Девушка-жаворонок [Алиса Юрьевна Истай] (fb2) читать онлайн

Алиса Истай Девушка-жаворонок

Он вышел из квартиры и запер дверь ключом. Желая удостовериться, что дверь не откроется первому встречному, он пару раз подёргал ручку. «Вроде закрыта», – напряжённо подумал он. Взглянув на часы, он тут же приободрился. Было без пяти минут семь. Утро находилось в самом разгаре. Она уже наверняка закончила пробежку и теперь направлялась в ближайшую кофейню за круассаном с горячительным кофе. Или горячительным чаем. Или, ещё лучше, горячительным какао. Хотя, какой сумасшедший будет пить какао с утра? В любом случае, это было не важно. Главное, что она уже ждала его на улицах этого серого города. Она. Его идеальная девушка.

Он, как всегда, гордился своей пунктуальностью. Даже утренние неприятности не помешали ему выйти в назначенное время. По воле неба или по случайному стечению обстоятельств, но сегодня он особенно долго приводил себя в порядок. Его непослушная шевелюра всё никак не хотела поддаваться взмахам расчёски, а складки на любимой футболке упорствовали натиску утюга. Однако через час методичной борьбы он всё же предстал перед зеркалом в своём лучшем виде, завершив спешные сборы победоносным самолюбованием. Да, сегодня он выглядел действительно отменно. На такого парня засмотрелась бы не только идеальная, но и вообще любая девушка. Но любая ему была не нужна. Любых он уже повидал и изведал достаточно.

Спускаясь по лестнице, он вдруг подумал, что это было уже двадцать третье утро, как он отправлялся на поиски своего идеала. Эта мысль не расстроила его, ведь он знал, что для любой мечты необходимо время. Он потрогал волосы и, убедившись, что причёска осталась неизменной, только после этого вышел на улицу. Солнце ослепило его.

Проморгавшись, он посмотрел по сторонам. Он жил в центре города, и потому мог начинать поиски идеальной девушки, просто переступив порог своего дома. Слева ему навстречу бежала одна из очередных. Обычная, ничем не примечательная девушка с гладко причёсанными волосами, убранными в хвостик. «Простушка, – подумал он и отвёл взгляд. – Если при виде неё во мне ничего не вздрагивает, разве может она привнести в мою жизнь что-то, кроме серости и безликости?» Он подождал, пока она пробежит мимо него и перешёл на другую сторону улицы. «Да и бегает по утрам она наверняка только потому, что так делают все остальные». Зайдя в ближайшую кофейню, он встал в очередь за девушкой с ярко-голубыми волосами. Её оголённые руки были покрыты несуразными татуировками, а когда она отошла от стойки, он увидел, что её нос, рот и уши – все были изуродованы пирсингом. Он еле смог сдержать себя, чтобы не поморщиться. «Если та была слишком обычной, то эта – слишком необычная. Столько неестественных красок, столько деталей – взгляду негде задержаться. Девушка не должна быть пёстрым попугаем, которого хочется отмыть и привести в надлежащий вид. Нет, в ней должна быть изюминка, молчаливая тайна, которую не каждый способен разгадать. А тут и разгадывать нечего. Всё стало предельно ясно, только я взглянул на неё». Заказав какао, он накрыл одноразовый стаканчик крышкой, чтобы никто из прохожих не смог догадаться о природе напитка, который он обожал пить по утрам.

