Тяжкое наказание несёт Сизив в царстве Аида за все коварства, за все обманы, которые совешил он на земле. Он осуждён вкатывать на высокую, крутую гору ггромадный камень. Напрягая все силы трудится Сизиф. Всё ближе вершина; ещё усилие, и окончен будет труд Сизифа; но вырывается из рук его камень и с шумом катится вниз, поднимая облака пыли. Снова принимается зп работу Сизиф. Так вечно катит камень Сизиф и никогда не может достич цели – вершины горы. (МИФ О СИЗИФЕ) 27 мая-1 Истэнджор Асантри проснулся в самом прекрасном расположении духа. И когда же он последний раз ощущал столь мощный прилив энергии? Да никогда. Потому что он никогда даже не мечтал делать то, что собирался сделать сегодня.
Из-за солнечного света, пробивающегося сквозь светло-коричневые портьеры комната была погружена в какие-то волшебные сказочные тона, так соответствующие необычности этого дня, что с первых секунд пробуждения Истэнджор ощутил благотворное дыхание грандиознейшего в его жизни грядущего. Ещё бы! Сегодня во второй половине дня его жена на целых трое суток уезжала в далёкую столицу их государства на конференцию дантистов. Три дня свободы, когда можно делать всё, что угодно не оглядываясь на то, как к этому отнесётся твоя вторая половинка. И у него имелся многообещающий план как с пользой для себя провести свободное от семейных обязательств время. Этот будоражащий его вооброжение план, который он вынашивал вот уже полторы недели, с момента, когда жена сообщила о предстоящей конференции и разбудил его за полчаса до звонка будильника, наведённого на семь утра.
По правую от него руку безмятежно посапывала его жена – единственная и самая серьёзная помеха для того, чтобы немедленно приступить к реализации задуманного. Он услышал её дыхание и чуть не взвыл от досады. Ну, ничего, он терпел полторы недели, потерпит и последние две-трети дня. Зато потом – держись! Компенсацию за своё долготерпение он возьмёт по полной.
Истэнджору не лежалось в постели, точнее, не терпелось оттянуться на всю катушку и, чтобы отвлечься от мыслей о пока ему не доступных желаниях, он решил себя чем-то занять. Ещё каких-то полторы недели назад проснись он раньше жены, он лежал бы смирно, как паралитик, давая ей возможность поспать лишнюю минуту. Теперь же, практически не заботясь о её благе, он стал выбираться из-под одеяла. Его жена, разбуженная колыханием кровати, открыла глаза, сладко зевнула, потянулась и протянула к нему для традиционного объятия с поцелуем руки:
– Доброе утро, любимый.
– Привет, Джавэна,– не оборачиваясь, так как он одевался, ответил Истэнджор.
– Ты меня не поцелуешь?– как-то по-детски спросила жена.
Чтобы не вызывать могущих всё испортить подозрений, Истэнджор охотно выполнил просьбу Джавэны: послал ей воздушный поцелуй. Не классический когда целуют свою ладонь, после чего запечатлённые на ней губы лёгким дуновением отсылают любимому созданию, а небрежно чмокнув воздух в направлении жены.
– Ты, что ли, боишься подхватить от меня какую-нибудь заразу?– игриво спросила Джавэна.– Так я здорова, как астронавт.
«Ну и дурак же ты,– обругал себя Истэнджор.– Ещё одна такая выходка – и она обо всём догадается».
Чтобы не ставить под угрозу свой план, Истэнджор подошёл к жене, склонился над ней и коснулся губами её губ. Он хотел ограничится долесекундным касанием, чмок – и пошёл, но Джавэна обвила его шею руками и ему пришлось выдавливать из себя страсть. Именно, что выдавливать, потому что сейчас, чего никогда не было раньше, целоваться с красавицей женой было так же противно как с болотной жабой.
Джавэна хотела большего. Она не двусмысленно запустила свою руку ему в штаны и принялась за активную работу с его достоинством. И оно, как назло, охотно ей отвечало.
«А что же тогда останется мне, если она сейчас, а то и ещё пару-тройку раз до отъезда выжмет из меня все соки?!»
– Нет, Джавэна,– Истэнджор вырвался из рук жены и самозабвенно солгал:– Не надо пожалуйста, иначе мне будет трудно перенести разлуку.
Джавэна снова полезла мужу в штаны.
– Давай хотя бы попробуем зачать ребёночка, как мы и планировали. Для этого у меня сейчас самое благоприятное время.
– Никто не знает как сказывается на семени плохое настроение,– вновь вытаскивая, руку жены, ответил Истэнджор.– Может так же негативно, как алкоголь. А я, знаешь ли, не хочу, чтобы наш ребёнок родился деприсивным, как я сейчас или уродом. Зачнём, когда ты приедешь.
Уважая чувства мужа, Джавэна не стала настаивать на своём и он под предлогом необходимости унять в одиночестве разбушевавшиеся в нём страсти спокойно удалился из спальни.
О том, чтобы занять себя чем-нибудь полезным для семьи и речи быть не могло. А так как своим присутствием жена всё ещё мешала приступить к осуществлению задуманного, он решил хотя бы издали прикоснуться к нему, надеясь, что это, как пиявка дурную кровь, оттянет на себя добрую часть бурлящих в нём эмоций и ему станет легче ждать часа, когда уже не нужно будет подавлять свои чувства.
Засыпая прошлой ночью, он раз за разом прокручивал в голове всё, что будет делать в отсутствии жены, уснув, всю ночь видел сны того же порядка, а проснувшись, вновь погрузился в мир грёз о предстоящем ему в скором времени преключении. Ему уже сейчас страсть как хотелось поделиться с кем-нибудь своими планами на предстоящие три дня, планами, которыми он бы ни за какие коврижки не стал бы делиться с женой. Сейчас этим кем-то могла быть только его страница на сайте «КАЗАНОВА», зарегистрированная на неизвестный его жене никнейм. Из спальни он перебрался в кабинет, включил компьютер и вышел в чат.
«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ БРАТЬЯ ПО ЗАБИВАНИЮ ПАЛОК. ПОЗДРАВЬТЕ МЕНЯ И ЗАВИДУЙТЕ: СЕГОДНЯ МОЯ ЖЕНА НА ТРИ ДНЯ СВАЛИВАЕТ ИЗ ДОМУ И Я ВДОВОЛЬ НАКУВЫРКАЮСЬ С ОДНОЙ КЛЁВОЙ КИСКОЙ. ПОДРОБНОСТИ ЖДИТЕ ПОСЛЕ МОЕГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ»,– написал он на своей странице.
После этого он сидел, уставившись на монитор, точно смотрел порнофильм со своим участием. Аж дух захватывало – до чего же это было здорово. Скорей бы не распаляться возбуждающими фантазиями, а реально кайфануть!
От сладострастных мечтаний его отвлекла вспыхнувшая на мониторе надпись. Он подумал, что это ответ кого-нибудь из участников сайта. Скорее всего поздравление с тем, что он, новичок в их деле наконец оправдывает свой громкий никнейм «КОРОЛЬ СЕКСА». И стал читать:
«ИСТЭНДЖОР, ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ СОВЕРШИТЬ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ СЕМИ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ. ПОСЛУШАЙ ДОБРОГО СОВЕТА: ОТКАЖИСЬ ОТ НЕГО РАДИ СПАСЕНЕИЯ СВОЕЙ БЕССМЕРТНОЙ ДУШИ. АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ.» «ТЫ,СВЯТОША, САЙТОМ НЕ ОШИБСЯ? ЗДЕСЬ ОБЩАЮТСЯ МАЧО. А ТЕБЕ КУДА-НИБУДЬ К БРЮЗЖАЩИМ МОНАХАМ, КОТОРЫЕ, КОГДА НА НИХ СВАЛИТСЯ ИМПОТЕНЦИЯ СОЖАЛЕЮТ ОБ УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЯХ.» «НЕТ, Я САЙТОМ НЕ ОШИБСЯ. Я ТАМ, ГДЕ СОБРАЛИСЬ ГРЕШНИКИ, НУЖДАЮЩИЕСЯ В ТОМ, ЧТОБЫ Я ПОМОГ ИМ СПАСТИСЬ. ВОТ И ТЕБЯ Я ПРШУ : ОСТАНОВИСЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО, ИНАЧЕ ПОТОМ ПОЖАЛЕЕШЬ
.
АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ.» «ТЫ, ЧТО, УГРОЖАЕШЬ МНЕ? ТОЖЕ МНЕ ГЕРОЙСТВО ПАКОСТИТЬ ЧЕЛОВЕКУ, СИДЯ ОТ НЕГО ЗА ТЫСЯЧУ МИЛЬ. ТЫ В ЛИЦО МНЕ СКАЖИ. ПОСМОТРИМ ПОТОМ КТО ИЗ НАС ПОЖАЛЕЕТ».«РАЗВЕ АНГЕЛЫ ХРАНИТЕЛИ МОГУТ УГРОЖАТЬ? НЕТ, Я ХОЧУ ОКАЗАТЬ ТЕБЕ ОГРОМНУЮ УСЛУГУ, ПОВТОРЯЮ: ХОЧУ ПОМОЧЬ ТЕБЕ СПАСТИ ТВОЮ БЕССМЕРТНУЮ ДУШУ. ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ БОЛЬШЕ? АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ.» «ЧУВАК, ТЫ В КАКОМ ВЕКЕ ЖИВЁШЬ? ВРЕМЯ РЕЛИГИОЗНОГО МРАКОБЕСИЯ ЗАКОНЧИЛОСЬ ЛЕТ, ЭТАК, ДВЕСТИ НАЗАД. Я ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ. ИЗ НИХ В НАШИ ДНИ ОСУЖДАЕТСЯ ТОЛЬКО УБИЙСТВО, ЗАСЛУЖИВАЮЩЕЕ КАЗНИ ИЛИ, ЕСЛИ ПОВЕЗЁТ, ПОЖИЗНЕННОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ. А ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ ГОРДЫНЯ ТАМ, ЧРЕВОУГОДИЕ – ЭТО НЕ ПОДСУДНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА. ДАВАЙ-КА ЛУЧШЕ Я ПОМОГУ ТЕБЕ СПАСТИСЬ ИЗ НЕВЕЖЕСТВЕННОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ СТОЛЕТИЕ». «НЕЛЬЗЯ ПОМОЧЬ ТОМУ, У КОГО НЕТ ГРЕХА ДАЖЕ В МЫСЛЯХ. ЛУЧШЕ ПОМОГИ МНЕ ПОМОЧЬ ТЕБЕ. НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ МОИМ УВЕЩЕВАНИЯМ. ОТКАЖИСЬ ОТ ЗАДУМАННОГО ГРЕХА – И БУДЕШЬ СПАСЁН.АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ.» «ДА ПОШЁЛ ТЫ…» Истэнджор так и написал. Ну достал его этот правильный. Как тут сдержаться? След за этим он вышел из сайта, а после и вовсе выключил компьютер.
За пять лет брака Истэнджор даже мысленно не изменял своей жене, как и она ему. Они поженились и жили исключительно по любви, вызывая у окружающих либо восхищение, либо зависть. И тут Джавэна довела до его сведения, что через полторы недели она на целых три дня уезжает на конференцию дантистов. Разлучаться на столь длительный срок им ещё никогда не приходилось. И Истэнджор задумалмя чем он заполнит тоскливые без неё вечера. Интернетом, как сейчас, когда она сообщила ему пренеприятное известие? Нет, он не на столько фанатеет от мировой паутины, чтобы забыть о более материальных и приятных плотских наслождениях. Жаль, у него не было ни отпуска, ни отгулов, иначе он непременно поехал бы с ней. Ну так, что, всё же остаётся тоска?…
В этот момент, словно отвечая на его нужду, в уголке забытого им монитора выплыл рекламный прямоугольник, смотрящий длинными сторонами вниз. В его центре красовалась порнографического характера картинка. Истэнджор не обратил на неё сколько-нибудь повышенного внимания. Эка невидаль. В нете рекламы порнографических сайтов пруд пруди. Как-то, он видел, она проникла даже на религиозный сайт. Тут тоже самое: кайфующая парочка под аркой витиеватых букв, сложенных во всем известное имя величайшего развратника всех времён и народов «КАЗАНОВА».
Что заставило Истэнджора прочитать помещённый ниже картинки текст, наверное, одному только чёрту известно:
«Станьте участником соцсети «КАЗАНОВА», где вы можете рассказать истории своих сексуальных похождений и познакомиться с историями других людей. Наш адрес в интернете: WWW. CAZANOVA. Arand.»
«Так это не порносайт!»
И Истэнджор, подчиняясь велению разыгравшегося любопытства, зашёл на адрес прорекламированного портала.
Это действительно был аналог «Фейсбука» или «В Контакте», единственно на нём тусовались исключительно одержимые вопросами секса люди. Встречались здесь неверные мужья и жёны, геи, лесбо, пикапщики – в общем все сексуально озабоченные. И несмотря на то, что среди участников были как мужчины, так и женщины эта соцсеть вполне оправдывала своё название. Оправдывала потому, что всех зарегистрированных на ней роднила с Джакомо Казановой патологическая страсть к коллекционированию сексуальных партнёров, чьих тел они добивались всеми правдами и неправдами. На своих страницах они как заправские писатели выкладывали подробные отчёты о своих похождениях, а нередко как заправские мастера скрытой съёмки выкладывали отчёты в виде порнухи со своим участием в главной роли. Скрытой съёмка, как правило, была по той причине, что в такой порнушке всегда встречался кто-нибудь, условно говоря, жертва, кто ни за что бы не согласился сниматься по доброй воле. Хотя встречались и те, кто позировал перед видеокамерой очень даже охотно. Тут всё зависело от обстоятельств. Удалось снять – снимаешь, не удалось – описываешь что да как словесно. «Я её спереди, я её сзади, на столе, под столом, у стенки стоя. То на кухне, то в ванной, то двоих, то троих, то пятерых. То на последнем ряду в кинотеатре, то ночью на главной городской площади перед памятником Тэо-Алесадру Джингдари, легендарному основателю государства Арандия. В одиночку или с компанией приятелей. На одну девицу, парня или на несколько…» И всё это для того, чтобы другие участники данной соцсети, зайдя на твою страницу, могли оставить комментарии по поводу твоих похождений, или даже наладить с тобой переписку. «КАЗАНОВА» вообще была ареной по состязанию в количестве соблазнённых, кто чаще всего даже не подозревал, что он всего лишь очередная история на странице участника столь специфического интернет ресурса.
