Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Хорошенькие девчонки
Мы живём во времени, где о запретах знают только понаслышке. Если нам разрешат чуть больше, то в мире наступит полный хаус. Люди извращаются над понятиями "свобода" и "равенство" как угодно. И я, конечно, не исключение. Вот он двадцать первый век во всей своей красе. Миллионы возможностей, и никто не знает за какую ухватится, поэтому все действуют наугад или слепо следуют инструкциям. Мне нравится считать, будто я делаю всё наугад, и это почти правда. Работу я нашёл пальцем в небо, это точно.
Зашёл я однажды в кинотеатр в "Радуге" и спросил, нужны ли работники. Мне ответили, что нужен официант. Я был удивлён, узнав о существовании ресторана в кинотеатре. Он находился сразу слева от входа, после зала с игровыми автоматами. Там же был и боулинг. Первые дни стажировки были довольно простыми и ничего интересного не произошло. За эти три дня я заработал тысячу чаевых, мне показалось это неплохим результатом, к тому же коллектив был очень хороший. Все были молодые и красивые. Мне было сложновато влиться поначалу. Все либо разговаривали между собой и активно игнорировали моё присутствие, либо просто утыкались в мобильники. Я ожидал элементарных вопросов – откуда я, кто я, чем занимаюсь, бла-бла, бла, где учусь… Ничего этого не было, и у меня было два объяснения. Либо им действительно наплевать, либо я выгляжу и веду себя странно. Было ещё и третье объяснение, но я счёл его невозможным, хотя и очень хотел, чтобы так оно и было: может я очень красивый, и эти девушки бояться разговаривать со мной.
После стажировки я научился двум вещам – ждать и курить. Курил я и до этого, но не так много. Тут же было практически нечем заняться весь день. Людей приходило очень мало, это объяснялось летом и относительно хорошей погодой для города. За неимением дел приходилось ходить курить со всеми подряд. Это было плюсом, я со всеми подружился, и общение полилось рекой. Симпатичные девушки стали ещё симпатичнее в моих глазах, а грубые парни оказались довольно весёлыми ребятами.
Смены у нас были по 12 часов. Я почти всегда работал в ночь до шести утра, но, конечно, бывали и дневные смены, где я уходил в одиннадцать вечера. И вот в одну из таких смен, ко мне подошла Жанна, оператор боулинга. Её можно было бы назвать красивой, будь в ней килограмм на десять меньше и прыщей на столько же. Так вот, она спросила:
– Ты ведь до одиннадцати?
– Да, а что?
– Нет, просто спросила, – она сделала паузу, и её взгляд прошёлся от пола до потолка, на мгновение встретив мой. – Я тоже отпросилась пораньше. Подождёшь меня? Вместе пойдём.
– Без проблем.
На самом деле я романтик-неудачник, и во всех словах женских ищу глубинный смысл, которого там просто на просто быть не может. Вот и эта сцена заставила меня задуматься. Закончил я на мысли, что всё это просто ерунда, и зря я фантазирую.
И вот мы вместе пошли с работы. Пути было минут двадцать, но при её шаге все сорок. Она шла и щебетала своим деревенским говором о каких-то невероятно скучных вещах. Если бы не этот говор, я бы рот порвал со скуки, а так было даже весело. Жанна распиналась, какая она занятая, работает на второй работе, платит за квартиру сама, живёт с сестрой, шум, шум, белый шум… Пока она всё это тщательно пережёвывала мне в уши, я делал заинтересованный вид и любезно кивал. В голове же моей вертелись мысли далёкие от её слов: "Пускай она не красотка, но в ней что-то есть. У неё очень странные жесты, и в глаза она смотрит только мельком. В ней есть какой-то секрет. И она мне его расскажет, надо просто подождать. Секрет секретом, а ноги толстоваты, с косметикой перебор, вкуса на одежду нет… И всё-таки чем-то она притягивает".
Жанна всё продолжала строить из себя мисс серьёзность. Мне всегда это нравилось в девушках, ведь это так смешит. Я просто не могу серьёзно относиться к этим низеньким млекопитающим с тонким голоском. Любые мои шутки она встречала звонким смехом.
– Что такое? – вдруг сказала она. – Почему я такая с тобой? Я же взрослый человек. А с тобой такая не серьёзная.
– Женщина, – отвечал я. – Ты со мной разговариваешь дольше десяти минут подряд только во второй раз в жизни. Откуда тебе знать какая ты со мной.
Конечно, я сделал двусмысленные ударения на последние слова. Ей они явно пришлись по душе, и она снова беспомощно захихикала. Весело и непринужденно мы дошли до метро Парк Победы и тут произошёл странный момент. Мы заметили Лёшу на остановке перед метро. Это был тоже официант, очень добрый и высокий парень с густым голосом и несмешными шутками. Я помахал ему рукой и пошёл поздороваться. Жанна начала вести себя очень странно, будто начался дождь, и она искала укрытия. Когда я вернулся от Лёши, она стояла за рекламным щитом, и её глаза сверлили землю. Я приблизился к ней и услышал бормотание:
– Это же ваш Лёша… Он там?… Почему он здесь?..
– Да успокойся ты, он сел в автобус уже.
– Да?
– Нет. Какая разница?
– Скажи, когда он уедет.
– Зачем тебе? – с подозрением спросил я.
– Просто не хочу, чтобы нас видели.
Я стал моментально обрабатывать сказанную фразу. Мой мозг собрал несколько фактов. Из которых мне было сложно сделать какие-либо выводы. Они вроде никогда не встречались, и не очень хорошо общаются (но это только на работе же я их вижу). Ещё могло быть так, что она просто стесняется находиться со мной, из-за каких-либо слухов. Баба бабе волк, подумал я, а Лёша тот ещё любитель светских бесед. Может поэтому?
Не прошло и минуты как подъехал третий автобус и увёз Лёшу. Жанна вышла из-за щита оглядываясь по сторонам глазами жертвы.
– Ладно, Жанна, странная ты, а я домой пошёл.
Я обнял её на прощание, я всегда так делал с подругами.
– Может поцелуешь? – спросила она.
– Ладно.
Поцеловал её в щёку на прощание, развернулся, и только тогда мой мозг сообразил. Её же голова сообразила раньше, и, прежде чем я повернулся назад, она схватила меня за руку.
– Я не так хотела.
– Скажи как хочешь.
– Пошли туда, – сказала она и показала своей неуверенной коротенькой рукой в сторону парка.
Она дотащила меня за руку до ближайшего дерева. Не знаю как объяснить её поведение, наверно перевозбудилась, но на все мои шутки и вопросы она отвечала полным игнорированием, нетерпеливо что-то бормоча. Как только мы достигли ближайшего дерева, Жанна припечатала меня к нему и так вонзилась в меня своим жадным ртом, что на секунду мне показалось разумным крикнуть: "Помогите! Насилуют!". Её язык лениво ползал в её же рту, мне приходилось очень вытягивать свой. Зато её зубы работали во всю. Спустя некоторое время я слегка отстранил её и попросил не есть меня. Она смотрела мне исключительно на губы и явно ничего не услышала.
Мы разместились на скамейке, которая была сразу за метро. Там было темно и "безопасно". А то оказалось, что Жанна везде видит какую-то угрозу от людей. Прошёл примерно час, она была похожа на сытую кошку, а не на вечно заведённую, болтающую бабу. Я сделал попытку посмотреть ей в глаза, чтобы понять хотя бы каплю, но это было невозможно. Она всегда бегала от меня взглядом. В конце концов меня это взбесило, я схватил её за голову и повернул к себе. Её взгляд длился секунды две, затем она завизжала не своим голосом, замахала руками и вырвалась. Я решил повременить с этим делом и понять другое.
– Так значит я тебе нравлюсь? – спросил я.
– Нет, – спокойной отрезала Жанна.
– Эм, а почему тогда ты всё это сделала?
– Мне хотелось, а ты вроде не против был.
– Да, я не против, но ты-то мне нравишься.
– А ты мне нет, не в моём вкусе. Ты тощий, я люблю плотных парней.
– Как Максим например?
Максим был одним из техников на боулинге.
– Почему сразу Максим? – спросила она
– Первый попавшийся. Ну? Ответь мне, почему же тогда ты сейчас не с Максимом? Или захотела разнообразия?
– Потому что и всё. Отстань со своими вопросами.
– Ладно, – я сделал паузу, перебирая вопросы в голове. – Значит я тебе не нравлюсь, мы не встречаемся, но ты просто захотела развлечься, а я вроде и не против был, верно?
– Да.
– И часто у тебя так?
Она немного помедлила с ответом, будто размышляла стоит говорить или не стоит.
– Каждый раз как в клуб схожу, – сказала она.
– И как часто ты там бываешь?
– Иногда…
– Когда в последний раз была?
– Четыре месяца назад, – сказала она с лёгкой тенью стыда.
– Тогда всё понятно. Скучно, значит, стало. Пососаться не с кем.
– Фу, не говори пожалуйста так.
Мы немного посидели, не говоря ни слова, каждый думал о своём. Меня разрывало любопытство и обида. Первое, как всегда, побеждало и я решил продолжить эту игру, но всё-таки чувство обиды хотелось как-то отбросить. Я сказал Жанне в надежде на каплю понимания:
– Знаешь, что самое обидное для мужчины?
– Что же?
– Быть обманутым в своих чувствах.
– Ммм.. – только и сказала она.
Я всё же решил проводить её до дома. Всю дорогу задавал ей глупые, ненужные вопросы. Чувствовал себя бабой особенно из-за её манеры целоваться. Она прямо набрасывалась со всех ног как только была "безопасная обстановка" (то есть темно и никого вокруг). К концу пути она всё же стала более женственной и нежной, а я слегка возмужал. Зубы из поцелуев исчезли, я перестал сыпать вопросами.
– Может я тогда зайду к тебе, раз уж мы так оба не против.
– Нет, прости. Там же сестра.
– Ладно, тогда пока.
– Погоди.
Я подождал.
– Хочу сказать тебе спасибо, – сказала Жанна. – Ты сделал мне приятное. Может тебе денег дать? Рублей шестьсот хватит?
Мой ответ был многоточием. Она предложила вызвать такси. Я от всего отказался. Она попросила последний поцелуй. Я отказался от него. Она прижала меня к стене и начала облизывать мою шею и лицо.
Жанна видимо очень всего хотела, но ничего не умела. Я больше чем уверен, что секс с ней был бы очень весёлым, но не эффективным. Она вылизывала меня минут двадцать. Я испытывал смешанные чувства: был на грани между ударом ей в лицо с ноги и изнасилованием её тут же. Я гордо перенёс эту пытку, постоянно отказывая в последнем поцелуе. На двадцать первый отказ она резко отвернулась и пошла домой.
