Вершина [Матвей Алексеевич Воробьёв] (fb2) читать онлайн

- Вершина 226 Кб, 34с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Матвей Алексеевич Воробьёв

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Матвей Воробьёв Вершина

Глава I

Монолог из «Чарованные звезды»

«Привет! Не ожидал? Обычно с тобой не здороваются на белом листке. Лишь живые люди: знакомые, родственники, любимые. Но их ты знаешь. А кто поздоровался сейчас? Я не стих, я не роман, я не лирический герой. Я говорю твоим голосом, мыслю твоими мыслями. Ничего, если я с тобой на ты? Просто невозможно к самому себе на вы обращаться. А кто мы? Если я – это ты, то тут больше никого нет! Следовательно всё, что здесь сказано, придумано в твоей голове, и всё последующее ты уже знаешь, просто оно опережает на несколько секунд. Ладно, я понял, что изрядно надоел своей болтовнёй, можешь поругать меня, но не ваух-эго не прилично, но потом ты меня поймёшь.

Мы с тобой собрались здесь услышать историю. Многие литературоведы относятся к героям произведений как к когда-то жившим. Я этого не приемлю. Мы же решим по-другому. Ты и есть герой моего детища просто с другой историей. Ведь сколько шансов против того, чтоб это была твоя история? Никогда не задумывался, идя пешком по асфальтированной дорожке (самая лучшая дорога для размышлений), как бы всё поменялось, если бы ты роился не в то время и не в том месте? Воды столько не выпьешь, сколько мыслей по этому поводу. Ладно, нужно бежать, потом поговорим.»

Доктор философских наук – Эллиот Фицки.


Глава II

Ему всегда так говорили, по крайней мере в детском садике №17 «Солнышко». Обычный садик в обычном здании с обычными недостатками бюджета. «Просто денег нет, и всё,» – говорили в белом доме города Сычёв. Ну не могут они объявить, почему из Москвы вышло миллионы, а до администрации дошёл лишь миллион и то на зарплаты работникам. В садике была такая каша-клейстер, которую каждый день ели много детей. Те же деревянные окна, которые из-за дыр были похожи на дуршлаг, но в помещениях было тепло, так как кочегар Семён Семёныч не жалел угля: «деток жалко». На каждую группу было выделено по игровой площадке с сарайчиками и песочницами без песка, так как весь песок выгребли на строительство дороги. В общем провинциальный садик. Посмотрим в шкафчик под номером 51.

На верхней полке – шапка и варежки, на петличке – зимняя куртка и штаны, а внизу – крепкие ботинки. Ничего лишнего. Как говорил владелец шкафчика: «Не место здесь всякому.» Для него это было особенное место, как для автолюбителя – гараж. Порядочный шофёр не позволит лежать хламу, где не следует. Но где же сам владелец шкафчика? «На мероприятии» – так он говорил. Взрослые над ним смеялись, думали, что для него это слово ничего не значит. Герой был на празднике в честь Нового года. Дети смеялись, пели песни, смотрели представление. А герой тихо встал со стула (благо он сидел в последнем ряду) и потихоньку вышел из актового зала. Пройдя по известному только ему маршруту, минув два лестничных пролёта, кухню и тяжёлую железную дверь, он появился в котельной. Кажется, место, где повсюду лежит угольная крошка, пыль, грязные инструменты, жаркий котёл, не подходит для ребёнка семи лет. Это место его успокаивало, все эти огоньки и шум давили на него, как небесный свод на Атланта, но пока он не знал, кто такой Атлант. Герой часто сюда приходил. Первое время, разыскав его, наказывали одиночеством в углу, потом стали внушать, что туда ходить нельзя, но он не переставал туда бегать, придумывая хитрости и планы для скрытного перемещения по зданию. Воспитатели в итоге сдались, держали это в секрете от начальства и родителей.

– Ага, опять ты, Саша? – спросил Семён Семёныч, -всё никак не оставишь эту Богом забытую котельную!

– А почему забытую? – тихо прошептал Саша, чтоб воздухом изо рта не сдуть приличный слой пыли.

–Потому что она кроме меня и тебя никому не нужна, – ответил кочегар и зашёлся в кашле. Потянулся было закурить, да одёрнулся. Он не стеснялся Саши, даже наоборот, его тянуло к мальчику, но Семён Семёныч был воспитанным, хоть его и считали за старого и грязного, необразованного и грубого. Он был в фуфайке с масляными пятнами, простых штанах, шапке-плевок, кирзачах. Сорокалетний мужчина, многого повидавший в этой жизни. По нему и не скажешь, что он учитель русского языка и литературы по образованию. Ему не пришлось работать по специальности, почему-то городе с населением всего в 20 тысяч человек у кочегара зарплата на N% больше, чем у учителя. Да и московских здесь не любят. В основном школы ориентированы на «специалистов» из местного педучилища.

– А что, Саша, разве праздник не интересный у вас, раз ты ушёл? – неожиданно спросил Семён Семёныч, повернув голову через левое плечо.

– Сейчас там Дед Мороз придёт, будет очень шумно.

– А ты не хочешь с ним повидаться?

– Нет. Всегда себе представляю уставшее лицо актёра под этой бородой, когда его вижу.

– Уж больно по-взрослому вы рассуждаете, Александр!

– Все так говорят.

– Эх, Саша, – вдруг этот грузный и большой дяденька расплылся в улыбке, и все его морщины на лице разгладились. Он как будто помолодел, хоть он и не был стариком, – побудь маленьким хоть чуть-чуть. Детство – лучшая пора, ещё без налёта грязных моралей, ведь потом Новый год будет для тебя уже не светлым праздником, а просто системой отсчёта летоисчисления.

Саша некоторых слов и не понимал, но суть в него проникла. Один вопрос родился в его голове и ждал ответа.

– Разве у взрослых Новый год – это не праздник?

– К сожалению, нет. Это лишь конец квартала.

Саша встал, отряхнулся, попрощался с собеседником и медленно стал возвращаться в актовый зал. В его ещё незрелой голове варилась каша. Что такое квартал? Система отсчёта? Летоисчисление? А может взрослые просто потеряли радость? Ту детскую радость, с которой бросаются в снег или натирают щёки холодными руками? Гирлянды уже не волшебные огоньки, а просто лампочки. Ёлка не представляется живой. Конечно, мысли у Саши были более простыми, но суть одна и та же. В таком забвении он дошёл до раздевалки сел на скамейку. Ему стало грустно. Вдруг все взрослые притворяются счастливыми? Может, они все под слоем пыли, как Семён Семёныч? «А вдруг я стану таким же? Или уже такой?» – подумал Саша и тихо заплакал, осторожно и плавно. Ему казалось, что он потерял счастье, даже не зная, что это такое.

В раздевалку влетела гурьба ребят, растолкали Сашу и засмеялись над ним. Думали, что он плачет из-за пропущенного представления. Одна девочка подошла, толкнула его в плечо и сказала:

– Саш, не будь хлюпиком!


Глава III

Прошло какое-то время. Многие его и не заметили. Саша уже пошёл в школу, начал изучать азы. Он нравился всем учителям, но почему – никто и не ответил. Саша не отличник, просто ударник, особой отдачи в учёбе у него не проявлялось. Во всём соглашался со старшими, хоть и не понимал, зачем это делать. Кто-то и подумает, что вот, подлиза и выскочка, но нет. Никакой выгоды ему не перепадало.

С одноклассниками как-то не завязалось. Бегать с ними – не бегал, общих интересов особо не было. Но ни с кем не был в контрах. Уж эти контрреволюционеры. Все хорошо к нему относились, даже доставляло немного почёта, когда Саша с ними чем-то занимался. А так, класс был дружный. Да и что скажешь о первоклашках? Все они одинаковы.

Что-то особенное можно отметить девятью годами позже.

Тех кого били будут бить, кто смог за себя постоять еще успеет отхватить, а тех кто бьет рассудит предопределение судьбы или кто в нее не верит просто случай

Это не слова – это мысли Сашки на уроке.

