Рассказы от бабушки Нины [Нина Александровна Иконникова] (fb2) читать онлайн

Нина Иконникова Рассказы от бабушки Нины

Ангелочек для одинокой души

Десятилетняя Надя села на пол, и лихорадочно начала развязывать красивый бумажный цветок на упаковочной обертке. У нее сегодня день рождения. И в этом огромном, красивом пакете подарок от папы, бабушки и дедушки, живущих в другом городе. Наконец-то добравшись до содержимого, девочка достала из коробки розовый мягкий пушистый костюм. «Красота, какая!» – восхищенно подумала Надя. Затем, прижав подарок к себе, громко заплакала.

– Ты чего рыдаешь? Что-то случилось? – спросила бабушка Света, вошедшая в ее комнату. Но, увидев в руках у ребенка костюмчик, догадалась. – А, вон что: соскучилась по папочке и той бабушке? – Эту фразу женщина произнесла с явной издевкой, делая ударение на слово «папочка».

– Да-а-а, – плача, и не в силах остановиться от непрошенных, душивших слез, ответила именинница. – Соскучилась.

– Подумаешь, скучает она. Каникулы скоро. Вот приедет отец и заберет тебя на неделю, наобнимаешься с ними со всеми. Не реви!

Разозлившись на внучку за слезы, бабушка резко вышла из комнаты. Надя с горечью посмотрела ей в след. Бабушка Света не любит Надиного папу. Нет, не так, можно даже сказать: она его ненавидит. Каждое упоминание о нем приводит ее в бешенство. Надины родители разошлись давно – пять лет назад. Растерянной малышке тогда никто не объяснил, как же ей жить дальше, если красочный мир вокруг тебя в одночасье рухнул, и мгновенно стал серым. Взрослые решили все без нее. Мама забрала Наденьку из привычной среды и привезла к своим родителям, а затем сама уехала на хорошую работу в соседнюю область. Приезжает она к дочери очень редко. И что получилось?

Теперь, после развода родителей, у девочки нет ни мамы, ни папы. Бабушка Света и дедушка Витя ее откровенно не любят, все время на нее кричат. Наверное, она им мешает жить своей жизнью. От такой нервной обстановки в этой семье Надя теперь иногда даже заикается. А когда приезжает на каникулы к папе, другой бабушке и дедушке, те водят ее по врачам, на различные процедуры, дают витамины. Но когда девочка возвращается обратно, то все начинается сначала. Конечно, папе жаль свою девочку, но забрать навсегда он ее не может, мама не отдает.

Тяжело вздохнув от грустных мыслей, именинница с любопытством посмотрела, что еще лежит в коробке, и увидела там большие шоколадные конфеты в ярких, шуршащих обложках. От них исходит такой волшебный запах праздника. Взяв в руки лакомство, она откусила хрустящий кусочек и начала медленно рассасывать его, продляя блаженство. От шоколадной массы: густой и вкусной, слезы начали медленно испаряться. Все еще всхлипывая, Надя увидела в маленькой коробочке еще один подарок: красивый ночник в виде летящего Ангелочка.

Поставив фигурку на стол, девочка, подперев лицо тонкими ручками, стала внимательно его разглядывать. Беленький, невесомый, с крылышками, он держит в одной руке дудочку, а в другой – крошечную лампочку на подставочке. В какую-то минуту Наде даже показалось, что Ангел дружелюбно улыбнулся ей.

– Ангелочек, миленький, – горячо зашептала она, – скоро Рождество, а в это время происходят чудеса. Я это точно знаю. Ведь я же уже взрослая –много сказок смотрю и сама читаю. Так вот, там всегда в Рождественскую ночь происходит то, о чем ты мечтаешь. Пожалуйста, сделай так, чтобы мама перестала злиться на папу, и отдала меня ему. Понимаешь, мама со мной не живет, здесь я никому не нужна. А там – папочка, любименькая бабушка Вера и дедушка Максим. Они меня любят, знаешь, как любят! Никогда не кричат на меня. Когда я была маленькая, мы жили все вместе, с мамой и папой. Я была такой счастливой! Только я тогда не знала, что это – счастье, когда у тебя есть мама и папа. Просто жила и думала, что так будет всегда. Ты знаешь, совсем, совсем глупенькой была. А потом что-то плохое произошло между родителями, они разошлись. Мамочка меня забрала, и привезла к своей маме и папе. Но мне здесь плохо, Ангелочек. Очень плохо и так одиноко.

