Туманная радуга. Том 1 [Ксения Бугрим] (fb2) читать онлайн

Ксения Бугрим Туманная радуга. Том 1

Книга основана на реальных событиях, произошедших в период с 2009 по 2010 год. Все имена и фамилии являются вымыслом автора, любые совпадения случайны.

Я добровольно решила уйти из жизни. Это полностью взвешенное и обдуманное решение. Наше решение. Мы уходим с ним вместе.

Не пытайтесь меня искать. Если вы читаете это письмо, я все равно уже мертва. Сейчас я – там, где вы меня уже не достанете.

Вы больше не сможете нам помешать. Никто не сможет.

Теперь мы с ним всегда будем вместе. Мы сможем наслаждаться друг другом вечно. Пусть даже не в этом мире.

Прощайте.

Вероника К.

Девятью месяцами ранее…

Новый план

На часах было без двадцати восемь. Маргарита, молодая женщина, сидевшая за рулем серебристого внедорожника, огрызалась на подрезавшего ее водителя. На пассажирском кресле полудремала ее племянница Вероника. В этом году осенние каникулы в школе почему-то передвинули, и сегодня, 26 октября, они уже подошли к концу. За неделю отдыха у девушки сбился режим, поэтому она чувствовала себя очень сонной.

– Эй, не спи! – Ритка потрясла ее за плечо. – Сегодня заберу тебя после школы, и поедем в «Комету». Там как раз идет какая-то комедия про зомби. Я не люблю такое, но хоть отвлечешься от своего Ханина.

– А чего это ты такая добрая? – зевая, поинтересовалась Вероника.

– У меня сегодня короткий рабочий день. А еще надоело видеть досаду на твоем лице каждый раз, когда я отвожу тебя в школу или забираю оттуда. Не думаю, что каникулы что-то изменили в этом плане. Меня уже выводит из себя, что ты продолжаешь расписывать его именем свои тетрадки, когда там делов-то на час-полтора, и все – он твой. Стоит лишь разок послушать, что говорит твоя мудрая тетка. Я старая, пожившая женщина, уж знаю толк в этих делах.

– Да, ты права. Мне уже надо что-то решать. Всю ночь об этом думала.

– И что надумала?

– Что готова выслушать твои предложения. – Поняв, что фраза прозвучала как-то высокомерно, Вероника осеклась и быстро добавила: – Я имею в виду, что раз ни один мой план не сработал, то я явно делаю что-то не так. Мне нужен взгляд со стороны. В общем, Гош, мне правда нужна твоя помощь. Если понадобится, я готова за него бороться.

– Бороться? – вскинула бровь Ритка. – Ни за кого бороться ты не будешь. Не в мою смену. Я еще не выжила из ума, чтобы советовать собственной племяннице бороться за парней. Это их задача, а не твоя.

– Шутишь что ли? Ханин никогда не станет меня добиваться, это просто смешно. Он на меня даже не смотрит. А если бы и смотрел, то все равно не стал бы бороться. Какой смысл, если он прекрасно понимает, что я и так уже схожу от него с ума?

– О, кажется мы подошли к корню проблемы. – В голосе тетки прозвучала ирония.

– По-твоему, если я перестану обращать на него внимание, он сразу же начнет за мной бегать? Ты серьезно? Этого не будет. Ты совсем его не знаешь. Он не такой, как все остальные.

– Такой, такой.

– С чего ты это взяла? Гош, ты же видела его фотки.

– С того, что ему пятнадцать лет. – Тетка остановила машину на школьной парковке и посмотрела на племянницу. – И заканчивай уже называть меня Гошей.

– Ему шестнадцать! – воскликнула Вероника, проигнорировав теткину просьбу. – Исполнилось в августе…

– А, ну это-то, конечно, все меняет.

– Да возраст тут вообще не при чем. Я просто знаю, о чем говорю. Поверь мне, ты даже не представляешь, с чем мы столкнулись…

Тетка картинно охнула:

– С непреодолимой преградой в лице шестнадцатилетнего школьника?

– Знаешь, с таким несерьезным настроем, как у тебя… – начала было Вероника.

– Мой настрой соответствует ситуации. – В голосе тетки стали проскальзывать резкие нотки. – А ситуация не стоит выеденного яйца. Твой Тимурка прост как две копейки. И это я еще несколько завышаю ожидания. А вот твой настрой мне не понятен. Пару минут назад ты вроде как просила помощи, но не успела я ничего сделать, как ты уже заранее убеждаешь себя в том, что любой мой план с треском провалится.

– Извини, Гош, – вздохнула Вероника. – Ты права. Как всегда, права. На самом деле, это мои планы не срабатывали, и теперь мне кажется, что ни у кого ничего не получится. Это неправильно, я знаю, но когда дело касается Тимура, мои мозги будто сразу отключаются.

– Не боись, Верон, все решим, – подобрела Ритка, и в ее голосе было столько уверенности, что Вероника впервые всерьез задумалась о возможном успехе предстоящей операции.

Попрощавшись с теткой, девушка уже с куда более радужным настроем помчалась в школу. Она училась в десятом классе лицея с глубоким физико-математическим уклоном. А в последнее время руководство школы начало уделять внимание еще и химико-биологическому направлению, что превращало и без того сложную программу в непосильную. Особенно для таких учеников, как Вероника, которые никогда не демонстрировали особых успехов в сфере изучения точных предметов.

Девушка с детства больше тяготела к гуманитарным предметам, но ее родители настояли, чтобы дочь с самого раннего возраста погрузилась в мир науки. Тому имелись причины: ее родители, фармакологи по профессии, сами были знакомы с наукой не понаслышке. Вот уже четыре года они работали по контракту в Италии, поэтому Рита фактически заменяла девушке маму и папу.

Удовлетворительные оценки Вероники никого особо не смущали. Не смущало родителей и то, что дочь училась в «Г» классе, куда отправляли учеников, которые не могут в полной мере усвоить продвинутую программу лицея. Прямо об этом никто не говорил, но все прекрасно понимали, что «гэшки» – тупицы, потому что именно в «Г» классы по окончании учебного года регулярно переводили всех отстающих.

Несмотря на посредственную успеваемость, Вероника уже привыкла к продвинутой программе и в школе ей нравилось. У нее были хорошие отношения с одноклассниками, две замечательные подруги, а еще в начале учебного года в параллельном классе появился новенький по имени Тимур Ханин, так что теперь у нее появилась еще и школьная любовь.

До этого она ничего подобного не испытывала, а посему это чувство совершенно выбило ее из колеи. При каждой встрече она так откровенно глазела на симпатичного новенького, что только ленивый мог этого не заметить. И, разумеется, главный виновник торжества просто упивался всем происходящим. Вероника была до неприличия красива, поэтому ему нравилось, что она ходит за ним по пятам и следит за его расписанием. Это повышало его рейтинг в новой школе.

Тимур состоял в юношеском составе известного мини-футбольного клуба, входящего в число клубов суперлиги России, и был одним из главных надежд тренеров. Парню прочили блестящее будущее нападающего сначала в дублирующем составе, а после, возможно, и в основном. Кроме того, он активно тренировался на большом поле, демонстрируя неплохие результаты. Его главной мечтой было попасть в премьер-лигу, и он не видел в этом ничего невозможного, потому как жил футболом и не забывал упорно трудиться на пути к своей цели.

В новой школе Тимур приглянулся не только одной Веронике – им заинтересовалось еще с десяток девушек. Он был хорошо сложен, исключительно вежлив и далеко не глуп. Все это делало его чуть ли не божеством в глазах сверстниц, потому как остальные парни в этом возрасте либо вели себя как идиоты, либо были таковыми взаправду.

В лицей Тимур перешел по воле случая. Его родители купили квартиру недалеко от стадиона, где он тренировался. Путь до старой школы стал занимать слишком много времени, и поэтому было принято решение перевести сына в ближайшее к стадиону и дому учебное заведение, коим и оказался лицей. На новом месте он сразу же начал присматривать себе подходящую пассию, благо выбор был широк. В конце концов он решил, что Катя Баринова из параллели – самый оптимальный вариант. Красивая, с хорошей фигурой и довольно сообразительная. Хотя последний пункт волновал Тимура в последнюю очередь. Больше всего ему нравилось, что Катя едва обращала на него внимание, а значит, была гораздо интереснее всех остальных девушек.

Ему потребовалась неделя, чтобы она начала испытывать к нему что-то вроде влюбленности, а затем они начали встречаться. Еще через неделю всегда спокойная и рассудительная Катя и вовсе потеряла голову, поэтому Тимур был вынужден с ней расстаться. Он благородно (как ему казалось) обставил все так, будто бы она сама его бросила. В это никто особо не верил, но зато так он не чувствовал себя виноватым.

Что касается Вероники, она чуть не сошла с ума, когда впервые увидела Тимура и Баринову вместе, нежно держащимися за руки. И чуть не умерла от счастья, когда они расстались. Окрыленная своей радостью, она стала заваливать новенького сообщениями в социальных сетях. Ей казалось, что она делает все правильно, и очень скоро он обратит на нее внимание.

В своих посланиях она часто спрашивала Тимура о его однокласснике Андрее Ласточкине, с которым он общался больше всего. У нее не было никаких сомнений, что подобная тактика заставит Тимура ревновать, а значит, скоро он в нее влюбится.

Привет, можешь дать телефон Ласточкина?

Привет, а вам не задавали реферат по химии, который нужно делать в паре? Я просто не поняла там кое-что. Хотела написать Ласточкину, он ведь шарит в химии, но его нет онлайн.

Слушай, а ты не знаешь, почему Ласточкина не было в пятницу?

Подобных сообщений было великое множество, но все это лишь забавляло Тимура, который прекрасно понимал, что происходит. Увы, Вероника Каспранская была вне зоны его интересов, несмотря на ее красоту.

– Если бы Каспранская запала на меня, – сказал ему как-то Ласточкин обо всей этой ситуации, – я бы забил на то, что она такая тупая. Кому какое дело до ее мозгов, если у нее отличные сиськи и жопа? Брал бы, пока дают.

Тимур состроил удивленное лицо, а в его глазах заплясали черти.

– Так она ж и так на тебя запала. Каждый день мне пишет, что никак не может застать тебя онлайн. И это при том, что ты постоянно сидишь за компом! Помог бы уже бедолаге Каспранской разобраться. Кинуть тебе ссылку на ее страницу? Напишешь ей сам. Я хочу, чтобы история вашей любви развивалась стремительнее!

– Хан, хорош, походил бы с ней, с тупой даже веселее. Прикинь, будет приходить к тебе на матчи и хлопать в ладоши, когда вам забьют. Угарно же. – Андрей раскатисто захохотал, чем рассмешил и Тимура.

Больше они эту тему не поднимали, а Тимур и вовсе перестал отвечать на сообщения Вероники, чем окончательно поверг ее в уныние и тоску.

«Все. С сегодняшнего дня прекращаю ему написывать, – бодро поднимаясь по крыльцу школы, размышляла Вероника. – Терять уже все равно нечего, он мне даже не отвечает. Лучше дождусь конца учебного дня и послушаю наконец, что скажет Ритка. Она уж точно поможет».

В раздевалке Вероника заприметила яркую серебристую куртку своей подруги Иры Приходько и поспешила к ней.

– Верон, что-то ты рано сегодня, – улыбнулась подруга. – Ритка что ли подвезла?

– Да, она сегодня добрая, даже после школы меня заберет. Говорит, поедем в «Комету» на фильм про зомби. А еще обсудим план действий по завоеванию Медка! Я, знаешь ли, полна надежд!

Ира по обыкновению нахмурилась. Медком они называли Тимура. В целях конспирации, разумеется. В школе к нему прицепилось прозвище «Хан», что это было созвучно английскому слову «honey». Поэтому Вероника и прозвала его Медком.

– Ох уж этот Медок, – покачала головой подруга. – Надеюсь, хотя бы Рита убедит тебя бросить эту затею. Не дури, Верон, тебе же самой уже плохо от всей этой ситуации. Пора это заканчивать, браться за учебу, а потом мы найдем тебе кого получше.

– Все под контролем, я уже осознала, сколько дел наворотила. Торжественно клянусь, что с этого самого дня я начну превращаться в дерзкую, сильную и уверенную в себе женщину! – Вероника приложила руку в груди, тем самым подтверждая серьезность своих намерений. – 2009 год на дворе, уж пора.

Сзади кто-то ткнул ее в бока, стало щекотно. Это мог быть только один человек. Зинаида. Именно так все ее называли. Не Зина, не Зинка, не Зинок, а Зинаида. Она была пацанкой в чистом виде, и этим добавляла колорита в их троицу. Девушка отличалась буйным характером, за словом в карман не лезла, легко могла ввязаться в драку, от чего многие ее побаивались. Называть себя Зиной она позволяла только тем, кто ей нравился, а нравились ей единицы. В число избранных входили лишь ее родственники, Вероника с Ирой и еще пара-тройка человек.

По обыкновению, словно вихрь залетев в раздевалку, раскрасневшаяся Зинаида поинтересовалась:

– Что я пропустила? Или вы опять о Медке?

– В точку, – вздохнула Ира.

Немного поболтав в раздевалке, девушки поспешили к лестнице. Ира помчалась на третий этаж в кабинет физики, а Вероника и Зинаида вышли на втором, где у них должен был состояться урок истории. Они обе учились в «Г» классе и сидели вместе на предпоследней парте. Так им удобно было не отвлекаться на речь учителей и во время уроков обсуждать более важные дела.

– Почему у тебя опять глаза красные? – шепнула Вероника.

– Я вчера легла в четыре утра, у нас была очень потная катка. Ты ничего не поймешь, но я в одиночку тащила мид, пока эти имбецилы пытались дофармить себе на что-то более приличное, чем сапог. Только благодаря мне и выиграли.

– Ну-у, – развела руками Вероника, – это звучит внушительно. Ты явно была на высоте.

– Ага, погляди на Борисова, – подруга указала на сидящего впереди одноклассника, который зевал и тер глаза. – Против меня на миду стоял. Он теперь меня боится.

Веронике вдруг вспомнилось, что два года назад, когда из-за неуспеваемости ее перевели в «Г» класс, она сначала тоже побаивалась Зинаиду. Классная руководительница Валентина Андреевна по прозвищу «Росомаха» посадила девушек вместе, потому что Зинаида единственная сидела одна.

– Привет, я Вероника, – присаживаясь за парту, поздоровалась новенькая.

– Пивет, йа Вираника, – передразнила Зинаида. – Вот что я тебе скажу, Вероника: ты уже начинаешь меня раздражать. Ничем хорошим это для тебя закончиться не может. Так что давай-ка в конце урока ты просто попросишь Росомаху пересадить тебя за свободную парту?

Вероника растерялась от такого приема и просто кивнула в ответ. В конце урока она подошла к Валентине Андреевне и попросила ее пересадить. На что учительница, строго глядя поверх прямоугольных очков, ответила отказом. «У Чумаковой тяжелый характер, но надо как-то крутиться, искать точки соприкосновения. Учитесь взаимодействовать друг с другом, становитесь командой. Иначе после школы вам обеим придется туго». На робкие возражения, что Зинаида вряд ли горит желанием становиться командой, учительница просто отмахнулась и посоветовала Веронике не говорить глупостей.

Весь учебный день Зинаида упорно пыталась изжить соседку. Стоило Веронике только приблизиться к их парте, как Зинаида начинала злобно на нее смотреть, хмуриться и цыкать. Но это еще полбеды: дальше она принялась специально садиться таким образом, чтобы занимать добрые две трети пространства парты. На робкую просьбу подвинуться она рассаживалась еще вальяжнее, всем своим видом демонстрируя, что договориться по-хорошему не получится.

После первого урока класс отправился в кабинет химии. Вероника заметила, как впереди идущая Зинаида зло пинает металлическую урну, что определенно было недобрым знаком. Разложив на парте все необходимое для предстоящего урока, Вероника и еще пара девочек из класса побежали на первый этаж к автомату купить что-нибудь перекусить. Пользуясь моментом, Зинаида разжевала целую пачку жвачек и принялась лепить их на тетрадь соседки. К делу она подошла ответственно, и хорошенько размазывала каждую жвачку по всей площади листов, чтобы разлепить их было невозможно. Несмотря на то, что учебный год только начался, тетрадка по химии не пустовала, ведь ученики школы получали на лето обязательные задания практически по всем предметам. Поэтому жвачка тут же уничтожила множество часов Вероникиного труда. Закончив с тетрадью по химии, Зинаида открыла рюкзак соседки и стала доставать из него остальное содержимое. На глаза ей попался небольшой блокнот в твердом переплете. Решив испортить и его, она открыла первую страницу, и от удивления чуть не подавилась жвачкой. В блокноте были тексты песен, вырезки из журналов и рисунки, явно нарисованные с большой любовью и трепетом. Сам блокнот был довольно старый и потрепанный на вид, как будто его всюду носили с собой. Все его содержимое было целиком посвящено группе «Queen».

На ум Зинаиде тут же пришло очень нецензурное слово, но относилось оно не к Веронике, а к ней самой. Девушка ощутила неприятное чувство стыда и сожаления о содеянном, увидев в новой соседке ту самую родственную душу, поисками которой безуспешно занималась уже много лет. Никто из школьных подруг не разделял ее увлечения этой уже безнадежно устаревшей в молодежных кругах группой, а за пределами школы Зинаида почти ни с кем не общалась. Единомышленников она искала в интернете, но все они были гораздо старше нее и жили слишком далеко.

Несмотря на то, что Вероника – последний человек, которого можно было заподозрить в увлечении приличной музыкой, в ее искренней любви к группе не было сомнений. Старый потрепанный блокнот кричал об этом громче тысячи слов. Как это обычно бывает в ситуациях, когда кто-то внезапно находит своего единомышленника, Зинаида вмиг лишилась всей былой агрессии по отношении к новенькой. Правда, Вероника еще об этом не знала.

Задумавшись, Зинаида не заметила, как соседка вернулась в класс. Зато сама Вероника сразу же увидела дорогую своему сердцу вещь в руках врага. Она никогда не была конфликтной, но, испугавшись, что склочная соседка может как-то испортить ее блокнот, девушка не на шутку разозлилась. Приблизившись к парте, она уже была готова сказать какую-нибудь грубость, но Зинаида вдруг начала медленно поднимать руки ладонями вперед, как бы признавая свою вину.

– Извини, – виновато проговорила она, тем самым окончательно поставив Веронику в тупик. – Я тут сильно накосячила, пока тебя не было, но готова все компенсировать! У меня есть коллекционное издание с концертами Queen, да и вообще много чего!

Обретя единомышленниц в лице друг друга, девушки были вне себя от радости. С тех пор они очень сблизились и стали проводить вместе все свободное время. Оказалось, что Зинаида вовсе не такая мегера, какой казалась поначалу, а Вероника далеко не такая бестолковая, как о ней думало полшколы.

– Так что там с Медком? – шепотом поинтересовалась Зинаида, пока учительница истории монотонным голосом рассказывала про Хрущевскую модернизацию. – Каспраныч, ей-богу, я за себя не отвечаю, если сегодня вечером ты опять «сорвешься» и напишешь ему про Ласточкина.

– Я…

Не дав Веронике ответить, Зинаида тут же продолжила:

– Слушай, он меня уже капитально достал своей лоснящейся харей. Ходит по школе, как павлин. И мне каждый раз хочется выдернуть ему из жопы все перышки до единого. Почему вы все сходите от него с ума? Даже учителя! Мне Надька Гриценко рассказывала, что ему физичка откровенно завышает оценки. Физичка! Зверь во плоти! Значит, Чумаковой мы поставим тройку, а идиоту Ханину – четыре, ведь он весь такой вежливый, опрятный, да еще и играет в футбол! Ведь это немаловажно, когда дело касается физики!

Вероника попыталась вклиниться в монолог Зинаиды, но та будто не замечала робкий шепот подруги.

– …Если не слушаешь нас с Приходько, то послушай хотя бы Ритку. Она тебе дело говорит. Этот Ханин уже давно бы бегал за тобой, если бы ты не бегала за ним. Но нет, надо ему в контакте написывать всякую ахинею… Да ему все пишут по сто раз в день, понимаешь? Не удивлюсь, если и физичка тоже. Зачем и ты туда же? Ты же умная, уж я-то знаю!

– Но… – предприняла Вероника очередную попытку объясниться.

– И ладно бы ты сделала это один раз, так нет! Ты написала ему миллион сообщений! И про кого? Про Ласточкина, который даром никому не уперся!

– Да я как раз и хотела… – успела вставить Вероника, но и эта попытка не увенчалась успехом.

– …Как будто если это не сработало первые три раза, – продолжала тараторить Зинаида, – то обязательно сработает на двадцатый!

Решив больше не пытаться вклиниться в увещевания подруги, Вероника притихла. А Зинаида, тем временем, распалялась все сильнее, постепенно переходя с шепота на громкое шипение. Аделаида Романовна, учительница истории, уже начала неодобрительно поглядывать в их направлении.

– Не поняла, я тут сама с собой разговариваю? – заметив взгляд учительницы, возмутилась Зинаида.

– Да ты ж слова не даешь вставить, – пробормотала Вероника, прячась за учебник. – Сегодня я решила, что больше не буду вести себя, как дура, и позорить весь благородный род Каспранских. Раньше Медок хотя бы отвечал мне в ВК, и у меня была иллюзия того, что мы с ним вроде как общаемся. А сейчас, если мы случайно сталкиваемся в коридоре, он вообще смотрит как будто сквозь меня. Когда я это поняла, мне стало стыдно за себя и свое поведение. Да, он, конечно, прекрасен до одурения, но это не повод бегать за ним и выставлять себя в таком свете. Его друзья, включая Ласточкина, уже откровенно ржут надо мной. Я понимаю, сколько дров наломала, но теперь все будет по-другому. Честно, Зин.

Зинаида скривилась, услышав короткую версию своего имени, но никак это не прокомментировала:

– Ты же понимаешь, что Риткин план уже может не сработать после того, что ты успела натворить? Не будешь сходить с ума, если он начнет встречаться с той дылдой из параллели?

– Буду, но на этот раз молча, – улыбнулась Вероника. – Ничего страшного, переживу. У меня есть проблемы посерьезнее Ханина. Из-за него у меня теперь оценки даже хуже, чем у Шкафа. Родители очень расстроятся, если я вылечу из школы. Так что сейчас я буду думать об учебе. Мне нужны мои тройки, как воздух.

С учебой у Вероники и вправду начались серьезные проблемы. Витая в облаках, она совсем перестала заниматься и в последнее время предпочитала списывать домашние задания у Зинаиды. А ведь раньше все было наоборот: одно время подруга так увлеклась компьютерными играми, что напрочь забыла об учебе. После звонка классной руководительницы родители устроили Зинаиде серьезную взбучку. Угроза отчисления отрезвила девушку, и она быстро нагнала упущенное, научившись правильно расставлять приоритеты. Теперь она сначала делала уроки и разбирала непонятные ей моменты, а уже потом садилась играть.

Вероника же, напротив, всегда была стабильна. Звезд с неба она не хватала, но зато при любом раскладе могла написать контрольную на тройку, а иногда даже на четверку. Эта стабильность не позволяла ей надолго задерживаться в более сильных классах, зато обеспечивала полную неприкосновенность в классе для отстающих. Но в последнее время система дала сбой. Окрыленная своей безответной любовью к Тимуру Ханину, девушка порой вообще забывала, что находится на уроке. А если и вспоминала об этом, то все равно не могла уловить смысл сказанного учителем. Вместо погружения в тему урока, она погружалась в пучину грез и мечтаний об их с Тимуром светлом будущем, утопая в веренице мыслей и захлебываясь в переживаниях.

Приходя домой, Вероника могла часами упиваться своими страданиями, находя в них какое-то нездоровое удовольствие. Лежа в кровати, она ночами слушала грустные песни, рассматривая на телефоне сохраненные фото своего короля грез. И все это вместо того, чтобы делать домашние задания хотя бы по предметам первой важности или «ППВ», как их называли в школе. Все это привело к предупреждению от директора школы: «Каспранская, такими темпами пролетишь с аттестатом о среднем образовании, как фанера над Парижем. Никто тебя за красивые глаза здесь держать не будет, отправишься доучиваться в девятую школу. С будущими наркоманами и уголовниками».

Но не сомнительная реплика про уголовников больше всего напугала девушку. Она понимала, что вылет из школы окончательно похоронит все ее надежды и мечты о Тимуре. Он даже не вспомнит про нее, не говоря уже о том, чтобы захотеть встретиться с ней во внеурочное время. Так что она твердо решила вернуть былую стабильность в виде троек в классном журнале. И начать здесь стоило с лекций учителей, в особенности, когда те объясняли новый материал. Но это, разумеется, не касалось уроков истории. «Уж с историей я как-нибудь справлюсь». Поэтому две подруги продолжали перешептываться весь урок, пока не прозвенел звонок на перемену. Спускаясь на первый этаж, они столкнулись с Ирой.

– Девчонки, нам сейчас классуха сказала, что в наш класс скоро зачислят новенького! – заговорщицки поведала та. – Он либо гений, либо его родители обещали школе капитальный ремонт. Но вроде про ремонт никто не говорил…

Все трое переглянулись. В их лицей практически невозможно было попасть посреди учебного года. Директор лицея, колоритная и очень строгая женщина пятидесяти с лишним лет по имени Надежда Тарасовна Глушко, придерживалась строгих принципов. Для зачисления в лицей все кандидаты должны были в начале учебного года сдать специальные тесты по ППВ. Таким образом, они доказывали, что заслуживают здесь учиться. По словам Надежды Тарасовны, либо ты знаешь технические предметы на отлично, либо учишься где-нибудь подальше отсюда.

Сдать эти тесты после начала сентября было практически невозможно. Исключения составляли лишь особо ценные кандидаты, которые потенциально могли принести школе очередной трофей на олимпиаде и другие награды. Школа гордилась своими выпускниками, которые в большинстве своем умудрялись не только поступать в лучшие ВУЗы страны, но и выигрывали себе бюджетные места. Некоторые выпускники вообще получали гранты на обучение за границей. Что касалось текущих учеников, то они регулярно участвовали в престижных олимпиадах, завоевывая кучу наград. Благодаря этому, их лицей считался престижным, много лет уверенно держа марку.

Конечно, ребята из отстающих «Г» классов всегда были для Глушко больной темой, потому как полностью избавиться от «бесполезных» учеников не представлялось возможным. В частности, в десятом «Г» не было ни одного двоечника или того, кто еле-еле вытягивает себе «удовлетворительно» в семестре. Все ребята демонстрировали знания минимум на твердую тройку, поэтому исключать их было не за что. Поэтому, когда кто-то указывал на слабые звенья ее школы, Глушко любила повторять, что из-за жесткой конкурентной среды, ученики лицея из «Г» классов всегда будут сильнее, чем любые хорошисты из обычных среднеобразовательных школ. «Ваши хваленые хорошисты не смогли бы попасть ко мне даже в отстающие классы» – говаривала она.

Отчасти это было правдой. Чтобы попасть в отстающий класс, необходимо было сначала сдать все те же тесты по ППВ. Если кандидат показывал хорошие результаты, его отправляли к отстающим на временной основе. К концу семестра ученику предлагалось сдать очередные тестирования, благодаря чему он получал шанс попасть в «В» или в «Б» класс, в зависимости от результатов. А к «ашкам» возможно было попасть лишь спустя год после обучения, имея не более двух четверок по предметам, не входящим в число ППВ.

– Даже если его предки отгрохают тут ремонт, он все равно должен был сдать тесты на уровне ваших очконавтов, – хмыкнула Зинаида, кивая Ире. – Глушко не продается, она слишком помешанная для этого. Ни единой паршивой овцы в стаде! – продекларировала девушка, погрозив указательным пальцем в стиле директора. – Ни единой овцы!

Ира пожала плечами.

– Вот и я говорю: странно все это. По-моему, еще никого не брали в «А» класс посреди учебного года. Наши только об этом теперь и болтают.

– Ботаны, похоже, знатно напуганы, почуяли конкуренцию. Хорошо хоть нам с Палной по фигу на все это, мы вообще не напрягаемся.

– Да я тоже особо не напрягаюсь, скорее любопытствую, кто ж там такой, – отозвалась Ира.

– Ты-то понятно. У тебя четверки бывают раз в високосный год. Новенький очконавт тебе точно не помеха.

– Интересно, а какой толщины линзы на его очках? – задумчиво проговорила Вероника. – Я уверена, что он носит великолепные бифокальные очки, издалека напоминающие фасеточные глаза мухи, а еще он худой и картавый.

– Или наоборот жирный! – неожиданно для всех предположила Ира, которая обычно была более корректна, говоря о других.

– Я уверена, что у него еще нервный тик. Типа того… – Под всеобщий смех Зинаида изобразила бедолагу с дергающимся глазом.

Вдруг Вероника заметила Тимура, который направлялся к лестнице, разговаривая с кем-то по телефону. Стараясь изобразить равнодушие, она повернулась к лестничному пролету спиной. Завидев Тимура, Зинаида закатила глаза и прошептала:

– Твой Ханин прет сюда, держись уверенно.

Учуяв запах знакомого парфюма, Вероника напряглась как струна. Сердце забилось чаще, ладони рук вспотели. Она обожала этот аромат и одновременно чувствовала неловкость, вдыхая его. В это время Тимур, не переставая разговаривать по телефону, прошел мимо, не обратив на троицу никакого внимания.

Ира положила руку на плечо Вероники, таким образом подбадривая ее.

– Вот видишь, Верон, первый шаг сделан! – сказала она.

– Да ни хрена пока не сделано, – не согласилась Зинаида. – Думаешь, этот придурок не заметил, что она вся тряслась, как осина, когда он проходил мимо? Но ты не ссы, Каспраныч, – подруга с чувством похлопала Веронику по другому плечу, от чего та слегка пошатнулась, – мы с Приходько будем тебя тренировать.

– Зин, ну она, по крайней мере, отвернулась от него, а раньше у нее даже рот открывался, когда Медок всплывал на горизонте, – развела руками Ира. – Нужно поддерживать эти ее маленькие шаги, иначе она совсем упадет духом. Нас вот она всегда поддерживала во всех наших проблемах. Теперь наша очередь.

– Девчонки, давайте мы просто сделаем вид, что Медка вообще не существует, – вздохнув, сказала Вероника. – Если вы постоянно будете говорить о нем, я не смогу сконцентрироваться и провалю всю миссию.

– Какую миссию, Каспраныч? Совсем уже обезумела?

– Миссию по освобождению от медовой зависимости. Но для этого мне сначала нужно закрыть гештальт. А чтобы его закрыть, мне нужно провстречаться с Медком хотя бы пару недель. – Увидев, как Иркины брови медленно сдвигаются к переносице, а Зинаида начинает закатывать глаза, Вероника тут же поспешила успокоить подруг: – Спокойно! Ритка говорит, что это основное условие для моего освобождения от зависимости. Если я не добьюсь своего, и он не предложит мне встречаться, я буду думать о нем до окончания школы. Или, что еще хуже, всю свою жизнь. Мне нужно логически завершить свою школьную любовь, расставить все точки, прийти к завершению этой истории. Иначе самыми яркими воспоминаниями о молодости станут унизительные и провальные попытки завоевать школьного красавчика. Я выйду замуж и возможно рожу детей, но время от времени все равно продолжу раз за разом прокручивать в голове ситуацию с Ха… с Медком. Размышлять, что все могло бы быть иначе, если бы я сделала так или эдак. Фантазировать, что он влюбился в меня без памяти, а я его бросила, и он рыдал, ползая за мной на коленях по всей школе. И этот процесс невозможно остановить, он всегда цикличен. Почитайте об этом в инете, там полно статей, в которых подробно объясняется, почему обязательно нужно закрывать гештальты. Вон у Ритки на работе есть женщина, которая вовремя не сделала этого, и теперь у нее едет крыша. Каждую ночь она поет колыбельную своим кошкам и выкладывает это в интернет! Мне бы не хотелось для себя такой участи!

На одном дыхании выпалив эту тираду, Вероника стала наблюдать за подругами. Интересно, догадаются ли они, что закрытие гештальта – далеко не главная причина ее желания стать девушкой Тимура?

– У меня, кажется, такое было, – сказала Зинаида. – Когда я по ошибке пикнула не того персонажа и позорно проиграла игру. Все бы ничего, но в противоположной команде была одна дура, которая потом везде выкладывала скрины с игры и хвалилась, какая она крутая. Я целых полгода копила в себе ярость, пока однажды она не попалась мне в одном онлайновом женском чемпионате. Я просто в нулину уничтожила ее на харде, и только после этого меня попустило.

Девушки терпеливо дослушали историю Зинаиды и понимающе кивнули, хотя из всего повествования уловили лишь общий смысл. Но своего Вероника определенно добилась – подруги поняли, что она пыталась до них донести, и обещали поддерживать ее.

После седьмого урока Ира отправилась на дополнительные занятия по алгебре, Зинаида – домой, а Вероника – на школьную парковку, где ее уже ждала Ритка. По дороге она столкнулась с одиннадцатиклассником Костей Селоустьевым, которого считала самым мерзким парнем в школе, а, возможно, и на всей планете.

