Квантовиты. Книга 3. Рубец [Оксана Тарасовна Малинская] (fb2) читать онлайн

- Квантовиты. Книга 3. Рубец 3.22 Мб, 314с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Оксана Тарасовна Малинская

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Оксана Малинская Квантовиты. Книга 3. Рубец

Пролог

Весь мир как будто сжался до размеров маленькой клетки. Только что ее сознание свободно блуждало по бесконечным просторам всех слоев реальности… Как вдруг откуда-то сверху рухнули стены, оборвав провода, соединявшие ее со вселенной. Теперь она не видела ничего, кроме длинных белоснежных монолитов, образующих сплошное ограждение, низкого потолка, с которого лился тусклый свет, и простого письменного стола, на котором не лежало абсолютно ничего. Словно ее посадили в тюрьму. Сердце гулко заколотилось, отмечая, что в комнате чего-то не хватало. Чего же? Она еще раз огляделась. Ну конечно… Дверей и окон!

Она в панике подбежала к одной из стен, вглядываясь в гладкую поверхность. Не может такого быть, чтобы в комнате не было дверей – она же как-то сюда попала! Водя руками вдоль всей стены, она надеялась отыскать замаскированный выход, но ничего не получалось. Хотя на потолке виднелась вентиляционная решетка, через которую проникала легкая струя воздуха, дышать стало трудно. Она прошла по всему периметру, прощупала чуть ли не каждый сантиметр стен, даже простучала пол из незнакомого матового материала – похоже, отсюда не было выхода. Сердце заколотилось еще сильнее. Она обессиленно упала на колени, понимая, что очутилась в ловушке…

Через несколько минут, на протяжении которых она отчаянно старалась не разрыдаться, рассудок начал потихоньку возвращаться к ней. Дышать по-прежнему было трудно, вид замкнутого помещения наводил на нее ужас, но в голове принялись мелькать воспоминания. Опираясь руками об пол, она закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало ее. Такое чувство, как будто художник рисовал на улице картину мира, но что-то пошло не так, ему не понравилось, и тогда он взял и разорвал холст на мелкие клочки. Эти обрывки подхватил ветер, и теперь они беспорядочно кружились в воздухе. Точно так же и ее мысли принялись вертеться и крутиться в голове, не складываясь в единый образ. Но вот, ветер унес скомканные обрывки куда-то далеко, а художник принялся рисовать картину заново. Все происходящее внезапно начало обретать смысл.

Даже к двадцать пятому веку человечество так и не пришло к окончательному ответу на вопрос «как появилась вселенная?». Был ли у нее создатель? Или то, что в мире существуют планеты, на которых развилась разумная жизнь – просто случайность? Впрочем, что тут говорить про человечество. Другие расы, существующие миллионы и миллиарды лет, тоже не нашли ответы на эти вопросы, хотя многие достигли более высокой ступени развития, чем люди.

Однако кое-что стало известно. Они не одни во вселенной. И речь сейчас не о других планетах. Речь о том, что невозможно увидеть или почувствовать. Речь о том, что безотрывно существовало с самых первых секунд возникновения вселенной, что бы ни послужило причиной ее появления. Речь о квантовой реальности.

Квантовая реальность – это бесконечная совокупность одновременно существующих виртуальных вариантов. Большинство, увидев слово «виртуальный», думает, что речь идет всего лишь о предположениях или чьей-то выдумке. Многие отмахиваются от выдумок. Промелькнувшая у кого-то в голове мысль не имеет значения – так принято рассуждать в обществе. Однако они ошибаются. В двадцать пятом веке человечество узнало, что каждое отвергнутое решение, каждая идея, каждая мысль продолжают существовать даже после того, как о них забудут.

Когда на планете Форис, находящейся в двенадцати световых годах от Земли, в результате крушения корабля застряла человеческая колония, она даже не подозревала, что подобралась довольно близко к гипотетической планете. Эта планета не существовала в реальности – но она могла бы появиться. До сих пор неизвестно, была ли это мысль в чьем-то мозгу или же просто причуда природы (а может, у природы тоже есть мозг?), но эта планета, так и не получившая материального воплощения, вместо реальности образовалась в скоплении вероятностей. Она образовалась в квантовой реальности. Там же она развилась, и там же появились существа, именуемые квантовитами.

Они были достаточно умны, и вскоре дошли до высшей ступени эволюции – или, по крайней мере, они так считали. Но проблема жизни в квантовой реальности в том, что с самого рождения ты осознаешь, что тебя отвергли. Ты знаешь о том, что существует обычная, материальная реальность – и что ты ей не принадлежишь. Все бы ничего, вот только квантовиты постоянно видели, слышали и ощущали все то, что не вошло в итоговый вариант истории вселенной. Все возможные образовавшиеся планеты, все отвергнутые решения самых разных существ, все так и не случившиеся катастрофы, все мысли, которые так и остались мыслями. Возможности круглые сутки орали им в уши, мелькали перед глазами, и абстрагироваться от такого было очень сложно. Наверное, после такого не стоило удивляться, что квантовиты ожесточились, возненавидели всех примитивных и поставили перед собой цель во что бы то ни стало перебраться в реальность.

Для этого они долгое время исследовали людскую колонию на Форисе. Те даже не подозревали, что за ними наблюдают из какого-то эфемерного измерения. Но квантовиты были умны, они нашли способы воздействовать на реальность из квантового мира, а потом и способ переходить в эту самую реальность. И, так как во вселенной не было никого, равного им, они решили захватить ее, а всех остальных пустить на мясо.

Регулятор квантовитов по имени Андмор выстроил сложный план, который должен был помочь ему подчинить себе человечество. Но в реальности что-то делать гораздо сложнее, чем в его родном мире. Если в скоплении вероятного что бы ты ни сделал, ты и преуспеваешь, и терпишь неудачу одновременно, то в реальности может случиться все, что угодно. Тысячи и миллионы факторов могут помешать тебе. Даже самый точный в мире квантовый компьютер не сможет предусмотреть все это. И тогда Андмор оставил запасной план. Если бы он проиграл, то человечество должно было потерпеть катастрофу, и дать тем самым шанс тем, кто остался в квантовой реальности, попробовать снова.

Светлана Постникова, человек, пробывший квантовитом, не скованным человеческими рамками, всего одну минуту, осознала, кто такие люди и что они сотворили и могли бы сотворить с планетой. И возненавидела их всей душей. После чего перенеслась в квантовую реальность. ДНК-бомба, которая должна была уничтожить все квантовое в живых существах на всех уровнях бытия, сработала, и она снова стала человеком. Но было уже поздно. Светлана успела добраться до кабинета Андмора, откуда активировала средства уничтожения и убила большую часть населения Земли и ближайших к ней планет. Оставив в живых ничтожно малое количество людей, она успокоилась.

И вот Светлана, стопроцентный человек, сидела в кабинете Андмора и понимала, что оказалась в ловушке. Квантовиты не делали дверей, потому что прекрасно умели проходить сквозь стены. Здесь не было даже окон, потому что она находилась на космическом корабле. Ей никак не выйти отсюда, а будучи человеком, она не может рассчитывать на бессмертие. Сердце вновь усиленно заколотилось, но теперь она гораздо лучше владела собой. Все-таки Светлана изначально была человеком, и ей было проще привыкнуть к состоянию, когда тебе доступна только одна вероятность. Так что она осторожно подошла к столу, опустилась на стовший рядом с ним стул и коснулась поверхности стола.

Перед ней тут же возник голографический экран главного компьютера. Теперь, когда она снова человек, ей было трудно разобрать язык квантовитов, однако за те несколько дней, что она жила на корабле, ей удалось кое-что запомнить. Поэтому она быстро нашла скрытый в комнате реализатор и попросила его стать видимым.

Нечто, напоминающее душевую кабину, выползло из стены. Все хорошо. Она может вернуться в реальность. Но куда конкретно? После того, что она совершила, Светлану наверняка объявили преступником номер один на Земле. Возвращаться туда было чревато опасностью, возможно, даже смертельной. Но и на другие планеты ей идти не хотелось. Что ж, не зря квантовиты изобрели вероятномеры.

Светлана встала и подошла к стене, заполненной сотнями мониторов, отображающих происходящее в будущем в разных уголках вселенной. Разнообразные существа совершали загадочные действия, но они сейчас женщину не интересовали. Светлана подошла к одному из экранов и подумала о том, что будет, если она выйдет в реальность в России. Вероятномеры не умели читать мысли, однако они каким-то загадочным образом угадывали намерения стоящего рядом и всегда показывали именно то, что он хочет увидеть.

Однако сейчас прибор почему-то так не сделал. Светлана долго отдавала ему мысленные приказы, но он не регировал. Нахмурившись, женщина решила сменить место назначения.

В Америке сейчас ночь, и вряд ли кто-то есть на улице. А в темноте больше шансов, что ее не заметят эти мерзкие птицы. Однако вероятномер не спешил ей показывать, что произойдет, если она выйдет в одном из американских городов. На нем по-прежнему проигрывались фрагменты из жизней инопланетян.

Светлана минут пять упорно думала про Америку, пока до нее не дошло, что прибор не улавливает ее намерения. Вздохнув, женщина коснулась верхнего угла экрана и запустила голосовой ввод параметров. Это менее точный способ поиска, но за последнюю неделю корабль должен был хорошо ее изучить, чтобы составить более-менее правильные выводы.

– Светлана Юрьевна Постникова выходит в реальность на Земле в Ботаническом саду Денвера через полчаса. Каковы последствия?

– Невозможно выполнить, – раздался механический голос компьютера.

– Светлана Юрьевна Постникова выходит в реальность на Земле в Байкальском заповеднике через полчаса. Каковы последствия?

– Невозможно выполнить.

Светлана пробовала задавать разные вопросы, но ответ был тот же. Сломался он, что ли? Как бы то ни было, выходить в реальность, не зная наверняка, что произойдет, опасно. Вздохнув, женщина решила еще немного покопаться в компьютере Андмора и разобраться в том, что происходит.

Какое-то время она отчаянно пыталась понять язык квантовитов. Слова, которые всего пару часов назад были систематизированы и разложены по полочкам в ее голове, сейчас тускнели и расплывались, превращаясь в невнятные пятна. Светлана чувствовала себя близоруким человеком, пытающимся разглядеть надпись на здании. Только общие контуры, а само значение оставалось неясно. В отчаянии Светлана стукнула кулаком по столу, и тут вдруг откуда-то издалека донесся свист.

Невнятный, слегка размытый звук раздавался совсем близко – но при этом очень далеко. Он доносился со всех сторон, проникал в самую глубь тела женщины. Светлана замерла, прислушиваясь и пытаясь понять, на что же это похоже. Может, это квантовиты пришли в себя и пытаются прорезать вход в эту комнату? Вряд ли. Если бы столь развитая раса решила войти в комнату без дверей, они бы уже это сделали, а звук раздается на протяжении нескольких минут и не умолкает. Светлана приблизилась к одной из стен и прислушалась. Что-то происходит снаружи. Похоже, что бы ни свистело, оно находилось за пределами корабля. Стоило ли об этом сейчас беспокоиться? Ей нужно было как можно скорее убраться отсюда, пока квантовиты не привыкли к новому восприятию мира.

– Компьютер, что находится снаружи корабля? – поколебавшись, все-таки спросила Светлана.

– Ничего, – раздался лаконичный ответ.

– То есть как это ничего? – разозлилась Светлана. – Мы в космосе?

– Неизвестно.

– Проанализируй состав атмосферы за бортом.

– Недостаточно данных для анализа.

Светлана пораженно замерла на месте. Что значит «недостаточно данных»? Неужели ДНК-бомба что-то повредила в главном компьютере… Но она должна была повлиять только на органические формы жизни! К тому же они находились в квантовой реальности. А в ней много вероятностей. Если ничего нет там, где они находились, что-то непременно должно было найтись в соседней линии… Почему же тогда…

Светлана похолодела. А могло ли такое быть, что нигде ничего не происходило? Такое возможно только в одном случае. Но почему Андмор этого не предвидел? Он же должен был спланировать все с первой до последней минуты. Женщина встряхнула головой. Как бы то ни было, Андмора здесь нет. А если бы снаружи ничего не происходило, она бы не слышала этот свист. Звук не может раздаваться сам по себе. У него непременно должен быть источник. И ей просто нужно разобраться с компьютером…

Однако липкий страх уже медленно заполнял ее тело. Потому что если она права в своих подозрениях, то миру скоро придет конец.

Глава 1

Инна вышла из небольшого корабля, только что за считанные минуты доставившего ее из Женевы в Цюрих, с легким головокружением. Вообще-то такого быть не должно: амортизаторы, как правило, предохраняют людей от побочных эффектов искривления пространства, но Инна давно заметила, что на нее они не действуют. Нет, по стенке ее не размазывает, но каждый раз, когда она пользовалась транспортом ависонов, ее либо мутило, либо происходило еще что-нибудь неприятное. Доктор Вебер говорил, что это воздушная болезнь. Возможно, он прав.

Когда мир перестал крутиться, Инна поблагодарила ависона, вышла из корабля и направилась вперед по улице. Прошло всего две недели с тех пор, как Светлана убила большую часть взрослых людей на планете. Новый президент Земли Ромина Мюллер почти всех собрала в Женеве, в связи с чем улицы Цюриха, когда-то одного из самых оживленных городов, были сейчас пусты.

Кругом стояла такая глухая тишина, что Инна даже поежилась. Какое там нынче население Земли? Примерно четыре миллиарда человек? Причем чуть ли не три четверти этого числа составляют дети, собранные в интернатах? На огромном шаре диаметром 12 742 километра? На Форисе, конечно, было меньше народа, но там был заселен только один город, и они почти не выходили за его пределы. Местные просторы, да еще и такие одинокие, пугали привыкшую к тесноте девушку. Явно чувствовалось, что эти многоэтажки предназначались для огромного количества людей, и их отсутствие казалось каким-то неправильным. Словно саму душу вынули из города, оставив пустую оболочку, лишенную жизни.

Но не все было так плохо. Инна подошла к одному из зданий, от которого не веяло тоской и унынием. Девушка не сводила взгляда с его синих стен, гармонировавших с голубым небом. Голубое небо… нечто, к чему она никак не могла привыкнуть. На Форисе оно было сиреневым.

Инна медленно подошла к главному входу в Европейский Квантовый Центр, где ей сегодня предстояло работать, и ненадолго задержалась. Ей хотелось получше рассмотреть постройку, в которой земные ученые веками занимались тем, что они на Форисе лишь пытались претворить в жизнь вместе с отцом. И никто не отмахивался от них, считая, что все это ерунда, а даже наоборот – поощряли и финансировали их исследования. Инна поняла, что завидует здешним работникам. Хотя, пожалуй, нет. Чему тут завидовать, если они все мертвы?

Дверь у главного входа вдруг въехала в стену, и на улицу вышел мужчина. На вид ему было не больше тридцати, однако Инна уже знала, что многие внешне молодые местные жители на самом деле прожили уже долгие и долгие годы. Несоответствие внешности психологическому возрасту явно выдавали его глаза: у молодых во взгляде не бывает такой горечи и скептицизма. Гладко причесанные светлые волосы напомнили девушке об отце, но на этом сходство заканчивалось. Лицо мужчины было более широким, цвет глаз блекло-серый, кожа гладкая, без единой морщины или изъяна. Но, самое главное, смотрел на нее этот человек так, как будто подозревал в каком-то ужасающем преступлении.

– Мисс Инна Рябинина? – поинтересовался мужчина.

– Это я, – вежливо сказала она. – А Вы, я так понимаю, доктор Рене Мюллер, брат Ромины Мюллер?

– Ромина просила меня показать Вам ЕКЦ, – сдержанно кивнув, мужчина скривился. – Вообще-то у меня и других дел хватает, и я понятия не имею, с чего она решила, что я подхожу на роль экскурсовода, но разве могу я перечить нашему новому президенту? – с сарказмом спросил он. – Что ж, проходите внутрь.

Не дожидаясь ее соглашения, он быстро скрылся. Чувствуя себя нежеланной гостей, Инна нервно прикусила губу. Все последние две недели, которые она прожила на Земле, девушка сталкивалась с открытой неприязнью на каждом шагу. Земляне винили форисян во всех своих бедах, и были готовы линчевать любого за малейшую ошибку. Никто даже не хотел жить с ними в одном здании, так что для гостей с другой планеты, решивших остаться здесь, выделили несколько загородных домов Швейцарии. Впрочем, большинство, чувствуя, что им не рады, предпочло вернуться на Форис – ависоны доставили их туда за несколько часов. Однако Инна и многие ее знакомые предпочли остаться на Земле и помочь в восстановлении планеты.

Зайдя в здание и наткнувшись на враждебный взгляд, Инна поспешила сказать:

– Доктор Мюллер, я понимаю, что мое общество Вам неприятно. Предлагаю сразу перейти к делу и посмотреть прототип квантового сенсора.

Но мужчина не торопился провожать ее к нужной комнате. Он посмотрел на нее так, как будто хотел придушить, и раздраженно спросил:

– Вам столько же лет, на сколько Вы выглядите, да?

– Примерно, – протянула Инна, не понимая, к чему он клонит.

Рене покачал головой:

– Ромина с ума сошла, не иначе. Как можно назначать моей помощницей в таком важном проекте ребенка?

Инна покраснела и невольно сжала кулаки. Она понимала, что ей только двадцать четыре года, и у нее даже докторской степени нет. Но все же она достаточно взрослая, чтобы к ней относились с уважением.

– Ну так Вы же главный, разве нет? – как можно спокойнее спросила девушка. – Основную работу будете делать Вы, а я так, помогу, чем смогу.

– Да, я главный. Но я работал в этом центре целых сорок лет назад, причем занимался разработкой защиты от взлома киберустройств, вживленных в человека, – пояснил Рене. Инна с трудом удержалась от возгласа – этот мужчина ну никак не выглядел настолько старым! – С тех пор я почти не имел дела с квантовой физикой, и многое стерлось из моей памяти. Конечно, у меня осталось некоторое представление о сути дела. И все же одно дело – восстановить работу квантовой сети, что я сделал на следующий день после нападения Светланы, и совсем другое – доработать квантовый сенсор так, чтобы он смог засечь квантовитов в этой их реальности и предупредить об их нападении. Это большая работа, а нас только двое, и у меня большие сомнения насчет твоей квалификации. Нужны еще помощники, но Ромина заявила, что только у нас с тобой на этой планете образование по нужной специальности.

– Серьезно? – переспросила Инна. – А как же доктор Новак? Он тоже квантовый физик.

– Он заявил, что ничего в этом не понимает, к тому же у него докторская степень по совершенно другой теме, – отмахнулся Рене. – Но ладно, будем работать с тем, что есть. Меня сейчас больше беспокоит квантовый сенсор. Ты хоть понимаешь основные принципы квантовой физики?

– Разумеется, – немного сердито ответила Инна. – Я учила квантовую физику с десяти лет. У меня диплом магистра в этой области, к тому же бесчисленные часы опыта работы по восстановлению квантового компьютера вместе с моим отцом.

Рене усмехнулся:

– Девочка, квантовый компьютер создали еще в двадцать первом веке. Ты потратила четырнадцать лет на изобретение велосипеда.

– Может, и так, но…

В этот момент девушка вдруг обратила внимание на то, что стало как-то темно. Было около пяти часов вечера, что зимой означало начало заката. Рене тоже это заметил и щелкнул пальцами. Очевидно, он рассчитывал на какой-то эффект, но ничего не произошло.

– Не работает, – пробормотал он. – Странно. Генератор должен функционировать и без людского присмотра…

Инна подавила внезапную дрожь. Она до сих пор не могла поверить в то, что квантовиты так просто их оставили в покое, а потому в любую секунду ждала нападения. Не включающийся свет почему-то показался ей дурным знаком.

– Нужно сходить проверить, – заключил Рене. – Ты со мной?

Инне не хотелось оставаться одной, а потому она кивнула. С каждой минутой становилось все темнее, очертания объектов становились более размытыми. Она и в самом деле чувствовала себя маленькой девочкой, когда пугалась темноты, но ничего не могла с собой поделать.

Рене двинулся вглубь коридора. Инна поспешила за ним. Почему-то у нее появилось неприятное ощущение, что на нее кто-то смотрит, отчего девушка без конца оглядывалась, но никого не замечала. Возможно, что все дело в квантовитах. Инна нервно подбежала поближе к Рене, жалея, что здесь не было Алистера. Рядом с ним ей всегда было спокойно. А может, дело в том, что она по нему соскучилась. Алистер болел, и доктор Вебер никого к нему не пускал, поэтому они не виделись уже три дня.

Какое-то время они блуждали, пока, наконец, Рене не остановился около небольшой слегка выдвинутой плиты в стене. После этого он потер лоб. Откуда-то из-под линии начала роста его волос полился мягкий свет. Инна пораженно открыла рот. Рене заметил и поинтересовался:

– На Форисе в организм не встраивают источники света?

– Нет, – девушка качнула головой.

– Рекомендую встроить себе такой, – посоветовал мужчина. – Всегда может произойти чрезвычайная ситуация, из-за которой ты окажешься в темноте. Тогда эта штука пригодится.

Потом Рене посмотрел на открывшийся участок стены. Теперь, при свете, Инна поняла, что здесь расположено нечто вроде пульта управления. Рене внимательно посмотрел на какие-то показания и цокнул языком:

– Похоже, плазма начала просачиваться через магнитное поле…

– Что? – удивленно спросила Инна.

Рене посмотрел на нее с раздражением и пояснил:

– Генератор ЕКЦ работает на термоядерной энергии. Там внутри расположена установка с шестнадцатью магнитами, создающими магнитное поле, в котором удерживается плазма. Эта плазма проходит через квантовый кристалл, отчего тепловая энергия преобразуется в электрическую. Вернее, так должно происходить. Сейчас плазма начала просачиваться через магнитное поле, выработка энергии прекратилась и реактор остыл.

– Но почему?

– Если верить системе оповещения, то все магниты каким-то образом сдвинулись, и расстояние между ними увеличилось на полсантиментра, – вздохнул Рене. – Но я не понимаю, как это возможно. Они ведь все надежно закреплены.

– А может, за сорок лет Вашего отсутствия они внесли изменения в технологию? – предположила Инна.

– Нет, поверь мне, так не должно быть. Ничего не будет работать, если мы не включим генератор, а он не включится, пока мы не уберем эти полсантиметра. Попробую вернуть магниты на место при помощи манипулятора.

Рене взялся за торчащие из пульта джойстики и принялся осторожно их поворачивать, управляя манипулятором внутри герметично закрытой камеры. Инна тем временем в очередной раз нервно оглянулась. Может, к этому приложили руки квантовиты? Но зачем им это делать? Если они хотели помешать их работе, то могли просто взорвать здание.

– Не получается…, – пробормотал Рене.

Инна же тем временем ощутила жгучее желание убраться отсюда. Возможно, у нее просто развилась паранойя, но ей показалось, что это квантовиты каким-то образом пролезли в ту комнату с генератором и все там попортили, и что они уже придумали новый злодейский план уничтожения человечества. Зря она вообще решила связаться с этим центром и улетела из Женевы. Подумать только, многие километры отделяли ее от Мизуки, Алистера, доктора Вебера и мамы… Может, стоит вернуться, и попробовать что-нибудь сообразить в Женеве?

– Ладно, оставим пока, – наконец, выдохнул Рене. – Скажу Ромине, что мне нужен специалист по генераторам. Она кого-нибудь пришлет. Не ученым же разбираться с мелкими поломками. Пойдем, я хотел показать тебе транслятор.

Инна кивнула. На нее неожиданно накатило чувство опустошенности и одиночества. Захотелось вернуться домой, но девушка приказала себе собраться. Она здесь на работе. Мисс Мюллер назначила ее на этот проект, и она не должна подвести. Она должна показать, что она не просто вчерашняя студентка, а ответственный и профессиональный работник. Она должна показать, что уроки ее отца не прошли зря.

На этот раз Рене прошел по коридору совсем немного и остановился около одной из дверей. Он протянул руку, просунул ладонь в небольшую щель и сдвинул прямоугольник вручную. Инна осторожно зашла внутрь и увидела огромный агрегат в полкомнаты с кучей мониторов и каких-то кнопок.

– Это и есть ваш квантовый сенсор? – скептически спросила Инна.

– Это его прототип. Как ты знаешь, его разработку начали еще до нападения Светланы, но не успели закончить, и именно нам предстоит наладить его работу. Предполагалось, что он будет оповещать Землю о кораблях инопланетян, которые могли бы прилететь к нам, и за этим он нам и нужен, но его создатели не подумали о необходимости мониторинга квантовой реальности, поэтому потребуются серьезные доработки…

И в этот момент откуда-то сверху раздался громкий треск, от чего Инна вздрогнула. Она подняла голову, но ничего странного не заметила.

– Мы одни в этом здании? – уточнила девушка.

– Мы одни в этом городе, – заметил Рене. – Не считая, нескольких интернатов для детей, почти все живые существа на планете собрались сейчас в Женеве и ее окрестностях.

И в этот момент снова что-то затрещало. Инна ощутила желание встать, что она и сделала, а потом выглянула в коридор и замерла.

– Что, маленькая девочка боится темноты? – саркастически спросил Рене.

Но Инне было не до подколов. Что-то было не так с этим зданием. Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, она вернулась в комнату и сказала:

– Мне кажется, нужно забрать прототип в Женеву и изучить его там. В этом здании кто-то есть, или, по крайней мере, кто-то был, и я подозреваю, что это квантовит, один или несколько, а раз так, то лучше нам убраться отсюда.

– Мы, конечно, можем уйти, но здесь куча важного оборудования. Если эти твари и в самом деле такие опасные и что-то замышляют, то я бы не хотел отдавать им ЕКЦ. По-моему, наоборот, нужно остаться.

Инна растерялась. Почему она хочет убежать? Может, здесь тоже какое-нибудь поле, отталкивающее элианскую энергию? Но потом она вспомнила о том, что теперь она снова человек, причем стопроцентный, и покачала головой.

– Ладно, проехали, – вздохнула она. – У меня просто паранойя.

– Не у тебя одной, – Рене задумчиво почесал подбородок. – Меня в последнее время преследует странное чувство. Что-то вроде смеси одиночества, обреченности и ощущения того, что за мной следят. Ромина убеждена, что квантовиты больше не причинят нам вреда, но я каждый день жду нового нападения. Да, они лишились регулятора, но у них остался Совет. Вряд ли они так просто откажутся от своей цели. Тем более что Светлана сильно упростила им задачу. Человечество очень ослаблено сейчас. Трудно представить лучшее время для нападения.

Инна почувствовала облегчение от того, что ее кто-то понимает. Мизуки была настроена оптимистично и утверждала, что теперь все будет хорошо. Мама вообще ничего не воспринимала всерьез и только продолжала уговаривать ее вернуться на Форис. С Алистером Инна уже давно не разговаривала, а даже когда они общались, оба старались держаться подчеркнуто отстраненно и не напоминать друг другу лишний раз о том неловком разговоре. Ромина же была жестка и непробиваема, так что с ней точно не пооткровенничаешь.

Девушка уже хотела вернуться к сенсору, как вдруг вновь раздался треск, еще более громкий, чем прежде.

Рене задрал голову вверх:

– Звук идет откуда-то с потолка. Может, ты права и там и в самом деле кто-то есть?

– Мне это не нравится, – заявила Инна.

– Мне тоже.

– А вообще, знаете, если бы они хотели нас убить, то давно бы это сделали. Нарываться на неприятности и искать их я не хочу. Лучше и в самом деле заняться сенсором, пока есть такая возможность.

Тем временем треск раздавался уже почти ежесекундно, и Рене смотрел вверх, скрестив руки на груди.

– Мне бы не помешал свет, – позвала его Инна.

Мужчина вздохнул и опустил голову. Инна на секунду задержала взгляд на светящейся полоске у верхней границы его лба. Лицо Рене казалось бледным, но это его совсем не портило. Конечно, красивым мужчину не назовешь, но было в нем какое-то очарование.

– Вы совсем непохожи на Ромину, – невпопад брякнула Инна.

– У нас с ней разные матери, – неохотно пояснил Рене.

– Вы близки с сестрой?

– Я последние сорок лет прожил в Италии. Мы с ней почти не общались, – мужчина явно разозлился. – Ты будешь работать, или нет?

Инна вздохнула и вновь повернулась к транслятору.


Мизуки с Рави и некоторыми другими форисянами направлялись по парку Мон Репо к Женевскому озеру. Зеленоватая вода, далекие холмы и непривычное голубое небо успокаивали нервы. Растущие на побережье цветы слабо покачивались на ветру, а по водной глади пробегала легкая рябь.

– Здесь красиво, – улыбнулся Рави.

– Красиво? – переспросила Мизуки. – Да здесь восхитительно!

Они остановились на берегу, любуясь пейзажем. Вода, зеленоватая у берега, ближе к центру озера начинала отражать голубое небо и устремлялась к темным пятнам холмов на горизонте. Мизуки вдохнула полной грудью свежий воздух, и в этот момент на них упала огромная тень.

По небу пролетало нечто вроде небольшого космического корабля. За последние две недели Мизуки уже успела привыкнуть к этому, а потому не удивилась. Каждый день в три часа дня этот корабль пролетал над озером, а потом сворачивал в сторону Франции. Мизуки лениво проводила транспорт взглядом. Но тут нахмурилась. Корабль должен был развернуться и полететь вправо, но он продолжал двигаться по прямой. Странно. Впрочем, возможно, что их маршрут по той или иной причине изменился. Не ее это дело. Но тут Мизуки заметила, что корабль сильно клонится к земле. До нее вдруг донесся какой-то странный рокот. Ависоны достигли озера, но ход корабля все понижался и понижался. Форисяне на берегу притихли, осознав, что что-то не так. Мизуки какое-то время наблюдала за происходящим, а потом, сообразив, чем все это кончится, потащила Рави за руку прочь от озера. Но далеко уйти они не успели.

Через минуту на берег набросилась огромная волна воды. Мощные потоки обрушились на все близлежащие окрестности. Волна подхватила Мизуки, оторвала ее ноги от земли, подбросила в воздух… а потом плавно опустила вниз. Наводнение закончилось так же быстро, как и началось. Из прибрежного отеля начали выбегать люди, готовые оказать любую помощь пострадавшим. Мизуки отплевывалась, лежа на мокрой траве. Волна унесла ее довольно далеко от берега, так что теперь девушка лихорадочно пыталась понять, где находится. Что только что произошло?

Мизуки избавилась от последней случайно проглоченной воды и поднялась на ноги. Оглядевшись и не заметив никого из знакомых, она развернулась и бросилась бежать обратно к озеру.

Людей раскидало по всей близлежащей окрестности. Мизуки заметила в нескольких метрах слева своего парня, который отчаянно пытался отдышаться, и бросилась к нему. Рави ошарашенно щупал землю вокруг себя, словно не веря, что он очутился на чем-то твердом. Мизуки бросилась на колени и крепко его обняла.

– Я думала, что мы все захлебнемся! – воскликнула она.

– Что…, – пробормотал Рави. – Что это было?

– Не знаю, – Мизуки оглянулась на озеро. – Похоже, в корабле какие-то неполадки.

Ависоны уже выбирались из воды. Девушка не могла понять, как им удалось покинуть корабль и выплыть наружу, но это сейчас было неважно. Мизуки помогла Рави встать, после чего они поспешили присоединиться к сгрудившейся на берегу толпе людей.

– Что случилось? – спрашивали они у выходящих из воды ависонов.

Но те только издавали какие-то странные звенящие звуки. Переводчики, похоже, не работали. Неужели испортились от воды?

– Это квантовиты? – испуганно спросил кто-то. – Это ведь квантовиты, правда?

По толпе пронесся встревоженный шепот. Форисяне до сих пор не могли поверить в то, что квантовые существа так просто оставят их в покое, а потому шарахались от каждой тени. Земляне же были более скептичны на этот счет. Они не верили во всемогущество ависонов, хоть и принимали их помощь. Поэтому они держались в стороне, брезгливо отшатываясь от птицеобразных, когда с их крыльев падали капли воды.

– Разойдитесь! – раздался звонкий и громкий голос.

Толпа почтительно расступилась, пропуская к берегу невысокую русоволосую девушку. Она выглядела ровесницей Мизуки, но на самом деле ей было шестьдесят восемь лет. Шагая твердо и уверенно, к озеру приближалась Ромина Мюллер.

– Свидетели происшествия есть? – строго спросила она.

Мизуки растолкала людей и вырвалась вперед:

– Я стояла на самом краю озера и все видела!

Ромина сузила глаза, как будто считала ее виновной в инциденте, но голос президента остался ровным:

– Говорите.

Торопясь и от этого переходя на говор Фориса, Мизуки поведала:

– Я, Рави и еще несколько моих друзей отправились прогуляться к озеру. В районе пяти часов дня, когда патруль пролетает над озером и сворачивает во Францию, мы стояли вот здесь, – она махнула рукой в сторону, указав на место. – Корабль ависонов появился на севере и летел своим обычным путем. Мы не первый раз уже приходим сюда в это время, так что знаем, когда он должен развернуться. Ависоны очень пунктуальные, и я сразу забеспокоилась, когда они продолжили лететь по прямой. А потом они начали приближаться к земле, вернее, к воде. Секунда-другая, и корабль плюхнулся в озеро, вызвал волну, которая смыла всех, кто стоял на берегу, и затонул. Но ависоны, как видите, всплыли.

Ромина слушала ее с серьезным видом, но Мизуки показалось, что взгляд президента был каким-то пустым. Люди вокруг не переставали шептаться, их голоса напоминали шелест травы ночью на кладбище. Мизуки пробрала дрожь. Наконец, Ромина громко произнесла:

– Расходитесь! Возвращайтесь на работу или по домам! Тут не на что смотреть.

После чего развернулась и ушла в сопровождении небольшой свиты. Мизуки скрестила руки на груди:

– Да ей же вообще плевать было!

Рави осторожно взял ее за плечи:

– Думаю, нам лучше вернуться в дом.

– Тебе разве не интересно, что произошло с кораблем ависонов?

– Интересно, – согласился Рави. – Но у них сломались переводчики, так что ответ получим мы нескоро.

– Ну уж нет, – процедила Мизуки. – Я так просто это не оставлю. Пошли!

И она потянула своего парня в ту сторону, куда шли мокрые и потрепанные ависоны. Рави громко застонал, но пошел за ней.


Когда Инна вернулась в Женеву, было уже восемь вечера. Она провела три часа за изучением устройства сенсора. Теперь она немного лучше понимала, как он устроен, и была готова приступить к его доработке. Рене предложил предложил уже завтра начать разработку улучшенной версии, и она согласилась.

Все то время, пока они занимались сенсором, что-то наверху не переставая трещало. Инна вздрагивала и поднимала голову к потолку, как будто опасалась, что с него в любой момент свалится квантовит. Но этого не происходило, а проверять, что происходит, не хотелось. В конце концов, девушка набросала примерный план изменений и решила, что сделала на сегодня достаточно.

Рене, встревоженный странным треском, решил остаться в ЕКЦ до завтра. Его решение Инне не понравилось, ведь вряд ли ему в одиночку удастся противостоять квантовитам, если это, конечно, они, но не ей было ему приказывать. Она бы тоже предпочла переночевать в Цюрихе, но в Женеве остались Мизуки, Алистер, мама и другие, и без них ей было пусто и одиноко. Так что Инна попрощалась с Рене, вышла на улицу, села в корабль ависонов и вылетела в Женеву.

На этот раз корабль летел медленнее, чем обычно, и полет занял вместо десяти минут полчаса. Все эти полчаса Инна мучилась от головокружения. Но вот, наконец, полет закончился, и она вышла на улицу рядом со своим домом.

Здесь уже тоже успело стемнеть, и температура воздуха опустилась на несколько градусов ниже. Чувствуя легкую усталость, Инна поспешила зайти в дом. Как и на Форисе, она жила в нем вместе с Мизуки, а потому рассчитывала встретить подругу. Но в небольшой постройке царила мертвая тишина. Ни Мизуки, ни ее парня Рави.

Инна поежилась. Разумеется, бояться и тревожиться глупо. У Мизуки сегодня был выходной, так что они с Рави, вероятно, отправились на вечернюю прогулку под звездами. Квантовиты не беспокоили людей уже две недели, а в ЕКЦ могла трещать какая-нибудь неисправная техника. И, тем не менее, Инне на мгновение показалось, что все вокруг умерли, и она осталась на этой большой планете совсем одна. Вздрогнув от такой мысли, девушка поняла, что ей срочно нужна компания.

Недолго думая, Инна первым делом позвонила Алистеру. Но тот, как и все последние три дня, не ответил. Наверное, отключил нейроресивер и спит. Доктор Вебер говорил, что он болеет чем-то заразным и очень плохо себя чувствует, а потому приходить к нему категорически запрещается. При этом сам врач жил с ним в одном доме и, похоже, ему это не вредило. Наверное, стоило дать Алистеру выспаться, но сейчас Инне было так одиноко, что сидеть в тишине не хотелось. Поэтому она позвонила доктору Веберу.

– Здравствуй, Инна, – раздался в ее голове вежливый голос.

– Доктор Вебер, как там Алистер? – девушка нервно накрутила кончик косы на палец.

– Пока без улучшений, – спокойно доложил мужчина.

Инна мялась, не решаясь попросить разрешения прийти. Но доктор Вебер догадался, о чем она думает.

– Инна, у Алистера очень высокая температура, и он почти ничего не соображает, – мягко произнес врач. – Даже если ты придешь, он не отличит тебя от табуретки.

– Ну и что? – протянула девушка. – Мне бы хотелось его увидеть.

– А вот мне бы очень не хотелось, чтобы ты заразилась.

– Но Вы же не заразились.

– Вероятно, у меня иммунитет. Возможно, у тебя тоже, но я не хочу рисковать. Мисс Мюллер поручила тебе важный проект, и мы не можем допустить, чтобы ты слегла в это время.

– Да, конечно, – уныло согласилась Инна. – Но если ему станет лучше…

– Я обязательно тебе сообщу, – пообещал Вебер.

После чего сразу же отключился. Сердце Инны заныло от тоски. Алистер мучился, а она даже не могла его поддержать в эту минуту. Но Вебер прав. Она не могла позволить себе болеть в это время. Люди на нее рассчитывают. Лучше бы ей поскорее закончить работу.

Тишина вновь навалилась на нее тяжелым грузом. Мелькнула мысль позвонить маме, но, представив, как та начнет заваливать ее вопросами о личной жизни, Инна скривилась. Присоединиться к Мизуки и Рави? Не хотелось портить им романтику. Поежившись, она в одиночестве отправилась на кухню.

Готовить Инна не любила, так что она достала из холодильника первый попавшийся полуфабрикат без мяса и сунула его в спринтхитер (это устройство разогревало еду за две секунды). Потом достала и принялась жевать, не чувствуя вкуса. Мысли вяло перебирали возможные занятия на остаток вечера, когда вдруг нейроресивер за ее ухом завибрировал.

Руки неожиданно вспотели, а сердце заколотилось. Звонила Мизуки. Ей бы обрадоваться, но почему вдруг стало так страшно? С трудом проглотив кусок фасолевой котлеты, Инна ответила.

– Да? – неуверенно произнесла она.

– Инна, ты сейчас где? – не здороваясь, спросила Мизуки.

– Дома. Ужинаю. А что?

– Ты можешь подойти к озеру и встретиться со мной и Рави у того здания, где проходило собрание?

– Могу. А что случилось?

– На месте расскажу. Только Инна, ни в коем случае не проси ависонов подвезти себя! А если кто-нибудь из них спросит, куда ты идешь, не упоминай меня, скажи просто – гулять.

– Хорошо, – Инна всерьез обеспокоилась. – С тобой все в порядке?

– Пока да. Жду тебя.

Инна стиснула в руке вилку. Тон Мизуки ей не понравился. Что могло произойти такого, что оптимистично настроенная Мизуки так всполошилась? Неужели квантовиты нанесли удар? Но при чем тут тогда ависоны?

Ладно, времени размышлять нет. Запихнув в рот последний кусок котлеты, Инна сунула тарелку в посудомоечное отверстие в стене и поспешила на улицу. Неподалеку от дома в тусклом свете звезд поблескивал корабль ависонов, готовый отвезти людей в любую точку на планете. Инна поспешно нырнула в тень и закоулками поспешила к озеру.

Ей показалось, или путь занял немного больше времени, чем обычно? Впрочем, возможно, это потому, что она боялась. Инна думала: вот оно, наступление квантовитов, которого они страшились все это время. Девушка обратила внимание на то, что трава была какой-то мокрой, и ей это тоже показалось дурным знаком. Она в страхе оглядывалась, ожидая увидеть в тени высокую и узкую фигуру.

Она была уже в паре домов от здания для собраний, когда вдруг из-за угла кто-то выскочил и вцепился ей в руки. Инна невольно закричала. Только когда рука зажала ей рот, она поняла, что это Мизуки.

– Тише, – шикнула на нее подруга. – Нас никто не должен увидеть.

Инна поспешно закивала. Из темноты выступил Рави и коротко кивнул ей. Она хотела спросить, что происходит, но Мизуки прижала палец к губам и потянула ее в сторону нужного дома.

Они притаились в кустах, где Мизуки показала ей небольшое окошко у самого основания пола. С улицы оно не было видно – его скрывали ветви растений. Инна опустилась на колени, и заглянула в него. Судя по всему, это было подвальное помещение, которое заполняли ависоны. Окно было слегка приоткрыто, и из него доносились голоса. У ависонов был свой непонятный язык, но тут вдруг девушка поняла, что их переводчики переводят разговор между птицами на какой-то другой язык, казавшийся ей смутно знакомым. А потом один из ависонов отошел в сторону, и она увидела того, кто стоял в центре. Инна даже вжала лицо в стекло, чтобы убедиться, что она хорошо видит. Потому что в центре стояла квантовитка. Но определенно не в качестве пленника. Она вела себя так, как будто была лидером среди собравшихся ависонов. И судя по тому, как те к ней прислушивались, это догадка была не так уж далека от правды.

Глава 2

Яркие точки звезд на небе казались непостижимо далекими. Да и вообще – трудно поверить в то, что они принадлежат огромным огненным шарам. Больше походило на фальшивку, на чью-то отчаянную попытку придать жизни хоть какой-то смысл, хоть какую-то надежду. Что было бы с людьми, не будь на небе звезд? Задались ли бы они тогда вопросом – что там, в этой бесконечной черноте, заполненной светящимися точками? Полетели ли бы они тогда в космос? Основали бы Форис? Или по сей день пребывали бы в твердой уверенности, что они одни во вселенной?

Агнета Даль стояла на террасе и смотрела вверх. Вместе со своей дочерью Элин она жила в одном из загородных домов, предназначенных для форисян. Но на самом деле Агнета не чувствовала в себе принадлежности к этому народу.Выжившие колонисты шарахались от ее непропорционально длинной фигуры, земляне открыто ненавидели всех, кто пришел из космоса, а квантовиты остались запертыми в квантовой реальности, и вряд ли их интересовала судьба мятежницы-вегетарианки, чья личность оказалась полностью стертой. Агнета не помнила ничего из своего прошлого, кроме смутных обрывков. Нет, она больше не та отважная бунтовщица, бросившая когда-то вызов Андмору. Но кто же она тогда?

В темноте что-то зашевелилось. Сердце гулко стукнуло, но Агнета не боялась. Эта новая жизнь была такой бессмысленной, что за нее не стоило и бороться. Лучше бы она прожила жизнь Агнеты Даль из Фориса, успешного биолога, и так и не узнала о том, кто она и откуда пришла. Что-то (или кто-то) приближалось в темноте, она была готова к любым монстрам… Но вот, фигура вышла на освещенный участок. Это был Фера.

Еще один квантовит-мятежник. По его словам, в прошлой жизни они были вместе. Но сейчас Агнета не чувствовала ничего. Ей был безразличен этот квантовит, и единственное, что осталось в ней с прошлых времен – это безграничное доверие к пронзительным синим глазам.

– Ты не должен быть здесь, – спокойно сказала Агнета. – Если тебя кто-нибудь увидит, то они решат, что квантовиты пошли в атаку.

– Сейчас ночь, – равнодушно заметил Фера. – Большинство людей или спит, или просто сидит, завернувшись в одеяло, и дрожит от страха.

Агнета пожала плечами. Да, люди довольно пугливы, но далеко не все из них согласны сидеть и ждать нападения. Впрочем, они бы все равно не справились с квантовитом.

– Зачем ты здесь? – спросила она.

– Я пришел забрать тебя.

– Куда? К квантовитам мне путь заказан, к тому же теперь мы отрезаны от квантовой реальности. Возможно, нас бы приняли ависоны, но мне не хочется жить на дереве среди птиц.

– Агнета, квантовиты в реальности.

Она непонимающе моргнула:

– Что?

– Эти две недели я провел, летая на корабле ависонов по вселенной, пытаясь понять, что мне делать дальше. Я посетил несколько планет, существа на которых показались мне достаточно разумными. Но потом я наткнулся на кое-что. На корабль. Корабль квантовитов. Он вышел в реальность.

– Весь корабль? – поразилась Агнета.

– Да. Весь корабль. И они движутся к Земле. Думаю, ты понимаешь, что здесь будет, когда они сюда доберутся. Новые смерти, новые катастрофы. И, учитывая их арсенал, у людей нет ни малейшего шанса, даже если им помогут ависоны. Нужно уходить, пока не поздно.

Агнета вновь посмотрела на звезды. Где-то там, за многие световые годы от этой маленькой планеты, квантовиты во главе неизвестно с кем медленно, но верно приближались к ним. Наверное, ей должно было быть страшно, но она не чувствовала ничего.

– Зачем им выходить в реальность и лететь сюда чуть ли не с другого конца Галактики? – спросила Агнета. – Разве не проще сразу высадиться на планете? Или, еще лучше, вообще не высаживаться и просто воздействовать на реальность оттуда?

– Я не знаю. Вероятно, у них есть какой-то план, для исполнения которого нужно действовать так. Я знаю только то, что они движутся к Земле, и что тебе не выжить, если ты останешься здесь. Возьми с собой Элин и лети со мной. Мы найдем место, где можно будет спокойно жить.

– Мне и здесь вполне спокойно, – заметила Агнета.

Фера нахмурился:

– Ты хочешь умереть?

– Не хочу,– Агнета посмотрела куда-то в темноту. – Но я не думаю, что мне где-то будет лучше, чем здесь. Возможно, квантовиты меня не тронут.

– Мы не знаем, в чем состоит их план. Возможно, что ты им зачем-то нужна.

– Если я им нужна, то они достанут меня из любой точки в этой Вселенной. Бежать нет смысла. Если хочешь, уходи. Я остаюсь.

Фера посмотрел ей прямо в глаза. Она не отвела взгляда, показывая, что приняла решение и менять его не собирается. Он не имеет права ни к чему ее принуждать.

– А что насчет Элин? – спросил Фера. – В конце концов, я ее отец. Я тоже имею право участвовать в ее судьбе. И я бы хотел забрать ее отсюда.

– У Элин, благодаря тебе, уровень развития маленькой девочки, – с раздражением протянула Агнета. – Думаешь, я позволю тебе к ней приблизиться после того, как ты стер всю ее сознательную жизнь? Я ее мать, и мне лучше знать, где ей будет безопасно. И я не считаю квантовитов угрозой.

Фера заметно помрачнел. Однако спорить не стал.

– Если ты этого хочешь…

– Хочу.

– Тогда я больше тебя не побеспокою, – квантовит развернулся и исчез в темноте.

Агнета в последний раз посмотрела на звезды и вернулась в дом.


– Разве тюрьму для квантовитов перенесли сюда? – шепотом спросила Инна.

– Я о таком не слышала, – покачала головой Мизуки. – Да и вряд ли Ромина стала бы проводить собрания в том же доме, где содержат квантовитов. Но с какой радости тогда ависоны привели ее сюда? Не знаю, как ты, но у меня пропало доверие к этим птицам. Что-то они темнят.

Инна вновь вгляделась в высокую фигуру квантовитки в подвале. Она была без наручников, стояла, ни к чему не прикованная, и о чем-то рассказывала. Лоб ее слегка хмурился, но это не походило на недовольство своим пленением. Инна пыталась разобрать хоть слово в их разговоре, но все ее знания языка квантовитов испарились в тот день, когда она вновь стала человеком.

– Мизуки, по-моему, нам не стоит здесь находиться, – подал голос Рави.

– Мы не можем просто взять и уйти! – проворчала Мизуки. – Мы должны что-то сделать.

– Давай расскажем Ромине, – предложила Инна. – Она президент, и должна знать, что ависоны что-то затевают у нее за спиной.

– Вот только я ей доверяю не больше, чем птицам, – сообщила Мизуки. – Знаешь, что сегодня произошло?

И она пересказала Инне последние события, начиная с крушения корабля. Все это время Рави нервно оглядывался на дорогу, но улицы были пустынны. А даже если бы кто-то и решил отправиться на ночную прогулку, густые заросли кустов надежно их скрывали.

– Мне кажется, что она на одной стороне с ними! – заявила Мизуки под конец.

– Ты сделала такой вывод на основании того, что она равнодушна к крушению? – с сомнением протянула Инна. – Мизуки, честное слово, это еще ни о чем не говорит. Просто у Ромины хватает и других дел. Проблемы ависонов ее не касаются. Тебе везде заговоры мерещатся.

– А что вот это, по-твоему, если не заговор? – подруга ткнула пальцем в окно.

Инна снова заглянула в подвал и увидела, что ависоны начинают расходиться. Квантовитка стоял в комнате, не двигаясь. Ее лицо мрачнело, однако не походило на то, чтобы ее в этой комнате запирали. Через несколько секунд до троицы в кустах донеслись характерные звуки шагов ависонов. Инна замерла и нервно облизала губы. Она не знала, что сделают ависоны, узнав о том, что они подсматривали, и предпочитала не выяснять. Наконец, шаги затихли. Квантовитка все это время с мрачным лицом стояла в подвале, даже не шевелясь.

– Кажется, они ушли, – прошептала Мизуки. – Надо проникнуть в дом и осмотреться. Возможно, там мы найдем какую-нибудь подсказку.

– Вечно тебе неймется, – проворчала Инна. – А что, если они ушли не все, и кто-то остался?

– Мы будем осторожны. Пошли.

И, не дожидаясь ответа, Мизуки выпрямилась во весь рост и поспешила к главному входу. Инна мысленно чертыхнулась. Но не бросать же подругу в чрезвычайной ситуации. Встретившись взглядами с точно так же недовольным Рави, она медленно пошла за ней.

Ависоны и в самом деле ушли, по крайней мере, на улице их нигде не было видно. Насколько было известно Инне, они жили в своих кораблях, спускаясь на землю только тогда, когда этого требовала необходимость. На их родной планете города строили на деревьях, и на поверхности они чувствовали себя некомфортно. Никаких людей тоже не было видно, так что Инна, не таясь, догнала подругу.

– Ты ведешь себя глупо, – сказала она. – Если ависоны и в самом деле что-то замыслили…

– Это ты ведешь себя глупо! Мы должны все узнать. Единственный способ сделать это в данный момент – изучить дом.

– Надо бы тебе возобновить сеансы психотерапии. А то без них ты совсем с катушек слетаешь.

– Доктор Риччи сейчас занята, – отмахнулась Мизуки.

– Чем? – удивилась Инна. – Я вроде слышала, что земляне не желают принимать психологическую помощь от психиатра с Фориса.

– Не знаю, у нее спроси, – сказала Мизуки и вошла внутрь здания.

Дом Собраний не запирался. Из вещей в нем были только столы, стулья, да стаканы, в которые наливали воду. Ромина не видела смысла обставлять помещение, которое использовалось только в качестве места для разговоров. А раз красть в нем было нечего, то и охранять нет никакого смысла.

Инна боялась, что внутри все-таки остались ависоны, но в прихожей они ни на кого не наткнулись. Было темно и тихо, казалось, дом пуст. Но они знали, что в подвале по-прежнему находится квантовитка. Встречаться с ней не хотелось, а где находится вход в подвал, Инна не имела ни малейшего понятия, поэтому старалась ступать как можно тише. Рави тоже соблюдал осторожность, а вот Мизуки словно напрашивалась на встречу с кем-то. Она громко топала, двигала стулья, простукивала стены… Когда Мизуки нашла какой-то старинный комод и начала с грохотом и скрипом выдвигать ящики, Инна не выдержала и дернула ее за руку:

– Ты не могла бы вести себя тише? Мы не знаем наверняка, остался ли здесь кто-то.

Но та как будто не заметила ее. Вытащив самый нижний ящик, Мизуки замерла.

– Смотри, – кивнула она.

Инна вздохнула и присела на корточки. Свет они не включали, так что видно было плохо. Однако Инна смогла разглядеть какой-то маленький прибор, по форме напоминающий слуховой аппарат, который носили люди в двадцать первом веке.

– И что? – спросила она. – Наверное, это оставил кто-то из тех, кто раньше жил здесь. Возможно, этому устройству век или даже больше.

Мизуки сняла нейроресивер у себя из-за уха и задумчиво на него посмотрела. Форма этих двух вещей была очень похожей.

– Возможно, это старая модель нейроресивера, – протянула девушка.

Инна кивнула:

– Может быть. Но это только подтверждает тот факт, что к ависонам она не имеет никакого отношения. Они говорили, что их устройства для связи встраивают в мозг так глубоко, что для извлечения потребуется хирургическое вмешательство. Если кто-то и решит его вытащить, то вряд ли станет проводить операцию в человеческом доме.

– «Они говорили»! – фыркнула Мизуки. – Они много чего говорили, например, что будут охранять тюрьму и не допустят побега заключенных. И, тем не менее, в подвале сейчас находится квантовитка. Думаю, мы можем подвергать сомнению все их слова – ну, просто на всякий случай.

Инна осторожно взяла прибор со дна комода. Разумеется, доверять ависонам неразумно. Но также неразумно тайком проникать в дом, в который они могут вернуться в любой момент. И рыться в ящиках старинного комода. Ависоны оставили здесь это устройство или нет – с каждой секундой они рискуют быть обнаруженными. А Инна не могла себе позволить влезать в неприятности сейчас.

– Нам лучше уйти, – решительно сказала девушка, положила прибор на место и задвинула ящик.

– Ты что! – воскликнула Мизуки так громко, что Рави встревоженно на нее зашикал. – Мы даже не поняли, что это!

– Чем бы оно ни было, в этом доме творится нечто нехорошее, – заметила Инна. – И нам лучше убраться отсюда, пока кто-нибудь не заметил, что мы здесь.

– Никто не заметит! Они ушли к себе на корабль.

Мизуки вновь выдвинула ящик, который так сильно скрипнул, что у Инны невольно сердце заколотилось быстрее. Как бы поступил отец на ее месте? Вероятно, он бы просто стащил этот прибор и изучил бы его как следует дома. Но Инне не хотелось так рисковать: а вдруг действительно эта штуковина принадлежит ависонам? Тогда они будут недовольны тем, что они ее взяли. А потом на Инну накатило ощущение дежавю. Такое уже когда-то было. Но когда? Ах, ну да, конечно.

– Мизуки, подожди, – Инна вырвала устройство из ее рук. – А что, если они хотели, чтобы мы это нашли?

– Ависоны – не квантовиты, – скептически заметила та.

– Но они ведь разговаривали с одной из них. Что, если они теперь заодно?

Мизуки какое-то время смотрела на нее, как будто не понимала, что она говорит. А потом заявила: «Да ну, бред какой-то», резко убрала из-за своего уха нейроресивер и прицепила на его место прибор из комода.

– Что ты делаешь?! – закричала Инна, позабыв об осторожности, но было уже поздно.

Мизуки вздрогнула, как будто увидела нечто кошмарное, и судорожно вцепилась руками в комод. Рави встревоженно позвал ее по имени, но девушка не откликнулась. Инна похолодела. Если модель нейроресивера не совместима с системой, встроенной в человека, то это может вызвать серьезные повреждения мозга, которые в свою очередь могут привести к глухоте, слепоте или чему похуже. Как можно просто взять и подключить к своему мозгу неизвестное устройство!?

Мизуки все не реагировала на настойчивые попытки парня привлечь ее внимание, так что Инна решительно протянула руку к нейроресиверу, намереваясь отцепить его от головы подруги. Но та неожиданно пришла в себя.

– Инна, подожди! – воскликнула Мизуки, и девушка застыла. – Все нормально. Я просто… не привыкла к передаче визуальной информации.

– Визуальной? – Инна недовольно нахмурилась.

– Ага, – голос подруги звучал ошарашенно. – Это более продвинутая модель нейроресивера… она может сохранять полученные сообщения, плюс принимает картинки и видео. И… да, пожалуй, ты права. Ависоны к этому не имеют отношения.

– Замечательно, – процедила Инна. – Значит, ты можешь положить его на место.

– Нет, постой… Ависоны тут не при чем, но это все равно важно. Я тут вижу странные картинки… Такая мешанина цветов и форм… Сказано, что это съемка в каком-то новом диапазоне…

– Отлично, владелец этого прибора был фотографом. Теперь мы можем уйти?

– Да куда ты так спешишь?.. Ох, сколько мусора здесь… И зачем сохранять записи флирта с сотнями разных женщин? Так, вот снова фото… Ничего не разберу… Так, он показывает переход от этого диапазона к нормальному. Сначала все белое… Потом начинают проявляться беспорядочные линии… Или не такие уж беспорядочные… Фигуры…

Инна нервно накрутила кончик косы на палец. Ей не нравилось, что Мизуки подключила к своему мозгу эту штуку. Конечно, вроде бы модель подошла, но могла и не подойти. Ох, когда-нибудь ее подруга доиграется… Рави тем временем отошел чуть в сторону и теперь прислушивался к происходящему в доме, чтобы, если что, предупредить о возможном появлении ависонов или квантовитов.

– Цвета, формы…, – бормотала Мизуки. – Разобрать трудно, но похоже на динозавров… и людей… только люди…Мешанина… И… все. Книжный шкаф, нормальный диапазон.

Взгляд Мизуки стал более осмысленным, и она посмотрела на Инну.

– Знаешь, как он назвал этот диапазон? Вероятностный.

– Вероятностный?

– Ага. Инна, тебе не кажется, ну… Что он научился фотографировать квантовую реальность?

– Вряд ли. Квантовая реальность на то и квантовая реальность, что ее нельзя увидеть.

– Человеческим глазом да. Но это снимки, и они сделаны в особом диапазоне. Почему ты не хочешь допустить, что на Земле могли знать о квантовой реальности?

– Потому что когда я в первый раз очутилась на Земле и попыталась рассказать той другой Инне о квантовитах, она восприняла мои слова, как бред. Она не знала, а значит, и никто не знал.

Но Мизуки сжала руки в кулаки:

– Значит, об этом просто не сказали общественности! Возможно, эту информацию сообщили только узкому кругу людей. Может, про квантовую реальность знала лишь небольшая группа ученых, но это снимки реального человека, когда-то жившего на Земле, и он назвал диапазон вероятностным не просто так.

Инна слишком сильно потянула себя за волосы, и ей стало больно. Поморщившись, она перестала дергать свою косу. Неужели все это правда? И совсем не обязательно пить отвар соммелиса или становится квантовитом, чтобы увидеть квантовую реальность? Неужели существует способ заснять суперпозицию, пусть даже на фото ничего невозможно будет разобрать?

А потом она устало облокотилась об комод:

– Все это неважно. Даже если существует способ делать снимки в вероятностном диапазоне, это ничего не говорит о том, что задумали ависоны, и почему квантовитка прячется в подвале этого дома, вместо того, чтобы сидеть в тюрьме. Мы ничего здесь больше не найдем. Пошли домой.

Мизуки внимательно на нее посмотрела, и в ее глазах отразилась жалость. Потом подруга приблизилась к ней и тихо произнесла:

– Инна, я знаю, что ты скучаешь по квантовой реальности. Возможно, это поможет ее увидеть. Возьми этот прибор, – она протянула нейроресивер. – Ты ученый. Возможно, ты сможешь разобраться и восстановить эту технологию.

Инна посмотрела на маленький прибор, и ей до боли захотелось его взять. Потому что Мизуки права. Лишившись возможности видеть квантовую реальность, она почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Она снова потеряла отца, больше не была вместе с Алистером, а в ее голове по ночам было так тихо, что девушке приходилось проигрывать за ужином попсовые мелодии прошлых веков, чтобы они звучали в голове, пока она не уснет. Инна почти всю жизнь провела, не зная квантовой реальности, и раньше ее это не напрягало. Но теперь, узнав, чего она лишилась… Это было невыносимое одиночество, пронзительная пустота, вакуум. И это было очень больно.

Соблазн большой… Но бессмысленный.

– Это ничего не даст, Мизуки, – неожиданно хрипло ответила Инна. – Я скучаю не столько по квантовой реальности, сколько по альтернативным версиям меня, историям чужих жизней, которых никогда не случалось в этом мире, и этому удивительному ощущению единения со всем миром при том, что ты на самом деле его даже не касаешься… Какие-то «снимки мешанины», как ты выразилась, не смогут всего этого передать.

– Это только часть информации, сохраненной на этом приборе, – заметила Мизуки. – Мы только слегка копнули сверху. Возможно, там дальше есть и более отчетливые снимки, или даже видео отдельных историй.

– Все равно, – упрямо сказала Инна. – Это не то. Мало просто увидеть квантовую реальность. Ее нужно прочувствовать.

И она оттолкнула руку подруги. Та продолжала смотреть на нее изучающим взглядом, под которым Инне было неловко. Да, ей одиноко. Эта невыносимая пустота в голове преследовала девушку днями и ночами. Она пыталась сосредоточиться на работе, и большую часть времени ей это даже удавалось, но потом всегда наступала ночь. Темная, тихая и до невыносимости пустая. Это было тяжело. Но Инна справится. Ей не нужен какой-то полуфабрикат квантовой реальности.

– Мне это не нужно, – твердо произнесла она.

Однако Мизуки все-таки засунула прибор в карман брюк.

– Раз это не принадлежит ависонам, то они не станут его искать. Возьму с собой и, может, однажды ты передумаешь.

Инна не стала спорить.

– Теперь мы можем уйти? – она с беспокойством огляделась.

Во всем доме не раздавалось ни звука, но все-таки где-то здесь пряталась квантовитка. Кто знает, может, пока они разговаривали, она вышла из подвала и теперь стоит где-нибудь за углом и подслушивает…

К всеобщему облегчению, Мизуки кивнула:

– Думаю, здесь мы сделали все, что могли. Но это не значит, что можно расслабиться. Ависоны что-то задумали, и мы все должны быть начеку. Инна, завтра ты снова летишь в Цюрих?

– Если Мюллер не передумает, – она пожала плечами.

– Ты никак не можешь избежать полета на корабле ависонов?

– Да почему я должна его избегать? Сегодня они мне ничего плохого не сделали.

– Ну ладно тогда, – вздохнула Мизуки. – Просто не доверяй слепо ависонам.

– Может, пойдем уже? – нетерпеливо спросил Рави.

Нервно осмотревшись, они двинулись к выходу. Инна вспомнила о том, что не рассказала о странных тресках в ЕКЦ, но потом решила, что это вполне может подождать.

Глава 3

Мизуки проснулась утром и поняла, что ей совершенно не хочется вставать. Сегодня снова была ее очередь дежурить в детском интернате, что совершенно не привлекало девушку. Но Ромина заявила, что все люди должны приносить пользу обществу, а сейчас как раз назревала проблема с детьми.

Нет, конечно, бедным детям-сиротам нужно было помочь. Однако Мизуки никак не могла понять, почему нянчиться с ними отправили именно ее. Но каких-то особых навыков у девушки не было, а «работники» сейчас требовались именно в этой сфере – по крайней мере, так говорила Ромина.

Так что девушка, стараясь не разбудить Рави, уныло встала, умылась, оделась, позавтракала тем, что нашла в холодильнике, и вышла на улицу, где двое ависонов уже ждали сегодняшнюю смену, чтобы отвезти их к интернату. Конечно, кто-то присутствовал в таких заведениях постоянно, но некоторые люди, которые не желали в них ночевать, предпочитали возвращаться на ночь в Женеву, а утром снова улетать «на работу».

Мизуки пристроилась сбоку небольшой группы людей и принялась вяло слушать их разговоры, но сама в них не вступала. Вскоре подтянулись и остальные, кому предстояло сегодня приглядывать за детьми. Сегодня было довольно прохладно, ветер потихоньку загонял на небо непослушные облака, так и норовящие убежать в другую страну. Мизуки с облегчением вздохнула. В Швейцарии оказалось теплее, чем она ожидала, что ее совсем не радовало, но в последнее время начали дуть холодные ветра, и в ближайшие дни обещали дождь.

Но пока что они нестройными рядами прошествовали в большой корабль ависонов. Прежде чем ступить в него, Мизуки подозрительно сощурила глаза. Она не забыла, как вчера одна из таких махин рухнула в озеро. Птицы так и не объяснили, что же произошло, к тому же вчера она видела, как они общались с квантовиткой, а потому девушка немного опасалась. Но интернат располагался во Фрибурге, и пешком туда не дойдешь, во всяком случае, не за один день.

Мизуки вошла внутрь и тут же направилась к ближайшей ветви, после чего с трудом забралась в прикрепленное к ней подобие гнезда. В соседнее тут же забрались две женщины и принялись тихо переговариваться. От нечего делать Мизуки к ним прислушалась.

– Эти дети какие-то странные, – говорила одна из них. – Умны не по годам. Вчера я пыталась вести урок в одном из классов, по уровню начальной школы, учила основам английского тех, кто его не знал. Но никто меня не слушал, только знай себе переписывались через интернатскую сеть…

– А когда это дети хотели учиться? – усмехнулась вторая. – Конечно же, им интереснее пообщаться друг с другом, чем слушать учителя…

– Это все понятно, – перебила ее первая. – Странность не в этом. В конце концов, мне надоело, что меня не слушают, я подошла к одному из учеников и посмотрела, что он пишет.

– И что же он писал?

– Уравнения. Математические уравнения, причем такие, какие даже отец на моей памяти ни разу не решал, а он ведь гений математики, ты же знаешь. Они всем классом решали уравнения и присылали решения друг другу по интернатской сети.

– Какие прилежные дети, – удивилась другая женщина. – Наверное, им задали по матема…

– Сначала я тоже так подумала. Пошла после уроков к их преподавателю. Спросила, что они проходят. Но оказалось, что ничего сверхъестественного для детей в их возрасте. До уравнений, во всяком случае, до тех, что сложнее х+5=10, они еще не дошли. Но преподаватель признал, что все в этом интернате умны не по годам. Он сказал, что сегодня предложит им решить что-нибудь посложнее.

– Так это что, интернат для вундеркиндов?

– Если и так, то об этом никому объявлено не было. Уверена, если бы Ромина специально отбирала детей по такому принципу, она бы предупредила об этом учителей. Иначе как мы должны их учить?

Вторая женщина ничего не ответила, но лишь озадаченно пожала плечами.

Ничего не понимала и Мизуки. Сама она не преподавала, лишь помогала следить за порядком. Но она обратила внимание на то, что у детей в интернате слишком умные взгляды. А они еще и уравнения сложные решают… Что-то тут не чисто. Не может такого быть, чтобы все эти вундеркинды оказались тут случайно. Неужели Ромина что-то задумала?


Сегодня Инна проснулась на два часа позже обычного. Может, это и к лучшему, потому что прошлой ночью она долго не могла заснуть. Ей пришлось включить музыку и слушать прилипчивые мелодии дольше обычного. Когда она проснулась, Мизуки с Рави уже встали и ушли на свои работы. Дом снова пустовал, так что Инна, едва умывшись и позавтракав, выскочила на улицу. Там уже ждал ависон, готовый отвезти ее в Цюрих. После увиденного вчера она уже не верила этим существам так же безоговорочно, как раньше, но виду не показала. Вежливо поздоровавшись, она зашла в корабль.

Полет снова занял много времени. Когда они опустились рядом с ЕКЦ, девушка стрелой вылетела на улицу. Как и вчера, Рене ждал ее у входа. Увидев его, Инна вздохнула с облегчением. Она боялась, что за ночь квантовиты или убьют его, или найдут способ использовать в своих целях, но, судя по всему, мужчина был цел и невредим. Инна приблизилась к нему и только тут заметила на его лице тревогу.

– Что-то случилось?

– А ты ничего не заметила? – не ответив, спросил Рене.

– Ну…, – протянула Инна, не уверенная, что ему стоит рассказывать о своих подозрениях насчет ависонов.

– Присмотрись, – мужчина повернулся к зданию.

Инна послушно принялась разглядывать постройку. Стены по-прежнему были глубокого синего цвета. Солнце скрыли дождевые облака, поэтому цвет казался более тусклыми, чем вчера. Но вряд ли Рене имеет в виду это.

Мужчина раздраженно вздохнул:

– Ладно, возможно, с улицы это сложно разглядеть. Пойдем внутрь, я тебе кое-что покажу.

Инна кивнула. Она обратила внимание на то, насколько измученным выглядел Рене. Странно, под его глазами не было синяков, и он даже не побледнел, но было в его взгляде нечто такое, что намекало на бессонную ночь.

Мужчина развернулся и поспешил войти в центр. Девушка вздохнула и зашла в здание, после чего нервно осмотрелось.

На глаз определить изменения было трудно, но ей все же показалось, что что-то изменилось. Нахмурившись, девушка приблизилась к стене. Цвет словно стал тускнее на один тон, хотя здесь не было закрывающих солнце облаков.

– Заметила? – спросил Рене. – А теперь взгляни сюда.

Он подвел ее к углу комнаты. Инна только сейчас обратила внимание на то, что чуть ли не каждую секунду раздавался еле слышный треск, совсем как вчера вечером. Этот звук словно исходил от стен. И тут девушка заметила, что вдоль всего стыка двух стен появилось множество трещин, которых определенно еще вчера тут не было.

– Расстояние между молекулами по неизвестной причине увеличилось, но неравномерно, – принялся объяснять Рене. – Несущих конструкций из особо прочного кретона это коснулось в меньшей степени, в то время как размер перегородок из нуджи стал гораздо больше. Возникли напряжения на стыках, и по всему зданию пошли трещины. Именно их мы и слышим. Вот, смотри.

Прямо на глазах у Инны появилась еще одна трещина. Девушка встревоженно воскликнула:

– Так же все здание может рухнуть!

– Теперь ты мне веришь?

– Да, верю, – вынужденно согласилась Инна. – Происходит нечто странное, и почти наверняка это устроили квантовиты.

– Вот именно! – раздраженно покачал головой Рене. – А тут еще моя сестра прилетела…

– Ромина здесь? – удивилась Инна.

– Да, я здесь, – президент неожиданно вышла из-за угла. – И для Вас, Рябинина, я мисс Мюллер.

– Прошу прощения, – растерянно пробормотала Инна. – Но что Вы тут делаете?

Президент не ответила, лишь приблизилась к ней и с подозрением посмотрела в глаза. Под ее взглядом Инна всегда ощущала себя преступницей, хотя не делала ничего плохого. Ромина сухо произнесла:

– Происходит нечто странное, и я хочу, чтобы вы двое расследовали это.

– Почему мы? – неожиданно вспылил Рене.

– Потому что вы квантовые физики, и это ваша область деятельности. И, между прочим, Рябинина, что там с Алистером Кроссманом?

Инна невольно вздрогнула, услышав его имя, а потом нахмурилась:

– А какое Вам до него дело?

– Вроде как он был Вашим коллегой на Форисе, а нам сейчас нужны все люди, имевшие дело с этой скользкой наукой, – заявила Ромина, вскинув голову. – Где он?

– Он болеет.

– Чем?

– Не знаю, но чем-то заразным, потому что к нему никого не пускают.

– Где он умудрился подцепить заразу? И почему во всей Женеве болеет только он? – строго спросила Ромина таким тоном, как будто считала, что это Инна его чем-то заразила.

– Я откуда знаю? Спросите у доктора Вебера, он его лечит, – пробурчала Инна.

Вообще-то эти нападки Ромины напомнили ей о том, что она до сих пор не знает, что с Алистером, кроме того, что у него ну очень высокая температура, лишающая возможности нормально соображать. Но Вебер продолжал отказывать ей в возможности визита. Инна сомневалась, что он разрешит ей в ближайшее время, а потому беспокоиться об этом смысла не было. У них есть и другие дела на повестке дня.

– Знаете, если это все квантовиты творят, то их поведение очень нелогично, – задумчиво протянула Инна. – Насколько я помню, у них не было цели уничтожать всех людей, потому что мы – основной их источник пищи. А если расстояние между молекулами будет и дальше увеличиваться, то это может коснуться и нас, и тогда мы все погибнем, и даже более того – планета разрушится. Вряд ли это их конечная цель.

– Возможно, это все Светлана? – не переставая сверлить девушку взглядом, предположила Ромина.

– Нет, – твердо сказала Инна. – Она как раз-таки хотела сохранить планету. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что квантовиты тут не при чем.

Инне так и хотелось рассказать президенту об увиденном вчера, но ее не покидало подозрение, что Ромина может быть заодно с ависонами. Кстати, не могло ли такое быть, что все это замыслили птицы? Потому что если квантовитам и Светлане все это ни к чему, то кто еще мог захотеть разрушить планету? Они так мало знают об ависонах. Инна помнила, что это очень древняя раса, развитое общество, строящее города на верхушках деревьев, что у них есть корабли, преодолевающие огромные расстояния за считанные минуты… Ну а кроме того? И с какой радости они помогают людям? Возможно, у них есть свой непостижимый план, и совсем необязательно он должен быть благоприятным для людей.

– Мисс Мюллер, могу я попросить Вас об услуге? – осторожно протянула Инна.

Стальные глаза уставились на девушку с холодной ненавистью, отчего ту пробрала дрожь. Ромина не любила форисян, это понятно, но почему она на саму Инну так ополчилась? И если она ее терпеть не может, то почему назначила на этот проект?

– Говорите, – голос президента звучал строже обычного.

