Последний связной [Юрий Мэн] (fb2) читать онлайн

Глава 1. День рождения

В 9 утра Майкл проснулся от звуков Американского гимна. Торжественно звучала музыка, а знакомые слова вливались прямо в сердце:

– О, скажи, видишь ли ты при свете нового дня?

– В предрассветных лучах гордо реявший вчера …

– Этот звездно–полосатый флаг …

– Под разрывами ракет и гранат?

Включившаяся телевизионная система во всю стену показала начало дня: поднятие флага парадным расчетов гвардейцев, яхты, несущиеся к Бермудам на полных парусах, шоу парад девушек в Новом Орлеане и полет в голубом небе белого орла.

В воскресение можно было не спешить вставать, но сегодня день рождения и его наверняка будут поздравлять.

Пройдя в ванную, Майкл принял душ и начал приводить себя в порядок. Вообще-то, он не любил разглядывать себя в зеркале, но сейчас, критически оценив свое отражение, решил, что выглядит неплохо: рост выше среднего, достаточное количество мышц и подтянутая фигура (следствие скорее удачной наследственности, чем упорных занятий спортом), правильные черты лица, серые, чуть прищуренные глаза, и волосы, скорее светлые, чем темные (в оттенках Майкл особенно не разбирался).

Показав себе напоследок язык, Майкл вернулся в спальню, что бы одеться.

Из кухни на мягких беззвучных колесах прикатил привратник Джек – робот с цилиндрическим телом и овальной макушкой. Он что-то промямлил и начал делать вид, что занят уборкой, перекладывая вещи двумя гибкими руками-манипуляторами.

Майк решил, было, что этот нахал не хочет его поздравлять, но Джек, дождавшись, когда Майк оденется, снова влетел в спальню под мелодию Happy birthday с тортом из суфле, на котором горело 30 свечей.

– Наверняка, перерасходовал деньги с моей кредитки себе на запчасти, и теперь хочет задобрить, – подумал Майк, но ругаться с роботом не стал.

– Джек, мне очень приятно твое внимание, – высказался он по поводу торта, вспомнив, что с роботами нужно больше разговаривать для их адаптации к жизни хозяина.

– Я очень рад Майкл. Завтрак готов, – пропел в ответ Джек голосом сварливой экономки, с интонациями, которые он наверняка, взял из какого-то старого фильма, после чего Майкл лениво поплелся на кухню.

Там он нашел несколько сэндвичей и аппетитный кусок дымящегося натурального мяса фунта на два. Хоть и дорого, но по вкусу несравнимо с выращенной в биологическом растворе клеточной массой, прессованной в подобие бифштекса, или с гамбургером, напечатанным в кулинарном 3D принтере из каких-то порошков и гелей.

Он только успел позавтракать, как позвонила мама из Калифорнии: она сидела на веранде в плетеном кресле, с кошкой на коленях и старалась казаться бодрой:

– Майк, дорогой мой, поздравляю, тебя с днем рождения! Ты не болеешь? Я послала тебе свитер, ты его получил?

Майк виновато вспомнил, что давно не распаковывал пакеты и коробки, которые получал по почте, но его выручил Джек, который, прячась за дверью в коридоре, открыл нужную посылку.

– Да, мам, зеленое мне к лицу!

– Дорогой, ты еще не женился на Лиз? – поинтересовалась в который раз мама.

– Пока нет, – ответил Майкл, и поспешил сменить разговор, что бы ни трогать больную для матери тему: – Мам, когда ты, наконец, переселишься ко мне?

– Майк, у Вас в Нью-Йорке так много машин, лучше ты приезжай ко мне в отпуск вместе с невестой.

В ее отказе приехать была доля сомнения, и Майкл опять вернулся к прежней мысли, что мама, просто, не хочет его стеснять.

– Хорошо, я переговорю с Лиз, и мы скоро тебя навестим, – пообещал он, а потом поинтересовался: – Чем ты сейчас занимаешься?

Мама начала подробно рассказывать, как она ухаживает за кошкой, цветами, а, иногда, садится за мольберт. Майкл, мог слушать ее часами, но тут раздался сигнал вызова – на полиэкране, слева, появилась улыбающаяся Лиз в полупрозрачном халатике, вся перетянутая розовой ленточкой с бантиком на груди.

Она, полулежа в огромной постели, поманила его к себе тонким пальчиком, а потом, улыбаясь, молча стала ждать, пока закончится разговор. Мама, поговорив еще минуту, заметила, как Майкл косит глазами в сторону, и, попросив передать Лиз привет, отключила связь.

– Дорогой, с днем рождения! – вышла Лиз на первый план. – Хочу видеть тебя не по телевизору. Сегодня я твой ангел, который исполнит все твои желания и еще чуть-чуть своих. Заезжай за мной, как договаривались!

Она танцующей походкой, проследовала в ванную, несколько раз оборачиваясь и делая вид, что снимает халатик. Напоследок из-за дверей показалась ее обнаженная нога, демонстрирующая эротическую пластику, и Лиз пропала; оставалось теперь дождаться свидания с ней этим вечером.

Вот уже три года, после знакомства с Лиз, свои дни рождения, оба отмечали наедине в ресторане, чтобы не отвлекаться на гостей и избежать обязанностей принимающей стороны. Хотя и в ресторане, оставаться одним не всегда получалось – появлялись приятные соседи, с которыми, можно было познакомиться и пообщаться.

Майкл позвонил в авто-агентство и заказал на шесть вечера белый лимузин, а потом перешел к домашним делам: нужно было навести порядок дома на случай появления внезапных гостей, хотя Лиз сама вряд ли захочет приехать на эту квартиру, потому, что ее стал смущать Джек. В последнее время, она стала подозревать робота, в том, что тот подглядывает за ними.

Действительно, месяц назад, в тот самый момент, когда они с Лиз начали заниматься любовью, она заметила неподалеку Джека, который, незаметно подъехав к ним, тщательно фиксировал все происходящее своими объективами.

Майкл, замечал и раньше, что у робота излишнее внимание к эротике, и даже сам пару раз заставал Джека за просмотром неприличных фильмов –видно по уровню развития у машины наступил подростковый переходный период, но Лиз все это объяснить было невозможно.

Она страшно возмутилась и перестала навещать Майкла, устраивая теперь их свидания у себя дома, потому, что уже воспринимала машину, как заинтересованное лицо.

Мстительно подумав, что Джеку нужно больше занимался заниматься своими прямыми обязанностями, Майкл подозвал его и попросил навести дома идеальную чистоту. Это означало, в частности, что все вещи будут распиханы по шкафам, так, что потом, их не найдешь днем с огнем, но внешний порядок будет соблюден.

Робот достался Майклу от прежнего арендатора квартиры, который использовал его в качестве пылесоса. Это была старая машинно-образная модель, не похожая на современных очеловеченных роботов, к тому же, ему кто-то, наверное, старый хозяин, не желая, видимо, оставлять кадры из своей личной жизни, потер память.

Майкл поспорил на работе с сисадмином, что превратит пылесос в нормального робота и тут ему пришлось повозиться, устанавливая роботу новое программное обеспечение с функциями самообучения и настраивая его личностные характеристики, Потом он, наконец, ввел Джека в курс дел, и в свободное время разрешил машине смотреть телепрограммы.

С тех пор робот, превращенный из обычного уборщика в интеллектуалы,

с утра до вечера торчал у телевизора.

Казалось, его интересует все: уроки английского, курсы кактус оводов, старые мелодрамы и вручение литературных премий. Машина росла прямо на глазах: она уже выполняла секретарские функции, оплачивала счета, пополняла заказами холодильник, развлекала гостей и даже Майкл, иногда, выспрашивал Джека о последних фильмах по ТВ.

Дав, наконец, Джеку поручения, Майкл пролистал в памяти рабочий график, и решил, что завтра на работу можно не ходить – шеф его беспокоить не будет, а своим подчиненным до конца недели он разрешил работать дома, короче, можно было без помех заняться своей личной жизнью.

Квартира, которую он снимал, была расположена очень удачно: из окна, как на ладони, просматривался центральный парк Нью-Йорка с его беговыми дорожками и скалами у озера, где можно было позагорать, покормить белок, и Майкл, привычно одевшись в спортивное – футболку и шорты, выскочил на пробежку.

По улице около дома, почти бесшумно, катился поток машин, в большинстве желтых электромобилей: из-за того, что въезд в центр города обходился не дешево, большинство Ньюйоркцев оставляли свои авто в одном из терминалов на окраинах города, передвигаясь больше на такси.

Когда Майкл услышал за спиной непривычный рев двигателя и звук автомобильной сирены, он сразу оглянулся, и с удивлением увидел за рулем, своего университетского приятеля Стива Боровски, машущего ему рукой.

Стив, был не один – в салоне находилось еще трое пассажиров и все они, как по команде, уставились на Майкла.

Майкл, конечно же, был рад видеть приятеля по университету, члена их студенческого Братства, ведь с Боровски они не встречались давно, ровно с того времени, как тот подписал контракт с НАСА и уехал из Нью-Йорка, вот только момент был неудачным, а Стив, притормозив, выскочил из машины и, подбежав, похлопал Майкла по плечу:

– Вот так встреча, сколько лет?

Стив совсем не изменился – он был таким же высоким, черноволосым, как всегда в идеально подобранном темном костюме и светлой рубашке. Эта встреча Майкла зацепила, и он подумал, как неплохо было бы посидеть, вспомнить университет, сокурсников и знакомых. Да и про НАСА узнать побольше.

– Приходи ко мне завтра на вечеринку, – с чувством пригласил он Боровски, на что Стив лишь разочарованно развел руками: – Не могу, вечером вылетаю в Хьюстон. У меня есть другая идея – присоединяйся к нам, давай пообедаем вместе. Смотри, и Ричард здесь, помнишь, он учился на параллельном курсе?

А из окна машины, вставив в глаза пивные пробки и скорчив глупое лицо, выглянул, довольный Ричард Хис, с которым Майкл не раз сталкивался на студенческих вечеринках, в цветастой рубашке, джинсах, белокурый и спортивный.

Если бы не день рождения, Майкл точно обменял бы свидание с Лиз, на встречу с друзьями. Конечно, ему было неплохо в компании Лиз и ее подруг, приходивших всегда с новыми парнями, но эти встречи, сводившие все к женским сплетням и возможности вкусно поесть, напоминали сладкую патоку, склеивающую его волю и мозги.

Наверное, только настоящая мужская компания давала временами витамины для ума и шанс, сделать жизнь более динамичной, а иногда, наполняла кровь чистейшим адреналином. Это было все равно, как после трех фунтов сладкого торта съесть, наконец, что-нибудь соленое.

– Стив, да я же в шортах, и свободного времени у меня полчаса, а потом отправляюсь на свой день рождения, – совсем не убедительно начал оправдываться Майкл.

– Ах, вот оно, что? Извини Майк, я ведь совсем забыл про этот день, – смутился Стив. – Тогда ты точно пойдешь с нами. Это не далеко: тут, прямо за углом ресторан.

И, не дав Майклу опомниться, потащил его за собой. Они все, завернули за угол и оказались на Парк авеню, около уютного ресторанчика, который назывался ‘Самурай‘. У входа ресторана стоял швейцар с мечом в боевом самурайском костюме: в шлеме и бамбуковых латах.

Посетителей внутри не было, а обеденный столик на низких ножках был накрыт на 5 персон. Вокруг стола располагалось пять стульев – мягких, с низкими спинками и совсем без ножек.

Стив пошептался о чем-то с метрдотелем, и прислуга, кланяясь, вынесла Майклу новое, в упаковке мужское кимоно.

– Это тебе наш подарок, – сказал Стив, и, дождавшись, когда Майкл оденется, начал всех знакомить.

– Это Майкл Кондор-сан, тайный самурай, специалист по IT технологиям, – представил он Майкла, а потом по очереди стал знакомить Кондора со своими попутчиками:

– Это Ричард Хис, ты его знаешь. Сейчас он референт заместителя министра энергетики.

– Это Крис Мак-Кинли, мы с ним работаем в НАСА. Он эвакуатор, – показал Стив на широкоплечего шатена в пилотской куртке и форменных брюках.

– А это Рой, наш Нью-йоркский друг. Он занимается вопросами безопасности, – назвал он третьего из попутчиков, худого, невысокого человека мрачного вида, одетого во все черно-коричневое и похожего больше на полицейского в штатском, работающего под прикрытием, единственного из всех, кто ни разу так и не улыбнулся. – Он суров с виду, но у него романтичное сердце.

– И другие, части тела, – добавил Ричард, получив в ответ недовольный взгляд Роя.

Официанты сменили блюда и на столе появились: рис с угрем, японские пельмени со свининой, рыбное ассорти Фудзияма и спиртное.

– Друзья, выпьем за день рождения Майка, – провозгласил Стив, тогда все глотнули, что-то похожее на теплую водку, которая обожгла горло и ударила в голову.

– Точно не мой напиток! – подумал Майкл.

– Это саке, его пьют теплым, – начал объяснять всем Стив.

От выпитого закружилась голова, и лица приятелей стали совсем близкими, как будто все не расставались несколько лет. Только внимания к нему было слишком много: заходя в ресторан, Майкл рассчитывал поглазеть на новые лица и выслушать новости, но все разговоры велись исключительно вокруг него, да так, что он сразу словно попал под перекрестный допрос.

– Майкл, твоя мать американка? – спросил неожиданно Мак–Кинли, специалист по безопасности.

– Да! А это важно? – переспросил Майкл.

– В работе это может влиять на уровень доступа к закрытым материалам, – объяснил Ричард, блондин из министерства энергетики..

– Я знаю твоего шефа Саймана, – сказал Стив, – Его фирма участвовала в рекламной кампании НАСА по программе космического туризма.

– Мир тесен, – решил Майкл.

– Скорее, слой тонок, – уточнил Стив.

– Ты не женат? – продолжал расспрашивать Майкла Ричард.

– Пока нет, хотя собираюсь.

– Стив говорил мне, что в компании Microsoft ты серьезно занимался, проблемами защиты информации? – спросил Ричард.

– Защитой. Взломом. Одно не существует без другого.

– А еще, Майкл крутой спортсмен, – добавил Стив, намекая на его занятия пара планеризмом.

– Прекрасно, а не хотел бы ты совместить работу с возможностью посмотреть мир? – спросил Ричард.

Вопрос был очень абстрактным, и Майкл не знал, что сказать в ответ, пока Стив не вмешался в разговор:

– Майкл, я помню, ты давно уже работаешь на масс медиа, а не скучно тебе работать в рекламе? Возможно, у Ричарда, есть для тебя работа. Правда, Ричард? Объясни ему все преимущества государственной службы.

И Ричард, сделав напыщенно официальный вид, начал объяснять:

– В Министерстве энергетики мы создаем мобильную службу сбора и обработки информации, специально для русского направления: сейчас это самая главная тема. Сначала ты будешь работать один, а потом тебе подтянутся остальные. Это даже круче, чем летать в небесах. В статусе и деньгах ты только выиграешь: для начала, твоя зарплата увеличится не менее чем вдвое, появится собственный шофер и корпоративный авиатранспорт в 70 точек земного шара. Запомни, проблема энергоресурсов сейчас на первом месте, но главное не деньги, а то, что ты попадаешь в команду. Ставки очень высоки.

– А еще у Ричарда в офисе полно интересных девушек, – оптимистично подсказал Стив.

– Но тебе будет не до них, надвигаются важные события, – приземлил всех Ричард.

Под напором вопросов Майкл, не мог думать рационально, но интуиция подсказывала: соглашайся. Ему действительно стало тесно в виртуальных лифчиках, чулках и женской косметике – всего того, что приходилось рекламировать.

– Не можешь сразу ответить? У тебя есть проблемы? – спросил Ричард.

– Думаю, у меня все хорошо! – поспешил заявить Майкл.

– Оптимизм, это то, что нам сейчас нужно в первую очередь, – подвел итог Стив.

– Возможно, я соглашусь. А когда нужно приступать к работе? – спросил Майкл у Ричарда.

– Вчера, – получил он ответ. – Нам срочно нужен свой человек.

– Я должен буду составить резюме и ждать ответа? – спросил Майкл.

– Времени нет, будем работать на встречных курсах: ты высылаешь свое резюме, вот тебе моя визитка с адресами, а я делаю запрос твоему шефу, что бы получить на тебя рекомендации – так у нас принято. И еще, не забудь – тебе придется для начала переехать в Вашингтон, но не исключен и скорый отъезд в Россию.

– Я практически согласен, – сказал Майкл. – Осталось сообщить о своих планах моей девушке.

– Никогда не советуйся с девушками. Они заведут в тупик тысячью причин, – посоветовал Ричард. – Лучше ставить их перед фактом.

– Друзья, выпьем за прибавление в нашей кампании, – огласил свой вердикт Стив и все выпили за Майкла.

Рой, которого Стив назвал специалистом по безопасности, мрачноватый парень, начал было расспрашивать Майкла о его семье, но тот, сославшись на нехватку времени, стал прощаться – он боялся напиться сверх всякой меры перед встречей с Лиз.

– Я провожу тебя, – сказал Стив, и когда они прошли к выходу, шепнул на ухо: – Майк, не упусти свой шанс, возможности нашей команды огромны! Свяжись со мной завтра!

– Хорошо! – сказал Майкл и поспешил домой, размышляя по дороге: что же это было? Смотрины?

Только пройдя два квартала, ему вдруг вспомнилось, что как это не было глупо, он не обменялся со Стивом номерами телефонов. Был ли у него старый номер телефона, Майкл не помнил. Пришлось, срочно вернулся и швейцар на входе остановил его:

– Сэр, извините, ресторан забронирован на весь день нашим постоянным клиентом.

– Уже был здесь! – напомнил Майкл.

– О, да сэр, я вспомнил: вы приходили к нам в шортах. Думаю что, вы можете зайти и продолжить обед.

Майкл быстро зашел в ресторан, но никого из своих друзей там уже не застал – все они, словно испарились.

– Простите! – обратился он к метрдотелю: – Мои друзья только что были здесь, они еще вернутся?

– Думаю, нет, сэр, ведь они уже расплатились. Тем не менее, мы обязаны подождать, поскольку аренда оплачена до конца дня. А Вы можете оставаться здесь, хоть до вечера и вас будут обслуживать.

– А когда ресторан был арендован? – спросил Майкл.

– Вчера.

– И заказ был на четыре персоны? – спросил Майкл.

– Нет, сэр, на пять.

Конечно же, пять, ведь их за столом было пятеро. Вот только, какого пятого, черт возьми, они имели в виду вчера, когда делали заказ.

– А может, и встреча не была случайной? – закралось в голову Майклу, но для него это было уже не так важно – в жизни, наметился новый интересный поворот.

Ему уже 30 и пора бы задуматься о будущем, а такие предложения, как возглавить службу в первостепенном Министерстве страны, каждый день не поступают. Вот только согласится ли Лиз поехать за ним? Их отношения длятся два года, но так и не дошли до официальных.

Многие знакомые Майкла жили со своими женщинами в гражданском браке, пользуясь при этом всеми преимуществами свободы и радостями иметь дежурную жену в любой подходящий момент времени, а некоторые завели при этом общих детей, но Майкл считал, что настоящие чувства подразумевают брак, заключенный по всем правилам. Во всяком случае, ему не пришлось бы больше думать, есть ли у него жена, и размышлять, где ему сегодня ночевать.

– Сегодня же нужно было добиться в этом от Лиз какой-нибудь определенности! – думал он, подходя к своему дому. – И если в тридцать лет жизнь только начинается, то начать все c нового листа, им вдвоем, было бы самое время.

Поднявшись в квартиру, Майкл прилег на пол часа, подчиняясь чувству легкого опьянению, от выпитого недавно саке. По привычке он включил телевизионную систему и нашел новостной канал. Как обычно передавали новости большой политики. Показали прием в Белом доме, где президент США Бест, вручал ордена пурпурное сердце, офицерам за военную компанию 2104 года на ближнем востоке. Потом президент выступил с речью, где говорил об ответственности за мировой порядок. Напомнил, что территория страны в прошлом 2103 году, увеличилась на 3 процента. Призвал граждан страны удвоить усилия, что бы компенсировать издержки мирового кризиса, вызванного нехваткой энергоносителей и воды. Все это Майкл слышал уже не один раз, он выключил телевизор и заснул.

Глава 2. Вечер с Лиз

К шести часам вечера Майкл привел себя в порядок, переоделся в светлые брюки, хлопковую рубашку с цветными узорами в стиле майя, и вышел на улицу, где его ждал лимузин.

Авто двинулось по Парк авеню, а через пять минут в машину подсела Лиз, устроившись к нему поближе: у нее была стройная фигурка, слегка прикрытая легким светлым платьем с ручной вышивкой из экзотических цветов, а ее золотистые волосы, аккуратно заколотым лишь на висках, каскадом волн опускались на плечи.

В руке Лиз что-то сжимала, видно ей не терпелось вручить ему подарок и Майкл, погладив ей ручку, взял из ладони маленькую коробочку, а ней серебряный медальон, в виде сердечка.

– Майкл, помнишь, ты жаловался на то, что мало меня видишь? – спросила она. – Так вот, теперь мы всегда будем вместе – открой!

Майкл открыл крышку и увидел маленькую Лиз на небольшом экранчике. Он помахал ее рукой, и она ответила взмахом своей маленькой ручки.

– Ты кто? – спросил Майкл у Лиз на экране.

– Я Литл Лиз – дух этого медальона, потри медальон, и я позову хозяйку!

Майкл потер сердечко, но Литл Лиз, закапризничала:

– Не шути, я же вижу, что хозяйка с тобой!

– Это такой телефончик, и связь через него только со мной, – объяснила Лиз по-своему. – У меня такой же кулон, но на экране там ты.

– Спасибо, за чудесный подарок, теперь вас будет две, – поблагодарил Майкл, – правда, не пойму, кто из вас теперь мне больше нравится: обе хороши!

– Ах, так! Тогда я задушу ее, и ты выберешь меня, – изобразила Лиз ревность.

– Ладно, Лиз, я выбираю тебя, кстати, а не пора ли нам начать жить вместе?

Он сказал так, потому, что вместо медальона, ожидал в подарок саму Лиз без остатка. В салоне играла тихая музыка, а от Лизы пахло чем-то душистым и соблазнительным. Ей только и нужно было произнести слово Да, но Лиз что-то тянула и раздумывала.

– Мы и так видимся два-три раза в неделю, фактически у нас гостевой брак! – возразила, наконец, она.

– На прошлой неделе, только была всего одна встреча! – заметил он.

– Я была занята!

– Интересно чем? – подумал он, и повторил упрямо: – Лиз, я прошу твоей руки!

– Ты просишь моей руки? Зачем? В официально браке живут только двадцать процентов людей? Тебе нужен брачный контракт? Ты что заболел? Или хочешь разделить на двоих, какое-то имущество? – гадала Лиз, а в глазах у Майкла рушилась легенда, что все женщины, во что бы то ни стало, стремятся поскорее выскочить замуж.

– Лиз, у меня скоро может появиться новая работа, и перееду в Россию, и смогу обеспечить нас двоих, – отчаянно объяснял Майкл, теперь уже по инерции, но его не слушали: Лиз достала зеркальце и проверяла, не испортился ли у нее макияж.

Похоже, разговор, что он затеял, не получался, а сценарий, который был намечен начал срывался.

– Лиз, может быть, завтра поговорим об этом? – предложил он.

– Я не могу завтра – завтра у меня встреча с подругами.

Теперь, настроение у Майкла испортилось безнадежно. Вспомнилось, что последнее время он не всегда мог дозвониться Лиз, потому, что та просто отключала телефон.

– Ревнуешь? – спросила она. – Ладно, вот сейчас мы придем в ресторан, и если там будет красивая девушка, я разрешу тебе с ней потанцевать.

– Причем тут это, какую ерунду ты говоришь? – возмутился Майкл, а лимузин уже подъезжал к ресторанчику, из которого доносилась музыка – это музыканты в пончо играли на свирелях.

– Майкл Кондор и Лиз Бертон? – выскочил навстречу метрдотель. – Мы счастливы, что вы нас удостоили внимания, пожалуйста, пройдите за мной.

Все прошли по двору, между искусственными горками и водопадами, где на открытом огне, девушки в национальных индейских одеждах, пекли лепешки, а на вертеле жарился ягненок.

– Вы хотите сесть за отдельный столик или присоединитесь к компании? – спросил метрдотель и зашептал: – Тут есть две пары: все белые, из Нью-Йорка, не свингеры, вашего возраста. Они просили подсадить к ним кого-нибудь, чтобы не было скучно.

– Да в компании лучше! – сказал Майкл: после неудавшегося разговора с Лиз ему уже не хотелось оставаться с ней наедине.

Метрдотель провел их за большой дубовый стол, на котором лежала белоснежная скатерть и салфетки с национальным орнаментом, несколько бочонков и пирамида бутылок с Аргентинскими винами, по мнению Майкла, лучших в Новом свете (ведь существовала легенда, что виноградная лоза импортированная из Франции в Новый свет сохранилась неизменной, в то время, как в Старом свете она подверглась нашествию вредителей и в начальном виде не сохранилась).

За столом в ресторане уже располагалась пара лет тридцати, по-видимому, супруги: он блондин, в клетчатой рубашке, жилетке и нашейном платке, был одет под ковбоя, а она, темноволосая с длинными косичками, ленточкой на лбу, и в платье из материала стилизованного под замшу, как индианка.

– Я, Бен. А я, Ингрид, – представились они.

– А мы Пол и Элис, – раздался за спиной еще один женский голос.

Оглянувшись, Майкл увидел вторую пару: парня лет тридцати и приятную девушку с черными волосами, собранными на затылке пучком – ей было лет двадцать.

Они явно пришли танцевать: на нем были черные обтягивающие брюки и рубашка с блестками, а на ней маленькое красное облегающего платья с открытой спиной и большим вырезом на правом бедре.

Все выпили немного вина за знакомство, а потом каждый рассказал, о себе: Пол имел свою брокерскую контору на Нью–йоркской бирже, а Бен был этнографом и изучал коренные народы Америки. В другой раз Майкл с удовольствием послушал бы новых знакомых, но сейчас, в голову лезли только унылые мысли, и желание общаться напрочь пропало.

– Бен, а как живут индейцы? – спросила Лиз.

– Да их почти не осталось, больше полукровки. Приезжают на уикенд из городов в бывшие резервации, надевают перья и работают на туристов.

– Бен, ты поэтому и одел жену, как индианку, что бы иметь объект исследования? – засмеялась Лиз.

– Да, он меня исследует каждую ночь, – подтвердила женщина.

– Пол, что творится на бирже? – спросил Майкл из вежливости.

– Русские акции взлетают вверх как ракета, особенно сырьевые компании. Покупай, не прогадаешь.

Зазвучала старинная ‘Бесами муча’ и женщины пригласили на белый танец своих мужчин. Пошел и он с Лиз, только она, не столько танцевала, сколько грубо висела у него на шее, как манекен, и глупо смеялась, похоже успев выпить больше чем нужно; пришлось отвести ее к столу. В небе высыпал полный набор ярких звезд, и воздух наполнился вечерней свежестью.

– Ладно, Майкл, давай выпьем за то, что бы твои желания исполнились, – сказала Лиз, видимо, желая помириться. Он выпил и, откинувшись в кресле, начал искать в темном небе падающую звезду, что бы загадать желание.

Ждать пришлось недолго, темное небо сразу прочертил падающий метеорит и Майкл успел загадать, что хочет жить в любви.

– Теперь все сбудется! – решил он.

А Лиз, тем временем, пересела к Ингрид, и с ней о чем-то шепталась, разглядывая то Бена, то Пола, а сзади к нему подошла Эллис, которой, никто не занимался: – Я вижу, тебе плохо? Пойдем танцевать!

– Я в танцах не профи, танцую, как умею, – предупредил Майкл.

– Да это и не важно, здесь главное желание. Могу показать тебе несколько движений, – согласилась Эллис. – Латинские танцы такие эротичные. В некоторых, главная точка контакта партнеров в самом низу живота. А в других нужно крутить ягодицами восьмерку.

– Восьмерку я не смогу,– признался Майкл.

– Тебе и не надо – это обычно женский элемент. И еще: во время танца, нужно смотреть партнеру в глаза,– сказала она, а Майкл, исподтишка следивший за Лиз, заметил, что она посмотрела в их сторону, и назло ей опустил свою левую руку, которая и так лежала на обнаженной женской спине, на несколько дюймов ниже. Там были крутые эротичные бедра.

Наверное, это было хамство, но Эллис не возмутилась, и лишь сказала:

– Ваша девушка, кажется, ревнует.

А Майкл, снова оглянувшись, столкнулся с недовольным взглядом Лиз. Она уже шла к ним раздраженная, и, подойдя, разорвала их руки: – Долго вы еще будете – пора по домам.

Боясь, что дальше начнется скандал, на что Лиз была горазда, Майкл, попрощавшись с новыми знакомыми, повез ее домой.

Опьянение у Лиз прошло, она сидела рядом и играла его рукой – наверное, это был знак примирения.

В лифте она принялась целоваться, а пока они входили в ее спальню, расстегнула ему рубашку. Потом поспешила в ванную, а через минуту оттуда послышалось: – Майк, принеси мне полотенце!

Он нашел в шкафу ее любимое и прошел в ванную. Лиз уже успела раздеться, и теперь рассматривала себя в зеркале. Она занималась фитнесом, и фигура у нее была неплохой, разве что, последнее время чуть–чуть переборщила с пирожными.

– Правда, желтый цвет мне идет? – сказала она, завязав полотенце вокруг головы.

– Остальные цвета тоже! – признался он.

– И ты разденься, давай мыться вместе! – сказала она.

Отказаться он не смог. Сбросил с себя одежду, залез под душ, где долго натирал Лиз гелем для душа, потом смывал с нее мыло и вытирал. Наконец взял ее на руки и донес до постели. Она гладила его спину и шептала что–то на ухо. Наконец Лиз, вскрикнула напоследок, и они еще долго лежали расслабленно в эйфории от чувств.

– Я сейчас засну, – сказала она и спросила: – Тебе завтра рано вставать?

– Нет, мне завтра некуда спешить, а тебе?

– А у меня встреча с клиентом, но я могу перенести ее на вечер. Короче, спим, пока Сайман Гордон не заявится сюда и не отправит нас на работу! – развеселилась Лиз.

– Вряд ли Сайман, их общий шеф, будет доставать его в день рождения, – подумал Майкл.

Ему было лестно лежать вместе с шикарной женщиной, единственной натуральной блондинкой в их фирме, рассматривая при свете уличной рекламы ее тело. Временами она напоминала куклу Барби, которая жила по своим странным законам, приходила и уходила, когда хотела.

– Ну, что, завтра я остаюсь у тебя на целый день? – спросил он.

– Нет, только утром, а так, я всю эту неделю буду занята. Да и на следующей неделе, пожалуй, тоже, – сказала она и отвернулась. А Майкл снова почувствовал себя обманутым. Он стал рабом их отношений, и целиком зависел от желаний Лиз. Часто он видел, как она смотрела кино с собственным участием, для чего покупала специальные фильмы–болванки.

По просьбе Лиз, Майкл оцифровал ее тело, лицо, и голос, после чего, при просмотре видео, компьютер вставлял изображение Лиз в фильм, где она могла в образе Клеопатры, либо Принцессы грез, править страной и заниматься любовью со знаменитостями Голливуда.

Наверное, Лиз не хотела брака, считая себя достойной принадлежать, какому-то другому сообществу красивых, успешных и богатых людей? Как это показывали в кино. А может все было в другом.

Майкл вспомнил, что у Лизы не было в семье мужчины: оба родителя были женщинами, поэтому, наверное, Лиз, не приученная жить с сильным полом, считала не нужным запускать в свой дом его, то есть мужчину,

Он попытался спроситься себя, а действительно ли хочет брать Лиз в жены и, вместо трепетных сомнений вдруг испытал чувство скуки.

Может быть, действительно, им стоит на время расстаться, и отъезд в Вашингтон был бы сейчас кстати. Думая об этом, Майкл, незаметно для себя он уснул.

Разбудил его телефонный звонок. Кто это в такую рань? Майкл посмотрел на часы: было около семи утра, жаль, что никто из них не догадался отключить связь.

– Тебе звонят, – растолкал он Лиз, а та спросонья, нащупав пульт, рассмотрела номер. – Майк, это звонишь мне ты!

– Лиз опомнись, я здесь с тобой! – начал поправлять ее Майкл, решив, что она не совсем проснулась.

– Ну, не ты, конечно, а с твоего телефона!

– Все понятно: это Джек сошел с ума! – предположил Майкл.

Лиз включила соединение и телесистема, показала на экране делового Джека. Рассматривая полуодетую Лиз, он начал докладывать сразу обо всем:

– квартиру убрал, холодильник заполнил, вчера звонил Сайман Гордон, сегодня утром звонил Сайман Гордон, просил передать, что будет ждать тебя в офисе с десяти часов, что дело срочное. Что сказать если позвонит?

– Спасибо Джек, я сейчас заеду домой переодеться и на работу.

– Созвонимся! – попрощался Майкл Кондор с Лиз Бертон.

Глава 3. Резюме

Через полчаса Майкл приехал к себе домой, где его встретил Джек:

– Как повеселился Майкл?

Майкл знал, что если сейчас он поддержит разговор, то придется еще полдня отвечать на вопросы машины.

– Неплохо Джек, только не беспокой меня больше сегодня, – пришлось сказать роботу, и Джек обиженно уехал в свою комнату смотреть телевизор.

Нужно было не забыть заказать еще такси, и Майкл, нажав на телефоне кнопку вызова, назвал нужное ему время; оставался еще час в запасе, что бы отправить Ричарду свое резюме. После ресторана и бессонной ночи болела голова, а думать совсем не хотелось.

Майкл просмотрел свою электронную почту в надежде, что ему прислали кадровую анкету: в этом случае достаточно было просто проставить слова ‘Да’ и ‘Нет’ в нужных графах, и вписать названия двух фирм, где он работал, не ломая головы, над составлением резюме, но сообщений от Ричарда там, пока, не было. Тогда Майкл, сел поудобнее за компьютер, и начал набирать сам из того, что пришло в голову:

– я Майкл Кондор, американец, родился в 2074 г. в Сан-Франциско. Мой родитель номер один – Мет Кондор, американка, художник-дизайнер, родителя номер два не знаю;

– в 2092 г. после окончания школы, я поступил в Нью-Йоркский университет на факультет математики и компьютерных наук, а в 2097 г. окончил университет с отличием, получив диплом магистра;

– с 2097 г. по 2100 г. я работал в компании Microsoft в должности ведущего программиста над вопросами защиты данных;

– с 2100 г. занимаю должность руководителем группы по дизайну и спецэффектам в компании N.W.Ayer.

Майкл перечитал написанное, и ему стало скучно от составленных им канцелярских фраз, к тому же резюме получилось неприлично коротким, тогда, он вставил в него несколько фраз о своем детстве:

– с 2080 я учился в частной школе № 57 города Сан-Хосе, а с десятого класса в 2089 г. продолжил учебу в общеобразовательной школе № 347 г. Нью-Йорка, которую окончил с отличием в 2089 г. (выпускные сданы экстерном).

Невольно он вспомнил свою любимую школу в Сан-Хосе, самом сердце силиконовой долины, с низкими белыми зданиями в зеленых кущах.

Майкл так и не понял тогда, почему мать, оставив бабушку и собственный дом в престижном районе Сан-Франциско, отправилась жить в этот маленький городок.

Лишь сейчас, вспоминая детство, Майкл подумал, что мать просто панически боялась за него, проецируя на будущее все беды и несчастья, которые могли подстерегать ребенка в крупном городе.

А таких проблем в семьях ее соседей и подруг в Сан-Франциско было достаточно. Это были и преступность, и экология, и плохие парни.

Главным неудобством стали, бездомные, похожие на зомби, которые, пользуясь либеральными законами, заполонили чудесный цветущий город, не давая прохода жильцам и клянча у них деньги. Прилегающую к городским коттеджам территорию на центральных улицах попрошайки заполнили палатками и коробками, а газоны использовали как туалеты.

Бомж ставил палатку у выезда из гаража, раскладывал свои манатки, и не давал проезда машине, Хозяину приходилось вызывать полицию. Полиция приезжала, давала бомжу талоны на питание, одеяла, спрашивала, хорошо ли с ним обращаются и сообщала, владельцам гаража, что бездомный имеет право спать и справлять естественные надобности на территории города.

Второй бедой, города были наркотики, которые распространяли этнические банды. Из-за районов влияния, между ними постоянно шла война, в которой доставалось и мирному населению.

Город был перенасыщен оружием, которое использовалось без особого повода. Дошло до того, что в местной школе на бейсбольном матче случилась перестрелка, из-за неверно засчитанного гола.

Нервы матери не выдержали, когда в шесть лет, Майк закурил на улице окурок дорогой сигареты, потому что ему было любопытно, как это люди едят дым. Домой его привел местный полицейский, который уловил в выдыхаемом дыму, запах марихуаны.

Весь вечер Майкла тошнило и рвало, а на следующий день мать, созвонилась со знакомыми и, уволившись с работы, переехала в городок Сан-Хосе, что расположен в силиконовой долине, где ее приняли на работу в фирму специализирующуюся на офисном дизайне.

В Сан-Хосе, они сняли часть дома в пригороде, с участком на котором росли розы, а в школу Майкл ходил пешком.

Вокруг них жили и работали сотни тысяч американцев, немцев, русских и множество других жителей Земли. Не каждый из них хорошо говорил по-английски, но в отличие от строителей Вавилонской башни, для них, все же, существовал один общий язык, объединяющий их труд воедино – это был язык математики, физики и программирования.

Частная школа, которую посещал Майкл, была наполнена детьми всех наций, а опекунский совет школы тщательно следил за высоким уровнем преподавания, справедливо полагая, что полученное образование детей может стать залогом их жизненного успеха.

Свободу в классе никто не ограничивал, но большинство школьников происходивших, как тогда говорилось из приличных семей, не слишком тянулись к наркотикам и выпивке. Почти каждый был увлечен, чем–то, что могло пригодиться в будущей жизни.

Самому Майклу легко давалась математика, а читать он умел с трех лет. Время до десятого класса пролетело незаметно: школьники ездили по Америке с экскурсиями, играли американский футбол и влюблялись.

Майкл обожал свою школу, поэтому еще одним, не слишком приятным для него днем, стал тот, когда мать сказала, что им нужно переехать в другой город, и на этот раз это был Нью-Йорк, или Большое яблоко.

Майкл не мог понять, почему так называют город, пока не услышал где-то летучую фразу: на яблоне много яблок, но если тебе посчастливилось работать в Нью-Йорке, считай, что самое крупное из них в твоем кармане.

Наверное, мать решила теперь, что он получает излишне рафинированное воспитание и ему нужно привыкать жить в крупных мегаполисах.

Расставаться со школьными друзьями, было жаль но, привыкнув подчиняться обстоятельствам, он быстро смирился со сменой места жительства, зная, тем более, что все его школьные друзья через год, другой, разъедутся по университетам Америки.

Когда Майкл переехал в Нью-Йорк, он попал в обычную общественную школу, где были собраны дети с самым разной степенью подготовки, совсем не такой, как в Сан-Хосе; ведь в новой школе его одноклассники тщетно пытались осилить простую школьную программу, которая Майклу давались совсем легко.

Учителя, похоже, отчаялись, выправить знания учеников, а школьников больше занимали компьютерные игры и бесконечные откровения парней о своих сексуальных контактах с девочками.

В принципе, Майкла особенно это не волновало, но больше говорить было не о чем и с одноклассниками ему было просто скучно.

Сначала Майкл считал, что дистанция, заметная между ним и остальным классом, существует из-за того, что в школе он новичок, и не успел вписаться в коллектив, но пошел уже третий месяц его учебы в Нью-Йорке, а друзей у него так, и не прибавилось, скорее он вызывал среди учеников раздражение и агрессию.

В школе, при выборе предметов, мало кто из них записался на программирование – любимый предмет Майкла. Курс этот вела Салли Даррелл, их учительница.

Как то, войдя в класс на семинар, учительница обратилась к ученикам: – Скажите, что такое двоичная система исчисления? Вот ты Грета, что скажешь?

Малахольная Грета, с точки зрения Майкла совершенно чокнутая, неизвестно зачем записавшаяся на курс, встала, и начала нудно причитать, что у нее сейчас сложные психологические проблемы, и что она временно заблокировала большую часть этой половины своего разума. Из чего следовало, что отвечать она не будет.

Тогда учительница спросила другого: – Ну, а ты Джон, что скажешь?

Джон поднялся и начал что-то мямлить, оглядываясь по сторонам.

– Это позиционная система счисления с основанием 2, – зашептал Майкл Джону. – Числа записываются с помощью двух символов 0 и 1.

– Это, когда числа записываются по 2, – обрадовался Джон.

– Хорошо, дети, давайте сегодня проходить стиральную машину – поменяла тему Салли, что бы занять учеников проблемами попроще, и обратилась к бытовой технике, что стояла в кабинете, для каких то занятий.

– Робби! Расскажи нам о ее устройстве, – попросила Салли ученика и Робби, выйдя к доске, начал объяснял устройство аппарата.

– Вот, в эту хрень мы заливаем воду, потом, врубаем машину кнопкой, из проводов вылетает говенный электрон и вращает барабан. Американские порошки самые лучшие и все отстирывают. Дальше, смотрим на таймер обратного отсчета: когда на нем ноль, крышка откидывается, а ты достаешь свои чистые рубашки.

– Или трусы Синди, – начал подсказывать сзади Том Джексон, который сидел на второй ой парте, а Робби при этих словах, оглянувшись, трахнул Тома по голове клавиатурой от компьютера.

– Дети не деритесь, вы ведете себя как идиоты! – вмешалась учительница.

– А кто такие идиоты?

– Идиоты – это дети с низким коэффициентом IQ, то есть ума.

– Идиот – это Майкл Кондор! Точно, Кондор! – хором закричали ученики, поворачиваясь в сторону Майкла, который просматривал на компьютере свою новую программу-взломщик.

– Отстаньте, чего прицепились, – сопротивлялся Майкл, но школьников было не утихомирить, Они смотрели на Майкла – кто с неприязнью, а кто с ненавистью, кто-то толкнул его в спину, потом он получил плевок в лицо, и удар ногой в колено, так что от боли выступили слезы, и учительнице пришлось прервать урок.

Майклу впору было, делать обезболивающий укол, но учительница решила использовать инцидент для воспитания класса.

– Дети давайте разберемся. У нас свободная страна и вы имеете полное право думать о Кондоре как хотите, но все же, почему дети вы думаете именно так, вот ты Джон, например.

– А почему он не такой, как все. Вот я выучил компьютер, еще во втором классе, играю во все игры и могу любую пройти до последнего уровня, а Майкл уже десятый год торчит в школе, учит компьютер, а играет хуже всех.

– Майкл, наверно пишет программы, изучает языки C++ и Net, – попробовала объяснять учительница.

– Ни хрена, пусть этот Net сам учит наш язык.

– А кто тогда будет писать программы?

– Да в каждой фирме, мне отец говорил, торчат русские, да китайцы.

– Я буду геймером, и буду играть в игры. В Америке на кону по 10 миллиардов каждый год, – сказал Джон.

– Лично я после школы открою свой бизнес. А я буду социальной служащей. А я, буду дипломатом, – загалдели школьники.

– Майкл, ты должен прислушиваться к мнению ребят, – сделала замечание учительница. – Вот ты смотришь телевизионные развивающие игры? Например, есть такая игра ‘Угадай’. Ведущий задает вопрос и ты должен угадать, как на него отвечает большая часть граждан.

Если у тебя больше всего совпадений, то ты выигрываешь. Тебе нужно быть таким же, так все. Незачем противопоставлять себя. Больше общайся с ребятами, а сложные задачки оставь для колледжа.

Но на этом конфликт незакончился: Майкла сняли со следующего урока и вызвали к директору, который запретил ему заниматься не по программе и унижать достоинство остальных.

Оказалось, что него накопилось много жалоб от учеников и их родителей за ксенофобию, которую Майкл демонстрировал целому классу.

– Майкл я не могу задвигать целый класс из-за того, что ты больно умный, – сказал директор. – Я понимаю еще упорство иммигрантов – другого выбора у них нет. Но тебе–то зачем?

Конфликт был урегулирован после визита в школу его матери, а кончилось все тем, что Майклу было предложено сдать программу школы экстерном. Он особо даже не учил материал, ему и так все было понятно. На этих экзаменах он и познакомился со Стивом, который за пару месяцев до этого приехал в Нью-Йорк из Токио, где его отец возглавлял филиал крупной американской фирмы.

Стив окончил школу в Японии и хотел получить в Нью-Йорке школьный диплом американского образца. Стив был старше Майкла на два года, посетил множество стран, много видел и интересно рассказывал.

Он-то и уговорил Майкла поступать в Нью-Йоркский университет и Майкл никогда не жалел, по поводу выбора своей будущей профессии.

Программирование было той специальностью, которая была востребована в любой фирме. А еще Майклу нравилась независимость, которую давала это занятие, потому, что в области компьютера не каждый мог говорить с ним на равных.

Казалось, специалисты по IT входят в особую касту, внутри которой общаются на своем магическом языке понятном только избранным, а это щекотало его самолюбие и поднимало самооценку.

После окончания университета они со Стивом расстались, поскольку Стив заключил контракт с НАСА и уехал в Хьюстон, а Майкл остался в Нью–Йорке, получив предложение о работе в компании Microsoft.

Платили здесь прилично и Майкл смог позволить себе снять квартиру в центре с видом на центральный парк Нью-Йорка, где можно было прогуливаться каждый день. Половину квартплаты вносила за него фирма работодатель. Жаль, что мать не осталась с ним, и уехала жить со своими единомышленниками в общину художников.

Она объясняла свой отъезд, желанием жить с друзьями и знакомыми, но Майкл подозревал, что мать не хочет мешать его личной жизни, ведь тогда у него стали появляться новые девушки, а коллеги с работы могли нагрянуть на квартиру в любой момент.

– Ничего! – подумал Майкл. – Устроюсь в Вашингтоне и попрошу мать приехать.

Отослав свое резюме, он посмотрел на часы: самое время было появиться такси, и вот раздался сигнал телефонного вызова – машина стояла возле его дома. Майкл быстро переоделся и отправился на фирму N.W.Ayer, где занимался производством видео рекламы. Такси быстро доставило его к офисному зданию. Выйдя из машины, Майкл задержался на пару минут перед парадной дверью, пытаясь угадать, о чем с ним будет говорить шеф, и ничего не придумав, двинулся к кабинету Саймана.

Глава 4. На работу

Когда-то давно, пока еще работа не превратилась для него в рутину, Майклу было интересно прохаживаться по коридорам, где курили в ожидании своей очереди красивые девушки, пришедшие сюда на кастинг и наблюдать изнутри весь процесс создания рекламы, начиная с изготовления декораций, съемок в павильоне и заканчивая монтажом отснятого материала.

Во всей этой цепочке его группа обеспечивала программирование спецэффектов, типа волшебного превращения Золушки в принцессу, или гамбургера, который, неожиданно оживая, начинал говорить двумя губами–ломтиками хлеба и языком-котлетой.

В группе Майкла числилась секретарша Джемайма, которая занималась бумагами и варила кофе для всех, два художника и несколько программистов, в основном иностранцев, работавших в компании по контракту и еще пара десятков удаленных работников.

Единственный, кто не имел сначала четкой специализации, был Хьюз, которого прислала ему кадровая служба. Раньше Хьюз был второстепенным актером, и жил в Голливуде, снимаясь в мыльных сериалах, но Майклу удалось сделать из него тестировщика, после чего Хьюз на пару часов в день появлялся на фирме, что бы прогнать готовый материал и доложить о его готовности.

Майклу он перестал нравиться с того момента, как стал доносить на коллег по любому поводу, но избавиться от него не удавалось из-за блата, который тот имел от неизвестного покровителя.

Работа в N.W.Ayer для программистов была несложной: лишь иногда им приходилось дописывать скрипты, чаще же достаточно было стандартных средств 3D графики, предназначенных для разных виртуальных фокусов.

Обычно, специалисты отдела работали на дому по своему индивидуальному графику, но особых задержек из–за этого никогда не возникало, поэтому Майкл недоумевал, что за срочный интерес к нему возник у Саймана.

– Наверное, у генерального на столе срочная работа, – решил Майкл, который давно искал повода повысить зарплату своим людям.

Миновав охрану, он поднялся на семнадцатый этаж, прошел мимо секретарши, и, постучав для приличия, вошел в кабинет шефа, по его знаку опустившись в кресло. Сайман Гордон сидел напротив, в спортивных туфлях, белых брюках и синей футболке, на которой была вышита золотом эмблема гольф клуба. Раз шеф не успел переодеться после загородного отдыха, встреча точно была, неотложной, вот только по лицу начальника невозможно было понять, что за разговор их ожидает.

– Шеф, – решил Майкл начать разговор сам, – давно Вам хотел сказать: многие мои ребята получают зарплату в два раза меньшую, чем программисты из других отделов, можно ли им надеяться на повышение?

– Повышение? А в тюрьму не хотите…? – прорвало вдруг шефа. Он как с цепи сорвался – так он никогда не говорил. Майкл от неожиданности просто онемел…

– Хочешь посмотреть, что делают твои люди? Сейчас я тебе покажу! –заорал снова Сайман во весь голос, так, что Майкл вздрогнул.

Потом, сделав паузу, он со злорадным выражением лица, запустил через компьютер на студийный экран рекламу пива, которая была в работе отдела.

Рекламный ролик снимался на стадионе во время матча по американскому футболу. Играли команды аутсайдеров, и реальных зрителей на трибунах было не много, а на пустые места, при компьютерном монтаже, были подсажены статисты, взятые из коллекции картинок, так, что стадион казался заполненным до отказа.

По сценарию, во время всей игры, какая-то фотомодель c внушительным декольте, и грудью пятого размера, сидя в VIP секторе рядом с упаковкой пива, пила его из горлышка бутылки, наблюдая, как молодые спортивные ребята бегают с мячом по всему полю.

Команда спортсменов номер один забивала уже второй гол за минуту, но большие экраны над трибунами вместо повтора момента, упорно показывали раз за разом – то ли бутылку пива на фоне выреза ее платья, – то ли ее грудь, не умещающуюся под одеждой.

Игроки обеих команд, глядя на экран, сначала просто удивленно переглядывались, но после третьего гола, не сговариваясь, обгоняя друг друга, делали рывок на трибуну, и радостно присоединялись к девушке, а еще через мгновение гулял весь стадион.

– Ну, что скажешь? – спросил шеф.

– А что, сделано по сценарию, да и девушка красивая, – осторожно ответил Майкл, которому добавить было нечего.

– А ты посмотри на второй план!

Майкл вернулся по видео ряду назад, увеличил изображение и осмотрел задние трибуны.

– Повторов многовато, – заметил он.

– А ты еще увеличь!

Майкл увеличил изображение до максимума и увидел с удивлением, что почти на всех местах самой дальней, западной трибуны, сидит, один и тот же, болельщик – это был президент США. Неизвестный шутник пропустил изображение президента через программу Комната смеха, и теперь он в разных версиях выглядел, как:

– ковбой в шляпе, с выпирающей вперед челюстью, лошадиными зубами и дурацкой самодовольной улыбкой;

– плюгавый алкоголик с бутылкой пива и блуждающим взглядом;

– паралитик с открытым ртом и закатившимися глазами;

– ловелас с расстегнутой ширинкой, запустивший ненормально длинную руку в лифчик к соседке из соседнего ряда.

Никакая криминалистика, как точная наука, не подтвердила бы сходства, но для человеческого глаза, совпадение было несомненным.

– Ну вот, не хватало еще влезть в политику, – обреченно подумал Майкл. Вообще-то, он знал, что его программисты народ с юмором и не раз видел шаржи на себя и своих коллег, но тут был явный перебор. Майкл вспомнил, что над этим роликом у себя дома работал Качинский, и сразу догадался, кто автор карикатур – видно над рисунками в компьютере поляка, не понимая, что творит, поработал его сынишка, парень лет пятнадцати, которого Качинский учил программировать. А дальше при сборке файлов система автоматически подставила изображения в фильм.

В общем, дело было дрянь, но признаваться в этом было нельзя.

– Не вижу ничего страшного шеф. Я понимаю, кого вам это напоминает, но считаю сходство случайным, – попробовал Майкл замять скандал.

– А ты кликни по картинке! – предложил зловеще Сайман. Майкл кликнул по картинке с алкоголиком, тот встрепенулся и, замахав бутылкой, заорал:

– Сожжем огнем свободы самые темные уголки мира.

После чего паралитик, не закрывая рта, как чревовещатель утробно промычал: – Добро пожаловать в свободный мир!

Шефа аж перекосило, и он с расстановкой произнес: – Все это цитаты из последней речи президента. Надеюсь, ты понимаешь, что это никак не согласуется с политкорректностью, принятой в нашей фирме.

Президент, как и флаг нашей страны, являются символами нации и не могут подвергаться осмеянию. На этот счет есть очень строгие законы и если все вы хотите крупных неприятностей, то вы их получите, например наша фирма навсегда лишится лицензии, а мы с тобой работы!

– И что, этот материал пошел в эфир? – только и смог спросить Майкл.

– Нет, слава богу, мы успели его отозвать! А иначе, он демонстрировался бы перед миллионной аудиторией. Что считается информационным терроризмом – представляешь, каким мог быть эффект?

Сайман встал и начал нервно ходить из угла в угол, а Майкл, которому захотелось посмотреть, что же будет дальше, выставил курсор на ловеласа.

– А теперь, у меня кое-что слизывают, – сказал человек, похожий на президента.

– Ну, этого, он точно не говорил! – удивился Майкл, чем еще больше разъярил шефа.

– Кондор! Тебе, все еще смешно? Что предлагаешь теперь делать с твоими идиотами?

– Давайте не будем пилить сук, на котором сидим – будем все валить на компьютерные вирусы: скажем, что это новый, появившийся в сети.

– Хорошо, я то, могу забыть об этом дурацком инциденте. Но забудет ли про него ФБР? Ты знаешь, что на тебя и твою группу, отправлен донос?

– Донос? – удивился Майкл. – Неужели в наше время есть люди, которые этим занимаются?

– Да сколько угодно! А ты хоть знаешь, кто на тебя пишет?

– Да это наверняка Хьюз – зарабатывает себе баллы по лояльности! – взвился Майкл, которому и впрямь стало не по себе. – Шеф, а как вы узнали о доносе?

– Представляешь! Вместо того, что бы сказать обо всем мне, этот придурок Хьюз послал донос сразу во все спецслужбы: ФБР, ЦРУ и политическую полицию, общем, куда только сообразил. Прямо из нашего офиса, по электронной почте. Мы это конечно засекли.

– Действительно, придурок! – улыбнулся Майкл.

– А ты-то чего радуешься? Распустил людей! – нахмурился Сайман. – Может, тебе не по силам работа в нашей фирме? Может тебе уволиться?

Так с Кондором еще никто не разговаривал.

– Шеф, вы меня напугали до чертиков, что же мне теперь делать? – попросил совета Майкл, которому и впрямь стало не по себе.

– Это я объясню тебе с глаза на глаз. Давай переговорим на свежем воздухе! – примирительно предложил Сайман, жестом, приглашая Майкла в персональный лифт, спрятанный в дальнем углу кабинета. Майкл слышал, что этот лифт поднимает прямо на крышу, где у шефа для отдыха и конфиденциальных встреч был устроен свой личный уголок.

Сам он ни разу не был здесь и, поднявшись наверх, с любопытством огляделся: на крыше под открытым воздухом была разбита зеленая лужайка с мини гольфом, в стороне, около бассейна стояли шезлонги и бар с несколькими столиками, спрятанными под навесом от солнца, а вокруг до горизонта открывалась замечательная панорама Нью-Йорка с видом на Гудзон.

Они сели у бассейна и Сайман спросил: – Сам то как?

– Да, как то не по себе.

– Не нервничай. Сейчас мы все с твоей проблемой разберемся – я жду звонка от нужных людей.

Шеф выпил колы и начал философствовать:

– Майк, как ты думаешь, вот раньше то, другие люди были – гиганты, мыслители и философы. Вспомни Леонардо да Винчи, Ньютона. Тесла. Эйнштейна. Они задавали стандарты и правила для человечества. Базу для науки, Потом пришли мастера. Построили Эйфелеву башню, Александрийский маяк в виде статуи египетской крестьянки – сейчас его называют американской статуей свободы, электростанции, порты, и многое другое. Задуманное было реализовано.

А потом? Личностей становится все меньше и меньше. Ты можешь назвать хоть одного известного ученого за последние полсотни лет, чтоб его имя было на слуху? Тебе не кажется, что люди мельчают? Ведь вы все без компьютера никто.

– Шеф, – откликнулся Майкл, – Люди, наверное, такие же – время другое! Это, как на золотых приисках. Раньше там люди находили огромные самородки. Потом пошли поменьше. А сейчас нужны целые коллективы, что бы промыть горы пустой породы и получить немного золотого песка. Все достается труднее. Мы с вами не там ищем гениев – сейчас Ньютоны не в профессорских мантиях, а в рваных джинсах и с планшетами в руках. И получают эти ребята в 20-30 лет не Нобелевские премии, а супер гранты на миллионы. И таких парней сотни, если не тысячи. Я шеф немного в этом понимаю. Представляете – разрабатывает такой парень искусственный интеллект, мозг, который заменяет собой суперспециалиста, а уже этот мозг, в свою очередь, разрабатывает новые лекарства, материалы, самообучается, ведет исследования. Вы видели роботов высокой разработки – они не глупее нас. Если разговаривать с ним в темноте, то ты не поймешь, что говоришь с машиной.

– Так ты думаешь, люди не поглупели?

– Я уверен.

– Ну, ну! А как же эти ваши сдвиги по фазе с психикой. Откуда взялись эти ваши пятьдесят семь полов. Тысячи лет на Земле было только два пола. Да еще вы и с роботами-женщинами спите. Ты-то хоть, этим не балуешься?

– Нет, я за традиционные ценности. Только у меня есть знакомый, который пострадал из-за женщины. Спал с ней пять лет, а потом она вдруг решила, что не каждый раз, секс у них был ее по горячему согласию, из-за чего, по советам банды феминисток, обратилась в суд, обвинив его в систематических изнасилованиях. Теперь ему грозит тюрьма.

– Чушь какая! Да куда мы идем? – откликнулся Сайман. – Мужчина по природе активная сторона – как же узнаешь, готова ли женщина, если не попробуешь. Вот чем опасна неструктурированная женская психика.

Шей помолчал, немного, а потом спросил, на этот раз вполне благодушно:

– Ну, а фирма наша тебе нравится – ее здание, производства, люди?

– Да! – ответил Майкл искренне.

– А ведь в наших активах, Майкл, не только центральный офис, но и филиалы в главных городах Америки, съемочные павильоны, вертолетный парк и даже свой журнал. Я генеральный директор компании, ее акционер и совладелец, а в подчинении у меня несколько тысяч человек. Скажи откровенно Майкл – тебе хотелось бы быть на моем месте?

– Я не думал об этом, – ответил Майкл.

– А я думал! – развеселился вдруг Сайман, – и с удовольствием поменялся бы с тобой всем, включая твой возраст. Я тоже хотел бы иметь все в будущем, не знать расклад наперед, принимать решения, предвкушая успех и терзать себя сомнениями. Но раз уже мне этого не дано, давай будем помогать тебе.

– Сэр, я собираюсь перейти на работу в Министерство энергетики – тогда и Вам станет спокойней. Мне сказали, что Ваша рекомендация поможет мне в этом, – признался Майкл.

– Тебе сказал это Стив Боровски? – спросил шеф.

– Да, мы вместе учились, – сказал Майкл.

– Боровски звонил мне вчера, и просил обеспечить тебе поддержку – у него большие ставки на тебя. Вообще-то, Боровски племянник моего старого друга, так что выходит, у нас с тобой общие знакомые, – произнес Сайман и хлопнул Майкла по плечу.

– Значит, вы дадите мне рекомендацию?

– Мне то что, с меня не убудет. Но вот заковырка – представим, все идет, как мы решили: ты получаешь рекомендации, оформляешь контракт на работу с Министерством энергетики, а в самый последний момент этот контракт ФБР не подтверждает – я знаю аналогичные дела.

– А в чем все же меня могут обвинить?

– Да ни в чем – они просто не завизируют тебе документы. Короче, мы сработаем впустую.

– И что вы посоветуете? – спросил Майкл.

–У тебя ведь фамилия Кондор – орел. Ты должен взлететь высоко, не зная страха, питаться добычей с кровью, стать героем. Смотрел фильмы с Джеймсом Бондом? Нравятся его подвиги, помнишь, сколько у него было женщин?

– Да, ну его! Все женщины у него одноразовые – уже через день будут в постели с другим ковбоем. А сам Бонд просто жестокий убийца – его противники много раз могли бы его убить, но каждый раз, когда он приперт к стенке, ему дают очередной шанс. Бонд же убивает, попутно уничтожая пол города, всех вокруг себя без сожаления.

– Таковы правила войны. Не ты, так тебя.

– А разве сейчас война?

– Война идет всегда, Майкл.

– Шеф. Хорошо, что сейчас нет Джеймса Бонда: я думаю, что в наше время ведьмы-феминистки собрались бы на шабаш и его кастрировали.

Сайман, задумался. А Майкл, в первый раз в жизни, на расстоянии руки рассматривал его благородное лицо, с висками, которые начинали седеть.

В свои шестьдесят шеф не выглядел на свои годы. До сих пор он был героем светской хроники и появлялся в обществе прекрасных женщин, Вряд ли, какая то из них готова была его предать.

«Когда ковбой слишком стар, чтобы показывать дурной пример, он дает хороший совет», – подумал Майкл. А Сайман продолжал молчать, и Майкл спросил: – Шеф, ну и как мне дальше действовать?

Сайман, будто только сейчас заметил Майкла, его лицо оживилось, и он начал объяснять,

– Среди людей, Майкл, принято работать в команде. Твоя команда зовется Хьюстонским клубом; это космические исследования и твоя команда решила: самый верный способ обезопасить тебя, это продвинуть выше, ближе к элите. Для начала – в корпус Избранных

– Зачем вообще нужна элита?

– Как зачем? Любое общество должно иметь лидеров, то есть элиту. А иначе это общество просто бессмысленное скопище людей без вектора движения.

– Элита, это вроде аристократии в Англии? Или, Английская королева? Но они, же ничего не делают?

– Ты абсолютно не прав – если взять английскую аристократию, а это та же элита, где членство передается по наследству, то одним своим существованием, она поддерживает генофонд страны, ее язык, историю и традиции. Среди аристократической элиты много ученых и политиков.

– А если не будет элиты? – спросил Майкл.

– Свято место пусто не бывает. Если будет такой элиты, то будет другая…. Сайман задумался: – Возможно, это будут придурки, орущие со сцены матерный рэп, или фотомодели с сиськами наполненными силиконом.

– Сэр, а мы с Вами – элита? – осмелился спросить Кондор.

– Ты пока вне игры. А я надеюсь, вхожу в ее неформальный круг.

– Что-то я не слышал про наших аристократов! – улыбнулся Майкл.

– Тут своя специфика, Майкл. Сейчас элита организована в неформальные клубы, сообщества и тд. Напоминаю, что знаменитый Бельведерский клуб, который состоит и из нескольких десятков человек, включая президентов, руководителей транснациональных компаний, и даже особ царских кровей, определяет политическое развитие всего мира, и даже решает, кто с кем будет воевать.

– Это типа теневого правительства?

– Бери выше – это стратеги. Они не занимаются рутиной. А члены любого правительства просто под их контролем.

– А вы, в какой клуб входите, шеф, – спросил Майкл.

– В несколько, Майкл. Потому и могу больше.

– А Корпус избранных?

– Этот клуб опекает президент страны. Это что-то типа его кадрового резерва. Силовые структуры его членов не трогают. Будешь неприкасаемым.

Зазвонил телефон Саймана и тот, глядя на Майкла, ответил в трубку:

– Привет, Джозефе. Ты нашел его? Где? И что удалось сделать?

Телефонный разговор с неизвестным собеседником закончился и Сайман продолжил:

– Как я смог выяснить, донос на тебя лежит на сервере доверия политической полиции. Удалить его нельзя, но придержать дня на три нам удалось.

– Сэр, это как-то не серьезно – решать проблемы через клуб!

– Это гениально, Майкл! К нам не подкопаешься – ведь мы не коммерческая организация, мы никому не подотчетны и ничего никому не должны, зато возможности наши неограниченны

– А теперь, Кондор, о главном – ты знаешь систему отбора в Избранные?

– Ну и что это за клуб?

– Корпус избранных, был создан, когда начался мировой энергетический кризис, Обществу, пораженному депрессией, понадобилась новая американская мечта. Пришлось поманить людей призраком власти: ведь если избирается президент, губернатор, то почему не могут таким же путем замещаться другие престижные места. А власть, как наркотик, она дает иллюзию счастья. Теперь половина назначений на административные должности происходит из членов корпуса, и в конкурсе на членство в Избранные может участвовать каждый.

– Сайман! Люди на этих конкурсах, иногда, совсем недалекие!

– Тебе то что! Ведь ты же не собираешься с ними породниться.

– И все же жаль уходить из нашей фирмы, – признался Майкл.

– Тебе сколько лет, тридцать? – спросил шеф. – Ты же не будешь вечно заниматься программированием?

Раздался новый звонок и Сайман, подняв трубку, выслушал собеседника, а потом, закончив разговор, сказал Майклу:

– Все, твои документы попали в конкурсную комиссию. Готовься!

И смутившись, добавил:

– Только, извини, пришлось имитировать твою подпись под заявлением, а то бы мы не успели.

– Ну вот, теперь и я попал на конкурс, типа, кто дальше плюнет, или быстрее разденется, – пошутил Майкл.

– Тебе смешно, но некоторые, делают карьеру даже на этом. А насчет условий конкурса, то о них тебе расскажет правительственный агент – жди, он должен связаться с тобой сегодня. Так что лучше, иди домой – будем считать, что я отстранил тебя от работы.

Майкл хотел еще о чем-то спросить, но Саймон решил закончить разговор:

– Все Майкл! Чем могли – помогли, дело за тобой!

– Шеф, а что будет с моими людьми?

– Придется найти козла отпущения. Я предложу кое-кому срочно уехать из Америки.

– А Хьюз?

– Этого урода мы закатаем в асфальт, – сказал Сайман мрачно, а Майкл не понял было ли это шуткой.

– Сайман, а Вам скандал никак не повредит?

– Майкл, я ухожу из бизнеса. Продаю свои акции, и уезжаю в Катманду.

– Шеф, чего вы не видели в Непале? – спросил Майкл, решив, что ослышался.

– Там дешевая земля и свежий воздух. Все, иди.

Майкл встал и пошел к лифту, оставив Саймана в одиночестве. В то, что шеф отойдет от дел, он, конечно же, не поверил. Спустившись на свой этаж, с тайной надеждой увидеть кого-нибудь из сотрудников отдела, он прошелся по этажу, но никого на рабочем месте не застал. Безлюдно было и в коммерческом отделе, где работала Лиз Бертон.

Виноват во всем был сезон отпусков и программа правительства, по которой гражданам оплачивались все поездки в Европу этим летом с июля по октябрь месяц. Самыми модными направлениями сезона стали Новая Джорджия, Украина, Чехия, Латвия и Эстония, где люди высматривали для себя недорогую недвижимость и земли под ранчо.

Майкл сам знал нескольких сотрудников фирмы, которые успели за это лето купить себе там дома и фермы, и возвращаться в Америку уже не собирались.

Да Майкл и сам собирался воспользоваться бесплатным перелетом в Австрию, что бы полетать в Альпах в команде пара планеристов, однако из-за предстоящего конкурса, планы могли поменяться. Теперь он не принадлежал себе безраздельно, связанный обязательствами. Вот и сейчас нужно было идти домой и ждать агента. Его Майкл решил принять, как следует, и в ближайшей кондитерской купил пирожных, что бы угостить гостя чаем.

Глава 5. Правительственный агент

Джек уже накрывал на стол, когда в дверь позвонили; Майкл вышел сам и впустил гостя. В дверь вошел напоминавший профессора университета, маленький живой человечек лет сорока с залысинами, в старомодном костюме и с галстуком. В руках он держал прозрачный пластиковый кейсом, в котором виднелись бумаги.

– Здравствуй, Кондор, рад с тобой познакомиться. Меня зовут Бобби Фарадей, я специальный правительственный агент, – начал он с порога, рассматривая Майкла с любопытством.

– Мне тоже приятно познакомиться с вами, – сказал Майкл Фарадею.

– Ты позволишь осмотреть твое жилище? – попросил Бобби.

Приняв молчание Майкла за одобрение, он обошел квартиру, изучая комнату за комнатой, удивленно полистал несколько книг, приобретенных в антикварном Интернет магазине, погладил Джека по затылку и прошелся вокруг Майкла, казалось, заглядывая ему в рот.

Похоже, что Джек и Майкл Фарадею понравились, и Фарадей сделал комплимент:

– Кондор, я вижу – ты парень что надо и выглядишь миллионов на сто. Но тебе, наверное, хотелось бы, иметь эти деньги у себя в кармане, а лучших девочек в собственной спальне, – показал он Майклу непристойный жест на уровне бедер.

Майкл повидал много разных агентов, и его всегда мутило от их фамильярности и дешевизны. Он изобразил кислую улыбку, заметив которую, Бобби сменил тон, а лицо сделал серьезным и торжественным, как у государственного секретаря США.

– Ладно, Майкл, шутки в сторону. У меня к тебе долгое дело – не устроиться ли нам поудобней? – попросил он.

– Конечно, мистер Фарадей. Мы можем присесть вот к этому столику. Угощайтесь – кофе, пирожные, – предложил Майкл.

Бобби сел, отхлебнув глоток кофе, и продолжил:

– Майкл, ты, наверное, хочешь серьезного разговора, и думаю, что мы с тобой поладим. Видишь ли, Америке нужны люди с высоким интеллектом и божьей искрой, а таких, к сожалению, не много. Посмотри вокруг, на тех, кто нас окружает, этих откормленных, клонированных бездельников, которые с утра до вечера слоняются по улицам, чтобы лишь насытить свое нутро, сделать шопинг или найти сексуального партнера, но и это для большинства из них непосильный труд. Наши дети поступают в институты без конкурса и получают огромные стипендии, но все равно предпочитают гонять на шикарных авто и просиживать время в барах. Людей губит высокий уровень жизни, при котором не надо напрягаться и стремиться взять высокую планку.

Наши тела ожирели, мышцы атрофировались, а центральная нервная система дает сигнал всему организму, что у него нет ресурсов на воспроизводство.

Знаешь ли ты, что чуть ли не половина работоспособного населения нашей станы – это социальные служащие, а фактически оплачиваемые безработные, которым государство, чтобы держать их под контролем, дает временами небольшую посильную нагрузку, например, выявлять нелегальных иммигрантов, посещать общественные мероприятия и агитировать на выборах.

Что образовательный и интеллектуальный уровень большинства наших граждан не позволяет им выполнять, какую либо, квалифицированную и творческую работу, а их места на рынке труда занимают иностранцы.

Он сделал паузу, заметив, что Майкл хочет возразить, но, не дав ему сказать ни одного слова, продолжил:

– Знаю, Кондор – тебе хотелось сказать, что большинство из тех, кто приезжает в нашу страну, не только отличные специалисты, но и люди искренне желающие служить Америке, и ты таких знаешь.

Но ведь как посмотреть на ситуацию в целом, ведь если дело и дальше пойдет так, то мы окажемся заложниками космополитов, со всего мира, которые займут наши места.

История знает подобные сценарии распада страны – в свое время Римская империя рухнула потому, что перепоручила свою экономику рабам и инородцам.

В ее армии служили наемники, ее инженеры и строители были рабами, а собственные граждане занимались лишь чревоугодием, прилюдным сексом и беспробудным пьянством. Такая великая страна, как Америка не заслуживает подобного финала.

Фарадей закончил, наконец, свою речь и спросил: – Что ты думаешь об этом, Майкл Кондор?

Говорил Фарадей, вроде, правильно, но Майкл совершенно не интересовался двумя вещами: своей карьерой и большой политикой.

– Вы говорите логично, мистер, но что я лично могу сделать для Америки? – постарался уточнить Майкл.

– Ты один из тех, чей интеллектуальный уровень соответствует высоким современным стандартам, – начал объяснять Бобби, – и это дает тебе шанс, попасть в национальную управляющую элиту, то есть быть по твоему выбору, чиновником, политиком, представлять страну за ее границами и многое другое. Но для этого тебя сначала нужно официально зачислить в Корпус избранных.

– Ну, если дело за мной, то я согласен. Но, как такой шанс реализовать на практике? – переспросил Майкл.

– А ты смотрел по телевидению хоть раз программу 'Top People'? Тебе нужно лишь принять участие в этой программе, и выиграть конкурс.

– Неужели все так просто? – переспросил Майкл, не представляя себе даже, легко ли это сделать.

– Майкл Кондор! С высоты своего интеллекта, ты не замечаешь рядом удивительных вещей, а ведь эта программа стала главной национальной идеей.

– А как попадают участники конкурса непосредственно в игру, ведь желающих может быть пара миллионов? – начал выяснять задачу Майкл.

– Майкл, ты первый, на моей памяти, кто хочет раскопать всю подноготную. Давай я объясню тебе суть проекта: когда ты держал в руках долларовую купюру, то может быть, обращал внимания на рисунок башни с глазом на ее вершине? Это Всевидящее око – старинный масонский символ, означающий присутствие всюду всевышних сил, наблюдающих за нами. Вот так же и в нашей жизни: все граждане гласно или негласно тестируются компьютерной сетью, которая так и называется 'Всевидящее око '.

Это тестирование выявляет твои рейтинги: политическая полиция дает нам рейтинг лояльности, профессиональный рейтинг вытекает из уровня образования и сложности твоей профессии, общественный зависит от уровня и количества твоих контактов. Учитывается даже твоя переписка, упоминание о тебе в прессе и твои телефонные звонки, рекомендации руководителя фирмы или депутата твоего округа. Понятно, что у фотомодели или политика будет высокий общественный рейтинг, но зачастую низкий профессиональный. Однако нам важна сумма всех баллов, итог, который при достижении определенного уровня, верной дорогой ведет тебя в число лучших.

– А я могу узнать свой рейтинг прямо сейчас? – спросил Майкл.

– Не поленись – зайди в тестирующую систему. Я, кстати, тестировал тебя: на сегодня у тебя рейтинг равен 32787. Это достаточно много – ты входишь в 3% самых продвинутых граждан Америки.

– Ну, и что происходит дальше? – продолжал расспрашивать Майкл.

– Итак, у нас с тобой высокий предварительный рейтинг, твое имя попало в отборочную комиссию, где тебя отобрали для участия в ближайшей передаче по первому каналу ТВ в числе десятков других счастливчиков.

Однако, предварительного рейтинга мало – ты должен выиграть конкурс в прямом эфире, заняв одно из первых трех мест. В этой игре, твои шансы могут взлететь до небес, а могут упасть ниже травы.

Здесь все решают телезрители, то есть сам народ, который жаждет увидеть своих героев, в Зале славы. Это все так же просто, как чай и печение.

– То есть, фактически я буду участвовать в выборах? – спросил Майкл.

– Ты попал в точку – победителей в программе 'Top People' избирают, потому их и называют Избранными. Такие конкурсы проводятся несколько раз в неделю, а всего избирается тысяча лучших Американцев ежегодно.

– А в чем состоит программа конкурса? – спросил Майкл.

– Ничего сложного. Нужно лишь ответить на несколько вопросов по истории Америки, показать знание искусства, литературы и блеснуть своими увлечениями. Главное – быть уверенным в себе и двигаться вперед как танк Абрамсон. Сегодня же я дам тебе конкурсные вопросы.

– Извините, а какие права получают Лучшие американцы? – спросил Майкл.

– А какие права имели Олимпийские боги, Майкл? Конечно же, главное право – управлять. По закону во всех организациях есть квота вакансий менеджеров высшего звена для людей из списка корпуса Избранных.

У тебя появится перспектива быстро подняться на самый верх, в то время как некоторые из нас зарабатывали место под солнцем всю жизнь, переходя по служебной лестнице мелкими шажками.

– Вы считаете такое преимущество правильным? – спросил Майкл.

– Это верное политическое решение, – ответил Фарадей. – А теперь запоминай основные права, которые ты получаешь: это право выборщика, приоритет при устройстве на работу, иммунитет от преследования полиции, пока преследование не санкционирует комитет по безопасности при Президенте, право на доступ к закрытой информации, ежемесячный денежный бонус за членство в Корпусе избранных, налоговые льготы и многое другое.

– А, какие-нибудь, обязательства я буду иметь? – спросил Майкл.

– Мы всегда имеем, какие-то обязательства – например, обращаясь к Господу нашему, мы мысленно обязуемся верить в него, не убивать, не желать зла ближнему своему, не прелюбодействовать и так далее.

В контракте, который ты сейчас подпишешь, тоже есть несложные обязательства: ты должен соблюдать безусловную верность Америке, выполнять все рекомендации ее правительства и Президента, не участвовать в противозаконной деятельности, соблюдать принцип открытости, то есть у тебя не должно быть никаких тайн и ты обязан в любой момент ответить честно на любой вопрос о взглядах, высказываниях и действиях всех известных тебе лиц и своих собственных.

– Но это вроде означает доносить! – удивился Майкл.

– А ты когда-нибудь в своей жизни сталкивался с чем-то противозаконным, то о чем нельзя рассказать всем? Это формальный пункт. Конечно же, никто не собирается тебя допрашивать.

Он достал проект договора и отдал его Майклу на подпись. Пробежав взглядом, договор Майкл обратил внимание на пункт, в котором значилось, что в случае невыполнения контракта он может быть привлечен к ответственности по законам США и постановлениям его правительства, либо по решению тех служб, кому правительство такие права делегирует. Этот пункт показался ему некорректным, но как лояльный гражданин, Майкл подписал договор.

– Теперь, все в порядке мистер Фауст, – пошутил Бобби, пряча свой экземпляр договора.

– А когда начнется игра? – спросил Кондор.

– Мистер Майкл Кондор, конкурс состоится послезавтра, но игра уже пошла: здесь в конвертах конкурсные вопросы – тяните билет.

Майкл вытащил из пачки конвертов первый попавшийся, вскрыл его и прочитал вопросы, написанные на сложенном пополам листке, вслух:

1. Творчество Шекспира.

2. Политическая система США, история Америки за последние 200 лет.

3. Твои увлечения.

– Это как в школе! – удивился Майкл. – Только в школе такие вопросы казались простыми, а сейчас я не смог бы так легко ответить на них, ведь то же творчество Шекспира, это огромный материал.

– А мы пойдем от обратного, Майкл – любая победа должна быть подготовленной. Тебе нужно прочесть одно из произведений и самому подготовить для себя список вопросов, которые будет тебе задавать ведущий.

А что касается истории, то эта тема достаточно щепетильна: наше внешнеполитическое ведомство постоянно меняет акцент исторических событий и пользоваться старой литературой нельзя. Я рекомендую тебе проштудировать ‘Краткий курс истории Америки’, в обновляемой Интернет версии и тут ты не ошибешься.

– Мистер Фарадей! Вы сказали, что конкурс состоится послезавтра. По–вашему, подготовится к нему за пару дней, реально?

– Но ты же, сдавал экзамены в Университете, имея на подготовку день и ночь? А сейчас у тебя почти двое суток в запасе! – сказал Бобби, и напомнил ехидно: – В конце концов, ты можешь отказаться.

– Нет, уж! – ответил Майкл, у которого, проснулся, вдруг, спортивный азарт переиграть всех.

– И все же, что в конкурсе важнее: точность, ум, интеллект? – стал допытываться он.

– Ни то, ни другое, ни третье. Точность и ум вредят, превращая тебя в зануду, а человек простой и доступный выглядит своим парнем. Тебе надо, просто, всем понравиться. Мой совет – найми имиджмейкера и установи связь с менеджерами программы, они многое могут подсказать. Главным там Лари Конг, телеведущий.

Майкл попытался запомнить советы и рекомендации, мысленно отмеряя оставшиеся часы, сутки, как он делал еще студентом, а Бобби все сидел за столом, и не уходил – видно было, что его скребут, какие–то, мысли.

– Кондор, ты так быстро попал в программу. У тебя, наверное, есть мощная поддержка, какие-то связи? – не выдержав, спросил он, наконец.

– Мистер Фарадей! Но, вы же сами сказали, что это программа для всех желающих.

– Вообще–то, списки участников утверждены на год вперед. У нас случайно освободилось место из-за смерти одного из игроков, – признался Фарадей.

Он собрал документы, потом долго топтался в прихожей, но Майклу было уже не до него – нужно было готовиться к передаче.

Дождавшись пока Фарадей уйдет, Майкл отключил все телефоны, чтобы ему не досаждали звонками, и еще раз перечитал вопросы из билета: творчество Шекспира, история Америки, его увлечения.

Всерьез заниматься изучение истории и литературы, имея в запасе день, было бы авантюрой, и Майкл решил действовать наудачу.

В Университете, при подготовке к экзаменам, он всегда просматривал весь материал в первый же день, начиная с самых легких вопросов, и потом поочередно переходил к тем, которые требовали времени на подготовку.

Из трех вопросов, предложенных ему, легче всего было рассказать про свои увлечения: морскую рыбалку и пара планеризм. Пара планеризм, вообще, был редким занятием, как и другие силовые или рисковые виды спорта. Еще в детстве Майкла такое хобби, было обычным делом, но теперь риск в спорте, не считался оправданным.

Спортивные клубы, которые занимались экстремальным спортом, теряли огромные суммы от исков собственных клиентов за потерянное здоровье, в случае травм и увечий, отчего резко повысили вступительные взносы, включив в них страховку на крупные суммы.

Силовыми видами занимались преимущественно профи, а остальные выбирали доступный себе стиль: пробежка по пересеченной местности заменялась бегущей дорожкой, армрестлинг можно было заменить соревнованием с механической рукой. Даже скалолазание проходило под крышей скалодрома на пластиковых скалах, где спортсмен, срывавшийся вниз, благополучно приземлялся на нейлоновую сетку. Мужчины с атлетичными фигурами, вскормленные на стероидах и эффективных искусственных белках, пропадали на телевидении, соревнуясь по бегу в мешках, задом наперед или в закидывании друг друга тортами, что приносило популярность и деньги.

Пара планеризм Майкл открыл для себя случайно, когда в университете его потащили в горы сумасшедшие студенты со старших курсов, Они где-то достали старый параплан и хотели его опробовать.

Почти каждый из них вернулся домой с синяками и переломами, но все заболели горами, выезжая теперь на полеты каждый летний сезон. С тех пор у всех появилось качественное австрийское оборудование и проверенные вершины. Про эти поездки Майкл мог бы рассказать не одну интересную историю, так что, один вопрос билета, можно было считать подготовленным.

Вторым по сложности был вопрос об истории Америки, а история была неразрывно связана с политикой. Политику Майкл не любил, считая ее аморальной и нелогичной.

А что было логичного, в войнах, которые были никому не нужны. Нужна ли была Пиррова победа, когда обе воющие стороны истребили себя без остатка. Еще абсурднее выглядели религиозные войны, когда люди, поклоняющиеся одному и тому богу, но не желающие договориться об обрядах, последовательно уничтожали своих оппонентов от мала, до велика, ополовинив население целых европейских стран.

С этим вопросом Майкл решил закончить побыстрее, для чего нашел в Интернет сайт об истории и политической системе современной Америки.

Пробегая глазами через строчку, он читал:

– США. Население 300 млн. чел.;

– политическая система – республика;

– глава страны – президент, который избирается выборщиками.

Расовая и языковая составляющая населения:

– евроамериканцы – 37 %,

– испаноговорящие – 29 %,

– афроамериканцы – 21 %,

– другие – 13 %.

Далее Майкл прочитал, историческую часть сайта и узнал, что в современной мировой исторической трактовке, Древний мир со времен династий фараонов и до образования Вавилонской империи назывался теперь эпохой дикости, а средние века эпохой застоя.

Эпоха возрождения начиналась 4 июля 1776 года – дня провозглашения независимости США и делилась на периоды:

– период с 1776 года по конец 19 в. назывался периодом демократизации, который продемонстрировал всему миру эталон государственной и политической системы;

– года с начала 20 в. до середины 21 в. назывались периодом умиротворения. В этот период США победили в Первой и Второй мировых войнах, а затем установили контроль над странами изгоями;

– с середины 21 в. начинался период глобальной ответственности страны, и установление единого мирового порядка.

История Майкла заинтересовала мало, и он решил взяться за Шекспира. Здесь было проще – можно было взять сокращенный курс школьной литературы, но Майкл предпочитал иметь дело с оригиналом.

Хорошо, что него была книга Ромео и Джульетта, оставшаяся еще от бабушки, которая собиралась читать ее своим внукам, и Майкл перерыв всю полку с компьютерной литературой достал томик Шекспира, изданный в 1976 г.

Это было совсем древнее издание, без иллюстрации и прилагаемого видео носителя, однако, издание не было сокращенным, в отличие от современных книг, которые были уменьшены до нескольких страниц.

Отключив все телефоны, Майкл открыл первую страницу и погрузился в чтение:

– В двух семьях, равных знатностью и славой,

– В Вероне пышной разгорелся вновь,

– Вражды минувших дней раздор кровавый,

– Заставив литься мирных граждан кровь, – прочитал он вступление.

Стихи читались легко и красиво. Они напоминали музыку, которая словно сама записывалась в память. Майкл так и не смог оторваться от книги до утра, заснув лишь на рассвете.

Глава 6. На телеканале

Встал он поздно, с тяжелой головой от бессонной ночи. А еще, его мучило чувство вины, из-за того, что он бросил Лиз. А может она его. Книга Шекспира была им прочитана, но какой–то ясности с конкурсом не прибавилось.

Майкл вспомнил, что ему советовали связаться с менеджерами телепрограммы, и он уже хотел звонить на телеканал, но егоопередили.

Пропищал сигнал вызова, и на телеэкране перед Майклом возникло лицо, незнакомой ему секретарши. Удобно расположившись в кресле за офисным столом, она сообщила:

– Мистер Кондор, с вами говорит Оливия Митчелл, из программы ‘Тор People’ первого канала. Ваше положение в программе нужно обсудить.

– Давайте обсудим, – согласился Майкл.

– Но этот разговор не телефонный! Вы не могли бы приехать на канал?

– В какое время? – спросил Майкл.

– Немедленно, – ответила Оливия, рассматривая его с профессиональным любопытством.

– Хорошо, буду через полчаса, – согласился Майкл.

– Идите прямо в кабинет ведущего программы Лари Конга – он хочет лично заняться вами, – объяснила Митчелл и пропала из вида.

– Скорее бы закончился этот конкурс, – подумал Майкл, которому ехать никуда не хотелось, однако пришлось доставать свой самый новый костюм и вызывать такси. Через полчаса он уже подъезжал к зданию телеканала.

– Мистер Кондор? – проверил на входе его документы охранник в униформе. – Вы к Лари Конгу? Садитесь в лифт, а как только подниметесь на 9 этаж, пойдете прямо по желтой линии в кабинет 915. Высокого вам рейтинга, сэр!

Сев в лифт Майкл, поднялся на девятый и, заметив на полу несколько линий: красную, синюю и желтую, которые разбегались в разные стороны, двинулся по путеводной желтой линии, и она, пропетляв немного, привела его к кабинету, с дверью из палисандрового дерева, на которой была прибита маска гориллы.

Майкл постучал в дверь и, просочившись мимо обезьяньей морды, вошел: в дальнем конце кабинета за столом, откинувшись в кресле, сидел мужчина, лицо которого было знакомо всем телезрителям страны – это был телеведущий первого канала Лари Конг. Конг с упоением курил сигару, мечтательно рассматривая клубы дыма над собой.

– Мистер Конг? Я приехал по вашему приглашению! – попробовал Майкл обратить внимание на себя.

– По приглашению? Ты кто? – не понял Лари.

– Меня зовут Майкл Кондор, я участник программы, – объяснил Майкл.

– Ах, это ты? Входи! – подобрел Конг, а Майкл, пройдя вглубь кабинета, уселся в кресло напротив знаменитого ведущего.

В прямом эфире Лари выглядел всегда энергичным и живым, а здесь казался усталым и невыразительным. Одет он был в серую рубашку с продольными темными полосками и мятые коричневые, брюки которые висели на голубых подтяжках.

Лет ему было наверняка за 60, и если бы Майкл был его шефом, то точно отправил бы ведущего на пенсию. Лицо у Лари было худое, щеки небритые, а волосы висели клочьями. Если, что-то и выделялось на его лице в плюс, так это цепкий колючий взгляд – похоже, Конг играл на контрасте своей противности и острого, как считалось, ума и теперь этим колючим взглядом он сверлил Майкла.

– Выглядишь неплохо, – процедил Конг снисходительно, через какое–то время, но, что с тобой делать не представляю: тебя мне подсунули только вчера, вместо выбывшего. Времени на твою раскрутку не осталось.

– Целый день еще впереди! – напомнил Майкл.

– Что значит один день, если твоя группа снималась весь месяц!

– Мистер Конг, я целиком полагаюсь на вашу помощь.

– А что тебе еще остается. Ладно, давай посмотрим расклад, – предложил Конг, лениво листая список участников.

– Итак, что у меня в программе? Чемпионка по пирсингу округа Колумбия, капитанша группы поддержки команды ‘Нью-Йорк Рейнджер с’, три мисс корпорация и две топ модели. А еще есть, известная журналистка и два бывших депутата палаты представителей. Есть, так же, победитель ралли Париж – Дакар и один футболист.

А еще нобелевский лауреат, правда, из него песок сыплется. Короче, две дюжины приличных людей. И из всего этого замечательного состава, меня, почему–то, просят вытащить тебя, да еще журналистку Сару Паркер – за нее впряглись демократы. Сару мне и тащить не надо, у нее рейтинг и так сумасшедший, а что с тобой делать – ума не приложу!

Конг замолчал и Майкл молчал тоже, не зная, что сказать – он и не думал, что его дела так плохи.

– Давай посмотрим пробные съемки твоих конкурентов. Тебе по силам то тягаться с ними? – предложил Лари, и вытащил на студийный экран пробные кадры людей, которые по очереди представлялись, рассказывая о себе, своей профессии и отвечали на коварные вопросы.

На экране мелькали красивые женщины и умные мужчины. Некоторые Майклу совсем не нравились, например чемпионка по пирсингу, в тело которой было вживлено сотни карабинов и колец, причем несколько десятков из них было имплантировано в ее язык, уши и брови. Самыми неприятными из них были заклепки, которыми были пробиты, насквозь ее щеки, и Майкла одолевала противная мысль, что когда эта девушка пьет, то через дырочки проливается кока–кола.

Понравился ему нобелевский лауреат, который пытался все время популяризировать современную теорию элементарных частиц, и Майкл даже увлекся его рассуждениями, вспоминая заодно университетский курс физики.

Потом на экране появились по очереди несколько девушек, одетых модно, со вкусом, но о чем они говорили, Майкл не слушал. Видеоряд вскоре закончился и Лари спросил:

– Посмотрел? И кто, по-твоему, аутсайдер?

– Эта дура, изувеченная пирсингом, – предположил Майкл.

– Возможно. А еще?

– Девушка деревенская в платке и платье до пят, – сказал Майкл, вспомнив жалкое существо женского пола, которое не знало, куда девать грубые, привыкшие к тяжелой деревенской работе руки.

– Ах, это чучело? Это Бетти Норманн из общины Эшли. Они там до сих пор верят в экологию и пашут земля с помощью лошадей, считая, что так угодно богу. Не всякий, даже, поймет какого она пола.

– А хочешь, ее я вытащу в призовую тройку? – загорелся, вдруг, Конг.

– А, разве голосуют не зрители? – переспросил Майкл.

– Да ты Майкл, как с луны свалился. Как я сниму и покажу тебя, так за тебя и проголосуют!

– А как же прямой эфир? – не понял Майкл.

– Прямой эфир – это 9 минут на человека, он будет в финале. А пока, идет вся остальная работа: репетиции, съемки личного досье: твой дом, хобби, в общем, все, что я сочту нужным. Да и прямым эфиром можно управлять: понизить тембр голоса, и он станет убедительнее. А захочу, я могу вообще показать тебя идиотом.

– Лари, ну ты же не будешь делать меня идиотом? – попросил Майкл.

– Я подумаю, – сказал Лари. – А кто тебе нравится, за кого ты бы проголосовал, Майкл?

– Мне нравится нобелевский лауреат, – признался Майкл.

– Ну, это у тебя из уважения к старости и званию. А еще?

– А еще девушка по имени Трейси, которая занимается латинскими танцами. Она очень пластична.

– Ну, это в тебе гормоны играют. Красотки и супер модели в нашей игре вариант не проходной – у женщин они вызывают ревность, а мужчины считают их за кукол.

– А проходной, какой?

– Ну, например, какая-нибудь афроамериканка без ноги, без мужа и с пятью больными детьми. А еще, ей нужно быть активным деятелем местной церковной общины и призывать к отмене абортов. Кроме того, каждому из участников может пригодиться какой-нибудь скандал. Это вариант почти беспроигрышный.

– Скандал?

– Ну да.

– В скандалах я не участвовал, – пожаловался Майкл.

– Ну ладно, черт с ним со скандалом, будем лепить твою звезду, из того, что есть, но мое условие – делай все, как я скажу. Пошли в студию, посмотрим, как ты смотришься через камеру, – предложил Конг, и повел Майкла по длинному коридору. Пройдя его, они оказались за кулисами большого зала.

– Выйди на сцену – тебе нужно привыкать к залу, – сказал Конг.

Майкл вышел на большую сцену и подошел к микрофону, и на него нацелились несколько камер, снимавших со всех ракурсов. Они, то подплывали к нему совсем близко, то уходили в сторону или под потолок. Свет прожекторов слепил глаза, и стало даже жарко.

– Майкл, посмотри в зал – что ты там видишь? – спросил Лари.

– Да там пусто – одни кресла! – ответил Майкл.

– А ты сообразительный! Так оно и есть. Но во время передачи в первых рядах партера будут сидеть судьи – у них в кресла вмонтирована электронная система голосования. Сразу за ними нейтральная зона – пять ярдов, а потом начинаются места зрителей. Зрители, это те, кому билеты достались по жребию. Всем им разрешается задавать тебе вопросы. Над залом возвышается бельэтаж, где сидят приглашенные: родственники играющих, почетные гости из мэрии и администрации президента. Они вопросов не задают.

– Ну, все, как в любом зрительном зале, – предположил Майкл.

– Да, но тут есть одна техническая особенность, – продолжил Конг, – посмотри на барьер бельэтажа, тот, что находится перед его первым рядом, ты видишь его, как светлую полосу. Это суфлерский экран, сделанный из офсетных линз. Весь фокус в том, что его не видят ни зрители, ни приглашенные. Он виден только тебе со сцены. На нем будут гореть подсказки, если ты облажаешься.

– А это разве законно? – спросил Майкл.

– Не задавай глупых вопросов. А теперь давай проверим, что ты можешь сказать своим словами. Дай мне список твоих вопросов!

Майкл передал Лари свои конкурсные билеты и Конг скомандовал:

– Оператор, съемка! – и проревел на весь зал: – Кондор, что ты знаешь о Шекспире? Кто он – гонщик, игрок в регби или деятель культуры?

– Это писатель, родился … – начал мямлить Майкл.

– Стоп! – перебил его Лари. – К импровизации ты не готов – время истекло. Ответ должен быть коротким – 2 минуты. Да и говоришь ты невыразительно, тускло, неуверенно. А ведь должен излучать полную уверенность, что бы ни говорил. Да и твоя одежда ни к черту не годится. Оливия, позови костюмера!

Конг еще повозился с Майклом, пока они ждали костюмера, и сказал:

– Боюсь, Майкл, тебя мне не вытянуть никакой муштрой! У нас есть единственный шанс: тебе будут суфлировать – читай текст с экрана.

– Хорошо, Мистер Конг, – нехотя согласился Майкл, обиженный такой оценкой своих умственных способностей.

А Конг продолжил его допрашивать: – Мне сказали, что ты занимаешься спортом, парапланом? Это что, парашют?

– Скорее летающее крыло.

– Это выигрышная тема. А тебя снимали в воздухе? Где эти съемки? А впрочем, не ищи – времени уже нет.

На сцену прибежала костюмерша, которая обмерила Майкла, занеся все его параметры в свой электронный блокнот.

– Подбери ему что-нибудь спортивное в стиле авиатор, – приказал Конг, и все вышли в коридор, где чуть не столкнулись с рыжей бестией в короткой, как у девчонки юбке, обдавшей их жаром своего тела.

– Посмотри на нее – это Сара Паркер, – шепнул Лари Майклу на ухо, и они вместе уставились на ее короткую юбку.

А еще у Сары была высокая грудь, правильное лицо и пронзительные, словно рентген глаза. Весь вид ее, будоражил своей неприкрытой сексуальностью, лишь ее лицо на взгляд Майкла было немного суховато, потому, что было иссушено страстью, и эта страсть была не любовь – соблазн славы и жажда власти, вскружили ее голову. Она рвалась в бой, что бы завоевать мир.

– Ты не побоялся бы встретиться с такой в темном переулке? – спросил Конг шепотом, и добавил: – Она здесь слоняется каждый день, наверное, что бы территорию застолбить.

– Теперь я вспомнил! – воскликнул Майкл – Да это же, та самая журналистка из Лос–Анджелеса.

– Вот, вот! Это именно она. Классическая стерва!

А Майклу вспомнился тот самый скандал с Паркер, про который писали все газеты. Это имя зазвучало два года назад, когда на вечеринке у режиссера Деми Мура собрался весь киношный бомонд.

Порядки там были неформальные и очень скоро публика, утомленная вином и жарой, скинув костюмы и платья, залезла в бассейн.

Неожиданно Сара, в то время еще никому не известная провинциальная журналистка, надев перчатки, подошла к бассейну и, достав из сумочки пластиковый пакет с какой-то гадостью, побросала все содержимое в воду. Скорее всего, никто бы и не обратил внимания на эти глупости, но для Паркер этого оказалось недостаточно.

Она взяла микрофон караоке и, заглушая музыку, сумасшедшим голосом, на все окрестности заорала: – Эй, Вы кретины, слушайте – это собачье дерьмо. Купайтесь теперь в дерьме.

Ошалевшие гости пулей выскочили из бассейна и разъехались по домам, провожаемые громкими воплями. Никто из них не стал раздувать скандал, опасаясь неприятных ассоциаций связанных со своим именем, но история все равно попала в средства массовой информации.