Начиная с прошлого года, он буквально не давал ей проходу. И если остальные парни проявляли к ней симпатию, не переходя грани приличия, то Селоустьев демонстрировал свой интерес довольно неприятным образом. К примеру, при встрече он любил показывать Веронике язык, но далеко не так безобидно, как это обычно делают расшалившиеся дети. Делая из указательного и среднего пальцев руки букву «V», он просовывал между ними язык и плавно двигал им вверх-вниз, что доводило девушку до приступов тошноты. Проходя мимо нее в школе, он мог как бы невзначай коснуться ее груди. Нередко он вставал к ней вплотную, когда она стояла в очереди в столовой, и терся об нее, пока она в ужасе не сбегала. Делал он все это, только когда с ней рядом не было никого, кто бы мог стать свидетелем его откровенных к ней домогательств.

Вероника не могла дать ему отпор, при виде него она вся съеживалась от страха. Она даже не могла найти в себе сил с кем-нибудь этим поделиться, потому что, вопреки здравому смыслу, ощущала себя виноватой во всем происходящем. В глубине души девушка понимала, что ее вины здесь нет, но после очередной встречи с Селоустьевым ее каждый раз мучили сомнения. Ей казалось, что возможно она слишком откровенно одета, чересчур ярко накрасила ресницы или зря распустила волосы. Всем этим, по ее мнению, она как бы провоцировала очередной неприятный поступок в свою сторону. Но так почему же остальные парни так не делают? Может быть все-таки виновата не она, а этот мерзкий извращенец? Эти бесконечные качели в голове сводили с ума.

Иногда Вероника думала, что Тимур наверняка бы защитил ее, если б ему было на нее не плевать. Она представляла себе, как он разбивает Селоустьеву нос, и тот, обливаясь кровью и слезами, вымаливает у нее прощение перед всей школой. Но все эти мечты давали лишь временное успокоение. Как Вероника ни старалась, но у нее никак не получилось полностью избежать встреч с извращенцем. Казалось, он прямо чуял, где и в какой момент она будет одна. И тогда он, словно охотник, настигал свою жертву, заставляя ту трепетать от ужаса. Это доводило его до экстаза.

И вот снова, стоило ей только оказаться одной, Селоустьев тут же возник в поле ее зрения. Стиснув кулаки в карманах куртки, Вероника ускорила шаг. «Все в порядке, на улице он тебя не тронет» – мысленно успокаивала себя она, стараясь смотреть вниз, на асфальт, а не на него. Впрочем, это не помогло избежать его внимания.

– Ве-ро-ни-чка, – пропел Селоустьев, хватая ее за рукав куртки. – Жаль, что нам не в одну сторону. Хотя, может, составишь мне компанию?

– Не могу, меня на парковке ждет отец, – продолжая смотреть себе под ноги, соврала Вероника.

Селоустьев ухмыльнулся и ухватил большим и указательным пальцами локон ее волос. Затем он слегка потянул его на себя и вдохнул аромат ее кондиционера. Не дожидаясь того, что может произойти дальше, Вероника вырвалась и понеслась на парковку. И, только сев в машину и захлопнув за собой дверь, она смогла почувствовать себя в безопасности.

– Что-то случилось, Верон? – спросила Ритка.

– Да ничего, – слабо улыбнулась Вероника. – Просто холодно и есть очень хочется.

Она никак не могла до конца успокоиться, хотя и понимала, что Селоустьев остался на улице, а они с теткой несутся по автостраде навстречу гостеприимному торговому центру. Ей было не по себе, что он нюхал ее волосы как самый настоящий извращенец. «А вдруг у него совсем поедет крыша, и он начнет преследовать меня везде, где бы я ни находилась? Может ли он узнать мой номер телефона? А вычислить домашний адрес?»

Остаток дня девушки провели в торговом центре. Сначала они плотно пообедали в одном из фаст-фуд ресторанов, потом отправились в магазин электроники и купили Веронике телефон самой последней модели. Она пыталась отказаться от подарка, считая его напрасной тратой денег, однако тетка была непреклонна. «Перестань! Твой старый телефон и так на последнем издыхании. А у этого – отличная камера. Ты должна больше фотографироваться, твои родители каждый раз просят выслать им твои новые фотки. Мне иногда кажется, что они вообще не уверены, что их дочь еще жива, ведь у тебя за полгода – ни одной новой фотографии. Где это видано!» – увещевала Ритка, пока Вероника наконец не согласилась.

Купив телефон и пройдясь по магазинам одежды в поисках чего-нибудь интересного, девушки купили два билета в кино. До комедии про зомби оставалось около получаса, поэтому они заказали кофе с пирожными в кафе неподалеку и принялись обсуждать план завоевания Тимура Ханина.

Говорила, в основном, Маргарита. Вероника же внимательно ловила каждое слово, потому что уже успела убедиться в том, что ее собственные методы не просто не работают, но иногда даже имеют обратный эффект.

– Что бы ты там себе ни выдумывала, но от парней в этом возрасте ничего серьезного ожидать не стоит, – начала тетка. – Особенно от таких, как твой Тимур. Нужно отдать шакаленку должное – он придумал себе неплохой образ. Весь такой красивый, общительный, занимается спортом, соображает в математике, вежливо обходится с дамами – прям мечта. И, конечно, все девчонки от него без ума. А он, как Карабас-Барабас в своем кукольном театре, сидит и ждет, когда все куклы будут в сборе. А потом он начнет свое собственное шоу, где вы все будете исполнять роли, которые он сам вам назначит. Разумеется, я немного приукрашиваю, ведь ваш Тимурка – всего лишь школьник, и его коварства хватит максимум на то, чтобы переспать со своей одноклассницей, а потом бросить ее ради другой одноклассницы. Так вот: в этом балагане ты участвовать не будешь, ты слишком хороша для этого. И мне бы крайне не хотелось, чтобы ты становилась участницей его фан-клуба. Поверь мне, на самом деле, в нем нет ничего особенного. Природа одарила его неплохой внешностью и техническим складом ума, родители научили манерам, а тренер показал, как обращаться с мячом. Больше ты о нем ничего не знаешь. Ты понятия не имеешь, что он за человек. Ты говорила, что он понравился тебе не только из-за внешности. Что, дескать, он еще и умен. Скажи мне, с чего ты это взяла?

– Ну… Будь он тупым, его бы не зачислили в «Б» класс.

– Умение решать задачи не делает человека умным. Точно так же, как и способности к любым другим видам деятельности. Ум – это более комплексное понятие, которое зависит от множества факторов, а знания – всего лишь инструмент для ума. Гениальный физик может быть полным болваном в жизни и жить на бабушкину пенсию, талантливый художник может не иметь цели в жизни и искать смысл бытия на дне бутылки, школьный ботаник может в один прекрасный момент переписать квартиру на секту. А человек, который не сумел закончить даже среднюю школу, может вырасти и стать миллиардером. Я не говорю, что это закономерность. Хорошо учиться – не плохо. Но если мы даем оценку чьим-то умственным способностям, основываясь только на школьных оценках, мы сами недалекого ума. Твой Тимур может оказаться как умным, так и законченным идиотом. Пока что его можно назвать лишь сознательным. Он сознательный для своего возраста, потому что уделяет время учебе, несмотря на перспективы в спорте. Так что не завышай его способности, это мешает тебе взглянуть на него объективно. До тех пор, пока ты его переоцениваешь, он будет тебя недооценивать. Это всегда так работает.

«А что, Медок и вправду может быть не таким уж и умным, – слушая тетушкин монолог, радостно думала Вероника. – Возможно, он даже не умнее меня, даже несмотря на то, что я учусь в классе для тупых».

– Пускай и он не самый лучший парень на земле, то мы же ведь все равно будем закрывать гештальты, верно? – с надеждой спросила она, когда Ритка остановилась, чтобы прожевать последний кусочек пирожного.

– Сдается мне, никакие гештальты ты закрывать не собираешься, но в любом случае я тебе помогу. Обещала же. Но ты должна понимать, что смысл твоих действий – просто завершить то, что не дает тебе покоя. Никаких мечтаний о свадьбе и любви до гроба. Будь готова к тому, что школьная любовь закончится так же, как и началась – в школе.

– Но ведь бывают же исключения! – воскликнула Вероника. – Например, как у бабушки с дедушкой. Они учились в одном классе и… – Увидев перемены на лице тетки, девушка виновато пробормотала: – Извини, это неудачный пример. Но ведь правда, Гош, бывают же такие истории любви.

– Бывают, – кивнула та. – А почему каждую из таких историй все, охая и ахая от восхищения, по сто раз пересказывают друг другу?

– Почему?

– Потому что подобные истории действительно удивляют. Они так редки, что становятся притчей во языцех. Их рассказывают с гордостью, передают из поколения в поколение. Такие истории любви – исключение, лишь подтверждающее правило.

Вероника пропускала слова тетки мимо ушей. Сейчас ее главной целью было добиться расположения Тимура. А что будет дальше, ее пока не волновало. Тем более, откуда Ритке знать, бросит он ее или нет? Возможно, они будут вместе до конца своих дней, периодически рассказывая многочисленным внукам историю своей любви.

– Рит, да о будущем я вообще не думаю, мне бы всего на месяцок побыть его девушкой. Скажи, что конкретно нужно для этого сделать? На этот раз буду делать все, как ты говоришь. – Вероника и сложила ладони в молитве, как бы подтверждая свои твердые намерения. – Клянусь!

До начала киносеанса оставалось десять минут, поэтому Рита как можно быстрее изложила племяннице суть плана. Он сводился к тому, чтобы лишить Тимура постоянно внимания. Нужно обставить все так, чтобы не только сам Тимур, но и все окружающие поняли: Веронику Каспранскую он больше не интересует.

– Игнорируй его с умом. Представь, что он Коля Бобарыкин. Ты не замечаешь его до тех пор, пока он не заговорит с тобой. Не строй из себя обиженную и оскорбленную, будь на положительной волне. Демонстрируй хорошее настроение, общайся с людьми и радуйся жизни. Твой Тимур должен перестать быть для тебя особенным. Но это непросто, учитывая степень твоего помешательства, поэтому лучше вообще избегай с ним встреч. Не смотри врасписании, в каком кабинете у него урок, не бегай к нему на этаж, не ходи в столовую, когда туда идет он, не ищи его взглядом в толпе и так далее. Если случайно столкнешься с ним в коридоре, никак не реагируй. Продолжай идти, куда шла, смотри сквозь него так же, как он смотрит сквозь тебя. Контролируй мимику – никаких гримас. Твои истинные чувства не должны быть написаны на лице. Если вдруг он решит поздороваться с тобой, улыбнись, скажи «привет» и сразу же переключай внимание на что-то другое. Как будто его приветствие ничего не значит. В общем, будь актрисой, играй свою роль. Представляй, что школьные лампы – это софиты, а ученики – съемочная группа. Так будет проще собраться и не провалить задание.

– А что, если, когда я начну его игнорировать, он вообще перестанет меня замечать? Тогда уж точно ничего не получится… Сейчас я у него хотя бы на виду, даю ему повод лишний раз подумать обо мне… А если я вдруг исчезну, он может обо мне забыть, потому что все его время займут другие девчонки. Они кружат вокруг него, как голодные чайки. Ждут своего часа. Разве игнорировать его – хорошая идея? С чего ты взяла, что с ним этот метод сработает?

– Ну с тобой же сработало, – хмыкнула в ответ Ритка.

Вероника слегка покраснела. «А ведь и правда, – подумала она. – Он игнорит меня, а я схожу с ума еще сильнее». Но у нее все равно оставались сомнения.

– Со мной сработало, потому что я уже была в него влюблена! – парировала она. – А ему на меня плевать. Значит, от моего игнора ему не будет ни горячо, ни холодно.

– Ага, а плевать ему на тебя только потому, что ты никого не слушала и бегала за ним по пятам, начиная с первого сентября. Чрезмерная назойливость – последний инструмент, который стоит брать в руки, когда дело касается любви. Вспомним, к примеру, Бобарыкина. Он вообще бегает за тобой с пятого класса, и что-то ты не горишь желанием ответить ему взаимностью. Интересно, почему так, а? – В голосе Ритки слышала ирония. – Это же противоречит твоей собственной теории, по которой Коля еще пару лет назад должен был стать твоим парнем, ведь он был достаточно назойлив для этого.

После теткиных слов в голове Вероники будто что-то перемкнуло. Стукнув ладонью по столу, она достала из рюкзака блокнот с ручкой и решительно выпалила:

– Черт возьми, да ты ведь права! Ты права! Я понимала это и раньше, но только сейчас смогла осознать это до конца. Давай ты еще раз кратко повторишь, что можно делать, а что нельзя. Я должна все это записать, чтобы ничего не забыть.

Тезисно задокументировав основные правила, девушки побежали в нужный зал, чтобы успеть к началу фильма. Вероника смотрела его краем глаза и слушала в пол-уха. Пока весь зал смеялся над репликами одного из главных героев, она мысленно репетировала свою будущую роль, ловя себя на мысли, что ей начинает нравиться теткина идея. Но она и подумать не могла, чем это все в итоге обернется.

Перемирие с психопатом

Следующим утром Вероника встала непривычно рано. Обычно ей было очень трудно проснуться, но сегодня она уже в шесть утра была полна энергии и сил. Ее будоражили предстоящие изменения. И пускай в них не было ничего особенного, ведь по сути ей требовалось всего лишь не вести себя глупо, это все равно казалось настоящим событием, которое может как-то изменить ее жизнь.

На вчерашнем саммите «большой двойки», как выразилась тетка, было принято решение, что Веронике стоит выглядеть лучше обычного, дабы гештальты закрывались быстрее. Поэтому утро девушка начала с завивки волос, чтобы они спускались на плечи красивыми локонами. Затем проснулась Ритка, и они вместе вытрясли всю ее косметичку в поисках подходящих средств для макияжа.

Отработанными движениями Ритка при помощи кисточки и черной подводки нарисовала племяннице красивую стрелку на верхнем веке, накрасила ей ресницы тушью, а после нанесла на губы светло-розовую помаду, дополнив сверху прозрачным блеском для губ.

– До чего же девка хороша, – всплеснула руками тетка, с восторгом глядя на племянницу. – Вроде почти не накрашена, а сияет как бриллиант.

– Гош, перестань.

Веронике не нравились комплименты, связанные с ее внешностью. Многие не воспринимали ее всерьез именно из-за чересчур симпатичного лица, которое всем казалось глуповатым.

– А ты перестань уже называть меня Гошей, – скривилась Ритка. – Маргоша – еще куда ни шло, но Гоша вообще звучит, как собачье имя. Ладно, пошли подберем тебе шмотки. Мне кажется, нужно надеть что-то вроде школьной формы.

Вероника удивленно посмотрела на тетку. Пару лет назад Глушко хотела ввести в правила обязательный дресс-код для всех учеников. Но воплотить эту идею в жизнь было довольно проблематично. Добрая половина учащихся лицея не обращала внимания на свой внешний вид, а некоторые вообще были похожи на бездомных. Казалось, их интеллект был обратно пропорционален внешнему виду. И чем более успешным был человек в плане учебы, тем ужаснее он одевался. Большинство учеников зачастую выглядело так, будто бы машина времени недавно перенесла их с вещевого рынка девяностых, где они и приобрели весь свой гардероб.

Решив, что будущим светилам науки и вправду ни к чему забивать себе голову всякой ерундой вроде своего внешнего вида, Глушко махнула рукой на свою затею с введением дресс-кода. Это очень огорчило Ритку, которая к тому моменту уже успела приобрести Веронике что-то вроде школьной формы, состоящей из клетчатой юбки до колена, белой блузки и темно-синего флисового пиджака. И вот сейчас у нее наконец появилась возможность заставить племянницу облачиться в этот наряд.

– Мне кажется, я буду выглядеть чересчур вызывающе, – с сомнением сказала Вероника, оглядывая себя в зеркале. Заметив непоколебимый взгляд тетки, она со вздохом добавила: – Давай хотя бы без гольфов, а то подумают, что я пытаюсь быть похожей на японских школьниц. Обычные капроновые колготки ведь подойдут?

– Подойдут, – кивнула тетка. – Главное, чтобы они были черными.

***

Подойдя к зданию школы, Вероника почувствовала удар в плечо. Разумеется, это была Зинаида.

– Каспраныч, а чего это ты сегодня в юбке? Смотри, как бы Бобарыкин не утащил тебя в подвал своего дома, чтобы сделать тебя самой счастливой женщиной в мире.

– У Бобарыкина разве есть подвал? – удивилась Вероника.

– Ну, он вроде бы живет в частном секторе, а там у них у всех есть подвалы, – пожала плечами подруга. – Знаешь, иногда он смотрит на тебя такими глазами, будто бы одновременно хочет на тебе жениться, подарить тебе цветы и убить тебя. Мутноватый персонаж.

– Да ладно тебе. Он странноватый, конечно, не без этого, но вполне безобидный и добрый. Помню, в классе шестом дали мне перед каникулами два пакета со шторами… Помнишь, у нас была обязательная практика?

– Да, либо стирай шторы, либо убирай территорию, – кивнула Зинаида. – И ты выбрала выстирать шторы, а их оказалось так много, что ты потом еле перла эти огромные пакеты. Я тебя хорошо помню, потому что я тоже хотела взять шторы. Мне же их до дома нести две минуты. Но ты меня тогда опередила, шельма. А остальные шторы уже разобрали, поэтому мне пришлось батрачить во благо школе все каникулы.

– Тысяча извинений, но практика была всего пять дней по часу, так что не утрируй, горемыка ты моя, – сказала Вероника. – Так вот. Плетусь я с этими шторами на остановку, а сзади несется Бобарыкин с криками, типа, Каспранская, давай помогу. И он, значит, тащит мои шторы, икает и молчит. Икал он все полчаса, что мы шли до остановки. Я спросила, что с ним такое, но он ничего толком не ответил, только стал икать еще сильнее. А короткая дорога на мою остановку раньше шла через заброшенную стройку. Место там было тихое, безлюдное. Это я все к тому, что у Бобарыкина были все шансы сделать меня «самой счастливой женщиной в мире», но он просто проводил меня до остановки и посадил на автобус, как настоящий джентльмен.

– Так то было в шестом классе! Маньяки начинают орудовать куда позже. Сейчас вот самое время. Бобарыкин подрос, окреп духом, справился с икотой и вполне готов перейти к активным действиям. Так что аккуратнее!

Смеясь, девушки зашли в школу. Времени до начала занятий было полно, поэтому народ еще не успел создать очередь перед турникетом на входе. В раздевалке тоже было почти пусто, что обрадовало подруг, ведь дверь для входа и выхода сегодня почему-то открыли только одну. Обычно перед началом занятий открывалось две двери, что обеспечивало большую проходимость. Но сегодня со второй дверью, видимо, возникла какая-то проблема. Это означало, что перед раздевалкой скоро образуется огромная пробка.

– Мать, да ты, я вижу, решительно настроена, – присвистнула Зинаида, когда Вероника сняла куртку. – Тебе бы глаза чуток поуже, и Туманов умрет на месте. Он же у нас без ума от японских школьниц.

– Мы с Риткой рассчитываем на похожую реакцию у Медка. Но с сегодняшнего дня он мне как бы неинтересен. Мы за ним больше не ходим, Зина! Я больше не буду тащить тебя туда, где у него уроки, обещаю. Ритка мне вчера многое объяснила. И я наконец поняла: если гора не шла к Магомеду, и Магомед поперся к горе сам, а гора стала от него уходить, то тут уже ничего не поделаешь.

– И ну ее на хрен, эту гору, – дополнила Зинаида. – Магомеду есть чем заняться. Ему надо срочно подтянуть алгебру, физику и геометрию, иначе Глушко выгонит его из школы. И тогда проблемы с горой покажутся Магомеду цветочками.

– Твоя правда, Зина. Хорошо хоть у Магомеда есть прекрасные друзья, которые вчера в десять вечера объяснили ему новые темы по скайпу. Сегодня буду проситься к доске, если пойму новую тему. Мне срочно нужны хорошие оценки. Я имею в виду тройки.

Зинаида одобрительно кивнула. Одна мысль о том, что подругу могут выгнать из школы, приводила ее ужас.

Девушки переобулись и, продолжая обсуждать учебу, покинули раздевалку. Немного поглазев в окно на первом этаже, они решили встать в холле возле лестницы, чтобы не упустить из вида Ирку, когда та появится на горизонте. Постепенно у входа в раздевалку начали собираться остальные ученики, создавая традиционную, утреннюю вакханалию.

Артуру Цацынскому, Иркиному однокласснику, удалось переодеться до того, как столпотворение возле единственной открытой двери в раздевалку начнет препятствовать выходу. Он неуклюже направился прямиком к лестнице, на ходу листая какую-то тетрадку. Увидев, что на пути кто-то есть, он поднял глаза. Рассеянность в его взгляде вмиг сменилась на неподдельный интерес. Оглядев Веронику с головы до ног, Цацынский пробормотал что-то невнятное, а затем густо покрылся румянцем. Его тетрадка упала на лестницу, и он, краснея еще сильнее, наклонился вниз, чтобы ее поднять. С первого раза у него это почему-то не вышло. Потянувшись к тетрадке, он чуть было не упал сам.

– Вот так незадача, – покачала головой Зинаида. – Цацынский, может, тебе помочь?

Таки справившись с тетрадкой и наскоро запихнув ее в сумку, Артур буквально помчался вверх по лестнице. Для его комплекции такой резвый подъем стал нелегким испытанием. Не успев миновать и трети лестничного пролета, парень споткнулся и упал руками на ступеньки. Тут же вскочив на ноги, он продолжил путь уже в более спокойном темпе. До девушек то и дело доносились его возмущенные бормотания.

– Чего это с ним такое? – удивилась Вероника.

– Видимо, воображение Цацынского сработало против него самого. Интересно, а как на тебя отреагирует Бобарыкин… Ставлю на то, что он сразу рухнет без сознания.

– Да мне и самой некомфортно так ходить, но Ритка сказала «надо». А с ней не поспоришь, ей тридцать лет!

– Да прекрати паниковать. Кого волнует реакция всяких придурков? Они на тебя и без того палятся каждый день, ты просто этого не замечаешь. Нас сейчас волнует только реакция твоего Ханина. Думаю, он не подаст вида, что что-то заметил, а заметит он уж точно, можешь быть уверена. Черт, я, кажется, забыла в куртке шоколадку… Пална, пошли со мной, а? Без шоколадки мне никак, сама понимаешь.

Народу возле раздевалки все прибавлялось. Оказаться внутри было не так-то просто, потому что половина людей хотела выйти, а другая – зайти. А дверь-то она всего одна. Подруги пробирались сквозь людскую толпу, периодически здороваясь с одноклассниками и ребятами из параллели. Другие ученики тоже приветствовали друг друга, иногда даже останавливаясь перекинуться парой слов. Некоторые вообще вставали посреди дверей, из-за чего затор становился только сильнее.

– Ну давай, слышь, иди уже вперед или назад, задолбал тут стоять, – гаркнула Зинаида, обращаясь скорее сразу к двум парням, которые остановились поболтать прямо посреди дороги.

Парни огрызнулись в ответ, но все же последовали ее совету. Посмотрев назад, Зинаида заметила Тимура, который тоже стремился внутрь раздевалки. Повернувшись к подруге, она прошипела ей на ухо кодовое слово «медок» и слегка потянула за лямку рюкзака, который та держала в руках перед собой. Но из-за шума, гвалта и давки Вероника не обратила внимания ни на предупредительное шипение, ни на свой рюкзак.

Тем временем толпа наседала. Потеряв Зинаиду из виду, Вероника задрала голову в ее поисках. Вдруг в нос ударил запах знакомого парфюма. Понимая, с кем стоит плечом к плечу, девушка с удвоенной силой принялась пробираться ко входу, лишь бы не встречаться Тимуром взглядом и не покраснеть как обычно. Кое-как протиснувшись в дверной проем, она быстрым шагом направилась к гардеробной своего класса. Вскоре туда подоспела Зинаида.

Вытащив из кармана куртки заветную шоколадку, она потащила подругу ближе к окну и оживленно зашептала:

– Он на тебя пялился похлеще Цацынского!

– Там было полно других девчонок. Откуда ты знаешь, что на меня?

– Я протиснулась между двумя очкариками и оказалась сзади вас! Сначала он вообще не смотрел на тебя. И даже, по-моему, не заметил. Он начал пялиться, когда ты уже вошла в раздевалку, и он увидел тебя во весь рост. Все глаза сломал, скот! Этот прикид просто творит чудеса! И почему ты раньше его не надевала?

В ответ Вероника лишь растерянно пожала плечами. С одной стороны, ей было приятно хоть какое-то внимание Тимура, с другой – ей не нравилось, что его в ней могут привлечь исключительно внешние качества. Это казалось ей неправильным.

Тем временем людской поток занес внутрь раздевалки Иру Приходько, и подруги направились в ее сторону.

– Привет, а вы чего такие загадочные? – поинтересовалась Ира.

Зинаида принялась вводить Иру в курс дела, пока та переобувалась на скамейке:

– У нас тут Каспраныч вышел на тропу войны. Гляди, как разоделась. Цацынского чуть Кондратий не хватил, когда он ее увидел. Он раз пятнадцать упал на лестнице, пока пытался подняться на второй этаж. Ловелас очкастый. – Зинаида закатила глаза. – А потом ее увидел Ханин и таращился на нее как полоумный, пока она шла к нашим вешалкам. Вот такие дела.

– Зин, ты все-таки преувеличиваешь…

– А я верю, что Медок на тебя засматривался! – натягивая балетки на ноги, возразила Ира. – Верон, сегодня ты выглядишь очень даже! Мне нравится видеть тебя такой. Вон даже нашего Цацынского сразила.

– То же мне показатель…

– Еще какой показатель! У него зрение – минус шесть или минус двадцать шесть, но даже он заметил, как ты сегодня хороша!

Ира повесила свои вещи, и все трое направились к выходу из раздевалки. По пути Зинаида под всеобщий хохот принялась изображать Цацынского. Громче всех смеялась Вероника. Ее смех был таким громким и заразительным, что Зинаида, вдохновленная столь эмоциональным откликом, стала изображать Артура еще смешнее.

Народу перед дверью немного поубавилось, так что все трое благополучно вышли в холл, продолжая хохотать. Девушки были так увлечены своим маленьким представлением, что никто из них не заметил Ханина, который стоял прямо напротив выхода из раздевалки, прислонившись к стене. С ним, по обыкновению, были его друзья: Андрей Ласточкин и Валера Шелепов.

Зинаида, сильно преувеличивая шепелявость Цацынского, пробормотала:

– Кафпранфкая! Я фделаю тебе предлофение, от которофо ты не фмофефь откафаться!

Вероника уже начала терять равновесие от смеха и схватилась за Иркино плечо, чтобы не упасть.

– Фтанефь моей фупругой? Фероникой Цацынской! – продолжала Зинаида.

– Чумакова, пощади, хватит! – согнувшись пополам хохотала Вероника.

И тут ее взгляд упал на парней, которые с любопытством наблюдали за девчачьим весельем. Поняв, кто перед ней, она, вытирая выступившие от смеха слезы, потянула девочек вперед, чтобы скорее покинуть холл. Нельзя было демонстрировать ему свой интерес и давать понять, что краснеет она уже вовсе не от смеха. Интересно только, зачем они стояли возле раздевалки? Веронике очень хотелось думать, что из-за нее, но она посчитала эти мысли глупыми. Мало ли почему они там стояли. Может, ждали кого-то. И этот кто-то – уж точно не она.

Тем временем, парни провожали удаляющихся девушек взглядом.

– Смотри-ка, Каспранская, походу решила покинуть твой фан-клуб, – ехидно улыбаясь Тимуру, сказал Ласточкин. – Даже не заметила тебя!

Тимур лишь хмыкнул в ответ. Ему было все равно. Он просто хотел еще раз посмотреть на красивую девушку, не более того. Сама Вероника не вызывала у него ничего, кроме физического вдохновения.

– Не знаю, как Хан, а я бы переустановил ей виндовс, – глядя вслед девушкам, мечтательно заявил Валера Шелепов, и веснушки на его лице вмиг стали в несколько раз ярче.

Тимур посмотрел на своего приятеля и мысленно пожелал тому удачи, прекрасно понимая, что на Каспранскую у него нет никаких шансов. Парни еще немного обсудили внешний вид Вероники и пришли к выводу, что она вполне себе ничего. Однако Тимур наотрез отказался даже думать о том, чтобы начать за ней ухаживать.

– Никто тебя не просит дарить ей цветы. Просто трахнул бы ее и все. Не тормози, Хан. Даже Валера справился бы с этой задачей.

– Слышь! – обиженно протянул Шелепов.

– Я не против глупых баб, – заявил Тимур. – Но Каспранская не просто тупая, она еще и дико скучная. У меня на нее даже не встанет. Так что Валерий, – он радушно вытянул руку в том направлении, где только что скрылись девушки, – прошу, все в твоих руках.

Заставив себя хотя бы на время выкинуть Ханина из головы, Вероника перенаправила всю свою энергию на учебу. Сегодня ей представился отличный шанс заработать положительную оценку по алгебре. Благодаря вчерашней конференции с подругами в скайпе, сегодня она была во всеоружии.

К счастью, просмотрев журнал, учительница остановила свой выбор именно на Веронике. Хотя это было не удивительно, ведь больше ни у кого из класса в журнале не стояло сразу две двойки подряд.

– Каспранская, твой выход.

Все ребята дружно зааплодировали. Каждый раз, когда к доске вызывали самое слабое на данный момент звено, в классе было принято встречать горе-ученика торжественными аплодисментами. Это была такая шуточная традиция десятого «Г».

Вероника вооружилась мелом, и Татьяна Олеговна начала диктовать задание. Пожалев ученицу, она решила начать с самого элементарного примера.

«Докатилась, Каспранская, – подумала девушка. – Тебе уже дают примеры, которые бы смогло решить даже полено». Недолго думая, она вывела на доске решение. Посмотрев на доску поверх очков, учительница одобрительно кивнула и дала Веронике карточку, где было еще два примера. Они оказались не сложнее первого, так что с ними тоже не возникло особых проблем. Учительница одобрительно кивнула.

– Ну вот, можешь же, когда хочешь! – сказала она, выводя в журнале пятерку. – Молодец, Каспранская.

Снова раздались аплодисменты. Вероника тоже немного похлопала вместе со всеми, ведь это была ее первая пятерка по алгебре с начала года. Этого, конечно, было недостаточно и не могло перекрыть все прошлые отметки, но начало было положено. Теперь нужно было как-то исправлять оценки по остальным предметам. Веронике и в лучшие деньки не давались точные науки, а уж сейчас, когда она прослушала столько новых тем, думая о Тимуре, дело не шло и подавно. Уже послезавтра по расписанию – урок химии, по которой у нее стояли две тройки и одна двойка карандашом. Несмотря на то, что сегодня Ира оставалась после уроков на подготовку к предстоящей олимпиаде, она была готова помочь во всем разобраться. Вероника решила отказаться, потому что злоупотреблять добротой подруги было нехорошо. Ире тоже нужно делать домашние задания, а те были в разы сложнее и объемнее, чем у них с Зинаидой.

Посовещавшись втроем, девушки пришли к выводу, что с химией с удовольствием поможет Коля Бобарыкин, который был не только влюблен в Веронику, но еще считался одним из лучших химиков их параллели. Загвоздка состояла в том, что Колиного номера телефона ни у кого не нашлось, а в друзьях в социальных сетях его ни у кого не было. В школе, как назло, они тоже сегодня не виделись.

Поскольку Бобарыкин был одноклассником Тимура, Вероника не могла зайти к ним в класс, ведь это бы выглядело подозрительно. Поэтому туда направилась Зинаида. Вернувшись, она рассказала подругам о результатах. По ее словам, Бобарыкин с радостью записал свой номер телефона на бумажке, заверив, что готов помочь Веронике с химией в любой день. При этом рядом все время терся Ласточкин, внимательно слушая их разговор. Затем он поинтересовался у Зинаиды, где Каспранская. Ответив ему, что это не его ума дело, только в менее цензурной форме, та вышла из кабинета и столкнулась с Ханиным и Шелеповым, которые возвращались из столовой с пакетом пирожков. И в этом рассказе не было бы ничего особенного, если бы Ханин, увидев Зинаиду, не стал озираться по сторонам, словно ища кого-то.

– Тебя потерял, Каспраныч. Видела бы ты, сколько досады было на его глуповатой морде!

– Да мало ли чего он там высматривал, – скептически нахмурилась Вероника. – Он же привык, что мы втроем постоянно ошиваемся возле его класса. А сегодня просто удивился, что ты пришла одна, вот и все.

Но Зинаида упорно стояла на своем:

– Я ж не слепая! Он не просто удивился, он был крайне озадачен! Да, возможно, он просто взбесился, что ты не таскаешься за ним весь день, но ведь это лучше, чем ничего! Это старт, Каспраныч, это старт!

Слова подруги заставили Веронику задуматься. Даже если Медка огорчила потеря фанатки в ее лице, это и впрямь – хоть что-то. По крайней мере, он начал обращать внимание на ее отсутствие. Но делать какие-либо серьезные выводы было слишком рано. Решив, что пускай все идет своим чередом, Вероника снова сосредоточила все мысли на учебе.