– Да ну тебя, с тобой не интересно, – сказала она.
Я дал ей пройти шагов двадцать и крикнул в спину:
– Ладно, иди сюда, я тебя поцелую.
– Врёшь ты всё, – сказала она, сделав ко мне два шага.
– Я серьёзно, иди сюда.
– Нет сам иди.
Я сделал к ней пару шагов, послал её нахуй, резко развернулся и пошёл домой.
Следующие два дня у меня были выходные. Первый я провёл с друзьями, старался много не пить и прийти домой пораньше. У меня почти удалось, как вдруг достали карты. Просто я очень люблю покер, хоть и плохо играю. Я остался играть почти на всю ночь. Поначалу я был даже впереди всех, но затем концентрация упала. Слава завладел почти всеми фишками, его девушке надоело играть, и она вышла из игры. Оставшиеся в принципе ничего не понимали в этой игре. В конце концов остался я и Слава. Мне стало скучно сидеть за столом с ним, остальные ребята весело проводили время, мне же приходилось думать, чтобы не проиграть свои потом и нервами заработанные тысячу рублей. Мы шли почти на равных, у Славы был небольшой перевес фишек – на тысячу. Предстояла тяжёлая борьба, как вдруг мне пришла неплохая рука. И вот спустя пять минут наступил серьёзный момент. У Славы видимо тоже было что-то серьёзное. Моя пара валетов укрепилась ещё одним на флопе. Но флоп был опасный – три пики. Был намёк на флэш у Славы. Стало страшновато играть, но я всё равно поднял на тысячу. Он тоже с опаской поддержал. Либо разыгрывает комедию, либо никакого флэша и в помине нет, хотя вдруг на тёрне будет ещё одна пика. Но на тёрне была дама червей и я смело поднял ещё на две тысячи, уже почти половину поставил на стол. Слава подумал, что дамы у меня нет, и смело ответил. Чего же он там прячет? – думал я. На ривере пришла ещё одна дама – пики. У меня выходил фул хаус, мне почти нечего бояться, но вдруг всё-таки флэш. Я задумался и стал смотреть куда-то сквозь Славу. Спустя несколько секунд я заметил Женю, которая подавала мне какие-то знаки за спиной Славы. Расшифровав их, я пошёл ва-банк и выиграл. Я познакомился с Женей только в этот вечер, а она уже мне оказала такую услугу. У Славы оказалось две пары: тузы и дамы.
– Спасибо, что подсказала, – сказал я Жене после игры. – А то я боялся, что у него флэш.
– Дурак, – засмеялась она. – Фул хаус выше флэша.
– Тем не менее, что я могу для тебя сделать?
Этот вопрос меня привёл к тому, что на следующий день я повёл Женю в этот свой ресторан. Мне было немного не по себе. Я мало её знал, даже слишком мало. Меня никогда не интересовало на кого она училась, кем работает и всё прочее. Внешность её тоже меня не привлекала. Что-то странное, думал я, две девушки подряд и обе хотят меня и обе стрёмные. Женя была лучше, она была по-своему красива. Единственным минусом был лишний вес. Это прямо пунктик у меня какой-то.
Мы провели скучный вечер, хотя Женя вроде развлекалась. Единственная тема, за которую удалось зацепиться, была музыкой. Я говорил простые вещи вроде: "Классика – это очень хорошо; Шостакович прекрасен; из современного мне нравится Arctic Monkeys; Я умею играть на гитаре, пианино, барабанах, губной гармошке, флейте". Она же окончила музыкальную школу по скрипке, но судя по её словам в музыке не понимала ничего, хоть она ей и нравилась. И вот наконец мы проели и пропили половину моего выигрыша, и я позвал Олю, нашу официантку, распечатать счёт. Потом я с ней немного поболтал, на общие темы нашего ресторана: кто повар? как с чаем? чего нет? Мы расплатились и пошли на улицу, я чувствовал взгляды на своей спине. Думаю, мне это только казалось, ведь Оля была слишком хороша, она явно не вписывалась в мой фан клуб. Она была стройной, грудастой, с гладкой чистой кожей и светлыми добрыми глазами.
Я всё больше и больше грустнел, идя к выходу, Женя не замечала этого, и рассказывала о каком-то джазовом певце:
– Нет, ну он точно на связках поёт, иначе нельзя так низко петь.
Мне захотелось убежать. Просто взять и убежать от этого разговора, от этой глупости, от этих несуществующих взглядов в мою спину. За эту короткую прогулку – от ресторана до выхода из ТРК – я успел потерять всякий интерес к девочкам, девушкам, женщинам, бабам. Мне всё надоело и хотелось просто полежать на кровати, глядя в потолок. Однако я был вежлив и проводил её до такси, которое я же и оплатил. Мне не хотелось ехать с ней, и я придумал наиглупейшую отмазку. Сделал вид будто, забыл "кое-какие" документы в баре. Женя уговорила шофёра подождать. Делать было нечего, я дошёл назад до ресторана, молча провёл взглядом по слегка удивлённым лицам, развернулся и пошёл назад, так медленно, как только хватало наглости.
Слава богу мне было не далеко ехать. До Новоизмайловского пять минут езды. Но тут, случилась катастрофа.
– А поехали ко мне? – предложила Женя.
Я понимал, что моё тело хочет туда. Но разум капризничал и не хотел никаких Жень.
– У меня же завтра работа. Я не могу сегодня долго засиживаться нигде. Плюс ещё по дому надо сделать кое-что.
Она явно обратила внимание на эту лживую приставку "кое", но ничего не сказала.
Как только я подошёл к подъезду, в моём кармане зазвонил телефон. Я взял трубку, там была Жанна.
– Ну и почему ты с какой-то бабой пришёл?
– У меня тоже к тебе два вопроса, – после паузы сказал я. – Первый – откуда у тебя мой номер? Второй – тебе ли не всё ли равно?
– Мне насрать, – сказала Жанна и сбросила.
На следующий день я окунулся в работу на три дня. В один из этих дней работала Жанна. Мы уходили на улицу подальше от Радуги и целовались. Приходилось делать это очень осторожно, Жанна очень боялась, что кто-либо узнает про нас. Видимо её заводили все эти тайны. Меня это слегка раздражало, но потом стало до лампочки.
Сразу после этих трёх дней меня разбудил звонок, это снова была Жанна, она назначила встречу на семь вечера со мной. Я на всё отвечал "угу", ведь было десять утра, а я пришёл только в шесть. В итоге я проспал до шести вечера и торопясь поехал к ней на Ленинский. Зря я это сделал, ведь она опоздала на пол часа. Я посидел и почитал книжку в своём телефоне.
Это была книга о том, как человеку вначале очень повезло, из-за чего он заимел врагов-завистников. Потом ему очень не повезло, он лишился всего. Потом он обрёл всё, что только имеет значение: деньги, знания, преданных друзей. Но он хотел отомстить своим обидчикам, как и было сделано в конце книги. А ещё в конце было написано, что надо "верить и ждать", там даже выделены эти последние слова курсивом. Я так и делал: верил, что всё будет хорошо, и ждал Жанну.
Вот она явилась и её хмурые брови пришли вместе с ней. Было слишком светло для неё, она боялась взять меня за руку и посмотреть в глаза, что там говорить обо всём остальном. Пока не стемнело мне приходилось выслушивать, какое же я говно.
– Ты не серьёзный, мне это не нравится. Ничего не делаешь никогда, даже на работе. Да и что это за работа такая вообще? Официант! Нашёл занятие. Но больше всего бесит, это то, что ты ко всем пристаёшь. Может выберешь одну девушку? – она явно ждала ответа.
– Тебя?
– Одну.
– Тебя? – я злился.
– Кого угодно.
– Тебя, блядь, или кого?! Можешь человеческим языком говорить?
– Вот, да. Ещё не нравится, что ты матом ругаешься.
Я достал сигарету, закурил и сказал, вертя сигаретой перед её глазами:
– Бесит, а? Не нравится?
– Не нравится. Зачем ты куришь, это не серьёзно. Это вредно.
Она продолжала повторять одно и тоже. Раза три повторила, что я ей не нравлюсь, не нужен, и вообще мы пошли гулять просто так. Я слушал и думал, как далеко это зайдёт. И вот она наконец замолчала. Воцарилась тишина, настолько сладкая, что потекли слюни. Всё это мне показалось тратой времени, я собрался развернуться и пойти домой. Напоследок спросил:
– Так значит я тебе не нравлюсь? – моё туловище уже повернулось по направлению к дому.
– Не знаю. Вот сейчас тебе столько всего плохого наговорила, а теперь хочу поцеловать, можно? – спросила она очень нежным голосом.
– А знаешь, чего я хочу?
– Чего?
– По лицу тебе заехать, можно?
Жанна оглянулась по сторонам.
– Бей, пока никого нет.
– Ты серьёзно? Я ведь ударю.
– Давай уже бей, – с нетерпением сказала она.
Я вмазал. Господи, как это было прекрасно. Жанна реально заслужила, но лучше всего даже не то, что она получила по заслугам, а то, что она с этого ловила кайф. Я ударил ещё и ещё. Она довольно стонала. В этом было нечто завораживающее и страшное. Я включил разум и остановился.
– Знаешь, как бы я хотел расстаться с девушкой? – спросил я у Жанны.
– Как же?
– Я бы сделал всё, чтобы она меня возненавидела, не хочу оставлять после себя в ней хорошие чувства. Она будет скучать, грустить. А так всё чёрным по белому ясно.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Просто так, а теперь пока, я пошёл домой.
Твёрдое решение – никогда больше не звонить Жанне – укреплялось с каждым днём. Наши смены не совпадали, и я был доволен. Безмятежность длилась два дня. На третий день появился новый геморрой в виде стажёра официанта. Он должен был провести со мной целую смену. Его звали Олег, и это смешило меня. Просто у меня какое-то предубеждение касаемо всех Олегов, в моих глазах они всегда редкие мудаки. Вначале мне показалось, что этот парень исключение, но спустя несколько часов, он стал живым доказательством этого тезиса. Я постоянно слышал невероятно идиотские вопросы:
– Туборг блэк – это тёмное пиво? – спрашивал Олег.
– Ноль-пять – это пол литра? – спрашивал Олег.
– Цезарь с курицей, он с курицей или креветками? – спрашивал Олег.
Как такие вопросы вообще могли родиться у него в голове, я не имею ни малейшего понятия. Помимо вопросов он вечно мозолил глаза и мешал. Каждый раз, когда он принимал заказ, то подходил ко мне и отчитывался. Олег носился по залу как ошпаренный, ему вечно казалось, будто всё готовится очень долго, из-за этого он вечно ходил на кухню смотреть, как повара готовят. Они дико напрягались с этого, а когда напряжение достигло апогея, Олег осмелился спросить:
– А из чего состоит соус "Ангел"? – спросил Олег.
