Цвет морской волны [Анна Артемовна Старкова] (fb2) читать онлайн

Анна Старкова Цвет морской волны

1

Пока ласковые лучи заходящего солнца весело переливались на беспокойных волнах Ионического моря, маленький остров на севере Греции погружался в атмосферу сладостного веселья. Зажигались огоньки у прибрежных баров, музыканты, будто по дуновению ветра заиграли джазовые композиции старика Армстронга. Молодежь веселилась на пляже, пускала фонарики в небо и весело зажигала под местные хиты, в то время как старшее поколение, уютно расположившись на свободных местах в кафе и барах, вели светские беседы, говорили о погоде, о семье. Иногда поглядывая на молодых, они поддавались сладостной ностальгии о беззаботном детстве, времени страстей и безудержного выплеска адреналина.

Нельзя было представить себе место безмятежнее этого, где каждое живое существо чувствовало единение с собой и с окружающей природой. Где каждый человек, независимо от пола, возраста и национальности мог воплотить свою мечту в жизнь.

Так, одинокий художник, примостившись с мольбертом на склоне горы, внимательно наблюдал за происходящем буйством энергии на пляже, его вдохновляли искренние и чистые эмоции подростков, которые не жалели сил и отдавали себя полностью ритму музыки. Иногда его взгляд плавно переключался на душевные посиделки взрослых, размеренно пьющих вино и неспешно ожидающих конца своего долгого счастливого пути.

Никто из присутствующих гостей вечерней сказки не замечал притаившегося художника. каждый увлеченно занимался своим делом: кто-то танцевал, кто-то возбужденно вел спор, а кто-то вдохновенно рисовал, стараясь не упустить малейшую смену эмоция “натурщика”.

Дни старого художника были точной копией друг друга. Он вставал, шел на пляж, медитировал и занимался утренней зарядкой, после завтракал и принимался за кисть. Свои утренние работы мужчина не считал искусством, а лишь неким подобием его. Настоящие шедевры создаются не кистью художника, а его головой, чувствами и эмоциями. Никак иначе. Нельзя назвать картину, нарисованную лишь с мотивацией получить за нее гонорар, картиной – это лишь бездушный объект, украшающий стену квартиры. Но, к сожалению, без подобных работ ни один творец не сможет выжить в суровом бездуховном мире.

Вернемся обратно к дневному расписанию нашего художника. В обеденное время он предпочитал читать или заниматься хозяйством. Когда к вечеру все домашние дела были выполнены, он шел на утес, где открывался великолепный вид на бухту и прилегающий пляж и приступал к самолечению. Изображение людей в момент эйфории, когда их глаза сияют ярче звезд, сознание уходит далеко от реальности, именно этот неуловимый момент художник называл самолечением. Он ощущал энергию людей через полотно, оно будто придавало ему сил и вдохновения. Такие работы мужчина называл истинным воплощением искусства, они передавали внутренний мир творца, его самые глубокие переживания, поэтому их стоимость куда выше любых материальных благ.

Не всегда художник с маленького греческого острова изображал людей на своих полотнах, это вовсе не так. До недавних времен он вдохновлялся лишь природой и всеми естественно созданными стихиями. Он мог часами сидеть на берегу моря и любоваться красотой и изящностью волн, выводя на холсте еле заметные блики и переливы воды. Красоту человеческого тела художник не принимал ровно также как и глубину его души. Он не видел в нем ничего привлекательного, одна пошлость, лень и притворство. Что в этом красивого?! Не осталось ни света, ни тепла. Каков смысл писать уродство, если можно изобразить на полотне что-то могущественное, сильное и возвышенное, как небо, земля или вода.

Таким было мнение художника до появления одного прекрасного и светлого человека, изменившего мировоззрение старика кардинально.

2

Как удивителен и скрытен наш мир, вы никогда не сможете узнать его полностью, не совершив массу ошибок и не попав в итоге впросак.

Без опыта вы никогда бы не узнали, что в России живут не только грубые и глупые алкоголики, но и веселые, открытые и талантливые люди, готовые всегда пойти на уступки, поддержать и пригреть больную душу.

Так, начитавшись туристических буклетов вы с полной уверенностью и с огнем в глазах едите в Эдинбург, чтобы обрести, наконец, счастье и веселье в жизни. Но слова бывают обманчивы. Вместо веселых веснушчатых рыжеволосых людей вы встречаете лишь крашеных с вечно недовольным лицом жителей города. Будет ошибкой и глупым предубеждением сказать, что шотландцы грубые и сердитые из-за специфики менталитета, нет, это вовсе не так. Вечные дожди, слякоть и туман делают их жизнь невыносимой. Они стараются избегать круглогодичной хандры, сидя дома и увлеченно просматривая все сезоны “Друзей”, пока за окном бушуют ураганные ветра, дождь и мороз. Но, несмотря на всеобщее нерасположение духа, бывают дни, когда вся страна будто разом просыпается от страшного сна. В период Рождества, город озаряется тысячами огоньками, жители освобождаются от земных оков, гуляют, веселятся и радуются жизнью. В этот момент, кажется, будто образ жизни людей всегда был таким, а хандра была лишь секундной слабостью. Но как только праздник заканчивается и в последний день уходящего года часы пробьют ровно полночь, все снова возвращается на круги своя. Жители запираются у себя дома, сидят у камина, читают и поддаются сладостным мечтаниям о будущей прекрасной жизни.

Их будничные дни делятся на две части на монотонное существование (обычно к этому причисляют работу, походы в магазин и всяческие обязанности, связанные с выходом из дома) и рефлексия, когда жители сидят дома и поддаются размышлениям о проблемах современного мира. Но были и исключения из правил, «ошибка системы» как называли их шотландцы.

В крохотной квартире на углу 5-ой и 7-ой улицы по Остен стрит жила семья. Она была совсем небольшой по меркам города, состояла из 3-х человек. Их квартира располагалась на верхнем этаже старого готического особняка, не так давно реконструированного в многоквартирный дом, она была маленькой, но очень уютной. Везде стояли горшки с огромными цветущими растениями. В гостиной стоял величественного вида стеллаж с книгами, там были собраны коллекции книг различных авторов. Но одним из любимых был Эрнест Хемингуэй, это было видно не только из-за сильной потертости книг, но и из-за большого количества иллюстраций из его произведений развешанных по всей квартире. Семья будто жила в некой сфере, она была далеко от всех жителей города и искренне не понимала мировоззрение своих соседей. Каждый день они старались прожить как в последний раз, радуясь любому испытанию, проливному дождю и сердитому взгляду прохожего, все эти бытовые мелочи давали ощущение полной жизни. До недавнего момента их, действительно, можно было назвать самой счастливой семьей. Каждый член семьи стоял горой друг за друга. Они любили вместе проводить время, гулять в парке, устраивать воскресные пикники, а по вечерам собирались возле камина, накрывались теплым одеялом и читали, погружаясь вместе в мир фантазий. Но всему приходит конец. И эта семейная идиллия не стала исключением.

– Скотт.– горестно прошептала миссис Лайт своему мужу, сидя у стойки информации в больнице.– Пожалуйста, скажи, что у нас будет все хорошо, мы будем жить как раньше и ничего не изменится.

– Чтобы не произошло, мы вместе с этим справимся.– тихо произнес мистер Лайт.

Вдалеке послышался веселый детский голос и отчетливый стук каблуков.

– Мама, папа – закричал мальчик, подбегая к родителям и крепко обнимая их.

Мистер Лайт потрепал его за волосы и обнял в ответ, пока миссис Лайт внимательно слушала постановление врача.

– Дорогой, ты посиди пока здесь, я сейчас на пару минут отойду и потом мы поедем в кафе кушать гамбургеры – обратился мужчина к сыну, аккуратно сажая его на кресло возле окна.

– Да?! Ура-ура-ура! Спасибо папочка, я тебя ужасно сильно люблю!– по-детски громко закричал мальчик. – Я пока тут почитаю. -демонстративно произнес он, доставая из маленького рюкзака большой сборник детективов.

Мистер Лайт ласково улыбнулся в ответ и направился в кабинет к врачу.

Подходя к двери, он четко услышал обрывок фразы жены «Да, мы согласны на дальнейшее лечение».

Он почувствовал сильное раздражение, врываясь в кабинет мужчина воскликнул.

– Нет, нет и еще раз нет, мы не согласны на дальнейшее лечение. Вы совсем здесь что ли с ума посходили?! Я не согласен.

– Простите его, он слегка эмоционален.-обратилась миссис Лайт к доктору.

– Я эмоционален? Ты принимаешь решение за меня, какого черта спрашивается? – воскликнул мужчина.

– Давай выйдем. – настойчиво произнесла миссис Лайт. – Мы отлучимся ненадолго, вы не против?– обратилась женщина к врачу.

– Нет-нет, конечно, это серьезное решение, которое вы должны принять вместе, как только у вас будет готов вердикт, вы знаете, где меня искать. – добродушно ответил врач.

Супруги вышли из кабинета.

– Так, давай спокойно, без истерик обсудим ситуацию. – начала женщина.

– Давай, ты без спроса дала согласие на пожизненные экзекуции своего же сына! Поздравляю тебя! Молодец, так держать, дорогая! – воскликнул мистер Лайт.

– Во первых, я пока ничего не подписывала. Почему ты смеешь оскорблять меня за желание спасти жизнь сына. Какое ты имеешь на это право?! – всхлипывая, произнесла миссис Лайт.

– Потому что я знаю лучше. И я тебе сотню раз уже тебе об этом говорил. Сколько можно меня мучить. Я это все уже пережил. То же самое, будто ситуация 30 летней давности воссоздается вновь. Но в этот раз эта ошибка не повториться. Я не позволю нашему Оливеру остаться здесь.– категорично сказал мужчина.

– Я знаю тебе больно, очень больно. Но ты пойми, времена меняются, медицина меняется и если у меня есть шанс продлить нашему ребенку жизнь, то я этот шанс не упущу.

– Джози, ты понимаешь, что это бестолковое лечение ни к чему не приведет, наш сын будет до конца своих дней лежать в больничной койке, не видя солнечного света и питаясь одной кашей на воде, ты хочешь такую судьбу? Тем более посмотри, ему за эти 5 лет стало лучше?! По-моему нет. Ему с каждым месяцем все сложнее и сложнее дается дышать…

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю продолжить жить нормальной жизнью и максимально постараться сделать последние месяцы Оливера счастливыми. Мы бы путешествовали, ели вкусную еду, веселились, я думаю, именно этого он хочет. Пожалуйста, прислушайся ко мне.

– Я слушаю и стараюсь тебя понять, но я не могу это сделать. А если лечение ему поможет, а мы откажемся, я себя тогда не прощу.

– Мы боролись с болезнью слишком долго, это конец. Послушай меня, мой брат болел тем же самым и умер несчастным в больничной койке один, с ним в этот момент даже родителей не было. Лечение смогло остановить развитие болезни всего на 2 месяца. Если мы не хотим быть чертовыми эгоистами, какими были мои родители, мы обеспечим нашего ребенка счастливой жизнью.

– Я не знаю, я честно не знаю, что делать. Это слишком тяжело. – зарыдала вновь миссис Лайт.– Наверное ты прав, я слишком сильно его люблю и просто не могу себе позволить отказаться от возможности увидеть его хотя бы на минуту больше.

–Я тебя понимаю. Мы это уже с тобой обсуждали, то что приятно для тебя, будет мучительно болезненно для него… Я бы никогда в жизни не позволил причинить вред Олли или пожертвовать его здоровьем. Просто хочу, чтобы он был счастлив.

Повисла минутная пауза.

– Все, тогда пойдем к врачу.– уверенно произнес миссис Лайт.

Она быстро привела лицо в порядок и нервничая пошла за мужем в кабинет.

Не успела пара переступить порог, как врач задал им злосчастный вопрос.

– Я не хотел бы вас торопить сильно. Но если вы уже определились, я бы хотел услышать вашу позицию. Понимаю, что решение очень трудное, но мы в любом случае окажем поддержку.

Супруги не задачливо переглянулись .

– Мы решили, что для Оливера будет лучше остаться с нами и не проходить экспериментальное лечение в больнице.– уверенно произнес мистер Лайт.

Врач покачал головой, перебирая бумаги, и спустя пару секунд и протянул

– Это ваш выбор. Я ни в коем случае не смею его оспаривать. Это ваше окончательное решение? В нашу больницу очередь из пациентов, страдающих такими редкими заболеваниями как у вашего сына, и если вы сейчас откажетесь, мы больше не сможем его принять.

– Да, мы уверены. – тихо произнесла миссис Лайт.

Скотт уверенно кивнул жене.

– Что ж, тогда нам, наверное стоит обсудить ваши дальнейшие планы на жизнь. Если вы собираетесь покидать город, то я бы точно посоветовал какую-нибудь жаркую страну, для легких Оливера это было бы лучшим вариантом, плюс морской бриз способствует улучшению дыхательной системы. Я вам пропишу необходимые препараты и передам ингалятор. – сказал доктор.

– Спасибо вам огромное – хором воскликнули супруги.

– Пока вам не за что меня благодарить, вы должны будете еще через неделю приехать для заключительного теста, вы подпишете все бумаги и отправитесь в свободное плаванье. Хотя, должен вам признаться мне будет очень не хватать этой лучезарной улыбки. – улыбнулся доктор.– Да, еще, держите со мной постоянную связь, если что-то произойдет, звоните, у вас мой номер есть.

– Да, конечно, спасибо вам еще раз огромное! Мы наверное уже пойдем, а то Олли нас заждался.– торопливо произнес мистер Лайт.

– Хорошего вам дня – дружелюбно махнул рукой доктор.

-Папа, мама – радостно закричал Оливер, разглядев знакомые силуэты людей, выходящих из-за угла.

Родители нежно обняли сына и долго его не отпускали.

– Мы очень-очень тебя любим, и у нас есть для тебя одна новость. – произнесла миссис Лайт, прижав Оливера как можно сильнее к себе.

– Но для начала – радостно воскликнул отец – мы вместе едем в кафе, будем объедаться сильно калорийными гамбургерами и пить диетическую колу, как вам план!?

Все члены семьи радостно закричали и поторопились к машине навстречу гастрономическому экстазу.

Последующий остаток дня семья провела в полной идиллии, она наслаждалась каждым моментом, каждым задорным всплеском малыша Оливера, его шуткам и смешной искренней улыбке. Казалось, что все опять стало как прежде, и никакая болезнь не ворвалась в этот теплый семейный очаг.

К вечеру, когда сил смеяться уже не оставалось, а голод был утолен на несколько месяцев вперед, миссис Лайт начала готовиться ко сну и укладывать Оливера в кровать. Она прочитала ему главу « Питера Пэна» и заметив, сладкое похрапывание сына, потянулась к выключателю от лампы.

– Маам.. – сквозь сон протянул Оливер.– А я могу познакомиться с Питером Пэном?

– Можешь, дорогой, ты можешь все.– слабо улыбнулась миссис Лайт.– А пока, ложись спать.

– Маам.. – с еще большим напором протянул Оливер .– А что за сюрприз для меня, про который ты мне сказала в больнице?

–Знаешь..– запнулась женщина. – Завтра ты все узнаешь, а пока спи.

Миссис Лайт нежно поцеловала сына в лоб, выключила свет и успокаивающим тоном пожелала спокойной ночи.

Оливер несколько минут боролся со сном и размышлял о секретном сюрпризе, но вскоре не удержался и погрузился в мир фантазий и сладостных мечтаний о жизни Питера Пэна, который каждую ночь зазывал его в свои прекрасные, волшебные края.

