Три дня [Даниил Павлович Пашков] (fb2) читать онлайн

Даниил Пашков Три дня

В классе сидело двадцать человек, и никто из них не произносил ни звука – за всеми смотрела учительница русского и литературы. Подростки писали очередной тест. Кто-то лихорадочно дрожал, сомневаясь в каждом ответе. Кому-то было все равно. Третьи строчили, источая тонны накопленной информации. Единственное, что нарушало тишину – шуршание ручек, гул сильного ветра, рассекаемого стенами школы. Внезапно к этой симфонии добавился резкий удар об парту и тихий болезненный крик, закончившийся сразу же после своего рождения. Начались удивленные перешёптывания.

– Опять началось? – обеспокоенно подошла к источнику звука преподаватель.

– Да, – выдавил через боль юноша с каштановыми немного кудрявыми волосами, слегка касающимися плеч. Его немного худое лицо, с чистой, гладкой кожей, выраженными и эстетичными чертами лица, сморщилось от приступа резкой головной боли. Гетерохромные глаза зажмурились.

– Что поделать. Напишешь тест в понедельник. Иди домой. Я сейчас позвоню твоей матери, чтобы она пришла за тобой, – забрала с его парты лист сорокалетняя женщина и направилась к своему столу.

– Хорошо, – открыл с трудом глаза, каждый из которых был наполовину коричневый и наполовину голубой, кинул ручку в маленькую сумку и пошел, попрощавшись со всеми.

Жил юноша прямо напротив школы, так что он, как только добрался до выхода, уже встретил русую стройную женщину с длинным каре, одетую в джинсы и черное бархатное пальто – свою мать. Накинув джинсовую куртку, выбрался на улицу.

– Что-то мне не нравятся эти боли, – начал он разговор.

– Не волнуйся, Вилен, это переходный возраст. Врач нам об этом уже много раз говорил. Большая нагрузка, гормоны, стресс – все это вполне оправдывает твое состояние. Прогуляйся сегодня на закате. Нужно чаще бывать на свежем воздухе.

– Мы ходили к бесплатному врачу, мам, – с легким давлением напомнил он.

– Как только я опубликую свой каталог, я свожу тебя в клинику, обещаю.

– И когда это будет? С каждым днем боли все сильнее. Мне надоело их терпеть.

– Не надо было забывать обезболивающее. Ты постоянно его забываешь.

– Когда ты закончишь каталог?

– Скорее всего, через три дня.

Они дошли до небольшого дома с заросшим вьюнком забором и с лающей на прохожих собакой. Зашли внутрь. Повесив куртку в прихожей, мальчик пошел к себе, на второй этаж. Кинув сумку на компьютерный стол, прошелся по мягкому бежевому ковру к подоконнику, где находились таблетки, выпил их и лег на кровать, резко заснув.

Запах жареной курицы вернул подростка в реальный мир. Голова протрезвела. Боли уже не было. Янтарные лучи падали из окон на пол. Звуки ветра не были слышны. Видимо, погода угомонилась. Спустившись вниз, юноша накинул куртку и обулся в лакированные туфли.

– Проснулся?

– Да. Я пойду на пруд.

– Долго слишком не гуляй, а то еда остынет.

Вилен выбрался на улицу, принявшись жадно вдыхать вечернюю свежесть. Приятная теплая бабья осень радовала его: листья уже давно желтые, но тепло. Растянувшись в умиляющей улыбке, посмотрел на небо. Небольшие облака плыли куда-то, отражая солнечный янтарь. Наслаждаясь всей этой красой, довольно быстро проживаешь время. Пруд расстелился перед любителем природы. Опрокинув свое худощавое тело в зеленую траву, подросток снова направил взгляд к небу и принялся вслушиваться в оркестр пруда: журчание воды, свист размахивающихся рыбаками удочек, хруст огненных листьев, шелест трущихся крон великих древ, треск их старых стволов. Ветер не прошел, но стал намного слабее. Рай!