Далее не очень интересный день, так что я думаю, не нужно расписывать все дисциплины 9 класса и их суть. Прошло шесть уроков по 40 минут каждый, и Саша уж было собрался домой, но вот незадача – потерял шапку. Прочесал всю раздевалку, ничего не нашёл, но не расстроился – это была всего лишь шапка, да и случай единичный. Дома воспримут это лояльно. В общем оделся и вышел из школы, рассеянно смотря по сторонам.

– Стой! – крикнул знакомый голос Сережи Кургина. Саша и не обернулся, так как знал, что этот призыв адресован не ему. Впереди шла Маша Антипина, значит, он кричит ей, чтобы она обернулась, улыбнулась и пошла дальше. У неё сегодня был красный берет, который сложно не заметить на уже не детской голове. Она была красивой, но по-особенному, не каждый это рассмотрит. Да и кто посмотрит? Каждый с мала до велика знает, что Кургин просто так от Маши не отступится. Он за ней с 5 класса бегает. Сначала, как бы по-советски это ни было, носил её портфель до дома. Девчонки над ним смеялись, прозвали Ромео (ну а как ещё?). Потом конфетки, розочки дарил. Она в свою очередь принимала эти знаки внимания, но пока осторожно вела себя по отношению к нему. В классе 8 Слава в порыве своей анархии сломал ей линейку, в придачу назвал рыжей ведьмой и долго читал из интернета на коверканном латинском, изображая из себя инквизитора. Кургин посчитал это унизительным и потребовал извинений со стороны Славы. Тот назвал его подлизой, и дело чуть не дошло до драки за школой, но завуч как-то узнал о конфликте и под угрозой звонка родителям разняла их. Вечером сего дня Маша, оперевшись на руку, сидя за столом и смотря на своё отражение в тёмном окне подумала: «Кургин, Кургин. А для меня всё-таки Серёжа!» Потом они вместе гуляли, неважно в больших ли компаниях, наедине ли, но дальше полуметра друг от друга не отходили. И вроде бы, что их связывает? Да и тот же принцип карандаша и Нила Армстронга: оба оставляют след.

Итак, Серёжа добежал до Маши, лёгкой походкой с тихим смехом они вышли за территорию школы. Саша даже не обратил внимания на это, так как каждый день наблюдал это. И ближайшие 15 минут (добрую половину пути) шёл в раздумьях.

– А что их вместе каждый день спутывает? Любовь? Ха, не доросли ещё. Многое видал, но этому не бывать. Влюблённость? Да какая влюблённость в 15 лет. Им серию паспорта ещё запомнить не помешало бы или число π(не знаю где, но понадобится). Что за рыцарское чувство им движет, что всё никак не отлипнет от неё? Да и Машка. Её родители уже в шутку про жениха в четверть часа говорят. Им 15! Что дальше? Обнимашки, целовашки? А дальше? Толку что-то делать сейчас, отчего не будет отдачи в будущем? Ну стукнет им 18? Он – в ракетно-зенитный полк под Волгоградом, она – на юриста в Москву. В лучшем случае. Потом намаются друг с другом, обоим мозгоправов подавай. Хотя пусть будет то, что будет. Мне не жарко от этого!

И Сашина жизнь поставила точку в этом монологе головного так, что Саша запнулся о выбоину дороги, которая означал конец асфальта и привет грязи и лужам. Мысль сбилась на финишировании городского бюджета и всего остального прочего, что волнует жителей, но не госаппарат.



Глава IV

– Здорова, прохиндеи, – подходит Саша, занося руку для рукопожатия над скамьёй. Там сидела 5 человек. Несменная пятёрка, пентагон волейбольной команды, пятиугольник столика в столовой, пентаграмма арт-кружка. Никита, Стас, Гена, Серёга и Дрон.

– И тебе не хворать, чучело (замечание справедливо, так как волосы у Саши всегда растрёпаны). Сегодня на игре будешь? А не то нам шестого не хватает.

– Буду, а не то куда вас без меня хромая лошадь завезёт.

– Лишь бы не в поле, а не то там «мёртвые с косами стоять. И тишина…»

Прошёл смешок, не все поняли, к чему это, но кто-то из-за таких отсылок даже завидует этим ребятам. Они могли любой тухлый разговор превратить в забавный перфоманс с высказываниями Пушкина и тремя анекдотами про евреев. Это механизм, а юмор – смазка для его работы.

– Что по физике?

– По-моему, что-то устно задали, а если устно, значит, не задано.

– Ага, а если опять самостоялка, чехлы вместо телефонов уже не сдать. Уж больно она продвинутой стала!

– Да что вы паритесь, – равнодушный ко всему влез во всеобщую проблему Никита, – сегодня опять схемки чертить будем, эти цепи долбанные, никак они всё запомниться не могут.

– Дак ты вместо того, чтоб подтрунивать над физичкой, слушал бы её, – сказала Лидочка в защиту Веры Сергеевны, но потом, поняв, что класс не особо разделял её мнения, опять села в угол подоконника, откуда и крикнула. Нельзя сказать, что класс как-то плохо относился к учителям- предметникам, но бич того времени ВПР, региональные, городские да и просто проверочные. Но как будто кто-то хотел вымотать девятый класс, чтобы никто не пошёл в десятый. Благо дверь под открылась, и никто эту мысль не озвучил вслух.

– Вера Сергеевна, а вы контрольную проверили?

– Вот у меня вас около 300 человек в школе, и каждый что-то хочет. Как только проверю, тебе, Сизов, я лично сообщу. – Она ушла в лаборантскую, принесла и поставила на стол комплект приборов №2. – Сегодня изучим параллельное и последовательное соединение проводников в цепи. Пока Алфёров рассказывает то, что давалось на дом, открывайте рабочие тетради и конспектируйте за мной.

Алфёров по стечению обстоятельств и был тем Никитой, который ничего не понял, собственно, ничего и не учил. Он встал и хотел сказать, что физика для него – это Ахиллесова пята, но услышал шёпот соседа Стасона, который вовремя открыл заданную тему и узнал, что именно надо рассказать. Он шёпотом начал передавать инфу, чуть разжимая губы, потому что в классе стояла гробовая тишина.

– Свойство проводника…

– Свойство проводника, – начал повторять мученик, но не святой.

– Ограничивать силу тока..

– Ограничивать силу тока в цепи, то есть противодействовать электрическому току, называют электрический сопротивлением проводника.

– Садись, так бы и сказал, что не учил. Скажи спасибо своему другу и мне, что сегодня я более лояльна к вашей персоне, – даже не оборачиваясь, сказала Вера Сергеевна, стирая с доски.

– Спасибо.

– Не передёргивай. Итак, чертим за мной цепь последовательного соединения с амперметрами, соблюдая полярность.

– Вера Сергеевна, можно войти? – Из-за двери выпал Марк.

– Вот, дети, пример постоянного тока. Марк постоянно опаздывает. Садись, но в следующий раз стул будет электрическим.

Она чертила аккуратную схему. Это изображение можно подавать в художественную школу, но если её не примут, мало ли судьбу какого человека она повторит. В это время Саша скучал на средней парте первого ряда. Но в голове его родилась немного рисковая идея.

– Вера Сергеевна, можно вопрос?

– Ты уже его задал. – Сказал, усмехнувшись, сосед Гена (Кстати очень редкое имя для человека двадцать первого века, не знаю, чем вдохновлялись его родители, но Гена в началке отхватил порции «крокодильчиков и букиных»).

– Так вот, – продолжил Саша, – Что вы сейчас делаете?

– Я чертила… – не успела договорить Вера Сергеевна.

– Самокритично. – Сказал Саша таким голосом, который был направлен только на класс. Но чтобы учитель невзначай тоже это услышала.

– Хорошо, никакого уважения ко мне, тогда я объясню тему кому надо сегодня, а завтра что там? – учительница заглянула в папку программы, – А завтра контрольная. Учтите, чехлы вы мне больше не сдадите!

После урока учитель подозвала Сашу на разговор тет-а-тет.

– Александр, я понимаю, что юмор – нечто неуловимое, но всё же нужно держать его под контролем. Ты разрушаешь авторитет учителя, выставляешь клоуном, подаёшь пример другим. Если каждый будет вставлять свои пять копеек, то во что тогда превратится институт образования?