– Я хочу поговорить с Андмором.

Воцарилась тишина. Ромина сверлила ее взглядом, словно просвечивала рентгеновскими лучами. Кто его знает, может, так оно и было – они тут на Земле чего только в себя не встраивали. Первым заговорил Рене:

– Ты думаешь, это он во всем виноват?

– Может, и нет, – пожала плечами Инна. – Но если за всем этим стоят квантовиты, то кому, как не ему, знать, что они задумали?

– Рябинина, по нашим данным, Андмор сошел с ума, – холодно заметила Ромина. – Он без конца смеется и почти не реагирует на свое пленение. Вряд ли он Вам сможет дать содержательный ответ. Лучше займитесь делом.

– Мы не можем работать в таких условиях, – возразила Инна, и Рене кивнул:

– Действительно, Ром, не можем.

– Не называй меня Ром при посторонних! – сердито рявкнула президент. – Я не сомневаюсь, что ты готов на что угодно, лишь бы не работать. Имей в виду: пока я главная, бездельников на своей планете не потерплю!

– Своей планете? – ухмыльнулся Рене. – Когда это ты получила право называть ее своей?

– Тогда, когда пришли форисяне и уничтожили всех остальных людей, имеющих хоть какую-то власть, – Ромина сверкнула глазами.

– Это были не мы! – возмутилась Инна.

– Ага, ты наконец-то получила игрушку размером с целый земной шар, – скривился Рене. – Но вот что, Ром: я тебе не игрушка! Я твой старший брат, и мне плевать, что ты воспользовалась катастрофой и урвала всю власть себе. Мной ты помыкать не будешь!

– Я – президент, и все на этой планете должны мне подчиняться.

Инна в шоке наблюдала за перебранкой брата и сестры. Может, они и прожили уже бесчисленные годы, но вели себя как малые дети, честное слово. Вскоре слова на английском у них закончились. Они начали ругаться на немецком и, как показалось Инне, немного на французском – сама она этих языков не знала. Но тон оставался враждебным. Наконец, они проорались и теперь только с ненавистью смотрели друг на друга.

– Так я могу встретиться с Андмором? – спросила Инна.

Ромина метнула на нее злобный взгляд, но кивнула:

– Ладно, я отведу Вас к нему. Будем надеяться, что Вы правы, и он что-то знает о происходящем.

Потом развернулась и, не посмотрев на брата, двинулась к выходу.

Глава 4

Перспектива очередного полета, да еще и вместе с Роминой, совсем не радовала Инну. Но тюрьма располагалась в окрестностях Женевы и, если она действительно хотела встретиться с Андмором, придется потерпеть. В корабле Инна села как можно дальше от президента и прислонилась щекой к стеклу, пытаясь разглядеть сливающийся в неразборчивое пятно мир.

Но Рене, который тоже не испытывал желания общаться со своей сестрой, сел рядом с ней. Покосившись на Ромину, он понизил голос:

– Тебе что-то известно, верно? И не пытайся отпираться. Я прожил уже сто четыре года, за это время прекрасно научился разбираться в людях, и всегда вижу, когда кто-то врет или не договаривает.

– Сто четыре? – ошарашенно переспросила Инна.

Да что происходит вообще на этой планете? Может, люди больше не люди? Может, они бессмертные? Отвечать на вопрос она не спешила. Во-первых, дурнота мешала думать, а во-вторых, она по-прежнему не была уверена, что Рене можно доверять. Конечно, вроде бы они с сестрой ненавидели друг друга, а значит, если Ромина на одной стороне с ависонами, то он может и не поддерживать их. Но кто знает, может, это такая уловка, чтобы усыпить ее бдительность?

Инна поморщилась:

– А Вас совсем не укачивает, да?

– Вообще-то укачивает, – заметил Рене. – Просто в виду регенерационных процедур наши организмы лучше переносят экстремальные условия.

– Регенерационных процедур? – переспросила девушка.

– Тебе до сих пор никто не объяснил, почему мы все выглядим так, как будто нам чуть за двадцать?

Она покачала головой.

– Приблизительно три века назад русский ученый Светлицкий открыл способ останавливать старение организма. Если подсадить человеку модифицированные стволовые клетки, то можно сохранить молодость и здоровье. Для этого существуют автоматизированные регенерационные кабины, которые сейчас есть практически во всех домах. Даже в твоем, я уверен, есть.

Инна вспомнила о загадочном агрегате, стоящем у нее в гостиной, и кивнула.

– Я думала, это домашний солярий.

– Нет, это регенерационная кабина. Если время от времени вводить в организм новую дозу этих особых клеток, то старение остановится. Я так делаю уже семьдесят пять лет и, как видишь, прекрасно себя чувствую.

– И что, вы теперь будете жить вечно? – недоверчиво спросила Инна.

– Точно не знаю, но до сих пор от старости пока никто не умер. Кроме того, это улучшает сопротивляемость болезням, так что мы почти никогда не болеем. Конечно, несчастные случаи никто не исключал, но, за исключением этого, уровень смертности на Земле еще никогда не был столь низок.

Инна невольно задумалась. Если такая процедура способна излечивать болезни, то почему доктор Вебер не попробует это на Алистере? Если у нее дома стоит эта самая кабина, то и у них наверняка тоже. Хотя, может, Вебер пока не до конца разобрался, как она работает, и не хочет применять неизвестные методы.

– Между прочим, советую тебе тоже попробовать, – тем временем говорил Рене. – Конечно, ты еще молода, и о смерти тебе беспокоиться пока не стоит, но чем позднее начнешь, тем старше в итоге будешь выглядеть.

Инна вяло отмахнулась. У нее сейчас были проблемы и поважнее, чем попытки сохранить молодость.

– И все же, – напомнил Рене. – О чем ты не сказала Ромине?

Инна открыла рот, намереваясь предпринять отчаянную попытку соврать, но в этот момент корабль остановился.

– Мы на месте, – сказал голос переводчика ависона.

Она поспешила встать и направиться к выходу.


Мизуки вошла в здание и первое, что увидела, это группу детей на вид лет четырнадцати-пятнадцати, собравшихся в дальнем углу холла и о чем-то ожесточенно споривших. Девушка невольно замерла, до того умными казались их взгляды. Но так как ее назначили следить за порядком, она подошла к ним и строго произнесла:

– Что тут происходит? Почему вы не в классе? Урок скоро начнется.

– Нам сегодня только ко второму, – с нотками презрения заметила одна из девочек с белокурым хвостиком волос на затылке.

– Тогда почему вы встали? – удивилась Мизуки. – Помню, я в ваши годы, если мне выпадала такая возможность, всегда спала до последнего.

– У нас важные дела, – снисходительно произнес мальчик выше нее ростом.

– Какие такие важные дела могут быть у детей, что они решили не пользоваться возможностью выспаться и встали к первому уроку, хотя его у них нет?

– Мы обязаны перед Вами отчитываться? – нахмурилась полноватая девочка.

– Нет, не обязаны. Но вот что вы обязаны делать, так это вести себя потише. Может, у вас и нет урока, зато у других есть, и вы им своими криками мешаете. Идите спорьте в другом месте.

Дети почти синхронно недовольно хмыкнули, развернулись и пошли куда-то подальше от учебного коридора. Мизуки проводила их прищуренным взглядом, а потом покосилась на часы. В интернате только что начался первый урок, все остальные дети либо спали, либо сидели каждый в своих классах. За все то время, что она патрулировала коридоры в этом заведении, она ни разу не натолкнулась на блуждающего прогульщика. Если кто-то из детей и решался не пойти на занятия, ему явно хватало ума не привлекать внимание надзирателя праздным шатанием. Значит, у нее было около сорока пяти минут.

Мизуки выждала несколько секунд и направилась в ту же сторону, что и спорящая компания. Кажется, они вняли ее совету и теперь разговаривали шепотом. Через некоторое время она заметила вдалеке их спины. Дети шли к черному ходу во двор. Странно, почему они не вышли через главный? Мизуки продолжила идти за ними, тихо, медленно и осторожно, словно хищный зверь, крадущийся за добычей. По правде говоря, она и сама не понимала, почему за ними следит. Может, ей было скучно? А может, это неприятное свербящее чувство где-то за грудной клеткой намекало ей на что-то? Как бы то ни было, Мизуки шла дальше, пока дети не повернули за угол. Девушка собиралась дать им немного времени, чтобы отойти подальше, а потом вновь последовать за ними, но в этот момент до нее донесся звенящий голос ависона, и она замерла.

Вскоре электронный переводчик озвучил речь ависона на французском (в основном в интернате говорили на нем). Мизуки немного учила этот язык в школе и даже кое-что до сих пор помнила, а потому смогла понять, о чем они говорят.

– Вы решили задачу? – спросила птица.

– Если ваши данные верны, то распад неминуем, – сообщил один из мальчиков.

– Но есть способ этого избежать, – тут же добавила одна из девочек.

– Какой же? – прозвенел ависон.

– Нужно чем-то заполнить пространство. Чем-то устойчивым.

Мизуки понятия не имела, о чем они говорят. Но суть вопроса не так важна, как тот факт, что ависоны консультируются с детьми. Ведь это была развитая и просвещенная раса. Разве они не могут сами найти решение всех своих проблем? И что это за проблемы такие, в которых разбираются столь юные дети?

– Чем именно? – тем временем спрашивала птица.

– Это должны решать физики.

– Хорошо. А теперь идите.

Мизуки поспешно спряталась за горшком с особо высоким зеленым растением. Вскоре дети протопали мимо него. Задранные вверх головы, прямая осанка… самоуверенные наглецы! Откуда они только взялись такие умные? Когда дети скрылись, Мизуки вышла из-за горшка… и тут же из-за угла появился ависон. Поначалу девушка растерялась, но потом решила не прикидываться, что ничего не слышала и спросила самым наглым голосом, на который только была способна:

– А что, у вас компьютеры сломались? Иначе я не могу понять, почему вы спрашиваете что-то у детей.

Ависон моргнул четырьмя глазами и ответил:

– Это особенные дети.

– Это я уже поняла, – отмахнуась Мизуки. – Но почему они такие? Вы что-то с ними сделали?

– Не мы.

– А кто?

– Вас это не касается, – отрезал ависон и повернулся, чтобы уйти, но Мизуки перегородила ему дорогу.

– Э, нет, так просто вы от меня не отделаетесь. Ромина знает о ваших темных делишках? Может, рассказать ей?

Ависон посмотрел на нее долго и внимательно. Умный взгляд на четырехглазой морде птицы выглядел гораздо более жутко, чем на лицах детей. Мизуки даже пробрала дрожь, однако она не отступила. Тогда ависон заговорил:

– Грядет катастрофа. Такая катастрофа, по сравнению с которой то, что сотворила Светлана, покажется легким ветерком. И эти дети нужны, чтобы ее предотвратить.

– Что за катастрофа? – нахмурилась Мизуки.

– Вам этого знать не нужно.

После чего ависон медленно обошел девушку и направился дальше по коридору. Его когти неприятно клацали, заставляя вздрагивать на каждом шаге. Что имела в виду эта птица? Неужели их беды еще не закончились? Впрочем, это не казалось удивительным. Гораздо больше поражало то, что спасти их, оказывается, может только шайка детей.

И все-таки, что с ними не так?


Инна мялась за углом нужного коридора и не могла побороть дрожь во всем теле. Мысль о том, чтобы снова встретиться с тем, кто разрушил ее жизнь, приводила в ужас. Это из-за Андмора погиб ее отец. Это Андмор перебил большую часть населения Фориса. Это благодаря ему у Светланы появилась возможность сокрушить Землю. Да, сейчас он лишился своих квантовых свойств и находился в клетке, но все равно девушка боялась.

Инне вообще слабо верилось, что квантовита можно запереть. Даже если у него отнять способность проходить сквозь стены, он все равно оставался очень сильным. Что, если Андмор вырвется на свободу и свернет ей шею?

– Инна, – подал голос Рене. – Я все понимаю. Меня и самого он очень пугает, но время идет. Мы должны разобраться с происходящим. Может, пойдем уже?

Девушка вздохнула. На ее счастье, Ромина не пошла с ней, заявив, что у президента есть дела и поважнее болтовни с сумасшедшими. Зато своего брата она заставила пообещать проследить за Инной во время разговора с Андмором. Инне это не понравилось, но она не нашла, что возразить. К тому же в присутствии Рене ей было капельку спокойнее.

Мужчина тоже вздохнул и с таким видом, как будто ему все до смерти наскучило, прислонился к гладкой каменной стене. Тюрьму здесь построили специально для Андмора, из самыхпрочных материалов, какие только удалось найти. Конечно, оставался вопрос, как долго они будут оставаться прочными, учитывая это всемирное нарушение связей между молекулами, но пока что они держались. Больше Рене девушку не торопил, и, казалось, впереди у него целая вечность. Может, оно так и было. Но у Инны вечности не было, так что, наверное, стоило поспешить.

В конце концов, она стиснула зубы и пошла прямиком к камере, где держали Андмора.

Едва они приблизились, до них донесся тихий смех. Ависоны, сторожившие это место, сказали, что пленник смеется большую часть дня. Что его так веселило, никто понять не мог, да он никому и не объяснял. Впрочем, это неважно. Важно вот что: знает ли он, что происходит с планетой?

Инна осторожно подошла к решетке. Расстояние между прутьями было очень маленьким, а сами они были изготовлены из нанотубулена, самого прочного материала на Земле. Андмор сидел в дальнем углу камеры и что-то напевал себе под нос, то и дело прерываясь на смех. Инне было непривычно видеть всегда спокойного и хладнокровного квантовита таким. На какую-то секунду ей даже показалось, что все это дурной сон, и она вот-вот проснется в своей кровати на Форисе, после чего пойдет на работу и будет восстанавливать вместе с отцом квантовый компьютер. Но нет, время шло, и она не просыпалась. Наверное, ей придется поверить в то, что все это – правда.

Девушка откашлялась и произнесла спокойно, даже почти не дрогнув:

– Привет, Андмор.

Квантовит тут же замолчал. Инна со страхом наблюдала за тем, как он поворачивает голову в ее сторону. Сердце девушки колотилось так сильно, что, казалось, еще немного, и она упадет в обморок, но ноги твердо стояли на каменном полу.

– Инна, – протянул Андмор, как будто пробуя это имя на вкус. – Ты пришла меня навестить? Как мило с твоей стороны.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала она, и на этот раз в ее голос прокралась дрожь.

– Ты меня боишься? – Андмор поднялся во весь рост и подошел к решетке. – Не стоит. Ты такая маленькая и худенькая, что вряд ли я бы смог насытиться тобой. А вот твой спутник…, – он покосился на Рене. – Готов поспорить, он очень вкусный. Сто лет уже не ел человеческого мяса…

Квантовит облизнулся. Инна тоже посмотрела на Рене, но тот сохранял поразительное спокойствие. Мужчина словно был уверен в своей безопасности, а потому сделал пару шагов вперед и застыл в опасной близости от решетки.

– Со всем миром происходит нечто странное. Ты имеешь какое-то отношение к нарушению связей между атомами? – спросил он.

Инна с опаской посмотрела на Андмора. Руки квантовита были длиннее, чем у людей, поэтому он с легкостью мог протянуть одну и схватить Рене за шею. Однако бывший регулятор этого не делал. Усмехнувшись, что выглядело очень неестественно, он протянул:

– Рене Мюллер, значит?

Инна с изумлением на него посмотрела, и квантовит рассмеялся:

– Ну не думаете же вы, что я просмотрел вероятное будущее только до того момента, как Светлана всех поубивает? Разумеется, мне было любопытно, что произойдет дальше. Так что я знал, что вы двое придете. Это было настолько очевидно, что я даже почти не взволнован.

Инна постаралась успокоиться и сделала несколько глубоких вдохов. Потом сжала кулаки, до боли впившись ногтями в ладони, и спросила:

– Если ты просматривал будущее, то, вероятно, знаешь, что будет дальше?

– О, конечно же, я знаю, – кивнул Андмор. – Но с какой стати мне вам об этом рассказывать? Вам, людям, давно пора научиться думать о последствиях своих действий. Вот только есть небольшая проблема… как только последствия вас догонят, уже никого не останется, чтобы о них подумать!

Квантовит рассмеялся так громко, что у Инны мурашки пробежали по коже.

– Мы тут не шутки с тобой шутить пришли, – строго сказал Рене. – Если тебе что-то известно, говори. Это ты сделал? Или твои друзья квантовиты?

– Вот в этом вся суть людей: вечно пытаются обвинить кого угодно, только не себя! – покачал головой Андмор. – Нет, мой дорогой Рене, квантовиты тут совершенно не при чем. Как и в случае с массовыми убийствами, тут виноваты целиком и полностью вы. Впрочем, нет, вру, ависоны тоже поспособствовали.

Услышав это, Инна невольно сделала шаг ближе.

– Ависоны? – переспросила она. – Что они сделали?

– Ох, чего они только не сделали за те миллиарды лет, что существует их цивилизация…

Инна покосилась на Рене. Несмотря на страх перед квантовитом, ей вдруг очень захотелось, чтобы мужчина ушел, и она смогла поговорить с Андмором наедине. Однако девушка никак не могла придумать, что бы такое сказать, чтобы он оставил ее здесь.

– Ладно, не хочешь отвечать, не надо, – тем временем говорил Рене. – Скажи тогда вот что: что сделать нам, чтобы этого не произошло? И, кстати, какая именно катастрофа нас ждет?

– Вот все вам расскажи в первой же главе, – проворчал Андмор. – Так же неинтересно будет читать дальше. Нет, придется вам самим разобраться.

Рене вздохнул и повернулся к Инне:

– Все с ним ясно. Ничего он нам не скажет. Мы только зря потратили время.

Девушка кивнула и собралась уходить. Как бы ей вернуться обратно? Возможно, Андмор разговорится, если Рене не будет рядом…

– Дам вам на прощание один совет, – крикнул вдогонку Андмор. – Та штука, которую вы нашли с Мизуки – советую воспользоваться ей и попробовать восстановить технологию фотографии квантовой реальности!

Инна замерла и обернулась:

– Откуда ты знаешь, что мы нашли?

– Ну так я же посмотрел будущее, – пожал плечами Андмор.

Инна не могла понять, откуда он так много знает. Откуда у Андмора уверенность в том, что именно тот просмотренный им вариант – реальность? Неужели вероятномер может дать стопроцентный результат? Но все же кое-что она поняла. По крайней мере, теперь она уверена в том, что ависоны замыслили нечто нехорошее. И теперь ей ясно, с чего начинать.

Глава 5

– И что все это значит? – поинтересовался Рене, когда они отошли на достаточное расстояние от клетки Андмора.

– Вчера мы с Мизуки нашли одну вещь, – протянула Инна. – Чей-то нейроресивер, на котором сохранились записи об открытии способа фотографии квантовой реальности. Вы когда-нибудь слышали об этом?

– Нет, – мужчина качнул головой. – Но откуда Андмору может быть известно, что вы нашли, если он все время просидел в тюрьме?

– Он же объяснил – вероятномер показал ему будущее. Вообще-то у меня не было желания связываться с этой технологией, но раз уж Андмор считает, что это может помочь…

Рене хмыкнул:

– Похоже, ему ты доверяешь больше, чем мне. Откуда ты знаешь, что он говорит правду?

– Вы же у нас сто четыре года прожили и изучили людей вдоль и поперек…

– Людей, а не квантовитов. К тому же Андмор явно чокнутый. С какой стати ему тебе что-то подсказывать? Он же хочет смерти всех людей.

– Да, Вы совершенно не разбираетесь в квантовитах, – заметила Инна. – Они никогда не хотели смерти всех людей. Они хотели подчинить нас себе и организовать нечто вроде фермы, вот и все. И я уверена, что он сделал подсказку в правильном направлении. Если грядет конец света, то он заденет не только людей, но и его тоже. А у всех существ есть инстинкт самосохранения. Андмор поможет нам, если ему это выгодно.

Они вышли из тюрьмы и ступили на траву сочно-зеленого цвета, слегка шелестящую под порывами прохладного ветра. Инна сделала глубокий вдох и постаралась расслабиться. Встреча с Андмором взволновала ее больше, чем обычно, хотя на этот раз квантовит был в клетке. Могла ли она верить его словам? Ей почему-то казалось, что да. Может, Андмор и совершил ужасные преступления в прошлом, но он почти наверняка захочет выжить. Вот только что же он спланировал? На Инну внезапно навалилось чувство обреченности. Регулятор всего пару недель назад вел ее по пути, который не был ей виден, пока весь его план не сложился воедино. Возможно ли, что это еще не конец? И что Андмор снова направляет ее?

Они вновь приблизились к кораблю ависонов. Инна с сомнением покосилась на стоящую рядом с ним птицу. Девушке не хотелось лишний раз пользоваться услугами этой расы. Вообще-то ее дом находился не так уж далеко от тюрьмы. Минут сорок пешком. Конечно, с миром происходило нечто странное, и стоило бы поспешить, но что дадут лишние сорок минут? Ей все равно нужно все обдумать, а в корабле это будет затруднительно.

– Пожалуй, я лучше прогуляюсь, – сказала Инна и направилась к дому на своих двоих.

Рене пару секунд смотрел на корабль, а потом махнул рукой и последовал за ней.

– Вам не обязательно идти вместе со мной, – немного напряженно сказала Инна. – Мой дом вон там, – она махнула рукой в нужную сторону. – Я в состоянии дойти самостоятельно.

– Что ты собираешься делать? – Рене проигнорировал ее намек.

– Просмотрю файлы на нейроресивере, а там уже как пойдет.

– Откуда ты его взяла, этот нейроресивер?

– Нашла в ящике комода.

– Кто был его владельцем?

– Без понятия, – пожала плечами Инна. – Мы с Мизуки успели посмотреть совсем немного файлов.

– Понятия не имею, чем нам поможет снимок квантовой реальности, – заметил Рене. – Что бы здесь ни происходило, оно происходит здесь, а не в каком-то другом мире.

– Нет никакого другого мира, – поучительно произнесла Инна. – Квантовая реальность – она здесь, рядом с нами, просто мы ее не видим. Я так понимаю, Вы пойдете со мной?

– Ромина приказала мне работать над этим делом вместе с тобой. Если ты твердо настроена изучить эти файлы, то я тоже хотел бы на них взглянуть.

Инна промолчала. Возможно ли такое, что Ромина просто приставила к ней шпиона? Но с другой стороны, с какой стати ей за ней шпионить? Инна ничего не делала. Она всего лишь квантовый физик, которому поручили сделать определенную работу. Или же Мюллер во всем этом как-то замешана? Пока трудно сказать. Девушка подняла взгляд на Рене. Мужчина шел совершенно спокойно, и, казалось, почти не замечал сочной зеленой травы и удивительного пейзажа – отсюда было видно реку Рон с окружающими ее зарослями деревьев. Во второй раз Инна подумала, что он чем-то похож на ее отца – и ей вдруг так сильно захотелось поверить ему… Поверить в то, что он никак не связан со всеми этими странностями, что он не в курсе того, что один из квантовитов сбежал из тюрьмы… Но… может, он и похож на отца – но это только означает, что ей нужно быть настороже. Потому что Павел Рябинин был лгуном и вором, он обманывал Инну чуть ли не всю ее жизнь. Конечно же, она любила своего папу, но перед его смертью она многое узнала о самом близком своем человеке. И если этот опыт ее чему-то и научил – так это тому, что ты знаешь о человеке только то, что он позволяет тебе узнать. И Рене мог что-то скрывать. Несомненно, человек, проживший сто четыре года и не постаревший ни на день со своего тридцатилетия (или когда там он впервые прошел регенерацию), в совершенстве овладел актерским мастерством.

Долгое время они шли молча. Сочетание голубого и зеленого цвета в пейзаже успокаивало нервы. Даже не верилось, что в столь мирном месте могут существовать какие-то проблемы. Они добрались до загородных домов, отданных во владение форисянам. Большинство людей сейчас были на работе, поэтому они пока никого не встретили. Но вот, когда они проходили мимо очередной постройки с идеально белыми стенами, Инна заметила впереди человеческую фигуру.

Она находилась довольно далеко от них, но Инна все же смогла разглядеть того, кто шел. Это была Селия Риччи, главный психиатр Фориса, к которой Мизуки ходила на сеансы психотерапии. Вот только здесь, на Земле, она была слишком занята – так ей сказала подруга. Инна не понимала, что могло так загружать эту женщину, тем более что форисян здесь осталось не так много, но общаться с ней желания не было. Девушка не жаловала психологов, поэтому просто лениво наблюдала за путем далекой фигуры, идущей по полю куда-то в сторону Рона.

Но нет, Селия Риччи шла не к реке. Неожиданно она повернула влево и направилась прямиком к небольшому дому в окружении зеленых кустов. Сердце Инны неожиданно пропустило удар: это был дом, в котором жили Алистер Кроссман и Мартин Вебер. Девушка постаралась не подать виду, как ее это обеспокоило, а сама тем временем впилась взглядом в фигуру психиатра. Селия шла, опустив голову, и ее походка казалась усталой, но направлялась она точно к этому дому.

Вскоре кусты скрыли ее, но Инна не сомневалась, что женщина прошла прямиком в дом. Через несколько минут они с Рене подошли достаточно близко для того, чтобы увидеть главный вход. Инна старалась не смотреть на него, но ее глаза все равно косили в ту сторону. Дверь была открыта, и внутри стоял кто-то скрытый тенью. А потом Селия Риччи шагнула в дом, и дверь закрылась.

В сердце что-то резануло. Инна с трудом удержалась от того, чтобы не заплакать. Значит, болеет… карантин… ничего не соображает и очень заразен… Как же! Просто он не хочет ее видеть. Вот и все. Так просто. Руки невольно сжались в кулаки, а ногти до боли впились в ладони. Нет, она не имеет права поддаваться эмоциям… у нее есть работа…

Рене очень быстро понял, что что-то не так. Когда Инна до крови прокусила губу, он резко остановился и схватил ее за плечи.

– Кто эта женщина? – серые глаза, казалось, заглядывали ей прямо в душу.

Инна помотала головой:

– Никто.

– Слушай, я же видел, как ты вся в лице изменилась, как только она пошла к тому дому. Кто там живет?

– Я же сказала, никто, – Инна попыталась обойти его.

– Инна! – раздраженно воскликнул Рене. – Я понимаю, что мы всего два дня знакомы, но мы не сможем ничего сделать, если ты будешь продолжать скрывать от меня разные вещи. Это как-то связано с ависонами? Я обратил внимание на то, что ты держишься настороже рядом с ними.

– Ависоны тут не при чем.

– А кто тогда причем?

– Никто. Простите, это личное, – пробормотала под нос Инна.

Рене вздохнул:

– Можешь мне рассказать, если хочешь. У меня богатый жизненный опыт. Возможно, я смогу помочь.

Но Инна молчала. Дело уже даже не в том, что она не доверяла Рене – она просто не могла выдавить ни слова. В груди что-то больно жглось от простой истины, которую она только что осознала: Алистер не хочет ее видеть. Почему? Что она такого сделала? Инна изо всех сил старалась не показывать ему своих чувств, пыталась держаться отстраненно, быть другом, но не более. Наверное, она надоела ему своими чувствами, вот он и решил спрятаться.

Ей нужно взять себя в руки. Андмор обещал ей конец света, она должна собраться и подготовиться к этому. Но на Инну неожиданно навалилось такое чувство одиночества, которого она еще не испытывала никогда в жизни. Ее пробрал холод, по коже прошли мурашки. Стоял солнечный день, но ей показалось, что резко наступила промозглая ночь. Она больше не могла выдерживать это. Окончательно потеряв контроль над собой, она села прямо на землю и разрыдалась.


Дети интерната во Фрибурге сидели на своих уроках, и заняться было вроде как нечем. Морщась от головной боли, Мизуки медленно шла по коридору, проверяя, все ли там в порядке, но вокруг было пусто. Пусто и тихо. Девушка уже начинала жалеть, что согласилась присматривать за детьми. Она практически ничего не могла предложить им, а потому большую часть дня просто слонялась по интернату, не зная, чем себя занять.

Тут вдруг из одной из комнат донесся такой звук, как будто что-то упало. Мизуки нахмурилась. Кто-то все же не пошел на занятия? Ромина поручила всем, так сказать, «воспитателям» следить, чтобы дети учились. Даже обрадовавшись, что ей нашлось дело, Мизуки быстро набрала на электронном замке универсальный код для входа и открыла дверь в комнату.

Но внутри оказалось пусто. Узкая незаправленная кровать, письменный стол, монитор на стене, несколько ящиков для одежды, небольшой холодильник, серебристый прибор (мультиварка или что-то в этом роде?)… Дверь в санузел открыта, как и окно, из-за чего создавался сквозняк. На полу рядом с письменным столом валялась фотография в рамке. Наверное, ее снес со стола порыв ветра, и именно этот звук она и услышала. Ребенок, живущий в комнате, сейчас на занятии, а она только зря вторглась в его жилище.

Наверное, ей стоило уйти, но почему-то этого делать не хотелось. Унылые однообразные коридоры наводили на нее тоску. Мизуки робко присела на отодвинутый стул и подняла фотографию с пола. Стекло оказалось с трещиной. Это от падения или так уже и было? На самой фотографии было двое: мужчина и женщина. Может, это родители ребенка? Мужчина – невзрачный очкарик с темными волосами. Очкарик? Какого года эта фотография? Мизуки осторожно подцепила какой-то железякой, лежавшей на столе, стекло и вытащила из-под него фотографию. Перевернула – дата не стояла, но бумага казалась очень хрупкой и слегка желтоватой, а значит, это явно не свежак. В каком веке люди перестали пользоваться очками? Мизуки не знала. В двадцать первом веке вроде некоторые еще носили, но на Форисе уже обходились без них.

Но почему у ребенка хранится столь древняя фотография? Кто для него эти люди? Мужчина невзрачный, но, очевидно, счастливый – улыбка чуть ли не до ушей. А женщина… красавицей ее не назовешь – лицо слишком широкое, подбородок тяжелый, волосы жидковатые… Но…

Девушка нахмурилась. Почему-то женщина на фотографии показалась ей смутно знакомой. Но откуда? Мизуки почти никого не видела из землян, да и эти люди явно уже давно умерли… Может, это какая-то актриса? В архиве Фориса хранилось довольно много земных фильмов и сериалов, и Мизуки частенько их смотрела. Но нет, воспоминание было совсем свежим… Где же…

А потом она вспомнила. Вчера, когда она просматривала все файлы, сохраненные на нейроресивере, среди всего прочего там мелькали фотографии этой женщины. Как же ее… Лорен. Вроде так. Помнится, даже в каком-то разговоре она упоминалась. Но что же тогда получается – ребенок, живущий в этой комнате, родственник хозяина нейроресивера? Как странно… Интересно, кто он? Мизуки быстро выглянула в коридор, посмотрела на надпись у двери. Г. К. Буланже. Класс 8. Ей тут же захотелось поговорить с этим или этой Буланже, но вряд ли Ромина обрадуется, если она вырвет ребенка с занятия. А сегодня Мизуки работала только до двух, и после должна была вернуться в Женеву, в то время как занятия у детей заканчиваются в половине четвертого. Что ж, видимо, придется отложить разговор с ребенком до завтра. А дома она еще раз взглянет на файлы нейроресивера и посмотрит, не удастся ли ей найти там что-нибудь интересное…


Инна продолжала плакать, сидя на земле. Рене стоял в стороне и не делал попыток ее успокоить – мужчина не понимал, из-за чего все это, а потому предпочитал держаться в стороне, чтобы не наломать дров. Инна не переставая всхлипывала и даже бормотала какие-то ругательства, а потому до нее не сразу дошло, что ее кто-то зовет.

Обернувшись, она увидела Селию Риччи. Она стояла рядом с ней с довольно мрачным видом. Инне почему-то захотелось наброситься на эту женщину, но сил у нее на это не осталось. Тем временем психиатр продолжала смотреть на нее как будто с сочувствием и молчать. Это Инну взбесило.

– Чего Вам надо? – грубо спросила она.

– Я увидела тебя в окно, и решила, что стоит тебе объяснить ситуацию., – пояснила она. – Я…

– Нечего тут объяснять, – проворчала Инна.

Ей захотелось уйти. Она поднялась на ноги, смахнула остатки слез с лица и кивнула Рене:

– Пойдемте.

– Если Алистер тебе хоть немного важен, то тебе стоит меня выслушать! – крикнула Селия.

Инна замерла. В сердце все еще пекло. Мир казался странно пустым, а Селия – всего лишь иллюзией, порожденной ее больным мозгом.

– Алистер не хочет меня видеть, – сухо произнесла Инна. – Я не стану ему навязываться.

– Конечно же, он хочет тебя видеть, – уверенно произнесла Селия. – Он просто не хочет, чтобы ты его видела… таким.

– Таким – это каким?

– Пойдем со мной. Я тебе покажу.

Инна с сомнением на нее посмотрела. Вот уже четыре дня Мартин Вебер отказывал ей в визите. А тут вдруг выходит Риччи и готова сама проводить ее к порогу! Что-то тут странное творится. Вот только… не лучше ли узнать правду? Если Алистер решил прекратить их общение, то ей лучше услышать об этом от него. А потом она вернется к работе. Зато все сразу станет ясно.

– Хорошо, – тихо произнесла она, а потом повернулась к Рене. – Если Вам все еще интересен нейроресивер, идите к моему дому и ждите меня там. Если двигаться прямо к озеру, то третий дом после этого – мой.

– Я так и сделаю, – пообещал Рене.

И мужчина без лишних вопросов пошел в нужном направлении. Инне хотелось уйти с ним. Какая-то ее часть боялась идти к Алистеру. Боялась того, что он может ей сказать. Нужно признать, после того разговора их отношения стали довольно натянутыми. Возможно, сейчас мужчина поставит окончательную точку. И ей нужно быть к этому готовой.

Селия без лишних слов проводила ее к дому. Дверь у главного входа была открыта. На пороге стоял Вебер с весьма хмурым видом. Кажется, на его голове прибавилось седых волос.

– Он по-прежнему настаивает, что нам не стоит ее приводить, – сообщил мужчина психиатру.

Но Риччи покачала головой:

– Мартин, мы с тобой не справляемся. Возможно, у нее получится лучше.

Инна не поняла, о чем они, но решила не спрашивать, потому что во рту у нее пересохло. Голова слегка закружилась, ей пришлось остановиться в прихожей и сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Селия Риччи терпеливо ждала, пока она придет в себя. Этого не произошло, но оттягивать дальше было глупо. Заправив выбившуюся из косы прядь волос за ухо, Инна вошла в гостиную.

Первое, на что она обратила внимание – это запах. Поначалу она его не узнала, потому что на Форисе была напряженка с алкоголем и редко кто пил, но вскоре вспомнила. Запах перегара, казалось, заполнил всю комнату, отчего она поморщилась. А потом Инна подошла к дивану, и только тогда заметила, что на нем кто-то лежит. Она не сразу поняла, кто это, зато когда поняла, в шоке открыла рот. Девушка знала Алистера уже четырнадцать лет. И за все эти четырнадцать лет она ни разу не видела его в таком состоянии.

На мужчине ничего не было, кроме трусов и майки. Волосы взлохмачены, на лице недельная щетина, в руках какая-то бутылка, к которой он приник, словно умирающий от жажды. Алистер поначалу не заметил Инну, но потом его мутные глаза случайно стрельнули в ее сторону, и он аж подпрыгнул на месте от испуга, расплескав по дивану жидкость.

– Инна, – хрипло простонал он. – Я тебя не ждал.

– Алистер, – растерянно протянула она. – Что случилось?

Но ответила ей Селия:

– У него депрессия. В очень тяжелой форме. Но беда в том, что не у него одного.

– О чем это Вы? – не поняла Инна.

– Ко мне за последнюю неделю обратились одиннадцать человек с жалобами на апатию, подавленное настроение и нежелание вставать с постели. Хотя, конечно, Алистер всех переплюнул и на самом деле не встает и никуда не ходит уже четыре дня. Инна, у меня такое ощущение, что это… не знаю, заразно, что ли? – Селия казалась очень испуганной. – Но ладно. Я вас двоих оставлю. Поговори с ним.

И женщина ушла из гостиной. Инна осталась наедине с Алистером, который, кажется, был очень смущен. Обычно у них никогда не кончались темы для разговора, но сейчас, впервые за все время их знакомства, она не знала, что сказать.

Глава 6

Рене дошел до дома Инны и остановился на лужайке, лениво проводя взглядом облака. Без хозяина он не мог войти внутрь. Нет, вообще-то мужчина знал один трюк, способный обмануть компьютер, блокирующий вход, но вряд ли Инне понравится, если он без спроса начнет рыться в ее вещах. Она и так ему не доверяет.

Время шло, а девушка все не появлялась. Рене уже начало надоедать безделье. Подул прохладный ветерок, и в этот момент кто-то за спиной произнес:

– Я смотрю, ты решил, что бессмертие спасет тебя от конца света.

Рене даже не вздрогнул, хотя сердце его заколотилось быстрее. Первым делом он окинул взглядом окрестности – на улице никого не было, даже ависонов. И только когда он убедился, что никто его не подслушает, обернулся.

– А я смотрю, ты забыла, что сейчас объявлена вне закона, – раздраженно сказал он. – И вообще, разве ты не говорила, что тебе опасно здесь появляться? Как ты тут очутилась вообще?

Светлана Постникова слегка усмехнулась:

– Мне пришлось сделать кое-что очень глупое – вывести в реальность весь корабль. А потом, когда мы подошли на достаточное расстояние, на котором начинает действовать телепорт – я переместилась на Землю. Я по-прежнему очень рискую, но иначе квантовиты меня бы съели.

– Ты вывела в реальность целый корабль? – возмутился Рене. – Совсем с ума сошла? Да ты приблизила конец света!

– Каждый человек в первую очередь думает о своей безопасности, – пожала плечами Светлана. – Главное – пока еще я жива, а что касается конца света – ну, тебе придется поторопиться.

– Я до сих пор не придумал, как все исправить, – мрачно заявил Рене. – К тому же Инна пока не догадывается о том, что происходит. Я не могу сказать ей обо всем прямо – иначе она спросит, откуда я это знаю, и что тогда? Я не могу рассказать ей про тебя. Она и так мне не доверяет.

– Ну, уж придумай что-нибудь, – саркастически протянула Светлана. – Ты же такой умный…

Рене покачал головой. Он надеялся, что у него есть еще пара недель на предотвращение конца света, но теперь все это жутко урезалось. Похоже, придется слегка подтолкнуть Инну. Она еще совсем ребенок, хоть и довольно умный, а значит, вряд ли что-то заподозрит, если он представит это как догадку гения. Может, вдвоем им удастся что-то придумать.

– А вообще мне нужно где-то спрятаться, – Светлана нервно огляделась. – Пока что ависоны меня не заметили, потому что вряд ли они ожидали, что я воспользуюсь телепортом, но это ненадолго.

– И что, мне тебя к себе домой отвести?

– А где ты живешь?

– В отеле вместе со всеми.

– Нет, это не подойдет, – нахмурилась Светлана. – Слишком много народа, кто-нибудь да узнает меня. Хм… Знаешь, пока я тут топталась, заметила, что у Инны есть погреб с вином.

– Во всех загородных домах есть погреба с вином.

– Отлично! – кивнула женщина. – Там я и спрячусь.

– Но что, если Инна тебя заметит?

– Она не пьет, так что вряд ли ей туда понадобится, – отмахнулась Светлана. – Зато ты будешь знать, где меня найти.

Рене ничего другого не оставалось, кроме как согласится.


Какое-то время они молчали. Инна просто не знала, что спросить, и как спросить. Пока она отчаянно старалась связать мысли в предложение, Алистер подхватил одеяло с дивана и завернулся в него, хотя холодно не было.

– Можешь сесть, если хошь, – предложил он.

От него очень сильно пахло, какой-то смесью алкоголя и немытого тела, но Инна все же опустилась на диван рядом с ним. Девушка продолжала молчать.

– Как у тя дла? – с трудом выговорил Кроссман.

Инна не выдержала и усмехнулась:

– Как у меня дела? Ты четыре дня отказывался со мной разговаривать, заставлял Вебера врать, что ты заразный, а сам в это время сидел дома и пил. А теперь ты значит, спрашиваешь, как у меня дела, как будто ничего не случилось?

Кроссман высунулся из-под одеяла и недовольно пробурчал:

– Я не пьян, – потом снова скрылся под одеялом и добавил обиженно: – Я выпал парю румок.

Инна покачала головой:

– Алистер, что происходит? Это совсем на тебя не похоже.

– Не похоже?! Прсто ра-аньше ты мня так…таким не видела.

Голос его звучал тихо и неохотно. Алистер старался не смотреть ей в глаза и вообще сидеть как можно дальше. Да, конечно, наверное, ему неприятно, что она увидела его в минуту слабости. Но раз уж Инна пришла сюда, она не уйдет, пока не поймет, почему все это случилось.

– Расскажи, что происходит, – мягко попросила она. – Возможно, я смогу тебе помочь.

Мужчина закрыл лицо руками. Потом запустил пальцы в волосы, пытаясь причесаться, но только больше взлохматил их. Взял бутылку с пола и сделал глоток. И только потом заговорил:

– Двен…пятн… четырнадцать лет назад она умерла. Моя мама., – язык Алистера заплетался, он еле выводил слова. – Потом был развод… с Эшли. Я остался один, совсем один. Я тогда свсем сдал. Недели две пил. Забил даже на работу. А твой отец… он тогда… тогда хотел заняться этим своим кван… компьютерм. Но помощников у него, – Алистер развел руками, – не было. Все отнекивались, гврили, что ниче не помучится. А потом он услышал про мои прогулы. Эр…р…риксн хотел меня уволить. И тогда Павел явился ко мне дмой. А я начал ругаться, все предъявлял, чтобы он ушел. Но он не ушел. Сказал: «давай работать вместе». А я сказал, что хчу умреть. А Павел такой: «почему же до сих пор не умер? Две недели уже стараешься»… «А я еще думаю». «Ну, раз думаешь, давай пока поработаем»… Так спокойно говорил. Как будто наплевать ему. Я и решил: сдохну позже. Пока поработаю. И мы стали работать… И он стал моим другом… И как-то оно… легче стало. На четынадцать лет…

Голос Алистера дрогнул, и он замолчал. Казалось, мужчина борется со слезами. Инна пребывала в небольшом шоке. Нет, она знала, что ее отец взял под свое крыло Алистера в очень нехороший период в его жизни – но она никогда не думала, что его состояние было настолько кошмарным. Ей никогда об этом не рассказывали – хотя, в общем-то, понятно почему. Наконец, Алистер взял себя в руки и продолжил:

– Не знаю, почему, но… когда Эшли умерла… мне снова стало худо. Я уже ее почти не любил, но… Шут его знает, – он покачал головой. – … я совсем один, и близких у меня нет… И вот, сломался. Тут в погребе вино тоже скучало… вот я его и выпил. Пчти все.

Инна нахмурилась:

– Так, что это ты имеешь в виду? Ты не один. У тебя есть я.

– Но у тебя же Мизуки… всякие проекты от прздента… твоя мать…, – горько заметил он. – Какое тебе дело до меня?

– Глупости какие, – твердо произнесла Инна. – Да, я много внимания уделяю работе, но ты мне тоже важен.

– Заче-ем? – тоскливо протянул Алистер. – Ты молода, у тебя еще… как там гврят… вся жизнь впереди… То, что тебе раз попался плохой парень, еще не значит, что…

– При чем тут вообще парни? – удивилась Инна. – Да, я сказала, что люблю тебя, – на этих словах она немного покраснела. – Но это далеко не единственная причина, по которой ты мне нужен. Знаешь, не в обиду Мизуки, но у меня еще никогда не было друга лучше, чем ты. Серьезно, ты самый замечательный человек из всех, кого я знаю. Моя любовь к тебе не просто взбесившиеся гормоны. И если ты по какой-то причине плохо себя чувствуешь, то я хотела бы знать. Возможно, мы смогли бы справиться с этим вместе.

Закончив говорить, она взяла его за руку и крепко сжала. Алистер немного помолчал, а потом добавил:

– Я прсто не хтел тебя отвлкать.

– Да я только рада отвлечься, – Инна улыбнулась. – Эти земляне такие высокомерные, смотрят на меня, как на таракана. Приятно время от времени пообщаться с кем-то, кто тебя ценит.

Кажется, в глазах Алистера мелькнуло нечто похожее на тепло. Поддавшись порыву, она легонько обняла его. Мужские руки легли ей на спину, и на какую-то секунду Инна почувствовала себя в безопасности. А потом Алистер пробормотал:

– Пойду, прму… холодный душ.

– Иди, – Инна нехотя отстранилась. – Я попрошу Вебера, чтобы он тебе помог.

Алистер, продолжая заворачиваться в одеяло, неуверенно встал. Походка у него была не твердая, однако, похоже, падать он не собирался. Инна тяжело вздохнула и выглянула в прихожую, где Вебер с Риччи тихо что-то обсуждали.

– Доктор Вебер, – позвала девушка. – Алистер пошел в душ. Вы не могли бы ему помочь?

– Да, конечно, – мужчина кивнул и поспешил войти в комнату.

Инна устало прислонилась к стене. Теперь, когда Алистер ушел, ей и самой вдруг стало одиноко, что наводило на определенные мысли.

– У тебя получилось.

Инна аж подпрыгнула – она не заметила, как в комнату вернулась Селия Риччи.

– Мы с Мартином уже четыре дня пытаемся уговорить его перестать пить, – устало протянула Селия. – Говорила же я, нужно было сразу тебя позвать. Но Мартин все говорил, что у тебя много работы, и что Алистер не хочет, чтобы ты его таким видела.

Инне не хотелось с ней разговаривать, однако тут она вспомнила кое о чем.

– Вы сказали, что многие жаловались на депрессию. Скажите, а Вы сами… не чувствуете ли себя одиноко? Как будто пропало что-то важное, а Вы не можете понять, что?

– Да, есть такое, – кивнула психиатр. – Мартин тоже так говорит. Причем утверждает, что в последнее время становится хуже, хотя он вроде бы начал смиряться со смертью своей жены.

Инна принялась накручивать кончик косы на палец. Что-то тут не так. Ясное дело, что они все пережили смерти близких людей, к тому же земляне открыто проявляли враждебность по отношению к ним, но все же почему всем было так одиноко? Даже Рене признавался, что испытывает нечто подобное, а у него никто не умирал. Хотя, может, и умирал, а ей он просто не рассказывал, но почему-то Инне казалось, что дело не в этом.

– Нам всем одиноко, – осторожно выдавила Инна. – А депрессия только у одиннадцати человек. Почему?

– Больше всего страдают люди с неустойчивой нервной системой, – пояснила Селия. – Те, кто более-менее спокойно переносит резкие неприятности, стараются держаться, но, насколько мне известно, все форисяне сейчас испытывают нечто подобное.

– А земляне?

– Земляне не желают иметь со мной дело.

Инна отбросила косу за спину. Глупые земляне. Это очень важно: подвержены ли подобным настроениям только жители одной планеты или все люди? Тогда можно было бы разобраться в причине…

Тут вдруг зазвучала легкая мелодия. Инна невольно дернулась, но Селия успокоила ее:

– Это всего лишь звонок в дверь. Я открою.

Психотерапевт ненадолго вышла из комнаты. До Инны донеслись негромкие голоса, а потом Риччи снова вернулась:

– Там какой-то парень пришел. Говорит, что его зовут Рене Мюллер, и что ему нужно срочно с тобой поговорить.

– Рене? Я же просила его ждать у моего дома, – недовольно скривилась Инна. – Ладно, я сейчас выйду.

Оставлять Алистера в таком состоянии не хотелось, но и Рене тоже не стоило бросать без объяснений. А то он еще, чего доброго, доложит своей сестре о том, какая она ненадежная. Инна вышла в прихожую и открыла входную дверь. Рене, нервно переминаясь с ноги на ногу и постукивая пальцами по перилам, стоял на крыльце. Выходить Инна не стала, только сухо спросила:

– Что-то случилось? По-моему, мне придется задержаться. Мы не могли бы отложить все дела на завтра?

– У нас нет на это времени, – отрезал Рене. – Кажется, я понял, что происходит в мире. И если это так… то счет идет на часы.

Говорил он вполне серьезно, но можно ли ему верить?

– И что же происходит?

– Проблема в квантовой реальности, – сказал Рене. – Можно мне войти? Это так просто не объяснить.

– Это не мой дом, – поджала губы Инна. – Почему нельзя объяснить здесь?

На самом деле ей просто не хотелось, чтобы он видел Алистера в его нынешнем состоянии. А то, опять-таки, доложит Ромине, и кто знает, что она тогда сделает…

– Я не хочу, чтобы нас подслушали ависоны, – выдавил Рене.

Инна с подозрением прищурилась. Ей, конечно, до ста четырех лет еще жить да жить, но, похоже, теперь уже сам Рене чего-то не договаривал. Раньше он держался достаточно сдержанно. За исключением редких вспышек раздражения, и того случая с Роминой, в правдивости которого Инна была не уверена. А сейчас он… словно боялся чего-то, и с трудом скрывал свой страх.

– Ладно, заходите, но оставайтесь в прихожей, – она пропустила мужчину в дом и закрыла дверь. – Теперь говорите.

– Жильцам этого дома можно доверять? – уточнил Рене.

– Да, можно. Вы будете говорить или нет?

– Инна…, – он собрался с духом. – Квантовая реальность пропала.

Девушка непонимающе моргнула:

– Как это пропала? Если Вы ее не видите, это еще не значит, что ее нет.

– Я не про то, видим мы или не видим. Ты говорила, что это не другой мир. Что она существует здесь и сейчас, просто мы своим ограниченным мозгом не в состоянии ее воспринять. Но что произойдет, если она исчезнет? Возможно ли такое, что без квантовой реальности вселенная просто… рассыплется на части? Потому что, по-моему, именно это сейчас происходит.

– Так стоп…, – Инна ошарашенно на него посмотрела. – Как она могла пропасть? С чего вдруг?

– Вы же взорвали ту бомбу, уничтожающую все квантовое.

– Она должна была удалить квантовые свойства из ДНК квантовитов, а не уничтожить целую реальность!

– Это вы так думаете. Вы собирали эту бомбу? Вы знаете, на что она способна? Создали-то ее ависоны. Откуда вы знаете, какими были их планы? Кто они вообще такие, эти ависоны, и каковы их цели? Может, они хотели этого с самого начала.

Инна хотела что-нибудь возразить, и не смогла. Потому что все сходилось. И связи между молекулами, и всеобщая депрессия, и смутные намеки Андмора… Ох нет! Квантовой реальности больше нет. И теперь всем им крышка.

Глава 7

Весь день Мизуки не могла выкинуть из головы эту группу детей. Почему они такие умные? Что ависонам от них надо? Эти мысли не давали ей покоя, и после обеденного перерыва она отправился к тому классу, где у них должны были идти уроки. По расписанию стоял урок физики. Дверь в класс была приоткрыта, и Мизуки замерла, прислушиваясь.

– …очень редко, во-первых, – говорил, кажется тот самый высокий мальчик. – А во-вторых, они нейтрино вроде тоже в этом же адронном коллайдере зафиксировали…

– Подожди, – перебила говорившего учительница. – Откуда ты это знаешь? Кажется, я вам этого не рассказывала.

– А что такого? – снисходительно спросил мальчик. – Я читал в свободное время.

– В 8 классе? – пораженно спросила женщина. – Но как… и зачем?

– Ну я же прав?

– Прав, но…

Мизуки задумчиво почесала подбородок. Сама она учила физику уже довольно давно, но все же не помнила, чтобы они проходили что-то подобное. Что за интернат гениев тут собрался?

– Я могу продолжить? – тем временем поинтересовался мальчик.

– Да, конечно, – растерянно пробормотала учительница.

– Нейтрино всю Вселенную пронизывают, – в голосе парня послышалось увлечение, как будто он говорил на свою любимую тему. – Нет, его там не фиксировали, его в ледниках фиксировали, или, а, его в воде фиксировали вообще. Под землей строили емкости, резервуары, он там определенным образом должен был себя проявить…

Мизуки перестала понимать, что происходит. Пятнадцатилетний подросток не мог всего этого знать. Девушка аккуратно заглянула через щель в класс и увидела, что учительница сидит за столом с широко открытыми глазами и явно сама пребывает в шоке. Голова у Мизуки разболелась, и она поспешила удалиться от класса подальше.

Дети явно были умны не по годам. И вряд ли Ромина чисто случайно собрала их всех в один интернат. Но уровень учителей явно не соответствовал необходимому. Мизуки, конечно, не была уверена, но ей показалось, что дети знали гораздо больше того, что им должны были преподавать. Но какой тогда смысл?

И вот этот мальчик. Судя по всему, ему очень нравилась физика, раз он с таким удовлетворением о ней говорил. Да и не просто нравилась. Он говорил так уверенно, как будто сам чем-то таким занимался. В общем, вундеркинд, не иначе. Но каким бы он ни был вундеркиндом, ависоны должны были быть еще умнее. Почему они обратились к нему за помощью? И что за катастрофа надвигалась на мир?

Подумав, Мизуки снова приблизилась к классу. Может, она узнает еще какую-нибудь подсказку?

– …и они сталкивались как раз в зоне детекции. В детекторе сталкивались протоны, они весят много. Если бы они стреляли электронами, это было бы лучше, меньше мусора полетело, более чётко получилось бы. Но электрон, он не разбивается, да, не разбивается, его нужно было бы почти до скорости света разогнать, а здесь это было бы нереально. Получается, они имели две тяжелые заряженные частицы, положительные, протоны, и разгоняли их в электромагнитном поле, а потом их сталкивали. Но там летело, конечно, мусора очень много, соответственно, там шумов много, куча проблем, поэтому лучшие лаборатории мира в своё время потратили кучу времени и усилий, чтобы поймать этот бозон Хиггса…

Но тут учительница устало его перебила:

– Вынуждена признать, Буланже, что мне нечему Вас учить. Ставлю Вам зачет автоматом, и можете больше на занятия не ходить.

Буланже? Тот самый Буланже, в чьей комнате она сегодня была? Значит, он у нас такой умный… Как, впрочем, и все дети в этом интернате. Вряд ли школьные учителя знали такие подробности из истории науки… А он вот знает. Как это возможно?

Буланже лишь тяжело вздохнул:

– К сожалению, Ромина мне этого не позволит.

– Называйте нашего президента мисс Мюллер, – вяло поправила женщина. – Я поговорю с ней и, уверена, она поймет.

– Нет, – уверенно сказал Буланже. – Не поймет.

Все-таки Ромина определенно знала, что делала, когда собирала всех этих детей в один интернат. Интересно только, зачем?


Рави вышел из корабля рядом с домом Ромины и остановился. Ему не хотелось идти внутрь. По правде говоря, ему вообще работать не хотелось. Как можно было продолжать жить, если его маленькая сестренка по-прежнему в квантовой реальности?

Мизуки с Инной уже не раз говорили ему, что ничего не могут сделать. Теперь, когда квантовые свойства удалены из всех живых существ, у них не было возможности вернуться в невидимый мир. Разве что сами квантовиты этого захотят, но вряд ли. И он понимал. Правда, понимал. Но все равно на сердце было жутко горько.

Рави стоял, так сильно погрузившись в свои чувства, что не заметил, как дверь в дом распахнулась. Парень очнулся лишь когда у него над ухом прозвучал голос президента:

– Так и будешь стоять?

Вздрогнув, Рави огляделся, но никого не обнаружил. Немного в отдалении стоял один из ависонов, равнодушно взирающий своими четырьмя глазами на горизонт. В их выражениях лица (хотя Рави лицом бы их морды не назвал) невозможно разобраться, но ему показалось, что существо что-то высматривает.

– Заходи давай, – снова раздался чей-то раздраженный голос.

Рави вздохнул и ступил в дом. Дверь за ним тут же закрылась. Он нерешительно замер в коридоре, и в этот момент из-за угла вышла Ромина.

– Значит, ты у нас специалист по системам климат-контроля? – оценивающе пробежалась по нему взглядом Ромина.

– Да, – ответил Рави. Почему-то рядом с ней ему было неловко.

– Как это ни странно, но на Земле выжило всего два таких специалиста, – задумчиво протянула президент. – Так что это хорошо, что ты решил остаться. Что ж, у меня есть для тебя работа, но я не уверена, справишься ли ты. Все-таки наша техника шагнула далеко вперед с того времени, как ваши предки покинули Землю.

– Постараюсь сделать все, что смогу, – как можно увереннее произнес Рави.

– Не сомневаюсь. Что ж, ситуация такова – в моей комнате сломался климат-контроль. Устроил мне филиал ада. Посмотри и почини, если сможешь. Следуй за мной.

Ромина развернулась и пошла по практическипустому коридору. Рави тоже медленно пошел, оглядываясь и чувствуя себя неуютно. На Форисе ему пару раз приходилось что-то чинить в доме их президента, и все-таки тот не оформлял интерьер вот так. Отсутствие мелочей и почти стерильная чистота нервировали парня. Он как будто оказался в доме какой-то знаменитости. Ему было страшно прикасаться здесь хоть к чему-нибудь.

Наконец, Ромина остановилась перед молочно-белой дверью, но открывать ее не спешила. Серые глаза вновь пробежались по фигуре механика, словно решая, стоит ли он такого доверия. А потом она легким прикосновением отворила дверь, и Рави зашел внутрь.

Она была права. Жара тут просто адская. Он всего минуту постоял, открыв рот, а его кожа уже покрылась капельками пота.

– Да, проблема на лицо, – сказал он. – Это займет некоторое время.

– У меня много дел, и я не могу весь день наблюдать за тобой, – нетерпеливо сказала Ромина. – Так что я тебя тут оставлю. Если захочешь со мной связаться – у дома стоит один из ависонов. Поговоришь с ним, и он меня найдет.

– Конечно, – пробормотал Рави.

На самом деле в этих странных птицах было нечто жуткое, и он пообещал про себя, что обратится к ним только в крайнем случае. К тому же воспоминание о том, что они общались с квантовиткой, было слишком живо в его памяти. Ромина напоследок посмотрела на него строгим взглядом, а потом ушла.

Рави принялся работать. Президент оказалась права – эта система оказалась сложнее, чем те, к которым он привык. Хотя, нужно признать, на Форисе таких систем ни у кого и не было. Самые обычные отопление и кондиционер – максимум, с чем ему доводилось сталкиваться раньше. В общем, долгое время ушло на то, чтобы разобраться в устройстве, а потом найти проблему. К этому времени уже перевалило за полдень, и Рави захотелось есть.

Урчащий живот не способствовал ясности мысли. Так что парень решил сначала перекусить, а потом вернуться к работе. Разумеется, о том, чтобы влезть в холодильник президента без ее разрешения, не могло быть и речи. Но предусмотрительный Рави всегда носил с собой обед – на тот случай, если хозяева окажутся не очень гостеприимными. Вот и сейчас он достал из поясной сумки контейнер с куском мяса (с тех пор, как Рави начал жить на Земле, он успел привыкнуть к мясу), запеченным картофелем и овощным салатом, а также термос с чаем. Но есть на такой жаре не хотелось, поэтому парень вышел из комнаты.

В длинном коридоре не было ни одного стула, и даже у окон не имелось подоконников. Стоя есть тоже не хотелось, поэтому он решил заглянуть в какую-нибудь комнатку, где климат-контроль функционировал нормально. Немного подумав, Рави решил далеко не ходить, и открыл первую попавшуюся дверь. Похоже на гостиную – диван и монитор во всю стену. Рави зашел и осторожно поставил контейнер на небольшой столик, стараясь ничего не уронить – вряд ли Ромина обрадуется тому, что он испачкает ее идеально белый пол. Парень достал нож с вилкой и собрался разрезать мясо, как вдруг дверь, которую он оставил открытой, сама по себе закрылась. Он вздрогнул от неожиданности, но поначалу не обратил внимания – подумаешь, дверь. Он продолжил свой обед.

Закончив, Рави подхватил контейнер и направился к выходу из комнаты. Однако когда он попробовал открыть дверь, она не подчинилась. Может, он что-то делает неправильно? Рави осторожно коснулся белого прямоугольника во всех местах, до которых смог дотянуться – но ничего не сработало. Сердце парня гулко стукнуло – кажется, он здесь заперт.


– Но если Вы и в самом деле правы, то почему мир не разорвало на части в тот день, когда это случилось? – спросила Инна.

– Я не уверен, но, скорее всего, это затронуло только органику, – предположил Рене. – Все живые организмы исчезли, но дома, предметы – это должно было остаться на месте. Скорее всего, они удерживают вселенную и помогают ей не развалиться, но вряд ли этого хватит надолго. Расширение расстояния уже указывает на то, что миру потихоньку приходит конец.

– Так, стоп, – Инна постаралась взять себя в руки. – Это неплохая теория, но пока что только теория. Наверняка мы не знаем. Нужно проверить.

Рене открыл рот и хотел что-то сказать, но девушка его перебила:

– Ждите здесь, – и вернулась в гостиную.

Там оказалось, что Алистер успел выйти из душа. От него уже не пахло, черные волосы начали завиваться от воды, на лице пропала щетина, а также он надел чистые рубашку с короткими рукавами и брюки. Мужчина о чем-то тихо разговаривал с Селией Риччи, но, заметив Инну, замолчал.

Его взгляд все еще был полон тоски и боли. Инна очень хотела остаться, но времени на это уже не было. Однако бросать Алистера одного ей не хотелось.

– Мне пора идти, – неуверенно протянула она. – Скажи, ты нормально соображаешь?

– Сегодня я не так уж много выпил, – пожал плечами Алистер. – Но мне в последнее время трудно на чем-либо сосредоточиться. Не уверен, что смогу сегодня работать.

Инна немного помолчала, размышляя.

– Мне кажется, тебе было бы полезно отвлечься. Почему бы тебе не пойти со мной? Можешь не предлагать никаких идей и вообще ничего не делать. Просто послушаешь.

– А мне разрешат? – с сомнением спросил Алистер.

– А кто их спрашивать будет? Серьезно, пошли со мной. Что тебе тут делать? – Инна повернулась к Селии. – Вы же согласны, что ему не стоит продолжать и дальше лежать здесь?

Психиатр поспешно кивнула:

– Разумеется, лучше ему в такую минуту быть с кем-то близким. Мартин уже дал ему таблетку, выводящую спирт из организма. Примерно через час он будет абсолютно трезв. Уверена, ему станет легче, даже если он просто какое-то время побудет рядом с тобой.

– Вот видишь, даже доктор Риччи со мной согласна! – довольно произнесла Инна.

Алистер еще какое-то время с сомнением смотрел на нее. В его взгляде читалась борьба. Но в итоге мужчина кивнул и встал с дивана. Селия поспешно добавила:

– Пока вы будете заняты, я поищу какие-нибудь антидепрессанты и, может быть, снотворное, чтобы ты выспался. Инна, – психиатр повернулась к девушке. – Алистеру сейчас очень плохо. Возможно, он не сможет сейчас оказать тебе помощь по работе, но ему все равно нужна поддержка. Будь с ним помягче. А ты, Алистер, постарайся отвлечься, и, если вдруг почувствуешь желание что-то сделать, делай, не думай о том, что получится плохо. Просто делай.

Мужчина кивнул. Инна робко подошла и взяла его за руку. Алистер сжал ее ладонь в ответ, и тогда они вдвоем пошли в прихожую, где ждал Рене. Увидев, что девушка не одна, землянин прищурился:

– Кто это?

– Алистер Кроссман, – представила Инна. – Ему уже лучше, и он больше не заразный, так что он пойдет с нами. А это Рене Мюллер, брат нашего президента и квантовый физик.

– В прошлом квантовый физик, – поправил Рене. – Это было давно.

Сказав это, мужчина уставился на Алистера так, как будто увидел единорога или кого-то в этом роде. Сначала Инна не могла понять, в чем тут дело, а потом до нее дошло: он, наверное, ни разу в жизни не видел естественную внешность среднего возраста, не подправленную никакими регенерациями. Нет, само собой, Алистер старым не был – но кожа у него была уже не такая эластичная, как бывает у двадцатилетних, и даже встречалось несколько седых волосков на голове.

– А можно поинтересоваться, сколько ему лет? – с любопытством спросил Рене.

– А какая разница? – пожала плечами Инна. – В любом случае, он моложе Вас.

– Непохоже, – почему-то недовольно скривился Рене.

– Тогда, может, хоть его Вы не будете считать ребенком, – съязвила в ответ Инна.

Рене лишь смерил ее презрительным взглядом.

Они втроем вышли на улицу. Солнце уже начинало клониться к горизонту, и тут девушка вспомнила о том, что пропустила обед. Но прерываться на еду уже было некогда. Инна быстро пересказала Алистеру все, что она узнала за последние дни, кроме того, что видела квантовитку в подвале с ависонами – Рене мог подслушать. Он, кстати, недовольно косился на нее и хмыкал каждый раз, когда Алистер переспрашивал что-то. До дома они дошли за считанные минуты, после чего Инна разблокировала вход и впустила обоих внутрь.

Мизуки и Рави были на работе, так что все комнаты окутывала тишина. Но на этот раз она уже не казалась гнетущей – наверное, сказывалось присутствие людей. Алистер зашел спокойно, а вот Рене на пороге замер, как будто прислушиваясь – интересно, к чему?

– Присаживайтесь пока в гостиной, я сейчас принесу нейроресивер.

Инна отправилась в комнату Мизуки. Ее подруга, как обычно, даже не заправила постель, раскидала домашнюю одежду по комнате и оставила открытым окно, в которое прорывался на удивление холодный ветер и гонял обрывки бумаги. Инна сразу же направилась к небольшому прикроватному столику и принялась выдвигать ящики. В одном из них она нашла маленький цилиндрик, взяла его и вернулась в гостиную.

Мужчины молча сидели по разные стороны дивана и с подозрением поглядывали друг на друга. Почувствовав висящее в комнате напряжение, Инна поспешила сесть между ними. Потом положила прибор на ладонь и сказала:

– Вот здесь вся информация. Кто ее просмотрит?

– Никто, – заявил Алистер. – Видишь эту вот резьбу по краю? Она здесь не просто так. Вся эта штука разработана так, чтобы работать с определенной системой, и никак иначе. Так как это более продвинутая модель, наши ресиверы не подойдут. Разве что ресивер Рене…

– Мой тоже не подойдет, – возразил швейцарец. – Это модель трехсотлетней давности. У нас уже давно применяется другая технология. Основа ресивера в мозгу может сломаться.

– Но Мизуки подключила нейроресивер к своему мозгу, и с ней ничего не произошло, – заметила Инна.

Алистер покачал головой:

– Я не знаю, как такое могло случиться. Возможно, ей просто повезло. В ее системе мог быть какой-то изъян, который позволил считать информацию. А еще возможно, что эта штука повредила ей мозг, а сама Мизуки этого даже не заметила. Ты ее видела с тех пор?

– Вечером с ней все было в порядке, а утром мы вставали в разное время.

– Позвони ей. Прямо сейчас, – посоветовал Алистер.

– У нас нет на это времени, – встрял Рене. – Если мы не можем воспользоваться этой штукой, может, ты поверишь мне на слово?

– Я ученый и никогда не верю просто словам, – уверенно произнесла Инна и принялась звонить Мизуки.

Подруга долго не отвечала, и она уже даже начала беспокоиться. Рука сама собой потянулась к косе и принялась дергать за кончик. Гудение в голове вызывало тревогу, сердце невольно начинало колотиться чаще… И вот, наконец, раздался голос Мизуки:

– Привет, Инна!

Говорила она радостно и возбужденно, так что у девушки отлегло от сердца. По крайней мере, подруга не потеряла сознание.

– Где ты? – спросила Инна.

– Во Фрибурге. Работаю.

– Пусть немедленно возвращается домой, – шепнул Алистер.

– Мизуки, ты не можешь вернуться в Женеву?

– Зачем?

– Это срочно. Скажи ависонам, что плохо себя чувствуешь, и пусть они тебя отвезут домой.

– Не уверена, что они позволят уйти до окончания рабочего дня.

– Мизуки! – в отчаянии воскликнула Инна. – Это связано с нейроресивером. Ты мне срочно нужна здесь.

– Ладно, ладно… постараюсь…

– Звони, если что, – Инна отключилась. – Вроде жива и здорова.

– Мы этого наверняка знать не можем, – процедил сквозь зубы Алистер. – Не исключено, что пострадала какая-то часть ее мозга, которую она пока не задействует. Лучше пусть Мартин ее осмотрит.

– Хорошо, когда она вернется, мы его позовем, – решила Инна. – Но что же нам делать с нейроресивером? Как получить с него информацию, если наши системы не совместимы?

– Я могу попробовать перекинуть файлы на твой домашний компьютер, – предложил Алистер.

– А ты сможешь? Вид у тебя пока… не очень здоровый.

Говорил Алистер вполне стройно, вот только в его взгляде отчетливо отражались усилия, которые ему приходилось прикладывать, чтобы составить связную мысль. Краснота с лица потихоньку спадала, но ее беспокоили слова о том, что ему трудно сконцентрироваться.

– Все будет хорошо, – уверенно произнес Алистер.

– Если ты сделаешь что-нибудь не так, то мы потеряем важные данные, и тогда никто и никогда не сможет восстановить эту технологию, – нехотя напомнила девушка.

– Инна, ты мне доверяешь?

Она вздохнула и прикрыла на секунду глаза.

– Да. Доверяю. Сделай это.

Алистер удовлетворенно кивнул и поднялся с дивана. Его ноги уже почти не дрожали, так что он направился к столу, на котором стоял небольшой микроскоп. Он поместил нейроресивер под микроскоп и принялся его разглядывать. Рене наблюдал за ним с усмешкой на лице.

– Он пьяный, – бывший квантовый физик перекинул ногу на ногу и откинулся на спинку дивана.

– Вовсе нет, – запротестовала Инна.

– Я же вижу, что он пьяный. Так он болел или был в запое?

– Алистер не пьяный, – сердито произнесла Инна. – И он и в самом деле болел. А даже если бы и нет, что, пойдете и доложите сестре?

– Да мне то что, пусть хоть вообще не просыхает, – рассмеялся Рене. – Просто ты уверена в том, что ему сейчас можно доверять столь тонкую работу?

– Уверена.

Рене покачал головой:

– Странный ты человек, Инна, очень странный.

В этот момент нейроресивер за ухом Инны завибрировал. Звонила Мизуки. Пришлось ответить.

– Инна, ависоны отказываются везти меня домой до конца смены, а пешком я от Фрибурга не дойду, – сообщила подруга. – Если тебе есть, что сказать, говори сейчас.

– Я говорила с Алистером. Он считает, что нейроресивер, который мы вчера нашли, мог вызвать повреждения в твоем мозгу, о которых ты даже не подозреваешь. Лучше бы тебе вернуться.

– А он не считает, что пора, наконец, признать свои чувства к тебе?

– Мизуки! – возмутилась Инна. – Я серьезно. Наши системы несовместимы с этим нейроресивером. Маловероятно, что использование этой штуки прошло для тебя так просто. Ты должна вернуться.

– Передай своему Алистеру, что до тех пор, пока он не перестанет быть дураком, я не собираюсь следовать ни единому его совету, – отрезала Мизуки. – Со мной все нормально, и его теории меня не интересуют.

Инна стиснула кулаки. Она знала, что в последнее время Мизуки очень сильно злилась на Алистера из-за его поведения, но нельзя же так упрямиться, когда речь шла о здоровье! И эти мерзкие птицы еще…

– Ой, Инна…, – тон Мизуки вдруг резко изменился. – Здесь что-то происходит… Ависоны собираются в кучки и о чем-то переговариваются…

– О чем?

– Не знаю, они не переводят… А теперь все идут к кораблю… Эй, птицы, куда собрались?

– Мизуки, называть их птицами невежливо, – напомнила Инна, но подруга ее не слушала.

– Что вы на фиг делаете? Если вы в Женеву собрались, возьмите меня с собой! Мне плохо, мне к врачу надо! Эй! Эй!

Инна слишком резко дернула за косу – стало больно. Рене с напряжением наблюдал за ней, пока она говорила:

– Мизуки, что там? Скажи мне!

– Нет, ну ты представляешь, а? Взяли, погрузились в корабль и улетели! А нас всех бросили. И что нам теперь делать?

– Что значит – «бросили»? – спросила Инна так громко, что даже Алистер на нее обернулся.– Такого не может быть!

– А вот представь себе! Прости, но, похоже, я тут застряла.

– Мизуки, успокойся. Пройдись по району. Наверняка где-то остался хотя бы один ависон. Найди его и спроси, что случилось. Не могло такого быть, чтобы вас бросили без присмотра и возможности вернуться.

– Я постараюсь, но вряд ли кто-то из них остался. По-моему, все сели на корабль. Я тебе еще перезвоню.

И она отключилась. Инна недовольно покачала головой.

– Что случилось? – спросил Алистер, оторвавшись от нейроресивера.

– Мизуки говорит, что все ависоны, которые должны были за ними приглядывать, вдруг сели на корабли и улетели. С чего это вдруг?

Рене вдруг подскочил на месте и бросился к окну. Повернув ручку и открыв его, он высунулся наружу и посмотрел вверх.

– Что? – Инна поспешила подойти к нему и тоже выглянуть. – Что там?

– Пока ничего, – протянул Рене. – Но я, кажется, догадываюсь, почему ависоны вдруг побросали все свои дела. Вон, видишь?

Теперь уже и Алистер подошел к ним и принялся изучать окраску неба. Инна прищурилась, и только тогда заметила маленькие точки кораблей, поднимавшихся вверх.

– Они улетают с планеты, – пробормотала она. – Неужели они решили перестать с нами возиться?

– Да нет, дело не в этом, – возразил Рене. – Я слышал, как Ромина отдавала им один приказ. Если вдруг поблизости появятся признаки квантовитов, они тут же должны вылететь на орбиту и защитить от них Землю. Мне кажется, это и произошло.