Небо все больше пропитывалось темнотой космоса. Янтарь светила сменялся сапфиром сумерек. Почувствовав похолодание, Вилен завершил медитацию и поднялся на ноги. Стало видно солнце, приближавшееся к горизонту. «Хотелось бы быть таким же важным и великим, как солнце», – подумал подросток и с этими мыслями направился к дому.

Ужин, наспех сделанные уроки оказались позади. Пора приступать к более важным вещам – творчеству. Он писал некий философский роман, до завершения которого оставалось совсем ничего. Очень уж молодой душе хотелось вторгнуться в этот мир чем-то выдающимся и заявить о себе, так что этот роман был самой важной вещью не только на данный момент, но и на всю жизнь. Действительно, ради данного дела можно и пренебречь такими эфемерными и неважными вещами, как школьными оценками, не связанными с твоей будущей профессией.

Дело шло к полуночи. Биение по клавиатуре не прекращалось. Нагулявшееся вдохновение дало о себе знать. Вся душа изливалась у писателя. Послышались шаги на лестнице, переместившиеся в коридор и достигшие обители деятеля литературы.

– Ты уже долго сидишь. Ложись, а то завтра голова опять сильно болеть будет, – заботливо посоветовала мать и направилась к себе. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – ответил Вилен и выключил ноутбук, с ужасом посмотрев на часы. Умывшись, раздевшись, лег в кровать и отдался воспоминаниям об увиденном закате. Разве это не самое великое, что есть на планете? Именно к такому величию и хочется стремиться.

Журчанье воды раздалось в ушах. Утренняя заря медленно, но верно исторгала холодные и темные оттенки. Перед подростком представилась широкая-широкая река со слабым течением. Справа от юноши виднелся вдали мост. К нему и решено было идти. Умиротворение наполнило сердце. Небо, застланное несерьезными облаками, заполнялось светом. Звезды гасли, чтобы уступить место главному для человека дневному светилу.

– Мы довольно рано с Вами встретились, – произнес мужчина, стоявший около моста, с коротким черным каре, удивительными голубыми глазами с небольшой зеленью, одетый в рубашку с широким рукавом и жабо, в черные классические штаны и блестящие туфли такого же цвета.

– Кто Вы?

– Я? Мне велели провести Вас через мост.

– Зачем?

– Один вы можете не справиться. Мост длинный. Можно идти и нечаянно забыть, в какой стороне нужный берег. Только я способен подсказать путникам, куда идти. Более того, одному идти скучно.

– Что на другой стороне?

– Истинная красота мира. Там живут все в гармонии с окружающими, самим собой и природой.

– Я не нарушу эту гармонию?

– Откуда такие мысли? Меня за вами послали. Вы желанный гость. Пойдемте?

– Давайте, – с интересом и доброжелательной улыбкой сделал первый шаг на каменный мост подросток.

Мост протягивался очень длинный, древний, но красивый: местами из земли между каменными кирпичами прорастали маленькие цветочки, мох, а парапет обвивали пахучие розы. Сорокалетний мужчина шел, добрым взглядом смотря на предстоящий путь, опираясь правой рукой на парапет, и искренне улыбался.

– Правда, Вы что-то рано прибыли к мосту, – снова произнес мысль этот необычный человек.

– Почему рано? Вы же тут стояли до того, как я пришел.

– Мне тоже пришлось прийти раньше.

– Почему?

– Не люблю опаздывать, да и тот, кто меня послал, сказал, что дальше уже невозможно ждать.

– Почему невозможно?

– Потому что Вы приближались к мосту. Согласитесь, парадоксально: мы зависим от Вас, и Вы зависите от нас. Даже глупо немного.

– А кто вас послал?

– Как только увидите, сразу поймете. Разрешите сменить тему?

– Давайте, – немного удивился такому официальному тону общения Вилен.

– Как я знаю, вы пишете, верно?

– Да.

– И скоро закончите. Когда планируете закончить?

– Думаю, пока можно отложить роман на пару деньков и дописать немного позже.

