чародейка, сделав еще шаг вперед и мягко толкнув бестолковую младшенькую сияющей белизной волной. — Это все нарушит установившееся равновесие, понимаешь?

— А может его давно нужно было нарушить? — спросила Желтая Плетельщица и улыбнулась особенно ярко. — Может это единственный шанс. На этот раз мы сами не справимся, нам нужна помощь, помощь людей, вы это понимаете ведь? Вы там были и все видели. И чем поможет это дурацкое равновесие, которое вы так храните? Это равновесие давно превратилось в болото, в котором почти ничего не происходит, не появляется ничего нового, только нагромождается то, что уже есть. Может, хватит оберегать людей? Вы же видели этих пришельцев из мира, где их никто не бережет столь тщательно. И видели насколько велика разница в знаниях. Не могли не увидеть.

— И чем поможет твое вмешательство? — спросил Алый Воин, который в принципе был согласен с тем, что берегли чересчур сильно. — Если настолько усилятся два Дома, закончится все вовсе не обновлением. На нашем болоте попросту случится пожар и выгорит вообще все.

— Ой, не преувеличивай, — легкомысленно отмахнулась Желтая Плетельщица. — Не сумеют они так уж усилиться. Эти милые птичьи Дома шпионят друг за другом ежесекундно. Такое точно никто не упустит. А я еще и помогу не упустить и найти дорогу в тот мир, и понять, что там нужен разум, а не сила. И если кое-кто пригасит гордость некоторых личностей…

И с намеком посмотрела на Алого Воина.

Он хмыкнул, а потом тоже улыбнулся.

— Только в крайнем случае, — сказал спокойно, видимо, уже соглашаясь с этой, вроде бы бестолковой любительницей розыгрышей, недоразумений и прочего бедлама, непонятно как выводящего именно туда, куда было ей нужно.

Белая Чародейка, к своему собственному удивлению, с такой точки зрения тоже была согласна с действиями этой странной особы.

— Гордость заставляет их достигать вершин, — добавил Алый Воин и нахмурился. — И мне совсем не нравятся твои игры с Нэллой из дома Стрижей. И то, что ты все время заставляешь ее сталкиваться с этим котом, выставляя в ее же собственных глазах неудачницей, а то и дурой.

— Она заслужила, — припечатала Желтая Плетельщица и опять улыбнулась. — Ты бы не только за доблестью, гордостью и умениями своих любимчиков и любимиц следил. Тогда бы и замечал вовремя их недостатки. А у этой особы на удивление плохая память на лица, из-за чего она рано или поздно во что-то вляпается и без моей помощи. Это котик щелкнет ее по носу, не задевая ее Дом. И убить ее ему не захочется. Пускай осознает свой недостаток с ним, может потом будет осторожнее и перестанет думать, что все незнакомцы — слабосилки или чего-то там не могут уметь. Она, на самом деле, даже лица всех действительно великих воинов и магов собственного Дома не помнит, не говоря уже о чужих домах. Если человек едва ли не ежемесячно перед ней не мелькает, она о нем забывает. Пускай уже портреты всех достойных запоминания закажет. Может помогут ей с ее проблемами с памятью.

— Хм… Плохая память на лица? — удивился Алый Воин, которому не приходило в голову обратить внимание на что-то подобное.

— Очень плохая. Она даже своего первого мужчину не запомнила. А он ей тогда понравился настолько, что она отбросила и свои убеждения, и гордость, и даже о силе с честью Дома ненадолго забыла. Интересный был мужчина, даже тогда. А потом эта твоя бестолочь встретила его всего лишь через полтора года и не узнала. Не узнала даже несмотря на то, что он буквально излучал беспокойство о том, что это случится. Самое смешное, что он ей еще и опять понравился. Спроси там у своей младшенькой сестры, не приложила ли она к этому свою нежную ручку. Потому что если не приложила, проблема с запоминанием лиц даже больше, чем мне казалось. Нельзя так просто забыть мужчину, который с первого взгляда всколыхивает какое-то представление об идеале.

— Спрошу, — пообещал Алый Воин.

Разговор ушел куда-то совсем не туда. Они же сюда шли отчитывать заигравшуюся младшую богиню. А получилось, что отчитала их она, еще и задуматься заставила.

Наверное они тоже умудрились незаметно для себя увязнуть в том самом болоте. И с этим следовало что-то сделать.

глава 14 начало

Глава 14

Очень хитрый план.

В какой-то момент муж Томии начал бесить Нэллу даже больше, чем вечно улыбчивый котик. Котик что? Просто наглый мужик. Пускай сильный. Пускай с нечеловеческой реакцией. И даже пускай со своей второй хвостатой ипостасью. Он все равно всего лишь наглый мужик, который наверняка вел бы себя совсем иначе, не будь у него возможности в любой момент исчезнуть с земли Дома Стрижей. Его точно никто не станет искать по неведомым мирам. Да кому он нужен?!

А вот муженек Томии — другое дело. И у него должна быть другая реакция. Совсем другая!

Нет, Нэлла допускала, что он может этого не знать. Иномирец же. Допускала, что Марук не объяснил ему всей ситуации по каким-то своим соображениям, а Томия просто по глупости. Но и сам он должен был хоть что-то заметить. Например то, как недовольно на него смотрят сильные Дома. Да большинство из них не пытается оторвать голову этому мальчишке только потому, что глава Дома приказал его не трогать, пообещав страшные последствия для тронувшего.

И еще эти проклятые женихи, не удовлетворившиеся заявлением Дома о том, что беглая невеста счастливо поймана и окольцована. Видимо сразу поняли, что что-то с муженьком не так. А как тут не понять, если его нигде даже официально не продемонстрировали? Вот и решили женишки попытать счастья и все обернуть в свою пользу. И лезут теперь эти похитители счастливой жены и покушенцы на еще более счастливого мужа изо всех щелей. А справляться с этой проблемой кто вынужден? Те самые недовольные ситуацией сильные.

И да, Нэлла уже откровенно мечтала о том моменте, когда этому придурку бросят вызов. Очень хотелось посмотреть, что он станет делать. Хотя, скорее всего, просто сбежит в свой странный мир, к драконам и учителям. Он с самого начала хотел просто уйти домой, не дожидаясь вызовов. И целый глава Дома был вынужден его уговаривать подождать.

Уговаривать какого-то мальчишку!

И теперь этот мальчишка сидит где попало, читает свои листочки и что-то там исправляет.

Еще и с этим мерзким наглым мужиком время от времени советуется. Словно никого достойнее найти не может!

Нет, Нэлла понимала, что более достойные скорее всего не разбираются в том, в чем нужны советы. Но тогда хотя бы старался делать это не так открыто и демонстративно.

— Тупица! — прошипела Нэлла, резко развернулась и с топотом ушла. Потому что если бы она продолжила наблюдать за тем, как муженек Томии и котик что-то опять пересчитывают прямо за обеденным столом в Комнате Белых Лилий, она бы точно не выдержала и нарушила приказ главы Дома. — Наглый тупица! Так этой девчонке и надо!

Если бы Нэлла знала, что Марук тоже ждет не дождется пока хоть кто-то бросит мальчишке проклятый вызов, она бы сначала обрадовалась, а потом сильно удивилась. Потому что проще всего было бы разрешить бросаться вызовами воинам и магам своего собственного Дома. Но это почему-то запретили.

И то, что из других Домов если кто-то и явится, то только кто-то из тех, кому нечего терять, наверное, не понимал только сам Шелест. А разные достойные посмотрят в сторону Томии только если она станет вдовой естественным путем, то есть, ее сначала должна освободить от бремени замужества семья. Ну, или она сама должна освободиться. Тут уж как получится.

Да и обратив внимание вряд ли станут предпринимать какие-то шаги в ее сторону. У них что, своих девушек нет? Воспитанницы еще разные, ученицы, да и вольнонаемные маги бывают женского пола. А Томия им понадобится только если ее отец опять взбеленится и во всеуслышанье скажет, что готов отдать эту достойную деву чужакам. А это уже вряд ли. Она на данный момент не настолько бесполезная и бестолковая, как была раньше.

В общем, зачем дожидаться вызова, Нэлла бы не поняла. А Марук вызова именно ждал. Он тоже прекрасно знал какие люди могут во что-то подобное ввязаться. И понимал, что даже среди них может быть кто-то сильный, способный мальчишке навредить. Поэтому довольно долго сомневался, не отправить ли дочь, ее мужа и телохранителей в тот мир ничего никому не объясняя.

Потом советовался с Лостом, который ему казался поразумнее и поопытнее что Томии, что ее мужа.

Потом ему же объяснял, что просто пытается запихнуть нестандартную ситуацию в привычное русло. И что рассчитывать на то, что все кругом дураки не стоит. Так что если Дом Стрижа просто возьмет и отпустит какого-то безвестного мальчишку, да еще и телохранителей с ним отправит… подумать могут что угодно и обязательно заинтересуются. Очень сильно заинтересуются. И положат кучу ресурсов, времени, а то и жизней на то, чтобы разузнать подробности.

Лост с этим согласился.

И с тем, что если Шелест победит какого-то претендента, то внимания будет меньше — тоже.

В то, что внимания совсем не будет, он естественно не поверил. Побеждающий мальчишка из чужого мира не может не привлечь внимание. Но отнесутся к нему, скорее всего, как к талантливому вольнонаемному магу. Заинтересуются. Но не настолько, чтобы действовать прямо сейчас и подозревать страшное. Когда дело касается вольнонаемных магов, лучше подождать и присмотреться, потому что им могло просто повезти.

Шелест на заявление о том, что ему следует дождаться вызова, пожал плечами и заявил, что не дольше четырех дней. А потом в любом случае придется возвращаться домой — дела. Он и так остается просто из уважения и потому, что не любит создавать проблемы на пустом месте.

Поучиться сражаться на мечах, пока ждет вызов, Шелест отказался. Сказал, что лучше, чем есть, уже не будет. Нет таланта. И в его случае лучше держать щит, чем бестолково размахивать мечом. Его оружие — плетения. А мечом он может разве что разбойников в лесу пугать. Да и там бывают не особо пугливые. Вот воздушные кулаки одного амулетчика их впечатляют гораздо больше.

Марук был вынужден кивнуть и оставить что этого мальчишку, что его жену, недовольно пыхтящую в унисон с ежом, в покое. Томии идея с вызовом совсем не нравилась. Но переубеждать мужа она почему-то даже не пыталась. То ли в него верила, то ли догадалась, что кого-то излишне сильного к нему не подпустят. Кому этот риск нужен?

Да и гордым представителям Дома Ястребов нужно было чем-то заняться. И за ними вряд ли сейчас следят столь уж пристально. Мало ли зачем их старейший в гости заявился? Может кого-то из правнуков мечтает женить и просил Марука отпустить какую-то дальнюю родственницу. Во имя мира и с обещанием предоставить достойную замену.

И помощь кровному родственнику не несет бесчестья. Даже если кто-то их увидит именно в тот момент, когда они переубеждают претендента на будущую вдову заняться ее созданием. Не несет, даже если никто и никогда не узнает, что Шелест их крови. Тут даже богов можно будет призвать в свидетели, не открывая этой страшной тайны людям.

И все бы было хорошо, но подходящий для вызова человек все никак не шел.

— Хоть бери, лови какого-то идиота, чтобы напоить и уговорить нам помочь, — проворчал Марук.

И эта идея даже показалась ему не столь и плохой. Потому что время заканчивалось, а разные болваны словно взяли и разом вымерли.

— Так… — задумчиво сказал Марук, глядя в потолок. — Нэлла, точно Нэлла. Чего только не сделаешь ради красивой женщины, беспокоящейся за бестолковую девчонку?

глава 14 окончание

— Время. Найди. Сделай. Не спорь, — бормотала на ходу Нэлла. — Разве я могу доверить столь важное и тайное дело какой-то деве из стражи, едва научившейся держать в руках меч? Будь убедительна и твои духи тебе помогут. Не перебарщивай, запах должен быть едва уловим. Если кто-то может защититься от их воздействия, он не подходит, слишком умел. Не теряй на таких время. Поспеши. У нас совсем мало времени…

— Что ты бормочешь, боевая цапля? — лениво спросил котик.

Нэлла остановилась, одарила его презрительным взглядом и величественно пошла дальше. И даже бормотать перестала, хотя буря в душе, которую вызвало полученное задание, утихать даже не подумала. И присутствие этого наглого мужика ее только усиливало. Присмотрит он и проследит. Поможет.

Словно ей может понадобиться его помощь. Словно она захочет ее принять.

— Не в этой жизни, — проворчала Нэлла и ускорила шаг, впервые жалея, что Портретный Коридор такой длинный, а особенно — узкий. Заставляющий котика идти за спиной, чуть слева, и сверлить взглядом шею Нэллы. Она этот взгляд чувствовала и он еще больше ухудшал ей настроение.

Вот зачем он здесь?!

Марук засомневался, что она сможет справиться сама, без помощи разных сомнительных мужиков? Засомневался, что она сможет правильно выбрать?!

— Артефакты, — сказал котик.

— Что? — спросила девушка.

— Я чую артефакты и их силу. А владелец артефакта нам точно не подходит. Мало ли как он его может использовать.

— О, — только и смогла сказать Нэлла. Об артефактах она почему-то не подумала.

А может не подумала именно потому, что за спиной идет котик и смотрит на шею. Отвлекает. Может даже специально.

Гад!

— Ч-ш-ш-ш, не обращай внимания, — сама себе сказала она, тихо-тихо сказала. — Он уберется и пропадет. А пока думай о холоде и будь разумной.

— Слух у оборотней тоже получше, чем у остальных людей, — задумчиво сказал неприятный спутник.

Буря в душе Нэллы всколыхнулась и буквально потянула ее обернуться и уставиться в глаза этому мерзкому мужику. Не угрожающе уставиться, вовсе нет. Зачем? Лучше просто смотреть, смотреть так, чтобы он почувствовал, что перед ним стена. Непреодолимая.

— А ведь я мог и не говорить, — добавил котик. — Просто слушать себе тихонько…

Стена вздрогнула, дала трещину и с грохотом осыпалась. А Нэлла от него отвернулась и пошла дальше, как можно быстрее.

И да, она была уверена, что он это делает специально. Ему нравится ее реакция. Так что радовать его девушка не собиралась. Пускай ищет себе развлечения в другом месте. Хотя бы среди этих начинающих дур из стражи. Все равно они пока ни на что большее не годятся, а могут и вовсе никогда не пригодиться. А так хоть гостя развлекут. Все польза.

— Ваш глава, из-за жадности и отчаяния, велел тебе сделать глупость, — сказал Лост. — Напоить и уговорить какого-то болвана, надо же. И совсем оно будет не подозрительно.

— Времени на сложности нет, — мрачно сказала Нэлла, не оборачиваясь.

— Зато времени на глупости хоть отбавляй, — проворчал котик. — А может все проще, может это не глава Дома глупость приказал, а ты не сумела его правильно понять?

— Что?

— Это он сказал тебе, что времени на сложности нет?

— Да.

— Хм, тогда это действительно ты не сумела понять. Тебе фактически приказали импровизировать.

— И?!

— Импровизируй, — милостиво разрешил котик, а потом фыркнул. — Хотя… представляю я эту импровизацию… У тебя другие таланты. Ты прямая, как стрела. Хорошо, что рядом с тобой я.

— Да, просто чудесно, — желчно подтвердила Нэлла, но Лост ее проигнорировал.

— Тебе очень повезло, потому что я знаю, что из самого простого можно сделать, вызвав минимум подозрений и даже не заговаривая с избранным героем.

— И что? — мрачно спросила девушка.

— Заставить его подслушать наш интересный разговор. О том, что время уходит и послезавтра попросту некого будет вызывать.

— Прекрасно, — проворчала Нэлла, и даже не стала уточнять, чем в таком случае помогут духи, воздействующие на разум не защищенных людей.

И, если честно, ей план котика действительно понравился. Просто потому, что он был гораздо разумнее того, который успела насочинать она сама.

Подходящее место для разговора, который обязательно подслушают, Лост выбирал долго и вдумчиво. Причем, настолько вдумчиво, что ни у кого бы не осталось сомнений в том, что на Общих Землях, а особенно в этом городе, он практически местный житель.

Выбрал в итоге какую-то подозрительную питейню, средней паршивости, судя по вывеске с полуголой грудастой девицей и замызганной двери. За дверью, впрочем, картина была получше — тяжелые столы, старые и надежные, такие же тяжелые скамьи, кованные держатели для осветительных шаров и сухие соцветья лаванды в рамах вместо картин. В общем, было даже стильно, хоть и мрачно. Да и пахло в этом сомнительном заведении вовсе не пролитым пивом и пригорелой вчерашней кашей. И было сравнительно чисто.

— Хм… — сказала Нэлла.

— Семейная питейня, лет ей побольше, чем деду вашего главы Дома, — представил заведение Лост. — Она тут с момента основания города, а может, стояла на этом месте даже до того, как его начали строить. Здесь же одна из больших дорог проходила, а вдоль дорог стояли трактиры.

Нэлла окинула его недоверчивым взглядом. Вот чего она от этого кота не ожидала, это того, что он интересуется чьей-то там историей.

Кандидатов в любители послушать чужие разговоры Лост выбрал быстро. Окинул зал взглядом, хмыкнул, а потом уверенно повел Нэллу к той части, столы в которой стояли вдоль стены и были отгорожены друг от друга плетенными из лозы щитами. Кого он там выбрал, девушка даже не представляла. Щиты неплохо скрывали сидевших за столами людей. Но села без возражений, позволила заказать себе какое-то жаркое и напиток из числа произведенных прямо в этом заведении. А потом стала поддерживать дурацкий разговор о том, что Шелеста послезавтра здесь уже не будет и Томию он заберет с собой. И хорошо это, или плохо?

Лост даже вполне разумные аргументы приводил, доказывая, что это будет наилучшее решение. А Нэлла непонятным образом действительно втянулась в спор о том, что с величием птичьих Домов ничто не сравнится. И на людей, которые с шумом встали и куда-то ушли она обратила немного внимания. Тем более, они такие были не одни.

— А еще это любимое место разных самоуверенных вольнонаемных магов, — неожиданно сменил тему котик, прервав попытку Нэллы доказать, что магия ритуалов самая надежная во всех мирах. — Да, самоуверенных, особенно тех, которые пока еще не понимают толком во что вляпались. Впрочем, те, кто выжил и поумнел тоже любят сюда ходить, наблюдают за молодняком.

— О… — сказала Нэлла, окинув взглядом видимую часть зала питейни.

— А я однажды не рискнул привести сюда девушку, побоялся, что она прямо здесь увидит кого-то получше, чем я, — широченно улыбнулся котик и опять сменил тему: — Хочешь попробовать настойку на радужной траве? Такого вкуса я нигде не встречал.

И Нэлла зачем-то согласилась. Просто из любопытства. Тем более, она эту настойку собиралась просто попробовать, необычные вкусы ее привлекали. И не собиралась сегодня затевать споров или драк с котиком. Даже если он будет всем своим поведением этого просить.

Нэлла хотела просто посидеть в тихом месте. Отдохнуть от подчиненных и, возможно, собраться с мыслями.

А потом что-то пошло не так. Причем, она даже не уловила момент, когда этот поход в «не так» начался. А все из-за котика, которому захотелось продолжить спор о достоинствах и недостатках птичьих Домов, и магии его нового мира.

глава 15 начало

Глава 15

Всего лишь мелкие происшествия.

— Ха! — выдохнул котик, откинувшись на спинку скамьи. Поза получилась вызывающая.

Впрочем, у него все получалось вызывающее, и Нэлле хотелось откусить ему нос. Может хоть так будет меньше раздражать. А то сидит здесь, раздает улыбки подавальщицам и даже уборщице, и неимоверно бесит.

Как он вообще смеет говорить, что у птичьих Домов множество недостатков?! Ему-то откуда знать, что там да как?! Он был всего лишь вольнонаемным магом и ни до каких секретов, даже самых мелких, допущен не был!

— Что за «ха!»? — спросила девушка, навалившись на стол, и отпила еще немного настойки, очень уж вкусная оказалась. О том, зачем они собственно сюда пришли, Нэлла уже благополучно забыла, точнее, попросту выбросила это дело из головы, после того, как котик сказал, что все получилось. Почему они не уходят домой — Нэлла не задумывалась. Она просто спорила и доказывала, изо всех сил пытаясь удержаться на той грани, где доказательства имеют вес, но собеседник так и не сумел выведать скрываемые Домом секреты. А может он именно секреты пытается так выпытать? — Ты… ты пытаешься заставить меня предать Дом и раскрыть тебе тайны?! Да меня с детства учили…

— Ха! — опять выдохнул котик, и Нэлле захотелось вцепиться ему в лицо ногтями, а потом отрезать уши.

— Что за «ха!»?!

— Вы так носитесь с этими секретами, — лениво проворчал котик. — Жалкими осколками и ошметками целого. Ты знаешь, я очень быстро учусь. Очень. И знаешь, что меня по настоящему ошарашило в том мире? Впервые ошарашило, за очень долгое время, я даже уже не думал, что смогу однажды проснуться, посмотреть на небо и замереть в удивлении, потому что наконец-то стала понятна та истина, которую я никак не мог уловить в том мире.

— И что же тебя ошарашило? — спросила Нэлла.

— То, что каждое следующее открытие там делалось на основе предыдущего или предыдущих. И мир становился больше, знания становились больше. Что каждый следующий гений в том мире не изобретал все заново, чтобы его семья это изобретение спрятала и носилась с ним… хм, как с жидким дерьмом, которое нельзя показывать, нельзя расплескать, но можно им подкармливать хилые растения, в надежде, что из одного из меленьких цветочков вырастет следующий гений, который добавит в ведро…

— Я сейчас тебе в глаз вилкой ткну, — мрачно пообещала Нэлла.

— Какие мы нежные, — проворчал котик. — Но я не о том. Гении не рождаются по заказу. Гении не рождаются в определенных семьях. Гении — это вообще случайность, которая может появиться даже посреди малообитаемых болот. Вот появится и даже если ее найдут, у нее будет очень мало шансов просто дожить до того времени, как эта гениальность станет иметь значение. И полагаться на гениев… Впрочем, и это не важно. Важно то, что они, в отличие от вас, не ждут каких-то там гениев, которые еще и родиться должны в определенном Доме, чтобы взять в руки осколок знаний, найденный предшественником, и сделать его больше. Они собирают эти осколки в одном месте, собирают из них мозаику, которая постепенно превращается в картину. И даже не совсем гении начинают понимать, что это такое и как его сделать лучше, полнее, а что можно вообще выбросить, потому что оно попало туда ошибочно, просто из-за того, что картина когда-то была не настолько полная. Понимаешь?

Нэлла понимала, поэтому кивнула и опять отпила настойки.

— Ну, вот, расстроилась, — проворчал котик. — Не люблю расстраивать красивых девушек.

— Да? — удивилась Нэлла. — Тогда ты должен меня развеселить!

— Да с удовольствием. Уверен, ты понятия не имеешь о множестве очень веселых мест в этом городе. Потому что птички из Домов предпочитают далеко от этих Домов не отлетать. Так и не понял, привязка у них столь коротка, или боятся увидеть что-то лишнее?

Нэлла привстала и треснула котика по голове. Кулаком. А он взял и опять рассмеялся. И, наверное, именно поэтому девушка решила посмотреть на его интересные места. Чтобы не подумал, что она боится или привязана.

И да, Нэлла понятия не имела, почему хочет что-то доказать этому мерзкому коту.

Единственное, что Нэлла поняла после похода по веселым местам — это то, что проблем с женщинами у этого типа никогда не было. Он понимал, что может понравиться женщине. Даже женщине носящей меч и умеющей усиливать удар магией.

Злить он стал только больше, хотя постепенно эта злость отошла на второй план и стала просто фоном. А вперед выбралось любопытство и стало впитывать все увиденное и почувствованное.

— Говорят, на этом самом месте когда-то был храм Алого Воина. В те стародавние времена, когда боги только-только появились и отбросили тьму, пытавшуюся поглотить мир, — рассказывал котик, пока Нэлла очень осторожно тянулась кончиком пальца к камню с отколотым краем, похожему на желтый песчаник, но кажется не он. Как-то слишком плотно этот камень выглядел, что ли. И на месте скола была резкая линия, которая у песчаника давно бы сгладилась. — Да не бойся ты, он не опасный. И даже сила там откликается не каждому, иначе его давно бы утащил какой-то птичий Дом, несмотря на все трудности. Даже проход бы расширили, рискуя обвалить часть берега в реку.

Нэлла мысленно отмахнулась от его очередного выпада в сторону Домов и решительно положила ладонь на камень. Он оказался теплым, что было невозможно, учитывая, что находился этот камень под землей, да еще и у реки. В пещере, то ли рукотворной, то ли вымытой рекой тогда, когда она была полноводнее. В этой пещере было влажно и холодно. А камень — большой, достававший почти до свода пещеры, неожиданно теплый.

— Так вот, говорят, на этом месте был храм. Точнее, он был на поверхности, а под ним — подземелье с тайным выходом на реку. А потом на храм напали аберки… тогда они заходили еще очень далеко и были действительно силой. А о птичьих Домах Запада и речи еще не было. Сплошное кочевье. Так вот, напали на храм, и все, что сумел сделать занятый бог, это спрятать камень своей силы под землю и помочь сбежать служителям. А аберков с этих мест выбили только спустя несколько столетий и построили новый храм. А этот так и остался воспоминанием. Ну, и еще своеобразным испытанием для учеников вольнонаемных магов. Всем хочется получить помощь Алого.

— И кто-то получил? — спросила Нэлла.

— Понятия не имею. Я почувствовал тепло, не знаю почему, этого даже служитель не смог объяснить. Другие не чувствуют ничего. Кто-то вроде бы вообще лишился силы и сошел с ума, что-то он успел сделать такое, с чем за плечами вообще к храмам Алого лучше не приближаться. Даже таким, почти не существующим. Третьи… О, кстати, один изгнанник из Дома Журавлей, тот самый, который пиратствовал на корабле «Ночестветка», именно здесь получил прощение, меч и право основать свой собственный Дом. На данный момент чуть ли не Великий.

— Дом Чайки, — сказала Нэлла, слышавшая эту странную историю, но не представлявшая, что таинственные подземелья находятся так близко.

— Да, Дом Чайки. И никто даже не посмел протестовать и пробовать мстить. Явление Алого всю охоту отбило у желающих. Чем-то ему тот тип очень нравился.

Нэлла улыбнулась и кивнула. Она любила истории о героях. Даже таких неоднозначных. Впрочем, первым Чайкой невозможно было не восхищаться. Он сумел стать лучшим и достойным, вопреки всему. А большинство изгнанников либо очень быстро умирают, частенько по собственной воле, либо становятся наемниками и носят маску, потеряв и имя, и гордость. Чтобы пойти вопреки всему этому, нужно быть очень сильным человеком.

А боги сильных любят, особенно Алый Воин. Так что те, кто говорит, что Чайка взошел так высоко благодаря божественной помощи — не правы. Он помощь получил потому, что сумел вопреки всему забраться очень и очень высоко, и зайти дальше, чем очень многие до него.

— Ладно, боевая цапля, пошли греться. Здесь, чуть выше по течению реки, есть еще одна питейня с историей. Там однажды даже Желтая Плетельщица пила подогретое вино, ее никто не узнал в замерзшей оборванке, но обошлись так вежливо, что она то заведение благословила и теперь там никогда не портятся продукты и не подгорает еда. Хорошее место.

глава 15 окончание

В питейне с историей и вечно свежими продуктами можно было заподозрить что угодно, только не питейню. Унее даже самой плохонькой вывески не было.

С первого взгляда казалось, что это просто лодочный сарай — питейня на две трети нависала над водой. И на чем она там держалась, было не видно. Может даже на магии, хотя вероятнее всего — на сваях.

Со второго взгляда становилось понятно, что для сарая это здание выглядит излишне. В чем именно излишне, было непонятно, но ощущалось это очень хорошо.

С третьего взгляда, когда смотрящий подходил достаточно близко, становилось понятно, что крыша этого дома вовсе не заросла мохом и плесенью, что ее какой-то весельчак просто так покрасил.

А за дверью этой странной питейни оказалось неожиданно шумно и весело.

В одном углу надрывался какой-то тип. То ли пел, то ли ругался. Сразу так и не поймешь. Хотя, казалось бы, зачем бренчать на трехструнке, если просто ругаешься?

В другом углу сидел мрачный громила и печально смотрел в никуда.

На столе, стоявшем в центре помещения, возлежал большой кот, с такой наглой мордой, что Нэлла даже спросила, не родственник ли он Лоста. Оказалось, не родственник. И даже не знакомый. Потому что в прошлый раз там лежал кот другого цвета. Традиция у этих котов такая.

Другой традицией было — погладить кота, если пришел впервые. Ну, Нэлла особо и не возражала.

Третьей, видимо, повисеть на шее у Лоста. И касалась эта традиция сугубо двух смазливых разносчиц. Висели они, к счастью, не долго и довольно скоро котика отпустили, разрешив сесть и пообещав принести что-то загадочное.

В общем, котик опять злил и раздражал и ничего делать с этим не собирался, даже после намека. И за стол Нэлла садилась чувствуя себя надутой совой, которой хочется кого-то клюнуть.

— Ты нравишься девушкам, — сказала Нэлла после того, как одна из разносчиц принесла подогретое вино с травами, не забыв кокетливо поправить Лосту прядку и хихикнуть.

— Смотря каким, — лениво отозвался котик. — И смотря где. О, еще смотря в качестве кого. Вон Томии в качестве жениха совсем не нравился, а в качестве наставника и друга семьи оказался очень даже ничего.

— Хм, — отозвалась Нэлла, успев пожалеть, что завела этот разговор и не понимая, зачем это сделала. Память, если честно, немного путалась, хотя нельзя было сказать, что она так уж пьяна. Вот то, что реакции на этого котика странноваты и откровенно отдают глупостью, она отлично понимала.

— Да, обстоятельства вообще дело загадочное, — проворчал котик, рукой указав на кружку с вином. Пей, мол, грейся, а то еще простудишься после подземелья с камнем. — Помнится, однажды я встретил чудесную девушку. С ней было весело, мы долго гуляли… да, а потом обстоятельства изменились и она сломала мне челюсть. Всего лишь. Хорошая была девушка.

— Да? — меланхолично удивилась Нэлла, память которой окончательно спуталась, но из нее, на удивление, начали всплывать подходящие воспоминания. — Я тоже когда-то кому-то челюсть сломала.

— Вот так совпадение! — воскликнул котик с явной фальшью в голосе.

— Интересно, кому же я ее сломала? — задумалась Нэлла и понюхала вино. Пахло оно очень приятно, так что пила она без опасений.

Образы в голове были смутные. Но в том, что ломала челюсть вовсе не очередному болвану-подчиненному, почему-то решившему, что с девушкой, которая пониже и поменьше, чем он, нужно глупо флиртовать, вместо того, чтобы выполнять приказы, Нэлла была уверена.

Впрочем, какое теперь это имело значение?

— Никакого, — мрачно сказала девушка. — И я хочу веселиться. А будешь рассказывать про обстоятельства и челюсти, я от тебя уйду. Вон туда, там весело.

И указала на шумную компанию.

— Да, весело, — лениво подтвердил котик. — Похоже, там пьют подмастерья, плотники, кажется. Есть у этих подмастерьев традиция. Они хотя бы раз в два месяца устраивают споры о том, кто больше выпьем и делают ставки.

— Да?

— Да. И ты столько не выпьешь. Птички из благородных Домов вообще столько не выпьют.

— Выпью! — зачем-то сказала Нэлла, хотя пить не собиралась.

— Ха!

— Это ты, наверное, столько не выпьешь. По себе судишь.

— Ха! Спорить с женщиной…

— Тебе что-то мешает поспорить с женщиной? — мрачно прищурилась Нэлла.

И оказалось, что котику ничто не мешало. Он просто пытался сохранить честь и достоинство. Демоны его знают, чьи.

А подавальщицы оказались гадинами. Потому что кто кроме них мог рассказать упившимся подмастерьям, что вон те маги тоже решили поспорить? Зато кучу маленьких глиняных стаканчиков эти мерзкие девицы принесли почти мгновенно. Толпа подмастерьев только-только начала двигать стол в сторону очередного спора.

И Нэлла еще успела спросить, что за гадость в стаканчиках? И оказалось, что там все то же вино, просто без специй и холодное. А потом ей на все стало плевать. Потому что котик смеялся. Толпа незнакомцев подбадривала. А подавальщицы все мелькали и мелькали, пока Нэлла одной из них не пообещала отрезать нос, если не перестанет привлекать к себе излишнее внимание.

Но в споре она, кажется, победила. Вот только мерзкий кот послушнее от этого не стал и не хотел вести ее домой, утверждая, что туда в таком виде лучше не идти. Потому что уронится честь и больше не встанет. Так и будут насмехаться. Куда идти, он особо не знал. И даже немного заблудился в опустившихся на город сумерках. И куда они в итоге пришли, Нэлла разбираться не стала. Она к тому моменту очень устала и впала в меланхолию настолько, что стала жаловаться на болванов, которые всю жизнь окружают, а котик поддакивал и все шел. И то, что спутница практически висит у него на плече, его ни капельки не смущало.

Или смущало, просто она на это не обращала внимания. Он вообще говорил о каких-то странных вещах. О том, что надо замаскироваться. О том, что утром под окном могут начать петь ежи. И о том, что кто-то там идиот, потому что что-то непонятное игнорировать нельзя.

А Нэлла была уверена, что можно. Поэтому его бормотание и игнорировала.

За открытым окном надрывалась птица с премерзким голосом. Босой ступне было холодно. Зато всему остальному телу тепло и уютно, хотя поперек талии навалилось что-то довольно тяжелое.

Нэлла заворочалась, спрятала ступню под одеяло, а потом открыла глаза и долго смотрела на мужскую руку, лежащую поверх этого одеяла. Рука рассеиваться утренним туманом и куда-то исчезать явно не собиралась.

Пришлось поворачивать набок гудящую голову и смотреть на обладателя этой руки. Владелец оказался слегка небрит, всклокочен, смутно знаком и довольно симпатичен, несмотря на нос не идеальной формы. И Нэлла смотрела на него довольно долго, пока не вспомнила, что это котик, тот самый, у которого она выиграла спор. Самый идиотский спор в жизни, надо сказать.

— Эй! — сказала Нэлла и толкнула локтем его в бок.

Он открыл глаза, немного поморгал, а потом скривился так, словно съел ведро лимонов.

— И?

— Что «и»? — удивилась Нэлла.

— Будешь рассказывать про усиление и раскрытие?

— Что?

— Ты половину ночи доказывала, что специально меня напоила, чтобы я раскрылся и усилился.

— Что?

— У меня был тот же вопрос, — признался котик.

Нэлла честно попыталась вспомнить эту половину ночи, но ничего кроме смутных воспоминаний о собственном глупом хихиканье и утверждениях, что в таком состоянии мужики ни на что не способны, память так и не выдала. Зато сразу вспомнилось, что мужик все-таки смог, возможно, только из-за спора. Потому что до этого он утверждал, что злобные птички ему не нравятся и что женщины должны быть кроткие, нежные и послушные, а главное, не пытаться закормить насмерть, как это делают плохо контролирующие себя девушки-оборотни, увидев холостого вожака. Причем там было это кормление, Нэлла понятия не имела.

— Расскажешь кому-то, убью, — проворчала Нэлла, ощущая себя дурой.

А еще было смутное ощущение дежавю, но его заглушала боль, раскачивающаяся в голове при каждом движении. И почему-то вспомнилась тетка, со своими планами по замужеству племянницы. Помнится, она утверждала, что однажды эта племянница падет очень низко, если так и не станет ничьей женой.

— Вот бы она сейчас порадовалась, — пробормотала Нэлла и печально вздохнула.

А мерзкая птица все так же надрывалась. Кажется, насмешливо. Потому что убивать не менее мерзкого котика совсем не хотелось. И даже, следуя классическим балладам, отрезать язык не хотелось. И сбежать не хотелось.

Хотелось всего лишь заткнуть вопящую птицу и лечь дальше спать. Пускай даже у котика под боком. Котик теплый и уютный. И навевает странное спокойствие. Правильное такое спокойствие.

Все та же озабоченная чужим замужеством тетка утверждала, что это первый признак сильного мужчины. Не только телесно сильного.

Впрочем, что котик очень сильный, несмотря на свою придурковатость, Нэлла поняла сразу. Наверное поэтому и пыталась самым идиотским из способов доказать ему, что сильнее. Хоть в чем-то.

Всего лишь инстинкты и привычка. Иначе настоящим воином не станешь.

глава 16 начало

Глава 16

Сплошные неожиданности.

Головная боль утихать, а тем более пропадать и не собиралась. Шевелиться Нэлле по-прежнему не хотелось, но терпеть эту проклятую боль хотелось еще меньше. Поэтому девушка аккуратно опустила ноги на пол, осмотрелась, нахмурилась, не увидев своей куртки, села на корточки и заглянула под ковать, в надежде, что она валяется именно там, а не осталась в той питейне. Если осталась, ей наверняка уже приделали ноги и искать ее бесполезно. А куртка была любимая.

— Что ты там ищешь? — ворчливо спросил котик. — Потерянную невинность?

Нэлла его обозвала, а потом все-таки сказала про курточку, в кармане которой точно должно было быть обезболивающее.

— О, — сказал котик и сел. — Иди сюда, несчастье. Знаешь, у оборотней множество недостатков, начиная с того, что не обучаясь и находясь далеко от клана можно банально спятить, и заканчивая высокими отношениями между вожаком и окрестными девицами всех возрастов. Но вот метаболизм у оборотней именно та вещь, ради которой можно эти недостатки потерпеть. Организм оборотней очень легко возвращается в равновесие, легко излечивает сам себя, частично регенерирует, а если не хватает каких-то ресурсов, может до некоторой степени восполнить их с помощью магии. А если собственный метаболизм еще и натаскать, настроить…

— У тебя голова не болит, — мрачно сделала вывод Нэлла и поняла, что искренне и от всей души его ненавидит.

— Иди сюда, боевая цапля. Что-что, а такую головную боль я лечить умею. Сейчас погрею виски, попьешь водички и все пройдет.

Любви это обещание что-то не добавило и котику захотелось страшно отомстить. Просто не сейчас. Пускай сначала действительно полечит. Вдруг получится.

Грел виски Лост просто ладонями, задумчиво глядя перед собой, но вряд ли видя Нэллу. Боль при этом, как ни странно, утихала. Успокаивалась. Словно была морем, на котором мифический волшебник, умевший ходить по воде, успокаивал шторм.

— Пока все, — выдохнул котик, убирая руки. — Теперь попить воды, потом сделаю сладко-соленый чай. Можно еще одну травку пожевать, но не уверен, что она у меня есть.

— У тебя? — заинтересовалась Нэлла, представив как он роется в многочисленных карманах в поисках своей травки, и впервые обратила внимание на помещение, в котором находилась. Помещение было на первый взгляд обыкновенной спальней, причем, мужской и холостяцкой, из тех, в которые наемная уборщица заглядывает раз в полмесяца. В лучшем случае. Со второго взгляда становилось понятно, что эта спальня не так и обыкновенна. Вместо осветительных шаров почему-то были какие-то странные рожки. Небольшой стол — белый, но не крашеный, а из камня, и он словно врос в стену. Рядом со столом шкаф на полстены, с одной массивной дверью, изрисованной непонятными значками, и множеством открытых полок справа от этой двери. На полках еще куча странных вещей. И нигде не видно статуэтки судьбы, которая обязательно должна стоять в спальне.

— У меня, — ответил котик и широко махнул рукой. — Я, наверное, не очень хорошо соображал. Но в тот момент мне показалось, что проще будет отправиться домой, чем пытаться спрятать тебя в том городе до того самого момента, как ты протрезвеешь и перестанешь петь похабные песни, хихикая и обещая кому-то отрезать достоинство.

— У тебя? — переспросила Нэлла, заподозрив страшное. А именно то, что находится этот дом не в Общем Городе.

— Ну, ежа у меня, конечно, нет. Эти ежи почему-то оборотней не очень любят, даже девушек. Но через мир пчеловов я пройти могу и без них. У меня есть подходящий накопитель и… хм, особый допуск.

— Допуск? — переспросила Нэлла, заподозрив, что все еще страшнее, чем она подумала. — Допуск куда?!

— Сложно объяснить и это тайна, — не шибко уверенно сказал котик. И улыбнулся, широко и обаятельно.

И Нэлла поняла, что это все. И в шею ему вцепилась с искренним намерением придушить, потом попинать труп, зарыть его под ближайшим деревом и уйти в закат, безумно хохоча. И это все казалось ей в тот момент наилучшим и самым разумным выходом.

На взгляд Шелеста, старший брат Томии на старшего был не похож. А похож он был на бестолкового студентуса, одного из тех, в ком одногруппники сразу же вычисляют избалованных деток неожиданно разбогатевших купцов и, частенько, пытаются всеми доступными способами доказать им, что они вовсе не избранны. Что есть люди и побогаче, и поизбранее, и с километровым списком знатных предков.

Бернт был точно такой же. Он жил в своем мире и почему-то был уверен, что все вокруг только за этим миром и следят, попутно стараясь хотя бы немного к нему приблизиться. Ага, абсолютно все, даже сам король только и мечтает как бы оказаться на месте бестолкового сыночка купца, избалованного до предела маменькой, пока папенька был в вечных разъездах.

И как эти же избалованные детки, Бернт искренне и нахраписто пытался помочь окружающим. Ну, как умел. Старательно убеждая не нуждающегося в такой сомнительной помощи человека, что он глуп, недостоин и что к нему просто снизошли, за что он должен быть очень благодарен.

А у Шелеста быть благодарным не получалось. Ну, никак.

И ссориться с братом Томии не хотелось. Он же потом не отстанет. Зачем усложнять себе жизнь?

— Ты должен хоть что-то делать, — убеждал Бернт Шелеста, мешая читать все тот же черновик.

— Что например? — поинтересовался Шелест, пытаясь сосредоточиться на очередной цифре, которая то ли сходилась, то ли не сходилась.

— Подобрать оружие…

— Зачем? — поинтересовался Шелест, плюнув на цифру.

— Чтобы привыкнуть!

— Я у Томии одолжу, — сказал непонятливый иномирец и с намеком пошелестел бумагой.

— Они сделаны для девушки и мужчине не годятся! Только такой болван как ты…

— Да? Я разницы не заметил, — признался Шелест, которого долго и упорно пытались учить сражаться на мечах, но в итоге пришли к выводу, что лучше уже не будет.

— А! — разочаровано сказал Бернт, махнул рукой и на некоторое время отстал.

Шелест вздохнул с облегчением и опять попытался читать. Но счастье долго не продлилось. Еще и Томия куда-то запропастилась вместе с ежом и некому было гонять братца.

— Ты совсем не переживаешь? — спросил Бернт вернувшись.

