Малиновый сорбет [Д. Фрейман-Кольцов] (fb2) читать онлайн

Д. Фрейман-Кольцов Малиновый сорбет

Я зашла в ЦУМ в половине третьего. На улице стояла жуткая жара, градусов, наверное, тридцать. Ни единого облака, загородившего бы собою палящее Солнце, ни легкого ветерка, охладившего бы разогретый воздух. Ни-че-го. Оно и понятно, было седьмое июля, иной погоды ожидать не стоило, поэтому я надела легкие хлопковые брюки и блузу, не забыв прихватить шляпку. Но даже такой простой наряд не спас от потения и головной боли. В ЦУМ я зашла преимущественно потому, что банально оказалась неподалеку. Ресторан на четвертом этаже послужил превосходным укрытием от летнего зноя. Я не надеялась, что смогу найти в нем свободного места, но милый официант резво проводил меня до симпатичного столика, грациозно вручив меню. От такой жары ничего не хотелось есть, однако я заказала свой любимый малиновый сорбет и бокал итальянского Требьяно. На удивление, заказ принесли достаточно быстро. Ох, какое же это удовольствие – ощущать, как холодный десерт нежно тает на языке, возбуждая вкусовые рецепторы и удерживая желание скорее его проглотить. А после глотания – чувствовать холодок, проходящий по пищеводу. Так можно было провести весь день: есть сорбет и запивать его вином. Изредка поглядывая в окно, я примечала разных людей, гулявших по Театральной площади, заходивших в ЦУМ и выходивших из него с фирменными апельсиново-черными пакетами, в которых покоились только что купленные брендовые шмотки, украшения и парфюм. Особенность русских людей – выставлять свое богатство напоказ, чтобы прохожие слепли от роскоши. Чего уж таить: я тоже любила так себя вести, и до сих пор обожаю шоппинг в люксовых магазинах, таких как ЦУМ. Но больше всего в этом магазине мне нравятся не бутики, а чудесный малиновый сорбет, что подают в ресторане на четвертом этаже. Истинное блаженство.

Насмотревшись на площадь и прохожих, похожих на муравьев, я потянулась ложкой за сорбетом и обнаружила, что он закончился. Вот, что значит, когда десерт действительно шикарный – не замечаешь, как съедаешь. Подняв взгляд и выискивая официанта, чтобы повторить заказ, я увидела за одним из столиков одиноко сидевшую девушку, поедавшую точно такой же сорбет. Она стала мне интересна, и я задержала на ней свой взор. Видимо, я смотрела на нее до неприличия долго, но меня это, почему-то, ничуть не заботило. Мне нравилось смотреть на ее русые волосы, слегка спадавшие с белесых оголенных плеч, на маленький прямой носик с приподнятым основанием, на яркие холмики перегородки, соединявшей нос с верхней губой. То, как она облизывала свои сладкие от сорбета губы, заставляло меня сглатывать от необъяснимого чувства. На вид ей было не большей двадцати пяти. И она была прекрасна. «Боже, Анна, возьми себя в руки! – подумала я и жадно отпила из бокала. – Тебе сорок пять! О чем ты думаешь!». Но желание овладело разумом, и я вновь посмотрела на нее. С еще большим пристрастием, с еще большим интересом. Вылетел из головы официант, забылся сорбет, бокал был пуст. Все мое внимание было сосредоточено на ней. В перерывах между поеданием своего десерта и коктейлем «Лазурь» она залипала в телефоне и листала ленту, скорее всего, Инстаграма. Да, у такой хорошенькой девочки наверняка есть аккаунт в Инстаграме, причем весьма успешный. Миниатюрные пальчики скользили по экрану смартфона с такой легкостью и с таким изяществом, что даже за этим процессом я наблюдала, словно загипнотизированная. Когда я подняла взгляд на ее опущенные веки, она неожиданно посмотрела в мою сторону. Мне пришлось резко отвернуться, чтобы не попасться. «На меня? – с трепетом подумала я. – Может, решила попросить счет? Но так она уйдет!». Я мельком посмотрела на нее. Она вновь листала ленту. Во рту была десертная ложка. К ней никто не подошел. «Неужели, все-таки на меня?» – радостно раздалось у меня в голове. Сердце заколотилось, во рту пересохло. Пришлось срочно заказать еще вина. Приятная музыка, игравшая в ресторане, шум множества разных голосов, хохот богатеньких подростков, ведших себя, словно в МакДональдсе, – все это будто куда-то испарилось. Всё испарилось. Вся я была сосредоточена на ней. Мне посчастливилось узреть, как она облизала ложку. Господи, как же это было великолепно! На миг я закрыла глаза, и сама невольно облизала губы. А она снова смотрела в мою сторону. Да, теперь точно. Она смотрела на меня. Я замерла, не в силах больше оторвать взгляда от ее лазурных глаз, пленивших своей молодостью и естественностью.