Мур был вынужден подать на Сару в суд с требованием возмещения ущерба на сумму в 2 млн. долларов для погашения стоимости работ по рекультивации земли и постройки нового бассейна, резонно полагая, что в старом, собачьем, никто купаться больше не будет.

Судебный процесс длился больше года, и Паркер, то приносила заключения психиатров о своей невменяемости, то отзывала их.

Сначала ее осуждали все, тем более, что она не могла объяснить мотивов своего поведения, однако, на второй год, обнаружилось, что рейтинг Сары перешел из минуса в плюс и с каждым месяцем неуклонно растет. Теперь уже журналистка заявляла, что ее поступок – показательная акция, призванная привлечь внимание к социальному неравенству, иначе, почему одни имеют роскошные дома и бассейны, а у других этого нет. А когда виллу Мура купил по незнанию арабский шейх, акции Сары поднялись до небес.

– Так, как Паркер, я не смогу! – подумал, Майкл. Ему не хватило бы духу, на такой скандал. Да и времени не оставалось.

Глава 7. Конкурс

Вечер он просидел полном одиночестве, думая, как же везет тем, кто не одинок и может получить поддержку близких. Не выдержав, он послал сообщение Лиз Бертон о том, что завтра будет участвовать в конкурсе ‘Top People’, впервые пожаловавшись, что устал, что ему не с кем обсудить свои проблемы. Наверное, он втайне от себя, ждал от нее приглашения приехать.

Лиз ответила незамедлительно, заявив, что он отрывает ее от важных дел, что у нее на лице косметическая маска и ей неудобно говорить. Потом, она вскользь пожелала ему удачи и сказала, что выключает связь, потому, что ей пора спать, а иначе у нее утром будет не свежее лицо.

Тогда, Майкл включил заставку телевизионной системы с рыбкой Робби. Рыбка жила возле барьерном рифа на дне океана, небольшой участок которого Майкл купил через Интернет в качестве индивидуального аквапарка. Это была рыбка клоун, желтая и забавная. Поглодав кораллы и водоросли, она подплывала к камере расположенной на дне и словно целовалась с ним через стекло, Жаль, только разговаривать она не умела.

Ночью он спал плохо, думая со страхом, что если не выиграет в конкурсе, то потеряет сразу все: и работу в N.W.Ayer, и место в министерстве энергетики, да, к тому же, может попасть в черный список и попрощаться с карьерой.

На телевидение Майкл явился минут за час до начала передачи.

Здесь он хотел, затеряться в толпе участников, но его вытащила оттуда секретарша Лари: – Мистер Кондор! Пройдите в кабинет Конга!

Майкл нехотя двинулся к Лари и застал того сидящим перед зеркалом. Две гримерши старательно рисовали Конгу брови, губы и замазывали его морщины.

– Кондор, ты готов?

– Не знаю. В голове полная пустота, – признался Майкл.

– Сиди здесь до своего выступления – я буду заходить сюда каждые полчаса.

– Сэр. Столько внимания я не заслуживаю, – сказал Майкл.

– А ты знаешь, как выступают артисты? Они выбирают себе одно привлекательное лицо в зале и играют на него. Сегодня я, пожалуй, буду мысленно играть для тебя.

В гримерной прозвучал гонг, Конг встрепенулся и, отстранив руки девушек, выпорхнул из комнаты. Через минуту он появился на большом телеэкране, который занимал всю стене гримерной, разговорчивый и обаятельный.

Лари бегло представил судей, перечислил участников, и Майкл в его списке оказался последним. На сцену пригласили первую конкурсантку, и она бодро ответила на вопросы из своего билета. С ужасом Майкл заметил, что его трясет: слушая чужие ответы, он, мысленно сравнивал их с теми, которые мог бы дать, если бы был на сцене. Сравнение было точно не в его пользу. А первая участница, окончив выступление, получила свои конкурсные баллы и удалилась.

На смену ей вышла очередная конкурсантка. Она выглядела не менее уверенно и Майкл, решил, что ему так, все равно не выступить. Он отключил звук, и теперь его больше ничего не волновало – люди на экране, словно играли в немом кино, а он ждал финала, в котором ему ничего не светило.

Иногда в гримерной появлялся Конг, но времени на Майкла у него не было: гримерши поправляли ему грим, костюмеры меняли костюм, рубашку и Конг убегал. Неизвестно откуда он брал силы – даже Майкл порядком устал, в ожидании финала. За конкурсом он практически не следил, наблюдая лишь за табло, на котором высвечивался список участников, в порядке убывания конкурсных баллов.

В конце Майкл почти заснул, когда Конг влетел в гримерную, и накинулся на него:

– Майкл! Ну, как я сегодня?

– Просто в ударе! – сказал Майкл.

– Что-то мне подсказывает, что мы с тобой выиграем! – пообещал Лари – А еще, я вытащу мисс Норманн – помнишь пари? Смотри, что сейчас будет!

Он опять убежал на сцену, а Майкл, включив звук, увидев на стене, лицо крестьянки, о которой они вчера говорили.

– Это мисс Бетти Норманн, – представил Конг Бетти всему залу. – В прошлом году наша Бетти спасла во время грозы овечку, а месяц назад удочерила двух своих племянниц, которые потеряли отца.

Бетти Норманн выглядела не очень продвинутой, старомодно одетой девушкой и показалась бы совершенно невзрачной, если бы, не ее живой, чистый взгляд и доверчивые глаза. С точки зрения Майкла у этой простушки шансов на выигрыш не было никаких. Интересно, как Лари будет ее вытаскивать?

А тот, как ястреб вертелся возле нее, готовя что-то каверзное.

– Бетти, а не тяжело тебе возиться с чужими детьми? – спросил Лари девушку для начала.

– Что Вы, мистер Конг, они для меня совсем, как родные.

– А замуж ты не собираешься? – вкрадчиво заворковал Лари.

– Это уж, как даст господь.

– И что у тебя нет мачо? А ну, Бетти расскажи – сколько парней у тебя было в школе, – начал приставать к ней Лари.

– Мистер Конг, спросите о чем-нибудь другом!

– Ты хочешь, сказать, что не спала с парнями? – налетел на нее Конг.

– Мистер, вы себе много позволяете! – попыталась возмутиться Бетти.

Она сидела одна посреди подиума, освещенная со всех сторон прожекторами, под прицелом тысячи глаз. Щечки ее покраснели, и казалось, что она вот-вот расплачется.

По видимому Бетти была религиозной и одевалась по своим традициям: на ней было синее платье ниже колена, бело–голубой платок и никакой косметики.

В разговоре с ней, Лари не переходил невидимую границу и ни словом не упомянул о религии, которую исповедовала Бетти Норманн. Но Майкл то знал, что в большинстве сект верующие не признают сексуальной жизни до брака, да и вообще придерживаются строгой морали. Легко было представить шок, который девушка испытывала от его вопросов.

– Ну и как же ты обходишься? Ты что, пользуешься вибратором? – наверное, Конгу нужно было довести Бетти до истерики.

На глазах у Норманн появились слезы.

– Вот сволочь! – подумал Майкл, которому было жаль девушку. На канале, наконец, объявили рекламную паузу, и в гримерную влетел Лари довольный собой.

– С моей стороны это было мастерски! – крикнул он и, увидев недовольный взгляд Майкла, подошел к нему.

– Все понятно, ты думаешь, что я сволочь и хам? Ни ты и не она, даже не понимаете, что она должна быть благодарна мне. Я вытащил ее: смотри, к ней все прониклись сочувствием, и рейтинг взлетел вдвое. Погляди на табло – она уже вышла на второе место. Теперь будет работать чиновником в какой -нибудь социальной программе. Такая уж, точно ничего не украдет, – Лари довольно потирал руки.

Майкл понимал, конечно, что Лари по–своему прав, но от этого, приятней ему не стало.

– Ладно, без сантиментов. Сейчас идти тебе! – напомнил Лари, подталкивая Майкла в спину. – Вставай!

Майкл встал, провожаемый Конгом, и на ватных ногах по длинному коридору вышел на сцену.

За спиной у него горела дюжина больших экранов, с его изображениями, а перед собой Майкл видел зал наполненный судьями, зрителями и болельщиками в одинаковых серых плащах, что символизировало равноправие.

– А это наш Майкл Кондор! – на весь зал объявил Конг. – Посмотрите, на него – он красавчик, программист, да и просто свой парень. Любой компьютер для него, как подружка.

– Майкл, что ты думаешь о любви? Говорят, о ней написано столько книг? Я слышал Майкл, что ты силен в Шекспире. Скажи-ка нам: так что это за история приключилась между Ромео и Джульеттой?

Весь зал смотрел в ожидании, и, Майкл, хотя и времени на ответ было немного, решил начать со вступления романа, которое помнил дословно:

– В двух семьях, равных знатностью и славой,

– В Вероне пышной разгорелся вновь,

– Вражды минувших дней раздор кровавый,

– Заставив литься мирных граждан кровь, – прочитал он.

– Отлично, Майкл, но это только прелюдия, скажи сразу о сути, – прервал его Лари, показывая на часы, и в голове у Майкла появился финал: Ромео покупает у аптекаря яд и прибывает в Верону, потом проникает в склеп, со спящей с Джульеттой и лишает себя жизни, выпивая отраву, а Джульетта, проснувшись, узнаёт о случившемся, и обрывает свою жизнь ударом его кинжала.

На весь ответ оставалось ровно полторы минуты, а Майкл от волнения все никак не мог кратко сформулировать его суть: оказалось, что легко отвечать за других, глядя со стороны; здесь же под взглядом телекамер, его словно сковал паралич – голосовые связки слушаться не хотели, а Лари все показывал рукой на часы и шептал: – Очнись. Читай телетекст!

– И так, Майкл Кондор отвечает на вопрос! – повторил Лари, и Майкл чужим голосом прочитал телетекст с суфлерского экрана:

– Ромео и Джульетта положили глаз друг на друга и хотели свободного секса. Однако, из-за вражды их семей видеться им было запрещено, и секс у них не заладился. С горя Джульетта бесконтрольно напилась психотропных препаратов, допустив, передозировку, а Ромео от отчаяния принял яда. Когда Джульетта все же очнулась, она, проткнула себя кинжалом, покончив счеты с жизнью, потому что не вынесла тяжести потери.

Майкл закончил, подумав: – Что за глупости я говорю? – а зал неожиданно грянул аплодисментами.

– Браво Кондор! Точнее тебя никто бы не смог описать эту историю! – закричал Лари. – Но, что это? Что происходит – кто-то в зале тянет руку, неужели есть те, кто знает больше тебя?

Среди болельщиков поднималась хрупкая рука, а когда Кинг дал слово зрителю, девушка из зала микрофон, что бы дополнить ответ:

– Че за дела! Кто щас так морочится! – сказала она. Потом смутившись, достала из сумочки подсказку и запинаясь зачитала текст:

– Оба они, Ромео и Джульетта, были склонными к суициду – похоже, у них не было хорошего психоаналитика, который помог бы выйти из душевного кризиса. Из-за этого любовная интрижка закончилась так трагично. Психоаналитик объяснил бы им, что если отношения все равно не складываются, то проще сменить партнера.

– Неплохое дополнение, – прокомментировал Конг. – Но это лишь версия. Главное же сказано Майклом Кондором.

На табло загорелись оценки, которые, под звуки торжественной музыки, переместили его на третье место.

– И так, мистер Кондор идет у нас в числе лидеров, – прокомментировал Лари . – Но удержится ли он в первой тройке? Сейчас мы это увидим – ты ответишь, Майкл, на второй вопрос: какое главное направление нашей внешней политики?

– Наша цель остается неизменной – глобальное упрочнение демократии и свободы, во всем мире. Это тем более злободневно, что с каждым годом происходит обострение борьбы с терроризмом, – вспомнил заученные фразы Майкл.

Часть зала захлопала в ладоши, но кому-то из судей ответ показался неполным.

– Майкл Кондор, а что такое независимость? – задали ему дополнительный вопрос.

– Независимость, это когда за тебя не платят, – сказал Майкл.

Ответ был нетрадиционным, и старшина судей, удивленно, спросил его вновь: – А что же тогда называется свободой?

– Это когда за тебя не думают, – ответил Майкл.

– Здорово сказано! – откликнулся Конг.

У судей возникла заминка, они посовещались, и старший судья встал с разъяснениями:

– Мы высоко оцениваем выступление мистера Кондора, но есть одно дополнение: недавно Государственный департамент принял на вооружение новую доктрину, по которой в других странах может существовать управляемая демократия и управляемая свобода.

Это касается тех стран и территорий, которые в силу своей недоразвитости, не в состоянии обеспечить демократическое управление своими силами. Таким странам мы помогаем. Тем не менее, я хочу поаплодировать Майклу, за его меткое замечание.

– Ну вот, и тут Майкл на высоте. Он по-прежнему на третьем месте. Но что скажут телезрители? Давайте посмотрим, а что за человек Майкл в обычной жизни, чем он занимается на уикенд. Что я вижу, да он летает в небе, ближе к господу, чем каждый из нас.

В зале гремела музыка из сериала Такси, а Майкл, оглянувшись, увидел на дюжине экранов, себя, летящего в небе на параплане. Похоже, это было в Альпах, куда он ездил прошлым летом, вот только. Майкл не помнил, что бы его кто-то тогда снимал, тем более, что съемка профессионально велась сразу с нескольких точек. А может это был и не он, ведь лицо пилота скрывали большие очки-маска.

– Да, это он – наш Майкл Кондор. Кто хочет сказать еще о Майкле? – продолжал пиарить его Конг.

В зале опять потянулись руки, и Лари, выйдя в зал, протянул свой микрофон, той же девушке:

– Майкл. Он такой сильный. Красивый. Он как стеклянный шар на дискотеке. Он светит всем девушкам, олицетворяя собой американскую мечту.

– И эта мечта может быть вашей, – сказал Лари. – Голосуйте за Майкла Кондора. Присылайте свой голос. И свои письма на его почтовый адрес. Майкл, а ведь ты не женат?

– Нет пока,– сказал Майкл, подумав: – Ну, все, у меня появился свой фен клуб.

Дальнейшее Майкл помнил плохо – набежавших болельщиц, вручение сертификатов. Поздравляли его, Сару Паркет и Бетти Норманн.

У него брала интервью целая толпа журналистов, и когда Майкла спросили о мечте, он проговорился, что, хотел бы иметь в своем гараже Ягуар последней модели.

Потом участников конкурса и зрителей повели на фуршет.

К нему подходили и поздравляли его незнакомые люди.

В своих карманах Майкл обнаружил несколько визиток с женскими именами, неизвестно откуда взявшихся. Он ждал поздравления от Лиз, но та так и не позвонила.

Еще бы, ведь поздравляли не ее. Домой Майкл вернулся после к полуночи, на своем Ягуаре вишневого цвета, который ему вручили перед телекамерами от имени президента, пытаясь не забыть, что должен навестить сегодня утром своего куратора из Корпуса избранных. Так сказали ему важные люди из конкурсной комиссии.

Глава 8. Куратор

Утром Майкл поднялся рано, решив быстрее закончить дела.

Для начала нужно было посетить своего куратора из Корпуса избранных.

Майкл сел на сидение своего Ягуара и назвал адрес. Машина сама довезла его до места. Штаб квартира корпуса располагалась в хорошо охраняемом особняке на Гудзоне. Охранник проверил документы Майкла и сказал:

– Мистер Кондор, сейчас вас проводят к куратору.

Через минуту к Майклу вышла секретарша и повела его вглубь здания, предупредив по пути, что ее шеф очень занятой человек и у него на Майкла есть не более часа свободного времени. Проводив Майкла к нужному кабинету, она открыла дверь, и Майкл вошел в кабинет с дорогой мебелью, где его, поднявшись из кресла, встретил человек средних лет, по виду управляющий средней фирмы.

– Майкл Кондор? Рад тебя видеть! Я твой куратор и меня зовут Брайан! – представился он.

– Мне тоже приятно познакомиться с вами, мистер Брайан! – сказал Майкл.

– Садись, будь, как дома, – предложил Брайан с лучезарной улыбкой и продолжил: – Спешу поздравить тебя, Майкл, с зачислением в Корпус избранных! Ты уже получил поздравления от Президента?

– Да, вместе с подарком. Ягуар это машина, о которой я всегда мечтал: она просто шикарная и такая дорогая! – ответил Майкл, испытывая искреннее чувство благодарности.

– Главное не стоимость подарка, а расположение Президента, – поправил Брайан. – Надеюсь, Майкл, что и ты поддержишь Президента в трудную минуту.

– Конечно, мистер Брайан, – согласился Майкл.

– А теперь давай поговорим Майкл о твоем будущем. Только имей в виду: все, о чем мы говорим, может быть секретной информацией и даже государственной тайной!

– Сэр, вообще то, я не из болтливых! – сказал Майкл.

– Такие парни нам и нужны! Я слышал, Майкл, что у тебя на службе были неприятности? Ты, вроде, боролся за права иммигрантов, а они тебя же и подставили? Так вот: что было, быльем поросло, не волнуйся – мы тебя не отдадим.

– Спасибо, мистер Брайан, – сказал Майкл, чертыхнувшись про себя на всех доносчиков в мире. – Но инцидент преувеличен, сэр – просто я, как руководитель, считал справедливым платить своим людям больше. А политикой я не занимаюсь!

– Тут ты не прав Майкл! Политика очень важное дело и политикой заниматься тебе придется. Насколько ты вообще осведомлен о нашей политике? Давай я расскажу тебе о раскладе сил в мире!

– Понятно, сильнее Америки страны нет! – сказал Майкл, что бы польстить собеседнику.

– Не торопись, Майкл! Игра в царя горы не окончена! Между США, Китаем, Россией идет борьба за гегемонию. Ты как думаешь, какая страна станет самой сильной? Та, у которой больше денег? Территории? Солдат?

– Всего должно быть много, – сказал Майкл.

– И все же! Давай, сравним страну с человеком. Тогда количество населения страны – это как масса его тела, деньги – его жировой запас, армия – мышцы, а энергоносители – кровь. Представь, что из тебя выкачали три пинты крови – тогда тебе точно конец: мышцы уже бесполезны! Ты меня понял?

– Думаю, что да, сэр!

– Количество энергоносителей в мире уменьшается и за них идет борьба. Давай я покажу тебе главную арену этой схватки.

Брайан взял в руки лазерную указку, включил большой настенный экран, где высветилась карта с государствами Европы, Россией, Средиземным и Черным морями, Персидским заливом и Северной Африкой.

– Вот взгляни на карту, – сказал он. – Видишь на карте желтые, зеленые и синие значки – башни, вышки и линии? Это наши предприятия, порты, нефтепромыслы и газовые сети.

– Их так много! – поразился Майкл.

– Да! Америка потому и богата, что у нас есть доля во всех крупных компаниях мира.

– Это впечатляет! – сказал Майкл.

Ты как раз будешь заниматься в наших интересах энергоносителями в Европе. В первую очередь в России.

– Но русские наши враги, конкуренты?

– Боже упаси, Россию мы готовы заключить в свои объятия.

Пока Брайан говорил, Майкл не мог избавиться от впечатления официозности встречи. Все-таки он не привык к разговорам в высоких сферах. У него даже спина затекла от необходимости сидеть ровно.

Брайн это, наконец, заметил и предложил:

– Майкл, расслабься, ты не на экзаменах – давай по-дружески выпьем чего-нибудь. Тебе коньяк, кофе?

– Кофе с коньяком.

– Отличный выбор.

– Расскажи, ты бывал в Европе ?

– Да, в прошлом году. У меня был тур.

– Понравилось?

– Да, особенно Масаи. Такие племена в красных накидках – африканский колорит. Строят себе хижины из глины с соломой и пасут скот. Девушки у них очень красивые, с бритыми головами – как раз по современной моде. А парни все спортивные и с копьями, соревнуются в высоте прыжков. Нас возили, как на экскурсию, к ним деревни. Паспортов и других документов они не признают, но ценность денег понимают. Трогательно смотреть на их рынки – продают по 2–3 яйца, сломанные расчески, зеркальца с отбитыми краями. Ну и конечно плетеные ожерелья из ниточек.

– Что-то я не пойму, Майкл, но Масаи, вроде ведь живут в Африке?

– Их родина там, но в Африке уже давно голод и засуха на уровне бедствия, поэтому многие племена продают свои земли рудным компаниям и на лодках, кораблях перебираются в Европу. Если повезет. А то, по ночам неизвестные корабли без экипажа таранят судна беженцев, пуская всех на дно. Бедолаги их очень боятся и называют водными духами.

– Любопытно, – сказал Брайан.

– В Европе есть множество племен, даже из Конго, – сказал Майкл. – Они по контракту с властями работают обнаженными по пояс в белых штанах, на плантациях за еду, а по вечерам собираются в цветастых одеждах, бьют в барабаны и поют. Ночью их обязывают находиться в бараках под замком. Говорят, что по контракту им одевают на пояс электронный замок, который блокирует парализующим электрическим импульсом их передвижение за пределами позволенных границ.

–Да, – вздохнул Брайан. – Количество белой расы неуклонно снижается, Скоро нас совсем не останется. А на счет Евросоюза – так вся их земля это уже территория хаоса. Они тебе вообще ничего не напоминают? Помнишь, что гласит 11-я глава книги Бытие из библии? Согласно этому преданию, после Всемирного потопа человечество было представлено одним народом, говорившим на одном языке. Потом с востока люди пришли на землю в нижнем течении Тигра и Евфрата, где решили построить город, названный Вавилоном, и башню до небес, чтобы «сделать себе имя», и стать выше бога.

Тогда Бог разгневавшись, заставил людей заговорить на разных языках, из-за чего они перестали понимать друг друга, не могли продолжать строительство и вновь рассеялись по всей земле.

– Может действительно предание сбывается? – промолвил Майкл.

Брайан опять вздохнул и спросил: – Ну, а ты хотел бы ты жить в Европе?

Майкл опять вспомнил Европу, Париж, где он был, в памяти промелькнула прогулка с гидом по Елисейским полям , рядом с Эйфелевой башней, в темноте блестевшей огнями как новогодняя елка. На юг от этой магистрали располагались традиционные европейские районы, зато на север от Елисейских полей шли кварталы, целиком населенные беженцами с востока. Отдельные коммуны и округа, обозначенные строгими границами, существовали здесь по своим собственным законам. Те из них, которые, жили под зелеными знаменами, обычно лишь следили за своим установленным порядком – запретом алкоголя, и открытой одежды.

Более радикальны были коммуны, где развевались черные знамена с надписями на арабской вязи, и где, как объяснили Майклу, можно было попасть в беду, если ты не знал правил местного поведения. Для начала, в этих кварталах нужно было избегать смотреть правоверному в глаза, что бы ни оскорбить его своим взглядом, а потому для верности, лучше было смотреть просто в землю, умудряясь при этом, кланяться на нужном расстоянии.

Если правоверный садился, то стоять рядом было нельзя, и нужно было присесть на корточки. Женщинам полагалась здесь ходить только в парандже. Было еще масса других ограничений. Свод всех этих правил выдавался на границе округа, в виде большого списка и соблюсти его было сложно, поэтому неподалеку от границы стояли клетки для нарушителей, в которые заключали по свидетельству двух правоверных.

Рядом с клетками лежала кучка камней, и каждый проходящий мог кинуть камень в новоявленного грешника.

Слава богу, можно было не посещать эти территории, а европейцу можно было еще откупиться от вины, и по вечерам автобус из мэрии объезжал коммуны и за счет муниципалитета выкупал штрафников.

Майкл вспомнил, что в тот же день, на Елисейских полях, которые были нейтральной территорией, одна из девушек в их группе, на спор разделась топ лесс. Эта глупышка, ходила по аллеям и по-идиотски смеялась, пока не подошла к границе сектора с зелеными знаменами, и шариатской полицией. Неожиданно, один из парней зеленого сектора, подбежал к ней, схватил за руку и потащил в свою зону.

Визг был неописуемым. Майкл подбежал, и схватил девушку, которая продолжала истошно орать, за другую руку. Теперь все играли в игру на перетягивание, и Майкл медленно проигрывал. Выручили их полицейские, которые подскакали на своих жеребцах и разбили руки, а потом посадили девушку верхом и увезли. Парень, который тащил девушку, зло посмотрел на Майкла и сделал жест возле шеи, будто резал ее ножом.

Оставаться на площади было не безопасно, и гид, от греха подальше, повел всех пить в подземелья, где царило веселье: вся ночная жизнь Парижа опустилась под землю в многоярусные катакомбы, вырытые за многие сотни лет. Эти катакомбы, назывались империей смерти, и являлись одновременно кладбищами, где стены были выложены миллионами костей, а гроты черепами. В некоторых гротах находились в полный рост мумии рыцарей в великолепных одеждах, шитых золотом, в других нежные детские фигурки, закутанные в пелену – тончайшую, почти прозрачную ткань.

Подземные кафе с громкой музыкой, запахом алкоголя и пьяными посетителями, совсем не вязались с таинственным миром подземелий, отчего все вокруг казалось фантасмагорией. К тому же, Майкл, впервые в жизни, выпил больше своих возможностей из-за чего, не помнил, как вернулся в свой отель.

– «Господи, не хочу я в Европу!» – сказал Кондор, осененный недоброй памятью.

– Ну, Россия, это не совсем Европа. Ты поедешь в Москву под начало Тони Сноу – нам предстоит приобрести в России, как можно больше активов.

– Мистер Сноу тоже Избранный? – спросил Майкл.

– Конечно! Только он не участвовал в конкурсах, как ты: у наших чиновников нет времени на это – его назначил Избранным Президент по своей квоте.

– А наш Президент?

– Президент Супер избранный.

– Теперь мне все понятно и я могу приступать к работе, – сказал Кондор.

– Не спеши Майкл, тебя ждет еще один сюрприз, – сказал Брайан, доставая из офисного стола небольшую коробку. – Посмотри, это волшебная палочка!

– Вы шутите, мистер Брайан – это всего лишь смартфон! – улыбнулся Майкл.

– Да, с виду смартфон, но смартфон особенный – он исполняет желания. Ты видишь на золотом корпусе круглую кнопку? Попробуй, нажми ее! – посоветовал Брайан вкрадчиво, а Майкл повертел аппарат в руках и нажал на кнопку.

Тот час, на экране смартфона телефона появился человек в униформе: – Мистер Кондор служба поддержки вас слушает!

– Как вас зовут мистер? – спросил Майкл.

– Вы можете звать меня просто оператор, – ответил человек в униформе.

– А по имени? – настаивал Майкл.

– Зовите меня Джо. Что-то нужно сделать для Вас, сэр?

– Закажи, что-нибудь! – азартно подсказывал из-за спины Брайан, а Майклу, который не завтракал, вдруг захотелось пирога с вишней и свежую пиццу, но то, что хорошо было на пикнике, здесь выглядело совсем не к месту.

– Извините, я не готов! – промямлил Майкл, сглотнув слюну, и оператор исчез.

– Мне показалось, что ты хотел заказать пиццу, – улыбнулся Брайан, покровительственно хлопая Майкла по плечу.

– Почему Вы так решили? – поинтересовался Майкл.

– Каждый второй на моей памяти делает именно это, – засмеялся Брайан.

– Да так оно и было, – признался Майкл. – Это было первым, что пришло в голову, но потом я решил, что буду выглядеть глупо. А они принесли бы?

– Вообще-то пицца не их профиль, но из уважения к тебе, ее доставку организовали бы, – объяснил Брайан.

– А каков профиль этой службы?

– Она решает кризисные вопросы. Например, если ты будешь испытывать бедствие на плоту посреди Тихого океана, просто нажми кнопку, сигнал пройдет через спутник и к тебе прилетят на помощь.

– А в повседневной жизни?

– Почитай в меню смартфона о своих правах – поддержка почти неограниченна. Представь – ты задержан полицией; но делаешь всего один звонок, и тебя освобождают, а претензии к тебе рассматриваются в особом порядке. А еще, по твоей команде, могут задержать человека для выяснения его личности. И многое другое! Например, ты приезжаешь в аэропорт, но билетов на рейс нет, тогда ты делаешь волшебный звонок и тут-же улетаешь.

– А тем временем, кого-то снимают с этого рейса? – спросил Майкл.

– Тебя волновать это не должно – ты имеешь приоритет и решаешь задачи более важные для страны и президента, чем другие.

– Что за приоритет? – переспросил Майкл.

– Ты видишь на своем смартфоне в верхней части экрана горящие цифры: С2777. Это означает, что ты имеешь права чиновника класса С, с приоритетом 2777, который дан тебе с расчетом на будущую должность.

– Это небольшой приоритет? – догадался Майкл.

– По сравнению с обычным человеком ты вне конкуренции, а среди Избранных, твой приоритет действительно невысок. Наивысшим, первоочередным является приоритет равный единице, т.е. когда твоя очередь первая. А сейчас твоя очередь лишь 2777. Но это пока ты не получил назначения. Как только ты приступишь к работе, эти цифры могут сильно измениться.

– А какие цифры у президента?

– У Президента – А1.

– А цифра 1000000 в нижней части экрана, что она означает?

– Это очки или баллы, условная цифра. Они означают твой лимит на год. Чтобы ты знал, что услуги не безграничны.

– А если я закажу пиццу, что случится с лимитом?

– Это число уменьшится на 3.

– А за границей телефон действует?

– Да, но некоторые его функции ограничены. Например, там нет нашей полиции, однако есть ЦРУ.

Брайан помолчал, тактично дав возможность Майку рассмотреть золотую игрушку, а потом спросил: – Так, когда ты можешь приступить к работе?

– С послезавтрашнего дня, – сказал Кондор невнимательно, все еще занимаясь телефоном. Разглядывая аппарат, который нравился ему все больше, Майкл спросил: – Получается, этот смартфон, как лампа Аладдина с Джином, исполняющим желания?

– Примерно так оно и есть!

– А если я захочу восточную принцессу из сказок персидской ночи?

– Какую именно? Говори конкретно!

– Ослепительно красивую, с хорошей фигурой и грудью 3-4 размера – высказал Майкл не выполнимую с его точки зрения просьбу, глядя, как выйдет из положения Брайан.

– Извини, я что-то подобное слышал и мы выполнили. Как я помню, в мире есть несколько сот девушек востока с королевской кровью, так что теоретически это возможно. Тебе желательно точнее описать все качества нужной тебе принцессы: знание языка, цвет волос, должна ли принцесса быть девственницей. Тебе придется заключить временный брак через муллу на количество дней, которые у тебя с ней будут, как положено на Востоке? А еще, ты должен будешь кормить ее оговоренное время, и давать ей хоть какое-то жилье. Скажи еще, когда ее нужно доставить?

– Ну вот! Почему сразу о браке? А как же романтика, непредсказуемость свидания и тайна первой ночи. А вдруг принцессу доставят, и девушке я не понравлюсь? – разочарованно подумал Майкл и решил, что Брайан его разыгрывает.

– А если я захочу мешок денег, как в сказке? – загадал он.

– Мешок? С какой суммой? – стал уточнять Брайан. – Запомни – желание должно быть точно сформулировано!

– Сколько смогу унести, – сказал Майкл.

– Какими купюрами? – спросил Брайан.

– Сотнями! Потому, что тысячные трудно разменивать.

Брайан взял калькулятор, что-то перемножил, и сказал: – Да!

– Да, это да? – переспросил Майкл, так и не поняв, получит ли он деньги, и задал новый вопрос: – А стомешков?

Брайан снова, что-то перемножил и сказал: – Нет! Но ты можешь рассчитывать на десять.

– Что это за чушь? – хотелось сказать Майклу, а Брайан уточнил еще:

– Твой денежный лимит тридцать миллионов, а это примерно десять чемоданов или стандартных банковских мешков, каждый из которых можно унести. Сильный человек может все это поднять.

– Спасибо, мистер Брайан – я хорошо зарабатываю, и денег мне пока хватает,– снисходительно сказал Майкл, который не любил залезать в долги.

– Ты не понял, Майкл! – настойчиво повторил Брайан, – ты обязан их получить! Эти деньги выделяют всем Избранным в виде кредита на покупку земли в Европе по программе освоения новых территорий. Имеются в виду земли в восточной Европе, где спокойней – наши колонисты предпочитают Украину, где у наших компаний обширные владения.

Конечно, это будут не мешки, а чек или банковский перевод. Кредит придет через день-два на твой счет в банке. Ты должен оформить его как можно быстрее.

А что касается приобретения недвижимости, то ей займется по твоей доверенности, наша уполномоченная компания.

– А если я захочу выйти из игры? – пробормотал Майкл негромко себе под нос и вдруг понял, что сказал глупость.

Лицо Брайана впервые стало жестким и холодным, а смотрел он на Майкла с подозрением.

– А вот этого тебе сделать не удастся! – сказал куратор зловеще.

У него был такой свирепый вид, что Майклу стало не по себе. Нужно было как–то оправдаться, и Майкл промямлил: – Извините, мистер Брайан, я только хотел спросить: а отпуск избранные когда-нибудь имеют?

– Нам не до этого Кондор, – ответил Брайан. – Возможно вскоре, из-за сложившихся обстоятельств, в стране будет введено чрезвычайное положение. Тогда Избранные автоматически объявляются мобилизованным, как положено на случай войны или стихийных бедствий.

– Война? Бедствия? Я много лет слышу про эти тайфуны, землетрясения, глобальные похолодания и потепления, но в мире ничего не изменилось. Неужели, все же есть настоящая угроза?

– Не хочу опережать события – ситуация анализируется. Твой шеф Тони Сноу сориентирует тебя в нужный момент, – ответил Брайан.

– Сэр, я уже могу уйти? Мне нужно выехать в Вашингтон, – спросил Майкл, который опять почувствовал себя как на допросе.

– Ладно, иди. И все, же жаль, что ты не заказал пиццу, мы бы выпили чая, – сказал Брайан, впервые представ усталым, ищущим сочувствия человеком.

– Нет уж, хватит с меня на сегодня! – подумал Майкл и сказал: – В следующий раз мистер Брайан.

Они пожали друг другу руки и расстались, а Майкл вышел из штаб–квартиры на улицу. Перспективы с работой складывались заманчивыми, хотя ему и не нравились непонятные намеки Брайана на чрезвычайные обстоятельства.

Что Брайан имеет в виду? Циклоны? Землетрясения? Или все же войну?

Тогда с кем? Уж точно не с Россией, если его в Россию посылают.

Он сел в свой автомобиль, достал из коробки волшебный телефон, и еще раз его рассмотрел. Точнее, это был смартфон, и каким-то, еще набором дюжины функциональных кнопок, не портящим дизайн, и дополняющим стандартные функции. Кроме того в смартфон были встроены какие-то датчики, и несколько камер – похоже одна из них инфракрасная.

Аппарат, похоже, был действительно из золотого сплава – ведь на его корпусе стояло клеймо с пробой золота, да и кнопки на корпусе были необычными, поскольку были выполнены из драгоценных камней: красная стрелка – рубин, зеленая – изумруд, а каждая цифра, из какого-то сиреневого камня.

И все-таки, функционально, это был телефон, по которому можно было сообщить Лиз о своем назначении.

Майкл набрал номер ее мобильного, только тот был, как назло, отключен.

«Попробую воспользоваться своими привилегиями», – догадался Майкл,

нажимая кнопку вызова оператора.

– Оператор слушает! – раздалось в трубке.

– Джо, не могу ли я узнать – где находится сейчас Лиз Бертон,

служащая фирмы N.W.Ayer? – попросил Майкл.

– Одну минуту? Сэр … Я вижу через систему наблюдения, что она едет в такси по 5-й Авеню, по-видимому, в сторону своего дома, вот, как раз она приехала, поднимается в лифте, входит в квартиру … Что-нибудь еще?

– Спасибо, нет, – поблагодарил Майкл и подумал: – как они это делают?

Понятно, что можно засекать разговоры человека по телефону. И даже отключенный телефон можно проследить, если измененная в нем программа будет временами выходить на связь. Но отслеживать телефоны 300 миллионов американцев? Или они отслеживают и анализируют изображения всех уличных камер, и определяют местоположение? Так быстро? Кажется, это делает глобальная программа Всевидящее око? Неужели они следят за каждым? А когда ты в постели и не один, тебя тоже видят? Да, ну и черт с ними – пускай смотрят. А телефоном этим, золотым, все же, пользоваться удобно. Приятно быть всезнающим, как бог. И почти таким же всемогущим.

Глава 9. Сексленд

Майкл позвонил Лиз, но та к телефону не подошла, хотя должна была быть дома – похоже их отношения испортились окончательно. Неужели он хотел слишком многого?

Мать считала, что с Лиз нужно вести себя проще: – Ты должен общаться с ней, даже если она этого не желает, ведь все мы женщины капризны и иногда не знаем, сами чего хотим.

А еще мать считала, что им нужно завести детей, тогда все переменится.

Майкл подумал, что сам виноват, во многом. Ведь в глубине души, он всегда боялся ответственности за кого-нибудь, кроме себя самого, не веря, что чувства могут быть долговечны.

Его собственный опыт только подтверждал это, ведь его увлечения и влюбленности кончались сами собой, после того, как его в очередной раз бросали. Наверное, ему мешало то, что мать воспитала его старомодно: в то время как, другие парни, при первом же свидании пытались затащить своих подружек в постель, Майкл начинал ухаживать за ними, дарить цветы, в общем, был чудовищно занудным.

Первый раз он влюбился, когда ему стукнуло шестнадцать. К этому времени он вытянулся, раздался в плечах, и из неуклюжего подростка превратился в интересного широкоплечего парня. Тогда же, школу приехала новая девочка Синди, которая напоминала топ модель из журнала, рекламирующего юношескую спортивную одежду.

Она была настолько красива, что когда проходила мимо, то Майкл от волнения потел, щеки его краснели, и у него парализовало язык.

Синди имела опыт во многом и сразу стала капитаном женской команды поддержки школьной сборной по баскетболу. Он часто видел ее на спорт площадке, отрабатывающей танцевальные и акробатические элементы.

Подошла она к нему сама, равно через неделю, предложив съездить на уикенд за город. Машины у Майкла не было, но водить автомобиль его научили школьные друзья, уступая ему, руль на загородных дорогах, и Майкл даже успел сдать на права.

Машину пришлось взять у приятеля, и они с Синди отправились в загородную поездку. Майкл знал одно уединенное озеро с чистым берегом в высокой траве.

По дороге Синди рассказывала ему о Балтиморе, где училась до этого, а он был в полном восторге от нее и машины.

Доехав, до озера они постелили плед и расположились на берегу, потом долго плавали рядом в теплой воде, а, выйдя из воды, Синди сняла верхнюю часть купальника и легла на живот загорать. Майкл погладил ее за плечи, и она перевернулась на спину, задумчиво глядя ему в глаза. Он поцеловал ее в губы, и она ответила.

Это был тот момент, ради которого все парни тащили своих девчонок на природу. Но для Майкла все было неожиданным. Он и не рассчитывал, что все произойдет при первом же свидании, а сказать самой Синди, что у него все это впервые, постеснялся. В общем, в тот день ничего не случилось. Они вернулись домой и до понедельника не виделись. А в понедельник из соседней школы к ним на игру приехала команда баскетболистов, и рослые спортсмены пригласили всю команду девушек в ресторан.

Потом Майкл увидел Синди в компании одного из игроков. Еще через пару месяцев, она уже ходила с рослым лейтенантом из морской пехоты. Вскоре и Майкл с матерью уехал в Нью-Йорк и Синди больше не видел, хотя она снилась ему целый год.

Первая женщина у него появилась в 17, когда Майк попал в Сексленд. Это было в сентябре месяце, когда было еще тепло, и расставаться с летом не хотелось.

В школьном коридоре, к нему подошел Гарри, его приятель в школе и предложил вместе съездить на несколько дней в Лос-Анджелес, покупаться в море и посмотреть на красоток в Сексленде.

Гарри страстно убеждал его, что Сексленд, это именно то место, где обитают самые красивые женщины, где есть лучший в мире музей секса, а если повезет, то найдется подружка, которая пригласит тебя провести время на яхте. В общем, как понял Майкл, Гарри не хватало уверенности в себе, и нужна была дружеская поддержка.

Майк никогда не был в Лос-Анджелесе, и он согласился сразу, только для этого пришлось подделать их школьные удостоверения.

Сделать это было не сложно: Майк вставил пластиковую карточку в программатор, вычислил нужное поле памяти и изменил его, сделав Гарри на 4 года старше. Теперь Гарри стал совершеннолетним, и ему можно было покупать спиртное, посещать ночные дискотеки и свободно разъезжать по стране. Свои документы Майк подделал тоже.

Оба они отпросились у родителей, объяснив, что едут со школьной экскурсией, а для экономии денег, вылетели на аэробусе в составе группы христианской молодежи.

Дорога была не скучной и беззаботной: христианская молодежь не боялась курить марихуану в туалете, в самолете отлично кормили, а по прибытии в Лос–Анджелес, всех встретили и разместили в общежитии.

В их группе большинство было просто любителями попутешествовать, и в первый же день после приезда все разбрелись по барам и пляжам, а Гарри и Майк отправились в Сексленд.

Здесь по удостоверению ему дали входной браслет–пропуск синего цвета.

Сексленд начинался с музея сексуальной культуры всех времен и народов, где на входе Гарри и Майк взяли еще по экскурсоводу – это была клипса с рассказчиком, которую, каждый из них, нацепил себе на ухо. Рассказчик посоветовал им начать с зала эпохи возрождения, где были представлены картины художников на бытовые и библейские темы.

Вокруг на стенах висели полотна Рубенса, Ван Гога, Гойя, которые воспевали мужскую и женскую плоть, находящуюся в полной гармонии с природой. Женщины разных времен и народов, застигнутые любопытным воображением художника, пребывали в горделивом удовольствии от красоты своего тела и лишь временами, прятали его в пышные длинные волосы от чужого случайного взгляда.

Если изображалась любовная пара, то непременным спутником эротики было невольное смущение женщины своей наготой, и видимая искренность чувств. Манекены в пышных средневековых одеждах общались, ухаживали, раздевались, то пряча, то показывая стройные ножки в подвязках, и уединялись в алькове.

– С появлением молодой буржуазии пышущей энергией и не обремененной долгими заботами, появляется необходимость в адекватных развлечениях, и первый эротичный и заводной танец канкан. Он позволял смотреть на то, что хотелось, но нельзя было сделать самому. И на что хотелось посмотреть у своей подружки.

– В концертном зале Мулен Руж дежурил полицейский пристав, охранявший границы приличия, – объяснял рассказчик. – Когда он отворачивался, девушки в азарте задирали свои юбки выше положенного, или поворачивались задом, после чего, весь зал визжал от восторга.

Дальше экспозиция из зала в зал плавно переходила к современности.

Майка особенно поразила картина, на которой была изображена, лежащая под светом звезд, таинственная зимняя степь с сугробами и перелесками, и редкой растительностью.

Полная луна, выглядывая из-за туч, освещала сглаженные, отчего-то волнующие формы ландшафта и неожиданно, когда Майк отступил на пару шагов назад, овраги оказались сплетением сомкнутых женских ног.

Переполненный впечатлениями он двинулся дальше.

– Сейчас Вы находитесь в зале секс символов, – механическим голосом объяснил рассказчик. – Здесь присутствуют известные исторические личности в фото, видео изображении, а так же их виртуальные двойники. Среди них: Билл Клинтон, Пабло Мендоса – бывшие президенты США, актрисы – Вивьен Ли, Шерон Стоун, Ким Бессиджер, Мэрилин Монро и многие другие.

Майкл, у которого дома были древние фотоснимки Монро, сразу узнал ее изображение на стене: ей была посвящена целая экспозиция, на которой экспонировались чудесные фотографии юной Мэрилин, несколько портретов, и ее знаменитые вечерние платья. Майкл купил открытку, распахнув которую, просмотрел на страничке небольшой видео ролик с Мэрилин поющей I won'na be kissed by you ….

Неподалеку в зале, внутри полого прозрачном цилиндра в розовом платье, стояла сама Мэрилин, в полный рост, как живая, синтезированная компьютером в объемном изображении.

Естественность воспроизведения была полной: прическа, в которой просматривался каждый волосок, почти не загорелая нежная кожа с редкими родинками, губы подведенные яркой малиновой помадой, и даже отчетливый, душистый запах косметики.

Мэрилин почти не двигалась, только чуть дрожали сомкнутые ресницы, а грудь едва заметно вздымалась при дыхании: казалось, что ей было неприятно не прошеное внимание со стороны.

Вокруг потешалась компания здоровенных морских пехотинцев: за несколько долларов можно было поиграть с актрисой, записав всю сценку на открытку.

– Том, если ты не будешь, то ей займусь я, – сказал кто-то из военных. Том вставил кредитку в автомат и с помощью пульта и голоса, начал управлять движениями Мэрилин. Она сняла платье и бюстгальтер, по команде встала на корточки, потом, после очередной команды, опустилась на коленки, наклонилась вперед и оперлась руками о пол, показывая красивые округлые бедра.

– Если бы я имел такую задницу, я бы подтирался стодолларовыми купюрами, – сказал играющий.

Мэрилин виновато посмотрела на Майкла, и ему, стало неловко за актрису: ведь будь она жива, никто бы не посмел с ней так себя вести. В смущении он покинул музей и вышел на улицу, оставив Гарри где-то внутри. По договоренности они должны были связываться по мобильной связи, но телефон молчал, а значит, друзья Гарри были не нужны.

Теперь внутри Майкла противоречиво жили два чувства: что любовь священна, достойна самых высоких чувств, с другой стороны, любовь проста, легко дается и покупается.

На выходе он увидел блондинку лет 30 с прической под Монро, в короткой маечке и шортах: она что-то сказала прыщавому парню, положив тому руку на плечо, а потом, помахав ручкой, двинулась прочь, рассматривая прохожих. У нее была пышная грудь, густо накрашенные губы, ищущий взгляд и длинные ноги.

Они шли по аллее рядом и Майкл исподтишка, разглядывал ее, стараясь делать это незаметно. Тогда у него было мало опыта, чтобы знать, насколько у женщин развито боковое зрение, и, кто за кем следит, могла сказать только сама девушка.

Стоило ему занять столик в кафе, как она подсела, не скрывая интереса:

– Привет мальчик, ты такой сладенький! Меня зовут Холи, а как зовут тебя?

– Майкл Кондор, – ответил Майкл, от волнения он начал ковырять вилкой куриную ногу.

– Ты, вполне, можешь взять курицу руками, – начала его воспитывать Холи. – Ты, наверное, здесь впервые? А хочешь, я покажу тебе парк.

Она возбуждающе пахла духами, но не так, как одноклассницы Майкла, от которых разило клумбой, к аромату ее косметики подмешивался запах эротики и желания.

От волнения у Майкла отнялся язык: он никак не мог сообразить, что ему следует сказать.

– А твоя мама разрешает тебе пить алкогольные коктейли? – спросила Холи.

– Да, – пролепетал Майкл.

Она на стройных ножках прошла к бару и вернулась с двумя коктейлями, грудью пробивая себе дорогу. В бокалах было что-то янтарное, пахнущее ванилью.

– Это мой любимый, – сказала Холи. – Там ром, манго. Отпей, он называется «тропическая страсть».

Майкл выпил весь коктейль и впал в эйфорию: у него закружилась голова, хотелось бесконечно говорить, как жаль, что их вместе не видит Гарри.

– Майкл, а у тебя есть девушка? – спросила Холи.

– Нет, – честно ответил Майкл, исподтишка рассматривая ее, плохо прикрытую, грудь. Они тянули коктейль через соломинку из бокала Холи, а она расспрашивала его о Нью-Йорке.

– Майкл, я, как и обещала, покажу тебе парк, а может быть, что-нибудь еще, – сказала, Холи, когда они выпили свои коктейли. – Давай, начнем с реки любви.

Холи повела его по цветочной аллее, а Майкл, рассказывал ей про свои компьютеры, и ловил завистливые взгляды мужчин. Аллея, тем временем, незаметно перешла в ущелье, по которому между красных скал они поднялись на гору, заросшую пышной растительностью. На вершине Майкл увидел прозрачное озеро и вытекающую из него речку с неспешным течением.

– Это мое любимое местечко, – сказала Холи.

На берегу озера стояла бревенчатая хижина, а на воде качались челноки, лодки и гондолы разных форм и размеров.

– Давай возьмем что-нибудь уютное, – сказала Холи.

Служитель в костюме звездочета, с помощью пульта подогнал им плавающее блюдце: Холи сама выбрала голубой цвет лодки и белые пушистые кресла, в которых можно было утонуть.

– Не волнуйся, этой лодкой не нужно управлять, она плывет сама, – успокоила она Майкла.

– Продолжительность плавания один час, – сказал служитель Майклу и отправил их в плавание.

Их лодка, увлекаемая течением, сразу вошла в тоннель, который напоминал, подвалы средневекового замка. Справа открылся вид на камеры, в которых, были прикованы обнаженные узники: женщины с длинными распущенными волосами, и мужчины обросшие бородами. Все они были прикованы цепью к стене. Это были еретики, которые, которые своей греховной развратной жизнью заслужили вечное заключение в темнице. Кто-то из них вымаливал прощения у бога, кто-то бесновался в пьяном разврате.

Но очень скоро лодка вышла из холодного подземелья и увлекаемая течением, поплыла мимо цветочных полян и песчаных отмелей, а Холи сидела, совсем рядом, и чему-то все время смеялась.

За поворотом из воды выплыли три русалки с длинными распущенными волосами, и затеяли вокруг лодки свой водный хоровод, одна из них подплыла к Майклу и обрызгала его водой.

– Они настоящие? – спросил Майкл у Холи. В ответ, русалка, улыбнулась, взяла его руку и приложила к своей груди: она была упругая и теплая.

– Ну что, убедился? – спросила Холи. – А теперь, протестируй меня, у тебя еще достаточно сил?

Она сняла свою маечку, под которой ничего не было, с гордостью, осмотрела свои красивые груди, поправив их двумя руками. Потом, с насмешливым видом, повернулась к Майклу и начала гладить его щеку кончиками пальцев.

Майклу оставалось только обнять ее, ощущая под руками напряженное тело.

– Ты можешь быть еще увереннее, – сказала Холи и нажатием кнопки опустила тонированные стекла.

Она взяла его руку и положила себе на живот. Он был упругим и под рукой ощущался пульс, как будто сердце располагалось в этом месте.

– Еще ниже, – попросила Холи. – Давай, я тебе помогу.

Она сняла с себя одежду и начала раздевать его, потом откинула кресла, и они легли рядом. Холи было удивительно приятно трогать и целовать.

Все остальное произошло естественно и гармонично, и это была его первая плотская любовь. Потом ему не хотелось вставать, но Холи сказала:

– Ну, все, достаточно, а то я буду совсем растрепанной.

Она поправила одежду, убрала стекла кабины.

Река вокруг них кипела и была полна жизни. Красные, желтые и черные рыбы бороздили воду, подставляя солнцу широкие бока, и беззвучно шевелили толстыми губами. Голубые водные струи, лаская, обтекали лодку, а она, то ускоряла движение, то останавливалась в заводях, и можно было никуда не спешить, рассматривая живые сказки по берегам.

И они были не одни в этой волшебной стране. Прямо перед ними плыла гондола с двумя девушками одетыми, в пышные средневековые одежды.

Они плыли так, пока справа, между скал, не показалась пиратская база. Несколько человек в старинных камзолах с мушкетами расхаживали по поляне. Увидев гондолу, несколько человек в кожаных ботфортах с криками вошли по колено воду.

Грубо схватив девушек и перевалив через плечо, они потащили их в свое логово. Девушки визжали во–всю мочь. Одну из них поволокли в хижину

Вторую привязали к дереву, с высоко поднятыми руками, а трое пиратов начали сдирать с нее одежду, пока девушка орала сумасшедшим голосом

– Боюсь, тебе еще рано на это смотреть, – сказала Холи, – смотри лучше на меня.

И видя, что Майкл, шокированный происходящим, собирается звонить в службу спасения, объяснила: – Не мешай, здесь ничего не делается без твоего желания, девушки так хотят, а за свое похищение заплатили сами. Когда-нибудь, ты тоже закажешь себе русалку.

– Пираты, это служащие парка? – спросил, Майкл.

– Это волонтеры: победители или участники разных здешних конкурсов, иногда просто желающие. Ты еще не знаешь всей программы, – начала объяснять Холи. – В семь вечера, в парке происходит секс-парад различных секс школ. В восемь секс марафон: конкурс на количество партнеров, которые тебе уступили. Если ты заработаешь определенное количество очков в разных конкурсах, то имеешь право на бонус. Например, меня как Клеопатру, оденут в царские одежды, дадут дюжину слуг, будут целый вечер носить в палантине, и ни один мужчина не имеет право мне отказать.

Майклу, показалось, что время пролетело за секунду и вот они уже оказались в нижнем озере у подножия скалы, вышли из лодки и сели на скамейку возле цветочной поляны.

– Холи, давай еще проплывем! – предложил Майкл

– Хватит, меня укачало, – ответила она.

– А что мы будем делать вечером? – спросил Майкл.

– Ты арендуешь квартиру? – спросила Холи.

– Нет, я с приятелем живу в общаге.

– Вообще-то с тобой было неплохо. Подожди, я скоро приду, – сказала Холи и ушла. Майкл в эйфории ждал ее один час, потом с надеждой второй, и наконец, с отчаянием третий, но Холи все не было.

Мимо с громкой музыкой проследовал парад главных секс–школ, а Холи все не шла.

Он увидел ее случайно, на соседней аллее, с толстым коротышкой под руку, и, увидев Майкла, она сделала вид, что с ним незнакома. В отчаяние, Майкл купил бутылку виски и выпил почти половину. За этим занятием его и застал Гарри.

С трудом он заставил Майкла рассказать о том, что случилось, а потом спросил:

– Майкл, какого цвета был браслет на ее руке? Розового? Такие выдают на входе! Да она стример, я об этом прочел в программе. Они участвует в секс марафоне на количество знакомств. Так что не горюй – она просто работала по своей программе.

– Неужели в любви может быть программа? – подумал Майкл.

Этот день не принес ему чувства победы, ему казалось, что его предали.

Спустя годы Майкл вспоминал уже свои юношеские приключения с юмором, а Холи с некоторой брезгливостью, что избавило его впредь от случайных связей. Во всяком случае, с проститутками Майкл, впредь, не встречался.

Хуже было то, что первый спорный сексуальный опыт, заставил его сомневаться в женщинах, не веря ни одной до конца. Между ним Лиз тоже была невидимая стена недоверия. А может, и любви у них не было, а было лишь его затянувшееся увлечение.

Ведь, если он любил ее по настоящему, то, что мешало ему еще давно, когда их чувства были еще свежи, прийти к Лиз Бертон, как в старом кино, в черном старомодном костюме, с пышным букетом цветов, и, встав перед ней на одно колено, попросить ее руки.

Глава 10. Сборы

Мысленно покончив со всеми женщинами, которые были в его жизни, Майкл начал готовиться к отъезду.

Для начала нужно было рассчитаться за квартиру, которую он снимал.

Все вопросы по найму здесь решал смотритель Нафтали Деган, который жил на два этажа выше. Сам Деган приехал в Нью-Йорк из Тель-Авива три года назад, объясняя свое бегство из Израиля, демографическим взрывом арабского населения. Арабы не признавали шабат, выходным днем считали пятницу вместо субботы и не ели кошерную пишу.

В Кнессете их количество уже приближалось к половине, и Деган, предполагая, что арабы после победы на следующих выборах сделают государственной религией Израиля ислам, считал свой переезд в Вашингтон весьма умным, своевременным шагом потому, что, уезжая из Тель-Авива в числе первых, успел продать там выгодно свой бизнес.

Здесь в Нью-Йорке он приобрел часть акций компании – владельца здания, в котором жил, и от скуки работал в этой компании смотрителем.

К телефону Деган не подошел и Майкл, поднявшись к нему на этаж, стал трезвонить в его дверь. Нафтали долго не открывал, а когда дверь приоткрылась, на Майкла пахнула спиртным его небритая голова – похоже, смотритель прилично выпил.

– Привет Деган! – поздоровался Майкл удивленно. – Я ничего не должен за квартиру, а то съезжаю?

– Съезжаете? Слышал, слышал, мистер Кондор! Ты теперь большой человек – Избранный, и квартира тебе нужна получше! – предположил смотритель.

– Да нет, Деган, эта квартира мне нравится. Просто, я уезжаю из Нью–Йорка в Вашингтон, и буду там работать, – объяснил Майкл.

– Ну, что ж, большому кораблю большое плаванье! – сказал Деган. – Когда заберешь вещи?

Майкл и сам не знал, как быть теперь с вещами – мебель ему была не нужна, а из остальных вещей, он взял бы с собой только предметы, которые его связывали с детством: несколько старых картин и статуэток, доставшихся в наследство от бабушки, бумажные книги и семейные фотографии.

Только, перебирать и упаковывать все это, на ночь глядя, было слишком муторно, а кроме того, Майкл не знал, останется ли он в Вашингтоне надолго, и стоит ли вообще перевозить ему вещи. Подумав, он предложил:

– Деган, давай сделаем так: аренда квартиры у меня оплачена до конца августа, а сегодня я заплачу еще за месяц вперед и оставлю, пока, свои вещи здесь.

– Кондор, ты можешь заплатить наличными? – попросил Нафтали, немного заплетающимся языком.

– Если ты не против, я внесу деньги через банк, – предложил Майкл: не то, что бы он не верил в честность Нафтали, но Деган, спьяну мог про все забыть.

Вообще-то, Деган практически не пил, во всяком случае, Майкл, за три года ни разу не видел его пьяным, и почему он так надрался сегодня?

– Деган, у тебя что, праздник? – спросил, Майкл: ему и самому хотелось отметить свой отъезд.

– Тсс… – зашипел Нафтали, приложив пальцы к губам, и выговорил раздельно, по словам: – У меня гости. Мы второй день сидим!

– Деган! Ты что, дезертировал, задница? – раздался хриплый голос из глубины квартиры.

– Это сын, главы нашей компании – его зовут Джон, он приехал в отпуск. Пойдем, выпьешь с нами по рюмочке .

– Если только совсем чуть-чуть, – согласился Майкл. Они прошли в гостиную, где за бутылкой виски сидел военный – судя по форме, лейтенант из корпуса сил специальных операций. Похоже, военный прилично выпил и жаждал командовать.

– Так это ты Майкл? – рявкнул он. – Ты кто по званию?

– Мистер Кондор не служил в армии, – объяснил Деган.

– В этом Майкл и есть твоя главная проблема, – объяснил офицер. – Чем вы тут занимаетесь в Америке, фок ю? В моем взводе некомплект!

– Каждому свое – не всем же служить, – сказал Майкл.

– Мистер Кондор специалист по компьютерам. Он будет работать в Вашингтоне! – объяснил Деган.

– Так ты из умников? Ну и как вы это делаете умники?

– Что именно? – не понял Майкл.

– Ну, типа, слова говорить складно, книжки научные писать, мысли, что бы там, какие–то возникали?

Майкл не мог понять, шутит ли лейтенант или говорит всерьез, но все же, решил ответить: – Это не сразу. Если есть проблема и нужно ее решать, то необходимо вписаться в тему, собрать материал, найти методы решения, бывает на это уходит день, другой, а то и много месяцев. Потом приходят в голову хорошие идеи.

– Сколько?

– Что сколько? – не понял Майкл.

– Ну, сколько идей?

– Да этот дуралей просто смеется, – подумал Майкл, но Джон, по–прежнему, смотрел чистыми, бесхитростными, поросячьими глазками.

– Ну, обычно, одна, – ответил Майкл лейтенанту, что бы тот отвязался.

– Вообще– то мы называем таких, так ты, Мозг ломами, – объяснил Джон, разместив, наконец, Майкла, в шкале известных ему интеллектуальных предметов. – К нам приезжали такие-же. Вот недавно, в Южной Америке я прикрывал задницы нашим ученым. Этим яйцеголовым вздумалось залезть в джунгли на Амазонке, что бы изучить, каких-то там индейцев.

– Это была этнографическая экспедиция? – попробовал уточнить Майкл.

– Да, вроде того. Так вот: в первый же вечер, вылетает из леса, какая-то раскрашенная образина из этих недоразвитых народов, с тряпкой между ног вместо трусов, и всаживает нашему профессору стрелу прямо в зад. Мы ее тащили потом всем взводом, по очереди, пока не подоспели медики: уж очень смешно профессор орал. А потом нам дали команду изловить негодяя, который стрелял. Я сам лично полдня летал на вертолете и через громкую связь требовал выдать террориста, а иначе, говорю, мы предпримем военные меры. Так вот – ни она дрянь в лесу даже не почесалась, что бы нам ответить. И они скоро об этом пожалели!

– А на каком языке вы говорили? – спросил Майкл, – там ведь столько языков и диалектов.

– Какие в задницу диалекты? Я говорил на чистейшем американском, который должны знать все уважающие себя люди.

– Ну и что предприняли индейцы? – спросил Деган.

– Ответ отрицательный – полное молчание. И, поскольку мы не получаем ответа, я вызываю для поддержки вертолетный полк и каждый несет под брюхом вакуумную бомбу весом в девять тонн. Эта игрушка называется газонокосилка и таких на старых складах н е м е р е н о, а лишь одна такая штука сносил с корней лес в радиусе мили.

И вот таких бомбочек мы высыпали вдоль Амазонки три дюжины. Эффект я Вам скажу, необыкновенный. Это как чудо господне – несколько раз бах, и вот уже в окрестностях можно гулять без охраны. Жаль, что все дороги завалило лесом.

– Ну, а ваши ученые? – спросил Деган.

– Они, как всегда недовольны – начались жалобы, что нет объекта для изучения.

То, что говорил Джон, Майкла шокировало – он и не знал раньше, что мощное оружие так легко пускается в ход. Оставалось надеяться, что Амазонские индейцы оказались умнее армейских офицеров и вовремя покинули свои земли.

– Джон фанат армии. У него есть полная коллекция фильмов про войну за последние два века, – объяснил Деган.

– Да, раньше были времена покруче! – подтвердил Джон. – Я как вспомню, ремейк фильма 'Взвод' и сцену, когда наши во Вьетнаме заходят в деревню, а там узкоглазые ублюдки!

– Джон! – поправил Деган, – не узкоглазые, а коммунисты.

– Ну, я и говорю – узкоглазые коммунисты. Сотрудничать не хотят. На вопросы не отвечают. Тогда один спецназовец, из наших, самый боевой, берет винтовку, и, чтобы понадежней, как врежет одному узкоглазому по черепу – тот вроде не вовремя улыбнулся, или у него такой нервный тик был, точно не помню. Узкоглазый свалился, а наш ему еще, и еще раз, …

Мозги у того в разные стороны, а мать этого придурка орет не переставая. Пришлось и ее успокоить тем же способом, что бы все остальные помнили и не возникали. Кстати, я считаю, что интереснее и вернее контактная война.

Вообще-то, я бы тогда всех их мочил, и Северных и Южных: пусть все видят, что мы круче.

Джон ждал от собеседников, такого же, восторга что испытывал сам, но Деган молчал, а Майкл смотрел на военного с неприязнью.

– Что, не нравится? Не можешь так? Да у тебя кишка тонка, слюнявый мозгляк! – окрысился лейтенант на Майкла.

– А тебе нравится человеческая кровь? – спросил Майкл.

Глаза у лейтенанта выкатились из орбит, и Майкл понял, что сейчас будет драка, и даже обрадовался этому. Понял это и Деган.

– Тихо! Всем тихо! Кондор, тебе пора! – напомнил он.

– Да, я пойду, – сказал Майкл, сдержав ненависть: в конце концов, ввязываться в конфликт и бить лейтенанту морду было глупо, ведь тогда, для нужного результата, потребовалось бы перебить морды несчетному числу военных.

Он вышел из комнаты, провожаемый Деганом, а лейтенант, не видя перед собой Майкла, действующего на него как красная тряпка, замолчал.

– Это лейтенант, действительно действующий военный? – спросил Майкл.

– Молодой еще и выпил много, – объяснил Деган.

– Мне кажется, у него что-то с головой, – сказал Майкл.

– А может там такие и нужны. И даже незаменимы, – решил Нафтали.

– Деган, зачем эти Амазонские индейцы нужны медикам? – не смог сдержать удивления Майкл.

– Оттого, что живут здоровенькими при микробах в жуткой жаре и влажности, почти без жратвы и медицины. А военные медики у индейцев берут анализы – мочу, кровь. Ну, совсем немного, для исследований.

– Я бы тоже врачам не дался, – подумал Майкл и решил для себя. – Не дай бог попасть в армию.

– Счастливо, Кондор! – сказал ему Нафтали.

– До свидания, Деган! – ответил Майкл и пошел собираться, стараясь забыть про лейтенанта.

Вернувшись в квартиру он начал собирать вещи, откладывая самое необходимое. Самого необходимого оказалось неожиданно много: литература по компьютерам, подарки Лиз и его модные рубашки.

Когда наполнился третий по счету чемодан, терпение Майкла лопнуло. Чемоданы он отставил в сторону и достал из шкафа простую дорожную сумку. В нее он положил зубную щетку, бритвы и семейные фотографии.

На глаза попался еще рюкзак с парапланом, и Майкл решил прихватить его с собой – такое оборудование достать было сложно. Оставался еще компьютерная система, которую с собой тащить было бы глупо.

К тому же, все программное обеспечение, Майкл, все равно, копировал в наручные часы. Вернее, это был и телефон, подаренный матерью, и заодно мини–компьютер, в который Майкл закачивал все, что ему попадалось: графику, фильмы, программ-переводчики. Майкл научил компьютер понимать его голос и мог бы управлять им на расстоянии.

К компьютеру легко было подключить клавиатуру или любую другую периферию в радиусе видимости, небольшой дисплей был встроен в часы, но удобнее было рассматривать 3D изображение высокого качества, если рядом не было теле системы, с помощью очков, на стекла которых выводилось изображение, либо через контактные линзы с электроникой.

В моде еще были различные гаджеты–имплантаты, в основном для виртуальных игр: установив, например, не такой уж дорогой чип в области глазных нервов, можно было вообще обходиться без дисплея, получая полное удовольствие от эффекта игрового присутствия, видеть мир за тысячи миль глазами другого человека или аппарата.

И все же, к имплантатам Майкл относился настороженно, не доверяя ни чему инородному механическому, что могло бы появиться в живом теле.

Единственное, на что он решился, так это вшить в левом ухе, вблизи от слухового нерва, простенький микроскопический звуковой чип: с ним действительно было удобно, при желании, включая устройство, без задержек слушать телефонные переговоры или получать информацию из компьютера.

Этот компьютер-часы давно устарел морально, но Майкл, боясь потерять все накопленное в нем, им очень дорожил, и даже заказал к компьютеру новый титановый корпус, а так же ремешок прочнее стали, сделанный из паучьей нити армированной карбоном. А еще вмонтировал в корпус компактный лазерный дальномер, величиной с пол сигареты, который использовал при полетах на параплане.

Ничего более ценного у него больше не было, а остальное, собранное Майклом, уместилось в пару дорожных сумок.

Теперь, все было готово к отъезду и если выехать завтра в шесть утра, то по скоростной трассе он домчится до Вашингтона за два-три часа.

Напоследок Майкл позвонил Лиз, что бы попрощаться, но та снова не сняла трубку: еще бы, победа в конкурсе была его победой, а не победой Лиз.

Вот если бы он, упорствуя и отказывая себе во всем, сумел бы возвести на пьедестал именно ее, то она, возможно, снисходительно разрешила бы себя любить.

Глава 11. В Вашингтон

Майкл выехал из Нью-Йорка, как только рассвело. Двигаясь на юго-восток, выскочил на трассу Нью-Йорк – Вашингтон, и, держась в левом ряду, домчался до предместий города за три часа. Вашингтон Майкл знал плохо и в городе ориентировался по навигатору, задав пунктом прибытия, отель Шератон. Добравшись до него, он поставил свой Ягуар на стоянку, поклявшись не садиться сегодня больше за руль, а сам зашел в отель, где снял самый дорогой номер, решив, что владелец дорогой машины не должен экономить на мелочах.

Невольно зевая, он добрался до гостиничных апартаментов, и бросил не распакованными пакеты и сумки, рассчитывая еще пару часов поваляться в постели, но лечь так и не успел, потому, что раздался звонок мобильного на его руке. Говорил Ричард Хис: – Майк ты уже в Вашингтоне?

– Только что, приехал, – недовольно проворчал Майкл.

– А, где устроился?

– Снял номер в Шератоне.

– Жди, я высылаю за тобой машину.

Ричард не спросил даже, нужно ли ему отдохнуть с дороги, и Майклу пришлось срочно приводить себя в порядок – менять дорожную одежду на приличный костюм.

Время, что ли, здесь текло, в два раза быстрее, чем в Нью-Йорке: не успел он оглянуться, как затрезвонил телефонный аппарат на столе. Говорил администратор отеля: – Мистер Кондор, за вами приехала машина.

Майкл, зевая, спустился к выходу и попробовал определить сам, какая из автомашин пришла за ним, выбрав взглядом самую шикарную: это был черный Понтиак представительского класса. Возле автомобиля стоял водитель, который искал пассажира глазами.

– Мистер Кондор? – догадался он, увидев Майкла – Здравствуйте! Меня зовут Уоллес, я Ваш водитель. Сейчас мы поедем в Министерство.

Майкл сел на переднее сидение, машина сорвалась с места и ринулась в поток дорогих авто. Похоже, в Вашингтоне не принято было ездить в такси –желтых машин на улице почти не было. Хотелось поговорить с водителем о своей новой работе, но шофер молчал, как рыба, а Майкл не зная, принято ли здесь общаться с обслугой, вопросов задавать не стал.

Молча, они доехали до старого, помпезного здания из стекла с бетоном и припарковались на служебной стоянке.

– Мистер Кондор, Ричард Хис просил Вас получить пропуск в службе безопасности, а потом подняться к нему на седьмой этаж, – сказал водитель, показывая пальцем на массивные входные двери.

Последовав его совету, Майкл вошел в здание и увидел охранника, наблюдавшего, как служащие цепочкой, словно муравьи пересекает турникет.

Объяснив охраннику, что на него заказан пропуск, Майкл прошел в комнату службы безопасности, где им занялся невзрачный служащий в сером костюме, похожий на канцелярского работника больше, чем на охранника.

– Мистер Кондор, разрешите ваш паспорт или права, – попросил он. Майкл показал служащему свои документы, его сфотографировали, заставили, где-то расписался, и выдали пластиковую карту с собственным изображением.

– Мистер Кондор – это ваш временный пропуск. И еще один вопрос на будущее: – Кондор: как вы смотрите, на цифровую маркировку граждан?

– Это что-то, вроде штрих кода на запястье у рабочих мигрантов?

– попытался уточнить Майкл.

– Не утрируйте, мистер Кондор – одно время такие метки ставили мигрантам в начале прошлого века экспериментально, но сейчас людям просто вживляют незаметный чип методом простейшего прокола. Все занимает две минуты и это совсем не больно. Цифровая маркировка даже удобна, так как впредь Вам не нужно будет носить с собой документы.

– А если я не соглашусь? – спросил Майкл.

– Вам могут понизить уровень допуска к закрытой информации и будут другие неудобства. Подумайте пару дней, а потом мы вернемся к этому разговору.

– Мистер! А, правда, что человек с таким чипом виден на карте со спутников по всей территории Америки, и даже сфотографировать его можно? – спросил Майкл.

– Технические данные системы не разглашаются! – огрызнулся служащий. Он поставил у себя в компьютере какую–то отметку, и разговор был окончен, а Майкл покинул бюро пропусков.

Пройдя через турникет, он сел в лифт и поехал наверх. Предложение службы безопасности – вживить ЧИП, Майкла неприятно удивило: в конце концов, он не кошка и не собака, что бы ходить на электронном поводке. На этот счет нужно было поговорить с Ричардом.

А лифт, тем временем остановился, открыв двери, и перед Майклом, как по заказу, возникло радостное лицо Ричарда Хиса: – Кондор, у меня на компьютере горит сообщение, что ты поднимаешься в лифте. Пойдем в кадровую службу – окончим формальности.

Они прошли в самый конец коридора, где попали в кабинет еще одного клерка.

– Сейчас будет напускать на себя важный вид, – попробовал угадать Майкл, и клерк, напустив на себя важный вид, сказал: – Кондор, подождите, полчаса в коридоре – я проверю, готов ли контракт.

Слова эти совсем не понравилось Ричарду: – Мистер! Не помню, как Вас звать. Вы ведь не собираетесь, заставлять ждать заместителя министра, к которому направляется Майкл Кондор? Готовьте бумаги в моем присутствии, а я посмотрю, насколько быстро вы работаете.

Чиновник нервно дернулся, поспешно выплюнул на принтере заполненный бланк контракта и подобострастно объявил:

– Мистер Кондор, ваш контракт готов, все подписи в электронном виде получены. Осталось получить вашу личную подпись.

Майкл расписался в контракте, не читая его. Наконец–то он стал членом престижной организации, которая занимается самым важным в стране – энергоносителями, и за его спиной были Стив, Ричард, а впереди важная миссия, о которой он пока мало что знал. И Ричард, радужно улыбаясь, подхватив его, потащил за собой по коридору:

– Наконец-то, наших прибыло. Пойдем, я представлю тебя шефу. Ты чем–то озабочен?

– Да, Ваша служба безопасности предложила мне вшить электронный чип. И я отказался.

– Эти охранники совсем обнаглели. Нужно натравить на них Тони – решил Ричард.

– Нашего начальника?

– Да! Заместителя министра. Кстати, ты правильно сделал, что отказался от чипа: те, кто будет работает за границей, не должен контролироваться электронными средствами.

– Ричард, а в чем будет состоять моя работа? – спросил Майкл.

– Ты будешь числиться в Русском отделе, и курировать управление информации, а фактически работать на Тони Сноу. Сноу бывший ЦРУшник,

поэтому аккуратнее с ним – все разговоры только о деле, и ни какой политики. Сидеть ты будешь не в своем отделе, а в отдельной комнате по соседству со мной.

– А какие задачи у меня?

– Представь, что у тебя начальник, который нуждаются в информации разного рода. Ты должен выложить ему на блюдце все, что может понадобиться: статистику, контракты, справочные данные. Кроме того, у меня к тебе будет отдельное задание, но это потом. А сейчас познакомься с сотрудниками и разберись поскорее с базой данных управления информации.

– Мне нужно на это пара дней! – предположил Майкл.

– Главное, начни. А пока, я представлю тебя коллегам, – сказал Ричард.

– Начнем по субординации.

Они вошли в приемную через дверь с табличкой «Заместительминистра энергетики Тони Сноу», а навстречу им поднялась из кресла совсем молоденькая, стройная девушка, с пышными золотистыми волосами –наверное, секретарша.

– Джейн, это Майкл Кондор! – представил Майкла Ричард. Пожимая протянутую ему ручку, Майкл успел рассмотреть Джейн. Ее вполне можно было бы считать привлекательной, и даже красивой, если бы не ее неудовлетворенный чем-то, через-чур нервный взгляд, который только портил ей личико. Она сверкнула глазками на Майкла, томно вздохнула, и продефилировала по приемной в сторону ксерокса, зацепив Кондора, будто нечаянно своим локотком.

Когда Майкл был подростком, таких неустроенных девушек в их школьной компании было полно, но он давно уже вырос, а те девушки стали солидными дамами. Здесь же в бастионе бизнеса и власти, вроде не к месту было, заигрывания секретарши с первым встречным.

– Джейн, мистер Сноу на месте? – спросил Ричард у Джейн.

– Я доложу ему, – обрадовалась новой работе девушка, она блеснула глазками, и опять умудрилась пройти на своих шпильках так близко от Майкла, что он почувствовал жар ее тела.

– Джейн! У нас уже договорено! – напомнил Ричард. Он отстранял секретаршу, и ввел Майкла в большой кабинет, где, кроме мебели, было несколько компьютеров, незнакомая ему аппаратура связи, а на стене большой экран с картинками нефтяных платформ.

В дальнем конце большого стола, перебирая лежащие перед ним графики и диаграммы, с видом игрока в покер, сидел человек. У него был утомленный вид и, похоже, что сейчас Майкл и Ричард его интересовали мало.

– Мистер Сноу, это Майкл Кондор – ваш новый помощник, – обратился к начальнику Ричард. Сноу зашевелился, поднял на Майкла пристальный черный, безразличный взгляд, напоминая собой кобру, распустившую капюшон, затем кивнул и опустил голову, после чего Майкл с Ричардом, подождав еще минуту, вышли.

– Он не задал мне ни одного вопроса! – разочарованно сказал Майкл.

– Мне он тоже лишних вопросов не задает, – признался Ричард, – но при этом, все обо мне знает. Например, вчера спросил, с какими оценками перешла в седьмой класс школы моя сестра. А ведь я, никому о своей семье не рассказывал.

– Мистер Кондор, а где вы будете сидеть? – спросила секретарша, поглаживая рукой свои пышные волосы.

– Рядом с моим кабинетом, – сказал Ричард.

– Мистер Кондор! А у меня файл не открывается, посмотрите! – не хотела отпускать их девушка.

– Джейн, мистер Кондор не системный администратор! – напомнил Ричард, подталкивая Майкла к выходу. – Пойдем, познакомишься с остальными сотрудниками.

– Заходите, еще! – предложила Джейн.

Они вышли из приемной, и Ричард предупредил: – Джейн племянница Сноу, так что не связывайся с ней – неизвестно, что у девчонки на уме. А то еще рассоришься с ее дядей.

– Я против служебных романов, – сказал Майкл, подумав, что во время отпуска, на южном пляже, может быть, и приударил за девчонкой, но на работе – ни за что. Потому, что после сомнительной радости от легкой победы, могли начаться большие проблемы.

– Она хоть совершеннолетняя? – поинтересовался он.

– По возрасту, да! – сказал Ричард.

Пройдя по коридору, Ричард распахнул одну из дверей: – А это твой кабинет.

Майкл зашел в комнату, где увидел уютную, немного старомодную мебель, хороший компьютер и кожаное кресло за столом. В это кресло он сел, и оно показалось ему удобным, мягким, обволакивающим…

Наверное, он сидел в нем слишком долго, потому, что Ричард напомнил:

– Все, посидел? Тогда – пойдем дальше!

Они двинулись дальше мимо комнат и кабинетов в самый конец коридора.

– Здесь у нас управление информации, – объяснил Ричард, показывая на большой, но почти пустой зал, разделенный стеклянными перегородками на отсеки – комнаты. – Те, у кого нет своих кабинетов, сидят здесь, в общем зале. Многим даже нравиться быть вместе с коллегами.

В некоторых отсеках, тут и там, виднелись редкие силуэты людей. Отчетливо Майкл видел лишь красивую девушку, которая сидела недалеко от них в комнате без стены в коридор, за большим столом.

– Это Виола – она офис менеджер, – сказал Ричард, чему-то улыбаясь, а Майкл голову на отсечение готов был дать, что Виолу, а может быть, ее сестру-близняшку, он видел уже в недавнем номере журнала Плейбой.

– С приездом мистер Кондор, – сказала Виола. На звук разговора к ним вышел мужчина лет сорока в строгом костюме.

– Это заведующий сектором информационного обеспечения Пол, – сказал Ричард и попросил: – Пол, введите мистера Кондора в курс дела.

Ричард удалился, а Майкл остался наедине с Полом.

– У вас большой офис, а сотрудников почти нет, – заметил Майкл, кивая на полупустой зал.

– Начальник Русского отдела в Москве и большая часть наших тоже, некоторые в отпуске, а многие отправились осматривать свои новые земли в Восточной Европе.

– Мне нужно ознакомиться с вашей информационной системой, – попросил Майкл.

– Сейчас тебя подключат к сети, – сказал Пол и закричал: – Дик, подойди !

К ним пришел парень в джинсовом костюме и с ухмылкой на лице

– Это Дик – наш системный администратор. Дик, подключи Майкла,

– попросил Пол. Затем, он удалился, а Майкл остался с сисадмином наедине.

– Значит, тебя зовут Диком? – спросил он.

– Многие зовут меня Крэзи Фрог, – гордо сказал сисадмин и повертел в руке талисман в виде маленького лягушонка. Майкл попытался, было, понять, почему так прозвали Дика и решил, что из–за его большого, как у лягушки, рта с одинаковыми, ровными зубами, которые он демонстрировал, неизвестно чему, радуясь, словно только что принял дозу крека.

– Ты в покер играешь – ставка 5 долларов? – спросил сисадмин.

– Вживую? – По компьютеру через сеть.

– В покер по компьютеру играть не интересно.

– Можно и вживую!

– А разве тут не принято работать? – поинтересовался Майкл.

– Черта с два, мы корпели, как рабы, две месяца кряду и только на прошлой неделе закончили сводный отчет для русских нефтяных контрактов.

– Я думал, нефть уже заканчивается? – признался Майкл.

– В России этого добра еще хватает.

– Мне нужна вся информация о русской энергетике, – попросил Майкл. – Ты объяснишь, где что лежит?

– Объяснять тут особо нечего – возьми на рабочем столе наш внутренний сайт, и читай по списку: месторождения, контракты, компании. Там есть все.

Майкл сел за компьютер начал листать электронные страницы.

– Русские компании: Лукойл, Вьюкос, Сибнефть, – читал он оглавление. – Главные месторождения: Штокмановское, Ковылинское…

На карте появлялись прочерченные контуры месторождений газа на огромных пространствах России, нефтепромыслы Сахалина и нефтяные залежи на глубинах Черного моря. Газовые месторождения и скважины помечались синими значками и линиями, а нефтяные вышки и трубопроводы черным цветом. Ничего сложного в базе не было, разве что, информации было много и в один заход ее запомнить было трудно …

Наверное, Майкл взял слишком быстрый темп, потому, через пару часов устал, и даже обрадовался, когда к нему зашли Дик и Пол.

– Майкл, ты не пойдешь с нами обедать? – спросил Пол.

– Было бы не плохо, – согласился Майкл, – кстати, раз я новичок, то с меня сладкое на весь отдел.

– Ты можешь заказать пирожные к чаю для женщин, а мы с Диком пьем пиво.

– Тогда, может быть, сходим в бар сегодня после работы? – предложил Майкл.

– Дик, Майкл приглашает нас в пивную! – сказал Пол.

– Я знаю одну на соседней улице. Пиво там разносят девушки с сиськами, – проинформировал Дик.

– Он имеет в виду то плес, – уточнил Пол.

– Тогда в шесть вечера встречаемся, а пока Майкл, мы покажем тебе, где обедаем.

Они втроем сходили в фаст фут, где без задержек пообедали, а на обратном пути Майкл накупил пирожных всех видов и сортов. Вернувшись в отдел, он обошел комнаты, и пригласил к чаю тех, кого застал на рабочем месте.

Через минуту в комнате отдыха набралось человек пятнадцать: двое молодых ребят стажеров, несколько мужчин пред пенсионного возраста и пол дюжины женщин от тридцати до сорока. Все они, если судить по обручальным кольцам были замужем, кольца не было только у Виолы.

Ради знакомства Майкл рассказал немного о себе, и постарался запомнить имена своих коллег. Чай, который приготовила Виола, был с жасмином, и Майклу он понравился. Пирожные на столе быстро расходились, и Майкл, заметив, что Виола, занятая посудой, ничего себе не взяла, положил перед ней на тарелку несколько самых вкусных, только она к еде все равно не притронулась. Девушка была явно с капризами: с соседями разговаривала односложно холодно, а улыбка на ее лице была какой-то искусственной.

– Виола на диете? – шепнул Майкл Полу.

– Тебе ее не уговорить! – ответил тот с таинственной улыбкой.

– Желаю Майклу поскорее влиться в наш дружный коллектив, – огласил свое пожелание Пол. – А теперь все по рабочим местам.

Майкл вернулся к компьютеру, и снова замелькали графики, диаграммы, дебит скважин и русские контракты. Их было очень много, и все предполагали покупку русских месторождений Американскими компаниями. Слава богу, что все контракты имели приложение, составляющее коммерческую тайну, и этот раздел не надо было читать.

К шести вечера Майкл сидел с распухшей головой, но имел уже достаточное представление о русской энергетике.

В комнату снова зашли Дик и Пол: – Майк, ну мы идем по пиву. Ты с нами?

– Да, – согласился Майкл, и предупредил, – только учтите, я ухожу по-английски, не попрощавшись.

– Я тоже так ухожу, – сказал Дик. – Только на следующий день не могу вспомнить, куда ушел, и с кем был.

– Кто берет машину? – спросил Дик.

– Доедем на моей! – предложил Пол.

Они сели в машину Пола и доехали до пивного бара, где пиво действительно разносили миниатюрные азиатки топ лесс. Девушки носили кружки по четыре за раз, прижимая их крепко к своему животику, и казалось, что их груди вот–вот окунутся в высокую пену.

– Девчонки то, ничего! – сказал Пол.

– Да пошли они все! – зло проворчал Дик.

– Что ты имеешь против женщин? – спросил Майкл.

– Это у него после той истории с Виолой, – таинственно намекнул Пол.

– Девушка очень даже симпатичная! – сказал Майкл.

– Тебе понравилась Виола? Так ты ничего не заметил? – спросил Пол.

– Для обычного офиса слишком красива, я такую в журнале видел. И гордая очень – с Диком не разговаривает.

– А еще, что заметил?

– Пирожные не ест.

– Да она не может – она же робот! – засмеялся Пол.

– Что? Не может быть! – поразился Майкл.

– Точно! А та актриса, что ты в журнале видел, это ее человеческий прототип.

– То–то я смотрю, что она немного чудная. А в остальном, вылитая девушка.

– Она из последних моделей. Ее прислали к нам в виде эксперимента.

– Я всегда думал, что отличу робота от человека, а тут не получилось, – признался Майкл.

– Осторожней с ней! – предупредил Дик.

– А что в ней опасного?

– Это тебе Дик расскажет. Дик расскажи ему! – попросил Пол.

– Ну, ладно, все равно услышишь сплетни, лучше расскажу сам, как было? – согласился Дик. Он выпил для уверенности еще пол кружки пива и начал рассказывать …

– У меня на нее зуб – она подставила меня, как последняя шлюха?

– Разве робот может подставить человека? – не поверил Майкл.

– А ты послушай, как было. В общем, присылают ее к нам. Смотрю – красивая молодая баба, но робот. А ведь я обслуживаю все офисную технику. Читаю руководство по эксплуатации и смотрю – эта та же модификация, что у секс моделей, только программа в них заложена другая. Думаю, как там у нее устроено? …

Сначала Дик говорил неохотно, заикаясь и прерываясь на очередную кружку пива, но, разгорячившись от выпитых кружек и вспомнившейся обиды, продолжил зазубренный рассказ, словно читал по шпаргалке:

– Я ведь слышал, что все, как надо, ведь их для того и покупают. Решил познакомиться, посмотреть. Начал издалека: несколько раз документы ей служебные передаю, потом, как-то спрашиваю: – Виола, а ты пошла бы со мной в кино, бар?

– Да, – отвечает, только не в рабочее время. Ну, тогда, что тянуть. Ведь она все равно не ест. Я и говорю: – Ну, а гости пригласишь?

Она и отвечает: – Сэр, приглашаю Вас в гости сегодня в семь вечера.

Я записал адрес, и вечером, как идиот, покупаю цветы, прихожу.

Ну, она: – Привет, не хочешь ли есть, у меня полный холодильник для гостей. Кофе, кстати, у нее превосходный. Я выпил. Оказалось и музыки у нее приличная коллекция.

Говорю: – Пошли танцевать. Отвечает: – Да.

Танцует неплохо, да и обнимать приятно – хоть и силикон, а сделана, как живая. Не поверишь – натуральная баба. Да параметры не у всякой бабы такие – ничего не висит, и трогать приятно. И чувства у нее, будто неподдельные – что-то шепчет мне на ухо страстно.

Вижу, дело пошло и говорю: А не пойти ли нам в постель? – а она вдруг отвечает: – Я имущество фирмы и поэтому неприкосновенная.

– Ну, я то знаю, как они ломаются. Раздевайся и ложись – это приказ, – говорю.

Она разделась и в постель. Тело, как у топ модели.

Я лег с ней, а она опять: – Не могу гарантировать безопасность.

Какие в такой момент мысли о безопасности? Я и говорю: – Молчи дура.

И вот только я залез на нее, как вдруг меня словно молния прошибла, так что глаза из орбит: эта змея ударила меня током. Вольт на триста.

Потом извинялась, говорила, что это по обязанности. А иначе, а нас с ней все получилось бы. До сих пор не знаю, это она сделала умышленно или по программе. Я читал инструкции к ней, так там об этом ни слова ….

Последние слова Дик говорил уже с трудом. Он совсем захмелел, и его одолела дремота, отчего голова системного администратора опустилась сама собой на столик.

Вечеринка заканчивалась сама собой, и Майкл, удивленный услышанным, и едва сдерживая смех, спросил у Пола:

– Как Дик доедет до своего дома?

– Не переживай. Я его отвезу, – ответил Пол.

Он показал на Дика взглядом, подмигнул Майклу и объяснил: – Эту историю он рассказывает каждому, встречному. Ты думаешь, чего его так зацепило?

Пол беззвучно рассмеялся и зашептал Майклу на ухо: – С тех пор, как Виола долбанула его током, у него больше не стоит! Он хочет подать на нее в суд, но не знает, как доказать факт насилия.

– Как все нелепо, – подумал Майкл, еще раз убедившись, что все сисадмины сумасшедшие, да и программисты, такие, как он, не лучше.

А что разумного в том, что бы по несколько часов в день торчать за дисплеем, и заниматься сплетнями после работы, в то время как, существует масса безвредных и приятных занятий.

Можно было, например, работать массажистом в женском салоне или стоять в капитанском мундире на мостике океанской яхты, которую бы провожали взглядом, пассажиры встречных, ослепительно белых кораблей, что несутся во все концы мирового океана.

Сидеть же здесь в пивнушке, было бездарно вдвойне. Пора было заканчивать этот вечер. Майкл расплатился и, оставив своих коллег допивать пиво, отправился в отель.

Глава 12. Взлом

В номер заглянуло теплое солнце, и Майкл открыл глаза. Хорошее настроение не покидало его со вчерашнего дня. Приведя себя в порядок, он вышел посмотреть на свой Ягуар. Автомобиль был на месте, а его вишневый корпус на фоне черных и серых машин можно было бы различить за милю. Майкл вспомнил, что в впопыхах не разобрал вчера половину своих вещей, которые так и остались лежать в багажнике, но возвращаться в отель не стал.

От соблазна проехаться по городу на своей новой машине Майкл не удержался – он сел за руль и не спеша, двинулся к министерству.

К сожалению, никто из новых коллег по дороге не попался. До начала рабочего дня оставалось еще полчаса, и Майкл решил, что пришел самым первым, но, поднявшись на свой этаж, увидел Джейн, которая прогуливалась в коридоре. Она нацепила на себя короткую юбку и блузку с длинным, почти до пояса, вырезом на груди. К такому декольте должна была идти юбка подлиннее.

– Доброе утро мистер Кондор, – сказала она, изображая смущение.

– Джейн, если ты не против, можешь называть меня по имени, – предложил Кондор.

– О Кей, Майк. Как ты устроился в Вашингтоне?

– Живу в отеле, – сказал Майкл и поинтересовался: – Дядя еще не пришел?

– Он будет к обеду, – ответила Джейн.

Судя по тому, как она стояла – прислонившись спиной к двери кабинета, раскинув пшеничные волосы и переплетя ноги, Джейн собиралась задать ему еще немало вопросов, но тут, приоткрылась дверь напротив, и на пороге появился Ричард. Был он слишком серьезным, даже озабоченным.

– Майкл, ты мне нужен! – заявил Ричард.

Майкл нехотя двинулся к референту, оставив Джейн, а когда приблизился, Ричард втащил его в свой кабинет, и тут же зашептал: – Майк, есть проблема. Помоги! Нужно взломать чужой компьютер!

– Компьютер? Где стоит эта образина с железной черепушкой? Дайте его мне, и я высосу из него все мозги, – заскрежетал Майкл зубами.

– Он стоит в кабинете у Сноу, – сказал Ричард, и Майкла, словно током, прошибло. Такого он не ожидал: компьютер Тони, наверняка содержал правительственные секреты, отчего предложение Ричарда тянуло на тюремный срок.

– Но это же, незаконно! – выдавил Майкл из себя.

– Ни один закон не предусматривает экстренных ситуаций, – стал бубнить Ричард. – Об этом все равно не узнает никто. В случае чего, можно сказать, что я приказал тебе сделать это.

– Вряд ли это спасет нас обоих,– подумал Майкл и предупредил:

– Ричард! Это только в кино безумно красивые и аномально умные девушки, набирая на компьютере год своего рождения вместо пароля, враз открывают любые секреты. А в реальности все сложнее.

– Но есть же, программы взломщики? – напомнил Ричард.

– Да, есть! – согласился Майкл. – Есть примитивные программы–игрушки, которые читают запароленные файлы, вызывая глупое удовольствие чайников.

Написаны они для стандартных файлов и операционных систем. А если в системе неизвестные закладки? Или шифрование, которое перемешивает все буквы и слова? Или еще миллион хитростей? Тогда прочесть чужие файлы вообще невозможно!

– Я не ожидал, что все так сложно, – признался Ричард с видом обиженного ребенка, которого лишили сладкого на обед.

– А какая именно информация нужна? – попробовал понять, что-либо, Майкл.

– Карты, схемы, текстовые и видео файлы.

– Короче, неизвестно что! И как мне работать с компьютером Тони, к нему что, есть открытый доступ?

– Он ведь в той же локальной сети, что и я, – сказал Ричард.

– И ты обмениваешься с ним информацией?

– Да. Сейчас я должен послать ему доклад о русской энергетике.

– Подожди, не посылай – я это сделаю сам! – решил Майкл.

– Ты хочешь взломать компьютер Тони?

– Я попробую.

Они вместе перебрались в кабинет Майкла. Тот нашел в компьютере Ричарда, файл с докладом, дополнил его пустой с виду страничкой, которую взял из коллекции файлов своего наручного компьютера и переслал его Тони.

Ричард следил за его действиями, не мигая, раскрыв рот в ожидании чуда, пока Майкл не сказал ему: – Закрой рот, все закончилось.

– Ты прочитал файлы?

– Нет, там стоит сторож.

– Что за сторож?

– Я послал с твоим докладом программу взломщик или, как говорят –шпиона. Только моя программа, прежде чем начать взлом, проверила компьютер Тони на наличие защиты. И когда эту защиту обнаружила, то копировать ничего не стала, чтобы не обнаружить себя.

– А если бы копировала?

– Где-то мог прозвучать сигнал тревоги, и к нам вломилась бы люди в форме. А потом нас развели бы по разным комнатам и допрашивали до тех пор, пока у нас не пропали бы силы к сопротивлению.

– Господи! Дай мне силы, в случае чего устоять! – зашептал Ричард в пространство и спросил: – Кондор и что же теперь нам делать?

– Да ничего. Либо ждать, когда Тони даст поработать мне на своем компьютере и выйдет за дверь, – объяснил Майкл, а Ричард, от этих слов совсем сник.

«Похоже, эти файлы из компьютера шефа, получить кому-то, жизненно важно, ведь иначе, Ричард не стал бы, так рисковать», – подумал Майкл.

– Что будем делать? – спросил Ричард.

– Ждать Тони.

– Да, и не говори ему, что видел доклад, – попросил Ричард.

– Да я его и не видел, – сказал Майкл, и предложил: – Пойду, поговорю с системным администратором – может быть, он что подскажет.

Они оба вышли в коридор, и Ричард двинулся к своему кабинету, а Майкл пошел в свой отдел искать Дика и наткнулся там на Пола.

– Доброе утро! – поздоровался Майкл.

– Доброе, – ответил Пол.

– Как самочувствие после вчерашнего?

– Голова болит! – сказал Пол.

– У меня тоже! – признался Майкл – А где Дик?

– Его не будет сегодня, а может, всю следующую неделю: у него наверняка тяжкое похмелье.

– Не стоило мне вчера приглашать вас в пивную, – сказал Майкл.

– Не переживай – это наш выбор.

Майкл вернулся к Ричарду и объявил: – Дик, говорят запил.

– Да и черт с ним. Здесь, в Вашингтоне остались одни аутсайдеры, ненужные люди, а главный состав перебрался в Москву, что бы быть в гуще событий.

– А мы с тобой?

– Мы на подхвате у Тони: как только он двинет в Россию, то мы последуем за ним.

Больше расспрашивать Ричарда Майкл не стал, видя, что тот не в настроении и засел плотно за его компьютером, что бы протестировать наличие функций безопасности у Ричарда – у него для этого был припасен хороший сканер. Майкл запустил программу, и она медленно стала просматривать всю память, тысячи файлов, выискивая закладки, и выдавая на экран схему системы безопасности.

Так они, с Ричардом занимаясь, каждый своим делом, пока не зазвонил телефон на столе. Ричард снял трубку:

– Да, мистер Сноу, доклад проверен. Кондор? Он со мной. Сейчас пришлю!

– Шеф пришел? – спросил Майкл.

– Да! – ответил Ричард, недоуменно посмотрев на Майкла . – Только, он тебя за чем-то вызывает, а не меня!

– Ричард! А если мы, прокололись? Давай, я пойду к Сноу, а ты уходи из министерства – зачем нам пропадать вдвоем? Посидишь где-нибудь в кафе на улице, и если я не перезвоню, уедешь из Вашингтона, – предложил Майкл.

– Черта с два, отвечать буду я, – решил Ричард.

Майкл двинулся к кабинету Сноу, замедляя шаги, прошел мимо цветущей Джейн и вошел к шефу, забыв постучаться. Тони сидел за своим столом, и выражение его лица было благодушным.

– Ты разобрался в информации по русским делам? – спросил он.

– Да, – ответил Майкл.

– А доклад …. Ричард тебе его показывал? – спросил Тони.

– Нет, – сказал Майкл, без тени сомнения.

– Тогда садись за мой компьютер и почитай его, ты должен быть в курсе.

Тони уступил Майклу свое место за компьютером, а сам расположился в глубоком кресле напротив. Майкл читал доклад, в котором упоминалось несколько русских фирм, готовых к сделкам по продаже своих активов, а мысли постоянно возвращались к заданию Ричарда – взломать компьютер.

Но напротив сидел Тони и ждал, когда Майкл прочитает документ.

– Ты должен досконально владеть информацией о русских компаниях, которые упоминаются в документе, – пояснил Тони, неотрывно разглядывая Кондора.

Как он мог, при этом, не мигать по несколько минут для Майкла так и осталось большой загадкой. Сноу смотрел на него, до тех пор, пока не раздался звонок телефона. У него было несколько телефонов на столе, но этот красный, был подсоединен не к обычной проводке, спрятанной в широком плинтусе, бегущем вдоль стены, а подключался к устройству, которое кодировало переговоры. Этот телефон связывал его, только с одним, заранее известным лицом потому, что, сняв трубку, Сноу сразу сказал:

– Слушаю, тебя Чейни.