После уроков она проводила Зинаиду до дверей школы и направилась в кабинет английского, который Росомаха, ее классная руководительница, любезно предоставила для их с Бобырыкиным занятий по химии.

Коля обещал прийти сразу после окончания дополнительных занятий, так что впереди у Вероники было около часа. Она неторопливо поднималась по лестнице, думая о том, что в этой школе она явно лишняя. Нет, саму школу она любила, а вот ученики здесь были явно не от мира сего. Ей бы даже в голову не пришло тратить целый час своего времени на какие-то дополнительные занятия, и так уже имея твердую пятерку по предмету. Однако, когда такие занятия только появились, от желающих на них попасть просто отбоя не было, потому что на них разбиралась очень сложная программа, которую не встретишь на обычных занятиях. Из-за наплыва желающих пришлось ввести некоторые ограничения на посещение всех дополнительных занятий. К примеру, туда закрыли доступ для учеников «В» и «Г» классов. Правда, из «Г» класса туда и так никто особо не рвался.

В школе стояла звенящая тишина. Все основные уроки уже закончились, и только в паре кабинетов на первом и втором этажах шли факультативные занятия. Во вторую смену в лицее учились только младшие ребята, в распоряжении которых был весь третий этаж. Но сейчас их тоже не было слышно, ведь галдели они только на переменах. Вероника слышала лишь тиканье часов и звуки своих шагов. Вдруг она ощутила странное чувство тревоги. Остановившись на середине лестницы, она прислушалась, не идет ли кто. Но вокруг по-прежнему было тихо. Оказавшись в коридоре второго этажа, девушка решила зайти в туалет. Ближайшие уборные находились в центральном крыле, нужно было только свернуть направо и пройти пару шагов. Но спешить было некуда, поэтому Вероника решила прогуляться до правого крыла, где из-за меньшей проходимости уборные были куда более чистые. Пройдя по длинному коридору, она свернула налево, в правое крыло, в конце которого не было окон. Там почему-то не горел свет, и стояла кромешная тьма.

Тревога усилилась. Вероника замедлила шаг, размышляя, не повернуть ли назад. Но потом ей стало стыдно за свой необоснованный страх темноты, и назло себе она пошла вперед. Страх никуда не ушел, поэтому она принялась громко топать, тем самым как бы предупреждая о своем приближении ту незримую опасность, которая могла поджидать ее во тьме.

В два прыжка миновав пугающую темноту, Вероника открыла дверь женского туалета и с облегчением выдохнула. Несмотря на пасмурную погоду за окном, естественного освещения было достаточно, но для собственного успокоения она щелкнула выключателем, и в помещении стало еще светлее.

Причесавшись возле зеркала, девушка подошла к окну и стала наблюдать за стаей голубей, которые, воркуя на разный лад, прогуливались по школьному двору. Шумели деревья. Ветер неистово играл с их ветвями, сообщая о приближении дождя. Пожухшая листва кружилась в хаотичном танце умирающей осени. Природа будто бы играла свою музыкальную симфонию, прекрасную и неповторимую. А ветер был дирижером всего этого осеннего оркестра.

Резкий и протяжный скрип двери грубо нарушил идеальную симметрию осенней симфонии. Уйдя в свои мысли, Вероника не сразу осознала, что в помещении есть кто-то еще. С запозданием вздрогнув, она обернулась и увидела Селоустьева. Он стоял в дверях и плотоядно ее разглядывал. Она вдруг ощутила себя полностью раздетой, и это было отвратительное чувство. Ей хотелось превратиться в мошку и улететь куда угодно, лишь бы оказаться в безопасности.

На лице извращенца играла хищная улыбка, однако он не спешил действовать. Казалось, он смаковал ситуацию. Вероника никуда не убежит, никто не придет ей на помощь. Все только в его руках. Косте нравилось загонять девушек в тупик, видеть повиновение и страх в их глазах. Он также прекрасно знал, что им и самим было по душе играть по его правилам. Они никогда этого не признавали, но ведь его, Костю Селоустьева, не обманешь.

Наслаждаясь каждым изгибом тела Вероники, он видел, как она напряжена и взволнована. Она определенно ждала, чтобы он наконец перестал сводить ее с ума томительным ожиданием и сделал первый шаг. Но он не любил торопить события. Как истинный ценитель хорошего вина никогда не пьет весь бокал залпом, так и Костя никогда не отличался нетерпением в отношении девушек.

Вероника Каспранская была подобна нераспустившемуся бутону розы, она требовала особого подхода. Сжав бутон слишком сильно, можно повредить его, и тогда он никогда уже не распустится. Поэтому Костя был терпелив. Он умел ждать, и благодаря этому всегда получал желаемое. Скоро этот бутон сам раскроется перед ним, распустит свои нежные лепестки и будет благоухать только для него одного.

– Ве-ро-ни-чка, – пропел Селоустьев, медленно, по-кошачьи приближаясь к окну. – Я услышал топот и выглянул посмотреть, какая тварь мешает мне заниматься. Но не волнуйся. Когда я понял, что это ты, то сразу перестал злиться. – Он подошел к ней вплотную и прижал ладони к ее бедрам, с удовольствием ее разглядывая. Вероника заметила зубочистку у него во рту, которую он при помощи языка медленно перемещал из стороны в сторону. Зрелище было до того мерзкое, что она куда охотнее предпочла бы съесть червяка, чем продолжать на это смотреть. – Почему ты молчишь? – Селоустьев медленно запустил левую руку ей под юбку. Добравшись до середины бедра, он сжал его ладонью. Второй рукой он оперся на подоконник. Зубочистка в его рту так и продолжала ходить из стороны в сторону. Вероника замерла не в силах двинуться с места. От страха она не могла даже вздохнуть. – Знаешь, – продолжал психопат, – мне не нравится, что мы с тобой в таких напряженных отношениях. Я тебе не враг. Мы могли бы стать друзьями. Слышал, у тебя проблемы в учебе. Наверное, все дело в том, что твои мысли заняты более… интересными делами. Я прекрасно понимаю, какие мысли посещают твою маленькую головку, и как это все может отразиться на успеваемости. Мы ведь почти ровесники. Но все же нужно учиться держать себя в руках, как это делаю я. Иначе не сможешь поступить в хороший ВУЗ. Ты, наверное, думаешь, что с твоей красотой образование не так важно. Да, отчасти это так, но тогда тебе придется развивать свои способности в постели, иначе ни один дурак не станет тебя содержать.

Где-то на середине монолога Вероника перестала понимать смысл сказанного. Очевидно, это был какой-то бред. Не исключено, что Селоустьев – настоящий псих, просто его болезнь пока не достигла той стадии, когда уже никак не обойтись без специализированного учреждения. Девушка знала, что с сумасшедшими лучше во всем соглашаться, чтобы ненароком не вызвать у них агрессию. В случае с Селоустьевым, нужно сделать это так, чтобы он в это поверил. Нужно сыграть роль.

Раньше Вероника занималась в театральной студии, где однажды получила роль наивной крестьянки, влюбившейся в хозяйского сына. Ей пришлось не один час репетировать, чтобы продемонстрировать художественному руководителю смесь смущения, робости и влюбленности во взгляде. Когда у нее наконец получилось, тот зааплодировал ей и восторженно воскликнул: «Верю!».

Так что сейчас, глядя на самого отвратительного для нее парня на свете, Веронике нужно было суметь не только повторить роль влюбленной крестьянки, но и даже превзойти ее. Психопаты обычно хорошо чувствуют фальшь, и девушка даже не сомневалась, что за плохую игру ей придется заплатить высокую цену.

Переступая через себя, она робко посмотрела Селоустьеву в глаза. «Пускай думает, что я вся трепещу от смущения и восторга при виде него».

– Знаешь, Костя, – начала она, осторожно убирая его руку со своего бедра, – я никогда не думала, что парень вроде тебя может иметь такие мудрые взгляды на жизнь. Если честно, я всегда немного тебя побаивалась, ведь ты такой взрослый и совсем не похож на всех остальных парней. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать… Но теперь я вижу, что мне нечего бояться. С тобой я чувствую себя… в безопасности.

Получилась какая-то чушь, но ведь это не театр, и здесь у нее не было времени отрепетировать текст. Краснея от сказанного, Вероника подняла взгляд на своего преследователя. Похоже, что румянец на щеках сыграл ей только на руку. Селоустьев почти нежно посмотрел на нее и облизнул губы. Девушка поежилась – в одной передаче про дикую природу коршун-свистун примерно так же смотрел на бьющегося в агонии кролика.

– Я рад, что мы начали лучше понимать друг друга, – растягивая слова, проговорил психопат. – Бояться меня было глупо с твоей стороны, но я больше на тебя не злюсь. Все-таки наше первое знакомство началось с недоразумения, и у тебя вполне могло сложиться обо мне обманчивое впечатление. Жаль, что мы оба тогда сглупили и не уладили все сразу. Но сейчас у нас есть отличный шанс все исправить. Я все ломаю голову, не могу понять, зачем ты стала плакаться этому контуженному маразматику? Не понятно, как его вообще допустили к преподаванию… Расскажи мне, почему ты так себя повела? Наверняка тебе стыдно об этом вспоминать, ведь твои действия были не совсем адекватны, но сейчас очень важно, чтобы ты сказала все, как есть. Я должен понимать твои мотивы.

Вероника не верила своим ушам. От абсурдности ситуации голова пошла кругом. Интересно, за что, по мнению Селоустьева, ей должно быть стыдно? Хотя, какая разница, псих он и есть псих. Она с неохотой стала вспоминать подробности их знакомства.

Дело было прошлой зимой. На одной из перемен она торопилась к Ире в класс, чтобы отдать той тетрадку. На беду, ее путь проходил по коридору второго этажа, где как раз дежурил Селоустьев. Правда, тогда она еще не знала ни его имени, ни фамилии. Девушка точно помнила, что останавливать ее было не за что, потому что на бег она не переходила. Однако это не смутило дежурного, который сразу выделил ее из толпы. Грубо схватив Веронику за локоть, он рывком притянул ее к себе поближе и поинтересовался, куда она так спешит.

– А какие проблемы? – растерялась она, глядя на высокого незнакомого парня, стоящего перед ней. – Я же не бежала, просто быстро шла.

Парень прищурился. Она не могла объяснить почему, но он сразу ей не понравился. Все ее существо будто бы отторгало его. Объективно он не был уродлив или неприятен, но в его мимике, жестах, словах было что-то очень отталкивающее.

– Милая девочка, кажется, я не спрашивал, бежала ты или нет. Я спросил, куда ты спешишь.

Вероника потом тысячу раз мысленно прокручивала этот разговор в голове, и каждый ее новый ответ был лучше предыдущего. Если бы она тогда сказала ему любую из этих выдуманных впоследствии фраз, она бы уж точно поставила его на место, как он того заслуживал. Но в тот момент, растерявшись от наглости незнакомца, она, глядя в пол, только и смогла, что робко пробормотать:

– Мне нужно к подруге, можно я пойду?

– Нет, сначала ты напишешь мне объяснительную. Я, такая-то, такая-то, нарушила школьную дисциплину, подвергая других учеников опасности. Была поймана с поличным Селоустьевым Константином, учеником десятого «А» класса, который в этот день исполнял обязанности дежурного. Раскаиваюсь и обещаю впредь не допускать подобных инцидентов…

Не дав ему закончить, Вероника крикнула:

– Отпусти меня!

С этими словами она выдернула свой локоть из его крепкой хватки. Неожиданное сопротивление только раззадорило Костю. Он резко схватил ее за запястье, с силой сжав его своими длинными пальцами. Ей повезло вовремя заметить мимо проходящего учителя Владимира Олеговича, который вел в их школе черчение и ОБЖ. Крик ученицы мгновенно привлек его внимание. А вот Селоустьев, похоже, так увлекся происходящим, что не заметил приближающегося к нему преподавателя.

– По-моему, я ясно выразился. Ты никуда не пойдешь, пока не напишешь мне объяснительную. Листок и ручку я тебе предоставлю.

– А ты напишешь объяснительную мне, да, Селоустьев? – недобро улыбаясь, сказал Владимир Олегович, положив руку на плечо Косте.

Было в этом пожилом учителе нечто неуловимое, что выдавало в нем человека, которого едва ли хотелось видеть в числе своих врагов. Может, сказывалось его военное прошлое, может, что-то еще, но в школе его уважали и побаивались одновременно. Вот и Селоустьев, несмотря на всю свою показную дерзость, при виде учителя в одно мгновение сжался до размеров букашки. Он был на две головы выше Владимира Олеговича, но Вероника готова была поклясться, что в тот момент он смотрел на учителя снизу вверх, как нашкодивший ребенок.

Костя открыл было рот, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но учитель жестом заставил его замолчать.

– Я нахожусь в этом коридоре около минуты, и за это время мимо тебя пронеслась целая толпа бегунов. Некоторые из них даже успели подраться. Насколько я понимаю, вся твоя задача состоит в том, чтобы предотвращать травмоопасные ситуации. Я уж думал, это только в книгах бывает, когда какой-нибудь недоумок, получая минимальные полномочия, начинает мнить себя властелином мира. Жду от тебя объяснительную со всеми подробностями. В учительскую, живо! – Учитель перевел взгляд на Веронику: – А ты, Каспранская, ступай по своим делам. И если он еще раз тебя тронет, дай мне об этом знать. Хотя, я уж надеюсь, что у него хватит ума больше никогда не брать на себя непосильную ношу коридорного смотрящего.

После этого происшествия, Селоустьев при каждой встрече с Вероникой бросал на нее злобные взгляды, словно жаждал возмездия. Но ей было все равно, ведь она знала, что в любой момент может обратиться к Владимиру Олеговичу за помощью. Но затем стадия злобных, но безобидных взглядов вдруг переросла в откровенные домогательства.

Однажды Вероника стояла в очереди в столовой и почувствовала, как кто-то щупает ее сзади. Прикосновения ощущались не так явно, и сперва она решила, что кто-то просто случайно дотронулся до нее, ведь возле зоны выдачи еды была огромная очередь. Но затем до нее снова недвусмысленно дотронулись. Обернувшись, она увидела возле себя толпу проголодавшихся учеников, которые нетерпеливо пытались протиснуться к буфетчице без очереди. Никто из них не обращал на Веронику никакого внимания. Но тут она увидела Селоустьева, который единственный из всей толпы находился к ней спиной и пытался пробраться к выходу. Причем, судя по всему, он был с пустыми руками, так ничего и не купив. Вероника не могла быть уверена в этом на сто процентов, но что-то ей подсказывало, что ее облапал именно он.

Тогда она впервые ощутила свою беспомощность. У нее не было доказательств против него. Она даже не могла пожаловаться Владимиру Олеговичу. Что она ему скажет? Я стояла в очереди в столовой, и кто-то несколько раз дотронулся до моей задницы? Я не видела, кто это был, но уверена, что это Костя Селоустьев? Глупее не придумаешь!

Поняв, что полностью бессильна, Вероника решила забыть об этом неприятном инциденте. На следующий день она вообще уверила себя в том, что никто ее не лапал, и все это ей просто почудилось. В столовке всегда такая давка – мало ли кто мог случайно до нее дотронуться?

Но потом, когда Селоустьев начал играть в открытую, девушка осознала, что ничего ей не показалось. Самое ужасное было то, что, похоже, они оба понимали: она не станет никому жаловаться. Если бы он просто дергал ее за косички, она бы смогла рассказать об этом учителям. Но не так-то просто сказать кому-либо, что какой-то извращенец периодически дотрагивается до твоей груди или задницы. Тем более, что он запросто смог бы все это отрицать, реши она пойти, например, к директору. Единственное, что она могла сделать – это стараться держаться от него подальше. Правда, это не всегда удавалось. И стоящий сейчас напротив нее Селоустьев был тому печальным подтверждением.

Он ждал. Ждал, пока она объяснит ему, почему повела себя так «глупо» при их первой встрече. Вероника с усилием отогнала от себя неприятные воспоминания и снова представила, что находится на театральной сцене.

– Я часто вспоминаю тот день, – начала она, медленно накручивая на указательный палец локон волос. Этим она хотела немного отвлечь внимание Селоустьева, чтобы тот не учуял ложь в ее словах. – Все пытаюсь понять, почему тогда решила пожаловаться учителю. Почему просто не поговорила с тобой… Ты совершенно справедливо остановил меня, ведь я действительно нарушила правила. Даже не знаю, что на меня нашло. Наверное, все дело в тебе… – Вероника взяла небольшую паузу, жестом руки дав понять, что еще не закончила. По реакции Селоустьева она видела, что он буквально упивается ее словами. Это был хороший знак, и девушка почувствовала себя увереннее. – Я наделала глупостей, потому что не знала, как правильно себя вести с таким… таким особенным парнем как ты. – Она отвела взгляд. «Боже, какую чушь я несу!» – Когда в тот день я вернулась домой, мне действительно стало очень неловко за свое поведение. Но я уже ничего не могла исправить. Каждый раз, когда я видела тебя в школе, и наши взгляды пересекались, мне не давала покоя эта недосказанность между нами. Я даже пару раз хотела подойти к тебе и поговорить, но я так и не осмелилась. Мне очень, очень стыдно!

Закончив речь, Вероника картинно вздохнула, и ее щеки опять покрылись румянцем. Ей действительно было стыдно. Правда, вовсе не за ту ситуацию годичной давности, а за то, что ей пришлось нести весь этот бред. Если бы она была хотя бы равна Селоустьеву по силе, она бы, не задумываясь, врезала ему, и дело с концом. Но, к сожалению, она была в разы слабее, и это вынуждало ее идти на всяческие ухищрения, лишь бы только защитить себя.

Костя прищурился, словно кот, который только что наелся сметаны и теперь вовсю нежился под лучами весеннего солнышка. Эта девочка могла бы ничего не говорить. Ее смущение и так выдавало ее с головой. Только подумать – она почти целый год мучилась чувством вины и стыда. Если бы он знал, как она страдает, боится к нему подойти, он бы уже давно сделал это за нее. Да, он и так все это время давал ей кучу возможностей для разговора по душам, проявляя к ней всяческое внимание. Но каких действий он ожидал от робкой, по уши влюбленной в него девушки? Его внимание лишь заставляло ее волноваться при виде него еще сильнее, не оставляя шансов на здравомыслие.

Впрочем, Костя ни о чем не жалел. Все это время они оба вели приятную игру. Возможно, стороннему наблюдателю могло показаться, что он ведет себя неподобающе, но им двоим его действия приносили одно лишь удовольствие. Он знал, как ей все это нравится. Как она ждет его следующего шага. Она была идеальным игроком и прекрасно знала правила игры. И при этом, его подкупала ее непритворная невинность. Она была нетронутой и чистой, словно утренняя роса. И ему не хотелось это портить.

Их идиллию нарушали лишь ее назойливые подружки, которые никуда не отпускали ее одну и вечно ходили за ней по пятам. Разумеется, они были не в курсе происходящего. Она не нарушала тайну и ничего им не рассказывала. Ему нравилось, что их отношения так же кристально чисты и не запятнаны посторонним вмешательством, как и она сама. Он не давал ей никаких указаний, она прекрасно чувствовала его без слов, словно была рождена, чтобы принадлежать ему одному.

И вот сейчас, стоя перед ним с широко распахнутыми глазами, она томилась ожиданием, какой же вердикт он вынесет ее бесхитростным откровениям. Ее глаза были полны ужаса, и он понял, насколько она боится того, что он сейчас скажет. Но он не собирался ее огорчать. Она заслуживает прощения.

– Не вини себя, дорогая, – проговорил он, снова запуская руку ей под юбку. На этот раз он не стал заходить слишком далеко. Боялся, что не сможет устоять перед ней. Этого нельзя было допустить. Только не здесь, не в этом загаженном сортире. Все должно пройти намного, намного красивее. – Это мне стоило быть умнее и догадаться, что творится в твоей прекрасной голове. Я замечал некоторые изменения, но не придавал им значения, потому что долгое время был очень зол на тебя. Ты уже давно раскаялась, а я все вспоминал тебе твой проступок. Как видишь, даже я могу быть не прав. К счастью, я не из тех, кто ошибается дважды. Больше такого не повторится, даже если ты опять будешь виновата. А сейчас мне нужно идти. Я должен подготовиться к олимпиаде по химии, которая состоится в следующую субботу. Пожелай мне удачи.

– Удачи, – прошептала она.

Он еще немного подержал свою ладонь на ее бедре, а затем покинул помещение. Еще несколькоминут Вероника пыталась прийти в себя. Она не могла поверить, что все наконец закончилось. Ее немного пугало, что будет дальше, но сейчас она была в безопасности, и это самое главное.

Посмотрев на часы, она поняла, что уже через пятнадцать минут у Бобарыкина закончится дополнительное занятие, так что ей нужно поспешить. Накупив в столовой целый кулек выпечки, которую напекли для второй смены, девушка направилась в кабинет английского. Вскоре прозвенел звонок, и через несколько минут в кабинете появился Коля.

– Ну вот, теперь я полностью в твоем распоряжении, – с улыбкой сказал он, краем глаза покосившись на пакеты с пирожками. – А кому пирожки, мне?

– Конечно тебе, – сказала Вероника, открывая пакеты. – Угощайся. Эти, по-моему, с капустой, а вот эти – с картошкой и грибами.

Наевшись пирожков, они приступили к занятиям. Нужно было наверстать целых четыре упущенных темы. В принципе, задача была выполнима, но дело усугублялось тем, что химия всегда давалась Веронике тяжело. Начав объяснять самую первую тему, Бобарыкин обнаружил, что у его подопечной имеются пробелы даже в самых базовых знаниях уровня восьмого касса. Так что сначала им пришлось битый час разбирать решение задач на нахождение количества вещества и доли вещества в растворах. Когда-то она с горем пополам все это понимала, но с каждой новой темой путаница в ее голове разрасталась словно снежный ком, так что к десятому классу она благополучно все забыла.

– Вероник, ты только не обижайся, но это просто чудо, что у тебя за прошлый год тройка по химии, – покачал головой Коля.

Просидев два часа и восполнив кое-какие пробелы из программы восьмого класса, ребята разошлись по домам. Коля уверил Веронику, что садиться за программу этого года бесполезно, пока они не выстроят в ее голове хотя бы подобие базовых знаний. Из-за поджимающих сроков было решено, что они будут собираться три дня в неделю. А пока лучше бы ей подойти к учителю по химии и попросить еще немного времени на подготовку, прежде чем он завалит ее новыми неудами.

Вернувшись домой, Вероника быстро поела, включила плейлист со своими любимыми песнями Queen и приступила к подготовке к завтрашним урокам. Ей пришлось пару раз позвонить Ире и уточнить непонятные моменты по некоторым предметам, но, в целом, она более-менее разобралась во всем, что успела упустить, пока витала в облаках, мечтая о Тимуре.

Уроки на завтра были сделаны, но у Вероники все еще оставались два проблемных предмета: химия и физика, которым следовало уделить внимание. Благодаря Бобарыкину, химией она сегодня уже позанималась, так что оставалась только физика.

«Ну что, – подумала девушка, взяв в руки учебник, – действуем по Зининой схеме. Только придется немного ее усовершенствовать».

Зинаида терпеть не могла физику и не скатывалась на дно только благодаря своей хитрости. После изучения новой темы, она заучивала пару формул и рвалась к доске решать примеры, чтобы заработать пятерку. За контрольные работы она чаще всего получала три балла, потому что все ранее заученные формулы по итогу перемешивались у нее в голове в бессвязную кучу, но ранее полученные пятерки страховали ее от подобных инцидентов. Подобная методика позволяла Зинаиде держаться на плаву и даже однажды принесла ей четыре балла за семестр.

До всей этой истории с Тимуром Вероника действовала примерно так же. Но после пары заваленных контрольных и неудачной работы у доски, подобная схема уже может не сработать. Придется заучивать формулы не на один раз, а намертво, чтобы они отлетали от зубов. По словам Иры, которая утверждала, что не понимает физику, превосходное знание формул – единственное, что обеспечивало ей твердую пятерку по предмету. «Любая физическая теория на бумаге изображается в виде математической модели, – назидательно говорила подруга. – Ты не можешь познать суть вещей через числа, но, как бы парадоксально это ни звучало, числа – один из инструментов познания всего сущего. Я хочу сказать, что тебе нужно всего лишь заучить формулы и спокойно решать по ним любые задачи. Там все элементарно просто. Можно ни черта не понимать в физике, но законно получать свою пятерку. Практически все в нашем классе действуют именно так. По пальцам можно пересчитать тех, кто действительно понимает суть физических явлений».

Вздохнув, Вероника принялась за работу. Ей нужно было заучить все формулы с начала учебника, чтобы суметь написать ближайшую контрольную хотя бы тройку.

Вернувшись с работы, Ритка застала племянницу, спящей прямо на учебнике. Ей было приятно видеть, что Вероника наконец взялась за ум. Каким бы потрясающим не был этот Тимур Ханин, он точно не стоил того, чтобы красивая и умная девушка, забрасывала из-за него учебу.

На часах было только девять часов вечера, так что Ритка стала легонько тормошить Веронику за плечо, пока та не проснулась.

– Как прошло первое занятие по химии? – поинтересовалась за ужином тетка.

– Так себе, – поморщилась Вероника. – Я слишком много всего пропустила. Коля советует попросить учителя о двухнедельной отсрочке. Чтобы тот не вызывал меня к доске, не спрашивал с места и вообще оставил в покое. Но я сомневаюсь, что Валентин Антонович так запросто на это согласится. Он постоянно повторяет, что мы ничем не хуже «А» класса, несет всю эту чушь про выход на новый уровень, и все такое. А я даже старый уровень осилить не могу!

– Если его идея фикс – дотянуть вас до уровня лучших, используй это, – доедая салат, сказала тетка. – Скажи, что, демонстрируя в последнее время такие ужасные результаты, ты очень сильно подводишь весь класс. Поэтому следующие две недели ты с помощью многократного призера олимпиад Николая Бобарыкина планируешь существенно поднять свой уровень по химии и, как следствие, средний балл всего класса.

Риткин план был не плох и вполне мог сработать, разве что после таких громких заявлений Веронике придется изрядно потрудиться. Если по окончании двух недель она не удивит Валентина Антоновича своими превосходными знаниями, все пропало.

Суперспособность из детства

В четверг девушка до начала урока по химии подошла к учителю и со всей серьезностью произнесла заранее заготовленную речь. Тот на удивление быстро согласился не спрашивать ее последующие две недели. Теперь главное – не упустить свой шанс, иначе она пропала.

После третьего урока Вероника и Зинаида встретились с Ирой и отправились в столовую. Сев за свободный стол, они принялись обсуждать новости. Ира сказала, что тот гений, которого приняли в ее класс, приступит к занятиям с начала следующей недели. О нем уже гудела вся школа. Отличники заранее невзлюбили его, потому как были уверены, что его приняли в самый сильный класс по блату. Остальным же было просто интересно посмотреть на новенького и испытать его на прочность, узнать так ли он хорош, как уверяет директор школы Надежда Тарасовна. А некоторые девчонки вообще уже успели поделить его между собой на случай, если он вдруг окажется симпатичным. В общем, шуму вокруг парня было много.

Обсуждая новенького, подруги выяснили, что их мнения по поводу него тоже разнятся. Веронику привлекала и будоражила вся эта загадочность вокруг него. Ей было интересно на него взглянуть. Ира же, напротив, была настроена скептически. Она не понаслышке знала, как сложно попасть к ним в класс, каково чувствовать постоянное напряжение от попыток угнаться за сложной программой и завышенных требований учителей. Ученикам «А» классов в этой школе не прощали ошибок и слабостей. Если ты учишься среди лучших, будь добр соответствовать своему статусу. А ведь помимо дополнительных занятий и домашних заданий, многие ученики принимали участие в городских и районных олимпиадах. И если ты приезжал с такой олимпиады без награды, тебе можно было не надеяться на слова утешения. В лучшем случае, ты получал молчаливое презрение. Эта безумная гонка выжимала всю энергию и лишала сил. От такой нагрузки любой мог сойти с ума. И тут вдруг появляется какой-то тип, который без каких-либо усилий сразу попадает в самый сильный класс. Ира была убеждена, что здесь что-то не так. Поэтому она решительно настроилась испытать новичка и даже начала придумывать для него вопросы позаковыристей.

Что касается Зинаиды, то той вообще было все равно.

– Дамы, я вас уверяю, это обыкновенный очкастый задрот. И, скорее всего, кто-то из его родителей работает где-нибудь в ГОРАНО. Так что они просто прижали Глушко к стенке, и ей ничего не оставалось, как принять их сыночку-корзиночку в класс ботаников. Я вообще не понимаю, чего все так раскудахтались. Ситуация вполне себе обычная. Если вдруг мальчуган не будет справляться с программой, его начнут вытягивать учителя. И так дотянут до золотой медали. Это все очень скучно и неинтересно. – Зинаида вдруг наклонилась вперед и перешла на заговорщицкий шепот. – Гораздо интереснее то, что сзади вас сидит Ханин со своими друзьями-придурками. Угадайте, на кого он поглядывает?

– Верон, даже не думай оборачиваться, – предостерегла подругу Ира. – Это может кончиться так же печально, как и две недели назад.

Вспомнив о том случае, Вероника поморщилась. В тот день они так же сидели в столовой. Услышав от подруг, что в столовую зашел Тимур, она неудачно обернулась, чтобы поглазеть на него, и случайно задела плечом какого-то парня, который нес поднос с полной тарелкой борща. Половина содержимого тарелки вылилась ей на белоснежную блузку. Над ней смеялась вся столовая, а косвенный виновник произошедшего просто прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону.

Но сейчас Вероника даже не думала оборачиваться. Фотографии Тимура она каждый вечер и почти каждое утро рассматривала на его странице, мысленно благодаря Павла Дурова за такую замечательную возможность. Так что скучать по облику любимого ей не приходилось. Сейчас было необходимо проявить стойкость и не поддаваться слабостям. Тем более, что Тимур начал проявлять к ней хотя бы маломальский интерес.

– Зин, а ты уверена, что он поглядывает именно на меня?

– Ну а на кого ж еще? Сзади тебя сидят два прыщавых очконавта, а за ними – стена.

– Ладно, в любом случае, проверить это мы никак не сможем, так что я не буду заранее радоваться неизвестно чему.

– Ну почему же не можем? – вмешалась Ира, хитро сощурив глаза. – Ты сейчас встанешь и спокойно пойдешь к кассе. Принесешь нам с Зиной еще парочку этих чудесных булочек с повидлом и сахарной пудрой. Нам очень хочется еще по булочке. Ведь правда, Зин?

Зинаида тут же охотно закивала, поддерживая Иркин план.

Делать было нечего – Вероника слегка растормошила волосы, чтобы придать им пышности, с неохотой поднялась из-за стола и направилась к кассам. Смотрела она только вперед, мысленно визуализируя булочки с повидлом, чтобы не сойти с ума от неловкости и не выдать себя традиционным румянцем на щеках. Благополучно купив три булочки, она сложила сдачу в кошелек и уже собиралась идти обратно, как путь ей преградил Костя Селоустьев.

– Подожди, твои подружки вполне проживут без тебя пару минут, – сказал он, отводя ее за локоть в сторону. – Вчера я совсем забыл взять твой номер телефона, а ты и не предложила. Я бы нашел тебя в контакте, да меня там нет. Социальные сети пожирают время и зомбируют человечество. Но сейчас не об этом. На, запиши сюда номер. – Костя протянул ей свой мобильный и выжидающе на нее посмотрел.

Выхода особо не было. Если она откажется дать свой номер, то это может его разозлить. И неизвестно, что в таком случае он может предпринять.

Вводя нужные цифры в записной книжке его телефона, Вероника периферическим зрением заметила вопросительный взгляд Зинаиды. Но самое любопытное было то, что, похоже, Тимур тоже обернулся и пару секунд смотрел в ее сторону. Правда, Вероника не была в этом уверена.

Получив номер, Селоустьев сразу же позвонил по нему и сбросил.

– Запиши меня, я как-нибудь наберу, поболтаем – сказал он и направился к выходу.

Мысленно пожелав ему охрипнуть, Вероника вернулась к подругам. Не успела она присесть, как они тут же начали расспрашивать ее, что это за парень. Она не была готова прямо сейчас рассказывать им всю правду. Ее душило чувство стыда за свою мягкотелость, и мучили сомнения. Не осудят ли ее, не скажут ли «сама виновата»?

– Да я даже не знаю, как его зовут, – соврала Вероника. – Мы с ним случайно познакомились в библиотеке, а сейчас он подошел, чтобы попросить мой номер телефона. Ну я и продиктовала. Чисто из вежливости.

– А, да и фиг с ним, – махнула рукой Зинаида. – Он вовремя решил стрельнуть номерок – похоже, это заставило Ханина понервничать. Он все зенки сломал, пока ты шла к кассам. А когда ты там задержалась, даже обернулся, чтобы проверить, куда ты делась. Это видела не только я, но и Ирка тоже! А Ханин видел, что мы за ним наблюдаем. Знаешь, Верон, он ведь не настолько тупой, чтобы не понимать, что я сразу передам все тебе. Он все прекрасно понимал, но все равно продолжал пялиться!