Она улыбнулась. Полностью плененная, я улыбнулась в ответ. Эффект от сорбета и холодного белого вина улетучился; стало невыносимо жарко, будто я резко оказалась на улице. Однако жар этот был столь же приятен, сколь и холод. И мне доставило бы огромное удовольствие сидеть вот так и неотрывно смотреть на чудесную незнакомку, но всему хорошему приходит конец. Ей кто-то написал, и она в спешке стала собираться. Перед тем, как уйти, она еще раз посмотрела на меня и улыбнулась. Провожая ее взглядом до самого выхода из ресторана, я разглядела ее одежду: коротенькое сиреневое платье без бретелек, подпоясанное маленьким белым ремешком, удивительно подчеркивавшее стройную фигуру и спелую грудь. Обнаженные до середины бедер прямые белые ножки шагали так, словно принадлежали супермодели. Мне страстно хотелось побежать за ней, по-человечески познакомиться, сводить куда-нибудь, услышать ее голос… Но подошедший официант невольно удержал меня от этого необдуманного поступка. Как только он закончил наливать вино, я спросила:

– Не подскажите, как часто здесь появляется девушка, что сидела вон за тем столиком?

Голос мой дрожал, я сильно волновалась.

Официант несколько секунд подумал, после чего выдал ответ:

– Да когда как. Бывает, каждый день приходит; бывает, несколько дней не появляется. Больше ничего вам сказать не могу.

– Благодарю вас! – глаза мои засверкали от радости. – Будь добры принести счет, пожалуйста.

– Конечно!

Резко осушив бокал, как это умеют делать только зрелые женщины, я наскоро расплатилась и пошла к выходу, преисполненная чувствами удовлетворения и счастья от возможности вновь увидеться с этим прекрасным созданием. Обнаружив, что прошла мимо столика, за которым она сидела, я остановилась. Густой аромат парфюмерного экстракта Баккара Руж 540, которым она воспользовалась, скорее всего, утром, до сих пор не исчезал и еще сильнее будоражил мои мысли.

Ехать домой было хорошо. К вечеру жара немного спала, и ветерок решил посетить утопавшую в пробках Москву. Но меня пробки совсем не волновали. Мне удалось как-то быстро преодолеть ТТК и выехать на Звенигородское шоссе, а потом на проспект Маршала Жукова, где пробки образовывались чаще всего в начале и в конце дачного сезона. Ну а дальше родной Серебряный бор. Не так уж и далеко я живу.

Дом был пуст, чему я была искренне рада. Прислуга давно ушла. Хотя какая там прислуга: две старые домработницы, явно недолюбливавшие друг друга, но не могшие совладать с инстинктом женской говорливости, а потому весь день без умолку болтавшие обо всем подряд, от политики и качества товаров в магазинах до собственных внуков и личной жизни хозяйки. Полы мыли они отвратно, да и готовили без изыска, но уволить их мне было совестно, поскольку им обеим было уже ближе к семидесяти, а на простую пенсию в столице трудновато прожить. Нанял их мой бывший муж почти десять лет назад, причем практически одновременно, а после того, как мы развелись, и он улетел с молодой профурсеткой в Салерно, где мы проводили наш медовый месяц, оставив по соглашению дом мне, эти две старушенции работали исключительно на меня. Каждый день они меняли в гостиной цветы, потому что только запах свежих цветов приносил мне покой после работы и остужал голову. Сегодня в вазах, расставленных в нескольких местах – на консолях, квазимраморных колоннах, на тумбах у дивана – стояли пионы. Огромные, размером в полтора мужских кулака каждый, пышные, из десятков нежнейших лепестков, бутоны темно-малинового и белоснежного цветов, контрастируя, дополняли интерьер гостиной, оформленной в классическом западноевропейском стиле. Ярко-выраженный аромат цветов действует куда лучше любого освежителя воздуха, превращает дом в оранжерею. Но я не чувствовала запаха благоухавших цветов. Нос был забит ароматом Баккара Руж 540, оставленным хорошенькой незнакомкой в ресторане ЦУМа.

