Экспериментальный роман [Роберт Егоров] (fb2) читать онлайн

Роберт Егоров Экспериментальный роман

Переезд

– Всё, последняя, можешь вызывать.

Артём дотащил тяжёлую сумку к другим, выставленным у проезжей части на тротуаре, после чего, с глубоким выдохом уставшего человека, сел на скамейку рядом с женой.

– Коты там нормально?

Он глянул на три одинаковые переноски, за решётками которых торчали обиженные усы кота и двух кошек.

– Вроде нормально. Через девять минут машина будет. Я средний кузов заказала, правильно?

– Ага. Надеюсь, всё поместится.

Артём тоскливо посмотрел на сложенные кучей рюкзаки, сумочки, пакеты, пакетики, которые не влезли в большие клетчатые сумищи – символ обрушившегося в девяностые на страну капитализма. Ребёнком он, отчего-то с испугом, смотрел на эти баулы, заполонившие вещевой рынок и на тёток, размахивающих вокруг них руками. Упитанные женщины с накрашенными красными губами щёлкали без остановки семечки и грубо хватали его за руки, пока он напяливал на себя отвратительный свитер, и уверяли наглыми голосами его мать, что выглядит он ничуть не хуже Алэн Делона или Сергея Бодрова.

«В этом и на свадьбу пойти не стадно» – красные губы расплывались в искусственной улыбке, за которыми чёрной кляксой на жёлтом прокуренном зубе обнаруживалась налипшая шелуха от семечки.

И сейчас китайские сумки, составленные почти ровным прямоугольником у дороги, ожидавшие погрузки в грузовик, вызывали на сердце парня тоску. Но не столько дурными воспоминаниями, сколько предстоящей работой.

Артём уже порядком устал, перетаскивая из квартиры к лифту и потом от лифта на улицу тяжеленные, набитые одеждой, книгами, одеялами, подушками, драгоценной мультиваркой, фантастическим планетарным миксером, где Алёна, жена, готовила крем для тортов и прочими вещами, нажитыми за последние годы семейной жизни. А впереди предстояла погрузка сумок в машину, выгрузка на вокзале, погрузка в поезд (отдельно в грузовой вагон и в выкупленное купе), выгрузка из поезда на екатеринбургском вокзале, снова погрузка в грузовик и окончательная выгрузка на месте прибытия – в квартире деда Алёны, приютившего чету на первое время после переезда. А там, между прочим, десятый этаж.

Артём перевёл взгляд на жену, прильнувшую к его плечу. Зелёные глаза, полные любви и нежности каждый день заряжали его энергией, а теперь наполняли силой перед предстоящими сложностями. Эти сумки и их тяжесть, их количество, уже третий день угнетали настрой парня. Но любящая Алёна одним прикосновением руки наполняла мужа решимостью и уверенностью в собственных силах. Не просто девушка, жена – настоящая волшебница.

Артём улыбнулся супруге в ответ и посмотрел на небо.

Тяжёлые облака висели над лесом многоэтажек нового жилого комплекса и вызывали зависть парня. Ему тоже хотелось сейчас оказаться выше житейской суеты, лениво посматривать на происходящее внизу и плыть по небесному морю в безмятежную гавань, куда, конечно же, направляются все облака-корабли. Где же та гавань? Не доступна она для человека. Остаётся только вздыхать, сидя на скамейке, уперев ноги в безжизненный асфальт и мечтать, угадывая, в какую фигуру сложились на этот раз невесомые небесные судна.

– Подъезжает, – не громко сказала Алёна.

Артём кивнул, поджав губы, вздохнул, хлопнул себя по коленям и резко встал, высматривая через кусты палисадника машину.

– Где?

– На карте показывает, что выезжает с соседнего двора.

– Да, кажется, вижу. Какая марка там?

– Чёрный Mercedes Benz.

– Ну да, она.

Артём, бодрясь, направился к проезжей части, махать водителю, указывая, куда нужно встать, чтоб легче было грузиться.

– Вы на парковку заедете, правильно понимаю?