— А должен? — спросил Шелест, мечтавший сейчас только об одном — как можно быстрее набить морды претендентам на жену и отправиться домой. А там наконец покаяться перед таким добрым и терпеливым руководителем и попросить помощи. Потому что перечитав даже часть черновика Шелест вдруг обнаружил, что успел уйти в своей самостоятельной работе не совсем туда, куда вроде бы планировал. И даже не заметил как и когда.

— Когда мне впервые бросили вызов, я переживал, — поделился личным Бернт и добавил, наверное, чтобы никто ничего лишнего не подумал: — Мне тогда было четырнадцать лет и дрались мы на ученических мечах.

— О, — восхитился откровением Шелест. — А мне вызов впервые бросили в двенадцать лет. В рамках дуэлей «нападение-защита». И наш преподаватель уснул случайно, нетрезвым был. И не заметил, как рикошетом ворота вынесло. Потом завхоз так ругался. И грозился, что мы лично эти ворота поставим на место. А мы так и не поставили. А потом школу вообще развалил тот придурок…

Бернт похлопал глазами. И разродился лекцией о традициях боев за невесту и том, каким именно образом в эти традиции вписываются бои за тех невест, которые умудрились стать чьими-то женами. Лекция, увы, была запутанная и нудная. Да и голос у братца Томии оказался усыпляющим. Так что не удивительно, что Шелест задремал. И приснилась ему какая-то чушь о том, что этого братца отправили учиться, причем, каким-то непонятным образом определили в одну группу с Томией и заставили самого Шелеста преподавать ему теорию магии. А Бернт учиться не хотел ни в какую. А потом и вовсе стал ходить по свадьбам и зачем-то вызывать на бой женихов. И женихи, как назло, оказались очень хорошими магами. И все время этого балбеса били. А Шелеста ругали за то, что не удержал. Представители сразу двух миров ругали.

В общем малоприятный был сон, и Шелест даже обрадовался, когда его разбудили.

Жалко только, что разбудили для того, чтобы сказать, что явились претенденты на Томию. В количестве сразу восьми штук.

глава 16 окончание

Сразу восемь претендентов на родную дочь очень удивили Марука. Он некоторое время походил от стены к стене, спрашивая у каких-то высших сил, чем там занималась Нэлла и для чего она этим занялась. Потом Марук спросил у потолка куда смотрела стража. И только после этого пошел посмотреть на проблему.

Проблема оказалась так себе. Пять самоуверенных придурков, едва-едва ставших чьими-то учениками. Они явно слабо понимали куда вообще пришли. И приперлись только потому, что узнали — муж целой дочери главы Дома какой-то там иномирец. А про иномирцев они что знают? А только то, что происходит в хорошо изученных мирах, точнее, даже не мирах, а частях этих миров, в которые легче всего попасть.

Ну, еще эти болваны наверняка слышали сказки о том, как явившийся из бедной окраинной деревеньки гений побеждал кого-то там и становился спасителем целого Дома. Непонятно от чего, правда, но становился.

И эти болваны, естественно, даже не задумываются о том, что если они даже победят, это вовсе не гарантирует их счастливую дальнейшую жизнь. Потому что Дом не даст своего признания и защиты, а значит, и им придется сначала пережить других претендентов на эту самую жизнь.

В общем, просто наивные идиоты.

Еще двое — наемники, изо всех сил пытающиеся выглядеть поприличнее. У этих, наверняка, за плечами есть какие-то достоинства, которыми может заинтересоваться Дом. Но вряд ли этих достоинств много. Было бы, ими заинтересовались бы раньше и хотя бы узнали.

Последний — мрачный и недовольный тип. Выглядел он так, словно его заставили сюда придти и он об этом очень жалеет, но ничего сделать не может. А еще, он почему-то казался знакомым. Возможно, чей-то младший сынок, не успевший пока привлечь к себе особого внимания.

Марук задумчиво хмыкнул и пригласил всех на полигон, надеясь, что Бернт догадался привести туда Шелеста и не придется никого отправлять за ним.

— Вот! — торжественно сказал Бернт, махнул рукой вправо и пристально уставился на Шелеста, словно надеялся увидеть на его лице испуг. А может и восторг, кто этого странного типа разберет?

Шелест честно посмотрел и передернул плечами. Из восьми человек внимание привлекал только один — Шелест видел на нем какое-то сложное плетево. А это наверняка означало, что он носит на себе артефакт. Остальные были обыкновенными. Один вообще удивительно напоминал студентуса, припершегося на экзамен в надежде, что повезет и ему выпадет именно тот единственный вопрос, который он знал. Марук на этого типа, кстати, смотрел недовольно. Да и владелец артефакта стоял как можно дальше от него и слишком демонстративно не смотрел в его сторону.

— Идем, идем, — пробормотал Бернт, так и не дождавшись от Шелеста ожидаемых эмоций и, показывая пример, пошел к отцу.

Марук встретил сына одобрительным взглядом, а Шелеста персональным кивком. Потом представил мужа своей драгоценной дочери бросившим вызов, почему-то не представив их ему. Возможно, имена этих загадочных личностей положено было узнавать только в случае их победы. А проиграют, так им и надо — помрут, будут покоиться в безымянной могилке.

Потом Марук печально вздохнул, пожалел о том, что все пришли сразу и заявил, что не простит себе, если победит в итоге кто-то слабый. Поэтому жребия не будет, а будет сугубо его выбор. Сугубо по его представлениям о силе.

Претенденты на Томию это заявление проглотили. Хоть владелец артефакта и выдал кривую улыбку. Видимо, что-то оскорбительное в нем все же было.

И Шелест совсем не удивился, что первым противником оказался тот самый тип, похожий на не готового к экзамену студентуса.

— Не показывай сразу всего, — таинственно прошептал Бернт, указывая Шелесту на центр поля для боев. За что получил удивленный взгляд.

Шелест, если честно, вообще слабо представлял, как можно показать все свои умения сразу. Для этого умений должно быть ну очень мало.

— Вызов брошен, — сказал Марук и махнул рукой.

И вокруг готовой к сражению пары поднялись щиты. Штук шесть вроде бы.

Противник терять времени не стал. Дико заорал и бросился на Шелеста, размахивая мечом, как палкой. Шелест от неожиданности даже бить его не стал, просто шарахнулся в сторону и удивленно понаблюдал за тем, как этого типа собственный меч в широком замахе перетягивает влево и роняет на щит.

— Вап! — явно удивился щит неожиданному нападению и приложил обоих от всей души.

Тип заорал, уронил меч, а потом прилег рядышком и больше не встал.

— И что это было? — спросил Шелест, не ожидавший от противника подобного самоубийства.

— Первый проигравший! — торжественно ответил на этот вопрос Марук.

— Придурок! — довольно громко добавил кто-то.

Еще двое противников недалеко ушли от первого. Одного из них Шелест попросту пнул все на тот же щит, с удивлением поняв, что он его не видит. А второго перебросил через себя и он, пытаясь то ли встать, то ли убежать, вляпался туда же.

— Это не честно! — заявил один из оставшихся противников.

— Что именно? — спросил Марук.

— Он должен использовать оружие!

— Ты ошибаешься, — ласково сказал глава Дома и назначил разговорчивого типа следующим противником Шелеста.

Надутый, как хомяк парень одарил Шелеста презрительным взглядом, сложил перед собой пальцы домиком и что-то загадочное зашептал. То ли молился, призывая на помощь местных богов, умеющих являться во плоти, то ли пытался выдать что-то боевое, магическое и едва выученное, а может и вовсе древнее, найденное в не менее древней книге.

Шелест пожал плечами и ответил на магию магией — приложил слабеньким воздушным кулаком, опять уронив на щит.

— Цирк какой-то, — сказал кто-то из оставшихся противников. Одобрительно так сказал.

Следующий противник умел проводить силу через оружие, правда, не умел ее фокусировать и ничем кроме неяркой вспышки так и не удивил.

Следующий противник шел осторожно и когда поднялись щиты, нахмурился. То ли увидел сколько их, то ли почуял насколько они близко. Атаковать этот тип не спешил, наверное ждал, что атакует Шелест. Он же нападать на этого человека первым не собирался, хотя бы до того, как станет понятно, насколько он силен. Пока лучше держать защиту. Лост всегда говорил, что с незнакомыми противниками переход из защиты в нападение лучшая тактика, чем попытка чем-то там удивить. Ну, разве что уверен, что намного сильнее и умелее.

Мужчина нахмурился, но продолжал стоять. И смотреть, пристально, словно чего-то ожидая. А потом и вовсе вздохнул и сказал:

— Сдаюсь.

— Что? — удивился Шелест. Странный какой-то претендент на невесту.

— Я ошибся, — спокойно сказал мужчина, развернулся и ушел, едва пропали щиты.

Потом он что-то сказал Маруку, глубоко поклонился и остался стоять рядом с ним.

— Странно, — только и смог сказать Шелест.

Двое оставшихся противников стояли очень задумчивые. Но последовать примеру предшественника почему-то не захотели. Причем, не захотели по разному. Первый — чуть полноватый мужчина, оказавшись за щитами, сразу же атаковал иглами страха, которые Лост плодил тысячами и гонял при их помощи то надоедливых студентусов, то молодых оборотней, которым вечно что-то было от него надо. Шелест от этого подарка даже отмахиваться не стал, просто позволил иглам застрять в поглощающем щите и усилил его их энергией. Мужчина тем временем вогнал меч в землю, но этот фокус Шелест тоже знал и продемонстрировал аборигенам что такое левитация. Абориген несколько удивился и попытался толкнуть летуна на щит, за что схлопотал воздушным кулаком по куполу и был вынужден присесть. Щит у него, кстати, почти выдержал, разлетаться нитями стал только после того, как кулак рассеялся. А Шелест, не дожидаясь пока он поставит следующий, набросил на него паутину и дернул вверх.

А потом сам себе удивился.

Вот зачем надо было левитировать и бить кулаками, если паутина отлично ловит местных магов вместе с их щитами?

— Видимо не умею искать легких путей, — пробормотал Шелест.

Остался последний противник, еще более задумчивый и чем-то недовольный. Он дождался взмаха руки Марука, подошел к ждущему Шелесту, а потом сделал то, чего от него явно никто не ожидал — рухнул на колени, склонил голову и мрачно произнес:

— Прошу взять меня в ученики.

— Что? — удивился Шелест.

— Прошу взять меня в ученики, — повторил странный тип и поднял голову. — В такой просьбе не принято отказывать.

И улыбнулся. Нагло, как один кот-оборотень.

Интересно, где его носит?

глава 17 начало

Глава 17

Проблемы, от которых никуда не деться.

В то утро Корем Вичасу искал того самого доброго человека, который одолжил бы ему немного денег и не стал требовать процентов при возврате, а то и вовсе на продолжительное время об этом долге забыл. Корем вообще был хорошим парнем. Умным и довольно симпатичным, с хорошо подвешенным языком и в целом счастливым. Ему даже его работа нравилась. Хотя он пока был только младшим преподавателем, а большинство студентусов отказывались верить, что теория магии такой уж нужный предмет. Корем верил, что с возрастом они все поймут, ну, если всерьез магией займутся, а остальным оно не очень и нужно.

В общем, в жизни Корема было только одно горе — ему вечно не хватало денег. Заканчивались они постоянно в самый неподходящий момент. Сколько бы их ни было, они все равно заканчивались. Потому что, то редкая книга вдруг попадалась, то не менее редкие ингредиенты, то просто что-то красивое, способное понравиться девушке. Девушкам. Собственно, на девушек большая часть денег и уходила. И не обязательно на любимых, хоть Корем и был очень влюбчив. Этот улыбчивый парень мог запросто сделать дорогой подарок подавальщице, выучившей его вкусы и встречавшей неизменной искренней улыбкой. И коллеге, когда-то не отказавшейся в чем-то помочь. И… да почти любой девушке, почти любого возраста. Он даже Хабке как-то подарил брошь из черного вулканического камня, эта брошь словно для нее была сделана. И Хабке она понравилась. С подарками Корем всегда угадывал.

И в это чудесное утро проклятые деньги опять взяли и закончились. В самый неподходящий момент. И к кому податься на их поиски бедняга даже не представлял. Просто не мог вспомнить, кому успел отдать предыдущие долги, а кому нет. А если долг не отдал, то просить опять как-то совсем уж некрасиво.

— О! — обрадовано воскликнул страдалец, заметив, что в окне небольшого домика торчит знакомый, которого он увидеть не ожидал. Он же вроде бы куда-то ушел с каким-то аспирантом. Лекари еще жаловались, им посоветоваться надо было с ним. — О, Лост!

Оборотень почему-то шарахнулся, потом присмотрелся и помахал рукой. То ли отгоняя, то ли приглашая в гости.

Ну, Корем решил считать, что именно второй вариант правильный.

Открыл оборотень не сразу, но нуждавшегося в деньгах хорошего парня это ни капельки не смутило. А когда открыл, вышел в одних штанах, и, кажется, с подбитым глазом. А еще из его дома ощутимо пованивало чем-то паленым.

Удивиться Корем особо не успел, потому что оборотень схватил его за шкирку, практически затащил в свой дом, а потом насильно усадил за стол в спальне и вопросов сразу стало больше. Вот только гость вовсе не был уверен, что их стоит задавать. Демоны этого оборотня знают, зачем он перевернул кровать, разорвал одну из подушек, живописно разбросав по комнате пух и оборвал карниз. Может это он так уборку делал. И наеонец-то окончательно убедился, что это дело не его.

— Доброго дня, — сказал Корем, немного подумав.

Словно в ответ на его слова что-то где-то в комнате довольно громко стукнуло.

Лост стук проигнорировал, широко улыбнулся и полюбопытствовал:

— Деньги закончились?

Корем кивнул и его опять кто-то или что-то поддержало стуком.

— Не спросишь, как я догадался? — поинтересовался оборотень, потом махнул рукой и объяснил без вопроса: — А день паршиво начался. Значит, с хорошими новостями ко мне сегодня точно не придут.

Корем посочувствовал, а потом на всякий случай рассказал свою печальную историю. Пока рассказывал, оборотень сидел улыбчивый-улыбчивый, а стук звучал и звучал. Корем даже с направлением вроде бы определился. Стучало со стороны шкафа. Вот только было непонятно, почему Лост на это не обращает внимания. И у него могли быть на это причины.

— Хм, — сказал оборотень, когда закончилась печальная история о двоюродной сестре, нуждавшейся в подарке по случаю рождения сына. — Может, попьем чаю? Или чего-то покрепче? Деньгохранилища пока закрыты, а при себе у меня суммы, достойной первенца, нет.

— Тум-тум-тум! — поддержал его загадочный любитель стучать.

— Ну, я бы мог пока пройтись… — задумчиво сказал Корем, окончательно понявший, что не желает знать, что же там так настойчиво стучит. А особенно он не хотел знать причины этого стука.

И он даже успел встать. А вот уйти уже нет, потому что любитель стука собрался с силами, очередное «тум» прозвучало особенно громко, шкаф открылся и оттуда выпало нечто комковато-гусеницеподобное.

Корем от неожиданности замер на одной ноге. Оборотень тихо ругнулся. А нечто загадочно замычало, дергаясь, как разрубленный лопатой червяк.

Корем посмотрел на Лоста, все так же невозмутимо сидящего за столом, потом опять перевел взгляд на неожиданное явление и с удивлением понял, что нечто темное и лохматое с одной стороны гусеницы — женская голова. Да и в целом это, похоже, именно женщина, завернутая в одеяло и перевязанная, словно колбаса веревкой, порванной на ленты занавеской. И мычала она, похоже, из-за кляпа. И в шкаф залезла явно не самостоятельно.

— Это что? — спросил Корем, который в принципе не мог оставить девушку в беде.

— Гостья, — сказал улыбчивый оборотень. — Буйная. И чего ей там не сиделось? Посидела бы в темноте, подумала, остыла… или загорелась. Но вещи мне для такой женщины не жалко.

— Э-э-э… — только и смог сказать на это Корем.

— А что мне было с ней делать? — спросил Лост. — Не бить же всерьез. И продолжать разносить мой дом я не мог ей позволить.

— Где ты ее взял и зачем? — спросил Корем.

Женщина, тем временем, умудрилась отползти от шкафа и героически преодолеть половину пути до стола, яростно сверкая глазами и шумно выдыхая, когда на пути попадались перья. Зачем ей это было надо, Корем даже не представлял, но не восхититься не мог. Такое бы упорство да на что-то полезное.

— Где взял — очень длинная история, — задумчиво сказал Лост, а потом пошел и убрал с пути своей гостьи стул, наверное, чтобы головой не ударилась. — А зачем… я и сам не знаю. Оставил бы где валялась, прямо под тем столом, под который она норовила сползти. Ну, ходили бы потом пару сотен лет анекдоты о ней, ну, о карьере ей пришлось бы забыть и срочно найти мужа, чтобы еще срочнее родить очередного потомственного стража. Мне-то что? Не мои проблемы. А теперь мои.

— Это все твоя доброта, — понял Корем.

Упорная женщина продолжала извиваться, ползти и угрожающе мычать. И она, если честно, Корема уже пугала. И он даже готов был посоветовать Лосту засунуть ее обратно в шкаф и заколотить гвоздями на пару дней. А потом вместе со шкафом отдать родственникам и всю дальнейшую жизнь даже спать под щитами в несколько слоев. А то наверняка же явится мстить.

— А еще это чудесная иллюстрация к твоему спору с Диньяром. Он абсолютно прав в том, что считает ограничениями привязку плетений к жестам и звукам. Вот у нее эти жесто-звуки обязательная часть ее магии. И что? Что она в таком виде может продемонстрировать? Хотя в целом, очень сильная, зараза. Еле поймал.

— Ага, — сказал Корем. Иллюстрация была убедительная.

— Увнуыыыы! — угрожающе прокомментировала женщина.

— Верни ее туда, где взял, — все-таки посоветовал Корем.

— Я бы с радостью, но энергию на портал уже использовал. А накопители тоже в деньгохранилище.

— Может ежа поймаем? — спросил Корем.

— А смысл? Со мной они энергией не поделятся. Вот если позвать какую-то добрую девушку…

Корем посмотрел на продолжавшую упорно изображать червя гостью, и Лост обреченно махнул рукой. Даже самая добрая девушка не согласится помочь прежде, чем развяжут эту не шибко добрую. А если ее развязать… в общем, Корем Лосту верил.

— Наверное проще просить помощи у Вани, — задумчиво сказал Корем.

Лост посмотрел на него с интересом. Потом посмотрел на продолжавшую упорно ползти и проклинать его сквозь кляп гостью, а потом задумчиво сказал:

— Нужен ковер. Понесем ее с собой, и без ковра она будет привлекать слишком много внимания. А оставить здесь ее одну слишком рискованно.

— А мычание? — наивно спросил Корем.

— Полог тишины повешу, — отмахнулся оборотень.

И Корем не рискнул спросить почему он не повесил его на шкаф.

Впрочем, о том, что грозную женщину можно было оставить в том же шкафу, набросив на нее стазисную сетку, он подумал тоже не сразу. Он вообще об этой сетке вспомнил, когда на пару с котиком весело пер женщину в ковре, а она и там умудрялась извиваться и стучать пятками. И держать приходилось изо всех сил, попутно понимая, почему мама советовала жениться только на кротких и нежных девушках, желательно без капли дара и с житейской мудростью. Корему такое кроткое, нежное и мудрое чудо не попадалось, но мама была права. В этом он сейчас был уверен.

ЗЫ: Автор очень благодарна тем людям, которые комментируют и увеличивают колличество звездочек, очень приятно видеть отклик на свое творчество. Отдельная благодарность тем, кто давал награды. И  еще большое спасибо всем тем, кто оставляет отзывы на мои книги на разных сайтах. Я их иногда нахожу и это очень вдохновляет))

глава 17 окончание

Корем с самого начала знал, что таскать женщин в коврах по территории школы — не лучшая идея. Но когда половина пути к мужскому общежитию была преодолена, а ничего так и не случилось, он несколько успокоился. Как оказалось — зря. Потому что судьба кикх-хэй, та самая, которая любит разбрасывать везде камни, давно и прочно поселилась в этой школе. И ждала она именно облегченного вздоха. Он для нее был сигналом, после которого она с удовольствием бросила первую горсть гальки и потянулась к корзине за следующей.

— Хорошего дня! — жизнерадостно прозвучал девичий голосок столь неожиданно, что Корем споткнулся и уронил свой конец ковра, тут же порадовавшись, что держал его со стороны ног.

А из растущих на обочине дорожки кустов вывалилась конопатая девчонка и стала широко улыбаться.

— Хорошего, — поздоровался в ответ Лост, каким-то чудом свою сторону удержав.

— Вы коврик идете выбивать? Место подходящее ищете? — с наигранной наивностью спросила девчонка. — Или труп выносите?

— Живая она, живая! — с нажимом сказал оборотень и тоже стал улыбаться. — А кое на кого я, пожалуй, наябедничаю отцу. Потому что этот кое-кто сейчас должен мирно спать в женском общежитии, а не ошиваться рядом с мужским.

— Пхы! — гордо ответила девчонка и шустро исчезла в кустах.

Лост тихо обозвал юных магов нехорошим словом и схватился за свой край ковра.

Судьба загадочно улыбнулась и щедро бросила следующую горсть камней.

— Ой, это вы! — еще жизнерадостнее, чем конопатая девчонка, закричал возникший прямо посреди дорожки парень. — Я вот он! Я пришел! Нашелся! Можно мне пересдать?!

К кому он обращался, Корем даже не понял, хотя лицо этого явно не трезвого типа было смутно знакомым.

— Хотите я вам помогу?! — сделал восторженное предложение этот странный парень. — Я грузчиком подрабатывал! И ямки копал. Под картошку, под яблони, а два раза даже под издохших собак.

— Нет, мы сами справимся, — сказал оборотень. Причем, очень серьезно сказал.

Студентус немного подумал, кивнул, пообещал обязательно придти на пересдачу и исчез так же загадочно, как и появился.

Видимо был очень талантлив, хоть и бестолков.

Далеко уйти опять не удалось. По пустынной дорожке, ранним утром почему-то решила прогуляться куча народа. Печальная дева, на ходу бормочущая основные формулы замещения и обрывавшая в такт лепестки с розы. Она очень вежливо поздоровалась с мужчинами, задумчиво покосилась на их ношу, пожала плечами и пошла дальше. Видимо решила, что даже если там труп, предлагать помочь закопать его под яблоней будет невежливо. Высокий и нескладный парень, куда-то прущий подозрительно булькающий бочонок сам испугался, развернулся и галопом умчался. Наглая собачонка, облаяла мужчин и ковер, а потом гордо ушла. Вообще непонятно откуда взявшаяся курица, почему-то захотела пробежаться перед людьми, заполошно крича и выбрала для этого дела именно ранних носильщиков женщины в ковре. А как вишенка на пирожном, появился лично магистр Диньяр.

— Нас прокляли, — понял Корем.

— Я даже знаю кто, — сказал Лост, выразительно посмотрев на ковер.

Магистр подошел, в задумчивости остановился перед носильщиками и хмыкнул.

— Знаете, — сказал: — уверен, у вас есть причины так поступать. Но это испортит вам репутацию.

Лост и Корем переглянулись.

— Как поступать? — спросил Корем.

— Молодость-молодость, — задумчиво сказал Диньяр, а потом убрел. И вид у него был такой, что Лосту даже захотелось проверить не спит ли он и не бродит ли здесь во сне с открытыми глазами.

— Может, сойдем с дорожки? — спросил Корем.

— Ага, неплохая идея, — согласился Лост.

Судьба довольно улыбнулась и бросила очередной камень. На этот раз светлый, с серыми проблесками.

— О, ежик, — сам не понимая почему обрадовался Корем, чуть не споткнувшись об этого самого ежа. — А вон еще один, побольше.

Второй еж в ответ фыркнул.

— Ежи — это хорошо, — сказал Лост. — Если где-то много ежей, там же может быть и Ваня. А именно он нам и нужен.

— А может и не быть.

— Он по утрам часто их кормит. Да и запах свежий, словно он совсем недавно этого ежа гладил.

Корем спорить не стал и дальше они поперли ковер через сад, петляя между кустами сирени, старыми деревьями и запущенными клумбами. Собирали росу, колючки, паутину и радовались тому, что по пути собираются и ежи.

Впрочем, Лост оказался прав.

Ваня обнаружился сидящим на ступеньках одной из беседок. Сидел он там не просто так. Он там читал детскую сказку, подсвечивая себе светляком. А перед ним замерли ежи и, кажется, внимательно слушали.

— Детей воспитывает, — догадался Корем, немного полюбовавшись на это странное зрелище.

Ваня поднял голову, помахал приветливо рукой и продолжил читать.

Мужчины с ковром немного постояли, переглянулись и пошли к беседке. Очень аккуратно. Стараясь не наступить на ежа. А то наступают на волшебных животных только разные самоубийцы, это даже необразованные селяне знают.

Нэллу они кое-как донесли. Положили ее вместе с ковром в беседке и сели отдохнуть. И только после этого заметили, что ежи за их спиной начали выстраиваться в шеренгу и неспешно топать следом.

А Ваня продолжал читать, словно ничего не замечая.

— А ведь они девушек защищают, — сказал Корем.

Оборотень пожал плечами и потянулся.

А Ваня, наконец, захлопнул книгу и оглянулся на ковер.

— Это девушка? — спросил недоверчиво.

— Это стихийное бедствие, которое на меня очень обиделось. Не очень понимаю за что, но успокоить ее иначе я не смог.

Ваня хмыкнул и посоветовал:

— Лучше ее освободите.

— И она разнесет эту беседку, переломает половину деревьев в саду, а потом сбежит в город, нести хаос разрушения, — сказал Лост.

— Она у вас там не задохнулась? — спросил Ваня. Потом наклонился к ковру, немного на него посмотрел и растерянно сказал: — Кажется, ваше бедствие там плачет. Лучше развяжите, а то я вряд ли смогу объяснить ежикам, что это сделано ради всеобщего спокойствия.

Лост тяжело вздохнул, но спорить не стал. Развернул ковер, вытащил из него деву-гусеницу и замер с задумчивой физиономией.

— Знаете, — сказал растеряно. — Я тут кое-что вспомнил. Я ее забыл одеть, прежде, чем запихивать в одеяло.

— Ну, хоть веревки развяжи, а дальше она сама разберется, — подсказал Ваня.

— И кляп еще, — напомнил Корем, которому вдруг стало очень стыдно. Ходят здесь, таскают связанную девушку в ковре.

— С кляпом сложно. У нее наверняка есть сильная атакующая магия, удары, завязанные на конкретные и очень короткие слова.

— А ты щит поставь, — подсказал Корем.

— И объясни, что тут лучше не бушевать. А то набегут дежурные, охранники, просто любопытные, потом самой стыдно будет, — добавил Ваня.

— Не уверен, что она поймет. Она со злости вообще ничего понимать не хочет. И демоны ее знают, что ее так разозлило.

— Сейчас она не злая, — уверенно сказал Ваня. — Сейчас она несчастная и растерянная, это очень сильно чувствуется.

— Да? — удивился Лост. — С чего вдруг такие перемены?

— Может, ее каким-то зельем напоили? — спросил Ваня. — Или еще как-то воздействовали. Помнишь ту девицу, дочку какого-то купца, которой отомстили, подлив незавершенного любовного зелья? Она вообще не помнила, как бегала за мужиками, вопя об их красоте, когда действие закончилось.

— Хм… учитывая характер этой цапли, могли, конечно, и отомстить. Только месть странная. Так что вряд ли. Она сама по себе такая — эмоциональная. А уж знать, какая эмоция ей в голову шибанет, чтобы именно ее усилить… Да эта цапля вряд ли даже сама способна это просчитать. Разве что решили, что потеря контроля в любом случае будет полезна. Но в таком случае, этонесчастье теперь моя должница. Очень вовремя я ей под руку подвернулся. Слышишь, цапля?

Девушка в одеяле не издала в ответ ни звука. И не пошевелилась.

Пришлось Лосту разгребать ладонью волосы, проверять, в сознании ли она, а потом довольно долго просить вести себя прилично, обещая попутно вытащить кляп. И в итоге она даже кивнула. Но позволять этой истеричке опять свободно разговаривать Лосту все равно было страшновато. У нее на самом деле была уйма времени чтобы придумать план мести и еще больше решительности, чтобы начать его осуществлять прямо сейчас, наплевав вообще на все на свете.

глава 18 начало

Глава 18

Все больше неприятных сюрпризов.

Как известно, студентусы способны не узнать, пропустить и забыть то, что состав «основного лекарского сундука» еще полгода назад несколько поменялся, что в библиотеке планируется генеральная уборка и нужную литературу необходимо взять до такого-то числа, что у магистра Диньяра выходит замуж очередная дочь и сдать все хвосты ему необходимо до этого знаменательного события. Зато разные дурацкие новости среди них распространяются со скоростью пожара. И о том, что учитель Корем и оборотень Лост рано утром таскали по дорожкам сада ковер, в который завернули труп, к обеду знали все.

Версии о том, что за труп, откуда взялся и как таковым стал, были разнообразные. Начиная с того, что кто-то пришел выбивать из учителя Корема долги, причем, пришел в лабораторию, и его там загрызло низкоуровневое умертвие, и заканчивая тем, что кто-то обидел Лоста и за него отомстили юные оборотнихи, которые все время рядом с ним крутятся. Ну, и переборщили со своей местью. А потом пришли к обожаемому наставнику с просьбой помочь скрыть результат.

В общем, с фантазией у студентусов было все в порядке. После обеда некоторые даже немного поискали свежую могилку в саду, но пришли к выводу, что закопан труп вне пределов школы и договорились поискать его когда будет больше времени. А то ведь — последние дни перед практикой, дел уйма.

Зачем им искать этот мифический труп, студентусы понятия не имели. Отдавать его дознавателям они точно не собирались. Мастерить зомби или тем более умертвие? А зачем? Они же не какие-то прячущиеся в глухих лесах колдуны, спятившие настолько, что ни о чем кроме вредительства ближним и не думают.

Но найти труп хотелось. Почему-то.

Труп в это время мрачно и молчаливо сидела перед улыбчивой тетенькой неопределенного возраста. К тетеньке ее, после долгих уговоров, привел за руку Ваня. Причем, Нэлла так и не поняла, как ему это удалось. Возможно ему помогло то, что она все еще плохо соображала. А может у него действительно были способности успокаивать и уговаривать девушек, как сказал котик.

На котика Нэлла старалась не смотреть, хотя он сидел у окна почти напротив нее. Она все еще была на него зла. Ей все еще хотелось ему отомстить. Но теперь она не понимала, почему бросилась его душить. Да, собственно, она даже не понимала почему изначально стала с ним спорить. Глупость же полнейшая. Она же не какая-то малолетняя дурочка, чтобы пытаться что-то решить одной только силой. А уж поддаваться эмоциям и вести себя настолько неадекватно…

И ведь в тот момент казалось, что так и надо, что все правильно. Словно действительно кто-то заколдовал. И Нэлла даже уловила тот момент, когда это колдовство прошло. Она вдруг подумала: «А что я такое делаю?». После чего сообразила, что если поймали и связали, тратить силы на бесполезные дерганья точно не стоит. Нужно успокоиться, подумать, найти выход. А ей почему-то хотелось только действовать. А мысли просто пролетали мимо. Странное состояние. И вызванное явно не алкоголем.

И даже не котиком, хоть он и злил изо всех сил.

— Это точно не зелье, — наконец сказала тетенька, на самом деле лекарка, звали которую Малита. — Можно, конечно, кровь проверить, но я уверена, что ничего кроме того усиливающего зелья, в распивании которого призналась эта дева, там не найдут.

Усиливающие и укрепляющие зелья Малита не одобряла. В принципе. Нет, она признала, что иногда без них не обойтись. Но только иногда. Совсем иногда. В самом крайнем случае.

Впрочем, когда эта добродушная с виду тетенька жестко объяснила Нэлле какая взаимосвязь между частотой потребления подобных зелий, изнашиваемостью организма и привыканием этого организма к этим же зельям, девушка была вынуждена признать, что подливать такое зелье себе каждое утро в чай — действительно не лучшая идея. И что после прохождения всех испытаний действительно придется от них отказаться. Иначе в нужный момент усиливающий напиток попросту не подействует как положено.

А заодно Нэлла поняла, почему некоторые повышают и повышают дозу этих зелий, пока не падают замертво. Вовсе не из-за глупости. Они просто пытаются удержаться на заданном самим себе уровне. А зелья работают все хуже. Потому что организм к ним привыкает и начинает все выравнивать до нужных ему показателей.

— А что, если не зелье? — спросил котик таким тоном, словно не сомневался, что что-то точно есть.

— Не знаю. Больше всего похоже на постоянное ментальное воздействие, которое неожиданно взяло и прекратилось. Знаешь, как некоторые неучи пытаются выучить за месяц все то, что должны были учить целый год?

— Э-э-э-э… — задумчиво протянул котик. — Сосредоточение? Нацеливание? Нет, скорее все-таки сосредоточение, зацикливание на чем-то, без отвлечения, да?

— Да. Оно даже не запрещено. Кратковременное воздействие подобного типа может даже пользу принести. От испуга так детей лечат. Еще лекарки душ часто пользуются. Да даже дознаватели не брезгуют, когда надо чтобы кто-то вспомнил что-то увиденное мельком, а звать мозголома вроде бы незачем. Но это если кратковременное воздействие. Тут, максимум, помутит немного, голова покружится. Поэтому, кстати, рекомендуют немного посидеть, отдохнуть, попить чая или сладенькое что-то съесть. В общем, ничего страшного. А вот когда длительное воздействие, выводить из такого состояния надо очень осторожно, иначе психику можно повредить. Так что случившаяся с этой девой истерика на самом деле лучшее, что вообще с ней могло случится. Сама себя раскачала и сама вернулась в нормальное состояние. Хуже, когда нестабильность, возникшая из-за исчезновения точки фокуса, не находит выхода. Тогда этот несчастный и с ума сойти может. В общем, все неплохо. Но я бы рекомендовала сходить еще к лекарке душ, может она что-то нехорошее заметит, что я упустила. Я же не специалист.

— А что могло так воздействовать? — спросила Нэлла, даже не подозревавшая, что такое возможно. — И как?

— Есть специальные фокусирующие плетения. Амулеты еще делают, но они рассчитаны на краткое воздействие. Ну, те же лекарки душ могут фокусировать без плетений и амулетов, иногда даже без согласия фокусируемых. Им в лечении помогает. Но это только варианты, а что именно, боюсь, вряд ли кто-то скажет.

— А защита есть? — спросила Нэлла, вдруг сообразившая, что воздействовали на нее точно не в этом мире.

— Если знать источник… — задумчиво произнесла лекарка.

— Понятно, — вздохнула Нэлла.

Причин не верить этой женщине у нее не было. Впрочем, как и подозревать, что ее подговорил котик. Зачем ему это? Сам фокусировал, что ли? Ага, а потом сам же в одеяло и ковер запихивал. Развлекается он так. Вот такой он извращенец.

Чушь какая-то.

Скорее воздействовал кто-то в общем городе. Причем, вовсе не для того, чтобы поиздеваться над какой-то там старшей стражи с неподтвержденным старшинством. Причины вряд ли столь невинны.

— Попробуй купить амулет для ментальной защиты, — сказала лекарка, немного подумав. — Если воздействовали незаметно, то он может и помочь. Потому что воздействовали скорее всего издалека, веерно, а не точечно. И сила воздействия была ослаблена. Ну и при попытке опять на тебя воздействовать таким же образом, он отреагирует и ты эту реакцию почувствуешь.

Нэлла кивнула, а котик цветасто поблагодарил добрую женщину, пообещав привезти ей каких-то нужных трав, причем, обязательно свежих, в холодильной коробке. Потом подхватил девушку под руку и вывел на улицу.

— Ну, боевая цапля, есть идеи кто и на чем решил тебя сосредоточить? — спросил, когда они вышли на улицу.

— Нет, — мрачно ответила Нэлла.

— А вот это плохо, — проворчал котик. — Мало ли кто и на чем. Вдруг кто-то потихоньку убеждает тебя в том, что тебе надо срочно убить главу Дома? Или замуж выйти за какого-то слабака, принеся в его семью свежую и ценную кровь? Или…

— Я все понимаю, — сказал Нэлла.

— Отлично. Значит, сейчас купим тебе амулет. Потом вернемся к Ване с ежами и уговорим их поделиться с нами силой. Потом я за ручку отведу тебя домой и там ты в первую очередь подберешь человека, который будет следить за тем, чтобы ты не начала себя странно вести. Потому что есть у меня сильное подозрение, что ты не просто под руку попала. Что ты та самая редкая птичка, на которую можно так вот воздействовать при помощи какого-то артефакта. Если бы могли фокусировать кого попало, подобрали бы кого-то либо понезаметнее, либо стоящего повыше. В противном случае я их выбора не понимаю. Хоть богов подозревай, которым понадобилась именно ты.

Нэлла фыркнула, согласилась на амулет, пообещав отдать долг, как только вернется домой и попыталась сосредоточиться на спокойствии. Потому что котик все равно злил. И мстить ему хотелось. Нет, не так, чтобы ему было очень плохо, а просто чтобы осознал, что это была именно месть.

А еще, что гораздо хуже, хотелось поправить ему прядь и провести ладонью по щетине на щеке. Ну, или погладить его в виде большого кота. И чтобы он обнял и сказал, что все будет хорошо.

Потому что он все еще был тем самым правильным мужчиной, которого надо хватать и не отпускать. А Нэлле сейчас какие-то мужчины были нужны меньше всего. Тем более, такие. От которых Дому пользы точно не будет, не захотят они эту пользу приносить.

Это Нэлла тоже понимала.

глава 18 окончание

К лекарке душ Нэлла сходить согласилась, хоть и со скрипом. Название профессии не очень понравилось, если честно. Потому что когда говорят о лечении душ, лечат на самом деле голову.

Лекарка в итоге оказалась очень молодой и очень симпатичной девушкой. Знакомой Лоста. Причем, достаточно близкой для того, чтобы беззаботно поцеловать его в колючую щеку и начать расспрашивать как у него дела с бытовкой, а он в ответ похвастался, что в очередной раз предстал перед целой толпой голышом, но его это уже даже не взволновало особо. Видимо привык.

Нэлле девушка вручила теплый напиток, приятно пахнущий травами и чем-то кисло-сладким. Немного понаблюдала как она пьет, вежливо при этом улыбаясь. А потом стала задавать вопросы. Вовсе не личные и не способные подвести к какой-то тайне. Просто вопросы, которые запросто задавала бы подружка. О том, где Нэлла взяла такие чудесные серьги, о солнечном дне, о недостатках характера одного котика и даже о его статях. И Нэлле почему-то стало спокойно. И она не заметила, как проговорила с этой девушкой о пустяках почти два часа. И говорила бы дальше, если бы не заглянула ее совсем юная помощница и ученица в оном лице и не сообщила, что пришла какая-то Милала.

— И что? — спросил котик, терпеливо слушавший женский разговор.

— Замкнутость. Привычка держать в себе чувства, пока они не начинают выплескиваться через край, а как ты должен понимать, выплескиваются именно нехорошие эмоции, когда совсем припирает. Хорошие держать в себе гораздо проще. Это расшатывает психику, но ничего критичного нет. Просто девушке не помешает хотя бы иногда просто радоваться. Хотя бы наедине с собой, если по какой-то причине не может радоваться разной ерунде на людях.

Котик серьезно кивнул.

— А фокусировка? — спросила Нэлла о том, что ее больше всего беспокоило.

— Она без четкого направления была, — задумчиво сказала лекарка душ. — Иначе была бы зацикленность на чем-то, оно ведь так просто не проходит. Похоже, как будто… хм, знаешь, больше всего похоже на мою работу, просто довольно неумелую. Может кто-то попросту пытался куда-то ее направить, отвести от чего-то опасного или наоборот, к чему-то подвести. Просто не смог вовремя остановиться. Или не знал, что нужно остановиться, иначе невольно получишь устойчивую фокусировку непонятно на чем.

— Ага, прелестно, — сказал Лост. — Знаешь, цапля, вариант с тем, что тебя попросту хотели выдать замуж, все вероятнее. Подсунули бы вовремя жениха и все.

— Не думаю, чтобы решить, что это получится, надо быть совсем неумелым фокусировщиком, — сказала лекарка душ.

— А умелых там нет, — сказал Лост. — Просто когда-то жил какой-то гений, создал какой-то артефакт, а теперь потомки пользуются им, как попало, слабо понимая, что делают. Потому что и половину записей гения потеряли. И в тонкостях не то, чтобы не разбираются, а даже не пытаются разобраться. Просто верят, что артефакт сделает все, как надо.

— Чудесные люди, — только и сказала лекарка душ, на чем и распрощалась.

После лекарки Лост купил обещанный амулет, защищавший от ментального воздействия — простенькую с виду овальную пластину, медную вроде бы. Даже каких-то символов или рисунков на ней не было. Просто кусочек металла с дырочкой, чтобы шнурок продеть.

Нэлла о амулетах, если честно, была лучшего мнения.

А вот Ваню и ежиков уговаривать долго не понадобилось, они с радостью поделились энергией и помогли котику открыть портал в мир каких-то пчеловов, через который можно было пойти дальше и наконец попасть домой.

Марук недовольно смотрел на странного типа, который почему-то воспылал желанием чему-то там учиться именно у Шелеста. Сам Шелест смотрел на этого типа, как на  идиота и уже даже не пытался объяснить, что в любом случае ничему его учить не собирается.

Ладно, местные обычаи позволяют таким типам безнаказанно навязываться, и отказать в ученичестве действительно нельзя. Но вот учить они не заставляли. Главное учеников не прогонять и обычай соблюден.

И злился Марук вовсе не из-за того, что кто-то Шелесту решил навязаться в ученики. Он злился на то, что его банально провели. Ведь если бы этот тип не бросил Шелесту вызов, воспользовавшись правом охотника на невесту, его бы не подпустили  достаточно близко для того, чтобы можно было свалиться на колени и потребовать ученичества. А уж зачем ему это понадобилось? Точно не из-за неизвестных знаний. Кто-то просто подослал шпиона, потому что узнал о побывавших в гостях Ястребах.

В общем, знания этому ученику были не нужны.

Его, конечно, можно было банально отправить на тот свет, воспользовавшись правом учителя выдавать ученикам непосильные для них задания. Но, во-первых, демоны его знают на что он на самом деле способен. А во-вторых, Шелесту было плевать на местные традиции по уничтожению ненужных учеников. Он вообще считал, что зря этот тип все это затеял. Потому что задерживаться в Доме Стрижей он не собирался. А шпионить в Школе Стихий этот тип мог сколько угодно. Потому что вряд ли оно ему чем-то поможет.

Радовать его, кстати, тем, что Томия с мужем собирается чуть ли не немедленно вернуться в мир, из которого пришли, никто и не подумал. Сюрприз хотели сделать.