– Но с какой радости им вдруг к нам возвращаться? – не понял Алистер. – Две недели уже прошло. Если они хотели нас убить, то почему не сделали этого давным-давно?

– А кто сказал, что они прилетели за вами?

Инна застыла. Последняя фраза была сказана женским голосом и откуда-то из-за спины. Но ведь единственная женщина в этом доме – она сама! Медленно обернувшись, Инна увидела знакомую брюнетку с короткими волосами. О нет! От испуга Инна вжалась в Алистера. Прямо посреди ее гостиной стояла Светлана.

– Чего тебе здесь надо? – дрожащим голосом спросила Инна.

– Раз они пришли, значит, можно дальше не скрываться – людям теперь не до меня, – спокойно, как будто пришла к старым друзьям, сказала Светлана. – А ты, Инна, – что мне сделаешь? Убьешь? Я знаю, что ты не из тех, кто убивает. Ох, да ты даже сейчас придерживаешься вегетарианской диеты, хотя твои друзья преспокойно едят мясо!

– Светлана, – процедил Рене. – Мы так не договаривались.

– Договаривались? – изумленно протянула Инна. – Вы что, знакомы?

Мужчина лишь вздохнул и покачал головой:

– Света, это было очень глупо. Ты разрушила целую планету и убила миллиарды людей. На что ты рассчитываешь, появляясь вот так, в открытую?

– Рассчитываю на то, что ты по старой дружбе поможешь мне, – Светлана тоже приблизилась к окну. – Конечно, главная цель квантовитов – Андмор, но, боюсь, они пришли и за мной тоже.

– Инна, встань за мной, – решительно сказал Алистер, и девушка без вопросов послушалась. – Вы двое, – он ткнул пальцем в Рене со Светланой. – Вон из этого дома. Сейчас же. Или я немедленно позвоню Ромине.

– Доктор Мюллер, что все это значит? – подала голос Инна, осторожно выглядывая из-за спины Алистера. – Вы ей помогаете? Почему?

– Мы со Светланой – давние друзья, – пояснил Рене. – Было время, когда мы с ней работали в одной организации. Она неплохой человек, хоть и настроена слегка радикально.

– Слегка радикально? – в шоке переспросил Алистер. – Да она уничтожила миллиарды невинных жизней! А все из-за чего? Из-за какой-то там экологии!

– А я и не говорю, что поддерживаю это ее решение. Но она мой друг, и если я отвернусь от нее сейчас – то какой тогда вообще смысл в дружбе?

Алистер промолчал и отвел взгляд. Инна знала, о чем он думает: Павел Рябинин тоже был не самым лучшим из людей. Было дело, когда он присвоил себе чужую идею и украл оборудование. И, тем не менее, Алистер от него никогда не отворачивался. Так имеет ли он право судить Рене?

– Алистер, перестань, – Инна села на подоконник так, чтобы видеть его лицо. – Да, мой отец не был святым, но он, по крайней мере, никого никогда не убивал. И он всегда стоял за принципы гуманности.

– Конечно, – кивнул мужчина. – А теперь вернись ко мне за спину.

– Да не собираюсь я ее убивать! – воскликнула Светлана. – Мир скоро взорвется, и чтобы предотвратить это, нам нужны все ученые, какие только есть.

Алистер открыл рот, вероятно, собираясь сказать нечто колкое, но в этот момент откуда-то сверху раздался голос – громкий, странно равнодушный, но при этом со скрытыми нотками ненависти:

– Мир подходит к концу, и вам вряд ли удастся пережить конец света. Люди Земли, если вас еще интересует возможность выжить, рекомендую вам вернуть нашего регулятора, выдать преступницу Светлану Постникову и сдаться самим. Наш корабль способен выдержать многое, так что ваш единственный шанс спастись – это подняться сюда. Если вы этого не сделаете…

Инна вся похолодела и задрожала. Похоже, что квантовиты все-таки вернулись за ними. И они ничего не могут сделать, чтобы противостоять им.

Глава 8

Какое-то время все напряженно ждали дальнейших действий, но ничего не происходило. Постаравшись успокоиться, Инна спросила:

– Что будет делать Ромина? Рене, Вы ее брат, отвечайте!

Тот пожал плечами:

– Понятия не имею. Сдаваться она точно не собирается, потому и выслала ависонов на орбиту. Но смогут ли они противостоять квантовитам? У последних корабль гораздо больше технически оснащен.

– Уже нет, – хмыкнула Светлана. – Прежде чем сбежать, я успела много чего им попортить. Кроме того, теперь, когда они в нашей реальности и не могут вернуться обратно…

– Они в нашей реальности? – переспросила Инна.

– Да, и это очень плохо, – сказал Рене. – Чем меньше предметов остается в квантовой реальности, тем более нестабильным становится этот мир. Впрочем, думаю, можно не беспокоиться о том, что мы все взорвемся в любую минуту. Потому что квантовиты прикончат нас раньше.

Трудно было с этим поспорить. Инна растерянно стояла, не зная, что предпринять в этой ситуации, но Алистер быстро пришел в себя.

– Если так, то рано или поздно они сюда спустятся, – решительно произнес он. – Нам нужно спрятаться. И я имею в виду себя и Инну, а не вас двоих. А вы лучше уходите отсюда.

– А куда мне идти-то? – Светлана сделала шаг в его сторону, отчего мужчина напрягся. – Ну вот скажи, куда? Они найдут меня, где угодно.

– Это не мои проблемы, – Алистер обернулся, намереваясь уговорить Инну найти место для укрытия, но девушка неожиданно отскочила от окна и бросилась бежать ко входу. – Ты куда? – крикнул он.

– Если они пришли за Андмором, то я должна успеть поговорить с ним до того, как они его заберут! – прокричала она и выскочила на улицу.

Алистер чертыхнулся и побежал за ней. Алкоголь уже практически вышел из его крови, так что двигался он вполне ровно. Многие люди высыпали на улицу и теперь в страхе поглядывали на небо, хотя на нем ничего не было видно – квантовиты не входили в атмосферу. Алистер догнал Инну и крикнул ей на бегу:

– Это глупо и опасно! Нам нужно спрятаться, а не идти туда, куда они точно придут!

– Если они его заберут, то я никогда не узнаю, что происходит с миром! – воскликнула Инна. – Алистер, я ни в коем случае не тяну тебя с собой. Спрячься, а я найду тебя позже.

– Ты серьезно полагаешь, что я оставлю тебя одну в такой ситуации?

Нет, она так не полагала. Раз уж Алистер все еще беспокоится о ней, то он будет следовать за ней, куда бы она ни пошла. Инна не хотела вести его вслед за собой в тюрьму для Андмора, но и как остановить его, она тоже не знала. Поэтому девушка лишь прибавила скорости, полагая, что он ее догонит.

Разумеется, так быстро бежать, когда ты с самого утра ничего не ела и вообще не особо утруждала себя физическими нагрузками в последнее время – не самая лучшая идея. Очень скоро Инна запыхалась, ее сердце отстукивало чуть ли не двести ударов в минуту, но остановиться и передохнуть она боялась. Что в это время происходило там, наверху? Шел ли бой между двумя расами? Или же ависоны уже сметены, и это только вопрос времени, когда квантовиты спустятся и начнут убивать людей? Как бы то ни было, нужно спешить.

Однако хватило ее ненадолго. Примерно на полпути до тюрьмы она поняла, что больше бежать не может, даже если от этого будет зависеть ее жизнь, и плюхнулась прямо на землю. Всю кожу покрывал пот, жутко хотелось пить, мышцы болели. Силы ее покинули. Алистер тоже сел рядом и, сделав пару вдохов, спросил:

– Ну и что дальше? Будем сидеть, пока нас кто-нибудь не найдет?

Инна помотала головой:

– Дай отдышаться.

– Да…, – протянул Алистер. – Еще сегодня утром я проснулся с жуткой головной болью и думал, что весь день проваляюсь в постели… Смотрю, весело тебе тут было без меня?

– Да ладно, до сегодняшнего дня и не происходило ничего толком, – отмахнулась Инна, а потом подняла взгляд на Алистера. – Мне тебя очень не хватало все это время. Почему ты не сказал мне, насколько все плохо?

Мужчина вздохнул:

– Я думал, что ты…

– Я уже сказала, что ты мне важен не меньше, чем работа, – уверенно произнесла Инна. – Что такое? Что тебя беспокоит?

На лице Алистера вновь отразилось мучение. Казалось, каждый вдох причиняет ему невыносимую боль.

– У меня почти никого не осталось, – выдавил он. – Иногда мне кажется, что я лишний в этом мире. Я почти ничего не могу…

– Что за глупости? – встряла Инна. – Ты ученый, у тебя докторская степень. Ты можешь очень многое.

– Когда-то может и мог, – нехотя протянул Алистер. – Но в последнее время мне не то сосредоточиться трудно, не то я растерял навык… В общем, как-то все плохо получается. Я даже не смог квантовый компьютер восстановить без твоего отца. Лучше бы тогда выжил Павел, а не я. И почему только я позволил ему умереть? – он сокрушенно покачал головой. – Наверняка я и сам мог сделать то, что он сделал. Потом, в квантовой реальности, с Эшли, у меня это получилось. Нужно было занять его место, и тогда он смог бы уйти. И ты бы так не страдала.

– Страдала бы, – осторожно сказала Инна. – Ты мне тоже важен. К тому же, папа бы ни за что не позволил тебе это сделать. Он любил нас обоих и хотел, чтобы мы выжили.

– Знаю, что хотел. Но хочу ли я жить дальше?

Девушка посмотрела на него с тревогой:

– Ты хочешь умереть?

– Наверное… не знаю, – Алистер покачал головой. – Последние четыре дня я только и делал, что пил и вспоминал свою жизнь. В ней так мало хорошего, зато много боли и страданий. Я все время терял, и продолжаю терять до сих пор. Стоит ли такая жизнь борьбы? Если бы не Мартин с доктором Риччи, наверное, я бы уже покончил с собой.

Инне хотелось сказать ему что-нибудь успокаивающее, но она не могла подобрать слова. Алистер потерял мать, жену, друга, квантовиты выпили из них все соки, а теперь еще и квантовой реальности больше не было, что только усиливало чувство одиночества. Если бы он только позволил ей подарить ему немного тепла и заботы…

И в этот момент откуда-то издалека донесся стрекочащий звук. Инна недоуменно вскинула голову и окинула взглядом окрестности. Все вокруг покрывала высохшая зеленая трава, ни одного кустика или деревца. Однако местность была холмистая, а потому трудно было сказать, не притаился ли кто-нибудь за высоким изгибом земли. Алистер тоже услышал этот звук и насторожился.

– Что это? – спросил он.

– Понятия не имею, – растерянно протянула Инна и поднялась на ноги.

Стрекот раздалось снова, но на этот раз гораздо ближе, откуда-то слева. Инна повернулась в нужную сторону и прикрыла ладонью глаза, чтобы не слепило солнце. Из-под пальцев она смогла разглядеть, как на небольшом возвышении появилось нечто маленькое и проворно двигающееся.

– Смотри, – она дернула Алистера за рукав рубашки, и тот тоже поспешно поднялся.

Нечто начало быстро двигаться к ним.

– Это же белка! – удивленно воскликнул мужчина.

И в самом деле, зверь оказался белкой. Рыжая шерстка, пушистый хвост, быстрые и проворные движения. Инна иногда видела белок в земных фильмах из архива Фориса, и они ей казались вполне милыми. Поэтому она сделала несколько шагов навстречу животному. Белка приближалась и казалась все более крупной. Алистер неожиданно стиснул руку Инны:

– Что-то она крупновата для белки.

Девушка была вынуждена признать, что он прав. Животное казалось маленьким только вдалеке, чем ближе оно подходило, тем больше становилось. Насколько Инне было известно, размером белки должны быть примерно двадцать-тридцать сантиметров, то же существо, что приближалось к ним, было не меньше метра.

– Да и зачем она бежит сюда? – продолжал Алистер. – По-моему, нам лучше…

И в этот момент белка, не переставая урчать, вдруг резко прыгнула вперед прямо на Инну и повалила ту на спину. Инстинктивно девушка закрыла горло рукой, и в нее тут же вонзились острые зубы. Пребывая в слишком большом шоке, чтобы сопротивляться, Инна громко закричала. К счастью, Алистер соображал быстрее.

Мужчина схватил белку и постарался оторвать ее от Инны, но зверь крепко вцепился своими зубами в плоть и не желал отпускать. Глаза животного бешено сверкали. В конце концов, Алистер был вынужден со всей силы ударить существо по голове. Потеряв сознание, оно ослабило челюсти, и тогда его наконец-то получилось снять.

Инна вся дрожала от испуга и была не в силах выдавить из себя хоть слово. Неподвижное животное по-прежнему внушало страх, а потому она попыталась от него отползти. Алистер присел рядом с девушкой.

– Дай мне свою руку, – мягко попросил он.

Инна неуверенно протянула ее. Алистер осторожно коснулся пальцами кожи вокруг раны. Девушка ойкнула, и тогда он сказал:

– Нужно показать тебя доктору Веберу.

– Я должна поговорить с Андмором, – возразила Инна.

– Ты когда-нибудь слышала про бешенство?

Она покачала головой.

– Это такой вирус, который могут переносить животные. Он смертельно опасен. И если хочешь знать мое мнение, то эта белка определенно была бешеной.

– Но квантовиты…

– Инна, – серьезно произнес Алистер. – Это не просто царапина. Это укус бешеного животного. Квантовитов полетели останавливать ависоны, а значит, они еще не скоро сюда проберутся. Обработаем твои раны, и тогда уже пойдем к Андмору, если ты так хочешь.

Инна с сомнением на него посмотрела, но кивнула.


Мизуки растерянно вглядывалась в небо, рассчитывая увидеть точки возвращающихся кораблей, но этого не происходило. Некоторые из тех людей, кто не был сейчас занят с детьми, тоже вышли на улицу и теперь встревоженно переговаривались. Смена подходила к концу, им нужно было лететь домой, но поблизости не было никакого транспорта. Куда же подевались птицы?

Девушка ни с кем не разговаривала, лишь продолжала окидывать взглядом пространство в поисках хоть одного ависона. Наверное, поэтому она была единственной, кто заметил появление президента.

Это было очень странно. Ромина не прилетела на каком-нибудь корабле – она просто появилась, как будто из воздуха, немного в отдалении, и властно окинула взглядом горизонт. Таким образом возникать могли только квантовиты, а потому Мизуки сразу насторожилась. Нет, само собой, Мюллер была человеком – об этом ясно говорили ее взгляд и розоватая кожа, не говоря уже об очень маленьком росте. Но как она могла просто вдруг появиться во Фрибурге?

Президент быстро направилась к интернату. Заметившие ее люди начали что-то тараторить, но она лишь вяло отмахивалась, уверенно продвигаясь ко входу в здание. Мизуки поспешила за ней. Некоторые люди тоже хотели последовать внутрь, но потом все же передумали и вернулись к своим встревоженным перешептываниям. Мизуки показалось, что они почему-то побаивались президента. Почему? Как бы то ни было, Мизуки Ромина не пугала. Может, она и президент, но в ней не было ничего особенного, кроме высокомерия и гонора. И если ей что-то понадобилось в интернате, то Мизуки хотела знать, что именно.

Казалось, Ромину совершенно не беспокоило, что за ней кто-то шел. Мизуки даже не пыталась скрыться, но президент только раз равнодушно стрельнула в ее сторону глазами и ничего не сказала. Лишь стиснула пальцами черную цепочку, болтающуюся у нее на запястье, и ускорила шаг.

Вскоре они подошли к одному из классов, в котором должны были заниматься дети. Ромина резко распахнула дверь и вошла в комнату так, как будто она королева. Мизуки тоже робко заглянула внутрь. Ученики, казалось, совершенно не удивились появлению президента на уроке, но вот учительница поспешно вскочила из-за стола, за которым сидела, и что-то залепетала. Ромина же сделала жест, чтобы та замолчала, и властно произнесла:

– Вам всем необходимо как можно скорее покинуть это здание. У вас еще сохранились такие устройства? – она подняла руку с зажатой цепочкой.

Класс кивнул.

– Вы знаете, куда идти. Годард, ты отправишься со мной.

Высокий черноволосый мальчик, тот самый, чья фамилия была Буланже, лениво, как будто делая одолжение, поднялся и медленно подошел к президенту. Тем временем учительница снова обрела дар речи:

– Простите, мисс Мюллер, но что происходит? Почему дети должны уйти? И что делать взрослым?

– Вы все, – президент ткнула пальцем сначала в женщину у стола, потом в Мизуки, а потом сделала круговое движение в воздухе, видимо, обозначающее всех остальных сотрудников здания. – Вы все должны остаться здесь до дальнейших указаний.

– Почему…

– На вопросы нет времени. Дети уходят, взрослые остаются – это приказ.

Подростки лениво зашевелились. Появление президента их не взволновало, и вообще, возникало такое ощущение, как будто пришло время какой-то скучной обязанности, которую им не хотелось выполнять. Через некоторое время они начали выходить из класса, и Мизуки пришлось отступить к доске, чтобы их пропустить.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Ромина у Годарда, и в ее голосе даже на секунду проскользнула забота.

– Вполне, – лениво протянул парень.

После этого вопроса президент взяла его за руку.

Мизуки понятия не имела, почему иногда она действует так, а не иначе. Просто порой ее словно подхватывало течением, и она плыла по нему, пока не вмешивался более сильный поток. Вот и сейчас, ощутив сильный внутренний толчок, она вдруг потянулась и вцепилась изо всех сил в Ромину. После этого ее накрыло знакомое чувство, как будто ее разбирают на атомы и собирают снова в каком-то другом месте. Когда зрение к ней вернулась, она обнаружила себя стоящей посреди белоснежного коридора. Можно было бы подумать, что она попала на корабль квантовитов, но нет – вдоль стен тянулись ряды дверей. И, кроме Ромины и Годарда, здесь никого не было.

Президент строго на нее посмотрела:

– Зачем ты за меня схватилась?

Мизуки ошарашенно осмотрелась, а потом воскликнула:

– Это же телепорт!

– Да, телепорт, – подтвердила Ромина. – Но я дала ясный приказ: все взрослые должны были остаться в том здании.

– И почему же?

– Да потому, что там скоро будут квантовиты, и всех их съедят, – усмехнулся Годард.

Мизуки в шоке замерла, не понимая, правду он говорит или шутит. Потом посмотрела на Ромину:

– Это правда?

Президент моргнула и равнодушно произнесла:

– Вообще-то да. По-хорошему, надо бы тебя вернуть обратно, но я не хочу оставлять Годарда одного. Считай, что тебе повезло.

Нужно признать, такого Мизуки не ожидала. Она даже возразить ничего не могла, только хлопала глазами, подобно глупой кукле, и ловила ртом воздух.

– Не смотри на меня так, – сердито отрезала Ромина. – Квантовиты собирались напасть на Женеву. Их нынешний лидер связался со мной и просил выдать Андмора. Ну, я и предложила ему взамен небольшой откуп.

Мизуки только покачала головой:

– Вы худший президент в истории человечества.

– О, поверь, бывали и похуже.

– А дети почему не откуп? И кто этот парень – ваш сын?

Губы Ромины тронула легкая улыбка, в глазах на пару секунд проскользнула мечтательность, а потом она снова стала собой – жесткой леди, у которой все ходят по струнке.

– Нет. Не сын, – отрезала Ромина и повернулась к мальчику, на удивление нежно коснувшись его руки. – Иди в свою комнату. Я скоро приду.

Годард никак не отреагировал ни на ласку, ни на учительский тон. Еле переставляя ногами, подросток удалился вглубь коридора и завернул за угол. Президент проводила его взглядом, а потом обернулась к незваной гостье.

– Что же мне теперь с тобой делать? – задумчиво протянула Ромина и слегка склонила голову.

– Я ухожу, – решительно заявила Мизуки и даже развернулась в предполагаемую сторону выхода.

– Не так быстро! – остановила ее Ромина. – Неужели ты и вправду думаешь, что я отпущу человека, который знает о том, что я сделала? Не сомневаюсь, что ты тут же побежишь рассказывать об этом людям.

– Само собой, – не стала отпираться Мизуки. – Они должны знать о том, что президент при первой же угрозе сдаст их всех с потрохами. И Вы никак не сможете меня остановить, потому что ависоны улетели, а Вы сами – всего лишь самоуверенная малявка.

– Хм, а я-то думала, что мне делать с этим индийцем, – почесала подбородок Ромина. – Вот что, дорогая, у меня тут твой парень в гостиной заперт. И, если ты не будешь слушаться, то я отправлю к квантовитам и его тоже.

Мизуки нерешительно замерла.

– Вы врете, – выдавила она.

– О, нет, не вру. Проверим?

Мизуки секунду помялась, но кивнула.

Глава 9

Пока на Земле все были напуганы внезапным возвращением врагов, квантовиты проявляли не присущее этому виду беспокойство. Раньше они всегда, в любых ситуациях сохраняли хладнокровие и отстраненность, но теперь, когда они больше не видели суперпозицию, это сводило их с ума. Торнмунд возглавлял Совет и был одним из самых спокойных квантовитов, но даже ему сейчас было непросто.

Корабль квантовитов завис в космосе рядом с Землей. Совет в ожидании собрался в бывшей комнате Андмора. Торнмунд, с трудом сдерживая эмоции, обращался к двум другим членам Совета:

– Нынешний президент Земли решила от нас откупиться. Она передала нам группу людей, которых мы можем употребить в пищу, но до сих пор не выдала Андмора со Светланой.

– Она глупа, – презрительно фыркнула Ааджу, женщина с короткими волосами. – Не понимает, что происходит. И всерьез полагает, что может нам противостоять.

– И все же мы поступили правильно, взяв этот откуп, – решил Исангон, очень худой квантовит с резкими чертами лица. – Нам в любом случае нужна еда, а если люди настолько глупы, что предоставляют ее…

– Глупы не только они, – заметил Торнмунд. – Ависоны повели себя очень странно. Я ожидал, что они вступят с нами в бой, а не просто улетят на свою планету или куда там они направились.

– Может, они поняли, насколько люди примитивны, и решили, что они не стоят того, чтобы за них умирать? – предположил Исангон.

– Разве это важно? – отмахнулась Ааджу. – Это даже к лучшему, что их нет. Не хватало нам еще и с ними разбираться. У них гораздо более развитые технологии, чем у людей. А нам после налета Светланы до сих пор не удалось вернуть контроль над некоторыми системами корабля.

– Вот именно, – подтвердил Торнмунд. – Мы даже не можем найти Андмора. Судя по всему, Светлана очень многое повредила в корабле, а потому навестись на конкретную личность и телепортировать ее не получится. Хотел бы я знать, как у нее с таким примитивным мозгом это получилось.

– Нам нужно высадиться на планету, – заявила Ааджу. – Даже небольшой группы квантовитов будет достаточно, чтобы взять ситуацию под контроль.

– Вероятномер говорит, что люди будут к этому готовы, – заметил Торнмунд.

– И что с того? Исход все равно в нашу пользу.

– Исход ни в чью не в пользу, и вам это прекрасно известно, – седовласый квантовит вздохнул. – Если все и в самом деле будет так, как показывает прибор, то не выиграет никто. Нам нужно это как-то изменить.

– Мы ничего не сможем сделать, пока Андмор внизу, – сказал Исангон. – Нужно вытащить его оттуда, и тогда мы сможем предпринять попытку все исправить.

Торнмунд покачал головой. Он был одним из самых старых квантовитов, помнил многое из тех времен, когда они только построили этот корабль, эту крепость, чтобы отгородиться от того безумия, что творилось на их планете. Он помнил, как они научились отстраняться от суперпозиции, наблюдать ее как будто со стороны, и потихоньку отказались от примитивных эмоций, которые сейчас вновь бурлили в нем, отбросив миллиарды лет эволюции. Похоже, квантовитам придется начинать все сначала.

– Я всегда считал, что назначение Андмора на пост регулятора было ошибкой, – шершавым голосом произнес Торнмунд. – У него в голове всегда были какие-то свои представления о том, каким должно быть будущее квантовитов, которыми он предпочитал не делиться с Советом, хотя знал, что мы тоже должны участвовать в принятии решений. Я даже не сомневаюсь, что он давно предвидел, что мы окажемся в такой ситуации. И, тем не менее, позволил этому свершиться. Однако Вы правы, Исангон. Его нельзя оставлять на Земле. Ааджу, соберите добровольцев. Высадитесь в Швейцарии и найдите его. Как можно скорее.


Похоже, Алистер был прав – она все-таки заразилась бешенством. К тому времени, как Инна добралась до дома врача, ее уже трясло от холода, хотя Алистер весь взмок от бега. Вебер, едва заметив их приближение через окно, сразу же выскочил на улицу, не дожидаясь, пока они войдут.

– В гостиную, ложись на диван, – без лишних предисловий сказал он.

Держась за плечо Алистера, Инна проследовала в нужную комнату. Работающий кондиционер только еще больше охлаждал температуру воздуха, отчего она замерла на месте и вся сжалась, чтобы хоть немного согреться.

– Селия, подними температуру воздуха до двадцати пяти градусов, – приказал Вебер психологу, которая по-прежнему была здесь.

Женщина кивнула и тут же принялась настраивать климат-контроль. Алистер тем временем накинул на плечи Инны толстое одеяло и помог ей устроиться на диване.

– Что произошло? – спросил Вебер, открывая аптечку.

– Ее укусила бешеная белка, – пояснил Алистер.

– Белка? – врач бросил на него недоуменный взгляд. – Откуда в Женеве белка? Я за две недели тут не видел никого, кроме лебедей на озере.

– А я знаю?

Тем временем Вебер взял Инну за руку и направил на рану какой-то жужжащий прибор с мигающей синей лампочкой. Потом нахмурился.

– Плохо дело, – тихо сказал он. – Я не привык иметь дело с бешенством.

– Но ты же можешь хоть что-то сделать? – в отчаянии спросил Алистер.

– Постараюсь.

Сознание Инны тем временем словно куда-то уплывало. Ее мысли вяло блуждали, лениво огибая воспоминания, связанные с Андмором, но иногда задерживались рядом с ними и некоторое время разглядывали, словно усталые туристы. Перед глазами мелькали образы бешеной белки, Мизуки, почему-то Клода…

Алистер придвинулся к ней ближе и обнял за плечи. Неожиданно все ее тело вспыхнуло жаром, теперь уже в голове закрутились все воспоминания, связанные с мужчиной. А потом она снова увидела белку. И Мизуки. Белку и Мизуки.

В следующую секунду на ее рану полилось нечто жгучее. Обезболивающее действовало мгновенно, заменяя неприятные ощущения восхитительной прохладой. Инна почувствовала, как мир отплывает от нее, а прямо перед глазами начали крутиться различные сцены. Сон это был или реальность? В кровати с помятым бельем лежала Мизуки, и ее губы шевелились, вот только Инна никак не могла разобрать слова. Потом снова перед ее глазами появился Андмор. Потом опять на нее набросилась белка, только почему-то в одной из комнат корабля квантовитов. Хм… Мизуки, белка, Андмор…

Не в силах противиться усталости, Инна обмякла в руках Алистера и откинулась на него головой. Глаза закрывались, мужчина что-то мягко шептал ей на ухо, и ей становилось все уютнее. В конце концов, Иннаокончательно расслабилась и провалилась в сон.


Агнета смотрела в окно, не решаясь выйти на улицу и наблюдая за происходящим лишь изнутри. Ее восемнадцатилетняя дочь с сознанием ребенка сейчас пыталась залезть на большое дерево, растущее у них во дворе. Память и знания Элин никак не сочетались с непропорционально большим телом, слишком длинные руки и ноги сбивали ее с толку, но упрямство не позволяло сдаться. Агнета вяло улыбнулась. Накануне того дня, когда они обе узнали правду о себе, Элин пришла к своей маме на работу и переночевала там. А утром, когда пришел лаборант и стал требовать у Агнеты кровь на анализ, они обе сбежали из НИИ, вылетев из окна на ховерборде. Бывшая квантовитка помнила, как испуганно расширились глаза ее дочери, как у той тряслись руки, когда она смотрела на высоту, с которой ей предстояло взлететь. Та Элин боялась всего на свете – робкая девушка, которая не смогла поступить в научный институт и стала садовницей. Та Элин теперь была мертва. А эта отважная девчушка, уцепившаяся за тончайшую ветвь и пытавшаяся закинуть на нее ноги, была кем-то другим.

И, тем не менее, это была ее дочь. Агнета продолжала заботиться о ней, и, как бы горько ни было осознавать, что Элин не помнит ничего из того, что произошло в последние десять лет, она не оставит ее ни за что на свете. Вздохнув, бывшая квантовитка решила вернуться к работе. Так как почти все нынешнее население Земли боялось ее, президент Мюллер разрешила ей работать на дому. Сейчас Агнета была занята изучением свойств растений, выращиваемых в теплицах Женевы. Она заправила выбившуюся из пучка рыжую прядь волос за ухо и хотела подойти к столу с микроскопом, как вдруг с улицы донесся испуганный крик.

Агнета, не думая, тут же понеслась к выходу из дома. Бывшая квантовитка выскочила во двор и замерла. Ее дочь в ужасе пыталась забраться на самую вершину дерева, и неудивительно, потому что к ним во двор только что зашел квантовит.

– Нельзя ли потише? – недовольно спросил он. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь.

– Ты! – выплюнула Агнета, стиснула руки в кулаки и решительно пошла вперед. – Немедленно убирайся из моего дома!

Квантовит и бровью не повел. Да, Агнета узнала его, и теперь прекрасно понимала, почему Элин так трясется и тихонько всхлипывает. Этим квантовитом был Андмор, и это именно он казнил остальных вегетарианцев-мятежников еще в квантовой реальности.

– На планету спустилась делегация во главе с Ааджу, – спокойно произнес регулятор. – Они прочесывают город, и мне нельзя с ними встречаться.

– Уходи! – Агнета, наконец, добралась до него, и задрала голову, заглядывая квантовиту в глаза. – А то я тебя…

– Как интересно, что же ты тогда сделаешь? – спросил Андмор. – Ты всегда была слишком маленькой и слабой по меркам нашего народа. Тебе меня не одолеть.

Агнета была вынуждена согласиться. Именно из-за маленького роста ее выбрали как носителя камеры, наблюдавшей за людьми на Форисе. Метр восемьдесят пять – высоко для человека, но слишком низко для квантовита. Если она ввяжется в драку, то, скорее всего, проиграет.

– Как ты выбрался из тюрьмы? – выдохнула она.

– Этот так называемый нанотубулен не так уж и крепок, как полагают люди, особенно сейчас, – скучающе заметил Андмор. – Я мог бы уже давно сломать прутья, но меня стерегли ависоны. Однако сегодня мне повезло – они улетели, бросив землян подыхать. Так что я поспешил уйти прежде, чем меня успела найти Ааджу.

– Ааджу? – нахмурилась Агнета.

– Ах да, я забыл, ты же ни черта не помнишь, – усмехнулся квантовит. – Она член Совета. А Совет хочет меня арестовать.

Сказав это, Андмор лениво прошелся по покрытому высохшей травой участку, подобрался к скамейке и опустился на нее. Его колени доставали до макушки головы.

– Неудобно, – спокойно констатировал он. – Но придется потерпеть.

Агнета вновь бросила взгляд на Элин, которая висела на одной из ветвей, зажмурившись и что-то бормоча под нос. Ее положение было неустойчивым, и она в любой момент могла сорваться вниз, но там ей было безопаснее, чем на земле.

– Почему они хотят тебя арестовать? – спросила Агнета. Ей вовсе не хотелось беседовать с регулятором, но раз уж прогнать его она не могла, то лучше хотя бы отвлечь, чтобы он не причинил вреда Элин.

– Потому что они тупые и не видят дальше собственного носа.

Агнета удивилась.

– И что это значит?

– То и значит. Мы, конечно, высшая раса, но в Совет как будто нарочно подбирали наиглупейших ее представителей.

Слышать такие выражения из уст квантовита было странно. Агнета еще могла бы понять, если бы он так обращался к людям, но речь шла о его сородичах…

– Если они тебя в чем-то не поддерживают…

– В чем-то? Да они убеждены, что я ошибка природы. Особенно этот, как его, Торнмунд. Он только и ждал повода, чтобы снять меня с должности, – Андмор неожиданно посмотрел на дерево. – А она что, считает себя обезьяной?

– Не смей даже смотреть на нее! – вспылила Агнета. – Ты на ее глазах убил около десятка ни в чем не повинных квантовитов, а теперь еще смеешь заходить сюда, как будто…

– Я убил кого-то на ее глазах? – изумился Андмор.

Агнета даже опешила от неожиданности, настолько искренним показалось его недоумение.

– Ты не помнишь? – растерянно спросила она.

Андмор как-то обреченно покачал головой.

– В том-то и проблема, Агнета. Я помню только то, что в состоянии вместить в себя этот мозг. Когда-то у меня были миллиарды таких мозгов. Но теперь большая часть знаний утеряна… И как я должен спасти мир, если ничего не помню?

Квантовит так сокрушался, что Агнета рассмеялась.

– Ой, не могу, – схватилась она за живот. – Ты хочешь спасти мир? Серьезно?

– Ты зря смеешься, – мрачно заметил Андмор. – Вселенной приходит конец, и если это не остановить, то не выживет никто.

Агнета перестала улыбаться. Подул прохладный ветерок, и температура как будто понизилась на пару градусов. Регулятор не врал. Даже в его обычно таких равнодушных глазах поселился страх.

– Конец? – переспросила Агнета. – Но отчего?

И в этот момент квантовит резко встал и заорал так громко, что Элин дернулась и чуть не свалилась со своей ветви.

– Я же сказал – не помню! Помню только то, что я знал, что такое может произойти, и пошел на этот риск, потому что другого выхода не было. В этой примитивной оболочке я бессилен! И одному мне не справиться.

– Я тебе помогать не буду, – отрезала Агнета.

– Да что ты можешь? – усмехнулся Андмор, а потом вздохнул. – Я мало что помню, но у меня такое чувство, что пора уходить.

– Ветер в спину.

– Вот только куда? – квантовит сильно нахмурил лоб. – А, кажется, вспомнил. Дом с оранжевыми стенами. Я должен появиться там, когда стемнеет.

– В доме Вебера и Кроссмана? – переспросила Агнета. – Но зачем тебе туда?

В этот момент лицо квантовита прояснилось и разгладилось. Он довольно кивнул:

– Так там живет собачка Рябининой? Ну, тогда мне все ясно. До вечера еще долго, но, по-моему, мне лучше уйти. Мне кажется, что здесь оставаться опасно.

– Только тебе? – встревожилась Агнета. – Или нам с Элин тоже?

– Понятия не имею, – равнодушно протянул Андмор и направился прочь от ее дома.

Какое-то время Агнета смотрела вслед удаляющейся высокой фигуре. Со своей бледной кожей и непропорционально длинными конечностями квантовит сильно выделялся на этой планете. Как это его до сих пор никто не заметил? Наконец, он исчез за поворотом, и Агнета облегченно выдохнула.

– Элин, можешь спускаться, он ушел! – крикнула она дочери.

Та довольно проворно доползла до основного ствола и ловко соскользнула вниз. Светлые волосы взлохматились, одежда порвалась, но в целом девушка была цела. Едва ее ноги коснулись земли, как она бросилась к матери и крепко ее обняла.

– Что ему было нужно? – спросила Элин.

Агнета не знала, что ей ответить. Зачем Андмор приходил сюда? А самое главное, почему так странно себя вел? Агнета мало что помнила о своей жизни в квантовой реальности, но одно в ее памяти сохранилось. Квантовиты не просто так большую часть времени сохраняют спокойствие и равнодушие. Они это делают, чтобы не показать другим, в чем их слабое место. Потому что в их обществе отсутствуют эмоциональные привязанности, и практически никто никому не мог доверять. А значит, нельзя, чтобы кто-то узнал о твоих чувствах. И никто никогда не должен узнать, что ты чего-то не знаешь. Так почему же Андмор орал в ее присутствии, да еще и рассказал о том, что ничего не помнит?

А потом она поняла. Это ужасно горько, но это правда. Дело не в том, что регулятор считает ее заслуживающей доверия. Просто, по его мнению, она настолько незначительный персонаж, что ее знание или незнание его слабостей ничего бы не дало и не изменило. Осознав это, Агнета, поняла, что злится. И как он только смеет ни во что ее не ставить? Он разрушил ей жизнь, убил ту, кем она была когда-то, использовал в качестве инструмента, а потом выбросил на помойку за ненадобностью. Но он ошибся. Она по-прежнему квантовит, хоть и многого не помнит. И она ему отомстит за все, что он ей сделал.

И в этот момент раздались шаги. На горизонте появилась целая компания квантовитов во главе с женщиной. Уж не Ааджу ли это?

– Элин, иди в дом, – тихо попросила Агнета.

– Но мам…

– Иди в дом, я сказала!

Элин обиженно надула губы, но послушалась. Убедившись, что дочь скрылась из виду, Агнета пошла навстречу квантовитам.

– Уж не Андмора ли вы ищите? – спросила она, довольно улыбаясь, как будто встречала давно ожидаемых гостей.

– Ты знаешь, где он? – спросила женщина во главе отряда.

– Где он сейчас – нет, – покачала головой Агнета. – Но я знаю, где он будет, когда стемнеет.

Что-то внутри нее заворочалось, напоминая о грядущем конце света и о том, что Андмор собирался как-то его предотвратить. Но Агнета лишь отмахнулась от внутреннего голоса. На Земле хватает народа, способного справиться с этим. Рябинина, Кроссман, Вебер, Одзава, президент на худой конец. А вот Андмора давно пора наказать.


Мизуки смотрела на небольшой монитор, отражающий происходящее внутри гостиной Ромины. Рави и в самом деле был там. Парень спокойно сидел на диванчике, прихлебывая что-то из термоса, и, казалось, его совершенно не беспокоило то, что он оказался в плену. Создавалось впечатление, что он там по собственной воле, и просто чего-то ждет.

– Наверное, я забыла ему сказать, что в мое отсутствие лучше по дому не расхаживать,– спокойно сказала Ромина. – Я сняла блокировку со спальни и ближайшей уборной, но стоит только кому-то войти в какое-нибудь другое помещение, как система безопасности тут же воспринимает это, как вторжение, и блокирует все входы и выходы до тех пор, пока я не приду. Уверена, что он не хотел ничего плохого, но вот так получилось…

Президент обернулась, и стальные глаза чуть ли не просверлили Мизуки взглядом:

– Я бы отпустила его со временем, но теперь, когда ты знаешь, что я сделала… Поверь: я не самый добропорядочный человек в этом мире. А значит, я пойду на все, чтобы сохранить свою тайну. В общем, у тебя есть выбор: или ты молчишь и помогаешь мне… или же твой парень умрет. Поверь, у меня есть способы убить его, даже не входя в ту комнату.

Мизуки прикусила губу и с трудом сдержалась, чтобы не завопить от ярости и отчаяния. Люди должны были знать правду – но и рисковать жизнью своего парня она не могла! После того, что она видела, девушка не сомневалась в способности Ромины убить кого-то. Рави сидел там, такой беззащитный, и даже не подозревал о том, что он находится в страшной опасности. Что же теперь делать?

Мизуки обернулась к президенту и хмуро спросила:

– Вы просите помогать – в чем конкретно?

– Я отдала часть своего народа квантовитам, чтобы они оставили нас в покое, но верю ли я в то, что они это сделают? Нет, – серьезно произнесла Ромина. – Я не сомневаюсь в том, что они нанесут новый удар. Конечно, если они решат скинуть на нас всех огромную бомбу, мы уже ничего не сможем сделать. Но этого пока не произошло, а значит, им еще что-то от нас нужно. Ты имела дело с квантовитами, ты поможешь дать им отпор.

Мизуки покачала головой:

– Но что я могу? У меня нет никаких полезных знаний и навыков, я только бегаю разве что быстро. Я никак не смогу противостоять квантовитам. Тут нужна армия из ученых и военных, а не простая девушка с Фориса.

– Ты недооцениваешь себя. О твоей непредсказуемости ходят легенды. Кто еще сможет застать квантовита врасплох, как не ты?

Мизуки промолчала. На самом деле она не так уж и сильно верила в свою непредсказуемость. Квантовиты – умелые манипуляторы, поэтому они способны вести их всех по какому-то невидимому для них маршруту, и никто этого даже не осознает, пока не станет слишком поздно. Она могла бы согласиться работать на Ромину – но что, если она не сможет выполнить свою работу? Что тогда будет с Рави?

– Я хочу с ним увидеться, – твердо произнесла Мизуки, тыча пальцем в экран.

– Ты согласна мне помогать?

– Да. Согласна. А теперь позвольте мне с ним поговорить!

– Нет, – отрезала Ромина. – Если ты согласна, то у меня для тебя есть первое задание. Как только его выполнишь, не сказав никому ни слова о том, что видела – тогда сможешь увидеться со своим парнем.

– А с чего мне вообще Вам верить? – вспылила Мизуки. – Откуда я знаю, что это не монтаж – то, что Вы мне показываете? Может, его и нет у Вас, а Вы мне голову морочите!

Ромина задумчиво посмотрела на нее, а потом медленно подошла к экрану на стене. Потом осторожно провела по нему пальцами и произнесла:

– Рави, ты меня слышишь?

Парень в мониторе тут же вскинул голову и отложил термос на небольшой столик.

– Мисс Мюллер? – спросил он. – Где Вы?

– Я в коридоре, Рави, – ответила президент. – Прости, забыла тебя предупредить о том, что у меня в доме установлена охранная система. Ты зашел в комнату, в которой тебе не полагалось быть, и она активировалась. К сожалению, на разблокировку уйдет много времени, поэтому пока тебе придется там посидеть.

– Ничего страшного, – с готовностью закивал Рави.

Ромина повернулась к Мизуки и одними губами произнесла: «Какой наивный!». Девушка недовольно нахмурилась и тоже подала голос:

– Как ты там, Рави?

Парень тут же встрепенулся и даже встал, взволнованно стреляя взглядом из стороны в сторону, как будто рассчитывал увидеть свою девушку. С разочарованием осознав, что ее нет в гостиной, он заговорил:

– С Вами Мизуки?

Девушка уловила в его голосе подозрение. Да, Рави тоже знал о странном поведении ависонов, и вчера еще они не были уверены в том, что Ромина не на одной с ними стороне. Впрочем, президент, похоже, на своей собственной стороне – но она ничем не лучше стороны квантовитов или ависонов.

– Да, Рави, – вновь заговорила Мизуки. – У нас с мисс Мюллер есть общие… дела. Я просто хочу сказать, чтобы ты не переживал. Мы сделаем все возможное, чтобы ты вышел оттуда как можно скорее.

На секунду во взгляде Ромины мелькнуло нечто, похожее на усмешку, а потом она вновь коснулась экрана. Мизуки помрачнела: похоже, ее парень и в самом деле был пленником, а значит, она должна либо помогать этому тирану – либо рискнуть жизнью Рави.

– Ну так что? – с невинным видом поинтересовалась Ромина. – Ты убедилась? Готова теперь мне помогать?

Мизуки ощутила горечь при мысли о бедных людях, попавших в лапы квантовитов. Это ужасно, что их жизни должны были окончиться именно так. Но еще более ужасно то, что это никого не освободило – просто дало немного времени, и не факт еще, что они смогут распорядиться им с умом. Мизуки вновь посмотрела на Рави – он так доверчиво сидел в гостиной. Нет, как бы ни было важно людям знать правду о Ромине, она не может предать его.

– Да, – вынужденно кивнула Мизуки. – Что конкретно Вы от меня хотите?

Ромина не улыбнулась, но девушка была готова поклясться, что ее глаза чуток засветились.

– Сейчас ты покинешь мой дом, – говорила президент. – Постарайся выйти так, чтобы тебя не заметили. Затем встретишься со своей подругой. Я не знаю, где она, найдешь сама. Скорее всего, рядом с ней будет мой брат. Усыпи бдительность Рябининой, не рассказывай о том, где ты была и что видела. Когда встретишь Рене, скажи ему, что я знаю о его союзе со Светланой, и, что, если он хочет ее спасти, они оба должны встретиться со мной.

Мизуки вытаращила глаза. У Рене союз со Светланой?

– И обязательно ему скажи, чтобы он захватил ту вещь из ЕКЦ, – завершила Ромина и со вздохом посмотрела в окно. Садящееся солнце бросало яркие лучи на идеально гладкие поверхности.

– Какую вещь? – уточнила Мизуки.

– Он поймет, – уклончиво заявила Ромина. – А теперь вперед. Не сомневаюсь, что квантовиты уже пренебрегли своими обещаниями и высадились в город. Будь осторожна и не попадайся им на глаза.

Мизуки кивнула и направилась к выходу. Предать свою лучшую подругу или предать своего парня… интересно, что хуже?

Глава 10

Когда Инна пришла в себя после запутанного лихорадочного сна, она обнаружила, что ее голова лежит на чьем-то плече, а сильная рука мягко обнимает ее. Впрочем, довольно быстро она поняла, что это Алистер. Ноги Инны лежали на его коленях, и он как раз подтягивал одеяло, в которое была завернута девушка, чтобы накрыть и их тоже. Наверное, она находится в той версии событий, в которой у них отношения. Не желая возвращаться в реальность, она немного повернулась, приняв более удобную позу, и прижалась к мужчине еще сильнее…

Алистер тут же тихо спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Инна на секунду задумалась.

– Прекрасно, – наконец, сказала она, а потом обернулась и посмотрела ему в глаза.

Алистер смотрел на нее с нежностью и беспокойством. Его пальцы мягко заправили прядь волос Инны ей за ухо, и тогда она, не успев подумать, выпалила:

– Я люблю тебя.

Мужчина вздохнул:

– Давай не будем сейчас об этом…

Алистер заметно напрягся, и, тогда до Инны дошло, что никакая это не альтернативная версия событий. Связь с квантовой реальностью она утратила уже давно, а обнимает ее Алистер потому, что она уснула в таком положении, и он не хотел ее будить. Поспешно отстранившись, она ляпнула:

– Если не чувствуешь того же, так и скажи.

Повисла оглушительная тишина, нарушаемая только еле слышным гудением установки климат-контроля. Инна тут же пожалела о том, что заговорила об этом, но теперь отступать было поздно.

– Инна, мы с тобой уже это обсуждали, – наконец, выдавил Алистер.

– Я знаю, – отмахнулась она. – Не так давно погиб мой отец, на Земле кризис, скоро конец света, я только что переболела бешенством или что там еще ты хочешь сказать… Только все это чушь. Эти события не означают, что я сейчас не понимаю, что я чувствую. Как раз-таки сейчас я понимаю это лучше всего. Как можно пройти через то, через что мы прошли, и не быть в этом уверенным?

– Перестань, – с болью в голосе выпалил Алистер. – Даже если ты права, и твои чувства настоящие, ты должна понимать, что мы не можем…

– Мы не можем? – переспросила Инна. – Между прочим, почему ты мне ничего не ответил? Алистер, что ты чувствуешь?

Но мужчина вновь промолчал и отвел взгляд в сторону. Потом он встал с дивана, отошел к окну и принялся разглядывать что-то на улице. Сжал кулаки и покачал головой. Инна все это время молчала, давая ему время собраться с мыслями. Раз он молчит, может у нее тогда есть надежда? Может, для него она тоже не просто друг?

Вздохнув, Алистер заговорил:

– Ты действительно думаешь, что сейчас время для романтики? Зная, что твой отец мой друг… Он доверял мне. Кто я буду такой, если начну с тобой отношения, едва он умер? Прости, Инна, но мы не можем быть вместе в этом смысле. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

После чего он вышел из комнаты.

Инна смахнула набежавшие на глаза слезы. Она ожидала отказа, но все равно это было очень больно. Особенно теперь, когда квантовой реальности больше не существовало. Инна откинула одеяло и опустила ноги на пол. Что бы Вебер ни сделал, это, похоже, помогло, потому что чувствовала она себя уже гораздо лучше. Инна посмотрела на свою руку и увидела только две заживающие точки от укуса.

За окном стемнело. Сколько она так провалялась? Напали ли на город квантовиты? Инна вспомнила о том, что хотела поговорить с Андмором. Безопасно ли сейчас выходить на улицу? Девушка решила найти доктора Вебера, но в этот момент в окне мелькнул темный силуэт.

Инна замерла на месте, поначалу решив, что ей кажется. Но потом высокая фигура приблизилась к стеклу, и в слабом свете уличных фонарей ей все-таки удалось разглядеть лицо. Это был Андмор.

Сердце быстро заколотилось. Как он выбрался из тюрьмы? Почему пришел сюда? Где остальные квантовиты? В темноте его бледное лицо выглядело зловеще, но все же Инна приблизилась к окну. Андмор смотрел на нее с деланным равнодушием, но где-то на краю глаз застыло ожидание. Наконец, Инна решилась и открыла окно.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, на всякий случай немного отойдя назад.

– Ты мне нужна, – спокойно сообщил Андмор.

– Нужна? Зачем?

Квантовит, ничего не отвечая, наклонился и пролез через окно в дом. По коже Инны пробежали мурашки, и она снова немного отступила в сторону. Не сглупила ли она, впустив в дом своего злейшего врага? Андмор шагнул вперед.

– Ты уже поняла, что происходит? – равнодушно спросил он.

– Квантовая реальность пропала, – неуверенно выдавила девушка.

– И все? – удивился Андмор. – Ну же, подумай. Неужели я настолько ошибся в прогнозе? Конечно, предсказать поведение бешеных животных сложно, но они же все-таки животные.

– Ты знал, что меня укусит белка? – теперь уже настал черед Инны удивляться.

– Конечно, знал. А теперь подумай о белках, Инна. Ничего не напоминает?

Девушка растерялась. Белки? Что ей могут напоминать белки? А потом она вспомнила о странных образах, крутившихся у нее в голове, пока она не уснула. Белки, Андмор, Мизуки… как все это связано? Конечно, может, это просто высокая температура на нее так повлияла, но все-таки, что, если…

– Белка, – протянула Инна. – Мизуки мне говорила, что во время пребывания в квантовой реальности она посмотрела будущее Земли. И вроде как она оказалась разрушена, а из живых на ней были только гигантские белки.

– Да, это так.

– Земля и в самом деле на краю гибели, а на меня сегодня напала довольно большая белка.

– И что?

– Помнится, Мизуки говорила, что это прогноз на десять лет вперед. Возможно, сейчас мы видим первые шаги, которые в итоге к этому приведут. Не значит ли это… Не значит ли это, что ты предвидел весь этот конец света еще тогда?

– Само собой, – усмехнулся Андмор.

– Но почему ты его не предотвратил?

Однако на этот раз квантовит не спешил отвечать. Вместо этого он медленно, словно хищник на охоте, начал к ней приближаться. Инна прикусила губу, сделала еще один шаг назад и наткнулась на диван. Почему Андмор ведет себя так странно? Неужели он решил полакомиться ей сейчас?

В конце концов, ее нервы не выдержали.

– Алистер! – громко крикнула Инна.

И в этот момент Андмор прыгнул.

Глава 11

Светлана разлила вино по бокалам и уселась на диван, подвернув под себя ноги. По последним данным, квантовиты все-таки спустились в город и теперь все обыскивали. Вопрос времени, когда они ее обнаружат, а значит, терять его нельзя.

Она взяла в руки бокал и отхлебнула горьковатый напиток. Рене сидел напротив нее, задумчиво смотря куда-то в пространство, и даже не притрагивался к вину.

– Выпей, – предложила Светлана и сама сделала глоток.

– Ты же знаешь, что я не пью, – немного сердито отозвался мужчина.

– А я обычно не убиваю миллиарды людей и не скрываюсь потом от правосудия в чужих домах, но очевидно, что сейчас необычная ситуация, – она сказала это без тени улыбки на лице.

– Как ты можешь пить в такую минуту? Вселенная вот-вот развалится на части, а я все никак не придумаю способ это все остановить. Инна ушла и не вернулась, но после твоего появления она вообще вряд ли станет нам помогать…

– Да, конечно, вини во всем меня, – усмехнулась Светлана. – Вини меня за то, что я хоть что-то делала, пытаясь исправить ситуацию на планете, в то время как ты грел кости в своей итальянской резиденции. Знаешь, может, ты и выглядишь молодо, но на самом деле тебе сто лет и есть – так могут вести себя только старики, которым надоела сама жизнь. Ты не думал прекратить регенерационные процедуры и дать природе взять свое?

– И как же, интересно, ты исправила ситуацию? – саркастически протянул Рене. – Связалась с этими экологическими радикалами, что ли? Когда я услышал, что тебя направили в Байкальский заповедник, то не поверил своим ушам. Таких, как ты, туда и за километр не подпускают. Как ты умудрилась получить назначение?

– Влиятельные друзья помогли.

– Среди экорадикалов нет влиятельных людей.

Светлана сделала еще один глоток и поставила бокал на столик. Потом скрестила пальцы и откинулась на спинку дивана:

– Ты бы лучше о спасении мира так думал. Между прочим, когда меня найдут квантовиты, не случится ничего хорошего. К этому времени у нас должен быть более-менее вразумительный план, ведь что бы они ни говорили, но их корабль не переживет разрыв вселенной.

– Почему ты возлагаешь все это на меня? – устало вздохнул Рене. – Я не занимался квантовой физикой уже много лет. Мой мозг покрыт полувековым слоем пыли.

– И все-таки ты лучшее, что у нас есть. Рябинина совсем еще девочка по сравнению с тобой.

– Может, она и девочка, но в этом ее преимущество. Она хорошо соображает, и она уже не раз имела дело с этими странными существами и реальностями. А я – старый человек, мне давно уже пора на пенсию…

Светлана лишь усмехнулась.

И в этот момент в окутавшей дом тишине прозвучал одинокий звук. Звук открываемой входной двери. Светлана тут же всполошилась. Подхватив бутылку и бокалы, она выскочила из гостиной. Но не успела она найти новое укрытие, как услышала голос:

– И почему я не удивлена тому, что Вы здесь?

Интонации были совсем не квантовитские, так что Светлана замерла на месте. Обернувшись, она увидела невысокую черноволосую азиатку, кажется, это подруга Инны по имени Мизуки. Та смотрела на нее хмуро, но без особой злобы, скорее с обреченностью, что очень удивило Светлану.

– Где Рене? – только и спросила Мизуки.

– В гостиной, – немного помедлив, ответила Светлана.

Девушка кивнула и направилась туда. Какое-то время Светлана стояла в коридоре, не в силах переварить услышанное и увиденное, но потом до нее дошло, что так она выглядела глупо, хоть ее никто и не видел. Тогда она вернулась в гостиную, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рене подскакивает на месте и начинает кричать:

– Моя жизнь Ромины не касается! И ничего я ей приносить не буду, это секретная разработка, тайны которой должны были уйти вместе со мной в могилу.

– И когда же это должно было произойти? – скептически протянула Светлана. – Потому что, судя по тому, с какой педантичностью ты проходишь свои процедуры, ты умирать не собираешься еще очень долго.

Мужчина бросил на нее гневный взгляд, но Светлану это не задело. Может, они с Рене и были друзьями, но у него очень непростой характер, поэтому небольшие стычки для них всегда были обычным делом. Светлана вернула бутылку на столик и спросила у Мизуки:

– Хочешь?

– А что это? – спросила девушка.

– Вино, – Светлана налила себе еще один бокал. – Я нашла это в погребе вашего дома.

– Наверное, мне стоит возмутиться тем, что Вы копались в нашем подвале, но у меня на это нет сил, – вздохнула Мизуки. – Наливайте.

Светлана с улыбкой достала из застекленного шкафчика еще один бокал и плеснула туда красноватую жидкость. Мизуки залпом ее выпила и тяжело опустилась на диван. Рене смерил ее хмурым взглядом и тоже сел.

– Я не могу принести это Ромине, – заявил он. – Не смог бы, даже если бы очень захотел. Эта вещь надежно спрятана и защищена всеми доступными средствами безопасности. Я более чем уверен, что у меня даже нет нужного кода доступа – наверняка за те годы, что прошли с моего ухода из ЕКЦ, там все поменяли.

– О чем идет речь? – поинтересовалась Светлана.

– Лучше тебе этого не знать, – еще больше помрачнел Рене.

– Послушайте, я сама не доверяю Ромине, – сказала Мизуки. – Но у нее мой парень. Я видела, на что она способна. Если я не буду выполнять ее приказы, она его убьет. Вы же не хотите сказать, что мне придется вернуться к ней и признаться, что я не справилась?

Светлана фыркнула:

– Поверить не могу. Мизуки Одзава так просто сдается? Та Мизуки, которую я знала, ни за что бы не позволила никому, даже президенту, помыкать собой. Мизуки Одзава – это сила, которая несется напролом и сносит стены голыми руками.

– Простите, но откуда Вы меня вообще знаете? – вспылила девушка. – Насколько я помню, мы с Вами лично не встречались.

– Я наблюдала за тобой по вероятномеру.

– Прекрасно, – процедила сквозь зубы Мизуки. – Разумеется, это дает вам право считать себя специалистом по мне. Ну так вот, выкусите: Вы ничего обо мне не знаете! Речь идет о жизни Рави, и я не собираюсь напрасно ей рисковать.

– А тебе не кажется, что есть дела и важнее, чем попытки спасти жизнь никчемного мальчишки? –вставила Светлана.

– Он – мой парень, – сердито отрезала Мизуки.

Светлана недовольно насупилась. И почему только в этом мире никто не желает думать своей головой?


Инна успела увернуться от Андмора, но квантовит вытянул свои длинные руки и схватил ее за ногу. Девушка громко закричала, и тогда в комнату вбежали Алистер с Вебером. Увидев, что происходит, они тут же бросились на помощь.

Алистер вцепился в руку квантовита и попытался разжать его пальцы, в то время как Вебер принялся бить Андмора по всему, до чего доставал. Инна продолжала громко кричать и дергать ногой, надеясь ее вырвать. Андмор попытался укусить Алистера, но тот отпрыгнул в сторону. В конце концов, квантовит был вынужден отпустить девушку, чтобы дать сдачи нападавшим, и тогда она вскочила на ноги и вжалась в стену. Набросившись на Вебера, Андмор принялся со всей силы его дубасить, а потом схватил за руку и резко ее вывернул. Врач громко заорал.

Алистер тем временем подбежал к Инне.

– Скорее, уходим! – позвал он.

Девушка кивнула и бросилась вместе с ним в коридор. Вряд ли Веберу удастся надолго задержать Андмора, а значит, им лучше как можно скорее убраться из дома. Но не тут-то было. Едва они свернули за угол, как Инна со всего маха налетела на квантовита.

Какие же они твердые – это все равно, что врезаться в гранитную стену! Инна охнула, у нее отшибло дыхание, а чья-то сильная рука схватила ее за плечо.

– Где Андмор? – раздался женский голос, почему-то показавшийся смутно знакомым.

– В гостиной, – простонала Инна.

– Как предсказуемо, – усмехнулась квантовитка.

Мощная рука стиснула плечо девушки так, что захрустели кости.

– Отпусти ее! – раздался голос Алистера, а потом он повис на руке квантовитки, пытаясь ее отодрать от Инны.

Но женщина посмотрела на него, как на надоедливую муху, а потом одним движением отбросила. Алистер отлетел в сторону на несколько метров, ударился об пол и затих. Инна попыталась вырваться, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке, но ей не дали такой возможности.

– Алистер! – крикнула она, но мужчина не отозвался.

– Андмор! – тем временем позвала квантовитка. – Я знаю, что ты здесь! У меня тут твоя любимая игрушка. Хочешь забрать ее? Выходи!

Инна растерянно прислушалась. Только сейчас она поняла, что из гостиной перестали доносится крики Вебера. Неужели Андмор его убил? Алистер продолжал неподвижно лежать на земле в нескольких метрах от них – а что, если он мертв? На глаза навернулись слезы, Инна хотела смахнуть их, но ей не позволили даже этого.

– Так что, не нужна тебе она? – громко спросила квантовитка. – Это же Инна Рябинина. Что ж, значит, я могу свернуть ей шею…

– Ладно, ладно…, – раздался знакомый голос. – Я выхожу.

Раздался звук шагов, и через некоторое время Инна увидела высокую фигуру. Внешне Андмор казался совершенно спокойным, как будто просто вышел прогуляться, но в его глазах девушка увидела нечто похожее на страх.

– И чего же ты от меня хотела, Ааджу? – спросил он.

– Ты, конечно, очень умный – сбежал из тюрьмы, прятался от нас где-то весь вечер, но все-таки недостаточно умен. Меньше надо трепаться языком о своих планах всяким вегетарианцам. Но что можно ждать от одержимого этими примитивными существами? Все-таки Торнмунд был прав – тебе не место на посту регулятора.

– Зря ты так, Ааджу. Я ведь всегда старался думать о благе нашего народа.

– Ну да, конечно, – процедила квантовитка. – Что ж, мы тебя все-таки нашли. Настала пора возвращаться на корабль.

– А разве вы еще не поняли? Мир гибнет. Корабль не спасет нас, и можно даже не пытаться спрятаться.

Ааджу промолчала. Инна предприняла еще одну отчаянную попытку вырваться, но руки держали ее слишком крепко.

– Вы до сих пор не поняли, что же произошло, – удрученно покачав головой, снова заговорил Андмор. – Инна, не объяснишь нашему дорогому советнику те выводы, которые ты сделала?

– Ну… Мизуки мне рассказывала, что видела возможное будущее Земли. Все города разрушены, и нет никого, кроме белок… И… я предположила, что ты уже тогда знал, чем все кончится…

– Разумеется, я с самого начала это планировал. Я с самого начала хотел уничтожить квантовую реальность.

– И зачем же тебе это нужно? – спросила Ааджу. – Наверняка ты понимал, что без нее вселенная развалится на части, и никто не выживет.

– Разумеется, я понимал, – кивнул регулятор. – Но, видите ли, в чем дело, это произойдет не сразу. Материя отчаянно пытается удержаться вместе, а значит, у нас еще есть время. Еще есть время, чтобы создать новую квантовую реальность. И мы сможем это сделать, если вы, наконец, перестанете заниматься ерундой и оставите меня в покое!

– Новую? – непонимающе протянула Ааджу. – Зачем тогда было уничтожать старую?

– Ну, потому что она всего лишь грустное дно наших потребностей, – хмыкнул Андмор. – Это не реальность, а хаос какой-то. Я хочу создать новую, упорядоченную квантовую реальность, с которой можно будет контактировать из этого мира.

Квантовитка посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– И не смотри так, Ааджу, – продолжил Андмор. – Не думай, что потеря связи с моими альтернативными версиями сделала меня глупее. Я знаю, что есть способ это сделать. Но для этого мне нужна Инна Рябинина. Я уже почти поймал ее, когда вы вмешались.

Инна испуганно спросила:

– Но зачем тебе я? Мне недостает опыта, чтобы решать такие сложные задачи. Почему ты не можешь попросить помощи у кого-нибудь из квантовитов?

– Опыта у тебя достаточно, – уверенно произнес Андмор.

Ааджу покачала головой:

– Ты говоришь какие-то глупости. Человек тебе поможет создать новую квантовую реальность? Она неразумное животное.

– Ну зачем же так грубо? Пусть недолго, но какое-то время Инна все же была почти квантовитом. И в то время она была умна. Отдай ее мне, и я смогу спасти мир.

Немного подумав, Ааджу резко оттолкнула Инну в сторону. Девушка тут же бросилась к Алистеру и с облегчением поняла, что он дышит. Квантовитка тем временем говорила:

– Так и быть, я дам тебе шанс исправить ошибки. Но только один. Если ты не справишься, то будешь арестован. Тебе понятно?

– Предельно.

Глава 12

Громкие звон с шумом, не дававшие ей как следует выспаться ночью, вновь усилились, и тогда она окончательно проснулась. Новый день встретил ее ослепляющим светом, струящимся в окно. Она прикрыла глаза ладонью, давая время им привыкнуть, а потом бодро откинула одеяло и потянулась. Она не из тех, кто ноет из-за того, что нельзя изменить. Ты – хозяин этой жизни, и только ты решаешь, хорошо ли у тебя идут дела или нет. А значит, нужно просто сделать установку на позитив, и тогда все будет просто отлично.

Она встала, умылась, оделась, расчесала длинные волосы, волнами спадающие ей до талии, и затянула их в гладкий пучок. Несколько прядок тут же вырвались на свободу, неопрятно повиснув вдоль лица. Она кое-как подколола их, щелкнула свое отражение в зеркале по носу и отправилась на кухню.

Мизуки не было – сегодняшняя смена подруги начиналась очень рано, так что весь дом был в ее распоряжении. Однако задерживаться не хотелось – вечером отец ей обещал, что сегодня они займутся чем-то особенным. Поэтому она быстро порезала хлеб, овощи и плитки синтетической пищи, сделала парочку бутербродов, наскоро их сжевала, запила зеленым чаем и поспешила на улицу.

Небо было ярко-лиловым – рассвет еще не завершился, Тау Кита только начинала выкатываться из-за горизонта. По дорожкам сновали ховербордисты, в ушах не переставая гудело, и ей стоило огромных усилий отталкивать этот шум прочь. Иногда ей в голову врывались случайные фразы, чужие эмоции, иногда даже чужая боль. А еще порой перед глазами вспыхивали картины сцен из чужой жизни. Справиться с ними было сложнее, но она упрямо игнорировала их. Напряженные лица прохожих подсказывали, что с ними происходит то же самое.

НИИ встретил ее своими спешащими куда-то сотрудниками и хмурыми лицами. Она рассеянно улыбалась всем встречным, иногда здоровалась, иногда просто кивала. И вот, наконец, она добралась до лаборатории своего отца.

– Ты сегодня рано, – холодно произнес высокий мужчина с проседью в волосах.

– Как я могла сидеть дома, если ты обещал сегодня нечто интересное? – пожала плечами она и повесила сумку на крючок. – А где Кроссман?

Мужчина слегка скривился:

– Полагаю, его снова задержала Эшли. Эта женщина просто невыносима, и я не понимаю, почему он до сих пор с ней не развелся.

– Он ее любит, пап, – с грустным вздохом заметила Инна.

– Иногда бывают моменты, когда нужно просто собрать волю в кулак и уйти, – строго произнес Павел Рябинин. – Какой смысл терпеть отношения, в которых тебя постоянно оскорбляют и унижают? В которых тебе изменяют?

– По-моему, ты переносишь свои чувства на Кроссмана, – Инна присела на один из довольно жестких стульев и поморщилась от усиливающегося гула в ушах. – То, что мама себя с тобой так вела, не означает, что Эшли такая же. У тебя просто предубеждение против всех женщин.

– У меня нет никаких чувств, и ты это знаешь. Кроме того, ты тоже женщина. Разве я предубежден против тебя?

Инна пожала плечами. В ее голове кто-то громко кричал – кажется, его не то пытали, не то просто резали живьем, и абстрагироваться от такого было очень трудно. Инна помотала головой, но этот пронзительный крик проникал ей в самые жилы, заставляя стыть кровь.

– Инна? – спросил ее отец. – С тобой все хорошо?

– Ты это слышишь? – спросила она. – Этот крик… Кому-то больно. Очень больно. Ох, в такие минуты я радуюсь, что я не квантовит…

Павел Рябинин встал, подошел к дочери, взял ее за плечи и сказал:

– Посмотри на меня.

Девушка только сейчас поняла, что зажмурилась. Пришлось приложить усилия, чтобы распахнуть веки, но у нее это получилось. Она посмотрела в ледяные глаза своего отца, и это охладило ее. Крики отступили на второй план, хотя и не исчезли совсем. Она постаралась сосредоточиться на том, что есть здесь и сейчас.

– Прости, – виновато пробормотала Инна.

– Ничего, – равнодушно ответил отец. – У меня как раз есть идея, как все это можно исправить.

– И как же? – недоверчиво протянула девушка. – Пап, я не хочу тебя обидеть, но мы живем в квантовой реальности. На протяжении многих миллионов лет люди и другие существа, которым не повезло родиться здесь, пытаются что-то сделать с эхом от других историй. И никому пока что этого не удалось. Мы обречены слушать то, что происходит в альтернативных версиях, до самой смерти, и ничто не сможет этого заглушить.

– Я и не говорю, что смогу это заглушить. Альтернатив слишком много, пройдет вечность, прежде чем мы сможем перекрыть доступ каждой из них. Нет. Я лично вижу только один выход: мы должны собраться и уйти туда, где не будет всех этих голосов.

– Ты про реальность, что ли? Ты же понимаешь, что мы никогда в жизни не сможем стать материальными. Реальность отвергла нас, предпочтя нашей истории другую. Это просто закон, такой же, как гравитация.

– Я знаю, что материальными нам не стать. Но есть ведь другой вариант. По какому праву природа или кто там еще отправила нас на эту свалку? Если мы ей так не нужны, то мы уйдем – но уйдем на своих условиях, и создадим себе дом сами.

Инна не очень понимала, о чем он говорит. Уйти? Куда они могут уйти? Они обречены жить в этой реальности. Такова их судьба, и если пытаться с этим спорить – можно сойти с ума, как произошло со многими из этой и других историй. Им некуда идти.

– Должен признаться, мое решение довольно смелое и безрассудное, но я не вижу причин, почему мы не должны пытаться. То, что я предлагаю, перевернет привычное устройство мира с ног на голову. Кто знает, возможно, за нами последуют еще многие… Я предлагаю выйти за пределы этой вселенной и создать новую квантовую реальность.

Инна лишь покачала головой. Неужели с ее отцом происходило то же, что и с многими учеными и другими людьми? Неужели он сходил с ума от постоянного шума? Она не раз видела, как люди не выдерживают постоянную какофонию в ушах, и начинают нести полный бред. Потому что слова отца и есть бред.

– Папа, у вселенной нет никаких пределов, за которые мы могли бы выйти, – мягко сказала Инна. – Есть только материальный мир и наш мир, и они тесно переплетены. И переплетаются на многие и многие миллиарды километров.

– Откуда ты это знаешь?

– Это все знают. Потому что мы слышим эхо других людей и не людей, сделавших или не сделавших открытие. Никто до сих пор не нашел конец вселенной, а значит, его и нет, иначе это давно бы случилось хоть с кем-нибудь.

– Просто они не там ищут, – возразил отец. – Все почему-то думают, что конец вселенной – это нечто непостижимо далекое, до чего нужно добираться долгие и долгие годы. И никому не приходит в голову, что конец – он прямо здесь, у нас под носом. Вот этот стол, к примеру, вполне может быть концом, если мы этого захотим. И тогда нам остается только шагнуть за него – и мы уже вне пределов досягаемости этого шума.

– Если ты пытаешься переделать интерпретацию Эверетта…

– Я не пытаюсь. Я знаю, что нет никаких параллельных миров. Эверетт говорил о квантовой реальности. Но нам и не нужен параллельный мир. Мы просто создадим еще один мир – вот в этой вселенной. Только на этот раз он будет не таким, как квантовый или материальный. Это будет новое, скрытое измерение, в котором мы сможем прятаться от всех этих шумов – но также, если захотим, мы будем подсматривать за тем, что происходит вокруг. Но на этот раз такое будет происходить только тогда, когда мы этого захотим. Мы будем контролировать ситуацию, Инна. Разве это не прекрасно?

Она тяжело вздохнула. Разумеется, как и все жители квантовой реальности, онамечтала жить в тишине и спокойствии. Знать, что происходит с другими – это неплохо, но ей не хотелось знать об этом круглые сутки, даже во сне. Однако создать другое измерение? Как это возможно? И не разорвется ли их бедная вселенная, если они только попытаются?

– И как же ты хочешь это сделать? – скептически спросила она.

– У меня есть несколько идей. Я уже говорил на эту тему с Эриксоном, и он дал добро на исследование. Сказал, что от этого будет больше пользы, чем от квантового компьютера. И, разумеется, мне нужны помощники. Что скажешь? Будешь работать со мной над этим проектом?

Инна не верила в успех этой миссии, но в квантовом компьютере и в самом деле особого смысла не было. К тому же ее отец был очень умным человеком. А вдруг у него получится?

– Хорошо, я согласна попробовать.


Когда Алистер пришел в себя, он никак не мог понять, где находится и как туда попал. Он не помнил, что произошло, выходил ли он вчера из дома или нет, но одно в его памяти отпечаталось четко: Инне угрожала опасность. Поэтому он, даже толком не разобравшись в происходящем, сел на кровати и спустил ноги на пол – но мир закружился, а голова отозвалась резкой болью, и ему пришлось замереть и ждать, пока пройдет тошнота.

– Ты зачем встал? – раздался вдруг голос Мартина Вебера. – У тебя сотрясение. Лежать нужно.

– Что происходит? – поморщившись, Алистер посмотрел в окно. Яркий солнечный свет падал на гладкие поверхности и пускал зайчиков на стены. Судя по всему, стоял самый разгар дня, а значит, он проспал (он же спал, да?) как минимум полсуток.

– Где конкретно: в комнате, доме, Женеве, Земле или в мире? – уточнил Мартин.

– Для начала скажи, что случилось с тобой?

Когда глаза привыкли к яркому свету, Алистер смог увидеть, что все видимые участки тела врача были покрыты синяками, а его рука висела на привязи. Рядом со стулом, на котором он сидел, стоял деревянный костыль. В воздухе кружились пылинки, а экран на стене показывал в беззвучном режиме какой-то старый земной сериал, на который поглядывал краем глаза Мартин.

– Это все Андмор, – пояснил Мартин. – Удивительно только, что он меня не убил. Наверное, не успел. Вчера еще квантовиты заявились, если ты помнишь, и он на них отвлекся.

– Как долго я спал? – перебил его Алистер.

– Около двенадцати часов. Но это хорошо. Ты здорово ударился головой, тебе нужен отдых.

– Что с Инной? – спросил Алистер.

– Если честно, я не знаю. Ее забрал Андмор и сказал, что она будет ему помогать создать новую квантовую реальность. Я был просто не в состоянии его остановить.

– Я должен ее найти, – твердо сказал Алистер и попытался встать, но у него не получилось – мир принялся вертеться прямо перед глазами.