– Ох, не надо! Ни в коем случае!

– Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня? – догадался о предстоящей фразе своего собеседника юноша.

– С языка сняли. Вы можете уложиться в два дня, так что укладывайтесь.

– Может…

– Никаких может! Медлить никогда и никому нельзя! Если есть какая-то цель, к ней необходимо подступать сразу, а то потом можно и вовсе перестать ходить.

– Думаю, Вы правы. Так и поступлю.

– Благодарю.

– За что?

– Я очень переживаю за Вас, и вы прислушались к моим советам. Это достойно благодарности.

– Почему переживаете? Мы же впервые видимся.

– Вам так кажется. Вы просто меня не помните. Я поклонник Вашего творчества.

– Я же еще ничего не написал. Откуда Вы знаете о том, хорошее ли мое творчество или нет.

– Вздор! Во-первых, искусство не бывает хорошим или плохим. Во-вторых, я слежу давно за Вашим романом.

– Как?

– Как Вам угодно. Уверен, если Вы прислушаетесь к моим советам, этот роман вопьется колом в сердце многих людей. Ладно, мы уже прошли треть моста. Думаю, можно сделать перерыв. Возвращайтесь к роману, а я подожду вас тут.

Звон будильника врезался в голову. Мальчик поднялся с кровати, выключил источник мерзкого звука и направился в ванную. Приняв душ, надев линзы, уселся за ноутбук и вернулся к творчеству. Решено было потратить все воскресенье на роман, и эта цель в итоге реализовалась, несмотря на головную боль. За весь день писатель прервался только два раза: на завтрак и обед. Вечерело. Усталость заменила вдохновение. Снова за окном янтарь на небе, деревьях и земле. Выпив таблетки, Вилен отправился в городской парк.

Около фонтана в воскресенье часто любили посидеть на лавочках пенсионеры, уставшие родители и дети, решившие сделать отдых от активной деятельности. Нет ничего лучше воскресных прогулок на природе во время бабьей осени, ведь именно они позволяют окончательно насытиться теплом, которого совсем скоро будет не хватать. Солнце вернется к согревающей функции минимум в конце марта. Выдохшийся молодой писатель сел на скамью и отдался звукам вокруг: играющие струи воды, хруст янтаря под ногами прохожих, опера деревьев. Обыденность, но какая завораживающая! Не каждый замечает этой красоты.

– Вилен? – прорезался из всех шумов знакомый голос одноклассницы.

– Тея! Привет! – обрадовался встрече юноша, прервав медитацию. Подруга с русыми волосами хитро и любопытно смотрела на него. Она, одетая в широкие джинсы, красное пальто и сапоги, подсела к нему на скамью. – Не знал, что ты гуляешь в парке.

– Привет. Ты снова медитируешь?

– Как видишь. Снова весь день писал.

– Поэтому у тебя и болит голова.

– Сомневаюсь, что она так сильно и часто болит от нагрузки. Ты просто не знаешь, какая эта боль. Хорошо, что таблетки действуют.

– У тебя что-то слишком часто в последнее время боли. Что-то тут не так.

– Я тоже так думаю. Мама говорит, что запишет меня на прием в платную клинику, когда закончит каталог. Надоело терпеть.

– Даже как-то страшновато за тебя.

– Ладно тебе, Ти, все хорошо будет.

– У тебя усталый вид. Опять всю ночь не спал?

– Заснул в час, проснулся в девять и, как уже говорил, весь день писал. Кстати, мне такой странный сон снился. Меня проводил через мост какой-то мужчина и говорил со мной о всяком.

– Мне моя прабабушка умершая снилась. Она лежала на кровати и сказала сознаться, пока не поздно. Не знаю, что от меня хотела.

– Думаешь, вещий сон?

– Не особо верю в такое.

– Я верю. Особенно в мой вчерашний сон. Этот дядька не зря мне сказал побыстрее дописать роман.

– Так вы о твоей книге говорили?! Она уже тебе снится. Думаю, тебе нужно больше отдыхать.