Сон родителей также не стал долго себя ждать и вскоре вся квартира погрузилась в мир непробудных грез.

3

Следующее утро началось с привычной всеми жителями Эдинбурга мелодии. Крупные капли дождя падали на железный откос окна, создавая в комнате Оливера громкое эхо. Несколько минут он храбро боролся с нежелательным оркестром, но вскоре все его силы сошли на «нет» и мальчик был вынужден открыть глаза и уныло свесить ноги с кровати. Просидев таким образом еще пару минут, он наконец смог прийти в себя, встал и устало побрел в ванную комнату. Уныло проходя мимо гостиной и спальни родителей, мальчик оказался в заветной комнате. Посмотрев на себя в зеркало, он почувствовал сначала жуткое отторжение, но потом, приглядевшись повнимательнее, он слегка улыбнулся.

–Бывает же такое, зачем вообще нужны в кино гримеры, они могли бы меня позвать, я бы отлично сыграл с утра роль зомби. – подумал Оливер, кривляясь перед зеркалом и пытаясь пародировать мертвеца.

Он принял освежающий душ, надел теплый махровый халат и тихо, на цыпочках, направился в свою комнату, стараясь не разбудить спящих родителей.

– Как можно так долго спать, уже почти 11 часов дня. А может им приготовить праздничный завтрак?! А то они вчера были такие грустные, хотя это будет слишком громко и пожароопасно, лучше пока тихо посижу в своей комнате- мысленно вел диалог мальчик сам с собой, пока старательно протискивался между обеденным столом и кухонной гарнитурой.

Его план остаться незамеченным почти удался, если бы не одно, но очень важное НО. Маленькая, но очень плотная папка с документами за секунду смогла превратиться во всеобъемлющий ковер на полу. Многочисленные заключения врачей, анализы и пробы, все было раскинуто по периметру комнаты.

– Боже-боже-боже. – тихо повторял мальчик, метаясь хаотично по комнате и беспорядочно собирая листы обратно в папку.

Когда с большей частью было покончено, Оливер наткнулся на показание последнего лечащего врача, как только он взял документ в руку, дверь в комнату родителей со скрипом отворилась. На пороге стояла мама в потертом старом халате и заспанным лицом.

– Доброе утро, солнышко!– ласково произнесла миссис Лайт .– А чем это ты занимаешься?

– Да ничем, собираю бумаги, я случайно папку свалил на пол …

Не успел мальчик закончить фразу, как глаза матери приняли округлую форму.

– Олли, положи папку на стол и иди в свою комнату. Немедленно. Я сама все уберу.– строго произнесла женщина.

Когда комната погрузилась в леденящее молчание, миссис Лайт покорно убрала все оставшиеся предписания и документы в папку и спрятала на дальнюю полку шкафа.

– Так больше нельзя жить, нельзя.– мысленно повторяла женщина, сидя за столом и обхватив голову руками.

В какой-то момент она почувствовала нестерпимую боль в груди.

– Мы больше не можем здесь оставаться, нам надо уехать отсюда. – промелькнула мысль в ее голове.– Хоть куда-нибудь, Азия, Европа, но здесь оставаться нельзя, стены слишком давят.

– Джози, с тобой все нормально?– недоуменно спросил мистер Лайт, стоя в дверном проеме.

– Доброе утро, ты прав.

– Спасибо, но в чем я прав?

– Нам нужно честно признаться сыну, это не может продолжаться вечность, сегодня утром он видел последние заключения врача, не знаю прочитал он что-нибудь или нет .. Но … мне страшно, мне очень страшно. Я не хочу его потерять. Мы сейчас себя ведем как какие-то подростки, прячущие сигареты от родителей.

Мистер Лайт подошел к жене и нежно приобнял ее за плечи.

– Я очень рад, что мы вместе пришли к этому решению. Все будет хорошо. Это жизнь. Она часто бывает несправедлива.Да, это отвратительно, мучительно, но если мы сейчас будем лежать и страдать , то Олли легче не станет, так что давай успокоимся и постараемся сейчас всю нашу энергию направить на сына, ему она действительно необходима.

Мужчина стер большим пальцем следы последних слез с лица миссис Лайт и крепко ее обнял.

– Я тебя так сильно.– прошептал он ей на ушко.

– А я тебя.– прошептала в ответ миссис Лайт.

Спустя 10 минут, они наконец смогли оторваться друг от друга.

– Мне надо пойти к Оливеру и извиниться перед ним. Я с ним утром в таком грубом тоне разговаривала … мне очень стыдно.

Мистер Лайт вместо ответа ласково поцеловал жену в щеку.

– Тук-тук, можно войти?– обратилась миссис Лайт к Оливеру, слегка прикасаясь пальцами к двери.

– Да, конечно заходи.– послышался ответ.

Женщина вошла в комнату сына и села на край кровати.

– Ты прости, что я на тебя утром накричала, на это была причина.– замешкавшись начала миссис Лайт.

– Да ничего, все в порядке. Я даже не заметил.– засмеялся мальчик, откладывая книгу в сторону.

– Я тебя так люблю, мой милый.– ласково произнесла миссис Лайт заваливаясь в медвежьих объятьях на кровать сына.– Что ты хочешь сегодня поделать?

– Может в кино?

– Прекрасный выбор!!! На что хочешь пойти?

– Может на Шерлока Холмса? Там вроде вышла экранизация.

– Отлично, тогда одевайся и…– не успела женщина закончить, как послышался голос с кухни.

– Обезьянки, завтракать!

– Кажется нас папа зовет.– улыбнулась миссис Лайт.

– Кто последний тот вонючка!– соскочив с кровати, закричал мальчик и молниеносно побежал на кухню.

Миссис Лайт с умилением посмотрела на быстро исчезающие маленькие ступни Оливера, она не могла представить, что этот момент может последним в ее жизни. Но быстро взяв себя в руки, женщина отогнала все грустные мысли и направилась к туалетному столику , приводить себя в порядок перед завтраком.

Обеденный стол уже был накрыт, посередине стоял большой кувшин свежевыжатого апельсинового сока и чайный сервис с ароматно пахнущим зеленым чаем, рядом стояла плетеная корзинка с нарезанным хлебом, маленькая масленка и баночка варенья.

– Сегодня у нас будет завтрак во французском стиле!– с гордостью произнес мистер Лайт, доставая из духовки аппетитные круассаны.

– Oh la la ! C'est très magnifique!– изумился Оливер.

– С каких пор ты знаешь французский?– удивленно спросил мужчина, осторожно раскладывая горячие круассаны на тарелки.

– Мне было нечем заняться, вот и решил начать учить французский.– непринужденно ответил мальчик, хватая руками со стола кусок хлеба.

– Ну да, весьма типичное занятие для 10 летнего мальчика.– иронично произнес мистер Лайт, нежно потрепав сына за волосы.– Джози, ты идешь? У меня для вас есть маленькое объявление, а без твоего присутствия я не могу его озвучить.

Не прошло и минуты как из спальни вышла миссис Лайт с щипцами для завивки волос.

– Спасибо, что подождали!– поцеловав мужа, произнесла женщина, присаживаясь за стол.

– Ну что ж, когда мы все в сборе, я могу начать.– взволнованно произнес мистер Лайт. – Для всех нас не секрет, что год выдался довольно сложный, больницы, переезд и все прочее, но есть один плюс.

Драматическая пауза.

– Пап, ну что, не тяни.– восторженно протянул Оливер.

– Да, Скотт, говори уже.

– Вы такие нетерпеливые.– засмеялся мужчина.– Ладно-ладно, итак …вы готовы?

– Да!– хором закричали миссис Лайт и Оливер.

Мальчик нетерпеливо забарабанил по столу пальцами.

– Мы через 3 дня летим в Грецию.– не в силах уже держать секрет в тайне, протараторил мистер Лайт.

Миссис Лайт и Оливер посмотрели на него с выпученными глазами.

– Ты серьезно?– шокировано спросила женщина.

– Да , я не шучу. И кстати, я договорился с врачом, у него есть хороший друг, доктор, работающий в частной клинике, он если что будет контролировать здоровье Оливера, так что, все схвачено!– улыбнулся мистер Лайт .

– Папа, папочка, боже, спасибо. Это лучший подарок за всю историю подарков. – радостно запрыгал мальчик, обнимая отца.

– Я люблю тебя, так что все … готовим чемоданы, упаковываем солнцезащитный крем и плавки и вперед!– весело произнес мужчина.

– Скотт, а как же жилье, питание…– начала миссис Лайт, но мужчина ее быстро перебил.

–Джози , я обо всем позаботился, просто расслабься и иди выбирать лучший купальник, все остальное я возьму на себя.

– Правда?!– слезно произнесла женщина.

– Да, нам всем нужен отдых, тем более врач сказал, что для Оливера это будет полезно. – Да, я с ним полностью согласен.– весело захихикал мальчик.

– Ну что, тогда готовимся к отъезд . У нас есть ровно 72 часа до вылета.– сверив часы, протянул мистер Лайт.

Когда Оливер на радостях выбежал из за стола в комнату, доставая свои лучшие вещи, миссис Лайт недоверчиво посмотрела мужу в глаза.

– Ты уверен в правильности нашего выбора?

– Как никогда. Ты не хочешь ехать в Грецию?

– Это все так спонтанно. Что врач сказал?

– Мы с ним все обговорили, все хорошо и самое главное Оливер будет в безопасности.

–Мы надолго едем?

–Пока не знаю, по ситуации посмотрим. Но будь уверена, тебе там точно понравится, и Оливеру тоже. Зачем ему сидеть в этой тухлой, дождливой Шотландии. Лучше исследовать мир, есть свежие фрукты. Он будет в восторге, и я слышал, там очень хорошая больница есть, так что успокойся и иди собирать вещи.

Последующие три дня пара активно готовилась к отъезду, покупали необходимые крема, одежду, приобретали путеводители. Обговорили с врачом специфику пребывания мальчика в теплой стране, когда все детали были согласованы родители, наконец могли почувствовать себя спокойно и уверенно в предстоящем путешествии.

Настал день X.

3 чемодана в гостиной.

3 соломенные шляпы.

3 пары солнечных очков.

И одна ничем незаменимая книга о Питере Пэне в руках маленького гения.

Ровно с этого момента история жизни старого художника навсегда изменилась.

4

Не успело солнце подняться из-за горизонта, а старый художник уже примостился на своем излюбленном месте возле скалы и вдохновенно рисовал. Каждым своим мазком он будто прорисовывал себя, свой внутренний мир. Если на его душе было пасмурно, то художник использовал более темные и мрачные оттенки, изображал вьюгу, пламя или волны, что-то сильное и динамичное, которое могло бы передать его боль и разочарование. Но, если глаза горели, и эмоций было через край, старик подбирал яркие цвета, в такие моменты он любил изображать спокойствие и гармонию природы. Создавая свой внутренний мир на холсте, художник переставал жить в реальности, он будто уходил в другое измерение, полное беспечности и отрешенности. В этот момент его не интересовало ничто иное, как его мысли и холст. Вполне возможно, если бы произошла серьезная природная катастрофа, он так и продолжил сидеть у подножья скалы на горячем песке и погружаться в свои мысли.

Местные жители привыкли каждый день, купаясь в море или наслаждаясь ласково обжигающими лучами солнца, видеть старого художника за работой. Дружелюбно приветствуя старика, они получали в ответ лишь взгляд полный ненависти и презрения.

– Опять, они на меня уставились, я что обезьяна в цирке какая то?!– проносились мысли у художника в этот момент.

А отдыхающие в ответ задорно смеялись. Нельзя сказать, что жители острова относились к старику излишне пренебрежительно, это не так. Они искренне любили художника и даже иногда причисляли его к достоянию острова.

Его грубость и замкнутость первое время пугала новых поселенцев, но со временем такое поведение стало умилять их. Жители понимали, что их темп жизни крайне отличается от темпа старика, да и их мировоззрение не находили точек соприкосновения. Все эти детали островитяне понимали и пытались с ними смириться, переводя недовольный взгляд в шутку. Иногда они даже пробовали наладить контакт, невольно заговорив со стариком о погоде или общем настроении, но их попытки сгладить остриё вражды и глубочайшего непонимания, приводили к еще большему непониманию. Так, они решили оставить в покое художника и оставить их отношения на уровне презрительного взгляда.

5

– Сколько можно орать, почему хоть один раз в году нельзя побыть нормальными людьми, не шумными неандертальцами.– со злобой произнес художник глядя вечером в окно на буйную молодежь энергично танцующую под яркими звездами босиком на пляже.– В чем прелесть этого животного крика?! Никакого уважения к людям, спасибо, что хоть шары не пускают.

В этот же момент один из подростков с бутылкой шампанского в руках с криком запустил небольшой фонарик в небо.

– Да вы издеваетесь что ли. – гневно прокричал старик, с силой закрыв занавески.

– О, новые туристы, добро пожаловать… – кто-то громко прокричал за окном.

– Вселенная, большое спасибо, давайте еще больше мне испортим день, я же так люблю новых доморощенных туристов!– иронично произнес художник.

–Как вас зовут?! миссис … миссис Лайт и …– опять послышался голос за окном.

– Миссис Лайт – злобно спародировал старик.– Что?! Еще и с сыном, спасибо, что приехали к нам на остров, у нас же так мало жителей. Конечно, давайте, приезжайте все, будем все вместе орать в полночь на пляже!

– Простите, но мы наверное пойдем лучше спать, не хочется нарушать режим, тем более мы только приехали, хорошего вам отдыха!– тихо произнес мелодичный женский голос на пляже.

– Может в этот раз приехали адекватные люди?!– задумался художник, лежа на кровати.– Да ну, нет, видимо опять воду перепил и лезут какие то странные мысли в голову.– тут же оборвал себя на мысли старик, ежась на кровати и прикрывая уши подушкой.

Шаловливые крики подростков долго не утихали, только к рассвету можно было, наконец услышать звонкую трель пролетающих мимо птиц и всплески волн, бурно ударяющихся о скалы. В минуты полного уединения, когда все жители острова погружены в непробудный сон, художник начинал расцветать. Все его мысли озарялись ярким светом, он был полон сил и открыт миру.

На часах еще не было и 7 утра, а он уже раскладывал переносной стул и мольберт на каменистую дорожку возле скалы. Теплый ветер ласково трепал старика по волосам, чайки в унисон подпевали свисту морских волн, казалось, что утро уже ничем невозможно испортить…

Художник уютно расположился на своем старом расшатанном стульчике, достал кисти, краски, палитру и начал творить. Сначала он лишь обозначал образы, делал эскиз, а уже потом приступал к одухотворению. Старик предпочитал пользоваться теорией Кандинского, для которого каждый цвет имел свое значение. Так, он передавал не истинный цвет изображаемого объекта на полотно, а цвет эмоционально подходящий к нему. Например, иногда художник рисовал море провокационным красным цветом, которое будто говорило зрителю «Эй, не подходите ко мне, не нарушайте мои личные границы, иначе вам же будет хуже», а иногда и глубоким синим оттенком, передающим тонкие душевные переживания творца. Один и тот же пейзаж он мог переписывать несколько десятков раз, при этом сохраняя индивидуальность каждой работы.

Время шло незаметно, и на пляже уже появились первые желающие насладиться очарованием Ионического моря.

– Вот и работе пришел конец.– подумал старик, заметив на горизонте приближающихся людей.

Не успел он и глазом моргнуть, как маленький шаловливый мальчик весело пробежал мимо него, разбрызгивая на ходу воду под ногами.

– Простите, простите его – протараторили родители ребенка, обращаясь к художнику – Понимаете, мы тут первый день, а он ни разу не был на море, у вас прекрасный остров!