От всего этого у Истэнджора здорово разыгралось воображение. Джавэна была единственной женщиной в его жизни. С ней давно, ещё лет восемь назад, когда они только начали встречаться, кануло в лету то время, когда он представлял как занимается любовью с каждой приглянувшейся ему мордашкой. Теперь же, читая или смотря отчёты участников «КАЗАНОВЫ», он с невероятной охотностью ставил себя на место тех, с чьей сексуальной историей знакомился. Это было здорово. Это был почти самый заправский секс со всеми, о ком он читал или смотрел видео.
И вдруг его посетила колоссальная досада: «Даже самая яркая сексуальная фантазия – ничто в сравнении с самым заурядным сексом».
Потом на него снизошло болезненное прозрение: «Прав был один из Казанов, когда на своей странице написал, что сексуальная жизнь человека, не познавшего вкус хотя бы двух женщин как чёрно-белое кино. Ну чем, спрашивается, Джавэна может меня удивить? Я как пять своих пальцев знаю все её впадинки, все её родинки, все её любимые позы…С ней моя жизнь сера и однообразна. И лучшее, что могло бы в ней быть, проходит мимо меня стороной».
Ему стало жалко зря потраченных лет и захотелось стать таким же крутым соблазнителем как парни из соцсети. Но как это сделать, если жена связывает его по рукам и ногам? И тут на конференцию дантистов, которая поначалу вызывала у него печаль, он взглянул совершенно под иным углом зрения. Он изменит жене во время её трёхдневного осутствия. Хотя бы раз, потому что может никогда больше ему не представится случая познать другую женщину. Вот только где эту другую взять? На всё про всё (познакомиться, подружиться, соблазнить) у него всего-навсего полторы недели. Соседки и друзья семьи исключаются. Это слишком узкий круг, чтобы быть уверенным, что Джавэна никогда ни о чём не узнает. И тогда он вспомнил, что другой из Казанов кадрит партнёрш на сайтах знакомств, посчитал это довольно перспективным направлением, зарегистрировался сразу на четырёх таких сайтах и сразу сотне потенциальных любовниц отправил запрос на знакомство. Одна из них, Серпина Сатбидер, да ещё и из одного с ним города, уже через час ответила согласием.
Охмурить Серпину, которая устала от одиночества, от того, что её постоянно бросают мужчины либо их уводят другие женщины Истэнджору не составило большого труда. Ещё не зная об её готовности пойти едва ли не за любым, кто поманит её пальцем, он начал с приятельского общения, с каждым новым сеансом связи на работе, пока не видят коллеги, в интернет кафе во время обеденного перерыва или дома в тайне от жены, приближаясь к своей главной цели: затащить мечтающую о надёжном друге девушку в постель. Такого надёжного он и играл, когда выяснил в чём её слабость. Проявлял интерес к её делам, ведь надёжных заботит не только секс, шутил, это же ускоряет процесс сближения, слал на её страницу на сайте знакомств подарки: фото шоколадных конфет, плюшевых игрушек, цветов, это же укрепляет уже завоёванные позиции. Времени у него было в обрез, поэтому он из кожи вон лез, чтобы к отъезду жены заполучить пропуск к её телу. А оно у неё судя по фотографии девушки на странице сайта знакомств было так же красиво и соблазнительно, как и лицо. Серпина отвечала ему взаимностью и накануне отъезда жены он решился-таки на вопрос: «Прошу извинить меня, если я покажусь бестактным, но, вам не кажется, что наши отношения уже дошли до стадии, когда к духовному контакту можно присовокупить интимный. Очень уж трудно сдерживать свои гормоны, когда общаешься с девушкой, которая сводит тебя с ума».
Он задыхался от волнения, когда писал ей это послание: скажет нет – и всё пропало. Задыхался, когда ждал ответ. И прочитав: «Да-да-да, любимый! Скажи только где и когда и я примчусь к тебе тотчас!», подавил рвущийся вовне возглас радости только потому, что дома была жена.
Сейчас он, конечно, не мог. Поэтому, солгав, что на сегодняшний вечер у него запланирована деловая встреча, он предложил девушке встретиться завтра в семь вечера у него дома, где он обязуется организовать романтический ужин. Серпина пообещала ждать этого благословенного часа не смыкая глаз, он дал ей свой адрес, они написали, что целуют один одного, после чего оставалось только терпеливо ждать назначенного часа.
Чтобы ждалось значительно легче, Истэнджор тут же зарегистрировался в соцсети «КАЗАНОВА», где детально и красочно описал процесс добычи пропуска к прелестям некой особы по имени Серпина. Собственно, во многом ради того, чтобы стать полноправным участником этого портала он и пошёл на все тяжкие. Жалел он тогда только о том, что нельзя, не солгав, сразу же описать то, как он со своей пассией забавлялся. Ну да не беда. Он сделает это завтра, после того как словит с Серпиной кайф.
Словом, Истэнджор сделал невозможное: за каких-то полторы недели он фактически соблазнил девушку, с которой они только общались и лишь видели фотографии друг друга, выложенные на их страницах сайта знакомств. И тут – на тебе, какой-то больной на голову, называющий себя Ангелом Хранителем так круто испортил ему настроение. Истэнджор не поверил ни единому слову этого типа. Но горький осадок от того, что кто-то посмел не одобрить мечту, которой он полыхал в последнее время весьма изрядно портил сногсшибательный вкус к жизни. Что бы он ни делал в этот воскресный день избавиться от горького привкуса ему так и не удалось. Не подслащивало даже всё приближающееся свидание с той, кто повелевала ныне его сердцем. Да-да, несмотря на то что он хотел лишь использовать Серпину в своих корыстных целях она и в правду будоражила его воображение. Потому-то, наверное, и будоражила, что только от неё сейчас зависело исполнение его заветного желания.
Короче, его не вполне хорошее настроение не скрылось от внимания жены. Он вывел из гаража SAAB, погрузил в багажник дорожную сумку с вещами Джавэны и сообщил ей о том, что всё готово к поездке через открытое окно их двухэтажного коттеджа, говорившего о том, что его владельцы люди средней руки достатка.
«Скорее бы она уехала,– с надеждой думал он.– Серпина одним своим приходом подняла бы мне настроение».
– Ты весь день какой-то смурной. Что-то случилось?– стоя у раскрытой двери автомобиля, участливо спросила Джавэна.
– А ты была бы рада, если бы я куда-то надолго уезжал?– ответным вопросом Истэнджор скрыл истинную причину своего расстройства.
– Не надо грустить, Истэн. Всего каких-то три дня и мы снова будем вместе.
Истэнджор как можно радостней улыбнулся и в награду за то, что он постарается не хандрить в отсутствии жены получил от неё прощальный поцелуй. Потом, когда Джавэна, управляющая легковушкой скрылась за поворотом он и вовсе с криком «Ес!» подпрыгнул на столько высоко, как мог.
Через полчаса, в которые он сменил домашнюю одежду на деловой костюм, ему доставили заказанный в ресторане ужин на две персоны. Стол Истэнджор накрыл сам, после чего стал мерить комнату шагами, всякий раз выглядывая в окно, когда проходил мимо него. Серпина появилась перламутрового Фольксвагена жука. Стройная, в вечернем платье, на лице едва заметный макияж, она точно модель на подиуме шла к двери дома, возбуждающе покачивая бёдрами и не замечая парня, стоящего с разинутым ртом в окне.
Своей красотой Серпина до того вогнала Истенджора в ступор, что он бросился открывать ей дверь только когда она надавила кнопку звонка.
Вообще-то внешность Серпины была довольно-таки ординарной. Нет, назвать её дурнушкой означало бы погрешить против истины. Но если бы она и в правду вздумала делать карьеру работницы подиума, не нашлось бы ни одного модельного агентства, которое бы ей не отказало. И только лишь Истэнджору она казалась Мисс-Вселенной. Впрочем, только потому, что будоражила его воображение как та девушка, которая поможет ему стать полноправным «КАЗАНОВОЙ».
– Приветик,– сказала Серпина, когда Истэнджор с гостиприимным радушием широко распахнул перед ней дверь и после того, как он ответил ей тем же, добавила:– Твоя фотография на сайте знакомств соответствует тому, что я вижу сейчас. Это хороший знак.
– А ты живая несравнимо красивее, бестелесной фотографии,– как заправский сердцеед ответил ей Истэнджор.
– Ты такой душка,– светясь от счастья, Серпина потрепала парня за щёку.– Если и дальше всё пойдёт так же, я думаю, у нас всё срастётся.
– Жду не дождусь этой счастливой минуты,– обеими руками Истэнджор пригласил гостью в дом.
По дороге к месту проведения ужина Серпина любопытствовала что это, что то, какая это комната, какая та, и Истэнджор охотно давал ей самые подробные комментарии, а иногда и сам безо всяких просьб выполнял роль экскурсовода.
И вот он ужин в гостиной на втором этаже. Под легкую музыку пили французское шампанское, поднимая тосты на всё сближающие их темы, закусывали деликатесами, на которые не поскупился начинающий дамский негодник. В промежутках вели флиртующие беседы и всё это время Истэнджор сантиметр за сантиметром приближался к девушке на противоположной стороне стола. В какой-то момент Серпине надоела его черепашья расторопность, она сама очень даже решительно переставила к нему свой стул и, притянув его к себе за галстук, впилась в его губы. «Вот и настала та счастливая минута!»– подумал Истэнджор, взаимностью отвечая на её страстный порыв.
Им оставалось каких-то две-три минуты до коитуса, когда на пороге зала остановилась Джавэна. Словно обращённая злым колдуном в камень, она застыла на месте.
Целый час Джавэна гнала автомобиль к столице их родины, и на протяжении всего этого часа её ни на секунду не оставляли беспокойные мысли о муже. «Как он там бедненький будет без меня? Он обещал не хандрить, но это, по видимому, только чтобы я со спокойной душой уехала по своим делам.» И в какой-то момент она почувствовала, что муж ей гораздо дороже конференции. Собственно, эта конференция никак не отражалась на её карьере и она решительно повернула назад. А теперь вот стоит, ошарашенная картиной подлой измены того, ради которого она с лёгкостью могла бы отказаться не только от конференции, но и вообще от карьеры.
Истэнджор и Серпина, увлечённые нежностями, не слышали как к дому подъехала машина, как в дом кто-то вошёл, как этот кто-то процокал каблуками до их комнаты развлечений. Они обнаружили в ступоре смотрящюю на них женщину только после того, как она вскрикнула, застав у себя в доме гнуснейшую из картин человеческой подлости.
– Истэн, кто это?– спросила Серпина.
И тут в душе Джавэны произошёл прямо-таки государственный переворот: первоначальная растерянность была безжалостно свергнута с престола более чем уместным сейчас праведным гневом.
– Как это кто?! Я,– Джавэна указала пальцем на мужа,– его жена. А ты кто такая? Как ты вообще объявилась в моём доме?
Сомневаться в словах незнакомки у Серпины не было ни малейших причин. Но и отказываться от Истэнджора она не собиралась. Сколько раз её предательски бросали! Сколько раз уводили её парней! Сколько она пролила горьких слёз, изнывая в одиночестве! Баста! За своё счастье нужно бороться, не стесняясь в средствах так же, как на войне солдат всеми доступными способами борется за свою жизнь. Жизнь и счастье – слова синонимы. Да-да-да, синонимы и никак иначе!
– Истен уже не твой муж!– подбоченившись, заявила Серпина.– И дом этот тоже больше не твой.
– Что-о-о?!– у Джавэны аж глаза на лоб полезли от такой наглости.
– Что-что-что-что-что?– передразнила её Серпина.– А то, что если муж нашёл себе другую, значит его уже задрала жена. Так что, сучка, собирай свои грёбаные манатки – и катись отсюда на хрен.
– Истэн,– Джавэна уставилась на мужа. В её глазах стояли слёзы и читался немой вопрос: «Неужели это правда? А как же восемь лет знакомства и пять лет брака? А как же наши планы теперь, когда мы наконец крепко стоим на ногах, обзавестись детьми?»
Всё это время Истэнджор не вмешивался в скандал между молодыми женщинами. Он просто не знал, что можно им сказать. Он обидел бы их обеих, если бы признался, что всего-навсего хотел позабавиться с Серпиной, чтобы иметь моральное право быть участником соцсети «КАЗАНОВА». Джавэну – тем, что для полного сексуального удовлетворения ему не хватает одной её. Серпину – тем, что она для него не более, чем забава. Да, он лишь хотел использовать её в своих корыстных целях, а потом разыграть сцену, чтобы найти предлог расстаться с ней столь аккуратно, чтобы она потом никогда не имела к нему претензий и тем более не приходила к нему домой, где могла бы нарваться на жену, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разве в таком признаешься? А план правдоподобной лжи у него ещё не созрел. Поэтому на вопрос жены он ответил, каким-то неопределённым, сорвавшимся до мышиного писка звуком, сопровождённым пожатием плеч и разведением в стороны рук, дескать не знаю. И это тогда, когда искреннее раскаяние могло помочь делу примерения хотя бы с женой!
Стресс, вызванный всей этой безобразной прямо-таки смердящей историей в конце концов привёл Джавэну в состояние, которое на языке психиатров называется временное помешательство. Но, Боже, сколько за этим сухим диагнозом стоит сломанных жизней, грехов, жестоких преступлений!…
– Хорошо!– с угрозой в голосе сказала Джавэна.– Хотите быть вместе? Я прямо здесь и сейчас на веки вечные обвенчаю ваши влюблённые сердца.
Истэнджор бросился след за женой, понятия не имея куда та шагает с быстротой урагана и напором не способного быть остановленным танка. Не догадался он ни о чём, и когда они очутились на кухне. Здесь, как и всю дорогу, он добивался её прощения: умолял, стенал, плакал, придумывал какие-то лживые оправдания своему, как он признавал, гнусному поступку. Ну не мог он сказать правду о том, зачем он притащил в их дом Серпину. Не та это была правда, которую ему можно было бы простить. А вот смягчить человека, заставив его поверить в красиво упакованную лож, шанс был.
Он понял, что прощение зыбче зыбучих песков только когда в руке жены, повернувшейся наконец к нему лицом, блеснуло лезвие самого длинного ножа из всех, что были вложены в ножна подставки, которая в свою очередь покоилась на рабочем столе.