Я ненавижу этот аромат. Когда мне впервые довелось его услышать, в голове словно заиграла тысяча барабанщиков, захотелось как можно скорее проветрить комнату, чтобы не потерять сознание. Никогда не понимала такой мании у женщин к малюсенькому красному флакону ценой в несколько десятков тысяч. Возможно, дело в необычайно стойком и притягательном запахе, исходящем от тех, кто прыснул на себя данный парфюм. Запах тела смешивался с запахом ароматических масел, что на физиологическом уровне давало невероятную реакцию. Возможно, поэтому сейчас голова не кружилась, барабанщики отправились в отпуск, и мне действительно стало приятно слышать аромат Баккара. Всё дело в ней. В этой девушке, что забралась в мысли и не собиралась, похоже, из них выползать. При каждом воспоминании о ее взгляде, поглощавшем, будто Тихий океан, и о ее притягательной улыбке, заставлявшей собственные губы дрожать от порочного желания, в груди что-то давило, низ живота капризно ныл, дыхание учащалось, а сердце грохотало от переизбытка чувств.

Я включила телевизор в гостиной и решила сделать себе черничный смузи, который всегда пила по вечерам. Постоянно сидя на диете, сложно найти низкокалорийное блюдо, которое одновременно было бы еще и сытным, и черничный смузи прекрасно совмещал эти две функции. В телевизоре вещали новости, предупреждавшие о приходе аномальной жары (будто до этого она не была таковой); чтобы как-то отвлечься, я стала щелкать каналы в попытке найти что-нибудь более-менее интересное. Но, как назло, каждый последующий канал был скучнее предыдущего, так что пришлось вообще выключить ящик и, взяв стакан со смузи, пойти на второй этаж к себе в спальню, непосредственно к которой примыкала одна из четырех ванных комнат, имевшихся в доме. В ванной я смыла макияж, приняла прохладный душ, остудив перегретое за день тело. Мне показалось, что на некоторое время я позабыла обо всем, что сегодня испытала и увидела, что мысли мои вновь принадлежали мне. Но стоило мне только присесть за туалетный стол и посмотреть на свое лицо, очищенное от слоя тонального крема, консилера, пудры, теней, туши и губной помады, как я снова представила ее лицо. Свежее, совсем молоденькое, с минимумом всей этой штукатурки, ведь нечего под ней прятать. На моем же лице морщины лезли везде, какими бы средствами я не пользовалась. Все тщетно, возраст и стресс берут свое сполна, оставляя уродливые борозды, «гусиные лапки» и дряблую кожу на шее. А она прекрасна, словно только распустившийся белоснежный пион, наслаждаться видом и ароматом которого хочется бесконечно.

Да что же это?! Почему ОНА так меня притягивает?! Во всей Москве я ежедневно вижу сотни и тысячи красивых, просто превосходных девушек, но ни одна из них не впивалась мне в душу так сильно! Причем всего за одну встречу даже без знакомства! Что за греховное чувство она во мне возбуждает? Кто она: чистый и светлый ангел или страшный обольститель, решивший свести меня с ума? И эти чертовы духи! Словно они и есть вся она! Их запах все никак не покинет моего носа, доставляя сильнейшее мучение, но почему-то опьяняет, из-за чего не хочется, чтобы он исчезал. Я боялась, что он исчезнет, и вместе с ним исчезнет и она, ее милое личико, ее грациозное, как у кошки, тело и ее пленительные глаза. Неужели именно это и называется любовью с первого взгляда?.. Пытка…

Я встала из-за стола, скинула белое махровое полотенце и полностью голая упала на кровать, надеясь заснуть как можно скорее. Благо, приходу сна не мешали никакие проблемы и нюансы, и я до утра спокойно пролежала, не расправив постель, не надев нижнего белья, не выключив свет и не допив смузи.