– Но без излишнего ора мой дом был бы еще прекраснее. – с ироничной ухмылкой произнес художник.

– Эмм… вас что-то беспокоит?– недоуменно протянул мужчина.

– Меня многое беспокоит, но тратить свои силы на беспокоивший меня объект я не собираюсь.– улыбнулся старик.

– Видимо здесь не все люди такие приветливые, пойдем отсюда.– возмущенно произнесла женщина.

– Оливер!– громко позвал мужчина мальчика.– Пойдем на другой пляж, здесь слишком грязно.

– Да вроде не грязно, смотри как здесь прекрасно!– закричал Оливер, с силой уничтожая нападающие волны.

– А на другом пляже еще лучше, там и волны и рыбки … пойдем.– начала уговаривать сына женщина.

– Да нет, зачем мы только сюда пришли, давайте лучше купаться!!!– радостно схватил ребенок родителей за руки и потащил их в воду.

– Оливер, не надо, Оливер !!!– весело засмеялись мистер и миссис Лайт.

Зайдя по колено в воду, семья уже напрочь забыла о назревающем конфликте. Они счастливо резвились в пучине морской. Будто маленькие дети мистер и миссис Лайт брызгали друг в друга водой. Началась настоящая война. Маленький Оливер принялся атаковать отца, он с легкостью запрыгнул ему на спину и стал карабкаться вверх. Мужчина перехватил мальчика на руки и стал кружить над водой.

Старик, смотря на эту картину пришел в недоумение.

– Если они будут вести себя так каждый день, то я точно помру раньше своего назначенного срока. -подумал он.

Художник раздраженно собрал свои кисти, стульчик, мольберт и неспешным шагом побрел домой, бросив недовольный взгляд на молодую семью.

– Вот странный старик, даже удивительно, что в таком волшебном месте могут жить такие неприветливые люди.– протянул мистер Лайт, расстилая на горячий песок полотенце.

– Да, я тоже не очень понимаю такого отношения, мы ему ничего плохого не сделали, откуда так много злобы непонятно.– согласилась женщина.

Солнце ласково припекало макушки туристов. Оливер положил голову на плечо мамы, его кудрявые мокрые волосы упали ему на глаза, но он этого не почувствовал, мальчик крепко спал в объятиях своих родителей.

– Скотт, Скотт…– настойчиво прошептала миссис Лайт.

– Да, да, я слушаю.– отозвался мужчина, снимая соломенную шляпу с лица.

– Говори тише, Олли разбудишь. Ты кстати уже позвонил доктору Хиосе?

– Пока нет.

– Нужно будет сегодня это сделать, а то как-то без предупреждения завтра врываться в его кабинет будет неудобно.

–Да, я позвоню.– улыбнулся мужчина и нежно поцеловал жену.

– Может быть пойдем завтра на другой пляж? Не хочется опять встречать здесь этого безумца.– протяжно произнесла женщина.

– Нужно будет спросить сегодня за ужином у местных жителей насчет пляжа.

Миссис Лайт одобрительно кивнула. Чуть позже она с ужасом воскликнула, нечаянно глядя на часы.

– Ой, господи, мы же опаздываем!

Оливер нехотя поднял голову с плеча матери.

– Что произошло? Мы уже уходим?– сонным голосом произнес мальчик.

– Да, прости дорогой, что разбудила, но я запланировала для тебя один сюрприз, но совсем потеряла счет времени и если мы сейчас не поторопимся, то опоздаем. – протараторила миссис Лайт .

Быстро собрав все свои вещи, семья отправилась обратно в свою маленькую квартиру.

Всю дорогу миссис Лайт не покидала мысль о ее ошибке.

Дело в том, что она ненавидела когда день шел не по ее строго продуманном плану. Ей легче было жить по установленным временным рамкам, чтобы не тратить время на бесполезные занятия и мысли о несовершенности ее жизни. Сложно сказать, что могло на нее так повлиять, скорее всего, как в и большинстве случаев все началось из детства. Жозефина выросла в большой, но не очень дружной семье. Оказавшись средним ребенком, она рано почувствовала свою отрешенность и пыталась всячески занимать себя чем-то, тем самым подавляя душевную боль. Встреча со Скоттом стала для нее противоядием, девушка наконец смогла ощутить себя любимой, она впервые почувствовала теплоту поцелуя и нежного касания руки, смогла почувствовать себя нужной, это был первый человек в ее жизнь, которому она смогла доверить свою душу. Их статус влюбленных продлился недолго, они оглянуться не успели как уже стояли держась за руки возле алтаря, а потом и родильное отделение было не за горами. Казалось, что страх девушки остался в прошлом, у нее прекрасный муж, маленький чудесный сын, любимая работа, повода для страха нет. Так и было ровно до 4 летия Оливера. Тогда она со слезами на глазах стояла возле кабинета врача и услышала злополучный диагноз, именно в этот момент прошлые травмы всплыли вновь. Она не хотела воспринимать реальность и всячески загружала себя работой, лишь бы не думать о болезни сына. Жозефина вновь почувствовала жгучую боль в сердце, она не могла простить себя, свои гены, свои действия. Все ее воспоминания, связанные с сыном, все больше вызывали у нее отторжение к себе. Девушка будто снова очутилась в вакуумном пространстве без силы, любви и тепла, страх убивал ее изнутри. Тогда Скотт предложил ей один вариант, в течение 30 дней они будут разговаривать друг с другом. О своих переживания, чувствах и соомнениях. Но делать они это будут в глухую, то есть каждый вечер пара садиться друг напротив друга, один из супругов надевает наушники, пока второй полностью освобождает сознание и не стесняясь слов говорит о своих душевных переживаниях, далее меняются. Так, к концу месяца, когда каждый обговорил с подсознанием свои проблемы, они вдумчиво обсуждают вместе. Такого рода разговоры, действительно, смогли вытащить девушку из плена своего же разума, с каждым месяцем она начинала ощущать себя все более живой и миролюбивой, и в какой-то момент она смогла набраться сил, встать, взять Оливера одной рукой, другой Скотта и пойти в атаку против несправедливой судьбы. С этого дня Жозефин стала человеком время, все свои планы, задачи или какие то незначительные дела девушка записывала в планер, он помогал ей делить рабочее время от семейного и создавал комфортную обстановку для подсознания, отчаявшегося желающего погрузиться с головой в работу и игнорировать жизненные проблемы.

Именно поэтому четкое следование распорядку дня стало для миссис Лайт обязательным ритуалом.

Зайдя наконец в квартиру, семья быстро переоделась, бросила пляжную сумку на диван и села в машин.

Все время Оливер донимал родителей вопросами о сюрпризе.

– Ну все-таки, куда мы едем?

– Еще пару минут и ты все узнаешь.– спокойно ответила миссис Лайт.

– Я очень заинтригован. Мы едем на пляж?

– Нет, зачем нам ехать еще раз на пляж, мы же там уже были.– ответил мистер Лайт.

– Ну не знаю, может быть вы еще хотите покупаться.

– На сегодняшний мы накупались.– рассмеялась женщина.

Через минуту машина подъехала к небольшой площади на склоне горы.

– Маам, и что это? – удивленно спросил Оливер.

– Сейчас увидишь.

Мистер Лайт открыл заднюю дверь машины, и глаза мальчика с восхищением уставились на огромный воздушный шар.

– Ты мечтал летать как Питер Пэн ?!– радостно закричали родители .-Ты это сейчас сделаешь.

Мальчик с широко раскрытыми глазами бросился к корзине. Он искренне не верил, что это происходит с ним на самом деле.

После краткого инструктажа команда была в сборе, они поочередно зашли в кабину и вместе отправились в Нетландию. С высоты птичьего полета открывался поистине сказочный вид на остров: бушующие водопады, переливы морской глади, проплывающие мимо черепахи, все было будто у них на ладони.

– Мам, пап, смотрите, там наш дом.– радостно закричал мальчик, высунувшись из кабины и с гордостью указывая пальцем на маленькое пятнышко вдали.

Мистер и миссис Лайт улыбнулись и крепко обняли сына, таким образом продолжалась вся их дальнейшая поездка. Иногда мальчик вырывался, пытаясь рассказать родителям интересный факт над пролетающем островом, но не успев подойти к краю корзины он вновь оказывался в нежных руках мистера и миссис Лайт.

Их полет длился всего 2 часа, но для семьи он длился вечность. Они будто завороженные стояли в корзине и с изумленными глазами вдохновлялись превосходством панорамы Греции.

После полета мистер Лайт и его жена с сыном сели в машину, в полной тишине они ехали домой. Никто не мог прийти в себя после увиденной магии, каждый член семьи хотел хоть на минуту воссоздать это приключение. Так, погрузившись в свои мысли, они и моргнуть не успели, как оказались уже на знакомой улице.

– Ну что ж.– первая нарушила молчание миссис Лайт. – Вы остались под впечатлением?

– Кажется, сегодня я не смогу уснуть.– пролепетал Оливер.

– И почему же?– спросил мистер Лайт.

– Понимаете, я вдруг понял, мир такой огромный, а мы такие маленькие по сравнению с ни. Почему, живя в таком огромном месте, мы успеваем так много расстраиваться и переживать по пустякам, когда нас окружает такое… такое великолепие форм, цветов и объемов, тогда же не останется времени посетить и изучить этот мир.

В ответ послышалось молчание.

– Знаешь, иногда мир не так уж прост …– запнулся мистер Лайт.– Но я рад, что ты, несмотря на все невзгоды, ищешь в мире, в людях все самое хорошее и прекрасное. Скажу тебе по секрету, даже не все взрослые умеют это делать.

На несколько минут опять воцарилась тишина.

– Я предлагаю сегодня на ужин пойти в их популярный местный ресторан «У Джованни», очень странно, что итальянский ресторан у них является местным достоянием, но кто я, чтобы спорить с греками.– пожала плечами миссис Лайт.

Весь вечер семья провела, растягивая вино и свежевыжатый апельсиновый сок в итальянском ресторане. Играла приятная джазовая композиция, дул теплый ветер и солнце, словно долька персика погружалась в морские просторы, желая всем жителям маленького греческого острова сладких снов.

6

На часах ровно 10 утра, а семья Лайт уже сидит в приемном отделении частной клинике.

– Ты же позвонил вчера доктору?– спросила миссис Лайт мужа, нервно копошась в сумке.

– Черт!

– Ладно, ничего страшного, он же все-таки знает о нашем приезде. Знаешь, я так нервничаю.

– Все будет хорошо. Видишь, Оливер спокоен и мы должны быть спокойны.– произнес мужчина, крепко прижимая к себе жену и сына.

Из кабинета врача вышла молодая медсестра.

–Пожалуйста, проходите, врач готов вас принять.

Кабинет доктора Хиоса был просторным и светлым, пол и все другие поверхности блестели чистотой так, будто на них готовились проводить хирургические операции. Большой стол, окна в пол и минималистичный интерьер создавали иллюзию нахождения на космическом корабле.

– Вот это да, теперь я понимаю, почему эту больницу так рекомендовали.– восхищенно произнесла миссис Лайт .

– Здравствуйте, вы должно быть семья Лайт!?– добродушно произнес доктор, сидя за столом. Огромная кипа бумаг перед ним закрывала его макушку. Так, заходя в кабинет, пациенты могли догадаться о присутствии врача только по еле-еле выглядывающему чупу.

Доктор Хиоса был крепко сложенным мужчиной с маленькими глазами и густыми темными волосами, зализанными вверх волной. Одевался он просто, но стильно – кремовая рубашка, брюки и медицинский халат. Вовсе не голливудская внешность совсем не мешала врачу стать самым востребованным специалистом среди женщин. Была в нем какая то загадка, которую так и норовило разгадать.

– Присаживаетесь, будьте как дома!– улыбнулся доктор.– Мне про вашу ситуацию вкратце рассказали, но мне хотелось бы поподробнее услышать все от вас, и мне плюс еще понадобятся последние заключения лечащих врачей, насколько я понимаю, они часто менялись.

– Да, в последнее время у нас были сложности с врачами …– начала миссис Лайт.– В общем, все здесь .– сказала женщина, протянув врачу папку с документами.

– Так, отлично, я ее позже изучу.– ответил доктор Хиоса, осторожно кладя папку к себе на стол. – Так, не будем терять времени даром. Оливер, скажи, как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, только иногда чувствую тяжесть в легких, но сейчас вроде уже получше.– жизнерадостно произнес Оливер.

– Это прекрасно, что ты сейчас хорошо себя чувствуешь, но в любом случае тебе придется у нас сдать анализы и пройти осмотр. Это стандартная процедура.

– А для этого от нас что-то потребуется?– спросил мистер Лайт.

– Лишь ваше доверие и терпение.– улыбнулся доктор.

– Пока с Оливером побудет сестра Гопиус, она же проведет анализ крови и осмотрит его. Неволнуйтесь, это не страшно, ваш сын в надежных руках. А пока мы обсудим волнующие вас вопросы.

Неожиданно сзади появилась девушка, недавно открывавшая дверь в кабинет, она с умиротворенным лицом взяла за руку Оливера и предложила пойти за ней.

Родители остались наедине со своим главным страхом.

– Ну что ж, – произнес доктор. – Для начала мне наверное стоит рассказать вам немного о моем опыте работы, и сразу вас предупрежу, что я никогда не сталкивался с подобным заболеванием .– взгляд врача быстро метнулся на монитор компьютера .– Значит у вас в карточке написано, что вы отказались от экспериментального лечения, это так?

– Да, мы решили, что для Оливера будет лучше провести время в тепле, веселье, чем тухнуть в больнице и ждать пока ты окажешься один на один со своими страхами.

– Это ваш выбор, так что я не смею вам возражать. Но у меня лишь один вопрос: Оливер знает об этом?

– О том, что болен естественно да, мы уже в течение 6 лет ходим в больницу, и было бы странно, если он этого не понял. А насчет нынешней ситуации нет, мы еще ему не сказали. Мы просто боимся, что сделаем ему больно, он же такой жизнерадостный, а эта новость может замкнуть его в себе и все ....– произнес мистер Лайт .

– Я не хочу лезть не в свое дело, но Оливер выглядит очень сильным мальчиком, раз он в течение 6 лет борется с болезнью, мне кажется эта новость не убьет его. Это будет честно с вашей стороны рассказать ему об этом.

– Да мы понимаем – вскрикнула миссис Лайт. – Но же совсем маленький, как подобрать слова, как вы это делаете?!

– Просто скажите все как есть, ничего придумывать не надо. Он взрослый мальчик. Конечно, я могу это сделать за вас, но я думаю, ему лучше услышать из уст родителей окончательный диагноз.

– А как нам сказать это – «дорогой сын, по прогнозам врачей тебе осталось жить полгода».– обреченно спросила миссис Лайт.

– Ну почему сразу так, ему нужно объяснить ситуацию, рассказать что, как и почему работает. Я могу с ним поговорить, но это не исключает того факта, что после, вас ждет с Оливером серьезный диалог.

– …

–Вы простите, что я так грубо перехожу на личности, но у меня были похожие случаи, я сейчас говорю не про диагноз. Когда родители утаивали от ребенка медицинские показания, и ни к чему хорошему это не приводило. Я не говорю, что надо в лоб Оливеру сказать о его диагнозе и печальных прогнозах, нет … надо верить в лучшее и давать ему надежду на …

– Но эта надежда будет неоправданна. – понуро произнес мистер Лайт .– У моего брата было аналогичное заболевание, и никакая вера и загаданные желания на день рождения не спасли ему жизнь. И я не хочу, чтобы мой сын последние месяцы жизни провел в страдании на койке больничной палаты.