На что ему нежно отвечала тётя Марина:
– Какого хуя ты у нас это спрашиваешь? Как тебя на работу вообще взяли, если ты меню, блядь, не знаешь? И если ещё хоть раз зайдёшь сюда до того, как мы приготовим блюдо, я тебе его, недоготовленное, по ебалу размажу.
Такой поворот событий ненадолго его смутил, я его слегка ободрил, сказав, будто и со мной такое бывало. Видимо он проникся ко мне ученической любовью, потому что начал наседать на меня ещё сильнее. Вечно старался мне помочь изо всех сил, но это только раздражало. Олег бесшумно подходил сзади, пока я принимал заказ у гостей, тыкал мне пальцем в спину и пытался, что-то подсказывать по меню. Гости смотрели на эту картину с удивлением, я же просто разворачивался и просил его уйти.
– Не обращайте внимания, он новенький, – говорил я.
– Да? Но ваш коллега сказал, что фахитос будет готовиться пятнадцать минут, а у нас через двадцать уже кино начинается. Мы, пожалуй, только чайку попьём.
– Не переживайте, – убеждал я гостей. – Я попрошу поваров, и вы успеете даже покурить сходить.
– Нет, спасибо, просто чай.
Я старался избегать его, но это было очень не просто. В итоге нашлось решение проблемы: я просто позволил ему забрать все столы себе. Пускай я сегодня не получу чаевых, но зато нервы мои останутся при мне.
И вот наступила долгожданная ночь, когда ресторан опустел. В час ночи пришло трое: высокий худой мужчина и две толстеньких маленьких женщины. Они заказали дорожку на боулинге и пошли переобуваться. Эта троица разговаривала так громко, что мы всё слышали за баром.
– Дима, купи мне мороженое шариками.
– Да, – отвечал Дима. – Сейчас переобуюсь.
– Дима, пиво возьми ещё. Я буду, а Лена не будет.
– А что Лене вместо пива? – спрашивал Дима
– Кофе. И сухариков каких-нибудь возьми, Дима.
Через минуту мы уже были во всеоружии. Дело в том, что у нас появилось новое мороженое и его активно надо было продать.
– Привет, ребята, – весело и с улыбкой сказал Дима. – Какое у вас самое вкусное мороженное? А то у жены день рождения всё-таки.
Бармен тут же достал из-за стойки две новые дорогие порции в стеклянных стаканах. Дима выбрал "Лесные ягоды".
– И ещё сто грамм коньячка хорошенького, даже сто пятьдесят. Какой у вас хороший?
– К примеру, – сказал я. – Мартель ХО – восемьсот рублей за пятьдесят грамм.
Выяснилось, что позволить он себе не может ни один коньяк из нашего бара, так что Дима взял сотку водки, а также три пива, кофе, гренки. Он расплатился сразу, мы ему сказали, что вынесем сами заказ, Дима пожал мне руку и весело зашагал к боулингу.
– И насколько вы его развели? – спросил Олег.
Я выдохнул в пол, покачал головой и стал выносить заказ. Как только всё содержимое подноса было поставлено на стол, женщины завопили на перебой:
– Дима, я же сказала, что не буду пиво!
– Дима, я просила мороженое шариками!
– Я и мороженное не буду!
Улыбка на моём лице превратилась в тихий смех, как только я отошёл на безопасное расстояние. Через десять секунд Дима направлялся к нам.
– Ох уж эти женщины, – смеялся он. – Но у неё же день рождения, пускай. Есть же у вас мороженое… обычное… шариками?
– Есть, – сказал бармен. – Вам какого вкуса?
– Любого. Сколько с меня?
Дима заплатил за мороженное, и ушёл к своей любимой. Бармен стал накладывать шоколадное.
– Только не шоколадное, – сказал ему я. – Любое, только не его.
– Почему? – спросил бармен.
– Это не женское мороженное, они его не любят почему-то.
– Да ну, я бы съел, – сказал бармен.
– Вот именно…
Я нёс эти шоколадные шарики и надеялся, что жена Димы будет довольна, не хотелось расстраивать такого доброго гостя. Но, как только я поставил мороженное на стол и развернулся, то услышал.
– Ди-и-и-има! Почему оно фиолетовое? Почему ты заказал мне фиолетовое мороженое?
Вообще-то оно было коричневое, но освещение в боулинге представляло его в ином свете.
– Это шоколадное.
– Ты же знаешь, что я не люблю шоколадное! Мы с тобой двадцать лет вместе, а ты вечно заказываешь не то, что я прошу.
Пришлось уйти на кухню, чтобы отсмеяться. Когда я вернулся, Дима снова стоял за барной стойкой уже без улыбки.
– Самое простое мороженое дайте. Пломбир, – и он положил пятьсот рублей на стойку. – Эти бабы, вот вечно они мозги ебут…
Вдруг из-за его спины в гневном порыве вылетела рука его жены, она схватила эти пять сотен и сказала ему с наигранной вежливостью:
– Кто тебе мозги ебёт? Не надо мороженного мне. Не надо. Пошли играть, твоя очередь бросать.
Закончив работу, я вышел из Радуги и закурил. В двадцати шагах передо мной стояла Жанна. Мы смотрели друг на друга пару минут. Выбросив окурок, я подошёл.
– Привет.
– Привет.
Мы шли молча какое-то время, а когда дошли до СКК я взял её за руку. Молчание не нарушалось. Только дойдя до метро она сказала:
– Проводи меня.
– Откуда ты взялась тут вообще? – спросил я.
– Ну, я знала, что у тебя смена.
– Ладно, зачем пришла?
– Ну, что ты вопросы всякие задаёшь. Пришла и пришла.
– Я же такой несерьезный, ко всем подкатываю, курю и матом ругаюсь.
– Ну, что ты заводишься?
Мы всё-таки пошли до её дома. По дороге, как ни странно отношения наладились. И это бесило меня больше всего: вечно надо с ней полтора часа ругаться, чтобы потом получить часок мира и ласки. Дойдя до подъезда, Жанна молча его открыла и зашла, я зашёл следом. То же самое повторилось и с дверью квартиры. Наступил напряжённый момент, мы снова замолчали. Зайдя в комнату, я стал её рассматривать, а Жанна встала по середине комнаты и искала глазами пятый угол. Мне было приятно, что она так нервничает.
– А где твоя сестра?
– С друзьями гуляет, – глядя в пол ответила Жанна.
После десятого глупого вопроса про интерьер её нетерпение переходило границы. Я ещё немного помедлил, взял её за руку и резко бросил на кровать.
– Только у меня месячные.
– Похер.
– Это значит, что я не буду.
– В смысле? – спросил я.
– Ну, это не буду.
– Что это? – меня всегда бесило её недоговаривание.
– Ну, ты понял о чём я.
– Чем тебе твоя же кровь мешает?
– Боюсь заразится.
– Чем?
– Ну, я сказала нет значит нет.
– Нахуй ты меня вообще привела тогда?! – уже кричал я.
– Ну, можно сзади ещё.
– Да? – хохот поднимался во мне. – Ты уверена?
– Да.
– Ты пробовала когда-нибудь?
– Нет.
Жанна невероятно смешна. Она вечно хочет того, о чём не имеет ни малейшего понятия. Перекинувшись парой слов, мы приступили. С собой у меня была только резинка, смазки никакой, конечно, не было. Я попросил её максимально расслабиться и вдохнуть поглубже. На вдох я попытался вставить, но вышло это только на одну пятую, Жанна заорала от боли чужим голосом, я же хохотал за её спиной. Я пытался снова и снова. "Больно тебе? – думал я. – Вот и получай за все свои тупые идеи". Спустя минут пять я уже мог войти наполовину, но тут она развернулась и сказала, что больше терпеть не может. Хер мой стоял, а глаза и губы смеялись.
– Да неужели? – спросил я. – Это же такая отличная идея была.
– Хватит издеваться.
– И что теперь? Забей на месячные свои, ничего не будет.
– Нет. Будет.
– Ну, что я могу сказать, тогда соси.
– Не-е, не хочу, – неуверенно сказала Жанна.
Я нежно поцеловал её и начал гладить ей лицо, потом резко дал слабенькую пощёчину.
– Я сказал соси.
– Нет, – с придыханием сказала она.
Ударил сильнее и сказал громче, Жанна начала стонать от удовольствия. Я вмазал с предельно дозволительной силы.
– А ну-ка быстро взяла в рот!
Я бил ещё и ещё, крича на неё, а она тёрлась своей кровавой пиздой о мою ногу, надрачивая мне при этом. Удар на пятнадцатый Жанна резко вскочила и убежала. "Видимо переборщил" – подумал я. Она заперлась в ванне, и я слышал её всхлипывания. Заварил чаю и нервно покурил на балконе, Жанна всё не выходила, но всхлипывания прекратились. Через минуту она вышла, я дал ей чай.
– Спасибо, – сказала она. – Я не хочу.
– Всё в порядке?
– Нормально, извини.
– Это я должен извиниться. Сильно ударил наверно.
– Не, мог бы и посильнее, просто бывает у меня такое.
Мы вернулись в постель и эти сумасшедшие игры продолжились. Через десять минут я полировал её миндалины своим хуём. А на следующий день оказался в пустой квартире. Жанна оставила записку: "Я на работе, если будешь уходить, поверни штучку на двери, и она сама закроется". Я это сделал сразу, как только встал с кровати и оделся. До дому поплёлся пешком, размышляя о случившимся.
Выходные для меня намного труднее чем будни. Ведь приходится самому придумывать себе занятие. Я всегда выбирал самое простое – звонил Славе и ехал к нему пить. Женя снова была там, она смотрела на меня косыми взглядами, и, чем больше она пьянела, тем злее становились её глаза. Слава достал гитару и вручил мне свою губную гармошку, мы немного импровизировали для его девушки и Жени. Они были довольны, их вообще обрадовать просто: играй три аккорда, да ртом звуки издавай. Со всего тащатся, лишь бы это парни делали. Оказалось, что у Славы есть ещё немного травки. Мы пустили по кругу косой и из ниоткуда появился спор о пересечении параллельных прямых.
– Понимаешь, – говорил мне Слава. – Если спроектировать эти прямые на какой-нибудь цилиндр, то эти проекции будут пересекаться, если их продолжить.
– Но, – возражал я. – Это же проекции прямых, а не сами прямые.
– Это прямые в трёхмерном пространстве.
– Если их спроектировать на какой-нибудь цилиндр, то они станут кривыми.
– Это смотря в какой плоскости, мой друг.
Мы не замечали подозрительных взглядов девушек, которые не смогли долго это слушать. Когда мы закончили спор, начался новый, уже о вероятностях.
