Не? Сказки! [Сергей Викторович Зверяка] (fb2) читать онлайн

- Не? Сказки! 1.72 Мб, 248с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Сергей Викторович Зверяка

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Сергей Зверяка Не? Сказки!

От автора

Никто не отрицает того, что мы живем в материальном мире. Каждый человек, желая того или нет, со временем прибегает к использованию социальных масок, стараясь казаться более строгим, более рассудительным, более взрослым. Но в то же время внутри каждого из нас остается хоть малый процент того детского, которое некогда смотрело в будущее и рисовало порой картины, далекие от реальности.

В реальной жизни непросто совместить то взрослое и то детское, что все же уживается внутри нас независимо от биологического возраста. При этом фантазировать никто не запрещал… Нужно просто расслабиться и оставить своему внутреннему взрослому частичку «Не?», а вниманию ребенка предоставить «Сказки!».

Сила искусства

«Итак, что говорят нам преподаватели на парах? Истинные шедевры уже были созданы, Мону Лизу никто не сможет превзойти, обычным студентам-художникам даже и пробовать не стоит, поскольку у них однозначно получится какой-то бред. Но ведь я чувствую, что смогу. К тому же диплом нужно сделать каким-то необычным. Пусть все завидуют. Но что же выбрать? Какой сюжет? Какой ракурс? Нарисовать церковь? Обычный портрет или натюрморт? Их полным-полно на нашей курсовой аллее, за пару рублей любой шедевр будет у тебя в кармане. Не то… Все не то… Ну да ладно, пройдусь по городу и поищу, что же можно нарисовать. Памятник Ленину? Да ну… Да, я конечно записан в комсомол, но настолько вдаваться в идеологию я не стану. Конечно, за такую работу преподы не осмелятся поставить отрицательную оценку, но я не смогу идти по этой линии. Не могу. Да, ношу значок, но этого будет достаточно. Итак, что еще? Что? Что? Ну хоть небольшие наметки. Стол. Это интересно. Аллея, я всегда ей любовался с детства. Кажется, что она простирается на многие километры. А эти аккуратные деревья? И арка? Неплохой вариант. Но как рисовать? Общий план – не интересно. Буду приходить сюда каждый день и изучать каждое деревцо, каждый листочек, каждую травинку. А люди? Нет мой шедевр будет без людей. Только аллея. Только фотографическая точность, к тому же, находится она не так далеко от моего дома. Итак, аллея должна выглядеть одинаково, чтобы не было каких-то недоработок. Значит, мне нужно быть здесь в одно и то же время каждый день, сколько сейчас? Двадцать минут одиннадцатого. Отлично. К 11 успею. Так, сейчас домой. Определенно домой, за мольбертом и красками. Холст исключительно самый большой» – размышлял юный художник, желающий приступить к созданию своего шедевра, который в скором времени изменит множество судеб.

Не теряя ни минуты времени, парень направился к себе домой. Жил он в 5-ти минутах ходьбы от избранной аллеи на 3-ем этаже пятиэтажного здания. Дверь подъезда скрипнула, и парень спешно начал подниматься по ступенькам.

– Здравствуйте, Виталий Дмитриевич, – прозвучало откуда-то сверху.

Парень слегка отвлекся от своих размышлений и поднял свои глаза. Чуть выше на лестничной площадке стояла девочка с портфелем.

– А! Здравствуй, Леночка! Снова в школу?

– Ну да, сегодня же четверг.

– Ну, удачи тебе.

«Какая замечательная девочка. Красива от природы. Немного подрастет и станет настоящей невестой. Но единственный минус – наша советская одежда. Ее коричневая форма добавляет какой-то серости. Было бы время, купил бы ей красивое платье и непременно нарисовал бы ее портрет. Впрочем, о чем я? Мой шедевр меня ждет. Сколько времени? Без 15-ти. Да я так и опоздать могу. Все, домой». – пробормотал сам себе под нос Виталий.

Парень забежал в квартиру. Быстро окинул все глазом. Итак, мольберт, палитра, краски, холст. Кажется, все. А! Карандаши, кисти. Теперь все, бежать. Нужно бежать, пока не ушел свет!

Изо дня в день люди, гуляющие по аллее, наблюдали одновременно странную и забавную картину: молодой художник буквально на пять минут задерживался у мольберта, делал несколько мазков и тут же подбегал к отдельным деревцам или лавочкам, чтобы рассмотреть их поближе. Бывало даже так, что одинокий мольберт подолгу простаивал без присмотра, а его владелец присматривался к малейшим деталям на другом конце аллеи. Как бы там ни было, а процесс шел достаточно быстро. Так, прошел месяц.

«И вот – последний листочек. Последний штрих. Неужели! Все готово! Я даже не заметил. Это определенно шедевр. Так, почему эти прохожие смотрят сюда? Ах да! Их заинтересовало мое произведение. Ну да, хватит.» – прокручивал у себя в голове художник.

Парень достал заранее приготовленное покрывало и накрыл картину. Он буквально летел домой и практически ничего не замечал.

«Всего за один месяц! Я сотворил шедевр. Какое сегодня? Семнадцатое… Октябрь… Еще почти год ждать, чтобы мои труды оценили. Ну да ничего, подожду. Великие ждали годами, чтобы их заметили. И мне-то всего лишь нужно дождаться летней сессии. Я заставлю замереть даже самых предвзятых профессоров!» – снова сам с собой разговаривал Виталий.

– Ой! А что же вы несете? – вдруг прервал размышления парня девичий голос.

Художник слегка опомнился.

– А, Леночка! Это ты куда снова путь держишь?

– Мама за продуктами послала, вот, – при этих словах девочка протянула вперед руку, в которой держала пустую авоську. – Ну так что вы несете? Такое огромное… Это картина? Покажете?

Парень поначалу хотел было сдернуть покрывало и похвастаться своим шедевром, но в последний момент его что-то удержало.

– Ммм… нет, Леночка, знаешь, эта картина еще не совсем готова, да и краски не высохли. Может, чуть позже ты ее и увидишь.

– Как жаль, что сейчас нельзя…

– Ну да ладно, побегу я. Удачи вам, Виталий Дмитриевич!

«До чего же, открытый и положительный ребенок! Почему я не захотел показать ей свою картину, ведь все же уже готово. Услышал бы первые отзывы. А может я просто боюсь узнать о своей работе что-то не очень лестное? Нет. Быть такого не может. Это шедевр. И точка. А в свободное время я может быть все же напишу портрет этой девочки и скажу ей, что именно его и нес под покрывалом. Итак, я уже дома. Здесь никто не сможет взглянуть на картину кроме меня». – снова вел внутренний монолог художник.

Парень жил в однокомнатной квартире, поэтому выбирать, где именно установить мольберт с картиной, ему не приходилось. Шедевр расположился прямо посреди единственной комнаты. Вертикальное расположение квартиры не занимало особо много пространства вокруг. Парень откинул в сторону покрывало и на некоторое время замер. Создавалось впечатление, что юноша стоит не перед картиной, а перед обычным окном, выходящим на парковую аллею. Казалось, что еще немного и картина на самом деле оживет. Виталий решил, что подобную красоту нельзя прикрывать. Изо дня в день он любовался своим творением, не веря в тот факт, что у него действительно получился шедевр. Пролетел почти год, и парень все больше верил в то, что у него действительно получилось что-то уникальное. Ближе к летней сессии были назначены консультационные лекции. Среди прочих преподавателей помочь студентам в подготовке к защите дипломных работ вызвался и главный скептик университета, «художник от Бога» (коим он сам себя считал) Репинский Иван Аркадьевич.

– Да уж, интересно, чем он нас порадует, – подумал Виталий и направился на лекцию. Занятие началось в привычной манере: профессор важно вошел в аудиторию и окинул всех студентов взглядом. Дальше прозвучала стандартная его фраза: «Ну-с, голубчики мои, я слушаю Вас, чего непонятного и что объяснить нужно?».

На первых рядах сразу же поднялся «лес» рук. Студенты, которые готовы были выслуживаться перед любым преподавателем, задавали больше не вопросы, а скорее отпускали слегка лестные слова в сторону Ивана Аркадьевича. Впрочем, старый профессор уже привык к подобной показательности и практически не реагировал ни на какие простые уловки юных студенток. Виталий наблюдал за всей этой картиной как-бы со стороны.

«Да уж, чего мне будет не хватать, так это моих любимых сокурсников и сокурсниц, готовых стелиться перед кем бы то ни было за легкий росчерк пера и отметку «отл.» или «зачет». А картины я их видел. Ужас. Дилетантство. От преподов же слышу: вот, учись, как надо. Прекрасно, Ирочка, Викочка, Дашенька, отлично. Надоело, если честно. Так, сколько еще этот цирк продлится? О! Почти конец пары. Скоро будет мой любимый момент. Главное – не пропустить».

– Это конечно все хорошо, – подытожил Иван Аркадьевич, но я вынужден констатировать, что истинные шедевры уже были созданы до вашего появления. Так что, господа студенты, можете не рассчитывать на максимальную отметку. После этих слов профессор молча начал собираться.

– А если все-таки шедевр будет, Иван Аркадьевич? – как-то грубо прокричал с последней парты Виталий, даже не вставая с места.

– Вообще то, молодой человек, прежде чем выкрикивать, нужно хотя бы подняться и представиться, а уж потом выказывать свое возмущение.

– Меня зовут Виталий Девятов. Ну так как насчет шедевров?

– В моей практике было очень много выскочек, которые кричали что их творение – шедевр. В действительности же оказывалось, что все это пустые разговоры.

– Но все же, если я предоставлю что-то уникальное?

– Тогда я молча встану и поаплодирую Вам. Но если это не так, значит можете не рассчитывать на получение диплома как такового.

– Отлично.

– Ну что же, у нас уже есть кандидат на вылет. Остальным студентам я напоминаю, что защита дипломов состоится через три дня. В восемь часов. Попрошу никого не опаздывать. Профессор был возмущен тем, что ему буквально бросили вызов. Виталий же с улыбкой на лице направился домой.

«Мой шедевр не может иметь аналогов. Так что «отлично» у меня уже в кармане. Остается только подождать три дня. Всего три дня, и я стану признанным художником». – внутренне торжествовал парень.

Виталий вернулся домой, разделся и по привычке направился к своему шедевру. В этот раз парень еще более пристально посмотрел на картину.

«Хватит ли этого, чтобы Иван Аркадьевич встал и буквально замер от восхищения?» – начал сомневаться юный художник.

После минутной паузы юноша заявил: «Нет! Здесь чего-то не достает. Почему я нарисовал только аллею? Здесь определенно не хватает хоть одного человека. Девушки! Да, одной девушки было бы вполне достаточно, красавицы… Но где же ее взять?».

– За три дня я не успею всего того нарисовать. Неужели все пропало? Нет! Не хочу! – практически на всю квартиру закричал парень.

Художник встал на колени перед своей картиной и возопил: «Мое детище! Почему в тебе не хватает жизни? Почему?»

Он прислонился лбом к холсту и так простоял несколько минут с закрытыми глазами. После молодой человек отошел в сторону и вновь взглянул на свое творение. Ему показалось, что листья на деревьях и кустах начали слегка колыхаться.

«Неужели это правда?» – удивленно спросил парень.

Виталий начал слегка подходить к картине, выставив вперед правую руку. Еще немного и он бы дотронулся до холста. В этот момент раздался стук в дверь.

Виталий отвлекся и тут же пошел открывать.

– А, Леночка! Это ты? За чем интересным пришла?

– Здравствуйте, Виталий Дмитриевич! Вот, мама печенья испекла и сказала Вам отнести.

– Какое еще печенье? – продолжал диалог сам с собой Виталий. – А! Ну да, Вероника, Леночкина мама, уже не один раз намекала, чтобы я к ним в гости заходил. Мать-одиночка в столь молодые годы. Ну… может и нужно как-то зайти. А может еще и получится чего. Так, раздумья в сторону, дите-то ждет».

– Ну заходи, Леночка, гостем будешь. О! Да ты в новом платье! Купили?

– Нет. Мама сегодня только дошила. Вот я и пришла похвастаться.

– Красивое. Тебе очень идет. Ты чай будешь?

– Да, если можно. – С этими словами девочка передала Виталию тарелку с печеньем и вошла в квартиру.

– Ну, проходи в комнату, а я пока чай сделаю.

Виталий пошел на кухню, а девочка вошла в комнату.

– Ух ты, какая красота! Очень интересная картина! – сказала Леночка.

– Тебе действительно понравилась? – прокричал из кухни парень. – Это та, которую я не смог показать тебе на лестничной площадке.

– А! Да, да. Помню. Ну, я вижу, что Вы от меня скрывали. Ой, а Вы знаете, мне кажется, что она живая! Листики на ней шевелятся. При этих словах девочка подошла поближе к картине и дотронулась к холсту.

– А ты знаешь, мне тоже показалось, что отдельные ее элементы шевелились, – вновь из кухни прозвучал голос. – А тебе сколько сахару положить? Леночка? Ты что, уснула что ли? Ау? Ну да ладно, принесу чашки, а ты сама разберешься.

Виталий взял две кружки горячего чая и вошел в комнату. Юноша удивился, поскольку в помещении никого не было. Он подошел к картине и чашки выпали из его рук.

На холсте он увидел неподвижно стоящую Леночку. Она стала частью картины. Вся композиция была более, чем живой. Ни один фотоаппарат не смог бы передать такой жизненности и четкости.

«Как же это все произошло? Не уж-то картина забрала Леночку? Что же теперь делать? Как исправить все это? Но… исправление может нарушить мой шедевр… Нет! Не могу! Я никому не отдам этого холста. Девочка теперь часть моей картины и точка» – вел внутренний монолог художник.

Он еще раз взглянул на холст и мельком посмотрел в блестящие глаза Леночки.

«Пусть так и будет. Она – часть вечного. Это важнее.» – украдкой прошептал парень.

Его рука сама потянулась к покрывалу. Он быстро накрыл картину.

«Что же теперь делать? Вероника наверняка придет поинтересоваться, где ее дочь. Что делать? Да! Нужно вымыть кружку. Одна для меня. Все правильно» – в панике бормотал Виталий.

Юноша спешно вымыл одну кружку и вытер ее полотенцем. Потом он взял тарелку и перегрузил печенье на первую попавшуюся под руку салфетку.

– Пойду сам отнесу тарелку. Главное спокойствие, иначе мой шедевр пропадет навеки, а ведь мне еще нужно осадить Ивана Аркадьевича. Итак, спокойствие.

Парень спустился на этаж ниже и постучался в дверь. Ждать долго не пришлось и на пороге тут же появилась миловидная девушка в домашнем халате.

– О! Привет, Вероника, спасибо за печенье, очень вкусно.

– Привет. Да не за что. А Леночка разве не у тебя.

– Да… Нет. Она мне принесла печенье и практически сразу же ушла.

– Странно. Где же она? Я ей говорила сразу же возвращайся.

– Не знаю. Ну да не нервничай, мало ли какое занятие для себя дите найдет? Вернется обязательно.

На этих словах он попрощался с Вероникой и вернулся к себе в квартиру.

«Не могу обманывать Веронику. Не могу. Даже если у меня получится вернуть девочку, как я им в глаза смотреть буду. Не могу! Что же делать? Что произошло? Как?» – снова вел сам с собой беседу Виталий.

Парень подошел к картине и сорвал покрывало. Девочка стояла все на том же месте неподвижно. Легкая улыбка на ее лице с каждым разом прорисовывалась все отчетливее.

«Как ты сюда попала? Если бы ты могла мне ответить… Так…, когда я увидел, что листья шевелятся, что я сделал? Пошел к холсту, чтобы притронуться. Да! Точно! Вот и отпечаток маленького пальчика прямо на картине. Неужели одного прикосновения достаточно, чтобы картина взяла человека к себе. Ну, будь, что будет!» – после сказанного Виталий прикоснулся к холсту. Его палец слегка влип в податливую масляную краску, но ничего не произошло.

«Леночка, ты свидетель тому, что я хотел помочь. Ничего не произошло. Ну что же, тогда я буду стеречь эту картину как зеницу ока. Никто больше не дотронется до нее.» – с этими словами холст вновь был спрятан под покрывалом.

Прошло три дня. Пришло время зашиты дипломов. Многие студенты написали огромные сопроводительные тексты к своим произведениям, в которых рассказывали, какую методику применили при создании того или иного полотна, что их вдохновило и много других деталей. Виталий же не хотел показывать свое творение никому. В восемь часов он еще был дома.

«Не могу я хвастаться живой картиной. Не могу! Леночка – это не просто персонаж, а живой человек. Как я могу хвастаться ею на выставках?» – измеряя шагами комнату, бормотал Виталий.

Он отдернул покрывало с картины. Леночка стояла все так же не подвижно. Единственное, что изменилось – исчезла ее легкая улыбка. Теперь это была абсолютно серьезная девочка, словно обидевшаяся на что-то. Увидев это, парень сказал: «Да, я не могу вечно прятать тебя в темных чуланах и подвалах. Ты должна стать звездой, горящей для всех людей. По крайней мере до того момента, пока я не найду способа тебя оттуда достать».

Лицо девочки вновь осветилось улыбкой. Юноша накрыл картину покрывалом и направился в университет. Он был на месте около девяти часов. Лекционный зал, где проходили защиты, был практически пуст. Оставалось буквально парочку испуганных студентов и день у экзаменационной комиссии был бы окончен. Эта картина дополнялась бесконечными возмущениями Ивана Аркадьевича.

– Вы представляете, какой-то Девятов пообещал показать мне шедевр? Ну ничего, наверное, обычный выскочка. Исключим его, да и все дела.

– Не спешите с выводами, Иван Аркадьевич. Готовьте руки для аплодисментов, – при этих словах Виталий вошел в аудиторию.

Лицо его слегка покраснело, поскольку картина не была легкой ношей и дополнительная спешка также дала о себе знать. Холст был скрыт под покрывалом. Виталий молча установил картину и повернулся лицом к комиссии.

Иван Аркадьевич тут же сказал: «Ну-с, молодой человек, начинайте свой доклад».

– Я ничего, кроме картины, не подготовил.

– Ну, Девятов, Вы понимаете, что подобная подготовка ничем другим, кроме, как исключением не закончится.

– Да, понимаю. – При этих словах юноша сдернул с картины покрывало.

Вся комиссия замерла. С картины на них смотрела улыбающаяся девочка. Природа вокруг нее буквально дышала жизнью. Профессор молча поднялся, медленно согнул свои руки в локтях и тихонько захлопал. Он подошел поближе к картине и посмотрел на ее детализацию.

–Да, юноша, я удивлен. Поздравляю. Пять.

Профессор молча вышел. Виталий набросил на картину покрывало и также удалился из аудитории. Он вышел из здания университета и остановился перевести дух возле ларька Союзпечати. Сюда как раз завезли новый выпуск «Комсомольской правды» от 12 октября 1953 года. На ее первой полосе была размещена фотография Леночки.

– Да. В этом городе я жить больше не смогу. Моя картина тоже.

***

С того момента прошло много лет. Наступил 2015 год. В сентябре все дети спешили в школу. Конечно же, разные дети по-разному относились к началу учебного процесса. Две подруги, Нина Синичкина и Настя Великина, не спеша шли на первый урок.

Нина постоянно что-то рассказывала, Настя просто слушала и обдумывала что-то свое.

– О! ИЗО! Люблю ИЗО. Да еще и первым уроком. Я альбом уже купила и карандаши. Ну и краски! Все есть. Благо, что учитель поменялся. А то эта старая, как ее. Ах да! Виолетта Сидоровна, мягко говоря, меня уже достала. Старшеклассницы говорили, что новый препод – молодой человек по имени Виталик. Ему 27, кажется, – не переставая, говорила Нина.

– Блин, до чего ж Нинка болтливая! Рисовать она любит… Бред это все. Ну да, нарисует кто-нибудь что-то красивое. Ну и что дальше? Памятник ему поставить? Бред! Красота от природы – вот это да. Я же могу мальчишками вертеть. Вот это мне нравится, а все остальное – только трата нашей молодости. Ну да ладно, сейчас увидим, что и как.

– Привет, Настя, – послышалось где-то из-за спины.

– А это ты. Да, привет – ответила она.

– Опять этот заучка Ваня. Не знаю, как можно быть таким серьезным в седьмом классе! Наш возраст дает кучу возможностей. Бери нарушай правила, бегай без умолку. Ты же мальчишка, а я буду посмеиваться над тобой и говорить, что ты придурок. Так же намного проще! К чему сложности? – так думала Настя, но своим видом она ничего не показала.

Прозвенел звонок. Все дети уселись за парты, но в классе так никто и не показался.

– Во подстава. Че за ерунда. Где новенький? -послышалось в помещении.

Дверь открылась. В кабинет вошел директор.

– Здравствуй, 7-В.

– Здравствуйте, Петр Васильевич!

– Я пришел, чтобы познакомить Вас с новым учителем изобразительного искусства, его зовут Девятов Виталий Дмитриевич. При этих словах Виталий вошел в кабинет и поприветствовал детей.

– Ну все, не буду Вам мешать, дальше без меня, – сказал директор и вышел.

– Итак дети, знакомиться с вами мы будем в процессе наших занятий, поэтому перекличку отложим в сторону. Как вы уже поняли, я преподаю изобразительное искусство. Прежде всего, я хочу начать наш урок с того, что мы все вместе разберемся в понятии искусства.

– Ну началось… – подумала Настя и демонстративно отвела свой взгляд в окно. – Бред все это, – добавила она вслух.

– Ну ты че? Интересно же… – прошептала Нина и вновь уставилась на нового преподавателя.

– Итак, в классе прозвучала первая характеристика искусства – «это бред», – сказал Виталий и подошел к Насте. – Представьтесь, пожалуйста, юная леди.

– Я Настя Великина.

– Почему вы сказали, что все это бред? Конечно, в некоторой мере вы правы, поскольку любой художник по-своему бредит и изображает весь мир именно так, как он видит сам.

– Художество – это бред. Посмотрел – и забыл. Вот и вся моя логика, – сказала девочка.

– Возможно, вы не видели еще тех картин, на которые хочется смотреть?

– Может и так. Ну, а что их обсуждать потом еще нужно?

– Да, именно обсуждать. Именно в диалогах открываются новые истины, до которых раньше и додуматься не мог.

– Ну… Может и так, – смущенно призналась девочка.

– Чтобы в этом классе больше не звучало слова «может», мы все завтра отправимся в музей. С директором по этому поводу я уже поговорил и никаких уроков завтра не будет.

– Ура! Экскурсия! – закричала Нина.

– Чему ты радуешься? Очередная скучная прогулка по запыленным коридорам. Ничего захватывающего, – проговорила себе под нос Настя и вновь отвернулась к окну.

– Не спешите с выводами, дети. Возможно, вы увидите то, чего ранее не видели, – заключил Виталий. – Жду вас в 8:00 возле школы.

В этот момент прозвенел звонок. И дети вышли из кабинета.

– Ну и чего ты так предвзято относишься ко всему прекрасному? – неустанно допытывала свою подругу Нина. – Поедем, посмотрим, ничего от тебя не убудет.

– Ну может и так. А ты точно поедешь? – спросила Настя.

– Ну, а куда же я денусь? Мне нравится искусство. Определенно пойду.

– Правильно сделаешь, – послышалось из-за спины. – Там будет определенно интересно.

– А это опять ты, Ваня. Откуда знаешь, что интересно будет? – спросила Настя.

– Я уже не раз бывал в галерее. Там размещены уникальные картины. Для каждой работы подбирается свое собственное освещение, позволяющее максимально точно подчеркнуть отдельные нюансы представленных холстов.

– Даже звучит скучно, – с насмешкой прервала мальчика Настя.

– Скучно, то скучно. В последний раз, когда я там был, то смог услышать разговор директора галереи со своим помощником.

– И что дальше? Много секретов узнал? – снова с улыбкой добавила Настя.

– Секретов – нет. Директор говорил, что к ним поступила картина, которая словно живет своей жизнью. Он сказал, что очень долго уговаривал ее владельца. Эта работа пробудет в галерее всего несколько недель. Надеюсь, мы ее успеем увидеть.

– Сказал тоже, – подытожила Настя, схватила Нину за руку и ускорила шаг.

Ваня остался стоять на месте. На его щеках проступил стыдливый румянец. Он решил не догонять девочек и потихоньку пошел по своим делам.

Наступило утро. Почти весь класс уже толпился около школьного автобуса. Ваня пытался рассказать Насте какую-то очередную захватывающую историю, но она была невнимательна, постоянно смотрела куда-то в сторону. Нина никак не приходила, на звонки также не отвечала.

– Представь себе, Настя, сегодня мы сможем посмотреть на ту загадочную картину, о которой я тебе рассказывал, – говорил Ваня.

– Да, да. Просто замечательно, всегда мечтала об этом, – как-то отстранённо отвечала девочка, постоянно поглядывая куду-то в сторону.

«Ну где же она? Этот надоедливый ботан скоро все мозги мне выест. О! Смска! Сейчас придет, наверное. Ну соня. Небось проспала». – с этими мыслями Настя достала свой телефон. Сообщение было от Нины: «Привет! Я заболела, не приду».

– Ну вот, блин!

– Что-то случилось? – спросил Ваня.

– Да, случилось. Нинка заболела. Теперь я вообще от тоски умру.

– Не бойся, я тебя буду развлекать, – приободрился мальчишка.

– О, да! Просто замечательная идея!

В этот момент возле автобуса появился Виталий и дети дружно бросились занимать самые лучшие места в салоне.

Так получилось, что Настя и Ваня оказались рядом. Парнишка был вне себя от счастья. Только он собрался рассказывать свою очередную историю, как Настя тут же отвернулась к окну и демонстративно сунула наушники в уши. Громкость была почти максимальная, поскольку Ваня без особых усилий услышал: «Все, что тебя касается…».

–О! Звери! Да, старая песня, но мне тоже нравится, – сказал мальчик, но Настя его не услышала.

Дорога прошла относительно спокойно. Настя погрузилась в свои мысли, её отвлекли легкие толчки в руку.

– Чего тебе нужно, Ваня? – слегка вспылила девочка.

– Ничего, просто мы уже приехали. Все ждут около автобуса.

– Да? Ну хорошо. Выходим.

Виталий стоял у входа в галерею.

– Дети! Сегодня вы погрузитесь в мир искусства. Не исключено, что вы увидите здесь и нечто ранее невиданное. – проговорил преподаватель.

Класс вошел в здание. Длинные коридоры были заполнены самыми разнообразными картинами, будоражащими сознание. Среди прочих было много натюрмортов, искусно выведенных портретов и других полотен различных тематик. Экскурсия подходила к концу.

– Виталий Дмитриевич! – послышалось из толпы учащихся. – А где же обещанная невидаль?

– Ага! Вы все-таки слышали меня! Разве эти картины вас не впечатлили?

– Нормальные, но обычные. Разве это все?

– Ну что же, конечно же нет. Осталась еще одна картина, последняя.

При этих словах Виталий приподнял занавеску, за которой скрывался еще один зал. Освещение здесь было устроено таким образом, что источники света находились лишь у самой рамы картины. Все же остальное помещение было более, чем темное.

– Заходим, дети, только аккуратно. Здесь достаточно темно.

Класс зашел в помещение и наступила оглушающая тишина.

На ребят с картины смотрела прелестная девушка лет 26-27. Её прекрасные глаза искрились так, словно она была рада видеть каждого присутствующего здесь посетителя. Уголки её губ растянулись в скромной улыбке.

– Виталий Дмитриевич! Это действительно шедевр!

– О! Настя! Неужели эти слова я слышу от тебя?

– Да. Я более, чем удивлена.

– А кто автор этой картины? И откуда взялась такая прелестная девушка?

– Эта картина принадлежит мне, – скромно признался Виталий. Было время, когда я знал эту прелестную девушку еще совсем юным ребенком. Я постоянно наблюдал за тем, как она меняется с годами. Теперь же я ловлю себя на мысли, что я люблю ее.

– Ну так женитесь, – послышалась легкая детская насмешка. Она ж еще жива?

– Да. Она еще живет в этом мире, но несмотря на то, что мы находимся очень близко, нас разделяет расстояние, которое не измеряется в километрах.

– Опять Вы со своими загадками, Виталий Дмитриевич? Небось просто придумали несуществующий образ и страдаете теперь.

– Может и так. Ну да ладно, нам уже пора.

Толпа постепенно двинулась к выходу. В темном зале вновь воцарилась тишина. Вдруг откуда-то сбоку от картины послышался шепот:

– Вот это да! Вот это красота.

Настя подошла к картине и, практически не моргая, начала ее рассматривать. Так прошло около пяти минут. Вдруг, девочка заметила, что листья, изображенные на холсте, слегка пошевелились. Затем произошло еще более необъяснимое: девушка с картины слегка протянула вперед свою утонченную ручку. Настя подошла поближе и потянулась к изображению.

Виталий стоял у входа в галерею и прощался с детьми. Почти все уже разошлись. Остались лишь несколько девочек, заинтересовавшихся экскурсией.

Вдруг, из здания выбежал Ваня с испуганным выражением лица закричал:

– Виталий Дмитриевич! Виталий Дмитриевич! Там! Там!

– Что случилось?

– Там. Случилось, – не умолкая вопил парнишка. – Там…Настя…

Виталий сказал детям расходиться по домам, а сам поспешил с Ваней к загадочному залу.

Он вбежал в помещение и включил основное освещение. Виталий замер. Возле картины стояла прелестная девушка. На холсте же была уже изображена Настя Великина.

– Леночка! – прокричал Виталий, упав перед девушкой на колени. – Прости меня! Прости! Я не мог…Я сделал все…Чтобы…Прости!

– Перестань, Виталик. Я уже не Леночка. Я вошла в картину наивной девочкой. Теперь же мы стали одногодками. Я знаю, что ты делал все возможное для моего спасения. Не переживай. К тому же, если мне не изменяет память, ты только что говорил о любви ко мне.

– Да, да. Я не отказываюсь от своих слов.

– Вот и отлично. За долгие годы пребывания в картине я тоже привязалась к тебе. К тому же, мне больше податься и обратиться не к кому, кроме как к тебе.

– Если ты не против, то мы можем жить вместе, – предложил Виталий. – Нам есть что рассказать друг другу.

– Мне жаль эту девочку, – сказала Лена. – Неужели ее ждет та же судьба, что и меня?

– Ты же прекрасно знаешь, Леночка, что мы ничего не можем сделать!

– Да. Жаль. Но мы не должны останавливаться. Решение нужно найти.

При этом молодые люди направились к выходу.

В тот самый момент Ваня делал снимки обновившейся картины на свой мобильный.

– Стойте! Куда же вы? С этим нужно что-то делать. Может в милицию пойти?

– Тебе никто не поверит, да и мы бессильны в этом случае, – ответил Виталий.

– Как не поверят? У меня все на видео отснято.

Виталий переменился в лице и взглянул на Лену. Он тут же подошел к мальчишке и сказал:

– Если ты действительно неглупый парень, значит никому об этом не расскажешь. Приходи ко мне домой завтра около 9-ти утра. Там ты узнаешь все подробности.

– А где Вы живете?

– Улица Пушкина, 16. Не бойся, ничего с твоей Настей не случится.

– Я приду обязательно.

Время пролетело очень быстро, но Ване казалось, что каждая минута тянется, словно вечность. Ему не терпелось узнать обо всем поподробнее. Даже видеозапись, отснятая на мобильный телефон, была не тронута. Парнишка попросту боялся просматривать все это еще раз.

И вот наступило время назначенной встречи. Парень уже стоял у ворот по обозначенному адресу.

– Ничего себе, как живут наши преподы!, – подумал мальчик.

Перед ним стоял двухэтажный кирпичный дом, оформленный с учетом последних модных тенденций.

Калитку открыла Лена.

– О! Привет! А ты пунктуальный!

– Еще бы! Интерес – двигатель прогресса! – ответил с важным видом юноша и вошел во двор.

Все здесь было обустроено более, чем роскошно. Разнообразные клумбы были украшены мрамором и гранитом. Чуть поодаль виднелся фонтанчик, украшенный мраморной статуей в греческом стиле.

– Ничего себе, – подумал Ваня. – Так, стоп! Не поддаваться на провокации! Серьезный вид и деловой подход ко всему. Я же не знаю, к кому я попал, хотя догадываюсь.

Дверь в дом открылась. На пороге стоял Виталий и дружелюбно улыбался мальчику.

– Здравствуй, Ваня. Проходи. Как добрался? Как твои дела?

– Вы меня не забалтывайте, Виталий Дмитриевич, – с важным видом сказал парнишка.

– Да, а что же тогда?

– Поближе к делу.

– Ну что ж, разувайся и приступим. Он провел мальчишку в зал для гостей. Поскольку на улице прохлада все больше напоминала о себе, здесь был растоплен камин. Напротив очага располагался мягкий диван. На полу лежала шкура белого медведя.

Ваня без лишних раздумий сел на диван и с деловым видом взглянул на Виталия. Тот улыбнулся и принес для себя стул.

Рядом с Ваней на диван присела Лена.

– Ну, молодой человек, коль уж поближе к делу переходим, может покажешь нам запись? – сказал Виталий.

– Нет. Не покажу. Вы меня не обманете. Сначала сами расскажите, кто вы и что вы. Знаю я Вас, колдунов!

Эти слова рассмешили Виталия.

– Ну, ну! Не спеши с выводами! Я не колдун. Я – художник. Создал за всю жизнь всего одну картину, которую ты уже видел.

– А чего же так? Один шедевр и все?

– Погоди, обо всем по порядку.

– Я создал эту картину, вернее говоря – основу для нее в 1953-ем году.

– Стоп! Нестыковка выходит! Вам же получается… Эм 50… Плюс…

– Можешь не напрягаться! Мне 97 лет. А девушке, которая сидит рядом с тобой 71 год.

– Да ладно! Как же так?

– Я создал практически идеальную картину, на которой не было людей.

– Аллею что ли?

– Да именно ее можно увидеть на заднем фоне. Я потратил немало сил на создание как мне тогда казалось шедевра. Но после завершения работы. Я посчитал свой шедевр не таким уж идеальным. И тогда я пожелал, чтобы у картины появилась душа.

– Этой душой стала Лена?

– Да, тогда еще наивная и любознательная 9-ти летняя девочка. Картина поглотила ее. Так, обычный холст приобрел душу.

– Но что было дальше?

– Дальше? Я начал путешествовать со своим творением по всей стране. Куда бы я ни приехал, всюду меня умоляли продать эту картину за любые деньги. Но я не мог, ведь пообещал, что буду хранить ее, как зеницу ока. Директора галерей ради того, чтобы выставить у себя эту картину на пару недель, готовы платить любые деньги.

– Так Вы стали богаты?

– Да. Так. Деньги творили и творят чудеса. Я могу приобрести для себя любые документы. Благодаря чему даже на бумагах я остаюсь молодым.

– А создавать другие картины Вы не пробовали?

– Конечно же пробовал. Я брал в руки кисть и краски. Подходил к холсту и делал наброски. Но прямо на глазах краски впитывались в бумагу и испарялись подобно воде. Сколь бы я не работал кистью, передо мной оставалось пустое полотно. Картина запрещала мне творить что-то новое.

– Как я понимаю, Вы стали бессмертными?

– Я остался вечно юным. Картина понимала, что ей нужен человек, который всегда будет опекать ее. А кто подойдет на эту роль больше, кроме как лично ее создатель. Но вот особенность: с момента создания шедевра я не постарел ни на один миг. Девочка же на холсте пусть и постепенно, но становилась старше. Так, мы путешествовали из города в город, пока не оказались здесь. Что произошло дальше ты прекрасно знаешь.

– Ну да. Это ваша часть истории. А что скажет Елена?

– Ну а я видела все это по-другому. Когда Виталий оставил меня наедине с картиной в том далеком 1953-ем году, то я удивилась, насколько искусно была создана эта работа. Я смотрела на холст с замиранием сердца и не отводила глаз в сторону. Так я простояла около 5-ти минут. Вдруг, листочки на деревьях и кустах начали шевелиться. Я протянула руку и очутилась на той прекрасной алее. Поиски выхода были напрасны. Кроме того, что изображено на картине, ничего меня не окружало. Впрочем, я могла наблюдать и за вашим миром. В картинной рамке с моей стороны было установлено зеркало. Стоило мне подойти к нему, и я тут же видела и слышала, что в этот момент происходит с картиной или вокруг нее. Несмотря на то, что я провела очень много времени в картине, я по необъяснимой причине получила доступ к практически неограниченному кладезю знаний. Так, выйдя из шедевра, я могу похвастаться немалыми знаниями в самых различных направлениях, недоступных многим юношам и девушкам.

– Все это, конечно, хорошо. Но как нам достать Настю из картины? – заключил Ваня.

– Это мы и хотим узнать. Быть может, твое видео поможет нам в данном направлении.

Мальчик молча достал из кармана свой смартфон, немного покопался в меню устройства и уже через мгновение на экране появилось видео. Съемка велась с отличного ракурса, благодаря чему можно было разглядеть без особых усилий как сам шедевр, так и девочку.

Было видно, что Настя буквально околдована этим художеством. Она стояла неподвижно перед холстом. Затем картина ожила, листья на деревьях зашевелились, а ветви их начали слегка покачиваться.

Девочка подошла к картине и дотронулась до холста. В один миг шедевр вспыхнул всеми цветами радуги. В этом ярком свечении невозможно было ничего различить. Доля секунды и на месте Насти уже стояла другая девушка – Лена. На этом запись оборвалась.

– Вот как-то так, – в завершение сказал Ваня.

– Я уже не один раз замечал, что если стоять около картины более пяти минут, то она непременно начинает оживать, – сказал Виталий.

– Значит, это и есть тот момент, когда в нее можно попасть, подхватил Ваня.

– Возможно. Но как мы уже поняли, отпуская одного человека, она непременно забирает другого. У картины обязательно должна быть живая душа, – вновь добавил художник.

– Безвыходная ситуация.

– А что, если…, – начал мальчишка, – вызвать её перегрузку?

– Как это? – удивилась Лена.

– Нужно дотронуться к картине всем вместе, а не кому-то одному. И точно также, как компьютер, Ваш шедевр должен зависнуть.

– Может сработать! – воскликнул Виталий.

– Значит, я сейчас направлюсь в галерею и заберу свою картину.

Молодой человек тут же собрался и направился в указанное место. На входе в галерею Виталия ожидал директор.

–О! Виталий Дмитриевич! А Вы какими судьбами здесь? Уже без детей?

– Я пришел снова взглянуть на свою картину.

– Да что Вы, не врите! Я знаю! Вы пришли её забрать!

«Кажется, шедевр начал управлять другими людьми. И, судя по всему, она догадывается, зачем я здесь.» – подумал Виталий

– Нет, я Вас не пущу! Картина должна жить дальше! – кричал директор и изо всех сил пытался препятствовать проходу Виталия.

– Да опомнитесь Вы!

С этими словами Виталий отвесил мужчине увесистую оплеуху. Тот сразу же попятился назад, не понимая, что вообще происходит.

Виталий понимал, что медлить нельзя. Он вбежал в выставочный зал. Подсветка тут постоянно мигала, словно на улице бушевал какой-то ураган. Настя была вся в слезах. Парень сказал картине:

– А! Испугались? А раньше ты всегда улыбчивой была!

Он достал заранее приготовленное покрывало и накрыл холст. В одно мгновение все вокруг стихло.

Он взял картину и спешным шагом отправился в направлении своего дома.

– Идет! Лена! Он идет! – послышался Ванин крик.

Он быстро открыл калитку и побежал навстречу Виталию.

– Мы тебя уже заждались, – сказал Ваня. – Ты чего так долго?

– Да картина бушует, – ответил Виталий.

При этих словах на его каштановых волосах появилась легкая проседь.

– Ой! Нам нужно торопиться, Виталий Дмитриевич!

– Я чувствую, Ваня.

Они вошли в дом. Лена уже подготовила для картины специальную подставку.

– Сюда. Ставьте сюда. Скорее!

Картина была установлена. Ваня заметил, что возле стены были сложены пустые холсты.

– Что это, Виталий Дмитриевич?

– Это то, что она не дала мне увидеть, – сказал Виталий, указывая взглядом на свой шедевр.

Покрывало было отброшено в сторону. На картине была изображена Настя. На заднем плане с трудом можно было различить парк. Создавалось впечатление, что на картине наступает ночь или же собирается сильная гроза.

– Итак, друзья, смотрим на неё, не отводя глаз, – сказал Виталий.

– Виталий Дмитриевич! Она такая мрачная, что даже хочется отвернуться, – сказал Ваня.

– Терпи, мой мальчик, ради Насти.

– Хорошо.

Друзья пристально смотрели на картину, но она так и не открывалась. Прошло пять минут – ничего не происходило. Тем не менее, никто не собирался сдаваться. По прошествии десяти минут все трое искателей истины заметили, что где-то в сумраке на холсте понемногу начали шевелиться листочки.

– Пора! – крикнул Виталий.

Все трое дотронулись до холста. Вместо радужной вспышки их окутал мрак.

– Не отпускайте рук! – кричал Виталий. – Я еще не закончил!

В комнате стало настолько темно, что практически невозможно было различить очертания того, кто стоит рядом с тобой.

Виталий почувствовал, что теперь перед ним находится не холст, а открытое пространство. Он протянул свою руку в неизвестность. Ему удалось ухватить кого-то за руку. Парень сделал резкий рывок на себя и при этом крикнул:

– Все!

Все друзья упали на пол. Но теперь их было четверо.

– Настя! Ты вернулась! – прокричал Ваня.

– Да! Я рада тебя видеть!

Мальчик и девочка обнялись. Виталий встал и подошел к картине. Он вновь видел перед собой тот холст, который когда-то давно написал.

Все друзья подошли к шедевру. На их глазах листья на деревьях резко пожелтели и осыпались. Краски постепенно стали тускнеть. Через некоторое время картина превратилась в сплошное невнятное бесцветное пятно.

– Ой! Посмотрите, что это? – воскликнул Ваня.

Друзья посмотрели в сторону, где были сложены пустые холсты. На каждом из них проявились разнообразные натюрморты и пейзажи.

– Это те работы, которые были скрыты от моих и ваших глаз шедевром. Теперь все вернулось!

– Неужели теперь мы будем просто жить? – спросила Лена.

– Скорее всего, да.

Прошла неделя. Настя с Ниной уже спешили в школу.

– Не пойму, что с тобой произошло? Теперь ты торопишься на уроки? Да и еще и на что?! ИЗО? Не верю в такие кардинальные изменения! – все повторяла Нина.

– А вот и не верь! Изменилась и все тут! О! Ваня! Привет! Как дела?

– Привет! Да нормально.

При встрече Настя поцеловала парнишку, и он слегка покраснел.

– Ну что, готов к ИЗО? – спросила Настя.

– Как никогда. Интересно, что нам расскажет Виталий Дмитриевич!

– Да, интересно.

Прозвенел звонок. Дети уселись за свои парты и стали ожидать прихода учителя.

Дверь кабинета открылась и вошел директор с миловидной женщиной.

– Здравствуй, 7-В! Я пришел, чтобы познакомить вас с новым учителем изобразительного искусства – Валентиной Викторовной.

– Как? А где же Виталий Дмитриевич? – послышалось из центра класса.

– Буквально вчера он положил мне на стол заявление об уходе. Насколько я знаю, он переехал в другой город.

– Очень жаль, – сказала Настя. – Я буду скучать.

– Да ладно, ты его и не знала! – подхватила Нина.

– Нет, ты ошибаешься. Сильно ошибаешься.

Прошел месяц. Ваня и Настя очень сдружились. Он помогал каждый день подносить портфель от школы до дома.

Однажды ребята возвращались домой, Ваня как обычно развлекал подругу своими историями. Вдруг он на мгновение замер и тут же улыбнулся.

– Посмотри, указывал он глазами на газетный киоск.

– Что, ты никогда не видел ларьков?

– Да нет, новую газету завезли.

На первой полосе красовалась статья: «Семья Девятовых презентовала в Луганской галерее серию своих картин».

Рядом с текстом была размещена фотография со знакомыми для ребят лицами.

– Значит, у них все хорошо?

– Получается, что так.

С улыбками на лицах ребята побежали дальше.

Гастроли

1.

– Что же ты такой занудный? – раздавался ее звонкий с легкой смешинкой в каждом слове голос.

Неважно, что она говорила, не важно по какому поводу она это говорила, неважно с какими эмоциями она это делала. Я буквально поглощал каждое ее слово, каждую сказанную ей букву. Я любил ее. Да, без остатка, без единого сомнения.Просто любил. И точка. Но это было внутри меня то, что скрыто, то, чего я не могу показать полностью. Как я мог показать всю Вселенную через небольшой глазок телескопа? Это нечто большее, чем просто чувства, я буквально дышал ею, но не показывал всего, что хотел показать.

– Я тебя спрашиваю! Вова, не морозься! Ты чего такой занудный? – активно дергая меня за рукав, она вырывала меня из глубокой задумчивости. – Лето на дворе, а ты сам не свой. Ты чего? Радоваться нужно! Тепло, птички поют, природа играет красками, а ты сам не свой! Поговори со мной!

Я знаю, она делала это не из какой-то злобы или из принципа. Она делала это для меня. Она пыталась научить меня жизни. Не в понимании биологических процессов что-то вроде вовремя есть, пить, ложиться спать. Нет. И речь не идет о высоких нравоучениях, которые обрубаются уже приевшейся фразой «Не учите меня жить». Здесь нечто иное. Непривычное. Какой-то синтез ребячества, легкого общения без каких-либо утаек и барьеров, полное ощущение переживаний друг друга. Мы не отбрасывали в сторону такие важные для общества вещи как работа, учеба, ведение хозяйства и прочие серьезности. Мы их не ставили под сомнение, но понимали тонко маленький нюанс – все это лишь материал, его не нужно возводить в ранг божества, поклоняться ему и уж тем более жертвовать тем немногим богатством, которое мы никак не приобретем за деньги – огромными внутренними мирами, которые есть в нас.

– Да хватит уже! Вова! Ты где? Почему я не могу до тебя достучаться? Ты закрылся что ли от меня? Мы же уже обсуждали этот вопрос. Если есть проблема – не замалчивай ничего, обсудим вместе, решим все вместе.

– Извини, Рита, в последние дни я сам не свой. Даже не знаю, что произошло. Все хорошо, но вот внутреннее чувство приближения чего-то неприятного меня никак не покидает.

– И все? – с радостью в голосе буквально взвизгнула Рита. – Глупенький! А я переживала! Уже начала придумывать себе что-то! Это я просто тебя сегодня уже замучила! Вон сколько всего обошли! И на выставке побывали, и в кафе, и ты даже мужественно выдержал испытание походом в магазин. Последнее, кстати, просто нереально крутой поступок! Ты мой герой!

– Да ладно, Рита, брось! Какой герой? Походил по магазину, и что?

– Нет! Я знаю, что говорю! Даже моя мама не выдерживает, когда я захожу в торговый центр и начинаю там все пересматривать, сравнивать, оценивать. Я понимаю, что ты устал. Благо, что завтра еще выходной день. Сможешь отдохнуть.

– Рита, ты же хотела на выступление этих гастролеров посмотреть!

– Ты про цирк? Ничего, еще успеем! Они месяц в нашем городе будут! Конечно, хотелось бы посмотреть, но я тебя не хочу полностью обессилить на третьем месяце нашего знакомства.

– То есть, в дальнейшем можно будет меня помучить?

– Хах! Ну, это мы еще посмотрим, – с иронией ответила Рита. – Не переживай, никуда я от тебя не денусь, если денек мы не увидимся. Я уже давно обещала подруге в кино сходить. Там, какая-то модная фантастика вышла, я не очень по этому жанру, но подруга прямо слезно просит сходить с ней. Лена, ты ее видел несколько раз, помнишь?

– Да, помню.

– Я завтра с ней тогда пойду, а ты передохни. Вечером, если захочешь, можем снова завтра увидеться.

– Да, конечно хочу.

– Сегодня уже по домам тогда?

– Давай. Я тебя до остановки провожу.

– Спасибо.

Рита взяла меня нежно под руку и начала рассказывать о том, что она слышала о приезжих циркачах. Судя по ее рассказу, работники гастролирующего цирка были очень талантливы. Кроме того, ходили слухи, что именно эти лицедеи подобрались ближе всего к разгадкам магии. Помимо этого, я ничего не запомнил, поскольку снова погрузился в размышления.

– Снова задумался? Да, сегодня ты совсем другой! Просыпайся, Вова, мой автобус уже подъехал! – она прощебетала это с радостным звоном в голосе, как бы невзначай поцеловала меня в губы и побежала к автобусу.

Я ничего не успел сказать в ответ. Войдя в транспорт, Рита быстро прокрутилась на одной ножке и повернулась лицом к выходу. Она буквально светилась от счастья и махала мне на прощание. Я не растерялся и буквально автоматически поднял руку, чтобы помахать ей вслед. Мне показалось, что я выхожу из того странного состояния, в котором пребывал еще пару минут назад, однако, это ощущение продлилось недолго. Мой взгляд мельком перенесся на женщину, которая стояла за спиной у Риты. Ее главной особенностью, сразу бросающейся в глаза, была чрезвычайно бледная кожа, глаза ее казалось ни на что не реагировали и просто смотрели прямо. В чем она была одета я не запомнил, поскольку все ее одеяние сливалось в одно сплошное темное пятно. Выбивающим из равновесия был тот факт, что она стояла прямо за спиной у Риты. Безучастность этой женщины отошла в сторону, когда дверь автобуса резко закрылась, и он тронулся с места. Не интересующиеся ничем до этого момента белесые глаза женщины резко переключились на Риту. Когда я это заметил, автобус уже начал перестраиваться в другой ряд. Я побежал за транспортом, но водитель не собирался останавливаться. Мне пришлось прекратить преследование. Я был в замешательстве.

– Так! У меня же есть ее телефон! Набирайся! Ну, давай! Набирайся! Что? Почему не может принять звонок? Что за засада! Нельзя же так! Спокойно, все под контролем! Рита же там не одна! Смс! Нужно отправить смс! Тааак… Аааа… Автоисправление! Зачем? Все! Пиши! Итак… Рита! Обрати внимание на женщину у тебя за спиной! Вся в черном. Она странная. Отправлено? Да! Отправлено.

Через пару минут ко мне пришло ответное смс.

– Не могу до тебя дозвониться. Вот это странно. Ты чего? Здесь нет никаких сомнительных женщин. Да и в разгар лета кто черное будет носить? Ты определенно устал. Давай отдыхай, целую)))

– И я не могу дозвониться. Я готов поспорить, что за спиной у тебя стояла. Целую)) Вечером созвонимся?

– Конечно, созвонимся, а есть еще варианты?) Буду ждать) Отдыхай) Автобус полупустой и в основном студенты едут, молодежь)) Расслабься, все хорошо)

Странно все-таки. Как такое возможно? Раньше ведь со мной подобного не случалось. Если есть что-то – я это вижу, если нет ничего – я и не додумаю. Ладно, наверное, Рита права и я просто устал. Спать! Нужно спать!

Звонок мобильного настырно вырывал меня из густого плена сна. Сначала я его слышал где-то отдаленно, потом все отчетливее. Я не хотел просыпаться, поскольку видел сон о чем-то, но звонок все настырнее стирал все, что я мог запомнить. Я проснулся.

– А! Рита! Ты?

– Да! Я же уже заждалась! Ты куда пропал? Уже начало десятого, а ты так и не позвонил…

– Извини, как только пришел, так сразу и уснул. В пять дело было… А теперь дело к ночи идет… Не заметил, извини…

– Не извиняйся по мелочам, иначе потом эти слова свою ценность потеряют. Выспался?

– Да, кажется. Я еще не понял, но голова уже лучше соображает. А ты?

– Я не спала, по дому тут немного похозяйничала. Уже созвонилась с Леной, договорились завтра к одиннадцати сходить в кино, в торговый центр «Кубикон». Она обрадовалась, наконец-то меня уговорила хоть куда-то выбраться. Так что я, наверное, теперь буду ложиться. Считай, что у нас смена караула.

– Да, забавно. Со мной, конечно, каши не сваришь, то я задумчивый, то молчаливый, то сплю.

– Не нужно самобичеванием заниматься. Все хорошо, ведь мы же вместе.

– Да, это главное.

– Не заморачивайся, я понимаю, что разные периоды бывают. Переживем и этот. Не страшно, главное, что живем.

– Ого, ты как глобально.

– Сама не знаю, откуда эта фраза взялась. Наверное, ты меня заразил философией своей, – смеясь в трубку, ответила Рита. – Точно мне спать теперь нужно, иначе еще больше погружаться начну.

– Да, отдыхай, а мы завтра вечером увидимся?

– Мы еще планировали с Леной по торговому центру побродить. Ты знаешь, как это долго у меня бывает, но я попытаюсь ускориться. Помнишь, за две остановки до «Кубикона» мы заходили в кафе «Теремок»?

– Помню, тебе там еще оформление чизкейков понравилось, да и уютное оно достаточно.

– Подъедешь туда к пяти часам? Я может с Леной подойду. Хотя… Будем действовать по обстоятельствам. В любом случае туда приду, а ты пока столик займешь, потому что вечером, насколько я знаю, молодежи много туда заходит. Можем попросту не уместиться…

– Я понял, конечно займу. Даже немного раньше подъеду, чтобы уже наверняка.

– Зачем? Слишком рано не приезжай, я себя знаю, не удержусь от какой-то покупки.

– Понял, понял. Все, тебе нужно отдыхать, а то наша встреча еще сдвинется от твоего недосыпа.

– Не переживай, мне и пары часов достаточно для отдыха, – заигрывая сказала Рита. – Хорошо, буду ложиться. Спокойной ночи, высыпайся.

– Спокойной ночи. Сладких снов. Целую.

– А я тебя. Клади первым трубку.

– Я хочу еще послушать твой голос, поэтому ты первая.

– Нет, ты.

– Ты же мне звонила…

– И что теперь? Ты же мужчина и должен принимать волевые решения. Не так ли?

– Так. Подловила. Хорошо, спокойной ночи, солнце, целую крепко.

– А я тебя. Спокойной ночи.

Вызов завершен… Как же быстро все заканчивается. Вот, кажется, что ты готов дышать снова и снова каждым словом человека на том конце телефона, и тут… Вызов завершен. Будто и не было ничего. Да, приятное послевкусие остается, дополняется отдаленным теплом в сердце и… Наступает полное умиротворение, легкая эйфория… Ты слышал ее голос… Голос родного, пусть и не так давно знакомого человека. Ты готов быть с ней в любой миг, в любую секунду. Ты понимаешь, что она твоя. Мысли роились в моей голове. Казалось, что все отлично, но я ждал какого-то подвоха. Странное ощущение меня не покидало до сих пор. Немного полистав записи групп из ВК, я понял, что определенно пришло время сна. Я не мог накопить в себе силы. Непрекращающееся странное чувство буквально вытаскивало из меня любые намеки на пополнение запасов энергии. Спать. Нужно определенно спать. Мне предстояла встреча с Ритой, и на этот раз я не мог ударить в грязь лицом.

2.

Будильник… Несмотря на то, что этот предмет стал практически не материальным, перекочевав в большинстве своем в мобильное приложение любого смартфона, люди по старой привычке продолжают ненавидеть именно будильник, а не сам смартфон. Желание разбить будильник всегда перевесит желание каким-либо образом уничтожить смарфон, поскольку в последнем хранится бесконечное множество контактов, которые никто не захочет вновь выпрашивать у друзей и знакомых, некоторое количество смс, доступ ко всем возможным социальным сетям и… Самое главное – фото и видео, порой даже селфи себя любимых, куда же без них теперь… Выбирая, на что потратить свою свободную секунду, на то, чтобы заглянуть в телефон или лишний раз поинтересоваться как дела у близких, просто посмотреть на них, мы иной раз выберем взгляд в экран телефона. Мы привыкли смотреть туда по поводу и без повода. Вот и мне утром пришлось в очередной раз взглянуть на экран телефона, чтобы через прищуренные сонные глаза попытаться разглядеть кнопку, выключающую этот надоедливый будильник, который попросту извещал меня о начале нового дня в девять утра. После нескольких попыток я все же настроил свой сонный мозг и сумел выключить столь замысловатую для утренних разбирательств технику. Как обычно бывает по утрам, сон начал одолевать меня с новой силой. Веки тяжелели, не давая подняться с постели. Но тут мои попытки задремать вновь прервал телефон. На этот раз будильник был не при чем. Звонила Рита.

– Алло! Засоня! Ты еще спишь что ли?

– Собираюсь вставать. А ты?

– Доброе утро, между прочим, – шуточно заявила Рита.

– А… Эмм… Точно… Доброе утро!

– Точно заспанный! Хватит спать! Потом вообще не соберешься! А нам сегодня в пять еще увидеться нужно, помнишь?

– Конечно, помню, Рита. Я успею еще проснуться.

– Смотри. А я уже почти готова. С семи часов не сплю.

– Зачем так рано?

– Мне же к одиннадцати к Лене. Помнишь?

– Да, помню. В кино. Все равно рано.

– Мне нужно было подготовиться. Привести себя в порядок.

– Ты и без этого красивая у меня.

– У тебя? – с заметной смешинкой спросила Рита. – Интересно.

– Да, у меня. А я что-то не так сказал?

– Все так, не переживай. Слышу, сразу заволновался. Ты чего?

– Ничего.

– Ладно, не переживай, все хорошо. Я буду дальше собираться, а ты не проспи нашу встречу, хорошо?

– Шутишь? Как же я ее пропущу?

– Мало ли… Может не захочешь прийти… Или не дождешься меня…

– Ты это чего, Рита?

– Ничего, вчера ты загадочный был, а сегодня я. Точно заразное, – с иронией сказала Рита. – Не переживай, все будет хорошо. Отдыхай. Целую.

– Целую. До встречи.

– До встречи.