– Именно поэтому вы находитесь сейчас здесь. Я готов вам помочь следить за самочувствием Оливера.

Как только доктор Хиосе закончил свою последнюю фразу, в дверь постучались.

– Да!– громко крикнул врач.

В кабинет весело вбежал Оливер с медсестрой. Он прильнул к матери и стал крепко ее обнимать.

– Мы закончили. Все прошло хорошо, кровь взяли на анализ, общий осмотр дал весьма положительный результат. Посмотрим, какой будет результат анализ … Через полторы недели вам нужно будет еще раз прийти для повторного осмотра. – умиротворенно произнесла медсестра. – У вас прекрасный сын, я никогда раньше не встречала столь искренних, добрых и сильных детей, вам очень повезло.– обратилась девушка к родителям.

Мистер и миссис Лайт поблагодарили медсестру и горячо обняли сына.

– Кстати, – продолжил доктор .– Мне передали специальное оборудование для легких, оно работает как некий массажер и помогает избавиться от излишней слизи. Нужно его носить по 2 часа каждый день.

Врач протянул мистеру Лайту огромную коробку.

– Я напишу, когда мы встретимся с вами в следующий раз, но я всегда на связи, хоть ночью пишите, если будут какие-то проблемы.

–Спасибо вам доктор! – крепко пожимая ему руку, сказал мистер Лайт.

– До встречи, буду вас ждать примерно через неделю. Про разговор я помню.– сказал врач, прощально махнув рукой. Дверь в кабинет с грохотом закрылась.

Поездка домой оказалось увлекательной. Всю дорогу семья строила грандиозные планы на следующую неделю.

– Серфинг, дайвинг, исследование пещер… – вырвались фразы из уст мальчика.

– Я читал, что именно в этом месте находится самая загадочная и опасная в мире пещера, ходят слухи, что там находиться клад, который спрятали пираты много много лет назад на хранение, но так и не смогли его забрать: погибли при кораблекрушении. И с того дня сокровище все ждет своего будущего хозяина.

– Оливер, тебе бы книги писать.– рассмеялась миссис Лайт.

– А что, я не шучу, это правда.– возразил мальчик. – Так мы пойдем туда?

– Это очень опасно, и я даже не уверена, что такие экскурсии здесь проводят. – засомневалась женщина. – Скотт, что ты думаешь?

– Ну… лично мне кажется, что с хорошим профессиональным оборудованием и первоклассным гидом никаких проблем возникнуть не может. Так что, почему бы и нет. Мы можем сегодня вечером пойти на пляж, посидеть, расслабиться, а я заодно поспрашиваю у местных жителей насчет этого.

На лице мальчика возникла задорная улыбка, он сел поближе к окну и стал наблюдать за быстро меняющимся пейзажем. Сначала они проезжали мимо бесконечных лабиринтов оливковых деревьев, различных кустов и полей. Запах свежести, чистоты проник в машину, она будто погрузилась в легкое, невиданное пространство. Позже машина пересекла небольшой скалистый утес и долго ехала по береговой линии. Запах свежести с каплями терпкого оливкового масла сменился на соленый морской бриз. Оливер, желая полной грудью вдохнуть аромат морского таинства, настежь открыл окно машины. Он высунул голову, его густая копна волнистых волос развилась, теплый воздух окутал каждую клеточку кожи мальчика, он от наслаждения закрыл глаза и поддался мысленному благоговению природы. Со стороны Оливер чем-то напоминал смешных собачек, которые часто высовывают голову из окна и их язык, будто флаг развевается на ветру. По радио играла какая-то незатейливая песня, каждый член семьи был погружен глубоко в свои мысли.

Сладостное молчание внезапно оборвалось криком и резкой остановкой машины.

– Господи, господи, что произошло, Оливер, ты как?– взволнованно произнесла миссис Лайт .

– Со мной все хорошо, я держался за рычаг.– сказал мальчик, указывая на рукоятку машины и медленно закрывая окно.

Женщина крепко обняла сына .

– Скотт, а ты как? Что произошло?

– Собака! – яростно произнес мистер Лайт.

– Что? какая собака?– переспросила женщина.

– Собака выбежала на дорогу, пришлось резко затормозить.

– А с ней все хорошо?

– Уж точно лучше, чем с нами.

– А где она сейчас?

– Не знаю, убежала куда то в сторону пляжа.

– Стой.

Миссис Лайт вышла из машины. И направилась к обочине.

– Дорогая, ты куда?– крикнул мистер Лайт .

– Я должна убедиться, что с ней все в порядке.

Через пару секунд она вновь вернулась в машину и семья смогла продолжить свою поездку.

Остаток пути пассажиры провели в такой же безмолвной тишине, но в этот раз она была не вдохновляющей, а поистине устрашающей. Собака, смерть, авария … эти три слова быстро проносились в голове у пассажиров. Особенно напряженно выглядел мистер Лайт. Он сосредоточенно вел машину, крепко вцепившись за руль, мужчина будто пытался удержаться в реальности, но его мысли уносили его далеко вдаль, он мог думать сейчас об одном – о его сыне, развалившегося на пассажирском кресле и задумчиво смотрящего в окно. Мистер Лайт непроизвольно стал проводить параллели между возможной, скоропостижной смертью собаки и жизнью Оливера, ведь она также непредсказуема, как судьба бродячего пса, может завтра ее собьет машина – болезнь начнет прогрессировать, или, наоборот, ее возьмут в добрые руки – произойдет ремиссия. Мы не знаем, что уготовано нам судьбой. В таком сложном, противоречивом мире сложно что то планировать на будущее, ведь некие существенные обстоятельства могут нарушить ваши планы и сделать вашу жизнь настоящим адом. Нельзя говорить, что «счастье подождет» или будет чуть позже. Нет, это не так. Каждый день дает нам почувствовать себя хотя бы на долю счастливым. Спасибо, что я здоров. Спасибо, что я живу в тепле и уюте. Спасибо за любящих родителей и преданных друзей. Мы так избалованы, что можем почувствовать себя поистине счастливым только поедая черную икру и лежа на белоснежном песке Мальдив. Мы перестали признавать истинные жизненные ценности, перестали радоваться каждому прожитому дню. Мы намеренно портим себе жизнь, произнося слова «Я несчастлив». Вы когда-нибудь видели, чтобы человек действительно несчастный, так себя характеризовал, нет, это не так. Он наоборот пытается видеть что то хорошее в полном мраке проблем и разочарований. Ирония, не правда ли? Почему счастливый человек называет себя « несчастным», а другой в свою очередь видит себя счастливым. Наверное в этом и кроется самая главная тайна человеческого существования, как не поддаться в крайность и сохранить при этом рассудок.

Не хочется сейчас говорить, что точно правильно, а что нет, ведь все в нашей жизни относительно, но всегда лучше верить в лучшее и видеть хорошее в каждом прожитом дне, так как это дает хотя бы чувство собственной важности и силы в этом мире, особенно когда дедлайн твоей жизни уже на подходе. В этот момент нужно особенно ярко и чутко ощутить прелесть своего существования, каким бы оно не было, нужно прожить это время так, как снилось только во снах. Ведь жизнь одна, шанс один, и все, что мы делаем в этой жизни – только ради нас.

Всю поездку мистер Лайт вел внутренний диалог с самим собой, не успел он закончить, как показался знакомый дом с черепичной крышей.

– Вот мы и приехали.– устало произнесла миссис Лайт, выходя из машины.

– А что мы будем сегодня делать? – спросил мальчик.

– Скорее всего отдохнем немного и пойдем на пляж ужинать, а то мы уж слишком сильно задержались у врача.

– Ой, а что это ?– указывая на медицинское оборудование, удивился Оливер .

Мистер Лайт начал вытаскивать его из багажника.

– Это тебе массажер для легких, чтобы дышать было легче.

– Переносной спа центр, неплохо …– рассмеялся Оливер.

– Придем домой, распакуем твой «спа центр». – слабо улыбнулся мужчина.

Несколько часов мистер Лайт и мальчик пытались разобраться с новым оборудованием. Инструкция была переведена только на японский и другие азиатские языки.

– Как будто у всех японцев проблемы с легкими. – сердитым тоном произнес мистер Лайт.

Оливер недоуменно посмотрел на отца.

– Без обид.

– В общем, я не понимаю, как это работает. Попрошу доктора Хиосе прислать инструкцию на английском, или хотя бы устно пусть расскажет, как этим пользоваться.

– Мальчики …– донесся голос из кухни. – Мы скоро будем выходить, вы готовы? Оливер, ты уже выпил лекарства ?

– Ой .– взволнованно произнес мальчик .– Совсем забыл, сейчас выпью и буду одеваться.

– А мне надо быстро написать сообщение доктору Хиосе . Буду готов через 5 минут!– сказал мистер Лайт .

Вскоре вся семья была в сборе. Последние минуты миссис Лайт наводила красоту у зеркала подчеркивала и без того привлекательные глубокие темные глаза тушью и слегка увлажняла губы помадой. Перед выходом женщина еще раз намазала лицо Оливера жирным слоем крема от солнца, натянула на него панаму и с гордым видом закрыла дверь квартиры.

Не прошло и 15 минут, как мистер и миссис Лайт уютно расположились за столом прибрежного кафе, наслаждались холодным вином и свежими морепродуктами, пока Оливер бродил по пляжу в поисках интересных ракушек. Обойдя пляж несколько раз и не найдя ничего интересного, кроме крышки от пива и фантика, его взгляд с интересом упал на старого художника, расположившегося у подножья скалы. Он увлеченно что-то рисовал, но расстояние не могло дать мальчику разглядеть картину.

Оливер подбежал к старику и стал наблюдать за движениями его кисти.

– У вас прекрасная работа.– изумленно произнес мальчик.– Я в жизни не видел, чтобы кто-то так реалистично изображал море. Я вижу каждую капельку!!!

– Я знаю, ты же меня не видел раньше, если бы видел, такого странного замечания не было бы.– угрюмо произнес старик.

– А я вас видел …– радостно воскликнул мальчик .– Вчера утром вы что то рисовали, сидя здесь.

– Я каждый день здесь, и это секрет . – недовольно проворчал художник . – А я кажется тебя помню, ты тот орущий юнец со странными родителями. – протянул он.

Оливер рассмеялся.

– Да, это был я, но родители у меня не странные, может они иногда и ведут себя смешно, но это же неплохо. Все вокруг становились счастливыми.

– Довольно в странном обществе видимо вы бываете, раз нелепое поведение взрослых людей может кого-то осчастливить.

– Вы просто не хотите видеть в людях хорошее.

– Дорогой мальчик…

– Я Оливер.– перебил художника мальчик.

Старик ухмыльнулся.

–Хорошо, дорогой Оливер, я просто могу видеть людей без розовых очков.

– Видеть мир сквозь грязное стекло, тоже не самый лучший вариант.– заметил Оливер.

– А это уже выбор каждого!

Мальчик молчаливо склонился над холстом художника.

– У вас очень красиво получается. Где вы так научились хорошо рисовать?

– Не хватало мне только лести со стороны ребенка. Опыт научил меня и веяние сердца.

– Это была не лесть, а правда. – обиженным тоном произнес мальчик. – Это удивительно, вы действительно, будто чувствуете характер и эмоции моря. Я будто смотрю на живое существо.

– Оно и есть живое существо.

– Ну … не совсем.– протянул Оливер.

–Оно лучше живого существа. Оно искреннее, не скрывает своих эмоций, чувств, всегда готова выслушать тебя и у него всегда найдется время на тебя.

– Но люди же тоже могут быть искренними.

– Ты знаешь таких?

– Да. Мои родители например.

– Ты уверен в этом? Обычно у взрослых много тайн и секретов от своих детей.

– У моих родителей секретов нет, это точно. – упрямо парировал мальчик.

– Раз ты в этом уверен, то ладно …Ты, кстати, долго будешь здесь стоять ты мне мешаешь.

Мальчик отошел на метр в сторону.

– Ты серьезно?– раздраженно спросил старик.

– Ну я же отошел.

– Наверное ты меня не понял, я под словом отойди я имел ввиду – пошел отсюда ….

– Вообще-то это общественный пляж… а значит я могу здесь находиться.

– Ок.– четко произнес мужчина, перенося мольберт в другую сторону, подальше от глаз мальчика .

– Эээй.– вскрикнул Оливер.– Это же нечестно.

–Это общественный пляж, делаю, что захочу. – передразнил старик.

– Ну и ладно.– сказал Оливер и поплелся к родителям.

В это время мистер и миссис Лайт активно участвовали в беседе с местными жителями.

– Оливер, Оливер.– возбужденно начал отец. – Я тут поговорил с сеньором Канакаредес и он любезно согласился завтра нас сопроводить на экскурсию по «загадочной пещере».

Мальчик улыбнулся слабой улыбкой и сел за стол, понуро свесив голову.

– Ураа. – безынтересно произнес он. – Я правда очень рад, просто настроение как то испортилось.

– Да это все из за нашего местного чудака .– сказал кто то из толпы, указывая на художника.

– Опять этот ненормальный. Почему он так себя ведет?– раздраженно произнесла миссис Лайт.

– Я пойду с ним поговорю.– сказал мистер Лайт , поспешно выходя из за стола.

– Пап, стой, не надо!– прокричал Оливер. – Это моя вина. Я ему надоедал и задавал лишние вопросы.

– Как вопросы могут быть лишними? – спросил отец .

– Ну… неуместны.– трактовал мальчик .

– Правда, не трогайте его. Он глубоко несчастный человек и единственная радость его жизни – это искусство. В течении многих десятков лет он приходит на это место и твори, будто муха на мед летит. Он наше достояние. Поэтому, пожалуйста, не трогайте его лишний раз. – взмолился сеньор Канакаредес.– Он правда хороший, но слегка чудной.

– Оливер,– обратился мистер Лайт к сыну. -Больше не подходи к нему. Мало ли что будет …

– Ну ладно …

– А пока, давайте еще раз обсудим наше завтрашнее приключение… Я обещаю, оно станет незабываемым.– пытаясь сгладить неловкий момент протянула миссис Лайт.

Вся компания дружно согласилась и начала досконально продумывать план маршрута.

Пока одни предавались веселью и затейливым идеям о будущем, на другом конце пляжа одинокий художник, завидя вдалеке за океаном плавно ускользающие лучи света, поспешил домой. Второпях он собрал все свои кисти, мольберт, раскладной стул и направился к дому, пока шумные подростки не захватили тихое прибрежное место силы.

Дом старика находился на склоне горы, там открывался потрясающий вид на остров, все дома, леса и пляжи были как на ладони.

Художник подошел к старой развалившейся двери, толчком открыл ее и оказался в своем маленьком закутке мира и гармонии. Повсюду стояли картины, эскизы к ним, различные зарисовки. Пыльные книг, увядшие цветы на столе и стопка не распакованных писем, одиноко стоявшая у дверного проема, все это больше напоминало барахолку, чем жилье, но старик не жаловался. Для него каждая вещь хранила особое, дорогое ему воспоминание, выкинуть ее, значит удалить из головы навсегда, а этого он позволить не мог, поэтому и держал все свои сувениры при себе.

Старик сложил все кисти, убрал мольберт в шкаф и стал смотреть через окно на молодежь, уже успевшую занять большую часть пляжа.

– Как же они мне надоели, мерзкие, нахальные дети.– крутилось у него в голове.-Неужели они не могут, как адекватные люди сидеть дома и тихо читать. Нет. Им надо показать себя и все на что они способны.– все так же раздраженно думал он.