– Ты же это не серьёзно?– спросил он, чувствуя как по спине побежал холодок.
Джавэна ответила тут же. Ответила взмахом ножа, наотмашь нацеленным ему прямо в живот. Истэнджор и сам не понял как ему удалось выгнуть назад среднюю часть туловища, что и спасло его от неминуемой гибели. Свою первую неудачу Джавэна исправляла взмахом ножа в обратную сторону, рассчитывая поразить предателя в лицо. И опять же не знамо как Истэнджор ушёл от удара, упав на пол, и оттуда бросился вон из кухни, оглашая дом воплями ужаса.
Джавэна настигла его в зале и в момент когда он, как футболист попытался обойти её обманным движением, чтобы пробиться на куда более спасительну улицу, чем замкнутое пространство дома и по самую рукоять вонзила ему в печень нож. А затем, как настоящий киллер, не оставляя ему ни малейшего шанса на выживание, провернула лезвие в этом жизненно важном органе, приводя его в состояние полной недееспособности. Хотя она всего лишь дантист, познания медицины у неё были ни чуть не хуже, чем у терапевта или хирурга. Она знала как наверняка убить человека.
– Что ты с ним сделала?– сдавленным от ужаса голосом спросила всё ещё находившаяся в зале Серпина. Она наивная и в правду ждала обещанную Джавэной церимонию венчания. А тут такое!…
– То же, что сделаю с тобой,– пообещала Джавэна и ринулась на своего второго смертельного врага.
При виде опасности Серпина тут же вышла из ступора и выбежала из зала, пересекла коридорчик и заскочила в комнату напротив зала. Но ещё раньше, чем она успела захлопнуть перед убийцей дверь Джавэна вбежала в ту же комнату и невзирая на визги любовницы мужа полутора десятками ударов искромсала свою вторую жертву едва ли не в фарш. Колола, резала, рубила, как саблей и приговаривала: «Ну и чей теперь Истэнджор муж? Чей это дом? Получи, шалава поганая. Не на ту, тварь ты, попала, чтоб я от тебя слезами умывалась. Ты у меня сука кровью умоешся».
Всё практически так и вышло. На веки обездвиженная Серпина лежала в широкой луже собственной крови словно и в правду в ней купалась. Крови вообще было как на скотобойне, где вместо современного способа убоя электричеством, скоту по старинке либо перерезают горло, либо пронзают сердце. На полу, на обоях, на креслах, на Джавэне – всюду богровели большие пятна и брызги однозначного происхождения. И всё это продолжало возбуждать победно восседающую на своей жертве Джавэну несмотря на то, что с её последним врагом было раз и навсегда покончено. Она с каким-то изощрённым смакованием облизала окровавленное лезвие ножа и смесью слюны и крови харкнула прямо в лицо убитой.
Истэнджор ещё дышал, когда Джавена не знамо зачем вернулась в зал. На этот раз это была уже третья её разновидность. Как несколько минут тому назад она не была подавлена изменой мужа, не мстила за его предательство. Теперь, когда дело сделано, она вдруг болезненно осознала весь ужас содеянного. Для неё он выражался в ответственности, которую она непременно понесёт за своё зверское двойное убийство. Именно так и никак иначе в глазах обвинителей, судьи и присяжных будет выглядеть это преступление и приговор ей за него будет однозначен: электрический стул. Даже если каким-то чудом её адвокат выторгует для неё пожизненное заключение, провести жизнь за решёткой – это куда более жестокая пытка, чем хоть и болезненное, и всё же довольно скорая экзекуция. Джавэне было неприемлемым, чтобы члены комиссии по наблюдению за приведением в исполнение смертного приговора наслаждались зрелищем её убийства. Не приемлемым был и пожизненный срок, в который она, чтобы не мучиться обязательно наложит на себя руки. Поймав себя на этой мысли, на Джавэну вдруг снизошло какое-то, точно свыше посланное озарение: «Я ведь и сама могу сделать с собой то, к чему девяносто из ста со мной сделают по самому строгому приговору или то, что сделала бы с собой самым мягким из двух возможных». После этого как человек, несущий в мир некое мессианское знание, она направилась к окну, по пути выронила нож, дойдя до окна, распахнула фрамугу, взобралась на подоконник – и избавила себя от страшной участи быть осуждённой на не менее жестокую, хотя и называющуюся справедливой, расправу над ней, чем та, которую она учинила над подло обидевшими её людьми.
Второй этаж – не так уж и высоко, чтобы последствия падения с него имели какой-то однозначный результат. Можно было убиться, можно было покалечиться, можно было отделаться лишь парой-тройкой синяков да лёгким испугом. Всё зависело от того как упадёшь. Вот только участок земли под самым окном густо утыкан кольями-подпорками с вьющимся по ним декоративным виноградом, и чтобы Джавэна осталась хотя бы более менее цела, её тело должно было бы принять какие-то невероятные изгибы, что позволило бы ему протиснуться между зловещих кольев.
Превозмогая головокружение, которое с каждым его телодвижением становилось куда интенсивней и претерпевая жестокую боль, точно распространяющейся из раны по всему телу, Истэнджор, оставляя за собой кроваво-красный шлейф, дополз до окна. Как раб, распластавшийся перед своим господином, он с минуту лежал на полу, восстанавливая дыхание. Потом собрав в кулак всю силу воли, он подтянулся на подоконнике, лёг на него животом и посмотрел вниз.
Чуда, увы, не произошло. Две подпорки насквозь проткнули тело Джавэны, третья выдрала у неё из ляжки солидный кусок мяса, четвёртая, пробившая правый глаз, не вышла наружу, застряв где-то в черепной коробке, от чего девушка висела на этой подпорке под наклоном к земле, которую касались лишь её ноги
27 мая-2 Истэнджор проснулся в самом прекрасном расположении духа. И когда же он последний раз ощущал столь мощный прилив энергии? Да никогда. Потому что он никогда даже не мечтал делать то, что собирался сделать сегодня.
Из-за солнечного света, пробивающегося сквозь светло-коричневые портьеры комната была погружена в какие-то волшебные сказочные тона, так соответствующие необычности этого дня, что с первых секунд пробуждения Истэнджор ощутил благотворное дыхание грандиознейшего в его жизни грядущего. Ещё бы! Сегодня во второй половине дня его жена на целых трое суток уезжала в далёкую столицу их провинции на конференцию ветеринаров. Три дня свободы, когда можно делать всё, что угодно не оглядываясь на то, как к этому отнесётся твоя вторая половинка. И у него имелся многообещающий план как с пользой для себя провести свободное от семейных обязательств время. Этот будоражащий его вооброжение план, который он вынашивал вот уже полторы недели, с момента, когда жена сообщила о предстоящей ей конференции и разбудил его за полчаса до звонка будильника, наведённого на семь утра.
По правую от него руку безмятежно посапывала его жена – единственная и самая серьёзная помеха для того, чтобы немедленно приступить к реализации задуманного. Он услышал её дыхание и чуть не взвыл от досады. Ну ничего он терпел полторы недели, потерпит и последние две трети дня. Зато потом держись. Компенсацию за своё долготерпение он возьмёт по полной.
И вдруг в его памяти всплыло довольно-таки странное событие: в конце этого дня Джавэна зарезала его, ту с кем его застукала, после чего сама выпрыгнула из окна на колья обвитые декоративным виноградом.
« Но это же бред! Как в конце этого дня меня могли зарезать, если этот день только начался? К тому же я жив. Вот только откуда у меня такое чувство, что я наперёд знаю всё, что произойдёт в течении этого дня?»
Истэнджор лежал, надеясь, что это чувство развеется, как приступ паники.
«А не могло ли это всё быть на самом деле? Скажем, я был тяжело ранен, а не убит. Меня нашли прежде, чем я истёк кровью и вылечили. И вот теперь я, наконец, пришёл в себя после наркоза, а то и вовсе после комы, пусть и искусственной, в которую меня ввели, чтобы облегчить мои страдания и придать организму дополнительных сил в борьбе за выживание».
Истэнджор огляделся.
«Нет, я не в больнице. Значит меня ни кто не пытался убить и никто не вылечивал. И всё же это чувство… До тошноты беспокойное чувство».
Истэнджора посетила великолепная идея как проверить был он в этом дне, хотя, конечно же, это бред, или ему только кажется. И всё же надо расставить все точки над «i». Иначе у него крыша поедет от творящегося в его душе недоброго напряжения.
Он заглянул под служившую одеялом махровую простыню и, обследовав своё тело, не обнаружил ни малейшего намёка на шрам, который непременно остался бы, будь он и в правду попорчен ножом. Обратил он внимание и на Джавэну, свернувшуюся калачиком с боку от него. Из-за жары они спали голыми, так что ему не пришлось беспокоить жену, стягивая с неё пеньюар. Он просто посмотрел на обращённую к нему женскую спину. Там тоже не наблюдалось никаких отметин её трагического самоубийства. Впрочем, если его ещё и могли, наверное, заштопать, то Джавэна, если бы ей и вправду вонзился в голову кол, ни за что бы сейчас не посапывала в глубоком и безмятежном сне.
«Кошмар. Это был просто ночной кошмар. Но почему-то я так уверен, что не улежу в своей кровати из-за будоражащих моё воображение картин предстоящего праздника похоти».
Подумал и тут же полез из кровати.
«А сейчас, разбуженная колыханием матрацев, проснётся Джавэна и потребует традиционный утренний поцелуй».
Подумал, – и Джавэна, проснувшись, напомнила, что он забыл её поцеловать.
«Я пошлю ей воздушный поцелуй; она потребует физический; я из опасения, что мой отказ раскроет ей мои планы на время её отъезда поцелую её в губы и испытаю отвращение, как при поцелуе жабы. Потом она захочет секса, а я под благовидным предлого откажу».
Всё так и выходило.
– Слушай, Джавэна,– сказал он, когда жена запустила руку в его штаны и начала производить там возбуждающие действия,– тебе не кажется, что этот день уже был?
– Да, конечно, двадцать седьмое мая повторяется в наших с тобой жизнях уже в двадцать восьмой раз.
– Нет, я имею ввиду то, что повторяется именно этот день, двадцать седьмое мая две тысячи двенадцатого года. И самое ужасное он заканчивается тем, что ты убиваешь меня,…– Истэнджор едва не назвал имя своей потенциальной любовницы,– и потом кончаешь жизнь самоубийством.
– Забудь. Тебе просто приснился кошмар.
– Вот поэтому я и не хочу заниматься с тобой любовью,– ответил Истэнджор, вытаскивая из своих штанов руку жены.
– По состоянию твоего члена я бы так не сказала.
– Это орган, в котором нет ничего, кроме инстинктов. Налился кровью и стоит. А на душе у меня из-за этого кошмарного сна кошки скребут. Ты же не хочешь, чтобы я удовлетворял тебя, не получая никакого удовольствия. Давай отложим секс до твоего возвращения с конференции. К тому времени я обязательно приду в норму.
Джавэна снова полезла мужу в штаны.
– Давай хотя бы попробуем зачать ребёночка, как мы и планировали. Для этого у меня сейчас самое благоприятное время.
– Никто не знает как сказывается на семени плохое настроение,– вновь вытаскивая, руку жены, ответил Истэнджор.– Может так же негативно, как алкоголь. А я, знаешь ли, не хочу, чтобы наш ребёнок родился депрессивным, как я сейчас или уродом. Зачнём, когда ты приедешь.
В коридоре, куда он вышел из спальни, Истэнджор стоял, прислушиваясь к своим чувствам и мыслям. Они были чёрными. Но где-то далеко-далеко в них поблёскивала светлая точка надежды, зароненная в его душу словами жены о том, что ему просто приснился дурной сон. Казалось, нужно только дождаться когда эта точка разрастётся достаточно, чтобы заполнить собой всю окружающую чёрноту.
«Дежа-вю? Ну а как по-другому можно объяснить моё знание всего, что должно произойти? По-моему я даже знаю откуда у меня это дежа-вю. Наши с Джавэной побудки изо дня в день, из года в год происходят приблизительно по одной и той же схеме. Вот откуда. А то, что я разбужу Джавэну, когда полезу из кровати, то, что она попросит её поцеловать и не удовлетворившись воздушным поцелуем, заставит целовать в по-настоящему, а мне будет противно целовать её реально в губы я вовсе не знал потому, что якобы повторяю уже пройденный день, а предвидел потому, что хорошо знаю жену и обладаю отменны аналитическим умом. А сон,– (Да-да, Джавэна права, это только лишь сон, дурной сон), в общем весь этот правдоподобный кошмар вызван лишь волнением перед тем, чего я никогда прежде не делал».
Найдя всему объяснение, Истэнджор, наконец, обрёл душевное спокойствие. А спустя каких-то пару-тройку секунд усмехнулся желанию похвастаться на сайте «КАЗАНОВА» предстоящим ему вечером развлечением, которое он якобы предвидел потому, что переживал его как и текущий день вторично.
«Перед тем, как что-то сделать я просто думаю об этом, потом мне и кажется, что я это уже делал. Точно так же было, когда я полез из постели. Я, собственно, и полез, ради хвастовства в интернете».
И Истэнджор отправился хвастаться.
«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ БРАТЬЯМ ПО ЗАБИВАНИЮ ПАЛОК ПО. ПОЗДРАВЬТЕ МЕНЯ И ЗАВИДУЙТЕ: СЕГОДНЯ МОЯ ЖЕНА НА ТРИ ДНЯ СВАЛИВАЕТ ИЗ ДОМУ И Я ВДОВОЛЬ НАКУВЫРКАЮСЬ С ОДНОЙ КЛЁВОЙ КИСКОЙ. ПОДРОБНОСТИ ЖДИТЕ ПОСЛЕ МОЕГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ»,– написал он на своей странице.
«А сейчас тип, называющий себя Ангелом Хранителем напишет мне: «ИСТЭНДЖОР, ТЫ СОББИРАЕШСЯ СОВЕРШИТЬ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ СЕМИ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ. ПОСЛУШАЙ ДОБРОГО СОВЕТА: ОТКАЖИСЬ ОТ НЕГО РАДИ СПАСЕНИЯ СВОЕЙ БЕССМЕРТНОЙ ДУШИ»,– подумал он затем с ухмылкой. С ухмылкой потому, что такое было в его сне, а в реальности никогда не будет.