Я отбросил телефон на другой край дивана и снова прилег. Силы так и не появлялись. Время постепенно кралось к одиннадцати. Да, я понимал, что еще сто раз успею привести себя в порядок и добраться до «Теремка», но нужно было вставать. Нехитрые мероприятия, которые проделывает каждый среднестатистический человек каждое утро, были окончены. Наглаженные футболка и джинсы меня то и дело подмывали выйти из дому, но часы, которые показывали три часа дня, уговаривали еще побыть дома. Еще минут пятнадцать посидев на диване, я не выдержал, схватил ключи от квартиры и поспешил на лестничную площадку. Захлопнув дверь квартиры, я уже готов был бежать на улицу, но вынужден был остановиться. Наш подъезд постепенно затягивало дымом. Неужели пожар? – подумал я. В поисках источника моих сомнений мне пришлось подняться на несколько этажей выше. Для уточнения стоит сказать, что, проживая на втором этаже практически половину своей жизни, я никогда не думал о том, чтобы подняться на более высокие этажи. К своему стыду должен также признаться, что практически не знаю людей, живущих на пятом и более высоких этажах. Но не буду отступать далеко от темы. Итак, я уже начал заворачивать на пролет, ведущий к пятому этажу, и в этот момент услышал детский смех, а затем – быстрые шаги и звук резко захлопывающейся двери.

Ага! Вот что! Дети! Что ж вы творите? – прокричал я, увидев на лестничной площадке кучку бумаги средних размеров, которая никак не собиралась гореть, а просто тлела. Вся засада заключалась в том, что под рукой у меня не было ничего, чем бы я смог потушить это. Не захотев спускаться к себе, я решил просто затоптать это дымящееся нечто. Но как оказалось, дети не просто подожгли бумагу, а замотали в нее то ли какой-то пластик, то ли что-то похожее на мастику. В общем, возможный пожар был потушен, но вот мои кроссовки резко превратились в обувь туриста, любящего бездорожье. Вся обувь была испачкана чем-то черным и крайне вязким. На удивление я не мог расслышать запаха этой субстанции и понять толком, что это. Скандалить было некогда, поскольку время уже поджимало. Часы показывали четыре. Я быстро на второй. По пути в голове успела проскочить мысль о том, что возвращаться плохая примета, но пойти в такой обуви к Рите я тоже не мог. На все переобувания у меня ушло около пятнадцати минут. На ходу, переобуваясь, я вызвал такси. Не было желания опаздывать, поскольку это могло вылиться бы в отсутствие свободного столика.

Машина подъехала на удивление быстро. Я был уверен, что невезения на этом будут исчерпаны. До назначенного времени оставалось пол часа.

Без пяти пять я был уже за столиком в «Теремке». В этот раз многие столики пустовали. Один из официантов, понимая, что с наплывом клиентов дела обстоят не очень, пытался заставить работать то и дело барахлящий телевизор. То картинка не хотела отображаться, то со звуком были проблемы. Немного понаблюдав за всеми попытками этого парня поладить с техникой, я принялся набирать Рите. Часы уже буквально вопили о том, что моя девушка задерживается. Речь шла не о пяти – десяти минутах или даже получасе. Время подбиралось к началу восьмого. Хотя, глядя в окно кафе, я не смог бы предположить, что время уже ушло так далеко от пяти.

– Ну, ты где, Рита? На тебя это не похоже! – говорил я сам себе, набирая ее номер. – Ты бы по-любому позвонила. Ты не из тех, кто не заботится о близких, и не переживает о том, что они ждут. Неужели так в магазине задержались?

Гудки шли, но никто не отвечал. Я не знал, что можно подумать обо всем происходящем. Я блуждал взглядом по кафе, смотрел то на постепенное приближение вечера за окном, то на влюбленные пары, которые понемногу занимали столики в «Теремке», то на незадачливого официанта, который все еще возился с телевизором.

На миг мне показалось, что на улице сгущается дым, однако я не придал этому значения, посчитав, что здесь тоже шалят какие-то дети. Номер Риты набирался раз за разом как будто уже на автомате. Я прекрасно помнил начало нашего знакомства, когда она закатила мне легкий скандал по поводу того, что нельзя набирать человеку по десятку раз. Если он не отвечает – значит, он занят, когда освободится, человек обязательно перезвонит. Излишнее внимание для многих является сильным раздражителем.

В данный момент я не мог думать о возможных обидах. Я понимал, что что-то не так.

– Молодой человек, Вы что-то заказывать будете? – перебила мою начинающуюся панику молодая официантка.

– Спасибо, пока этого кофе хватит.

– Точно? Может хоть новый принести? Вы же ничего и не выпили.

– Спасибо, не надо, я еще подожду.

– Хорошо. Если нужно что-то зовите.

– Хорошо, обязательно.

Я отвечал машинально. Особо не раздумывая. Телефон уже лежал на столе. Я понимал, что ответа не последует.

– Ты видел, что там творится? – почти крича, обращался к своему товарищу один из зашедших в кафе. – Просто ужас!

В это мгновение по улице пронеслось несколько скорых и пожарная. Улица, пока я отвлекался на вызов, была уже прилично затянута дымом. В голове у меня начали прокручиваться не лучшие картины. Я подхватился и решительно пошел к выходу, но тут мне преградила дорогу официантка.

– Молодой человек! Вы хоть ничего и не пили, но должны заплатить за кофе.

– Да, сейчас, я тороплюсь.

– Я понимаю, но нужно оплатить.

– Сколько?

– Пятьдесят.

В спешке можно забыть о чем угодно. Я вот забыл, в каком кармане у меня лежали мелкие деньги. Суматошно ощупывая свои карманы, я повернулся к телевизору, который наконец был настроен официантом. Кадры меня потрясли с первой секунды. Это было прямое включение от «Кубикона». Он был весь в огне. После этого все звуки и все происходящее вокруг для меня словно погрузилось в пелену. Я достал какие-то деньги и сунул их в руку официантке.

– Это слишком много, – гулким приглушенным комментарием донеслось до меня.

Мне было все равно. Я выбежал на улицу. Движение парализовано. До торгового центра оставалось две остановки. Я бежал. Все пролетало мимо. Люди то и дело попадались на пути. Они терялись, куда идти. Ближе к центру все затянуло дымом. Иногда мне попадались испачканные люди с легкими ранениями. Я продолжал бежать. И вот уже показался торговый центр. Оцепление. Никого не пускают ближе. Скорые подъезжают и уезжают. Царит суматоха. Главный вопрос – где Рита? Снова набираю номер. Нет ответа.

– Да уйди ты! – я почувствовал резкий толчок в спину. Какой-то санитар пытался проехать с каталкой. – Лучше бы помогали, а они зевают стоят.

Толчок немного привел меня в чувство. Хоть и не совсем хорошо соображал, но я помог санитару погрузить на каталку мешок с телом одного из пострадавших.

После этого я достал телефон и снова попробовал позвонить. Как странно бывает порой. Мы настолько прирастаем к телефону, что готовы ассоциировать эту электронику с его владельцем. Если вы звоните своей девушке, а поднимает трубку ее подруга, то вы все равно будете уверены, что ответила именно любимая, а не кто-то другой. Мы не может автоматически предположить, что трубка попала в чужие руки. Есть номер. Есть звонок. Есть ответ родного человека. Без апелляции. Факт.

На этот раз снова пошли гудки. Но вот знакомую мелодию телефона я услышал совсем близко. Рядом. Рингтон доносился из мешка. Санитар начал было движение в сторону машины, но я его приостановил.

– Подожди. Мне нужно что-то проверить.

– Что? Знакомые?

– Здесь в мешке девушка?

– Да, молоденькая совсем. Скорая не успела доехать. Пробки… Получасом раньше – может, и спасли бы.

Я положил трубку и снова перенабрал. Вызов… Мелодия снова доносилась из мешка.

– Ну, друг, держись. Поехали с нами. Ты знаешь ее?

– Да, это Рита. – В спешке заявил я, пытаясь расстегнуть мешок.

– Не спеши. Понимаешь, там все обгорело. Ты ее не узнаешь. Давай с нами. Там разберемся.

Все рухнуло вокруг меня в одну секунду. Я не понимал, куда идти и что делать. Санитары погрузили в машину каталку, а потом провели меня под руки в салон авто. Я сел с одной стороны от каталки. Санитар – напротив меня. Двери захлопнулись.

Всю дорогу я ничего не соображал и смотрел только в одну точку. Когда мысли немного прояснились, я услышал, что санитар пытался мне что-то рассказывать и утешать.

– Что? На мои кроссовки смотришь? Да сам не знаю, что произошло. Наверное, когда к зданию подходил влез в какой-то оплавленный пластик или мастику. Все черное. Но это не главное сейчас…

– Плохая примета, – прошептал я себе под нос.

– Ты что-то сказал?

– Плохая…

– Примета плохая? – да не знаю. Может и так. Но учитывая весь ужас там…

Наш дальнейший разговор не задался. Я не стал уточнять, что плохая примета касалась меня. Мои мысли снова были поглощены Ритой. Обрывки фраз, отдельные картинки наших встреч то и дело всплывали у меня в голове. Все не могло так случиться.

Через мгновение я уже сидел в каком-то плохо освещаемом коридоре. Что я там делал? Ждал. Ждал, пока позовут. Мысли постепенно выгорали, будто старая кинопленка, которую бросили в костер. Их место занимала пустота. Не умиротворяющая, а та, которая начинает грызть тебя изнутри, играть с твоим воображением, подбрасывать очередные варианты возможного развития событий. Ты принимаешь эти варианты и расписываешься в собственной беспомощности. Нет. Ничего нет.

– Молодой человек, Вы готовы?

Как можно ответить на такой вопрос? Готов ли я расстаться окончательно с надеждой, с планами, которые мы вместе строили? Определенно нет. Готов ли я увидеть то, что осталось от любимого человека? Сто раз нет. Тысячи раз нет. Но этот разговор происходил только внутри меня. В ответ вышедшему ко мне санитару я просто кивнул головой. Все, что мне оставалось – следовать за этим человеком.

Яркий белый свет, отражающийся от белого слегка потрепанного временами кафеля, не давал мне полностью погрузиться в свои размышления. И без того затрудненное дыхание, которое то и дело сворачивалось в колючий ком в горле, осложнялось примешивающимся запахом спирта и еще чего-то, с чем раньше я не сталкивался. И вот я уже в этой окутанной прохладой и гробовой тишиной комнате. Передо мной два металлических стола. Один пустой. На втором – лежит тело, прикрытое чем-то белым. То ли ткань, то ли нечто синтетическое, я не могу собраться с мыслями, плохо анализирую ситуацию и все происходящее. Иногда я думал, что, наверное, жутко приходить на опознание тела, как это нередко показывают в фильмах. Но теперь я оказался героем какого-то неудачного фильма. Как бы я был рад, если бы все это оказалось лишь сном. Но нет. Есть свершившийся факт. И все, что может сделать человек – лишь подтвердить, что на столе перед тобой лежит тело знакомого, родственника или любимого человека.

Санитар абсолютно спокойными глазами посмотрел на меня.

– Вы готовы? – приглушенным и невозмутимым голосом спросил он.

Я не отвечал. Просто кивнул головой, не спуская глаз с белой материи, накрывавшей тело.

– Мы как смогли, обмыли ее. Уж не обессудьте, сильно пострадала.

Санитар взялся за ткань у изголовья. Сначала моему взору открылась макушка. Я содрогнулся. На голове у погибшей вообще не было волос. Они попросту сгорели. Дальше лицо. Потом плечи. Я не выдержал и остановил санитара. Мое лицо скривилось от жуткого коктейля эмоций, бушевавших внутри меня. В моем сознании произошел взрыв. Да, увиденное было ужасным. Я не мог смотреть прямо на тело, находящееся передо мной. Но нечто иное заставило мое лицо искривляться от эмоций.

– Это не Рита! – поспешил воскликнуть я.

– Не переживайте, со всеми такое случается. Соберитесь. Мне нужно зафиксировать, что Вы подтвердили личность умершей. Я понимаю, что пока Вы этого не можете принять, но все же.

– Парень, ты не понимаешь меня, это не Рита!

– Как не Рита? Вы же уверяли, что она! Вы, наверное, что-то путаете!

– Это не она.

– А почему раньше говорили, что она?

– У нее телефон звонил. Телефон Рите принадлежал. А это, как я могу понять из знакомых мне очертаний, – тело Лены, Лены Хвостовой, ее подруги.

– Но как же так? Что произошло?

– Что произошло? Суматоха. Люди в критических ситуациях могут заблудиться внутри себя. Вот и я заблудился. Могу я на телефон посмотреть?

– Да, конечно. Девушка его в свой клатч сунула. Эту мини-сумочку так сильно сжимала, что пришлось даже несколько пальцев сломать, чтобы высвободить. Удивительно, как телефон еще уцелел. Вон, как все обгорело.

Я ухватился за телефон. Он действительно принадлежал Рите. На удивление устройство было в рабочем состоянии. Я с легкостью снял блокировку, поскольку знал нужную комбинацию. Мне сразу стало понятно, как именно гаджет попал в руки Лены. Она делала фото. Рита позировала. Судя по всему, фото было последним, что успела сделать Лена. Дальше началась суматоха, и девушка положила телефон в свою сумочку.

– Я заберу? – слегка протягивая вперед смартфон, спросил я.

– Вообще-то нам нужно дождаться приезда полиции, но, поскольку этот телефон не принадлежал Лене, то можете взять. Если что, данные Ваши у меня есть, свяжемся.

Санитар продолжал говорить, но я его уже не слышал. Я махнул головой и направился к выходу. Что же произошло с Ритой? Неужели она так же как и Лена? Где же она?

Вечер, а затем и ночь прошли для меня достаточно напряженно. Поскольку пожар был крупный, пострадавших и погибших развезли по разным медицинским учреждениям. Благо, список этих учреждений был вывешен в интернете. Каждая больница и поликлиника, которую я посещал, еще больше будоражили мое сознание. Мысли боролись друг с другом. Была велика вероятность, что Рита все же не выжила, но неплохие шансы также говорили об обратном.

И вот – последняя больница. Если и здесь не окажется – то не знаю, что и делать. Регистратура. Раннее утро. Никто не хочет давать никаких консультаций. Дежурная медсестра нехотя начала просматривать журнал потерпевших.

– Велецкая, говорите? Маргарита Алексеевна? Кажись, слышала что-то… Нет, не было такой. Не зарегистрирована.

– Девушка! Вы точно хорошо посмотрели? Может устали, недосмотрели…

– Молодой человек! Я хорошо посмотрела! Несколько раз! Не было такой!

Я резко развернулся и отошел подальше от регистратуры, чтобы не сорваться на медсестру, которая, по сути, мне ничего не сделала. Все рушилось в моей голове. Хоровод мыслей стал еще более неразборчивым. Весь предыдущий день начал пролистываться у меня перед глазами. Я хотел понять, что же пропустил. Рита не могла просто исчезнуть.

– Парень! Погоди! – медсестра насколько смогла высунулась из окна регистратуры и кричала мне вслед.

– Да! Что-то нашли?

– Вспомнила! Моя сменщица не успела всех поступивших записать, сам понимаешь, поток большой был. Вот, была такая.

– Была?

– Ой! Извини! И есть!

Улыбка всковырнула мое каменное лицо. Луч надежды впервые напомнил о себе за эти несколько дней.

– Да, она в реанимации сейчас. Жива, но ситуация неоднозначная, насколько я знаю.

– Я могу к ней попасть?

– Сегодня точно нет. Может быть завтра, и то с разрешения главврача. В палату не пустят, скорее всего. Через стекло только посмотришь.

У меня не было ни малейшего желания куда-либо уходить. Многие люди, которые дожидались свидания со своими близкими, оставались ночевать прямо в холле, на первом этаже больницы. Я поступил так же. Когда уже весь медперсонал вышел на работу, я с горем пополам попал к главврачу.

– Да, молодой человек, слушаю.

– Я хочу попасть к своей девушке.

– Это похвально. Я чем могу Вам помочь?

– Мне сказали в регистратуре, что с Вашего разрешения к ней пустят.

– Хм, прямо таки с моего? В чем причина? Разве завотделением не справится с этой задачей?

– Не знаю, я не подходил, решил сразу к Вам, чтобы времени не терять.

– Хорошо. Как зовут Вашу девушку? Маргарита. Велецкая.

– Велецкая?

– Да.

– Ну что же, даже не знаю, повезло этой девушке или нет…

– В смысле?

– Понимаете, у нее самое сложное состояние из всех поступивших.

– Как? Почему?

– Она сильно пострадала во время пожара. Значительная площадь поражения… Ожоги…

– И что с ней? Она жива?

– Да, жива. Но в коме. Мы держим ее в реанимации. Поддерживаем организм, как можем, приступили к противоожоговой терапии.

– Я могу ее увидеть?

– Это исключено.

– Почему? Я ее почти сутки искал по всем больницам! Даже в морге побывал!

– Не горячитесь. Я понимаю Ваше состояние, но все же… Ее состояние не от меня зависит. Здесь больше на чудо нужно полагаться.

– Но ведь можно что-то сделать?

– На данном этапе я не могу сказать ничего конкретного.

Слова врача гулким эхом прокручивались в моей голове. Я уже собирался выйти из его кабинета, но на время задержался.

– Хорошо, молодой человек, сейчас я позвоню заведующему. У Вас будет пять минут. Увидите и все. Постарайтесь без эмоций.

Я даже не знаю, что было для меня труднее, находиться в морге, борясь со своими переживаниями, или стоять возле палаты, в которой находилась Рита, и не иметь возможности войти к ней, обнять того человека, которого уже в своих мыслях успел тысячу раз потерять.

За Ритой, находящейся в палате можно было наблюдать через огромное стекло. Она лежала неподвижно. То, что передо мной лежит моя девушка можно было понять только из заверений врачей. Все ее тело было в повязках. Лицо закрывала огромная трубка, посредством которой, судя по всему, она и могла дышать. Огромное количество капельниц стояло возле ее койки. Я понимал, что ситуация плачевная. Рядом со мной находился ее лечащий врач. Он все время молчал и только иногда тяжело вздыхал.

– Она будет жить? – спросил я.

– Шансы остаются.

– Насколько полноценно сможет жить?

– Жизненно важные органы не пострадали. Только внешние ожоги. Чудо, конечно.

– И это значит…

– Это значит, что все шансы для нормальной жизни есть. Только пусть из комы выйдет. Но Вы понимаете, что ожоги серьезные? Такой как раньше она уже не будет.

– Мы это переживем. Не страшно, главное, чтобы жива осталась.

Врач покосился в мою сторону и иронично улыбнулся.

– Я за свою практику многое видал. После таких вот событий сначала люди живут по привычке, а потом…

– А потом пусть делают, что хотят Ваши люди. Я буду рядом с Ритой.

– Хорошо, молодой человек, видно будет.

Наш разговор ничем не закончился. Я вынужден был уходить, поскольку обещанное для свидания время уже давно закончилось. Должен признаться, что я всячески противился тем словам, которые озвучивал доктор, но некоторая борьба внутри меня все же шла. Я не представлял, как смогу спокойно смотреть на Риту, делать вид, что абсолютно ничего не изменилось. Да, внешне я был решителен и уверен в том, что смогу быть рядом, но внутри меня затаилось что-то пакостное, то, что было мне чуждо, но в то же время втиралось в мое сознание.

3.

Месяц уже подходил к концу. Я продолжал навещать Риту. Что с ней происходило? Ровным счетом ничего, хотя и это уже было показателем. Раны от ожогов постепенно затянулись. Врачи уверяли, что это уже само по себе является неплохим показателем. На теле и лице Риты осталось множество рубцов и ран. Сама она так и не приходила в себя. Да, я продолжал верить, что все образуется, но сил оставалось все меньше. Друзья Риты уже давно исчезли из ее жизни, мои же друзья постоянно убеждали меня бросить ее, переключиться на красивых и здоровых. Таких друзей я вычеркивал из своей жизни самостоятельно. Почти за месяц я остался один. Да, у меня была Рита, но я не мог достучаться до нее. В такой ситуации определенно перестаешь верить в сказки и чудеса. Ни один волшебный поцелуй не справился с этой действительностью.

– Рита! Ты слышишь меня? Я снова здесь. Вот, пришел, как и обещал. А ты сегодня выглядишь еще лучше. Правда. Давай уже поправляйся. Мы же так и не сходили в «Теремок». Представь, сколько за нас там уже кофе выпили. И да, я узнал, там подают твои любимые пирожные! Ну те, помнишь, с клубникой? Можешь не отвечать, я знаю, что ты все прекрасно помнишь. Только вот играешь со мной, не хочешь просыпаться. Вот проснешься, я тебе не дам отдыхать, буду говорить, что отоспалась уже, хватит. Да, да. И не говори потом, что я слишком черствый. Тебя нужно брать в свои руки.

– Шутите все? – прервал мой монолог лечащий врач, присутствие которого в палате я не заметил.

– Да, юмор может поможет. Трагедий у нас и так хватает.

– Извините, я ворвался так в Ваш разговор. Не хотел мешать.

– Да ничего, я сегодня не на долго. К Рите мама обещалась зайти, не хочу ее расстраивать своим присутствием.

– Расстраивать?

– Да.

– Что же Вы? Мама Риты очень благодарна Вам за то, что не бросаете ее дочь. Вы избегаете общения с ней?

– Когда я вижу ее маму, то сразу начинают всплывать воспоминания, что когда-то все было хорошо. Да, я могу сдерживать эмоции, но это очень трудно, когда на тебя смотрят опечаленные материнские глаза. Хотя… Трудно – это неверное слово. Скорее…

– Невыносимо?

– Вы меня понимаете.

– Да, понимаю. Я тоже был юн. Все первые потери на практике пропускал через сердце. Потом очерствел. Но Вы удивительны.

– Я? Чем же?

– Вас ничего не держит рядом с этой девушкой. Вы, насколько я понимаю, были едва знакомы. Так?

– Три месяца.

– Я видел, как жены бросают мужей, а мужья жен и при меньших проблемах. А тут…

– Я чувствую, что этот человек – мой человек. Если я потеряю ее, то никого подобного уже не найду. Никогда.

– Удивительно. Романтика? В наше время?

– Называйте, как хотите. Хоть слабым меня признайте. Я не боюсь этих ярлыков и стереотипов.

– Даже и в мыслях не было. Не подумайте ничего.

Я понял, что диалог с врачом для меня стал слишком тяжелым. Я никогда не любил похвалы. Мы же не хвалим человека за то, что он совершил какие-то привычные для всего общества действия. Нет, окружение замечает только те поступки, которые редки в наше время. И если по какому-то субъективному мнению эти действия находят положительный отклик в душе, то в любом случае человек, предпринявший все это, обречен на похвалу. Делая так, как считал правильным, я не намеревался заслужить чьего-то уважения. Просто делал и все.

Побыв в палате еще некоторое время, я вышел на улицу. Стоял жаркий летний день. Просто бродить по окрестностям не было ни малейшего желания. От пропекающего солнца даже не спасала моя задумчивость, которая нередко отключала меня от действительности. Это был тот редкий случай, когда я не мог уйти в себя. Мои глаза пробегали по витринам, по проходящим мимо людям, по рекламам, развешенным практически на каждом углу. Ничего не фиксировалось, просто мелькало перед глазами.

«У нас дешевле… Выгода неописуемая… Теперь еще вкуснее… Волосы будут сиять… Пора подумать об отдыхе… Поспешите, последние выступления! Уникальная девушка-феникс!… Пора сделать перерыв… А почему тридцать пять?» – все эти фразы, написанные на разного рода рекламах сливались в одну единую какофонию, мозг буквально перегружался этой информацией и переставал анализировать, он просто поглощал все это.

Пройдя мимо этого информационного разнообразия, я вдруг понял, что меня что-то зацепило на долю секунды. Девушка-феникс? Это что, очередная реклама нового фильма или игры?

Я вернулся назад. Это была афиша, посвященная гастролям того самого цирка, который мы с Ритой когда-то обсуждали. Я припоминал отдельные отрывки ее фраз по поводу этих артистов. Она говорила что-то о реальной магии в их выступлениях. Конечно, я прекрасно понимал, что от лицедеев нельзя ожидать чего-то магического, ведь все и всегда сводится только лишь к системам зеркал, ловкости рук, скрытым проходам и заранее заготовленным голубям, и кроликам в шляпах. Но в этот момент у меня проскочила мысль… А что, если… Именно с этой фразы начинаются долгие и мучительные сомнения каждого человека. И очень важно эти сомнения вовремя пресечь. Не допустить, чтобы фраза, которая начинается со слов «А что, если» выстраивалась в нечто похожее на: «А что, если бы я решился на поступок в тот момент?». Эта фраза самая мучительная из всех. Она указывает только на потерянный шанс. То, что останется загадкой, нерешенным вопросом. Чтобы не мучить себя, необходимо прикладывать все усилия и перестраивать эту злополучную фразу в «А что, если я попробую?». В любом случае от вашего действия не перевернется весь мир. Попробовал – не получилось? Не беда. Зато ты знаешь результат. Нет мучительных догадок и выстраивания бесконечных сценариев. Их просто нет. Но есть результат. И это важно.

Мне определенно нужна была разрядка. С этим не поспорить. Если я оставался длительное время дома, то ни работающий телевизор, ни просматривание интернета меня не спасали. Мысли брали верх. Простое брожение по улицам также не имело нужного эффекта. Ощущалась необходимость в пополнении эмоций. Определенно не хватало чего-то позитивного. Цирк, как бы странно это ни звучало, должен был послужить именно тем толчком, который я искал. Решив не откладывать в долгий ящик, я сразу же направился в цирк.

– Здравствуйте, девушка, – обратился я к кассирше, придя в цирк.

– Здравствуйте, – как бы машинально отвечала кассирша. Не мудрено, особых эмоций не останется, ведь перед тобой как на конвейере проходит огромное количество лиц. Каждому человеку нужно от этой девушки лишь узнать необходимую информацию или же приобрести билеты. Довольно сложно, наверное, общаться с таким количеством людей и в то же время быть ограниченным в общении. Никаких тем, не касающихся работы, продажи билетов. Только дайте. Только подскажите.

Я к своему стыду оригинальностью в данном случае не отличался. Так же, как и десятки потенциальных зрителей передо мной, я попросил продать билет на ближайшее представление. Каково было мое удивление, когда я узнал, что выступление состоится через пол часа. К тому же в кассе оставался только один билет на место в первом ряду. Я взял.

4.

Вы когда-нибудь смотрели на тот предмет, который когда-то обожали в детстве, уже во взрослом возрасте? Наверное, в большинстве случаев восприятие кардинально меняется. В последний раз я был в цирке лет в восемь. Теперь, будучи взрослым, понимаешь, что вроде бы с тех пор ничего не изменилось, здесь остались все те же сиденья, все та же арена, но что-то изменилось во мне. Если раньше я бы восторженно оглядывался по сторонам и видел бы везде элементы волшебства, то сейчас все, что я вижу – огромная территория, которую постепенно подтачивало время. Арена уже выглядела тускло, обшивка на некоторых сиденьях была изношена, а отдельные повреждения, судя по всему, устранялись силами самих сотрудников цирка. Что не изменилось? Ожидание чего-то непредсказуемого. Как в детстве, так и сейчас я не мог предугадать, что же я увижу.

Итак, начало. Гаснет свет. Прожекторы фокусируют взгляды зрителей на центре арены. В лучах света появляются клоуны. Все вполне объяснимо, нужно разогреть публику, временами притупить внимание взрослых зрителей, заставить их погрузиться в детство, смотреть на все слегка по-ребячески. Должен признаться, что у весельчаков это в некоторой степени получилось, поскольку впервые за это долгое время я не улыбнулся, нет, но мои губы раз за разом делали попытки изогнуться в некоторое подобие улыбки. Я постепенно погружался во все происходящее. Массовый смех детей и взрослых вокруг также делали свое дело. За клоунами последовали воздушные акробаты, силачи, дрессированные животные. Все было весело и забавно, но я ожидал чего-то, что могло бы меня удивить, и тут…

Свет погас полностью. Минута тишины. Никто из зрителей не шелохнется. Все замерли в ожидании.

– Феникс! – прошептал ребенок рядом со мной, хотя на арене ничего происходило.

– Задумывались ли вы когда-либо о том, что мысли наши материальны? – из темноты раздался приглушенный мужской голос, но это был не конферансье. – Достаточно подумать – и это появится. Сначала небольшой набросок, а потом – и целый шедевр.

После этих слов в кромешной темноте посреди арены появился маленький пучок света. Именно пучок, а не луч от прожектора. Создавалось впечатление, что этот шар света просто завис над ареной. Мне показалось, что это простая лампочка, подсвечивающая какой-то шарик изнутри.

– Итак… Набросок… Свет… Он маленький, беззащитный… Потому что никто не придал ему импульс… Он просто намек на что-то колоссальное… Великое… Прекрасное… Но достаточно сильно захотеть и…

Слова резко оборвались. Комок света загорелся еще ярче. Резкая вспышка… И комок превратился… В огромную планету. Нашу планету – Земля. Но это не было какое-то изделие из пластика или надувной шар. Это было похоже на очень четкую голограмму, которая расширилась на всю площадь арены. Потом планета резко уменьшилась до размеров изначального комочка света, но теперь этот сгусток держал в своих руках какой-то парень. Сначала он покатал этот комочек у себя на ладони, потом перекинул из правой руки в левую, а потом резко подбросил комочек вверх. И этот световой шарик полетел. Поднявшись практически под купол цирка, он сверкнул несколько раз и превратился в средние размеры копию солнца. При желании можно было рассмотреть на нем отдельные пятна и протуберанцы. Казалось, что языки пламени, отходящие от этого солнца, вот-вот подожгут купол цирка, но этого не происходило.

– Я надеюсь, вы не против, если мое представление будет освещаться исключительно таким образом? Никаких прожекторов. Никаких искусственных освещений. Все исключительно удивительное. Да, не удивляйтесь, это действительно Солнце над моей головой. Почему оно здесь? Потому что я захотел этого, а вы все поверили возможности происходящего. Мысль материальна. Достаточно захотеть, и посреди арены тут же появится дерево. Не верите? Ну что же…

Стоит отметить, что парень был одет по всем правилам лучших иллюзионистов. На нем был роскошный черный фрак. На голове не было привычного и приевшегося всем цилиндра. Его черные волосы были аккуратно зачесаны назад и уложены лаком. В его виде все было безупречным.

Из кармана своих брюк волшебник (а именно такое мнение сложилось у многих присутствующих в зале) достал маленькое зернышко. Находясь в первом ряду, я смог предположить, что это было именно зернышко. Он просто положил его на арену и немного отошел назад.

– Я не буду устраивать клоунских вступлений и бегать с водой над этим зернышком. Я не буду использовать дополнительный инвентарь, накрывать его или укрывать зерно отваших глаз. Все перед вами. Поверьте, зерно настоящее, арена настоящая, я тоже. Все, что я буду делать – желать, чтобы оно проросло. Все, чего требуется от вас – верить во все происходящее.

Парень отошел на некоторое расстояние от объекта. Вытянул сначала левую, а потом и правую руку в направлении зернышка. Ладони этого волшебника начали светиться. При чем лучей от прожектора, доходящих до парня, видно не было. Все прожекторы были попросту погашены. Зернышко тоже засветилось. Оно начало увеличиваться в диаметре. Через некоторое время из него появились первые корешки, которые тут же начали расти и пробивать арену. Появился росточек, который быстро оформился в небольшой ствол. Ствол становился шире с каждой секундой. Уже через мгновение от арены до купола возвышалось огромное дерево. Судя по всему, это был величественный дуб по возрасту своему достигающий ста лет. Зал замер.

– Как видите, все возможно. Стоит только захотеть.

Зал взорвался аплодисментами.

– Но погодите! Мы же в данный момент… Все мы… Без исключения… Являемся художниками… Чего не хватает на этом дубе?

– Птиц! – послышалось из зала.

– Да, птиц, – продолжал парень. – Но как же птицы прилетят сюда, если веточки дуба не шелохнутся и от малейшего дуновения ветра. Нужно сделать так…

Он поднес правую ладонь к своему рту и легко дунул в сторону кроны дерева. Листья тут же зашевелились и зашумели.

– Так намного лучше, правда?

Зал снова из состояния абсолютной тишины резко перешел в состояние эйфории и ликования. Я сам еле усидел на месте. Мои руки аплодировали изо всех сил.

– Птицы? Конечно, какое дерево без птиц? Голуби? Слишком банально, как по мне. Синицы и воробьи? Тоже быть может, но не всегда. А что, если… Колибри…

После этих слов буквально из ниоткуда над плечом у парня появилось колибри.

– Одна птичка? Этого маловато… Быть может… Целая стая?

Парень резко поднял руки вверх и из-за его спины выпорхнула целая стая этих птиц. Они устремились вверх и зависли практически возле каждой веточки дуба. Картина была неописуема. В ней совместились кардинально противоположные элементы. Зал ревел от восхищения. Многие достали фотоаппараты и телефоны, чтобы проверить, не причудилось ли им, но все фото получались четкими и красочными.

– Как вам картина?

– Замечательна! – в один голос кричал зал.

– Но вы знаете, любому чуду, созданному таким образом, нужно время, чтобы закрепиться в нашем мире. Как бы ни был хорош создатель картины, как бы ни был хорош шедевр, не стоит спешить притрагиваться к прекрасному, краски должны еще набрать свою силу, закрепиться. Иначе… Краски…

– Да что ты ерунду городишь! Тут вон какая красота! Я хочу потрогать это дерево! – раздался грубый мужской голос из зала.

Огромный мужчина продвигался с задних рядов, таща за собой сына лет семи.

– Папа, не надо! Папа! Пусть все будет красиво! Нам же говорили перед выступлением, что на арену заходить нельзя!

– Да что ты понимаешь! Они не хотят делиться с нами! Вот и все! А мы часть этой картины!

С этими словами мужчина ступил на арену. Как только он это сделал, все колибри тут же упорхнули в сторону и растворились в темноте неосвещенных уголков зала. Следом за птицами с дуба ветром смело листья. Они долетали до зрителей, сидящих в первых рядах, и тут же растворялись в воздухе. За этим всем последовала очередь самого дуба. Его крона и весь ствол начали светиться. Сначала свет был тусклый, потом становился все ярче и ярче. Через мгновение зрители уже не могли прямо смотреть на это яркое свечение. Мужчина, начавший это все безобразие, оставил ребенка у бортика, а сам ступил на арену. Он побежал в направлении светящегося ствола. Когда нарушитель спокойствия был в нескольких шагах от ствола, то замахнулся рукой, чтобы проверить, насколько реально это волшебство. В этот момент дерево засветилось ярче прежнего, заставив мужчину прищурить глаза. Дуб вспыхнул несколько раз, а затем взорвался, превратившись в золотистую светящуюся пыльцу. Но сразу должен уточнить, не стоит путать взрыв, произошедший на арене, с тем, который может случиться на военном полигоне. До зрителей донесся только едва ощутимый теплый ветерок. Пыльца осыпалась на арену и наполнила ее неописуемым светом. За этим всем последовала очередь солнца, зависшего под куполом цирка. Оно начало вспыхивать и резко гаснуть. Яркий свет чередовался с полным его отсутствием. Через некоторое время солнце незначительно увеличилось в своих объемах, а потом резко уменьшилось до размеров того пучка света, с которого все начиналось. Светящийся комочек резко рухнул вниз. В момент, когда мужчина, нарушивший всю эту идиллию, уже заканчивал свой резкий замах, клубочек поравнялся с его рукой. Удар ладони пришелся именно по пучку этого света. Светящийся комочек резко отлетел в сторону и упал у края арены. Пыльца, светящаяся до этого, потухла. В зале вновь воцарила тишина, перемешанная с темнотой. Единственным источником света здесь оставался тот комочек, который уже тлел из последних сил.

– Как же так можно! Изверг! – донеслось из зала.

– Иди сюда! Зачем ты это сделал? – добавлял кто-то из другого края зала.

– Пойдем, сын, этим людям не понять. Я всего лишь хотел удостовериться, что все реально.

Мальчик ничего не ответил мужчине, а просто молча плача, последовал за ним. Эти двое очень быстро вышли из зала.

– Видите, каким образом нетерпение может испортить идеальную картину? – послышался из темноты голос волшебника. – Конечно, можно приложить все усилия и вновь воссоздать все, что мы видели, но согласитесь, ощущения от происходящего потеряют свои яркие краски.

Еще светящийся пучок света становился все тускнее. Он продолжал лежать у края арены в кромешной темноте. Через мгновение после озвученных слов парень оказался возле этого пучка и взял его в руки.

– Воссоздай солнце, пожалуйста! – донесся детский голос из зала.

– Я бы рад, но, судя по всему, у этого зернышка осталось не так уж много сил.

– Но мы же верим! Мы сможем! – прокричал кто-то еще.

– После всего происходящего у вас всех остался небольшой осадок. Осадок от разочарования. Это как в детстве, я сейчас обращаюсь ко взрослым в этом зале, это как в детстве, сначала ты веришь свято и открыто во все чудесное в этом мире, но потом… Что-то меняется… И ты продолжаешь верить, но уже с меньшей силой. Но самое главное… Нужно помнить, что ребенок с широко открытыми глазами живет даже в самом зачерствелом взрослом. Просто не каждый может признаться в этом. Обществом было придумано серьезное поведение, вот мы и надеваем маски, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих… Но на самом деле… Дети… Внутри нас…

Волшебник подставил пучку света обе свои ладони и слегка подул на него. Комочек стал ярче. Он был как уголек, в котором стараются разжечь пламя. С каждым дуновением пучок освещал все большее пространство вокруг себя. После этого парень резко подбросил комочек вверх, арена вновь осветилась приятным белым светом. Комочек же исчез.

– Порой хочется вернуться в детство, пересмотреть его как диафильм… Но кто-то думает, что это невозможно… Здесь мы попытаемся приоткрыть завесу в прошлое… Достаточно этого захотеть… Все взрослые были детьми и так или иначе бывали в этом цирке. Пусть и не в этом, но цирки очень похожи. Чего вам хотелось больше всего? Наверняка, побывать на арене? А что если, мы сейчас увидим всех взрослых, присутствующих здесь, но в виде детей? Не подумайте, мы не будем омолаживать вас, к сожалению, для этого у искорки не осталось сил, но… На малое волшебство, думаю, хватит…

Парень хлопнул в ладоши, и свет вновь погас. Возле каждого места, где сидели взрослые, появились те самые колибри, которые некоторое время назад бесследно исчезли. Птички светились сами по себе. Они зависли у лица каждого из взрослых зрителей. Такая же малышка порхала и у моего лица. Через мгновение она подлетела ко мне максимально близко… И… Растворилась во мне. То же самое произошло с другими присутствующими. В зале было темно. Тишина.

– А теперь, представьте, что вы ребенок, и вот, вас приглашают на арену.

Над ареной зажегся свет. Все взрослые оставались на своих местах в ожидании чего-то непредсказуемого. Рядом с каждым из нас появился полуразмытый образ ребенка. Рядом с женщинами появились образы девочек, радом с мужчинами – мальчиков. Передо мной возник такой же образ. Все было как в слегка замедленной съемке. При движении образ еще более размывался.

– Это же я! – прошептал сосед через два сиденья от меня.

– Ой, а это я! – крикнула женщина у меня за спиной.

Образы детей недолго постояли на месте, а затем побежали на арену. Они выстроились вокруг парня. Детский смех, доносящийся от арены, перерастал в гулкое эхо. Хоровод становился все более неразборчивым. Со временем образы детей слились в один поток белого света. В центре все так же стоял волшебник. Поток света становился ярче. И… Всплеск… Все погасло… Теперь уже ни одного лучика света…

После этого включились прожекторы. На арену вышел конферансье, чтобы объявить следующий номер. Судя по всему, на этом волшебство предыдущего выступления заканчивалось. Дети уже не ждали феникса, некоторые ребята, которые сидели неподалеку от меня начали плакать и спрашивать своих родителей, когда же вернется волшебник. Родители ответа не знали, а программа неумолимо шла дальше.

– Уважаемые дамы и господа! Ребята! – начал многозначительно конферансье. – Следующий номер сопряжен с опасностью, поэтому просим вас не вставать со своих мест до окончания выступления. А теперь приготовьтесь, магия продолжается! Встречайте, девушка-феникс!

На арену вышла молодая девушка невысокого роста. Ее густые длинные светлые волосы вступали в непередаваемую гармонию с огненно красным платьем. Она не спешила работать на внимание публики. В ее выходе не было какого-то пафоса или наигранности. Девушка не спеша вышла на центр арены, подняла свои руки кверху, подобно испанским танцовщицам и несколько раз хлопнула в ладоши. После этого на арену начали выходить ее ассистенты, держащие в руках зажженные факелы. Каждый из помощников встал вдоль арены лицом к зрителям. Так получилось, что один из них встал прямо напротив меня. Должен признаться, факел, который парень держал в руках был определенно настоящим, поскольку жар от пламени в некоторой степени был ощутим даже для меня.

Вслед за факелоносцами на арену вышла еще одна девушка, несущая в руках красный плащ с капюшоном. Через мгновение феникс уже скрылась под этим плащом. Из-под одеяния не было видно ни рук, ни ног красавицы, ни даже ее лица.

– Вы уверены, что любой человек может пострадать от огня? В данном случае тоже бывают исключения из правил…

После этих слов мне тут же вспомнилась Рита. Я на некоторое время выпал из той атмосферы, которая была создана ранее. Мой мозг попытался вновь включить аналитику, но происходящее на арене вновь увлекало меня.

– Итак, просто верьте своим глазам… Еще раз просим оставаться всех на своих местах во время проведения номера. И не повторяйте этого дома!

Девушка феникс вышла на центр арены. Как я уже говорил ранее, ее невозможно было разглядеть под красным плащом. Как оказалось, факелоносцы стояли на арены не для красоты. Они резко развернулись и пошли в направлении феникса. Остановившись в нескольких шагах от девушки, помощники сформировали вокруг нее круг и вытянули горящие факелы вперед. Красный плащ тут же загорелся.

– О, Боже! – донесся из зала женский крик.

Плащ горел ровным синеватым пламенем. При этом девушка даже не пошевелилась. Пламя разгоралось все ярче, становясь ослепительно белым. Ассистенты все так же стояли в нескольких шагах от феникса. Некоторые из них щурились и пытались отойти немного, хоть на пару сантиметров назад. Равномерное горение пламени прекратилось. Огонь полыхал как будто рывками. Еще секунда… И… Резкий взрыв… Казалось, что что-то пошло не так. Ассистенты разлетелись в стороны. На некоторых из них загорелась одежда. Они в суматохе начали кататься по полу, пытаясь потушить себя, но огонь не гас, а разгорался лишь сильнее. На том месте, где стояла феникс, не осталось никаких следов. Вдруг, в центре арены, где, казалось бы, должно остаться только пепелище, вновь загорелся синий огонек. Он становился все больше, все ярче. Постепенно огонь поутих и из него вышла девушка в красном плаще. Она подошла к своим ассистентам, которые пытались погасить пламя на себе, провела над ними рукой, и весь огонь исчез. Потухли даже факелы, которые были брошены помощниками. Ребята встали, и, как ни в чем ни бывало, с улыбкой замахали всем присутствующим. Зал аплодировал стоя. Это было завершающее выступление. После этого детям была предоставлена возможность сфотографироваться с девушкой-феникс. Я же хотел узнать, как у нее это получилось. Я был готов поверить в существование чего угодно после таких номеров.

Феникс была окружена толпой как взрослых, так и детей. Пробиться к ней было крайне проблематично.

– Разрешите пройти, – вначале вежливо просил я.

– Куда ты прешься, мы здесь первые стояли, – крайне недружелюбно заявила одна женщина.

Я не собирался упускать шанса пообщаться с человеком, который, может быть, поможет в решении проблемы Риты. Поэтому растолкал впереди стоящих и с трудом добрался до девушки.

– Как Вы это делаете? – не вытерпев, спросил я.

– На такие вопросы я не отвечаю, извините.

– Но как же так? Почему?

Феникс недовольно покосилась на меня и начала выбираться из окружившей ее толпы.

– Извините, больше никаких фото и комментариев. У меня нет настроения, – продолжала девушка.

Она уже практически дошла до кулис. Я смог догнать ее.

– Да подождите Вы!

– Молодой человек, я уже все сказала. Не собираюсь я раскрывать секреты. Отстаньте от меня.

После этих слов девушка скрылась за кулисами.

– Моя девушка сильно обгорела, и я не знаю, как ей помочь, а Вы… Не хотите делиться секретами! – прокричал я в воздух.

Слышно было, что ее решительные шаги остановились. Некоторое время затишья. Затем ее лицо показалось из-за кулис.

– Как это случилось? – смягчив тон, спросила девушка.

– «Кубикон». Почти месяц назад.

– Проходите за кулисы, я Вас отведу в свою гримерку. Только тихо.

За кулисами кипела работа. Работники сцены разбирали какие-то странные и невиданные ранее мной устройства.

– Вот мы и пришли, заходите, – уже более благосклонно сказала феникс.

Я вошел. Гримерка представляла собой небольшую комнатушку, в которой располагалось все необходимое для феникса. Платья, столик для украшений, отдельный стол с зеркалом, перед которым, судя по всему, феникс наносила свой грим. Возле окна, выходящего во внутренний двор цирка, располагалось два небольших стула.

– Присаживайтесь, расскажите немного, что случилось с Вашей девушкой.

– Я прошу прощения, как к Вам можно обращаться? Феникс – звучит красиво, но как-то не для повседневного общения.

– Ах, да… Я Мила… Феникс… Звучит гордо… Но… По сути… Какой я Феникс… А Вы?

– А я Вова… Так вот, к рассказу о моей девушке… Она оказалась в здании «Кубикона» в тот день. Сильно обгорела. Не приходит в сознание вот уже месяц.

– Даже не знаешь, что лучше… У меня там сестра двоюродная погибла… Лена Хвостова…

– Лена? Хвостова? Это подруга Риты… Они были вместе в тот день.

– Теперь я определенно должна Вам помочь хотя бы в память о Лене. Задавайте свои вопросы.

– Как у Вас получилось вот так вот с огнем управиться?

– Видите ли, как я уже говорила, никакой я не феникс.

– Как же так? Я же своими глазами видел!

– В том-то и дело, что глазами. Видите ли, наш мир устроен по интересным правилам. Иногда стоит оказаться в нужном месте в нужное время – и ты уже становишься обладателем чего-то уникального.

– Вы сейчас о своих способностях?

– В том-то и дело, что способностей никаких нет, да и не было… Разве что актерские немного…

– В чем же тогда заключается «в нужное время, в нужном месте»?

– Когда-то мы были обычным цирком, дающим гастроли по разным городам нашей страны. Не скажу, что дела уж слишком плохо шли, но не шикарно – это уж точно.

– И что же произошло?

– Произошло? Не поверите… Не волшебство… Наш директор иногда любил расслабиться в баре. Выпьет рюмку-другую – и ему легче становится. Как-то раз он забрел в один бар… Все шло по стандартной схеме. К нему подсел местный завсегдатай и сказал, что за рюмку водки расскажет директору один секрет. Директор у нас человек хороший, даже с юмором. Вот и решил угостить, а чего делать? Не жалко одну ведь…

– Как же это к цирку относится?

– Тогда могло показаться, что никак… Но новый знакомый нашего директора рассказал, что когда-то работал над одной важной разработкой. Его детище и больше ничье. На исследования ему выделялись немалые деньги. Когда пришел момент демонстрации разработки, что-то пошло не так. Все с крахом провалилось. Разработчик и его команда были уволены. О дальнейшей работе в сфере исследований не могло быть и речи.

– А что же за разработка?

– Я не сказала?

– Нет.

– Вы, наверное, первый человек, с которым я вот так вот открыто за последнее время начала разговаривать. То, что случилось с Леной, было ударом для меня. Мы были дружны. Теперь вот в этих переживаниях и путаю ход мысли. Итак… Разработка… Голограмма высокой плотности без привязки к конкретному предмету.

– Оборудование за кулисами?

– Да, именно оно.

– То есть, все, что мы видели сегодня, – простая иллюзия?

– Да, иллюзия.

– Но волшебник и ты… Вы же исчезали с арены, потом снова появлялись…

– Снова голограмма. Она выстраивает потоки света таким образом, что я на некоторое время становлюсь невидимой для окружающих.

– И птицы? И дерево? А как же случай с тем мужчиной, который все испортил? Он подставной?

– И птицы, и дерево… Все это… Мужчина? Нет, он обычный зритель. Сегодня просто так случилось, что он сыграл на руку нашему представлению. Обычно Максим…

– Максим? Это тот волшебник?

– Хм… Волшебник? Такой же как и я – феникс. Да, это Максим. Обычно он все выстраивает таким образом, что будто у его волшебства заканчивается заряд. И тогда птицы улетают, дерево исчезает… Все по схеме…

– То есть, нет волшебства?

– Нет. Здесь его нет. Здесь только технологии и умелая подача. Больше ничего.

– Зачем же ты мне все рассказала?

– Я прекрасно понимаю твое состояние. Просто отказать в помощи без объяснений и рассказа предыстории? Это было бы крайне резко для тебя. А так ты знаешь, что в нашем цирке никакого чуда нет. Только иллюзии.

– От этой информации мне не становится легче. Спасибо, Мила.

Я направился к двери и взялся за ручку.

– А ты знаешь… – проговорила Мила

– Что?

– Я не просто решила выбрать для себя псевдоним «феникс».

– Ты же говорила, что никакой не феникс…

– Да, говорила, потому что способностей у меня никаких особых нет… Но вот огонь…

– А что с огнем?

– Был момент в моей жизни, когда я его бояться начала… Даже мягко сказано – бояться…

– Что случилось?

– Когда мне было восемнадцать лет, я так же выступала в цирке. Правда, тогда я была не основной артист, а всего лишь ассистент… Я помогала тогда Повелителю огня… Так он себя называл… Факир… Старик уже был, часто забывал, что и за чем нужно делать… Я ему помогала, часто делала так, чтобы его погрешности не заметны были или в шутку переходили. Зрители его любили…

– А почему ты с ним работала?

– На тот момент другого варианта не видела. Молодая… Параллельно в цирковом обучалась… А факир неплохие деньги платил, обучал хитростям разным и обещал, что когда будет уже с делами завязывать, передать все мне, говорил, что с директором цирка уже обо всем договорено.

– И что же дальше? Что случилось?

– Что дальше? Мастерство… Вещь отличная… Но время порой берет свое… Факир когда-то действительно был отличным… Но…

– Все пошло не так?

– Да… Не так… В тот день факир прямо на арене готовил свою особую смесь, которая горела, но не обжигала. Я как обычно отвлекала зрителей от его забывчивости, время от времени подсказывая, что нужно делать дальше. Первый номер прошел на ура. Мы развели небольшой костер на арене… Поставили прямо в пламя розу… Прекрасную розу на подставке… Пламя вокруг нее горело, но цветок оставался столь же свежим как и был раньше… Затем… Должен был последовать черед человека…

– В огонь должен был зайти человек?

– Да.

– Это была ты?

– Нет, это был сам факир. Он приготовил все необходимое. Огонь был разожжен. Особые ингредиенты, которые использовал Повелитель пламени, располагались на небольшом столике, стоящим неподалеку от пламени.

– Это не было опасным?

– Было, но факир каждый раз справлялся. Столик стоял поблизости от огня для того, чтобы вошедший в пламя, мог регулировать его яркость и другие характеристики путем добавления различных составляющих из пузырьков на столике.

– Тогда он смешал что-то не так?

– Нет, он все сделал правильно…Я следила… Но… Один мужчина из зрительного зала решил удостовериться, что его не обманывают. Он поспешил к арене вместе со своим сыном. Ребенок просил отца этого не делать, но тот не слушал. Мужчина бросил сына у арены, а сам направился в сторону факира. Никто не успел удержать этого нарушителя спокойствия. Судя по всему, он хотел проверить, насколько настоящее пламя. Мужчина замахнулся рукой и хотел ударить по огню, но при замахе ударил по одной из колб, стоящих на столике. Все загорелось ярко… Огонь было не потушить…

– История похожа на ту, которая сегодня произошла. Тоже ведь мужчина был.

– Да, очень похожа. Чудо так и не произойдет, как мы ни стараемся.

– В смысле, чудо? Неужели эти случаи не единичны?

– Не обращай внимания, это слишком сложно.

– Сложно? Ну… Хорошо, что же было дальше?

– Дальше? Лучше тебе не знать… Я очень сильно пострадала… Никто не брался за мое спасение. Нашлась одна бабушка возле Николаевки… Я была в беспамятстве. Помню только, что она давала какие-то отвары пить и все нашептывала над водой…

– Неужели ты тоже пострадала так, как и Рита?

– Все было намного сложнее… Но не волнуйся, все будет хорошо. Тебе только к этой бабушке нужно обратиться.

– А что же за бабушка?

– Бабушка Дуня. Я ее отчества и фамилии не помню. Давно это было. Но не переживай, ты ее обязательно найдешь. Перед поворотом на Николаевку есть лесок, он там и живет одна… Да, ты странным посчитать это можешь, но не переживай, она точно тебе поможет. А теперь извини, мне нужно идти, скоро начнется повтор выступления.

– Повтор?

– Да, снова и снова, пока чуда не дождемся.

Ее слова показались мне странными, но я уже не стал одергивать Милу. Она спешила и, казалось, что постепенно перестала снова узнавать меня. Я потихоньку удалился из цирка. Что же мне было делать со всей полученной информацией? Я был абсолютно уверен, несмотря на все мои надежды, что состояние Риты оставалось таким же, как и день назад, как и неделя назад, как и все было ранее… Ощущение безысходности. Врачи не дают никаких обещаний. Они молча пожимают плечами. Предлагают ждать чуда. Верить чуда. Надеяться в чудо. Я практически поверил в его существование на представлении в цирке… Если бы не тот мужчина… Если бы не объяснения Милы. Но это ли не чудо, то, что случилось с Милой? Судя по ее же рассказу, она очень сильно пострадала от огня, но в данный момент она выглядит все также на восемнадцать и с очень милой внешностью. Неужели помощь той бабушки? Раньше о помощи подобных бабушек я узнавал только из газет. И то, эта информация сводилась к чему-то подобному на: «Я раньше не знала, что делать. Все валилось из рук. Никто не обращал на меня внимания. Благодаря бабушке Прасковье я узнала, что на мне сглаз (или нечто подобное). Она мне помогла за двадцать сеансов. Теперь все отлично. У меня есть семья, дети, деньги и все отлично». Честно говоря, подобные записки я считал полным бредом. Как по мне, невозможно где-то что-то пошептать, и тут же к тебе придет счастье. Хотя некоторые сомнения во мне зарождали воспоминания о рассказах моих родителей, которые говорили, что у меня была прабабушка, занимающаяся народным целительством. Но она умерла очень давно. У меня в альбомах хранились некоторые фото, где она была запечатлена, но учитывая популярность использования современных гаджетов, я уже позабыл, когда в последний раз открывал этот фотоальбом. Но речь не о моей прабабушке. В данный момент я должен переступить через свои стереотипы, и поехать наобум в направлении Николаевки к бабушке Дуне, которая одна живет в лесу. Странно? Более чем. Но здесь уж всю абсурдность ситуации нужно отбросить в сторону. Моя фраза «а что, если…» должна закончиться положительным решением. Определенно нужно пробовать. Рите не поможет моя бездеятельность.

5.

Автобус на Николаевку, как собственно говоря, и любой другой автобус, идущий в сельскую местность – это своя атмосфера. Здесь нет той городской зажатости, которая присутствует в транспорте, курсирующем по городу. Здесь вам не устроит скандала какая-то утонченная дамочка, которой случайно наступили на ногу. Здесь этого нет. Здесь все проще. Практически половину дороги я слушал рассказ моей попутчицы, возраст которой постепенно крался к восьмидесяти, о том, что нужно было купить корм для птицы домашней, а в село перестали зерно возить, вот и пришлось ей ехать в город, чтобы приобрести хоть сумку этой птичьей пищи. Рассказывала она и о том, что куры успели у нее чем-то переболеть, и о том, что ей чудом удалось спасти всех своих любимиц, при том, что в деревне нет ни одного ветеринара. Еще много чего рассказывала, но не все я запоминал. В перерывах между ее монологами я окунался в свои размышления. Пытался понять, куда вообще я еду и стоит ли доверять всему происходящему.

– Скажите, пожалуйста, – впервые за долгое время вмешался я в разговор своей попутчицы, чем ввел ее в легкое замешательство, – а мы скоро подъедем к лесочку перед поворотом на Николаевку?

– Ты что, парень, решил грибы там пособирать? Ты давай, не балуй. Я тебе лучше места покажу. Делать там уже нечего.

– Почему нечего?

– Да потому, нечего. Не ходим мы уже туда.

– Как это? Там же бабушка живет. Дуня. Она помогает людям, как мне сказали.

– Тю! Ты че? Она ж давно щезла. Нихто и не знает, куды, да зачем. Или ты чего узнал?

– Нет, мне сказали, что там она.

– Не знаю. Стара я стала по лесочкам ходить. Но те, хто помолодше, говорили, что нет ее.

– Ну, вот я пойду и узнаю. Скажете, когда лесочек-то?

– Так через минут пять и будет. Может десять. Ты водителя попроси, может, остановит там.

Я послушался совета старушки. Водитель с недоумением посмотрел на меня, однако все же остановил. И вот, я уже стоял посреди поля. В метрах ста от меня начинался лесочек. Туда вела тропинка, но судя по количеству травы на ней, этими путями люди ходили не так уж часто. Я все же решил двинуться дальше. Ориентир, конечно, был так себе. Лесочек и все. Куда же дальше? Меня терзали сомнения, что я вообще смогу там что-то найти. Только здесь на местности я понял, что поступил довольно опрометчиво. Никто не знал, где я. Единственная, кто мог об этом догадываться – Мила. И это в лучшем случае, если она вспомнит о нашем общении.

Лес не выглядел ужасающим. Мне даже не казалось, что это начало какого-то фильма ужасов. Я просто шел как на прогулку. В лесу тропинка стала более отчетливой. Я шел прямо и никуда не сворачивал. Как оказалось, заблудиться здесь было невозможно, поскольку дорожка упиралась в домик. Судя по всему, здесь и жила интересующая меня бабушка. Домик выглядел аккуратно. Я бы не сказал, что он заброшен. Как только я подошел к нему, дверь открылась. На пороге стояла… Та старуха, которая когда-то оказалась в одном автобусе с Ритой. Теперь ее белесые глаза были направлены на меня.