– Хорошо, я отвечу за каждое моё слово. Сообщите директору, он сообщит моим родителям, они проведут «воспитательную» беседу, и завтра же я буду оскорблять прямым текстом, мои убеждения пока не дают мне это сделать. Почему ничего не изменится? Накладывая санкции, нужно знать, что бедняге есть что терять.

Он просто взял портфель, положил на одно плечо руку, на другое натянул лямку сумки. Саша ушёл бы грандиозно и феерично, если бы при заносе своего «скарба» из открытого отделения не выпала ручка. (Почему ручка не в пенале? Потому что он не любил лишнего. Из канцелярки у него и была то только ручка. Она пишет? Пишет. Вот и всё.) Наклонился за ней, но съехала лямка, пришлось одной рукой поправлять, другой поднимать. Он вернулся с Везувия к Помпеям и вышел в коридор. Учитель всё наблюдала. Хотела было что-то сказать, но что бы ни происходило далее, она всё равно оказывалась в дураках.

– В футляре. – протянула Вера Сергеевна и переключилась на новый класс, которых уже входил.


Глава V

В сегодняшней игре извергся Везувий и гнев Зевса обрушился на землян, сломав крепление на сетке в самый разгар баталии. Когда Кургин принимал удар, с прыжка ударил по мячу, но в это время упала сетка. Так что следующий гол не засчитали. Это всего лишь тренировка, не так обидно. Команды сошлись на ничьей, потому что наступила апатия, накрывшая сеткой гладиаторов амфитеатра.(Что роднит спортзал и амфитеатр-они оба доисторической постройки)

– Ну сколько можно? – уже сколько раз была сказана эта фраза в этих стенах. Повысив её на децибел, можно обсыпать всю краску со стен и штукатурку с потолка. Но риторический вопрос был озвучен, спортзал остался цел, а игроки пошл по раздевалкам.

– Так, мы, как самая рациональная, объективно обрюзглая половина класса оставили вопрос о «презентах» на 8 Марта нашим «дамам» на критичный день. Поздравляю, он настал. Сегодня уже седьмое. – на повестку дня вставил Сизов.

– Чем плох вариант по розочке и шоколадке? Простенько, не дорого, скинемся, попилим бюджет, и всё решено. А если кто-то хочет выделить кого-то, пусть делает это сам. – Саша намекал на Кургина, но он и так всё понял, лишь торопился, его Маша заждалась уже.

– Джентельмены, деньгу в кассу! – собрал Саша со всех высчитанную сумму по самым строгим стандартам. Странно, но как бы жили люди, если бы там (наверху) решались вопросы так же быстро? У нас менталитет такой, чтобы оставить всё на последок. Исправил? Или так и будем играть в игрушку «Мужик, медведь и 2 топора»?

Глава VI

Молодые розы

Так как Александр был швейцарским банком мужской коммуны девятого класса, он и пошёл после занятий и тренировки за цветами. Малый бизнес процветал только в подвалах этого города, так что единственный приличный цветочный находился в центре. Отсчитав порядком 800 шагов, Саша зашёл в магазин. Там стояли 2 «флориста» и покупательница, которая всё не могла нащупать тон, нужный ей. Герой же успел просканировать выбор цветов и их цены и подошёл к прилавку.

– Этих. Пятнадцать. Без лент.

– Сейчас сделаем. – флорист ушёл на склад. В поле видимости остались только садовые гномы. Саша подошёл к окну. На улице стемнело как-то очень резко. Он ведь только что зашёл в здание. Единственным освещением служили фары машин, но и их Саша не любил. Они как будто его нарочно слепили. Их было много, вроде как викинги собрали убитых после битвы, положили тела в лодки, подожгли и отправили по единственной реке, ведущей к водопаду.

– Заказ готов. Забирайте.

– Пожалуйста, доложите шестнадцатую, на всякий случай.

– Хорошо. Оплата только наличными, терминал не работает.

Александр забрал букет, расплатился и пошёл, открыв дверь со 2 раза, так как забыл в какую сторону толкать. На улице отправился вдоль переулков, желая не встретить ни одного ТС. Розы кололись, держать было неудобно, пришлось оборачивать руку в шапку. С этим оружием наперевес он ушёл дальше, чем могли достать фотоны. Тёмные проулки предвещали беду как и любые клише фильмов. Впереди шли два молодых человека и девушка, мило болтали. В какой-то момент они взяли её под руки и свернули в переулок. Для Саши становилось это всё интереснее. Так как оттуда начались слышаться громкие голоса, понятно стало что к чему и, пожалуй, надо свернуть.

– Ребята, ну не надо, пожалуйста, пустите!

– Да что ты корчишь из себя недотрогу.

– Пустите! Не трогайте меня!

– Не рыпайся! Ничего ужасного не произойдёт.

– Я полицию вызову! Помо.. – Один из кавалеров сбил её с ног, заткнул рукой рот и прижал к земле. Товарищ в это время боролся с её руками, связал их, а потом и ноги. Они оба встали и смотрели с оскалом шакала на судороги антилопы. Эти трутни решили устроить досуг за чертой закона.

– Молодые люди… – обратился к ним Саша, уже минуту назад как подошедший к месту пленения.

– Эй, мелкий, уходи отсюда по-хорошему и забудь обо всём.

– Да я не хочу вам мешать, вы всё-таки старше и сильнее меня, но хотелось бы, чтоб вы выполнили одну просьбу.

– Что ты несёшь? Вали давай!

На заднем фоне лежала девушка, но через темноту не было видно, что она с надеждой смотрит на подошедшего.

– Я понимаю, что хранители закона вас не пугают и не поймают, но всё же, что бы вы ни делали с этой особой, пожалуйста, предохраняйтесь. Не ломайте ей жизнь ещё сильнее. Кстати это вам.

Саша взял шестнадцатую розу и положил её около жертвы. Развернулся и вернулся на свой прежний маршрут. Вестники либерализма немного оправились от случившегося, так как ничего не поняли, но для них опасность миновала. Они решили направить свои умы, предположим, они были недалёкие, на исполнение первоначальной цели.


Через 2 дня по школе прошла информация, что наряд медицинской помощи приехал на вызов с неопределившегося номера и нашёл избитую девушку 20-23 лет. При себе документов не находилось, а сама она ничего не помнит. Врачи поставили диагноз – амнезия. Через неделю она, конечно, выздоровеет, физически, но что с ней делать, никто не знает. По школам пришла разнорядка, если имеются свидетели или у кого-то пропал близкий человек, знакомый, то обратился в отделение полиции. Александр прослушал сообщение: «Но ведь ей и заявления не написать, раз ничего не помнит. Да и я этих быдланов не знаю. Сейчас ей от города выделят комнату в общежитии, сделают временные документы, поставят на биржу.»

– Виконт, Мцыри сам себя не проанализирует! – да, такая была фамилия у Саши. Немного нездешняя, выше Ивановых, Петровых, Сидоровых. В 2010-ых годах больше не найдёшь настоящих виконтов, но именно в нём было что-то графское. Вряд ли большевики вывели всех благородных кровей. Но думать некогда, рядом стоит паучье логово.

– Ольга Борисовна, я не готов.

– Вам мало времени на прочтение? Несколько дней давалось, вы время своё очень нерационально используете, а если дополнительные занятия мешают, то основное образование поэтому так и называют – основным. Остальное должно оставаться второстепенным.

– Я с вами полностью согласен, но прошу прощения, я его прочитал.

– Тогда почему не готов?

– Я считаю, произведение пишется, чтобы читать, а не разбирать, искать тайные смыслы, теории заговоров. Литературоведы всё подмяли под себя. Я уж не смогу повторить в точности, как они думают.

– Либо ты показываешь себя, либо оправдываешься. В любом случае, ответа не было. Соответствующая оценка, так сказать.