— Как тебя хоть зовут? — спросил Шелест

— Дарьо, — ответил ученичок и изобразил лицом смесь преданности, ожидания, восторга и хорошей дозы глупости.

— Ага, приятно познакомиться, — сказал Шелест. — Марук, а ведь я могу ему любое задание дать?

— Любое, — подтвердил глава Дома.

— Вот и хорошо. Думаю, у меня есть чем его занять на ближайшие шесть лет. Может еще и увлечется.

Дарьо продолжил изображать восторг и отсутствие ума, и Шелест мысленно махнул на него рукой. Да пускай шпионит себе сколько влезет. Ага, в Школе пускай и шпионит. Если заняться больше будет нечем. Вернуться домой, чтобы нашпионенным поделиться с начальством, он все равно не сможет. Даже интересно, как быстро он это поймет и что предпримет?

— А Томия не вернулась? — спросил Шелест.

А то мало ли? Вдруг ее опять похитили. Хотя как кто-то смог бы это проделать тихо и незаметно пока она не спит, Шелест представлял слабо.

— Вернулась. Она гуляла, ходила в гости к подруге в Пестром квартале, ежика ей показывала и уговаривала отправиться в иной мир. Может даже уговорила, — недовольно сказал Марук.

Тем, что его дочь заводит подруг в столь неподходящих местах он всегда был недоволен. Но сделать с этим ничего не мог. Убивать какую-то девчонку только за то, что дочь бегает к ней развлекаться? Да глупо оно и недостойно. Потом же засмеют. Тем более, Томии там вредить и не пытались, дураков не было. Взять ее в Дом? Так не за что. Ну, красавица, ну, иллюзии красивые создает, а дальше что? Устраивать праздники для Дома и без нее есть кому. А совершить что-то достойное принятия в Дом эта девушка бы не смогла, да и не захотела бы. Она была достаточно умная для того, чтобы понимать, что принятие в Дом вовсе не гарантирует счастья и беззаботности. И понимала, что по сути ей Дому предложить нечего. И за это ее можно было даже уважать.

Вот за что такую убивать?

И Томию не закроешь, запретив к ней бегать.

В общем, проще было махнуть рукой и сделать вид, что ничего не знаешь.

глава 19 начало

Глава 19

Кому что.

Пчеловы Нэлле понравились. Очень. И она с радостью это демонстрировала всем своим видом. Причем, Лост даже не понял почему именно они ей понравились. То ли из-за того, что после истерики и разговоров сначала с целительницей, а потом лекаркой душ ее что-то там действительно отпустило, и она на некоторое время стала самой собой, без кучи долгов, убеждений и наведенного лоска, навешенного на истинную суть, как металлические доспехи на древнего воина. То ли потому, что ее наконец-то перестали на чем-то загадочном фокусировать. То ли потому, что в мире пчеловов ее не могли увидеть ни подчиненные, ни начальство, перед которыми следовало держать лицо, а на мнение спутника ей было плевать. Да и чем бы она смогла его еще удивить после той самой истерики и не шибко адекватного поведения предшествующего ей?

В общем, пчеловы Нэлле понравилось. Она, как восторженная девчонка, наблюдала за растянувшимся блестящей кисеей между деревьями роем, молодым и пока совершенно бестолковым. Разговаривала с теми, что постарше. Успела уговорить кого-то выкопать красивый цветущий кустик, который должен был оставаться таким же красивым и в мире людей, потеряв, правда, некоторые магические свойства. Впрочем, людям именно эти свойства были ни к чему. Кустик, вместе с большим и влажным комком земли завернули в сплетенную из какой-то травы холстину и навесили на эту композицию стазис, объяснив Лосту, как его снять по прибытии в родной для Нэллы мир. Нести, кстати, этот куст тоже предстояло Лосту — он же тут мужчина.

Ну, Лост особо не возражал. Лучше уж кусты таскать, чем невменяемых боевых цапель, норовящих откусить ухо.

И когда точка выхода совместилась с координатами дома Стрижей в Общем городе, Нэлла явно не обрадовалась. Она бы еще посидела у пчеловов, занимаясь ерундой, любуясь цветами и молодым роем, и забыв как о своих обязанностях, так и о подчиненных.

Но лицо она держала. И попросить остаться еще на денек так и не догадалась. Может, вообще не подумала о том, что попросить можно и кто-то к этой просьбе снизойдет. Старшие Дома, любого Дома, даже не Великого, точно бы не снизошли.

— И как Томия сумела такой вырасти? — задумчиво спросил сам себя Лост, первым, под щитом, шагая в родной по сути мир.

Как-то до сих пор он не задумывался о том, что Томия вовсе не стандартная девушка из Великого Дома. Что стандартные девушки там либо изо всех сил доказывают насколько сильны, старательно не обращая внимания на то, что им в этом деле не поможет, либо они там тихие и знающие свое место — за левым плечом мужчины, господина и защитника. Какие-нибудь другие виды там страшная редкость. Другие Домам попросту не нужны.

— Нэлла вернулась! Притащила куст и котика! — жизнерадостно доложил один из стражей, нависнув над ограждением полигона, на котором Томия легко и непринужденно гоняла других стражей.

А ведь началось все с пустого разговора и привычной ссоры между детьми. Марук даже представить не мог, что перерастет оно в избиение стражи. Хорошо хоть не избиение Бернта, хотя и не помешало бы, возможно.

Вон Сания, умница и красавица, что-то доказывать вернувшейся сестре и ставить ее на место и не подумала. Просто потому, что понятия не имела, чему эта бывшая недосилка и семейная дурочка успела научиться. И помнила с каким шумом она прошла через невестин портал. И понимала, что силу эта несносная девчонка точно получила. И о ее муже помнила.

А Бернту, что колотушкой по стене, пользы ноль. Он же знал и видел все то же самое. Но сложить все факты воедино и задуматься почему-то и не подумал. Решил провести очередное идиотское испытание в уверенности, что Томия в очередной раз опозорится. Ну, она же сама признала, что мечница из нее все еще даже не рядом с тем, что можно считать чем-то хорошим, а тем более — достойным упоминания.

Ага, а Бернт не вспомнил, что ее муж еще хуже, но ему это не помешало ни с вызывающими справиться за несколько ударов сердца, ни стражу этажа разметать, как котят. Помешать Томии оно тоже не смогло, хорошо хоть дураков, решивших стать под знамя Бернта и что-то доказать малявке, нашлось немного. Те, что поумнее, просто пришли посмотреть. И с интересом наблюдали как девчонка спокойно стоит за щитом, через который испытатели чужой силы даже пробиться не могут, даже объединившись. Стоит, руки сложила на груди, опорную ногу сместила немного назад, лицо спокойное. Она даже не пошевелилась ни разу, как и пообещала. А стражей сбивал с ног ветер, они вдруг замирали, не в силах пошевелиться, или без видимой причины взлетали вверх и тяжело падали на землю. В общем, девчонка просто издевалась. И это понимали все.

— Мстит, — сказала Сания, немного за этим безобразием понаблюдав. — Хотя это хорошо. Может кто-то даже поймет, что нельзя распускать язык, даже если тот, о ком хочется высказаться, вроде бы не сможет достойно ответить.

Бернт одарил ее удивленным взглядом.

— Тебя это тоже касается, — спокойно добавила Сания, на чем откланялась и ушла, якобы пострелять из лука, а там, кто ее знает, может вообще на свидание с одним признанным Учителем сбежала.

А потом, когда Бернт совсем поскучнел, а Марук задумался о том, как бы прекратить это безобразие, очень вовремя явился стражник с сообщением о нашедшейся Нэлле, котике и каком-то кусте.

Куст, правда, оказался обыкновенным кустом, хотя цвел очень красиво и пах приятно.

Котик за время исчезновения успел обзавестись более приличными штанами, ботинками со странными застежками-крючками и курткой с большим капюшоном, только рубашка, кажется, осталась та же самая. Или была просто очень похожа на предыдущую.

Наглость и улыбчивость у котика остались те же. А вот Нэлла почему-то стала очень спокойной, причем, не привычно спокойно-собранной, а спокойной как то травяное море, на котором ветер рисует моментально исчезающие узоры. Правильное такое спокойствие. Вот Сания так умеет, поэтому и Бернт при всем старании ее задеть не может, а у Нэллы до сих пор не получалось. А тут на тебе, пропала где-то с котиком и вдруг научилась.

И Маруку очень захотелось спросить, что же этот бывший вольнонаемный маг с ней сотворил?

А если не он, то кто и как?

Но не спросил. А уж когда узнал, что эта парочка успела побывать в том мире, куда сбежала Томия от женихов, решение с тем, кого назначать любимой дочери в телохранители было окончательно принято. И Марука даже сообщение о фокусировке Нэллы непонятно на чем не очень обеспокоило. О недостатках артефактов он знал не хуже Лоста. И о достоинствах некоторых артефактов хранящихся в Белой Пещере тоже знал. Среди них даже один очищающий разумы был, заряженный под завязку, очень уж давно им не пользовались.

В общем, не беда.

А продумать тактику поведения телохранителей, дать им правильные задания, убедить не обращать внимания на Ястребов, без которых в этой ситуации, увы, не обойдешься… Вот это все сейчас гораздо важнее. И делать надо все быстро. Пока не набежали другие желающие чему-то поучиться у странного мужа одной птички.

глава 19 окончание

На взгляд Лоста, телохранителей у Томии в итоге получилось многовато. При желании даже парад можно устроить. И Лост, глядя на всех этих людей, заранее сочувствовал магистру Панию, его секретарям и прочим помощникам. Потому что заботы по регистрации всей этой толпы лягут на школу. А так же заботы по объяснению им того, что можно делать, а чего нельзя, куда можно ходить, а куда не стоит и после чего их без лишних слов вышвырнут домой.

Собственно, если бы вся эта толпа приперлась не из другого мира, а из соседнего королевства, позабыв оформить бумаги на границе, их бы вышвырнули сразу и без разговоров. А вот с иномирцами так поступать не принято. Во-первых, даже из самого тупого и вроде бы бесполезного иномирца можно вытянуть какие-то знания. Доказано, причем, не единожды. А во-вторых, ну, просто не принято бросаться на чужаков с оружием и воплями. Сначала лучше присмотреться, а уже потом решать, что с ними делать. Потому что некоторые иномирцы очень полезны. А с другими проще заключить какие-то договора, чем втянуться в конфликт на пару столетий, с порталами, грабежом всего, что под руку попалось и взаимными убийствами правителей. Было уже такое в истории.

А так, можно присмотреть и даже придумать, как перекрыть им вход, если окажутся неприятными личностями. Пчеловы отлично понимают, что такое недружелюбно настроенные иномирцы. А другогой путь Дома вряд ли найдут, а если и найдут, портал большой проходимости не откроют, учитывая, куда ни их вообще могут открывать.

В общем, у школы будут проблемы, школа этим телохранителям будет не рада, но ничего поделать не сможет. Разве что они сделают всем большое одолжение, сразу поведут себя как полные придурки и тогда их с радостью вышвырнут.

Жалко, что Марук не идиот, чтобы отправлять в другой мир толпу придурков. Он-то и сыночка решил отправить то ли для того, чтобы чему-то научился, то ли назло дочери, то ли попросту надоел и захотелось хоть на время от него избавиться. И Лост сильно подозревал, что большинство из настоящих «нянечек» отправлены в иной мир вовсе не ради Томии, а чтобы присматривать за ее самоуверенным братцем. А то ведь он обязательно вляпается.

Впрочем, насколько Лост знал жизнь, этот тип и под присмотром вляпается.

Бернт, кстати, своим грядущим путешествием был очень недоволен. Наверное, плохие предчувствия беспокоили.

Еще часть так называемых телохранителей были плетельщиками, создателями защит и артефактов. Причем, Ястребы с какого-то перепугу отправили аж восьмерых, против пяти представителей Дома Стрижей. И Лост очень старался не хохотать, глядя на их серьезные и сосредоточенные физиномии.

Ага, отправляются великие маги чужие секреты добывать. Великие, демон бы пожрал их мозги, маги, которые что-то там выплетают по старым книгам, сочетая разные узоры и крайне редко рискующие добавить что-то свое. Великие, зеленых жаб им за пазуху, маги, которые только и умеют, что наслаивать и наслаивать эти стационарные защитные плетения, цепляя к ним все новую подпитку, искренне считая, что чем сложнее и больше, тем лучше.

В общем, их ждет очень большой сюрприз. Лоста с его очень разносторонним образованием, собранным фактически по крупинкам, и то этот сюрприз поджидал, но он хотя бы не был уверен, что ритуалы, плетения и усиления — разные типы магии, не сочетающиеся друг с другом. А эти ведь уверены. И носятся со своими узорами и петельками, как ближние слуги с подштанниками какого-то легендарного северного князя. У них же чрезвычайно редкий талант. Очень редкий, лекари и то рождаются чаще.

А Лост теперь не мог понять, кто и как умудряется определить все эти редкие таланты. Потому что в том, другом мире такой определенности нет. Люди чаще всего просто выбирают то, к чему у них лежит душа. А там, либо получается, либо нет. А как можно что-то выбрать, если непонятно откуда берется непонятно какой редкий талант и ему начинают обучать с раннего детства? Может именно поэтому кто-то действительно толковый появляется настолько редко?

И теперь есть все шансы, что эти редкие таланты, окунувшись в разнообразие, возьмут и увлекутся чем-то совсем другим. Да хоть магомеханикой. И сбегут к кикх-хэй, наплевав на ждущие и надеющиеся на них Дома. Вот весело будет.

Кроме воинов и плетельщиков оба Дома отправляли в иной мир явных шпионов. Демоны знают зачем. Что такого ценного и скрываемого они надеются там выведать? Или они просто должны наблюдать за жизнью вокруг, делать какие-то выводы и чем-то там свои Дома радовать?

Лучше бы каких-то аналитиков послали. Аналитики ведь у Домов есть. Или хотя бы их учеников.

Или учеников магов.

Или просто магов, чтобы чему-то полезному научились.

Впрочем, Томия вообще сманила в другой мир подружку и никто ей даже слова поперек не сказал. Даже Шелест промолчал, хотя ему эта яркая и скрытная особа не сильно понравилась.

Боевую цаплю вообще непонятно почему отправляют. Возможно только для того, чтобы она была как можно дальше от любителя фокусировать на чем-то девушек, пока его не найдут. Или Маруку притащенный девушкой кустик понравился. Или кто-то действительно верит в ее командирские таланты и она на самом деле нужна на случай если с главой этой экспедиции что-то случится.

В общем, бедная боевая цапля. Ну, может хоть к лекарке душ походит, ей это полезно.

Глава, кстати, на взгляд Лоста, так себе. Наивный человек, хоть и один из лучших боевых магов Дома Стрижей. Верит, что сможет контролировать Томию и ее странного мужа. И если Шелеста он еще мог уговорить хотя бы вид иногда делать, то Томия при любом удобном, а может и неудобном случае будет изо всех сил демонстрировать, что память у нее очень хорошая и что она не забыла, как этот человек называл ее бременем Дома. А ведь называл и даже прощения попросить не догадался. Так что Томия будет мстить. Лост эту девушку достаточно хорошо знал. У несчастного Дэвино Калаби было бы еще больше проблем только в том случае, если бы он умудрился разозлить одну боевую цаплю. Но и так, веселее чем у него, жизнь будет только и заносчивого братца Томии, сугубо из-за его характера, и у ученичка Шелеста, потому что как раз ему помогать никто не собирался. Наоборот, постараются запинать. Этому бедолаге никто даже не сказал куда все отправляются, сюрприз, видимо, готовят.

Лост тихонько хмыкнул, огляделся и решительно пошел к боевой цапле, опять распекавшей какого-то несчастного подчиненного. Хорошо хоть не кричала.

Зачем он туда идет, Лост не сильно понимал. Может потому, что на нее было приятно смотреть. Может из-за того, что ее было очень весело злить. Может для того чтобы поискать в ней признаки новой попытки фокусировки. А может все вместе.

Да и в целом, ее хотелось беречь и охранять, незаметно, иначе она разозлится. Хотелось просто потому, что ее никогда не берегли и не охраняли. Она же потомственный страж. Еще и единственный ребенок своего папаши, такого же потомственного стража. Вот он и постарался не оставить девочке выбора, убедил, что судьбы лучше просто быть не может, заставил хотеть быть сильной и приучил не терпеть слабости. И у нее даже не случилось подружки вроде этой яркой бабочки, которую привела Томия, и некому было научить бедную цаплю чему-то плохому — двоюродные сестры, старшие и сплошь женственные, вмешиваться не рискнули, даже если и хотели. А теперь считается, что у нее есть талант. Ага, талант быть потомственным стражем и гонять туповатых подчиненных. И ничего другого ей не хочется. Она желает стать лучшей, добиться признания и однажды даже стать во главе всех воинов Дома.

А несчастный папаша вдруг вспомнил, что у него все-таки дочь и удивляется, что она даже не пытается найти достойного мужчину для продолжения столь великого рода.

Странный тип, в общем. Лосту он совсем не понравился. Взаимно не понравился, надо сказать. И его кошачья натура теперь хотела эту несчастную цаплю развеселить, разозлить, расстроить, в общем, научить все-таки плохому, раз уж подружки не случилось. А то так и умрет, бедняжка, в уверенности, что существует только один путь, с которого ни в коем случае нельзя сворачивать, да даже на обочину сходить нельзя. Нужно безостановочно идти вперед с каменной физиономией, преодолевать препятствия и покрикивать на бестолковых подчиненных, которые гирями висят на ногах.

— Бедная талантливая цапля, — пробормотал Лост. — Впрочем, я знаю кого на тебя натравить.

Интерлюдия 3

Интерлюдия 3

Остается только ждать

— Интересный способ, не находишь? — спросил Алый Воин у Белой Чародейки.

На этот раз за заинтересовавшими людьми они наблюдали с комфортом, сидя в креслах перед большим зеркалом.

Кресла и зеркало стояли в большой светлой комнате. Собственно, кроме этого зеркала, занявшего половину одной из стен, в комнате вообще ничего изначально не было. Кресла желтая Плетельщица сотворила движением руки. А творить еще и столик с напитками гордо отказалась, хотя Воин попросил шутя. Да и садиться в кресло хозяйка этой комнаты не захотела. Осталась стоять чуть в стороне от гостей и уделяла больше внимания происходящему за окном, чем зеркалу.

— Интересный, — подтвердила Чародейка. — Но нам туда хода вообще нет, слишком сильно вросли. Это будет все равно, что смешать два настолько не похожих мира. И себе навредим и им. Боюсь, туда не следует ходить даже нашей хозяйке, хоть она и младше. Да даже Фиолетовому Стражу уже не стоит и пытаться.

— А младшенькие? — спросила Плетельщица, оторвавшись от красивых облаков за окном.

— Младшеньким все еще можно, не беспокойся. И гонцов мы сможем отправить, если действительно понадобится. И твою волю передать. Да даже заключенную в вещь силу. Хотя я уверена, что не понадобится, — спокойно сказала Чародейка. — Чем меньше держишь в руках силы мира, тем безопаснее. Хотя задерживаться в том странном мире, через который они пойдут, даже людям не стоит. Но думаю, хозяева об этом знают и в тайне не держат.

Плетельщица кивнула и опять стала смотреть на облака.

Воин хмыкнул, оторвал взгляд от зеркала, которое как раз демонстрировало с какой опаской храбрые «телохранители» идут следом за дочкой главы Дома Стрижей в открывшийся на пустом месте портал. Посмотрел на Плетельщицу, задумчиво улыбнулся и только после этого заговорил:

— Это наилучший из выходов. Отправляться самим в чужой мир, даже принадлежащий людям — очень плохая идея. Даже если пойдем по этой нестабильной ниточке. Там есть и свои боги, пускай даже не такие, как мы. И нам придется просить сначала у них. А их может быть великое множество. И не факт, что нам согласятся помочь. А если не согласятся, то могут начать нам мешать. Лучше уж пускай их люди приходят поискать знания и выгоду.

— Я понимаю, — сказала Плетельщица, обернувшись к зеркалу и глядя на то, как во временный портал, ведущий в не подходящий людям мир, заходит большой, песочного цвета кот, на прощание махнув кончиком хвоста. И стоило этому хвосту исчезнуть, как исчез и портал, словно его и не было. — Но попробую попросить. Я не настолько гордая, чтобы не просить помощи. И не настолько жадная, чтобы бояться долгов.

Белая Чародейка пожала плечами и выдохнула. Именно ей пришлось потратить силы, чтобы скрыть от тех, кто решил отправить людей в другой мир, один простой вопрос: а как они вернутся обратно, если вдруг их не захотят по доброй воле провести?

Этот вопрос ее усилиями вообще ни разу никому не пришел в голову. Но наверняка придет теперь, когда Белая перестала его прятать. И люди могут даже удивиться. А в том, другом мире даже обнаружить, что вопрос от них спрятали, если кто-то догадается сходить к специалистам. Хорошим специалистам, раз они сумели заметить художества Желтой Плетельщицы.

Впрочем, это теперь было не важно.

Важно было то, что появился шанс не устраивать очередную Большую Войну, после которой придется в очередной раз держать мир на своих плечах, видеть гибель множества людей и слишком молодых богов, а потом столетиями, по крупицам, возрождать все то, что было уничтожено. Повторения этого опыта никому не хотелось.

Поэтому пришлось искать другую возможность. Искать помощь, пускай и в другом мире.

Потому что запереть — оказалось не лучшей идеей. Те запоры уже еле держат, видимо, в том месте стало слишком много сдерживаемой ими силы.

Но время еще было. На эту самую другую возможность.

И теперь оставалось только ждать. Ведь даже повлиять они больше ни на что не могли. Не могли ни скрыть, ни направить, ни подсказать, ни сдержать.

Впрочем, в том мире люди ведь как-то выжили без всего этого.

Так что и гости, наверняка, выживут.

А там они наверняка вернутся. И можно будет наконец подсказать, провести и показать. Тем более, человек, умеющий превращаться в кота, разросшейся темной силой и так уже заинтересовался.

глава 20 начало

Глава 20

Большая пребольшая куча сюрпризов

В общем, Лост был прав. Во всем.

Явившихся из неведомого мира людей повесили на школу, причем, с большим удовольствием. А куда же их было еще девать? Где еще есть куча талантливых, а главное, талантливых в разных областях магов? Да и Томия, которую эти личности прибыли беречь и охранять, все еще училась в школе. И ее муж там аспирантом числился. И…

Ну, ведь именно магистрам, преподающим в школе, заняться больше нечем. Вот пускай они и разбираются. А королевская казна кое-какие деньги на это даст. Пускай налаживают отношения. Все дешевле будет, чем содержать очередной гарнизон, рядом с очередным природным порталом, из которого будут лезть и лезть обиженные соотечественники этих гостей.

Магистры, преподающие в школе, увы, даже не подозревали до сих пор, что им нечем заняться. И тому, что им занятие наконец-то нашли, совсем не обрадовались. И им, что естественно, захотелось кому-то отомстить. А мстить лично королю, его министрам и даже совету магов они не могли. Мстить Лосту посчитали неразумным, потому что достаточно хорошо его знали, слишком долго он ошивался рядом со школой, заседал в библиотеке, помогал лекарям и занимался прочей полезной деятельностью. Мстить Томии, которая, судя по ее виду, сама не рада этому нашествию, было бы глупо и не по адресу. То же касалось и ее мужа. Вот и оставались для мести сами гости из иного мира. И осталось только подобрать такую месть, чтобы они не очень-то и поняли, что происходит. А это преподаватели умели, на высокородных студентусах натренировались.

В том, что братец Томии, сугубо из-за своего самомнения сразу же начнет наживать врагов и вляпываться в истории, Лост тоже не ошибся. Бернту набили морду в первый же день и он явился к главе экспедиции требовать назад отобранный отцом меч. Был уверен, что он сейчас находится именно у этого главы.

Меча он не получил. Томия свои одолжить и не подумала, еще и наорала, попутно объяснив, что братец не дома, что здесь дуэли до смерти вообще не одобряются, что нельзя сразу же начинать войну со всеми вокруг, даже не попытавшись разобраться в обстановке. И добила Бернта тем, что он идиот, потому что наверняка набившего морду оскорбил и даже не понял, чем именно. Просто из-за того, что не умеет это понимать. Не знает, что тут может обидеть. И что для начала ему следует научиться внятно выговаривать местные слова. Потому что знание языка, дарованное магией, не гарантирует, что говор сразу же будет идеальным. Скорее он будет ужасным настолько, что желая с кем-то поздороваться, случайно обвинишь его в плотских утехах со свиньями.

В общем, отговорить болвана от дуэли удалось. Но на достигнутом в первый же день он все равно решил не останавливаться. Видимо, любил приключения. Чем очень выделялся. Все остальные старались не привлекать к себе лишнего внимания. И так студентусы бегали посмотреть на гостей из иного мира, как на диковинных зверей. А малышня из младшей школы даже не стеснялась пальцами показывать и задавать глупые, а то и оскорбительные вопросы, которые бедолагам приходилось стойко терпеть. Ну, не станешь же воевать с детьми. Такого точно никто не одобрит и не простит. Даже цапля сдерживалась. Хотя ей уделяли особое внимание, наверное из-за излишне красивого личика. И Лост ждал того светлого момента, когда кто-то наберется храбрости пригласить ее на свидание. Был уверен, что это будет студентус, бабник и как раз такой обаяшка, которых она терпеть не может, даже издали обливая их презрением.

Но время шло. Магистры смирились со своей участью, а кое-кто среди иномирцев умудрился найти достойных людей, которых даже можно было назвать коллегами.

Бернт потихоньку смирился с тем, что никто здесь не в курсе того, насколько он велик и как именно нужно демонстрировать ему уважение. Хотя репутация к тому моменту у него уже была так себе. Ну, как у забавного местами придурка. Даже те студентусы, которые успели съездить на практику и вернуться, и не имели слишком уж много времени на то, чтобы его где-то встретить и лично пообщаться, прекрасно это знали.

А потом еще оказалось, что искали коллег среди гостей магистры не просто так. Они таким вот замысловатым образом пытались понять, что с этими гостями дальше делать. И тут Лост опять оказался прав, ну, почти. Потому что большинству «гениалных» плетельщиков была рекомендована литература для повышения квалификации, в надежде, что они сами поймут, что им чего-то не хватает, заинтересуются и начнут искать. А вот что делать с еще более «гениальным» меньшинством, увы, с ходу понять не смогли и в итоге просто решили оставить их в покое до той самой поры, как они сами в себе разберутся. Да и Бернт оказался в одной из групп внезапно получивших дар только усилиями Томии. Наверное она его все-таки любила. Хотя он, конечно же, не оценил и попытался доказать сестре, что не нуждается в местном подозрительном обучении.

А вот цапля, что удивительно, оказалась гораздо умнее даже большинства плетельщиков и саморазвитием занялась чуть ли не с первого дня. Благо, у нее тут уже были знакомые: добрейший парень Ваня и чувствующий себя виноватым Корем. И если у Вани обнаружилась красавица-невеста, не давшая цапле забраться ему на шею и свесить ножки, то бедолаге Корему она уселась практически на голову. И это несмотря на то, что даже сам Коремотлично понимал, что его используют, что чувство вины довольно ловко подогревают и что никакой романтикой эта помощь так и не закончится. Цапля вообще была девушкой целеустремленной, не любившей отвлекаться на разные глупости. А цель у нее была прежняя — стать лучшей и занять наивысшее положение в иерархии Дома. И если для этого нужно нагрести побольше знаний в другом мире — она с радостью и со всем возможным рвением этим займется.

И, наверное, Лост бы собрался с силами и вопреки своим убеждениям все-таки вмешался в ситуацию, подыскав этой нахалке других учителей, а то и предложив себя. Корема все-таки было жалко, ему и студентусов хватало. Но богиня-судьба кикх-хэй вспомнила об одном оборотне, продолжавшем мужественно сражаться с бытовкой. И нет, бросать свои камни ему под ноги она не стала, наверное боялась, что он успеет от них отскочить, а потом и вовсе обойдет эту пакость. Богиня решила действовать издалека и подкинула свои камешки под ноги совсем другому оборотню, обитавшему в данный момент в совсем другом мире.

Этот тип на камни наступил, немного на них постоял, впитывая божественное откровение, а потом пошловато вильнул хвостом, улыбнулся во все клыки и бросился писать письма и приказы. Потому что его наконец-то осенило, как можно избавиться хотя бы от части претендующих на его тушку юных и не очень девиц, вместе со всем разнообразием их ипостасей.

В общем, девицы для него в последнее время стали настоящей проблемой. Он из-за них-то и в человеческий облик возвращался только у себя дома, за надежно запетой дверью. Или помолясь и осознавая как сильно рискует в ситуациях, когда без этого никак не обойтись. А во всех остальных случаях признанный глава старшего клана отдельно взятого мира предпочитал быть драконом. У дракона было очень много достоинств. Например, крылья, позволявшие быстро улететь в неизвестном направлении. Да и размеры позволяли девиц игнорировать — они и сами предпочитали не подходить слишком близко. А то ведь возьмет, наступит не заметив, вот радости соперницам будет.

И вдруг этого типа осеняет и он решает переложить часть своих проблем на ближнего. Попросту отправляет особо одаренных особ (Лосту очень хотелось бы знать, чем большинство из них одарено, если не учитывать размер бюста и непомерную даже для оборотней наглость) поучиться во все ту же несчастную школу, в которой учился сам. И, главное, чтобы школьный совет не смог отказаться от этой чести, заплатил за всех, гад хвостатый.

А так как большинству из одаренных особ все еще был нужен старший, который будет вести, сдерживать и направлять, этот хитроумный мальчишка взял и написал письмо Лосту, в котором ставил его перед фактом, что именно ему придется быть основой для сдерживания и направления. Нет, помощники, конечно же, будут, он всем старым кланам письма разослал и ему там вряд ли откажут в этой маленькой просьбе — Лост подозревал, что он и им заплатил, причем, чем-то таким, что ценно именно для оборотней и что проще всего найти именно в том мире. Но все-таки, главой этого детского сада для ненормальных девочек будет именно один котик, у которого есть соответствующий опыт.

И ведь не откажешься. Потому что там клан, хоть и формально, но подчиняющийся этому недодракону. И потому, что одаренных особ могли отправить на полуостров Лоста в качестве жительниц и гуманитарной помощи. Клану ведь надо как-то расти, даже если его глава в ином мире чему-то там учится и является набегами, а со всеми делами прекрасно справляются пронумерованные руки — помощники и советники, и вообще очень полезные оборотни.

В общем, Лост письмо прочитал и заподозрил, что этот мерзкий недодракон давно вынашивал планы мести и теперь наконец-то ими разродился. Знать бы еще, за что он мстит.

Хотя Лост на его месте захотел бы отомстить уже за то, что Лост сумел так запросто сбежать в другой мир, а у него, увы, не получалось. Он всем был очень нужен. Причем, даже в этом мире был нужен, и сам он предпочитал быть нужным там, а не здесь.

глава 20 окончание

Посмотреть на прибытие юных девушек-оборотней сбежалась чуть ли не вся школа. А все почему? А все потому, что кто-то распустил слух, что все они будут невероятные раскрасавицы. Ага, красивее чем они не может быть никого на свете, и даже не каждая богиня красотой сравнится.

Лост, если бы узнал, кто изначально автор этих слухов, поймал бы его и подвесил за ноги на шпиле погодной башни. А куда еще такого придурка девать?

И ладно бы посмотреть на раскрасавиц пришли парни. Студентусам красавицы должны быть интересны в любом случае. Так нет же, пришли и девушки, и часть преподавателей и, кажется, даже какие-то горожане у ворот собрались в небольшую, но шумную толпу.

Девы-оборотни, словно издеваясь, демонстрировать великолепные фигуры и невероятно прекрасные лица не спешили. Они решили изображать степнячек, жительниц тех мест, где частенько бывают пылевые бури. И оделись соответствующе, в хламиды, скрывавшие все, что только можно, и цветастые платки, надвинутые на лбу пониже и со свободным концом, которым было очень удобно прикрывать нижнюю часть лица. Чем эти девы, собственно, и занимались.

Моды на подобные платки среди оборотней не наблюдалось. Поэтому Лост сразу заподозрил, что им кто-то подсказал. Причем, даже не для того, чтобы удивить этим нарядом кого-то в школе. Скорее, чтобы глазастые горожане их личики не запомнили. А то мало ли? Разнообразных болванов, склонных искать виноватых в своих бедах среди тех, кто чем-то на них не похож, увы, но хватает.

Но благодаря такому вот прибытию, горожане наверняка убедились, что эти девы страшно прекрасны, настолько, что побоялись своими лицами ослепить невольных зрителей.

— Ну, хоть бардам вдохновение, — сказал магистр Паний, видимо думавший о том же, о чем и Лост.

К счастью, новоприбывших оборотней собрали в одну группу, дали им список обязательных лекций, парочку кураторов и во всем этом не потребовалось ни малейшего участия Лоста. Он вообще решил поменьше с этими девицами общаться. Только если действительно заметит нестабильность. Лучше пускай их учат и направляют специально для этого приехавшие взрослые и многоопытные женщины-оборотни с клановых земель, разных клановых земель. Какой-то мужик, у которого даже бытовка получается через раз, им будет только мешать. Он был в этом уверен.

А если один недодракон надеялся, что таким вот нехитрым образом спровадит хоть часть этих девиц на полуостров Лоста, то он это зря. Вопреки расхожему мнению, нехватки женского населения на этом полуострове не наблюдается. Так что такой вот подарочек там ни к чему.

А если кто-то думает, что у Лоста Вильке очень много свободного времени, то он с радостью найдет чем его заполнить. Прямо сейчас найдет.

Да лучше учить одну боевую цаплю, чем сбегать от юных дев-оборотней. Тем более, такая красивая женщина их будет отпугивать получше драконьей ипостаси одного хитроумного мальчишки.

— Происки судьбы, однозначно. Не дает мне забыть об этой цапле, — проворчал Лост. — И зачем ей это? Надеется что я навсегда избавлю тот мир от столь выдающейся личности? Тем или иным способом. Хм… Ладно, пойду, сделаю цапле сюрприз. Приятный. Возможно.

Может ведь действительно этих девчонок отпугнет, пока не набежали. Ну, хоть часть.

Надежда, конечно, слабая, но вдруг?

В общем, Лосту очень хотелось ухватиться за соломинку. Тем более, соломинка была хороша собой, да и хвататься там было за что.

— Тем более, она моя должница…

Когда Дарьо, элегантно воспользовавшись представившейся возможностью, все-таки стал учеником странного мальчишки, ему почему-то показалось, что самое сложное уже сделано. Это ведь просто мальчишка. На самом деле, он гораздо моложе и даже если очень умен, ему банально не хватит житейского опыта. И если не спешить, не нарываться на неприятности, а просто наблюдать поначалу, то все будет не так и сложно.

Оказалось, теория очень сильно отличается от практики. В некоторых аспектах вообще невероятно сильно отличается.

Мальчишке просто не было никакого дела до его ученика.

Сказали, что прогонять нельзя, ну он и не прогнал. А дальше стал относиться как к подаренному престарелой тетушкой шкафу. Ну, гадость редкостная, вообще не нужная. Но ведь не выбросишь. Тетушка придет в гости, не увидит эту красоту, а она старенькая, слабенькая, еще умрет от расстройства. Некрасиво получится.

Вот и стоит этот шкаф на самом видном месте и несчастные хозяева на него стараются поменьше смотреть. А как только тетушка умрет, выбросят на ближайшую свалку и вообще забудут.

Ага, главное немного потерпеть и не расстраивать человека.

Дарьо поначалу такое отношение веселило. И ему даже показалось, что оно дает ему какие-то шансы. Ведь если не обращают внимания, можно спокойно заняться своими делами, правильно?

Ага, правильно. В теории.

А вот когда на практике оказываешься в совсем другом мире, в котором нет ничего привычного, в котором даже непонятно где искать нужную информацию и неизвестно есть ли она здесь…

Ну, да, в такой ситуации лучше бы быть настоящим учеником, которому все объяснят и хотя бы зададут направление, а не даренным тетушкой шкафом, который можно только игнорировать.

И Дарьо растерялся. Ненадолго, но сильно. Настолько, что едва не начал звать на помощь, просто чтобы посоветоваться, чтобы кто-то сказал, что он справится и все получится. И длилось это состояние всего мгновение, спустя которое ему было безумно стыдно за самого себя, за свои мысли, за желание такой вот поддержки.

Ага, потратить кучу энергии и, возможно, единственную возможность на эту саму помощь позвать. И все ради того, чтобы почувствовать себя маленьким мальчиком, которому родители подтирают сопельки. Прекрасно, чего уж там.

И Дарьо решил пока плюнуть на своего учителя. Просто понимал, что пока он для него всего лишь шкаф, при попытке наладить дружеские отношения удивление будет ровно такое же, как и в том случае, если бы этот шкаф вдруг взял и заговорил. Нужно было сначала заинтересовать. Как-то. А Дарьо не представлял как это сделать, не выдавая своих тайн. Поэтому просто решил подождать. Судьба ведь играет на его стороне, а значит, возможность представится. Главное не обозлить ни мальчишку, ни его жену, ни этого странного вольнонаемного мага до того момента.

Главное терпение.

А пока тот самый момент не пришел, можно заняться самостоятельными поисками. Поучиться, например, раз уж предложили. Вдруг в этом странном мире столь ценные для кого-то сведения вот так запросто раздают всем подряд?

Это ведь тоже может быть?

А почему бы и нет?

Дарьо улыбнулся девушке, которая задумчиво на него смотрела, аккуратно обошел здоровяка, застывшего посреди коридора и пошел искать нужный лекционный зал.

И ощущения у него были очень странные. Словно он возвращается в прошлое. В то самое прошлое, в котором вот так же шел по светлому коридору в поисках лекционного зала. И ерунда, что коридор был другим, просто невероятно насколько другим, ерунда, что о лекции, которую ему предстояло тогда слушать, здесь не то чтобы не слышали, а вообще не представляли, что такое может быть. Ерунда. Он ведь тогда тоже не представлял, что может идти по коридору, чтобы послушать самого настоящего мага, который будет рассказывать о теории самой настоящей магии.

А ведь это всего лишь опыт.

глава 21 начало

Глава 21

Проблемы просто множатся.

Собственно, этот день не задался у Лоста еще с ночи, а то и со вчерашнего утра. Вчера утром в школу явились недовольные миром и своим в нем местом дознаватели и рассказали странную историю, заодно порадовав Лоста тем, что девы-обортни способны доставить неприятности даже когда не то, чтобы не хотят, а даже не присутствуют там, откуда эти неприятности начались. А началась эта странная история с того, что в дознавательский дом в небольшом городке вломилась очень боевая женщина. Остановить ее не смогли, она желающих это сделать просто задавила массой, веса и роста она была не маленькго. А потом еще долго и невнятно кричала, то ли не желая, то ли не сумев говорить внятно. В итоге ее удалось отпоить чаем с успокоительными каплями и все-таки узнать, чего именно ей надо.

Оказалось, ей всего лишь надо было пожаловаться на оборотней. Они в одном селе украли всех коров и коз, загрызли их в какой-то пещере, да еще и стены кровью обмазали, потом туши съели, а все, что не съели — сожгли. Причем, эта почтенная женщина была уверена, что оборотни те самые, которые раскрасавицы, приехавшие в столичную школу магии. И то, что школа от ее села находится далеко, ее ни капельки не убедило. Коз и коров ведь сожрали и сожгли не вчера. И эти мерзкие, не умеющие себя контролировать оборотнихи наверняка сделали это по дороге.

А женщина была напористая и очень громкая. Как раз из тех, кому проще уступить, чем сопротивляться. Ну, хоть в чем-то уступить. Например, съездить полюбоваться пещеркой для начала. А потом попытаться объяснить ей, что не все оборотни превращаются в волков, у них и других ипостасей полно, а тем более, не все волки умеют превращаться в людей.

Ну, съездили. Удивленно потаращились на смесь непонятных значков со знакомыми символами, надерганными как из древних ритуалов, так и современной символики, применяемой амулетчиками и лентяями, любящими подвешивать плетения на эти символы. Причем, символы действительно были нарисованы кровью, и даже не факт, что только коровье-козлинной, слишком уж подозрительный камешек стоял посреди этой пещеры.

И, как назло, бравые девы-оборотни действительно проезжали там недалеко. Просто не захотели посидеть лишних пару дней в мире пчеловов, чтобы точка выхода оказалась поближе к столице.

И нет, дознаватели вовсе не верили в то, что именно эти недоучки изрисовали ту пещеру. Рисовали там не первый год. И нашли эти художества, вероятнее всего, только потому, что кража рогатого скота совпала с проездом оборотней. Но девушки могли что-то заметить, унюхать кого-то пахнущего кровью, не придав этому значения, заметить следы проведенных ритуалов, странную магию, ну, мало ли что?

Но вот без Лоста они с этими вопросами к нервным девушками, способным превратиться во что-то клыкастое и откусить пару пальцев, идти не рискнули. Лост должен был своих подопечных сначала уговорить, потом направить и удержать. В общем, все как всегда. Вся разница, что уговаривать придется на вмешательство мозголомов, а большинство этих дев — бывшие селянки или бедные горожанки, которых одно это слово пугало.

В общем, день у Лоста прошел весело, и он окончательно убедился, что проклятый недодракон именно мстил. Наверняка же знал, что рано или поздно может возникнуть похожая на эту проблема. Предвкушал ее. И подобрал для поездки в школу он вовсе не раскрасавиц, а разных недоверчивых истеричек, любительниц порыдать с начальной стадией паранойи и прочих оригиналок.

И радовало в этой ситуации только две вещи — дознаватели прониклись сочувствием, а девушки все-таки вспомнили сплошь бородатых всадников, встреченных где-то недалеко от той пещеры. И нет, от них вовсе не пахло кровью. Все было хуже — от них пахло медотравкой, которую использовали, когда хотели кровь отмыть и отстирать. Эта травка даже собакам, приученным искать следы крови, нюх перебивала. Что уж говорить о девушках, не успевших полностью овладеть собственными способностями.

И что могли дознаватели сделать, узнав эту великую тайну?

А практически ничего. Оставили наблюдателей, чтобы те начали собирать сплетни и сведения о странных кражах и пропажах. Хотя и подозревали, что пропадали, скорее всего, бродяги, которых вряд ли кто-то хватился. Да и в то, что именно в той пещере зарезали украденный скот, они уже не верили. Коров и коз, скорее всего, увели на продажу. А пещера просто вот так вовремя нашлась. И самое поганое, нашлась она во вполне цивилизованных местах, очень близко, на самом деле, от столицы. И то, что ее до сих пор не обнаружили, говорило только об одном — ее кто-то старательно прятал. Кто-то, кто знал, когда именно в этих местах будут проезжать патрули, а когда и кто-то другой, способный ее обнаружить. И это было совсем нехорошо.

— Дела, — только и смог сказать Лост, перед тем, как попрощался с дознавателями.