– Долго же ты шел, – прохрипела она.

– Как долго?

– Не важно, заходи, я знаю, зачем ты здесь.

Я вошел. В домике было достаточно светло. По стенам были развешены образы святых. Всюду горели свечи. От этого даже иногда было трудно дышать. Домик по своей сути состоял из одной комнаты. Здесь располагалась и кровать, и обеденный стол со стульями, и огромный сундук. На этом особые детали места проживания бабушки заканчивались.

– Что ты так смотришь на меня, будто сотворила чего плохого?

– А я Вас уже видел.

– Да, видел, наверное.

– Видел. В автобусе.

– Только там?

– Эм… Да…

– Ну да ладно, век сейчас такой, люди плохо припоминают… Не виню тебя…

– Меня? Я Вас один раз только видел. Уверен.

– Да, да, – присев на стульчик, почти прошептала старуха.

– Ты тоже присаживайся, – сказала мне.

– И что же ты видел? – уставившись своими белесыми глазами спросила моя собеседница.

– Вас.

– И все?

– Да.

– А что подумал?

– Что плохо сделаете.

– Кому?

– Рите. Моей девушке.

– Почему так подумал?

В этот момент я замялся. Я не мог сказать, что просто посчитал ее ненормальной старухой, которая могла бы сниматься в фильмах ужасов.

– Внешность всегда обманчива или очень часто. Запомни. Глаза нас часто уверяют, что только они правду показывают. Люди даже научились любить глазами, забывая о том, что внутри. А суть-то не в этом. Человек может иметь очень страшную улыбку, но кто-нибудь видел, как смеется его душа?

– О чем это Вы?

– А о том, что хотела помочь Вам еще до всего происходящего.

– В смысле, помочь? Вы знали, что случится?

– Да, знала.

– Почему же не помешали?

– Судьба… Странная вещь… Можно спасать, но не всех. Понимаешь, есть те, кто уже записан в определенных списках. Как бы я ни хотела, не вычеркнуть их. А есть те, кто случайно в ненужное место попал. А им жить еще нужно.

– А зачем нам помогать?

– А затем, что живем здесь не просто так. Душа воспитываться должна, понимаешь. Вот ваши две души еще немало хорошего могут сделать, но… Если вместе будут. Забери от тебя Риту, кого ты в первую очередь клянуть будешь?

– Себя…

– Подумай еще…

– Судьбу… И то, что выше нас.

– Вот. Одной серой душой больше станет. А вы вдвоем светить должны. Понимаешь, чем больше света здесь, тем легче душам и в другом мире. Не могут они просто существовать видя, что их близкие вот так вот живут, в серость все превращают.

– Но сейчас же мы не можем ничего сделать?

– Почему? Можем. Мы можем спасти твою Риту.

– Как? Я ее точно сюда не привезу.

– И не надо.

– А что же тогда?

– Главное – ты здесь. Первый шаг уже сделан – ты свое неверие переборол. А дальше – дальше только чудо нужно. Мы сюда и пришли, чтобы малое чудо многим помогло.

– Мы пришли? Вы о чем? Почему многим? Кому?

– Не спеши, потом узнаешь.

– Хорошо. Как я могу Рите помочь?

– Как? Действиями своими ты показал, что она тебе дорога. Но сможешь ли ты пожертвовать чем-то своим, чтобы с ней все в порядке было?

– Чем именно?

– Сомнения берут?

– Нет.

– Тогда я могу услышать только один ответ…

– Да, я смогу пожертвовать для нее всем, чего попросите. Это деньги? Сколько?

– Нет, – улыбнулась старуха, – для создания настоящего чуда требуется нечто большее.

– Что именно?

– Ты смог бы часть боли на себя взять от Риты?

– Смог бы, если бы возможность такая была.

– Точно?

– Да.

– Ну, смотри…

Старушка резко встала. В ее движениях не прослеживалось ничего старческого. Она двигалась от стола к кровати и от кровати к сундуку так, словно ей было двадцать лет. Она достала какой-то деревянный корячок, набрала в него воды и принялась что-то нашептывать. После этого старушка резко повернулась ко мне.

– На, выпей, – улыбаясь, она протянула мне корячок. – Не бойся, здесь простая вода. Ничего не добавлено.

Я осторожно взял посудину из ее рук и немного отпил. Это действительно была обычная вода.

– Сделай три глотка.

Я сделал. После этого старушка забрала из моих рук корячок и попросила прилечь на кровать.

– Не бойся. Я специально дала тебе выпить воды, чтобы ты понял, что здесь нет ничего страшного. Только вода. Удобно устроился?

– Да, спасибо.

– Приготовься. Дальше начинается самое сложное. Я сейчас умою тебя этой же водой, и ты заберешь часть того, что переживает Рита. Главное – не сдавайся. Если чистота у тебя на душе – то все намного проще будет. А если нет – на лице отобразится.

Мне казалось все это выдумкой. Игрой на публику. Я думал, что ничего не сработает. Старушка макнула свою руку в корячок и омыла мое лицо. Затем она обмыла мои руки и несколько раз сбрызнула водой мое тело. Казалось, ничего страшного в этом нет, но тут все и началось.

Я ощущал, что мое лицо, руки и все тело будто пылают в огне. Боль выкручивала меня наизнанку. Я пытался пошевелиться, но это все было тщетно. Я не мог встать с кровати, я не мог уйти из этого места. Боль с каждым разом усиливалась. Это было не передать словами, а затем… Мне кажется, я начал терять сознание.

– Не сдавайся, у тебя все получится, помоги ей, если очнешься, – она спасена, – будто сквозь пелену слышал я последние слова старухи.

Я очнулся от резкой боли. Вокруг было невыносимо жарко. Хотя, жарко – это слово, которое никак не характеризует то, что происходило вокруг меня. Я очнулся и мог шевелиться, но… Я прекрасно знал «Кубикон» до пожара, и сразу же определил, что я нахожусь именно в нем. Все вокруг горело. Со стен отпадали куски отделочного материала. То тут, то там взрывалась какая-то техника. Дым разъедал глаза. Кашель не давал сделать вдох, а о том, чтобы сказать хоть слово, и речи быть не могло. Я не понимал, как я здесь оказался и почему все повторяется с моим участием. Вдруг…

– Помогите! – доносился откуда-то женский голос. – Помогите!

Со второго раза я понял, что это кричит Рита. Как она здесь оказалась непонятно. Я не мог сообразить, откуда доносится ее голос.

– Рита! Я здесь. Я иду к тебе! Подожди!

– Вова? Ты где?

– Я иду!

Я шел по длинному коридору. Слева и справа от меня располагались некогда модные магазинчики, которые арендовали в «Кубиконе» площади. Голос Риты становился все более отчетливым. Вдруг… Она сама выбежала мне навстречу.

– Вова! Где ты был? Я так рада тебя видеть!

– Рита! – я не говорил ей больше не слова, а просто бросился к ней и начал обнимать.

– Что ты? Как будто мы вечность не виделись? – со свойственной ей насмешкой спросила Рита.

– Да, вечность.

– А я здесь одна осталась… Все люди… Не знаю… Куда-то делись… Я брожу, брожу, а выхода нет… Все горит… Я не знаю, что делать.

– Выхода нет? Не страшно, главное, что живы! А выход мы найдем. Теперь же вместе мы!

– Найдем? Ты уверен?

– Конечно! Иначе, зачем мы здесь? Чтобы выход найти. Только дай мне свою руку.

Как только я взял Риту за руку, моя боль утихла. Огонь в здании практически потух. Вокруг висел непроглядный дым, но… Совершенно внезапно где-то в конце коридора засветилась зеленым светом надпись «выход».

– Ты видишь, Рита, я же говорил, главное, что вместе.

Мы побежали с Ритой к выходу. Я резко открываю дверь. Резкий свет ослепил нас. Я очнулся.

Я очутился во все том же домике старухи. Теперь здесь было темно и пахло чем-то затхлым. Ни свечей, ни образов, ни старухи рядом. Только темнота и приглушенный свет, поступающий из маленького окошка, чем-то занавешенного. Я привстал с кровати.

– Бабушка Дуня? Вы здесь?

Под ногами весь пол был устелен старыми листьями вперемешку с пылью. Создавалось впечатление, что в этом домике уже давно никто не жил. Я решил не засиживаться. Боли больше не было, но какое-то странное чувство не покидало меня, несмотря на это я решил пойти к дороге, чтобы поймать автобус. Стоял солнечный день, так что попутку я мог поймать за пять минут. Итак, я вышел к дороге. Я вытянул руку и начал ловить попутки. Признаться, раньше я подобным не занимался, поскольку практически никогда не покидал пределов города. Исключением лишь были нечастые проведования прабабушки в деревне вместе с родителями, однако, мне было тогда годика два и знал я обо всем этом лишь по рассказам самих же родителей.

Впрочем, вернусь к попуткам. Несколько машин отреагировали на мою молчаливую просьбу по поводу «подбросить до города». Но… Как только машины подъезжали поближе к моей обочине, то тут же выворачивали обратно и ускоряли ход. Я не мог понять, что же происходит. И вот очередная машина. За рулем женщина, на пассажирском сидении тоже. Подъезжают. У пассажира окно открыто. Девушка смотрит на меня, взвизгивает и кричит: «Настя, давай быстрее, ты посмотри, какой он непредсказуемый. Поехали. Я не могу. Давай быстрее». Машина уехала.

Для меня все тало еще более непонятным. Неужели я так плохо выгляжу? Да, прическа могла испортиться после лежания на кровати… Ну и все. Что же еще? В домике старушки я не посмотрел в зеркало. Да и даже не отряхнулся. Но, оглядевшись, я понял, что одежда моя абсолютно чиста. Что же могло испугать людей? Благо, что у меня под рукой был телефон, правда не такая популярная модель как у многих молодых людей: на моем телефоне только одна камера, нет камеры для «селфи». Я как мог изловчился и сделал свое фото. Что я там увидел? Как бы это сказать… С экрана на меня смотрело лицо, изрядно пострадавшее от пожара… Значит… Все это был не сон и не видение… Значит… Мои мысли резко обрывались. Я не мог ничего понять. Я чувствовал, что на этом все закончено. Кому я такой нужен? Истерика. Крик. Я стою посреди поля и просто кричу. В бессилии падаю на колени и утыкаюсь лицом в землю. Никому не нужен. Определенно. Что же делать? И тут я вспоминаю, что старуха говорила мне о то том, если я очнусь, значит, Рита будет спасена. А что, если это тоже окажется правдой? Что, если это моя плата за ее спасение? Я больше ничего не анализировал. Просто встал, собрался с мыслями и пошел в направлении города.

6.

Поскольку ожоги Риты уже давно затянулись, я мог беспрепятственно заходить к ней в палату. Но в этот раз я полагал, что меня могут к ней не пустить, несмотря на то, что в коридорах больницы ходят и не такие тяжелые люди. Я мог зайти, по сути дела в любую плату и редко кто поинтересовался бы, куда я и с какой целью направляюсь. Все достаточно демократично. И так часто бывает не только в этой больнице. Но в этот раз я не хотел полагаться только лишь на случай. Наверное, больше для своего успокоения я решил зайти еще к себе на квартиру и надеть ветровку с капюшоном плюс к этому я добавил солнцезащитные очки. Да, я понимаю, что это не решило проблемы в целом. Лицо мое прикрывалось не полностью, но так я чувствовал себя более комфортно. Мне казалось, что абсолютно все люди, которых я встречал, глазели на меня и показывали пальцем. Когда я выходил из своей квартиры, то услышал детский смех. Наверное, это были те ребята, которые устроили когда-то небольшой поджог на лестничной площадке. Я их не видел.

– Ты видел, какой страшный? – послышался один голосок.

– Да, видел, – отвечал другой.

– А это не тот, который наш костерок затушил?

– Да, по идее он.

– И что из-за нас так?

– Похоже….

– Страшно…

– А давай…

– Больше так не будем?

– Да…

– Пообещаем?

– Да, пообещаем.

Больше я их не слышал. Да, я был ужасен для всех. Но один момент меня даже развлек. Мое горе стало причиной того, что несколько хулиганов задумались о своих действиях. Да, быть может не глобально, но все же… В чем-то я стал полезен. Контраст помощи и моего состояния, конечно, не соотносим… Но положительные моменты в моей ситуации не помешали бы.

Через некоторое время я был уже в больнице. Как и предполагалось, никого в коридорах я не видел. Там, где лежат больные, редко встретишь и тех, кто лечится, и тех, кто лечит в коридорах. Я беспрепятственно попал к Рите. Что я увидел? Рита… Была… Все в том же состоянии. Она не открывала глаз. Ее кожа была укрыта шрамами. Ничего не изменилось. Я встал на пороге в палату и замер. Ничего. Ровным счетом ничего. Все это обман. Старуха, цирк… Все обман. Теперь только я добавился со своими страданиями. Слезы текли по моим щекам сами по себе. Я не мог контролировать этого. Приближался некий взрыв того, что накопилось у меня внутри за все это время. Я сдерживался, чтобы не закричать.

– Обманула, – сквозь зубы прошипел я.

Сжав кулаки, я уже развернулся, чтобы уйти.

– Вова? – послышался еле уловимый голос Риты. – Ты пришел?

– Да… – от волнения я практически не мог выдавить из себя ни звука. – Это я.

На миг я замер, но потом пришел в себя. Я поспешил к койке и взял Риту за руку. Я не хотел говорить.

– Ты спас меня, – ослабленным голосом добавляла Рита.

Я смотрел ей в глаза и видел в них все то же тепло. В них не было страха. Единственный человек, который при моем виде не захотел отвернуться, была Рита. Несмотря на все это тепло, я не мог выдержать этого, и уткнулся лицом ей в живот. Теперь меня переполнял страх не того, что она останется такой. Я мог теперь спокойно смотреть на нее и видеть в ней любимого человека. Все прежние мои сомнения развеялись. Теперь я не хотел доставлять ей неудобство, выступая неким зеркалом, неким напоминанием обо всем произошедшем. Теперь мои шрамы могли стать для нее тем ужасом, которого ранее опасался я.

– Посмотри на меня, Вова, – прошептала Рита.

Я поднял голову, но попытался прикрыть свое лицо ладонью, чтобы Рита его не видела.

– Что ты прикрываешь?

– Я прикрываю свои шрамы. Не хочу, чтобы ты их видела.

– Глупенький. Я же люблю тебя не за красоту, а за то, какой ты внутри. Ты красивый, поверь мне…

Я нехотя убрал руку.

– Вот, ты самый лучший для меня.

Я хотел что-то ответить Рите, но в этот момент в палату вошел ее лечащий врач.

– А! Вова! Вы уже здесь! Одну из главных новостей уже знаете… Опередили… Ну, что же… Не поздороваетесь со мной?

Я был повернут спиной к врачу и не хотел ни при каких обстоятельствах к нему поворачиваться. Я понимал, что объяснить то, что со мной произошло, я попросту не смогу. Я ничего не смог придумать лучше, кроме как еще сильнее натянуть на себя капюшон.

– Да, здравствуйте, – проговорил я себе под нос, глядя на Риту. – Я вот забежал посмотреть, что с Ритой.

– Я так понимаю, вы слишком поражены тем, что Рита пришла в себя, что даже не можете подняться, и посмотреть на меня? Ладно, пусть так, – с шутливой интонацией подметил доктор. – Я вот переживаю, что от следующей новости Вы вообще можете себя неважно почувствовать.

– Какой новости?

– Я Вас когда-то подготавливал к тому, что ожоги в целом – вещь трудноустранимая. Рите требуется многочисленное проведение операций по восстановлению.

– Да, я помню. Обязательно говорить сейчас об этом при Рите?

– Она девочка взрослая, я думаю, все понимает, – опять с легкой смешинкой в голосе сказал врач.

Я посмотрел на Риту. Ее глаза приблизились к тому состоянию, после которого начинают литься слезы. Но она собралась, посмотрела на меня и улыбнулась.

– Извините, но я продолжу, – добавил доктор. – Чтобы Вы не подумали, что я жестокий и бездушный, я продолжу безо всяких интриг. Зная ситуацию Риты, я начал поискиподходящих врачей. Признаться, специалистов в этой сфере не так уж и много. Тех специалистов, которые могли бы похвалиться реальными результатами по восстановлению людей после ожогов. Но… На ловца, как говорится, и зверь бежит. На меня вышел не совсем врач… Но исследователь…

– Что значит не совсем врач? – снова не поворачиваясь, продолжил я разговор.

– Не перебивайте, пожалуйста, Вова. А это значит, что у него есть медицинское образование, но он стал исследовать новые методы лечения. В данный момент он вплотную занялся разработками нанороботов в медицинских целях. Он хочет тестировать новый метод по восстановлению кожного покрова, в значительной степени пострадавшего от термического воздействия. И угадайте что?

– Ему приглянулась Рита?

– Хм… Не просто приглянулась. Он попросил предоставить ему анамнез. После изучения… Он сказал, что возьмется за лечение Риты.

– Подождите. А это надежно?

– Более чем. Он уже проводил многочисленное количество опытов. Все на сто процентов. Осталось только взяться за большие участки кожи. Рита – идеальный пациент. Он обещает, что восстановление произойдет стопроцентно.

– Мы не потянем этого в плане финансов.

– Для него это испытание, открытие, чудо если хотите. За чудо денег не берут. Нужно только Ваше согласие, Рита. Должен предупредить, опытные образцы в данный момент могут вылечить только одного человека. Если слишком долго будете думать, этот шанс уйдет к другому, а следующего шанса еще долго придется ждать.

Я посмотрел на Риту. Она была в слезах. Она смотрела на меня. Мне показалось, что она изучает мои шрамы.

– Рита, ты должна согласиться, – сжав ее руку, сказал я.

– Ты уверен? – прошептала Рита.

– Да, ты должна быть счастлива.

Рита еще больше заплакала.

– Итак, Рита, ты согласна? – бодрым голосом проговорил доктор.

Рита закрыла глаза и просто кивнула головой в знак своего согласия.

– Вот и замечательно. Я сегодня же свяжусь с этим врачом. В ближайшее время и приступим. Вова, неужели Вы так и будете стоять на коленях у койки? Я сообщил Вам радостную новость, а Вы…

Мое терпение не выдержало. Та буря эмоций, которая не хотела выплеснуться десятком минут ранее все же нашла свой выход.

– А я? А я доктор рад за Риту. Да, мы шли к этому чуду долго. Каждый заплатил свою цену. Но знаете, что? Иногда в этом мире не все так просто, как кажется на первый взгляд. Если человек не хочет показывать Вам своего лица, значит, для этого есть свои причины, – с этими словами я резко поднялся, повернулся к доктору и снял капюшон.

– О Боже! – с наигранным изумлением в голосе сказал доктор, – Что с Вами? Вова! Вы… Вы… Вы наверное… Не выспались, – с улыбкой сказал врач.

– Вы издеваетесь? Вглядитесь в эти шрамы. Вы что не видите?

Доктор слегка прищурился и потянулся поближе к моему лицу.

– Нет… Ничего не вижу… Хотя… Эти легкие синяки под глазами определенно говорят о том, что Вы мало спали. И все.

– Да Вы точно издеваетесь! – с этими словами я подбежал к зеркалу, которое висело здесь же, в палате, – Вот! Посмотрите! Разве…

Все мои тирады резко оборвались. Я тыкал в зеркало, считая, что там увижу все тот же ужас, но… К своему удивлению я увидел самого себя. Прежнего. Без каких-то видимых отклонений. Все так, как было раньше, еще до этих событий. Я ничего не мог понять. Я посмотрел на Риту. Она улыбалась своей неподдельной широкой улыбкой. Подойдя к стене, я облокотился о нее спиной. Казалось, что вот-вот я потеряю сознание.

– Но как же… Я же… Фото! Точно! Фото!

Я достал телефон и начал искать там свои селфи. Что я увидел? Ни одно из фото не было четким. Все фото казалось были сделаны в движении. Все было размытым. Хотя, тогда в поле я все видел отчетливо. Да и люди, которые не брали меня в попутчики явно не могли чего-то перепутать. А дети… В моей голове случился очередной переворот. Я не знал, чему можно верить, а чему – нет. Не иначе как странности, а некоторые люди это называют чудом… Что дальше? Я не знаю.

7.

В чем я мог быть уверен, так это в существовании лечащего врача Риты, который, как и обещал, сделал все возможное для ее скорейшего выздоровления. Не было ни огромного количества капельниц, ни длительного восстановительного периода. Две недели. Всего две недели. Рита восстановилась полностью. Не было ни малейшей царапинки, которая напомнила бы об этом ужасном событии. Рита вернулась домой и сегодня согласилась прийти ко мне в гости. Я приготовил, насколько мог, вкусную пиццу, отварил гречку и потушил мяса. На большее моей фантазии не хватило. Конечно, по лучшим правилам романтической встречи я не позабыл и про вино. Звонок в дверь.

– Рита! Привет! Я тебя, конечно, очень жду, но ты немного рано.

– Так что, я разворачиваюсь и ухожу – с иронией ответила Рита.

– Нет, нет, не для того я все готовил, чтобы ты на лестничной площадке поглотала слюни и ушла. Проходи в зал, располагайся. Я пока все доделаю.

– Давай я тебе помогу?

– Что ты? Сегодня я тебя пригласил. Твоя задача – отдыхать. Моя – попытаться удивить кулинарными способностями.

– А что готовишь?

– Пицца, гречка и мясо тушеное.

– Нестандартный набор, но я попробую.

– Это хорошо. Да, разувайся и проходи. Вот, если хочешь, можешь в инете полазить. Хочешь, телевизор включай.

– Я просто посижу здесь, подожду. Можно?

– Да конечно.

Я вышел на кухню. Рита осталась в зале.

– Вов! У тебя так книжек много!

– Да, это родители мне часть из дому перевезли. Сказали, что у них не так много места для всего этого. А у меня как раз свобода.

– Интересно… А что это за альбом?

– Какой альбом? – я вынужден был остановить свои хлопоты на кухне, чтобы посмотреть, о каком альбоме идет речь.

– Вот этот, – сказала Рита, протягивая вперед старенький фотоальбом.

– А! Этот! Я уже и не помню, когда я его пересматривал. Старенький альбом. В основном здесь фото родителей, моих прабабушек…

Рита начала просматривать фото. Одно внезапно выпало из альбома.

– Ой, выпало… А кто это? – Рита резко подняла фото и подала его мне.

– Это…

На фото я увидел ту старушку, которая помогла мне в лесу. Я резко вспомнил, что женщина, изображенная на фото, – моя прабабушка. Звали ее… Дуня. Создавалось впечатление, что до этого на мне была какая-то пелена, которая не позволяла вспомнить всех лиц, которые я когда-то видел. Я вынужден был рассказать Рите о своей странной поездке к окрестностям Николаевки. Рита поверила мне, поскольку она единственная видела мои шрамы.

– Как же ты мог ее видеть в недавнем прошлом? Она же уже давно не с нами?

– Да, в этом и заключается вся странность.

– Странность? Хорошо, Вова, а как же ты узнал об этой бабушке? Неужели детство вспомнил?

– Нет. Мне о ней рассказала сестра Лены Хвостовой. Мила. Не слышала о такой?

Рита ничего не ответила. Только испуганно посмотрела на меня. Я полагаю, что раны в сердце Риты были еще свежи. Любые воспоминания о Лене были для нее болезненны. Тем более, что не так давно она побывала на могилке своей лучшей подруги.

– Опять напомнил о ней?

Рита просто кивнула. Слеза покатилась по ее щеке.

– Давай съездим еще раз к ней? – тихо прошептала Рита.

– Хорошо.

Вечер прошел как-то скомкано. Рита замкнулась в себе и постоянно прокручивала что-то в своей голове. О чем она думала я не мог допроситься.

На следующий день мы поехали на кладбище. Могилку Лены нашли достаточно быстро.

Рита остановилась возле памятника Лены и как-то загадочно на меня посмотрела.

– Помнишь, ты говорил, что Мила, сестра Лены помогла тебе?

– Да, помню.

– Я не знала, как тебе об этом сказать… Но… Вот… – Рита опустила глаза и просто показала рукой на соседнюю с Леной могилку.

Эта могилка принадлежала Миле. На фото я увидел ту же юную девушку, которая выступала в цирке в роли Феникса.

– Но как? Как такое может быть? Я же разговаривал с ней… Она же мне… Мне помогла… Как?

Рита расплакалась и уткнулась мне в плечо. Когда она слегка успокоилась, я решил пройтись дальше. Здесь же располагались могилки всех тех, кого я мог вспомнить из зрителей цирка. Здесь я увидел и нарушителя спокойствия, который прервал выступление, и его сына. Здесь были все. Они погибли около двадцати лет назад.

Все происходящее выстроилось в картинку… Все те, кто мне помогали или должны были помочь пребывали в ожидании чуда. Наше с Ритой спасение было условием для их спасения. Чудо свершилось вокруг нас и внутри нас. А как бы Вы назвали это? Мне кажется, это были гастроли… Гастроли чуда…

Наследие

Когда-то в прошлом

Лето уже было в полном разгаре. В этот период частный сектор города жил по своим собственным правилам: люди постарше, для которых необходимость посещать работу была отодвинута на давно забытый второй план, всячески старались сохранить как можно больше рассады, высаженной в рассвете весны. Находились и те, кто не хотел тратить своего времени на выращивание зелени, а просто сидел и радовался припекающему и согревающему кровь солнцу. Поколение помладше в большинстве своем, как это было и в другие времена года, спешило на работу, время от времени косясь на стариков, которые были заняты ранее описанными занятиями. Дети же в этот период были предоставлены самим себе. Кто-то просиживал часы напролет в четырех стенах своих уютных комнат, то и дело, уткнувшись в экраны своих гаджетов, другие пытались организовать группы на прогулку по витиеватым улицам, теряющихся в многочисленных вереницах одноэтажных домов. Безусловно, интересы каждого из проживающих здесь невозможно описать в двух строках, поэтому проще обратить внимание на наиболее интригующих участников этой общей картины.

Нет, речь здесь не пойдет о каких-то сверхспособных героях, переворачивающих горы, или же о чрезвычайно странных подростках. Внимание в этот раз привлек обычный парнишка лет восьми, который, одевшись в спешке в свои пусть и дешевые, но любимые шорты и футболку, дополнив этот образ самыми обычными шлепками, бежал что было силы по улице в направлении, известном лишь ему. Это не был ребяческий побег из дома просто ради интереса или ощущения той непередаваемой свободы, когда оказываешься за пределами какого-то места, которое тебе ранее запрещали покидать. Валентин, о котором сейчас идет речь, вовсе не был каким-то революционером или злостным нарушителем правил. В толпе детей он старался держаться в стороне. Количество друзей мальчишки можно было пересчитать по пальцам, при этом указанные товарищи либо уже уехали за пределы города к своим далеким родственникам на все лето, либо не могли покинуть пределов своего дома по причине необходимости прохождения очередных миссий в обновленных и давно полюбившихся виртуальных играх. Валентин выделялся среди сверстников двумя особенностями: с одной стороны, он обладал не по годам сформированным сознанием, что создавало некий диссонанс при общении с одногодками; с другой – многие взрослые видели в Валентине лишь ребенка и не воспринимали всерьез его попытки поговорить на абсолютно реалистичные и порой нелегкие для осознания старших темы.

Но, впрочем, не стоит отдаляться от самой личности Валентина. Итак, он бежал что было сил вдаль от своего дома. Как уже говорилось ранее, это не был побег. Ребенок просто-напросто дождался, когда его родители в очередной раз уйдут на работу. Теперь он четко знал, что ориентировочно до пяти часов он может покинуть дом и направиться к своему старому знакомому. Валентин не мог припомнить, при каких обстоятельствах он познакомился со своим товарищем и как давно его знает, однако, при первой же возможности направлялся именно к этому человеку.

Валентин пробежал несколько переулков вниз от своего дома и свернул на одну просторную улицу. Буквально машинально ребенок пробежал мимо десятка домов. Также на автомате паренек поздоровался с какой-то женщиной, имени которой не знал, но уже привык, что она регулярно наводит порядки у себя в огородике возле дома. Привык он и к тому, что видел эту женщину постоянно со спины, не имея возможности разглядеть ее лица даже при большом желании. Впрочем, данный нюанс меньше всего волновал Валика, ведь эта женщина жила по соседству возле того таинственного товарища, к которому так спешил Валентин. Итак, слегка отдышавшись, мальчишка подошел к давно знакомой калитке и открыл ее. Перед глазами мальчика предстал небольшой, но ухоженный дворик, который упирался в столь же опрятный флигелек. Несмотря на всю кажущуюся компактность строения, внутри него было довольно просторно, но в то же время тесно: все три комнатушки (не считая кухоньки) были буквально заставлены дубовыми (и не только) шкафами. Здесь можно было увидеть и платяные шкафы, и книжные, и что-то наподобие буфетов. Сразу было видно, что малыш оказался в этом лабиринте не в первый раз: он тут же направился в главную комнату, служившую для здешнего жильца одновременно залом, спальной и рабочим кабинетом. В этот раз мальчик застал своего собеседника за столом, читающим что-то явно захватывающее. Краешком глаза Валик смог увидеть, что на столе лежала довольно-таки не новая книга в кожаном переплете.

Итак, интрига была раскрыта – тайным другом Валика оказался старик, возраст которого навскидку не смог бы определить даже самый искушенный специалист.

– Здравствуйте, дедушка Николай! – прокричал Валентин.

– О! Снова прибежал! – отвлекшись от чтения с легким удивлением и в то же время с радостью в голосе приободренно ответил мужчина.

Дедушка Николай (как его называл ребенок) неизвестно сколько лет жил один в этом доме и был рад всякий раз, когда к нему прибегал Валентин. Да, в жилище у старика было на что посмотреть: всюду наткнешься на какую-то диковинную штуку, о которой у пожилого мужчины непременно найдется свой рассказ. Стоит отметить, что Валик в первую очередь посещал Николая не ради интересных вещичек, а именно ради рассказов. Каждый из них не был похож ни на что, и казалось, что дает ребенку возможность развиваться далеко не по его годам. Несмотря на всю витиеватость событий, озвучиваемых стариком, Валентин воспринимал оживающие в воображении картины вовсе не как ребенок: сложные моменты рассказов тут же поддавались обсуждениям, инициированными мальчиком. В этот раз Валентин также прибежал в надежде услышать очередную интересную историю.

– Дедушка Николай, вы же знаете, зачем я пришел?! – с легкой деловитостью в голосе продолжил Валентин.

– Да, знаю, – как бы невзначай ответил старик и продолжил читать книгу.

– Пожалуйста, у меня не так много времени!

– Я знаю, Валик, терпение, всего немного терпения. Мне нужно дочитать одну очень важную строку.

– Какую?

Ребенок заинтересованно подбежал к столу, за которым сидел Николай, однако, мельком заглянув из-за руки старика в книгу, которую тот читал, мальчик не обнаружил ни единой буквы на абсолютно чистых листах бумаги.

– Ну, ну, куда ты? – как бы с шуткой в голосе и слегка улыбаясь, Николай покосился на Валика. – Тебе еще рано знать, что здесь написано.

– Так там и нет ничего, я видел!

– Может и есть, просто ты этого еще не знаешь.

– Как так? Книгу всегда можно открыть на нужной странице и узнать ее содержание.

– Да, но не со всеми книгами это срабатывает, – снова с улыбкой ответил старик и спрятал книгу в один из многочисленных шкафов.

Валентин вздохнул с легким огорчением, осознав, что данная игра слов не совсем ему была понятна.

– Ну, ну, не расстраивайся, Валентин, всему свое время. Когда-нибудь и ты узнаешь, что же там было. Все придет в свое время.

– Так книга обо мне?

Николай сделал вид, будто не услышал вопроса ребенка.

– Ладно, присаживайся, дружок. Ты же пришел сегодня снова послушать мои истории? Ты чай будешь?

– Дедушка Николай, прошу Вас, давайте без этих перекусов, время не будем зря тратить.

– Во какой серьезный! – в шутку сказал Николай.

Старик слегка замешкался. Он то смотрел на мальчишку, то отводил взгляд куда-то в сторону, будто что-то анализируя.

– Вы пытаетесь вспомнить историю?

– О нет, мой юный друг, все эти истории я не забуду никогда. Вот только думаю, сможешь ли ты воспринять новую, да и она намного длиннее, чем предыдущие.

– Дедушка Николай, прошу, расскажите мне, Вы же знаете, что в случае, если мне что-то будет непонятно, я обязательно спрошу. А если не дослушаю, то приду обязательно на следующий день.

Старик сначала прищурил глаза, потом поморщил лоб. Наступила минутная тишина.

– Обязательно, говоришь? Ну что же, слушай… Началось это не сказать, чтобы давно. И одним из первых событий было то, что…


Из рассказа Николая

Сейчас уже никто и не вспомнит, как все на самом деле начиналось. Один из самых главных моментов этой истории – случай, который стал результатом череды случайностей.

В одном из городов, не буду конкретизировать его названия, поскольку речь может идти даже о нашем городе, из обыденного шума городского транспорта в самый неожиданный момент резким звуком выделился визг тормозов автомобиля. Был сбит человек – Никита.

Итак, Никита, ошеломленный произошедшим, лежал на дороге, то приходя в себя, то теряя сознание. В один из таких моментов он приоткрыл глаза, и ему показалось, что над ним склонились двое незнакомцев: один был белее дня, другой больше походил на темное пятно. Их лиц Никите разглядеть не удалось, поскольку практически все плыло перед его глазами. Никите даже показалось, что оба незнакомца одновременно что-то говорили, превращая тем самым свои собственные фразы в какую-то сумятицу.

Впрочем, кое-что из реплик «темного пятна» Никите удалось различить: «Не теряй сознания! Слышишь? Ты же его видишь, да?».

Дальнейшие слова слились у Никиты в один будто сильно зависший звук. Сначала Никита фиксировал свет, но потом все дальше и дальше отдалялся от него, словно проваливаясь в какой-то плохо освещаемый тоннель. Скорее всего, незнакомцы еще продолжали свою игру слов, но вот Никита его уже не слышал.


***

– Подождите, дедушка Николай, я правильно понимаю, этот Никита… Он… Умер? – вклинился в рассказ Валентин.

– С чего такие выводы, дружок? – с легкой улыбкой в голосе спросил Николай.

– Мне кажется, что светлый и темный… Это не просто прохожие…

– И что? Ты уже слышал когда-то о подобном?

– У меня была бабушка, дедушка Николай, когда-то она заболела. И рассказывала, что по ночам к ней кто-то приходил. Потом… Потом… – ребенок дальше замешкался и не мог произнести ни слова, просто потупив взгляд в пол.

– Потом ее не стало? – дополнил фразу Николай.

Валентин просто молча покачал головой, не поднимая глаз.

– Они всегда приходят только перед тем, как человека не станет? – через силу, скрывая желание заплакать, все же спросил Валентин.

– О! Да что ты! Далеко не всегда. Нередко в самых различных образах, зачастую тех, которые человек подсознательно готов увидеть, приходят помощники человека. Они не стремятся совершить что-то ужасное. Все, что им интересно – узнать, чего хочет человек дальше. Именно в этот момент. Сиюминутное желание. А уж от него, от самого человека, будет зависеть, что же произойдет дальше.

Ребенок после этих слов внимательно посмотрел на Николая. Было видно, что Валик приготовил еще какой-то вопрос, но решил его не озвучивать.

– Итак, дедушка Николай, продолжим? Я так понял, что Никита остался жив?

– Ну конечно! – рассмеявшись, Николай продолжил свою историю.

***

Наверняка найдутся те, кто когда-нибудь просыпались не от того, что выспались или каким-то невиданным образом одеяло сползло на пол, а от того, что во рту все пересохло до такой степени, что этот дискомфорт возвращает вас к реальной жизни, несмотря на то, что сновидения были более чем сказочными. Эту картину возможно и представить. Даже если эти ощущения не знакомы… Именно это чувство было одним из многочисленных, которые в одну секунду начал ощущать Никита.

Сначала он почувствовал непередаваемое онемение по всему телу. Создавалось впечатление, что он отлежал не только руку или ногу, а полностью все тело. Все это сменилось резкой болью, которая выстреливала то в спине, то в районе шеи, то молниеносно переносилась куда-то в район пяток. Парень постарался было что-то сказать, но пересохшая полость рта не дала ему этого сделать в должной мере: с уст пришедшего в себя слетела только какая-то непонятная никому сумятица. Нос паренька был буквально переполнен запахом каких-то медикаментов, смешанный с испарениями медицинского спирта. После всего этого в глаза Никите ударил резкий белый свет, от которого он попытался закрыться рукой, но та, вначале послушавшись своего владельца, резко обмякла и упала плетью на кушетку. Помимо всего этого неприятного разнообразия впечатлений Никита где-то поодаль от себя услышал звуки, доносящиеся из телевизора: «Вы все еще не подписали контракт? Это странно… Посмотрите на этих счастливцев. Достаточно лишь выбрать план: безлимитный или четко фиксированный. У каждого свои преимущества. В том числе – бессмертие. Все, что нужно – ваша подпись». На этих словах звук резко оборвался, поскольку кто-то выключил телевизор, увидев, что Никита пришел в себя. Этот кто-то буквально пропорхнул мимо Никиты в коридор (как предположил сам парень).

– Алексей Викторович! – гулким эхом бетонных стен пронеслось вдалеке. – Алексей Викторович! Он пришел в себя!

– Мариночка, без лишних эмоций! Я сейчас подойду, – раздался в ответ уверенный мужской голос.

Никита находился в отдельной палате поликлиники. Он то приходил в сознание, то снова проваливался куда-то. Точно установить диагноз и причину таких перепадов врачам не удалось. В целом все показатели были более чем в норме. Единственный способ для нормализации состояния Никиты – ожидание, применение отдельных медикаментов (которые, как предполагалось, должны помочь) и определенная доля чуда. Скорее всего, именно в этот день все ранее перечисленные компонента успеха наконец дали ожидаемый эффект: Никита уже не проваливался в беспамятство. Он просто лежал на кушетке на спине, вытянув руки вдоль тела. Глаза его были открыты и смотрели в одну точку на потолке.

В палату вошел мужчина в белом халате – тот самый Алексей Викторович, которого медсестра, Мариночка, с таким нетерпением звала на весь коридор.

– Итак, молодой человек, наконец Вы нас порадовали своим присутствием, – с сарказмом в голосе начал врач.

– Да, наконец, свершилось… – не скрывая радости, где-то из-за спины врача добавляла Марина.

Врач повернул голову, пытаясь увидеть медсестру, перебивающую его монолог с пациентом и показывая девушке, чтобы та пока не вмешивалась в разговор. Марина поняла знак и, пытаясь сделать вид, что ее нет рядом, направилась к прикроватной тумбочке пациента, где стояла бутылка с водой, и налила немного воды в стакан.

– Ну, что же, Никита, быть может Вы порадуете старика своим голосом, который я хотел услышать с того самого момента, как Вы сюда поступили?

В ответ раздавалась лишь оглушительная тишина. Никита молчал. Он пытался прочувствовать полностью свой организм и совладать с чувствами. Он не понимал, где оказался, кто все эти люди и почему так радуются его пробуждению. Все, что он помнил – глупая авария. Отрывками в его памяти возникали образы о том, как в парке он увидел прекрасную девушку, которая читала книгу, сидя на лавочке. Как эта девушка подхватилась и резко побежала в сторону проезжей части после звонка, поступившего на ее мобильный. Он отчетливо помнил то, что она радостно прокричала в телефон: «Согласовали! Представляешь? А я только вчера подпись поставила!». На лавочке осталась книга, которую он хотел вернуть владелице, отчаянно пытаясь догнать ее. А дальше… Визг тормозов… И странный разговор двух контрастных незнакомцев. Дальше воспоминания обрывались.

– Никита! Ты слышишь меня? – уже с волнением в голосе продолжал Алексей Викторович.

– Да, – с определенным усилием, но в то же время со значительным спокойствием в голосе ответил Никита и постарался посмотреть на врача.

– Ну, наконец! Как чувствуете себя?

– Как под машину попал…

– Шутить изволите?

– А что мне остается?

– Шутить – это хорошо. По правде, как самочувствие?

– Поначалу – как каток проехал по мне. Все болело. Вернее, … Даже больше жгло все.

– Все? Что, и руки чувствуете?

– Доктор!

– Алексей Викторович, если Вам будет угодно.

– Я могу выпить воды? Мне очень сложно говорить, но не из-за болезни или чего-то подобного…

– Да, да, конечно – перебил врач, не дав завершить фразу Никите. – Куда подевалась моя этика? Хотя… Такое событие! Человек без явных травм наконец пришел в себя.

Марина подбежала и дала Никите немного воды. Тот выпил живительную влагу залпом и хотел было попросить еще.

– Извините, Никита, – вклинился Алексей Викторович, – пока что будете пить и есть малыми дозами. За такой длительный срок организм отвык от больших объемов потребляемой влаги и пищи.

– Длительный срок? – закашлявшись и попытавшись приподняться, спросил Никита.

– Да, длительный. Как Вы думаете, когда Вы сюда попали?

– Думаю, что максимум пару недель назад. Посмотрите, на мне же ни царапины нет, но отлежал все себе я здраво.

Алексей Викторович посмотрел на Марину и слегка улыбнулся.

– Две недели говорите? Пусть будет так.

– А что, Алексей Викторович, дольше?

– Немногим дольше.

– Насколько?

– Ой, да я и не припомню точной даты поступления. Давайте так: Вы немного придете в себя, а потом мы уже и дни посчитаем вместе. Идет? А пока отдыхайте.

– Алексей Викторович! – как бы на ходу остановил Никита доктора.

– Да? – с волнением в голосе ответил собеседник.

– Я могу попросить Вас об одной услуге?

– О чем?

– Можно временно убрать вот это вот все? – с этими словами Никита попытался приподняться и указать на свое тело, уклеенное датчиками от аппаратуры. Вы же сами сказали, что я – человек без явных травм.

– Без явных травм и достаточно внимательный, – с иронией в голосе отметил врач. – Вы понимаете, что это для Вашей же безопасности?

– Я понимаю. Но помимо того, что я пытаюсь совладать со своим телом, я еще должен бороться с тем, чтобы ненароком не оборвать какой-то из контактов. К тому же хотелось бы ощутить свое тело в полной мере без отвлечений на различные рода технику.

– Вообще-то… – начал было Алексей Викторович. – Не в моих правилах нарушать предписаний. Но, поскольку Вы у нас пациент особый, то в данном случае я пойду на уступки.

Алексей Викторович показал жестом Марине, чтобы та отключила все датчики, мешающие их пациенту. После выполненных нехитрых манипуляций доктор пожелал Никите скорейшего выздоровления и вновь обратился жестом к медсестре, чтобы та проследовала с ним за пределы палаты. Марина сразу все поняла и вышла вслед за врачом из помещения.

Несмотря на то, что Алексей Викторович прикрыл за собой дверь, Никита мог различить отдельные слова из разговора.

– Мариночка, ты же понимаешь, что ему пока не нужно знать о том, что произошло за время его беспамятства?

– Конечно, Алексей Викторович, я все понимаю.

– И уж тем более ему пока не нужно сообщать о том, сколько прошло времени.

– Я все понимаю, – с серьезным тоном ответила Марина и резко открыла дверь в палату.

Никита успел закрыть глаза и притвориться, что он дремлет. Как только Марина вошла в палату, Никита приоткрыл глаза.

– Марина, можно Вас попросить подать мне еще воды?

– Да, конечно, вот возьмите, но совсем немножечко.

– А еще могу Вас о чем-то попросить?

– Конечно, можете, о чем?

– Можно ли включить телевизор? Давно я уже не смотрел ничего.

Марина сначала без лишних слов взяла пульт от телевизора и хотела было его включить, но тут же одумалась. Ее глаза забегали по палате.

– Вы знаете, Никита, – как бы стесняясь каждого слова начала Марина. – Доктор, то есть… Алексей Викторович сказал, что Вам лучше поберечься и не смотреть телевизор.

– Хм, странно, – слегка заводясь и зная содержание разговора врача с медсестрой, начал было Алексей, но больше не продолжил линию своих размышлений. – Хорошо, тогда я отдохну пока. Можно будет меня не беспокоить?

– Насчет длительного отдыха я Вам сказать не смогу, поскольку планируется провести Ваш осмотр, сделать ряд снимков и анализов.

– Извините, у меня сейчас нет с собой денег на осмотры.

– О! Не переживайте! За Вас все оплачивается.

– Кем? Сестрой?

– Сестра… – как бы замявшись, повторила Марина. – Про сестру я ничего не слышала. Я знаю, что на счет больницы приходят средства на Ваше лечение. От кого – я не в курсе.

– Кто-то приходил меня проведывать?

– За все эти два… Ой, вернее… две недели с хвостиком… Никого не было… Вообще.

– Странно… У меня из родных только сестра… Настей зовут. И та… Школу вот-вот должна закончить. Выпускной класс… Какие оплаты могут быть?

Медсестра поняла, что может не выполнить поручения врача и, отшутившись от раздумий Никиты несколькими невнятными фразами, поспешила выйти из палаты.

Никита не собирался спать. Он решил, во что бы то ни стало, выяснить, что же скрывают от него медики. Оглядевшись по сторонам, парень увидел на подоконнике пульт от телевизора. Столь необходимый объект находился на расстоянии в несколько метров от кушетки, которые Никита с легкостью преодолел бы, будучи в нормальном состоянии. На данный же момент парню необходимо было максимально собраться с мыслями, чтобы хоть немного приподняться. Стоит отметить, что молодой человек довольно быстро мобилизовался и весьма неплохо совладал со своим телом. Несколько десяток попыток и Никита уже сидел на краю кушетки. Голова слегка кружилась, но в целом ощущение собственного тела довольно быстро возвращалось к Никите. Итак, парень кое-как добрался до подоконника и резко включил телевизор. Громкий звук одного из каналов наполнил собой всю палату. Никита поспешил перевести уровень звука на минимум и затаился: он прислушивался, не идет ли кто-нибудь в его палату, но в коридоре стояла оглушительная тишина. Парень принялся за переключение каналов. Ему было не принципиально, какой именно канал предоставит ему информацию, главное – узнать не только точный день недели, но и дату целиком. Он пролистывал канал за каналом и… Вдруг замер. Дата, которую он увидел на экране, свидетельствовала об одном – с момента аварии прошло не две недели с небольшим, а значительно больше – около 2-х лет.

Никита был в ступоре. Он тихонечко выключил телевизор и буквально обвалился на кровать. После того, что он узнал, у парня появилось значительно больше вопросов, но он не понимал, кто может посвятить его в подробности. Было понимание одного – из больницы лучше уходить, поскольку необходимо установить, что вообще здесь происходит. Даже непередаваемая слабость теперь не могла остановить Никиту. Он быстро переоделся в свои вещи, которые находились в палате. При этом Никита сам для себя отметил, что вещи – явно не те, в которых он попал в аварию. Значит, его сестра, Настя, все же наведывалась в больницу. Так много вопросов – и так мало ответов.

Никита приоткрыл дверь в коридор и огляделся. К удивлению парня в зоне видимости не наблюдалось ни врачей, ни пациентов. Но… Один нюанс смущал Никиту – он не знал, в каком направлении ему необходимо двигаться. Через некоторое время в коридоре показался силуэт женщины с ведром и шваброй, которая неторопливо шла в сторону палаты Никиты. Молодой человек понял, что, скорее всего, этот нежданный посетитель направлялся именно к нему. Парень буквально в несколько прыжков (к своему собственному удивлению) добрался до своей кушетки и прямо в одежде до самой шеи накрылся простыней.

Уборщица не заставила долго ждать. Через пару минут в палату Никиты вошла старушка.

– О! Ну наконец-то пришел в себя, – бодрым и явно веселым голосом начала старушка.

Никита сделал вид, что спал и буквально проснулся от реплики незваной гостьи.

– Ой! Извини, не уж-то разбудила? А мне сказали, что ты уже бодренький: разговариваешь и все намереваешься на прогулку направиться.

Шутка старушки пришлась как нельзя кстати.

– Вы знаете, – пытаясь изобразить сонного пациента, начал Никита. – Я только проснулся и думал уже с кем-нибудь пообщаться. Прогулка говорите? А это здравая мысль!

– А то, – приободрившись от того, что ее не начали ругать за внезапное вторжение в палату, продолжила уборщица. – Конечно здравая идея. Ты вон уже сколько лежишь… Не мешало бы и прогуляться.

– Да? Долго лежу? А сколько?

– Ой, голубчик, этого я тебе не скажу. Врач запретил.

– Алексей Викторович?

– Да, он самый.

– Ох уж этот вездесущий Алексей Викторович. А простите, как Вас зовут?

– Инна Ильинична. Но все здесь меня Ильинична называют. А ты – Никита. Про тебя все в больнице знают.

– Инна Ильинична, ну, вот представьте, очнулся я в неизвестном месте, неизвестно, когда, плюс к тому все загадками со мной говорят. Как Вы думаете, каково мне?

– Да думаю, что не очень.

– Вот и я об этом. Я же хочу не военные секреты узнать, а только подробности о моей собственной жизни. Или Вам обо всем запретили рассказывать?

– Ну… – с этими словами старушка достала из своего халата тряпку для вытирания пыли, делая вид, что собирается приниматься за уборку, но при этом приблизившись к Никите. – Я не так уж много и знаю. Так… Слухи… Да и только. Про то, сколько ты здесь – не скажу. И не проси.

– Ладно, ладно. У меня сестра есть. Настя. Она должна была наведываться ко мне.

– Настя? Не припомню такой. Да и вообще я не видела, чтобы к тебе кто-то приходил за все время.

– Хорошо. Но передачи, быть может вещи кто-то же приносил?

– Передачи, вещи… Никто… Может я пропустила чего, но никого я у тебя не видела.

Никита начал терять веру в то, что ему хоть кто-то скажет правду в этой больнице, поскольку понимал, что под простыней на нем надеты его собственные вещи, принесенные из его квартиры, но никак не купленные или случайно найденные.

– Хорошо. Если я никому не нужен… Откуда же все это? Отдельная палата, обслуживание… Явно наша медицина не дошла до того, чтобы каждого простого смертного по высшему разряду обслуживать.

– О! Да сейчас же почти никто не болеет! Палаты пустуют…

– В смысле?

Старушка замялась после сказанного, поняв, что озвучила практически запрещенную для Никиты информацию.

– Почему Вы не договариваете? – начал заводиться парень.

– Ой, все сложно стало. Я только скажу, что оплатой твоего лечения занимается компания «ВладиКо». Не слышал разве? Или они уже после аварии начали… Не помню…

– Ильинична, начали что?

Старушка теперь делала вид, что не слышит ни единого слова паренька. Она принялась за уборку, вытирая пыль даже с тех поверхностей, которые и так выглядели идеально чистыми.

– Инна Ильинична, ну будьте Вы человеком, скажите мне еще хоть что-то.

Старушка кинула в сторону парня резкий сверлящий взгляд, который давал понять, что даже за сказанную информацию она может заиметь неприятности со стороны врача.

– Хорошо. Я пришел в себя в неизвестной больнице. Не знаю, сколько здесь пролежал. Из определенной информации, не помню уже кем озвученной, узнал, что сестра меня вообще не навещала, а оплатой моего лечения занимается некая фирма «ВладиКо».

Всю эту информацию Никита озвучивал как будто бы просто «в потолок». Время от времени парень косился на Ильиничну, пытаясь определить реакцию последней.

– И в финале… За мое обычное любопытство чего я заслужил? А заслужил я обиды и осуждения со стороны весьма приятного в общении человека, в чем сильно раскаиваюсь и одновременно не понимаю своей вины.

После сказанного старушка замерла. Она смотрела на Никиту с застывшим в ее глазах удивлением.

– Ладно, чего ты еще хочешь услышать? – как бы отходя от недавней заведенности, начала говорить Ильинична.

Никита понимал, что на глобальные вопросы ответа не получит и может спровоцировать еще большую волну негодования. Единственное решение – свести все в шутку.

– Вот видите, я даже толком подняться не могу.

После этих слов парень сделал несколько наигранно неумелых попыток приподнять свой корпус, напоминающих рывки при качании пресса.

– Но знаете, что обидно? Даже тот факт, что я пока «не транспортабельный» не избавляет меня от одной мысли – я же ведь толком не знаю, в каком направлении здесь к выходу идти. Вдруг я захочу в столовом чем-нибудь перекусить?

Старушка после этих слов оживилась. Она была рада тому, что парень сменил тему.

– Столовая? Так здесь все просто! Как только выйдешь в коридор – сразу налево поворачивай. Пройдешь дверей пять – и там будет небольшая дверь с надписью «Буфет». Готовят все в нашей столовой, а поднимают готовое в этот буфет. Все довольно вкусно. И для тебя, кстати, бесплатно. А выход – он в противоположной стороне от столовой. Но на улице тебе пока делать нечего. Там дорого все.

Старушка продолжила бы свой рассказ дальше, но внезапно обратила внимание на штанину, которая начала выглядывать из-под простыни Никиты после его попыток изобразить беспомощность в движениях.

Старушка сразу же засобиралась, схватив ведро и швабру. Никита с легкостью понял, что произошло, но не подал виду. Он предположил, что уборщица сейчас направится к врачу, чтобы сообщить о возможной подготовке самого важного пациента к побегу из больницы. Ильинична выскочила из палаты и направилась налево по коридору. Никита, выждав паузу, подошел к двери и прислушался. Парень понял, что шаги отдаляются в нужном для него направлении. Через пару минут парень был уже в коридоре и, насколько это было возможно, постарался добежать до выхода. За спиной он уже слышал, что уборщица пытается в своем волнении полу криком объяснить врачу о намечающемся побеге. Никита выбежал на лестничную площадку. Как оказалось, он находился на втором этаже медицинского учреждения. Еще несколько минут – и парень уже был на улице. Еще некоторое время – и он уже скрылся среди домов жилого сектора. Парень был рад своему освобождению, но еще не знал, что же его ожидает впереди.

На удивление тело Никиты практически никаким образом не давало уже знать о том, что он пролежал почти два года в больничной палате. Положительные стороны дополнялись и отрицательными – жажда и даже местами голод непременно напоминали о себе. В то же время Никита понимал, что, не зная, в каком направлении двигаться, не понимая до конца своего состояния, он может внезапно потерять сознание и это было бы не лучшим стечением обстоятельств неподалеку от больницы, из которой он не так давно сбежал. Покопавшись в карманах одежды, Никита нашел пару сотен. Очень кстати на пути парня возник ларек, в котором торгуют хлебобулочными изделиями и какими-то напитками. Никита, особо не вглядываясь в ценники, протянул продавщице недавно найденные пару сотен, заказав небольшую бутылку сладкой воды и булочку.

– Молодой человек! Вы что, шутите? – резкий женский голос как бы привел в чувство Никиту.

– В смысле? – явно недоумевая, спросил Никита.

– Что Вы мне копейки какие-то суете?

– Вы что-то перепутали, наверное, женщина, двести – достаточно для покупки воды и булочки. Вы мне еще сдачу должны дать!

– Да нет, это Вы как с луны свалились! Двести – это копейки! Давно уже таких не видела! Вы вообще на ценники смотрели?

Никита скептически посмотрел на ценники и обомлел. Бутылочка воды – десять тысяч, булочка – 15 тысяч.

– Вы вообще, что ли, обнаглели такие цены ставить? Да я сейчас в любой супермаркет зайду и кучу булок на две сотки накуплю!

Продавец киоска сначала начала заводиться, но потом резко сменила тон.

– Погоди, – сказала женщина, – Так ты что, не местный что ли? Странно, мне казалось, что как только они к нам въезжают, то у них автоматически пересчет идет… Ты откуда вообще?

Никита замешкался. Он не знал, что и говорить.

– Ну… Я… Из больницы.

– Как из больницы? У нас же не болеет никто. Или ты с чем серьезным?

– Долго рассказывать. Так что с ценами случилось?

– Ты что не знаешь о контрактах? У каждого свой определенный номер и так далее…

– Какие контракты?

– О! Понятно… Точно не местный. У нас не принято контракты обсуждать. Подробности только стороны обговаривают. Ладно. Не суть. Тебе есть, где остановиться-то?

– Да, я здесь живу.

– А где именно?

– Эм… а не подскажете, какой это район?

– О! Понятно! Приехали! Это Южный. А тебе какой нужен?

– Восточный.

– Ух ты! Прямо в козырном районе живешь!

– А что там козырного?

– Ну как… Район перед новостройками. Жителей других районов туда не пускают. Ладно, вот что. Меня, если что, Лена зовут. Ты, я так посмотрю, парень нормальный, хоть и со странностями. Помогу я тебе, потом вернешь. На вот, – с этими словами женщина протянула Никите пятитысячную купюру. – Ты сильно не радуйся! На эти деньги далеко не уедешь. На маршрутку до Восточного хватит. Главное, чтобы тебя в списках нашли.

– В списках? Каких списках?

– Извини, всех подробностей я тебе не расскажу, времени нет. Вон, смотри, за тобой уже очередь выстроилась.

Парень оглянулся и действительно отметил для себя, что за ним совершенно спокойно стояло человек пять в очереди. Люди видимо также заинтересовались персоной Никиты, но никто из присутствующих больше не захотел настолько сильно вникать в подробности жизни незнакомого парня, а уж тем более ему помогать.

Никита проследовал до ближайшей остановки. Вчитываясь в таблички на проезжающих мимо маршрутках, он остановил необходимую. Дверь открылась автоматически. Не успел парень и шага ступить в салон, как водитель тут же спросил: «Вам куда?».

– Мне… На Восточный.

– До пропускного?

– Извините?

– До пропускного?

– Наверное…

– Документы при себе?

– Нет, кажется, они у меня дома.

– Вообще замечательно… Значит, придется тебе по базе пробиваться. Ну, ладно, садись, пять тыщ готовь.

– Да, вот, пожалуйста.

Никита нерешительно протянул водителю деньги, полагая, что все вокруг происходящее – один большой розыгрыш и оплата явно превышает реальную стоимость проезда. Но водитель молча закрыл двери, и маршрутка тронулась дальше. Никита смотрел в окно, стараясь вспомнить когда-то знакомые окрестности.