– Тебе показан постельный режим, – сердито заметил Мартин. – Не беспокойся о ней, если она нужна Андмору, то он не станет ее убивать. А на улицу сейчас выходить опасно.

Алистер сделал несколько глубоких вдохов, вцепился рукой в спинку кровати и все же поднялся на ноги. Все плясало и двоилось, к горлу подкатывала тошнота – ему повезло, что желудок был пустым.

– Прекрати сейчас же! – воскликнул Мартин. – Ты в таком состоянии далеко не уйдешь.

Но Алистер его не слушал. Чем дольше он стоял спокойно, тем более статичным становился мир, хотя предметы почему-то оставались размытыми. Наконец, состояние выровнялось, и Алистер направился к двери. Его слегка пошатывало, однако он смог пересечь комнату и выйти в коридор.

Мартин что-то кричал ему вслед, но Алистеру было плевать. Ощущение дежавю стало очень сильным – опять Инна где-то с Андмором, и все пытаются его убедить, что не стоит о ней беспокоиться. Но он дал обещание, и не было ничего важнее этого обещания.

Наконец, Мартин понял, что ему не уговорить своего пациента вернуться в постель, и вышел в коридор вслед за ним, опираясь на костыль и сжимая в здоровой руке три небольшие баночки с таблетками.

– Вот, – протянул он их Алистеру. – Это налаживает мозговое кровообращение, это нейропротекторное, а это успокоительное. Принимать по одной таблетке каждого три раза в день, но не подряд, а с перерывом хотя бы в час. Это все, что я могу для тебя сделать, раз ты такой упрямец.

– Спасибо.

Алистер взял лекарства и сунул их в карман брюк. Потом осмотрел коридор и вдруг понял, что совершенно не представляет, куда ему идти и что теперь сделать.

– Давай вкратце последние новости, – попросил он врача.

– Да я уже почти все сказал. Квантовиты зависли в своем корабле недалеко от Земли и время от времени спускаются сюда, чтобы подкрепиться. Андмор куда-то пропал вместе с Инной и занимается своими делами. Ромина тоже сидит тихо и носа не высовывает из своей конуры, но ее можно понять. Я сегодня сам лично в окно видел, как квантовиты схватили пару прогуливающихся по улице людей.

– Ависоны?

– Улетели и не вернулись. Может, бросили нас, а может, квантовиты их победили, наверняка я не знаю.

Алистер задумчиво кивнул. Прошло еще не так много времени, чтобы ситуация прямо кардинально поменялась со вчерашнего дня, но вполне достаточно, чтобы с Инной случилось нечто серьезное. Вот только как найти Андмора?

И вдруг раздался звук шагов. Алистер напрягся: в этом доме жили только он и Мартин, откуда взялся еще кто-то? Мужчина нетвердой походкой поспешил в направлении звуков, и чуть не налетел на Рене.

– А ты что тут делаешь? – возмутился Алистер.

– Я приходил искать Инну, – пояснил незваный гость. – Но нашел только тебя без сознания и искалеченного врача. Похоже, вас изрядно потрепало, а?

– Да, нас потрепало, потому что, в отличие от тебя, мы не прячемся в регенерационных кабинах!

– Сколько агрессии! – почти с восхищением произнес Рене. – У тебя сейчас переходный возраст, что ли?

– Завидуешь моей молодости?

– Чему уж тут завидовать? Я старше тебя, а выгляжу гораздо лучше. Ты бы хоть седую прядь закрасил.

Алистер встряхнул головой. У него нет времени вступать в перепалки с землянами. Мужчина попытался обогнуть высокомерного наглеца, но тот преградил ему дорогу и заявил:

– Мне нужна твоя помощь.

– Об этом нужно было думать прежде, чем оскорблять меня, – процедил сквозь зубы Алистер.

– Слушай, мужик, я понимаю, что ты хочешь найти Инну – я тоже этого хочу. Но у нас тут нарисовалась еще одна проблема. И имя у этой проблемы – Ромина.

– Ваши семейные разборки меня не касаются.

– Это не семейные разборки. Существует одна вещь, которую моя сестра очень хочет получить. Я знаю, что она за человек, а потому не отдал бы это ей ни за что на свете. Но вот в чем проблема: именно Ромина может помочь нам найти Инну. Скажем так, у нее есть способы. Поэтому вопрос к тебе: на что ты готов ради Рябининой?

Алистер хмуро уставился на Рене. Брат президента ему не нравился, хотя он сам не мог сформулировать причину. Возможно, тут дело в банальной зависти, а может, в том, что он дружил со Светланой. Но что, если Рене и в самом деле может помочь найти Инну?

– О чем конкретно идет речь?

– Поначалу я решил: что бы ни случилось, я не отдам это Ромине. Но вот теперь, когда я узнал, что Инна у Андмора, меня терзают сомнения. Видишь ли, Светлана мне многое рассказала об Андморе, и я убежден, что ему нельзя доверять. Пытается ли он на самом деле спасти мир или нет, я не знаю, но Инне от общения с ним хорошо не будет.

– С чего это вдруг такая обеспокоенность судьбой Инны? – нахмурился Алистер. – Она же форисянка. Вы таких презираете.

– Единственное, в чем Светлана сходится с Андмором, так это в том, что только Инна может нам всем помочь. Но, если это и в самом деле так, то мы не можем позволить, чтобы квантовиты повернули ситуацию в свою сторону. Инна нужна в первую очередь нам.

– Слишком много ответственности вы возлагаете на плечи простой девушки. Она все-таки не супергерой. И ты мне так и не объяснил: что именно такого я должен сделать?

Рене покосился на Мартина, который все еще стоял рядом и слушал. Врач вскинул брови, развернулся и заковылял обратно в комнату, что-то недовольно бормоча себе под нос. Алистер проводил его взглядом, а потом снова уставился на землянина.

– Ну?

– Вещь, которую хочет получить Ромина – секретная разработка. Ее изобрели еще в то время, когда я работал на ЕКЦ, а так как именно наш центр больше всех продвинулся в создании квантовых охранных систем, то в итоге ее отдали нам на хранение. Это что-то вроде «оружия судного дня»…

– Так, все, – отрезал Алистер. – Никаких «оружий судного дня». Уничтожение всего мира Инне ничем не поможет. К тому же мир прекрасно взорвется и без нашей помощи.

– Да ты дослушай сначала! Его только хотели задумать как «оружие судного дня», чтобы шантажировать всякие буйные страны. Но в итоге вместо яда для атмосферы, который предполагалось получить изначально, возникло особое вещество, вроде как… консервирующее мир.

– Чего? – усмехнулся Алистер. – Ты предлагаешь превратить Землю в огромные консервы? Какая забота о квантовитах! Им даже не придется переносить нас в холодильники – целая планета, полная желе из людей!

– Ты закончил? – холодно спросил Рене. – Мы все вот-вот погибнем, а ты какие-то глупости говоришь! Хотя, в общем, ты прав – это будет что-то вроде желе размером с планету, только несъедобное. Все люди застынут на своих местах, как и животные, растения, дома, даже океан. Они не будут стареть, не будут думать. Плотность всего в мире повысится, но это будет не смертельно. Вот только также и нежизнеспособно. В каком-то смысле это и есть конец света – люди окаменеют, воздух превратится в желе, ничто не будет двигаться, развиваться. Но ничто и не сможет причинить вред. Пока мы находимся в этом консерванте, нам не страшна ни радиация, ни повышение температуры, ни понижение. Идеальная сохранность. Если никакие инопланетяне не решат взорвать нас, пока никто не видит (хотя для этого им придется очень постараться, ведь плотность будет немаленькая), то когда-нибудь в будущем, теоретически, более продвинутая раса сможет нас разморозить. Мне кажется, Ромина именно это и хочет сделать – такова ее версия спасения.

– Меня такая версия не устраивает, – заявил Алистер. – Потому что конец приходит не только Земле, но и всему миру, и никакая другая раса нас потом не спасет. К тому же, разве в итоге даже этот ваш консервант не рассыплется на части?

– Может, и рассыплется, – согласился Рене. – Но это купит нам время. И, кто знает, возможно, у нас будет пара лет на то, чтобы спокойно пожить. Вообще-то я с тобой согласен – в данной ситуации это не вариант. Но если Андмор со Светланой так уверены, что Инна сможет предложить нам что-нибудь получше, то мы могли бы отдать эту штуку Ромине – просто на всякий случай, а она тем временем поможет нам найти Рябинину. А в крайнем случае воспользуется моя сестра консервантом – что мы теряем? Все равно помирать.

Такой способ смерти Алистеру категорически не нравился. Но время поджимало, а поиски Инны вручную могут продлиться долго, слишком долго. Если у Ромины есть способ найти человека посреди большого города – возможно, стоит все-таки рискнуть?

Глава 13

Мизуки сидела на земле в кустах, растущих напротив своего дома, и нервно оглядывала улицу. На первый взгляд она казалась пустой, но где-нибудь за углом мог притаиться голодный квантовит. Со вчерашнего дня было уже совершено более десятка нападений на людей, многие погибли, и что предпринять, никто не знал. Ависоны улетели, и земляне остались совсем беззащитными. Сил на то, чтобы справиться с инопланетянами, у них не было, так что Ромина просила всех оставаться дома до новых указаний.

Было около трех часов дня. Маленькое здание казалось хрупким и одиноким – Рави по-прежнему был в плену у Ромины, а куда пропала Инна, она не знала. Ходили слухи, что ее забрал Андмор для каких-то своих дел, но Мизуки не была уверена в точности этой информации, а проверить никак не могла – ее нейроресивер сломался и вышел из строя. В общем, дом остался в распоряжении самой Мизуки – ну, и еще Светланы, которая пряталась от правосудия в погребе с вином. Женщину, казалось, совсем не смущал тот факт, что она совершила попытку геноцида и унесла миллиарды невинных жизней. Такое соседство Мизуки не нравилось, но выбирать не приходилось.

И вот теперь, поев, приняв таблетку от головной боли и посмотрев серию какого-то старого ситкома для расслабления, она собиралась вернуться к Ромине для получения дальнейших указаний. Однако Мизуки не спешила высовываться из зарослей деревьев на участке. В былые времена она бы плюнула на все предосторожности и бросилась бы бегом прямо по улице. Но что, если ее схватят? Кто знает, что сделает Ромина с Рави, если она не вернется. Лучше не рисковать.

Однако и излишне медлить тоже не стоит. Мизуки еще раз окинула взглядом видимую ей часть улицы и поспешила к участку следующего дома.

Ей повезло. Нигде не было и следа голодных квантовитов. Возможно, они все уже пообедали и вернулись на свой корабль, чтобы строить злодейские планы порабощения землян. Мизуки уже почти добралась до дома Ромины, когда откуда-то со стороны озера донесся гул.

Девушка застыла на месте. Гул походил на звук работы большой машины. В любой другой ситуации Мизуки бы задумываться не стала – любые подозрительные звуки стоило проверить. Но вдруг там опасно? Она не могла понять, с каких это пор она начала рассуждать разумно, но сейчас нельзя было слепо поддаваться порывам. И все же побороть свою натуру не так-то просто. Чертыхаясь, Мизуки повернулась в нужную сторону и поспешила к набережной.

Здесь, как и во всех остальных областях города, было безлюдно. На берегу озера стоял огромный агрегат, наполовину погруженный в воду. Странный аппарат, представляющий собой нагромождение резервуаров, соединенных между собой трубами, не то выкачивал воду, не то выливал в нее какую-то прозрачную жидкость. По берегу сновали с деловым видом квантовиты. Они не заметили Мизуки, но все же она спряталась в тени ближайшей постройки. Что тут происходит? Они отравляют воду? Или просто набирают ее для себя? Как бы то ни было, ничего хорошего это не предвещает. Подождав еще минут пятнадцать в ожидании того, что кто-то из квантовитов заговорит и прольет свет на происходящее, она поняла, что уже опаздывает на встречу с Роминой. Легонько стукнув кулаком об землю и взметнув небольшое облачко пыли, Мизуки встала и отправилась к президенту, стараясь оставаться в тени.

Ромина встретила ее сухо и холодно. Стальные глаза небрежно скользнули по невольной помощнице, когда та описала увиденное, после чего президент заявила:

– Да, я об этом знаю. У меня есть камеры наблюдения.

– И что все это значит? – спросила Мизуки.

– Трудно сказать, – протянула Ромина. – И все же я убеждена, что квантовиты вряд ли нам помогают. Лишить нас воды было бы вполне в их духе. Ты не могла бы как-нибудь аккуратно пробраться к озеру и набрать стаканчик на пробу?

Мизуки воскликнула:

– Да они убьют меня, стоит только к ним приблизиться!

– Не убьют, если ты будешь действовать осторожно. Озеро большое. Зайди с той стороны, где нет квантовитов.

– Я, конечно, согласилась Вам помогать, но на самоубийство не подписывалась, – с сомнением сказала Мизуки.

– Что ж, тогда, вероятно, ты не будешь против, если вместо тебя я отправлю твоего парня? – предположила президент. – Хм, возможно так даже будет лучше… все-таки он занимается техникой, и даже, вероятно, сможет понять, для чего служит это устройство.

Мизуки с трудом сглотнула ком в горле. Рави был очень наивным и, что уж тут говорить, немного глуповатым парнем. Не было ни малейшего шанса на то, что ему удастся проделать все тайком от квантовитов, а значит, посылать его на эту миссию – настоящее убийство. Сама Мизуки, по крайней мере, понимала, насколько это важно – не попасться.

– Я схожу сама, – поспешно выдавила девушка. – Только дайте мне какую-нибудь банку с крышкой, чтобы воды набрать.

– Умная девушка, – похвалила Ромина. – И правильно, что эти мужики вообще могут? Лучше все делать самим.

При мысли о том, что ей придется пройти перед самым носом у квантовитов, начинала кружиться голова, но, похоже, иного выхода не оставалось.


Мизуки вернулась на набережную, нашла самое крупное здание с большими зарослями деревьев вокруг и присела на землю рядом с ним, чтобы подумать. Судя по несмолкающему гулу, квантовиты продолжали что-то делать с озером, хотя уже совсем стемнело. Конечно, сейчас ей будет проще проскользнуть незамеченной – но хотела ли она этого? Прямо сейчас Мизуки почему-то казалось более важным хоть немного понаблюдать за этими тварями – но они не разговаривали, а в темноте и на таком расстоянии их фигуры были совсем плохо различимы. Нет, наверное, нужно отойти от них подальше, набрать воды в небольшой сосуд с герметичной крышкой и вернуться к Ромине. Теперь от поступков Мизуки зависела не только ее жизнь, и она не могла сильно рисковать.

Поэтому девушка прошла по темной улице вдоль озера в противоположную от квантовитов сторону. В окнах прибрежных отелей горел свет, и иногда она замечала силуэты людей, с тревогой высматривающих опасность. Но им ничего не грозит. Внутрь зданий квантовиты пока не совались, так что лучшим решением на данный момент было оставаться внутри. Мизуки и самой следовало быть дома или, по крайней мере, предпринять попытку найти Инну – но она была связана. Ей нужно помогать Ромине, иначе пострадает Рави, а потому Мизуки лишь надеялась, что ее подруга найдется сама. Инна умная и сильная девушка, и, во что бы там она не вляпалась, она сможет выкрутиться. И ни за что на свете она не станет помогать Андмору – в этом Мизуки не сомневалась.

Когда она отошла на достаточное, по ее мнению, расстояние, то вышла на берег озера. Ночью водная гладь и горизонт почти сливались в одно сплошное черное пятно. Воображение рисовало квантовитов, выпрыгивающих из воды и пытающихся утащить ее на дно, но Мизуки отмахнулась от этих мыслей, сказав себе, что все это глупости, и квантовиты таким ни за что не станут заниматься. Она отвинтила крышку от банки, спустилась к самому краю берега и присела на камень, собираясь зачерпнуть немного воды.

– На твоем месте я бы этого не делал.

Мизуки подпрыгнула, зашаталась и чуть не свалилась в озеро. С трудом восстановив равновесие, она обернулась и увидела высокую фигуру, вне всяческих сомнений, принадлежащую квантовиту. Ей хотелось броситься наутек, однако голос звучал подозрительно знакомо, так что Мизуки спросила:

– Фера? Это ты?

Квантовит сделал к ней несколько шагов. В темноте было плохо видно, и все-таки она смогла разглядеть знакомые черты.

– Где ты пропадал? – шепотом затараторила Мизуки. – Ты знаешь, что происходит? Что с водой? Как все исправить? Ты видел Инну?

Все ее вопросы Фера встретил обычным для квантовита равнодушием, ответив только на первый:

– Я путешествовал, – тихо произнес он. – Пытался найти себе новый дом. И все-таки не смог улететь далеко и вернулся сюда. Смотрю, квантовиты спустились.

Мизуки закивала:

– Спустились, и теперь охотятся на людей. Президент Мюллер понятия не имеет, что делать, Инна куда-то пропала, а тут еще с водой какие-то непонятки…

– Людям об этом неизвестно, но квантовитам требуется для поддержания жизнедеятельности не H2O, а немного другое вещество, отличное по составу. Я бы не рекомендовал людям его пить – в чистом виде оно способно вызвать пищевое отравление и гастрит.

– Серьезно? То есть они что, переделывают озеро? – возмутилась Мизуки. – Да какое они имеют право?

– Квантовиты считают себя высшими существами – а потому, с их точки зрения, они короли Вселенной.

– Они ошибаются, – процедила девушка сквозь зубы.

– Да, но лучше им этого не объяснять, – согласился Фера. – Что ты здесь делаешь?

– Ох, Фера, в последние дни столько всего произошло… А теперь, когда Инна пропала, а Рави в плену, мне совершенно не с кем поговорить… Ну ничего, теперь, когда ты здесь, я смогу достучаться до Ромины.

Глава 14

Отец вошел в темную комнату без окон, в центре которой располагался изолятор, и зажег в нем свет. На мгновение темнота вокруг усилилась – из сверхпрочного стекла лился свет, словно они были на Земле в кинотеатре и собирались посмотреть фильм. В изоляторе было размещено массивное устройство в виде барабана, состоящее из тонны металла, кремния и электроники. Отец подошел к пульту управления с множеством мониторов. Инна последовала за ним. Приглядевшись к устройству, она начала:

– Это же адронный…

– Да-да, ты правильно думаешь, – ответил Рябинин. – Это небольшой адронный коллайдер. Пару веков назад, когда люди создавали на Земле свой первый коллайдер, они боялись, что при соударении разогнанных частиц образуются черные дыры, но этого не произошло. Главным образом потому, что люди не знали о существовании элианской энергии, которая способна разогнать заряженные частицы в несколько раз больше скорости света. Соударение на такой скорости приводит к мгновенному выбросу энергии и появлению черной дыры. А я, в отличие от землян, именно этого и хочу – получить дыру во вселенной, потому что лично мне кажется, что в нашей вселенной уже нет места для еще одного скопления вероятностей. Возможно, настало время выйти за пределы этого мира.

Инна была настроена весьма скептично. Нет, ее отец, безусловно, гений. Но в этот раз он взялся за гору, которую не сможет покорить. Дыра во вселенной? Серьезно? Инна любила научную фантастику и была уверена, что многое из этого жанра вполне возможно осуществить в реальности, но это уже просто за гранью.

– Если я правильно рассчитал силу разгона, то у нас получится открыть проход за пределы нашей вселенной, – тем временем говорил Рябинин. – Я не знаю, что там. Возможно, все-таки существуют параллельные миры, а не просто альтернативные нематериальные реальности. В любом случае, мы сейчас узнаем. Ты готова?

Инна тяжело вздохнула. Голова раскалывалась от несмолкающего шума, периодически мозг не справлялся с фильтрованием информации, и тогда в ее сознание прорывались непрошеные образы происходящего в других версиях событий. Пока еще никто не прорезал дыру в другой мир – они должны были стать первыми. Что ж… Изолятор потому и звался изолятором, что был полностью изолирован от окружающей среды. Вряд ли им что-то угрожает. Скорее всего, у них ничего не получится. И тогда они перестанут заниматься ерундой и займутся делом. Так что Инна кивнула, и отец взялся за ручки приборов, поворачивая их в нужных направлениях.

Инна села перед мониторами, наблюдая показания датчиков, установленных внутри, видимо, по окружности барабана. Через некоторое время после разгона частиц датчики стали регистрировать кварки, излучаемые при соударении адронов. Прошло еще несколько минут. Ничего не менялось. Тогда Рябинин добавил энергии. Мгновение – и часть мониторов погасла, а остальные отобразили вспышку.

Но потом она ощутила беспокойство и страх. Инна не сразу поняла, что они не принадлежат ей – в альтернативных историях люди и не люди стали замечать это всепроникающее черное «лезвие». Не везде в этом месте был квантовый изолятор, так что многие в ужасе отбегали в сторону.

Инна в шоке смотрела на черные прямоугольники потухших мониторов.

Павел Рябинин удовлетворенно кивнул:

– Как я и предполагал. Мы прорезали дыру во вселенной. Что ж, похоже, там нет никакого параллельного мира. Но это даже хорошо. Значит, у нас появилось место, где мы сможем создать новую реальность. И она будет гораздо лучше, чем эта.


Алистер вышел из аэромобиля и нервно огляделся. Он поверить не мог, что им удалось пролететь от Женевы до Цюриха незамеченными. Впрочем, конечно, уже наступила ночь, и наверняка даже квантовитам нужно спать, но все же это было удивительно.

Голова вновь заболела, на тело навалилась слабость, и Алистер прислонился к аэромобилю, дожидаясь, пока дурнота пройдет. Вокруг было темно, и ему жутко хотелось прилечь на горизонтальную поверхность, но мужчина заставил себя встряхнуть головой и твердо встать на ноги. Вышедший из аэромобиля Рене посмотрел на него с подозрением, но промолчал. Алистер понятия не имел, зачем он нужен этому молодому старику, но зачем-то был нужен, раз он вез его сюда.

– Следуй за мной, – сказал землянин и двинулся в темноту.

Алистер, пошатываясь, пошел за ним. Честно говоря, идти, да еще и в темноте, было трудновато. Рене активировал какую-то встроенную в организм систему освещения, и потому для него дорога была ясной. Но землянин шел довольно быстро, не задерживаясь, чтобы дождаться своего спутника, а потому Алистеру приходилось блуждать в полутьме. Наконец, они нашли здание ЕКЦ и вошли внутрь.

– Нужно спуститься на минус первый этаж, – Рене, не выключая свет, струящийся из его головы, поспешил дальше по коридору.

Землянин, казалось, пытался держаться от форисянина подальше – он постоянно забегал вперед, почти не оборачивался, да еще и старался говорить как можно меньше. Алистер не жаловался. Наконец, они добрались до маленькой лестницы, ведущей под землю, и тут уже Рене пришлось остановиться – иначе его гость наверняка бы свернул себе шею. Добравшись до места, Алистер спросил:

– А что конкретно ты хочешь сделать? И зачем тебе я?

– То, что мы должны взять, хранится под паролем, – спокойно произнес Рене. – Устройство охраны питает отдельный хорошо защищенный генератор, так что все должно функционировать. Мне нужен кто-то, кто сможет взломать для меня код доступа.

– Я не хакер, – заметил Алистер.

– Насколько мне известно, ты в прошлом занимался программированием, да еще и проработал четырнадцать лет под началом Рябинина. Лучше тебя мне никого не найти.

– Я понятия не имею, как взломать ваше устройство, – заявил Алистер. – На Форисе таким никто не занимался. У нас было много других забот, чтобы еще и хакерством баловаться.

Рене проигнорировал его слова и начал спускаться по лестнице. Оставаться в темноте Алистеру не хотелось, поэтому ему пришлось последовать за ним. Но по дороге он продолжал говорить:

– Я учился по образовательной программе, отстающей от вашей на два века. К тому же, что бы ты там ни думал, мы с Павлом взломом систем не занимались. Это глупо. Если ваш консервант такой опасный, то наверняка его защитили так, чтобы ни один земной хакер не смог подобрать к нему ключа. К тому же, скорее всего, он квантовый и меняется раз в несколько секунд, да и чтобы получить ключ, надо ведь стать легитимным пользователем, правильно? Как я могу пройти аутентификацию? Я даже не землянин.

– Для начала взгляни на это, – Рене ступил на пол и замер.

Алистер спустился на минус первый этаж и осмотрелся. Помещение было маленьким и тесным, прямо перед ними располагалась стена с небольшим сенсорным экраном. Алистер сделал шаг ближе, и в этот момент экран засветился. Из него вырвался луч голубоватого света, образовавший голографический интерфейс.

– Как у вас такое получается? – присвистнул Алистер.

– Это не свет. Это особые светящиеся нанодроны, реагирующие на прикосновения. Они настолько маленькие, что их почти невозможно увидеть или почувствовать, зато в них мощные датчики и средства маскировки.

Интерфейс вывел инструкцию по входу в компьютер. Под ней вывелся список используемых языков – у Алистера глаза на лоб полезли, так их было много. Он выбрал английский. Из инструкции следовало, что для получения доступа к консерванту необходимо ввести квантовый идентификатор, прикрепленный к управляющему процессом компьютеру.

– У тебя есть идентификатор?

– Нет. Нам придется пойти более длинным путем

Рене развернулся вправо, и Алистер только сейчас заметил дверь с той стороны. Она настолько мало отличалась от стены, что ее легко можно было упустить из виду. У нее не было ни ручки, ни замка, ни какого-либо видимого управления. Рене сделал к ней шаг, и дверь тут же въехала в стену. Он достал из кармана электронную капсулу и вложил в ладонь Алистеру.

– Это электронный ключ, его выпустили, чтобы вживить сотруднику ЕКЦ, но не успели – он погиб во время атаки Светланы, – сообщил Рене. – Я нашел его в центре на днях и решил, что он нам пригодится. Зажми его в кулаке и следуй за мной.

Они вошли внутрь. Алистер осмотрелся. Из мебели имелось только два специальных кресла со шлемами. Никакой техники видно не было, однако, когда Алистер с Рене сели в кресла и надели шлемы, перед ними появился голографический экран.

– Консервант было решено охранять всеми возможными способами, чтобы он не попал в плохие руки, но при этом был создан особый протокол на тот случай, если все-таки возникнет ситуация, когда им придется воспользоваться, – говорил Рене. – Местный компьютер запрограммировали так, чтобы воспользоваться им могли только как минимум двое.

– Это имеет смысл, – заметил Алистер. – А то мало ли, вдруг у кого-нибудь крыша поедет, и он в приступе безумия распылит консервант.

– Да, конечно. В общем, мне нужно, чтобы ты запустил этот протокол – честно говоря, я понятия не имею, как это сделать. Попробуй отыскать там нужную программу. И, насколько я помню, компьютер задаст тебе несколько вопросов касательно возникшей ситуации. Постарайся дать такие ответы, чтобы он согласился с необходимостью использования консерванта.

– Я еще и на вопросы отвечать должен? – скривился Алистер. – А ты сам не можешь? Все-таки ты тут работал.

– Это было давно, а человеческая память не резиновая. Я уже почти ничего не помню. Давай, за работу.

Алистер недовольно покачал головой. Не нравилось ему все это. Особенно то, что Рене подчеркнуто отстраняется от работы с ним. И дело тут уже даже не в неприязни к форисянам. Отчего-то землянин невзлюбил лично его. Сам Рене Алистеру тоже не нравился. Ему не нравились его серые глаза, как будто знающие нечто такое, чего не знает он сам. Его манера смотреть свысока, двигаться ровно и четко, как солдат, стремление хоть в мелочи, но показать, что он лучше его. А еще, безусловно, то, что он дружил со Светланой. Если эта женщина совершила массовое убийство и считала, что правильно поступила, то какой же человек может быть ее другом?

Однако он пролетел такое расстояние не для того, чтобы спасовать в последнюю минуту. Поэтому Алистер принялся изучать компьютер. Как он и боялся, программное обеспечение оказалось ему незнакомым, и он долго блуждал по разветвленному меню, пытаясь отыскать нужный протокол. Алистер изучал предлагаемые опции и характеристики приложений, и наконец нашел программу, которая была похожа на то, что им нужно. Он попробовал ее запустить. Пару минут ничего не происходило, и Алистер было подумал, что к этому файлу у него нет доступа. Но потом вдруг в шлеме синтезировался голос:

– Назовите ваше имя, страну и должность.

Не ожидавший этого Алистер дернулся в сторону, а потом заметил, что рядом с ним возник схематичный силуэт человека. Простая белая объемная фигура с двумя черными точками вместо глаз и прорезью для рта.

– Что это? – спросил мужчина.

Рене казалось, ничуть не удивился. Он немного скучающе протянул:

– Искусственный интеллект. Примитивная модель, но ей хватит ума на то, чтобы оценить ситуацию.

– То есть ты знал, что такое произойдет? – нахмурился Алистер. – И ничего мне не сказал?

– А что, на Форисе не используются искусственные интеллекты?

– Мы как раз пытались восстановить один из них, и у нас ничего не вышло.

– В общем, это такая охранная система. Вопрос в том, сможешь ли ты его заболтать. Докажи ему, что тебе нужен консервант – и он твой.

– Просто заболтать? Тогда бы любой дурак смог сюда забраться.

– Ну… нет, не просто. Еще он тебя просканирует, проверит, говоришь ли ты правду, действительно ли обстоятельства таковы, что без него никак не справиться…

– Это бесполезно, – вздохнул Алистер. – Вряд ли он знает о существовании квантовой реальности…

– Ладно, я тебе помогу, – сказал Рене. – Компьютер, Рене Мюллер, Швейцария, квантовый физик, один из сотрудников ЕКЦ, последняя работа – разработка защиты от взлома киберустройств. Со мной Алистер Кроссман, Швейцария, приглашенный сотрудник центра.

– Я не из Швейцарии, – шепнул Алистер.

Рене метнул на него недовольный взгляд и громко произнес:

– Ты живешь в Швейцарии уже несколько недель. Но вообще на Земле сейчас нет стран, так как большая часть населения погибла. Поэтому, наверное, можно сказать, что мы оба на данный момент просто жители планеты Земля.

– Принято, – без эмоций произнес интеллект.

– В виду особых обстоятельств, которые невозможно описать, запрашиваю тест на моральность и необходимость.

– Это что еще такое? – испугался Алистер.

– Как ты справедливо заметил, интеллект понятия не имеет о квантовой реальности, а потому сочтет наши слова бредом и недостойной причиной. Но на этот случай тоже имеется подпрограмма протокола – если ты докажешь, что действуешь из гуманистических соображений, разрешение будет дано. Компьютер, пять вопросов, отвечает Алистер Кроссман.

– Нет! – воскликнул Алистер.

– Ладно, поделим пополам, – сердито произнес Рене. – Два вопроса – Алистер, два – я. На один ответим оба. А ты, – он повернулся к форисянину. – Прекрати говорить, не подумав. Он слышит все, что мы говорим, анализирует и делает выводы. Если ты ему собьешь настройку, нам не дадут разрешение, даже если мы пройдем тест.

Алистеру хотелось оказаться где угодно, но только не здесь. Он ненавидел тесты, а еще ненавидел этого гнусного землянина. Им давно уже пора возвращаться в Женеву и пытаться найти Инну, а они тут сидят и болтают с искусственным интеллектом. Алистер задумался: почему Рене притащил сюда именно его? В голове замелькали глупые мысли, что, возможно, землянин на одной стороне с Андмором и специально увез его подальше от Женевы, чтобы он как раз-таки не искал Инну. Но нет, это вряд ли. Однако Рене определенно знает что-то, чего не знает сам Алистер.

– Вопрос первый, – заговорил интеллект. – Предположим, что Вы хирург. Во время отпуска Вы отправляетесь в экстремальный поход с группой людей. Вы и еще один человек теряетесь в незнакомой местности, после чего ваш напарник получает опасную для жизни травму. Вы можете либо сделать ему операцию при помощи подручных средств в антисанитарных условиях, не зная, выживет ли он в результате и не подцепит ли инфекцию, либо дать ему обезболивающее и постараться донести до больницы – но тогда он может умереть по дороге. Как Вы поступите и почему?

Не успел Алистер и рта открыть, как Рене сказал:

– На это я отвечу. Если я хирург, мой долг помогать всем, кому требуется помощь – и действовать быстро. Я постараюсь провести дезинфекцию подручными средствами – огнем, может, алкоголем, в зависимости от того, что у меня будет под рукой. Выбор очевиден – провести операцию.

– Принято. Ответ удовлетворительный.

Алистер в шоке смотрел на Рене. Это такого рода вопросы им собрались задавать? С одной стороны, ответы действительно очевидны, но… А нужна ли тут высокая мораль? Какой логикой должен руководствоваться человек, собирающийся применить консервант? По сути – это отсрочка принятия решения до лучших времен и напрасная надежда. Но самое главное тут даже не это, а вот что: зачем ему в качестве второго человека именно Алистер?

Глава 15

– Последний вопрос, на который должны ответить оба человека: допустима ли для Вас лично дача ложных показаний, если Вы точно знаете, что, сказав неправду, Вы приговорите к смертной казни Вашего напарника, но сами останетесь живы, а в случае дачи верных показаний смерть ждет Вас обоих?

Рене прищурился и посмотрел на Алистера. Предыдущие четыре вопроса были в какой-то степени простыми – там сразу было понятно, что хорошо, а что плохо. Искусственный интеллект принял ответы обоих мужчин, хотя у Алистера были сомнения в том, что Рене и в самом деле поступил бы так же, как и говорил. В самом ли деле интеллект проверяет правдивость ответов? Но лучше не рисковать. Впрочем, Алистер и не лгал: в предложенных ситуациях он и в самом деле делал бы все возможное, чтобы спасти жизнь человека и никого не убивать.

И вот, очередной вопрос, и на этот раз общий. Рене притих. Вероятно, размышлял, как ответить, а может, не хотел говорить вперед форисянина. А может, знал, что он не может дать удовлетворительный ответ, потому что стал бы спасать свою шкуру, и потому медлит. Алистер нахмурился. От того, достанут они этот консервант или нет, зависела жизнь Инны. Если из-за эгоизма Рене они потерпят неудачу… Им придется возвращаться в Женеву ни с чем и искать девушку по старинке, а это займет слишком много времени, которого у них может и не быть. Алистер уже начал замечать легкое колебание изображение ИИ. Кроме того, на него опять навалилась головная боль – возможно, это всего лишь последствия сотрясения, а может, признак надвигающейся беды.

– Ты первый, – предложил Рене.

Алистер вздохнул и прислонился к стене. Он сомневался, что и в самом деле мог бы оказаться в предложенной ситуации, но вряд ли его спрашивали об этом. Так что он постарался ответить максимально честно:

– Вообще, это зависит от того, кто именно мой напарник, но в большинстве случаев я не стал бы врать.

– Принято, – сообщил интеллект. – Рене Мюллер, ваше мнение?

Землянин задумчиво почесал подбородок, потом встал со стула и подошел к белому силуэту. Изучающе посмотрев на ИИ, он сказал:

– Я бы соврал.

– Принято. Рене Мюллер, можете забрать консервант. Алистер Кроссман, с прискорбием сообщаю, что вы не прошли тест.

– Что? – возмутился Алистер. – Да с точки зрения морали его поступок отвратителен! Почему это он прошел, а я нет?

– Ох, ты такой дурак! – саркастически воскликнул Рене. – Последний вопрос был с подвохом. Он проверял не твои моральные принципы, а твою готовность держать язык за зубами. Потому что, видишь ли, использование этого консерванта незаконно, и любого, кто бы это сделал, потом обязательно казнили – если бы это «потом» когда-нибудь наступило, конечно. А создатель этого протокола хотел дать шанс выжить тому, кто решится на такой отчаянный шаг.

– Какой бред, – проворчал Алистер. – Мог бы и предупредить. Ну ладно, если хотя бы ты прошел, и он готов отдать за это консервант, то все это неважно. Пойдем тогда…

– Эээ… нет, боюсь, не получится, – процедил Рене.

А в следующую секунду прямо перед глазами Алистера что-то вспыхнуло и замерцало. Когда мужчина проморгался, он заметил вокруг себя какое-то странное мерцание… Он протянул руку вперед и тут же ощутил болезненный удар. Силовое поле!

– Это что еще такое? – в панике Алистер вновь и вновь тыкал пальцами в поле, но оно лишь отталкивало его руку прочь.

– Через пять минут запустится протокол уничтожения, – механически сообщил ИИ. – Если Вы религиозны, советую потратить оставшееся время на молитвы.

– Рене, что все это значит?!

– Ты не готов молчать о том, что мы с тобой сделали, – пояснил землянин. – А значит, тебя нельзя оставлять в живых. Так думал создатель протокола, и я, в общем-то, с ним согласен. Спасибо, что помог мне добыть консервант, но дальше, пожалуй, я справлюсь сам.

После чего Рене развернулся и выскользнул в открывшуюся дверь. ИИ начал обратный отсчет. Сердце Алистера усиленно заколотилось. Он несколько раз попробовал выйти из силового поля, но оно больно ударяло и отбрасывало его. Что же делать? Неужели он умрет так глупо? Застонав, Алистер опустился на пол.

– Три минуты тридцать секунд… три минуты двадцать восемь секунд…

Осознав неизбежность происходящего, Алистер невольно ощутил облегчение. В последнее время жизнь только тяготила его, и он уже не первый раз задумывался о самоубийстве. Его лучший друг умер, бывшая жена тоже, матери вообще на свете не было уже много лет… ничто не доставляло ему радости… А здесь, на Земле, ему было так одиноко… Возможно, не так уж плохо, что его страдания подошли к концу…

– Две минуты…

Вот только… в его мысли ворвалась Инна. Бедняжка любит его. Даже если ей и удастся каким-нибудь способом спастись, для нее это будет большим ударом. Да и не верил он Рене, если честно. Кто знает, зачем ему на самом деле этот консервант и будет ли он искать Инну? А значит, пока девушка в опасности, он не имел права сдаваться.


Рене схватил покрепче большой герметичный контейнер и рванул к лестнице, но переоценил свои силы. Контейнер оказался очень тяжелым, он его не удержал и уронил на пол. Двигаясь по инерции, Рене споткнулся, упал на него и, видимо, на что-то нажал. С ужасом он услышал шум запуска какого-то механизма. Испугавшись, что консервант сработал раньше времени, он поспешил отскочить от контейнера. Но оказалось, что это сработал транспортный механизм. Снизу контейнера выдвинулись колеса, а сверху ручки. Рене поспешил ими воспользоваться и покатил контейнер к выходу. Громкий отсчет последних минут жизни Кроссмана доносился даже досюда. Он стрелой пронесся по коридорам и выскочил на улицу.

Оказывается, они провозились так долго, что на небе забрезжил рассвет. Рене пошел к оставленной ими машине – уже спокойней, потому что здесь ему вряд ли что-то угрожало. Когда первый луч солнца ударил ему в глаза, он поморщился. Казалось, звезда смотрит на него с укором. Само собой, он все расскажет Светлане. Ну и Инне тоже, наверное, придется.

Издалека донесся треск. Рене слегка мутило, и он понял, что мир продолжает разрушаться – нужно было спешить. Андмору он не доверял, а значит, надо как можно скорее забрать от него Инну. Только вряд ли девушка станет ему помогать, если узнает, что случилось с Алистером. Придется все-таки соврать. Но это ничего. Врать он умеет. Потом, когда-нибудь, когда мир будет спасен, он во всем признается. Она его, конечно, возненавидит. Но это только поначалу. Инна еще молода. Вот проживет лет сто и поймет, почему он так поступил. А он умеет ждать.

Рене открыл дверцу машины и разместился на переднем сиденье, положив рядом с собой контейнер. Теперь ему предстоит договориться со своей сестрой, а это наверняка будет непросто. Ромина такой человек, что понять ее истинные мотивы не мог даже Рене, хотя он за свою долгую жизнь научился разбираться в людях. Что она замышляет? В самом ли деле она собирается воспользоваться консервантом? Но без сестры ему Инну не найти. Даже в ЕКЦ не было таких устройств для слежки, как у Ромины. Возможно, они имелись в каких-нибудь службах безопасности, но все они сейчас разрушены и не функционируют, поэтому оставался только один вариант.

Рене взлетел и помчался прочь от Цюриха. По сути, он только что убил человека. Но почему-то это совсем его не беспокоило. Совсем.


Прошло несколько дней с тех пор, как Павел Рябинин прорезал дыру в структуре мироздания. Ни один прибор не мог понять, что находится по ту сторону вселенной. В конце концов, официальной была признана версия, что там нет ничего – а значит, там вполне достаточно пространства для новойреальности. Все чествовали Рябинина, как героя. По сути, им оставалось придумать, как переместиться туда и создать новый мир. Задача, конечно, непростая, но директор Эриксон был уверен, что столь гениальный ум, как у Рябинина, сможет что-нибудь придумать. Все сотрудники НИИ ходили радостные и предвкушали начало новой жизни. И только дочь ученого Инна почему-то не разделяла всеобщих ликований.

Она, разумеется, не спорила с тем, что это великое открытие. Теперь во всей квантовой реальности знали о том, что у Вселенной существует край, и он находится буквально в миллиметре от них – достаточно несколько раз провести лезвием, и вот она, свобода. Неизвестное пространство, ничем не заполненное – разве не этого им всем не хватало? Единственные, кто не знал об этом открытии, были материальные. В противововес им отвергнутые реальностью существа втайне злорадствовали. Ведь им теперь был известен ответ на один из главных вопросов: Вселенная конечна или бесконечна? И если первое, то, как он выглядит, этот конец? Впрочем, наверное, у материальных было полно и других дел. Сомнений не было: происходило нечто такое, что в корне изменит ход истории. Большинство предвкушали начало лучших времен. А вот Инна почему-то боялась.

Иногда она приходила в лабораторию и смотрела на потухшие мониторы датчиков. В ее память врывался повисший в воздухе, словно кусочек бездны, черный прямоугольник из других вероятностей, и ее пробирала дрожь. Инна старалась держаться от него подальше, а потому чаще обычного стала соглашаться на помощь в других проектах. И все же отец неизменно хотя бы раз в день приводил ее сюда и пытался обсуждать создание за пределами Вселенной пригодной для жизни среды. Девушка искренне не понимала, чем она тут может помочь – лучше бы он поговорил с биологами. Но отец упорно рассказывал ей свои идеи, даже не замечая, что дочь его не слушает и лишь смотрит на черноту в других вероятностях, как приговоренный к смертной казни на гильотину.

Так продолжалось некоторое время. Павел Рябинин обсуждал со всеми заинтересованными свой проект, Инна прикладывала все возможные усилия, чтобы держаться подальше от лаборатории, Алистер Кроссман все чаще прогуливал работу, выясняя отношения с женой, а остальные просто ждали первых изменений. И вот, в один совсем не прекрасный день они проявились.

Однажды утром Инна проснулась и с удивлением поняла, что впервые за очень долгое время выспалась. Все жители квантовой реальности страдали от бессонницы – трудно заснуть, когда вокруг тебя постоянно что-то шумит. А когда засыпали, то видели кошмары и без конца просыпались. Конечно, со временем многие привыкали, и тогда их не могли разбудить даже взрывы бомб в соседней истории, но Инна к таким людям не относилась. Большую часть ночи она мучилась, то слушая спокойную музыку, то используя беруши, но засыпала только под утро. Это длилось уже много лет, и девушка привыкла к постоянному чувству легкой усталости. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что проспала девять часов крепким сном и ни разу не проснулась.

Поначалу она подумала, что с ней произошло то, что рано или поздно неизбежно происходило со всеми жителями квантовой реальности: она просто привыкла спать при шуме. Но потом, когда через пять минут после пробуждения первый шок прошел, до нее дошло: стало гораздо тише.

Нет, голоса и звуки не умолкли совсем. Они по-прежнему звучали, но уже словно из более далекого места, а еще их определенно стало меньше. Инна недоуменно нахмурилась: как такое возможно? Квантовая реальность огромна, всевозможных историй так много, и ни одна из них не исчезает полностью – ну разве что совсем редко, когда в отдельной версии происходит всемирный коллапс. А чаще всего они множатся, одни и те же линии постоянно разветвляются и превращаются в скопления линий, которые в свою очередь тоже множатся, и так до бесконечности. Шум никогда не утихает, лишь становится громче с каждой секундой. Так что же произошло?

Обычно эта Инна старалась не обращать внимания на происходящее с другими своими версиями. Она никогда не стремилась к единению с другими копиями, поэтому, когда материальная Инна стала квантовитом, она не сильно обрадовалась и большую часть времени пыталась абстрагироваться от происходящего где-то в других реальностях. Ей не интересны их проблемы – пусть лучше оставят ее в покое. Но сейчас она решила кое-что спросить, а потому подключилась ко всеобщему мозгу.

И с первых же секунд усиленных размышлений ей все стало ясно. Дыра во Вселенной возникла не только в их истории – она появилась во всех версиях событий и даже, кажется, в материальном мире. В большинстве случаев изолятор ее сдерживал. Но ведь изолятор был не везде.

Те вероятностные линии, в которых изолятора не было, искажались и медленно вытягивались в эту дыру. Что там с ними происходило дальше – никто не знал, но больше о них никто не слышал. К счастью, Инне повезло, и ни одна из ее многочисленных версий не пострадала – но ужас происходящего уже проносился волной по всем историям. Люди и не люди были в панике, они боялись того, что происходит, и умоляли всех заделать эту дыру – но это было невозможно. Инна спросила свои альтернативные версии, что же теперь будет.

Их мозг, разделенный на миллиарды и миллиарды отдельных мозгов, принялся за работу. Это можно было сравнить с работой квантового компьютера – и ответ пришел за доли секунды.

Если дыра останется на месте, то рано или поздно в нее улетят все нематериальные реальности. Истории с изолятором продержатся дольше всего, но, в конце концов, и они неизбежно попадут туда. С исчезновением важной составляющей вселенной ослабеет гравитация, и тогда весь мир расшатается. Даже материальных это коснется. Инна осознала это и хотела немедленно броситься к отцу – но тут их сложный организм пронзила жуткая боль. Человек не был приспособлен к такому существованию. Даже с учетом гибели некоторых реальностей поступающей в мозг информации было слишком много. Ни одна из Инн не могла больше продуктивно думать.

Через некоторое время они потеряли сознание. Провалявшись несколько часов на полу своей спальни, Инна очнулась и поняла, что связь пропала. Теперь они снова каждая сама по себе. Разумеется, квантовая реальность еще шумела в ушах, и все же девушка ощутила резкую волну одиночества. Хоть она и не обращала внимания на эту связь, все-таки она придавала ей сил. А теперь на нее навалились пустота и обреченность. Инне показалось, что ее уже затянуло в эту дыру, и она болтается посреди вакуума одна-одинехонька, и ничего ей другого не осталось, кроме как ждать смерти. Нужно было скорее бежать к отцу и искать выход, но Инна еще помнила вердикт своего супермощного мозга: дыру во вселенной не заделать ничем.


Все ее тело словно прошиб ток. Инна открыла глаза. Она лежала в комнате с окнами, занавешенными темными шторами, на столе. Голова болела в двух местах, чуть повыше висков, и довольно сильно. Девушка попыталась пошевелить руками или ногами, но не смогла. Что случилось? Почему тело ее не слушается?

Раздался звук отодвигаемого стула, потом шаги, и вот над ней склонился кто-то очень высокий. Инна не сразу поняла, что это Андмор.

– Смотрю, ты приходишь в себя? – скучающе спросил он.

Инна попыталась поднять голову, и тогда он подложил ей под шею какой-то мягкий валик. Так стало видно гораздо лучше, и она заметила, что ее запястья и ноги чуть выше ступни привязаны к столу. Но ее по-прежнему пугало то, что она не может пошевелиться. Инна хотела что-нибудь сказать, но получилось только издать хрип.

– Не торопись, – посоветовал ей Андмор.

Мысли блуждали вяло, не в силах сконцентрироваться на чем-то одном. Андмор неподвижно стоял и смотрел на нее так, как будто у него впереди было все время мира. Оцепенение потихоньку проходило – Инна пошевелила пальцами и сжала их в кулак. Когда прошло еще несколько минут, и оцепенение почти отпустило ее, она спросила:

– Что случилось?

– А ты не помнишь? – равнодушно протянул Андмор.

Инна морщила лоб от усилий, но в памяти ничего не всплыло, и она покачала головой.

– Проблема бывших квантовитов в том, что в их мозгу всегда остается память о том, что они видели, пока были не просто собой, а множествами версий самого себя. Но при отсутствии квантовых свойств в организме невозможно удерживать в себе столько информации. Поэтому мозг блокирует ее, хотя не стирает насовсем. Я помнил, что что-то произошло. Что-то, что послужило причиной надвигающегося конца света. Но никаких деталей. Однако это было как-то связано с тобой. Поэтому я решил выудить эту информацию из твоего мозга. Но если бы я заставил тебя вспомнить весь октодециллион твоих жизней, твой организм бы не выдержал и прекратил жизнедеятельность. Поэтому мне пришлось погрузить тебя в глубокий сон. Твоему мозгу пришлось обработать миллиарды йоттабайт информации. Честно говоря, я удивлен, что ты выжила. Мне казалось, что человеческий организм, особенно принадлежащий такой слабой и хрупкой девушке, как ты, не выдержит процедуру.

Инна ощутила укол тревоги. Что здесь произошло вообще?

– Кажется, я догадываюсь, о чем ты думаешь, – протянул Андмор. – Нет, само собой, согласия на процедуру ты не давала. Я тебя заставил силой. Мне нужна была эта информация. Если ты думаешь, что твоя жизнь хоть капельку меня волновала – это не так. Ты меня интересовала только как сосуд с информацией. Пожалуй, даже жаль, что ты осталась жива. Потому что я не знаю, что теперь с тобой делать.

Инна задышала чаще и попыталась встать.

– Куда же ты так спешишь? – равнодушно поинтересовался Андмор. – Не беспокойся, мы успеем вовремя разобраться с этой дырой… Ах да, я же не спросил. Ты сама-то хоть поняла, что произошло? Я-то все твои воспоминания просматривал вон по тому монитору, – он показал куда-то рукой.

Инна повернула голову и увидела, что совсем рядом с ней на письменном столе стоял монитор, совсем как у древних компьютеров. На экране виднелось изображение ее спальни на Форисе. Девушка напряглась, пытаясь вспомнить, но информация ускользала от нее – мозг пытался защитить ее от самоуничтожения.

– Ваше стремление выжить просто поражает, – немного раздраженно вздохнул Андмор. – Ладно, специально для тебя проиграю эти воспоминания еще раз. Мне тоже, пожалуй, не помешает лишний раз их осмыслить.

Следующие полчаса Инна смотрела выборку воспоминаний одной из своих копий. При виде отца она ощутила, как заныло сердце – лишившись квантовых свойств, она вновь его потеряла. Но вскоре она досмотрела до конца и поняла, что случилось.

– Не бомба уничтожила реальность, – вслух произнесла она. – Это мой…

– Да-да, твой отец, как всегда, полез, куда не следует, и обрек всех на гибель, – подтвердил Андмор. – Он во всех своих версиях жутко пронырливый. Это еще надо додуматься – проделать дыру во вселенной. Очень глупо. Очень. Даже по меркам людей. Надо было его остановить, но я был слишком занят попытками захватить Землю. Моя ошибка. Не стоило вас недооценивать.

У Инны защемило в груди. Еще не так много времени прошло со смерти ее отца, а потеря квантовых свойств вновь вскрыла еще не успевшую зажить рану. На глаза навернулись слезы, и через некоторое время Инна осознала, что громко плачет. Андмор посмотрел на нее с презрением:

– Испугалась, что ли? Или все по своему дорогому папочке тоскуешь? Нечего его жалеть. Было время, я считал его гением, но теперь понимаю, что он просто высокомерный дурак. Туда ему и дорога.

От этих слов Инна разрыдалась еще громче. Ее накрыла непередаваемая боль – и ей так хотелось, чтобы это прекратилось. Или хотя бы чтобы кто-нибудь ее успокоил, прижал к себе, прошептал бы на ухо нечто ласковое… Она бы сейчас даже своей маме была бы рада, но здесь не было никого, кроме нее самой и Андмора, а он не способен на сантименты.

– Какая же ты жалкая…, – протянул он.

Инна и сама это прекрасно понимала. Но потом она постаралась взять себя в руки. Сделала несколько глубоких вдохов и твердо произнесла:

– Отпусти меня.

– Нет.

– Отпусти меня.

– Я же сказал, что не отпущу.

– Но зачем я тебе? Ты уже узнал все, что хотел. Можешь отправляться на Форис и заделывать эту дыру. А меня и моих друзей оставь в покое.

– Неужели ты всерьез полагаешь, что можно залечить подобную рану? С этой дырой ничего нельзя сделать. Во всяком случае, края мы сшить уже не сможем. Возможно, в первые минуты это еще и было возможно, но теперь это как неправильно сросшиеся кости. Нет, раз такое дело, и ты осталась жива, я продолжу использовать твой мозг. Кое в чем твой отец был прав: квантовая реальность этой вселенной была ужасной. Он хотел создать новую – возможно, нам удастся сделать то, что не получилось у него. Твой отец долгое время вел разработки и рассказывал о них тебе. Думаю, ты их еще помнишь – а значит, и я узнаю. При помощи этой небольшой процедуры.

– Нет! – закричала Инна. Мысль о том, что ее снова погрузят в угрожающее жизни состояние, повергла ее в ужас. – Пожалуйста, не надо! Я не хочу! Отпусти меня!

Андмор посмотрел на нее так, как смотрит коллекционер на бабочку, наколотою на иглу, и провел рукой по ее щеке. Инна попыталась отдернуться, но она по-прежнему была крепко привязана.

– Ты такая беспомощная, – пробормотал он. – Мне это даже нравится.

Его рука скользнула вниз по шее девушки, а потом на секунду задержалась на груди. Инна похолодела, но Андмор со вздохом покачал головой:

– К сожалению, ты для меня слишком маленькая. Вроде бы люди должны эволюционировать и расти, как так вышло, что ты такая коротышка? Ладно, неважно. Нет, Инна, я тебя не отпущу. У тебя слишком много ценных воспоминаний.

– Почему бы тебе не выудить их из себя или еще кого-то из своих дружков? – выпалила Инна.

– Ты что, это очень опасная процедура в нашем нынешнем состоянии, – покачал головой Андмор.– Да и никто не согласится, а справиться с квантовитом гораздо сложнее, чем с хрупким человеком. Отдыхай пока, мне нужно доложить Совету о том, что я узнал. Но я еще вернусь.

Он встал и пошел к двери. А Инна осталась лежать, и к ее горлу подбирался крик отчаяния. Как же ей сбежать от этого психа?

Глава 16

Когда Рене вернулся в Женеву, там уже был самый разгар дня. Город кишел квантовитами, поэтому он долго искал место для приземления, но, в конце концов, примостился в тени Дворца Наций. Отсюда до дома Ромины было идти несколько километров, но у одинокого человека, пусть даже со странным контейнером на колесиках, больше шансов остаться незамеченным, чем у аэромобиля.

Подхватив свою довольно тяжелую ношу, он начал медленно и осторожно продвигаться к озеру через парк. Вокруг было тихо и пусто, словно конец света уже наступил, а он остался последним выжившим на планете. Но думать так глупо, потому что тогда бы и самой планеты не осталось. А раз она еще здесь, и почва достаточно тверда, чтобы по ней идти, то ничего еще не закончилось. Рене шел аккуратно, постоянно окидывая взглядом окрестности – его зрение было идеальным, а потому он сразу бы заметил, если бы на горизонте кто-то появился. Но никого не было.

Спустя пятнадцать минут напряженного пути, во время которого Рене жутко хотелось пить и спать, он вдруг заметил вдалеке нечто странное. Сочная зеленая трава примялась, как будто на ней недавно стояло что-то круглой формы, и мужчину это насторожило. В двадцать пятом веке уже не так скептически относятся к возможности существования некоторых фантастических технологий – например, невидимости или маскировки. Что, если там стоит какой-то корабль? На всякий случай он решил пройти более длинным путем и свернул к бывшему зданию музея в десяти метрах от него. Время, безусловно, поджимало, но если его поймают квантовиты, это никому не поможет…

И в этот момент из-за дерева кто-то выпрыгнул. Кто-то большой и сильный – он придавил Рене к земле. Контейнер откатился в сторону, грудную клетку сдавили так сильно, что стало тяжело дышать. Перед глазами мелькнули темные волосы и бледная кожа, Рене попытался разжать длинные пальцы, но тут раздался спокойный знакомый голос:

– Не шевелись, а то он свернет тебе шею.

Рене замер и увидел, что держит его какой-то квантовит, а рядом с ним стоит Мизуки. Убедившись, что пленник не собирается бежать, девушка покосилась на откатившийся в сторону ящик.

– Это оно?

– Что ты понимаешь под словом «оно»? – спросил Рене.

– То самое оружие/не оружие, которое так хочет получить Ромина?

– С каких это пор ты дружишь с квантовитами?

– Ты от темы не уходи. Это хочет получить Ромина?

– О том, чего она хочет, лучше спросить у нее самой, – посоветовал Рене. – Разве ты нынче у нее не правая рука?

– Считаешь себя очень умным? – нахмурилась Мизуки. – Куда ты исчез ночью? Фера мне сказал, что ты куда-то улетел на аэромобиле.

– А что, покидать этот город – преступление? Ромина успела изменить законы?

Мизуки сердито смахнула волосы с лица. Квантовит продолжал крепко держать Рене, и тот понимал, что ему ни за что не пересилить такую хватку. А время шло.

– Я пытаюсь спасти Инну, – выдавил мужчина. – Если я отнесу Ромине эту вещь, она поможет мне ее найти.

– Ромина? – фыркнула Мизуки. – А какая ей с этого выгода? Не станет она ее искать. Точно так же, как и не станет отпускать моего парня. Она будет держать его взаперти, угрожая убить, до той минуты, пока мир не развалится на куски. Нет, если мы хотим, чтобы все было по-нашему, не нужно слепо выполнять ее приказы.

После этих слов девушка подошла к контейнеру. Она взяла его за ручки и попыталась приподнять, но он оказался для нее слишком тяжелым.

– Так, короче, – выдохнула она. – Мы с Ферой хотим проникнуть в дом Ромины и освободить моего парня. Если ты считаешь, что у нее есть что-то, что может спасти Инну, можешь присоединиться к нам. Но при первом же признаке предательства я уговорю Феру сломать тебе что-нибудь так, что никакая регенерация не поможет. Понял?

– Понял, – вынужденно произнес Рене.


Какое-то время Инна лежала в абсолютном одиночестве. Андмор не приходил, но она была этому только рада. Если он вернется, то непременно снова накачает ее миорелаксантами и начнет просматривать ее воспоминания. Интересно, как долго она пролежала здесь в полумертвом состоянии? Наверняка найти среди миллиардов воспоминаний одно нужное – не быстрый процесс. Могли пройти дни или даже недели. Впрочем, это вряд ли – если мир разрушается, то у них не так много времени. Возможно, прошла даже всего одна ночь. А сколько времени у Андмора ушло на подготовку? В голове закружились смутные воспоминания о том, как она, связанная, смотрела на то, как квантовит что-то настраивал на компьютере и подключал к нему какие-то приборы. Что ж, скажем, день он готовился, и еще день смотрел… Два дня? Она провела в плену у Андмора два дня?

Сначала она просто тряслась от страха. Где Мизуки? Где Алистер? Неужели они не пытаются ее найти? Если они еще живы, то наверняка уже весь город перерыли. А в Женеве ли она? Инна вяло осмотрелась. Тусклые серо-голубые стены, занавешенные окна, кажется, монитор на стене. Ну, во всяком случае, она на Земле, потому что на корабле квантовитов нет ни окон, ни дверей. Это уже хорошо. Но как же ей выбраться?

Она еще раз подергала руками и ногами, но ремни держали ее крепко. Нейроресивер вполне ожидаемо не функционировал, голова побаливала. После долгого сна или что там это было, она чувствовала прилив сил. Инна поднялась на локтях, слегка присела и осмотрелась вокруг. Немного в отдалении, ближе к стене, чем к центру комнаты, она заметила небольшой столик, на котором лежали различные инструменты, неприятно напоминающие хирургические. Инна сглотнула ком в горле. К ней вновь придвигался приступ паники. Сердце бешено стучало, и на нее наваливалось отчаяние. Хоть бы кто-нибудь пришел ей на помощь! Она не знала, как насчет Мизуки, но Алистер в последний раз, когда она его видела, был жив, хоть и без сознания. Наверняка он пытается ее найти. Рано или поздно он придет. Вот только будет ли она сама жива к тому времени? Нет, ни на кого полагаться нельзя. Нужно выбраться самой.

Она решила посмотреть, что находится внизу. Инна вытянула шею и перенесла вес тела на край стола, он неожиданно накренился и упал сначала на бок, но девушка непроизвольно потянула привязанной рукой, и стол накрыл ее сверху. Она сильно ушибла локоть и грудь, хорошо хоть вовремя успела повернуть голову и не разбила лицо. Ну и что дальше, спросила она себя. Упала ты на живот, и? Ты по-прежнему привязана к столу, не можешь пошевелиться, а теперь на тебя еще и давит вес этой махины. Скоро придет Андмор и заметит, что ты наделала. Еще и повеселится, наверное. Он же теперь способен на чувства, да? Но нет, она не доставит ему удовольствия видеть себя раздавленной. Приложив нечеловеческие усилия и напрягая пресс, она попыталась встать на колени, но длина стола не позволила ей этого. Инна снова упала и застонала от боли.

– Инна? – вдруг раздался растерянный голос.

Она узнала говорившего и тоже изумленно спросила:

– Рави?

Парень ее лучшей подруги подбежал, приподнял стол и с изумлением спросил:

– Откуда ты здесь?

– Это ты откуда здесь? – Инна немного поерзала, пытаясь найти удобное положение. – И где это – здесь?

– А ты не знаешь? Мы в доме Ромины.

– Где?! – воскликнула девушка.

– В доме Ромины. Она меня тут уже вторые сутки держит. Сначала говорила, мол, я пошел, куда не следовало, и сработала охранная система, из-за которой я оказался в ловушке, но сегодня она мне объяснила, что не выпустит меня до тех пор, пока Мизуки не сделает все, что она попросит. Короче, я тут вроде как заложник, и вот что я скажу тебе: это место защищено похлеще министерства обороны. Я обошел всю разрешенную мне зону и не нашел ни лазейки.

– Так, стоп, – перебила его Инна. – Мизуки жива? Ты ее видел?

– Не видел, но Ромина разрешила нам поговорить. А почему ты здесь? И что означают все эти ремни?

Инна лишь покачала головой, насколько это вообще было возможно в таком положении. Вот уж чего она не ожидала, так это того, что Андмор будет работать заодно с Роминой. Что у них может быть общего? Разве что презрение к форисянам. Впрочем, раз так, по крайней мере, она теперь знала, где находится.

– Ты не мог бы помочь мне? – спросила Инна.

– Что? Ах да, конечно, извини.

Рави перевел ее стол вновь в вертикальное положение. Потом, к ее облегчению, расстегнул все ремни. Мышцы ног, рук и живота ныли от совершенных акробатических номеров, но все же она села. Теперь на теле красовалась уйма синяков, но не это ее главная проблема на данный момент.

– Ты не видел Андмора?

– А что, тут и Андмор есть? – удивился Рави.

Инна раздраженно махнула рукой. Размяв затекшие конечности, она сказала:

– Меня притащил сюда Андмор, чтобы выудить из моих воспоминаний информацию о том, как пропала квантовая реальность. Он многое узнал, но еще не закончил. Проблема в том, что человеческий мозг не в состоянии вынести то, через что он заставляет меня пройти, и велика вероятность, что в следующий раз мне не удастся выжить. Поэтому я должна сбежать как можно скорее.

Рави погрустнел:

– Не получится. Я все обошел, пытался влезть в систему жизнеобеспечения и другие штуки – Ромина установила какой-то блок на всю часть дома, в которой мы находимся. Нам никак не выйти.

– Ты просто плохо искал, – возразила Инна и спустилась на пол. Голова немного закружилась, и ей пришлось схватиться за Рави, чтобы не упасть, но вскоре ей стало немного лучше. – Мы пойдем вдвоем, и на этот раз все осмотрю я. Возможно, мне удастся заметить что-то, что не заметил ты.

Рави явно не очень верил в успех этой попытки, но кивнул. Оставалось только надеяться, что Андмор не вернется до того, как они сумеют найти выход.

Глава 17

Инна с Рави покинули комнату и отправились бродить по дому. Большая часть открытых им помещений была оформлена в белом цвете, что неприятно напомнило ей о квантовой реальности. Как и почти полное отсутствие мебели. Самый минимум – казалось, вот каким девизом руководствовалась Ромина. Пожалуй, да, теперь понятно, как они могли объединиться с Андмором. Интересно, что он ей пообещал?

Первым делом Инна попыталась разбить окна. Мир трещал по швам, наверняка структура должна была расшататься и стать слабее, но она как будто по стене ударила. Попытки открыть их тоже не увенчались успехом – удалось добиться только маленькой щелочки, через которую даже палец не просунешь. Рави стоял в стороне и лениво наблюдал за Инной, периодически роняя замечания о том, что он уже все это пробовал.

Прочные стены. Отсутствие шкафов, мелких предметов. Инна надеялась, что, если они не найдут выход, то хотя бы обнаружат что-нибудь, что поможет им узнать Ромину получше. Но вскоре она была вынуждена признать, что это бесполезно.

– Андмор скоро вернется, – с тревогой сказала Инна. – Мне нужно где-то спрятаться. Но у Ромины даже шкафов нет, что она за человек вообще?

– Все есть, – поспешно вставил Рави. – Вот только не в доступной нам зоне. Инна, все-таки она президент, а значит, умная и аккуратная.

– Идеальных нет, – возразила Инна. – Наверняка она что-то не учла. Всегда и во всем есть слабое место. Нам только нужно его найти.

Рави ее не слушал. Он отошел к окну и перекатывался с мыска на пятки. Инна хотела подойти к нему, но в этот момент откуда-то из глубины дома донесся звук открывающейся двери, а потом шаги. Она, подобно пойманному в ловушку зверю, замерла на месте и прислушалась. Для человека шаги были слишком тяжелыми и грузными. «Андмор» – подумала она. Если он увидит ее, то утащит силой, и она ничего не сможет сделать. Рави тоже это услышал и встревоженно обернулся.

– Мне конец, – прошептала Инна и принялась стучать по полу. Здесь определенно что-то было, но она не видела никаких признаков люка.

– Я попробую его отвлечь, – сказал Рави и вышел в коридор.

Инна продолжала стучать, стараясь делать это тихо, чтобы звуки не донеслись до Андмора. Наверняка у квантовитов прекрасный слух, и он с легкостью услышит, как она тут копается. Совершенно некстати заурчало в желудке, напомнив ей о том, что она не ела уже как минимум сутки. Инна принялась гладить пол ладонями, пытаясь отыскать хоть что-то намекающее на наличие подвального помещения. Но поверхность была до омерзения ровной. Даже идеально ровной. Застонав, Инна отползла к стене.

До нее доносились голоса Рави и Андмора. Девушка понимала, что Рави не сможет задержать квантовита надолго. Но что ей делать? Если она выйдет в коридор, ее тут же заметят. Инна вжалась спиной в стену и заскребла ногтями по ее поверхности. Нет, тут тоже ничего. Вновь зазвучали шаги. Сейчас Андмор зайдет в ту комнату и увидит, что ее нет. Вряд ли поиски пленницы займут у него много времени – доступная им зона была очень ограниченной. Что же делать?

В конце концов, от отчаяния Инна со всей дури ударила по полу, уже не заботясь о том, что Андмор ее услышит. И тогда небольшой участок под ее рукой неожиданно поддался. Белый прямоугольник чуть отъехал вниз, образовав небольшой проем. Инна с изумлением на него уставилась, но больше ничего не произошло. Шаги Андмора затихли: вероятно, он дошел до той комнаты, где проводил свое, так сказать, исследование. Недолго думая, она навалилась всем своим телом на этот выступ и принялась давить на него. Он поддавался, но с трудом. Инна давила и давила до тех пор, пока прямоугольник не отъехал глубоко вниз, а вслед за ним и еще один участок пола. Девушка поняла, что перед ней появилась лестница под землю. Это был ее единственный шанс спрятаться от Андмора, так что она поспешила по ней вниз. Едва Инна сошла с последней ступеньки, как верхние тут же поднялись и закрыли дыру в потолке. Андмор ее здесь не найдет, но и выйти она, похоже, не сможет.

Сердце бешено заколотилось, и к ней подступил приступ паники. Инна тяжело дышала и нервно оглядывалась. Едва она спустилась, как тут же зажегся свет. Она увидела, что очутилась в чьей-то комнате – здесь были шкафы, письменный стол, кровать… и на ней кто-то лежал.

Это был мальчик-подросток на вид лет пятнадцати. У него были черные взлохмаченные волосы, узкое лицо и несколько непропорциональные конечности. Его грудь мерно вздымалась и опускалась, так что, похоже, он спал. Кто это такой? Ребенок Ромины? Но почему он спит в подвале? Инне не хотелось его будить. Кто знает, как он поведет себя, если увидит ее здесь. Может, позовет Андмора, и на этом все.

Поэтому она тихо подошла к письменному столу. На нем лежала стопка бумажных фотографий. Робко оглянувшись на спящего, Инна взяла верхнюю и увидела парочку – мужчину и женщину. Оба были не очень красивыми, но зато определенно счастливыми и по уши влюбленными. Отложив фотографию в сторону, Инна принялась перебирать остальные. На пожелтевших бумажках всегда были только эти двое – в разных местах, но всегда они, всегда вдвоем, всегда с улыбками до ушей. Но через пару десятков фотографий что-то в их жизнях изменилось. Они все больше мрачнели, их лица становились скупыми на эмоции. Инне начало казаться, что она где-то их уже видела. Было что-то знакомое в их чертах лица. Особенно у женщины. Впрочем, вероятно, это какие-то родственники Рене с Роминой. Возможно, дальние, но все же родственники. Вот только почему их фотографии хранятся в бумажном виде? Инна думала, что земляне давно уже перестали делать такие штуки.

Так ни в чем и не разобравшись, она вновь сложила все в стопку, обернулась и замерла на месте. Мальчик проснулся и теперь лежал, лениво откинувшись на подушки и смотря на нее прищуренным взглядом. Растерявшись, Инна не сразу сообразила, что сказать, и мальчик заговорил первый. Но по-немецки.

– Я тебя не понимаю, – медленно и четко произнесла она, стараясь убрать из своей речи акцент Фориса, чтобы собеседник смог ее понять. – Ты говоришь по-английски?

– Естественно, – небрежно фыркнул подросток. – Кто ты такая и что ты здесь делаешь?

– Я…, – Инна запнулась, не зная, что ему можно сказать, а что нет. – Мне нужно спрятаться. Ты не против, если я тут немного побуду?

– Как хочешь, – равнодушно протянул он. – А от кого прячешься?

– От Андмора, – немного подумав, сказала она.

– Да, он неприятный тип, – кивнул мальчик и замолчал.

Похоже, разговаривать у него настроения не было. Подросток продолжал лежать, время от времени поглядывая на Инну, и было в его взгляде что-то странное. Ненадолго задумавшись, она решилась спросить:

– А ты ведь на самом деле не ребенок, правда?

На этих словах он посмотрел на нее с удивлением:

– Вообще-то да. А как ты это поняла?

– По взгляду.

– Надо же. Обычно люди предпочитают этого не замечать. Ты первая, кому хватило смелости это признать, – он покачал головой. – Впрочем, чему я удивляюсь, дети всегда умели видеть истину. Это взрослые слишком зашоренные.

– Дети?! – возмутилась Инна.

– Я тоже умею читать возраст по взгляду, – усмехнулся мальчик. – Сколько тебе лет, двадцать?

– Вообще-то двадцать четыре, и это далеко не детство, – сердито заметила Инна. – А тебе сколько?

– Около трехсот – я давно уже сбился со счета.

Инна чуть не задохнулась от шока. Триста лет? Он в три раза старше Рене! Девушка присмотрелась к нему получше, и ей многое стало понятно. В его взгляде читалась не просто горечь и ожесточенность от всех тех страданий, что ему пришлось пережить за его долгую жизнь. В его взгляде была усталость. У Рене она тоже была, но не так ярко выраженная. А этот мальчик… нет, наверное, все-таки правильно его будет назвать мужчиной. Так вот, этот мужчина прожил уже так долго и переделал столько дел, что ему все до смерти надоело, и на все было плевать. Потому, наверное, он и не спешил сообщать Андмору о том, что она здесь – ему просто глубоко по фиг.

– А почему ты решил остаться в теле подростка? – наконец, выдавила Инна.

– Я этого не решал, – несколько раздраженно произнес мужчина. – Так сложились обстоятельства. И вообще-то мне запрещено это обсуждать.

– Извини. А кто эти…

Но в этот момент раздался треск. Девушка оглянулась и увидела, что из потолка вновь вылезают верхние ступени. Она быстро отскочила в сторону шкафа. Хоть бы это был Рави… хоть бы…

Но ее надежды не оправдались. Не успела она скрыться за дверцами, как на лестницу опустились длинные ноги. Инна притихла, надеясь, что ее не заметят, а тот старик на кровати не станет ее выдавать… но по подвалу пронесся голос Андмора:

– Инна, я знаю, что ты здесь. Дорогая, пора идти на процедуру.

«Дорогая». Инна скривилась и похолодела. Бежать ей отсюда было некуда, и сил, чтобы справиться с квантовитом, у нее тоже нет. Похоже, она очутилась в ловушке.

Глава 18

– У Ромины самая современная охранная система, куча камер с внешней стороны дома и пуленепробиваемые окна, – говорил Рене. – Нет ни малейшего шанса, что вы подберетесь к ней незамеченными, особенно вместе с ним, – он кивнул на Феру.