Словно услышав слова девочки, дружелюбно зазвонил телефон.

– Алло! Внученька, солнышко мое, с днем рождения тебя. – Раздался в трубке такой желанный голос бабушки Веры.

– Бабулечка, – вновь разрыдалась Надя.

– Девочка моя, что случилось? На тебя снова кричали? – Бабушка, милая бабушка зная, какая сложная обстановка в этой семье, переживает за внучку.

– Нет, любименькая, на меня никто сегодня не кричал. Я плачу от счастья. Я так рада вашему подарку, и тому, что вы у меня есть.

Именинница, не стесняясь, теперь громко плакала навзрыд, крепко сжимая трубку. Повисло тяжелое молчание.

– Надюшенька, – каким-то хриплым, прерывистым, осипшим голосом наконец-то ответила бабушка, – мы тебя очень любим и считаем дни, когда сможем забрать на каникулы. Очень хорошо, что тебе понравились подарки. Мама приехала на день рождения? Что она тебе подарила?

– Нет, – всхлипнула именинница. – Она к своей крестнице на день рождения в Москву поехала.

– Куда? – бабушка не поверила услышанному. – К крестнице поехала, а не к тебе?

– Ну, да. Пусть едет, она ее больше любит, чем меня.

– Ну, зачем ты так говоришь? Она тебя любит. А когда вернется, то привезет тебе хороший подарок, – бабушка успокаивает внучку.

– Если любит, то где она? Видишь, даже на день рождения ко мне не приехала и подарок после подарит. Но день рождения у меня сегодня, а не в другой день. Да и зачем мне ее подарок, если у меня теперь ни мамы, ни папы нет! Бабушка, почему я должна жить здесь? Заберите меня, пожалуйста. Я хочу быть с папой и с вами. У ребенка должен быть родитель, хотя бы один. А у меня совсем никого нет.

– Мы не можем, – грустно прозвучал ответ. – К сожалению, пока не можем. Суд не разрешит, понимаешь? Ты немного подрасти, и тогда сможешь вернуться к папе сама. Хорошо? Не плачь, моя девочка, не плачь. Совсем скоро зимние каникулы, мы приедем за тобой. Будем вместе наряжать елку, повесим красивые гирлянды. Затем пойдем на Новогоднее и Рождественское представление. Все твои каникулы у нас уже расписаны до минутки. Не волнуйся, солнышко, жди и помни – мы тебя очень любим. И ждем. До скорой встречи, золотце мое.

Разговор с любимой бабушкой не принес облегчения. Положив телефон на столик, Надя еще раз пожалела о том, что взрослые никак не могут договориться между собой, и сделать все для того, чтобы ей было хорошо. Как плохо, когда тебя делят, и не спрашивают твоего мнения. Горестно вздохнув от безысходности, она включила ночник, легла в постель.

Девочка долго лежала без сна и думала о своей нелегкой жизни, и о том, что давным-давно никто ее не целует на ночь. Когда наконец-то пришел сон, она вдруг увидела, как Ангелочек волшебно замерцал в тусклом свете ночника, улыбнулся ей, поднял повыше трубочку и начал сказочно трубить. Услышав сквозь вязкий сон нежный, медленный, спокойный, неземной звук, Надя заулыбалась.