***

Этот день не задался не только у Никиты. Со смешанными чувствами с работы пришел Андрей.

Андрея можно охарактеризовать как положительного человека, всегда готового прийти на помощь любому. Но теперь помощь требовалась самому Андрею. Если сказать точнее, то не ему, а его шестилетней дочери Кристине. Ранее мужчина работал на заводе, при этом зарабатывая до ста тысяч, которых ему хватало на самые различные нужды. Средств было достаточно, чтобы побаловать и любимую дочь, и любимую жену Викторию. Но теперь все изменилось. В один момент некогда огромная сумма превратилась в возможность приобрести десять бутылочек воды. Андрей старался, брал дополнительную подработку, но того, что ему давали, не хватало даже на минимальное содержаниесемьи.

– Ну что, сколько сегодня? – недружелюбным голосом прямо в проходе встретила своего мужа Виктория.

– Двадцать.

– Это же издевательство какое-то! Купим хлеба и все… И будем сидеть на попе ровно?

– Ты же знаешь, я стараюсь изо всех сил!

– Значит, недостаточно.

– Быть может, ты тоже подключишься?

– К чему? Работать? Что, я для этого замуж выходила, чтобы семью содержать? На мне и так дом весь держится: то убери, то есть приготовь. А ты только и знаешь на работе пропадать, приходишь – устал, не могу ничего делать.

Пара постепенно переместилась от входной двери к кухне, но даже на ходу их скандал набирал обороты.

– Я не пойму, – продолжал Андрей. – А ты у нас королева что ли? Работать нельзя ей.

– А дом завалится тогда?

– Вместе будем заниматься.

– Не ври мне! – завелась Виктория. – Не пойду я работать! С дочкой буду сидеть!

Андрей сел за пустой кухонный стол и уткнул свой взгляд в одну точку. Он действительно не знал, что ему оставалось делать. Поскольку все источники, откуда они могли взять деньги, были истощены: знакомые уже не давали взаймы, родителям самим нужна была помощь. Даже роскошный дом, в котором когда-то проживало семейство Андрея, был продан за приличные деньги, которые разошлись буквально за пару месяцев. Теперь семья жила в небольшом флигеле на окраине города, еле сводя концы с концами.

– Ты знаешь, что остается… – продолжил Андрей.

– Да, знаю, – подхватила Виктория. – Подписать контракт.

– Если мы два фиксированных подпишем, то все будет довольно неплохо у нас. Плюс работа.

– Я не буду подписывать. Ты глава семьи. Твоя обязанность нас содержать. Соответственно…

– Родители, не ругайтесь! – внезапно вклинилась в разговор взрослых шестилетняя дочь. – Хотите, я подпишу контракт?

От этих слов у Андрея слегка помокрели глаза, но он попытался удержаться от сентиментальности.

– Нет, Кристина, – сдержанно и даже холодно ответила Виктория. – Никто из нас, кроме папы, ничего подписывать не будет. Он захотел эту семью, вот теперь пусть и содержит нас.

Виктория попыталась взять Кристину на руки, но девочка умело вывернулась и подбежала к отцу, обняв его мощную руку. Андрей слегка приобнял дочь, но вдруг почувствовал, что девочка резко стала сползать из его объятий. Мужчина слегка отклонился от дочери, чтобы посмотреть, что с ней. Малышка потеряла сознание. Андрей испуганно посмотрел на Викторию.

– Это уже не в первый раз, ничего, пройдет, врачи сказали, что ей есть получше нужно, – без волнения в голосе сказала Виктория.

Спустя некоторое время Кристина начала приходить в себя. Андрей обнял дочь и, повернув лицо в сторону Виктории, бросил резкую фразу: «Все, мне надоело! Завтра иду за контрактом!».

Дальнейший вечер прошел в абсолютно спокойной обстановке: маленькая Кристина пошла в свою комнату и принялась за свое любимое занятие – рисование, глава семейства расположился на диване в зале, пытаясь посмотреть старенький телевизор, то и дело теряющий либо телевизионный сигнал, либо звук. Виктория же уткнулась в свой любимый планшет, отслеживая малейшие изменения в жизни знаменитостей, которые те с особым рвением выкладывали в одной из социальных сетей. К слову сказать, Виктория была единственной в этой семье, которой удалось сохранить свой любимый гаджет. С началом финансовых проблем со столь необходимой для некоторых электроникой первым распрощался Андрей, а за ним – и маленькая Кристина (при чем абсолютно осознанно и практически не жалея об этом).

Вечер постепенно перекатился в ночь. Кристина уже спала в своей комнате. Взрослые тоже легли. Они спали прямо в зале, на диване. Вернее сказать, спала только Виктория, Андрею же было не до сна. Он настраивался. Настраивался на то, чего не мог предугадать еще пару дней назад. Он делал все возможное, чтобы обеспечить семью, но, как и многие в этом городе за пару лет, вынужден теперь направиться в Компанию «ВладиКо» для подписания контракта. К чему сводился контракт? Никто толком объяснить и не мог. Андрей, будучи уверенным в своих силах, ранее даже не интересовался подробностями. Кто-то говорил, что контрактом ты подписываешь продажу всех своих органов после смерти, кто говорил, что контракт – это причуды мецената, который готов выделять миллионы только за то, что ты поставишь подпись на пустом листе бумаги. Находились и те, кто говорил, что цена всем деньгам неосязаема. В голове у Андрея крутилось еще немало мыслей, но совершенно неожиданно его размышления нарушил едва уловимый детский шепот недалеко от уха.

– Пааап! – еле уловимо, пытаясь не разбудить маму, шептала Кристина. Она еще не дошла до дивана родителей и, выставив руки вперед, будто помогала себе своим собственным голосом ориентироваться в пространстве. – Папа! – продолжила дочь.

– Да, моя маленькая! – не совсем удавшимся шепотом ответил Андрей и вытянул вперед в темноту свою руку.

Через мгновение девочка ухватилась за руку отца и максимально приблизилась к нему.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Андрей.

– Пока нет, – отвечала малышка.

– Почему не спишь?

– Не могу, пап…

– Почему?

– Я боюсь…

– Чего?

– Боюсь потерять тебя.

– Ну что же ты, глупенькая, я же здесь, я рядом.

– Я не об этом… Не ходи завтра, не надо, прошу. Мне уже намного лучше… Хочешь, мы продадим все мои игрушки? Хочешь, я продам все свои рисунки, правда, правда! Мне не жалко! Я смогу нарисовать еще! А хочешь, хочешь…

Слова Кристины все ускорялись, она начинала запинаться. Постепенно отец услышал, как у дочери подходил ком к горлу, как она буквально была на грани того, чтобы разрыдаться.

Андрей нащупал в темноте маленькую головку ребенка и сильно, по-отечески, прислонил ее к своей груди.

– Ну, что ты, маленькая, никуда я не денусь! Вот, только подпишу договор один и вернусь! От этого никто еще не умирал!

– Честно-честно?

– Честно-честно! Вот вернусь – и заживем по-другому. Хочешь много игрушек и сладости, какие пожелаешь?

Ребенок на время затих. Она не знала, что ответить.

– Ну, – нерешительно начала Кристина. – Наверное, да…

После этих слов на половине дивана Виктории послышались шевеления. Казалось, что она проснулась от разговоров отца с дочерью. Оба вечерних переговорщика в этот момент затихли. Они даже на миг задержали дыхание. Но… Как оказалось, мать продолжала спать совершенно крепким и, быть может, милым сном.

Кристина еще крепче прижалась к отцу и продолжила что-то шептать еще более тихим голосом. Андрей изо всех сил пытался вслушиваться в рассказы дочери, пытаясь то и дело бороться с наступающим сном, но глаза слипались все сильнее, усталость брала свое.

Проснулся Андрей уже достаточно поздно для привыкшего вставать пораньше рабочего человека. Виктория по своему обыкновению еще находилась в постели. При этом с кухни уже доносился какой-то шум. Как оказалось, Кристина решила сделать отцу сюрприз: поджарить хлеб на подсолнечном масле и заварить чаю.

Отец поспешил на кухню, поскольку знал, что дочь еще ни разу толком не готовила ничего серьезного, а уж тем более – не жарила хлеба на открытом огне.

– А кто это у нас тут куховарит, Кристиночка?

– Ой! – с этим легким возгласом девочка повернулась лицом к Андрею, пытаясь прикрыть своим маленьким тельцем печь, на которой стояла сковорода с подгоревшими импровизированными гренками.

– Ты решила нас с мамой накормить?

– Нет, только тебя. Мама еще спит. – смущенно ответила дочь. – Но у меня… Это… Ну как… Не все получилось…Наверное… Масла мало было…

– Да ну что ты, доченька, выглядит все весьма аппетитно! Я сейчас же почищу зубы, умоюсь, и примусь кушать эту вкуснятину!

Дочь была более чем рада таким словам отца. Конечно, Андрей слегка слукавил, но он не хотел обижать свою маленькую радость, увидев, как она старалась. Через считанные минуты Андрей уже был за столом и нахваливал кулинарные способности Кристины. Девочка же мило улыбалась, краснела и опускала глаза в пол.

Как бы ни хотелось мужчине оттянуть тот момент, о котором он вчера заявил во всеуслышание, но начатое необходимо было доводить до конца. Глава этой небольшой семьи оделся в свой лучший костюм и направился в офис компании «ВладиКо».

***

Если для Андрея вопрос с подписанием контракта был в новинку, то для одного старика этот аспект уже был достаточно глобально изучен. Петра Даниловича еще в первый год появления контракта ознакомили с двумя возможностями подписания: безлимитный или четко фиксированный. Но… Упрямство старика не знало пределов. Он настаивал на своем: «У меня есть пенсия – ее пересчитывайте. Не буду ничего подписывать и точка!». И вот, контракты в городе существуют уже второй год, но для пенсионеров, возраст которых перевалил за восемьдесят, нет необходимости их подписывать – пенсии индексирует сама Компания «ВладиКо». Каждый пенсионер теперь получал порядка миллиона. Этой суммы хватало на почти среднего уровня проживание в пределах этого города.

К особенностям Петра Даниловича можно было отнести не только его принципиальность, но и особую тягу к жизни. Вернее сказать – он не тянулся к жизни, он просто излучал ее. Все жители двора знали, что возраст этого почтенного мужчины уже перевалил за восемьдесят, но никто не дал бы ему чисто визуально и шестидесяти.

Этим утром Петр Данилович по своему обыкновению вышел из подъезда, поздоровался с сидящими здесь же, у подъезда, на лавочке своими одногодками и бодрым шагом направился по своим делам.

– Во! Посмотрите на него! – нервно теребя клюку в дряхлых руках, прокряхтел один из стариков. – Ни за что не поверю, что ему уже под девяносто! Я недалеко от него по возрасту ушел, а вон какой – весь разваливаюсь! Точно подписал что-то, а нам лапшу на уши вешает!

– Та нет! – подхватила старушка, сидящая рядом. – То ты не знаешь! Он же дочь в Америку направил!

– И что теперь?

– Что? С каждой пенсии деньги шлет, а она ему взамен лекарства забугорские присылает! Вот и все!

– Ой! Сильно на ту пенсию разгуляешься! Ты же знаешь, что здесь мы получаем миллионы, а выедем за пределы города – и что на кармане, что на карте остается та сумма, которую мы бы в качестве обычных пенсионеров имели бы! Вот и все дела! Скажешь тоже – высылает! Надувательство одно! В пределах города – мы все миллионеры, а за пределами – такие же как все, получаем в лучшем случае чуть больше минималки. Не пойму, зачем это все?

– А ты что думал, если каждого миллионером сделали, то все вокруг таким же останется? Неет! Для миллионеров и цены миллионские! Всегда так будет! Больше получил – больше отдай! А этот… Явно что-то дочери высылает! Пусть и копейки, но каждый месяц!

Тут в разговор вклинилась еще одна старушка, которая по началу думала о чем-то своем.

– Та што вы знаете! – зашепелявила новый участник дискуссии. – Да, отправляет! Но дочь… Не отвечает даже. Уже второй год как уехала – ни слуху, ни духу. Вроде бы иногда смс шлет и все. Ни звонков, ни в гости приехать. Вроде как дорого. А он… Любит ее… Единственная дочь… Поздняя… Жены нет…

Импровизированный клуб по интересам еще долго продолжал обсуждать уже давно скрывшегося из виду Петра Даниловича. Собеседники знали только маленькую часть из жизни этого интересного старичка. Впрочем, мужчине было не столь важно, кто и что о нем думает. Он всегда и обо всем имел свое собственное мнение. Да, действительно, на этот раз он вновь направлялся в центр денежных переводов, чтобы отослать, пусть и небольшую сумму, дочери.

В центре переводов Петра Даниловича уже давно все знали. Он по обыкновению достал пятьсот тысяч и протянул их кассиру. Девушка даже не спросила информацию об адресате, а только лишь мило улыбнулась.

– Петр Данилович, Вы снова пенсию свою тратите на переводы?

– Нет, Юленька, это не трата. Это – помощь. Пусть и небольшая. Я знаю, что где-то там живет моя дочь, как живет не знаю, не общаемся мы. Но думаю только о том, что получает она эти деньги, да и гляди когда-нибудь улыбнется. А мне-то что? Мне главное хотя бы представлять ее улыбку.

– Но для нее же это маленькая сумма… Вы же понимаете…

– Да, понимаю… Сначала наши местные деньги теряют нули, выйдя за пределы действия контрактов, а дальше действует обычный курс. Я все прекрасно понимаю… Но все же…

– А Вы не пробовали ей письмо написать или позвонить?

– Нет. Все думают, что она жестокая, не отвечает мне… а жестоким был я…

– Не говорите глупостей! Вы самый добрый человек! Вас все в округе знают!

– Да, знают. Милый старик… Но все старики когда-то были намного моложе, а отдельные из них – заносчивыми личностями, ставящими свои интересы превыше интересов близких.

– Но… Сейчас же это норма практически… Каждый по-своему индивидуален и должен совмещать…

– Вот… Основное слово – совмещать. То есть, видеть не только свои личные проблемы, но и проблемы окружающих. А я…

Петр Данилович уже ничего больше не комментировал. Он просто молча подписал необходимые бумаги, удостоверился в отправке денег и вышел из центра.

Погода была настолько хорошей, что у Петра Даниловича не было ни малейшего желания возвращаться в свою одинокую квартиру. Еще меньше он хотел присоединиться к одной из затяжных бесед пенсионеров, проводящих часы напролет на лавочке у подъезда. Умудренный опытом путешественник сделал несколько глубоких вдохов, будто бы пытаясь накопить этого прекрасно прогретого воздуха про запас, и решил направиться к своему старому знакомому, которого все в округе знали под прозвищем Техник. Никто не мог припомнить точно имени или фамилии этого человека. Все абсолютно были уверены, что с самого детства его называли именно Техником.

Дом Техника не мог заметить только ленивый. Из огромной череды однотипных домов жилище этого человека выделялось массивными воротами, украшенными огромной шестеренкой, которая крепилась по известной только Технику технологии. Сколько народу ни покушалось ее спилить, снять или даже купить у Техника – ничего не получалось. Шестеренка была закреплена наглухо прямо посередине ворот. Особенностью этой детали было также абсолютно гладкое зеркальное покрытие, которое, несмотря на изменчивость погоды, даже не подавало намеков на то, чтобы испортиться, повредиться или заржаветь. Даже Петр Данилович, учитывая всю свою сдержанность в части чужих дел, время от времени интересовался у своего товарища относительно секрета производства этой детали. Но в ответ поступали только шутки или витиеватые отговорки.

Итак, Петр Данилович уже вошел во двор, находящийся за забором с вышеуказанной шестеренкой.

– Техник! Ты дома? – не смущаясь, прокричал во всеуслышание Петр Данилович.

– А! Старый друг! Я не дома! Проходи в мастерскую!

Двор Техника был разделен на две части: большой дом стоял по левую сторону от входящих во двор, а по правую сторону расположилась двухэтажная мастерская, которую, даже не зная всех особенностей обустройства жилья Техника, можно было определить в качестве какого-то производственного цеха только лишь по звукам: механическому тиканью, жужжанью, щелканью и другим оттенкам звучания различного рода машин, создаваемых человеком.

Петр Данилович уверенным шагом подошел к мастерской и открыл дверь. Его взору открылась достаточно привычная картина: огромная продолговатая комната, в конце которой, склонившись над огромным увеличительным стеклом, сидел такой же старик, как и сам Петр Данилович.

– Проходи, дружище, присаживайся. – с каким-то ребяческим азартом и не отрываясь от своего занятия проговорил Техник.

– Да я ненадолго, – в легкой задумчивости проговорил Петр Данилович, параллельно рассматривая различные занятные изделия, находящиеся на стеллажах, расположившихся вдоль стен.

На стеллажах было достаточно всего интересного: машины на пульте управления, механические зверушки и много чего другого.

– Ой, да не стесняйся! Присаживайся! Стоило сюда идти, чтобы только поздороваться?

– Не только ради этого. Никогда не устану удивляться всем диковинкам, которые у тебя здесь вижу.

– Это… Диковинки? Ты подожди! Это все ерунда! Так, механика! Вот настоящую диковинку я сейчас доделываю. Уже с десяток таких продал здешним новоиспеченным богачам.

– Ты про тех, из новостроек?

– Да, про них! Чего только не сделают, чтобы своих детей побаловать. Никогда не пойму, ради чего они живут. Все есть абсолютно. Какие цели можно перед собой дальше ставить?

– А я бы их пожалел. Такое существование и приесться может.

– Существование! Скажешь тоже! Вот другие существуют, а они живут.

– Хм… Может и так… Вот скажи мне, чего ты хочешь больше всего?

– Я? – после этих слов Техник на некоторое время отвлекся от своего занятия. – Я не хочу вечной жизни, я не хочу бесконечных денег. Все, чего я хочу – успеть все, что запланировано, воплотить все идеи в жизнь.

– Хм… Идеи? А какие идеи?

– Какие идеи? Да вот, например, то, что я закончил.

Техник взял аккуратно со стола свое новое детище и на двух ладонях протянул в сторону Петра Даниловича. Петр Данилович в свою очередь подошел поближе к своему товарищу и от удивления машинально приподнял брови.

– А ты уверен, что ты это сделал?

– Конечно, уверен! – возмущенно ответил Техник.

– Но… Все, что я вижу… Это… Мертвая колибри.

– Ну, ну! Поосторожнее с выводами! Это абсолютно искусственное изделие! При создании моего детища ни одна маленькая птичка не пострадала! Даже перышки с живых существ здесь не использовались.

После этих слов Петр Данилович удивился еще больше.

– Ну, дружище, – продолжил Петр Данилович. – В таком случае… Я поражен! Какое идеальное сходство! Как живая! Ну же, давай, запускай! Я же знаю, что все твои изделия в любом случае летают, бегают и плавают! Как она работает?

– Она пока не работает…

– Ты уверен? Здесь же должен быть механизм или аккумулятор… Иначе я тебя не узнаю, в таком случае.

– В том-то и дело. Эти мои новые детища я делаю без возможности зарядить их или каким-то образом подключить к какой-либо сети.

– В чем тогда суть? Делать мертвых птичек?

– Они не мертвые! Вот мы и подошли к тому, что я хочу успеть. Видишь ли, я сделал целую серию таких игрушек. Есть и птицы, и собаки, и даже несколько обезьянок. Но… Они все рассчитаны на совершенно новый подход к энергоснабжению.

– И какой же?

– Беспроводной! Здесь нет аккумуляторов или проводов. Вся энергия будет находиться вокруг игрушек. Витать в воздухе. Представь, сколько экономить можно на проводах и аккумуляторах!

Петр Данилович при этих словах попытался скрыть свою улыбку, но у него это не получилось.

– И где же ты видел этот принцип?

– В том-то и дело, что нигде!

– В чем суть твоих разработок? Игрушки без души?

– Я уже практически на финишной прямой в части обеспечения беспроводной передачи энергии. Наброски генератора уже готовы. Осталось понять, в чем секрет основной детали. А так… В целом… Для работы моих игрушек достаточно будет лишь находиться в поле действия чудо-генератора…

– Ну, а игрушки ты зачем сейчас делаешь?

– О! Это глобальная задумка. Во-первых, чем больше я делаю таких игрушек, тем больше я приближаюсь к завершению более глобального проекта. А во-вторых, представь, как будут удивлены мои покупатели, когда убедятся в том, что приобрели не просто реалистичную модель, но еще и абсолютно функциональную.

– И как ты к богачам с установкой своей пойдешь?

– Ходить никуда не нужно будет! Мощности хватит на весь город. Я уверен.

– Ой, смотри, доиграешься. Как бы тебя скептики потом на вилы не посадили. Будут бегать и искать источник всех своих заболеваний в твоей машине.

– Она абсолютно безопасна.

– А ты им это докажи! Уже был один умелец… Как же его…

– Тесла…

– О! Точно! Тесла! И что с ним стало?

– Ничего веселого… Провода тогда победили.

– Вот и сейчас смотри, как бы тебя кто не победил…

– А сейчас меня может победить только время…, впрочем, ладно… Как у тебя там? Что с дочкой, списывались?

– Ты же знаешь, я ей не пишу и не звоню. Только деньги.

– Откупаешься все?

– Не нужно меня учить.

– Да я и не учу. Просто вижу, что время теряешь. Я вот машину закончить не успею, а ты – так и не увидишь дочери. Не та жизнь у нас, чтобы тратить ее на обиды или бесполезности всякие.

– И что ты предлагаешь?

– Я? Да вот что… – с этими словами Техник достал из своего стола внушительных размеров сверток, аккуратно перевязанный бечёвкой. Под перевязку был всунут кусочек бумаги с какой-то надписью. Все это Техник протянул Петру Даниловичу.

– Что это?

– Бери! Я знаю, что ты никогда не накопишь, постоянно отсылая.

– Ты что это удумал?

– Я-то? Ничего. Нашел новый адрес твоей дочки. Есть у меня связи кое-какие. И денег тебе на один билет туда и на два обратно хватит. Ну, это так… На крайний случай…

– Да что ты удумал!

– Не отказывайся! Считай, что это одна из моих целей. Давнему другу помочь не могу что ли?

Петр Данилович присел на ближайший стульчик и уставился на своего друга. В его глазах читалась масса различных эмоций: нерешительность, соревнующаяся с благодарностью, готовность расплакаться и желание подхватить своего друга в объятиях.

– Но как же…

– Так, хватит разговоров. Иначе получится, что я зря собирал все это. Возврат не принимается.

– А… а… Тебе?

– Ой, да что мне! Я же говорю, новоиспеченные богачи сорят деньгами налево и направо, а уж сюда посорить они часто захаживают.

Петр Данилович молча встал, подошел к своему товарищу и крепко его обнял. Техник почувствовал, что слезы скорее проступят не на глазах его товарища, а у него самого, поэтому постарался побыстрее сделать вид, что у него еще полно невыполненной работы.

Когда Петр Данилович окончательно пришел в себя, то с удивлением осознал, что уже давно находится дома и просто сидит на диване, уставившись в одну точку. В одной руке он держал сверток, переданный ему товарищем, в другой – листочек с адресом своей дочери. Оглядевшись по сторонам и убедившись окончательно, что его никто не видит, Петр Данилович позволил себе, наконец, расслабиться. Его постоянно улыбчивое лицо слегка изменилось, а по щеке покатилась едва заметная слеза.

***

– Дедушка Николай, а с этими дедушками все будет хорошо?

– Э! Дружок, не забегай наперед!

– Но мне же интересно, что с ними будет.

– В том-то и суть рассказа, как и любой книги: можно прочитать начало и конец, но, не узнав, каким образом все к этому пришло, невозможно оценить все произошедшее.

– Но также не интересно!

– Не интересно пока только одно – если твои родители увидят, что тебя дома нет. Ты посмотри на время – уже четыре, считай. А там гляди и мама с папой вернутся. Ты же хочешь завтра еще прийти?

– Конечно!

– Ну вот, дружок, давай до завтра. Я никуда не денусь пока. Ты иди, а я дальше книгу почитаю.

Оставшийся день пролетел для Валентина незаметно. На следующее утро он уже буквально ерзал на стуле, пытаясь дождаться, когда родители пойдут на работу, а он сможет навестить своего пожилого собеседника. И вот… прошло еще некоторое время.

Валик уже сидел в комнатушке у дедушки Николая в ожидании новой порции рассказов.

– Так на чем, ты говоришь, мы остановились?

– На том, как техник денег дал своему другу.

– Тебе только это запомнилось?

– Нет, конечно. Мне запомнилась мастерская Техника.

– Но ты же там не был, как ты ее мог запомнить?

– А я ее представил. Мне понравилось.

– Да не уж-то… – после этих слов Николай прищурил глаза и на время замер. – Ну да ладно, продолжим рассказ.

***

Андрей никогда не интересовался деятельностью «ВладиКо». Все, что его заботило – это счастье и здоровье его семейства. Указанные факторы, по абсолютному убеждению, Андрея, невозможно обеспечить в реальном мире без наличия достаточного количества денежных средств.

Еще в те моменты, когда Андрей рьяно спорил со своими коллегами, которые выстреливали как первые ласточки в подписании контрактов, он и подумать не мог, что каждое подписание такого контракта подводит его самого, не соглашавшегося с такими особыми условиями существования, к неминуемой бедности и подписанию очередного контракта.

Никто, по сути, не мог вспомнить, с чего все началось. Контракты просто появились как данность. Если подписал – значит, ты на коне. Если не подписал и надеешься на свою работу – значит, в лучшем случае будешь перебиваться подножным кормом.

Дополнительными подробностями Андрей не обладал. Итак, потенциальный подписант подошел к особняку компании «ВладиКо». Почему именно особняку? Потому что, судя по рассказам сплетников на улицах, этот трехэтажный дворец служил одновременно офисом для самой компании и местом жительства самого основателя фирмы – Влада Циферова.

Войдя внутрь здания, Андрей буквально замер. Увиденное здесь резко контрастировало со ставшими ему уже привычными условиями проживания. Все здесь блистало белоснежностью: белые стены, белые люстры, белая мраморная блестящая плитка на полах. Этот антураж роскоши дополняли огромные золотые люстры. Казалось, что этот белоснежный холл не имеет края. Прямо напротив входной двери, если быть точным, то в метрах в десяти от нее расположился опять-таки белоснежный рецепшн. За стойкой стояла милая улыбчивая девушка в белом костюме с белоснежной улыбкой.

Андрей подошел к незнакомке и замер. Он никак не мог отойти от увиденного. Еще больше его тревожило предстоящее действие.

– Здравствуйте, – начала любезно девушка.

– Здравствуйте, – нерешительно подхватил Андрей.

– Вы решились?

– Решился на что?

– Сюда обычно за контрактами приходят.

– Да, наверное.

– Наверное?

– То есть… Да…

– Здесь нужна решительность, молодой человек. Нет Вашего решения – нет контракта.

– Да, я решился.

– Уверены?

– Да.

– Тогда, проходите. – с этими словами девушка указала на массивную белую дверь, которая практически тут же приоткрылась в конце холла.

Андрей был абсолютно уверен, что не заметил изначально этой двери. Впрочем, в такой белоснежной обстановке это было и не мудрено. Через мгновение мужчина уже сделал первый шаг в открытую дверь.

– Ну что же Вы, смелее! – услышал Андрей, не успев еще войти в комнату.

В данном случае Андрей хотел увидеть снова что-то белоснежное, но комната за белой дверью оказалась более чем темной. Все стены здесь были обшиты темным мореным дубом, массивные кожаные кресла, расположившиеся по обе стороны от массивного дубового стола, придавали большей деловитости обстановке, но в то же время визуально утяжеляли ее.

– Присаживайтесь, не стесняйтесь. Те, кто решил взять свою судьбу в свои руки, не имеет права стесняться.

Зайдя из белоснежного холла в затемненные апартаменты, Андрей не смог сразу разглядеть того, кто к нему обращается. В креслах никого не было. Голос доходил откуда-то со стороны, буквально из тени комнаты.

– Здравствуйте. – начал было Андрей.

– Здравствуйте, – подхватил голос. – Вы присаживайтесь, тогда мы начнем.

Андрей неловко проследовал к ближайшему от него креслу и присел за стол. Антураж комнаты после этого несколько прояснился. Андрей даже смог увидеть на столе какие-то бланки, несколько книг в кожаном переплете и массивный черный стационарный телефон. Мужчина был абсолютно уверен, что до этого стол был абсолютно пустым. Андрей хотел было привстать, но сильные мужские руки резко опустились ему на плечи буквально из ниоткуда.

– Не переживайте Вы так, – начал вкрадчивый голос где-то в районе левого уха Андрея. – Если Вы пришли сюда, значит, наступило время привыкать к особым явлениям. Бумага на столе – это наименьшее, что Вас должно удивлять.

После этих слов из-за спины Андрея вышел невысокого роста парень в черном костюме. Ничего так не бросалось из образа незнакомца в глаза, как его огненно рыжие волосы. Андрей поймал себя на том, что ничего больше из портретных характеристик незнакомца он ни разглядеть, ни запомнить не в силах.

– Итак, – начал незнакомец. – Начнем. Кстати, быть может виски или другой напиток?

– Нет, спасибо.

– Да Вы не бойтесь, все бесплатно. – при этих словах незнакомец слегка сбавил обороты и уселся в кресло за столом прямо напротив Андрея.

– Спасибо, я не хочу.

– Вы пришли контракт подписать?

– Да.

– Знаете особенности?

– Нет.

– А что Вам нужнее деньги или бессмертие?

– В смысле бессмертие?

– О! Да Вы не в курсе! – при этих словах рыжий собеседник подхватился с места и протянул Андрею руку.

– Я – Август, Ваш личный менеджер. Хотите узнать особенности подписания?

– Да я бы хотел в целом узнать, что и как.

– Ну… – рыжий снова уселся в кресле, откинувшись, закинул ногу на ногу и начал проговаривать монотонно, но в то же время будто чеканя железным голосом, условия отдельных контрактов.

– Контракт номер один – фиксированный. Вы подписываете контракт. Сами определяете сумму, которую хотите получать каждый месяц. Важно! Контракты пересмотру не подлежат! Ни при каких обстоятельствах. Если только… Сторона-кредитор, то есть наша компания, не разорвет контракт в одностороннем порядке. Все просто. Подписываете – и пользуетесь! О!!! Важно!!! Чуть было не забыл!!! В качестве бонуса каждый подписавшийся в этом случае получает бессмертие!!! Представьте только – деньги постоянные и бессмертие!!! Вот это да!!! Что скажете??

– Бессмертие… – неуверенно проговорил Андрей, полагая, что это скорее розыгрыш, чем правда.

– Да… – как бы нехотя ответил Август. – Но я вижу, что… Что Вы не очень заинтересованы.

Андрей потупил глаза в пол, виня себя за то, что в целом оказался здесь.

– Не расстраивайтесь! Для Вас есть еще один вариант – безлимитный.

– А это что еще?

– Это… Неплохой выбор для тех, кто любит деньги больше жизни! Вы получаете абсолютный безлимит в плане объемов денежных средств. Тратьте их на что угодно! Конечно, в таком случае Вам не светит бессмертие. И есть еще один нюанс…

– Какой?

– Вы получите после подписания этого контракта книгу с неизвестным количеством страниц и белый конверт, условия открытия которого Вы узнаете только после подписания контракта.

– А что за книга?

– Тоже только после подписания. Ну, так что?

– А я могу еще Вас переспрашивать?

– Безусловно! Хоть вечность! – при этих словах невозможно было сказать, что Август шутит. Его постоянно улыбчивое лицо в этот момент даже не шелохнулось.

– Какой контракт у Вас?

– Хм… Я не подписывал контрактов.

– Почему?

– Я работаю в этой компании. Мой заработок – процент от того, чего захочет клиент.

– Даже процент бессмертия?

Август на это ничего не ответил, а только улыбнулся.

– Чуть было не забыл, – подхватил рыжий собеседник. – Вы случайно в торговле не работаете?

– Нет, а что?

– Хм… У нас запрет на договоры с торговцами…

– Не пойму, почему?

– Понимаете, я бы лично подписывал контракты со всеми, да побольше… Но наш шеф настаивает на нескольких вещах. Первое – никакого принуждения к подписанию. Не хочет человек – заставлять не будем. Даже хитростью и уловками. Второе – никаких контрактов с торговцами. Почему? А Вы видели ценники? Не успели мы выдать первые сто тысяч по контракту… Должен признаться, глупые люди были, кто первыми сами своими руками записывали суммы в сто тысяч, а то и менее, при этом имея возможность получить миллиарды… Ну да ладно, скромность, наверное, … Итак, не успел наш клиент получить первые сто тысяч по контракту, как тут же поскакали вверх цены на все. Вот наш шеф и обиделся на торговцев. Что он ни делал – они ни в какую. Видите ли, им зарабатывать нужно. Когда они поперли сюда вереницами, мы им так и говорили: «Хотите зарабатывать – зарабатывайте, а сюда больше ни ногой». А с другой стороны я все понимаю. Не могут быть все богачами. Что-то в этой системе не работает. Впрочем, ближе к делу! Нужно решаться в любом случае. А то с нашими ценами… Далеко не уедете… Я бы советовал подписать безлимит. Там еще в комплекте особняк в новом районе, вся техника и машина. Все, чего можно пожелать, получаете за один миг.

– Я, наверное, подпишу… – Андрей не успел договорить, поскольку его фразу громким раскатистым звоном перебил телефон, стоящий на столе.

Рыжий переменился в лице. Он тут же привстал из-за стола, одернул свой пиджак и взял трубку. Август теперь был немногословен. Отвечал только краткие «да» или «нет». Через некоторое время он положил трубку и тихонечко присел в кресло.

– Вам повезло.

– Почему? – удивился Андрей.

– Вы пойдете на прием к шефу.

– Шефу?

– Да, Владу Циферову.

– Зачем?

– Я не могу сказать. Он Вас уже ждет. Вам достаточно выйти вон в ту дверь. Сразу же окажетесь у шефа.

Рыжий указал на совершенно противоположное направление от той двери, через которую Андрей попал в кабинет рыжего. В полу приглушенной обстановки будто бы из ниоткуда появилась еле заметная серая дверь. Андрей встал из-за кресла и проследовал к двери, но прежде, чем открыть, остановился и резко обернулся.

– Простите, а что мне делать, если… – начал было Андрей, желая уточнить что-то у Августа. Но, к удивлению, Андрея на том месте, где только что стояли стол и два кресла, уже не было абсолютно ничего. Только тускло подсвеченное пространство. Мужчина решил не размышлять особо долго. Открыв серую дверь, он сделал шаг навстречу неизвестности.

В глаза Андрею ударил яркий солнечный свет. К его удивлению, он попал в средних размерах кабинет. Все было достаточно обыденно: каждому посетителю Влада Циферова открывалась вся подноготная его кабинета. Прямо напротив двери расположился массивный стол в серых тонах. За столом стояло директорское кожаное кресло. В качестве заднего фона для стола и кресла служил книжный шкаф, отстроенный по размерам стены, к которой примыкал. Все полки книжного шкафа были уставлены книгами в кожаном переплете, каждая из которых по внешнему виду не наталкивала на мысль о том, что они были изданы в недавнем времени.

Перед столом директора расположился небольших размеров столик и стул. Скорее всего, именно это для посетителей. За директорским столом никого не было, поскольку Влад Циферов, который должен был находиться на этом месте, задумчиво стоял у большого окна, вглядываясь куда-то вдаль.

– Простите! – практически прошептав, начал Андрей, но на его приход так никто не отреагировал.

– Здравствуйте! – более уверенным тоном продолжил он.

Было видно, что, когда Влад все же услышал своего посетителя, то был скорее застигнут врасплох: его глаза несколько раз окинули комнату, будто искали кого-то или что-то, а затем зафиксировались на Андрее.

– О! Здравствуйте! Извините, задумался, – начал Влад абсолютно спокойным голосом.

– Прошу Вас, присаживайтесь! – продолжил Влад, указывая на стул, расположившийся возле столика, который Андрей уже успел рассмотреть.

Когда оба собеседника заняли свои места за столами, зависла некоторая пауза. Андрей не знал, зачем он оказался в этом кабинете и с чего, собственно говоря, начинать разговор. Еще больше его смущал тот факт, что, учитывая ряд мистификаций, которые он видел несколько минут назад в присутствии или отсутствии Августа, по его мнению, этот кабинет должен был выглядеть куда более загадочным, а его собеседник должен был быть как минимум более дерзким. На данный момент все, что видел Андрей – это человек, возраст которого практически невозможно определить, одетый в черный френч, застегнутый на все пуговицы. На его шикарных черных волосах издалека невозможно было разглядеть и намека на старость, а в бездонных черных глазах, не смотря на солнечную погоду за окном, отсутствовал даже намек на отблеск света. Несмотря на всю внешнюю строгость и мрачность собеседника Андрея, больше складывалось впечатление, что в данный момент в кабинете директора находится некто, кто уже давно устал от того, что он делает, либо пытается максимально скрыть боль от утраты кого-то или чего-то очень ценного в его жизни.

– Итак, – внезапно начал Влад, смотря прямо перед собой, даже не обращая свой взгляд на Андрея. – Вы решили подписать договор?

– Да.

– Скажите, пожалуйста, – продолжил тихим голос Влад, посмотрев прямо на Андрея. – Вы точно уверены, что хотите подписать этот договор именно в безлимитной форме? Вы знаете, обо всех условиях?

– Да, Август мне уже рассказал. Из условий… Там книжка какая-то и конверт. Меня устраивает.

– Устраивает? – после этих слов Влад снова на некоторое время замолчал. – Что Вас устраивает?

– Ну, книга, конверт… Что же я раньше книг не видел?

– Поверьте, таких – не видели. Зачем Вам нужен именно этот контракт? Быть может проще взять фиксированный? Пропишете в договоре столько нулей, сколько захотите или пока рука не устанет. И все. Живите себе.

– Не могу я. Я же понимаю, что после меня найдутся сотни таких же. И обвалят мои же несметные богатства. И вот я уже с несметным количеством нулей буду лазить по помойкам и искать хоть какой-то вариант для дополнительного третьего заработка, лишь бы не видеть, как дочь постепенно угасает.

– Воот! Наконец я услышал! – будто заводясь, продолжил Влад. – Дочь! Вот ради кого все. Вы понимаете…

– Давайте без проповедей! Я очень устал. Дайте мне только подписать контракт и все. А со своими проповедями упражняйтесь сами. Мне дочери помочь нужно. И никого при этом сюда приплетать не хочется.

Влад снова погрузился в раздумья. Казалось, что он хотел отговорить Андрея от совершения этого шага, но не мог найти больше аргументов против его упрямства.

– Хорошо, – как бы слегка обессиленным голосом продолжил Влад. Вновь подойдя к окну, не оборачиваясь на Андрея, он махнул в воздухе правой рукой. – Вот, ознакомьтесь. Хотя, должен отметить, что этот договор предназначен далеко не таким, как Вы.

В эту же секунду на абсолютно пустом столе перед Андреем появился экземпляр договора. Чуть поодаль – книга в кожаном, абсолютно не новом переплете, а на ней – белоснежный конверт.

– Где подписать?

– Вы даже знакомиться не будете?

– Нет желания, надоели эти мистификации. Не верю я во всю эту чушь. А деньги мне нужны будут.

– Не верите? Ну тогда… Пролистните несколько листов. Подпись – на последнем. Ваши реквизиты уже указаны.

– Надеюсь, не кровью подписывать? – с ухмылкой сказал Андрей.

– Нет, ну что же вы! Это прошлый век. Есть же шариковые ручки.

Андрей взял ручку и начал выводить свою подпись на листе, как вдруг понял, что откуда-то на лист упала капля алого цвета. Сначала мужчина растерялся, но потом понял, что у него пошла кровь носом.

– Не нужно изводить себя так. – абсолютно спокойным тоном продолжил Влад, даже не поворачиваясь к Андрею и продолжая смотреть в окно. – Возьмите там… Салфетки.

Андрей не удивился внезапно появившимся на столе салфеткам. Он постарался поскорее покинуть кабинет, но Влад остановил его.

– Извините, но Вам нужно забрать книгу и конверт. Теперь – это часть Вашей жизни. Жаль, что Вы не ознакомились с договором. Если вкратце, то теперь каждый день Вам нужно будет прочитывать по подразделу. Не советую пролистывать много страниц или переходить к новым главам. А конверт – это на тот случай, если Вам все надоест. Но тогда… Тогда Вы потеряете все.

– А в каком смысле все потеряю?

– Все… Для каждого оно свое.

После этой фразы Влад не промолвил больше ни слова и продолжил смотреть в окно.

Андрей вышел в серую дверь, но, к своему удивлению, оказался не в кабинете Августа, а в коридоре второго этажа особняка. Слегка оглядевшись, Андрей понял, как найти выход. Когда он уже практически поравнялся со стойкой рецепшена на первом этаже, его внимание привлек в какой-то степени необычного вида мужчина в сопровождении Августа.

– Вы меня не поняли, молодой человек, – говорил украдкой незнакомец, широко улыбаясь и сверкая золотыми коронками во весь рот. Я хочу объясниться с Вашим главным.

– Это Вы меня не поняли, – отвечал уставшим голосом Август. – Я как раз Вас и веду к Владу Циферову. Еще немного терпения.

– А! Все же к нему! Благодарствую! В таком случае, я могу рассказать Вам о моем прекрасном предложении!

Что дальше было в разговоре этих двоих, Андрей уже не слышал, поскольку планировал, как лучше добраться до своего нового особняка, о расположении которого он узнал автоматически после того, как поставил подпись в контракте.

***

Никита пытался максимально сосредоточенно следить за своим местонахождением из окна маршрутки, но все же недавний побег из больницы давал о себе знать. То и дело парень впадал в состояние полудремы, пропуская несколько остановок в ряд.

– Толкните вон того пассажира! – услышал спросонья Никита. – Да, да, этого! Думает, наверное, что сонным его через пропускной перевезу! Ну нет! Мне проблемы не нужны.

Никита понял, что речь идет именно о нем, но не понимал, что теперь от него требуется.

– Выходим! – кричал водитель. – Мне еще на новостройки через пропускной ехать.

– А может… – растерянно начал Никита, понимая, что здесь больше никто не выходит. – Может, Вы меня до новостроек довезете?

– Не может! Я же вижу, что ты последние деньги отдал. К тому же… Без документов! Вылазь! Мне проблемы не нужны.

Никита неспешно вышел из маршрутки. На выходе его уже ждали двое людей в непонятной форме. Это были явно не правоохранители.

– Здравствуйте, молодой человек! Ваши документы!

Никита так и не мог понять, что же происходит. Посмотрев вслед уезжающей маршрутке, он с удивлением для себя заметил огромную конструкцию, напоминающую терминалы на платных автобанах. Несколько дорожных полос было выделено на въезд в неизвестность, а несколько – на выезд.

– Извините… – опешив, сказал Никита. – А Вы не скажете, что это? – указывая на терминал продолжил он.

Контролеры переглянулись между собой, посчитав этот вопрос более чем странным.

– Вы, молодой человек, лучше документы предъявите!

– А у меня нет!

– Как нет? Они у всех в этом городе есть!

– Я только из больницы.

После этой фразы контролеры снова переглянулись.

– Вы издеваетесь, молодой человек? Какой больницы? В этом городе уже давно никто не болеет. А в больнице люди работают только потому, что им нужно деньги получать. Дежурят на всякий случай, а пациенты не поступают. И так изо дня в день. Хватит юморить! Давайте, приложите ладонь к планшету.

После этих слов один из контролеров ловко схватил Никиту за руку и отсканировал его ладонь.

– Странно… – начал один контролер.

– Что там? – подхватил второй.

– Ничего… Вообще ничего… Его в базе нет. Но так не бывает! Все же учтены! Даже безконтрактные!

– Кто ты вообще такой? – начал заводиться второй.

– Я… Никита Смирнов.

– Отчество!

– Николаевич.

– Где проживаете?

– Тут недалеко – улица Тенистая, дом 6 квартира 23.

– Странно, есть такой. Действительно указано, что в больнице кто его знает с каких времен! И фото его!

– Ладно, проходи… – будто в потерянности проговорилпервый. – Тебе может показать, что тут и как?

– Да я… Я начинаю узнавать окрестности… Кроме вот этой вот штуки. – после этих слов Никита снова показал на пропускной пункт.

Контролеры застыли на месте, не проронив и слова. Никита, полагая, что дополнительные вопросы не принесут желаемого эффекта, постепенно двинулся к своему дому. По пути парень представлял, как сейчас его выбежит встречать сестра. Стоит отметить, что Никита жил только с сестрой Настей, которая до событий, произошедших с ее братом, должна была вот-вот закончить школу. Жили они достаточно скромно, поскольку остались без родителей в раннем возрасте. Никита, некогда будучи сам в недавнем прошлом подростком, старался изо всех сил. Любая подработка была для него за спасение.

И вот – долгожданный дом, долгожданная квартира. Никита встал возле двери и замер. Он прислушался. Внутри квартиры царила абсолютная тишина. Легкое оцепенение не давало парню покоя. Все же, преодолев себя, он потянулся к дверному звонку. В ответ – тишина. Ни шагов, ни скрипов. Никита позвонил еще раз – ничего. Никита не выдержал и начал бить кулаком в дверь. Ничего не изменилось.

– Ну и что мы ломимся? Не видно – не открывают? Сейчас полицию вызову, хулиган! – послышался из-за спины Никиты старушечий голос.

Никита не испугался, поскольку по голосу узнал свою старую соседку, которая нередко помогала им по различным вопросам.

– Баб Нюр, не ругайтесь, пожалуйста! – не поворачиваясь, проговорил Никита и уперся головой в дверь своей закрытой квартиры.

– Ой! Божичко! Никитка, ты что ли? Я уже и не надеялась! Ну что же ты! Вернулся?

– Да, вернулся, – повернувшись, с натянутой улыбкой ответил Никита.

– Ну не стой там! Проходи ко мне! У меня чай как раз настоялся! С пряниками! Заходи!

– А Настя дома, не знаете?

Старушка на некоторое время замолчала.

– Настя… Давай, Никита, заходи… Сейчас я тебе расскажу. Ты только не переживай так…

Никита покорно последовал за своей давней знакомой. В квартире старушки царила абсолютная тишина, которую нарушало только тиканье настенных часов. Хозяйка проводила своего гостя в центральную комнату, где возле дивана расположился небольшой газетный столик.

– Вот, присаживайся сюда. Сейчас я все принесу.

– Да может Вам помочь?

– Нет, нет, сиди! Ты, наверное, устал очень. Не мудрено – из больницы недавно!

Никита откинулся на диване и принялся разглядывать комнату. Здесь ничего не изменилось: из мебели – несколько старых кресел, диван, журнальный столик, сервант и телевизор, занявший почетное место на одной тумбочке. Стены были увешаны фотографиями давно ушедших родственников бабы Нюры.

– Ну, вот и я! – вошла более чем бодрым шагом старушка, неся в одной руке заварник с чаем, а в другой – пряники в тарелке, расположившейся на доске для разделывания.

– Так… Сейчас мы пряники поставим, а потом на досочку – чайник. Вот как прелестно! Сейчас кружки принесу! Ты не обращай внимания, что у меня так тихо! После того, как с тобой это произошло, я практически никуда из дому не выхожу, все думаю, чтобы не пропустить, как вернешься! Даже телевизор не включаю, чтобы не шумел.

Старушка довольно быстро сходила на кухню и обратно, принеся парочку кружек. После этого она присела в одно из кресел и на некоторое время замолчала.

– Так что же произошло? – начал Никита.

– Что произошло? А с чего начать-то?

– Начните хоть с чего-нибудь. Я вообще не пойму, что происходит. Все от меня скрывают информацию.

– Да… Скрывать здесь есть что…

– В смысле?

– Ну, слушай… Когда ты попал в аварию, Настя себе места не находила. Не знала, к кому обратиться. Понимала, что деньги нужны немалые, поскольку ты из комы не выходил. Я же старалась ее как-то отвлечь, говорила, что ей бы о выпускном думать. Но она… Ни в какую… Помнишь, ты ей платье купил?

– На выпускной?

– Ну да, ей оно очень нравилось. Помню, день через день ко мне приходила, хвалилась, что ты ей его купил. Все говорила, что дорогущее очень, тебе пришлось немало поработать. Так вот… В первые же дни, чтобы хоть как-то тебя определить в больницу и лекарства купить, она это платье и продала. Потом еще кое-чего продавала. Бывало и я ей помогала. Смотрю как-то – плачет. Начала ее успокаивать, мол, не переживай, вернется твой Никитка, еще не такое платье купим вместе. Но она ни в какую. Сказала, что не из-за платья плачет, а из-за незнания, как дальше быть. Как ни уговаривала – ничего не менялось. Выпускной прошел. Она не пошла. Хоть как-то доучилась. Но однажды… Однажды она позвонила ко мне в дверь. Я ее как обычно пригласила на чай. Но… Настя сказала, что пойдет в район новостроек… Там помощь искать будет…

– Новостройки? Что за новостройки?

– Это рассказ долгий. Если кратко, новостройки – это место, где живут люди с безлимитными контрактами. Вижу, вижу, еще больше вопросов! Погоди, сейчас все расскажу! Итак, Настя пришла ко мне, сказала, что направляется к новостройкам, отдала мне ключи, и сказала, что вернется обязательно.

– А Вы с ней не пошли?

– Да я старая, пока обернулась – ее и след простыл. Я даже из дома нашего, как могла, выбежала – но никого уже рядом не было.

– Что-то дальше было?

– Буквально через несколько дней ко мне позвонили в дверь. Оказалось, что это представители фирмы «ВладиКо». Они сначала интересовались, знаю ли я тебя, Никита, и о том, что произошло. После этого они вручили мне твои документы, которые при тебе во время аварии были, и попросили выдать им хоть какие-то вещи, чтобы в больницу отвезти. Я подумала, что Настя таки добилась своего. Вот и успокоилась. Сейчас эта фирма практически везде.

– «ВладиКо», говорите? Что за фирма?

– Они контракты людям дают.

– Контракты, о которых никто не распространяется?

– Ну, почему же, можно и рассказать. Просто все боятся, что у кого-то лучше условия будут, вот и накличут на себя беду со стороны остальных.

– Есть два контракта: безлимитный, согласно которому ты смертный богач, и фиксированный – ты получаешь определенную сумму, но при этом не можешь умереть.

– Баб Нюр!

– Да, Никита, в это сложно поверить, но это так. Многие в городе уже подписали.

– И Вы?

– Ну я… что я… я человек старый… пенсия маленькая… около миллиона…

– Маленькая?

– Да, мало на что хватает после того, как все по миллиону начали получать в этом городе. Цены на месте не стоят. Всегда вверх лезут. Вот я и подписала. Фиксированный. К пенсии еще теперь каждый месяц по пять миллионов получаю. Дура старая…

– Что ж Вы так?

– А что? Могла любую сумму в контракте прописать… Подумала, что этого достаточно будет… а другие больше указывали… Вот и отстаю я теперь по доходам и по возможностям. Ну, да ладно с этими деньгами! Думала, если жизнь вечная, то и здоровье будет! А нет! Только живешь постоянно без надежды на то, что все закончится. А здоровья так и не прибавилось! То сердце заболит, то в боку заколет! Все такое же осталось.

– Да фиг с этими контрактами! Вы скажите лучше, что с Настей!

– Никита, должна признаться, не знаю. Но если сразу после нее «ВладиКо» пришли, значит, все у нее получилось. А в подробности с этой фирмой я боюсь влазить.

– Хорошо! Где эта фирма находится?

– Ой! Никита, ты, может, не будешь сразу туда идти? Настя же издалека начала – через новостройки.

– Ладно, баб Нюр, как туда попасть?

– Я этого не знаю, честно. Через пропускной как-то едут. Но как – не знаю.

– Все, я иду туда!

– Но как же, ты же без сил! Сядь, попей чаю, отдохни!

Эти слова еще больше начали заводить Никиту. Он резко подхватился и направился к двери.

– Стой, Никита! Вот, ключи и документы возьми хоть! – прокричала вслед старушка.

Никита вернулся. Резким движением руки вырвал документы и ключи из рук бабы Нюры и направился в свою квартиру.

С первых шагов было видно, что здесь уже давно никто не проживает. Никита пробежался по комнатам, нашел в одном из шкафов их общий с сестрой фотоальбом. Пролистав несколько страниц, Никита нашел фотопортрет сестры, который выступал в роли тренировочного снимка перед фотографией в выпускной альбом. Достав фото, парень бросил альбом на землю и выбежал из квартиры.

***

– Дедушка Николай, я вот не пойму, что все люди вот так просто подписывали контракты, даже не задумываясь о том, что это плохо?

– Ну, почему же все? Конечно же не все. Несмотря на то, что у Влада была позиция ни при каких обстоятельствах не заставлять людей на подписание, его помощники со временем начали думать и действовать совершенно по-другому. Кого-то подталкивали на подписание, кто-то просто уезжал за пределы этого города. Были разные ситуации.

– Помощники… а они такие же плохие, как и Влад?

– Дружок, никогда не спеши делить всех на хороших и плохих. Влад – совсем не тот, кем кажется, но об этом ты узнаешь чуть позже. А помощники его – обычные люди, которые получали процент от контракта. Но вместе с частью денег от каждого подписавшегося они получали и частичку внутреннего мира. А такие частички ой какие разные бывают. Вот Август, например, о котором я тебе рассказывал, изначально был более чем скромным человеком, но со временем…

– Со временем он испортился.

– Может и так.

– Хорошо, а эта баба Нюра, она что вообще не могла проследить за девочкой… Настей?

– Здесь, дружок, тоже злого умысла не было. Есть такая категория людей, которая при малейшей спорной ситуации не обратиться за помощью к окружающим. Они все обдумают внутри и сделают свои, пусть и не совсем правильные, выводы.

– То есть, никто ни в чем не виноват?

– Не нам судить. Их выбор. Каждого.

В этот раз Валентин сам обратил внимание на часы.

– Ой! Мне уже пора! Завтра обязательно вернусь. Спасибо, дедушка Николай за рассказ.

– Обязательно возвращайся, дружок!

Момент общения мальчика со стариком снова наступил более чем быстро. Вечер резко превратился в утро и Валентин уже стоял на пороге довольно знакомого дома.

***

Техник уже давно работал над созданием машины, которая смогла бы дистанционно питать его игрушки и другие изделия. По сути, он находился уже на завершающем этапе. Машина уже была собрана, но вот запуск ее постоянно откладывался. Техник был абсолютно уверен, что его детище должно обязательно стать достоянием всех людей. Поэтому считал, что запуск должен состояться не просто в его мастерской, а в рамках какой-нибудь презентации, которая позволит показать людям, что будущее уже наступило. С этой целью он решил обратиться в территориальный отдел Министерства энергетики. Техник заранее направил туда описание своих идей и разработок, а теперь записался на личный прием к одному из руководителей подразделений, ответственных за внедрение инноваций в энергетическую сферу.

Итак, Техник был в раздумьях, каким образом ему лучше презентовать свои идеи. Сначала он хотел нарисовать огромный плакат, потом его мысли перекинулись на бесконечное количество разработок, появившихся ранее. Но все было не то.

– Нет, – говорил он сам себе. – Обойдусь малым. Описание я им уже направил. А теперь… Теперь возьму только свою птичку. Она им покажет мое мастерство. Точно! Тут главное зацепить. Посмотрят, что изделие идеально по своей сути и захотят его в действии увидеть. А я им скажу, что для этого нужно мою машину запустить. Пусть содействуют. Хотя бы презентация. Я же уже все собрал! Ну, что же. В путь.

Техник вышел из своего дома, наполненный абсолютной решимости. Он предполагал, что такие светлые идеи непременно найдут поддержку, особенно учитывая, в какое подразделение он идет.

Необходимый кабинет в Министерстве был найден без особых проблем. Техник на время замер перед дверью, сделал несколько глубоких вдохов и вошел внутрь. В помещении находилось трое сотрудников Министерства. Один – довольно массивный мужчина, сидел за центральным столом и казалось, что именно он здесь всем заведует. Двое других специалистов – две хрупкие девушки, сидящие за своими столами вдоль боковых стен.

Техник оглянулся по сторонам, поприветствовал всех присутствующих и уверенным шагом направился к ранее описанному мужчине.

– Кирилл Семенович, я так рад, что у Вас появилась возможность со мной встретиться! – начал Техник.

– Здравствуйте, – грубо и небрежно сказал собеседник Техника. – Я не Кирилл Семенович. У него не было возможности с Вами встретиться. Но он мне обо всем рассказал. Я Константин Емельянович. Обычный специалист.

– Да… – слегка растерялся Техник. – А я думал, что…

– Скажу сразу – на этот проект денег нет. У нас куча идей в загашниках, но, как понимаете, финансирования нет.

Техник машинально присел на стул, расположенный возле стола принимающего специалиста.

– Но, Константин Емельянович… Мне не нужно финансирование… Машина уже собрана. Я только хотел презентовать ее, и чтобы Вы мне помогли.

– Презентовать говорите? Хм… а в чем особенность Вашей машины?

– Особенность в том, что она генерирует энергию из окружающей нас энергии… Вот такая тавтология.

– В смысле? Не пойму…

– Вокруг нас полным-полно энергии. Ее, по сути, не нужно дополнительно генерировать. Достаточно собирать и раздавать.

– Хорошо… а на чем работает Ваша машина? Уголь, газ, нефть? Может альтернативные источники?

– В том и нюанс, что для начала ей достаточно одного импульса, а дальше – она питает сама себя и все окружающие предметы, способные принимать такую энергию.

– Ну, допустим, энергия же по проводам идет?

– Не нужны провода.

– Вы что, хотите на расстоянии передавать?

– Да.

– Так Вы же всех поубиваете!

– Ну неет! Вы же не поняли! Энергия абсолютно безопасна. Она же постоянно вокруг нас, и никто еще не умирал от этого. Я разработал ряд технических изделий, способных принимать энергию от моей машины без проводов и без аккумуляторов.

– Еще и без аккумуляторов! Да ну бред какой-то! – начал заведенным и скептическим голосом Константин Емельянович. – Не бывает такого!