А спустя каких-то пять секунд, когда на мониторе слово в слово появилось то, что он только что с самой дерзкой ухмылкой подумал, Истэнджор, почувствовав как по его телу словно высыпанные из банки тараканы во все стороны разбегаются мурашки, задал сам себе безответный вопрос: «Как такое возможно? Я, зная Джавэну, мог предвидеть всё, что произойдёт когда я стану выбираться из постели. Но как я мог предвидеть послание от этого не знакомого мне человека? Может я пророк?»
В буквальном смысле отвечая на его мысли, на мониторе выбилось новое послание:
«НЕТ, У ТЕБЯ СЛИШКОМ ТЁМНАЯ ДУША, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ОТ БОГА ДАР ПРОРИЦАНИЯ. И ТО, ЧТО ТЫ ЗАРАНЕЕ ЗНАЕШЬ ВСЁ, ЧТО ДОЛЖНО ПРОИЗОЙТИ В ЭТОТ ДЕНЬ – ЭТО ВОВСЕ НЕ НОЧНОЙ КОШМАР ИЛИ ДЕЖА-ВЮ, КАК ТЫ ЭТО СЕБЕ ОБЪЯСНЯЕШЬ. ТЫ ДОСКОНАЛЬНО ЗНАЕШЬ ЭТОТ ДЕНЬ ПОТОМУ, ЧТО ОДНАЖДЫ ЕГО УЖЕ ПЕРЕЖИВАЛ. И БУДЕШЬ ПЕРЕЖИВАТЬ ЕЩЁ И ЕЩЁ. АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ.»
В испуге Истэнджор отпрянул от компьютера, вместе со стулом повалился на пол и пополз назад, словно отступая перед выбравшимся из монитора и надвигающимся на него голодным тигром. Его остановила только стена, прохладой обжегшая его спину.
«Изо дня в день жить одинаково и завершать каждый день болезненным финалом жизни. Да так ведь и до сумасшествия не долго! Ведь жизнь полноценна лишь тогда, когда дни сменяются новыми днями, когда каждый такой новый день приносит что-то прежде не виданное и от того прекрасное, даже если оно иногда и бывает тёмных оттенков. И теперь я лишён всех красок жизни, кроме одной чёрной-причёрной!»
От этих мыслей Истэнджора охватил новый куда более сильный, чем прошлый испуг, приступ паники. Перед глазами всё поплыло. Пол точно превратился в болото, в котором он стал увязать. Сердце, казалось, разобьётся в пух и прах – так сильно оно колотилось о рёбра. Он усилием воли боролся со всё накатывающими на него атаками обморока и мало-помалу к нему вернулаь было утраченная способность мыслить.
«Нет-нет-нет, это просто не возможно. Чудес на свете не бывает. Даже таких страшных. Только фокусы».
Истэнджор подался вперёд и, стоя перед монитором на коленях, простучал по клавишам пальцами:
«ЭТО ВСЁ ПОДСТРОЕННЫЙ ТОБОЙ ТРЮК ИЛИ КОЛДОВСТВО. Я ДАЖЕ В МЫСЛЯХ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ГРЕШИТЬ, ТОЛЬКО ИЗБАВЬ МЕНЯ ОТ ЭТОГО НАВАЖДЕНИЯ. ПОЖАЛУЙСТА.» «Я МОГУ ТОЛЬКО ПОПЫТАТЬСЯ ОСТАНОВИТЬ ЧЕЛОВЕКА ОТ ГРЕХОПОДЕНИЯ. ОСТАЛЬНОЕ В РУКАХ САМОГО ЧЕЛОВЕКА. ОН ИМЕЕТ ТО В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, КАКОЙ ИМ СДЕЛАН ВЫБОР»,– был ему письменный ответ.
«Что делать, что делать, что делать?»
Истэнджор действительно не знал, что делать. Но он не мог смириться с тем, что ему придётся из раза в раз переживать один и тот же трагедией завершающийся день, поэтому веря, что не так уж всё и безысходно, искал выход из ситуации, в которую угодил, как мышь в мышеловку.
«Остальное в руках самого человека»,– все мысли Истэнджора вертелись вокруг этой фразы. Она внушала ему надежду, на то, что, если приложить усилие, можно остановить пагубное повторение одного и того же дня и попасть в новый день, за которым пойдут другие. Больше того, он расценивал её как намеренную подсказку того, кто называет себя Ангелом о том, что он должен исправить свою ошибку, чтобы вернуться к полноценной жизни. Ведь полнота человеческой жизни как раз и состоит в том, что каждый Божий день наполнен огромной массой событий всех мастей. А переживание одного и того жедня может и сума свести. Он уже сейчас чувствует себя каким-то ущербным. О том, что будет потом, если ничего не изменится, вообще думать страшно. Вот только какие именно нужны усилия, чтобы побороть этот круговорот одного дня в природе?
«Похоже этот день повторяется, потому, что в его конце трагически погибают три человека. Если спасти хотя бы одного из них, будет прервана цепь событий приводящих к трагическому финалу и мы все вернёмся во время, когда дни совершенно нормально сменяют друг друга».
В идеале было бы не знакомится с Серпиной, из-за которой всё и случилось. И не было бы тогда никаких проблем. Но повторялся, увы, не тот день когда можно было бы не налаживать с ней переписку. А значит нужно искать что-то доступное в этом дне.
Как только он пришёл к этому заключению, Истэнджор отправил на страницу Серпины на сайте знакомств лживое и в то же время спасительное сразу для трёх людей сообщение:
«СЕРПИНА, ПРОШУ МЕНЯ ПРОСТИТЬ. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВЫНУДИЛИ МЕНЯ УЕХАТЬ ИЗ ГОРОДА НА ТРИ-ЧЕТЫРЕ ДНЯ. КОГДА ВЕРНУСЬ, МЫ ДОГОВОРИМСЯ О НОВОЙ ВСТРЕЧЕ. ЖДУ ОТВЕТА.ИСТЭНДЖОР АСАНТРИ». Но сколько бы он в последующие два часа не заходил на свою страницу ответа от девушки, подтверждающего получение его сообщения не появилось. Без этого он не мог быть в полной мере уверен, что девушка не свалится на него как снег на голову и тем самым принесёт массу проблем как себе, так и другим. Поэтому он попытался поговорить с ней по мобильнику и, не сумев до неё дозвониться, отправил SMS с тем же текстом, что и на странице сайта знакомств. Что-что, а SMS-ка точно дойдёт куда надо.
Уверенный в успехе предпринятых мер, Истэнджор успокоился, хотя некоторый чёрный червячок в его душе всё равно не давал радости заполнить пространство, освободившееся после страха перед финальными событиями этого дня. И его состояние не скрылось от зорких глаз Джавэны.
– Ты весь день какой-то смурной. Что-то случилось?– стоя у раскрытой двери автомобиля, участливо спросила она.
– А ты была бы рада, если бы я куда-то надолго уезжал?– ответным вопросом Истэнджор скрыл истинную причину своего расстройства.
– Не надо грустить, Истэн. Всего каких-то три дня и мы снова будем вместе.
Истэнджор как можно радостней улыбнулся: «Да-да, я вырву нас из замкнутого круга повторяющегося злосчастного дня и мы, исполненные счастья, действительно будем вместе» и в награду за то, что он постарается не хандрить в отсутствии жены получил от неё прощальный поцелуй.
Теперь, когда Джавэна уехала, он не прыгал от радости с криком «Ес!». Он молча и сосредоточенно вернулся в дом и сел в кресло лицом к настенным часам. Прошлый раз Джавэна пришла ровно в семь. Если её не будет в одну минуту восьмого, его план сработал и завтра для них троих наступит новый день.
После пережитого он, конечно, не станет искушать судьбу и откажется ото всякого общения с Серпиной. Под каким-нибудь благовидным предлогом оборвёт с ней даже переписку или исчезновением из её жизни даст ей понять, что между ними всё кончено, толком даже не начавшись. Она, конечно, расстроится, но это всё равно для её же собственного блага.
Серпина не объявилась ни в семь часов, ни в пять, ни в десять минут восьмого. Но спасённым из повторения этого дня Истэнджор почувствовал себя только в половине восьмого. Зато радости у него было столько, что он, напевая хитовую песенку и пританцовывая под собственное пение, отправился на кухню. Там, уступив место более голосистым исполнителям, он включил МTV и, работая у них на подпевках, сварил себе кофе, сделал несколько сырно-ветчинных сэндвичей, уселся за стол и, едва откусив от своего яства, услышал взволновавший его звонок в дверь.
«Вчера после прихода Серпины никто больше не приходил. Тлько Джавэна, открывшая дверь собственным ключом. Сейчас она бы тоже открыла. Кто же тогда это может быть? Не уж-то опаздавшая на целый час Серпина? Нет, если это и в правду повторяющийся вчерашний день, ничего подобного быть не может. Хотя…»
Новый звонок прервал рассуждения Истэнджора. Надо было что-то делать, пока не поздно. Хотя бы выяснить есть ли повод для беспокойства. И если есть, хоть попытаться отвести опасность. Ведь если это и в правду Серпина и её на пороге дома застанет Джавэна, которая должна вот-вот появиться,– всё пропало!
«Боже, пусть это будет не Серпина,– думал он по дороге к двери.– Пусть это будут Свидетели Иеговы, коммивояжёр, только не Серпина. Сделай так – и я пожертвую церкви всю до последнего цента месячную зарплату».
У двери Истэнджор замер, боясь выяснять кто позвонил уже третий раз за время, что он шёл, боялся будто неведение могло ему чем-то помочь.
«Да нет, какая к чёрту Серпина? Если благодаря моей SMS-ке Серпина не пришла в семь, как должна была, то я изменил ход событий повторяющегося дня и сейчас на крыльце стоит, кто угодно, кроме Серпины. Хоть тот же коммивояжёр».
Взгляд в дверной глазок показал, что Бог отказался от его денег: на крыльце стояла и не известно на что надеялась Серпина Сатбидер. На то, чтобы спровадить её отсюда у Истэнджора оставалось не более полутора минут.
– Что ты здесь делаешь?!– закричал он, широко распахнув и очень испугав визитёршу.–
Я же тебе проэсэмэсил: «Я уехал по делам из города. Встретимся, как вернусь».
– Во-первых, я не получала никаких SMS-ок. А во-вторых, ты, как я вижу, никуда не уехал. И как это понимать?
– Мне некогда тебе объяснять. Уходи отсюда быстрее! Уходи!
– Ты меня больше не любишь?
До того как на подъездной дорожке появится SAAB Джавэны времени оставалось совсем ничего, и Истэнджор решил не щадить чувств Серпины, как планировал, задумывая расставание с ней после того, как с ней позабавится.
– Да я и не любил тебя никогда, дура! Я просто хотел отыметь тебя во все щели перед скрытой камерой, чтобы иметь повод выложить эту съёмку в соцсети «КАЗАНОВА». Но вот видишь: сжалился над тобой. Избавляю тебя от позора на всю страну. В открытую говорю: вали отсюда на все четыре. Ещё и спасибо скажи за моё благородство.
– Мерзавец!– закричала Серпина и по чём поподя стала лупить обидчика, который от столь неожиданного выпада стал пятится от неё, словно это был сам Касиус Клей в женском платье.– Все вы мужики одинаковы! Сколько я из-за вас слёз пролила! Сколько вы моей крови попили! Дай хоть у одного попью крови я!
Войдя в дом, Джавэна услышала совсем не двусмысленного характера шум где-то на втором этаже, куда под натиском Серпины отступил Истэнджор.
У страха глаза велики. Когда она, вооружённая взятым на кухне тесаком, вошла в спальню, какая-то фурия, как ей показалось, вот-вот совсем замордует её любимого мужа и, испугавшись за него, Джавэна едва не в фарш искромсала вторгшуюся на их территорию особу.
– Дура,– захлёбываясь в собственной крови, выдавила из себя лежащая на полу Серпина.– Для этого выродка ты тоже всего лишь очередной кусок мяса. Он, как всегда, отымет тебя как распоследнюю шлюху перед скрытой камерой, а потом выложит запись в соцсети для извращенцев.
Для Джавэны всё сразу стало ясно: её муж по меньшей мере изменил ей с той, кого она жестоко и, может быть, невинно убила, хотя, похоже, изменял не раз и не с одной. По большей – он скрытый сексуальный маньяк. Возможно он уже выкладывал в эту соцсеть свои с ней сексуальные игрища, а значит заслуживает самого сурового наказания.
Размахивая ножом, Джавэна с криком бросилась на мужа, а он убежал от неё в зал, где она и вспорола ему правый бок в области печени. А потом, чтобы избежать унизительной расплаты за зверское двойное убийство выбросилась из окна.
Отношение медленно угасающего Истэнджора к повторению этого дня кардинально изменилось. Ещё несколько минут назад он мечтал раз и навсегда вырваться из в другой куда более счастливый день, а сейчас в своём плачевном состоянии он молил Бога снова вернуть его в этот день. Ведь только так, учтя все свои прежние ошибки, он может остановить последующие повторения этого дня. А за ним рай из дней полных новыми красками.
«Боже, не дай мне пропасть».
27 мая-3 Истэнджор проснулся в самом прекрасном расположении духа. А как иначе? Этот злосчастный день повторяется в третий раз, а значит, как он о том и мечтал, Бог не лишил его возможности вырваться из него. Нужно только придумать как это сделать, чем он и занялся с первой же секунды пробуждения.
«Итак, что мы имеем? Из-за того, что Серпина не получит SMS-ку об отмене нашего свидания предотвратить её приход, а значит и убийство не представляется возможным. Зато, зато, зато…Должно быть какое-то зато. Всегда бывает. Думай, Истэнджор, думай… Ну да, конечно! Какой же я дурак! Это же так очевидно. Если нельзя спасти Серпину, можно спасти Джавэну. Спас её – и цепь событий, приводящих к повторению этого дня, порвётся. Живи себе новыми днями и жизни радуйся».
Сообразно этим умозаключениям Истэнджор и стал действовать. До отъезда жены он не вносил в события этого дня ни малейших изменений. Выбираясь из постели, разбудил жену, по её просьбе послал ей воздушный поцелуй, по уточнённой просьбе поцеловал в губы, отказался от секса и вышел из спальни. Соцсеть «КАЗАНОВА» он тоже не стал игнорировать. На принадлежащей ему странице проанансировал свою будущую развлекуху с клеевой тёлкой, так же как в первый день, поругался с АНГЕЛОМ ХРАНИТЕЛЕМ, и в тайне от жены даже заказал в ресторане ужин на две персоны с доставкой на дом. И только когда Джавэна, ободренная его обещанием не хандрить в её отсутствии, уехала на конференцию он приступил к осуществлению задуманного.