К ней пришла сладкая мысль, что очень скоро каникулы, и она вновь поедет к папе. Туда, где ее любят и ждут. А волшебный Ангелочек, по ночам играя только для нее, поможет ей прожить оставшиеся длинные, тусклые дни. И как хорошо, что ей сделали такой подарок. Она теперь не так одинока в огромном холодном мире, где так много людей. Но рядом с тобой никого нет. Пустота.

За окном тихо падал снег, одевая белым пушистым покрывалом землю. И лишь грустная неяркая луна смотрела в окно на спящую девочку, разделяя с ней одиночество.

Слезы дельфина

Этот рассказ о прошлом. О той войне, которая унесла миллионы жизней нашей страны. И, к счастью, у нас еще живы люди, которые помнят Великую отечественную. Для того, что и мы знали и помнили, как это страшно, когда идет война, я расскажу небольшую историю из жизни Нины Яковлевны. Она выросла в Крыму, в Феодосии. И 1942 год помнит хорошо, ей тогда было 14 лет.

В оккупированном немцами Крыму царил постоянный страх и голод. Когда отступали из Феодосии последние советские солдаты, многие из них были ранены, и лежали вдоль дороги, истекая кровью. Помощи ждать было уже неоткуда. Фашисты, входившие в город, методично, равнодушно, как запрограммированные роботы добивали обескровленных несчастных солдат, вгоняя штыки в их живот. Над этой дорогой стоял стон, крики от боли и смертельного ужаса. Дети, и Нина в том числе, сидели в кустах над дорогой, и сами дрожали от страха, наблюдая за этой страшной картиной.

Затем, за город, в сторону противотанкового рва потянулись мирные жители Феодосии под охраной фашистов. Там, на краю этого рва, начали расстреливать евреев. В основном это были женщины с детьми. Кому-то из деток давали яд, они, молча падали в глубокую яму. А кто-то, прижимаясь к маме своим тельцем, и ища у нее защиты, был расстрелян из пулемета. Педантичные немцы забрасывали трупы землей и дежурили у этой братской могилы еще несколько дней.

И если кто-то из малышей, прикрытый мамой от пули начинал выползать из-под горы трупов, в них снова стреляли. Теперь уже прицельно, чтобы наверняка. Машина смерти действовала круглосуточно. За этими страшными событиями, прячась от фашистов, со всех сторон наблюдали детские глаза. Дети тогда рано взрослели, и самое главное – запоминали все, что творилось в городе.

Когда в Феодосии начался страшный голод, немцы разрешили отремонтировать одно рыболовецкое судно, чтобы ловить рыбу. Но в море, дальше порта немцы выйти не разрешали, боялись, что русские моряки непременно нападут. А в грязном от бензина и солярки порту, где фашисты мыли машины и танки, рыбы тогда не было, она ушла в чистое море. Только веселые дельфины доверчиво плавали у берега, и дети любовались на их прыжки. Немцы приняли решение ловить и есть дельфинов, чтобы не умереть с голода.

Нина вместе с детьми бегала на улице, когда сосед провез на подводе дельфина. Он был настолько огромным, красивым, что хвост его был на земле. Хвост волочился за подводой, а мордочка дельфина с длинным носиком была такой печальной, что глянув на него, детям стало жаль несчастного. И вдруг, из круглых доверчивых глаз дельфинчика покатились слезки. Сначала одна слезинка, затем второя. Он понял, что его везут убивать. С тех пор для Нины Яковлевны война – это не только расстрелянные люди, но и плачущие глаза дельфина. И эта страшная картина преследует ее всю жизнь.

Я не знаю, что должно произойти в мире, чтобы вдруг, в один миг на земле прекратились военные конфликты. Война – это смерть нам и всему живому на земле. Ведь наш окружающий мир слишком хрупок.