Он сел на место. Для него это был оазис с проходящим мимо караваном торговцев шёлком. Для неё это была скамья подсудимых, которые решили оправдать свою невиновность и показушность. Место и впрямь было козырным. Никто тебя не видит в конце первого ряда. Можешь читать Коран, и никто не удивится, так как задние парты мастерики нарушают дисциплину. Саша сел: «Не, ну серьёзно? Пошёл парень в горы, чтобы найти родину. Повоевал с барсом, увидел грузинку, почти мёртвый исповедовался монаху. И? какой смысл? Вот не писал бы книжек, может глаза не так подослепли, может и Мартынову бы не проиграл.»Пока он роптал на всех, кто причастен к его неудаче, больше всего на учителя, так как она его не поняла и выставила не с того ракурса. Она спросила ещё несколько человек, которые точно не читали и все знают об этом, но вместо «Пожалуйста, простите, не ставьте 2, можно в другой раз?» изложили речь предыдущего оратора. И больше не из-за того, чтобы поддержать его, а потому что поняли, что это самое подходящее время для бунта. Ученики как обезьяны: вместе – сила. А так как не было полномочий вызвать учительницу на дуэль, то лучший метод – повторение самых неудачных попыток сдаться. Как в 1812 Кутузов понимал, что Москву придётся сдать французам, нужно сохранить армию. Но общество давило, пришлось принять бой. Москва всё равно взята, но всё ещё впереди. Так вот Наполеон – Ольга Борисовна. Её нельзя победить, только остановить. Своё цели она добьётся, но какой ценой. А во ученики ещё не знают, что будут благодарить её потом, когда поступят в престижное место.

Так вот, бунт не удался и удался одновременно. Ей позвонили из министерства, она просто ушла. После звонка подошла, дала задание: «Идите.»

«Вот позвонили бы на 5 минут раньше, – думал Саша, – Но проблемы бывают и похуже. День (учебный) закончился. Тихо. Просто поздравим девочек уже с 9 Марта.» Так как за день до этого прорвало трубу, то школу на день распустили. Весь класс высыпал на улицу. Саше немного пришлось подождать Кургина, чтобы вместе пойти домой. Тот же в свою очередь, ждал Машу, но она задержалась. В ожидании Александр отдирал небольшие клочки шерсти от шапки, оставшиеся от терзания шипов роз. Начался непринуждённый разговор об операционных системах, о «железе» в системном блоке. Было много сложных названий, которые можно и опустить. Вышла Маша, и ручеёк диалога сменился. Они шли втроём. Кургин и Маша как одно целое, под руку. Саша вроде бы и был лишним, но немного. Он всё-таки мог подстроиться под любой контингент.


Глава VII

Вошёл в игру

– Так, что тут у нас?

– Изнасилование. Кто-то завёл в подворотню её, – указал на пострадавшую полицейский, – и совершил акт изнасилования, предварительно связав.

– Она здесь сколько пролежала?

– Минут 20, не больше. Потом прибыл наряд медиков, а там и нас подтянули.

Следователя Павлова стянули чуть ли не с кровати срочным вызовом на работу. За ним приехала служебная машина, и они отправились на место преступления. Хоть он и устал после рабочего дня, а всё-таки голова варила крутую кашу в любой ситуации. Приехав на место и опросив участкового, который приехал раньше, Павлов пошёл опрашивать жертву. Как ранее было сказано, девушка лет двадцати – двадцати трёх, весьма симпатичная, в разорванной одежде и с растрёпанными волосами. Она сидела в карете скорой помощи. Взгляд был пустой, никуда не направленный. От нашатыря даже не дёрнулась. Медики её пытались пробудить, но та только кивала.

– Так, что тут у нас? Хорошо себя чувствуешь?

Девушка кивнула.

– Не болит?

Снова кивок.

– Холодно? – Она помотала головой в стороны, что означала нет. – прошу прощения, но протокол надо заполнить, заявление тоже. Имя? Фамилия?

– Да спрашивали её, не помнит ничего.

– Вообще ничего?

– Ну-с, это посмотрим, а пока на обследование вести надо.

– Так везите. Вот мой номер, по приезде позвоните, назовите номер палаты и организуйте пропуск на моё имя. Вот вам мой подчинённый поможет. Пётр! Сюда!

– Да, Родион Сергеевич?

– Пётр, поезжай с ними, всё как обычно сделаешь.

–Так точно, только папку заберу, – Он пошёл немного в обход до своей машины.

– Стой! Куда! Наследишь, потом думай, какие следы твои, а какие нет.

Пётр только год назад устроился к Павлову в «ученики», но ещё не прознал всех хитростей работы. Следователь же постепенно даёт ему возможность, но и свою матёрость терять не хочется. Пока Петька бегал туда-сюда, Павлов осмотрел местность, освещённую фарами неотложки, служебной машины и машины участкового.

– Так, сейчас точно ничего не рассмотреть, соседи в 18:00 вряд ли хотят разговаривать. Нужно огородить лентой участок и рассмотреть подошвы участково да медиков, чтобы завтра их не спутать.

После этих рассуждений он сделал всё, что хотел, но подумал, что погодные условия не столь надёжны, и решил предостеречься. Нашёл какие-то старые покрывала в багажнике, снял чехлы с сидений, коврики и покрыл этим огороженный лентой участок. После со спокойной душой уехал на служебной машине домой. Там всё-таки семья ждёт, волнуется из-за срочного вызова. Остаток вечера он провёл в штрудировании учебника математики, чтобы при случае помочь дочери на следующий день.

Ночь. Утро. Выезд в отделение, забрал Петьку и поехал на вчерашние неоконченные дела. Снега ночью не выпало, так что предосторожность была лишней. Павлов заставил Петьку снять все покрывала и вернуть на место чехлы с ковриками.

« Итак, ради чего обезьяний труд? Две пары следов медработников, пара острых следов с выбоиной на конце – дамские сапожки. Четыре отпечатка особо сильно вмялись в сравнении с дамским каблучком. Значит их было двое. Рисунок не похож не на Петькин, ни на участкового. На взгляд девушка 45-55кг, следовательно те двое ещё больше. Вот куски потёртой верёвки, весьма плохенький узел. Так, тут следы борьбы, примятый снег. Так, а тут… – Следователь был немного удивлён, потому что первый раз находил на место изнасилование презервативы. – Мда, чувство безопасности, но это же недалёкие люди, они вообще не должны об этом думать. Ландо. Оставим на потом. Но что здесь делает сломанная напополам роза? Кавалер её подарил перед? Но их было двое, да и жертвам вряд ли дарят розы. – Тут он наткнулся на следы, 3 следа маленького размера. Два вперёд, один назад. – Школьник? Он был тут до произошедшего или после? Если после, то почему не остался рядом? Не позвонил в полицию»

– Петка, кто позвонил в неотложку?

– Неопределившийся номер, – сказал тот, с интересом наблюдая как наставник внаклонку что-то рассматривает.

– А когда участковый подъехал, он не видел школьника 8-10 класса?

– Нет, не видел. Сказал, что одновременно с медиками приехал.

«Так-с, если он был до нас, то что делать ему в подворотне? Тут и выхода нет. Курил? За соседними гаражами намного безопаснее. Эта подворотня даже днём, даже у взрослых успехов не имеет. Надо это обмозговать. От чёрт! Эти шипы от цветка острее иглы. Да что за серая шерсть на них? Так, ничего не понимаю…» – подумал про себя Павлов.

– Петька, заводи машину. Едем в больницу.


В больнице тоже особых успехов не было. Потерпевшая так ничего и не вспомнила: ни имени, ни родных, ни адреса. Она стала поживей, чем вчера, но даже представить нельзя человека, которые практически жить начал вчера, и всё, что она знает от других, как только её разбудили, что над ней надругались. Поняв, что тут ловить нечего, следователь Павлов отправил Петьку, чтобы тот организовал сообщение для общественных организаций о случившемся.

«Вдруг её родственники или знакомые найдутся. Пока нет ничего для продвижения расследования. Хотя стоп. Роза! Она была живая, не засохшая. Следовательно, куплена совсем недавно. Надо прошерстить цветочные, хорошо, что их всего-то два. Один как раз в центре недалеко от места преступления. А вот другой далеко, да и вряд ли до сих пор функционирует. Так что осталось добраться до центра. Петька уехал на машине, остаётся маршрутное такси №12,» – с такими мыслями Павлов благополучно добрался до цветочного, но дверь помешала ему. Потянул на себя, как и все нормальные двери, но эту пришлось толкать внутрь. Внутри стояли два флориста.