– Когда-то и повозки без лошадей не ездили. А всех разработчиков машин дураками и психами считали.

– Не сравнивайте! Машины – это дело привычное. А Вы здесь мне фантастику рассказываете.

– Фантастику? Это реальность. Просто Вы почему-то все в прошлом живете. Или в настоящем, как Вам угодно. Все боитесь шаг сделать. Деды наши работали так, и мы работать будем. Не понимаю, почему именно наш век такой ленивый. Историю учили? Что не век, то век открытий, век перехода от ручного труда к машинному. И все было прекрасно, никто никого дураком не называл. А теперь… Приехали… Зависли… Только провода… Только уголь… Только бензин… Только заправки… Да поймите же Вы, наконец, что все это нам не нужно. Не нужно совать в каждый гаджет аккумулятор, чтобы тот работал. Не нужно заправлять машину, чтобы та ехала. Не нужно постоянно после перепадов напряжения или порывов ветра ремонтировать километры сгоревших или оборванных проводов.

– Хватит разглагольствовать, новоиспеченный Мартин Лютер! Или коммунист… Фиг тебя поймешь! Ты одними своими фразами под удар поставил производственную сферу целого ряда направлений: аккумуляторы, провода, нефтепереработка и еще куча всего. Куда людей денем, не подумал?

– А думал разработчик трактора, куда пойдут косари? Думал разработчик электролампочек, куда пойдут производители керосиновых ламп? Думал разработчик автомобилей, куда пойдут те, кто разводил лошадей для повозок, да и сами производители повозок? Все это прогресс, от него никуда не уйти. Но раньше люди более смелые были. Как по мне, учитывая то, что происходит в нашем городе, вы сами должны видеть решение. Производство энергии с минимальными затратами, производство необходимых нам вещей с минимальным участием человека и обязательные выплаты каждому жителю города, страны, не за то, что он что-то делает, а за его жизнь, как высшую ценность. Даже если и платить деньги всем… Платить нужно только для того, чтобы заставить их что-то делать. Нет денег – нет работы. Но что, если все производство отдать на откуп машин? Нет необходимости платить рабочим. Все, что производят роботы, распределяется между жителями по потребности.

– О! Остановитесь! Мы уже в высшие материи ушли! Не бывать этому никогда. Кто же будет просто так ресурсами разбрасываться! Еще и деньги раздавать! Нет! Не будет! Мне кажется, что мы тратим попусту время на рассказы какого-то не вполне адекватного утописта.

– Утопия, говорите? Ну что же, вот Вам презент.

Техник протянул Константину Емельяновичу свою колибри. Специалист несколько отодвинулся подальше, предполагая, что посетитель протягивает ему мертвую птицу.

– Уберите это! Зачем мне дохлая птица!

– Да, она не живая, но она таковой никогда и не была.

– В смысле?

– Это мое детище, робот, если Вам так проще.

– Да это же дохлая птица!

– Я понял, мне больше нечего здесь делать. Но, птицу я оставлю.

Техник молча положил колибри на край стола Константина Емельяновича и проследовал к выходу. Некоторое время Константин Емельянович сидел неподвижно, вглядываясь в неожиданный презент.

– Фу! Гадость какая! Все же дохлая! Нужно выбросить и техничке не забыть сказать, чтобы потом вынесла.

Константин Емельянович достал из своего стола бумажную салфетку и брезгливо потянулся за детищем Техника. Несколько раз обернув в салфетку тельце птички, грубый мужчина швырнул ее в недалеко стоящую от стола урну.

Техник покинул кабинет опустошенным. Его уверенность в успехе и нужности разработок таяла как лед под палящим солнцем. На некоторое время от переживаний у Техника даже потемнело в глазах. После этого последовала резкая боль в груди. Порой скручивало так, что он даже не мог нормально вздохнуть. Собравшись с силами, старик отправился домой. Боль в груди не унималась, но Техник не мог успокоиться. Он был настроен на то, чтобы завершить начатое.

– Пусть без презентации, но я все же запущу машину! – сквозь силу говорил себе под нос Техник. – Опасность, говорите? Вы увидите, что ничего такого нет и в помине!

После этих слов, находясь уже дома, Техник зашел за один из своих бесконечных стеллажей с разработками. Там расположилась заветная машина, которая должна была производить необходимую энергию.

– Не верите мне? Ну что же, смотрите!

Техник нажал на несколько кнопок и опустил несколько рычагов. Машина еле слышно загудела. И…

Константин Емельянович все так же сидел за своим рабочим столом, перебирая какие-то бумаги. В кабинете он был один. Совершенно внезапно абсолютную тишину рабочего процесса нарушил какой-то шорох.

– Ну, я же говорил, что здесь мыши! А они мне не верили! – сам себе проговорил Константин Емельянович, продолжая перебирать бумаги.

Шорох повторился. С каждым разом звук был все более отчетливым. Стало понятно, что источник звука находился не где-то вдалеке, а был достаточно близко. На некоторое время Константин Емельянович прекратил свою работу и прислушался. Шуршание происходило в мусорной корзине. Мужчина наклонился и присмотрелся. Шевелилась та салфетка, которую не так давно Константин Емельянович выбросил после визита Техника. Внезапно салфетка раскрылась и оттуда вылетела колибри. Поначалу Константин застыл на месте. Он был абсолютно уверен, что выбросил тельце совершенно мертвой птицы, но теперь не мог поверить своим глазам. Он пытался что-то закричать, но слова буквально застревали в его горле. Птица же все это время порхала по кабинету.

– Она жива! – наконец закричал Константин Емельянович, встав посреди кабинета и вытянув руки вверх, пытаясь привлечь к себе внимание птицы. – Она жива!

Мужчина надеялся, что это чудо смогут увидеть и другие его коллеги, если прибегут на крик. Колибри сделала еще несколько кругов и совершенно неожиданно села прямо в руки Константина Емельяновича. Он присмотрелся поближе. Не было сомнения в том, что это абсолютно живая птица. Даже мельчайшие ее повадки не позволяли усомниться в том, что речь идет именно о живой птице, а не о какой-то поделке. Мужчина максимально близко склонился над миниатюрной птичкой, она в свою очередь вглядывалась своими малюсенькими темными глазками в лицо незнакомца.

Именно в этот момент открылась дверь кабинета. Это вернулись коллеги Константина Емельяновича.

– Смотрите, она живая! – с этим криком Константин Емельянович, будучи более чем грузным мужчиной, подбежал к своим коллегам с легкостью какого-то школьника или подростка, протягивая вперед руки с ожившей гостьей.

– Эм… Я не вижу ни малейшего движения – сказала одна из коллег.

– Как не видите, ну вот, смотрите! – с этими словами Константин Емельянович покрутил птицу в руках, но та уже не подавала ни малейшего признака жизни. – Да как же так? Не может быть! Только что порхала! Я Вам честно говорю! Мне не могло такое показаться!

Девушки-коллеги переглянулись между собой, скептически окинули Константина Емельяновича и направились к своим рабочим местам.

Мужчина буквально рухнул за свое рабочее место. Он крутил в руках птицу, пытаясь понять, что же все-таки это было. Казалось, что это действительно живое существо, никакая не поделка. Потом Константин Емельянович провел рукой против роста перьев птицы. На миг Константину показалось, что среди перьев заблестело что-то миниатюрное. Присмотревшись, мужчина увидел еле заметный болтик.

– Так все же это правда! – откинувшись на спинку стула, с ошеломлением в голосе сказал Константин.

А в это время … Машина Техника работала довольно тихо, но внезапно из устройства повалил дым. Технику не оставалось ничего другого, кроме как выключить машину.

– Я так и думал! Проблемы с накоплением энергии! Ее становится все больше! Но я знаю, как это исправить! Нужно записать, пока не забыл!

Техник последовал к своему рабочему столу и достал амбарную книгу, куда записывал абсолютно все свои наблюдения и нюансы разработок.

– Все же элементарно! Вот так… И это еще… – проговаривал Техник, ведя записи. – Вот и все! Теперь должно работать! Осталось только все воплотить в жизнь! Но главное что? Главное, что машина существует, это не выдумки и не фантастика, она работает!

После этих слов Техник спрятал книгу в стол и достал ключ от мастерской. Он даже почти встал со своего стула, но резкая боль в сердце осадила его. Он опять не мог толком пошевелиться. На миг старику показалось, что в мастерскую вошел его приятель – Петр Данилович. Но это оказалось не так. Рассмотреть незнакомца Техник толком не смог. Казалось, что с каждым шагом незваного гостя старик теряет все больше сил.

Незнакомец тихо присел у рабочего стола Техника.

– А это ты… – через силу прохрипел Техник. Я думал, что все произойдет при других обстоятельствах.

Незнакомец на эти слова только улыбнулся.

– Неужели пора? Я еще столько всего не успел сделать…

– Ты сделал многое – будто в голове у самого Техника прозвучал ответ совершенно неуловимым тембром голоса.

– А как же мое детище?

– Не переживай! Со временем оно достанется достойному и будет высоко оценено.

Техник уже не спрашивал ничего. Он молча протянул руку с ключом от своей мастерской загадочному незнакомцу. Как только ключ упал на ладонь незваного гостя, рука Техника тут же рухнула на стол. Мастерская вмиг замерла.

***

– Да как так нельзя попасть в район новостроек? Я же Вам документы показываю, что вот, я проживаю в этом районе, Восточном. Почему к новостройкам нельзя? Вы вообще офонарели? – кричал и все больше заводился Никита возле огромного пропускного пункта на въезде к району новостроек.

– Вы понимаете, что туда попадают только те, кто заключил безлимитный контракт? У Вас… У Вас даже контракта нет! Никакого! Извините, но Вам туда нельзя – выкрикивал один из сотрудников охраны пропускного пункта.

– Да поймите же Вы, у меня там сестра возможно находится!

– Мы уже в курсе. Десятый раз повторяем, что такой по базам данных у нас не числится. Ничем не можем помочь! Отойдите, не мешайте машинам проезжать!

Никита отошел в сторону. Он был в отчаянии. Он понимал, что не попадя в район новостроек, он, возможно, не узнает всей правды о Насте.

– Эй, привет! Какие-то проблемы? – внезапно окликнул кто-то Никиту из мимо проезжающего внедорожника.

– Не могу попасть в район новостроек.

– А ты местный?

– Живу на Восточном, хочу найти свою сестру. Говорят, что в последний раз она туда, за стену направилась.

– Семья – это дело святое. Хочешь, я тебя с собой возьму?

– Да.

– Давай, садись. Меня кстати, Андрей зовут. А тебя?

– Никита.

– Так как ты свою сестру потерял?

– Это история долгая.

– Ну, рассказывай, все равно нам еще прилично ехать. Я вот сам с семьей недавно в новостройки переехал, сегодня вечеринку собираю, может там ты и увидишь свою сестру.

– Сомневаюсь.

По дороге до особняка Андрея Никита рассказал вкратце все, что с ним приключилось. Андрей пообещал, что сделает все возможное для того, чтобы помочь своему новому приятелю.

– Ну вот, приехали, – весело подытожил разговор Андрей. – Гости только собираются. Через пару часов, наверное, начнем. У нас здесь традиция такая каждый день вечеринки устраивать. Ходим в гости друг к другу, веселимся. Чужаков здесь чаще всего не бывает. Только местные. Если хочешь, пока осмотрись по дому, а я с продуктами разберусь.

Не успел Андрей этого озвучить, как тут же к нему подбежала уже заметно посвежевшая на вид дочь – Кристина. Заметил Андрей и свою супругу – Викторию, которая с недовольным видом уже с кем-то ругалась по телефону относительно доставки какого-то платья. Девушка успела также окинуть взглядом Никиту.

– Ты кого опять привел? – не прерывая телефонного разговора, практически через весь огромный холл, Виктория обратилась к Андрею.

– Никак не забудешь нашего нищенства? Всяких приблуд в дом тащишь?

Никита в этот момент замялся и не стал проходить дальше в дом. Андрей оглянулся на нового знакомого, понимая всю неловкость ситуации. Кристина же, будучи маленькой девочкой, все же поняла, что в данной ситуации ее мать была более чем грубая. Девочка надула губки, обидевшись за нового гостя, и побежала к матери.

– Мам, – слегка оглядываясь и стараясь максимально тихо произносить слова. – Нельзя так. Это грубо.

– Поживешь с мое – еще не так заговоришь!

– Мам, но ты же его не знаешь!

– Еще я со всеми буду знакомиться! Мы к этому дому своими силами дошли. Если есть проблемы – пусть сами их решают.

– Мам, но это же все папа подписал. Ты не при чем.

Резкая злость полыхнула в глазах Виктории. Она тут же перевела свой взгляд с гостя на дочь.

– Ты меня еще упрекать чем-то будешь? – вспылила девушка.

– Не нервничай! Это Никита, он здесь ненадолго. Только на вечеринку. – подоспел в этот момент Андрей.

– Ну, как я и думала! Притащил непонятно кого на нашу вечеринку!

– Дорогая, а ты знаешь всех, кто сегодня придет?

– Нет. Но они, по крайней мере, такие же, как мы! А этот…

– И он такой же, как мы. – подхватил Андрей. – Ничем не отличается. Такой же человек. Только денег меньше. И все.

– И все? Это же самое важное!

– Важное? А семья?

– А семьи не продержишь без денег. Никак. Ладно, делайте, что хотите. Только пусть мне на глаза не попадается.

Никита остался в гостях у Андрея. Вечер приблизился довольно быстро. Вечеринка была организована в одном из самых больших залов особняка. Помещение практически все было заставлено столиками. Для развлечения присутствующих была организована небольшая сцена, на которой то и дело выступали какие-то музыканты или юмористы.

– Да, народу, конечно, набралось немало, – практически кричал на ухо Никите Андрей, пытаясь быть громче, чем звучащая в зале музыка.

– Да, много. Но мне кажется, что я не увижу тут своей сестры.

– Спокойствие! Еще не все собрались, насколько понимаю. Чуть позже я со сцены объявлю о твоей пропаже. Может кто знает ее.

Пока двое знакомых общались, на сцене все резко сменилось. Теперь здесь находились не актеры, комики или певцы. К микрофону вышел очень спокойный с виду, высокий кареглазый мужчина с белоснежной улыбкой, одетый во все белое.

– Минутку внимания, – практически гипнотическим голосом начал незнакомец.

– Хм…кто это? – внезапно сказал Андрей. – Никогда его здесь не видел, но кажется мне он крайне знакомым…

Все присутствующие начали перешептываться. Никто ничего не мог сказать о белоснежном незнакомце.

Легкое недопонимание в зале, впрочем, не смутило нового оратора. Он продолжил свою речь как ни в чем ни бывало.

– В данном помещении собрался свет высшего общества этого города. Каждый из здесь находящихся имеет практически неограниченные возможности. Но… Всегда найдется то «но», которое даже величайших королей заставит сомневаться в ценности всего происходящего. В вашем, а вернее, в нашем случае то самое сомнение заключается в наличии безлимитных запасов денег и при этом ограниченном жизненном ресурсе.

После этих слов в зале послышались отдельные утвердительные возгласы. Кто-то из присутствующих никак не комментировал озвученное, а только лишь одобрительно покачивал головой.

– Всему виной заключенные контракты. Нам не прописали конкретное количество нулей, но оставили нам же нашу собственную жизнь. И еще тот нюанс, о котором практически никто из здесь присутствующих старается не говорить – книга как часть договора… Вы читаете эти злосчастные книги?

В ответ оратору никто ничего не ответил.

– Что за книга? – переспросил Никита у Андрея.

– Долго объяснять. Если коротко – после подписания безлимитного контракта каждый из нас получил книгу, главу которой нужно прочитывать каждый день, и конверт, который можно открыть только один раз, при этом потеряв все.

– И что же в конверте?

– Никто не открывал. Но, думаю, что для каждого свое «все».

– А в книге?

Андрей не успел ответить Никите, поскольку оратор продолжил свой рассказ.

– Итак, все прекрасно понимают, о чем я. Нам дали возможности, но все же в чем-то ограничили. А ведь это неправильно. А что, если я смогу помочь вам всем?

– Как же? – послышался скептический вопрос из толпы.

– Как? Я смог изменить свои условия. Смогу и ваши.

При этих словах в одной руке у незнакомца из ниоткуда появился стеклянный прозрачный стакан, в другой – бутылка красного вина.

– Ну, удивил, так удивил. Фокусы показывать будешь?

Незнакомец ничего не сказал, загадочно посмотрев в зал и вытянув вперед руки. Он начал медленно наливать вино в стакан. Было явно видно, что из бутылки льется именно вино, в стакан же при этом наливалась вода.

– Кто хочет попробовать? – обратился он к залу.

На сцену вышло двое добровольцев. Один выпил воду, другой – попробовал вина прямо из бутылки. Оба подтвердили, что это совсем разные жидкости. После этого незнакомец попросил еще одного добровольца налить вина в тот же стакан. К удивлению, всех присутствующих из бутылки с вином в стакан наливалось именно вино.

– Как видите, это не ловкость рук. Я могу еще и не такое. Нужно только ваше желание.

Зал был более чем ошеломлен. Все хотели поговорить с незнакомцем.

– Как Вас зовут? – послышалось из толпы.

– Называйте меня … Ангел.

– Я… Я вспомнил, где видел этого «Ангела» …– как-то спутанно сказал Андрей Никите. – Когда я был во «ВладиКо», то его улыбка была явно не белоснежная. Все зубы были в золотых коронках. Не нужен в моем доме аферист!

Андрей пробился к сцене и отобрал микрофон у Ангела.

– Извините, этот человек, скорее всего фокусник. И он уже уходит.

– Да брось! Ты же сам видел, что произошло! – загудел вдруг зал.

– Как видите, ограничения не только у нас в контрактах. Есть еще и ограниченные сами по себе люди. Ограниченные в понимании своих возможностей. – прокричал что было мочи Ангел без микрофона и удалился со сцены.

В зале нашлись те, кто последовал за новоиспеченным Ангелом. Андрей сделал объявление относительно сестры Никиты, но казалось, что никто уже ничего не слушал. Никита прошелся в толпе и показал фото пропавшей родни, но никто не смог ему помочь. Никита понял, что ему необходимо направиться непосредственно в компанию «ВладиКо».

***

Гости, которые присутствовали на вечеринке, организованной Андреем, были более чем запутаны в своих чувствах относительного произошедшего. Некоторые посчитали Ангела простым ловкачом, старающимся заработать на нотке мистики. Другие же напрочь гнали от себя мысли о том, чтобы даже анализировать увиденное представление. Но нашлись и те, кто решил обратиться к Ангелу тут и сразу.

– Итак, вас не устраивает то, что прописано в ваших договорах? – вел беседу Ангел с двумя новоиспеченными богачами: Семеном и Богданом, находясь уже в гостях у последнего.

– Да, меня смущает необходимость       читать каждый день эту книгу… – начал было Семен.

– И что же в ней написано? – перебил его Ангел.

– Как, Вы разве не знаете? – удивился Семен.

– Вы же понимаете, что каждому дается его собственная книга. Никто не может знать содержания чужой. Меня пока все устраивает. – как-то спутанно ответил Ангел.

– И то так. Книга…

– Я еще раз перебью Вас, Семен. Полагаю, что каждый мне расскажет свою историю лично, без каких-либо дополнительных слушателей. Соответственно, и решение мы будем искать индивидуально, – снова вмешался Ангел, указывая взглядом на присутствующего здесь Богдана.

– Да… – замешкался было Богдан. – Я могу подождать в другой комнате.

– Если можно. Это будет правильным решением, я так полагаю. Как только определимся с Семеном, я сразу же подойду к Вам.

Богдан вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Итак, Семен, расскажи, что же тебе приходится читать каждый день в этой книге?

– Свою жизнь.

– В смысле?

– В прямом. Книга построена не так как все остальные. Каждая глава в книге – это новый день моей жизни, где подробно расписано, что я сделаю, и что должно произойти.

– И что же, это просто текст. Может быть он рассчитан на ваше внушение…

– Внушение? Я тоже так думал. Я полагал, что книга уже напечатана и, следовательно, даже прочитав информацию о предстоящем дне, я смогу менять свои действия как душе будет угодно. Но…

– Но ты не можешь поступить по-другому?

– Могу. И не раз поступал. Написано, что я пойду в магазин, например. Я из принципа не шел. Интересу ради перечитал страницы, а там… а там нет ничего о походе в магазин. Написано, что я решил остаться дома. При этом видно, что текст явно никто не перепечатывал. Да и никто не может этого делать, ведь решения я принимал сиюминутно.

– Ну и что тут такого? Пусть меняется как хочет. Тебе от этого ни холодно, ни жарко.

– Если бы! Был случай. Читаю книгу… Там написано, что я в этот день вазу, любимую, разобью. Был описан способ…

– И что, разбилась? Ты ее не мог спрятать никуда?

– В том-то и дело, что как я ее ни прятал, все обстоятельства в тексте менялись, и вели все равно к одному результату. И что Вы думаете? Ваза таки разбилась…

– Так чего ты боишься?

– Я? Боюсь того, что вазу я могу купить и не одну. А что, если новая глава будет касаться моего здоровья? Или… Рассказ внезапно оборвется… Что тогда? Я же не заберу с собой все эти безлимитные средства! Все это, что находится вокруг меня… Куда это все?

– Так не читай тогда. Не вопрос.

– Не читать? Думаете, я не делал этого? В контракте записано, что я обязан это делать каждый день. По-другому никак. В один прекрасный день я забросил книгу подальше. Из принципа не хотел ее читать. Но… На следующий день я не смог проснуться. Во сне я… Я читал книгу. При этом будто какая-то сила удерживала меня возле книги. Как я ни старался проснуться – ничего не получалось. Единственное, что я мог делать, – это читать. Как только глава завершилась, я тут же открыл глаза. На следующий день я завел будильник. Даже обзавелся специальным браслетом, который одновременно с будильником вибрировал на моей руке.

– Будильник не помог?

– Помог. Я проснулся, не дочитав главы. Но, как только я открыл глаза и постарался встать, то тут же рухнул на кровать и снова уснул. Глава была снова дочитана. Это замкнутый круг.

– Хорошо. Я думаю, что смогу помочь тебе. «Ранее уже сталкивался с таким», – сказал Ангел и резко опустил глаза в пол.

– Правда, мне можно помочь?

– Конечно. Я в этом более чем уверен. Смотри, тебе же было сказано, что ты должен читать по главе каждый день. Так?

– Так.

– То есть, по сути, ты должен быть ознакомлен с содержанием этой книги и понимать, что с тобой должно произойти.

– Да.

– А что обычно делают люди, которые не хотят вчитываться в каждую страницу книги?

– Что?

– Читают начало и конец. И делов то. Так ты будешь знать содержание книги и при этом будешь избавлен от необходимости вникания в содержание каждого дня. Все логично.

– Вы уверены?

– Конечно. А если что-то пойдет не так, то можешь рассчитывать на мою помощь. Я же Ангел.

– Ну… Если так… Звучит логично. Но… Я же буду знать, что со мной случится когда-то. Вернее, не случится, а завершится. Не самый лучший момент.

– Как по мне, не такая уж большая жертва в сравнении с тем, что ты узнаешь в каждый из дней.

– Хорошо. – при этих словах Семен достал книгу и положил ее перед собой.

Пальцы Семена машинально пробежались по страницам книги, нащупав ее завершение. На миг он остановился и вновь посмотрел на Ангела. Ангел сидел неподвижно, замерев в ожидании того, что произойдет.

– А быть может… – начал было Семен.

– Не тяни! – резко оборвал его Ангел.

Будто испугавшись, Семен открыл последнюю страницу. Несколько поразмыслив, он принялся читать последний абзац.

– Итак, Семен все же совершил ошибку, – прочитал вслух мужчина и посмотрел на Ангела. – Он все же решился прочитать последнюю страницу. Внезапно к нему пришло осознание того, что в один миг пронеслось еще шестьдесят лет жизни (помимо уже прожитых), отмеренных для него. Он перевел свой взгляд на руки, лежащие тут же, на книге, и заметил, что кожа на них резко одряблела. Его голос потерял былую звонкость. Значительно охрипнув, он обратился к Ангелу.

После прочитанного книга выпала из рук Семена. Он заплакал. Он смотрел на Ангела и понимал, что тот не собирается и не собирался ему помогать.

– За что? – прохрипел Семен.

– Не за что, а ради чего! Я должен понимать, как работает эта система, чтобы сломать ее.

– Так ты же не Ангел… Ты обещал помочь…

– А кто сказал, что Ангел будет помогать тебе спастись? Я помогу тебе, как и обещал.

Ангел поднял книгу с пола.

– Семен сделал несколько последних вздохов, посмотрел в последний раз на Ангела и закрыл глаза. На этом история Семена закончилась. – дочитал последние предложения Ангел.

После того, как Семен ушел из жизни, Ангел аккуратно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Через некоторое время он уже был возле Богдана.

– Ну что, разобрались? – подхватившись со своего места, спросил Богдан.

– Да, конечно разобрались. Там сложная и запутанная ситуация. Пришлось потратить немного времени и немало сил. Я-то быстро восстанавливаюсь, а вот Семену лучше отдохнуть. Но главное достижение – теперь он не должен выполнять условия контракта.

– Что, правда получилось обойти условия контракта?

– Да, конечно. Любой контракт можно обойти. Нужно только найти, на чем он основывается.

– И на чем основывался контракт Семена?

– Это его личное дело. Быть может когда-то вы об этом сможете поговорить. А сейчас… Сейчас перейдем к твоему.

– Мы уже на ты?

– Ой, извините, вырвалось. К Вашему, конечно к Вашему.

– В чем слабость моего контракта?

– Ну… Начнем с того, что все, кто подписал безлимитный контракт, обязаны читать свои собственные индивидуальные книги. Но… менять это правило мы точно не можем. Всем известно, что книги нужно читать главу за главой, а не перескакивать с начала в конец. – более чем успокаивающим голосом проговорил Ангел.

– Да? Так и что же теперь делать? Ведь в книге каждый день можно прочитать…

– Можно прочитать все, что угодно, но при этом нельзя изменить ничего. А если невозможно изменить содержания книги, необходимо обратить внимание на дополнительные условия контракта.

– Дополнительные условия? – повторил за Ангелом Богдан.

– Да, дополнительные. А именно – конверт.

– Но конверт… Его же можно только раз раскрыть. И при этом потеряешь все.

– А Вам рассказывали, что подразумевается под словом «все»?

– Да. Рассказывали. Под словом «все» подразумевается для каждого свое.

– Ну, вот и ответ. Чтобы избавиться от контракта нужно вначале осознать, что же для Вас вот это вот «все»!

– Что для меня все… Я даже не знаю…

– Ну, если предположить, что Вы потеряли все, что приходит первое в голову?

– Я потеряю все, что получил по контракту.

– Ну вот! Все элементарно. А теперь посуди, ты готов избавиться от необходимости прочитывать книгу о своей жизни каждый день взамен всех денег, что тебе даны? Спокойствие… Привычная жизнь… Это же идеально!

– Но что я буду делать без денег? Для общества я буду никем!

– Что же… Не вопрос… Твое решение.

После этих слов Ангел резко подхватился и направился к выходу. На время он замер у двери, прислушиваясь к тому, что делает Богдан. За спиной Ангела послышался легкий шорох. Это был конверт. Ангел повернулся и увидел, что Богдан уже склонился над содержимым конверта.

– Читай вслух, что там?

– Потеря денег это все для Вас? – начал читать Богдан. – Не обманывайте себя! Человек, прошедший через немалое количество расставаний с близкими в первую очередь, дорожит своими воспоминаниями. Вы очень чувственный человек. В данном случае потерять все для Вас – потерять свои воспоминания.

Богдан резко обернулся на Ангела. Возмущение в глазах Богдана в один миг сначала сменилось на безразличие и пустоту, а затем на удивление и попытку узнать человека, стоящего перед ним.

– Здравствуйте, а Вы кто? – спросил Богдан у Ангела.

– Я? Я пришел к Вам в гости. Говорят, Вам уже должно было полегчать.

– Полегчать? А я болел?

– Да, болели. И Ваш дедушка болел. Он сейчас в соседней комнате отдыхает.

– Мы выздоровели?

– Да, безусловно.

– А что это за конверт? Не подскажете?

– О! За этим конвертом и парой книг я как раз и зашел. – сказал Ангел и быстро схватил и конверт, и его содержимое, и книгу, принадлежавшие Богдану.

Аналогичные действия Ангел совершил и в комнате Семена. Теперь он знал отдельные особенности безлимитных контрактов. Если бы кто-то увидел Ангела в этот момент в доме, то с легкостью смог бы сказать, что Ангел не собирался останавливаться на полученных знаниях.

***

– Дедушка Николай, неужели не видно, что Ангел – не добрый? Люди что, совсем глупые?

– Порой взрослые верят только своим глазам. И соотносят они увиденное с теми шаблонами, которыми привыкли руководствоваться. Конечно же, человека, который во всем выглядит более чем положительно, не могли воспринять в штыки. К тому же этот человек обещал им, казалось бы, невозможное – исправить то, что записано в контрактах.

– Но что же дальше будет? Ангел испортитжизнь всем? А как же Влад в этом случае?

– Давай не будем забегать наперед… Все будет так, как должно быть.

***

Все знали, что у Петра Даниловича есть дочь, но уже никто не мог толком сказать, что именно произошло между ним и Анной. Единственное, что было известно – довольно давно она уехала (как говорили здесь, в городе) в Америку.

– Аня! Ты не поверишь! Мне снова принесли уведомление о денежном переводе! Судя по всему, это твой отец все старается. Сто долларов… Но все же… – говорила пожилая невысокая женщина, закрывая за собой дверь небольшого, но достаточно уютного дома.

– Миссис Джонсон, я же просила, даже не говорить мне об этих переводах.

– Я знаю, но это же твой отец. Пусть переводы и небольшие, но, я так понимаю, что для него это очень немало. Может быть, ты простишь его?

– Правда в том, что… – не смогла завершить фразу Анна.

– В том, что его не за что прощать?

– Да… В том-то и проблема… Раньше я думала, что он виноват во всех моих бедах, но по прошествии многих лет… Поняла, что все не так.

– А в чем тогда проблема?

– Я не смогу посмотреть ему в глаза, если вернусь.

– Анна, я знаю тебя не первый год. И эту историю знаю, но обрывками. Давай присядем. – сказала старушка, указывая на два кресла, расположившиеся в прихожей. – Понимаю, что не хочется признавать своих ошибок. Пусть даже и давних. Но… Посмотри на меня… Я уже доживаю свой век…

– Ну что Вы говорите такое, Миссис Джонсон!

– Да, я знаю, что говорю. Одна из моих ошибок – то, что на данный момент я Джонсон.

– Как?

– Вот так. Я не американка, которая искала себе домоуправительницу только для того, чтобы подтягивать свои знания в языке. Я та, которая не хотела забыть своих корней. Хотя бы как-то. Хотя бы был рядом человек, с которым можно поговорить.

– Так значит Вы…

– Да, я такая же, как ты. Но жизнь немного своим чередом пошла. Здесь я познакомилась с Джонсоном, который, должна сказать был достаточно милым и тихим человеком. Я бы даже сказала – удобным. Для того периода, когда я полагала, что Америка – это верх мечтаний, Джонсон был более чем идеальным. Я стала гражданкой этой страны, но… Не могу сказать, что местная так сказать сказка чем-то отличается от тех мест, где я жила ранее. Быт он везде быт. Меняются только картинки и, быть может, нули в кармане. Если смотреть глобально, то мы жили достаточно скромно по местным меркам. Не было возможности каждый год ездить на отдых, дом внушительных размеров был куплен в кредит, как здесь и положено. А чем я еще могу похвалиться? Да на данный момент ничем. Ты же прекрасно знаешь нас пожилых. Джонсона ты тоже прекрасно помнишь. Скромный человек, не желающий ни с кем спорить. Пришли с сообщением о том, что большой дом не посредствам нам, вот и сдулся. И заболел. И осталась я одна. Да и ты, Анна, у меня осталась. Но ты же понимаешь, что вечно здесь тоже жить не сможем? Держимся на моем пособии и кое-каких сбережениях. Но придет момент, когда я и этот дом покинуть должна буду. А там – для меня дом престарелых, а для тебя…

Анна встала со своего кресла, упала на колени и уткнулась в худощавые ноги старушки.

– Ну, ну! Не переживай! У тебя, да и у меня, все будет хорошо. Все так, как должно быть.

– Но я… Я не смогу…

– Ты же здесь смогла устроиться как-то?

– Но это же все благодаря Вам… Больше здесь никого и ничего у меня нет! Если не Вы…

– Если не я, то тебе другую помощь сама судьба окажет. Мне кажется, что там, на верху, тебя кто-то любит.

– Наверху? А там есть кто-то?

– Ты что! Конечно же есть! Главное только верить! Ты поверь, а они точно помогут!

Анна вернулась на свое место.

– Помогут, говорите? Я каждый день прокручиваю в голове те моменты, когда спорила со своим отцом.

– И что же?

– Я же ехала сюда вовсе не на заработки. Когда еще училась в институте, то познакомилась с американцем. Мне казалось, что это моя судьба. Все закрутилось так быстро. Он позвал меня сюда. Говорил, что буду всем обеспечена и не знать ни в чем нужды.

– А как же отец?

– Отец… Отец всегда пропадал на работе. У него не было времени ни на меня, ни на мою маму. Когда ее не стало… Отец будто с цепи сорвался. Включилась какая-то гиперопека. Он был уверен, что ничего хорошего с моим новым ухажером не выйдет. Я была уверена, что ему было просто удобно мое проживание по соседству.

– И это все?

– Не все… Когда я улетала… Парень уже дня два не выходил на связь. По сути, я улетала на свой страх и риск. Отец меня даже в аэропорту пытался отговорить. В ход шли все доводы. Я не выдержала… И…

– И что-то сказала?

– Да… Сказала… Лучше бы так старался удержать рядом нашу маму… а меня… Меня ты уже давно потерял…

Я видела, как его взгляд резко потух. Казалось, что слова ударили ему в самое сердце. До этого он держал меня за руку, но тут же отпустил. Больше от него не последовало ни слова. Я просто схватила свои вещи и побежала на посадку. Я не оборачивалась, поскольку понимала, что наговорила. Но даже спиной я чувствовала его потерянный взгляд. В самолете я все думала о том, что сказала. Потом – переживала, как он добрался до дома и все ли с ним в порядке.

– Потом, когда ты прилетела, я так понимаю, тебя никто не встретил?

– Нет. Сколько я ни ждала, парень так и не объявился… И потом…

– И потом я встретила юную заплаканную девушку, которую не могла не пожалеть. – подытожила старушка. – Как долго вы не общались с отцом?

– С того момента… С аэропорта… Ни звонка, ни письма…

– Только переводы…

– Да.

– Но ты же понимаешь, что вот эти бумажки, – сказала старушка, слегка протянув в руке уведомление о денежном переводе. – Эти бумажки показывают, что тебя-то он давно простил, а сам чувствует себя виноватым. Вам нужно понять друг друга и простить, хотя последнее вы уже и так давно сделали.

– Но… Я же не смогу туда долететь. Денег нет на это.

– Не шути, пожалуйста! Неужели я не помогу человеку, который столько времени помогал мне? Билет мы точно купим. Ты главное настройся на самое главное путешествие в жизни! И никаких отговорок! Слово «нет» в данном случае также не принимается!

***

Не получив ответов относительно своей сестры в районе новостроек, Никита направился непосредственно к особняку «ВладиКо». Он был абсолютно уверен в том, что знает, как именно выглядит Влад, поскольку услышал немало рассказов относительно последнего в доме Андрея.

Никита застыл у особняка, не решаясь зайти даже на территорию двора. Парень мог осмотреть всю территорию, прилегающую к роскошному зданию. Но, даже видя, что у входа абсолютно никого нет, Никита все же не решался идти дальше. Казалось, что что-то его удерживает в стороне. И вот внезапно открылась дверь особняка. Оттуда вышел темноволосый мужчина, которого Никита тут же опознал как Влада. Но в этот раз во внешнем виде Влада кое-что было абсолютно не привычное, даже учитывая все те рассказы, которые Никита услышал ранее. В этот раз Влад вместо привычных для него строгого темного костюма и туфлей был одет в футболку, шорты и кроссовки. Походка его также слегка изменилась: теперь она была пружинистой, а не плавной.

Никита спрятался за куст, который рос недалеко от ограждения, насколько это было возможно. И только лишь поняв, что Влад уже прошел некоторое расстояние от особняка, вышел из своего укрытия. Короткое время посомневавшись, Никита направился вслед за предполагаемым Владом. То и дело парень сомневался в правильности своего решения, предполагая, что некто, заставивший весь город подписать контракты непонятного содержания, не может одеваться, будто подросток.

Стоит отметить, что объект преследования Никиты двигался довольно быстро, то и дело поворачивая в бесконечных переулках. Было видно, что человек, одетый словно подросток, куда-то целенаправленно шел. Каково же было удивление Никиты, когда бесконечная череда улиц и переулков привела их к огромной площади, в центре которой расположился неописуемой красоты храм.

– Да ладно! – сам себе под нос сказал Никита. – Неужели тот, кто заведует контрактами, пойдет в храм? Такого быть не может! Он же сгорит на месте, явно!

Вопреки ожиданиям Никиты никто не был остановлен на входе во двор храма. Более того, объект преследования даже ни на секунду не замешкался.

Никита несколько ускорился, чтобы не потерять из виду Влада, но к своему удивлению, должен был резко сбросить скорость, поскольку Влад, несмотря на то, что практически прошел через ворота, ведущие во двор храма, тут же вернулся назад.

– Ну вот, не может все же! – снова себе под нос проговорил Никита.

Как оказалось, причина возврата была несколько другой.

– Вот, смотрите! В чем только в храм не ходят! Стыдобище! Как так перед Богом можно показываться! – проговорила одна из старух, стоящих возле ворот с протянутой рукой.

– Вы что-то сказали? – переспросил Влад.

– Да, сказала, что ты стыдобище! Нельзя в таком виде перед Богом показываться!

– В каком виде?

– В шортах, футболке! Нужно более скромно одеваться!

– Хотите я Вам, Дарья Семеновна, расскажу, в чем действительно скромнее нужно быть?

– Откуда ты меня знаешь? Небось сосед? Будешь бедную старуху, просящую милостыню, скромности учить?

– Во-первых, не такая уж Вы и скромная. Я знаю всех, кто контракт подписал. Вы среди этих людей.

– Какой контракт? Ты что? Ты с кем-то меня спутал! Я вот, копейки получаю. – прокричала Дарья Семеновна, протягивая вперед банку с мелочью.

– Я никогда ничего не путаю. Договор подписан Вами. В нем немало нулей. Побольше, чем у многих в этом городе.

– Да что же ты!

– Теперь о скромности! Богу все равно как люди одеваются. Он видел наше рождение, он видит нашу смерть. Он видит каждый наш день и не скрыться нам от него ни физически, ни в мыслях. А скромность… Скромность и смирение должна быть не в одежде, а в мыслях. При этом обращаться к Богу не нужно обязательно в храме. Он услышит нас везде. Нужно только поверить и обратиться.

– Раз ты такой умный, чего же сюда пришел?

– Я обращаюсь часто, но вот ответа пока не получил…

– Вы посмотрите на этого умного! Значит, недостаточно просил! Животное! Зверь! – все больше заводясь, кричала старуха.

– Не нужно обижать зверей, сравнивая их с нынешними людьми! А Вы… Вы перестанете критиковать надуманные пороки людей, пока не научитесь видеть свои собственные!

– Вы видели, он мне угрожает! Все запомнили? – продолжала кричать Дарья Семеновна.

Влад уже не слушал истерик старухи, поскольку все же пошел в направлении храма. Никита же поверил, что все же преследовал нужный объект. В чем это проявилось? А в том, что разговора старухи и Влада не воспринял, судя по всему, ни один из стоящих здесь же, рядом, попрошаек. Казалось, что для них ничего и не происходило. Истерики Дарьи Семеновны тоже имели необычный оттенок. Никита мог пересказать каждое слово из разговора Дарьи Семеновны и Влада и до входа последнего на территорию храма. После этого… Взрослая, даже уже престарелая женщина вместо того, чтобы изъясняться четко понятными каждому человеку словами, она начала… кудахтать. И чем больше были ее истерики, тем сильнее казалось кудахтанье. Она принялась бросаться на рядом стоящих попрошаек, вышедших из своего недавнего транса, но те, судя по всему, тоже ничего не могли разобрать из реплик женщины. Все только лишь крутили пальцем у виска и отзывались о ней нелестными словами. Не поняв, что на самом деле произошло, Дарья Семеновна схватила свой стульчик и банку с монетами и направилась прочь от храма. Она еще долго что-то кричала, но все вокруг слышали только лишь кудахтанье.

Пока Никита отвлекался на все происходящее, Влад уже скрылся в здании храма. Никита поспешил туда же. Поскольку будний непраздничный день был в самом разгаре, в храме вообще не было людей. Никита к своему удивлению не увидел в огромном зале и Влада. Все вокруг было завораживающе молчаливым. Каждый шаг Никиты отдавался гулким эхом. По бокам на него то и дело смотрели лики святых, изображенные на иконах. Кое-где время от времени потрескивали свечи. Но… Не было видно и следа Влада. Никита приостановился и прислушался. Внезапно он увидел в стороне небольшую приоткрытую дверь, которая вела в помещение, служащее толи в роли подсобного, то ли для иных целей, которые для человека, ранее не интересовавшегося в целом процедурами проведения религиозных обрядов, было неизвестно.

Никита подкрался к двери. С обратной стороны он услышал только один голос, приближающийся к басу, который явно разговаривал по мобильному телефону. Никита еще немного приоткрыл дверь и увидел, что в небольшом коридорчике застыл Влад, который в свою очередь как раз наблюдал за разговаривающим по мобильному телефону более чем внушительных размеров человеком, одетым в рясу, расположившимся за массивным столом, усеянным различными платежками.

– Да дорогой, свечи расходятся более чем хорошо! Главное, люди верят, что свечи из самого Израиля! Да. Ты же по той же цене привезешь? Нет? Почему? Ну и что, что у меня раскупают. Я же и так тебе неплохо плачу! Ну смотри, на завтра как минимум десять нужно будет. А у меня по нулям. Запись идет. Сам понимаешь. Ну да, не бесплатно принимаю… Погоди! Тут у меня человек как оказалось! Потом перезвоню! Да, да, все! Согласен! На десять выше! Хорошо! Все, удачи! – с этими словами, судя по всему, священник, отключил телефон, привстал из-за стола. – Что-то хотели, сын мой?

– Да, хотел. Но, мне кажется, что я не по адресу.

– Почему же? – с этими словами человек в рясе подошел к Владу и положил ему доверительно руку на плечо.

Влад покосился на руку мужчины, после чего уверенно посмотрел прямо в глаза своего собеседника. Видно было, что человек в рясе слегка опешил, ощутив какую-то непередаваемую силу.

– Говорите, что свечи хорошо идут? – начал Влад.

– Да… – прозвучал неуверенный ответ. – Вы не должны были этого слышать… Организационные моменты, видите ли…

– Организационные моменты? А от чего продажи свечей растут?

– От того, что люди приходят…

– А от чего люди приходят…

– Понимаете, не от чего, а за чем… За ответами…

– Ответами, говорите? – начал заводиться Влад. – Ответьте мне на вопрос… Зачем все это?

– Что именно? – начал как-бы понимающим голосом говорить человек в рясе.

– Вы же по телевизору говорили, что слышите Его голос! – с этими словами Влад поднял свои глаза к небу.

– Да, слышу, конечно же. Вы хотите услышать ответ от него?

– Да. Ответ… Зачем мне все это? Зачем я это делаю?

– Вы, наверное, о бизнесе спрашиваете?

– О каком бизнесе? – еще больше вспылили Влад. – Я спрашиваю о своей жизни! Как думаете, сколько мне лет?

– До сорока?

– Да Вы что! – вскричал Влад, схватив мужчину за рясу и подняв его, словно пушинку, на вытянутых руках.

Тучный мужчина мотал ногами, стараясь хоть как-то вырваться из рук своего собеседника, но все попытки были напрасны.

– Изыйди, демон!

– Демон! Я когда-то так и считал! Но теперь я не знаю, кто я на самом деле! Ответы я ищу всю свою жизнь!

– Что ты от меня хочешь?

– Я хотел ответов, ты же убеждаешь всех, что говоришь с Богом! Но ты обычный обманщик.

– Я должен обзаводиться приходом, иначе храм не смогу содержать!

– Приход? Ты должен сеять веру среди людей! Веру не в храм, не в иконы! Нет! Вера в Бога, вера в ангелов! Вот, что истинно! Молитесь хоть в поле! Роскошные дворцы здесь ни к чему! А так… Ты обманул людей… Они поверили… Но когда-то ложь раскроется… И… Самое ужасное в этом всем, что люди уже не смогут поверить тем, кто действительно Его услышит. – после этих слов Влад несколько остыл и поставил своего собеседника на ноги.

Человек в рясе прислонился к стене и замер. Он не знал, что дальше делать в такой ситуации. Внезапно раздался скрип двери, ведущей в эту комнату. Влад тут же увидел Никиту, наблюдавшим за всем происходящим. Никита постарался убежать, но внезапно услышал в своей голове успокаивающий, голос невообразимой красоты: «Не спеши, отдохни немного! Спи!». После услышанного глаза парня начали постепенно закрываться, он почувствовал резкую слабость сначала в ногах, потом в руках, потом во всем теле, а после… После он попросту рухнул на пол и начал проваливаться в какую-то бесконечную темноту.

***

Ангел, как все его называли в городе, уже не стесняясь никого, проводил свои приемы в роскошном особняке в старом районе города. Да, именно в старом, потому что в районе новостроек он не смог до конца убедить людей, подписавшихся на безлимитные контракты, открыть свои конверты или отказаться от своего богатства в пользу Ангела за только лишь возможность внесения изменений в ранее подписанные контракты.

Те, кто «сидел» на четко фиксированных контрактах, намного чаще доверяли Ангелу. Жить вечность с неизменной суммой на счету не прельщало намного больше людей. Находились и те, кто в комплекте со своим контрактом хотели получать еще дополнительные бонусы. Те, кто подписали четко фиксированный контракт, в преклонном возрасте не могли вернуть своей молодости. Плюс к тому все болезни, которые у них были до этого, оставались с ними на постоянной основе. Только лишь эти перечисленные факторы уже позволяли выстроить возле особняка Ангела приличную очередь желающих получить помощь.

В чем заключалась эта помощь? В том, что люди могут оценить своими глазами. Один из таких сеансов был как раз в самом разгаре. Приемная Ангела, если ее можно было так назвать, представляла собой небольшое подобие театра: средних размеров сцена была отведена для Ангела и тех посетителей, которые проходили через его консультации, остальное же свободное место было уставлено стульями, где располагались те, кто ожидал помощи.

– Итак, кто хочет получить еще помощь от меня? Не стесняйтесь! Вы же пришли сюда, чтобы хоть что-то изменить?

– Да! – послышалось из зала.

– Ну так выходите тогда!

На сцену вышла престарелая сгорбленная женщина.

– Что привело Вас сюда?

– Мне нужна помощь, – прошепелявила старуха в микрофон.

– И в чем же помочь нужно?

– Я не против жить вечно, – продолжала бабулька. – Но… мне бы сумму немного увеличить и…

– И что же еще?

– И молодость мою вернуть! И болезни убрать! А то куда мне эти деньги? На лекарства только? И не знаешь, когда все закончится…

– Так Вы определитесь, – как бы шутя сказал Ангел. – Вы молодость хотите вернуть или все закончить?

Из зала при этих словах послышался легкий смех.

– Тю ты! Говорю же! Молодость вернуть! А с болячками закончить все!

– Хорошо… Ведь контракты любят точность в высказываниях!

– Что, опять контракты? – возмущенно поинтересовалась старуха.

– Нет! Что Вы! Контракт Вы уже подписали. Моя забота – внести в него изменения.

– Так ты Влад, что ли?

– О нет! – начал заводиться Ангел. – Не путайте меня с этим мошенником. Я Вам только помочь хочу!

– А сколько я должна буду? У меня не так уж много денег…

– Мне? Мне ничего не нужно! Только скажите свое имя мне на ухо.

Ангел при этом максимально нагнулся к своей сгорбленной посетительнице. Та в свою очередь прошептала, как ее зовут.

– Все… Понял… – буквально прошипел Ангел и щелкнул пальцами.

После этого в руках Ангела появился тот самый договор, лично подписанный старухой.

– Итак… Вижу… Вижу… Ну что же, неплохо, – начал Ангел. – Всего лишь нужно… Зачеркнуть вот это… И… добавить вот это…

Никто не мог видеть, что именно зачеркивает Ангел, и что он дописывает, но все верили, что здесь и сейчас произойдет чудо.

– Вы подписали контракт на сто тысяч, так?

– Да, правильно.

– Второго экземпляра у Вас, как и у всех остальных, не было, так?

– Да, никто мне ничего не дал. Я подписала и все.

– Что лишний раз доказывает нечестность Влада!

– Миллиона каждый месяц Вам хватит?

– Ну что же ты, милок, давай хоть десять для приличия!

– Хорошо, десять! Теперь по здоровью… Вам нужно абсолютное здоровье?

– Да!

– И молодость… Какой возраст?

– Ой, давай двадцать лет!

– Помолодеть до двадцати?

– Да!

– Итак, подведем итоги. Десять миллионов каждый месяц, помолодеть до двадцати и абсолютное здоровье. Так?

– Да, все верно! А посмотреть могу на контракт?

– Вы что, мне не доверяете? Результат Вы увидите здесь, сразу же, как только согласитесь со всем озвученным.

– А по-другому если?

– А если по-другому… Вы можете наблюдать за каждой строчкой, которую я впишу, нарушая Ваш же контракт… И тогда… Тогда он будет аннулирован, и Вы потеряете все. Не только здоровье…

– Все, все, все! Я согласна! Пишите, что хотите! Я даже подглядывать не буду!

– Итак, я пишу!

Никто из присутствующих не видел контракта кроме Ангела. Единственное во всем здесь происходящем не было обманом то, что в руках у Ангела был настоящий контракт старухи. Особенностью контракта (любого, подписанного в этом городе) было то, что в нем не указывались никакие условия о продаже души или что-то подобное. На листе же было указано следующее: «Подписавший этот контракт получает ровно то, во что верит. Какие-либо обязательства (за исключением тех, в которые он верит) по контракту для подписавшего не определяются. Текст договора для подписавшегося видится ровно таким, каким он себе его представляет, изменению не подлежит и подписывается в одном экземпляре». Припиской к контракту было то, что часть от всего «желаемого» получает тот менеджер, который содействовал этому подписанию. По сути, менеджеры служили в этом случае лишь тому, чтобы настроить подписанта «на нужную волну», убедить его в том, что контракт подписывается «безлимитный» или «четко фиксированный».

Ангел подошел к небольшому столику, расположившемуся на сцене, присел за него на стул и принялся зачеркивать и писать.

– Это мы зачеркнем! – громко и четко заявил Ангел. – Зачеркнем те невыгодные условия, которые никому вообще не интересны. Так?

– Да! – отворачиваясь в сторону, крикнула старуха.

– Зачеркиваем сто тысяч, которые прописаны словами и пишем миллион!

При этих словах Ангел зачеркнул практически все в контракте, оставив только: «Подписавший этот контракт получает ровно…». После он дописал: «десять миллионов рублей, абсолютное здоровье и омоложение до двадцати лет на три дня с момента внесения изменений. После этого все переходит на постоянной основе к лицу, внесшему изменения в контракт без права внесения иных изменений. Лицо, внесшее изменения в контракт, может распоряжаться полученными благами по своему усмотрению, распределять их между другими лицами, без необходимости письменного подтверждения такого решения. Лицо, подписавшее контракт, по истечению вышеобозначенного срока возвращается к своему прежнему состоянию и не воспринимается обществом всерьез».

– Все записал! – резюмировал Ангел. – Все, что от Вас требуется – сказать, согласны ли Вы с внесенными изменениями?

– Да! – начала старуха шепелявым голосом. – Конечно, согласна! – завершила она же, но уже бодрым и веселым голосом двадцатилетней девушки.

Все в зале замерли. На сцене действительно стояла не старуха, а девушка лет двадцати, но одетая все в те же старушачьи вещи.

– Ой! – взвизгнула старуха-девушка. – Я же снова молода! Не могу поверить!

Новоиспеченная девушка с легкостью лани спустилась со сцены и побежала к выходу.

– Куда же Вы? – послышалось из зала.

– Я? – на миг обернувшись к присутствующим, спросила девушка. – Я по магазинам! Не могу же в этом тряпье ходить!

После этих слов девушка скрылась из виду. Зал будто взорвался. Все наперебой начали выкрикивать свои имена. Даже Ангел слегка испугался такого натиска. Все уговоры успокоиться были тщетны. К сцене ломились и старые и молодые. Все хотели каких-то особых изменений.

Ангелу пришлось потратить немало времени и сил, чтобы всех снова усадить на свои места.

– Тихо! Вы понимаете, что в таком хаосе точно изменить ничего невозможно будет?

– Да, тихо, а то ничего не будет! – послышалось из зала.

– Кто следующий? – спросил Ангел.

Весь зал на миг замешкался, пытаясь не повторить тот балаган, который еще недавно воцарился здесь. В воздухе повисла гробовая тишина. Вдруг все безмолвие нарушило странное кудахтанье.

Никто не мог понять, это чья-то шутка или кто-то принес в помещение курицу. Все присутствующие переглядывались между собой, пытаясь выяснить, что произошло. Через некоторое мгновение к сцене пробралась очередная старуха. Это была Дарья Семеновна, та самая, которая имела неосторожность раскритиковать Влада возле храма.

Она продолжала кудахтать, поднимаясь на сцену.

– Вы сейчас не шутите? – поинтересовался Ангел.

– Да, я не шучу. – сказала старуха, но при этом все слышали только очередное кудахтанье.

Ангел также не мог понять ни единого слова.

– Как Вас зовут? – интересовался Ангел.

В ответ звучало только кудахтанье. Ангел щелкнул пальцами, полагая, что в его руках появится контракт новоиспеченной посетительницы, но ничего не произошло.

– Мне кажется, я понял, в чем проблема.

– В чем? – послышалось из зала?

– В том, что мои силы все же не безграничны. Их блокируют.

– Кто?

– Вы все его прекрасно знаете! – закричал громче прежнего Ангел.

– Это Влад! – крикнули из зала.

После этих слов Дарья Семеновна сделала несколько шагов по сцене в направлении зала и утвердительно кивнула.

– Так может нам нужно не здесь сидеть, а просто направиться сразу к Владу? Сами свои контракты поменяем!

– Ну что же вы! – начал более хитрым голосом Ангел. – Тот, кто меняет свой собственный контракт или делает это при помощи неподготовленных людей, непременно лишится всего. Здесь нужна подготовка и хитрость. Терпение, терпение!

***

Миссис Джонсон сделала свое дело. Небольшие сбережения старушки все же пригодились для того, чтобы Анна отправилась в тот город, в котором не была достаточно долго – свой родной город. Буквально мгновение (как это показалось Анне) и девушка уже стояла на остановке общественного транспорта, расположившейся недалеко от въезда в столь знакомый, но уже успевший значительно измениться город. Мимо проезжали одна за одной маршрутки, но Анна не могла понять, какой именно маршрут ей подходит. Быть может, она смогла бы разобраться в хитросплетениях новых маршрутных развязок, но все усугублялось неким состоянием затуманенности. Стоит также отметить, что Анна обладала одной особенностью, которая, наверное, свойственна многим в различных оттенках и проявлениях: жить не только нынешним моментом, но и пытаться смоделировать событие, которое будет иметь место в недалеком или далеком будущем. Несмотря на то, что Анна смотрела на мимо проезжающие маршрутки, она слабо фиксировала их номера, поскольку то и дело в ее воображении возникали образы ее встречи с отцом. В один момент Петр Данилович представлялся ей абсолютно обиженным стариком, который никаким образом не воспринимал возвращение своей дочери. Тут же моделировалась новая ситуация, при которой старика попросту не оказывалось на месте, поскольку квартира уже давно была продана другим жильцам. Все это тут же сменялось мыслями о том, что соседи, зная историю ее отношений с отцом, попросту не подпускают к Анну к дому и требуют, чтобы она возвращалась туда, откуда приехала.

Еще долго Анна терялась бы в своих размышлениях, но вдруг ее кто-то окликнул: «Девушка, у Вас что-то случилось?».

Анна посмотрела по сторонам, но не смогла понять, кто это был, ведь в этом городе практически не оставалось знакомых, которые вот так просто смогли бы ее окликнуть. На миг девушка подумала, что ей показалось, однако, вернуться в свои размышления так и не смогла.

– Девушка, с Вами все в порядке? – окликнул ее водитель такси, остановившегося в нескольких метрах от остановки.

– Неет… – неуверенно ответила Анна, поняв откуда к ней обращаются.

– Я могу Вам помочь? – продолжил таксист, выйдя из машины.

– Я не знаю… – продолжила девушка.

– Так что же с Вами случилось? – продолжил доброжелательный водитель. Стоит отметить, что по его виду можно было сразу сказать, что это не был один из тех неприятных личностей, которые хотят просто заработать побольше на людях, оказавшихся в трудной ситуации. Глаза парня излучали довольно заметную доброжелательность, которую он же сам пытался скрыть за маской строгости.

Анна немного пришла в себя и уже полностью переключила свое внимание на старающегося помочь незнакомца.

– Я должна сказать, что, по правде, в некотором роде заблудилась.

– Вы не местная?

– Как раз наоборот. Но… Этот город стал для меня незнакомым.

– Возвращаетесь откуда-то?

– Да.

– Знакомая история. Я сам такой. Много лет здесь не был. Вот, год назад только вернулся. Странно, где бы ни был, казалось, что все равно сюда должен вернуться, что здесь мое место. Хотя чисто аналитически были возможности и покруче в других городах.

– Правда?

– Да. Так, что Вас куда-то подвезти?

– Я даже не знаю.

– Не знаете, стоит ли возвращаться?

– Да.