Прихватив с собой банковскую карточку, он бегом отправился в расположенный в соседнем квартале магазин спортивных товаров. Там есть то, что спасёт Джавэну и вернёт их, трёх несчастных людей, застрявших в прошлом в мир, где время не останавливает свой бег.
Впереди у стены какого-то каменного строения показался укрывшийся под тентом лоток с книгами, журналами, газетами и прочей продукцией полиграфической отрасли. Одних с Истэнджором лет парень, стоявший на входе под тент, ещё издали заприметив бегуна, не сводил с него глаз, пока тот не приблизился достаточно, чтобы слышать обращённые к нему слова.
– Возьмите пожалуйста газету,– сказал он, протягивая «7 ДНЕЙ АЛЕСАНДРИИ».
«Ну что за кретин,– подумал Истэнджор, пробегая мимо.– У человека, можно сказать, вселенского масштаба проблемы, а он суётся со своей газетёнкой».
До самой «финишной черты» у Истэнджора больше не было никаких приключений.
В этом большом торговом предприятии Истэнджор не встретил ни охранников, ни менеджеров по продажам, ни покупателей, ни просто праздно шатающихся по магазинам. У расчётных касс, куда он пробрался коридорами меж полок с товаром, тоже не было ни души. Он криком попытался привлечь к себе внимание неизвестно куда запропастившихся работников магазина и, только обрыскав безлюдные помещения в административной части здания, понял, что здесь он совершенно один. В этот момент он вообще сделал не объяснимое для себя открытие. Ретроспективным взглядом он окинул свой путь от дома до магазина и вспомнил, что на всём его протяжении на прежде всегда оживлённых улицах ему не встретился ни один пешеход, ни один велосипедист, ни один роллер или водитель автомобиля. Охваченный приступом паники, Истэнджор выбежал на улицу. Нигде никого. В поисках кого-нибудь, кто бы своим присутствием успокоил бы его растревоженные нервы он оббежал несколько жилых домов, где заглянул в несколько, как и все остальные, не запертых квартир, побывал в адвокатской конторе, продуктовом магазине, ещё в паре-тройке строений. Город однозначно был пуст.
«Да что же это такое творится? Все, словно здесь рассадник бубонной чумы покинули Южную-Алесандрию. Остались только я, Джавэна и Серпина. Да ещё этот придурковатый торговец газетами. Ну разве умный остался бы в городе, где больше нет покупателей? Мы трое не в счёт. Даже если мы и будем у него покупать газетки-журнальчики, на нас он всё равно состояния не сколотит».
Потом ход мыслей Истэнджора принял иной поворот. Главные три фигуранта этой ужасной истории никуда не делись, а значит можно продолжать борьбу за возвращение в нормальное время. А ещё можно не заплатив даже словом спасибо взять для этой борьбы то, ради чего он сюда и прибежал.
Придя к такому решению, Истэнджор вернулся с улицы в магазин спортивных товаров, в несколько заходов вынес оттуда сетку-батут, погрузил в кузов магазинного грузовичка и отвёз к себе домой. На месте он очистил от кольев участок под окном гостиной на втором этаже и разложил там сетку. Теперь, когда Джавэна выбросится из окна с ней ничего не случится, и они преспокойно вырвутся из дня, цепко удерживающего их невидимыми щупальцами.
К приходу Серпины Истэнджор уже облачился в деловой костюм. Он ни чем не выдал ждущую их в скором времени поножовщину и сделал всё, чтобы ужин прошёл так же, как три дна тому назад. Он даже со скрытой в душе радостью встретил появление Джавэны, в момент, когда они с Серпиной одаривали друг друга страстными поцелуями. А после словестной перепалки девушек, в которую он не вмешивался, он с целью выпросить прощения не побежал за отправившейся на кухню женой, а настолько спокойно, насколько это возможно тому, кого должны болезненно убить дождался её в зале и практически сам подставился под нож. Затем, корчась на полу от боли, он словно любимую песню прослушал страшные звуки расправы над Серпиной, доносившиеся из комнаты через коридор, где жертва безуспешно попыталась спастись, с надеждой в глазах встретил вновь пришедшую в зал жену и когда та выбросилась из окна, превозмогая слабость и боль подполз к распахнутой фрамуге и выглянул наружу. Уж очень ему хотелось в свои последние мгновения в этом трагическом дне увидеть, что Джавэна спасена и для него и двух девушек завтра наступит новый день.
Невероятно! Джавэна, как и в первый раз висела на пронзивших её кольях.
«Да что же это такое твориться? Я же убрал их. Я же разложил под окном батут»,– это всё, что успел он подумать напоследок.
27 мая-4 Истэнджор проснулся в каком-то странном смешении мыслей и чувств. Он ощущал потребность изменить с некоторых пор сложившийся в его жизни нехороший порядок вещей. Ну не проживать же изо дня в день одно и то же! Но сумма прошлых поражений на этом неблагодарном поприще лишила его способности к изобретательству. В невесёлом из-за этого настроении он и проходил до минуты отъезда жены на конференцию.
– Не надо грустить, Истэн,– сказала Джавэна.– Всего каких-то три дня и мы снова будем вместе.
«Сейчас или будет поздно!»– подумал в следующую секунду Истэнджор.
И это правда. Если не остановить Джавэну сейчас, трагедия троих людей повториться. Пускай в течении дня он избегал всего, что могло бы печально закончиться для него и двух женщин, но жена произнесла свои уже известные ему прощальные слова и это не двусмысленно намекает на то, что беда не так уж и побеждена, как его убеждал самообман.
– Джавэна, мне нужно кое-что тебе сказать,– он облизал пересохшие от волнения губы. Но толку было мало: во рту стояла такая сухость, будто из него удалили слюнные железы.– Сегодня третий день подряд как повторяются одни и те же события. Словно какой-то злой демон раз за разом ставит на начало просмотренный фильм ужасов. С момента нашего пробуждения всё в общем-то проходит без каких-либо особых эксцессов. Но потом ты, точно как сейчас, уезжаешь на конференцию. Спустя где-то час тебя посещает сожаление о то, что я грустил перед твоим уездом. Ради того, чтобы поднять мне настроение ты отказываешься от участия в конференции, возвращаешься домой, застаёшь меня с другой девушкой и в приступе ревности убиваешь меня, бывшую со мной девушку Серпину, а потом, полагая, что тебя казнят за двойное убийство, ты выбрасываешся из окна прямо на колья, по которым вьётся декоративный виноград. И на завтра всё это повторяется. Сейчас всё идёт к тому, чтобы эта кровавая резня произошла в четвёртый раз.
– У тебя есть любовница?– ужаснулась Джавэна.
– Её трудно назвать любовницей. Мы всего лишь общались на сайте знакомств. Подлинными любовниками мы должны были стать в дни твоего отсутствия. Но этого не произошло. Ты вернулась с дороги, когда мы с ней только лишь целовались, и убила нас с ней и себя. Я же говорю: сегодня в третий раз повторяются одни и те же события. Мы просто обязаны прервать их цепь, ведущую к кровавому финалу, если хотим, чтобы для нас наступил счастливый завтрашний день, а не снова вернулось жестокое сегодня.
Джавэна ничего не отвечала.
– Да не смори ты на меня как на сумасшедшего!– раздосадовано воскликнул Истэнджор.
– Хорошо,– сказала Джавэна.– Но, если, как ты говоришь, одно и то же повторяется уже в третий раз, почему я этого не помню?
– Я сам не понимаю почему об этом помню лишь я один. Я поэтому и рассказываю тебе это, чтобы найти союзника в борьбе с повтором кровавого в нашей жизни дня.
– А не может быть так, что ты и в правду задумал гульнуть в моё отсутствие, да совесть, противясь этому, убедила тебя в том, что твоя измена закончилась поножовщиной? Почему нет? Человеческая психика неисповедима, как пути Господни.
– Я каюсь, Джавэна, что поддался искушению. Иначе бы не было повторения нынешнего дня с его кровавой развязкой. Вот только каяться поздно. Теперь не остаётся ничего иного, как исправлять допущенную ошибку. Но для этого мне нужна твоя помощь.
– Ладно. Допустим всё, что ты говоришь имело место. Но может это всего лишь яркий повторяющийся сон, который ты принимаешь за правду? Бывают сны не отличимые от реальности. Иной раз и снится одно и то же. Со мной бывало так, я знаю, что говорю.
Истэнджор тяжело вздохнул:
– К сожалению, я имел возможность убедиться, что это не сон.
Джавэна не знала, что думать. Рациональным умом она склонялась к тому, что это всё-таки сон или даже галлюцинации на почве угрызений совести за планируемую измену. С другой стороны без причины Истэнджор не был бы так взволнован.
– Хорошо, но как можно прервать эту цепь?
– Мы знаем, что должно произойти. Застукав меня с другой, ты зарежешь меня и её, а сама выбросишься из окна, что, как я полагаю, и приводит нас к повторению этой кровавой трагедии. Чтобы избежать этого мы должны не допустить ужасного финала. Когда придёт Серпина, я расскажу ей то, что рассказал тебе, и мы втроём спокойно как цивилизованные люди переждём этот страшный день. А завтра для всех нас наступит новый счастливый день, новая счастливая жизнь. Мы с тобой, как и раньше, будем жить в любви и согласии, а перед Серпиной я извинюсь и пожелаю ей встретить хорошего парня. Может нам и даны эти испытания, чтобы мы вернулись на путь истинный.
Серпина светилась от счастья, когда в ответ на её звонок, Истэнджор открыл ей дверь.
– Привет,– сказала она. Истэнджор ответил ей тем же.– На сайте знакомств ты не прикрылся чужой фотографией как это делают всякого рода тёмные личности. И адрес твой. Это хороший знак. Вот ты какой-то не весёлый. Уж не задумал ли ты чего плохого?
– О нет, Серпина, Если бы я был маньяком, я бы сейчас разыгрывал перед тобой радость, чтобы заманить тебя в ловушку, а не демонстрировал своё истинное настроение.
– Тогда не стоит нервничать из-за того как я тебя восприму. Как видишь, я не ухожу. Значит мне интересно продолжение.
– Спасибо, Серпина. Но дело не в этом.
Серпина изменилась в лице.
– Ты сожалеешь, что меня пригласил?
– Нет-нет, что ты,– Истэнджор отсупил в сторону от дверного проёма и приглашающее протянул руку по направлению вглубь дома.– Прошу, проходи пожалуйста. Я всё тебе объясню.
Гостью, вошедшую в зал вместе с Истэнджором, Джавэна встретила сдержанно злым взглядом. Ещё бы! Он ведь хотел изменить с ней жене. Устраивать сцену она не стала потому что муж, как видно, и в правду раскаивается в своём предательском замысле. А ради восстановления их подорванного семейного счастья она готова была закрыть на это глаза и помочь своей чуть оступившейся второй половинке исправиться.
– Вот, девушки, познакомьтесь,– сказал Истэнджор.– Это моя жена Джавэна, а это Серпина.
Войдя в комнату, Серпина не заметила сидящую на диване у дальней стены молодую женщину. Просто не ожидала увидеть здесь ещё кого-то, помимо её интернет знакомого. Только теперь после слов Истэнджора она резко повернула голову на ту, о ком ей сказал парень.
– Жена?– Серпина уставилась на Истэнджора.– Зачем ты меня сюда привёл? Не лучше ли было ещё у порога сказать, что я тебе не нужна? Или вы хотите устроить со мной груповушку, чтобы освежить ваши семейные отношения? В таком случае купили бы себе проститутку. Но нет, от неё вы боитесь подцепить винеру или СПИД.
– У нас к тебе дело совсем не по поводу ублажения плоти,– вступилась за мужа Джавэна.– присядь пожалуйста. Истэнджор сейчас всё объяснит.
Иметь её вдвоём они не собирались, убивать – тоже, иначе уже давно бы как минимум оглушили бы её или связали. Серпину заинтриговало некое тайное дело и она приняла предложение Джавэны.
Серпина не поверила не единому слову Истэнджора. Этот день повторяется уже в пятый раз да ещё и заканчивается гибелью троих сидящих здесь людей. Ну разве не бред? Что с того, что Истэнджор утверждает будто никто, кроме него, этого не помнит? Она помнит, что этого дня никогда прежде не было. Что ещё нужно, чтобы понять где здесь правда, где клинический случай?
– Ты обкурился, что ли, или держишь меня за дурочку?– встав с кресла с намерением уйти отсюда, злобно сказала Серпина.
На помощь Истэнджору снова пришла жена. Она поднялась с дивана и прежде, чем Серпина привела в действие свои намерения подошла к ней.
– Выйдем в другую комнату,– сказала она и с акцентом на этом слове добавила:– Пожалуйста.
– Нет, я лучше уберусь из этого сумасшедшего дома.
Тогда Джавэна обратилась к мужу:
– Истэн, оставь нас пожалуйста ты. Я позову тебя позже.
– Боже, куда я попала?! Да ты такая же шизанутая, как и твой дорогой муженёк, если веришь во всю эту чушь, какую он несёт. Вы к психиатру не пробовали обращаться? Хотите я вызову вам бригаду санитаров?
К моменту когда Серпина досказала свои слова, Истэнджор уже оставил девушек наедине, закрыв за собой дверь. Конечно, и у Джавэны могло не получиться убедить Серпину в его правоте. Если так получится, вновь подключится он. Но пока жена на его стороне, он надеялся, что она осилит преодолеть вполне естественное сопротивление рационального ума Серпины, не желающего верить, в так сказать, чудо с тёмным оттенком.
– Нет, я так же, как и ты вполне нормальна. А вот с Истэнджором что-то неладно, если он утверждает такие, по меньшей мере, странные вещи. Боюсь у него пошатнулась психика. Но есть в его состоянии один вполне положительный момент. Он верит, что если мы спокойно переживём этот день, для всех нас наступит завтра, а не случится повторение сегодня. Если мы хотя бы сделаем вид, что поверили его рассказу, если, как он того просит, спокойно дождёмся нового дня, он увидит, что не произошло ничего страшного, увидит, что мы не вернулись в прошлый день и излечится от своего недуга. Во всяком случае я надеюсь на это. Надеюсь так же на то, что ты не откажешь больному человеку в шансе поправить своё здоровье.