– Так и было, Зина не приукрашивает, – поддержала подругу Ира. – Когда я обернулась, чтобы посмотреть на парня, с которым ты разговаривала, Медок делал то же самое. Может, в этом и нет ничего такого, но раньше он вообще не обращал на тебя внимания! Все-таки Ритины советы работают. Я, как ценитель математического искусства, скажу, что вижу в этом явную экспоненту! Ну, вы же понимаете, о чем я, да?

Зинаида и Вероника недоуменно переглянулись, но, несмотря на то, что Иркину метафору никто из них не оценил, они понимали, что дело сдвинулось с мертвой точки. И теперь всем троим было страсть как интересно, что же будет дальше.

Сидя на уроке русского языка и задумчиво разрисовывая тетрадный лист разными кошачьими мордочками, Вероника размышляла о дальнейших перспективах. Она только что сдала проверочную работу учительнице, получила за нее «отлично» и теперь не знала, чем себя занять. Зинаида сидела через две парты от нее, потому что во время контрольных всех рассаживали по одному, благо немногочисленный состав десятого «Г» это позволял. Дорисовывая усы очередной мордочке, Вероника мечтательно представляла, как Тимур приглашает ее на свидание. Правда, ей самой слабо верилось, что это когда-либо произойдет. Сейчас ему просто было интересно, с чего это вдруг она перестала бегать за ним по пятам и присылать дурацкие сообщения. Пожалуй, пока что это было единственной причиной его взглядов в ее сторону. Вполне возможно, взглядами все и ограничится, а гештальт так никогда и не будет закрыт.

«Ну и пожалуйста, – подумала Вероника, – значит заведу себе уйму котов и буду петь им колыбельные каждый вечер». Ее размышления прервал длинный, строгий взгляд учительницы, которая, похоже, не одобряла рисование в тетради. Так что девушке пришлось открыть учебник и делать вид, что она повторяет пройденный материал.

Вернувшись домой, Вероника снова открыла учебник физики. Нужно было подготовиться к завтрашнему уроку и суметь получить хотя бы тройку. Это уже будет неплохо, потому что после осенних каникул в классном журнале напротив ее фамилии не было ни единой оценки. Контрольных работ они тоже не писали из-за болезни учительницы. Так что завтра ее наверняка вызовут к доске, или же учительница решит дать им писать контрольную, или и то и другое сразу.

С горем пополам Веронике удалось понять, как решить две задачи из домашнего задания. Сравнив свой вариант с ответами из решебника, она удовлетворенно закрыла тетрадь и отправилась на кухню. Сегодня тетка задерживалась на работе, так что Вероника решила сделать к ее приходу сюрприз в виде пирога. Она не то чтобы хорошо готовила, но иногда, под настроение ей нравилось устраивать кулинарные эксперименты. Включив на ноутбуке музыку, девушка открыла холодильник в поисках чего-нибудь вдохновляющего. Отыскав там капусту и грибы, она быстро приняла решение о начинке и принялась за дело. Любимая музыка повышала настроение, поэтому все получалось легко. Спустя полтора часа сигнал духовки оповестил о том, что пирог готов. Приоткрыв дверцу, Вероника критически оглядела свое творение. Кое-где, конечно, вышло кривовато, но запах по кухне разносился просто изумительный, так что хозяйка осталась довольна. Она не стала вынимать пирог из духовки и пробовать его, решив дождаться Ритку.

Вернувшись в комнату, Вероника обнаружила на мобильном один пропущенный вызов. Номер был незнакомый, но ей сразу стало понятно, что это был Селоустьев. Именно с этого номера он звонил ей сегодня в столовой. «Только этого еще не хватало, – подумала девушка, кидая телефон на кровать. – Он теперь, что, будет названивать каждый день?»

Она по-прежнему понятия не имела, как отвязаться от этого мерзкого типа. Разумеется, о том, чтобы перезвонить ему, не могло быть и речи. В последнее время на нее свалилось без того много проблем, и каждую из них нужно было решать. Селоустьев точно не входил в число приоритетных задач, с ним можно было разобраться и потом.

Сев за стол, Вероника принялась выписывать из учебника физики формулы, которые нужно было обязательно выучить. Какие из них могут пригодиться именно к завтрашнему уроку, она понятия не имела, поэтому на всякий случай решила выучить все. Это оказалось не так-то просто. Глядя на пять новых формул, Вероника с ужасом поняла, что понятия не имеет, как найти переменные, указанные в них. А без этого она вряд ли сможет решить хотя бы одну задачу. В который раз за вечер тяжко вздохнув, Вероника принялась искать формулы отдельно на каждую переменную и затем тоже выписала их в тетрадь. В результате у нее вышло аж семнадцать формул. Это число могло быть намного больше, но, к счастью, кое-что она все-таки еще помнила.

С грустью оглядев исписанный вдоль и поперек тетрадный лист, девушка принялась все это заучивать. Вскоре стало ясно, что дело совсем плохо. Все, что ей удалось запомнить, не хранилось в ее памяти дольше, чем пару мгновений. А еще с каждой новой заученной формулой почему-то разом забывались все предыдущие.

Голова шла кругом. Вероника с ужасом подумала, что если завтра ее вызовут к доске, ей конец. Учительница и так недолюбливала незадачливую ученицу, которой, по ее мнению, все остальные учителя ставили оценки лишь за красивые глаза. Так что если завтра Вероника получит двойку, то учительница выведет ее ручкой, а не карандашом, и тогда от скорого отчисления девушку не спасет даже Росомаха, которая всегда горой стояла за свой класс.

Моментально никто никого, конечно, не отчислит. Но для исправления двоек, поставленных ручкой, придется сдавать проверочный тест по всем пройденным за семестр темам, сидя в классе один на один с учителем. Если завалить этот тест, в школу вызовут родителей или опекуна, чтобы вежливо объяснить, почему ученику следует как можно быстрее искать новую школу. Обычно после этого все уходят сами, потому что никто не хочет оставлять своего сына или дочь на второй год, который гарантирован всем двоечникам в этой школе. Куда проще перевестись в обычную школу и закончить уже эту нервотрепку.

Картина с исключением так живо пронеслась у Вероники перед глазами, что ее живот скрутило от страха. И когда страх достиг своего апогея, ей вдруг стало ясно, что следует делать. Это было ничем не объяснимое чувство правильности решения, основанное лишь на интуиции. Нужно было просто попробовать воспроизвести все формулы в уме в виде картинки.

Еще в детстве она запоминала буквы алфавита, представляя, что это обычная картинка. Сама того не сознавая, она использовала эту свою особенность для запоминания разной полезной информации. Однажды они с мамой сидели в очереди к педиатру в детской поликлинике. Веронике стало скучно просто сидеть на скамейке и она принялась бродить по коридору, рассматривая информационные плакаты на стенах. На одном из них говорилось о профилактике гриппа, на другом – о сахарном диабете у детей, на третьем – о том, как правильно оказывать первую помощь. Вся информация давалась в виде наглядных картинок с кратким текстовым пояснением. Простояв возле этих плакатов меньше десяти минут, девочке удалось запомнить все, о чем там говорится. Тогда ей было семь лет, и она думала, что другие дети запоминают что-то новое, тоже рисуя в уме картинки, как и она.

Оказавшись в школе, ей пришлось запоминать информацию по-другому, потому что на уроках у нее не всегда было время на рисование картинок в уме. Кроме того, ее метод совершенно не работал, когда дело касалось заучивания стихотворений или пересказа книги. Не работал он и на любой другой исключительно текстовой информации, которую следовало именно понять, а не заучивать ее наизусть.

Благо, когда дело касалось формул, схем и всего прочего, что не обязательно было понимать, метод рисования работал для Вероники безотказно. Это тайное, уже забытое знание вовремя всплыло в памяти, и девушка сразу почувствовала, что спасена. Взглянув на первую формулу, она запомнила, как та выглядит и взглядом нарисовала ее в воздухе перед собой. Затем поверх всех незнакомых ей символов добавила их названия. Потом проделала все то же самое еще раз. Формула мгновенно врезалась в память.

Веронике понадобилось не больше получаса, чтобы «зарисовать» и затем запомнить оставшиеся шестнадцать формул. Оставалось только потренироваться применять их при решении задач. Эта особенность восприятия новой информации сейчас казалась девушке чем-то фантастическим, сродни магии. На мгновение она даже почувствовала, что теперь ей не страшен ни один предмет. Хотя, это, разумеется, было заблуждением. Но если завтра ее вдруг спросят что-нибудь по теории, и она не ответит ни на один вопрос, она все равно вытянет свою тройку благодаря практическим заданиям. К тому моменту, как в дверях раздался звук открывающегося замка, Вероника уже успела достаточно подготовиться к завтрашнему уроку.

За ужином девушка поделилась с теткой своим открытием, на что та не выразила никакого удивления. Оказалось, Ритка тоже привыкла рисовать в уме. Правда делала она это скорее схематично. Если в сознании Вероники вырисовывались полноценные двухмерные рисунки с целой палитрой цветов и художественными элементами, то у Ритки это представляло собой сухую информацию – ничего лишнего. Фактически, в теткиной голове имелся встроенный справочник на все случаи жизни.

Вместе они пришли к выводу, что такую особенность восприятия они унаследовали от деда Вероники, который приходился Ритке отцом. Ныне покойный дед был известным ангиохирургом, и о его феноменальной памяти ходили легенды. Теперь частица его дара спасала внучку от позорного изгнания из школы. Веронике вдруг стало обидно, что ее мать и тетка бонусом получили от деда технический склад ума, а ей этого, увы, не досталось. «Интересно, что бы сказал дед, узнав, что внучку великого Игоря Егоровича Голицына все считают безнадежной тупицей?» – подумала Вероника, но от этого ей стало скорее смешно, чем грустно.

***

– Пална, это же что-то типа суперспособности, – восхитилась Зинаида, когда на следующий день Вероника рассказала ей о своем вчерашнем открытии. – Стало быть, ты теперь Супер Каспраныч. Но, сдается мне, Ральф просто так на четверку не расщедрится. Она нас всех ненавидит, а тебя, по-моему, сильнее всего. Походу, любовница ее мужа, из-за которой он ушел из семьи, была похожа на тебя. – Зинаида замолчала, потому что в этот момент в класс зашла Екатерина Федоровна по прозвищу «Ральф». Окинув класс недружелюбным взглядом, она села за свой стол. Выражения злобы и воодушевления, одновременно застывшие на ее лице, давали понять, что на сегодняшнем уроке она планирует устроить ненавистному десятому «Г» хорошую взбучку.

Покачав головой, Зинаида продолжила:

– Вместо того, чтобы отдохнуть и набраться положительной энергии за время каникул, Ральф только рассвирепела еще больше. Так что сегодня я тебе не завидую.

Прозвище «Ральф» учительница получила из-за своей прически, напоминающей шерстку пуделя. Сначала все так ее и называли: Пудель. Но потом Кирилл Туманов как-то раз обмолвился, что у него дома живет пудель по имени Ральф, и его лай похож на крики Екатерины Федоровны. С тех пор к ней и прицепилась кличка собаки Туманова. Узнав об этом, учительница сильно разозлилась и сказала, что у класса «Г» мозгов хватает лишь на то, чтобы придумывать всем прозвища, именно поэтому они все и попали в этот класс.

Начался урок, и Ральф, сурово оглядев присутствующих, произнесла:

– Значит так. За время моего отсутствия, еще до осенних каникул, вы должны были выполнить четыре домашних задания, которые я отправляла вашему классному руководителю по электронной почте. Надеюсь, с этим все справились. Сдаем тетради на проверку.

По классу пробежал шепот. Большинство не сделало все домашние задания, а некоторые вообще решили не делать ни одного, ведь раньше домашние задания Ральф никогда не проверяла. Все проверки она предпочитала проводить исключительно у доски, считая это единственным способом хоть чему-то научить «класс кретинов».

Вероника мысленно поблагодарила Ирку за то, что та заставила их с Зинаидой вовремя сделать домашку, иначе двойка ручкой в журнале была бы сейчас обеспечена.

Заметив, что в классе преобладают печальные и скорбные лица, Ральф заметно повеселела и с возрастающим воодушевлением принялась проверять работы. Бегло просмотрев тетради, она начала выставлять в журнал оценки, озвучивая, кто какую получил. У Зинаиды и Вероники были абсолютно идентичные работы, но первая получила отлично, а вторая – хорошо. Было не совсем понятно, чем руководствовалась учительница, но Вероника не рискнула протестовать.

После выставления оценок Екатерина Федоровна картинно покачала головой, заявив, что задания были на уровне коррекционной школы, и не справиться с ними – сущий позор. Далее она начала вызывать двоечников к доске. Первым туда отправился Славик Шкаф. Аплодисментов он не удостоился – никто не хотел испытывать на прочность чувство юмора физички. Получив еще одну двойку, расстроенный Славик был отправлен в туалет мыть тряпки.

– Уж с этим-то ты, думаю, справишься, – крикнула ему вдогонку Ральф.

Оставшиеся двоечники заволновались, гадая, кого следующего вызовут к доске. Ко всеобщему удивлению, учительница назвала фамилию «Каспранская», хотя та только что получила четверку и явно не была самым слабым звеном.

Сделав глубокий вдох, Вероника на ватных ногах отправилась на экзекуцию. Она была уверена, что память ее не подведет, но не знала, сможет ли сконцентрироваться, стоя у доски. Без должного спокойствия формулы просто не всплывут перед глазами, и тогда дело дрянь.

Ральф всегда придумывала задачи сама и предпочитала использовать в них исключительно гипотетические объекты. К примеру, если в учебнике были представлены задачи про автомобили, реки и людей, то она заменяла их на просто объекты, жидкости и тела. Из-за этого многие ученики путались во время расчетов, что всегда поднимало учительнице настроение. Сегодня она также не изменила традициям, задав Веронике целых три подобные задачи. В первой из них необходимо было определить среднюю скорость перемещения точки из одного положения в другое за данное время. Во второй – модуль скорости объекта относительно жидкости, в которой он находился, если объект движется перпендикулярно точке с заданной скоростью относительно нее. И наконец, в третьей следовало найти скорость тела относительно разных систем отсчета, движущихся относительно друг друга.

Занеся руку с мелом над доской и пытаясь не запутаться в условиях, Вероника сосредоточилась на своем подсознании. Вспомнив свои «зарисовки», она сопоставила названия заданных обозначений с символом, которым записывалась каждая из них, и нужные формулы тут же всплыли перед глазами. Это помогло произвести нужные расчеты и решить первые две задачи.

Дольше всего девушка думала над арифметической составляющей, потому что не могла так запросто сосчитать все цифры и числа, зная, что Ральф не сводит с нее своего прожигающего насквозь взгляда. Для решения третьей задачи нужно было воспользоваться законом сложения скоростей. Он представлял собой скалярные уравнения, записать которые было куда легче, чем вспомнить, как они рассчитываются. В итоге, Веронике таки удалось составить верные уравнения, но с расчетами дело не задалось с самого начала, и в итоге девушка произвела их неправильно.

В дело вмешалась Ральф:

– Значит, так, Каспранская. Проекции скоростей мы складываем, как на уроке алгебры. Что может быть проще?

Вероника задумчиво почесала в затылке. Она не была уверена, что поняла смысл сказанного, поэтому не решилась рисковать, так и оставив задачу без ее логического завершения.

– Так-так, Каспранская, – покачала головой учительница, – так-так. Куда у нас направлена мгновенная скорость?

– По касательной к траектории, – не думая, выпалила Вероника, после чего, будучи неуверенной в правильности ответа, нехило испугалась.

Но ответ на удивление оказался верным.

– Так. А почему?

Вероника всплеснула руками и в сердцах сказала:

– Господи, да вы без ножа режете, Екатерина Федоровна! Откуда ж мне знать, почему?

В классе воцарилась гробовая тишина – все ожидали реакции Ральфа. Но та просто велела ученице вытереть доску чистыми тряпками, которые притащил Шкаф, а сама в это время вывела четверку в журнале. Когда Вероника краем глаза взглянула на учительницу, ей показалось, что та улыбается уголками рта.

После окончания уроков Вероника и Коля встретились в кабинете английского, чтобы продолжить занятия химией. Предмет давался парню чисто интуитивно, поэтому некоторые вопросы подопечной вводили его в ступор. Он не мог понять, что конкретно вызывает у нее затруднения, ведь «в химии же все как на ладони!». Когда она спросила о валентности и ковалентной связи, Бобарыкин был так обескуражен, что поначалу вообще решил, что она его разыгрывает.

– Вероник, так ведь это самое начало учебника за восьмой класс, как это ты не уверена? – в смятении почесывая карандашом затылок, поинтересовался он, на что девушка лишь пожала плечами.

Дело усугублялось еще тем, что учитель был по уши влюблен в свою ученицу. Каждый раз, когда она смотрела на него, или их руки случайно соприкасались, Колю бросало в жар. Его щеки покрывались пятнами, на лбу образовывалась испарина, а конечности начинала сотрясать мелкая дрожь. Он старался не смотреть Веронике в глаза и вечно глядел куда-то в пол или в стену. Голос его иногда срывался, он путал слова, падежи и окончания, от чего его объяснения было сложно разобрать, и его постоянно приходилось обо всем переспрашивать. Однако дело медленно, но все же двигалось с мертвой точки. Некоторые доселе неизведанные и пугающие вещи, которые раньше вводили Веронику в состояние ужаса, сейчас начинали превращаться во вполне объяснимые и понятные. Коля любезно предложил в ближайшую и следующую субботу дополнительно позаниматься у Вероники дома, чтобы за две недели уж точно успеть нагнать программу.

Вернувшись вечером домой, Вероника наконец смогла немного выдохнуть. Она отметила, что теперь новые знания усваиваются куда лучше, чем пару дней назад. Чем больше она занималась, тем легче было сконцентрироваться. А самое главное, что за эти несколько дней она куда меньше думала о Тимуре.

Впереди был вечер пятницы, а значит, можно было немного отдохнуть. Сделав себе какао, Вероника взяла с полки еще не читанную книгу Терри Гудкайнда и улеглась на кровать в предвкушении прекрасного вечера. Книга захватила девушку с первых же страниц. Она представляла себя на месте главных героев и мечтала оказаться на их месте. Преодолевать испытания, исследовать мир магии, бороться со злом, а затем спасти мир и обрести счастье с любовью всей жизни. С головой погрузившись в фэнтезийный мир, Вероника не сразу услышала телефонный звонок.

– Да, – ответила она, желая звонившему провалиться пропадом.

– Привет, Ве-ро-ни-чка, – сказал Селоустьев. – Я звонил вчера, почему ты не перезвонила?

– Э-э, было поздно, я боялась тебя разбудить.

– В следующий раз не бойся. Я не ложусь рано. Какие планы на завтра?

– Завтра я буду заниматься химией. Весь день. Надо мной висит угроза отчисления, в последнее время я совсем запустила учебу. Вот, хочу наверстать упущенное.

– Хм, вполне здравый подход, – подумав, ответил Селоустьев. – Хотя я немного удивлен, что, находясь в «Г» классе, ты умудряешься испытывать какие-то сложности с учебой.

– Я не могла сконцентрироваться на учебе, потому что одно время мои мысли были заняты совсем другим, – загадочно проговорила она. – Но сейчас все в порядке, и я снова могу учиться.

На том конце провода повисло молчание. Казалось, Селоустьев обдумывает сказанное. Наконец, он заговорил:

– Не ожидал, что недосказанность между нами может так повлиять на твою успеваемость.

– Э-э, ну…

– Ты права. Немного эгоистично с моей стороны думать, что если у меня нет никаких проблем с учебой, то и у тебя будет так же. Я прекрасно понимаю, в каком плачевном положении ты находишься, раз ты уже и так в «Г» классе. Дальше падать просто некуда. Но знаешь, если ты очень постараешься, то вполне можешь закончить школу на два класса выше. С нового года начнется второй семестр, в конце которого ты сдашь тесты и перейдешь в «В» класс. А затем, еще через год, сдашь тесты для перевода в «Б». Все просто, так что дерзай. Закончить школу в «Б» классе, конечно, не предел мечтаний, но все же лучше, чем оставаться на дне и окончательно похоронить все перспективы.

– Да, я так и поступлю. Брошу на эту мечту все свои силы. Поэтому сейчас мне нужно очень много заниматься. – Вероника рассчитывала, что ее притворная загруженность в учебе будет прекрасным поводом не только не отвечать на звонки Селоустьева, но и ограничить их общение в школе. – Так что…

Он не дал ей договорить:

– Мой двоюродный брат уже в этот понедельник начнет учиться в твоей параллели. Наверняка ты уже о нем наслышана. Все говорят, что его взяли по блату, но это не так. Я могу попросить его присмотреть за тобой. Кстати, его зовут Виктор. Наверняка ты подумала, что все как-то слишком идеально, но есть и обратная сторона медали: к сожалению, он наполовину кореец. Моя тетка в свое время связалась с азиатом, и вот результат. Плюс в том, что Виктор не очень-то похож на корейца, а интеллект явно унаследовал от нашей семьи, а не от корейских предков. Так что все не так страшно, как кажется на первый взгляд. Ладно, теперь можешь продолжать заниматься. Ты все-таки должна соответствовать…

Вероника была сбита с толку. Получается, загадочный новенький – брат Селоустьева! Она и одного-то брата терпела с трудом, а уж сразу с двумя ей точно не справиться.

Магическая притягательность персоны новенького развеялась как дым. Вероника решила, что ни за что не станет знакомиться с этим Виктором и уж тем более не позволит ему за собой присматривать. В голову снова полезли мысли о Тимуре. «Вот бы было здорово быть его девушкой, он бы наверняка меня защитил, – с грустью подумала она. – Мигом бы поставил на место всех Селоустьевых разом, даже если в их семье окажется с десяток братьев».

Этой ночью ей снился какой-то странный сон с участием Тимура, но наутро она уже не могла ничего вспомнить.

В чьих же руках удочка?

К полудню субботы на пороге появился краснеющий Коля. С собой он принес торт, который со словами «это к чаю» вручил Веронике. К этому времени на кухне уже стояли свежеиспеченные пирожки с разными начинками, так что Ритка сразу позвала всех пить чай.

– Ну что, Николай, рассказывай, как там у нашей Вероники с химией? – спросила тетка, умиленно наблюдая, с каким аппетитом парень уплетает пирожки.

– Все не так уж и плохо, м… Маргарита, – запихивая в рот половинку пирожка и кусочек торта одновременно, ответил Коля. – Главное – это желание заниматься. Для всего остального есть Бобарыкин.

– А я вижу, ты не робкого десятка, – расхохоталась тетка. – Ладно, ребята, мне нужно съездить по делам, а вы спокойно занимайтесь. Если что – звоните. Маргарита на связи!

Накормив Колю, Вероника убрала со стола и принесла все необходимое для занятий. Задача понять химию больше не вызывала у нее страха, а Колины объяснения не заставляли зевать. Ей по-прежнему было скучно, но за последние дни ее мозг успел настроиться на продуктивную работу и не давал своей хозяйке витать в облаках.

Наконец, увидев в глазах своей подопечной некие проблески понимания уравнений химических реакций за девятый класс, Коля решил сделать паузу и попытаться привить ей интерес к химии.

– Понимаешь, химия – это тебе не скучные числа и бесконечные подсчеты, – с воодушевлением начал он. – Химия – то, что окружает тебя повсюду. То, без чего никто не смог бы существовать. Самое элементарное подтверждение полезности химии как науки – это возможность синтезировать лекарства и лечить людей. Только вдумайся, в какой агрессивной среде мы живем, и как много опасностей в виде бактерий и вирусов нас подстерегает! За время своего существования человечество успело осознать ценность химии, потому что именно благодаря ей в свое время были остановлены целые эпидемии. Раньше сотни тысяч людей умирали от болезней, которые сейчас лечатся одной таблеткой. Да что там таблетки, – махнул он рукой, – мы придумали вакцинацию, благодаря чему люди вообще перестали вспоминать о таких заболеваниях, как коклюш, корь и ветряная оспа! А ты знала, к примеру, что в пластмассовые детальки «Лего» добавляют сульфат бария? Это абсолютно безопасная для организма соль, которая отлично определяется при помощи рентгеновских лучей. И если ребенок вдруг проглотит одну из деталей, врачи смогут быстро ее отыскать! А знаешь, почему фрукты способны дозревать сами по себе? Все благодаря этилену, который синтезируют сами растения. Если ты возьмешь вот эти слегка недозрелые бананы и положишь их в один пакет вот с этим перезрелым, то он напитает пакет этиленом и скоро все бананы в пакете станут спелыми!

Вероника с интересом слушала Бобарыкина. Ей даже было немного завидно видеть, с каким энтузиазмом он рассказывает о любимом предмете. «Эх, вот бы Тимур любил меня так же, как Коля любит химию» – с грустью думала она.

– Знаешь, Коль, вот лучше бы на уроках химии рассказывали всякие интересные факты, как это делаешь ты, а не вот эту всю ерунду про оксиды и их кислотные свойства. Я бы с удовольствием слушала занимательные истории про бананы, а меня вместо этого заставляют составлять уравнения реакций и считать моли.

– Я тебя прекрасно понимаю, – закивал Бобырыкин, протягивая руку к тарелке с пирожками, – но без расчетов люди не смогли бы проводить опыты и вести отчеты о проделанной работе. К сожалению, без рутины в наше время никак. Сейчас все необходимое считают и систематизируют компьютеры, но ученый все равно должен знать, как все устроено. Когда Александр Флеминг оставил пробирку со стафилококком, то в ней начали размножаться плесневелые грибы, которые внезапно стали разрушать этот стафилококк. После этого был получен пенициллин. Представь, что бы было, если бы Флеминг не смог задокументировать формулу полученного вещества и вообще бы не понял, что произошло в его пробирке? Пиши пропало! Так что давай вернемся к скучной, но очень полезной информации. Кто знает, возможно в будущем ты откроешь лекарство от неизлечимой болезни!

Вероника очень в этом сомневалась, но все же покорно склонила голову над учебником. Она все-таки смогла ощутить все могущество науки, когда поймала себя на мысли, что во время попыток разобраться в очередной теме, все мысли о Тимуре куда-то исчезали. Обычно, даже когда она не думала о нем намеренно, его образ всегда витал где-то в воздухе. И это было невозможно контролировать. Но в последние дни, проведя большую часть времени за учебниками, она обнаружила, что ей даже стало как-то легче дышать без постоянных воспоминаний о нем.

***

В воскресенье на семейном совете было решено устроить полноценный выходной, и Рита повезла племянницу кататься по городу. Погода была сухая и солнечная, поэтому они остановились у ворот городского парка и отправились на прогулку.

Свежий воздух, разноцветная листва и общая атмосфера умиротворения снова вернули Веронику к мыслям о Тимуре. Кругом гуляли семейные пары с детьми и совсем еще молодые парочки, которые трогательно держались за руки, кормили друг друга мороженым и весело смеялись. В такие моменты Вероника волей-неволей представляла себя и Тимура на их месте. Ах, как бы она была счастлива держать его за руку, гулять с ним по паркам, ходить в кино и болеть за него на футбольных матчах! Она бы всегда поддерживала его с трибуны, а после – бросалась ему на шею, поздравляя с очередной победой. «Черт, да ради него я готова выучить все правила футбола, который нафиг мне не сдался!» – подумала она, злясь на вселенскую несправедливость.

Тетка прекрасно знала, что означает это мечтательное, с легким оттенком грусти выражение на лице племянницы. Но за всю неделю Вероника почему-то упомянула о своем Тимуре от силы пару раз и то вскользь.

– Неделя почти прошла, так что рассказывай, – не выдержала Ритка после получаса прогулки. – Что там нового по Тимурке?

– Ну… – замялась Вероника, не зная, стоит ли упоминать о тех незначительных событиях, что произошли за последние пару дней. Ведь, по сути, рассказывать было не о чем. Тимур пару раз посмотрел на нее – вот и вся история. В глазах тетки это могло выглядеть, как попытки поверить в то, чего нет. – Наверное, мне не о чем тебе рассказать. Я делала все, как ты говоришь, была стойкой и не торчала с девчонками возле его класса на переменах. Даже ни разу не проверила его расписание! Да и времени особо не было о нем думать. Но… ничего не произошло. Вообще ничего. Никаких особых результатов за эту неделю я так и не добилась.

Вероника слегка улыбнулась, как бы демонстрируя, что она в порядке и утешать ее не нужно. Она действительно была в порядке, ведь уже успела принять правду и привыкнуть к ней. Но Ритку, казалось, эти слова не устроили.

– Сдается мне, под результатами ты подразумеваешь совсем не то, что нужно. Если бы он уже пригласил тебя в кино, это был бы не результат, а итог, финал. Понимаешь? Я имею в виду, что прошла всего одна неделя. Даже несущественные изменения в его поведении по отношению к тебе могут быть важны. Так что мне интересны любые подробности. Давай рассказывай, не доводи до греха.

Вероника как обычно сдалась под теткиным напором, так что ей пришлось нехотя рассказать обо всех незначительных происшествиях. Сначала она поведала, как Тимур зачем-то стоял прямо напротив раздевалки, будто поджидая кого-то. Затем – о случае в столовой, когда он специально обернулся, чтобы посмотреть, куда она делась.

– Насколько я понимаю, раньше наш Тимурка вообще делал вид,что тебя не существует. Даже когда на всех переменах ты караулила его возле кабинетов. А за те ваши редкие встречи, что по чистой случайности происходили на этой неделе, он прямо-таки пялился в твою сторону. И ты называешь это «никаких результатов»?? Да это больше, чем я ожидала! Ладно, постой тут, я что-то переволновалась, пойду куплю нам мороженого.

Вероника с сомнением покосилась на удаляющуюся тетку. Может, та специально так говорит, чтобы утешить ее?

Ханин – бабник, и об этом знает вся школа. Ни одна мало-мальски симпатичная девушка еще не проходила мимо него незамеченной. Он смотрит на всех, начиная с девятиклассниц и заканчивая молоденькими учительницами. Смотрит своим оценивающим, внимательным взглядом и делает это в открытую, без тени смущения.

На Веронику он обратил внимание сразу же, как впервые пришел в их школу на линейку первого сентября. Она стояла со своим классом, а в метрах десяти от нее Тимур знакомился с новыми одноклассниками, не забывая при этом сканировать территорию на наличие красивых девушек. Его взгляд она сразу же ощутила на себе. В этих серых с хищным прищуром глазах было нечто такое, что сразу заставило ее покраснеть и в смущении отвернуться. Через несколько минут их взгляды случайно встретились еще раз. Но на этот раз он ей улыбнулся. Вероника еще не знала ни его имени, ни кто он такой. Она просто увидела его улыбку и поняла, что пропала.

– Каспраныч, – пихнула ее тогда в бок Зинаида, – хорош так таращиться, имей самоуважение.

– Зина, да ты только посмотри на него! Его же создал сам Дьявол, чтобы искушать женщин!

– О-о, ну понятно! Если в Каспраныче проснулось красноречие, значит, жди беды. Надеюсь, его выпрут из школы за неуспеваемость, и мне не придется наблюдать, как ты теряешь рассудок.

Зинаида даже не подозревала, что рассудок ее подруги уже потерян. А потом точно так же рассудка лишились еще с десяток девушек. Цепкий взгляд Ханина следил за всеми юбками сразу, но ни одна из них никогда ничего для него не значила. Его глаза одновременно любили всех и никого. Именно поэтому Вероника не понимала, чему так радуется тетка. Увидев ее приближающийся силуэт, девушка твердо вознамерилась объяснить ей, почему она по-прежнему уверена, что никаких результатов их совместный план пока не принес.

Тетка держала в руках два гигантских рожка с разными присыпками и, вручив племяннице один из них, сразу потащила ее на чертово колесо для продолжения разговора. Наскоро растолковав свою позицию, Вероника доела рожок и принялась фотографировать панораму города на свой новый телефон.

– А я и не говорила, что Тимуркины взгляды означают вашу скорую свадьбу, – назидательным голосом сказала Ритка, – но он реагирует так, как мне нужно. Так, как на его месте реагировал бы любой другой школьник в острой фазе пубертата: моментально попался на крючок. Теперь твоя главная задача – удержать удочку в руках.

– Гош, я вообще сомневаюсь, что эта удочка – в моих руках, а не в его.

– А ты не сомневайся. Он лишился самой рьяной и самой заметной своей поклонницы. Ничто не предвещало такого поворота событий, поэтому он просто вынужден был обратить внимание на твое отсутствие, ведь ты нарушила логичный для него порядок вещей. Тимурке не интересно ничего, что падает к его ногам, ему нужен трофей, за который он будет воевать. Поэтому он сделает все, чтобы вернуть тебя на место, а после ты снова станешь для него незаметной. Но не боись – этого не будет.

– Почему это?

– Потому что я против. Все будет так, как ты хочешь. Обещаю. Но учти: весь мой план по закрытию гештальта – только для того, чтобы ты почерпнула из этой истории житейской мудрости, которая не позволит тебе наделать глупостей в дальнейшем. В следующий раз будешь просто игнорировать таких, как Ханин, и выбирать себе более стоящих парней.