– Здравствуйте, я Павлов – следователь *** отдела Сычёва. Можно я задам вам несколько вопросов?

– Люба, разберись с ним, – полушёпотом сказала напарнице женщина неславянских корней. У неё не было разрешения на работу, и она решила уйти на склад от угрозы.

– Итак, Любовь, – не дожидаясь ответа, Павлов преодолел весь магазин в 3 шага и подошёл к оставшемуся флористу. – в последние дня 2-3, у вас были в продаже розы ярко-красного цвета? Живые, естественно.

– Д-да, – ну, конечно, она испугалась. Не каждый день к тебе с удостоверением приходят. – да, были.

– Так вот. Я заметил у вас над кассой камеру наблюдения и хочу посмотреть с неё запись, так как предположительно ваш клиент является участником преступления.

– Да, можете, только подождите минуточку, – она ушла на склад, слегка оправилась, перевела дух и сказала напарнице не выходить.

– Вот, смотрите, – сказала Люба, подойдя к компьютеру.

Павлов искал нужный момент в записи. Люба примерно понимала, что ему нужно, но почему-то ничего не сказала. Следователь наконец долистал до «того самого» таймкода. Несколько раз пересмотрел эпизод с парнем, покупающим розы. Вот неудача. Первый раз его лицо закрыто покупательницей, а второй засвещено фарами с улицы. Всё, что можно было понять, что Павлов не ошибся. Это 9, может 10 класс. Не особо крупной комплекции и серая шапка. Если это действительно его роза там лежала, и это его шерсть с шапки на шипах, то многое другое ещё стоит прояснить. Павлов поблагодарил работницу и ушёл, направившись в отделение. Там он изложил Петьке состояние дела, но свежий ум тоже ничего не понимал. Если это действительно он, то цветы, однозначно, подарок на 8 марта, которое сегодня, либо его особе, либо на класс. Если начать искать по школе, не могли же розы бесследно исчезнуть, всё равно найдутся те, кто их принял или кто купил. Тогда выглядит всё так, что полиция подозревает школьников в преступлении, основываясь на цветах, которые «якобы кто-то обронил». Нет, тоже не вариант. Ждать явки с повинной – последнее дело. Единственное, что может хоть как-то прояснить ситуацию -это восстановление памяти у девушки. Но не через неделю, не через месяц…


Глава VIII

Уже апрель начал капать. Началась усиленная подготовка к экзаменам. Как бы Саша ни откладывал это событие, в конце концов придётся что-то делать. Местные учреждения его не привлекали, так что придётся идти в 10. В школе начались консультации. Время стало этапным: школа-тренировка-дом. На занятия по мере приходится ходить. Да и на треню тоже. Досуг, как никак.

– После обществознания всех собирают на классном часу. Классная сказала всем! – Лида сообщила перед уроков. Она была доверенным лицом и передавала все сообщения. Её донесение вызвало всеобщее негодование. Всё-таки никому не охота после 8 урока еще слушать инструктаж по экзаменам.

– Толку сейчас, а потом времени нет что ли? – Слава первый крикнул, – Вы как хотите, но я и общество не особо люблю, если что-то важное буркнут, потом узнаю. Если что, мне стало плохо. Аривидерчи!

– А если отмечать будут? – кто-то может и услышал Лиду.

– Вообще ***. Вон Сорокчук пусть за меня распишется.

Он просто ушёл. Кто-то смотрел на него, как на триумфатора, многие тоже хотели уйти. Кто хотел повторить за ним, но не пошёл, задался вопросом: «А что потом будет?». Но никто не спросил: «Что будет сейчас?» Он, как свободная птица, на два часа раньше освободился из оков Мордора, но никто не поддался соблазну. И не зря. Пока Слава шёл около жителей Шира (то были второклассники), его заметил учитель обществознания. Уловки с плохим самочувствием распались, пришлось возвращаться в кузницы. Класс воодушевился тем фактом, что следопыта вернули, и началась плановая промывка мозгов, именуемая «обществознанием». Что-то там про гражданство и гражданина. Мясо, лежавшее на партах (всех, кроме первых), томилось на peep прожарку.

– Отпустите, пожалуйста, ради праздника? – Слава уж совсем расклеился. Что вкинуть придумал, а что делать – нет.

– Это что за праздник, 15 апреля?

– День Рождения Пугачёвой! – Алфёров Никита скинул, случайно вспомнив.

– Ну, раз вы поклонники примадонны, отвечайте по теме и идите.

– К этому нас жизнь не готовила,– Слава сел в ожидании четвёртого десятка минут урока. Возможно, где-то прозвенел Big Ben, но здесь только звонок. «Как важно, серьёзно подготовиться. Вот чёрт! Придётся на автобусе ехать на тренировку из-за этого оратора искусства я опаздываю!» – подумала Сашка.

– Кургин, погнали на автобусе до зала.

– Я не пойду. Сегодня днюха у Машки, она, конечно, не Алла Борисовна, но уважить надо.

– Ладно, так накинь, пожалуйста, десятку мелочью.

Получив недостающие медяки на билет, Саша отправился на автобусную остановку близлежащую. Там он, отсчитывая секунды, проворней синхронного пловца дождался и сел не в красный двухэтажный, но в большой и серый автобус. Отдал деньги кондукторше («Что-то она молода для такой работы,»– подумал Сашка), взялся за поручень и поехал стоя. Водитель со скрежетом сдёрнул с места свою клячу. Автобус ехал не так быстро, дорога не позволяла. За окнами проносились витрины магазинов, дома: частные и не очень.На пути светофоры были зелёными, что странно для человека, который не хотел опоздать. Водитель что-то тоже впал в эйфорию и, зазевавшись, наскочил на колею, что не могло не сказаться на пассажирах. Кто сидел, тот просто покачнулись, но кто стоял, те согнулись в полтора наклона Пизанской башни. Саша практически упал на кондукторшу, но успел ухватиться за соседнее сиденье. Салон оправился быстро, явление не такое уж и редкое.

– Прошу прощения, я не хотел вас сталкивать с места. Извините, – сказал Саша кондуктору. Но что-то после его слов в реакции девушки было не так. Она оцепенела. Побледнела. Глаза – два попрыгунчика за 10 рублей из автомата конфет. Взгляд полный страха перед гильетиной и отчаяния после кражи шинели (Гоголь). Она качала поднимать руку с указательным пальцем наперевес и уставилась на Сашу. Люди, конечно же, обратили внимание на это.

– Это. Это… Это ты! Ты был там! – задыхаясь, кричала девушка. А кондукторши кричать умеют.

– Что вы имеете в виду? – Саша недоумевал, к чему это резкое внимание к его персоне. Кондукторша стала смотреть чуть правее него и кивнула кому-то. Это был следователь Павлов. Что он тут делает? Петька потерял ключи от служебной, пришлось в общественном транспорте добираться до управления. Войдя в автобус за 2 остановки до Саши, он встретил и узнал в кондукторше потерпевшую давно закрытого дела. Улик больше не нашлось, свидетелей нет. Она ничего не вспомнила. Теперь, когда она оборачивалась к нему и кивала, он должен подойти.

– Так что тут у нас?

– Это он! Он был там! Я его по голосу узнала. Там было темно, но он говорил! Он был там!. И эти двое… Что? Боже, я вспоминаю! – она рухнула на свободное сиденье.

– Итак, граждане, на свои места, пожалуйста, – он вытащил удостоверение, – а вы, молодой человек, выйдите на следующей вместе со мной. Вы, – обратился к кондукторше Павлов,– ко мне в ближайшие дни зайдите.

– Да, хорошо.

У публики проявился неподдельный интерес, но они ничего не понимали, так как Саша и Павлов вышли на первой же остановке.

– Итак, парень. Фамилия, имя, отчество? – Следователь посмотрел на парня, который в это время снимал капюшон. В глаза Родиона Сергеевича бросилась серая шапка.

– Виконт Александр Сергеевич

– Ну смотри, Пушкин, ты явялешься свидетелем преступления. Надеюсь, понимаешь, о чём я?