– Этот сон был вещий. Наверняка.

– Нет, не верю в эти сказки.

– Как хочешь, – посчитал ненужным заводить спор на данную тему Вилен.

– Ты какой-то задумчивый в последнее время, – заметила Тея.

– Я не думаю сейчас, а любуюсь.

– Чем?

– Красиво очень.

– Где?

– Везде. Ты не видишь? – с легким удивлением перевел взгляд с деревьев на одноклассницу юноша.

– А, правда, – тоже проявила удивление Тея, задавшись вопросом: «Как я раньше этого не замечала?» Ее взгляд стал плыть по золотым пейзажам.

Они молча принялись разглядывать мир вокруг, будто видят его впервые. Эту милую минутку прервала резкая головная боль. Для Вилена золото сменилось тьмой. Очнулся он на мягком диване в гостиной своего дома. Возле него сидели родители Теи, сама Тея и родная мать. Все с облегчением увидели пробуждение мальчика.

– Ты нас напугал, – сразу же обняла его мать.

– Как только ты упал в обморок, я позвонила своим родителям и твоей маме, – объяснила встревоженно Тея. – Ты был в отключке около получаса.

– Спасибо, – выдавил виновник тревоги, отягощенный головной болью.

– Я сейчас принесу таблетки, – освободила от объятий мать и пошла наверх.

Через час семья Теи уехала, и сын с матерью остались одни. Оказалось, пока Вилен был без сознания, его уже записали на прием в платную клинику, назначенный на среду. Немного поужинав, подросток отправился к себе, полежал там немного, снял линзы и отправился в мир грез. Странный день позади.

Река. Солнце уже полностью взошло, а перед юношей возник знакомый мужчина в костюме, смотревший на горизонт, облокотившись на парапет. Легкий ветерок беспокоил черные, как ночь, волосы проводника. Сон продолжился с той части моста, где прервался в прошлую ночь.

– Я Вас ждал, – добродушно отреагировал на появление путника он и повернулся к нему лицом.

– Роман почти готов. Завтра еще два часика поработаю над ним, и моя главная цель будет достигнута! – бодро похвастался Вилен.

– Похвально, повально. Написать книгу – половина дела. Нужно еще и дать миру знать о ней. Как думаете действовать после написания?

– В Интернете где-нибудь опубликую.

– Но как ее заметят среди Вселенной информационного шума?

– Как-то… не знаю.

– Участвуйте.

– В смысле? В чем?

– В конкурсах. Все, что Вам может помочь, используйте. Цепляйтесь за каждую возможность, как клещ впивается в животное. Опустошайте сосуды возможностей и заполняйте их содержимым свое чрево. Просто будьте внимательнее ко всему вокруг. Тот, кто ищет, тот найдет.

– Вы отлично мотивируете!

– Если бы я мог это делать раньше, помог бы Вам уже давно. Жаль, занят был.

– Но Вы мне сейчас помогаете. Это же лучше, чем ничего. Кстати, спасибо!

– Пожалуйста. Эта помощь даже не входит в мои обязанности, но Вы мне приглянулись. Очень хочется Вам помочь. Я редко кому оказываю такие услуги. Можете этим гордиться… в пределах разумного.

– Кстати, как я могу Вас называть?

– Аваддон. Извиняюсь, что не представился при первой нашей встрече. – Не всем нравится это имя, так что можете меня называть другом, спутником, поводырем, проводником.

– Красивое имя. Почему оно не всем нравится?

– Просто кто-то обо мне немного наслышан. Вы, как я понимаю, не слышали обо мне никогда?

– Нет, – потупился Вилен.

– И хорошо. Эти знания могли бы вам помешать работать над романом. Кстати, Ваша сердечная подруга уговаривала Вас отдохнуть. Не слушайте. В гробу отдохнете. Творчество – это та работа, которая позволяет душе изливаться. Если есть вдохновение, нужно писать, пока оно не пропало или пока не пропал творец.

