Зеркало [Дмитрий Дубов] (fb2) читать постранично

1.

Одно сомнение пожирает меня без остатка, что мелкий паренёк не был тем, за кого мы его принимали. Когда торговый центр построили, мне было уже лет двенадцать, а этому семь-восемь, не больше…

2.

Впрочем, мысли в моей старой голове скачут, как блохи на доживающем свой век Дружке. Он и сейчас растянулся на своём коврике и тяжело дышит, иногда поглядывая на меня. А мне кажется, что если хорошенько пригляжусь, то увижу мельтешение на его свалявшейся серой шерсти.

3.

Однако это совершенно не относится к делу. Я пишу эту записку, чтобы отвести подозрения от кого бы то ни было. Всё, что я сделаю, будет лишь моей собственной инициативой и ничьей более.

4.

И ещё одно: я хочу оставить на этой земле память о Лиде – моей единственной любимой. Просто хочу, чтобы все, кто это прочтёт, забыли обо всём на свете и поцеловали того, кто им дорог. Чтобы сказали светлые слова любви и подарили хоть чуть-чуть тепла. Его так мало теперь.

5.

Это произошло вчера. Я шёл со своей ненавистной работы. Она – мой единственный способ свести концы с концами, потому что пенсии хватает лишь на оплату единственной энергосберегающей лампочки на кухне, да на несколько литров воды в месяц. А ещё надо чем-то питаться. И мне, и Дружку. И квартплата. И налоги на бордюры, тротуары, газоны, детские площадки и много всего прочего. Приходится работать.

И вот мой никудышный уже мочевой пузырь заставил меня зайти в торговый центр. В нашем городе их всего два, а огромное затемнённое окно на выходе из туалета лишь в одном, поэтому люди из нашего городка поймут, о каком именно я говорю. Сейчас темнеет рано, и яркий свет внутри превращает это стекло в колоссальное зеркало.

Я частенько проходил мимо, не сворачивая сюда, и видел, как миловидные девочки прихорашиваются перед ним. Правда, издалека. Тонкостей с земли видно мало. Тем более с моим зрением.

С облегчением выйдя из туалета, я оглянулся на стекло, отражающее сейчас мою дряхлую фигуру, и что-то заставило меня подойти к нему. Я взялся за поручень, проходящий перед зеркалом, попытался проникнуть взглядом сквозь отражение, но у меня ничего не вышло. Словно туман стоял за непрозрачной в темноте гладью.

За спиной раздались шаги: быстрые, лёгкие и семенящие детские, а также грузные и размеренные женские. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть парнишку лет семи-восьми и его маму. Вероятно, закончился сеанс, и они спустились из кинозала. Детям часто приспичивает в таком возрасте.

Но я оказался не прав. Уборная понадобилась маме, а юный паренёк занял место у зеркала на противоположной от меня стороне.

Кольнуло ли меня предчувствие тогда, или это произошло чуть позже? Не могу сказать. Сейчас я этого не могу вспомнить с очевидной точностью. Жалею об одном, что не вгляделся тогда в маму паренька. Это во многом мне помогло бы. Но зрение…

Следом за этим в холл, из которого две двери вели в мужскую и женскую уборные, вошла молодая пара. И снова прекрасная половина удалилась «припудрить носик», а юноша в ярко-красной кепке занял место в нашем ряду у поручня.

Он тоже пытался вглядеться во тьму за зеркалом, но и у него ничего не вышло.

Паренёк, что пришёл с мамой вёл себя на удивление спокойно. Он с интересом разглядывал вошедшего юношу. Тому нельзя было дать и двадцати.

Вот к этому моменту у меня уже точно было предчувствие чего-то знаменательного.

Сосредоточиться на этом я не успел. Потому что в холл вошёл я сам. Более того, я вошёл вместе с Лидой – моей горячо любимой и любящей женой.

Я остолбенел. Не мог даже дышать, так меня поразило увиденное. На какой-то момент мне показалось, что я умираю, а это всё выверты моего угасающего сознания. И стоит мне лишь повернуться, и посмотреть не в отражение, а в сам холл, я увижу совершенно других людей и тут же упаду на пол без искры жизни. Но повернуться я не мог. И упасть не мог. Приложив невероятные усилия, я смог вздохнуть.

А тот я, что вызвал такое моё состояние, уже занял место рядом со мной. Ему было лет на двадцать меньше, а вокруг горла обвязан жёлтый шерстяной шарф.

Я хорошо помню это время. Оно было самым счастливым в моей жизни. Мне тогда казалось, что, несмотря на уже достаточно взрослый возраст, вся жизнь ещё впереди. Счастливая жизнь с самым близким мне человеком. Как оказалось, я жестоко ошибался.

Следом вошла ещё одна пара, и всё повторилось по прежнему сценарию. Моя версия молодого мужчины носила классическую тройку.

Пять мужчин, начиная от ребёнка до глубокого старика, стояли и смотрели в зеркало туманного стекла.

Я повернулся к своей более молодой копии. Тот почувствовал, что на него смотрят и оглянулся. Жёлтый шарф на шее колыхнулся. В его глазах светилось неподдельное чувство радости и покоя. Ох, сколько бы я отдал, чтобы оказаться на его месте.