В то, что после нашествия селян, огорченных кражей коз с коровами, и дознавателей, огорченных явлением решительной женщины, в эту пещеру вернутся, Лост не верил. И понимал, что в это вряд ли верят сами дознаватели. А значит, всплывут любители рисовать странные символы где-то в другом месте.

А еще могло оказаться, что незнакомые значки имеют какое-то значение. Что незнакомы они только в этом мире.

И это тоже было плохо.

Но хуже всего было вовсе не это, хуже всего было то, что у Лоста даже на мгновение не возникло желания вернутся хотя бы в мир оборотней и подождать, пока все эти проблемы так или иначе решатся. Так мало этого, ему еще и захотелось самостоятельно найти любителей расписывать кровью пещеры, тихо их прирезать и закопать в овраге, чтобы жить людям не мешали. А то вдруг начнут покушаться на студентусов, гостей из иного мира, одну боевую цаплю или даже подопечных дев-оборотней? Почему-то Лосту хотелось всех этих людей защитить. Словно он непонятно когда успел взять на себя ответственность за них и не желал теперь с ней расставаться. И это было странно. Настолько странно, что он пошел посоветоваться с одним из тех оборотней, которые прибыли в школу помогать юным девицам с их новыми способностями.

И посоветовался он весьма удачно. А может и неудачно. Тут уж как посмотреть.

Потому что суровая женщина-рысь посмотрела на него ласково, как матушка на неразумное дитя, и сказала только одну фразу:

— Но ты же глава клана, а им такие инстинкты присущи.

— Вот зараза, — задумчиво ответил Лост, как никогда понимая, что и самому придется с подарочками оборотничества разбираться еще очень долго, делая занятные открытия и пытаясь бороться с не менее занятными инстинктами. А тут еще и девчонки. — И зачем я в это ввязался?

Отвечать на этот вопрос собеседница не стала. Просто намекнула, что главе клана как бы пора, потому что у нее дела и заботы.

Ну, он и пошел. Пошел подумать. В тишине и покое, подольше от школы, студентусов, подопечных и всех прочих проблем. Уйти от одной проблемы, правда, так и не удалось.

Первое, что увидел Лост, войдя в выбранный кабак, вывеска которого выглядела излишне дорого для того, чтобы там решили собраться шумной компанией студентусы, была печальная боевая цапля. Она сидела как раз в том углу, куда бы и он пошел. Хороший был угол, никто не станет ходить мимо, мало кто туда будет пялиться, а сидящему там всех и все отлично видно.

Лост хмыкнул, тихо помянул судьбу и пошел к цапле. В любом случае, нужно будет рассказать кому-то из гостей из иного мира о найденной пещере и том, что это может значить. Так почему бы не ей, раз уж судьба так вовремя устроила неожиданную встречу? Заодно можно попросить и несколько попридержать себя и не портить окончательно жизнь одному хорошему парню, только и виноватому в том, что не отказался помочь.

— Призывают тьму? — удивилась цапля, после того, как Лосту удалось убедить ее, что он ее не преследовал и что разговор действительно важный.

— Да, — подтвердил мужчина. Подождал, пока разносчица поставит на стол сливовое вино, сыр и копченые ребра, и добавил: — Для тебя это прозвучит странно, но здесь так пытаются получить силу. И даже получают, если вовремя их не остановят. Правда, разум эта сила сильно калечит и даже если эти люди изначально не хотят ничего плохого, ничего хорошего они в итоге не делают. Даже лучше, если ее пытаются получить с какой-то целью, отомстить там кому-то, завоевать что-то. Тогда хоть разными несуразицами, вроде призыва рекордного урагана, не займутся. Представляешь, какая-то группа магов, лет семьсот назад, таким образом вообще создала земли тьмы, которые сейчас окружены сдерживающей границей. Оттуда постоянно лезет какая-то пакость. Что случилось с теми магами, да и мирными людьми когда-то там жившими — точно неизвестно. И радует только то, что эти места не разрастаются, даже немного уменьшаться начали, когда появилась черная трава. Видимо, она забирает часть поддерживающей их силы, а сама по себе все-таки безобиднее, особенно, когда ее не тащат из тех гор в города.

— О, — сказала боевая цапля и отпила вина, тут же заев его сыром. — У нас тьма безобиднее.

— Не безобиднее, — жестко не согласился Лост. — Это самообман. Ее у нас просто что-то держит в тех горах, плохо держит в последнее время, раз черный туман появился в саду. Может этим вообще какой-то бог занимается, который начал уставать. У меня есть сильное подозрение, что проявлений этой тьмы не так и мало и что они постепенно разрастаются. Есть вообще теории, что эта самая тьма нужна для равновесия, что она отражает существующую магию, хорошо хоть не полностью, что она одна из граней силы, без которой не обойтись, и что если бы люди научились правильно пользоваться этой силой, а не приносить ей жертвы, выращивая чудовищ…

— Я поняла, — сказала Нэлла. — Но наши миры отличаются и…

— Ничего ты не поняла, — перебил ее Лост и зачем-то попытался объяснить. Под сливовое вино. Очень уж хотелось хотя бы до этой цапли достучаться. А то так появятся однажды якобы побежденные темные боги посреди города, а все только и смогут, что удивиться.

глава 21 окончание

То, что связываться с котиком, вести с ним разговоры, а тем более, пить — не очень хорошая идея, Нэлла поняла еще в прошлый раз. Закончилось все сравнительно неплохо, если подумать, но сопутствующие потери были ужасающи. Потому что этот гад, не особо напрягаясь, сумел победить, унизить, а потом еще и спас. Помог, ничего не требуя. И теперь, с одной стороны, она имела полное право ему мстить, хотя и, демоны бы сожрали его наглые глаза, не особо хотелось. И чем дальше, тем хотелось меньше. С другой стороны, как ни крути, а она его должница. А свои долги Нэлла привыкла отдавать. Вот только не понимала, как их отдать в этой ситуации и что вообще может котику настолько понадобиться.

Вот именно из-за этих размышлений Нэлла старательно избегала котика. Изо всех сил. Один раз даже пряталась за занавеской, ощущая себя полнейшей дурой.

Правда, это не значило, что она станет убегать, если они столкнутся нос к носу. Скорее вежливо поздоровается и спокойно уйдет.

Нэлла была в этом уверена. А еще она была уверена, что все делает правильно и что от котика изначально нужно было держаться как можно дальше. И даже понимала почему, поняла, поразмышляв над возникшей проблемой. Просто тетушка, желавшая выдать племянницу замуж, была права. На свете действительно есть мужчины, которые даже статую из стали одним своим присутствием могут заставить вспомнить, что она женщина. И эта статуя обязательно захочет странного. Ну, как в той легенде о деве, выковавший лучший в мире меч. Она же эти мечи всю жизнь ковала, унаследовав кузницу и талант от отца. А потом пришел он — воин с серыми, как грозовые облака, глазами. И дева выковала ему меч для битвы с практически непобедимым противником. А в качестве платы потребовала жениться на себе любимой. И дальше что? А ничего. Мечей она больше не ковала, семьей занималась, пока ее муженек основывал и возвышал Дом Ласточки.

А Нэлла стоять в чьей-то тени не собиралась. И создавать себе лишние проблемы не хотела. Поэтому от улыбчивого котика надо было держаться подальше. Так будет правильно. Даже будь она той самой статуей из стали, все равно было бы правильно.

В общем, Нэлла котика избегала, время от времени размышляя о подходящей мести и ощущая себя прячущейся должницей. И была уверена, что в этой ситуации нужно просто время. Чтобы привыкнуть. К чему-то там загадочному, в чем Нэлла не разбиралась и разбираться не хотела.

И некоторое время все шло хорошо. До того момента, как котик взял и пришел в тот же кабак, в котором она собиралась покушать и подумать.

Убегать от него было бы глупо и унизительно. Поэтому она осталась сидеть и разговаривать. Сначала. Потом почему-то стала спорить, хотя в проявлениях тьмы явно разбиралась хуже, чем он. И каким чудом сумела вовремя вспомнить, что спорить с ним точно не надо, Нэлла и сама не знала. И недопитое сливовое вино отодвинула. А потом решила, что лучше уйти, сослаться на какие-то дела и уйти, не испытывая судьбу. Времени прошло достаточно и на бегство это уже не будет похоже. Скорее всего.

И что сделал этот мерзкий кот?

А он решил провести ее, чтобы не заблудилась в успевших опуститься на город сумерках, а заодно еще раз объяснить, чем так опасны изобретатели непонятно каких ритуалов и почему о них следует предупредить наивных гостей из птичьих Домов.

И он опять улыбался. Беззаботно и обаятельно. А Нэлле хотелось просто и незатейливо его стукнуть. Потому что она подозревала — он это все специально. Ну, вот что ей может угрожать? Она же не какая-то тихая и зависимая от мужа горожаночка, она же воин! И маг! И… А он провожает, словно она сама справиться не может.

И а какой-то момент Нэлле даже захотелось чтобы на них напали. И чтобы это она спасала этого дурного кота, а не наоборот. Заодно и долг бы отдала.

А улочка была тихая, мирная, даже собаки за заборами не лаяли.

— И от кого ты меня собирался здесь спасать? — спросила Нэлла.

— А ты хочешь, чтобы непременно спасал? Мужественность свою доказывал? — полюбопытствовал котик.

— Ха! — ответила Нэлла, но не стала уточнять, что желала бы доказать свою удаль, а не его.

— А давай я тебе мужественность покажу, — басом предложили откуда-то справа и вызывающе заржали.

Лост резко развернулся, причем, с явным удивлением на лице.

— Что? — спросила Нэлла, которой это выражение не понравилось.

— Не отходи, — велел котик.

— Что?

— Я их не почуял и не унюхал, а должен был, — объяснил Лост, а любитель поржать рассмеялся еще громче и жизнерадостней.

Лост замер в напряженной позе, потом почему-то повернулся совсем не в ту сторону, где смеялись, развел руки и резко опустил их вниз, словно держал в руках жерди, которые следовало на спор как можно глубже вогнать в землю.

Любитель посмеяться сразу замолчал, а котик широченно, предвкушающее улыбнулся и рявкнул:

— Щит держи!

После чего рванул в ту сторону, в которую смотрел, перетек в огромного кота и легко перемахнул довольно высокий забор. За этим забором сразу же кто-то заорал. С той стороны, где смеялись, прямо сквозь забор прошел здоровенный тип, зверски улыбаясь и покачивая непонятной ерундовиной, похожей на издохшего осьминога, подвешенного на веревочку. А Нэлла почувствовала чей-то взгляд в спину и, повинуясь больше инстинктам, чем здравому смыслу, выставила щит именно за собой, проигнорировав мужика с осьминогом.

Великан еще дважды хохотнул, а потом взял и растаял, словно состоял из тумана. А в щит за спиной Нэллы ударило чем-то с такой силой, что он с комариным звоном разлетелся, мгновенно истаяв, а саму девушку толкнуло вперед, едва ли не лицом об забор. Нэлла успела оттолкнуться от забора, чиркнув по камню кончиками пальцев, и резко качнулась в другую сторону, потому что отлично понимала — ударить туда, куда ее как раз несет, догадается вообще кто угодно. А потом развернулась и пригнулась, выставив вперед левую ногу. И даже не сразу поняла, что противник — щуплый тип с ног до головы закутанный в серую в зеленых разводах ткань. Может вообще женщина, хотя местные женщины, в своей массе, воинственностью не отличались и предпочитали оставлять любые битвы мужчинам.

Щуплый тип издал неприятный звук, то ли удивился так вот, то ли зубами заскрипел, и поднял руку в очень знакомом жесте — именно с его помощью муж Томии швырялся противниками. Какой-то там кулак, кажется. Нэлла застыла, подождала, пока рука замрет на мгновение, а потом присела и откатилась вправо, тут же поднявшись на ноги и буквально швырнув себя на противника. Пригнувшись, головой вперед.

Ветер начиненный силой пролетел над спиной и врезался в забор, что-то там разрушив, судя по звуку. Нэлле оглядываться было некогда, она двумя прыжками достигла противника, сбила его с ног, а потом, помня, что местным магам вовсе не обязательно говорить, изображать пальцами символы или махать руками чтобы обратиться к своей магии, перевернула этого типа и вжала лицом в траву на обочине, так, чтобы он думал исключительно о том, как бы вдохнуть нормально, а вовсе не об очередной пакости. Еще и села на спину, чтобы держать было удобнее.

Тело под Нэллой задергалось и стало издавать невнятные звуки. Видимо было недовольно обхождением. Нэлла вжала голову в траву сильнее, так, на всякий случай. Просто чтобы не дать возможности этому типу успокоиться, сосредоточиться и что-то придумать. И если честно, больше всего ей хотелось вообще свернуть ему шею, останавливало только то соображение, что узнать, почему на этой тихой улочке кто-то решил напасть, будет вовсе не лишним. Вряд ли случайно. Ну, не похож этот тип на обыкновенного грабителя. Не могут же они так сильно отличаться от тех, которые остались в родном мире.

— Он там еще живой? — спросил Лост, когда пленник Нэллы перестал дергаться и только тихо скреб руками по траве.

Девушка оглянулась.

Он стоял возле открытой калитки. В человеческом виде и даже одетый. Но почему-то только в штаны и вроде бы совсем не те, в которые был одет раньше. У его ног валялось еще одно тело, завернутое в серую с зелеными разводами ткань, вроде бы покрупнее того, на котором сидела Нэлла. А улыбка у котика была, ну, очень довольная.

— Славно поохотились, да? — спросил Лост. — Теперь бы как-то добычу донести в тихое место, чтобы пообщаться. Моего еще и полечить не помешает.

И Нэлла зачем-то кивнула. Потом указала на своего пленника и сказала:

— Маг.

— Ой, не страшно. Во сне даже маги не очень-то способны доставлять неприятности.

глава 22 начало

Глава 22

Расспросы, допросы, советы и пророчества.

Оказалось, котик в принципе был большим любителем потаскать людей, завернув их во что-то. Правда, если Нэллу он просто упаковал и понес, то с нападавшими поступил гораздо грубее — насильно усыпил, швырнув какое-то сложное плетево, причем, из амулета. А Нэлле еще и объяснил, что если бы эти типы могли поставить щиты, оно бы не сработало. Словно точно знал, что ей это интересно.

Нэлла на всякий случай фыркнула.

Потом намекнула на то, что при всей своей силе спящего мужика далеко не унесет. Потому что сила дело такое, которое не бесконечно, а значит, ее надо беречь.

Котик в ответ кивнул. Плотно замотал пленников в их же собственные хламиды, затолкал под ближайший куст, замаскировал еще одним сложным плетевом и сказал:

— Пошли искать носильщиков.

Жизнерадостный такой, аж противно.

Возражать Нэлла не стала, послушно пошла. Понаблюдала за тем, как на полуголого Лоста украдкой смотрят встреченные по пути две молодые женщины, а потом о чем-то шепчутся и хихикают.

Встреченных после женщин не шибко трезвых мужчин котик напугал улыбкой. Именно той самой, предвкушающей. Предвкушающей неприятности для кого-то, которые намерен предоставить он лично. Нэлла невольно даже восхитилась, но вовремя себя одернула. Восхищаться котиком тем более было нельзя. Восхищение может слишком далеко завести.

А еще нельзя было любоваться, хотя сочетание походки, излишне плавной для такого высокого и довольно тяжелого мужчины, его спины со шрамом на лопатке, растрепанных волос, которые шевелит ветер…

— Пхы, — сама себе сказала Нэлла и уставилась на землю, но быстро сообразила, что смотреть себе под ноги еще глупее.

Впрочем, как и на небо.

И крутить головой туда-сюда, глядя на дома.

В общем, котик опять умудрился разозлить ничего не сделав.

Нужно было продолжать его избегать. Это было бы правильно. А тут не избежала и что? И теперь идет следом, как правильная женщина, и борется с желанием врезать ему кулаком между лопаток. И стоит терять время на такие глупости?

Неизвестно до чего бы Нэлла додумалась, может даже до того, что следует тихонько перепрыгнуть через ближайший забор и сбежать, но тут котик наконец-то нашел носильщиков. Практически добровольных.

Да и переносить тяжести они любили, судя по тому, с каким рвением перли две оплетенные лозой бутыли и большой мешок.

— И кто же это у нас тут ходит? — столь ласково спросил котик, что носильщики мешка замерли на месте и выпустили из рук ношу.

— Ой, — сказал один из носильщиков бутыли.

— И что же это у нас тут несут, а главное, куда? Попахивает самогоном.

— Ой, — сказал второй носитель бутыли.

— И что же вы такое, а главное, где, собрались праздновать? — добавил еще больше ласки и тепла в голос котик. — И знаете ли вы, неучи, сколько вам осталось замечаний до того, как вы начнете отработку в ближайшей конюшне? А может и не конюшне, может кого-то даже выгонят к матушке, плакаться в юбку и жаловаться на злых преподавателей. Как у вас там с оценками?

— Не надо, — попросил один из парней, уронивших мешок.

— Вот видишь, — сказал котик, обернувшись к Нэлле. — А ты сомневалась, что мы найдем добровольных помощников. А у этих еще и опыт.

Парни переглянулись, но возражать не стали.

Мешок и бутыли в итоге заняли место под кустом, нагретое пленниками. Добрый дядя Лост еще и замаскировал его по новой, видимо, решив не обижать бедных деток слишком уж сильно.

То, как спящих пленников несли в неизвестность — место назначения знал только котик — отдельная история. Переносить таким вот образом людей в городе, видно, принято не было. Страже и дознавателям оно бы точно не понравилось, особенно, если бы несли не к ним. Поэтому Лост проложил путь подальше от людей, по чьим-то садам, клумбам и просто заросшим сорняками участкам земли. И каким именно образом все в итоге оказались возле стены, ограждающей школу, ни Нэлла, ни несчастные студентусы не поняли.

— Так, неучи, где то место, где вы проковыряли дыру в защите, чтобы пронести самогон и дохлую свинью? — спросил Лост, опять вспомнив о доброте и ласке.

Добровольные помощники переглянулись, дружно вздохнули и пошли показывать.

И Нэлла опять, вопреки своему разумному решению, восхитилась. Это же получается, он именно таких вот студентусов и искал изначально. А зачем себе создавать проблемы, если их можно создать кому-то другому?

Правильно — незачем.

Нэлле почему-то казалось, что Лост захочет затащить добычу к себе в нору, точнее, к себе домой, а уж там будет действовать по обстоятельствам. Вместо этого он почему-то заставил студентусов тащить эту добычу к лекарям. И Нэлла настолько удивилась, что даже не спросила — зачем. Ну, не лечить же на самом деле.

Оказалось — действительно не лечить.

Просто ему стало очень интересно, почему эти типы решили поохотиться на оборотней. Что именно на оборотней, а не боевых цапель, он ни капельки не сомневался. Эти охотнички и что-то прячущее их от нюха и чувств оборотней не забыли. И обманку выставили перед носом — того самого иллюзорного мужика, выглядевшего изначально совсем как настоящий придурок, решивший ограбить прохожих. Он даже пах потом, алкоголем и наглостью.

В общем, эти типы подготовились к охоте именно на оборотня. И счастье, что им с Лостом так вот не повезло. Оборотнем он стал сравнительно недавно и настолько доверять своим сверхразвитым чувствам и нюху пока не привык. Поэтому и очень качественную иллюзию распознал, догадавшись опустить глаза вниз и заметив, что у мужика прямо сквозь ступни прорастают травинки. И опасаться нападения со спины не перестал. Да и реакция на удар запахом и неслышимым обычными людьми звуком была не столь остра, как могла бы быть.

А вот кто-то выросший в клане наверняка бы попался. Настоящие клановые оборотни слишком сильно себе доверяют. Привыкли, что даже бабочка не подлетит незаметно, даже со спины, и в такие ловушки с обманками попадаются. Потом, правда, вырываются и мстят, но не факт, что все. Потому что загадочно пропасть и больше не появиться у оборотней тоже иногда получается. Даже весь клан объединившись найти не может.

И Лосту надо было расспросить пленников. Самому. Без вездесущих дознавателей. Потому что могло оказаться, что эту ловушку для оборотня приготовили другие оборотни. А вмешивать в свои дела посторонних, в кланах принято не было. Особенно, если посторонних эти дела не касались даже краешком.

А чтобы расспросить и не дать при этом себя атаковать или сбежать, нужна была помощь целителей, умеющих делать очень полезные зелья. Вроде того, которое отрезает на пару часов дар и вводит пациента в апатичное состояние, не способствующее попыткам оказать сопротивление.

Любой, первый попавшийся целитель, конечно, ничего подобного не сделает. Но Лост отлично знал к кому можно обратиться с такой не шибко законопослушной просьбой. И был уверен, что ему не откажут.

А Нэлла была уверена, что этот талантливый и не отказывающий в просьбах одному котику целитель — женщина. Причем, молодая, симпатичная и не отказывающая ему и в других просьбах, более личных.

И Лоста опять хотелось пнуть.

Он ее что, за дуру держит?

глава 22 окончание

С целителем Нэлла почти не ошиблась. Это действительно была женщина. Явно неравнодушная к Лосту женщина, иначе с чего бы ей сразу бросаться искать ему рубашку, чтобы не просквозило, поить каким-то укрепляющим и кормить пирожками с грибами?

Правда, Нэлле пара пирожков тоже досталась. Да и была эта женщина давно уже не молода. Еще и выглядела вылитой бабулькой из детских страшных сказок. Из тех бабулек, которые заманивают непослушных детей в лес и скармливают специально обученным медведям.

— Не доведут тебя до добра эти приключения, — первым делом сказала целительница по имени Мелина, когда Лост по одному затащил в ее дом брошенные на пороге тела. — Ох, не доведут.

— Я не напрашивался, они сами пришли, — сказал котик и представил добычу: — Тот, что пониже, маг. Тот что повыше, скорее всего нет, или совсем слабый маг, пользовался он исключительно амулетами.

— Хм, — глубокомысленно высказалась лекарка.

За тем, как она открывает металлическую коробку с замочком, на крышке которой было что-то написано красной краской, Нэлла и Лост следили с одинаковым вниманием. Причем, почему это делал котик, девушка не очень поняла, он вроде бы должен знать, что в таких коробках находится. А целительница извлекла из коробки непонятные стеклянные штуки, с еще более непонятной разметкой. Штуки были трубочками из прозрачного, бесцветного стекла. В трубочки зачем-то вставили маленькие помпы, а с одного конца и вовсе нацепили медное кольцо с прорезями.

Пока Нэлла рассматривала эту странную штуковину, Мелина деловито, со щелчком, вставила в кольцо еще одну странную штуковину — что-то похожее на крышечку для фляги, только с иглой торчащей в центре. Ткнула иглой сначала в склянку с темной жидкостью, а потом в плечо пойманного Лостом пленника. Сняла крышечку с иголкой, засунула ее в еще одну металлическую коробочку, помянув какой-то «магический вариант автоклава для дезинфекции», прицепила к трубочке другую крышечку с иглой и повторила процедуру.

— Это кикх-хэй придумали, — сказала целительница. — Отличная штука. Помогает вводить лекарства, прямо в кровь. Особенно здорово помогает, когда больные пить не могут или не хотят. Но нужно их специально подготавливать.

— Больных? — удивленно переспросила Нэлла.

— Лекарства. Большинство обычных зелий для такого метода не годятся.

— О, — только и смогла сказать Нэлла и подумала о том, что зря глава Дома не отправил сюда еще и кого-то из лекарей. А то вдруг бедная Томия заболеет?

Потом они пили чай, доедали пирожки и ждали, пока введенное в пленников зелье сработает. Зато когда Мелина разрешила их разбудить, были они уже тихие и спокойные, и смотрели на мир с улыбкой и желание поделиться всем, что знали. Главное вопросы правильно задавать. А то знали они многое и рассказать могли о чем угодно, угодно вовсе не тому, кто спрашивает.

Впрочем, Лосту оно не сильно помогло. Пленники оказались наемниками, причем, если верить разрыдавшемуся ведущему этой пары — наемниками бедными, несчастными и злостно обманутыми нанимателем. Он им указал на Лоста, обозвал его обыкновенным оборотнем, причем, должником заказчика, и заплатил за то, чтобы его поймали, упаковали и принесли в одну беседку в Малом Королевском парке.

В общем, ничего оно не дало, там наверняка даже следы искать бесполезно. И, возможно, таким нехитрым способом кто-то вообще проверял на что Лост способен, сидел тихонько где-то в кустах или на дереве, и наблюдал, как его наемников ловят. И цапля тут оказалась очень даже к месту. Пускай теперь думают — оборотень сам сумел из ловушки вырваться или спутница из не пойми какого мира все карты спутала?

— Повезло, — задумчиво сказал Лост.

— Кто знает, — не стала его радовать Мелина, подлив Нэлле чая, а оборотню всучив очередной пирожок, мол, он мужчина большой, ему кушать надо много. — Ты будь осторожнее, а лучше попроси у Роана нанести тебе малый щитовой рисунок. Заодно поможешь ему проверить не влияет ли оно на магию оборотней. А то проверять это дело на мальцах — бесполезно. Там непонятно будет что именно помешало, может вообще врожденная глупость.

— Хм, — высказался оборотень.

— А этих молодчиков пускай заберут дознаватели. Они им будут интересны. Думаю, это не первая их работа. К тебе у дознавателей претензий особых не будет.

Лост кивнул, неторопливо съел пирожок, посмотрел зачем-то на потолок.

— Мелина, ты не можешь дать мне совет? — спросил, когда очередная чашка вкуснющего чая у Нэллы была ополовинена, а очередной пирожок оказался в руках оборотня.

— Я тебе сказочная мудро-женщина из темных лесов, что ли? — удивилась целительница.

— Ну, не у Корема же мне спрашивать и не у этой боевой цапли.

Мелина покачала головой, вручила Лосту еще один пирожок и коротко велела:

— Подожди!

А потом ушла в другую комнату и с кем-то там поговорила.

Потом опять велела ждать. Чего именно, не уточнила, а котик почему-то не стал спрашивать. Словно и так догадался. Ну, они и ждали. Разговаривали о пустяках, о том, когда именно лучше нести опять спящих охотников на оборотней к дознавателям. Попутно Нэлла узнала удивительную вещь. Оказывается, Томия не только красавица, способная ударом усиленного кулака валить деревья в лесу, но и умница, у которой среди зельеваров и лекарей уже есть четверо желающих заполучить такуюаспирантку. Потому что у нее явный талант, да и интерес присутствует.

Нэлла удивилась, но расспросить уже не успела, потому что дверь тихонько открылась и в гостиную вошла красавица. Темноволосая и белокожая, со светлыми глазами. С легкой улыбкой и плавной походкой. Она молча подошла к столу, обняла Мелину, а потом чмокнула в щеку Лоста и села рядом с ним. Нэлла получила от нее всего лишь любопытный взгляд.

— Это Нэлла, боевая цапля из Дома Стрижей, — представил ее оборотень. — Она гость школы. А это Веларка, она аспирантка Мелины и умудряется совмещать лекарское дело со слабеньким пророческим даром. Хорошо совмещать, мало кто может такой дар заставить помогать лечить.

Девушки переглянулись.

Велярка доброжелательно улыбнулась и почему-то подмигнула.

Нэлла ограничилась едва обозначенным кивком.

— Вот тебе мудро-женщина, спрашивай, что хотел, — проворчала Мелина, кивнув на свою ученицу.

Лост хмыкнул, а мудро-женщина опять улыбнулась.

— Про навязанных деток хочешь спросить? — задумчиво произнесла она. — Ой, не создавай себе проблем и не ищи там, где не надо. На самом же деле, кто поймет оборотней лучше, чем другие оборотни? Вот и советуйся со старшими, не стесняйся. А если не хочешь быть их должником, сразу же благодари. Это ведь, если не накапливать, будут пустяковые услуги. И благодари пустяками. Рысь вон имбирное печенье любит, а в городе полно пекарен, которые их мало того, что пекут, так еще и украшают так, что некоторые настоящими драгоценностями выглядят. Кто-то из мужчин приятные запахи коллекционирует. Удиви его теми цветами, которые твои девчонки в оврагах нашли. Ну, и сам поищи.

— Настоящая мудро-женщина, — с теплом сказала Мелина и вручила ученице пирожок с чаем.

Девушка отпила, одарила странным взглядом Нэллу, которую эта мудро-женщина почему-то начала злить и опять улыбнулась.

— А еще я в один храм заехала по дороге с Рассветной горы. И даже не сразу поняла, что же мне там пытались сказать. А теперь вас увидела и все стало ясно, — почти промурлыкала Веларка. — Котика к старшим уже отправила, а об осторожности он и сам уже знает.

— Осторожности? — переспросил Лост.

— Грядет череда происшествий. Взаимосвязанных. И охота на одного оборотня даже не первое. И та пещера не первое. Только не спрашивай какое первое, я не знаю, — девушка отпила чая, а потом погладила котика по плечу, загадочно улыбнулась и добавила: — А еще, тот, кто украл маленькую птичку, не первый откопал полузабытую силу. Вот только тот, кто был первым, попал не туда, узнал не то и принял решение, которое пересекается с происходящим в том мире, где ты родился и приближает какое-то событие. И поговори с богами, когда будет возможность.

— Какими богами? — спросил Лост.

— Не знаю. Точно не моей Биреи Хранящей. Образы смутные, их много, а самые яркие — мужчина в чем-то красном и белоснежная женщина. Они что-то важное для тебя, да и для них знают. А что-то знаешь только ты. Что-то другое только они. Что-то еще не ты и не они, и просить помощи надо у тех, кто живет дольше, даже дольше тех богов. Может у пчеловов? Или у кого-то в том мире. Не знаю.

Девушка вздохнула и опять улыбнулась. Отодвинулась от котика, попросила у учительницы пирожков на дорожку и, пока Мелина заворачивала их в полотенце, зачем-то встала и подошла к Нэлле.

— Знаешь, — сказала тихонько, наклонившись к ее уху. — Есть травы, которые освежают память. А еще, если что-то действительно нужно — бери, а не выдумывай оправдания, чтобы не взять. Иначе какая это свобода, если ради нее надо так себя ограничивать?

И светло улыбнулась, потом чмокнула на прощанье котика в другую щеку и радостно ускакала писать отчет, прижимая пирожки к животу.

А Нэлла осталась сидеть с таким ощущением, словно ее кто-то с размаху огрел по голове соломенным болваном для тренировок. Даже звон в ушах стоял такой же. И красавица-аспирантка уже не злила, она откровенно пугала. Потому что ее голос почему-то звучал так, словно какая-то богиня опять снизошла в храме и решила дать совет. Ощущения точно такие же. И так же захотелось закрыть глаза и замереть, чтобы подумать, запомнить ощущения и сделать все правильно.

Но ведь это просто девчонка.

Как такое может быть?

А еще страшно не хотелось, чтобы эта девчонка опять вокруг котика вилась. Потому что Нэлла точно знала, если она захочет, то котик за этой аспиранткой побежит как щенок на привязи. Была в ней какая-то такая сила. А котика все-таки жалко.

глава 23 начало

Глава 23

Кто как хочет, так и развлекается.

Аспирантка Веларка, похоже, поставила себе цель разозлить Нэллу еще сильнее, чем это сумел сделать котик. Она мелькала перед ней и мелькала, улыбалась и улыбалась. И ладно бы улыбалась сама с собой, никого не трогая. Так она-то вокруг Лоста увивалась, якобы пытаясь провести какой-то сравнительный анализ между оборотнями и не оборотнями. И ведь, главное, вокруг куча других оборотней была, а этой именно котика подавай. И он, зараза, не возражал, такой весь добрый становился, и морда еще умильная, ну прямо как у обожравшегося кота. Наверное, если бы эта девчонка вздумала на нем покататься, он бы с радостью подставил ей спину, даже если ей бы хотелось, чтобы он при этом был в человеческом обличье.

В общем, очень раздражающая девушка.

И мстить вроде бы не за что, хоть и хочется. И на место ее не поставишь, будешь выглядеть злобной идиоткой. А то, что пользуется своей внешностью и показной слабостью, чтобы хитростью заставить мужика что-то делать… в этом мире оно даже недостойным не считается.

И котик, вроде бы, в защите не нуждается, его этот маленький обман вполне устраивает. Судя по его довольной физиономии, оно ему даже нравится, едва ли не до восторга.

Ага, говорил же, что женщины должны быть красивы, милы и послушны. И девчонка как раз что-то близкое к этому идеалу играет. Гадина. И даже если ее вывести на чистую воду… да котик, похоже, прекрасно знает, что все это игра и притворство. И радуется, как идиот, что ради него вот так притворяются.

Стукнуть бы его, чтобы вернулся в реальность, так ведь тоже не поймет, что это ради его же блага. Еще и заподозрит что-то не то. И Нэлла вообще не понимала, что в этой ситуации можно сделать. А главное, не понимала, почему делать хочется. Ну, нравится котику вести себя как идиот, ну, туда ему и дорога. Есть дела важнее.

Какие именно дела, Нэлла не знала, но была уверена, что они есть. Просто их надо найти. Вон Томия же нашла.

Правда, она попутно нашла себе и мужа, но Нэлла была уверена, что это не обязательно. Поэтому в какой-то из дней плюнула на котика, которого в саду выгуливала под ручку вредная девчонка. Причем, выгуливала так, чтобы Нэлла из своего окна эту прогулку отлично видела. То есть, специально именно там…

В общем, Нэлла решила, что с нее хватит и котика, и странной аспирантки, и даже ее не менее странных рассказов о том, что кто-то там что-то знает, а кто-то не знает. Сказала бранное слово, описав одним этим словом весь род котика от начала времен. И гордо ушла искать Томию и просить у нее совета. И так уйму времени потеряла на наблюдения за одним мерзким мужиком, от которого изначально следовало держаться подальше. А ведь могла успеть научиться чему-то полезному.

— Ага, возьму то, что хочу, — мрачно произнесла Нэлла и зачем-то громко хлопнула дверью.

— И зачем ты издеваешься над девушкой? — спросила Веларка, когда жительница иного мира, занимавшая одну из комнат в гостевом доме, гордо и демонстративно куда-то удалилась.

— А что еще с ней делать? — неподдельно удивился Лост.

— Поухаживать?

— Чтобы она меня завтра же заподозрила в посягательстве на родовую честь и желание проникнуть в ее семью? — еще больше удивился Лост. — Да она же разочаруется!

Веларка похлопала глазами.

— Да, вот такие они — боевые цапли и дочери потомственных стражей. Либо мраморные куклы, либо вот такие.

— Ты ей нравишься, — проворчала девушка.

— Думаю, это не особо для нее важно. Я после одного происшествия долго этого не понимал, пока не разобрался, что путь женщины Дома и путь воина Дома — это совершенно разные, практически не пересекающиеся пути. Потому что ведут в разные места. Женщина должна ходить следом за своим мужчиной, мягко улыбаться, много молчать, воспитывать детей, пока совсем маленькие и не вмешиваться без разрешения, когда подрастут, и всегда помнить, что она именно женщина. То есть, украшение Дома, его наполнение и хранительница талантов. Ага, в себе их и хранит, чтобы детям передать. А вот воин, даже если он женщина, должен помнить только о том, что он воин. У воинов честь, обязанности, желание получить все большую силу, прославиться, кого-то там защитить, а лучше вообще умереть настолько торжественно, чтобы потом баллады сочиняли. Еще каждый воин в душе мечтает основать свой Дом, хотя в реальности бережет тот, что есть. Вот так вот. И если воин вдруг вспоминает, что он все-таки женщина и становится на этот путь, обратно он уже не вернется. Потому что путь женщины уведет слишком далеко от предыдущего пути. Такая вот ерунда.

— А Томия? — спросила впечатленная Веларка.

— А Томия дочка главы Дома. Ценная птичка. Такими либо торгуют, либо держат у себя и пытаются разводить. И тут от вида будет зависеть. Сокол будет охотиться и растить соколят. А зеленоперка петь в клетке и красоваться перышками. В истории даже были такие птички, сумевшие удержать Дом, за отсутствием сильных мужчин, способных на это. Боевой цапле ничего подобного не светит, даже если ей захочется. Для того, чтобы стать женой какого-то холостого мужчины из главной ветви Дома, она породистостью не вышла. Так что, либо путь воина, либо путь женщины. А путь женщины с ее характером — вещь унылая и она его боится.

— Какая дурость, — печально произнесла аспирантка. — И как они так живут?

— Нормально живут. Все к этому привыкли и живут себе, ставят цели, достигают их или не достигают. Или не ставят, а тратят жизнь на развлечения. Или на страх. Или на пустые мечты. Кому что нравится. Как везде.

— Ага, — сказала Веларка.

— Но здесь мне нравится больше, — добавил Лост и улыбнулся. — Давай оставим эту цаплю в покое, все равно она ушла. Ты лучше скажи, ничего нового не вспомнила? А то мне ехать в храм определенной судьбы совсем не хочется. Уверен, ничего сверх того, что решили передать через тебя они все равно не скажут. А платить пророкам за то, что они не смогут что-то рассмотреть в тумане неизвестности…

— Ничего, — покаянно сказала девушка. — Ты знаешь что-то важное, что нужно тому миру. Причем, я теперь не уверена, что знаешь только ты. Возможно просто ты единственный из знающих, кто принадлежит тому миру, а так, это великое знание в младшей школе изучают. И еще эта спрятанная и забытая сила… учитывая, что ее упомянули, ты точно знаешь другого человека, который ею воспользовался.

— Тут и знать нечего. Это тот вольнонаемный маг, который Томию похитил. И все, что он нам может дать, это место, где та сила находится, а какие-либо следы там вряд ли остались. Думаю, проще попросить кого-то из пчеловов попробовать отследить когда именно были переходы из мира Домов в этот, и где был выход. Так можно будет поискать странных незнакомцев, появившихся в тех краях. Оно хоть что-то даст. Наверное. Но я, ко всему, еще и не сильно понимаю, почему этим нужно заниматься. И желания разговаривать с богами нет, даже если они снизойдут. А самое смешное, я, похоже, знаю что там приближается и чем мог заинтересоваться какой-то недоумок ценящий только силу, попавший из того мира в этот.

— И что же? — спросила девушка.

— Тьма. Благодаря которой, якобы, можно очень легко получить большую силу и могущество. Вот представь, что кто-то об этом узнает, кто-то такой, кто совсем не знает истории и не собирается ею интересоваться. И что такое Граница не знает. И что она ограждает в большинстве случаев, и как появилась, и что за пакость оттуда время от времени лезет. И что такое земли бывших Темных Королевств. Я вот, даже прочитав про важные исторические моменты, так и не понял, что такое умертвие, пока не увидел зомби. А уж менее материальные проявления, да и твари, которые по описаниям немного похожи на тех, которые обитают в наших горах, и вовсе неубедительны. Можешь мне поверить. У нас там не принято бояться тьму. И уж тем более никому не придет в голову опасаться силы, которую она может даровать. Еще и могут вспомнить, что в тех горах когда-то жили очень сильные вольнонаемные маги, и решить, что у их силы источник брал начало именно из тьмы…

— Ты действительно знаешь то, что не знают в том мире.

— Действительно, — не стал спорить Лост. — Но разговаривать с богами, а тем более, пытаться в чем-то убедить Дома, мне совсем не хочется. Отвык я от них и от кучи условностей, которые не позволят им просто взять и поверить словам какого-то вольнонаемного мага. А расшибать себе голову о стену, чтобы что-то доказать… да проще самому пойти и эту самую тьму уничтожить.

— Это нехорошо, — сказала девушка, и Лост только кивнул.

Вот зачем ему проблемы бывшего родного мира, если тут и проблем с юными оборотнями хватает? Девчонки все чаще мелькали перед свободным главой клана, а рысь только посмеялась и повторила, что прогонять их бесполезно. Тут больше поможет терпение и осторожность. Юные девы-оборотни существа нетерпеливые и если их некоторое время игнорировать, они найдут на кого перевести свои взоры. Может еще и женихов-мужей домой навезут, увеличив поголовье оборотней. Все польза.

глава 23 окончание

Для Бернта очень долгое время все было просто и понятно.

Вот есть старшая сестра — умная, красивая, сильная. Настоящая ценность семьи. Сплошное сосредоточение достоинств. С единственным недостатком — она упорно не понимала, что главный наследник все-таки ее брат, а не она, и не желала оказывать положенное уважение. Еще и спорила. Но право спорить она своей силой и умениями все-таки заслужила. И с отцом она спорить особо не хотела, так, изредка не сдерживалась. Характер все-таки. Так что Бернт был уверен, что когда станет главой Дома, нелепые и часто неуважительные споры с ним тоже утихнут. Она же умна, так что все сразу поймет.

Есть еще и младшая сестра. Она красивее старшей, но это все ее невеликие достоинства, практически перечеркнутые уймой недостатков. Она абсолютно бестолкова и слаба. И при этом упряма, и не желает понимать, где именно ее место. Зато хочет, чтобы все делали вид, что она так же сильна, как и старшая сестра, и проявляли уважение. А с чего вдруг? И Бернт искренне пытался ей помочь. Затолкать туда, где она должна быть. Потому что ей же хуже будет, если этим однажды займется муж. А младшая сестра оказалась еще и беспредельно глупа и этого не понимала, не говоря уже о благодарности. Впрочем, она оказалась настолько глупа, что даже не поняла, что хороший муж — лучшее, что с ней может случиться, и продолжила вести себя неумно, а иногда и вовсе нелепо.

И закончилось все именно так, как эта дура заслуживала — отец решил возродить древний ритуал, чтобы она, наконец, перестала всех позорить. И Бернту было даже ее не жаль. Пропала бы, туда ей и дорога.

Но она взяла и не пропала, и все вдруг стало сложно и непонятно.

Нет, старшая сестра по-прежнему была умна, красива и полна всяческих достоинств. А вот младшая вдруг где-то взяла силу, которая позволяла ей говорить и делать все то, что она до обретения силы говорила и делала. Еще она нашла себе мужа. Мужа, который совсем не вписывался в картину мира Бернта. Таких людей в его мире быть вообще не могло. И этот муж мало того, что не побоялся придти в Дом Стрижей, так еще и пришел как сила, доказав действием, что достоин этого статуса. При этом, его действия силой вовсе не были, они были скорее умениями. А этим могли похвастаться разве что отец и несколько десятков старших, признанных и высших во всем Доме. И никто из них не был младше Бернта, да и не мог быть. Такие умения оттачиваются веками. Должны оттачиваться веками. А странному мужу младшей сестры на это было начхать — он был младше Бернта более чем на десять лет.

И эта неправильность сводила Бернта с ума. Получало ведь, что если бы он был таким же неправильным, как и этот наглый юнец, то и у него могли бы быть такие же умения. Так ведь? Но быть неправильным Бернт не мог, он ведь наследник, кому, как не ему быть правильным?

И, возможно, несчастному наследнику просто надо было подумать, что-то для себя понять, найти новое равновесие, или списать все на иномирские странности и смириться, но отец ему этого времени не дал. Взял и зачем-то отправил в очень странный мир, вместе с младшей сестрой и ее расшатывающим равновесие мужем.