Скользя глазами по полуоголенным телам подростков, его взгляд устремится на Оливера, весело машущего ему рукой. Старик тут же зашторил окно и сел читать. Но как бы он не старался все время ему приходилось перечитывать один и тот же кусок снова и снова, его мысли находились далеко за пределами печатного издания и были погружены в созерцании прошедшего дня.

–Как же меня раздражает этот новенький мальчишка Оливер. Не успел еще приехать, как уже считает себя лучших других, а этот якобы чистый, добрый взгляд. Отвратительно. Одно притворство. Мне своих подростков за окном хватает, еще одного я не выдержу, особенно такого наглого. Ладно мои, они просто орут, но этот этот …

Художник был озадачен поведением маленького Оливера, он знал, что жители острова его тихо обсуждали, но в лицо всегда боялись сказать, даже не то чтобы сказать, даже подойти боялись к нему, а он осмелился. Маленький чудной мальчишка осмелился. В голове у старика произошел взрыв.

–Зачем он ко мне подошел? очередной раз поиздеваться?!

Но он не был похож на обычного глупого ребенка. Нет. Он был умным. Последний факт пугал старика больше всего. Ведь не часто на острове приходилось встретить образованного человека.

А может это судьба, и старику за все его многолетние страдания было предначертано встретить под конец жизни маленькое воплощение его самого или это все иллюзия?! Эта мысль не давала покоя старому художнику и всю ночь тайком пробиралась в его сны и заставляла мозг впервые за долгое время заниматься мыслительной работой в позднее время суток. Так, образ удивительно дерзкого мальчика с ясными, добрыми глазами никак не мог выйти из его головы и сопровождал старика в течение нескольких долгих дней.

7

Тем временем Оливер с родителями под бдительным контролем сеньора Канакаредеса пробирался сквозь заросли папоротников к заветной пещере.

– Вот сейчас будьте осторожны.– обратил внимание путников на опасный спуск сеньор Канакаредес.

Мальчик стремительно подбежал к обрыву.

– Стой, стой!– хором закричали родители, хватая сына за капюшон. Но ему было не до этого, все мысли Оливера на минуту покинули его тело и погрузились в созерцание пейзажа, открывающегося перед его глазами. Бушующий водопад, раскалывающий многовековую скалу на несколько частей, высокие пальмы, упрямо прячущие девственно бледный песок, и маленькие, но невероятно голосистые птицы парили над водой, со свистом разрезая поднебесную гладь.

Несколько секунд Оливер стоял как вкопанный. На его руках пробежали мелкие мурашки.

–Мам, пап.– тихо произнес он .

–Да, дорогой.– очарованно произнесла миссис Лайт.

– Давай, останемся здесь чуть подольше?

Внезапно мальчик почувствовал как чьи то холодные, но нежные руки обвились вокруг шеи. Большое массивное кольцо нечаянно коснулось щеки Оливера, он оглянулся через плечо и расплылся в очаровательной улыбке. Сзади стоял мистер Лайт и крепко держал мальчика, не давая ему ступить лишний шаг к обрыву.

– Тебе здесь нравится?– спросил отец.

– Я не могу описать словами, как здесь прекрасно. Это лучшее, что я когда либо видел в жизни …– прошептал Оливер.

Солнце ласково припекало макушки путешественнико, ветер легко и весело проникал сквозь неряшливо собранные волосы мистера и миссис Лайт.

– Ой!– неожиданно закричал мальчик, срываясь с места .– Моя панама!…

Сильное дуновение ветра вмиг подняло панаму Оливера высоко над ним и она плавно заскользила по воздуху, все дальше и дальше отдаляясь от него.

– Нет. Нет. Моя панама!– разочарованно пролепетал мальчик, беспрерывно махая руками, пытаясь таким образом достать утерянный головной убор.

– Ничего!– ободряющим тоном произнес сеньор Канакаредес. – Острову всегда нужно, что-то забрать, чтобы позволить взглянуть на его красоту. И тебе даже повезло, скорее всего это знак нашего успеха в поиске клада. А сейчас я все же предлагаю продолжить наше приключение.

Оливер глубоко вздохнул и широко улыбнулся. Он слишком был поражен величием природы, чтобы обижаться на нее из-за какой-то панамы, купленной по скидке в дешевом супермаркете в Эдинбурге.

Путешественники отправились в дальнейший путь.

– Слушайте сейчас меня внимательно. – серьезно протянул сеньор Канакаредес . – Мы осторожно будем спускаться вниз.

– Но это же обрыв, мы можем упасть!– испугалась миссис Лайт.

– Это обрыв, точно подмечено, но на нем предусмотрены выступы, заменяющие ступеньки, если спускаться аккуратно, медленно и внимательно смотря под ноги, мы быстро придем к цели.

Проводник рукой указал на место «спуска» и попросил осторожно следовать за ним. Путники шли цепочкой: сеньор Канакаредес, миссис Лайт, Оливер и мистер Лайт. Первый указывал направление пути, а остальные выстроились в ряд, родители окружили сына с двух сторон для страховки и внимательно следили за каждым его шагом. И это было не напрасно, несколько раз Оливер от переизбытка чувств и эмоций так и норовил подойти к самому краю ступени, чтобы насладиться очарованием природы.

Спустя несколько минут сеньор Канакаредес наконец остановился.

– Мы уже близко. Видите эту тропинку? – указал он на длинную извилистую дорогу, ведущую прямиком к ущелью горы.– Нам туда! Именно в этом месте запрятано «таинственное сокровище».– рассмеялся мужчина.

С каждым произнесенным словом проводника глаза Оливера приобретали все больший азарт, они сверкали и искрились так, что если бы была засуха, пожар был бы неизбежен.

Сеньор Канакаредес заметил, как ноги мальчика невольно уходили в пляс, а ладони от волнения сильно вспотели.

– Если хочешь,– обратился он к Оливеру.– Ты можешь добежать до ущелья и подождать нас, если тебе так уж не терпится, но внутрь не заходи, ни в коем случае.

Оливер вопросительно посмотрел на родителей.

– Здесь точно никто не водиться? – заволновалась миссис Лайт.

–Это экскурсионная зона, единственное, кого вы можете здесь встретить – пару ящериц, не волнуйтесь.

Не дождавшись положительного ответа от родителей, Оливер стремглав побежал к загадочному ущелью.

–Оливер , стой. Будь предельно осторожен и жди нас!!!– закричала ему вслед миссис Лайт.

– Он у вас забавный, очень энергичный мальчишка.– весело произнес сеньор Канакаредес.

Родители улыбнулись.

– На самом деле, мы очень рады, что приехали сюда ..– начал мистер Лайт . – Оливер всегда был сильным и веселым мальчиком, но здесь он прям расцвел.

– Да. – прошептала миссис Лайт. – Мы правильно сделали, что привезли его в Грецию, роскошнее места нельзя найти: и люди, и природа, и еда, и культура. Просто сказка наяву.

– Ну не все люди …– иронично заметил мистер Лайт .

–Что, вы про кого, у нас вроде все приятные люди, бывают конечно весьма прямолинейные и странные, но не доброжелательными их назвать нельзя. – задумался сеньор Канакаредес.

Не успел мистер Лайт ответить, как Жозефина прервала его несостоявшуюся речь чутким, проницательным взглядом.

– Да вы не стесняйтесь, говорите.– настойчиво произнес сеньор Канакаредес. -У нас остров маленький, и все друг друга знают, у меня даже мысли нет, кто может быть грубияном. Я никому не скажу.

– Ну не совсем грубиян, просто очень странная личность.-не выдержав, пояснил мистер Лайт.

– Вы должно быть про старика Росси!

– Кого?

– Ну, про художника, который недавно разговаривал с вашим сыном.

–Да, я сразу не понял, имя его в первый раз слышу. – протянул мистер Лайт .– А он всегда такой? Почему он так себя грубо ведет? Я конечно понимаю, старость никому особого удовольствия не приносит, но у него совсем запущенный случай.

– Дело не в возрасте.– спокойным тоном произнес проводник. – Я его помню, будучи еще совсем маленьким, он всегда не выделялся особой нежностью и был весьма замкнут. Отец мой как-то сказал мне, что видел художника, когда тот был еще совсем молодым на пляже, именно тогда он впервые нашел свое излюбленное место у подножья горы. Мой отец попытался с ним поговорить, спросить откуда он (так как художник был явно не местным), сколько ему лет, предложить помощь. Росси тогда окинул его пренебрежительным взглядом и промычал что-то невнятное себе под нос. Скорее всего он сбежал. Сбежал от семьи. Страны. Дома. Не знаю, но его пустой, несчастный взгляд пробрал тогда отца до костей. Он говорил, что наиболее несчастного создания никогда не видел. Недели шли, и на утесе начинался выстраиваться маленький, ничем неприметный дом. Там и расположился художник. Время от времени он выходил рисовать, особенно его привлекало утро. Наверное, потому что тогда мы ему не докучали. Так, месяцы потихоньку сменяли друг друга, и островитяне начали интересоваться его жизнью. Пробовали наладить контакт, стучались ему домой, но все попытки оказались тщетными.

–Да оставьте вы меня в покое! Что вы пристали, у вас своей жизни нет что ли. Идите отсюда-как-то раз закричал Росси одному сильно надоедливому «гостю».

Так и оставили жители города загадочного художника наедине с самим собой. Конечно, впоследствии стало непросто каждому вновь прибывшему туристу объяснять специфику нашего «жителя», ведь наш остров маленький и численность населения соизмерима числу любителей томатного сока в мире – то есть крайне маленькая, все друг друга знают и каждый заранее информирован о причудах другого, так что жили в мире и согласии. До прихода художника. Его скрытность пугала жителей почти с такой же силой как и притягивала ….

Не успел сеньор Канакаредес закончить рассказ, как на горизонте показалось счастливое лицо Оливера, энергично машущего рукой.

– Что вы так долго?– поинтересовался мальчик, подбежав к родителям.

–Мы просто не неслись со всех ног, а шли размеренным шагом. Силы уже не те, чтобы так бегать.– рассмеялась миссис Лайт.

Сеньор Канакаредес, убедившись, что все путники в сборе начал увлеченно рассказывать о тайнах и удивительных загадках пещеры. Погрузив семью в необходимую атмосферу, он предложил войти внутрь, предварительно проверив наличие защитных касок.

– Ну что ж, мы можем начинать!– загадочно произнес проводник, приглашая семью Лайт присоединиться к этому увлекательному приключению.

Дальнейшие пару часов путешественники с изумленными глазами бродили по загадочной пещере.

Оливер время от времени, скрываясь от сурового взгляда родителей и сеньора Канакаредеса, пытался достать руками громадные сталактиты, свисающие с потолка пещеры на несколько метров.

– Оливер!– неожиданно произнес проводник, заметив очередную попытку мальчика допрыгнуть до громадных новообразований .-Здесь шуметь крайне опасно!

–Почему?

– Ты смотрел Алладина?

–Конечно!

– Значит ты знаешь, что произошло с песчаной пещерой, когда обезьянка Аладдина плохо себя вела?!

–Все обрушилось …– тихо произнес мальчик.

– Именно, они оказались взаперти, и если бы не чудо ковер с лампой, они так и остались бы там навсегда. Ты разве хочешь этого?

– Ну с джином я был бы не против познакомиться.

– Джина ты здесь точно не найдешь, но пиратское проклятье может тебя неожиданно настигнуть!

–Пиратское?!– восторженно произнес Оливер .

–Так да, твой папа мне говорил, что ты знаешь эту историю.

–Все что написано в брошюрах, не всегда, к сожалению, является правдой. Я просто хотел, придать этому месту особую загадку, чтобы мама отпустила.

–Вот ты хитрец.– рассмеялся сеньор Канакаредес .– Но это не сказка, про сокровище история правдива, и кстати мы скоро приблизимся к тому месту, где по поверью оно спрятано.

– А почему тогда люди давно его не откопали?

– Чтобы не угодить в ловушку. Жадность может привести к непоправимым последствиям.– томно произнес мужчина, плавно отдаляясь от мальчика.

Всю дальнейшую экскурсию мальчик не мог найти себе места. Слова проводника перманентно засели ему в голову. Он уже без излишнего энтузиазма проходил мимо пугающих его ранее сталактитов, и все думал над произнесенными словами сеньора Канакаредеса. Мимо него будто тенью проносилось последующие часы пребывания в пещере. Увлекательные истории сеньора Канакаредеса, удивленные возгласы родителей, холод, темнота и неразборчивое эхо, все это смешивалось и превращалось единый непрекращающийся вой, фоном кричащий в голове у мальчика. « Интересно, зачем же люди, готовы рискнуть единственным и самым дорогим в мире – своей жизнью, ради какого-то сокровища, существование которого ничем не подтверждено. Зачем стремиться получить то, что есть у каждого в большом или маленьком количестве, при этом рискуя потерять себя, свою уникальность и неповторимость?!»

– Оливер, Оливер!– нежно позвала сына миссис Лайт .– У тебя все хорошо? Ты в последний час выглядел таким потерянным.

– Да, все хорошо.– задумчиво ответил мальчик. – Мам, скажи, как ты думаешь зачем пираты спрятали свой клад туда, откуда его невозможно было бы достать. Это же глупо.

– Это действительно для нас может быть глупо. Но может они специально сделали это, спрятали свое сокровище, свой секрет, чтобы начать жизнь с нового листа. Слово «сокровище» очень таинственно, это не всегда золото и драгоценности, это может быть что-то намного более осмысленное, например, письмо тайной возлюбленной, чьи чувства и слова могут привести к хаосу и раздору, как в Ромео и Джульетте, а может там вообще тайная информация о происхождении мира. Мы не знаем что там, но если это хотели скрыть от глаз людских, большая вероятность, что открывать это не следует.

Вместо ответа Оливер крепко прижался к матери, обхватив ее крепко руками.

Неспешно и мелодично покачиваясь на пассажирском сиденье машины, Оливер сонно прищурился.

– Где мы?– слабым голосом спросил он.

–О, проснулся наш принц.– радостно произнес отец, сосредоточено ведя машину.– Ты заснул под конец экскурсии на скамейке. Тебе не понравилось что ли? По-моему было весьма увлекательно.

–Да нет, я просто устал …

–У тебя ничего не болит?– тревожно спросила мама, трогая лоб и щеки сына.

–Со мной все хорошо, видимо замкнутое пространство на меня так влияет. Так где мы?

–В машине, едем домой, ты спи дальше, мы не скоро приедем.

Миссис Лайт облегченно выдохнула и, заметив на себе взгляд мужа, ласково улыбнулась ему в ответ.

Солнце уже начало стремительно исчезать за горизонтом. Яркие фонари, освещающие дорогу и направляющие водителей на нужный маршрут, в момент озарили улицы ярким светом. Семья Лайт, уставшая, но счастливая возвращалась домой.

-Оливер, Оливер … проснись.– зашептала миссис Лайт.

Мальчик нехотя открыл глаза.

– Мы уже приехали?-невнятно промычал он.

–Мы уже дома. Скоро ужин, ты что-нибудь будешь?

–Я не знаю.– зарываясь в подушку, протянул Оливер. – У меня болит голова.

–Ты просто устал, выдался поистине насыщенный день. Но ужинать тебе всё равно придётся, хотя бы немного, а то ночью потом будешь бегать к холодильнику и таскать сыр. Лучше сейчас поешь.

–Но я правда не хочу.

– Так займись сейчас чем-нибудь, не весь вечер же валяться в кровати.

– Можно мне погулять?

–Одному?

–Ну да.

–Даже не знаю, а вдруг ты заблудишься?!

– У нас пляж в двух минутах ходьбы, а там я всех знаю. Не заблужусь.

–Отец твой сейчас занят, так что …– размышляла миссис Лайт .– Ладно … но возьми обязательно телефон и карту. И гуляй недолго, чтобы через 40 минут сидел уже за столом!!!