Чертово колесо завершило свой круг, и девушки начали выбираться из кабинки. Затем двинулись вглубь парка и продолжили разговор, любуясь осенними пейзажами. Разноцветное конфетти из листьев уютно укрыло аллею, словно пытаясь защитить ее от надвигающейся бури. Участок неба вдалеке взорвался стаей птиц, безмолвно раскидав их по сторонам. Постепенно начинал подниматься ветер. Погода прекрасно отражала настроение Вероники, которая тоже никак не могла избавиться от ощущения, что в ее жизни назревает буря. Каждая новая Риткина фраза выстреливала ей прямо в сердце. Она вдруг осознала всю глупость своего положения. Тетка права: Тимуру нравилась сама игра, вряд ли он был способен на такую любовь, о которой писалось в книгах. Даже если удастся его проучить, это все равно не отменит того факта, что она потеряла кучу своего времени на бессмысленные мечты и страдания, поставив под угрозу свое нахождение в школе.

– Чувствую себя совсем тупой. Ты каждый день мне говорила, что я все делаю не так, но я не слушала. Думала, что мне лучше знать. Что ты слишком плохо разбираешься в современных парнях, чтобы давать мне советы…

– Ты не тупая, ты нормальный подросток, который переживает свою первую неразделенную любовь. Поверь мне, многие на твоем месте уже давно пустились бы во все тяжкие, забросили учебу, ввязались в сомнительную компанию и перестали ночевать дома. Для своих лет ты рассуждаешь довольно здраво, а совершенные тобой глупости – часть твоего взросления. Невозможно стать цельной и состоявшейся личностью, ни разу не ошибившись. Так что все с тобой в порядке.

– Я сомневаюсь, что ты за кем-то бегала, когда училась в школе, – нахмурилась Вероника, с недоверием глядя на уверенную в себе, статную Ритку. – Иногда мне кажется, что один твой взгляд способен остановить дождь, ветер, вечный огонь и даже драку между пьяными бомжами. Я не шучу. Хотелось бы мне быть похожей на тебя, но я совсем другая.

– В школьном возрасте во мне сочетались три вещи: буйный характер, чрезмерная энергичность и непроходимая тупость. Так что будь я тобой, я бы уже наворотила таких дел, что и подумать страшно. Уж поверь мне. Но, к счастью, в моей школе не было таких красавчиков, как наш Тимурка. Матушка-природа не поскупилась и одарила шакаленка щедрее некуда. Сомневаюсь, что я бы смогла устоять перед кем-то вроде него, будь я в твоем возрасте.

Риткины слова немного успокоили Веронику. Ведь и правда – устоять перед Ханиным было даже сложнее, чем понять химию, то есть почти невозможно. Теперь самое главное – разобраться, что делать дальше, и как себя вести в случае, если события вдруг начнут стремительно развиваться. А, по словам тетки, это было уже не за горами.

На пути к выходу из парка, девушки начали совместно моделировать возможные ситуации развития событий, а Вероника пыталась выйти из них победительницей, не ударив в грязь лицом. Это напоминало ей о некогда любимом театральном кружке. Пытаясь изобразить сильную и независимую женщину перед гипотетическим Тимуром, она периодически перебарщивала с экспрессией, чем доводила тетку до истерического хохота. Но в итоге у них все же вышло что-то более-менее толковое.

Ритка была убеждена, что Вероника непременно добьется успеха, если просто будет следовать плану. А после главное – успеть бросить Тимура до того, как он захочет сделать это сам. Для Вероники это все звучало как сюжет американской комедии, но от одной мысли, что все может получится, ей становилось радостно.

Маленькая победа

В понедельник утром Тимур вместе со своим одноклассником Валерой Шелеповым ждали в раздевалке Андрея Ласточкина, который написал СМС, что опаздывает. В классе все равно особо нечего делать, а в раздевалке можно хотя бы поглазеть на девчонок. Краем глаза Тимур заметил Чумакову и Приходько, которые зашли переодеться. «Интересно, а где Каспранская» – подумал он. Он заметил, что в последнее время она направила всю свою энергию на длинного типа из одиннадцатого «А». Это немного раздражало, но не настолько, чтобы начать активные действия в ее сторону. Слишком много других дел накопилось за этот месяц.

Шелепов увлеченно что-то рассказывал, но все это было для Тимура как белый шум. В последнее время в его голове бесконечным потоком звучали одни лишь претензии. Родители, учителя, тренер, девушки – все чего-то от него ждали. И не просто ждали, а требовали.

Учитывая, какие суммы мы с матерью вложили в репетиторов, тебе не может быть трудно совмещать учебу и тренировки! Что тут трудного? Никто не просит тебя быть отличником, учись хотя бы на четыре, это же элементарно! Что, если никто не будет платить тебе за твою игру? Пойдешь подметать улицы? У тебя всегда должен быть запасной вариант, потом сам же спасибо скажешь! Мы с матерью всю жизнь горбатимся, чтобы обеспечить тебе лучшее будущее, так что не смей жаловаться! Мы в твои годы уставали куда сильнее, и никто нас не жалел. Слышишь? Никто!

Ханин, если ты считаешь, что на гуманитарные предметы в этой школе можно наплевать, то ты ошибаешься. У тебя три тройки по литературе, столько же по истории, и два балла за контрольную по английскому. Позор! Продолжишь в том же духе – мигом отправишься в «В» класс, и твои пятерки по алгебре и физике тебя не спасут.

Сегодня ты бегаешь, как пьяная бабка со сломанным бедром! Да под твоими бутсами паркет должен гореть, когда ты играешь против подобного сброда! Где реализация?? Ты у меня в списке претендентов на дубль, но я уже сомневаюсь, прав ли был, рекомендуя тебя туда. Сосредоточься, Ханин, никто не будет дожидаться, пока ты разыграешься. Результаты нужны мне прямо сейчас, давай, пошел!

Тима, что за игнор?! Почему ты мне не отвечаешь? Перешел в новую школу, и все – можно игнорить свою девушку? Ты вообще-то обещал, что мы сходим в кино! Я жду уже неделю, а ты молчишь. Позвони мне! И вообще я обиделась!!!

Последнее особо раздражало. Ему никогда не нравилось свое имя, а уж когда его сокращали до Тимы, то вообще караул. И каждый считал своим долгом предъявить ему претензию по поводу своих неоправданных ожиданий. Такими темпами он скоро выгорит и пошлет всех к черту.

Тем временем Валера продолжал разглагольствовать. Тимур прислушался – речь шла о последней игре «Зенита» в Лиге Чемпионов. Валера с чувством выражал свое мнение об одном из арбитров и почему-то о его жене. Тимур механически кивал, продолжая размышлять о своей нелегкой доле. Но поскольку по натуре он был оптимистом, то через какое-то время он пришел к выводу, что все не так уж плохо. Учеба давалась ему легко, он вообще не испытывал никаких трудностей с программой лицея. Нужно лишь перестать игнорировать гуманитарные предметы, по которым он в последнее время перестал делать даже домашние задания. Сам лицей находился всего в десяти минутах ходьбы от его дома, что существенно экономило его время и силы. Раньше он был куда более загружен, потому что после переезда до старой школы ему приходилось добираться около часа. Сейчас его новое место жительства позволяло ему быстро добираться как до учебы, так и до тренировочной базы. С футболом тоже все было в порядке. Да, он плохо показал себя в матче против явных аутсайдеров, но до этого регулярно забивал против фаворитов. Претензии тренера были очередным воспитательным методом, который он применял, чтобы его подопечные не расслаблялись.

Так что, несмотря на усталость и мимолетное желание все бросить, Тимур понимал, что просто не сможет жить в абсолютном спокойствии больше пары дней. Ему нужно постоянно что-то делать, ощущать себя ценным, побеждать, становиться лучше и сильнее. Быть той самой деталью в механизме, без которой ничего не будет работать. Бесконечная гонка с препятствиями была его жизненной потребностью. Без этого он мгновенно впадал в уныние, становился злым и раздражительным. И, конечно, важной частью его душевного равновесия были девушки. Правда, от них он уставал больше всего. Каждая из них рано или поздно начинала утомлять своей назойливостью. В идеале ему хотелось девушку, которая бы тихонько сидела дома и ждала, пока он сам ее не позовет. А в остальное время пускай занимается своими делами, не беспокоя его звонками, СМС и сообщениями в социальных сетях. Но, похоже, это было недостижимой мечтой. Каждая его новая пассия рано или поздно превращалась в назойливую проблему, от которой было не так-то просто избавиться.

В последние дни он присматривался к симпатичной блондинке со странным именем Владислава, которая училась там же, где и его последняя девушка – в десятом «В». Она уже успела показать свой интерес по отношению к нему, но была достаточно сообразительной, чтобы не навязываться. Кроме того, недавно она подстриглась, и новая стрижка делала ее еще сексуальнее.

Не успел он подумать о Владе, как она тут же показалась в дверях раздевалки. Заметив Тимура, она без смущения подмигнула ему и пошла дальше. «Хороша» – подумал он, жалея, что не может проводить ее взглядом из-за курток, загораживающих обзор. Следом за Владой в раздевалку зашла Каспранская. Она тяжело дышала, как будто сильно спешила. Ее каштановые волосы были растрепаны, а щеки пылали огнем. Сегодня она была дьявольски хороша, и это не ушло от внимания Тимура. Валера Шелепов тоже заметил ее появление и сразу же перестал жаловаться на несправедливое судейство. Разинув рот, он вместе с Тимуром провожал ее долгим взглядом.

Глядя на удаляющуюся Каспранскую, Тимур не мог не признать, что Влада сразу померкла на ее фоне. Может быть у нее и был привлекательный для него характер, но по внешним критериям Каспранская несомненно превосходила всех, кого он когда-либо встречал. А в последние дни она еще начала краситься и носить юбки, что добавляло ей баллов. Раньше она этого не делала. Интересно, для кого она так старается? Уж не для того ли парня из столовой? Чувство, возникшее внутри, не понравилось Тимуру. Когда Каспранская пыталась добиться его расположения, она вообще не красилась и никогда не надевала ни юбок, ни платьев.

Наконец пришел Ласточкин. Сославшись на духоту, Тимур сказал, что они с Шелеповым подождут его в коридоре снаружи. На самом деле, ему просто не хотелось упустить из виду Каспранскую, когда та будет выходить из раздевалки. Он хотел поймать на себе ее щенячий взгляд, как это было раньше. Это бы подняло ему настроение.

***

Утро понедельника началось для Вероники сумбурно. Сначала они с Ритой встряли в огромную пробку, потому что из-за ДТП было перекрыто полдороги. Затем на школьной парковке она столкнулась с Селоустьевым. При виде него она каждый раз мысленно сжималась от страха, потому что никогда не знала, что он может выкинуть в очередной раз. Но он снова удивил ее своим почти примерным поведением. Когда они шли к школе, он убавил шаг и слегка придерживал ее за плечо, чтобы она не спешила. Это было не так ужасно по сравнению с теми грязными домогательствами, которые он позволял себе раньше. Но, чувствуя его руку у себя на плече, Веронике все равно хотелось отрубить ее, до того ей было мерзко.

Селоустьев положительно высказался о том, что Вероника занималась все выходные напролет, а затем завел разговор о своем двоюродном брате-вундеркинде. Оказалось, что тот из-за каких-то проблем с документами приступит к занятиям только с завтрашнего дня, а не сегодня, как планировалось ранее. Продержав ее в школьном холле добрых три минуты, Селоустьев наконец попрощался и удалился в кабинет химии, по совместительству выполняющий роль гардеробной для его класса. Сама Вероника понеслась в общую раздевалку, ведь там ее уже заждались подруги.

Когда, переодевшись, все трое выходили из раздевалки, они увидели Тимура. Он снова стоял прямо напротив выхода, и не сводил с Вероники глаз. Выражение его лица было серьезным и сосредоточенным, таким взглядом он вполне мог бы смотреть на сложное логарифмическое уравнение, но никак не на нее. Впрочем, это было неважно. В глубине души Вероника торжествовала, уж теперь-то ей точно не кажется, и все это происходит на самом деле. В кои-то веки он обратил на нее внимание!

На этот раз она не стала смущенно отводить взгляд, а улыбнулась ему самой лучшей улыбкой из всех, что были в ее арсенале. Жаль только, ей не удалось увидеть его реакцию, потому что она сразу же свернула к лестнице. Удалившись на безопасное расстояние, девчонки сразу же принялись спорить по поводу случившегося. Ира сказала, что Ханин не заслужил ни одной улыбки, а Зинаида, напротив, неожиданно похвалила Веронику.

– Все правильно сделала. Улыбайся этому скоту, пускай видит, что ты не особо-то и страдаешь. Приходько, а ты сама посуди, разве Каспраныч может полностью абстрагироваться от Ханина? О чем мы говорим, конечно же, нет. Вместо этого она начинает поправлять одежду, суетиться, в общем, делает все, чтобы выдать себя с головой. А сейчас она прошла мимо него так уверенно, как будто он ее дворецкий. Ты видела вообще его рожу? Он был похож на моего кота, когда мама режет перед ним печенку, но не дает ему ни кусочка, потому что ему такое нельзя.

– Наверное, ты права, – немного подумав, согласилась Ира. – Уж не знаю, о чем он там думал, но лицо у него и впрямь было какое-то досадливое. Ладно, девочки, мне на третий, встретимся на перемене!

На уроке истории Зинаида была как обычно сонная. Все выходные она с чистой совестью проводила за компьютером, до поздней ночи сражаясь с многочисленными врагами. Пользуясь тем, что Аделаида Романовна редко обращала внимание на учеников, она прикорнула, используя учебник в качестве подушки. Вероника же была на страже, в случае чего готовая вырвать подругу из царства Морфея.

Учительница рассказывала что-то про Потсдамскую конференцию. Вероника изо всех сил старалась сконцентрироваться, но это было не так-то просто. Класс без конца зевал, так что в кабинете истории воцарилась очень сонная атмосфера. Тяжелее всего приходилось ребятам с первых парт, которые не могли последовать примеру Зинаиды и тоже немного вздремнуть. Но, похоже, Аделаиде Романовне было все равно, спит ли кто на ее уроке или нет. Она и сама уже начинала засыпать, периодически останавливая свое повествование, чтобы сладко зевнуть.

Окончательно забросив попытки вслушаться в смысл слов Аделаиды Романовны, Вероника была взялась за самостоятельное изучение сегодняшней темы, но из головы все никак не лез Тимур. Он был чертовски красив и непривычно серьезен, когда сегодня утром их взгляды на мгновение встретились. Она даже успела уловить некий интерес, исходящий от него. Впрочем, никаких существенных изменений в его поведении все равно не было, а его серые глаза продолжали светиться все тем же холодным равнодушием.

О чем он думал в тот момент? Может быть, ему вообще все равно, а она сидит и придумывает себе какой-то бред о том, что ему есть до нее дело? Разные мысли кружились в ее голове подобно тайфуну, без разбора поднимающему в воздух все, что попадается ему на пути. Но одно она могла сказать наверняка: стоя в коридоре напротив раздевалки, он ждал ее и никого другого. И этот ей доселе незнакомый серьезный взгляд тоже предназначался именно ей. Так что пускай даже это будет последний раз, когда Тимур обратил на нее внимание, сегодня она могла по праву праздновать свою маленькую победу.

***

Шел урок биологии. Тимур перекидывался записками с двумя симпатичными одноклассницами, которые сидели вместе в соседнем ряду. Ему не нравились ни та, ни другая, но нужно же как-то скоротать время. Учительница дала классу пятнадцать минут на самостоятельное изучение параграфа про генетический код. Ему понадобилось от силы две минуты, чтобы пробежать его глазами и запомнить основную суть. Сидящий рядом Ласточкин с неохотой, но с куда большим сосредоточением вникал в текст учебника, потому что сегодня его должны были спросить.

Девчонки кинули Тимуру очередную записку.

Хан, не хочешь сходить с нами в кино в субботу? Фильм выбери сам, мы тебе доверяем :)

Закатив глаза, Тимур стал думать, как бы повежливее отказать. Он ни за что не стал бы общаться с этими двумя за пределами школы. Вне школьной жизни у него были более занятные девчонки, которые могли предложить развлечения поинтереснее кино. Однако обижать одноклассниц не хотелось, они все-таки не дают ему скучать.

Ласточкин заглянул в содержимое записки и зашептал:

– Хан, давай сходим! В эту субботу у тебя нет тренировок, ты сам говорил. Романову я беру на себя!

Тимур знал, что Андрей уже пару лет неровно дышит к Алене Романовой и не прочь стать ее парнем. Но сама Алена, похоже, не разделяла эту симпатию. Она запала на Тимура с самого первого дня, как он появился в этой школе, и его сосед по парте ее не интересовал. Ну уж нет, ссора с другом из-за Романовой не входила в планы Тимура.

– В субботу мы с отцом куда-то поедем, – шепнул он. – Не знаю, куда, но это точно на весь день.

Андрей заметно приуныл, но диалог продолжать не стал, ограничившись лишь пожатием плеч. Написав девчонкам сухой ответ, не предполагающий продолжения беседы, Тимур погрузился в размышления. Дурацкие любовные треугольники все чаще начинали его напрягать. Еще не хватало ссориться с друзьями из-за баб. Их на всех хватит. Пора бы завести себе новую школьную девушку, чтобы все остальные девчонки оставили его в покое.

На ум сразу же пришла Влада Мальцева, которая сегодня утром игриво подмигнула ему в раздевалке. Но воспоминание о ней внезапно вытеснил образ Каспранской. Тимуру совершенно не понравилась ее наглая торжествующая улыбка, которую она продемонстрировала ему на выходе из раздевалки. Он чувствовал раздражение от того, что она перестала смотреть на него по-щенячьи, как он к тому привык. Вместо этого он уловил некую демонстрацию, попытку что-то показать. При этом Каспранская, как назло, выглядела ужасно сексуально.

Он ничем себя не выдал, но больше всего Тимура этим утром зацепили слова Ласточкина.

– Каспранская, походу, наконец-то остепенилась и нашла себе парня, – сказал тот, вероятно, почувствовав тончайшие вибрации, витавшие в воздухе. – Она шла в школу в обнимку с Селоустьевым из одиннадцатого «А». Мы с ним раньше занимались в одной секции по баскетболу. Мутноватый тип, но сердцу же не прикажешь. – Андрей издевательски вздохнул. – Так вот они все никак не могли расстаться. Я встрял возле проходной, потому что Сан Сеич начал читать мне анекдоты, а Каспранская с ее хахалем все пытались подняться по лестнице. Потом они таки зашли в школу и еще хрен знает сколько стояли в холле. Если бы не Сан Сеич, я бы уже раз десять успел переодеться, пока они там воркуют. Хан, только не грусти, но твой фан-клуб уже никогда не будет прежним. А жаль, ведь жопа Каспранской была там одной из лучших.

– Держись, брат, – с чувством поддакнул Шелепов, который даже не пытался скрыть свою радость от того, что Каспранская больше не заинтересована в его приятеле.

Но вместо того, чтобы вконец разозлиться, Тимур вдруг осознал, что ему скорее нравятся подобные перемены. Птичка вырвалась из силков, и это было тем необходимым событием, которого ему так не хватало в последнее время. Он почувствовал, как внутри него загорается былой азарт. До чего же приятное ощущение! Каспранская была не бог весть какой целью, но это лучше, чем ничего. Этот Селоустьев, сам того не подозревая, бросил ему вызов. И Тимур не собирался проигрывать. Пора бы вернуть сбившуюся с пути Каспранскую на ее привычное место. И она вернется, в этом Тимур даже не сомневался.

***

После уроков Костя снова остался в лабораторном кабинете, чтобы завершить подготовку к предстоящей олимпиаде по химии. Осталось пронаблюдать за парой-тройкой реагентов в реакциях двойного замещения, в которых он не был до конца уверен, а затем сделать необходимые расчеты. Скорее всего, этого вообще не будет в заданиях олимпиады, но Костя предпочитал не оставлять слабых мест в своих знаниях. В прошлом году из-за нелепой ошибки ему досталось всего лишь второе место на элементарной городской олимпиаде. Несмотря на бушующую внутри злость, причинявшую ему почти что физическую боль, он принял свою позорную медаль с улыбкой и пожал руку тому тупому сутулому ублюдку, который по чистой случайности обошел его и стал лучшим. Этот опыт послужил Косте хорошим уроком, и впредь он не допустит подобных эксцессов. В эту субботу он займет первое место и сполна получит причитающиеся ему почести.

Записывая данные по реакциям в тетрадь, Костя подумал о Веронике. В последнее время она все чаще отвлекала его от важных дел, возникая в голове в виде разных, порой самых неприличных образов. Костя понимал, что это вовсе не признак его помешательства на ней. Все эти образы в его голове – результат элементарных наблюдений, которые он делал чисто механически и сохранял где-то на подкорке своего разума. Точно так же он наблюдал, как вещества взаимодействуют друг с другом, и запоминал результаты этого взаимодействия, чтобы в следующий раз наверняка знать, чем все закончится. С Вероникой все работало так же. Костя прекрасно видел, как она к нему относится и как сильно ждет его дальнейших действий. В ней одновременно боролись нетерпение и желание. Она хотела, чтобы события продолжали развиваться неторопливо и по неизвестному ей сценарию. Очевидно, испытывала удовольствие от предвкушения чего-то неизведанного. Но вместе с этим она втайне мечтала, что однажды все пойдет не по плану. Временами ей тоже хотелось всего и сразу, но большую часть времени она предпочитала медленно смаковать. Костя прекрасно ее понимал.

Он всегда был терпелив и хладнокровен. Это то, что отличало его ото всех и сводило девушек с ума. Он знал, что все самое лучшее всегда достается тем, кто обладает холодным разумом. Такие девушки, как Вероника Каспранская, никогда не обратят внимание на бездумных парней, мысленный центр которых расположен у них в штанах. Поэтому она достанется именно ему, Косте Селоустьеву, а не кому-то другому. И для этого ему не придется прибегать к унизительным ухищрениям – она сама явится, чтобы вручить ему себя. Он не пошевелит и пальцем, а будет просто ждать этого часа. Но ждать придется долго, ведь невинности и страха перед неизвестностью в этой девушке пока что больше, чем тяги к неизведанному. Она осторожна и вдумчива, будто бы была создана специально для него. Ему нравилось, что она нарочно ведет себя с ним робко и стеснительно, подчиняется его авторитету. Но при всей своей внешней скромности, внутри Вероника была дерзкой и необузданной. Той, которая по своей природе любит играть во взрослые игры. Костя тоже это любил и был готов с ней сыграть. Да, эта девушка определенно становится номером один в его личной периодической системе.

Новенький

Ритка всю ночь доделывала новый проект и теперь отсыпалась, поэтому Вероника поехала в школу своим ходом. В автобусе стояла такая сонная атмосфера, что она задремала возле окошка. Проснулась она только благодаря внутреннему чутью, которое просигнализировало ей о том, что она едет дольше обычного. Оказалось, она проехала целых две остановки.

Как назло, вчера Ира попросила их с Зинаидой прийти пораньше, чтобы поглядеть на новенького, который сегодня впервые появится в их школе. Время поджимало, так что Веронике пришлось мчаться в школу через дворы, которые утопали в грязи после ночного ливня. Оказавшись в знакомом районе, девушка поняла, что успевает, и поэтому немного замедлила шаг.

Впереди нее из-за поворота неожиданно показался Тимур. Судя по его неспешной походке, он, в отличие от нее, никуда не торопился. Вероника смотрела на белый ромбик эмблемы «Umbro» на его рюкзаке и думала, не постоять ли ей на месте, пока он не отдалится на значительное расстояние, но при этом все равно продолжала идти. В надежде, что Тимур ее не заметит, она значительно сбавила шаг, сама толком не понимая, чего боится. Ей просто не хотелось, чтобы какая-нибудь досадная оплошность с ее стороны испортила все впечатление от вчерашнего дня. Если он вдруг обернется, она сразу покраснеет, затем начнет судорожно поправлять волосы и делать кучу других лишних телодвижений, а после совершенно точно поскользнется и грохнется в лужу. Прохожие, которых она обрызгает грязью, разъярятся и начнут на нее орать. Тимур обернется на шум и, увидев, ее лежащей в луже, снимет все на телефон. А потом покажет это всей школе. На этом ее жизнь, пожалуй, будет кончена.

От мрачных фантазий Веронику отвлек телефонный звонок. Она сразу поняла, что звонит Зинаида, потому что только на нее у нее стояла песня Queen «Friends Will Be Friends». Телефон орал дурниной на всю улицу, а Веронике все никак не удавалось вытащить его из рюкзака. Тимур обернулся на мелодию, и они встретились взглядами. Она тут же сделала вид, что не обратила на него внимания, но вряд ли он в это поверил. Наконец ей удалось достать проклятый телефон.

– Пална, ты где? – прозвучал в трубку бодрый голос Зинаиды.

– Уже недалеко от школы, просто не могу идти быстрее, – прошептала Вероника, оглядываясь назад, чтобы убедиться, нет ли рядом лишних ушей. – Медок!

– Ааа, этот идиот рядом, и ты не хочешь с ним столкнуться? – быстро сообразила Зинаида. – Просто прибавь шагу, обгони его, оставь все печали позади.

– Ладно, я прямо сейчас попробую. Только не вешай трубку, мне будет не так страшно.

Вероника ускорилась. Чем ближе она приближалась к Тимуру, тем сильнее ощущался шлейф от его парфюма. Этот запах дурманил и сводил с ума, его хотелось вдыхать бесконечно, заполнять им легкие до отказа, полностью ему подчиниться. «Еще пара шагов…»

– Фу-ух, я его обогнала, уже почти подхожу к школе. Лечу к тебе словно вихрь. – Вероника все еще чувствовала дрожь в коленках. Сама мысль о том, что Тимур, возможно, смотрит ей в спину, сводила с ума. Было стыдно за свою трусость, но стыд никак не помогал избавиться от страха, а наоборот усиливал его. – Встречай меня в холле!

Подойдя к школьному ограждению, Вероника решила свернуть направо и пройти к школе через парковку. Тимур как обычно пойдет через главные ворота и потратит на это лишнюю минуту, так что они уж точно не столкнутся друг с другом. Зайдя на территорию парковки, она еще немного прибавила скорости, благо луж и грязи там не было. «Давай, Вероника Пална, осталось только подняться по ступенькам и открыть дверь. Главное – не оглядываться» – подумала девушка и буквально взлетела вверх по ступенькам. В следующие секунды весь мир будто бы замедлился и стал вязким, как тесто. Не успела она протянуть руку к двери, как в нос снова ударил знакомый аромат, и дверь распахнулась перед ней сама. Тимур стоял рядом, любезным жестом приглашая ее войти первой.

Он не выглядел даже чуточку усталым, а Вероника уже успела запыхаться. Как он вообще умудрился оказаться перед дверью быстрее нее? «Дура, он же футболист!» – подумалось ей. Но с чего бы ему вообще обгонять ее и открывать перед ней дверь? Шел бы себе спокойно!

– Э-э, благодарю, – пробормотала она, стараясь смотреть ему не в глаза, а в область между бровями, и на ватных ногах зашла в школу.

Очереди перед турникетами не было, так что она поздоровалась с Сан Сеичем и благополучно очутилась в холле, где ее уже ждала Зинаида. Схватив подругу под локоть, она стремительно потащила ту в раздевалку. Там девушки сели на скамейку, и Вероника наконец смогла рассказать о том, что случилось. Под конец истории Зинаида аж присвистнула.

– Ну ни хрена ж себе! – заголосила она на всю раздевалку. Затем, с подозрением оглядевшись по сторонам, полушепотом добавила: – Получается, он даже немного пробежался, чтобы успеть открыть для тебя дверь. Неспроста все это, Каспраныч. Такое ощущение, что его прям сильно взбесило, что ты больше не таскаешься за ним. Хочет вернуть все, как было. Но ты, главное, не теряй самообладания. Пускай побегает, ему полезно. И сделай лицо поумнее, а. Выглядишь так, будто бы дверь тебе открыл апостол Петр, а не идиот Ханин.

– Знаешь, Зин… Он был такой милый. Он всего-то открыл передо мной дверь, но я сразу почувствовала себя в безопасности. Как будто с ним мне нечего бояться.

– Это со мной тебе нечего бояться, – фыркнула Зинаида, – а этот глист скорее всего сразу убежит, если вдруг начнется заварушка. Знаю я таких. Смазливые мальчики ничего больше не умеют, кроме как пялиться в зеркало и петь оды своему отражению. Если хочешь безопасности, присмотрись к Шкафу. Он, конечно, туговат, но зато твоего Ханина уложит одним взглядом. Правда, если вы потом решите пожениться, сразу говорю: я не смогу не заржать в ЗАГСе, когда ты станешь Вероникой Шкаф.

Зинаида и впрямь расхохоталась, потому что увидела Славика Шкафа, который зашел в раздевалку. С ним чуть не столкнулась Ира, которая уже успела переодеться и в нетерпении примчалась к подругам.

– Девочки, давайте быстрее, – заголосила она, – наш новенький – уже в кабинете у Глушко! Сестры Кириллюк видели его, когда он заходил в холл. Говорят, он ничего. Но они ж обе по минус девяносто, у них все «ничего». Побежали посмотрим сами!

Через минуту вся троица уже стояла напротив кабинета директора. С ними были почти все Ирины одноклассницы, которые возбужденно перешептывались друг с другом в ожидании, когда же выйдет новенький. Общее настроение передалось и Веронике. Ей тоже стало интересно посмотреть на брата Селоустьева, несмотря на то, что она уже заранее испытывала к нему антипатию.

Наконец дверь директорского кабинета распахнулась, и оттуда вышла классная руководительница десятого «А» Елена Андреевна. Следом за ней в проеме показалась тучная фигура директрисы Надежды Тарасовны, а потом наконец вышел новенький.

Вероника с удивлением отметила, что помимо высокого роста между ним и его чокнутым братом не было ничего общего. Одет новичок был просто: темно-серое пальто средней длины, черные джинсы и обыкновенные классические ботинки. Но за всей этой простотой нескромно проглядывал лоск английского денди, чья одежда стоила неприлично дорого. Вероника не была знатоком моды, но при взгляде на новенького, только слепой не заметил бы, что этот парень не из бедных.

Лицо у него было совершенно обычное, ничем не примечательное. Узкое, с резко очерченными скулами, глазами слегка навыкате, носом с горбинкой и довольно пухлыми губами. Неплохая, но совершенно обычная стрижка. Неестественно черные волосы, уложенные в небрежную прическу. Очевидно, цвет волос он унаследовал от отца-корейца. Дополняли картину слегка торчащие уши. Парень выглядел достойно, но, в целом, не произвел на Веронику особого впечатления.

– Витюша, смотри, сколько девочек пришло на тебя полюбоваться! – обратилась к новичку Глушко, широким жестом обводя присутствующих. В ее голосе чувствовалась несвойственная ей теплота, что вызвало недоумение у всех собравшихся. – Целый цветник! Скучать тебе сегодня точно не придется!

– Что, простите? – шепотом возмутилась Зинаида. – Витюша?? С каких это пор она называет кого-то по имени, да еще и в уменьшительно-ласкательной форме? У меня с каждой секундой все больше сомнений в том, что «Витюша» попал сюда благодаря знаниям. – Тем временем новенький невозмутимо оглядел присутствующих, лениво зевнул и вместе с классной руководительницей направился на третий этаж, где у десятого «А» должен был состояться первый урок. Судя по всему, «цветник» не вызвал у него никаких особых эмоций. – Короче, как я и думала, ничего интересного, – сказала Зинаида и тоже зевнула. – Расходимся, девки.

Было не удивительно, что новенький не вызвал у нее симпатии. Она любила физически развитых, крепких парней, а этот был худоват и не выглядел внушительно.

– Может, и ничего особенного, – задумчиво проговорила Ира, – но, по крайней мере, одет прилично и без бифокальных очков. Учитывая, что я представляла его жирным, он вполне себе… конкурентоспособен. Что скажешь, Верон?

– Ну-у… Пожалуй, соглашусь. Выглядит он явно лучше, чем мы с вами предполагали. – Веронике вспомнилось, как на прошлой неделе они пытались угадать внешность новенького, и в итоге все трое оказались неправы. – Но с Медком он все равно не идет ни в какое сравнение.

– Ой, как по мне, – махнула рукой Зинаида, – что один – глист-глистом, что другой. Хотя, ваша правда, одет сносно. В десятом «А», среди всех этих королей растянутых водолазок и натянутых до ушей штанов, он вообще станет иконой стиля.

– Ладно, сегодня проверим, какой он в деле, – сказала Ира. В ее голосе звучал неприкрытый скепсис. – Что-то мне подсказывает, что его предел – задачки из дидактических материалов.

Никто из них троих не верил в гениальность новенького, потому что внешний вид парней в их школе обычно был обратно пропорционален способностям к наукам. И чем хуже выглядел ученик, тем более внушительным он был по части интеллекта. Исключением можно было считать разве что Ханина, но даже его этот Витюша затмевал по части внешнего лоска.

Попрощавшись с подругами, Ира отправилась в кабинет алгебры, чтобы до начала урока успеть понаблюдать за новеньким, а десятому «Г», как и вчера, предстоял урок истории. Кто-то из одноклассников принес с собой молодежный журнал, на обложке которого красовались участники популярного в стране поп-дуэта. Так получилось, что фанатов подобной музыки в классе не было, поэтому журнал передавали из рук в руки, чтобы каждый мог привнести в лица артистов что-то свое. Это было такое нехитрое развлечение, помогающее классу скрасить свое пребывание на скучных уроках.