Будильник разбудил меня в семь утра. Я всегда ставила его на это время, чтобы успеть принять душ и прилично одеться до прихода домработниц, которые не преминули бы воспользоваться поводом для очередной порции обсуждения меня за моей спиной. К тому же, мне нравилось чувствовать, что я живу по режиму. Совершать пробежки я перестала после сорока, зато стала чаще посещать фитнес-центр, чтобы поддерживать форму. Взяв с туалетного стола стакан со смузи, я вспомнила, что почти такого же цвета, как напиток, было ее платье без бретелек. Нет, я не забыла о ней. Глупо было бы думать, что за одну ночь из головы выветрится вся эта ребяческая муть. Мне хотелось снова увидеть ее. Весь день я провела, как на иголках, выжидая двух часов пополудни, чтобы скорее отправиться в ЦУМ и услышать тот густой аромат, вскруживший мне голову.

Чем я только не занималась, чтобы скоротать время: смотрела сериала на Netflix, пыталась читать Золя и сестер Бронте, как-то работала, даже залезла в погреб и достала бутылку Шардоне, но, сделав всего один глоток, убрала его в холодильник. В итоге, посмотрев на часы и рассчитав, что в запасе имеется еще полтора часа, я наспех оделась, накрасилась, привела в порядок волосы на голове и, захватив ключи от машины, решила прокатиться по летней Москве. Этот город стоит того, чтобы сжечь несколько литров бензина в будний день: живописные набережные, множество широких проспектов, любимое Бульварное кольцо. Никогда не понимала людей, называющих Москву «большой деревней» – это ведь сущий цинизм и оправдание личных неудач в крупнейшем мегаполисе Европы. Почти пятнадцать миллионов совершенно не похожих друг на друга людей, многие из которых, быть может, благодаря Москве встретили друг друга и влюбились. И я, как ни страшно это признавать, была одной из них. И воображала, что это взаимно. Даже когда я стояла на светофоре на Волхонке и любовалась белокаменным порталом Храма Христа Спасителя, из моей головы не исчезала она. Я была безнадежна, что поделать. Оставалось только смириться. Мельком я взглянула на кисть левой руки, на которой носила часы, и с ужасом обнаружила, что стрелки показывали без пяти три. Я опоздала! Как только загорелся зеленый сигнал, я вжала педаль в пол и помчалась в ЦУМ, не думая о штрафах за превышение скорости, которых и так собрала уже целую коллекцию.

Через десять минут я была уже на парковке. Запыхаясь, страшно потея, побежала на четвертый этаж. Оказавшись в ресторане, принялась выискивать столик, за которым она вчера сидела. Потом стала вглядываться вообще во все женские лица. Ее не было. К горлу подступил ком, мешавший нормально дышать, а из глаз готовы были потечь слезы. «Как же так?! – я кричала у себя в мыслях. – Неужели все?.. Почему?! Не может все закончится, ведь даже не началось еще!» Мне хотелось упасть на пол и заполнить желудок ледяной водкой. Ко мне подошел тот официант, что вчера поведал о ней. Это был мой последний шанс.

– Простите, – обратилась я к нему, стараясь выглядеть как можно спокойнее, – я вчера днем интересовалась у вас об одной девушке, что сидела вон за тем столиком, помните?

– Разумеется! – ответил официант и учтиво улыбнулся. – Она как раз перед вами покинула ресторан. Возможно, вы разминулись.

Мысленно поблагодарив Бога, а словесно – официанта, я вышла из ресторана и стала искать аромат, который обязательно привел бы меня к ней. Обойдя весь четвертый и третий этажи, я смогла услышать несравненный Баккара Руж 540 на втором, а потом и на первом. Он вел меня прочь из магазина, и я уже начала опасаться, что уловила аромат, принадлежавший не той особе, однако стоило мне выйти наружу и осмотреться, как сомнения исчезли. Слева от входа стояло ангелоподобное создание и пристально на меня смотревшее. Стройное тело, красивые ножки, спелая грудь, волосы, спадавшие с оголенных плеч, прекрасное чистое личико и глубокие лазурные глаза. Это была она. Ждала меня.

Я медленно приблизилась к ней, боясь спугнуть, как благородную лань в роще. Она робко убрала прядь волос за ушко и произнесла сладостным мелодичным голоском:

– Вы тоже любите малиновый сорбет?

– Да, я от него без ума, – сказала я и улыбнулась.

Конец