Покидая кофейню, он открыл дверь одной очень привлекательной девушке. Она вышла вместе с ним и, улыбнувшись, неспешно проследовала к припаркованной неподалёку машине. «Эта, несомненно, красивая. Все части её облика будто находятся в балансе друг с другом. В ней нет пошлости, нет и обыденности. Утончённая красота, непроизвольно заставляющая тебя рассматривать, наслаждаться, удивляться. Но я знаю этот типаж. В таких девушках нет ничего, кроме внешнего очарования. Подобные ей не смеются над моими шутками, так как не понимают их. Они ничего не смыслят в философии, хорошем кино и азиатской кухне. Всё, что люблю я, является для них бессмыслицей, а всё что, нравится им, я считаю пустой тратой времени. Да и воспринимают они меня всегда, как их будущего продюсера. Каждая из них уверена в неповторимости своего голоса, и каждая думает, что я обязательно захочу записать с ними пару-тройку песен. Мне кажется, играй я на барабанах, а не на синтезаторе, они бы и под барабаны вопили». Отхлебнув какао, он снова повернулся к кофейне. На летней веранде за столиком сидела скромная на вид девушка. Она листала толстую книгу, одновременно с этим делая заметки в тетради. Ухоженная, милая, она не вызывала в нём ничего, кроме чувства, схожего с отцовской заботой. «Вот она бы точно разделила мои интересы. Я знаю, в моей музыке она бы услышала не просто случайный набор звуков, но самую настоящую симфонию. Она бы обсудила со мной труды Гегеля и Шопенгауэра, аргументированно раскритиковав и первого, и второго. Вполне возможно, она бы даже смогла понять, что скрывается за числами на моей футболке. Но, несмотря на все свои знания, она бы никогда не смогла зажечь во мне страсть. Нет, к ней я бы никогда не почувствовал ничего, кроме желания защитить, накормить и укрыть пледом. Девушка-подруга, девушка-сестра. Таких в моём окружении достаточно много. Все они недоумевают, почему за столь долгое время наши отношения так и не переросли в романтические. А ведь ответ прост – в этих девушках отсутствует притягательность, которая так важна для нас, представителей мужского пола».

Он миновал несколько кварталов, вглядываясь в лица мимо проходящих девушек. Ни одна из них даже рядом не стояла с тем идеалом, который он нёс в своём сердце. «Все они неторопливо прогуливаются по улицам, будто никуда не спешат. Неужели никто из этих девушек не хочет поскорее попасть на работу? Неужели все они занимаются чем-то настолько скучным и бесполезным, что у каждой из них – потухшие, сонные глаза, молящие об отдыхе? Разве не должен любой человек – будь то мужчина или женщина – чего-то хотеть, к чему-то стремиться? И добиваться этого благодаря своим воле и решимости? Нет, в этих девушках нет огонька жизни. Всё, чего ни хотят – поскорее вернуться домой и включить выученный наизусть сериал. Им плевать на новые возможности и перспективы. Они давным-давно позабыли, что такое личностный рост и борьба за свою мечту».

Добравшись до парка, он уселся на лавочку, поставил какао рядом с собой и закрыл лицо руками. «Что же я делаю не так? Ведь когда я сидел в своей студии двадцать три дня назад, эта теория казалась мне непогрешимой!» Действительно, его теория звучала великолепно, жаль только, что не подтверждалась на практике. Концепция идеальной девушки возникла в его голове чуть меньше месяца назад, когда одиночество начало сжимать его горло так сильно, как никогда прежде.

Раньше ему всегда удавалось перехитрить своё сердце. Он с лёгкостью заполнял образовавшуюся пустоту, приглашая к себе девушек на одну или несколько ночей, но в последние месяцы это почему-то совсем перестало ему помогать. Казалось, теперь пустота от этого только разрасталась – она словно заполняла собой всё пространство, вытесняя остальные эмоции. У него даже пропало желание прикасаться к его столь любимому синтезатору, и тогда он понял, что дело – табак. В одну из тёмных ночей он не выдержал и принялся ходить по комнате, размышляя:

– Мне не помогают ни встречи с друзьями, ни бесконечные вереницы девушек, проходящие сквозь двери моей квартиры. Нет, все старые методы перестали работать. Я нуждаюсь в чём-то совершенно новом, уникальном, способном затмить весь мой прошлый опыт. Мне нужна любовь – такая, какой ещё не было в моей жизни. Любовь высшая, чувственная, идеальная. Но как же мне её отыскать?

Остановившись возле стены, на которой висела его любимая картина Рене Магритта «Высшее Общество», он продолжил рассуждать:

– Для идеальной любви нужна идеальная девушка. Это неоспоримый факт. Но ведь я потрачу уйму времени на то, чтобы её найти, если буду распылять свои силы на что ни попадя. Мне нужно сузить круг поисков. Например, можно подумать над тем, в какие места она ходит чаще всего. Или над тем, в какое время вероятность нашей встречи будет являться максимальной.