Алёна сидела на пассажирском сиденье и деловито давала наставления водителю, как правильно подъехать на вокзал, и каким путём лучше добраться. Милая Алёнка, двадцать минут назад ласково поглаживающая мужа по руке, превратилась в безжалостную бизнес-вумен. Артём же спрятался среди сумок на полу микроавтобуса и пил воду, отдуваясь после погрузки. Ему пассажирского места не хватило. Пришлось, нарушая правила, с великодушного согласия хозяина грузовичка, ютиться рядом с боковой дверью. Лишь бы скорее погрузиться в поезд и забыть на тридцать часов об этих сумках. На комфорт уже наплевать.

– Там въезд платный, если не ошибаюсь. Я туда ни разу не заезжал ещё, не доводилось.

– Ну нам в любом случае надо на верхнюю парковку, куда такси приезжают. А сколько стоит въезд?

– Не знаю, – пожал плечами водитель, которого Артём хорошо видел со своего «заячьего» места.

– Двести рублей, я уже посмотрела на сайте. Если что, мы вам наличку дадим.

– Хорошо.

Артём в очередной раз восхитился деловой хваткой своей жены. Сам он был далёк от подобной деятельности: решать, узнавать, настаивать, убеждать – всё это сбивало с толку. Он всегда был готов согласиться на первое же условие. Оттого никогда не вступал в разговор с продавцами на турецких рынках. На любых рынках. Да даже с кассирами в супермаркетах. Особенно после того случая, когда купил стаканчик растворимого кофе на набережной Мармариса за три евро. Алёна, тогда еще не жена, раздробила его взглядом. Кофе, вставший комом, пришлось проталкивать в горло.

Вещи выгрузили за рекордные шесть минут. Первый этап перемещения баулов был пройден. Радость от предстоящего переезда, мерное покачивание поезда, чай в стаканах с ажурными подстаканниками – всю предстающую романтику поезда затмили эти чёртовы сумки. Только они были перед глазами Артёма. От них некуда было спрятаться. Даже если закрыть глаза, крепко зажмурить, клетчатые пузатые прямоугольники тут же проявлялись клеймом на внутреннем веке. Артём ощущал их липкий запах, чувствовал в ладонях резь от ручек.

– Алло, ты где?

Алёна уже разговаривала по телефону с Женей, который героически согласился помочь с вещами. Артём сел на одну из сумок и с завистью смотрел на проходящих мимо людей, кативших за собой чемоданы на колёсиках, вплывающих в здание вокзала и растворяющихся за стеклянными дверями. Они напомнили ему спортсменов, плавно, почти без брызг входящих в воду после прыжка с вышки. Ему же предстояло плюхаться в воду подобно собаке, шумно, поднимая водные столбы, грозящие превратиться в цунами.

– Я пойду его встречу, он где-то на вокзале потерялся.

– Давай.

Алёнка упорхнула, как бабочка. Артём остался возиться с сумками, словно жук с земляными комьями.

Катя перед собой грузовую телегу, к парню подошёл грузчик.

– Услуги носильщика понадобятся? – бодро спросил мужик, по-хозяйски облокотившийся на ручку тележки.

– Может быть. Чуть позже. Мы ещё путь не знаем.

– А какой поезд? Архангельск? Челябинск?

– Екатеринбург.

– Это до Тюмени который?

– Угу.

– Да, не объявили ещё. Ну вы, как надумаете, звоните. Телефон на дверях там есть.

– Хорошо, спасибо.

Чуть не пританцовывая, мужик покатил телегу дальше. Артём с тоской смотрел на него, мечтая сгрузить весь багаж на чудо-телегу и идти рядышком до самого поезда. Они с женой заранее узнали стоимость грузчика на вокзале. Двести рублей за место – грабительский, в их случае, тариф. С их поклажей путь на перрон обойдётся не меньше, чем в три тысячи. И это без погрузки в вагон. Рассчитывали сгрузить лишь часть самых тяжёлых сумок, уложившись в тысячу. Лишних денег не было. Решение о переезде получилось скорым, времени всё подготовить и отложить сумму для комфортного путешествия не было. Приходилось рассчитывать, в основном, на свои силы. В самом прямом физическом смысле.