–Я тебя понял!– устало произнес мальчик, собирая рюкзак для прогулки.

–Что ты с собой берешь?– недоуменно спросила мама, выглядывая из дверного косяка.

–Книгу. Я хочу на пляже, посидеть, почитать.

–Только будь осторожен и не попадайся на глаза чудаку художнику.

В ответ мальчик что-то невнятно пробубнил себе под нос.

Через несколько минут Оливер выбежал из комнаты, поцеловал маму в щеку, схватил кроссовки и стремительно помчался на пляж.

В это время на холодном песке зажигали десятки подростков, играла дерзкая, вызывающая музыка, под которую юные жительницы острова производили нелепые телодвижения.

–Здесь, видимо, занято.– подумал мальчик, глядя на пылающее огнем и чувствами веселье.

Оливер начал поспешно мотать головой, в попытке найти подходящее место. Вскоре его взгляд остановился небольшом утесе, прилегающем к пляжу. Недолго думая, мальчик побрел в этот тихий, укромный уголок.

Примостившись на большом камне, Оливер достал книгу из рюкзака и погрузился в чтение. Но в этот раз момент единения с автором был не долгим. Край его глаза все чаще притягивала фигура, стоявшая по другую сторону утеса. Не выдержав, мальчик отложил книгу в сторону и украдкой взглянул на загадочную фигуру. К его счастью, это был никто иной как старый художник. Он уютно расположился на маленьком стуле и сосредоточенно рисовал. В его руках был маленький плотный листок бумаги, на котором он старательно выводил карандашом извилистые линии.

Мальчик радостно подбежал к нему.

–Здравствуйте! – громко произнес он. Старик от неожиданности вскочил со стула.

–О господи! Ты моей смерти хочешь?! Стоп не отвечай! Что ты здесь забыл?

–Пришел сюда почитать, здесь вид красивый, да и неслышно песнопений с пляжа.

–Я знаю, я имел ввиду , что ты забыл в моем доме?

–Вообще-то я не у вас дома.

–Здесь мой дом. – указал старик на полуразвалившуюся хижину, в десяти метров от него.– И я прекрасно знаю, ты осведомлен, что здесь живу я, так зачем ты сюда пришел?

–Да я совсем забыл, что вы здесь живете. Я честно пришел просто почитать, потом заметил вас и решил поздороваться.

–Поздоровался? А теперь проваливай отсюда.

– Ну я же ничего не сделал.

–Еще бы ты что то сделал. Тогда бы ты оказался глубоко в пучине морской.

– Ну я же не сделал. Поэтому нет повода меня сбрасывать в море.

Оливер присел рядом с художником и стал пристально смотреть ему в глаза.

–Так, я не могу так больше. Тебе заняться нечем? Иди отсюда, не мешай людям работать.

–Я уйду. Но вы меня взамен нарисуете.

–Ты мне еще условия ставишь … – сердито произнес старик . -А ну убирайся , и чтобы духу твоего тут впредь не было.

– Ну, пожалуйста, … нарисуйте меня, у вас так прекрасно получается. Это был бы лучший подарок в моей жизни.

–Ничего я тебе делать не буду.– четко произнес художник.

–Вы уверены?

– Более чем.

– Эхх… ну ладно.– тоскливо произнес мальчик, собирая с камня свои вещи.

Из кармана послышалась вибрация.

–Ой .– воскликнул Оливер глядя на время,– 5 пропущенных от мамы, кажется я сильно опаздываю. Ну ладно, был с вами рад повидаться, надеюсь завтра мы еще встретимся!– обратился мальчик к художнику, неспешно отдаляясь от него.

–Что? – грубо произнес старик.– Никакие встретимся! Проваливай отсюда поскорее!

–Но про рисунок, пожалуйста, подумайте еще!

Не успел художник возразить Оливеру, как мальчик весело помахал на прощанье рукой и бесследно растворился. Оставив художника беспомощно сидеть перед своим очередным эскизом моря и озадаченно смотреть вслед призрачно уходящей тени.

8

Дни сменяли друг друга как часы, солнце будто яркий резиновый мяч, то поднималось высоко над горизонтом, то пряталось в волнах. Последние несколько дней жара стояла особенно беспощадной, жгучие лучи обжигали нежную кожу вновь прибывших туристов, вынуждая их проводить все свободное дневное время, сидя дома в тени и распивая прохладительные напитки. Но как только зажигались фонари на острове, пустые, дикие пляжи в мгновенье преображались. Свист пальмовых ветвей на ветру сменялся шумными разговорами, веселым озорным смехом и звоном бокалов. Нетронутый теплый песок превращался в холодную стоптанную массу. Светодиодные огни заменяли звездное небо, и жители поддавались забвению, они наслаждались каждой минутой, каждой прожитой секундой и утопали в череде поистине магических моментов.

Пока жители острова расслаблялись на пляже, семья Лайт уже несколько часов утомленно ждала в кабинете доктора Хиосе результаты анализа.

– Мы ждем уже целую вечность, нам сказали, что результаты уже готовы. Где они?– печально произнесла миссис Лайт.

–Подождите, пожалуйста, утром возникли некоторые проблемы, сбой в компьютере, поэтому пришлось все данные восстанавливать, а на это, как вы знаете, уходит немалое количество времени. Сейчас мы все исправим.

–А вы не можете нам устно сказать?

–Боюсь, что не могу, мне нужна точная информация, дезинформировать вас не хочу. Но если все обобщить, анализы весьма неплохие, учитывая ваше положение. Но вы же понимаете, это лишь стандартные процедуры, сегодня Оливеру нужно будет еще сделать мрт легких.

–Сейчас 7 часов вечера?! Не слишком ли поздно, он уже устал.

–Оливер, ты как ? – спросил доктор Хиосе.

–Да я в принципе нормально, полон сил и энергии.

–Вот и прекрасно. Мы уже подготовили всю аппаратуру.– улыбнулся доктор.

–А почему вы нас заранее не предупредили? – удивленно спросил мистер Лайт.

–Как не предупредил?! Я вам на почту послал письмо. У нас просто очередь, и я решил вас на ближайшее время записать, чтобы не тянуть с этим.

В дверь постучались.

–Добрый вечер, я принесла результаты.– мелодично произнесла медсестра, аккуратно передавая заключения в руки врача.

Доктор Хиосе взял папку, быстро пробежал глазами по ней. И вкратце объяснил значение каждого показателя.

–Как видите,– в заключении пояснил он.– Все стабильно, ситуация не улучшилась, не ухудшилась. Ничего больше не могу сказать.

– Что вы имеете в виду?– с непониманием спросил мистер Лайт.

–Это значит, что болезнь стабильно развивается, она не прекратила свое действие, но при этом и не преувеличила темп. В общем, что вам сказал врач тогда, насчет времени, так я скажу вам и сейчас. Оно не изменилось.

– Вы про какое время?– спросил Оливер.

Доктор гневно посмотрел на родителей.

–А вы все еще не сказали ?!

–Мы сегодня скажем сами.

–Может вам лучше нанять детского психолога? Он поможет подобрать нужные слова.

–Нет, мы сами это сделаем.

– Ваше право. Но я опять же вам скажу, что это правильное решение.

–Так вы про что?– допытывался Оливер.

–Мы с тобой об этом поговорим чуть позже.– нервно воскликнула миссис Лайт.

В кабинет вновь вошла медсестра.

–Прошу прощения, что отвлекаю. Но мы готовы. Оборудование настроено.

– Оливер, тебе придется пройти в кабинет на обследование.

Мальчик поспешно встал со стула и направился за медсестрой.

Дверь с прежним грохотом захлопнулась.

9

Тишина. Пустота. Забвение.

Лишь редкое стрекотание цикад создавало иллюзию пробуждения природы.

На улицах не было ни души, ставни домов были крепко заперты. Если прислушаться, можно было услышать сладкие причмокивания спящих жителей, их неуклюжие телодвижения заставляли кровать нервно кряхтеть и поскрипывать, создавая при этом громкое эхо.

Казалось, что все жители погрузились в непробудный сон, если бы не колыхания в прибрежной части острова.

Старик Росси, ворча себе что-то невнятное под нос, держа в одной руке мольберт, а в другой краски с кистями неуклюже протискивался сквозь дверной проем.

И до того морщинистый лоб еще больше скукожился, когда лучи солнце играя заскользили по его старческому лицу.

«Только этого мне не хватало».– раздраженно произнес он, со скрежетом закрывая дверь.

Пройдя несколько метров от дома, он заметил на себе чей-то пытливый взгляд.

–Эй, кто это?– громко произнес он, прищурив глаза, выискивая таинственного шпиона.

Дерево, дерево, камень, куст, дерево, кепка, дом, ступени.– перед его глазами возникла картина Стоп …

–Я тебя вижу!– сурово произнес художник.

Молчание.

–Я еще раз повторю. Я.Тебя. Вижу.– членораздельно произнес он с большим напором. -А ну, поднимайся. А то я сейчас сам тебя подниму.

Из под массивного камня неловко поднялся Оливер.

–Простите, что я вас испугал. Я просто решил почитать, здесь так уютно и тихо …

–Ты решил почитать в 6 часов утра?

–Ну да, я не мог заснуть всю ночь, вот и решил раз уж миссия сон – провалена, нужно пойти почитать, хотя бы отвлечься. Пришел сюда, сел, потом заметил шевеления в вашем доме, вот и спрятался, чтобы вас лишний раз не волновать своим присутствием.

–Это я понимаю. Но я еще раз вынужден тебя спросить, что ты делаешь на моей территории?! Неужели тебе не хватает целого острова?! Или ты намеренно ходишь сюда меня позлить?

– Нет, ни в коем случае нет …– запинаясь протараторил мальчик.– Просто у вас чувствуется некая уединенность, легче погружаться в свои мысли. Ну… еще плюс красивый вид….Это единственное место, где можно почуствовать себя.

Старик с суровым, но явно заинтересованным взглядом следил за мальчиком, за его жестикуляцией и быстрой сменой эмоций.

– Ну ладно.– тихо произнес он, взяв в руки художественные принадлежности и медленно поплелся в сторону пляжа.

–Постойте.– прокричал вслед Оливер.

Старик будто завороженный шел к маленькой лестнице, расположенной на краю утеса.

Оливер подбежал к художнику.

–Стойте. – запыхавшимся голосом протянул он.– Можно с вами? Мне все равно нечего делать.

–Нельзя.– отрезал художник .

–Почему?

–Нет. Ну я заметил, ты совсем наглый.– резко встрепенулся художник. -Сначала ты сидишь в моем доме ..

–Вообще-то фактически это не ваш дом.– перебил мальчик учтивым тоном.

–А вообще-то я тебя не спрашивал … На чем яостановился? Ах, точно.. сначала ты сидишь в моем доме, потом ходишь ко мне в ванну, а потом что, будешь спать на моей кровати?! Безумие какое-то.

–Но .. я же не собираюсь этого делать, просто хотел посмотреть как люди творят. У меня никогда, к сожалению, не было знакомых художников, и вы первый с кем мне довелось познакомиться, и для меня мир кистей, красок так необычен хотелось об этом узнать чуть побольше. Тем более вы обещали меня нарисовать. Вы помните?

– Никому ничего я не обещал, и если уж ты собрался со мной идти изволь помалкивать.

– Я буду тише воды, ниже травы.– радостно произнес Оливер, скача возле лестницы, ожидая, когда спустится старик Росси.

Осторожно спустившись, художник направился к «своему» месту.

Он аккуратно разложил свои кисти и краски и стал внимательно наблюдать за буйством в море.

Волны, будто табун белоснежных лошадей быстро и уверенно скакали к берегу и тут же разбивались, оставляя за собой маленькие частицы былого могущества.

–Твои родители, кстати, знают, что ты здесь?– смущенно спросил старик.

–Да ..– неуверенно ответил мальчик.

Художник неодобрительно посмотрел в его сторону.

–А почему вы никогда не рисуете людей?– вдруг спросил Оливер.

Старик, задумчиво глядя вдаль, томно произнес- Я уже отвечал на этот вопрос.

–Ну все же.. не все же люди плохие…

–Да с чего ты это взял… ты много людей в своей жизни встречал?!

–Встречал может быть и мало, но они все были так или иначе хорошими и искренними людьми.

–Люди искренние до поры до времени, пока им что-то тебя надо. Но когда они теряют интерес, их искренность и чистосердечность вдруг куда то испаряется . Странно .. ты не находишь ?

– Я думаю …– задумчиво протянул мальчик.-Поэтому мир и наполнен сотнями, тысячами , миллионами различных людей, и каждый человек имеет право выбора. Он может найти себе напарника на любой вкус. Он может быть где-то далеко, на другом континенте, но он будет. И если вам суждено встретиться ,вы обязательно встретитесь.

Старик с выпученными глазами уставился на мальчика. Его взгляд полный сосредоточенности и суровости сменился нежными и вдохновленными искрами. Он будто увидел в Оливере нечто волшебное, будто животное из красной книги по веянию судьбы оказалось у него в руках.

Неоднозначная реакция старика имела свои причины. Вернемся на 55 лет назад. Маленький тогда еще мальчик Росси сидел на морском причале и с мокрыми от волнения руками теребил билет в один конец. Тогда он еще и не подозревал, что жизнь его не окажется столь радостной и радушной, как он думал, сбежав из дома. Его родители не были тиранами или сумасшедшими садистами, вынуждающих ребенка бежать. Нет. Они просто были безответственными людьми. Отец семейства был единственным, кто хоть долю нежности испытывал к сыну. Мать же старалась избегать общение с ним, рассмтаривая его только как объект лишних финансовых затрат. Но по стечению судьбы счастливая жизнь мальчика оборвалась на 9 году жизни, когда по неизвестным ему причинам скончался отец. Малыш Росси не мог найти себе места, он всячески пытался найти к матери подход, но все его старания приводили лишь к циничному взгляду и брезгливому объятию. Он думал, что совместное горе как то сможет его сплотить с единственным родным человеком. Но так думал по видимости только он. Мать быстро нашла замену отцу, в виде богатого француза, владельца нефтяной скважины. Он был приличным мужчиной, уважительно и чутко относился ко всем капризам матери, дарил мальчику дорогие подарки. Так, он быстро принял семью Росси под свое крыло. Взяв фамилию Дебуа, мать мальчика прогуливалась по улицам Вены и с высокомерным видом смотрела на толпу людей, стоящих в очередь в ее раннее излюбленный супермаркет.

–Не понимаю, как вообще можно так жить. Лучше уж вовсе не существовать, чем покупать продукты и одежду в подобных заведениях.-брезгливо отворачия нос, один раз протянула миссис Дебуа.

Не успела новоиспеченная пара сыграть свадьбу, как через несколько месяцев их ждало пополнение. И тогда его жизнь приобрела еще большую мрачность. Родительскую любовь и внимание заменяли многочисленные няни и гувернантки, которые старались заботиться о мальчике. Но как бы они не пытались окружить его теплом и заботой, нежных материнских объятий это никогда не сможет заменить. Жизнь мальчика ушла на второй план, он был будто тенью в огромном дворце. Его никто не замечал, внимание матери было приковано если не к дочери, то любимому мужчине, а воспоминание о первом сыне, она будто задвинула в пыльный ящик вместе со всей прошлой жизнью. Боль и непонимание съедали мальчика изнутри, он не мог осознать причину ее ненависти. Единственным местом, где он мог выплеснуть свои чувства был потайной уголок на чердаке, куда мальчик по тихому забирался с бумагой и набором карандашей и принимался рисовать. У него не было определенной цели и концепции, он просто рисовал свои чувства и эмоции. В скором времени это превратилось в ежедневный ритуал. Итак он буквально пропал из видимости мраморного дворца.