Посмотрев на часы, показывавшие два часа ночи, он решил немного пофантазировать:

– Сейчас моя идеальная девушка уже давно спит в своей постели. Она не из тех девушек, что всю ночь проводят в барах и подобным им заведениях. Она старается ложиться спать пораньше, потому что с утра ей нужно вставать на любимую работу. Она, как и я, не любит опаздывать. Моя идеальная девушка следит за своим здоровьем. Каждое утро она выходит на пробежку или делает зарядку на свежем воздухе. Затем она уходит на работу, а уже вечером возвращается домой, чтобы хорошо отдохнуть. Хотя, если у неё есть собака, она вполне может проводить свои вечера не в четырёх стенах, а прогуливаясь в парке. Или, если она любит кататься на велосипеде, после работы она может разъезжать по улицам города – в общем, вечером она для меня неуловима. Чего не скажешь о ранних часах: в период с семи до десяти утра моя идеальная девушка точно должна либо заниматься спортом, либо спешить на работу, либо, как минимум, покупать себе кофе в кофейне.

Он снова перевёл взгляд на свою любимую картину, и тут же его лицо озарилось:

– Точно! Прямо как на этой картине нарисованы два совершенно противоположных человека, так же и в мире существует всего два типа людей – жаворонки и совы. Являясь антиподами друг друга, они находятся в вечном споре. Моя идеальная девушка, несомненно, жаворонок. Она рано просыпается и рано ложится спать. Да, по утрам она не кутается в одеяло, прячась от солнечного света. Она бодро встаёт с постели, широко открывает шторы и улыбается новому дню. Решено, я буду искать её утром. Я обойду все уголки своего города, посещу все стадионы и спортивные площадки, зайду в каждое заведение, где подают кофе. Я найду её, чего бы мне это ни стоило. Я уверен, с моим гениальным планом это не займёт много времени. А если и займёт, что ж – пока что я не замечал в себе привычки сдаваться.

Так и родилась его теория о девушке-жаворонке, гуляющей по улицам этого серого города. Но вот уже как двадцать три дня он не мог найти подтверждения своим гипотезам. Сидя на лавочке, он пытался разобраться, в какое из его рассуждений закралась ошибка. Перебрав все возможные варианты, но так и не найдя ответа, он с сожалением обнаружил, что какао остыло. В этот момент откуда-то издалека послышался стук каблуков.

* * *

Она вышла из клуба, обронив ключи. Ей их тут же подал галантный молодой человек, улыбаясь.

– Спасибо, – только и вымолвила она, стараясь поскорее сбежать из этого шумного места.

Утренний свет неприятно резал глаза. Отойдя от клуба на небольшое расстояние, она прикурила сигарету и тяжело вздохнула. «Денег даже на проезд в автобусе не хватит. А до дома идти около часа, если не больше. Подобающее завершение для такого отвратительного вечера. И хоть бы один парень, с которым я сегодня танцевала, предложил бы вызвать мне такси. Но нет, единственное место, куда они готовы доставить меня любыми способами – это отель». Выбросив окурок в урну, она достала из сумочки телефон. Было без пяти минут шесть. Утро уже вступило в свои права, сбросив ночь с небесного пьедестала. «Может, и хорошо, что у меня совсем не осталось денег. В такой ранний час я бы всё равно не заснула, сколько бы ни старалась. А вот долгая прогулка, вполне возможно, изнурит моё тело до такой степени, что мне даже не придётся принимать своё снотворное», – подумала она, приободрившись. Поправив сумочку, висевшую через плечо, она направилась в сторону дома. Её голова гудела от громкой музыки и выпитого алкоголя, что всегда предвещало сильное похмелье на следующий день.

А следующий день для неё начинался в тот момент, когда она просыпалась. Делала она это обычно под вечер, когда все нормальные люди уже возвращались домой с работы. Когда-то давно она мучила себя попытками наладить режим сна, но, в конце концов, смирилась со своей сущностью. Её работе это не мешало – свободный график творческого человека позволял ей создавать музыкальные произведения в любое время суток. К тому же, самые лучшие мелодии всегда приходили к ней именно ночью. Днём она не находила себе места – всматриваясь в вечно продуктивных, стремящихся к чему-то людей, она чувствовала необъяснимую тревогу, граничащую с паникой. Ей казалось, что она совершенно не вписывается в этот идеальный, светлый мир, управляемый жаворонками. Она не понимала, как может отправиться на пробежку в шесть утра, если к этому времени она только заканчивала писать текст новой песни. И так же она не понимала, как может ложиться спать в десять вечера – время, когда магия ночи пробуждала в ней колоссальную энергию. Людей со схожим мировоззрением в её окружении не было, и потому она ощущала себя так, словно была тёмной кляксой на величественном полотне Рериха.