– Я и не планировал останавливаться.

– Тогда могу быть спокоен. Ваша книга обязана стать известной.

– Мы увидимся на следующую ночь?

– Обязательно, – ответил Аваддон, улыбнувшись, и посмотрел на наручные часы, тиканье которых громко наигрывало ритм и заставляло работать над собой и своим делом. – Кстати, Вам пора. Нам осталось пройти совсем немного. До встречи.

Биение часов усилилось, и плавно перетекло из сновидения в реальность. На маленькой тумбочке около кровати стоял будильник. Видимо, мать переставила его, пока юноша спал. Циферблат показывал одиннадцатый час. Как же школа? Очевидно, это мать решила выключить его, чтобы дать сыну поспать. Обмороки – серьезный звонок. Подросток поднялся, сделал все утренние дела и отправился на кухню. Поужинав, снова приступил к книге. Ближе к пяти часам вечера кровь кипела из-за ощущения чего-то нового. Открывается ранее запертая дверь жизни – завершение своей первой книги. Последний раз пальцы простукивали по кнопкам, набирая текст романа. Конец. Эйфория переполняла душу. Раздался стук в дверь. Вошла мать.

– Не мог бы ты сходить в магазин за хлебом? Ужин приготовила, но только сейчас поняла, что хлеба нет.

– Хорошо. Я как раз закончил писать. Я дописал роман!

– Горжусь тобой! – улыбнулась она, положила на компьютерный стол пятьдесят рублей и отправилась на кухню. – Долго не броди, а то ужин остынет, а я хлеба жду.

Накинув охристое пальто, Вилен пошел в магазин. Свежий воздух наполнял легкие. С каждым днем становилось все прохладнее и прохладнее. Скоро закончится бабья осень. Все меняется. Когда же настанет тот момент, когда можно будет пожинать посеянное? Наступит ли вообще? Не зря проводник посоветовал искать то, что поможет сделать книгу известной. Все эти мысли развеялись, как только писатель перешагнул через порог гипермаркета. На полках с хлебобулочными изделиями красовался свежий батон, около которого стояла знакомая персона.

– Тея! – позвал Вилен подругу, и та перенаправила свой взгляд с батонов на него.

– Ох, привет! Ты хорошо себя чувствуешь?

– Неплохо. Голова, конечно, болит, но не так сильно. Ой…

– Что?

– Я забыл выпить таблетки.

– Может, я проведу тебя до дома? Вдруг ты снова упадешь в обморок? – с беспокойством подошла она ближе к нему.

– Давай.

– Как там твоя книга? Все еще пишешь? Нам сегодня в школе объявили, что в крае проводится конкурс писателей.

– Уже закончил. Что за конкурс?

– Не помню, что там к чему. Я тебе пришлю ссылку на него.

– Спасибо, – отблагодарил ее Вилен и взял батон.

– Знаешь, без тебя было как-то скучно в школе, – тоже взяла батон Тея.

– Мне хотелось пойти, но мама выключила будильник, и я проснулся в одиннадцать. Объяснила тем, что меня уже вырубает от перенапряжения, и мне будет лучше отдохнуть. Зато я наконец-то выспался.

– Не думаю, что это просто от усталости.

– Я тоже. В среду пойдем в хорошую клинику на обследование. Осталось только перетерпеть этот вечер и завтрашний день.

Покинув магазин, они направились к дому Вилена. Решено было идти через пруд. Снова их прогулка происходила на закате. Когда перед ними показался берег, заросший мягкой зеленой травой, Тея уговорила друга посидеть на этом живописном месте. Солнце устилало все золотом и огнем. Желтизна переплывала в красноту на небе и на водной глади.

– Давай досмотрим закат до конца? Солнце минут через двадцать полностью скроется, – предложила подруга.

– Почему бы и…

– Что такое? – заметила беспокойство на лице юноши Тея.