Предательство

Я въехала на мост, движение по нему еле-еле. Машины идут таким плотным потоком, что чувствуешь себя в машине, как в ловушке. Мы все медленно ползем, как черепашки. А впрочем, у меня живет черепаха Алиса. Стоит вывезти ее на лето на дачу, сразу понимаешь, что черепаха – это довольно быстроходная особь. Чуть расслабишься, а ее уже и след простыл. Один раз часа два ее искали, я уже и слезу пустила, думала, удрала она, пропадет на воле. Ведь выжить на свободе тому, кто всю жизнь живет под присмотром, шансов нет. Алиска нашлась. Мои дети предложили приклеить ей скотчем на спину колокольчик. Я отговорила их это делать, она же не бычок.

– Смотри, – прервала мои воспоминания мама, – на машине в соседнем ряду знак, извещающий, что за рулем новичок, прикреплен неверно. Восклицательный знак вверх ногами. Какой неумный водитель!

В результате движения мы подъехали к интересующей нас машине, вырвавшись чуть-чуть вперед. За рулем красного «Ситроена» сидит ослепительно красивая молодая женщина, вцепившись в руль крепко руками. Я повеселела от увиденной картины, громко рассмеялась. Мама удивленно посмотрела на меня, но ничего не спросила.

Наконец-то проехав мост, мы вырвались на трассу, здесь движение приличное, ехать нам еще всего лишь два часа. Мы едем в поселок, в котором всю свою жизнь прожила мама, где выросла я. Пять лет назад маму мы с мужем забрали к себе в огромный город. Оставлять одну пожилую женщину в собственном доме с удобствами на улице не хотелось. Дом продали. И вот мама попросила, чтобы я свозила ее на малую родину. Могилу отца нужно проведать. Да и боится, что не успеет перед смертью попрощаться с подружками, живущими в поселке.

2

В маленьком, сонном поселочке маму ждали, в каждом доме накрывали такие столы, что любая свадьба просто отдыхает. Часа через три мы дошли до дома, который построил мой отец. Когда увозили отсюда маму, продали его незнакомым людям. Поэтому сразу во двор не вошли, потоптавшись у калитки.

– Мам, пойдем, мы просто постоим. Посмотрим, может еще и Рекс живой. – Я подтолкнула ее в спину, и сама вошла во двор.

Двор идеально убран, дверь закрыта, видно хозяева на работе. Из большой будки, тоже сколоченной моим отцом, вышел старый пес, рыкнул на нас и сел.

– Рекс? – удивленно спросила мама. – Ты живой еще? Помнишь меня?

Конечно же, это наш Рекс! Пес узнал нас. Собака, двортерьерской породы, черного окраса, с хвостом, скрученным в бублик, рванулась к нам. Мы с мамулей упали перед ним на колени, обнимая своего старого друга. Бедный пес облизывает нас, скулит, прыгает, по его доброй собачьей морде потекли слезы.

– Узнал, мой хороший. Сколько же тебе лет, старичок? – я обнимаю этого добрейшего пса.

Еще моя дочка, когда была совсем маленькой, залазила к нему в будку, пряталась от бабушки, чтобы не пить молоко. А он охранял ее, как верный рыцарь, преданно сидя у будки. Как давно это было!

И вдруг мамА начинает причитать:

– Рексуля, прости меня грешную, что бросила тебя с чужими людьми. Не надо было мне старой уезжать отсюда. Так бы вместе и доживали свой век до гробовой доски. Прости меня, песик мой родной. Прости, неразумную бабку.

По ее лицу текут слезы, она плачет, стоя на коленях перед Рексом. Я встала, и отошла в сторону, чтобы не рыдать рядом с ней. Наш преданный пес посмотрел пристально на маму и медленно пошел в будку. Он низко-низко наклонил голову, и опустил хвост, скрученный бубликом. Мне захотелось выть от этой картины. Я бегу за ним, заглядываю в будку, зову его, но он затих, и не выходит.

– Мам, пойдем, он не выйдет больше. Обидели мы его. Понимаешь, он вспомнил, что мы его бросили. Пойдем, ехать пора.

Я вывожу на улицу плачущую маму, сажу ее в машину, и медленно отъезжаю. Снова дорога с огромным потоком машин. Вот и въезд на мост. Мы снова стоим в плотном, горячем потоке, ждем своей очереди.