Её часто можно было увидеть в местах, работающих допоздна, и почти никогда – в тех, что закрывались до девяти вечера. Проснувшись, она посещала кофейню, которая находилась в нескольких километрах от её дома – это было единственное место, где, наливая кофе, её не спрашивали: «А не поздновато ли пить кофе на ночь? Не уснёте ведь. Может, лучше возьмёте лимонад? Он освежает и выводит токсины». После этого она либо ехала в кино, если было что посмотреть, либо устремлялась в заведения, промышляющие выпивкой. Других развлечений для человека, ведущего ночной образ жизни, в её городе не было.

Как ей казалось, она не искала любви. Её сердце было слишком измучено для того, чтобы она снова осмелилась доверить его другому человеку. Когда друзья спрашивали её, не скучает ли она по отношениям, она гордо поднимала голову и заявляла, что одиночество – это лучшее, что с ней случалось. Но почему-то перед тем, как выйти из дома, она всегда подолгу красилась, тщательно вырисовывая стрелки. Она проводила бесчисленные минуты, подбирая одежду, а если знала, что пойдёт в клуб – обязательно надевала каблуки. На подсознательном уровне она догадывалась, что делает это отнюдь не для себя, но упорно убеждала себя в обратном. Она не могла признать своё поражение перед равнодушной вечностью.

Наткнувшись на видео, где молодой человек выпекал для своей девушки хлеб, она вдруг могла невольно расплакаться. Ни один из её парней никогда не делал для неё ничего подобного, считая любое проявление заботы чем-то унизительным. В течение всей жизни она влюблялась только в суровых и неприступных мужчин, которые давали ей призрачное чувство защищённости. Рядом с ними она ощущала себя хрупкой и нежной, в ответ же не получая ни капли нежности. Это ожесточило её душу, заставив закрыть своё сердце ставнями от взглядов мимо проходящих людей. Горький опыт убедил её в том, что она, видимо, никогда не была и не будет достойна бережного к себе отношения. Как человек, желающий купить помидоры, пришёл бы на рыбный рынок и расстроился оттого, что не смог получить желаемого, так и она, нуждаясь в нежности, встречалась с равнодушными парнями и, как следствие, напрочь разочаровалась в любви.

С ней редко знакомились, а если это всё же происходило, то общение обычно продолжалось недолго. Её внешность была специфичной и не дотягивала до уровня местных красавиц. Её проницательный ум скорее отпугивал потенциальных поклонников, нежели чем привлекал, а интересы и пристрастия были далеки от увлечений большинства. Каждый раз, заводя новое знакомство, она старалась как можно точнее подстроиться под определенного человека, но, к сожалению, она была музыкантом, а не актером, и потому не могла долго выдерживать прикосновения маски к лицу. В конечном итоге её настоящая личность всё же просачивалась сквозь неумелое притворство, и тогда люди покидали её, удивлённые резкой переменой её характера.

* * *

Но этим утром у неё уже не было сил притворяться. Всё, на что она оставалась способна – это просто добраться до дома и рухнуть на холодную кровать. Потратив на дорогу больше часа, она наконец-то дошла до парка, который находился в паре кварталов от её места жительства. Ещё издали она приметила парня, сидевшего на одной из лавочек. Он, видимо, тоже обратил на неё внимание – их взгляды встретились, и в этот момент она почувствовала, что теряет равновесие. Дело было не в искре, проскочившей между ними – искры никакой и в помине не было. Зато был предательски сломавшийся каблук, из-за которого девушка неожиданно для себя оказалась лежащей на асфальте.