Вообще мысли о том, чтобы сменить место жительства бродили в голове Артёма уже давно. Вместе с женой они обсуждали эту возможность и находили её здравой. Но до конкретного решения разговор так и не доходил. Робкая мысль о переезде регулярно возникала, но всякий раз пугливо пряталась, сжимаясь в дальнем углу сознания, страшась громады перемен.

Месяц назад решились.

Конечно, благодаря той самой капле, что заставляет океан выходить из берегов. В их случае капля имела финансовый грязевой окрас, бензиновым пятном растёкшаяся по синей глади. Из-за карантинных перемен, сломавших все прежние, налаженные плоскости, на которых довольно прочно стояли Артём с Алёной, их семейный бюджет скатился в зону дефицита. Денег стало хватать не больше, чем на первейшие необходимости, немалую часть которых составляли траты на котов. Половину бюджета сжирала аренда квартиры, ещё четверть – походы в магазины, цены в которых вдруг стартовали вверх. Словно устроившие соревнования альпинисты, ценники карабкались в гору, стараясь опередить соперников и первыми добраться до вершины, где твёрдо установил свой флаг грузный, обрюзгший, с толстыми небритыми щеками и заплывшими глазами кризис. Карикатурой на греческих богов Олимпа восседал этот бесформенный наглый жирдяй на пике горы и смеялся, хохотал, брызгая слюной на копошащихся внизу людей.

Оставшаяся четверть бюджета едва покрывала прочие текущие расходы, не оставляя никакой возможности отложить деньги. Ни на столь важные курсы, ни на путешествия, ни на простые, балующие желания траты.

Жизнь в Петербурге стала невыносимо блёклой, скучной, апатичной. Город и прежде никогда не вызывал восторга. Теперь и вовсе стал давить. Артём жил здесь по, ещё в детстве определённому родителями, кое-как скроенному плану. Алёну же занес сюда залихватский ветер юности, жаждавшую доказать всему миру собственную состоятельность, взрослость и успешность.

Теперь никому ничего доказывать не хотелось. А хотелось жить в радость, заниматься своими любимыми делами: Артём – литературой, Алёна – стилистикой, и не обременяться вечными платежами и поиском денег.

Екатеринбург, родной город девушки, брошенный ею несколько лет назад, вдруг, по-богатырски выплыл из морских пучин и предстал во всём своём перспективном великолепии. Смело, без особой оглядки на столицу, развивающийся город, приютивший многих талантливых людей, оказался, при сравнении с Петербургом, явно простуженным и беспрестанно кашляющим у своего промозглого залива, куда более приветливым, пышущим здоровьем и уверенностью.

Артём, кряхтя, держась за поясницу, завалился на сиденье напротив жены. Он чувствовал себя разбитым героем, только что отбившим сопротивление ужасных чудовищ, получившим множество ран, но выжившим. Главное – выжившим. Все вещи были дотащены до поезда, расставлены в багажном вагоне, распиханы по полкам в купе. Коты, в начале переезда возмущённо мяукающие из переносок, подавленно молчали, покачивая мордами в такт постепенно разгоняющегося поезда.

За окном вспыхивал отступающий пейзаж. Зелень деревьев и кустов, серые здания производственных зданий, змеиные полосы извивающихся рельс, яркие всплески полевых цветов сливались в одну непрекращающуюся картину художника-модерниста. Ноги гудели, ладони горели, голова уплывала, тяжёлые веки настойчиво закрывались.

– Очень душно.

Алёна положила тёплую руку ему на колено. По телу тут же рассеялись успокаивающие искорки. «Нет, она точно волшебница из сказочного мира. Жизнь с ней – сказка.»

– Может выпустим котов? Чего они там, бедные, сидят. Пять часов почти.

– Да, давай.

Отщёлкнули замочки. Коты, настороженно ощупывая воздух нового для них помещения, стали выкарабкиваться из временных убежищ (или камер) и бесшумно расплылись пушистыми лужами под сиденьями. Раскрытые решётки переносок напоминали лагерь, из которого сбежали заключённые.

Двое котов спрятались, слившись с тенями по углам. Третья кошка взялась осваивать новые территории.