Слова Джавэны тронули Серпину до глубины души. Она и в правду не могла отказать нуждающемуся в её участии. Поверив речам Джавэны, она даже перестала злиться на Истэнджора за то, что тот хотел использовать её в гнусных целях: чтобы изменить с ней жене и чтобы потом поведать свою историю в соцсети тем, для кого совесть – это лишь слово из семи букв. Глупо ведь злиться на того, кто не отвечает за свои поступки.
– Ладно,– сказала она,– ради здоровья Истэнджора я согласна.
Джавэна, как и обещала, позвала мужа и они все трое на расстоянии друг от друга расположились в зале, чтобы обеспечить приход нового дня. После того, как Серпина согласилась Истэнджору, Джавэна перестала смотреть на неё как на потенциальную разлучницу. Из благодарности она всячески демонстрировала свой интерес к гостье и завела с ней свойственный женщинам разговор и мало-помалу между ними стёрлось отчуждающее напряжение. Вскоре, подсев друг к другу, они уже щебетали как две стародавние подружки и, глядя на них, можно было с полной уверенностью сказать, что после сведшего их приключения, они не потеряют контакт.
При виде их взаимного дружелюбия Истэнджор, который в основном исполнял роль слушателя, лишь время от времени вставляющего в беседу девушек какое-нибудь словцо, успокоился наконец по поводу их троих будущего. После пережитого у всех всё будет так, как надо.
И тут о себе дало знать его либидо, спавшее в период жесточайших треволнений. Он гнал от себя прочь картинки сексуального характера. Думал о чём-то отвлечённом, листал женский журнал, читал детектив, и всё равно перед его глазами крутился порнофильм с ним в роли быка-осеменителя. Заняться любовью здесь и сейчас было не возможно по причине присутствия третьего лишнего, а сбросить сексуальное напряжение стало также насущно, как напиться изнывающему от жажды в пустыне. И он под предлогом необходимости сходить в уборную вышел из комнаты.
На кухне, куда он пришёл машинально, оказалось, что для получения наслаждения ему не вполне достаточно лишь внутреннего порнофильма. Будь он сейчас дома один, он спокойно бы обошёлся без чьей-либо помощи. Но от мысли, что всего за несколькими от него стенами находятся две женщины он ощутил острую потребность в к сожалению не доступном для него теле. Ведь интим с кем-то гораздо приятней, чем интим в одиночку. И тогда он нашёл выход, который если не компенсировал отсутствие сексуального партнёра, то, по крайней мере, значительно повышал остроту ощущений. Из кармана рубашки, этого самого надёжного укрытия от глаз жены, он извлёк сложенный в несколько раз лист бумаги с распечатанным на принтере портретом Серпины и положил его в развёрнутом виде на край обеденного стола. Затем со спущенными штанами он сам забрался на стол и, глядя на портрет стал тереться о столешницу средней частью своего туловища. В сущности он делал то, что мечтал сделать с Серпиной, когда приглашал её к себе, сейчас связанные именно с ней сексуальные фантазии привели его сюда и было это не на много хуже, чем с живой плотью под собой. Он уже был в полушаге от оргазма, когда на кухню вошла Джавэна за тем, чтобы угостить гостью печеньем и чаем.
При виде фотографии той, на которую её муж мастурбирует столь изощрённым способом, в душе молодой женщины всё перевернулось с ног на голову.
– Не-го-дяй!– сказала она по слогам приглушённым от злости голосом. Истэнджор в это время, соскочив со стола, торопливо прятал в штанах своё хозяйство.– Ты лгал, когда говорил, что после сегодняшнего мы как прежде заживём с тобой в любви и согласии. А на деле ты любишь эту тварь. Сдохни, предатель!
Истэнджор поднырнул под руки, выставленные для того, чтобы вцепиться ему в горло и, оттолкнув жену, бросился вон из кухни.
Джавэна действовала тоже очень стремительно. С огромным ножом в руке она вбежала в зал сразу за мужем, едва успевшем прокричать: «Она убьёт нас!» И точно раб, покорно выполняющий приказ своего господина, по самую рукоятку вонзила блестящее лезвие прямо ему в печень, где и прокрутила его с хладнокровием профессионального убийцы, разгорячённого смертельным поединком. Затем взялась за гостью.
Серпина с ужасом в глазах отступала от медленно надвигающейся на неё женщины, уткнувшись подколенными суставами в седло, плюхнулась в кресло, а когда Джавэна стала над ней возвышаться перекатилась на пол через подлокотник и стремглав бросилась прочь из зала. И покинула кресло как нельзя во время, так как в следующий момент нож вспорол спинку кресла. Сиди она там – ей был бы конец. И всё же Джавэна настигла её в комнате напротив и несмотря на мольбы девушки о пощаде и безрезультатные попытки отбиться искромсала её едва ли не в фарш.
Потом Истэнджор, лежавший в луже собственной крови, в шестой раз наблюдал одну и ту же картину. Джавэна, не зная зачем, вошла в зал, её покинула безумная жажда крови, на освободившееся место пришёл страх расплаты за содеянное и чтобы избежать долгих мучений от следствия по делу о двойном убийстве, от судебного разбирательства и ожидания страшной минуты экзекуции она, прицелившись на торчащие из земли подпорки, выпрыгнула из окна.
27 мая-5-7 На четвёртое утро с момента, когда он с двумя девушками застрял в одном и том же повторяющемся дне Истэнджор проснулся с двояким чувством на душе. С одной стороны его угнетали прошлые провалы в борьбе за возвращение в нормальное время, с другой – так как он всё ещё жив, в нём жила надежда преодолеть навалившиеся на него проблемы и она толкала его к поиску нового спасительного средства.
«Не позволить Джавэне зарезать нас с Серпиной»,– решил он, и когда жена уехала на конференцию, запер в подвале все колюще-режущие предметы.
Но всё равно Джавэна, застукав его во взаимных объятиях кокой-то наглой девицы вернулась с кухни с тем самым как и всегда тесаком и сделала своё чёрное дело.
* * *
На пятое утро Истэнджор решил ликвидировать источник зла. Он разбудил Джавэну, стиснув на её горле руки и несмотря на её отчаянную борьбы за жизнь отправил её к праотцам.
– Это временно, как беременна,– говорил он, удушая жену; говорил и, чтобы её успокоить, и, чтобы самому не отказаться от её убийства.– Если я убью тебя сейчас, вечером ты не убьёшь меня, Серпину и себя. И мы вырвемся из этого чёртова дня в нормальный новый. Твоя гибель всем нам троим только на пользу.
Через убийство жены Истэнджор настолько хотел разорвать круг непосильных проблем, что после того, как Джавэна перестала дышать он ещё целых пятнадцать минут не разжимал пальцев с её горла.
И всё равно, когда после убийства жены он готовил себе завтрак, на кухню как ни в чём не бывало вошла Джавэна и, усевшись за стол стала с аппетитом уплетать поджаренные им тосты с джемом и свежесваренным кофе.
Остолбенев от столь невероятного воскрешения жены, Истэнджор взирал на неё, теряясь в догадках: это и в правду его Джавэна или перед ним её призрак?
– Я не привидение,– точно прочитав его мысли, сказала жена.– Потрогай меня, если не веришь.
Подавляя страх перед тем, что может быть, Истэнджор так и сделал, и его указательный палец не провалился сквозь плечо жены, как судя по кино, бывает при соприкосновении с призраками. Тогда он вкрадчиво спросил:
– А ты случайно не помнишь, что произошло сегодня утром?
– Как что? Я проснулась и пришла сюда на запах завтрака. Ты, наверно, хотел подать мне его в постель. Но мне не терпелось тебя увидеть, любимый.
С куском тоста во рту Джавэна чмокнула мужа в губы.
– То есть то, что я тебя задушил ты не помнишь?
– Ты меня что? Да ты просто соснил страшный сон.
Джавэна подошла к вмонтированному в дверцу холодильника зеркалу.
– Вот видишь, на шее никаких следов удушения. Ты много работаешь Истэн, вот тебе и снятся кошмары.
Остаток дня прошёл для Истэнджора в бездейственном и тревожном ожидании трагического финала, который и произошёл в точное время и в точности так, как всегда.
* * *
На шестое утро Истэнджора озарила новая идея как можно прорваться в нормальное время с нормальной в нём человеческой жизнью.
«Джавэна возвращается с дороги на конференцию, чтобы избавить меня от хандры в период её отсутствия. Всего-то и нужно не дать ей повода для возвращения. Тогда, глядишь, и с Серпиной можно будет позабавиться, чтобы выложить материалы этой забавы на страницу в соцсети «КАЗАНОВА».
Истэнджор делал всё, чтобы добиться своего. Весь день он был бодр и весел, хохмил, шутил, дурачился. А когда Джавэна уехала не потребовав с него обещания не скучать, он переполненный эмоциями сказал себе: «Вот оно наше спасение. Кто ищет, тот всегда найдёт».
Застав мужа с женой, Джавэна сказала иное:
– Ты недооценил мою интуицию, мерзавец. Не смог скрыть радости от того, что я уезжаю. Вот и заплатишь мне вместе со своей подружкой.
На этот раз Истэнджор не бездействовал. Он принялся уговаривать Серпину убежать из этого дома, пока Джавэна не вернулась из кухни с ножом. Но Серпина была настолко сбита с толку появлением неизвестной женщины, да и сам Истэнджор больше захлёбывался от волнения в своих словах, чем доносил важную для их жизней информацию, что никак не могла взять в толк чего от неё так настойчиво требуют. А потом было поздно. Джавэна зарезала мужа, зарезала убежавшую в соседнюю комнату Серпину, после чего и сама наложила на себя руки ставшим уже традиционным способом.
27 мая-8 «Да что же это я всё о ком-то и о ком-то?– проснувшись, подумал Истэнджор – Джавэна и Серпина точно специально вставляют мне палки в колёса. Они, не помня, что этот день повторяется, не предпринимают никаких усилий, чтобы прорваться из него в нормальное время. Они мне не помощники. Я сам буду тем, кто спасшись, разорвёт цепь трагических событий, приводящих к повторению этого дня. Я верну нам счастье жить по-человечески».
Когда под вечер Джавэна уехала, первой мыслью Истэнджора было спрятаться где-нибудь в соседнем доме. При его нестерпимом желании как можно скорей оказаться в безопасности ничего другого ему просто не могло прийти в голову. Потом, как озарение свыше, он почему-то подумал, что более надёжным укрытием для него будет одновременно и другой дом и солидное расстояние от его собственного. Окрылённый этим спасительным решением, он выскочил на улицу и заметался, не зная какое направление выбрать: правое или левое. «Наше дело правое»,– пришло ему на ум крылатое выражение. А кто бы сомневался, что спасение себя и двух женщин, в чём-то ему дорогих, не правое дело. Самое правое. Правее в его незавидном положении просто некуда. И он стремглав бросился бежать в правую, если находиться спиной к его дому, сторону улицы.
Впереди у стены продуктового магазина показался укрывшийся под тентом лоток с книгами, журналами, газетами и прочей продукцией полиграфической отрасли. Одних с Истэнджором лет парень, стоявший на входе под тент, ещё издали заприметив бегуна, не сводил с него глаз, пока тот не приблизился достаточно, чтобы слышать обращённые к нему слова.
– Возьмите пожалуйста газету,– сказал он, протягивая «СЕМЬ ДНЕЙ АЛЕСАНДРИИ».
«Сменил место торговли,– подумал Истэнджор, даже не притормозив.– А всё равно засунь себе свою газетёнку сам знаешь куда».
Бежал он долго, оставляя позади себя километры преодолённого расстояния и сотни различных строений, жилых домов многоэтажных муравейников и частных одно, двух и даже трёхэтажных коттеджей, офисов, мастерских, магазинов…Остановился он только, когда совсем выбился из сил.
Вокруг него раскинулся целый квартал один другого краше домов. Возбуждённый страхом перед трагедией в его семье, он не мог остановить свой выбор на каком-нибудь из них одном и, вертясь на месте, бегал по ним глазами, словно следя за хаотичным полетом мечущейся в воздухе мухи.
«В конце концов я же не покупать его собираюсь»– решил он мучавшую его дилему и поспешил в дом, на котором остановил свой взгляд в момент, когда его посетило решение.
Закрывшись на все замки, Истэнджор почувствовал, что этот дом, словно пиявка дурную кровь высасывает из него мучащий его адреналин. По мере того, как он всё более и более обретал душевное спокойствие в нём рос было утраченный интерес к полноценной жизни, наполненной приятными событиями. Спустя минуты три, когда его наполнила стопроцентная уверенность в том, что на этот раз он проснётся в продолжающем свой бег времени Истэнджор вообще отклеился от подпираемой спиною двери и отправился с эксурсией по дому.
Он заглянул в первое по коридору помещение. «Симпатичная кухонная мебель. Когда всё благополучно закончится, надо будет купить себе точно такую же. Ну может другого цвета. Тлько посмотрю в интернете, где такая продаётся». Из кухни он переместился в гостинную. «Всё так чистенько, так опрятно. Хоть прямо сейчас с гостями за стол. Ничего-ничего, всё ещё будет». В кабинете с богатой коллекцией книг на полках он решил, что нужно проштудировать все, что было проигнарированно в школьные годы, а потом и вообще как можно больше читать. В спальне он пообещал обзавестись с Джавеной детьми, от которых в силу желания пожить в своё удовольствие он всегда отказывался под самыми благовидными предлогами. А в гостиной, отрыв дверцу бара с богатой коллекцией вин и шампанского решил выпить за всё хорошее, что он уже наметил сделать в своей жизеи и то, мысли о чём ещё предстоит родиться.
Истэнджор с бокалом и бутылкой игристого в руках расположился в дорогом под старину сработанном кресле. Бокал он поставил на журнальный при кресле столик, откупорил шампанское и наполнил ёмкость для культурного потребления алкоголя пенящимся и шипящим напитком.
– За победу человеческого разума над паранормальными явлениями!– для самого себя толкнул он тост, торжественно подняв бокал над головой.
Сделать хотя бы глоток ему помешал неожиданный звонок в дверь.
«Хозяева вернулись!»– испугался Истэнджор. Рта не успеешь открыть в своё оправдание, как они пристрелят тебя за не законное проникновение в чужое жилище или в лучшем случае сдадут полицейским.