Единственный человек по имени Чейни из высших должностных лиц страны, которого Кондор помнил, был государственный секретарь США.

– Да. Все транши прошли, но нам нужно еще много денег, – говорил Тони.

Решив, что он подслушивает важные разговоры, Майкл, хотел выйти их кабинета, но Тони махнул ему рукой: – Сиди, работай.

Он только приглушил голос и отошел, а Майкла, как молнией ударило – это был единственный шанс спереть у Тони информацию.

– Орел или решка? – загадал он, нащупав в кармане пиджака монету.

Это был старинный серебряный доллар, который Майкл хранил на счастье и когда он вытащил монетку на волю, она посмотрела на него своим гербом.

– Подумайте о дополнительной эмиссии, – продолжал говорить Сноу в телефонную трубку.

– Была, не была, – решил Майкл. Он вызвал программу-копировщика, назначил адресом выходной информации свой компьютер-часы и нажал на клавишу.

Тони, методично прохаживался по кабинету взад и вперед, и Майкла, наверное, загипнотизировали его движения, поэтому голос шефа раздался для него неожиданно.

– Ну, как прочитал? – услышал Майкл над своим ухом. Тони стоял за спиной, а на дисплее все еще шел процесс передачи данных. У Майкла мгновенно пересохло во рту, а язык еле ворочался.

– Да, прочитал, – сказал он с трудом.

– Все запомнил?

– Конечно!

– Ты должен владеть всей информацией о русских фирмах, которые упоминаются в докладе. А пока иди – мы обсудим это потом, – распорядился Тони.

Майкл вышел из кабинета и двинулся по коридору на ватных ногах, уверенный, что сейчас его окликнут сзади, но никто его не преследовал.

– Я сделал это! – выговорил он, вломившись к Ричарду.

– Взломал? Точно?

– Да!

– Покажи! – попросил Ричард.

Майкл подключил свой компьютер к дисплею Ричарда и начал листать полученные картинки. Большинство из них были картами Земли. На дисплее появилась интерактивная карта с двумя половинками земного шара, на которых виднелись очертания материков с названиями штатов и крупных городов, рек и горных хребтов. А еще на ней тут и там, как чернильные пятна, были разбросаны мелкие и крупные пятна: контуры кругов и овалов, черных в центре и бледнеющих к краям, некоторых размером с город, других величиной с целый штат.

Они были на всех континентах, но их главное скопление приходилось на Северную Америку и Атлантику южнее Исландии, а самое большее и темное пятно приходилось на океан немного севернее Багамских островов.

– А что это за пятна на карте? – спросил Майкл.

– Черные, это места, где не рекомендуется покупать никакой собственности. Карта секретная – в министерстве есть только у Тони.

– Это то, что тебе нужно? – спросил Майкл.

– Да, – сказал довольный Ричард. – Скопируй эти файлы мне!

– Скопировал!

– А теперь сотри их у себя!

– Стер!

– А теперь забудь, о том, что видел!

– Как кошмарный сон, – подтвердил Майкл.

Этот день действительно стал для него кошмарным. Если бы Тони чуть больше разбирался в компьютерах, то ему ничего не стоило заметить, что Майкл крадет у него информацию.

– Ричард! Мне нужно уйти с работы! – попросил Майкл. – Голова разламывается.

– Хорошо. Я скажу Тони, что тебе нужно устраиваться после переезда в Вашингтон.

– Сегодня пятница, – напомнил Майкл. – Так, что не увидимся до понедельника.

– Ты не хочешь провести уикенд вместе? – спросил Ричард.

– Нет. Буду отсыпаться, – сказал Майкл.

– Нам нужно созваниваться хотя бы раз в день, – напомнил Ричард.

– Ладно, звони, – согласился Майкл, хотя он с большим удовольствием отключил бы свой телефон.

Выйдя из здания министерства, он стал на перепутье: ехать в отель было еще рано. Если бы он мог выпить, Майкл опрокинул бы в себя пару стаканчиков виски, но он знал, что утром проснется разбитым, с больной головой и чувством вины, за глупый поступок.

Сев в машину, Майкл просмотрел входящие звонки, на своем телефоне. Лиз за прошедшие два дня так и позвонила.

Зато, во входящих фигурировали Гус и Стенли – компаньоны по клубу пара планеристов.

– Стенли, ты мне сейчас звонил? – включил Майкл соединение.

– Майкл? Ты где? Просиживаешь штаны в конторе?

– А вы?

– Мы летаем.

– Где?

– На нашем старом месте в Скалистых горах. Приезжай к нам!

– Не могу! Работа для меня важнее, – сказал Майкл.

– А ты подумай! Впереди уикенд.

– И я потрачу эти два дня в основном на дорогу? – сказал Майкл.

– А, когда еще увидимся?

Майкл прервал связь, посидел в сквере и попробовал представить себе, чем он может заняться. Потом нашел по звукам музыки ближайший клуб, где тусовалась молодежь и, заглянул внутрь, увидев дергающихся в ритме подростков в очках виртуальной реальности. Вместо того, что бы обнимать девушек, которые были вместе с ними, они, смеясь, ловили в пустоте чьи–то несуществующие тела, пытались кого–то целовать. С огорчением Майкл подумал, что он уже стал следующим поколением, оставив позади этих мальчиков и девочек. Он не знал о чем говорить с ними, а то, что они танцевали, было ему незнакомо.

Майкл сел в машину, намереваясь ехать в отель, но тут снова зазвонил его телефон. По номеру абонента Майкл определил, что это звонит секретарша Тони Джейн.

Отвечать Майкл не стал, но через минуту позвонил уже Ричард.

Это могло означать все, что угодно и то, что Майкл нужен по работе, и то, что их с Ричардом разоблачили, и в офисе ждет охрана.

И Майкл снова не ответил на звонок – нервы его не выдержали.

– «Все, с меня хватит! Если арестуют, то пусть лучше в понедельник. А сейчас у меня формально уикенд и пусть будет, что будет», – решил он, отключив телефон.

А теперь нужно было решить, что делать: в отеле его легко найдут. Он вышел из машины, открыл багажник и увидел то, что хотел – свой рюкзак с парапланом и костюмом пилота. Этого было достаточно для того, что бы почувствовать себя свободным. Майкл перенес вещи из багажника в салон, сел за руль и выехал из города. Встречный ветер принял его в свои мягкие объятия.

Глава 13. Дорога в горы

Прошла ночь, а Майкл все летел по утреннему шоссе. Вокруг до горизонта тянулись пастбища с высокой травой, а через каждые 10-20 миль, слева и справа от дороги вырастали огромные здания высотой в двадцать этажей и площадью не менее квадратной мили – это были сельскохозяйственные фермы.

Майкл вспомнил, как в детстве со школьной экскурсией ездил на такую– же. Это было поздней осенью, когда шли холодные дожди, но на ферме по–прежнему царило лето, внутри было тепло и сухо, а на каждом этаже располагалось множество стеллажей с почвой очищенной от сорняков.

Грядки, разбитые в них, освещались яркими мигающим люминесцентными светильниками, и на каждой росла, какая-нибудь монокультура, а сверху по направляющим сновали небольшие тележки–комбайны, которые убирали урожай: томаты, клубнику, перец, складывая всю свою добычу на транспортер.

Учительница объяснила, что на ферме созревает и убирается до пяти урожаев в год, сотен видов растений, причем большая их часть модифицирована и содержит гены, препятствующие возникновению болезней.

В тот день их накормили прямо с грядки клубникой, вкус от которой остался во рту до сих пор, потому, что тогда все казалось вкусным и чудесным.

А Майкл снова вспомнил свой класс, учительницу Агнессу, но имена многих учеников уже начали стираться из памяти и он, занятый воспоминаниями, чуть было не врезался в корову, которая оказалась на шоссе, невесть как преодолев ограждение у края поля.

Пришлось следить за дорогой, а ландшафт вокруг стал постепенно меняться, став пустынным и однообразным: теперь в поле у дороги рос рапс, на уборке которого были заняты гастербайтеры – индусы и малазийцы.

Несколько раз они появлялись на дороге одетые в грязные халаты, тоги и полинявшие рубашки, но когда Майкл останавливался, чтобы спросить у них – где тут можно перекусить, все люди в поле его зрения как тараканы, разбегались по укрытиям: наверное, это были нелегалы, которые боялись проверки эмиграционной службы. Зная, что работают незаконно, они старались спрятать свои лица, и Майкл невольно почувствовал себя завоевателем, которому были подконтрольны все местные народы.

– «Ну и глушь», – подумал он. – «Наверное, даже вода здесь привозная».

Скоро дорога стало совершенно пустынной – лишь временами к обочине из глубины поля выезжали комбайны, дизели которых, работавшие на рапсовом масле, распространяли вокруг запах кухни. Впереди уже просматривались предгорья – похоже, осталось не более часа пути.

– Вздремну немного, – подумал Майкл, на всякий случай он сбавил скорость до безопасных сорока миль, потом переключил управление на автопилот и, откинувшись назад в кресло, спокойно заснул.

Во сне в ремнях безопасности его еще долго покачивало, потом движение прекратилось, и воздух намолился запахом горных цветов. Теперь уж просыпаться совсем не хотелось, но, кто–то настойчиво будил его, покрикивая прямо в ухо.

– Майк, пора вставать! Вставай соня! Сэр, Вас вызывает Гус! – слышалось рядом. Это говорила его машина: автопилот доставил его в нужную точку, поставил на стоянку и выключил двигатель, а в эфире слышались нетерпеливые голоса Стенли и Гуса, которые, спикировав вдоль склона на парапланах, кружились над ним.

– Майк, это ты там прохлаждаешься внизу?

– Приятель не теряй ветер!

– Задницу на взлете береги.

Лагерь его друзей располагался по другую сторону ущелья, но Майклу не хотелось тратить время на перегон машины – его тянуло в небо.

Место, которое их группа облюбовала для полета, было уникально: по воле розы ветров воздушный поток в этом месте, дующий всегда с Атлантики, резко взмывал на милю вверх, и летел дальше на запад, неся за собой параплан вместе с пилотом, но если на подъеме ты уходил в сторону, можно было по воздуху окольным путем спикировать к точке, взлета и повторить все с самого начала. Так можно было летать, пока не надоест.

Что бы полетать в команде, Майкл наскоро проглотил бутерброд, потом достал из салона параплан, за 5 минут развернул его, надел экипировку –шлем, очки, костюм пилота, проверил компьютер с лазерным дальномером на левом запястье и потянул за стропы.

Купол приподнялся, ветер, попавший в воздухозаборники, наполнил крыло, оно, расправилось, стало объемным, как у самолета и, захлопав ‘ушами’, резко потянуло его ввысь. Тогда Майкл потянул стропы-клеванты и выровнял параплан.

В дужках его очков располагались наушники и две смотрящие вперед телекамеры, изображение, с которых попадало на компьютер, еще одна, кругового обзора стояла на верхушке шлема. Если бы Майкл прицепил к управляющей системе еще гидроусилитель, он бы мог, часами парить в воздухе, не прилагая к этому никаких усилий: все управление взял бы на себя компьютер, анализирующий воздушные потоки по полету в окружающим пространстве, парящих птиц, которые часами безошибочно перелетали от одного восходящего воздушного потока воздуха к другому.

Однако, так летать было неинтересно – все пилоты без исключения предпочитали воздушный слалом, и Майкл, взлетев вверх, пристроился за Стенли, сам Стен гнался за Гусом и теперь они летели змейкой, болтая по радио.

– Гус, ты куда поедешь в отпуск?

– Наши собираются в сентябре в Альпы сдавать квалификацию. Всем нужно налетать маршрутные полеты: там будет тусовка человек на 200. Ты как, с нами? – ответил Гус.

– Боюсь, с работы не отпустят. В лучшем случае прилечу на уикенд.

– А как твоя Джейн? – спросил Майкл, зная, что жена Гуса не пускает его в горы.

– Да мы в ссоре: никак не может смириться, что я летаю.

– Эй, стервятники, в воздухе только о небе, а то прозеваем ветер и сядем в ущелье! – включился в разговор Стенли, ведь им как раз им попался мощный поток, который за минуту поднял всех на тысячу футов.

– Ни у кого в ушах не звенит? – спросил Гус.

– У меня диспетчер надрывается – штормом грозит, – признался Майкл.

– Внимание, внимание. В Вашем секторе ожидается штормовой ветер в 7 баллов. Идите на посадку – бубнил у него в наушниках механический голос.

– Стен ты слышишь?

– Да, надо садиться, а то нарвемся на штрафные баллы. В нашей команде одного из парней в такую погоду затянуло в облака, обратно прилетело его тело в форме ледяной сосульки.

– Сколько от нас до точки взлета?

– Не больше мили.

– Майк, садись сразу в наш лагерь! Приглашаем тебя на барбекю.

– Боюсь, что нет ребята – ко мне кто-то едет, – сказал Майкл: он давно уже следил за землей и заметил, что в сторону его стоянки движется колонна из трех джипов. С высоты птичьего полета отчетливо виднелось шоссе, проселочные дороги, расходящееся в разные стороны, но колона давно миновала все повороты и перекрестки – теперь, продолжая движение, она должна была неминуемо упереться в машину Майкла.

– Это, вроде, не наши. Может, воздушная инспекция? – предположил Гус. – Сейчас будут проверять снаряжение, чувствую нутром, что полетов сегодня не будет.

– Воздушная инспекция прилетела бы на вертолете.

– Сейчас узнаем. Я сяду к своей машине и выясню, кто приехал, а потом переберусь к вам, – предложил Майкл.

Через пять минут, он лихо спикировал прямо к своему ягуару, а ему навстречу, уже шли несколько мужчин, вид у которых был не слабый.

Никто из пришедших даже не старался, делать вид, что осматривает окрестности, все они сверлили глазами Майкла. Невольно Майкл напрягся, вспоминая свои грехи – незаконный доступ к информации на сервере шефа, и тут узнал того, кто шел первым: это был Крис Мак-Кинли, тот самый специалист по безопасности в их команде, с которым он познакомился в Нью-Йорке.

Чувство страха ушло – ведь Мак-Кинли друг Стива, но тревога осталась, ведь никто не ездит, почем зря, за тысячу миль, не предупредив об этом заранее. Разве случилось что-то совсем неожиданное.

Мак-Кинли подошел, поздоровался, пожав ему руку, а его свита отошла в сторону, не мешая разговору: дело, похоже, было конфиденциальным.

– Стенли, Гус, это ко мне! – передал Майкл в эфир.

– Майк, если нужна поддержка, дай знать!

Мак-Кинли был явно не в своей тарелке. И явно не знал с чего начать.

– Что случилось? – спросил Майкл. – Тебя Ричард прислал?

– Да! Пришлось к тебе выехать, ведь ты же прятался!

– Сейчас включу Ричарда – сказал Майкл, недовольный, что его достали и здесь.

–Я тебя соединю сам, – предложил Мак-Кинли. Он набрал номер со своего мобильного, поздоровался, и передал телефон Майклу: на экране сидел Ричард в кресле самолета. Он тоже был озабоченным и совсем официальным.

– Куда-то летишь? – спросил Майкл.

– Да, нас срочно подняли и отправили в Москву. Жаль, что ты не был на связи.

– И как же теперь быть мне?

– Прилетишь на день позже, у нас забронирован самолет. А вообще, тут много событий… Крис объяснит. Ты верь ему во всем, – Ричард понизил голос до шепота.

Связь прервалась, и Майкл остался с наедине с Мак-Кинли.

В душе зрело неприятное предчувствие, что теперь его жизнь изменится, и не в лучшую сторону. Напрасно он ввязался в эту историю со взломом компьютера шефа. Майкл вопросительно посмотрел на Мак-Кинли.

–Ну, Крис, Ричард сказал, что ты мне все объяснишь? – спросил он.

–Не знаю с чего начать – мялся Мак-Кинли. – Ты вообще-то веришь в апокалипсис? В конец света? В ад, рай?

– Не знаю о чем ты. Так что случилось?

– Майк к нам летит метеор! – выпалил Мак-Кинли.

– И что из этого, – зевнул Майкл. В СМИ напишут, если будет что-то всерьез.

– Это всерьез.

Майкл, пожал плечами. Всякие дурные прогнозы он видел и слышал в Интернет чуть ли не каждый день.

–Ты не понял, это целая комета! – продолжал Мак-Кинли, и не находил слов. – Хорошо, лучше все по порядку – мне нужен какой-нибудь компьютер, давай устроимся в твоей машине!

Они присели в салон ягуара на передние сидения, и Майкл включил бортовой экран на приборной панели авто и стал слушать.

А Мак-Кинли, тем временем, продолжи л: – Майкл! Лучше, если ты сам докопаешься до сути. Давай, посмотрим сайт Гринвичской астрономической обсерватории. Делай, как я тебе говорю: открой домен Astronomy и войди в раздел Asteroids.

– Вошел? Теперь выбери в каталоге астероид №4179 или Тоутатис – это его имя; вообще то, по преданию он бог войны у кельтских племен.

Повозившись с клавиатурой, Майкл добрался до Тоутатиса, и получил на дисплее видеоролик летящего в космическом пространстве астероида, снятый 20 лет назад с исследовательского зонда.

Это была огромная каменная глыба более 5 миль в длину, формой напоминающая гантель, которая была вся испещрена метеоритными кратерами – следами космических столкновений. Она медленно вращалась вокруг поперечной оси, надвигаясь на снимающую ее камеру.

– Майкл прикинь, скорость этого камня больше 20 миль в секунду и летит он в нашу сторону, – сказал Мак-Кинли. – А теперь взгляни на экран, видишь, там схематично проведены две эллипсовидных орбиты, зеленая – Земли и красная – астероида. Посмотри – они пересекаются, а значит, планеты столкнутся.

Он изучающее посмотрел на Майкла, стараясь оценить его реакцию, но на того, все это никакого впечатления по-прежнему не произвело.

– В космических масштабах это пересечение ничего не значит, – ответил Майкл, рассматривая экран. – По такой картинке оценить точное взаимное положение двух планет нельзя.

– А мы сделаем это по-другому, Майкл. Давай, мы с тобой, определим точные параметры орбиты этого камня по отношению к Земле на 11 сентября 2104 г., в 10 часов 45 минут.

– Задай в поле параметров дату и время. Задал? Нажимай ОК.

А теперь посмотри в таблицу ответов: ты получил скорость астероида, его удаление от Солнца и центра Земли, склонение орбиты и многое другое. Посмотри только на удаление – оно равно радиусу Земли. То есть вероятность столкновения равна 100%.

Он посмотрел на Майкла, в ожидании вопросов.

Майкл и сам понимал, что его должна была встревожить угроза из космоса, но заставить себя испугаться не смог. Это было все равно, как тебе сказали бы, что вчера из Лос-Анджелеса выехал грузовик, и завтра он почему-то должен врезаться на соседней улице в твой автомобиль.

– Не могу поверить, Крис! – сказал Майкл, просто потому, что ему нечего было сказать.

– Я огорчу тебя еще больше, Майкл. Этого астероида больше, – продолжил Мак-Кинли.

– Точнее, его нет в прежнем виде, – сказал он, увидев недоуменное лицо Майкла, – правительство взорвало его, и теперь он превращен в груду обломков.

– Тогда в чем же дело, значит, проблема решена! – откликнулся Майкл.

– Дело намного хуже – решено было с помощью взрыва изменить орбиту астероида. Сделать это непросто: нужно было заранее, очень точно, определить центр массы астероида, его плотность, скорость вращения и параметры орбиты. Месяц назад на астероид было доставлено два мощных ядерных устройств, которые пытались взорвать, но взрыв произошел не так как надо: взорвался лишь один заряд, а импульс взрыва был не боковым к орбите, а фронтальным.

В результате, после взрыва астероид, потерял четверть массы, сохранил прежнюю орбиту и теперь летит к нам в компании из многих тысяч других обломков от дюйма до сотен ярдов в поперечнике. Эти обломки скоро нас накроют.

– Как вообще возможна была такая ошибка?

– Теперь концов не найдешь – руководитель расчетной группы выбросился из окна. А двое программистов сбежали.

– А еще раз нельзя взорвать?

– Космический корабль не пробьется – там туча обломков.

– Но метеориты, часто падают на Землю! – возразилМайкл.

– Да, но не такого размера. Падение же крупного метеора, равносильно катастрофе. Например, попадание в Землю только одного камня величиной с загородный дом, при скорости, превышающей скорость пули в десятки раз, равносильно ядерному взрыву и может полностью уничтожить город средних размеров.

– А в истории человечества уже были такие катастрофы? – спросил Майкл.

– Я знаю о трех,– сказал Мак-Кинли. – Одна произошла миллионы лет назад, когда на Земле водились динозавры, и росло море цветов – почти три четверти всех растений были цветковыми. Биомасса Земли была в тысячи раз больше современной: по земле летали бабочки и стрекозы по пол метра. Наверное, это было чудовищно красиво, но на землю упал астероид диаметром 10 тысяч ярдов. Он и погубил почти всю жизнь. Биосфера потом долго восстанавливалась, динозавры так и не выжили, а преимущественными растениями стали хвойные и папоротники.

Вторая катастрофа произошла примерно шесть тысяч лет назад, когда севернее Мадагаскара в Индийский океан упал метеорит, вызвавший взрыв мощностью в несколько десятков гегатонн тротила.

Океанская волна от этого взрыва перемахнула через остров Мадагаскар и залила восточную Африку на сотни миль вглубь ее территории. От чудовищной энергии испарилась огромная масса воды. Этот пар воздушные потоки разнесли по всей Земле, и, когда пар остыл, начались дожди, продолжавшиеся непрерывно два месяца.

Этот исторический период, когда по всей Земле были залиты равнины, а большая часть живности погибла, мы называем Всемирным потоком.

– Но человечество, все же выжило! – напомнил Майкл.

– Частично.

– А третья катастрофа?

– Она была примерно пять тысяч лет тому назад. Тогда Землю, летя по направлению с севера на юг, под углом в шесть градусов, зацепил метеорит диаметром примерно 500 ярдов. Земли он коснулся в Альпах в безлюдной местности, и не образовал там кратера – лишь гора высотой в три мили превратилась в пар. Часть энергии взрыва: газовое облако и каменные осколки, рикошетом пошли в космос, но часть полетела над Землей в сторону Красного моря, накрыв Ближний восток. Так были стерты с лица Земли и сгорели города Садом и Гоморра на Синайском полуострове.

– А почему об астероиде не пишут в прессе и не говорят по телевидению.

– Первоначально боялось паники, а сейчас правительство тянет время.

– Паники?

– А ты сам посуди: в первый же день после того, как об этом напишут, исчезнут деньги в банкоматах, в банках выстроятся огромные очереди людей, желающих обналичить свои вклады, на второй день магазины прекратят принимать к оплате кредитные карты, на третий лопнут банки, а в магазинах закончится еда. Одновременно, люди бросят работу, бизнес и ринутся в аэропорты, на железнодорожные вокзалы, что бы уехать как можно дальше от места падения астероида.

– Куда же упадут все эти камни? – не выдержал Майкл.

– Большая часть в Западном полушарии, в Атлантику, вдоль Американского материка. Главный вопрос: куда же упадет сам Тоутатис, точнее его главная масса, потому, что он в одиночку может уничтожить половину континента. Мы все это время пытались узнать точное место его падения – были задействованы все радиотелескопы.

– Кто это, Вы? – спросил Майкл.

– Эти занимается НАСА. А мы, это – Хьюстонский клуб. Это группа ведущих мировых экспертов, которые первоначально подняли проблему. В ней специалисты из НАСА, Европейского космического агентства из России.

Мы не были согласны с теми, кто решил все засекретить, и хотели, что бы операция по астероиду велась открыто. Часть конгресса и бизнеса на нашей стороне. Мы работаем не на правительство, и хотим иметь право самостоятельно эвакуировать как можно больше людей в безопасное место.

– Куда, в восточное полушарие?

– Да там безопасней, но не только. Годятся и просто глубокие убежища в горах, но самое надежное месте в космосе. Часть людей и ценностей мы укроем от камней за Луной, как за зонтиком, там переждем катастрофу, и потом сядем на наименее пострадавшую территорию.

– Может просто закопаться в землю?

– Не везде: с востока Америку подтопит цунами, которое может возникнуть при взрыве, и затопить огромные территории. А еще есть опасность со стороны Йелоустона. Это супер вулкан на территории штата Вайоминг; если он проснется от толчка, мало не покажется – пол Америки вмиг засыплет пеплом.

– Крис? – спросил Майкл. – А причем тут я, почему мне так много внимания? Ведь ко мне приехали с целым эскортом.

– Ты Избранный, и имеешь доступ к секретной информации, которая идет от правительства. А еще, тебя не будут проверять, когда ты полетишь в Россию, и ты сможешь передать важную информацию русским коллегам. Это не совсем законно, ты согласен рискнуть?

– А разве нельзя информацию переслать по электронной почте?

– Это опасно – вся электронная связь под контролем.

– А почему посылают именно меня?

– Когда солдат поднимается в атаку, он не спрашивает, почему послали именно его. Другие ребята тоже рискуют – у них свои задачи. Но если ты сейчас скажешь ‘да’, то должен идти до конца.

– Крис, информация, что мы владеем, принадлежит правительству, может нам действовать легально? – спросил Майкл.

– Ничего не выйдет – у нашего правительства фора, когда оно знает, куда грохнутся обломки, а другие страны нет. От такого преимущества трудно отказаться. Так что нам ничего сделать не дадут.

– Кто эти русские, с кем я буду иметь дело?

– Тебе это так важно?

– А вдруг меня арестуют за шпионаж?

– Тебя не арестуют, ведь ты Избранный, так что в худшем случае будешь отстранен на время от работы. А через несколько дней все это будет в прошлом, и ты никому не будешь интересен.

– Я не могу оставлять мать здесь в Америке.

– В течении недели мы привезем ее к тебе. Только дай ее координаты и предупреди.

– Так я все-таки шпион? – не унимался Майкл.

– Ты связной, – пояснил Мак-Кинли.

– А если я откажусь, что будет?

– Для тебя ничего не изменится.

– Мак-Кинли, спасибо за «радостные» новости! – сказал Майкл язвительно.

– Не за что дорогой, – ответил печально Мак-Кинли.

– А когда нужно дать ответ? – спросил Майкл, хотя иного выхода ему не оставили. Ему все меньше начинало нравиться его положение, и, если бы он мог вернуться на час назад, когда жизнь была безоблачной и предсказуемой, Майкл сделал бы это не раздумывая.

– Не позднее завтрашнего утра: в двенадцать дня ты вылетаешь в Москву. В случае согласия ты должен быть с нами до конца, – повторил Крис таким тоном, будто Майкл уже согласился, и, посмотрев на руку Майкла, спросил: – Майкл, я смотрю, ты любишь носить компьютер на браслете.

– Да, так удобно в полете. Здесь телефон, навигатор, лазерный дальномер. Вообще-то, это только один из моих номеров.

– Дай мне его на время, мы можем заменить аккумулятор и увеличить мощность лазера, если не до силы боевого оружия, то до параметров режущего инструмента. Кроме того, тебе заменят оператора спутниковой связи, так, что твои звонки не будут отслеживаться правительством.

– Если только ничего не будете стирать, – согласился Майкл.

– Кстати, ты не проходил процедуру маркировки? – спросил еще Крис – Ну, тебе не вшивали чип? Учти, по нему тебя найдут везде: и в самолете, и дома, и на улице. По чипу дрон, получивший такое задание, может сам найти и убить человека.

– Нет, от этой операции, я отказался, – сказал Майкл без всякого настроения. Он снял браслет и отдал его Мак-Кинли.

Клубок проблем, увеличивался с каждой минутой, а жизнь безвозвратно переменилась. Быть может, лучше было, в неведение, спокойно и счастливо встретить, 11 сентября, вот только, обратной дороги уже не было.

– Мак-Кинли, а были в истории случаи, когда эвакуировалось население с больших территорий? – спросил он.

– Да, конечно! Например, во время Карибского кризиса 1962 года на Кубе, в Америке произошло массовое стихийное бегство людей из Южных штатов – все они бежали от Советских ядерных ракет, поскольку их дома попадали в зону возможного поражения, примерно на тысячу миль от Кубы. Говорят, что в своих машинах, забрав самое необходимое, с Юга на Север двигались двадцать миллионов американцев.

– Я сейчас отгоню машину в ближайший город и отправлюсь в аэропорт,

– сказал Майкл.

– Не спеши, машину отгонит мой человек, а ты вылетаешь со мной в Нью-Йорк: смотри – за нами уже летят, – показал он пальцем в небо, а там действительно слышался шум моторов.

Вскоре на поляну приземлился конвертоплан, пилот открыл им люк и еще через пять минуту они были в воздухе, а Майкл, расположившись в кресле, погрузился в размышления.

Масштабы операции, когда за ним, был выслан самолет с группой поддержки, говорили сами за себя. Теперь уже, не назовешь, все это, чей-то глупой шуткой, и Майкл решил действовать по логике независящих от него событий, которые сами должны решить его судьбу.

Он сидел с закрытыми глазами и вспоминал свою жизнь, бессистемно перебирая в памяти события, от момента, когда он уже помнил себя в детстве и до сегодняшнего дня. Ему не хотелось больше никого видеть и ни с кем разговаривать. Незаметно для себя он заснул и проснулся только, когда их самолет заходил на посадку в аэропорту Кеннеди.

Там их встретили на лимузине Рой – руководитель службы безопасности и четверо парней в спортивной одежде, похожих по комплекции на игроков в регби. Они не о чем не расспрашивали, и видимо были охраной.

Рой поздоровался со всеми, а Мак-Кинли передав Майкла Рою отправился по своим делам.

– Тебе домой? Крис уже все рассказал? – спросил Рой, и предупредил:

– Майкл, не вздумай обращать к средствам массовой информации. В нашей практике было несколько таких случаев – люди, как они думали, пытались спасти человечество, и каждый раз становились жертвами уличных грабителей. Исход всегда был смертельным: это был выстрел в голову. И поверь – мы здесь не причем.

Машина двинулась по авеню и остановилась за квартал от его дома, Майкл уже хотел выйти, как Рой предупредил: – Договоримся: я не буду беспокоить тебя до утра, а завтра в девять позвоню в твою дверь, в девять пятнадцать мы выезжаем в аэропорт. Будь готов.

Выйдя из машины и попрощавшись, Майкл, пройдя несколько шагов, увидел, как отъехал и обогнал его лимузин. Двое из встречавших его парней остались на улице возле его подъезда.

Оказавшись дома, Майкл первым делом позвонил матери, предупредил, что скоро заберет ее к себе, и попросил, что бы она была на связи и не реже одного раза в день звонила ему, а потом засел за компьютер.

В глобальной сети он нашел уравнение движения небесных тел и всю ночь проверял правильность расчетов орбиты астероида.

Уравнение было сложным и учитывало влияние гравитации остальных крупных небесных тел. Решить с ходу Майкл его не смог и поэтому отбросить несколько членов уравнения, заранее допустив погрешность в расчетах. Вычисления его не утешили – вероятность столкновения была близка к 100%, как и говорил Мак-Кинли.

Потом он долго думал, как же быть с Лиз, которую не мог оставить в беде.

Ехать к ней сейчас, было нельзя, так как это напрягло бы его охрану на улице, к тому же, Майкл давал обещание не выносить конфиденциальную информацию об астероиде на обсуждение с посторонних.

Он представил себе, что будет, если их разговор с Лиз состоится, и пришел к выводу, что Лиз ему просто не поверит. Она решит, что он лжет, ради того, что бы увести ее с собой в Россию. Наверное, ей нужно было некоторое время, для того, что бы смириться с плохими новостями.

Поэтому, сев перед Web-камерой, Майкл по возможности хладнокровно, рассказал Лиз о том, что 11 сентября, ожидается падение астероида в Атлантику, и Америку ожидает мощное цунами, а Нью-Йорк будет затоплен. До этого числа он просил Лиз покинуть Нью-Йорк и вылететь в Россию, Китай или любую другую азиатскую страну.

На крайний случай, сказал он, это могла быть Калифорния, и Майкл напомнил Лиз свой адрес в Сан-Франциско, с предложением погостить у него несколько дней, пока он сам не вернется из России.

А еще просил не распространять эту информацию дальше, объясняя это тем, что связан обязательствами хранить тайну, и уже нарушает свое слово.

Составленное для Лиз сообщение, он отослал его зашифрованным через электронную почту с отложенным сроком вручения – получить его она должна была послезавтра в тот момент, когда он уже будет в России.

Наверное, это было трусливо: не смотреть ей в глаза, но Майкл и так рисковал – неизвестно, как прореагирует Лиз на его сообщение, и что вообще из этого выйдет. Конечно, он нарушал условие, не рассказывать ничего посторонним, но ему было жаль Лизу.

Потом Майкл провозился до полуночи, собирая вещи и готовясь к отъезду. До прихода у него осталось лишь несколько часов, которые он потратил на тревожный, отрывочный сон.

Рой позвонил в дверь ровно в девять:

– Привет Майкл, ты готов! – спросил он, когда Майкл открыл дверь.

– Заходи, Рой, садись. Говори, что надо делать.

Рой отдал назад компьютер Майкла и объяснил: – Кондор, мы записали в него некоторые данные для русских коллег. Ты передашь эти файлы по паролю.

–А каков пароль? – спросил Майкл. – Можно попроще, чтобы легко было вспомнить?

– Придумай сам такой, который тебе удобен.

Подумав, Майкл взял со стола пластиковую бутылку с пепси, у которой почти отклеилась этикетка, и сказал: – Пусть это будет переклеенная вверх ногами этикетка на любой бутылке. Тому, кто покажет мне такую этикетку нужно доверять.

– Это пароль! Ничего дурнее не слышал! Но если тебе легче запомнить такой? – согласился ошарашенный Рой: – Чем нелепее, тем лучше. А пароль второго уровня, пусть будет номером твоего золотого телефона, что ты получил как Избранный. Он выгравирован на телефоне мелкими буквами –лучше заучи его наизусть. По этому паролю, ты передашь русским файлы из своего компьютера. А теперь собирайся – мы едем в аэропорт.

Глава 14. В Россию

В аэропорт Майкла привезли слишком рано – часа за три до вылета, и оставили, как показалось, одного, но потом Майкл, заметил в зале ожидания, знакомое лицо одного из людей Мак-Кинли, который контролировал отлет.

Майкл долго ждал объявления о посадке и, наконец, когда терпение почти истощилось, на табло появился номер его рейса. У регистрационной стойки стояла маленькая очередь, и пока он возился с ручной кладью, все его попутчики прошли контроль.

Последним, без задержки, пропустили Майкла, и через пару минут он заходил в почти пустой самолет. Это был огромный аэробус на 2000 тысячи мест, по высоте равный аэровокзалу.

Посадочный талон у Майкла был оформлен в бизнес класс на верхней палубе, и он рассчитывал увидеть там хоть кого-нибудь из министерства энергетики, поскольку место на него было забронировано этой организацией, но практически все кресла в салоне были пусты.

– Не удивляйтесь, мистер Кондор, что мы летим без пассажиров. Это спецрейс, – сказал стюард и доверительно зашептал ему на ухо. – Мы везем груз министерства финансов.

Из любопытства Майкл начал разглядывать через иллюминатор аэродром, и даже попытался спуститься на нижний ярус, но туда не пускали: пространство вокруг самолета и нижняя палуба лайнера, были заполнены охранниками в пуленепробиваемых жилетах, вооруженными автоматами, а на борт самолета, из бронированных фургонов грузили чемоданы с кодовыми замками и спутниковой системой слежения – это были деньги.

Из любопытства, Майкл, начал считать количество мест, чтобы оценить примерный объем перевозимой суммы, но, дойдя до двух сотен, сбился со счета и бросил это занятие, тем более, что не знал все равно, какими купюрами перевозятся деньги, а это могли быть и сто и тысячедолларовые банкноты.

– ‘Не считай деньги в чужом кармане’, – вспомнил он поговорку, и решил посчитать свои наличными: у него оказалось с собой только пять тысяч долларов – как раз то, что ему передал Крис, остальные его деньги лежали на счетах трех всемирных банков. Туда же должен был поступить и кредит, выделяемый ему Комитетом по финансам при Президенте США. Войдя в глобальную сеть через компьютер, который выдвигался через консоль, из подлокотника кресла, Майкл сделал запрос на свои счета, суммировал дебит и получил итог: всего он владел одним миллионом двухсот тридцатью тысячами долларов.

Из них, двести тысяч он накопил за годы беспорочной службы, а остальные получил в наследство после смерти бабушки. Этого должно было хватить лет на десять обеспеченной жизни, если не очень транжирить, ну и, конечно, если деньги вдруг не обесценятся.

Ожидаемый кредит, Майкл нашел на своих счетах в Bank of America.

Сумма была весьма приличной – 30 млн. долларов, да и условия казалось удивительно выгодными, поскольку кредит был беспроцентным и выделялся на срок в 25 лет.

Для получения кредита, достаточно было скрепить своей электронной подписью прилагаемый к денежному переводу договор, после чего деньги были бы в его кармане, но по договору, кредит сопровождался несколькими обязательными условиями:

– во-первых, он был целевым, и его нужно было использовать только на покупку недвижимости в России, либо на новых землях Америки в Восточной Европе, и обязательно до 10 сентября 2104 года;

– во-вторых, все личные счета Майкла с момента подписания ставились под контроль Комитета;

– в-третьих, впредь, он не имел права без согласования с Комитетом менять свою работу.

Кроме того, после приобретения личной собственности, на Майкла оформлялась, еще собственность в размере не менее 70 млн. долларов, передаваемая ему в доверительное управление.

По бумагам выходило, так же, что в случае невыполнения в будущем условий договора, а так же в случае форс–мажора, недвижимость Майкла переходила под управление Американской инвестиционной компании, с названием Бастион свободы.

Вместе с тем, если Майкл свои обязательства выполнял до конца, то он становился полноправным собственником своего дома за 30 млн.

В совокупности, эти условия могли стать подводными камнями, что могли разбить лодку его мечты, решись он вдруг отправиться в свободное плавание.

Прочитав договор до конца. Майкл понял идею этого кредита: правительство срочно распихивало свободные, недавно напечатанные деньги на счета частных лиц, пока эти деньги еще не обесценились, а использование для этого множества лично заинтересованных частных лиц давало шанс сделать это достаточно быстро. Майкл решил, что сделать свою подпись он еще успеет, когда он прилетит в Москву.

В салоне самолета кроме Майкла оказалось еще несколько человек: две женщины – по-видимому, родственники кого–то из работников министерства, и невысокий худой мужчина лет сорока с неприметной внешностью в бежевом костюме. Единственное, что заинтересовало в нем Майкла, так это компьютер на браслете левой руки, почти такой же, как у него самого.

Майкл силился вспомнить – видел ли он этого парня в министерстве, но точно вспомнить так не смог.

– Мистер, вы из Министерства энергетики? – спросил он, улучив момент, но на парня, вопрос подействовал, как струя табачного дыма в лицо: тот заморгал, что-то забормотал себе под нос, а когда Майкл спросил, еще, про марку компьютера у него на запястье, пересел в другую часть салона.

– Хорошо еще, что ты не дама,– подумал Майкл: – а то пришлось бы отвечать в суде за сексуальные домогательства.

Огромный аэробус был сравнительно тихоходным, поэтому, лететь до Москвы, нужно было почти полдня. Терять столько времени, понапрасну, было жаль, разумнее было скрасить скуку от длинной дороги тем, что может предложить авиакомпания, и Майкл попросил стюарда принести прайс лист на обслуживание. Оказалось, что все услуги на борту самолета: рестораны, бар, солярий и джакузи, входят в стоимость перелета – платить полагалось только за алкоголь в ресторане, но и алкоголь для него лично тоже был бесплатным.

То что, самолет был почти пустым, оказалось кстати: обслуживающий персонал, изнывал от безделья и сам искал себе работу. Майклу стоило, лишь, осмотрелся по сторонам, как к нему тут же подошла девушка в красивом фартучке, похожая на горничную, и, спросив, чего он желает, проводила его в маленькую сауну, где он долго парился, выгоняя из себя пару футов лишнего веса.

Потом еще Майкл до усталости плавал в бассейне, который представлял из-себя емкость в форме яйца, размером с небольшую комнату.

Как только самолет кренился, вода переливалась по кругу, не меняя своего центра тяжести. На потолке, стенах и полу бассейна изображалось панорама тропической лагуны, так что казалось, что вокруг океан, а в воде плавают тропические рыбки.

Наконец, его пригласили на массажный стол, где две руки, натерли ему кожу чем-то ароматным, накрыли белым покрывалом, и, угостив предварительно кальвадосом, уложили под аппарат с искусственным морским бризом и рассеянным солнцем.

Здесь он сразу заснул, пытаясь заглушить стресс, который не покидал его со вчерашнего дня, и проснулся только через пять часов, от звонка Ричарда:

– Майкл ты все еще летишь? Встретить сам не смогу – за тобой заедет водитель. А еще, хорошая для тебя новость: наши шефы отказались от русских отелей, по соображениям секретности, так что освободились шикарные номера. Номер люкс в Метрополе, теперь твой!

– Спасибо Ричард,– поблагодарил Майкл, который и не представлял, что за номера ждут его в русских отелях. – Сегодня я тебе нужен?

– Ты прилетишь к полуночи, а ночью мы не работаем. Так что, эта ночь твоя: можешь взять себе русскую гейшу.

Что бы ни терять времени, Майкл начал учить русский, по курсу, скачанному из Интернета. Сначала перечитал числительные, потом стал запоминать ходовые фразы по-русски. Самыми трудными для понимания были падежи и склонения. Вряд ли он заполнил за 2 часа больше 50 слов и фраз, но для первого дня этого было достаточно.

Самолет теперь летел над Россией, и Майкл хотел увидеть землю из иллюминатора, но было слишком высоко, к тому же, начинало темнеть, оттого русских городов было не различить.

Признаки большого города появились перед посадкой, когда самолет начал спускаться по глиссаде: справа неожиданно вспыхнуло море огней –там горела иллюминация. Тут были и огни улицы, прочерченные фарами движущихся машин, и вертикальные панно небоскребов, которые игрой своих затемненных и подсвеченных окон пытались сказать какие–то слова на чужом языке, и цветные всполохи рекламы на фасадах зданий. Все здесь бурлило, двигалось и сверкало, потом оказалось сзади, а впереди высветилась широкая полоса аэродрома.

Самолет мягко присел на нее, пробежал пару миль и встал, сделав перед этим пару реверансов – разворотов. Подруливать к зданию аэропорта лайнер не захотел.

Его охрана, построившись по обе стороны трапа, первым делом освободила самолет от пассажиров, посадив всех в дежурный автобус, и через пять минут Майкл выходил через зеленый коридор из зоны таможенного контроля. Встречали из этого рейса, видимо, только его: на выходе стоял мужчина с плакатом в руках – «Mike Condor».

Майкл подошел к встречающему и представился заученно по-русски: – Здравствуйте, я Майкл Кондор.

На что мужчина сказал по-английски с акцентом: – Добро пожаловать, можете говорите по-английски. Меня зовут Владимир, я ваш водитель.

Словесного приветствия Владимиру, наверное, было мало, и он, взяв руку Майкла, крепко до боли ее пожал.

Майкл слышал, что все русские в общении не умеют держать дистанцию, так оно и получилось – Владимир, взял у него багаж, проводил к машине и, тронув автомобиль, сразу приступил к расспросам: – Как дела?

– Превосходно! – ответил Майкл, понимая уже, что односложными ответами ему не отделаться.

– Неплохо насладиться свободой без жены? – продолжил Владимир.

– Да какого черта я должен отвечать на такие вопросы постороннему человеку? – подумал Майк, но в разговоре уже начал работать эффект ‘случайного попутчика’, когда чужому рассказываешь больше, чем другу.

– Я не женат, – сказал Майкл, а Владимир этому будто обрадовался.

Достав с заднего сидения пакет с едой, он вытащил из него Биг мак, и начал жевать, держа еду в левой руке, а руль в правой.

– Извини, не успел поесть, спешил в аэропорт, – сказал он, изображая смущение. Остальное содержимое пакета он сунул Майклу: – Ешь, все равно пропадет.

Майкл не привык, есть на ходу, но из приличия он взял один бутерброд.

– Мы как, едем сразу в отель или тебе показать Москву? – спросил Владимир.

– Если можно – в пределах получаса, – попросил Майкл: была уже ночь, но увидеть город ему хотелось.

– Тогда посмотрим Москву с высокого места, – решил Владимир и, сорвавшись с места, ринулся в поток машин. Они быстро миновали пригород и по многоярусной эстакаде влетели в толпу небоскребов, увешанных как елки, горящими рекламными картинками. Высокая скорость и ветерок из приоткрытого оконца бодрили.

– Хочешь выпить? – спросил, вдруг, Владимир, показывая ему бутылку виски.

– Нет, – удивился Майкл, наивно решив, что выпивка предназначена только ему, но виски было рассчитано на всех, и Владимир сам хлебнул из бутылки.

– Да не бойся, нас полиция не остановит. У нас номера волшебные – проходят, как посольские, – объяснил он Майклу, видя, как тот испуганно смотрит на то, как уменьшается уровень спиртного.

На самом деле Майклу было все равно, какие номера у машины – его больше волновал подвыпивший водитель, который гнал на предельной скорости по трассе, однако, видя, насколько непринужденно Владимир, управляется с автомобилем, он вскоре успокоился. А водителю хватало внимания и на дорогу, на разговор, и даже на обязанности экскурсовода. Временами он показывал, на какие–то исторические здания мимо, которых они проезжали.

– Тебя никто больше не встречает? – спросил он через десять минут. – Там сзади джип за нами идет от аэропорта

– Нет, не встречает, – сказал Майкл, а Владимир снова увеличил скорость до предельной и через некоторое время сказал: – Все отстали.

– А, что это за гора справа? – спросил Майкл, показывая на огромное здание, нависающее над всей Москвой: оно само было как небольшой город.

– Это бизнес центр, он высотой почти в километр: в нем офисы большинства крупных компаний, и ваше представительство тоже. Смотри – почти все окна горят,это ваши, что ли, по ночам работают?

Бизнес центр помаячил еще справа, потом остался позади, а машина, проехав еще несколько миль, на набережной.

– Все, приехали. Это Воробьевы горы, – сказал Владимир.

– Да тут не видно ничего примечательного! – заметил Майкл.

– Тут променаж крутых машин и вид на всю Москву.

Они оба вышли из машины, и к парапету, за которым круто опускался к набережной лесистый берег. Внизу в полумраке виднелась широкая речная гладь, за ней арена стадиона, а дальше город с бесчисленными огнями и салютом сразу в нескольких местах.

– Что за праздник сегодня? – спросил Майкл, глядя на салют.

– Понятия не имею, – сказал Владимир, – вообще то, у нас салют каждый день – наверное, корпоративные вечеринки.

Народу на проспекте было полно и все напоминало встречи по интересам: поодаль парковка байкеров, неподалеку, приехавшая на фото сессию свадьба. Где-то неподалеку был танц пол – там гремела музыка, а рядом с ними на тротуаре под музыку прогуливались девушки, стреляя глазами в сторону шикарных авто с мужчинами салоне, рулившими в метре от них по мостовой.

Машины были всякие: и современные, дорогие спортивные, и ретро, чуть ли не девятнадцатого века, и вычурные с прозрачным кузовом, освещенным внутри голубым светом, и капотом, под которым бесшумно работал мотор – произведение дизайнерской мысли.

Похоже, здешний народ на машинах не экономил, а некоторые из автомобилей представляли собой целое состояние.

– Этот парад на девочек рассчитан, – объяснил Владимир.

– Смотри, как они глазками стреляют на машины. А вон там, такие красотки у парапета стоят, закачаешься! Чур, левая моя!

– Господи, неужели и этих людей настигнет катастрофа и Владимира тоже, – ужаснулся мысленно Майкл.

– Владимир, у нас тридцать минут, потом я уезжаю,

– предупредил Майкл, боясь, что Владимир втянет его в ненужные приключения.

– Тогда извини, я бы поел, а то я целый день за рулем,

– попросил Владимир, которому точно не хотелось уходить.

– Ты сам хочешь, чего-нибудь?

– Русской национальной еды, – попросил Майкл, который в любой новой стране, всегда пробовал местную кухню.

По эскалатору они спустились на набережную реки, где располагалось два десятка летних кафе, зашли в плавучий ресторан и заняли столик. Владимир, как знаток местного, сходил к стойке бара, откуда принес сушеную рыбу и пиво в кружке, которую поставил перед Майклом.

– Это что? – спросил Майкл удивленно.

– Русская национальная еда, – объяснил Владимир.

– Эта мертвая, высохшая рыба? – удивился Майкл.

– Да это же вобла! – обиделся Владимир. – Без нее пиво русские не пьют, это как для немцев пиво с сосисками.

Майкл выпил немного пива и съел кусочек рыбы.

– Ну, как?

– Соленая очень, – сказал он. – А что еще можно съесть?

– Сейчас будем заказывать все русские блюда, – сказал Владимир, и заказал: шашлык, борщ, блинчики с икрой, жаренную картошку, соленые грибы, пирожки, клюквенный морс, а как аперитив бутылку водки и бутылку русского бренди.

Для начала им принесли спиртное и жаренное, пахнущее костром мясо.

– Это что – блюдо типа барбекю? – спросил Майкл, показывая на металлические палочки с мясом.

– Сам ты барбекю – это же шашлык! – возмутился Владимир. – Назвать шашлык, блюдом типа барбекю, это все равно, что назвать настоящую статую Аполлона декорацией.

Шашлык оказался очень вкусным, вымоченным в вине и специях, нежным мясом.

– Коньяку хочешь? Настоящий, армянский, – предложил Владимир.

– Тут на бутылке написано бренди, – сказал Майкл.

– Это все по вашей классификации называется бренди, раз уж французы название коньяк запатентовали, а России бренди по качеству, как отличный коньяк: смотри – пять звездочек.

Майкл пригубил, немного коньяка, потом русского супа на крепком мясном бульоне, затем выпечку, грибы и понял

– сейчас он лопнет, нужно было срочно уходить.

– Владимир, нам пора! Сколько мы должны? – спросил он.

– Я уже расплатился, – сказал Владимир, поставив Майкла в полный тупик.

Он повидал в жизни многое, но принимать угощение от своего шофера ему еще не приходилось. Майклу совершенно не хотелось ни от кого зависеть, но у него с собой не было русских денег, и он утешил себя мыслью, что этот долг он, в свое время, вернет.

– Сэр, я могу вас попросить, – обратился к нему вдруг водитель.

– О чем Владимир?

– Я мог бы быть Вашим личным водителем. Вы не могли бы похлопотать за меня?

– Если это зависит от меня, то я исполню твою просьбу. Только, за рулем не будем пить – пусть это будет в последний раз, – сказал Майкл.

– Хорошо шеф, – обрадовался шофер. – А что касается сегодняшнего дня, то я до обеда возил людей с банкета на банкет, и эта бутылка бренди в машине подарок от пассажира.

Они с Владимиром вышли из ресторана, поднялись, наконец, на набережную и прошли мимо женского ручейка.

– Шеф, может быть, познакомимся с кем-нибудь из девочек? Это не проститутки! – напомнил водитель.

Майклу и вправду хотелось подойти к одной из девушек, и поговорить с ней, и дело было не в сексе: ему не хотелось сегодня оставаться одному. Вот только признаться себе в этом он не мог, понимая, что это признак слабости.

– Уже поздно! – сказал Майкл

– Ричард говорил, что Вам забронировали номер в Метрополе, – напомнил Владимир.

– Тогда поехали! – распорядился Майкл, которому даже начал нравиться такой стиль отношений – жизнь авантюриста и гуляки. Эх, если бы не это ужасное 11 сентября. …

Машина рванула с места, оставляя позади толпу веселого народа, пролетела через Каменный мост и вырулила на Красную площадь. Майкл узнал это место – слева был Кремль, и собор Василия блаженного, памятник отмеченный ЮНЕСКО, удивительно красивый на фоне ночи, в желтом искусственном освежении, создающем контраст и объем.

А старинные постройки Кремля из красного кирпича и белого камня, брусчатка на Красной площади оказались точно такими же величественными, как в вечерних выпусках новостей, передаваемых из России, вместе с биржевыми сводками на стоимость нефти на Московской бирже.

Они проехали еще несколько переулков, и остановись на площади перед входом в отель. Из хрустальных дверей по знаку швейцара его вышел встречать администратор и двое носильщиков. Здесь же в дверях всех встречали двое мужчин в черных костюмах и темных очках. Они ни о чем не спрашивали и не приближались ближе пяти ярдов, но вели себя, совсем по–хозяйски, и Майкл решил, что это охрана отеля.

– Мистер Кондор, мы Вас давно ждем. Нам уже звонили из вашего представительства, – сказал администратор.

– Это Ричард постарался, – решил Майкл.

– Как там погода в Нью-Йорке? – продолжал администратор.

– Безоблачно, – сказал Майкл.

– Вас не затруднит зарегистрироваться? – попросил администратор.

Пришлось заполнить карточку гостя. А еще Майкл показал свой заграничный паспорт, заявил о цели своего приезда, сказав, что она деловая, расписался в бумагах, и отправился осматривать свой номер на пятом этаже, провожаемый своей свитой.

– Наверное, приготовились встречать министра, и не догадываются, что я по статусу ниже, – решил Майкл

– Мистер Кондор, вот Ваши люкс апартаменты: они только на один уровень ниже по классу, чем президентские, – начал рассказывать с гордостью про его номер администратор, словно делал ревизию.

– Площадь 85 м, королевская кровать, комнаты смотрят на Манеж и площадь Революции. В планировке: две гостиные и спальня, с антикварной мебелью, столы из уральских самоцветов, старинные шкафы-горки с фарфоровыми вставками, диваны и кресла с барочной резьбой, а также антикварные вазы, каминные часы, канделябры и старинные картины.

Администратор, видно, еще долго намеревался рассказать о достоинствах отеля, но Майкл будто случайно, зевнул пару раз, тогда служащий, пожелав ему спокойной ночи, оставил Майкла одного среди роскошного антиквариата.

– Ну вот, не хватало еще жить в музее. Теперь осталось ничего не разбить, – подумал Майкл, оставшись в номере один. Метрополь, действительно был достоин своих пяти звезд, во всяком случае, по внутреннему убранству. Майкл даже вышел в коридор, что бы еще раз посмотреть на картины, висевшие там, и хотя не был знатоком живописи, поверил, что Репин и Айвазовский здесь в подлинниках.

В коридоре возле его номера прохаживались все те же двое в черных костюмах и очках, но Майкл решил не обращать внимания на персонал – он уже примеривался к огромной постели.

Улегшись на нее, Майкл включил телевизор, что бы посмотреть какой-нибудь новостной канал, но их него упорно вылезали полуголые девицы, рекламирующие номер своего телефона: в сети отеля гулял спам.

Жаловаться системному администратору и разбираться не хотелось, и Майкл улегся под одеяло, в надежде заснуть, но сон все не приходил, из–за того, что организм привык жить по часам западного полушария, а в Нью–Йорке сейчас было всего лишь восемь утра.

Жаль, что он мало выпил русского коньяка. Пришлось принять пару таблеток снотворного, потом Майкл позвонил дежурному по отелю, с просьбой разбудить его в девять утра по московскому времени, и вскоре заснул.

Глава 15. День второй

Утром за ним заехал Владимир, что бы отвезти к зданию бизнес центра, огромному, как гора. Майкл поднялся в лифте на нужный этаж, и девушка офис-менеджер проводила его в кабинет Ричарда Хиса.

Ричард бросился навстречу, и они обнялись: – Привет дружище, куда ты делся там в Вашингтоне?

– Потом расскажу.

– А у нас столько всего случилось! Мы тебя в тот день искали – была общая тревога. Всех служащих собрали и предложили лететь в Россию; разрешено было даже взять с собой близких родственников из Вашингтона.

В общем, в течение дня, всех кого нашли, посадили в автобусы и в аэропорт, а на следующий день мы уже были в Москве. По прилете сообщили, что ожидается падение метеора и огромное цунами.

– Все были в панике?

– Никто еще не понял, масштабов бедствия. Для многих это выглядит как приключение.

– Ричард, а как же мое задание, ведь я должен передать русским … – начал напоминать Майкл, но Хиз испуганно оглянулся на входную дверь и прижал палец к губам.

– Через десять минут совещание, пойдем пока, поговорим в коридоре, – сказал он шепотом.

Они вышли в коридор, и Ричард начал разговор, но говорил он тихо и замолкал совсем, когда в коридоре появлялись люди.

– Раз ты так говоришь о встрече с русскими, значит, к тебе еще не обращались: возможно, обойдутся без тебя, ведь контакты с могут быть задублированы, – сказал он полушепотом.

– В любом случае не волнуйся – если будет нужно, раздастся звонок в твоем телефоне, и приятный голос скажет: Алло Майкл! Говорит диспетчер, сделай кое-что для нас. Или же к тебе подойдет незнакомый человек, назовет пароль и попросит пройти с ним.

Майк, поверь, если бы я знал больше, то тебе сказал бы. Но я тоже не знаю многого, да и лишнего знать не хочу.

– Ричард, а правительство не знает о наших планах? – спросил Майкл.

– Скорее делает вид, что не знает.

– И никто не арестован?

– А зачем? Те люди, которых мы хотим эвакуировать, тоже пригодятся президенту, в качестве верноподданных граждан. А пока, между нами молчаливое соглашение: правительства не трогает нас, а мы не агитируем против него, с ним не соперничаем. Есть такой принцип: не буди спящую собаку, и она тебя не укусит.

– Значит, для нас никакой опасности нет?

– В группе риска, я думаю, те, кто уж совсем лезет на рожон, и действуют через голову правительства с зарубежьем. Или слишком много знают.

– Такие, как я, – подумал Майкл и спросил: – А мы с тобой?

– У тебя на руках, наверное, свежие карты с данными о катастрофе, если наши спецслужбы узнают об этом, они попытаются пресечь утечку.

С другой стороны, спецслужбы большинства стран, крупных монополии, да и просто богатые миро сего, отдали бы любые деньги, что бы узнать о судьбе своих богатств. Так что, надеюсь, про тебя никто не узнает.

А что бы, случайная фраза нас с тобой не похоронила, не будем больше болтать в коридоре, ведь даже у стен могут быть уши.

– За мной следят, какие-то люди, – признался Майкл, вспомнив двоих из отеля, которые торчали возле его номера.

– Они делают это открыто? – переспросил Ричард.

– Да, стоят всегда в нескольких ярдах. И в отеле и на улице.

– Это русская ФСБ. Они охраняют тебя, а заодно следят.

– Они мне надоели! – признался Майкл.

– Можно заявить русским протест, и они снимут охрану. Но я тебе делать этого не советую. Пока они рядом, тебя никто не тронет.

– Ричард, а могу я тебя спросить: улетать с Земли обязательно?

– Решай сам: на тебя забронировано три места, а космодромы в полной готовности: они есть и в Америке и России – с русскими у нас соглашение по обмену. Если до 10 сентября ты решишься лететь, сообщи диспетчеру и тобой займется служба эвакуации.

– А как решил ты? – спросил Майкл.

– Майкл, у меня сестренка маленькая, и ее в космос не потащишь, поэтому я рискну остаться. К тому же, по последним данным, главный удар придется на Атлантику, а Москва, от побережья океана далеко и волны цунами здесь не так страшны. Если в России и грохнется несколько камней, то в Москве полно бомбоубежищ: тут, глубоко под землей, лежит целый город, построенный еще СССР на случай ядерной войны.

– Ричард, я решил вызвать в Россию свою мать. Мы тоже останемся в Москве, – сообщил Майкл.

– Отлично. Пусть только прилетает быстрее: если будет задержка с регулярными рейсами, то мы через Тони устроим ей место в самолете вне расписания.

– Ричард, а могу я узнать еще: этот номер в отеле, он мой надолго? – спросил Майкл.

– Живи в свое удовольствие, пока про него не вспомнят: я специально тебя там поселил. А сейчас подключайся к работе: через десять минут в конференц-зале будет встреча с русскими. Хотим получить у них отчет по Вьюкосу.

– Что, покупаем компанию? – поинтересовался Майкл.

– Покупаем пакет акций, что бы у нас стало 25%. Но и до этого далеко – русское правительство, должно одобрить сделку; а пока мы, как акционеры, требуем полный отчет по активам компании.

– Ричард, да разве нам сейчас до торговли? – переспросил Майкл.

Хис задумался, но ненадолго: – Майк, в таком положении каждая страна выплывает, как может. Я и сам не знаю, что будет со мной через пару дней, но хочу, что бы Америка сохранила, свою мощь. И деньги тут не в счет, ведь они могут обесцениться, а энергоносители будут в цене всегда. Возможно, и выживут лишь страны, владеющие газом и нефтью. А пока, если других вопросов у тебя нет – пойдем, я представлю тебя начальнику русского отдела.

Они зашли в конференц-зал, и Ричард подвел Майкла к невысокому, лысоватому, чисто выбритому, служаке лет 50, в синем старомодном, сшитом идеально по фигуре костюме:

– Познакомься, это Майер Хидинг, твой прямой начальник.

Майер Хидинг был, похоже, из тех классных специалистов, которые отлично знали свою предметную область, но в себе так уверены не были.

Это было заметно по лицу, которое краснело у него от волнения, каждый раз, когда Майер обращался к очередному собеседнику.

– Майкл, мне очень приятно, – начал трясти руку Кондора порозовевший Хидинг. – Хочу подтвердить свою лояльность Высшему совету Избранных и президенту Америки.

Потом, улучив момент, зашептал Майклу почти на ухо: – Майк! Если, что не так – обращайся сразу ко мне. Вместе мы можем контролировать все русское направление.

– Хорошо, Мистер Хиддинг, будем сотрудничать, – согласился Майкл.

– Мистер Сноу говорил тебе, что нас всех ожидает, ведь тебе, как Избранному, должны были сообщить? – спросил Хиддинг.

– Что именно сообщить? – переспросил Майкл, изображая из себя идиота.

А Хиддинг посмотрел недоверчиво: – Если не знаешь, то скоро скажут.

Ты решил, где будешь жить?

– Возьму кредит и куплю дом.

– Не затягивай – ты должен сделать все за три дня. А сейчас скажи: есть ли у тебя ко мне личные просьбы?

– Мистер Хидинг, можно закрепить за мной водителя Владимира? – попросил Майкл.

– Майкл, машин не хватает, – поморщился Майер, – личные водители есть только у топ менеджеров, а остальные просто берут свободную машину. Ну, да ладно, тебе, как Избранному, так и быть, я даю персональную – бери и пользуйся.

Он помолчал немного и спросил совершенно не в тему: – Майкл, ты пробовал местную кухню?

– Она вкусная, но ее слишком много, – признался Майкл.

– Вот–вот, – Майер неожиданно икнул, покраснел и посоветовал печально: – У русских за вечер может быть дюжина перемен блюд, они заставляют, есть, а говорят, что это хлебосольство. Майк, это шантаж, ты должендержаться!

А Майкл, вспомнил водителя, который пичкал его вчера воблой, шашлыками, пончиками, борщом и все это без всякого разбора, огромными порциями и вперемешку с алкоголем. Если все русские такие обжоры, то должны быть толстыми. Наверное, и он станет толстым, пожив в России. Хотя Володя, толстым все же не был.

– Ну вот, они опять идут! – зашептал Майер, а в двери конференц-зала вошли русские, активные и веселые, а среди них красивая девушка, лет двадцати пяти, но и она толстой не была, а выглядела напротив очень изящно.

– Чья-то секретарша, – подумал Майкл. – И где это начальники, берут таких красивых женщин.

– Внимание, меня зовут Наталья Воронцова. Я пресс секретарь, Вьюкоса, – сказала русская на хорошем английском, дождавшись, когда стихнут голоса, и все обратят на нее внимание: – У меня есть сообщение: в пятницу в бизнес центре состоятся торжества, по поводу юбилея компании. Мы приглашаем на вечер всех сотрудников министерства энергетики США. Сейчас я раздам пригласительные билеты и подарки от нашей фирмы – мобильные телефоны.

Она двинулась, не спеша, будто Золушка на балу, среди потерянных, лишенных счастья иметь собственную королеву мужчин, раздавая по пути, пластиковые пакеты с подарками из нарядной цветочной корзинки:

– Клин Иствуд, это Вам от компании Вьюкос.

– Майер Хидинг! Это Вам!

– Смотри, первый раз вижу, это что – серебряный гравированный корпус? Тут картинки со сценами русской охоты, – удивленно зашептал на ухо Майку Хидинг.

– Мистер Кондор? – подошла Воронцова теперь к Майку, глядя ему в глаза.

– Что она спрашивает? – мелькнуло у Майкла в голове: он остолбенело, смотрел на пресс секретаря.

– Мистер, как вы себя чувствуете? – спросила Воронцова.

– Вы Майкл Кондор? – повторила она строго, так строго она ни с кем еще не говорила.

– Да! – ответил он. – А вы та самая Воронцова?

Он сказал так, что бы задержать ее взгляд – зеленые глаза, пушистые ресницы.

– Это вам, – сказала она, передавая ему пакет, и он тут же уронил свой подарок, а когда наклонился за ним, оказался лицо к лицу с Воронцовой – вместе они поднимали упавший пакет. Ее мягкие волосы, коснулись щеки Майкла и словно обожгли огнем ему лицо, а красивые губы притягивали как магнит.

Майкл слышал, что человеку достаточно семи секунд, для того, что бы понять, нравится ли ему субъект противоположенного пола. В этот раз ему понадобился один миг – Воронцова, ему точно понравилась.

– Мистер, прекратите отнимать у меня пакет, – сказала она.

– Это же мой подарок! – возразил Майкл.

– Ну и берите его тогда, – разрешила она. – Там, в памяти мобильного, номера всех служб нашей компании и всех ключевых менеджеров

– А телефона пресс службы там нет? – спросил Майкл.

– Конечно же, есть, – ответила Воронцова, а щечки у нее покраснели, наверное, из–за вынужденного поклона.

– Насчет этих телефонов она сказала только мне, – подумал вдруг Майкл.

– Хорошо звучит, – сказал Хидинг, проигрывая мелодию звонка на телефоне.

– Да, голос у нее мелодичный, – подтвердил Майкл, пряча свой телефон.

– Мистер Кондор, мы приглашаем Вас в пятницу на торжества,

– напомнила Воронцова. – Не опаздывайте!

Она говорила так, будто приглашение касалось только его.

А в зал, тем временем, вошли русские и американские боссы: Тони Сноу, несколько русских из правления Вьюкоса и Минпромэнерго, а с ними охранник с дипломатом, пристегнутым стальной цепочкой к его руке.

– Минуту внимания. Надеюсь что, все, кого нет в списках, покинули помещение: сейчас прервется телефонная связь, – объявил председатель собрания.

Он нажал кнопку на пульте и в зале зажегся искусственный свет, а в окнах помещения опустились металлические шторы, издаивающие едва слышное потрескивание – это пламенный разряд гасил радиоволны, исключая прослушивание переговоров извне.

Охранник открыл дипломат и достал из него, как бесценный алмаз, кристалл памяти, который тут же вставил в считывающее устройство.

– Здесь у нас база данных по активам Вьюкоса, – сказал русский босс.

– Копия базы будет передана американской стороне. А сейчас, я вкратце, перечислю основные месторождения, где ведется разработка.

Он перечислил месторождения, их дебит, количество буровых скважин, пропускную способность трубопроводов во Владивосток и Шанхай.

Все это Майкл читал уже в отчетах и графиках несколько дней назад, когда знакомился с информацией.

– Каковы запасы месторождения Штокмановское-2, его стоимость?

– Запасы – двести триллионов кубических метров, стоимость сегодня не обсуждается.

– У кого-нибудь есть вопросы?

– Какова котировка акций Вьюкоса на Московской бирже была вчера в момент закрытия торгов? – спросил кто-то из Американцев.

– Вчера акции компании на торги не выставлялись.

– Какой пакет акций компания может предложить на продажу?

Слово взял русский чиновник: – Господа, мы выходим за тему сегодняшней встречи. Если вопросов больше нет – предлагаю разойтись.

Русские ушли, а к микрофону, вышел руководитель службы безопасности Американской стороны:

– Леди и джентльмены! Прошу сдать телефоны, подаренные вам, для проверки их на предмет обнаружения подслушивающих устройств. Они будут вам возвращены через несколько дней.

Сотрудник службы безопасности с корзинкой обошел весь зал, собирая урожай мобильных телефонов, и вышел из зала, оставив на руках открытки–приглашения.

– Смысла нет в такой проверке, – сказал Майкл Хидингу. – Если даже поймают все вирусы, то программу мобильника легко поменять снова через сеть, во время его работы: тогда он опять будет прослушиваться.

– Потому нам и предписано – не разговаривать на служебные темы вне американской зоны бизнес центра, тем более, по сотовым телефонам, – напомнил Хидинг.

А в президиум быстро прошел Тони Сноу:

– Внимание! Всем менеджерам срочная работа – вы должны сверить данные русских, с тем, что лежит в наших базах. Каждый проверяет ту часть, за которую отвечает. Хидинг и Кондор проверяют итоги и догладывают мне.

Все принялись за работу, менеджеры сверили свои отчеты, и покинули конференц-зал, теперь в помещении остались Кондор, Хидинг и Тони.

– Ну что, общий отчет готов? – спросил Тони.

– Активы у русских только увеличились, – доложил Хиддинг.

– Великолепно! – потирал Тони руки, всем видом напоминая охотничью собаку, принявшую стойку. – У нас есть еще три дня на покупку русских активов. Есть правда осложнения: русские не хотят больше продавать свои ресурсы за банкноты.

– За что же, тогда? – спросил Кондор.

– За золото. Ну, ничего, завтра мы возьмем их за задницу: в Мурманск прибыл корабль с золотыми слитками прямиком из Форт-Нокс.

– Сэр. Я думал, что деньги никогда не покидают своих хранилищ, в банках, а просто меняют хозяев, – рискнул спросить Майкл.

– Тут особый случай – русские непременно хотят получить за нефть и газ золотом в своем порту. Теперь 2 тысячи тонн золота станут русскими, но мы взамен получим акции и концессию на разработку месторождения газа.

– Сколько же золота еще надо на русские контракты? У нас столько есть? – не сдержался Майкл.

– Столько нет, поэтому нужно напрячься. Теперь наша главная сделка компания Вьюкос. Покупаем ее акции, сколько сможем. Слушайте меня оба – мне нужна вся информация про русских: кто из них блокирует сделку, каковы решения правления компании и позиция русских чиновников. Здесь помогут протоколы совещаний правления или хотя бы устная информация о позиции каждого члена правления.

– Как же получить такую информацию?

– За деньги, конечно же. Тут может помочь и знакомство с топ менеджером, и контакт с его секретаршей. Дарите подарки, обещайте работу в нашем Министерстве, а как дойдет дело до денег, называйте мне любую сумму, и вы ее получите. Теперь ваша главная цель контакты с русскими

– Мистер Сноу, а как же рабочий график в отделе? – спросил Майкл.

– Собирайтесь на конкретные деловые встречи. Если нет работы – не дергайте людей. А это Вам на представительские расходы.

Тони Сноу выдал обоим толстые конверты с деньгами и вышел.

– Ну и что мы будем теперь делать с приказом Сноу? – спросил Майкл у Хидинга.

– Давай, пока, выполнять распоряжение – я встречусь с русскими, которых знаю, а ты знакомься с их секретаршами, раз ты молодой и интересный. Кстати, как тебе начальница их пресс службы, госпожа Воронцова?

– Почему он спросил, наверное, что-то заметил? – подумал Майкл, но Хидинг смотрел на него бесхитростными глазами.

– А где у русских офис? – спросил Майкл.

– Их главный офис на несколько этажей выше. Работают они до шести вечера, кстати, – посмотрел Хидинг на часы, – в это время у русских обед и можно пообщаться с ними в неформальной обстановке.

– Спасибо за информацию, я пошел, – сказал Майкл.

– Иди, иди! И оторвись сегодня за нас стариков.

– Нужно накормить Владимира, к тому же он будет переводить, – решил Майкл, понимая, что это скорее повод, чтобы не идти в чужую фирму одному и позвонил шоферу: – Владимир, ты знаешь, где офис Вьюкоса?

– Да, на сто восьмидесятом этаже.

– Тогда, поднимайся быстро на сто восьмидесятый.

– Есть шеф! – сказал Владимир.

– Прекрасно, теперь и я для кого-то стал шефом, – отметил Майкл, поднимаясь на два этажа выше. Через пару минут в лифте приехал Владимир, и они вдвоем вошли ресторан к русским.

– Мне нужно найти девушку в ресторане. Ее зовут Наталья Воронцова, – объяснил Майкл водителю.

– Сейчас сделаем. Какая она? – спросил Владимир.

– Красивая. Ее фамилия Воронцова.

– Тут много красивых, – заметил Владимир. В зале действительно было много красивых девушек.

– Очень красивая! – уточнил Майкл.

– Ну, если очень красивая, то с ней должна быть некрасивая подружка, – заметил Владимир, осматривая зал, потом спросил у кого их русских про Воронцову. Ему показали на столик в другом конце зала – там сидела Наталья за столиком вместе с другой девушкой. Та действительно была некрасивой – рыжая, веснушчатая, нескладная, похожая больше на ребенка.

Майкл приблизился к девушкам и сказал: – Здравствуйте.

Это было, одно из немногих слов, которые он знал по-русски.

– Нау. Do you speak Russian? – переспросила Воронцова.

– Знаю несколько слов, – признался Майкл,

– Давайте говорить по-английски, – предложила Наталья.

– А можно подсесть за ваш столик? – попросился Майкл.

– У вас ко мне дело или вы хотите попробовать русскую кухню? – спросила она.

– Мы зашли пообедать, – сказал Майкл, показывая на голодного Владимира.

– Обед здесь дают бесплатно для сотрудников компании и наших гостей, так что, если вас спросят – скажите, что вы мои гости. А чтобы не ждать, официанта, можете взять себе еду сами: тут шведский стол.

Они с Владимиром взяли себе поесть, и Майкл подсел к Воронцовой, а Владимир скромно приютился за соседним столом, где ему с трудом хватило места для тарелок и чашек.

– Вас ведь, кажется, зовут Майкл Кондор? – спросила Наталья, и он кивнул головой.

– А вас Воронцова? – спросил он в свою очередь.

– Да, Наталья Воронцова, а это Марина, – показала Наталья на свою рыжую соседку.

– Приятного аппетита! – сказала Марина.

Майкл съел несколько кусочков обеда и больше не стал, что бы выглядеть вечно жующим и пьющим.

– Я слышала, что вы будете завтра назначены заместителем начальника русского отдела вашего министерства, – сообщила Наталья.

– Разве? – удивился Майкл. – Впервые об этом слышу.

– Вы кажется из Нью-Йорка? Как вам нравится Москва?

– Я видел только центр. Красная площадь мне нравится! Наталья, а что вы русские делаете в свободное время?

– Я например, сегодня иду домой.

– Леди, а не могли бы вы показать мне Москву?

– Мистер Кондор, если Вам нужен экскурсовод и переводчица, я могу позвонить в отдел переводчиков, и Вам выделят человека.

– Наталью, с вами прогуляться было бы не только познавательно, но и интересно. А вечером, мы могли бы посидеть в ресторане!

– Мне надоели рестораны. Предпочитаю, посидеть дома одна, что-нибудь почитать.

– А если мы встретимся завтра? – спросил Майкл.

– Не могу обещать – вообще-то я занятая женщина.

– Мне хотелось бы надеяться!

– До свидания, мистер Кондор, – сказала Воронцова сухо.

Они с подружкой встали и направились к выходу, переговариваясь по-русски. Судя по взглядам ее подружки, разговор шел о нем.

– Володя, ты не слышал, о чем говорили девушки? – спросил Майкл.

– Да, слышал. Вот та рыжая сказала, что ты интересный парень. А та красивая, ответила, что ты слишком рафинированный. И, наверное, любишь ходить с мамой под ручку… Шеф, не теряйте время на офисных дам – мороки много. У меня есть пара девчонок на примете.

Итак, разговор с Натальей ни к чему не привел, и если бы Майклу было 17, он бы отчаялся. Однако, будучи умудренным мужчиной, он уже знал, что, новое знакомство не начинается так быстро. Нужно было, время, что бы оценить друг друга. Жаль, что этого времени почти не осталось. Жалко было и сегодняшнего вечера, который пропадал зря.

– Володя, ты сегодня не спешишь домой? – попросил он Владимира.

– Как скажите шеф.

– Подожди меня до шести вечера в комнате отдыха, а вечером мы посмотрим Москву.

Глава 16. Прогулка по Москве

Майкл вернулся в свой офис, где Майер объявил ему о назначении на должность заместителя начальника отдела. В конференц-зале срочно собрали короткое собрание и Майкла представили сотрудникам. Людей было неожиданно много – весь зал был забит до отказа.

Майкл немного рассказал о себе, Хидинг сделал несколько коротких сообщений и всех распустили по рабочим местам.

Прежде чем идти в свой новый кабинет, Майкл начал знакомиться с сотрудниками, с кем, конечно, успел, обратив внимание, на подчеркнутое почтение к своей персоне, которое появилось вдруг. Потом он навел контакты с системным администратором, осмотрел серверный центр, обошел этаж и узнал, где расположены ресторан, бар и спам центр.

А еще, постоял в курилке и, подслушав разговоры, узнал: коллег волнуют, в основном, две проблемы. Первая – поручения Хидинга, который требовал срочно завершить русские контракты, вторая – обустройство людей в России.

Затем Майкл вернулся на рабочее место. В кабинет к нему заглянул Майер, и спросил: – Майкл, ты еще на работе? Всех дел не переделаешь, иди домой, на сегодня мы закончили!

– До свидания, Майер! – попрощался Кондор. Затем он вызвал водителя в свой кабинет. Владимир зашел в комнату, когда Майкл начал собирать бумаги на столе, перед тем, как покинуть офис. Вновь зазвонил телефон, и Майкл снял трубку.

– Мистер Кондор? – говорил незнакомый голос.

– Да! – ответил Майкл.

– С тобой говорит Ален Манн, менеджер агентства 'Бастион свободы’. Ты обещал встретиться сегодня со мной по поводу приобретения недвижимости.

– Как некстати! – подумал Майкл: он совсем забыл про эту встречу, а с менеджером ему встречаться сегодня не хотелось.

– Ален, я не готов сегодня: понятия не имею, что тут русские строят и продают, – сказал он, в надежде, что менеджер отстанет.

– Я покажу тебе русские дома недалеко от Москвы. Это займет пару часов, – предложил Ален. – Ты на машине?

– Да, – сказал Майкл.

– Тогда я не буду брать свою. Дай телефон водителю – я объясню, где меня забрать.

Пришлось передать трубку водителю, и Ален объяснил тому дорогу.

Майкл с шофером спустились к машине, и промчались через пол Москвы, Владимир вырулил к обочине, и на тротуаре Майкл увидел человека в легком дорогом костюме, с сумкой для ноутбука – по-видимому, это был Ален. Он поздоровался, сел в машину, и спросил Майкла: – Тебе показать самые престижные дома?

– Для начала, да, – попросил Майкл.

– Тогда едем на Рублевку! – скомандовал Ален водителю.

Тот тронул с места, и машина, вскоре, выскочила на Рублевское шоссе, где меж высоких сосен, тут и там, стояли дома, похожие на маленькие замки, некоторые безвкусные, отлитые из бетона, но многие настоящие произведения искусства.

На железных воротах одного их домов висел золотой паук, не меньше ярда в длину, ограда другого была выполнена целиком из кованой стали с растительным орнаментом.

Ни один из домов не повторял по своему облику другой, да и прислуга этих замков, была подобрана с претензией на оригинальность: в одном из дворов хозяйничали девушки филиппинки, в коротких голубых платьицах и в белых фартуках. В других домах, садовниками и слугами были, то негры в набедренных повязках, то китайцы в старинной национальной одежде – шелковых цветастых куртках и штанах. Похоже, во всем районе жили состоятельные люди.

– Ну вот, мистер Кондор. Таков он русский стиль – смесь снобизма с дороговизной. Тут самые дорогие дома, но чем дальше, тем дешевле, – сказал Ален.

– За сколько можно купить этот дом? – спросил Майкл, увидев за забором большой особняк в стиле шале, с территорией напоминающей парк.

На воротах висело плакат «Sale» и номер телефона. Здесь же была схема участка, к которой прилагались фотографии с гостевым домиком, садом, бассейном.

– Здесь участок на целый 5 гектаров – думаю, миллионов за 50, – оценил Ален домовладение.

– У меня только 30! – расстроился Майкл. – В Америке этого хватило бы. Откуда такие цены?

– Свободной земли возле Москвы нет – она застроена километров на сто вокруг. А еще цены выросли из-за иммигрантов: в этом году их невероятно много.

– Ален, а если мне просто купить кусок земли с лесом и под строительство? Сколько я получу за мои 30 миллионов?

– С лесом, мистер Кондор, еще сложнее – лесные массивы берут русские под родовые усадьбы. Таких богатых русских тысячи и с ними не потягаешься.

– И на что я могу рассчитывать?

– Можно рассчитывать на участок в 50 акров, милях в сорока от Москвы. Возможно, там будет маленький пруд, несколько сосен, берез и неплохой коттедж.

– Спасибо и на этом, – сказал Майкл.

– Потом благодарить будешь, – сказал Ален. – Посмотри вечером электронную почту – я пришлют тебе дюжины две вариантов. Только учти – мы должны закончить сделку за 3 дня. И не забудь, что на твое имя оформят еще несколько участков под сельхоз угодья: все они будут в твоем доверительном управлении.

– Зачем так сложно, – почему правительство не может напрямую купить землю?

– В Минфине нет такой статьи расходов. А твоя сделка законна – земля покупается по программе освоения новых территорий.

– Хотел бы видеть, что покупаю!

– Мы рекомендуем в Восточной Европе под животноводческие проекты: либо участки в Latvia и Lithuania – это южная Прибалтика, либо для земледелия наши новые колонии на Ukraine – там, кстати, чудесные чернозёмы до ярда толщиной, лучшие на континенте..

– Сэр, а эта собственность гарантирована – ее не конфискуют местные?

– не выдержал Макл.

– Ты о чем? – скривился пренебрежительно Ален – Прибалтика по решению ООН под нашей опекой из-за убыли населения. А в Ukraine наших колонистов уже 17 миллионов – это больше, чем коренных жителей, и у всех свое ранчо. Мы поделили там землю на кластеры в 50 квадратных миль каждый, если какие-то проблемы, зачищается сразу весь кластер.

– Ален! Я доверяю вам во всем. – Пожаловался Майкл. Но у меня просто не будет времени на частые встречи. Давайте, я подпишу генеральную доверенность, а остальное вы сделаете сами.

– Это верное решение, – сказал Ален. Он открыл папку, достал оттуда подготовленные заранее бумаги, а Майкл подписал доверенность.

– Может быть, на сегодня мы закончим, и я отвезу Вас в Москву.

– предложил Майкл

– Одну минуту, – Ален позвонил по телефону с плаката о продаже дома, что-то выяснил и сказал:

– Кондор, я не был бы профессионалом, если бы не попытался сторговаться. Хозяин будет через пару часов, и я его дождусь. Если выйдет – пошлю тебе видео с видами комнат. А сейчас, не жди меня – я вызову свою машину.

Ален вышел из машины и направился к коттеджу, с объявлением о продаже, где его уже встречал слуга, а Майкл остался наедине с водителем.

– Куда поедем? – спросил Владимир.

– На работу уже поздно, а в отель рано, – подумал Майкл и спросил шофера: – А куда бы ты пошел, если бы в кармане было полно денег?

– Если бы я был богат, как Гарун-Аль-Рашид, халиф Багдада, то я бы, как и он, пошел бы по ночному городу в поисках приключений и подлинных человеческих чувств.

– Владимир, а пошли действительно по вечерним улицам – посмотрим город и людей. А потом поужинаем, – предложил Майкл, подумав, что ему нужно привыкать быть русским.

– Поехали на Арбат, если хотите взглянуть на русских, – предложил Владимир: центр города, как зона прибоя здесь выбрасывает на берег все, что есть в человеческом море. Можно просто стоять и смотреть на всех, кто проходит мимо, тут и нищие, и богатеи, студентки, дамы из света и проститутки. Все эти люди вместе и есть нация.

– У нас в стране, среди американок, проституток нет, этим занимаются приезжие, – сказал Майкл.

– Ты что, документы у них проверял? – не поверил Владимир.

Документы Майкл действительно не проверял, да и с проститутками не общался. Как-то, перед чьей-то свадьбой, еще в Университете, был мальчишник, куда пригласили девочек без комплексов, но то были, кажется, студентки колледжа.

– Приехали, – сказал Владимир, через какое-то время, – вот ресторан Прага, а дальше пешеходная зона, называется 'Новый Арбат’. Дальше можно только пешком.

Они с Владимиром оставили машину, и пошли по улице, состоящей из нескольких высоких зданий, накрытых сверху пластиковым куполом. Купол не мешал солнцу, тянуть свои лучи до тротуара, и мелькать в витринах магазинов и в оконных стеклах.

– Если ты хотел девушек, то вот они, видишь массажные салоны – показал Владимир на правую сторону улицы, где на высоте двух ступенек за небольшими витринами-окнами призывно стояли, сидели, и пили кофе несколько красивых девушек, в легкой одежде, некоторые даже в бикини.

– Проститутки что то ли? – переспросил Майкл.

– Не знаю, не проверял. Вообще-то написано «Массажный салон»

– И дают они каждому? – укоризненно сказал Майкл.

– Тебе они точно не откажут, – ответил Владимир, для которого тема разговора была явно неприятной, по патриотическим причинам.

Одна из девушек, изящная, как кукла, в легкомысленном боди и в короткой юбке, совсем молоденькая, поманила Майкла к себе пальчиком, но он отвернулся, не в силах преодолеть неудовольствие, которую испытывал всегда от предметов и мест общего пользования.

– Это, что как в Копенгагене – улица красных фонарей? – спросил он.

– Да в вашей Европе вообще этого добра целые кварталов. А тут только несколько девушек и то на стекле написано, что продается массаж, – начал оправдываться Владимир. – Да и цены, смотри, какие: так дорого, что никто не берет.

– У Вас, русских все, что не спросишь, больше, выше или длиннее.

– Я тоже считаю, что нормальный мужик за любовь платить не должен. Это больше на больных людей или пресыщенных богатеев. А вообще-то, здесь больше иностранцев: вот прислушайся, на каком языке говорят! – предложил Владимир.

Майкл вслушался в речь окружающих: говорили больше по-английски, по-немецки и на скандинавских диалектах.

– Ну, ты слышал? Здесь иностранцев больше русских: англичане, французы, немцы. А вообще в Москве четверть населения – приезжие из Европы.

– И что они тут делают?

– Как что? Живут, работают. Тут ведь филиалы всех ведущих компаний мира, здесь вертятся большие деньги. А еще больше беженцев: народ уезжает из Европы из-за религии, ведь христианская больше не первая по значению в Европе. В Париже даже рождество на фирме не встретишь в свое удовольствие – по закону, нужно испрашивать разрешение других конфессий. А когда поздравляют по телевизору, говорят не «С рождеством», а с «С праздником».

– А ты верующий? – спросил Майкл.

– Я нет, поэтому мне не обидно, а просто смешно.

– Кстати, косяки не куришь? – спросил Владимир.

– Какие косяки? – Ну, наркотики.

– Вообще не курю.

– Я спросил, на всякий случай, что бы показать: там на другой стороне кайф-кафе. Разрешены легкие наркотики – марихуана и разная химическая дрянь. Это в центре Москвы единственное легальное место.

– Честно говоря, меня это не привлекает. Не думал, что у Вас это есть. Тебе самому то, Москва нравится? – спросил Майкл.

– Конечно! Я был в Париже. По сравнению с Москвой Париж глухая деревня. Там после 11 вечера людей на улице нет, а в Москве жизнь только начинается.

– А что в Москве плохого?

– Дешевый снобизм. Если у вас будут гордиться дешевой вещью, купленной по случаю, то в Москве это не проходит – тут считается, чем дороже, тем престижней. Сюда, приезжают богатеи со всей страны и распускают, как павлины друг пред другом хвосты своей роскоши и богатства. А еще, Москва подкачала климатом – зимой холодновато, поэтому все богатые и кочуют: осенью к южному побережью России: Сочи, Пицунда, Гагры, а летом на север – в Питер и Кенигсберг. Здесь принято иметь недвижимость в разных местах: квартиру в Москве, коттедж в Подмосковье, а дачу на южном взморье: все равно, туда доезжаешь на скоростном поезде за три часа.

Пока Владимир говорил, они перешли на левую сторону улицы и через проход между высоких домов начали спускаться по узкой лестнице в переулок. Справа и слева, в стенах домов на уровне тротуара в стенах зданий были прорезаны небольшие оконца для вентиляции подвальных помещений и Майкл, случайно бросив взгляд на одно из них, увидел в полумраке бледное человеческое лицо.

Глаза человека жадно впитывали рассеянный солнечный свет, как будто он не видел солнца много лет. Пройдя несколько ярдов, Майкл заметил еще одну пару глаз в таком же оконце. На фоне всеобщего благополучия и радостной жизни, эти глаза казались потухшими. Это были взгляды больных людей, не верящих уже ни во что.

– Владимир! Кто это? – спросил Майкл у шофера, показав на оконце с бледными лицами.

– Да, это бомжи, местные и мигранты – бездомные люди. Некоторые дворники. Кое-кто в этих подвалах и родился, – отмахнулся Владимир брезгливо. – Такие есть во всех странах и в России. В прошлом веке, когда закрывали крупный московский рынок – он назывался Черкизовским, с территории вывели больше десяти тысяч человек бездомных. Люди жили здесь годами, не выходя на белый свет. Там под землей были и магазины, и банки и казино. Сейчас, слава богу, в таком объеме в России этого уже нет.

– Но я не видел таких людей их на улице! – удивился Майкл.

– Они днем сидят по подвалам, а выходят только поздно ночью. Потому такие бледные.

– Как заключенные?

– Да вроде того.

– Не дай бог, быть на их месте.

– От тюрьмы и от сумы не зарекайся.

Они спустились еще на дюжину ступенек вниз и, оказавшись на соседней улице, а Владимир объяснил: – А это старая Москва – улица Арбат.

На улице по обе стороны от мощеной булыжной мостовой, виднелись антикварные магазинчики и кафе, а соседние переулки заполняли старинные двухэтажные особняки.

– Вот в таких особняках живут самые богатые русские, – сказал Владимир. – Там, внутри домов несусветная роскошь.

– А как все же, ближе узнать русских? – спросил Майкл.

– Русских не узнаешь, пока не освоишь язык, и не подружишься с русской семьей. Когда я жил в Нью-Йорке, то только через год начал немного понимать американцев, – признался Владимир.

– А что еще можно посмотреть в Москве? – спросил Майкл.

– Да много чего: выставки, музеи, вернисажи. Можно сходить в хороший ресторан.

– Владимир, давай поужинаем в ресторане! – предложил Майкл – солнце в небе стало заходить, и гулять по улицам было уже поздно.

– Ну, пошли, – согласился тот. – Ближайший ресторан 'Прага’, он за углом.

Они оба прошли к ресторану, поднялись на второй этаж и заняли свободный столик.

– Владимир, ты ведь же жил в Нью-Йорке, чем на твой взгляд русские отличаются от американцев.

– Такой же вопрос я задал американцу, про свой народ и он сказал мне:

– Владимир, вы русские должны быть не белыми, а зелеными, синими или в полоску. У Вас менталитет другой – недостаточно, почтения к другой личности, и к себе тоже. А я так считаю, что мы просто не любим границ между людьми.

– У Вас красивые девушки! – похвалил Майкл, посмотрев на людей в зале.

– Что есть, то есть. В Европе ведь издавна сжигали красивых женщин, считая их колдуньями, а у нас остались. Хочешь, подберем тебе подружку? Женится ведь не обязательно!

– Владимир, я не боюсь официально брака. Лишь бы девушка нравилась мне, а я ей.

– Тогда бери только русскую – русские женщины лучшие на континенте.

– Ты уверен? – улыбнулся Майкл.

– Поверь на слово: я повидал много стран. У русских баб есть душа, они не все и не всегда делают за деньги, из расчета и ради выгоды.

– Я слышал, что азиатские жены, тоже преданы и терпеливы, – сказал Майкл.

– Возможно, но только русские жены при этом, могут превосходить тебя по уровню образования, и по интеллекту. Она будет любовницей экстра-класса, а в придачу нянькой, учительницей, поваром и медсестрой.

– Разве? – засомневался Майкл.

– Когда мой приятель уходит в запой и не приходит вечером домой, то представляешь, жена разыщет его в баре, отобьет у пьяной братвы, а потом привезет на машине домой, разденет и уложит спать. Она это делает из жалости. И это при том, что сама, по социальной иерархии выше, да и зарплата у нее больше. А по внешности: он обезьяна – обезьяной, а она как из журнала.

– А у тебя жена есть? – спросил Майкл.

– У меня жена американка: я ведь ее взял из-за экзотики, и что бы ваш язык учить. Я ведь жил тогда в Нью-Йорке – у моего дяди бизнес в Америке: три магазина в Бруклине. А после женитьбы я без проблем, летал туда по его делам. А так, я, наверное, сам не такой, как русские – характер у меня не тот. Не сентиментальный. Люблю, когда оба независимы. Не надо оправдываться, что поздно пришел. Можно не разговаривать по несколько дней, да и ночевать можно в разных спальнях, друг друга не напрягая. Меня она устраивает.

– А ее это устраивает? – спросил Майкл.

– Если бы не устаивало, со мной бы не жила.

– Владимир, тебе, наверное, нужно домой к жене. Ты ведь вчера тоже поздно приехал домой? – засомневался Майкл.

– Мы в ссоре, чем позже приду, тем лучше! Только, если ты будешь знакомиться, с девочками, смотри, не нарвись на Голддиггеров, – начал советовать Владимир, – то есть охотниц за чужими деньгами. Вообще-то, раньше, они охотились на русских – те не жадные, да и богаче. Но сейчас американцы тоже приезжают с деньгами.

– Посмотри направо, там за столиком две девочки – блондинка и брюнетка, эти не охотницы? – спросил Майкл.

– Этих можешь не бояться – они охотницы, но до другого. Чур, белая моя, – сказал Владимир.

– Бери их обеих – предложил Майкл, хотя и видел, что девушки, действительно, красивые, да и на него поглядывали с интересом.

– Что-то, я тебя не пойму, – спросил Владимир. – Ты вроде, не интересуешься мальчиками, у тебя нет невесты, что тебе мешает?

– Действительно, что же мне мешает пригласить одну из них в номер, ведь она, скорее всего, пойдет? – подумал Майкл, а сам уже чувствовал, что попал в капкан. Сейчас он тешил себя призрачной надеждой, что завтра увидит Воронцову.

Наверное, глупо было, надеяться на что-то, ведь одна-две встречи, вряд ли, что-то могут дать, а времени, на длительные ухаживания, у него не было.

К тому же между ними, граница национальных различий, и если она просто заговорит на своем родном русском, то он не поймет.

Майкл расплатился, и Владимир отвез его в отель.

Глава 17. Командировка

Не успел Майкл войти в номер, как раздался звонок.

– Майкл, ты не хочешь слетать в командировку? – спросил в трубке голос Майера. Майер всего лишь просил, но Майкл понял, что это приказ.

– Куда лететь? – без всякого удовольствия спросил он.

– В Туркмению.

– А где это?

– Это недалеко, туда лету два часа.

– Надолго? – попробовал уточнить Майкл.

– На один день. Заодно посмотришь кусок бывшего СССР.

– Значит, свидание с Воронцовой откладывается, – подумал Майкл огорченно, а Майер, словно угадав его мысли, сообщил: – Мисс Воронцова летит тоже.

Это новость изменила настроение – теперь Майкл был готов лететь куда угодно.

– Ты будешь курировать продажу Вьюкосом своей дочерней компании, – пояснил Майер.

– Я могу посмотреть контракт по продаже? – спросил Майкл.

– Не твоя компетенции, – сказал Майер. – Ты просто сверишь спецификацию, к контракту: мощность насосных станций, перечень буровых, и так далее, с данными, которые есть у нас. А потом, подпишешь документ и передашь его Тони.

– Тони тоже летит?

– А как же. Без него ни одна крупная сделка не пройдет.

– А кто еще едет?

– Чиновники от министерства финансов. От русских председатель правления Вьюкоса, госпожа Воронцова и еще кто–то.

– Когда мы вылетаем? – спросил Майкл.

– Машина заедет за тобой в пять утра. Если что не так, свяжись со мной.

Майер попрощался, а Майкл, посмотрев на часы, на которых было час ночи, решил, что выспаться, сегодня ему уже не удастся, однако прилечь, ненадолго было можно. Он предупредил дежурного администратора, что бы его разбудили в четыре, и лег в постель.

Телефонный звонок зазвенел ровно в четыре. Майкл принял душ, оделся, выпил в баре две чашки крепкого кофе, захватил дорожную сумку с вещами для юга и вышел на улицу, где его ждала машина.

Водителя Майкл не знал и даже обрадовался этому, потому что это избавляло его от необходимости вести сквозь сон доверительную беседу.

Он лишь поздоровался с шофером и, забравшись на заднее сидение, развалился на мягкой коже в спокойном одиночестве.

Машина сорвалась с места и ринулась в аэропорт на встречу с Воронцовой. То, что судьба их снова свела с Натальей, можно было расценить, как добрый знак.

– Клянусь, отобрать Воронцову у русских, как только те зазеваются! – дал себе обещание Майкл, когда машина подъехала к воротам аэропорта.

На въезде у него поверили паспорт и пропустили на территорию без таможенного контроля. На взлетной полосе аэропорта, стоял наготове пассажирский Боинг, у трапа которого пассажиров встречала служба безопасности, пропуская пассажиров в самолет по списку. Майкл показал охране свои документы, его пропустили в самолет. Здесь он сел на свободное место и осмотрелся.

Салон в эконом классе был заполнен наполовину, но, ни Тони, ни Воронцовой Майкл не увидел – видно они находились ближе к пилотской кабине, в салоне бизнес класса, проход к которому блокировала охрана.

Похоже, он был последним пассажиром, вошедшим в самолет – трап сразу подняли, и машина пошла на взлет. За иллюминаторами появились желтые проблески всходящего солнца, а небо из серого вскоре превратилось в голубое.

От нечего делать Майкл, включил компьютер, экран которого находился на спинке кресла расположенного впереди, влез в Интернет и начал рассматривать картинки про Туркмению: виды пустыни, фото высоких коричневых гор и зеленое Каспийское море. Главный город страны назывался Ашхабад.