А спорить Бернт не решился. Он вообще ничего не решился сказать, чтобы не быть заподозренным в слабости. В том мире ведь даже такое неприспособленное к чему-либо существо, как Томия, смогло выжить и даже что-то ценное для себя найти. А он мужчина. И наследник Великого Дома. Ему отступать вообще было нельзя.

И да, Бернт изначально знал, что легко не будет. Просто оказалось, что он понятия не имел, в чем именно. Потому что в этом мире было слишком много такого, чего не могло быть в Доме Стрижей.

И Бернт даже понимал, что, наверное, ему следовало сначала затаиться и присмотреться. Да он бы так и сделал, если бы подобно бестолковой младшей сестре оказался в этом мире в одиночестве. Но вокруг были люди, которые когда-то будут его людьми. А перед своими людьми терять лицо нельзя. Ну, никак нельзя, потом же его не вернешь. И демонстрировать слабость нельзя. А опаска и желание затаиться — это именно слабость. И как-то свою силу нужно было продолжать доказывать.

Но, может все бы обошлось. Если бы однажды его не оскорбили. Причем, оскорбили непростительно, в родном мире за такое он бы вообще убил — его фактически обозвали незаконнорожденным, да еще и недоношенным и выброшенным за ненадобностью ребенком.

И Бернт опять же понимал, что эти люди попросту не знают, кого именно оскорбляют, в птичьих гербах они разбираться не могут. И именно поэтому он их не убил на месте, просто переломал руки-ноги и ушел. Вроде бы даже величественно. Ну, насколько позволяла выпитая настойка на травах.

А за спиной завывала какая-то женщина и кто-то зачем-то требовал позвать стражу и дознавателей. На что, впрочем, Бернту было плевать.

— Вы понимаете, что он неправ? — мрачно спрашивал Емуш Равира, дознаватель и крайне раздраженный тип.

— Понимаю, — устало отвечал Дэвино Калаби, тот самый несчастный, которого глава Дома Стрижей назначил главой экспедиции в иной мир. — И я даже понимаю, почему он это сделал, дома бы никто не посмел такое ему сказать.

— Он не дома! — с нажимом сказал дознаватель.

— Я знаю. И он знает…

— Но не считает нужным с этим считаться! — догадался Емуш. — Он у вас тупой или…

— Он у нас наследник, — сказал Дэвино.

— Поздравляю!

— И отец решил наконец показать ему насколько на самом деле велик мир. А то привык ко всеобщему и незаслуженному уважению, что на своих землях, что в Общем городе. А отсылать его хотя бы на условно-нейтральные территории не рисковали. Он единственный сын нашего главы. Пока другой не появится, рисковать этим…

— И вы решили, что здесь это дитя-переросток найдет приключения на пятую точку и что-то поймет о мире? Так не хочу вас огорчать, но здесь его пришибить могут с тем же успехом!

— Это уже не столь важно. У Дома появился выбор, одна из дочерей сумела сделать правильный выбор и если она унаследует власть, ей будет на кого опереться, — торжественно сказал Дэвино.

Дознаватель после этих слов о чем-то задумался. Почесал затылок. Устало посмотрел в окно. Хмыкнул.

— Знаете, — сказал он проникновенно, переведя взгляд обратно на несчастного главу экспедиции. — Мне плевать на ваши традиции, вашу гордость и ваши Дома, вместе с их дочерями, которым нужно на кого-то опираться. Мне важно другое. Вас признали взрослыми, способными себя контролировать магами. Но если кто-то решил, что может вести себя в городе как неспособный просто и незатейливо дать по морде за оскорбление студентус, предпочитающий нести разрушения и становиться поводом для очередных ужасов, сочиненных о магах, то он, увы, ни в каком месте не взрослый и не способный к контролю. А значит, силушку вашего ребенка-переростка придется ограничить в городе. Как оно и положено этим студентусам.

— Это его оскорбит, — сказал Дэвино.

— Мне начхать на то, что и почему его оскорбит. Если за слова какого-то нетрезвого идиота он калечит и его, и ни в чем неповинных собутыльников этого несчастного, и попутно разносит несколько столов, пробивая зачем-то огромную дыру в полу, то ему придется носить ограничивающий дар амулет. Неснимаемый на всякий случай. Чтобы он не думал, что это просто ничего не значащая игрушка, которую можно забыть на подоконнике.

— Это его очень сильно оскорбит.

— Мне начхать! Когда научится соизмерять силу и не использовать дар, когда это вообще лишнее, тогда и снимет! И, не знаю как, но убытки вам придется оплатить. Иначе убирайтесь в свой мир и жалуйтесь своему главе на идиотизм его сына, который филигранно умеет портить вашу репутацию и наживать врагов.

— Репутацию? — переспросил Дэвино, не став говорить, что и сам бы с удовольствием потыкал Бернта носом в его художества. Может он хоть так их хорошо рассмотрит. Может у него близорукость?

— Благодаря его выходке по городу уже пошли слухи, что вы наемники из клана убийц, которые решили спрятаться в нашем мире от заслуженного наказания, — с удовольствием просветил собеседника Емуш.

— Прелестно, — только и смог сказать на это несчастный глава экспедиции. И подумал, что нужно обязательно обрадовать этим Бернта. Пускай посмотрит как низко он опустил свой Дом в этом мире всего лишь одной выходкой. Всего лишь решив продемонстрировать силу, которая никому не была интересна и которую нормальные люди на такую ерунду не расходуют. И Дэвино было даже не интересно с чего вдруг тот нетрезвый тип начал обзываться. Пускай даже просто так. Особенно если просто так, без причины. Потому что обращать внимание на бессмысленно лающую собаку, тратя на нее силы… ну, недостойно оно. Этого пса следовало всего лишь пнуть. Вот взял бы, схватил за волосы и треснул физиономией по столу. И наверняка не было бы никаких проблем. Так нет же, этому балбесу захотелось доказать, что собака лает на мага, у которого сила. — Пускай он получит заслуженное. Я потом попытаюсь ему объяснить, чем он это заслужил. Когда успокоится, попытаюсь. Хотя не факт, что он поймет.

— И заставьте его учиться, — дал хороший совет дознаватель. — Многие студентусы начинают хоть что-то понимать, когда оказываются среди таких же балбесов, как и сами.

— Попробую. Именем его отца, — пообещал Дэвино.

И ему как никогда хотелось домой. Но, увы, вернуться он не мог. Причем, причин было несколько. И невыполнение задания не самая важная. Они на самом деле банально не могли вернуться, когда захотят. Не сами. Когда решат это сделать, придется искать помощи у Томии, ее мужа и того кота.

А еще у Томии и ее мужа придется искать помощи в деле оплаты убытков. А это совсем уж унизительно. И утешало Дэвино только одно, у него были неплохие шансы переложить эту обязанность на Бернта. Сам проблему создал, сам пускай ее и решает. А уж унижено просить что-то у сестры, которую он всегда считал менее достойной, чем он сам — это в конечном итоге может стать неплохим уроком. Особенно если Томия поведет себя правильно.

глава 24 начало

Глава 24

Чему-то да научишься.

— Хм, — сказала Томия, когда Нэлла собралась с мыслями и попросила у нее помощи.

Сидели девушки в беседке. Вокруг росли незнакомые Нэлле деревья с красноватой корой. С одной стороны беседку оплел дикий виноград. А на скамейке напротив и вовсе спало две кошки — одна пепельная, вторая в полоску. Еще где-то в кронах красиво пели птицы, но даже они не делали эту беседку подходящим местом для работы. А Томия именно работала. Извлекала со всей возможной аккуратностью из стоявшей у левой руки коробки довольно невзрачные стебельки, довольно долго их держала, а потом либо клала в коробку у правой руки, либо небрежно бросала в ту, что стояла на полу. Зачем Томия это сено сортирует, Нэлла понятия не имела, да и не хотела знать. Всякие травинки и стебельки ее никогда не интересовали.

— Хм? — переспросила Нэлла. Она, если честно, ожидала несколько другую реакцию в ответ на заявление о том, что желает учиться, постигать новое и становиться все сильнее.

— Да, именно что «хм», — подтвердила Томия. — Ты просто не понимаешь. Это же школа. Здесь нет учителей, которые, не объясняя основ могут заставить тебя заучить последовательность действий, после которой что-то там получится. Или не получится, если не сможешь повторить в точности то, что завещано предками и было получено методом слепого тыка, без понимания, как оно работает. Тут тебя сначала заставят понять. Начать придется вообще с самых основ, вместе с группой тех, у кого неожиданно пробудился дар. Без понимания этих основ ты даже что-то простенькое, вроде чувствительных ладоней или ночного зрения сделать не сможешь. Здесь не существует той самой последовательности. Да и не может существовать. Потому что идеально похожих способностей не бывает, и на самом деле каждый маг любое стандартное плетение хоть немного, но меняет, делает подходящим для себя. А этого не сделаешь не понимая основ. Собственно, как мне кажется, это одна из причин, из-за которых у нас так мало по настоящему умелых магов. Сильных — куча. А тех, кто свою силу с возрастом переплавляет в умение — очень и очень мало. Потому что даже нескольких сотен лет большинству не хватает на то, чтобы понять как то, что нам оставили предки, сделать по настоящему своим. Понимаешь? Именно поэтому твоя просьба странная. Ты на самом деле не знаешь, чего просишь. Точнее, знаешь, но думаешь, что просишь что-то знакомое — просто взяла и выучила что-то новое, понятия не имея, как оно работает. А здесь так не получится. Здесь так не учат. А ты старше меня и начать сначала тебе будет гораздо сложнее, чем мне. Даже Лосту, при том, что он сумел в нашем мире найти свое умение, сложно. Бытовка у него вообще почти не получается. Что-то боевое получается, даже сложное, а простое бытовое — ну, с большими сложностями.

— Поэтому он бегает голышом, — вспомнила слова котика про бытовку Нэлла.

— Бывает, хотя у него уже лучше выходит.

— И что же мне делать? — расстроено спросила Нэлла.

— Да что хочешь, — сказала Томия. — Можешь учиться здесь, с начала, с основ, потратив уйму времени. Но у тебя может особо и не получиться. Раз уж у такого, как Лост многое не получается, а он действительно талант, то…

— То какой-то потомственной стражнице лучше вернуться к отцу, постигать тайны рода, — мрачно сказала Нэлла.

И поняла, что учиться здесь хочется. Сильно. Смущало только, что для того, чтобы утереть нос котику, заставить его почувствовать себя слабаком без таланта.

Впрочем, не такая и плохая причина, если подумать. Стимул. Без стимула учиться сложнее, в этом Нэлла имела «счастье» убедиться. В детстве. Пока все не стало настолько плохо, что захотелось всем вокруг доказать, что они на счет ее бесталанности не правы, мало что получалось. А потом она стиснула зубы и стала сражаться, в том числе и с самой собой, и как-то незаметно стала талантливой.

— Ладно, пускай долго и с самого начала… — сказала Нэлла.

— Еще тебе придется ждать следующего набора, — обрадовала ее Томия. — Сейчас середина учебного года.

— Чудесно, — оценила Нэлла.

— Или ты можешь попробовать договориться о подготовке.

— Подготовке?

— Ага, найди кого-нибудь, кто согласится тебе помочь с основами. Собственно, тебе не помешало бы поучить символику, общие науки, которые учат даже неодаренные. Да и читать, писать. Потому что амулетов, способных за тебя это сделать, не существует.

— Кого найти?

— Понятия не имею. Того, кто согласится тебе помочь. Мне помогала сначала учительница, травница, которая меня на болотах нашла, потом Шелест с друзьями, Льен и его невеста немного, одна учительница из младшей школы. Но больше всего именно Шелест, ему было не все равно.

— Ага, прекрасно, найти того, кому не все равно, — вздохнула Нэлла.

Развить мысль ей, правда, уже не дали. Появился взмыленный стражник Дома Стрижей и обрадовал девушек тем, что они очень-очень нужны старшему Дэвино, потому что у него возникли большие-пребольшие проблемы. Но Томия бы не пошла, она вообще не считала, что проблемы шпиона Дома Стрижей должны ее каким-то образом волновать. Но возникшая проблема, увы, касались Бернта. А игнорировать то, что касается брата, было все-таки сложнее. Хотя бы из-за любопытства.

Интересно же, что там за проблемы сумел сотворить самоуверенный братец? У Томии было слишком много предположений на этот счет. И выбрать какое-то одно, самое вероятное, она не могла.

— Ладно, идем, — сказала печально, закрыв все три коробки.

Их она сложила друг на друга, обняла нижнюю, прижала подбородком верхнюю и, каким-то образом, не споткнувшись, ловко вышла из беседки, а потом пошла следом за стражем.

Коробки она на полпути вручила знакомым, попросив отнести какой-то местрессе, вскинула гордо голову и зашагала дальше. Так, словно была одета для приема, а не в серое платье и белую накидку, чем-то запачканную внизу справа. И Нэлла вдруг подумала, что очень сочувствует что Дэвино, что Бернту. Если они думают, что смогут заставить эту девчонку что-то сделать, напирая на долг и обязанности, их ждет очень большое разочарование. Потому что сильными словами ее не запугаешь и не убедишь, она слишком хорошо понимает, где заканчиваются ее долги и обязанности.

Так что им придется договариваться. И если Дэвино это еще умеет делать, то Бернт — вряд ли. Он привык приказывать, в уверенности, что эти приказы бросятся исполнять. Да и с младшей сестрой он привык не считаться. И теперь, скорее начнет искать причины для того, чтобы продолжать это делать, чем попытается понять, что такое Томия на самом деле и как следует себя с ней вести.

И наблюдать за столкновением этих характеров должно быть будет интересно. Тем более, в первых рядах. Хотя Нэлла и подозревала, что у Бернта против сестры ни малейшего шанса. Ему просто нечего противопоставить Томии. Особенно в этом мире.

При этом, Нэлла ни капельки не сомневалась, что он будет стараться, изо всех сил. Такой уж у него характер.

Плюс привычка чувствовать свою правоту, всегда и во всем. Просто по праву рождения. Его так воспитывали — глава Дома не может быть не прав, а он будущий глава Дома.

А потом они дошли туда, куда их вел страж Дома. И это оказался чей-то кабинет, перед которым скучало двое мужчин в форме местных стражников и нервно мял бумажку замученный жизнью юнец.

— Ага, — мрачно сказала Томия. — И что же это надо было сделать, чтобы заинтересовался магистр Паний.

— Магистр Паний? — переспросила Нэлла.

— Заместитель главы этой школы, — объяснила Томия и велела: — Идем! Сейчас все узнаем. И зачем я Дэвино, и причем там Паний, и во что вляпался мой самоуверенный брат.

глава 24 окончание

— Я в своем праве, — первым делом сказал Бернт, стоило девушкам войти.

— Ты не в своем Доме, — спокойно сказала Томия. Кивнула полноватому мужчине, сидящему в кресле во главе стола и послушно села, куда он указал рукой.

Нэлла села рядом с Томией. Посмотрела на сидевшего напротив мрачного Дэвино и сделала вид, что не замечает возмущенного взгляда Бернта, сидевшего рядом с ним.

— Так, все собрались, — устало сказал полноватый мужчина, насколько поняла Нэлла, тот самый магистр Паний. — Собрались, да.

Он зачем-то посмотрел на потолок и девушки невольно повторили за ним. Дружно проследили за тем, как по этому потолку бредет муха. Переглянулись. Томия улыбнулась, загадочно так. Нэлла зачем-то огляделась, словно пыталась найти в кабинете что-то необычное. Естественно не нашла. Кабинет, как кабинет, мало чем отличающийся от тех, в которых ей пришлось побывать, пока местные жители принимали решение насчет людей из двух Домов. Шкаф с книгами. Два окна, на одном из подоконников даже какое-то растение стоит. Этот самый стол, за которым при нужде могли заседать человек двадцать, а если потеснятся, то и все тридцать. В общем, ничего интересного.

— Так, — повторился магистр Паний. — Начну с начала. Вчера присутствующий здесь неразумный юнец, вместо того, чтобы набить неприятное ему лицо, или хотя бы ограничиться швырянием мебели или швырянием обладателя этого самого неприятного лица… да. Вчера этот юнец взял и покалечил нетрезвого идиота. И ладно бы покалечил после того, как идиот на него напал. Это бы поняли. Это бы поняли даже ищущие повод в чем-то обвинить магов. Но он на этого идиота напал, только потому, что тот решил поругаться… хм, неприлично поругаться.

Бернт вскинулся, чтобы что-то сказать, но Дэвино нажал на его плечо ладонью и мрачно произнес:

— Мы уже выяснили, что он действительно просто ругался. Грязно ругался, в твою сторону, но не имея в виду ничего конкретного.

Бернт замер и тихо что-то пробормотал.

— Так, дальше… Дальше придется выплатить компенсацию, и школа это делать не намерена. Это первое. И второе, этот не способный контролировать свои порывы юнец будет носить сдерживающий амулет, пока не докажет, что уже научился порывы сдерживать. Или пока не вернется домой. Второе предпочтительнее. Школа даже может договориться с пчеловами.

Томия светло улыбнулась. Точно как один котик. Раздражающе так.

Нэлла еле удержалась от того чтобы повторить ее улыбку. О, она отлично понимала, что Бернт лучше руку себе отрежет, чем согласится вернуться с позором. А это будет именно позор — его, наследника Великого Дома, просто берут и прогоняют. За несдержанность. И отцу он тоже не докажет что был в своем праве.

— Вы не можете, — опять вскинулся Бернт.

— Мы уже смогли.

— Вы обязаны снять эту штуку! Я был в своем праве! Меня оскорбили, я имел право за такое оскорбление даже убить!

— Очень мило, — сказал магистр Паний. — Продолжите в том же духе, мы вас свяжем и отнесем домой на руках. Даже я в переноске поучаствую.

Бернт возмущенно посмотрел на сестру, которая, по его мнению, должна была стать на защиту родственника и объяснить дикарям, как нужно обращаться с наследниками. Томия только вздохнула.

— Итак, выплатите компенсацию и пока можете оставаться. Можете даже попросить кого-то потренировать вам контроль над силой. Вам пригодится.

— Но…

Томия опять вздохнула и так проникновенно посмотрела на брата, что он даже замолчал.

— Бернт, ты сейчас ведешь себя как варвар с Белых островов. Да, попал такой варвар в чей-то дом. Может его старейшины прислали заключать договора о доставке розовой соли. Может случайно забрел. Неважно. Пришел, ему что-то там не понравилось и он нагадил на пороге, выразив свое отношение. Ну, как принято у него на острове. А необразованные материковые жители почему-то его не поняли и решили, что он просто придурок с недостатком ума. Им даже в голову не пришло, что он таким вот образом отстоял свою честь. Понимаешь?

— Как ты смеешь сравнивать меня с этим? — практически прорычал Бернт.

— Так и смею. Ведешь себя, точно как этот варвар. Тебе же даже в голову не пришло поинтересоваться, чем здесь живут, что можно делать, защищая честь, а после чего тебя будет считать просто придурком, не способным на элементарные вещи. Признанный Дэвино, мы выплатим компенсацию, но вы, будьте добры, объясните наконец моему брату, что он находится в чужом доме и должен чтить чужие традиции и законы, а не ждать, что кто-то догадается, что в его присутствии ругаться нельзя, потому что он понятия не имеет как и поминая что тут просто ругаются. И даже табличку на шее не носит с предупреждением, что явился из мира, где за ругательство могут убить.

— Ты… как ты…

— Бернт, я не собираюсь ничего тебе доказывать. Я согласна выплатить компенсацию, но щадить твои чувства не собираюсь. Ты опозорил себя, меня и поручившуюся за тебя школу. Тебе не удалось опозорить Дом только потому, что другие представители этого Дома ведут себя вменяемо. И ты при всем этом еще и чего-то требуешь? Да с тобой поступили очень мягко. Тебя фактически признали человеком, которому просто нужно учиться. А ведь могли признать опасным идиотом. Или человеком, специально разжигающим вражду между одаренными и не одаренными. А ты тут сидишь и талдычишь о своем праве. Болван!

— Когда ты вернешься домой, ты пожалеешь об этих своих словах, — мрачно и мечтательно сказал Бернт.

— Ой, не переживай. Я туда не вернусь. Мой муж, мой Дом и моя сила здесь. Здесь я знаю, чем хочу заниматься и каким образом расти над собой. Там мне этого шанса не дадут. Там этот мой талант вообще не нужен, не от меня.

И опять улыбнулась, раздражающе похоже на котика. Видимо, специально брала у него уроки, училась вот так вот улыбаться, чтобы собеседник понимал, что этой улыбкой его именно злят и ничего не мог с этим сделать.

Бернт зачем-то посмотрел на молчаливого Дэвино, но он сидел как статуя и явно не собирался реагировать на недостойные речи младшей дочери главы Дома Стрижей.

А самое забавное, что отказываться брать деньги сестры, точнее, ее мужа, Бернт не стал. То ли не сообразил, что это за деньги, и что Дом Стрижей никакого отношения к ним не имеет, то ли утешал себя тем, что это компенсация за все сказанные ему гадости.

И Нэлла даже догадалась, что он будет делать дальше — он попытается вернуть свою силу, снять амулет, и придумает страшную месть. И будет изо всех сил отрицать, что виноват. Скорее заподозрит Томию в том, что она все подстроила. Потом, правда, появятся шансы на то, что он остынет, придавит свой родовой характер и начнет думать. Но это в любом случае будет не скоро. А пытаться вернуть Томию на привычное для себя место он будет даже после этого. Просто потому, что ему всегда было плевать на ее мнение. Впрочем, как и ее отцу. У младших дочерей вообще не так и много путей и они должны выбрать один из них. А эта птичка взяла, махнула хвостом и упорхнула на какую-то непонятную дорогу. И вернуть ее силой они вряд ли возможно. Вот досада.

Нэлла поймала себя на том, что улыбается.

Похоже, Томия нашла возможность основать свой собственный Дом. Причем, нашла эту возможность даже вопреки тому, что это всегда делали мужчины. Да и Дом этот мало, что в чужих землях, так еще и без привычной структуры и ресурсов. Впрочем, разве женский Дом должен быть похож на мужские?

Интересная она девушка, кто бы мог подумать.

глава 25 начало

Глава 25

Сильные и слабые

Проклятый уменьшающий силу амулет ощущался как собачий ошейник. И любви к местным магам и их странным законам он Бернту не добавлял. Да сейчас он этих магов почти ненавидел. Что они вообще здесь развели? Какие-то жалкие безсилки смеют оскорблять мага, а стоит им указать их место, как наказывают почему-то вовсе не их. Да этих бессилок, особенно таких, спившихся и безмозглых, и убить не жалко. Они ничего не стоят. От них наверняка нет никакой пользы…

Вот что местные маги здесь развели, а? Неужели они не понимают, что позволяя оскорблять безнаказанно одного мага, они фактически позволяют это делать и с собой? Неужели им это нравится?

Маги должны быть выше всякого такого. Они выше даже чего-то стоивших безсилок. А уж такое… такое надо уничтожать, как только посмело открыть свой поганый рот.

Как они этого не понимают?

А Дэвино шел спокойно, как будто так и надо. Как будто не понимал, что проклятый ошейник на шее наследника Дома — это оскорбление не только этому наследнику, но и всему Дому.

И еще Томия, наглая девчонка, что она о себе возомнила?

— Слабачка, — пробормотал Бернт.

Дэвино, рассматривавший на ходу украшавший стену рисунок с какой-то битвой магов, оторвался от этого увлекательного зрелища и перевел взгляд на кипевшего от злости Бернта.

— Томия? — спросил каким-то странным тоном.

— Да, она так и осталась слабачкой. Преклонилась перед местными, слабые всегда преклоняются…

— Она не преклонилась, — сказал Дэвино. — Она просто признала, что живя на этих землях, должна чтить их законы. А еще, ты зря думаешь, что она слабачка. На самом деле она посильнее тебя и Сании вместе взятых.

— Томия? Она просто кукла.

— Ты хоть помнишь, как она ушла? — удивленно спросил Дэвино.

Бернт вспомнил грандиозный кактус и кивнул.

— Отлично. Надеюсь, ты понимаешь, что на это нужно было очень много силы, да даже на такой далекий переход, без падающих колючих растений, надо было очень много силы. Она раскрывшийся бутон. Но сильной она была и до этого, сопротивлялась до последнего, даже тогда, когда ее судьба была предрешена. Даже твой отец не смог ее сломать. Не напугал ни плохой репутацией, ни отлучением от Дома, ни древним ритуалом охоты на невесту. Он-то его и затеял для того, чтобы она оказалась далеко от родни, поняла, насколько беспомощна и слаба, и поспешно вернулась, наконец-то сдавшись и смирившись. Но она и тут ситуацию преломила, нашла своего странного мужа, сумела обрести умение. И, поверь мне, она не ты, она умеет бояться и знает границы своей силы, но это ее не остановило. Ни дома, ни здесь. Так что ты не прав, твоя сестра очень сильная. Да, а еще, похоже, очень везучая. Зря вы все дружно ее неудачницей называли. Все ее неудачи были от того, что она просто не брала то, что ей эта ее удача приносила. Пока ей принесенное не понравилось.

— Этого мальчишку принесло, ее мужа? — ядовито спросил Бернт.

— И его тоже, — улыбнувшись, подтвердил Дэвино, и Бернт окончательно понял, что он ему не союзник.

Точно не сейчас.

А значит, придется потерпеть, притвориться, понаблюдать, а там может что-то и решится. Раз удача такой дуре, как Томия, таскает разное нужное, то ему просто обязана рано или поздно что-то принести.

Одна девчонка, рыжеватая, конопатая, но очень милая, в это же время тоже размышляла о том, что удача ей чем-то обязана. Она половину жизни обходила эту девчонку стороной — мама вообще умерла, оставив на руках пьющего отца четверых детей. Ну, как отца? В реальности детьми занималась Бинка, эта самая девушка. А ей тогда самой было всего десять лет. И что она могла сделать? А ведь приходилось. Она и дворы соседям подметала, и пучки зелени торговкам на базарчике помогала вязать, за что они насыпали в ее корзинку овощей и этих пучков. И подворовывала иногда. И когда папаша наконец допился до того, что зимой бросился в реку ловить прекрасных дев, датак и утонул, она была рада. И рада была, что дальняя родственница забрала двух младших сестер — прокормить себя и брата двенадцатилетней девочке в любом случае было проще, чем думать еще и о том, что будут есть совсем маленькие сестры.

Впрочем, с братом ей повезло, он пошел явно не в отца, подрос, выучил грамоту и в совсем сопливом возрасте сумел даже найти себе в учителя мастера-механика, который взялся натаскивать на какие-то загадочные основы. И когда натасканный брат уехал в школу механиков, в которую его рекомендовал этот учитель, Бинка и вовсе была счастлива. И за него счастлива. И за себя. За себя в особенности, потому что наконец-то ей ни о ком кроме себя думать не надо было.

И Бинка огляделась. Хорошенько рассмотрела рыженькую четырнадцатилетнюю девчонку в отражающей, как зеркало витрине шляпного магазина. Признала, что не красавица, хотя и довольно симпатична, и задумалась о том, чем же теперь заняться.

Она даже на проверку на магический дар ходила, и его даже обнаружили, но такой слабый, что учиться не стоило, только зря время потеряешь. Добрая проверяющая посоветовала ей сходить в квартал амулетчиков, там были мастера и вовсе без дара. Но оно Бинке не помогло. Нет, может со временем она бы поняла все те сложные науки, которые перечислил смазливый чей-то помощник, но тогда она испугалась, а помощник взял и в насмешку сказал, что раз хочется быть магом, а дара нет, так пускай идет в оборотни. Через портал в их мир. Там она и шерстью обрастет и какой-то особенный оборотнический дар обретет. Это, конечно, не настоящий дар настоящего мага. Но кое-чего и с этим огрызком можно добиться при желании.

И Бинка вдруг пожелала. Может, просто назло насмешнику. Договорилась со знакомой зеленщицей, что ее старшая дочка с мужем помогут добраться до поселка оборотней, того самого, где был портал. Эта дочка там какие-то полезные травы покупала по дешевке. В любых других местах они стоили гораздо дороже.

Так что Бинка доехала. Ее малой грамотности хватило для того, чтобы заполнить бумагу с прошением. И какой-то загадочный правитель оборотней его даже удовлетворил, хотя стоявшей рядом настоящей красавице почему-то отказал.

Вот так Бинка и оказалась в том странном мире. Нашла учителя и узнала, что второй ипостаси у нее практически не будет, белка слишком мала для того, чтобы часто оборачиваться без вреда как для разума, так и для здоровья. Да и получилось у Бинки за три года всего два раза, на больше какой-то части ее магии не хватало, эту часть приходилось копить. Ощущения, если честно, были странные, но прыгать было весело, и Бинка терпеливо копила на следующий раз.

Зато у Бинки теперь была хоть какая-то, но магия, и полезные травы она могла находить просто на нюх, даже у лекарки начала учиться, не пропадать же этому таланту.

А потом тот самый загадочный правитель оборотней взял и отправил ее с кучей других девчонок в столицу того мира, где она родилась. Зачем, Бинка не очень поняла, прослушала объяснения, если честно, а подруги почему-то были уверены, что для того, чтобы поймать в женские сети владетеля полуострова. И нет, владетель там был, что надо, Бинка его даже видела — довольно красивый и явно сильный мужчина, но ловить его, вопреки инстинктам, требовавшим держаться поближе к этому сильному мужчине, она не собиралась. У нее была куча других дел, и не хотелось тратить время на мужчину, который даже пахнет недовольством, когда видит молодых девушек-оборотней. Пускай кто-то другой эту стену бодает. А она поищет что-то более полезное, что-то такое, что поможет однажды заставить таких мужчин смотреть с интересом, не замечая других. Бинка не сильно понимала, что это может быть. Но Школа Стихий оказалась удивительным местом и найти здесь можно было что-то и вовсе неожиданное. А вредная удача все еще не расплатилась за свое долгое отсутствие.

— Так что мне обязательно повезет, — сказала Бинка кусту.

Он в ответ зашелестел и затрещал и, не успела девушка сообразить, что бы это могло быть, как в нос шибануло таким резким запахом, что в голове взорвался комок боли и она потеряла сознание.

глава 25 окончание

— Проклятый недодракон, — простонал Лост, когда мир перед глазами обрел краски.

Оборотень обнаружил, что стоит на коленях, опершись ладонями об пол, практически в классическом поклоне признавшего вину слуги, терпеливо ждущего наказания. И, главное, еще и кланяется так удачно. Прямо в ножки одной боевой цапле, которая смотрит круглыми глазами, боязливо прижимая к животу детскую книжку для изучения букв. Шокировал бедную девушку, которая отлично знает значение такого поклона и точно не ожидала чего-то на него похожего от котика. Особенно в свою сторону.

— Проклятый недодракон, — повторился Лост.

В голове все еще звенело и тяжело ворочалась боль, хотя чужой испуг, буквально сбивший с ног, пропал, как не бывало.

— Мерзкий мальчишка. И когда он эти манки повесить на них успел?

Задавать вопросы самому себе было глупо, но они почему-то успокаивали. И цаплю тоже успокаивали, вон даже с заботой начала смотреть, совсем уж неожиданное зрелище.

— Что-то случилось? — спросила боевая цапля.

Лост оттолкнулся ладонью от земли, огляделся. В кустах, в нескольких шагах, кто-то копошился. То ли дети из младшей школы прятались, то ли один пожиратель зелени. А может и вовсе ежики. Понять Лост не мог, нюх почти пропал, да и перед глазами все еще плавали мешающиеся яркие точки.

И, на удивление, Лост даже не сразу, но вспомнил, что когда получил ментальный удар чьими-то болью и страхом, он как раз шел по одной из тропинок сада. А вот зачем шел, вспомнить не смог. Хотя, конечно, вряд ли за чем-то важным, мог и просто гулять.

— Проклятый недодракон.

— Лост, что-то случилось? — повторила вопрос Нэлла.

— Да, — подтвердил оборотень. — Что-то случилось. С одной из моих подопечных. И только демоны знают с которой, где, почему и выжила ли она после этого. А у меня сейчас, из-за этого мальчишки, не умеющего соизмерять силу, даже нюх и зрение почти пропали. Не говоря уже о более тонких чувствах. И как мне теперь эту несчастную искать?

— Обязательно искать? — деловито спросила цапля.

— Обязательно, я же их опекун!

— Ага. А если попросить кого-то помочь, хотя бы кого-то из других подопечных?

— Похоже, я совсем плохо соображаю, — удивленно проворчал Лост и опять помянул мерзкого мальчишку. — А заодно, может, поймем, кто пропал. Хотя эти пигалицы и без пропадания могут разбрестись по всему городу.

Нэлла все-таки была правильной женщиной из Великого Дома. Пускай даже из семьи стражей, а не старшей и младшей правящих ветвей. Она тихонько шла за спиной и слева, наблюдала за тем, как накатывающая волнами слабость колышет мужчину то влево, то вправо, но предлагать помощь и не подумала. Настоящие мужчины из настоящего Дома примут помощь женщины только в самом крайнем случае, зачастую только после того, как благополучно потеряют сознание. Даже ее подчиненные бы не приняли, даже если бы она приказала. И цапля это отлично знает, поэтому и не предлагала ее никогда и никому.

Жалко только, что она упускает из виду, что этот мужчина вовсе не из ее Дома.

Правда, если бы и надумала предлагать свою помощь, вряд ли бы смогла удержать падающее тело. Разве что успела бы в момент падения насытить себя силой. Но у нее, скорее всего, нет нужной для этого реакции.

— Ничего, вот дойдем до лекарок и мне полегчает, — пробормотал Лост, упорно выравниваясь и продолжая путь.

А мерзкого недодракона хотелось попинать от души. И пару раз треснуть по голове. Чтобы осознал всю полноту ощущений от его художеств.

К лекарке Лост все-таки добрел, едва не свалился, споткнувшись о порог, а потом тяжело упал в кресло. И понял, что имеет все шансы в ближайшее время оттуда не встать. А встать было надо, чтобы отправиться на поиски девчонки, с которой что-то случилось.

— Кто это тебя так? — удивилась Малита, внимательно рассмотрев мужчину в своем кресле.

— Янир. Мерзкий недодракон, — устало сказал оборотень. — И самое противное, что этот мерзкий мальчишка наверняка не ожидал такого результата. Вряд ли ему было надо чтобы мне было настолько плохо из-за этого проклятого наложенного на девчонок зова. Манка для меня, на случай, если они попадут в беду. Он просто жалкий мальчишка. Недоучка. Совершенно не умеющий соизмерять свою безумную силу.

— С кем-то из девочек что-то случилось? — забеспокоилась лекарка.

— Да. И мне нужно прийти в норму. Быстро. Иначе я потеряю очень много времени.

Малита покачала головой и бросилась к шкафу заполненному баночками, коробочками и мешочками.

За тем, как лекарка ловко мешает какие-то порошки, разбавляет их остро пахнущей жидкостью, а потом добавляет воды, Нэлла наблюдала с интересом. А вот у котика было такое выражение лица, словно он точно знал — в итоге получится отрава для оборотней. Или для отдельно взятого оборотня. Впрочем, для него в итоге не будет никакой разницы.

Несмотря на это, отпил он предложенную гадость без сопротивления. Послушно посидел неподвижно, пока лекарка не разрешила отмереть, а потом нетвердо встал на ноги.

— Легче? — спросила Малита.

— Да.

— Постепенно станет еще легче, а потом и твой организм вспомнит, что умеет сам себя лечить. И я бы заставила тебя до того времени спокойно посидеть, распланировать дальнейшие действия, но ты же меня не послушаешься.

Котик тихо хмыкнул.

— Усиливающего и разгоняющего реакции зелья я тебе не дам. От них ты можешь через пару шагов опять свалиться. Поверх ментального удара их даже нюхать не рекомендуется.

— Благодарю, — сказал Лост. — Тогда пойду так. Идем, боевая цапля.

И Нэлла почему-то послушно пошла. И половину пути до женского общежития, в котором обитали и юные девы-оборотни, она думала о том, что Томия, воспылавшая непонятной любовью к стебелькам и прочим травинкам может быть не так и не права. Если с помощью этих травок при желании можно полудохлого котика оживить, то на что же они еще способны?

А Нэлле до сих пор почему-то не приходило в голову задуматься о скрытой силе тех же лекарей.

Да они, при желании, могут вообще тихо всех отравить и уйти улыбаясь. А могут попросту неправильно лечить неприятного им человека и доказать их вину будет практически невозможно. Да никто и не станет ее доказывать. Лекари ведь среди воинов и магов считаются слабыми. А кто обращает внимание на слабых? Их, если полезны, можно защищать и беречь, но вот фактически приравнивать их к себе… да кому оно надо?

А лекари что-то доказывать и не пытаются. Держат свою силу в тени. Прячут за слабостью. И позволяют себя беречь.

И Нэлла вдруг подумала, что тот же глава Марук, наверняка, знает о настоящей силе лекарей и никогда их не недооценивает. А всем остальным позволяет заблуждаться. Особенно воинам, не достигшим права учить. Должны же эти воины видеть кого-то еще более слабого, чтобы хоть как-то ощутить свою силу. Вот им и указывают, где этих слабых искать.

Нэлле точно указывали. Просили хранить и беречь, потому что сами о себе позаботиться не могут. А люди они ценные.

И та, совсем юная потомственная стражница, раздувалась от гордости. Потому что чувствовала себя сильной, особенно сильной на фоне чужой слабости.

Вот бы котик посмеялся, если бы узнал.

глава 26 начало

Глава 26

Главное успеть добежать

Насчет того, что девчонки разбрелись по городу, Лост был абсолютно прав. Из всех его подопечных в общежитии нашлось всего семеро. Куда пошли все остальные, они не знали, а вот помочь были готовы, прямо сейчас, стоит только дорогому опекуну сказать свое слово. И пожирали глазами эти пигалицы своего дорогого опекуна так, словно он состоял, как минимум, из шоколада, а как максимум, был выплавлен из золота и весь осыпан драгоценными камнями. Нэлле даже неловко стало.

Котику, видимо, тоже. Потому что от помощи он отказался и поспешил удрать к оборотням постарше и поопытней, приказав девчонкам никуда из общежития не выходить.

Девчонки, естественно, дружно дали торжественную клятву и пообещали встретить своего героя веселыми, нарядными и со свежей выпечкой в руках. Бедного котика заметно перекосило.

— Ненавижу это их желание непременно накормить мужчин, — проворчал он, после того, как подопечные вернулись в общежитие. — Вот просто ненавижу. Представляешь, набегает на какого-то бедолагу штук сорок девиц, одержимых кормлением мужика, и давай предлагать откушать то, это и еще вон то. Лично ведь готовили, так старались. Представляешь? И объяснить, что столько при всем желании не съешь — невозможно. Особенно если чье-то блюдо уже попробовал. Остальные непременно обидятся, рыдать начнут, подозревать себя в неумении готовить, призывать каких-то богов в свидетеле того, что вот эта булочка просто объеденье.

Нэлла представила и хихикнула.

— Вот. Страшнее одержимого кормежкой оборотня нет никого. Даже наивысшего класса умертвие по сравнению с этими нежными девами — сущая ерунда. Да даже драконы — сущая ерунда. Драконы хоть пытать едой не будут. А эти порыдают и, если не догадается несчастный мужик сбежать, начнут запихивать еду в рот. А то же оголодает, похудеет, силу потеряет. Демоны знают, какую именно силу, я спрашивать не рискнул.

Нэлла опять хихикнула, было у нее предположение, что за сила, пошловатое такое предположение. Не просто же так эти девы мужиков кормят.

— Вот-вот, — проворчал котик.

Взрослые и опытные оборотни, в отличие от девчонок, сразу поняли, что раз Лост пришел к ним, вместо того, чтобы сразу искать следы, попутно рассылая во все стороны посыльных и зов, чтобы помогли, то значит, что-то случилось.

Недодракона Янира эти оборотни поругали с видимым удовольствием, а одна сурового вида женщина, которая невольно будила в Нэлле зависть, она сама не умела выглядеть вот настолько воином, пообещала лично отвесить вредному мальчишке подзатыльник и заставить тренироваться. Эта же женщина напоила Лоста какой-то известной только оборотням целебной настойкой и заставила понюхать вонючую гадость, после чего у него вернулся нюх. После этого оборотни шустро разбежались в разные стороны, а котика и Нэллу перехватил мальчишка-бродяжка, который вытребовал серебряную монету за то, что покажет куда унесли ту рыжую девушку, которая всегда улыбается. Лост, естественно, не смог вспомнить, кто именно из подопечных любит улыбаться, но решил рискнуть, не забыв обвеситься защитами, так, на всякий случай. И Нэлле велел щиты приготовить. Потому что даже если мальчишку не подослали, похищать девушку могли специально на его глазах, отлично зная, что он сообразит подработать на этом деле.

— Знаешь, боевая цапля, что именно мне в этой истории так не нравится? — спросил Лост, когда мальчишка прошептал, что уже скоро, вон через тот переулок, а там он покажет ворота. — А не нравится мне то, что похитили девчонку после того, как неудачно нападали на меня. Не удивлюсь, если два эти события связаны, и охотятся на самом деле именно на меня. А девочка просто приманка. Кто-то отлично знает, что за подопечных, как бы они мне не нравились, я голову откушу.

Нэлла зачем-то кивнула.

— Да, и мы идем прямо в ловушку. В ловушку кого-то, кто знает об оборотнях слишком много, — задумчиво добавил котик и мечтательно улыбнулся. — Вот я им сейчас сюрприз подготовлю. Представляешь, сначала школа, а потом и город не разрешили мне испытать одну штуку, отправили в безлюдные места. Мол, опасно и обязательно какой-то идиот подлезет под руку, а я, не зная чем эта теория обернется на практике, не удержу и случайно этого идиота пришибу. Оказалось же, что отличная штука. Полезная. Знаешь, как боевой веер раскрывается? Со щелчком, растягивая поле поражения вдесятеро. И если уметь проводить через него правильно силу…

— Знаю, — сказала Нэлла, она пользоваться подобными штуками из металлических пластинок так и не научилась. Слишком многое надо учитывать и удерживать в рамках своего контроля. Причем, этот контроль не сосредотачивается, а распыляется по всему вееру. А он еще и сначала закрыт, потом раскрывается и все меняется слишком уж кардинально. В общем, слишком сложная штука.

— Вот, — кажется похвалил Лост. — А теперь представь, что у меня есть аналог, полностью магический. Плетение, раскрывающееся по типу этого веера, которое можно заготовить заранее и довольно долго удерживать в сложенном виде. И бьющее точно так же, а в процессе раскрытия его можно еще и скорректировать, и усилить…

И улыбнулся, с мечтательным предвкушением.

— Половину города разнесешь, — поставила диагноз девушка, сразу поняв, почему ему не дали разрешения на испытание этой пакости. Она бы тоже не дала.