Квантовит стоял со скучающим видом и поглядывал куда-то в сторону озера. Казалось, они не готовили план проникновения в дом президента Земли, а просто собирались на небольшую прогулку – настолько его не интересовало происходящее. Мизуки давно привыкла к такому поведению, но вот Рене был слегка удивлен.

– Лучше будет, если я пойду один, отдам ей консервант, взамен на это она скажет мне, где можно найти Инну, и мы все вместе отправимся на поиски.

– А как же Рави? – спросила Мизуки. – Нет, я не могу просто взять и бросить его. Ромина и так наверняка злится, что я не принесла ей образец воды. А что касается незаметности…

Она кивнула Фере, и тот отошел к тому самому месту, где трава была примята. Потом протянул руку и на что-то ее положил – в ту же секунду воздух резко потемнел, и вскоре они увидели полукруглый аппарат с дверцами и темными окнами.

– Я так и знал, что там что-то есть! – воскликнул Рене. – Квантовиты умеют делать предметы невидимыми?

– Это не квантовиты, – качнул головой Фера. – У нас, конечно, есть такая технология, но это не наш корабль. Я его нашел во время своих путешествий и решил, что он может пригодиться. Его плюс в том, что даже мои сородичи не смогут обнаружить корабль под маскировкой.

– Так что не стоит беспокоиться насчет того, что Ромина нас увидит, – пояснила Мизуки. – Ну что, поехали?

Через пятнадцать минут Рене с Мизуки уже стояли на пороге Ромины. От нервов во рту пересохло, и Мизуки провела сухим языком по нёбу. Президент не спешила открывать двери. Может, ее не было дома? Но вряд ли она бы решилась выйти на улицу, рискуя встречей с квантовитом.

Наконец, Ромина появилась на пороге. Стальные глаза презрительно сузились, посмотрев на них, и президент холодно поинтересовалась:

– Неужели ты подружилась с моим братом? Мне казалось, что его характер никто не выдержит.

– Да ты тоже не подарок, – заметил Рене.

– И зачем же вы пришли? – Ромина быстро убедилась, что их руки пусты. – Ни воды, ни консерванта. Мизуки, тебя уже больше не беспокоит судьба твоего парня?

– Беспокоит, – серьезно произнесла девушка. – Но плясать под твою дудку я больше не намерена.

– Вот как? – Ромина вскинула брови. – И ты решила лично сообщить мне об этом?

– Я решила лично тебя остановить.

Президент открыла рот, но не успела ничего сказать, как из-за угла появилась гигантская фигура квантовита. Ромина дернулась и хотела скрыться в доме, однако существо оказалось проворнее, и быстро скрутило ей руки. Разумеется, вырваться из его цепких лап у нее уже не получилось.

– Отлично, Фера, – улыбнулась Мизуки. – Вот теперь мы можем совершенно спокойно пройти в дом и отыскать Рави…

– Как бы не так, – хмыкнула Ромина. – Часть дома, в которой я его держу, заблокирована и настроена на то, чтобы не впускать посторонних. Вы не сможете войти туда, а я вас впускать не намерена.

– А что ты скажешь, если Фера сломает тебе парочку костей? – предложила Мизуки. – А он может. Квантовиты гораздо сильнее людей. И ему достаточно только слегка надавить пальцем…

Лицо Ромины осталось невозмутимым, а вот в глазах мелькнул страх.

– Хорошо, – выдохнула она. – Можешь забрать своего парня.

Они все довольно переглянулись и зашли в дом. Мизуки хотела попросить президента показать им дорогу, но в этот момент откуда-то из глубин дома донесся громкий крик. В нем слышалось такое отчаяние, как будто кого-то приговорили к вечным мучениям. Мизуки похолодела и замерла. Это кричала Инна.


Вообще-то Инна была категорически против насилия, но когда тебя схватил квантовит и тащит куда-то, чтобы провести опасную для твоей жизни процедуру, принципами приходится поступиться. Сначала она громко закричала, в надежде, что кто-нибудь придет на помощь. Тот мужчина-мальчик-старик так и остался в своем подвале, но на него Инна и не рассчитывала. Зато прибежал Рави и попытался вырвать ее из рук Андмора – но безуспешно. Квантовит откинул его в сторону, словно маленького ребенка, и Рави ударился об стену. Застонав, парень упал на пол и не встал. Андмор покрепче схватил Инну и понес ее дальше.

Однако Инна сдаваться не собиралась. Извернувшись, она вцепилась зубами в руку квантовита. Рот наполнился отвратительной на вкус белой кровью. Андмор зашипел и до боли стиснул ее плечо.

– Будешь так себя вести, я тебе что-нибудь сломаю, – пригрозил он. – Мне нужен только твой мозг, а тело можно и покалечить.

Но Инне уже было плевать. Если Андмор все-таки проведет эту процедуру, то велика вероятность, что она не выживет, а это похуже любых переломов. Поэтому она продолжала сжимать зубами кусок его плоти до тех пор, пока он не оторвался. Белая кровь потекла рекой.

– Вот ведь мелкая дрянь! – разозлился Андмор и впечатал ее в стену.

У Инны перехватило дыхание. Обе руки квантовита сжимали ее за ребра. Девушка почувствовала, как трещат ее кости и поняла, что скоро они сломаются. Из горла вырвался стон, она попыталась дотянуться до шеи Андмора и не смогла. Боль стала невыносимой. Инна уже готовилась распрощаться с жизнью, как вдруг в квантовита врезался кто-то огромный.

От неожиданности Андмор выронил девушку, и она грохнулась на пол. Дыхание перехватило, голова закружилась, грудная клетка болела так, как будто ее пронзили насквозь чем-то острым. Какое-то время она лежала, чувствуя дурноту и не в силах пошевелиться. Но потом она повернула голову – и как раз вовремя, чтобы увидеть, как неизвестно откуда взявшийся Фера бьет кулаком в нос Андмора.

В этот момент к девушке подбежала Мизуки – волосы взлохмачены, в глазах тревога, губа прикушена до крови. Подруга рухнула на колени и тут же затараторила:

– О Боже, Инна, что с тобой стряслось?

Инна смогла только выдавить из себя хриплый стон – каждый вдох причинял жуткую боль. Совсем рядом двое квантовитов наносили друг другу удар за ударом, разбрызгивая повсюду белую кровь. Она раньше этого не замечала, но Андмор был гораздо выше Феры. Бывший регулятор ловко увернулся от очередного удара и толкнул противника в живот. Мизуки тем временем сидела на коленях, не зная, как помочь раненой подруге. В конце концов, она положила руку Инне на колено:

– Не беспокойся, Фера победит.

Инна слабо кивнула и перевела взгляд на дерущихся. Неподалеку от них она заметила Рене, крепко держащего за руки Ромину, которая отчаянно пыталась вырваться. Откуда только они все тут взялись?

Со стороны битва квантовитов походила на сражение двух львов – даже в таком грязном деле они умудрялись сохранить присущую их расе грацию. Их движения были четкими, выверенными, словно они не просто боролись, а решали сложную математическую задачу. Воистину это было состязание умов, а не физических сил. Кулак Феры врезается в живот Андмора, но тот вместо того, чтобы хоть немного запыхаться, сгибает колени и ударяет противника по ногам, нарушая его равновесие. Но тот уже через секунду его восстанавливает и бьет бывшего регулятора в бок.

Человек давно бы уже лежал на полу с переломанными костями, но квантовитам все было нипочем. Инна пыталась отследить их движения, но вскоре она поняла, что не может сосредоточиться на происходящем. Сознание помутилось, голова закружилась. Мизуки забеспокоилась:

– Не отключайся, оставайся со мной!

Легко сказать. Кажется, у нее внутреннее кровотечение. Инна поняла, что еще немного, и ее глаза закроются. Тогда Мизуки крикнула:

– Рене, тут нужна Ваша помощь!

Мужчина тут же поспешил к ним, не выпуская из рук свою сестру. Взглянув на Инну, он тут же сказал:

– Я не врач, но любому дураку понятно, что у нее внутреннее кровоизлияние.

– Вы можете ей как-то помочь?

– Есть один вариант, – задумчиво протянул Рене. – Регенерационная кабина может с легкостью залечить многие травмы, но для этого нам придется отнести туда Инну. И есть одна загвоздка: я не уверен, что в нынешнем состоянии мира безопасно пользоваться кабинами. Возможно, они не функционируют, как нужно.

– Что будет, если оставить ее, как есть?

– Я не знаю, – покачал головой Рене. – Если у нее и в самом деле внутреннее кровотечение, то это смертельно опасное состояние. Возможно, она дотянет до прибытия медпомощи, а возможно, и нет.

Инна слышала голоса, но уже с трудом понимала, кому они принадлежат. Сознание медленно куда-то уплывало…

– Пожалуй, я рискну! Где эта дурацкая кабина?

– Я ничего вам не скажу.

– А тебе и не нужно. В твоей спальне, верно?

– Только я не смогу ее донести.

– А я не могу отпустить Ромину.

– Что здесь происходит?

– Рави, ты цел! Я скучала по тебе.

– Я тоже скучал. Что с Инной? Почему Андмор дерется с квантовитом?

– Некогда объяснять. Подними Инну как можно аккуратнее и отнеси, куда Рене скажет.

– Сюда.

Какое-то время стояла тишина, нарушаемая только звуками ударов и рычанием, потом голоса заговорили снова.

– Какая-то она бледная. И холодная.

– Нужно занести ее внутрь и поставить ее вертикально. И старайтесь не трогать ее за ребра. У Ромины умная кабина, она в состоянии залечить травмы человека, даже если его параметров нет в ее памяти.

Потом снова наступила тишина. Инна так туго соображала, что почти ничего не чувствовала. Ей казалось, что она стоит, опустив голову, но с таким же успехом она могла и сидеть, и лежать. Мир как будто кружился вокруг нее, но при этом почти не двигался. Было как-то холодно, и она хотела чем-нибудь накрыться, но руки не слушались.

А потом постепенно ощущения стали возвращаться. Сначала она почувствовала легкое покалывание по всему телу, потом нечто вроде прохладной струи воздуха, обдувающей ее с ног до головы. У нее снова появились руки, в тело как будто были воткнуты иголки. Похоже, она все-таки стояла, потому что под ногами чувствовалось что-то твердое. Инна легонько шевельнулась и хотела открыть глаза, чтобы посмотреть, где она находится, но в этот момент поняла, что на глазах у нее нечто вроде повязки.

Инна глубоко вздохнула и постаралась расслабиться. Покалывание усиливалось, особенносильным оно было в зоне груди. В голове промелькнуло воспоминание о жуткой боли, накрывшей ее, когда мощные руки сломали ребра. Инна вздрогнула, и ее сердце заколотилось чуточку быстрее, но сейчас ничего не болело. Возможно, это был просто дурной сон. Мысли становились все более стройными, она уже могла думать сложными предложениями. Мозг начал обрабатывать информацию, полученную, когда она почти ничего не соображала, и тогда Инна поняла, что происходит. Ее засунули в регенерационную кабину Ромины, чтобы залечить полученные переломы. Неужели эти штуки и такое могут? Инна думала, что они служат только для омоложения. Девушка ощутила прилив сил, ей хотелось бежать и кричать во все горло от радости того, что она жива. Инна принялась нервно дергаться, ожидая, когда процедура закончится. И тут легкое гудение, которое она даже не замечала до этой секунды, затихло. С ее глаз сдернули повязку, и она поспешно заморгала, не сразу различив очертания своей подруги и еще двух людей.

– Инна? – не веря, спросила Мизуки.

Инна сделала шаг вперед и прислушалась к своим ощущениям. Ребра снова срослись и совсем не болели. Она сделала несколько глубоких вдохов и не почувствовала никакого дискомфорта. Пораженная, девушка обернулась к синей кабине, напоминающей солярий. Как такое возможно, что эта штука вылечила переломанные кости?

В следующую секунду ее кто-то обнял со спины. Ну, разумеется, это была Мизуки. На нее нахлынула волна облегчения. Столько времени она переживала, не зная, жива ли ее подруга или нет, и вот, она снова рядом. Инна развернулась и тоже обняла девушку. Какое все-таки счастье чувствовать тепло человека, который тебя любит и беспокоится, жива ли ты или нет.

Но потом Инна заметила Рене и напряглась. В последний раз она его видела вместе со Светланой. Но если он дружит с человеком, совершившим массовое убийство, то что это говорит о нем самом? Можно ли ему доверять после этого?

Мизуки оторвалась от подруги и проследила за ее взглядом:

– Я знаю, что он не святой, но вообще-то Рене помог нам спасти тебя. Так что, наверное, можно ему простить дружбу с главным преступником современности.

Инна секунду поколебалась, но кивнула:

– Спасибо.

– Спасибо! – саркастически протянула Ромина. – Вообще-то это моя кабина самой последней модели, я заплатила за нее огромные деньги, и Рене не имел никакого права устраивать вам бесплатный сеанс регенерации.

– А ты не имела никакого права удерживать человека здесь против воли, да еще и объединяться с Андмором, нашим злейшим врагом, – сердито заметил Рене.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться, – сухо произнесла Ромина. – От тебя требовалось только принести мне консервант, а не вот эту идиотку вместе с квантовитом. Почему он, кстати, дерется с Андмором?

Но не успел никто ответить на вопрос, как дверь в комнату с грохотом распахнулась. На пороге появился Андмор – весь белый от крови, с разорванной тут и там кожей и одеждой, но все еще достаточно целый, чтобы ходить и злорадно ухмыляться.

– Вегетарианцы гораздо слабее мясоедов и в драке нам не соперники, – довольно сообщил он.

Инна испуганно вжалась спиной в Рави. Похоже, Фера проиграл, а это значило, что у всех них большие неприятности.

Рене быстро оценил обстановку и вышел вперед, держа перед собой Ромину, как щит.

– Не смей больше трогать Инну! – сердито сказал он.

– Глупец, – протянул Андмор. – Я пытаюсь спасти нас всех. Где-то глубоко в ее подсознании хранится память о том, как произошла величайшая катастрофа в истории этой вселенной. Если я смогу выудить из нее эти воспоминания…

– То убьешь меня, – выпалила Инна. – Тот процесс, которому он хочет меня подвергнуть – смертельно опасен для человека, и это чудо, что я пока еще жива.

– Что такое одна жизнь по сравнению со спасением целой Вселенной? – пожал плечами квантовит.

– А если жизнь не важна, тогда что вообще важно в этом мире? – спросила Мизуки. – Если жизнь не важна, то стоит ли за нее бороться?

– Человек, – презрительно фыркнул Андмор. – Со своей глупой человеческой логикой. Мне нужна Инна Рябинина, потому что только у нее есть нужные знания. А если она умрет – что ж, по крайней мере, лучше умереть во сне, чем во время всеобщего коллапса. Она даже ничего не почувствует.

– Да ни за что! – воскликнула Мизуки и загородила собой Инну.

– Вы всего лишь люди, – заметил Андмор. – И вряд ли вы сможете от меня сбежать.

Квантовит сделал шаг вперед, и в этот момент Рене резко толкнул в его сторону Ромину. Андмор не замешкался и отшвырнул президента в сторону, но это дало мужчине время, чтобы добежать до окна.

– Бесполезно! – крикнула ему Инна. – Стекло не разобьется!

– Я не собираюсь его разбивать, – пробормотал Рене и коснулся какого-то места на подоконнике.

Андмор уже шел к ним, не торопясь, словно уверенный в своем успехе. Инна в испуге отбежала к окну, где Рене словно пытался что-то нащупать, пока Мизуки с Рави встали в боевые стойки. Им ни за что не выстоять в бою с квантовитом, они это прекрасно понимали, но и не попытаться тоже было нельзя.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила Инна.

– Сейчас, – пробормотал Рене. – Ага!

Стекло в окне быстро отъехало в сторону. Андмор заметил это и совершил прыжок через полкомнаты. Но Рене уже подхватил Инну и выскочил вместе с ней в окно. Они приземлились на землю. Трава больно впилась в голые руки, удар оказался таким сильным, что у девушки перехватило дыхание, однако времени на отдых не было. Инна с Рене поспешно вскочили на ноги, и в этот момент из окна выпрыгнул Андмор.

Инна понимала, что ей от него не убежать, но все же понеслась по улице на максимально возможной скорости. Она уже даже не думала про Мизуки и остальных – им-то ничего не грозит. Главное – бежать, и не останавливаться. Но она была маленьким и неспортивным человеком, в то время как у Андмора сильное тело хищника. Он догнал ее за считанные секунды и прижал к плиточной дорожке.

– Какая же ты пугливая, – тяжело дыша, пробормотал он. – Прямо настоящий трусливый зайчик…

Инна брыкалась, но хватка была слишком сильной. На нее капала белая кровь из ран квантовита, а его оскал пугал до дрожи в теле. Если даже у Феры не получилось с ним справиться, то она и подавно не сможет. Неожиданно в глазах Андмора мелькнул голод. Квантовит жадно пожирал ее взглядом, словно кусок мяса. Инна сглотнула. Он что, хочет ее съесть? А когда последний раз Андмор ел человеческое мясо? Ей совсем не хотелось быть съеденной живьем… лучше уж тогда действительно, во сне…

Лицо квантовита склонилось так низко, что она почувствовала на своей коже его горячее дыхание. Инна зажмурилась, ожидая болезненного укуса…

А потом раздался глухой стук, треск, и Андмор навалился на нее всем своим телом. Инна громко закричала, испугавшись, что он решил ее изнасиловать, но потом до нее дошло, что квантовит больше не двигается. Тело весом килограмм двести как минимум безжизненно лежало на ней, затрудняя дыхание. Инна открыла глаза и увидела, что над ней стоит Рене.

– Сейчас, Инна, – простонал он, пытаясь сдвинуть с нее Андмора. – Эй, помогите мне…

Потом девушка увидела Мизуки с Рави, тоже отчаянно пытавшихся поднять Андмора. Наконец, им это удалось, и Инна смогла вздохнуть свободно.

– Ох, – простонала она.

Рене сел на дорожку рядом с ней и успокаивающе положил руку на ее плечо. Инна неожиданно обняла его и разрыдалась.

Глава 19

Бутылка вина уже почти опустела. Остатки напитка слабо булькали от движений трясущейся руки. Тишина, царящая в доме, казалась тревожной, но не настолько, чтобы ей захотелось выйти и отправиться на поиски своего друга. Хмыкнув, Светлана сделала последний глоток и откинула бутылку в сторону. Что-то в последнее время она слишком много пьет. Хотя приближается конец света, и смысла особо париться по этому поводу не было. Интересно, куда пропал Рене? Женщина не видела его со вчерашнего дня, и начинала беспокоиться. Однако способа связаться с ним не было, и ей ничего другого не оставалось, кроме как беспокоиться и запивать свое беспокойство алкоголем.

Светлана тяжело вздохнула и нетвердо поднялась на ноги. Пожалуй, она выпила уже слишком много вина, чтобы адекватно соображать. Женщина медленно подошла к окну дома Инны. Она продолжала оставаться здесь, ведь девушка все никак не возвращалась. Да и вернется ли? Не исключено, что ее уже давно убили квантовиты, а все попытки Рене ее отыскать – пустая трата времени. Светлана лениво смотрела на пустые улочки, и тут вдруг увидела, как на дорогу выбежало нечто большое и рыжее.

Сначала она подумала, что ей мерещится. Сколько там она уже выпила? За сегодня бутылки три точно. Этого достаточно, чтобы начать видеть галлюцинации, или нет? Светлана прищурилась и поняла, что по дороге бежит гигантская белка.

Светлана на секунду прикрыла глаза, а потом снова посмотрела в окно. Видение никуда не исчезло, если это, конечно, было видение. Откуда в Женеве взялась белка? Да еще такая большая. Конечно, в Арозе была беличья тропа, и там водилось довольно много белок, но это достаточно далеко отсюда.

Глаза белки были какими-то дикими. Зверь внезапно замер в нескольких метрах от ее дома. До Светланы только сейчас дошло, что окно открыто. Ей тут же захотелось его закрыть, но женщина одернула себя. Это всего лишь белка, пусть даже огромная, она не причинит ей вреда, не стоит превращаться в одну из тех глупых дурочек, падающих в обморок при виде крысы. Но тут белка подняла голову и посмотрела прямо на нее. Светлана застыла, судорожно вцепившись пальцами в подоконник.

Белка неожиданно сорвалась с места и понеслась прямо к окну. Инстинкты женщины возобладали над голосом рассудка, и она поспешно закрыла его. Животное грузно стукнулось об стекло и громко запищало. Впервые в жизни Светлана смотрела на белку и чувствовала страх. Может, она бешеная? Как, черт возьми, сюда попала белка? Женщина секунду смотрела на существо, а потом вспомнила, что окна были открыты еще в нескольких комнатах.

Светлана быстро вылетела из гостиной. Ноги заплетались, а мир немного плыл перед ее глазами, но все же она зашла почти в каждое помещение и закрыла все окна. У последнего она замерла, проверяя, что происходит на улице. Ей показалось, что где-то вдалеке, среди полей, она видит еще несколько рыжих пятен, но уже не была уверена, реальность ли это или пьяные галлюцинации. Светлана отвернулась и села на пол. Что происходит в мире? Если по улицам ходят не только квантовиты, но и бешеные белки, то у Рене почти нет шансов безопасно перейти дорогу. А что, если с ним что-то случилось? Что, если с Инной Рябининой что-то случилось? Есть ли у них шансы предотвратить конец света?

Обычно Светлана всегда старалась держаться и не поддаваться эмоциям. Она сильная женщина, которая в состоянии справиться с чем угодно. Но, возможно, существуют вещи, которые даже ей не по плечу. Поэтому она обхватила руками колени и задрожала.


Кажется, Рене не ожидал такой реакции от Инны, а потому опешил. Но ей было все равно, что она едва знает этого человека. Она чудом избежала гибели, и ей было слишком страшно, чтобы думать о каких-то условностях. Мужчина неловко похлопал ее по спине и довольно сухо сказал:

– Все хорошо. Он тебе больше не угрожает.

Инна поняла, что ему не нравится столь близкий контакт, и отстранилась. Волосы Рене взлохматились, и он принялся их приглаживать. Девушка тем временем обернулась к Мизуки и обняла уже ее.

– Я боялась, что ты погибла, – прошептала Инна.

– Я тоже за тебя боялась, – ответила Мизуки.

Какое-то время они посидели, обнявшись. Когда Инна более-менее успокоилась, она вновь посмотрела на Андмора. Большое и тяжелое тело неподвижно лежало на дорожке, но даже в таком состоянии от него веяло опасностью.

– Нам нужно уходить отсюда, – сказал Рене, поднимаясь на ноги. – Понятия не имею, как долго квантовит может пролежать без сознания, но лучше не рисковать. К тому же тут недалеко его собратья.

– Но подождите, – перебила его Инна. – Когда я пряталась в подвале, то обнаружила там какого-то мальчика, который на самом деле не мальчик. Мне кажется, Ромина держит его взаперти. Я бы хотела помочь ему бежать.

– Мальчик, который не мальчик? – Рене посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Фера тоже остался там, – вспомнила Мизуки. – Может, он ранен? Нужно вернуться и проверить, как он.

– Вы совсем с ума сошли? – недовольно спросил Рене. – Возвращаться нельзя. Теперь, когда моя сестра на свободе, она с легкостью запрет нас всех у себя дома и просто дождется, когда вернется Андмор. Пойдемте лучше домой к Инне.

– С какой радости ты здесь командуешь? – сдвинула брови Инна. – Ты покрываешь самого страшного преступника наших дней. Спасибо, конечно, что помог мне сбежать, но вряд ли у тебя есть право решать, что я буду, а что не буду делать.

– Если вы вернетесь, то снова попадете в плен! – сердито заметил Рене. – Не знаю, что там за мальчик, но если он там давно, то вряд ли ему что-то угрожает, а Фера взрослый квантовит и справится сам, без вашей помощи. Никому не станет лучше, если мы попадемся.

– Раз уж на то пошло, тебя с нами никто не звал, – заявила Инна.

Но Мизуки покачала головой:

– Нет, Инна, пожалуй, он прав. Во мне все сопротивляется мысли о том, чтобы бросить Феру, но я только что вырвала тебя и Рави из рук Ромины, и мне не хочется, чтобы все это было напрасно.

Инна с удивлением посмотрела на подругу, но вид у той был необычайно серьезный. Она прижималась к своему парню, а тот крепко обнимал ее, и оба они казались в край измученными. Девушка поняла, что заставлять их снова пройти через все это будет слишком жестоко.

– Ладно, – вздохнула она. – Вернемся домой.

Все кивнули и медленно побрели по набережной прочь от дома Ромины. Потом они свернули на улицу, где когда-то были торговые ряды. Сейчас витрины не светились, и даже некоторые до сих пор не убранные после нападения Светланы товары валялись на дороге. Инна подумала: «Прошло всего лишь две недели, а как резко и кардинально поменялись заботы людей».

Во рту у Инны пересохло, в животе урчало, но она старалась не жаловаться. Путь до дома предстоял не близкий, так что ей лучше бы собраться и постараться преодолеть его без остановок. Воздух все больше нагревался, но солнце, к счастью, уже начинало клониться к горизонту. Никто не разговаривал – побег сильно вымотал их всех. Наверное, нужно было отдохнуть, но у Инны от мысли о том, сколько времени им всем осталось, бешено заколотилось сердце, она прибавила темп, и в этот момент откуда-то издалека донесся стрекочащий звук.

Четверка, не сговариваясь, остановилась. Мизуки вскинула брови:

– Что это?

– Похоже на белку, – неуверенно протянул Рене. – Но, насколько мне известно, в Женеве их нет.

Инна поежилась:

– Знаете, пару дней назад на меня набросилась огромная белка и покусала. Не знаю, откуда она взялась, но это было… довольно страшно.

– Вообще-то белки совсем не страшные, – заметил Рене. – Они кусаются, только если лезть к ним руками.

Инна вовсе не была в этом уверена. Как человек, родившийся и выросший на Форисе, она никогда не видела белок вживую, и первое знакомство с ними прошло не очень удачно. В ней поселился некий инстинктивный страх, говорящий о том, что лучше обходить этих животных стороной. Однако им нужно было именно в ту сторону, откуда раздавался стрекот. Инна стиснула руку Мизуки и медленно пошла вперед.

Они обогнули несколько домов, когда из-за здания бывшего итальянского ресторана выбежала белка. Она была почти такой же здоровенной, как та, что напала на Инну, и девушка вздрогнула и тут же шагнула за спину Мизуки. Животное остановилось, посмотрело на них и свирепо застрекотало.

– Ничего себе размерчик, – процедил Рене. – Продолжаем спокойно идти.

Инна отошла в самую дальнюю сторону от белки и еле удержалась от того, чтобы не броситься бежать со всех ног. Даже человек, выросший на Форисе, знает, что от хищников ни в коем случае нельзя бежать. Иначе у них включится инстинкт охотника. Но, по мнению Инны, у белки он уже работает на полную мощность, так что потеря невелика. Но все шли, и она решила последовать их примеру.

Белку это, кажется, не успокоило. Стрекот стал громче, она начала рывками к ним приближаться. Инна была в состоянии паники.

– Слушайте, похоже, она бешеная, – тихо заметила Мизуки.

– Нужно в нее чем-нибудь бросить, – задумчиво предположил Рене.

Мизуки быстро осмотрелась и нашла валяющуюся рядом с обувным магазином туфлю. Подхватив ее, девушка обернулась и швырнула точно в морду белке. Та лишь слегка вздрогнула, а после застрекотала так громко, что Инна поспешно вскочила за спину Рене.

– Знаю, что лучше не бежать, но что, если…, – начала она.

– Она всего одна, а нас четверо, – возразил Рене. – Справимся.

Наконец, белке надоело только стрекотать, и она понеслась прямо на них. Инна чуть было тоже не побежала со всех ног, но Рене крепко схватил ее за руку и удержал на месте. Рави, недолго думая, выскочил вперед и принял удар животного на себя. Мизуки в свою очередь схватила белку за шею и постаралась перекрыть кислород. Но животное резко развернулось и цапнуло девушку, вынудив отпустить его. Тогда Рави со всего маху ударил его кулаком в бок.

Инна дрожала, не уверенная, бежать или остаться. Инстинкт самосохранения уговаривал ее убраться, пока еще есть такая возможность, но она не могла бросить подругу в беде. Рене выпустил ее руку и уверенно двинулся вперед, громко крича:

– А ну пошла отсюда! Кому сказал!

Впрочем, белке было уже не до него. У нее две вкусные жертвы крутились перед глазами, она, вероятно, хотела с ними поскорее разделаться. Тогда Рене бросился на нее и повалил на асфальт. Несколько трепыханий, и он поломал ей кости. Животное уже не могло двигаться, только злобно смотреть и рычало.

– Вторая бешеная белка за последнюю пару дней, – процедила Инна. – Что-то тут нечисто.

– Может, это та же самая? – предположила Мизуки.

– Но почему она такая огромная? – недоумевал Рене.

И в этот момент издалека снова донеслось урчание.

– Нужно ускоряться, – сказала Инна.

Настороженно оглядываясь, они продолжили путь.

Глава 20

Им повезло – удалось добраться до дома Инны без происшествий. Белки, не переставая, стрекотали друг на друга где-то совсем недалеко, но ни одна из них не показалась. Сама девушка напряженно всматривалась во все подозрительные объекты, но ни один из них не оказался обезумевшим зверем. Мизуки с Рави шли, держась за руки и настороженно оглядываясь по сторонам. Подруга при этом щурилась, как будто страдала близорукостью. Рене поджал тонкие губы и старался не смотреть на Инну. Из людей на улице не было никого, кроме них.

Когда они ступили на порог, Мизуки разблокировала вход, и они вошли внутрь. В коридоре их ждала пьяная Светлана.

– Ваш белки не жагрыжли? – невнятно протянула она, даже не поднимаясь с пола.

– Пытались, – сухо сообщил Рене.

Инна заковыляла в гостиную, где плюхнулась на диван. Несмотря на то, что им пришлось пройти через всю Женеву, как ни странно, усталости она почти не чувствовала. И все же добраться до дома было приятно. Инна блаженно прикрыла глаза, и тут ее живот в очередной раз громко заурчал.

– Я попросила Рави что-нибудь нам приготовить, – сообщила Мизуки. – Пока мы ждем, может, расскажешь, что произошло?

Инна кивнула. Она пересказала подруге все события, начиная с того момента, как та ушла на свою смену. Это заняло довольно много времени, так что Рави успел вернуться с кухни, принеся темпе со стручковой фасолью для Инны и отварное мясо с овощами для остальных. Даже Светлана добралась до гостиной. Она не ела, но продолжала прихлебывать вино, и иногда что-то невнятно бормотала в качестве комментариев. После Инны за рассказ принялась Мизуки. Когда девушки сообщили обо всех ключевых событиях, повисла тишина.

На улице уже стемнело. Наверное, пора бы ложиться спать, но Инне хотелось сделать кое-что еще.

– Кто-нибудь может сходить к доктору Веберу и проверить, там ли Алистер? – спросила Инна.

Молчавший до того Рене презрительно фыркнул:

– Ты предлагаешь кому-то рискнуть собой ради этого идиота?

– Он не идиот, и доктор Вебер живет всего через два дома от этого, – сердито заметила Инна.

– Нет, Инна, нам и в самом деле не стоит сейчас выходить из дома, – вынужденно признала Мизуки. – Уже стемнело, а на улице квантовиты и обезумевшие белки. Твой Алистер взрослый человек. Он справится.

Инне было плевать на опасность, и она хотела так и сказать, но Мизуки ее перебила:

– Лучше подведем итог всему, что нам известно. Отец Инны из квантовой реальности прорезал дыру во вселенной, и все вероятное, но неопределенное, похоже, затянуло туда. Но мир без квантовой реальности существовать не может, а потому связи между атомами вот-вот разорвутся окончательно. Уже видны первые последствия – техника потихоньку выходит из строя, многие люди чувствуют дурноту. Андмор хотел изучить разработки отца Инны, но для этого ему нужны были ее воспоминания, которые он извлекал чрезвычайно опасным для нее образом. Квантовиты какого-то черта преобразовывают воду в Женевском озере, а по улицам бегают бешеные белки. И, похоже, что именно этих белок я видела тогда по вероятномеру, и мне все это не нравится. Не исключено, что Андмор все это запланировал уже давным-давно. Я что-нибудь упустила?

– Массу всего, – заметила Инна. – Во-первых, в доме Ромины есть какой-то странный трехсотлетний подросток, которого она заставляет от всех прятаться. Во-вторых, мы с тобой недавно нашли нейроресивер, в котором упоминается технология, позволяющая видеть квантовую реальность. Получается, что на Земле было известно об ее существовании. Не знаю, как это нам поможет, но это факт. В-третьих, ависоны улетели, но мы помним, как они встречались в подвале дома собраний, и там еще была квантовитка, о которой мы до сих пор ничего не слышали. Зачем они собирались? Если это не они уничтожили квантовую реальность, то что они замышляли? И где вообще сейчас та квантовитка?

– Может, присоединилась к другим из своей расы, – предположила Мизуки.

– Может быть. И что планируют квантовиты? Они обосновались в Женеве, преобразуют воду, охотятся на людей… Они собираются что-то предпринять, чтобы остановить грядущий апокалипсис? Или решили полностью положиться на Андмора? Лично я с трудом понимаю, как можно создать новую квантовую реальность, да и чем это поможет, если дыра по-прежнему где-то там.

– По крайней мере, это даст нам отсрочку. В конце концов, мир не сколапсировал в ту же секунду, когда эта дыра появилась, прошло две недели, прежде чем начали сказываться последствия. Если у нас будет еще две недели, возможно, мы найдем способ вернуться на Форис…

– Какой? – раздраженно спросила Инна. – Форис в двенадцати световых годах от Земли. У человека нет технологий, позволяющих преодолеть такое расстояние за две недели. На одно изобретение подобного способа уйдут годы. Единственный шанс – это если удастся воспользоваться кораблем другой расы, но ависоны улетели, а квантовиты нас к своему кораблю и на километр не подпустят.

Инна вздохнула и откинулась на спинку дивана. Столько времени прошло, а они ни на шаг не приблизились к решению проблемы. Она обвела взглядом собравшихся. Мизуки прижималась к Рави и слегка морщилась, как будто у нее болела голова. Светлана завалилась на пол и похрапывала, а Рене сидел и смотрел на Инну с чем-то вроде разочарования на лице. Сама она чувствовала себя полной сил, но, похоже, остальные слишком устали. Возможно, имело смысл отложить все дела на завтра. Если мир и двигался к концу, то двигался достаточно медленно, так что у них еще было время.

– Нам всем нужно поспать, – заключила Инна.

Услышав эти слова, Мизуки с готовностью подскочила:

– И вправду, мы все слишком устали, чтобы хорошо соображать. Рави, пойдем.

Схватив своего парня за руку, она утащила его в спальню. Несмотря на измученный вид, на лице Мизуки застыла какая-то странная улыбка. Инна подумала, что вряд ли эта парочка отправилась спать, и грустно вздохнула. Она вспомнила Алистера, которого не видела уже много времени. Интересно, где он? Она попыталась позвонить ему, но потом вспомнила, что ее нейроресивер не работает. Вероятно, Андмор его дезактивировал на время той процедуры, а включить обратно так и не потрудился. Может, сходить к доктору Веберу и попросить его проверить, все ли с ней в порядке? Инна даже поднялась на ноги…

– Ты куда? – спросил Рене.

Инна вздрогнула. Она и забыла, что он все еще здесь и смотрит на нее таким взглядом, от которого невольно пробирает дрожь.

– Я пойду к Веберу, – осторожно сказала она. – Хочу, чтобы он меня обследовал и убедился, что Андмор не нанес мне никаких повреждений во время той процедуры.

– Даже если нанес, регенерация должна была все исправить, – заметил Рене. – Не ври мне, Инна. Ты хочешь пойти к нему?

– К кому? – девушка отвела взгляд.

– К Алистеру.

Она отвернулась к окну. На улице было так темно, что почти ничего невозможно было разглядеть. Очень легко поверить в то, что на улице ее ждут всяческие опасности. Но разве она маленькая девочка, чтобы бояться темноты?

– Я все никак не могу понять, что у вас с ним за отношения, – тем временем говорил Рене. – Вроде как вы друзья – но при этом, вы так напряжены, когда находитесь рядом, так стараетесь держаться отстраненно и даже немного холодно, что… Меня это вводит в ступор. Что между вами произошло? Вы поссорились?

– Мои отношения с Алистером тебя не касаются, – сердито произнесла Инна.

– Вот как? – ухмыльнулся Рене. – Нет, Инна, это не так.

Девушка вспылила:

– Мы с тобой знакомы всего пару дней! Ты еще слишком мало меня знаешь, чтобы делать какие-то выводы.

– Почему ты каждое мое слово воспринимаешь в штыки? – вздохнул Рене. – Очевидно, что у вас какие-то проблемы. Я всего лишь хочу помочь.

– Мне не нужна помощь от друзей Светланы, – процедила Инна.

– И, тем не менее, ты позволила мне вызволить тебя из лап Андмора.

Инна встряхнула головой. Все это так глупо. Конечно, Рене не назовешь положительным персонажем, но разве он такой уж плохой? По крайней мере, он и в самом деле искал ее, пытался спасти – и спас. Если бы не он, у нее бы ни за что не получилось сбежать из дома Ромины. Может, стоит начать ему доверять?

– Все очень сложно, – нехотя протянула девушка.

– А ты попробуй объяснить.

– Ох, ну ладно… Алистер был лучшим другом моего отца, и мы все втроем работали вместе. Но потом так получилось, что мой отец умер… и… вот тогда все и стало сложно.

– Сложно в каком плане?

– Я… да, поначалу мы вели себя, как друзья. Мы работали над одним проектом, поддерживали друг друга, иногда даже свободное время проводили вместе, потому что нам не хотелось оставаться в одиночестве, – Инна принялась задумчиво накручивать прядь волос на палец. – Но… как-то постепенно это вылилось в нечто большое. Всю жизнь я, руководствуясь правилами отца, старалась подавлять свои чувства и эмоции, – она немного помолчала. – Но, когда он умер, переживаний стало слишком много.

Воцарилась небольшая пауза. Инна посмотрела на Рене и заметила, что он скользил взглядом по ее волосам и фигуре. Когда они встретились глазами, Рене потупил взгляд, как воришка, пойманный за руку, но тут же собрался и перевел акцент на Инну:

– Ох, да что ты так мнешься? К сути так и не добралась, а я уже все понял. Ты призналась Алистеру в любви? А он тебя отправил во френдзону? Так, что ли?

Инна недовольно на него посмотрела:

– Вообще-то он этого не делал. Просто сказал, что недавно умер мой отец, и что из-за этого я вряд ли мыслю трезво, и нам стоит отложить этот разговор до лучших времен.

– Ну еще бы, – почему-то раздраженно хмыкнул Рене. – Ты же поступила, как маленькая девочка, просто пришла к нему и сказала – я люблю тебя, да?

– А что я еще должна была сказать? – Инна начала злиться. – Я перед тобой тут душу открываю, а ты…

– Разумеется, он решил, что у тебя крыша поехала! Ты же ему не сказала, как давно его любишь. Вот он и решил, что все это из-за твоего отца.

– В каком смысле?

– В прямом. Я, конечно, все понимаю, ты еще молода и веришь в сказочку про любовь с первого взгляда, но скажу тебе вот что: такого не бывает. И тому, что сейчас происходит с тобой, есть только два объяснения. Первый: ты действительно не мыслишь трезво из-за гибели отца, твой организм искал себе обезболивающее и просто подсел на близжайшее – но в таком случае это просто гормоны, и Алистер прав, не желая обсуждать это с тобой сейчас. И второй: ты любишь этого придурка, по-настоящему любишь, и если так, то ты не могла его полюбить за те пару месяцев, что прошли с гибели твоего отца. Уж поверь моему опыту. Но тогда тебе нужно было сказать, что ты любишь его уже давно. Тогда бы он отнесся к тебе серьезно. Какой вариант верный, Инна?

Девушка широко открыла глаза и хватала ртом воздух, не в силах ничего выдавить от возмущения. При этом она залилась краской. Этот мужчина знал, о чем говорил. Он видел ее насквозь. Он с самой первой минуты их знакомства чувствовал, когда она врет. А сейчас каким-то образом понял то, о чем она даже не сказала.

В ту же секунду Инна осознала, как по-идиотски она себя вела. Да, ей было морально плохо и все такое, но все равно это не повод поддаваться минутной слабости и вываливать все подноготную человеку, которого она знает всего несколько дней. Да, он ее спас, но это еще не делает его другом.

– Знаешь, забудь об этом, – выдавила Инна и поспешила прочь из комнаты.

От некоторых людей лучше просто держаться подальше.


Рене ужасно хотелось что-нибудь разбить. Будь он у себя дома, схватил бы пару статуэток, которые специально держал для этой цели, и швырнул бы их об стену. Он уже жалел, что спас Инну, и что вообще решил с ней связаться. Эта безмозглая девчонка ни на что не способна. Интересно, на Форисе все такие наивные идиотки? Или все дело в возрасте? Но Светлана с его точки зрения не сильно старше Инны, но все же гораздо умнее и никогда его так не бесила.

Вскоре у Рене пересохло в горле, так что он отправился на кухню налить себе воды. А там его уже ждали.

– О чем это вы там с Инной разговаривали? – хмуро спросила Мизуки, стоявшая посреди комнаты со скрещенными на груди руками.

– А что, это преступление? – уклонился от ответа Рене.

– Нет, не преступление. Просто странно, что у вас на это ушло так много времени.

– Кажется, ты собиралась провести время со своим парнем.

– Ты злишься, – заметила Мизуки.

Рене посмотрел на свои сжатые в кулаки пальцы. Сделал парочку глубоких вдохов и сказал как можно спокойнее:

– Мои эмоции тебя не касаются.

Девушка с сомнением хмыкнула. Она подошла к нему и посмотрела снизу вверх так, как будто была квантовитом:

– Я тебе не доверяю. Ты помог спасти Инну, и мы тебе за это благодарны, но я до сих пор не могу понять, какие у тебя мотивы. Чего тебе от нее нужно? И о чем вы с ней разговаривали?

Назойливость этой малявки начала его бесить. Рене подошел к холодильнику, достал из него бутылку минералки и принялся пить из самого горла.

– Ее дружка обсуждали, – небрежно бросил он.

– Алистера, что ли? – не поняла Мизуки.

– Его.

– С какой стати ей обсуждать его с тобой, а не со мной?

– Может, с той, что я, в отличие от тебя, могу ей что-нибудь посоветовать?

– Да что тут советовать? Бросать ей его надо, раз он такой придурок.

– Может больше не трудиться, – Рене сделал еще один глоток. – Я избавил ее от этой проблемы.

Мизуки вскинула брови:

– В каком смысле – избавил?

– В прямом.

Девушка покачала головой:

– Ничего не понимаю. Ты можешь говорить яснее?

Рене посмотрел на нее, прищурившись:

– Да куда уж яснее? Ох, вы все такие глупые…, – Рене рассмеялся.

Мизуки посмотрела на него недовольным взглядом, а потом ушла с кухни. Ему стоило бы забеспокоиться, но он продолжал пить воду, как ни в чем не бывало. Издалека донеслись встревоженные голоса. Рене лишь злорадно улыбался. Через пять минут прибежала Инна.

– Какого черта ты говоришь, Рене!? – воскликнула она. – Что ты сделал с Алистером?

– Ну, может, подставил его немножко, с кем не бывает, – пожал плечами мужчина и отложил пустую бутылку в сторону. – И что ты только нашла в нем, не пойму?

– Что я в нем нашла? – Инна скрестила руки на груди. – Он добрый, остроумный, преданный, заботливый и… не ведет себя, как подонок! В отличие от тебя.

– А еще он мертв. В отличие от меня.

Пока Инна ошарашенно на него смотрела, Рене вышел из комнаты и снова направился в гостиную, к храпящей на полу Светлане. Девушка опомнилась и побежала за ним. Недоумевающие Мизуки и взбудораженный криками Рави тоже.

– Какого черта происходит, Рене? – вскричала Инна. – Что ты такое говоришь?

Мужчина посмотрел на нее свысока и хмыкнул:

– Ты идиотка. Неразумная идиотка. Я и раньше это знал, но теперь убедился. Сколько же я времени на тебя потратил… а ты ведь ничего не можешь. Абсолютно ничего! А еще ты трусиха. Ты мне противна.

Он подошел к сидящей на полу Светлане, которая проснулась и теперь недоуменно оглядывалась, и потянул ее за руку:

– Света, пойдем, здесь нам больше ловить нечего.

Женщина неуверенно поднялась на ноги и оперлась об Рене. Тот посмотрел на Инну чуть ли не с ненавистью и сказал:

– Ты любишь этого идиота, а значит, сама ничем не лучше. Ты не в состоянии спасти мир. Тебе мозгов не хватит. С меня хватит этого дома. Я ухожу.

Инна не понимала, что происходит. Она как будто очутилась в кошмарном сне. Нахмурившись, девушка спросила:

– В каком смысле – Алистер мертв?

– В прямом. Я ведь взял его с собой в ЕКЦ, знаешь? Мне нужна была помощь программиста. Его убила охранная система оружия, которое мы пытались раздобыть. Но да, признаюсь, отчасти в этом виноват я. Нужно было предупредить его, а я не предупредил. Как бы то ни было, он мертв, а мир продолжает рушиться, и я ни минуты лишней не желаю оставаться в этом доме.

Потом Рене со Светланой направились к двери и вышли из гостиной. Все были слишком шокированы, чтобы его остановить. Инна молча смотрела куда-то в пространство. Ей неожиданно показалось, что только что закончилось нечто очень важное для нее.

Глава 21

Пока Инна пребывала в глубочайшем шоке в своей жизни, Мизуки быстро пришла в себя. Она выскочила в коридор, и оттуда донеслись ее крики:

– Куда это ты собрался? А ну объясняй немедленно, что все это значит!

Ответа Рене Инна не расслышала. В груди саднило, прямо как будто кто-то отрезал жизненно важную часть тела. Она понятия не имела, что ей делать дальше, и как справиться с этим навалившимся на нее одиночеством, да и надо ли справляться. Если мир близится к своему концу, а Алистера уже нет, то в чем смысл?

– Ты конченый идиот! – кричала в коридоре Мизуки. – Ты знал, что эта охранная система опасна! Почему не предупредил его?

Объяснения потонули в новых криках. Мизуки обзывала Рене всеми известными ей матерными словами, топала ногами, возможно, даже била его. Инне хотелось сказать ей, что в этом нет смысла, что Алистера этим не вернешь, но подруга бы не услышала ее за своими воплями. Встревоженный Рави тоже вышел в коридор и постарался успокоить Мизуки. Инна осталась одна. Да, именно так и было. Она и раньше чувствовала пустоту из-за отсутствия квантовой реальности, но теперь она словно очутилась в открытом космосе без надежды на то, что ее кто-нибудь подберет на корабль. Инна обхватила колени руками, положила на них голову и принялась всхлипывать – негромко, но горько.

В конце концов, Мизуки вернулась в гостиную с таким выражением лица, как будто она хотела кого-то убить. Присев рядом с Инной на диван, она тихо сказала:

– Мне очень жаль. Было бы это в моей власти, я бы засадила Рене в тюрьму до конца его жизни.

Инна не ответила. Какое-то время слезы катились из глаз, пока не высохли. Но даже тогда ей не стало легче. В грудной клетке словно образовалась дыра. Все это время девушка надеялась, что рано или поздно найдет Алистера, и что он крепко ее обнимет и прошепчет на ухо нечто успокаивающее – но теперь этого никогда не будет. Сначала отец, теперь Алистер – все вокруг нее умирали, и она оставалась совершенно одна, да еще почему-то должна была пытаться предотвратить апокалипсис. Она так устала. Почему бы просто не сдаться?

Мизуки какое-то время поглаживала ее по спине, но сейчас даже присутствие подруги не могло успокоить Инну. Ей подумалось, что скоро, наверное, и Мизуки умрет, и тогда она точно останется в полном одиночестве. Стоит ли предотвращать надвигающийся конец?

– Рави, – позвала Мизуки. – Ты не мог бы нас оставить ненадолго?

Парень с готовностью кивнул и вышел из гостиной. Инне от этого легче не стало. Слезы кончились, теперь в зоне сердца больно жглось, словно от прикосновения раскаленного железа. Она обхватила себя руками и постаралась очистить голову от мыслей. Но перед глазами крутились образы Алистера и причиняли сильную боль.

– Знаю, что тебе сейчас плохо, – тихо сказала Мизуки. – Но, если хочешь, можешь поговорить со мной обо всем этом. Я готова выслушать.

Инна только покачала головой, и по ее щеке прокатилась еще одна слеза.

– Если хочешь побыть одна, я могу пока уйти.

– Нет, пожалуйста, останься, – ее голос звучал странно хрипло, как будто она была столетней старухой.

Мизуки больше ничего спрашивать не стала. Наверное, она привыкла к тому, что Инна не любит распространяться о своих чувствах. До смерти отца та и в самом деле пыталась оградиться от эмоций. Инна никогда не проявляла их при нем, зная, что он рассердится. Все изменилось после его смерти. Ей стало труднее сдерживаться. Но с Алистером ей и не нужно было. Он никогда не соглашался с установками ее отца, и всегда поддерживал ее, если она проявляла эмоции. Даже до гибели отца они иногда подшучивали друг над другом, когда оставались наедине. Рене, конечно, козел и придурок, но в одном он прав. Было два объяснения тому, что чувствовала Инна. И версия про взбесившиеся гормоны и поиск обезболивающего – неправильная.

Инна уткнулась Мизуки в плечо, и та ее легонько обняла.

– Как мне теперь жить без него? – простонала Инна подруге в шею.

– Да ладно тебе, – мягко произнесла Мизуки. – Все будет хорошо!

– Только не надо этого бреда, Мизуки, – поморщившись, Инна отстранилась. – Никогда не понимала, откуда в тебе столько оптимизма? Ты видишь, что происходит? Мир катится к гибели, а мы ни на шаг не приблизились к его спасению. Все вокруг умирают. Отец, Алистер. Но ты же только рада, правда? Он никогда тебе не нравился.

– Что? – удивилась Мизуки.

– С тех пор, как я тебе обо всем рассказала, ты только и делала, что называла его придурком и твердила, что мне нужно его послать. Тебя ни капельки не волновала его жизнь! Тебе было плевать, что ему нужна поддержка! Ты хотела от него избавиться.

– О чем ты говоришь? – продолжала недоумевать Мизуки. – Я не хотела от него избавиться. Я просто считала, что он поступил глупо, не поверив в твои чувства только из-за того, что у тебя, видите ли, плохой период в жизни, вот и все.

– И поэтому ты постоянно говорила мне, чтобы я его прогнала и больше не общалась? – Инна сдавила пальцами подлокотник дивана. – Ты мне ни одного слова хорошего про него не сказала. Ты его ненавидишь.

– Так, ты этого не имеешь в виду, – Мизуки отстранилась и покачала головой. – Ты под влиянием эмоций. Инна, я знаю, что тебе тяжело, но, пожалуйста, постарайся успокоиться.

– Успокоиться? – возмутилась Инна. – Папа мертв! Алистер тоже. Я совсем одна, мир скоро взорвется. Да еще и моя подруга только радуется тому, что…

– Я поняла, Инна, прости, – Мизуки опустила голову. – Я и понятия не имела, что тебе так неприятно слышать все то, что я говорила об Алистере. Мне просто казалось, что, если я буду его ругать, тебе легче будет пережить его отказ. Наверное, я ошиблась. На самом деле я не считаю его придурком. Если честно, он очень хороший человек, и, на мой взгляд, вы очень подходите друг другу. Я же видела, как ты счастлива рядом с ним.

– Правда? – опешила Инна.

– Правда.

Инна вздохнула. То, что Мизуки на самом деле так считала, стало для нее новостью.

– Ты тогда тоже меня прости, – пробормотала девушка. – Не знаю, что на меня нашло.

– Я понимаю.

– А я вот кое-чего не понимаю, – протянула Инна. – Что такое случилось с Рене? Почему он так себя повел? Нет, конечно, он и раньше джентльменом не был, но сегодня что-то он совсем разошелся.

– Не знаю, – пожала плечами Мизуки. – Но вообще-то догадаться не трудно. Инна, ты вообще в зеркало смотрелась? Ты же красавица.

– С таким носом? – хмыкнула Инна.

– Очень красивый нос. На тебя всегда парни заглядывались. Думаю, что Рене ты тоже понравилась, и он просто приревновал тебя.

– Я ему понравилась? Да он меня презирает!

– Не презирает, просто у него самомнение зашкаливает, вот он и выпендривается. Ты ему понравилась. Наверное, он хотел начать с тобой отношения, но понял, что ты слишком привязана к Алистеру и почти наверняка его отвергнешь. И тогда решил сделать тебе больно. Вряд ли он убил Алистера намеренно, но, скорее всего, подсознательно этого желал, а потому и потащил его в ЕКЦ. Не думай об этом. Он последняя сволочь, но чего еще можно было ожидать от брата Ромины и друга Светланы?

– Они тут на Земле все такие гнилые, – передернулась Инна. – Поверить не могу, что я когда-то всерьез мечтала сюда попасть. Ох… я хочу домой. На Форис.

– Ты устала, – сочувственно произнесла Мизуки. – И уже поздно. Думаю, тебе нужно поспать.

На тело Инны и в самом деле навалилась слабость. Хотелось свернуться в комочек, накрыться одеялом и заснуть крепким сном. Но стоило только представить, что она в одиночестве отправится в свою комнату, и останется наедине с душевной болью – как спать тут же расхотелось.

– А Рене сказал, что он пойдет к Ромине? – уточнила Инна.

– Да, и… нет-нет, Инна, мы туда возвращаться не будем! Это слишком опасно.

– Мизуки, – серьезно сказала Инна. – Мне плевать. Мир по-прежнему нуждается в спасении. Тот парень в подвале прожил уже триста лет, и Ромина держит его там неспроста. Мне кажется, он знает что-то, что может нам помочь.

– Или не знает. Ты не знаешь наверняка, а счет идет уже чуть ли не на секунды. Смысл рисковать собой ради какого-то незнакомого парня?

– У тебя есть другие идеи? Я не верю в то, что Андмору удастся создать новую квантовую реальность, а даже если удастся, это ничего не даст. Этот консервант из ЕКЦ – тоже не выход. Не знаю, мне почему-то кажется, что этот парень важен. Называй это интуицией, если хочешь, но мы должны узнать, кто он такой.

Мизуки щелкнула пальцем:

– Кстати, я знаю его! Совсем забыла сказать. Он учится в том интернате во Фрибурге, в котором я работаю. Похоже, его фамилия Буланже.

– Учится в интернате? А почему тогда сейчас он в подвале Ромины?

– Она его забрала переднападением квантовитов. Может, они родственники?

– Может быть. В любом случае, я сейчас же отправляюсь к Ромине. Мне все равно, если меня там будут ждать белки, квантовиты или еще кто. Я иду, если придется, одна, и ты меня не остановишь.

– Ладно, – вздохнула Мизуки. – Я пойду, позову Рави. Через полчаса выдвигаемся.

– Да, – кивнула Инна.


Рене чудом удалось избежать встречи с белками и добраться до отеля, где он проживал. Все коридоры были заполнены взбудораженными землянами, но, к счастью, им было не до него. Мужчине удалось протащить Светлану в свою комнату. Ее ноги заплетались, и несколько раз она сшибла растения в горшках, но главную преступницу современности в ней никто не признал. Впрочем, мало кто знал Светлану в лицо, а из-за отсутствия квантовой сети у Ромины не было возможности разослать ее фото всем оставшимся в живых людям. Так что они почти беспрепятственно добрались до нужного номера и закрылись там.

Светлана, не выпуская из рук бутылку, с которой она шла от самого дома Инны, тут же сползла на пол и принялась прихлебывать, над чем-то хихикая. Рене посмотрел на нее с долей раздражения:

– Что смешного?

– Ты разозлился из-за этой блондинки, – невнятно протянула женщина. – Из-за того, что она любит Кроссмана. Ревнуешь, да?

– Она меня совершенно не интересует, – процедил Рене. – И ты, и Андмор настойчиво твердили, что она может нас всех спасти, только поэтому я и влез в дом моей сестры, чтобы высвободить ее – но оказалось, что вся ее ценность в горстке воспоминаний, которые она не может удержать в голове.

– Я говорила, что она может нас спасти? – вскинула брови Светлана. – Не помню такого.

– Говорила-говорила, – Рене устало опустился в кресло. – Что-то там про вероятномер и про то, что только у нее есть нужные знания. Ты мне заявляла, что она великий квантовый физик современности. Так вот что я тебе скажу: это всего лишь маленькая девочка, возомнившая себя ученым.

Светлана пожала плечами. Ее взгляд пьяно блуждал по почти пустой комнате. Рене со вздохом встал, подошел к столу и достал из ящика таблетки.

– Вот, прими, – он сунул ей в руку блистер. – Ты мне нужна трезвая.

– А может, я не хочу трезветь? – усмехнулась Светлана.

– Света, прекрати меня раздражать. И вообще не понимаю: с чего вдруг такая пьянка? Ты празднуешь свою победу или что?

– Какая уж тут победа, если весь мир вот-вот развалится на миллионы кусочков, – заметила Светлана, взяла таблетку и положила на язык. – А воды не найдется?

Рене вздохнул так, как будто она попросила его слетать в марсианскую колонию, и подошел и мини-холодильнику. Открыл дверцу, достал пластиковую бутылку и протянул ей. Светлана скривилась:

– Даже после всего того, что я тебе говорила, ты продолжаешь пользоваться пластиком?

– Света! – уже начал злиться Рене. – Мне сейчас не до экологии! Немедленно запивай, и мы пойдем к кораблю квантовита-вегетарианца. Я оставил там консервант. Может, если я отдам его Ромине, она разрешит мне пообщаться с тем парнем в подвале.

– Да зачем он тебе сдался, этот парень? – женщина, сморщив нос, отвинтила крышку и сделала глоток. – Ледяная, фу, ты хочешь, чтобы я заболела?

– Если мы в ближайшее время что-нибудь не придумаем, то о болезнях беспокоиться не придется. Ну что?

Светлана пару секунд помолчала, а потом кивнула и поднялась на ноги:

– Порядок. Так и где этот корабль?

– В паре кварталов отсюда. Вставай.

– А белки тебя не смущают?

– Они уже, наверное, спать легли. Пошли.

Рене со стремительно трезвеющей Светланой вновь вышел в коридор и принялся проталкиваться через толпу, наводнившую коридоры. Белки, может, и легли, но вот земляне, похоже, спать не собирались. Рене их, в общем-то, понимал. Какой уж тут сон, когда они все в любую секунду могут взлететь на воздух.

Они спустились на первый этаж и осторожно выглянули в окна. Ни белок, ни квантовитов. Звуков тоже не было – даже странного гудения, весь день доносившегося с озера. Уже отравили им воду, что ли? С этим тоже нужно будет разобраться, но потом.

Рене со Светланой вышли на улицу. Дул прохладный ветерок, шелестящий ветвями деревьев, но кроме этого, не раздавалось ни звука. До нужного места они дошли быстро, вот только тут они столкнулись с проблемой. Корабль был невидимым, и в темноте найти его будет не так-то просто.

– Ступай осторожно, – сказал Рене Светлане. – Он где-то здесь.

Женщина скривилась:

– Это ж надо же додуматься – спрятать опасное оружие в невидимом корабле!

– Нет, лучше было оставить его так валяться, – огрызнулся Рене. – Ищи давай.

Какое-то время они ходили по асфальтированным дорожкам, водя перед собой руками в надежде на что-нибудь наткнуться. Похоже, из-за приближающегося конца света горели не все фонари, и было темнее обычного. Светлана постоянно обо что-то спотыкалась и ругалась при этом, так что ему пришлось на нее шикнуть. Вроде бы было тихо, но кто знает, может где-то здесь бродят квантовиты, выслеживающие себе ужин.

Тут Рене налетел на нечто твердое и, не выдержав, ругнулся сам. Мужчина осторожно ощупал предмет – похоже, вот он, корабль.

– Света, иди сюда, – позвал Рене, пытаясь нащупать дверцу. Кажется, он что-то нашел, и в этот момент вдруг кто-то навалился на него со спины и придавил к стене корабля.

Сначала он хотел возмутиться неспособностью устоять на месте Светланы, но потом до него дошло, что для невысокой женщины навалившийся на него крупноват. Может, квантовит? Рене принялся брыкаться, но незнакомец держал его крепко. Потом прямо над ухом раздался голос:

– Что ты тут вынюхиваешь?

Рене тут же узнал говорившего и изумленно выдохнул:

– Кроссман, ты, что ли?

Мужчина не ответил, лишь схватил его за воротник, чуть потянул на себя, а потом со всей силы впечатал Рене лицом в корабль. Нос хрустнул, потекла кровь.

– Да, это я, – заявил Кроссман и снова приподнял его. – Что, не ожидал?

– Как тебе удалось выбраться? – прохрипел Рене.

– А что, думал, я там помру? – спросил Кроссман и еще раз шмякнул его лицом об корабль.

Глава 22

– Минута двадцать пять секунд…

Алистер окончательно потерял надежду на то, что он сможет выбраться. Он раз за разом пытался пробиться за прозрачный барьер, но силовое поле упорно его не пропускало. Это был сплошной цилиндр от пола до потолка без единой бреши. Если бы кто-нибудь остался снаружи и отключил эту систему, тогда бы он спасся. Но Алистер был один, а Рене, вероятно, уже на полпути к Женеве. Наверное, все это к лучшему.

Но тут перед глазами промелькнул образ Инны. Для нее это будет большим ударом. Но она сильная девушка и сможет это пережить. Он уже мысленно готовился к смерти, когда вдруг услышал звук исчезающей в стене двери. Рене все-таки передумал его убивать? Алистер открыл глаза и застыл.

С трудом протиснувшись в тесное помещение и согнувшись в три погибели, перед ним появилась квантовитка. Высокая, хрупкая на вид, с короткими волосами, она изучающе на него смотрела, как ученый на мышь, которая не в состоянии найти выход из лабиринта. Алистер даже обрадовался тому, что его окружало силовое поле.

– Тебе не стоило идти вместе с Рене, – спокойно произнесла квантовитка.

– Минута десять секунд…, – тем временем вещал голос.

– Спасибо за совет! – огрызнулся Алистер, жалея, что не может отступить еще дальше. – В следующей жизни так и поступлю.

– Я многое забыла, – продолжала квантовитка. – К тому же у нас сейчас много дел. Иначе я бы вам помешала. Моя ошибка.

– Что вы несете? – недоумевал Алистер.

Зачем она пришла сюда? Какое ей дело до жалкого человечишки, каким он являлся в ее глазах? Зачем ей останавливать Рене? Может, она считает его особенно вкусным? Или же им опять нужен рычаг для воздействия на Инну? Как бы то ни было, квантовитка вела себя очень странно. И все же… почему-то ее появление вызвало прилив надежды.

– Сорок секунд…

Бросив на него холодный взгляд, квантовитка приблизилась к голографическому экрану и заскользила по нему пальцами. Алистер напряженно наблюдал за ее плавными движениями. Что она делала?.. Неужели?..

– Десять секунд…, – оповестил искусственный голос, и Алистер подумал, что, видимо, она все-таки не пытается его спасти, и он сейчас умрет…

Но в этот момент квантовитка на что-то надавила, поле замерцало и исчезло. Алистер осторожно протянул руку вперед и на что не наткнулся.

– Спасибо, – неуверенно произнес он.

– Не думай, что я поступаю так из милосердия, – сухо выдавила квантовитка. – Ты должен кое-что сделать. Но у тебя ничего не получится, если ты сейчас умрешь.

Алистер прислонился к стене и поморщился от головной боли.

– Что именно?

– Если я скажу тебе, об этом могут узнать. Не беспокойся. Все случится именно так, как должно быть. У тебя еще есть дела на этом свете.

После чего квантовитка пригнулась и вышла через маленькую дверь. Проем остался на месте – видимо, она заодно отключила охранную систему, чтобы он мог спокойно выйти. Какое-то время Алистер недоуменно смотрел квантовитке вслед. Зачем она его спасла?..


– Мне помогли, – пояснил Кроссман. – И до чего же ты мерзкий человек, если даже квантовиты ведут себя лучше тебя! – и опять ударил его об корабль.

Рене не боялся Кроссмана. Даже если он и оставит ему пару синяков, вряд ли этого мальчишки хватит на что-то большое. Дышать с разбитым носом было трудно, а руки ныли от неудобного положения, но Рене лишь молча ждал. Но в этот момент раздался еще один голос:

– Алистер, перестань.

Голос мужской и смутно знакомый, но все же Рене говорившего не узнал, а посмотреть на него не было возможности. Кроссман сделал пару тяжелых вдохов, а потом сказал:

– Мартин, эта скотина обманула меня, а потом оставила умирать. Ты хочешь сказать, что я должен это так оставить?

– Нет, конечно. Я и сам бы хотел заставить квантовитов заплатить за смерть моей жены. Но сейчас на месть нет времени.

Кроссману явно не хотелось так просто отпускать Рене, но он разжал пальцы.

– Радуйся, что сейчас есть дела поважнее, – проворчал мужчина.

– Да ты просто слабак, – выпалил Рене. – У тебя кишка тонка, чтобы на самом деле заставить меня пожалеть о содеянном.

Кроссман сжал руки в кулаки, но в этот момент Вебер заговорил снова:

– Я прошу тебя, не надо сейчас ничего ему доказывать. Это ни к чему не приведет.

Тем временем Рене осторожно распрямился и коснулся рукой носа. Немного деформирован, что в сложившейся ситуации плохо – он давно не проходил регенерацию, и никто не станет его сейчас лечить, так что костям придется срастаться самим по себе в очень медленном темпе. Однако не это самая главная его проблема на данный момент. Возможно, Рене и удалось бы сбежать от Кроссмана с Вебером, но ему пришлось бы бросить корабль с консервантом, и тогда сестра никогда не разрешит ему увидеться с тем парнем.

– Если вы закончили со своим мнимым правосудием, – процедил Рене. – То я хотел бы отнести консервант Ромине. Возможно, после этого она разрешит мне пообщаться с Годардом, и тот что-нибудь придумает.

– Каким еще Годардом? – недовольно спросил Кроссман. – А Инна? Разве ты не утверждал, что хочешь найти Инну?

– Уже нашел, – прохрипел Рене. – Только зря время потерял. Ничего она не может.

– Где она? – в голосе Кроссмана прорезались стальные ноты, неприятно напомнившие о Ромине.

– А ты сходи да поищи, – посоветовал Рене.

– О, я поищу, – пообещал Кроссман. – Но перед этим…

В следующую секунду его кулак прилетел прямо в сломанный нос Рене. Несмотря на жуткую боль, Рене только рассмеялся. Давно он уже не сталкивался с людьми, строящими из себя рыцаря на белом коне. Сам Рене ни за что на свете не стал бы так убиваться из-за какой-то никчемной девчонки. Откуда они только такие благородные берутся? Как их там на Форисе воспитывают? Небось, детскими сказками всю жизнь пичкают. А может, они «Звездный путь» смотрят.

Все это было так смешно и нелепо, что продолжать выкаблучиваться почти не было смысла. Рене поспешно перессказал последние события, опустив любовные подробности, в частности, тот разговор с Инной, во время которого он догадался, как давно она влюблена в этого придурка. Хотя, может, ему бы и следовало это упомянуть. Тогда Кроссман бы растерялся и сдох от смущения, а Рене смог бы забрать консервант и отправиться к своей сестре.

– В общем, поняв, что Инна мне в этом деле не поможет, я решил сам поговорить с Годардом и поэтому отправился за консервантом, – закончил он.

Кроссман слушал рассказ молча, но Рене чувствовал, каким напряженным становится вокруг него воздух. В темноте его силуэт был едва различим, однако сжимающиеся в кулаки руки были видны вполне отчетливо. Успеет ли Рене уклониться? Однако Кроссман не стал его бить.

– Инна считает, что я мертв, – в его голос прокрались боль и горечь.

– Ну, так вперед, иди к ней, докажи, что это не так! – заявил Рене. – А меня оставь в покое и позволь довести дело до конца.

– Я докажу, – пообещал Кроссман. – Но ты на покой даже не рассчитывай! – он метнул в сторону Рене сердитый взгляд. – Была бы тут нормальная власть, я бы сдал тебя полиции, но ведь твоя сестра президент. Добьешься тут правосудия, как же.

– Какой ты правильный, меня аж тошнит, – усмехнулся Рене.

– Но Инны дома нет, – Кроссман повернулся к Веберу. – Я уже проверил ее дом, там никого нет.

– Ну в таком случае ее, вероятно, загрызли белки, – заключил Рене. – Мне без разницы. Время уходит, может, вы уже пойдете, поищите где-нибудь ее останки?

На этих словах Кроссман вспылил и еще раз двинул кулаком ему в лицо. На этот раз попал в глаз. Рене невольно покачнулся и чуть не грохнулся на корабль.

– Если с ней хоть что-нибудь случилось…, – угрожающе произнес Кроссман.

– То ты, как порядочный джентльмен, убьешь ее обидчика, – закончил Рене. – Только вот мы уже не в девятнадцатом веке, и вряд ли тебе это сойдет с рук.

– А тебе то, что ты пытался убить меня, – отрезал Кроссман. – Твое счастье, что я, кажется, догадываюсь, что собирается сделать Инна.

– И что же?

– Полагаю, что она хочет опередить тебя и поговорить с Годардом первой. Вот только шансов на успех у нее практически нет.


Насколько нужно быть безрассудной, чтобы отправиться на кражу в тщательно охраняемый дом президента, да еще и без плана? До какой точки отчаяния нужно дойти, чтобы пересекать темные улицы во время нашествия квантовитов и бешеных белок? И имело ли все это хоть какой-то смысл?

Инна до крови прикусила губу и замерла у поворота. Разумеется, нет. Ничто в этом мире не имело смысла, но это не значит, что теперь нужно просто лежать и ничего не делать. Даже если тебе этого очень хочется.

– Инна? – позвала ее Мизуки. – Ты чего застыла?

Она вздохнула:

– Просто задумалась. А стоит ли нам все это делать?

– Об этом нужно было думать до того, как мы прошли больше половины пути, – заметила Мизуки. – Лучше бы ты предложила, как можно проникнуть в дом так, чтобы Ромина не заметила. Или ты предлагаешь постучать в дверь и вежливо попросить позвать Годарда?

Инна вновь ощутила наваливающееся на нее бессилие. Запал и решимость пропадали, и ей снова стало одиноко. Вот бы сейчас вернуться домой, завернуться в одеяло и, если не поспать, то хотя бы просто полежать. И пусть кто-то другой решает проблемы. Они уже почти дошли до дома Ромины, а в голове было пусто, словно вместе с сердцем кто-то вырвал заодно и мозг.

– Эй, – Мизуки подошла и положила руку ей на плечо. – Мы справимся.

– Ромина ни за что нас не впустит внутрь, – сказала Инна. – Это не говоря уже о том, что там наверняка сидит Андмор, который только и ждет, как бы вскрыть мой мозг.

– Мы не позволим ему это сделать, правда, Рави?

– Конечно, – кивнул парень. – Если понадобится, мы будем драться, но не отдадим тебя ему.

– Я уже видела, как ты с ним дрался, – горько усмехнулась Инна. – Нет, если я снова попаду в лапы Андмора, то мне ни за что больше не выбраться. И я не уверена, что хочу умереть именно так.

– Да, быть разорванной на атомы вместе со всей Вселенной – это, конечно же, лучше, – саркастически протянула Мизуки. – Инна, если ты боишься, никто тебя не осудит. Мы с Рави пойдем вдвоем. Вряд ли Андмору что-то от нас нужно.

– Он знает, что ты моя подруга, и что я готова на все ради тебя, – напомнила Инна. – Он может использовать это, чтобы выманить меня. Мизуки, ты мой последний близкий человек в этом мире, я не могу позволить себе тебя потерять. Если ты идешь, то и я иду.

– А я не могу себе позволить потерять тебя, – заметила Мизуки. – А это наверняка произойдет, если там действительно сидит Андмор.

– Ну тогда мы в тупике, – немного разозлилась Инна.

Она отошла в сторону, нащупала в почти полной темноте лавочку и присела на нее. Инна понимала, что миру грозит гибель, и что нужно быстрее что-то делать. Но ей уже, по правде говоря, ничего не хотелось. Возможно, вселенной просто пришел конец, и пора бы уже позволить ей умереть спокойно? Инна не знала, как будет продолжать дальше, если Алистера больше нет. Поначалу она выбежала из дома, не желая сдаваться ни на секунду, но чем дальше она шла по плохо освещенным безлюдным улицам, тем больше ее охватывала тоска. Еще пару дней назад она немного недоумевала, как это Алистер мог четыре дня ничего не делать и без конца пить. Но сейчас она и сама чувствовала, как на нее наваливается ощущение безвыходности. Уже почти три месяца она пытается держать все под контролем, в то время как люди вокруг нее продолжали умирать, квантовиты все так же вели себя, будто они короли вселенной, а она сама только больше уставала. Нужно смотреть правде в глаза: без своего отца она ни на что не способна.

Мизуки осторожно присела рядом с ней. Инна тихо прошептала:

– Я слабачка. Нужно взять себя в руки и штурмом взять дом Ромины, если придется. Но мне так тяжело, что я даже не могу заставить себя встать. Мир такой холодный и пустой. Знаю, что должна идти туда, но не могу.

– Инна, все хорошо, – мягко прошептала Мизуки. – Ты вовсе не должна все время быть сильной. Знаю, что отец с детства вдалбливал тебе в голову, что чувства только мешают, и сейчас ты пытаешься подавить их… Но у тебя не получается. Это совершенно нормально. Возможно, тебе стоит дать волю эмоциям. Тебе станет чуточку легче, и тогда мы пойдем дальше. Не думай о конце света. Мы до сих пор не развалились на части, а значит, у нас еще есть время.