Вспомнилось, что Туркмения входит в десятку добывающих газовых стран, а из нее идут трубопроводы в Китай и Европу.

Майкл решил посмотреть своими глазами газ промыслы и нефтепроводы, принадлежащие Вьюкосу, для чего зашел на сайт американского аэрокосмического агентства, задав запрос на снимки из космоса газоконденсатного месторождения.

На запрос откликнулся оператор, который возник перед Майклом на экране: – Сэр, вы задали запрос на информацию ограниченного доступа. Не могли бы вы представиться?

– Меня зовут Майкл Кондор. Я зам начальника русского отдела министерства энергетики, – сказал Майкл.

– Сэр. Поставьте большой палец вашей правой руки на считывающую клавишу, – попросил оператор. Майкл поставил палец на клавишу, и оператор сообщил: – Майкл Кондор, вы идентифицированы, ваши права доступа подтверждены. Спутник будет в вашем распоряжении через три минуты. То, что вы увидите – это изображение в реальном режиме времени.

На экране пошел обратный отсчет, и Майкл, увидел вскоре, на экране пустыню, снятую со спутника с увеличением. Изображение хорошо просматривалось: на снимках можно было различить шоссейные дороги и автомашины на них.

Дороги петляли между буровых вышек, насосных станций и вдоль серебристых труб, которые стелились по поверхности Земли, и разбегаясь в разные стороны. К своему удивлению Майкл заметил, что в нескольких местах эти трубы были сломаны: они горели, выбрасывая вверх огромные факелы желтого огня. Возле горящих участков сгрудилась строительная техника: бульдозеры, автокраны и грузовики с трубами – там, внизу были серьезные проблемы.

Майкл сохранил в памяти компьютера снимки пожаров и отправил снимки на принтер, попросив стюардессу принести ему распечатки. Вскоре у него на коленях лежали цветные снимки, с аварией на газовых промыслах.

– Тони наверняка этим заинтересуется, – подумал Майкл.

Тони появился в поле зрения только через час полета – он вместе с толстым русским прошел мимо Майкла в сторону бара, о чем-то споря.

За ними в том же направлении быстро прошла Воронцова с бумагами. На Майкла она взглянула мельком, даже не поздоровавшись, и он не понял, что означал ее взгляд – удивление или вежливое внимание. Вообще-то, он ждал от их встречи большего и теперь разочаровано отвернулся.

Тони с русским вернулся нескоро. У русского было красное от выпитой водки лицо, а разговаривал он с Тони на повышенных тонах. Позади них шла Воронцова, временами включаясь в разговор, что бы перевести несколько фраз.

Майкл сделал вид, что не замечает ее, и увлечен просмотром снимков, но Воронцова, проходя мимо, притормозила и поставила перед ним на откидной столик пластиковую тарелку с пирожными, принесенными из бара.

Потом она, как ни в чем не бывало, пошла дальше, а Майкл впал в состояние эйфории: про него не забыли.

У него был еще повод пойти в салон бизнес класса, ведь у него на руках оставались горячие снимки, которые наверняка заинтересуют Тони. Майкл двинулся за Натальей, но натолкнулся на заслон из охраны.

– Передайте мистеру Сноу фотографии, – попросил Майкл одного из охранников. Тот пошел выполнять просьбу, а Майкл, подождав минуту, хотел уже удалиться, когда Тони вышел к нему сам.

– Кондор, это что? – спросил он, размахивая фотографиями.

– Сэр, у русских, кажется, проблемы, – их газопровод разорван в трех местах – объяснил Майкл.

– Взорван? – не поверил Сноу. – Это точно? Мне никто не докладывал!

– Эти снимки я сделал сам пять минут назад.

– Интересная новость! Никому пока не говори! – оживился Сноу.

– Похоже, кто-то хочет совать сделку!

Видно, со снимками Майкл попал в точку: Тони информация заинтересовала. Он благодарно кивнул и исчез в салоне, а Майкл вернулся на свое место. Сделал он это вовремя потому, что экипаж уже объявил о посадке.

Самолет спланировал на посадочную полосу, мягко сел и вырулил к аэровокзалу. Пассажиры быстро спустились по трапу, и Тони с толстым русским, переводчиками, охраной сели в вертолет с эмблемой ВВС США, который вылетел в город.

Остальные направились к зданию аэровокзала, где всех быстро вывели через зеленый коридор в транспортный терминал. Здесь их уже ждали: к терминалу одна за другой подъезжали машины с тонированными стеклами и, забрав несколько пассажиров, отправлялись в путь.

Майкл забрался в первое же свободное авто, а за ним в салон успел заскочить какой-то чиновник в сером мышином костюме и с толстым портфелем в руках. Машина двинулась в сторону города, а Майкл спросил попутчика: – Вы из министерства энергетики?

– Нет, из министерства финансов!

– Деньги привезли? – пошутил Кондор, показывая на портфель чиновника.

Чиновник обиделся на его ироничный тон и объяснил важно:

– Я вношу новые компании в реестр собственности США.

– И много уже внесли? – подмигнул Майкл.

– Уже месяц, работаю без продуху – мы регистрируем сделки, каждый день, – пожаловался тот.

– Интересно, сколько стоит средняя компания? – спросил Майкл.

– Коммерческая тайна, – зашептал чиновник. – Могу сказать лишь, что за эту компанию русские получат дипломат, наполненный алмазами, и еще кой-чего.

Машина въехала в город и двинулась по проспекту с дорогими отелями. Сзади раздался рев клаксона, машины, которая хотела их обогнать, отчего чиновник вздрогнул.

– Сэр, тут не опасно? – спросил он.

– Думаю, что нет, – сказал Майкл.

Их машина въехала через шлагбаум, в квартал, огороженный бетонным забором, и они оказались перед Американским посольством.

– Выходите быстрее, переговоры уже идут, – предупредил человек, встречающий машины и показал дверь, куда заходили люди. Переговоры происходили в зале приемов, а в вестибюле зале расположились технические службы: связь, переводчики из МИДа, представительства министерств и Туркменского правительства.

Майкл нашел стол с табличкой Министерство энергетики, поздоровался с системным администратором и сел, в ожидании, пока он понадобится Тони.

Несколько листов спецификаций Майклу вынесли, почти сразу, и он полчаса терпеливо считывал информацию, сверяя ее с банком данных. Не найдя ошибок, он подписал документы и передал их через посыльного Тони.

Переговоры продолжались долго – часа четыре, потом двери распахнулись и стали выходить чиновники. Настроение у них было благодушное.

Вышел и Тони: – Все Майкл, твои снимки с фактами диверсии пригодились – мы объявили сделку рисковой, и русские добавили на кон завод по сжижению газа.

– Сэр, я Вам еще нужен? – спросил Майкл.

– Нет, иди – отдыхай. В посольстве на нас забронированы номера. Только будь на связи.

Тони вернулся к русским, отмечать сделку, официанты повезли к ним дорогое шампанское и коньяк. Майкл ждал, что пригласит и его, но видно секретная часть переговоров не окончилась. Он еще долго стоял возле переговорной комнаты, в надежде, что оттуда выйдет Воронцова, но, в конце концов, решил – не судьба.

Оставалось потратить с пользой, оставшееся драгоценное время.

– Когда самолет возвращается в Москву? – спросил у какого-то чиновника.

– В девять вечера, – сказал тот.

– Еще восемь часов до отлета, – подумал Майкл, глядя на часы.

Взяв в справочной службе схему размещения, он нашел свои апартаменты в посольстве, переоделся там, в рубашку с коротким рукавом цвета хаки, и такие же шорты.

Потом он позвонил в службу сервиса, и выпросил себе до вечера японский джип. Посыльный принес ему ключи с брелоком, на котором был выгравирован номер машины, Майкл вышел во двор и завел мотор джипа.

Он хотел проехаться с ветерком, посмотреть окрестности, предполагая, что другого шанса, побыть пару часов на природе у него, скорее всего не будет. А с женщинами у него никогда не получалось.

Пусть она пьет свое шампанское. Но Наталья вдруг появилась. Совсем неожиданно!

– Кондор, вы уже уезжаете? – услышал он за спиной голосВоронцовой.

Обернувшись, он встретился с ее насмешливыми глазами.

– Хочу посмотреть окрестности города, – сказал Майкл.

– Я тоже отпросилась – не люблю быть одной среди пьяных мужчин, – сказала Наталья.

– Поехали вместе? – предложил Майкл.

– В пустыню? – спросила Наталья.

– Пустыня – это экзотика. Когда вы еще сможете побывать в пустыне?

– Я почти согласна. Только вы неудачно оделись – на Вас одежда защитного цвета, похожая на военную форму. Местные партизаны могут Вас могут перепутать с военным.

– Здесь разве воюют? – удивился Майкл.

– Случается – сегодня вот взорвали газопровод. Идите, переоденьтесь, в наших номерах лежат подарки от местных – национальная одежда. Мне тоже нужно снять европейское платье.

– Хорошо, встречаемся на этом же месте через пять минут! – предложил Майкл. Он сбегал в свой номер, не решаясь поверить в удачу, нашел там цветастый Туркменский халат, и, надев его поверх шортов, рубашки, вернулся в машину. Воронцова пришла, минут через десять, укутанная в цветастый платок, который закрывал ее от глаз до колен. Она села рядом на переднее сидение джипа, и южный горячий воздух донес до Майкла еле ощутимый запах духов. А может, это был аромат ее кожи.

– Ну, поехали! – скомандовала она, и Майкл тронул автомобиль.

– Так о чем мы говорили? Вы сказали, что здесь воюют? – переспросил Майкл.

– Случается, что партизаны нападают на военных с американских баз. Бывают потери с обеих сторон, – сказала Наталья.

– Это Аль-Каида? – спросил он.

– Есть разные группировки. И Аль-Каида тоже

– И зачем это люди воюют? – произнес Майкл.

– Наверное, считают Вас захватчиками, ведь они не звали сюда чужих солдат!

– Если бы это зависело от меня, то я бы не вводил войска в другие страны – сказал Майкл, – Надежнее и дешевле купить здесь каждому бедняку по телевизору. Пусть видит, что наш народ ничем не отличается от них, а наша страна не агрессивна.

– Ты прав, но лишь наполовину.

– А что нужно еще для мира?

– Положа руку на сердце, нужно признаться, действительно ли мы хотим этим людям процветания, или же мы, пришли сюда, только для того, что бы выкачать их нефть, газ и завести послушных рабов. Если бы не глобальная энергетика, никто на Западе не вспомнил бы про эти богом забытые земли.

– И все же, стрелять в людей, хоть они и в форме пехоты США недопустимо!

– Скорее всего, те, кто на вас нападает, думает точно так же, когда вы ищете повод выстрелить в них.

– Куда поедем? – спросил Майкл.

– Тебе и карты в руки, – ответила Наталья.

Майкл вывел карту местности на бортовой компьютер: на юг из Ашхабада в строну Ирана шла единственная дорога, зажатая со всех сторон горам, зато на север, запад и восток от города по равнине устремлялись десятки шоссейных дорог, соединяющих его с поселками и газопромыслами.

Майкл выбрал ту из них, которая дальше всех уходила в пустыню, пересекая по пути голубые линии каналов, компьютер нарисовал на карте удобный маршрут, пересекающий город и джип, управляемый Майклом, выкатил за шлагбаум из зеленой охраняемой зоны, где прятались дипломатические представительства.

К зоне посольств примыкали монументальные правительственные здания, великолепные отели и дома–дворцы с восточной отделкой, но через несколько улиц пошли дома попроще – бетонные коробки, а ближе к окраине замелькали полуразрушенные здания, которым было лет по 150.

Возле домов тут и там дымили глиняные печи, похожие на перевернутые кверху дном чашки, внутри которых пеклись лепешки.

Вокруг печей толпились женщины в длинных сиреневых платьях до пят и в причудливых головных уборах. Некоторые их них месили тесто, кто–то кормил грудью детей, а остальные болтали между собой.

– Похоже на женский клуб, – заметил Майкл и спросил у Нат. – Здесь что, нет хлебозаводов, или люди бедны?

– Они небогаты, но хлеб пекут сами не от бедности, а по своим столетним обычаям. Ты еще не пробовал лепешек с огня? – ответила Наталья.

– Мне и правда хочется их попробовать, – сказал Майкл.

– Тогда подойди к женщинам, попроси их тебе продать.

Майкл выскочил из машины и приблизился к женской толпе, приготовив купюру в двадцать долларов. Навстречу вышла самая старшая из женщин и Майкл, показав ей на стол с лепешками возле печи, а потом на свой рот, как мог, объяснил, чего он хочет.

Женщина согласно кивнула, и Майкл выбрал для себя стопку лепешек погорячее. Он хотел отдать деньги, но хозяйка брать их не хотела, пришлось оставить доллары на столе тайком.

Вернувшись в машину, Майкл попробовал лепешку.

– Я знаю – это без дрожжевое тесто. Теперь к нему нам не хватает хорошего обеда, – сказал он.

– Пусть это будет наш неприкосновенный запас, на случай, если мы заблудимся, – предложила Наталья. Кивнув, Майкл тронул машину и она, выскочив за пределы города, помчалась по шоссе.

Слева тянулась бесконечная пустыня, а справа в нескольких милях невероятно красивая гряда коричневых и сизых гор – хребет Карадаг?

На ярком синем небе, без единого облачка, сияло палящее солнце.

– Наталья, а ты не боишься террористов?

– Я слабая женщина, а значит, по мусульманским правилам, недостойна быть целью атаки.

– Твой бойфренд так легко отпускает тебя в горячие точки? – спросил Майкл.

– Я свободная женщина, – ответила Наталья и спросила в свою очередь:

– А твоя жена не боится за тебя?

– Я не женат, – ответил Майкл честно: хорошо, что не прошлось врать, ведь с Лиз его разъединяло расстояние в пол земного шара, непримиримые противоречия и его решение расстаться.

– А родители у тебя есть? – спросила Наталья.

– Только мама, – ответил он.

– А у меня никого.

– Я знаю, – хотел сказать Майкл, но промолчал.

– Ты любишь путешествовать? – спросила она снова.

– Да. Особенно, если приезжаю в другой климатический пояс. Здесь все иначе.

– Я тоже не люблю сидеть дома. Если я сижу дома, то приходится работать: звонят контрагенты, начальство. Никакой жизни нет, – призналась она и спросила: – А чего хотел бы от жизни?

– Найти девушку, которая бы нравилась, – честно сказал он, рассматривая ее исподтишка, и подумал: – такую, как ты.

Они промчались еще десятка два миль, но ни одной машины не встретилось по пути, а на обочине не появилось ни одного ресторана – видно Майкл не зря выбирал по карте дорогу в никуда. В какой–то момент он даже начал сомневаться – стоит ли так далеко уезжать от города, ведь воды они взяли с собой совсем мало, а его уже мучила жажда.

– Мы в пустыне не засохнем? – решил он посоветоваться с Натальей.

– Тут недалеко должен быть Каракумский канал – посмотри еще раз на карту, – предложила она.

– Тогда мы поедем прямо к нему, – решил Майкл, сворачивая с шоссе на колею оставленную в песке и глине колесами грузовиков, решив, что машины могли двигаться только к воде – больше в пустыне им делать было нечего.

Джип проехал еще милю, и по дороге стали попадаться редкие деревья с маленькими листьями и полу зеленая трава. В песке тут и там были видны норы грызунов, которые высматривали чужаков на вершинах небольших горок из песка. Были здесь и животные покрупнее.

– Смотри, какая лиса! – сказала Наталья, показывая на бежевого с проседью зверька, который убегал от них в ближайшие кусты.

– А какие у нее уши, – засмеялся Майкл – да они просто огромные!

– Наверное, что бы подслушивать нас: эти уши выросли у нее от любопытства, – сказала Наталья.

– Нет, это для охлаждения – тут ведь жаркая пустыня, – пояснил Майкл.

– Нам тоже надо охладиться – где же наш канал? – спросила Наталья.

– Наверное, там за кустами, где зеленая трава, – показал Майкл, направляя джип в сторону зеленого оазиса. Через пару минут, миновав такыр, они выехали на берег мутной неспешной реки, шириной не более сорока ярдов.

– Я думала, что этот канал больше, – сказала Наталья.

– Он важен не размерами, а водой, что на вес золота, – предположил Майкл. – Пошли искать место для пикника.

– Они вышли из машины и, захватив с собой пляжные полотенца и дорожную сумку, наполненную провизией, двинулись по берегу, обходя по пути небольшие лужи и заросли тростника, высотой в два человеческих роста.

– А ты знаешь, что лет триста назад в Средней Азии, вот в таких же тростниках, водились настоящие тигры? – спросила Наталья.

– Которые ужасно рычали и прыгали! – напомнил Майкл, издавая свирепый вой.

– Ничего, их аппетит можно умерить хорошим бутербродом, – сказала Наталья, передавая ему сэндвич. – Но, в смысле еды, тут есть другие охотники.

Неподалеку от канала в тени деревьев с маленькими листьями стояла пара больших птиц, похожих телом на орлов, но с крупной, как у совы головой.

– Это, кажется, охотники на рыбу: смотри вот она, в той большой луже.

Уровень, канала уменьшился после того, как часть воды забрали на орошение, и в оставшейся луже, глубиной по щиколотку, виднелись плавники сотен рыбок величиной с ладошку. Наталья, зашла босиком в воду и, поймав одну из них, отнесла ее в канал.

– Вода в луже теплая, словно в ванной, – сказала она. – Эти рыбки погибнут, если мы их не переселим.

– Но мы не сможем их всех переправить в канал, – решил Майкл.

– А, давай прокопаем канавку, что бы они поплыли туда сами!

– предложила Наталья.

– Нам скоро возвращаться, – напомнил Майкл, а Наталья уже измеряла шагами ширину песчаной перемычки.

– Тут всего пять метров! Ты будешь участвовать в моем проекте?

– Конечно, ведь мы же с тобой одна команда! – сказал Майкл.

Неподалеку он нашел старую лопату без черенка, а Наталья достала, из сумки пластиковый стаканчик, и стала им копать. Делала она это терпеливо и аккуратно, как археолог. Ее часть канавки была с аккуратными берегами, по всем стандартам ирригации, в то время как работа, выполненная Майклом, напоминала череду ям и бугров. И все же, дело у них спорилось, и вскоре вода маленьким ручейком потекла в канал.

Осталось известить об этом рыбу.

– Кыш отсюда, кыш, – начала выгонять рыбок из лужи Воронцова, но они все не хотели уплывать от своей хозяйки. Наконец, самая юркая из них рванула в образовавшийся ручей, а за ней ринулась вся стая.

– А мне даже нравится здесь – в этой пустыне, и я хотела бы вновь уехать, вот также, куда-нибудь в неизвестность. И будь, что будет, – призналась Нат.

– Уехать в незнакомый и враждебный мир?

– Чаще, мир враждебным себе делает сам человек. Но мы спасли этих рыбок, и пустыня будет к нам великодушной, – сказала Наталья.

А Майкл вспомнил, что за животными обычно ухаживают люди, которым не хватает внимания окружающих; и те, кому свою любовь некому передать. Любовь, которая может быть иссушающей, как пустыня, а может освежать, как вода.

– Вода мутная, но я рискнул бы искупаться, – сказал он.

– А я, как назло, забыла купальник! – призналась Наталья.

– Тогда нам нужны две купальни, мужская и женская. Пусть твоя будет в камышах налево, а моя с другой стороны, – предложил Майкл.

– Только не подсматривать, – то ли в шутку, то ли всерьез попросила Нат, идя раздеваться в заросли тростника, а Майкл, скинув рубашку и шорты, с ходу заскочил в воду.

Она была неожиданно холодной, но через минуту, его тело привыкло к прохладе, и Майкл поплыл по течению в сторону Натальи, которая, неуверенно ступая по заросшему травой дну, заходила в воду.

В несколько гребков он настиг ее и обхватил сзади, впервые прикоснувшись к красивому упругому телу. Нат стояла, обхватив руками крест-накрест, свои плечи, будто защищаясь, и ему понравилось, что она стесняется своей наготы.

– У тебя теплые руки, – сказала она.

– Я готов всегда согревать и защищать тебя, – признался Майкл.

– Это тяжелый труд, – решила Наталья.

– Не могу в это поверить – я думаю, что это сказочная привилегия.

– Раз так, то начинай трудиться: надо ответить на телефонный звонок,

– предложила Наталья – его телефон, оставленный на берегу, разрывается он беспрерывных звонков. Звонили совсем некстати, но сделать было ничего нельзя, ведь если сейчас не ответить, то их начнут искать.

Майкл вышел из воды и, включив связь, услышал: – Майкл, это Тони Сноу. Через два часа мы отъезжаем!

– Хорошо, шеф. Через сорок минут я буду в посольстве, – пришлось ответить Майклу.

– Наташа, нас срочно вызывают в город! – закричал он.

– Тогда поехали, – отозвалась она, направляясь одеваться, а Майкл пошел собирать свои вещи, но от недавних объятий с Натальей, у него колотилось сердце, и все выпадало из рук.

– Все решено! Это судьба! – подумал он. Хотелось вновь обнять Наталью и не отпускать ее, но, если они не хотели остаться в пустыне навсегда, нужно было уезжать.

Майкл распахнул дверцу джипа, поддержал Нат за локоть, помогая ей сесть, бросил на заднее сидение вещи и направил машину к шоссе.

Джип легко разрезал воздух, а ветер бил лицо, создавая ощущение полета. Ехали они молча, словно люди, которые были давно знакомы, и которым не нужны были слова – достаточно было взглядов, жестов и легких касаний, когда машину вдруг бросало из стороны в сторону на неровной дороге.

Когда они прибыли, все было готово к отъезду: люди сидели в машинах и, похоже, ждали только их. Майкл и Наталья лишь успели сбегать в здание посольства и захватить свои вещи.

На выходе их подхватил человек из охраны и проводил к машине, которая стояла в середине колонны из десятка бронированных машин: впереди находилась полицейская машина, затем джип с охранниками, следом за ним располагался бронированный Хаммер, c аппаратурой подавления радиосигнала на крыше, где засел Тони Сноу и русский с личной охраной.

Майкла и Воронцову разместили в Джип, который следовал за Хаммером. Следом выстроились еще пара машин и замыкающая полицейская машина. Передняя полицейская машина просигналила, и колонна двинулась в аэропорт.

За колонной, не оставляли надежды взять интервью, увязались несколько машин с прессой и микроавтобус с телевизионщиками, которые имели пропуска в центр. Вереница машин проехала мили две по центральной улице, меж высоких зданий, потом, дорожная полиция включили все светофоры красными огнями и движение замерло. Ни одна машина больше не двигалась вперед, лишь их колонна, в сопровождение полицейского патруля, рванула на выезд из города.

За окнами машины на весь город звучала восточная музыка, тут и там попадались нарядно одетые прохожие – видно в городе был какой–то восточный праздник.

Все встречные машины, которые еще не успели остановиться, услышав полицейскую сирену, замирали на месте. Колонна выскочила из города на перекресток и повернула объездную дорогу. Справа и сзади, ярдах в пятистах, за большим пустырем, остались городские кварталы, а слева, за глинобитным кирпичным забором, потянулось старое кладбище.

Дорога хорошо просматривалась и Майкл увидел, что встречный трейлер, ярдах в трехстах впереди, натужено гудя мотором, вильнул вдруг перед их колонной, словно желая развернуться через сплошную разметку, и замер на трассе, перегородив все четыре полосы. Из его кабины выскочили и залегли в кювете люди с дорожными сумками – их было четверо или пятеро.

Передняя полицейская машина застыла, как вкопанная, на безопасном расстоянии, и колонна остановилась. На ближайшем холме справа, вдруг взвились вверх две сигнальные зеленые ракеты, а потом еще одна, красная, которая полетела в сторону Хаммера. Не догорев в воздухе, она упала на обочине, ослепительно горя ярким огнем.

– Нам салютуют? – пошутил Майкл не к месту.

– Не думаю, – насторожилась Наталья.

– Смотри, еще одна ракета летит, большая! Эта обстрел? – спросил он, и вспомнил, что пуск таких же противотанковых ракет видел в военной кинохронике. Как ни странно, опасности он не чувствовал.

Ракета, судя по дымному следу, стартовала из распахнутых задних дверей белого микроавтобуса стоявшего справа на окраине города. Она летела в сторону Хаммера над самой землей, петляя и выбирая направление, но, не долетев тридцати ярдов, зацепила столб электрического освещения, отчего раздался оглушительный взрыв и толстый бетонные столб, разломившийся на две части, словно спичка, с грохотом рухнул на землю, таща за собой искрящиеся электрические провода.

Грохот был такой, заложило уши, а адреналин заставил сердце колотиться в два раза чаще.

Это был точно не фейерверк, и Наталья среагировала первой.

– Назад! Come back! Go! Go! В нас стреляют! – закричала она на ухо ошалевшему водителю. Тот резко сдал назад, попытавшись развернуться, и протаранил при развороте глинобитную стену. Стенка обрушилась, и задние колеса машины застряли в ее обломках. Спереди колонны из кювета раздались автоматные очереди, и веер пуль прошелся по колонне, а одна ударилась в ветровое стекло их машины, отчего та вздрогнула, а на стекле образовалась паутины мелких трещин.

Водитель распахнул дверь и выскочил наружу, пропав из вида.

– Выходим, быстро! – закричала Наталья Майклу, толкая ручку своей двери, но дверь не поддавалась. А впрочем, выскочить они все равно бы не успели – с холма вновь выпустили серию ракет и первая из них, выбирая цель, подлетала к конвою. Она летела прямо к их машине и они, прижавшись, друг к другу, стали молча ждать своей участи.

Только сейчас Майкл почувствовал ужас. Ужас от того, что взрыв убьет Наталью, и, схватив ее за плечи, попытался закрыть своим телом.

До взрыва оставалось пара секунд, когда ракета, вдруг, круто повернула к Хаммеру. И она почти достигла его, но ей навстречу, сверкнул огонь, и ракета, получив порцию шрапнели, взорвалась в пяти ярдах от цели.

Следом за ней, не долетев, взорвались еще две таких же, а на колени Майкла упал горячий кусочек металла, влетевший через полуоткрытую форточку.

– Штаб! – закричал, лихорадочно нажимая тревожную кнопку телефона, Майкл.

– Да сэр!

– Я вместе с федеральным министром Сноу, нахожусь в автоколонне! В нас стреляют!

– Держитесь! Мы контролируем ситуацию. Не выходите из машины – ваш джип бронирован.

– Видишь, ничего страшного! – сказал Майкл Наталье, гладя ее за плечи, что бы успокоить, но тут передняя левая дверца джипа открылась – видно, убегая, водитель, не захлопнул ее плотно, и в салон машины проник бородатый азиат с автоматом.

– Американцы есть? – спросил бородач на плохом английском, наставив на них оружие.

– Нет, мы русские! – сказала Наталья.

– Мы русские! – подтвердил Майкл.

– А где американский министр?

– В голове колонны, – сказала Воронцова.

– Не высовывайтесь! – предупредил нападающий и кинулся вперед. Вдоль дороги он пробежал ярдов пятьдесят с противотанковой гранатой в руке, и чуть было не добрался до Сноу, но пулеметная очередь из Хаммера уложила его замертво на асфальт.

Теперь в воздухе появились боевые вертолеты. Образовав в воздухе круг, они по очереди заходили в атаку, стреляя по целям, которых с шоссе видно не было.

От взрыва впереди из кювета на дорогу вылетело обезображенное человеческое тело, что-то взорвалось и задымилось на холме. Старик, который пас неподалеку овец, вместо того, что бы лечь на землю, побежал прочь от колонны и был застрелен пушечной очередью сверху.

Вертолеты разнесли в хлам еще несколько машин в ближайшем квартале, и начали охотиться на разбегающихся людей. Неизвестно, как они отделяли террористов от прохожих, но Майкл заметил, что дом, в который вбежал человек с автоматом, на его глазах приподнялся, от мощного взрыва, словно подхваченный руками великана, и осел, превратившись на глазах в груду развалин. Всего стрельба продолжалась не более десяти минут, потом выстрелы затихли. Шум с воздуха теперь усилился – это вертолеты сели на шоссе, высаживая десант.

Хаммер Тони дал задний ход, подъехав вплотную к машине Майкла, и Тони, не вылезая, крикнул через открывшуюся дверь: – Майкл! Как тебе нравится? Эти уроды хотели нас взорвать. Только, они не на того напали!

Командир десантников в зеленом берете, подбежал к Сноу: – Сэр! Противник уничтожен! У меня приказ доставить Вас в аэропорт.

– Уже не стреляют? Майкл, мисс Воронцова! За мной! – позвал Тони, и, окруженный военными в бронежилетах, направился к вертолету.

В боевую машину погрузился русский с двумя телохранителями и Сноу с охраной, влезли Майкл с Натальей. Они набились в машину плотно, чуть ли не сидя друг у друга на коленях, лишь Наталье досталось откидное кресло, рядом кабиной пилота.

Последним, на носилках защитного цвета, принести морского пехотинца с обезображенным лицом. Это был совсем еще молодой парень. Пуля, со смещенным центром тяжести, попала ему в верхнюю челюсть и проделала сложный путь, дробя кости и, превращая мышцы в фарш, отчего все лицо раненого превратилось в бесформенную маску с отеками и гематомами. Выходного отверстия в голове не было, а из носа сочилась кровь.

Иногда парень судорожно вскидывал голову и делал глотательное движение, а может быть, так он пытался дышать.

Его положили прямо у ног Натальи, лицом вверх, и она попыталась промокнуть салфеткой кровь на лице у раненого, но тот забился в судорогах, и Нат поплыла.

Ее тело обмякло, и она начала сползать на пол кабины. Майкл кинулся к ней, и взял ее в свои руки. А вертолет резко взмыл и, через несколько минут, приземлился на аэродроме возле пассажирского Боинга, который стоял на взлетной полосе с включенными двигателями.

Раненого, который перестал подавать признаки жизни, унесли прочь санитары, закрыв ему лицо зеленой простыней.

Все остальные пересели в авиалайнер, и тот взлетел, держа курс на Москву. У Майкла было впечатление, что они убегают от войны, удаляясь от нее с каждой секундой все дальше и дальше.

За бортом ровно гудели моторы. Стюардесса привезла на тележке напитки и еду в запаянных пакетах, и начала раздавать всем ужин. Майкл взял два бортовых пайка – на себя и Нат.

Ужин Натальи он распаковал и поставил на откидной столик перед ней, но она сидела рядом бледная и отрешенная, а еды будто не заметила.

– Сэр, можно вас на минуту, – обратилась к Майклу стюардесса.

– Конечно, – встал Майкл со своего места.

– У Вашей дамы, похоже, нервный срыв, – зашептала стюардесса. – Она боится летать?

– У нее был тяжелый день, – сказал Майкл.

Попробуйте дать ей антидепрессанты, – сказала стюардесса и протянула на ладони белые таблетки. Майкл взял таблетки, налил стакан минеральной воды, растворил в ней лекарства и вернулся к Нат.

– Тебе плохо? – спросил он. – Выпей!

– Не могу забыть того солдата без лица, – призналась она, выпив воду.

– Немного виски и вы забудете его, мэм, – сказал охранник из соседнего ряда, передавая им открытую бутылку виски.

– Нат, выпей немного! Это расслабляет, – посоветовал Майкл.

– Хорошо, – сказала она.

– Я принесу пару бокалов, – сказал Майкл и ушел к бортпроводникам. Отсутствовал он пару минут, задержавшись, что бы выяснить на какой аэродром прибывает самолет, но когда вернулся, увидел, что Наталья уже спит.

– Нат! – попытался он растормошить ее, но она не просыпалась.

– Сколько она выпила? – спросил Майкл у охранника из соседнего ряда.

– Все, что было, – ответил тот. – Ваша дама совсем не умеет пить.

– С полбутылки и я бы заснул. К тому же эти лекарства! – подумал Майкл, коря себя, за то, что предложил Нат таблетки в смеси с алкоголем.

Теперь оставалось дождаться, когда она проснется, а самолет уже подлетал к Москве – вот он зашел на посадку и вырулил к зданию аэровокзала, а Нат все не просыпалась.

К самолету уже подогнали трап, и пассажиры пошли к выходу. Мимо них прошел Тони, и, заметив, что с Натальей не все в порядке, посоветовал на ходу:

– Кондор, позаботьтесь о мисс Воронцовой.

Кое-как Майкл вывел Наталью из самолета, но она все пыталась присесть на ступеньках трапа. К самолету подогнали машины и Тони сев в первую – посольскую, уехал, а остальные стали рассаживаться в автомобили с эмблемой Вьюкоса.

Последний автомобиль достался им с Натальей и Майкл, в очередной раз разбудив ее, спросил: – Нат, куда тебя отвести?

– Воробьевы горы, – пролепетала она, как сомнамбула с полуоткрытыми глазами.

– Извини, я не понимаю? – переспросил Майкл.

– Посмотри, – с трудом открыв глаза, показала она на стайку птиц, прыгавших возле машины – воробьи.

– Птицы? – переспросил Майкл.

– А второе слово – горы, – добавила она.

– Горы? Скалы? Птичьи скалы? – переспросил Майкл, не понимая, какие еще скалы могут быть в Москве.

– Какой же ты глупый! – заулыбалась Наталья и снова заснула.

– Сэр, она живет на Воробьевых горах. Но мне нужен точный адрес, а не район Москвы, – вмешался водитель в их разговор.

У Майкла был только один точный адрес в Москве, и Майкл назвал его: – Метрополь!

– Yes, сэр! – отрапортовал шофер, и машина двинулась к Москве. Без остановки по эстакаде, они промчались до Каменного моста, миновали Красную площадь и подъехали к Метрополю. Для Майкла это было все равно, как оказаться дома. Здесь их встретила служба сервиса – администратор и носильщики, которые разобрали их вещи, однако носильщики сейчас требовались скорее Воронцовой: как не старался, Майкл разбудить ее, она не просыпалась.

А Майкл почувствовал себя владельцем дорогой куклы, которую можно было ненароком сломать, если берешь грубыми руками. Да и этот, идиотский этикет мешал взять Воронцову на руки и нести, словно вещь.

Он ходил вокруг машины, пока не услышал:

– Сэр, я предлагаю вам это. – Администратор, показывал на инвалидное кресло на колесах, которое привез носильщик. Майкл перенес Нат в кресло и через пять минут, все были в его номере.

– Куда разгружать, сэр? – спросил его носильщик.

– Я сам, – сказал Кондор.

Он перенес Воронцову в постель и отпустил носильщика. Впервые, при виде женщины, у Майкла так часто билось сердце.

Он еще ни разу не раздевал женщин без их согласия, но оставлять ее в платье, означало его безнадежно помять. Однако раздеть Наталью – означало рисковать своей репутацией. Во всяком случае, в Америке любая женщина могла бы объявить его насильником и вчинить иск. Тут нужно было быть осторожным.

Майкл набрал номер администратора: – Мистер! У меня проблема. В моем номере гостья.

– Вашей проблемой является гостья? – переспросил администратор.

– Мне нужно ее раздеть! – попытался объяснить Майкл, понимая, что выглядит полным идиотом. Однако персонал отеля видно был приучен ко всему.

– Я пришлю кого-нибудь по этой части, – сказал дежурный.

Вскоре в номер, постучавшись, вошли две горничных. Майкла оттеснили в соседнюю комнату и Воронцову раздели.

Потом одна из горничных принесла розовый шелковый халат, на три размера больше, и Наталью облачили в него.

Старшая горничная выключила в комнате свет, строго посмотрела на Майкла, словно курица, защищающая своего цыплёнка, и обе горничные с чувством выполненного долга удалились, а Майкл лег на диване в соседней комнате.

Ему не спалось. Иногда Майкл заходил в комнату Наталья, когда та начинала разговаривать во сне, но, в конце концов, устав сторожить ее сон, крепко заснул.

Глава 18. Банкет

Когда Майкл проснулся, Натальи уже не было. Ее сумочка, которая вчера лежала на тумбочке возле постели, исчезла, а на столе лежала записка:

– Майкл Кондор! Благодарю Вас за гостеприимство. Ваши апартаменты великолепны! К сожалению, я плохо помню прошедшую ночь, надеюсь, что перед сном я разделась сама. До свидания! Воронцова.

Как он мог все проспать и отпустить ее ночью одну?

Полусонный, Майкл двинулся в ванную и споткнулся о чемодан Натальи, который так и стоял в прихожей. Значит Нат, взяла сумочку, а чемодан нет – наверное, уходила украдкой, и вещи собрать не успела.

Майкл набрал ее домашний номер, но к телефону никто не подошел. Когда начинают работу русские? Кажется в десять? Он позвонил ей по рабочему телефону, и Наталья откликнулась:

– Воронцова слушает!

– Наталья, это я, Майкл! У меня остался твой чемодан.

– Господи, а я думала, что забыла его в самолете. Сейчас пришлю за ним посыльного.

– Наталья, не надо посыльного – я сам привезу вещи к тебе на работу, – сказал Майкл.

– Тогда, оставь чемодан в камере хранения на первом этаже.

– Хорошо, – ответил Майкл. Он побрился, взял чемодан и спустился к выходу из отеля. Швейцар поймал для него такси и Майкл, вскоре, был в бизнес центре. Здесь он поставил чемодан Натальи в металлическую ячейку, набрал кодовое слово – 'Natalia', и захлопнул дверцу, затем поднялся в офис Вьюкоса.

– Мне к Воронцовой, – сказал он охраннику.

– Наталья Николаевна, к вам пришли, – объявил тот по селекторной связи.

Нат вышла через минуту и скомандовала охране: – «Пропустите его».

Майкл миновал проходную, пройдя через стойку, напоминающую рамку металлоискателя в аэропорту.

– У меня что, оружие уже ищут? – пошутил он.

– Эта система еще и обмеривает фигуру. Хочешь, мы определим твой размер?

– Зачем? – не понял Майкл.

– Ты собираешься оставаться на бал? Всех оденут по этой мерке за счет Вьюкоса.

– А ты сама идешь на вечер?

– Как я могу не пойти, если я на него сама тебя пригласила?

– Значит, мы танцуем сегодня с тобой? – обрадовался Майкл.

– Вряд ли я смогу тебе отказать. Пойдем, выберем костюмы, иначе нас могут не пустить.

– Зачем мне костюм от Вьюкоса – у меня что, своего нет, – не понял Майкл.

– Пропускать будут всех по дресс-коду. Теоретически, в собственных костюмах, нас могут не пустить.

– А каков дресс-код? – спросил Майкл.

– Давай возьмем программу вечера и посмотрим.

Они прошли в комнату для приема гостей, и Наталья вслух прочла программу:

– Ну вот, будет несколько площадок:

– одна, с кодом 'Дикий запад’, это для тех, кто постарше, хочет выпить и на девочек посмотреть: там салун, бар с виски, канкан и шансонетки. Ну и одежда тех времен. Похоже, наши решили, что американцам это должно понравится;

– другая, под девизом ‘Маскарад’, это бал для тех, кто, не хочет показывать лица – здесь просто надевай маскарадный костюм и танцуй, флиртуй, с кем хочешь: ты хочешь быть Бэтменом или Суперменом?;

– а третья называется ‘Выпускной вечер’. Это молодежная неформальная вечеринка, типа выпускного бала в колледже. Здесь танцы ретро и всякие игры. Какую площадку выберем?

– Наталья, у меня никогда не было выпускного вечера, – загорелся Майкл, вспомнив, что после экстерната в школе, он так и не посетил выпускной бал.

– У меня его тоже не было: сразу после школы, я вернулась из Америки в Россию, поступать в Университет, а после окончания университета, когда все только шили платья на выпускной, я уже работала в нефтяной фирме и была в командировке на Сахалине. Пора выбирать себе костюмы, – напомнила она.

– Нужно выбрать не менее двух предметов, например, если я волшебник, то выбираю плащ со звездами и колпак.

– Ты не поможешь мне выбрать – я боюсь за свой вкус? – попросил Майкл.

– Хорошо я попробую тебе что-нибудь подобрать. А в каком платье, ты хотел бы видеть меня?

– Сейчас посмотрю, – сказал Майкл.

Они взяли электронные планшеты, обменялись паролями доступа и сели за столик напротив друг друга. Майкл получил на своем планшете ее виртуальное изображение в купальнике, и, следуя, то ли дотошности программиста, то ли мужскому желанию подсмотреть за девушкой, с помощью программы, сделал ей купальник еще уже, превратив его в Бикини; дальше купальник не уменьшался.

Потом попытался взглянуть, каким его видит Наталья на своем планшете, но та загородила экран рукой. Тогда Майкл открыл коллекцию платьев для женщин и начал их перебирать. Все они были хороши и Наталье шли, но ни одного конкретного Майкл так не выбрал, заметив лишь, что склоняется к самым коротким и открытым.

– Это сиреневое ничего? – показал он Наталье одно из платьев.

– Нет, наши костюмы должны сочетаться, – решила Наталья, а Майкл понял уже, что стилиста из него не получится.

– Все, я сдаюсь! – сказал он.

– Тогда присаживайся ко мне, – предложила Нат. – Смотри, вот этот строгий черный костюм, белая рубашка, бабочка и широкий красный пояс из ткани – они как раз для тебя! А для меня подойдет вот это платье.

– Уж больно все похоже на свадебное, – подумал Майкл и спросил. – А когда все будет готово?

– Вечером после фуршета, можно будет все это одеть, а сейчас Майк, извини, мне нужно уйти для подготовки пресс-релиза. Я позвоню тебе, когда освобожусь.

– Наталья ушла в свой кабинет, а Майкл спустился к себе на 81 этаж.

Сотрудники ходили по коридорам и офисам – похоже, люди сделали все, что могли по русским контрактам, и теперь тянули время. Когда Майкл появился в офисе, коллеги оживились:

– Майк, с боевым крещением тебя!

– Сэр, как там на войне?

К Майклу подошел Майер и спросил: – Как дела, Майкл? Тяжелый день был вчера?

– Обычный! – сказал Майкл.

– А Тони от тебя в восторге. Говорит, что половина его охраны разбежалась, а ты, вроде, вызывал подкрепление, держал связь и сумел обмануть террориста. В общем, вел себя геройски. А как наши дела с Воронцовой?

– Хидинг, я не хочу шпионить за девушкой! – признался Майкл.

– И не надо! Только Тони этого не говори.

– Ты на вечер то идешь? – спросил Майер.

– Да!

– Сегодня у нас пятница, а завтра выходной. Можешь гулять, сколько хочешь, если что, я тебе позвоню.

Майер ушел, а Майкл пошел прогуливаться по курилкам и коридорам, где каждый второй встречный, хотел узнать, что было в Ашхабаде, потому, что еще никто из министерских никогда не попадал под обстрел.

Наталья позвонила, когда стрелка часов приближалась к шести:

– Майк, нам пора идти на вечер – жду тебя на входе в конференц-зал.

Майкл поднялся наверх, и они с Натальей прошли на места, указанные в пригласительных билетах. На сцену вышел председатель правления фирмы и поздравил всех с юбилеем.

Майкл боялся, что собрание будет скучным, но все напоминало вручение премии Оскара американской кино академией: к микрофону вышли двое ведущих – мужчина и женщина в стильных нарядах, которые по очереди стали вызывать на сцену лучших сотрудников компании, ее акционеров и партнеров из тех стран, где Вьюкос продавал свою нефть и газ, вручая им подарки: картины, ювелирные гарнитуры и сертификаты на недвижимость.

Следом за каждым подарком звучала национальная музыка этой страны в неплохой аранжировке, под которую профессионально выступали русские певцы и ритм балет.

Вообще-то, Майклу было все равно, что происходит на сцене – он сидел рядом с Натальей, вдыхая аромат ее духов. Иногда, она переводила ему на английский слова, сказанные ведущими, если они казались ей смешными или были важны для бизнеса, но он все равно ничего не запоминал, вслушиваясь лишь в мелодию ее голоса.

Концерт пролетел на одном дыхании, после чего ведущие объявили, что в фойе состоится фуршет, а потом, каждый может пройти в один из пяти ресторанов или же отправиться на танцевальный пол.

Все вышли в фойе, где были накрыты столики с легкой закуской и сухими винами. Майкл выбрал столик у окна, что бы видеть с огромной высоты, пол Москвы, раскинувшейся у него под ногами. Он разлил по бокалам зеленое вино, и предложил:

– Давай выпьем за случай, который нас спас вчера! А может, это был ангел хранитель?

– Или террорист, который сменил прицел? – предположила она.

– Тебе было страшно? – спросил он.

– Мне было, просто жаль, потому что я в своей жизни ничего не успела!

– Я не представляю, что было бы, если бы с тобой произошло несчастье, – признался Майкл.

– Назначили бы другого пресс-секретаря, – ответила Наталья.

– Другой мне не надо – мне нравишься ты, Нат! – сказал Майкл.

– Тебя это беспокоит? – спросила Воронцова.

– Нет, только объясните мисс, как добиться взаимности у красивой девушки?

– Для начала, спроси свое сердце – ты действительно, ее любишь?

– Думаю, что да! – сказал Майкл.

– Тогда я советую просто ждать, потому, что все важные повороты в нашей жизни, происходят сами собой, вдруг, и именно тогда, когда наступает время, заданное судьбой.

Они выпили вино, и Воронцова призналась: – Майк, говорят, когда человек тонет, или падает в пропасть, он инстинктивно хватается за то, что может его спасти. Вчера, когда в нас летел снаряд, я вцепилась в твою руку.

– Так вот она, эта рука! – сказал Кондор. – Держись!

В фойе все стихло, а к микрофону вышел распорядитель вечера:

– Прошу внимания, сейчас будет сюрприз от нашего главного акционера, – торжественно сказал он.

Под звуки туша на большой тележке в центр зала бригада официантов в сопровождении шеф повара вывезла огромный торт.

Он был необычен, как размерами: футов в семь диаметром, так и составом, поскольку был выполнен не из крема и бисквитов, а почти целиком состоял из черной зернистой икры.

По какой-то, немыслимой технологии из икры был воспроизведен кусок тундры, с парой оленей в упряжке, маленьким озером и нефтяной вышкой, из которой фонтанировала нефть – черное золото, покрывшая все вокруг.

Лишь несколько слов, аккуратно выложенных на поверхности озера, были нанесены икрой красной, крупной и блестящей.

– Да, это миллионов на 50, – сказал кто-то, и гости в зале засвистели, захлопали в ладоши.

– Впервые вижу такой необычный торт, – сказал Майкл, обращаясь к Нат.

– Да, такой делают только в России. Это старинная традиция русских нуворишей, один из элементов престижа, – начала объяснять Нат.

– И поскольку нас вряд ли, еще так когда-нибудь угостят – пошли пробовать.

Подойдя к торту, Нат прочитала надпись на нем, переведя ее на английский: там было написано – ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ.

Подождав немного, пока рассосется очередь, они взяли с соседнего стола хлеб, масло и сделали несколько бутербродов. Икра действительно была вкусна, но съесть ее больше своего биологического предела было невозможно и люди, подходившие к блюду, достаточно быстро уходили в сторону.

Лишь, какой-то толстяк, набрав для себя поднос с большими ломтями белого хлеба, не спеша, намазывал лопаткой бутерброд за бутербродом и, наверное, обосновался здесь до конца банкета.

– Угощайтесь! – предложил он Майклу на английском, угадав в нем Американца.

– Спасибо, уже не хочу,– сказал Майкл.

– Хочу, не хочу – это удел животных. А человек может управлять собой. В конце концов, можно есть и впрок, – начал философствовать толстый.

– Похоже на пир во время чумы, – подумал Майкл.

Его сейчас заботило совершенно другое: впервые в своей жизни он, как опытный соблазнитель, определил себе цель, и теперь двигался к ней. Этой желанной целью была Нат. Его тянуло к ней и, в то же время, он боялся вспугнуть Наталью своей напористостью. Народ вокруг них поредел – все пошли на танцы.

– Ну вот, официальная часть закончена. Пошли и мы на вечеринку, – предложила Наталья. Они переоделись в примерочных кабинках, с помощью служащих сервиса, и Майкл вышел в своем новом костюме, а Нат в умопомрачительном платье.

У нее были красивые руки, интересное декольте и вырез на правом бедре, который показывал иногда стройную ножку.

– На этом вечере самая красивая девушка у меня! – похвастался Майкл.

– Да и мой парень, не из последних!

– Зайдем ко мне на чашку кофе после этого вечера? – отважился предложить Майкл.

– Может быть! – откликнулась она.

Площадка, где устраивался вечер, находились на последнем этаже, там, где располагались спортивные сооружения и тренажерные залы.

Для вечеринки их переоборудовали – задрапировали трибуны, установили подиум, мощную аппаратуру и столики. Под высокой сводчатой крышей их ажурных металлических конструкций висели гирлянды воздушных шаров.

Когда они вошли в зал, несколько девушек танцевали на подиуме, извивались в ритме музыки почти обнаженными.

– Я все жизнь ждала тебя! Как тебя зовут? – двинулась к Майклу незнакомая девушка, но Наталья взяла его крепко под руку, показывая соотношение сил.

– А вот у нас еще кандидаты на самую красивую пару! – объявил распорядитель вечера, показывая на них, и их изображение вывели на большой экран.

– На подиуме начали работать, сменяя друг друга, группы, которые исполняли лучшие хиты, вышедшие за последние 150 лет.

К Нат подошла ее помощница Марина, что бы посмотреть на платье но, пошептавшись и осмотрев Майкла с головы до ног, удалилась.

Под быструю музыку Майкл с Натальей не танцевал, стараясь ограничиться разговорами, зато, когда ритм музыки был помедленней, Майкл раз за разом, брал ее в свои руки и вел по залу.

Скоро ее тело стало податливым, но вечер еще не закончился.

– Давай поедем ко мне, – приготовил он фразу для Натальи, но тут стеклянная крыша зала раздвинулась, как раковина, и над ними рассыпались звезды. В небо потянулись воздушные шары.

– Еще немного побудем, – подумал Майкл, вспомнив, что скоро будет фейерверк. Ракеты стартовали с крыши небоскреба, озарив небо умопомрачительным набором огней и оглушив всех страшным грохотом.

– Я в экстазе, я кончила! – завизжала девушка справа.

– И я, – прошептала другая.

На фейерверк, а может быть на звуки веселья, прибежали, заполняя зал, гости с других площадок и ресторанов. Сначала Майкл заметил Майера в форме шерифа с шестиконечной звездой. Увидев их с Натальей, Майер залихватски выхватил из-за пояса револьвер, и выстрелил, а из ствола его оружия выскочил флажок с надписью Бах!

Потом зал наполнился звездочетами, Санта Клаусами, гномами и Белоснежками. Кто-то в маске большой крысы, из сказки Андерсона, постоянно бегал по залу, разнося вести от одного, к другому гостю, и доверительно щекоча при этом своим крысиным носом ухо собеседника.

– Посмотри, а это совладелец Вьюкоса – наш главный акционер, – сказала Наталья, показывая на молодого, полноватого русского, который входил в зал без всякого маскарадного костюма. Похоже, русский никак не мог закончить свои дела, потому что вокруг него, толпились секретари, соединяя его по телефону с неизвестными собеседниками. К русскому подскочил все тот же тип в крысином костюме и русский, переключился на разговор с ним.

– Кто это, в крысиной маске? – спросил Майкл у Натальи.

– Не знаю, самой интересно – наш шеф не разговаривает, с кем попало.

В зал толпой вошли морские пехотинцы США, наверное, из охраны посольства, разыскивая взглядами свободных девушек. Теперь вечер больше напоминал большую дискотеку, на которой все отрывались без передышки. Наталья, извинившись, отошла, сказав, что вернется через минуту.

– Белый танец! – объявил распорядитель вечера. Заиграла музыка, и Майклу, закрыли сзади глаза чьи-то руки.

– Угадай кто? – спросил измененный женский голос.

– Не знаю, – сказал Майкл, хотя сразу понял, что это Джейн, ведь только Джейн могла возникнуть так некстати.

– Ты не можешь мне отказать, – сказала она, увлекая его в толпу танцующих.

– Только один танец! – предупредил Майкл.

– Что у тебя с этой русской? – спросила Джейн.

– Это мисс Воронцова, пресс секретарь Вьюкоса, – сказал Майкл.

– Эта гадкая дура просто виснет на тебе.

Это была явная ложь: никто не смог быназвать Воронцову гадкой, да еще и дурой.

– Джейн! По какому праву ты делаешь мне замечания, – не выдержал Майкл.

– Мы, Американцы, должны держаться друг за друга. Мой дядя тоже так говорит.

– Я и так держусь за тебя, – пошутил Майкл, обхватывая ее плечи.

– Это совсем не то. Поехали ко мне. Или к тебе! – предложила она.

– Джейн, уже поздно, – сказал Майкл, делая вид, что ее не понимает.

– Майк, я хочу тебя! Возьми меня. Не бойся дяди – он будет за нас.

– Я не могу! – сказал Майкл.

– Ты из-за этой куклы? Майкл, лучше не связывайся со мной – ты пожалеешь!

Разговор плавно перетекал в скандал, и нужно было его заканчивать.

– Мне нужно отойти – сделать звонок в Нью-Йорк, – сказал Майкл: ему действительно нужно было позвонить маме.

– Если ты не вернешься – тебе будет плохо, – бросила Джейн ему вслед.

– Мне будет хорошо, – сказал про себя Майкл и вышел в коридор, набирая номер своей квартиры в Нью-Йорке.

– Майк? – услышал он мамин голос.

– Да это я. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Я уже собрала вещи. Только …

– Что 'только'?

– Тот рейс, на котором я должна лететь, он отменен.

– Как отменен? Не может быть! – встревожился Майкл.

– Его перенесли на 12 сентября, – объяснила мама.

– Не волнуйся, я все выясню и перезвоню, – сказал Майкл.

Нужно было что-то делать. Отмена рейса, превращалась для них двоих в катастрофу, но пока можно было все исправить. Держа в руке свой золотой телефон, Майкл нажал кнопку вызова.

– Я слушаю тебя Майкл, – услышал он голос дежурного в трубке.

– Джо, моя мать не может прилететь в Москву из-за отмены рейса. Что мне делать?

– Не волнуйся. У нас есть резерв, и мы решим этот вопрос, за неделю.

– А быстрее нельзя? – попросил Майкл.

Если ты хочешь решить все быстро, иди к своему начальнику – Тони Сноу. Он может выделить тебе одно место из своей брони.

Майкл отключил телефон и выругался: – Как все неудачно складывается!

Думая, как лучше поступить, он вернулся к Наталье.

– Какие-то проблемы? – встревожилась она.

– Да! Мне нужно срочно поговорить с Тони Сноу.

Неподалеку появилась Джейн и стала демонстративно прохаживаться мимо них с Натальей.

– Джейн, когда дядя ложится спать? – спросил у нее Майкл.

– Сегодня он будет ждать меня.

– Кто едет в Американское посольство? Автобус отходит через десять минут! – объявил распорядитель вечера: вечеринка заканчивалась, а планы на свидание с Натальей, похоже, рухнули.

– Наташа! Наверное, я не смогу проводить тебя! – сказал Майкл.

– Ничего, я возьму корпоративную машину, – сказала она, а сердце Майкла разрывалось, из-за того, что он бросает Наташу одну. Однако, возникшую проблему, надо было решить немедленно, иначе она могла только усугубиться.

Все они вышли на улицу, и Наталья села в дежурную машину, а Майкл двинулся к автобусу. В него набилось человек 50. Все горланили песни, а из рук в руки передавалось вино и виски.

Возле Майкла оказалась Джейн, пытаясь к нему прислониться, но Майкл демонстративно отвернулся, что бы через окно их не увидела Наталья.

Наверное, сделал он это чересчур грубо: Джейн побледнела, а в глазах у нее появился нехороший огонек. Она вырвала у кого-то из рук бутылку виски и сделала глоток, а потом двинулась к группе морских пехотинцев.

День, который начался так оптимистично, заканчивался неприятностями.

– Хотя бы Тони был на месте! – подумал Майкл.

Глава 19. В посольстве

Через десять минут они подъехали к зданию посольства.

Чтобы не сталкиваться с Джейн, Майкл первым выскочил из автобуса, быстро поднялся в лифте и постучался в кабинет Сноу. Тони открыл дверь, ничуть не удивившись, и предложил: – Проходи, садись, ты очень кстати.

Сегодня он был само гостеприимство.

Майкл вошел в приемную и присел.

– Ты приехал из Вьюкоса? – спросил его Тони.

– Да, с вечеринки, – сказал Майкл.

– А, Джейн приехала?

– Да, она здесь, в посольстве, – ответил Майкл.

– Девчонка положила на тебя глаз, – сказал Тони и посмотрел на Майкла вопросительно.

– Я еще не выбрал себе даму сердца, – признался Майкл.

– Ну да ладно, об этом говорить не время. Я хочу предупредить тебя, что в понедельник собираю здесь топ менеджеров русского отдела. Ты должен присутствовать тоже. Будет объявлено чрезвычайное положение и места эвакуации в час «Ч».

– Да я слышал про цунами! – подтвердил Майкл.

– Там не только волна – половину городов на земле землетрясение снесет, а может, и супер вулканы оживут. Похоже, это будет планетарная катастрофа, и дай бог еще нам всем в ней уцелеть, – сказал Сноу, не мигающим взглядом, вцепившись в Майкла. – Да ты знаешь, похоже, о ней не меньше меня? Наверное, и в компьютере моем копался? Как там это делается через сеть?

– Шеф, скажите! – не выдержал Кондор, – я, конечно, знаю кое-что об астероиде. Знаю, что эвакуируются силовые структуры, бизнес и управленцы, но я ничего не знаю о планах по спасению простых людей! Многие американцы, похоже, не знают, что им делать – ведь никакой организованной эвакуации не объявлялось! Теперь что, все утонут? Разве это честно?

Майкл выпалил все что думал. Он верил в чудо. В то, что Сноу сейчас все расскажет и всех спасет. А Тони впервые замолчал, задумавшись.

Потом подбирая слова, начал объяснять, лишая его надежды.

– Кондор, ты, наверное, подозреваешь правительство в глупости, жестокости или предательстве? Правда, ведь? Но позволь тебя просветить: ты хоть знаешь законы человеческого выживания? Законы ликвидации бедствий? Ну, например, что делается, если в стране эпидемия: в каком-то районе, округе, заболело много людей? Ну, что делается в таком случае, отвечай?

– Ну, наверное, вводить карантин! Заразных больных в этом районе изолировать от здоровых за колючей проволокой. Нуждающимся переправить помощь.

– Ну, в общем-то правильно, – одобрил Тони. – А теперь другая задача: представь, что на континенте уже пандемия, то есть смертельно больных на целом континенте большинство. Что делать теперь, для выживания человечества?

– Наверное, делать надо то же самое – изолировать больных, потратить все ресурсы на их спасение.

– Да нет же, в этом случае делается все наоборот: изолируются в безопасном месте за колючей проволокой здоровые люди.

– Не вижу разницы, – сказал Майкл, – это одинаковые задачи. Тот же карантин.

– Разница колоссальна. Делается все с точностью до наоборот. В первом случае, из всех имеющихся ресурсов стараются спасти больных, во втором случае, все ресурсы тратятся на спасение здоровых, то есть тех, кто и так защищен государством в силу своего статуса. В нашем случае та же задача – спасти государство, сохранив самые здоровые и работоспособные силы эвакуировав их в Европу и правительство делает для этого все возможное. Что же касается нас с тобой, то каждый может позаботиться о своих близких.

– Я понял шеф, – сказал Майкл.

– Сегодня я лечу в Штаты, Майкл, а в понедельник вернусь и объявлю точный план действий, – предупредил Сноу. – Скажу заранее, в здании бизнес центра, на минус седьмом этаже нами выкуплены жилые помещения под убежище. Там расположена вся необходимая инфраструктура – есть даже рестораны и шоппинг.

– Я уже готов ко всему, – признался Майкл.

– У тебя ко мне еще есть вопросы? – спросил Сноу, заметив, что Майкл сидит как на иголках.

– Мистер Сноу, не могли бы вы помочь моей матери вылететь в Москву? В свободной продаже мест нет.

– Я знаю, – сказал Тони. Он посмотрел на Майкла ничего не выражающим взглядом и спросил. – Какое число тебя устраивает?

– Чем раньше, тем лучше!

Тони присел за стол, где стояла аппаратура связи, и включил соединение.

– Служба бронирования слушает, – ответил служащий, появившийся на экране.

– Это Тони Сноу. Запишите – нужен один билет в Москву на имя миссис Кондор в ближайшие три дня.

– За счет правительственной квоты? – спросил оператор.

– За счет моего личного резерва. Я жду!

– Одну минуту сэр!

Оператор начал нудно просматривать номера рейсов и распределение мест, а у Тони на столе зазвонил телефон.

Тот ответил на звонок, и сказал: – Кондор, дождись ответа и запиши номер рейса, а я спущусь к парковке – мне нужно провести в посольство человека. Как закончишь, закрой мой кабинет – просто захлопни дверь.

Тони ушел, а оператор на экране повернулся к Кондору и спросил: – Сэр, как я понял, билет предназначен для вашей матери?

– Да! – сказал Майкл.

– Запишите: рейс JKL-2475, 7 сентября в 20.00 из аэропорта Кеннеди, 3-й терминал. Прибывает в Москву, аэропорт Шереметьево 8 сентября в 11.00, по Московскому времени.

– Спасибо! – поблагодарил Майкл. – Не могли бы вы передать ей бумажную копию билета – моя мама старомодна и ей так будет спокойней.

– Это не обязательно, сэр – билеты хранятся в аэропорту в виртуальном виде, но если вы так хотите, мы, все же, сделаем доставку. Продиктуйте адрес, сэр.

Майкл продиктовал свой Нью-йоркский адрес и служащий сказал:

– Наш курьер сейчас выедет. Удачи Вам, сэр.

Связь прекратилась, и Майклу стало, наконец, спокойней. Жаль, конечно, что его план – побыть с Натальей, не сработал. Он посмотрел на часы – было три часа ночи по Московскому времени, и звонить ей было слишком поздно. Или слишком рано.

Майкл осмотрел приемную – наверное, он сидел в кресле секретарши Джейн, сам же кабинет находился за полуоткрытой дверью в соседней комнате.

Интересно было посмотреть, как устроился Тони и Майкл осторожно приоткрыл дверь: комната Сноу была просторной, но достаточно скромной по обстановке – только, кожаный диван у стены, плотный зеленые шторы на окнах, шкаф с бумажными папками, флагшток с американским флагом и старинный квадратный антикварный дубовый стол, задрапированный зеленой тканью у дальней стены.

Этот старый стол был явно неудобным и специально для Тони посреди кабинета, поставили еще один большой, современный овальной формы в стиле модерн, с дюжиной кресел вокруг него – наверное, шеф проводил здесь совещания в узком кругу.

За антикварным столом в стене Майкл заметил щель в стене – это была ниша для вентиляции, закрытая раздвижной дубовой панелью.

На дальней стороне большого овального стола стоял компьютер шефа, и хотя Майкл не видел экрана, по горящим индикаторам он понял – компьютер включен.

Это был шанс – раздобыть, свежую информацию для их команды.

Конечно, если Тони застукает его в своем кабинете, то так просто ему не отвертеться, но преодолеть авантюрный азарт Майкл не смог:

– Две минуты. Что успею, то и скопирую.

Войдя в кабинет Тони, он сел за компьютер и выбрал программу копирования текстовых и видео файлов. Адресом, куда копировались файлы, Майкл снова назначил свой компьютер на браслете руки.

Копирование пошло, а Майкл засек на часах две минуты, минуты прошли, а ему было жаль прерывать работу программы копировщика – оставалось совсем немного. Наконец, все было скопировано, но тут защелкал кодовый замок входной двери, тогда Майкла пулей выскочил из кабинета, и сел туда, где его оставил Тони:

– Все, успел!

А там, за входной дверью, кто-то, все никак не мог правильно набрать код, и Майкл, вдруг с ужасом вспомнил, что не убрал с экрана иконку программы копирования. Сейчас Тони войдет в свой кабинет и все поймет.

Вбежав назад, Майкл снял программу, но выйти из кабинета не успел: в соседней приемной комнате уже раздавался смех – туда, ввалилась Джейн Ли.

Была она не одна: через полуоткрытую дверь Майкл успел заметить морского пехотинца из охраны посольства.

Все, что он делал в дальнейшем, и почему так глупо себя вел, Майкл потом так и не смог себе объяснить. Наверное, запутался в девчонках и находился в состоянии, когда телом руководит не голова.

Ему всего то, и нужно было выйти из кабинета и спокойно уйти, однако Майкл, сделал самое нелепое, и того, что можно было – притаился у Тони в кабинете, чтобы не сталкиваться с Джейн: наверное, ждал, что парочка скоро уйдет.

– А это кабинет мистера Сноу? – спросил морпех у Джейн.

– Да, там обстановка, как двести лет назад. Пойдем, покажу, – предложила Джейн сержанту.

– Мистеру Сноу это может не понравиться, – залепетал морпех, но вместе с Джейн все же вошел в кабинет, а Майкл, чувствуя себя полным идиотом, успел отодвинуть раздвижную панель в стене, что бы нырнул в образовавшуюся нишу, а потом вернул дубовую панель на свое место.

В каморке, куда он попал, было тесно, из комнаты дул сквозняк, под ногами стояло пустое ведро, а на стене висел халат – униформа уборщицы.

Чтобы не громыхнуть ведром, Майкл аккуратно отодвинул его в дальний конец ниши, а сам присел на пол. Через щель перед ним он видел, как в кабинет вошла Джейн, ведя за руку сержанта.

Вошедшая парочка осмотрела старинную обстановку и колорит позапрошлого века.

– Здорово, здесь, наверное, делалась политика Америки, а за этим столом подписывались исторические документы, – сказал охранник, показывая на антикварный стол с зеленой скатертью.

– Да, это историческое место! Сержант Скотт, а ты готов во имя свободы отдать свою честь в этом знаменательном месте, перед американским флагом? – торжественно спросила Джейн, и, пятясь, поволокла сержанта за галстук к столу.

Что имела в виду Джейн, каждый мужчина решил бы в меру своей смелости и сообразительности. Но этот солдафон, так не понял, на что имеет право, но после долгих размышлений, все- же сказал:

– Да мэм, если я сделаю это вместе с Вами!

– А как же еще, ведь не поодиночке же! – засмеялась Джейн.

– Джейн, ты что, не могла найти никого, менее тупого, чем Скотт,

– мысленно посочувствовал ей Майкл.

А Джейн села на стол, за которым прятался Майкл и начала целоваться с сержантом. История, в которую попал Майкл, была комична до идиотизма и опасна – сейчас придет Тони и вытащит всех троих из кабинета, а ему лично придется объяснять с шефом по полной программе.

Неожиданно, у Майкла возникла мысль, что Джейн, знает, о его присутствии, а этот флирт при нем – месть за пренебрежение к ней.

– Скорее бы это закончилось, – подумал он, сдерживая дыхание.

Что там сержант делал с ней, Майкл не видел, так как парочку частично заслонял стол, но, похоже, парень даже целоваться не умел, потому, что Джейн вместо того, что бы говорить слова любви, вздыхала от скуки.

Так прошло минут пять: Джейн сидела на столе, сержант лапал ее, а Майкл маялся в духоте в нише за столом. Перед ним, в проеме стола, маячили мятые брюки Джорджа, и его ботинки.

– Скотт, ты носки хоть сегодня менял? – хотелось спросить Майклу.

Он даже обрадовался, услышав щелканье кодового замка в коридоре.

– Дядя идет! – вспыхнула Джейн. Среагировала она моментально – слезла со стола, поправила юбку и начала подтягивать брюки туповатого сержанта.

– Ну, наконец-то, свобода! – обрадовался Майкл, не сообразив сразу, что его плен на этом не кончается. В свой кабинет вошел Тони, а Джейн, овладев собой, и начала давать указание охраннику:

– Скотт, отнеси ксерокс для ремонта в сервисную службу!

– Джейн выйди! Я тебя сам позову, – распорядился Тони.

Ему было не до племянницы: Тони был не один – на ковре Майкл рассмотрел еще одну мужскую пару ног.

Джейн вышла в коридор, а за ней следом, выскочил Скотт с ксероксом в руках. Теперь Майклу, тем более, нельзя было показываться из-под стола: его интуиция говорила, что теперь это опасно.

– Снимите маску, ведь здесь никого больше нет, – предложил Тони невидимому собеседнику. Человек, с которым пришел Тони, был явно не американец, поскольку говорил с русским акцентом.

Майкл, сменив положение, попробовал рассмотреть через узкую щель в панелях собеседника Тони, и узнал в нем по одежде, человека в крысиной маске, которого видел недавно на вечеринке, после чего мысленно решил назвать того крысой.

Тот, наконец, снял маску, но из-за плохого обзора Майкл видел всегда, то его затылок, то лицо в пол оборота, да и то на долю секунды. Единственное, что он определил точно, так это то, что человек с крысиной мордой был коренастым, широкоплечим, темноволосым, с тяжелым подбородком. А еще он временами разминал правой рукой шейные мышцы, и вертел при этом головой: по–видимому, у него был не в порядке позвоночник – скорее всего, это был обычный шейный хандроз.

– Я могу говорить, не опасаясь системы прослушивания? – спросил у Тони Крыса.

– Без сомнения: в посольстве работает система подавления подслушивающих устройств, и камеры наблюдения на этаже выключены. Так что именно Вы хотите мне сообщить.

Тони говорил со своим собеседником, о чем-то очень серьезном, и Майкл хотел даже включить диктофон в своем телефоне, что бы записать разговор, но вовремя вспомнил, о детекторах в кабинете, которые реагировали на подслушивающие устройства.

– Я пришел, что бы обсудить ситуацию с Малютой Скуратовым – он блокирует все ваши крупные контракты, – сказал русский.

– А нельзя, все же, сделать названому Вами лицу предложения, от которых тот не смог бы отказаться? – спросил Тони.

– Вчера ему, через помощника, было предложено 10 млд. на любое названное им лицо, за содействие в покупке русских компаний, но он нам отказал.

– Не надо дальше – я все понял: русские все еще думают, что защищают Сталинград. Но как, все же, мы можем решить проблему?

– Не так сложно, как вы думаете. Иногда бывает достаточно ….

– Подождите, не говорите! – поморщился Тони.

Ему явно не хотелось говорить прямо, и он предпочел бы завуалированный разговор.

– Достаточно одного точного выстрела, – прошептал собеседник.

– Не понимаю о чем Вы… Я ничего не слышал … И Америка категорически против решения политических споров силовыми методами…. Другое дело, если мы будет поставлены перед фактом – тогда все происшедшее будет вашей внутренней проблемой.

– Значит, отменить?

Тони молчал, не желая говорить ДА.

– Тогда я пошел, сказал Крыса и двинулся к выходу.

– Когда? – остановил его у дверей Тони.

– В ближайшие три дня.

– Будем считать, что этого разговора не было, вас же, в случае чего, я назову сумасшедшим. Я даже не могу сказать Вам, что собираюсь ставить обо всем в известность свое правительство. А теперь – наденьте снова маску: вас не должны видеть. Посольство покинете тем же путем, как и попали сюда – в багажнике машины. Пойдемте, я вас провожу.

Сноу вместе со своим гостем вышел из кабинета и, судя по их голосам, отправился к лифту, и Майкл пока не поздно решил уйти.

– До лифта они дойдут за полминуты, – начал представлять их движение, Майкл, – лифт за углом и, если я выйду, Тони меня не заметит.

Он выскочил из кабинета, досчитал до тридцати и вышел из кабинета: в коридоре никого не было. На всякий случай, Майкл двинулся в противоположную от лифта сторону, еще раз оглянулся и от неожиданности замер – в пяти ярдах, руки в боки, стояла, и внимательно на него смотрела Джейн.

Откуда она взялась, Майкл так и не понял – ни одна дверь в коридоре не хлопнула.

– Как у тебя дела с этой русской, Майкл? – спросила она.

– А у тебя Джейн? – откликнулся он.

– А у меня все хорошо – у меня есть свой парень. Ну, а тебе, как, удобно было сидеть под столом?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил он и двинулся прочь.

Дело было плохо – Джейн знала, что он прятался в кабинете. Только будет ли говорить об этом дяде? Все стало опасным и непредсказуемым, и сделать Майкл уже ничего не мог. Теперь нужно было хотя бы отоспаться перед тем, как позвонить Наталье.

Глава 20. Инцидент

Из посольства он шел пешком, рассматривая витрины магазинов и окна клубов. Везде кипела жизнь: гуляли запозднившиеся парочки, к ресторанам подъезжали машины с богатыми клиентами, а на улицах под фонарями дежурили девушки.

В своем шикарном костюме он, наверное, выглядел совсем неплохо: на него все время оборачивались проходящие женщины, а кое-кто из них смотрел призывно.

Один раз Майкла попыталась затащить в ресторан шумная компания, в которой не хватало мужчин. Потом его встретил взгляд роскошной дамы, которая курила длинную сигарету в открытом окне на заднем сидении дорогого автомобиля.

По ее знаку, шофер вышел из машины, и направился к Майклу, что–то предлагая. По-английски он не говорил и, не найдя с Майклом общего языка, вернулся к хозяйке.

Проплутав по улицам пару часов, Майкл явился в отель на рассвете. Здесь он, наконец, лег в постель, провалившись сразу в крепкий сон.

Ему снилось, что они гуляют с Нат по берегу горной реки, потом она оказалась, на другой стороне, и он долго ходил вверх и вниз в поисках брода.

Часа в два дня, он проснулся, открыл глаза, и первая мысль была о ней: нужно было договориться о встрече. Сегодня была суббота, и можно было еще поспать спать, но, беспокоясь, что Нат может куда-нибудь уйти, Майкл набрал ее домашний номер.

К телефону долго никто не подходил, потом он услышал знакомый голос.

– Алло, я слушаю!

– Нат, здравствуй! Хорошо, что ты дома!

– Тебе, что нужна переводчица?

– Нат, безумно хочу тебя видеть, – хотелось, сказать Майклу, но он, задержав дыхание, чтобы не выдать волнения, попросил: – Давай поужинаем вместе.

В трубке наступило молчание на несколько секунд, и эти секунды показались вечностью, затем в трубке мягко вздохнули и сладкий голос произнес:

– Значит, это будет романтический вечер? Хорошо, я согласна: где мы встречаемся?

– В шесть вечера, в Метрополе.

– Постараюсь не опаздывать. Закажи, что-нибудь из русской кухни. До встречи.

Нат положила трубку, а Майкл все вслушивался в телефон, мысленно представляя ее подкрашивающей глаза и выбирающей себе платье.

Жаль, что он сейчас не с ней, а сердце уже сладко ныло, и минуты тянулись мучительно долго. Наконец, когда время на часах подошло к пяти, Майкл, привел себя в порядок и прошел в ресторан, а за ним следом, как всегда, увязалась знакомая парочка шпионов–охранников.

В ресторане он занял уютный столик подальше от входа и попросил принести букет чайных роз. Потом взял буклет ресторана, открыл его, прикосновением пальца активировал строчку меню на английском, и начал листать список блюд, изображения которых появлялось на страничке.

Там были такие блюда, как borsch, blini, pirozhki, уже знакомые Майклу, наконец, по фото он выбрал и заказал запеченную стерлядь, которая, как написано в меню, была любимым царским блюдом, салат Карусель любви, утиную грудку, глазированную медом и имбирем, белое вино.

Десерт пускай выбирает Нат по своему вкусу, осталось только дождаться ее прихода.

А минуты тянулись, как часы и Майкл начал рассматривать зал, стараясь оставить в памяти все детали их встречи.

Ресторан назывался Боярский и был построен в стиле средневековой русской палаты, с потолком в виде купола, на котором были воспроизведены сцены из старины, с русскими пирами и гуляньем.

Его столик стоял у стены, а прямо над ним висело бронзовое бра с амурами. Народу в зале почти не было – лишь за соседним столом гуляла, мужская компания, да около выхода пара сопровождающих его агентов пила кофе.

Как только Майкл расположился за столиком, в дело вступили небольшой оркестрик, состоящий из скрипки, виолончели, гитары и аккордеона, вместе с певицей, манерами похожей на солистку консерватории. Зазвучала русская мелодия, которая успокаивала и навевала романтические мысли.

Встреча с Натальей все изменила, и если до этого дня он с чувством смертельно заболевшего человека, ждал фатальной развязки, то сегодня его вдруг охватила сумасшедшая жажда жизни.

Не в силах усидеть на месте, Майкл пошел встречать Наталью на первый этаж туда, где через большие окна было удобно рассматривать подъезжающие машины.

Откуда появилась Нат, Майкл так не заметил – один миг и она стояла в дверях, а его сердце сладко билось в груди.

Уверенно, как хозяйка, она пролетела на невидимых крыльях мимо швейцара, поднялась с Майклом в ресторан, и, уютно приземлилась в кресле у столика, рассеивая вокруг тонкий цветочный аромат.

На ней было обтягивающее платье цвета шампанского и туфли на шпильках. Майкл готов был поручиться, что когда он звонил ей домой, Нат была в домашнем халатике, и вот сейчас у нее новая прическа, высоко вздернутые подведенные ресницы, а на лице еле заметный макияж. Она болтала о разных пустяках, пока официант не налил вино и не оставил их, наконец, одних.

Тогда, Нат грациозно, как кошка, изогнулась навстречу Майклу, пристально глядя ему в глаза, щечки ее покраснели, они подняли по бокалу вина и каждый начал говорить тост, перебивая другого, а потом, рассмеявшись, чокнулись и оба медленно выпили вино за исполнение желаний.

Вновь заиграла скрипка, и певица серебряным контральто запела о русской зиме и о потерянной любви.

Нат переводила слова романса, а он пытался слушать, разглядывая ее круглые коленки, и воображение уносило его далеко отсюда. Майкл то, представлял себе свой новый дом с лужайкой, зимним садом и Нат в шезлонге, то вспоминал, что лужайки у них, может не быть, да и все их будущее таяло в неизвестности.

Его мысли прервал официант, который принес бутылку шампанского.

– Нат, скажи, что я не заказывал шампанское, – попросил Майкл.

– Он говорит, что нам его передали с соседнего стола, – объяснила она.

Майкл посмотрел налево, где сидела компания смуглых мужчин, которые ему старательно улыбалась. За спиной одного из них, седовласого и поджарого, с золотыми зубами, маячило двое телохранителей, словно вышедших их бойцовского зала.

Манерами Майклу эта компания вдруг не понравилась. И все же, он улыбнулся соседям в ответ, и тогда те, будто по команде, поднялась, таща за собой свою мебель, и переместилась к ним: свой стол эти парни поставили вплотную к столику Майкла, а сами расселись вокруг.

Майкл и глазом не успел моргнуть, как оказался зажат между стеной и седовласым джентльменом, севшим слева от него, а за спиной у них торчали гориллы – телохранители. Что за черт!

– Вы русские, слишком горячие! – сказал он Наталье.

– Эти парни, похоже, не россияне. Наверное, с нашей южной заграницы – произнесла Наталья недовольно, – ей эта компания не понравилась точно.

– Давай перенесем ужин ко мне в номер! – шепнул Майкл, и Наталья благодарно кивнула.

– Сейчас я расплачусь, – предупредил Майкл, передавая официанту кредитку, которую тот пошел проверять, и тут же пожалел, что не дал сразу наличных: теперь нужно было сидеть и ждать.

А золотозубый уже хлопал его по плечу: – Эй, меня зовут Гамлет, дорогой, а как тебя?

– А его зовут Майкл, он американец и Вас не понимает, – раздраженно ответила за Майкла Нат.

– Он американец? Так выпьем за нашу единую нацию, и пусть мой дом будет ему домом, а он мне братом. Переведи! – приказал Гамлет.

– Майк! Он предлагает выпить. Говорит, что отныне вы братья, – перевела Нат.

– Братья? Почему братья? – переспросил Майкл.

– Я, кажется, поняла, в чем дело,– объяснила Наталья, – Этот парень из Джорджии. Там провели референдум о вступлении в состав США, и они все уже считают себя американцами.

Майкл из вежливости выпил вино, только бокал в руке не опустел – соседи вновь наполнили снова его до краев.

– Теперь я вспомнил Джорджию: там тепло и растут мандарины, – пошутил он, вспомнив, что летом видел пару раз новости из Тбилиси по ТВ, и снова посмотрел на часы: где застрял этот сонный официант?

Перспектива дурацкой попойки с парнями без комплексов, неизвестно ради чего, не вдохновляла. И эти парни уже прилично выпили.

А Гамлет теперь уставился на Наталью, словно на конфетку. Наверное, и обертку снять хотел? Будто ненароком, он достал из внутреннего кармана пачку денежных купюр, постучал ей по столу и вернул деньги на место.

– За прекрасных женщин! – сказал он тост, привстав из-за стола, и попытался чокнуться с Натальей, протягивая через стол свою сальную руку ей почти в лицо.

Этого Майкл не выдержал – он взял руку седого под локоть и отвел ее в сторону. Наверное, это было сделано грубо: на стол из фужера пролилось вино, Гамлет дернулся, сверкнул зло глазами, и спросил у Воронцовой важно, показывая на Майкла пальцем: – Это, шеф? А ты переводишь?

Наталья не ответила, а только пожаловалась Майклу по-английски:

– Придурок! Ему то, какое дело? Почему все, кто украл немного денег, считают себя выше других по положению, и думают, что им можно все?

Гамлет, похоже, что–то понял из разговора. Зло улыбаясь, он снова поднял бокал и начал говорить бесконечно длинно, кивая пренебрежительно на Майкла.

– О чем он теперь? – спросил Майкл раздраженно.

– Рассказывает притчу о том, как один бедный рыбак рыбачил в реке, вытаскивая рыбу за рыбой, – неохотно переводила Наталья, а в ее глазах кипела холодная злость. – Вот только, крупную он отпускал, потому, что она была ему не по зубам, а мелкую складывал себе в сумку. Предлагает выпить за крупную рыбу и удачную рыбалку.

Похоже, выступление неприятного соседа было перефразированной пословицей «Не откусывай больше того, что ты в состоянии проглотить».

– Это намек на нас? – удивился Майкл. – Рыбка это ты, я бедный рыбак, а он что, мистер большой карман?

– В любом случае, постарайся с ними не связываться – нам сейчас не до них. Не знаю, кто они торгаши или криминал. Вот и этот манерами, не блещет, но хочет, похоже, купить пол Москвы.

– Только не нас! – сказал Майкл и признался: – Мне хочется двинуть ему в челюсть!

А Гамлет, повернувшись к Майклу, спросил у него громко, так, что бы слышал весь зал, показав жестами то, что имел в виду:

– Эта твоя женщина? Она хоть тебе дает? – после чего вся его компания дико загоготала. Только смеялись они ровно миг, а потом их смех оборвался, и в зале стало тихо. Оркестр оборвал музыку на полу-ноте, а над столом медленно пролетел бокал с красным вином, угодивший золотозубому точно в лоб, и сделала это Наталья.

Гамлета будто ужалила пчела, он вскочил, вытирая с лица вино, и перегнувшись через стол, попытался Нат схватить за руки.

Впервые в жизни Майкл ощутил бешенство. Он хотел найти взглядом людей из ФСБ сопровождавших его, но те, как назло, ушли курить в коридор.

Встать Майкл не смог, потому, что сзади на нем повис охранник, но левую руку освободить сумел. Тогда, дотянувшись рукой до стола, он взял со скатерти двузубую серебряную вилку с толстой литой ручкой и поставил ее, торчком вверх, под зад седого. Не сумев поймать руки Натальи, тот как раз в этот момент опускался в кресло, и серебряная вилка попала точно в цель.

Гамлет взвизгнул по-поросячьи, вскочил и упал на стол, перебив половину посуды, потом отшатнулся назад, и, потеряв равновесие, начал падать назад, перелетая через кресло.

Его, тренированно, подхватили телохранители, но охраннику, стоящему за Майклом, пришлось, сдвинуться к своему шефу – теперь он лишь придерживал Майкла за плечо.

У Майкла была только секунда свободы: почувствовав пустое пространство сзади, он резко оттолкнулся от стола, и упал назад вместе с креслом вдоль стены, отчего его ноги взметнулись вверх.

Увидев цель – лицо охранника, Майкл, вспомнив школьные тренировки, словно заколачивая мяч в ворота, изо всех сил нанес ему удар ногой в челюсть. После такого удара парню пора было пересчитывать зубы, и, тот отключился на пару секунд, прижав руки к лицу.

Следующим движением Майкл схватил упавшую на пол бутылку, вскочил и приготовился к обороне. Похоже, для охраны такие драки были не в новинку – второй телохранитель двумя мимолетными шагами переместился к Майклу и отбив удар, дернул его за локоть к себе. Он стер бы Майкла в порошок, но на это не было приказа. Охранник лишь держал Майкла, обхватив его сзади руками вокруг тела: железные руки сжимали его мощным прессом так, что у Майкла перехватило дыхание, а его широко раскрытый рот хватал воздух, не чувствуя его.

Единственным оружием в его руках была бутылка, гладкая, бесполезная, и Майкл в отчаянии разбил ее о бронзовое бра висящее на стене, а потом острым, как бритва, обломком полоснул телохранителя по руке, и, не замечая у того никакой реакции, еще и еще раз. Он видел, как расходится кожа на руке, обнажая плоть, и, наконец, не выдержав, телохранитель откинул от себя Майкла, а по руке у него обильно заструилась кровь.

Выругавшись, он размахнулся и с правой руки, вдогонку нанес прямой удар Майклу в голову. При попадании кулака в лицо, реанимация была бы неминуемой, но удар прошелся по касательной, обжигая щеку и висок. В голове все смешалось. Сквозь туман Майкл заметил нож, блеснувший в руках Гамлета, и стал отмахиваться от него разбитой бутылкой.

Краем глаза он заметил Наталью, которая, проскочив под столом, спешила ему на помощь. Она потеряла где-то одну туфлю, а второй, снятой с ноги, целясь острым каблуком, залепила со всего размаха Гамлету в лицо. Гамлет дернулся от боли, что спасло Майклу жизнь: лезвие ножа прошло в дюйме от шеи.

Наталью отодвинула толпа, и нож снова мелькнул у Майкла перед лицом.

– Прощай мама! – подумал он, и тут, как громовой раскат, прогремел выстрел, потом еще один – это люди из ФСБ стреляли в потолок.

Дальнейшее Майкл, помнил плохо. В памяти осталось только, как их с Нат оттеснили к стене и посадили на стулья. Посреди зала ходили с оружием люди из ФСБ и пинками загоняли пьяных посетителей на другую сторону зала туда, где стоял со своей свитой Гамлет, показывая Майклу жестами, как перерезает ему горло от уха до уха.

Через пару минут, в ресторан, будто дожидались драки в коридоре, вломились толпа полицейских. Они отобрали документы у людей, и осмотрели раненых, потом один из них, с четырьмя звездами на погонах, двинулся к Майклу, но пол дороге столкнувшись с Натальей:

– Капитан, я хочу объяснить: этот человек американец, он подвергся нападению и должен получить срочную медицинскую помощь. Все необходимые пояснения мы сможем дать завтра в присутствии адвоката, – заявила скороговоркой Наталья.

– Ты что, советы мне будешь давать мадам? Да кто ты есть? – нервно заржал капитан.

– Капитан, сбавьте тон – этот господин, официальное лицо, а я его переводчица.

– Нет уж, гражданка, извините, переводить будет мой человек. Сергей Иванович подойдите, пожалуйста, сюда!

Похоже, у русских уже был переводчик наготове: к капитану подошел, пожевывая жвачку, гражданский, лет пятидесяти, в строгом дорогом костюме, сшитом точно по фигуре. На переводчика он не походил, стараясь всеми командовать, и, судя по тому, что охрана Майкла шептались именно с ними, в ФСБ чужим он не был.

– Мадам, я позову тебя, когда понадобишься, а сейчас даю две секунды, что бы села на место, – приказал он Нат и дал команду капитану – Семенов, предъяви обвинения мистеру американцу.

– Я капитан Семенов, – представился капитан, через переводчика.

– Я должен провести оперативно–следственные действия в связи с нанесением телесных повреждений Гиви Надия, – показал он на телохранителя с замотанным полотенцем рукой. – У меня есть показания несколько свидетелей, которые, подтверждают, что Вы разбитой стеклянной бутылкой умышленно порезали руку Гиви. Если он истечет кровью, вас обвинят в убийстве.

Вид у Гиви действительно был неважным – белое полотно полотенца пропиталось кровью насквозь.

– Так отправьте его в больницу! – предложил Майкл.

– Он отказался от госпитализации и готов дать показания против Вас.

Дела были совсем плохи: свой золотой телефон Майкл оставил в отеле и обратиться за помощью, не мог. Самое неприятное, что оправдаться было нечем – ведь даже оскорбление посторонними людьми, с точки зрения закона, не давало Майклу право наносить телесные повреждения людям, а ведь он на самом деле ранил двоих.

– Эти люди меня насильно удерживали, – попробовал оправдаться Майкл.

– Это никто не подтверждает, ни персонал отеля, ни посетители. Все утверждают, что вы начали ссору, а Вас только пытались урезонить. У вас на теле нет никаких следов борьбы или насилия, – возразил капитан.

– И что вы собираетесь делать? – спросил Майкл.

– Мистер Кондор, мы разведем участников драки и допросим всех по отдельности. Я допрошу вас, а мои коллеги займутся пострадавшей стороной.

Глава 21. Допрос

Майкла отвели в кабинет администратора отеля и посадили к столу, направив ему в лицо яркую лампу. Начинался допрос, который ничего хорошего не сулил.

В кабинете их было трое: Майкл, капитан и переводчик.

– Не могли бы вы оба представиться – я хотел бы знать, с кем имею дело! – попросил Майкл.

– Это капитан Сергеев, следователь УВД – он, как комиссар полиции в Америке. А меня зовут Сергей Иванович – я перевожу, – объяснял переводчик. – Я буду задавать Вам вопросы, на которые вы должны отвечать.

– Задавайте ваши вопросы – согласился Майкл.

– Мистер Кондор, с какой целью вы приехали в Россию? – спросил переводчик.

– Я здесь по делам министерства энергетики США, – ответил Майкл и потребовал: – Как американский гражданин, я требую вызвать сюда американского консула.

– Разумеется, мистер Кондор, но всему свое время, – сказал переводчик.

– Я настаиваю! Вы должны сделать это немедленно! – не унимался Майкл.

– Хорошо, мистер Кондор. Я позвоню вашему консулу, – сказал переводчик, и, набрав несколько раз какой–то номер телефона, пожаловался:

– Ой, мистер Кондор! Ничего не поделаешь, номер консульства пока занят: эти секретарши, только и делают, что болтают по телефону.

– Семенов, узнай, как там, порезанный гражданин! – скомандовал он капитану. Семенов, выскочил из кабинета, а переводчик предложил:

– Мистер Кондор! Вы же умный человек – догадайтесь сами, как себя вести, чтобы у вас не возникло проблем.

– В Америке меня давно защищал бы адвокат! – заявил Майкл.

– В Америке, вы сейчас сидели бы в камере со скованными за спиной руками.

– Я Избранный, и в Америке меня бы не тронули! – хотел сказать Кондор, но прикусил на всякий случай язык.

В кабинет вернулся капитан и закричал восторженно: – Грузин с рукой концы отдает – дергается, как эпилептик; в коме, что ли? Американец то, его вроде как замочил!

– Значит, пострадавший находится в коме? – уточнил переводчик по-английски.

– Из него крови вытекло полведра – короче, все, что было. Ну, ты америкос, попал – зарезал уважаемого человека. Мы посадим тебя лет на 10!

Ты знаешь, что такое русская тюрьма? Из нее живыми не выходят – уголовники тебя там быстро пришьют! – заорал капитан.

Майкл знал из кино, что угрозы в полиции являются обычным делом, и нужно просто не обращать на них внимания, но нервы у него начали сдавать.

– Я не виноват. Они сами полезли! – попробовал оправдаться он.

– Мистер Кондор, давайте поищем аргументы в вашу пользу! Я вижу на Вашей руке браслет с компьютером. Он с камерой и диктофоном? – спросил переводчик.

– Да, – сказал Майкл.

– В таком случае, на нем могла сохраниться видео или аудио информация, подтверждающая вашу невиновность.

– Я его не включал и Вам запрещаю! – категорически заявил Майкл.

– Мистер Кондор, похоже, вы не понимаете. Мы вообще, можем изъять его у Вас, как вещественное доказательство.

– Хорошо, вы можете посмотреть аудио файлы в компьютере на моей руке, – предложил Майкл.

– Сергей Иванович, можно звать Дока? – спросил капитан, и, выйдя из комнаты, вернулся с парнем богемного вида, напоминающего студента, в потрепанных джинсах, с супермодной всклокоченной прической, с одной серьгой в ухе, с сумасшедшим взглядом и ноутбуком в руках.

Майкла не обманул, ни богемный вид парня, ни молодость, ведь все программисты похожи, как клоны.

– Коллега, – определил он.

Вместе с Доком вошли еще люди из ФСБ и встали за спиной у Майкла.

– Где комп? – спросил Док, и, взяв Майкла за руку, и определил:

– Этот антикварный, мы прочтем за полминуты!

Дока посадили слева от Майкла, да так неудобно, что ему все время приходилось, переносить взгляд – смотреть то на переводчика, то следить за действиями Дока.

– Эй, что ты делаешь? – запротестовал Майкл, увидев неожиданно, как Док, соединив компьютеры в сеть, пытался скопировать целиком всю память его браслета: – Так мы не договаривались!

Он попытался вырвать руку, но ее придерживал железной хваткой человек из ФСБ, а Док продолжал копаться в его компьютере, как у себя дома.

Этот парень был профи, но все же, ничего сделать не смог.

– Черт, программа взлома не работает. У него, защита уникальная, – сказал Док по-русски, но Майкл его прекрасно понял.

– Не на того напал! – подумал он – Поработай-ка с мое в Майкрософт.

– Раз файлы недоступны, то мы временно конфискуем компьютер, – решил Сергей Иванович, кивнув людям из ФСБ, а Майкл начал лихорадочно вспоминать, как легче обнулить всю его память.

Это можно было сделать, назвав его голосом 3 раза по-английски кодовую фразу: – Прощай дорогой компьютер!

Он уже произнес слово «Прощай», но тут в дверях раздался шум, и в кабинет ворвалась Воронцова:

– Капитан, останови допрос, а то останешься без погон!

– Откуда ты, мадам? На место! – рявкнул разъяренный полицейский, но Нат не смутилась.

– Сейчас тебе позвонят и дадут приказ! – предупредила она, а у капитана уже звонил телефон. Он представился, выслушал, чьи-то крики и передал телефон переводчику, а тот, вытянувшись по струнке, пытался сначала возразить, а потом сдался:

– Есть, отпустить!

– Мистер Кондор, похоже, у Вас сильные покровители, – сообщил он недовольно, положив трубку: – Вы свободны! К сожалению!

– А как же обвинения против меня?

– Пострадавшая сторона сняла обвинения: оказалось, этот Нодия порезался сам, – сказал переводчик.

– А как же другой пострадавший? – напомнил Майкл.

– Для вора в законе вилка в заднице – позор.

Бьюсь об заклад, что он попросит сохранить, происшествие в тайне и не будет предъявлять Вам официальных претензий. К тому же, пострадавшим не понравилось, когда мы захотели сделать запрос на их историческую родину, на предмет, все ли чисто у них с законом, и они слезно просили так не делать.

В придачу, мы нашли под столом кучу фальшивых долларов, от которых, все они, как один, отказались.

– Ну, ты доволен американец? – злобно прошипел капитан. – Только не успокаивайся, что пострадавшие забрали заявление – там предпочитают разбираться своими методами.

– Советую Вам выехать из отеля, мистер Кондор, – предупредил переводчик.

– Сейчас ты поедешь ко мне, – прошептала Майклу на ухо Наталья.

– Мистер Кондор, прошу без обид: каждый из нас выполняет свою работу. Поверьте, если бы кто-то из русских попал в такую ситуацию в Америке, из тюрьмы он так просто бы не вышел, – сказал переводчик.

Майклу вернули документы и его кредитную карту.

– Быстро уходим! – шепнула Наталья.

– А мои вещи в номере? – напомнил Майкл.

– Завтра заберем.

Под охраной людей из ФСБ они двинулись к лифту, и когда одна из дверей открылась, Наталья втащила Майкла за руку в кабину, не дав войти вслед за ними ФСБешникам. Затем она нажала кнопку минус первого этажа, и лифт двинулся вниз.

Через несколько секунд двери лифта снова открылись на минус первом уровне – это былаподземная парковке. Тут стояли служебные машины отеля и машины обслуживания – из прачечной, химчистки, и доставки продуктов.

На парковку с улицы влетело желтое такси, из которого, расплатившись, вышел менеджер отеля.

На лобовом стекле такси загорелся зеленый огонек, подтверждающий, что машина свободна, и таксист тронул ее с места, собираясь уезжать, тогда Наталья кинулась наперерез и остановила машину, стукнув ладошкой в лобовое стекло.

– Сто долларов до Воробьевых гор, только уезжаем быстро, – предложила она голове в кепке, которая высунулась из бокового окна.

Голова, обрадовано кивнула, открыла двери салона, Майкл вместе с Нат сел на заднее сидение, а машина двинулась на выезд.

Они проехали до ворот парковки, тут Наталья опустив свою голову ниже, и зашептала Майклу: – «Пригнись»: на выезде из подземной парковки возле шлагбаума стоял один из тех, с кем была драка, и рассматривал пассажиров выезжающих автомобилей.

Майкл наклонился так низко, как мог, и его голова легла к Наталье на колени. Машина на скорости выскочила на улицу, и они, при слабом свете желтых ламп, похоже, остались незамеченными.

Дальше по Москве они и ехали, прижавшись друг к другу.

Шевелиться Майкл боялся, чтобы не беспокоить Наталью, а та все не решилась его прогнать. Наконец она все же спросила:

– Тебе так удобно? У меня коленки затекли.

– Извини, я не подумал, – сказал Майкл, находившийся в полном блаженстве, и принял нормальное положение.

– Давай не будем расслабляться! – предупредила Нат и сказала. – У тебя ссадина на левом виске, тебе не больно?

Только сейчас Майкл почувствовал боль в левом виске и вспомнил кулак охранника, который чуть не сорвал скальп с его головы и, по-видимому, перстнем рассек кожу. Кроме того, он заметил порез на запястье, будто кто-то, пытался срезать ремешок часов.

– Я в порядке, – ответил он, хотя его мутило, а висок сильно болел. Машина проехала Каменный мост и помчалась по освещенным улицам.

Сверху проплывали разноцветные огни рекламы, они миновали метромост, здание Университета, потом Наталья показала водителю нужный поворот, и они остановились возле высоких домов.

– Выходим, – предупредила Наталья. Она расплатилась с водителем, они вышли из машины, которая сразу уехала.

– Ты хромаешь? – заметил Майкл.