— Нет, уже нет. Понимаешь, боевая цапля, у нас косность мозга, он в первую очередь работает в ту сторону, где будет нечто грандиозное, способное принести такие же грандиозные разрушения. А потом я подумал и понял, что дурак. Нести все эти разрушения лучше на войне. Или если охотишься за порождениями тьмы, мелкими и умеющими прятаться. Тогда оно самое то. А когда сражаешься с кучкой идиотов, которых желательно передать дознавателям, да и самому интересно знать, что их на этот идиотизм подвигло, тогда лучше усыплять или парализовать. Кстати, модифицированный веер мне испытывать уже разрешили. И пообещали, если я доведу эту штуку до ума, то есть до состояния, когда им смогу пользоваться не только я, допуск до защиты магистерского звания. Мастер и старший мастер у меня, кстати, есть. Я тут в школе даже пару лекций читаю. Необязательных, но студентусам они интересны.

— О, — сказала Нэлла. — А если у них есть защита?

— Наверняка есть. Но вся прелесть веера — в скорости превращения вроде бы стандартного плетения во что-то реально опасное. Да и в целом, пока такой веер только у меня, это будет большой сюрприз. И если ударить несколькими веерами подряд…

— Свалишься в обморок, — предрекла Нэлла.

— Нет, я свое колечко успел подзарядить. Оно не полное, конечно, но на три веера должно хватить. Главное не поймать самому чей-то удар, пока их защита стоит. Ты, кстати, знаешь, что стационарная защита всегда сильнее динамической, и парни сидящие в засаде, в заведомо более выгодных условиях, чем те, которые на них нападают?

Нэлла пожала плечами, где-то она это утверждение уже слышала.

— Вот и чудесно. Поскакали в переулок, думаю, там есть люди, которые очень нас ждут.

Нэлла опять пожала плечами и не стала напоминать, что ждут за какими-то воротами.

А котик шагнул к ней почти вплотную, наклонился и прошептал в ухо:

— Нас ждут на выходе из переулка или я ничего не понимаю. Там запахи пропали, видишь дерево, оно очень сильно пахнет, из его коры даже масло делают, добавляемое в свечи для отпугивания насекомых. А сейчас оно не пахнет. Совсем.

Нэлла кивнула, успев сообразить, что значит исчезновение запаха. Наверняка там кто-то замаскировался от оборотня. А вредный котик потерся щекой об ее щеку, чмокнул в уголок губ и коротко приказал:

— Вперед!

Бросил мальчишке обещанную монету и не дал Нэлле времени на то, чтобы осознать и рассердиться. Гад. И почему он в кота превращается? С такими повадками должен был обрести змеиную шкуру и никак иначе. Умеет выкручиваться и подбирать моменты. Но с ним все равно очень весело. Может только из-за того, что понятия не имеешь, что он в следующее мгновение выкинет.

глава 26 окончание

Нэлла до того самого дерева добросила себя за два прыжка, еще и держа перед собой щит. Если бы это увидели отец или учитель, они бы несомненно восхитились и даже признали ее мастерство. Но о том, что делает что-то, что раньше сделать даже не пробовала, Нэлла подумала уже потом и долго не могла понять, как оно получилось. А сейчас она сбила с ног вставшего навстречу длинноволосого мужика, практически пробежалась по головам еще двоих, успела заметить как рядом проскользнуло поджарое кошачье тело, врезалось в какого-то типа, стоявшего с поднятыми руками, а потом буквально вспыхнуло силой. Нэлла на мгновение даже испугалась, показалось, что этого самоуверенного кота разорвало на части. Но когда она проморгалась после вспышки, кот был жив и здоров, сидел с задумчивой мордой перед лежащим на земле типом, тем самым, который любит постоять с поднятыми руками, и недовольно подергивает кончиком хвоста.

А еще Нэлла обнаружила, что дерево действительно пахнет. Резковато, но довольно приятно. Она в этом мире уже даже печенье успела попробовать, присыпка на котором пахла точно так же. Так что устроители засады определенно были болванами, разбирающимися в родной растительности хуже пришлых оборотней. Не учесть огромное дерево, это надо же умудриться.

— Там за заборами с обоих сторон тоже кто-то прилег спать. Надо посмотреть кто, потому что если хозяева заборов, придется извиняться, а если нет, то уносить и опять же извиняться, если хозяева выскочат, — сказал Лост, налюбовавшись своей добычей.

— И как ты их сортировать будешь? — полюбопытствовала Нэлла.

— Спрошу у не спящих соседей, — проворчал кот и дернул ухом, забавно так. — Представляешь, боевая цапля, этот вот недоумок стоял за щитом и целился в меня обыкновенной связывающей сетью, которой только воришек на складах ловить. Похоже, они обо мне вообще ничего не знают. А значит, им зачем-то понадобился вовсе не маг Лост, им нужен оборотень, основатель клана, который явился в школу чему-то учиться. А провести разведку и узнать поточнее, кого ловят, они не удосужились. Или у них не было на это времени. Интересно, зачем им глава клана так срочно?

Нэлле тоже было интересно. Но задавать дурацкие вопросы, а тем более, выдвигать предположения, она не стала. Тем более, появились не спящие соседи. Сразу двое. Над забором справа выглянул пацаненок и восторженно присвистнул, увидев большого песочного кота. А из калитки, открывшейся в двадцати шагах сзади и слева, степенно вышел опирающийся на палку дед. Приподнял плетенную из соломы шляпу, обозвав Нэллу хорошенькой барышней, и не спеша направился к месту побоища.

— А я-то думаю, и почему они тут крутятся? Уже хотел стражу звать, — задумчиво сказал дедок, потыкав палкой в того типа, которого сбила с ног Нэлла.

— На меня охотились, — сказал Лост не без гордости.

— Дурни, — оценил дед. — Только дурни будут прятаться от оборотня с помощью амулетов, сбивающих со следа собак. Видать, издалека приехали и оборотней видели не часто. Так от них можно спрятаться только если бежишь следом, да и то, не от всяких, иные, поопытнее которые и постарше, даже крошечное изменение в звучании окружающего заметят и насторожатся. От оборотней лучше вообще не прятаться, тогда меньше шансов, что они будут ждать подвоха. Да, были времена, ловили мы одну девку. Красавицу. И зачем ей понадобилось кражами промышлять? Кстати, тоже кошка была, только пятнистая и морда такая, вытянутая немного. Но тоже красивая.

— Вы не поможете нам отсортировать спящих? — спросила Нэлла, которой этот дед сильно напоминал двоюродного дядю, человека очень старого и любящего вспоминать о прожитых годах и интересных событиях.

Дед мог. Причем, с большим удовольствием. Представился, выслушал как зовут оборотня и барышню, шуганул мальчишку, пообещал открутить уши и бодро потрусил к соседям, которых, по его словам дома быть не может.

Впрочем, их и не было.

— И что мы теперь будем с ними делать? — спросила Нэлла, когда пленников перенесли в небольшой сад гостеприимного деда, уковылявшего принести неожиданным гостям напиток из лично выращенного травяного сбора, который, по его словам, был невероятно вкусен.

— Боюсь, особого выбора у нас нет, — задумчиво сказал Лост, у которого со второй попытки удалось обернуться в одетого человека. — Придется позвать кого-то из клановых оборотней, чтобы принесли амулеты, отсекающие дар. В школе такие есть, совсем уж одаренных личностей наказывают ими. Чтобы ощутили и осознали, что может случиться. На большинство эти амулеты действуют положительно, одаренные личности становятся гораздо осторожнее и заметно умнеют.

— О, — сказала Нэлла и подумала, что тоже бы не отказалась от такого амулета. Были среди ее подчиненных личности, которым бы не помешало поносить их с десяток дней. А некоторым и лет.

На зов Лоста явилась та самая рысь, которую Нэлла уже видела. А с ней пришел странный тип. Не шибко молодой, немного растрепанный и одетый так, словно собирался отправляться на рыбалку, на лодке, в дождь.

Лост этому типу очень обрадовался. Обнял, обозвал коллегой, похвастался своим веером и получил заслуженные восторги.

Звали этого странного типа Дуэйн Леска и был он целым магистром, который, недавно, наконец-то избавился от одного аспиранта и теперь думал о том, как бы избавиться от второго. Потому что на аспирантов ему очень везло, они у него очень любили изобретать разное и пихать свои дурные головы куда попало. Один даже чуть дара не лишился, только чудом восстановил.

Лост Леске посочувствовал, хотя даже Нэлла понимала, что на самом деле этот странный магистр своими учениками очень гордится, а потом в свою очередь пожаловался на странных магов, которые додумались создавать поле воздействия при помощи обыкновенных амулетов и ловить бедного, ни в чем не повинного оборотня. Еще и девочку зачем-то украли, словно не нашли способа попроще выманить этого оборотня. А у бедняжки теперь будет моральная травма. А она и без нее со своим даром пока не совладала.

— Ай-яй-яй, — задумчиво сказал магистр и потыкал ногой в ближайшего пленника.

Развить эту мысль ему помешал дед, вернувшийся с обещанным чаем. И, прежде чем будить пленников и расспрашивать их, пришлось чай попробовать. Впрочем, он действительно оказался вкусным.

А магистр Леска умел пользоваться лекарскими зельями и стеклянными трубочками с иглами. Так что допрос прошел быстро и душевно. И Лост оказался прав, охотились действительно на него. Почему, эти типы не знали, даже главный из них. Они вообще были наемниками. Им приказали поймать малышку-оборотня, они и поймали, со всеми почестями отнесли в один домик и уложили поспать. Ну, возвращаться в сознание, когда надумает. Девчонка им вообще была особо не нужна, главное было выманить и поймать Лоста. Именно за него им заплатили.

— И кому же вы должны были меня отдать? — спросил котик, переглянувшись с рысью.

Наемники в один голос уверяли, что заказчику. Его имени они не спросили. И передать оборотня должны были вечером. Отнести к речке и сгрузить в причалившую к мостовой свае лодку, за что получить вторую часть денег.

— А девочка? — спросила рысь.

— Да отпустили бы мы ее, — возмущенно сказал один из наемников. — Зачем она нам? Развязали бы и отпустили.

— Вы ее еще и связали? — явно удивился Лост.

— Ой, тупые, — проворчал магистр.

А рысь натурально зарычала, прямо так, в человеческом облике.

— В кого она у тебя превращается? — спросила у Лоста.

— Понятия не имею, во что-то мелкое, наверняка. Среди них только две блондинки в волчиц превращаться умеют, рыжеватых, судя по описанию. Остальные разная мелочь, демоны знают почему. Может этот недодракон просто не рискнул отправлять сюда что-то опасное.

— Ой, тупые, — повторился магистр Леска.

— Где тот дом?! — рявкнула рысь, тряхнув допрашиваемого наемника.

— Да что же с ней станется… — забормотал он.

— В какую-то мелочь она превратится, а потом, без помощи, может и не вернуть человеческий облик, а это очень опасно, в первую очередь для разума. Чем меньше животное, тем опаснее, — объяснил Лост, скорее всего для Нэллы и любопытного деда.

— Где дом?! — повторила рысь, добавив в голос рычания.

— Она попытается сбежать, став меньше, так ее веревки держать не будут, — зачарованно догадалась Нэлла.

А пленник наконец начал объяснять. Довольно путано, но оборотни его поняли.

— Главное, успеть добежать, — проворчала рысь и прыгнула вперед, превратившись в довольно крупную, короткохвостую кошку, с кокетливыми кисточками на ушах.

Лост последовал ее примеру, не особо прислушиваясь к обещаниям Лески отдать наемников какому-то знакомому дознавателю, а Нэлла подумала, хмыкнула и решительно побежала следом за оборотнями. Очень ей хотелось узнать, успеют они или нет. Потому что если не успеют, нечто мелкое, теряющее разум придется еще и искать, а потом ловить, потому что девчонка может не понять, что ее спасают.

глава 27 начало

Глава 27

Храбрая девушка с хорошей памятью.

Когда Бинка очнулась, первой ее разумной мыслью была мысль о том, что поймавшие ее люди очень мало знают об оборотнях. Даже тот, который раздавал приказы, знал мало. Иначе не говорил бы с такой уверенностью, что в ближайшие часов шесть она не очнется.

Может, чистокровные и не очнулись бы. Или не очнулись бы те, у кого вторая ипостась была такая же большая, как и первая — а именно они чаще всего путешествовали по землям людей в одиночестве. Они уверены, что способны справиться с любой проблемой если не при помощи кулаков и магии, то при помощи клыков и когтей точно. А вот разные зайцы, белки и прочие суслики были гораздо осторожнее. Хотя и они подозревали, что в крайнем случае смогут сбежать при помощи быстрых лап, а потом и спрятаться, главное, чтобы ненадолго.

В общем, Бинка очнулась и, как разумная девушка, не стала это демонстрировать. И лежала она тихо-тихо все то время, пока наемники договаривались с отдающим приказы. Не выдала себя, когда он бросил в них парализующим плетением, а потом подержал каждого за голову, хотя запах ментальной магии она буквально чувствовала, она для нее очень неприятно пахла, сладковато, с гнильцой. Впрочем, может это просто казалось, потому что впервые она эту неприятную нотку унюхала в чашке, которую принесла обеспокоенная неожиданной влюбленностью единственного сына мамочка. А потом оказалось, что мамочка хоть и безумна немного, но права, в чашке, до того, как ее ополоснули, было приворотное зелье, что подтвердила зельеварка.

А приворотные зелья тоже часть ментальной магии.

Но Бинка неприятный запах перетерпела.

Потом перетерпела поглаживание отдающего приказы по щеке. Жаль ему, гаду, было, не хотел он девочку пугать.

А вот дожидаться его возвращения она уже не стала. Побоялась, что как-то себя выдаст. Или что он передумает и ей тоже решит часть памяти стереть. А там мало того, что недавно выученное может просто взять и пропасть, так еще и разговор этого типа с наемниками забудется. А он был важен. Бинка в этом была уверена.

Поэтому она постаралась успокоиться, тихонько перетекла в мелкую сероватую белку, повисела на ручке окна, пока оно не приоткрылось, а потом еще и задними лапами толкнула, чтобы щель была более заметна. После чего спряталась на шкафу, как раз между чучелом совы и каким-то непонятным ящиком и затаилась.

Метаться, как безумная, все больше отдаваясь инстинктам и все сильнее теряя разум, она не собиралась, помнила, что это худшее, что можно сделать. А вот если тихонько посидеть маленьким зверьком, то время пребывания в его шкурке растянется. Главное, не забывать думать и не упустить того момента, когда это делать станет совсем уж сложно.

И Бинка очень надеялась, что к тому моменту отдающий приказы, ушедший за обедом в какую-то из других комнат этого дома, не только успеет вернуться, но и побежит искать сбежавшую пленницу. Тогда можно будет вернуть себе человеческий облик и немного отдохнуть. И опять стать белкой только если услышит шум.

Это казалось очень разумным и правильным.

Впрочем, о разумности Бинке было сложно думать и в человеческом облике, поэтому она пока ее отложила и стала думать о том, как хорошо, что ей оборот не заблокировали, решив, что с контролем у нее не так и плохо. Если бы заблокировали, сейчас бы было гораздо хуже. Не совсем плохо, ведь убивать вроде бы не собирались. Но наверняка все равно нехорошо.

Потому что кое-что отдающий приказы об оборотнях знал. И подозревал, что пойманная девчонка могла запомнить его запах. Поэтому и размышлял вслух о том, стоит ли частично ей стирать память.

А память было жалко.

И того, кто, как был уверен этот человек, бросится искать и спасать, тоже было жалко. Хотя он, наверняка, сможет о себе позаботиться. Об оборотнях отдающий приказы знал все-таки не особо много, недостаточно много. Иначе не считал бы, что нашел себе подходящего противника — с одной стороны достаточно сильного, а с другой, достаточно слабого.

Рысь появилась перед Нэллой буквально из ниоткуда. Она едва об эту кошку не споткнулась.

— Тише топай! — приказала оборотниха. — Иди за хвостом!

И обернулась к Нэлле этим самым хвостом. Еще и начала из стороны в сторону соблазнительно покачивать. Так и хотелось за него схватиться и посильнее дернуть. Просто чтобы проверить, насколько он чувствителен.

Крались они через чей-то до крайности заросший сад. Где-то далеко справа кто-то громко ругался и лаяли собаки, но здесь было тихо, даже птицы не пели. Только ветер шелестел листьями деревьев, покачивая верхушки.

— Близко, — сказала рысь. — Лост уверен, что все ушли, причем, кто-то в страшной спешке, бегом, следы там глубже. Но мало ли. Могут спрятаться. А мои поисковые круги слишком далеко не распространяются. И его паутинки тоже. Вот сейчас подойдем поближе…

Об Лоста Нэлла тоже едва не споткнулась. Он разлегся посреди расчищенной тропинки, посыпанной желтоватым песком. В тенечке. Удачно этим замаскировавшись.

— Аккуратно, боевая цапля, — проворчал кот недовольно. — Отдавишь еще самое ценное.

Дальше крались все вместе. Оборотни через каждый десяток шагов на мгновенье замирали, и тогда Нэлла кожей чувствовала, что оказывается под воздействием поисковой магии. Тонкой магии, едва ощутимой, которую, не зная, и не заметишь. Да и то, чувствовала ее Нэлла скорее всего из-за того, что стояла рядом с магами, которые ее использовали. А отойди на пару шагов и даже это еле заметное ощущение пропадет.

Котик и рысь определенно были мастерами поисковой магии.

Шли к дому они довольно долго.

Потом дошли до окна, от которого Лосту тянуло знакомым запахом, а рыси всего лишь пылью, старыми перьями и какой-то горькой травой.

Под окном их дружная компания просидела с десяток ударов сердца. Потом Лост встал на задние лапы, толкнул передней одну из створок окна и дернул усами, приподняв верхнюю губу. Кажется, улыбался.

А в открытое окно первой метнулась рысь, окутавшись белым сиянием, наверняка каким-то щитом. Что-то в комнате обрушила, злобно зашипела, а потом позвала остальных заходить.

Лост просто запрыгнул. Нэлла фыркнула и не стала тратить силы на такую ерунду, и забралась в комнату если не грациозно, то безопасно для локтей и коленей. А потом не сразу поняла, почему оборотни дружно таращатся на шкаф, очень уж хорошо небольшая белочка сливалась цветом с пугалом большой птицы.

— Цык-цык, — сказала белочка, пошевелив ушами.

— Спускайся, девочка, все хорошо, — позвала рысь. — Вот этот тип твой опекун.

— Трокс, — отозвалась белка, а потом прыгнула вниз, на лету превратившись в миниатюрную девушку, рыженькую, с двумя косичками, одетую в форму Школы, даже обязательную накидку не забыла.

— Ну, вот, даже у этих девчонок с бытовкой ни малейших проблем, — проворчал котик. — А мне хоть ширму и сверток одежды на спине таскай.

глава 27 окончание

Охотник на оборотней то ли был параноиком, способным решить, что раз пленница сбежала, то вскоре обязательно явится с подмогой, так что делать в этом доме больше нечего, то ли где-то оставил какую-то сигналку, сообщившую ему о неожиданных гостях, но возвращаться он не спешил.

Рысь, ставшая сурового вида женщиной, успела напоить рыженькую девушку каким-то очень полезным для оборотней зельем и задать ей вопросы, подтвердившие, что она вполне себе вменяема и не нуждается в срочной помощи. Белочка в свою очередь успела поймать ускользавшую мысль, вспомнила, почему так сильно хотела сохранить свою память и поймала опекуна за рукав.

— Он за вами охотится, — выдохнула.

— О, я догадался, — признался Лост.

— Подождите, подождите, — замахала второй рукой Бинка. — Сейчас я точнее вспомню. Он странный, сам с собой разговаривает. И с наемниками разговаривал, а потом стер им память. Или поменял? Если они должны были нести вас к лодке, которой не будет, а сам он ждал здесь… Ой, я запуталась, — призналась белочка. — Может у него просто варианты были? Или сообщники? Или он надеялся поймать не только вас? Нет, не понимаю. Точнее, понимаю, что это все очень странно и путано.

— Попытайся вспомнить, — тихо и спокойно попросила рысь. — Подыши, успокойся и вспомни.

Бинка зажмурилась, немного подышала, а потом открыла глаза и улыбнулась.

— Точно, варианты. На случай, если тех типов победят и поймают, они должны были рассказать про лодку. А если бы они поймали, то принесли бы добычу сюда. Как-то так.

— Наложенное воспоминание, — задумчиво сказала рысь. — Интересный способ. Что же это за мастер здесь завелся?

— И зачем ему оборотень? — напомнил о главном котик.

— Он сказал, что нашел противника. Достаточно сильного, чтобы имело смысл побеждать, и достаточно слабого…

— Чтобы точно победить, — угадала Нэлла.

На нее посмотрели все присутствующие.

— Слова из баллады про ворона, поглотившего рыжих ястребов. Ворон пришел в мир, когда уже не осталось ни клочка свободной земли, но ему предсказали, что он будет великим, и что у него будет свой Дом. И он так в это поверил, что действительно смог этот Дом получить. Просто нашел подходящего противника, победил его и забрал себе его Дом по праву трофеев. И вроде бы именно после этого происшествия Дома перестали принадлежать главам, а стали принадлежать всей старшей ветви. Чтобы победа над одним человеком не привела к таким последствиям. А потом пришли боги и раздвинули землю.

— Ага, — задумчиво сказал котик.

— Кто-то желает отобрать твой полуостров? — удивилась рысь.

— А смысл? — еще сильнее удивился Лост. — Главой клана, в отличие от главы Дома до реформы в пользу всей ветви, так не станешь. Для этого нужно быть даже не самым сильным в клане, а самым способным принимать решения.

— А ты уверен, что охотник на котиков это понимает? — спросила Нэлла.

— Хороший вопрос, кстати, — заметила рысь.

— Он плохо в оборотнях разбирается. Знает только то, что знают все, — добавила белочка.

— А все знают, что глава клана самый сильный, — одобрительно проворчала рысь и похвалила Бинку.

Девушка явно засмущалась.

— И он откуда-то знает нашу балладу, — добавила Нэлла.

— Ну, тут есть варианты, — со вздохом признал Лост. — Возможно, это кто-то из гонявшихся за Томией женихов. Может, кто-то из не пойманных сообщников одного безумца, в наследство от которого я получил интересное колечко. Может, кто-то попавший сюда еще раньше, портал ведь существует, пчеловы в этом абсолютно правы. Без существующей природной связи отыскать мир невозможно, даже если о нем знаешь. Иначе пчеловы не ходили бы в мир оборотней через этот мир. Или это кто-то успевший пообщаться с таким вот провалившимся в односторонний портал. А может это все и вовсе одно большое совпадение, а придурок, охотящийся на оборотней, просто мечтает прославиться.

— Хотя на последнее я бы не поставила, — проворчала рысь. — Дознавателей сюда зовем?

— Да. И про менталиста им рассказываем, пускай своих проверят. Мало ли?

— Ох, не нравится мне все это, — вздохнула рысь, но спорить не стала. Еще и помогла Лосту протянуть вокруг дома паутинку, на случай, если охотник на котиков вернется.

И она очень надеялась, что этот тип не повторяется. Потому что если он начнет по одной похищать подопечных Лоста, все закончится тем, что взбешенный оборотень попросту разнесет в клочки половину города, а это никого не порадует, даже его самого.

— Я им по Ваниному ежику вручу и прикажу без них не выходить из дома. И тогда я посмотрю на тех, кто попытается обидеть этих девчонок, — сказал Лост.

И Нэлла почему-то улыбнулась.

А дознаватели визиту оборотней с иномирянкой на прицепе, очень «обрадовались». Особенно их высокий и темноволосый начальник. Он обругал школу магии, исключительно литературно, но звучало все равно впечатляюще. Обругал оборотней и Лоста персонально. Потом опять вспомнил про школу и обругал ее преподавателей, которые тащат в контору всякое. Потом зачем-то обругал еще и студентусов, без которых наверняка не обошлось. А потом махнул рукой, отправил кого-то звать мозголомов и ушел с таким видом, словно собрался напиться.

— Он с Леской пообщался, — со знанием дела сказал котик. — Завтра у него настроение будет лучше. Ну, наверное. Может даже сведениями поделится и не придется их добывать… хотя добывать, конечно, интереснее.

Нэлла фыркнула. Бинка посмотрела с интересом. А рысь отвесила совершенно материнский подзатыльник.

— Ага, спелись, — сказал Лост и беззаботно улыбнулся.

Настроение, вопреки всему, у него было хорошее. Просто хотелось сделать кому-то гадость. А ежики, которые начнут защищать похищаемых девчонок — это всем пакостям пакость. Девушек они по-прежнему защищают и без чьих-либо просьб, и способы этой защиты у них очень разнообразны. Главное, чтобы Ваня согласился, а девчонки сопротивляться своему счастью точно не станут. Колючему такому счастью, любящему иногда выпить и что-то веселенькое спеть.

А через ворота школы в это же время вышел мрачный Бернт, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы поддеть пальцем амулет, ощущавшийся ошейником, и попытаться его оттянуть.

Настроение у него было — хуже некуда.

Томия обсмеяла, и отправила учить азбуку, потому что, по ее словам, отец отправлял сюда сына именно учиться. Ее муженек изобразил глухого, рассеяно улыбнулся и продолжил что-то писать, кажется, даже на самом деле не понял, что Бернт его оскорбил. Мальчишка, с которым столкнулся в коридоре, каким-то хитрым вывертом сумел уронить на пол и высокомерно заявил, что сила еще не все. После чего нагло ушел, еще до того, как Бернт сумел встать на ноги.

В общем, этот мир, этот город, эта школа, все вот это разом попросту издевалось и даже не пыталось столь прискорбный факт как-то замаскировать.

А Бернт привык чувствовать себя сильным.

Да он и был сильным до того, как с помощью мерзкого ошейника часть силы отобрали!

И что он мог теперь сделать? В голову ничего не приходило. Начинать войну отец не разрешал, да и как ее начнешь, если остался здесь единственным, кто понимает, что происходит что-то сильно нето? Может, их всех вообще заколдовали, лишили способности видеть и понимать. А у того, кто эту способность не потерял, попросту украли силу, чтобы поиздеваться и посмеяться, наблюдая за его метаниями.

И даже непонятно, где искать союзников. И есть ли они в этом мире. Могут ли быть, тоже непонятно. И стоит ли их искать вообще.

Все эти мысли сводили Бернта с ума. И он в какой-то момент решил хотя бы их приглушить, самым простым способом — пойти и напиться.

А того, что стоило ему направиться в сторону ближайшего кабака, от стены отлепилась серая фигура и неспешно пошла за ним следом, он так и не заметил. Да и не до фигур ему было.

Разорвать бы проклятый ошейник в клочки, а потом пойти и отомстить. И плевать, что в процессе сам погибнешь — честь важнее.

Он не Томия, он о чести забыть не хочет, да и не может.

глава 28 начало

Глава 28

Шансы.

На счет того, что информацией с ним поделятся, Лост оказался прав. Правда, особой пользы с той информации не было. Большую ее часть и так сумела подслушать Бинка. А сверх этого Лост узнал всего три факта.

Нет, кровью одну пещерку расписывали вовсе не эти наемники и даже не их наниматель. Они все дружно пришли с другой стороны, со стороны моря, повстречались в одном мелком рыбацком городке. И наемники были уверены, что в тот городок наниматель прибыл на корабле, может и вовсе из-за моря. Или из соседнего королевства. Бинка, которая родилась гораздо севернее столицы, конечно, могла не заметить, но наемники легкий акцент уловили, вроде бы Арельский.

И если с акцентом не ошиблись, то понятно, почему у охотника на оборотней такие поверхностные знания об этих оборотнях. Кланы-то и с людьми королевства, частью которого являются, общаются не особо охотно, а до соседей им и вовсе нет никакого дела. И встретить оборотня за горами Гребень — нереально, а если и встретишь, то он вряд ли признается в своей не совсем человеческой сути. Зачем? У них там и своя экзотика есть, вроде полумифических метаморфов и говорящих блуждающих огней.

Это все было первым фактом.

Вторым фактом было то, что ловили изначально вовсе не Лоста. Нанимателю был нужен любой сильный оборотень. Этот наивный человек, пока ему не объяснили, еще и считал, что власть у оборотней наследуется как у королей, а вместе с ней и сила. И поймать хотел принца-оборотня. Бедные наемники еле ему объяснили в чем он не прав. Правда, как отличить сильного оборотня от не сильного, они объяснить не смогли. А Лоста и вовсе увидели случайно, а о его силе узнали благодаря болтливому пьянчужке. Ага, этот пьянчужка утверждал, что он вообще самый сильный в королевстве.

А третьим фактом оказалось то, что нескольких покушений на себя любимого котик и вовсе не заметил. Ну, мало знали наемники об оборотнях, мало. Так что им еще и сведения пришлось собирать. Попутно забывая о своих неудачных попытках. Наниматель память несчастных наемников менял не раз и не два. Правда, был в этом деле даже не мастером, а может и вовсе каким-то самородком, возомнившим о себе невесть что. Или пользовался амулетом. О том, что следы вмешательства желательно маскировать, он если и знал, то не очень понимал, как это делается. А ловушек на коллег он понаставлял и вовсе примитивных, пахнущих седой древностью и явно найденных в какой-то старинной книге. Эти самородки вообще любят приобщаться к мудрости предков, почему-то считая, что раньше все было лучше.

А потом Лост отправился помогать искать Томию и охотникам на котика пришлось взять паузу. И, как ни странно, именно это им и помогло, у них появилось время для изучения противника и планирования.

— Дурь какая-то, — проворчал Лост, даже не представлявший зачем кому-то, явившемуся из-за гор Гребень, понадобились сильные оборотни. Элексир бессмертия собирается варить на основе их крови? Или отделять звериную сущность от человеческой, просто ради эксперимента?

Покачав головой, Лост попрощался с добрыми дознавателями, честно выслушал их просьбы сообщать о любых странностях, потому что мало ли, и с удовольствием вышел на улицу. В дознавательском доме Лосту почему-то всегда было тесно и от величины комнат это не зависело.

На улице оборотня поджидал начавший накрапывать дождь и одна нетерпеливая боевая цапля. Она даже ногой притопывала, как застоявшаяся лошадь копытом, а на крупные капли, падающие с неба внимания не обращала.

— Что-то случилось? — нахмурившись, спросил Лост.

Ну, не станет она здесь просто так стоять. Когда Лост, встретив ее на скамейке в саду за изучением букв местного алфавита, поздоровался и предложил сходить к дознавателям вместе, она только фыркнула. И следом точно не кралась. А значит, пришла позже, потому что появилась необходимость.

— Бернт пропал, — сказала Нэлла.

— В Веселом Доме искали? — деловито спросил Лост, уверенный, что эту достопримечательность даже большинство занятых и увлеченных плетельщиков не обойдет вниманием, что уж говорить о молодом и ничем не занятом оболтусе?

Нэлла фыркнула и зачем-то оглянулась. А потом и вовсе подошла к оборотню вплотную.

— Он не так пропал, — сказала тихо, словно боялась, что кто-то подслушает. — Понимаешь, ну, не стал бы Марук его отпускать без страховки…

— Вроде того памятного рисунка на запястье Томии? Который, кстати, до сих пор там красуется, хоть и бесполезен теперь.

— Вроде, — не стала спорить боевая цапля. — Просто эта печать не так заметна и, помимо того, что было о ней сказано Бернту… ну, поддержка жизни, сигнал зовущий на помощь…

— И кто же при помощи этой печати следил за передвижениями и самочувствием бедного мальчика? — полюбопытствовал Лост.

Боевая цапля почему-то улыбнулась и легко призналась:

— Дэвино, чуть в меньшей мере я и еще двое из стражи Дома. А сегодня я вдруг поняла, что не ощущаю биения его жизни. Пошла к Дэвино и оказалось, что он тоже не ощущает и почему-то тоже сначала этого не заметил…

— Потому что это биение жизни — идиотизм. Всего лишь фоновый шум. Среди другого фонового шума. И чтобы заметить его исчезновение, именно с этим биением надо прожить довольно долго.

Нэлла спорить не стала.

— А еще, как показала практика на примере Томии, сделать наши печати бесполезными рисунками довольно легко, и надеяться на них большей частью бессмысленно.

Нэлла опять спорить не стала, просто улыбнулась настолько ласково, что Лост даже не поверил своим глазам, и тоном хорошей девочки попавшей в беду попросила:

— Помоги поискать его следы. Понимаешь, он точно живой, просто пропал. И дожидаться пока его убьют…

— Понимаю, — вздохнул Лост. — И даже понимаю, что это не твоя идея и не твоя просьба, так что это именно интриган Дэвино будет мне должен.

Нэлла радостно кивнула и заулыбалась гораздо искренней.

— Ладно, боевая цапля, веди к его жилью. Начнем искать следы оттуда. Там проще всего выбрать тот, который самый свежий. Отвлекаете вы меня своим болваном. Я как раз хотел сходить к Ване, попросить ежиков для девочек. Вот такой вот я злой и мстительный. Да. А еще я не удивлюсь, если окажется, что ваш оболтус спелся с каким-то студентусом и они вдвоем что-то с вашей печатью сделали. А теперь весело скачут через школьную защиту, может даже при помощи дерева и нетрезво ржут.

— Мы тоже учли эту вероятность, — признала Нэлла.

— И именно поэтому лишние свидетели очередного позора расчудесного наследника вам не нужны, — догадался Лост. — Не понимаю я Марука, вроде бы умный мужик, а выбить розгами и ремнем дурь и самоуверенность из этого болвана, пока был маленьким, почему-то не догадался. Еще и взрастил эти качества, позволяя обижать других своих детей, не говоря уже обо всех остальных. Уверен, в этом мальчишке нет ни капельки уважения ни к старейшим слугам, ни к признанным мастерам из стражи, а может и к учителям это уважение присутствует только на словах. И дождется ваш глава однажды того, что этот балбес найдет себе советчика и по его совету, решив больше не ждать, попросту отравит папашу. И придется вашему Дому думать как от нового главы избавиться. Он же сейчас первый наследник?

— Уже нет, — сказала Нэлла. — Он сейчас один из двоих. И у каждого свое условие для получения Дома.

— Ага, еще чудеснее. Милому мальчику об этом вряд ли сказали.

Нэлла пожала плечами, подтверждая, что не сказали. Да вообще никому не сказали пока. Она и сама узнала случайно, просто не вовремя пришла с докладом и подслушала. Но зато благодаря этой случайности, такие разговоры глава Дома ведет теперь только за защитой от чужих ушей. Все польза.

— Ладно, несчастье, идем искать Бернта, а то мало ли до чего этот балбес додумается. И вообще, попросили бы вы у амулетчиков парочку маячков для вашего мальчика. Ну, или купили бы. От них сложнее избавиться, и если сигнал пропадет, вы хотя бы будете знать, что это не проделки студентусов, решивших поэкспериментировать с занятным рисунком.

Нэлла кивнула и они наконец пошли.

А на тихо сидевшего на ступеньках то ли побирушку, то ли отдыхавшего пообтрепавшегося пьянчужку ни Лост, ни девушка внимания не обратили. Да и он на них вроде бы не смотрел, бормотал что-то невнятное глядя на землю и никого не трогал. И когда он встал, оборотень и Нэлла успели уйти уже довольно далеко. Да и пошел он вовсе не за ними, еще и сам себе велел идти другой дорогой. Потому что времени все меньше. А круг все больше сжимается, отрезая шансы. И если появилась идея, надо ее использовать, пока есть возможность.

глава 28 окончание

— Не переживай, вряд ли с ним что-то случилось, — сказал Лост. — Он ведь из другого мира. С которым ни у одного королевства этого мира нет никаких отношений, ни торговых, ни дипломатических, никаких. И это в том мире Бернт наследник, с которым все носятся. А здесь он просто заносчивый мальчишка. А таким, максимум, бьют морды. И должно сильно не повезти, чтобы случилось что-то хуже. Понимаешь?

— Понимаю. И я не переживаю, просто задумалась, — ровно сказала Нэлла.

— Ну, если с ним что-то случится, это будет пятно на твоей репутации, боевая цапля. Я бы переживал.

Девушка пожала плечами и ничего говорить не стала. Тем более, они уже дошли до жилья запропастившегося Бернта.

Самые свежие следы Лост искал в виде большого кота, так у него обоняние было лучше, а потом так и пошел по выбранному следу. Еще и то ли шутя, то ли всерьез предложил Нэлле покататься. А она не рискнула, хотя и хотелось, если честно.

Школу Бернт, как оказалось, покинул через ворота, и почему его там никто не видел, осталось загадкой. Может стражи просто отвлеклись. А может этот балбес додумался как-то замаскироваться.

Дальнейший его маршрут был незамысловат — от кабака к кабаку. Жалко только, что ему не сиделось в самом первом. Может сразу там и нашли бы, мирно спящего под столом.

В узкие переулки и подозрительные подворотни Бернт не заходил. Впрочем, он даже не заходил в излюбленные заведения студентусов, а любили их большей частью за сравнительную дешевизну еды и напитков, за что прощали не идеальную обстановку и небольшое разнообразие. Бернт же предпочитал кабаки подороже, хотя, если верить нюху котика, пил там только какую-то вонючую гадость, которую вообще везде подают и хорошо, если в охлажденном виде. Теплой она становилась гадостней в несколько раз. И пили ее только из-за большой крепости и чтобы доказать свою мужественность.

— Похоже, он поставил себе цель напиться, — неожиданно для себя разгадала нежную мужскую душу Нэлла.

— Да, а ведь это совсем незаметно и так сложно было догадаться, — проворчал Лост. — И найдем мы твою пропажу все-таки под столом, в луже выпивки. Еще и платить за него придется, как подсказывает мой опыт.

Нэлла фыркнула и дальше пошла молча, старательно не глядя на Лоста. И, если честно, ей очень хотелось, чтобы Бернту хотя бы физиономию набили, чтобы не зря ходить его спасать. Но в это Нэлла уже не верила, не с ее счастьем. И как раз в этом она оказалась права. Бернт нашелся целым и невредимым. А еще безмерно счастливым, пьяным до полной невменяемости. И ошибся Лост только в одном — нашелся он вовсе не под столом. Дрых Бернт под телегой. На телеге спало еще одно невменяемое тело, скорее всего принадлежащее хозяину. А находилась вся эта композиция возле родника, который, если Лосту не изменяла память, как раз должны били чистить от мусора проштрафившиеся студентусы. И, что странно, как раз студентусов нигде видно не было, словно именно их по какой-то ошибке взяли и украли.

— Не удивлюсь, если проснулись раньше и убрели опохмеляться, попросту забыв твоего подопечного, — проворчал котик, клыками ухватившись за воротник Бернта и вытащив его из-под телеги. — Тьху, гадость какая. Зачем лить на одежду столько одеколона? А, не важно, дурак, наверное, просто. Боевая цапля, рисунок кстати у него где? На запястье, как у Томии? Если да, то я знаю как его заглушили.

— Да? — удивилась Нэлла, размышлявшая о том, как бы теперь Бернта дотащить в школу, привлекая поменьше внимания? Или лучше бросить здесь отсыпаться? Переложить в телегу и пускай себе спит.

— Да, — подтвердил Лост. — Обыкновенный блокирующий плетения амулет. Студентусам такие выдают, но можно и самому купить или даже изготовить, он не сложный, на самом деле.

— Блокирующий амулет? — удивилась Нэлла.

— Ох, ты же не знаешь. Тут так учатся. Если есть возможность воспроизвести что-то в миниатюре, так и делают, не гоняя учеников на полигоны. А если что-то не получается, попросту активируют эти амулеты и плетение застывает, перестает воздействовать на мир. И в таком виде может валяться годами, пока влитая энергия не закончится. В школе даже целый склад есть с этой пакостью. Точнее, там и поделки начинающих амулетчиков валяются. И последствия неудачных экспериментов. Ну, много чего. Но можно найти и блокирующие амулеты с привязанными плетениями. Их, в итоге скопилось столько, что преподавателей даже обязали прореживать эти завалы, а при возможности, рассеивать плетение на месте. Хотя студентусы все равно частенько умудряются сотворить нечто такое, к чему непонятно как подойти, чтобы можно было безопасно его уничтожить. Так что такие штуки все равно находят свое место на полочке и тихо там теряют энергию, ни на что не влияя.

— Прелестно, — оценила Нэлла. — А Бернт тут при чем?

— У него такой амулет на запястье. Что доказывает — эти древние и страшные печати можно при его помощи попросту блокировать. Даже интересно, как они до этого додумались, кем бы эти «они» ни были. Хотя, может, просто решили проверить подействует ли. Или захотели повеселиться, обмануть наивного гостя из иного мира, а оно взяло и сработало.

— Весело.

— Еще и как, боевая цапля. А учиться будет еще веселее, поверь моему опыту. Но это можно пока опустить, лучше подумай о том, что с этим телом теперь делать?

— Нужно отнести в школу, только замаскировать.

— Ковром?

Нэлла фыркнула, а потом немного подумала и согласилась на ковер. А большой кот серьезно кивнул, велел ждать и куда-то умчался. Нэлла огадывалась, что за ковром, но кто этого котика знает?

Вырываться, дергаться и протестовать Бернт даже не подумал, был просто не в состоянии. Только и бормотал о том, что и в этом мире есть хорошие люди, понимающие чужие проблемы и готовые помочь. Нэлла не прислушивалась, она пыталась настроиться на переноску тяжестей в ковре. Как оказалось — зря. Тело, не пытавшееся интенсивно двигаться, Лост мог тащить и при помощи левитации, не боясь уронить или случайно куда-то швырнуть.

Так что переноска наследника Великого Дома проходила неплохо, а местами даже весело. Один раз они даже сидели на ковре и Бернте, пропуская шествие, состоявшее из разновозрастных женщин с корзинами.

И, наверное, они бы так его и донесли. Собственно, они ведь даже без проблем перетащили Бернта через ограждающую территорию школы стену. Успели пройти, наверное, половину сада. И Нэлла уже даже строила планы о том, как будет радовать Дэвино тем, что пропажа нашлась. Но тут котик замер, а потом и вовсе уронил свой конец свертка.

— Что? — спросила Нэлла.

— Тихо! — потребовал котик, как-то подозрительно побледнев, а потом еще и покачнувшись.

И Нэлла неожиданно для себя задумалась о шансах.

Вот какие есть шансы на то, что прямо сейчас, скорее всего с территории школы, похищают очередную девочку-оборотня?

Вчера она бы сказала, что минимальные.

А сегодня, узнав, что Бернт сумел уйти незамеченным, она уже думать так не могла. Если чье-то тело можно перетащить через забор, занося в школу, то и вынести из нее тем же путем наверняка можно. А уж с каким удовольствием котик сам карабкался, перечисляя попутно найденные студентусами в этом году дыры.

А Лост постоял, огляделся, одарив Нэллу странной улыбкой и заявил:

— Прости, но у меня резко появилось очень важное дело.