– Ну, как ты не понимаешь! – кричал я. – Есть тридцать карт, одна из них "Х". Я делю их на две стопки. В каждой стопке по пятнадцать карт. Шанс того, что в одной из этих стопок есть "Х" – пятьдесят процентов. Верно?
– Верно, – кивал он.
– Смотри дальше. Я переворачиваю первые четырнадцать карт. Ни одна из них не "Х". Следовательно, с вероятностью пятьдесят процентов пятнадцатая карта в первой стопке – "Х".
– Нет, ты неправильно считаешь.
Мы бы могли до бесконечности спорить, но девушки потребовали внимания, и наши споры превратились в поток бессвязных шуток и беспричинного смеха. Незаметно подкралась ночь, денег на такси у меня не было, и я остался на ночь. Женя тоже оставалась, но я не придавал этому никакого значения.
Квартира была двухкомнатная. Слава со своей ушёл в дальнюю, мы с Женей остались в гостиной. Там был раскладной диван и такое же кресло. Я разложил диван и постелил.
– Ты спишь на кресле, – повелительно сказала Женя.
– В смысле? – удивился я.
– Со мной ты спать не будешь.
– Эм, тогда ты спи на кресле.
– Нет, я буду спать на диване, но без тебя.
– Но я тоже хочу спать на диване. Зачем вообще кресло раздвигать? – спросил я.
– Конечно ты хочешь здесь спать. Ты просто хочешь выебать меня. Только для этого и пришёл.
– Ладно… Я буду спать на кресле.
Разложив диван, я вышел в подъезд покурить. Конечно, были у меня такие мысли, но я не настаивал, зачем же она так грубо. Ну да ладно, подумал я, не стоит лишний раз девушек напрягать. Я посмотрел, как летит окурок между лестниц с восьмого этажа до первого и вернулся в квартиру.
– Если ты так хочешь спать на диване, – раздался голос Жени в темноте. – То ложись со мной. Но даже не думай, я тебе не дам.
Она получила в ответ тишину. Чего ей беспокоиться тут даже два одеяла.
– Слушай, – сказал я. – Мне не очень хочется спать, поболтаем?
– О чём? – спросила она.
– Да обо всём. Мы же не очень знакомы.
– Это правда, ты меня видишь третий раз в жизни, а уже мечтаешь выебать.
– Опять ты начинаешь. Я просто лежу рядом и просто хочу поговорить. Может у меня случилось что-то, может мне выговориться надо.
– И ты решил выговориться мне? Кто же я для тебя? – нападала Женя.
– Ты – человек, который имеет уши. Имеющий уши слышать, да слышит.
– Что? – спросила она.
– Не, это просто цитата. Так что поговорим?
Мы всё-таки разболтались и на удивление очень сильно. Она действительно умела слушать и задавать нужные вопросы, или я ещё не отошёл. Через десять минут я уже рассказал ей все те вещи, которые в иные часы меня доводили до слёз. Она была первая кому я рассказал, как я однажды подрался со своим отцом. Как этот же отец однажды наставил мне ружьё к виску и грозил выстрелить.
– Но я его любил. Правда любил. Жаль, что он умер, теперь я понимаю всё, что он говорил и почему он это говорил. Он был очень добрый, весёлый и умный. Если бы меньше пил…
Рука Жени начала гладить мою голову. Я обнял её и поцеловал. Она мигом стянула с себя майку. Даже несмотря на лишний вес её грудь была в хорошей форме. Её можно было трахать прямо промеж грудей, что я потом и делал. Через несколько минут мы занялись сексом. Скажу сразу – мне не понравилось. Лучше бы я сам себе передёрнул, в пять минут бы обошлось. Тут же пришлось шпилить целый час. Конечно было приятно чувствовать, как её тело содрогается от оргазма, но хотелось и самому что-нибудь получить. Минут через сорок я сходил на кухню за водой, мы попили.
– Сколько ты уже? – спросил я.
– Три раза.
– А я не одного, делай выводы, – улыбнулся я.
Может выводы она и сделала, но ничего не изменилось. В итоге счёт был пять-ноль. От миньета она долго отказывалась, но спустя полчаса всё же согласилась. Тоже было не кайфово. Просто обслюнявила мне член. Наверно она думала, что достаточно просто его в рот взять, и парень тут же кончит. Нет, девочки, это только первый шаг. Тогда я начал всаживать ей между сисек и кончил на лицо. Она вмазала мне пощёчину со злобы и сходила умыться. А когда пришла, прижалась ко мне и, гладя мои волосы, сказала:
– Наверно, я тебя люблю.
– Мы же видимся третий раз в жизни.
– Да, но это то, что я чувствую сейчас. Я тебя люблю. Прости, что говорю тебе это, ты наверно ведь не любишь меня.
Я ничего не отвечал, ждал продолжения.
– Знаешь, – продолжала Женя. – Я ведь уезжаю в Краснодар через три дня.
– На долго?
– На полгода. Я же оттуда, а ты даже этого не знал.
Чтобы провести с ней эти три дня, пришлось немножко поменяться сменами. Мы гуляли с Женей по городу. Валялись на траве на Марсовом поле, мило беседовали. Оказалось, что с ней есть о чём поговорить, к тому же она меня не осуждала как Жанна. Кстати, о Жанне. Она слегка напрягала, потому что звонила каждый день и хотела встретиться.
– У меня кончались эти дни, – пыталась убедить она.
– А у моего друга началось день рождения, так что я не смогу никуда с тобой пойти.
– Опять будешь пить!
– Тебя это раздражает?
– Да чтоб ты от цирроза печени сдох! – кричала она в трубку.
– Не шути так пожалуйста, мой отец от этого умер.
– Прости, пожалуйста, прости, – заумаляла Жанна. – Ну давай увидимся, а то потом у тебя выходных совсем мало будет, а по ночам встречаться у меня сил не хватит. Прости меня.
– Нет, я уже обещал.
До отъезда поезда оставалось пара часов, и мы с Женей решили зайти в какое-нибудь кафе посидеть. Мне всегда нравилось в Циферблате, к тому же это было рядом с вокзалом, и мы пошли туда. Сидели и болтали ни о чём, как вдруг к нам подошла низенькая худая девушка с тусклыми глазами и сказала:
– Извините, вы можете мне помочь?
Говорила она с акцентом.
– Да, конечно, – ответила ей Женя. – Чем?
– Я делаю задание по русскому языку, мне надо прочитать эту книгу и выписать значение всех слов, которые мне не понятны.
– Ты вроде хорошо говоришь по-русски, – сказал я. – Неужели тебе там что-то неясно.
– Там есть слэнг, я его не понимаю.
Она показала нам книгу в мягкой обложке, написанную какой-то Татьяной. Это был какой-то дебильный женский роман.
– Нашла, что почитать, – сказал ей я.
– Да, – отвечала она. – В магазине книг.
Девушку звали Алекс, родом из маленького городка в Канзасе. Мы с ней побеседовали и узнали много интересного об Америке. Алекс, хотела остаться в России по многим причинам. Главное: ей не нравились политические действия её родины. Она была ярая пацифистка и работала здесь, как ни "странно", репетитором по английскому, параллельно изучая русский язык на кафедре политологии в СПбГУ.
Так как её книга была женским романом, нам приходилось в основном объяснять всякие аллегории касательно пенисов, вагин и секса. Меня это немного смущало, так что в основном объясняла Женя. Время летело быстро, и нам уже надо было уходить. Алекс сказала, что ещё долго тут будет, а Женя сказала за меня:
– Он сейчас меня проводит и вернётся.
Зачем она это сказала? Да и зачем я вернулся в кафе? Я шёл преисполненный надежд, но надежды на исчезновение американки не оправдались. Она сидела всё там же, царапая ломаным почерком в тонкой тетради. Я продолжил объяснять значение всяких "стеблей", "стержней", "лон" и т.д. Книга была невероятно банальна, но не предсказуема. Почти каждую страницу менялся сюжет. Мы заглянули в конец и ничего не поняли.
– Кто эти люди в конце вообще? – спросил я. – О них не было ни слова пол книги.
Алекс смеялась над моими комментариями и над этим замечанием тоже. Мы забили на книгу и просто разговаривали до вечера в этом кафе. Мой мозг изрядно перенапрягся, ведь она изъяснялась очень странно. Вроде говорила грамматически верно, но выстраивала свою мысль очень странно. Видимо так же смотрят на "флюентных" русских. Оказалось, что она живёт рядом – на Чернышевской, и я её проводил.
– Эта Женя, – сказала она, когда мы приблизились к её дому. – Она твоя подруга девушка?
– Как бы сказать. И да, и нет. Вообще… Она уехала на пол года к себе домой, так что точно нет.
– Давай в гости?
– Ладно, давай я тогда куплю чего-нибудь к чаю. А то некрасиво с пустыми руками в гости ходить.
– А чем ты их наполнишь?
– Кого? – через секунду я сообразил и засмеялся. – А, руки. Я печенья куплю и конфет.
– О-о, я очень люблю русские конфеты. Нет у нас таких вкусных.
Нервно шагая, я дошёл до магазина. Купил конфет печенья и презервативов. "На всякий случай, – думал я. – Вдруг мне и теперь повезёт. Как говорят игроки – нельзя останавливаться пока прёт". Но мне не повезло, мы и вправду пили чай и читали книжки. Обстановка была более чем подходящая, но почему-то не сложилось. Язык не поворачивался предложить, а тело не осмеливалось действовать.
– Кстати, – сказал я. – Совсем забыл спросить. Откуда у тебя квартира здесь?
– Я её снимаю.
– Одна что ли? Это же очень дорого. Сколько ты получаешь за своё репетиторство в месяц?
– Сколько дней работаю, столько и получаю, – отвечала Алекс.
– А за один день сколько?
– Десять тысяч.
– Ты серьёзно?!
– Это много да? – улыбнулась она
– Это дохуя!
– М?
– В смысле – очень-очень-очень много.
– А, понятно. Сложный этот "хуй". У него слишком много вариантов.
Я оставил ей свой номер, она мне свой. Мы договорились встретиться, как только будет возможность.
Шесть вечера – начало моей смены, я переоделся, отметился и со всеми поздоровался. Оказалось сразу три напрягающих момента. Оператором была Жанна, вторым официантом Олег, а администратором была девушка, которая меня чересчур бесит – Валентина. Мне не нравилось обращаться к ней Валя, потому что мы были далеко не друзья и даже не приятели, и меня устраивало только такое холодное обращение как "Валентина". Я бы и по отчеству её называл бы, но не знал его, а спрашивать не хотелось. За первый час Олег раз десять спросил, как у меня дела. Видимо ему нечего было сказать, и он считал это чем-то вроде шутки. На самом деле ему было очень скучно, ведь гостей было довольно мало, и ему приходилось складывать салфетки в салфетницы, чтобы хоть как-то развлечься. Жанна же не говорила со мной кроме шаблонных "привет" и "нормально". Но как только я поворачивался спиной, то чувствовал её взгляд. "Наверно кажется, – думал я. – Напридумывал себе". Мы с ней даже ни разу не вышли вдвоём никуда, Жанна была явно обижена на меня. Меня это не устраивало, но выяснять отношения я не собирался.