– Каблук сломала. Жалко туфли – они мои любимые. А у тебя пиджак разорван!

Майкл осмотрел одежду – на левом лацкане пиджака выделялся порез, сделанный ножом, а на левой коленке маячила дыра.

– Давай купим тебе джинсы! – предложила Наталья, показывая на супермаркет в первых этажах ближайшего дома.

– Не люблю ходить по магазинам, но с тобой я готов на все.

Наталья завела его в магазин, где купила себе туфли, которые, похоже, ей не понравились и были приобретены лишь целью, добраться до дома, а Майкл приобрел джинсовый костюм.

Старый, испачканный в ресторане, у него взяли в чистку, пообещав доставить костюм в Метрополь.

Глава 22. У Натальи

– А где твой дом? – спросил Майкл, рассматривая вокруг несколько небоскребов, когда они снова оказались на улице.

– Вот тот. На другой стороне.

– Ты живешь одна?

– Нет с кошкой. Ее зовут Машка.

Они перешли через дорогу, вошли в подъезд, и поднялись на последний этаж.

–Входи, чувствуй себя, как дома, – предложила Наталья и предупредила: – Только учти – у меня небольшая квартирка.

Майкл вошел в прихожую, с интересом заглядывая во все комнаты – в квартире была спальня, гостиная и кухня – все обставлено со вкусом.

– Тебя покормить? – спросила она.

– Нет, сегодня я уже отужинал.

– Тогда ложимся спать. Только сначала, я перевяжу тебе голову.

Наталья принесла бинты и завязала ему ободранный висок, потом уложила его и погасила свет. Он лежал в своей постели, а она на диване напротив.

Ему не спалось. В полумраке он рассматривал ее волосы, полуголые плечи в маечке на тонких бретельках цвета морской волны, немного фосфоресцирующей в темноте.

– Я вижу – ты не спишь, тебе плохо? – спросила Наталья, заметив, как он, облокотившись на подушку, смотрит в ее сторону.

Голова у Майкла уже не кружилась, но ему хотелось, что бы Наталья поправила повязку, которая сползла ему на шею, тогда бы он снова почувствовал на своем лице ее мягкие ручки.

– Голова еще болит, – начал врать Майкл, а Нат подошла к нему и села рядом: – Дай мне посмотреть! Ну вот, я вижу – припухлость на щеке сошла, так что повязку можно снять, а от головной боли у меня есть хорошее средство.

Она принесла в столовой ложке горькую микстуру и заставила Майкла ее выпить, потом положила свою ладонь ему на голову, проверяя – нет ли жара.

Прежде о нем никто так не заботился, разве что мать: все девушки, с которыми он когда–то был знаком, незаметно исчезали на время из жизни, пережидая его простуды и ушибы. Даже Лиз, если он себя чувствовал неважно, вызывала для него врача, а потом спокойно оставляла его болеть в одиночку.

– Ты что, собираешься возиться со мной всю ночь? – спросил Майкл, в глубине души страстно этого желавший.

– Ну, а кто еще тебе поможет? Ты ведь тоже не оставил меня сегодня в беде, рискуя жизнью? – напомнила Нат.

Она сидела на краю постели, а ее нога с едва загорелой ровной кожей была рядом – почти у его лица и Майкл, сделав вид, что все произошло случайно, прикоснулся к коленке губами.

Нат этому не удивилась, а только посмотрела на него с усмешкой: – Кто-то из нас мошенничает, представляясь больным.

– А разве я могу спокойно болеть, когда ты рядом? – спросил Майкл.

– Разве у нас есть выбор?

– Конечно. Давай отметим нашу победу в неравной схватке с врагами, – предложил Майкл.

– Да, ты хоть встать сумеешь? – спросила она.

– Сейчас оденусь, и буду бегать по квартире, – сказал Майкл, вставая с постели и натягивая свою рубашку.

– Бегать от меня? – лукаво поинтересовалась Нат.

– Скорее за тобой.

– Ты думаешь, я буду убегать? – спросила она, заставив Майкла задуматься, что же больше в этой фразе: привычки Нат играть словами или неприкрытый флирт.

– А тебе хочется спать? – спросил он, решив уточнить ее настроение.

– Нет, у меня сон прошел тоже, – призналась она. – Только вот, ты уже почти одет, а я еще нет.

– Нат! – взмолился Майкл, – не одевайся, как на прием в посольстве – тебе лучше в домашнем.

– Хорошо, будем на равных – ты в рубашке и я тоже.

Она вышла в другую комнату и вскоре вернулась: на ней была белая рубашка чуть выше колена с коротким рукавом и широким воротом, на шее нитка красных кораллов, а на ногах белые туфли с тонкими ремешками, высоким золотым каблуком и колготки, наличие которых Майкл определил по блеску, вроде электрического разряда, который сопровождал все ее движения, будоража воображение и вызывая непреодолимое желание прикоснуться к этим искрам.

– А что, она же гладила мне щеку, почему мне нельзя? – начал настраивать себя Майкл, но погладить Нат, так не отважился.

– Мы с тобой неплохо смотримся, – сказала она, глядя в зеркало.

– Особенно ты в тапочках на четыре размера меньше. Вот, только мне не хочется долго накрывать на стол в гостиной – пойдем на кухню: там вся еда и выпивка под рукой.

Они прошли на кухню, которая была таким же уютным уголком, как и все, что ее окружало: широкий стол, несколько мягких кресел, бар с винами и большой букет роз в вазе на подоконнике, при виде которого у Майкла зажегся в груди огонь ревности.

– Цветы всем нашим женщинам подарили на работе, – объяснила Нат, заметив его ревнивый взгляд, и распорядилась – накрывай на стол: бери все на свой вкус из холодильника, а я выберу вино.

И, пока Майкл выкладывал на стол, упаковки с рыбой, салатами и разогревал в микроволновке пиццу, Нат принесла бутылку вина: – Смотри это коллекционная, мне подарили ее на счастье. Она хранилась семьдесят лет в винном погребе, и еще пять лежала у меня в специальном контейнере.

Он разлил вино в бокалы, и они чокнулись просто так, без тоста, испытывая удовольствие оттого, что смотрят друг на друга, и это вино сразу ударило в голову.

Есть почти не хотелось, стало весело и хотелось говорить, а Нат притягивала его, как магнит.

– Неплохо мы повеселились вчера – такого экстрима в моей жизни еще не было – начала она вспоминать прошедший день.

– Я тоже впервые дрался на ножах, – признался Майкл, с тайным содроганием вспоминая блестящую сталь у своей шеи.

– Я тобой просто восторгаюсь – не каждый на твоем месте сохранил бы мужество! – призналась она, глядя на него с искреннем восхищением. – А ты хоть помнишь, как вскрывал огромного мужика стеклом от бутылки? У меня до сих пор мурашки по коже! Тебе что, захотелось посмотреть, что у него внутри?

– Да ты сама выскочила, как ведьма, из-под стола, и начала колотить их туфлей – я думал, они от страха попадают в обморок! – не слишком удачно пошутил Майкл.

– Так значит для тебя я ведьма? Ну, это тебе даром не пройдет: с помощью колдовства я превращу тебя в хомячка, и буду хранить в клетке.

– Ты обиделась? – спросил Майкл: удивительно, но женщины, все без исключения, не воспринимают шутки, если в ней, хоть немного, задевается их внешность.

– На людей с травмированной головой не обижаются, – сказала Нат.

Она включила телевизор, плоский экран, которого висел на стене в виде картины. Зазвучала музыка, какой–то неизвестной группы, тогда Майкл, вставая с кресла, пригласил Нат танцевать.

Она шагнула навстречу, они обнялись и начали двигаться в такт, но это был не танец, а жадное любопытство двух тел, когда каждому хотелось почувствовать ближе другое.

– Нат, я люблю тебя, – прошептал Майкл ей на ухо, гадая – услышала ли она его за звучанием музыки, и она ответила: – Майкл, ты мне тоже нравишься.

Когда музыка закончилась, они еще долго стояли, прижавшись друг к другу, а Майкл целовал ее в губы и гладил ее за плечи.

– Мы будем стоять здесь вечно? – спросила, наконец, Нат, тогда он поднял ее на руки, совсем легкую, и отнес в комнату.

– Погаси свет, а то я к тебе еще не привыкла, – попросила она и они оба разделись: он быстро и суетно, а она, не спеша, расчесав волосы, и сняв ожерелье, потом легли вместе в постель.

– Не спеши, твое тело мне еще не знакомо, – попросила Нат, Майкл замер, а она, лежа рядом с ним, гладила его грудь, плечи и лицо, как будто желая запомнить все его неровности и изгибы.

Ощущения для Майкла были необычайными, и он очень долго терпел, сдерживаясь от безумного желания сжать Нат в своих объятиях, и, в конце концов, не выдержав, повернул к себе, что бы слиться с ней вместе.

– Ты чудесна! – прошептал Майкл через полчаса, утолив первый голод любви.

– А ты великолепен, – ответила она. – Мне вдруг показалось, что я тебя знаю всю свою жизнь, и мы можем быть вместе вечно.

– Тогда давай начнем все сначала, – предложил он.

– Побереги себя: у нас был трудный день вчера, и будет очень тяжелым сегодняшний.

Подчиняясь Нат, Майкл замер, обняв ее, и погрузился в блаженное забытье, беспокойно просыпаясь лишь иногда, что бы проверить – на месте ли Наташа, а она посапывала как ребенок и временами что–то говорила во сне.

К ним в спальню пришла кошка и, вскарабкавшись на постель, легла у них в ногах. Майкл слышал где-то, что домашнее животное в доме означает прочность семейного очага, это успокоило его, тогда он незаметно для себя заснул.

Глава 23. Гибель Марины

Когда Майкл проснулся, на часах было уже десять утра, а Нат гремела на кухне, посудой. Ему было легко и свободно: казалось, будто он проснулся у себя дома, где каждая вещь говорила ему: – Ну что тебе еще хочется дорогой, я все для тебя сделаю! – и, проснувшись, поспешил к Наталье.

Она улыбнулась, подставляя свою щеку для поцелуя, потом проводила его в ванную, дав чистое полотенце, а свое прикосновение к его руке задержала чуть дольше, чем это было необходимо. Она была чем–то смущена и встревожена.

– Ну вот, что еще произошло, ведь все было так хорошо? – не мог понять Майкл, тогда он спросил напрямую: – Ты сама не своя, что-то не так?

– Приведи себя в порядок и приходи завтракать, а там и поговорим, – попросила Нат, а Майкл залез по душ, стараясь быстрее закончить моцион – через пять минут он уже был за столом.

Нетерпеливо проглотив сэндвич, он напомнил: – Ты хотела мне, что-то сказать!

Он боялся, что Нат заявит, будто они друг другу не пара, а этой ночью, все получилось случайно, что у нее уже есть парень, и им встречаться больше нельзя – в общем, то, что часто говорят иногда друг другу случайные любовники, но Нат, видимо набравшись решимости, заговорила совсем о другом.

– Я тебе кое в чем признаюсь, но сначала позволь задать один вопрос Майк: надеюсь, ты не думаешь, что у нас служебный роман, и я спала с тобой по заданию?

– Ну, слава богу, – облегченно подумал Майкл: он ждал от Натальи совсем другого. Успокоить ее было совсем легко: – Нат, если бы даже твоя фирма всерьез захотела бы меня использовать, и ты спала бы со мной по заданию, все равно у вас ничего бы не получилось, ведь в бизнесе от меня мало, что зависит, к стратегическим вопросам я не допущен и контракты составляются без моего участия. Ну, теперь наша совесть чиста?

– Не совсем! – сказала Нат, подавая ему пластиковую бутылку: – Выпей сначала пепси-колы – это охлаждает тело и голову.

– Я не пью пепси, – признался Майкл.

– Тогда посмотри на этикетку, – попросила она.

– Что, какая-то особенная? – предположил Майкл, взглянув на бутылку, и увидел, что этикетка на ней переклеена наоборот – кверху ногами.

– Пароль первого уровня для тебя – это переклеенная кверху ногами этикетка на любой бутылке, а твой связник тот, кто дает бутылку тебе в руки. Через него ты и получишь контакты с русскими, для передачи им файлов с твоего компьютера, – вспомнил он инструкции Мак–Кинли.

– Так это ты? – удивился Майкл, – а испугался, будто ты скажешь, что мы не сможем больше встречаться.

– В какой-то мере так оно и есть – похоже, наш медовый месяц закончился, и мы мобилизованы на войну. Войну разведок и глобальных финансовых групп, – уточнила она, – Теперь ни я, ни ты не хозяева нашего положения: ведь ты должен выполнять свою задачу, а я то, что положено мне. Ты огорчен таким поворотом?

– Чего, огорчаться, если допрашивать меня будешь ты? – пошутил Майкл, скрывая разочарование оттого, что проблемы опять влезают в их жизнь.

– Майкл, ни допроса, ни разговора не будет, пока сюда не явится мой шеф. А он должен быть здесь с минуты на минуту: мне уже звонили, пока ты был в ванной.

Майкл уже понял, что чудесного продолжения ночи не будет и спросил:

– А как называется контора, на которую ты работаешь?

– Майкл, она называется Службой внешней разведки: я надеюсь, ты взрослый мальчик и слышал о подобных организациях. Наша задача обеспечивать безопасность своей родины.

– А я думал, что внешняя разведка работает за пределами своей страны, – сказал Майкл.

– Так оно и есть, но сейчас главные события происходят вокруг России, и большинство источников находятся здесь. В личном плане могу предупредить тебя, ради того, чтобы ты не думал, будто тебя злонамеренно используют: ты не обязан отвечать на вопросы, которые тебе зададут – это дело твоей доброй воли. Насколько я знаю, тебя попросили передать некоторую техническую информацию для наших космических служб. В принципе, ты можешь этим ограничиться.

А Майкл начал вспоминать, что ему нужно говорить и как вести себя с русскими, если те будут излишне любопытными. Как ему помнилось, никаких инструкций на этот счет он не получал.

– Поешь скорее, а то будешь ходить целый день голодным! – начала Нат насильно кормить его, ревностно следя за тем, что бы тарелка перед ним не оставалась пустой.

– Ты сыт? – спросила она, когда Майкл, закончив завтрак, встал из-за стола, и, подойдя ближе, прижалась к нему.

– Мне страшно! – призналась Нат.

– А мне то, как, – подумал Майкл, стараясь не показывать своего отчаянья.

Шеф Натальи явился через несколько минут: сначала в квартиру позвонили, и Нат, посмотрев на экран домофона, впустила звонивших в дом.

В квартиру вошли двое молодых парней в темных очках и черных костюмах с оттопыренной левой стороной. Они поздоровались, и один из них остался у дверей, а второй обошел все комнаты.

Вернувшись, он по радиотелефону передал – все чисто, тотчас в квартиру с лестничной клетки вошел человек, постарше спортивной внешности в светлом костюме – ему было, около сорока.

Майкл не удивился, если бы увидел такого среди богемы или в элитном теннисном клубе.

– Наташа, переводчик мне не нужен. Свари нам кофе и посиди на кухне. А вы бойцы побудьте в прихожей, – распорядился он, обращаясь к своей охране. Охранники остались в коридоре, а их начальник, вместе с Майклом прошел в гостиную, предложил присесть, и внимательно осмотрев Майкла, начал разговор.

– Здравствуй Майкл Кондор! Меня зовут Олег Владимирович, но если тебе так проще, – зови меня Олег, – сказал он по-английски.

У него было хорошее английское произношение – фактически без акцента, и выглядел он приятным, доброжелательным человеком.

– Здравствуй Олег, – поздоровался Майкл в ответ.

– Мистер Кондор разрешите посмотреть ваши документы.

– Конечно, Олег, ты ведь мне ничего обо мне не знаешь, – согласился Майкл, передавая, ему свой заграничный паспорт.

– Я знаю о тебе, столько, сколько мне нужно Майкл Кондор, проживающей в съемной квартире на пятой авеню, везунчик, выигравший конкурс Top People, любитель параплана и пиццы, мачо, имеющий невесту под именем Лиз Бертон, с которой сейчас в ссоре. Мне кажется, что я знаю, тебя лучше твоей девушки, но документы я должен проверить все равно.

– Вы шеф Натальи? Я готов передать вам ваши файлы? – напомнил ему Майкл, желая быстрее перейти к делу.

– Мистер Кондор, вы ведете себя неосмотрительно, а это может стоить Вам жизни. Ведь я для Вас незнакомый человек, и то, что меня знает Наталья, ни о чем не говорит. Может быть, вы попробуете спросить у меня пароль, и в будущем не будете так беспечны? – заявил он Майклу.

– Да, я забыл, что имею право говорить о своем задании только с человеком, который знает мой пароль второго уровня, – подтвердил Майкл.

– Ваш номер избранного 22777. Это и есть пароль, – сказал Олег Владимирович, – но передача файлов закодирована и здесь в квартире состояться не может.

Ответьте мне пока, как вы думаете: эта вчерашняя драка в ресторане не случайна? Может, Вас на нее спровоцировали?

– Что в Москве не бывает драк в ресторанах?

– Вы удивитесь, Кондор, но с иностранцами практически не бывает. Тем более, с теми, кого охраняют.

– Для меня это тоже первый случай.

– Давайте, сделаем, что бы он стал последним. Вы на сутки улетите из Москвы, это всего час полета, и это обезопасит Вас на время. Там передадите файлы, а завтра сможете спокойно вернуться в нашу столицу. Мы же за это время разберемся в ситуации.

– Мы американцы на мобилизационном положении. Меня в любой момент могут вызвать на службу! – сказал Майкл.

– Сегодня суббота, нерабочий день, ваш шеф Тони Сноу в Америке. Скажите начальству, что были в гостях, и забыли служебный телефон в отеле. Вам простится, – посоветовал Олег. – Ну, так как?

Для Майкла возможность его отъезда была полной неожиданностью, однако, что бы покончить с заданием, которое его тяготило, он согласен был делать все, что говорили.

– А нельзя ли полететь с Натальей Воронцовой, она же мой переводчик?

Олег немного подумал и сказал:

– Это разумное желание Майкл и я согласен. Ваш вылет состоится через три часа, а пока, я хотел бы с вами побеседовать. Как Вам нравится Москва?

– Роскошный город, – признался Майкл, только очень дорогой.

– Вы собираетесь обратно в Америку?

– Я не знаю – мое начальство пока не информировало меня.

– Ваш шеф Тони Сноу, что вы знаете о нем?

– Я слышал, что он бывший сотрудник ЦРУ.

– Бывших агентов ЦРУ, Майкл, не бывает, – сказал Олег.

– Наверное, как и служащих ГРУ, – предположил Майкл.

– Майкл Кондор, если Вы хотите получить Российское гражданство, то можно сделать в течение трех дней по упрощенной схеме. Вам нужно лишь подать заявление.

– Я люблю Америку. Здесь мне достаточно вида на жительство. А в разведке я работать не собираюсь, – признался Майкл.

– А я Майкл, как ты недавно узнал, причастен к разведсообществу, а именно ГРУ, – сказал Олег, – однако я не собираюсь у тебя выуживать ничего секретного.

– Так я могу идти в ЦРУ и рассказывать о нашей беседе?

– Нет, конечно, однако в случае твоего задержания, спецслужбам твоей страны должно быть ясно, что наши контакты не направлены против Америки, а должны лишь прояснить ситуацию с космической угрозой.

– Я вообще плохо понимаю, что происходит, – признался Майкл, – и почему обо всем молчат средства массовой информации во всех странах.

– Я могу тебе объяснить, слушай: достаточно давно – год назад, состоялось секретное заседание большой двадцатки, самых развитых стран мира, где рассматривалась вероятность столкновения Земли с крупным астероидом.

Результаты такого столкновения могут быть ужасными и станут самой крупной катастрофой с момента появления человека на Земле, поэтому в качестве защитной акции, было предложено сбить астероид с орбиты.

Задача эта сложная – нужно развернуть в космосе точные телескопы и радары, системы связи, испытать заряды. В итоге, было принято решение объединить усилия нескольких стран, во главе с США и Россией, а финишную задачу – взрыв астероида взяли на себя американцы.

При этом главы двенадцати ведущих стан мира, решили заморозить всю информацию по этому вопросу в средствах массовой информации, что бы избежать всеобщей паники. В Интернете вся информация на эту тему стирается.

– А что за информацию я привез в Россию? – спросил Майкл.

– У тебя в компьютере навигационные карты, параметры орбит обломков, и неправительственных кораблей, частоты радиообмена, которые должны быть введены в систему управления. А то еще собьем, кого не надо.

– А почему информацию не передали по электронным каналам связи?

– Сообщение могли перехватить. Или, что хуже, исказить.

– Скажите, а в Вашей стране тоже происходит эвакуация?

– Это задача в полном объеме не выполнима. Мы просто страхуемся, эвакуируя в космос важные технологии.

– А ваш президент?

– В России достаточно убежищ на глубине и в 1 и 2 километра, и он мог бы укрыться там, но, зная Президента, я уверен – он будет работать в ситуационном центре вместе со всеми. Мистер Кондор, расскажите лучше, все, что вы знаете об астероиде? – спросил Олег, с интересом.

– Я знаю, что его взорвали, и взрыв был неудачным: орбита его не изменилась, и теперь на нас идет метеоритный поток. Основной удар придется на северную Атлантику.

– Спасибо мистер Кондор, это я уже слышал из сотни источников. Мне же нужно знать параметры орбиты каждого камня, который крупнее письменного стола. Думаю, я узнаю многое из твоего компьютера. Еще, я очень хочу знать, что же находится в конвертах, которые должно вскрыть армейское командование и особенно расчеты баллистических ракет 11 сентября в час Ч.

– Вы думаете, что будет война? – спроси Майкл.

– Трудно себе представить войну Америки против России, в которую Америка вложила за полгода больше триллиона долларов. Однак, велик соблазн показать напоследок мускулы и ослабить другие государства.

– К сожалению, ни по одному из заданных вами вопросов у меня информации нет, – сказал Майкл.

– Я так и думал, – вздохнул Олег.

– А разве Америка не дает нужной информации?

– Американцы дают информацию с опозданием, наверное, что бы получить преимущества. Наши разведданные естественно тоже отстают. Я предполагаю, что надвигается катастрофа.

– Ну, а Россия готова к катастрофе?

– У нас есть целое министерство – МЧС, которое времени даром не теряло. МЧС и армия целый год копали и обустраивали убежища. Куплены заводы с био-реакторами по производству искусственной пищи. Накоплены запасы продовольствия на 2 года, углублены русла рек, что бы в них могли входить морские суда, закуплены несколько сот большегрузных авиалайнеров, которые могут только за один рейс переместить из одного конца страны в другой больше миллиона человек. Эвакуация из опасных районов уже идет.

– А другие страны?

– Наиболее уязвимы островные государства. Россия отменила для них визы, и предложила правительствам Исландии, Ирландии, Англии, и Английскому Королевскому двору убежище в России?

– Они согласились? – спросил Майкл.

– Английский Королевский двор заявил официально, что разделит судьбу народа, и соответственно правительству не оставалось ничего другого.

Англия лишь попросила у России принять максимальное количество детей и молодых матерей. Остальных будут пытаться вывести в горные районы Англии. Так что люди ведут себя достойно.

– А Китай?

– На Китай не приходится прямого удара. А остальные последствия будут решаться там по ситуации, с помощью армии – недаром она увеличена в два раза.

Олег замолчал и задумался.

– Когда мы с Натальей вылетаем из Москвы? – спросил его Майкл

– Через два часа. И еще… – сказал Олег – Я колебался, говорить ли Вам, но вижу в Вас мужчину. Думаю, страх не парализует Вас на всю оставшуюся жизнь.

Он достал из внутреннего кармана пакет с фотографиями, и предложил он Майклу: – Возьмите и посмотрите на эти фотографии.

Майкл взял фото – на них был запечатлено последствия, какого–то несчастного случая: на железнодорожной платформе в окружении полиции лежал человек знакомый ему человек – тот самый, который летел с ним в самолете из Америки. Вся голова у него была в крови, а одежда разорвана.

– Вы его знаете? – спросил Олег.

– Я летел вместе с ним в Россию, но как его зовут, кто он, не знаю. Как он погиб?

– По версии следствия он упал с платформы Казанского вокзала под товарный поезд. Вот только, чего его понесло на вокзал в три часа ночи, когда электрички уже не ходят – никто объяснить не может.

– Ужасная смерть! – сказал Майкл.

– Она станет еще ужасней, если вы внимательно посмотрите остальные фото.

Майкл посмотрел на следующие фотографии, и его чуть было не стошнило: у погибшего не было кистей рук, а на их месте торчали белые обломки костей.

– Где его руки! – спросил он в ужасе.

– Следствие утверждает, что руки ему отрезало поездом, а потом их утащили и съели бродячие собаки, живущие под платформой. Вместе с отпечатками пальцев.

– И вы этому верите? – спросил Майкл.

– Я не верю ни одну естественную смерть, если у жертвы есть враги, более могущественные, чем его бывшая любовница, или если эта смерть создает проблемы для тысяч людей.

– Этот человек, как и я, вез информацию? – спросил Майкл.

– Да. Это был основной канал связи. Если бы агент не погиб, тебя бы не беспокоили.

– Мне тоже грозит опасность?

– Успокойтесь, через неделю вы не кому не будете нужны – информация, что в вашем компьютере, устареет. А пока следует поостеречься – очевидно, насчет Вас где-то была утечка и про передачу данных знают.

– А кому вообще нужны эти данные?

– Всем крупным игрокам. А это и корпорации, и спецслужбы, и правительства непосвященных стран. Эту информацию можно продать за огромные деньги.

– Наташа, – позвал Олег, Воронцову с кухни. – Вам два часа на сборы, а я еду в управление. Макс остается с Вами.

Олег вышел с охранником Дмитрием из квартиры, а второй, по имени Макс, остался в гостиной вместе с Майклом. Майклу он совсем не понравился, как обычно не нравятся друг другу заумные интеллигенты и парни попроще, которые качаются в тренажерных залах, и которым никто не указ.

Наверное, их чувства были взаимны.

Макс сидел напротив Майкла в кресле, и занимался маникюром, используя для этого подвернувшийся нож. Никаких вопросов он не задавал, и лишь изучающе посматривал на Майкла, когда тот переговаривался с Натальей, собиравшей свои вещи в дорожную сумку.

В соседней комнате раздался телефонный звонок, и Нат кому-то ответила, потом заглянула в гостиную:

– Я уйду на полчаса – мне нужно передать важные для фирмы документы Марине. У нас с ней встреча у метро, – предупредила она.

– Пусть заходит к нам, – предложил Майкл.

– Нам нельзя приглашать ее – никто не должен знать, что ты здесь. Я сказала ей, что у меня уборка в квартире.

– Ты что пойдешь одна? Я не пущу, – запротестовал Майкл.

– Я могу проводить ее, а ты пока не отвечай на вызовы, – предложил Макс.

– Хорошо, пусть пойдет Макс, а ты пока никому не открывай, – сказала Наталья. Она с охранником вышли из дома, Майкл остался один, и минут пять было еще тихо.

Потом сработал сигнал вызова в домофоне, и, подойдя к двери, Майкл увидел на мониторе Марину.

Она была не одна – под руку ее держал молодой человек, спортивного типа, в бейсболке и с букетом роз в свободной руке.

– Марина, Натальи нет дома. Вы разве с ней не встретилась? – ответил Майкл на вызов по-английски, забыв, что ему приказано сидеть тихо.

– Мистер Кондор пустите! Я зайду к Вам и подожду ее наверху, – попросила Марина заикаясь.

– А кто это с тобой? – спросил Майкл.

– Да это мой жених, – скривилась, Марина. Она заглядывала в камеру наблюдения почти в упор, делала страшное лицо, да еще подмигнула при этом левым глазом, отчего вид у не стал нелепым и жалким.

– Вот крези! – подумал Майкл.

Он нажал на кнопку открытия дверей, и Марина с женихом вошла в подъезд, потом на лестнице загудел лифт. Когда послышались шаги на лестнице, и в квартире звякнул звонок, Майкл открыл дверь, тот час в квартиру, от толчка в спину, влетела Марина.

На пороге, стоял мужчина с цветами, за которыми Майкл увидел отчетливо холодный пронзительный взгляд, который сверлил насквозь.

Через секунду цветы разом вдруг осыпались на пол, и в руке у незнакомца оказался пистолет с глушителем, который резко опустился Майклу прямо в лицо.

Майкл попытался убрать голову из под удара, тут на кухне что-то упало – это кошка уронила блюдце в со стола, «жених» отвел взгляд, а Майкл попытался схватить руку с пистолетом, и тогда ему висок, словно молотком, ударил выстрел.

Голова у Майкла дернулась, он повалился на правый бок, а жених Марины, перешагнув через его тело, на полусогнутых ногах, метнулся на кухню, выставив перед собой пистолет. Там он никого не нашел, проверил все комнаты и вернулся в прихожую.

Майкл лежал на полу с раскалывающейся головой, стараясь не потерять сознание, а Марина стояла у стены на дрожащих ногах и тонко скулила, обращаясь к жениху: – Ааа … Ты меня отпустишь миленький? Я все равно ничего не знаю.

Киллеру, захотелось насладиться напоследок властью над девушкой и он с силой разорвал ей лифчик, потом больно потискал за грудь, так, что Марина застонала, потом провел стволом между ног, вжимая туда ствол пистолета, отчего ее колготки сразу стали мокрыми.

Напоследок он положил на полку под зеркалом пистолет, и, взяв девушку за голову двумя руками, резким движением неожиданно свернул ей шею.

Смерть была мгновенной, и тело Марины мешком сползло вдоль стены на пол, а у Майкла от ужаса перед глазами снова все поплыло, и он трудом, старался лишь не смыкать ресницы, что бы ни потерять из виду убийцу.

Тот подошел к домофону и, нажав кнопку, пустил в подъезд еще кого-то, потом вскрыл крышку устройства и удалил из него карту памяти.

Через минуту в квартиру вошел еще один человек. Теперь убийц в квартире было двое – молодой и старый. Они взяли Майкла за руки и оттащили его в гостиную.

– Ну, что труп? – спросил старый.

– Еще дышит! – молодой.

– Зачем стрелял, надо было допросить.

– Так получилось – показалось, что на кухне, кто-то есть. А зачем нам свидетель?

– Снимай с него компьютер.

– Сейчас … Браслет не расстегивается!

Киллеры принялись вдвоем сдирать с его руки любимый компьютер, расстегивая пряжку, перерезая браслет ножом но, тот не поддавался.

– Ремешок армирован металлом! Какой-то сверхпрочный сплав.

– Черт, не тащить же его с собой. Придется рубить руку.

Молодой киллер вышел на кухню, погремел посудой и принес две разделочные доски:

– Вот, нашел топорик для рубки мяса.

Убийца положил руку Майкла на разделочную доску, размахнулся, сверкнула блестящая сталь, летящая на его кисть и Майкл, из последних сил дернул руку к себе, а топорик вонзился в доску, разрубив ее пополам.

– Вот сука, добей его, – сказал старик.

Жених достал из-за пояса пистолет и навел его Майклу в лоб. Палец киллера не спеша давил на спусковой крючок, видно тот наслаждался моментом, потом грянул выстрел, который прозвучал не в лицо Майкла, а за спиной убийцы, и голова жениха разлетелась на куски, уложив его ничком прямо на Майкла – это с порога стрелял вернувшийся Дмитрий.

Второй выстрел попал в лоб второго киллера, отбросив того в угол. Майкла залило чужой кровью с ног до головы, но теперь он смог, наконец, впасть в беспамятство, взяв тайм аут у жизни, потому, что его уже совсем покинули силы.

Ему казалось, что он спит, и сквозь сон слышал, лишь отдельные фразы, вырванные из контекста:

– Остолопы, почему он был без охраны? – звучал голос Олега.

Истошный крик Натальи: – Майк!

– Кто впустил сюда Воронцову, уберите ее!

– Никуда я не пойду!

– Вызовите врача!

И снова голос Натальи: – Потерпи, сейчас прибудет врач.

– Врач должен быть нашим!

– Он жив?

– Воронцова, не визжи! Пуля прошла по касательной. Есть шанс.

– Ему нужно в больницу!

– Вколите ему морфий!

– Шеф, вылет отменяется?

– Ни в коем случае! Живым или мертвым, он должен быть на базе!

Майкл почувствовал укол в предплечье и погрузился в глубокий сон.

Глава 24. Русская база

Через два часа транспортный самолет приземлился на аэродроме недалеко от Плесецка. Его встречали несколько важных военных чинов. Один из встречающих – молодой генерал, приказал своему адъютанту, капитану ВВС: – Сергей, вызови шифровальщика и разберись с Американцем – жив он или мертв.

– А если мертв?

– Сейчас это не важно! Жив ли, мертв ли – параметры орбит нужно ввести сегодня в систему управления.

Прилетевший самолет заглушил двигатели и сопровождавшие его люди в штатском, вынесли из салона и поставили на сдвинутые ящики запаянный цинковый гроб, а генерал с капитаном закурили, в ожидании, пока аэродромная команда его вскроет. Гроб распаяли газовой горелкой, которая расплавила оловянный припой и освободила цинковую оболочку. Внутри цинкового гроба был другой – деревянный, заколоченный на четыре, едва прибитых гвоздя.

Встречающие откинули деревянную крышку: под ней лежал человек, без явных признаков жизни. У него в изголовье шипел баллончик с кислородом, медленно насыщая живительным газом пространство внутри.

Женщина медик, в белом халате проверила пульс на его руке и сказала: – Он жив!

– Приведите его в чувство, – приказал генерал, и женщина, ввела Кондору шприцем в вену прозрачную жидкость.

Щеки Майкла тут же порозовели, и он открыл глаза, непонимающим взглядом рассматривая небо. Кондора подняли с неудобного ложа, и перенесли в санитарную машину, заставив его там присесть в кресло.

– Кофе, коньяк, потанцуем? – предложил лейтенант по-английски, щелкнув пальцами перед его лицом, на что Кондор даже не моргнул глазом.

– Сергей, пациент сейчас юмора не поймет: он невменяем. Смотри – даже говорить не может, – вмешалась женщина-медик.

– Олечка, глядя на тебя, любой потеряет дар речи, – сделал лейтенант комплемент.

– Так может мне уйти, что бы он заговорил?

– Сначала приведи его в форму.

– Мистер, просыпайтесь! – попыталась девушка привести Кондора в чувство, и дала ему несколько слабых пощечин своей мягкой ручкой.

– Я должен передать информацию, – пролепетал Майкл, словно зомби.

– Вы можете ничего не объяснять, о Вас все знают. Вам нужно лишь слушаться меня, – сказал капитан. – Пожалуйста, соберитесь – сейчас мы проедем в охраняемую зону.

Из машины без разрешения не выходите, потому, что разведывательные спутники ведут съемку этого места. Движений резких не делайте – иногда в зону выпускают сторожевых собак.

Резких движений Майкл, и так, сделать бы не смог: его все время тянуло прилечь.

– Сергей, американец, что-то квелый – пусть медсестра едет с вами, – распорядился генерал.

– Где я нахожусь? – спросил Майкл, сквозь сон.

– Это секретный объект. Многие разведки знают его, как Центр управления космическими силами. Только никто из них не знает, сколько подземных этажей у этого термитника, – усмехнулся военный.

Лейтенант выгнал из кабины скорой помощи водителя и сам сел за руль, после чего, машина, сорвавшись с места, двинулась вперед.

Промчавшись полчаса по бетонной дороге, машина миновала ворота, встроенные в высокий бетонный забор со спиралью Бруно на его гребне.

В воротах к ним присоединился начальник караула – майор, который поехал показывать дорогу, руля впереди, на военном джипе.

Через милю перед ними появились еще одни ворота, сваренные из стальных балок. Ворота раздвинулись, и машины миновали изгородь, состоящую из бетонных столбов и колючей проволоки, натянутой на фарфоровые изоляторы.

Здесь, за колючей проволокой, на площадке величиной с пару футбольных полей колонна встала. Площадка вокруг них была совершенно пуста, если не считать бетонной башни, которая словно гриб торчала из-под земли в ее центре.

Похоже, башня была лишь верхушкой подземного бункера: в нее была вмонтирована массивная стальная дверь, а из нескольких бойниц по периметру торчали стволы автоматических крупнокалиберных пулеметов. Вся земля вокруг башни была словно выжжена – на ней не росло даже травинки.

– Тут по земле электричество идет, в 300 тысяч вольт. Если стать на землю, то тело вспыхнет, как факел, – сказал капитан.

– У нас же колеса резиновые, нам ведь не опасно? – боязливо спросила медсестра.

– Не бойся Олечка, сейчас ток отключен, а так, здесь и колеса не помогут. Как-то, ворота забыли закрыть, и к бункеру, не разобравшись, подъехал пьяный прапорщик не БТЭре. Там тоже были резиновые колеса. Они то, первыми и вспыхнули, а потом и сам БТР. Прапорщика пришлось выгребать из корпуса лопатой.

– Разводящий ко мне, остальные на месте, – раздался из башни голос, усиленный динамиком. Начальник караула вышел из машины, и, подойдя к массивной двери, передал через выдвинувшейся металлический лоток, вроде того, через который кормят зверей в клетке, пакет с письменным приказом.

Дверь открылась, и из нее вышел капитан-шифровальщик, с Ноутбуком в противо ударном корпусе, пристегнутым к его левой руке наручниками, и Майкл заметил в бункере за его спиной двух автоматчиком и мощный лифт для спуска на адскую глубину.

Шифровальщик выгнал из машины всех, кроме Майкла, подсел к нему, включил свой Ноутбук, и, взяв большой палец Майкла, приложил его к считывающему устройству своего компьютера.

Система сосчитала отпечаток пальца, и капитан удовлетворенно кивнул – Вы идентифицированы. А сейчас, мы обменяемся информацией: обмен закодирован двумя паролями – твоими и моими отпечатками.

Шифровальщик соединил коммутирующим шнуром свой ноутбук и компьютер Майкла, поставил для считывания свой большой палец на экран компьютера Майкла, а палец Майкла попросил плотнее прижать к своему экрану.

На экранах появилась меню программы, копирования, которое продолжалось несколько секунд.

– А теперь, мистер, – сказал капитан, – вы должны отдать мне на хранение свой компьютер. Его вам вернут, когда вы будете уезжать.

Майкл никому не давал своего компьютера, без которого был как без рук, но другого выхода видно у него не было. Для чего компьютер нужен русским – то ли для передачи ответных данных, то ли это было требованием безопасности – хранить все секретное в бункере под охраной, он так и не понял.

Майкл сдал компьютер, и капитан исчез в своей преисподней за тяжелой бронированной дверью, похожей на те, что стоят в банковских хранилищах.

К скорой помощи машине вернулся капитан с медсестрой, и все машины, покинули охраняемую территорию, миновав в обратном направлении те же ворота.

На выезде из охраняемой зоны сопровождавший их военный, козырнув, попрощался, и скрылся в своем КПП возле ворот.

– Информацию я передал, больше я ничего не должен? – спросил безнадежно у лейтенанта Майкл. Его до сих пор тошнило и жутко хотелось пить.

– Сейчас мы заедем еще в одно место. Вам нужно кое-что посмотреть – сообщил капитан и вырулил к огромному ангару, который возник внезапно справа от дороги. Машина остановилась, и лейтенант предупредил: – Оля, подожди, мы с американцем покурим.

Приведя Кондора к ангару, лейтенант набрал код доступа на пульте, и открыл двери.

Ангар был почти пустым, лишь в дальнем его углу стояла серебристая сфера, высотой с человеческий рост, покрытая инеем, да на бетонном полу в центре располагался стенд с электроникой, а над ним под потолком парил 20 футовый морской контейнер, к которому от стенда тянулись провода.

Сначала Майкл решил, что контейнер подвешен к потолку на тросах или кронштейнах, но, присмотревшись, никаких признаков крепления там не нашел. Контейнер был прикручен болтами лишь к платформе под его днищем. По углам платформы выступали устройства, величиной со шляпу, которые издавали едва слышный свист, а сама платформа, удерживая равновесие, слегка колебалась вверх и вниз. Это было интересно.

– На этом стенде мы проверяем ресурс новых двигателей. Это новая экспериментальная система, пока не принятая на вооружение. Но время не терпит, – объяснил лейтенант: – Смотри – этот груз, весом в сорок тонн, висит здесь уже три месяца. Ты можешь сказать своим друзьям, что проинспектировал испытание двигателей на ресурс.

– А нам-то это зачем? – спросил Майкл.

– У вас такие же двигатели и система управления.

– А где находится бак с горючим? – пробормотал Майкл, разглядывая конструкцию, висящую над головой.

– Эти двигатели работают, на каких-то новых физических эффектах и сверх проводимости. Что-то типа темной энергии и антигравитации: я сам плохо знаю – это секретно. На таких же двигателях и вы полетите.

– А зачем, вообще, что-то вывозить с Земли в космос? Что здесь уникального? – спросил Майкл.

– Все уникальное. Видишь вон ту серебристую сферу у стенки? Это генетический материал на 10 тыс. животных: там клетки, замороженные в жидком азоте. Если на Земле вымрет какой-нибудь вид, его можно будет восстановить.

Капитан докурил сигарету и вывел Майкла из ангара, а скорая помощь двинулась дальше по шоссе. Майкл, теперь уже, почти ожил. Обязанность – передать русским информацию, над ним больше не тяготела. Разошлись тучи, и с неба засветило осеннее теплое солнце, заглядывая ему в лицо.

Только сейчас Майкл начал вспоминать, то же с ним сегодня случилось.

Утром он обещал русским передать какую-то информацию, потом в него стреляли – это он помнил точно. Затем в памяти былполный провал. А два часа назад он очнулся на аэродроме в машине скорой помощи с перевязанной головой вместе с лейтенантом. И даже не спросил пароля.

Сейчас он где-то в Сибири, откуда лета до Москвы часа два. А где Наталья?

Она должна была лететь вместе с ним?

– Я прилетел сюда не один? – спросил Майкл у лейтенанта.

– Вас сопровождали, но кто именно, я не знаю.

– А девушку вы не видели?

– Не знаю точно. Но вы не горюйте мистер, у нас тут как в раю. И девушки есть, – сказал лейтенант и показал на медсестру.

– Капитан, а теперь куда мы едем?

– У меня приказ отвести тебя в госпиталь на обследование – ты ранен!

– Я не поеду! Самолеты тут у вас летают часто?

– Следующий будет послезавтра. Не суетитесь, мистер. Вы все равно не улетите отсюда в одиночку. Скажу по секрету – там, куда мы едем, Вас ждут.

– Сергей подъезжаем, – предупредила женщина, и скорая помощь въехала на пандус военного госпиталя. Через окно машины виднелся корпус из стекла и бетона, в обрамлении сосновых аллей и цветочных клумб.

Майкл хотел сам выйти из машины, но задняя дверь машины распахнулась, и в салон ворвались санитары.

– Не надо. Я уже в норме, – пытался протестовать Майкл, но его не слушали. Санитары уложили его в каталку, и, помчали по длинному коридору, ввезя в палату с медицинской аппаратурой, где ждала бригада врачей. Здесь его переодели в пижаму, измерили ему давление, и сняли кардиограмму.

– Я хирург. Моя фамилия Григорьев, – представился один из врачей, осматривая голову Майкла. – У вас пороховой ожог на щеке. В Вас стреляли?

– Да, – ответил Майкл.

– Голова болит, кружится? Не тошнит?

– Сейчас нет. Давайте не будем об этом. Мне сказали, что в госпитале меня ждут люди, которые привезли меня из Москвы.

– Еще несколько вопросов. Зрение не ухудшилось?

– Нет.

– Вам здорово повезло, – сказал доктор.

– Я знаю, – сказал Майкл.

– И все же нужно пропустить вас через томограф. Потерпите еще десять минут, – сообщил доктор и Майкла чуть не насильно уложили в томограф.

На движущемся столе, Майкл въехал в большую трубу томографа, который начал сканировать его тело. Особенно долго обруч излучателя весел над его головой, но, в конце концов, все закончилось.

– Хочу обрадовать Вас мистер. Есть гематома, но не такая большая, – сказал хирург, просмотрев содержание его черепной коробки.

– Выпишите меня немедленно – мне надо в Москву, – сказал Майкл твердо.

– Вам нужен постельный режим и наблюдение хотя бы на три дня.

– Все отстаньте, – зло оттолкнул Майкл чужие руки. – Я сам все решу. Скажите, где смогу позвонить – мне нужно связаться с моими друзьями.

– В приемной ждут какие-то люди, говорят, что они ваши друзья.

– Среди них есть девушка? – спросил Майкл с надеждой.

– Не знаю.

– Все, выписывайте! Немедленно!

Врач снял трубку телефона и начал кому-то звонить. Говорил он с неизвестным собеседником по-русски и на латыни, поэтому произнесенные слова были для Майкла практически пустыми звуками:

– Он не согласен, я не имею права держать его. Что я могу придумать?

Сначала говорил он добродушно, но через пару фраз, голос его стал раздраженным: – Пациент на грани нервного срыва … Чем я его отвлеку! Что за глупости. Я не хочу в этом участвовать… Делайте, как хотите!

Наконец врач положил трубку и сказал: – Мистер Кондор, на сердце не жалуйтесь? Сходите к другому врачу. Похоже, у вас проблемы!

– С сердцем? Да я совершенно здоров, – заявил Майкл уверенно, но тут в палату снова въехала каталка, которую привезли санитары с марлевыми повязками на лицах.

– Этого приказали в операционную! – сказал один из них.

– Что за бред? – Майкл хотел встать, но санитары оказались проворнее: его насильно уложили его на тележку, и, не смотря на сопротивление, придерживая, помчали в другой конец коридора.

– Пересадка органов, – сказал один из них другому по-английски.

– Какого черта? Вы с ума сошли! Я не даю согласия! – закричал Майкл в отчаянии, но его никто не уже слушал.

Каталка с его телом влетела в операционную, где в готовности, стояла бригада врачей и зеленых халатах и масках надвинутых на глаза.

– Вы все сумасшедшие!!! – завопил Кондор.

А санитары переложили его на операционный стол и пристегнули ремнями его руки, и к Майклу, нетерпеливо потирая руки, словно стая вампиров двинулась врачебная бригада. В операционную внесли контейнер, из тех, что используется в медицине для перевозки органов.

– Что будем трансплантировать? – спросил один из врачей, потирая руки.

– Сердце! Дайте ему наркоз! – сказал другой.

– А почему не начинаем?

– Ждем профессора. Вот, он идет.

Дверь в операционную открылась и на пороге, появилась стройная фигура, в зеленом халате, маске и шапочке –таблетке. В открытой части лица – между шапочкой и повязкой виднелись, озабоченные глаза, с удлиненными ресницами, подведенные тушью.

– Разве врачи пользуются косметикой в больницах? – мелькнуло у него в голове. От запаха лекарств закружилась голова.

От пережитого, у Майкла все помутилось в глазах, и он отключился.

Свет ламп на потолке погас…

В полузабытье сердечный ритм отсчитывал минуту за минутой, отдавая стуком в левом виске.

Сколько времени прошло, Майкл не знал. Пришел в себя он от нашатыря и шлепков по щекам. Вновь зажегся свет, и Майкл увидел вокруг знакомые и незнакомые лица, улыбающихся ему людей – Дмитрия, Сергея.

А женщина-профессор сняла свою маску – это была Наталья!

У нее был виноватый вид.

– Прости Майкл, я не знала. Это они приготовили такой дурацкий сюрприз. Ты был перевозбужден, и они решили клин выбивать клином.

– Вы все дураки, – заявила она своим спутникам. Рядом раздался звук, похожий на выстрел. Это был звук пробки открываемого шампанского.

А Майкл от вида Натальи прямо из депрессии тут же впал в эйфорию.

Из медицинского контейнера достали торт в форме сердца. На подносе стояли бокалы полные шампанского и Майклу протянули бокал вина, а Дмитрий, начал свой спич: – Майкл Кондор, разреши поздравить тебя с первым удачно выполненным заданием. А фактически, со вторым днем рождения, ведь пройди пуля на пять миллиметров левее, и наше свидание бы не состоялось.

– Я поздравлю его особо, – сказала Воронцова и с удовольствием поцеловала в губы.

– Подождите! Вы можете подождать пять минут? Нат, я сейчас вернусь! – закричал Майкл. Он преодолевая слабость, вскочил, оттолкнул санитаров, и, проковыляв по коридору, вышел на улицу. Неподалеку рос большой розовый куст, который попался ему в глаза, когда скорая помощь подъезжала к больнице.

Раня руки об острые шипы, Майкл набрал большой букет цветов и двинулся обратно в палату, где все его ждали с полными бокалами вина.

Подойдя к Воронцовой, он опустился на одно колено и сказал:

– Дорогая Наталья! Я прошу твоей руки и сердца. Хочу идти с тобой рука об руку всю жизнь сквозь успехи и радости, тернии и грозы. Что бы ни случилось! Выходи за меня замуж! Ты согласна?…

– Я могу подумать хотя бы немного?

– Думай – у тебя есть минута ….

– Дорогой Майкл. Ты красивый, умный, добрый и ответственный. Но иногда ведешь себя как ребенок. А у меня невыносимый характер, я не привыкла вести хозяйство, и люблю быть самостоятельной.

Будто унесенные ветром, мы плывем на гребне бесконечной волны неизвестно куда. Друг друга мы почти не знаем и я, наверное, тебе не пара. Но ты пропадешь без меня, а я без тебя тоже, и именно поэтому я согласна.

Майкл встал с колена, потому, что пришла пора долгого поцелуя.

– Я вижу, нам здесь делать нечего, а ну–ка всем выйти! – сказал Дмитрий, оглядев присутствующих.

– А как же торт! – сказал один из санитаров.

– Можете взять его с собой, – разрешил Майкл.

– А наркоз? – спросил другой, показывая на шампанское.

– Наркоз пьем сегодня в неограниченном количестве, и если лекарство будет заканчиваться – обращайтесь ко мне, – объяснил Дмитрий.

Все вышли из палаты, и Майкл остался с Натальей наедине, продолжая ее целовать.

– Подожди, не сейчас!

– Ты не хочешь целоваться?

– Давай поговорим. Я расскажу, что нас ожидает.

– Хорошо, расскажи – какие планы у нас?

– Мое начальство считает, что тебе лучше отсидеться здесь до прилета миссис Кондор. Нам выделили пол этажа в госпитале: полежи, отоспись.

– Меня в Москве не ищут?

– Тебя искали Ричард и Майер, но мы тебе организовали железное алиби. Пришлось пустить слух, что ты пострадал при драке в ресторане, и лежишь в больнице с забинтованной головой, в искусственной коме. Вместо тебя в больницу положили нашего человека, конечно забинтовав ему голову.

К тебе приходил сотрудник вашего посольства. Он даже взял, улучив момент, кусок бинта с кровью у лежащего пациента, как образец генетического материала. Конечно, это была твоя кровь.

– А вообще, тебе надо отлежаться пару дней, здесь, где не так опасно.

– Все, я поймал тебя на слове! Нам нужно отлежаться! – сказал Майкл пытаясь Наталью обнять.

– Не люблю это делать под присмотром и по заказу! – запротестовала она.

– Сейчас мы пойдем в твою палату, и ты будешь лечиться. Кстати, не все в порядке с твоей головой. Там гематома, которая еще не рассосалась и тебе назначены уколы.

– Не хочу, что бы кто–то посторонний делам мне уколы в мою задницу.

– А я тебя устраиваю? Если это нужно, я сделаю пару уколов в твой прекрасный зад.

– Нат! А отсюда можно позвонить?

– Ты хочешь позвонить в Америку?

– Нет, здесь закрытая зона. Придется подождать до завтра, может, я организую звонок по спецсвязи.

В операционную вошли медицинские сестры и проводили их в палату.

– Наконец-то можно побыть наедине, – решил Майкл, но оставались еще медицинские процедуры: медсестра в белом халате, завершая сумасшедший день, заставила его проглотить несколько разноцветных таблеток и вколола в ягодицу прозрачную жидкость. Наверное, там было снотворное, потому что Майкл, сразу заснул.

Глава 25. Тайга

Разбудила его на следующий день Наталья: – Проснись Майк, уже утро!

– Утро? Значит, я проспал пол дня и ночь? – открыл он глаза, с трудом вспоминая вчерашнее.

– Извини, дорогой! Мне жаль было тебя будить, и все же пришлось, ведь иначе, мы не увидимся друг друга наяву. Да и врачи заходили – на сегодня у тебя еще одно обследование и несколько процедур.

– Не нужно мне никакого лечения, – сказал Майкл раздраженно. – В конце концов, без моего согласия это незаконно.

– И что ты предлагаешь?

– Наш самолет летит завтра?

– Да, в полдень.

– Давай сбежим!

– Куда?

– Уедем на целый день на природу.

– Нас не выпустят – там, на первом этаже охрана.

Майкл подошел к окну и посмотрел вниз. Его палата располагалась на втором этаже, и до земли было ярдов пять. Главный вход в госпиталь находился, видно, с обратной стороны здания, и поле зрения Майкла не было ни людей, ни машин.

От больничного корпуса в разные стороны разбегались асфальтированные дорожки, проложенные для прогулок, с аккуратно высаженными вдоль них деревьями, а под самым окном были разбиты клумбы с цветами.

– Нат, мою одежду унесли?

– Нет, она здесь в шкафу.

– У меня есть план. Постой у двери и скажи, если кто-нибудь, пойдет в нашу сторону, – скомандовал Майкл.

Сорвав с двух постелей все простыни, он связал их в одну длинную веревку, которую прикрепил к раме.

– Мы не разобьемся? – спросила Наталья.

– Я тяжелее тебя и иду первым. А теперь закрой дверь.

Майкл вылез из окна и, скользнув по веревке, опустился в цветочную клумбу. Ему на голову упала сумочка Натальи, а потом она сама опустилась в его руки.

– Бежим быстрее! – сказала она, и они бросились прочь от врачей, военных, начальников и всех проблем в этом мире.

Бежали они изо всех сил, сначала по аллее, потом по заросшему лесом парку, пока не уперлись в бетонный забор, затем двинулись вдоль него по утоптанной тропинке, и вышли к пролому – одна из бетонных плит забора, была обрушена на землю.

За забором оказался дикий лес из высоких сосен. Тропинка привела их к шоссе с автобусной остановкой.

– Куда поедем? – спросил Майкл, показывая на табличку с расписанием движения всего одного автобуса.

– Кажется, километрах в двадцати отсюда есть река – давай доберемся до нее.

Старенький автобус подошел к остановке через пять минут. Майкл забрался в него, подал руку Наталье и помог ей войти. Пассажиров в нем почти не было – лишь несколько старых женщин с хозяйственными суками спешили видно домой, да мужчина в плаще, с рюкзаком и со складными удочками ехал на рыбалку.

Наталья спросила у него про реку – оказалось, им нужно было ехать до конечной остановки. Обняв Наталью, и не обращая внимания на укоризненные взгляды женщин, Майкл просидел так, все время пока автобус скрипя корпусом и стреляя выхлопной трубой, не оказался на конечной остановке, в какой–то полузаброшенной деревне.

Она располагалась прямо посреди леса, и Майкл не заметил здесь ничего, что могло бы служить источником жизни – ни ферм, ни мастерских, ни огородов.

Деревня его поразила: после роскошных особняков на Рублевке, здешние деревенские избы выглядели архаичным символом давно прошедшей эпохи.

Они были точно такими же, как в кино про колонизацию Аляски – из бревен и корявых досок, разве что избы в кино выглядели современнее и наряднее, ведь эти русские, действительно простояли не меньше ста лет, отчего стали бесцветными, обветшалыми и под тяжестью времен вросли в землю.

По всей деревне, похоже, проживало не больше трех десятков стариков и старух, а из всех общественных зданий была лишь старинная церковь.

Несколько стариков сидели на скамейках у своих домов, кланяясь и провожая их почтительным взглядом. Из калитки вышла сморщенная, беззубая старуха и, увидев Майкла, поспешила домой, что-то бормоча, а через минуту вернулась с белыми шерстяными носками ручной вязки.

Она говорила какие-то русские слова, пытаясь вручить носки Майклу, но тому показалось, что они не подходят к летним ботинкам, и он спрятал руки за спину, не желая брать у старухи ее товар.

Потом, видя, что старуха не отстает, достал 100 долларов и попросил: – Нат, отдай женщине деньги, только скажи, что носки я покупать не буду – это не мой стиль.

– Майкл, ты неправильно ее понял, – объяснила Наталья. – Она не продает носки, она тебе их дарит. Когда ты шел по улице, она увидела, что ты слишком легко, одет для этих мест и решила, отдать тебе носки, которые вязала для своего внука. А деньги она не возьмет – я знаю этих людей. Кстати, возьми носки: вечером будет холодно, и ты замерзнешь.

Майкл взял носки, и поблагодарил старуху. Ему вдруг стало жаль этих стариков, которые жили на самом краю света, и которых было некому защитить.

– На что живут эти люди? – спросил он.

– Им всем платят небольшие пенсии и пособия, но если ты спросишь у них, то удивишься – все они философски смотрят на мир и удовлетворены жизнью: они так привыкли.

– Да здесь, кажется, нет даже магазинов!

– А ты видишь на площади автомобиль с фургоном? – это передвижной магазинчик: он приезжает сюда раз в неделю и привозит самое необходимое для местных и рыбаков, которые приезжают из воинской части на реку.

Эта торговая фирма снабжает всех в окрестности, включая городок ракетчиков, и в ее автолавке, есть приличная еда, а я видела даже французские вина.

– Нат, а что будет с людьми из этой деревни, если сбудутся самые худшие предсказания? – спросил Майкл.

– Этого не знает никто. Может быть, разрушатся электростанции, линии связи, наступит ранняя зима, которая засыплет снегом дороги, а люди останутся без еды и тепла.

А может быть, наоборот: от избытка выброса энергии и углекислоты наступит парниковый эффект, атмосфера разогреется и здесь будет жарко, как в тропиках.

Наших старичков, я думаю, спасут – ведь недалеко база ракетчиков, которые всем помогут. Но есть тысячи деревень и городов, до которых помощь может не дойти. Ты ведь сегодня потому и кричал во сне, что тебе снилось падающие камни? – спросила она.

– Меня преследуют кошмары и один из них о том, что мы с тобой будто бы расстались поневоле , – признался Майкл.

– Но я не собиралась расставаться с тобой. Что мне сделать, что бы ты успокоился?

– Я вижу – здесь есть церковь. Давай обвенчаемся, тогда духовная связь будет нас поддерживать.

– Нас не обвенчают, если не будет документов о гражданском браке.

– Тогда пусть это будет помолвка? Местный священник может ее провести?

– А мы с тобой оба крещеные?

– Меня мама крестила, – сказал Майкл.

– Мои родители тоже крестили меня после рождения, но я не знаю, есть ли здесь священник. Да и колец у нас нет, – сказала Нат.

– А ты можешь узнать сейчас про это у местных жителей?

Нат спросила про священника у старика, сидящего на скамейке возле дома, и тот, куда–то заковылял, а через пять минут вернулся с попом, который поправлял рясу и смахивал крошки хлеба с бороды.

– Что вам, дети мои?

– Батюшка, вы можете устроить нам помолвку? – спросила Нат.

– Дети мои, в православной церкви такой обряд отдельно не производят уже триста лет. К тому же принято, что бы обряд вел священник, а я чином пониже – я архиерей, – сказал батюшка.

– Отче, посодействуйте нам, – попросила Наталья, доставая деньги, и это заставило батюшку задуматься.

– Вы оба христиане? – спросил он. – Да, – ответили они.

– А Вы не находитесь в кровном родстве? – Нет, – сказали оба.

– И Вы не были еще в браке?

– Нет, – сказал Майкл и посмотрел вопросительно на Нат.

– Вот видишь, ты до сих пор почти ничего обо мне не знаешь, – шепнула Нат, не отвечая сразу на вопрос и испытывая его терпение.

– Я знаю, как тебя зовут, – шепнул в ответ Майкл.

– Не была я еще в браке,– сказала Нат громко, чтобы слышали все, и призналась Майклу. – А еще, я уже совершеннолетняя.

– Хорошее дитя господь не оставит, – зашелестел мягким голосом батюшка, обращаясь к Нат.

– Батюшка, мы уже не дети!

– Все вы еще дети. А ты юноша береги ее до последних земных дней твоих. Ладно, возьму тяжкий грех на душу, раз ждет нас скоро cуд божий, а кого и гиена огненная. Зайдите в церковь через полчаса – я подготовлю обряд.

Зайдя в церковь через полчаса, они увидели архиерея, одетого в золоченые одежды. Тот подозвал их ближе и дал выбрать кольца из тех, что наполняли небольшой ларец. Кольца, которые им подошли, были совсем простыми, без клейма на внутренней поверхности.

А архиерей убрал ларец и начал обряд: они оба встали на белый плат перед аналоем, батюшка спросил о твердости их намерения, перекрестил, надел им кольца, а потом возгласил: – Благословенно царство.

Отчитав молитву, он предложил: – Обменяйтесь троекратно кольцами, и начал обращаться к небу.

– Благослови вас господь… – бесконечно звучали под гулким куполом незнакомые Майклу слова…

– Теперь вы помолвлены именем господним и находитесь под покровительством всевышнего, – сказал архиерей, окончив обряд.

– А теперь скажите каждый, что хотите пожелать своей богом данной половине.

– Сердце к сердцу, душа к душе, пускай мы всегда будем вместе. Хочу, еще, что бы ты навеки была мне верна, – сказал Майкл, обращаясь к Нат.

– Может быть, я не заслуживаю такого прекрасного человека, как ты, но я буду делать все, что бы ты был счастлив.

Жаль, что с нами нет наших близких, и если они мысленно обращаются к нам, издалека, либо видят сейчас нас с небес, то пусть благословят, – ответила Наталья.

В деревне, невесть-как, стало известно о происходящем и у выхода из церкви они увидели стайку стариков и старух, которые стояли с образами и крестили их со стороны: – Благослови Вас господь.

– Нат, у меня нечем даже угостить этих людей!

А она достала из сумочки деньги и, подойдя к самому молодому из русских, о чем–то с ним пошепталась.

– Что ты сказала? – спросил Майкл, когда Нат вернулась и взяла его под руку.

– Я попросила его накрыть стол для всей деревни и выпить за Наталью и Майкла.

– Так не годится, – нам самим нужно организовать стол для гостей.

– Майкл, если мы останемся, нас все равно заберут отсюда наши кураторы – за нами могут приехать с минуты на минуту.

– И куда же нам отсюда бежать?

– А ты был в детстве скаутом? Давай сбежим в лес, за ним должна быть красивая речка.

– Сбежим? Давай! Сбежим и отпразднуем нашу помолвку, – понравилась Майклу ее идея.

– Только сначала сходи и купи чего-нибудь для нас в здешнем супермаркете, – попросила Нат: – Запоминай: нам нужна скатерть, пластиковая посуда и еда на твой вкус.

Майкл отправился к автолавке и, объяснившись с продавцом на смеси русского и английского, вернулся, увешанный пакетами и свертками.

– Что ты купил? – спросила Наталья.

– Твои французские вина – белое и красное, ведь я не знаю, что ты предпочитаешь. Кроме того, бутылку шампанского: продавец утверждает, что оно настоящее. Во всяком случае, если смотреть на цену, то так оно есть.

– А еще?

– Пластиковую посуду, салфетки, соки, рыбу, колбаски и угли для барбекю.

– Здесь для костра можно использовать большую часть леса – засмеялась Нат – А мы сможем все это унести?

– Я купил еще и рюкзак.

– Складывай вещи туда. А что это за свертки?

– Это теплые куртки.

Нат распаковала одежду и рассмотрела ее:

– Модный очень в этом сезоне цвет хаки. Майк, ты хоть знаешь мой размер? – засмеялась она, застегивая куртку, которая была ей по колени, а в небе послышался шум двигателя вертолета, тогда они, не сговариваясь, кинулись в лес.

Пробежав полмили, они оба сбавили шаг, и пошли по лесной дороге.

– Это белые грибы, а не шампиньоны и их тоже можно есть, – объясняла Нат, по пути, когда Майкл начал сбивать ногами шляпки грибов: – А это цветы их можно сорвать и поставить в банку посреди стола.

Через пару миль лес поредел, и впереди показалась вода. Они прошли ускоренным шагом пару миль и расположились на берегу небольшой речки.

Неподалеку располагалось несколько стогов сена, а ядрах в ста от реки стоял смешанный лес, где росли ели, березы и осины.

Майкл набрал на опушке хвороста и развел костер, а от огня стало тепло и уютно.

– Сейчас будет барбекю, – сказал он, разложив на углях колбаски.

– А я пока приготовлю стол, – сказала Нат, раскладывая скатерть на траве.

– Посмотри, я купил еще лосося на сэндвичи, – сказал Майкл, с гордостью, доставая большую рыбу.

– Майкл, это отличная рыба – семга, – засомневалась Наталья, – но она не соленая, она сырая.

– Разве? – огорчился Майкл.

– Не огорчайся. Я тоже ходила в детстве по походам и могу сделать рыбу, как второе: мы просто натрем ее солью, обернем мокрой бумагой и положим на угли – через полчаса рыба будет готовой. У нас есть чистая бумага? Вот эта пригодится.

– Но ведь это роскошно, – сказал Майкл, когда от костра пошел вкусный запах.

– Ваш личный повар докладывает: праздничный обед готов. Думаю, это будет повкуснее, чем обед в Нью-йоркском ресторане, – сказала Нат.

– Тогда, все присутствующие приглашаются столу, – начал приглашать гостей Майкл, громко обращаясь в разные стороны.

Неподалеку от них из кустов выглянула мордочка, какого– то зверька – наверное, это была выдра, и Майкл кинул ей кусок рыбы: – Тебе тоже полагается угощение.

– А мне полагается шампанского? – спросила Нат.

Майкл, налил им шампанское и поднял бокал: – Нат, я хочу, что бы мы с тобой были счастливы.

– Так значит, пьем за наше счастье? Я согласна!

Они выпили, и Майкл поцеловал ее долгим, пока хватало дыхания, поцелуем.

– Я уже счастлива, – сказала Нат. – Пожелаем того же другим. Давай выпьем за то, что бы невзгоды и несчастья обошли как можно, большее число людей и, конечно же, наших близких.

– А может, все это с метеоритом преувеличено: где-то далеко будет взрыв, а мы его даже не почувствуем?

– Дай бог! Майкл посмотри, как здесь красиво!

Майкл осмотрелся: их лагерь располагался в излучине реки на возвышении, неподалеку волшебным занавесом подступала лесная опушка, где стелились ягодные кусты, отчего край леса был местами ярко красным, где-то истине черным. Природа навевала чувство покоя, а лесная опушка манила к себе в гости.

– Может, останемся здесь жить? – предложил Майкл.

– Майк, от судьбы не уйдешь.

– У нас в Калифорнии тоже, интересно: там есть деревья возрастом по 4 тысячи лет. Это гигантские секвойи высотой больше ста ярдов.

– Мне хотелось бы их посмотреть,– сказала Нат. – А еще, я хочу познакомиться с твоей мамой. Ты собираешься лететь за ней в Америку?

– Все будет проще: я договорился с Тони и устроил для нее вылет в Россию. Через три дня мы поедем ее встречать.

Майкл вспомнил, вдруг, этот разговор с Тони в посольстве, и то, как он прятался после этого в его кабинете под столом.

– Нат, а кто такой Мэльют Скурат?

– Как ты сказал?

– Мальюта Скурат, – повторил Майкл.

– Может быть Малюта Скуратов? – переспросила Нат.

– Кажется, да.

– Это исторический персонаж: он, вроде главы службы безопасности в России 17 века. А где ты слышал это имя?

– А я слышал про него в посольстве, будто бы его собирались убрать.

– От кого ты это слышал? – забеспокоилась Нат.

– Мой начальник – Тони разговаривал в своем рабочем кабинете, с каким-то человеком. Они говорили как раз про это.

– Когда это было? – встревожилась Наталья.

– Это было позавчера ночью.

– А ты можешь вспомнить содержание разговора дословно?

– Тони говорил с каким-то русским. Они обсуждали покупку русских компаний. Потом русский сказал, что Малюта всем мешает, и его нужно убрать.

– Он произнес слово убрать?

– Да и сказал еще, что для этого достаточно одного выстрела.

– Вы разговаривали втроем?

– Нет, я подслушивал – они меня не видели.

– Майк, мне нужно позвонить, – сказала Нат, она взяла свой телефон и ушла в сторону реки, а вернулась через несколько минут озабоченной.

Они сели ближе к костру, когда на землю начали опускались сумерки.

– Нат, я сказал что-то важное для вас? Кто такой Малюта Скуратов?

– Это прозвище Президента России в полукриминальных кругах: так его называют олигархи за непримиримость, ведь в Русской истории средних веков Малюта попортил немало крови богатым и влиятельным людям – как сейчас говорят, коррупционерам.

– А как называют президента его друзья?

– Большой В, Навигатор, просто Президент.

– Ты думаешь, этот разговор в посольстве имеет реальную основу?

– Я не знаю Майк – пусть этим займутся компетентные люди. А мы давай хоть на минуту забудем о проблемах человечества. Смотри, какие яркие звезды! Когда я смотрю на звездное небо, я вспоминаю сначала всю свою жизнь. Потом появляется чувство полета и хочется успеть все, о чем мечталось. Мне кажется, что я Маргарита из романа Мастер и Маргарита, сочиненного Булгаковым и лечу.

–Для меня ты как сказочная принцесса – сказал Майк.

И вдруг его осенило: – Наташа, я недавно ради шутки или в реальность, пожелал себе в жены восточную принцессу! Потом познакомился с тобой. Потом на вечере тебя объявили королевой-принцессой бала. Скажи в тебе нет случайно королевской крови?

Наталья задумалась. Глаза в темноте у нее заблестели:

– Мне говорили, что моя прапрабабка была фрейлиной, фавориткой Петра III, российского императора. Так что не исключено наличие императорской крови.

– Я так и знал! – сказал Майк.

– А мне нагадала цыганка, что мой муж будет русским, – сказала она в ответ?

– Ты не ошиблась – мой дед был русским!

– Теперь я понимаю, почему меня к тебе тянуло – мы русские не можем друг без друга.

Майкл обнял Наталью и, лежа в траве у костра, они молча смотрели на небо, наполненное звездами.

– А ты бы хотела иметь детей? – спросил Майкл.

– Да! Мальчика и девочку, – ответила Нат, не задумываясь.

Сумерки сгустились до черноты, а небосклон горел несчетным количеством звезд – ярких и не очень, отдельно расположенных и заключенных в созвездия. Некоторые из них подмигивали им, другие, казалось, плыли по небу.

– Я могла бы так сидеть и мечтать вечно, – сказала Нат.

– И я с тобой тоже, – признался Майкл.

С неба упала она из звезд, потом вторая. За три минуты Майкл насчитал еще десять метеоритов, которые сгорали в атмосфере мгновенно, но один из них, ярче любой звезды, с дымным, искрящимся хвостом, пронизывал атмосферу необычайно долго – почти полминуты, потом и он пропал с небосклона, не оставив следа.

– Интересно, упал ли метеор на Землю, или прошел по касательной через ее атмосферу? – подумал Майкл. – Неужели, никто не обращает внимания на метеориты, которых стало там много за последний месяц?

Где-то над лесом кружил вертолет, и только этот звук напоминал, о том, что на Земле еще есть живые существа.

Стало холодно, и тогда они залезли в стог, под которым для вентиляции была устроена ниша, величиной с маленькую комнатку, в которой пахло свежим, душистым сеном.

Им было хорошо вдвоем и слова больше были не нужны, потому что вполне хватало объятий, а вскоре, оба спокойно заснули, согревая друг друга.

Проснулся Майкл рано, когда солнце, только всходило. Здесь в стогу было тепло, но с улицы шла легкая прохлада. Чтобы не будить Наталью своими движениями, он осторожно выполз из сена, и пошел обследовать территорию вокруг, подчиняясь древнему инстинкту охотника и воина, заложенному в каждом мужчине.

Река, местами была темной от рыбьих стай: в воде шли стаи мелкой рыбешки, которая не успела подрасти за лето.

Иногда он видел рыбу крупнее, а одна, совсем большая, плыла с торчащим из пасти хвостом. Где-то впереди запахло дымом и Майкл, прячась за кустами, двинулся к костру, но, увидев перед собой лагерь рыбаков, вышел из укрытия: возле реки стояли два джипа, на берегу палатка, а возле нее горел костер.

Здесь же на берегу, были вкопаны в землю несколько удилищ, заброшенных в воду. Майкл подошел, что бы посмотреть – нет ли поклевок, и увидел, что поплавок одной из удочек утонул. Услышав шаги, из палатки вылез мужчина, в брезентовой куртке и, заметив, как Майкл трогает удочки, пошел проверить снасти.

– Что клюет? – спросил он у Майкла и тот, молча, показал на удочку.

Рыбак подсек удочку, леска натянулась, тогда он после борьбы вытащил на берег щуку фунтов на пять.

– Вообще-то, щука на червя не идет, но в сентябре она хватает все, – объяснил рыбак, и тут до Майкла вдруг дошло, что рыбак первым заговорил с ним по-английски.

– Вы пришли за нами? – спросил Майкл разочарованно.

– Привет Майк, – раздался за спиной голос охранника Дмитрия, который вышел из джипа, сладко потягиваясь. – За вами ночью прилетел самолет. Сегодня придется вылететь в Москву.

– Как вы нас нашли, мы телефоны отключили? – спросил Майкл.

– Я знаю десятки способов, – посмотрел пренебрежительно рыбак, который стоял возле удочек на берегу, и представился: – Меня зовут Юрий.

– Я полечу только с Наташей! – попытался поставить условия Майкл.

– Конечно же, здесь мы ее не бросим, – сказал Дмитрий.

– Не говорите ей пока ничего – пусть она поспит.

– Могу дать пятнадцать минут. Иди быстрей.

Майкл вернулся к Нат, она тоже проснулась и успела сходить в лес, что бы принести две кружки голубики – для себя и для него.

– Ну, как рыбалка? – спросила она, и по его взгляду все поняла.

– Тебе привет от Командора, – пришлось сказать Майклу.

– Когда уезжаем? – спросила она.

– Сейчас.

– Мы столько наготовили! – начала причитать Нат, и вид у нее был совсем расстроенный. – Давай хотя бы, позавтракаем. Зови сюда людей, которые за нами приехали.

Майкл сходил за рыбаками и привел с собой компанию из пяти мужчин в походной одежде. Похоже, нескольких из них Нат знала.

– Привет Наталья, чаем не угостишь? – сказал Дмитрий, по-видимому старший группы, доставая из внутреннего кармана металлическую флягу с коньяком.

– Чай грейте сами, – сказала Нат, которая была не в настроении.

– Воронцова, ты что – замуж вышла? – спросил рыбак по моложе.

– Петров, ты совсем темный – это называется помолвкой.

– А на свадьбу пригласишь?

– Если будешь себя хорошо вести.

Пришедшие выложили на стол сумку с разными консервами и начали вскрывать банки.

– Как всегда, нет хлеба, – заметил Дмитрий, не зная, что делать с красной икрой.

– Возьми галеты, – предложила Нат.

– Коллеги, минуту внимания! Давайте выпьем за хороших людей – Майкла и Наталью. Пусть у них все сложится. Не знаю, полагается ли так говорить при помолвке, но мне кажется, что сейчас им обоим очень горько!

– Как они правы! – подумал Майкл.

– Горько! – загалдели в разнобой мужские голоса, и Майклу пришлось на глазах у всех под крики окружающих целоваться с Нат. Потом они съели немного закуски, и Дмитрий скомандовал: – Приказываю банкет прекратить, отложив его до лучших времен. Даю три минуты на сборы.

К их лагерю подъехали два джипа, в которые быстро все загрузились. Юрий уложил свои вещи в багажник последним, и сел в джип, напоследок бросив взгляд через стекло на то место, где они провели несколько приятных часов.

– Такую землю проср…и! – сказал он, обращаясь в пространство.

Машины быстро рванули по лесной дороге, направляясь на базу.

Там на аэродроме их уже ждал самолет.

Глава 26. Коттедж

Самолет, прилетевший за ними, был грузовым.

Оба джипа въехали в него по опустившейся аппарели и были накрепко закреплены тросами-растяжками, а люди расселись вдоль бортов, застегнув покрепче пояса.

Резко взвыли двигатели, самолет сорвался с места, и сила ускорения потянула всех в хвост. Машина резко набрала высоту, и у Майкла заложило уши. Он попробовал заговорить с Натальей, но от рева двигателей, его слова были неразличимы, тогда она показала ему знаками: – Поговорим потом.

Они так и сидели, молча, обмениваясь взглядами, пока самолет летел к Москве. Наконец, после двух часов полета, машина вышла на посадочную глиссаду, плавно приземлилась и остановилась на середине бетонной полосы. Из пилотской кабины в салон вышел летчик, и приказал пассажирам загружаться в джипы.

Их отцепили от растяжек, аппарель открылась и машины с людьми, выехав из самолета, устремились по бесконечному бетонному полю, петляя между стоящими тут и там самолетами.

За пару минут, пока джипы пробирался к выездным воротам, взлетную полосу приземлилось несколько пассажирских самолетов. Из них выходили женщины и дети, пересаживались в автобусы и без задержки уезжали.

Похоже, откуда то шла эвакуация.

Наконец их джипы выехали, к воротам со шлагбаумом. Охрана, проверив документы, расступилась и пропустила машины, которые помчались по шоссе. Настроение Майкла повысилось – теперь он сам мог контролировать свои действия и не зависеть от русских. Так ему казалось.

– Далеко еще до Москвы? – спросил Майкл у Дмитрия.

– Мы не в Москву, – ответил тот. – Вы остановитесь сегодня у Воронцовой в загородном коттедже – там безопасней.

Майкл привычно смирился с новыми планами, понимая, что от него все равно ничего не зависит. Все равно он опоздал на совещание к Тони. Интересно, ищут ли его на работе, или всем хватает своих забот. Да и вообще ведь скоро все может рухнуть.

Майкл лишь попросил: – Дмитрий, ты обещал мне отдать мой телефон, когда приедем в Москву.

– Телефон? Ладно, держи – вот твой наручный, а вот твой Золотой – пришлось провести операцию по взлому твоего сейфа в номере Метрополя!

Я вытащил на всякий случай из телефонов элементы питания – вот они отдельно. Захочешь активироваться – вставь. Только не звони никому, пока не приедем к Наталье, а то ты невольно нас выдашь.

И еще: в памяти твоего компьютера записали важные для американской стороны данные. Извести об этом своих людей не позднее, чем завтра. Они эту информацию ждут.

Промчавшись еще полчаса по пустынному шоссе, прочерченному ровной стрелой меж высоких сосен, машины оказались в коттеджном поселке, пролетев на скорости ворота с сонным охранником.

Доехав до самого конца улицы, протянувшейся от въездных ворот, джипы вырулили к старому дому. У коттеджа была ограда из высокой каменной кладки, имитирующей старину, заросшая вьющимися растениями с алыми соцветиями.

Въездные ворота открылись, пропустив машины во двор, а из дома, встречая гостей, выбежал дворецкий – мужчина лет пятидесяти.

Охранники, выйдя ему навстречу, быстро осмотрели двор, расставили по периметру забора камеры слежения и загнали машины в подземный гараж, после чего часть людей переместилась в сторожевой домик у ворот дачи, а остальные направились к коттеджу.

– Иван Петрович, покажите гостям дом! – попросила Наталья дворецкого, и тот повел всех наверх по крутой каменной лестнице.

Поднялись по ступенькам, и, пройдя через коридор, все оказались в просторной гостиной с диванами и креслами, откуда на второй этаж поднималась еще одна лестница.

– Там, на втором этаже спальни, – сказал дворецкий. – Внизу, под нами подвал с гаражом, кухней, бассейном и сауной. Под крышей, на третьем этаже зимний сад, библиотека и кабинет хозяина. А здесь на первом есть еще столовая и зал с коллекцией старинного оружия: мы его называем рыцарским залом.

– Слушайте меня все! Наталья и Майкл! Я не разрешаю никому подходить к окнам! – сказал Дмитрий. – Иван Петрович, для надежности, идите и зашторьте все комнаты, закройте жалюзи, где они есть.

– Иван, спросите у охраны, где люди хотят ночевать, и приготовьте всем комнаты, – попросила Наталья дворецкого.

– Сейчас Наталья Николаевна.

– И еще – предложите всем ужин.

– Мне нужно позвонить, – сказал Майкл и выйдя из гостиной в комнату дворецкого. Там он включил свой телефон-браслет. Поскольку у телефона был особый провайдер, это телефон не пеленговался, и можно было без опаски его включать. В памяти телефона было полно вызовов и сообщений.

В основном это была переадресация с его золотого телефона. Раз десять звонил Ричард, несколько раз Джейн, секретарша заместителя министра. А еще были звонки из службы безопасности министерства и агентства недвижимости. Все звонки были еще до того, как в Майкла стреляли. По–видимому, после этого все уже думали, что он находится в госпитале.

Мать звонила ему несколько раз. Последний раз звонок от нее был вчера – вид у нее был немного уставший, но говорила она бодро, извинялась, что звонит часто и отрывает его от дел, говорила, что волнуется, из-за того, что он не выходит на связь, сообщала, что вынуждена была позвонить ему на работу, где ей любезно ответил Ричард Хиз, который ее успокоил и объяснил, что с Майклом Кондором все в порядке, и тот, просто, находится в командировке.

– Спасибо Ричард, – подумал Майкл.

Всем ответить сразу он не мог и, набрав сообщение: – Плохо себя чувствую. Через пару дней буду в порядке, тогда и позвоню, – после чего послал всем абонентам в памяти своего телефона, за исключением телефона матери. Все кто получит это сообщение, не увидят номер телефона, с которого он звонил.

Матери нужно было позвонить отдельно, но не сейчас в Нью-Йорке была ночь. Не будить же ее.

Что касается службы, то Майкл легко мог оправдаться: все травмы, полученные им,были совершенно реальными, да и русские с алиби помогут. Единственное, о чем следовало помалкивать, так это о контактах с русской разведкой.

Теперь, надо было созвониться с агентством недвижимости, и Майкл, набрав телефон агента, выяснил у того, что Ален договорился о покупке каких-то земельных участков, а еще того самого особняка, который понравился Майклу, после чего дал свое согласие на сделку.

Выключив телефон, Майкл вернулся в гостиную к Нат, устроившись с ней на диване. Делать было нечего, но Майклу скучно не было – он сидел рядом Натальей, и, делая вид, что смотрит телевизор, отнимая у нее, время от времени, пульт, что бы под предлогом этой возни, потрогать за плечи.

Дмитрий расставил своих людей по этажам дома и теперь ходил по коридору, отвечая иногда на вызовы по спецсвязи.

Вернулся дворецкий и зашептал Наталье, что-то на ухо.

– Чего вы там шепчетесь? – заворчал Майкл.

– Дядя звонил – скоро подъедет. Только он не в настроении – был на встрече старых друзей и выпил. Сегодня лучше с ним не общаться, – предупредила Нат.

– Что, у него характер тяжелый?

– Да нет – он приятный человек. Но сейчас нервничает, как и все.

– Как зовут твоего дядю? – поинтересовался Майкл

– Александр.

– Он намного старше тебя?

– Нет, ему всего лишь 35.

– Нат, а что он за человек, он бизнесмен? – спросил Майкл.

– Нет, журналист. Был корреспондентом и объездил пол Европы.

Во дворе раздался шум мотора, мужские голоса и дворецкий, подозвал Наталью к окну – Наталья Николаевна, Александр во дворе. Только, его пошатывает. Блин! Как он доехал сюда сам?

– Иван встретьте его, пожалуйста, и проводите в спальню!

– Я тоже пойду – мне хочется, завести с ним дружеские отношения – попросил Майкл.

– Боюсь, сейчас знакомство не получится, – смутилась Наталья.

– Ничего страшного – что я не видел людей после корпоративной вечеринки? – решил Майкл.

А из коридора донесся топот мужских ног и громкие голоса:

– Иван! Что там за люди в воротах? Совсем с ума посходили – документы у меня проверять! Гони их отсюда взашей.

Потом в коридоре, что-то загремело, и раздался крик: – Уу … Кто поставил здесь пылесос?

– Хозяин! У нас гость из Нью-Йорка! – предупредил голос дворецкого.

– Что? Один из этих американцев тупоголовых? Белый, черный? А к нам то, чего заявился! – зазвучал в дверях мужской бас и в комнату ввалился под руку с дворецким высокий, красивый мужчина, в модном клубном пиджаке и хорошо выглаженных брюках. Стоя в дверях, он с любопытством осмотрел Майкла.

Часы-переводчик наябедничали Майклу: – Он говорит, что ты американец и у тебя … округлая голова. А еще он говорит как расист – спросил белый ты или черный!

– У нас так не говорят – поучительно объяснил всем Майкл – у нас говорят «Афроамериканец» или …

– «Евроамериканец» – подсказал Александр… – А если я вообще не американец, то могу называть себя как хочу? А китайце-американцы в Америке есть?

Видя, что начинается ссора, вмешалась Наталья: – Не обращай внимания на Александра. В компании, где он был сегодня, в журналистском корпусе, есть и негры, белые. И все национальности. И со всеми Саша дружит. А разные глупости Александр говорит, лишь для того, что бы внимание к себе привлечь. Считает, что ты должен начать возмущаться, а тогда он начнет спорить и философствовать, – ответила Наталья, грозно сверля глазами Александра. – Александр, не приставай к Майклу и говори с ним по-английски, а то ты всем кажешься варваром! А еще лучше прими ванную!

Тот, сделав вид, что смущен и потупился: – И все же, как у вас все сложно!

– Хозяин, пора принимать душ, сказал Иван, и утащил Александра, который по дороге противно смеялся и объяснял слуге: – Представляешь, до чего эти американцы дошли в своей политкорректности: они изобрели понятие вагино-американец, и называют так женщин.

Они оба скрылись из глаз, но дворецкий вскоре спустился и начализвиняться перед Майклом:

– Мистер, не обижайтесь. Вот увидите, хозяин к вечеру придет в себя, сводит Вас в баню, напоит, а потом еще будет целовать взасос.

– Ну вот! Еще один шутник объявился, – вмешалась Наталья. – Иван, прекратите пугать мистера Кондора! Вашего юмора он не поймет.

– А что такое взасос? – заинтересовался Майкл.

– Ну, как тебе объяснить? – начал объяснять Иван. – Это активный долгий поцелуй в губы, от которого могут появиться синяки. Имеет ритуальное значение.

– Тогда, я не буду пить с Александром, и целоваться с ним тоже, – запаниковал Майкл.

Александр вышел к ним через пару часов, без малейшего следа от выпитого.

– Вы Майкл Кондор? – спросил он, – Мне очень приятно! Наталья говорила мне, о своем новом знакомом, но я не подумал, что это вы.

– Я не сказала еще самого важного: мы с Майклом обручились, – выпалила Наталья.

– Это правда? – восхитился Александр. – Вот это уж настоящий сюрприз! Неужели ты решилась, наконец, выйти замуж? В таком случае примите оба мои поздравления! И где вы будете жить? Если захотите, можете оставаться в этом коттедже!

– Майк хочет купить свой собственный дом, – сообщила Наталья.

– Да. Мне дали бессрочный кредит на недвижимость. Мы можем купить дом в России, либо переехать на новые территории Америки в Литву, Латвию, либо в колонии на Украине.

– А, эти свободно присоединившиеся территории? Там за русский язык преследуют. Вряд ли там будет комфортно Наталье, – предупредил Александр.

– Это из-за то, вы когда-то не давали им независимость, – возразил Майкл, вспомнив заявления госдепартамента о поддержке требований прибалтов, признать их оккупацию в течении 300 лет.

– Независимость им? – удивился Александр. – Да Россия отвоевала сначала эту землю у Швеции, а потом в 1721 году по Нештатскому миру выкупила за 2 млн. ефимок навечно. То есть присоединила к себе легитимно.

– Вместе с населением?

– Ну да, вместе с аборигенами, точно так же, как вы у нас купили три века назад Аляску вместе с индейцами. Без всяких там референдумов.

Они бы еще спорили, но Наталье надоело их слушать, и она вмешалась в разговор:

– Эй, мужчины, вы оба не забыли обо мне? О чем вы спорите? Я не собираюсь ехать Прибалтику, мне и в Москве хорошо. Лучше подумайте, как мы встретим маму Майкла. Нам нужно столько всего приготовить, а у меня нет времени.

– Иван приготовит! – сказал Александр.

– Иван не сможет сделать столько всего, – сказала Наталья.

– Дарю бесплатно идею, – пригласи своих подружек, пусть они этим занимаются.

– Я попробую, – заявила Наталья. – Пойду звонить Мадлен.

Наталья ушла, а Майкл продолжил спорить с Александром.

– А еще у вас в России недостаточно свободы и демократии! – решил он разом решить их спор.

– У нас? – поразился Александр. – Да у нас ее больше, чем нужно. Вот у вас, что сделает полицейский, если остановит машину на дороге за нарушение – наставит на тебя пистолет, а то и оденет наручники! Может и застрелить, если неловко двинешься, или подойдешь ближе, чем на полтора метра.

А у нас в России можно и подраться с полицией, и поспорить. А по поводу свободы и демократии? Просто для Вашей Америки лозунг СВОБОДА и ДЕМОКРАТИЯ, это бренд, а разговоры о них пиар!

– Зачем же, по-твоему, это нужно Америке? – обиделся Майкл.

– Как зачем? Для взлома других стран. Могу привести пример: в 19 веке, ваши предки англичане не могли проникнуть на внутренний рынок Китая, который был самодостаточным. Тогда они избрали своей пиар идеей, брендом Англии в Индокитае свободу торговли опиумом, а когда китайцы отказались покупать этот опиум – развязали войну.

После военной победы Англичан, опиум потек в страну мощным потоком, посадив всю страну на иглу и лишив ее воли к сопротивлению. Госаппарат Китая был куплен, армия развалилась, а спустя некоторое время и внутренний рынок Китая был захвачен.

Вы, Американцы, действуете так же, но для вас главная пиар идея – распространение демократии во всем мире.

Демократия вообще не может быть целью. Это лишь средство.

В момент войны и кризиса, пригодна лишь диктатура и никакой демократии. Приведу пример – ваш президент Рузвельт в момент Великой депрессии в 20 веке – под страхом репрессий отобрал все золото у населения, загнал безработных в трудовые армии и прищемил хвосты банкам.

Вообще, мало кто понимает, что такое демократия и свобода, ведь в разных странах, из-за особенностей национального развития, это разные вещи, ведь если ты можешь свободно и демократично крутить порно по ТВ в Европейской стране, то в Азиатской это сочтут за оскорбление и побьют камнями. И тут я на стороне мусульман.

– Ну и что плохого, если мы принесем демократию?

– Вы принесете свой культурный и экономический код. Это как вирус.

А когда чужая страна, лишенная иммунитета обессилит, навяжите свое управление, ненужные кредиты, и скупите за бесценок чужую экономику.

– А каков бренд России?

– Вообще-то, национальная идея, нужна каждой стране для ее верной ориентации. Для России это должно быть понятие – ВЕЛИКАЯ ДЕРЖАВА, ведь страна, занимающая 1/6 часть суши, и обладающая половиной запасов сырья не может быть не Великой. Можно даже не считать наличия космического флота, баз на Луне и на Марсе.

– Значит у России все в порядке?

– Сейчас нет! Многие по-прежнему катятся вперед под флагом, на котором вышит доллар.

– Я слышал мнение, по которому великая страна та, где люди живут тихо, благополучно и сыто! – сказал Майкл.

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь. Причем тут, сытость. Вот ты, учился в школе? Неужели в чести у Вас были толстые мальчики, которым богатый папа давал на обед по полсотни долларов. Да над такими, просто смеялись.

Лидерами были другие – парни с хорошей головой, крепкими мышцами, те, кто мог взломать компьютер, перебрать двигатель авто, кто был асом на мотогонках, или больше всех забивал в американский футбол.

А среди государств лидеры те, кто двигает науку, электронику, космические исследования и медицину. На них лежит миссия первооткрывателей.

– Ты пришел к тому, что есть великие страны и есть незначительные, – сказал Майкл.

– Конечно! Великие – это, например, США и Россия.

– Сейчас ты еще скажешь, что и языки есть великие?

– Разумеется! Например, Английский, Немецкий, Французский, Русский… И не потому, что они благозвучны! Просто на них пишется наука, литература.

А маленькая страна? Из тех, кого вы опекаете? Александр ухмыльнулся, и Майкл между приступами его смеха уловил обрывки фраз: – Представляешь! … Им никогда! Н И К О Г Д А! Не сделать что-нибудь путное: национальный автомобиль, космический корабль, самолет, компьютер. Критической массы не хватит. Дай бог, если создадут свой национальный велосипед. Или карандаш.

– Все люди, если они талантливы, могут перебрать в Америку. Таких много! – сказал Майкл.

– Конечно! Но признайся Майкл, положа руку на сердце – ведь они уже наполовину будут американцами. А их дети не будут знать языка предков.

Маленькому народу трудно сохранить себя. Маленькие постепенно растворятся в больших. Не придется тратить лишние силы на изучение собственного языка, проще будет.

– Ты рассуждаешь, как циник!

– Я же не сказал что мне это по нраву. Таков прогноз. К тому же успокойся – все это не за одно поколение, так что никто ничего не заметит.

– Но ведь до сих пор многие нации сохранились?

– Потому, что никому не были нужны. Как бушмены в буше. А сейчас время другое – маленькие страны, занимающие удобное стратегическое положение, могут быть в считанные месяцы скуплены на корню каким-нибудь гигантом, вместе с продажными политиками. А местному населению останутся жалкие крохи – какое-нибудь убыточное производство.

– А как же процветающее княжество Монако?

– Да Монако ведь протекторат Франции. А из 40 тысяч его жителей, лишь 2 тысячи граждане княжества.

– Ты шовинист, фашист … Ты против маленьких стран, людей, что там живут, – разозлился Майкл.

– Наоборот! Я за то, что бы отменить границы. За то, что бы люди могли жить в любом государстве, независимо от своего гражданства. Но я против политиканства, иждивенчества, зависти и несбыточных желаний. Я против военных союзов и использования малых наций в конъюнктурных целях.

То, что Александр сказал, их примирило и Майкл, решив пошутить, спросил:

– Александр! А какой бренд ты избрал бы для папуасов?

– Самая экзотическая нация мира, – сказал Александр, не думая.

– А для меня?

– Самый любопытный американец.

– А что значит крупная страна? – спросил Кондор.

– Экономисты подсчитали: что бы за счет собственных ресурсов страна могла вести современные разработки в науке, космосе, энергетике и т.д., ей нужно иметь человеческую массу примерно в 150 млн. человек. Все мелкие страны должны группироваться в союзы с такими вот лидерами, соседями, жертвуя при этом частью своего суверенитета – тем более в такой сложный период.

Со временем, в мире останется несколько крупных игроков и экономик, а некоторые небольшие страны растворятся в гигантах.

Майклу слова Александра показались слишком категоричными, но, определенная доля логики в них была, так что возразить было сложно.

– Ты знаешь про скорый конец света, – спросил Майкл.

– Да, я принял меры – укрепил железными балками цокольный этаж. У меня в подвале дизель генератор с запасом топлива на полгода, холодильная камера с продуктами, а еще в доме артезианская скважина.

– А как же ваше правительство?

– В России есть стратегический запас продовольствия на полтора года в шахтах под Тулой. Так что, если Земля не будет плодоносить – продержимся как-нибудь.

– А людей эвакуируете, куда-нибудь?

– Как я слышал, удар придется больше на Америку и побережье Атлантики. В России рисковая зона, это Санкт-Петербург, но оттуда еще летом на всякий случай вывезли всех детей, музеи, госучреждения и больницы.

Сделано было все очень просто – открыли дамбы и имитировали небольшое наводнение. А потом, под предлогом ремонта дамб, эвакуировали треть города. Оказывается, люди, если им обещают оплачиваемый 3-месячный отпуск и семейный отдых на юге за счет государства, c легкостью соглашаются. И сейчас эвакуация продолжается – там целый воздушный мост.

Пока они разговаривали, вернулась Наталья:

– Мальчики, я в этом доме не лишняя. Не пора ли заканчивать ваши умные разговоры?

– Я хотел бы сводить Майкла в баню, – признался Александр.

– Не сейчас. Мне нужно поговорить с ним: в конце концов, Александр, это мой жених, а не твой.

– Все. Сдаюсь! – согласился Александр и ушел.

– Нат! Вот вы русские, кого не спросишь, все знаете. Почему же нет паники?

– Все просто: во-первых, мы как нация привыкли к невзгодам, и в тяжелые времена мы сплачиваемся, а во-вторых, слухи о бедствиях многократно распространялись. И каждый раз с новой датой конца света. Теперь в них до конца никто не верит, но каждый имеет в виду. На всякий случай.

– Интересные технологии, – решил Майкл.

– И все же Майк, давай вернемся к главному! Майкл ты не передумал брать меня в жены?

– Нет, дорогая, – сказал Майкл, понимая, что вел себя глупо: в такой день мог бы уделять больше времени Наталье, а не болтать с Александром.

– Так, мы будем устраивать свадьбу? – спросила она.

– Мы можем собрать гостей завтра вечером, после регистрации, – предложил Майкл.

– Я хочу, дождаться твоей мамы. Так, что завтра нам нельзя, – сказала Наталья.

– Тогда послезавтра, когда она приедет. Мы вместе ее встретим, привезем сюда, и сразу сыграем свадьбу.

– У нас мало времени на подготовку, – вздохнула Наталья, – ведь мне нужно завтра утром быть на работе.

– Мне тоже нужно появиться завтра перед Тони.

– Сейчас придут мои соседки, – сказала Наталья, – они мне как подруги. Я попрошу их помочь. Жене Александра я тоже сообщила, сейчас и она приедет.

– Ну и отлично!

– И еще, я поняла, что нам самим не справится – мы закажем бригаду официантов.

– Я все могу оплатить, – сказал Майкл.

Через полчаса дом начал оживать. В ворота коттеджа позвонили, и Иван проводил в дом мимо охраны первую из подружек Натальи: это была богемного вида дама в очках, джинсовом костюме со стразами и с хорошим макияжем.

– Это Анна, она театральный художник, – сказала Наталья и показала на Майкла. – А это Майк, мой жених, он американец.

Анна осмотрела Майкла с головы до ног, потом выставила вперед правую руку, с поднятым вверх большим пальцем: – Во, мужик! Бери!

Подошли еще две подружки – стройная брюнетка и полноватая блондинка.

– Это Света, просто жена неплохого парня, – сказала Наталья про брюнетку, – А это Мадлен – она сейчас в разводе.

В центре событий Наталья и Майкл.

Вокруг них эгоизм и любовь, патриотизм и предательство, политические интриги и покушения.