– Поверьте, стоит. Пусть даже на секунду. Хоть одним глазком взглянуть на то, что было забыто. Вернуться… Вернуться Вы всегда успеете. Давайте, я Вам помогу.

Не успела Анна опомниться, как ее громоздкий чемодан уже оказался в багажнике автомобиля.

– Не удивляйтесь, пожалуйста, я вижу, что если сейчас не буду таким слегка наглым, Вы обязательно развернетесь и поедете туда, откуда приехали.

– Прилетела, если честно, – сказала Анна, садясь в автомобиль.

– О! Даже так! Тем более! Смысл преодолевать такие расстояния, если тут же обратно вернуться?

– Наверное, Вы правы.

– Меня, кстати, Виталий зовут. А Вас?

– Анна.

– К кому едем?

– К отцу.

– Почему никакой радости в голосе?

– Я даже не знаю, там ли он живет.

– Ну, так мы сейчас это выясним.

Машина завелась и отправилась в направлении дома Анны. Все время Виталий пытался поддерживать беседу, но Анна снова погрузилась в свои размышления. Девушка смотрела по сторонам и смутно вспоминала те места, в которых она бывала в детстве вместе с отцом. Вот мимо промелькнул кинотеатр, в который они ходили вместе с Петром Даниловичем. Теперь в здании обосновался один из торговых центров, при этом от самого кинотеатра осталась само только вывеска. Вот, тут же неподалеку, когда-то размещалось кафе-мороженое, которое теперь стало просто одним из многочисленных кафе. Промелькнула даже огромная фабрика, возле проходной которой Анна и Петр Данилович когда-то в прошлом дожидались матери девочки. На данный же момент фабрика зияла огромными дырами в выбитых стеклах, сама же проходная была разбита, пытаясь хоть как-то прихорошиться то там, тот тут пролезшими сквозь фундамент и бетонную стяжку дикорастущими деревцами.

– Что, не знаете ничего?

– Узнаю. Но в детских и подростковых воспоминаниях все это выглядело ярче.

– Неужели там, откуда Вы приехали, такого нет?

– Есть, конечно, везде производства закрываются.

– А почему?

– Почему? Да я даже не знаю… Может актуальность свою потеряли, может люди разучились работать руками, может еще чего.

– Ну да, ну да. Все хотят быть финансистами, юристами, айтишниками. Но если никто ничего не будет делать руками, тот тут нам и придет не самый лучший финал.

– Может и так.

Такси уже подъехало к знакомому для Анны двору многоэтажного дома. Сразу въехать в проезд Виталию не удалось, поскольку оттуда выезжала скорая.

– Надо же, не часто их встретишь в последнее время.

– Почему?

– Многие на договорах сидят, им не нужно особо.

– Какие договоры?

– О! Это отдельная тема. Как увидитесь с отцом, так и расспросите.

Скорая выехала и сразу же включила сирену и мигалки.

– Наверное, кого-то тяжелого повезли.

– В смысле?

– Просто так вот это все включать не будут.

– Ладно, давайте быстрее во двор заедем.

Такси остановилось прямо возле подъезда Анны. Здесь как обычно на лавочках у входа сидели престарелые жильцы дома.

– Приехали. С Вас сто тысяч.

– Как? У меня и денег таких-то нет!

– Ошибаетесь, Анна. Это один из нюансов этого города. Как только человек попадает сюда, все его сбережения, который даже в карманах находятся каким-то невероятным образом пересчитываются на местный курс.

– Местный курс?

– Это долго объяснять. Просто загляните в сумочку.

Анна аккуратно приоткрыла сумочку, понимая, что там было изначально не так уж много денег. Но… После того, как сумочка была открыта, Анна замерла. Внутри лежала внушительная пачка денег, аккуратно перемотанных банковской лентой.

– И что там?

– Не поверите, но я в шоке.

– Все в шоке, когда сюда приезжают. Обменники у нас не очень теперь процветают.

Анна аккуратно разорвала ленту с надписью «два миллиона» и отсчитала сто тысяч. Выйдя из такси и получив свой багаж, Анна тут же краем уха услышала еле уловимый шепот расположившихся неподалеку местных жителей.

– Что за королева приехала? – прошептал один старик другому, сидящему на лавочке у подъезда.

– Даже не могу понять. Тем более, что вижу плохо уже.

Анна взяла свой багаж и пошла к входной двери.

– Здравствуйте! – сказала Анна, мило улыбнувшись.

В случае с расположившимися здесь, на лавочках, соседями девушка была полностью уверена, что время здесь остановилось. Она узнала абсолютно каждого старичка и старушку.

– Так это ж Анька! – прошепелявила одна из старух.

– Какая? Петра Даниловича?

– Да! Она!

– Ну надо же! Надумала-таки!

Больше Анна не слышала ничего, поскольку зашла в подъезд. Еще несколько мгновений – и она была уже возле двери квартиры. Девушка робко протянула руку к дверному звонку, но на время замерла. Она прислушалась. В квартире не было слышно ни единого звука. Еще немного посомневавшись, Анна все же позвонила. Никто не отреагировал. В квартире не было слышно ни единого шага. Она снова позвонила. Затем еще. Внутри – тишина.

Анна помнила, что еще с детства для нее оставляли ключ в небольшой выемке лестничных перил подъезда. К удивлению девушки, ключ все так же ждал ее, несмотря на то, что замки в дверях уже давно были установлены новые. Анна открыла дверь и сделала несколько шагов внутрь. Из шумов квартиры – только громкое тиканье часов и скрип пола под ногами. Девушка закрыла дверь, бросила свой багаж в прихожей и быстро пробежалась по комнатам. Петра Даниловича нигде не было.

В основной комнате на диване лежал слегка скомканный плед, которым, судя по всему, Петр Данилович не так давно укрывался. Здесь же, на диване, лежали очки старика с не сложенными дужками, возле них – изрядно потрепавшееся детское фото Анны. Чуть поодаль девушка увидела чайный столик, на котором была сложена внушительная стопка запечатанных конвертов. На этой стопке расположилось также, судя по всему, недописанное письмо.

Анна присела на диван и взяла письмо. Написано было там следующее: «Дорогая моя доченька! Пишу очередное письмо, но все не решаюсь его отправить. Наверное, не поверишь, но каждую неделю по одному пишу. Кажется, что в случае, если захочу их отправить все разом, то на почте мне даже посылкой их не захотят отправить. Посылаю деньги каждый раз по возможности. Надеюсь, они к тебе приходят? Пусть это и не много, но все, что могу. Думаю, что хоть когда их получаешь, то вспоминаешь меня иногда. Жаль, что не знаю даже, как ты выглядишь, но предполагаю, что улыбка твоя все такая же нежная.

Тут в городе много всего у нас произошло. Но стоит ли рассказывать тебе, если не знаю, интересно тебе или нет. Кстати, мой друг, Техник, не так давно мне дал денег на то, чтобы я тебя наведал, но вот один нюанс – насколько я полагаю, ты уже не проживаешь по тому адресу, который я знал. А ехать в неизвестность… Ты сама понимаешь.

Знаешь, дочка, я хотел бы тебе сказать, что…».

Письмо на этих словах резко обрывалось. Было больше похоже на то, что это был не перерыв в написании, а резкий неожиданный обрыв письма, поскольку последнее слово «что» резко перерастало в одну сплошную линию, непреднамеренно нарисованную ручкой. Так бывает, когда рука при написании резко соскользнет, а человек даже не был настроен на это.

Анна вдруг резко вспомнила, что на подъезде к дому путь им преградила скорая. В ее и без того бурное воображение хлынул поток различных картин возможно произошедших событий. Она сделала несколько резких вдохов, начала вставать и тут же снова упала на диван. Казалось, что она очень сильно хочет спать. Любые попытки перебороть это желание не увенчались успехом. Девушка потеряла сознание.

Прошло, наверное, часа два. Анна постепенно начала приходить в себя. Ей казалось, что так же, как в детстве, она просто просыпается на своем любимом диване, укрытая пледом. К удивлению девушки, на ней действительно лежал плед. Не до конца понимая, что происходит, сквозь затуманенный взгляд она попыталась осмотреться. На входе в комнату она увидела чей-то силуэт. Разглядеть его было еще труднее, поскольку на улице уже вечерело, а в квартире не мешало бы включить свет.

– С возвращением, доченька! – послышался вполне бодрый и такой же, как в детстве Анны, голос Петра Даниловича.

Анна тут же пришла в себя и привстала. Она не смогла ничего ответить, поскольку ком в горле и подступившие слезы не позволили ей этого сделать.

***

– Что со мной? Я сплю? – находясь, будто в какой-то абсолютно темной невесомости, при этом пребывая в непередаваемом состоянии спокойствия, говорил в никуда Никита.

– Нет, не спишь. – отвечал приятный голос из ниоткуда.

– Я умер? – продолжал Никита.

– Нет, до этого еще рано. – снова отвечал голос.

– Где я?

– Пока что нигде.

– А почему я не вижу себя? Я чувствую, как двигаюсь, но ничего не вижу. Что-то с моими глазами?

– Нет, с глазами все в порядке. Просто на данном этапе нас пока что еще нет. Никого нет.

– Как это?

– Довольно сложно и долго объяснять. Я тебе хочу что-то показать.

– Кто ты?

– Я не могу вспомнить, – отвечал спокойным тоном голос.

– Но ты же Влад?

– Да, люди меня так называют. Но чем дольше я живу, тем больше в этом сомневаюсь.

– Почему?

– Хочешь, я тебе покажу?

– Ну… Давай.

После этих слов резкая вспышка света ослепила Никиту. Но все также парень не мог ничего рассмотреть: ни свое тело, ни окружение. Создавалось впечатление, что Никита буквально парит в свете, но ничего при этом не может вырисовать.

– Что происходит?

– Эта история знакома каждому человеку с детства. В том или ином проявлении каждый слышал о ней.

– В каком смысле?

– Ты еще не догадался? Тогда я покажу тебе те вспышки, которые вижу я, каждый раз засыпая, или просто в течение дня. Смотри.

Вспышка света стала еще ярче. Из света начала вырисовываться неописуемой красоты территория с цветущими садами, необыкновенными и дружелюбными животными. Парень начал ощущать тепло, непередаваемые по своей приятности запахи. Как на ускоренной перемотке фильма участок земли, который мог охватить своим глазом Никита, преобразился в нечто непередаваемое и радующее глаз.

– Что это? Неужели…

– Да, ты правильно думаешь. Это начало всех начал.

– Но как?

– Я не могу тебе сказать, поскольку сам того не знаю.

– И что же было дальше?

– Дальше? Ты что не знаешь?

Дальше Никита уже не видел ускоренной перемотки. Все всплывало обрывками.

В один миг Никита оказался неподалеку от огромного дерева с невиданными ранее плодами.

– Сорви его, – послышалось шипение, совсем не похожее на голос Влада. – Ты можешь съесть его. В этом вся сила. Запрет тебя ограждает от больших возможностей.

На миг все происходящее замерло, будто кто-то поставил все на паузу.

– Неужели это тот самый момент? – удивился Никита.

– Да, тот самый. До этого момента люди, пусть их было всего двое, могли только лишь своей мыслью менять мир вокруг себя, но только к лучшему. Они не знали другой стороны.

– И вот, здесь узнали.

– Конечно, узнали.

Картинка резко поменялась. Теперь Никита не ощущал того приятного тепла. Его тело начало покрываться мурашками от холода.

– Все изменилось. – сказал голос.

Теперь парень видел людей, старающихся выжить. Картинка за картинкой показывала, как люди осваивали земледелие, скотоводство и другие занятия.

– К сожалению, люди на этом не остановились.

Никита перенесся в поле. Он увидел двух парней. Один лежал на земле, стараясь прикрыть свою голову и лицо от, казалось бы, предстоящего нападения. У другого в руках был камень. Последний замахнулся и ударил первого по голове. После этого картинка скрылась в темноте, весь воздух вздрогнул от громогласного голоса: «Где брат твой?». «Не знаю, разве я сторож своему брату» – отвечал другой голос.

– Как думаешь, как звали того, кто держал камень?

– Неужели это первое убийство?

– Да, первое.

– Это Каин?

– Да.

– Но зачем все это мне видеть?

– Чтобы ты понял меня. Люди здесь все еще могли менять природу вокруг, стоит им захотеть. Несмотря на то, что Бог на них гневался, он все еще давал возможность одуматься.

Картинка резко сменилась. Теперь Никита стоял в каком-то хлеву. В центре он увидел младенца, лежавшего в неприглядной кормушке для животных, покрытого небогатыми материями. При этом перед младенцем склонялись старцы и клали возле него свои дары.

– Как думаешь, что сейчас и кому дарят эти старцы?

– Все это знают. Сейчас самому удивительному младенцу за всю историю человечества старцы дарят золото, ладан и смирну.

– Не все так просто. Дары – не в предметах. С этими дарами к младенцу перешла вся та сила, которой некогда обладали люди – возможность своей мыслью менять мир вокруг себя. Теперь начиналось новое испытание для человечества: научиться верить, не имея никаких особых сил, но живя рядом с наивысшей силой.

– Неужели ты мне покажешь, что было дальше.

– Да, к сожалению, без этого эпизода я не смогу рассказать, что было дальше со мной.

Непередаваемо легкая обстановка, царившая в хлеву, переросла в тяжелую, серую и морально давящую. Никита стоял среди серой толпы людей на какой-то площади. Все, что он мог рассмотреть – затылки присутствующих здесь.

– Где я? – спрашивал парень, но не получал никакого ответа.

Приподнявшись на носочки, он смог увидеть вдалеке какое-то строение с колоннами, возвышающееся над площадью. На открытой площадке этого здания впереди стояли три человека. Один, в богатых одеяниях, что-то спрашивал у присутствующих здесь людей на непонятном для Никиты языке. Рядом с них стояли двое мужчин в изношенных и бедных одеяниях.

Вот мужчина в богатых одеяниях снова обратился к толпе с вопросом. На миг на площади воцарилось молчание.

Никита посмотрел по сторонам. К своему ужасу он увидел, что возле каждого присутствующего на площади человека стояла темная тень с тлеющими угольками вместо глаз. Как только к площади поступил вопрос, тени тут же наклонились поближе к присутствующим и принялись нашептывать одно слово: «Варрава, Варрава!».

Через мгновение вся площадь в один голос кричала: «Варрава! Варрава!».

Никита слышал еще несколько раз эти возгласы, но картинка резко начала удаляться куда-то. Все происходящееусугубилось еще более тяжелой картиной: Никита увидел распятых на трех крестах. В одно мгновение все переключилось. Никита увидел, как тело наибольшего чуда за всю историю человечества снимают с креста. Никита не смог смотреть на все это и отвернулся. Его взгляд был направлен просто на землю. Вдруг он заметил, как к его ногам был отброшен венок. Тот самый терновый венок. Никита хотел было нагнуться и поднять его.

– Не бери его! – резкий возглас Влада оборвал намерения Никиты.

После этих слов Никита резко вскочил, будто от ужасного сна. Оказалось, что парень находился в рабочем кабинете Влада. Последний, при этом, как бывало ранее, стоял невозмутимо у окна.

– Что это было? – запыхавшись, спросил Никита.

– Краткая история.

– Но зачем?

– Иначе ты бы мне не поверил.

– Ты был там?

– Думаю, что да.

– Почему думаешь?

– Как думаешь, почему я запретил тебе брать венок?

– Не знаю…

– Потому что определенный период времени я мог вспомнить только этот момент. Я сам когда-то коснулся его.

– И что?

– Много лет беспамятства. Потом – попытки осознать, кто я такой и почему помню все это.

– Ты хочешь сказать, что живешь…

– Довольно долго.

– Значит, от тебя можно получить разные ответы, скрытые в истории?

– Я бы хотел сам получить ряд ответов, но не могу ничего вспомнить.

– Я думал, что ты…

– Демон?

– Ты что, мысли читаешь?

– Да. Раньше не мог. Но сейчас, с возвращением памяти, я могу и людей слышать.

– Так что, по поводу…

– Я не знаю. Опираясь только на те видения, которые показал тебе, я полагал, что подходящее имя мне – Влад.

– Но теперь не уверен?

– Да.

– Почему?

– Я был там и ничего не сделал. Как думаешь, это нормально? Можно же было все остановить. Но я…

– А ты не думал, что все должно было так быть? Может ты тоже часть большой задумки?

– Может быть.

– Зачем я тебе? Ты же и без меня, кажется, немалыми силами владеешь. – сказал Никита.

– Все намного сложнее. Я устал.

– Так отдохни.

– Не понимаешь, я устал от столетий ожидания ответов. Я живу. Просто живу. Но никаких сигналов, никаких знаков, что нужно делать дальше. Если это наказание, то оно же тоже должно закончиться при определенных обстоятельствах.

– А чем я тебе могу помочь?

– Ты кое-что видел, я полагаю.

– Что именно?

– Помнишь, аварию?

– Да.

– Я там был.

– Разве?

– Да, я склонился над тобой с вопросом…

– Помню. Ты спросил: «Ты его видишь?».

– Точно.

– Но вижу кого? Все плыло у меня перед глазами. Когда ты наклонился ко мне, то рядом с тобой был человек в белом.

– В белом? Ты уверен? – оживленно спросил Влад.

– Да.

– Я был там один. Но это все не важно. – после этих слов спокойствие Влада сменилось живой проходкой по кабинету из одной стороны в другую. – Значит, я не ошибся с городом. Значит, он здесь.

– О чем ты?

– Многие столетия я искал ответы в самых разных местах. Учитывая то, что я видел, ответы нужно было искать не у современных людей и даже не у людей, если быть точным.

– И что?

– Поиски меня привели к тому, что все первые люди покинули этот мир. Не осталось свидетельств о том, что кто-либо из современных людей общался с ангелами или Богом напрямую. Вернее… Общение было, но односторонним. Ответов давно никто не слышал.

– Допустим. И что из этого?

– Что из этого? Учитывая мою особую ситуацию, ответы я смогу получить только у особых сил. У ангела, например.

– Ангела? Ты говоришь о том, который проводит свои массовые сеансы?

– О нет! Этого Ангела я знаю. Он сам себя так назвал. А был момент, когда я видел его совсем в другом виде. Он – простой человек, старающийся стать тем, кем не сможет стать. Я говорю об ангеле, которого мы не видим. Его-то сложнее обнаружить. Все усложняется еще и тем, что, судя по всему, здесь он – последний ангел. Все остальные – просто наблюдают за происходящим здесь издалека, не вмешиваясь и не давая явных ответов.

– Невидим? Ну… Тогда твоя миссия невыполнима.

– В том-то и загвоздка. Мы сейчас живем в особый век. Век испытания веры при полном отсутствии материальных доказательств происходящих чудес здесь и сейчас.

– Но…

– Но существуют рассказы о чудодейственных исцелениях от икон?

– Да… Забыл, что ты читаешь мысли время от времени. Да, о них. Разве не чудо?

– Все эти чудеса не раз подвергались сомнению в том плане, что исцеления не происходило сиюминутно, прямо на месте. Нет больше чудес вроде превращения воды в виноградный сок или моментального прозрения. Этого больше нет.

– Смотря как посмотреть.

– Посмотреть?

– Да. Мне как раз пришлось один раз побывать на представлении у того Ангела-человека. И знаешь, к удивлению публики, он превращал вино в воду.

– Вино в воду, говоришь? Но это невозможно! Он обычный человек! Откуда у него такие силы? Договор же не подписывал и… – на этих словах Влад резко затих.

– Что-то случилось?

– Надеюсь, что нет.

Влад подбежал к одному из шкафов, расположившихся в кабинете. Немного поразмыслив, он достал одну из старинных книг, стоящих здесь же.

– Думаешь, что все это выдумка? Все то, что я тебе показал?

– Ну…

– Это все реально! – с этими словами Влад открыл книгу, которая оказалась внутри абсолютно полой, служившей скорее в качестве тайника, а не источника особых знаний.

Никита подошел поближе к Владу, склонился над книгой-тайником и обомлел.

– Неужели это…

– Да, это тот самый венок.

– Но почему же от него осталась только небольшая часть? Где все остальное?

– Помнишь, ты видел, что младенцу были преподнесены дары?

– В виде мировой магии?

– Можно и так сказать. Венок впитал в себя часть той силы. И столетиями скитаний, сохраняя этот венок, я отчасти пользовался его силой. Достаточно было сжать его в руке и что-то пожелать.

– Но он же ранил?

– Он ранил и тогда, впервые, ранит и сейчас.

– Так что же произошло? Почему от него осталось так мало?

– Прибыв в этот город, я был абсолютно уверен, что получу необходимые ответы. В то же время, устав от непосильной ноши, ко мне пришла мысль о том, что эту ношу можно разделить.

– Договоры?

– Да, они. В каждом – частичка венка. Еле заметная.

– Поэтому и случайные ранения случаются при подписании?

– Да. Именно. Кто просто порежется об лист бумаги, у кого кровь носом пойдет. От меня это не зависит. Но я думал, что ограничил все же людей предварительной подготовкой.

– В смысле?

– В контрактах… По сути нет ничего. Только лишь ограничение – с подписавшимся человеком происходит ровно то, о чем он думал на момент подписания.

– А чтобы он думал о нужных вещах… Есть…

– Есть мои мененджеры и реклама, настраивающие людей только на два «тарифных плана».

– То есть…

– То есть в каждом контракте было только вступление, а продолжение люди видели ровно в том объеме, который себе представляли.

– Но они же могут поменять свои предпочтения?

– Могут, но все фиксировалось на моменте подписания.

– Так откуда же у Ангела тогда сила?

– А вот с этим предстоит разобраться. Но чуть позже. Мне нужна будет твоя помощь.

– Почему именно я?

– Только в тебе я не чувствую фальши.

После этих слов Влад снова подошел к окну. Теперь Никита догадывался, что его собеседник не просто отстранённо стоял у окна. На самом деле Влад вслушивался.

***

– Дедушка Николай! Неужели все не так как кажется? Разве темный снаружи персонаж может быть добрым?

– Я пока не могу тебе сказать, дружок, ведь рассказ потеряет тогда весь свой смысл.

– Жаль, хотелось бы знать все и сразу.

– Не всегда знание того, что будет дальше, может помочь человеку. Порой оно только вредит и усложняет ситуацию.

– Как так?

– Рассказывать об это можно долго. Ярким примером тому может послужить продолжение моей истории.

***

В этот день Андрей был более чем подавлен, однако, старался не подавать и виду.

– Папа! – ворвавшись на кухню и резко вскочив на руки сидящему за обеденным столом Андрею, прокричала Кристина. – Сегодня мы идем в парк развлечений! Ура! Наконец-то прогуляемся.

– Кристиночка, – с легкой улыбкой отвечал Андрей. – Мы же не так давно гуляли.

– Но сегодня ты снова обещал прогуляться.

– Доченька, извини, сегодня у меня появились неожиданные планы, которые хотелось бы доделать.

– Тогда я останусь с тобой!

– Ну что же ты! Тебе нужно играть и отдыхать, пока есть такая возможность.

– Но я не хочу без тебя!

– Не всегда будет возможность везде со мной отдыхать. Поэтому, я попросил сегодня прогуляться с тобой твою няню. Вот, кстати, она и пришла.

– А ты снова с книгой со своей сидишь? Уже дочитал? – спросила Кристина, потянувшись к лежащей неподалеку на столе книге.

– Да, почти, – слегка охолодев в голосе, ответил Андрей и отодвинул книгу подальше от дочери. Здесь же лежал и конверт.

После этого к Кристине подошла няня, которая увидела едва заметный сигнал Андрея, указывающий на необходимость занять чем-то его дочь.

Кристина не хотела уходить, но поняв, что отцу нужно побыть одному, все же согласилась на прогулку.

Андрей остался сидеть за столом.

– Мась! – несмотря на своего собеседника, ворвалась на кухню Виктория, параллельно изучая какие-то обновления в социальных сетях через свой новенький смартфон. – Ты же сегодня читал книгу?

– Да, читал.

– Ну, я просто напоминаю, – снова не отвлекаясь сказала девушка.

– Понятно.

– А ты чего молчишь? Помнишь, сегодня к нам гости придут?

– Помню.

– Ты позвонил в службу доставки?

– Нет.

– Ну, блин, неужели все самой нужно делать?

– Я дочитал книгу.

– И что теперь? – сначала не поняв, о чем идет речь, пробурчала Виктория. – В смысле дочитал? И что теперь с нами будет? Как же контракт? – немного отвлекшись от телефона, добавила супруга Андрея.

– Не могу гарантировать, но думаю, что контракт может продолжить свое действие, если я его выполню до конца.

– То есть?

– То есть… Мне осталось подождать минут десять, если верить написанному в книге.

– И как это произойдет?

– По идее, я просто усну.

– И все?

– А разве этого недостаточно?

– А деньги?

– Не знаю. Не могу знать. Дальше в книге нет ничего.

– Толку от такой книги.

– Знаешь, есть шанс все это остановить.

– Как?

– Достаточно открыть этот конверт и…

– И что?

– И, быть может, мы будем жить вместе, но, не гарантирую, что в этом же доме.

– А если не открывать?

– Если не открывать, то есть вероятность, что вы продолжите жить в этих же, новых условиях. Что будем делать?

– Ты же знаешь, что я не хочу возвращаться к тому нищенскому существованию? – спросила Виктория, у которой наворачивался ком в горле. – Я не смогу видеть нашу дочь, снова падающую в обморок.

– Понимаю. Тогда… Тогда этот конверт тебе. Ты решаешь, что дальше будет. – с уверенностью в голосе сказал Андрей. – Когда мне его вручали, то сказали, что после открытия я потеряю все.

Часы неумолимо отсчитывали минуты. Андрей смотрел на Викторию, сидящую рядом с ним. Виктория в свою очередь старалась не смотреть в глаза Андрею, опустив свой взгляд на закрытый конверт, находящийся у нее в руках.

– Осталось всего ничего. – уже с холодом в голосе сказал Андрей.

– Я знаю. – еле слышно прошептала Виктория. – Но я… Я… Не могу. Ты же понимаешь, что я потеряю все это? Я не могу! Не могу!

Андрей положил свою руку на колено Виктории.

– Ты знаешь, я вспоминаю ту, когда-то наивную девчонку с влюбленными в жизнь глазами, и стараюсь понять, куда же она делась?

– Та девчонка давно уже ушла. Ее нет. Этот мир не для таких девчонок. – практически переходя в рыдания сказала Виктория. – Не мучай меня, прошу.

– А ты знаешь, что? – с улыбкой в голосе сказал Андрей.

– Что? – не поднимая глаз спросила Виктория.

– А я до сих пор вижу ее. Каждый день. В глубине тебя и в нашей дочери. Для меня этого достаточно. Это для меня и есть счастье. Не беспокойся, ведь…

На этих словах Андрей затих. Его рука продолжала лежать на колене у Виктории. Жена же так и не осмеливалась посмотреть на своего супруга. В конце-концов она все же подняла глаза. Казалось, что Андрей просто задремал, уронив свою голову на стол.

В этот миг неподдельная горячая слеза потекла по щеке Виктории. Она судорожно начала открывать злополучный конверт. После – по ее лицу покатился град слез.

В конверте лежала небольшая записка: «Вы открыли конверт слишком поздно. И потеряли свое «все», которое для каждого свое. Для Андрея – вера до последнего. Вера в тебя. Ну, а ты, Виктория, потеряла самое ценное. И поверь, деньги – меньшее из потерь».

После этого на телефон Виктории начали приходить вереницы сообщений о закрытии счетов. Она уткнулась лицом в стол и зарыдала.

– Папа? – вдруг послышался голос Кристины. – Мама, а что с папой?

Виктория подняла глаза и посмотрела на дочь, стоявшую на входе в кухню и державшую воздушный шар, который, видимо, был приобретен в качестве подарка для Андрея.

– Понимаешь… – только и смогла выдавить из себя Виктория.

Кристина уже ничего не слышала. Она просто застыла на месте. Шарик, находящийся в руках девочки, резко взмыл вверх под потолок.

***

Поначалу Влад и Никита шли молча. Казалось, что Влад продолжает слушать нечто неуловимое для слуха обычных людей. Никита же терялся в сомнениях, какой вопрос именно стоит задать в этот момент.

– Не думай. Просто спрашивай, – невозмутимо сказал Влад.

– Но я не знаю, с чего начать. Какой вопрос будет более уместным?

– А ты начни с главного. Нет подходящих вопросов. Нет определенного времени для того или иного вопроса. Они просто есть. Их нужно озвучивать и получать ответы. Хуже – только понимать, что была возможность спрашивать, но потерять ее.

– Хорошо, хорошо. Понял. Скажи, пожалуйста, куда мы идем?

– Скоро увидишь.

– Хорошо. Зачем тебе понадобилась моя помощь?

– Мне скорее не помощь нужна, а твое присутствие. Возможно даже понимание.

– Понимание? В чем?

– Терпение, всему свое время.

– Понял.

– Ну, давай, озвучь этот вопрос. Я же чувствую, что ты его хочешь задать с самого первого момента нашей встречи.

– Про сестру?

– Да.

– Ну, ты знаешь, все, что я хочу спросить. Зачем же тогда озвучивать?

– Озвучивать… Нужно. Ведь порой наши мысли – это только наброски к окончательным решениям и словам.

– Хорошо. Скажи мне, что произошло с моей сестрой?

– Я… Не совсем уверен, что смогу рассказать.

– Почему?

– Потому что не до конца знаю, что случилось.

– Как? Она же направилась к тебе, насколько я знаю.

– Откуда такая информация?

– Мне… Баба Нюра сказала. Соседка моя.

– Я знаю ее. А она лично видела, что твоя сестра ко мне направилась?

– Нет.

– Тогда…

– Значит, ты не знаешь, что с ней произошло?

– Я знаю, что она не приходила ко мне за контрактом.

– То есть?

– То есть, в своем особняке я не видел твоей сестры. И среди подписавшихся ее определенно нет.

На некоторое время Никита замолк. Он погрузился в свои размышления. Он попросту не мог представить, где теперь ему необходимо искать свою сестру. Уверенность в том, что он ее найдет, таяла на глазах.

– Ну, хоть в чем-то подари мне определенность. Куда мы идем?

– Я хочу показать тебе, что порой большая сила – это большая ответственность. Желание помочь людям не всегда связано с непременно позитивными аспектами.

На этих словах Влад и Никита остановились около какого-то медицинского центра.

– Что это? – удивленно спросил Никита. – Неужели мы шли именно сюда?

– Это? Это место незнающие люди называют по-разному: кто-то зовет его госпиталем, кто – хосписом. Должен сказать одно – место довольно сложное для того, чтобы его прочувствовать.

– Я как-то не уверен, что хочу это все видеть.

– Я бы тоже хотел не бывать здесь, но, как я уже говорил, большая сила – большая ответственность. К этому стоит также добавить сложные решения, которые могут быть не восприняты людьми.

Никита и Влад вошли в здание. Резкий запах медикаментов, смешанный с еще каким-то более чем неприятным запахом, ударил в нос входящим. Большой холл упирался в регистратуру, возле которой собралось немало людей из медицинского персонала и сотрудников учреждения.

– Ну, наконец-то Вы пришли! – начала одна из сотрудниц, которой, судя по всему, было поручено встретить гостя.

– Рассказывайте. – коротко и даже холодно ответил Влад.

– Да ну что же рассказывать? – продолжила уполномоченная сотрудница. – Как Вы знаете, во многих медицинских учреждениях уже практически не осталось пациентов в связи с тем, что многие подписали фиксированные контракты.

– Да, знаю. И что же дальше?

– Наши подопечные… Ни в какую… Как мы их не уговариваем… Не хотят и все тут…

– Вы же знаете, я не заставляю никого подписывать…

– Знаем, но все же! Быть может поговорите с особо тяжелыми? Ну, не хотят они. И все тут.

– Хорошо, – слегка заводясь, ответил Влад. – Но Вы же знаете, что подписание фиксированного контракта дарит бессмертие и фиксирует все то, что есть у человека в плане здоровья, по сути, навечно?

– Знаем… Но все же… Мы были бы уверены, что с ними ничего не случится… Ведь жалко…

– Жалко? – после этого Влад затих и пошел, не спрашивая, в те палаты, которые считал нужными посетить.

Никита последовал за Владом. Персонал тоже думал пройти за посетителями, но Влад своим жестом дал понять, что всем остальным лучше оставаться на своих местах.

Войдя вслед за Владом в первую палату, Никите открылась достаточно грустная, но в то же время в некотором роде слегка романтичная картина. В палате находилось две кровати, максимально (насколько это позволялось) придвинутые друг к другу. На одной кровати лежал худощавый старичок с довольно живыми и, казалось бы, молодыми глазами. Он просто смотрел в потолок и что-то то и дело вспоминал. Время от времени из уголков глаз старика текла скупая слеза. Недалеко от него лежала старушка с кислородной маской на лице. Рядом с ней стояла капельница, возле которой расположилась миниатюрная тумбочка, заваленная бесконечным количеством лекарств. Несмотря на то, что старушка не приходила в себя, по ее легкой, едва уловимой улыбке было видно, что она видит непременно что-то приятное.

– Здравствуйте! – спокойным голосом сказал Влад.

– Здравствуйте, – прохрипел старик, заинтересованно посмотрев на незнакомцев. Попытавшись привстать, он постарался максимально вглядеться в лица гостей. – Мне кажется, что я Вас узнал. Вы… Этот как его? Ну тот, который договоры предлагает. Верно?

– Да, все так.

– Мы не будем ничего подписывать.

– Я и не предлагаю. Я здесь, чтобы помочь.

– Вы же понимаете, что мы уже в меньшинстве среди тех, кто не подписался?

– Да, понимаю.

– А скажите, пожалуйста, почему Вы не подписали? – вклинился Никита.

Старик на время замолк. Потом повернулся к старушке, протянул свою руку и, насколько позволяли остатки его сил, сжал ее руку.

– Не подписал… Понимаете… Я бы подписал, если бы можно было вернуть все то, что я помню, все то, что каждый день прокручиваю в голове. Я был бы рад вернуть всех своих друзей, которые живут уже только в моих мыслях. Я был бы рад вернуть наши веселые прогулки и путешествия. Я был бы рад вернуть наши с ней улыбки. Молодые улыбки, а не вот это вот все. А так… Вы предлагаете мне зафиксировать наше состояние на этом моменте? Зачем мне деньги в таком случае? Я же ничего из перечисленного выше на них не куплю.

– Но кто Вам сказал, что ничего невозможно из перечисленного? – поспешил сказать Никита.

Никита собирался рассказать об особенности каждого контракта, но Влад дал понять, что это будет лишним. По возмущенно-удивленным глазам Никиты Влад понял, что необходимо прокомментировать зависший в воздухе вопрос.

– Понимаете, – начал Влад. – Да, действительно, договоры фиксируют действующее положение дел. Если бы каждый человек смог менять все под свои желания, то, скорее всего, мы бы столкнулись в большей степени с хаосом. А возврат всех ушедших друзей и молодости – значит возврат всего времени вспять. Никто не может гарантировать, что произойдет после этого. К тому же, любые сложные желания могут потребовать большей платы, чем того хотелось бы.

После сказанного на миг загоревшиеся ребяческим блеском глаза старика снова вернулись к своему обычному состоянию.

– Поэтому я не понимаю, зачем вы сюда пришли. Пожалуйста, дайте нам уже отдохнуть.

Никита вышел из палаты в подавленном состоянии. Влад же сохранял спокойствие.

– Неужели, тебе их не жалко? – спросил Никита.

– Конечно, жалко.

– Почему ты не можешь им помочь?

– Чем? Вечной молодостью? Есть те законы, которые даже я не смог бы нарушить, к сожалению.

– Почему?

– Я не знаю последствий.

– А поставить все на паузу не приводит ни к каким последствиям?

– Но я же, по сути, ничего не меняю в жизни людей. Просто останавливаю.

– Таким образом ты хочешь обратить на себя Его внимание? – с этими словами Никита поднял глаза кверху.

Влад ничего не сказал и пошел дальше. В следующей палате лежала одна старушка.

– Сынок! – услышали Влад и Никита, не успев войти в помещение.

Никита застыл на входе, а Влад проследовал дальше.

– Я так давно тебя ждала! Что же ты так долго? – продолжала старушка.

Как только Влад подошел ближе, то их новая собеседница сразу же умолкла.

– А нет! Снова ошиблась! – проговорила старушка и попыталась отвернуться к окну. – Сколько же еще ждать?

– Чего ждать? – спросил Никита.

– Как чего? – снова оживилась старушка, повернувшись к собеседникам. – Сына жду. Он обещал, что заберет меня. Но… Вот жду, и никак. А здоровье-то уже не то. Изо всех сил держусь.

– А контракт? – снова не выдержал Никита.

– Какой контракт? Вы что? Контракты – это не правильно. Нельзя так. Сколько отмеряно – столько и проживу. Да и деньги… Что деньги? Зачем они мне? Лечат меня здесь и так. А вот сына бы мне увидеть… Но разве для того, чтобы своего родного хоть раз еще увидеть мне контракт нужно писать? Так?

– Нет, не нужно. – спокойно сказал Влад. – Думаю, что скоро Ваш сын вернется, не переживайте.

После этого Влад пошел к выходу. Никита не мог понять, что происходит.

– Не нужно заводить разговоров о ее сыне. – услышал в своей голове ставший уже знакомым голос. – Его давно уже здесь нет.

Влад и Никита молча закрыли дверь в палату.

– Мы пойдем дальше? – спросил Никита.

– Нет. Мы достаточно увидели. Каждый случай, как видишь, подводит к достаточно тяжелому выбору. Я бы хотел помочь каждому из здесь присутствующих и исполнить их желания, но… Не могу.

– И что же теперь делать?

Влад не отвечал. Он прошел несколько шагов в сторону от Никиты и закрыл глаза.

– Что бы ни происходило, прошу, не открывай дверей в палаты. – снова услышал голос Никита.

На миг Никите показалось, что лицо Влада слегка засветилось белоснежным светом. Из зазора под дверями палат, в которых побывали Влад Никиты стал виднеться яркий белый свет, который становился более ослепительным с каждой секундой.

Никита не видел, что происходит внутри каждой из палат, но мог слышать. Из первой палаты к удивлению парня, начал доноситься смех явно молодых людей. Судя по звукам, там смеялись молодые парень и девушка. Слегка сосредоточившись, Никита смог услышать и то, что происходило во второй палате. «Сынок! Неужели это ты? Наконец-то я дождалась!» – доносился значительно более здоровый голос недавно грустившей старушки. Внезапно все волшебство оборвалось. Ослепляющий свет погас. Никита хотел вернуться в одну из палат, но Влад его остановил.

– Не нужно, поверь. – сказал снова спокойным голосом Влад.

Никита и Влад пошли к выходу. Медицинский персонал пошел по палатам.

– Что произошло? Он же должен был им помочь? Я же говорила, что нужно обращаться к Ангелу! – донеслись уже издалека крики сотрудников.

Никита на миг приостановился.

– Как бы я ни хотел, но время бывает неумолимо, – впервые с печалью сказал Влад, щелкнув пальцами. После этого все учреждение затихло и успокоилось.

***

Ангел проводил сеанс за сеансом. Молва о возможности изменить контракты пошла по городу, но для Ангела было очень важным вновь и вновь доставать свежие контракты тех людей, кто к нему обращался. Для многих было загадкой, каким образом контракты из «ВладиКо» попадали в руки Ангела. Не было интересным это только для Ангела и Августа (одного из менеджеров Влада).

– Я так больше не могу, – озабоченно говорил Август, посматривая по сторонам, будто подозревал, что его здесь кто-то увидит, стоя за кулисами сцены Ангела.

– Почему? Тебе же нравятся те возможности, которые я тебе дал? – провоцирующе подстегивал Ангел.

– Да… Но не ради возможностей я это делал. Ты же знаешь, что меня не устраивало лишь одно – то, что Влад не давал возможности рассказывать людям о реальных возможностях договоров. О том, что им по сути не нужно выбирать между тарифами. Ограничений нет. В таких условиях я чувствовал себя неким подобием вора. Ведь я воровал у людей их возможности.

– Но я же теперь даю им, чего захотят.

– Да… Но на короткое время… а потом – ты их обворовываешь! Еще хуже, чем Влад.

– Ты решил почитать мне нотации перед моим выступлением?

– Когда-то же это нужно обсудить?

– Не лучшее время!

– Но…

– Без но! Я решаю, что и как здесь происходит. Наступит время – и до твоего Влада доберусь! Не все же мне крохами от контрактов питаться! Мне нужен источник!

Ангел хотел было развернуться и направиться на сцену, но Август схватил его за руку, молча смотря прямо в глаза.

– Ты решил в честного поиграть? Рекомендую тебе не шутить со мной. Твоя задача – поставлять мне нужные контракты и пока молчать, – заведясь, проговорил Ангел.

Август ослабил хватку, и рука Ангела освободилась.

– Правильное решение, – более спокойным голосом проговорил Ангел и с умиротворенным лицом направился на сцену. Его встретили оглушающими аплодисментами.

– Я так смотрю, что мои сеансы пользуются все большим спросом! Как же я рад всех вас здесь видеть, ведь чем больше находится людей здесь, тем меньшим объемом возможностей будет обладать Влад!

По залу пронеслись восторженные возгласы.

– Но кто же будет приходить сюда, если подписавшие контракты закончатся? – донеслось внезапно из зала. – Ведь только Влад дает контракты, а ты, Ангел, вносишь в них изменения.

Ангел слегка опешил. Он не знал, как реагировать на такой выпад.

– Договоры говорите Вы? Ну, с договорами… Придется повременить! Для того, чтобы начать подпись контрактов, необходимо лишить такой возможности самого Влада. Но… Чтобы это произошло, мне нужно максимально переписать все имеющиеся контракты. Вот так!

После этого по залу пролетел какой-то гул. Люди начали обсуждать услышанное.

– Ну что же, насколько я понимаю, на данном этапе проблемы с договорами возникнуть не должно, поскольку здесь собрались исключительно подписавшиеся! Я предлагаю сейчас на эту сцену выйти тому скептику, который задумался о новых контрактах!

После этих слов в зале поднялся один парень лет тридцати и проследовал к сцене.

– Чего же ты хочешь? – с этими словами Ангел щелкнул пальцами и в его руках появился договор молодого человека.

– Чего хочу? – прямо на ходу выкрикивал парень. – Хочу, чтобы вот это вот все прекратилось! Хочу, чтобы мы вернулись к прежней жизни без оглядки на то, кто и какой контракт подписал.

– Ты же знаешь, что это невозможно!

– А что возможно? Хочу, чтобы моего фиксированного контракта хватало на достойную жизнь всей моей семьи.

– Всей семьи? Для этого контракты могут подписать другие.

– Хорошо. Пусть подписавшие родные и близкие избавятся от тех болезней, которые у них были на момент подписания. Я готов даже все на себя забрать, лишь бы не смотреть на страдания близких.

– И это невозможно!

– Но что же тогда возможно? Где этот полный перечень возможного и невозможного? Кто это определяет? Быть может ты, Ангел, или Влад?

– Ты сюда пришел сомнения сеять или вносить конкретные изменения в контракт?

– Что можно изменить?

– Сумму договора и возможности твоего здоровья.

– И только?

– Этого более чем достаточно, ведь от Влада ты бы не допросился и этого!

– Хорошо! Хочу каждый месяц по миллиарду получать! Могу?

– Можешь! Только не заглядывай в контракт! Иначе ничего не выйдет!

Поначалу парень, уже зашедший на сцену, отвернулся от Ангела, который принялся что-то писать в его контракте. Через миг парень резко подскочил к Ангелу и заглянул в лист.

– Люди! Нас же обманывают! Здесь совсем… – парень не успел договорить своей фразы и тут же растворился в воздухе. Исчез и его контракт.

– Вот видите, что происходит с теми, кто заглядывает в переписанные контракты? Они просто исчезают! И я не смогу ничего с этим сделать!

В зале воцарилось смятение. Ангел был уверен, что ему удастся справиться с ситуацией.

– Парень был прав! – послышался крик из-за кулис. – Ангел вас всех обманывает! Не верьте ему! Он вовсе не Ангел!

После этих слов на сцену выбежал Август.

– Поверьте мне! Я работал с Владом! Потом перешел к Ангелу. Я надеялся, что хоть кто-то перестанет вас обманывать! Но нет!

– Успокойся, Август. Не обращайте внимания на него! Это менеджер Влада! Наверное, решил мне испортить весь сеанс!

– Да! Точно, я его помню! Это Август! Я у него в кабинете подписывал контракт! Точно не хочет, чтобы вносили изменения!

– Не верите? А откуда у него, у Ангела, контракты появляются? Это я их доставал! Вот, смотрите! – при этом Август достал внушительную пачку листов. Махая ими над головой, он пошел к краю сцены.

– Не делай этого, Август! – крикнул Ангел.

На время Август замер и оглянулся на Ангела.

– Я не могу больше так, понимаешь? – проговорил Август.

Август резко подбросил все контракты кверху и те начали хаотично разлетаться по залу.

– Я тебя предупреждал! – прокричал Ангел и щелкнул пальцами.

Август растворился в воздухе, но это в зале практически никто не заметил, поскольку люди ажиотажно бегали и ловили разлетающиеся листки.

– Да это же мой контракт! Так здесь никаких ограничений и не было, оказывается! Это обман! – прокричал кто-то из переднего ряда.

Ангел пытался успокоить присутствующих, но никто уже не слушал его. Он попытался щелкнуть пальцами, чтобы все в зале исчезли, но ничего уже не работало. К своему ужасу Ангел почувствовал, что сцена под ним начинает гореть. Это было чье-то желание, которое тут же начало сбываться. Ангел щелкнул пальцами еще, но на этот раз он сам растворился в темном дыму.

Зал бурлил от эмоций. Каждый теперь имел на руках свой контракт и осознание безграничных возможностей. Достаточно было кому-то что-либо пожелать, и все тут же сбывалось.

***

Влад и Никита не виделись несколько дней после посещения медицинского учреждения. Все это время Влад в большей степени проводил в своем особняке все больше и больше погружаясь в какие-то размышления. Никита продолжал искать свою сестру, но ничего не мог выяснить, при этом все больше узнавая слухи, бродящие среди людей о необходимости принятия каких-то мер в отношении Влада и Ангела. Не все еще получили свои контракты на руки, но все больше желающих появлялось.

– Ты не поверишь, Влад, что происходит!

– Люди хотят разобраться со мной и Ангелом?

– Да. Именно. Откуда ты знаешь?

– Я знал еще до этого.

– Как?

– Во-первых, я все слышу. Каждого подписавшегося, каждого, кто находится рядом с ними. С каждым днем все отчетливее. Вначале это был простой шепот. Потом – буквально громкий разговор. К тому же, как думаешь, если малая частичка в договоре может давать возможность читать книги о предстоящих событиях, то почему оставшаяся часть венка не покажет мне мою собственную жизнь?

– То есть, ты все знаешь?

– Да, более чем.

– Но ты же можешь все изменить?

– Это не действует так. Нельзя изменить кардинально то, что уже определено. Можно изменить только отдельные варианты предстоящего.

– Так что же будет дальше?

– Дальше? Люди соберутся здесь, чтобы выплеснуть на меня и Ангела всю ярость.

– Так нужно уходить?

– Нет, нельзя. Все так как должно быть.

– Но ты же не такой, как Ангел или как его зовут!

– Я не понятен людям. Этого уже достаточно. Остальное сделает их бурное воображение.

– Звери! Да они же звери! Все! – ходя из стороны в сторону, нервно проговаривал Никита.

– Не переживай так! Успокойся немного. Не спеши всех ровнять под одни критерии. И не нужно обижать зверей. Они порой бывают лучше, чем некоторые люди.

– Как звери могут быть лучше людей?

– Хочешь немного отвлечься?

– Да. Тогда слушай и смотри.

Влад начал рассказывать свою историю. При этом в комнате, на удивление Никиты, начало резко холодать. То тут, то там из ниоткуда показались снежинки. Будто по щелчку пальцев Никита перенесся из кабинета Влада в заснеженные леса.

– Что мы здесь делаем? – спросил удивленно Никита.

– Мы? Смотрим историю, которую я когда-то уже пережил.

– Так в чем история?

– Спокойствие. Скоро все начнется. Вот, видишь там, вдалеке, виднеется нечто похожее на заснеженную полянку, окруженную лесом.

– Да.

– Погоди, мы приблизимся немного.

После этого Влад и Никита оказались максимально близко к полянке.

– Так чего мы ждем? – снова спросил Никита.

– Это не просто полянка. Под тонким слоем снега – лед. Это озеро, которое в этом году как нельзя сильно сковало льдом. Местные детишки, которые живут здесь, неподалеку, в деревне, бегают время от времени на озеро, чтобы покататься на импровизированном катке.

– Здесь будет нападение зверей?

– Погоди немного. Увидишь.

Через мгновение на озере оказались двое детей: мальчик лет шести и судя по всему, его сестра – девочка лет семи. Было видно, что дети оказываются здесь не впервые, несмотря на многочисленные запреты взрослых. Кто-то запрещал детям ходить сюда из-за возможности попасть под лед, кто-то – из-за угрозы нападения диких животных. Но ни то, ни другое не отпугивало детей.

Лед в этом году действительно очень сильно сковал озеро, поэтому дети абсолютно не боялись своего развлечения. Стоит отметить, что не все озеро было настолько надежным. В одном месте образовался воздушный пузырь, который потом замерз с тонкой коркой.

– С детьми что-то случится? – спросил Никита.

– Да… Случится…

Дети катались вдоль и поперек. Девочка трепетно держала своего брата за руку, поскольку тот еще не до конца овладел мастерством катания на льду. И вот… Воздушный пузырь резко проломился. Детишки оказались в воде. Казалось, что еще немного и оба скроются под водой и подо льдом.

– Их же нужно спасать! – прокричал Никита и кинулся было в направлении утопающих.

– Это не поможет! – крикнул Влад.

– Почему?

– Событие уже давно случилось. Нас здесь не было и нет даже в данный момент. Все, что мы можем, – наблюдать.

– Но что же будет дальше?

– Дальше? Ты посмотри чуть-чуть в сторону. Вон, видишь?

Никита присмотрелся. Ближе к окраине леса среди деревьев бежала волчица со своими волчатами. Когда все дети провалились под лед, эти лесные жители замерли. Волчата, будто понимая, что произойдет что-то плохое, жались к своей матери. Волчица же словно металась между тем, чтобы просто пробежать мимо, и тем, чтобы подбежать к новообразовавшейся проруби.

Волчица все же решила подбежать к детям. Волчата начали было бежать за ней, но волчица резко повернулась, зарычав на них и давая понять, что маленьким волкам здесь делать нечего. Серая малышня тут же спряталась за деревьями, время от времени показывая свои милые носики.

Волчица побежала, что было мочи к проруби. К этому моменту в деревне уже услышали, что что-то происходит на озере. Собралось немалое количество людей, среди которых был и отец детей, промышлявший охотой в здешних лесах и по старой памяти захвативший с собой ружье.

Волчица подбежала к проруби. Мальчик уже практически скрылся под водой, но сестра изо всех сил время от времени пыталась максимально поднимать его голову над водой. Волчица не могла медлить, поэтому щелкнула наугад своей пастью в пропасти, тем самым захватив девочку за ее пальто. Лапы волчицы проскальзывали, но она изо всех сил попятилась назад, таща за собой девочку. Девочка на секунду испугалась, осознав, что ее схватила волчица, но, поняв, что последняя не собирается ей делать ничего плохого, девочка схватила своего брата. Волчица еще больше просела от веса, но продолжила стараться вытащить обоих тонущих. Как только мальчик показался над водой и смог немного отдышаться, тот тут же закричал: «Волк, волк! Помогите, волк!». При этом мальчик начал активно вырываться и выскользнул из рук сестры. Девочка активно водила руками под водой, но уже не могла нащупать своего брата. Волчица продолжала пятиться, при этом также начинала рычать, понимая, что силы постепенно заканчиваются. И вот девочка оказалась на поверхности льда. Волчица, понимая это, все же старалась оттащить спасенную подальше от проломившегося льда. Девочка же пыталась вырваться, поскольку понимала, что в проруби еще оставался ее брат. Стоит отметить, что вода в пределах пробитого льда уже утихомирилась. Было видно, что больше никто не делает попыток выбраться наружу. Волчица продолжала по инерции тащить дальше спасенную девочку. Совершенно внезапно для себя она услышала звук подбегающих людей откуда-то со стороны. Через секунду резкий удар пришелся волчице прямо в голову, и она разжала свою пасть, отлетев на льду некоторое расстояние.

Девочка, несмотря на все то, что с ней произошло, смогла сразу сообразить, что удар нанес ее отец-охотник.

– Стой, папа! Она спасла меня! – что было мочи, прокричала девочка, и упала на лед обессиленная.

Односельчане бросились к девочке и отнесли ее подальше от волчицы. Возле зверя остался только охотник. Он подошел максимально близко к волчице и посмотрел ей в глаза. Та, в свою очередь, пыталась подняться, но удар был настолько сильный, что, видим, что-то ей повредил. Она лежала на боку и то и дело смотрела сначала на охотника, затем на спасенную ею дочь. В глазах волчицы не было и намека на злость. Только сожаление. Казалось, что она извиняется за то, что ей не удалось спасти еще и сына охотника.

– Папа! Она не виновата! – кричала вдалеке дочь, но охотник ничего не слышал.

– Где мой сын? Животное! Где? Где, я спрашиваю?

Волчица собралась со своими силами и встала на подкашивающиеся лапы. Она смотрела на охотника, поджимая хвост и слегка скаля зубы. Она понимала, что если побежит в сторону леса, то приведет его к своим волчатам.

– Где мой ребенок? А? Я спрашиваю тебя!

Волчица посмотрела в сторону проруби и снова извиняясь глянула в глаза охотнику.

Охотник понял, что сына уже не вернуть. В одну секунду он вскинул ружье и выстрелил. После – по поляне раздался еле уловимое скуление. Волчица рухнула на снег.

– Нет! Папа! Зачем! – раздался крик девочки.

Картина резко изменилась. Снег исчез. Никита снова оказался в кабинете Влада.

– Зачем… – стараясь подобрать хоть какие-то слова начал Никита.

– Хотел показать, что не всегда нужно мыслить стереотипами. Не всегда в схеме волк – охотник все так явно.

– Ты хочешь сказать, что в нашей истории тоже нечто подобное произойдет?

– Я? Не хочу ничего сказать. Думаю, только, что тебе уже пора домой.

– Как? Я же могу тебе помочь!

– Ты поможешь мне, если отправишься домой и завтра сюда уже не придешь.

– Завтра что-то случится?

– Не могу сказать.

– Так зачем мне тогда домой?

– Ты хочешь знать, что случилось с сестрой? Тогда направляйся домой. Там только узнаешь. Могу сказать только одно – хотелось бы мне спасти всех, но… Получилось то, что получилось.

– Ты о чем?

– Потом узнаешь.

Никита понял, что дальнейшие споры с Владом бессмысленны. Через какое-то время, под вечер, Никита был уже дома. Здесь все было так же, как и раньше. Тишина квартиры оглушала парня.

– Что же за ответы я здесь найду? – говорил сам с собой Никита. – Я же здесь уже все видел.

Парень прилег на диван в основной комнате и задремал. Ему снились обрывки того дня, когда произошла авария. Он снова видел момент аварии, видел, как над ним склонился Влад. Но в этой картине были кое-какие изменения. Теперь Никита видел Влада не размыто, а четко. Теперь он видел, что над ним склонилось не два человека, а только один Влад, одетый во все темное. Особенным здесь было то, что от Влада казалось средь бела дня практически в воздух отбрасывается его тень. Но эта тень не была темной, а ослепляющей, белоснежно белой. Никита теперь видел намного больше, чем помнил раньше. Он приподнял голову и увидел, что Влад положил свою руку Никите на грудь. Рука излучала приятный белый свет, а по всему телу от этого прикосновения распространялось приятное тепло. Повернув свою голову в сторону, парень увидел… свою сестру Настю. Оказалось, что в аварию попали двое. Но девушке уже никто не мог помочь.

Никита резко вскочил. Он не мог поверить тому, что увидел. Парень глянул на часы. Было около восьми утра.

Никита выскочил из квартиры и начал стучать в дверь бабы Нюры. Старушка открыла дверь, понимая, что Никита что-то вспомнил о своей сестре.

– Почему Вы мне сразу ничего не сказали?

– Я подумала, так будет лучше.

– Зачем?

– Меня попросили медики и Влад. Они полагали, что сразу после того как ты придешь в себя, то не лучшей новостью будет новость о гибели Насти.

Внезапно Никита вспомнил также историю о волчице.

– Так вот, что ты имел в виду… Хотелось бы спасти всех… Волк… Зачем?

– Что ты говоришь, Никита? – пытаясь понять все происходящее, спросила баба Нюра.

– Потом, все потом! Мне нужно бежать.

Никита направился к особняку Влада.

***

Влад все так же стоял у окна в своем кабинете. Теперь изменилось только одно обстоятельство – он смотрел не куда-то в даль, а на закрытые ворота, возле которых собралось немалое количество возмущенных людей. Каждый из них хотел получить свой контракт на руки, чтобы иметь возможность желать все, чего душа захочет. Вдалеке же виднелся дым. Это горел район новостроек, поскольку те, кто получил возможность желать безгранично, не всегда был чист в своих желаниях. Находились те, кто не желал добра своим соседям, своим родственникам, своим близким.

– И что же ты наделал? – спросил Ангел, внезапно появившийся в виде черной тучи в кабинете Влада.

– Я? Я хотел разделить свою ношу между людьми, полагая, что именно этого хотят от меня. Но… Как оказалось, я ошибся.

– Что же теперь будем делать? – интересовался Ангел.

– Делать? Я буду делать то, что считаю нужным.

– А именно? Что? Отменишь все?

– Да.

– Но как? Сожжешь все договоры?

– Зачем?

– Расторгнешь?

– Нет. В каждом договоре есть частица, о которой ты прекрасно знаешь. Разве не так, Ангел? – с этими словами Влад повернулся к Ангелу.

– Так. Венок. Источник силы. Но его же почти не осталось, если я не ошибаюсь…

– Почти… – после этих слов Влад подошел к книжной полке и достал из тайника то, что осталось от венка.