Парень с отвращением смотрел на её распластанное тело, думая: «По ней сразу видно, что идёт прямиком из клуба. Напилась, а теперь на ногах удержаться не может». Девушка встала, отряхнувшись, и посмотрела на свой пораненный локоть. Покачав головой, она сняла каблуки и направилась к лавочке, чтобы посмотреть, можно ли хоть что-то сделать с этой злополучной обувью. Она села как можно дальше от парня, но тот всё равно учуял неприятный запах алкоголя и сигарет, исходивший от неё. Парень поморщился. «Очередная», – подумал он и уже собрался было уходить, как вдруг почувствовал пристальный взгляд, остановившийся на его футболке. Девушка с интересом рассматривала напечатанные на футболке надписи, и ему даже показалось, что на её лице промелькнула тень узнавания. Первая из надписей гласила: «Моё настроение», а вторая, чуть ниже, являлась какой-то замудренной формулой, смысл которой мог быть понятен только математикам, и выглядела так:

Через несколько секунд девушка, словно пробудившись от долгого сна, начала торопливо рыться в сумке. А парень, ухмыляясь, думал: «Все мои знакомые девушки вечно недоумевают, почему я, музыкант, ношу футболку с ненавистными им иксами и игреками. Ведь музыка не имеет ничего общего с математикой, восклицают они. Глупые, они не понимают, что музыка – и есть математика, облаченная в более доступную и приятную для нашего восприятия форму. А музыканты, не знающие математику, они ведь и не музыканты совсем, а просто…», – тут его мысли прервались, так как он увидел, что девушка достала из сумочки помаду и теперь с помощью неё рисовала на своей ладони оси X и Y. «Неужели…», – подумал он, завороженно наблюдая за её действиями.

Она была намерена нарисовать график функции, изображенной на его футболке. Первым делом она изобразила параболу, ветви которой были направлены вниз. У неё получилась выпуклая вверх линия, начало и конец которой терялись в самом низу импровизированного рисунка. Затем над линией она отметила две равноудалённые друг от друга точки, слева и справа. «Да ведь это же смайлик, – удивлённо подумала она, – Грустный смайлик». Вспомнив о первой надписи, она взглянула на парня, который выглядел так, будто его окатило холодной водой. «А ведь если у параболы поменять знак, – продолжала думать она, – то эта линия, изображающая рот, она же зеркально отразится наверх и станет похожа на улыбку». Помедлив, она пододвинулась к парню и протянула руку с помадой к его футболке. Парень вздрогнул и даже немного отстранился, но не стал ей мешать. Поверх плюса, стоящего в первых скобках, она нарисовала жирный минус.

– Теперь твоё настроение, судя по надписи, должно быть хорошим, – сказала она, в тот же миг осознав, какой бестактный и необдуманный поступок только что совершила. Ошарашенный парень не вымолвил ни слова. Он смотрел на неё так, будто увидел призрака, представшего перед ним средь бела дня.

– Прости за испорченную футболку, – произнесла девушка, поспешно вставая с лавочки. – Я просто хотела поднять тебе настроение.

Внезапный порыв ветра донёс до неё очень приятный, знакомый запах, который, как она догадалась, исходил от парня. Заметив рядом с ним бумажный стаканчик, она сказала:

– Я тоже люблю пить какао по утрам. Он помогает мне заснуть.

Парень растерянно нахмурился, перевел взгляд на стаканчик, затем вновь на девушку, но ничего ей не ответил.

– Что ж, ещё раз прошу прощения, – выдавила из себя девушка, сгорая от стыда. Она взяла каблуки в левую руку, развернулась и пошла в сторону дома быстрым шагом, коря себя за то, что снова не смогла совладать со своими странностями.

Глядя ей вслед, он заметил на шее девушки татуировку, наполовину скрытую платьем. Ему не нужно было видеть рисунок целиком, чтобы тут же узнать картину Рене Магритта «Терапевт», изображавшую странника с телом в виде голубиной клетки. Парень долго провожал девушку взглядом, не в силах сдвинуться с места. Только когда она завернула за угол, исчезнув из его поля зрения, он вскочил на ноги и как безумец побежал за ней, выкрикивая:

– Постой! Постой!

* * *

Он догнал её на следующем перекрёстке. Девушка испугалась его появления, думая, что он всё-таки решил расквитаться с ней за испачканную футболку. Но вместо этого он, попросив её немного подождать, начал снимать свои кроссовки. Смущённо улыбнувшись, парень протянул их ей со словами:

– Держи. Не можешь же ты идти босиком. Я тебя провожу, а там на месте уже вернёшь.

Девушка смотрела на него непонимающе, но всё же приняла из его рук временный, но от этого не менее ценный, подарок. Обувшись, она робко спросила его:

– Хочешь ещё какао? У меня дома огромная банка стоит.

И он, проклиная все свои теории о жаворонках и совах, уверенно ответил:

– Да.