Возможно, Мизуки права. Инна всегда старалась делать то, что нужно, даже если она устала или у нее не было настроения. Отец говорил, что главное – выполнять свою работу, несмотря ни на что. Но в чем сейчас ее работа? В разговоре с парнем, который, может, ничего полезного и не знает? И вот, она сидит здесь, и даже сил на то, чтобы плакать, уже не осталось.

Инна была уже готова лечь на месте и больше не вставать, как вдруг где-то недалеко от них раздался стрекочущий звук. Девушка напряглась и судорожно сжала руку Мизуки:

– Они где-то здесь. Мы пропали.

– И ничего не пропали, – сказала подруга. – Хм, а тебе не кажется, что мы могли бы их использовать?

– Ты про белок, что ли? – удивилась Инна. – Как?

– Они, конечно, большие и немного не в себе, но все же это белки. Вряд ли они такие уж опасные. Вот что я думаю: если Андмор по-прежнему там, то он вылетит из дома при первом же признаке твоего приближения. Давай ты подойдешь к зданию…

– И он меня схватит, а потом усыпит? Нет, спасибо.

– Да ты дослушай. Ты придешь одна, поболтаешься рядом, но не у самого входа, он выйдет, попробует тебя схватить – и тут мы выпустим на него белок. Пока он будет отбиваться, мы проскользнем в дом, а там уже дело за малым. Ромина – та еще стерва, но вряд ли она сильнее нас с тобой. Легко ее скрутим.

– Это, конечно, неплохая идея, но ты забыла, что белки бешеные и кусают все, что движется, – Инна поежилась. – Я лично к ним и на километр не подойду. А вы с Рави их ни за что не удержите. Они вас загрызут, вы умрете, а я останусь совсем одна. К тому же Андмор гораздо сильнее нас, и белок раскидает с легкостью.

– Вряд ли с легкостью, если их будет много, и все они будут кусаться. Андмор – живое существо, его раны кровоточат так же, как и у нас с тобой.

– Хорошо, как ты собираешься заставить белок слушаться? Мне кажется, дрессировке они не поддаются.

Мизуки ухмыльнулась и запустила руку в карман легкой куртки. Достала она оттуда небольшую толстую палку с рукояткой.

– Что это?

– Электрошокер. Я нашла его в нашем доме еще в первый день, когда мы въехали. Без понятия, кто там жил до нас, но он, похоже, был последним трусом. В моей комнате целый шкаф был забит средствами самообороны. Я думаю, если шандарахнуть таким белку, она отключится, мы отнесем ее к нужному месту, потом приведем ее в чувство…

– Как ты собираешься привести в чувство белку после удара током? – Инна осторожно взяла в руку шокер и принялась его рассматривать.

– Вот эту кнопочку видишь? – Мизуки перевернула шокер другой стороной. – Если верить инструкции, которую я тоже нашла в шкафу, то она приведет пострадавшего в чувство.

– Как? Еще одним ударом тока?

– Это я не очень поняла, – призналась Мизуки. – Если хочешь, когда мы вернемся, можешь почитать инструкцию, но сейчас предлагаю все-таки попробовать. Что скажешь?

Все это было полнейшим безумием. Столько всего могло пойти не так: белка может их загрызть, шокер может не привести ее в чувство, а если и приведет, то она могла наброситься на кого-то из них, а не на Андмора, не говоря уже о том, что квантовит почти наверняка с легкостью справится даже со стаей белок. Но своих идей у Инны не было, а сидеть тут и жалеть себя – не самое продуктивное занятие.

– Хорошо, давай попробуем.


Когда Рене схватили, Светлана тихо скрылась за углом дома и прислушивалась к разговору. Кроссман с Вебером так и не догадались, что самый главный преступник современности скрывается всего в нескольких шагах от них, так что она попыталась вести себя тихо. Опьянение постепенно проходило, и ее ноги уже не так сильно дрожали. Она слушала их разговор и поняла, что они собираются отправиться на поиски Инны. Рене они решили прихватить с собой, и уже через пять минут никого рядом не было.

Тогда женщина осторожно вышла из-за угла. Маленькая улочка освещалась только одним единственным фонарем в нескольких метрах от Светланы, так что было довольно темно. Продвигаясь наощупь, женщина вскоре наткнулась на нечто твердое. Похоже, корабль. Пробежавшись пальцами по поверхности, она нащупала дверцу. Разумеется, никакой ручки не было, да и наверняка корабль заблокирован. Кажется, Рене что-то говорил ей о том, как открыть дверь, но в то время она еще не очень хорошо соображала из-за спирта в крови, а потому помнила его слова смутно.

Светлана раздраженно стукнула кулаком по кораблю. Вот ведь она пьяная идиотка! Как вполне справедливо заметил Рене, праздновать-то нечего. Зачем она так напилась? Светлана сама не знала. Она всего лишь хотела отомстить людям за то, что они сотворили с планетой. И раньше она была уверена, что поступает правильно. Но чем больше времени проходило, тем больше она осознавала ужас произошедшего. В конце концов, она уничтожила большую часть населения Земли. И что это дало? Да, возможно, теперь у людей есть дела поважнее, чем загрязнение окружающей среды, вырубка лесов и убийство животных. Но вред уже причинен. Когда исправится климат, если он вообще исправится? А даже если да, стоило ли это жизней всех тех погибших людей?

На глаза Светланы невольно навернулись слезы. Хорошо, что темно, и ее никто не видит. То, что люди сотворили с планетой – это ужасно. Но смерти они не заслужили.

Ладно, сделанного не изменишь. Они мертвы, убила их она, и ей придется жить с этим. А прямо сейчас она должна довести дело до конца, пока не объявился какой-нибудь голодный квантовит. Светлана медленно обвела дверцу по контуру. Она точно не уверена, но, по-моему, на ней есть какое-то особое место…

Тут раздался щелчок. Светлана ощутила, как дверца чуть подалась вперед. Она подцепила ее ногтями и толкнула вверх. Легкое гудение, и перед ее глазами возник силуэт корабля. Он был округлой формы, с изогнутой дверцей, которая сейчас была гостеприимно открыта. На переднем сиденье лежал синий контейнер. Женщина подхватила его и тут же чуть не уронила – он оказался необычайно тяжелым. Несомненно, лучше бы доверить все это Рене, но его увели, и еще неизвестно, сможет ли он вырваться. Так что задача отнести консервант Ромине ложилась на ее плечи. Ничего страшного, даже если она немного надорвется. Когда мир будет спасен, она проведет лишнюю процедуру регенерации, и все будет хорошо. Так что Светлана стиснула зубы и вытащила контейнер из машины.

Колеса контейнера увязали в траве и тянули ее назад, но Светлана упрямо шагала к дому Ромины. Он находился не так уж далеко от этого места, хотя ориентироваться в темноте было несколько затруднительно. Светлана сделала несколько шагов, как вдруг совсем близко раздался стрекочущий звук.

Светлана не боялась белок. Однако перед глазами всплыл образ того странного животного, которое явно собиралось на нее напасть. Что, если это снова оно? Нужно поторопиться и скорее добраться до Ромины.

Но стрекот не затихал, он лишь становился громче. А тянуть такой тяжелый предмет было сложно. Набрать скорость не получалось. И вот, белка появилась слева от нее и замерла. Светлана не подала виду, что появление животного ее хоть немного испугало. Лишь продолжила идти дальше с невозмутимым видом, не выпуская ящик из рук.

Стрекот стал громче, и женщина с трудом подавила желание бросить консервант и спасаться бегством. Но бежать бессмысленно, да и бросать столь опасную штуку на улице тоже не следовало. Белка начала медленно приближаться, шерсть топорщилась, глаза бешено сверкали. Вроде бы это другая белка, но такая же бешеная. И откуда же они тут все взялись?

А потом Светлана кое-что вспомнила. Была в Швейцарии какая-то лаборатория, в которой проводили эксперименты на животных. Стимуляторы они там, что ли, испытывали, или что-то в этом роде. Она еще пыталась добиться ее закрытия, но ничего не получилось. И как раз там, если ей не изменяет память, были белки. Что, если после смерти работников какая-то из систем вышла из строя, модифицированные белки вырвались на волю и убежали в лес, а там заразили еще своих сородичей? Видимо, белки мутировали и стали бешеными. Так что, если кто-то и виноват в появлении этих чудищ, то только она.

Едва она подумала об этом, как белка бросилась вперед, словно прочитав ее мысли. Не думая ни о чем, кроме спасения своей жизни, Светлана толкнула консервант в сторону зверя, но белка ловко перепрыгнула через него и повалил женщину на асфальт. Она громко закричала и, хватая за лапы, попыталась стряхнуть животное, но оно весило, как контейнер, если не больше, к тому же вертелось и кусалось. Белка вцепилась Светлане в руку, и зубы прокусили ее чуть ли не до кости. Женщина ударила ногой белку в живот, но та этого как будто не заметила. Белка была во много раз крупнее обычных животных. С ужасом Светлана поняла, что на этот раз ей не спастись.


Инна ненавидела себя за трусость, но пойти вместе с Мизуки «охотиться на белок» не смогла. Ее терзали мысли, что подруга может погибнуть, однако ноги упрямо не желали шагать в нужном направлении. В общем, Мизуки и Рави отправились на поиски парочки жертв, а Инна нашла самое высокое и толстое дерево в районе и залезла на него. Да, белки вполне могут туда забраться, но может, так они хотя бы ее не заметят. Где-то далеко раздавался стрекот, девушка видела не дальше нескольких метров, а ветер ночью неожиданно стал очень холодным.

Конечно, дерево не спасет и от квантовитов. Если кто-то из них ее увидит, то очень легко снимет. Но пока все было спокойно, и она могла тихонько подумать о бессмысленности жизни, привалившись спиной к стволу.

Она сидела около получаса, когда до нее донеслись шаги. Вроде бы слишком легкие для квантовита, но медленные и осторожные. Вцепившись руками в сук, она чуть проползла по нему и посмотрела вниз. Приближались две фигуры. Когда они ступили в свет фонарей, Инна с облегчением увидела Мизуки и Рави, тянувших за собой три безжизненные мохнатые кучи. Судя по выражению их лиц, ноша была не из легких. Инна подождала, пока они подойдут достаточно близко, а потом позвала их сверху:

– Я здесь!

Мизуки задрала голову вверх:

– Инна, ты чего там делаешь? Слезай, давай. У нас еще много работы.

Инна кивнула и принялась аккуратно подползать по ветке обратно к стволу. Поверхность дерева была очень неровной, и она боялась, что поцарапает кожу, но вряд ли это самая большая ее проблема на данный момент. Спустившись, Инна боязливо подошла к белкам.

– Как все прошло?

– Легко, – улыбнулась Мизуки. – То есть, конечно, когда острые клыки мелькнули всего в нескольких сантиметрах от моей шеи, я изрядно испугалась, но потом моя рука сама ударила белку шокером – и она рухнула у моих ног.

Инна осторожно опустилась на колени и посмотрела на неподвижные тела. В таком положении белки казались беззащитными и даже немного милыми, но Инна еще помнила, как злобно они стрекотали.

– Бедные животные, – пробормотала она и протянула руку, желая потрогать пушистые хвосты, но на полпути замерла. – Ты уверена, что не убила их?

– Разве не видишь, что они дышат? Все в порядке, не беспокойся.

На самом деле, конечно, ничего в порядке не было, но Инна решила об этом не упоминать.

– Так, теперь мы их относим как можно ближе к дому Ромины, но так, чтобы она не увидела этого в камеры. Ты, Инна, появись в их поле зрения, но лучше не стой, а медленно пройди мимо, как будто у тебя какое-то дело. Если не сработает, подожди немного и пройди еще раз. Рано или поздно Андмор тебя заметит и выйдет. Тогда я оживляю белок, и они бросаются на Андмора. Есть вопросы? – решительно произнесла Мизуки.

– Только один. Как долго они пробудут без сознания?

– Понятия не имею, – призналась Мизуки. – Но лучше бы нам поторопиться. До дома Ромины минут десять. Пошли.

Они притаились у одного из пустующих домов на набережной. Фонари работали через один, а даже те, что работали, светили как-то тускло. С озера доносился тихий плеск воды, но кроме этого – ни единого звука. Даже белки, казалось, замолкли. Мизуки еще раз проверила, дышат ли их «пленники», убедилась, что да. Во сне или что там это было, их ноги слегка подергивались, но в целом они оставались неподвижными. В доме Ромины свет не горел – или, во всяком случае, не горел с видимой им стороны. Спала ли она? Или строила злодейские планы вместе с Андмором? Этого они не знали.

Инна набрала полную грудь воздуха и повернулась к Мизуки. В темноте лицо подруги казалось слегка размытым, но все же Инна смогла понять, что она кивнула. Ладони вспотели, сердце ускорило темп, а в животе что-то засвербело. Ноги онемели, как будто от обезболивающего, но она заставила их шевелиться. Шаг, другой, она постепенно подходит к ближайшему фонарю, озаряющему асфальт желтоватым светом. Он почти не улучшает видимость, но Инна чувствует себя так, как будто на нее направили прожекторы. Мелькает трусливая мысль повернуть обратно, но девушка приказывает себе собраться. Возможно, в эту секунду Ромина или Андмор смотрят в камеры наблюдения, и она не должна вести себя странно в такую минуту.

Так что Инна натягивает на лицо максимально сосредоточенную маску и спокойно шагает по улице. Сердце стучит так громко, что, наверное, она бы не услышала даже взрыва бомбы у себя под носом. Минута, другая. Ну где там Андмор? Никто не появляется, никто ее не останавливает. Инна проходит мимо дома, сворачивает к набережной и удаляется в темноту. Тут нет работающих фонарей, но ночь достаточно ясная, поэтому она переходит на дорожку вдоль озера и идет по ней.

Скорее всего, она уже вышла из предела видимости камер слежения, так что девушка сгорбилась и присела прямо на асфальт. От озера веяло прохладой. Инна только сейчас осознала, насколько вспотела, и расстегнула куртку. Почему никто за ней не вышел? Что ж, возможно, ни Ромины, ни Андмора сейчас нет у камер наблюдения. Нужно попробовать еще раз, только чуть позже.

Пару минут Инна сидела, пытаясь унять дрожь. Прямо сейчас она совершенно одна, и если бы на нее напал квантовит или какой-нибудь зверь, она бы не смогла отбиться. Но это ничего. Может, и к лучшему, если на нее кто-нибудь набросится, по крайней мере, не придется больше нести это бремя.

Однако никто так и не появился, и через некоторое время Инна пришла к выводу, что пора пробовать еще раз. Этого делать не хотелось, но она заставила себя встать. В очередной раз сделав глубокий вздох, она снова вывернула на дорогу к дому Ромины.

Сердце опять стучало быстро и громко, во рту пересохло. Инна почти ничего не видела, кроме дороги перед собой. Появится ли Андмор? А что, если он спит, и ей придется ходить туда-сюда всю ночь, пока ее не заметит один из его собратьев? Инна даже ненадолго запнулась, и тут вдруг похолодела. Прямо из того места, где должны были ждать Мизуки и Рави, донесся беличий стрекот.

Инна замерла, не зная, что делать. Это проснулись оглушенные? Или пришли новые? Нужна ли Мизуки помощь или же она контролирует ситуацию? А стоит ли ей идти вперед? Может, повернуть назад?

Но было уже поздно. Из-за угла выскочила гигантская белка. Ее глаза яростно сверкали, пока она на бешеной скорости неслась к Инне. Девушка словно застыла на месте, не в силах двинуться. Ну, вот и все. Похоже, настал ее конец.

Не добежав до Инны несколько метров, белка подпрыгнула в воздух. Девушка хотела зажмуриться, но веки не желали смыкаться. А потому она увидела, как кто-то резко выскочил из темноты и привалил зверя к земле.

Белка начала урчать и извиваться, пока человек пытался удержать ее зубы подальше от жизненно важных органов. Это был черноволосый мужчина, но Инна не могла разглядеть его лица. Она хотела пошевелиться, но все ее тело словно сковали цепями. В конце концов, мужчина извернулся и вонзил что-то белке в бок. Она несколько раз дернулась, а потом обмякла. Он отбросил предмет, оказавшийся шприцем, в сторону.

Какое-то время человек лежал, тяжело дыша, но потом он поднялся и повернулся к девушке. Инна не поверила своим глазам. Да, было темно, а свет горел совсем слабо, но все же она не могла не узнать эти глубокие темно-карие глаза.

– Алистер? – выдохнула она.

Мужчина улыбнулся:

– Да, это я.

Мир неожиданно перестал казаться столь мрачным и обреченным. Словно ночь закончилась, и начался день, полный золотистого света. Инна бросилась бегом к Алистеру, подпрыгнула и повисла на нем. Он крепко обвил ее руками, помогая удержаться, в то время как она уткнулась носом ему в шею. По ее телу разлилось знакомое тепло. Не переставая обнимать мужчину, Инна пробормотала:

– Я думала, ты умер. Рене сказал…

– Он ошибся, – горячо заверил ее Алистер. – Я жив.

Мужчина аккуратно поставил ее на землю, и девушка нехотя разомкнула объятия, но взяла его за руки и сделала шаг назад, любуясь его лицом. Тем временем Алистер куда-то оглянулся и позвал:

– Мартин, тащи этого подонка сюда.

В следующую секунду из темноты вышел доктор Вебер, крепко державший за плечи Рене. Последний недовольно кривился, но попытки сбежать не предпринимал. Когда они подошли ближе, Инна увидела, что у землянина все лицо в крови.

– Что это с ним? – спросила она.

– Получил по заслугам, – мрачно сообщил Алистер. – Инна, ты тут одна?

– Ох, нет! – спохватилась девушка. – Мизуки и Рави – они должны быть там!

Алистер тут же поспешил к тому углу, где должны были прятаться ее друзья. Инна последовала за ним, как и Вебер с Рене.

Мизуки и Рави были целы и невредимы. Как оказалось, белка неожиданно пришла в себя, и они хотели оглушить ее еще раз, но та, увидев шокер, бросилась от них прочь. Они хотели погнаться за ней, но тут проснулась вторая, и им пришлось бороться с ней. Вторую все-таки удалось отключить.

– Рад, что вы в порядке, – заключил Алистер. – Но все же… о чем вы думали? Это же бешеные белки!

– Мы хотели отвлечь ими Андмора, – сообщила Мизуки.

– Гигантскими белками?! – похоже, Алистер был в шоке. Покачав головой, он посмотрел на Инну. – И ты согласилась?

– Я была в отчаянии, – пожала плечами она.

Мужчина продолжал качать головой, не в силах переварить ее надекватное поведение. Теперь Инна и сама понимала, насколько нелеп был их план, но не могла расстраиваться из-за своей глупости. В ее голове сейчас крутилась только одна мысль – Алистер жив.

– Раз все замечательно, может, я вернусь к кораблю и заберу консервант? – подал голос Рене.

– И заодно сестричку свою позовешь, чтобы она прислала за нами Андмора? – усмехнулся Алистер. – После того, что ты сделал, я с тебя глаз не спущу!

– Будешь моей нянькой? – глаза Рене весело блеснули.

– Да какой уж нянькой? В твоем возрасте разве что сиделка полагается, – напомнил Алистер.

– Перестаньте, – закатила глаза Инна. – Вы оба ведете себя как дети. Между прочим, мы сюда не просто так пришли. Я по-прежнему хочу поговорить с Годардом. Мне кажется, что Ромина удерживает его против воли. К тому же он уже триста лет прожил, многое знает, не исключено, что что-то полезное.

– Я согласна, – встряла Мизуки. – Этот Годард может нам пригодится. Я слышала, как он отвечал на уроке в интернате – этот парень гений. А если ему и в самом деле триста лет, то он умнее нас всех вместе взятых. Но рисковать нам ни к чему. Андмор непременно попытается схватить любого из нас. А вот Рене, – она повернулась к мужчине. – Если он брат Ромины, то может спокойно войти в дом и поговорить с ним, в то время как вы двое, – она посмотрела на Инну с Алистером. – Вы двое разберетесь с ресивером, который мы нашли. По-моему, он как-то связан с этим парнем – не просто же так на нем сохранены фотографии женщины, которые он еще и в бумажном виде в рамку ставит.

– Рене нельзя пускать туда одного, – заметил Вебер. – Он там закроется и все, можно забыть про умного Годарда.

– Да я и не думаю, что Ромина разрешит мне с ним пообщаться, если я не предъявлю консервант, – вставил Рене.

Инна задумчиво посмотрела на Алистера. Конечно, они могли увидеть содержимое нейроресивера, но будет ли информация на нем полной? Да и связан ли этот гаджет с Годардом? Мало ли почему фотографии женщины совпадают. Она может быть просто общей знакомой Годарда и владельца ресивера и вообще не иметь отношения к делу. А Годард проявил себя как умный человек, к которому даже ависоны за помощью обращались.

– Давайте рискнем, – предложила она. – Ну, останется там с ней Рене – скатертью дорожка. Когда мир снова начнет функционировать, мы с ним разберемся. А сами займемся ресивером.

В глазах Алистера она увидела сомнение, но остальные кивнули. Инна сжала руку мужчины и тихо произнесла:

– Все будет хорошо.

Тот слабо улыбнулся:

– Конечно.

Глава 23

Когда Алистер зашел в дом Инны, ему показалось, что он не был здесь лет сто. Удивительно, сколько всего может произойти за каких-то пару дней. Он вдохнул полной грудью, чувствуя, что невольно расслабляется – в помещении не так страшно, что тебя загрызут.

– Так, Мизуки, – громко сказал Мартин. – Мне рассказали о том, как безрассудно Вы подключили этот гаджет к своему мозгу, и, хотя внешне с Вами все в порядке, мой долг как врача Вас осмотреть.

Мизуки скривилась, но Инна его поддержала:

– Ты уже который день ходишь не обследованная. Твоя основа несовместима с этим прибором. Нужно убедиться, что с тобой все в порядке. Все равно ты ничего сейчас сделать не сможешь.

– Ладно уж, – проворчала Мизуки.

Они с Мартином удалились на кухню. Алистер проводил их взглядом и направился в гостиную. Инна последовала за ним.

– Иди, поспи, – посоветовал мужчина. – Я тут и один справлюсь.

– Я могла бы тебе помочь, – запротестовала девушка.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко сказал он. – А я и сам смогу во всем разобраться.

Ей явно не хотелось уходить от него, но все же она кивнула.

– А тебе не нужно спать?

– Я поспал, когда летел сюда. А еще регенерационную процедуру прошел – это так бодрит!

Инна слабо улыбнулась:

– Я тоже прошла регенерацию. Ощущения восхитительные. Но ты прав, я устала. Пожалуй, пойду, вздремну. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Алистер напоследок легонько сжал ее руку и нехотя отпустил. Инна улыбнулась и направилась к себе. В этот момент Алистеру почему-то стало очень одиноко. Но девушка устала. Ей лучше поспать, чем копаться в нейроресивере.

Сам Алистер усталым себя не чувствовал. Нужно признать, эти регенерационные кабины – настоящее чудо. Вообще-то мужчина бы не рискнул ей воспользоваться, если бы к прибытию в Женеву его бы не тошнило так, как будто он чем-то отравился. Мартин все продолжал твердить, что ему требуется постельный режим, но Алистер знал, что не может себе этого позволить. А потому пришлось все-таки рискнуть. Он боялся, что кабина сломалась, как и вся остальная техника, но все прошло на удивление хорошо. Даже странно.

Алистер вошел в гостиную и включил свет. Он тоже работал, хотя должен уже по идее перестать. И вообще, теперь, когда сотрясение его больше не донимало, Алистер осознал, что подозрительно хорошо себя чувствует для человека, у которого атомы должны постепенно отходить друг от друга.

Тут он заметил, что вместе с ним пошел Рави.

– Ты тоже отдохни, – сказал Алистер.

– Я совсем не устал и хочу помочь, – заявил парень.

– А как же Мизуки? Может, тебе тогда ее проведать?

Парень немного посмотрел на него так, как будто в чем-то подозревал, но все же кивнул, развернулся и ушел. Алистер нахмурился. Инна же не стала бы всем рассказывать, что он думал о самоубийстве? Да нет, конечно же, не стала бы. Просто Рави не понимает, почему он не хочет сейчас компании.

И вот, он остался один. Теперь Алистер позволил себе сгорбиться и направился к столу, на котором пару дней назад оставил разобранный нейроресивер. Пододвинул стул, осторожно опустился на него и принялся за работу.

Дело продвигалось медленно, потому что раньше Алистеру не приходилось иметь дело с такими моделями, но в институте в рамках истории информационных технологий они проходили спецкурс по нейроресиверам. А сейчас, когда он прошел регенерационную процедуру, его мозг работал лучше, чем когда-либо, и мужчина начал потихоньку вспоминать разные вещи. Однако его по-прежнему беспокоили проблемы с концентрацией внимания. Сосредоточиться было трудно, и он мог по несколько минут сидеть, пытаясь понять, что же ему сейчас нужно сделать. Наверное, поэтому он не заметил, что в комнату вошли.

– Здравствуй, Алистер, – раздался женский голос.

Он поднял голову и увидел Селию Риччи, главного психиатра Фориса. Склонив голову, женщина тихо стояла у входа, и с интересом наблюдала за тем, как он работает.

– Здравствуйте, доктор Риччи, – вежливо поздоровался Алистер. – Не ждал Вас так поздно. Как добрались? Разве не опасно сейчас на улице? Хищные белки нападают налюдей.

– Нет, мне никто не встретился.

«Вот что значит психиатр – ее даже белки боятся. Хотя что удивительного – она за свою профессиональную карьеру этих «белочек» разогнала немало» – усмехнулся про себя Алистер.

– Мне не спалось, я увидела, как ты заходишь в дом Инны, и решила тебя проведать. Все-таки ты мой пациент.

Внутренне мужчина чертыхнулся, но вслух сказал только:

– Большое спасибо, доктор Риччи, что стараетесь мне помочь. Знаете, мне уже гораздо лучше, и…

– Алистер, перестань, – психиатр посмотрела на него с укором. – Возможно, в последние дни ты не лежал в постели, но депрессия – это болезнь, которая не вылечивается по щелчку пальцев. Я допускаю, что тебе стало немного лучше, когда ты снова начал общаться с Инной. Но тебе все еще требуется помощь.

– А разве вы мне уже не помогли? – даже несколько удивился Алистер. – Я следую Вашим рекомендациям, а вот насчет таблеток, я бы все-таки предпочел обойтись без них…

Риччи с сомнением на него посмотрела и подошла к одному из кресел. Медленно села, не сводя глаз с Алистера, который смотрел на одну из деталей и никак не мог понять, для чего она предназначена. В общем-то, да, он врал, ему по-прежнему было плохо. В груди болело из-за недавних потерь, да и ситуация с Инной до сих пор его беспокоила. Но он больше не мог позволить себе просто лежать. Ему нужно было работать, да и признаваться в своей слабости не хотелось.

– Алистер, нет ничего страшного в том, что ты подавлен, – мягко произнесла Риччи. – Ты потерял лучшего друга и бывшую жену. И времени с их смерти прошло не так много.

– Да, я подавлен, – признал мужчина. – Любой был бы подавлен на моем месте.

– В этом ты прав. Но в твоем случае дело не только в потерях, – задумчиво произнесла Риччи. – Ты потерял лучшего друга, но в депрессию после этого не впал. Да, тебе было плохо, но ты как-то справлялся. Депрессия началась у тебя примерно две недели назад. Тогда умерла Эшли. Но ты сам говорил, что твои чувства к ней уже почти прошли, и она уже не значила для тебя того же, что и раньше. Вряд ли ее смерть могла тебя добить. Еще на Земле погибла большая часть населения, но ведь они для тебя, во-первых, чужие люди, а во-вторых, вообще жители другой планеты. С какой стати тебе так расстраиваться из-за этого, чтобы впадать в депрессию?

– Что? – мужчина слабо улыбнулся от нелепости этого предположения. – Как это я могу не расстроиться из-за гибели миллионов? Разве я отмороженный какой-то?

– Я этого не говорила. Гибель людей расстраивает всех, но депрессия… у нее более глубокие причины. И знаешь, кажется, я поняла, в чем дело, – Риччи немного наклонилась вперед и понизила голос. – Алистер, ты любишь Инну. Как женщину. И ты расстроен из-за того, что не можешь быть с ней вместе.

Мужчина неловко рассмеялся. Сделав глубокий вдох, он повернулся к психиатру и проворчал:

– Ну что за глупости? Это не так.

Риччи прищурилась:

– Алистер, никогда не пытайся обмануть психиатра. Я прекрасно вижу, когда люди мне врут. К тому же тебе нечего стесняться. То, что ты чувствуешь – совершенно нормально.

Алистер понял, что притворяться больше нет смысла.

– Ну хорошо, может быть, я что-то и чувствую к ней. Но это все неважно, потому что мы все равно не можем быть вместе.

– Почему же?

– Ну, может, потому, что у нас большая разница в возрасте, а еще она – дочь моего лучшего друга, – напомнил Алистер.

– Да, конечно, – кивнула Риччи. – Ну и что?

– Как это что? – мужчина растерялся. – Если мы решим с Инной быть вместе, то это должно быть уже на всю жизнь. Я же не смогу уйти от дочери своего лучшего друга, которого уже нет в живых. Мне не позволит совесть. А вдруг я изменюсь с годами? Вдруг мои чувства изменятся? Но мне придется быть с ней, чтобы не чувствовать себя негодяем, который внушил девушке в трудной жизненной ситуации ложные надежды. А я этого не хочу.

– А, по-моему, дело не в этом. Давай рассуждать вместе. Судя по твоим рассказам, все те люди, которых ты любил и потерял, были более сильными личностями, чем ты. Они не просто любили тебя, они покровительствовали тебе, направляли по жизни, несли ответственность за взаимоотношения в большей степени, чем ты. Вот скажи мне, кто был лидером в твоих отношениях с мамой?

– Ну, пожалуй, мама, но ведь было бы странно, если бы было наоборот, – ответил Алистер.

– А кто был лидером в твоих отношениях с Эшли?

– Хм. Эшли.

– Почему ты так считаешь?

– Она была более эмоциональна, у нее всегда что-то происходило. Все время хотела то одного, то другого, а мне оставалось только это осуществлять.

– Ну а кто был главным в вашей дружбе с Рябининым?

– Конечно, Рябинин. Он был несколько старше, к тому же он был моим руководителем. В проекте мы работали над его идеями, а я только помогал.

– Вот видишь? С учетом всего этого, мне кажется, тебя сейчас пугает не то, что твои чувства могут пройти, а то, что Инна тоже не лидер по натуре, как и ты. Ты чувствуешь, что нуждаешься в некотором руководстве, и боишься, что Инна не сможет стать тебе опорой, и что тебе наоборот придется ее поддерживать. Подумай, ведь так?

– Да, я потрепанная жизнью тряпка, и мне нужен хозяин, – рассмеялся Алистер.

– Нет. Просто схема равноправных отношений тебе незнакома, и тебя это пугает. Ты ищешь защиту, а с Инной тебе самому придется стать защитником. Более того, ты уже им становишься. Но ты не должен этого бояться. Инна поможет тебе стать сильным самому, а это гораздо более ценно, чем всю жизнь искать в ком-то опору.

– Так Вы что, предлагаете мне стать мужиком? – попытался съязвить Алистер.

– Просто не надо пренебрегать Инной. Она тоже будет тебе помогать. Ты не будешь один. Вы можете построить очень хороший союз на основе взаимопомощи друг другу. Инна будет поддерживать тебя, а ты ее. У вас все получится, – Риччи улыбнулась. – Ладно, знаю, у тебя много работы, поэтому не буду дальше тебя отвлекать. Напоследок скажу вот что. Что делать с Инной, решать тебе. Несомненно, есть способы выйти из депрессии и без отношений с ней. Но пойми одно. Павел Рябинин мертв. Это ужасно, но такова реальность. И ты никогда не узнаешь, что бы он сказал по поводу твоих чувств. Я не говорю, что нужно вообще забыть о нем, но… Не только ты любишь Инну, но и она тебя. И то, что ты ей отказываешь, ее мучает. Я верю в то, что вы двое могли бы быть счастливы вместе. Прежде чем принять решение, подумай об этом.

Закончив говорить, Селия Риччи встала с кресла и покинула гостиную. Алистер долго смотрел ей вслед, размышляя над последними словами. Он мучает Инну. Да, он это знал. Если бы не обещание позаботиться о ней, данное ее отцу, он бы ушел. Ушел бы туда, куда она не смогла бы за ним последовать. Возможно, она бы погоревала немного – но это же Инна. Она справится. Уйти от нее будет мучительно больно. Но разве это преступление – любить кого-то?

Алистер вздохнул и бросил взгляд в окно. Кажется, начинается рассвет. Нужно поторопиться. Так что он выкинул из головы все нехорошие мысли и сосредоточился на работе.


Рене был встревожен. Почему Андмор так и не вышел из дома, несмотря на то, что прямо перед его носом какое-то время болталась не только Инна, но и целая подборка вкусных людей? Неужели квантовит и в самом деле лег спать? В то время как мир подходил к концу? Как-то странно. Но времени размышлять об этом не осталось. Ему нужно забрать консервант и отнести его Ромине.

Так что Рене поспешил к тому месту, где он обнаружил корабль Феры. Интересно, что с ним стало? Может, Андмор его убил? Или взял в плен? Как бы то ни было, Рене это не касалось.

Мужчина вышел на нужную улочку и тут застыл. Даже в темноте можно было заметить очертания корабля, который почему-то перестал быть невидимым. Хм, возможно, консервант забрала Светлана. Мужчина приблизился к кораблю и открыл дверцу. Пусто. Видимо, забрала. Наверное, это хорошо. Или же нет? Неужели Светлана просто пошла к Ромине? Ведь все-таки его сестра президент, который официально объявил Светлану преступником. Впрочем, сейчас, конечно, не до формальностей. К тому же Рене был уверен, что Ромина только рада тому, что Земля оказалась в такой ситуации. Ведь это дало ей возможность стать президентом. И вряд ли она в глубине души считает поступок Светланы неправильным. Функционируй их небольшое государство до сих пор, возможно, Ромина и устроила бы показательную казнь, но сейчас в этом не было смысла.

Но считает ли так сама Светлана? Пошла ли она на такой риск? Может, она болтается где-то неподалеку вместе с консервантом, и ждет, пока Рене ее найдет. Сомнительно, конечно, потому что контейнер, в котором хранилось вещество, был очень тяжелым, но мало ли. В любом случае, нужно проверить. Если в окрестностях женщины не окажется, то он вернется к Ромине и попробует выяснить, что происходит.

Рене медленно двинулся по темным переулкам. Как всегда, довольно пустынно, и даже белки не урчали. Фонари давали совсем мало света, и приходилось ступать осторожно. Рене неожиданно подумал, что, возможно, они так плохо горят не потому, что мир разваливается, а потому, что давно никто не поставлял новое топливо, и подземные генераторы просто не вырабатывают достаточно энергии. Он недолго шел, и тут в полутьме разглядел лежащий на асфальте женский силуэт.

Рене почувствовал укол страха и осторожно приблизился. Неподвижная женщина была сильно истерзана – кто-то разорвал на ней одежду и вырвал куски плоти с рук, живота, ног. Лицо было заляпано кровью, но все же Рене смог узнать знакомые черты. Это была Светлана.

Он опустился на колени и изучил тело. Судя по всему, ее кто-то покусал. Вероятно, одна из бешеных белок. Причем не просто покусал, а еще и сгрыз. Или это квантовит? Нет, квантовиты вот так не разбрасывались мясом. Если они что-то недоедали, то забирали к себе на корабль и складывали в холодильник. А это точно была белка.

Какая бесславная смерть. Рене вздохнул и закрыл Светлане глаза. Она была его другом, возможно, единственным на целой планете, но расстроиться почему-то не получалось. Грустно, да, но Светлана сама в этом виновата. Он не знал, откуда взялись эти белки, но наверняка это все результат убийства большей части населения Земли. Наглотались каких-нибудь химикатов без присмотра людей – и вот результат.

Вот только где же консервант? Рене встал и огляделся. В конце концов, он увидел вдалеке контейнер, в темноте почти сливающийся с окружающей обстановкой. Мужчина подошел и тут застыл. Крышка контейнера была открыта. Рене похолодел. Как он мог открыться? Неужели он с такой силой ударился об землю? Мужчина заглянул внутрь. Пусто. Внутри на самом дне он разглядел множество отработанных пусковых механизмов. Похоже, что в контейнере были капсулы с консервантом, которые, скорее всего, разнеслись по всей планете при помощи каких-то носителей, возможно, ракетного типа. Наверное, консервант уже доставлен во все части света и начал распространяться в атмосфере после взрыва капсул.

Рене постарался не поддаться панике. Взрыва он не слышал. Возможно, капсула взорвалась далеко от этого места, и консервант еще не долетел. А может, и не было никакого консерванта? Может, все это глупая страшилка, которую использовали военные, чтобы пугать политиков? Мужчина принюхался. В воздухе витал какой-то кисловатый запах. А кроме того – движения потихоньку становились тяжелыми. Пока несильно, но все же. Он пошевелил пальцами рук. Как много времени пройдет, прежде чем консервант превратит воздух в желе? В голове всплыла цифра «24». Двадцать четыре часа, и даже меньше, на то, чтобы как-то остановить воздействие вещества.

Они обречены.

Глава 24

Инна проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Девушка так устала, что ей совсем не хотелось вставать. Сил было мало, тело не желало двигаться. Она даже с трудом помнила, где находилась. Может, это Форис? Но потом ее так тряхнули, что ей пришлось открыть глаза и недовольно посмотреть на Мизуки.

– Что такое? – сонно пробормотала Инна.

– Рене вернулся, – сообщила подруга. – И у него очень скверные новости. Одевайся и приходи в гостиную.

После чего Мизуки вышла из комнаты. Инна вяло потянулась и посмотрела в окно. Темно-синяя ночь потихоньку отступала, у края неба появилась ярко-розовая полоса. Начался новый день, а мир до сих пор не взорвался. Это обнадеживало. Девушка попыталась встать, и тут обнаружила, что ее тело двигается как будто с трудом. Даже чтобы сделать самое простое действие, приходилось прикладывать нечеловеческое усилие. Возможно, нарушение связи между атомами добралось до мозга. Инна с минуту смотрела на свою руку, пытаясь понять, не стала ли она больше и мягче, но потом приказала себе не заниматься глупостями.

В гостиной ее ждали Мизуки, Алистер, Рави, Вебер и Рене. Последний стоял и бросал на присутствующих высокомерные взгляды. Инна с трудом пересекла комнату и опустилась в одно из кресел. Едва она это сделала, заговорила Мизуки:

– С Годардом Рене не поговорил, но он кое-что видел. Судя по всему, Светлана, – это имя подруга произнесла чуть ли не с ненавистью. – Решила забрать консервант и отнести его Ромине самостоятельно. Но по дороге на нее напали белки и загрызли до смерти.

– О, – Инна ошарашенно посмотрела на Рене. – Мне жаль.

– А мне нет, – отрезала Мизуки. – Эта женщина получила по заслугам. Но беда не в этом.

– Судя по всему, во время нападения она как-то неудачно оттолкнула контейнер в сторону, и тот случайно открылся, – сообщил Рене. – Я заглянул внутрь – пусто. Либо там никогда ничего и не было, либо сработал пусковой механизм, и консервант разлетелся по миру. И, судя по тому, как трудно теперь стало двигаться, скорее второе.

Инна постаралась не паниковать:

– Существует ли способ остановить процесс, когда он начат?

– Если и существует, то мне о нем неизвестно, – сказал Рене.

Ну, вот и все. Она-то думала, что им грозит участь быть разорванным на атомы, но, похоже, вместо этого они превратятся в желе. Даже неизвестно, что хуже.

– Сколько у нас времени? – спросила Инна.

– Около суток. Но на самом деле мы уже не сможем двигаться часов через двенадцать, так что если мы собираемся что-то с этим делать, то нужно действовать быстро.

Быстро… Мысли в голове Инны двигались вяло, как будто консервант уже потихоньку замораживал ее способность думать. Даже паника не могла как следует пробиться через тонкую пелену безразличия, уже опускающуюся на нее. Девушка приказала себе собраться, но это было невероятно трудно. Наморщив лоб, она протянула:

– Значит, у нас двенадцать часов. Что ж… Рене, тебе известен состав этого вещества и как оно работает?

– В общих чертах, – голос Рене звучал необычайно растянуто.

– Нам нужен химик, – заключила Инна. – Рене, ты знаешь каких-нибудь ученых, которые могли бы помочь?

– В последние годы я мало с кем общался, – мужчина пожал плечами. – А полный список выживших есть только у Ромины. Можно попробовать все же проникнуть в ее дом, но я не уверен, что она пропустит нас без консерванта.

– Подождите, – перебила Мизуки. – Дети. Дети из интерната. Они невероятно умные, даже ависоны с ними консультировались. Наверняка они смогут нам помочь!

– Может быть, – кивнула Инна. – Но где же нам их взять? Ты говорила, что Ромина приказала им спрятаться. Наверняка мы знаем только местоположение Годарда.

– С чего вы взяли, что какие-то подростки смогут найти решение? – спросил Рене.

– Они не подростки, – пояснила Инна. – Годард сказал, что ему триста лет. Не исключено, что и все остальные в интернате на самом деле не дети, иначе с чего им быть такими умными?

– Ладно, попробовать можно, – решил Рене. – Но как их найти?

– Вряд ли они в Женеве, – предположил Вебер. – Возможно, прячутся где-то в Швейцарии. Или в одном из заповедников. А скорее всего, затерялись среди обычных людей в других интернатах. Думаю, надо слетать в них и проверить.

– Наверное, ничего другого нам не остается, – согласилась Инна и хотела встать, но Рене качнул головой:

– Нет, отправимся мы с Вебером. А вы с Кроссманом лучше разберитесь с этим нейроресивером. Зря, что ли, вы с ним столько возились. Взрыв вселенной никто не отменял.

– А мы с Рави сходим к дому Ромины и попробуем что-нибудь разузнать. Может, удастся с Годардом поговорить, – подала голос Мизуки. – Да и что-то Андмор затих, и мне это не нравится.

– Ни в коем случае! – возмутилась Инна. – Это слишком опасно.

– А что ты тогда предлагаешь мне делать? С нейроресивером я вам не помогу, и, если честно, я не верю в то, что нам удастся разыскать кого-то из других детей. Возможно, Годард – наш единственный шанс. К тому же Фера все еще там. Я должна узнать, что с ним случилось.

– А если Андмор тебя убьет?

– Может, он и хищник, но людей просто так не убивает. Вряд ли у него есть причины лишать меня жизни. К тому же со мной будет Рави, он проследит за тем, чтобы ничего опасного не случилось. Ну а если всего этого будет недостаточно, – Мизуки вздохнула. – Одна ты точно не останешься, – она посмотрела на Алистера.

Но Инна покачала головой:

– Ты мне тоже нужна. Мизуки, ты же моя подруга, как я могу тебя так просто отпустить к самому страшному созданию всех времен и народов?

– Тебе придется.

Мизуки встала со своего кресла и осторожно подошла к Инне. Потом посмотрела ей в глаза и сказала:

– Мир движется к концу. Мы, конечно, попробуем найти детей, но это будет очень трудно, и быстро это не сделаешь. Но нам точно известно, что Годард дома у Ромины. Он очень умный, Инна, я тебе точно говорю. Он бы смог нам помочь. Я должна сходить туда.

Инне не хотелось разрешать ей идти. Мизуки была ее подругой с первых классов школы. Они дружили почти двадцать лет, а потому являлись важной частью жизни друг друга. Инна совсем недавно думала, что Алистер погиб, и теперь она прекрасно знала, что вряд ли сможет пережить это ощущение потери вновь. Но… мир двигался к своей гибели, и важно было сделать все возможное, чтобы это предотвратить.

– Хорошо, – согласилась Инна. – Но будь осторожна.

Мизуки кивнула, потянула молчаливого Рави за руку и, не прощаясь, вышла из гостиной. Рене тоже поспешно сказал:

– Нам пора. Если кого-нибудь обнаружим, постараемся привезти.

– Вряд ли телепорт мог перенести их куда-то далеко, – уверенно произнес Вебер. – Мы их найдем.

Когда все ушли, Инна с Алистером остались вдвоем. Девушка устало закрыла ладонями лицо. По правде говоря, ей было очень страшно и хотелось плакать от отчаяния, но нужно держать себя в руках. Сделав несколько глубоких вдохов и смахнув с лица пару одиноких слезинок, она повернулась к Алистеру:

– Тебе удалось перенести данные с ресивера на компьютер?

– Да, удалось, – мужчина кивнул. – И я уже даже немного их изучил. Большая часть сохраненных файлов, честно говоря, мусор – похоже, владелец гаджета был тем еще бабником. Что довольно удивительно, учитывая, что красавцем его не назовешь.

Алистер провел рукой по поверхности стола, и тогда на стене загорелся экран монитора. Инна увидела фотографию – почти такую же фотографию, как те, что она обнаружила в подвале. Девушка встала и подошла ближе – ну точно он, все такой же очкарик. И невзрачная, но довольная девушка тут как тут. Но было в очкарике что-то знакомое… что-то…

– Это же он, – вдруг поняла Инна. – Тот самый Годард из подвала. Ну, или, по крайней мере, его родственник. И в подвале Ромины полно подобных фотографий.

– Правда? – удивился Алистер. – Видимо, это его нейроресивер. Но вообще я хотел показать тебе эту женщину. Тебе она никого не напоминает?

Инна нахмурилась:

– Она кажется мне знакомой, но я никак не могу вспомнить, где я ее видела. Вообще-то в ней есть что-то похожее на Ромину, только у нашего президента лицо немного более изысканное. Родственница, наверное.

– Да это же Ромина и есть! – заявил Алистер.

– Что? – Инна рассмеялась. – Да ладно тебе! Они похожи совсем чуть-чуть. Да и женщина на фото, очевидно, подружка Годарда, и что-то мне не верится, что Ромина могла бы держать своего парня в подвале…

– Мизуки же рассказывала, как Ромина в панике прибежала в интернат и увезла его оттуда, – напомнил Алистер. – С какой стати ей так о нем беспокоиться, если он не ее парень?

– С чего ты взял, что это Ромина? – недоверчиво протянула Инна.

Она вновь посмотрела на фотографию. Тонкие жидкие волосы, затянутые в хвост, открывали резкое и тяжеловатое лицо. Серые глаза действительно походили на стальной цвет, присущий Ромине. Нос так называемого «греческого типа» все тот же. Женщина определенно была невысокого роста, как и президент. И ее фигура очень походила на фигуру Ромины, разве что грудь была чуть меньше. Но все же мисс Мюллер лишь слегка проступала из этого странного образа.

– Поначалу я и сам решил, что она лишь похожа, – продолжил Алистер. – К тому же в записях Годарда она упоминается, как Лорен. Некая Лорен Мартинез, «единственная из всех его девушек, которая могла заставить его искренне улыбнуться» – это я цитирую выдержку из его дневника.

– Ты еще и дневник его читал? – недовольно нахмурилась Инна.

– Знаю, это невежливо, но мне же нужно было разобраться, что это за человек, – пожал плечами Алистер. – Так вот, наш герой Годард вовсе не был ученым – он был фотографом, причем таким, который занимался экспериментами в этой области и делал снимки в различных нестандартных диапазонах и впоследствии открыл способ снять квантовую реальность – но об этом чуть позже. А вот Лорен Мартинез на момент их знакомства была подающим большие надежды квантовым физиком.

– Квантовым физиком? Ну, тогда точно не Ромина, – отмахнулась Инна.

– Да она, она, – голос Алистера звучал довольно уверенно. – В общем, у них были общие знакомые, а потом они почувствовали влечение друг к другу и начали встречаться. Лорен на тот момент разрабатывала новый интерферометр, и вроде как намечался какой-то прорыв в области интерферометрии – Годард не уточнил, какой. А потом на одной из вечеринок они оба очень сильно напились. Вообще-то Лорен не пила, но в тот день Годарду что-то ударило в голову, и он решил уговорить ее отпраздновать намечающийся успех ее изобретения. Поначалу девушка отнекивалась, пыталась рассказать ему о том, насколько вреден алкоголь для клеток мозга… Но в конце концов он ее уломал. И вот, когда Лорен напилась, у нее развязался язык. Дальше Годард лишь смутно упомянул, что она рассказала ему какую-то страшную тайну. Он не сказал какую – то ли забыл, то ли боялся, что кто-то узнает, а потому не стал уточнять.

Следующая запись в дневнике была сделана только через месяц. Лорен в нем уже не упоминалась, у него появилась новая девушка – по имени Ромина Мюллер.

Алистер вновь провел рукой по столу, и фотография на экране сменилась. На этот раз Инна и в самом деле узнала нынешнего президента – она выглядела точь-в-точь, как сейчас, разве что в глазах было чуть больше теплоты.

– Ромина говорила мне, что ей шестьдесят восемь, – сообщила Инна.

– Значит, она соврала. Это фото было сделано в 2145 году. Нигде в нейроресивере об этом не упоминается, но я думаю, что примерно в это время изобрели регенерационные процедуры. Возможно, на тот момент их еще не использовали так массово, как сейчас, или же вообще это все было на уровне эксперимента, но очевидно, что она начала пользоваться технологией еще тогда. Как и Годард.

– Но почему Ромина выглядит как девушка чуть за двадцать, а Годард как подросток? – недоумевала Инна.

– Может, ему так захотелось, – пожал плечами Алистер.

– Не может такого быть, – возразила Инна. – Во-первых, я спрашивала у самого Годарда, и он сказал, что не хотел этого. А во-вторых, мне Рене говорил, что регенерация не позволяет тебе стать моложе. Она только фиксирует твой настоящий возраст и не дает состариться. А если верить этим фото, Годард был уже вполне взрослым человеком. Не мог он вдруг стать ребенком.

– Ну тогда я не знаю, – растерялся Алистер. – Ты уверена, что это он? Может, его отец?

– Но Годард сказал, что он не сын Ромины. Не знаю… как-то все странно, – задумчиво протянула Инна. – Ладно, оставим пока этот вопрос. Значит, Ромина сбросила себе пару сотен лет. Она встречалась с Годардом Буланже, тот ли это парень из подвала или его отец. Где доказательства, что она – это и есть Лорен?

– Если верить дневнику Годарда, Ромина Мюллер вела очень скромный образ жизни, старалась не высовываться, официальной работы у нее не было, как и семьи, друзей. Тебе не кажется это подозрительным? У меня такое ощущение, что она как будто что-то скрывала. А еще подозрительно то, что о Лорен Годард больше не сказал ни слова. А ведь она была любовью всей его жизни. Как это так – они расстались, и он совсем не грустил, не сравнивал ее с Роминой, не вспоминал о теплых моментах их отношений, или о ссорах? Я нахожу это в высшей степени странным. К тому же этот Годард – настоящий коллекционер, он описал каждую из тысячи двухсот тридцати шести девушек, что у него были – как познакомились, расстались, какие предпочтения имели в сексе… Почему же о расставании с Лорен и знакомстве с Роминой ни слова? Да и вообще про Ромину как-то маловато информации. Не знаю, конечно, это лишь догадка, но мне кажется, что, напившись, Лорен или рассказала ему о себе что-то опасное, что он по неосторожности выболтал, или совершила нечто уголовно наказуемое – и ей пришлось полностью сменить личность. По-моему, это имеет смысл.

Инна задумчиво прикусила губу.

– Может, ты и прав, – пожала она плечами.

– А раз я прав, то вот какие вопросы отсюда вытекают: что сделала Лорен? Тот ли это Годард, что прячется у нее в подвале? Если тот, то как он умудрился так сильно омолодиться? Почему он оставил свой нейроресивер в Доме Собраний? И самое главное: знала ли Ромина о его исследованиях насчет квантовой реальности? И если знала, то почему ни она, ни Годард ни опубликовали свое открытие?


Возвращаться к Андмору было рискованно. Мизуки это прекрасно понимала. Но она всегда была рисковым человеком, готовым на все, так что принять это решение оказалось не очень сложно. Ей не очень нравилось, что приходится брать с собой Рави, но он бы ни за что не отпустил ее одну.

На улице уже рассвело, местные цветы раскрыли свои бутоны навстречу солнцу, но дорожки все так же оставались пустынными. Сегодня на небо набежали сероватые облака – влияние ли это консерванта или же просто пришло время дождя? Стало прохладнее, чем вчера, и Мизуки пожалела, что не надела куртку. Голова побаливала. Пейзаж немного размывался перед глазами, как при близорукости. Тело уже не так хорошо слушалось, создавалось ощущение, что приходится пробираться через желе. Дыхание замедлилось и как будто не приносило должного удовлетворения. И хотелось спать – хотя, возможно, это из-за того, что она почти не спала прошлой ночью.

Вот, они с Рави вновь подошли к одинокой без прогуливающихся по ней людей набережной. Вода в озере тихо плескалось, создавая еле заметную рябь, ветви деревьев слегка покачивались на ветру и шелестели. Квантовитов не было видно, как и белок. Дом Ромины одиноко стоял посреди на краю улочки, и даже его цвета как будто потускнели, стали блеклыми, как краски на старинной картине.

– Что мы собираемся делать? – спросил Рави.

– Просто подойдем и позвоним в дверь, – сказала Мизуки. – У нас нет времени ходить вокруг да около. Может, Андмор нами все же не заинтересуется.

– Но это опасно! – воскликнул Рави. – Инна права. Он может использовать тебя, как приманку.

– Да делать ему больше нечего, – отмахнулась Мизуки. – Если он захочет снова забрать Инну, то просто придет к нам домой и выломает двери. Зачем так заморачиваться с приманкой, если он все равно не может связаться с Инной? Пошли.

И девушка осторожно вышла из-за угла. Она бы соврала, если бы сказала, что не боится. Конечно же, ей страшно идти в дом, где живет кровожадный хищник, но что еще оставалось делать? Сжав руку Рави, Мизуки медленно пересекала открытый участок дороги. Честно говоря, она ожидала, что вот-вот дверь распахнется, и оттуда выйдет Андмор, или Ромина, или еще кто-то. Не может такого быть, чтобы они не видели, как к дому кто-то приближается. Но неужели им нет до этого дела?

В конце концов, они дошли до самого порога. Остановившись на крыльце, Мизуки поискала кнопку звонка. Надавила на нее. В глубине дома раздался скромный перезвон, а потом все затихло. Девушка нервно топталась на месте. Ну же, Андмор, добыча сама идет к тебе, неужели ты от нее откажешься? Но, похоже, квантовита они ни капельки не интересовали. Как так? А может, он уже ушел из дома Ромины? Но почему тогда не открывает сама мисс президент?

Они немного постояли. Ничего не произошло. Тогда Мизуки вновь надавила на кнопку. А что, если никто не откроет? Может, там уже и нет никого? Может, Андмор вернулся на свой корабль, и Ромину заодно прихватил? Мизуки стукнула дверь ногой, проверяя ее на прочность – конечность двигалась так медленно, что нормального удара не получилось.

– По-моему, это бесполезно, – сказал Рави. – Может, вернемся домой?

Но Мизуки покачала головой:

– Я так просто не сдамся. Если нам не откроют, значит, мы попробуем взломать дверь.

– Ее никак не взломаешь, – заметил Рави. – Здесь нет замка, она открывается только при получении команды от хозяина, или по ДНК-сканеру.

– А у тебя нет какой-нибудь частицы ДНК Ромины?

– Нет, откуда?

– Ладно, этот вариант отметем. Но вообще-то должен быть еще какой-то способ попасть в дом – на тот случай, если вся техника сломается.

– Если он и есть, то нам о нем неизвестно.

– Ладно, – решительно сказала Мизуки. – Тогда давай воспользуемся грубым методом. Доставай лазерный резак или что там у тебя в чемодане.

– Ты что, серьезно? – удивился Рави. – Хочешь вот так в открытую прорезать дыру во входной двери дома президента?

– Они нам не открывают, а дело срочное. А вообще, ты как думал, зачем я попросила тебя с собой инструменты взять?

Рави пробормотал себе под нос что-то невнятное, но спорить все же не стал. Парень опустился на колени, положил небольшой чемоданчик на крыльцо и открыл его. Внутри лежала целая куча отверток и еще каких-то инструментов, непонятных Мизуки. Рави выбрал инструмент, похожий на пистолет, который имел рукоятку, спусковую скобу и курок, но из-за белого цвета корпуса выглядел более утонченно и изысканно.

– Мне еще ни разу не довелось его применить, – сообщил Рави. – Во всяком случае, на практике. Когда я только прибыл на Землю и рассказал Ромине, что я специализируюсь в ремонте электроприборов, она нашла мне кого-то, кто показал, как этим пользоваться. Я тогда попробовал, вроде получилось, но с тех пор прошло две недели.

– Рави, тут не требуется ювелирная точность, – вздохнула Мизуки. – Просто проделай достаточно большую дыру, чтобы мы могли в нее пролезть.

Парень насупился, как будто она его чем-то обидела, а потом попросил:

– Отойди.

Мизуки спустилась с крыльца и стала чуть в отдалении. Рави примерился и нажал на крючок. Из отверстия в цилиндре полился голубоватый свет, который вошел в поверхность двери, словно трубочка в бокал с коктейлем. Луч оставил после себя отверстие, и тогда Рави медленно и осторожно начал поднимать руку вверх. Парень действовал так сосредоточенно и профессионально, что Мизуки невольно залюбовалась им. Ей вдруг так сильно захотелось обнять его, что пришлось напомнить себе о том, что у них не осталось времени на нежности. Какое-то время Рави проводил прямую линию вверх, а потом вдруг откуда-то из глубины дома раздался сердитый голос:

– Прекрати сейчас же ломать мою дверь! Какие же вы настырные. Выключи свой резак, чтобы я могла подойти.

Рави ошарашенно опустил руку с инструментом и оглянулся на Мизуки. Та вновь поднялась по ступенькам и встала рядом со своим парнем. Из глубины дома донесся звук шагов – легких, определенно человеческих. Через несколько секунд дверь открылась, и они увидели Ромину.

– Чего вам надо? – строго спросила президент.

– Почему Вы нам не открывали? – вскинула брови Мизуки.

– А зачем вы мне нужны? Сбежали, и ладно. Все равно мы все обречены. Разве что вы можете сказать, где мой брат?

– Рене, в отличие от Вас, занят делом, – Мизуки скрестила руки на груди. – А вот чем тут Вы занимаетесь? Закрылись, никуда не выходите. А там, между прочим, Ваш народ переживает. Скоро они наплюют на приказ и выйдут из отеля. Что тогда?

– Вероятно, их съедят квантовиты или белки. Но кого это волнует?

– Кого это волнует? – возмутилась Мизуки, но потом покачала головой. – Ладно, я пришла не для того, чтобы с Вами спорить. Во-первых, мне нужно поговорить с Годардом.

Ромина сузила глаза:

– Вот как? И зачем же?

– Он может помочь нам спасти мир.

– Ничего он не может.

– А давайте мы сначала поговорим с ним, а потом уже сделаем выводы? Немедленно пропустите нас! – Мизуки повысила тон.

– Ты бы хоть попросила своего парня на меня резак направить, а то как-то вообще не страшно, – холодно произнесла Ромина. – И вообще, проверь свой моральный компас, кажется, он сломался. Вроде бы ты была за хороших парней, или я что-то пропустила?

У Мизуки руки чесались ей врезать, и кто знает, может, она бы так и сделала, если бы вдруг не заговорил Рави:

– Мисс Мюллер, мы понимаем, что Годард прячется по какой-то важной причине, но мы не собираемся никому его выдавать. Миру вот-вот наступит конец, а он очень умный парень, и может придумать решение.

– Как вы верно заметили, Годард прячется по очень важной причине. И я не хочу, чтобы он общался с кем-либо из вас. Это слишком опасно. К тому же я не понимаю, с чего вы решили, что он может вам помочь?

Все, Мизуки больше не могла сдерживаться. С каждой секундой она как будто увязала в болоте, и даже мысли уже двигались не так быстро и свободно, как раньше. Нужно спешить. Поэтому девушка резко подалась вперед и толкнула Ромину. Не ожидавшая этого президент потеряла равновесие и упала на пол. Мизуки тут же этим воспользовалась и шагнула в дом.

– Что ты наделала? – ужаснулся Рави и поспешно помог Ромине встать. – Мизуки, так нельзя!

– Ты всерьез думаешь, что ее волнует, что можно, а что нельзя? – спросила президент, поднимаясь на ноги. – Она же просто капризная маленькая девочка. «Дайте мне то, что я хочу, и все тут». Я, конечно, понимаю, что тебе всего двадцать четыре, но у меня в твоем возрасте и то было больше уважения к другим.

– А Вас никто и не спрашивал, – отмахнулась Мизуки. – Рави, пошли.

– Если ты думаешь, что я позволю тебе просто так разгуливать по моему дому, то ты ошибаешься, – заметила Ромина. – Конечно, Андмор сейчас занят, но, думаю, он ненадолго оторвется от своего дела, если я ему скажу, что в дом пробрались тараканы.

– Андмор? – Мизуки тут же остановилась. – Он все еще здесь?

– А где ему еще быть? Он все оборудование ко мне перенес. Возвращаться сейчас на корабль квантовитов немного накладно.

– Какое оборудование? Чем он занят? У него ведь больше нет Инны!

– Можете сами у него спросить, – предложила Ромина. – Он в той комнате, где держали вашу подругу.

– Я знаю, где это, – поспешно выпалил Рави и побежал вперед.

Мизуки последовала за ним. Бег в такое время уже не походил на бег. Медленное движение ног почти не придавало скорости, так что у Мизуки была масса времени, чтобы рассмотреть идеально-белые стены. Время шло до невыносимости медленно – то есть наоборот, быстро, это просто она сама как будто существовала в другом временном потоке. Наконец, Рави остановился перед одной из дверей и осторожно коснулся ее. Белый прямоугольник скрылся в стене.

На максимально возможной в таком состоянии скорости Мизуки влетела в комнату и застыла. Посреди помещения стоял длинный стол, на котором лежал квантовит. Поначалу девушка подумала, что это и есть Андмор, но потом увидела знакомые черты лица.

– Фера! – пораженно воскликнула она.

Раздался скрип стула, и на нее обернулся сидящий немного в стороне у монитора Андмор.

– Ты чего тут делаешь? – недовольно спросил он. – Уходи, пока я не проголодался.

– Что Вы с ним сделали? – Мизуки ошарашенно подошла поближе.

Фера лежал на столе, которого едва хватало, чтобы вместить тело высотой более двух метров. К его голове были прилеплены электроды, провода от которых тянулись к монитору Андмора. Все тело было опутано ремнями. А еще, похоже, он не дышал.

– Он мертв? – спросила Мизуки.

– Спит, – пояснил Андмор. – Я извлекаю воспоминания из тех времен, когда он еще был полноправным квантовитом и осознавал все, что происходит во вселенной. Если я попробую сделать это, когда он в сознании, то его мозг не выдержит и перестанет функционировать. Вы же со своими друзьями удалили квантовый ген из всех живых существ в этом мире.

– Я думала, Вам для этого нужна была Инна.

– Глупости. Мне бы сгодился кто угодно, кто когда-то был квантовитом. Просто мои сородичи бы ни за что на это не согласились, а с Инной справиться гораздо легче, чем с ними. Да, это именно ее отец прорубил дыру во вселенной, но информацию можно получить от любого существа, видевшего эту вероятность. Вы помогли сбежать Инне, но оставили мне неплохой подарок – мозг квантовита гораздо более упорядочен, чем мозг человека, и найти в нем нужную информацию гораздо проще. Я уже изучил почти все исследования Рябинина и считаю, что создание новой квантовой реальности действительно может сработать.

– Инна так не считает.

– Твоя Инна всего лишь человек. Ее разум скован рамками человеческого организма, и она просто не в силах понять то, что понимаю я.

Мизуки и сама не понимала, о чем идет речь. Как это можно просто взять и создать целую реальность из ничего? Инна считала, что это невозможно. Кому ей верить? С одной стороны, Инна ее подруга, но с другой – она ведь и в самом деле всего лишь человек. Может, Андмор все-таки что-то понимает?

– Если ты закончил, отпусти его, – попросила Мизуки.

– Он сейчас под действием сильного снотворного, его так просто не разбудишь, – усмехнулся Андмор. – Он пролежит в таком состоянии еще какое-то время, а потом либо проснется, либо умрет. Процедура вообще-то опасная. Квантовиты, конечно, более выносливы, чем люди, а Инна не умерла, но Фера был в более плохом состоянии здоровья. Так что, если хочешь, жди, а я пошел.

– Куда?

– На корабль квантовитов. Мы слетаем на Форис, чуть подлатаем дыру, хотя полностью ее закрыть не удастся, и создадим новую реальность, – Андмор встал со стула.

– Подожди! – остановила его Мизуки. – В воздух случайно вырвался консервант, который вот-вот превратит всю планету в желе. Может, ты можешь что-нибудь сделать, чтобы этого не случилось?

– Может, и могу, но уж точно не буду. Мизуки, как ты до сих пор не поняла, что мне нет ни малейшего дела до людей? Мне плевать, даже если вы все до единого помрете – до тех пор, пока мы сможем вас есть. А теперь простите, но у меня много дел.

Квантовит встал и вышел из комнаты. Мизуки хотелось его остановить, но она понимала, что это бесполезно. Девушка перевела взгляд на неподвижного Феру и решила, что пока придется его тут оставить. Вряд ли он очнется в ближайшее время, а у них с Рави нет столько сил, чтобы вынести взрослого квантовита из дома и пронести его через весь город.

– Нам нужно найти тот подвал, о котором говорила Инна, – сказала Мизуки.

Рави кивнул, и они вышли в коридор. Откуда-то издалека доносился голос Ромины:

– Что значит, ты уходишь? Ты должен взять меня и Годарда с собой!

– В наших холодильниках вполне достаточно еды, спасибо.

– Причем тут еда? Я тебе помогала! Ты не можешь так меня оставить.

– Очень даже могу.

– Я три сотни лет ждала, пока ты придешь на Землю! Не может быть, чтобы все так закончилось.

– В этом ты права. Не может быть. Все точно так и будет.

Ромина еще какое-то время ругалась, но квантовит ее не слушал. Вскоре все затихло. Мизуки с Рави недоуменно переглянулись:

– О чем это она?

– Какие три сотни лет? Как она могла его ждать?

Но потом решили, что у них нет времени задаваться этими вопросами. Рави отвел Мизуки в комнату, где был вход в подвал, а потом они минут пятнадцать исследовали различные участки пола. Ромина не появлялась – то ли забыла, то ли забила. Мысленно Мизуки гадала, что означал тот странный диалог. Впрочем, если она как-то связана с владельцем нейроресивера, знавшего про квантовую реальность, вероятно, он мог рассказать и ей – или еще кто-то из семьи. Но, конечно, одно дело знать про квантовую реальность, и совсем другое – знать про квантовитов и ожидать их прибытия на Землю.

В конце концов, они все-таки обнаружили вход и спустились в подвал.

Годард Буланже лежал на кровати, совсем как в рассказе Инны. На вид обычный подросток, но только до тех пор, пока ты не посмотришь ему в глаза. Один взгляд, и Мизуки словно физически ощутила пропасть веков, разделяющих их.

Годард лениво бросил на девушку подозрительный взгляд. Он не был испуган, но слегка поднятые брови указывали на удивление. Парень явно не ожидал, что к нему в подвал будут ходить гости.

Мизуки, не давая ему опомниться, сообщила обо всех катастрофах, которые грядут. Годард молча выслушал ее. На его лбу пролегла морщинка. Наконец, он произнес:

– Сам я вряд ли смогу вам помочь, но я знаю кое-кого, кто может. Она такая же, как я, поэтому наверняка прячется…

– У нас нет времени, – качнула головой Мизуки. – Рене и доктор Вебер отправились на поиски других детей, но мне кажется, они никого не найдут…

– Это потому, что они не знают, где искать, – перебил Годард. – А я знаю. Если хотите, могу помочь с поисками.

– Конечно, хотим! – воскликнула Мизуки.

Глава 25

– Добавь к этому еще один вопрос: при чем тут тогда Рене? Он и в самом деле ее брат или все это ложь? А если брат, то старший или младший, и знает ли он о том, кто такая его сестра на самом деле? – вставила Инна.

Алистер кивнул и развел руками:

– Загадка на загадке. Но если этот парень из подвала – действительно тот Годард или его сын, то неудивительно, что она так печется о его безопасности.

Да, узнать такие новости о президенте – это довольно странно. Конечно, то, что Ромина не очень хороший человек, а потому явно не годится на роль правителя, стало понятно уже давно. Но вот то, что ей на самом деле уже триста лет, и когда-то она была ученым – это очень неожиданно. И как только никто не заметил странностей в ее биографии? Когда ее принимали на тот пост в Министерстве обороны, неужели никого не удивило, что у Ромины практически нет прошлого? Возможно, она изготовила фальшивые документы, отсутствие фото объяснила тем, что не любит фотографироваться, а если кому-то все же удалось докопаться до истины, она его подкупила.

Впрочем, сейчас это неважно. На тело медленно нападало оцепенение, Инна уже с трудом думала, так что не время рассуждать о прошлом Ромины.

– Ты нашел что-нибудь, что может нам пригодиться? – спросила она.

– Ну, рецепта по предотвращению конца света там не нашлось, – протянул Алистер. – Там ничегоне сказано ни про смерть квантовой реальности, ни про консервант. Но вот способ фотографирования квантовой реальности Годард расписал довольно подробно. На самом деле этот человек – гений. Даже жаль, что его работа так и не была опубликована. Я изучил документы – на самом деле все довольно просто. Берешь обычную камеру, слегка ее модифицируешь – и готово. Можно делать фотографии.

Инна задумчиво прикусила губу:

– Если все так просто, то, может, сделаем по-быстрому? Знаю, что квантовой реальности уже нет, но, возможно, эти снимки дадут нам какую-то подсказку.

– Я предполагал, что ты это скажешь, – Алистер развернулся к столу и взял в руку какую-то вещь, которая до этого момента скрывалась у него за спиной. Оказалось, что это камера. – Все готово. Я еще не пробовал, но, думаю, что все сделал правильно. Если хочешь, можешь фотографировать.

Инна посмотрела на устройство с опаской, но произнесла уверенно:

– Давай посмотрим, что там получается.

Она подошла к нему и присела на подлокотник кресла. Алистер нажал на кнопку включения камеры. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом небольшой экранчик загорелся ярким белым светом. Там ничего не отражалось – ни стол, ни стены, ни занавешенные окна. Один сплошной свет.

Инна немного разочарованно вздохнула. Она ожидала, что фотоаппарат подскажет хоть что-нибудь, но это полное отсутствие всего окончательно расстроило ее. Похоже, они только зря потратили время на восстановление этого нейроресивера. Он им ничем не помог.

Но Алистер неожиданно нахмурился:

– Странно, так не должно быть.

– Что не должно?

– Следуя советам Годарда, я встроил в аппарат своеобразный фильтр. Он регулирует количество альтернативных историй, попадающих в объектив. Сейчас он стоит на пропуске ста процентов историй. То есть, в идеале сейчас камера должна ловить все вероятности, какие только возможны – а возможно все. Если верить Годарду, то в таком режиме аппарат показывает только белый цвет.

– Ну и в чем проблема? – не поняла Инна. – Вот он – белый цвет.

– Так ведь квантовой реальности больше нет, – напомнил Алистер. – Что тогда она ловит?

Инна нахмурилась, а потом удивленно приоткрыла рот. Действительно, в условиях нынешней вселенной камера не должна была показать ничего. Ну, либо черноту, либо материальный мир. Откуда тогда белый цвет?

– Покрути фильтр, – предложила Инна.

Алистер подцепил пальцем маленькое колесико и принялся медленно его поворачивать. Сначала ничего не происходило. Потом на белом фоне начали проступать линии, как будто художник намечал карандашом контур будущего рисунка. Алистер продолжал крутить, и вскоре уже черточек стало так много, что выделить среди них фигуры стало попросту невозможно. Добавились цвета, одновременно яркие и приглушенные. Словно ребенок наляпал краски на лист бумаги, не заботясь ни о какой композиции.

– Наверное, я что-то напутал, – заключил Алистер.

– Почему? – спросила Инна. – Что, согласно исследованию Годарда, должна показывать камера в таком режиме?

– Примерно это и должна. Но то в условиях, когда квантовая реальность на месте. А ее сейчас нет.

– Хм… а точно ли ее нет?

– В смысле? – удивился Алистер. – И Рене, и Андмор говорили…

– Да, Рене с Андмором, безусловно, можно доверять, – саркастически произнесла Инна. – Насколько я понимаю, Рене основывал свое мнение на словах Светланы, а она тоже, знаешь ли…

– Но еще есть твои воспоминания, – напомнил мужчина. – Ты своими (ну или не совсем) глазами видела, как Павел прорезал дыру во вселенной, и как туда стали просачиваться некоторые альтернативные истории…

– Это было недели три назад, – заметила Инна. – После этого моя связь с альтернативными версиями оборвалась, и что произошло потом, мы не знаем. Может, отец все-таки нашел способ исправить ситуацию.

– А как же нарушение связи между атомами?

– Нет никакого нарушения. На чем основаны эти предположения? Ну, в ЕКЦ что-то трещало. Да мало ли что это могло быть. Прибор какой-нибудь сломался, может, что-то повредилось после исчезновения работников, а починить было некому. Нужно признать, больше я нигде подобных звуков и не слышала.

– А как же трещины на стенах?

– Здание старое.

– Ну а упавший в озеро корабль ависонов?

– Они все-таки не боги, и у них тоже могут быть неполадки в технике.