Их, словно унесенных ветром, судьба бросает из одной страны в другую, и каждый раз все в более опасное положение.

Удаться ли, спасти свою любовь и остаться в живых – ведь Землю ждет неминуемая катастрофа? Со второго этажа спустился Александр и обнял Ольгу.

– Ну что, вся семья в сборе. Нам нужно устроить семейный совет, – сказала Наталья. – Давайте сядем в кресла к журнальному столику.

– А где будут жить Майкл с Натальей? – спросила Ольга.

– Я предложил им жить вместе с нами, – сказал Александр.

– Здорово! Значить не будет скучно! – обрадовалась Ольга.

– Мне предлагают купить дом на Рублевке. Это ваш элитный район? – спросил Майкл.

– Там живут одни мультимиллионеры! Вы можете познакомиться! – загорелась Ольга.

– Там живут снобы, воображалы и клептоманы. На ново-рижском шоссе три сумасшедших дома и две клиники питания. Все мужчины там страдают комплексом полноценности, а их жены булимией! – вмешался в разговор Александр.

– Ну, все, Александр напал на свою любимую тему, он не любит Рублевских, – объяснила Наталья.

– Все их женщины бездельницы! – продолжил Александр.

– А зачем им работать? – спросила Ольга.

– А почему, супруга лорда Гамильтон, не кичится титулом герцогини, а в своем имении дает уроки истории и литературы деревенским детям – ведь не из-за денег же. Видимо она понимает, что бог дал человеку две руки, дабы тот совершенствовал окружающий мир, а не работал на канализацию, – начал злится Александр, – и почему, у жен местной элиты единственной целью в жизни является потребление, и чем оно дороже, тем выше они мнят себя?

Наверное, иначе подчеркнуть свою значимость, они не способны, ведь эти богатые русские выбирали себе жен по одному критерию – лишь бы сиськи были побольше, да ноги подлиннее. А генетику не обманешь – если мама была дурой, то и дочки будут такими же. И так, на несколько поколений вперед.

– Александр, – напомнила Наталья, – некоторые женщины из рублевских не сидят дома, а занимаются бизнесом: держат кафе, магазины и салоны красоты.

– Знаю я и таких: всем рассказывает, что она хозяйка какого-нибудь бутика, а год назад, была владелицей галереи антикварной мебели.

Но бизнес не спорт, и тут главное не участие, а успех. Может, ей и купили когда-то галерею, вот только она давно ее вчистую разорила.

Я спрашивал у нескольких – все они путают доход с прибылью. Для них бизнес, как игра, которую оплачивает любовник.

– А, я и не вижу ничего плохого в такой игре, – сказал Майкл. – Думаю, это их личное дело.

– Да их, но и твое тоже. Ведь приняв это и польстившись на яркую обертку, ты можешь приобрести гнилой продукт.

– Я уже выбрал Наталью! – напомнил Майкл.

– Пускай Майкл сам разберется – кто есть кто, – сказала Наталья.

– Александр! Сейчас не время говорить о них. Послезавтра в десять мы встречаем маму Майкла и привозим ее сюда. Ждем Вас с Ольгой завтра на торжестве к часу дня.

– А хочу пораньше лечь спать, – сказал Александр, взглянув на часы, и обняв взглядом Ольгу.

– Нам тоже пора, – сказала Наталья, тайком погладив Майклу ладонь руки.

Они с Натальей встали из–за стола и поднялись в комнату на второй этаж, держась за руки. Она была молчалива и задумчива.

– Будем спать? – спросил он.

– А ты как бы хотел?

– Я не засну без тебя!

– Хорошо, потуши свет – я сейчас приду.

Майкл быстро разделся и лег в свою постель. От волнующего ожидания, колотилось сердце. Наталья ушла в ванную, и Майкл услышал звуки льющегося душа. Потом стало тихо, скрипнула дверь, и Наталья, легкая как ветер скользнула к нему под одеяло.

Майкл обнял ее, стараясь почувствовать каждую частицу ее тела, но тут в коридоре послышались шаги – там ходила охрана. Кто–то снаружи дернул ручку двери, проверяя – закрыта ли комната, и Наталья, с которой он целовался, испуганно отстранилась.

– Я не могу так, – расплакалась она, – мне страшно.

Майклу и самому было тревожно. Наверное, так же страшно было засыпать людям в Японии, после атомных ударов по Хиросиме и Нагасаки, когда на любой дом, снова могла упасть такая же большая бомба, что бы превратить в пыль все вокруг и изжарить людей заживо.

Он попытался успокоить Наталью, но та так не смогла прекратить плакать. Пришлось идти к Ивану и просить для нее снотворное.

Наталья выпила таблетки и скоро заснула, а он заснуть не мог. Из-за этой суеты он забыл позвонить матери и его мучили неприятные предчувствия.

Майкл выбрался из постели, накинул рубашку, надел брюки, и вышел в коридор, провожаемый взглядом охранника – нужно было найти удобное место для разговора.

В библиотеке, еще он днем заметил телевизионную систему, и теперь, сев в кресло перед экраном, включил через пульт режим связи, потом соединился со своей Нью–йоркской квартирой.

Ему ответил Джек:

– Привет хозяин. Хорошо выглядишь Майк. Когда увидимся?.

Робот, явно заискивался – наверное, не знал, как Майкл прореагирует на его инициативы:

– Сэр, я заказал свою транспортировку в Москву на послезавтра от Вашего имени.

– Хорошо, а теперь Джек, позови мисс Бертон! – приказал Майкл без долгих разговоров.

– Э.. О.. – закряхтел Джек, подбирая слова, – Хозяин, я не виноват. В общем, она лечится.

– Лечился? Где она?

– Хозяин, вчера ей воздуха не хватало, я позвонил врачам, они сказали, что ничего страшного, но мисс нужно полежать в больнице, полечиться.

– Что ж ты мне дубина не сообщил! – разозлился Майкл, – и, в какой она больнице?

– Не знаю, мне как роботу информацию не дают.

Встревоженный Майкл отключил робота и начал звонить в справочные медицинские службы Нью-Йорка. Удалось выяснить, что мать забрали в городской мемориальный госпиталь с приступом стенокардии. Майкл связаться с дежурным врачом, и тот успокоил его, заявив, что мисс Бертон, надо всего лишь день-два полежать в больнице, что бы обследоваться.

Конечно, он не знал, что эти дни перечеркивали все планы Майкла.

Майкл попросил пригласить мать к телефону, но ему ответили отказом, заявив, что такое противоречит больничным порядкам.

– Возможно, мать еще можно перевезти с сопровождающими? – подумал он. Как он помнил, любого больного можно было перевести в другую страну с сопровождающей врачами, но это требовалось оформить кучу бумаг.

– Если мать будет чувствовать себя относительно хорошо, она наверняка выпишется из больницы завтра, либо сбежит из нее и послезавтра прилетит! – решил он.

Но оставался элемент неопределенности.

– В случае если ее не будет в самолете, я полечу в Нью-Йорк на этом же лайнере обратным рейсом. А там мне помогут, – решил Майкл.

Теперь, для гарантии, нужно было зарезервировать себе место.

Майкл достал из кармана брюк золотой телефон, назвал свой регистрационный номер Избранного и без всяких проблем получил билет – видно проблемы с билетами были лишь при вылете из Америки, и наоборот, улететь в эту страну было легче простого.

Затем Майкл вернулся в постель, где спала Нат, решив не говорить ей раньше времени, о возникших проблемах. Здесь он долго ворочался в постели, перебирая мысленно все варианты своих действий, в зависимости, от того, как в дальнейшем сложится ситуация, пока, наконец, не провалился забытье.

Всю ночь ему снились кошмары. Он то тонул, то попадал в авиакатастрофу, когда после страшного удара раскалывающего лайнер, пробирался сквозь огонь по острым обломкам и безжизненным телам к аварийному выходу.

Проснулся он от стука – в дверь стучал Иван: – Молодые люди, пора вставать – скоро вам выезжать

Майкл с сожалением разбудил Наталью, они оба, умылись и спустились в гостиную. Там их ждал Дмитрий.

– Готовьтесь – через час выезжаем, – сказал он.

– Наталья собирайся! – скомандовал Майкл.

– Она не едет с нами, – предупредил Дмитрий.

– Как не едет? – возмутился Майкл.

– Наталья поедет на отдельной машине к себе в бизнес-центр. А ты с нами в штаб-квартиру. Увидитесь вечером.

– Я не поеду без нее! – заупрямился Майкл.

– А если в тебя будут стрелять? Ты хочешь ее подставить? – резонно спросил Дмитрий.

Об этом Майкл и не подумал. Пришлось ему согласиться.

Он обнял свою невесту и двинулся к выходу.

Майклу принесли камуфляж, маску, бронежилет и заставили все это одеть. Охранники, все одинаковые, в масках и камуфляже, вместе с ним, толпой вышли из дома, погрузились в джипы, которые резко сорвались с места, и, набрав сумасшедшую скорость, помчались к Москве.

Через час, миновав городскую черту, и промчавшись пару кварталов, оба джипа въехали на охраняемую территорию военного госпиталя и за рулили в ангар.

Глава 27. Покушение

Здесь Майклу разрешили снять бронежилет, и пересадили в скорую помощь зашторенными окнами, который снова выехал за ворота госпиталя и долго еще вертелся по улицам и переулкам, пока не въехал на другую подземную парковку.

– Извини, но у нас такие правила, – сказал Дмитрий, доставая черную повязку: Майклу завязали глаза и, выведя из машины, посадили в лифт который, заурчав, начал опускаться в глубину шахты.

Движение длилось довольно долго – примерно полминуты, потом лифт остановился, все прошли по длинному гулкому коридору и Майкла, сняв c него повязку, усадили за пульт с дисплеями и аппаратурой связи.

– Кондор, здравствуй! – раздался голос Командора: в соседнем кресле Майкл увидел Олега Сергеевича в военной форме, на погонах у которого было 3 больших звезды.

– Добрый день! – отозвался Майкл.

– Не такой уж он и добрый, – ответил раздраженно Командор.

– Есть проблемы?

– В России всегда есть проблемы, Кондор. Сейчас мы будем их решать. Осмотрись пока.

Майкл посмотрел по сторонам, и ему показалось, что он находится на балконе большого кинотеатра: огромный экран на стене перед ними, внизу в партере ряды кресел, где за компьютерами сидели люди, а неподалеку в полумраке силуэты военных и гражданских лиц.

Справа от себя в свете дисплея Майкл видел утомленное лицо Олега, а слева за компьютером, сидел оператор в военной форме с лейтенантскими погонами.

На экране промелькнуло изображение городского района снятого с высоты птичьего полета: несколько улиц и переулков, открытая ветка метро с проезжающими поездами и едва различимые фигурки людей.

Телекамера, снимающая город с воздуха была не единственной: множество камер видеонаблюдения было установлено на крышах домов, в припаркованных машинах, и на шлемах милицейских патрулей, откуда изображение, меняя ракурс, передавалось в зал.

– Где это мы? – спросил Майкл у Командора.

– В ситуационном центре. Здесь можно увидеть все, что фиксируют системы наблюдения в России, да и не только.

– А вы можете, показать мне комнату № 411 в Метрополе? – попросил Майкл, который давно не появлялся в Метрополе и хотел посмотреть, что творится в его номере.

– Игорь, покажи! – приказал Олег оператору и тот, пощелкав клавиатурой, показал на дисплее гостиничный номер Майкла: там по комнате, протирая тряпкой пыль, ходила знакомая ему горничная, а его вещи – распакованный чемодан и костюм на спинке кресла были на своих местах.

– Хочешь, покажу еще – что делает сейчас жена Американского консула во Владивостоке, хоть даже она моется в ванной, – шепнул Игорь, и Майкл сразу в это поверил: судя по выражению лица Игоря, жена консула именно это и делала.

– Хватит о порнографии! – оборвал их Олег. – Времени у нас мало!

– Так что случилось?

– Мы ждем покушения на Президента, – произнес Командор.

– Не может быть! – сказал Майкл, хотя внутренне ждал чего–то подобного.

– Ваше руководство все-же предупредило нас о такой возможности. Хотя и зажало фото фигурантов. Не хочет светить своих агентов.

– И кто вашего Президента так ненавидит?

– Международные монополии – те, кто владеет половиной ресурсов России: нефтью, газом, металлом. Эти люди не хочет терять свои богатства.

– А они теряют?

– Могли бы и не терять, если бы не жадность: Президент, в условиях обвала финансового рынка предложил передать, на время, акции добывающих компаний в доверительное управление государства. Большинство владельцев отказалось.

Теперь Президент собирается эти компании национализировать – у него нет другого выбора. Ведь как только грохнется астероид, потребуется полная централизация власти и ресурсов.

– Ну что ж, мне не жалко олигархов – им и так хватит, зато теперь, что-нибудь перепадет неимущим, – предположил Майкл. – Но чем я могу вам помочь?

– Майкл! Вспомни еще раз, разговор в посольстве между Тони Сноу и неизвестным нам лицом. Ну и того – в крысиной маске: давай впредь называть его Крысой. Давай его поищем.

– Это преступник? – переспросил Майкл.

– Да еще какой: это дирижер терактов. Если мы его возьмем, то выйдем на организаторов заговора. Я объясню тебе сейчас, Майкл! – сказал Олег, посмотрев на часы: – Слушай, сегодня Президент собирается подписать указ о национализации, за что на него и устраивают покушение.

Как только он подпишет документ, покушение потеряет смысл – указ вступает в силу немедленно и убивать Президента будет бессмысленно.

Подписание указа состоится в Кремле через два часа, туда Президент должен проехать из загородной резиденции. Где-то по пути его и ждут заговорщики. Теперь дело за тобой, Майкл – мы поводим тебя по улицам, а ты должен Крысу опознать.

– Вряд ли я его узнаю! В кабинете у Тони я видел его лицо в невыгодных ракурсах.

– А ты попробуй! Посмотри на экране прохожих, людей в окнах. Иногда свидетели, думая сначала, что не помнят ничего, вспоминают детали и приметы, которые остались у них в подсознании. Короче, поиграем в прятки, и ты будешь водящим.

– Командир, есть еще фоторобот! – напомнил Игорь.

– Да! Есть фоторобот, составленный по описаниям свидетелей, вот только их самих, уже нет уже в живых, – объяснил Олег.

– Хорошо, давайте начнем! Я попробую, – согласился Майкл, совершенно не веря в успех предприятия.

Тотчас, Игорь дал общий план главной улицы района с высоты ста ярдов. На ней шла обычная жизнь: шли люди и передвигались машины.

Одна из полос движения на проспекте, выделенная специально для проезда президента, была совершенно пустой, да и на остальной части дороги автомашин было не много.

Слева и справа от проспекта, прячась от солнца в тени зданий, шли по тротуару редкие прохожие, а по обочинам шоссе дорожные рабочие в оранжевых жилетах собирали мусор. Небольшое оживление наблюдалось в переулке недалеко от станции метро, где во второй линии домов, за высоким забором шла стройка, не дотягивающая пока даже до второго этажа. Майкл всматривался в лица прохожих, на мелькающих кадрах, но хорошо рассмотреть кого-либо так и не смог.

– Я даже лиц не успеваю различить! – пожаловался он, глядя на мелькание кадров.

– В программе заложен фоторобот, – объяснил Олег, – если появится похожий персонаж, тебе его покажут крупным планом. Игорь – посмотри еще раз трассу!

Игорь выделил красной рамкой улицы, прилегающие к главной улице, и запустил снова поисковую систему – замелькали участки улиц, лица прохожих, стекла автомашин с людьми, окна домов, потом на большом экране крупным планом появилось лицо человека за рулем Тойоты, который разговаривал по сотовому телефону.

– Майкл посмотри, это не он? – спросил Олег.

– Нет, у этого лицо крупнее и волосы светлые, – решил Майкл, секунду поколебавшись, а Тойота, снялась с места и ушла с трассы в переулок.

– Волосы можно перекрасить, – подсказал Олег и приказал оператору. – Давай дальше.

– А этот прохожий не похож – совпадение 60 %? – спросил Игорь.

– Нет, не он! Тот был на много ниже, – решил Майкл.

– А есть где-нибудь скопление людей? – спросил Олег оператора.

– На стройке! Там возводится жилой дом.

– Проверьте, кто подрядчик строительства, – скомандовал Олег кому-то.

– Кстати, на стройке есть похожий персонаж, правда: коэффициент совпадения меньше 50%, – сказал Игорь и показал стройплощадку.

По ней бегали рабочие в желтых шлемах, подъемный кран разгружал с грузовиков стеновые панели и контейнеры. Приподняв очередной, он потащил его на стройку, а группа строителей, столпившаяся вокруг бригадира в черных очках, резко разбежались, выслушав его команду.

Два большегрузных панелевоза снялись с места и выехали со стройки. Бригадир сел в свой джип, за бортовой дисплей, не выпуская из рук спутниковый телефон.

– Этот бригадир похож на фоторобот? – спросил Олег Сергеевич у Игоря.

– У него от пыли респиратор на лице. Я его не узнаю! – сказал Майкл.

С территории стройки выбежали несколько рабочих, которые успели снять свои робы.

– У них, что рабочий день три часа? – удивился Олег – Наружка, проверьте у них документы!

– Игорь, покажи снова бригадира.

– Сейчас, отмотаю назад , – сказал Игорь и показал то, что делал бригадир, пять минут назад: Майкл увидел на экране лицо коренастого человека с волевым подбородком, в рабочем комбинезоне, темных очках и со спутниковым телефоном, который был у бригадира в нагрудном кармане, но через наушник подключался к его уху.

– Смотрите: в случае чего он легко снимает комбинезон, а под ним новая одежда, – сказал Игорь.

– Кондор! Время уходит. Решай быстрее – это он?

Их возбуждение предалось Майклу, и теперь он с азартом охотника, рассматривал, словно через снайперский прицел бригадира, боясь ошибиться: – Подбородок такой же. Глаз не вижу из-за очков. У того человека усов не было. У этого щеки крупней.

– Усы можно приклеить, а за щеки латекса заложить, – подсказывал Командор.

– А нельзя посмотреть его в движении? – попросил Майкл.

– Игорь покажи его в полный рост.

Игорь запустил остановленную картинку, и человек с усами медленно повернулся в кадре.

– Еще раз, – попросил Майкл. Бригадир опять повернул голову, вскинув ее вверх на секунду, и потер правой рукой шею, а Майкл, вспомнил этот жест: при повороте головы бригадир на секунду поднимал ее вверх, высоко задирая подбородок, что бы ослабить напряжение затекших шейных мышц – то же самое делал человек, который разговаривал с Тони в посольстве.

– Это возможно он! – решил Майкл.

– Что за фирма строит?

– Командир! Фирма, которая ведет строительство, позавчера, была продана, а все строители уволены. Эта какая-то, новая бригада рабочих! – раздалось в эфире.

– Это они! – воскликнул Олег. – Внимание, полная готовность!

– Командор, при проверке документов на улице скончался один из рабочих, – доложили Командору.

– Как скончался? – переспросил Олег.

– Командир! Еще один скончался! – появилось в кадре лицо оперативника в штатском. – Мы довели его до дома и проверили документы в подъезде. Во время проверки документов он вдруг скончался: похоже на сердечный приступ. В общем, как всегда!

– Дом выходит на Кутузовский проспект?

– Да! Соседи говорят, что он снимал квартиру на девятом этаже.

– С зарплатой гастербайтера?

– Все! Берем всех. Внимание! Слушай мою команду!

– Идет кортеж президента. Будет здесь через минуту, – сообщил оператор.

– Полковник, вы что – хотите стрельбу устроить? Постарайтесь без шума! – сказал человек в штатском у них за спиной.

– Товарищ генерал, может остановить кортеж?

– Полковник, останавливать кортеж нельзя! Это не входит в наш план. Лучше заблокируйте стройку.

– Группа А – заблокировать стройку. Игорь выдай картинку оперативникам и спецназу, – скомандовал Командор.

– Внимание! Президент в нашей зоне ответственности, – объявил чей-то, голос, и на поперечных улицах включились красные светофоры, запрещающие выезд на правительственную трассу: небольшие ручейки машин с поперечных улиц застряли на перекрестках, что бы пропустить по главной дороге машину Президента.

Два огромных грузовика панелевоза со строительными материалами отъехавшие от стройки, встали в очередь на перекрестке в хвосте колонны из нескольких легковых машин – теперь движение наблюдалось лишь на правительственной трассе.

– Кто пустил сюда грузовики? – спросил генерал за спиной.

– Это же строители! У них пропуска до стройки, а переулки и выезд на правительственную трассу контролирует ГИБДД.

– Какое, на хрен ГИБДД, отставить. Приказываю группе В захватить грузовики! – закричал Олег.

Не успеют – кортеж идет! – крикнул Игорь и на переднем плане по проспекту проскочили на огромной скорости две патрульные милицейские машины, с мигалками и сиреной, потом в нижнем углу экрана появился президентский кортеж из шести черных машин.

Все другие попутные авто, реагируя на спец сигналы, замедляли ход и прижимались к обочине в правом ряду.

Разгоняться начали лишь оба грузовика из переулка, те самые со стройки, которых не успели остановить: в сторону трассы, вдруг, двинулся двадцати тонный тягач-панелевоз, со строительными конструкциями, а следом за ним рванул второй. Водителей в них не было – они управлялись дистанционно.

– Шеф, началось! – закричал оператор на пульте.

– Олег, это уже покушение? – спросил Майкл невпопад у Олега.

– Не произноси вслух, а то сглазишь, – мрачно произнес тот.

Грузовик, разогнавшись, двигался вперед как танк: не снижая скорости и сбивая на своем пути, как кегли, одну легковушку за другой, вот он проскочил до перекрестка, и отбросил в сторону машину ГИБДД, стараясь перегородить всю проезжую часть Кутузовского проспекта.

Ему наперерез, ускоряясь и подставляя свой правый бок, ринулась первая машина из охраны Президента: в ее крыше открылся люк, и выдвинулась невысокая башенка с автоматической пушкой, которая трассирующими снарядами ударила сначала по кабине и мотору первого тягача, потом по его скатам, за секунду, превратив их в лохмотья.

Первый грузовик, вильнув вправо, сбил дорожный столб и застыл на полдороге, но из-за него вырвался второй.

Расплющив бок у машины охранения, он сцепился с ней в смертельных объятиях и медленно пополз на голых скатах по асфальту, превращаясь под огнем в груду металла, потом у него взорвался бензобак и все три машины превратились в огромный костер.

Поддавшись видно панике, оператор подъемного крана на стройке, потерял управление, и стальной контейнер, подвешенный на его стреле, выполз прямо на трассу между строящимися домами через ограду, повиснув прямо над шоссе.

Движение на проспекте смешалось: машины, которые были далеко от места взрыва, не обращая внимания на светофоры, ринулись в переулки, стараясь выйти из зоны обстрела, те же, которые находились вблизи, прижимались к обочине, высыпая из салона людей. Майкл никогда не видел, что бы так быстро бежали люди пытаясь найти укрытие.

Из встречного потока, который встал, лишь один, ошалевший, водитель добавил газа и рванул вперед, двигаясь по дуге прямо на машину Президента, но ему наперерез двинулась вторая машина охранения.

Когда они столкнулись – раздался взрыв. Он был такой силы, что обе машины разлетелись на куски, калеча прохожих и выбивая стекла во всем квартале.

Несколько автомашин на дороге перевернулось и загорелось, но три бронированные машины кортежа остались невредимы – неутомимо, как боевая фаланга, они, сократив дистанцию между собой, двинулись вперед по встречной полосе, объезжая обломки, и, наверное, успела бы проскочить, но тут в лобовое стекло первой машины попала бронебойная пуля.

Пробив толстое стекло, она влетела водителю в грудь и он, едва успев затормозить, уткнулся лицом в рулевое колесо.

Теперь на кортеж обрушился целый шквал огня – сначала были расстреляны скаты всех машин, а потом весь огонь был перенесен на президентскую. Судя по тому, как лопались бронированные стекла и появлялись дырки в стальном корпусе, огонь велся из снайперских винтовок большого калибра.

– Откуда стреляют? – кричал Олег Сергеевич.

– Даю пеленг, на выстрелы, – кричал Игорь, и компьютер красным маркером показал на всех экранах огневые точки: три из них находились в окнах–бойницах стального контейнера, который на тросах висел прямо над улицей: от него до машины президента было метров пятьдесят, еще несколько стрелков располагались в окнах и на балконах окружающих проспект зданий, кроме того, огонь из автоматического оружия, прижимающий все живое к земле, велся из надстроек над вентиляционными шахтами метро и из подвальных помещений ближайших домов.

Похоже, спецслужбы, все же, были готовы к обстрелу, так как половина огневых точек нападавших была подавлена немедленно: Майкл увидел, что голова одного из стрелков, превратилась в красный цветок, разлетевшись как арбуз от попавшей ему в лоб пули, еще один из стрелявших выронил винтовку и схватился за глаза, получив в лицо мощный энергетический пучок лазера, а огневые точки в подвалах домов закидали гранатами дорожные рабочие.

Теперь стреляли только те снайперы, чьи огневые точки не попали в сектор видимости контр снайперской команды.

Майкл опять взглянул на основной экран – кортеж успел перестроиться: две замыкающие машины на голых скатах доползли до машины Президента, закрыв ее своими бортами.

Президент был ранен и двое здоровенных охранников, не рискуя оставлять его под градом пуль, дырявящих крышу машины, вытащили Президента с раздробленным левым плечом из заполненной дымом машины и затолкали под ее днище.

Через секунду один из этих парней камнем рухнул на землю с простреленной головой, а второй, раненный в бедро, заслонил своим телом проем под машиной, куда могли последовать выстрелы, и, получив несколько пуль в спину, замер.

Это были последние выстрелы нападавших, так как в дело вступили боевые дроны – летательные аппараты, похожие на гигантских, величиной с пылесос, майских жуков.

Они слетелись с крыш окрестных десяток и вступили в бой: один завис в воздухе над улицей и в упор расстреливал строительный контейнер, еще несколько выискивали цели в окнах окружающих домов, расстреливая снайперов.

Контейнер под огнем задымился, потом у него внутри что-то взорвалось и он, сорвавшись с троса, рухнул на землю, накрыв собой горящий троллейбус, превратившийся в ловушку для людей внутри.

Боевые аппараты подавили огонь из верхних этажей зданий, напоследок один из них, после отказа оружия, снес своим корпусом чье -то лицо в окне, наступила тишина, и роботы начали садиться на землю.

– Сто семьдесят семь, – сказал Олег Сергеевич.

–Что, сто семьдесят семь? – не понял Майкл.

Все продолжалось сто семьдесят семь секунд?

Майкл не поверил – ему показалось, что прошли часы, а на проспекте продолжали гореть машины, вокруг были разбросаны обломки и куски человеческих тел, а раненые, без рук и ног, беспомощно ползали по окровавленному асфальту.

– Ваш Президент жив? – спросил Майкл, как и все, всматриваясь в кадры, транслируемые с места покушения: вот подъехали машины скорой помощи, и врачи в зеленых халатах начали собирать тела.

– У нас одиннадцать раненых и десять убитых, – докладывал, кто-то в эфире.

– Так президент жив? – спросил снова Майкл, но так и не получил ответа.

– Командор, Крыса ушел! – послышалось вновь в эфире.

– Доложи подробно!

– Командир, мы его упустили: он пошел в канализацию, а когда наши люди спустились за ним, раздался взрыв. У нас есть потери.

– Черт возьми, этого еще не хватало!

Значит, президент убит? – настаивал Майкл, тряся Командора за плечо: неужели они опоздали, но тот смотрел сквозь него молча, стеклянными глазами.

– Не трогай его, – остановил Майкла оператор: – У него только что погиб друг. А Президента там не было – это подстава: Президента уговорили поехать в Кремль под землей на спец-метро.

– Но как вы могли послать людей под выстрелы? – возмутился Майкл.

– Нужно было дать им выступить. Так мы сможем определить масштабы заговора и выявить участников. А то, что Президент жив, станет известно стране вечером, когда обнаружит себя пятая колонна – сказал Дмитрий, присевший рядом,

– Дмитрий, я на оперативное совещание, уведи Кондора, – крикнул Олег и вышел через боковую дверь.

– Мне жаль ваших людей, – сказал Майкл Дмитрию.

– А мне–то как! – ответили ему.

– Куда мы теперь? – спросил Майкл.

– На конспиративную квартиру, – ответил Дмитрий.

– А моя невеста?

– Наташа на работе, она приедет к тебе вечером.

Глава 28. Конспиративная квартира

Скорая помощь с зашторенными окнами, вырулив на улицу, повертелась по улицам и привезла их в глухой переулок, к двухэтажному особняку, выкрашенному розовой краской. На дверях дома весела вывеска инвестиционного фонда на русском и английском языках.

Попасть в здание было не просто – зарешеченные окна и глухая металлическая дверь, преграждали дорогу, но когда Дмитрий появился перед камерой видео наблюдения, дверь открылась сама, и на пороге их встретил охранник – мужчина лет 50-ти в гражданской одежде.

Дмитрий пошептался с ним, и объяснил Майклу: – Разведку подняли по тревоге – в Москве зреет путч. Здесь остался охранник и секретарша.

– Дмитрий! – спросил Майкл, – А почему на улицах нет военной техники?

– Президент запретил использовать армию – он не воюет с народом. А с оппозицией идет игра, типа шахмат, только в отличие от той игры, фигуры здесь меняют цвет.

– И откуда берутся предатели – ведь в вашего президента стреляли и русские тоже?

– В мире нет однородного общества – попадаются и сумасшедшие, и фанатики, и зомбированные. Можно с детства вырастить в особых условиях убежденного убийцу. А еще, есть профессиональные наемники. Бывает еще, человека шантажируют близкими людьми – это похищения. Впрочем, сейчас без похищений….

– А это как?

– Ну, например, выпьете ты или твой ребенок в ресторане стакан сока….

– Ну и …?

– А там электронный вирус, микроскопический, глазу незаметный… Тебе его подлили специально. Ну и, проходит эта штука через желудок в кровь и садится на какой-нибудь нерв, например, передающий сигнал к сердцу или еще куда. И можно по радиосигналу в нужный момент мучить человека, останавливая работу сердечной мышцы, и запуская снова. Представляешь – у твоего близкого приcтуп на грани смерти, если ты не выполняешь условия шантажистов?

– Чего только не придумают радизла! – решил Майкл.

Все вошли в здание, и Майкл осмотрелся: на первом этаже особняка располагались небольшой конференц-зал и несколько офисных помещений.

Второй этаж, куда они поднялись по дубовой винтовой лестнице, миновав по пути дверь с кодовым замком, по комфорту больше напоминал маленький отель с резной мебелью, большим холлом и кожаными креслами.

Из всех комнат в поле их зрения, только одна была открыта, и Майкл заметил в ее глубине за компьютером девушку в деловом костюме.

– Сегодня дежурит Вороника, – объяснил Дмитрий Майклу и поздоровался с порога: – Привет Вороника! Со мной гость!

– Как его называть? – спросила Вероника.

– Называй его просто ‘Дорогой Гость’, – предложил Дмитрий, – только, пожалуйста, не пропускай слово гость.

– Как прикажете, – улыбнулась она.

– По сотовому телефону разговаривать здесь нельзя, – предупредил Дмитрий. – Да у тебя и не получится – сканер засечет набор номера, и телефон будет заблокирован. Если тебе очень будет нужно, я разрешу позвонить пару раз по спецсвязи. Спецсвязь не пеленгуется. А теперь пойдем устраиваться на ночь: тут до конца коридора апартаменты – выбирай любые. All Inclusive.

Майкл зашел в первый попавшийся номер обставленный как номер о отеле. Холодильник на кухне был забит до отказа закуской и винами.

– Тут удобно, – оценил Майкл.

– Мечта нелегала. Здесь можно жить автономно, – согласился Дмитрий.

– Дмитрий, а ты ни куда не уедешь? – спросил Майкл, который чувствовал себя не совсем уютно в новом месте.

– Нет, я охраняю тебя. Отдохни пока, а если что, позовешь меня.

Дмитрий ушел в комнату к Веронике, а Майкл устроился на диване перед телевизором, перебирая пультом телевизионные программы. В глазах его до сих пор стояли кадры бойни на Кутузовском, но, ни один из дикторов не говорил об убитых, как будто в Москве ничего не происходило.

Погибшие и раненые не выходило у Майкла из памяти, и в голову не лезла ни одна развлекательная программа. Пощелкав пультом, Майкл выключил телевизор и просидел так часа два, надеясь, что позвонит Наталья, однако она не звонила.

Нервы его не выдержали и, выйдя в коридор, он позвал: – Дмитрий!

Пришел Дмитрий и спросил: – Чего тебе?

– Дмитрий, можно мне связаться с Натальей? Ты обещал!

– Пойдем в комнату спецсвязи.

Дмитрий повел его мимо Вероники в помещение со шкафами с аппаратурой, с переплетением проводов и фидеров. Секретарша занимала только часть помещения – у нее был стол с компьютером, несколько шкафов с документами и коммутатор. Вся остальная аппаратура располагалась в соседнем отсеке, за толстой стеклянной перегородкой и приоткрытой дверью, так что дежурная могла видеть все, что происходит, за стеклом, но, наверное, не слышала ничего. Впрочем, насчет того, все ли она видела, тоже было не все очевидно: Майкл знал, что в офисах часто ставят стекла, которые по желанию персонала меняют прозрачность, и даже становятся совсем непрозрачными.

С Дмитрием они зашли за стеклянную перегородку и сели за стол с аппаратурой: – Оператор, дай мне Командора…, – попросил Дмитрий, и, дождавшись ответа, спросил: – Олег Дмитриевич, наш гость просит соединить его с Воронцовой. Разрешите выполнять?

– Ей передадут, – ответил раздраженный голос командора, и связь разорвалась.

– Вот видишь, надо подождать – она позвонит, когда сможет, – попробовал утешить его Дмитрий: – А может и не позвонит: представь, у нее важные переговоры на международном уровне, может она переводит министру, и тут вдруг ты… Выпей-ка пока кофе.

В системе связи, на столе вдруг, что-то щелкнуло, и раздался голос охранника, дежурившего на первом этаже: – Нельзя наверх!…Я доложу!. Дмитрий, к тебе Макс рвется ….

– Макс? Зачем? Дай его мне! – попросил Дмитрий: – Что случилось Макс?

А в комнате послышался голос Макса: – Дим! Мне приказали сменить тебя!

– Сменить? Кто приказал? Пусть шеф сам скажет, подожди, я позвоню…, – возразил Дмитрий, и начал набирать телефонный код.

Все остальное произошло быстро и ужасно: из динамика, вместо голоса охранника, послышалась возня, хрипение, что-то упало и покатилось по ступенькам вниз, как могло падать человеческое тело. А на лестнице послышался топот ног.

– Вероника! Что там? – крикнул Дмитрий, показывая секретарше на распахнутую дверь, и та, побежала к выходу.

Упала она как подкошенная, на пороге, получив пулю в голову, а к ним, перешагнув через ее тело, спешил охранник Максим, стреляя на ходу.

Первая пуля, выпущенная из его пистолета, впилась в стену над головой Майкла, пока он падал за шкаф в угол комнаты, куда его толкнул Дмитрий.

Следующие выстрелы пришлись в самого Дмитрия, который, заслонил своим телом Майкла.

Пули входили в его грудь, а выстрелов в голову не последовало потому, что Дмитрий заслонил свое лицо толстым телефонным справочником.

Теперь, под градом выстрелов, он лихорадочно пытался достать из наплечной кобуры свой пистолет.

Наконец Дмитрий выхватил оружие и, вслепую, сделал пару выстрелов в сторону Макса, отогнав его за перегородку.

Теперь тот, стоя за стеклянной пуленепробиваемой стенкой, перезаряжал магазин своего пистолета, непринужденно разговаривая:

– Дим, тебе, что больше всех надо. Отдай мне американца. Пожалуйста! Ты ведь сам то, мне не нужен!

– Макс, мы поговорим с тобой через пару минут, когда сюда подъедет Командор, – отвечал Дмитрий.

– Дима, а ты уверен, что он приедет, и что ты проживешь эти минуты?

В ответ Дмитрий выстрелил в сторону двери и, сделав шаг к столу, нажал кнопку на пульте: в проем двери, шумно опустилась стальная перегородка, отгораживая их с Майклом от соседнего отсека.

Теперь то, что кричал им Макс, они не слышали.

– Что это было? – хотел сказать Майкл, приходя в себя от ужаса, но слова застряли у него в горле, когда он увидел, что у Дмитрия на губах пузырится кровь.

Подбежав, он помог тому снять пиджак, разорвал рубашку, и осмотрел тело: несколько пуль попало в бронежилет, оставив на нем только вмятины, но два выстрела все-же угодили в плечо и подмышку, минуя титановые пластины.

Первая прошла по касательной, сорвав лоскут кожи, но вторая зацепила левый бок и вышла наружу, сломав ребро. Сама пуля, похоже, не задела внутренних органов, но сломанное ребро, могло войти в легкое.

– Мне жаль, что ты ранен, – посочувствовал Майкл.

– У меня внутри все в порядке, – начал успокаивать их Дмитрий .

– Просто, ударило в грудь, словно молотом: похоже, от удара сосуды в груди полопались. Потому и кровит.

Они вместе из салфеток и скотча, соорудили для Дмитрия повязку и тот, морщась от боли, снова сел в кресло.

– Веронику жалко, – пожаловался он Майклу и голос его дрогнул. – Одно утешает – теперь-то мы знаем, кто предатель. Когда я его достану, то я очень долго не буду его убивать.

– Тебе самому нужна помощь! – напомнил Майкл

– Думаю, минут через двадцать помощь придет – я успел дать сигнал тревоги.

– Дим, отдай американца и уходи – раздалось у них под ухом, это заработал громкой связью телефон, стоящий на столе, соединяя их с соседним отсеком.

– Кстати, Макс, а, сколько ты заработал на нас? Может, войду в долю? – спросил Дмитрий.

– Дима, ты таких денег в руках никогда не держал!

– Ничего не понимаю… – зашептал Дмитрий – Он что самоубийца? Ему же больше часа теперь не прожить.

И тут его вдруг осенило, и он закричал: – Макс, твои хозяева, наверное, сказали тебе, что Президент при покушении погиб?.. Так вот – он жив и здоров! Так что тебе крышка!

На другом конце провода злобно выругались, и связь прекратилась.

– Тебе надо уходить, – сказал Дмитрий Майклу.

– Ты же сказал, что помощь идет?

– Это теоретически, а так, я и сам не знаю, придет ли она вообще. Не знаю, что происходит в конторе и что творится в Москве: смотри, предатель не спешит уходить, значит, тоже ждет поддержки.

– А как же ты?

– Я продержусь пару часов. К тому же, если ты уйдешь, то они потеряют ко мне интерес – вряд ли им нужен именно я.

– Но как мне уйти?

– Через окно.

Майкл выглянут из окна на улицу – напротив была глухая желтая стена, такого же здания. Он отодвинул в сторону легкие жалюзи и попробовал открыть створку бронированного окна.

Створки открылись наружу, оставляя достаточную щель, чтобы выбраться за окно, но за стеклом была натянута стальная сетка, которую, несмотря на ее легкомысленный вид, Майкл оторвать так и не смог.

– Отойди, – попросил Дмитрий и сбил несколькими выстрелами винты, не которых сетка крепилась: теперь правый край стальной паутины свободно болтался в воздухе. Из окна до мостовой было не так много – метров семь полета, но Майкл вряд ли сохранил бы целыми ноги после прыжка на жесткую мостовую.

– А теперь – слушай меня внимательно, – сказал Дмитрий. – Слышишь шум мотора? Это мусоровоз. Он всегда забирает мусорный контейнер в это время. Прыгай в него по моей команде, когда выберешься – позвони Командору, но не пользуйся своим золотым, а купи в киоске одноразовый телефон.

Во дворе снова заревел мотор грузовика, который маневрировал в узком дворе, наконец, машина все же развернулась, и двинулся на выезд.

– Он едет! – закричал Майкл.

– Я слышу. Не двигайся, дай мне еще пол секунды, – попросил Дмитрий, и, выждав время, нажал на пульте кнопку противопожарной сигнализации, отчего соседнее помещение мгновенно заволокло белым дымом углекислоты.

– Теперь тебя не видно из соседней комнаты. Прыгай!

Забравшись на подоконник, Майкл, оттолкнулся ногой от карниза и полетел вниз – прямо в кузов мусоровоза. Ему повезло – упал он на пустые картонные коробки и черные пластиковые пакеты с шинкованной бумагой, после чего, еще долго лежал в мусоре, в ожидании, когда грузовик отъедет подальше.

– Только бы с Дмитрием было все хорошо! – загадал он, дожидаясь, когда можно будет вылезти из машины.

Наконец мусоровоз, удалившись на несколько кварталов, замер на пересечении какого-то переулка с Новым Арбатом, и дальше не двигался.

– Пробка на дороге, – решил Майкла. Он выбрался из-под мешков и спрыгнул на мостовую. Мусоровоз стоял в переулке, не двигаясь вперед из–за толпы людей: сотни демонстрантов, хорошо одетых, с золотыми лентами, повязанными на рукавах, шли по улицам и переулкам в центр, обтекая грузовик, слева и справа.

Главная колонна демонстрантов двигалась по Новому Арбату в сторону Кремля. Десятка два мужчин покрепче, отделились от толпы и двинулись туда, откуда только что приехал Майкл. У некоторых под пиджаками топорщилось оружие.

Что бы не выделяться среди протестующих, Майкл вошел в толпу, и двинулся с ней.

– Да здравствует свобода! Свободу народу! – кричал кто-то из демонстрантов.

– Свободу! Свободу! … – орала толпа.

– Вам что, плохо живется? Совести у вас нет. Вот ты, у тебя ведь часы Ролекс, – сказал кто-то из прохожих с мостовой, показывая на демонстранта.

– Заткнись, быдло! – получил он в ответ.

– Гражданин – возьмите цветок революции, – сказал один из протестующих Майклу, вручив ему цветок нарцисса.

– Нарцисс, это цветок красоты и совершенства. Стремитесь к идеалу, гражданин!

– Идем к Кремлю! Вся власть фракции правых партий! – кричала толпа.

Какой-то человек с мегафоном шел вдоль колонны в обратном направлении и предупреждал всех: – Не расходимся до конца демонстрации. Деньги после митинга через старших групп.

Под руководством громкоговорителей из головы колонны, толпа начала декламировать знакомые ей речевки:

– Будем правыми всегда, остальное лабуда! Президент тогда по нраву, если вместе с нами правый!

– Выберем в министры профессионалов, диалог с Советом олигархов! Свободу бизнесу!

– Какая тебе еще свобода. Кто тебя ограничивает? – начал спорить, снова, человек стоящий на тротуаре.

– Товарищи – это контрреволюция! – закричал он, но тут из толпы раздался едва различимый свист и мужчина, схватившись за сердце, как подкошенный рухнул на землю.

К упавшему растерянно подошли двое полицейских, не зная, что им делать с телом. Но тут, из соседнего переулка, раздались пьяные крики, и звон разбитой витрины – это подошедшая толпа бритоголовых камнями и бейсбольными битами громила все, что им попадалось под руку.

Полицейские, увидев новую цель, двинулись в сторону погрома, а по дороге незаметно растаяли в ближайших дворах.

– Нужно срочно позвонить Командору, – вспомнил Майкл и начал искать место, где бы купить одноразовый телефон. В поле зрения было много газетных киосков, но из-за беспорядков все они были закрыты, тогда Майкл не найдя другого выхода, достал свой золотой телефон, и набрал номер Олега – командор не отвечал.

– Олег, Макс только что стрелял в Дмитрия. Дмитрий ранен, ему нужна помощь, – послал Майкл SMS. Теперь-то Олег ответил сразу, прислав ответ:

– SMS получил. Я знаю, где ты находишься. Двигайся сейчас к тому ресторану, где ты был в ночь приезда. Там тебя подберет машина. Телефон немедленно выброси.

И Майкл вспомнил Воробьевы горы. Так же, кажется, называлось метро.

– Что творится в Вашей стране? Говорят, что власть сменилась? – задал Майкл еще один вопрос.

– Не волнуйся – все под контролем. Ты все узнаешь утром.

– Мне нужно переговорить с Натальей.

– Бип.. – раздалось в ответ.

– Звоню в последний раз, – решил Майкл, набирая служебный номер Нат, и желая лишь услышать ее голос.

– Да, Воронцова слушает! – ответили ему.

– Я слушаю, – повторила она, а Майкл молчал, с замиранием сердца вслушиваясь в слова.

– Это тот, с кем я считала звезды в небесном саду на берегу чудесной реки? Тот, кто мне мил и дорог? – спросил ее волшебный голос.

– Да, – сказал Майкл. В трубке послышался звук поцелую. – До встречи, дорогой, не волнуйся за меня. Вечером увидимся.

Майкл выключил телефон, но аппарат, подумав, пару секунд включился сам по себе.

– Не ту кнопку нажал, – решил Майкл, и повторил все то же самое, только телефон выключаться никак не хотел. Это было похоже на работу внедренного в аппарат вируса: теперь его, могли и подслушивать и пеленговать. Было ужасно жалко терять золотой телефон, но от него надо было избавляться быстрее.

В принципе, достаточно было уронить телефон на землю, и тогда его подберет кто-нибудь из толпы. Майкл осмотрелся по сторонам – кому же преподнести этот подарок: позади шли демонстранты, увлеченные размахиванием флагов.

В двух шагах справа брела компания из нескольких девиц и парней, в дорогой, но безвкусно подобранной одежде, с длинными, давно не мытыми волосами и с пивом в руках.

Майкл видел таких немало во всех странах. Все они, почему-то, считали себя золотой молодежью, независимой и продвинутой, но единственное, чем могли гордиться, так это тем, что раньше остальных начинали курить травку и заниматься групповым сексом.

Поймав неприязненный взгляд Майкла, один из этих парней, самый толстомордый, сделал шаг в его сторону в его сторону и рыгнул.

Майкл понимал, что связываться с такими не стоит, но, не выдержав, показал тому средний палец правой руки. Толстомордый злобно сверкнул глазами в его строну, и сказал что-то своим друзьям, показывая на Майкла.

Быть в поле их зрения, Майклу было не к чему. Он притормозил, дождался, пока мимо него пройдет достаточно много людей, наклонился к мостовой, и, сделав вид, что затягивает шнурки, и положил свой телефон возле бордюра на тротуар – сейчас его поднимут, и телефон найдет себе другого хозяина.

Телефон поднял третий или четвертый в колонне шедший сзади. Это был нескладный парень, по виду студент. Похоже, что он так и не понял, откуда получил дорогой подарок. Да и истинной ценности трофея.

– Какое метро здесь ближе? – спросил у него Майкл.

– Арбатская, – вон буква ‘М’ за переходом. Мы туда и идем.

– А что это за демонстрация?

– Не знаю точно – нам платят за массовку.

– Говорят, на Вашего президента было покушение?

– А мне по хрену, – сказал студент и двинулся дальше, а Майкл поспешил вперед к букве М, воспользовавшись свободным пространством, которая оставляла пробиравшаяся вдоль колонны машина скорой помощи.

Когда машина достигла первых рядов, из нее на ходу выскочили несколько санитаров в белых халатах.

Они подбежали к двум вальяжным господам, идущим впереди, и ни слова, ни говоря, как будто те были манекенами, снесли их с ног, и по воздуху телепортировали в салон машины. Туда же быстро влезли несколько демонстрантов, и скорая, завывая сиреной, рванула в сторону Лубянки.

Инцидент вызвал истерику среди демонстрантов и те, развернув флаги, начали собирать митинг, осуждающий незаконные аресты.

Неподалеку от Майкла не переставая, на полную громкость, знакомо звонил телефон, и он, обернувшись, увидел, что это его телефон звонит в руках того самого студента.

Студент пытался выключить аппарат, но у него ничего не получалось. А через минуту к нему подскочили люди в хорошо сшитых костюмах, и молодой человек пропал за их спинами.

– Господи, так это же меня хотели арестовать! – сообразил Майкл и, стараясь не оглядываться, быстрым шагом двинулся вперед.

Вот они дубовые двери с большой буквой М. Теперь ему достаточно было проехать одну станцию до Александровского сада, пересесть на другую линию и добраться до Воробьевых гор, а там, на набережной реки его ждут друзья.

Спустившись по эскалатору на перрон, он в ожидании поезда, встал на краю платформы, не сразу обратив внимания, что стоит в двух шагах от толстомордого парня, которому, пять минут назад, показал палец.

Толстомордый, стоял со своей подпитой компанией у колонны, и успевал таращиться злобно на Майкла и целоваться взасос, со своей спутницей, в почти спущенных джинсах, отчего у той, был открыт зад.

– Такого коровьего выражения чувств Майкл терпеть не мог, в конце концов, что мешало этим ребятам пойти к себе домой. Или в ближайшую подворотню. А сзади уже пускали слюни и шумно дышали.

– А слабо вам трахнуться прямо здесь! – хотел он сказать парочке, но те, скорее всего так бы и сделали.

Можно было отойти в сторону, но с места, где он стоял, хорошо просматривался эскалатор, за которым Майкл наблюдал.

Загрохотал прибывающий поезд – вот он совсем близко, и тут, чья-то нога пнула Майкла в спину, прямо на рельсы.

Сработал инстинкт самосохранения, и он, цепляясь за воздух, отчаянно извернулся и увидел, что толкает его под поезд та самая парочка, что стояла за спиной: девушка отступила в сторону, а парень, пинал его ногой.

Непроизвольно Майкл схватил толкающую его ногу, но, получив удар в лицо, кого-то из той же, компании, окончательно потеряв равновесие, начал падать на рельсы.

Поезд завизжал тормозами, и сверху мелькнуло бледное лицо машиниста. В последний момент сгруппировавшись, Майкл упал между рельсами в узкую нишу, а поезд, прогрохотав над ним, оглушительно заскрипел тормозами.

Справа и слева страшно вращались огромные колеса, а мелкая окалина, летела в глаза. Наконец, поезд встал, и наступила тишина, прерванная криками с перрона. Там истошно визжали женщины, и слышался шум разгоряченной толпы.

В руках у Майкла был чужой ботинок, который он не мог выпустить, потому, что на руке свело пальцы. Постояв минуту, поезд снова тронулся, и, втянувшись на перрон целиком, опять встал, тогда Майкл выполз из под последнего вагона и пошел в едва освещенный туннель прочь от перрона.

Возвращаться на станцию было нельзя – там его ждали.

Пройдя по тоннелю, сто ярдов, Майкл заметил в стене тоннеля нишу высотой в человеческий рост и спрятался в ней.

А на станции дежурная осмотрела пространство под вагонами с помощью телекамер, и не найдя там никого, дала сигнал на отправление – поезд сорвался с места и исчез в темном перегоне, а около Майкла зажегся красный сигнал светофора.

Со стороны станции послышались голоса, потом в светлом квадрате тоннеля появились несколько фигур в униформе и с яркими фонарями.

Двигаясь в сторону Майкла, они осматривали тоннель, переговариваясь между собой.

– Электричество отключили? – спросил чей–то голос.

– Да.

– Куда же он делся?

– Мог прицепиться к поручням в хвосте последнего вагона и уехать.

– Вы же сказали, что он бросился под поезд, что бы умереть!

– Бросился, да решимости не хвалило.

– Гражданин майор. Он что, действительно иностранный агент?

– Да. Его хотели брать, вот он и кинулся.

Люди с фонарями были уже ярдах в пятидесяти, и Майкл с ужасом ждал их приближения – его искали не те идиоты, что толкнули под поезд, а люди посерьезней.

Он попробовал вжаться в нишу плотнее, но стена за спиной, зашевелилась и стала его отталкивать – это была стальная дверь, которую открывали изнутри. За ней Майкл и спрятался, как только дверь открылась, открыв проход в стене.

Из образовавшегося прохода вышли двое мужчин с оружием и, разойдясь в разные стороны, начали осматривать тоннель. Пока их глаза не привыкли к темноте, Майкл, улучив момент, проскочил в тот проход, из которого вышли эти люди.

Сделал он это очень вовремя, потому, что все те, кто его искал, с той и с другой стороны, закончив поиски, снова сошлись в тоннеле, и были теперь рядом.

– Все! Его нет. Пускайте поезд с другой стороны на малую скорость, а в кабину посадите нашего человека.

– И что делать если найдем?

– Отработаете ему череп пистолетом и в труповозку. Только не забудьте забрать компьютер и документы.

На цыпочках Майкл пошел по проходу прочь от тоннеля, но, услышал голоса впереди – дальше идти было нельзя. При свете аварийного освещения, он заметил в стене ряд из нескольких железный дверей. От одной, полуоткрытой, сильно дуло.

Сзади послышались, чьи-то шаги, и Майкл быстро скользнул в эту дверь. Неподалеку работали механизмы, было прохладно и почему-то пахло едой.

Тяжелая дверь сзади захлопнулась, и он оказался в комнате размером примерно 10 на 10 ярдов: это была вентиляционная камера.

Глава 29. Бомжи

Работающий неподалеку вентилятор, похоже, обслуживал не тоннель метро, а технические помещения, поэтому был относительно маломощным.

Гудел он негромко за решеткой слева, и до Майкла сверху доносился уличный шум, проникающий через отверстие с металлической сеткой в потолке камеры.

Через это же отверстие струился слабый уличный свет, который был не прямым, а попадал в камеру сверху из уличной надстройки.

Глаза Майкла еще не привыкли к сумраку, и он пошел вдоль стены, в поисках лестницы, беспомощно ощупывая воздух, пока не споткнулся о зашевелившееся человеческое тело.

– Уу.. Йо, – завыл кто-то под ногами, а из сумрака, выдвинулось несколько теней, которые, обступили его со всех сторон.

Вспыхнул фонарь и Майкл, разглядел вокруг несколько плохо выбритых лиц – трех белых и одного негра. От них пахло водкой и едой. Сразу стало страшно и холодно.

Ближе всего к Майклу стоял белый – коренастый тип в армейском берете, и синей униформе с надписью ‘Тверская управа. ЦАО’.

Лицо его была искалечена шрамом от ножевого ранения сверху донизу, отчего, обвислое с одной стороны и подсвеченное фонарем снизу, приобретало зверское выражение.

– Да это же бомжи! – догадался Майкл, вспомнив уроки, которые давал ему Владимир, а между тем, появление Майкла местных не обрадовало – бомж со шрамом, злобно косясь на него, в чем–то убеждал товарищей.

– Переводи с русского, – шепнул Майкл своему компьютеру, и тот, приняв команду, начал синхронный перевод русских слов и выражений, выводя звук в левое ухо.

Русский, со зверским лицом, вертя в руках большой хозяйственный нож, убеждал остальных: – Там шмон на воле – фраера этого ищут. Щас за ним менты придут, а нас за укрывательство возьмут – мочить его надо.

На Майкла оценивающе посмотрели неприветливые лица, и он, отступил к стене, ожидая ударов, но к ним, поднявшись с раскладного кресла, уже шел бомж, в хорошо выглаженном костюме кремового цвета, вполне интеллигентный с виду. Смотрел он на Майкла без вражды и с любопытством.

– Мы, что – суки? Замочить не по понятиям: ментам помогать – за падло, – сказал бомж коллегам.

– Не надо меня мочить, я и так мокрый, – пожаловался Майкл по-английски, показывая свою куртку на животе, после чего интеллигент перевел сказанное им на русский и в бункере грянул гомерический хохот.

Отношения с бомжами, похоже, начали устанавливаться.

– Как зовут? – спросил его бомж со шрамом.

– I am sorry. Я Вас не понимаю, – используя немногие слова, которые знал, попытался объяснить Майкл.

– You spear English? – спросил его интеллигентный бомж.

– Yes, I Do, – ответил ему Майкл.

– What is you name? – спросил интеллигент.

– Mike, – ответил Майкл.

– Миша его зовут, – перевел интеллигент бомжам и к Майклу для рукопожатия потянулись руки.

– Квазимода, – представился человек со шрамом на лице,

– А я Борис, – назвал свое имя интеллигент и предложил, показывая свободный матрас в углу бункера. – Занимай шконку! It is а bed.

Майкл переместился на матрац, разглядывая местный люд со стороны. Бомжи, как ни странно, одеты были вполне прилично, а Борис даже, на уровне офисного служащего. Что отличало их от людей на улице, так это запах пота и сырых тряпок.

– А вдруг бомжи только притворяются, – мелькнула у Майкла в голове мысль и он, нащупав под собой металлическую пластину, оказавшуюся блюдом из нержавеющей стали, стараясь сделать это незаметно, засунул ее под куртку на уровне груди – теперь, если его ударят ножом, то крепкая сталь может защититься.

– Кто за тобой гонится? – спросил Борис по-английски, и Майкл хотел объясниться, но тут в потолке камеры со скрипом открылся люк, из которого раздались голоса – кто-то разглядывал камеру сверху, подсвечивая себе фонариком. Пришлось ему спешно зарыться в матрацах.

– Сейчас бомжи выдадут? – вертелась в голове гадкая мысль.

А голоса в потолке продолжали разговаривать между собой: – Вот здесь, посмотрите, товарищ майор. Они тут все сидят, пока я не разрешу выйти.

– Чтоб утром их выставил! И сколько ты берешь с них, Коржаков? – спросил голос майора.

– Да ладно, товарищ майор, как все, так и я. Зато камера под контролем: люди все проверенные, выходят наверх по команде и убирают за собой каждый день. У них даже старший есть: – Эй, Стравинский, строй всех!

– Стройсь! Лица показать! – скомандовал Борис, и бомжи выстроились в шеренгу, подняв глаза в сторону люка.

– Эх, резануть бы вас всех из автомата, да выгребать из ямы не охота, – огорченно сказал Коржаков.

– А кто там, у стены? – спросил майор, посветив на дно камеры.

– Так, это матрасы, – сказал Квазимодо.

– Отвечаешь? – спросил майор, наводя пистолет Борису в лоб.

– Проверьте, – спокойно сказал тот и Майор, переведя ствол в сторону Майкла, уверенной рукой, не торопясь, ровной строчкой, прострелил матрасы вместе с Майклом из своего пистолета.

Всего выстрелов было пять и Майкла два раза сильно толкнуло, но лежал он молча, боясь шевельнуться, а Майор еще немного помаячил в люке и пропал.

– Стравинский, с тебя триста евро, – крикнул сверху Коржаков напоследок.

– За что, я ведь уже платил? – запротестовал Борис.

– За беспокойство! За то, что вы тут суки сидите, а у меня вся шея в мыле.

– Ладно, гражданин начальник, утром отдам, – пообещал Борис.

– И что бы вы у меня, твари, сегодня до темноты не выходили, – подтвердил Коржаков. Голоса наверху скоро затихли, и в камере наступила гнетущая тишина.

– Кердык иностранцу, – сказал Квазимодо через минуту, снимая берет.

– Посмотрите, – приказал Борис, и к Майклу кинулись бомжи: каждый из них, наверное, представлял себя на его месте с пулей в животе. С него стащили матрасы, ожидая увидеть мертвое тело, но увидели живые глаза.

– I, o’key! – сказал Майкл, а его все продолжали ощупывать, в поисках повреждений и с радостью видели, что он даже не ранен.

– Ты смотри, живой! Теперь сто лет проживешь, – восхитился Борис.

А Майкл осмотрел себя сам и определил, что все пули, пущенные в него, пошли мимо: две из них прошили через матрац между его ног, еще две попали в металлическое блюдо на груди, оставив в нем глубокие вмятины, и еще одна, последняя, лишь оцарапала ему левое ухо.

– Отметить надо, – сказал Борис. – Если хочешь, пойди умойся.

В углу у бомжей оказался туалет – пластмассовая воронка, уходящая одним концом в отверстие стены, а вместо умывальника – чайник, подвешенный на веревке над алюминиевым тазом.

Майкл смыл с лица мусор, хлебные крошки и вернулся к бомжам.

Борис притащил из темноты складной алюминиевый стол, другие бомжи принесли пластиковые ящики вместо стульев, потом на столе появилась одноразовая посуда и еда.

– Водочка Столичная, – гордо заявил Квазимодо, неся к столу прозрачную запотевшую бутылку.

– Салатика поешь из ресторана Прага, – сказал Майклу пожилой бомж, по имени Семеныч, выкладывая на стол салаты; все они были в фабричной упаковке: оливье, с кальмарами и рыбные.

– Это то, что в ресторане не продано, – объяснил Борис. – Их по правилам на следующий вечер оставлять нельзя, а нам сойдет – вот нам швейцар, и дает, а мы ему мусор выносим и тротуар выметаем.

– А вот колбаска сырокопченая, брауншвейгская. Куснешь? – предложил пожилой бомж, протягивая Майклу пол батона колбасы.

Вся еда пахла аппетитно, и лишь хлеб, от которого все отламывали куски грязными руками, вызывал у Майкла брезгливость.

– Извини, воды здесь не хватает, – сказал Борис, поймав его взгляд, и произнес: – За здравие!

Все выпили грамм по сто водки из пластиковых стаканчиков.

– Семеныч! Чего менты прикопались! – заскулил негр, который был не в силах отойти от испытанного страха.

– Не бойся Люмумбушка. Господь нас защитит и каждому воздаст по заслугам.

– Да я их всех урою! – начал кричать негр, хлебнув из второго стакана, а Майкл, вспомнил про то, что он в розыске.

– Ченчь, сэр. Обмен, – доставая из кармана двести долларов, сказал он, показывая на плащ Квазимодо, нужный ему для маскировки, решив, что его собственный костюм давно примелькался во всех уличных системах видео наблюдения.

– Не могли бы вы продать мне вашу одежду? – вспомнил он несколько слов по-русски.

Квазимодо прошел в угол, где, за неимением гардероба, на гвоздях в стене висели костюмы, плащи и куртки, откуда притащил, совсем еще новый плащ, который накинул на Майкла: – Бери, пользуйся.

– У вас коллекция моделей пред апорте? – пошутил Майкл.

– Да в Москве иначе не проживешь – бомж не должен отличаться от прохожего. Поэтому мы и ходим в костюмах, а иногда в униформе.

Вон Квазимодо ходит в форме дворника, так он вхож в любой, охраняемый двор, а там можно разжиться шмотками от богатеев.

– Возьмите за плащ, – сказал Майкл Квазимодо, протягивая ему, двести долларов, но тот протестующе замахал руками и от денег отказался.

Тогда Майкл достал еще несколько сотенных купюр.

– For аll. Всем, – сказал он, отдавая деньги Борису.

– Это он на общак дал, – сказал обрадовано Борис бомжам, – нам для крыши завтра надо, и Семенычу ботинки новые купить.

Бомжи еще больше повеселели, на столе взамен выпитой появилась следующая бутылка водки, а Борис продолжил свои расспросы.

– Так кто тебя ищет? – спросил он.

– Это не власти. Это ваши предатели, – попытался объяснить Майкл.

– Будем считать, что так оно и есть, – сказал Борис и спросил: – К нам то надолго?

– Пока не свяжусь со своими знакомыми. Телефона у вас нет, позвонить? – спросил он со слабой надеждой, не желая использовать свой, который могли пеленговать.

– Квазимодо, дай ему телефон, – скомандовал Борис и Квазимодо принес картонную коробку полную мобильников всех типов. – Дарю, выбирай!

– Тут есть совсем старые, огромные, как утюги – им больше ста лет!

– Эти большие с диком самые ценные, – они идут как антиквариат, за две тысячи долларов. Выбирай современные.

– Почему так много? – удивился Майкл. – Это похищенные?

– Обижаешь, мистер. Все честно найдено, – сказал Квазимодо, услышав слова Майкла в переводе.

– Разве можно найти столько телефонов? – не поверил Майкл, чем видно задел Бориса, который, не желая, что бы его люди выглядели ворами, начал объяснять, чуть заплетающимся от водки голосом: – Майкл, вот ты, сколько времени пользуешься телефоном, пока не выбросишь?

– Около года, а потом меняю на новую модель, – прикинул Майкл.

– Так, примерно, в среднем и есть, разве что богатые меняют их чаще, – продолжил Борис и начал объяснять задачку – А теперь посчитай: сколько телефонов может находить Квазимодо каждый день в мусорных контейнерах, если обойдет десять дворов, в каждом из которых живет сто человек?

Задачка, была простая, и Майклу, нужно было бы назвать ответ – Три, но представлять этих людей, копающихся в мусоре не хотелось.

– Наверное, много, – сказал Майкл. Черт с ним, что телефоны с помойки – главное дозвониться до Командора.

Он взял из коробки телефон попроще, проверил баланс лицевого счета, на котором было пять евро, потом взял еще пару трубок про запас. Этого должно было хватить на несколько звонков по Москве и в Нью-Йорк.

В первую очередь он набрал номер Командора, что бы сообщить о себе.

– Ваш провайдер сообщает – соединение по техническим причинам невозможно, – сообщил телефон.

– Номер, что ли заблокирован? – предположил Майкл, но, перепробовав еще несколько трубок, понял, что вся связь в Москве отключена: часть телефонных компаний вообще не выходила на связь, а часть обслуживала лишь сервисные функции, не соединяя с другим абонентами, – похоже там наверху шла информационная война.

Отключить все телефонные линии могло только правительство, а значит, власть была еще у Президента.

Майкл попробовал включить свой компьютер–телефон, на браслете руки, но и тот не действовал – в округе работала система подавления спутниковой связи.

– Утром все будет в порядке, – вспомнил Майкл сообщение Командора и решил ждать. Водка уже давно закончилась и бомжи, протрезвев, затихли, размышляя каждый о своем.

– Борис, можно мне остаться здесь до утра? – попросил Майкл Бориса..

– Пожалуйста, оставайся, – разрешил тот, – Я вижу, ты недавно в России, если так плохо говоришь по-русски. У тебя, вообще-то, есть близкие в Москве?

– Невеста, – сказал Майкл.

– А у меня никого, хоть я и москвич. С женой давно разошелся – теперь мы чужие люди, – пожаловался Борис.

– А почему ты не работать? У тебя есть специальность? – спросил Майкл.

– Конечно, я профессор МГУ, доктор экономики и права.

– Не может быть! – поразился Майкл. – А почему ты тогда здесь в подвале? У тебя что, нет квартиры?

– А ты видел в Москве новый Бизнес центр: Москва – Сити 3? – ответил Борис вопросом на вопрос. – Два года назад, что бы расширить комплекс его зданий, сломали десятки домов вместе с моей квартирой.

– А почему тебе ее не компенсировали?

– После начала стройки бизнес центра, всех жильцов расселили в дешевых общежитиях и гостиницах, пообещав дать новое жилье, но этим летом всех людей из гостиниц выгнали.

– Разве такое возможно? – не поверил Майкл.

– Элементарно: прежний владелец стройки заявил о своем банкротстве. Теперь мэрия предлагаем нам самим отстаивать свои права.

– Так идите в суд! – посоветовал Майкл.

– Были и такие, кто ходил в суд, но вот беда: все они, куда-то пропали.

– Тогда, вам надо сплотиться, создать инициативную группу, выбрать председателя. И действовать всем вместе.

– Я и есть председатель инициативной группы, – признался Борис. – У меня списки жильцов и копии документов в арбитражный суд.

– А почему все вы тут прячетесь?

– Без регистрации в Москве людей депортируют – здесь особая экономическая зона.

– Куда депортируют? – удивился Майкл.

– Давай спросим у Квазимодо. Квазимода, куда выселят, если заметут без регистрации? – спросил Борис.

– Если первый раз, то за МКАД, и поставят несмываемый штамп на запястье. Если во второй, то на сотый километр, ночью в глухой лес.

– А если в третий? – спросил Майкл.

– Такие еще ни разу не возвращались, – сказал Квазимодо.

– Я слышал, что некоторым предлагали подписать контракт с властями на полное государственное обеспечение, с выездом в лагеря отдыха на севере страны, – уточнил Борис.

– Если здесь так опасно, тебе нужно уехать из Москвы, – посоветовал Майкл.

– Не могу – я хранитель документации. Только у меня есть полный комплект, – показал он на портфель, который лежал неподалеку, – там ноутбук с файлами и бумажные документы.

– Но как такое могло случиться в цивилизованной стране, – спросил Майкл.

– Я изучал документы, экономические расчеты и понял – если честно расплачиваться с жилицами сносимых домов, то этот проект, в принципе, не мог быть прибыльным. Концы с концами не сходятся – выходит, людей собирались обмануть с самого начала. Говорят, они ждут стихийного бедствия, что бы под него списать все долги.

– А почему Вас здесь, в подземелье не трогают? – спросил Майкл.

– Да та же коррупция, только на несколько уровней ниже: мы платим по 200 евро с человека в месяц участковому, а тот часть денег отдает районному и городскому начальству. Здесь главное – не высовываться.

– Но разве можно жить в стране с такой коррупцией?

– Нет, конечно.

Борис замолчал, о чем-то размышляя.

– Как несправедливо устроен мир, – подумал Майкл, вспомнив русскую провинцию и деревню, где люди находились на грани выживания и это огромное строительство в Москве.

– Квазимодо – сходи в ресторан за жратвой и водкой, – попросил Борис, выделяя бомжу 100 долларов и Квазимода, поднявшись по крутой металлической лестнице, выскользнул на волю.

– Парень из военных, – объяснил Борис, – в армии ему лицо повредили, жена из дома выгнал, а на работу с уродством не берут.

– А остальные? – спросил Майкл.

– Семеныч ушел от дочери – он считает, что мешает жить молодым. На его пенсию квартиру не снимешь. Сам Семеныч верующий, ему бы в монастырь, но монастырская братия берет туда крепких и молодых, что бы с комфортом и без забот на их плечах вернее въехать в рай.

Лумумба из Нигерии, он окончил Университет дружбы народов, но работы для него нет ни здесь, ни на родине.

– А ты на что живешь? – спросил Майкл.

– Раньше читал лекции в МГУ, но сейчас главная проблема с жильем. Недавно нашел по Интернету новую работу – давать частные уроки сыну одного бизнесмена. Парень избалован – ему никогда ни в чем не отказывали, а год назад полиция поймала школьника на наркотиках.

Теперь, по приказу папаши, он сидит под арестом и учится, не выходя из дома. Там открыта частная школа для одного ученика, а учителям разрешается жить в особняке

– Поздравляю тебя, теперь у тебя будет дом! – порадовался за Бориса Майкл.

– А мне не весело. На душе кошки скребут, – признался Борис. – Даже не представляю, как сказать об этом людям: Семенычу, Квазимодо, Лумумбе. Пока я здесь, они прикрыты моим авторитетом.

– Я верю, что ты сможешь помочь им, – подал надежду Борису Майкл.

Сверху послышались шаги – это вернулся Квазимодо без продуктов, объяснив: – Наверху автобусы с ОМОНОМ – боюсь, заметут. Я спросил на улице, что творится, говорят – олигархи бунтуют.

Бомжи попробовали включить телевизор, но не один канал не работал по настоящему – на всех показывали балет Лебединое озеро.

– Будем ждать до утра, – решил Борис: все разбрелись по углам и прилегли на своих тряпках. С улицы доносились крики толпы, и редкое пощелкивание выстрелов.

– Что же делать, Ричарду, всем нашим, если русский Президент потеряет власть, – пытался представить Майкл, но решил, что новые власти с Америкой ссориться не станут.

Могут, конечно, пострадать русские – Олег, Дмитрий и, что самое страшное Наталья.

– Нужно спрятать ее где-нибудь, если переворот вдруг удастся, – подумал он, но ничего лучшего, чем обратиться с просьбой о помощи к Владимиру, придумать не смог.

Да и с Владимиром теперь было никак не связаться, оставалось надеяться на то, что он, как и договаривались, приедет к Праге завтра в девять утра, что бы отвести его в аэропорт.

Эта договоренность была основана на SMS, которую Майкл предусмотрительно послал Владимиру, в тот вечер, когда переселился к Наталье, и понял, что в Метрополь уже не вернется.

– Как там мать? – подумал он снова. Вчера врачи сказали, что с ней все нормально, и сердечный приступ не опасен, но к телефону не позвали.

Майкл проверил ее диагноз по Интернету, и выяснил, что при такой стадии стенокардии, прогноз всегда положительный, так что, если ее завтра она не прилетит, ему самому можно лететь в Нью-Йорк и забирать ее из больницы. Скорее бы попасть в аэропорт.

А время текло совсем медленно, но Майкл не смотрел на часы. Он ждал, когда наступит утро и сверху, через вентиляционное отверстие, снова пробьется дневной свет.

Глава 30. В аэропорт

Спал ли он, Майкл так и не понял, но в какой-то момент увидел, что отраженный солнечный свет проник в камеру. На часах было полдевятого. Люди в подвале лежали на своих местах, не подавая признаков жизни.

Лишь Борис сидел в кресле и курил сигарету.

– Хочешь кофе в постель? – спросил он, показывая на термос перед собой.

– Нет уж, лучше поем на воле! – сказал Майкл, мечтая о чистом душистом кафе.

– Ты знаешь, что скоро весь мир рухнет? – спросил профессор.

– Да, скоро, может быть, все мы будем без жилья.

– Возьми мою визитку с телефоном не всякий случай – предложил профессор-бомж.

– Мне уже мне пора! – напомнил Майкл, пряча визитку в карман, потом надел плащ, темные очки и, провожаемый Стравинским, поднялся по железной лестнице наверх, в пристройку со стенами, похожими на жалюзи, здесь по подсказке Бориса открыл низкую дверь–лаз и выскользнул через него на улицу.

– С богом! – пожелал Борис за его спиной, и дверь за Майклом захлопнулась. Он оказался, посреди небольшого, окруженного рекламными плакатами, газона в стадии рекультивации, перешагнул через клумбы, и найдя щель протиснулся на улицу, оказавшись в переулке, между невысоких зданий.

Направо шла дорожка, которая вела к главной улице, и Майкл двинулся по ней. На улице, было все как обычно, разве что прохожих было совсем немного, да, тут и там, прохаживались парами штатские в хорошо сшитых костюмах. На Майкла они косились, но его не останавливали.

Пройдя по подземному переходу, Майкл оказался на парковке у Праги, где стояло десятка два машин, только Владимира здесь видно не было.

До девяти, правда, оставалось еще четверть часа, и Майкл начал ходить между машин в ожидании, пока на него не стали обращать внимание – сначала швейцар, потом охранник.

Пришлось увеличить радиус прогулки, но теперь, на него косились все любопытные в округе – наверное, в белом плаще и черных очках на фоне людей в летних рубашках он выглядел белой вороной.

Скоро на него обратила внимание и залаяла бродячая собака.

А потом вдруг кто-то схватил его за локоть сзади так, что Майкл вздрогнул: – Сэр, вы не меня ждете? – слава богу, это был Владимир, потащивший его за собой в переулок.

– С трудом к тебе пробился, – объяснилводитель. – Ваша контора сегодня не работает, и до служебной машины я не добрался. Пришлось взять свой форд, а на него пропуска в Центр нет. Хорошо, что меня полиция в лицо знает, поэтому и проскочил.

Они оба сели в новенький форд Владимира, который стоял в переулке.

– Куда направляемся, шеф? – спросил Владимир.

– В аэропорт! Только быстрее! – ответил Майкл.

– Быстрее не бывает, – сказал шофер, форд снялся с места и вырвался из центра. Свежий ветерок из открытого окна приятно холодил лицо после душного подвала.

– Владимир, ты знаешь, что происходит в Москве? – спросил Майкл.

– Вчера по ТВ объявили, что террористы совершили теракт, взорвав троллейбус. Сейчас их ищут. Милиция центр перекрыла, офисы компаний сегодня не работают. Говорят от взрыва, три человека погиб и семь ранены.

Объявили всем выходной.

– Черта с два! – только если бы Майкл не видел своими глазами бойню на Кутузовском проспекте, он мог бы поверить в эту чушь.

– А где все наши? – спросил он Владимира.

– Сидят по домам. Кстати, тебя многие искали – мистер Ричард Хис, секретарша Сноу, а еще звонила Наталья Воронцова, просила передать, если ты объявишься, что приедет в аэропорт, встречать мисс Кондор.

– А где сейчас Тони Сноу?

– Да! Я сказать не успел: с ним совсем плохо. Ночью он спецрейсом вылетел в Тбилиси, но самолет пропал по пути в горах при сильном тумане.

– Так я и поверил в плохую погоду. Просто, переворот в Москве не удался, поэтому прячут свидетелей, – подумал Майкл, и спросил. – У меня мобильный не работает. А ты по своему сотовому сегодня звонил?

– Связи всю ночь не было, включили только что. Хочешь позвонить?

– Позвоню всем из аэропорта, – решил Майкл, вспомнив, что вчера, чуть не погиб, когда его телефон запеленговали.

Их форд вырвалась на эстакаду Ленинградского проспекта, и Майкл помчался навстречу своей судьбе. Машина пролетела через всю Москву, пересекла кольцевую дорогу и вскоре их стали нагонять самолеты, пикирующие на посадочную полосу.

– Шеф! Подъезжаем к Шереметьево, – сообщил Владимир: впереди показалась здание аэровокзала.

Сейчас, в справочной аэропорта нужно было узнать, села ли мать в самолет. Как Майкл помнил, ее самолет должен был прибыть через полчаса к терминалу Шереметьево-5. Однако там его могла ждать не только Наталья, но и люди, которые хотели его убить.

– Владимир, останови здесь, в Шереметьево -2, – попросил он.

Водитель вырулил на стоянку, и Майкл пробежал в здание аэропорта.

Его худшие предположения оправдались: в справочной сказали, что мисс Кондор на прибывающий рейс в Нью-Йорке не регистрировалась.

Оставался единственный выход – лететь за ней в Америку.

Майкл посмотрел на часы: до вылета суборбитального самолета в Нью–Йорк, на который он заранее забронировал билет, оставалось полтора часа, а регистрация заканчивалась всего через сорок минут. Он должен был обязательно успеть на этот рейс.

А еще нужно увидеться с Натальей. Майкл выскочил на улицу и бросился к машине: – Владимир, к пятому терминалу!

Водитель сорвал машину с места и через десять минут, они выехали на площадь, с которой по пандусу машины подъезжали к стеклянным дверям терминала Шереметьево-5, что бы высадить пассажиров.

– Вот и Наташа! – обрадовался Майкл, увидев Воронцову, прогуливающуюся у самого входа в здание.

Сегодня все словно сговорились с переодеваниями – Наталья была в затемненных очках, темных узких брюках, кофте и платке, скрывающей половину лица, а узнал ее Майкл, скорее по походке.

В руках у нее был букет цветов. Была она не одна – мимо нее прошла пара мужчин, которые перекинувшись с ней несколькими фразами.

Майклу хотелось выйти из машины и помчаться к ней, но что-то беспокоило его, а неизвестное чувство подсказывало: – Не подходи!

Вспомнилось, как разведчики проверяют – нет ли слежки, и Майкл попросил шофера: – Давай сделаем пару кругов по площади.

– Ищем кого-то?

– Меня, наверное, ищут, – сказал Майкл.

– Водитель недоуменно пожал плечами и завел мотор.

Форд Владимира медленно двинулся между сотен машин и автобусов, объезжая ряды и колонны, а Майкл через тонированное стекло рассматривал внутренности автомобилей.

Большинство машин были пустыми, лишь в нескольких находились водители, которые читали свежую прессу, или дремали в ожидании пассажиров. Никто и ничто не вызывало подозрения.

Лишь поодаль, за пределами стоянки, за оградой из металлической сетки, вблизи второстепенной дороги стоял микроавтобус с надписью «аварийная».

Возле него не было ни души, только у микроавтобуса почему-то работал двигатель – видно водитель не глушил мотор, что бы при необходимости сразу сорваться с места.

– Ты можешь подъехать к той машине? – спросил Майкл Владимира, показав на микроавтобус.

– Туда не проедешь, – там знак СТОП на дороге.

– Тогда жди меня здесь, – сказал Майкл.

Выйдя из форда, он пошел к микроавтобусу в обход, стараясь прятать в воротнике плаща свое лицо. По пути он перемахнул через металлический забор в кустах жимолости, прикинув, что со стороны его никто не увидит, и сделал ложный вираж, двинувшись сначала прочь от автобуса, и только отойдя подальше, вернулся к нему с другой стороны.

Подойдя к аварийной сзади, Майкл хотел распахнуть ее дверцу и, слава богу, что этого не сделал: сквозь щель он увидел мужчину, который сидел за пультом аппаратуры слежения и с кем–то переговаривался по радио.

На одном из экранов, словно фото робот на стене полицейского участка, неподвижно застыло его – Майкла лицо, это был увеличенный кадр с какого-то фотоснимка.

Майкл попятился назад, и заметил в сорока ядрах спереди еще двух типов, маскирующихся под дорожных рабочих. Они лежали в траве у забора.

В руках одного из них был бинокль, а другой держал в руках автоматическую винтовку с телескопическим прицелом. Еще одну пару стрелков Майкл разглядел в ста ярдах правее не крыше домика трансформаторной подстанции.

– Сейчас хрустнет ветка под ногой и мне конец! – обреченно подумал Майкл, продолжая пятиться. Осторожно ступая, он вернулся к забору и перемахнув через него, пошел к своей машине.

Дело было плохо – через вокзал ему не пройти, а если он попытается подойти к Наталье, то ее подставит. Да и в здании аэровокзала могли быть убийцы. Уходить надо было тихо и совсем другим путем.

Открыв дверь форда и сев в машину, Майкл признался Владимиру:

– Володя, мне нужно срочно попасть на самолет, который должен вылететь в Нью-Йорк. Только здесь, через терминал я не пройду – за мной следят.

Водитель посмотрел удивленно: – От кого скрываемся? Вы как шпион! Или с работы сбежали? – и то ли в шутку, то ли всерьез сказал: – Можно попасть в аэропорт через забор.

– Раз эта идея твоя, выполняй – ищи дыру в заборе, – распорядился Майкл от отчаянья: другого выхода он не нашел.

– Есть, сэр, – сказал, Владимир.

Их форд выехал с площади и двинулся по периметру аэродрома вдоль бетонной ограды. Сначала забор был высоким, а дорога бетонной и гладкой.

Потом ограда стала пониже, дорога грунтовой, с колдобинами и ямами. Желанную дыру они нашли только километра через два: под забор уходила траншея, которую прокопали ремонтники для замены сгоревшего кабеля.

На дне траншеи была грязь и мусор, и пролезть сквозь нее можно было лишь ползком, а времени на разговоры не оставалось.

– Прощай плащ, – сказал Майкл, снимая его, что бы бросить на дно ямы. – До свидания Владимир.

– Сначала я думал, что вы шутите шеф, – признался Владимир.

Пожав еще раз руку Владимиру, Майкл прыгнул в траншею.

– Когда увидимся, шеф? – закричал Владимир вслед.

– Встречай меня послезавтра в это же время.

Потом Кондор лег на дно траншеи и прополз на другую сторону забора – вот он уже был на аэродроме. Неподалеку находились склады и ангары с авиа-техникой. Возле ангаров ходили люди, одетые в униформу, и Майкла это навело на мысль.

Увидев, неподалеку, мусорный контейнер, с разным тряпьем, Майкл заглянул в него и обнаружил, то, что могло пригодиться – замасленный комбинезон с эмблемой авиакомпании на рукаве.

Его он напялил поверх своего костюма – комбинезон был на четыре размера больше и совсем не стеснял движений. Теперь Майкл мог идти вдоль рулежной дорожки, аэродрома, издалека принимаемый за техника.

Этот прием сработал: из двух десятков человек, которые попались навстречу, на него посмотрел лишь один – высокомерный тип, с такой же эмблемой на лацкане пиджака, как нашивка на рукаве у Майкла – видимо менеджер той же компании.

Он что-то спросил Майкла по-русски, из чего тому удалось уловить лишь слова ‘шляешься, твою мать…’ и ‘до обеда 2 часа’, на что Майкл недоуменно развел руками, показав на взлетающий с оглушающим ревом самолет, и поспешил дальше.

Свой самолет он нашел по огромному американскому флагу, нарисованному на фюзеляже. Майкл сверил серийный номер самолета с тем, что был заложен в памяти его компьютера: все совпадало – это был нужный ему рейс.

Самолет был суборбитальным, по форме напоминающий наконечник стрелы, не такой вместительный, как многоместные лайнеры, зато сверхскоростной, так что до Нью-Йорка должен был долететь за пару часов.

Оставалось теперь попасть к нему на борт. С ужасом Майкл заметил, что все трапы самолета подняты, а люки закрыты. Его элероны двигались вверх и вниз – это пилоты воздушного корабля перед взлетом проверяли его системы и механизмы.

– Сейчас улетят без меня, – ужаснулся Майкл и закричал изо всех сил: – Стойте! Никто не слышал его криков: к шасси самолета на джипе прикатили два техника, убрали тормозные башмаки и снова уехали.

В отчаянье, Майкл схватил кусок бордюрного камня, невесть как оказавшегося на полосе, и запустил им в кабину летчика.

Камень попал точно в стекло пилотской кабины, и если Майкла до сих пор никто не слышал, то не увидеть камень, попавший в стекло перед лицом пилота, было невозможно.

В окне пилотской кабины показалось чье -то лицо, потом открылась форточка, и пилот на ломанном русском закричал: – В чем дело товарищ?

Вспомнив, что он в комбинезоне русского техника, Майкл, расстегнув молнию на груди, быстро сбросил его, и закричал по-английски:

– Я гражданин США, у меня билет на этот рейс.

– Что? – переспросил пилота, у которого от удивления отвисла челюсть.

– Я гражданин США, Майкл Кондор, у меня билет на этот рейс, – повторил Майкл.

Пилот исчез на пару минут и вскоре появился в окне снова: – Мистер Кондор, ваше имя действительно есть в списках пассажиров, но вы не прошли пограничный контроль, по крайней мере, у меня нет сведений об этом от наземных служб.

– Спускай трап немедленно, я Избранный. Если ты не посадишь меня, то у тебя будут крупные неприятности, – заорал Майкл изо всех сил, и встал прямо на пути самолета, так, что бы самолет мог взлететь, только переехав через него.

Потом, научившийся у русских не стесняться в выражениях, Майкл, закричал, что он плевал на весь воздушный флот Америки, пригрозил, если самолет сейчас не вылетят с ним, то этот рейс будет для экипажа последним.

И, наконец, от недостатка английских слов перешел на русский:

– Да я вас всех урою! – кричал он на весь аэродром, вспомнив русские слова и выражения. Летчик снова выпал из форточки в салон, что связаться с начальством, и через пять минут, Майклу спустили из открывшегося люка аварийный трос с ремнем, которые застегивался вокруг пояса.

Лебедка подняла его на высоту 3-го этажа, и он оказался в салоне самолета.

– Сэр не волнуйтесь, сейчас мы разберемся в вашей ситуации, – начал успокаивать его второй пилот. – Вы можете показать свои документы?

– Конечно же. Я Майкл Кондор, Избранный, удостоверение №14017. Меня преследуют в России, и я не могу выехать легально, – ответил Майкл, доставая из кармана заграничный паспорт и удостоверение Избранного.

Через минуту его данные, считанные сканером, попали в Глобальную информационную систему, система его идентифицировала, кто–то принял решение, и летчики получили приказ на взлет. Люк закрылся, загудели механизмы, засверкали лампы, а самолет начал выруливать на взлетную полосу.

Теперь нужно было связаться с Натальей, и Майкл с нетерпением набрал ее номер по бортовому телефону, жадно вслушиваясь в звуки из трубки.

– Да! – услышал он встревоженный голос.

– Наталья, мать не прилетела – она в больнице. Я срочно вылетаю в Америку за ней. Я уже в самолете!

– Майкл. Почему ты не звонил? Разве так можно? С тобой все в порядке?

– Со мной да, но у тебя проблема: у аэровокзала за оградой площади на стоянке микроавтобус, а возле него засада со снайперами. Поэтому быстро зайди в здание вокзала.

– Я поняла.... Спасибо, что предупредил, подожди, я скажу Командору. Связь на минуту прервалась, потом возобновилась снова.

– Майкл, я предупредила наших. Они занимаются теми, кто следил за тобой.

– Не выходи пока на улицу одна. Пусть тебя проводят.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Нет, это я люблю тебя, – ответил Майкл.

– Когда ты вернешься?

– Послезавтра, этим же рейсом, – сказал Майкл, в надежде, что ему как Избранному, дадут место в самолете. Хотя полной уверенности, что он вернется, быть не могло.

– Позвони, когда прилетишь в Нью-Йорк.

– Хорошо!

Он хотел говорить снова и снова, чтобы обратить время вспять, и вернуть отнятые часы и минуты, которые они провели друг без друга, но мощное ускорение разгоняющегося самолета впечатало его в кресло, а связь прекратилась.

Глава 31. Прачечная

В аэропорту Кеннеди суб-орбитальник приземлился так, что не было какого либо кружения над аэродромом. Лайнер просто снизил скорость и мягко сел на полосу, словно был не огромным самолетом, а небольшим планером.

В аэропорту чувствовалась неразбериха: для прилетающих пассажиров Майкл не увидел даже таможенного контроля.

Выйдя в зал ожидания, он подошел к ближайшему информационному терминалу и соединился с Нью-йоркским мемориальным госпиталем.

– Мне нужен лечащий врач миссис Кондор, – попросил он дежурного.

Через минуту на экране, дожевывая тяжелой челюстью бутерброд, появился небритый мужчина в шапочке-таблетке и в зеленом халате, небрежно накинутом на черный костюм: – С Вами говорит лечащий врач миссис Кондор. Чем могу быть полезен?

– Ну и врачи здесь. Им бы в морге работать! – подумал Майкл, и назвал себя. – Я сын мисс Кондор. Скажите, как она себя чувствует?

– Ей лучше, она спит.

– Не могли бы Вы ее разбудить – мне нужно поговорить с ней прямо сейчас? – попросил Майкл.

– Приезжайте в госпиталь – мы не соединяем пациентов с родственниками через глобальную сеть.

– Я хочу забрать ее немедленно! – предупредил Майкл.

– Как хотите. Если нужно, я подготовлю выписку – больная транспортабельна, – сказал врач, изучающе всматриваясь Майклу в лицо.

– Я буду у Вас через час, – сказал Майкл – до госпиталя было не больше получаса езды, но Майкл хотел увести из Нью–Йорка еще и Лиз, если получится. Это была еще одна жизнь, за которую он отвечал.

Майкл набрал номер ее, но тот был занят, тогда он оставил ей сообщение, проговорив в камеру: – Лиз! Я в Нью-Йорке и сейчас еду к тебе.

Потом, закончив с Лиз, вызвал такси, нажав на информационном стенде кнопку вызова и назвав свое имя.

– Мистер Кондор, такси номер Т03345 прибудет через минуту, – сообщил диспетчер механическим голосом. Майкл успел еще снять в банкомате несколько сот долларов, потом еще раз позвонил Лиз, но телефон был занят по-прежнему, а за спиной уже слышалось: – Майкл Кондор, Вас вызывает ваше такси – я нахожусь на стоянке.

На стоянке Майкл нашел свое такси, которое было автоматическим, вставил свою кредитку в кодовый замок двери и сел на переднее сидение.

– Пожалуйста, пятая авеню, дом 12. Поехали! – сделал он заказ, и машина помчалось в Сити.

– Все будет хорошо, – уговаривал он себя, выстраивая мысленно план действий: сейчас он заберет Лиз, потом мать и они помчатся в аэропорт.

У него еще не было билетов, но Майкл надеялся, что сможет протащить всех на борт самолета. Учитывая экстренное положение, хотя бы в грузовой отсек, хотя это наверняка запрещено.

– Он уже начал обдумывать, что скажет службе контроля аэропорта при вылете, и достаточно ли будет удостоверения Избранного, или понадобиться звонить в службу поддержки. А еще он думал, что же сказать Лиз, чтобы та не отказала.

– Скажу просто, что мать больна и мне нужно ее помощь в сопровождении, – решил он, наконец.

До дома Лиз оставалось всего две минуты езды, когда такси резко свернуло налево и, переехав двойную разделительную полосу, нырнуло в подземную парковку прачечной Белая лилия, а въездные ворота парковки тут же закрылись за ними.

– Компьютер, что-то перепутал или мы берем попутчика, – подумал Майкл раздраженно. Автомобиль встал, и время начало неумолимо таять, бесстрастным таймером производя в голове Майкла обратный отсчет времени – до конца света оставалось пять дней.

Он выждал еще минуту и попытался открыть двери машины, но они были заблокированы. Майкл постучал по стеклу автомобиля, разглядев в застекленной будке слева охранника, но тот, видевший его из служебного помещения, даже не сдвинулся с места.

Тогда Майкл стал нажимать подряд все кнопки на панели машины, стучать и даже попытался выдавить лобовое стекло ногами.

Все было напрасно – он был намертво заблокированы в салоне. Похоже, что дурные предчувствия начали сбываться. Майкл попытался позвонить по своему телефону в диспетчерскую такси, но телефон был по-прежнему заблокирован. Тогда Майкл вспомнил инструкции Криса, и, хотя телефон не работал, набрал код тревоги в своем компьютере-часах.

А из подвального помещения появился, вдруг, невысокий черноволосый человек с остреньким лицом в белом халате, и с двумя огромными ротвейлерами на поводках, дверцы машины открылись, и Майкл вышел.

– В чем дело, почему меня привезли сюда? – возмущенно закричал он.

– Успокойтесь, мистер Кондор, вы нам очень нужны! – встретил Майкла черноволосый, с видом радушного хозяина. – Давайте поговорим!

– Кто Вы такой, чтобы насильно меня задержать? Назовите Ваше имя! Я Избранный и не подлежу аресту! – продолжал возмущаться Майкл.

– Меня зовут Гад Браун. Я специальный агент ЧФБР– частной федеральной службы расследования , сотрудник отдела по противодействию антиамериканской деятельности, хотя друзья зовут меня просто Терминатор, – заявит человечек, мягким вкрадчивым голосом, поглаживая собак. – А насчет задержания? Задержание это не арест. В связи с чрезвычайным положением мы можем задержать Вас на четыре часа.

– Так я не ослышался? Вы не правительственное ФБР, а ЧФБР частное?

– Да частное, но сейчас чрезвычайное положение. По контракту с правительством мы имеем полномочия задерживать граждан, вести расследования. Естественно, за голову преступника мы получаем вознаграждение.

– То есть вам выгодно посадить как можно больше людей в свои частные тюрьмы? – спросил Майкл.

– Лично тебе, пока, ничего не грозит. Советую ответить на несколько вопросов, и мы распрощаемся.

– Хорошо, но только быстрее!

– Прошу следовать за мной, – показал Терминатор рукой вглубь ближайшего помещения.

В коридоре фланировали двое охранников с пистолетами на поясе, и сопротивляться стало бессмысленно.

Майкл был ошарашен – он, конечно, ожидал возможного интереса спецслужб к себе, но не думал, что все будет так неожиданно и зловеще. Интересно, по какому поводу он задержан? Неужели, из-за его связей в России.

Провожаемый Терминатором, Майкл вошел в большой зал, разделенный на две половины стеклянной перегородкой. Слева за стеной работали, какие-то, механизмы, похожие на большие стиральные машины. Справа располагался центр управления: монитор на стене и стол, с электроникой, а возле него несколько кресел, одно которых было похоже на медицинское. В самом конце зала находилось несколько ниш- боксов предназначенных для роботов и наблюдалось движение.

Терминатор спустил собак с поводков, те помчались в угол, где для них уже стояли миски с кормом, и, громко чавкая, принялись есть, потом он подвел Майкла к креслу, предложив тому сеть. Отказываться, видимо, здесь было не принято.

Майкл сел в кресло, а, напротив, за столом устроился Гад Браун.

– Кондор, не хочу тянуть время, давай сразу перейдем к фактам, – начал беседу Браун. – Ты знаешь некую Лайзу Бертон? Можешь не отказываться – у нас зафиксирована ваша переписка!

– Да, это моя бывшая сотрудница, совершенно невинная девушка. Ее в чем-то обвиняют?

– Несколько дней назад она написала письмо на телевидение с заявлением о якобы грядущей из космоса катастрофе. А на следствии заявила, что эти данные получила от тебя.

– Но разве, запрещено разговаривать о космических явлениях, и где об этом написано в законодательстве? – выпалил Майкл.

– Ну, ты и попался, как рыба на крючок, – Терминатор зловеще ухмыльнулся.

– Представляешь Кондор! Эти слухи могут обрушить всю экономику и систему власти. На улицы выйдут разнузданные банды убийц, мародеры, мигранты, которым нечего терять, и которых некому остановить. В общем, твои разговоры попадают под статью о распространения закрытых данных, панических слухов, которые могут нанести ущерб государству.

– Но ведь это правда! – воскликнул Майкл.

– Может быть и это так, но вы распространяли закрытую информацию несанкционированно.

– Уверен, что это не уголовное преступление!

– Как сказать – по закону о чрезвычайном положении за это ждет административный арест и заключение в тюрьму до отмены этого положения.

– Не думаю, что вы меня посадите!

– Тебя нет, но твоя подруга Бертон уже сидит! – продолжил шантаж Терминатор.

Представляя методику полицейских допросов, Майкл не сомневаться, что его будут допрашивать долго, противно и до изнеможения.

Что бы получит передышку, он, сдерживая отвращение, перешел с Брауном на «откровенный» разговор:

– Скажи, а сколько ваша фирма получит от правительства за Лиз Бертон?

Лицо Терминатора, стало благодушным, он что-то мысленно подсчитал и довольно ответил:

– Ну, порядка 50 тысяч долларов. Она еще пыталась выйти на прессу, к своему конгрессмену, в общем, попортила крови властям. Кстати, ты законно можешь получить долю, если заявишь на кого-то или обличишь того на следствии, например Бертон.

– И как вы ищете преступников?

– О, это проще простого – мы даже не вдаемся в суть. Просто все действия человека фиксируются на электронных носителях: телекамеры, банковские проводки, телефонные звонки, электронная почта, отпечатки пальцев и многое другое. Остается лишь задать имя, и компьютерная программа сама выявляет преступления и причастное к этому криминальное сообщество.

– Ну и что вы накопали на меня?

– Твои данные, как Избранного, закрыты, но у меня целый список твоих знакомых и на всех что-то есть. Это и контрабанда технологий, и приготовление к незаконному пересечению границы, действия вашего клуба, как иностранного агента, а так же уклонение от уплаты налогов и подрывная деятельность. Это на сотни лет заключения. И тысяч на 300 долларов прибыли нашему ЧФБР.

– А если люди не признаются?

– Хочешь, знать, как мы получаем признание? Я покажу!

Браун нажал кнопку и сразу же вокруг пояса Майкла, запястий и лодыжек затянулись ремни, а руки и ноги онемели. В глаза засветила яркая лампа.

Это было подло и как удар под дых. Майкл дернулся, пытаясь сорвать ремни, но получит такой удар током, что его на полминуты парализовало.

– Наверное, в детстве ты был слабым, тщедушным ребенком и завидовал спортивным ребятам, – подумал Майкл про Терминатора в бессилии.