– Ничего, – почти шепотом кинул слово Вилен. Голова заболела. Это была вспышка боли. Где-то глубоко в голове эта боль перерастала в тиканье часов. Тех самых часов, которые носит Аваддон. Сразу же вспомнились слова проводника о важности цепляться за любую возможность.

– Опять голова? – со страхом схватила его за руки подруга, чтобы в случае чего поймать.

– Да… Я пойду… Мне нужны таблетки, – рассеянно и монотонно проговорил подросток и побежал к дому, дабы поскорее погасить боль и тиканье часов в голове обезболивающими.

– Я пойду с тобой! – решительно поднялась с травы Тея и побежала за ним, догнав его и схватив на всякий случай за руку.

Они бежали молча. Вилену не было дела до разговоров, а Тея не хотела рисковать: она не взяла телефон, и, если друг упадет в обморок, помочь ему ничем не сможет. Ее переполнял страх настолько сильно, насколько громко тикали часы в голове мальчика. Он кроме ритма стрелок не слышал ничего. Все будто плыло перед глазами. Еле добравшись до дома, парочка вместе вбежала в комнату писателя. Таблетки выпиты. Юноша прилег на кровать, а одноклассница села в кресло у компьютерного стола, с облегчением наблюдая за источником беспокойства.

– Снова забыл выпить таблетки? – вошла в комнату мать. Она вовсе не удивилась тому, что Тея так просто вошла в ее дом. Эта девочка уже как девять лет чуть ли не родня.

– Здравствуйте, – растерянно поздоровалась Тея.

– Привет.

– Да, он забыл их выпить перед выходом. Что-то в последнее время у него слишком сильные боли.

– Осталось подождать один день до врача, – подошла мать к сыну, села на кровать и положила свою ладонь на его.

– Знаю, – выдавил тот с небольшой хрипотцой.

– Я принесу тебе чай.

– Хорошо, – с усталостью согласился Вилен, и мать покинула комнату.

– Ладно, я, наверное, пойду, – поднялась с кресла подруга. – Я не брала с собой телефон, а уже солнце почти село. Родители волноваться будут.

– Хорошо, – поднялся с кровати Вилен, намереваясь проводить ее до выхода.

– С ума сошел?! Ложись! Тебе отдых нужен.

– Не могу. Мне нужно еще будет отправить книгу на конкурс.

– Отдохни сегодня! – настаивала на своем Тея

– В гробу отдохнем, – повторил слова своего проводника юноша.

– Ты, – залились влагой глаза одноклассницы, и она, подбежав к больному, обняла его, – идиот! Поскорее бы ты уже пошел к врачу. Эти твои боли… Я боюсь всего этого. Это все как-то странно.

– Я не могу оставить дело незавершенным. Нужно успеть сделать как можно больше дел сегодня, а не откладывать все на потом.

– Ладно, как знаешь. Пока, – быстро проговорила Тея и выбежала из комнаты. Послышался топот на лестнице, раздалось приглушенное стенами взаимное прощание с матерью друга.

Вилен сел за ноутбук, включил его и снова лег на кровать. Мать принесла чай с пирожками. Раздался короткий гудок телефона. Пришло сообщение от Теи со ссылкой. Юноша вбил ее в поисковике. Около часа он оформлял работу и, в конце концов, отправил. Все дела сделаны. Готово! Подросток улегся на кровать и принялся обдумывать этот вечер. Ему внезапно стало больно, но это была не головная боль, а душевная. Как надоели странности со здоровьем! Все ближние будто на пороховой бочке живут. Каждый боится не успеть поймать его во время обморока. Душу терзали и еще свежие воспоминания о мокрых глазах лучшей подруги. Больная голова причиняла беды не только ему. По худым щекам потекли слезы. Решено было снять линзы и ложиться спать. Находясь уже на грани между миром снов и реальностью, плач никак не прекращался.

– Плакать вовсе не дурно, – послышался знакомый голос.

– Аваддон! – вытер слезы Вилен и увидел перед собой мост и старого доброго проводника.

– Как Вы думаете, все ли Вы выполнили?