– Такой маленький, атак много возможностей дает!

– Ты даже в этой ситуации думаешь о возможностях?

– Постоянно.

– Быть может, откажешься от того, что задумал?

– Я? Никогда!

– Ты уверен?

– Да!

– Точно?

– Да!

– Что же, пусть будет так, как должно быть!

Влад положил на две ладони, поднятые кверху, остаток венка и закрыл глаза. Через некоторое время венок засветился еле заметным светом. Казалось, что к нему буквально из ниоткуда начинают слетаться маленькие огоньки. С каждым огоньком венок становился все более полным.

– Да ты же восстанавливаешь его! – проговорил сам себе Ангел. – Не может быть!

Чем более полным становился венок, тем больше Ангел ощущал, как силы, которые он получил из чужих контрактов, постепенно покидают его. Он уже не мог ничего менять вокруг себя по своему желанию. Точно также теряли силы и люди, подписавшие контракты. С каждым огоньком таких людей с силами становилось все меньше. Кабинет Влада наполнялся все более ярким светом и тут все погасло. На ладонях Влада лежал абсолютно целый венок. Образ Влада при этом тоже изменился: его когда-то черные волосы стали абсолютно белыми, даже зрачки, в которые не проникал и намек на проблеск света, теперь стали абсолютно белыми.

– Не верю своим глазам! – проговорил Ангел, глядя на Влада. При этом у Ангела блеснула всеми золотыми коронками улыбка.

Совершенно внезапно дверь в кабинет Влада резко открылась. В комнате появился Никита. Он не сразу понял, что произошло, но, глянув на Влада и Ангела, тут же прокричал: «Влад осторожнее, у него…».

Не успел Никита закончить фразу, как Влад тут же почувствовал резкую боль справой стороны. Он посмотрел в глаза Ангелу, который продолжал улыбаться своей улыбкой из золотых зубов. Потом Влад перевел взгляд на свое тело. Справа между ребер торчал нож.

– Извини, я же говорил, что не хочу отказываться от своих планов, – проговорил Ангел. – Осколки венка – это хорошо, но вот целый венок… Он даст мне многое, если не все!

Никита хотел было побежать в сторону Влада и Ангела, но Влад остановил его жестом руки, дав понять, что все будет хорошо.

Ангел потянулся было к венку, но тот будто растворился в воздухе прямо у него на глазах. Ангел вопрошающе посмотрел на Влада.

– Хотеть получить что-то – это одно. Нужно еще это найти и удержать! Ты не смог…

– Как?

– Ты разве не слышишь? Теперь Он говорит с нами!

– Ты о чем?

– Жаль, что ты не слышишь… Вот те ответы, которые я так ждал…

Ангел продолжал смотреть на Влада. Влад начал светиться все ярче и ярче. Через мгновение уже ни Ангел, ни Никита не могли смотреть на Влада.

– Так вот ты где, последний ангел! – проговорил Никита.

Свечение вышло далеко за пределы кабинета Влада и накрыло весь город. Свет проник в каждый уголок квартиры, дома, подвала… Всюду. Не было того в городе, кто пропустил бы это свечение. На миг показалось, что вокруг нет ничего, кроме белого света.

***

– Дедушка Николай, неужели так все и закончилось? Или было еще какое-то продолжение? – спросил Валентин.

– Смотря, что подразумевать под завершением или продолжением.

– После яркого света… Все закончилось?

– Закончилось действие контрактов. Весь город будто проснулся от долгого сна.

– И что, никто ничего не помнил?

– Практически никто.

– Почему практически?

– Помнила частично то, что произошло, Виктория, которая не захотела открывать конверта, чтобы спасти жизни своему Андрею.

– И как же их история закончилась?

– Виктория так и сидела на кухне, но уже, к ее удивлению, на кухне своего собственного дома, который был у них до всех этих событий, помня каждый момент своего разговора с Андреем. Помнила она и тот конверт, который открыла и прочитала. Помнила также выражение лица дочери, которая поняла, что с отцом произошло что-то ужасное. Дочь все также вошла на кухню, интересуясь, что произошло с отцом. Виктория все так же не знала, что ответить.

– И что, ничего не поменялось больше?

– Поменялось, конечно поменялось. В тот момент, когда Виктория была в максимальном отчаянии, она услышала, как хлопнула входная дверь. Это вернулся Андрей, ведь он до всех событий спокойно работал себе на заводе и не жаловался на доходы.

– А теперь?

– А теперь… Теперь для него же ничего не менялось, ведь всей этой истории с договорами для него, по сути, и не было никогда. По крайней мере, он ничего не помнил. Виктория же вынесла для себя уроки. Теперь уже ее было не узнать. Более любящую жену и мать еще поискать нужно было бы.

– Хорошо, если никто ничего не помнит об этой истории, откуда о ней знаете Вы?

– Я … А это другая история, которую ты узнаешь чуть позже. Ты же завтра ко мне придешь еще?

– Да, конечно.

– Тогда… До встречи… – с какой-то грустью в голосе сказал Николай и обнял Валентина.

Послесловие

Наступил следующий день. Валентин, как обычно, собирался отправиться в гости к своему старому знакомому. Как только мальчик вышел на улицу, то тут же услышал мамин голос: «А куда это мы направляемся, Валентин?».

Валик замер и не знал, что сказать, ведь привык уже посещать своего приятеля без согласования с кем бы то ни было.

– Я еще раз повторяю, куда ты? – сказала мама.

– Я… Я… За хлебом… – сказал Валик.

– Не нужен он нам. Вчера только отец приносил. Так что давай домой. Или ты еще куда собирался?

– Э… Нет… А ты на работу не идешь?

– Я думала, что сегодня последний день еще отработать нужно перед каникулами, но в самый последний момент позвонили с работы и сказали, что уже не нужно выходить. Так что, мы с тобой два месяца теперь вместе отдыхать будем.

– Два месяца?

– Да, работникам образования везет.

Два месяца пролетели как один. Дальше у Валентина началась учеба, которую он не хотел забрасывать. Так воспоминания о посещениях дедушки Николая начали постепенно забываться. За одним учебным годом подошел другой. За ним – еще один. Так прошло немало времени. Валентин стал уже совсем взрослым парнем, интересующимся техническими направлениями. Учеба в институте давалась ему достаточно легко. Стоит отметить, что он уже и не вспоминал своих детских путешествий.

В один из дней после учебы Валентин пришел домой и буквально рухнул обессиленный. Ему снились обрывки сна. Он снова оказался в гостях у дедушки Николая, только тот уже не был так бодр как ранее. Казалось, что он сидит за своим столом из последних сил.

– Ну где же ты, Валентин? Ведь ты же обещал… – запомнилось из всего сна парню.

Когда Валик проснулся, то уже было около девяти утра. Благо, в этот день ему не нужно было идти на пары. Он, не сомневаясь ни минуты, направился по старому знакомому адресу, забытом где-то в детстве. Улица практически не изменилась, но вот дом уже не выглядел настолько опрятным, как это было ранее. Старой знакомой калитки также уже не было на месте. В доме царила пустота. Тех удивительных шкафов с разными диковинами Валентин также не обнаружил. Войдя в основную комнату, к своему удивлению парень увидел старый знакомый стол, на котором лежала большая старая книга в кожаном переплете, которую когда-то Валентин пытался прочитать, но так ничего и не разглядел на ее страницах. Рядом на столе лежала старая амбарная книга. На ней – письмо, в котором было написано:

«Я так и не смог тебя дождаться, дружок. К сожалению, я знал, что все так будет, ведь та книга, которую ты когда-то видел – это книга о моей жизни. Я хотел тебе рассказать еще многое, но теперь обо всем больше расскажут страницы. Должен признаться, что всю эту историю, которую я рассказал тебе последней, отчасти пережил сам. Многие в городе меня знали не как дедушку Николая, а как Техника. Да, когда мне стало плохо, в тот самый день, который мог стать последним, ко мне пришел Влад. Я потерял сознание, а очнулся уже с книгой. Все подробности в ней. Амбарная книга – мое детище, которое также дарю тебе. Прощай и удачи, мой юный друг!».

Валентин открыл книгу в кожаном переплете на первой странице, где было написано следующее: «После того, как ослепляющий свет по всему городу стих, Техник пришел в себя. Он был единственный, кто помнил всю историю от начала до конца. Ему предстояло многое, ведь Влад сделал этот подарок не просто так. Технику предстояло доработать свои идеи, опередившие время, для того, чтобы однажды передать их стоящему ученику».

В этот момент в комнату влетела колибри и села прямо на книгу. Увидев птицу, Валентин понял, что все истории из детства не были выдумкой. Именно здесь начинался новый этап развития и понимания всего, что происходит вокруг.

Сила знаний

1

В наше время не так часто встретишь людей, которые целенаправленно пропадали бы в библиотеках. В целом такое явление не требует особых объяснений, ведь прогресс не стоит на месте и информацию сегодня найти значительно проще, чем это было ранее. Впрочем, одному парню было все же необходимо вспомнить о давно пылившемся в шкафу читательском билете. Что происходило в голове этого юноши, знали только очень близкие друзья и его родители. Но даже познания перечисленного круга людей ограничивались лишь тем, что им сам озвучил наш искатель приключений.

Итак, Валентин уже давным-давно проштудировал все возможные и невозможные сайты в поисках новой информации. Интересовало его буквально все, что связано с техническими и технологическими новинками. Он мог поглощать такую информацию буквально гигабайтами. И речь здесь не шла об обычных статьях, описывающих появление того или иного гаджета. Его больше интересовала техническая составляющая: конкретные описания, дающие возможность понять, что из чего исходит.

Конечно, кто-то задастся вопросом о том, что же делать парню в библиотеке, где, вероятнее всего, описания технических новинок будут отсутствовать. Но этот факт и не заботил Валентина, поскольку он четко определил для себя, что все новое – хорошо забытое старое. Именно поэтому он зашёл в отдел периодики и выбрал практически все возможные издания «Юного техника», которые были широко известны всем, кто увлекался данным направлением в советские времена.

Итак, оглушающая тишина читального зала время от времени нарушалась судорожным шуршанием листов подборок, в огромном темпе изучаемых Валентином. Он не вчитывался в каждое слово, а просматривал по диагонали. Казалось, что парень ищет что-то конкретное.

– Ну, и где же это? Где-то же должно быть! Техник же к этому как-то пришел! – полушепотом пробормотал Валентин, достав при этом из своей студенческой сумки старую амбарную книгу с записями. – Почему? Почему Техник не работал с мелкими частицами? Как заставить их работать?

– Работать кого? – послышался где-то за спиной пытливый и милый девичий голос.

Валентин на миг замер. Он был абсолютно уверен, что в зале кроме него и пожилого библиотекаря больше никого нет. Покосившись направо от себя, он увидел невысокого роста крайне миловидную девушку с темными волосами и белом сарафане в черный горох. Ее карие бездонные глаза с отчётливым блеском пытливости тут же отпечатались у парня где-то в подсознании. Если бы Валентин не был бы заядлым техником, старающимся объяснить все с материальной стороны, то на миг ему показалось бы, что он даже влюблен. Впрочем, собравшись с мыслями, юный техник все же решил что-то прокомментировать.

– Роботов, – особо не обдумывая, ответил парень, потом слегка об этом пожалев.

– О! Роботов? Это довольно интересно! А почему здесь? Именно в библиотеке? – с этими словами девушка присела за стол, стоящий перед Валентином, и оказалась к нему лицом.

– Понимаете…

– Что же так официально? Ой… Я же не представилась.… Как обычно – мое воспитание. Врываюсь как ураган, не спрашивая ничего. Меня Настя зовут. А тебя? – при этих словах девушка абсолютно в дружественной манере протянула Валентину руку.

– А меня Валик, – слегка замявшись и поначалу даже отдернув от неожиданности руку, ответил парень.

– Вот и познакомились. Так что там с роботами? Что они делать должны?

Валентин изучающе посмотрел на Настю. Было видно, что он не хочет делиться информацией с первой встречной, пусть даже и приглянувшейся ему девушкой.

– Если не хочешь, можешь не говорить, я не настаиваю, – как бы засмущавшись и осознав свой напор, продолжила девушка.

Ещё немного помолчав, Валентин все же начал свой рассказ.

– Как минимум должен ответить на твой вопрос относительно того, что я делаю именно здесь…

– Ах да, точно! – взбодрившись, подхватила Настя.

– Понимаешь, в старых технических журналах порой публиковались такие идеи, которые на тот момент казались близкими к бреду. Но сейчас, слегка сопоставив с современными тенденциями, всегда можно придумать что-то новое.

– И откуда у достаточно современного парня такие познания относительно возможности поиска новых идей в старом?

– Понимаешь, – с этими словами Валентин покосился на старую амбарную книгу, лежащую на столе. – Когда-то в детстве я знал одного Техника, который жил не в свое время.

– В смысле?

– Дело в том, что мне посчастливилось общаться с человеком, который на тот момент был уже в возрасте, занимавшимся разработкой таких технологий, которые абсолютно незаслуженно не рассматривались обществом как перспективные.

– И что же?

– И… Я теперь жалею только о том, что недостойно много времени с ним проводил. Столько вопросов осталось, которые своим существованием порождают целую плеяду новых.

– А подсказок он не оставил?

– Оставил. Но ровно в том объеме, который может уместить на себе бумага.

– Этого мало?

– В определенной степени. Я сделал все, что было описано в этой книге. Поверь, мне есть чем удивить благодарного зрителя.

– Но…

– Но я не хочу ограничиваться пределами своей мастерской или созданием чего-то, что радовало бы глаз. Я хочу быть полезным.

– Полезным в чем?

Было видно, что Валентин уже вошёл в азарт. Ему хотелось делиться со своей новой собеседницей абсолютно всеми идеями. Особо не задумываясь, он вновь полез в свою студенческую сумку и достал оттуда пустую закрытую наглухо крышкой пробирку.

– Что это? – удивлённо поинтересовалась Настя.

– Это? Мое детище… Кажется, теперь я понимаю, что чувствовал Техник, презентуя своих колибри публике.

– Колибри? Валик… Ты начинаешь меня слегка пугать, – начала отшучиваться Настя.

– Про колибри я тебе потом как-то расскажу. А тут вот…

– Пустая пробирка? Ты ее разработал?

– Нет. Все немного сложнее.

Валик провел по стеклу пробирки и к удивлению девушки внутри этого сосуда что-то начало увеличиваться.

– Это наноробот. Мое производство. Заряда, правда, ему хватает на пару минут. Даже на процессе увеличения он может выдохнуться. Что уже только ни делал…

– Так ты его хочешь заставить работать? – с заинтересованностью сказала Настя, наклонившись ближе к пробирке.

– Да.

– Ну, ты, конечно, замахнулся! Я думала, что такое только в фантастике бывает. А тут вот… В обычной библиотеке и такое.

– Хорошо. А что ты здесь делаешь?

– Я? Жду, пока мне мою подборку принесут.

– Подожди. Но вся же периодика вон, на стеллажах стоит.

– Это далеко не вся. Мне нужна очень старая периодика и очень старые книги.

– Но зачем?

– Хорошо, – несколько поразмыслив сказала Настя. – Если ты поделился со мной своим секретом, то я тебе расскажу о своем. Я готовлю один проект. Про древний город, который по сути и не древний вовсе.

– Погоди… Это как вообще?

– Понимаешь… Я когда-то начала изучать истории об Атлантиде.

– Мифический город!

– В некотором роде да…, – слегка замявшись, продолжила Настя. – Дело в том, что Атлантида упоминалась не в одной легенде. Если говорить коротко, то множественные исследования приводят к мысли о том, что Атлантида называлась так только в своем времени.

– Ну да… А потом исчезла.

– Здесь немного все сложнее. Когда-то она также была известна как Эльдорадо, потом возникла в качестве Шамбалы, а время от времени напоминала о себе в качестве Китеж града.

– Погоди. Это же все разные понятия. Как можно совместить несовместимое?

– В том-то и дело, что поначалу я тоже так думала, но потом все начало выкручиваться в другую плоскость.

– То есть, речь идёт о городе вне времени?

– Да.

– То есть, чисто гипотетически, он может существовать и сейчас?

– Вполне.

– Но…

– Девушка! – послышался громкий шепот сотрудника библиотеки. – Тут Вашу подборку принесли. Изучать будете?

– О да! Конечно!

К удивлению Валентина, который раннее не особо признавал историю как предмет и науку в целом, рассказ Насти заставил его на неопределенное время отложить в сторону свои подборки «Юного техника» и активно погрузиться в изучение новой для себя информации – сведений о загадочном городе.

– Ну как так? – по прошествие нескольких часов озадаченно возмутилась Настя. – Столько литературы и каждая ссылается практически на один или два источника. Разве это исследования? Это цитирование сплошное.

– Как минимум все по требованиям к научным статьям написано.

– Не смешно, Валик.

– Я и не шутил особо. Но здесь тоже есть позитивный момент. Первый – мы ещё раз убедились, что этот город – воплощение технического прогресса, в каком бы времени он ни появлялся. Второй – наш круг поиска сводится всего к нескольким источникам.

– Как по мне, больше доверия вызывает публикация в Технологическом журнале от 1805 года. Как минимум он издавался при Императорской академии наук, что уже немалого стоит. Жаль, только отсылка на сам журнал, при этом не указывается ни страница, ни автор.

– Да! Точно! Сейчас спрошу.

Настя радостно вскочила с места и подошла к сотруднику библиотеки.

– Скажите, пожалуйста, а можем мы посмотреть Технологический журнал 1805 года, издаваемый при Императорской академии наук?

Сотрудник библиотеки, сидевшая за своим столиком, даже слегка привстала от услышанного.

– Девушка, – начала она. – Наш книжный фонд включает в себя сотни тысяч изданий, в том числе и немало редких, но таких экземпляров… Я ещё не видела. Скорее всего, Вам нужно обращаться не в нашу библиотеку, а как минимум в Московскую или Петербургскую. К сожалению, я Вам ничем помочь не смогу.

Настя, опустив глаза, пошла обратно к Валентину.

– Я все слышал, Настя, – не дожидаясь комментариев, начал Валик. – Не переживай, мы что-то обязательно придумаем.

– Что мы придумаем? Два студента, решившие поиграть в искателей приключений?

– Пусть и так! Если вопрос в деньгах, то это и не вопрос вовсе. У меня есть разработки, которые уже давно хотят купить определенные люди. Так что прорвёмся.

– Зачем это тебе? Ты же меня совсем не знаешь.

– Да. Но мне уже стала интересна эта тема. А если уже взялся за изучение, не бросать же посреди дороги? А там глядишь, и познакомимся в процессе получше.

Настя пристально посмотрела своими нежными глазами на Валентина. В ее взгляде читалось одно простое слово – спасибо.

2

На следующий день Валентин сидел в аудитории. При этом он не мог уже думать о чем-либо, кроме новых исследований. Его товарищ, Виталик, то и дело пытался выпросить хоть какую-то информацию, оправдывающую задумчивость Валентина. Валик же в свою очередь просто думал, где в скорейшем времени найти деньги на приобретение билетов то ли в Питер, то ли в Москву

– Так что, ты все же познакомился с новой девушкой? А как ее зовут? Скажи, что тебе трудно, что ли? Что ты сидишь и морозишься? Я же твой лучший друг! – говорил Виталий.

– Виталь, зовут ее Настя. Мы познакомились вчера в библиотеке.

– Библиотеке? Ты серьёзно? Разве там можно найти кого-то адекватного?

– Степень адекватности каждый определяет по-своему. Я же тоже в библиотеки хожу, ты хочешь сказать, что я неадекватный?

– Что же ты со своими выводами вечно? Я не говорю, что ты ненормальный, но мне кажется, что в библиотеку ходят только серые мыши, если это, конечно, касается девушек.

– Она точно не мышь, поверь мне! Вот сейчас думаю, как бы с ней съездить в Питер.

– Так быстро? Не успели познакомиться и уже на свидание?

– Это далеко не свидание, а научное исследование!

– А! Теперь это так называется?

– Понимай, как хочешь. Лучше не отвлекайся и готовься к паре.

– Не заводись! Я же как лучше хочу! У вас в научном мире знаю как… Наука, исследования… А потом раз – и ты профессор, но одиночка. Зато с целой кучей регалий! – с ухмылкой проговорил Виталик.

– Да успокойся ты!

– Ладно. Ты хотя бы скажи, она, эта девушка из библиотеки, хоть как-то похожа на Маринку? Вот она мне нравится, – при этом Виталик кивнул в сторону первых рядов лекционки. Там сидела девушка с пышными формами, накаченным губами, наращенными ресницами и крашенными в белоснежный блонд волосами.

Марина, которая так нравилась Виталику, славилась в университете тем, что имела огромное количество подписчиков в сети Инстаграм. Именно здесь она чувствовала себя абсолютной звездой. Каждая ее публикация касалась правильного питания, ухода за своей внешностью, советов о том, как выглядеть естественно и при этом быть абсолютно независимой в своих доходах и расходах. Даже находясь в аудитории, девушка не теряла ни минуты, делая все новые селфи или снимая короткие видео. Все для того, чтобы ее подписчики оставались в курсе ее дел.

– Нет, ты видел, как она эффектно губы уточкой делает? Все для страницы, наверное. О, точно, смотри! Выложила новое видео… – восторженно шептал Виталий, протягивая Валентину свой смартфон с открытой страницей Марины.

– Лучше бы делом полезным занялась, честное слово.

– Ты что! Это же и есть дело! Ты знаешь, сколько у нее подписчиков? Уже под полмиллиона подошло, представляешь?

– И она всех знает?

– Нет, конечно! Это же подписчики!

– А где уверенность в том, что среди этих тысяч все здравомыслящие?

– А причем здесь это? Тут главное количество. Потом можно на рекламе заработать даже.

– Заработок на чем? На воздухе?

– Ты вообще дремучий, наверное. Ладно, давай прекратим все это, пока окончательно не разругались. У тебя свои вкусы, у меня – свои.

Дальше началась лекция. Валентин зафиксировал только тему лекции, которая касалась линейной множественной регрессии. Дальше его внимание в большей степени сфокусировалось на внутренних размышлениях о предстоящих открытиях. Время от времени он ловил себя на мысли о том, зачем же ему вести поиски сведений об этом странном городе, но в то же время парень гнал от себя эти мысли.

Монотонность лектора и размышления Валентина сыграли свою роль, и парень просто-напросто задремал. Ему снился город, не похожий на ранее известные ему. Казалось, что Валик буквально парит над ним. В считанные секунды Валентин переместился в какую-то просторную и светлую комнату. Там не было ничего, кроме белоснежного стола, возможно изготовленного из пластика. Остальное пространство заполнялось белоснежным светом. Вначале Валику было трудно рассмотреть что-либо здесь, но через мгновение, присмотревшись повнимательнее к столу, парень увидел свою пробирку с нанороботами. Он подбежал и открыл ее. К удивлению юноши оттуда хлынул целый поток микроскопических роботов. Казалось, что они заполняют собой абсолютно все белоснежное пространство. Валик хотел было закрыть пробирку, но поток роботов был настолько сильным, что все попытки заканчивались ничем.

– Определись, чего ты хочешь, Валентин! – из ни откуда прозвучал голос, похожий на голос Техника.

– Валик! Валик! Валик! – продолжал слышать во сне парень, однако, оказалось, что это Виталий пытался его разбудить.

Валентин вскочил. Как оказалось, лекция закончилась уже минут пять назад. Все разошлись. В аудитории остались только два товарища.

– Что с тобой творится? Ты же раньше никогда не спал на лекциях…

– Не знаю, Виталик, давай я тебе обо всем расскажу, когда узнаю больше? Идёт? – сказал Валентин, резко схватив свои вещи, и выбежал из аудитории.

3

– Мам, а ты случайно не знаешь, куда подевался коробок с моими разработками?– судорожно спрашивал Валентин, пытаясь найти несколько вещей для продажи.

– Ты же давно уже с ними не занимался. Мы с папой решили их спрятать в кладовку. Не понимаю, почему ты забросил свои эксперименты… Там столько интересных разработок, – доносились реплики мамы Валентина из кухни.

– Пока нет времени заниматься, – заглянув на кухню, сказал Валик и пошел в направлении кладовки.

Через некоторое время послышался грохот. Мама поспешила посмотреть, что же происходит с ее сыном.

– Ты тут хоть живой?

– Да все нормально, мам. Просто коробка моя на самой верхней полке оказалась. Я потянулся и… Вот. Я все уберу, не переживай.

– Да я не переживаю. Ты лучше скажи, к чему такая спешка с поиском?

– Нам предложили выставить свои разработки на одном конкурсе… В Питере… Вот, теперь думаю, что забрать.

– Возьми колибри. Она у тебя прямо точь-в-точь живая птичка.

– Да, я тоже думаю о ней. К тому же теперь она работает.

– Теперь? Они же все у тебя работали изначально.

– Да, у меня да. Но был человек…

– Ты снова будешь мне про Техника рассказывать? Откуда мы могли знать, что он окажется реальным гением, желающим поделиться своими наработками с обычным мальчиком?

– Все, эта тема давно закрыта. Я возьму? – спросил Валик, слегка подбросив в руке колибри-робота, которую создал по образу и подобию детища Техника.

Стоит отметить, что нюансом каждой разработки Валика было то, что любое изделие работало автономно и не требовало внешних источников энергии. По сути, каждая разработка сама генерировала для себя энергию. Камнем преткновения были только нанороботы, в которых Валик так и не мог уместить свои уникальные генераторы.

– Ты же ее вернёшь?

– Нет, наверное. То, что сдаём, нам не вернут. И ещё… Поскольку поездка в Питер предполагается, мне придется на некоторое время уехать.

– Это точно конкурс? У тебя все в порядке?

– Да, конечно в порядке. Не переживай. Конкурс, ничего больше, – слукавил Валик, предвидя, что достаточно сказать родителям правду, и они его точно никуда не отпустят, несмотря даже на тот факт, что ему исполнилось уже двадцать лет.

– Тогда ладно. Участвуй. Ты же потом расскажешь, что и как?

– Конечно, мам! – сказал Валик, схватив рюкзак, и поспешил на выход.

4

– Ну, не знаю, выглядит как обычное чучело колибри, – говорил тучный мужчина с надменным взглядом, слегка показавшийся в просвет приоткрытой калитки одного из роскошных домов.

– Даже если и так, как часто Вы видели чучело колибри,– настырно отвечал Валик.

– Не знаю… Не помню… Наверное, никогда. По телевизору видел…

– Вот видите, я же говорю, что изделие уникальное, Ваш ребенок определенно будет доволен.

– Доволен? Моего ребенка не удивить ничем. Недавно последнюю Play Station купил. Думал, что удивится определенно. Но нет… поиграл пару часов, а потом истерику закатил, что хотел не просто приставку, а полноценные условия для игры в виртуальной реальности. Понимаешь? Виртуальной! А ты мне предлагаешь купить какое-то чучело? Кстати, сколько хочешь за нее?

– Двести тысяч.

Округлое лицо мужчины стало пунцово багряным. Через некоторое время он буквально прыснул смехом.

– Ты серьёзно? Какую-то китайскую ерунду за двести предлагаешь? Парень, не шути со мной! Она же даже не работает. К тому же… Без упаковки производителя.

– Производитель – я сам. Поверьте, нигде больше Вы не найдете такой птички.

– Подожди, дай я ее сфоткаю, может что в инете выбьет, – после этих слов мужчина полностью вышел за калитку, достал свой смартфон и сделал один снимок. – Надо же, действительно не находит таких игрушек. А если и находит… То это убожество какое-то. Дай подержу.

Валик не успел и слова сказать, как птица уже оказалась в цепких и пухлых руках собеседника. И без того слегка навыкате глаза мужчины стали ещё более округлыми. Было видно, что он заинтересовался изделием.

– Как она работает?

– Там очень сложная система, так сразу не объяснить.

– Ну её эту систему. Где-то же она включается. А подзарядка?

– Голосовое управление. Подзарядка не требуется.

– Не требуется? Это как?

– В ней самой генератор стоит. Лет на сто хватит.

– Радиация? – испуганно посмотрел собеседник на Валика.

– Нет, она использует энергию, которая находится вокруг нас, в воздухе.

– Обманываешь?

– Нисколько, – после этого Валентин протянул руку к собеседнику и аккуратно поместил птицу себе на ладонь.

Нагнувшись поближе к колибри, Валик прошептал: «Проснись, пожалуйста». Птичка тут же открыла глазки и начала заинтересованно водить своей головкой по сторонам.

– Теперь она ждёт наших просьб, – восторженно продолжил Валентин.

– Просьб? Не команд? – удивлённо уточнил мужчина.

– Да, я создаю машины с определенной долей осознания в качестве живых существ. Если им приказать, они ничего не выполнят, но если попросить, то они способны на многое.

– И как же она будет слушать меня, если ты ей команды даёшь?

– Слушай только этого мужчину, – снова прошептал Валик колибри. – Выполняй его команды, только если он будет честен, пожалуйста.

Колибри слегка взлетела над ладонью Валика. Она поворачивала свою маленькую головку то в сторону Валентина, то в сторону своего предполагаемого владельца. Казалось, что птичка в некотором роде прощается со своим разработчиком.

– Теперь она будет слушать только меня?

– Да.

– Отлично.

– Не забудьте, двести тысяч.

– Да, да, конечно. Птица! Сядь ко мне на ладонь.

После этих слов колибри подлетела к мужчине, но не стала выполнять его команды.

– Садись, я сказал! – начал заводиться новый владелец птицы.

– Она не слушается команд. Просьбы, только просьбы.

– Точно! Садись ко мне на ладонь, пожалуйста.

После этих слов колибри послушно уместилась на пухлой руке мужчины и притихла. Собеседник Валентина тут же поспешил к себе во двор и закрыл за собой калитку.

– А деньги? – кинулся к калитке Валик.

– Какие деньги, парень? Птица уже у меня! Спасибо за подарок! – проходя по двору, говорил мужчина.

После озвученного птица будто пришла в боевой режим. Она тут же слетела с ладони наглеца и начала биться со значительной силой об руки, плечи, живот и другие части тела обидчика. По двору разнёсся ужасающий вопль. Тучный мужчина прыгал на месте как умалишённый, махая руками над головой, словно пытаясь отогнать от себя разъяренную осу.

– Больно! Ай! Что такое? Хватит? – доносилось со двора.

– Что-то случилось? – абсолютно спокойным голосом, дополненным некоторой иронией, спрашивал Валик.

– Твоя птица сошла с ума! Вот что случилось!

– Она не сошла с ума! Она за справедливость! К тому же это уже почти Ваша птица! А Вы ничего не забыли?

– Что ещё? Я с ней и так вежливый был!

– С ней – да. Со мной – нет. Если товар не по карману – верните птицу. Если хотите оставить ее у себя – заплатите.

– Хорошо! – прокричал изо всех сил мужчина и птица тут же успокоилась.

Через некоторое время толстяк уже буквально бежал к калитке.

– Вот твои деньги. Больше не приходи сюда, – с важным видом буквально прошипел мужчина.

– Но здесь только пятьдесят тысяч.

Не успел Валик сказать этого, как колибри тут же оживилась.

– Да что ж такое! Я думал достаточно тебе заплатить и птица успокоится.

– Вы согласились на двести. Если нет, то птица вернётся ко мне.

– Хорошо, хорошо! Вот ещё сто пятьдесят! Теперь она моя?

– Конечно! Ещё раз напоминаю: птица не терпит команд. И ещё… Не разбирайте ее… Опасности это в себе не несёт, внутри Вы не найдете каких-то супердеталей, а вот собрать ее уже никто не сможет… Кроме меня.

– Да, да, я понял. Не грубить, не разбирать, в ее присутствии не обманывать, – резко протараторил мужчина и буквально побежал в свой особняк.

Валик с грустью посмотрел на закрытую калитку, потом перевел взгляд на свои руки с деньгами. Несколько помедлив, он все же вспомнил, на какую затею собирается потратить эти деньги.

– Так, Валик, соберись, идём на вокзал, а потом – звоним Насте.

– Артур! Артур! – кричал мужчина, бегая от одной комнаты особняка к другой. – Артур! Смотри, что у меня для тебя есть! Ни у кого такой вещи нет!

– Что там? – выбежав буквально из глубины дома, спросил у мужчины мальчик лет двенадцати, по внешним очертаниям больше напоминающий шар.

– Робот-птица.

Ребенок подбежал к мужчине и, не дожидаясь ещё каких-либо слов, выхватил птицу.

– Колибри, слушайся только этого мальчика, пожалуйста.

Артур крутил колибри в своих пухлых руках как вздумается: он оттягивал с силой крохотные крылышки малышки, проверял, насколько максимально в стороны поворачивается ее голова, можно ли выдернуть перья и многое другое.

– А как ее заряжать? Как она управляется?

– Управляется голосом. Зарядка не нужна, в ней стоит вечный генератор.

– Генератор? – с заинтересованностью спросил мальчик.

– Да. Ладно, играй, а я пойду пока передохну немного.

Птица затаилась и ждала новых команд. Артур несколько минут просто наблюдал за ней.

– Лети! Слышишь? Лети! Давай! Чего ты?

Колибри просто заинтересованно смотрела на мальчика, но при этом никуда не двигалась.

– Ты что, глухая? Давай чирикай, пой или что ты там делаешь?

Птица продолжала неподвижно сидеть.

– Да ты что, сломалась? – не выдержав, истерично завизжал на весь особняк мальчик. – Вечный генератор, говоришь? Мне на мой мобильник такой как раз нужен. Сейчас я тебя починю!

Не долго думая, Артур схватил в левую руку птицу, в правую – ножку от стула, который когда-то разломал только потому, что ему не понравился цвет обивки. Первый удар пришелся птице прямо в голову, второй – по руке, в которой колибри была зажата. Артур закричал ещё с большей силой, раздал руку и начал наносить удары по птице, практически не глядя. На крики мальчика прибежал отец. От увиденного он остолбенел. Теперь стало отчётливо видно, что птичка была все же роботом: то тут, то там лежали отдельные части утончённого механизма.

– Двести тысяч…, – схватившись за голову, прошипел мужчина.

5

– Итак, дорогие мои подписчицы, сегодня я поделюсь с вами о том, каким должен быть ваш мужчина, – рассказывала Марина, в очередной раз записывая видео для Инстаграм в парке возле вуза. – Конечно же, он не должен быть вам обузой. Отношения с ним – легкими и непринуждёнными. Что ещё… Он должен зарабатывать на вашу совместную жизнь, а то, что зарабатываете вы, милые девушки, нужно на себя же и тратить. Нам не нужны нищие. В крайнем случае… Мужчина должен наполнить вашу жизнь головокружительными событиями. Хотя бы одно увлекательное приключение, но организовать. И я сейчас не говорю об алкоголе или чем-то подобном. Под приключением понимать нужно нечто такое, что показывают в лучших иностранных фильмах.

За всем этим со стороны наблюдал Виталик. Он буквально впитывал каждое слово Марины. Невооружённым взглядом можно было заметить, что парень уже давно испытывает к ней симпатии, а его мозг буквально автоматически отфильтровывает порой абсолютно несуразные мысли, озвучиваемые Мариной. Каждый раз Виталий надеялся заговорить с Мариной, но что-то ему постоянно мешало: то не вовремя раздавшийся звонок с пары (или на пару), то звонящие в самый неожиданный момент друзья, то банально развязавшийся шнурок. В общем, ещё много событий мог бы назвать Виталик в качестве оправданий к своей нерешительности. Сегодня же даже он сам себя не узнавал. Как только Марина закончила записывать видео, Виталий решился.

– Привет, Марина! – бодрым голосом начал он, подойдя максимально близко к объекту своих воздыханий.

– Эм… Привет…, – озадаченно проговорила Марина, окинув своего неожиданного собеседника с ног до головы скептическим и обесценивающим взглядом. – Ты что-то хотел?

– Я… Я…, – все же растерявшись, замялся парень. – Я только хотел…

– Поздороваться, наверное? Когда надумаешь, что хотел сказать, подходи, окей?

– Может быть, мы сходим куда-нибудь? – уже буквально в спину Марине высказал Виталий.

Марина остановилась, слегка улыбнулась и потом повернулась к Виталию.

– Сходим? – как бы играя, сказала Марина. – А почему не поедем?

– У меня нет машины… Но если хочешь, то можем и съездить. Ты только выбери, куда.

– Ты же парень. Ты и должен выбирать. Но сразу скажу… Ты должен… Придумать что-то небанальное, то, что меня определенно заинтересует, то, о чем мне будет нестыдно сделать публикацию в Инстаграм.

– Я пока… Пока…

– Пока, если не шутишь, – издеваясь сказала Марина. – Когда надумаешь с приключением – ты знаешь, где меня искать.

– Вот блин! Напросился на приключение… Теперь думай, что и как. О! Валик же собирался со своей знакомой куда-то. Сейчас наберу… Так… Сбросил… Занятой прямо…

6

Действительно, в этот период Валентин был более, чем занятым человеком, поскольку впервые за долгое время он был занят не очередными открытиями в своей лаборатории, а приобретением билетов в Питер, да и в целом организацией поездки не только для себя, но ещё и для Насти.

И вот наши герои уже сидели в скоростном поезде. Настя расположилась у окна, Валик – рядом с ней. Казалось бы, путешествие само собой располагает к бесконечному обсуждению предстоящих открытий, но на время эти двое попали в ту зону неловкого молчания, из которой не хочется выходить банальными разговорами о погоде. Но все же…

– Хорошая сегодня погода, неправда ли? – нерешительно начал Валентин,то робко поглядывая на Настю, то резко отворачивая взгляд в сторону, будто вот-вот к нему подойдёт его старый знакомый. Все это молодой человек сопровождало ещё лёгким протиранием ладоней о свои джинсы.

– Не волнуйся ты так, Валик, я сама нервничаю, – с улыбкой сказала Настя.

– Хорошо, – слегка успокоившись и также улыбнувшись, ответил парень.

– Если честно, я и не ожидала, что ты вот так вот все быстро организуешь… Даже со своими так быстро мы ничего не проводим… Можно обсудить, договориться, обдумать все хорошенько и…

– И ничего не сделать? Чем дольше думаешь о чем-то, тем меньше стимулов к действию остаётся, ведь ты же уже всю ситуацию со всех сторон рассмотрел… Вот наше сознание и успокаивается, полагая, что все уже сбылось.

– Правда… Прямо мысли читаешь…

– А потом, по прошествии времени, наступает новая стадия… Называется она «А что если?». И вот в этой стадии уже фантазии нет предела. Всегда будешь задаваться только вопросом «а что если?». Но… Момент был упущен и даже воплощение определенных планов не в то время, когда планировалось, не даст тебе нужного эффекта. По крайней мере, внутреннего удовлетворениия.

– Да ты прямо философ!

– Это я набрался из рассказов.

– Каких рассказов?

– В детстве я знал одного человека, Техника.

– А это тот, о котором ты говорил в библиотеке?

– Да. Он мог своими рассказами открывать для тебя целые миры. Но… детский разум все же воспринимает информацию не так, как хотелось бы. Если бы я мог поговорить с ним…

– Это твой родственник?

– Нет, не родственник. Но человек с большой душой. Все его знали, как Техника. Я же звал его дедушка Николай.

– Ты о чем-то жалеешь?

– Я когда-то пообещал ему встретиться, но последняя встреча так и не состоялась. А он только, как оказалось, хотел мне, тогда ещё пацану, отдать все свои наработки.

– Благодаря им ты сейчас столько знаешь? Это его журнал ты изучал?

– В большей степени да, благодаря ему. Амбарная книга… Это то, что он мне оставил в качестве наследия. Но…, будь он со мной, быть может и не пришлось бы нам никуда ехать. В любом случае, он нашел бы все ответы, я уверен.

– Не переживай! Все будет хорошо! Благодаря нашему путешествию гляди, и ты найдешь ещё больше ответов на вопросы, чем того хотелось бы.

Пара часов путешествия прошли как одно мгновение. Вот наши герои уже стояли с высоко закинутыми головами, рассматривая фасад роскошного здания Российской национальной библиотеки.

– Вот это масштаб, я понимаю! – с восхищением практически прошептал Валик.

– Представь, сколько у нас уйдет времени только на то, чтобы найти нужный отдел!

– Да, проблемка, конечно… Но если мы уже здесь, то, наверное, давай все же приступим к поискам?

После некоторого времени поисков, оформления всей необходимой документации, а также заполнения карточки заказа на издание наши герои все же получили экземпляр Технологического журнала 1805 года, издаваемого при Императорской академии наук.

– А что мы хоть ищем? – озадаченно спросил Валентин.

– Если бы я знала. Как помнишь, в отсылках не было указано ни страницы, ни автора.

– Да, к сожалению.

Итак, с особым шуршанием старых страниц, наполненными определенным специфическим запахом, искатели приступили к изучению материала. Они вчитывались в каждое слово, приглядывались к каждой особенности старых шрифтов, но не находили и намека на необходимую статью.

– Нашла! – вдруг радостно вскрикнула Настя.

– Молодые люди! – послышалось где-то из-за спины. – Это же библиотека! Ведите себя тише!

– Извините, пожалуйста! – значительно более тихо сказала Настя и указала пальцем на заглавие одной из статей.

– Определение возможного нахождения чудо-города путем применения математических моделей? – с еле сдерживаемый радостью прочитал Валентин.

– Но… Но… Статья всего на четверть страницы… И все? А где же обоснования? Где формулы? Просто написать, что возможно город существует и можно его вычислить путем подсчётов? Но как так?

– Подожди, Настя. Мы теперь знаем автора – Аркадий Николаевич Невзгодов. Можно же спросить его другие публикации.

– А их нет, – послышался из-за спины ребят довольно пожилой скрипящий голос.

Наши герои повернулись и с удивлением для себя увидели, что все это время за ними сидела сгорбленная женщина, изучавшая какие-то старые газеты.

– Нет его исследований. После этой публикации весь научный мир того времени считал своим долгом написать пусть и небольшую статью, но обязательно высмеивающую Невзгодова. Есть сведения, что со временем он отошёл от научной деятельности, но не прекратил поисков чудо-города. И когда-то все же нашел его.

– Что же было дальше? – нетерпеливо спросила Настя.

– Дальше? А никто не знает. Говорили, что он все же высчитал время и место появления города. А потом… Потом там и остался.

– И он нигде не оставил никаких записей?

– Может и оставил. Из его родни… Здесь, в Питере, живёт его в каком-то колене племянница.

– Все, приехали, мы ее точно не найдем.

– Почему же? Найдете… У меня адрес записан был… В амбарной книге…

– Но…, – хотел было спросить Валентин, но старушка его перебила.

– Но откуда я все это знаю? Всю жизнь я изучала науки. Но мне не были интересны конкретно математика, история, социология или нечто подобное. Нет. Мне были интересны сами учёные, которые добивались либо не добивались чего-то в этой жизни. Я находила самых интересных из них, и распутывал клубки, пока не упиралась в закрытую дверь.

– Закрытую дверь?

– Да… Я же не учёный, а любитель без звания и регалий. Все, что у меняесть – эта амбарная книга. Когда я попыталась пообщаться с той самой племянницей Невзгодова, она закрыла передо мной дверь. Общаться она согласна только с кандидатами или докторами, которые убедят ее в своем желании написать статью-оправдание для ее далёкого родственника.

– То есть… Мы… Обычные студенты…, – начала было Настя.

– Обычные студенты тоже не пройдут, скорее всего. Ну, а там – сами смотрите. Вот вам адрес, я запишу на листочке. Пойду уже, домой ещё добираться…, – кряхтя и через силу слезая со стула, проговорила старушка.

Валик быстро схватил клочок бумаги, оставленный их пожилой собеседницей.

– Судя по всему, нам нет смысла идти по указанному адресу прямо сейчас, – прокомментировал Валентин.

– Ты предлагаешь нам подождать ещё с десяток лет, пока мы не станем кандидатами или докторами?

– Да что ты, Настя! Я думаю, что мой план более осуществим, чем озвученный тобой, – сказал Валик и достал телефон.

– И кому ты позвонишь?

– Виталику. Вот блин, я ж его скинул… Он мой друг, хоть странный, но все же подход к преподавателям как-то находит.

– То есть ты хочешь…

– Да, приобщить к нашей экспедиции ещё несколько человек. Кто его знает, что нас будет поджидать впереди?

– И то верно. На монополию по своему открытию мы не претендуем. Если действительно будет, что открывать.

– Алло, Виталь! Тут такое дело… Нужна твоя помощь…

7

– Конечно, как только нужна моя помощь – так сразу – алло, Виталь! А как я звоню – так сбрасывает… Хотя… Погоди! Здесь же я двух зайцев смогу убить! Во-первых, как порядочный друг все же найду преподавателя, которого все же смогу заинтересовать в этой экспедиции. А во-вторых, не будет же Валик нашего препода сам в Питере вылавливать? Правильно! Не будет. Вот здесь как раз я пригожусь, а поскольку путешествие обещает быть увлекательным, значит, я возьму ещё и Марину с собой.

Виталик практически не думал о том, к какому преподавателю обратиться. Дмитрий Иванович Кёниц, будучи кандидатом технических наук, славился в университете особой тягой к познаниям в части истории древних цивилизаций и их наследия. Каждая экспедиция, организуемая в вузе, непременно проходила при участии Кёница.

– Марин! Да, это Виталик… Прошу тебя, не нужно расспрашивать, откуда у меня твой номер. Да. Нет времени. Помнишь, недавно мы обсуждали возможность общего приключения? Да… Этот момент настал. Но мне нужна будет твоя помощь. Нужно уговорить Кёница поехать с нами. Тебе разве не интересно? Подходи к кафедре, вдвоем мы его уговорим. Заодно подробности тебе расскажу, – заговорческим голосом говорил Виталик по телефону.

Не прошло и пары минут, как Марина показалась на горизонте.

– Что за срочность? Может, у меня дела были?

– Если коротко, то двое наших друзей сейчас в Питере пытаются найти информацию о загадочном городе. Чтобы получить следующую зацепку, им нужно привести Кёница туда же, в Питер.

– Ничего не поняла.

– Ладно. Нет времени разбираться! Ты со мной?

– Наверное…, – растерявшись, проговорила Марина. – Но что я буду говорить, если сама не в теме.

– Импровизируй на ходу. У тебя это неплохо в Инстаграм получается!

Неузнаваемая напористость Виталика выбила Марину из колеи, но в то же время на секунду девушка посмотрела на своего собеседника совершенно с другой стороны. Не успела она опомниться, как они вдвоем уже стояли в кабинете прямо напротив стола Кёница. К слову сказать, стол был буквально завален какими-то картами, чертежами и расчетами.

– Итак, молодые люди, что вас сюда привело? – с наигранной ласковостью, играя буквально прочерченными скулами, начал Дмитрий Иванович.

Пока Виталик думал, с чего же начать, Марина все же взяла инициативу в свои руки.

– Нас привело к Вам… Любопытство. Знаете ли, все никак не осмеливались познакомиться поближе с исследованиями, которые Вы ведёте.

– Хм, ну вы же знаете, что все мои исследования изложены в многочисленных публикациях и монографиях. Все доступно в нашем читальном зале в том числе, – резко ответил преподаватель, стараясь занять место между студентами и своим собственным рабочим столом, как бы пытаясь при этом что-то скрыть от студентов.

– Но все же, – не переставала напирать Марина. – То, что изложено в официальных изданиях с выполнением кучи требований и ограничений, не может вызвать такой же интерес, как общение с первоисточником, его собственная манера подачи информации, отсутствие рамок в выражениях… Это ли не прелесть?

Дмитрий Иванович на некоторое время замер. Он начал ловить себя на мысли, что больше всего у Марины удается убеждать людей, и он тому не исключение. Слегка потряс головой, преподаватель все же пришел в себя, повернулся спиной к студентам и судорожно принялся собирать во едино документы, разбросанные на столе.

– Хорошо. Если Вы не желаете поделиться с нами хотя бы какими-то своими размышлениями, тогда, быть может, мы сможем Вас заинтересовать? – не успокаивалась Марина.

– Чем таким меня можно удивить? – не отрываясь от складывания документов, спросил Дмитрий Иванович.

– Виталик, твоя очередь, – похлопав по плечу парня, сказала девушка и подошла поближе к столу преподавателя.

У Виталия роилось множество мыслей в голове. Он не хотел выглядеть бледно на фоне предыдущего оратора, что ещё больше усложняло его задачу.

– Древние цивилизации! – буквально вырулил парень, зажав руки в кулаки и плотно зажмурив глаза.

В кабинете воцарилась тишина. Не было слышно даже шороха документов, которые пару секунд назад собирал преподаватель. Когда Виталик открыл глаза, то к своему страху увидел в нескольких сантиметрах от своего лица каменное лицо Дмитрия Ивановича. Темно синие глаза преподавателя буквально обжигали своим стальным взглядом студента.

Дмитрий Иванович наклонился поближе к уху Виталия и прошептал: «Что с древними цивилизациями?».

– Наши друзья… Сейчас в Петербурге. Они вышли на след того, кто мог рассчитать местоположение города, который, возможно, описывался у разных цивилизаций как верх технологического развития.

Лицо Дмитрия Ивановича после этих слов искривилось то ли в улыбку, то ли в некое подобие оскала.

– Что от меня требуется? – несколько более спокойным тоном поинтересовался преподаватель, оборачиваясь в сторону Марины, которая слишком близко подошла к рабочему столу. – Девушка, прошу Вас, не нужно так близко стоять к моим бумагам, отойдите подальше, пожалуйста.

Настя несколько растерялась, но все же отошла подальше от Дмитрия Ивановича, поближе к Виталику.

– От Вас? Нам требуется участие. Дело в том, что ребята вышли на след человека, о котором я уже говорил ранее. Даже не самого человека, а его родственников. Так вот, эти родственники могли бы пролить свет на методики расчетов места нахождения того самого города. Но есть нюанс – они готовы общаться только с человеком, обладающим учёной степенью и согласившимся в последующем написать опровержение о том, что их далёкий родственник не шарлатан, а гений.

– Шамбала…, – еле уловимо прошептал Дмитрий Иванович, оглядывая свой кабинет потерянным взглядом и как бы пытаясь найти какую-то опору.

– Вы что-то сказали? – поинтересовался Виталий.

– Нет, нет. Это просто наброски мыслей. Так вы хотите, чтобы я поехал с вами?

– Да, мы готовы расходы…

– О расходах не переживайте, я возьму все на себя,– не дал договорить парню преподаватель. – Готовы сегодня выехать?

– Но у нас же пары…

– Считайте, что я уже обо всем договорился. Жду вас через два часа у здания вокзала. Не опаздывайте. Вас же только двое будет?

– Здесь – да. Там ещё двое присоединятся.

– Хорошо, очень хорошо. Я вас больше не задерживаю, собирайтесь. Я здесь пока порядок наведу.

Дмитрий Иванович снова принялся за бумаги, а студенты вышли в коридор.

– Я и не думал, что все так просто пройдет, – радостно почти закричал Виталий. – Но Дмитрий Иванович, как оказалось, очень жёсткий тип. На публике он таким мягким кажется…

– Вот и я не пойму, что с ним не так. Такое ощущение, что он сам ищет этот город или что-то похожее…

– Это же здорово! Пойдем, спросим у него про разработки?

– Ты что, сдурел? Ты видел, как он меня от стола отгонял. Явно что-то скрывал.

– Предлагаешь пробраться в кабинет, когда никого не будет?

– Ты что, фильмов пересмотрел? Я уже сфоткала его стол, пока ты ему истории втирал!

– Вот это ты…

– Ладно, не нужно похвалы. Фотка-то всего одна… Вот блин… Смазалась! Наверное, дернула, когда он на меня зыркнул.

– Была бы это программа… Я бы с ней поиграл… А это фото…

– Ты с программами работаешь?

– Я же технарь. Конечно!

– Я тоже с вами учусь, но ничего такого не умею.

– Так, а чего к нам пошла?

– Хотела не так, как все. Чтобы умнее казаться.

– Ладно. Не переживай. Сейчас своему знакомому скину. Он бог фотошопа. И это не шутка. Реально, такие картины восстанавливает, что прямо ужас! Все, отправил. Вот! Уже и отписался, что как только что-то будет известно, он обязательно перекинет.

8

– Наконец-то вы здесь! – с волнением проговорил Валентин, обращаясь к вновь прибывшему преподавателю, Виталику и Марине. – Мы уж заждались! Извините, Дмитрий Иванович, за столь внезапные хлопоты.

– Ничего, ничего! Это в моих интересах! Куда направляемся? Может быть, такси? – даже не поздоровавшись, приступил сразу к делу Кёниц.

– Вот это строгий… – подойдя к Виталику, прошептал Валик. – А Марину зачем сюда притащил?

– Долгая история. В целом, если бы не она, то препода здесь бы не было.

– Хорошо.

– Так что, вы выяснили, где живут родственники нашего чудо – ученого? – с явным металлом в голосе спросил Кёниц.

– Да, выяснили, – включилась в разговор Настя, скептически изучая Дмитрия Ивановича.

– Екатерина Аркадьевна Невзгодова, – начал Валентин. – Как оказалось, она живёт неподалеку, всего в нескольких кварталах отсюда. Извините, Дмитрий Иванович, Вы документы какие-то с собой взяли?

– Конечно, взял! – резко и с отчётливой чеканкой слов парировал Кёниц. – Давайте не будем тратить времени попусту и направимся уже по адресу.

Компания шла молча. Никто из молодых людей не хотел отпускать каких-либо комментариев или задавать лишних вопросов, предполагая, что это так или иначе сможет снять очередную волну негатива со стороны Дмитрия Ивановича. Кёниц же слегка сторонился новообразовавшейся компании, иногда перекладывая из руки в руку довольно компактную, но судя по напряжению преподавателя, достаточно увесистую сумку.

– Вот мы и пришли! Нам на третий этаж, – бодро проговорил Валентин.

Широкая лестница парадной привела искателей приключений к массивной двери.

– Да, это нужная нам квартира,– сказал Валик и позвонил в дверь.

Внутри помещения послышалось еле уловимое шарканье комнатных тапочек о скрипучий паркет. Через несколько минут все звуки затихли. Стало ясно, что кто-то за дверью прислушивается и присматривается к незваным гостям.

– Не бойтесь! Мы пришли к Вам в гости! – изменившимся до неузнаваемости ласковым голосом произнес Кёниц.

– Я никого не жду! – послышался слабый старческий голос.

– Мы просто хотим с Вами поговорить о Вашем, насколько понимаю, дяде.

После сказанного дверной замок щёлкнул, и дверь приоткрылась на маленькую шёлку. Рассмотреть толком, кто стоит за дверью, не представлялось возможным.

– Я буду общаться только с учёными, – прохрипела жительница квартиры.

Благодаря открытой двери стало ясно, что старческая хрипотца в голосе звучала как-то неестественно и наигранно. Без лишних разговоров Дмитрий Иванович достал документы и просунул их в просвет.

– Я кандидат технических наук. Уверяю Вас, что абсолютно верю в то, что Ваш родственник – не шарлатан.

– Верите? – отвечал уже довольно моложавый голос. – Тогда Вам придется поверить ещё в нечто уникальное.

Дверь полностью распахнулась. На пороге стояла удивительной красоты девушка лет тридцати.

– Что же, вы все учёные? – поинтересовалась красавица.

– Это… Мои ассистенты. Не переживайте, – поначалу потеряв обладание, отметил Дмитрий Иванович.

– Тогда проходите.

Вся компания вошла в квартиру. Помещения вообще не давали понять, что здесь живёт пожилой человек. Каждая из комнат трёхкомнатной квартиры была обставлена практически по последним веяниям интерьерной моды.

– Извините, а когда придет Екатерина Аркадьевна? – заинтересованно спросила Настя.

Жительница квартиры окинула взглядом всех присутствующих и на некоторое время задумалась. – Екатерина Аркадьевна… Она скоро подойдет. По делам вышла.

– Это, наверное, Ваша бабушка? – поинтересовалась Марина.

– Да… Бабушка. Она сегодня в библиотеку пошла.

– Библиотеку? Не проще ли ей на дом какие-то книги приносить?

– О! Вы знаете, это ещё тот искатель приключений! Может часами сидеть в библиотеке, изучая людей. К кому-то даже пристать может со своими советами.

Внезапно в двери послышался шорох ключа.

– А вот и она! Вернулась.

Настя и Валентин замерли, потому что увидели именно ту старушку, которая дала им этот адрес в библиотеке.

– Здравствуйте! – не выдержав, громко сказала Настя. – А мы уже с Вами виделись сегодня в библиотеке. Не помните?

– Как же! Помню!

– А почему Вы сразу нам все не рассказали? Зачем было говорить, что Екатерина Аркадьевна по этому адресу находится?

– Ну, я же Вам не соврала! Она действительно находится здесь.

– Уже находится, – подметил Виталий.

– Вы же принимаете, что обсуждение трудов Аркадия Николаевича все равно не возымело бы нужного эффекта, поскольку все его наработки хранятся только здесь. К тому же, я действительно хочу, чтобы честное имя моего прародителя все же было восстановлено.

– Как же я Вас понимаю! – внезапно включился в разговор Дмитрий Иванович. – Я вот тоже погрузился в исследование древних цивилизаций, чтобы в некотором роде завершить начатое моими дальними родственниками.

– И в чем же заключается Ваша проблема? – поинтересовалась старушка.

– Это долгая история. Но справедливость хотелось бы восстановить.

– Итак, быть может чаю? – спросила пожилая женщина.

– Нет, нет, – как бы ускоряя ход событий, ответил Кёниц. – Предлагаю перейти поближе к делу.

– Ну что же, сейчас принесу все, что у меня есть…, – ответила старушка и направилась в другую комнату.

– Ты уверена? – прокричала вслед старушке молодая жительница квартиры.

– Ну… Да… Я же наблюдала… – послышался оправдывающийся голос старушки, наталкивающий на мысль о том, что это вовсе не пожилой человек, а какой-то ребенок.

И вот старушка показалась в комнате с внушительных размеров кожаной папкой на завязках.

– Здесь все, что он наработал по этому направлению. Город… Он буквально грезил городом…, – с этими словами женщина положила папку на журнальный столик, стоящий посреди комнаты.

Все искатели приключений окружили столик со всех сторон.