В купе, без стука, заглянула проводница.

– Ничего себе у вас тут!

Женщина оглядела высившуюся поклажу на верхних полках и остановилась взглядом на пустых переносках.

– Ещё и с котами! Переезжаете?

– Да. У нас ещё столько в багажном вагоне, – хихикнув, сказала Алёна. Артём выжал кислую улыбку, вжимаясь в подушку в углу койки, освобождая рядом с собой место для проводницы. Та села и разложила на коленях рекламные буклетики.

– Я сейчас расскажу вам необходимую информацию и потом уйду, хорошо? – Женщина сама себе утвердительно кивнула и продолжила. – Меня зовут Надежда. По любым вопросам сразу же обращайтесь ко мне. Если что-то надо, если не комфортно, если холодно или наоборот душно – не терпите, не надо. Попросите меня и я всё исправлю.

– Вы сможете отрегулировать температуру в одном купе? – со знанием дела спросила жена Артёма.

Надежда посмотрела на Алёну и добродушно ухмыльнулась.

– Тряпочкой дырочку закрою и всего делов.

Простецкое всемогущество сотрудников РЖД!

Все трое посмеялись, тем самым отодвигая полуофициальную неловкость. В купе будто стало свободнее. Надежда, приободрившись, затороторила следующую информацию.

– В пути вы можете приобрести сувенирную продукцию, закуски, магниты, открытки, тапочки. У нас в поезде есть вагон ресторан. Если проголодаетесь, у меня есть меню. Завтраки, обеды, ужины. Всё очень вкусно. Заказывать лучше заранее. Если хотите позавтракать, заявку нужно составить с вечера, обед – утром, ужин – после обеда.

– А если заказывать еду, её прямо сюда принесут или надо идти в вагон-ресторан идти?

– Можно и прямо сюда, – заговорщицки улыбнулась Надежда. – Хотите сейчас заказать ужин?

– Нет, – Алёна кивнула на заставленный снедью столик. – У нас пока всё есть.

– Ну ладно, – Надежда встала, поправив сбившуюся серую юбку. – Я пока пойду. Чуть позже ещё загляну. Располагайтесь, отдыхайте.

Женщина спиной просочилась из купе в общий коридор, подмигнула выглянувшей с верхней полке кошке и закрыла дверцу.

– Будешь чай? – спросила Алёна.

– Да. Чай буду. Много чая буду, – приободрился Артём, отслаиваясь от подушки.

– Сейчас схожу к ней за стаканами.

Солнце уже сползло с северного длинного неба за край мира. Светлые сумерки приятно освежали тело и ум. Пахло темнеющей к ночи травой, железной дорогой и цветочным ароматом Алёниных духов.

Артём медленно ел сливочное мороженое и смотрел снизу вверх на покрывших перрон пассажиров. Первая большая остановка в Бабаево. Первая разделительная черта, отрезавшая его от Петербурга. Артём наблюдал за Алёной, переписывавшейся с кем-то по телефону и впитывал через Бабаевский свежий воздух мысль о том, что он больше не житель Санкт-Петербурга. Что он едет жить в другой город, оставляет родной северо-запад, чтоб утвердиться на Урале. Он думал, что сейчас очень похож на космонавта, покинувшего космическую станцию. Вот он выплыл в бесконечный простор космоса, отцепил связывающий его с бортом шнур и медленно отдаляется в неизвестность. Без паники, совершенно спокойно, уверенно даже, совершает безумный поступок. Отворачивается от станции и делает гребок в вакууме по направлению вперёд.

– Ну что, пойдём?

Алёна взяла мужа за руку.

Космонавт был не один. Рядом с ним его фантастическая волшебница, благодаря которой нет никаких сомнений. Благодаря которой космос предстаёт пространством бесконечных возможностей, где нет гибели, но есть одна сплошная надежда на будущее.

Артём кивнул, улыбнувшись, легонько сжал ладошку жены и они пошли в свой вагон, в купе, где коты уже начали высовывать усатые мордочки из укрытий.

До приезда оставалось двадцать семь часов. Двадцать семь часов, чтоб набраться сил перед новым забегом с баулами.