До Саши только сейчас дошло, что кондукторша возможно та, которая в переулке лежала.

– Да.

– Я понимаю, что ты не являешься одним из нападавших, но почему ничего не предпринял?

– Они были очевидно сильнее меня, а отхватывать в тот вечер совсем не хотелось. Тем более это я медиков вызвал.

– Дак почему в отделение не обратился?

– А толку? Я их не знаю, первый раз слышу. Всё, что знаю, это то, как они сначала весело шли, а потом свернули в темноту.

– Ты подошёл к ним. О чём был разговор?

– Я попросил их предохраняться и оставил розу.

– Зачем?

– Не знаю, как-то само собой вышло.

– Ты понимаешь, что если бы ты сразу объявился, то она может и вспомнила бы чего. Кто они, где были, например. Вот теперь где их ищи? Месяц прошёл. А я больше чем уверен, что твоё голос послужил стрессовой ситуацией, и теперь она что-то помнит. Целый месяц работала и жила под чужим именем. Ты понимаешь, кто ты? Ты тот, из-за кого Курск утонул, из-за кого Беслан все помнят. Ты тот, кто сносит.. Да впрочем, неважно. Где был «Человек», когда её били? Ты ушёл! Получить по морде, да не обязан, но будь мужчиной! Смысла нет к делу пришивать. Нихера ты не знаешь! А может они тебе денег дали за молчание? А? Я не удивлён, если взял, подонок.

Закончив свой «спич», Павлов просто развернулся, ударил по железной стойке рекламного баннера и пошёл. Вроде бы мало дел, которые эмоционально привязывали бы его, но он думал ни о Саше, ни об этих двух, только о своей дочери. Павлов представил её на месте жертвы. Она беззащитна. И такой же как Сашка пройдёт мимо, положит мнимую розу. Даже не попытается помочь! Куда исчезло сострадание? Почему своя шкура не терпит мелочей ради других?

В таких размышлениях, кляня всё и всех, следователь вернулся в управление, ругнул Петьку, хоть тот и держал в руке потерянные ключи. Поднял вверх дном всё в поисках дела об изнасиловании. Заперся в своём кабинете, закинул ногу на стол и прямо в форме уснул. В обед. На рабочем месте. Никогда такого не было. Но вечер в кругу семьи прошёл штатно. На следующий день он встретился с потерпевшей. Оказалось, это Татьяна Пургина 1995 года рождения. В городе оказалась проездом. Училась в медицинском и, возвращаясь домой, осталась у знакомых в этом городе. Ну а дальше по классике. Документы и все вещи у них, квартира оказалась съёмной, а от знакомых остались только воспоминания, так как Татьяна знала только их имена. Если подумать, так себе знакомые. Лучше бы потратилась на гостиницу. А теперь из какого-то фонда ей выделили сумму для отправки домой, но родную Гатчину.


Глава IX

На следующей неделе Павлова откомандировали в соседний город, по населению превышающий Сычёв раз в 10. Там случился какой-то переполох на свадьбе у местного миллионера. Молодожёны ехали в машине, вдруг она разогналась и через некоторое время резко свернула вправо, слетев с набережной в реку. Гости и охрана успели подъехать, одна из подруг невесты бросилась в реку, вытащила тело жениха, но уже мёртвое, а сама невеста всплыла. Оказалось, что она с подругой были синхронистками, так что хорошо управлялись с водной стихией. Полиция и соответствующие инстанции подняли машину. У неё было прострелено правое переднее колесо. Изучив дела, следователь Павлов отправился в комнату оперов.

– Итак, я Павлов Родион Сергеевич. Меня прикрепили ведущим к этому дело. Кто-то может мне сказать, какие уже проводились следственные мероприятия?

– Мы просмотрели партнёров, знакомых убитого. Никто, вроде как, зуб на него не имел.

– Тем не менее, кто-то стрелял. Калибр пули?

– Соответствует пистолету, который имеется у каждого охранника убитого.

– Но судя по всему, это не охрана. Она ехала сзади. И не прохожие. Попасть с такой скорости в колесо!

– Может, случайно попали? Стреляли в машину, чтобы припугнуть.

– Нет, для этого есть момент получше. Например, когда все выходили из ЗАГСа. Народу больше, скрыться легче. Тем более вы говорите, врагов у него не было. Найти охранников с утеренным пистолетом. Мне нужен адрес обеих синхронисток.

Он вышел из комнаты и в коридоре наткнулся на Петьку.

– А ты здесь откуда?

– Родион Сергеевич, я как узнал, что вам сюда направили, так сразу за вами.

– Ладно, иди грей машину, скоро буду.

Через несколько минут ему передали бумажку с адресами. Он вышел на улицу, сел в машину и приказал Петьке ехать в Шафутинский переулок. Там жила подруга невесты Доронина Елена Семеновна 1990 года рождения. В 14 лет поступила в спортивную школу на плавание, где и встретила нынешнюю подругу. Вместе ушли в организацию олимпийского резерва на синхронисток, участвовали в олимпиадах, где-то побеждали.

– Родион Сергеевич, это здесь? – они заворачивали в какой-то переулок с частными домами, но посредифермеров новой индустрии стоял многоэтажный дом. Они подъехали, вышли, разузнали у бабулек нужный подъезд и квартиру. Идя по подъезду, можно было сказать, что это хороший дом: всё выкрашено, мусора нет, ступеньки в плитке, в плафонах ни одной украденной лампочки. Нужная дверь «из стали Золотых ворот Сан-Франциско», звонок. Звонок, птичья трель, открылась дверь.

– Здравствуйте, – поздоровался Родион Сергеевич, показывая удостоверение, – я следователь Павлов, а это мой помощник. Можно задать несколько вопросов по делу убийства мужа вашей подруги?

– Да, входите, – девушка провела их в гостиную, шикарно обставленную медалями и грамотами. Если это было настоящее золото, то можно понять, куда делся весь золотой запас Советской России.

– А разве это был не несчастный случай? – Доронина разливала чай.

– А откуда вам известно, что это несчастный случай?

– Ну же сама видела, как машина в реку улетела, потом полиция сказала, что были неисправности или же водитель не справился с управлением.

– Ну, если при каждой неисправности влетает пуля в колесо, то да – это несчастный случай!

– Пуля? – удивилась девушка.

– Вы лучше скажите, какие у вас были отношения с подругой.

– Ой, мы с Дашкой ещё со спортивной школы вместе. И на синхронное плавание вместе ушли, и по соревнованиям в паре выступаем. Она бы без меня пропала. Если бы я не исправляла её ошибки и не была с неё в паре, то она не стала бы чемпионкой.

– То есть в вашем звене вы №1? – поинтересовался следователь.

– Ну а как же? Так бы они ни одного выступления успешно не провела.

– А с убитым вы были знакомы?

– Конечно. У нас было пару интрижек, но он ушёл от меня к Дашке.

– И вам совсем не обидно?

– Почему же? Первое время да, а потом – найду другого.

– Месть – это блюдо, – Павлов хотел спровоцировать девушку на признание или же излишнюю эмоциональность и болтливость.

– Я? Я не убивала. Тоже мне птица! Я была в другой машине и, если бы хотела сделать что-то подобное, то не легче ли мне отравить их?

– Именно эти рассуждения вы считали за своё алиби. Но не беспокойтесь, лично я вас ни в чём не обвиняю. Может я наивен, но глаз мой на вас не лежит. Только один вопрос. Почему вы кинулись спасать не подругу?

– Она бы сама выжила, всё-таки спортом занимается. А он даже плавать не умел.

– А Дарья через сколько всплыла?

– Через минуту где-то.

– Спасибо большое. Не смею вас больше задерживать.

Павлов вышел и сел в машину.Ехать на второй адрес не хотелось. Он просто сидел и рассуждал: «Это ведь не она. Месть не такая штука, чтобы сломить хладнокровных синхронисток. Она слишком дорожит своей карьерой, чтобы так рисковать. В такое общество не входят киллеры с профессиональным владением огнестрельным оружием. Так. Что тут у нас. Убит один, хотя в машине было двое.»