Довольно долго Истэнджор не слышал ничего, кроме стучавшей в висках крови. Решив, что звонивший ушёл, он стал подносить бокал к губам и снова замер, услышав повторный звонок.
С паузами звонок оживал ещё четыре раза, и Истэнджор осмелился посмотреть кто это там такой, кто, как видно, не собирается уходить, пока ему не откроют. Может как-нибудь его удастся спровадить? Он бесшумной тенью подкрался к входной двери и, затаив дыхание, прицелился глазом в дверной глазок.
Забыв обо всех предосторожностях, Истэнджор как при виде привидения отпрянул назад, натолкнулся на обувную полку и, потеряв равновесие, упал спиной на пол, куда с полки последовали и несколько мужских и женских туфель. Ещё бы! Ведь на крыльце, словно принесённая сюда каким-то колдовством, стояла и то и дело давила на кнопку звонка Серпина Сатбидер.
«Как? Как она здесь меня нашла? Может где-то на улице видела как я заходил в этот дом и последовала за мной? Или пришла навестить живущую здесь подругу? Да-да, скорее всего так. Она заявилась бы сюда раньше, если бы заметила бы меня на улице, а то и вовсе окликнула бы, чтобы пойти вместе».
Вопрос и найденный на него ответ не приносили Истэнджору душевного равновесия. Серпина всё равно здесь и, похоже, никогда не уйдёт. Что с этим делать? Что?!
– Истэн, ну пошутили, и хватит прикидываться, что тебя нет дома,– наигранно обиженным голосом сказала девушка.– Я слышу тебя через дверь. Открывай же наконец.
«Значит она всё же видела меня на улице. Только мне от этого ни чуть не легче».
– Серпина, детка это не мой дом, я не могу тебя сюда впустить,– сказал Истэнджор в надежде сплавить отсюда любовницу, чтобы самому потом перебраться в другое укрытие, где его уж точно никто не найдёт.– Иди на адрес, который я тебе дал. Встретимся там.
– Твои шуточки уже не смешны,– возразила визитёрша.– Я и пришла на адрес, который ты мне дал. Улица Пьядо Исанталь, дом двести семнадцать. Что ты мне говоришь? Это твой дом.
«Мой дом? Нет, подруга, это ты о чём таком говоришь?»
Едва эта мысль пролетела в его голове, как Истэнджор, оглядывая коридор, чтобы по одному только этому помещению удостовериться в ошибочности, если не сказать лживости, заявления девушки, увидел на стенах точно такие же обои, как в его доме. Обувной шкафчик, на полке телефон, на полу вытоптанный коврик, с потолка дешёвый светильник, справа на стене зеркало в пол человеческого роста, слева картины, которые только на фотографии можно выдать за подлинники великих мастеров – безусловно, это его коридор.
«Нет, нет, нет! Этого просто не может быть! Я точно знаю, что заходил в незнакомый дом. Это просто похожий на мой коридор. Я пришёл сюда в таком волнении, что просто не заметил столь удивительного сходства. А вот остальные комнаты совершенно иные».
Ожидания Истенджора не оправдались. В каждой новой комнате надеясь увидеть то, что он увидел не далее как пятнадцать-двадцать минут назад, он оббежал весь дом снизу до верху. От былой роскоши особняка какого-то богатея не осталось и следа. Это был его дом. Ни чей иной как его Истэнджора Асантри дом.
«Этому должно быть какое-то объяснение. Какое-то простое логическое объяснение. Думай Истенджор, думай. Так, бежал ты очень долго. Мог ты чисто машинально, попетляв по улочкам, прибежать обратно к себе? Почему нет, ведь ты же у себя? А почему ты тогда считал этот дом чужим? Да потому что над твоим сознанием сыграли злую шутку волнения последних дней. Ты так отчаянно нуждался в спасении, что принял бы за свой дом даже помойку».
В его размышления ворвался звонок в дверь, то и дело продолжавший нарушать тишину.
«Да что ж она присосалась ко мне, как пиявка?! Никакой у девчонки гордости. Другая на её месте уже давно бы поняла, что её не желают видеть. Развернулась бы и ушла. А эта всё тренькает и тренькает, как робот, запрограммированный на выполнение лишь этой не хитрой задачи. Она всё стоит и стоит. А время всё капает и капает.– Истенджор взглянул на настенные часы.– Через три минуты появиться Серпина, и тогда…Что же делать?! Боже, подскажи что мне делать!»
Отчаянное желание спасти свою жизнь, разорвать этот замкнутый круг усилили мыслительную способность Истенджора. В мгновение ока в его возбуждённом мозге пронеслись десятки идей и одна из них оказалась из разряда тех, о которых говорят «Всё гениальное просто».
«Что делать? Да бежать отсюда, пока ещё есть время куда-то сбежать! Свободных домов полно. Второй раз ты не будешь таким дураком, чтобы из-за какого-то затмения разума вернуться туда, откуда сбежал».
Истенджору не было дела до того, что Серпина всё давит и давит кнопку звонка. Он вышел через двери чёрного хода, расположенного против парадной лестницы, блокированной нежелательной визитёршей, и через соседние участки выбрался на другую улицу. – Возьми пожалуйста газету,– сказал торговец переодикой, стоявший под тентом своего лотка, расположенного на это раз у ворот Храма Божьего. И Истэнджора это просто взбесило.
– У тебя что, сволочь, мания преследования меня?!
Ответить торговец не успел. Истэнджор повалил его хуком в челюсть, падая, он засыпался книгами с опрокинутых полок и уже лёжа на асфальте тротуара получил как редко кто получает. Истэнджор перестал работать кулаками только когда торговец с опухшее-окровавленным лицом потерял сознание. Он выплеснул на этом ни в чём не повинном человеке накопленный за время всех треволнений стресс и ему как будто бы полегчало.
Истэнджор не стал никуда больше бегать по этой или другой улице, он тут же выбрал первый попавшийся дом, куда более невзрачный, чем его собственный и там вновь заперся на все замки и запоры. Затем, чтобы твёрдо удостовериться, что этосовершенно для него неизвестное место, он планомерно обследовал своё новое убежище. В каждой комнате Истенджор по нескольку раз закрывал и открывал глаза, проверяя действительно ли он видит все имеющиеся здесь атрибуты жилища впервые или ему это только кажется. Этот нехитрый тест показал: он здесь впервые. И Истенджор, наконец, успокоился. Теперь он спасён и завтра для него наступит новый день.
Есть в этом доме выпивка или нет Истенджор больше не хотел поднимать бокал за победу над навалившимися на него обстоятельствами. Во всяком случае не сейчас. Может завтра, когда он действительно увидит, что всё плохое осталось позади. А сейчас проблемы, державшие его в тонусе остались позади, и он вдруг ощутил непреодолимую физическую и моральную усталость. Ни есть, ни пить, лечь и уснуть или хотя бы отлежаться за все треволнения, всю беготню – вот всё, что ему сейчас хотелось. И он с радостью отдался своему желанию: растянулся на диване в спальне и, не зная сам уснул он или только прикрыл глаза, как точно ошпаренный рывком уселся на своём ложе.
В дверь снова звонили.
Напрасно Истэнджор надеялся, что звонивший уйдёт. Через паузу звонки повторялись с настойчивостью, говорившей, что они закончатся не раньше, чем будет впущен в дом тот, кто их производит. В том, что это Серпина у него не было ни малейших сомнений, как не было сомнений и в том, что она и в третий раз будет звонить, если он вновь сменит своё убежище. А время неумолимо приближало момент появления Серпины. Нужно было что-то делать, что-то предпринять, пока с ними троими не произошло беды, которая вернёт их
На очередной круг смертельного пике.
Широкими быстрыми шагами Истэнджор подошёл к входной двери. Чувство надежды на успех задуманного заставляли его продолжать борьбу за жизнь несмотря на память о прошлых поражениях.
– Серпина, ты меня слышишь?
– А ещё я хочу тебя видеть. И даже больше,– тоном, пробуждающим позывы плоти, ответил голос с крыльца.
– Если ты меня любишь, дай слово, что выполнишь всё, что я ни попрошу.
– Открой дверь и я сделаю всё, чтобы ты остался мной доволен и захотел, чтобы мы никогда не расставались.
– Нет, Серпина. Это вопрос жизни и смерти. Если ты хочешь жить, немедленно уноси отсюда ноги.
– Тебя захватили бандиты?– понизив голос, обеспокоенно спросила девушка.– Я сейчас же сбегаю за полицией.
– Нет, меня никто не захватил. Просто выполни своё обещание: уходи отсюда, пока не поздно. Иначе здесь произойдёт страшная трагедия. Один человек убьёт меня, убьёт тебя, а потом покончит с собой.
– Откуда ты это знаешь?
– Мне было видение.
– Мне тоже иногда снятся кошмары. И хоть бы один из них сбылся.
– Это другое, Серпина. Я ясновидящий. Меня уже столько раз посещали видения, которые потом происходили в реальности. Я знаю, что говорю. Просто поверь мне: для блага всех нас троих тебе лучше немедленно исчезнуть.
Объяснение Истэнджора Серпину не вполне удовлетворило. Что-то тут было, она даже не знала какое дать определение, подозрительное, что ли?
Девушка завела за спину руки:
– Сколько я показываю пальцев?
Истэнджор не имел ни малейшего представления о правильном ответе, как студент, вытянувший на экзамене не выученный билет. Он даже пожалел, что представился ясновидящим, вместо того, чтобы придумать историю реалистичней и убедительней. И всё же у него был зыбкий и единственный шанс заставить Серпину своим уходом отвести неумолимо приближающийся удар по троим в общем-то хорошим людям. Теперь просто уже невозможно пойти напопятную. Остаётся только играть взятую на себя роль.
– Три,– ответил он, и не услышав от девушки немедленного подтверждения его правоты, поправился:– Нет-нет, погоди, пять.
– Так три или пять?– испытующе спросила Серпина.
«Три или пять. Я всё-таки почти угадал. Боже не дай мне промахнуться»
– Пять.
«Она тотчас не подтвердила мою правоту, когда я сказал «три». А когда сказал пять, решила запутать меня между тремя и пятью. Значит, всё-таки «пять».
– Чёрта с два. Ни три, ни пять, ни сто двадцать пять. Я вообще держала сжатые кулаки. Что происходит, Истен? Ты меня больше не любишь?
Истенджор Серпину любил. Во всяком случае за время проведённое в борьбе за возвращение в нормальное время он так к ней привык, что считал это заправской, ну может лишь чуть большей, чем братская любовью. В свете этого ему, конечно же не хотелось причинять девушке моральные страдания. Но позволить погибнуть ей, себе и жене было в тысячу раз хуже.
– Не люблю,– солгал он.– Забавно знаешь ли охмурить какую-нибудь дурочку, а потом наблюдать как она распускает сопли, когда ей говорят: пошла вон.
Расчёт на то, что Серпина обижено убежит, заливаясь слезами, себя не оправдал. Его слова, напротив, произвели в девушке какую-то невероятную перемену. Из мягкого пушистого котёнка она превратилась в безжалостную тигрицу, способную схлестнуться с тысячью таких как Истэнджор.
– Хорошо я уйду!– кричала она, пиная дверь ногами.– Но сначала открой мне, чтобы я расцарапала твою грязную рожу! Хорошо быть смелым за запертыми дверями! Открывай, трус несчастный! Открывай!
Серпина не прекращала своих попыток вломиться в дом, чтобы поквитаться с обидчиком, а Истэнджор безуспешно пытался её урезонить и заставить чем скорее уйти. В конце концов Истэнджор услышал ни с чем не сравнимое жужжание дизельного мотора. Он тут же метнулся к окошку справа от двери. Так и есть,– да и не могло быть иначе!– это Джавэна.
– Серпина,– заговорил он, вернувшись к двери,– посмотри налево. Там за деревьями аллеи к нам приближается автомобиль. В нём женщина, которая убьёт и тебя и меня, если увидит нас вместе. Да, я солгал. Никакой я не ясновидящий. Но её я очень хорошо знаю. Она точно нас не пощадит. Так беги же, Серпина. Спаси нас. Беги. Ради всего святого заклинаю тебя: беги.
Разгорячённая штурмом неприступного дома, Серпина не слушала увещеваний Истэнджора, и тем самым не оставила парню выбора. Джавэна уже выруливала на подъездную дорожку, когда он удовлетворил-таки требование Серпины: распахнул перед ней входную дверь. Она влетела в полутёмную прихожую, и прежде чем успела пустить в ход свои ногти, Истэнджор приложился кулаком к её челюсти. Чтобы окончательно вырубить её ему пришлось ещё дважды попортить миловидное личико.
– Это для твоего же блага,– как бы извиняясь за насилие, сказал Истэнджор лишонной сознания девушке и, подхватив её под мышки затащил в чулан, где и запер за дверью с защёлкой.
Когда минует опасность, он объяснит ей всю эту непростую ситуацию и по–тихому выведет её из дому. А вздумает буянить, снова вырубит, отнесёт в машину и вывезет в какое-нибудь отдалённое место. Для пущей безопасности там и свяжет её, чтобы она не вздумала вернуться и этим испортить все его старания. Он сделает всё, чтобы прервать череду событий, которые через страшную гибель трёх человек возвращает их в исходную точку, откуда всё снова и снова ведёт их к трагическому финалу. Нужно не так уж и много: всего лишь дожить до нового дня.
Свою жену Истенджор встретил в коридоре. Он знал, что она скажет.
– Здравствуй, милый. Ты провожал меня в таких расстроенных чувствах, что я предпочла вернуться.
– А как же конференция?
Джавэна подошла, обхватила сзади его шею и прильнула губами к губам.
– Да что там конференция? Всё золото мира не заменит мне тебя.
На нежности жены Истэнджор отвечал взаимностью, делая всё от него зависящее, чтобы усыпить её бдительность. Только бы избежать убийства его, Серпины и самоубийства Джавэны. А там прервётся цепь событий, приводящая этих троих к повтору одной и той же страшной трагедии, и можно будет спокойно зажить, забыв все эти злоключения, как страшный сон.
– Какой-то у нас странный запах,– принюхавшись, Джавэна отстранилась от мужа.
У Истэнджора сердце так и упало в самые пятки.
«Вот оно то, что может вновь привести к двойному убийству и самоубийству. Боже, дай, чтобы всё обошлось. Я так устал».
– Запах?– разыгрывая непонимание, Истэнджор сделал несколько коротких вдохов.– Ничего не слышу. Может это газ? Хотя плиту я не включал. Вот только если протечка.