Закрасив блондину два передних зуба и добавив брюнету бородавку возле рта, Вероника передала журнал подруге. Та пририсовала обеим артистам по гигантскому второму подбородку.

– Мне показалось, или этот Витюша приглянулся нашей Ирине? – спросила Зинаида, передавая журнал на соседний ряд.

Вероника принялась вспоминать, не вела ли себя Ира как-то странно. Ничего особенного ей вспомнить не удалось, так что вопрос подруги так и остался без ответа. Одно было известно наверняка: если Зинаиде показалось, что Ире понравился новенький, значит, скорее всего, так оно и есть. Вероника почувствовала беспокойство. Еще не хватало, чтобы лучшая подруга влюбилась в того, кто связан с Селоустьевым родственными узами. Успокаивало только то, что обычно Ира была очень рациональна в плане парней. В омут с головой она, в отличие от Вероники, бросаться никогда не станет. Скорее всего, к новенькому у нее простой интерес, обусловленный чрезмерной шумихой вокруг его персоны.

– Может, ты и права, – сказала Вероника. – Давай порасспрашиваем ее на следующей перемене. Только осторожно, чтобы она не догадалась, что к чему. Иначе она ничего нам не скажет, ты ж ее знаешь.

Сказано – сделано. После урока они отправились на третий этаж, где у десятого «А» после алгебры в том же кабинете должен был быть урок геометрии. Ира вышла из класса, и все трое разместились на широком подоконнике в конце коридора, где их никто не мог подслушать. Расспрашивать Иру ни о чем не пришлось – она сама принялась обо всем рассказывать.

Оказалось, что новенький носит странную фамилию «Егай». Зинаиду, большую ценительницы культуры Южной Кореи, эта информация чрезвычайно заинтересовала.

– Кореец что ли? Только правильно бы было «Хегай», а не «Егай». Может он напутал чего?

– Елена Андреевна говорила, что его бабушка и дедушка по отцу – чистокровные корейцы. В общем, отец – кореец, мать – русская. По поводу фамилии ничего сказать не могу, наш новенький оказался не особо разговорчивым. Но, по крайней мере, в журнале он записан, как «Егай».

По мнению Вероники, подруга ничуть не выглядела влюбленной. Это была самая обыкновенная Ирка, к которой все привыкли. По ее словам, Витюша предпочел сесть один, выбрав для себя последнюю парту в среднем ряду. Ни классная руководительница, ни учительница алгебры и геометрии против этого не возразили. Разложив все необходимое для урока, он достал планшет и увлеченно уставился в экран. Девчонки десятого «А» в это время откровенно его разглядывали, а парни громко обсуждали его персону. Это было довольно невежливо, поскольку они говорили о нем в третьем лице, будто бы он не находился с ними в одном помещении. Но Витю совершенно не волновало происходящее вокруг. Он был абсолютно невозмутим.

Единственным из всего класса, кто осмелился обратиться к новенькому напрямую, был Юра Брагин, отличавшийся от остальных ребят своим крутым нравом и повышенной вспыльчивостью.

– Слышь, Егай, – вопросительно вскинув подбородок, начал Брагин, – расскажи-ка нам, сколько твои предки набашляли Глушко, чтобы она приняла тебя в наш класс? – Витя молчал, продолжая смотреть в экран планшета, но Юра не унимался: – Или хочешь сказать, что ты, типа, до хрена умный?

Тридцать две пары глаз уставились на новенького в безмолвном ожидании. Тот лениво поднял глаза и, растягивая каждое слово, как будто вот-вот уснет, проговорил:

– А есть еще предположения? Если нет, то «до хрена умный», в принципе, подходит.

В тоне его голоса не было ни смущения, ни страха, как, впрочем, и чего-то другого. Он говорил абсолютно безэмоционально. При себе у него был кожаный дипломат, который выглядел так, будто бы его владелец работал маклером на Уолл-стрит. Достав из дипломата наушники, новенький подключил их к планшету, и из динамиков начала доноситься какая-то классическая мелодия. Она заиграла чересчур громко, заставив Витю поморщиться. Он убавил громкость, затем откинулся на стуле и блаженно уставился в потолок.

Но Юра не собирался заканчивать беседу.

– А я смотрю, ты прям интеллигент! – сказал он. – Врубаешь Моцарта на весь класс, чтобы все поняли, как у тебя утонченный музыкальный вкус? А, может, ты просто педик? Только педики слушают классику, это все знают.

Женская половина класса заволновалась в предвкушении возможного конфликта. Парни старались делать вид, что им все равно, но и они замерли в ожидании. Всем ребятам немного наскучила бесконечная гонка за оценками. В классе практически не возникало споров, не было ругани и уж тем более потасовок. На это ни у кого просто не оставалось сил. Всем втайне хотелось, чтобы кто-нибудь привнес немного драйва в это скучное, унылое болото под названием «десятый «А»». Так что каждый очень рассчитывал на темпераментного Брагина, который прямо закипал на глазах от невозмутимости новенького.

Тем временем, Витя оторвал взгляд от потолка и принялся неторопливо вытаскивать из ушей наушники, будто бы не замечая напряжения, повисшего в воздухе. Затем, окинув своего оппонента скучающим взглядом, он заговорил:

– Это Бетховен, пятая симфония. Я бы советовал тебе тоже ознакомиться, классическая музыка показана при нервных состояниях.

Он снова было взялся за свой планшет, но тут Брагин резко вскочил, пересел к нему за парту и заорал дурниной прямо ему в лицо:

– Слышь, я не договорил, Вася. Знаешь, че обычно случается с утонченными мальчиками вроде тебя, когда они слишком борзо себя ведут?

Было невооруженным взглядом видно, как изо рта Брагина брызжет слюна. Новенький достал из кармана отглаженный носовой платок и промокнул им подбородок. Затем он грациозно тряхнул правой рукой ипосмотрел на часы.

– Пятьдесят две минуты восьмого. Этого как раз будет достаточно, чтобы поведать тебе одну историю. – Убедившись, что Брагин вроде как слушает, Витя закинул ногу на ногу и продолжил: – Представь ситуацию, когда уточненный представитель знати вынужден держать путь через село, потому что все дороги затопило. И, значит, кучер управляет упряжкой прекраснейших белоснежных лошадей редчайшей породы, а те, в свою очередь, везут не менее прекрасную кибитку. Я терпеливо сижу на мягких бархатных подушках и смотрю в окошко на село, дабы из чистого любопытства узреть, как выживает местная чернь. И что же я вижу? Неотесанные, грубые люди, чумазые босоногие дети, одетые в какие-то грязные лохмотья, запах навоза и других нечистот, ревущая белугой скотина и покосившиеся лачуги, которые все эти люди называют домом. – С каждой новой фразой новенького челюсти Брагина сжимались все сильнее, желваки напряженно ходили туда-сюда, а губы постепенно складывались в полуулыбку, напоминающую оскал бойцовского пса. Как и все остальные, он не особо понимал, к чему ведет новенький, но чувствовал в его словах неприкрытую издевку в свой адрес. – А потом, – невозмутимо продолжал Витя, – моя карета внезапно наезжает на пропойцу, который спит в канаве прямо посреди дороги. Он изрыгает проклятья в свойственной его уровню образования манере, а затем начинает с усилием подниматься. И вот он уже, пошатываясь, стоит на ногах, словно Феникс, возродившийся из пепла. Только Феникс он, как и все птицы, красивый и трезвый, а этот маргинал в стельку пьян и с ног до головы вымазан грязью, дерьмом и соломой. И я, значит, высовываюсь из кареты, мол, какого ж рожна, любезнейший?! А пропойца только рыгает в ответ и валится обратно в канаву. Наверняка, ты, мой друг, недоумеваешь, о чем это я, и к чему все эти утомительные предисловия. Так вот я скажу тебе: пропойца из моего рассказа – это такая несложная аллегория, на которую пару минут назад меня вдохновил ты. И чтобы вести с тобой диалог на равных, мне придется опуститься до твоего уровня, то есть оказаться рядом с тобой в канаве по колено в грязи. Сам понимаешь, в этом для меня, человека утонченного, было бы мало приятного. Надеюсь, ты хотя бы в общих чертах понял, о чем я толкую. И если да, то тогда проваливай с моей парты, мне нужно успеть дослушать хотя бы первую часть симфонии до начала урока.

В классе начали раздаваться смешки. Одни думали, что Витя говорит на полном серьезе, другие были уверены, что он просто прикалывается над Брагиным. Сам новенький казался еще более невозмутимым, чем прежде. Видимо, знал, что драки в школе строжайше запрещены, и ему ничего не угрожает. Но Брагин не на шутку разозлился и уже был готов на него наброситься, но тут в класс вошла учительница.

– Брагин, что здесь происходит? – почуяв неладное, спросила она. Затем ее взгляд переместился на новенького: – Егай, все в порядке?

– Вполне. Брагин просто рассказывал мне, как тут обстоят дела, чтобы я смог быстрее адаптироваться на новом месте. Славный парень, скажу я вам.

После того, как Ира закончила, Зинаида расхохоталась и заявила, что новенький явно не робкого десятка, и теперь он нравится ей гораздо больше.

От остальных никаких комментариев не последовало. Ира о чем-то глубоко задумалась, и по ее выражению лица невозможно было угадать, о чем именно. А Вероника решила отмолчаться, потому как не считала свое мнение объективным. Витя ассоциировался у нее с Селоустьевым, в котором она ненавидела абсолютно все: характер, внешность, мимику, походку, голос. Для нее он был омерзителен целиком и полностью. Кроме того, Селоустьев, как и его брат, говорил высокомерным тоном, и это всегда было на полном серьезе, а не ради шутки. Стало быть, вероятность, что новенький в разговоре с Брагиным был абсолютно серьезен, тоже довольно высока.

Зинаида прервала всеобщее молчание:

– Приходько, погоди, ты не рассказала главного! Как Витюша показал себя на уроке? Несмотря на то, что теперь я отношусь к нему нормально, я все равно уверена, что гениальностью там и не пахнет. Я права?

– Пока не ясно, – развела руками Ира. – Первую половину урока была работа у доски. Наша Алла Андреевна вслух выбирала, кого бы вызвать. Брагин, конечно, не смог сдержаться и посоветовал ей остановиться на Егае, или как там правильно склоняется его фамилия, потому что у того – ни одной оценки. Но она сказала, что сама решит, кого вызывать. Дескать, новенькому нужно хотя бы немного адаптироваться в школе, прежде чем начинать работать у доски в том темпе, в котором привык работать наш класс. В общем, Витя просто сидел и скучал. Правда, во второй половине урока она все-таки задала ему один вопрос. Он ответил на него, и на этом все. Но этот вопрос был совсем не сложный, на него бы ответил кто угодно. Я очень удивилась, когда некоторые наши девчонки зашептались, мол, поглядите, какой он умный. Бред.

Глядя на выражение лица подруги, Вероника с Зинаидой, не сговариваясь, пришли к выводу, что та скорее настроена настороженно, нежели влюблена.

На следующей перемене Ира рассказала, что Брагин решил начать против Вити что-то типа коллективной травли, но его затея с треском провалилась. Девчонки были от новенького в полном восторге, а парни сочли предложение Брагина неоправданным, заявив, что Егай справедливо его поддел, ведь Юра сам на это напросился. Кроме того, в классе уже имелся объект травли. Это была девушка по имени Лена Попова, которую из-за ее склочного характера и любви к доносам все называли Жопой. Новенький был совсем на нее не похож. Он скорее вызывал симпатию своим безграничным спокойствием и равнодушием по отношению ко всему, что происходило вокруг него.

– Когда я выходила из класса, – сказала Ира, – Егай снова сидел в наушниках и с планшетом в руках. Странный парень. Я бы как минимум волновалась в новом коллективе и старалась найти с одноклассниками общий язык. А ему все нипочем.

Вероника пожала плечами:

– Судя по всему, он чувствует себя абсолютно комфортно. Мне бы его спокойствие. Оно бы мне ох как не помешало в операции по завоеванию Медка.

– Переключайся на корейца, – посоветовала Зинаида. – Я тебя даже поддержу. А то Ханин уже порядком задолбал. Не понятно, чего он хочет. Он как мой кот, который идет по коридору в комнату и никак не может дойти, потому что постоянно отвлекается на все близлежащие предметы. То к когтеточке своей подойдет и поточит об нее когти, то мышь игрушечную увидит и внезапно начнет гонять ее по всему коридору, то просто усядется в углу и начнет глядеть в стену. Так и твой Медок. Никак не определится, куда едет его поезд. А я вот скажу вам, куда. В депо.

После третьего урока все трое как обычно отправились в столовую. Там, в компании своих одноклассников, был и Тимур. После случившегося утром Вероника никак не могла перестать на него пялиться, поэтому девушки решили купить пирожков и пойти поесть в какое-нибудь другое место. Выбрав самое большое окно в левом крыле второго этажа, они уселись на подоконник и принялись за еду.

Вдалеке показался Коля Бобарыкин со своим одноклассником Игорем Старковым. Заметив Веронику, он сразу изменил походку и стал двигаться как-то по-дурацки.

– Бобарыкин похож на пьяного опоссума, – с набитым ртом заявила Зинаида. – Аж жалко бедолагу.

Поравнявшись с их подоконником, Коля уставился на Вероникины колени и замер. Его друг Игорь проследил за направлением его взгляда и закатил глаза.

– Пойдем, а? – тихо, но настойчиво сказал он и потянул товарища за рукав пиджака.

Бобарыкин тут же пришел в себя. Ему стало неловко за свой недвусмысленный взгляд, и он решил как-то исправить ситуацию, сказав:

– Вероник, я чего задумался-то… Химия сегодня в силе? Я принес с собой отличное пособие, там все написано понятным языком, ты сразу разберешься. Это что-то типа химии для чайников, только еще проще.

Веронике стало его жалко. Она прекрасно понимала, как он себя чувствует, стоя перед ней и краснея за свою неловкость. Точно такие же ощущения были у нее при виде Тимура. Она приветливо помахала ему, всеми силами давая понять, что все в порядке.

– Конечно же, химия в силе! После седьмого урока, как обычно, буду ждать тебя в кабинете английского.

Бобарыкин смущенно улыбнулся в ответ, пару раз поправил пиджак и карманы брюк, подтянул лямки рюкзака, и, немного запутавшись в ногах на развороте, помчался догонять удаляющегося за поворотом Старкова.

– Бедный Бобарыкин, – покачала головой Ира, провожая его взглядом. – Он смотрит на тебя, как пастух на королеву. Хотя, с другой стороны, я бы тоже хотела, чтобы на меня кто-нибудь так смотрел. Это так… вдохновляет.

– Да перестань, так на меня только Бобарыкин и смотрит. Наверное, в жизни каждого человека есть тот, кто восхищается им, и тот, кем восхищается он сам. Проблема в том, что чаще всего это три разных человека. Бобарыкин смотрит на меня, я смотрю на Ханина, а Ханин смотрит на всех подряд, кто относится к женскому полу. Такая вот история.

– Глядите-ка: вспомнишь солнышко – вот и лучики, – сквозь зубы проговорила Зинаида. – И чего ему в столовке не сиделось?

В их сторону направлялся Тимур в компании Ласточкина и Шелепова. Вероника тут же отвернулась к окну. В отдельном пакетике у нее еще оставалась булочка с джемом, посыпанная сахарной пудрой, и она решила ее съесть, чтобы унять волнение. Но, откусив первый кусочек, она заволновалась еще больше, потому как испачкала сахарной пудрой половину лица.

– Ира, вытри, вытри это, умоляю, – запричитала она.

Подруга наскоро вытерла ей лицо тыльной стороной ладони, но Вероника все равно почувствовала, как краснеет. Ей оставалось только продолжать сидеть в пол-оборота и ни за что не поворачиваться, пока Тимур не пройдет мимо. Надкусанная булочка так и осталась у нее в руке, дожидаясь своего часа. Подруги принялись что-то обсуждать, но Вероника уже не воспринимала их слова.

Голос Тимура приближался. Он всегда громко о чем-то рассказывал – так, чтобы его слышала вся округа.

– Да вы вообще видели его унылый дриблинг? Играл он, а стыдно мне. Топит остальных пацанов, хотя его только полгода назад трансфернули. О какой одной восьмой вы говорите? Максимум – третье место в группе и одна шестнадцатая в Кубке УЕФА.

Вероника немного успокоилась. Если Тимур говорит о футболе, значит, до нее ему нет никакого дела. Сейчас они пройдут мимо, и мир снова станет в порядке. Внезапно Зинаида ойкнула, что было для нее несвойственно. Вероника развернулась, чтобы понять, в чем здесь дело, и тоже чуть не ойкнула. В нос ударил знакомый запах самого лучшего в мире мужского парфюма. Тимур стоял на неприлично близком расстоянии, почти касаясь ее коленей, и лукаво улыбался.

– Каспранская, я тут шел мимо, увидел твою булочку и захотел ее съесть. – Тимур резко схватил ее за запястье и пододвинул булочку к своему лицу. Он держал ее руку крепко, но очень аккуратно, почти нежно, от чего у Вероники голова пошла кругом. Откусив от булочки добрую половину, он умудрился перемазать сахарной пудрой всю нижнюю часть лица и кончик носа, что, впрочем, ничуть его не смутило. Как не смутило и недовольство Зинаиды, которая буркнула в его адрес что-то крайне нецензурное. Прожевав, Тимур вытер подбородок тыльной стороной ладони и сказал:

– Я сегодня такой невоспитанный!

Он не сводил глаз с Вероники. Она видела это периферическим зрением, чувствовала всем телом, хоть и не могла найти в себе смелость поднять на него взгляд.

– Полбулки сожрал, гад, – буркнула себе под нос Зинаида.

– Дамы, – слегка поклонившись, сказал на прощание Тимур.

Развернувшись, он махнул рукой Шепелеву и Ласточкину, и все трое отправились дальше. На его носу так и осталась сахарная пудра.

Вероника не двигалась и продолжала сидеть с остатками булочки в руке, словно каменное изваяние. Невидящим взглядом она смотрела куда-то вперед. Зинаида ткнула подругу в бок, считая, что это наилучший способ вывести ту из ступора.

– Эй, Пална, приди в себя, у нас сейчас физика, а это будет пострашнее твоего Ханина, – сказала она, щелкая перед лицом подруги пальцами. Зинаида всегда умела вернуть людей в реальность. – Давай, доедай свою булку.

Вероника обреченно начала жевать, все так же глядя перед собой.

– Что-то мне подсказывает, – с беспокойством глядя на нее, сказала Ира, – Ханин не отстанет, пока ты снова не вернешься в свое амплуа без памяти влюбленной поклонницы. А потом наиграется и снова перестанет обращать на тебя внимание. На каком моменте ты решишь, что гештальт закрыт, и прекратишь все это? Что по этому поводу говорит Ритка?

– Она боится, что я не успею вовремя остановиться, и он первый меня бросит, а потом я буду рыдать полжизни. Я много думала об этом и пришла к выводу, что брошу его через две недели после того, как мы начнем встречаться. – Тут Вероника замешкалась и спустя пару секунд добавила: – Если. Если мы начнем встречаться.

– Почему через две недели? – удивилась Зинаида. – Руби на корню! Прикрой лавочку в тот же день. Он предлагает тебе встречаться, ты соглашаешься и, спустя пять минут, такая говоришь: «Ой, знаешь, я передумала, все, давай, пока». И желательно сказать это при большом скоплении народа, чтобы ему жизнь медом не казалась.

– Мы с Риткой это обсуждали. Она говорит, что он даже не расстроится, если я так сделаю. Это будет выглядеть, как жалкая попытка мести, и переживать он уж точно не станет. Наоборот посмеется надо мной, и дело с концом. А потом пойдет и сразу найдет себе новую девушку. И никто в школе не будет говорить, что я его бросила. Никто даже не заметит. Девочки, я все рассчитала. Баринову он бросил где-то через двадцать дней. Значит, я подстрахуюсь и брошу его через две недели. Он даже не поймет, почему я так сделала, ведь всего за минуту до этого я буду выглядеть влюбленной и счастливой. Вот это я понимаю – по-настоящему закрытый гештальт. А пока позвольте мне вдоволь насладиться им и своей любовью к нему. Я хочу выжать из этой ситуации по максимуму.

Она задрала голову вверх, закрыла глаза и мечтательно вздохнула. Перед глазами сразу стали проноситься романтические картинки с их будущих свиданий.

– Ты ведь не собралась переспать с ним?? – вытаращила глаза Ира, от чего Вероника залилась краской.

– Нет конечно, ты чего! Мы просто будем гулять, ходить за ручку, обниматься и, может быть, он меня даже поцелует, но на этом все!

Зинаида закатила глаза и спрыгнула с подоконника.

– Ну и разговоры, девки. Я лучше послушаю физичку, чем вас. Поднимайте жопы, скоро звонок.

После всех уроков и занятий по химии с Бобарыкиным, Вероника вернулась домой и рассказала заспанной тетушке обо всем, что произошло за день. Та ничуть не удивилась, потому что с самого начала была уверена в своем плане.

– Главное – не теряй голову, – зевая, проговорила Ритка. Она только недавно встала с кровати, и на ней была надета забавная пижама с морскими котиками. – Тебе нужно быть хладнокровной и сохранять ясность ума. Он делает все это не потому, что вдруг влюбился в тебя. Ему просто нужно вернуть тебя на место возле его трона. Ты же понимаешь это, да?

В глубине души Вероника осознавала, что Тимур не мог так быстро изменить свое мнение насчет нее и влюбиться. Но он умел очаровывать, и эти его чары будто бы уничтожали последние зачатки разума. В голову ненароком начинали закрадываться предположения, что у Тимура действительно могли появиться искренние чувства. Он понял, что потерял, когда она пропала из его поля зрения. И когда это случилось, он сразу осознал, что всегда мечтал о такой, как она. Пушистый морской котик с издевкой улыбался Веронике с Риткиной пижамы, как бы намекая, что все совсем не так.

– Я стараюсь мыслить здраво, но Ханин действует на меня, как змий-искуситель, – сказала Вероника. – Он очень хитер. Мне хочется ему поверить, но я понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Я держусь. По крайней мере, не делаю глупостей. Точнее говоря, вообще ничего не делаю. Бездействие – лучший вариант в моем положении.

Ритка согласно кивнула и одобрительно потрепала племянницу по макушке.

– Очень скоро этот змий начнет подбираться к тебе все ближе и ближе, чтобы завести разговор, а затем предложит тебе яблоко. Мы сами на это подписались, поэтому давай хотя бы подольше помучаем его. Ты не должна сдаться ему слишком быстро, пускай он ощутит, сколько усилий приложил. Игнорируй его до тех пор, пока не поймешь, что он достаточно побегал и оценил твою непреклонность. Иначе он забудет тебя на следующий день после того, как предложит быть его девушкой. А я тебя не для того растила, чтобы о тебе забывал какой-то придурок.

Все это опять напомнило Веронике какую-то дурацкую романтическую комедию про американских школьников. На Тимура все эти штучки не сработают. Если она слишком долго будет делать вид, что ей все равно, он просто махнет на эту затею рукой и найдет себе кого-то еще. Она боялась, что когда-нибудь Ритка все же ошибется, и весь их план рухнет. Но, с другой стороны, пока что план действительно работал, и поводов не слушать мудрую родственницу не было.

Первое совместное фото

На следующий день, после урока литературы, десятый «Г» отправился на биологию, но оказалось, что училка неважно себя почувствовала и отпросилась домой. Не успели все обрадоваться, что можно пойти в столовую и сидеть там весь урок, как Росомаха разрушила эти надежды.

– Вместо биологии у вас будет урок ОБЖ совместно с десятым «Б», – объявила она. – Вас сегодня – всего одиннадцать человек, места хватит всем. И заканчивайте мне тут охать. Зато после шестого урока пойдете домой, второй раз на ОБЖ вам идти не надо.

Меньше всех такому повороту событий обрадовалась Вероника. Судьба будто специально сталкивала ее с Ханиным, чтобы проверить на прочность.

– Зин, давай придем в класс прям к началу урока, – взмолилась она. – Не хочу всю перемену сидеть с Медком в одном кабинете.

– Да уж, приятного мало, – сказала Зинаида. – Но хуже всего – тамошние бабы. Самая нормальная там – Надька Гриценко. Все остальные – высокомерные сучки. Ну или почти все. Ведут себя так, будто бы уже перешли в «А» класс. Так что пойдем пока в гости к нашей Ирине, а то я не сдержусь и кого-нибудь точно ударю. К примеру, драную кобылу Кошелькову.

С Олесей Кошельковой у Зинаиды имелись старые счеты. Однажды в прошлом году, на совместном с «Б» классом уроке физкультуры учитель похвалил Зинаиду за отлично сыгранный волейбольный матч. На что Кошелькова на весь зал проорала: «Хорошо, что на физре не надо думать, да, Чумакова?». После уроков Зинаида подловила ее на улице и несколько раз окунула головой в сугроб. Это научило Олесю некоторым манерам. С тех пор, при виде Зинаиды она старалась не открывать рта, хотя ее высокомерие никуда не делось и все так же было заметно на лице.

Подруги дошли до кабинета информатики, заглянули туда и поманили Иру за собой в коридор. Та с воодушевлением поведала, что заказанные на прошлой неделе новые современные компьютеры и вся сопутствующая периферия были доставлены в школу еще вчера утром, и теперь она ждет не дождется начала урока, чтобы их опробовать. На уроках информатики их классу не только активно преподавали популярные языки программирования, но и обучали разным полезным программам. Новая техника существенно упрощала процесс изучения, делая его более быстрым и комфортным. Ира просто обожала узнавать что-то новое, поэтому была вне себя от радости, увидев на столах новые и мощные компьютеры вместо привычных старых.

Долго болтать с ней не получилось – перемена уже подходила к концу. Вероника с Зинаидой нехотя поплелись в кабинет ОБЖ. Но все же им нравились уроки Владимира Олеговича, поэтому они даже немного повеселели, увидев пожилого учителя возле кабинета, о чем-то беседующего с одним из завучей. Поздоровавшись с ними, девушки вошли в класс.

Кошелькова, сидящая за первой партой у входа, немного вздрогнула при виде Зинаиды. Вероятно, вспомнила прошлогоднюю зиму. Но боялась она зря – Зинаида даже не обратила на нее внимания. Заметив, что последняя парта в среднем ряду никем не занята, она взяла на нее курс, потащив за собой Веронику. Сама Вероника старалась не смотреть по сторонам, но глаза сами, против ее воли отыскали Ханина. Он и Ласточкин сидели за третьей партой ближнего ко входу ряда и оглушительно хохотали. Сзади них сидел Шелепов с противогазом на голове и что-то странным голосом говорил своей соседке по парте. Та делала вид, что злится, но ее губы вот-вот уже были готовы расплыться в предательской улыбке. Вероника, стараясь не смотреть в ту сторону, села за выбранную подругой парту и начала вытаскивать из рюкзака все необходимое для урока.

Прозвенел звонок, и в класс зашел Владимир Олегович.

– Кто это у нас дал газы без команды? – спросил он, глядя на Шелепова, быстро снимающего противогаз. – А, Шелепов. Молодец! Иди к доске, будешь образцом. Тема сегодняшнего урока «Средства индивидуальной защиты органов дыхания». Шелепов, не теряйся, бери мел и пиши на доске название темы. Да так, чтоб красиво!

Пока Валера старательно выводил буквы мелом, Владимир Олегович начал рассказывать очередную историю из жизни, связанную с темой урока. Он всегда так делал, чтобы ученики лучше усваивали материал и впоследствии могли применить изученное в экстремальной ситуации. За подобный подход многие считали его своим любимым учителем, в том числе и Вероника с Зинаидой.

На этот раз история Владимира Олеговича была о том, как будучи молодым неопытным солдатом, он попал на первые в своей жизни учения по химической атаке.

– На полигоне была установлена палатка, в которую бросали специальную хлорпикриновую шашку, чтобы каждый боец мог протестировать свой фильтрующий противогаз в действии. Как вы, наверное, уже догадались, мой противогаз оказался неисправным. Беда была совсем близко – об этом сигнализировали выступающие на глазах слезы и характерное першение в горле. Действуя по инструкции, я быстро исправил ситуацию и начал дышать через винтовую гайку, но это было почти бесполезно, потому что для столь едкого вещества, как хлорпикрин, необходимы изолирующие противогазы. Но тогда я еще об этом не знал. И, вот, с закрытыми слезящимися глазами я пытаюсь найти выход из палатки…

Пока учитель рассказывал свою историю, в классе стояла такая тишина, что было слышно, как тикают маленькие настольные часы, стоящие на учительском столе. Закончив, он приступил к основной части урока, и весь класс снова зашумел в предвкушении практической части, которая обещала быть веселой.

Рассказав о способах и средствах защиты органов дыхания и поражающих факторах, Владимир Олегович на примере Шелепова наглядно продемонстрировал порядок надевания и снимания противогаза. После Шелепов по его команде вытащил из коробки пятнадцать противогазных сумок и разместил их на учительском столе.

– Как видите, инвентаря на всех не хватит, – обратился учитель к классу. – Поэтому сейчас я поделю вас на группы по пять человек в каждой, и первые три группы будут совместно отрабатывать правильную технику надевания противогазов. Те, кто не попадет в число первых пятнадцати человек, сидят и ждут своей очереди. Итак, на подготовку у каждой команды – пять минут. Далее я поочередно вызываю каждую группу, и ее участники по команде «газы!» демонстрируют у доски изученную технику на время. Если хотя бы один не наденет противогаз за десять секунд или же сделает ошибку при его надевании, все остальные получат сниженные баллы за неумение работать в команде. А тот, кто совершил ошибку, в конце урока будет пересдавать норматив, но, в любом случае, уже получит на балл ниже. Так что учимся работать в команде. Поверьте мне, старому пройдохе, это очень пригодится вам в жизни. Ну, поехали!

В первом ряду сидело одиннадцать человек, и еще четверых учитель взял со среднего ряда. Так что в первые три группы Вероника с Зинаидой не попали. Поняв систему отбора, Вероника совершила нехитрые расчеты и с облегчением поняла, что никак не попадает в одну группу с Тимуром.

– Глянь на эту лярву, – шепнула Зинаида и мотнула головой в сторону первой парты третьего ряда, где сидела Кошелькова. – Боится, не окажемся ли мы с ней в одной дружной команде.

Кошелькова опасливо косилась в их сторону и одними губами отсчитывала по пять человек, начиная с третьей парты среднего ряда. Завершив подсчеты, она с заметным облегчением на лице отвернулась.

– По-моему, лярва – это что-то из древнеримской мифологии, причем мертвое и мужского пола, – со смехом заметила Вероника.

– Лярвами еще называют распущенных женщин, но я не это имела в виду. В эзотерике лярва – это примитивное существо вроде амебы. И хорошо, что амебы Кошельковой в нашей команде не будет. Хотя совсем без лярв, – Зинаида кивнула на впереди сидящих девушек, – нам сегодня не обойтись. Гляди, целых три. В нашей группе, походу, одни мы с тобой будем нормальные, Каспраныч.

Подивившись познаниями подруги в эзотерике, Вероника посмотрела, с кем им предстоит тренировать надевание противогазов. Она довольно неплохо знала всех троих. Все три девушки были из «Б» класса, но только одна из них, Даша Виноградова, представляла собой действительно высокомерную и неприятную в общении особу. Две другие девушки на фоне большинства своих одноклассниц всегда вели себя вполне корректно. Проблемы могли возникнуть только с Дашей. Веронике втайне захотелось, чтобы та как следует разозлила Зинаиду и познала все прелести ее сурового нрава.

Время на тренировку подошло концу, и к доске вышла первая группа. У каждого на плече висело по сумке с противогазами. Владимир Олегович взял в руки секундомер и скомандовал: «Газы!», после чего все пятеро зажмурили глаза и принялись доставать из сумок противогазы. На все про все у них ушло чуть больше одиннадцати секунд. После некоторых размышлений, учитель строго посмотрел на ребят и вынес свой вердикт:

– Вы не уложились в десять секунд, но порядок выполнения нарушен не был – прекрасная командная работа налицо. Молодцы, бойцы! Учитывая, что вы новички и выполняли норматив в первый раз, я поставлю каждому по пять баллов. Всем остальным я тоже, пожалуй, увеличу время до двенадцати секунд. Следующая группа, стройся!

В следующих двух группах кто-то не закрыл глаза после команды «газы!», кто-то неправильно надел противогаз, и поэтому все получили оценки на балл ниже. После этого все сдали сумки, и учитель начал формировать следующие три команды.

– Первая группа: Романова, Гриценко, Рубинович, Павлов, Ахмедов. Вторая группа: Виноградова, Магомедова, Бурденко, Чумакова, Каспранская. Так, – учитель задумчиво хмыкнул, – во второй группе у нас, получается, одни дамы… Женский коллектив – это хорошо, но в реальной жизни вы можете попасть в экстремальную ситуацию не только с женщинами, но и с мужчинами, и даже с инопланетянами, поэтому я усложню вам задачу и заменю Виноградову на какого-нибудь джентльмена с третьего ряда. Есть желающие? – К ужасу Вероники, этим самым джентльменом изволил стать Ханин. Он поднял руку под хохот своих приятелей. – Отлично, – кивнул ему Владимир Олегович, – тогда Магомедова, Бурденко, Чумакова, Каспранская и Ханин, готовьтесь.