– Да.

– А если хорошо подумать?

– Не знаю. Роман написан, на конкурс отправлен.

– Но ведь это не все, что вас беспокоит.

– Я хочу к врачу.

– Не то. Эти боли – последнее, что вас побеспокоит.

– Не знаю, что Вы от меня хотите.

– Пройдемте дальше, – кивнул проводник головой в сторону не такого уже и далекого берега.

– Давайте, – согласился Вилен и принялся ступать медленно по каменному мосту.

– Вы же беспокоитесь не только романом. Есть ведь что-то еще. Это касается лично Вас.

– Ну…

– Ну. Не продолжайте. Я чувствую, что Вы поняли меня. Обязательно завтра вскройте карты.

– Я не могу.

– Вам придется поломать себя. Вы же хотите, чтобы все стало известно, но боитесь неожиданных последствий. Это нормально, но лучше сказать и испытать неудачу, чем не успеть сказать и жалеть об этом.

– Когда у меня болела голова, я слышал Ваши часы. Почему?

– Я решил напомнить вам о том, что вы должны были сегодня сделать. Не было времени на отдых. Боюсь не успеть.

– Не понимаю, что Вы говорите. Чего не успеть?

– У меня есть строгие сроки. Нужно всегда укладываться в них. Скоро мне придется расстаться с Вами. Не хотелось бы оставить Вас с незаконченными делами. Ладно, думаю, Вы поняли мои советы на завтрашний день. По идее, мы могли бы этой ночью добраться до заветного берега, но я не предвидел, что у вас есть еще одно очень важное дело. Разве получится добраться по этому мосту до прекрасной жизни, не завершив достойно старую. Чтобы достичь хорошего будущего, нужно изменять настоящее, не повторяя при этом ошибок прошлого.

– Понял.

– До скорой встречи, – снова посмотрел на свои громкие часы Аваддон.

Юноша проснулся от резкой головной боли в четыре утра. Выпив таблетки, направился в ванную, чтобы умыть опухшее от ночных слез лицо. Когда боли немного стихли, он лег в кровать, но сон больше не приходил. Снова поднялся, надел линзы и включил телефон. Высокое сопротивление стало тяжелым крестом для его шеи, но необходимо исполнить обещанное Аваддону слово. Руки дрожали. Дыхание учащалось. Набив тонкими длинными пальцами сообщение для Теи, отправил письмо. Груз спал с души, но оставил отметины на ней. Как Тея отреагирует на признание? Сохранится ли то, что было раньше? Вилен кинул телефон на подушку и с волнением посмотрел в окно. Утренняя заря. Как в том сне, который все никак не закончится. Что же это все значит? Откуда такой сон? Кто этот Аваддон? Он явно не просто плод воображения. С самой первой встречи проводника подростка преследовало странное чувство: обостренное желание поразить мир творчеством и… страх. Страх? Из-за чего? Будто что-то грядет непривычное, новое, находящееся за пределами зоны комфорта. Осенняя заря отвлекла от переживаний. Это походило на медитацию.

Телефон громко завибрировал. Стало слышаться тиканье часов в голове. С каждой секундой оно набирало громкость. Дошел до сотового и взял в руки. Тея не спала. Почему? Неужели, ее тоже мучает бессонница? Является ли его головная боль причиной этой бессонницы? Пришло время посмотреть на сообщение подруги: «И я». Лаконично и точно. Циферблат в голове достиг предела. Никогда стрелки не били так громко. В глазах немного потемнело. Вилен прилег на кровать.

Проводник держал руку перед собой и смотрел на часы на запястье. Солнце садилось за противоположный берег реки. Уголки губ Аваддона отяготились. Улыбка пропала.

– Сработало! – снова вернулась улыбка. – Можно спокойно идти дальше. Теперь мы дойдем до другого берега.

– Мы шли по мосту целый день? – заметил закат Вилен.

– Для Вас это были три ночи. Совсем скоро мы расстанемся, и Вы пойдете в будущее. Там Вас поджидает то, что Вы искали.