Если бы не скверная ситуация, в которую он попал, Майкл засмеялся бы из–за несоответствия внешнего вида и прозвища этого человека, но сейчас ему было не до смеха.

А Гад Браун обыскал Майкла и не найдя в карманах ничего интересного, безуспешно попытался снять с его запястья браслет-компьютер, потом посмотрел на часы и начал допрос: – Мистер Кондор, вы и ваши сообщники обвиняетесь в заговоре против Американского народа. От лица правительства США предлагаю Вам добровольно сознаться в ваших преступлениях и во всех подробностях рассказать о вашей Антиамериканской деятельности.

– Пошел вон! – Майкл попытался, было, вырваться, но тут же, опять получил удар тока, от которого в голове сверкнула молния, а сердце бешено заколотилось.

– Не пытайся увиливать от ответов Майкл, и смотри на меня, – завизжал Терминатор, – иначе я тебя изжарю.

– Я не зная, о чем вы говорите, – заявил Майкл. Он чувствовал себя беспомощно, и ему стало страшно.

– Не виляй Майкл, у нашей организации много работы и этот вопрос мы должны закрыть сегодня.

Засмеявшись и показав острые зубки, он начал философствовать: – Наша организация исповедует три принципа: первый – каждый гражданин имеет право сотрудничать со службой безопасности, второй – каждый обязан сотрудничать со службой безопасности, и третий – нет таких тайн, которые были бы нам недоступны. Сейчас я тебя расколю.

Майкл молчал, представлял себе долгий разговор с уговорами признаться и угрозами, если этого не произойдет, но все оказалось простым и коротким.

Терминатор сел за экран компьютера, к которому, наверное, был подключен полиграф и начал задавать вопросы.

– А теперь, тестовый вопрос. Загадай какое-нибудь число. Загадал?

А теперь – слушай и думай: один, два, три,… – начал он считать, но на числе одиннадцать прекратил отчет. – Ну, вот я и угадал твое задуманное число.

Терминатор действительно определил загаданное.

– Ты входишь в Хьютонский клуб? – последовало продолжение.

– Ты ездил в Россию с заданием? Да? Нет?

– Ты ездил в Россию с заданием от Хьютонского клуба? Да? Нет? Я вижу, что да.

– Вот так мы докопаемся и до всего остального, – пропел Терминатор и начал зачитывать следующий вопрос. Его узкое туловище с остренькой мордочкой напряженно, по-змеиному, качалось из стороны в сторону, ожидая реакцию жертвы, и будто собиралось его заглотнуть.

Судя по тому, что на теле Майкла не было закреплено датчиков, детектор лжи безошибочно проверял ответы по биотокам, что улавливали датчики в изголовье кресла.

– Майкл Кондор, тебя посылал в Россию Альберт Эйнштейн? – последовал еще вопрос.

– Что? – изумился Майкл и довольный, что не знает ответа, быстро сказал: – Нет.

Этим он сильно озадачил Терминатора, который на минуту задумался.

– Возможно, ты знаешь его не под тем именем, но по гео локации зафиксировано, что десять дней назад ты был с ним не менее часа в ресторане Самурай. Пойдем, ты сейчас его опознаешь, – решил Гад, и предложил Майклу встать. Тот встал на дрожащих ногах, скорее испуганным, чем пострадавшим от электрического разряда.

Сейчас было самое время сбить Гада с ног и прорваться к выходу, но в дверях стояли, все те же, охранники. А Гад Браун тем временем, поманил Майкла за собой, и они вместе прошли к помещению для роботов.

Там, в глубине бокса, заставленного приспособлениями для уборки, намертво пристегнутый поясным ремнем к креслу, так, что только руки были свободны, с поникшей головой за столом сидел Рой, один из их пятерки – человек который посылал его в Россию.

За то время, пока они не виделись, он превратился из здорового мужчины в расцвете сил, в больного, изможденного, с лихорадочным горящим лицом человека. По его лицу катились капли пота.

На столе пред ним была свежая еда, принесенная из ресторана: огромный бифштекс с жареным картофелем, сэндвичи с рыбой, ветчиной, фрукты, торт и соки в пластиковых стаканчиках.

– Мы твоего друга и пальцем не тронули, – иезуитским голосом шептал за спиной Браун. – И, как видишь, ни чем не отказываем.

– Рой, что с тобой? – не выдержал Майкл.

– Так, значит, он представился тебе, как Рой? А нам назвался Альбертом Эйнштейном! – прошипел за спиной голос Брауна. – У него сепсис. Скажи ему, что мы вызовем врача, если он назовет пароль доступа к его компьютеру.

Только сейчас Майкл обратил внимание на неприятный запах в помещении, с которым не справлялась даже вентиляция, и этот запах исходил от Роя.

Приблизившись, Майкл увидел сквозь мокрые, местами порванные, брюки, багровые пятна на его ягодицах. По-видимому, несколько дней его не пускали в туалет, и огромные опрелости проели ягодицы глубоко внутрь, до костей, вызвав заражение крови.

– Рой, как тебе помочь? – попытался заговорить с ним Майкл, взяв Роя за руку.

– Скажи ему, пусть даст ключ доступа в вашу компьютерную сеть, – шипел сзади Браун.

Глаза Роя приоткрылись, он оглядел комнату, затем, узнав Майкла, начал, что-то говорить, едва шевеля сухими губами.

Майкл придвинулся ближе и услышал: – Расскажи обо мне… Делай все, как тебе скажут ….

Лицо Роя стало багровым, исказившись в гримасе.

– Вот видишь, что советует тебе твой друг. Он сейчас умрет. Но мы ведь этого делать не собираемся. Давай еще побеседуем, – вкрадчиво шептал Терминатор, увлекая Майкла к выходу.

– Нужно немедленно потребовать вызова медицинской бригады, – мелькнуло у Майкла в голове. Выходя из бокса, в дверях, они столкнулись с роботом уборщиком – ящиком на колесах с шестью гибкими руками–манипуляторами.

Терминатор, что-то сказал машине, показав на Роя. Что именно, Майкл не расслышал, потому что был погружен в свои мысли.

Но дальше все произошло как в страшном сне: уборщик поехал прямо на еще живого человека, отстегнул ремни и, подняв его вверх, ударил о пол.

Удар получился недостаточно мощным с точки зрения механизма, и Майкл увидел, как сумасшедшая машина скорректировала свои действия – она повернула бесчувственного человека головой вниз и начала его ломать, складывая пополам.

Туловище Роя выгнулось, напряглось и, вскоре, послышался хруст позвонков. Робот тут же, придвинулся к стене и опустил обмякшее тело в пластиковую бочку с едкой жидкостью. Послышалось шипение: человеческая плоть начала растворяться.

Все это Майкл видел уже как в тумане, потому, что оказался в глубоком обмороке.

Сколько именно Майкл находился без сознания он так и не узнал.

Откуда–то издалека послышался шум механизмов, сознание медленно вернулось, а Майкл очнулся, лежа на полу, с закатанным рукавом рубашки и следами укола на руке.

Двигаться еще он не мог.

– Гад Браун, а ты не боишься, что за это придется отвечать? – сказал слабым голосом Майкл палачу.

– Кондор! Ты не понимаешь. Даже если я перебью целый квартал, мне ничего не будет. Ты имеешь дело с системой, а система своих людей никогда не сдает. Все санкционировано – стране красный уровень террористической угрозы, а значит, работают чрезвычайные законы и наши полномочия неограниченны. Отдыхай, пока, – поморщился Терминатор. – А потом, кто тебе сказал, что здесь, когда-либо, был Альберт Эйнштейн? Тебе привиделось.

А Майклу, вдруг стало проще понимать этот ужас – он уже не воспринимал окружающих, как нормальных людей. Для него это были сумасшедшие и маньяки. Однако нужно было еще вырваться из этих мерзких лап, сделать вид, что ты согласен на сотрудничество. А для начала, нужно было собраться с силами.

Он привстал и попытался изобразить на лице страх и покорность. Подействовало это или нет, но ему помогли сесть, принесли горячий кофе и даже на время оставили одного.

Видно было, что у его палачей какая заминка. Терминатор, расхаживая по залу, нервно курил, читая какой-то листок бумаги и спорил с, таким же, негодяем в белом.

Наконец он подошел к Майклу: – Майкл, я вижу, ты готов сотрудничать. Прочтите текст, написанный на этой бумаге, только спокойно и с расстановкой.

– Да это я, Майкл, – зачитал Майкл. – Я не могу сейчас говорить. Давайте встретимся через час в любом месте, которое вам удобно. У меня есть важная информация. Извините, больше говорить я не могу.

– Все дело в том, – сказал Терминатор, – Что, тебе уже двадцать минут, звонят. Мы заблокировали сотовую связь и для звонящего твой телефон занят, но сейчас придется ответить. Текст помнишь? Ничего лишнего, всего лишь договаривайся о встрече, и помните о матери. Да! Твой телефон переведен на эту трубку.

Майклу дали в руку телефон. Еще минуту назад он готов был драться и рисковать своей жизнью, а теперь предстояло, возможно, отправить на смерть другого.

Раздался звонок. Голос в трубке настойчиво спрашивал:

– Это Майкл …? Майкл молчал.

– Майкл ответьте, это друг Стива.

Майкл продолжал молчать, но за него ответил его собственный голос – в трубке послышалось: – Да это я, Майкл. Я в Нью-Йорке. Давайте встретимся через час – у меня важная информация.

– Кондор, у тебя все порядке? – допытывался голос.

– Да. Но, говорить сейчас не могу, – продолжал телефонный голос за Майкла.

– Тогда встречаемся через час в Центральном парке у лестницы…, – предложил собеседник.

– Как я тебя узнаю? – спросил голос Майкла.

– Я узнаю тебя сам, – ответил собеседник, и связь прервалась.

– Нужно было самому отвечать, Майкл, – зашипел Браун. – Ну, как же, ты программист, а ловишься на таких простых приемах. Чего ломаться, если компьютер все равно синтезирует любой голос по заданному образцу.

А вообще–то я проиграл на тебе пари, я, только что, поспорил, что ты готов работать на правительство. Ну да ладно, есть полчаса на сборы. Только не переоценивай значение своей персоны и стоимость своей жизни.

Раздался короткий звук сирены и в зале, ниоткуда, появилось десятка два людей разного пола и возраста. Охранники меняли служебную униформу на цивильную одежду, у выхода получали инструктаж от Брауна несколько пар мужчин и женщин, по виду социальных служащих.

В одну из машин погрузили свору собак. Микроавтобус, набитый электроникой и несколько машин с охраной сорвались со стоянки в сторону Центрального парка.

Майкла взяли в оборот два санитара и медсестра, выполняющая обязанности стилиста. Она, еще раз, проверила его пульс, причесала и припудрила поцарапанную при падении щеку.

– Будь спокоен, все будет хорошо, – внушала она, очевидно возомнив, что обладает даром убеждения.

Подошедший Терминатор, давал ему установку: – Майкл, сейчас ты на такси подъедешь к воротам Центрального парка, по главной аллее пройдешь к лестнице, и будете ждать своих друзей. Все остальное мы сделаем сами. В такси ты будете один, но везде вокруг расставлены наши люди.

Никаких лишних передвижений по парку, разговоров с посторонними людьми и прочей инициативы. Если сделаешь, как договаривались, через час будешь свободен. А если нет, то сегодняшний день может стать для тебя последним.

Последнему обещанию Майкл поверил сразу.

Майклу на ухо повесили микропередатчик, подвели и посадили в такси.

Сзади пристроился микроавтобус с эмблемой прачечной, в котором находился штаб операции, и куда стекалась информация от агентов, сквозь открытую дверь Майкл разглядел несколько экранов с видами Центрального парка.

Такси медленно двинулось к открытым въездным воротам, вырулило на улицу и, вписавшись в плотный поток машин, двинулось к Центральному парку. Сзади него на большой дистанции двигалась машина сопровождения.

Майкл на всякий случай поочередно подергал двери машины, и убедился в том, что сбежать ему не удастся.

До входа в Центральный парк его довезли за пять минут, такси остановилось, двери, наконец, открылись, и Майкл вышел.

– Делай то, что тебе говорят, – вспомнил он слова Роя.

Выбора не было: нужно было идти на встречу.

Наушник в левом ухе голосом Терминатора произнес: – Мистер Кондор, у тебя есть десять минут, что бы дойти до лестницы… Двигайся спокойно, не озирайся по сторонам. Ни с кем сам не заговаривай. Ну что же ты остановился, иди.

Майкл двинулся вперед. Несмотря на воскресный день, народу было немного, лишь кое-где на лужайках беззаботные, и гуляли женщины с детьми, в основном иммигранты. Никто из них не думал, что жизнь может когда-то оборваться, ведь старость еще далеко, а мир прекрасен и надежен.

Среди людей Майкл, временами, узнавал лица людей, которых он видел, только что, в прачечной, а сзади шла женщина, которая прогуливала на поводках двух ротвейлеров.

По дороге Майкл внимательно рассматривал всех прохожих – он уже решил, что если к нему двинется знакомый Роя, то он демонстративно подойдет и поздоровается с первым встречным, чтобы отвлечь внимание и спасти хотя бы одну жизнь. Поддержки ждать было не от кого.

И тут вдруг, его телефон начал пищать и вибрировать: Майкл посмотрел на запястье и увидел, что телефон включился.

На экране горела, надпись: – Майкл, не спеши. Приготовься к побегу. Готовность 2 минуты. Если ты слышишь и согласен, нажми кнопку ОК.

Майкл нажал кнопку. Он чуть замедлил шаг, делая вид, что рассматривает двух девушек, загорающих топ лесс.

– Кондор, ты опаздываешь, не увлекайся девушками! – раздался в наушнике голос Терминатора.

А сзади, ярдов за двести, тем временем, появилась группа бегунов. Впереди в кроссовках, футболке, бежал босс – белый, лет сорока, спортивного вида. Майкл, совершенно определенно, уже встречал его, здесь же, на спортивной пробежке.

За ним, плотной группой, в шортах и спортивных куртках, бежала группа накачанных мужчин.

Опять запищал телефон: – Майкл, сейчас ты пристроишься к бегущей группе ярдов в двадцати. Ты бежишь с ними, и в то же время сам по себе.

Это сенатор с охраной. В его сторону стрелять не будут. Готовность 5 секунд.

– Я готов, – сказал Майкл.

– О чем ты? – запищал в ухе голос Терминатора. – Тебе нужно молчать!

Бегуны промчались мимо Майкла. Крепкие ребята, черные и белые; куртки под левой рукой вздуты от кобуры с оружием.

Майкл рванулся за ними.

– Стой, куда ты. Орал в ухе Терминатор. Внимание всем – полная блокировка и прочесывание парка.

– Прощай Гад Браун, – Майкл вытащил передатчик из уха и, с удовольствием, выбросил его на газон. Он продолжал бежать, не приближаясь к группе и не особенно отставая, стараясь показывать пустые руки.

Охранники все время оглядывались: им не нравилось преследование, но времени останавливаться и разбираться, не было, к тому же, Майкл не пересекал невидимую черту безопасности.

Телефон Майкла теперь ожил полностью: – Майкл, через полминуты, отрываешься от группы и уходишь влево к ограде, я тебе дам команду, – кричал невидимый оператор.

Несколько секунд ничего не происходило – по-прежнему, безмятежно загорали люди, по аллее прогуливались мамы с детьми, потом Майкл заметил, что бегущая охрана, все чаще оглядывается назад.

И смотрели они не на него: сзади в их сторону бежали два ротвейлера.

Одина собака была уже ярдах в пяти от Майкла: раскрытая пасть с мощными зубами была похожа на пасть акулы.

Майклу вспомнилась сцена в подвале, и его обуял ужас: заворожено глядя на собак, он споткнулся, и упал на спину. На ближайшей скамейке послышался визг испуганных женщин, прохожие кинулись прочь.

Ротвейлер прыгнул на него, взметнув в воздух мощное тело, но вцепиться в Майкла не успел. Двое охранников сенатора уже успели отстать от группы, и у них в руках было оружие.

Нам головой Майкла с резким ударом похожим на гром выстрела пронесся высоковольтный плазменный разряд, потом еще и еще один: это охрана, выхватив оружие, расстреливала собак.

Первый ротвейлер, обездвиженный в воздухе, грохнулся около Майкла, перелетев через голову, второй взвизгнул и, упав, задергался в судорогах. Майкл заметил на нем ошейник с камерой.

Охранники тут же вернулись к своей группе, окружили сенатора и эскорт, ускорив бег, повернул к ближайшим воротам.

– Все хорошо Майкл, – кричал голос в телефоне. – В темпе уходи влево.

Майкл вскочил, разогнался и помчался, что было сил.

Он промчался через газон, испугав целующуюся парочку, пробежал по чьему-то импровизированному столу, растоптав при этом сэндвичи и опрокинув стаканчики с колой.

– Майкл, тебе осталось двести ярдов до дыры в заборе. Беги, что есть силы – за тобой опять погоня.

Майкл оглянулся и увидел, что за ним опять бегут, теперь уже три мастиффа. Непостижимо было, как они его находили. Бежали они плотной стаей, ядрах в ста, и мерная дробь собачьих лап по сухой листве отдавалась прямо у него в черепной коробке.

Последние ярды этого сумасшедшего кросса, Майкл промчался, как в тумане: ноги уже казались ватными, а сердце выскакивало из груди от напряжения.

Показалась, наконец, эта спасительная дыра в стальном заборе, аккуратно вырезанная алмазной пилой. Майкл нырнул в нее, когда сзади уже чувствовалось звериное дыхание, упал на руки, перекувырнулся через голову и чуть не попал под колеса фургона с надписью Кола, наезжающего на него.

Машина, выехавшая на тротуар, удачно загородила своим корпусом забор, не давая собакам выскочить на улицу. Тут же, рядом взвизгнули тормоза, а на дороге притормозила машина скорой помощи. К Майклу подбежали люди в зеленой форме санитаров: – Майкл, мы друзья Стива. Срочно уезжаем!

А за оградой, захлебываясь лаем, металась собачья стая. Раздумывать, не было времени: Майкл влетел в фургон, автомобильные диски снова завизжали, и машина резко сорвалась с места.

Майкла сразу же окружили люди в халатах и, не замечая протестов, уложили на реанимационный стол: одни готовили инструменты, другие наркоз.

– Я здоров, – орал Майкл, что было мочи. Он никак не мог понять, что с ним делают – казалось, что все вокруг сошли с ума. Наконец, к нему протиснулся, мужчина в гражданском костюме. Это был Крис.

– Извини, нет времени все объяснять подробно, – услышал он. – Сейчас нужно срочно удалить метки, по которым тебя ищут.

Прибором с металлической рамкой, похожим на тот, которым ищут металл в аэропортах, его тело обвели со всех сторон. Наконец, рамка остановилась на его животе, и, в этом месте, на его теле краской нарисовали зеленый крест.

Пока ему делали обезболивающий укол, Крис объяснил:

– Майкл, у тебя в теле чип. Через него через спутник тебя отслеживают, и на тебя с помощью компьютера наводят собак. Если чип не убрать, собаки тебя загонят.

Проверив действие местного наркоза, один из врачей взялся за инструменты. Операция была мгновенной и почти безболезненной: одно движение скальпеля и, разрезав пупок, хирург вытащил из его тела металлическую пилюлю, которую тут же выкинул в окно машины.

– Разве ты не знал, что у тебя в теле чип? – спросил доктор.

– Мне никогда не делали операции? – удивился Майкл.

– Значит, тебе его зашили при рождении. По этому чипу они тебя и отслеживали.

Майкл, наконец, отдышался и смог нормально размышлять. Адреналин в крови требовал действий.

– Как лучше забрать мать! – начал он теребить Криса.

– Подожди, сначала оторвемся, потом поговорим, полиция сидит на хвосте! – сказал Крис уклончиво. Майкл сел в кресло и посмотрел в окно. Санитарная машина мчалась по левой полосе, не сбавляя скорости, а сзади, не переставая, визжали полицейские машины.

– Внимание! Идем на отрыв, – закричал водитель скорой.

Все вцепились в ручкикресел, что бы при резком маневре их не бросило на пол. Водитель нажал на газ.

Процедура отрыва от погони была выполнена безупречно: скорая помощь, воя сиреной и переключая сигналы светофора с красного на зеленый, вырулила к тоннелю под Гудзоном, и влетела в него.

Идущий сзади, красный Ferrari с водородным двигателем притормаживая, отсек попутное движение. Скорая помощь, ускоряясь, наезжала на трейлер. Не меняя скорости, трейлер открыл двери и по опущенным трапам, машина скорой влетела в него, а двери трейлера закрылись.

Все произошло за секунды до выезда из тоннеля, где уже выли полицейские машины – три полицейских BMW, за которыми, стояли наизготовку агенты с оружием. На асфальте сразу, как проехал трейлер, расстелили цепь с колючими шипами. Они успели проскочить каким-то чудом, но вздохнули свободно, когда полиция осталась далеко сзади.

– Теперь, пусть нас ждут, до скончания века, – объявил Крис. – Всем отбой, кроме группы эвакуации – идем на базу.

Он нервно закурил и Майкл увидел, что у него подрагивают пальцы.

– Выходи! – предложил Крис Майклу.

Они вышли из машины реанимации и оказались в кузове трейлера, нашпигованном электроникой.

– Мне нужно забрать мать в госпитале и свою знакомую на 5 авеню, – предупредил Майкл.

– Начнем с твоей знакомой: ее могут забрать наши люди, – попроси ее выйти на улицу.

Крис сел за столик с аппаратурой связи, Майкл присел за соседний дисплей, после чего набрал номер Лиз. На экране появилась она, – сама невозмутимость: – Майкл, ну где ты застрял, приезжай скорее!

– Лиз, я подъезжаю, ты не можешь выйти на улицу?

– Давай поговорим дома. Ты сейчас на какой улице?

В ее разговоре не было ничего необычного, но Майкла что–то настораживало – то ли неестественная игра теней на телевизионной картинке, то ли нежелание Лиз показаться крупным планом, и тут он разглядел ее салатовую блузку: на ней было кофейное пятно.

Точно такую же блузку, и с таким же пятном он видел на Лиз перед отлетом в Россию. В тот же вечер Лиз выбросила ее в мусоропровод. Не могла же она залезть в мусоропровод и достать эту блузку оттуда? Похоже, Майкл говорил сейчас с ее виртуальным двойником.

– Извини, я прерву связь на минуту, – сказал он и спросил Криса. – Как проверить квартиру моей подруги?

– А там, стоят телекамеры?

– Да, в каждой комнате.

– Сейчас я войду в сеть, а ты, пока, продолжай разговор.

Майкл снова соединился с Лиз и начал рассказывать ей о командировке в Москву, а Рой сел за соседний компьютер и защелкал клавишами. Через минуту он прислал по электронной связи записку: – В квартире твоей подруги засада.

И вывел на дисплей окна с картинками. Комментарии были не нужны: в спальне, на диване, где должна была находиться Лиз, никого не было.

В гостиной же за столом сидело четверо, плохо выбритых, мерзкого вида мужчин, которые играли в карты, а перед ними на столе лежало оружие.

Где же тогда Лиз? Все остальные картинки были пусты и только в ванной, что-то плавало. Это были золотистые волосы Лиз и ее рука с перламутровыми ногтями.

– Вы все ублюдки !!! – крикнул Майкл в камеру и разорвал связь.

– А ее то, за что? – в отчаянии спросил он.

– Ты не поверишь – думаю ни за что. Наверное, никому не хотелось ее стеречь, – ответил Крис. – Они думают, катастрофа все спишет.

– Жаль Лиз, – подумал горестно и не в силах избавиться от плохого предчувствия, и напомнил Крису: – Мы должны еще забрать из больницы мою мать. Поедем быстрее!

Крис замялся, выбирая слова, потом сказал:

– Это невозможно!

– Мне плевать на вашу секретность. Я заберу ее, даже если меня арестуют! – сорвался Майкл.

– Должен огорчить тебя, и мне нечем смягчить слова, слушай – твоей матери больше нет.

– Как нет? – понял Майкл

– Э…Она умерла, – ответил Крис.

– Умерла? – закричал Майкл. – Врешь, ты специально так говоришь, что бы ни занимать опасным делом.

Но лицо Криса выражения не поменяло. – Это правда!

Это был удар в самое сердце. Майкл пошатнулся, но выстоял.

– Я должен проверить! В конце концов, я заберу ее тело! – решил он в отчаянии.

– Не заберешь! Ее кремировали!

– Как, кремировали? Без моего согласия? Не верю! Вы врете, что бы без хлопот продолжить свои дела!

– К сожалению, это так. Через компьютерную сеть ты можешь посмотреть, похоронную квитанцию на ее имя. И акт о кремации.

– А ее лечащий врач? Он же сказал – она жива!

– Это был агент ФБР. Он сидел там в засаде.

Майклу стало плохо, и он поплыл. Пришел врач и ему что–то вкололи.

Дальнейшее было для него как в тумане.

Глава 32. Молли

Трейлер вырулил к подземной стоянке и остановился среди множества таких же машин. Никто из людей в фургоне не тронулся с места – наверное, все ждали, что погоня ворвется вслед.

В напряженной тишине прошло несколько минут, и Майкл не выдержал и безучастно, не в силах осилить горе, спросил:

– Крис, что происходит? Никогда не думал, что здесь, в собственной стране будут охотиться на меня! С какой стати – им, что, делать нечего?

– Да, правительство нервничает, боится, что ему предъявят счет за провал эвакуации. А наш клуб по своей специфике знает много – тут же сборище космические ученых. Оттого и дана команда нас из страны не выпускать, чтоб не мутили воду, а то мы им всю игру ломаем. Если попадешься, так посадят под арест, и будешь сидеть до 11-го в американской тюрьме.

– Мы, наверное, действительно выдаем секретные данные?

– Когда Америка делала секретную атомную бомбу, ведущие ученые решили, что никакой монополии быть не должно, и передали чертежи русским.

В трейлере началось движение, телефонные звонки и разговоры, а Майкл снова почувствовал отчаяние. Ему казалось, что жизнь закончилась. Он вспоминал мать, трогательную и красивую, и с горечью думал, что все жизнь только брал от нее, ничего не давая взамен. А впрочем, она ничего не ждала, потому, что он бы ее ребенком и ей этого было достаточно.

Как жаль, что этим летом он не приехал к ней, а теперь им уже не увидеться никогда.

Подставить свое плечо решил Крис, присев рядом:

– Не отчаивайся Кондор, – наверняка, твоя мать не захотела бы, что бы ты упал духом.

– Она умерла своей смертью? – спросил Майкл.

– Не знаю. И ты, наверное, этого не узнаешь.

– Мне нужны мои вещи – это память о ней, я пойду и их заберу! – упрямо сказал Майкл, вспомнив, что от прошлого у него осталось, лишь старые фотографии, которые лежали с вещами в Ягуаре.

– Да, ты пройдешь только до первой камеры слежения или до первого полицейского. Объясни, где твои вещи и тебе их привезут.

Майкл объяснил, что его рюкзак лежит в багажнике Ягуара на автостоянке и за ним поехали, а Крис продолжил расспросы:

– Можешь рассказать, что было, когда тебя арестовали? – спросил он.

Майкл начал рассказывать все с самого начала: как такси привезло его в прачечную, как его допрашивал Терминатор, каким он увидел Роя и как тот погиб. Крис слушал с каменным выражением лица, а когда Майкл закончил, сказал хриплым голосом:

– У Роя сын остался. Не знаю, как мальчику сказать про отца, и спросил: – Кондор, дай совет: нужно ли прощать тех, кто убивает твоих друзей?

– Ни за что! А Терминатора я бы отправил в преисподнюю! – сказал Майкл.

– Даже, если бог призывает прощать? А если наказание будет жестоким?

– Пускай! – сказал Майкл.

– На Терминатора накопилось несколько кровников. Он кого-то из итальянского квартала, не подумав, зацепил. А те такого не прощают – объяснил Крис. – Серьезные люди сказали, что хотят с ним разобраться. Сейчас нам скинули картинку на компьютер, наверное, будет неприятная сцена, и ты можешь не смотреть. Но сначала попробуй его опознать – только ты его видел.

– Хорошо, – ответил Майкл ожесточенно.

На дисплее перед собой он видел участок улицы, где двигались машины, и вход в здание прачечной. Неподалеку от ее входа на тротуаре дымился свежий укатанный асфальт, и стояла дорожная техника. Рабочих видно не было, наверное, у них был перерыв на обед.

– Сейчас Терминатору, позвонит его осведомитель и попросит выйти на улицу! – предупредил Крис.

Прошло пара минут ожидания, и на экране дисплея, Майкл увидел, как из прачечной вышел Гад Браун. Стоя на тротуаре, он принялся осматриваться по сторонам, явно ожидая кого-то.

– Ты его узнаешь? Это он?

– Да, это Терминатор.

– Это он, – передал Крис кому-то в эфир, и получил ответ: – Все готовы.

– Если у тебя слабые нервы, отвернись, – попросил Крис.

– Я буду смотреть! – подтвердил Майкл.

Рядом с Терминатором никого не было, за исключением ходячей рекламы в виде большого Биг мака – парня на роликах, в виде жареной котлеты с желтыми булочками на спине и животе, с головой в колпаке, большим стаканом колы в одной руке и пластиковой трубочкой для коктейлей в другой.

Терминатор посмотрел на часы, и отвернулся от Биг мака, тогда тот, развернувшись на роликах, и разгоняясь, двинулся к Терминатору, а приблизившись, дунул сквозь кулак из трубочки чем-то в его сторону.

Гад мотнул бедром, видимо почувствовав укол, кулаком погрозил парню, который уже мчался прочь на всех парах, и начал ощупывать свой зад, и вытащил из зада иголку.

Внезапно его движения замедлились, Терминатор сник и опустился на тротуар. Тут же зарычал мотор мощного дорожного катка и машина без водителя, на своих огромных колесах, двинулась в его сторону.

Похоже, голова у Брауна работала, как надо, но мышцы рук и ног отказали.

Он пытался уползти, но смог сдвинуться только, на пару ярдов, а мощный каток, неизвестно кем управляемый, медленно наехав на Терминатора, раскатал его по асфальту тонким слоем.

Это была жестокая сцена, и наступила тягостная тишина, потом Крис, поморщившись, сказал виновато: – Извини Кондор, нужно было дать им урок. Может быть, теперь, будут действовать по закону, хотя бы из чувства самосохранения.

А Майкл, вспомнив, что недавно ненавидел Гада, попытался внушить себе, что они сделали правильно, отправив того в иной мир, ведь этот человечишка, теперь больше никого не убьет.

– Куда мы теперь? – спросил он Криса.

– Вообще-то тебя ищет не человек, а компьютер, нейросеть. По камерам наблюдения, телефонным звонкам, и т.д. А спецслужбы подключаются, когда тебя уже точно вычислили.

– Крис, объясни мне – почему практически нет паники, почему на улице не бегают люди, не скупают еду, не собираются группами, все как рот воды набрали?

Крис подумал минуту и сказал: – Ты удивишься, но все до удивления примитивно и действенно. В интернете суперкомпьютер стирает или редактирует все сообщения о метеоре. То же самое с СМС. А если гражданин пишет запрос в мэрию, в конгресс или правительству, он получает сообщение, что все под контролем. Ему сообщается план эвакуации, номер его очереди. А затем гражданин получает убедительную просьбу, не делиться ни с кем информацией, во избежание паники, и предупреждение, что для него эвакуацию отменят, если он будет распространять слухи.

– А мы что будем делать?

– Будем уходить группами по 3–4 человека, на юг. Там наша база, и оттуда мы вылетим из страны. Иди пока отдыхай.

Майклу доставили его рюкзак с вещами, парапланом, и он, тщательно упаковал в пластик. альбом с семейными фотографиями, изо-всех сил стараясь притупить горе потери. Теперь он был готов ко всему. Наверняка, команде пригодятся его руки и мозги.

Людей в фургоне, стало вдвое меньше – несколько групп покинули фургон. Своей очереди дождался и Майкл.

– Кондор, иди на инструктаж, – позвал его Крис.

В дальнем конце трейлера за столом уже сидели двое, и Крис познакомил всех: – Знакомьтесь; это Перси Хуч, это Майкл Кондор, а это старший вашей группы Юджин. Теперь, ребята, вы подчиняетесь ему, как в армии.

Перси Кондору не понравился – какой-то слащавый и манерный.

Даже сейчас, когда все были одеты в дорогу по-спортивному, он нацепил на себя самое дорогое: клубный пиджак, яркий галстук и золотой Ролекс, после чего смотрел он на окружающих с выражением превосходства.

Юджин напомнил Майклу гида в экстремальном туре на выживание – одежда в силе сафари, уверенность в себе и полная предупредительность к окружающим.

– Парни, я буду вас эвакуировать, – заявил Юджин. – Хочу напомнить, что нас ищет полиция. Поэтому мы будем действовать по определенным правилам – слушайте, как надо себя вести!

– Записывать? – спросил Перси.

– Не надо Хуч, просто включи мозги. А для начала ответь мне – кто самый страшный для нас на улице?

– Полицейский, если увидит, – сказал Хуч.

– Ответ неверный. Самый страшный глаз – это глаз телекамеры. Эти камеры, что за тобой следят, есть везде: на улице, в метро, в банкоматах и магазинах.

– Что там увидишь то? – засомневался Перси.

– Человек мало чего, а компьютер тебя засечет по приметам. Всяким там пропорциям лица и так далее. Конечно, еще есть радужная оболочка глаза и отпечатки пальцев.

– Получается, от компьютера не спрячешься? – переспросил Перси.

– Можно! – сказал Юджин продолжил. – Запоминайте средства противодействия: первое правило – без необходимости не оставлять отпечатков пальцев и не подходить к телекамерам ближе чем на 5 футов, что бы не оставлять фото своей радужной оболочки; второе – носите темные очки, как это показано в шпионских фильмах – слава богу, законом это не запрещено: в этом случае трудно просчитать ваши приметы.

А еще, вас могут искать по голосу, поэтому говорите односложно– типа Да или Нет, а еще лучше жестами.

– А если проколешься, что делать? – спросил Майкл.

– Не надо нервничать – сигнал, о том, что ты обнаружен, поступает в центр реагирования системы. Оператору системы нужно еще время, что бы принять решение, известить местную полицию. В общем, пройдет несколько минут, а вы за это время будете уже в другом месте. Поэтому перемещайтесь везде без остановок.

– И все-таки, реально ли нас поймать? – спросил Майкл.

– Можно поймать любого – нужно только собрать достаточные силы, устроить облаву и загнать тебя в угол. Вот только нужно иметь на это очень большое желание, а на тебя очень большой зуб.

– В общем, если захотят – поймают, – горестно вздохнул Хуч.

– Не всегда уж и поймают, – утешил всех Юджин, – мы можем при необходимости запустить в систему ложные мишени.

– Как это? – спросил Майкл.

– Да очень просто: запускается, что-то вроде компьютерного вируса, и на карте страны появляется много ваших меток. Вроде бы одновременно видеокамера засекла вас на улице Нью-Йорка, в супермаркете Чикаго, а банкомат обнаружил в Балтиморе. Короче, это электронная война.

– Здорово! – повеселел Хуч.

– И куда мы едем? – спросил Майкл.

– Место сбора я не буду оглашать, просто вас туда отвезу. А теперь Хуч, выйди, проверь машину: бензин, аккумуляторы, вот тебе ключи, – приказал Юджин.

Перси недовольно фыркнул и вышел, а Юджин продолжил:

– Кондор, я его специально отослал, что бы поговорить с тобой наедине. Сначала о Перси: он родственник какой-то шишки. Нам его навязали, что бы мы его вывезли из страны. Вообще говоря, его не ищут, поэтому он может перемещаться по своим документам.

А тебе я выдам новые, вот твои права – запомни, тебя зовут теперь Вейн Бред. Вы с ним почти двойники. Документы настоящие, просто их хозяин лежит в коме после аварии. А еще, вот его кредитная карта – там пара тысяч долларов, и идентификационный чип на Вейна. Если электроника засечет сигналы чипа, то подумает, что ты Бред.

– Перси про это говорить?

– Не надо, эти документы на крайний случай – если ты останешься один. В этом случае свяжешься с диспетчером и будешь пробираться на Юг сам, как можно ближе к Майами – пояснил Юджин, и тут вспомнил: – Кондор! Чуть не забыл про твои пальцы – держи!

Он протянул Майклу рулончик тонкого прозрачного пластика, похожего на скотч:

– Это прозрачные наклейки из латекса на твои пальцы. Видишь, на них написано: правая–большой, правая–указательный и так далее. Наклеиваешь эти полоски на свои пальцы, и отпечатки с пальцев будут, как у настоящего Вейна. Учти – наклейки боятся горячей воды.

Юджин хотел что-то еще сказать, но тут, словно спешил их услышать, прибежал запыхавшийся Перси, и разговор был закончен.

Выехали они на мощном черном джипе, когда начало смеркаться.

Прямо из подземной стоянки шел тоннель, и, промчав по нему по подземным перекрестиям десяток миль, Юджин выехал в следующий подземный транспортный терминал за пределами Нью-Йорка.

Лифт поднял машину на поверхность, и они рванули по шоссе прочь от города. Фары встречных машин не светили им в лицо – все машины двигались на запад, похоже, люди старались покинуть Нью–Йорк.

К Майклу пристал Перси с расспросами о его личной жизни – похоже, его интересовала биография Майкла от его рождения до будущей смерти, и на Майкла снова нахлынула волна отчаяния и потери, не давая ему сил разговаривать: за всю дорогу он сказал лишь несколько слов.

Юджин спешил и не останавливался по дороге вплоть до Трентона.

Этот город начался аккуратными коттеджами между сосен, потом пошли магазинчики и рестораны, а дальше центр с банками и офисами. Похоже, по планам Юджина, они должны были проскочить Трентон без остановки, но тут вмешался Хуч:

– Я в туалет хочу! – заныл он.

– Ладно, от полиции мы оторвались – делаем остановку на 10 минут. Туалет в ближайшем кафе, – объявил Юджин.

Он вырулил к зданию Макдоналдса, которое появилось справа, и поставил машину на автостоянку. Сквозь стеклянные стены ресторана, виднелись столики и немногочисленные посетители. Неподалеку, на этой же улице, виднелась вывеска отделения банка, а на другой стороне дороги деревья – там был парк или сквер.

После остановки, Хуч пулей, словно не мочился всю жизнь, выскочил из джипа и скрылся в Макдоналдсе.

– Нам бы взять несколько Биг маков в дорогу, – предложил Юджин, и спросил. – Кондор, наличные у тебя есть?

– Несколько сотен, – сказал Майкл.

– Подожди, я лучше обнулю наши кредитки – пока банкоматы работают. Деньги в запас нам не помешают, – решил Юджин и вышел из машины. Подойдя к банкомату возле Макдоналдса, он повозился с ним и через пару минут, вернулся с несколькими купюрами.

– Снял двести долларов, а больше в банкомате нет! – пожаловался он.

– Тут еще есть банкоматы, я видел и банк недалеко, – вспомнил Майкл.

– Там наверняка есть.

– Перси меня беспокоит – почему он так долго! И по сотовому телефону не отвечает, – признался Юджин. Действительно, 10 минут давно прошли, но Перси не появлялся.

– Я схожу, посмотрю, – предложил Майкл. Он надел темные очки, вышел из машины и прошел в Макдоналдс. Перси не было там ни в туалете, ни в зале ресторана: куда он запропастился, одному богу было известно.

– Ну, как! – услышал он голос Юджина за спиной.

– Да нет его нигде!

– Не нравится мне это. Ждем еще 10 минут, а там надо решать. Помоги мне пока обналичить кредитки – там на карточках денег полно.

Понять Юджина было можно: наличные деньги тоже могут обесцениться после 11-го, но банковские вклады сгорят наверняка, а терять свои деньги, было бы глупо.

В их поле зрения было несколько банковских автоматов, и они стали обходить все по очереди. Необычным сегодня было то, что денег в аппаратах либо не было совсем, либо не хватало – как только, они снимали несколько сотен, автомат выплевывал карту назад.

– Пойдем к банку. Там снимем, – предложил Майкл.

У банка Bank of America дела пошли лучше – сначала Юджин для пробы снял 500 долларов, потом, меняя одну кредитку на другую, еще и еще… Его карманы быстро заполнились, и он стал передавать деньги Майклу, что бы тот рассовал их по своим карманам.

Так они сняли тысяч 10 долларов, тогда Юджин сказал:

– Все, последняя кредитка.

Он вставил кредитку в банкомат, набрал код. Машина долго думала, потом предупредила:

– Вы должны дополнительно идентифицироваться отпечатками пальцев: поставьте на панель считывания большой палец правой руки.

Юджин поколебался, потом поискал глазами Перси возле их машины, не нашел его и сказал Майклу: – Все, готовься, сейчас уезжаем.

Затем он приложил палец к устройству считывания и тут, автомат словно взорвался. Раздался треск, какая-то сила согнула Юджина пополам и бросила его на асфальт. Между его пальцами и металлом, проскочил электрический разряд, такой силы, что запахло паленым мясом.

Наверное, его убило сразу, потому что, никаких признаков жизни – ни дыхания, ни пульса Майкл в его теле обнаружить не смог. Какое–то время, он пытался делать Юджину искусственное дыхание, но тут загудела сирена полицейской машины.

Полицейский автомобиль летел прямо к банку, оставаться с телом Юджина не имело смысла, и Майкл, сорвавшись с места, не оглядываясь, кинулся к автостоянке, где была припаркован их джип. Пролетев сотню ярдов, он плюхнулся на водительское место и тут же обнаружил, что в замке зажигания нет ключей – они остались у Юджина.

Тогда, схватив с пассажирского сидения свой рюкзак, Майкл выскочил из машины, и что было сил, бросился через сквер, ломая кусты и вытаптывая цветочные клумбы. Он долго бежал среди деревьев, и остановился, когда впереди замаячила освещенная улица.

Здесь он прилег под кустами, замер. Оказалось, что он уже привык к смертям и смерть Юджина, была только очередным, ударом под дых, среди многих за последние дни.

Вспомнив, что ему нужно делать, Майкл нажал кнопку вызова на своем телефоне, и услышав голос:

– Диспетчер слушает! – начал долго и сбивчиво объяснять, что с ними произошло. Похоже, только Майкл был источником плохих новостей, потому что, бодрый человек, вышедший на связь, моментально пришел в уныние. Оператор попросил подождать, и, вскоре, вышел в эфир снова:

– Майкл, тебе необходимо сесть в экспресс, идущий на Майами. Ближайший по расписанию поезд завтра в 10 часов утра. Следующий сеанс связи после прибытия поезда в Майами. В экстренном случае выходи на связь немедленно. Удачи!

Связь прекратилась, и Майкл остался один. Теперь надеяться теперь можно было лишь на свои силы, и ждать такой же судьбы, как у товарища.

Впереди была ночь под открытым небом, а пережитый на последние дни стресс превратился в жуткую усталость.

Любой ценой хотелось спать, пусть даже его сейчас арестуют. Стоило огромных трудов заставить себя встать, после того, как он услышал сзади лай собак. Майкл не знал, ищут ли именно его, к тому же, это могли быть просто прохожие, прогуливающие животных, но и оставаться здесь в парке было опасно.

Выскочив на улицу, он поймал на дороге такси и, прикрывая лицо, проехал пару кварталов, но таксист, почувствовав неладное, дальше ехать оказался.

Майкл вышел из машины, прошел еще квартал, и, увидев неоновую вывеску кафе, проскользнул в его двери.

На входе звякнул колокольчик, и на него, как в музее восковых фигур, уставилась дюжина замерших женских лиц: здесь тусовался женский клуб.

За столиками и возле барной стойки, с сигаретами и пирожными, размещалась композиция из местных красавиц: все, как на подбор топ лесс, с оранжевыми ирокезами на голове и розовыми бровями.

Были они, как близняшки – белые, ухоженные, будто прямо из бани, разве что разная степень целлюлита, да цвет трусиков.

– Он мой, я его первым увидела! – заорала вдруг дама в трусиках салатного цвета, показывая на Майкла пальцем.

– Сара, сейчас не твоя очередь! – забеспокоилась ее соседка.

– Вот дуры! – мелькнуло у Майкла в голове: он и не собирался знакомиться с бабами, просто деваться было не куда.

Надо было изобразить посетителя, и Майкл заказал, то, что можно было получить быстро – пиццу с ветчиной, а потом, пройдя к самому дальнему столику, присел в ожидании официанта. Девицам, видно, действительно, было нечего делать, если они, протирали его глазами.

– Девушки, я не герой любовник, просто есть хочу! – объяснил Майкл, но его не слушали. Две тетки–подруги, виляя бедрами, переместились за его столик.

– Дорогой, я живу тут, неподалеку, – прошептала одна из них.

– Мы можем пойти втроем, – сказала другая.

Выручил официант, который принес еду, и прогнал баб. Дамы ушли к своим товаркам, но его в покое не оставляли:

– Сара, там, на улице полиция кого-то ищет! – сказала дама, которую он отшил, и Майкл понял, что здесь долго не продержится – эти бабы могли на него настучать в любой момент.

Единственная, из присутствующих, чей взгляд внушал доверие, была девчонка, лет двадцати. Похоже, девушка была не из этой компании. У нее была стройная фигурка, на голове у нее была шапочка с ушками. Черные натуральные волосы, были постриженные в каре, и а тело заключено в костюм, напоминавший черные колготки, аж до самой шеи, женщины кошки. При всем желании, Майкл не смог разглядеть ни одной молнии – казалось, девушка родилась в этом костюме.

– Если познакомлюсь с этой, другие отстанут, – подумал Майкл, и что бы изобразить интерес к девчонке, не придумав ничего другого, стал тупо, косится на нее, что на женском языка, наверное, называлось – строить глазки.

Девушка неуверенно встала, сделала вид, что идет к бару, но, проходя мимо Майкла, скосила на него глаза. Обратно она шла еще медленнее, с коктейлем в руке, и он, поднявшись, предложил присесть за его стол.

Девушка села и это вызвало неудовольствие других дам.

– Вот сучка! – зашипела одна из них.

– Молли, ты же не из нашего клуба, – заверещала другая. – Иди в свой район.

– А он сам, меня пригласил, – заявила Молли и придвинулась к Майклу еще ближе.

– Ты что, человек кошка? – спросил Майкл.

– Ага! – ответила она, и зашипела, выставив свои коготки, и замахав на него своими ручками.

– А что вы здесь делаете, так поздно? Тебе что, нужны деньги?

– Мы не проститутки – этим занимаются не американки. А мы так, проводим время.

– Я бы пригласил, тебя к себе, – сказал Майкл. – Но мой дом очень далеко.

Молли наклонилась к нему и начала шептать на ухо:

– Тогда пойдем ко мне – тут два квартала. У меня дома абсент и последние хиты группы Танцы на небесах. Только ты выходи первым, а я через пару минут.

Майкл утвердительно кивнул головой, доел свой ужин, и быстро, пока за ним не увязался кто-нибудь еще, выскочил на улицу. Там он спрятался в темноте за кустом жасмина.

Из кафе выглянули две девицы, но, не заметив его, вернулись обратно. Молли вышла ровно через две минуты, и Майкл не сразу узнал ее, потому что, на ней была черная мохнатая шубка.

Майкл, протянул навстречу руку, и Молли тут же повисла на ней. Ей явно нравилось его внимание, а Майкл, чувствовал себя пошлым игроком и циником, потому, что не собирался строить с Молли никаких отношений.

У него уже была Наталья, и было бы нечестно идти сейчас с другой.

Тогда он решил, что они с Молли проведут время просто за разговорами, а потом он выпьет больше положенного и с чистой совестью заснет.

Брать такси было опасно, и идти нужно было пешком.

– Ну что, котенок, пойдем? – сказал он Молли.

– Помчались! – подтвердила она.

Добрались до ее квартиры они, пройдя пару кварталов.

По дороге Майкл успел назвать свое настоящее имя и наврать, что является стажером ФБР, а в настоящее время отрабатывает дипломное задание по маскировке и выживанию в чужом городе, без кредитки и документов. Поверила ли она ему, он не знал.

Поднялись к Молли в квартиру, Майкл обнаружил там типично женское царство с двумя спальнями, женскими халатиками и развешанным в ванной бельем.

– Вообще-то, я живу с подружкой, но она в отъезде, – объяснила Моли. – Мы с ней учимся в колледже, а сейчас его закрыли временно до октября.

Майкл расположился на диване, Молли включила видео клипы, какой-то группы и принесла из кухни абсент и пирожные.

– Предлагаю оценить, незабываемый вкус этого, абсента, и пусть из-за него свершится, такое важное событие, как близкое знакомство с тобой. Аллилуйя! – сказала она.

Ее красноречие почти ошеломило Майкла, он улыбнулся в благодарность за заботу о себе. Они выпили по бокалу, абсента, потом еще.

– А теперь, будем танцевать. Сейчас будет большой белый танец! – торжественно объявила Молли. Она включила медленную музыку, подошла к Майклу и положила ему на плечи свои руки.

– Тебе не холодно? – спросил Майкл, рассматривая ее легкомысленный наряд.

– Неа! – промычала, Моли, с гордостью перебирая тонкий полупрозрачный нейлон своего сексуального костюмчика, потом решила: – Тебе не нравится? Я сейчас.

Она вышла в соседнюю комнату и Майкл, через зеркало заметил, что Моли растянув воротник, вылезла из костюмчика, как змея из кожи.

Теперь она, как леди, накинула на себя, длинное платье, и вернулась к Майклу. А у Майкла, уже не было сил на танцы.

Если бы была на то его воля, он бы уже крепко спал, но говорить Молли о своем желании не стал, побоявшись ее обидеть, а вместо этого спросил:

– Молли, а у тебя есть бойфренд?

– Нет, мне нравятся парни белые, не толстые, не клоны, не коротышки и не педики. А таких как ты, разве найдешь?

Она еще раз оглядела его: – Вот ты такой шикарный, с серыми глазами, высокий, и спортивный, ты, как подарок на рождество.

Майкл промолчал, и Молли спросила:

– А у тебя есть девушка? Щечки у нее зарделись.

– У меня есть невеста, которую я очень люблю.

Абсент подействовал на него, как наркотик. То ли дело было в самом напитке, то ли у него было уже плохо с головой и начинались галлюцинации.

Вдруг ему показалось, что рядом с ним Наталья. Они сидели рядом на огромных подушках, касаясь друг друга, и Майкл погрузился в глубокий сон.

Проснулся Майкл, когда уже рассвело. Молли лежала рядом в ночной рубашке. Она, как-то, умудрилась ночью снять с него ботинки, джинсы, в общем, все. Решив, что она спит, он хотел тихо встать, но она открыла глаза, и обвила руками. Наверное, вид у него был ошарашенный, что заставило ее отстраниться.

– Не бойся! Ничего у нас не было! – сказала она. А когда он расслабленно улыбнулся, добавила: – А может, и было! Передай своей невесте, что ты замечательный парень!

Ее слова поставили Майкла в тупик – впервые в жизни, он совершенно ничего не помнил о прошедшей ночи. Вроде бы, секса у них не было, но Молли было подозрительно довольной, какими бывают женщины, после любовного свидания. А может она сама его трогала? Интересно – бывает это во сне. Майкл попытался что-то вспомнить, но не смог. У него жутко болела голова, и пора было собираться на поезд. А еще, было жалко девушку, которая могла погибнуть.

– Молли, у тебя есть родственники? – спросил он.

– Только дядя, он живет в Сан-Франциско.

– Я тоже из Сан-Франциско! – оживился Майкл и начал рассказывать Молли о городе, про который знал все, про океан, про мосты Сан-Франциско, про свой дом.

– Жалко, но я там не была, – сказала Молли.

– Сам я уезжаю в другое место, но если тебе деваться некуда, и о тебе некуда позаботиться, я могу дать свой адрес Сан-Франциско и деньги на дорогу к дяде.

– Может быть, и я туда приеду, – соврал Майкл.

А впрочем, возможно он и не врал – для него это был запасной вариант, на тот случай, если из Америки эвакуироваться не удастся.

Его расчет был на то, что в Сан-Франциско не будет такой большой волны, как на восточном побережье, и если девушку увести на запад, она останется жива. И видя, что она колеблется, достал из карманов джинсов пачку денег:

– Это тебе от меня на дорогу!

– Ты что, миллионер? – удивилась она.

– Я пойду приму душ, – расцвела Молли и ушла в ванную, а Майкл почувствовал себя полным негодяем и лжецом, потому, что ради ее спасения, ему пришлось врать.

Пока Молли была в ванной, он нашел в сумочке ее права, и узнал из них ее полное имя. Потом вошел в ее компьютер и начал смотреть расписание авиарейсов. Билеты на все авиарейсы за границу до 11 сентября были распроданы. Из билетов на внутренние авиарейсы оставались не занятыми лишь направления с запада на восток.

С большим трудом Майкл нашел один билет на послезавтрашний день на рейс какой–то мелкой авиакомпании из Филадельфии в Сан-Франциско и забронировал его на имя Молли.

Из Трентона в Филадельфию Молли сможет добраться на машине за два часа, а там еще два часа полета до Сан-Франциско. Распечатав на принтере номер заказа, он пошел торопить Молли – его поезд отправлялся через полтора часа. Постучав в дверь ее ванной, он напомнил, что срочно уезжает. Молли вышла с полотенцем на голове, быстро приготовила кофе.

– Ты не шутил, когда звал меня в Сан-Франциско? – спросила она.

– Нет, на тебя уже билет заказан. Там на журнальном столике я записан номер рейса. Но услуга за услугу – отвези меня на вокзал, – попросил он.

– Конечно! – обрадовалась она.

Собралась она быстро. У нее была маленькая японская машинка, в которую Майкл с трудом влез. Вид у Молли был неуверенным – она, то беззаботно улыбалась, и болтала без умолку, то смотрела на Майкла с сомнением, видя, что он с ней практически не разговаривает и думает о чем то своем.

– Молли, извини – просто голова очень болит! – сказал Майкл, оправдываясь: он чувствовал, что его план был неудачным – девушку он использовал втемную.

А в этом случае его план мог быть успешным, если бы он сопровождал ее все эти дни. А так ничего не выйдет – она запутается, не зная, что ей делать в момент всеобщей паники.

Молли надо было все объяснить.

– Молли, я не сказал тебе всей правды. Ответь мне: ты слышала что-нибудь, про грядущую катастрофу – наводнение, землетрясение?

Она засмеялась: – У меня подружка уехала в Европу – сказала, что будет большая волна, как в кино.

– И ты не поверила?

– Тогда бы по телевидению объявили! – ответила она.

– Она правду сказала, – сообщил Майкл. – Будет землетрясение, волна, которая зальет Нью-Йорк, а может и Трентон. А еще с неба будут падать камни.

– Поверить не могу! Это как суд божий?

– Типа того!

– И что же мне делать?

– Землетрясение, волны пойдут из Атлантики. Если мы переберемся на запад Америки, то шансы спастись есть. Поэтому, тебе нужно вылететь в Сан-Франциско. Ты можешь поселиться у своего дяди. Если дядя в отъезде – останавливайся у меня – я дам тебе адрес и код электронного замка.

Мой дом с бетонными стенами и должен выстоять, но на всякий случай, 11-го сентября ты должна спуститься в подземный гараж и весь день провести в помещении. А еще: заранее запастись водой и продовольствием. В доме холодильная камера – там продуктов месяца на три, ты купи еще как можно больше – вот тебе деньги. Бери в супермаркете консервы в расчете на то, что электричества больше не будет. Собери в саду фрукты и свари из них варенье. Открой сейф – в нем несколько тысяч долларов – трать на себя все; и там же лежит револьвер. В доме опусти железные ставни на первом этаже и в гараже. Если кто-то будет рваться в дом и ломать двери – стреляй не открывая – думаю, что взломщики уйдут. Познакомься с моими соседями – скажи, ты моя родственница – я отправлю им сообщение. Ты там будешь за хозяйку. Если после катастрофы служба спасения будет раздавать вещи – бери все ….

– Почему я должна тебе верить? А может это твоя шутка?

– Посмотри, что творится на улице! – предложил Майкл.

На улице действительно было необычно и все напоминало начавшиеся беспорядки: у банкоматов бурлили толпы возмущенных людей, которые не могли снять свои деньги, а возле супермаркетов стояли очереди на вход.

Выходившие из магазинов люди вывозили полные корзины всякой еды, респираторы, свечи и теплые вещи. Видимо плотину, мешающую распространению слухов, прорвало, и теперь начавшуюся панику остановить было не возможно.

– Я верю, – сникла Молли. – Ты дашь мне свой телефон?

– Да, – сказал он, диктуя ей свой номер. – Только возможно, я не смогу выйти на связь до 11-го.

– Запиши и ты мой телефон! – предложила она, диктуя свой номер.

– Записал!

– Мы увидимся? Когда? – спросила она.

– Рассчитывай на свои силы. Но постараюсь позвонить, – ответил он.

Доехали до вокзала они быстро, и пора было расставаться.

– Молли! Не забудь: твой рейс в Сан-Франциско послезавтра из Филадельфии. Билет забронирован на твое имя. До свидания! – сказал он, зная, что возможно не увидит ее больше никогда.

Глава 33. Поезд на Юг

Войдя в здание вокзала, Майкл сразу же посетил в туалет и там наклеил на подушечки своих пальцев полоски с отпечатками пальцев Вейна Бреда, а на запястье прилепил кусочком ленты идентификационный чип.

Потом, прошел в кассовый зал, попросил для себя билет по брони в одноместное купе класса люкс. Расплатился он наличными, что бы ни привлекать к себе внимание – все-таки, настоящим владельцем кредитной карты был Вэйн Бред. Женщина кассир в униформе, латиноамериканка, спросила, как его зовут, и впечатала имя Вэйна Бреда в билет, а Майкл, достав несколько сотенных купюр, расплатился.

– Как там погода в Нью-Йорке? – поинтересовалась кассирша, пропустив деньги через кассовый аппарат и возвратив сдачу.

– Извините, вы о чем? – рассеянно переспросил Майкл.

– Какая у Вас погода в Нью-Йорке, вы ведь там были день назад? – демонстрируя белоснежную улыбку, повторила женщина.

– Отличная, – ответил растерянно Майкл, вспоминая, что те деньги, которыми сейчас расплатился, действительно получал через банкомат в в аэропорту Нью–Йорка по прилете.

Он слышал, что в защитную полосу денежных купюр впрессовывается электронный чип, и выходило так, что деньги тоже хранили информацию о передвижении своих хозяев.

Настроение снова испортилось – быть постоянно объектом чужого внимания было невыносимо. Хотелось показать кассирше язык, но он лишь сделал комплемент: – Вам очень идет такая прическа, а сам, сдав свой багаж, отправился в зал ожидания.

Поезд на Майами, нужный ему, шел транзитом из Нью-Йорка, и прибывал в Трентон через полчаса, так что впереди была еще уйма времени.

В стоимость билета входил ужин, которым его должны были накормить в ресторане поезда, а пока, что бы убить голод, Майкл, заглянув в привокзальное кафе, взял себе пирожное и за доллар налил в пластиковый стаканчик кофе из автомата, умудрившись при этом облить все пальцы горячей жидкостью.

Пальцы неприятно жгло, и пришлось прикладывать к руке лед, а в зале уже раздавался сигнал гонга, означавший прибытие экспресса: поезд, своей обтекаемой формой больше похожий на самолет, раздвигая пространство носом – клювом и блестя корпусом, покрытым серым лаком, беззвучно впорхнул на перрон.

Светиться на перроне Майклу не хотелось, и он прошел на посадку, когда до отправления оставалось только две минуты, а по громкоговорящей связи раздавался голос диспетчера, обеспокоено разыскивающий Вэйна Бреда.

Вагон Майкла был третьим, и у дверей с лучезарной улыбкой его встречал стюард: – Сэр, Вы как раз во время – сейчас отправляемся.

Майкл протянут ему билет, и стюард еще больше расцвел, но продолжал стоять истуканом, загораживая проход:

– Простите сэр, Вы может быть не в курсе, но вчера по всей стране объявлен оранжевый уровень террористической угрозы, поэтому мы проверяем не только билеты, но и биометрические данные.

Пожалуйста, приложите большой палец правой руки сюда, – показал стюард кнопку на поручне входной двери вагона.

Майкл с сомнением посмотрел на свой большой палец, латекс на котором от горячего кофе потемнел и деформировался: отказаться теперь он не мог и лишь мысленно проклинал себя за свою небрежность.

Он нажал, было, пальцем на кнопку распознавания, но система показала красный, запрещающий сигнал. Под ребрами гнусно заныло, как будто кто-то щекотал его живот острым ножом.

Попасться на такой ерунде? Хотелось уйти, но и проводник, смотрел на него, как змея, не отводя в сторону взгляда, а в руках у него был зажат электронный свисток.

– У меня палец обожжен, и кожа облезла, – пожаловался Майкл.

– Тогда может быть, у Вас есть с собой какие-нибудь документы? – заскучал стюард, кося глазами влево, туда, где слонялась пара охранников, а у Майкла вновь внутри все замерло – ведь если его арестуют, ему не отвертеться.

– У меня с собой только кредитная карта. Но я подвергался процедуре добровольной маркировки! – вспомнил он, наконец.

Это обрадовало стюарда, которому не хотелось разбираться с нерадивым пассажиром.

– Очень хорошо сэр, это все решает. Шагайте прямо в дверь – устройство распознавания вмонтировано по ее периметру, – сказал он.

Майкл шагнул через порог, и система, прочитав ЧИП выданный ему Юджином, и что был приклеен на запястье, погасила красный сигнал тревоги, после чего, пройдя в купе, Майкл нашел там свой багаж.

Казалось, все препятствия были позади, и, все же, чувство беспокойства не проходило. Вот уже несколько дней в этой гонке на выживание, он на каждом шагу делал досадные ошибки, последствий которых оценить не мог потому что, не знал точных правил игры.

Он даже не был уверен, ищут ли его сейчас, когда до катастрофы оставалось всего четыре дня.

– Господи помоги! – мысленно взмолился Майкл: вот если бы господь превратил его на время в маленькое незаметное, никому не нужное существо – воробья или пчелу, тогда бы он смог раствориться в бескрайнем окружающем мире, ведь выезжая на природу, Майкл почти не видел там животных – олени чувствовали запах человека за милю и расчетливо обходили его по кругу, лисы, слыша издалека шаги, пробирались по высокой траве, что бы спрятаться в глубокие норы, потому, что закон выживания в природе, гласил: каждый чужак, это враг.

Внутри же своего вида все высшие животные жили в мире и согласии, разделив среду обитании, и не претендуя на чужую свободу и жизнь. Всем хватало еды и самок, и даже до самого слабого, когда–то, доходила очередь.

Только человек, в своей ненасытной жажде иметь больше других и властвовать, мог враждовать с себе подобными, ненавидеть представителей других народов и рас, был готов осмысленно и запланировано выслеживать, лишать свободы и уничтожать себе подобных, производя специально для этого тонкую электронику и орудия убийства.

Среди людей, нельзя было знать заранее, кто вокруг просто статист, кто друг, а кто предатель и враг, и очень трудно было затеряться, невольно оставляя повсюду следы – отпечатки пальцев на предметах, свое изображение в системах видео наблюдения и полную картину телефонных звонков у своего провайдера.

Теперь нигде – ни в поезде, ни отеле, Майкл не чувствовал себя в безопасности, ведь, где-то за тысячу миль отсюда, в недрах здания из стекла и бетона, затаился невидимый паук под названием Всевидящее око с телом из тысячи компьютеров, который, с железным терпением, без сна и отдыха, опутав всю страну паутиной проводов и датчиков, видеокамер и банковских автоматов, выслеживал каждого, кто становился врагом системы и попадал в ее черный список.

Оставалось одно – ждать и надеяться на удачу. В конце концов, самое опасное было позади, и, хотя еще предстояло пересечь всю Америку с севера на юг, но через семь часов, он всё-таки будет на месте.

Майкл посмотрел расписание поезда – остановок было всего десять, и он мысленно отметил города, где уже бывал: Филадельфия, Вашингтон, Роли, Колумбия и Джексонвилл.

Потом, он разложил свои вещии осмотрел купе, которое ничем не напоминало железную дорогу, и было похожее на небольшой номер отеля: маленькая прихожая с холодильником, у окна столик и два кресла напротив друг друга, слева от прихожей спальня с огромной постелью–трансформером, и зеркалами, скрывающим под своей личиной, телевизионную систему, а справа за раздвижной дверью ванная с джакузи, полным набором дорогой парфюмерии и с орхидеями на туалетном столике.

Уставший от дороги, он, первым делом залез в джакузи, где теплая зеленоватая вода обняла его, потом, накупавшись, упал на постель в мягкий хлопок, наконец, оказавшись в чистой постели.

А экспресс на магнитной подвеске, тем временем, разогнавшись, уже беззвучно летел по эстакаде со скоростью более 200 миль в час, и в окне калейдоскопом проплывали поля, мосты, дороги и фруктовые рощи.

Устроившись среди подушек и мягких одеял, Майкл с жадностью включил теле систему, пытаясь понять, что же происходит в мире, и просмотрел несколько информационных программ, но ни в одной не нашел упоминания о падающих камнях.

Речь шла лишь о передислокации в Черное море, как естественную гавань, половины военно-морского флота США.

Сначала телехроника показала эскадру из Атлантики: авианосцы США: Kitty Hawk, Enterprise, Джордж Буш, Гарри Трумэн и USS America, с 17-тым авиакрылом на борту, совершившие двухнедельный переход из порта приписки в Джексонвилле, вошли в Черное море через Босфорский пролив и канал Стамбул.

Эскадру мощью своей авиации прикрывал 6 флот США, который базировался в Одессе и Николаеве.

Отдельной колонной, в надводном положении шла флотилия атомных субмарин, а вслед за военными, в несчетном количестве, двигались танкеры с горючим, транспорты, облепленные, словно саранчой, военными, контейнеровозы и сухогрузы, забитые вертолетами и танками, продовольствием и контейнерами с противозачаточными средствами.

Главной же политической новостью сегодня стало прибавление в составе Америки: большинство каналов показывало репортажи о торжествах посвященных включению в состав США новой заморской территорий – Нью-Джорджии.

Сюда перебазировались легкие десантные корабли. Авангард морского соединения был на подходе к Буштауну – бывшему Батуми.

Другой передовой отряд находился на рейде в Поти, и там шла высадка морской пехоты: катера с морпехами выкатывали из моря прямо на пляж, встречаемые передовыми частями ССО.

В Вазуани по воздушному мосту с интервалом в 2 минуты садились и взлетали самолеты, их было сотни, и всем места не хватало.

Когда весь аэродром, казалось, был забит под завязку, прилетела еще стая конверт планов: замедлив скорость, они, поднимая все четыре мотора в вертикальное положение, и садились прямо на автострады и поля, а из их чрева выезжали легкие танки и бронемашины, с эмблемой 18-го корпуса – синим драконом со стрелой изогнутой в пасти, и девизами на броне: Наша цель воевать и победить и Выживает сильнейший.

Голос за кадром, объявил, что один только 18 корпус насчитывает 200 тыс. пехотинцев, и это поразило даже Майкла. Он вдруг подумал, что такая мелкая страна, как Джорджия, не в состоянии будет прокормить эту орду, а грандиозный военные перемещения имеют лишь один смысл – сохранить свою армию в целости.

Но и передислокация войск была лишь прелюдией – ровно в полдень состоялась церемония подписания договора о добровольном присоединении Нью-Джорджии к США.

Она проходила в огромном зале и собрала такое количество людей, будто там присутствовал весь американский конгресс и все американское правительство.

Сотни репортеров снимали церемонию, и сотни официантов накрывали столы в зале приемов для фуршета.

Сначала договор был подписан Джорджем Бестом, потом его подписал Джорджийский президент с розовым упитанным лицом, зачесанной вперед челкой и труднопроизносимой фамилией.

После этого раздался гром аплодисментов, засверкали фотовспышки, и шампанское полилось рекой, а торжества, тем временем, только начинались: у здания Тбилисской мэрии готовился митинг.

Сюда по проспекту Руставели и улице Джорджа Буша шли все новые и новые толпы людей: казалось, все население страны устремилось к Площади Свободы.

На площадь в открытом грузовике, беспрерывно сигналя, и раздвигая толпу, вывезли его четырехметровую статую.

Джордж Бест был изваян в форме морского офицера с раскинутыми для объятий металлическими руками. Сделанная из бронзы, фигура, по-видимому, должна была иметь благородный, цвет потускневшего после отливки металла, но те, кто отливал скульптуру, улучшили авторский замысел – они отполировали ее до золотого блеска, так, что отраженное от него солнце, слепило.

Когда напряжение и давка достигли предела, по толпе прошло движение: по специально построенному тоннелю на трибуну закрытую отовсюду бронированным стеклом в окружении охраны вышли президенты США и Нью-Джорджии.

– Сейчас перед Вами выступит президент Америки, – объявили по трансляции, и вся площадь взорвалась криками. – Джордж! Женя! ….

Заиграл Американский гимн, и площадь притихла, пытаясь поймать каждый звук, тогда музыку остановили, и Джордж Бест начал говорить.

Говорил он преимущественно о демократии и свободе.

Речь была длинной, и Майкл ее почти не слушал, как не слушал и ответную речь Джорджийского президента.

Наконец, его речь, за которой последовал новый шквал восторга, закончилась, а Майкл ждал хоть намека на предстоящую катастрофу, но ничего этого не было: начались поцелуи и объятия в восточной манере и хвалебные речи.

Потом, на сцене, построенной на площади, началось представление: группы грузинских танцоров: каждый с ножом на поясе и в кожаных сапогах-чулках, выделывал какие–то немыслимые прыжки и вращения.

Они еще не успели закончить, как к ним, демонстрируя чудеса перемещения, подключилась американская группа поддержки: паук Спайдермен в черно-красном костюме, летающий силач из космоса Супермен в рейтузах и с реактивным двигателем на бедрах, мутант Капитан Америка в голубом костюме с буквой А на груди, и рыцарь мрака Бэтмен в черной шапочке с ушками и катушкой троса за спиной.

Спайдермен брызгался паутиной из баллончика на запястье и висел на столбах вниз головой, Супермен все время пытался взлетать, чадя своим двигателем, а Бетмен катался туда-сюда на натянутом тросе.

На трибуне продолжали провозглашать тосты за президентов, наполняя старинные серебряные кубки молодым вином. Тосты следовали один за другим, языки ораторов уже заплетались, и тогда Майкл, которому надоело все это славословие, переключил телевизор на анимационный фильм с тропическими рыбками, которые беззвучно разевали свои ротики.

Ему и самому пора было поужинать, но появляться в ресторане, означало лишний раз рисковать.

– Закажу ужин в номер, – подумал, Майкл, но тут в купе, постучав, вошел стюард. У него было такое угодливое лицо, что Майкл понял – сейчас будет что-нибудь предлагать.

– Сэр, извините, что я вмешиваюсь в Ваши дела, и, все же, позвольте спросить: Вы хотите путешествовать инкогнито? – начал стюард издалека.

– Почему, инкогнито? Меня зовут Вейн Бред, – напомнил Майкл.

– Я не о том, сэр. Не хотите ли с кем-нибудь познакомиться? Вы можете зарегистрироваться в службе знакомств нашего поезда прямо из купе. Так делают, многие. В поезде есть такие цыпочки, только нам, как персоналу, такие знакомства запрещены.

– Как тебя зовут, стюард? – поинтересовался Майкл.

– Билли.

– Билли, до конца поездки меня больше не беспокой!

– Извините, – пролепетал Билли, но не ушел.

– Что-то еще? – спросил Майкл.

– Сэр, тут такое дело. Две пассажирки, которые видели Вас на перроне, интересуются, не хотите ли вы вместе провести время. Мне поручено передать вам от них визитки: там, на обратной стороне написан номер вагона и купе.

Что бы от него отстали, Майкл взял визитки, и выставил стюарда из купе, а сам непроизвольно посмотрел на каждую: на одной была фотография метиски с полусотней косичек, и круглым лицом, а на второй лицо белой девушки, чем-то ему знакомое, и надпись на ней гласила: – Синди Кроуф.

Майкл знал нескольких Синди, но не мог вспомнить всех фамилий, к тому же фото было очень маленьким, и только приложив визитку к экрану телевизора, увидел на экране девушку в полный рост,

Вдруг вспомнилось – да это же та самая Синди Кроуф, капитан группы поддержки школьной сборной по баскетболу из Сан-Хосе, первая девочка, которую он целовал в своей жизни, самая бесшабашная и, наверное, самая испорченная девчонка в их школе.

Авантюрная по духу, Синди и тут себе не изменила, снявшись на визитку в роли стриптизерши, а пока Майкл рассматривал ее клип, за дверью раздался женский смех, и на пороге появился озадаченный стюард, который прятал в кармане купюру в 50 долларов: – Сэр, извините! Это не по правилам – приводить гостей без спроса, но красивая леди говорит, что она Ваша хорошая знакомая.

За его спиной, как модель на витрине супермаркета, стояла раз наряженная Синди.

– Майкл! – завопила она на весь вагон, протиснувшись мимо стюарда, и Майклу пришлось побыстрее втащить ее в купе, пока она не растрезвонила про него на весь вагон.

– В Майами я ей представлялся, как Майкл, – шепнул он на ухо стюарду, дав тому сотню, потом захлопнул дверь перед его любопытным носом, успев только подмигнуть: каким мол, именем не назовешься девушке, и как не будешь пудрить ей мозги, ради того, чтобы соблазнить ее.

– Майкл, черт подери, мы же не виделись полжизни. Помнишь нашу школу? Все было так романтично. А меня не забыл?

– Синди, тебя забыть невозможно, – искренне ответил Майкл.

– Рассказывай все о себе. Где ты живешь. И с кем? – подмигнула она.

– Синди, ты задала столько вопросов, что сразу не ответить.

– А куда нам спешить – впереди еще целая ночь, – посмотрела она насмешливо. – Слушай, давай выпьем.

Она залезла в его бар: – Что тут у тебя? У меня такой же набор, а еще у меня есть шоколадный ликер. Пойдем ко мне. У меня шикарное двух местное купе, но я там одна – считай, что тебе повезло.

Синди нужно было срочно увести от любопытных глаз стюарда и Майкл, забрав из бара свой коньяк, вывел ее в коридор

Глава 34. Синди

Поезд был транс американским и должен был за сутки преодолеть расстояние от Нью-Йорка до Сантьяго. Купе, забронированные на одного, иногда двух человек, были забиты чемоданами с вещами.

Люди одели на себя, возможно последний раз в жизни, самое дорогое, и это создавало впечатление праздника. Многие, наверное, и воспринимали поездку, как экзотическое приключение – официанты носили дорогое шампанское, а в поезде веяло запахом флирта.

Они с Синди прошли несколько вагонов, ресторан и полупустой танцпол, где в ожидании прохаживались жигало и несколько молодящихся дам. Основное веселье должно было начать часа через два.

Купе Синди находилось в противоположном конце поезда, и было, почти таким же, как у него, только в нем вместо джакузи был душ, и две постели, а не одна огромная, как у Майкла. Синди посадила его за стол и, сказав: – Если ты не против, я приму душ, – скрылась за дверью.

Она там долго плескалась, а Майкл попробовал без нее сервировать столик, доставая из холодильника закуски и вина, но, вступив в противоречие между свободным местом и ассортиментом еды, решил дождаться Синди.

От нечего делать он включил телевизор и стал смотреть фильм о войне. Сначала Майкл решил, что это кино документальное, но фильм оказался боевиком про военных – героев войны с террором.

Действие происходило, на Ближнем Востоке, в небольшом городке, где во дворах или прямо на улице, в яркой национальной одежде сидели и веселились люди.

Они курили кальян, пекли кебаб и пили кофе, а среди этого людского моря, по дворам и духанам, угрожая пистолетом, бегал в поисках какого–то оружия, сумасшедший (так решил Майкл) морской пехотинец: как только, кто-нибудь из людей, которым он угрожал, неловко двигался, морпех с криком: – У нас свободная страна, стрелял ему в лицо.

После второго выстрела, Майкл с отвращением переключился на музыкальную программу, а из душа появилась Синди, и Майкл, что бы уйти от неприятных мыслей, стал ее разглядывать: Синди была в шелковом китайском халате и в гладкой загорелой коже.

– Майк, а ты не хочешь вымыться? – предложила она.

– Синди, ты вытащила меня из джакузи, – сказал он.

– Майк, какой ты не догадливый. Выйди на минутку – я хочу немного привести себя в порядок.

Майкл зашел в ванную и холодной водой облил себе лицо. Непонятно было, как расценивать эту встречу: очередное испытание на верность Нат, или последний вечер, подаренный судьбой, вот только однозначно Майкл не хотел быть сейчас один, просматривая в забытье полуночные кошмары.

Во времена знакомства с Лиз, у него было несколько случайных свиданий с девушками, и Майкл не испытывал при этом никаких угрызений совести, считая измену случайной.

С Натальей же, было все по-другому, и Майкл боялся искушать судьбу, нарушив клятву. Он вдруг, пожалел, что пошел к Синди. А она, уже, стучалась к нему: – Ты можешь выйти. Ну, как я выгляжу?

Она действительно выглядела привлекательно: короткий халатик и, наверное, никакой одежды под ним. Еще две недели назад Майкл был бы на седьмом небе от радости увидеться со школьной подружкой, но теперь он сделал вид, что не понимает намека.

– Неплохо! – сказал он без энтузиазма.

– Что? И это все, что ты можешь сказать?

– Давай выпьем немного, – предложил Майкл.

Он присел, напротив нее – на столике стояла бутылка с шоколадным ликером и два полных бокала.

– За встречу? – предложил Майкл.

– Не спеши, – ответила Синди.

Будто ненароком она распахнула свой халат, который больше не скрывал ее красивые ноги, и повторила: – Майк, вообще-то, я просто так мужчин к себе не приглашаю. Я тебе нравлюсь?

– Конечно, – ответил он, без выражения. И это безразличие вывело ее из себя.

– Тогда веди себя, как пристало мужчине! – выпалила она.

– Как это? – спросил, он, делая вид, что не понимает.

– Майк! В чем дело? Я нравлюсь тебе, а ты мне. Что нам мешает сделать то же, что делают все мужчины и женщины на свете? Сделать прямо сейчас.

Он не нашел, что сказать, а Синди уже смотрела мстительно: – Ты и школе не смог, и сейчас не можешь!

Глаза ее налились холодом.

– Тогда, выпей моего ликера! – сказала она.

– Я лучше виски, – попросил Майкл.

– Не люблю, когда от мужчины пахнет виски – сказала она раздраженно.

Майкл взял бокал с ликером, они чокнулись, и Майкл выпил ликер до самого дна, а Синди свой пить не спешила. Майкл начал, что-то объяснять, Синди, но у него запутались мысли, и вдруг, не стало сил сидеть: видно он переутомился.

– Сейчас упаду! – признался он.

– Тебе плохо, – спросила Синди насторожено, – идем, ты приляжешь.

Майкл пересел на ее постель, и по всему его телу разошелся жар, а она сидела рядом, пристально глядя в его глаза, и, перебирая пальцы его руки, как будто искала в них, что-то потерянное.

Голова у Майкла совсем закружилась, так, что пришлось схватиться за ее плечи, чтобы не упасть, а она прильнула к нему, подставляя свои губы.

В пылу беспамятстве он видел перед собой ее глаза, большие и неподвижные, как у куклы, и эти глаза его смутили – ведь все девушки, с которыми он когда-то целовался, глаза закрывали или прищуривали, и только стеклянные глаза Синди сверлили его в упор своей змеиной неподвижностью.

Внезапно Майкл почувствовал во рту металлический вкус, а руки и ноги его одеревенели, будто от наркоза. Синди отстранилась, и Майкл повалился на постель, а окружающий его мир сжался до размеров, где помещалась только ее лицо.

– Что ты мне подсыпала? – спросил Майкл, с трудом шевеля непослушным языком, как будто во рту была вата, и пытался дотянуться до Синди.

А она, вместо ответа, поднялась, достала из своей косметички флакон с дезодорантом, сняла у флакона второе дно и впечатала его Майклу в грудь.

Сверкнул электрический разряд и Майкла, ударило током так, что перехватило дыхание. Когда сознание вернулось, он, пораженный электро-шокером, лежал на постели с руками, плотно стянутыми впереди железными наручниками, а стальная цепочка от них длиной фута два тянулась наверх к металлической полке.

Теперь Майкл был на надежной привязи, и все это сделала Синди – девушка с обложки журнала.

– Правильно говорит старая пословица: – ‘Бабочки ночью не летают’ – вспомнил почему-то Майкл.

– Зачем ты что сделала, Синди? – спросил он, надеясь, что произошедшее, жесткая сексуальная игра.

– Майк! Я агент ФБР и я тебя арестовала.

– За что Синди?

– Ты числишься в сотне самых разыскиваемых лиц. Тебя ищет ФБР.

– Синди, значит, мы встретились не случайно?

– Ну, наконец-то до тебя дошло!

– И как меня нашли? – спросил Майкл, заплетающимся языком, не в силах понять, где же он сделал ошибку.

– Лучше не ломай себе голову, где ошибся, тебя вели с самого начала, от Нью-Йорка. В какой-то момент вашу группу потеряли, а потом, твои друзья получили в банкомате по известной ФБР кредитке кучу денег и номера купюр были зафиксированы.

Так что, ты расплачивался мечеными купюрами в Трентоне. А потом, еще нам сообщили, что в поезде едет лже Вэйн Бред, а настоящий Вэйн, как определило Всевидящее око, лежит в госпитале Сан Луиса. Мне поручено было проверить пассажиров поезда, поскольку я знаю тебя лично.

– Синди, а что, настоящий Вэйн Бред пришел в себя? – спросил Майкл.

– Нет, просто его опознали по ДНК. Дело в том, что, когда-то, он служил в армии, и в архиве Министерства обороны, сохранился код его ДНК, который определяется у всех военнослужащих. Твои друзья, наверное, этого не знали?

– Синди, а в чем меня обвиняют?

– Вы работаете без регистрации как иностранные агенты против правительства и помешались на каких-то камнях. Ты отказался давать показания, сбежал и теперь тебя нужно доставить на допрос в министерство юстиции. А вообще-то, в соответствии с программой Секретные доказательства, я и не обязана предъявлять тебе обвинения при аресте. И не надо изображать свое горе – я не позволю твоему страху парализовать мою решимость.

– Синди, ведь ты красивая женщина – зачем тебе эти мужские игры? Да, как ты вообще, можешь так поступать со мной?

– Майк, твой арест – это мой шанс, мои инвестиции в свою карьеру. Я все сделала сама, хотя могла вызвать подмогу. Окажи мне услугу и не смотри на меня, как на чудовище – я честно хотела расплатиться. Я привела тебя в свое купе и приняла душ. Мы и сейчас можем продолжить свидание. Если ты никому не расскажешь! – посмотрела она на него задумчиво. – Только мне придется в целях безопасности зафиксировать тебя на постели еще одними наручники.

– Синди, ты же не Клеопатра: что за причуда – на ужин спать с мужчиной, а утром отправлять его на электрический стул? – сказал Майкл.

А она, не слушая, наклонилась и языком провела по шее. – У нас есть сорок минут – сказала Синди, посмотрев на часы. – Следующая станция через час, а там нас встречает мое начальство из ФБР.

– Синди, ты сошла с ума – ты шикарная женщина, но ты не моей стороне, да и нельзя все вопросы в жизни решать постелью.

Он чувствовал себя, распятым, голова раскалывалась, а в желудке будто лежала дохлая крыса. Неожиданно его чуть не стошнило, что совсем не понравилось Синди.

– Майк, какой же ты грязный и неряшливый! Да и мысли у тебя, видно, грязные! – заключила она. – Я иду в бар, а ты сиди здесь один.

– Да ты настоящая сука! – подумал Майкл. Для него все смешалось и рухнуло: с Натальей ему больше не увидеться, да и жизнь его была на волоске, догорая, как римская свеча на чужом празднике.

Смириться с этим он не мог, и сосредоточился на главном – освободиться. Синди неправильно надела на него наручники, потому что застегнули их спереди, и Майкл мог обвить железной цепочкой ее шею и затянуть. Тонкая шейка хрустнула бы и сломалась. Вот только сил пока было мало. Да и убивать он был не приучен.

А Синди, те временем, вышла из купе, и за ним больше никто не следил.

Через плохо закрытую дверь доносилась музыка и может быть, это было последним, что связывало его с этим, миром.

Голова уже так не кружилась. Он привстал и осмотрел наручники. Вообще-то он видел, что спецслужбы пользуются наручниками с кодовым замком, но Синди видно была далека от электроники, и где-то раздобыла этот раритет.

Майкл наблюдал в кино, как преступники, скрепкой, заколкой и проволокой открывали замки своих оков, но его руки были скованны вместе так плотно, что, даже имея ключи, Майкл вряд ли смог ими воспользоваться, не в силах хоть пальцем дотянуться до замка.

Он пнул, в ярости, сумочку Синди и та упала на пол, рассыпав содержимое – в ней была помада, тушь, презервативы и какой-то ключ, похожий на ключ от наручников. Наверное, это был дубликат, ведь настоящий ключ висел у Синди на шее.

Сняв с себя ботинки, Майкл попытался зажать кончиками больших пальцев ключ, но тот все время выскальзывал.

Тогда Майкл, сжав вместе ноги, и с третьей попытки, поднял с пола косметический карандаш, которым Синди рисовала тени у себя на веках, переложил его в руки и переправил себе в рот.

Концом карандаша, он включил компьютер на запястье левой руки, набрал код доступа и активизировал лазерный дальномер, мощность которого ему обещали усилить в сто раз.

Теперь у него было хоть какое-то оружие и инструмент, но руки были по–прежнему скованны. Система дальномера срабатывала, при резком сжатии в кулак левой руки, реагируя на ее биотоки, и Майкл, сжав левую руку, направил ее на цепочку, ограничивающую его движения.

Луч лазера ослепительным светом, пробежал тонким лучиком по полированной титановой цепочке и, отраженный, рассыпался по всему купе, слепя глаза и обжигая лицо. Цепочка раскалилась, но выдержала.

Тогда он перенес луч, чуть выше, на толстую металлическую полку: и тут его усилия удались: краска сразу сгорела, легкий алюминиевый сплав потек серебристыми каплями и полка распалась.

Теперь Майкл был наполовину свободен. Больше всего он боялся, что сработает противопожарная сигнализация и сюда явится персонал, но система, по-видимому, была настроена на повышение температуры, а не на задымление – иначе в купе было бы невозможно курить.

Лазер прожег лишь несколько дюймов стены, а дальше металлические сэндвич-панели поглотили его энергию, и вентиляция удалила дым из купе.

Теперь Майкл смог нагнуться и взяв ключ в руки, переправил его в рот, крепко сжав зубами, потом, кое-как дотянулся до замка наручников ключом, и вращением рук, как будто крутил руль автомобиля, чуть не сломав себе зубы, расстегнул наручники.

Они раскрылись, готовые к употреблению, и Майкл положил их в задний карман, приготовив для Синди. Теперь нужно было привести себя в порядок.

Его все еще тошнило, и он, пройдя в ванную, выпил бутылку тоника, потом, вложив поглубже, в рот два пальца, очистил желудок.

Проверил сразу же – открываются ли окна купе. Несколько кнопок у окна меняли его прозрачность или делали тонированным, но кнопки открытия не было: по-видимому, в скоростных поездах окна не открывались.

Сама Синди теперь не была для него сложным объектом, но скоро им займутся профессионалы. Решив поискать у Синди оружие, Майкл, выдвинул ящики под ее постели, там было два чемодан, а в них вещи Синди – десятки платьев и бюстгальтеров, и ничего полезного для него.

– Господи! – подумал Майкл. – Зачем тебе столько с собой: ты же на службе. Лучше ты взяла бы с собой пару пулеметов.

Снаружи раздалось легкое пощелкивание: кто-то набирал кодовый замок. Взяв бутылку вина, как оружие, Майкл притаился в спальне.

Синди вошла, принюхиваясь к жженой краске, и пока не успела ничего сообразить, Майкл обхватил одной рукой ее шею сзади, второй зажав рот. Потом затащил ее в спальню.

– Синди, посмотри на мою левую руку, здесь лазер, – сказал Майкл, и для демонстрации, прожег дыру в стенке – если ты будешь кричать, я оставлю шрам на твоей щеке, и ты не будешь нравиться мужчинам.

– А теперь отвечай на мои вопросы: Синди: ты можешь отменить операцию по моему аресту, например, сказать, что я сбежал?

– Это невозможно – на следующей станции нас встречает группа захвата.

– «Остановка будет через полчаса!» – вспомнил Майкл. Значит, ему оставалось еще тридцать минут.

– В поезде еще есть Ваши люди?

– Нет, только полиция, которая сопровождает поезд – человека два или три.

Он держал ее в обнимку, ощущая мягкое тело через тонкий халат, и вдруг почувствовал, что она ослабела, и прижалась к нему. Это был не страх, а что–то сексуальное. Похоже, Синди нравились сексуальные игры с насилием.

Вот так и нужно было вести себя с ней в детстве.

– Синди, лезь в ящик! – приказал Майкл и легко толкнул ее в открытый ящик – она упала назад на груду платьев и юбок. А потом попытался ей внушить: – Как только тебя освободят, попробуй улететь за границу в центральную Азию, подальше от моря, ничего не говоря начальству. А если не получится, уезжай в Скалистые горы. Там заберись повыше, арендуй домик с бетонным гаражом, купи еды и сиди в нем целые сутки с вечера 10 по вечер 11 сентября.

Она глупо кивнула, а он задвинул этот ящик на роликах вместе с ней, а потом заблокировал его чемоданом, поставленным поперек прохода. Синди, что-то, кричала внутри, напуганная темнотой, но ее голос был приглушенный, наверняка ее не было слышно в коридоре.

Майкл вышел из купе, защелкнув замок в двери, совершенно не представляя, что ему делать. Все двери в тамбурах имели, как в самолете, мощную многослойную конструкцию и электронные замки, но даже если бы ему и удалось открыть одну из дверей, на такой скорости ему все равно не выпрыгнуть из поезда.

Может быть, удастся на следующей станции выйти не из своего вагона и проскочить незамеченным. Он двинулся в хвост поезда и все, с кем он встречался, смотрели на него удивленно. Тут Майкл вспомнил, что у него обожжено лицо, нашел в тамбуре зеркала и посмотрел на себя.

– Неплохо, теперь тебя не идентифицируют, – подумал он: на лице под красными глазами виднелись отеки, розовые пятна ожогов, а лицо трудно было узнать.

Видя, что вокруг собираются люди, Майкл, быстрым шагом, отправился в свое купе. Там он заблокировал входную дверь, не переставая думать, как же выбраться отсюда до момента прибытия поезда на перрон.

При посадке, на крыше каждого вагона Майкл видел люки, закрывающие систему вентиляции, а здесь, в купе под потолком, прикрытый решеткой, жужжал кондиционер.

По-видимому, это было самое слабое место вагона, потому что все было на винтах и шурупах Достаточно было удалить элементы крепления и все рухнет. Майкл залез сначала на кресло у окна, потом на стол, срезал лазером решетку, и она упала на пол. Над ней находился громоздкий кондиционер с сотней винтов, и Майкл, выбрав взглядом четыре самых крупных, и срезал их, роняя на пол искры и капли расплавленного дюраля.

Кондиционер с грохотом рухнул на пол, а в потолке открылись несколько отверстий, через которые просматривались звезды и полузакрытая крышка люка.

Оставалось еще срезать шпильки, удерживающие поворотный механизм, и откинуть люк, больше трудиться не пришлось: потоком воздуха крышку сорвало с крепления и грохотом унесло в пространство.

Вокруг закружился вихрь из пыли и мелких предметов, а Майкл нацепил на спину рюкзак с парапланом, вылез на полкорпуса в образовавшееся отверстие.

Набегающий поток ломал его пополам и Майкл подумал, что если он отцепится, его снесет вдоль поезда и протащит по крыше, уродуя тело и ломая кости, но в этот момент поезд замедлил скорость и пошел на крутой поворот.

Тогда Майкл, раскрыл параплан, его руки оторвало от поезда, и он почувствовал за плечами подъемную силу. Его подняло вверх, а поезд промчался под ним и ушел в сторону.

Приземлился Майкл на кукурузное поле, в полумиле проходила автострада, прочерченная фарами движущихся автомобилей. Он сразу же сложил параплан и двинулся к дороге. Возле дороги набрал код связи и услышал: – Диспетчер слушает.

– Говорит …, – назвал он свой код. – Мне нужна помощь. Я нахожусь на 42 миле трассы у разрешающего знака скорость 120 миль …. С западной стороны дороги. У меня зеленый рюкзак за плечами.

– Сэр! Сигнал принят. Мы вас засекли. Сойдите с дороги – вы должны быть вне видимости. Выйдите ровно через час на то же место.

Майкл ушел в поле и залег в зарослях кукурузы. Когда сверху послышался шум двигателя вертолета, он закопался в кукурузные стебли.

Вертолет пролетел мимо, и над Майклом осталось звездное небо без единого облачка. Каждую минуту прилетала еще одна из звезд и сгорала высоко в небе. Это были небольшие метеориты – предвестники основного потока. Ровно в назначенное время Майкл подошел к трассе. Он не голосовал, а просто стоял у обочины.

Старый джип полз в его сторону и остановился рядом. Наконец-то. Из окна выглянул мужчина в куртке защитного цвета. Это был Крис Мак-Кинли – Рад тебя видеть живым. Садитесь.

Майкл сел в автомобиль и пожал протянутую руку.

– Как ты попался спецслужбам? – спросил Крис.

– Расплачивался мечеными деньгами.

– Разве тебе не объяснили? Давай свои деньги сюда, – скомандовал Мак-Кинли.

Майкл передал ему все свои деньги, и Крис поместил их на минуту в микроволновку на приборной панели, а потом вернул назад.

– Объясняю: сухие предметы, в микроволновой печи не нагреваются, зато микросхемы летят моментально. Можно еще проглаживать деньги утюгом: в этом случае тоже сгорает память купюр, но платежные признаки сохраняются.

– Я и не знал! – признался Майкл.

– Теперь будешь знать!

– А куда мы едем?

– На ферму. Нам нужно отсидеться пару дней.

Крис увеличил скорость, и они помчались по трассе.

Глава 35. Карантин

На ферме Майклу было запрещено выходить на улицу, поэтому для прогулок он использовал соседние помещения: спустившись с чердака по деревянной лестнице вниз, шел из сеновала в конюшню, где горя от нетерпения, били копытами в пол племенные жеребцы.

Там он пробегал пару миль из конца в конец коридора и начинал кормить лошадей.

Каждому Майкл давал по ломтю хлеба, оставшемуся от обеда, хотя хозяин и запрещал кормить своих любимцев.

Наигравшись с животными, Майкл возвращался на сеновал, где лежа у маленького оконца под крышей, рассматривая гусей и индюшек, клюющих зерна во дворе, и коров, которые паслись за оградой в тучной траве.

Он догадывался, что здесь прячется не один, потому что из своего убежища видел в доме, за занавесками окон неясные мужские силуэты.

К тому же, у повара китайца, который приносил пищу четыре раза в день, было всегда при себе комплектов одноразовой посуды на дюжину человек.

Иногда во двор фермы заезжали гости, тогда Майкл уходил от окна подальше, рассматривая приезжающих через щели между досками. Со стороны жизнь на ферме должна была, казалась спокойной и размеренной.

Так же тихо и скучно было здесь внутри, на сеновале, где Майкл прятался, но уходить дальше коридора, где был туалет, ему запрещалось.

Единственным человеком, кроме китайца, навещавшим его был Крис. Он заходил по вечерам, что бы сообщить о последних новостях, но ничего существенного никогда не говорил. По его словам выходило, что в мире начались признаки паники и финансовая лихорадка, но финансовую лихорадку правительства погасили крупными вливаниями свежей напечатанной наличности. Это на время приостановило панику. Очевидно, еще не кончились продукты в магазинах, и народ не понял до конца, что происходит на самом деле.

О самом главном – ближайших планах их команды, Крис вообще не упоминал, отчего Майкла угнетало чувство неуверенности и страха, вроде того, что можно испытать медленно погружаясь в зыбкое болото.

На третий день он не выдержал и, дождавшись Криса, спросил – Крис, мы долго будем здесь торчать?

– Сегодня 7-е сентября? – сделав вид, что вспоминает число, пробормотал Крис. – Не волнуйся, до 11-го уедем отсюда точно.

И видя, что Майкл не успокоился, зашептал: – Мы все на карантине: от нас идет утечка.

– Что за утечка? – переспросил Майкл.

– За многими, кто здесь находится, была слежка. Теперь нужно понять, что это – случайность, или же мы находимся под контролем. А может к нам подослали торпеду: кто-то из наших работает на противника?

– Но, разве мы не рискуем, оставаясь здесь до последнего момента?

– Думаю, нервы у наших врагов не выдержат, и они проявят себя раньше, – решил утешить его Крис. Когда он ушел, Майкл снова поднялся на чердак.

Лежа в сене, он вспоминал Москву, своих коллег и Наталью, по которой безумно скучал. Почему-то, вспомнился букет роз у нее на квартире: неужели ей еще дарят цветы. А ведь он не звонил Нат целых три дня, выполняя приказ о запрете переговоров.

– Может быть, послать ей, хотя бы, сообщение по SMS? – задумался Майкл, пытаясь найти лазейку в своих обещаниях никому не звонить, и, не выдержав, набрал код связи с Москвой.

– Связь временно не работает! – сообщил его телефон, потом знакомый голос диспетчера, укоризненно сказал ему прямо в ухо: – Мистер Кондор, ведь мы же договаривались, что вы не будете звонить до особенного распоряжения! Я вынужден на сегодня заблокировать ваш телефон и сообщить о вашем поведении старшему группы.

– Доносчик! – хотел сказать Майкл, хотя прекрасно понимал, что сам не прав, и сейчас запросто мог всех подставить. Слава богу, что все обошлось лишь выговором для него.

Телефон снова замолк, отчего надолго наступила тишина, такая, что было слышно шуршание в сене мышей.

Время потекло нестерпимо медленно, зашло солнце, стемнело, наконец, и из темноты донеслись осторожные шаги: на пороге нижнего яруса появилась чем–то знакомая фигура.

– Китаец пришел? – подумал Майкл и посветил фонариком вниз, но там был не слуга – на пороге стоял Перси.

– Перси, ты откуда? – не сдержавшись, воскликнул Майк. Вообще-то, Перси он недолюбливал, но сейчас был бы рад любому новому лицу.

– Кондор и ты здесь? Значит, летим вместе? Никому не говори, что я приходил: мне приказали ни с кем не общаться! – запричитал Перси.

– Хорошо, я тебя не выдам, – пообещал Майкл. – А, ты здесь давно?