– Трогай на Сретенку.

Петька не так хорошо знал этот город, но где находится район людей с семью нулями, он нашёл эхолокатором. Здесь каждый дом представлял собой резиденцию иностранный послов. Это особняки проектировали не «Пухинвестстрой», а выписанные архитекторы. Само появление здесь ВАЗ-2009, да ещё и с полицейской наклейкой предсказывал календарь Майя. Заехав на территорию нужного дома, Павлов увидел, что его опера уже работают, выполняя его поручение. Один их них подбежал к выходившему из кареты следователю.

– Родион Сергеевич, один из охранников пригнал к зданию ЗАГСа подарочную машину невесте от жениха. После мероприятия они сели вдвоём в эту машину и уехали. За ними двинулся кортеж, и только тогда этот охранник понял, что оставил пистолет и кобуру где-то, но не знает где. До этого молчал, так как этот промах отразился бы в его деле. Но когда мы обыскивали автомобиль, то ничего не обнаружили. Следовательно, пистолет утерян в другом месте.

– Хорошо, возьмите видеозаписи из кабинета убитого за ближайшую неделю и отсмотрите их на появление кого-либо кроме Дарьи и Дмитрия Кручиенко. Также отправьте водолазов к месту падения машины. – Сам же Павлов двинулся в особняк. Внутри его встретила служащая и проводила в столовую, где сидела Дарья.

– Мне доложили о вашем приезде. Садитесь.

– Я искренне соболезную, но для восстановления картины мне нужно узнать, что произошло.

– Мы ехали в машине, которую Дима мне подарил в день свадьбы. Я была за рулём и ехала медленно. Потом он захотел, чтобы я разогналась так, как только можно. Где-то на 90км/ч руль перестал слушаться, и машина свернула вправо. Я оказалась под водой, паника, но я всплыла. Там уже в воде было тело Димы, которое обхватила Лена, – Дарья отвечала на все вопросы тоном светской львицы.

– Вы, говорите, сидели за рулём? И ещё, почему перед тем, как утонуть, Дмитрий получил столько рваных ран, когда на вас нет ни царапинки?

– Возможно, мне повезло.

– Отвечаете, как будто заучивали.

– Я вдова и стала ей в день собственной свадьбы. Ваши подозрения мне оскорбительны.

– Ваша подруга утверждает, что вы были в воде не меньше минуты.

– Да что она знает. Плавать не умеет. Постоянно приходится натаскивать её по фигурам. Не встретилась бы она со мной, не было бы у неё этих медалей.

– Забавно, но меня она убеждала в обратном. Прошу прощения, но мне звонят. – Павлов взял телефон, который начал звенеть.

– Да.

«Родион Сергеевич, – послышался голос в трубке, – мы нашли что-то интересное. Из видеонаблюдения с поста охраны видно, что за последнюю неделю в кабинете потерпевшего 2 раза замечена Доронина. И занимались они там далеко не синхронным плаванием. Кстати, водолазы в пути.»

– Хорошо, – ответил звонившему Павлов и положил телефон обратно в куртку.

– Позвольте, – он обратился к Дарье, – я расскажу, как было всё на самом деле. Мы знаем, что вы увели Дмитрия у подруги. За неделю до свадьбы вы также застукали их вместе, но промолчали. Раз Дмитрий не смог выбрать между вами, то «не доставайся же ты никому». Подговорив охрану, вы узнаёте, что после бракосочетания, вы оба едете на автомобиле. Там, по вашему велению, заранее была оставлена кобура. Разогнавшись, вы сами вывернули руль вправо. Так как вы сами это спланировали, то успели среагировать и выпрыгнуть из машины, что объясняет отсутствие повреждений на теле. Муж же ничего не понял. Он так и остался умирать в машине. Пока была эта суматоха, вы под водой вплотную выстрелили в колесо, чтобы отвести подозрения. А так как пистолет нигде не нашли, я уверен, он в том самом роковом месте. Это объясняет отсутствие вам целую минуту, а это время, вы лучше меня знаете, очень большое для профессиональных пловцов.

– Ты ничего не докажешь! – ударила по столу Дарья и уронила пару столовых приборов.

– Почему же* Экспертиза докажет, что из-за деформации ствола выстрел был произведён в воде, а если повезёт, то и отпечатки ваши найдут.

Дальше пошли угрозы, требования адвоката, истерика. Через день всё оказалось так, как и сказал Павлов. Дарью Кручиенко обвинили в убийстве мужа, охранника за содействие в преступлении. Следователя промурыжили ещё неделю для заполнения протокола и прочей бумажной суеты. Только потом Петька забрал его обратно в Сычёв, где по Павлову уже скучала семья.


Глава X

Школьники были в предвкушении поры майских праздников. Учиться никому не хотелось ( опять в отдельную группу выпадают последние парты). Саша сидел, смотрел в окно. Ему совершенно не интересна «политика умиротворения», у него наступило своё умиротворение. С третьего этажа простирался такой вид, какой не простирался со второго. Например, виден вход в школу, как раз подъехал фургон. Возможно, привезли стройматериалы. Но странно, он подъехал, и никто не подходил, как будто его и не ждали. Наконец, появился охранник. Неожиданно открылась задняя дверь фургона, и какие-то люди в масках затащили мужчину вовнутрь. Они быстро достали из машины сумки и вбежали в школу.

– Там только что нашего охранника в фургон запихали! – попытался обратить на себя внимание очевидец.

– Виконт, после ваших шуток про то, как воруют девочек из начальной школы, ваши проказы не к месту на уроке. – Многие усмехнулись, вспомнив, как феерично Александр и Кургин доказывали, что двух заболевших девочек похитили. Слух распространился до директора, который звонил родителям, дабы убедиться, что девочки действительно просто заболели.

Вдруг зазвенела пожарная сигнализация и тут же затихла.

– Должно быть, кто-то случайно нажал, точнее специально, чтобы уроки сорвать, – проговорила учитель.

Саша смотрел в то же окно, где пустой пейзаж оживился. Как из Петергофского фонтана школьники выбегали из дверей школы. Они были без верхней одежды, без вещей. И они не останавливались. Обычно после сигнализации ученики выходят и останавливаются перед школой, но не в этот раз. Все бежали в разных направлениях и за территорию школы тоже. Вдруг в классе открылась дверь и ворвались трое.

– Всем лежать и не визжать! Кто дёрнется, останется без конечностей! – самый высокий из них «без маски» тыкал в лицо блестящим от масла АКМ. Так как этот класс был взрослее, чем тот уровень визгов, все тихо легли и дождались момента, пока каждого их них не подняли за шиворот и не поставили к задней стенке.

– Синий, а что с ней делать? – самый объёмный из них указывал на учительницу, обращаясь к высокому.

– Выгони из класса. За плохое поведение, – усмехнулся Синий, усевшись в учительское кресло. – Красный, – обратился он к объёмному, – пригони мелких и проследи, чтобы все взрослые вышли из здания. Зелёный, с тебя ребятишки в коридорах. А я здесь послежу.

После пригнали пятиклассников, человек 10, чуть ли не ревущих. В том угле, где сидел 9 класс, теперь девочки успокаивали маленьких, а парни шёпотом выясняли, что произошло. Сошлись во мнении, что это террористы, но пока их цель не известна. Как узналось позже, из было всего трое. Ворвались в школу, нажали кнопку пожарной тревоги и, угрожая оружием, выгнали всех кроме 5 и 9 классов. Согнали их в кабинете истории на 3 этаже, забаррикадировали вход и расставили взрывные снаряды по школе. Послышались сирены. Полиция подъезжала к зданию школы, чтобы оцепить его.

– Зелёный, следи за этими. Красный, следи за проходами, а я, пожалуй, потренирую ораторское искусство.

Около одной из машин уже установили русский «матюгальник». К нему подошёл пузатенький человек в форме (впрочем, вокруг все были в форме).

– Говорит начальник полицейского отдела города Сычёв *** области. Отпустите заложников.

– Мы не для этого их захватывали, – проорал в окно Синий.

– Пусть наш парламентёр войдёт к вам для переговоров.

– Мы переговоров с террористами не ведём! – продолжал кричать Синий.