Дальше Вероника уже ничего не видела и не слышала. В голове стоял белый шум, в глазах рябило. Как она должна работать в команде с Тимуром, если в его присутствии ее бросает то в жар, то в холод, тело отказывается повиноваться, а мозг работать??

Тимур как в замедленной съемке приближался к их с Зинаидой парте. Магомедова с Бурденко, которые сидели впереди, развернулись к ним и вполне дружелюбно предложили потренироваться всем вместе в задней части кабинета. То же самое было предложено и подошедшему к ним Ханину.

Сегодня Тимур был особенно хорош. Вероника даже не сомневалась, что когда-нибудь он станет настоящей звездой футбола. По-другому и быть не могло с таким-то телосложением. Чтобы более-менее контролировать весь спектр эмоций, который вызывал в ней Тимур, она старалась смотреть в пол или на девчонок. Это начало действовать, и через минуту ее сердце уже перестало отбивать ритм, словно оно было танцором диско, устроившим сумасшедшую вечеринку в грудной клетке. Дыхание нормализовалось, мозг начал воспринимать слова окружающих. «Найти бы еще способ не чувствовать его запах… Может быть, надеть противогаз?»

У их группы оставалось чуть больше трех минут на подготовку. Тимур предложил девушкам потренироваться без него, якобы он в это время проконтролирует, все ли сделано верно. На счет три, все девушки затаили дыхание, зажмурили глаза, на ощупь вытащили свои противогазы из сумок и, держась за нижнюю часть, надели на голову. Затем все сделали выдох, быстро проверили нет ли перекосов, складок и хорошо ли навинчена гайка соединительной трубки. Самой последней с этим справилась Бурденко, потому что у нее возникли проблемы с волосами, но даже с учетом этого, их группа выполнила норматив за одиннадцать секунд.

– Как два пальца обоссать, – деловито сказала Зинаида, убирая свой противогаз обратно в сумку. Тренироваться еще раз она явно считала лишним. Магомедова и Бурденко переглянулись, но свои эмоции по поводу сказанного Зинаидой благоразумно сдержали. Та исподлобья взглянула на Тимура и добавила: – Давай теперь ты. Иначе, чую, ты как якорь потащишь всю нашу команду ко дну.

Ухмыльнувшись, Тимур по команде сделал все то же самое, только у него это заняло всего восемь секунд. После этого он поднял на Зинаиду самодовольный взгляд. По выражению лица подруги было видно, что она приняла его негласный вызов и теперь жаждет побить его рекорд, когда всех вызовут к доске.

«И как ей удается быть такой невозмутимой, когда она смотрит ему прямо в глаза??». Вероника вновь почувствовала помутнение рассудка и, чтобы сбить этот эффект, принялась глазеть по сторонам. Случайно она встретилась глазами с одноклассницей Тимура Аленой Романовой. Та почему-то недовольно скривилась, а затем отвернулась.

Время на подготовку подошло к концу, и Владимир Олегович вызвал к доске первую группу с Аленой в составе. При выполнении норматива та запуталась в своих волосах, из-за чего никак не могла совместить очки противогаза с глазами. Поняв, что не уложилась в двенадцать секунд, она со злостью сорвала противогаз с лица.

Зинаида шепнула на ухо Веронике, что не лишним бы было завязать волосы в хвост, чтобы подобно Алене не попасть впросак в самый ответственный момент. То же самое она с неохотой сказала и длинноволосой Юле Бурденко, после чего вся группа направилась к доске.

Оказавшись лицом к классу, Вероника вдруг осознала, что ее беспокойство и неловкость сразу куда-то ушли. Наверное, на руку сыграл опыт игры в театре, который навсегда отучил ее бояться сцены. Учитель дал команду, и их группа слаженно справилась с заданием, уложившись всего в десять секунд. Первым, к досаде Зинаиды, все равно оказался Тимур, но она отстала от него буквально на мгновение. Пока Владимир Олегович нахваливал их за отличную работу, каждый начал снимать свой противогаз. Делать это тоже следовало по определенному алгоритму. Вероника потянулась к клапанной коробке противогаза, но ее остановил Тимур.

– Погоди, не снимай, – шепнул он. – Пускай Ласточкин нас сфоткает.

Она сразу же густо покраснела, потому что его шепот пробудил внутри нее доселе не знакомые ей ощущения. Ей даже стало стыдно за свои мысли. Хорошо, что противогаз надежно скрывал от класса ее красное лицо. Тимур подошел к ней вплотную и приобнял за плечи. Ласточкин уже был тут как тут, с телефоном наготове. Он сделал пару кадров и, удовлетворенно кивнув, сел на место.

Вероника чувствовала себя противником Сабзиро в игре «Мортал Комбат». Все ее мысли и чувства были заморожены. Медленно сняв противогаз, она аккуратно сложила его в сумку и направилась к своей парте. В голове стоял белый шум. Тимур был первым, к кому она почувствовала влюбленность. Он сводил ее с ума, выбивал из колеи. Раньше она никогда не имела дел с парнями, и эти первые, пускай даже шуточные объятья, стали настоящим испытанием для ее рассудка.

– Романова метает в тебя молнии, – шепотом сказала Зинаида, когда они сели за парту. – Ты бы видела, как ее перекосило, когда вы с Ханиным фоткались. Я одного не понимаю: чего вы все в нем находите??

Вероника витала где-то очень далеко, но это ничуть не смущало подругу. Та резко сменила направление беседы и принялась увлеченно рассказывать про сцену в каком-то новом корейском сериале, которая очень ее рассмешила. Периодически она останавливалась и со смехом комментировала происходящее у доски.

– Не, ну ты глянь, Каспраныч, вот же несчастные идиоты, со второго раза не могут сдать! Бедный Владимир Олегович! Как будто в коррекционной школе преподает, ей-богу!

– Угу, – вяло откликнулась Вероника.

Она смогла окончательно вернуться с небес на землю, только когда прозвенел звонок. Проходя мимо третьей парты, она мельком взглянула на Романову, и та ответила ей долгим враждебным взглядом. В это же мгновение Зинаида подошла к Алене со спины и, положив руку ей на плечо, шепнула:

– Ты чего-то хотела, Романова?

Вздрогнув, Алена обернулась и непонимающе уставилась на Зинаиду.

– От тебя?

– От Каспраныча. – Зинаида указала на растерянную Веронику.

– Да нет, ничего не хотела, – ответила Алена и недовольно поджала губы.

Ей повезло, что Зинаида этого не видела, иначе диалог так быстро бы не закончился.

– Ну вот и славненько. – Зинаида похлопала Алену по спине и направилась к выходу. – А то, если че, обращайся в следующий раз ко мне. Я тебя проконсультирую.

Удалившись с подругой на значительное расстояние от кабинета, Вероника воскликнула:

– Зачем, Зин? Она же ничего мне не сделала…

– А затем, что ты позволяешь этим дурам смотреть на тебя, как на девочку для битья. Я просто показала ей, что к чему. А то она и меня уже успела выбесить своей недовольной мордой.

Веронике стало за себя стыдно. Если бы не грозная Зинаида, неизвестно как окружающие позволяли бы себе к ней относиться. И это при том, что в их лицее учились одни безобидные ботаники. Даже представить страшно, что бы с ней могло случиться в обыкновенной школе.

Восприняв молчание подруги по-своему, Зинаида смягчилась и мягко стукнула ее в плечо.

– Ладно тебе, Каспраныч, не расстраивайся. Они все, как шакалы, чуют слабину и сразу же хотят самоутвердиться за твой счет. А ведь ты на моей памяти никому слова дурного не сказала. Так что пускай сначала попробуют обидеть меня.

– Думаю, с тобой мне точно нечего бояться, – улыбнулась Вероника. – Вряд ли кто-то осмелится нагрубить мне, когда ты рядом. Хотя я вообще не понимаю, почему они так ко мне относятся. Я ведь и правда никогда не делала им ничего плохого. Никому из них!

– Знаешь, с такой внешностью ты, конечно, должна быть той еще стервой. Я бы тогда с тобой не общалась, но зато тебя бы точно никто не обижал. Может, попробуем сделать из тебя лжестерву? Останешься все той же безобидной Вероникой, но на публику будешь изображать из себя бешеную сучку. Как тебе идея, а? Все сразу отвалят, гарантирую.

– Предложение неплохое, но его следует обдумать… Я как-то не очень уверена, что смогу изображать из себя стерву. Я ж даже не знаю, как они разговаривают.

– Да какие проблемы? Потренируемся. Сделаем из тебя самую отвратительную и склочную змеюку в школе.

Обсуждая подробности превращения Вероники из святоши в стерву, подруги дошли до кабинета английского или, как его называла Зинаида, «логова Росомахи», закинули свои рюкзаки и пошли проведать Ирку. Путь лежал в том же направлении, что и на прошлой перемене, поскольку у десятых классов всегда было по два урока информатики подряд.

Подруга уже ждала их на повороте. Схватив обеих под локти, она потащила их подальше от своих одноклассников, чтобы те не подслушивали. Ей явно было, что рассказать.

– Девочки, теперь я, кажется, знаю, почему этого Егая взяли в наш класс. Он компьютерный гений! Потому что даже я ничего не поняла! Да что там я, наш Гордеев и тот ничего не понял, а он у нас лучший по информатике!

Иркины глаза буквально светились восхищением. Вероника с Зинаидой переглянулись – у обеих возникла одна и та же мысль. Неужели их подруга все-таки заинтересовалась этим парнем? Или это просто логичная реакция на то, что Витя продемонстрировал на уроке? Она говорила сбивчиво и активно жестикулировала, что было ей не свойственно. И это значительно усиливало подозрения.

Информатику у десятого «А» вел учитель по имени Феликс Эдмундович. Параллельно с преподавательской деятельностью он подрабатывал программистом. Узнав об этом, ученики попросили обучить их на более глубоком уровне, чем то предполагала школьная программа, потому как многие в будущем хотели заняться программированием на профессиональном уровне. Скорректировав учебный план и согласовав его с руководством школы, учитель постепенно начал обучать класс премудростям профессии программиста. А сегодняшний урок все ждали с особым трепетом, ведь новые компьютеры наконец позволят изучать то, что на старых даже не грузилось.

Не скрывая своей радости, Феликс Эдмундович начал новую тему. Десятки пар глаз были обращены на него, ученики жадно ловили каждое слово. Ему было приятно получать такую искреннюю отдачу. Он любил дарить знания и старался делать свои уроки интересными, чтобы его предмет мог увлечь каждого ученика. Поэтому, заметив, что новенький откровенно скучает и слушает лекцию вполуха, учитель не смог это проигнорировать.

– Виктор, вам что-то не понятно? – поинтересовался он. – Не стесняйтесь, я с удовольствием объясню еще раз.

– Нет, мне все понятно, спасибо, – ответил новенький.

– Мне показалось, вы немного скучаете.

– Отнюдь. Я просто проходил эту тему раньше.

– Понимаю, – мягко сказал учитель. – Здесь многие уже знают о том, что я сейчас рассказываю, но я должен учитывать всех. Потерпите немного, скоро я перейду к более сложным понятиям. Так что если вы не уверены, что знаете все про оптимизацию кода, то лучше конспектируйте с доски. Это все пригодится вам на итоговой контрольной работе.

Не успел Витя и рта раскрыть, как Юра Брагин не выдержал и раздраженно выпалил:

– А Егай у нас – гений, вы не знали, Феликс Эдмундович? Он знает все обо всем, и про оптимизацию кода тоже. Так что итоговую контрольную он готов сдать хоть прямо сейчас! – Юра развернулся в сторону новенького и с ухмылкой поинтересовался: – Правда же, Егай?

– Без проблем, – неожиданно для всех ответил Витя, пожимая плечами.

Это показалось всем верхом наглости. Тема оптимизации кода довольно обширна, и было, по меньшей мере, самонадеянно заявлять, что знаешь ее от и до. Феликс Эдмундович совершенно растерялся. Ему импонировали уверенные в себе ученики, но здесь дело явно шло о чрезмерной самоуверенности, которая в будущем может сослужить дурную службу. Так что учитель решил немного проучить новенького.

– Если пожелаете, Виктор, я прямо сейчас могу дать вам практическое задание. Я планировал итоговую контрольную в начале нового года, но вы можете сдать ее экстерном.

Учитель до последнего надеялся, что Егай образумится и пойдет на попятную. Но в глазах новенького впервые за все время урока зажглись искорки интереса. «Ну что ж, тогда так тому и быть» – подумал Феликс Эдмундович и пригласил самоуверенного ученика к одному из крайних компьютеров, находившихся на специальных столах позади обычных парт.

– Итак, перед вами – очень «мусорный» код. Ваша задача – максимально оптимизировать его, не нарушив при этом стабильность работы приложения. У вас двадцать пять минут до конца урока. Если вдруг закончите раньше, поднимите руку. Я подойду и запущу приложение, чтобы проверить уровень вашей работы. Удачи, Виктор.

Феликс Эдмундович не сомневался, что новенький обладает какими-то минимальными знаниями по теме, но был уверен, что тот не сумеет оптимизировать код даже на жалкие десять процентов. Мысленно учитель договорился сам с собой, что если ученик справится хотя бы на этом уровне, то он определенно заслуживает хорошей оценки.

Егай принялся за работу. Никто не видел, что именно он делает, потому что экраны мониторов были повернуты в противоположную от доски сторону. Все могли слышать лишь мерный стук клавиш. Слишком частотный для среднестатистического пользователя.

Феликс Эдмундович продолжил урок, и все на какое-то мгновение забыли о новеньком. Это было именно мгновение, потому как меньше чем через десять минут Егай вновь привлек внимание учителя, подняв руку. Весь класс заинтересованно повернулся назад. Учитель был уверен, что новенький поднял руку только потому, что хотел задать вопрос или же вовсе признаться, что не смог справиться с заданием.

– Виктор, что-то вы быстро. Неужели все готово? – Егай снова удивил всех, кивнув в ответ. Феликс Эдмундович недоверчиво хмыкнул и направился к компьютерным столам. Оказалось, ученик даже успел скомпилировать код, хотя этого не было в задании. – Ну что ж, посмотрим, – заинтересованно протянул учитель, щелкая мышью. Тестируемое приложение не просто открылось, но и заработало гораздо быстрее своей предыдущей версии. Учитель проверил его свойства и с удивлением обнаружил, что оно стало занимать в шесть раз меньше места на диске. Такую работу мог продемонстрировать он сам, но как это удалось десятикласснику за каких-то жалких восемь минут?? – Хм, очень любопытно…

Феликс Эдмундович был несколько шокирован способностями новенького, но это определенно был приятный шок. Виктор не просто справился с заданием, но даже перевыполнил его. Когда учитель на весь класс объявил, что ставит новенькому две пятерки, Брагин чуть не рухнул со стула.

– Феликс Эдмундович! – возмущенно воскликнул он. – Даже если Егай выполнил задание, почему вы ставите ему две оценки? Вторая оценка – за его зевание на уроке? Тут все умеют зевать. Нам всем теперь – тоже по пятерке?

– Юрий, мне понятны ваши терзания, но тема мусорного кода слишком объемна, поэтому каждый из вас получит минимум по две оценки за ее прохождение, – спокойно объяснил учитель. – Одну или несколько оценок вы получите за работу на уроках, где продемонстрируете, как усвоили материал, вторую – непосредственно за контрольную работу. Так получилось, что Виктор продемонстрировал превосходные знания уже сейчас. Видимо, он всерьез увлекается программированием и уделяет этому очень много времени. Я не мог проигнорировать его знания, это было бы непрофессионально. Он честно справился с заданием и по праву заслужил два высших балла. Это не делает кого-то из вас хуже или лучше. Через пару месяцев, при должной заинтересованности в вопросе, вы все тоже прекрасно справитесь с этим заданием.

– А что Витя будет делать на остальных уроках, если он уже все сдал? – кокетливо поинтересовалась Таня Кириллюк, которая, как и еесестра-близняшка Лада, с самого первого дня положила глаз на новенького.

– Хороший вопрос, Татьяна, но мы с Виктором обсудим его после уроков. А пока он будет сидеть и конспектировать материал наравне со всеми. Повторение материала еще никому не навредило.

Завершив рассказ, Ира мечтательно вздохнула, заставив своих подруг обменяться быстрыми многозначительными взглядами.

– Я вам говорю, он печатал со скоростью света, – заявила она, изобразив пальцами быстрое движение в воздухе.

– Ну хорошо, сделал он какое-то там задание, и что с того? – скептически подняла бровь Зинаида. Они с Вероникой были слегка озадачены, но, не сказать, что сильно удивлены. – Может, он в кружок какой ходил по программированию или еще куда. Мало что ли у нас в школе таких, кхм… особо одаренных?

– Девочки, поверьте на слово, это довольно сложная тема. За пару минут до конца урока Феля разрешил нам мельком посмотреть на то самое задание. Оно страниц на десять! По-моему, Егай просто удалил оттуда все содержимое и потом напечатал код по новой, чтобы не выбирать из него «мусор». Когда Феля проверял задание, у него были такие глаза, будто бы он увидел на экране Цацынского, танцующего самбу в обтягивающем трико. Он был крайне впечатлен. И не он один. Теперь Вите придется несладко – наши девчонки не дадут ему прохода. Кажется, они уже начали наступление.

Последнюю фразу Ира произнесла слегка раздраженно. Вероника с Зинаидой обменялись понимающими взглядами, в которых не осталось ни тени сомнения: их подруга всерьез заинтересовалась новеньким. Но обсуждать это вслух никто не решился, все равно Ира ни за что бы не призналась в своей симпатии. Девушкам ничего не оставалось, кроме как согласиться, что Витя явно не так прост, раз ему уже удалось поразить учителя и всех очкариков из десятого «А».

Когда демоны рвутся наружу

После шестого урока Зинаида позвала Веронику к себе в гости, ведь до занятий с Бобарыкиным оставалось еще целых два часа. Жила она в пятиэтажном доме, который стоял прямо напротив лицея. Ее родители были на работе, поэтому девочек на пороге встречал рыжий пушистый кот по имени Прохор. Вероника уже успела по нему соскучиться, поэтому сразу схватила его на руки и принялась носить по коридору, поглаживая по мягкой шерстке. Прохор громко заурчал, обхватил ее плечи плюшевыми лапками и начал тереться ей о щеку своей усатой мордочкой.

Зинаида разогрела обед и позвала подругу с котом на кухню. Прохора уже ждала его мисочка с кормом, а подругу – котлета, картофельное пюре и салат.

– Давай поедим и быстро сделаем алгебру и на завтра геометрию? – предложила Зинаида, надкусывая котлету. – Геометрию напишешь на листочке, а дома останется только переписать.

– Не имею возражений. Я тебе даже больше скажу: у нас останется куча времени, потому что на прошлой неделе я только и делала, что занималась. Каким-то чудом я поняла все, что не понимала раньше, представляешь? Не скажу, что это далось мне легко, но зато теперь я, кажется, смогу легко решить что угодно. Ну, в рамках программы нашего класса, конечно.

– А я тебе всегда говорила, что ты умная, и дурой тебя зовут из зависти. Кстати, об этом. Раз уж у нас остается куча времени, я научу тебя, как реагировать на таких завистливых сучек, чтобы им жизнь малиной не казалась.

Сказано – сделано. Девушки действительно быстро справились с уроками, и Вероника еще раз поразилась тем удивительным изменениям, которые произошли с ней за прошлую неделю. Теперь она усваивала информацию куда быстрее и, что самое главное, не забывала ее на следующий день, как это случалось раньше. Правда, с химией пока было туговато. Зинаида уже сделала домашку по химии на завтра, но Вероника не стала у нее списывать. Уж лучше она попробует сегодня разобрать ее вместе с Бобарыкиным и докопаться до сути.

До конца восьмого урока оставалось еще около часа. Зинаида негромко включила свой любимый плейлист, который больше чем наполовину состоял из песен «Queen», и начала свой обещанный мастер-класс. Она принялась придумывать разные конфликтные ситуации, на которые ее мягкотелая подруга должна была попытаться среагировать в не свойственной ей резкой манере.

– Представь: вот ты такая приходишь в столовку, встаешь в очередь, в общем, никого не трогаешь, – фантазировала на ходу Зинаида. – И тут какая-то дура нагло вклинивается в очередь впереди тебя. Твои действия?

Вероника замешкалась. Она уже бывала в подобных ситуациях. Люди частенько вставали перед ней в очередь, не спрашивая разрешения. На прошлой неделе так, например, поступила Влада Мальцева из десятого «В». Сначала она нагло пролезла к кассе без очереди, просто отодвинув Веронику локтем. Затем, оплатив свой обед, обернулась назад и торжествующе ухмыльнулась. Влада была ниже Вероники и выглядела довольно хрупкой, но физические параметры с лихвой компенсировала ее наглость, бьющая через край. А вот в Веронике наглости не было вовсе, и поэтому она молча сносила подобные выходки.

– Ну, – начала на ходу придумывать она, – наверное, я строго скажу ей, что тут вообще-то очередь. Правильно же?

– Ладно, можно и так, – неожиданно одобрила Зинаида. – Но скажи это словами. Здесь нужна особая интонация.

Вероника кивнула и как можно строже произнесла:

– Здесь вообще-то очередь!

В знак неодобрения подруга помотала головой.

– Ты говоришь возмущенно, но твой голос мягок, а лицо не выражает готовности кого-нибудь покалечить. Каспраныч, ты выглядишь и звучишь слишком добродушно! Если не уверена в успехе, добавляй перед любой фразой «слышь». Вот так: Слышь!! Здесь вообще-то очередь! Чуешь, как заиграло?

И правда – слово «слышь» действовало магическим образом, придавая любой последующей фразе необходимый оттенок агрессии. Вероника сделала голос грубее, нахмурила брови и принялась на разный манер повторять эту фразу, пока Зинаида не одобрила один из вариантов.

– Хорошо, а теперь представь: ты идешь по лестнице, тебя кто-то задевает плечом, толкает, и ты чуть ли не падаешь из-за этого. Нет, погоди… Давай сначала встанем. Сидя у нас ничего не выйдет. Приготовься – я сейчас тебя немного толкну, чтобы ты ощутила праведный гнев.

Они поднялись с ковра, на котором проходила тренировка, и Зинаида наглядно продемонстрировала, как будет выглядеть ситуация на лестнице. Она слегка переборщила, но зато это сразу сработало.

Неожиданно для себя Вероника взмахнула руками и рявкнула:

– Слышь!! Смотри, куда прешь!

– Отлично! – похвалила ее Зинаида. – Я смотрю, ты прям настроилась на нужный лад! Если тебя толкнет парень, можно в конце добавить «козел!» или что-то в этом роде. Так твой гнев будет выглядеть более натурально.

– Не уверена, что смогу оскорблять людей, – замялась Вероника. Она вообще никогда никого не обзывала, ей было физически сложно выругаться в чью-то сторону. Одна мысль об этом вводила ее в ступор. – Это обязательно?

– В принципе, нет. Можно просто периодически вставлять в речь какое-нибудь крепкое словцо, не относящееся к человеку. Фактически ты никого не обзываешь, но словцо-то оно работает.

– Слушай, а что если меня кто-то толкнет, я на него наору, а он сразу начнет извиняться? Неудобно же получится.

– Обычно они извиняются либо до того, как ты скажешь «слышь», либо сразу после, либо не извиняются вовсе. Поверь мне, обычно вежливостью отличаются те, кому уже за тридцать. Или же те, кого жизнь научила извиняться раньше. А в нашей школе люди вообще не привыкли церемониться, пока их не поставишь на место. Это только на первый взгляд кажется, что ботаники все из себя такие культурные. Стоит им собраться целой кодлой – манер сразу как не бывало.

В оставшееся время девушки придумали еще парочку возможных ситуаций, некоторые из которых были совсем уж невероятными. К примеру, что кто-то без причины обзовет Веронику в школьной раздевалке. Такое вряд ли когда-либо произойдет, ведь все-таки у них приличное учебное заведение. Но, придумывая новые ответы на каждую из этих ситуаций, Вероника неплохо натренировала доселе дремавший в ее мозгу генератор колких фраз. Оказалось, изображать стерву – не так-то и сложно, если воспринимать это, как забавную игру. Правда, у девушки все же оставались некоторые сомнения в успешности данной кампании. А что, если кто-то полезет в драку? Она не только совершенно не умеет этого делать, но и не хочет учиться. Ни при каких условиях! Но Зинаида уверила ее, что до этого не дойдет. Во-первых, в школе драки были запрещены, во-вторых, ботаники хоть и бывали высокомерными и невоспитанными, но в драках разбирались не больше Вероники.

– Максимум, что они могут сделать, – сказала подруга, – это потолкаться. Помнишь, как на прошлой неделе два одиннадцатиклассника толкались в коридоре? Один толкнул другого, другой – первого, а потом прозвенел звонок. Вот и вся драка. Если почувствуешь, что дело идет к чему-то подобному, действуй первая. Толкай в плечо. В этом нет ничего сложного, просто делай это как можно более грубо. Чтобы та дура, кем бы она там ни была, не захотела продолжать перепалку.

– Зин, мне все-таки кажется, что конфликты лучше решать дипломатическим путем… Спокойный диалог – всегда лучше драки.

– Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Иногда одна драка позволяет избежать сотни бесполезных разговоров. Плавали – знаем. Я усвоила эту истину еще в конце пятого класса, и с тех пор ко мне никто не лезет.

– В смысле «с тех пор»? Разве до этого кто-то осмеливался к тебе лезть? Ой, Зина, ну ты скажешь, конечно!

– А ты думаешь, я всегда такой была? Нет, это обстоятельства заставили меня пересмотреть свои взгляды на жизнь, стать жестче. Я всегда была в теле, а это, как известно, прекрасный повод для издевательств. Ко мне, мягко говоря, не очень хорошо относились вплоть до шестого класса. Я просто никому об этом не рассказывала. Да и смысла не было, ведь той Зинки Чумаковой больше нет, теперь я за нее. Ладно, не смотри так на меня, сейчас заварю нам чаю и все расскажу.

Вероника была очень удивлена, услышав откровения подруги. Ей казалось, что та с детства за словом в карман не лезла и всегда могла за себя постоять. Именно такой она была, когда Росомаха впервые усадила их за одну парту. Но по словам самой Зинаиды, когда-то она была робкой, тихой и очень неуверенной в себе.

Все началось в пятом классе, когда привычный для нее коллектив претерпел существенные изменения. По результатам тестирований ее распределили в пятый «В», и с ней вместе туда попали всего двое ее старых одноклассников. Оба мужского пола, с ними она никогда особо не дружила. Все остальные ребята были ей незнакомы. Привычный уклад нарушился – в новом классе ей было даже не с кем поговорить. Все остальные девочки уже дружили отдельными группами, и никто из них не захотел принять к себе полноватую молчаливую девочку в очках. Сначала ее просто игнорировали, а затем начали обзывать из-за лишнего веса.

Первой травлю начала Алиса Пискулова, самая симпатичная девочка в классе. Увы, ее внешняя красота никак не сочеталась с внутренним содержимым. Она цеплялась к Зине, всячески ее унижала и подбивала на это других. Вскоре Зину начали дразнить не только из-за лишнего веса, но еще из-за одежды, плохого зрения, оценок и просто за ее непохожесть на других. Кстати, плохие оценки она стала получать из-за неуверенности в себе. Ей даже было страшно спрашивать о чем-то учителей на уроках, потому что над ней сразу начинали смеяться, ведь вопросы возникали только у нее одной.

С каждым днем девочка все сильнее замыкалась в себе. Она никому не делала ничего плохого, но нападки одноклассников не прекращались. Они могли пнуть ногами ее рюкзак, начать бросать по всему классу ее личные вещи, а в раздевалке частенько скидывали ее куртку на пол и начинали по ней топтаться. На все это Зина никак не реагировала, она просто хотела, чтобы ее оставили в покое.

Вскоре к ней в гости приехала бабушка. Девочка поделилась с ней происходящим в школе. Родителям она никогда не жаловалась, ей было страшно, что ее отец разозлится и придет разбираться, что только усугубило бы ситуацию. Бабушка предложила внучке вместе испечь печенье в форме медвежат с разными начинками и отнести в школу в качестве угощения. По ее мнению, таким нехитрым образом можно наладить отношения с кем угодно. Зина с радостью согласилась.

На следующий день она принесла в школу целый пакет домашнего печенья и стала раздавать его одноклассникам на большой перемене, попутно рассказывая, что все это она вместе со своей бабушкой испекла специально для них. Многие ребята действительно сразу подобрели и стали благодарить ее за угощение. Несколько девочек даже попросили рецепт. Но Алиса, взяв в руки печенье, просто покрутила его в руке, а затем бросила на пол.

– Мало ли, что она и ее бабка туда подсыпали, – сказала она на весь класс. – Я не стану это есть. Чума, мы здесь не свиньи, чтобы кормить нас помоями.

Подруга Алисы, которая уже собиралась откусить кусочек от своего печенья, резко передумала и сделала вид, что просто рассматривает его. В угоду Алисе она даже изобразила брезгливость на лице.

Перед глазами Зины стремительно проносились картинки со вчерашнего вечера. Самодельные формочки в виде медвежат, которые они c бабушкой вместе смастерили из бутылок из-под газировки. Бабушкины заботливые руки, которые расстилают пергамент на противень. Неповторимый запах домашнего печенья, доносящийся из духовки. Ощущение уюта, любви и тепла. На глазах против воли выступили слезы. Они могли относиться к ней, как угодно. Но, кинув печенье на пол, они пробудили в ней то, о существовании чего не подозревала даже она сама. Девочка молча разглядывала печенье, лежащее на грязном полу. От удара один медвежонок развалился на две части. Точно так же в тот момент чувствовала себя и Зина. Она только что развалилась на две части. И оказалось, что вторая ее часть сильно отличается от первой.

Все вдруг встало на свои места. В голове мгновенно прояснилось. Ушли все обиды, переживания, разочарования, страхи. Сегодня был последний день, когда кто-то пытается ее обидеть. Последний раз, когда одноклассники видят ее слезы. Больше никто и никогда ее не унизит. Эта мысль стала так же очевидна, как и то, что сейчас Пискулова обо всем пожалеет.

Вытерев слезы, Зинаида с легкой полуулыбкой на губах обошла парту и поравнялась с обидчицей. Та смотрела на нее так же надменно, как и прежде, но по ее глазам было видно, что она успела заметить ту резкую перемену, которая за считанные секунды произошла в доселе безропотной Чумаковой.

– Чего уставилась, Чума? – сказала Пискулова, явно пытаясь выглядеть смелее, чем она была на самом деле. – Отошла от меня!

Резкий удар в голень сбил всю ее спесь, которой она всегда щедро делилась с окружающими. Зинаида вложила в этот удар всю свою душу. От боли Пискулова присела на корточки и стала тереть ушибленное место. Затем выпрямилась и отошла на пару шагов. На ее лице играла превосходная смесь эмоций: страх, боль, унижение и злость. То, что так давно жаждала увидеть Зинаида.

– Ты офигела, идиотка жирная?? – вскрикнула Алиса, пытаясь сдержать слезы. – Я все расскажу Людмиле Алексеевне, и тебя вышвырнут из школы, как поганую шавку!

Увидев, что Зинаида снова направляется к ней, Пискулова стала пятиться от нее.

– Смотрите, Алиска боится Чумакову! – крикнул кто-то из девочек. – Кто бы мог подумать!

Нежелание быть осмеянной сыграло с Алисой плохую шутку. Она остановилась и сделала вид, что ничего не боится. Легкой походкой Зинаида подошла к ней ближе, схватила за предплечье и опустила лицом на ближайшую парту. Подобную сцену она видела в одном из голливудских боевиков, которые они часто смотрели с папой по видику. Пискулова пыталась сопротивляться, но физической силы в ней было куда меньше, чем высокомерия.

– Чего тебе от меня надо, Чумакова?? Отвали от меня!

Последнюю фразу Алиса практически прорыдала. Слезы хлынули из ее глаз, но никому не было ее жалко. Все ее так называемые друзья просто стояли и наслаждались происходящим. Даже лучшая подруга, и та спокойно стояла в сторонке и доедала уже третье по счету печенье.

Слегка наклонившись, Зинаида прошипела Пискуловой в лицо:

– Сейчас ты извинишься перед моей бабулей, чье печенье ты бросила на пол. Ее зовут Валентина Семеновна. Давай, я жду.

Зинаида нажала рукой на спину своей обидчице, сильнее придавив ее к парте, чтобы та быстрее разговорилась.

– Передай своей бабушке Валентине Семеновне, что я извиняюсь перед ней, – севшим, но уже спокойным голосом пробормотала Алиса. – Я зря кинула твое печенье на пол. Отпусти меня, Чумакова. Пожалуйста.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Зинаида и, отпустив Алису, направилась к своей парте.