Ближе к девяти часам вечера мне стало невыносиможарко, да и гости жаловались. Я попросил Валентину включить вентиляцию, а сам пошёл в туалет умыть лицо холодной водой, другой, впрочем, и не было: горячую отключили на неделю. Я открыл дверь туалета, на пороге стояла Жанна. На мгновение я испугался и замахал руками, когда руки успокоились, она резко шагнула ко мне и набросилась. Снова её зубы пожирали мою плоть. Через несколько секунд всё моё лицо покрылось её слюной и красными пятнами от её укусов. Жанна толкала меня в глубь туалета и запихнула в одну из кабинок. Одну руку она сунула мне в штаны, а второй принялась их расстёгивать. Я не сопротивлялся. Она стала ставить засосы мне на шее, пришлось её слегка отстранить: не хотелось выходить в зал с синяками. Тогда она, долго не думая, опустилась на колени и принялась за дело. Мои руки схватили её за волосы. Было намного лучше чем в ту ночь, она стала смелее и напористее. Я был уже готов кончить, как услышал открывание двери и шаги в сторону кабинки. Не было ни страшно, ни стыдно, мои мысли были заняты другим. И в самый момент, когда я только-только спустил ей прямо в рот, в дверь кабинки тяжело ударили два раза.
– Вы что, ахуели?! – орала Валентина.
Ужас охватил Жанну. Она резко вскочила и прикусила мою крайнюю плоть, я крикнул и дёрнулся от боли так, что каким-то чудом заехал ей коленом в лицо и рассёк губу. Теперь закричала ещё и Жанна. Она отскочила в дверь и стукнулась затылком об неё. Дверь открывалась внутрь кабинки, поэтому сразу выбежать ей не удалось. Она промчалась мимо Валентины со слезами на глазах и спермой с кровью во рту. Мне торопиться было некуда, беда и так уже случилась, и решить её не было возможности. Натянул штаны и вышел. Огонь преисподней мелькал в глазах Валентины, а я лишь застенчиво улыбался.
– Гости пришли, – сказала она сквозь зубы.
Мы постояли немного глядя друг на друга, и она повторила эту же фразу, но громче. Я кивнул и вышел.
– Руки бы хотя бы помыл, – сказала она мне.
– Зачем?
Валентина закатила глаза со злости и вытолкнула меня из туалета. Я принял заказ, ничего особенного: два американо, один со сливками, вишнёвый штрудель и вода без газа. После Валентина подошла ко мне с листом бумаги.
– Пиши объяснительную: почему тебя не было на рабочем месте.
– И что писать?
– В смысле?!
– Ну в смысле, правду что ли?
– Пиши! – только и сказала она.
Я написал четыре слова и отдал ей.
– Где тут подпись надо будет ставить? – спросил я.
Она прочитала и завопила:
– Ты ещё шутки шутить здесь будешь?
– Это не шутки, это правда.
– "Я был в туалете" – это не причина, – сказала она. – Это – место действия!
Мы с Жанной написали объяснительные, а она ещё и увольнительную. Мне было грустно, что всё так вышло, но всякое случается.
Уже под ночь к нам заглянуло трое мужиков: два негра и белый. Все в костюмах на стиле и с кожаными дипломатами в руках. Заказали по сотне Хеннесси и пошли смотреть какое-то кино. Весь персонал уже знал про случай в туалете и смущённо на меня глядел. Было сложно держать себя спокойно и разговаривать о посторонних вещах, когда в глазах у всех было одно и тоже – "да ну нахуй!".
Там в тринадцатом зале какие-то крики, – сказала мне Валентина и добавила повелительным тоном: – Сходи глянь через служебный вход, что там.
Конечно, можно было ей отказать по ряду причин, ведь это вообще не входит в мои обязанности. Но я решил не ухудшать отношение с начальством и пошёл. Служебный вход в тринадцатый зал был сразу за кухней, чтобы легче выносить заказы, это же всё-таки VIP-зал. Дверь справа от экрана поэтому, когда заходишь внутрь сразу видно весь зал. Я тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Зал показался пустым, и я ещё шире открыл дверь. Наконец раскрыл её полностью и вглядывался в полумрак. Кроме фильма ничего не было слышно, но на задних рядах я заметил движение и прищурился. На последнем ряду эти негры спустив брюки до колен пороли того тощего белого. Я сообщил об этом Валентине, она не поверила, пошла сама посмотреть и, убедившись, сразу вызвала охрану.
Так как на работе телефон мой на беззвучном режиме, то все Жаннины СМС-ки я увидел только в конце смены. Их было много и все они не лестного содержания, моим же ответом было предложение сходить куда-нибудь в пятницу. Жанна не ответила, было пять утра, наверно спала. После этой смены мне захотелось в отпуск, но я знал, что его не дадут, поэтому начал размышлять об уходе с работы.
Пришёл домой, сразу уснул, сразу проснулся, умылся и снова пошёл в эту Радугу, в этот Синема Парк, в этот Вестерн бар. Как всегда, пришлось есть на ходу мой любимый кефир и пирожки с картошкой. Пятьдесят процентов, если не семьдесят, моего рациона состоит исключительно из этих продуктов. Затем в девять вечера у меня "обед": на этот раз йогурт и рулетики с сыром и шпинатом, очень их люблю. На следующий день всё повторилось. У работы в ночь есть свои плюсы конечно, но она вырывает тебя из жизни. Работа, в принципе, вырывает из жизни, но я справлялся.
Несмотря на общее сходство дней, они были разные. Во второй день был момент, который стоит отметить. Я принимал заказ у двух девушек. Одна была явно школьницей, а вторая выглядела, как первокурсница. Они были явно сёстрами и очень похожими, почти близняшками, но одна выглядела более зрело. Может это так казалось из-за одежды… Короче, выглядели они как с картинки, а заказали два чизкейка и два капучино, один с корицей. Когда я вынес им кофе, "школьница" спросила:
– А где у вас тут можно покурить?
– К сожалению, – сказал я. – Только на улице. На голодный желудок курить вредно, поешьте, а затем сходите.
– У нас кино, – продолжала она, а её сестра просто смотрела на меня.
– Тогда сходите сейчас если боитесь опоздать, но всё равно там ещё море рекламы.
– Вы думаете?
– Я знаю.
Они призадумались, а я сказал нечто вроде: "Такие милые – и курят". Они похихикали – не зря шутил. В итоге сёстры остались ждать свои десерты.
– Извините, – впервые обратилась ко мне "первокурсница", когда я вынес им счёт. – Вы не могли бы позвонить мне, а то я куда-то телефон потеряла.
Огляделся, администратора нигде не было, аккуратно достал телефон, ввёл под диктовку номер. В её сумке заиграл Skillet. Пока она рылась в сумке, ища телефон, я подумал: "М-да, вкуса нет". Потом, она – "первокурсница – достала банковскую карту и положила её в чековую книжку. Потребовалось вводить пин код, она подошла к стойке. Мои глаза косились на её стройную фигуру и ноги, которые казались невероятно длинными относительно её роста, но я знал, что виной всему эта рифленая юбка, сидевшая на талии. Девушки постоянно стараются обмануть все чувства мужчин, но, по-видимому, они больше всего презирают наше зрение. А когда зрение обмануто, то и на вкус они кажутся слаще, и на запах, и на слух. Доверять можно только непосредственному тактильному контакту – тело к телу, здесь уже не обманешь.
Уже на следующий день, в пятницу, я встретился с Жанной, и мы впервые провели время адекватно: без выяснения отношений и прочей ерунды. Немного прогулялись по парку и пошли к ней. Сестра Жанны уехала "надолго кое-куда". Жанне непременно хотелось потрахаться во всех уголках квартиры, чем мы и занялись остаток дня. Всё было мило и без лишнего изврата. Мы почти не разговаривали, да мне и не хотелось, чувствовал себя паршиво. Всё мне казалось каким-то неправильным, хотелось немного большего, хотелось хотя бы намёк на "высокие чувства". Но всё выходило прозаично и бессмысленно: ни я ни она не дорожили нашими отношениями. Она просто не хотела расставаться с "удовольствием", а мне было страшно оставаться одному. Не могу отдохнуть в одиночестве, обязательно нужен кто-то, кто бы слушал мои скучные истории и плоские шутки, а если этот кто-то ещё и смеётся или хотя бы поддакивает, то вообще отлично. Так что Жанна идеально подходила для уничтожения скуки. Увы никакой другой роли я ей не отводил.
В субботу утром она ушла на свою вторую работу. Жанна никогда не говорила о ней, а я и не спрашивал. Снова я обнаружил записку на столе, но на этот раз сразу уходить не стал. Приготовил себе завтрак и принял душ. Зазвонил телефон.
– Привет, – сказал голос в трубке. – Это Алекс. Что делаешь?
– Ничего. Только что из душа вышел.
– Что ты делаешь вечером?
– Да, ничего особо, а что?
– Давай развлечёмся.
– Эм, в смысле? – смутился я.
– В смысле? – переспросила она.
Она сразу надоела своим непониманием и невладением русским языком.
– Я хочу гулять, пить кофе, – продолжила она.
– А, ты в этом смысле. Тогда давай.
Мы встретились на Восстания в полвосьмого вечера и снова пошли в то Циферблат.
– Знаешь, – говорил ей я. – Не стоит так говорить: "Давай развлечёмся". Особенно парням. Тебя неправильно поймут.
– А что это значит?
– Ну звучало так, будто секс предлагала.
Мы посмеялись и продолжили говорить на всякие лингвистические темы. Она не понимала суффикса обратного действия, я пытался ей объяснить, где он нужен, а где нет, но у меня удавалось не очень хорошо. Спустя час я снова устал от её мудрёного русского и перешёл на простые темы.
– У вас хорошая еда, – говорила Алекс. – В Америке мало хорошей еды. Молоко делают у нас синее, добавляют краску белую в него.
– Синее? – удивлялся я. – Как такое вообще возможно?
– Коров неправильно кормят. Дают им кукурузу, так делать нельзя.