Узнав о том, что квантовая реальность никуда не делась, Инна немного успокоилась. Какое облегчение было понять, что тот удивительный мир все еще на месте, и продолжает жить. Как она вообще могла подумать, что нечто столь огромное и значимое могло исчезнуть? Может, ее отец придумал, как все это остановить, а может, никакого риска никогда и не было – ведь новые вероятности появляются ежесекундно. Даже если часть из них улетит в дыру, на их места придут новые, и, возможно, их будет даже больше. Как можно было быть такой глупой? Ведь всегда существует возможность, что конца света не произойдет. А значит, существовали и версии, в которых эта возможность реализовалась. Вселенная залечила сама себя. Они зря беспокоились.

Но вот Алистер наоборот, стал казаться более испуганным. Он неуверенно спросил:

– Но если все и в самом деле так… то почему тогда мне так одиноко?

В его голосе прорезалась боль. Сердце Инны сжалось: со всеми этими волнениями она и забыла, как он страдает. Она положила руку ему на плечо:

– Потому что ты потерял людей, которых любил. Они умерли, и это заставило бы чувствовать себя одиноким кого угодно. Это совершенно естественно, и квантовая реальность тут не при чем.

– Но как же остальные… Риччи сказала, что многие жаловались на депрессию…

Инна вздохнула:

– Земляне очень плохо нас приняли. Они отвергают нас, не желают иметь с нами ничего общего. Разумеется, людям от этого плохо. И мне тоже. Но… с миром все в порядке. Нам не нужно его спасать.

Девушка встала, подошла к соседнему креслу и опустилась в него. У нее было чувство, как будто она, подобно Сизифу, долго катила камень в гору, а тот все продолжал сваливаться вниз, и ей приходилось начинать сначала. И вот, после многих попыток у нее наконец-то это получилось – но только для нее это оказалось большой неожиданностью, ведь она давно перестала надеяться.

– Вообще-то надо, – заметил Алистер. – Ты забыла про то, что консервант вырвался в атмосферу. Прямо сейчас он преобразует воздух. Если ничего не предпринять, то мы все превратимся в желе.

– А, да, – вспомнила Инна. – Но я тут ничего не могу сделать. Остается только надеяться, что либо Вебер с Рене найдут кого-нибудь из детей, либо Мизуки с Рави удастся добраться до Годарда. В любом случае, мне уже ни над чем голову ломать не надо.

Девушка с наслаждением потянулась в кресле. Двигаться по-прежнему было трудно, но все же приятно было освободить голову. На какое-то время воцарилась тишина, но не тревожная, а умиротворенная. Она не напрягала и не казалась неловкой. В такой тишине можно было бы сидеть долго…

Но тут раздался звук открываемой входной двери. Инна открыла глаза. Кто-то вернулся. Она лично надеялась, что это Рене с одним из детей-вундеркиндов и рецептом окончательного спасения мира…

Но через минуту в комнату влетела Мизуки. Подруга выглядела возбужденной. Инна была рада ее видеть, но все же сейчас ей хотелось чего угодно, но только не шевелить мозгами. Трудно было сказать, кто виноват в подобных ощущениях – консервант или давивший на нее в последние месяцы стресс. Возможно, и то, и то. Как бы то ни было, сейчас Инна хотела всего лишь капельку покоя.

– Я поговорила с Годардом, и он обещал помочь! – громко объявила Мизуки.

Когда Инна не поспешила встать и обрадоваться новости, она нахмурилась:

– Что-то случилось?

Инна пожала плечами:

– Отбой тревоги. Квантовая реальность никуда не делась. Мы с Алистером только что это выяснили.

– Как это? – удивилась Мизуки.

– Можешь посмотреть сама, – Алистер протянул ей фотоаппарат.

Мизуки посмотрела на него с таким видом, как будто он подсовывал ей ядовитую змею, но все же взяла устройство. Какое-то время она изучала картинку на экране. Крутила пальцем колесико, что-то бормотала. Инна наблюдала за ней со странной ленью. Шевелиться не хотелось. Дыхание становилось все более медленным и, кажется, начинало хотеться спать…

– Инна! – Мизуки встряхнула ее за плечо. – Не спи!

– Я не сплю, – устало пробормотала Инна. – Ну что, убедилась?

– Судя по всему, вы правы. Но ничего еще не закончилось. Миру по-прежнему грозит гибель. А вообще, подождите… Андмор об этом знает?

– Скорее всего, знает, – небрежно отмахнулась Инна. – Это Андмор, он всегда все знает… Небось опять часть его злодейского плана. Но пусть на этот раз с ним разбирается кто-нибудь другой.

– Какого плана? Он полетел на Форис заделывать дыру и создавать новую квантовую реальность. Не знаю, я не специалист по психологии квантовитов, но он казался очень уверенным в том, что делает.

– Он всегда уверен в том, что делает. Он же квантовит, – с презрением вставила Инна. – По его мнению, они – высшие существа во вселенной. Самые умные, самые сильные, самые крутые… У них такие технологии, что они могут предсказывать будущее, и это вроде как дает им право считать себя королями. А на самом деле они всего лишь самоуверенные идиоты, которые без квантовых свойств ни на что толком не способны.

– Вот именно, – кивнула Мизуки. – Они вовсе не так умны, как полагают. А раз так, то разве нельзя предположить, что кто-то из них… ошибся?

– О чем ты?

– Я, конечно, не могу быть в этом уверена на сто процентов, но… Как нам представил ситуацию Андмор? Он предвидел уничтожение квантовой реальности по вероятномеру. Что такое вероятномер? Ну, устройство, просчитывающее различные варианты будущего в реальности. Андмор так привык на него полагаться, что даже у себя в голове не сомневается в верности предсказаний. Но что, если вероятномер совершил ошибку? Что, если был какой-то фактор, который он не учел?

– Это же технология квантовитов, – неуверенно протянула Инна. – Наверняка они смогли сделать его таким, чтобы…

– Инна, ты сама мне только что сказала, что они не такие уж крутые, какими себя считают. А значит, они могли создать несовершенные машины, допускающие ошибки. Ну вот просто предположим, что вероятномер чего-то не учел. Такое может быть. Всего один неизвестный фактор. Что будет?

Инна собралась с силами и наморщила лоб:

– Если мы не знаем, что это за фактор, то это может означать все, что угодно. В том числе и…

– В том числе и то, что предсказание в корне неверно. Но ни вероятномер, ни Андмор не осознают наличия этого неизвестного фактора. А значит, они будут считать, что все так и будет.

– Ха, – усмехнулась Инна. – Похоже, Андмор и в самом деле считает, что квантовой реальности больше нет. Проверить-то он это никак не может – теперь, когда у него больше нет квантовых свойств. Ну и идиот!

Она запрокинула голову вверх и громко расхохоталась.

– А чего ты смеешься? – недовольно проворчала Мизуки. – Андмор уверен в том, что мир умирает, и прямо сейчас летит на Форис, чтобы заделать дыру и создать новую квантовую реальность. Что будет, если он это сделает?

Инна прикинула:

– Если квантовая реальность на месте, то пространство, которое он хочет занять, уже заполнено. Конечно, ежесекундно возникают новые миллиарды версий событий, так что вселенной не привыкать к добавлению нового, но Андмор хочет не просто добавить новых версий. Он хочет добавить кучу новых версий – упорядоченных, оставляющих между собой большое количество пространства, не орущих тебе в ухо с утра до ночи, более спокойных… Даже если их будет всего несколько, они займут все доступное место и оттеснят уже существующую реальность к краю вселенной, если он, конечно есть. Но если есть, тогда в нее забьется столько всего, что…

– Что она лопнет, – предположила Мизуки. – Обычно так происходит, если засунуть куда-то больше вещей, чем следовало. Ну или же, если край вселенной окажется необычайно прочным…

– Все реальности будут раздавлены, и вот тогда точно миру придет конец, – простонала Инна.

Ох, она так надеялась, что на этом все ее приключения закончатся. Честное слово, она очень устала, и у нее почти не осталось сил на то, чтобы снова куда-то бежать. Хотя куда бежать-то?

– Говоришь, он уже вылетел? – спросила Инна.

– Думаю, да.

– Мы никак не сможем его остановить. Форис в двенадцати световых годах от Земли. У нас нет кораблей, сделать на скорую руку мы их не сможем, ависоны улетели, а весь мир превращается в желе. Все кончено.

Инна откинулась на спинку кресла. Этот вариант уже устраивал ее меньше предыдущего, но все же тихий голосок внутри нее даже радовался, что она ничего не может сделать. Остается только сидеть и ждать конца. И если все и в самом деле скоро закончится, она бы точно не хотела провести остаток своей жизни в беспокойстве.

– Я тебя не узнаю, – удивленно произнесла Мизуки. – Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Я знаю, что тут есть определенные трудности, но все же мы не должны сдаваться!

– Я устала! – вдруг резко крикнула Инна. – Понятно? Я изучала квантовую физику не для того, чтобы постоянно мотаться с планеты на планету, исправлять реальности и останавливать плохих парней! Если вселенной так хочется взорваться, кто я такая, чтобы с ней спорить?

– Ты – Инна Рябинина, – вдруг заговорил Алистер.

Она посмотрела на него с мукой на лице. Мужчина встал, подошел к ней, опустился рядом с ней на колени и взял за руки.

– Ты – дочь самого умного человека из всех, которых я знал, – тихо сказал он. – А также самого упорного. Знаю, он был не очень приятным человеком в общении, но все же он всегда стоял за принципы гуманности. И он восстанавливал квантовый компьютер не потому, что это легко. Мир и история постоянно говорили ему, что это невозможно. Прошло четырнадцать лет неудачных попыток, прежде чем ему удалось преуспеть, но твой отец никогда не сдавался.

– Мой отец умер, – прошептала Инна. – А я…

– А ты – его дочь. Ты такая же умная, как и он. Я всегда это знал, а в последние три месяца окончательно убедился в этом. К тому же не думай, что ты останешься с этим один на один. Я буду рядом и непременно помогу, и поддержу тебя. Я знаю, что справиться с этим будет трудно. Но мы уже несколько раз останавливали Андмора, и я знаю, что мы сможем сделать это еще раз. Если будем работать вместе.

Он говорил с таким чувством, что Инна невольно затрепетала. Может, он все-таки испытывает к ней не просто дружеские чувства? Потому что были в его голосе какие-то интонации, намекающие на то, что она значит для него нечто большее. От этих слов ей стало немного легче…

– Я бы не смогла пройти через все это, если бы не ты, – наконец, сказала Инна. – Наверное, не будь тебя рядом, я бы сдалась еще в тот день, когда умер отец.

Алистер улыбнулся и крепко сжал ее ладонь. Инна ощутила жгучее желание поцеловать его, но в этот момент мужчина встал и решительно сказал:

– А раз так, то предлагаю успокоиться и быстро придумать, как добраться до Фориса за пару часов. Уверен, что мы вдвоем что-нибудь сообразим.

Мизуки откашлялась:

– Прошу прощения. Но вам двоим не нужно ничего придумывать. Дело в том, что я нашла в доме Ромины Феру – Андмор проводил над ним ту же процедуру, что и над тобой, Инна. К счастью, он выжил, и, когда пришел в себя, я попросила его подогнать корабль к твоему дому. Вообще-то он сейчас ждет на улице. Его корабль вполне в состоянии покрывать большие расстояния за считанные минуты. Если вы готовы, можем прямо сейчас сесть туда и отправиться.

Инна растерянно переглянулась с Алистером.

– Но как же консервант? – спросила она. – Мир по-прежнему превращается в желе. Может, мы и остановим Андмора, но Земле, как и всем, кто на ней, придет конец.

– Этим занимаются Годард и еще одна супер-умная девочка, – напомнила Мизуки. – Думаю, нам придется на них положиться. К тому же это будет не конец. Даже если у них ничего не получится, и Земля и в самом деле превратится в желе, мы всегда сможем вернуться и как-то разморозить их. Они же не умрут, просто застынут.

– И как же мы это сделаем? – с сомнением протянула Инна.

– Фера поможет. А если нет, найдем какую-нибудь расу, которая сможет. Космос большой.

– И все равно мне как-то не хочется так вот бросать целую планету…

– Инна, скажи честно: у тебя есть какие-то идеи по поводу того, как предотвратить воздействие консерванта?

– Ну… нет.

– Тогда давай оставим это дело профессионалам, а сами пока сделаем то, что в наших силах. Ты ведь не обязана спасать мир самостоятельно.

Инна улыбнулась:

– Забавно. Именно об этом я вообще-то и говорила.

– Инна, ты ни в коем случай не одна, – серьезно произнесла Мизуки. – Я с тобой.

– Как и я, – вставил Алистер.

Силы неожиданно вернулись к девушке. Она поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Им нужно как-то долететь до Фориса и объяснить Андмору, что он ошибся. Учитывая его самоуверенность, задачка это будет не из легких. Но она справится. Конечно, справится, как же иначе? Она же будет не одна.


Аэромобиль опустился на высохшую зеленую траву в некотором отдалении от большого заброшенного здания. Годард бросил хмурый взгляд через окно на его обшарпанное покрытие. Крыша местами была дырявой, в некоторых окнах не было стекол, стены казались хрупкими, готовыми рухнуть от мельчайшего порыв ветра. Он знал, что нужный человек прячется именно здесь. Вот только согласится ли она помочь? Все они ненавидели жизнь и мечтали, чтобы она закончилась. Что приятного в том, чтобы вечно быть подростком?

Ромина бросила на него нежный и встревоженный взгляд. Каким-то образом она умудрилась до сих пор сохранить свои чувства к нему. Он был ненамного старше ее, однако почему-то очерствел гораздо сильнее. Может, дело в том, что тело подростка выматывает тебя гораздо сильнее нормального, взрослого тела? Или есть иная причина?

– Нужно спешить, – сказал Годард и вышел из машины.

Ромина тоже ступила на траву, которая неприятно хрустела и ломалась под ее ногами. Мрачно оглядевшись, она тихо напомнила:

– Я уже говорила с ней в самом начале. Она отказалась помогать.

– Я знаю.

– Откажется и сейчас.

– Сейчас другая ситуация. Мы просим ее помочь не со взрывом, а с застыванием. Взрыв – это смерть. Застывание – вечность. Она ненавидит вечность.

Ромина кивнула и крепко сжала его руку.

– Я все никак не могу понять, почему вы ненавидите вечность. Разве это не то, к чему мы всегда стремились?

Годард вздохнул и посмотрел на свои мальчишеские руки:

– Я себе это представлял совсем по-другому.

– Мне все равно, как ты выглядишь, – твердо произнесла Ромина.

– Дело не в этом. Дело в… а, все равно ты не поймешь. Лучше давай поспешим. Конец света ждать не будет.

И они направились к обшарпанному зданию.

Глава 26

Фера сидел в корабле на улице перед домом Инны и ждал, пока Мизуки все уладит. Квантовит еще не до конца отошел от снотворного, да и консервант потихоньку преобразовывал атмосферу, так что двигаться было трудно, а тело казалось невероятно тяжелым. Мысли словно увязали в болоте, и ему хотелось как можно скорее покинуть эту обреченную планету, но он не мог. Здесь его друзья, и он должен им помочь.

Он лениво смотрел в окно, как вдруг увидел, что с далекого холма спускаются двое. Зрение Феры было идеальным, потому он сразу разглядел две вытянутые женские фигуры, одну рыжеволосую, другую – блондинку. Квантовиты не нервничают, однако его сердце заколотилось капельку быстрее. Секунду подумав, он открыл дверь корабля и вышел наружу.

Заметив его, фигуры начали двигаться быстрее, хотя в нынешней ситуации это было довольно трудно. Воздух становился вязким, гравитация усиливалась, и шаги стали более грузными. Однако они все-таки добрались до корабля, и Фера посмотрел в глаза той, что отвергла его.

– Что вы здесь делаете? – по обыкновению равнодушно спросил Фера, с легким недоумением поглядывая на рюкзаки за их спинами.

– Я бы спросила то же самое у тебя, но на это нет времени, – отмахнулась Агнета, заправив рыжую прядь волос за ухо. – Этой планете приходит конец, а у тебя, как я вижу, есть корабль. Мы должны взлетать, притом немедленно.

– Мама, я боюсь, – пискнула Элин и прижалась к женщине.

Фера был немного ошарашен, но все же он сказал:

– Я не могу сейчас улететь. Я должен помочь друзьям. К тому же, насколько я помню, когда мы с тобой виделись в последний раз, ты хотела остаться.

Агнета посмотрела на него с отчаянием:

– Тогда планета не погибала! Я чувствую, что с воздухом что-то происходит, и понимаю, что конец близок. Ты говорил, что любишь меня. Вот твой шанс доказать это!

Фера покачал головой:

– Я не могу уйти, пока…

– Фера, срочно улетаем! – вдруг раздался звонкий голос Мизуки.

Квантовиты повернули головы к дому и увидели, как из него выбегает четверка людей. Мизуки, Рави, Инна и Алистер, с трудом продираясь через загустевший воздух, спешили к его кораблю. Их лица были искажены мучением от усилий, которые им приходилось прикладывать, чтобы сделать шаг. Фера поспешно кивнул и снова сел в корабль.

– Можете к нам присоединиться, – безразлично предложил он Агнете с Элин.

Тем дважды повторять не требовалось. Квантовитки зашли внутрь небольшого летательного аппарата, похожего на космоавтобус, и плюхнулись на задние сиденья. Из людей первой добралась, разумеется, Мизуки, вскоре за ней подтянулись и остальные. Убедившись, что все зашли, Фера одним легким движением закрыл и заблокировал двери. Потом он стал увеличивать мощность двигателей, но корабль все не мог взлететь. Фера довел мощность до 105% от номинальной. Возникла вибрация. Корабль затрясло. И он начал медленно подниматься.

Инна посмотрела в иллюминатор и с сомнением протянула:

– На такой скорости нам ни за что не выйти из атмосферы…

Разумеется, она права. Любой другой бы на его месте запаниковал, но Фера был квантовитом, а потому привык мыслить хладнокровно. Отсутствие альтернативных версий в мозгу немного сбивало с толку, но он уже научился мыслить в новых обстоятельствах. Поэтому он подключил аварийные двигатели и включил в расход запас резервного топлива. Рыкнув, корабль резко взмыл в небо. Несколько минут, и планета Земля превратилась в синий и покрытый белой, как будто сахарной, присыпкой шар где-то позади, казавшийся здесь, среди космических просторов, таким крохотным и незначительным. Они пролетели мимо покрытого кратерами безжизненного камня Луны, а потом понеслись не бешеной скорости через темное пространство навстречу далеким звездам. Теперь можно и расслабиться. Фера отвернулся от пульта управления и окинул взглядом собравшуюся компанию:

– Куда конкретно мы летим, и что вообще происходит?


Эта обшарпанная развалина даже никак не охранялась. Разумеется, выставлять какую-то защиту – только зря внимание привлекать. Годард с Роминой аккуратно отворили незапертую дверь и вошли внутрь. Свет не горел, когда-то белый пол весь потрескался и покрылся толстым слоем пыли. Однако, стоило Ромине включить встроенный в нее источник света, они обнаружили следы детских ног.

– Она здесь, – кивнула президент.

Годард поспешил в ту сторону, куда вели следы. Он боялся, что в конце его будет ждать какая-нибудь ловушка, но, похоже, «хозяйка» дома была уверена, что сюда никто никогда не придет.

Следы привели его в комнату, полную старой потрепанной мебели из материалов, от использования которых давно отказались. В окне были выбиты стекла, и ветер гонял клочки бумаги и пух из разорванной подушки. На темном диване, закрыв глаза, сидела девочка с длинными черными волосами и что-то напевала себе под нос.

– Годард, – вдруг произнесла она. – Я твои шаги узнаю, где угодно, – девочка открыла и прищурила и без того узкие глаза. – Что ты здесь делаешь?

– Привет, Джи, – не отвечая на вопрос, поздоровался Годард. – Полагаю, Ромину ты помнишь?

– Забудешь ее, как же, – проворчала Джи. – Мой ответ – нет.

– Мы тебе еще даже ничего сказали.

– Я знаю все, что вы можете мне сказать. И мой ответ по-прежнему «нет». Я очень рада тому, что мир взорвется и прекратит свое существование. И не говори, Годард, что не желаешь того же.

– Джи, мир вовсе не собирается взрываться.

Лицо девочки скривилось, отчего нежные черты лица сильно исказились:

– Тогда какого черта вы ко мне пришли? Я не вернусь в этот ваш интернат. То, что твоя подружка заставляет трехсотлетних людей учить заново школьную программу вместо того, чтобы приносить реальную пользу обществу тогда, когда оно в этом нуждается, – это просто оскорбление! Я доктор химических наук, а не какая-то неразумная школьница.

– Я это делаю для вашей же безопасности, – сердито заметила Ромина.

– Для нашей? – Джи усмехнулась. – Да ты себя спасти хочешь! Ну, может, еще и своего бойфренда, если он тебе еще бойфренд, конечно. В чем я сомневаюсь, если честно. Ты-то, может, и способна забыть о том, как он выглядит, вот только Годард уже давно потерял интерес ко всему такому…

– Ты прекрасно понимаешь, что никто не должен узнать о том, что произошло, – напомнила Ромина. – Ты подписала соглашение, не забывай об этом.

– Те, кто это соглашение составлял, мертвы, причем по твоей вине – не забывай, пожалуйста, об этом.

Стальные глаза Ромины зловеще блеснули. Годард знал, что за этим последует, а потому поспешил встрять:

– Перестаньте. У нас нет времени ругаться. Джи, никто не собирается увозить тебя обратно в интернат. Мир больше не взрывается, но грядет другая катастрофа.

И он поспешно описал ей ситуацию с консервантом. Бесконечная усталость в карих глазах Джи сменилась испугом, но лишь на пару секунд. После этого девочка откинулась на спинку дивана и якобы изумленно вскинула брови:

– Как же так – вы с такой серьезной проблемой пришли всего лишь к школьнице? Может, вам лучше поискать какого-нибудь ученого?

– Прекрати валять дурака, – рассердилась Ромина. – Ты и есть ученый. Лучший специалист по химии на этой планете.

– Неужели? А почему же тогда я осваиваю программу восьмого класса средней школы?

– Джи, пожалуйста, – попросил Годард. – Помоги нам. Ты же сама не захочешь провести вечность, не имея возможности пошевелиться!

Джи задумчиво почесала подбородок:

– Может, я вам и помогу. Но при одном условии. Когда все закончится, Ромина расскажет миру о нас правду.

– Ты в своем уме? – сквозь зубы процедила президент. – Ты представляешь, что тогда начнется?

– Насколько мне известно, большая часть официальных взрослых мертва, – скучающим тоном продолжала Джи. – Земля отчаянно нуждается в специалистах. Я не думаю, что выжившие откажутся от помощи, пусть даже она будет исходить от людей с лицами детей.

– Я не могу этого сделать!

– Что ж, тогда мы все превратимся в желе, – улыбнулась Джи. – А потом придут квантовиты и нас съедят. Как по мне, это не так уж и плохо. Я ужасно устала от такой жизни…

Годард повернулся к Ромине:

– Она права. Мы нужны Земле, и я не думаю, что кого-то будут волновать события трехсотлетней давности, когда люди начнут голодать.

Президент долго молчала, прикусив губу. Годард понимал, что она беспокоится о нем – беспокоится гораздо больше, чем он сам, нужно признать, но иного выхода не было. Наконец, Ромина кивнула:

– Хорошо. Даю слово, что все расскажу. Только спаси мир, доктор Зоу Джи, и тогда все узнают, кто ты такая на самом деле.


Андмор сидел в лаборатории и вносил последние коррективы в устройство, которое должно было создать новую квантовую реальность. Несмотря на чрезвычайность ситуации, его мозг работал хладнокровно и четко, как и полагалось у квантовитов. Андмор был уверен в своем успехе, а потому не испытывал даже малейшего беспокойства. Чего не скажешь об Ааджу, нервно расхаживающей по комнате.

– Если ты хоть в чем-то ошибся…, – угрожающе говорила она.

– Мы все умрем, – закончил за нее Андмор. – Но я не ошибся. Все эти годы я вел нас к этой минуте и ни в чем не ошибся. Все получилось именно так, как я планировал.

– Уничтожение Земли, а заодно и большей части нашего источника пищи ты тоже планировал?

– Это был план Б, но все же план. Не переживай, еды у нас навалом. Когда мы вернемся на Землю, никто даже не будет сопротивляться.

Андмор покосился на квантовитку с долей раздражения. Ааджу не доверяла ему и была готова арестовать при первой возможности. Андмор не думал, что такая возможность у нее будет, но все же ее присутствие еле ощутимо его беспокоило. Совет считал, что совершил ошибку в выборе регулятора, и позволял ему работать только потому, что лишь у него были хоть какие-то идеи по спасению мира.

Словно прочитав его мысли, Ааджу остановилась, посмотрела на него сверху вниз и процедила сквозь зубы:

– Нам не стоило и секунды позволять тебе править нами. Единственная причина, по которой ты сейчас не в карцере – это приближающийся конец вселенной. И у меня до сих большие сомнения в твоих планах. Как мы вообще узнаем, что это сработало? Мы больше не можем заглядывать в квантовую реальность.

– Это в любом случае наш единственный шанс, – сказал Андмор. – Или все сработает, или мы умрем. Так или иначе, все станет ясно и без возможности заглянуть в другой мир.

Ааджу посмотрела на него с подозрением. Но квантовит натянул на себя равнодушное выражение лица. Все будет хорошо. Даже не просто хорошо – великолепно. И когда Совет увидит, что именно он, Андмор, их всех спас, они больше никогда не будут сомневаться в его решениях.


Корабль Феры умел летать на сверхсветовых скоростях, так что путь до Фориса занял считанные минуты. За окнами чернота и звезды сливались в сплошную и бесконечную полосатую массу. Инна смотрела на нее с немного ошарашенным видом. Это был ее первый полет на космическом корабле, а потому она не могла удержать дрожь волнения. Сколько раз девушка в детстве смотрела «Звездный путь» и мечтала о том, что и ей когда-нибудь доведется попутешествовать подобным образом. Вот только в ее фантазиях ей никогда не приходилось в срочном порядке лететь на Форис, чтобы предотвратить разрушение вселенной.

Вздохнув, девушка отвернулась от окна и посмотрела на висящую посреди комнаты голографическую схему аппарата, который Андмор собирался построить для создания новой квантовой реальности. Это была сложная система, которая наверняка своими размерами займет весь НИИ Фориса, и у девушки кружилась голова, когда она пыталась в ней разобраться. Квантовиты не высшие существа, но их ум и интеллект невозможно было отрицать.

– Вот здесь должен разместиться плазматрон, – Фера ткнул пальцем в схематичное изображение квантового изолятора. – Здесь он построит ускоритель, переходящий в два длинных туннеля. Частицы будут двигаться по ним на бешеных скоростях в противоположных направлениях по отношению друг к другу практически через весь институт. На протяжении всего этого пути они будут управляться магнитами с обмоткой из сверхпроводников. В месте, где туннели пересекаются, должны будут происходить их столкновения, и вот там-то мы и ожидаем появления новой реальности. В результате столкновений возникает новая всепроникающая материя, несущая информациию, благодаря которой копии не будут хаотичными – они упорядоченно разместятся по всем граням бытия. Разумеется, учитывая то, что эти грани заняты, случится катастрофа. Все будет раздавлено.

Инна пораженно разглядывала нарисованную Ферой по памяти схему:

– И это все придумал мой отец?

– Твой отец придумал еще кое-что, – добавил Фера. – Он хотел разместить по ту сторону дыры особые, так сказать, «магниты», которые должны были аккуратно вытянуть квантовую реальность в новый пласт, но не позволить разлететься на атомы. Но, подозреваю, Андмор не стал их создавать, так как он хочет все провернуть на месте старой реальности.

Они должна были придумать, как остановить действие этого гигантского аппарата, но мысли разбегались в стороны. Инна лишь качала головой. Девушка перевела взгляд на Алистера, который широко открытыми глазами смотрел на схему, и спросила:

– Как думаешь, у него получилось? В смысле, мой отец создал новую квантовую реальность за краем вселенной?

– Кто знает, – задумчиво протянул Алистер. – Твой отец – самый умный человек из всех, кого я встречал. Я не удивлюсь, если все так и произошло.

– Но даже если он преуспел, новые альтернативные истории создаются каждую секунду, и место, которым хочет воспользоваться Андмор, уже занято, – встряла Мизуки. – Мы должны как-то остановить его.

– Он не станет вас слушать, – скептично заметила Агнета. – Андмор уверен в своей правоте, и другие точки зрения его не интересуют. Он даже вегетарианцев не хотел признавать, хотя они ему никак не вредили, а тут оскорбление его интеллекта. Андмор упрется и сделает все по-своему, даже если поверит вам.

– Значит, нам нужно придумать, как остановить этот агрегат, если он заработает, – заключил Фера.

Инна осторожно встала со своего места и приблизилась к схеме. Потом посмотрела на плазматрон.

– Если процесс будет запущен, он произойдет не за одну секунду, – сказала она. – Частицам нужно будет разогнаться и пройти не один круг, прежде чем начнет образовываться новая материя. А значит, будет несколько возможностей остановить аппарат.

Алистер кивнул:

– Первое, и самое простое – получить доступ к панели управления и отключить плазматрон. Дальше будет становиться все сложнее и опаснее. Пока эти частицы в естественном состоянии, они совсем безвредны. Отключил плазматрон – считай, мы легко отделались. Но если они все-таки попадут в ускоритель, то надо будет отключить либо магниты, либо вакуумные насосы. И, кстати, я узнаю устройство насосов – похоже, Павлу помогал их делать я, – мужчина помрачнел.

Инна положила руку ему на плечо и продолжила:

– Да, я тоже узнаю твой почерк. Причем, скорее всего, магниты будут охраняться другими квантовитами, и пройти мимо них будет очень сложно. А при отключении насосов может сработать сигнализация. Тут нужна более тонкая работа…

– Но это не все, – добавил Алистер. – Я не знаю, насколько альтернативный я отличаюсь от себя самого, но… Будь это мои разработки, я бы защитил их от взлома. И если я это сделал, то я поставил бы сеть-ловушку.

– Что за сеть-ловушка? – нахмурилась Мизуки.

– Это значит, что пользоваться этой аппаратурой могут только несколько человек, которые будут определяться по данным нейроресивера. И если прибор попробует отключить кто-то посторонний, через нейроресивер отправится сигнал, блокирующий работу мозга на сутки, и человек впадет в состояние, близкое к коме. Потом он, конечно, придет в себя, но тогда уже будет поздно.

– Будь это и в самом деле постройка моего отца, скорее всего, нам с тобой был бы гарантирован доступ, – предположила Инна. – Но Андмор не такой уж дурак, а потому он наверняка сделал так, чтобы никто не мог к ним подключиться. И не исключено, что оно среагирует на любого с нейроресивером.

– А если это будет человек без нейроресивера? – спросила Мизуки.

– Исключено, – покачал головой Алистер. – В мире не существует людей без нейроресивера. Операцию по его вживлению проводят в возрасте двух лет, и с тех пор он непрерывно функционирует. Это способ регистрации любого жителя. Такой порядок был введен еще на Земле, а потом его перенесли и на Форис. Разве что грудной младенец обходится без нейроресивера, но им в институте взяться неоткуда, да они еще и ничего не соображают, чтобы причинить какой-то вред.

Мизуки как-то странно вздохнула. Инна покосилась на нее и только сейчас заметила, какой усталый у нее вид.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего, – отмахнулась Мизуки. – Просто у меня его нет. Нейроресивера, в смысле.

– Ты его сняла?

– Нет. Это был доктор Вебер.

Инна только сейчас вспомнила, что так и не узнала результаты осмотра подруги. Она подвинулась к ней и с беспокойством спросила:

– Что он сказал?

– Что вы были правы, – голос Мизуки неожиданно задрожал. – Я чувствовала легкую головную боль и дурноту, но связывала это с отсутствием квантовой реальности в мире. Но оказалось…

Она закрыла лицо руками и покачала головой. Инна осторожно приобняла ее и прошептала:

– Ну что такое? Скажи мне. У тебя что-то серьезное?

– Нейроресивер, который я подключила к своей основе, он… ну, в общем, слегка повредил биопорт. Поначалу он не причинял мне особого вреда, но потом начал травмировать ту часть мозга, в которой был размещен. Я и сама заметила, что стала немного хуже слышать и видеть, – Мизуки вздохнула. – В общем, доктор Вебер сказал, что единственный способ остановить это – удалить нейроресивер. И пользоваться я им больше не смогу, а то станет хуже.

– Мне очень жаль, – сочувственно сказала Инна.

– Мне тоже. Но, зато… что будет, если человек без нейроресивера попробует отключить аппаратуру?

– Без нейроресивера ее не отключить, – заметил Алистер. – Но можно вывести из строя. По идее компьютер не должен регистрировать существо без нейроресивера. Но тебя он все равно засечет. Тебе же установили основу в детстве, и ее так просто не вытащить, а значит, информация…

– Да нет же, – немного раздраженно сказала Мизуки и приподняла пряди волос над ухом. – Смотрите.

Инна увидела только гладкую кожу. Там, где должна быть вживлена основа для ресивера, не осталось ни малейшего следа присутствия высокой технологии. Она ошарашенно коснулась этого же места у себя на голове. Там, под белыми прядями, затянутыми в косу, скрывался небольшой бугорок нейроресивера. Если его снять, останется биопорт, подсоединенный к мозгу. Но у Мизуки такого не было…

– Но как…, – пораженно пробормотала Инна. – Доктор Вебер же не хирург?

– Ты, Инна, спала, а Кроссман был занят, так что Вебер отвел меня к хирургу, – пожала плечами Мизуки. – Операция прошла быстро, а потом я вошла в регенерационную кабину, которая залечила все повреждения. Она даже помогла зарастить дыру в черепе на месте устройства. Та часть мозга немного побаливает, но в целом я вполне функционирую. Процедуры по извлечению нейроресивера иногда делают, вы же знаете.

– Старым людям с болезнью Альцгеймера, – заметил Алистер. – Так что, ты хочешь сказать, в тебе даже основы не осталось?

– Нет. Как думаете, я смогу отключить аппаратуру, если понадобится?

– Не исключаю такой возможности, – согласно кивнул Алистер. – Вряд ли Андмор предполагает, что к нему заявится человек без устройства. Но есть семь мест доступа к туннелю, а ты одна. Не факт, что получится в первом месте, или повреждения окажутся достаточными для остановки всей системы. Ты не успеешь перебраться на второе место доступа до того, как тебя засекут квантовиты.

– Я тоже могу что-нибудь сделать, – сказал Фера. – Во мне нет никаких нейроресиверов, и меня компьютер не увидит. Может, мне удастся, например, проломить корпус и выпустить охлаждающую жидкость. Тогда обмотка магнитов потеряют сверхпроводимость, и частицы остановятся.

– Да, вероятно, да. Но у всех остальных нейроресиверы на месте, и вытащить их мы не можем. Тогда поломка аппаратуры будет на вас двоих.

– А как насчет наихудшего сценария? – спросила Инна, уставившись на зону пересечения туннелей. – Если все это не сработает, а количество и сила столкновений достигнет необходимого максимума…

Алистер вздохнул:

– Это и в самом деле наихудший вариант. Потому что на последнем этапе единственное, что можно сделать – поставить заслон на пути частиц. Но тогда при ударении об него может высвободиться огромное количество энергии, и предохраняющая система может не выдержать. Призойдет возгорание или даже взрыв. Та часть института, а может, и все здание, развалится, и тот, кто все это сделает, не успеет убежать. Он будет погребен под обломками, а значит, скорее всего…

– Умрет, – заключила Агнета. – Нужно постараться, чтобы до этого не дошло.

– Вот именно, – решительно сказала Мизуки. – Не беспокойтесь, думаю…

И тут вдруг весь корабль затрясся от резкого торможения. Фера пришел в себя первым и поспешил к пульту управления.

– Корабль квантовитов, – спокойно сказал он.

– Что? – переспросила Инна.

– Мы подлетели к системе. Здесь корабль квантовитов.

Инна с трудом поднялась на ноги и подошла к окну. Все видимое пространство занимала огромная серая каменная глыба, словно они подлетели к границе Вселенной – у девушки даже мурашки по коже пробежали. Алистер тоже подошел взглянуть, и она в страхе к нему прижалась. Квантовиты были здесь, рядом с ее родной планетой, и готовились совершить нечто ужасное.

– Я боюсь, – пискнула Элин.

– На страх нет времени, – заметила Агнета. – Фера, мы должны облететь эту штуку, пока они нас не заметили.

– Им и дела до нас нет, – отмахнулся Фера, но все же начал маневр. – Они забеспокоятся только тогда, когда мы высадимся на планете и попробуем проникнуть в институт.

Только сейчас Инна осознала, что им предстоит сделать, и сглотнула ком в горле. Андмор – могущественное существо, и к его услугам целая армия квантовитов, которая будет его защищать.

Корабль пришел в движение, и вскоре Инна заметила в окне далекий приближающийся кружок Фориса. В отличие от Земли, большую часть ее родной планеты покрывала суша, заросшая растениями самых разных цветов, отчего создавалось впечатление, что Форис был скроен из лоскутков тканей. Местами покрытый белыми завитушками облаков, он казался хрупким и нуждающимся в защите. В сердце защемило – она возвращалась домой. Вот только не для отдыха. И это ее жутко пугало.


Осальба стояла на улице рядом с НИИ и жадно осматривала окрестности. Ей жутко хотелось есть, но людишки попрятались по домам, а она сама не могла оставить свой пост. Из-за спины без конца доносилось гудение, треск и странные запахи. Квантовиты за считанные часы встроили в человеческий институт какое-то устройство, которое должно было создать новую квантовую реальность. Осальбе не хотелось помогать Андмору, ведь все давно признали его никудышным правителем, но Совет сказал, что они должны довести дело до конца, ведь только эта разработка могла их спасти.

Яркое пятно Тау Кита на небе клонилось к горизонту, и нежно-сиреневое небо потихоньку темнело, приобретая несколько тревожный оттенок. В человеческом городке Форис начинался вечер. Она не понимала, почему должна стоять здесь и охранять. Эти глупые примитивы так перепугались, что ни за что на свете не решатся приблизиться к НИИ, даже если от этого будут зависеть их жизни. Мелкое зверье инстинктивно чувствовало опасность, исходящую от высших созданий, а потому знало, что лучше их лишний раз не злить. Ее бы воля, и Осальба пошла бы охотиться. Однако Совет приказал охранять, и она охраняла. Стояла у главного входа, в то время как внутри здания Андмор завершал свои дела.

Неожиданно подул сильный и холодный ветер,разметавший ее волосы за спиной. Осальба с наслаждением вдохнула почти ледяной воздух. На Форисе гораздо лучше, чем на Земле – похоже, здесь приближалась зима, что не могло не радовать привыкшую к низким температурам квантовитку. Ветви голых деревьев, своими резкими изломами напоминающие острые копья, поддались ветру и приникли к сухой траве. Тут Осальба насторожилась. Если бы это было из-за ветра, они бы клонились в одну сторону. Но стволы с ветвями тянулись в разные, как будто на поляну перед институтом высадился корабль.

Осальба окинула хищным взглядом окрестности, но ничего подозрительного не заметила. Какой такой корабль мог здесь высадиться? Неужели одна из бесчисленных рас во Вселенной решила навестить соседей? Но почему об этом не доложил Совет?

Хмурясь и на всякий случай припадая к земле, Осальба двинулась к участку примявшейся травы. Неожиданно она пожалела, что стояла на этом посту одна. Совет решил, что не стоит сильно перегружать квантовитов и заставлять их зря тратить время на охране – назначили всего нескольких, рассредоточившихся вокруг института. Для того чтобы справиться с людьми, пусть даже с несколькими, достаточно всего одного квантовита. Но что, если напасть решат не люди?

Потом до Осальбы вдруг дошло, что приближаться к невидимому врагу глупо. Она замерла в отдалении, не сводя глаз с привлекшего ее внимание участка. Становилось темно, трава еле заметно колыхалась под легкими порывами ветра. Осальба сделала вдох носом – и ощутила еле уловимый аромат материала, пошедшего на изготовление корабля. Квантовитка хотела открыть рот и позвать остальных охранников, но в этот момент открылась невидимая дверь и из аппарата кто-то выскочил.

На нее напали сразу двое. Осальба не успела ничего сообразить, как ее привалили к земле. Квантовитка начала вырываться, и тут заметила, что держат ее тоже квантовиты – мужчина и женщина. Это так удивило Осальбу, что она почти не дергалась, и это стало ее ошибкой. Рыжеволосая со всей силы ударила охранницу по голове. Резкая боль, а потом все почернело.


Инна встревоженно наблюдала за происходящим, выглядывая в окно. Ее удивило, что у главного входа в институт ее ждала всего одна квантовитка – она ожидала целую армию. Видимо, Андмор не ожидал их прилета, а местных жителей считал недостаточно сильной угрозой их планам. Впрочем, он же вообще считал, что поступает правильно, и что никто не будет ему мешать. Как бы то ни было, с единственной охранницей Фера с Агнетой разобрались, а других видно не было. Инна крепко сжала руку Алистера, и они медленно вышли на улицу.

– Путь свободен, – небрежно поправив рубашку, сказал Фера.

Инна все не переставала оглядываться, ожидая, что другие квантовиты выскочат из темноты, но этого не происходило. Сиреневое небо стремительно заливалось фиолетовым цветом, и видно было плохо, но все же девушка не заметила ничего опасного.

– Как-то слишком просто, – протянула она.

– Дальше будет сложнее, – напомнил Алистер. – Уверена, что хочешь пойти? Никто тебя не осудит, если ты откажешься.

– Я не собираюсь бросать вас с Мизуки, – упрямо произнесла Инна.

По ее спине пробежал холодок, но все, она не могла сейчас отступить. Отец бы этого не одобрил. Это уж точно.

Глава 27

Андмор делал последние настройки аппаратуры. Это было настоящим подвигом – за считанные часы преобразовать столь огромное здание, как НИИ, в средство спасения мира. Сотня квантовитов трудилась над сборкой этого гигантского сооружения. Честно говоря, Андмор побаивался, что в новых условиях сделать нечто столь точное и жизненно важное будет сложно, но он ошибся. Все прошло без сучка и задоринки, как и предсказывал вероятномер.

Андмор довел температуру рабочего вещества в плазматроне до предельного значения. Возник дуговой разряд. Ну все, плазма готова. Теперь дело осталось за малым: надо разогнать образовавшиеся частицы и заставить их сталкиваться в нужном месте. А там еще чуть-чуть – и новая квантовая реальность готова. Андмор гордился собой. И ничего страшного, что всю эту технологию придумал этот глупый Рябинин. Несомненно, люди никогда не смогли бы воплотить эту задумку в жизнь.

Андмор подошел к компьютеру и быстро подключился к сети громкоговорителей. Вообще-то в этом кабинете к ним не было доступа, но регулятору хватило ума, чтобы обойти ограничения. Убедившись, что его голос услышат во всем институте, он заговорил:

– Внимание всем квантовитам. Установка аппарата завершена. Прошу провести последнюю проверку и доложить мне, все ли в порядке.

После чего Андмор быстро перевел все управление на компьютер именно в этой лаборатории. Теперь все отчеты должны будут отправляться к нему. Вскоре файлы с докладами посыпались на внутреннюю почту. Наверное, у людей составление полного отчета заняло бы многие часы, но квантовиты справились за несколько минут. Так же быстро Андмор их просмотрел. Конечно, без квантовых свойств было гораздо труднее усваивать и обрабатывать информацию, но он все же не был человеком, а значит, у него все получилось гораздо быстрее.

Убедившись, что вся система функционирует нормально, он объявил:

– Через десять минут я запущу процесс и пройду по институту, чтобы убедиться, что все идет нормально. Весь неосновной персонал прошу покинуть здание.


– Повторяю: до запуска процесса осталось десять минут. Я совершу обход по институту с целью проверки нормального функционирования системы. Прошу весь неосновной персонал покинуть здание.

Громкий голос Андмора доносился из динамиков по всему институту. Услышав его, Инна замерла на месте и сглотнула образовавшийся в горле ком. Десять минут. Как они успеют все сделать за десять минут?

– Инна, не стой там, – тихо позвал ее Алистер.

Девушка спохватилась и спешно нырнула за стойку ресепшен. Когда они вошли, холл был пуст, но в любую секунду мог появиться какой-нибудь квантовит. Поэтому все пригнулись за столиком, нервно выглядывая.

– Я удивлена, что институт так просто впустил нас, – тихо заметила Агнета.

– Повезло, что я не успел вернуть управление главным компьютером Новаку, – пояснил Алистер. – Институт по-прежнему считает меня главным, а потому подчиняется моим командам.

– Но почему Андмор не настроил управление на себя?

– А зачем ему это? – пожала плечами Инна. – Вряд ли он ожидает нашего появления. А кроме того, Андмор достаточно умен, чтобы обойти охранную систему. Он и без управления прекрасно справится.

– Я хочу напомнить, что у нас осталось всего девять минут до запуска, – сказал Фера. – Если мы хотим помешать Андмору, нужно выдвигаться.

– Да, конечно, – кивнул Алистер. – Но прежде я хочу кое-что сделать… Компьютер, передать управление, помимо меня, еще двум людям: Инне Рябининой и Агнете Даль.

– Это еще зачем? – удивилась квантовитка.

– На тот случай, если у нас не получится, и дело дойдет до взрыва, – мрачно сообщил Алистер. – В таком случае мне придется заблокировать институт, чтобы разрушение не вышло за его пределы. Но при блокировке никто не сможет ни войти, ни выйти, кроме тех, у кого есть доступ к компьютеру. К сожалению, я могу передать доступ только тем, кто числится в списках сотрудников, поэтому…

– Да ничего страшного, – вяло отмахнулась Мизуки. – Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Инне показалось, что ее подруга как-то бледна, но времени на расспросы о самочувствии не осталось. Раздались грузные шаги – в холл пришли квантовиты, которых Андмор попросил покинуть здание. Они шли медленно, не торопясь, как будто у них впереди была целая вечность. Впрочем, наверное, так оно и было.

Когда шаги затихли, Инна шепотом спросила:

– Все помнят свои задачи?

Собравшиеся кивнули.

– Тогда я пошла, – хрипло выдохнула она. – Если у меня не получится, я вам дам сигнал.

– Мы будем ждать, – подтвердил Рави.

Инна осторожно выглянула из-за столика. Квантовиты вышли на улицу. Шаги затихли. Девушка выбралась из-за ресепшен и поспешила к лифту. За ней тут же последовал Алистер. Инна оглянулась на мужчину и с сомнением протянула:

– Не стоит тебе идти со мной. Кто знает, что сделает Андмор, если нас увидит.

– Я не позволю тебе пойти туда одной, – твердо произнес Алистер и крепко сжал ее руку.

Инна быстро вызвала лифт. Это рискованно, ведь любое подключение к компьютеру регистрируется, но идти по лестнице было бы слишком долго. Оставалось только надеяться, что Андмор не обратит на это внимания.

Кабина приехала, Инна с Алистером быстро туда зашли. Оставалось семь минут до запуска. Если они хотят остановить процесс, то сейчас – лучшее для этого время. Потом будет сложнее. Конечно, пройдет минут пятнадцать, прежде чем частицы достигнут финальной стадии, но попытки вмешаться на этом этапе будут чреваты последствиями. Особенно плохо то, что у них будет будет только две попытки затормозить частицы. Но не стоит думать об этом раньше времени. Может, процесс не будет запущен.

Инна боялась, что на этаже их будут ждать квантовиты, но коридор был пуст. Девушка нахмурилась.

– Он знает, что мы здесь, – сказала она.

– Скорее всего, – согласился Алистер. – Мои манипуляции с управлением не могли пройти незамеченными.

Андмор пока еще не знал, зачем они пришли, а потому расчищал для них дорогу. Нет, это не уважение – просто любопытство. Наверное, ему интересно, какого черта они тут делают. Он-то убежден, что спасает мир. Инна с Алистером быстро пошли по коридору к лаборатории, в которой они когда-то пытались восстановить квантовый компьютер – казалось, это было в прошлой жизни. Осталось шесть минут.

Институт изменился. В стенах были прорезаны дыры, через которые тянулись трубы – туннели, по которому должны будут пронестись частицы. Местами стояли индикаторы течения процесса – сейчас все было выключено, но девушка все равно нервничала. Как им остановить такой большой агрегат? Честно говоря, Инна не была уверена в успехе миссии. Ей казалось, что единственный их шанс – уговорить Андмора все отменить. А если не получится…

Они остановились перед дверью. Инна замерла, не в силах войти. Сердце громко застучало. Ей хотелось убежать отсюда, пока не поздно, однако Алистер по-прежнему крепко держал ее за руку. Они должны довести дело до конца. Облизнув пересохшие губы, Инна хотела войти, но в этот момент дверь отворилась сама по себе. Пять минут.

Андмор стоял посреди комнаты со скучающим видом, заведя руки за спину. Когда Инна с Алистером зашли, он лениво скользнул по ним взглядом:

– А я думал, что вы уже превратились в желе.

– Мы вовремя улетели, – осторожно сказала Инна, не выпуская руку Алистера.

– Я вижу, – подтвердил Андмор. – Ну и что вы тут делаете?

Инна вздохнула. Взгляд квантовита, полный презрения, вводил ее в ступор, но время поджимало. Поэтому она сделала шаг вперед и произнесла так уверенно, как только могла:

– Андмор, ты ошибся.

Регулятор усмехнулся:

– Квантовиты не ошибаются.

– Нет, ошибаются, – Инна вздохнула. – С квантовой реальностью все в порядке. Она никуда не делась, и у меня есть доказательство, – она запустила руку в поясную сумку и достала оттуда модернизированный Алистером фотоаппарат.

Андмор даже смотреть на него не стал.

– Без квантовых свойств в ДНК невозможно заглянуть в квантовую реальность.

– Нет, возможно, – подал голос Алистер. – Есть особая технология, разработанная триста лет назад Годардом Буланже…

– Годард Буланже – фотограф, – перебил его Андмор.

– То есть ты об этом знаешь? – нахмурилась Инна.

– Слышал кое-что. Суть в том, что Годард не ученый, а значит, не мог ничего открыть, тем более связанного с квантовой реальностью.

– Андмор, – Инна сделала еще один шаг вперед. – Просто включи этот прибор и посмотри на экран. Ты увидишь, что квантовая реальность по-прежнему на месте…

– Это глупая человеческая игрушка, – презрительно бросил Андмор. – Она не имеет ничего общего с настоящим научным прибором. Я точно знаю, что квантовой реальности больше нет. Я тщательно изучил все исходы при помощи вероятномера, и его предсказания сошлись на том, что…

– Вероятномер – тоже несовершенный прибор, – заметила Инна. – Невозможно учесть все факторы. Думаю, он что-то упустил…

– Он ничего не упустил, глупая ты девочка, – начал немного злиться Андмор. – Зачем ты сюда пришла? Я пытаюсь спасти весь мир, и вас в том числе. Не мешайте мне, и тогда, возможно, я не стану вас убивать, когда все закончится.

– Андмор, ты не понимаешь…

– Я все понимаю, – квантовит прищурился. – Ты просто-напросто человек. Я хищник, высшее существо, и ты меня боишься. А потому тебе кажется, что я делаю нечто неправильное и опасное. Но это не так. И я не позволю твоему ограниченному уму помешать мне.

Инна посмотрела в его хищные глаза и поняла, что он ее не послушает ни за что на свете. Даже если она швырнет доказательства ему в лицо. Впрочем, Агнета сразу сказала, что попытки уговорить его – дохлый номер. Инна быстро стрельнула глазами в сторону изолятора, потом посмотрела на мониторы и поняла, что плазма уже готова. Андмор активирует процесс ускорения на компьютере, и частицы вырвутся в туннели. Самое простое – не допустить их попадания в ускоритель.

Инна подняла взгляд на Алистера. Мужчина еле заметно кивнул, но на душе у нее скреблись кошки. Ей не хотелось позволять ему делать это, но сама Инна была просто букашкой по сравнению с Андмором. Конечно, квантовит гораздо сильнее любого человека, и в схватке один на один наверняка победит, но все-таки у Алистера больше шансов выстоять, чем у нее. Инна вновь перевела взгляд на Андмора.

– Пожалуйста, Андмор, – умоляюще протянула она. – Создание новой квантовой реальности погубит нас, а не спасет.

– Ты ошибаешься, – сказал квантовит и начал поворачиваться к компьютеру.

Недолго думая, Инна резко бросилась к двери изолятора. Она работала в этой лаборатории, и знала, как туда попасть. Алистер тем временем схватил стоящий у стены огнутешитель и бросил его Андмору в руки с криком «Держи». Это должно было отвлечь Андмора, чтобы Инна успела найти кнопку аварийного отключения системы и нажать на нее. Тогда компьютер бы решил, что произошла чрезвычайная ситуация, после чего работа ускорителя была бы надолго заблокирована. Однако Андмор молниеносно увернулся и вцепился в Инну, приподнял ее над полом, а потом схватил за шею.

– Еще один шаг, и ей конец, – пообещал Андмор.

Его пальцы лежали у нее на горле и были готовы сдавить при первом признаке угрозы. Алистер замер на месте, не зная, что предпринять. Инна мысленно чертыхалась. Вот ведь она идиотка. Ну, конечно, в замкнутом помещении от квантовита ни за что на свете не убежать. Она надеялась, что Алистер сможет отвлечь Андмора, но регулятор не такой дурак. Инна попробовала дернуться, но хватка чуть усилилась, и ей пришлось замереть.

– Отпусти ее, – напряженно произнес Алистер.

– Стоит мне ее отпустить, как ты тут же рванешь в изолятор. Ну уж нет, я буду ее держать, пока не запущу процесс, поэтому советую тебе не совершать резких движений. А то люди такие хрупкие…

Андмор поставил ее на пол и вцепился в основание шеи. Он мог убить ее, всего лишь слегка надавив пальцем, и Алистер это знал. Мужчина стоял, со страхом глядя на Инну, и не решаясь пошевелиться. Андмор дернул пленницу, вынуждая ее приблизиться к компьютеру вместе с ним. Инна лихорадочно прикидывала варианты, но было совершенно ясно, что этот бой проигран.

Андмор провел пальцами по сенсорному экрану компьютера, и установка за стеклом изолятора еле заметно задрожала. Поздно. Процесс запущен. Частицы попали в ускоритель и готовились пролететь через весь институт. Андмор небрежно оттолкнул Инну так, что она не удержалась на ногах, и упала бы, если бы Алистер ее не подхватил.

– Ты в порядке? – встревоженно спросил мужчина.

– Кажется, да, – она неловко потерла шею.

Тем временем, Андмор повернулся к ним и сообщил:

– Из этой комнаты вы уже ничего не можете сделать. В целях предотвращения вмешательства извне я расположил пульты управления в разных участках института. Не сомневаюсь, что вы это тоже предусмотрели, и сейчас ваши друзья наверняка готовятся совершить саботаж. Я отправлюсь им помешать, а вам советую оставаться здесь. Я дал квантовитам приказ убивать любого человека в этом здании.

После чего Андмор покинул лабораторию. Не теряя времени, Инна позвонила Рави.

– Алло? – раздался в голове голос Рави.

– Мы не смогли, – выдохнула Инна. – У вас есть примерно пятнадцать минут до того, как процесс будет завершен. Постарайтесь управиться за это время.

– Понял, – сказал Рави, и отключился.

Алистер тем временем позвонил Агнете и тоже доложил об их провале. Закончив говорить, он посмотрел на Инну:

– Мы сделали все, что смогли.

– Да, конечно, – девушка вздохнула. – Если ни у Мизуки, ни у Феры не получится, то нам осталось жить минут пятнадцать. Думаю, пора подниматься на седьмой этаж.

Она встала и направилась к двери, но Алистер остановил ее:

– Нет. Я пойду туда один.

– Алистер, не глупи! – воскликнула Инна. – Тот, кто будет стоять там, не успеет выбежать из института.

– Я знаю, – серьезно произнес мужчина. – Именно поэтому я и хочу пойти один.

– Ни за что на свете я тебя одного не отпущу, – твердо заявила Инна, глядя ему в глаза.

Алистер вздохнул и положил руки ей на плечи. Его карие глаза блестели, как будто он вот-вот заплачет.

– Я не могу позволить тебе пойти, – выдохнул он и провел рукой по щеке девушки. – Мне невыносима мысль, что тебя не станет. Нет нужды идти туда вдвоем. Поставить заслон вполне может кто-то один. К тому же, пока мы вдвоем, нами слишком легко управлять. Видела, что сделал Андмор только что? Он схватил тебя, и я даже пошевелиться не смог, потому что слишком сильно боялся.

– Мне все равно, – Инна встала на цыпочки и обхватила его руками за шею. – Знаю, ты не хочешь этого слышать, но я люблю тебя, и не позволю тебе умирать в одиночестве.

Алистер нежно погладил ее по волосам:

– Я тоже люблю тебя. И не позволю тебе умирать вместе со мной, когда без этого можно обойтись. Нет, Инна, прости, но я должен пойти туда один. Может, у Мизуки с Ферой все получится, и тогда вообще никому не придется умирать.

Его лицо стало расплываться перед ее глазами от слез. Инна крепко обняла Алистера, словно пытаясь врасти в него, стать одним существом. Руки мужчины мягко поглаживали ее спину, и это было так приятно, что отрываться не хотелось. В тех местах, где он ее касался, еще надолго задерживалось тепло. Инне жутко захотелось поцеловать его, но Алистер отстранился и сказал:

– Лучше иди к Мизуки. Ни она, ни Рави не являются сотрудниками института, и не смогут выйти без посторонней помощи. Ты должна быть с ней.

Ох, точно, Мизуки… Инна зажмурилась. Если она пойдет с Алистером, то умрут не двое человек, а четверо. Этого нельзя допустить. Только как же это несправедливо… Почему она должна выбирать между лучшей подругой и любимым человеком? Впрочем, нет, не этот выбор ей предстоит сделать. Либо умрет только Алистер, либо умрут они все. Здесь уже выбора никакого нет. Она должна пойти и помочь подруге.

– Может, у них получится остановить частицы, – постаралась себя успокоить Инна.

– Может быть, – согласился Алистер.

– Но если нет… ты можешь дать мне слово, что хотя бы попытаешься убежать?

– Хорошо, я постараюсь, – мужчина посмотрел ей в глаза. – Но ты не очень рассчитывай на то, что у меня получится. Времени останется мало, а я буду на самом верхнем этаже.

– Я понимаю, – кивнула Инна.

Андмор уже минут пять как ушел. Нужно поторопиться и постараться дойти до Мизуки. Она хотела пошевелить ногами, но не могла. Инна словно приросла к месту. Алистер тоже не двигался. Секунду поколебавшись, он медленно потянул ее к себе. Инна привстала на цыпочки, рассчитывая на поцелуй, но он лишь нежно и коротко коснулся губами ее щеки. Впрочем, это хоть что-то. Ощутив его дыхание на коже, она невольно задрожала. Инна крепко обвила мужчину руками, вдохнула запах его тела, а потом нехотя отстранилась.

– Нам пора идти, – сказала она.

Алистер кивнул, и они оба направились к двери.


Мизуки пряталась на лестничной клетке вместе с Рави. Да, в НИИ имелась лестница, хотя ей никто не пользовался, тем более квантовиты. Голова побаливала, и во всем теле чувствовалась слабость, но все же девушка в напряжении ждала сигнала от подруги. По коридору сновали квантовиты, и им приходилось вести себя очень тихо. И тут вдруг Рави вздрогнул:

– Алло?

Ладони Мизуки вспотели. Получилось у Инны или нет? Немного помолчав, Рави сказал:

– Понял, – потом он посмотрел на Мизуки. – Процесс запущен. У них не получилось.

– Черт, – выругалась Мизуки. – Наверное, удивляться не стоило, но я рассчитывала, что у Андмора есть хоть немного мозгов.

– Нужно торопиться, – Рави почти ее не слушал. – Я попробую отвлечь квантовитов, а ты…

– Да, – перебила его Мизуки. – Помни, тебе нельзя приближаться к устройству ближе, чем на метр. Давай сюда чемодан.

Рави передал ей свой кейс с инструментами, который он, как настоящий мастер бытовой техники, всегда носил с собой. Мизуки его открыла и взяла бутылку с машинным маслом и самый тяжелый ключ из тех, что были в чемодане. Девушка мысленно прокрутила в голове инструкции по отключению вакуумного насоса, которые дал ей Алистер. Вроде несложно – при условии, конечно, что она не повредит ничего лишнего, и, если квантовиты ей не помешают. Рави выглянул в коридор и, сделав глубокий вдох, бросился бежать в другой конец.

Мизуки услышала топот грузных ног – кажется, квантовиты бросились за ним в погоню. Подождав несколько секунд, девушка тоже выглянула в коридор. Остался только один квантовит – у устройства. Мизуки опять чертыхнулась и открутила крышку бутылки.

Мизуки встала на позицию. Она сделала несколько глубоких вдохов и тоже выбежала в коридор.

Поначалу она понеслась прямо к устройству, около которого стоял охранник. Квантовит оскалил зубы и приготовился к прыжку. Мизуки резко развернулась и заскочила в отсек с вакуумным насосом, скрывшись из поля зрения квантовита. Там она разлила на пол у входа в отсек масло. Долго квантовита ждать не пришлось. Через секунду он появился. Девушка успела заметить, как он облизнул губы. По спине пробежал холодок. Не сбавляя скорости, квантовит влетел в отсек, но поскользнулся на масле и всем телом грохнулся на пол. Мизуки приготовилась ударить его ключом и замахнулась, но тут увидела, что из его головы течет струйка белой крови. Похоже, он ударился о выступ аппаратуры, что оказалось для него роковым.

– Ну как в кино! – не сдержала изумления Мизуки и опустила руку, не желая добивать лежачего.

Дальше она действовала по инструкции, которые дал ей Алистер. Насос был остановлен.

Мизуки услышала топот ног – сюда бежал кто-то совсем легкий. Она подумала, что это, должно быть, Инна – и вскоре подруга и в самом деле появилась из-за угла.

– Мизуки! – встревоженно вскричала она и хотела подбежать к ней, но вовремя остановилась.

Мизуки вся сияла и радостно сообщила:

– У меня получилось!

– Правда? – обрадовалась Инна и бросила взгляд на индикатор. Ее лицо тут же помрачнело. – Ох нет, Мизуки, нет, не получилось…

– Как это? – возмутилась девушка. – Я сделала все, как и говорил твой Алистер… Вот, видишь – насос отключен.

А потом ее взгляд упал на индикатор. Если верить его показаниям, вакуум не нарушился. И тут до Мизуки дошло: насосов было несколько, и остановки только одного из них оказалось недостаточно. Система продолжала работать.

– Теперь вся надежда на Феру, – устало выдохнула Мизуки.

– Да, – сокрушенно заключила Инна.

Глава 28

Пару минут Агнета с Ферой провели в тишине. Для людей молчание часто воспринимается как неловкость, но у квантовитов это обычное дело. Они часами могут стоять и ничего не говорить – в такие минуты, как правило, их мозг напряженно работает. По крайней мере, у нормальных квантовитов. После того, как ее память почистили, Агнета уже не так сильно погружалась в себя – ведь она много лет жила, думая, что является человеком. И привычки у нее были тоже человеческие. А поэтому во вполне естественном со стороны Феры молчании ей слышалось осуждение. Встретившись с его равнодушным взглядом, она довольно грубо спросила:

– Чего смотришь?

– Ты стала по-человечески раздражительной, – безразлично заметил Фера.

– Ну и что с того?

– Да ничего. Просто когда-то ты такой злой не была.

– Станешь тут злой, когда всю твою жизнь стирают из памяти, внушают ложную память, а потом, когда ты уже проживешь много лет, выясняется, что ты не та, кем себя считаешь, и тебе уже нигде не рады, – проворчала Агнета.

– Ты не та Агнета, которую я знал.

– Ты прав. Не та.

– Если все сработает, – протянул Фера. – Если у нас получится остановить Андмора, что ты будешь делать?

– Понятия не имею. Мне ясно одно: ни на Земле, ни на Форисе мне не рады. В общество квантовитов возвращаться тоже не хочется. Можно было бы найти любую другую планету, где меня согласятся принять… Но не знаю. Еще ведь есть Элин. Она еще совсем ребенок. Не хочется с самого детства мучить ее бесконечными переездами.

– Да, с Элин будет сложно… но… если хочешь, мы можем найти себе какой-нибудь дом вместе, – предложил Фера.

Агнета пожала плечами:

– Я подумаю. Я совсем тебя не помню, но, возможно, это не так уж и плохо, если в этом путешествии я буду не од…

В этот момент нейроресивер в ее голове завибрировал. Агнета отвернулась от Феры и ответила. Звонил Алистер.

– У нас не получилось, – без приветствий сообщил мужчина.

У Агнеты тут же засосало под ложечкой. Честно говоря, она надеялась, что Алистер с Инной все сделают, и им не придется беспокоиться. Впрочем, задача не особо сложная – всего проломить корпус и выпустить хладагент. Так что Агнета спокойно произнесла:

– Поняли. У нас пятнадцать минут, да?

– Да. Еще есть Мизуки и Рави, но все-таки постарайтесь выполнить свою часть работы.

Агнета кивнула, хоть мужчина и не мог ее увидеть, и отключилась. Было немного страшно, но квантовитка понимала, что им ничто не может помешать.

В отличие от людей, Фере с Агнетой не пришлось прикладывать много усилий, чтобы избавиться от других квантовитов. В виду того, что они были своего рода отступниками, немногие знали их в лицо, и поэтому воспринимали их как еще одних квантовитов на службе у Андмора. Они просто подошли к охранникам у прибора и сказали, что Андмор приказал им заменить их. Квантовиты не усомнились в словах и тут же покинули свои посты. Больше тут никого не было, только красный огонек индикатора продолжал мигать, сигнализируя о том, что процесс запущен и до сих пор идет. Агнета повернулась к Фере:

– Пора.

Квантовит протянул руки к корпусу туннеля, намереваясь продавить его силой своих мышц, и тут раздался голос:

– Не так быстро, Фера.

Агнета вздрогнула: слова прозвучали прямо у нее за спиной, хотя она не слышала, чтобы кто-нибудь подходил. Впрочем, квантовиты умели подбираться бесшумно. Она обернулась – и увидела Андмора.

– Одно неосторожное движение, и я убью ее, – пообещал регулятор.

– Глупости, – фыркнула Агнета. – Я тебе не какой-нибудь там человек, Андмор. Я такой же квантовит, как и ты, а значит, смогу дать тебе отпор.

– Это правда, – согласился Андмор. – Но ты забыла о том, что в мозг тебе встроено вполне себе человеческое устройство. Ты же не просто так держишься подальше от моей установки, правда? В драке ты можешь случайно приблизиться к ней – тогда сработает охранная система, и твой мозг отключится. Ты впадешь в кому, и тогда я с легкостью тебя прикончу. Фера же этого не хочет, правда, Фера?

Агнета встретила ледяной взгляд регулятора задранным вверх подбородком. Можно много говорить на тему того, чьи порядки более правильные, человеческие или квантовитские, но, во всяком случае, последние никогда не ставили чувства выше долга. Может, Фера и любил ее когда-то или даже до сих пор, но вряд ли он рискнет судьбой вселенной ради женщины.

Однако Фера медлил. Он уже стоял у туннеля – стоило ему только протянуть руку и нанести удар по трубе, как дело было бы сделано. Конечно, Андмор почти наверняка успеет толкнуть Агнету в зону действия охранной системы прежде, чем он это сделает, но какая разница, если они в любую секунду могли умереть?

– Фера, не глупи, – сердито произнесла Агнета. – Моя жизнь ничего не значит.

– Вот как? – квантовит вскинул брови. – А как же Элин? Ты ее мать. Неужели хочешь бросить ребенка и заставить ее справляться дальше самой?

Агнета прикусила губу. Об Элин она и не подумала. Девочка была слишком молода психологически, чтобы справиться со всем в одиночку. Нельзя заставлять ее пережить потерю матери. Это ее убьет.

Но квантовитка встряхнула головой:

– Ты о ней позаботишься, – сказала она Фере.

– Ты же меня совсем не помнишь, и даже не знаешь наверняка, можно ли мне доверять жизнь Элин, – напомнил квантовит.

– Если мы не остановим процесс, у нее уже точно никакой жизни не будет, – заметила Агнета.

Андмор вздохнул:

– Я вас не понимаю. Ну ладно, эти глупые люди вбили себе что-то в голову и поверили в это, но вы-то квантовиты. Неужели вегетарианство так отупляюще действует на мозги? Ничего страшного не случится, если я доведу дело до конца. Наоборот, мы погибнем, если я этого не сделаю.

– Тебе же объяснили, что ты ошибся! – воскликнула Агнета.

– Нет. Это вы ошиблись, когда выбрали неправильную сторону.

После чего Андмор совершил резкий прыжок через коридор прямо на Феру. Тот попытался увернуться и ударить по трубе туннеля, но регулятор повалил его на пол, не дав такой возможности. Двое квантовитов вцепились в схватке, в то время как Агнета замерла на месте, не зная, что предпринять. Ни у Андмора, ни у Феры нейроресивера не было, а потому они могли беспрепятственно заходить за охранную зону, но для Агнеты это было чревато потерей сознания. Поэтому квантовитка могла только стоять в стороне и ждать.

Сколько уже прошло времени со звонка Алистера? Агнета бросила взгляд на экран индикатора и поняла, что время на исходе. Судя по всему, у Мизуки с Рави не получилось их остановить. А значит, либо это сделает Фера, либо сегодня кто-то умрет. Агнете не хотелось этого допускать, но что же ей тогда делать? Квантовиты продолжали драться, причем Фера явно проигрывал. Если бы он просто протянул руку и чуть сдавил пальцами… но нет. Андмор даже в пылу драки сохранял свой ум и хладнокровие, а потому медленно оттаскивал противника в сторону от туннеля. Пара секунд – и устройство уже было вне пределов досягаемости Феры.

Агнета вновь посмотрела на индикатор – у них осталось не больше пяти минут. Время поджимало. Фера, очевидно, не успеет сделать это вовремя. Можно было бы понадеяться на то, что Алистер с Инной смогут поставить заслон – но это означало бы взрыв и их смерть. Агнета не могла оставить это на своей совести. А потому решила рискнуть.

Она тоже совершила прыжок в надежде на то, что успеет повредить устройство до того, как сработает охранная система. Но компьютер засек ее нейроресивер еще в полете. Уже через секунду в ее ушах раздался громкий писк, а перед глазами пошли цветные пятна. Агнета перестала понимать, что происходит, и грузно плюхнулась на пол, не долетев до прибора всего один метр. Она все еще могла протянуть руку и сдавить хрупкий металл, но квантовитка уже забыла о том, что собиралась сделать. Для нее в этом мире не осталось ничего, кроме пронзительного писка, а потом – лишь оглушающей тишины.


Инна с Мизуки напряженно смотрели на индикатор. Если вдруг процесс будет остановлен, он должен будет об этом просигнализировать. Однако этого не происходило. Мизуки, тяжело дыша, подползла максимально близко к экрану и сверлила его взглядом. Наконец, прошло десять минут с момента запуска, но ничего так и не произошло.

– Они тоже не смогли, – сокрушенно опустила голову Инна.

– Может, индикатор показывает неправильно, – предположила Мизуки. – Ну ладно мы люди, а Фера-то квантовит, он может это сделать голыми руками, что ему помешало? Позвони Агнете.

Инна поспешно отдала мысленный приказ. Но вместо привычных гудков до нее неожиданно донеслись треск и писк, девушка невольно поморщилась и отключилась.

– Что такое? – спросила Мизуки.

– Там какие-то помехи, – Инна ударила кулаком в стену до боли в костях. – Наверное, на них кто-нибудь напал, и они не успели. Может, они вообще уже мертвы. Придется звонить Алистеру.

– А он…?

– Он поднялся наверх, чтобы поставить заслон, – в голосе Инны звучала боль. – Не знаю, получится ли у него или нет, но шансов вернуться живым у него почти нет.

Мизуки промолчала, а Инна тем временем принялась звонить мужчине. Сердце сковала боль, девушка отчаянно скребла ногтями по стене, чтобы не заплакать. Алистер ответил почти сразу:

– Да?

Перед глазами все расплылось из-за слез. Всхлипнув, Инна сказала:

– Алистер, я…, – и запнулась.

Договорить она не смогла, но мужчина все понял.

– Они не смогли.

– Нет. Ни Мизуки, ни Фера. Наверное, тебе…

– Придется все-таки поставить заслон, – Алистер говорил шепотом. – Тут квантовит стоит на охране, я не знаю, смогу ли его отогнать. Но я постараюсь. А ты уходи.

Инна вновь всхлипнула. Все ее тело онемело. Как она может оставить его на верную гибель и просто уйти? Как?

– Постарайся убежать, – хрипло сказала она.

– У меня осталось три минуты. Инна, я не успею.

– И все равно попытайся, – она не знала, почему тянет время, но отключиться у нее не было сил. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – его низкий голос ласкал слух.

А потом звонок прервался. По щекам Инны текли горячие слезы. Она знала, что должна идти к выходу, но не могла пошевелиться.

Мизуки с трудом поднялась на ноги и подошла к подруге.

– Нужно идти, – напомнила она.

Инна кивнула. Раз уж ей придется потерять Алистера, она не могла допустить, чтобы погибла еще и подруга. Обменявшись грустными и обреченными взглядами, они направились к лестнице. И тут у самого выхода с этажа Мизуки остановилась. Ее взгляд упал на небольшую дверцу в стене со значком электрического напряжения.

– Кажется, у меня есть идея, – сказала она.

– Какая? – спросила Инна.

– Сейчас…

Мизуки замахнулась монтажным ключом, который остался у нее в руке, и несколько раз со всей силы ударила по предохраняющей пломбе. Дверца открылась. Внутри обнаружились тумблеры аварийного отключения электроэнергии по секторам на этаже. Она резко дернула одну из ручек вниз. Инна встревоженно крикнула:

– Ты что, с ума сошла? Все же взорвется!

– Я отрубила дальний сектор этажа. Мы успеем убежать!