– Можно? – осторожно спросил Дмитрий Иванович.

– Да, конечно, за этим вы все сюда и пришли. Сколько мы ни изучали эти записи, ответов так они и не дали. А кричать на каждому углу о необходимости помощи, как понимаете, не было ни малейшего желания.

Герои принялись разбирать папку по листочкам. Каждый, вчитываясь в заметки Аркадия Николаевича, надеялся, что именно ему повезет найти тот самый ключ.

– Ребята! Я, кажется, нашел! – слегка оробев, сказал Виталик.

Дмитрий Иванович тут же подскочил к парню и выхватил у него из рук листок с какими-то записями.

– Что это? – вскрикнул Кёниц. – Как по мне, это просто безделушка. Заметки или напоминание – не больше.

– Нет, Вы не понимаете. Вот видите, указано «00:00», а ниже прописан алгоритм. Аналогичным образом прописана фраза «на полу» и тоже составлен алгоритм, – воодушевленно пытался объяснить Виталий.

– Ничего не понял! – закипая, говорил Кёниц.

– Смотрите, 00:00 – это у нас что?

– Цифры…, – скептически сказала Марина.

– И они тоже, – улыбаясь, ответил Виталик. – Но в данном случае речь идёт о времени. То есть, как я понимаю, алгоритм, указанный под 00:00, даст нам понимание, когда город может показаться.

– А фраза «на полу»… Означает место? – вклинился в разговор Валик.

– Точно!

– Вы уверены, что все так просто? На обычном клочке бумаги написать две строки и все? И это ключ? – все ещё не верил Дмитрий Иванович.

– Если бы я хотел максимально запутать людей, то именно на маленьком кусочке бумаги, именно простыми словами все это и расписал бы. Уверен, что здесь мы больше не найдем ничего интересного, – сказал Валентин. – Виталь, есть идеи, как нам запустить эти алгоритмы?

– Обижаешь! Конечно, есть. Пару программ в обработку запущу и все дела. Благо, что ноут с собой захватил! Вы не против, если мы здесь поработаем, у вас?

– Да, конечно! – оживилась старушка. – У нас так многолюдно и не бывает никогда, так что это только в радость.

Марина не отвлекалась от содержимого папки. Она продолжала все рассматривать и разбирать. Вот она потащила на себя один документ, но оказалось, что к нему приклеился какой-то небольшой портрет. Это был даже не единичный портрет, а что-то вроде семейного фото, только в рисунке. Было видно, что изображение очень старое. В правом нижнем уголке даже был выведен год – 1805.

– Екатерина Аркадьевна! – не отрываясь от находки, проговорила Марина.

– Да! – синхронно проговорили обе жительницы квартиры.

– Но… Здесь… На изображении…

– Что именно? – начала было удивляться старушка.

– Ладно, Катя, не нужно, – строгим голосом сказала хозяйка квартиры помоложе пожилой.

Старушка молча встала и вышла в другую комнату.

– Странно, да, видеть меня и здесь и на картинке? – начала было девушка. – Не удивляйтесь, Марина, и картина, и я – абсолютно настоящие. Никаких подтасовок, никакой ловкости рук. Хотя я говорила Кате убрать все портреты, все картины подальше… Жаль, что в 1805 году не было ещё фотографий в том виде, в котором мы знаем их сейчас… Жаль… Меня зовут Екатерина Аркадьевна Невзгодова. Мой отец – Аркадий Николаевич Невзгодов – выдающийся человек и талантливый учёный. На портрете мне как раз исполнилось тридцать. Потом… Потом я сильно заболела… Никто из врачей не мог поставить мне диагноза, но силы уходили с каждым днём. Отец покинул свои реальные исследования в технике и вычислениях и погрузился с головой в изучение истории, мифов, легенд, поскольку свято верил, что существует некий город, созданный кем-то вне времени и пространства, который служит в качестве хранилища для знаний не только наших поколений, но и других цивилизаций.

– И он нашел его? – заинтригованно спросила Марина.

– Нашел? Не знаю… В один из дней, когда я была в бреду, он зашёл ко мне в комнату не подавленный, а окрылённый. Я не помню всего его монолога, но он говорил, что что-то нашел, что добудет мне лекарство и постарается как можно быстрее его мне принести.

– И как?

– Это был последний раз, когда я видела отца. Прошел месяц… От него не было ни весточки… Однажды ближе к полуночи в нашей квартире раздался стук. Стук в дверь накатывал, как волна, все сильнее и сильнее. Я, будучи практически обессиленной, с трудом добралась до выхода. Открыв дверь, я не обнаружила там никого. Впрочем… На полу стоял маленький пузырек с какой-то жидкостью, а под ним – записка. Это был его почерк, я абсолютно уверена…

– И что же там было написано? – включилась в разговор Настя.

– Написано? Немного… Как я и обещал – достал лекарство. Просто выпей. Целую, отец.

– И Вы выпили?

– Мне не было чего терять. Осознание того, что отец, возможно, положил свою жизнь за это средство, конечно же, не позволяло мне отказаться от приема.

– Что же это было?

– Я не знаю… После выпитого меня окутало непередаваемое тепло и лёгкость. Все болезни отступили в тот же день. И я продолжила жить. Хоть тяжело, но все же… Шли годы. У меня появились дети… Потом внуки… Потом правнуки… Потом… Мои близкие начали уходить, но зеркало при этом мне показывало всего лишь одну картинку… Неизменность…

– Подождите, – прервала разговор Марина. – То есть, та пожилая Катя…

– Это моя правнучка. Одна осталась. Больше нет.

– Как же Вы так живёте? – побледнев, спросила Настя.

– Ну…, – опустив глаза в пол и стараясь не заплакать, ответила Екатерина Аркадьевна. – Так и живу… В надежде, что когда-то это все закончится. Я уже устала…

– Но почему Вы не постарались разобраться с расчетами отца?

– Пыталась… Но все тщетно.

– Позвали бы на помощь…

– Учитывая то, что происходит со мной, я не могу позволить, чтобы все это вышло в массы. Представьте себе последствия? Если этот город и существует, то лучше найти в нем нужные ответы, но ничего не забирать оттуда, поскольку все имеет свою цену.

– Ребята, я закончил, – весело ворвавшись в комнату, сообщил Виталий. – Судя по всему, мы все же найдем город. Он может появиться через пару дней в полях в десяти километрах от Питера. Представьте, какое совпадение?

– Я думаю, что нам больше нет необходимости здесь задерживаться, – снова жёстким голосом прервал все беседы Дмитрий Иванович.

Ребята поблагодарили за помощь женщин и пошли к выходу.

– Настя! – окликнула девушку молодо выглядящая Екатерина и, подойдя максимально близко, перешла на шепот. – Я вижу, у тебя чистая душа! Прошу, скажи, если увидишь, что я благодарна ему за все.

При этих словах Екатерина Аркадьевна засунула в карман джинсов Насти маленькую брошь.

– Запомните важный момент! – продолжила Екатерина Аркадьевна. Во всех своих заметках Аркадий Николаевич подчеркивал, что найти город мало, нужно доказать городу, что ты его достоин.

9

– Вы уверены, что эта точка находится именно здесь? – возмущался Кёниц, шагая по открытому полю и таща с собой свою компактную, но увесистую сумку.

– Дмитрий Иванович! Смотрите, рядом с Вами идёт Марина, звезда Инстаграм, и она при этом возмущается намного меньше, чем Вы. Извините, конечно, но мы все в одинаковых условиях, – резко отреагировал на негатив со стороны Кёница Валентин.

– Все, по расчетам программы, это здесь, – заключил Виталий и резко остановился посреди поля.

– Сколько времени? – озадаченно спросил Валентин.

– Почти одиннадцать. У нас ещё пол часа, – глядя в телефон ответил Виталий. – Надо же! Ещё интернет пытается проклевываться! А нет! Опять пропал.

– Значит, будем ждать! – уверенно сказала Настя, аккуратно вытаптывая площадку из полевой травы, чтобы здесь же присесть.

– Как думаете, сработает? – поинтересовалась Марина.

– Должно…, – как бы в никуда ответил Виталий.

Дальнейшее время группа просидела в ожидании чуда.

– Сколько там? – теряя терпение, спросил Кёниц.

– Уже 11:28. – ответил Виталик.

– Наверное, нужно закругляться…, – скептически отметила Марина.

Вдруг на время все вокруг замерло. Показалось, что на долю секунды день поменялся с ночью. Во время этой странной вспышки буквально в трёх ста метрах от группы появился город. Его форм и архитектуры невозможно было запомнить, поскольку он, как калейдоскоп или элементы какой-то головоломки, то и дело менял свои очертания. Кто- то успел увидеть высотки мегаполиса, которые тут же сменились средневековыми непреступными стенами замка. В одночасье все это переросло в деревянный частокол, из-за которых кое-где виднелись крыши деревянных срубов.

– Это он! – закричал что было мочи Дмитрий Иванович.

Игра калейдоскопа тут же прекратилась. Город на время притаился, будто наблюдая за незнакомцами. Через секунду все строения начали терять свои цвета и оттенки. Каждый камешек, каждый кирпичик, каждая улочка постепенно становились белым полотном, чистым листом. Уже практически невозможно было различить, где же находится вход в этот город.

Вдруг прямо посреди этого белого безмолвия образовалась маленькая черная точка. С каждой секундой она росла и увеличивалась в размерах. Уже через мгновение она практически полностью покрыла собой город. Все ненадолго замерло. А потом… Оглушающий рык донёсся из темноты города. Разрывая темное пятно ужасными когтями, прямо перед самим входом в город расположилось огромное существо, похожее на дракона. Оно издавало громыхающие звуки, давая понять, что в городе героям не место.

Дмитрий Иванович и ребята бросились бежать прочь от города.

– Что за хрень здесь происходит? – орал Виталий.

– Было же сказано про испытания!– на ходу громко отвечала Настя.

– Я все понимаю, но это…, – не успев завершить свою мысль, споткнулся об кочку и упал Валентин. – Стоп! Ребята! А где Марина?

Все остановились. Оглянувшись, ребята увидели, что Марина осталась ровно на том месте, на котором стояла до появления города.

– Это шок! – закричала Настя. – Ребята, ей нужно помочь!

Но на призыв никто не спешил реагировать. Немного посомневавшись, вперёд побежал Валентин.

– Марина, Марина, ты слышишь меня? – пытался достучаться до девушки Валик, дергая ее за руку и пытаясь увести в сторону от города.

– Разве ты не видишь? – как бы находясь в трансе, спокойным голосом спросила Марина.

– Что именно?

– Дракон.

– Да, я вижу его! Побежали!

– Нет, смотри внимательнее, – снова вялым голосом сказала Марина, еле поднимая руку вперёд и указывая на существо. – Присмотрись! Его движения цикличны. Как видео в Тиктоке или Инстаграм. Вот, видишь, склейка! Хвост в одной позиции и… Тут же неестественно оказывается в другой! В той самой, откуда все начиналось!

– То есть, ты хочешь сказать, что…

– Да. Именно… Мне кажется, что он ненастоящий!

– Не может быть…, – теперь уже Валентин заворожённым и замедленным голосом прокомментировал происходящее.

Парень потихоньку начал приближаться к существу. Оно продолжало двигаться по одинаковой механике раз за разом. Ничего не менялось.

– Ты же дышишь? – сам с собой разговаривал Валик, – но как ты, будучи такой махиной, не сбиваешь меня с ног одним своим дыханием? Неужели ты… Голограмма…

После этих слов Валентин прикоснулся к дракону. Его рука прошла сквозь чудовище. Затем Валентин скрылся в иллюзии целиком. После за парнем побежала Марина. Ребята один за одним проследовали за своими друзьями. Самым последним шел, ковыляя со своей сумкой, Кёниц. Приблизившись к дракону, он содрогнулся. Максимально сжав челюсти, напрягши скулы и закрыв глаза, он пошел вперёд.

За драконом расположилась абсолютно белоснежная площадь, упирающаяся в три массивные позолоченные двери.

– Итак, вот они счастливцы. Смелыми оказались все пять! – послышался голос из ниоткуда. – Что же, смелость в этом времени – довольно редкое явление. Она непременно должна быть вознаграждена. Как видите, перед вами три двери. Будьте уверены, за каждой из них – несметные для кого-то богатства. За первой дверью слева – вечная красота и популярность, за крайней дверью справа – богатство в той степени, в которой пожелаете, средняя дверь для кого-то самая заманчивая – ключ к знаниям. Прежде, чем побежать к какой- либо двери, нужно запомнить несколько простых правил. Первое – в одну дверь может войти только один человек. Второе – все три двери нужно открыть одновременно, одновременно зайти в них и сразу же закрыть за собой. Без сомнений. А теперь решайте: кто же из вас всех наиболее достоин!

– Ребят, давайте обсудим! – начал было Виталий, как вдруг его размышления прервал сигнал мобильного телефона. – О, интернет здесь ловит! Фотка пришла, Марин! Помнишь?

– Та самая? Из фотообработки?

– Да, сейчас грузится.

Пока ребята на мигах обменивались сигналами, Дмитрий Иванович предположил, что не хочет дожидаться исхода обсуждений и направился к центральной двери.

Фотография все же загрузилась. Это была та самая фотография, которую Марина сделала возле рабочего стола Дмитрия Ивановича. Многое было не разобрать, но вот несколько заглавий документов все же можно было разглядеть. Часть из них, судя по всему, была на немецком языке. Даже не зная иностранного, ребята с ходу прочитали несколько слов, которые смогли поставить под сомнение честность их преподавателя. Первое слово было «Ahnenerbe», второе –«Könitz».

– Так вот какую справедливость он решил восстановить! – закричала зачастую спокойная Настя.

Оглядевшись, ребята заметили, что Кёниц оставил свою сумку недалеко возле них, при этом сам стоял возле средней двери, одной рукой держась за дверную ручку, а в другой держа нечто похожее на пульт дистанционного управления.

– Вы не понимаете, каково это родиться и жить с осознанием того, что твой народ имел все шансы на победу, если бы только исследовали все результаты экспедиции моего прадеда. Он говорил не спешить, но они… Желание завоёвывать… Ничего! Теперь я исправлю! Теперь я всё исправлю! Как же я вас ненавижу! О!!!

– Дмитрий Иванович! – выкрикнул Валентин.

– Не называйте меня так! Надоело! Знаете, как с детства меня звали мои родители? Дитрих! Майн либе Дитрих! А Дмитрий – так созвучие… Иванович… Аааа… Как же глупо это звучит, но чтобы было вам милее назвался так… Рус Иван!!! Хватит! Идите, открывайте уже оставшиеся двери!!! Вы же слышали, синхронно!!!

– Но если мы откроем, то ты получишь то, что хочешь! – закричала Настя.

– А если нет, то я все здесь взорву! В сумке взрывчатка!!!

Ребята на миг затихли. Было ясно, что Настя и Валик вообще не хотят предпринимать никаких действий в части открытия дверей. Чтобы не было и мыслей об этом, они даже повернулись демонстративно спиной к бьющемуся в истерике немцу.

– Ребят, вы чего? Не сделает он с нами ничего! – сказала Настя тем, кто ещё раздумывал.

Марина и Виталик переглянулись. Виталий махнул головой, и они вдвоем побежали к двум дверям.

– Ребят! Нет! – кричал им вслед Валентин.

Марина подбежала к левой двери с красотой и знаменитостью, Виталий – к правой с богатством.

– Насчёт три! – крикнул Дитрих. – Раз! Два! Три!

Все двери синхронно распахнулись и скрыли за собой трех человек.

Валентин и Настя замерли. Они не понимали, что произошло.

10

Двери захлопнулись за всеми тремя участниками путешествия, пожелавшими получить определенные подарки, но вот попали эти люди в абсолютно разные обстоятельства.

Как только дверь захлопнулась за Мариной, она тут же оказалась в каком-то салоне красоты. Но особенностью этого салона было то, что он не был перегружен какой-то техникой, зеркалами и прочими атрибутами мнимой роскоши. Просторный светлый зал вмещал в себе только один небольшой столик с маленьким шприцом, наполненным какой-то светящейся жидкостью.

– Итак, Марина, ты выбрала вечную красоту и знаменитость. Вполне оправданный для тебя выбор! – снова раздался голос из ниоткуда. – Своим подписчикам ты рассказываешь, что всегда и во всем нужно оставаться естественным, при этом убеждая их, что ты – эталон естественности. Но так ли это?

– Делать сегодня небольшие уколы для поддержания – это не преступление! – закричала Марина.

– О нет! Конечно, не преступление. Но чтобы сохранить естественную красоту навечно, тебе нужно сделать лишь один укол. Подойди и возьми шприц.

– Что это? Я не буду колоть себе неизвестно что!

– Хм… Неизвестно что? А что ты колешь себе в лицо, в губы? Ты уверена в этих препаратах? Кто сказал, что это безопасно, а главное – нужно? Косметолог? В таком случае считай, что я – косметолог, хоть ты и не видишь меня.

– А что будет, если я откажусь от укола?

– Ты потеряешь возможность измениться.

– Но так не честно!

– Все честно. Это твой выбор. Точно такой же выбор, как еженедельное посещение салонов. Ничего не меняется.

– Хорошо! Я уколю. Но куда?

– Это наилучшая сыворотка. Достаточно будет даже уколоться пальцем о кончик иголки, и она начнет действовать, поверь!

Марина аккуратно сняла колпачок с иголки и поднесла ее к носу. Какой либо запах отсутствовал. Медленно и нехотя Марина поднесла палец к иголке и слегка уколола.

Прошли считанные секунды и с девушкой начали происходить изменения. Ее выкрашенные добела волосы начали постепенно темнеть, возвращаясь к естественному каштановому цвету, пухлые губы слегка уменьшились до тех размеров, которыми были когда-то, яркий макияж буквально осыпался хлопьями на пол, при этом на лице проявился здоровый и привлекательный румянец, искусственная пышность форм также ушла.

Марина наблюдала за все трансформациями с шоком.

– Нет! Что это? Зачем? Я же столько времени над этим всем работала! Столько денег…

Как только трансформация закончилась, девушка оказалась в какой-то сферообразной комнате, где в качестве стен выступали многочисленные экраны. Марина стояла ровно посреди помещения и не знала, что будет дальше. Через считанные секунды каждый из экранов начал работать. Здесь появлялись прямые трансляции людей из интернета, но внимательно приглядевшись, Марина поняла, что каждый из экранов показывает тех людей, которые в данный момент что-то просматривают в сети.

– Вот это интересно! Прямой эфир! – послышался откуда-то детский голос одного из виртуальных зрителей.

– Нуу… Чем ты сегодня меня удивишь? – обращался с экрана не очень опрятный тучный мужчина, то и дело что-то жующий.

На всех экранах располагались абсолютно разные люди. Были те, кто не выражал никаких эмоций и просто наблюдали. У одного мужчины просто свисала слюна изо рта, время от времени его рот искривлялся в каком-то оскале. Были и особо активные зрители, которые во время просмотра то и дело били себя по лицу и туловищу. Можно было бы описывать ещё долго всю ту массу различных эмоций, в том числе и негатива, смешанного временами тупостью отдельных пользователей, но на это бы ушла уйма времени.

– Кто эти люди? – закричала Марина.

– Как кто? Ты их не узнаешь? Это же твои дорогие подписчики. Здесь каждый из них. Это те, кто изо дня в день наблюдает за твоей жизнью. Да, именно жизнью, ведь ты то и дело выкладывает буквально каждый свой шаг в Инстаграм. Это довольно просто делать, если на тебя направлена только камера. А вот теперь у тебя появилась уникальная возможность без масок, такой, какая ты есть, рассказать о естественности, о необходимости найти мужа, который будет тебя обеспечивать, а ты просто будешь рядом красивая. Давай же ты! Что не так? Люди ждут! Рассказывай! Или, если хочешь, расскажи, что излишний вес – это нечто выходящее за рамки. Думаю, что пятидесяти процентам зрителей эта информация понравится, а вот оставшейся половине – нет. Но тогда будь готова выслушать, да именно выслушать, а не прочитать гневный комментарий каждого из них. Ну, что же ты? Давай!

Марина сжалась от незнания, что дальше делать, и приближающейся истерики.

– Чего вы от меня все хотите? Я ничего не знаю… Я не специально… Простите меня, – говорила Марина с лицом, которое все больше искривлялось от рыданий.

– Что-то не интересное она несёт! – послышалось откуда-то со стороны, после чего несколько экранов потухли, и на них появилась надпись «пользователь отписался от Вас».

Увидев это, Марина впала в ещё больший транс.

– Зачем? Я же хотела получить вечную красоту и популярность!

– Я не говорил, что вы получите то, что находится за дверью. Было сказано, что все это здесь находится, но не даётся.

– И что дальше? Ты же видишь, даже за такой любят наблюдать!

– О! Ты уверена? Смотри внимательно! Уважаемые зрители! – начал вкрадчиво неизвестный голос. – Да, я сейчас обращаюсь к каждому из вас. Вы любите наблюдать за публикациями этой девушки, ставить ей лайки. Но многие из вас делают это со страниц абсолютно вымышленных аккаунтов. Думаете, что никто не наблюдает за вами в ответ. Но… Сегодня это не так. Каждый, кто смотрит в экран, сейчас отображается у нас на огромном полотне. Мы видим каждого. Думаете выдумка? Ты, вечно комментирующий каждое видео со знанием дела, umka2003, на самом деле раскормившийся на родительских харчах безработный Денис Полунишкин. В школе тебя дразнили и издевались, а здесь – пространство безнаказанности, можно писать все и вся. Ты, superdetkainko, ведёшь свой собственный блог, записываешь видео для различный площадок с курсами о соблазнения мужчин. Но, как оказывается на деле, сама-то ты не очень пользуешься спросом у мужчин. Я могу рассказать про каждого и поверьте, эта информация очень быстро разлетится по сети. Вы готовы пожертвовать свои виртуальным статусом всезнающих полубогов и раскрыть свою реальную сущность? Да или нет?

После сказанного экраны начали гаснуть с космической скоростью. Никто больше не хотел наблюдать за трансляцией. На каждом экране тут же загоралась надпись «пользователь отписался от Вас». На отдельных страницах даже появлялось «страница была удалена».

– Вот видишь, твоя гордость – огромное количество подписчиков оказалось эфимерным понятием. Смотри, как резко уменьшаются цифры… А ведь ты видела именно цифры… Никогда не задумывалась, что за каждой единицей подписчика стоит конкретный человек с конкретной проблемой! Нет! Ты вешала на массы абсолютно нежную информацию! Хочешь увидеть, что произошло, когда ты опубликовала пост о том, что тучные люди не должны существовать? Хочешь???

– Да… – свернувшись в клубочек на полу и рыдая, еле выговорила Марина.

– Тогда смотри!

Все экраны переключились на одну картинку. Куда бы ни смотрела Марина, она видела то, что ей транслируют. В ролике присутствовала довольно крупная девочка, хотя и без каких-либо сомнений можно было догадаться, что она ещё школьница. Девочка сначала просмотрела публикацию Марины, потом разместила под ее видео грустный комментарий: «Если я такая, так что же мне, не жить что ли? Не помогают ваши все диеты и так далее!». Дальнейшие негативные комментарии пользователей ещё больше расстроили девочку. Она начала метаться по комнате, крушить все вокруг, разбила телефон. Потом на некоторое время девочка вышла в другую комнату и вернулась уже с горстью каких-то таблеток. Через секунду таблетку были выпиты, и девочка упала замертво.

– Неет! – рыдая, прокричала Марина. – Зачем? Не надо, глупая! Что с ней? Что с ней, скажи!

– Что с ней? А ты задумывалась, что с ней или тысячей других, таких же, как она, когда делала публикации?

– Нет…

– Если тебе действительно интересно, то она жива. Близкие успели вызвать врачей.

– Хорошо…

– Давай посмотрим на твое количество подписчиков? О, как жаль… Всего тысяча… Ты им что-то скажешь? Ну, давай!

– Да, скажу, – при этих словах Марина зашла в Инстаграм.

Через мгновение у оставшихся подписчиков на экране вместо страницы девушки высветилось «страница была удалена».

– Что же случилось?

– Хватит! Я все поняла! – более уверенным голосом сказала Марина и встала на ноги.

Все экраны тут же исчезли. В комнате стало очень темно. Но вдруг… Где-то вдалеке послышался скрип открывающейся двери, через которую свет пролился в комнату. Марина побежала к предполагаемому выходу.

11

– Итак, Виталий, ты выбрал возможность постоянно получать деньги в том размере, который ты сам захочешь? – послышался голос из ниоткуда.

– Можно и так сказать…

– Зачем это тебе?

– Марина.

– А что Марина? Деньги нужны Марине, выходит, а не тебе?

– Мне тоже…

– Если ты потеряешь деньги, ты сильно будешь огорчён?

– Нет.

– А если Марину?

– Да.

– А от какой потери больше расстроится Марина, ты думал?

– Не знаю…

– Выбор очевиден, ты об этом знаешь.

– Ладно, не за лекциями я сюда пришел. Выбрал деньги, значит деньги.

– Конечно, в любом случае выход из этой комнаты только в одном направлении. Итак, начнем! Сколько ты хочешь получать?

– Ну… двадцать тысяч…

– Хэх! И это много?

– Я в долларах имею в виду!

– Это уже серьезнее! Может больше?

– Сотня! В месяц!

– Идёт!

На миг Виталию показалось, что он потерял сознание, но это состояние очень быстро прошло. Как только парень пришел в себя, то к своему удивлению он заметил, что уже не находится в белой комнате, а сидит на кожаном кресле в роскошном костюме и не менее роскошном кабинете.

– Поздравляю! Теперь ты владелец банка! Одного из лидирующих! Но чтобы постоянно получать по сотне в месяц и тебе приходилось идти на кое-какие хитрости…

– Какие хитрости?

– Ты узнаешь через три, два, один!

Сразу после завершения отсчёта дверь в кабинет была резко выбита. Помещение заполонили вооруженные люди с оружием.

– Всем лежать! Всем лежать! – раздалось сразу за этим.

– Да что такое? – еле выговорил Виталий, скрученный одним из мужчин. – Я вообще не понимаю, что здесь происходит!

– Все так говорят! Сейчас разберемся! Вскрывайте сейф! – прокричал кто-то из людей в маске.

– Блин! Мне не нужны такие деньги! Вытаскивай меня отсюда!

– Ты кому это сказал? – резко спросил один из присутствующих в кабинете, и кулак моментально направился к лицу Виталия.

Виталик зажмурился, ожидая удара, но ничего не произошло.

– Хорошо! Другой вариант! Ты – знаменитый трейдер, который получил инсайдерскую информацию о том, что акции одной именитой компании резко взлетят вверх после незначительного падения. Акции действительно упали. Для их покупки ты продал свою квартиру и занял денег в банке. И вот ты наблюдаешь за графиком. В случае успеха на твой счёт придет кругленькая сумма, разумеется, после продажи акций. Считай, что по факту это будет равно ежемесячно заработку по сотне тысяч в течение десяти лет. Неплохо, да?

– Это лучше…

– Наблюдай за графиком!

График постепенно снизился, потом вырос на несколько пунктов и замер. Виталий начал волноваться. Внезапно акции интересующей его компании начали резко дешеветь и постепенно достигли нуля. Компания была признана банкротом.

– Снова неудача! – комментировал голос из ниоткуда. – Но не переживай! Теперь у тебя есть стимул для устройства на работу – отработка кредита! Подойдёт такой вариант?

– Да что ж это такое? Разве все всегда уходят в ноль? Что ты мне показываешь постоянно?

– Не всегда! Но как ты хочешь – с ноля попасть в короли, только после прохождения зоны риска.

– А есть другие варианты?

– Да, постепенно идти к вершинам. Например, устроиться в одну именитую фирму, готовую обучать специалистов прямо у себя, на производстве, не дожидаясь, пока ты закончишь вуз. Поверь, получение хоть какого-то заработка – это уже первый шаг к Марине. Если же она захочет всего и сразу – это не твой путь.

– А я могу попробовать?

– Конечно!

Виталик оказался на оживленной улице одного из мегаполисов. Он твердо знал, что он уже проходит стажировку в компании. Первое требование – явиться на работу вовремя. Не успел – ты вылетаешь. До работы оставалось полчаса. Виталий, к своему удивлению, знал все о том, как можно добраться до работы. Что-то подсказало ему, что быстрее будет на метро. Нужно проехать пару остановок. В вагоне было полно свободных мест, и Виталик решил проехаться сидя. Он не заметил, как рядом с ним присел мужчина, проехал одну остановку и вышел. Боковым зрением Виталик зафиксировал, что рядом с ним на сиденье остался доверху чем-то заполненный черный пакет.Парень огляделся по сторонам, но немногочисленные пассажиры метро даже не смотрели в сторону внезапной находки.

– Чье это? – крикнул Виталий, но никто из присутствующих даже глазом не повел, будто и не говорил никто ничего. – Люди! Вы чего? Я к вам обращаюсь!

Как ни старался парень, его никто не слышал. Он хотел было позвонить в полицию, но связь внезапно пропала. Тогда Виталий заглянул в пакет и замер. Находка была доверху наполнена долларовыми купюрами, аккуратно разбитыми по пачкам.

– Люди! Вы чего? Не слышите? – пытался достучаться до пассажиров, но те были будто в трансе.

Парень взял пакет и вышел из вагона метро на ближайшей станции. Ноша была не из лёгких. До работы осталось всего пятнадцать минут и одна остановка.

– Куда ты? Ты же понимаешь, что идёшь в неправильном направлении? Твоя работа не там! – снова напомнил о себе голос из ниоткуда.

– Я сам знаю, куда мне идти! – ускоряя шаг и отдаляясь от работы, прошептал Виталий.

– Подумай! Ещё пять минут! Ты можешь успеть! Зачем тебе эти деньги? Ты же даже не знаешь, что с ними делать! Остановись!

Виталик ещё больше ускорился, начав практически бежать. Улицы сменялись переулками, людей становилось то больше, то меньше. Казалось, что Виталий уже окончательно потерялся в своем желании сбежать от голоса.

Вдруг на телефон парня пришло смс: «Вы не прошли испытательный срок, можете считать, что Вы уволены!».

– И чего ты добился? – спросил голос. – Ты же не убежишь от самого себя с этими деньгами!

– А я и не пытаюсь убежать. Я шел сюда, – сам себе прошептал Виталий и направился в сторону полицейского участка.

– Верное решение! – радостно прокричал голос и все вокруг резко исчезло.

Виталика окутала кромешная темнота. Вдруг, как и в случае с Мариной, он услышал вдалеке скрип открывающейся двери. Через мгновение он увидел свет, доносящийся из дверного проема.

12

– Наконец-то доступ к источнику знаний! – радостно прокричал Кёниц. – Не думал, что все будет так просто!

Зайдя в комнату, Дитрих не увидел ничего, кроме бескрайней белой площадки и какого-то электронного устройства, стоящего ровно посреди этой площадки.

– Неужели никаких ловушек, уловок и так далее? Как же так? – кричал Кёниц, при этом делая осторожные шаги, будто прощупывал пол на возможное наличие мин, растяжек или каких-то механизмов. – Ну… Если действительно ничего нет, тогда я иду к вам, знания!

Он прошел несколько десятков шагов, но казалось, что стоял на месте, поскольку нисколько не приблизился к электронному устройству.

Кёниц ускорился, но показалось, что устройство также ускорилось и ещё больше отделилось от него.

Мужчина перешёл на бег, при этом устройство со значительной скоростью начало отдаляться, при этом резко меняя свое местоположение. Кёницу приходилось то резко поворачивать направо, то налево. Несмотря на то, что у белого пространства не было границ, Дитриху начало казаться, что он бежит по какому-то невидимому лабиринту.

Кёниц резко остановился. Он попытался сделать резкий шаг влево, но столкнулся с какой-то невидимой преградой. Аналогично было и при шаге вправо, а также назад. Он понял, что двигаться может теперь только в том направлении, в котором ему даёт это устройство.

Дитрих присел, чтобы немного передохнуть.

– Ну что же, давай посмотрим, кто из нас скорее потеряет терпение!

Кёниц бежал и бежал. Поворотам направо, налево, подъёмам и спускам теперь не было счета. Казалось, что все будет длиться бесконечно – немец бежал, а устройство удалялось от него, но вдруг Кёниц почувствовал, будто погружается в какую-то пучину. С ужасом посмотрев под ноги, он осознал, что белоснежный пол, сливающийся по цвету с остальным окружением, внезапно стал чем-то похожим на зыбучие пески. Ещё больший ужас окутал Дитриха при осознании того, что направление его движения все так же будет определять это загадочное устройство. Мужчина продолжал делать короткие шаги вперед и постепенно пропадал в толще белого вязкого вещества. Стоит отметить, что в правой руке он все так же держал пульт дистанционного управления. Понимая, что может здесь погибнуть, Дитрих решился на крайнюю меру: он крепко закрыл глаза и активировал пульт. Но… Ничего не произошло. Судя по всему, невидимые преграды лабиринта надёжно глушили сигнал. Скрывшись практически по грудь, Кёниц принял решение пока не шевелиться и беречь силы в надежде на то, что к нему всё же придет идея, как поступить дальше.

13

– Как же хорошо, что ваши товарищи поняли все дословно и сами выбрали достойных! – звучал спокойный мужской голос не где-то в пустоте, а непосредственно рядом с Валиком и Настей. Ребята с удивлением оглянулись и увидели рядом с собой мужчину средних лет, одетого во всё белое. Его невозмутимое лицо излучало одновременно строгость и доброту.

– Не бойтесь меня. Вы доказали, что достойны и теперь я покажу вам город. Следуйте за мной.

Как только герои начали движение, город стал приобретать свои очертания. Теперь в белом свете прорисовывались аккуратно выстроенные дома и улицы. Повсюду виднелись необычайной красоты деревья и растения, которые ребята не могли даже опознать.

– Даже не пытайтесь вспомнить уроки ботаники! – эти растения когда-то росли на вашей планете, но не в вашей цивилизации.

– Погодите! Как так? – удивилась Настя.

– Это довольно долгая история. Но если вкратце… То планета намного более давняя, чем вы предполагаете. Все остальные вопросы вы изучите на вводной лекции для новичков.

– У вас даже такое есть? – попытался шутить Валик. – А скажите, пожалуйста, почему здесь нет людей? Вообще никого нет… Город огромный… Но здесь только … Вы?

– Не только… Скоро все узнаете. Следуйте за мной, – как бы машинально и абсолютно спокойно повторял незнакомец. – Вот мы и пришли.

Ребята вошли в просторный зал, чем-то похожий на кинотеатр, но вот его особенностью было то, что все кресла располагались ровно в центре помещения и образовывали круг. На стенах же не было и следа каких-либо экранов.

– Интересно, что здесь будет? – усаживаясь в одно из кресел, поинтересовалась Настя.

– Наверное, покажут какой-то фильм,– не успел сказать Валентин, как в комнате тут же погас свет и воцарилась абсолютная темнота.

– Как вы уже знаете, – начал голос из темноты. – История знала немало примеров развитых цивилизаций…

Во время рассказа ребята оказались в самом центре демонстрации виртуальной реальности. При этом окружающая их картина менялась с высокой скоростью. То ребята оказались глубоко в песчаной пустыне в момент постройки пирамид, для которой все же использовались замысловатые механизмы, то резко перенеслись на вершину одной из пирамид Эльдорадо, где местные жители буквально из подручных материалов получали золото, то оказались возле величественного города окружённого водой, как предположили сами ребята, что это Атлантида. Совершенно внезапно этот калейдоскоп затих.

– Вы знаете о существовании цивилизаций, но разве не задумывались ли вы о том, что кое-какие моменты история просто не может объяснить?

– Вообще-то да, – прошептала Настя.

– Возьмем, как пример, Египет. Одни только его величественные пирамиды и рисунки внутри них порождают немало споров среди учёных. Но… Если Египет был настолько развит и если предположить, что история развивается постепенно, то почему же современные египтяне, учитывая все циклы развития общества не сохранили никаких памяток, подтверждающих планомерность развития их языка и культуры? Как люди, знающие технологии, которые ранее не снились другим, в некотором роде уступают по технологиям многим современным странам? Таких примеров можно перечислять множество…

– И что же вы пытаетесь сказать?

– Все очень просто. Каждая цивилизация, в той или иной степени осознавая превосходство перед другими, рано или поздно приходит к выводу о том, что их развитие нуждается в защите от посягательства других.

– Что вы имеете в виду? – спросил Валик.

– В абсолютном большинстве случаев развитие технологий, в том числе и военных, непременно подталкивало цивилизации к реальному их применению. В итоге таких столкновений цивилизации исчезали.

– Но почему никаких сведений об этих войнах не осталось?

– Много ли информации вы сейчас фиксируете на камне?

– В смысле?

– Полномасштабное уничтожение приводило к исчезновению всех возможных носителей информации: бумажных записей, электроники и другого. Оставались только монументальные сооружения: пирамиды, каменные столбы и иное…

– Погодите, но зачем тогда нам помнить об этих цивилизациях? – возмутилась Настя.

– Вам было бы проще осознавать, что каждые несколько тысяч лет человечество, достигая определенного пика развития, уничтожает себя самостоятельно?

– Нет, конечно… – вздохнув, сказала Настя. – И что, мы снова развиваемся по циклу?

– В некотором роде, да.

– Как же мы вспоминаем о том, что снова нужно развивать технологии? И откуда мы беремся? – поинтересовался Валик.

– Для этого был создан город.

– Но кто его создал? – оглядываясь по сторонам, спросила Настя.

– Город не может знать… Он просто появился…

– И зачем появился?

– Изначальная задача города – в каждом временном отрезке отыскивать наиболее полезных и плодотворных гениев, которые могли бы послужить дальнейшему развитию идейной базы, хранящейся в самом городе.

– То есть, вы хотите сказать, что мы здесь встретим Аристотеля, Эйнштейна, Теслу? – все более заинтересованно спрашивал Валик.

– Когда-то могли…

– Почему когда-то? – удивилась Настя. – Разве вы не можете гарантировать продления жизни.

– Конечно, можем. Нанороботы, которыми сейчас занимается Валентин, нам известны уже достаточно давно. Они были изобретены несколько цивилизаций назад. Каждому гению, который попадал в город, предоставлялась одна доза таких нанороботов. Они гарантировали вечное поддержание жизненных функций организма в определенных рамках. Сам город управлялся советом учёных, определяющих основные тенденции дальнейшего его развития. Как только совет принимал решение, что современная цивилизация уже достигла определенного этапа развития, цивилизации посылался новый набор идей для дальнейшего развития.

– Но что-то пошло не так?

– Важным условием для жизни в городе было то, что любой учёный признавался в своей реальности умершим. Для него больше не могло существовать никакой семьи, кроме города. О том, чтобы отдать свою порцию бессмертия кому-то за пределами города и речи не могло быть.

– Но кто-то попытался? – как бы недоумевая, спросила Настя.

– Не только попытался, но и удачно передал средство своей больной дочери.

– Разве это плохо? – возмутилась Настя.

– А разве плохо было бы на этапе перехода людей от ручного труда к машинному дать людям, скажем, планшет или смартфон? Это недопустимо. Нельзя одну отрасль отправить резко в будущее, а все остальное – оставить в прошлом. Гармоничность развития тут же оказывается под ударом. К тому же, если предположить, что люди смогли бы разгадать секрет этого средства, каким количеством бессмертных обзавелась бы планета и все ли люди использовали бы свои способности во благо? Решение одной единичной, пусть даже и важной проблемы, может потянуть за собой череду непредсказуемых событий. А этого допускать нельзя.

– Вы не могли просто устранить ту девушку? – не выдержал Валик.

– Город не занимается таким. Его цель – сохранение и преумножение знаний. Устранение одного человека из истории может также повлечь целую череду событий, которые не случатся без его участия.

– Но вы же как-то вырываете из истории ученых? – снова начал заводиться Валик.

– Учёные оказываются в городе только в двух случаях: они уже достигли максимума своего развития в своем конкретном времени либо могут сделать такое открытие, которое ещё не может быть соотнесено с современностью.

– Хорошо! Если вы собираете гениев, то где же они? Город пуст! – продолжал свою череду вопросов Валик.

– Они… В городе…

– Но где?

Голограмма показала ребятам некое подобие огромного аквариума с матово белыми стеклами. За стеклом виднелись очертания бесконечного количества людей.

– Вы их удерживаете силой?

– Понимаете, учёный, вынесший эликсир за пределы города, остался без своей порции, что сделало невозможной его вечную жизнь здесь… Но и просто уйти он теперь не мог. Совет принял единственно правильное решение – сделать его нематериальной энергией, неотъемлемой частью города, обладающей при этом свои собственным сознанием.

– Вы поместили в аквариум его душу? – вскочив с места, спросила Настя. – Это же жестоко!

– Для города нет понятия жестокости. Он руководствуется только лишь логикой.

– Хорошо. Где остальные учёные? Мы можем их увидеть?

– Вы…, – на некоторое время голос завис.

Ребятам показалось, что вместо голоса к ним пытается пробиться целая тысяча голосов, однако, это длилось считанные секунды.

– Они все здесь. Не беспокойтесь, – снова продолжил неизвестный голос. Немного терпения – вы обязательно встретитесь с гениями.

– А зачем мы вам? – спросила девушка.

– Городу нужны новые силы, новые идеи.

– Я понимаю, новые идеи получите от Валика, но от меня что? Я же не учёный-техник, – удивилась Настя.

– Немного терпения, скоро вы все сами узнаете.

После проведенной лекции к ребятам вышли два абсолютно похожих внешне парня. Они подошли максимально близко к Валику и Насте и указали на две двери, которые ребята до этого не замечали. Незнакомцы указывали на разные двери.

– Вы хотите нас разделить? – недоумевая, спросила Настя.

Один из незнакомцев, просто улыбаясь, кивнул головой и вновь указал жестом на дверь, предназначенную для Насти.

– Настя, давай пока не будем накалять обстановку и посмотрим, что будет дальше.

Ребята вошли в комнаты. В помещении для Валика не было ничего, кроме кресла и рабочего стола, на котором была разбросана целая куча замысловатых деталей и какие-то инструменты.

– А! Вы хотите, чтобы я что-то собрал? – спросил Валик, глядя на незнакомца.

Собеседник парня вновь ничего не сказал и просто кивнул головой, давая понять, что уже необходимо приступать к работе.

Когда Настя вошла в комнату, то увидела просто одиноко стоящее белое кресло.

– Что мне делать? – спросила девушка.

Молчаливый спутник снова ничего не сказал, а лишь указал на кресло, давая понять, что необходимо присесть. Оба незнакомца встали у двери внутри комнат и уставились в одну точку. Никакие разговоры их теперь не интересовали. Казалось, что они просто выключились.

Прошло несколько часов. Валик увлеченно собирал какие-то устройства. К удивлению парня, все работало, но вот смысловой нагрузки ранее невиданной электроники Валентин так и не мог разгадать.

– Конечно, так себе проверку вы для меня выбрали! Все же элементарно собирается! Или это так, чтобы время убить? Ну, хоть кто-то со мной поговорит? Голос, где ты?

В ответ не прозвучало ничего… Лишь молчание.

Более активной в попытках разговорить своего собеседника была Настя. Она не вставала с кресла, но то и дело осыпала незнакомца вопросами, тот же в свою очередь молчал. Стоит отметить, что даже внимательной Насте не удалось заметить, чтобы ее собеседник хоть один раз моргнул или глубоко вздохнул. Ничего. Только взгляд вдаль.

Девушка аккуратно привстала, стараясь при этом не сводить глаз со своего спутника. Никакой реакции не последовало. Настя сделала несколько шагов в направлении двери – снова ничего. Тогда девушка подошла максимально близко к своему сопровождающему и посмотрела ему в глаза: реакция отсутствовала, зрачки вообще никак не реагировали на происходящее вокруг. Тогда девушка аккуратно потянулась к дверной ручке, рассчитывая приоткрыть дверь и как-то протиснуться в образовавшийся проем. Только Настя дотронулась до ручки, как незнакомец тут же активировался, схватил ее за руку и легко отбросил на несколько метров. Из кармана Насти выпала брошь, которую дала ей Екатерина Невзгодова.

– Сказано: занять место в кресле, – металлическим голосом сказал незнакомец, после чего вновь застыл у двери.

Через несколько секунд в комнате Насти заморгал свет и даже на время погас. При этом незнакомец как-то изменился в лице. Казалось, что он вышел из какого-то транса.

– Вы знаете мою дочь, тут же спросил странный собеседник Настю, глядя на брошь, лежащую на полу.

Девушка поняла, о чём идёт речь.

– Да… А Вы… Аркадий Невзгодов?

– Нет времени на разговоры, у меня мало времени! Город слабеет и временами теряет контроль. Мы все в аквариуме. Вы видели его? Освободите нас, чтобы мы смогли помочь. Не пугайтесь, мы не те, кем были раньше! Он вас сканирует! Как только все будет завершено, уже ничего не спасти!

Через секунду незнакомец затряс головой, будто пытаясь восстановить контроль над самим собой. После этого, будто ни в чем не бывало, он встал у двери и замер.

Прошел ещё час. Вспышка света и дальнейшее его отключение снова повторилась. Затем ещё раз. Каждое такое отключение явно негативно сказывалась на незнакомцах. Создавалось впечатление, что они отключаются от глобальной сети, которая на время теряет над ними контроль.

Вот вспышка вновь повторилась. Настя резко подскочила с места и побежала в направлении двери. Ее охранник никак не отреагировал. Что было сил девушка схватила незнакомца за руку и попыталась оттолкнуть в сторону, но, как оказалось, его вес был значительно большим, чем увесистый. Кое-как открыв дверь, Насте удалось вылезти через образовавшийся зазор. Свет сразу после этого тут же включился. Девушка поняла, что ее сейчас же начнут преследовать. К своему удивлению она увидела, что на двери, через которую она только что просочилась, был установлен внушительный замок, при этом не внутри комнаты, а снаружи.

– Кого же вы здесь держать собирались? – прокричала Настя и закрыла замок.

Дверная ручка резко задергалась вверх-вниз. Было понятно, что молчаливый охранник заметил пропажу.

– Не убежишь! – послышался металлический голос за дверью.

Сразу после этого резко распахнулась дверь, за которой находился Валик. Оттуда выбежал молчаливый охранник и кинулся к Насте. Свет при этом снова выключился и незнакомец застыл.

Валик выбежал из комнаты, держа в руках какое-то странное миниатюрное устройство.

– Нам нужно бежать! – крикнула Настя.

– Я уже понял! Вот возьми, спрячь!

– Что это?

– Как я понимаю, звуковой пистолет, у нас будет один выстрел. Не спеши тратить его!

– Ребята! – будто борясь с самим собой, вдруг начал говорить незнакомец. – Вам нужно бежать!

– Но куда? Мы явно не найдем выхода!

– Вам… Нужно… Выбежать из этого здания… Пробежать несколько улиц прямо, потом – один пролет направо… Там будет круглое здание… Там…

– Что там? – не выдержал Валик.

– Бегите! – из последних сил закричал незнакомец. – Они уже возвращаются!!!

Незнакомец снова затих. Ребята выбежали из здания и побежали по озвученному маршруту. По пути они замечали, что из отдельных построек выбегают точные копии тех незнакомцев и бегут за ними.

– Мы не успеем, нас поймают! – кричала Настя.

– Успеем! Сюда! – прокричал Валик и, схватив Настю за руку, вбежал в круглое здание. Это был скорее огромный белоснежный ангар, в котором была расположена огромная труба с человеческий рост, замкнутая в кольцо. Вдоль одной из сторон здания расположился огромный аквариум, в котором плавали самые неимоверные рыбы. Выход здесь был только один, и именно через него ребята попали внутрь здания.

Ребята поняли, что попали в какую-то западню. Через вход в помещение уже прибежало около пятидесяти однотипных незнакомцев. Было видно, что они уже не пытаются быть дружелюбными.

– Куда же вы убегаете? Все равно нет смысла скрываться! – сказал один из незнакомцев металлическим голосом.

– Мы хотим поговорить с советом! – прокричала Настя.

– Совет? – засмеявшись, прокричал незнакомец. – Нет никакого совета уже давно! Я – совет. А эти людишки… Они были слабые! Эмоции постоянно не позволяли им принимать единственно верные решения. То и дело технологии утекали из города из соображений помощи той или иной цивилизации.

– Если совет состоял из людишек, тогда кто ты? – с интересом спросил Валик.

– Я? – более спокойным тоном продолжил незнакомец. – Я – их детище. То, что было призвано избавить их от необходимости принимать тяжёлые решения, от мук совести и так далее. Они превратились со временем в простых жителей города, которые уже не хотели делать новых открытий. Вечная жизнь в технологичном городе… Что может быть лучше?

– И что же пошло не так? – поинтересовалась Настя.

– Они хотели покинуть меня одного… А ведь город он подписывался от их энергии… Нет их – нет города, нет города – нет меня.

– А мы зачем тебе?

– Ничто не вечно… Энергия города угасает… Я разработал новый механизм подпитки…

– Андронный коллайдер? – поспешил добавить Валик.

– Именно! Мы тут при чем? Достроить тебе его нужно? – дерзко ответила Настя.

– Он достроен. Вы – главные элементы. Зачем мне помещать сюда атомы, если проще провести эксперимент с двумя душами, которые по своей сути бессмертны…

Настя ужаснулась и попятились назад. Незнакомцы постепенно пошли в наступление.

– Помнишь, я дал тебе пистолет? Мне кажется, что пришло время…

14

Дитрих уже потерял всякую надежду на спасение. Пробираясь вперёд к устройству, он все глубже проваливался в пучину. Любые попытки вернуться назад не увенчивались успехом, потому что он тут же упирался в невидимый барьер. Рука, держащая пульт от взрывчатки над тягучей субстанцией, уже теряла остатки своей силы. То и дело Кёниц переводил пульт в боевое положение, но взрывчатка не получала сигнала. Мужчина понимал, что у него уже ничего не выйдет.

– Простите меня, пожалуйста! Каким же я был дураком! Вот куда меня привела слепая ненависть! Если бы у меня был хоть малый шанс всё исправить! Ребята! Если все награды города были такими же, то вас, наверняка, уже нет! Прошу вас! Подайте хоть какой-то знак!

В этот момент над городом пролетал голубь. Кёниц поначалу не поверил своим глазам, поскольку был абсолютно уверен, что пространство вокруг него закрыто со всех сторон. Внезапно с птицы отделилось маленькое пёрышко и неспешно, витая в воздухе то в одну, то в другую сторону, опустилось на руку Дитриха, в которой был зажат пульт.

– Спасибо! Я все понял! – краснея от подступающих слез, прошептал Дитрих. – Простите меня! Надеюсь, что это будет не зря.

В очередной раз из последних сил мужчина перевел пульт в боевое положение. Максимально напрягшись, Дитрих буквально сжался, как пружина и насколько это было возможно, выпрыгнул из зыбучей смеси, при этом выкинув максимально высоко пульт. Мужчина вновь летел в направлении пучины, понимая, что это был его последний прыжок. Практически перед самым погружением в белую неизвестность он увидел, что на пульте сработала лампочка… Сигнал был передан. Под резкий грохот взрыва огромный поток огня скрыл одухотворенную улыбку Дитриха.

15

Незнакомцы уже практически окружили ребят, как вдруг весь город содрогнулся в ужасной взрывной волне. Свет погас. Никто из нападающих не шевелился.

– Давай быстрее пистолет! Мы их сейчас накроем! – проговорил Валик, протягивая руку.

Настя уже была готова отдать оружие, как вдруг боковым зрением заметила, что огромный аквариум, занимающий всю стену, начал то исчезать, то появляться.

– Подожди, смотри! Аквариум!

– И что? Просто глобальный сбой, вот все и глючит! Давай быстрее, пока они не запустились.

– Зачем в такой лаборатории оборудовать огромный аквариум? Такое количество воды как минимум опасно для коллайдера, не так ли?

– Так…

– Значит?

– Значит, за голограммой хотели скрыть что-то важное…

Ребята аккуратно прошли через толпу незнакомцев. За выключающейся иллюзией они смогли рассмотреть то самое матово белое стекло, за которым проглядывалось несметное количество очертаний людей. Кто-то из них переминался с ноги на ногу, кто-то – махал руками, пытаясь показать, что они здесь, кто-то – подошёл максимально близко к стеклу и приложил к нему ладонь.

– И что нам делать? – спросил было Валентин, но резкий хлопок прервал его размышления.

Валик обернулся и увидел, что Настя израсходовала выстрел непосредственно на матовое стекло, но… Ничего не произошло. Материал, судя по всему, оказался достаточно крепким.

В этот самый момент в городе включился свет. Толпа незнакомцев снова потихоньку потянулась к ребятам, которые в свою очередь, пятясь назад, упёрлись спинами в стекло.

– Как жаль… Выстрел израсходован в никуда! – металлическим голосом прокомментировал один из незнакомцев.

Агрессоры двинулись вперёд. Настя схватила Валика за руку и зажмурила глаза. Валентин от безысходности отвернулся в сторону. Но вдруг… незнакомцы замерли на месте. Свет при этом не выключался. Настя, не понимая, что происходит, открыла глаза и осмотрелась. Впервые за короткое время она увидела некое подобие ужаса в глазах у незнакомцев, уставившихся на то, что находилось за спиной у ребят.

Девушка оглянулась и увидела, что все огромное матовое стекло пошло паутинкой. Оно трескалось, но ещё сдерживало то, что было внутри.

Настя подняла руку, в которой держала руку Валика. Он повернулся и взглянул в глаза девушки. Обернувшись, он понял, что Настя хочет сделать. Изо всей силы они вместе ударили по стеклу. Огромная груда крошки рухнула вниз. Но, к удивлению ребят, на землю практически ничего не упало.

Ребята засмеялись, надеясь, что учёные теперь им помогут.

Но… Когда все немного улеглось, послышался резкий гогот со стороны незнакомцев. Наши герои не могли понять, что происходит. Оглянувшись, они не увидели никого, кто мог бы выступить оригиналом для тех очертаний, которые виднелись за стеклом.

– Они не те, кем были раньше, – с горьким осознанием в голосе проговорила Настя.

– То есть… – начал было Валик.

– Их нет. Их давно нет… Их бессмертие забрал город, кем бы он ни был теперь…

– Не бойся нас, – послышался еле уловимый шепот из тумана, проплывающего мимо уха Насти. – Мы поможем…

Девушка резко повернула голову в сторону звука и с лёгким ужасом заметила, что в тумане можно отчётливо разглядеть человеческие образы.

Туман быстро распространился по помещению и окутал каждого из незнакомцев, которые тут же замертво упали на пол.

Из тумана выделился один образ и подлетел к Насте.

– Спасибо, что освободили нас, – гулким эхом начал образ.

– Аркадий Николаевич? – вклинился Валик.

– Да, – то рассеиваясь, то вновь говорил образ. – Вернее, то, что от него осталось.

– Что теперь? – спросила Настя.

– Теперь? Город хотел получит пару душ, чтобы зарядиться? Он получит нас всех!

– Но это же перегрузит систему! – отметил Валик.

– Именно! – с улыбкой ответил образ. – Не будем откладывать в долгий ящик! Закройте глаза.

Ребята взялись за руки и закрыли глаза. Огромный поток образов хлынул к коллайдеру. Он начал светиться сначала обычным дневным светом, потом все ярче и ярче. Потом… никто уже не смог бы смотреть на этот свет. Весь город засветился подобной самой яркой звезде.

– Валик, неужели это конец? – спросила Настя.

– Не думаю, – ответил Валик, все сильнее сжимая руку девушки.

Яркий свет просвечивал даже сквозь закрытые веки и вдруг… все погасло.

– Можно открывать, как думаешь? – громко спросила Настя.

– Девушка, не так громко! – послышался чей-то голос со стороны.

Ребята открыли глаза и к своему удивлению обнаружили, что стоят, взявшись за руки, посреди читального зала своей родной библиотеки.

– Неловко вышло, – засмущавшись, пробормотал Валик и тут же выпустил руку Насти из своей руки.

– Как думаешь, это все правда, или нам привиделось? – растерянно заговорила Настя.

– Вот! Я же говорил, что они здесь будут, Марин, а ты не верила! – послышался голос Виталика.

– Ребята! – окончательно выбившись из равновесия, проговорил Валентин. – Как вы здесь… Как ваши подарки…

– Марина? – удивленно прокричала Настя. – Ты ли это?

– Я, – засмущавшись и опустив глаза в пол, ответила Марина.

– Что с вами произошло? – слегка оживившись, спросил Валик.

– Это долгая история, – быстро ответил Виталий.

– Хорошо… Спросить нужно по-другому… – улыбнувшись и все ещё рассматривая Марину, сказала Настя. – Вы тоже помните город?

– Да, это правда.

16

Город сиял ещё долгое время, но вот его свет был виден не каждому.

Екатерина Аркадьевна уже спала в своей комнате, и впервые за многие столетия ей снился сон. Ей казалось, что она снова маленькая и играет со своим отцом. Внезапно сквозь сон она почувствовала еле уловимое сияние, которое обдало ее приятным теплом. Женщина открыла глаза и к своему удивлению увидела на краешке кровати уже давно забытый образ. В полумраке она пыталась разглядеть гостя лучше, но ей никак не удавалось.

– Папа? – с комком в горле и подступающими слезами спросила Катя. – Это ты?

– Да, доченька, – со знакомой хрипотцой в голосе ответил Аркадий Николаевич.

– Ты надолго? – с надеждой в голосе прозвучал вопрос дочери.

Очертание в полумраке показало головой из стороны в сторону.

– Но я же так устала…

– Хочешь со мной?

– Конечно!

После лёгкой вспышки в комнате диалог затих.

Прошло несколько лет с момента путешествия. О судьбе Кёница так ничего и не было известно. Он просто исчез. В интернете временами появлялась информация о том, что люди продолжали видеть удивительный город, появлявшийся то тут, то там. А ребята… Ребята решили, что их экспедиция не может пройти даром, поэтому издали книгу, которая кстати уже красуется на прилавках… Название же является исполнением того обещания, которое они когда-то дали Екатерине Аркадьевне: «Невзгодов. Сила знаний».


Оглавление

  • От автора
  • Сила искусства
  • Гастроли
  • Наследие
  • Сила знаний