Она пыталась объяснить мне какую-то кислотность в желудке коров. Я ничего не понимал, но на всё кивал. Мне правда было интересно, но раздражало её неумение передачи информации из своей головы в мою. "А ведь так всегда у людей, – думал я. – Говорят на одном языке, но постоянно не понимают друг друга". Кроме синего молока в Америке ещё оказался резиновый хлеб, который не впитывал воду и, подобно губке, его нельзя было смять. Зато там был очень дешёвый транспорт и техника… Больше ничего нового в тот вечер я не узнал.
Я заметил, что мы почти не смотрим друг другу в глаза. Будто боимся чего-то. То она отводила взгляд, то я. Почему-то было не комфортно встречаться взглядами, хотя она и была довольно симпатичной. Единственным минусом на её лице был нос. Он смотрел слегка в пол и как-то старил её. У меня зазвонил телефон, незнакомый номер, и незнакомый голос обратился ко мне по имени.
– Кто это? – спросил я.
– Вера, помнишь меня?
– Какая Вера?
– Я у тебя в ресторане с сестрой была.
– А-а, блондинка с рифлёной такой юбкой, да?
– Это я, – засмеялась она.
– Откуда ты знаешь моё имя?
– У тебя на бейджике было написано.
– Ну да, точно. А номер откуда у тебя мой?
– Ты же сам мне звонил. Я же, типо, телефон потеряла, – её голос звучал очень мягко и весело.
– Всё, я вспомнил всё, как Шварцнегер.
– Что?
– Ничего, ничего, – иногда следует сдерживать ассоциативный ряд, подумал я и продолжил. – Чего хотела? Потеряла что-то?
– Да нет, просто я подумала вдруг ты завтра свободен.
За пару секунд моих размышлений в голове пролетело множество мыслей. В первое мгновение мне было приятно, и я даже обрадовался слегка. Потом мне стало обидно, что всё так просто, и я разочаровался в этой Вере, решив, что она банальная бабища без интересов по жизни кроме мальчиков. В след за обидой мелькнула надежда, будто я ошибаюсь. Затем мне стало немного стыдно за себя: я сидел с девушкой, которая меня позвала гулять, а теперь то же самое предлагает ещё какая-то.
– Завтра я занят, но, если что, я позвоню, ладно? – после секундной паузы ответил я. – На самом деле я и сейчас не совсем свободен. А ты что делаешь?
Мне показалось забавным слегка подразнить обеих: Алекс, которая сидела и явно была не очень довольна моим разговором, и Вера, которая слышала в моих словах нотки внимания. Вера, произнесла пару бессмысленных слов, я последовал её примеру, и мы попрощались.
– Прости, что отвлёкся на разговор, – сказал я Алекс, повесив трубку.
– Всё хорошо.
В конце вечера я снова оказался в её квартире с конфетами и презервативами. Меня подташнивало от своей глупости. "На что я надеюсь, да и зачем? – думал я. – Есть же у меня Жанна. Хотя я был бы рад найти кого-нибудь адекватнее". Видимо меня подталкивала идея поиска. Во всяком случае, я так оправдывался перед собой: "Найду хорошую девушку, остановлюсь. Ведь игнорировал Жанну ради Жени три дня. Вот бы Женя не уезжала…" И всё в таком духе. Вот бы, Если бы, Всего лишь…
В квартире Алекс всё обернулось довольно непредсказуемо для меня.
– Траву куришь?
– Ну, так, немножко.
– Сейчас принесу, – она даже не подумала, что я откажусь.
Алекс достала пакет травы и папиросную бумагу. Я смотрел как она забивает косяк, было в этом нечто завораживающее.
– Не молчи, – сказала она. – А-то мне странно.
– Ладно, не буду. Отличная комната у тебя, но как-то не на твой возраст: все эти плакаты рок-групп больше подходят для школьниц, а ты уже постарше будешь.
– Из-за них я не забываю родину, – говорила она, продолжая крутить. – И я их по-настоящему люблю. The Who моя любимая группа, а современный рок мне не сильно нравится.
Алекс облизнула косяк, и мы прошли в ванну. Мне становилось не по себе. "Вдруг я ляпну по накурке какой-нибудь бред, а она неправильно поймёт, испугается, решит, что я её изнасилую, мало ли что в голову может прийти". Мне кажется, она заметила мои нервы и стала успокаивать:
– Не бойся, я часто курю дома. Никто не придёт.
– Я не этого боюсь, – сказал я, понимая, что сейчас выпалю все свои мысли.
– А что?
– Ну, понимаешь, – начал я. – Просто ты мне нравишься, и боюсь, что буду вести себя плохо накурившись, вдруг приставать начну, а тебе не понравится, и ты обидишься.
Она засмеялась, мне это показалось странным, может не поняла меня.
– Ты мне тоже нравишься, – сказала Алекс. – Покурим, чтобы секс лучше был.
"Все всё понимают, – думал я. – Чего же бояться? Говори, что в голову приходит. Будь честен. Ни к чему скрывать свои чувства, думая, будто у других их нет. Люди любят людей. Буду жить по такому принципу".
А потом мы смеялись. Затем снова смеялись. Мы бы смеялись и дальше, если бы я не коснулся её ног. Это прикосновение мне показалось особо прекрасным. Мы гладили друг друга около десяти минут. Это было потрясающе.
– Как же просто дарить другому человеку удовольствие! – восклицал я. – Просто гладь его, будь с ним нежен.
– Да, будь со мной нежен, – сказала Алекс раздеваясь.
Мы не стали долго выбирать место, столик перед диваном отлично подошёл. На резинку было уже плевать, и я попытался войти, но не вышло.
– Ты девственница, что ли?
– Нет.
– Почему так узко? Не влазит, – мне было снова смешно.
– По чуть-чуть делай, – сказала она.
Я не понимал, как так может быть. Раз пять проверил туда ли я сую. Пытался быть резче и засунуть сразу с размаху, но от этого она закричала, и попросила так не делать. Она была влажная, крови не было, но что-то явно было не так. Меня это начало выбешивать. Тут что с травой, что без неё – никакого кайфа не получить. Мы занимались этим бредом "на пол шишечки" около тридцати минут.
– Хватит, – сказала она. – Потом ещё будем.
От миньета отказалась, зато неплохо поработала руками, видимо не в первый раз. Я кончил на её бледное тощее тело.
– У меня был парень, – объясняла она мне. – Мы с ним трахались и, когда я уже всё, он ещё нет. Я говорила ему "стоп", но он не хотел. И долго ещё продолжал. Мне было очень больно потом. Из-за этого у меня там мышцы боятся и сжимаются очень сильно. С первого раза не получается. С третьего всё будет нормально.
– Думала, если накуришься, проще будет?
– Обычно проще, – отвечала она.
– И давно у тебя так?
– Три года.
– Эх, не повезло тебе и твоим парням.
– Да. У меня был год, я не могла трахаться.
– У меня было таких восемнадцать лет.
Она не сразу поняла мой глубинный юмор. Я пробыл у неё всю ночь. Часа в четыре мы наконец смогли сварганить нечто похожее на секс. Проснулись мы около полудня и снова занялись им же. На этот раз всё прошло гладко. Немного позавтракали, и я поехал домой. Был лёгкий отходняк после травы, мысли и жесты были замедленными. Мысль об увольнении крепко засела в моей голове. Поэтому придя домой я написал заявление. Администрация расстроилась, ведь им придётся искать нового официанта, а это не так легко, как кажется. Мне приходилось стажировать новичков пять раз, но ни один из них кроме Олега не остался. Но это уже их проблемы, подумал я. Тем более меня поймут наверно, после того инцидента с Жанной.
Я позвонил Вере.
– Не получится сегодня встретиться, – ответила она.
– Почему?
– У меня занятия по гитаре вечером.
– Давай я тебя хотя бы встречу, прогуляемся немного. Хоть познакомимся.
Мы договорились встретиться в восемь вечера у Московской. Это было удобно, потому что от Жанны туда легко добраться, ведь я пошёл к ней. Было воскресенье и сегодня у неё, по сути, никаких дел быть не должно. Часа в четыре я был уже у неё, и снова выслушивал замечания на свой счёт.
– Мне надоело твоё безделье, – пилила Жанна. – Ты никогда ничем не занят, кроме своей унылой работы. Да и то, ты на ней максимум четыре дня в неделю. Всё остальное время ты вообще ничего не делаешь. Может хобби какое-нибудь заведёшь. В спорт зал иди, надоело, что ты такой тощий.
– Ты же говорила, что я кажусь плотнее, когда голый.
– Да, но ты же в основном в одежде.
– Это можно исправить, – сказал я, снимая футболку.
– Шутки у тебя дебильные.
– Я вроде и не шучу.
– Всё равно ничего не будет, мне надо скоро идти по делам кое-каким.
– И куда ты пойдёшь?
– Я же сказала по делам.
– Это не место.
– Что не место?
По-настоящему Жанна бесит только своими местоимениями и наигранным непониманием.
– Куда ты пойдёшь? – переспросил я.
– Зачем тебе знать?
– Я понял, ты просто хочешь получить дозу ревности.
– Дурак, – покраснев сказала Жанна.
– Тогда в чём дело? Так сложно сказать куда идёшь?
– Ну иду кое-куда по делам…
– Кое-каким?
– Ну прекрати.
– Как скажешь. Есть что поесть?
– Сам посмотри.
Конструктивный диалог, ничего не скажешь. У неё всегда мало еды в доме, я даже на всякий случай купил пачку риса. Она была уже наполовину пустая, а теперь опустела ещё на четверть. В холодильнике я нашёл пару сосисок и сварил их тоже. К чаю никогда ничего не бывало у неё, это меня расстраивало неимоверно, но приходилось мириться с действительностью. Пока всё варилось я безуспешно пытался уговорить её потрахаться. Она почему-то не соглашалась. Да и вообще, Жанна была какая-то мрачная в этот день. Потом я поел, под её надзором. Не помню, видел ли я, как она ест. В воздухе повеяло невыносимой скукой, надо было как-то разрядить обстановку.
– Знаешь, – начал я. – Мне тут такая идея в голову пришла. Вот смотри: я же тебе не нравлюсь до сих пор, верно? Так зачем же мы вообще всё это делаем? Может нам расстаться?
– Зачем ты такое говоришь?
– Просто мне надоела эта неопределённость. Хочу быть чуть более уверенным в завтрашнем дне. Или всё-таки у меня есть шанс?
– Шанс на что?
– Да нет, не бери в голову, бери в рот: неплохо выходит.
– Ну не надо так, – она покраснела и её глаза забегали по полу.
– Короче, ответь мне – нужен вообще я тебе или нет?
– Я не знаю.
– А что ты знаешь? Давай может по пунктам разберёмся?
– Ну перестань.
– Ответь на вопрос и перестану. Меня устроит любой ответ. Любой определённый ответ.
– Давай потом об этом поговорим, – попросила она. – Сегодня я не в настроении. Не хочу идти по делам с плохими мыслями.