После чего взял, зашвырнул Бернта с ковром в ближайшие кусты, развернулся и бодро куда-то побежал.

А Нэлла подумала, что на месте похитителей не стала бы изобретать разные дурацкие планы с лодками и без. Да и похищать девчонку на самом деле бы не стала. Использовала бы ее как приманку, устроив ловушку прямо там, на том самом месте, где ее поймала.

— Проклятье, — пробормотала Нэлла и бросилась за котиком.

Потому что шансов на такое развитие событий на самом деле не мало. А Лост о них вряд ли подумает. Он вообще вряд ли сейчас способен адекватно думать, хорошо хоть на колени опять не шлепнулся.

глава 29 начало

Глава 29

Ловушки бывают разные

Котик бежал, как сумасшедший. Не то, что не остановившись ни разу, а даже не притормозив. Он умудрялся на лету вписываться в повороты и никого не сбивать с ног, пару раз попросту перепрыгнул через чьи-то заборы и один раз чуть не затоптал собаку. Наверное, если бы дома были пониже, он бы и через них прыгал, вместо того, чтобы обходить. И каким чудом Нэлла от него не отстала, она и сама не знала — бежала на максимуме возможностей и очень боялась, что удачно пойманный поток силы сейчас возьмет и сорвется, как та верткая рыбка. И тогда Нэдда бы попросту кувыркнулась, и хорошо, если не в стену какого-то дома.

А потом дома неожиданно закончились. Расступились в стороны, уступив место непонятному длинному строению, обросшему со всех сторон сорняками и колючими кустами. Нэлла по инерции через один из этих кустов перепрыгнула, чудом сориентировалась и перекатилась через непонятную низкую стеночку, выстроенную из рыжего кирпича, отпустила ускоряющий поток и замерла, пытаясь понять, куда же делся котик.

И первое яркое ощущение, которое она получила, выпав из ускорения, был неприятный запах, который доносил ветер справа.

— Так, — сказала девушка, вспомнив, что у оборотней обоняние лучше и это может стать их слабостью. Выставив щит она пошла в ту сторону, стараясь поменьше шуметь бурьянами и надеясь, что там, куда она идет, не до нее.

Вторым ощущением были мелкие и очень холодные брызги. А может и вовсе снежинки. Они пролетели сквозь щит и буквально ужалили в лицо и открытые кисти. И Нэлла даже не сразу поняла, что так ощутила что-то магическое, скорее всего атакующее, точнее, ту его часть, от которой не смог защитить щит. Девушка отбросила мысли о разной магии, о чем, кстати, все время талдычат что Томия, что Лост, и плюнув на скрытность, ускорила шаг. Бегать по этим бурьянам было нельзя, мало ли, вдруг тут еще где-то невысокие заборчики выстроены, или ямы для ног любопытных выкопаны.

А через пять шагов Нэлла вдруг услышала, бодрую такую, жизнерадостную ругань котика, чье-то вытье, еще чье-то невнятное бормотание и девичий голосок, обещавший выклевать мозги. А вонь, кстати, усилилась.

Нэлла замерла, постаралась отрешиться от неприятного запаха и отодвинула с пути колючую ветвь. За ней оказалось какое-то раскидистое и тоже весьма колючее растение, а вот за этим растением, через переплетение мелких травяных веточек просматривалось вытоптанное пространство, с торчащим посередине колодцем. У колодца сидела девчонка, на этот раз темненькая, но такая же мелкая и изящная, как и Бинка. И это именно она клялась выклевать глаза. Сидела она там не просто так, кто-то догадался ее связать, а до отчаянного шага — превращения в обещанную обладательницу клюва — она, видимо, пока не дошла.

Выл, как оказалось, мужик с мечом. И причины у него были — меч, похоже, пробил его стопу насквозь и пришпилил к земле столь удачно, что этот бедолага только завывать и мог. Но, с другой стороны, мужик по виду был воином и столь экспрессивно реагировать не должен был. Разве что кто-то умный догадался повесить на меч усиливающее боль заклинание. Слышала Нэлла когда-то о такой пакости.

Бормотал еще один мужик, худой и длинный, одетый в черную хламиду с большим капюшоном. Бормотал, выкручивал странновато пальцы и потихоньку отступал к девчонке. И вдохновенно ругающийся Лост шел явно за ним. Шел, словно на звук, ничего не видя, осторожно ступая и поворачивая голову то влево, то вправо, как глуховатый старик, пытающийся понять, которым ухом он лучше слышит. А мужик бормотал и бормотал и победителем он вовсе не выглядел. Видимо, по плану, на данный момент котик должен был быть ранен, ничего не соображать от боли, а он идет, наплевав на чье-то бормотание. Шел, несмотря на то, что ни нюх, ни зрение ему помочь ничем не могли, да и со слухом, похоже, были проблемы.

— Очень разная магия, — прошептала Нэлла и решила, что на вытоптанное пространство наступать не будет.

Потому что если с нюхом все понятно — воняло так, что и ее, не оборотня, подташнивать начало. Со слухом более-менее, у Лоста наверняка тоже был щит, поставленный, как принято в родном мире, просто он похуже того, родового, который был у Нэллы. А вот зрение, вероятно, пропадало только на поляне. Пропадало у тех, у кого не было защиты от чего-то большого и стационарного, привязывающегося к месту, к клочку земли с вытоптанной травой.

— Нет, туда я точно не пойду, — улыбнулась Нэлла, а потом сложила ладони вместе, сплела пальцы в замок и стала формировать обыкновенный «камешек».

Фактически — детскую игрушку, самое простое, что вообще способны сотворить маленькие маги, которым силу девать некуда. Поэтому они складывают вот так ладони и формируют из этой силы своеобразную снежинку, искорку, которая ничего не питает, ни во что не прорастает и не становится частью чего-то большего. Она умеет только выпускать энергию и таять, ну, или гаснуть. А еще она умеет жалить, если ее сразу же бросить и в кого-то попасть.

Но вся прелесть таких «камешков» именно в их простоте и завершенности. Если они ни на что не влияют и ничего не умеют, то и на них ничто не повлияет. Они просто полетят, столкнутся и ужалят, выпустив всю энергию разом. Нэлла когда-то даже мечтала, что придумает как в «камешках» заключать побольше энергии, чтобы еще и разрушали что-то. Но это оказалось невозможным, стоило увеличить ее количество и искорки не получалось, ее оболочка попросту расползалась, неспособная выдержать излишки силы. И только спустя годы посмеявшийся дед объяснил, что никакой оболочки нет вовсе. Просто в «камешек» помещается как раз то количество энергии, которое может находиться в спокойствии, сжимаясь в саму себя, а добавь ее чуть больше, и начинают прорастать щупальца, разрывая искорку в клочья и превращая ее всего лишь во вспышку света.

— Да, самое простое, порой самое надежное, — повторила Нэлла слова отца, а потом сжала «камешек» между пальцами, подбросила себя вверх в усиленном прыжке и швырнула свою искорку в любителя черных балахонов, целясь в спину.

А этот тип взял и дернулся в сторону котика, еще и присел немного, так что он был сам виноват, что попал «камешек» ему в шею. А уж в том, что он взял и шлепнул себя по шее ладонью, в которой как раз сформировал какой-то сюрприз для оборотня и вовсе ничей вины, кроме его собственной, не было. Собраннее надо быть, не реагировать, не подумав, на мелкие неприятности. Тогда бы и не свалился на землю, скрючившись и подвывая дуэтом с невезучим воином.

Лост замер, покрутил головой туда сюда, почему-то улыбнулся и спросил:

— Боевая цапля, это ты?

— Я, — недовольно отозвалась Нэлла. Мог же хоть по имени назвать, раз не желает упоминать Дом, Род и Дорогу.

— Не подходи близко, тут «завеса мрака» или другая какая-то пакость похожего воздействия. Амулетная, кстати, похоже, у стражи сперли в те времена, когда такие штуки были не именными.

Нэлла громко хмыкнула.

— Я сейчас возьму девочку и выйду, — продолжил говорить, как ни в чем не бывало, котик. — Что ты, кстати, сделала с любителем завес?

— Ничего, — честно призналась девушка. — «Камешек» бросила, а он сам себя ладонью шлепнул.

— Чудесно, — оценил Лост. — Комарика прихлопнул. Любитель какой-то и наверняка самоучка. Или из этих, родовитых со страшными тайнами. Следи за ним, если опомнится, бей чистой силой, что-то другое завеса может изменить, а силу только ослабит.

Нэлла опять хмыкнула, сообразив, почему котик не рискнул бить на бормочущий голос. Тут бросишь то парализующее плетение и устроишь случайно самосожжение, а бросаются чистой силой не видя куда, только полные идиоты.

— А как же они сами? — спросила Нэлла, задумавшись о том, что необразованные преступники могут не знать, что завеса магию меняет и начать швыряться всем подряд в стражу.

— Такие амулеты идут в комплекте с глушилками, — объяснил котик. — А настоящие мастера, которым глушилки до одного места, если у них есть время, формируют кокон, а потом из него делают, что хотят. Так что ловить при их помощи кого-то действительно умелого — зряшное дело. Некоторым, правда, и коконы не помогают, мозгов не хватает на то, чтобы не бить самого себя по шее. Интересно, кто ему подсказал, что нужен кокон? Он его заранее сформировал, находясь в завесе, вряд ли бы смог, не тот уровень.

— Да, интересно, — согласилась Нэлла, а потом вздохнула и стала подсказывать котику как быстрее дойти к замолчавшей почему-то девчонке.

Потом еще пришлось подсказывать ему как выйти, чтобы не влезть с развязанной пленницей на руках в колючие кусты. А потом котик задумчиво потряс головой, оглянулся, полюбовался продолжавшей подвывать парочкой и задумчиво произнес:

— Ну, очень интересно, к чему бы это.

Но объяснять ничего не стал, хотя Нэлла попросила, довольно вежливо.

— А ведь я тебе помогла, — заявила девушка. — Ты мой должник!

— Я не спорю и долг отдам.

— Чудесно! — разозлилась Нэлла. — Тогда будешь мне помогать с основами!

— Я не спорю, — повторился котик.

Девчонка, которую он аккуратно усадил на землю, почему-то хихикнула. Нэлла вдруг почувствовала себя так, словно с размаха влезла в ловушку, хотя, казалось бы, раз сплошная польза, что это за ловушка такая? А где-то совсем недалеко, скорее всего рядом с домами, кто-то начал кричать, требуя оставаться на месте и обещать разные ужасы, вроде упаковки в стазис. Так что разговор с котиком пришлось отложить.

— А вот и стражники за своей собственностью явились, — задумчиво произнес Лост. — Только полный идиот станет пользоваться в городе чем-то украденным у стражи. Они иногда даже срочно выехать в какое-то село, а то и лес или поле не ленятся, если там сработает что-то украденное у них триста лет назад. А тут всего несколько десятилетий прошло, максимум.

глава 29 окончание

Охотник на котиков оказался обыкновенным свободным магом. Причем, чрезвычайно упорным в этой «свободе». Настолько, что ему даже в родном королевстве сидеть не захотелось и он пустился в путешествие по чужим землям, в поисках чудес достойных истинного мага.

Ну, у Нэллы сложилось впечатление, что этот странный тип попросту искал место, где ничего не надо делать, но все будут носить на руках и пихать в рот сладкие булки за красивые глаза. Хотя, возможно, она была не права. Носило этого типа везде, даже по весьма неприятным местам носило, он даже в каких-то Старых Пустошах на порождения мрака охотился.

Ну, носило, и носило, никому он по сути не мешал, пока не встретил учителя. Точнее — Учителя. Именно так, с большой буквы. Учитель был гениален, умел, храбр и полон кучи всяческих достоинств. Несчастного охотника на котиков, звали которого, кстати, Видар тэ-Тафсу, он обаял с первого взгляда, причем, настолько, что он готов был его восхвалять и днем и ночью. А вот чему он его учил, дознаватели, которым стражники передали этого странного типа, выяснить так и не смогли. Просто, больше всего было похоже, что над несчастным, полным веры и восторга учеником попросту издевались. Давали ему разнообразные задания и смотрели, что из этого выйдет. А потом, если каким-то чудом он справлялся, тыкали пальцем в то, где и как он сумел воспользоваться давно выученным, очень радовались, если он попутно умудрялся самостоятельно узнать, а тем более выучить что-то новое и говорили «а-яй-яй» если не справлялся с заданием. Вот и вся учеба.

А у Видара оно почему-то вызывало восторг. Такой вот странный парень.

И с чего вдруг Учителю взбрело в голову ловить оборотней, ученик, естественно, не спросил. Раз надо, причем надо поймать кого-то посильнее, значит пойдем и поймаем, чтобы Учитель по голове погладил, а может и похвалил.

Что этот Учитель собирался с оборотнем делать Видар не знал тем более. Он почему-то был уверен, что ничего. Как поймали, так и отпустят, главное задание выполнить. Потому что это такая учеба. И чем дальше, тем задания будут сложнее.

— Ага, и закончится все тем, что этому придурку его загадочный учитель прикажет завоевать Северную Островную Империю. И он с радостью помчится собирать войско, — проворчал Лост. — Дурость какая-то. Ладно он бы до оборотней ловил невинных дев, слепых коротышек, рыжих кикх-хэй или хотя бы черных кошек. Так нет же, оборотни сразу понадобились. И где этого учителя теперь искать? А то мало ли, может у него и другие ученики есть.

— Видар сказал, что учитель все равно придет и его заберет, чтобы обругать за провал, — сказал один из дознавателей. — Причем, положив ладонь на камень правды сказал и не солгал ни в едином слове.

— Будете ловушку устраивать? — полюбопытствовал Лост.

— Попробуем.

— Ну, глупость же какая-то, — проворчал Лост. — Причем, настолько глупость, что во мне паранойя просыпается и начинает твердить, что это неспроста, что так вот замысловато кого-то и от чего-то отвлекают. Или от кого-то. И что у этого Учителя таких Видаров целая куча. Да и Учитель может быть не один. А это уже очень серьезно, как бы глупо оно ни выглядело.

— Не поверишь, но моих коллег твоя паранойя тоже посетила, — признался дознаватель. — А кое-кто даже додумался до того, что Видара нам отдали специально, как самого тупого, бросив таким вот образом вызов. С другой стороны, все может быть проще. Может, именно этой всеобщей паранойи от нас и добивались. Хотят заставить поискать черную кошку в абсолютно пустой комнате, в которой этих кошек отродясь не было. А пока мы будем их искать, тихо, мирно и спокойно займутся своими делами у нас под носом. И скрываться даже не будут пытаться. А может уже занимаются.

— Ага, а может, занимаются под носом у одного фальшивого дракона. А сильных оборотней ловят в надежде, что смогут в их потрохах найти на него управу. Так, на всякий случай.

— Его мы уже предупредили, — признался дознаватель и улыбнулся Нэлле.

Нэлла улыбнулась в ответ и именно в этот момент к ней пришло ощущение, что она забыла о чем-то очень важном. Увлеклась проблемой охотника на котиков и грядущей помощью Лоста с основами, а что-то важное напрочь вылетело из головы. Но вспомнить, что же такое это самое важное не получалось. И Нэлла решила его отпустить. Придет время, само о себе напомнит. А пока надо потрясти Лоста на предмет способов быстро запомнить местные буквы и магические символы. Он наверняка такие способы знает. Учил же он их. Да и в то, что местные ученики ничем не стимулируют память, особенно перед сдачей экзаменов, Нэлла совсем не верила. Стимулируют. Изобретают все новые способы, а потом тратят время на то, чтобы скрыть эти манипуляции от недовольных учителей. На то они и ученики.

Из ковра Бернта добыли как раз в тот момент, когда он пришел в себя достаточно для того, чтобы заинтересоваться тем, где находится и забеспокоиться о своем незавидном положении.

— Опять ты? — удивленно спросил высокий, рыжеватый и лопоухий парень. — Это тебя так наказали?

Бернт честно попытался вспомнить, где уже видел этого типа. В том, что точно видел, он был уверен. Потом в голову пришло заинтересоваться словом «наказали», но память и тут спасовала. Бернт не помнил чтобы кто-то кроме отца имел право его наказывать. Зато вспомнил об удавке на шее.

— Понимаешь, — задумчиво сказал спаситель и широко улыбнулся. — Я тут шел себе, шел и случайно увидел как те двое, ну, из твоего мира, паковали тебя в этот ковер. Потом тащили в школу, через забор левитацией перетаскивали, наверное, чтобы у стражи ворот занятных вопросов не возникло. А потом зачем-то бросили в кусты и убежали. Это у вас такие традиции?

— Традиции? — переспросил Бернт, немного шокированный тем, что его мало того, что в ковре носят, так еще и в кусты выкидывают. Как мусор какой-то. — И кто меня там нес?!

— Я не присматривался, но такие курточки только у ваших, — сказал знакомый незнакомец и опять улыбнулся. — Так это не традиции?

— Это неуважение! — выпалил Бернт.

— А, ну, про неуважение ты уже говорил. Распустились они у тебя в чужом мире, да. Амулет, кстати помог?

— Амулет?

— Прячущий тебя, перекрывающий печать. Мы же проводили эксперимент, пока меня не позвали, — объяснил парень. — Хотя, мы тогда столько выпили, а ты обещал продолжить в том же духе…

— Амулет… А удавку ты снять не можешь?

— Нет, я же говорил. Ее, конечно, можно обойти, но тут учиться надо, потому что обойти можно только самостоятельно.

— Да? — удивился Бернт, причем всему сразу. Он не помнил ни разговоров об удавке, ни об учебе, вообще ни о чем. Хотя парень, чем дальше, тем больше ему нравился.

— Ну, да, — подтвердил знакомый незнакомец. — Мы там все на тот момент были не шибко трезвые, но с твоей печатью быстро разобрались. Мы же подмастерья, практически, до настоящих мастеров там всего пара шагов и несколько формальностей. В общем, мне пора, а ты, если что, приходи. Можешь в «Ивку» приходить, мы там часто бываем, а можешь сразу в нашу мастерскую. А мне пора. Мне еще одного магистра надо найти, меня к нему с делом послали. Бывай и удачи!

— Ага, — только и смог сказать Бернт.

Этого парня он так и не вспомнил. То, что «Ивка» какой-то местный кабак, сообразил. Что за мастерская, даже не подозревал. Но ощущение, что вместе с этим парнем появился если не выход, то хотя бы щель, через которую можно иногда ускользать, у Бернта появилось. Хорошее такое ощущение, приятное. Несмотря на то, что голова варила на удивление плохо и пока он не мог сообразить почему ускользать так жизненно необходимо.

А еще мешала удавка на шее.

И было подозрение, что так плохо сейчас из-за нее. Из-за этой пакости навешанные лучшим лекарем Дома Стрижей обновляющие и лечащие цепи не могут работать в полную силу. А за это кто-то должен поплатиться. Обязательно. Просто немного позже. Потому что пока слишком плохо.

глава 30 начало

Глава 30

Ожидания, неожиданности и прочая забывчивость.

Целых три дня Бернт наблюдал за людьми своего Дома и на всякий случай Дома Ястребов — пытался понять, кто же выбросил его в кусты. Нужно же знать, кому мстить в первую очередь. Сознаваться в своей вине никто, естественно, не собирался. Да никто даже носить приметные куртки не собирался, жарковато в них было. Или все попросту сговорились. И сначала дружно их надели, а потом не менее дружно выбросили, как только унизили наследника Дома Стрижей. Намерено. И теперь тоже издеваются. И тоже намерено.

Причем, Бернт даже догадывался почему они это делают. Решили таким замысловатым образом намекнуть, что наследнику Дома не стоит напиваться до невменяемости, роняя честь, как свою, так и Дома. И даже не задумались о том, почему он так сделал. И что удавка на шее этого наследника тоже роняет честь. И…

В общем, думал Бернт о многом, подогревая в себе жажду мести и пытаясь ее остудить, выискивая причины. И понял он только одно — просить помощи у всех этих людей он точно не станет. И тем более, не станет просить ее у наглой сестры. Сам со своими проблемами справится. Сам избавится от удавки и станет сильнее, выше. Сам найдет новые знания. И заставит так называемых телохранителей восхищаться и ощущать, насколько они на самом деле жалки.

И Бернт бы очень удивился, если бы узнал, что всем попросту не до него. Хотя дело, которым все занялись, началось именно с него. С того, что ни Нэлла, ни Лост не вспомнили о том, что бросили наследника Дома в ковре в кустах, пока случайно его не увидели, полтора суток спустя.

И ни Нэлла, ни Лост не могли понять, как вообще смогли об этом забыть. И дружно грешили на художества одного ученика по имени Видар. Причем, Лост настолько сильно на них грешил, что не постеснялся сходить к магистру Панию и уточнить, кто из преподавателей может поискать что-то способное нарушить память о нескольких часах, предшествующих попаданию в эту ловушку.

Преподаватели нашлись и даже заинтересовались столь необычной проблемой. Сходили на тот вытоптанный в бурьянах пятачок, хотя после дознавателей что-то там искать было бессмысленно. Да там даже после истоптавшей все стражи что-то искать особого смысла уже не было. Стражники ведь не знали, что там применяли какую-то необычную магию, вот и топтались в свое удовольствие.

Впрочем, странные следы, подозрительно похожие на «запах» рассыпавшейся на клочки иллюзии найдены все-таки были. Но что это может значить, никто объяснить не смог. Иллюзии отношения к памяти вроде бы вообще не имеют. Они могут обмануть, но заставить что-то забыть…

— А вы уверены, что действительно носили этого мальчишку? — поинтересовался один из преподавателей.

Лост и Нэлла переглянулись. Не засомневаться при такой постановке вопроса было сложно.

— Можно поискать следы его присутствия в тех кустах, — задумчиво сказал оборотень.

Идея оказалась толковой. Запах братца Томии из кустарника все еще не выветрился. А ковер и вовсе нашили какие-то ушлые студентусы и утащили в прятавшуюся в заросшей части сада беседку. Спасать ковер было уже поздно, потому что утащенное они сразу же порезали и застелили кусками скамейки.

— Хорошие дети, хозяйственные, — проворчал один из преподавателей, на чем все и разошлись.

И если преподаватели вернулись к своим студентусам и опытам, то Лост с Нэллой переглянулись и решили сходить еще и к дознавателям. Тем более, у них там Видар был, которого наверняка пока не расспрашивали на тему иллюзий и провалов в чужой памяти. Он, конечно, мог и не знать ничего. Но мало ли? Тем более, спустя три дня он уже должен начать обижаться на учителя, который так и не пришел его спасти, если, конечно, не совсем дурак, верящий в свою исключительность и очередное испытание. Или задание?

В общем, идея сходить и поговорить опять же казалась очень толковой. Вот только реальности на это было начхать. В реальности у дознавателей никакого Видара уже не было. Причем, пропал он престранным образом — из запертой камеры, не открывая дверь, не ломая решетки на окнах и никого не потревожив, начиная от охранников и заканчивая магической защитой. Словно он взял, открыл прямо в камере портал и спокойно через него ушел, наплевав на то, что слишком велик для того чтобы вообще в эти порталы соваться. Да и на портал защита должна была среагировать, она на любую, даже самую невинную магию должна была среагировать и попросту ее блокировать.

А Видар все равно взял и пропал. Исчез, словно его и не было.

— А может и не было, — задумчиво произнес Лост. — Может этот Видар и есть иллюзия. Совершеннейшая. С защитой против вашей защиты.

— Не может быть. Он же касался камня правды. На иллюзию этот камень бы не отреагировал, — не согласился с ним один из дознавателей. — Вообще бы не отреагировал, не стал взаимодействовать.

— Значит иллюзию вместо живого человека вы получили уже после камня правды, — упрямо сказал Лост. — В незамечаемый портал мне поверить сложнее.

— Или все проще, — задумчиво произнесла Нэлла. — Его действительно спас его учитель. Пришел снаружи, заставил всех уснуть, поймал в ловушку, еще что-то сделал, а потом заставил забыть. И вспомните вы об этом через полтора суток, как мы вспомнили что бросили в саду Бернта в ковре.

Дознаватели дружно на нее уставились. А котик покачал головой и проворчал:

— Не сходится, боевая цапля.

— Что не сходится?

— Все. Понимаешь, даже если бы они забыли, то кто-то почти сразу же нашел бы следы. Это первое. Второе — задурить таким образом можно было головы нам, но никак не всей дознавательской управе. Нас только двое было, поэтому мы оказались уязвимы. А тут людей много, кто-то все время выходит, кто-то заходит. А вокруг еще и толпа народа, эта площадь даже ночью не спит. Так что этому учителю пришлось бы применять что-то очень сильное. Слишком сильное. А магию прятать можно только до некоторых пределов, которые невелики, иначе любой идиот мог бы явиться в любую тюрьму и забрать оттуда кого захочет.

— А если магия другая? — спросила Нэлла. — Вон у нас практически не оказалось защиты от Шелеста.

— Тогда к нам в гости заявился настоящий мастер, который берет не силой, а умениями, точно как Шелест, — сказал Лост, немного подумав.

— И действительно чему-то учит своего ученика, — мрачно добавил один из дознавателей. — А самое поганое, что мы понятия не имеем, что ему нужно, как он выглядит и где его искать. Может он уже очередное подземелье копает и разрабатывает план по захвату королевства.

— И почему он пришел сюда, непонятно, — добавил Лост.

— Что? — удивился дознаватель.

— Ученик ведь зачем-то приперся из-за гор Гребень. Может и учитель пришел оттуда же. Вы вообще спросили, где именно он своего учителя встретил?

Спросили ли, дознаватели вспомнить так и не смогли. Причем, непонятно из-за чего. Может кто-то им и тут помог забыть эту мелочь.

— Значит, иллюзии и влияние на память, как минимум. И умение открывать незаметные порталы, как максимум, что вообще ни в какие ворота, — подвел итог общим размышлениям Лост. — А еще охота на оборотней, болотная черепаха знает, зачем. У меня вообще складывается впечатление, что я им понадобился только для того, чтобы был повод продемонстрировать свои необычные умения.

— Если это так, то все совсем плохо, — сказал один издознавателей.

— Почему? — удивилась Нэлла.

— Потому что когда начинают демонстрировать умения, показывают всегда изначально какую-то ерунду, а потом нагнетают, показывая больше и больше. Лучше уж пускай окажется, что кто-то таким занятным образом испытывал свои наработки, не шибко законные, не одобренные ни одним советом магов ни одного королевства. Лучше уж так, чем оказаться перед лицом реальной силы, проверенной поколениями и сосредоточенной в руках людей, задумавших какую-то пакость. Одного гения мы переживем, даже с учениками. А вот столкнуться с хранителями каких-то непонятных знаний, которым предки завещали привести однажды весь мир к процветанию, лично я бы не хотел. Потому что подобные организации обычно к тому моменту, как вылезают на свет, успевают очень глубоко пустить корни.

— Пускают корни и одновременно очень хорошо прячутся, — проворчал Лост. — Необычное сочетание. Жизнеспособное только в том случае, если они умеют заставлять причастных людей молчать, что бы ни случилось. Заставляют молчать на физическом уровне, чтобы просто отключалась память, стоит только подумать об этой организации в присутствии непричастных. И знаете, меня это пугает. Пугает, несмотря на то, что так уж сильно поверить в подобную возможность я не могу. Ну, невозможно за всеми уследить. Да и невосприимчивые люди могут попасться. И кто-то случайно забрести туда, где его не ждали может. Слишком много возможностей.

А дознаватель только рукой махнул, за что Лост тихонько обозвал его параноиком ищущим заговоры.

глава 30 окончание

— Такая вот странная история, — закончил делиться неожиданными открытиями Лост.

Делился он с Томией, ее мужем, каким-то хмурым парнем и немолодым мужчиной. Почему именно с ними, Нэлла не очень поняла. Может он вообще пришел, чтобы поговорить с немолодым мужчиной, в лабораторию пришел, к человеку, который неплохо разбирался как в разнообразии иллюзий, так и в теории работы мозголомов, а все остальные просто настолько вовремя нашлись там же. Звали хозяина лаборатории Миртик, магистр Миртик. И был он великим теоретиком от магии, ее взаимосвязей, взаимодействий и прочих обменов энергией. Практикой он тоже занимался, причем, увлеченно. Слишком уж его интересовала энергия как таковая, настолько, что он даже какой-то революционный вид накопителей изобрел совместно с кикх-хэй. Помог им найти замену электричеству, которое вырабатывать было долго и муторно, а потом еще и как-то проводить надо было.

Хмурый парень был его аспирантом, насколько поняла Нэлла — помешанным на каких-то грибах и возможности при их помощи накапливать энергию текущую по каким-то природным источникам. Насколько подозревала Нэлла, объясняли ей внятно и полно, просто ей, чтобы все понять, не хватило тех самых основ, обучение которым ей был должен котик.

А вот Томия и Шелест пришли именно к аспиранту, принесли ему покушать, потому что сам он увлекался, забывал, а потом его страшно ругала невеста, которая вскоре должна была торжественно стать женой. Настолько торжественно, что не могла отвлечься от подготовки к этому событию. В общем, аспирант и его невеста явно были не просты.

— Интересная проблема, — признал магистр Миртик, зачем-то потерев правый висок. — И, кстати, насчет иллюзий, что ты, что твои дознаватели не совсем правы. Это развлекательные и разные украшательства служат, чтобы что-то прикрыть, где-то обмануть. А уже маскировочные должны быть гораздо сложнее. И мастер, который их создает, очень опытен и умел. Ты, кстати, знаешь, что амулетов для маскировочных иллюзий попросту не существует? Нет-нет, я не имею в виду те, которыми разные не шибко умные девы пытаются прикрыть длину носа или показать несуществующий бюст. Это простенькая ерунда, которая обманывает только глаза, да и то, настолько плохо, чаще всего, что над этими девами потешаются. И даже не те, которыми можно прикрыть опасную дверь от малолетних детей, но невозможно ничего прикрыть от взломщиков, потому что оно скорее им поможет, чем помешает. Я имею в виду настоящую маскировку, как в балладе про Вишневую деву, которая меняла облики и прятала среди леса свой дворец.

— Помнится, один деятель башню спрятал, — проворчал Шелест. — А мы ее потом нашли, как только подошли ближе.

— Это тоже не то, это било искажение и отталкивание, а не маскировка. И да, такое работает только издали, подойдя близко вы бы не смогли принять эту башню за дерево или скалу, как оно происходило в балладе. И да, сразу вам скажу, что дворец не спрячешь в любом случае, да даже домик не спрячешь, однажды, если верить историческим хроникам, сумели спрятать от противника колодец. Еще, путем долгих и кропотливых усилий, прячут потайные ходы и разные тайники, но тут и вовсе иллюзия всего лишь помогает спрятать то, что и так неплохо замаскировано. А уж маскировочные… такие может носить на себе только их создатель, потому что слишком многое нужно контролировать, а это невозможно, если у дара нет нужного оттенка, так сказать. И вот эти иллюзии могут заставить вас обмануться насчет времени, и повлиять немного на память, например, вы будете помнить, что кто-то выглядит вовсе не так, как он на самом деле выглядит, и обмануть обоняние они могут. Да даже если схватите этого человека и попытаетесь выяснить, как он выглядит тактильно, у вас ничего не выйдет, потому-что эти иллюзии обманут абсолютно все чувства, особенно если мастер иллюзий — настоящий мастер. Понимаете, насколько сложная штука получается? Так что я могу, что вам, что дознавателям предоставить еще один вариант загадочного исчезновения — до того, как открыли камеру и стали ее осматривать, этот якобы чей-то ученик был в ней. Просто его не было видно. А потом он вышел, замаскировался под кого-то оставшегося внутри и спокойно ушел. Такой вариант гораздо вероятнее тайных заговоров и прочих странных идей. И, не хочу вас огорчать, но есть вероятность, что этот мастер просто испытывает себя, ищет пределы способностей, какие-то недостатки. И оборотня он ловил только для того, чтобы проверить насколько сможет его обмануть, поэтому и самый сильный понадобился. И в целом, никому он особо вредить не собирается. И в чужое королевство явился именно потому, что не хочет наживать врагов в собственном. Да и репутация у него там, наверное.

— Поймаю и ноги вырву, — мрачно произнес Лост.

— Впрочем, вовсе не факт, что я во всем прав. Может, этот человек пришел по другой причине. И проверить пределы ему нужно не просто так, причем, проверить срочно, из-за чего он пошел на крайние меры. Может он вообще какой-то охотник за головами. Или тень на службе короля Байяла. Знаете, что такое эти тени?

— Личные королевские охотники за головами, — сказал аспирант. — Беглецов ловят, которых надо поймать тихо, не привлекая внимания. Делами чести занимаются. Кстати, если слухи не врут, кто-то из младших принцев этими тенями то ли командует, то ли с ними взаимодействует, а то и сам из них. Причем, не он первый в королевской семье такой. Хотя официально — это просто страшные сказки и попытки опорочить кого-то там.

— Если это действительно тень, то ищет этот парень кого-то, кому на нашей территории точно не место, — сказал Шелест. — Мало ли что он натворил и что может натворить здесь.

— А если ищут тихо, то натворил еще и что-то способное опорочить кого-то из королевской семьи. Или украл что-то очень важное, или очень опасное. Или… — Аспирант задумался и махнул рукой. — Вариантов, в общем, куча, доказательств никаких, к чему готовиться и кого предупреждать, непонятно. Ненавижу такие непонятные ситуации. Они имеют дурную привычку разрастаться и преподносить сюрпризы. Вспомнить хотя бы, чем закончилась идиотская ситуация с тем, что в одной школе студентусов отправили на практику, не дав ни конкретных заданий, ни руководителей. Поначалу ведь тоже была просто странность и тупость школьного руководства.

— Это да, — подтвердила Томия и почему-то улыбнулась.

А ее муж нахмурился и задумчиво спросил:

— Хотите, подкину вам еще одну непонятную ситуацию с провалами в памяти?

Присутствующие дружно на него уставились.

— Так вот… — Шелест почесал затылок и не шибко уверенно спросил: — Кто-нибудь помнит, где и когда видел моего ученика? Того, который навязался, бросив вызов за невесту? Я почему-то только сейчас сообразил, что давно его не видел и даже не вспоминал о нем. Даже не заметил, что он пропал, представляете? А кто-нибудь это заметил?

Лост и Нэлла переглянулись.

— Надо спросить у других, — сказала девушка. — Хотя вряд ли они следили за этим болваном, у них куча своих дел. Да и забыли о нем, скорее всего потому, что помнить незачем. Вообще не до него было. А может, он и не пропадал. Может, напивается где-то в городе…

— Или его там кто-то уже убить успел, — добавила Томия. — А то, что ты о нем не вспоминал, так разве он тебе был изначально интересен? Зачем тебе постоянно о нем вспоминать, тебе этот ученик не был нужен.

— Ну, в принципе, так оно и есть. Но вдруг, он тоже повлиял как-то на память перед пропажей, чтобы никто не бросился искать? И вдруг он именно сюда и хотел попасть, а вовсе не в Дом Стрижей? Вот это уже совсем весело будет. Мы упустили человека, который непонятно зачем сюда явился и неизвестно чем теперь занимается.

— Да, совсем весело, — признал Лост. — Где он, кстати, жил? Может там какие-то следы остались.

— Или его труп, — мрачно проворчала Томия. И не стала говорить про «вдруг ученик Шелеста ушел с предполагаемой королевской тенью». Это было бы уже слишком. Скорее, каждый занимается своими делами, просто оба любят загадочно исчезать.

Интерлюдия 4

Интерлюдия 4

Путешествие

Когда он начал путешествие, он понятия не имел, что найдет. Он даже не знал, что ищет, и уж тем более, не знал, где искать. Он просто шел, потому что оставаться на месте было еще худшим решением. На месте точно ничего не было, было бы, его бы давно нашли.

Поэтому он отправился в путешествие. С благословения предков, которым тоже очень хотелось решить возникшую проблему.

Впрочем, если подумать, в возникновении этой проблемы уважаемые предки были виноваты сами. Слишком долго берегли и защищали, тратили на это неимоверное количество времени и сил, фактически боролись с миром.

А мир все равно взял и победил.

Может, тогда давно, с этим миром следовало договориться, а не сражаться, но так уж вышло и теперь ничего не изменишь. Поэтому теперь осталось всего две дороги — либо победить, либо признать поражение, подписать мирный договор и смириться с потерями, которые он принесет.

Еще из мира можно было сбежать и все бросить, но это и вовсе был не вариант.

И поэтому он отправился в путешествие. На поиски того, что сможет помочь победить, фактически, на поиски союзников. А если и не победят, то хотя бы сумеют уменьшить свои потери.

Главное найти сильных союзников.

С нужными способностями.

Желательно, сумевших как-то с миром договориться о том самом равновесии, которое удавалось с таким трудом поддерживать в этой бесконечной войне.

Хотя когда он, вроде бы, этих союзников нашел, оказалось, что можно даже побеждать проигрывая и проигрывать побеждая, такая вот загадка. Причем, загадка настолько интересная, что в ней следовало сначала разобраться. И тогда, возможно, это путешествие принесет даже больше, чем он надеялся, ведь если у кого-то получаются такие вот фокусы, то может и у них тоже получатся?

Он и она отправились в путешествие, чтобы найти силу. Потому что им нужно было только победить, ни больше и ни меньше. И если ей в первую очередь нужно было победить себя, о чем она даже не подозревала, то ему нужно было победить целый Дом. О чем, он, впрочем, тоже даже не догадывался. Он просто не замечал, что Дом с ним сражается.

Впрочем, если кто-то ищет силу, рано или поздно он ее найдет. Или найдет того, кто покажет, где эта сила находится. Покажет по своим причинам. Да и ищущие отреагируют по разному. Точно так же, как привыкли реагировать абсолютно на все.

И в итоге оба ошибутся.

Просто из-за того, что не понимают для чего им нужна сила.

А вот он отправился в путешествие для того, чтобы наблюдать и делиться наблюдениями. Всего лишь. Вмешиваться ему пока было нельзя. Ему нужно было тихо искать, никого и ничего не задевая.

Но разве же удержишься от того, чтобы подергать за нити чьей-то судьбы, когда они прямо под руки лезут? Поиздеваться, направить, ускорить, ткнуть во что-то носом.

Это ведь просто очень весело.

Главное, не переступать черту, за которой это веселье перерастет во что-то большее и гораздо менее приятное для тех, кого пытаются направить туда, где им будет лучше и указать на то, чего они не умеют. Если переступишь, запутаешься в этой паутине и понадобятся силы, чтобы из нее выбраться.

А у него и без трепыхания в паутине было чем заняться.

Он ведь наблюдал, коллекционировал эти наблюдения и готовился ими поделиться. Чтобы решить, что делать дальше.

И это тоже было важно.

глава 31 начало

Глава 31

Кто ищет, тот всегда найдет. Что-то. Не факт, что то, что хотел найти.

В комнате, которую выделили «ученику» Шелеста в одном из пустовавших преподавательских домиков, было пусто и пыльно. Жил этот парнишка, как оказалось, по соседству аж с тремя плетелщиками. Вот только они оказались людьми увлекающимися, в свои комнаты заглядывали только чтобы поспать, не желая терять время, и отсутствие соседа, естественно, не заметили.

Что странно, пропал этот парень не в одиночестве. Он зачем-то выковырял из стены светильник и отломал ножку у стола. Забрал стандартный набор справочников, который выдавался школе короной, а школа в свою очередь распихивала по преподавательским домикам. А куда их еще деть? В библиотеке и так этого добра хватало, а студентусам, в большинстве случаев, эти книги были и не нужны, и не интересны. Да они разве что тем, кто уходил в свободный поиск могли пригодиться. Ага, если бы мифические бездонные сумки на самом деле существовали. А так, таскать эту тяжесть с собой дураков не было, никаких великих тайн в эти книги все равно не записали. А об особенностях местности можно было узнать, придя на эту местность, ну, или заранее заглянув в какую-то библиотеку и полистав хранящиеся в ней справочники.

В общем, удивительный набор. Томия еще и подозревала, что он так же забрал с собой одну из наволочек — надо же в чем-то книги носить, но подтвердить этот факт никто не смог.

— Интересно, зачем ему книги, если он не может их прочитать? — спросила Нэлла, которая едва-едва начала сражаться с алфавитом и обнаружила, что там очень мало знакомых значков, а те, которые кажутся знакомыми, на самом деле таковыми не являются и только путают ее.

— Может, успел научиться? — спросил один из плетельщиков.

— Тогда он определенно гений. Разве что попросил у кого-то помощи в этом деле, — уверенно ответил Лост.

Поиски возможного учителя ничего не дали, и в итоге все пришли к выводу, что книги беглец забрал с собой просто потому, что понятия не имел, что оно такое и заподозрил, что они могут быть ценными. Ну, или надеялся все-таки научиться читать. Ну, мало ли что этому странному типу могло прийти в его дурную голову?

Следы, Лост, кстати, нашел. Причем, почему-то они ему казались странными и знакомыми. Это его насторожило, настолько, что он не поленился для начала сходить к оборотням, тем, что постарше, и официально на время перепоручил им своих подопечных. А то мало ли куда эти следы заведут, как долго к тому месту придется идти и что там в итоге найдется. Просто так люди не сбегают. Особенно те, которые никому настолько не интересны, что про них попросту забыли. Ага, влияния мозголомов в этом случае не обнаружилось.

А потом Лост медленно и торжественно пошел по следу, превратившись в кота, изредка оборачиваясь и награждая убийственными взглядами бредущую следом толпу. Выглядела эта процессия столь странно, что даже на территории школы привлекла внимание. А уж когда следы вывели за ее пределы и идти пришлось по городу…

Лост шел, недовольно повиливая хвостом и стараясь сосредоточиться на следе, скорее следе магии, чем запахе, хотя ощущалось оно именно запахом. За ним шли Нэлла, заявившая, что пока не научится хотя бы читать, вообще с этого кота глаз не спустит, и один из ее растерянно озирающихся подчиненных, используемый в качестве носильщика сумки, которая на оборотне смотрелась бы особо странно. За ними шли мечтательные Шелест и Томия. О чем они там мечтали, Лост и знать не хотел. Впрочем, он в любом случае сильно сомневался, что они и вправду развернутся и уйдут, если следы, точнее, когда следы заведут слишком далеко. За этой парочкой шел аспирант Льен, которому, по его словам, надо было проветриться. Заходить далеко он, по его словам, не собирался, у него на носу свадьба. Зачем он в таком случае вообще идет, наверное и он сам не знал. За аспирантом увязался его руководитель, а за ним улыбчивый магистр Леска, вооруженный большой лупой. Смотрел он через эту лупу на дорогу и видел, по его словам, что-то очень интересное. Такое он видел только однажды, в степях, после одного любопытного шаманского ритуала. Но что именно это интересное из себя представляет, он не говорил. Сказал, что сделает это не раньше, чем либо оборвутся следы, либо найдется беглец. Ему хотелось проверить какую-то теорию. За магистрами шли несколько воинов Дома Стрижей и один Дома Ястребов. Охраняли, вроде бы Томию. А уже за ними печально брел буркет в окружении зельеваров. Им все равно надо было за город сходить и буркета выгулять. Вот они решили за компанию и прогуляться.