3

Хорошо, что стоим, потому что мои глаза застилают слезы. Передо мной стоит преданная морда Рекса, с грустными, укоризненными глазами. Из этих глаз текут слезы. Он хочет у нас спросит, за что мы его предали?

И вдруг приняв решение, я решительно начинаю пробивать себе место в правом ряду. Обозленные долгим стоянием и жарой, водители сигналят мне от злости. Я выглянула в окно, помахав рукой, и лучезарно улыбаясь. Представляю, что думают мужчины, сидящие за рулем обо мне, о блондинке. Но машины все-таки аккуратно разъехались, выпустив меня из затора. Я свернула на второстепенную дорогу, добавила газа, и поехала на большой скорости.

– Милочка, ты куда? – спросила тихим, убитым голосом мама.

– Назад, за Рексом. Понимаешь, получается, мы его два раза предали. Он же обрадовался, увидев нас, думал, за ним приехали. А мы опять оставили его. Нельзя так, нельзя.

– А куда же мы его денем? Он же к квартире не приучен. – Она еще не готова поверить моим словам.

– Ничего, мамуль, прорвемся. Летом на даче будет ворон гонять. А зимой на утепленной лоджии поживет. Сколько той зимы? – философски спросила я.

Если я его не заберу сейчас, не смогу дальше жить спокойно. Приняв единственно правильное решение, я лихо покатила по проселочной дороге, поднимая клубы пыли. Туда, где в двух часах езды. живет наш Рексик – преданное существо, которому мы нужны. Он нас очень любит. И не за что-то, а просто так. Разве можно его предать?

Тимофей Регинович

Приехала ко мне на два дня в гости двоюродная сестра Настя. Вечером мы стали разбирать раскладушку, но та от старости развалилась в наших руках. За нашими действиями наблюдал мой кот под кодовой кличкой Тимофей Регинович. Когда раскладушка с грохотом упала, он быстро юркнул за кресло, только усы, торчащие из-за спинки, выдавали его присутствие.

Мы с Настей мудро решили: ничего страшного нет, кровать у меня огромная, учитывая нашу костлявость, с комфортом поместимся вместе. Один недостаток у месторасположения моего ложе – кровать одной стороной плотно стоит у батареи. Я там никогда не сплю: пока нет отопления, очень холодно, а когда батарея горячая, то, естественно, жарко. Когда решали вопрос, где кому лечь, Настя на правах гостьи пыталась застолбить место с краю кровати. Но, пока она мылась в ванной, я быстренько заняла vip-место.

– Рига! – возмутилась сестра (она меня так всегда зовет, хотя по паспорту я Регина). – Я с этого краю лягу!

– Ну уж нет! Кто первый лег – того и место, – смеясь, отвечаю я.

Путем длительных переговоров, как говорят дипломаты, мне удалось уговорить Настю, что я по укоренившейся привычке буду спать на своем месте, а она ляжет в центре кровати. Хорошо, что места много, одеяло и у меня, и у нее отдельное. Как все нормальные люди, долго не встречавшиеся, мы до двух часов ночи делились своими душетрепещущими секретами. А поговорить есть о чем: мы обе студентки, разница в возрасте всего лишь год. Да и вообще, ближе нас никого нет, не считая родителей и братьев. Но ведь это все не то! Короче говоря, глубокой ночью мы уснули, предварительно выпив бутылочку итальянского шампанского, привезенного Настей.

Через какое-то время я пожалела, что мы легли в одну кровать, – сестра все время пинала меня ногами в спину, ногтями больно царапалась и даже громко храпела. Но встать и сползти на пол просто не было сил от усталости и выпитого шампанского. Я сквозь вязкий сон призывала Настю к порядку, просила не так сильно храпеть и не толкаться. Но моя крепко спящая сестра недовольно бурчала на меня в ответ. И так всю ночь.