– Пожимание плодов своего труда?

– Именно.

– Неужели, из-за одного только конкурса у меня получится заявить о себе миру?

– Почему бы и нет?

– Я тут так подумал… Вы каждого человека проводите через мост?

– Не каждого, но многих.

– И из этих многих помогали именно мне. Как же другие спокойно доходили до заветного будущего, не завершая дела до конца.

– Счастье у каждого свое. У кого-то оно в простых вещах, а у кого-то нет. С простыми вещами помогать нет необходимости. В погоне за пустяками людей ожидает лишь иллюзия счастья. Не люблю творить фокусы. Люблю истинное чудо.

– То есть мне Вы помогли, потому что…

– Достойная цель. Она того заслуживает. Не боитесь прощаться с прошлым? Вы же покидаете зону комфорта.

– Немного страшно. Я не понимаю, почему, но меня что-то тревожит с нашей первой встречи.

– Вы понимаете, чем является этот сон, но не можете признать оного. Почти все люди с этим сталкивались.

– И чем же он является?

– Мое имя не напоминает Вам библейский сюжет?

– Точно, – выпучил глаза Вилен. Он вспомнил, где слышал про Аваддона. Ему была хорошо знакома библия, хоть его и нельзя назвать Христианином. – Неужели, моя религия оказалась неверной, и христианство – правда?

– Я этого не говорил. Не бывает верной или неверной религии. Почти все религии схожи. Глупо наблюдать, как люди сами додумывают все, а потом из-за этого устраивают сжигания на костре и войны. «Каждому воздастся по вере его», – говорил Воланд в «Мастере и Маргарите». Можно сказать, что так оно и есть.

– Если честно, не особо понимаю Вас.

– Скоро сами все увидите. На счет имени: я выбрал его для Вас. Оно томилось в Вашей голове. Но ведь вы поняли, к чему сводятся все наши встречи и похождения через реку?

– Да, – с поникшим лицом понял истину Вилен.

– Не стоит грустить. Будущее впереди! Умейте отпускать прошлое, как отпускаете ненужных Вам людей! – прибавил бодрости в себе Аваддон, и этой бодростью заразился Вилен.

Солнце опускалось все ниже и ниже. Река заканчивалась. Приближался новый этап для юного творца. Последний вещий сон, как и прошлое, подходили к концу. Каменный мост закончился. Осталось лишь переступить с него на берег, новый, неизведанный.

– Вот и все, мой дорогой приятель, настала пора разлуки, – со вздохом произнес проводник.

– Пока.

– Нет, говорите «пока» не только мне, но и всему, что на старом берегу.

– Я это и подразумевал.

– Тогда нет никаких претензий. Мне было неимоверно приятно с Вами повидаться и помочь Вам! Прощайте!

– Прошлое уже закончилось?

– Оно закончится, когда вы переступите конец моста. Вперед!

– Я буду скучать по Вас, – повернулся спиной к проводнику Вилен и переступил через конец каменного моста.

– Быть может, еще увидимся, – поднялись из-за спины Аваддона неимоверных размеров черные вороньи крылья, и он полетел вдоль реки.

Часы остановились.

Тея, с синяками под глазами (вестниками недосыпа), пошла рано утром к своему другу. Мать ее встретила со слезами неистовой боли и гордости за творение сына, но она, мать, не могла говорить, так как осознавала свою ошибку. Ее каталог горел в камине.

Что же было дальше? Жюри конкурса заинтересовалось романом. Эта книга полностью поразила всех его членов. Произведение дошло до критиков, редакций, полок магазинов. Как только его взяли в руки переводчики, весь мир заразился творением писателя с необычной историей.

Что же с прошлым? Врачи увидели при вскрытии неоперабельную раковую опухоль головного мозга, но разве это уже кого-то волнует? Это ведь прошлое.

Вилен будет жить на каждой странице своего романа каждого экземпляра книги. Он поселится в сердцах мира, счастливый.