Почему зельевары не сомневались в том, что следы беглеца выведут за город, никто у них не спросил. Но они оказались правы. Беглец даже не стал ничего изобретать для своего побега — просто вышел через одни из городских ворот. И его там никто не остановил. Да и не стал бы, ни на кого из разыскиваемых преступников похож он не был.

А горожане, которые видели эту любопытную процессию, поспешили поделиться впечатлениями со знакомыми. Те тоже нашли с кем поделиться. И те тоже. И к вечеру по городу ширилось сразу две сплетни. Если верить одной, какого-то оборотня вывели за город и там сделали с ним что-то страшное, после чего открылся портал в мир буркета. Кому и зачем этот портал понадобился, мнения расходились кардинально. Подозревали как личную королевскую стражу, так и совет магов. Кто-то даже каких-то контрабандистов заподозрил. А кто-то в красках расписал на бумаге эту историю и отправил в один из кланов.

Если верить второй сплетне, это оборотень всех зачаровал взглядом и увел за собой. То ли в жертву решил принести, то ли в свой мир увести, чтобы тоже оборотнями стали, то ли чтобы ограбить и убить. В общем, тут тоже версий было много.

И эти две сплетни периодически находили друг друга, становились причинами то драки, то попойки за упокой непонятно чьей души, то подготовки к грядущему концу света. А маслеца в огонь подливали студентусы, утверждавшие, что у них есть пророческий дар. И за деньги они такого напредсказывали, что школе на некоторое время стало не до иномирцев, особенно пропавших, не до оборотней и даже не до отсутствующих преподавателей, аспирантов и всех прочих. Школа опровергала пророчества и решала, что делать с пророками.

А процессия, от которой отстали зельевары с буркетом, три дня блуждала по ближайшему к городу лесу, вроде бы даже кругами. Лес, если честно, был небольшим, но изрезанным оврагами и фундаментами каких-то древних строений, вроде бы даже рос на месте проклятого на грандиозные пожары города, который было проще бросить, чем постоянно отстраивать. Подозрительными ямы в этом лесу тоже были. И подозрительные жители. Даже разбойники изредка заводились. Вот чего в этом лесу точно не было, это животных крупнее лисы. Да и лисы отлично знали, что к людям лучше не подходить и, возможно, вообще были мифом. В этом лесу даже не охотились особо, разве что трепетным барышням выезды устраивали, пуская впереди кроликов и куропаток. И искать что-то в этом лесу было бессмысленно.

А беглец, похоже, именно искал. Потому что в какой-то момент стало понятно, что он действительно ходит кругами и эти круги с каждым разом все уже и уже, и постепенно смещаются к югу от города. И если бы след не был настолько старым, Лост бы рискнул пробежаться кругам наперерез, поискать тот, что посвежее и не терять время. Но сейчас он скорее бы запутался и стал идти то ли не в ту сторону, то ли вообще куда-то не туда. Так что пришлось бродить. Слишком уж подозрительно все выглядело.

А закончилось это блуждание совсем уж неожиданно. На краю очередного оврага, как раз в том месте, где возле него обрывался древний фундамент. О наличии которого преследователи беглеца даже не подозревали, пока не увидели несколько камней загадочно торчащих чуть ниже по склону.

Место, в принципе, ничем не отличалось от других похожих. Кто-то через этот овраг даже мост устроил, удачно срубив дерево. И зачем он понадобился беглецу, было непонятно.

— Он спустился? — спросил Шелест.

— Не уверен. Странное такое ощущение, словно он стал чем-то другим, словно ипостась сменил, а потом пропал. Может, спрыгнул?

— А может он там внизу ловушку устроил, — предположила Томия.

— Нет, тут другое, — задумчиво сказал Леска, глядя в овраг через свою лупу. — Не переживайте, нам там точно ничего не грозит. Нас, скорее всего, намеренно привели, рассчитывая именно на мастера Лоста. Возможно, какой-то другой оборотень никаких следов бы не нашел, может, они и появились потому, что он стал их искать.

— Привели и убьют, — сказала Нэлла.

— Нет, если я что-то понимаю в таких существах, то захоти он убить, убил бы гораздо раньше. Да он всех жителей города смог бы убить, если бы захотел. Так что зачем-то привел. И, что меня особо радует, против того, что за мастером идут все остальные, это существо не возражало. Иначе нашло бы способы избавиться, тумана бы напустило и никто бы кроме него не дошел.

— Значит, спускаемся, — решил Шелест и первым полез в овраг.

Склон сразу же начал осыпаться, оголяя корни деревьев, так что остальным спускаться было даже проще, было за что цепляться. А внизу опять нашлись следы, вели по дну врага на запад. Недалеко, правда, всего лишь до плоского камня, похожего на большой голыш. Судя по валявшимся рядом комкам земли, перемешанной с камешками, ветками и прелыми листьями, этот камень беглецу пришлось откапывать, а потом еще и отмывать. Зачем, понял только магистр Леска, смотревший на него через лупу.

— Ага, — сказал он задумчиво. — Действительно оно.

— Что оно? — спросила Томия.

— Прикосновение бога. Знаете, в степях для многих богов до сих пор не строят храмов. Если кому-то надо поговорить с этими богами, просто идут к месту, где они коснулись земли. Места эти разные. Может быть озеро, может просто обозначенный кругом из камней кусок земли, может быть небольшая каменистая площадка. По-разному. И что любопытно, бога там действительно можно вызвать. Ну, если сильно надо и если уверен в своей правоте. Собственно, чтобы доказать правоту, чаще всего ритуалы и проводят.

— Хотите сказать, что рядом со столицей есть такое место и об этом вообще никто не помнит? — удивился Льен.

— Мы же не знаем, что за бог здесь коснулся этого камня и как давно. А, учитывая, что это камень, может его вообще откуда-то принесли, спрятали, а потом, те, кто хранил эту тайну, попросту умерли, не передав ее никому.

— Есть вопрос интереснее, «ученик» Шелеста откуда о нем узнал? — спросила Томия. — И Лоста зачем сюда привел? И сам куда делся?

— Просто ушел, — ответил на последний вопрос магистр Леска.

— Не уходил, — возразил ему Лост. — Он здесь просто пропал. Такое впечатление, что здесь кроме камня еще и блуждающий портал изредка появляется и он в него провалился. Следы словно отрезало, а ничем другим и не пахнет.

— Любопытно, — признал Леска. — Может, чтобы узнать больше, следует возложить на камень ладонь? Тому, кого сюда вели.

— И не подумаю, мало ли кому и зачем я понадобился. Пускай сам приходит, раз я ему нужен, и говорит зачем.

— И что же теперь делать? — спросила Томия.

— Я бы пригласил для начала кого-то из умелых шаманов, которые взывали к местам прикосновений бога. Может, он еще что-то увидит, — задумчиво произнес Леска. — Только боюсь, что если мы отсюда уйдем, найти этот камень во второй раз мы не сможем.

— Трогать я все равно ничего не буду. Не хочу провалиться в тот же портал. Может это древнее божество жрет всех, кто его камень трогает, а наш беглец пришел сюда от большой дури и следы оставил на случай, если вот так загадочно пропадет. Чтобы хоть знали, где и как он это проделал.

— Ладно, — примирительно сказал Леска. — Тогда давайте просто подождем немного. Может, что-то произойдет.

— Ага, из камня выскочит бог и всех сожрет, — проворчала Нэлла.

— Скорее что-то хорошее, — возразил ей Леска.

— Да вы оптимист, магистр! — удивился Лост, но возражать почему-то не стал.

глава 31 окончание

Сидеть возле камня и ждать непонятно чего было скучно.

Нет, сначала все строили предположения о том, что именно может произойти. Потом просто разговаривали. Потом доедали предусмотрительно захваченную магистром Леской еду и вслух размышляли о том, что вернуться в любом случае придется не сегодня, так завтра. Не будешь же возле этого камня сидеть голодным. А потом и вода, набранная в ручье, закончится.

Потом магистры и аспиранты пытались измерить какой-то непонятный Нэлле фон, а Лост давал всем советы. С фоном так ничего и не вышло — то ли божественное прикосновение мешало, то ли какая-то защита. Так что это дело быстро бросили. Поспрашивали еще немного друг друга об особенностях родных миров, а потом дружно заскучали.

— Может в него палкой потыкать? — задумчиво спросил Шелест.

Магистры переглянулись.

— Хм, — задумчиво ответил магистр Леска. — Не слышал, чтобы кто-то чем-то тыкал в таких местах. А вот камнями бросались. В озеро. Выясняя, правду оппоненты говорят или нет. И, представьте, когда говорили правду, эти камни всплывали. Своими глазами видел.

— Ооооо! — дружно удивились все присутствующие.

Камень нашли довольно быстро. С помощью жребия нашли героя, которому этот камень вручили. Им оказался Шелест, сразу же помянув свою везучую невезучесть. Потом все отошли, хотя, наверное, даже самый тупой воин Дома понял бы, что тут может не помочь даже побег на край леса, а то и в город. Шелест что-то пробормотал, примерился и бросил камень на камень.

— Пам! — со странно мягким звуком столкнулись они.

Большой камень немного подумал и осыпал людей искрами. И Нэлла почувствовала, что проваливается в колодец, замахала руками и схватила кого-то за одежду. Рядом кто-то тихо ругался. А магистр Леска спокойно, как на лекции, объяснял, что пугаться не стоит, что это всего лишь проявление божественной силы. Минимум, какую-то занятную картинку покажет, максимум, подальше от камня вышвырнет. Хотел бы убить, эти искры бы сожгли и пепла не осталось бы.

Кто там магистра в итоге обозвал, девушка уже не поняла, потому что провалилась слишком глубоко, утащив за собой того, за кого цеплялась.

А потом появились звуки, радостный смех, музыка, а еще запах сливового вина со специями. Подогретого такого, которое продают за две монетки на празднике Первого Летнего Дня. И Нэлла даже не сразу поняла, что стоит с закрытыми глазами. А когда открыла, обнаружила, что стоит на площади Девы На Коленях, как раз перед продавщицей этого самого вина и стоит. Женщина широко улыбается. На ее голове алый платок, наверченный так, что выглядит странной короной. А вокруг пестрая толпа.

— Надо же, — сказали рядом.

Нэлла повернула голову и растерянно уставилась на котика в человеческом обличье. Почему-то картина, открывшаяся глазам, казалась очень знакомой. Нет, Нэлла бывала на этом празднике, но обычно в новой части города, там, где и вино получше, и музыка, и возможная компания. А в места вроде этой площади она ходила только в далекой юности, просто было любопытно и хотелось поискать отличия.

А после того, как посмотрела на котика, происходящее вокруг стало еще более ярким и знакомым. Потому что Лост выглядел молодо, совсем юнцом выглядел, если честно.

— Забавная картинка, да, боевая цапля? — спросил он, широченно улыбнувшись. — Помнится, ты любишь вино с южными травами и кислой ягодой.

— А? — глуповато спросила девушка и тряхнула головой, словно пыталась избавиться от давно забытого и вдруг почему-то вернувшегося наваждения. — Подожди. Хочешь сказать, что мы встречались на этом празднике и на этой площади?

— Хм.

— Если мы встречались… — задумалась Нэлла. — Нет, подожди, ощущение точно такое, словно встречались, но я почему-то совсем…

И замолчала. Взгляд, метавшийся по людям, лишь бы не смотреть в глаза улыбчивому котику, вдруг выхватил в толпе странного мужчину в темно-красной одежде. У мужчины было суровое лицо, чем-то неуловимо выделявшееся среди других лиц. И шел он сквозь толпу так, словно ее не было. А люди неимоверным образом, даже будучи к нему спиной, успевали убраться с пути и продолжали вести себя так, словно этого мужчины не было.

— Ух, ты, Алый Воин! — с юношеским восторгом произнес котик.

— Что? — растерянно спросила Нэлла.

А потом на ее плечо легла изящная женская рука в белой перчатке.

— Как нехорошо, — с теплотой а голосе сказали у Нэллы за спиной. — Так вот что она имела в виду, когда говорила, что память слишком уж плоха. Как нехорошо. И почему в Доме не заметили?

А потом мир для Нэллы начал меркнуть.

— Держи ее и неси за мной, — коротко приказала женщина. — Какой наблюдательный мальчик. И никто же не видел, наверное потому, что достаточно близко не подходили. Держи. И неси. Бедная девочка.

А потом все пропало, осталось только чувство полета и тепло. Хорошее и уютное тепло.

— Куда нести? — спросил Лост, подхватывая на руки надумавшую потерять сознание Нэллу.

Странно некрасивая и одновременно прекрасная женщина мягко улыбнулась, положила ладонь ему на голову, а потом убрала ее и сказала:

— За мной неси.

Развернулась и просто пошла, не смущаясь того, что подол длинного белого платья пачкается в пыли. Лост пошел за ней, не сразу сообразив, что после прикосновения Белой Чародейки он для толпы такой же невидимка, как и она. Невидимка, с пути которого все очень ловко и очень быстро убираются. Богиня дошла до фигуры девушки, стоявшей на коленях, опираясь ладонями на меч. Зачем-то погладила каменную деву по голове, а потом махнула перед собой рукой, сделала еще шаг и пропала.

Лост хмыкнул, но тоже донес боевую цаплю до девы и шагнул вправо от нее. И оказался где-то посреди леса. В овраге, подозрительно похожем на тот, в котором был камень, к которому бог касался. Вот только камня здесь не было, на его месте стоял Алый Воин, сложив руки на груди. Он хмыкнул. Потом молча расстегнул застежку, держащую на плечах тяжелый плащ, и так же молча, сделав шаг назад, расстелил его на том месте, где стоял.

— Ложи ее на плащ, — приказала Белая Чародейка. — Этот плащ — лучшая защита из существующих в тех семнадцати мирах, в которых наша сила и сила мира одинаковы. Ну, почти одинаковы, — добавила она, заметив скептический взгляд Лоста, отлично знавшего, благодаря пчеловам, что даже в абсолютно человеческих мирах магия и божественные чудеса хоть немного, но отличаются по каким-то показателям. У пчелов была даже таблица этих отличий, которую они называли спектром миров.

— И что с этой боевой цаплей случилось? — спросил Лост, уложив ее на плащ, не забыв потыкать в него пальцем.

Ощущение от тыканья было странным, настолько странным, что Лост даже не смог объяснить себе на что оно похоже.

— Думаю, с ней охота в горах случилась, — задумчиво сказала Чародейка. — Давно уже случилась и это даже хорошо. Раньше они еще не знали точно, что нужно делать, и влияние невелико. Большинство тех, в ком проросла семечка тьмы позже, уже мертвы. Либо глупая тьма их съела, не понимая, что уничтожает и себя, разума там пока немного, к счастью, либо родственники убили, после того, как они либо сошли с ума и начали убивать всех подряд, либо сначала кого-то убили, а потом сошли. С другой стороны, именно такие старые ростки заметить очень сложно.

— Хм, — сказал Лост. — И что же вы с этими ростками делаете?

— Ничего. Мы ничего не можем с ними делать в своем мире, только люди могут, но там мы даже сказать людям не можем. Это будет слишком сильное вмешательство, а чем больше нашего вмешательства, тем больше шансов, что эта неразумная пока тьма возьмет и хлынет из своих гор. Пока этой силе кажется, что мы ничего не замечаем, она ничего не делает, старается стать чем-то большим.

— А если хлынет? — спросил Лост.

— Будет очень плохо. Люди, люди из того мира, совсем не умеют от тьмы защищаться, — с сожалением сказала богиня, поводив руками над Нэллой, а потом засунув руку ей в голову.

— Да, я знаю, они даже не верят, что защищаться нужно, — проворчал Лост.

Белая Чародейка мягко улыбнулась.

— Разве миру нужна еще одна великая битва? — спросила. — Нужно, чтобы Алый Воин мечом перекраивал сушу и море? А я собирала пыль и пыталась вернуть ей хоть часть того, чем она была?

— Думаю, нет, — признал Лост.

— Значит, сражаться должны люди. Боги должны только помогать в самом крайнем случае.

И улыбнулась. Очень загадочно.

— С боевой цаплей все будет в порядке? — спросил Лост, поняв, что больше ему все равно не скажут. Кто он такой, чтобы боги делились с ним планами?

— Да. Это чужой мир. В этом мире мы можем помочь, не привлекая ненужное внимание.

— Чудесно. Значит, вы этот камень бросили в овраг, чтобы можно было кому-то помогать в чужом мире?

— Это не наш камень, — загадочно сказала Белая Чародейка. — Он общий. И в овраге его не было. А скоро опять не будет.

И улыбнулась.

А Алый воин стоял, скрестив руки на груди, и смотрел непонятно куда. А у Лоста все равно было неприятное ощущение. Такое у него было когда-то давно, когда давно сгинувший учитель пытался решить, нужен ли ему еще один ученик, всего лишь сын птицелова, глупый юнец, сбежавший от отца, поверив в то, что где-то там он станет выше и лучше.

глава 32 начало

Глава 32

Разговоры, объяснения, решения.

Разговор первый

Боевая цапля, кажется, спала. Спокойная такая, милая, котенок, а не женщина. Стряхивать ее со своего плаща Алый Воин почему-то не спешил, хотя Белая Чародейка уже забрала всю успевшую разрастись тьму. Этой тьмы, на взгляд Лоста, было не так и много. Так, дымный клубочек, который сжали тонкие женские руки в белых перчатках, спрессовали до такого состояния, что он не выдержал и осыпался серым безжизненным пеплом.

— И что теперь? — спросил Лост, погладив цаплю по щеке и убедившись, что она действительно просто спит.

— Не знаю, — призналась Белая Чародейка. — Не беспокойся, разрушений в ее мозгу нет, тьма, которая там проросла, была недостаточно материальна. Она действовала как ментальное плетение, похоже на него. Хотя и очень бестолково. Просто, с другой стороны, воздействие было слишком уж длительным. И неизвестно, что после его исчезновения произойдет. Может, она вспомнит все то, что сожрала в свое время тьма. А может, и не вспомнит. Может, она даже себя некоторое время не будет помнить, пока все не стабилизируется, пока отсутствие тьмы не станет привычным. Не знаю. Я надеюсь, ты ей поможешь.

И улыбнулась, светло и немного грустно.

Лост тихо хмыкнул, но ничего обещать не стал, хоть и понимал, что никуда от этой цапли не денется. Он же когда-то решил считать себя ее должником. Возможно, она вообще жизнь ему спасла. Скорее всего спасла, излечив от самоуверенности и глупости. Так что, никуда он не денется, да и не хочется ему этого.

— И все-таки, я не понимаю, — задумчиво сказал он, не став уточнять, чего именно не понимает.

— Ограничения. Мы и так перегнули палку, защищая людей. Дальше просто нельзя, — сурово признался Алый Воин и зачем-то сел рядом с Лостом. — Самое забавное, что пока старшие из нас искали сильное решение, кое-кто помладше стал искать решения послабее, попытался вытеснить тьму, заместить или хотя бы сделать ее заметной. Заставить вспомнить то, что было забыто, забыть что-то, что не смогла стереть из памяти тьма…

— Получилось? — полюбопытствовал Лост, почему-то сильно в этом сомневаясь и даже догадавшись, чье вмешательство нашли лекарки.

— Нет, — улыбнулся бог. — Да и не могло получиться. Люди видеть так и не захотели, даже в себе.

— Ага, они не опасаются тьму и не ищут ее, ну, нигде не ищут, ни в себе, ни в тенях, — проворчал Лост.

— И это тоже. Но еще наша молодая… хм… коллега не с той стороны взялась за эту проблему. У всех взялась не стой стороны. Попыталась заставить сопротивляться наведенным чувствам. Настоящие должны были помочь…

— И промахнулась, потому что на эти чувства тьме были фиолетово, она чем-то другим питалась, выедая цапле мозги, — догадался Лост. — А то, что она забыла какие-то там чувства, всего лишь совпадение. Их или случайно захватили, или они были частью чего-то другого. Ладно, это сейчас неважно. Гораздо интереснее, что же тьма прятала от людей и жрала ли она воспоминания только у тех людей, в которых находилась?

— Правильные вопросы, — одобрил Алый Воин, а его спутница замерла в красивой позе и стала похожа на фарфоровую статуэтку. — Может влиять на память окружающих, хоть и не сильно. И, судя по реакциям людей, она приглушает опасение перед проявлениями тьмы.

— Да? Мои реакции ни капли не приглушила.

— Потому, что ты чужак. Ты уже отличаешься от людей нашего мира. Да даже дочь главы Стрижей уже отличается. Миры переделывают людей, по капельке, по песчинке, но переделывают. Этого оказалось достаточно.

— Ага, — сказал Лост.

— Поэтому было так важно избавить эту девушку от проросшей в ней пакости, — добавила Белая Чародейка.

— Пока пакость не научилась воздействовать и на людей этого мира, — опять все понял Лост. — Кстати, как быстро люди меняются?

— Для того, чтобы тьма потеряла власть над воспоминаниями и чувствами этой девушки, хватило восьми дней, — загадочно улыбнулась Белая Чародейка. — Чтобы полностью потеряла. А так, ослабла она уже в первый день.

— Хм… Может она вела себя так странно именно из-за этого? — задумчиво спросил Лост. — Вот будет забавно, если она вдруг обнаружит, что на самом деле всегда мечтала быть счастливой мамой не менее счастливых тройняшек и начнет плакаться о потерянном времени. Хм… Да, забавно будет. С другой стороны… У меня вот такой вопрос еще. Природный портал между этим миром и тем полностью односторонний? Или возможно проникновение какой-то мелочи в другую сторону? И нет ли такого портала, связывающего ваш мир с тем, в котором я обрел желтую шкуру и вечно мешающийся хвост?

— Нет, — с сожалением покачала головой Белая Чародейка. — И среди тех, в который мы можем придти по камням, его тоже нет.

— Зачем тебе? — спросил Алый Воин.

— Туман, — сказал Лост. — Зеленый туман, который выращивал в округе недалеко от одного портала огромные овощи и, что уже доказано, незначительно менял дар магов, которые с ним сталкивались. А в больших количествах еще и вторую ипостась дарит. Понимаете?

— Понимаем, — кивнула Белая Чародейка. — Это может помочь тем, кто одержим тьмой. И, возможно, защитить всех остальных. И это не будет нашим вмешательством.

— И может, заставит их бояться, — сурово припечатал воин. — Если бы люди смогли его принести…

— Люди не смогут. А вот грибница одних не людей любит накапливать разную гадость. И у пчеловов есть связь с вашим миром.

— Мы к ним не сможем придти, — покачав головой, с сожалением сказала Белая Чародейка. — Это будет слишком разрушительно и для нас и для их мира.

— Зато мы сможем, — припечатал Лост. — Хм… и зачем оно мне нужно?

— Подумай, — посоветовал Алый Воин, поднимаясь на ноги. — Потом. Сейчас нам нужно пойти на другую грань, поговорить с другими своими-чужими. Бери девушку на руки и идем, недалеко, всего три шага.

Лост кивнул, хотя в мыслях крутилась бредовая идея о перетаскивании тумана в ведрах, хотелось сесть и хорошенько ее обдумать.

Разговор второй

Разговор второй

Нэлла все так же спала, на этот раз на симпатичной полянке, окруженной непроходимым лесом. Все остальные расселись вокруг боевой цапли и молчали.

Томия пыталась осмыслить то, что в ее родном мире настолько не боятся проявлений тьмы именно потому, что этой тьме так хочется.

Шелест задумчиво гладил травинки и сверлил взглядом Алого Воина, и Лост не мог отделаться от ощущения, что смотрит он не просто из любопытства, что он видит нечто недоступное всем остальным.

Льен, его руководитель и магистр Леска пытались осознать тот факт, что где-то среди их предков умудрились затеряться выходцы из очень далекого мира, того, где существовали Птичьи Дома. Причем, не какие-то там случайно забредшие в аномалию охотники или воины, а родовитые предки, достаточно сильные, чтобы дотянуться до другого мира, то ли сбежавшие вот таким образом, то ли спрятавшиеся, то ли попавшие в иной мир из-за глупости, пытаясь проверить свою силу.

Впрочем, все это было не так и важно. Гораздо важнее было то, что с тьмой на этот раз могли справиться только люди. Очередная божественная война может стать слишком уж разрушительной. Чересчур разрушительной. Особенно учитывая тот факт, что в том мире есть земли и помимо тех, на которых стояли Птичьи Дома. В тех землях (вот странность-то!) есть свои боги, парочка, между прочим, даже посильнее Алого Воина и Белой Чародейки вместе взятых. А еще там существуют и свои специально выращенные для сдерживания тьмы горы. Ну, договорились когда-то давно все боги того мира, объединили свои силы и запечатали ее таким интересным образом.

А потом прошло много-много времени и оказалось, что любой сосуд может переполниться, если содержимое продолжает расти.

Впрочем, когда создавались горы, они были уверены, что расти не сможет, тогда мир был несколько иным, когда они эти горы выращивали. Но тьма, как оказалось, миру чем-то была дорога и он ради нее не постеснялся немного измениться.

Магистры, услышав эту странную историю, переглянулись и дружно пробормотали о том, что чья-то теория, похоже, нашла подтверждение. А Льен глубокомысленно объяснил, что за теория.

— С недавних пор считается, что тьма — это просто обратная сторона силы, магии, кактаковой. И что пока есть одно, будет и другое. И даже если мы откажемся от магии, она все равно будет, потому что нужна миру зачем-то. И еще считается, что этой силой тоже можно научиться пользоваться.

Алый Воин и Белая Чародейка переглянулись. О мире они определенно знали гораздо меньше, чем о собственной силе, которой на данный момент так много, что пользоваться нужно очень аккуратно. Наглый Шелест даже поинтересовался, как они стали богами, если так мало знают о мире. На что Белая Чародейка улыбнулась и ответила, что она просто такой вот появилась на свет, вышла из силы и очень долго себя не осознавала.

— Надеюсь, из тьмы никто не выйдет, — проворчала задумчивая Томия, но на нее не обратили внимания. Были проблемы важнее.

Например, что теперь делать?

И нет, эти боги вовсе не считали, что люди должны прямо сейчас броситься спасать мир от тьмы, просто потому, что им так хочется. Они предлагали ценности и награду. Не какие-то пустяки, а сведения о всех тех мирах, в которых были камни с их прикосновениями. Возможность туда попасть, потому что этот мир был чуть ли не единственным из тех миров, связь с которым была настолько слабая и односторонняя для людей, ну, если идти по прямой, а не через мир пчеловов. А еще помощь богов тех миров, не всех и не всегда, но если задуматься… И эту помощь наследуют потомки.

В общем, было о чем подумать. Жалко только, что все это даровать они могли только тем, кто им молился. Ну, или опять же их потомкам, родившимся в совсем другом мире.

Как именно и чем помогать практически родному миру, добрые боги не объяснили. Это опять же должны были решить и сделать сами люди. Как-то. Потому что, чем меньше вмешательство богов, тем меньше шансов на то, что разразится очередная чрезвычайно разрушительная война, которая может закончиться вообще чем угодно. Вплоть до того, что мир либо расколется на части, либо возьмет и изменится так, что никакие люди и боги там жить больше не смогут. Вот кому оно надо?

Лосту надо не было, о чем он и сказал.

Белая Чародейка зачем-то ему улыбнулась и погладила по голове спящую Нэллу.

— Значит, решение должны принимать присутствующие здесь? — спросил магистр Леска, обстоятельно все обдумав.

— Не решения, — качнула головой богиня. — Нет. Вы даже не должны броситься спасать мир. Вы просто должны что-то делать, что-то, что откроет глаза людям нашего мира. Мы это делать не может. Мы даже помочь так, как этой девочке, не сможем. Лучше одержимых тьмой вообще не выпускать из родного мира.

— Ага, уговорим пчеловов пропускать не всех, они умеют так регулировать свои порталы, главное, объяснить отличия, — довольно жизнерадостно пообещал Шелест.

— Почему именно мы? — спросил Льен. — Почему не эта же Нэлла?

— Вы наши и чужие. Вас не смогут просчитать. Остальным лучше не знать, — сурово ответил Алый воин.

— Чудесно, — оценил Леска.

— И других ваших-чужих нет? — спросил Льен, вспомнив, что у него как бы семья совсем не маленькая. Хотя, конечно, большинству родственников даже собаку доверить нельзя, не то что целый мир.

— Вы те, к кому мы могли прийти. Именно мы. Боги не могут приходить ко всем подряд, просто не могут, чтобы не причинить вред, — серьезно сказала Белая Чародейка. — Впрочем, уверена, есть и другие. Но вы все были в одном месте и вас можно было позвать.

— Чудесно, — оценил Лост. — Это все наши проблемы?

— Нет, — призналась богиня.

А Алый Воин хмыкнул, зачем-то посмотрел на кружок неба в кромке крон деревьев, а потом сказал:

— Сюда сумела придти группа людей из нашего мира. Не из Домов, но сильных магов. Они пришли после начала погони за невестой, но, судя по всему, не стали ее догонять. Наверное, нашли что-то не менее ценное для себя. Они сейчас в этом мире, но среди них нет никого, к кому мы могли бы прийти. Да и, очень похоже, что они прячутся от божественного взгляда, над ними марево. А может не прячутся, может просто хотят знать, не следят ли за ними боги. Может даже боги этого мира.

— Вряд ли потому, что готовят этим богам приятный сюрприз, — понял Лост.

— Чудесно, — выдал очередную оценку Леска.

— Но мы можем дать силу, которая поможет почувствовать их приближение, — улыбнулась в очередной раз Белая Чародейка. — Разве оно будет лишним?

— Не будет, — с сожалением признал Лост. — Точно не будет. Мало ли, может они тоже решили поохотиться за моим хвостом.

— Может даже тот загадочно пропавший иллюзионист один из них, — добавила Томия.

— Я бы понял, — сказал Лост, с некоторым сомнением сказал.

В общем, кто в принципе отказывается от божественных даров? Леска так вообще сиял. Наверное, предвкушал, как будет изучать подарок.

Разговор третий

Разговоры третий и четвертый

Лес все-таки был небольшим. И если не блуждать по нему кругами, то он в любую сторону закончится через несколько часов, ну, максимум половину дня, да и то, это могло быть преувеличением.

Нэлла так и не проснулась. Впрочем, об этом избранных для борьбы с проявлениями тьмы в ином мире предупредили. Белая Чародейка сказала, что пускай спит, пока сама не захочет проснуться, сон Нэллу должен был излечить.

Так что, когда боги выпустили из своей странной реальности и загадочно исчезли, прихватив с собой и камень, боевую цаплю сначала пришлось вытаскивать из оврага, а потом нести в город. Впрочем, Лост, у которого она болталась то на одном плече, то на другом, сильно не возражал и уставать не собирался, хотя Шелест и Льен, переглянувшись, мужественно предложили ему помочь.

— Не чувствую в себе изменений, — сказал магистр Леска, когда лес закончился, а вместо вида на город, открылся вид на чьи-то поля и блестевшее вдалеке озеро.

— Вы и не должны их чувствовать, — обрадовал его Лост. — Вы должны что-то почувствовать, если рядом окажется кто-то из бывших охотников на невесту. Божественные подарки, они такие — работают только когда надо, в остальное время спят. Помнится, кто-то пытался что-то подобное нашему дару перенастроить на поиск врагов, в итоге, из-за своих идиотских экспериментов, лишился силы и подумал, что и этого дара. Но дар сработал. А сила не вернулась. Это что-то совсем разное, не соприкасающееся и не влияющее друг на друга.

— Чудесно, — оценил магистр.

— А знаете, что меня интересует? — с задумчивым видом сказала Томия и с нежностью посмотрела на мужа. — Меня интересует, к каким Домам принадлежали предки уважаемых магистров и Льена? И успели ли над ними провести ритуал отречения от Дома.

— Хм… — задумался Лост и даже споткнулся обо что-то прячущееся в траве. — Можем сходить в Общий Город, походить по закрытым землям Домов и проверить, не откроется ли где-то невидимая для всех остальных дверь.

— Что-то не хочется, — отозвался Льен. — Они вряд ли мне обрадуются. Лишним и неучтенным родственникам мало кто радуется. Родственников лучше знать, причем, либо с самого их рождения, либо со своего, смотря кто младше. А еще лучше завести папочку и собирать туда их слабости. И держать под контролем…

— Ну, да, Шелесту не сильно обрадовались и не знали, что с ним делать, — признала его правоту Томия.

— Но было бы весело, — задумчиво произнес Лост и девушка посмотрела на него осуждающе. Наверное считала, что веселиться за счет Птичьих Домов нельзя.

Лост бы с ней поспорил, но не стал. Пускай себе заблуждается, если ей так хочется.

А потерявшихся в овраге стражников из двух птичьих Домов компания нашла на полпути к городу. Они брели по дороге, как сомнамбулы и, похоже, даже не понимали, как там оказались. Объяснять им никто не стал. Пускай лучше сами в итоге додумаются, что отстали, заблудились и вышли в ближайшее село и где-то там напились. Ну, или что-то повеселее себе придумают.

Бернт грустил над кружкой пива. У него ничего не получалось. Не получалось никого ни в чем убедить. Хотя было очень надо. Его собственной гордости было надо.

Томия умудрилась куда-то деться и не мелькать перед глазами, но раздражать из-за этого стала еще больше. Потому что могла себе позволить куда-то уйти, никого не ставя об этом в известность. И никто не бросился за ней следом, бубня о том, что потеряется и не найдется. А ведь она всего лишь девчонка. Даже если поймала свою силу.

Несколько дней после того, как Бернт заявил, что желает прогуляться за пределы города и посмотреть, что там есть интересного, за ним вообще ходили следом, не надеясь на маячки. Даже попить пива было невозможно спокойно. И, похоже, эти охранники даже не понимали, насколько это унизительно. Словно забыли, что не будь проклятого ошейника, он бы был гораздо сильнее, чем они. Просто по праву крови и наследия.

Но ошейник был. И они этим пользовались. Может, вообще, унижение и было их целью.

— Мстят за что-то, точно мстят, — поделился Бернт сокровенным с пивом, больше было не с кем, даже охранники, наконец, пропали. — Не понимают, идиоты, что однажды мы вернемся домой…

— А может, они не хотят возвращаться? — спросили за спиной.

Бернт обернулся и увидел приятеля, того, который помогал заглушить семейный маячок. Рядом с ним стояла симпатичная девушка и с интересом рассматривала гостя из иного мира.

— Не хотят, — задумчиво перекатил слова на языке Бернт. Как конфеты со странным вкусом, с которыми непонятно что делать — то ли выплюнуть, то ли попытаться распробовать. — Не хотят. Предатели. Думают, что я не смогу их остановить? Обнаглели. А все из-за мерзкого ошейника.

— Кстати! — обрадовался приятель и сел за столик к Бернту, жестом велев девушке сделать то же самое. — Я придумал, как тебе избавиться от твоей проблемы. Эти штуки, оказывается, настраиваются на силу, на предельные показания. С небольшим запасом. И если стать сильнее…

— Как? — вяло спросил Бернт. В чудеса он не верил, если честно.

— На самом деле есть способы. Сила мага, это ведь не только его резерв, это еще и умение, в первую очередь, умение удерживать и сосредотачиваться. Но этот способ сложный, и даже не каждому магистру доступный. Еще силу можно увеличить при помощи банального зелья, есть такие. Но твой амулет может быть настроен на их распознание и умение подстраиваться. В общем, так себе вариант.

— Есть еще? — поинтересовался Бернт.

— Ну… — замялся приятель. — Вообще есть и довольно простые. Но там могут быть последствия.

Бернт улыбнулся.

Плевать ему было на последствия. Главное избавиться от ошейника и поставить всех на место. Пока не привыкли, что наследника Дома нужно оберегать и что им можно командовать, как вздумается.

— Расскажешь поподробнее?

эпилог

Эпилог

Нэлле снился сон. Причем, она почему-то понимала, что это именно сон. И одновременно знала, что это уже было. Когда-то давно. А потом почему-то забылось.

Сон был яркий, как тот летний праздник, на который сбегают юные дурочки, даже не подозревающие, что им попросту позволяют сбежать. Потому что если с кем-то что-то случается на том празднике, можно сразу ставить на нем крест, слишком уж большой он неудачник. На том празднике даже карманники не работают, а разбавлять вино водой разрешено официально, все об том знают и даже не спорят.

И Нэлла в этом сне, ярком, шумном и красочном, вдруг вспомнила, что даже ее не обошло испытание юностью. И что она тоже поступила, как и положено той самой дурочке — сбежала, в одиночестве и отправилась искать дар Желтой Плетельщицы. Говорят, эти дары богиня судьбы разбрасывает на том празднике просто в неимоверных количествах. Просто находят их немногие, умудряются просмотреть и пропустить, потому что бегают за чем-то ярким и сверкающим, чего на этом празднике много. А поистине ценный дар может быть серым и невзрачным.

И Нэлла тогда это помнила. Помнила даже в тот момент, когда встретила парня. Молодого, умеющего искренне улыбаться и уговаривать делать глупости, от которых очень весело. Впрочем, во время того праздника их делать можно и нужно.

И Нэлла просто шла по дороге праздника, туда, куда эта дорога вела. И все казалось просто правильным.

А потом, уже утром, очарование праздника схлынуло, а его место заняли разумные мысли.

Дочь потомственного стража, причем, любимая и талантливая дочь, не может быть рядом с каким-то безродным типом, пускай он хоть сто раз будет очарователен, весел и диковато-красив.

Точнее, на самом деле, если опустить идеальный вариант, все еще хуже. Даже дочки глав Дома делают глупости, бегают в храмы и становятся женами разных недостойных типов. Тех, кто ничем себя не проявил, не доказал, не показал талантов и умений, ничего не способен принести в Дом и… и это позор, это может произойти только с откровенной дурой. Да и ее муж не намного умнее, если считает, что главное стать частью Дома. Дом от таких неподходящих частей очень быстро избавляется, лишая вдовушку едва ли не всех прав и быстренько выдавая замуж за более подходящего мужчину.

Те, что поумнее, максимум, заводят себе неподходящих любовников, от которых можно избавиться в любой момент. Но и тут мужчина наверняка попросит что-то в ответ. Если умен и умеет просить вежливо, правильно, взывая к памяти, а не пытаясь угрожать, то он то, что попросил, еще и получит. Ум всегда вознаграждается. Но, увы, охотники за женщинами, которые стоят выше, чем они, редко бывают достаточно умны для того, чтобы уметь просить, а потом еще и вовремя исчезнуть, не бросая тень ни на Дом, ни на женщину, которую они вроде бы как любили. И все может закончиться так же, как и в самом плохом варианте — обнаглевшего мужчину убью, а девушку выдадут замуж за того, кого сочтут способным удерживать ее от похожих глупостей.

В общем, что бы там ни было, лучше не связываться.

Даже не начинать.

Особенно если парень так легко заставляет делать глупости, да еще и радоваться этому.

И даже если случайность, которая с ним столкнула, была действительно случайна, а не тщательно спланирована, потом может все измениться. Да наверняка изменится, как только он поймет, что же дорога праздника к нему привела. У него ведь на лице написано, что пока он слишком мало понимает, слишком недолго он живет в городе, принадлежащем Дому.

И Нэлла сделала то, что и должна была сделать — просто исчезла. Вместе с волшебством праздника.

А у того парня не хватило ума не искать. Или опыта не хватило. Или случайность, на самом деле не была случайностью. Или…

Впрочем, Нэллу почему-то оно волновало, хоть и не имело особого значения, и она решила проверить. Повела себя как истинная дочь потомственного стража. И как благородная девушка, которая не может не дать шанса, просто потому, что все еще есть варианты и третий может быть неправильным. Она все объяснила. Объяснила так, чтобы он понял и запомнил. И чтобы сделал выбор, ну, тот, который ему интересен. И, возможно, даже спасла ему жизнь, ну, если правильно поняла, кто он такой. Слишком уж хороша у него была улыбка, если, конечно, она была искренняя.

И все равно Нэлла потом старалась забыть и сомневалась.

И боролась с желанием сходить и проверить, воспользовался ли он ее советом, спрятанным среди оскорблений и намеков.

И хотела его поискать на следующем празднике, не специально разыскивая, а просто гуляя, положившись на судьбу.

И понимала, что не надо. Потому что если Желтой Плетельщице хочется кого-то к кому-то привести, праздник для этого не обязателен.

Ну, и обаятельный парень по-прежнему совсем не подходил младшей, любимой и талантливой дочери потомственного стража. Настолько не подходил, что самый хороший вариант окончания тот, где вежливо намекнут на подарок и станут хранить память и чужую честь.

Все эти мысли время от времени начинали бродить в голове той юной дурочки, дергать ее в разные стороны и иногда даже мешать, хотя и заставляли видеть все ярче, чувствовать больше, крепче держать собственную силу и ощущать чужую ложь. Она даже фальшь за улыбками научилась видеть, потому, что знала, как выглядит настоящая искренняя.

И, наверное, это действительно был дар Желтой Плетельщицы, который пока следовало отпустить, зная, что дары этой богини в любом случае не потеряются. И Нэлла улыбалась этим мыслям.

А потом почему-то взяла и все их забыла. Вообще все забыла, даже то, что когда-то поступила, как и положено юным дурочкам — сбежала и отправилась на волшебный праздник.

И сейчас, в этом странном сне, она все вспомнила и увидела. И не поняла, как сумела забыть.

Оглавление

Пролог

глава 1 начало

Путь второй

Путь третий.

глава 2 начало

глава 2 окончание

глава 3 начало

глава 3 окончание

глава 4 начало

глава 4 окончание

Глава 5 начало

глава 5 окончание

Интерлюдия. Взгляд с высоты

Глава 6 начало

глава 6 окончание

глава 7 начало

глава 7 окончание

глава 8 начало

глава 8 окончание

глава 9 начало

глава 9 окончание

глава 10 начало

глава 10 окончание

глава 11 начало

глава 11 окончание

глава 12 начало

глава 12 окончание

глава 13 начало

глава 13 окончание

Интерлюдия 2. Высоко в облаках

глава 14 начало

глава 14 окончание

глава 15 начало

глава 15 окончание

глава 16 начало

глава 16 окончание

глава 17 начало

глава 17 окончание

глава 18 начало

глава 18 окончание

глава 19 начало

глава 19 окончание

Интерлюдия 3

глава 20 начало

глава 20 окончание

глава 21 начало

глава 21 окончание

глава 22 начало

глава 22 окончание

глава 23 начало

глава 23 окончание

глава 24 начало

глава 24 окончание

глава 25 начало

глава 25 окончание

глава 26 начало

глава 26 окончание

глава 27 начало

глава 27 окончание

глава 28 начало

глава 28 окончание

глава 29 начало

глава 29 окончание

глава 30 начало

глава 30 окончание

Интерлюдия 4

глава 31 начало

глава 31 окончание

глава 32 начало

Разговор второй

Разговор третий

эпилог