Я сплю, свисая с края постели, чувствуя, что вот-вот свалюсь, места нам явно мало. Периодически, просыпаясь, я упираюсь в пол левой рукой, чтобы не упасть. Наконец-то, измученная, уснула, расслабилась и, потеряв бдительность, свалилась на пол. Измотанная бессонной ночью, злая от храпа, толчков и от неожиданного падения, я закричала на нее:

– Настя, имей совесть! Я спать хочу! Это же не сон, а ад!

Но повернувшись к кровати лицом, так как брякнулась, естественно, другим местом, начала хохотать, как сумасшедшая. Так как я увидела просто ошеломляющую картину: поперек широкой кровати, раскинув лапы в разные стороны, на спине спит мой кот Тимофей Регинович. Он громко храпит, подрагивая во сне усами, как пьяный гусар, периодически выпуская когти и нервно подергивая лапами. А Настя, моя бедная Настя спит, обнимая горячую батарею, можно сказать, обвивая ее, как плющ беседку, так как для нее мой бандит оставил место только там. От моего крика и смеха она проснулась и, недовольно отлипнув от батареи, проговорила:

– Рига, прекрати смеяться. Всю ночь ты толкалась, царапалась и храпела. Дай поспать.

Моя сестра открыла глаза, села и, оценив ситуацию, тоже засмеялась. Нам стало понятно, кто нас царапал и толкал всю ночь. И уж, конечно, мы теперь знаем, чей храп будил нас.

Тимофей, разбуженный шумом и смехом, недовольно фыркнул, выгнул спинку, потянулся всем телом и пошел на кухню. Он выспался, его сон в отличие от нашего удался. Мы же с Настей быстро юркнули в кровать и блаженно погрузились в царство Морфея.

Кот с Лубянки

Те, у кого живут дома животные, великолепно знают, что у каждого из них свой характер, предпочтения в еде, привычки. Они такие же абсолютно разные, как и дети, которые растут в одной семье. Тридцать лет тому назад Елена Николаевна с супругом жили в Москве, там они получили свою первую квартиру. Да, были времена, когда жилье давали молодым специалистам даже в столице. Так вот, при получении квартиры, озаботились вопросом: где взять хорошего котика. Детей у них тогда еще не было, а кот нужен в новой квартире обязательно. На работе Елене Николаевне сотрудница посоветовала новорожденного котенка. И со словами:

– Он из очень хорошей семьи. Его хозяева работают на Лубянке, – женщины поехали смотреть малыша.

Безусловно, крошечный пушистый комочек темно-серого окраса не мог не понравиться. Тем более, что кошка-мать приучила своих котят ходить в туалет на унитаз. Елена принесла котика домой, и ему дали кличку Максик. Малыш влюбился в свою новую хозяйку без памяти. Мужа Елены он просто терпел, считая бесплатным приложением к ней. Друзья, узнав, что у них появился кот, который самостоятельно делает свои дела на унитазе, приходили к ним толпами посмотреть на такое чудо. Макс, злясь на этих наглых людей, пришедших убедиться в его цирковом номере, садился к двери спиной. И, услышав, как дверь тихонько открывается, напрягал спину и недовольно шевелил ушами. Вся его поза как будто говорила: «Закройте дверь! Занято!».

Когда через два года в семье родилась дочь и ее принесли из больницы домой, Макс с немым укором посмотрел на Елену. Его осуждающий взгляд выражал явное недовольство и немой вопрос: «Ты зачем это принесла домой? Нам что, без этого плохо жилось?». Пренебрежение этим он продемонстрировал немедленно: два года он малышку в упор не видел. Даже когда та начала ползать по квартире, а кот шел ей навстречу, он не менял направления, а перепрыгивал через нее. Никогда не царапал, не кусал, просто не видел ее и – точка.