– А придётся.
Больше сказать было нечего. Злиться не имело смысла, как и пытаться продолжить разговор. Я доел в тишине и пошёл одеваться. Она остановила меня в дверях.
– Я не хочу, чтобы ты так уходил.
– Попробуй что-нибудь исправить.
– Ну, хочешь, я это сделаю?
– Что это?
– Ну это.
– Да ты заебала! Скажи нормальным, человеческим, русским, взрослым языком, твою мать! Что за детский сад?
– Ну что ты ругаешься?
Она встала на колени и полезла расстегивать мне штаны, я схватил её за руки.
– То есть тебе легче отсосать, чем сказать куда ты пойдёшь? У вас проблемы, барышня.
Выйдя из её подъезда, я осознал, как херово поступил и даже решил извиниться, но позже. Сейчас во мне было сплошное негодование, мне было абсолютно непонятно её поведение. Что у неё за дела могут быть такие, что нельзя пошалить со мной в постели? Я решил дойти до дома и умыться, перед тем как пойду к этой Вере. Надо же когда-нибудь мыться.
– Давно учишься играть? – спросил я Веру, когда мы встретились.
– Не очень. Пару недель всего, – отвечала она.
– Все аккорды берёшь уже, надеюсь?
– Ну зажать могу всё кроме баррэ, но переходить сложно.
– Просто надо чаще играть. И вообще купи себе эспандер, он помогает. Благодаря ему я научился быстрее.
– Отличная идея.
Мне нравилась её простота. Она действительно была очень милой и улыбчивой девушкой. И если она такая на протяжении первых десяти минут, то и дальше вряд ли будет хуже, если только я не окажусь мудаком.
– А что за гитара у тебя.
– Обычная, Хохнер.
– Нейлоновые струны наверно. Можно посмотреть?
Она достала гитару, мы присели на ближайшую скамейку. Мне очень повезло, что она учится играть на гитаре. Я смогу легко ей угодить, сыграв пару песенок, что я и намеревался сделать.
– Хорошая, – сказал я осматривая гитару. – У меня первая гитара была бревно бревном.
Я взял до мажор с тоникой соль. Её глаза заблестели интересом и вниманием.
– Спой что-нибудь, – загорелась она. – Пожалуйста.
– Я даже не знаю, что спеть. Я мало песен уже помню.
– Что хочешь сыграй.
– Знаешь Radiohead?
– Нет.
– Кто бы сомневался, – заулыбался я.
Спел ей Creep. Она не поняла ни слова наверное, но это было не важно. Этой песней миллионы парней по всему миру проламывали неокрепшие сердца маленьким девочкам. Теперь и я вошёл в число "проламывателей".
– Здорово! – восхитилась Вера. – Ты очень красиво поёшь.
– Тебе кажется. Ты просто никогда не слышала, как поют настоящие певцы на скамейках.
Теперь облажаться было просто нереально. И это меня расстраивало, никакой игры, никаких препятствий, никаких конкурентов. Бери не хочу. "Может всё не так просто? – думал я. – Может здесь есть подводные камни?" Мои губы потянулись к ней, она ответила. Поцелуй был немного напряжённый, будто она переживала о своих навыках в этом деле. Мы посидели минут десять, и Вера слегка расслабилась. Губы стали мягче, а язык шустрее. Вообще, я никогда не говорил девушкам, что они плохо целуются или трахаются. Мне это казалось чересчур грубым: она всю себя отдаёт, а ты ещё и не доволен. А когда мы поцеловались перед её домом, то она уже твёрдо закрепила все навыки, переданные мной. Внезапно на прощание она сказала:
– Я не знала, надо или нет, но теперь очень хочу. Приходи к нам с Надей на день рождение.
– Надя – это сестра твоя?
– Да, мы близняшки. Ну, ты заметил наверно.
– Заметил. Значит любви у вас в доме хватает, да?
– В смысле? – удивилась она.
– Вера, Надежда, Любовь… – никто не понимает моих шуток.
– А-а-а, – мило протянула она. – Приходи, обязательно. На следующих выходных. Мы поедем на дачу к моей подруге, Лене. Ты там со всеми познакомишься. Нас не очень много будет. И парни будут.
Ну что ещё было делать, кроме как соглашаться? Придётся просить поменяться сменами, ведь на следующей субботе у меня стояло с одиннадцати до одиннадцати. Вряд ли мои коллеги окажутся такими бессердечными, чтобы помешать моему счастью в объятьях этой милой девушки. Остаётся только не задумываться над её возрастом и представлять, будто ей исполняется восемнадцать.
Ночью не спалось, непрошенные мысли лезли в голову. То я радовался такому большому количеству девушек, вдруг появившихся в моей жизни, то винил себя в таком отвратительном поведении. "Полоса чёрная, полоса белая, – думал я. – Какого бы цвета ни была эта полоса, когда она пройдёт, я буду скучать". Меня уже тошнило от чая и сигарет к трём часам ночи, но мысли всё лезли и лезли, а без этого "допинга" я с ними не могу справляться. Поэтому я заваривал ещё и ещё, а курить старался всё же поменьше. Не знаю с чего это вдруг на меня напали такие думы, до этого не было ничего подобного, а сейчас как-то противно от всего. Хотелось просто исчезнуть, чтобы все эти Жанны, Жени, Алекс, Веры больше никогда меня не слышали и не видели. "Некоторые мужики по сотне баб имеют и не загоняются, – думал я. – А у тебя только четыре, и ты уже растерялся… Слабак". И всё же сон пришёл: густая зелень леса обволакивала глаза, и я бегал за медведями по густому мху, а когда догонял, хватался за шерсть и рыдал в неё, пока медведь не растает от моих слёз, а потом я бежал за следующим…
Неделя была забита сменами, последние рабочие дни давались особо тяжко. Я старался не обращать ни на что внимания, работая интуитивно. Благодаря моей "интуиции", начал путать заказы, забывать "забивать" их, и вообще вёл себя невежливо с посетителями. В моей голове крутилось лишь одно: правильно ли я поступаю? Может для начала надо всё-таки расстаться окончательно с Жанной? Или же оставить её, ведь если ничего не сложится и с этой девчонкой, я легко мог бы вернуться в постель, где мне всегда рады. Три смены подряд я пытался разрешить этот вопрос. Казалось бы, всё предельно просто – ведь надо быть хорошим и поступать правильно: бросить и лишь потом встречаться с другой. Но этот вариант мне не нравился, я боялся остаться совсем ни с кем. Ведь на миг я осознал, что кроме вот этой убогой работы и этих девушек ничего у меня нет. Когда я не работаю и ни с кем не встречаюсь, я просто смотрю в потолок, слушая музыку. Потом выхожу на улицу и делаю то же самое, только вместо потолка – небо. В какой-то момент это даже начало пугать меня. "Жанна права, – думал я. – Я самый настоящий бездельник".
Эти мысли помогли мне протянуть до четверга (я всё-таки смог поменять свою субботнюю смену). Глаза слипались. Чуть есть свободное время, я шёл на кухню вздремнуть. Затем оказалось, что второй официант вечером не придёт, и поэтому надо работать до двух ночи. Внезапно кончились чистые вилки и ножи. Зайдя на мойку, я обнаружил горы грязной посуды, но мойщицы так и не было, хотя было уже семь вечера, а она должна быть в шесть. Сообщил об этом Валентине (последняя смена и с ней!). Хотя в этот день она меня не доставала, было ощущение, будто она меня и вовсе не замечала. Мне так даже больше нравилось. Мойщица не появлялась ещё час, и я снова обратился к Валентине.
– Сходи сам к ним в камору, – сказала она. – А-то трубку никто не берёт.
Эта "камора" была в соседней двери с женским туалетом. Шёл я туда не спеша, вернее замедляясь. Хотелось бы потратить на эту прогулку час рабочего времени. Мои желания сбылись.
Вначале я постучал, никто не ответил. Я надавил на ручку и приоткрыл дверь, свет был выключен. "Есть кто-нибудь?", никто не ответил. Моя рука начала шарить по стене в поисках выключателя. Щёлк! свет обжигающей волной коснулся моих глаз, мухи разлетелись по сторонам, и передо появилась мойщица. Она была бледно-синего цвета, на уголках губ засохшая слюна, сами губы раздуты, руки свободно висели "по швам", желтоватый белок слабо блестел от света этой двадцати-ваттной лампы, на которой, собственно, она и висела. Не на самой лампе конечно, но на проводе от неё. Провод был затянут узлом, а в него была продета толстая, с палец, верёвка. Как это всё её выдержало, ума не приложу. Под ногами валялось ведро, видимо служило ей ступенькой. С пол минуты я стоял, не понимая, как реагировать.
Мне хватило сил не блевануть. Я даже смог дойти до Валентины и спокойно ей всё изложить. Валентина пыталась прервать меня, задавая какие-то вопросы, но я не слушал её. Почему-то вместо двух слов – "Она повесилась" – я говорил очень много:
– Я захожу, а там света нет. Позвал, никто не ответил. Включаю свет, все мухи с неё как повскакивают. Думал показалось… Это я про мойщицу, показалось, что она висит, но через мгновение я понял, что это никакой не обман зрения. Сами сходите. Только вначале тряпочку возьмите: воняет… Некому теперь наши тарелки мыть… Я на пару минут в туалет, надо прийти в себя.
В какой-то электричке, в каком-то направлении, слишком рано для меня, ехал весь состав гостей на день рождения Веры и Нади. Интуиция мне ничего не подсказывала. Я был настороже, но дурных предчувствий так и не появилось. Лица девушек, густо накрашенные и лица парней, с пушком на бороде и щеках были обращены ко мне. В глазах читались зависть, ненависть, неприязнь. И в то же время в них была светская заинтересованность. Сам того не желая, я оказался в центре внимания. Мне приходилось философствовать на темы образования, раскрывать тайны учёбы в вузах и так далее, и так далее, и так далее. С каждым вопросом я всё больше напрягался и раздражался. Вот ведь я тоже в 16 лет думал, что я уже взрослый и может не всё в жизни знаю, но понимаю эту жизнь ничуть не хуже старших. За собой я не заметил перехода из школьного во взрослый мир. Возможно, ещё взрослый мир не наступил, но я уже видел просто бездну различий между собой и всеми друзьями Веры. Самое смешное, что мне даже сложно объяснить эти различия. Я чувствовал себя как неандерталец в окружении австралопитеков. Что-то вроде этого. Мир за стеной школы им был неведом. Культурное воспитание ограничивалось непрочитанной литературой, непрослушанной музыкой, неувиденными фильмами, спектаклями, городами, людьми и всем остальным. Но обо всём этом они могли говорить бесконечно. Им было известно всё. Буквально все темы, затрагиваемые мной, они могли поддержать. Но эта поддержка выглядела как походка годовалого ребёнка. И в то же время они походили на взрослых, даже больше, чем сами взрослые.