Пузатенький недоумевал, вроде эта фраза должна быть с его стороны. Такое чувство, что у него сейчас забрали работу.

– Тогда изложите свои требования дистанционно.

– В течение 6 часов, то есть в 20:00 по МСК, сюда должны прибыть мэр города Сычёв, вице мэр, глава *** района, губернатор *** области и по 5 представителей госдумы и счётной палаты. При неисполнении в 20:10 мы убьём первого заложника, – от крика Синий даже охрип.

– Сохраняйте спокойствие! В ближайшее время мы исполним ваши требования, – пузатый пошёл в импровизированный штаб.

Синий отошёл от окна и сел на своё место. Зелёный закурил, не заботясь о пассивных курильщиках вокруг.(Ему казалось уж больно быстро прошёл разговор и согласились они проворно)

– И что же мы 6 часов делать будем? – спросил Красный.

– Держись плана, как договаривались, терпи, – ответил Синий.

– Пам-параам-пам-парам, – Красный взял со стола книгу, которой оказался учебник истории, открыл и прочитал на корке имя владельца. – Лида Лыкова, я надеюсь, ты не против?

Лида сидела в толпе, на коленях у неё приютилась пятиклашка. Она просто помотала головой. Впрочем первые десять минут никто и не шелохнулся. Был, как минимум, необычный «экспириенс», но даже к такому привыкаешь. Потом начались лёгкие перешёптывания, а позже и хныканья. Зелёный всё грозил выжечь глаза сигаретой следующему, кто издаст противный звук, это помогло опять минут на десять. И да, уроки ОБЖ даром не прошли, правила поведения соблюдались лучше, чем на самих уроках. Алфёров уже догадался, в чём дело и сообщал потихоньку всем. Тот факт, что они зовут к себе таких лиц может предполагать политический терроризм. Кто-то рассматривал АКМ на взводе у каждого из незваных гостей.

Второй час пошёл уже тяжко. Зелёный всё чаще закуривал, Красный начал копаться в портфелях, вытрясать из них всё содержимое, радовался как дитё, если находил что-то новое. Синий раньше сидел спокойно, но сейчас у него дёргалось колено, и он стучал пальцем по столу ритм. Младшие всё чаще ёрзали, старшие их держали на месте. Просить воды было бессмысленно, всё равно у них самих нет. За окном было предложение по доставке провианта. Но Синий сказал, потерпят. Чем быстрее они выполнят условия, тем меньше будут терпеть дети.

Пошёл третий час. Невзирая на предостережения кто-то вставал и разминался. Возможно, дети 21 века изнежены, но сидеть или лежать не было терпения. Стасон осмелился попросить телефон. Вроде бы, какой безрассудный поступок. Зелёный даже замахнулся на него, но Красный переубедил своих товарищей, что толку нет от таких ограничений, всё равно все знают, а лишнее внимание и не повредит. Но никто так и не решился размещать о себе информацию. Только панику разводить. Кому нужно, те знают. Саша (поступок странный, но понятный) листал новый, набиравший популярность вид искусства – мемы. Кто-то искал информацию по темам домашнего задания, или что-то читал, или играл в низкоинтеллектуальные игры, или переписывался с другим, как ни в чём не бывало. Вот он, террористический захват 21 века! Дети ведут себя ровно так же, как и на уроках русского. Все занимаются своим делом и молчат. Страха не было. Почему-то витает мнение, что никто не допустит худшей стороны конфликта. Такое … было до того, как стукнуло 5 часов после выдвижения ультиматума. Количество машин не увеличилось, но было ясно, что никто не приехал. Полиция так и стояла у ворот, не приближаясь. В штабе (фургон, стоявший позади всей процессии_ ругались, кричали. Пузатый сидел на телефоне всё это время. В администрации мэра не было, в отпуске. От глав центров, точнее от их pool’а не было ответа. В госдуме посчитали угрозу несерьёзной. Из счётной палаты никого не выдвинулось, так как каждый искал кого-то выше по должности, которого бы и отправили.

Прошло уже 5 с половиной часов. Заложники с тревогой и испугом молча сидели. Ситуация накалялась. Зелёный наконец докурил пачку и ругался на всё, что видел. Синий не мог сдерживать своего гнева. «Неужели придётся исполнить наказание?» – думал он, смотря на детей. Ни у кого и в планах не было умирать. Но Синий зарёкся оплатить любую цену, совершить самые ужасные вещи, но достичь цели. Все нервно поглядывали на часы. Было уже 8 часов. «Пора,» – решил Синий. Он дёрнулся с места, дал своим знак рукой и пошёл в «живой» уголок. Проходя боком и высматривая, он огромной татуированной рукой потянул на себя маленькую девочку из пятиклашек. Он поднёс её к окну и приставил ствол.

– Пора платить по счетам!

Какой испуг и ярость охватили полицейского, стоявшего у машин. Это был следователь Павлов. Ранее, когда он приехал из очередной командировки, к нему кинулась рыдающая жена и рассказала о захвате, о том, что их дочь до сих пор не вернулась домой. Павлов подорвался с места, вызвал Петьку и направился к школе. Там в «штабе» выяснил, что его дочь в списке заложников. Также он узнал, что спасать их никто не едет, готовится штурмовая группа. Начало операции совпало с тем, как в окне появился человек. Приглянувшись, Павлов узнал в руках террориста свою дочь. Выхватив свой табельный, он чуть ли не возглавил полк на Аустерлицком поле. Его остановили, но не смогли далеко оттащить.

Тем временем в классе начался переполох.

– Изверги, нашли выход! Это же человек! – Маша начала плакать и уткнулась в плечо Кургина. Почти все отвернулись.

– Как её зовут? – спросил Саша у рядом сидящего мальчика с растерянными глазами.

– Павлова Настя, – очень тихо и невнятно ответил мальчик.

– Что? Быстро найдите мне листок и ручку! – обратился было он ко всем сразу. – Быстрее! – Многие и не пошевельнулись, но чья-то рука доставила и то, и другое. Саша что-то написал, свернул листок и отбросил ручку. Встал.

– Эй, вы, выродки Женевской конвенции! Не трогайте её!

– Что ты сказал, подонок? – Зелёный вплотную подошёл к Сашке, взял того за шиворот и потащил к Синему. Тот просто стащил девчонку с подоконника, всю красную, заплаканную и одновременно окаменевшую. Так как между рядами было мало места, то они встретились. Саша, задыхаясь, был сконцентрирован только на том, чтобы не упустить момент. Он его выждал и успел хлопнуть девочку по ладони. Только подойдя ко всем, Настя поняла, что он сложил в её ладонь бумажку.

– Время вышло! – сказал Синий, поглядывая на часы и наклоняя Сашу за раму окна. В лицо дул холодный ветер, а в затылок влетела пуля. Кровь не прыснула. Она потекла. Тело выпало их окна. Подбежали медики и полицейские с носилками. Проверили пульс, дыхание. Возможно, оно и было, но не надолго. В медицинской карете он уже был мёртв. Тело Саши повезли в больницу.

– Ещё 20 минут, Это на вашей совести… – он был оглушён световой гранатой. Спецотряд начал штурм. Незаметно пройдя в здание, они разминировали растяжки, выбили дверь и оглушили противника, обезвредив их с помощью резиновых пуль. Павлов сразу отыскал дочь и обхватил её. Минут 5 они так и стояли. Потом он заметил в её кулачке листок.

– Что это у тебя?

–Он передал, – девочка показала на то место, где был ещё испачканный кровью снег.

Павлов развернул бумажку одной рукой. Прочитав, он положил её к себе в карман и снова обнял дочь.

Как всё закончилось? Осуждённых было всего трое, а должно быть больше, вроде как. Школа оправилась, ходили инспекторы, говорили громкие речи. А Александр Виконт лежал на местном кладбище. Снега стаяли, на это место приходила пара лет сорока. Они приходили каждый год с таянием снега. Потихоньку старели. И однажды пришли два скукоженных, сгорбленных престарелых человека. Слишком грустно? Или равнодушно? Пошли, покажу.

«Их было слишком мало, чтоб что-то изменить 1:1 и роза»