Макс со временем превратился в шикарного сибирского семикилограммового кота. Ему в двери туалета вырезали небольшое окошечко, чтобы он мог в любое время зайти самостоятельно. Когда в гости приходил четырехлетний племянник Паша, Макс срочно через это окно прятался в туалете. Мальчик становился на четвереньки, заглядывал в окошечко и уважительно просил:

– Максюша, выйдите, пожалуйста, поговорить со мной.

В ответ – тишина. С такой мелочью кот не общался. Сейчас, когда Павел вырос и стал директором крупного рекламного агентства, он со смехом и уважением вспоминает о Максе. Этот кот в его детской жизни внушал такое раболепие, что хотелось кланяться ему бесконечно и вести на «вы» великосветские беседы. Его зеленые глаза, выражающее полное пренебрежение, заставляли малыша чувствовать себя стоящим на низшей ступени развития.

Когда приходилось уезжать в отпуск, Максима брали родственники мужа к себе. Хозяин – доктор наук, огромного телосложения, утром не мог попасть в ванную, так как в центре узкого коридора хрущевки сидел кот и, блокировав единственный проход, тяжелым, немигающим взглядом смотрел на него. Тому ничего не оставалось делать, как бросать «откупные» – рыбу. Только так он попадал в ванную. С сыном хозяев, Мишей, все повторялось в такой же последовательности. Единственный человек, которого Макс не третировал, была хозяйка дома – Люба. Ее кот, как истинный ловелас просто обожал лишь за то, что она женщина. После такого сытного отпуска Максик прибавлял в весе пару килограммов.

Но главная заслуга кота была в том, что в доме у Елены больше одного раза никогда не появлялся человек, негативно настроенный на хозяев. Учуяв в госте опасность, Макс медленно, гипнотизируя его зелеными немигающими глазами, крадучись на мягких лапах, по ходу выпуская острые коготки, приближался к жертве. Его намерения были настолько недвусмысленными, что гостю ничего не оставалось, как немедленно ретироваться из квартиры.

Прошли годы, но этого «кота с Лубянки» помнят все родственники. И, вспоминая прошлое, никак не могут понять, как он мог со взрослыми людьми, не говоря уже о детях, проделывать такие фокусы? Нет, что ни говорите, а этот кот в той, предыдущей жизни, наверняка был или гипнотизером или чекистом.

Пирог с яблочным джемом

Каждый год перед Новогодними праздниками приукрашаются абсолютно все города и села. А их жители, спеша в эти дни за покупками, улыбаются чаще обычного. Как же приятно участвовать в этой предпраздничной лихорадке и затем с улыбкой дарить знакомым частичку своего сердца!

Глядя на эту милую суету, вспомнился рассказ ейчанки Валентины Васильевны о ее первой елке в жизни. Это было так давно – в далеком 1947 году. Они с родителями тогда жили в Ярославле, ей было всего лишь шесть лет. К сожалению, на первые годы жизни девочки, которые обязательно должны были бы быть яркими и счастливыми, выпала Отечественная война. Поэтому из военного детства она помнит лишь постоянное чувство голода, а зимой – пронизывающий, ледяной холод. Еще почему-то вспоминаются громкоговорители на улице. Вокруг них, боясь что-то пропустить, в полной тишине и надежде услышать добрую весточку с фронта, все время стояли люди, ловя каждое слово диктора. Дай Бог, чтобы ужас войны никогда не повторился в нашей стране.

А когда война закончилось, то честно говоря, про новогодние праздники и елку никто даже не вспоминал. Послевоенное время было трудное, голодное. И вдруг тридцать первого декабря 1947 года ее мама принесла во двор многоквартирного бревенчатого дома пушистую елку. Ребятишки, игравшие во дворе, увидев маму Вали с лесной красавицей, растерялись и сгрудились вокруг ели, не понимая, зачем она здесь. Да что там дети: все жильцы, кто проживал в доме (пять семей), понятия не имели, что нужно нарядить к первому января лесную красавицу. Поэтому даже взрослые, которые были дома, вышли посмотреть: что же происходит?