– Ой, а где мой мальчик?– однажды вспомнила миссис Дебуа.

Переглянувшись с прислугой, женщина заинтересованно поднялась на чердак.

– Ой, а что это ты тут делаешь ?– с дерзкой ухмылкой спросила женщина сына, мирно притаившегося в углу.

По всему периметру была раскиданы и развешаны эскизы картин, финальные версии и скомканные листы бумаги.

–Боже?!– гневно произнесла миссис Дебуа. – Что ты наделал? Бордак какой, а ну сейчас же встал и убрал это барахло. Немедленно!!!– истерично закричала она.

– Мамочка.. я не понимаю…

– А пора бы, уже взрослый мальчик, а занимаешься какой то ерундой, хватит портить бумагу своей мазней. Лучше бы пошел вниз к отцу и поинтересовался, чем он занимаеться, может быть поумнел бы.– выхватывая из рук мальчика альбом, сказала женщина.

– Но нет, отдай. Я никогда не пойду к нему, он не мой отец!– попытался сопротивляться мальчик.

Проигнорировав его последнюю фразу, женщина продолжила истошно кричать.

– Знаешь, как мне стыдно за тебя. Все дети моих подруг умные, пытаются помогать родителям и уже осваивают семейный бизнес.А ты что ?! Калякаешь в каком то журнале…

– Но что я сделал?!– испуганно спросил мальчик.

–Вот именно, что ничего. Твой отец бы был тобой очень разочарован!

К глазам мальчика подступили слезы.

– Я тебя ненавижу!– дрожащими руками прошептал он.

Вырываясь из чердака, он сломя голову побежал в свою комнату.

– Стой!– кричала ему мать в след.– Ты еще не убрал чердак, вернись немедленно!!

Мальчик, заперев дверь в свою комнату начал поспешно собирать вещи в чемодан. Слезы безостановочно падали на вещи. За дверью послышался стук.

– Мартин, открой дверь!!

– Да никогда!!!– закричал он матери в ответ.

– И долго ты намерен прятаться?! Тебе все равно придется выйти и начать решать проблемы взрослым путем.

– У меня нет никаких проблем.

– Ну конечно, именно поэтому ты рисуешь какие то психоделические картины и развешиваешь их по всему чердаку… Твой отец был таким же, но более разумным, он хоть умел продавать своё безвкусное уродство. А ты видимо перенял, к сожалению, все самое плохое. Даже вкуса нет.

От злости Мартин захлопнул чемодан и открыл окно. живя на первом этаже было вовсе не трудно перелезть через оконную раму и оказаться на улице. Выбежав из дома с чемоданом в руке мальчик побежал сломя голову подальше от скверного места. С тех пор он поклялся отомстить матери, дать ей понять , кого потеряла. Он работал 25 часов в сутки лишь бы больше успеть картин создать. Все дни смешивались в один, ему было все равно, что за окном день, ночь или природные катаклизмы, Мартин сидел и терпеливо вырисовывал свою авторскую метку на картинах.

Деньги были последней вещью, которая бы как то его интересовала, да и слава ему была особа не нужна. Ему было необходимо внимание лишь одного человека на земле. И только ради него он прожигал всю свою жизнь на утесе маленького греческого острова. Работая напропалую последующие несколько лет, ему однажды приходит печальное известие. “ Известный французский бизнесмен Клод Дебуа замешан в мошенничестве. Его компания обанкрочена,а мужчину ждет судебное следствие…”, дальнейшая информация художнику была не нужна. Он выиграл. Но радость его была не долгой.

– В смысле банкрот? В смысле? Для чего я работал все это время, чтобы она опять стала нищенкой и я опять остался никем? Она использовала меня. Использовала мою жизнь. Мою драгоценную жизнь, пока развлекалась в своем гребанном дворце. Я этого ей никогда не прощу!!! Я ненавижу!!!! Что мне теперь делать дальше?!– разрываясь от негодования кричал он.

Мартин понял, что все время проведенное в мастерской было понапрасну. Он зря работал и ночами не спал. Его жизненная цель была уничтожена. И с этого момента его ненависть к людям достигла крайней точки. Он не хотел никого видеть и слышать.Он заперся в доме и на этом его жизнь остановилась. И только рисование помогало скрасить его серые никчемные будни, которые преследовали его и по сей день.

Вернемся в настоящее, к увлекательному разговору художника и Оливера. До него вдруг дошла истинная цель жизни… Он был в замешательстве…

Долго думая над словами мальчика, старик нашел силы ответить.

–Твоя мысль имеет место быть, но жизнь не всегда дает тебе такую возможность, иногда человек, прожив долгую жизнь, так и не встречает того человека.

–А может он просто не обратил внимание на него, не захотел рассмотреть его как личность. Просто бегло и поверхностно взглянул на него.

Художник минуту помолчал, глядя куда-то в пустоту. Последние слова Оливера глубоко въелись ему в голову. Он не мог представить, как какой-то маленький неопытный мальчишка смог дать ответ, который мучил его почти всю жизнь.

Удивительно, насколько иногда простые истины. В погоне за правдой мы часто упускаем ее из-за предубеждения «тайны покрытой мраком». Никакого мрака нет. Его не существует. Вся житейская мудрость на поверхности, ее не надо искать, нужно лишь начать жить и уметь отдаться ей. А не убегать, сломя голову, в неизвестном направлении.

Время будто испарилось, часы остановились, и только частые изменения картины давали понять о прошедших часах.

– Простите. Ау … простите. – настойчиво повторял мальчик.

Спустя минуту художник рассеянно взглянул на Оливера, ожидая его конструктивного вопроса.

– Вот вы скоро дорисуете. Может быть вы все таки попробуете разнообразить свои работы. Ну скажем так, нарисовать что-нибудь другое или кого-нибудь другого.

– Нет.– резко произнес старик, повернувшись обратно к картине.

–Ну почему?!-промычал мальчик.– Вам же это не составит никакого труда.

–Ты понимаешь, что я не могу рисовать что либо. Я тебе не какая-нибудь печатная машина, чтобы бездушно создавать разрисованные холсты. Извини, но нет. Я не буду тратить себя, свои нервы и силы на непонятно кого, чтобы он потом насмехался надо мной и унижал за спиной. Нет, спасибо. Я ценю себя и свой труд.

Мальчик в недоумении уставился на старика. Его одолело жгучее чувство паники и страха, мысли путались в его голове, только он посмел открыть рот, как вдруг услышал громкий возглас.

–Оливер, Оливер.– испуганно кричала миссис Лайт, подбегая к мальчику и крепко обнимая его.– Ты что здесь делаешь, почему нас не предупредил, а если бы с тобой что то случилось?! Ты вообще думаешь обо мне, о своем отце. Мы так перепугались. – запричитала женщина, падая на колени и со слезами на глазах утыкаясь в грудь сына.

–Ты пропал, не оставив записки. Мы так перепугались…– заплакала она, цепляясь за рубашку сына.

Чуть позже уверенным шагом и разъяренным лицом подошел мистер Лайт с сеньором Канакаредесом, испуганно следующим за ним.

– Я не понял.– гневно произнес мистер Лайт . -Что вы опять делаете рядом с моим сыном?

–Спросите у вашего сына.

–Нет, я спрошу у вас, почему Оливер пропадает, и потом я нахожу его спустя несколько часов с вами, орущим на него. По-вашему это нормально?!

–А по-вашему нормально за мной следить и вламываться на чужую территорию?

–Может успокоимся все-таки.– испуганно шептал сеньор Канакаредес.

– Мой сын никуда не вламывался. Это же так?– спросил мужчина, сурово смотря в глаза сыну.

– Я просто читал на утесе …– скромно произнес он.

– Просто читал на моем участке …– иронично парировал художник.

–С каких пор общественная зона является частной собственностью?

–С тех пор как я здесь живу, и были бы вы местными вы бы об этом знали. Но ладно, так уж и быть для первого раза, для кого-то и не для первого раза, – беспечно бросив взгляд на Оливера, протянул старик. – Я скажу, где нахожусь я, там и находиться моя личная собственность, и вы сейчас тоже на моей личной собственности.

–Да неужели?! Тогда весь этот остров моя личная собственность.

–Не придумывайте сказки, все знают, что утес и место под ним принадлежат мне и если вы спросите любого местного жителя, он вам это же скажет. – с улыбкой на лице произнес художник.

–Но … – не успел возразить мистер Лайт, как его перебил сеньор Канакаредес.

–Это действительно так, и спорить нет смысла. Мистер Росси живет здесь уже очень давно, и эти места уже закрепились за ним. Так что в этой ситуации он прав.

–Но как .. юридически этому нет подтверждения!– воскликнул мистер Лайт .

– Кому нужны эти злосчастные бумаги …

–Всем приличным гражданам!

–Сэр, у нас на острове дела обстоят иначе.– смущенно протянул сеньор Канакаредес.

Мистер Лайт гневно взял за руку сына и жену, мирно стоявших поодаль от него.

–Мы пошли отсюда. И чтобы я вас больше не видел с моим сыном, старый извращенец…– сурово бросил мужчина, уходя прочь.

– По-вашему это я следил за вашим сыном. Нет, это он прятался, меня выслеживал рано с утра, и вы меня называете ненормальным?! Это все ваше воспитание, теперь понятно, почему Оливер такой. Как говорится яблоко от яблони …

Не оборачиваясь назад, семья пошла домой, только изредка Оливер поглядывал назад на удаляющиеся очертания художника и сеньора Канакаредеса.

– Пап..– неловко произнес мальчик.

–Да.

–Это я виноват, я пришел утром почитать, мне просто так понравилось это место, я не хотел, чтобы кто-то пострадал и вы расстроились. Я думал быстро вернуться домой, но не уследил за временем. Это полностью моя вина.

–Но почему он орал на тебя? Я слышал его вопль за километр.

–Не знаю, я лишь спросил, почему он рисует только пейзажи. Но видимо это для него больная тема.

–Ну все равно, он не имеет никакого права так на тебя орать, он все таки взрослый человек. И ты, кстати, не думай, что легко отделался, теперь отдыхаешь только в компании меня или мамы, а то совсем уже наглеть стал. А теперь идем домой, тебе еще надо сделать процедуры для легких, за здоровьем совсем перестал следить … утром в мороз ходишь как в 50 градусную жару, безответственное поведение.

10

Монотонность последующих дней была удручающей: утром семья Лайт просыпалась, ехала на самый дальний пляж, во избежание встречи с художником, каталась на парусе или занималась серфингом, ехала обратно домой ближе к вечеру. Иногда на закате дня сидела в прибрежном кафе, распивая вино и общаясь с местными жителями. Такие моменты были для Оливера особенно важными, так как он чувствовал неутолимое желание извиниться перед старым художником. Завидя очертания человека в окне дома на холме, мальчик смущенно махал рукой в надежде быть увиденным.

-Пап, мам, может мы как-нибудь сходим на прежний пляж, поплаваем там?– как то раз спросил мальчик.

– А чем тебе не нравится наше новое место?– спросила миссис Лайт, собирая пляжную сумку.

–Да все хорошо, просто мне так нравилось на нашем старом пляже.

–Нам там тоже очень нравилось, но встречаться с ненормальными не очень хочется, давай лучше расслабимся и будем наслаждаться жизнью, тем более на этот день у нас большие планы.

–Какие?

–Приедем, увидишь.– интригуя произнесла миссис Лайт.

На самом деле ничего сверхъестественного под этой мнимой интригой не оказалось, мальчик все так же не покидала мысль о встрече с художником и даже полет на параплане не смог развеять его желание.

После очередной поездки в новое «удивительное» место Оливер принял решение навсегда разобраться с гложущий его проблемой и, закрывшись в своей комнате, начал писать письмо:

Здравствуйте !

Это я, тот самый надоедливый мальчик, который вечно вам портит жизнь.

Я очень сожалею, что такое произошло, я не хотел вас подставлять и родителям это объяснил, они вроде поняли … но я не уверен …

Хотел перед вами извиниться, что настоятельно упрашивал вас в том, что вам не под силу, моей бестактности нет оправдания, простите меня и за это. Наверное вам не очень будет интересно слушать истории от какого-то незнакомого человека, но я обязан объясниться.

С детства моим вторым домом стало экспериментальное отделение больницы святой Марии в Эдинбурге, нельзя сказать, что я был глубоко несчастным, но чувство тревоги и тихая близость смерти не покидало меня. Родители пытались скрывать от меня мой диагноз, и переводить все походы к врачу в некую игру, но за 6 лет приемов и встреч со специалистами, осознание себя и своего положения благополучно пришло …. Я знаю, наверное вам это абсолютно не интересно слушать, но скорее всего на днях мы с родителями уедем отсюда (во всяком случае об этом шептались по вечерам родители, думая, что я глубоко уже сплю), и мне не хотелось оставлять за собой какие-то недосказанности. Так вот … на чем остановился?!… А точно, родителей я не виню в их скрытности, для них же это тоже впервые и очень болезненно. Я точно уверен, что они желают мне только всего хорошего, но видимо сказать мне в лицо о моей проблеме пока им не под силу. Хотя в этом нет ничего такого, это жизнь и всем нам когда-нибудь суждено умереть, это нормально, и я в этом не вижу ничего плохого, конца нет , есть только начало чего то нового.

Так, я что-то увлекся…

Единственное, что я хотел подарить родителям, за все их старания, за всю боль, что я по стечению судьбы принес,– это картина, чтобы они всегда знали, сколько счастья, тепла и любви, я получил. И как я рад, что именно эти люди, стали мне мамой и папой. Поэтому этот портрет мне был так важен.

Но я вас понимаю, вы же не машина, чтобы ежесекундно печатать новые экземпляры картин, тем более, которые вам не нравятся.

Ну ладно …это все, что я хотел вам сказать. Еще раз простите за мою бестактность. Мне было очень приятно с вами познакомиться, надеюсь, вы встретите того самого понимающего человека в этом огромном иногда пугающем мире.

От всего сердца,

Оливер.

Мальчик запечатал письмо в конверт и спрятал в глубокий карман своих шорт, чтобы не вызывать лишнего подозрения у родителей.

– Оливер.– послышался голос из кухни.

–Да.– крикнул в ответ мальчик.

–Мы собираемся в кафетерий, ты готов?– спросила мама.

Оливер утвердительно ответил и вышел из комнаты.

–У нас как раз для тебя есть новость, которая должна тебе точно понравиться !– весело произнесли родители.

–Да? А какая?

–Узнаешь на пляже.

Подходя к кафе, мысли Оливера о сюрпризе родителей куда то вмиг испарились. Он думал лишь о том, как бы незаметно передать письмо художнику.

Удивительно, но желающих выпить и спокойно отдохнуть под конец дня в кафе было мало. Маленькие железные столики, украшенные букетами цветов или маленькими свечками, непринужденно манили посетителей.

Семья Лайт заняла место, поближе к морю и попросила меню.

Пока родители заинтересованно выбирали себе сорт вина, мальчик судорожно искал глазами человека, который мог бы помочь ему с его проблемой.

Но в поле его зрения находилась лишь одна пожилая пара, бармен и какой то турист, возбужденно фотографировавший все подряд. На секунду ему показалось, что план неизбежно провален, пока не заметил сеньора Канакаредеса, выходящего из служебного помещения.

– Это мой шанс.– подумал Оливер.

–Мам, пап , я отойду на минут.

–Куда? Мы же только сели.

– Мне надо срочно в туалет.

– Точно?

–Ну пап, стал бы я тебе врать?!