Вера была неотразима. Она олицетворяла сразу всё. Чистая гладкая кожа, слегка вздёрнутый носик. Узкие плечи, набухшие от моих прикосновений губы… Можно бесконечно восхищаться отдельными составляющими её красоты, но мои мысли были далеки от восхищения. Мне было грустно, ведь вся эта красота и молодость пройдёт. Причём пройдёт мимо меня. И я боялся этого, мне казалось, что после её дня рождения мы перестанем общаться. Ведь она была так красива, а я – бесконечно ошибающийся кретин. Тем не менее сейчас она была очень счастлива оказаться в моих объятиях. Но я никак не мог понять – почему? Почему она решила, что я удачный кавалер? Мне прекрасно понятно, почему она удачная дама сердца (такие вот странные словосочетания лезли в мою голову, находясь рядом с ней). У неё узкие плечи, такая же талия и относительно широкие бёдра, ну и грудь, естественно, присутствует. Казалось бы – я так поверхностно сужу о женщинах. Знаете, что я думаю по этому поводу? О, я много чего думаю по этому поводу…
Как ни странно, я почти не говорил с Верой. Только целовал её и обнимал. Ей было этого более чем достаточно. Дача её подруги была совсем рядом со станцией. Уютный двухэтажный домик, с небольшим садом. Качели, мангал, надувной бассейн, шезлонги, беседка всё это было в нашем распоряжении. Совсем одурев от Верочки, я представлял, как мы занимаемся любовью используя все эти объекты. Даже мангал… Я представлял, как приближаю её лицо к раскалённым углям, а она кричит и корчит лицо, но вовсе не от страха, а от удовольствия. Я, согнувшись над ней сзади держу её за грудь и резкими движениями заколачиваю свой хер…
Мне стало абсолютно плевать на происходящее вокруг. Я бухал и тискал Веру. И наконец-то мозг избавился от всяких Жанн, Жень, Алекс. От этого стало так легко. Я любил.
– А давайте поиграем во что-нибудь, – предложила сестра Веры, Надя.
– Давайте в мафию, – отозвалась Лена.
– Не, это будет скучно, – его имени я не запомнил, вроде Дима. – Надо что-нибудь более активное.
– Предлагай тогда сам.
– Давайте в покер, – предложил он.
– Очень активная игра, – отреагировала Надя. – Может наши голубки что-нибудь придумают?
Я не особо вникал в происходящее. Слово покер конечно до меня донеслось. Но одно дело играть со Славой, а другое дело с ними. Немного подумав над ответом, меня посетила гениальная идея, и я решил действовать:
– Поактивнее говоришь? Давайте сыграем в "Ни разу", – я встретил непонимающие взгляды и пустился в объяснения. – Берём каждый по стопке, наливаем туда водки… Или что у нас там есть? – Я залез в холодильник и извлёк бутылку Мартини и Ред Лэйбл. – Девочкам это, мальчикам это. Так вот налили мы по стопке. И по очереди начинаем отрицать свои маленькие грехи, тем самым пытаемся узнать о грехах остальных… Короче вот пример: я говорю: "Я ни разу не целовался с парнем". Кто хоть раз целовался с парнем – выпивает. В общем надеюсь, суть вы уловили…
Все девочки кроме Нади неохотно выпили. Сначала все были как-то не уверены и задавали детские вопросы, из-за чего спустя всего круг, уровень алкоголя в крови у каждого достиг критических цифр. Тут игра приобрела свой исконный смысл – мальчики всеми силами намекали, что хотят трахаться. А девочки всеми силами показывали, что им этого не хочется, высмеивая парней.
– Я ни разу не занимался сексом. – Выпил только я.
– Я ни разу не видел голую девушку. – Пили девушки и я.
– Я ни разу не трогал грудь. – Пили девушки и я
– Я ни разу не дрочила. – Пили мальчики и я.
– Я ни разу не… – Пил я и ещё кто-нибудь.
В результате мне стал доступен навык перемотки времени. Я оказался на улице вися на плечах Веры. И втирая ей какую-то явную херню о своих нахлынувших чувствах. Внезапно разум подал мне совет: "Хватит! Иди проблюйся и умойся". Я осознал всю ценность сказанного моим внутренним голосом и подчинился ему. Выйдя из ванной и немного посвежев, я встретил Веру.
– Ты себя в порядке чувствуешь? – спросила она.
– Я себя чувствую в полном порядке. – ответил я. – А ты себя чувствуешь в порядке?
– Мне кажется я немного чувствую себя не в порядке.
Её глаза были такими косыми от выпитого Мартини, что я не выдержал наваждения. Обнял её и начал целовать.
– Я люблю только тебя, – сказал я ей. – Все остальные меня не интересуют.
Она блаженно уставилась на меня, и мы зашли в ванну. Я прижал её к стене и гладил изгибы Вереного стройного тела. Я целовал её в шею, засунув руку ей в штаны. Она постанывала и извивалась от моих прикосновений. Я гладил её влажную и идеально гладкую киску и снимал с неё футболку. Всё происходило одновременно и быстро, и медленно. Вот мы уже абсолютно голые трёмся друг о друга, я поднимаю её, и она обхватывает мои талию ногами. Медленно и с максимальной нежностью я засовываю в ей в "лоно" свой "стебель". У неё внутри так горячо и влажно, и ясно что она оказывается не девственница, но мне уже всё равно. Вера начинает елозить по мне и царапать мою спину. И вот уже прилично ускорившись я почувствовал, как её затрясло от оргазма. Она вся обмякла и повисла на мне. Я её спустил и пристроился сзади, схватив её за грудь. И вдруг я понял, что теряю контроль и вот-вот кончу. Я резко высунул, но не совсем вовремя. Увидев, как из её влагалища вытекала сперма, мне стало не по себе.
На следующий день, мы уже не разговаривали. Я купил ей Эскапел, она выпила и попросила удалить её номер телефона.
– Да что я такого сделал? – спросил я, но Вера не ответила.
В будущем, набравшись опыта, я понял, что паниковать не следовало. Вероятность зачатия была крайне мала, сначала надо было узнать о времени овуляции, а затем только паниковать и кормить её таблетками. Но всё же этот случай был некой встряской для меня. Я обрезал все предыдущие контакты, как мысленно, так и физически – удалил все "рискованные" номера из телефона. Оглядываясь на все эти шквалом нахлынувшие после длиннейшего затишья приключения, я решил найти себе какое-нибудь полезное увлечение. Надо было найти работу. Снова официантом идти не хотелось несмотря на то, что мне это чем-то даже нравилось. На стройку идти горбатиться? Тоже – нет. Искал различные объявления в интернете, и меня поразила вакансия "Массажист – без образования и опыта работы". Типо, они там всему учат и т.д. Массажист – это идеально, думал я. Это и работа, и девах мять. Как я раньше до этого не додумался?
Сходив на собеседование, я понял, что это галимый развод.
– Мы вас всему научим не переживайте.
– Хорошо, я согласен.
– Отлично, скажите номер вашей медкнижки.
– Что? – удивился я. – У меня нет медкнижки.
– Какая жалость, но мы можем вам её сделать. У нас есть специальный пункт для персонала.
– Здорово.
– Только это не бесплатно. Не переживайте, если вы отработаете у нас три месяца, то деньги за книжку вам вернут.
– И сколько стоит?
– Три семьсот.
– Да? И где это делают, когда ехать?
– Зачем ехать?
– Ну, чтобы анализы сдать.
– Не надо никуда ехать. Зачем? Вы же здоровы.
Несмотря на то, что я понял – это развод, я почему-то заплатил. А потом ещё и неделю ждал, пока мне позвонят. На удивление мне позвонили и сказали завтра выходить на работу. Но не сказали ни адреса, ничего. А когда я перезванивал номер был не в сети. Но эти деньги не пропали даром, я считаю. Это была плата за идею. Ведь всё это время я искал в интернете учебники и различные заведения, где учат массажу. И наткнулся на колледж Бехтерева. Аттестат у меня был приличный – без троек. И я был уверен, что поступлю без проблем, к тому же новые знакомства и прочие радости студенческой жизни. В колледж надо было очень много справок. Я сделал их за неделю и пошёл подавать документы. В приёмной комиссии была толпа, но я терпеливо высидел.
Довольный завершением нудного ожидания, я вышел из здания колледжа. И увидел девушку, курящую у перил, ограждающих территорию. Подошёл и попросил закурить. Она училась здесь на втором курсе, совмещала учёбу с работой, жила в общаге и сейчас как раз туда направлялась. Она согласилась мне показать общагу. Общежитие было похоже на башню. Когда мы вошли, я не успел ничего ещё заметить, как она уже толкала меня вперёд и громким шепотом говорила.
– Её нет, быстро на лестницу. Налево, давай бегом!
Только добежав до её комнаты я сообразил ситуацию. А через одиннадцать минут она мне отсосала, сказав перед этим удивительную фразу:
– Я пообещала себе, что не буду сразу ебаться, с тем, кто мне нравится, но это не считается.
Ужасно. Отвратительно. Омерзительно. Недостойно. Безбожно. Невообразимо. Тошнотворно. Плохо.
Я не мог один спокойно лежать в кровати. И до сих пор не могу. Я намеренно пытался ограничить себя от людей, особенно от девушек. Не говорить с ними, не знать их имён, номеров телефонов, адресов, любимых авторов, любимых фильмов, цвета глаз… Я просто отключал телефон и закрывал дверь. Но ломало так сильно, что я не выдерживал и часа. Эта будет последней! Да, да, я полюблю её. Она меня полюбит. Мы будем счастливы! Мы будем вместе! Она последняя, крайняя, одна, единственная!
Пожалуйста, пусть это прекратится. Пусть я остановлюсь. Отражение в зеркале – совсем другой человек. Он мне нравится больше, чем я сам. Он плоский и понятный, его не терзают противоречия. Он смотрит с отвращением на меня и спрашивает: "Почему вообще девушки с тобой разговаривают? Посмотри на себя, урод". Он ненавидит меня и не скрывает этого, а я вовсе не обижаюсь.
Почему же я знаю их имена, номера телефонов, адреса, любимых авторов, любимые фильмы, цвет глаз? Почему мой телефон вечно включен, а я постоянно жду звонков и сообщений? Почему двери раскрыты нараспашку? Почему она не последняя? Почему у нас нет взаимности, но мы вместе? Она первая, вторая, третья, четвёртая, пятая…
Ужасно. Отвратительно. Омерзительно…
Последние комментарии
14 часов 49 минут назад
23 часов 41 минут назад
23 часов 44 минут назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 10 часов назад
3 дней 12 часов назад