Недолго думая, они бросились на лестницу. В следующий момент раздался звук взрыва. Все стало заполняться едким дымом. Падение напряжения в дальнем секторе вызвало выход обмотки электромагнитов из режима сверхпроводимости и стало нагревать контур охлаждения с жидким азотом. Азот закипел и контур взорвался. До них донесся звук ломающихся перекрытий, и они прибавили скорости.


Алистер закончил говорить с Инной и тяжело вздохнул. В груди что-то больно саднило – вот и подошел конец его жизни. Подумать только, сколько раз он просыпался по утрам и мечтал о смерти, но сейчас мужчина неожиданно понял, что совсем не хочет умирать. Он хочет бросить все, найти Инну, поцеловать ее и попросить прощения за всю причиненную ей боль. Но если он это сделает, Инна погибнет, а этого нельзя допустить.

– Компьютер, – прошептал он, не сомневаясь, что тот услышит. – Заблокировать вход и выход института для всех, у кого нет доступа к управлению. Режим чрезвычайной ситуации А2.

Институт накрыло куполом силового поля, призванным смягчить последствия взрыва для города. Он перекроет все входы и выходы, но у Инны был доступ, так что она сможет выйти, если доберется до входа вовремя. Ох, хоть бы она успела.

Алистер прятался за каким-то огромным агрегатом, поэтому его не заметили. Но долго прятаться он не мог. Осталось меньше трех минут, и нужно было действовать. Квантовит сделал несколько шагов в сторону, и Алистер понял, что это его шанс.

Он никогда в жизни еще не бегал так быстро. Он даже не подозревал, что и в самом деле может развить такую скорость – откуда только в его теле взялось столько энергии? Алистер умудрился пронестись мимо квантовита к пульту управления этого этажа и активировал выдвижение заслона в зоне столкновения частиц, предусмотренного конструкцией для экстренных случаев. При столкновении частиц о заслон мог произойти выброс гигантской энергии, выход системы из равновесия и взрыв, которого они и боялись. Алистер услышал рык над самым своим ухом и понял, что сейчас ему, вероятно, свернут шею. Но в эту секунду вся комната вдруг сотряслась так, что не ожидавший этого квантовит потерял равновесие и повалился на пол.

Алистер ожидал жгучей боли от разрыва тела, но этого не произошло. Обернувшись, он понял, что взрыв произошел гораздо раньше, чем предполагалось, и не в том помещении. Пол и стены покрылись трещинами и грозили вот-вот провалиться вниз. Пока квантовит ошарашенно озирался, Алистер вспомнил о том, что обещал Инне попытаться убежать. Участок пола, на котором он стоял, начал подаваться вниз. Там его не ждет ничего, кроме смерти. Значит, оставался только один путь – вверх.

– Компьютер, лифт на чердак, – попросил Алистер.

От потолка отделилась и спустилась вниз подъемная кабина. Недолго думая, Алистер запрыгнул на опустившуюся площадку. Кабина начала подниматься, и в этот момент в его ногу кто-то вцепился – квантовит. Алистер отчаянно встряхнул ногой, понимая, что ему ни за что не избавиться от этого существа, но тут сверху рухнула часть чердачного перекрытия, придавив квантовита и заставив его разжать пальцы. В падении квантовит успел со всей силы дернуть за кабину. Она еще некоторое время, шатаясь, поднималась, но перед самым потолком вышла из равновесия. Алистер не удержался и упал вниз на груду обломков, оставшихся от перекрытия чердака. «Прости, Инна» – подумал он и отключился.


Фера вовсю боролся с Андмором, когда до него вдруг донесся пронзительный крик. Кричала Агнета. Быстро повернув голову, он увидел, что квантовитка предприняла попытку приблизиться к прибору, – и оно отключило ей мозг. Обычно квантовиты сохраняют хладнокровие в любых, даже самых тяжелых ситуациях, но тут Фера неожиданно ощутил, как в нем вскипает ярость. Теперь Агнета была беззащитна, и ему нужно было сражаться за двоих. Так что Фера собрал силы в кулак, резко перевернул регулятора на спину и вцепился зубами ему в шею.

Андмор пытался сопротивляться, но Фера крепко смыкал челюсти до тех пор, пока регулятор не потерял сознание. Белая кровь залила рот и возбудила аппетит. Но нет, есть его Фера не будет. Он отбросил регулятора в сторону и посмотрел на индикатор.

Время вышло. Теперь взрыв был неизбежен. Похоже, дело осталось за Алистером. Фера ничего больше поделать не мог, а значит, настала пора убираться отсюда. Он подхватил на руки потерявшую сознание от шока Агнету и поспешил к лифту. Там он приказал ему спуститься на первый этаж. Фера заметил, что весь институт уже был заблокирован. Он не мог выйти – Агнета без сознания и не в состоянии открыть дверь. Но ничего, может, Инна тоже успеет добежать до первого этажа.


Вместе с грохотом стены всего института затряслись. Инна чуть не потеряла равновесие. Потолок наверху начал рушиться и девушка, не думая, понеслась на максимально возможной скорости вниз. Мизуки бежала сразу за ней. Стены продолжали трещать, и вот-вот должны были упасть прямо им на головы. Но если Инна с Мизуки не успеют добежать до выхода, то погибнет еще и Рави, потому что у него не было доступа к компьютеру, который мог бы его выпустить из здания. Поэтому они неслись изо всех сил, хотя ноги уже начали заплетаться.

Рави и в самом деле стоял посреди холла и трясся от страха. Потолок вот-вот должен был рухнуть, так что Инна, еще не добежав до входа, крикнула:

– Компьютер, открыть входную дверь!

В плотной стене появился прямоугольник света. Инна добежала до Рави первой, быстро оглянулась, убедившись, что Мизуки следует за ней, и толкнула парня в проем.

Они упали и выкатились на крыльцо. Снаружи институт почти не трясся – силовое поле надежно сдерживало разрушения внутри здания. Инна с Рави подскочили и сбежали по ступенькам. За ними поспешила Мизуки. Инна уже хотела закрыть вход, как на улицу вдруг вылетел Фера с Агнетой на руках. Дав им возможность отбежать в сторону, Инна громко сказала:

– Компьютер, заблокировать все двери!

Пластина вновь вернулась на место. Глухие звуки ударов еще доносились до них, но в основном взрыв уже сходил на нет. На самом деле все это длилось не больше минуты, но Инне показалось, что прошла целая вечность. Осознав, что только что произошло, она упала на землю и принялась горько плакать. И зачем только она убежала? Инна потеряла Алистера и просто не знала, зачем ей теперь дальше жить.

Проплакавшись, она подняла голову и увидела Феру, сжимавшего бледную Агнету в объятиях. Кажется, она жива, но взгляд у нее был какой-то потерянный. Инна заметила, что весь рот Феры перепачкан белой кровью.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– На нас напал Андмор, – механически ответил квантовит. – Я его убил.

– Убил? – удивилась Инна и тут заметила, что из темноты к ним идет квантовит.

Это была женщина с короткой стрижкой и суровым взглядом. Приблизившись к ним, она спокойно произнесла:

– Что вы наделали? Зачем разрушили аппарат?

– Ваш аппарат погубил бы нас всех! – заявила Инна. – Андмор ошибся, и квантовая реальность вовсе не мертва. Создание новой на ее месте привело бы к коллапсу.

– Какие глупости, – презрительно сказала квантовитка. – Квантовит не мог ошибиться.

– А вот и мог, – Инна поднялась на ноги. – У меня есть доказательство.

Девушка запустила руку в поясную сумку и достала оттуда фотоаппарат. Нажав на кнопку, включила его. Экран загорелся белым и осветил голубую траву вокруг них. Инна повернула прибор экраном к квантовитке.

– Вот, посмотрите, – сказала она. – Ведь так выглядит квантовая реальность для существа без квантовых свойств?

– Так, – согласилась квантовитка. – Но это еще ничего не значит. На экране всего лишь белый свет.

– А вы покрутите колесико, – посоветовала Инна.

Квантовитка нехотя приняла фотоаппарат из рук девушки и принялась его рассматривать. На самом деле Инне уже не хотелось ничего доказывать. Алистер был мертв, и ей было на все плевать. Если квантовитка вдруг решила бы на нее наброситься, Инна даже не стала бы сопротивляться.

Подул холодный ветер, и девушка поежилась. Рави крепко обнимал Мизуки, Фера баюкал находящуюся без сознания Агнету, а квантовитка продолжала крутить колесико и смотреть на экран фотоаппарата. Наконец, онаспросила:

– Откуда у тебя эта технология?

– Ее изобрел землянин Годард Буланже около трехсот лет назад, – сообщила Инна. – А фотоаппарат модернизировал мой…, – она запнулась. – Друг.

– Мне нужно проверить твои слова, – заявила квантовитка. – Жди здесь.

А потом она исчезла. В любое другое время Инна бы перепугалась, но сейчас ей было все равно. Девушка вновь опустилась на землю и хотела еще немного поплакать, но тут заговорил Фера:

– Что произошло?

Инна вздохнула:

– Мизуки… вырубила электроэнергию в дальнем секторе пятого этажа. Видимо, жидкий азот закипел и взорвался. Мы еле успели добраться до выхода, но…, – Инна чуть не задохнулась от слез. – Это ничего не изменило…

– То есть взрыв произошел не на том этаже, – заключил Фера.

– Да, – девушка сокрушенно покачала головой. – Вот и как мне теперь жить дальше? Мой отец мертв, Алистер тоже мертв…

Фера задумчиво посмотрел куда-то наверх и вдруг спросил:

– А что вот это?

Инна подняла голову. На улице совсем стемнело, однако ночь была ясной, поэтому силуэт здания оставался вполне четким. Фера показал пальцем на крышу, где виднелось какое-то чердачное пространство.

– Это мансарда, – пояснила Инна. – Когда здание только построили, там хранили презентационные материалы проектов, но вскоре его забросили. Туда никто не ходил уже лет сто, если не больше.

– Похоже, защитное поле уже отключилось, и туда можно попытаться проникнуть, – заметил Фера.

Инна в темноте плохо видела и ничего такого не заметила, однако у квантовитов зрение было лучше.

– Она находится прямо над седьмым этажом, где располагалась зона столкновения частиц, – произнес Фера.

– И что?

Фера, казалось, ее не слушал:

– Взрыв разрушил все здание – но не эту маленькую комнатку. Хм, конечно, произойди взрыв на седьмом этаже, Алистера бы просто разорвало на части. Но если разрушения начались с пятого, то, возможно, у него было немного времени, чтобы сбежать.

– Совсем немного, – вздохнула Инна. – Ведь здание обрушилось внутри.

– Не знаю, наверняка там предусмотрено какое-то приспособление для подъема на этот чердак, хотя бы лестница или еще что-нибудь, – встряла Мизуки. – И если у Алистера было немного времени, возможно, он…

– Мизуки, перестань, – прервала ее Инна. – Не давай мне ложную надежду. Мое сердце и так уже разбито.

– Но что, если он смог подняться? – подруга посмотрела ей в глаза. – Та комната цела. Не хочешь проверить?

– И как же мы туда поднимемся?

– На моем корабле, – предложил Фера.

Инна вновь вздохнула. Ей очень хотелось верить, что Алистер смог каким-то чудесным образом выжить, но она понимала, что это маловероятно. Даже если он не находился в эпицентре взрыва, все равно это произошло в опасной близости от него. Даже если его не разорвало на части, никто не отменял град из обломков. А потом она вдруг подумала: а что, если его придавило, но он еще жив? Сломал руки и ноги, но жив? Все-таки он был на последнем этаже, и на него должна была упасть совсем небольшая масса.

– Давай, – согласилась Инна.

Во рту у нее пересохло от волнения. Она пыталась не сильно себя обнадеживать, однако ничего не могла поделать. Фера грустно посмотрел на Агнету и понес ее в сторону невидимого корабля. Рави с Мизуки тоже пошли за ними.

Внутри их ждала перепуганная Элин. Девочку никто не позвал на столь опасное дело, и она, наверное, полчаса сидела и переживала.

– Что с мамой? – встревоженно спросила она.

– Нейроресивер сломался, – неуверенно произнес Фера.

Инна встретилась с ним взглядом и понимающе кивнула. Видимо, квантовитка в пылу драки подошла слишком близко к прибору, и сработала охранная система. Сложно сказать, какие последствия это принесло. Возможно, она больше никогда ничего не услышит, а возможно, не сможет двигаться. Инна не врач, не ей ставить диагнозы.

Фера поднял корабль и посадил его на крыше здания. Едва была снята блокировка с дверей, Инна вылетела на улицу. Внешнего входа на чердак не было, но Фера с легкостью проломил крышу и прыгнул на пол чердака, а потом помог спуститься всем остальным.

Здесь было темно, лишь слабый свет звезд проникал через окна без стекол и дыру в крыше. Инна пожалела, что с ними не было Рене. Его встроенный светильник ей бы пригодился. Она осторожно прошла по полу, пока не заметила пробоину от разрушения здания и черную прямоугольную дыру от люка лифта.

– Люк, – прошептала она и присела на колени.

Он был открыт, но все, что располагалось внизу, скрывала темнота. Инна быстро окинула взглядом чердак. Темнота мало что позволяла увидеть, но, судя по всему, Алистера тут не было. Неужели он все-таки не выбрался? Но почему тогда открыт люк?

– Алистер! – крикнула она в темноту внизу.

Ей никто не ответил. Сердце снова заныло от страха и боли. Фера тоже приблизился к люку и присел на корточки.

– Я спущусь проверить, – предложил он.

Инна поспешно закивала. Она бы и сама это сделала, но не знала, насколько глубоко внутри, а при ее росте падения с большой высоты весьма чреваты. Фера спустил ноги в люк и спрыгнул. До Инны донесся звук приземления на что-то твердое. Значит, пол этого этажа уцелел при взрыве.

– Ну что там? – отчаянно спросила она.

– Кажется, он здесь, – ответил Фера. – Его даже ничем не придавило.

– Он жив?

– Трудно сказать. Я попробую его поднять. Рави там? Пусть поможет.

Инна поспешно оглянулась. Рави тут же подошел и тоже присел.

– Я готов! – крикнул он.

В следующую секунду в люке появилась безжизненно висящая голова Алистера. Инна вновь чуть не расплакалась. Рави подхватил мужчину за плечи и потянул на себя. Фера подтолкнул снизу, и вскоре Алистер уже лежал на полу чердака.

– Алистер, – простонала Инна и встряхнула его.

Мужчина не отреагировал. Поначалу Инна решила, что он не дышит, но вскоре разглядела в тусклом свете, что его грудь еле заметно поднималась и опускалась. Девушка пощупала пульс – совсем слабый.

– Что случилось, Фера? – спросила она, когда квантовит снова поднялся на чердак.

Фера пожал плечами:

– Трудно сказать. Раз люк открыт, вероятно, Алистер хотел подняться наверх, но не удержался и упал. Кости вроде не сломаны, наверное, он ударился головой.

На глаза Инны вновь набежали слезы. Она понятия не имела, что делать. Алистер почти не дышал, но девушка не знала, как помочь ему. Нужно ли делать массаж сердца? Или все, он доживает последние минуты?

Она опустила голову и расплакалась. Если он умрет, то она этого не переживет. Но в этот момент мужчина зашевелился. Инна замерла, не веря в происходящее. Его рука нашла руку девушки и осторожно по ней погладила.

– Инна…, – простонал он.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Алистер сильно побледнел, но смотрел на нее так, как будто никогда не видел никого прекраснее. Не выдержав нахлынувших на нее эмоций, Инна наклонилась и поцеловала его.

Это было легкое касание губ, и она не ожидала, что его рот раскроется ей навстречу. Но когда это произошло, Инна углубила поцелуй, вложив в него все: страх, надежду, облегчение и, конечно же, любовь. Алистер ответил. Инна не знала, делает ли это мужчина потому, что устал притворяться, или потому, что ничего не соображает из-за сотрясения мозга. Главное, что он жив и целует ее. В это мгновение больше ничто не имело значения.

Глава 29

– Осторожно…

– Инна, со мной все в порядке, я в состоянии сам пройти через дверь!

Инна вздохнула и отпустила руку Алистера. Несмотря на, вне всяческих сомнений, сильный удар по голове, он двигался достаточно бодро и вообще, казалось, никакого дискомфорта не испытывал. Так как им все-таки удалось остановить образование новой реальности, да еще и убить Андмора, было решено, что можно и отдохнуть. Инна понимала, что на Земле в это время тоже происходят свои проблемы, но она ничего уже не могла сделать. Она устала и чуть было не потеряла Алистера. После всего этого лететь куда-то еще не хотелось, и она решила пойти с Алистером в его дом, чтобы убедиться, что все хорошо.

Мужчина совершенно спокойно вошел внутрь и твердым шагом направился на кухню. Его одежда была покрыта пылью, волосы стояли почти торчком, но, за исключением этого, ничто не указывало на то, что он всего час назад упал с трехметровой высоты на груду обломков.

– Я проголодался, – сообщил он Инне. – А ты?

Она кивнула. Алистер тут же полез в холодильник в поисках еды. В виду того, что его давно не было дома, продуктов осталось совсем немного, однако он смог сообразить нечто вроде поджаренных бутербродов с синтетическими плитками. Инна ошарашенно за ним наблюдала.

– Ты упал с чердака на разрушенный дом, – сказала она. – Ты должен был себе все кости переломать, ну или хотя бы сотрясение мозга получить, но ты…

Алистер пожал плечами:

– Не знаю, я чувствую себя совершенно нормально. Даже хорошо, я бы сказал. Как будто не сознание потерял, а немного поспал.

Инна приблизилась к нему и осторожно взяла его за плечи:

– Может, тебе это только кажется? Думаю, тебе лучше прилечь.

– Говорю же – я в порядке, – улыбнулся Алистер и неожиданно чмокнул ее в губы.

Инна пораженно коснулась пальцами места поцелуя. Нет, с ним однозначно что-то не в порядке. Алистер никогда бы не стал так открыто проявлять свои чувства к ней. Нужно бы отвести его к врачу, но она не знала, насколько сейчас безопасно идти по улицам. Их отвез до дома Фера, и после этого куда-то улетел, так что они застряли в доме до завтрашнего утра.

– Алистер, – прошептала она. – Ты сорвался с трехметровой высоты. Я не говорю, что после этого нельзя выжить, но уж точно после такого никто не будет передвигаться так просто, как ты.

– Вам никто, что ли, не объяснил, как работают регенерационные кабины? – вдруг раздался равнодушный голос.

Инна с Алистером вздрогнули и оглянулись. Посреди кухни стояла та самая квантовитка, что забрала у Инны фотоаппарат, и лениво переводила взгляд с предмета на предмет.

– Они не просто залечивают все повреждения, – сказала она, вертя в руке солонку со стола. – Они ускоряют все регенерационные процессы в организме на неделю. Если в течение семи дней после процедуры получить травму или заболеть чем-то, то излечение произойдет за считанные часы, хотя чем больше времени прошло, тем меньше скорость. Конечно, это не поможет, если свернуть шею или словить пулю, но большинство ранений заживают моментально, что уж тут говорить о такой ерунде, как сотрясение мозга.

– Значит, Алистер так быстро вылечился потому, что недавно проходил регенерационную процедуру? – осторожно спросила Инна.

– Вот именно, – подтвердила квантовитка. – Так что ему ничего не угрожает, и можешь перестать так над ним трястись.

Инна вовсе не считала, что ему ничего не угрожает. Может, на нем все и заживает теперь, как на собаке, но у него на кухне стояла квантовитка. Если только она решит напасть… Инна заметила, как Алистер осторожно подобрал у себя за спиной нож, которым он резал бутерброды.

– Подождите-ка, – вдруг сказал мужчина. – Я Вас знаю! Это вы спасли меня в ЕКЦ.

– Да, это так, – подтвердила квантовитка. – Честно признаюсь, моя память, как и память Андмора, была повреждена, поэтому я не помнила, что именно ты должен был сделать. Я только знала, что что-то важное. И теперь я, кажется, поняла, что именно. Я изучила это устройство, – квантовитка положила фотоаппарат на кухонный стол. Никто даже не сделал попытки его взять. – И, должна признать, это выдающееся достижение науки. Я показала фотоаппарат другим членам Совета. Мы посовещались, изучили другие доказательства, и приняли решение признать человечество разумным видом, таким же, как и квантовиты.

– Что? – хором спросили Инна с Алистером.

– Похоже, не у одного Андмора был план. Теперь я вспомнила. В те минуты, когда стало ясно, что мы проиграли, я успела просчитать свою собственную цепочку событий. К сожалению, став материальным существом, я забыла большую ее часть. Помнила только обрывки… однако я старалась направлять вас всех на нужный путь, каким я его помнила. И вот теперь все стало на свои места. Я вспомнила, что увидела тогда, и чего пыталась добиться все это время.

Мы считали людей недостаточно разумными потому, что они не могли видеть того, что видели мы. Нам было открыто все многообразие вселенной, а вы были ограничены лишь одной реальностью. Но то, что человек, понятия не имея о квантовом мире, открыл способ видеть его, да еще и разобрался, что это такое… это указывает на довольно высокий уровень развития. Жаль, что я не увидела этого раньше. Тогда бы удалось избежать всех этих жертв. Мы больше не будем употреблять человеческое мясо в пищу. Приношу свои извинения за то, что ваш вид так много страдал из-за нас.

Инна не могла поверить в то, что слышит. Наверное, это какая-то уловка, очередной злодейский план квантовитов… Но нет. Слова этой женщины казались вполне искренними. Кто знает, может, без Андмора квантовиты переосмыслят принципы, по которым живут.

– Я провела небольшое исследование, – тем временем продолжала квантовитка. – Кстати, если вам интересно, Годарду Буланже и еще одному ученому удалось создать вещество, предотвратившее превращение Земли в желе. Я слетала туда и много чего узнала. Хотите послушать, как так вышло, что эта технология оказалась утерянной?

Инна с Алистером переглянулись. Несмотря на обещание квантовитки, ее присутствие напрягало, однако им и в самом деле хотелось знать, почему так произошло. Неловко отодвинув стулья от стола, они присели на них и взялись за руки, крепко сжав их в знак поддержки. Квантовитка осталась стоять. Казалось, она чувствовала себя совершенно комфортно, почти не двигаясь. Убедившись, что люди готовы ее слушать, она продолжила.

– Триста человеческих лет назад Годард Буланже и в самом деле открыл способ фотографии квантовой реальности. Впрочем, эту часть вы, вероятно знаете. Перейду к тому моменту, когда некая Лорен Мартинез вдруг превратилась в Ромину Мюллер.

Лорен была многообещающим квантовым физиком. Ей прочили блестящее будущее. Но в жизни девушки кое-что случилось, из-за чего вся ее карьера полетела, как говорят люди, к черту. Дело в том, что она убила человека.

Это случилось утром в воскресенье. В лаборатории никого не должно было быть, и Лорен отправилась туда, чтобы сделать парочку фотографий некоего странного вида, живущего в квантовой реальности. Высокие, бледные люди, именуемые квантовитами, они вступили с ней в контакт. Конечно, общение при помощи звука им было недоступно, но их лидер придумал оставлять надписи на поверхностях, чтобы Лорен могла их прочитать, когда сделает свои снимки и видеозаписи.

– Это был Андмор? – спросила Инна.

– Да, это был он. Лорен не знала, кто такие квантовиты на самом деле, и регулятор представил их просвещенным обществом, жаждущим завести отношения с другими цивилизациями. Он рассказал о том, как тяжело живется в квантовой реальности, и как бы они хотели выйти в материальный мир и поделиться своими удивительными технологиями. О своей диете регулятор не упомянул. Лорен в те времена была наивной, и верила ему. Она искала способы построить мост между двумя гранями бытия, а тем временем писала исследовательскую работу о квантовой реальности, которую хотела опубликовать в ближайшее время. Лорен говорила о своих успехах совсем немногим, однако так получилось, что об этом узнали некие люди, которые поклялись не допустить пришествия квантовитов.

– Вы о ком? – нахмурилась Инна.

– На твоей родной планете уже долгое время были те, кто знал, что квантовиты рано или поздно появятся и убьют человечесто. Если вы помните, много лет назад ависоны доставили на Землю оружие и рассказали некоторым избранным, против кого оно, и почему так важно не допустить выхода квантовитов в реальность. Узнав о том, какое открытие сделала Лорен, один из тех людей пробрался в лабораторию и приказал ей замолчать. Девушка отказывалась, но он начал ей угрожать. Лорен хотела вызвать полицию. Поняв, что ничего не получается, человек набросился на нее и хотел убить. Но девушка схватила тяжелый прибор, ударила его по голове и проломила череп. Этот человек умер, она доложила о нападении и успокоилась, но через некоторое время к ней пришли снова. Она поняла, что эти люди не оставят ее в покое. Они начали угрожать ее семье и друзьям. Ей ничего другого не оставалось, кроме как полностью сменить имя и прикинуться совершенно другим человеком. Так и появилась Ромина Мюллер. Тихая, скромная женщина, тайком общавшаяся с квантовитами и обещавшая им когда-нибудь помочь перейти в реальность.

Квантовитка на некоторое время замолчала. Убедившись, что она все сказала, Алистер спросил:

– Но ведь все равно это произошло триста лет назад. Как так получилось, что сейчас все уверены, что ей шестьдесят восемь, и никто даже не задается вопросом, откуда она взялась – без прошлого, без семьи, без друзей? Что произошло с Годардом Буланже? И почему Рене говорит, что он ее старший брат? Он вообще ей брат?

– Брат, – подтвердила квантовитка. – Только он даже не догадывается о том, что она старше. Так получилось, что отец Ромины был другом изобретателя регенерационных кабин, а потому они одни из первых получили к ним доступ. Они перестали стареть задолго до того, как эти процедуры стали так широко применяться. Что касается Годарда… это одна из великих тайн человечества. Дело в том, что далеко не сразу регенерационные процедуры стали такими, какие они есть сейчас. Люди, участвующие в первом эксперименте, подверглись изменениям. Регенерация заставила их молодеть с огромной скоростью. Прежде чем был найден способ остановить процесс, они почти все превратились в детей. Регенерация остановилась… как и старение. Они навеки застыли в таком виде, не в силах умереть. Годард был одним из таких счастливчиков.

– И… разве это плохо? – спросила Инна. – Конечно, в теле подростка не очень удобно находиться, но раз был найден способ навечно застыть в одном мгновении, почему до сих пор регенерационные процедуры проводят раз в неделю? Почему нельзя решить этот вопрос раз и навсегда?

– Потому что это опасно. Далеко не всех участников эксперимента удалось спасти. Прошло триста лет, но ученые до сих пор не нашли надежного способа по-настоящему застыть в одном мгновении без риска умереть или навечно остаться подростком. Проходить легкую форму процедуры раз в неделю гораздо безопаснее. Общественности об этих бывших взрослых ничего не сказали. Они жили и живут в мире под видом детей. К счастью, их было не очень много, так что их удалось скрывать.

Ромину эта участь миновала. Она проходит обычные процедуры, которые лишь не дают ей состариться. Она по-прежнему любит Годарда, хоть в его нынешнем теле это и довольно трудно. Она боялась реакции общества, а потому пыталась скрыть информацию о том эксперименте и после нападения Светланы отправила его участников в школу. Однако теперь это в прошлом. Мне известно, что Ромина официально объявила всем о том, кто такие эти умные дети. Но вернемся к сути вопроса.

С тех пор Ромина жила скромной жизнью, пока вдруг не решила, что накопленный ей опыт мог бы помочь ей стать политиком. Человека с темной историей не приняли бы на важный государственный пост, поэтому она вместе с отцом сочинила новую, якобы она еще молода и не совершила в жизни ничего ужасного. У Рене были плохие отношения с отцом, поэтому он даже не подозревал о наличии сестры, пока они просто не встретились на одном из семейных вечеров. Так Ромина стала заместителем министра. Но все эти годы она продолжала общаться с Андмором и помогать ему. В частности, это именно она помогла Светлане Постниковой получить ту должность в Байкальском заповеднике. Если бы не она, бывшего экорадикала бы не за что туда не приняли.

– Кого? – не поняла Инна.

– Экологического радикала. Светлана была одной из них, и их в обществе не особо любили. В общем, Ромина помогла Андмору, а тот, конечно, ни во что ее помощь не поставил.

Квантовитка рассеянно посмотрела в окно:

– Вот так все и получилось. Андмор знал, что вы разумны, и не сказал нам. А мы были слишком увлечены мыслями о своем превосходстве, чтобы ясно взглянуть на факты. Эта мерзкая тварь манипулировала нами долгие годы. Еще раз прошу прощения за то, как мы к вам относились. А теперь мне пора.

И квантовитка исчезла, а Инна еще долго смотрела на место, где она сидела, переваривая услышанное.


Рави долго не мог перестать целовать Мизуки. Однако, уходя, Фера напомнил им о том, что Форис заполнен квантовитами, и оставаться на улице было опасно. Со вздохом они решили отправиться каждый к своим родителям, по которым очень соскучились.

Сначала они дошли до дома Мизуки. Напоследок девушка вновь поцеловала Рави, пообещав встретиться с ним завтра, после чего он отправился к себе домой.

Путь был долгим. Пока он шел, в его голову ворвались воспоминания о младшей сестре. Ему стало грустно оттого, что вряд ли он ее тут увидит, ведь всех детей квантовиты забрали на свой корабль еще до нападения Светланы Постниковой на Землю. Его сестра, наверное, давно убита и съедена. При мысли об этом ему стало не по себе. Какая шокирующая и ужасающая реальность. Как там это пережили родители?

Наконец, Рави дошел до дома. Он уже вошел на территорию, и собирался подойди ко входу и постучать в дверь, как вдруг увидел, что в свете фонаря стоит темноволосая девочка девяти лет. Рави не поверил своим глазам.

– Мала?

– Рави! – радостно воскликнула его сестра и бросилась обнимать его.

Рави подхватил девочку на руки и закружил. Вот она, его сестренка, – живая и здоровая, радостно смеется в его объятиях.

– Как ты здесь очутилась? – пораженно спросил парень.

– Я ее привел, – раздался спокойный голос.

Рави оглянулся и увидел Феру, выступающего из тени.

– Я думал, ты отправился на корабль квантовитов, – заметил он.

– Так оно и было, – подтвердил квантовит. – Я этого не говорил, но человеческие дети по-прежнему жили на корабле – Совет просто не знал, что с ними делать. Как-то не по себе им было есть существ, читающих мысли. Но теперь, когда человечество окончательно реабилитировалось в глазах квантовитов, они приняли решение вернуть детей домой. Я вызвался лично доставить твою сестру.

– Спасибо, – благодарно кивнул Рави и снова закружил Малу.


Фера снова вернулся в тень, но не ушел. Он наблюдал за тем, как парень вместе с девочкой подходит к двери и звонит родителям. Как мужчина и женщина выходят на крыльцо и плачут от радости, увидев своих детей живыми и здоровыми. Фера дождался, пока люди исчезнут внутри дома, а потом громко сказал:

– Поднимайте.

Его кожа в следующую секунду жутко зачесалась, а потом он очутился в кабинке реализатора. Конечно, корабль квантовитов больше не находился в квантовой реальности, а потому это устройство теперь выполняло функции обычного телепорта. Убедившись, что перемещение завершено, Фера вышел из кабинки.

В небольшом помещении с белыми стенами и наспех прорезанным в одной из них дверным проемом его ждала Ааджу.

– Я вернул Малу ее родителям, – сообщил Фера.

– Я видела, – кивнула Ааджу. – Нам кое-что стало известно. Я проверила расчеты Андмора и нашла в них серьезную ошибку.

– Какую?

– Андмор так был занят реальностью, так одержим идеей вернуться туда, что забыл о природе квантового мира. Забыл о главном его законе – возможно все. Попытки стать материальным очень ограничили Андмора, он перестал мыслить, как квантовит, а потому ошибся, решив, что одно событие может ее уничтожить. Квантовая реальность слишком широка и многогранна, чтобы быть стертой из-за чьей-то небольшой оплошности. Она существует уже множество миллиардов лет. Вряд ли это было бы возможно, если бы она могла исчезнуть из-за такой ерунды.

– Наверное.

– И мы все тоже сглупили. Потеря связи с квантовой реальностью сыграла с нами злую шутку. Теперь мы не можем вмещать в себя огромный объем знаний. Вероятности по-прежнему существуют, но нам они, к сожалению, больше не доступны. А вероятномеры – всего лишь программы, которые действуют только в заданных условиях. И Андмор дал неправильные условия.

– Хорошо, что все разрешилось.

– Да. Но у нас теперь масса других проблем. Например, выборы нового регулятора. Совет теряется в догадках, кого же назначить на этот пост. У меня есть одна идея, но я не знаю, согласится ли этот квантовит.

– О ком идет речь?

– О тебе.

– Обо мне? – Фера, казалось, ничуть не удивился.

– Ты же вроде хотел занять это место? К тому же ты имеешь опыт вегетарианства. Нам еще предстоит найти другой, менее разумный вид, годящийся нам в пищу, или же изобрести что-то вроде синтетических плиток, которыми питаются люди на Форисе. Ты мог бы нам всем помочь.

– Если вы помните, я бывший бунтарь и преступник. Захочет ли народ видеть меня в качестве правителя?

– Не беспокойся, я обо всем позабочусь. А теперь пойдем на собрание. Нам многое предстоит обсудить…


Он пришел в себя и удивился тому, что ничего не чувствует. Последнее, что он помнил – это как острые зубы вцепились ему в шею. Он коснулся пальцами горла, но не обнаружил никаких ран. Что ж, вероятно, его вылечили. Наверняка устройство сработало, появилась новая квантовая реальность, мир оказался спасен, и Совет понял, как он важен для их общества. Невольная улыбка растянула его губы, и он открыл глаза.

Каково же было его удивление, когда он не увидел привычных стерильно-чистых белых стен с мониторами. Андмор недоуменно огляделся. Он находился в комнате, похожей на любую другую человеческую, только с тусклыми серыми стенами и без комфортной мебели. Горел неяркий свет, совсем не похожий на тот, каким они пользовались на корабле. И все же это место показалось ему знакомым. Когда-то он уже был здесь… Нет, все же не был. Возможно, наблюдал по вероятномеру?

Но не успел Андмор вспомнить до конца, как вдруг дверь в комнату открылась, и в него вошла знакомая квантовитка. Ааджу с равнодушным лицом посмотрела на него и сказала:

– О, ты проснулся.

– Что происходит? – Андмор поспешил подняться на ноги. – Где я?

– А ты не узнаешь? – голос ее звучал ровно и спокойно.

Квантовит снова огляделся. Что же… ах да, точно.

– Тюрьма квантовитов, – процедил он. – Здесь когда-то содержали бунтарей-вегетарианцев

– Именно, – Ааджу кивнула.

– Почему мы здесь?

– Ну, для начала потому, что я не могла сделать регулятором квантовита, убившего предыдущего регулятора, – все так же равнодушно говорила Ааджу. – Пришлось спасти тебя.

– Ты назначила регулятором Феру? – невольно вспылил Андмор. – Да как ты посмела! Я спас всем нам жизнь!

– Ну, во-первых, это было общее решение всех членов Совета, а не только мое. А во-вторых, разве ты не понял? Ты никого не спас.

– Позволь не согласиться. Ты сейчас стоишь здесь и говоришь со мной, а значит…

– Андмор, ты ошибся, – перебила квантовитка. – Рябинина с Кроссманом были правы. Миру ничего не угрожало. К счастью, они успели остановить тебя. Иначе мы бы тут не разговаривали.

– Неправда.

– Правда. Я уже давно сомневалась в твоих решениях, а потому просчитала свой собственный план до того, как нашу ДНК изменили. Отсутствие квантовых свойств исказило мою память, я многое забыла, но все же мне хватило сил довести его до конца. Все кончено, Андмор. Мы теперь знаем правду. Знаем все, что ты скрывал от нас все эти годы. Люди – не животные. И мы больше никогда не будем их есть. И вообще… пора нам построить цивилизованное общество. Более цивилизованное, чем было при тебе.

Андмор ощутил подступающее к нему отчаяние. Огромная волна накатывала на него, а он, подобно храброму, но глупому серфингисту, пытался удержаться на ней.

– Фера пытался убить меня.

– Потому, что он вырос в обществе, сконструированном тобой, – отрезала Ааджу. – Я уже с ним говорила. Он согласен помочь мне изменить наши порядки. И начнем мы с того, что откажемся от культа жестокости и поедания тех, кто не может видеть квантовую реальность. Тем более, что теперь мы и сами не можем.

– Вы долго не продержитесь. Жестокость – часть нашей натуры. Она дана нам от природы…

– Нет, не дана, Андмор. Жизнь в квантовой реальности ожесточила нас, это правда. Но это не значит, что мы не можем измениться. Кроме тебя, конечно… Ведь у тебя была вся информация, которая есть у нас сейчас, но ты все равно пришел к неправильным выводам.

– Почему же ты меня тогда спасла? Нужно было позволить мне умереть.

– Я – не ты, Андмор, – на губах Ааджу впервые заиграла легкая улыбка. – Я не убийца. И я сделаю все, чтобы ни один квантовит больше не был таким, как ты.

После чего она развернулась и снова направилась к двери. Андмор ощутил приступ паники и рявкнул:

– Не смей меня здесь оставлять!

– Не бойся, я буду тебя навещать, – пообещала она. – Да и ресурсов тут хватает, чтобы ты мог вполне сносно жить. Тут даже вероятномеры есть. Можешь наблюдать за тем, что у нас происходит, если тебе интересно. Но в наше общество ты не вернешься никогда.

После чего она закрыла дверь. В ярости Андмор бросился к ней и попробовал открыть, но дверь его не послушалась.

И только в этот момент Андмор понял, что окончательно и бесповоротно проиграл.


Поужинали они в тишине. Инне все еще было немного не по себе от того, что им рассказала квантовитка, но, нужно признать, девушка ощутила облегчение. Она беспокоилась, что даже если им удастся остановить Андмора, над миром по-прежнему будет висеть угроза квантовитов – и как же хорошо, что это не так. Землю тоже спасли, все проблемы наладились, и теперь можно было забыть о взрывающемся под ногами мире.

Алистер ел молча и ничего не говорил. Инна поглядывала на него с опаской, в любую минуту ожидая, что он потеряет сознание, но этого не происходило. Она до сих пор не могла поверить в то, что он жив. Закончив ужинать, девушка встала, отнесла тарелки в посудомоечную машину и замерла посреди кухни, не понимая, что же ей теперь делать. Миру больше не грозит гибель, Алистер жив. Однако в груди почему-то до сих пор жила боль. Ну конечно, вздохнула Инна. Ее отец. Они спасли мир, но одного уже не изменишь. Ее отец по-прежнему мертв, а снова стать квантовитом и увидеть хотя бы альтернативную его версию она больше не сможет. Прошло уже три месяца с его гибели, но Инне по-прежнему было больно. Поэтому она неожиданно начала плакать.

Алистер услышал ее всхлипывания и обернулся.

– Что такое? – встревоженно спросил он.

– Не знаю, – качая головой, пробормотала Инна. – Просто… я так устала. Последние три месяца, они…

Договорить она не смогла – слова потонули в новом потоке рыданий. До чего же это глупо, плакать сейчас, когда все так хорошо. Но нет. Кое-чего все же не хватало. Ей так хотелось, чтобы отец увидел ее сейчас и сказал, как он гордится. Но этого не произойдет никогда.

Алистер встал из-за стола, обхватил ее руками и прижал к себе. От его сильного тела исходило тепло, немного согревавшее продрогшую Инну. Ей было больно, но при этом девушка радовалась, что не осталась одна. И, нужно признать, Алистер всегда дарил ей гораздо больше тепла и поддержки, чем отец. Алистер жив, и он рядом с ней. Инна не знала наверняка, как отец отнесся бы к тому, что его лучший друг любит его дочь. Но какое это имело значение сейчас, когда отца больше не было рядом, зато был тот, кто заботился о ней эти три месяца?

Она слегка отстранилась и попросила хриплым голосом:

– Поцелуй меня.

Она со страхом ждала, что он откажет и опять заведет свою песню о том, что она не в себе и не мыслит здраво. Инна была готова настаивать, но Алистер неожиданно и в самом деле поцеловал ее. Пользуясь возможностью, девушка углубила поцелуй. Она запустила руки ему в волосы и еще больше взъерошила. Инна ожидала, что в любую секунду Алистер ее оттолкнет, но он только положил руки ей на спину и крепко прижал к себе, целуя девушку с неожиданной страстью.

Что он творит? Разве он не должен отталкивать ее, притворяться благопристойным джентльменом, не спящим с девушками до свадьбы? Руки Алистера бродили по ее телу, оставляя ожоги в местах соприкосновения с кожей. Даже боль от потери отца отступила в эту минуту, оставив только жгучее желание. Инна принялась расстегивать ему рубашку.

Заметив это, Алистер оторвался от ее губ, хотя из объятий так и не выпустил. Посмотрев девушке в глаза, он протянул:

– Инна, ты уверена, что…

– Алистер, ты мне нужен! – умоляюще воскликнула девушка.

Мужчина секунду смотрел на нее, колеблясь, но потом снова впился в ее губы. Инна все-таки сняла с него рубашку и отшвырнула в сторону. Руки девушки скользили по его груди. Алистер задрожал от ее прикосновений, а потом снова отстранился, смотря на нее с неожиданным желанием.

– Мы можем это сделать, – прошептал он. – Но ты уверена, что хочешь?

– Ты издеваешься? – спросила Инна. – Я мечтала об этом с того дня, как мы начали работать вместе.

– Ты про какой день говоришь? – уточнил Алистер. – Три месяца назад или…

– Ох, Алистер… Неужели ты ничего не видел? – покачала головой Инна. – Ты мне понравился давным-давно. Помнишь, четыре года назад, когда я училась в институте, отец взял меня к себе на практику? Мы начали работать вместе все втроем. Мы с тобой, конечно, и до того были знакомы, но никогда не проводили так много времени вместе. Стоило мне узнать тебя получше, как я поняла…

Алистер не дал договорить и подхватил ее на руки. От неожиданности Инна ойкнула, но мужчина уже уносил ее из кухни. Добравшись до спальни, он положил девушку на кровать, а потом снова принялся целовать. Какое-то время Инна позволяла ему это делать, а потом перевернула его на спину и принялась сама осыпать поцелуями его грудную клетку и живот, тем временем расстегивая ему брюки. Она понятия не имела, что нашло на Алистера, и почему он решил больше не сдерживать себя, но предпочла не задавать вопросов и не портить долгожданный момент.


Сон отступал, подобно волне морского прибоя. Тягучая и теплая нега прекращалась, сменяясь холодной четкостью реальности. Инна потянулась, пытаясь вспомнить, что произошло вчера. Оказалось, что все последние события превратились в какую-то мутную пелену, словно мир потерял четкость на это время. Инна осторожно распахнула веки.

В окно лился свет. Она лежала одна на кровати Алистера. Девушка нахмурилась. Перед глазами закрутились какие-то странные образы. Полет на космическом корабле, квантовиты, НИИ, схема странного аппарата, который может создать новую реальность, беготня по этажам… это все и вправду было или же только приснилось? Потом она вспомнила горячие руки Алистера на ее обнаженной коже… вот это точно сон.

Она спустила ноги с кровати и вдруг замерла, осознав, что на ней ничего нет, кроме мужской рубашки. Щеки девушки залились краской. Что здесь вчера произошло? Она нашла свою одежду аккуратно сложенной на стуле. Хотела причесаться, но поняла, что так и не расплела на ночь косу. К ней начало закрадываться подозрение, что секс с Алистером ей вовсе не приснился. Но это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, поэтому она приказала себе не сильно надеяться. Обувшись, Инна вышла в коридор.

С кухни пахло чем-то вкусным, так что Инна отправилась туда. Она зашла как раз в тот момент, когда Алистер доставал из духовки противень, полный фрикаделек. Это от них исходил столь аппетитный запах. Алистер повернулся, чтобы достать из ящика посуду, и тут заметил Инну.

– Доброе утро, – мужчина улыбнулся. – Присаживайся, завтрак уже почти готов.

– Что это? – Инна кивнула на противень.

– Фрикадельки из чечевицы.

– Можно было и просто синтетику поджарить, – Инна смущенно опустилась на стул.

– Знаю, но я рано проснулся, и мне хотелось, чтобы у тебя был хороший завтрак.

Он поставил перед ней тарелку с фрикадельками, политыми каким-то соусом, и чмокнул ее в щеку. Инна тут же покраснела. Алистер сел напротив нее и сам принялся за еду, а девушка задумчиво прожевала кусок фрикадельки и спросила:

– Скажи, это был сон?

– Что именно?

– Ну, мы с тобой… в твоей постели…

– Ах, это… нет, не сон, – буднично сказал Алистер и, как ни в чем не бывало, вернулся к еде.

Инна еще немного помолчала.

– Почему ты это сделал?

– Завтрак? Я предположил, что ты проснешься голодная, и…

– Нет, я не о том. Почему ты переспал со мной?

– Потому что мы оба этого хотели. Разве нет? – Алистер как будто испугался. – Инна, если ты этого не хотела, то прости меня…

– Да нет, я хотела, – успокоила его девушка. – Просто меня удивило, что ты так просто сдался, вот и все.

Алистер лишь улыбнулся, и она решила оставить этот разговор. С его падения и удара головой прошло уже полсуток, и все это время мужчина казался вполне здоровым, но что, если он все-таки что-то повредил? Иначе почему он ведет себя так странно? Но она и в самом деле жутко хотела есть, а потому лучше уделить внимание фрикаделькам. Они были очень вкусными, так что девушка наслаждалась едой, пока вдруг вилка в ее руке не задрожала.

– Инна? – встревоженно спросил Алистер.

Девушка отложила вилку в сторону и пробормотала:

– Прости. Что-то мне без конца отец в голову лезет. Мне все еще больно, и… это выбивает меня из колеи.

Алистер встал из-за стола, подошел к ней и мягко обнял, шепнув на ухо:

– Знаю. Мне тоже до сих пор больно. Но я хочу, чтобы ты знала: ты не одна. Я помогу тебе и всегда поддержу, если тебе это требуется.

– Спасибо, – протянула Инна. Мужчина отстранился, и тогда девушка прищурилась. Алистер снова принялся за еду, но она продолжала смотреть на него с подозрением. А что, если все же вчера он дал себе волю только потому, что его рассудок помутился? Что, если сейчас до него дойдет, что он сделал? Вдруг тогда он снова скажет, что они не могут быть вместе? Встретившись с ней взглядом, мужчина понял, о чем она думает, и вздохнул.

– Ох, Инна, – горько произнес Алистер. – Я знаю, что один раз уже причинил тебе боль. Я утверждал, что ты чувствуешь все это только из-за гибели твоего отца и людей на Земле… Я раз за разом уходил от темы, оправдывая все теми испытаниями, через которые мы прошли, которые якобы не давали нам ясно мыслить… Вот только все это чушь. Правда в том, что я давно уже заметил, как ты на меня смотришь, и вчера ты это только подтвердила. А все наши потери и проигрыши не помутили наш рассудок, а лишь еще больше нас сблизили. Зря я тебя так мучил. Конечно, по-прежнему остается вопрос с твоим отцом… Возможно, он был бы против наших отношений. Но даже если так, неужели это важнее наших с тобой чувств? Важно вот что: я люблю тебя, Инна. И никто другой мне не нужен.

Алистер осторожно взял ее пальцами за подбородок и поцеловал. Он действовал так уверенно, что у Инны не осталось сомнений: на этот раз все серьезно. Поэтому она ответила, и они целовались до тех пор, пока Тау Кита не встала в зените.

Оторвавшись от него, Инна грустно вздохнула:

– И вот опять. Прошло всего три месяца после смерти отца. Мир, может, и спасен, но надолго ли это? Вдруг квантовиты передумают? Наверняка несогласных с новыми законами хватает. Кроме того, я теперь не могу работать с Рене и Роминой. Они оба последние сволочи, и я искренне надеюсь, что их посадят. Но тогда у меня больше нет работы. И что я должна делать? Я даже квантовый компьютер уже не могу восстанавливать, потому что в этом нет смысла.

– А как насчет вот этого? – Алистер подобрал что-то с тумбочки.

Инна посмотрела на фотоаппарат. Со вчера он лежал на кухне невостребованный. После модернизации он мог показывать квантовую реальность, но все еще недостаточно точно. Ромина как-то умудрялась взаимодействовать с Андмором с помощью этой штуки, значит, она могла настраиваться на отдельные версии событий. Интересно, как?

– Мы могли бы продолжить развитие этой технологии, – предположила Инна. – Научиться настраиваться на отдельные альтернативные линии, может, перенести все это на видео, подключить звук, изобрести средство связи…

– Звучит неплохо, – согласился Алистер.

– Да, но вот только для исследований потребуется много аппаратуры, – с сомнением протянула Инна. – Придется с кем-нибудь договариваться, чтобы нам все это предоставили, а я не уверена, что хоть кто-то сочтет подобное исследование перспективным.

– Сочтут, – уверенно произнес Алистер. – Думаю, если слетать на Землю и поговорить с Новаком, он даст добро на исследование.

– Да, – кивнула Инна. – Но жить на Земле я больше не хочу. Мне там совершенно не понравилось.

– Мне тоже, – согласился Алистер.

Инна снова уткнулась ему в грудь. Боль от потери все еще тревожила ее… но она еще потеряла не все. У нее остался Алистер, который наконец-то одумался, у нее остались подруга, ум и способности. Она начнет новый проект и еще сделает какое-нибудь открытие. Обязательно сделает. Без отца будет тяжело, но она справится. Непременно справится.

Эпилог

Она не готова. Пока не готова встречаться со своей матерью. Если бы можно было прямо сейчас приступить к работе, она бы так и сделала, но дурацкий Новак дал ей отпуск на целый месяц. Вот и чем она должна заниматься этот месяц? Инна решила, что тратить зря время не будет, а потому изучала на домашнем компьютере материалы Годарда Буланже и Лорен Мартинез. По крайней мере, когда она выйдет, у нее уже будет готовый план, который она сходу сможет представить Новаку. Если он, конечно, будет на Форисе, а не на этой вонючей Земле.

Инна была так увлечена, что заметила Алистера, только когда он мягко опустил руки ей на плечи.

– Уже почти семь, – сообщил он. – Скоро твоя мама придет.

Девушка скривилась:

– Я не хочу с ней разговаривать. И зачем ты уговорил меня пригласить ее?

– Она же твоя мама.

– И что? Мы с ней никогда не были близки, ты же знаешь.

– По-моему, пора это исправить, – Алистер наклонился и поцеловал ее в щеку. – Не хочется лишний раз напоминать тебе об этом, но она единственный твой живой родственник в этом мире. Нельзя разбрасываться близкими людьми.

Ох, конечно же, он прав. Просто Инна до сих пор не могла простить матери то, что она ушла от отца и бросила его одного справляться с проблемами. Ей казалось, что любящий человек не мог так поступить.

И в этот момент громкий звон возвестил о том, что кто-то стоит на пороге и хочет войти в дом. Инна застонала. С кислым видом свернув все файлы на компьютере, она в сопровождении Алистера отправилась к входной двери.

– Инна, девочка моя! – едва войдя в дом, ее мать бросилась обнимать девушку. – Прости, что не приехала раньше. На Земле столько работы…

– Ничего страшного, – пробормотала Инна.

Женщина отстранилась от дочери и заметила Алистера, скромно стоявшего в стороне. Ее глаза тут же сузились.

– Значит, ты теперь парень Инны, – холодно заметила она. – Я всегда подозревала, что это рано или поздно случится. Я говорила Паше, что вы с ней слишком много времени проводите вместе, но он меня никогда не слушал. Только глотал успокоительное и копался в своихжелезяках. И вот, результат.

– Мама! – возмутилась Инна и выразительно посмотрела на Алистера, мол, «что я говорила».

– Помолчи, Инна, – спокойно попросила мать. – Сразу скажу: меня ваша разница в возрасте совсем не радует, но… Я хорошо знаю Алистера. Знаю, что он за человек. И знаю, что с ним ты будешь в хороших руках. Поэтому, если вы и в самом деле друг друга любите…

Инна опешила от неожиданности. Она полагала, что ей придется ругаться с мамой, доказывая, что у них с Алистером не просто влечение, и теперь, когда та столь легко приняла их отношения, даже не знала, что сказать. Девушка посмотрела на Алистера и увидела, что он изумлен не меньше нее.

– Можете быть вместе, – заявила мама. – Но все-таки я хочу убедиться. Алистер, посмотри мне, пожалуйста, в глаза, и ответь на вопрос: ты любишь Инну?

Мужчина встретил ее взгляд твердо:

– Да, люблю.

– Я тебе верю, – женщина улыбнулась. – А теперь пройдемте в дом, или так и будем стоять на пороге?

Алистер растерянно посторонился и позволил ей пройти. Они отправились на кухню, где уже был накрыт стол. Инна, все еще с трудом веря в происходящее, присела с одной стороны, в то время как Алистер отодвинул стул для ее матери с другой стороны. Женщина окинула взглядом приготовленные блюда и поморщилась:

– А где мясо? На Форисе же теперь есть мясо, почему вы его не подали?

– А ты что, его ешь? – удивилась Инна.

– А ты нет?

– Мы решили остаться вегетарианцами, – сухо заметила Инна. – Я считаю, что есть существ, способных чувствовать боль, аморально, и Алистер со мной согласен.

– Инна, но ведь тебе нужен животный белок…

– У нас есть сыр, – девушка скрестила руки на груди. – А вообще я двадцать четыре года прожила на веганской диете, и ничего со мной не случилось. А уж теперь, когда существуют регенерационные кабины…

– Я все поняла, – прервала ее мама. – Инна, почему ты так напряжена? Честное слово, милая, я тебе не враг. Может, я не во всем с тобой согласна, но я уважаю твой выбор. Если ты считаешь, что так будет лучше, то оставайся вегетарианкой, только не надо злиться.

Инна снова была удивлена. С чего это ее мама стала такой покладистой? Сколько она себя помнила, мать всегда до нее докапывалась, пыталась учить жизни, все твердила, что нужно обязательно есть три раза в день и иногда гулять на улице. Даже когда Инне исполнилось восемнадцать, и она переехала в отдельный дом, хотя после этого уже не так часто. Что же теперь изменилось?


Мала, одетая в нарядное платье, довольно улыбалась всем подаркам, врученным ей. В основном это были игрушки, украшения и предметы одежды – в общем, ничего необычного. Конечно, девочка все равно была рада всему этому, да и много ли надо в десять лет? И все-таки Мизуки хотелось подарить нечто особенное.

Девушка ненадолго вышла в другую комнату, где заранее был спрятан подарок. Небольшая коробка с бантиком стояла на кофейном столике, ожидая своего часа. Мизуки взяла ее и вернулась в гостиную. Там одна из подружек Малы как раз вручала ей набор браслетов. Поймав на себе взгляд Рави, Мизуки кивнула. Тот подождал, пока восторги и благодарности закончатся, и объявил:

– А теперь подарок от Мизуки, – на этих словах он хитро улыбнулся.

Мала с ожиданием посмотрела на девушку. Мизуки подошла к ней и протянула коробку, перевязанную ленточкой. Сестра Рави взяла подарок, потянула за ленточку и приподняла крышку. Внутри обнаружился лохматый комок шерсти с голубыми глазами.

– Кто это? – удивилась Мала.

Существо, потягиваясь, протянуло ей лапу. Девочка вздрогнула от неожиданности.

– Не бойся, это котенок. Я привезла его с Земли, – Мизуки присела на стул рядом и почесала спинку пушистому созданию. Котенок вытянул вторую лапу и заурчал от удовольствия. – Погладь, он это любит.

С опаской Мала провела ладошкой по шерсти котенка. Тот заурчал сильнее и принялся сжимать и разжимать подушечки лапок.

– А как его зовут? – спросила Мала.

– Это гималайская кошечка с родины твоих предков. Имя ей еще не придумали. Ты можешь назвать ее сама, как тебе нравится, – пояснила Мизуки.

– А можно взять ее на ручки?

– Конечно, она теперь твоя.

Мизуки аккуратно передала котенка девочке. Та по-прежнему держалась несколько настороженно, но, видя, что никто из взрослых не боится этого диковинного для нее существа, смело взяла его в руки.

– Я назову ее… Ила.

Котенок одобрительно мяукнул и уцепился своими маленькими лапками за платье девочки, но Мала этого уже не пугалась. Какое-то время понаблюдав за ними, Мизуки решила, что их можно оставить наедине.

Только наедине они, конечно, не остались. Все остальные дети поспешили подойти к ним, несколько ошарашенно смотря на столь непривычное им создание, но уже предпринимая попытки погладить его. Похоже, занятие до конца вечера им обеспечено.

Мизуки тем временем отошла в сторону и села за стол. Рави поспешил к ней присоединиться.

– Чудесный подарок, – сказал он. – По-моему, ей очень нравится.

– Еще бы, – улыбнулась Мизуки. – Помню себя в детстве – мне всегда хотелось иметь котенка. Жаль, что в то время мы не имели связи с Землей.

– Ну, зато теперь у тебя их много, разных пород и возрастов, – напомнил Рави.

– Да, я потратила много времени и усилий, чтобы собрать животных, которые остались без хозяев на Земле после налета Светланы. Они, бедные, голодали, это же не дикие звери. Они привыкли к домашним условиям, и сами не могли себя прокормить. Вот я и решила, что и животным помогу, и доставлю массу удовольствия людям на Форисе.

– И что ты собираешься с ними делать дальше?

– Часть я раздам в хорошие руки, а ярких представителей пород оставлю для дальнейшего разведения на Форисе, – задумчиво протянула Мизуки. – Кстати, Рави, ты не хотел бы мне помочь? Ведь для кошек нужно особое питание. Помнишь, я работала на заводе по производству синтетической пищи для людей? Я бы хотела организовать свое производство кошачьих кормов. Мне нужен технический специалист, чтобы наладить технологический процесс.

– Ну, я вообще-то занимался не оборудованием для еды, а бытовой техникой, но ради тебя я готов научиться всему, что потребуется, – согласился Рави.

– Спасибо, – Мизуки его поцеловала.

Рави воспользовавшись моментом, прижал ее к себе и, глядя в глаза, сказал:

– Но и ты мне должна кое-что пообещать.

– Что? – с удивлением спросила Мизуки.

– Сколько уже можно бегать на свидания, как дети? Нам пора уже жить вместе. Я так скучаю по тебе весь день в ожидании встречи.

– Да, я тоже скучаю, Рави. Ты абсолютно прав. Инна как раз переехала жить к Алистеру, и наш с ней дом немного опустел.

И они прижались друг к другу еще сильнее.


Ужин протекал достаточно мирно. Мама не поучала ее, спокойно расспрашивала о новостях. Инна все больше молчала, разговаривал Алистер. Рассказал о том, что Инне разрешили возглавить проект по фото и видеосъемке квантовой реальности, и что Новак пытается уговорить его занять должность заместителя директора, пока сам он занимается на Земле чем-то непонятным. Доктор Мартин Вебер внедряет в больницу Фориса регенерационные кабины, а в перспективе хочет добиться установления такой в каждом доме города. Мать слушала и только изредка вставляла какую-нибудь одобрительную реплику. На Земле скоро выборы президента в связи с тем, что Ромину и ее брата взяли под стражу. Информация о неудавшемся эксперименте, из-за которого Годард и другие навеки остались детьми, всплыла, и теперь нужно было решить, что делать и с ними. И так далее, тихие голоса звучали на заднем фоне, пока Инна была погружена в себя.

Основные блюда были съедены, Алистер достал из холодильника десерт – шоколадный пудинг. Инна вяло принялась за него, почти не чувствуя вкуса, в то время как мама похвалила блюдо:

– Очень вкусно, Алистер, – сказала она. – Это ведь все ты готовил, правда? Зная Инну, я сомневаюсь, что она вообще вспоминает о том, что нужно есть.

– Да, я, – кивнул Алистер. – Она очень похожа на своего отца. Вся в работе, хотя у нее отпуск.

– Ты уж проследи, чтобы она ела, а то вон какая тощая стала…

– Мама! – вдруг вспылила Инна. – Я не тощая! Ну почему ты вечно всем недовольна?

– Я разве сказала, что чем-то недовольна? – удивилась женщина. – Просто отметила, что ты худенькая. Впрочем, это у тебя конституция такая. Ты никогда не поправишься, сколько бы ни ела. Не переживай, дочка, это хорошо, мужчины любят стройных.

– «Не переживай»? – опешила Инна. – Да что с тобой? Разве ты не жаждешь раскритиковать каждый мой вдох?

– С чего мне критиковать твои вдохи?

– Не надо лицемерить, мама, скажи все, что думаешь!

– Так я и говорю…

Инна была готова начать швыряться предметами. Но вместо этого она встала из-за стола и побежала в гостиную. Находиться рядом с матерью было невыносимо. Упав на диван лицом вниз, девушка хотела позвонить подруге, но потом вспомнила, что та сейчас на дне рождения сестры Рави, и решила ее не тревожить. Инне нравилось быть с Алистером, у них было много общего, но единственное, в чем он ее не понимал – это в отношении к матери. Сам мужчина всю жизнь был очень близок со своей, а когда та умерла, тяжело переживал ее смерть. У Инны же с самого детства выработалось стойкое презрение к женщине, давшей ей жизнь. Может быть, в этом был виноват ее отец, который ни во что не ставил маму, холодно к ней относился и не думал ни о чем, кроме работы, что впоследствии передалось и самой Инне. Но, как бы там ни было, девушка не могла выносить общество Виктории Домбровской, когда-то бывшей Рябининой. И в чем не откажешь Мизуки – она прекрасно ее понимала, потому что у той тоже всегда были проблемы с матерью. И где сейчас ее лучшая подруга, когда она так нужна?

На диван рядом с ней кто-то сел и погладил по спине. В сильной руке Инна узнала Алистера, но сейчас ей совсем не хотелось его утешений.

– Уйди, – попросила она. – Ты не понимаешь, что я чувствую, и никогда не поймешь.

– Может, ты и права, – согласился Алистер. – Я никогда не пойму, почему ты ее так ненавидишь. Только из-за того, что она ушла от твоего отца?

– А почему бы и нет? Он больше двадцати лет сидел на соммелисе, а она ему даже не попыталась помочь! И с какой стати я должна проникаться к ней нежностью? Только из-за того, что отец умер?

– Ох, Инна, – вздохнул Алистер. – Не хочешь с ней общаться – не надо. Просто… прошло уже пятнадцать лет со смерти моей матери, и я до сих пор не смог с этим смириться. Знаю, мы с ней были в других отношениях, но… Нет, лучше я расскажу тебе о своем отце.

– Об отце? – Инна подняла голову. – Ты никогда о нем не упоминал раньше.

– Да, наверное, мне неприятно об этом вспоминать. Он ушел от нас, когда мне было всего три года, и я почти его не знал. Но потом, когда мне было шестнадцать, он неожиданно вернулся. Сказал, мол, жалеет, что отсутствовал все эти годы, и что хотел бы узнать меня поближе и помочь, чем сможет. Но я был на него обижен, совсем как ты на свою мать, и сказал, что знать его не желаю. Он ушел. А через несколько дней я узнал, что он напился, упал с лестницы и свернул себе шею.

– Ой… мне жаль.

– Да, конечно, – грустно покачал головой Алистер. – Потом я не раз думал, что, возможно, если бы я не послал его так жестко, он бы не стал напиваться. А еще я думал, что, возможно, все-таки стоило дать ему шанс. Я же совсем его не знал. Может, он был не таким уж и плохим человеком.

Инна помолчала, а потом протянула:

– Ну, с моей мамой такого не произойдет. Она не пьет, да и с алкоголем у нас в Форисе напряженка…

– Дело не в алкоголе, – Алистер осторожно взял ее за руку. – А в том, что с каждым из нас в любую секунду может случиться беда. И я не хочу, чтобы ты всю жизнь потом жалела, что оттолкнула ее, когда могла бы позволить ей стать чуточку ближе. Ты же почти всю жизнь от нее отгораживалась. Может, она не такая уж плохая.

В его голосе звучала такая боль, что Инна присела и обняла его. Алистер опустил голову ей на плечо и позволил девушке взъерошить ему волосы. Какое-то время они сидели, обнявшись, пока мать Инны вдруг не появилась на пороге.

– И все-таки, нужно признать, вы хорошо смотритесь вместе, – заметила она. – Даже несмотря на то, что у вас…

– Мам, нет нужды постоянно напоминать об этом, – Инна поморщилась и отстранилась от мужчины. – И… прости меня. За то, что была такой резкой.

– Я понимаю, – сказала мама, подошла и тоже села рядом. – Просто знай, что если захочешь поговорить об отце или о чем угодно – я рядом. Мы с Тадеушем тоже решили вернуться на Форис. На Земле слишком тепло.

– Да, – улыбнулась Инна и, поколебавшись, обняла ее. Может, действительно, зря она обижалась на маму все эти годы?


Тем временем на Земле, в Байкальском заповеднике, другая Инна Рябинина находилась в своем кабинете и задумчиво рассматривала на мониторе электронное резюме сидящего перед ней парня. Оно было почти безупречным, за исключением одной детали.

– В те времена, когда ты был квантовитом, ты пытался убить человека, – заметила она.

Клод Ламбер вздохнул и опустил голову:

– Я знаю, что вел себя отвратительно. Но я серьезно поверил в слова Андмора о том, что люди – это только лишь звери. И поэтому убийство не казалось мне таким ужасным поступком. Хорошо, что мне не удалось довести дело до конца. И я очень сожалею о том, что вообще допустил подобную мысль.

– Что ж, на Земле ты вел себя вполне прилично, – Инна быстро пролистала резюме до конца. – Доктор Вебер дал о тебе хорошие рекомендации. Он сказал, что ты хороший специалист, и что тебе можно доверять пациентов. А в нашем заповеднике как раз требуется врач. И все же у меня есть некоторые сомнения на твой счет. Ведь в квантовитов превращались многие из людей, но лишь некоторые из них действительно поверили в сказочки Андмора насчет высшей расы. В тебе что-то есть, что позволило так быстро принять их мораль.

– Признаю, что моему поступку нет прощения, – не стал спорить Клод. – И да, видимо, что-то такое во мне есть. Но я очень хочу стать лучше. Потому я и решил переехать на Землю – хочу начать жизнь с чистого листа. Если вы позволите.

Какое-то время Инна продолжала смотреть на него, прищурив глаза.

– Работа, которую мы делаем в заповеднике, очень важна для Земли, – начала она. – Мы ищем способы восстановить климат на всей планете, а не только в ограниченных местах. Наш заповедник давно превратился в нечто вроде научного городка, где сотрудники живут на постоянной основе. Они проводят много исследований в лесу, наблюдая за дикой природой, и время от времени происходят чрезвычайные ситуации. По правилам, с группой в тайгу должен выходить врач. После нападения Светланы численность населения значительно сократилась, и специалистов в области медицины осталось мало. Поэтому у меня и выбора-то нет. Я вынуждена Вас взять. Но имейте в виду, что я беру Вас с испытательным сроком три месяца. Если докажете, что Вам можно доверять, то мы будем только рады пополнению в нашем штате. И Вам придется выучить русский. В нашем заповеднике мы говорим в основном на этом языке.

– Спасибо большое, – с облегчением выдохнул Клод. – Обещаю, что Вы не пожалеете.


До конца дня оставалась всего пара часов, мать ушла, и Инна хотела еще немного поработать. Но в этот момент прямо перед ними вдруг материализовался Фера, и они вздрогнули.

– Нельзя же так пугать! – возмутилась Инна.

– Прости, – спокойно произнес квантовит. – Я бы хотел вам кое-что показать. Вы не согласитесь подняться на корабль?

– Чтобы я еще раз очутилась в этой вашей клетке без окон и дверей? – вскинула брови Инна. – Да ни за что на свете.

– Это всего на несколько минут. Мы сделали кое-какое открытие, и, думаю, вам стоит это увидеть.

Инна переглянулась с Алистером. Квантовиты обещали людей больше не есть, и пока держали свое слово. Но все же она до конца им не доверяла, а потому старалась контактировать как можно реже, и только с Ферой, Элин и бедной Агнетой, которая с трудом приходила в себя после комы.

– А что конкретно ты хочешь нам показать?

– Это сюрприз. Давайте, вы же знаете, что я не позволю никому и пальцем вас тронуть.

Квантовит хочет устроить им сюрприз? Это что-то новенькое. Впрочем, в том, что Фера будет защищать их даже ценой собственной жизни, Инна не сомневалась. Наверное, можно позволить ему забрать их на несколько минут.

– Хорошо, – сказала Инна и сжала руку Алистера. – Но мы пойдем вместе.

– Я вас двоих и звал, – кивнул Фера.

Едва он это сказал, как их кожа жутко зачесалась, как будто по ней бегала тысяча муравьев. Голова загудела, на какую-то секунду Инне показалось, что у нее больше нет тела, а потом она обнаружила себя стоящей посреди белоснежной комнаты с огромным экраном на стене. Алистер тоже был здесь, и она поспешно обняла его, чтобы убедиться, что все в порядке.

– Мы тоже решили продолжить исследование квантовой реальности, – начал говорить Фера. – И продвинулись немного дальше. Теперь мы в состоянии снимать видео со звуком. Но в квантовой реальности нашего мира слишком много всего происходит, чтобы настроиться на какую-то отдельную историю. Впрочем, это все еще впереди, а пока что мы отправили зонд в ту самую дыру, которую прорезал твой отец в другой реальности.

– Что? – удивилась Инна. – А где она? Мы в институте ничего не видели.

– В материальном мире она в нескольких миллиардах километров от Фориса и постоянно отдаляется. Заделать ее уже не получится, и теперь она навсегда останется рубцом на ткани Вселенной. Нам было интересно, получилось ли что-нибудь у Рябинина, и мы кое-что нашли.

Квантовит замолчал, а потом легко коснулся рукой висящего на стене экрана. Он загорелся, и на нем отобразилась комната. С удивлением Инна узнала ту самую лабораторию, в которой они работали вместе с отцом. В сердце что-то защемило, когда она вспомнила, что случилось с институтом. Президенту Фориса пришлось выделить новое здание для продолжения научных разработок. А потом в кадр вдруг шагнул человек, и у девушки перехватило дыхание. Это был ее отец.

– Паша? – не веря, спросил Алистер, и сделал шаг вперед.

Но в этот момент изображение вдруг спрыгнуло с экрана и материализовалось в воздухе прямо перед ними, причем во вполне объемном виде в натуральную величину. Инна с Алистером невольно вздрогнули, и тут Павел Рябинин повернул голову. Он их заметил.

– Ты на семь минут раньше, Фера, – сказал он и присел за стол.

– Я думал, их придется дольше уговаривать, – пояснил квантовит.

– Ну ничего, – отмахнулся Рябинин. – Значит, это Инна и Алистер из материального мира?

– Да, это они.

Инна смотрела на своего отца и не верила, что это он. То есть, конечно, это не совсем тот человек, с которым она провела почти всю свою жизнь, но он образовался из него, а значит, частично это ее отец.

– Папа? – неуверенно протянула она. – Ты меня видишь?

– Да, конечно, – кивнул мужчина. – Слышал, вы победили Андмора и сумели наладить отношения с квантовитами.

– Если это можно так назвать, – смутилась Инна. Она думала, что никогда его больше не увидит, и теперь не знала, как себя вести.

– А еще Фера сказал, что ты будешь возглавлять проект по исследованию квантовой реальности, – продолжал Рябинин. – Я горжусь тобой, дочка.

На глаза Инны навернулись слезы. Она так хотела, чтобы ее отец когда-нибудь сказал это – и вот, это случилось, вот только это был не совсем он.

– Паша, – Алистер, казалось, тоже хотел заплакать. – Мне тебя не хватало.

– Знаю, – кивнул Рябинин. – Я слышал это, когда еще наша вероятность находилась в вашем мире. Говорят, ты теперь парень Инны?

Алистер испугался и невольно сделал шаг в сторону от девушки. Потом судорожно сглотнул и, запинаясь, принялся поспешно объяснять:

– Паша, я… я не имел в виду ничего плохого… Т-ты не думай… я ее не использую. Это не потому, что она молодая и красивая, ничего такого. Просто я… люблю ее, и намерения у меня серьезные.

– Да успокойся, – слегка усмехнулся Рябинин. – Я не возражаю, и уверен, что тот, материальный я, тоже не стал бы возражать. Я знаю, что ты ее любишь, и всегда это знал. Когда двух людей тянет друг к другу, это трудно не заметить. Хотел бы я, чтобы мой Алистер тоже был вместе с ней. Здесь, в этой реальности, ты до сих пор женат на Эшли, и она высасывает из тебя все силы. Я все надеюсь, мне удастся уговорить тебя на развод. Больно смотреть, как ты мучаешься. С Инной ты был бы счастлив.

Инна осторожно взяла Алистера за руку и улыбнулась:

– Видишь, а ты боялся.

Он сделал несколько глубоких вдохов и кивнул. Потом Инна снова повернулась к отцу и нахмурилась:

– Но я что-то не очень понимаю… Где ты? Откуда ведется передача? И почему мы не слышим отголосков других реальностей?

– Потому что у нас получилось. Фера вам не сказал? Мы все-таки создали другую квантовую реальность за краем вселенной. И я смог сделать так, чтобы разные версии событий находились на достаточном расстоянии друг от друга. Пространства для этого тут хватает.

– Ух ты, поздравляю! – воскликнула Инна.

– Да. Пока что мы еще не все истории сюда перенесли, потому что их слишком много, но мы работаем над этим. Наконец-то можно жить без этого шума в голове.

Инна кивнула и осторожно прислонилась к Алистеру, который пока еще стеснялся обнимать ее при отце. Посмотрев в знакомые голубые глаза, она выдохнула:

– Я люблю тебя, папа.

– И я тебя люблю, – улыбнулся отец. – Прости, что никогда не говорил тебе этого.

На секунду Инна почувствовала себя абсолютно счастливой.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Эпилог