– Ну, ребятишки, – улыбаясь лучезарной улыбкой, сказала женщина, –давайте помогайте мне устанавливать новогоднюю елку. На пороге Новый 1948 год! Будем праздновать!

Она решительно поставила тяжелую ель в глубокий сугроб. Боже мой, что тут началось! Каждый карапуз пытался внести свою лепту в укрепление лесной красавицы: мы, кряхтя, тащили огромные комья снега. А некоторые ребята, те, что постарше, находили под снегом мерзлые камни, с огромным трудом отдирали их от ледяной земли и несли их маме. А мама Вали, жалея детские замерзшие ручки, уговаривала больше ничего не приносить, ведь елка в глубоком сугробе и так стоит очень надежно. Но где там! Ребятишки изо всех тщедушных силенок старались помочь. Затем мама начала украшать лесную красавицу. Это было настоящее священнодействие: она привязывала к хвостикам крошечных зеленых яблок ниточки и вешала их на елку вместо игрушек. Дети же смотрели на эти яблочки, висящие на ели и ароматно пахнувшие летом, открыв от удивления ротики. Ведь это сейчас можно любые фрукты купить круглый год. А тогда зимой продавали только моченые яблоки, поэтому свежие были словно дар с небес.

– А теперь, я приглашаю вас всех к нам на новогодний пирог! – мама продолжала исполнять роль новогодней волшебницы

Услышав это, дети сразу даже не поняли, о чем идет речь. Какой пирог? Ведь для нас, вечно полуголодной детворы, слово «пирог» тогда было чем-то необыкновенно таким далеким и несбыточным, как космос.

– Валюша, – обратилась мама к дочери, – приглашай гостей к столу.

И ребятишки, заиндевевшие от мороза, гурьбой дружно потопали в нашу комнату, все еще до конца не веря внезапно свалившемуся счастью. А когда переступили порог, как-то сразу стушевались и притихли. Еще бы не удивиться: на столе, застеленном красивой нарядной праздничной скатертью, стоял огромных размеров горячий ароматный пирог с аппетитной корочкой. От этого запаха и вида лакомства у всех потекли слюнки.

Дети постояли немного, затем в полной тишине чинно так, важно расселись вокруг стола. Ну, прямо как леди и джентльмены на приеме у английской королевы! Мама наложила каждому из ребят на тарелку по огромному куску пирога, с начинкой из яблочного джема. Какое-то время они только благоговейно вдыхали его манящий аромат, поедая угощение глазами, но, не решаясь его сразу попробовать. Чего скрывать, для многих из них это был первый пирог в жизни.

И честное слово, вкуснее этого новогоднего лакомства они больше никогда в своей жизни не ели. И где мама достала такую роскошь: свежие яблоки и джем в те трудные годы, до сих пор Валентина не знает. Но для нее главная ценность и урок от того новогоднего роскошного чаепития в том, что мамочка показала детворе, что в жизни самое главное – быть щедрым, и от этого – безмерно счастливым. Она же вполне могла втихомолку накормить, своих собственных детей дефицитными свежими яблочками и пирогом с джемом. Но мама так не сделала, понимая своим добрым сердцем, что радостью нужно делиться, и тогда она обязательно умножится в несколько раз.

А когда же дети насладились пирогом, то мамочка, отпустив всех на улицу гулять, разрешила каждому снять с елки еще и по яблочку. И какие же они были сладкие и сочные эти примороженные крошечные кисленькие яблочки!

С тех самых пор Валентина Васильевна, несмотря на уже довольно преклонный возраст, искренне верит в новогоднюю сказку. И в ее доме непременно на Новый год устанавливают красиво украшенную елочку, как воспоминание о первом в жизни настоящем празднике. А еще обязательно она дарит на этот праздник всем родственникам, друзьям и соседям небольшие сувениры, получая от этого колоссальное удовольствие. Ведь чем больше людей делаешь счастливыми, тем несравненно больше будешь счастлив сам.

Нина Иконникова