– Нет,– возразила Джавэна,– это не газ. Это парфюм. Причём женский.
– Ну ты же в дорогу духарилась.
– У меня таких духов нет.
– А-а-а,– якобы вспомнил Истэнджор,– так это же моя туалетная вода.
– Ты, что, не слышишь, что я говорю? Это мягкий женский парфюм.
Как ищейка, взявшая след, Джавэна то и дело вдыхала воздух и, курсируя по дому, искала источник приятного и в тоже время вызывающего подозрения в мужниной неверности запаха. Истэнджор понимал, что даже не ориентируясь по запаху можно отыскать постороннюю особу, если заглянуть в каждый его закуток. Поэтому шутками-прибаутками, новыми версиями причин возникновения столь странного запаха пытался отговорить жену от продолжения поисков. Но она, точно робот, запрограммированный на выполнение этой задачи, упрямо шла к своей цели. Истэнджор даже сравнил её с Серпиной, в момент когда та всё давила и давила кнопку звонка.
Наконец запах привёл Джавэну к чулану. Истэнджор предпринял безуспешную попытку, дурачась, увести жену от опасного для него и двух женщин места. Она отодвинула защёлку и распахнула скрипучую дверь.
На полу лежала девушка. Длинные каштановые волосы, на лице мягкий подчёркивающий естественную красоту макияж; вечернее платье, туфли на высоком каблуке, рядом миниатюрная дамская сумочка. В том, кто она такая и что делает в чулане у Джавэны не было никаких сомнений. Вот только она то ли спит, то ли Истэнджор со страху быть застуканным с нею убил её?
– Кто это такая?
– Это воровка,– солгал Истэнджор, воспользовавшись бесчувственностью Серпины.– Я вырубил её при попытке забраться в наш дом.
Джавэну как будто устроило это объяснение.
– Не ври, мерзавец,– сказала Серпина, стремительно приходя в себя.– Я его любовница.
– Это ты не ври!– возмутился Истэнджор.– Между нами ничего такого не было.
Серпина, поднявшись с пола, кивнула на Джавэну.
– Только эта дамочка нам и помешала. Иначе было бы такое…
– Предатель!– Джавэна усавилась на мужа полным ненависти взглядом.
– Джавэна,– взмолился Истэнджор,– только не бери, пожалуйста, нож.
«Нож,– вспыхнуло в голове обманутой жены,– вот то, что удовлетворит мои к этому ничтожеству чувства».
– Джавэна, нет!– закричал Истэнджор, когда жена быстро и решительно направилась в кухню.
Всё напрасно. Её уже ничто не могло остановить.
– Дура!– закричал он тогда на Серпину.– Я же говорил тебе: уходи, иначе она нас убьёт. Прячся теперь! Прячся!
Вот тут-то Серпина испугалась не на шутку. Её прямо-таки охватила паника. И всё же в этом, молопригодном для мышления состоянии она сообразила, что лучшее укрытие от убийцы можно найти только за пределами этого дома.
Но Джавэна оказалась быстрей. С тесаком в руке, мало чем отличающимся от мачете, она преградила Серпине дорогу к входной двери. Чудом увернувшись от длинного и острого лезвия движением наотмашь, метившим ей в живот, Серпина юркнула в ближайшую комнату, где всей своей массой навалилась на захлопнутую дверь.
«До тебя я ещё доберусь, потаскуха!»,– подумала Джавэна, увидев в проёме другой комнаты мужа.
Истэнджор отлетел назад, когда Джавэна с разбегу налетела на дверь, которую он, захлопнув тоже пытался удержать собственноручно. Ещё бы! Она сейчас пребывала в состоянии приступа буйнопомешанной, когда силы по меньшей мере удваиваются. Он делал всё, чтобы спастись. Уворачивался от то и дело рассекающего воздух ножа, отбивался в ручную и попадающимися под руку предметами, и всё же Джавэна его достала. Он почувствовал в области печени пронзительную боль, затем жар, хлынувшей внутрь и наружу крови, у него помутилось в глазах, как в помещении с переизбытком углекислого газа стало не хватать воздуха и наконец он упал на пол.
Будучи пока ещё целой и невредимой Серпина оставалась последним шансом на разрыв цепи, которая раз за разом приводит этих троих людей к кровавому финалу.
– Серпина,– умоляюще заговорил Истэнджор,– не дай себя зарезать. Иначе завтра твоё и моё убийство повториться вновь. Беги, Серпина. Беги.
Дрожа от страха, Серпина не слышала тихий от немощи голос Истэнджора. Она даже не заметила, что в комнате, где она пыталась спастись от расправы есть другой вход. Из него-то и появилась Джавэна.
Истэнджор слышал отчаянную мольбу Серпины о пощаде, потом визги обороняющейся девушки и, наконец, страшно стихающий хрип смертельно раненного существа.
Джавэна вышла в коридор из двери, оборону которой ещё несколько минут назад держала Серпина. Истэнджор видел как её безумные глаза убийцы обретают совершенно иное направленное против себя безумие.
– Джавэна,– взмолился Истэнджор,– хотя бы ты не делай с собой ничего страшного. Поверь мне, тебя не посадят на электрический стул за двойное убийство. Завтра мы проснёмся в новом дне. И будем жить так же замечательно, как прежде. В противном случае всё повторится: мы вернёмся в нынешний день, и ты опять убьёшь меня, Серпину и покончишь с собой. Живи, Джавэна, живи. Заклинаю тебя всем святым: живи.
Громче голоса разума Истэнджора в голове Серпины звучал голос её безумия. Чем стать жертвой смертного приговора, лучше самой наложить на себя руки. Она распахнула окно, забралась на подоконник, и когда макушка её головы стремительно провалилась за нижний карниз, для Истэнджора настала бесчувственная тьма.
27 мая-9 Истэнджор проснулся опустошённым. Поражения в битве за лучшую долю вымотали его настолько, что он уже готов был задрать перед своей бедой лапки в гору. Весь день он ходил как в воду опущенный, осознавая отдалёнными отделами мозга, что никогда прежде не знал такого скверного настроения.
После отбытия жены на конференцию Истэнджор, бессмысленно уставившись куда-то вниз, сидел на ступеньках крыльца. Медленно и безразлично он поднял голову только на звук остановившегося перед ним человека. Это был торговец газетами. Истэнджор не удивился, что на его лице отсутствуют следы вчерашнего избиения, не разозлился на то, что тот пришёл и не устыдился своего прошлого срыва. Он, наверное, остался бы безучастен ко всему, даже если бы перед ним возник сам дьявол.
– А, это ты,– сказал он чисто механически.– Привет. Только ты напрасно сюда пришёл, у меня всё равно нет денег на газету.
– Я никогда не просил купить у меня газету,– ответил торговец.– Я всегда предлагал тебе взять её.
– Да, точно,– припомнил Истэнджор.– Но зачем она мне?
– Открой её на странице криминальных новостей. Статья «ТРАГЕДИЯ НА ПЬЯДО ИСЭНТАЛЬ».
Взяв протянутую ему «7 дней АЛЕСАНДРИИ», Истэнджор развернул её на указанной странице. Там действительно помещалась названная статья и он стал её читать.
«По обоснованным предположениям следователей из отдела криминальной полиции Джавэна Асантри, которая должна была участвовать в конференции дантистов в славной столице нашей родины, по неизвестным причинам вернулась с полдороги домой, где застала своего мужа Истэнджора с любовницей Серпиной Сатбидер. В состоянии аффекта Джавэна зарезала обоих любовников, после чего, видимо, испугавшись ответственности за двойное убийство выбросилась из окна на втором этаже. Бывшие под ним подпорки с вьющимся по ним декоративным виноградом не оставили несчастной женщине ни малейшего шанса на выживание.Такова жестокая расплата за супружескую неверность.» – Это что, шутка?– раздражился Истэнджор.– Джавэна, конечно, зарезала меня и Серпину, а потом сама наложила на себя руки. Но это раз за разом возвращает нас в двадцать седьмое мая, чтобы мы имели возможность разорвать цепь трагических событий и тем самым вернулись в нормальное время с нормальной жизнью.
– Тебе просто так хочется думать.
– Я думаю то, что вижу. Вот он я, живой и здоровый. Шевелю руками, ногами, извилинами в голове. Я, Джавэна и Серпина – мы просто застряли в каком-то межвременном провале. Чтобы выбраться из него во время, не прекращающее свой бег, нам только и нужно, чтобы в кровавом финале этого дня выжил хоть кто-то один.
– Ты заблуждаешся, Истэнджор, живым человек может быть только в миру таких же живых людей. А это не межвременье, как ты думаешь, это ад. Здесь живых льдей не бывает.
– Ад?– Истэнджор гомерически захохотал.– А где же серно-огненное пекло? Где черти, которые варят грешников в котлах с кипящей смолой?
– Вы, люди неверно представляете себе ад. Ад – это не огненное пекло для физических страданий грешников, ад – это моральное пекло для страданий души. Нет более страшного наказания грешнику, чем невыносимое угрызение совести по поводу вины, которую невозможно загладить. И ты осуждён именно на это: на то, чтобы сожалея о содеянном, безрезультатно день за днём пытаться его исправить. Ты спросишь почему осуждён на это лишь ты, в то время как на Джавэне и Серпине тоже лежат большие грехи? Да, Серпина грешна в том, что узнав о наличии у тебя жены, она нарушила заповедь «Не возжелай жены или, как в твоём случае, мужа ближнего своего», чем и спровоцировала Джавэну на грех убийства других и себя. Но ничего подобного не произошло бы, если бы не ты. Изначально это ты, задумав изменить жене ради гнусного участия в социальной сети «КАЗАНОВА» создал условия для их грехоподения. Поэтому они как менее виновные избавлены от памяти и любом напоминании о повторяющемся двадцать седьмом мая, а стало быть и от угрызений совести. За всё расплачиваться будешь лишь ты.
– Мы, значит, люди, а ты, что, нет? Кто ты вообще такой, что лезешь со всякой чушью в мою жизнь?
– Я – Ангел Ханитель. Я предупреждал: откажись от задуманного греха ради спасения своей бессмертной души, иначе потом об этом пожалеешь. Но ты не внял мне и теперь, как я уже говорил, ты только и будешь, что сожалеть о содеянном и пытаться выбраться из этого дня, выхода из которого нет, который всякий раз будет заканчиваться одним и тем же и вновь начинаться с начала. Сегодня, завтра, вечность.
– Но я же ни при чём!– отчаянно завопил Истенджор.– Если бы не та чёртова реклама сайта "КАЗАНОВА", я бы никогда ничего такого не сдела!
– Дьявол всегда искушает человека. Но только человек решает поддаться искушению и расплачиваться за него или отвергнуть искушение и вкушать светлую жизнь.
27 мая-10 Истэнджор проснулся в самом приятном расположении духа. Теперь он знал, что какие бы он не предпринимал усилия, вырваться из этого дня невозможно, а стало быть нужно как-то приспосабливаться к этим условиям, чтобы до момента кровавой развязки извлекать из открывшейся перед ним вечности какую-то для себя пользу. Когда с тобой всего лишь две женщины, это не просто сделать. С другой стороны секс тебе обеспечен, пропитанию нет конца, а в интернете миллионы книг, музыки и прочей весьма и весьма любопытной информации. Не так уж и плох этот самый пресловутый ад.
«Итак, с чего мы начнём наслаждаться вечностью?»
Джавэну, лежавшую на боку он повернул на спину и полез на неё за положенной ему порцией удовольствия. И вдруг, когда она, отвечая на его ласки, раздвинула ноги он, сам того не желая, сказал:
– Я не хочу секса.
И одевшись вышел.
«Ну и дурак же я,– обругал он себя в коридоре.– Ну ничего, целый день впереди, ещё натрахаешься. За час до возвращения Джавэны можно и Серпину раскрутить. Она и через пять минут после прихода согласиться».
Чтобы развеять дурное настроение из-за собственного отказа от секса, Истэнджор отправился в кабинет, где вкючил компьютер. Но весь интернет, кроме его страницы в соцсети «КАЗАНОВА», завис.
Из кабинета, почувствовав голод человека, не евшего, как минимум десять дней, он переместился на кухню, сварил кофе, нажарил большущую гору тостов, достал из холодильника клубничный джем и намазал им один из тостов. Затем он откусил раз, другой, третий – и сколько бы он не откусывал, его зубы проходили насквозь соблазнительного вида и запаха тоста так, словно он был голограммой.
«Да что же это такое?!»
С волнением он поднёс к губам большую кружку кофе. От движение оно расходилось кругами, но не единой капли не сорвалось ему из кружки в рот. Джавэна, которая пришла на кухню ещё когда он готовил завтрак, напротив, ела и пила как совершенно нормальный человек и этим только нестерпимей делала его чувство жажды и голода.
Не в силах обливаться слюной он за руку приволок жену в кабинет и попросил, чтобы она нашла в интернете какой-нибудь фильм или книгу. Выполнив просьбу мужа, она смеялась от выкрутасов Мистера Бина, а Истэнджор, глядя на монитор, не слышал и не видел ничего, кроме своей страницы в соцсети «КАЗАНОВА».
«Нет-нет-нет! Это какое-то безумие!»
Он с грубой от отчаяния страстью повалил жену на пол, как насильник разорвал на ней одежду и за мгновение до того, как войти в её магнитом манящее лоно, сказал:
– Я не хочу секса.
«У меня распирают гениталии, как до предела надутый мячь – так я хочу секса, и не могу им заняться,– думал Истэнджор, выйдя в коридор.– Я хочу себя занять чем-нибудь любопытным из интернета, и не нахожу ничего, кроме моей страницы в соцсети «КАЗАНОВА». Я голоден так, что съел бы целого быка, жажду так, словно бредя по пустыне, нахожусь на грани гибели от обезвоживания, и не могу ни поесть, ни напиться».
«Ты только и будешь, что сожалеть о содеянном и пытаться выбраться из этого дня, выхода из которого нет, который всякий раз будет заканчиваться одним и тем же и вновь начинаться с начала. Сегодня, завтра, вечность»,– вспомнил он слова Ангела и ужаснулся.
«Нужно что-то делать. Нужно что-то придумать, чтобы вырваться из этого треклятого дня. Нужно обязательно что-то придумать…»
Последние комментарии
4 часов 24 минут назад
4 часов 27 минут назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 16 часов назад
2 дней 18 часов назад