– На ферме второй день. А моя жена в Чехии и нечего обо мне не знает: мне нужно ей позвонить. Ты, сам-то, своим близким сообщил, где находишься? – полюбопытствовал он.

– Звонки запрещены. Да у меня и телефон заблокирован, – показал Майкл на свой браслет.

– Вот-вот! А у меня телефон за нарушение правил изъяли, – подтвердил Пери. – А что будет-то, от пары звонков?

– Перси, а куда ты делся тогда в Трентоне? – спросил Майкл.

– Да, долгая история, при случае расскажу, – начал юлить Перси.

Тут вновь послышался шум, и Перси, многозначительно прижав палец к губам, выскользнул в темноту улицы через люк, прорубленный в стене для подачи сена, а проеме дверей показался Крис.

– Майкл, готовься! – прокричал он. – Завтра в восемь утра выезжаем.

– Уже нет проблем с безопасностью? – откликнулся Майкл.

– Мы решили поменять место лежки, – объяснил Крис и пошел, оповещать остальных.

– Наконец-то, выйдем на волю, – обрадовался Майкл, оставаясь в одиночестве: теперь осталось дождаться ужина – единственного события оставшегося на весь вечер.

Еда в этот раз была особенной – это была праздничная индейка, с жареным картофелем и пирог с ежевикой. А еще хозяин прислал никелированную фляжку полную виски.

Поблагодарил слугу за доставленную еду и, отпустив его, Майкл плотно поужинал, выпил стаканчик виски и прилег: программа на сегодня была исчерпана. Завтра все они выйдут навстречу опасностям, но лучше уж рисковать, чем прятаться здесь, как крысы в своих норах.

От виски Майкла совсем разморило, и он провалился по ту сторону человеческого сознания, что бы превратиться до утра в бесчувственное тело.

Теперь его можно было брать, хоть голыми руками и эти руки, вскоре, сомкнулись вокруг его лодыжек. Они были маленькими, но цепкими и упрямыми.

– Большой господин, – тащили его за ногу из сена, – моя хочет тебя будить.

Очнувшись с трудом, Майкл увидел над собой голову китайца, растрепанного и вспотевшего от своих усилий – похоже, тот будил его давно.

– Твоя выходить надо гараж, – объяснил китаец и, убедившись, что Майкл проснулся, ушел, а Майкл быстро оделся, не забыв посмотреть на часы: на них было четыре часа утра, а на улице только начинало светать.

Он спустился на первый этаж и прошел по коридору в гараж, застав там Крис в компании семерых мужчин в походной одежде. Из них Майкл знал только Перси – остальных же он видел впервые.

– Ну вот! Наконец-то все в сборе! – сказал Крис, увидев Майкла, и объявил: – У меня не слишком приятная для Вас новость, друзья. Есть вероятность, что нас обнаружили!

– Обнаружили? Нас и видеть-то никто не мог! Я в подвале сидел два дня!… – загудели мужские голоса.

– Наша служба безопасности засекла полчаса назад телефонный звонок отсюда с фермы, но если его запеленговали мы, то и спецслужбы могли засечь, – объяснил Крис. – Не хочу обвинить кого-то в специальном нарушении правил безопасности, а тем более в предательстве, но выход в эфир был, и этот звонок может нас выдать.

– А о чем был разговор? – спросил Майкл.

– Разговор был закодирован, а телефон одноразовым. Его наверняка уже выбросили, поэтому никого обыскивать я не буду.

– Может, кто-то хотел с близкими связаться? Пусть признается! – предположил Майкл.

– Хорошо, я спрошу каждого: господа, никто не хочет признаться, что он звонил? – спросил Крис .

– Я не звонил! – сказал Майкл.

– Гавел, а ты? Нет! Джим? И я нет! ….

– Значит, результат отрицательный? Ну что ж, мне придется начать срочную эвакуацию. На сборы даю пять минут – кидайте свои вещи в рюкзаки и бегом сюда. Правила безопасности еще действуют: знакомиться можно, но между собой общаться только по именам – никаких фамилий и наводящих вопросов; на улице из машины не выходить – по спутнику нас заметят и идентифицируют. А еще вы должны сдать мне свои телефоны: это приказ! Майкл, собери аппараты!

– Телефоны? Они все равно отключены. Я свой не отдам! – заворчал один из парней, кажется Джим.

– Тогда ты останешься здесь, и выбираться из дерьма будешь сам, – пригрозил Крис.

В угрозу поверили, и мужчины стали сдавать Майклу свои аппараты, неохотно, будто прощались с жизнью. Так оно и было, потому, что для каждого это была последняя нить, связывающая его с остальным миром.

А Крис открыл крышку зеленого металлического ранца, который стоял на пустом ящике. Внутри было два отделения: в одном находился цилиндр диаметром дюймов в семь, но второе отделение было пустым. Всю собранную электронику Крис положил во второе отделение и закрыл крышку.

– Я должен раздать всем оружие на случай, если придется держать оборону, – распорядился он и открыл зеленый ящик, стоящий неподалеку: в ящике навалом лежали старые американские винтовки и русские автоматы разных модификаций. – Берите то, что нравится.

– Мы что, в людей будем стрелять? – возмутился Джим.

– Джим! Я разрешаю тебе не стрелять! Но если, перекрестный огонь откроют по тебе, позволь мне надеяться, что ты дашь сдачи. А потому, пусть винтовка, все же, будет при тебе! – посоветовал Крис.

– Да это механическое старье из прошлого века! – сказал кто-то.

– Зато оно надежнее электронного!

Все расхватали то оружие, что было полегче, а Майкл задумался, что же взять ему: М-42 или АКМ. Винтовка М-42 была ему знакома, стреляла она точнее, к тому же, он уже осваивал такую в тире, однако русский автомат считался более надежным, и Майкл взял себе АКМ с несколькими полными магазинами.

Рюкзак у Майкла был с собой, и он сразу прошел в микроавтобус, на который показал Крис, выбрав там место у окна по удобнее, а остальные парни разбежались по своим лежкам, что бы вернуться с рюкзаками и одетыми по–походному: в куртки и военные ботинки.

У каждого в руках была винтовка или автомат, а у Крис за плечами тот самый ранец зеленого цвета и спутниковый телефон, который он держал в руке, постоянно переговариваясь по радио.

– База! Вы меня слышите? Прошу дать сопровождение! – кричал Крис в трубку.

– Вас слышу! Мы будем Вас вести! – пришел ответ. – Выходите на связь каждый час.

А Крис, обратился к окружающим: – Никого не забыли?

Хозяин фермы, вдруг выскочил из автобуса и побежал к конюшне; исчезнув в дверях, а через минуту из ворот стали выбегать, лошади, получившие свободу.

За ними вышел хозяин, подозвал китайца и отдал ему ключи от своей машины. Еще с минуту он давал слуге инструкции, потом обнял его на прощание и вернулся в группу: на щеках у него были слезы.

Китаец сел за руль джипа, хозяин за руль микроавтобуса и машины двинулись колонной – первым джип, а за ним микроавтобус.

Почти милю, до перекрестка, все ехали вместе, потом джип, мигнул габаритными фонарями, увеличил скорость и умчался на запад, а микроавтобус повернул на восток в сторону предгорий.

Люди в салоне начали обживаться, пристраивая свои вещи под сидения, кто-то смотрел в окно, запоминая дорогу, а некоторые возились с оружием. От запаха свободы люди приободрились и начали знакомиться.

К Майклу подсел темноволосый парень в полувоенной одежде. Протянув свою руку, он представился: – Я Дик! А ты кажется Майкл? У тебя АКМ? Правильно выбрал, только не стреляй длинными очередями.

– По мне, так лучше вообще не стрелять в людей, – сказал Майкл.

– Майкл! На войне нет людей. Там только солдаты. Вот ты пойдешь в атаку, если прикажут?

– Парни! Нас зовут Боб и Кевин, – потянулись сзади руки. – Когда пойдете в атаку, не забудьте нас взять с собой!

– Господи, пусть этого не случится! – мысленно взмолился Майкл.

А Боб начал выкрикивать воинственные кличи, потом они с Кевином затянули армейские песни. Они кричали и пели, пока их крики не надоели Крису, тогда тот включил в салоне музыку и все замолчали, размышлял каждый о своем.

Их автобус по дороге мчался больше часа и на смену ночной прохладе, пришло теплое солнце, которое стало припекать.

Дорога, представлявшая из себя ровное шассе сначала, перешла в разбитую грунтовую и, наконец, превратилась в тропинку меж холмов, на которой не умещались сразу все четыре колеса.

Вскоре машина уперлась в груду камней, и всем пришлось выйти, чтобы расчистить путь: теперь уже автобус практически несли на руках. Наконец, потеряв терпение, Крис, скомандовал: – Хватит мучиться, всем взять вещи в руки – дальше пойдем пешком!

Цель командира была понятна – он хотел добраться до гор, которые маячили в 2-3 милях впереди. В этом краю без дорог, с ущельями и горными речками, можно было затеряться на пару дней.

Но, уйти далеко им не удалось – над головой заревели моторы: сверху, как ястреб, закружил зеленый вертолет разведки с эмблемой ВВС США.

Крис, метнулся в небольшую рощицу из дюжины деревьев на вершине холма, увлекая за собой команду, только их уже заметили. Снижаясь, над ними пролетела, дюжина железных птиц: все они сели на вершинах окрестных холмов,замкнув круг оцепления, а из них высыпали люди в униформе.

Прямо над головами закружились несколько аппаратов наблюдения, величиной с суповую тарелку, тогда Боб длинной очередью, разнес одну из них на куски, все они поднялись выше – ярдов на двести и теперь в них попасть было нелегко.

– Всем залечь! – прокричал Крис, и люди легли на землю в тесный круг, надстраивая перед собой бруствер из булыжника. Помогло это мало: со всех сторон на них смотрели бинокли и стволы винтовок, а Майкл заметил огоньки лазерных прицелов на спинах своих друзей.

Стало страшно и противно от собственной беспомощности.

– Сейчас раздастся несколько выстрелов и нас больше не будет – со страхом подумал он и спросил у Крис: – Почему они не стреляют?

– Наверное, что бы зачитали нам наши права! – съязвил Крис и предположил. – Похоже, им пленные нужны!

– Крис, не могу поверить, что у нас нет никакого плана! Неужели мы пропадем здесь зазря? – озвучил Майкл мысль, которая одолевала каждого, и все посмотрели на командира, ожидая от него чуда.

– Вы правы ребята, план есть, но нужно продержаться еще минут двадцать, – сказал Крис и вышел снова на связь.

– База, вы меня слышите? – закричал он в телефонную трубку.

– Танго два? Слышим, видим. Как свою девчонку в бассейне: вы в кольце оцепления ФБР примерно ярдов в пятьсот. Есть и второе кольцо из сил национальной гвардии.

– База! Как с вашей поддержкой?

– Все нормально. Мы идем!

– И где же они, мои птички? – продолжил Крис.

– Птички летят к мамочке, будут через пятнадцать минут. Шлем вам два воздушных поцелуя.

– Прерываю связь! Действую по плану! – сказал Крис в телефонную трубку и объявил: – Ребята! Надо продержаться еще пятнадцать минут.

– А мы продержимся столько? – совсем невпопад спросил Майкл.

– Не опережай события, все не так плохо, – сказал Крис, рассматривая противника в армейский бинокль, но настроение у него поубавилось.

– Хотя бывает и плохо. Совсем плохо.

Он протянул Майклу бинокль и тот, приложив оптику к глазам обмер – из одного вертолета выгружали черных, злобных псов. Их было десятка два.

А из второго выгрузили нескольких боевых роботов.

Майкл представил себе: на них идут роботы, он стреляет в упор, но пули рикошетят от стальных тел.

– Ничего себе, приключения! – сказал Майкл, вернув бинокль, а у самого за воротник поползли холодные капельки пота.

– Собак слишком много! – шепнул Крис, будто оправдываясь, и громко скомандовал: – Беречь патроны! Руки обмотать тряпками: собака может перекусить запястье одним движением челюсти.

Майкл надел на плечи свитер и джинсовую куртку, прикрывая тело. То же сделали и остальные, но нервы у людей было на пределе, все косились на командира, ожидая приказов.

– Слушать меня! Начинаем вылезать из капкана, через восемь минут идем на прорыв, – скомандовал Крис, и вытащил из своего ранца зеленый металлический цилиндр.

– Командир! Объясни, в чем план? – зазвучали мужские голоса.

– План, такой: мы взорвем вот эту штуку – магнитную импульсную мину, и вся электроника, у наших врагов за счет магнитной наводки, в радиусе полумили выйдет из строя. К этому времени и помощь подойдет. А ваши телефоны не пострадают – я поместил их в непроницаемый, для радиоволн контейнер.

– Но мы же не телефонами воюем? – засомневался Майкл.

– Дело не только в радиосвязи – у наших врагов откажет все оборудование: не будут работать электронные прицелы, не взлетит ни один вертолет, не будет работать оружие. Никакое, кроме механического. Таковы законы физики, Сэр!

– А собаки?

– Собаками тоже управляют по радио! – сказал Крис мрачно. – Это как аватар игра. Где-нибудь за компьютером в собачьей маске сидит агент спецслужб. Он видит нас глазами пса, и может, кого угодно укусить, придушить или отхватить нам руку. У них идеально отработана тактика захвата.

– Жуть, какая! Это, как в триллере! – поежился Майкл.

– Командир, взрывай скорее мину! – закричал Дик.

– Мы должны взорвать ее через семь минут – синхронно с подходом группы поддержки. Если взорвем раньше – к противнику подвезут запасную связь, если позже – зацепит вертолеты, которые летят за нами, – сказал Крис, похлопывая свой зеленый цилиндр и спросил: – Эту штуку нужно, вынести на сотню шагов вперед. Добровольцы есть?

– Командир! Давай я! – сказал Дик, не выдерживая мучительного ожидания. – Только прикройте меня.

– Слушай меня! По команде выпускаем по целому магазину над головами оцепления! Огонь! – приказал Крис.

Все выпустили свои магазины в сторону противника, выкашивая кусты и поднимая панику на той стороне, потом на минуту наступила звенящая тишина.

– Дик! Пошел! – скомандовал Крис.

Дик сделал быстрый рывок, двигаясь зигзагом и держа под мышкой металлический цилиндр. Ему удалось проскочить до ближайших кустов, на сто ярдов вперед, но там он замешкался, выбирая место для заряда.

– Дик! Оставляй его, где можешь и бегом назад! – кричал Крис.

Дик кинулся назад, но к нему уже мчались псы, настигая его сзади.

Дик подбежал к небольшому деревцу и, используя низкие сучки, залез на ближайшую ветку на высоте человеческого роста.

Внизу, брызгая слюной, бесновался черный пес, потом он замолк, повертел мордой, прицеливаясь взглядом – на его голове что-то щелкнуло и небольшой дротик вонзился в бедро Дика. Все как завороженные следили за происходящим, не решаясь стрелять.

А Дик вырвал дротик из ноги, рассмотрел его и бросил брезгливо на землю, потом тело его вдруг обмякло, и он, как мешок, свалился к подножию дерева. Майкла как толкнуло в спину – он приподнялся, кидаясь на помощь, и только руки, вцепившиеся в лодыжку, не дали этого сделать.

– Не спеши под огонь, Майкл! Я медик, и вижу: Дик мертв – сердце не выдержало, – сказал Крис, не отпуская его ноги.

В отчаянье Майкл дал очередь по псу возле Дика, и тот упал, задергав лапами, но в ту же секунду по его автомату ударила пуля, сбив с него магазин. Теперь единственный патрон у него оставался в стволе.

– Снайпер бьет! – сказал Крис.

Раздался еще один выстрел со стороны противника, и кто-то закричал сзади: – Господи, меня ранили в руку!

Это был Гавел – пуля, разворотившая приклад его винтовки, попала чеху в руку. Возле Майкла зашевелилась трава, и зеленый клоп величиной с блюдце выпустил ему в бок стрелу. Стрела впилась в поясной ремень, не пробив толстую кожу, и выпустила каплю дурно пахнущей жидкости.

С отвращением Майкл ударил клопа прикладом автомата и тот развалился на части, показав внутренности – электронные схемы.

А собаки, как по команде, выстроились полукругом, отсекая команде путь к лесу. На каждой был пуленепробиваемый нагрудник, кожаный ошейник и шапочка с телекамерой. С другой стороны к ним двигались уже боевые роботы, от которых отскакивали пули.

– Крис, пора взрывать! – закричал Майкл.

– Еще полминуты, – сказал Крис, глядя на часы. – Сейчас будет большой Бум!

Он нажал кнопку дистанционного пульта, раздался мощный взрыв: это с детонировал заряд мины, который со скоростью нескольких миль в секунду, начал растягивать катушку из мягкой медной проволокой в тефлоновой смазке намотанной вокруг заряда. Витки провода, не успев превратиться в пар от высокого напряжения и температуры, пересекли силовые линии мощного кобальт иридиевого магнита, отчего в катушке возник ток невероятной силы и напряжения.

В окружающее пространство вырвался электромагнитный импульс, который проник во все электронные схемы в радиусе пятисот ярдов, вызывая них всплеск напряжения и разрушая электронику.

У ближайшего вертолета на холме, где пряталось оцепление, начали слетать с направляющих неуправляемые ракеты, изрыгая из себя струи огня.

Предохранители их боеголовок не были взведены и металлические стрелы, как огромные петарды во время фейерверка летели в разные стороны, рикошетя от камней и выкашивая заросли кустарника.

Пара таких штуковин пролетела над головой Майкла, а одна, у которой не сработали предохранители, оглушительно взорвалась, засыпая окрестности камнями и ветками деревьев.

Ярдах в ста перед собой Майкл увидел несколько человеческих фигур, в темных плащах, которых не замечал раньше: это были снайперы, лишившиеся невидимости своих маскировочных костюмов. Видя, что маскировка исчезла, они, снявшись с места, бежали изо всех сил в свой лагерь, путаясь в длинных полах одежды.

Псы, идущие в атаку, испуганно прижались к земле, а Майкл почувствовал, вдруг, у своей руки, дрожащее тело собаки, которая легла рядом в поисках защиты. Он брезгливо прогнал черную тварь, не в силах преодолеть к ней чувство ненависти.

– Теперь, я могу вернуть вам телефоны, разбирайте! – сказал Крис, открывая контейнер, и Майкл с облегчением надел на свою руку браслет.

– Минутная готовность! – закричал Крис, а с востока, уже слышался шум моторов: к ним на бреющем полете шла пара вертолетов, но это были не военные, защитной расцветки машины, как у противника, а те, которые использует НАСА в спасательных операциях на море – оранжевой расцветки и без вооружения.

Первый из них с ходу сел рядом, оставляя включенным двигатель, а из открывшегося бортового люка выглянул второй пилот, пытаясь перекричать рев двигателя: – На борт, быстро! Через двадцать секунд взлетаем!

– Все на месте? Где Перси? – прокричал Рой.

– Перси! Беги к нам! – закричал Майкл, найдя того глазами в ближайших кустах.

– Первым сажаем на борт раненого! Майкл веди чеха! – закричал Рой.

Майкл взял у Гавела рюкзак и повел его, стонущего от боли к вертолету. Ему пришлось поднять по трапу и вместе с Бобом втащить Гавела за одежду внутрь. Кроме них в кабину успел влететь Кевин, но тут пилот закричал:

– Все хватит! Остальные во второй.

Железная птица с ускорение свободно взмыла вверх, освободив место для второго вертолета, и направляясь прямиком на юг. Сейчас их можно было расстрелять в упор обычным пулеметным огнем, однако, спецслужбы, похоже, не знали, что делать – прилетевшие вертолеты были с опознавательными знаками ВМФ США.

Об этом агенты должны были доложить наверх, но связи у них не было.

– Господи, пусть по нам не будут стрелять! – взмолился Майкл, прильнув к иллюминатору, что бы рассмотреть Крис с людьми, и второй вертолет, но увидел на земле лишь колонну хаммеров, которая замыкала оцепление.

Машины были видны, как на ладони, и Майкл заметил шевеление на крыше одной из них – там, в открытом люке, у пулемета на турели двигались плечи стрелка национальной гвардии, выбиравшего правильный прицел.

С земли прогремела длинная пулеметная очередь, и в их строну, понеслась туча огненных светлячков, потом по кабине вертолета дробью застучали пули. Боб, который сидел напротив Майкла, вскрикнул и осел мешком на пол, обхватив пробитую ногу. К нему, с бинтами из аварийной аптечки поспешили Кевин и второй пилот.

В салоне запахло жженой изоляцией, а Майкл, снова выглянув в иллюминатор, нашел там второй вертолет, который, успев взлететь, набирал высоту.

Все произошедшее со вторым вертолетом Майкл отчетливо запомнил навсегда: как только второй борт поднялся на высоту трехсот ярдов, выходя из зоны поражения, к нему метнулась, откуда–то прилетевший дрон – аппарат наблюдения.

Он пикировал на вертолет сверху вниз и, попал точно в его винты. Раздавшийся взрыв, или хлопок, был не был сильным, но его хватило, что бы перебить лопасти вертолета, которые полетели в разные стороны, а вертолет, зависнув на мгновение в воздухе, полетел вниз.

– Господи, пускай они останутся живы! – молил Майкл, сначала мысленно, потом вслух, но мольбы остались не услышанными – винтокрылая машина камнем свалилась в кусты, и на земле расцвел оранжево–черный цветок взрыва.

Обломки вертолета вспыхнули жарким костром, выбрасывая из себя всполохи горящего магния.

– Господи, ведь там же люди! – ужаснулся Майкл, не в силах смирится, что он не супермен и не может никому помочь.

Теперь, то же самое грозило им самим – двигатель их вертолета заработал с перебоями, а потом совсем заглох, и машина стала проваливаться вниз, что напоминало спуск в скоростном лифте.

– Парни садиться надо! – кричал Майкл в отчаянии пилотам, вдыхая запах гари, пока не понял, что это планирование и было посадкой. Пилоты только выбирали подходящую площадку, но вокруг были лишь крутые холмы, поросшие лесом, и ни одного куска ровной земли.

Наконец, когда высота полета стала совсем небольшой, впереди показалось гладкая вода – длинное узкое водохранилище площадью акров десять, вобравшее в себе небольшую горную речку.

– Плавать все умеют? Прыгайте! – закричал второй пилот, выходя из кабины и распахивая бортовую дверь, через которую в вертолет ворвался жаркий поток воздуха.

– А как же его нога? – закричал, Майкл, показывая на Боба.

– Пускай прыгает первым, а ты следом – будешь помогать ему плыть, – прокричал пилот сквозь рев мотора. Они вдвоем подтащили Боба, который стонал от боли, к двери и помогли ему спрыгнуть вниз, а следом сразу кинулся Майкл, который в спешке забыл снять рюкзак со своих плеч.

Удар о воду был таким же сильным, как при прыжке с вышки в бассейне, и Майкл, пробив воду, почувствовал ногами дно. Он сразу всплыл на поверхность и осмотрелся: вертолет удалялся прочь и из него, почему–то, никто больше из него не прыгал.

Почему именно, Майкл понял сразу: дальше водохранилище сужалось, сжатое по бокам скалами, а из воды тут и там торчали камни, которые при прыжке на них не давали шанса спастись.

Майкл развернулся в сторону Боба, выискивая его глазами, и нашел голову товарища ярдах в тридцати сзади. Он поплыл на помощь, только рюкзак не давал нужной скорости, но и сбросить с плеч намокшие лямки никак не получалось.

Майкл максимально напряг силы, но в холодной воде немели руки. До Боба оставалось, каких–то ярдов пять, когда вдруг тот внезапно скрылся под водой. Майкл сделал рывок, и нырнул в том месте, где последний раз видел Боба, но его руки хватали пустоту. В отчаянье он снова нырнул, нащупав руками дно, но Боба нигде не было.

Берег был совсем близко и Майкл, в несколько взмахов рук, выплыл на мелководье, снял рюкзак и куртку, выбросив их на берег, потом без передышки снова нырнул.

Так, он нырял еще минут десять, делая поправку на течение, пока не понял, что Боба уже не достать, да и сам он сейчас утонет, потому что не чувствовал окоченевших рук и ног.

Кое-как он выполз не берег, пытаясь отдышаться. Впереди за холмом, по курсу их полета, сосем близко, горел черным дымом вертолет, развалившийся на куски, и Майкл понял, что выжить никому больше не удалось.

Над ним, в сторону места падения, пролетели на реактивных ранцах несколько солдат, и Майклу пришлось спрятаться в небольшой пещере в скалах не берегу.

На руке надрывался сигнал вызова: – Диспетчер вызывает! Отзовитесь, кто-нибудь!

– Диспетчер! – ответил Майкл. – Это Кондор!

– Кондор, ты жив? А как остальные?

– Вертолеты упали и сгорели! Все погибли!

Человек в трубке замолчал, видно, не в состоянии осознать столько смертей.

– А мне теперь что делать? – спросил Майкл с надеждой.

– Вертолета для тебя нет, – постарайся завтра, не позже семи вечера, добраться до шоссе NN… …. Позвони мне оттуда, и тебя подберут.

– Интересно, как я пройду двести миль пешком за сутки? – хотел спросить, Майкл, но промолчал, понимая, что его жизнь имеет вполне определенную цену, и эта цена не может превосходить стоимости жизни тех, которые рискуют ради него.

До связи завтра днем! Мы берем паузу на сутки. Связи с тобой не будет, – сказал диспетчер, дав понять, что разговор окончен. Видно, сказать ему больше было нечего.

Телефон замолк, а неподалеку послышался лай собак и человеческие голоса. Нужно было уходить, пока на него не наткнулись солдаты.

Майкл пробежал полмили, потом остановился отдышаться, выжал одежду на себе, снова оделся, подхватил рюкзак и двинулся пешком на юг от места крушения, стараясь не уходить далеко от кустарника.

Так он шел несколько часов, пока не наткнулся на лагерь в лесу, с очагом, выложенным из камней на земле, и старой, потрепанной ветром палаткой на несколько человек. По засохшим коркам хлеба и газетам недельной давности видно было, что здесь недавно жили люди. Совершенно измотанный,

Майкл снял сырую одежду, заполз в палатку, и, укрывшись старым одеялом, попытался согреться.

Его трясло и ломало, а в ушах свистел ветер, треплющий брезент и стократно усиленный воспаленным сознанием. Телефон, который Майкла пытался включать, никак не реагировал на нажатие кнопок, и Майкла охватило отчаянье – скорее всего, про него уже никто никогда не вспомнит, ведь сейчас, когда могут погибнуть миллионы, его жизнь была просто ничтожной песчинкой, затерянной в пространстве, времени, и не значила практически ничего.

Зачем искать его, если эвакуаторы могут вывести в безопасное место десятки других людей, не меньше Майкла заслуживающих шанса на спасение.

А для него, наверное, все уже было кончено, и даже просто позвонить Наталье, что бы услышать ее голос, он не сможет. Не сможет и пойти в атаку, что бы геройски умереть, потому что воевать было не с кем – теперь все люди на Земле, и правые и виноватые, одинаково были под ударом. Некому было мстить и не за что воевать. Отчаянье сломило Майкла, силы покинули его, и он потерял сознание.

Ночью к нему приходила Наталья и уговаривала встать, но сил у Майкла не было.

Глава 36. Заправка.

Сколько Майкл пролежал без сознания, он и сам не знал. Проснулся он от холода, пробирающего до костей. Озноб, который заставлял дрожать все тело, никак не удавалось унять. Наверное, у него была температура.

Майкл вспомнил, что человек может замерзнуть насмерть даже при плюсовой температуре, и эта мысль заставила его действовать.

Достав аварийную аптечку из рюкзака, он нашел толстый противошоковый пластырь и обернул его вокруг своей левой руки . Сразу же на пластыре красным цветом загорелась предупреждающая индикация, и появились данные с его давлением и сердцебиении – графики и таблицы, потом вопросительные предложения на английском и латыни с нарисованным сенсорными кнопками.

Не дождавшись ответа, пластырь начал лечить сам – выделил необходимые лекарства, которые всосались в кожу.

Сердцебиение у Майкла успокоилось и стало тепло.

Он приподнялся и, не выходя из палатки, начал разминать свои мышцы в тесноте, с помощью упражнений, изобретенных им самим: это были бег на месте в полусогнутом виде, и поднятие воображаемых тяжестей. Вскоре озноб совсем прошел.

Майкл распаковал рюкзак, что бы учесть свои активы: с собой у него была пачка сто долларовых купюр и немного еды: курица с овощами в жестяной банке, фруктовые соки. Были еще чипсы и сухари в пластиковой упаковке, но пакеты лопнули, а их содержимое расползлось, в бесформенную массу, которая запачкала все вещи в рюкзаке.

Понимая, что на соках ему не продержаться, Майкл, преодолев брезгливость, собрал старые куски хлеба в палатке и, размочив их водой, с жадность съел.

Потом, решился на разведку – выбрал дерево повыше, на которое можно было залезть, вскарабкался на него, и осмотрелся: заметив на юго-востоке, милях в двух, ферму, примерно такую же, как и та, на которой он прятался накануне.

Не мешкая, Майкл собрал вещи и двинулся в дорогу, торопясь, дойти до жилья, пока сумерки не опустились на землю. Пару раз, когда над ним пролетали вертолеты, и он прятался в кустах, прижимаясь к земле.

К ферме он подошел в сумерках и еще долго не подходил к дому, лежа за оградой в густой траве. Никаких признаков жизни не было заметно – ни огней, ни живности, ни собак.

Решив, наконец, что опасности нет, Майкл перелез через забор и крадучись обошел, двор, жилые помещения, но никого там нашел. Похоже, ферма была пуста не меньше недели, потому, что в холодильнике на кухне успело испортиться молоко. Похоже, хозяева, сами отключили холодильник, потому, что электричество в доме было, однако Майкл не стал включать свет в доме и воспользовался фонариком.

Полезных для него продуктов в холодильнике не нашлось, не считая свежих овощей, проку от которых было немного.

Настроение Майкла поднялось, когда он зашел в гараж – там, стоял старый Бьюик, внешне совсем целый. Двери машины не были закрыты, и Майклу не пришлось их взламывать.

Машина была без аккумулятора, и Майклу пришлось взять тракторный в этом же гараже, хотя тот был больше размерами и никак не хотел влезать под капот.

Его Майкл поставил его на в салон, прикрыв сверху, старой курткой, а провода от аккумулятора протянул через стенку моторного отсека, оторвав ради этого кусок пластика.

Плохо было и с бензином: в бензобаке его почти не было, с трудом, набралось лишь четверть бака, куда Майкл слил остатки из всех бочек и канистр.

Майкл не знал, какой марки бензин и как будет работать двигатель, но, заведя мотор, услышал чистые, здоровые шумы работающей механики.

Теперь у него был автомобиль, но отправляться в дорогу было неразумно – оставаясь, на ферме, он находился в относительной безопасности. Выезжать нужно было утром, и Майкл попробовал рассчитать время отправления исходя из минимальной скорости движения.

– Двести оставшихся миль можно было проехать, за пять часов, если двигаться, как по пересеченной местности со скоростью в 40 миль в час – производил он несложные расчеты. Для гарантии Майкл удвоил время и решил, что выехать нужно в 6 утра.

Впереди была целая ночь, и он решил выспаться напоследок, завалившись спать на диване в гостиной, и моментально отключился. Если бы его обнаружила здесь погоня, то, какого–либо сопротивления, он бы оказать не успел. Но его, видно, не искали.

В пять утра Майкл проснулся. Съел остатки хлеба и выпил чашку растворимого кофе, из пакетика который завалялся на кухне.

Нужно было решить, как ему двигаться по дорогам, ведь его могли остановить на первом же посту дорожной полиции. Выход был один – человека не должно было быть за рулем.

На Бьюике был старый навигатор и автопилот, только компьютер автомобиля не хотел признавать Майкла за хозяина – потребовав код доступа.

Задача такая для Майкла была не в новинку: еще в школе он на спор взламывал любые автомобильные системы. Подключив свой компьютер к автомобильной сети, Майкл запустил программу взломщик, и вычислил пароль.

Потом вошел в навигационную систему и, на карте местности, задал конечную точку маршрута. Она была расположена на второстепенном шоссе, милях в двух от ближайшей заправки и милях в двадцати от того места, где его должны были забрать эвакуаторы.

Затем Майкл проверил автомобильный брелок, найденный им в бардачке машины, что бы тот открывал и закрывал багажник без помех, задал в системе время отправления – ровно десять часов дня, положил свой рюкзак в багажник и залез туда сам, захлопнув багажник изнутри. На часах было 5.50.

Бьюик простоял в гараже ровно до шести часов, потом плавно выехал из гаража, вырулил за ворота, и двинулся по шоссе на юг. Скорость была небольшой, потому что, без водителя автомобиль не мог двигаться быстрее 40 миль в час.

Сквозь обшивку Майкл слышал, иногда, шум моторов встречных машин, но Бьюик не обгонял никто – все стремились на северо-запад. Полицейские остановили машину на дороге только через полчаса: Майкл знал, как это делается – полицейский включал сирену и давал в эфир кодированный сигнал с номером преследуемого автомобиля. После этого автоматика блокировала движение машины, до того времени, пока полиция не давала разрешающего сигнала.

Сначала Майкл услышал сигнал полицейской сирены, и Бьюик остановился, потом услышал, как к машине подошел полицейский, и попытался открыть багажник, только тот не хотел открываться.

– Сэм, – закричал полицейский, своему коллеге. – Проверь – чья это машина?

– По номеру это машина мисс Санчес, – ответил второй голос. – Это старушенция семидесяти лет.

– А зачем она перегоняет машину?

– Я, знаю еще одну Санчес милях в тридцати отсюда. Ей тоже под семьдесят. Похоже, это ее сестра – наверное, взяла в долг машину у родственницы.

– Но у машины багажник заперт, а это не разрешается при перегонке автомобиля без хозяина!

– Эти старухи так забывчивы. Черт с ней, завтра нас все равно снимают с оцепления и отправляют в Сан-Франциско.

– Так что, ее пропустить?

– Пускай едет.

Машина снова тронулась и проехала еще несколько часов, потом она остановилась. У Майкла от неудобной позы затекло все тело, но он, на всякий случай не спешил вылезать из багажника, прислушиваясь – нет ли по близости людей, потом, все же, нажал кнопку брелока и вылез их открывшегося багажника.

Машина стояла, в каком-то захолустье. Ни впереди, ни сзади не было, ни одной машины, ни одного строения, да и вообще признаков человеческой жизни. Единственное, что Майкл помнил, так это то, что в двух милях отсюда должна находиться заправка. Горючего у него почти не оставалось, и он двинулся к ней, как будто ехал навстречу своей судьбе.

Заправка, как из-под земли возникла совсем рядом. Она располагалась на второстепенной дороге, и движения здесь почти не было, а вокруг, до самого горизонта простиралась сухая выжженная степь, навевающая уныние.

Возле насосов на мягких колесах прогуливался робот, заправляющий машины, величиной как большая собака, с двумя руками-манипуляторами и головой похожей на чайник.

Он ездил за яркой бабочкой, рассматривая ее глазами-окулярами, но насекомое все время перелетало с места на место из-под его колес. Когда Майкла въехал в зону обслуживания, робот двинулся, было навстречу, но, опережая его, из здания выскочил человек в спецовке и по тому, как он старался казаться важным, Майкл догадался, что это хозяин заправки.

– Добрый день, мистер. Вы откуда? – набросился он на Майкла, соскучившись видимо по клиентам.

– Из Бостона. Сейчас направляюсь в Сарасоту, – соврал Майкл.

– А, Бостон, бобовый город. Бобы и горох, чем больше ешь, тем больше ох! – оживился хозяин довольный своей шуткой.

– Если вам в Сарасоту, то вы от трассы отклонились, – сказал он, чему-то радуясь.

– Да у меня навигатор сломался, – соврал Майкл.

– Значит так – двигаетесь назад, на юг и через сто миль налево, а дальше ориентируетесь по указателям, – начал объяснять дорогу хозяин.

Кроме машины Майкла на стоянке находилась еще одна – джип Мицубиси и Майкл догадался, что это автомобиль заправщика.

– Вы что, здесь круглые сутки? – спросил Майкл, рассматривая щетину на его лице.

– Да нет, ночью сторож дежурит, они с роботом и заправляют машины. Вам как – залить горючего?

– Да, десять галлонов бензина.

Заправщик махнул рукой роботу и тот, волоча за собой шланг, подъехал к машине, чтобы закачать топливо в бак.

– Если Вы едете в Сарасоту, то Вам этого горючего до конца дороги не хватит. Да вы, наверное, едете не в Сарасоту. Ведь если в Сарасоту … – начал рассуждать хозяин, потирая грязной рукой затылок.

– Вот болтун, – подумал Майкл, – лучше бы меня обслуживал робот.

Он осмотрелся, чтобы убедиться, нет ли на заправке еще кого, но заметил лишь несколько камер слежения. Ничего хорошего это не сулило – в лучшем случае его изображение записывалось куда-нибудь в память компьютера, а в худшем за ним уже наблюдает пара чужих глаз из какой-нибудь охранной фирмы, куда полиция присылает фотографии разыскиваемых лиц.

– Можно воспользоваться Вашим компьютером – я хочу справиться о погоде? – спросил Майкл, рассчитывая осмотреть и заблокировать систему видео наблюдения.

– Мне чего, идите в служебную комнату. Там знак на двери – красный кирпич, – разрешил заправщик, и Майкл зашел в служебное помещение. Здесь у стены стоял потертый диван, на столе телефон, а рядом компьютер, на экране которого высвечивались показания датчиков с заправки, однако никаких признаков подключения к компьютеру системы наблюдения не нашел – наверное, система наблюдения была полицейской, и к заправке отношения не имела.

Зато, телефонный аппарат подключался к компьютеру, и Майкл, повозившись, перевел на всякий случай, сигнал с телефонного аппарата на свой компьютер: теперь в микро наушниках дужек своих очков, он мог слышать все разговоры отсюда.

Решив и вправду узнать о погоде, он сел за компьютер, и получил последнюю сводку: дождей здесь в ближайшие дни не ожидалось.

– У вас тут можно поесть? – спросил он у хозяина, выйдя на улицу.

– Да вон, вход в кафетерий, – показал пальцем хозяин, и Майкл отрыв дверь, и попал в кафе, где тоже не было обслуги – все блюда отпускали автоматы.

Заказав по электронному меню луковый суп, приличный бифштекс с жареным картофелем, а в дорогу пиццу с ветчиной, он дождался, когда на транспортере выедут заказанные им блюда, сел за столик и с аппетитом поел, потом, подумав, накидал для себя в корзину из холодильной камеры в корзину разных копченостей.

Только сейчас, он обратил внимание, что кафе разделено стеклянной перегородкой на две части, и рассмотрел за стеклом магазинчик, наполненный всякими нужными и ненужными вещами.

Часть его багажа осталась в поезде, а у него не было даже зубной щетки, так что было самое время для шопинга, и Майкл, пройдя в соседнюю секцию, набил корзину всем, что как ему показалось, должно было пригодиться впоследствии: крем для бритья, полотенце, пара рубашек, свитер и бинокль.

Его всегда удивляли эти провинциальные магазинчики, где среди кучи ненужных предметов, совершенно непригодных для данной местности, можно было купить дешево, какую-нибудь редкую и удобную вещь, о которой, казалось, ты мечтал всегда.

Вот и сейчас здесь, за двести миль от океана, он увидел на прилавке отличный телескопический спиннинг, складывающийся до размеров зонтика. Эта снасть, рассчитанная на крупную рыбу, была оснащена титановой катушкой с регулируемым усилием торможения и леской из искусственной паутины, которая выдерживала тысячу фунтов на разрыв.

Кроме того, спиннинг был оборудован ремнями для его фиксации на поясе, и карабинами для крепления к корпусу катера, чтобы какая-нибудь крупная рыбина не сдернула рыбака с палубы.

– Дешево то, как! – подумал Майкл, хотя для него это уже не имело смысла: всех денег ему не потратить, да и лишние вещи в дороге ни к чему, и все же, видимо от жадности, спиннинг взял с собой тоже. Всю эту кучу вещей, он вывалил на транспортер у кассы и техника, просчитав итог, выдала ему счет.

Откуда-то появился хозяин, и Майкл, расплатившись с ним наличными, отнес к машине пакеты и свертки.

Только тут он заметил, что вещей стало больше, чем он сможет унести в руках – пришлось взять рюкзак с парапланом, вытряхнуть из него запаску и освободившееся место заполнить самым необходимым; при этом, половина вещей все равно не вошла в рюкзак и была оставлена на сидении машины.

У него осталась еще одна проблема, которая не давала покоя: ведь старый Бьюик вряд ли развивал скорость большую, чем автобус эвакуаторов и если они разминутся, то свою группу ему уже не догнать. Нужно было обязательно уговорить хозяина дать ему джип напрокат.

– Даст или не даст, – начал гадать Майкл, потом несколько раз завел Бьюик и тут же заглушил двигатель, пытаясь имитировать поломку. Он пошел было к хозяину, просить машину, и тут услышал в наушниках звонок от поставленной им про слушки.

Чужой голос спрашивал заправщика: – Эй, Грегори, я смотрю у тебя новый клиент?

– Да, сержант, один чудак. Едет на машине из Бостона в Сарасоту

– Слушай Грегори, подойди с ним поближе к камере слежения – я попробую зафиксировать его данные. Неплохо бы, еще, снять с него очки.

– А, что он натворил? Увел десять миллионов из компании?

– Грегори, твой клиент похож на парня, который в крутом розыске.

Не знаю, что он натворил, но награда за него такая, что хватит на дом во Флориде. Ты можешь задержать его минут на двадцать, пока я приеду?

– На двадцать минут? Да задержу, у него, кажется, мотор барахлит.

– Господи, так это же обо мне, – с опозданием мелькнуло у Майкл в голове, а сердце забилось в груди, как пойманная птица – сейчас подъедет полиция и всему конец.

С трудом он заставил себя не бежать к машине, а лишь посмотрел на часы, засекая время разговора – возможно, было еще минут десять, что бы безопасно отсюда уехать, а хозяин уже бежал к нему из своего офиса:

– Эй, мистер, вы так много купили. У меня за это полагается бонус на сто долларов: не хотите подобрать себе чего-нибудь еще? А я пока посмотрю у Вас зажигание.

– Ах ты, подлая лиса! – подумал Майкл о заправщике, стараясь не смотреть тому в глаза, потом вышел из Бьюика, от всей души пнув его по колесу: – Надоело мне это старье, мне бы, такую машину, как у Вас.

– О, это шедевр, – расцвел хозяин, показывая на свой автомобиль, – двигатель на водороде, навигационная система с отображением на лобовом стекле, автопилот, скорость до 120 миль в час.

– Такая дорогая машина и никто не пытался угнать? – поинтересовался Майкл, стараясь говорить невозмутимо, а в голове уже шел обратный отсчет времени: – Осталось девять минут, что бы успеть уехать.

– Да у меня, кнопка зажигания закодирована на мои отпечатки пальцев от угона, – начал объяснять хозяин.

– Как это на пальцы? – изобразил удивление Майкл.

– Ну что Вы сэр, разве никогда не пользовались? Да она же у всех есть! Вот смотрите.

Он подошел к своему джипу, открыл дверь и поставил большой палец на кнопку включения зажигания – система распознавания считала отпечаток его пальца, кнопка мигнула, и джип завелся.

– Осталось семь минуты, – отметил Майкл, плавно как змея двигаясь к заправщику: теперь, больше всего он боялся, что хозяин выключит мотор.

– Сэр, можно Вас на пару слов, – попросил Майкл, ощупывая правой рукой наручники в заднем кармане, и заправщик послушно, как кролик, вылез из джипа.

Другого удобного момента могло не случиться – собрав все силы в кулак, Майкл, двинул хозяина в солнечное сплетение, вложив в удар вес тела, так, что тот скрючился, жадно глотая воздух.

Времени на раздумья уже не было: нырнул под ноги заправщика, Майкл взвалил его на плечо и с трудом перенес в служебную комнату, там он приковал его руку наручниками к ножке металлического сейфа.

Была еще минута, что бы отдышаться. Облазив, на всякий случай ящики стола он нашел в столе связку ключей, открыл ими сейф и обнаружив в нем револьвер и немного наличности. Револьвер он заткнул сзади за пояс, а деньги положил назад вместе с ключами, после чего захлопнул дверцу.

Теперь нужно было решить, что делать с хозяином – убить человека Майкл не мог. Интуитивно схватив со стола почти полную бутылку виски, он приказал заправщику: – Пей.

Тот, ничего не соображая, смотрел с ужасом, отрицательно качая головой, тогда Майкл достал из-за пояса револьвер.

– Слушай – заорал он на ухо своему врагу: – Пей, а то убью! Считаю до трех: – Раз! ….

У хозяина на лице выступил пот и, глядя на ствол пистолета, он, торопясь и захлебываясь, выпил полбутылки, потом закашлял, и начал глупо улыбаясь, отталкивать руки Майкла, тогда виски в него пришлось вливать насильно.

– Осталось три минуты, – отметил Майкл, а еще надо было замести следы – выскочив на улицу, Майкл схватил со стеллажей баллончик с черной аэрозольной краской и, подбежав к роботу, забрызгал его окуляры, отключая ненужного свидетеля.

– Темно, мистер! – пожаловалась машина.

Теперь в его распоряжении Майкла был джип, номер которого скоро станет известен полиции.

Распыляя краску и используя кусок картона, как экран, Майкл исправил в номере джипа цифры 3 на 8, а 5 на 6: он надеясь, что после этого система распознавания на дорогах не сможет однозначно распознать номер машины.

А по шоссе уж приближались, машины, и Майкл, перекинув в джип свои вещи, сорвался с места, выжимая 100 миль в час.

Можно было двигаться и быстрее, но сейчас важна была не скорость, а осмотрительность.

Подключил на ходу свой компьютер к бортовой сети автомобиля, и он задал код навигатора своих друзей и через спутник определил положение автобуса эвакуаторов: до него было 120 миль, и двигался он навстречу почти параллельно навстречу друг другу, лишь миль через сто из дороги, сходились под острым углом.

Компьютер показал расчетную точку встречи этих двух единиц транспорта: выходило, что Майклу придется еще миль 30 догонять автобус после поворота.

Можно было срезать путь, резко взяв на Восток и двигаясь по бездорожью. Здесь дорога была короче – всего миль 10 голой степи, но предсказать – осилит ли джип это бездорожье не смог бы никто.

Сначала Майкл, выжав газ, без помех промчался вперед миль сорок, потом услышал в наушниках голоса – на заправке появилась полиция. Кто–то пытались допросить хозяина, а тот что–то пьяно бормотал и Майк подумал, что полиция потратит, еще немало времени, что бы разговорить свидетеля, потом они догадаются, про джип, выяснят номер и начнут поиск. Впредь двигаться нужно было осторожней, а впереди правый поворот, и дорога не просматривается, хоть прячь там целый полк.

Прежде чем двигаться дальше, дорогу следовало проверить.

Тормознув у обочины, Майкл, взял бинокль, и. по крутому склону полез на косогор, там наверху прополз еще по колючим кустам ярдов десять: теперь дорога за поворотом была как на ладони.

На ней ярдов пятьсот за пятьсот задом к нему стояла патрульная машина, с двумя полисменами: один из полицейских отливал в кусты на краю дороги, а второй сидел в машине за открытой дверью, опустив ноги на шоссе.

Майкл подождал, пока стоящий полисмен прекратит свое увлекательное занятие, с тайной надеждой, что патруль снимется с места и уедет, но те так и остались на месте, а в руках сидящего Майкл разглядел автоматическую винтовку, которую тот держал между колен. Двигаться вперед, под огонь, было безумием, назад тоже, но и машину не бросишь – намечался вынужденный тайм аут.

Майкл двинулся к джипу, чтобы в случае чего резко сорваться с места, но тут в воздухе послышался легкий свист и шуршание: над дорогой в его сторону летела пара дорожных инспекторов – серебристых летающих телекамер величиной с бейсбольный мяч.

Обе они не спеша, пролетели над его машиной, сканируя местность под собой, долетели до патрульной машины и, одна из них полетела над шоссе дальше, а вторая вернулась назад и начала вертеться вокруг джипа, заглядывая сквозь его стекла. Так она летала минут пять, потом, сделав большой круг вокруг машины, и, пролетев прямо над головой Майка, так что ему приелось вжаться в колючие кусты, скрылась из виду.

– Наверное, заряд у аппарата кончился, – подумал Майкл, теперь оставаться на месте точно было нельзя: его обложили со всех сторон. Уезжать нужно было немедленно, пока его на время потеряли из виду.

Майкл бросился к машине, завел двигатель, и, найдя первый же удобный спуск с дороги, свернул с трассы прямо в степь, решив двигаться напрямик.

Слава богу, что места были сухие, почва твердая, но двигаться вперед мешали камни и русла оврагов, которые Майкл не видел издалека, постоянно выезжая на край, то одного, то другого обрыва.

– Да тут проедет только автопилот с цифровой картой, – подумал Майкл, и включил автоматику, теперь от него уже ничего не зависело, он мог только смотреть по сторонам, на бортовой дисплей и ждать.

Скорость упала до 20 миль в час, но места были такие непроходимые, что Майкл лишь молил бога, что бы джип ни свалился в один из этих чертовых оврагов, или не завяз в песке.

Машина то буксовала, и давала задний ход, то попадала в заросли высокой травы похожей на осоку – кажется, это была меч-трава, с такими острыми листьями, изрезал локоть руки, который высунул ненароком в ветровое стекло.

Только, когда уже стало смеркалось, впереди появилась нужная трасса.

Расчет был точен: Майкл увидел на карте, как его отметка джипа сходится с отметкой автобуса, а потом увидел и сам автобус на дороге, тогда он въехал на трассу, отставая от своей группы только на двести ярдов.

Теперь, догнать автобус было делом техники, и тут внутри него все оборвалось – впереди на трассе стояли полицейские машины.

Автобус беспрепятственно проехал мимо них, и машины сдвинулись, перекрывая движение, пришлось резко крутануть руль вправо, что бы уйти с трассы в степь, и тут по нему открыли огонь.

На корпусе джипа плясали красные огоньки лазерных прицелов, а пули отбивали чечетку, уродуя корпус салона. Они, похоже, били сначала по колесам, потому Майкл и остался жив.

Скаты были продырявлены, но шины пока еще держали давление, за счет автоматической подкачки воздуха, и все же, при таком огне больше минуты машина не продержится.

Тогда Майкл сделал, что было ему привычно – уйти в свою стихию. Поставив управление на автопилот, и задав направление, он лихорадочно нацепил на себя рюкзак, потом пристегнул на пояс ремни крепление от спиннинга, установил на катушке усилие торможения в 200 фунтов, и привязал конец лески к рулевой колонке джипа.

После этого он приподнялся, распахнул верхний люк и вылез на полкорпуса из машины. Он не боялся скорости и высоты – главное, чтобы расправился купол параплана.

Когда Майкл дернул кольцо, купол раскрылся, и его потянуло вверх – главное было теперь уйти с линии огня. Параплан поднимался все выше и выше, привязанный к машине, которая мчалась по бездорожью, подскакивая на кочках и перелетая ямы. Автопилот работал как часы и даже увеличил скорость.

Майкл успел взмыть вверх на полую длину лески, где-то на четверть мили, потом на джипе, покрытом вспышками трассеров, взорвался топливный бак с водородом, на земле возник ослепительный огненный шар, связь с машиной разорвалась, и Майкл перешел в свободный полет. По нему еще стреляли с дороги, но теперь он был не досягаем.

И все же, радоваться было нечему, автобус уезжал прочь. Слабая надежда появилась у Майкла, кода он с высоты птичьего полета проследил траекторию движения автобуса – выходило, что автобус движется по дуге, огибая огромный холм, и где-то через две мили их курс пересекался.

Оглянувшись, Майкл, увидел, как люди из десятка подъехавших машин разворачиваются цепью для прочесывания, услышал лай собак, потом он перелетел через холм и все они – полиция, машины, собаки, скрылись из поля зрения.

Впереди была лишь дорога, внизу автобус с эвакуаторами, Майкл сделал правый крен, и теперь летел над трассой на высоте ярдов сто, а его неумолимо догонял автобус, который должен был проскочить буквально под ногами.

– Не спеши, сбавь скорость, – молил Майкл водителя. Но его услышал не шофер, а сам господь – под колеса автобуса метнулся мелкий зверек, кролик или сурок, автобус на мгновение тормознул, и в тот же миг, Майкл сел ему на крышу. Он вцепился мертвой хваткой в приоткрытый люк, одной рукой погасил купол, а обмякший параплан протолкнул в вентиляционное отверстие.

Пришлось еще минуту колотить ногой по крыше, пока автобус не остановился. Несколько крепких мужчин, выйдя из автобуса, помогли ему спуститься на землю.

– Кто вы? – спросил один из них, глядянастороженно.

– Я Майкл Кондор. Меня должны эвакуировать.

– Я Глеб, старший группы, – сказал мужчина. – А ты вовремя – мы уже решили никого не ждать.

Все снова зашли в автобус, и он тронулся. Большая часть его пассажиров, утомленная дорогой, спала. Майкл сел на свободное место и тоже задремал.

Глава 37. Взлет

Проснулся он, когда автобус подъехал к территории, обнесенной высоким забором.

– Частное владение. Вход запрещен! – написано было на щите возле ворот. Ворота раздвинулись, пропустив автобус, и он двинулся вглубь огороженной территории по шоссе, слева от которого виднелся аэродром с радаром и взлетной полосой.

Справа располагался технопарк, где в окружении постриженных газонов, клумб и скамеек устроились ракетные системы разных конструкций: комплексы ПВО, баллистические ракеты, смотрящие в небо со стартовых столов, и огромные транспортники, лежащие на большегрузных платформах.

– А это ФАУ-2? – спросил Майкл у Глеба, вспомнив старые документальные фильмы.

– Это русский прототип – ‘Р-1’.

– А эти зеленые? – Это китайские: Дун1, Дун2 – баллистические.

– А пилотируемые?

– В конце экспозиции, у ангаров – там туристические Шаттлы и Клипперы.

– Мы что, на космодроме? – решил Майкл удостовериться.

– Почти – это частный музей астронавтики, а ракеты списанный мусор. Вот только старые Шаттлы удалось переоборудовать под новые двигатели – теперь они снова летают.

Автобус вырулил в самый конец взлетной полосы к одному из ангаров и остановился. Через приоткрытые ворота ангара виднелась толстая туша космического челнока, вокруг которого суетились люди в комбинезонах, грузившие внутрь корабля коробки и ящики.

В глубине ангара виднелись еще несколько шаттлов, которые готовились к взлету: экипаж проверял работу гидравлики, отчего корабли покачивали закрылками и хлопали люками.

– Сейчас мы покинем автобус, и через полчаса в строении зеленого цвета, будет инструктаж – вам скажут, что мы все будем дальше делать, – объявил Глеб, старший группы. – А пока, кто хочет, может поесть в ресторане – это оранжевое здание.

Люди из автобуса уставшие, от длинной дороги, оживились и, подхватив рюкзаки и сумки, потянулись к выходу. Здесь их встречал плотный человек в полувоенной форме.

Рассматривая выходящих, с некоторыми он здоровался, а у некоторых проверял документы, что бы сверить их имена со списком.

– Это Уоллес командир службы безопасности. Если будет расспрашивать, ты должен ему отвечать, – шепнул Глеб, спеша на выход.

Майкл, вышел из автобуса последним, и сразу же попал под опеку Уоллеса.

– Ты Кондор? – встретил его толстяк, и, не дожидаясь ответа, похлопал по карманам Майкла, нащупав под одеждой револьвер.

– У тебя что, пистолет? Сдай мне его на хранение!

Больше Уоллес никого не обыскивал, и Майкла это возмутило, да расставаться с оружием было жалко.

– Пригодится еще! – отстранил Майкл чужие руки, что бы пройти мимо.

– Эй, Кондор, отдай пистолет! – не отставал Уоллес. – По нашим правилам оружие носит лишь служба безопасности!

На шум к ним уже спешила охрана, и Майкл нехотя отдал свой револьвер Уоллесу. Тот сунул его в карман своей широкой куртки и примирительно хлопнул Майкла по плечу.

– Стив просил тебя к нему привести, пойдем в штаб, – сказал он, показывая на трейлер–фургон со спутниковой антенной на крыше, что стоял неподалеку.

Майкл прошел быстро к трейлеру, подгоняемый желанием увидеть приятеля, поднялся по откидному трапу и на пороге попал в его объятия.

– Майкл, рад тебя видеть живым! Входи! – облапил его Стив, так, что ребра затрещали. Вид у Стива, был словно виноватым. Да и выглядел он не лучшим образом – спал, наверное, мало, что было заметно по распухшим глазам.

Майкл шагнул вперед и оказался в тамбуре, из которого через открытые двери просматривалось несколько помещений. Справа располагалось комната, похожая на офис, со столами и компьютерами, за которыми сидели люди, с экраном во всю стену. На экране высвечивалась карта Америки, покрытая значками и метками, индексами и подсказками.

– Командный пункт! – решил Майкл.

– Привез? – кинулся к нему оператор системы, вскочив из-за компьютера.

– Не представляешь, как важно, то, что у тебя в компьютере – там коды свой-чужой. Без них нам не взлететь,

Стив быстро провел Майкла к центральному компьютеру, и оператор выкачал из компьютера Майкла нужную информацию и начал ее обрабатывать.

Затем они со Стивом снова вышли в тамбур. Слева из тамбура находился небольшой коридорчик, с открытыми дверьми в комнатки, напоминающие купе поезда, очевидно для отдыха. Втроем они зашли в ближайшее купе, и присели за небольшим столом на нижние полки.

– Прости Майкл! Мы не смогли предвидеть того, что произошло с вертолетами, – сказал Стив виновато.

– Пусть Кондор расскажет подробнее, что видел! – попросил Уоллес.

Майкл задумался, не зная, что и сказать. В голове прокрутилась катастрофа: вот вертолет спасателей взмывает на сотню футов, потом у него ломается одна из лопастей, следом другая, обломки бьют наотмашь по кабине пилота, хвосту, и машина бесхвостая камнем падает вниз, превращаясь на земле в жаркий костер.

А через минуту уже по вертолету, где летит Майкл, бьют пули, и горящая машина падает. Майкл повторил, что помнил, чужим голосом, и замолчал, ожидая вопросов. Вопрос был только один:

– Майкл, ты думаешь, никто кроме тебя не спасся? – спросил Стив.

– Никто! – ответил Майкл без колебаний.

Уоллес вздохнул, достал из встроенного в стенку шкафчика бутылку виски и разлил ее по стаканам.

Виски они выпили молча, не закусывая, и спиртное сразу ударило в голову, затуманив ум, но на душе легче не стало.

– Стив, когда мы летим? – спросил Майкл, плохо выговаривая слова.

– Ночью, – ответил тот.

– И где мы сядем?

– Где будем нужнее! – ответили ему.

– Мне надо в Россию!

– Похоже, мы там все скоро будем, – ответил Стив.

– Вид у тебя, Майкл, не очень, – посочувствовал Уоллес. – Поспи!

А Майкл слушал его уже с закрытыми глазами. Ему помогли разложить постель, и он, упав на нее, заснул. Проспал он часа 3 и проснулся от голосов, что доносились из диспетчерской:

– Диспетчер! Говорит 21-ый, нахожусь в сорока милях от Вас, – говорил еще один.

– 21-ый, вы выбились из графика на час, – напоминал диспетчер.

– Диспетчер, в нашей колонне много сломанных машин!

– Бросайте, все что можно! Вывозите людей!

Майкл вышел в диспетчерскую и нашел там утомленного Майкла.

Тот сидел перед компьютерной картой и следил за значками, и метками.

– Стив, дай мне работу! – попросил он.

– Отдыхай, пока я не скажу.

– Стив, а куда упадет метеор? – спросил он.

– К нам летит куча обломков. Самый большой – это камень в 2 мили мили Он грохнется завтра в 10.15 утра в Атлантике, в пятистах милях севернее Багамов.

– Значит, будет большая волна?

– Да, очень большая. Плюс сотрясение земной коры.

– Ты можешь показать мне астероид?

Стив молча пощелкал клавиатурой, и на экране появилось изображение участка звездного неба. Среди них выделялось желтое облачко, по размерам, на порядок крупнее самой большой звезды.

– Не такой большой на экране – сказал Майкл.

– Он увеличивается с каждым часом.

– А что сейчас происходит в Америке? – спросил Майкл.

– Красный уровень угрозы. Президент объявил эвакуацию из прибрежных районов вглубь страны.

– Не поздно ли?

– Не поздно было бы год назад. А сейчас всех уже не вывезешь, – буркнул Стив. – Мы эвакуируем своими силами пятьдесят тысяч человек. Кого-то в убежища в горных районах на западе, кто-то улетает с Земли.

– Неужели все было предопределено и ничего нельзя было сделать, что бы избежать больших жертв? Почему одних эвакуируют, а других нет? – спросил Майкл.

– Личности руководителей мелковаты. Думаю, если был бы президент масштаба Рузвельта, то он действовал бы решительно, как в годы депрессии тридцатых годов – задолго до событий ввел бы военное положение, карточки вместо денег, призвал бы в армию половину мужчин, национализировал банки, авиакомпании и расстрелял мародеров.

Все копали бы убежища и готовились. Сейчас же время для полномасштабных действий упущено – все это время банкиры спасали свои деньги, а сейчас правительство вывозит армию и интеллектуальную элиту.

Есть и такие политики, которые видят выгоду от такого развития событий. Считают, что много народа лишнего и зачем, например, спасать китайцев, которых в штатах, прилегающих к тихоокеанскому побережью, большинство и которые не адаптируются в Американское общество, и зачастую не знает даже языка.

А еще есть лишние наркоманы, безработные и много других лишних. Считается, что половина населения стране вообще не нужна – это нахлебники. Конечно, в открытую тебе это никто не скажет!

В итоге, всем командуют не люди, а компьютерная программа.

– Какой цинизм!

– Да, что есть, то есть.

– А ты Стив, чем занимаешься?

– Я начальник штаба этой базы.

– Стив, а как вообще мы, люди дошли до этого, неужели ничего нельзя было сделать? – не мог успокоиться Майкл.

– А ты библию читаешь? Помнишь историю строительства Вавилонской башни после всемирного потопа. Тогда люди разговаривали на одном языке и жили в согласии. И вот, самый ответственный момент, все заговорили на разных языках, и проект строительства провалился, – сказал Стив озлоблено. – У разных стран, разные интересы и говорим мы на разных языках.

Стив печально замолчал и Майкл подумал, что зря мучит приятеля расспросами – в конце концов, тот ни в чем не был виноват.

– Я бы поел! – попросил Майкл.

– Я бы то же. Давай дождемся Уоллеса, а потом вместе в ресторан.

Уоллес оказался легким на помине. Прогремев своими десантными ботинками по трапу, он влетел в кают–компанию и закричал он порога:

– Еще один спасся – Перси Хуч объявился!

Все, кто был в штабе, обернулись на его голос.

– Yes! Аллилуйя! – восторженно закричал, кто–то, несколько человек захлопали в ладоши. Наверное, никто из них не знал Перси, но каждый радовался за товарища.

Майкл тоже обрадовался сначала, хотя и недолюбливал этого Перси.

Но его радость продлилась недолго, а потом перешла в недоумение:

– Перси, он, что из преисподней прилетел? Он же сгорел! – спросил Майкл.

– Да какая разница, вы оба живы и хорошо, – сказал Стив.

Для кого разницы может, и не было, но Уоллес насторожился:

– Ты говоришь, сгорел? Что-то здесь не чисто. Пусть Перси про себя расскажет! – предложил он.

– Перси зайди в штаб! – объявил по громкой связи Стив, и попросил шепотом Майкла. – А ты пока выйди из кают компании – мы позовем.

Майкл неохотно вышел в коридор, и притаился в первом же купе, не закрывая дверей, что бы слышать разговор.

Перси, зашел в трейлер через пару минут, собственной персоной, в золотых часах, совершенно немятом костюме, живой и невредимый, вроде даже веселый.

– Меня звали? – спросил он, стоя в дверях.

– Да, присаживайся, успеешь настояться! – предложил Уоллес.

Перси присел, выбрав ближайшее к выходу место, и переспросил уже с некоторой тревогой:

– Что-то случилось?

– Да нет, ничего особенного, просто хотели узнать, как погибла ваша группа. Ты можешь рассказать подробно?

– А что рассказывать? Нас зажали в предгорьях, куда не плюнь – злобный пес, либо солдат с винтовкой. Хорошо, вы помогли – нам вертолеты выслали.

Ну, а дальше было так: первая машина снижается, и Крис мне скомандовал сесть в нее. Я и сел, а со мной Боб и другие. Мы тут же и взлетели, а на второй машине был Крис и двое наших. Они взлетели через минуту.

– А где был Майкл Кондор? – спросил Уоллес.

– Он попал во второй вертолет. В общем, вместе с Крисом был.

– А что было дальше? – спросил Стив.

– Ну, а дальше машина, которая летела второй, попала под обстрел и рухнула. Я сверху видел, такой столб огня, в котором никто бы выжить не смог. Наша тоже была подбита: мы, и мили не протянули, как мотор заглох, и вертолет упал. Я то, успел выбрался, а ребята были ранены, и не сумели – сгорели все. Я врагу не пожелаю стоять, и смотреть, как товарищи горят.

– А почему на тебе ни царапины? – спросил Уоллес.

– Да в вертолете лодка спасательная надувная была. Когда падали, я хватался за все, что ни попадя, и трос случайно потянул, тут и лодка надулась. Когда мы упали, я в ней оказался. Ну, а дальше, ушел с места аварии, отлежался, выбрался на шоссе, поймал попутку и приехал в Майами. Здесь позвонил диспетчеру, а там меня вы подобрали.

– Что несет Перси? Ведь это я был в первом вертолете! – возмутился Майкл, и двинулся в кают-кампанию, что бы поставить Перси на место.

Он вошел туда, как раз тогда, когда в дело вступил Уоллес:

– Перси, а вот Майкл утверждает, что это он был в первом вертолете, а ты во втором. И, что ты никак не мог уцелеть!

– Майкл? – удивленно переспросил Перси.

– Да, Майкл Кондор, – оглянись!

Перси оглянулся, и лицо его, при виде Майкла стоящего в дверях, вытянулось, однако он пришел в себя быстро:

– А Майкл, дружище! Господи, глазам не верю. Выходит, ты тоже жив?

– Так кто из вас говорит правду? – продолжил допрос Уоллес.

– У Майкла травма головы, вот он и перепутал, – нашелся Перси.

– С головой у меня в порядке, – не выдержал Кондор, – это Перси врет.

Я знаю, в чем дело – Перси вообще не было в вертолетах. Он прятался в кустах, когда мы взлетали. А потом, ФБР доставило, его сюда! Правильно Перси? Ведь иначе из оцепления выбраться было нельзя!

Наступило долгое молчание, никто не знал, что сказать.

– Вы сейчас, оба, пройдете, допрос на детекторе лжи! – распорядился, наконец, Уоллес.

– Не надо детектора лжи! – произнес Перси ледяным голосом. Он вскочил, отступил в тамбур и, загородил дорогу, выставив перед собой пистолет, который появился у него в руках, словно по волшебству.

В штабе было немало людей – человек десять, но Перси контролировал единственный выход на улицу, поэтому никто ничего сделать не мог.

– Теперь я понимаю, почему нас преследовали провалы, – сказал Уоллес.

– Тебе что нужно, Перси? Ты хочешь уйти? – спросил Стив, давая всем шанс.

– Нет, я объявляю вас всех задержанными по обвинению в государственной измене!

– Но ты ведь не сможешь в одиночку арестовать 700 человек, – предупредил Уоллес.

– А мне и не нужны все, у меня ордер на десять человек по этому списку: – Майкл Кондор, Стив.., – зачитал он бумажку, которую достал из кармана.

– А больше никого мы не тронем – у нас свободная страна и остальные граждане могут находиться где угодно, например, здесь, на частном космодроме. Сейчас вы пригласите тех, из моего списка, кого нет в фургоне и вашего водителя, а потом я вас запру, сяду кабину, и мы спокойно уедем.

– Перси, но все остальные люди не смогут улететь без нас – только штаб может запустить систему взлета, – сказал Стив.

– Меня это не касается. Тем более, что ваши люди все равно не смогут улететь – это незаконное пересечение госграницы, и если они рискнут стартовать, их собьют.

– Перси, а что будет со штабом? – спросил Майкл.

– Вас допросят, выудят всю нужную информацию, ну, а дальше, вы останетесь федеральной тюрьме. Может даже без охраны, – заржал Хуч.

– А ты, Перси?

– Что касается меня, то я эвакуируюсь сегодня со своим отрядом в Восточную Европу. Там у меня будет много такой же работы.

– Перси, полетели с нами! – предложил Стив.

– Нет! Я на стороне властей. В их руках вся мощь страны, а вы жалкие дилетанты.

Майкл почувствовал себя как в мышеловке: эта сволочь Перси, приговаривал их к смерти. То же чувствовали и остальные.

– Без глупостей – всем отойти на три шага, – сказал Перси, видя, что люди, как бы невзначай приближаются к нему. – Придется мне вызывать подмогу.

Перси полез в карман своей куртки за телефоном, на секунду он опустил глаза, и тут Уоллес прыгнул на него. Только из этого ничего не вышло – пистолет в руках Перси негромко выстрелил, и Уоллес упал на пол, корчась от боли, с пулей в животе, а Перси лишь отступив на ярд в сторону.

– Есть еще самоубийцы? – закричал он. – А ведь я могу просто расстрелять вас и спокойно уйти.

Судя по выражению его лица – робота идиота, для Перси сделать это было раз плюнуть. Он поигрывал пистолетам, наводя его в то на одного, то другого, и, наконец, навел в живот Майклу, так, что у того под ребрами засверлил смертельный холодок.

– Ты Кондор! Убери отсюда труп, а то, из-за него дверь не открывается. Тащи его в купе.

Майкл нагнулся к Уоллесу, у которого изо рта, тянулась струйка крови, и понял, что тот уже не дышит. Он протащил тело пару ярдов в коридор, но Уоллес был слишком тяжел. В узком коридоре тело застряло, и сдвинуть его было нелегко.

– Быстрее Кондор, – нетерпеливо покрикивал Перси, держа людей в штабе на прицеле, и не забывая, временами, поглядывать на Майкла.

Майкл попытался вновь сдвинуть тяжелое тело, и вдруг нащупал правой рукой сквозь ткань револьвер в кармане куртки Уоллеса, тот самый который у него утром отобрали.

Это был шанс. Незаметно запустив руку в карман куртки Уоллеса, Майкл взялся за рукоятку и медленно потащил оружие к себе, но револьвер все никак не вылезал, потому, что зацепился за ткань куртки, а Перси, почувствовав подвох, уже наводил свой пистолет на Майкла.

– Сейчас выстрелит, – подумал Майкл и на коленях перекатился в ближайшее купе, оставив снаружи свою руку.

Наугад, в неудобной позе, он нажал на курок и выстрелил в сторону Перси сквозь ткань куртки раз, потом еще и еще. В трейлере запахло порохом, а уши заложило от шума выстрелов. На четвертом выстреле Перси вскрикнул, и, судя по стуку, выронил свой пистолет.

Майкл освободил свое оружие. Встав, он выскочил в коридор, и застал там Перси, сидящим на полу. Тот, то страдальчески выл, то грязно ругался.

– Ты попал ему в руку, в кисть, – сказал Стив, выскочивший в тамбур вслед за Майклом. – Не такая уж серьезная рана, к сожалению.

В тамбур вышли еще люди, и стало тесно.

– Бей гада! – закричал кто–то и двинул Перси ногой в зад.

– Прощайся с жизнью мразь! – крикнул Майкл, наставляя револьвер на Перси, зная, что патронов в револьвере все равно больше нет.

– Не стреляй – мы не убийцы, – попросил Стив, брезгливо принюхиваясь – похоже, Перси успел обмочиться.

– Ничего личного парни, это война, – промямлил Перси, дрожащим голосов.

– Ты сволочь, скажи – наш лагерь будут штурмовать? – спросил Стив.

– У нас нет приказа, вас убивать – вы все равно не выживете. Мы должны лишь, задержать Ваш штаб – нужно выудить из вас связи за границей.

– Но ты же говорил, что нас будут сбивать?

– Да, собьют, но тех, кто будет взлетать. Неподалеку стоит автоматическая батарея ПВО. Они Вас всех посбивают! – закатился он истеричным смехом.

– Ты то, чего радуешься? – влепил Майкл оплеуху Перси.

– Если я в час дня не выйду на связь, мое начальство и правда, пойдет на штурм. Вы должны отпустить меня! – потребовал Перси.

Кто-то вызвал охрану и в штаб ворвались люди из службы безопасности.

– Арестуйте его – он убийца! Только руку перевяжите и вколите обезболивающего, – распорядился Стив, и, подумав, распорядился: – Пусть про Перси никто не знает – не надо паники. Прицепите его наручниками за здоровую руку в купе. А потом унесите Уоллеса.

– Нам нельзя ждать ночи. Нужно взлетать через час, – сказал Стив.– Мы успеем к этому времени подтянуть всех людей?

– Попробуем командир!

– Внимание, внимание, всем тревога! Пилотам готовность номер один. Штабу срочно собраться в трейлере, – объявил Стив по радио, потом посмотрел на Майкла: – Кондор, ты не член штаба, выйди.

И шепнул: – Жди меня на выходе.

Майкл вышел на улицу, где оказался единственным праздно шатающимся. На улице все пришло в движение. По территории бегали люди. Завывала сирена. Тяжелые тягачи потащили шаттлы на взлетное поле.

В воздухе раздался шум моторов, и на аэродроме с небольшим интервалом приземлились несколько небольших частных самолеты. Один из них – Сесна, вырулил прямо к штабу, и среди вышедших пассажиров, Майкл узнал сенатора от штата Аризона. Тот был вместе с женщиной и девушкой, наверное, своей семьей.

– Внимание, это не учения! Слушать приказ – всем занять свои места в шаттлах по штатному расписанию. Напоминаю, что до вылета осталось 30 минут – последовало объявление по громкой связи.

А у Майкла от голода разрывался желудок и он, вспомнив предложение Стива поесть, побежал к временной столовой, спрятанной под навесным пластиковым тентом. Здесь, на раздаче стояли кастрюли с аппетитно пахнущей пищей – первое, второе и третье, и не было ни души. Теперь, вся эта пища должна была пропасть, и этот большой шведский стол, был для него одного.

– Последний обед на Земле, – подумал он горестно.

Времени выбирать, не было, и Майкл набрал в тарелку, то, что попало под руку, съел, не ощущая вкуса, потом вернулся к штабу, что бы караулить Стива. Совещание уже закончилось, и из штаба быстро выходили люди.

Стив вышел последним и объявил:

– Кондор, ты летишь вместе со мной на шаттле с бортовым номером 112, поэтому держись рядом. На посадку идем через 10 минут.

– Ты можешь мне объяснить, ситуацию? Нас будут штурмовать? – спросил Майкл.

– Да нет, похоже, полиции уже не до нас. Мы засекли картинку со спутника – тот отряд, что хотел арестовать наш штаб, эвакуируют – прилетел самолет с вертикальным взлетом. Хочешь, посмотри – на большом экране в диспетчерской.

– Перси говорил, что нас собьют?

– У нас есть коды свой-чужой системы ПВО, то, что ты привез от русских. Так что вылет нам обеспечен, но для гарантии будем уходить на малой высоте в сторону океана. Ты готов?

– У меня вещи в трейлере! – сказал Майкл.

– Иди, забери, и заодно, освободи Перси. Я не могу – рука не поднимается, – сказал Стив, протягивая Майклу ключи.

– Черта с два! – воспротивился тот.

– Делай, что говорю – мы не палачи.

Майкл прошел в штаб, и застал Перси сидящим в кресле, одна рука его была пристегнута наручниками к металлической полке, а вторая, с перебинтованной кистью лежала на коленях. Судя по его спокойному виду, рана тому не очень досаждала, а наглости было не занимать.

– Сдаваться пришел, Кондор? Ты меня ранил, и за это тебе тюрьма!

– Дурак ты, Перси, и солдафон. Кстати твои начальники уже улетают. А про тебя никто даже не вспомнил!

Майкл отстегнул наручники и выбросил ключ в урну. Перси торжествующе встал, разминая ноги – похоже, еще не понимая, что произошло. Что у него уже почти нет шансов пережить завтра.

– Перси, мы отпускаем тебя. Кстати, если захочешь посмотреть, как твой отряд эвакуируется в Европу без тебя – посмотри на дисплей в диспетчерской? Счастливо тебе, Перси! – съехидничал Майкл.

Схватив рюкзак, он выскочил из штаба, заметив, что на лице у Перси, появляется выражение, человека, которого только что обдурили.

Стив ждал его возле штаба на автокаре

– Садись Майк, едем – поторопил он, и автокар двинулся по взлетному полю. Здесь, на бетонной полосе выстроились в два ряда длинной колонной пилотируемые космические корабли, всего дюжины две, а замыкали колонну беспилотные транспортники разных конструкций, в том числе напоминающие обычные морские контейнеры, укрепленные на платформах с автоматикой.

– А что в контейнерах? – полюбопытствовал Майкл.

– Важнейшие серверы – научные разработки, патентная база, архивы. В общем, то, что нельзя потерять. А еще есть грузы, например, частная коллекция картин и фарфора.

– Это так важно?

– Это спонсоры. Они оплатили кроме груза, еще стоимость пассажирских кораблей.

Автокар, промчавшись по взлетному полю, подъехал к трапу шаттла с номером 112, который стоял первым.

Стив поднялся на борт, а Майкл все никак не мог ступить на трап: здесь под ногами была Америка, его страна, и он не знал, удастся ли снова ступить на родную землю. Сверху приглашающе, махал рукой Стив, показывая рукой на часы. Потом к нему присоединился капитан корабля, и Майкл, перекрестившись, взбежал на борт.

К его удивлению, не все места в шаттле были заняты – наверное, это объяснялось лимитом системы жизнеобеспечения. Майкл занял себе место в свободном ряду, прямо за Стивом – он не любил сидеть с соседями, а рюкзак спрятал на полке над своей головой.

– У тебя с собой только рюкзак? – спросил Стив, – ничего, у меня все есть с запасом. Если будет нужно, я тебя экипирую.

– Никого не забыли? – вышел в салон командир корабля.

– Боб, сделай перекличку! – распорядился Стив.

По списку начали зачитывать фамилии и, услышав свою, Майкл сказал: – Я здесь!

Список продолжили зачитывать, а Майкл, напоследок рассматривающий землю в иллюминаторе, от неожиданности отпрянул – на него уставились сумасшедшие глаза. Это был Перси – он заглядывал в иллюминаторы и что–то орал. Потом глаза пропали, а за стеклом по крылу глухо затопали ботинки.

– Командир – человек за бортом! – доложил второй пилот.

– Это не член команды. Он предатель! – сообщил Стив.

– Как он туда залез! Чего хочет? – запросил командир корабля.

– Командир – он просится к нам! Что с ним делать? – доложил второй пилот.

– Дай ему пистолет – пускай застрелится! – сказал командир, и начал предстартовый отчет:

– Бортовой компьютер?

– Включен. Работает программа автоматического старта! – как эхо откликалась команда.

– Закрылки? – В положении взлета!

– Двигатели? – Запущены!

А за бортом по крылу ходил Перси, и стучал кулаком в стекло.

– Вот идиот, еще разобьет! – подумал Майкл, поймав себя на мысли, что ему не смотря ни на что, было жаль человека. Скорее бы взлететь!

На взлетной площадке, наконец, зажглись зеленые огни, и шаттл с номером 112 пошел на разбег. Ускорение было плавным, а шума двигателей слышно почти не было – лишь легкий свист. Перси держался недолго – вот он лег на крыло, вцепившись здоровой рукой в его переднюю кромку, но воздушным потоком его сдуло.

А Шаттл летел над землей, постепенно набирая высоту. В нескольких сотнях ярдах справа и слева виделись другие корабли. В природе, вот так же, сбиваются в стаи рыбы, что бы чувствовать себя, в большей безопасности.

С восточной стороны набегал Атлантический океан, позади остался мыс Канаверал. Удалившись на 25 миль от побережья, корабли начали набирать высоту, по-прежнему летя плотной стаей.

– Бог мой, что творится под нами, посмотри! – сказал Стив.

Майкл глянул – под ними плыли десятки, а может быть сотни самолетов.

Это был транспортный мост – самолеты шли в сторону Европы, как на бомбардировку, целыми эскадрильями в боевом порядке: стратегические бомбардировщики, заправщики и истребители.

Пассажирские летели ниже в своем эшелоне.

Майкл впервые видел, что бы пассажирские лайнеры летели звеньями, по несколько самолетов. Только становились они все меньше и меньше, уплывая вниз, а за стеклом шаттла небо из синего стало черным, и мыс Канаверал уже казался небольшим куском Земли на огромном глобусе в полнеба.

В салон самолета вышел командир корабля и объявил:

– Внимание! Я командир корабля. Даю информацию о полете:

Сейчас мы перейдем в режим ускорения, и вас прижмет к спинкам кресла.

Ускорение может меняться по силе и направлению – это будет довольно долго. Иногда на несколько минут мы будем переходить в невесомость; для тех, кто не знает, что это, скажу – невесомость напоминает ощущения быстрого падения в лифте. Затем корабль закрутится вокруг своей оси, и в салоне появится искусственное тяготение.

Советую часто не вставать со своего места, что бы кровь не отливала от головы и не кружилась голова. Кроме того, при ходьбе может заносить, как на палубе морского корабля при качке. Тем, кто не уверен в своем вестибулярном аппарате, советую принять таблетки. Их разнесет стюард. Есть вопросы?

– Куда летим? Когда сядем на Землю? Здесь есть телефон? – раздались вопросы.

– Мы летим в точку космоса, где Луна нас будет закрывать, от летящего каменного облака, как зонтик. Полет продлится сутки или чуть больше. В расчётной точке за Луной мы пробудем, как минимум день и сядем на Землю по команде штаба в то место, которое нам определят.

Связь с Землей, возможно, будет развернута послезавтра, через спутники, которые уцелеют. Если повезет и сохранится наземная сотовая связь, то вы сможете зарегистрировать здесь в космосе свои сотовые телефоны.

Знаю, что вы не выдержите, и будете смотреть на Землю, особенно в момент падения астероида. В иллюминатор смотреть бесполезно – делайте это через свои дисплеи на спинке кресла. Туда будет выводиться информация со спутников, космических телескопов, и стратосферных безпилотников.

Бортовая сеть будет работать уже завтра.

Изображения можно выбирать и перелистывать.

На корабле будет соблюден режим земного дня – в 10 вечера погаснут экраны, освещение и на корабле настанет ночь. Ваши кресла откидываются и превращаются и спальные места. Подъем завтра в восемь утра.

Постарайтесь заснуть – завтра будет уже не до сна. В 10 утра послезавтра нас ждет планетарная катастрофа. Тех, кто не уверен, что выдержит нервное напряжение, прошу обратиться к нашему врачу.

И еще …! Не хороните раньше времени тех, кто остался на Земле – говорят, что даже в Хиросиме, в эпицентре взрыва, уцелели люди.

– Майкл! Мы сделали все, что смогли! – сказал, обернувшись, Стив.

– Стив, я вспоминаю людей, который когда-то знал. Что с ними будет?

– Мы можем молиться за них.

– Стив, когда мы виделись с тобой последний раз, я даже не спросил,

у тебя есть девушка?

– Да ее зовут Кэт, она сейчас в Джорджии.

– А у меня жена в России, – сказал Майкл.

– Мы их познакомим, – предложил Стив.

– Стив, я хочу посидеть молча, – сказал Майкл.

Он попробовал отодвинуть шторку иллюминатора, что бы посмотреть на Землю, но его ослепило солнце.

– Все равно ничего не увидишь – иллюминатор смотрит в другую сторону, – сказал Стив и надолго замолчал.

Все они, по-прежнему, летели к неизвестности. Кто-то шептался, многие молились, а некоторые сидели с отрешенным лицом.

Майкл вспомнил Москву и Наталью. Ричард говорил, что в Москве не опасно. К тому же, Наталья не одна – ее опекает Командор.

Скорее бы все это закончилось, что бы шаттл смог сесть на Землю.

Скорее бы увидеть Наталью.

Глава 38. Каменный дождь

Всю ночь и последующие сутки люди боролись с морской болезнью в основном с помощью сна. Шаттл то ускорялся, то замедлялся, меняя силу тяжести. У Майкла вторые сутки кружилась голова, и вся еда выходила наружу, а когда он шел в туалет, приходилось держаться за спинки кресел. Связи с Землей не было и это было невыносимо.

Свое положение в космосе шаттл занял только утром 10 сентября в 7 утра.

Корабль прекратил ускоряться, перейдя в состояние инерционного полета.

Возникла невесомость, и многие со страхом схватились за подлокотники кресел, испытывая ощущение свободного падения. Но длилось это недолго, через минуту корабль закрутился вокруг своей оси, и всех прижало к сидениям. Люди ожили и даже пробовали ходить по салону.

Заработала бортовая сеть, выдавая на экраны информацию с Земли.

Майкл вошел в сеть, и нашел там карту мира c указанием стран и городов.

Выбрав нужный город, можно было получить его укрупненную схему со значками, которые означали место установки видеокамер.

Для начала Майкл посмотрел, что же происходит в Москве и нашел, что жизнь там резко поменялась – люди выглядели озабоченными, почти никто не был одет празднично. То тут, то там появлялись группы бездомных, которых раньше увидеть в центре Москвы было невозможно.

В храме Христа спасителя вторые сутки без перерыва шло богослужение.

Во втором по величине городе России – Санкт-Петербурге царило полное запустения. По улице среди брошенного мусора, несмотря на разгар дня, разъезжали лишь милицейские патрули, которые останавливали и забирали редких случайных прохожих.

Такое же запустение наблюдалось во всех прибрежных городах Европы.

Куда-то подевались толпы отдыхающих и торговцев.

Весь транспорт на дорогах двигался вглубь континента.

В Нью-Йорке на удивление жизнь не прекратилась полностью – кое-где ездили автомашины, а на улицах сновали маргиналы, которые переходя от одного брошенного магазина к другому, набивали корзины никому не нужным товаром.

На горе Синай собралась огромная толпа молящихся верующих – их было десятки, если не сотни тысяч. Каждый уже знал и ждал катастрофы, до которой оставались минуты.

Ближе к 10 утра все движение на Земле прекратилось: остановились машины, поезда и в воздухе не осталось самолетов – все без исключения люди, выйдя на улицу, с напряжением смотрели в небо.

На Шаттле Земля, проецированная с увеличением на бортовой экран, выглядела диском диаметром футов в пять. Отчетливо, как на глобусе, вырисовывалась голубая Атлантика, Куба, Северная и Южная Америка.

На Земле виднелись маленькие пестрые пятнышки мегаполисов с правильными линейными очертаниями, коричневые горные хребты, зеленые долины рек и изумрудные тропики Амазонки.

Вокруг Земного шара роилось множество рассеянных по Вселенной звезд, совсем не ярких рядом с Землей, и Майкл обратил внимание, что некоторые из них движутся на Землю: с расстояния половины ее диаметра, наползало светящееся облако, больше похожее на пыль, освещенную в полной темноте невидимым прожектором.

Это был метеоритный поток, состоящий из сотен тысяч камней всех размеров, который мчался к Земле со скоростью 20 миль в секунду. Самый крупный из них, неправильной формы с выщербленным боком, со стороны похожий на фасоль, был размером около мили в поперечнике.

Майкл посмотрел на экипаж, надеясь услышать, что-нибудь утешительное, но все сидели молча с каменными лицами и только некоторые крестились.

В пронзительной тишине, прошло несколько минут, потом атмосферу Земли, не спеша, по касательной прошили несколько светящихся шаров с коричневыми хвостами. Хотелось верить, что больше ничего страшного не произойдет, но тут на поверхности Земли сверкнула яркая вспышка, и появилось первое коричневое облачко, а спустя минуту вспышки, каждая из которых была Хиросимой, непрерывной ковровой бомбардировкой били по всему Американскому континенту, перемалывая в пыль стройные города и цветущие долины.

Но самое страшное было еще впереди – к Земле, зловеще, со всей своей таранной мощью, неся в энергию200 миллиардов тонн тротила, приближалось ядро Тоутатиса или астероида №4179 по астрономической шкале.

Все с ужасом смотрели, как камень-гора нырнул в атмосферу Земли, озаряемый плазменным разрядом и через секунду врезался в Атлантику чуть севернее Багамских островов.

Колоссальной силы удар, испаривший толщу воды и обнаживший часть океанского дна, заставил треснуть Земную кору. Из океана вырос гигантский, видимый даже с Луны, огненный гриб превращенной в газ и нагретой до многих тысяч градусов по Цельсию породы.

В разные стороны от него, расширяя радиус и сжимая воздух до плотности воды, похожая на хрустальную сферу, бежала ударная волна, но уже через минуту ее обогнала волна сейсмическая. Она мчалась со скоростью миля в секунду сначала по дну Атлантики, потом, достигнув побережья, пошла крушить Америку начав с западного побережья.

Идеально ровный полукруг двигался, расширяясь на глазах, вглубь континента, превращая все зеленое, голубое и золотистое, в серую аморфную массу, стирая все подробности ландшафта и засыпая убежища: шахты, подвалы, метро.

Лес падал боком с вырванными корнями на ушедшую из–под него почву, а скалы сползали вниз, засыпая ущелья. Увеличенное изображение на мониторе было еще ужаснее : было видно, что огромные дома падают, как костяшки домино – фундаменты уходили из-под зданий, и те осыпались грудой обломков.

В этой груде все: компьютеры, стекло, бетон и человеческие тела превращались в одну бесформенную серую массу. Нью-Йорк был стерт с Земли за 30 секунд. Но, не ограничившись городом, землетрясение, почти не затухая, пошло на запад.

И все же, главной угрозой Земле было не землетрясение: из океана со скоростью курьерского поезда двигалась стена воды в милю высотой. Под ее напором исчезли Багамские острова, потом морская волна медленно, никуда не торопясь, мощным валом, сметая все на своем пути начала заглатывать Нью-Йорк и Бостон.

Экипаж Шаттла смотрел на происходящее в оцепенении, не в силах, ни помешать силе разрушения, ни оторваться от жуткого зрелища, до той поры, пока Американский континент из–за вращения Земли не ушел за горизонт – теперь под Шаттлом был Тихий океан.

Метеоритный поток почти иссяк: крупные камни, летящие в авангарде, уже протаранили Землю, а мелкие почти не причиняли ей вреда, сгорая в атмосфере; лишь изредка на поверхности океана, распухало белое облачко нового взрыва.

К Майклу, увидев, насколько он бледен, подошел врач, что бы проверить пульс.

– Мистер Кондор, вам нужно заснуть на несколько часов, – предложил он. – Завтрашний день будет еще труднее.

– Вряд ли я смогу, – признался Майкл.

– Я вам сделаю успокаивающий укол, – начал настаивать доктор.

– А связь с землей работает? – спросил Майкл.

– Нет, в космосе сбита половина спутников связи, а на Земле уничтожены линии электропередачи. Америка молчит, а из Европы сообщают, что приемлемую связь восстановят только завтра, когда запустят резервные мощности.

– Хорошо, делайте Ваш укол, – согласился Майкл, чувствуя, что организм не выдерживает перегрузки. Ему вкололи сильный анти депрессант, и тело отключилось.

Он погрузился в полузабытье, временами слыша, как экипаж, пытается хоть поймать какой-нибудь радиосигнал с территории Американского континента.

В эфире переговаривались лишь военные, на своем языке кодов и условных фраз, и русская МЧС. Работали они больше на прием – похоже, страны и правительства пытались оценить обстановку.

Прошло почти двадцать часов с начала катастрофы, и Шаттл успел пролететь над Тихим океаном, территорией Китая и России.

На Евразийском континенте просматривались сотни дымных следов – это горели леса.

Неожиданно в эфир вышла Американская радиостанция из Нью–Джорджии, и командир Шаттла сообщил всем: – Внимание! Сейчас с важным сообщением выступит наш президент.

Все собрались у пульта корабля, забыв, что могут услышать речь со своего места, а пилот включил громкую трансляцию.

– Наверняка речь написана заранее, – начал брюзжать Стив, но все, кто с надеждой, а кто с безразличием, стали вслушиваться в долгожданные слова.

Твердый и спокойный голос Джорджа Беста, разносился в эфире по всем континентам, напоминая о существовании империи и заявляя о правах США: – Дорогие соотечественники! Неожиданный и фатальный удар из космоса – метеорит убийца, поразил огромную территорию и страны, прилегающие к Атлантике.

Разрушены сотни городов, миллионы людей погибли. В настоящий момент Ваш президент и правительство Америки находятся на своих постах и занимаются мобилизацией всех сил для отражения стихийного бедствия и спасения людей.

Я, как верховный главнокомандующий Американских вооруженных сил предостерегаю экстремистские силы и правительства любых государств, которые хотели бы воспользоваться ситуацией, с цель нанести поражение интересам Америки.

Вынужден напомнить, что в наших руках по-прежнему находится все атомное оружие флота и авиации, способное гарантированно уничтожить вооруженные силы любой страны.

Для оценки масштабов катастрофы в ближайшие дни, после восстановления связи, мною будет инициировано заседание Совета безопасности ООН в телевизионном формате.

Не исключаю, что на этом заседании мною будет поставлен вопрос, о временном выделении территорий других стран, для переселения туда граждан, с наиболее пострадавших территорий.

Пока же, правительство США берет на себя обязательства, по поддержанию баланса сил на всех территориях и землях.

– Интересное заявление, только по силам ли это нам? – подумал Майкл, который уже видел свою страну на десятую часть затопленной водой.

Все вернулись в свои кресла и жадно стали рассматривать Землю сверху, что бы понять, что же осталось на ней в целости: теперь Шаттл летел над территорией западной Европы.

На Европу из Атлантики, катила огромная волна, та, что успела погубить Америку Высота ее уменьшилась до полу мили, а фронт достиг Пиренейского полуострова, который стал для воды волноломом, от чего часть воды пошла на Северную Европу, затопила половину Англию и смыла в Балтийское море Голландию, а часть ворвалась в Средиземное море через Гибралтарский пролив, пойдя дальше на Северную Африку, Италию и Египет.

Единственное спасение от бедствия было в горах, и миллионы людей в собственных автомобилях, запрудили все дороги, устремляясь в горы.

Стихийная эвакуация шла уже вторые сутки, и у многих были бы шансы спастись, если бы не пробки на дорогах. Каждый, кто достигал достаточно высокого места, оставлял здесь свой автомобиль, а ему в багажник упиралась следующая машина. А еще были поломки и аварии.

Теперь, через сутки после катастрофы, все дороги на территории Западной Европы были намертво забиты машинами. Люди, бросив все, пытались идти дальше пешком. Старики и больные просили родственников бросить их, и спасаться самим. Лишь детей бросить было невозможно.

Да и времени на спасение, уже не было – теперь на всем равнинном пространстве Западной Европы на сотни километров хозяйничал мутный поток воды смешанной с грязью и лесом, который был смыт с почвы.

Волна, затопила северную часть Испании, прибрежную Францию, северную Германию, и налетела на Санкт Петербург, соединив Балтийское море с Баренцевым полосой воды вдоль русла Невы.

Прокатившись по Средиземному морю, она залила западное побережье Италии и северную Сахару на сотню миль в глубину, частично потеряв при этом свою силу. Потом, дойдя до Босфора, была уже потоком не более двадцати ярдов высотой, а на Черном море растеклась, водяным валом в пять ярдов, который смывая первую линию домов в прибрежных поселках, неспешно катился на восток к Нью–Джорджии и покачивал череду гигантских судов нашедших убежище в Черном море.

Видеть разрушения и гибель людей было ужасно, но пассажиры шаттла не могли оторваться от зрелища катастрофы. Наверное, так же, с любопытством и страхом раненый человек рассматривает и ощупывает свою тяжелую рану.

Европейский континент стала уходить из поля зрения. Огромный белый циклон, закрученный в атмосфере на месте падения астероида, прополз под ними и шаттл завис над Америкой. Волна прошла здесь, по руслам рек и долинам почти до Скалистых гор, но дальше пробиться не смогла, остановленная горной грядой.

– Внимание! Есть сообщение, – объявил командир корабля.

– Радиолюбитель из Сан–Франциско пытается связаться со службой спасения. Он сообщает, что некоторые дома рухнули, разрушены дороги, линии электропередачи, но большая часть людей жива: как только начались толчки, всевышили на улицу.

– Аляска не затоплена! Жертв там нет! – добавил к сообщениям радист.

– Командир, когда будет телефонная связь с землей? – спросил кто-то.

– Мы пытаемся подключиться к спутнику связи. Пока смогли подключить только города: Москва, Токио, Пекин.

– А с Америкой? – С Америкой связи нет!

– Командир, а как позвонить в Москву? – спросил Майкл.

– С вашего кресла на шаттле в правом подлокотнике есть выносной телефон.

– Майкл, нашел под своей рукой телефонную трубку и набрал номер сотового телефона Натальи.

– Абонент временно не доступен. Абонент временно не доступен, – зазвучало нудно в трубке.

Тогда он набрал номер ее домашнего телефона, жадно вслушиваясь в телефон. Ему ответил автоответчик голосом Натальи: – У меня все в порядке. К сожалению, не могу сейчас подойти к телефону. Майкл, если это ты – оставь сообщение. Я не успокоюсь, пока я не услышу твой голос.

– Наташа! … – начал, Майкл наговаривать автоответчику.........

Оглавление

Глава 1. День рождения

Глава 2. Вечер с Лиз

Глава 3. Резюме

Глава 4. На работу

Глава 5. Правительственный агент

Глава 6. На телеканале

Глава 7. Конкурс

Глава 8. Куратор

Глава 9. Сексленд

Глава 10. Сборы

Глава 11. В Вашингтон

Глава 12. Взлом

Глава 13. Дорога в горы

Глава 14. В Россию

Глава 15. День второй

Глава 16. Прогулка по Москве

Глава 17. Командировка

Глава 18. Банкет

Глава 19. В посольстве

Глава 20. Инцидент

Глава 21. Допрос

Глава 22. У Натальи

Глава 23. Гибель Марины

Глава 24. Русская база

Глава 25. Тайга

Глава 26. Коттедж

Глава 27. Покушение

Глава 28. Конспиративная квартира

Глава 29. Бомжи

Глава 30. В аэропорт

Глава 31. Прачечная

Глава 32. Молли

Глава 33. Поезд на Юг

Глава 34. Синди

Глава 35. Карантин

Глава 36. Заправка.

Глава 37. Взлет

Глава 38. Каменный дождь