Мистер Лайт ласково ухмыльнулся.

Оливер вскочил со стула и побежал за мужчиной. Обогнув кафе, он оказался в подсобке.

–Сеньор Канакаредес, закричал мальчик, увидев фигуру в дверном проеме кафе.

Мужчина быстро обернулся.

–Оливер?– удивленно произнес он.

–Да, у меня мало времени, пожалуйста, помогите мне. Передайте пожалуйста это художнику.– протараторил мальчик, передавая в руки мужчине письмо.

–Ты опять здесь один? Родители знают об этом?

–Про письмо нет, но они здесь, и они не должны об этом знать.

–Я не знаю … не хочу опять влипнуть в проблемы …

–Ну, пожалуйста, мне так стыдно, я очень хотел бы загладить вину …

–Хорошо, давай скорее письмо, я постараюсь его передать старику Росси, но ты не надейся на ответ от него …А теперь иди.

–Спасибо, спасибо вам огромное!!! – со слезами на глазах пролепетал мальчик, крепко обнял сеньора Канакаредеса и стремглав побежал за столик к родителям.

Пока он отсутствовал официант уже успел принести бутылку вина, сок и большую сырную тарелку.

–Ты так долго, мы уже начали волноваться.– произнесла миссис Лайт.

–Да, да, просто долго не мог найти туалет.– возбужденно протараторил мальчик.

–Ты такой довольный, что-то произошло?– улыбнулся отец.

–Да нет, я просто предвкушаю ваш сюрприз.

Родители счастливо переглянулись.

–Значит мы можем начать. Пришли результаты всех твоих анализов и доктор Хиосе приятно удивился, все в норме, все показатели превосходны, мы не знаем, что так на тебя повлияло, но мы невероятно счастливы. Конечно, это не исключает того, что ты все еще будешь находиться под наблюдением врачей, но это просто волшебство наяву. В общем, не будем тебя долго томить, посоветовавшись с врачом , мы приняли решение через три дня отправиться в новое место. На остров Таити…

–На Таити, вы серьезно? Там же провел последние годы мой любимый художник – Поль Гоген. И плюс я там смогу потренировать свой французский язык. Спасибо вам огромное, я вас так люблю…– заикаясь от счастья, произнес мальчик, перегибаясь через стол и нежно обнимая родителей.

–Нам правда очень приятно, что тебе тоже понравилась эта идея, там больше каких-то культурных программ, и мы надеемся, что ты будешь там счастлив. Также, доктор Хиосе поедет с нами, так что насчет врача можно не беспокоиться. Ну что, ты рад?

–Я-я безумно счастлив …– восторженно произнес Оливер с любовью и гордостью глядя на своих родителей.

11

–Мистер Росси, мистер Росси …– стучался в дверь художника сеньор Канакаредес.

За дверью послышалось суровое бормотание.

–Да кому поздно вечером приспичило будить людей …– прошипел старик, приоткрывая дверь.– А-а-а… это ты, что тебе надо?

– Я вам принес письмо ..

–Никаких писем мне не надо..

–Но подождите, это от Оливера.

–Вы еще больше отбили у меня желание брать это поганое письмо.

–Но постойте …– не успел сеньор Канакаредес закончить, как старик захлопнул дверь прямо перед носом.

–Иди отсюда не мешай людям спать …

–Я вам все равно письмо оставлю.

–Можешь и не утруждать себя, я все равно барахло читать не собираюсь. Можешь передать обратно отправителю.

–Но он уедет скоро и все…В общем, я оставлю его под дверью, а дальше поступайте как хотите.– произнес сеньор Канакаредес , проталкивая письмо в щель между дверью и полом.– Я бы на вашем месте его прочитал, мальчик же хороший, он очень перед вами раскаивался.

За дверью послышался томный вздох, но ответа не последовало.

Недолго постояв на пороге дома и полюбовавшись прекрасным видом, сеньор Канакаредес медленно побрел в бар, где он вечерам подрабатывал.

12

Всю ночь старик ворочался, не мог найти себе места. Несколько раз он так и нарывался вскрыть письмо, прочитать его содержимое, но гордыня останавливала его и призывала игнорировать раздражающий объект.

Но все его попытки оказались тщетными, как бы он не старался, он не мог перестать думать о письме, терпеливо ожидавшем его у двери.

– Ладно, быстро прочитаю его и выброшу…– изнемогая подумал старик.

Он осторожно поднял письмо и приступил к чтению. Строчка за строчкой. Слово за словом.

–От всего сердца … Оливер …,– разгневанно повторил художник.

–То есть это я виноват в его проблеме. Как эгоистично, мерзко и самовлюбленно. Особенно часть про его недуг..и что … у меня тоже может быть что то болит, но я же не треплю об этом кому попадя… Противный мальчик, хорошо, что он уезжает. – произнес мужчина, гневно разрывая письмо на тысячи мелких частиц.

–Еще на жалость будет давить, вот хитрец, нет, меня таким не проведешь …Слишком много я в своей жизни таких Оливеров повидал, в этот раз я не куплюсь.– сердитым тоном прошипел себе под нос старик, выбрасывая остатки письма в мусорку. Долго ворочаясь , он вспоминал обрывки фраз из письма и долго анализировал их. То отчаянно ненавидя автора, то обожая и искренне понимая его чувства.

Для него было в новинку осознавать связь с другим человеком, видеть в нем отдушину. Блуждая в коридоре мыслей и навязчивых идей, он наконец смог глубоко заснуть.

На часах было 12:35, а старик все еще предавался мечтаниям, лежа на кровати .

Прозвенел громко будильник.

–А, что? Что произошло ?!– встрепенулся старик, вскакивая с кровати.

Он машинально выключил часы и устало присел на край стула, на котором обычно хранились ненужные краски или кисти.

–Ну вот … день прожит зря … теперь даже выйти порисовать нет смысла, везде противные туристы … Хотя..

Художник выглянул из окна и заметил тощую фигуру мальчика, весело плескавшегося в море. Ему показалось очень знакомым это худое бледное лицо с длинным темным волосам, небрежно падающими на глаза. Конечно это был Оливер. На пляже недалеко от мальчика сидела его мама и ласково наблюдала за играми своего сына.

–Нет, я ничего не буду рисовать. – строго произнес старик . -Хотя … нет – быстро оборвал свою мысль мужчина.

Долго борясь со своим разумом, художник в итоге решил выйти на утес и нарисовать легкий эскиз.

Он достал мольберт, краски и пару тройку карандашей.

Удобно примостившись на склоне он стал наблюдать за поведением мальчика. Тот был в полупрозрачной льняной рубашке и темных шортах, которые со временем и вовсе стали черного цвета. Оливер весело перепрыгивал через волны, сбивал их ногами и весело кружился, словно исполнял какой-то древний языческий танец.

–Мам, мам, смотри. Хочешь фокус?– весело закричал он.

– Только если он не опасный.

–Я могу за секунду перекрасить кофту в цвет морской волны.

–И как же ты это сделаешь?– удивленно спросила миссис Лайт.

Оливер не задумываясь, погрузился в пучину морских волн.

Через мгновение он с восторгом вынырнул из воды. Его светлая рубашка, действительно изменилась. Она стала прозрачной, и будто олицетворяла характер и мировоззрение своего хозяина, его чистую душу.

–Ну какой же это цвет морской волны …– рассмеялась миссис Лайт.

–Почему нет? Ведь под действием волн она исчезла, это магия!!! – серьезно протянул мальчик.

–Ладно, ладно, ты просто слишком изобретательный для этого мира.

–Да это мир просто слишком невнимательный.– прокричал мальчик и продолжил играть на берегу моря.

Старик почувствовал прилив сил и вдохновения. Он вспомнил времена своей молодости, когда был совсем юным, неопытным и излишне доверчивым мальчиком.

Быстро набросав эскиз картины, он приступил к исполнению. С каждым мазком он будто пробирался в сознание Оливера, будто старался прочувствовать каждую малейшую смену его настроения, он чувствовал его, его боль, волнение, силу и храбрость ..

Он уже не наблюдал за часами, ему было глубоко все равно на прохожих, с интересом подглядывающих на художника, прогуливаясь по пляжу. Старик отдался своим мыслям, своим мыслям. Он буквально срисовывал внутренний мир Оливера, его улыбку и искренние светлые глаза, наполненные любовью к людям и всему, что его окружает.

Художник смог прийти в себя, только под вечер. Он будто вышел из транса, перед ним стоял массивный мольберт с картиной, поражающей воображения. Через холст передавалось ощущение тепла и истинности. Глядя на нее, единственное, что хотелось сделать, это подойти к любимому человеку, крепко его обнять и никуда не отпускать ….

Несколько минут старик с ошарашенным глазами смотрел на свое творение.

–Как это произошло.– крутилось у него в голове.

–Как он смог меня одолеть.

На улице было уже темно, подростки начинали стремительно заполнять территорию пляжа, включать громко музыку и веселиться от души.

Смотря на них, у старика больше не возникало чувство отвращения, он наконец подумал:

–А может быть, в этом есть какое-то свое особенное очарование?!

13

После того знаменательного вечера прошло несколько дней, в течении которых художник приходил в себя и пытался разобраться в резких изменениях своего мировоззрения. Он наконец стал анализировать свои поступки, и свое отношение к людям.

–А может быть, действительно, не все люди такие гадкие, как мне казалось раньше?!– подумал старик, аккуратно упаковывая картину в картонку.

Взяв аккуратно ее подмышку, он поплелся в кафе у пляжа в надежде встретить сеньора Канакаредеса.

В кафе было пусто. Одинокий бармен отчаянно вычищал столы, отбивая параллельно ногой в такт музыки, ненавязчиво звучавшей из старого магнитофона.

–Сэр, сэр, простите …– неловко произнес старик.

–Ой ..– испуганно произнес молодой человек .– Вы меня испугали. Вы что-то хотели?

–Да, где сеньор Канакаредес?

–Понятия не имею… – равнодушно произнес бармен, продолжая мыть столы.

–Хорошо, а он приходил?

– Не-а.

– А когда вы видели его в последний раз?

–Дня три назад. А вам что-то от него надо? Он сейчас вроде занят, помогает какой-то семье… не знаю …

–Какой семье?

–Да там какая-то семья с ребенком, с мальчиком что-то случилось, его скорая забрала.. Такой шум был тогда …

–Какой шум? Какой мальчик?

–Ну помните семья приезжала, они еще жили неподалеку и каждый вечер приходили сюда, хотя вы наверное этого не помните. Так вот, такой маленький худощавый мальчуган, темные кудрявые волосы, веснушки …

–О господи…этого не может быть. Как, что, как это произошло?! Нет, я отказываюсь в это верить. Он же недавно был здесь. Да, точно, играл на пляже, помните, цвет морской волны – он еще так называл цвет своей рубашки?! Этого не может быть … Как же так … Оливер … нет …

Мир иллюзий, доброты и света в один момент рухнул …В глазах художника начало двоиться. Темнота и звенящая тишина наполнила пространство.

Спустя время он проснулся сидя на стуле в том же прибрежном кафе , перед его глазам маячило очертание врача и некольких зевак , прогуливающихся мимо .

Сзади послышался знакомый голос.

–Мистер Росси , вы как ? С вами все в порядке ?– спросил сеньор Канакаредес .

–Я не понимаю , не понимаю…– растерянно прошептал старик .

–Зрачки реагируют , давление приподнято слегка, но жить будет .– произнес доктор , снимая с руки художника тонометр . – Вы главное не волнуйтесь , в вашем возрасте это противопоказано .

–Подождите , но как же Оли..Оливер , что с ним ?

Ответа не последовало.

–Где Оливер и что с ним ?-истошно закричал старик .

–Я не хочу вас пугать , но его прошлой ночью не стало ..

–Как не стало, как это произошло?

– У него произошел припадок , скончался от асфиксии ..

–Но он же прекрасно себя чувствовал еще пару дней назад, я знаю ..

– Мы все тоже в шоке и не можем представить, что этого юного смышленого мальчишки больше нет ..

–А где его родители ?Я должен поговорить с ними.

–Они улетели обратно в Эдинбург первым же рейсом ..

–Как же так , я обязан им передать картину ..

–Какую еще картину ?

–Которую я нарисовал для Оливера ..

Доктор неодобрительно посмотрел на сеньора Канакаредеса .

–Мы понимаем , вы расстроены, но давайте не сходить с ума , мы ещё одной смерти не переживем . А родителей мальчика беспокоить не надо , они итак страдают , излишнее напоминание о утрате не сделает их жизнь лучше , тем более мы не знаем как с ними связаться , доктор Хиосе уехал вместе с ними , не оставив никаких контактов . Так что все , что вы хотели передать , можете теперь оставить себе . Семья Лайт уже вряд ли приедет обратно …

–Но как .. он только начал жить .. он только расцвел ..Я не смогу .Я не смогу жить без него. Я только начал жить.. без него я пропаду …

Сеньор Канакаредес присел возле художника , положил руку ему на колени и спокойным , умиротворенным голосом произнес .

– Если он смог найти хорошее и выбраться из лабиринта боли и отчаяния , то вам это точно под силу . Если вы уже увидели свет , то идите к нему, не оборачиваясь назад , не вспоминая прошлое и все обиды оставленные там. Идите, просто идите. Оливер сделал свое дело , теперь ваша очередь. Действуйте, живите каждым днем и верьте , верьте во все самое светлое, что уготовано для нас жизнью … я думаю , Оливер именно это хотел вам сказать.

14

3 года спустя .

Морской бриз ласково обдувал посетителей прибрежного кафе. Все также играла музыка старика Армстронга, и подростки все также шумно проводили свои вечера, танцуя на пляже.

Старики сидели за столом, пили вино, обсуждали насущные вопросы. Все уже забыли о несчастном случае, произошедшем несколькими годами ранее, одна сплетня сменила другую. И казалось, что эта ситуация и вовсе не произошла, она стала будто призраком в череде тайн, скандалов и интриг.

Можно было бы сказать, что этого вообще не было, если бы не старик Росси, примостившийся на краю утеса и с любовью наблюдающий за поведением людей.

Он помнил, он все еще помнил маленького дерзкого мальчика с ясными голубыми глазами и рубашкой цветом морской волны. Его отдушина, его спасение.

Человек, подаривший ему право наслаждаться жизнью и видеть истины без тени мрака и предубеждений.

Не зря говорят, что все люди, когда либо появлявшиеся в нашей жизни, так или иначе влияют на нее, делают ее разнообразной, привносят яркие, позитивные или мрачные, негативные моменты, но это жизнь. И лучше прожить ее, испытав всевозможный спектр эмоций, чем оградить себя от этого и жить в вакууме страхов.

Ведь пока мы живем, мы должны наслаждаться, мир создан ради нас, неважно сколько нам осталось 5,10 или 70 лет, это абсолютно не имеет никакого значения. Главное – это мы, и наша готовность отдаваться этому миру, ведь без этого нет никакого смысла жить.

Так, портрет маленького прекрасного мальчика уже несколько лет украшает стену художника, он стал его жизненным ориентиром и сложные времена всегда напоминает: мир добра, искренности и любви есть, нужно лишь иногда уметь снимать с себя грязные очки и наслаждаться простыми вещами, улыбкой ближнего, здоровьем родителей и заботой друга.

Все, что нам так необходимо уже существует и не надо его придумывать, откройте пошире глаза и мир будет как на ладони.

Нечаянная встреча художника с мальчиком, изменила навсегда идеи, мысли и чувства, его мир. Простые истины способны распахнуть человеку окно в другой мир, прекрасный мир.

Человеку нужен человек.

А любви и истинной искренности нужны люди.