Некоторые ребята зааплодировали ей. Пискулова молча села на свое место спиной ко всем, и стала разглядывать школьную доску. Выглядела она потерянно. Остальные девочки окружили Зинаиду и начали наперебой говорить ей, что она все сделала правильно, и Пискулову давно уже было пора поставить на место. Видимо, они все забыли, как еще на прошлой перемене вместе с Алисой говорили ей гадости, топтались по ее вещам и смотрели на нее свысока. Но Зинаида ничего не забыла и, несмотря на всеобщее перемирие, решила никогда не иметь с этими людьми ничего общего. Она поняла, что их дружба, признание и уважение теперь ей не нужны. Ей было вполне достаточного, что с этого дня больше никто не осмелится даже косо взглянуть на нее.

– В тот день я сказала бабушке, что ее план сработал даже лучше, чем ожидалось, – ухмыльнулась Зинаида, пряча от Вероники глаза. – Вот и сказочке конец.

Она впервые поделилась с кем-то этой историей, и теперь чувствовала себя не в своей тарелке. Казалось, будто только что она сняла с себя тяжелую броню, которая защищала ее долгие годы. Вероника молча подошла к подруге и стиснула ее в объятьях. Через пару минут Зинаида вернется в прежнюю форму и не позволит себя обнять, так что нужно пользоваться моментом. Это не было жестом сочувствия. С помощью объятий Вероника демонстрировала подруге свою благодарность за то, что та открыла ей тайну, которую явно не планировала открывать.

– Что, даже не скажешь мне, что конфликты нужно решать дипломатическим путем? – прищурилась Зинаида.

– Нет, не скажу. Конфликты нужно решать эффективно. В случае с Пискуловой, это явно был наиболее действенный метод. Более избалованной и ядовитой особы я еще не встречала. Хорошо, что она больше не в нашей школе. – Вероника задумчиво посмотрела куда-то в потолок, чтобы яснее сформулировать свою последующую мысль. – И если бы я могла ставить людей на место при помощи законов физики, я бы, не задумываясь, это делала. Некоторые по-другому не понимают. Но я так не могу. Поэтому буду по возможности строить из себя не очень приятную личность, чтобы такие же неприятные личности обходили меня стороной.

– Но научиться драться тебе бы не помешало, – сказала повеселевшая Зинаида. – Я как-нибудь научу тебя парочке проверенных приемов. И это… Извини за мое ужасное поведение в восьмом классе. Когда Росомаха впервые представила тебя классу, я сразу вспомнила про Пискулову. Кстати, ее как раз в том году попросили из школы. И я смотрю на тебя и думаю, мол, не успела одна идиотка свалить, как приперлась новая. – Заметив, что Вероника ничуть не поменялась в лице после этих слов, Зинаида заботливо положила ей на тарелку еще один кусок ягодного рулета. – Сейчас-то я понимаю, как была не права. Но когда ты села со мной за одну парту, я была убеждена, что ты такая же, как все эти Пискуловы, а то и хуже. Просто ты была даже красивее ее, а это, знаешь ли, пожизненный срок! – Вероника уставилась на нее в замешательстве. Жестом указав на Прохора, который развалился на подоконнике и похрапывал, Зинаида пояснила: – Видишь кота? Я часто говорю ему, что если бы красота была преступлением, он бы получил пожизненный срок. Так вот твое лицо – это пожизненный срок. Или смертный приговор. Но у нас в стране на него мораторий. В общем, я возненавидела тебя с первых же секунд нашего соседства. Я видела, что ты нормальная, но ни в какую не хотела это принимать, все ждала подвоха. Уж не знаю, как тебе удалось вырасти нормальной с таким-то лицом… Короче, прости меня, Каспраныч.

Теперь уже Зинаида стиснула подругу в объятьях, тем самым, подытожив их сегодняшний день откровений.

***

Поднимаясь на второй этаж и слушая гулкий звук своих шагов, Вероника вдруг осознала, что с начала недели Селоустьев никак себя не проявляет. Затишье перед бурей? Откуда-то из правого крыла второго этажа раздались шаги. Девушка сразу вспомнила, как на прошлой неделе, стоя напротив Селоустьева в женском туалете, ей пришлось изображать из себя влюбленную. От этого воспоминания ее чуть не стошнило. Шаги приближались. Хорошо бы Росомаха оказалась на месте. Если кабинет английского окажется закрыт, то Веронике никак не избежать встречи с тем, кто сейчас, не спеша, шагает по коридору и вот-вот свернет в ее сторону. Она даже не успеет добежать до лестницы. Но, на счастье, Росомаха все еще сидела в кабинете, так что Вероника быстро юркнула внутрь и захлопнула за собой дверь. Теперь она в безопасности.

Росомаха сосредоточенно заполняла какие-то журналы.

– Молодец, Каспранская, – неожиданно похвалила она, продолжая быстро водить ручкой по бумаге. – Сегодня ты была лучшая на уроке английского, сразу видно – вернулась в прежнюю форму. Наконец-то выбросила этого Ханина из головы и взялась за ум. Остальные учителя тебя тоже хвалят. Татьяна Олеговна сегодня сказала, что если продолжишь в том же духе, у тебя все шансы получить от нее пятерку в семестре. Такими темпами можешь даже попробовать попасть в «В», а потом, чем черт не шутит, и в «Б» класс, а? Или ты только потому и стала так усердно заниматься, что хочешь перебраться поближе к Ханину? Я этого не одобряю, так и знай. От таких, как он, добра не жди. Сначала вскружит голову, затем запретит общаться с подругами, потом волоком потащит в ЗАГС, а после, не успеешь оглянуться, как уже стоишь у плиты в засаленном халате в компании двоих детей и собаки. А муженек в это время или на рыбалке, или у любовницы. Тебе оно надо? Даже не думай вступать на эту тропу.

Вероника немного опешила от столь неожиданного поворота. «Даже Росомаха, и та против Тимура! Хотя, главный вопрос – откуда она вообще знает, что я в него влюблена? Неужто это так очевидно??»

– Нет, Валентина Андреевна, я не хочу переходить в другой класс, – сказала Вероника. – Честно говоря, моя цель – просто сохранить свое текущее положение и не вылететь из школы. Стабильность – вот, к чему я стремлюсь. А Ханин… Да что о нем говорить, вы и сами все знаете.

Дверь кабинета слегка приоткрылась, и в проеме показалась кудрявая голова Бобарыкина.

– Здрасьте, – поздоровался он с Росомахой. – А я… пришел. Вот.

– Да я уж вижу, что ты пришел, Бобарыкин, – быстро дописывая что-то в журнале, проговорила учительница. – Так, я закончила. Ключи на столе. Не забудьте потом выключить свет, запереть кабинет и сдать ключи Сан Сеичу.

Она собрала все бумаги и папки в стопку, сложила их в портфель и, попрощавшись с ребятами, вышла из класса.

Бобарыкин всем своим видом излучал энтузиазм. Оказывается, сегодня на уроке химии он разработал новую и, по его заверениям, уникальную стратегию преподавания. Она заключалась в том, чтобы преподносить информацию в упрощенно-игровой форме.

– Прямо как для детей! – улыбаясь во весь рот, радостно уточнил Коля. – Они же не поймут, что такое атом, из чего он состоит и уж тем более не смогут запомнить состав ядра, если им не объяснить это при помощи картинок и стишков. Так и в нашем случае. А веселая игра под конец занятия поможет закрепить результат! Правда, с поэзией у меня не очень, поэтому сегодня без стихов. – Веронике стало досадно. Неужели она настолько глупа, что без картинок и стишков химию ей не осилить? Но Бобарыкин, похоже, неверно интерпретировал выражение ее лица. – Да ты не волнуйся, Вероник. Если и так не выйдет, придумаем что-нибудь еще! Сегодня мы с тобой разберем все, что тебе было не понятно за восьмой класс, и как раз проверим эффективность новой методики. Кстати, спасибо Ханину за подсказку, сам бы я, наверное, ни за что не догадался. Он подал отличную идею!

– А он-то тут каким боком?? – выпалила Вероника, сразу же пожалев о своей несдержанности. Еще не хватало, чтобы Бобарыкин понял, что она до сих пор страдает по Тимуру.

– Да он просто услышал мой разговор с Гариком. – С излишней суетливостью Коля принялся вытаскивать из рюкзака учебники, тетради и цветные карандаши. – Я жаловался ему, что из меня никудышный учитель, раз я не могу доступно втолковать свой любимый предмет. А Тимур, он случайно услышал наш разговор, подошел и сказал, что игровая форма подачи информации может помочь решить проблему. Вообще, он немного не так выразился, но общий смысл был таков.

Последняя фраза так резанула слух, что Вероника решила во что бы то ни стало выпытать у Коли все подробности. Сначала он отнекивался и мычал нечто невразумительное, но, в конце концов, сдался и заговорил.

Все началось с того, что на одной из перемен Коля рассказывал своему соседу по парте Игорю Старкову, что помогает с химией Веронике Каспранской, и дела пока идут не очень хорошо.

– Скорее всего, дело во мне, – сказал Коля. – Я, конечно, люблю химию, но это вовсе не значит, что я хороший учитель.

– Посоветуй ей нанять репетитора, – пожал плечами Старков и снова уткнулся в какую-то потрепанную книжку о физике.

Вдруг справа раздался голос Тимура:

– Если хочешь помочь Каспранской, сначала представь, что объясняешь химию пятилетнему ребенку. Для этого тебе понадобятся цветные ручки, фломастеры карандаши, краски, пластилин и буйная фантазия. По-другому Каспранская не поймет, тебе ли не знать.

– Зря ты так, она очень способная девушка, – возразил Коля.

– Даже не сомневаюсь, – хохотнул Ханин. – Но только в делах, далеких от науки.

Когда смущенный Бобарыкин закончил рассказ, Вероника не ощутила ничего, кроме полного опустошения. Ее как будто облили грязью. Она бы не приняла это так близко к сердцу, если бы это сделал посторонний для нее человек. Но это был парень, который снился ей каждую ночь, тот, о ком она мечтала каждый раз, когда оставалась наедине со своими мыслями. Она была готова подарить ему всю свою любовь, сделать для него все, что угодно, не требуя ничего взамен. А он сначала делает вид, что она ему нравится, а потом, в тот же день насмехается над ней у нее за спиной. Если она такая глупая и недалекая, зачем все эти заигрывания в ее сторону? Может, он просто издевается? Все эти мысли ураганом пронеслись у нее в голове, и на смену опустошению вдруг пришла злость. Это было не очень хорошее чувство, но Вероника даже не попыталась отогнать его прочь. Ей уже давно пора было разозлиться. Хватит терпеть эти бесконечные, неоправданные насмешки в свой адрес. Она этого не заслуживает. Да, она предпочитает молчать, а не говорить, долго думает перед тем, как ответить на вопрос, а иногда от нее и вовсе не добиться ни слова. Но это не повод называть ее глупой. Молчаливость вкупе с внешними данными сыграли с ней злую шутку, ее красота стала проклятьем, а не благословением. С самых малых лет она чувствовала себя ни на что не способной, слышала в свой адрес бесконечные насмешки, но предпочитала избегать конфликтных ситуаций, делая вид, что ничего не замечает. Зинаида права – пришло время положить этому конец.

Чтобы не ставить Колю в неловкое положение, Вероника нарочито весело махнула рукой и сказала:

– Ой, только и всего? Я-то думала, что там произошло что-то интересное… Ханин, конечно, неплохо придумал, но я, пожалуй, откажусь. Давай продолжим заниматься так, как раньше. Я уже почти все поняла, честное слово!

С этими словами Вероника открыла специальную тетрадку для занятий химией и показала Коле подробный список вопросов, который включал в себя все, что было ей не понятно или вызывало какие-то затруднения.

– Если мы пройдемся по этому списку, можно смело приступать к новым темам за десятый класс, – тоном, не терпящим возражений, сказала она. – А еще ты прекрасный учитель, Коль. Просто химия действительно дается мне нелегко, поэтому я так долго во все вникаю. Но я уже начинаю кое-то понимать, и все это только благодаря тебе!

Бобарыкин зарделся и расплылся в добродушной улыбке.

– Никаких проблем, Вероник! По списку, так по списку. Давай начнем!

Было заметно, что он начал более уверенно чувствовать себя наедине с ней. Уже не боялся смотреть ей в глаза и не путался в словах, когда что-то объяснял. Занятие прошло как по маслу. Они разобрали все вопросы, и в голове у Вероники, наконец, начала складываться целостная картина. В ней не хватало некоторых элементов, но до конца недели оставалось еще одно занятие, на котором они закроют оставшиеся пробелы. Даже если это не поможет начать получать четверки и пятерки, то вытянуть предмет на тройку она уж точно сумеет.

Оказавшись дома, Вероника первым делом заварила себе чаю и включила компьютер. Тетушка заранее предупредила, что сегодня задержится на работе допоздна, так что дома было тихо и скучно.

Все уроки на завтра были сделаны. Веронике осталось только переписать геометрию в тетрадь и немного порешать задачки по химии, которые специально для нее подготовил Бобарыкин. Но для начала она удалит Ханина из друзей, чтобы он впредь не мозолил ей глаза.

Зайдя на его страницу, она с удивлением обнаружила, что он сменил аватар, и теперь там красуется их совместное фото в противогазах с сегодняшнего урока ОБЖ. Момент, когда они стояли бок о бок, был как белое пятно в ее памяти. Вероника не помнила, как позировала на камеру, но была уверена, что фотографии получатся не ахти. Спортивный, статный Тимур и она рядом, как несуразный реквизит к нему. Но все оказалось совсем не так – на фотографии она получилась под стать Тимуру. Левую руку она поместила на талию, а правую ногу изящно выставила вперед, от чего та стала казаться еще длиннее, чем было на самом деле. Так что, если не считать противогаза на голове, смотрелась она вполне неплохо.

Фотография собрала много комментариев. Один незнакомый Веронике парень написал, что девушка на фото – класс. Тимур ответил: «Других не держим» и поставил смайлик в очках. Какая-то Екатерина, не жалея восклицательных знаков, поинтересовалась, кто это рядом с Тимуром. Тот проигнорировал ее ровно так же, как и всех остальных интересующихся. Реагировал он исключительно на комплименты.

Вероника закусила губу, когда подвела курсор мыши к опции «удалить из друзей».

– Сделай это, – сказала она сама себе. – Он считает тебя законченной идиоткой и не скрывает этого. Откровенно насмехается над тобой с самого начала вашего знакомства. Дави на кнопку!

Вероника по-прежнему была на него зла, и эта дурацкая фотография не меняла ситуацию в лучшую сторону. Но удалить его из друзей у нее почему-то не поднималась рука. Он выделил ее из всех, поставил на аватар их первую совместную фотографию, а это чего-то да стоит. Но, с другой стороны, какой от этого толк? Она не желает иметь ничего общего с человеком, который принимает ее за умственно-отсталую. Просидев в подобных размышлениях еще пару минут, девушка все же решила оставить все, как есть. Все равно их «дружба» в социальной сети толком ничего не значит.

Отхлебнув немного чая с бергамотом, она задумалась о сегодняшнем дне. Незначительные, на первый взгляд, события полностью изменили ее отношение к себе и к окружающим. Судьба уже давно словно подталкивала ее к этим переменам, преподнося ей все новые и новые поводы задуматься. Правильно ли она живет? Чувствует ли себя гармонично, или же где-то глубоко в мыслях прячется червячок сомнения, который понемногу прогрызает себе путь наружу?

Последней каплей для нее стал поступок Тимура. Она вдруг осознала, что больше так продолжаться не может. Да, про многих людей за спиной говорят гадости. Так уж устроен мир. Но когда в каждом взгляде видишь хищника, готового в любой момент вцепиться тебе в глотку, то постепенно, сам того не замечая, привыкаешь к роли жертвы.

Вероника никогда не была слабой, но если все окружающие думают наоборот, значит, она что-то делает не так. Пришло время меняться. Она больше не будет молчать, когда внутри у нее бушует ураган. Хватит пытаться быть хорошей для всех, пора выпустить демонов наружу. Как однажды сказала Зинаида, «если ты кому-то не нравишься, это уже их проблемы».

«С завтрашнего дня я останусь прежней только для своих друзей. А для всех остальных превращусь в зеркало, в котором каждый будет видеть ровно то, что представляет из себя сам».

Лионель Андрес

Следующим утром у Вероники было довольно странное настроение. К радости Маргариты, она таки надела черные гольфы поверх телесных капроновых колготок, а вместо распущенных, завитых плойкой волос, заплела две косички. Юбка на этот раз была несколько короче, а макияж ярче. Вероника все еще не выглядела вульгарно, но ее внешний вид определенно притягивал к себе внимание.

Еще вчера она бы ни за что так не оделась. Зачем ей косые взгляды и перешептывания за спиной? Да и учителя наверняка будут осуждающе на нее смотреть. В школу приходят учиться, а не флиртовать с парнями, а весь ее вид просто кричал о том, что она нарядилась специально для привлечения мужского пола. Но это было не так. Просто сегодня Вероника впервые оделась и накрасилась так, как диктовало ее настроение. Так, как она хотела. Без лишних страхов и сомнений.

Ей было все равно, что подумают окружающие, она даже не боялась разозлить учителей. Сегодня она была уверена в своих знаниях, и если ее вдруг вызовут к доске по геометрии или русскому, это ничуть ее не испугает. Даже химия, и та с недавних пор открылась для нее под новым углом. Многие моменты прояснились и сложились в голове ровными рядами. Так что если сегодня будет контрольная, Валентину Антоновичу не придется ставить ей двойку карандашом, потому что даже при самом плохом раскладе тройка ей уже обеспечена.

Зайдя в предбанник школы, Вероника случайно выронила свой кошелек прямо перед турникетом. Она довольно быстро его подняла, но сзади уже собралась небольшая очередь. Стоящая за ее спиной незнакомая девушка громко цыкнула. Это был тот самый момент, когда стоило обернуться и сказать что-нибудь эдакое, но Вероника немного растерялась и как обычно промолчала. Не успела она пройти через турникет, как эта же девушка раздраженно подтолкнула ее вперед. Придала ускорения, как сказала бы Зинаида. Буркнув что-то себе под нос, девица развернулась и понеслась в направлении раздевалки.

Вероника разозлилась на себя за бесхарактерность и мысленно принялась себя отчитывать: «А в следующий раз ты уронишь монетку и пока будешь ее подбирать, тебе вообще дадут пинка под зад. Разве это правильно молча сносить все это? А ведь ты ничего такого не сделала, просто уронила кошелек, с кем не бывает! Если бы Зинаида уронила кошелек, и на нее кто-то цыкнул, она бы это с рук не спустила. А ты молчишь. Прекрати давать себя в обиду. Если тебя обидели один раз – это не твоя вина. Но если это продолжается всю твою жизнь, тебе явно стоит что-то поменять. Соберись!» Самобичевание немного придало девушке уверенности, и она решительно направилась в раздевалку. Ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь еще раз ее толкнул или хотя бы нагрубил. Уж на этот раз молчать она не станет.

В раздевалке было полно народу, но, как назло, никто и не думал ей грубить. Она ловила на себе взгляды окружающих, но больше ничего не происходило.

– Каспраныч! – раздался за спиной зычный голос. – Мы тут!

Ира с Зинаидой стояли возле вешалок десятого «А». Быстро переодевшись, Вероника направилась к ним.

Оглядев ее с ног до головы, Зинаида изрекла:

– Ты бы полегче, а, женщина-вулкан. Так и спалить тут все можно.

Все трое вышли из раздевалки и присели на лавочке в холле. Пока Ирка делилась с подругами своими успехами в подготовке к олимпиаде и рассказывала о новых достижениях в мире науки, Вероника периферическим зрением заметила мимо проходящего Селоустьева. Он шел медленно и вальяжно, как будто прогуливался не по школьному коридору, а по красной ковровой дорожке. Окинув ее сальным взглядом, он премерзко ей подмигнул, а затем скрылся за углом. Вероника подумала, что Селоустьева тоже неплохо бы было поставить на место. Правда, она не чувствовала уверенности в своих силах, когда дело касалось этого психа. Даже его образ в памяти и тот внушал ей страх.

Как и ожидалось, на уроке химии состоялась небольшая проверочная работа. Поскольку класс был невелик, Валентин Антонович сразу проверил работы и выставил всем оценки. Услышав, что получила четыре балла, Вероника не удержалась и аж взвизгнула от радости. Учитель даже похвалил ее, что было вдвойне приятно. Зинаида вообще умудрилась получить пятерку, из-за чего немного ошалела и после второго урока решила сбегать домой за булочками, чтобы отметить данное событие.

– Вчера маман много напекла. С шоколадно-банановой начинкой, ум отъешь! Съедим по булочке за мою первую пятерку у Антоныча. – Она сняла рюкзак и всучила его Веронике. – На, закинь в класс, без него быстрее добегу.

Взвалив на плечи два рюкзака, Вероника побрела к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж. На последнем пролете она заметила, что в закутке под лестницей стоят ребята из десятого «Б» и над чем-то хохочут. Она не успела определить, был ли среди них Тимур, потому что отвлеклась на того, кто стоял в холле прямо по курсу.

«Гаденыш, прям как чувствует, что я одна» – выругалась про себя Вероника. Делать было нечего, пришлось как ни в чем не бывало продолжать двигаться в прежнем направлении. Не подниматься же обратно на второй этаж, в конце-то концов?

Селоустьев стоял и выжидающе смотрел, как она приближается. Выражение его глаз даже с такого расстояния заставляло нервничать. Вероника старалась мысленно себя подбодрить, чтобы остановить накатывающий на нее страх. Она ненавидела это чувство. Оно полностью обезоруживало ее, а ведь она и так была почти безоружна. Вся ее защита – это дурацкая улыбка и молчание, которые никогда не помогали. Но в случае с Селоустьевым, она не могла даже улыбаться.

Вероника уже почти вышла в холл, как рядом раздался самый лучший голос на Земле:

– Привет.

Тимур поздоровался с ней впервые в жизни, но у нее не было времени как следует обрадоваться, потому что Селоустьев вдруг двинулся ей навстречу. Он шел медленно и расслабленно. Словно змея, которая боится спугнуть мышь.

Вероника не знала, чего конкретно боится. Ей просто стало страшно и все. Настолько страшно, что ее начало трясти.

– А, привет… – рассеянно бросила она, даже не взглянув в сторону Тимура. «Извини, Ханин, но сейчас у меня проблемы посерьезнее, чем все эти игры с закрытием гештальтов».

Селоустьев встречал ее возле входа в холл. Тимур не мог его видеть, потому что стоял слева от лестницы, и стена загораживала ему обзор.

– Ве-ро-нич-ка. Давно не виделись. Почему ты таскаешь рюкзаки своих подружек? Ты ведь можешь испортить осанку.

– Я… – начала было Вероника, но Селоустьев не дал ей договорить.

– Футболистик проводил тебя недвусмысленным взглядом, – неожиданно сменил он тему.

– Что? Какой футболистик? – Она так растерялась, что не сразу сообразила, о ком идет речь.

– По фамилии Ханин, имени не знаю. Мои пустоголовые одноклассницы только о нем и трындят. Кстати, как он тебе?

Вероника даже не заметила, как оба рюкзака оказались в руках Селоустьева. Они дошли до кабинета географии, и она остановилась, намекая, что ей пора. Но психопат пристально смотрел ей в глаза в ожидании ответа.

– Никак, – наконец сказала она.

Такой ответ вполне устроил Селоустьева, его тонкие губы растянулись в усмешке.

– Это правильно, – кивнул он. – Я знал, что тупые спортсмены не в твоем вкусе. Футболом занимаются не от большого ума. Катать мяч по полю сможет даже обезьяна. А тебе по душе иные таланты. – Он замолчал, видимо, обдумывая следующую фразу. Вероника терпеливо ждала, когда эта вербальная пытка закончится. Она решила отвечать только на его прямые вопросы, а все остальное время помалкивала, чтобы беседа вдруг ненароком не затянулась. Селоустьев просканировал ее своими серо-голубыми глазами в крапинку и снова заговорил: – Твои юбки становятся короче с каждым днем. Поаккуратней с этим. Тот, чьего внимания ты пытаешься добиться, не среагирует на длину юбки. Он гораздо выше этого. А вот всякие обезьяны вроде Ханина, наоборот, не дадут тебе прохода. Вряд ли ты будешь этому рада. – Он протянул ей рюкзаки. – А теперь давай прощаться. Мне еще нужно успеть зайти в лабораторию перед уроком.

Он приблизился к ней на опасное расстояние, быстро поцеловал в щеку и удалился. Все произошло так внезапно, что Вероника так и осталась стоять посреди коридора с глазами, полными ужаса, и двумя рюкзаками в руках. Такой ее застала запыхавшаяся Зинаида.

– Каспраныч, чего стоишь, как истукан, пошли давай, это наш кабинет, – размахивая пакетом, где лежал контейнер с булочками, проорала она. – География сама себя не изучит!

***

На уроке литературы Тимур сидел с не свойственным ему глубоко озадаченным видом и размышлял. Его озадаченность была вызвана не произведением Льва Николаевича, а поведением Вероники Павловны. Ее отчество он совершенно случайно узнал во время субботника на школьном дворе. Тогда Чумакова дурниной голосила: «Пална! Па-ална!! Дуй сюда, я достала нам грабли!», зазывая свою подругу на другой конец спортивной площадки. Но та ничего не слышала из-за ветра, и Чумакова продолжала голосить, пока вся параллель не запомнила отчество Каспранской, а сама Каспранская не явилась на зов.

Сидящий рядом Ласточкин дремал с открытыми глазами, пока учительница самозабвенно рассказывала о знаковой встрече князя Андрея Болконского со старым дубом. «Хорошо, что его не было рядом на перемене перед литературой, когда Каспранская выставила меня дураком перед всеми» – подумал Тимур, краем глаза глядя на друга. Тот наверняка не удержался бы от своих подколов по этому поводу. Хотя, по правде говоря, Тимур сомневался, что одноклассники, стоящие с ним под лестницей, хоть что-то заметили. Да, она поздоровалась с ним так, как будто даже не поняла, кого приветствует. Ну и что с того? Скорее всего, это заметил только он один. Но это не меняло ситуации. Сегодня своим пренебрежительным отношением она бросила ему вызов. И если до этого момента Тимур просто развлекался, лениво к ней подкатывая, то сейчас он будет действовать наверняка.

Дело было даже не в ней. Сама по себе Каспранская была не ценнее медальки, с которой можно разок сфотографироваться и потом забросить ее пылиться на полку к остальным наградам. Ценность представляла сама победа, одержать которую он собрался над тем самоуверенным длиннымпарнем по фамилии Селоустьев. Когда тот целовал Каспранскую в щеку, его полный триумфа взгляд был направлен на Тимура, который к тому моменту уже вышел в холл. Как будто между ними шло соревнование, кто первый сорвет цветок.

Ну что ж, этот идиот еще не знает, с кем связался. «Мне понадобится не больше трех дней, чтобы твоя девушка забыла твое имя» – мысленно обратился Тимур к своему оппоненту. В его глазах горел огонь. Он вернет все на свои места, а потом обязательно пригласит Каспранскую к себе домой и закрепит свою победу.

***

На большой перемене девушки заняли столик в столовой и сели пить чай с булочками, которые принесла Зинаида. Вероника вкратце поведала Ире о толкнувшей ее сегодня утром девушке и о своем решении научиться не давать себя в обиду. О том, что последней каплей в чаше терпения стали слова Тимура о ее интеллектуальных способностях, она решила умолчать.

– Тогда не удивительно, почему в раздевалке у тебя было такое серьезное лицо, – откусывая кусочек от булочки, сказала Ира. – Оно прямо кричало: «Эй, вы, только дайте мне повод!». Но пока ты ходишь с таким выражением лица, никто тебе хамить не станет. По крайней мере, я бы точно не рискнула. – Она перевела взгляд на Зинаиду. – Господи, Зин, эти булочки просто божественны! Убери от меня контейнер, иначе я съем их все!

– Вот и ешь. Вам же принесла. Это мне уже хватит. – Зинаида похлопала себя по животу. – А вы с Каспранычем обе худые как щепки. Вам сахарок уж точно не навредит. И да, Каспраныч, пока ты ходишь с лицом Чака Норриса, тебе никто не нахамит. Будь попроще. Реагировать на хамство нужно не заранее, а после.

Промычав нечто невразумительное, Вероника дожевала уже третью по счету булочку и затем заговорила:

– Это слишком вкусно, чтобы быть правдой! – Закатив глаза, она откусила добрую половину от следующей порции, измазав в шоколаде пол-лица. – Да, наверное, вы обе правы. Я просто хочу хотя бы раз в жизни отстоять свою честь, и мне уже не терпится, чтобы кто-нибудь дал мне тот самый повод.

– Ходи с добродушным лицом и улыбайся как обычно. И тогда они снова начнут на тебя нападать, вот увидишь. – Зинаида замолчала, а затем указала куда-то за спины подруг: – А я смотрю, наш кореец времени зря не теряет.

Ира и Вероника одновременно обернулись в том направлении. Егай сидел у окна в компании Артура Цацынского и сестер-близняшек Лады и Тани Кириллюк. Те не спускали с новенького глаз и что-то наперебой ему рассказывали. Артур же откровенно скучал и с грустью смотрел в окно.

– Они его уже достали, – с железными нотками в голосе сказала Ира. – Не дают ему покоя ни минуты, всюду ходят за ним. Я не удивлюсь, если они сопровождают его даже в туалет.

– Да ты никак ревнуешь, мать! – не выдержала Зинаида.

Ира покраснела и сжала губы в тонкую линию. Она ни за что бы не призналась, что ей нравится какой-то парень, потому что считала подростковую любовь глупостью. «Сначала закончу учебу и повзрослею, а уж потом начну думать о парнях, – любила повторять она. – Терять голову в ближайшие пять лет я точно не планирую и вам не советую. А с парнями только того и жди».

– Ну что за глупости? Мне никогда не нравились ни Лада, ни тем более Таня. Больше всего на свете они любят распускать сплетни, перемывать всем кости и вешаться на парней. Только посмотри на них, Зин. Неужели они тебя не раздражают?

– Есть немного, твоя правда. Галдят, как конкурирующие между собой торговки на рынке. Егай уже раза четыре зевнул за то время, что я на него смотрю. – Не удержавшись, Зинаида тоже зевнула. – Вот же зараза, теперь спать охота.

– Слушайте, – вмешалась Вероника, – да о чем тут говорить? Сестры Кириллюк доводят до исступления даже меня, а мне обычно все побоку, вы меня знаете.

Поведение сестер и вправду казалось Веронике невыносимым. Такую прыть, какую они демонстрировали, стараясь понравиться брату Селоустьева, она видела впервые. Они напоминали пчел, которые с рьяным жужжанием атакуют человека, держащего в руке дольку арбуза. Пчел обычно отгоняют взмахом руки, но Егай так сделать не мог и, похоже, просто решил притвориться мертвым. Он не двигался и смотрел в одну точку. Куда-то сквозь стол. Впрочем, это ничуть не смущало Ладу с Таней, которые продолжали свое наступление с прежним неистовством.

Из размышлений Веронику выдернула староста десятого «Г» Оля Мартьянова, которая подошла к их столу и села рядом с Зинаидой.

– Сегодня мы опять будем заниматься с бэшками, – сообщила она. – У них пятым уроком – биология, а шестым – физра. Но биологичка же заболела, и поэтому они пойдут к нам на физру, а потом их отпустят домой. Как же меня это бесит! Терпеть их всех не могу!

– Все не так плохо, – пожала плечами Зинаида. – На прошлом уроке Жаба, помнится, обещал нам волейбол. – Она хитро подняла брови и ухмыльнулась. – А в волейболе, сами знаете, за мячом нужен глаз да глаз, иначе он может полететь в какую-нибудь белобрысую тупицу. Так что не знаю, как вы, а я сегодня сыграю с Кошельковой в вышибалу.

Пока все обсуждали предстоящий урок, Вероника последовала примеру Егая и уставилась в стол. Если пару недель назад совместный урок с бэшками стал бы для нее настоящим праздником, то сейчас подобная перспектива ее ужасала. Ей уже с лихвой хватило урока ОБЖ. Основной проблемой было то, что ее чувства к Тимуру никуда не делись. Вчера вечером она была сильно зла на него, но уже с утра злость притупилась настолько, что ей пришлось цепляться за нее из последних сил. А после того, как сегодня Тимур первый с ней поздоровался, от былой злости вообще не осталось ни следа. И это было плохо, очень плохо.

После урока русского языка Вероника и Зинаида помчались в спортивный зал, чтобы успеть переодеться и занять свободные шкафчики, пока в раздевалке не начался хаос. Сегодня в их классе было всего шесть девочек, а со стороны бэшек ожидалась целая толпа. Мест явно на всех не хватит, и некоторым придется складывать свои вещи куда придется.

Переодевшись в спортивную форму, подруги сели на скамейку, которая стояла у стены напротив входа в раздевалку. Они успели прибежать первыми и заняли еще четыре шкафчика для своих одноклассниц. Вскоре в раздевалку стала подтягиваться женская половина «Б» класса. Зинаида чуть слышно фиксировала приход каждой из них:

– Одна курица. Две. Ого, еще пять! Итого: семь. Смотри, Верон, целый курятник собирается. Кудах-кудах. У тебя случайно нет с собой пшеничных зерен?

За стеной находилась мужская раздевалка. Оттуда доносился оглушительный хохот. Мальчишкам явно было куда веселей. В их раздевалке наверняка пахло потом и носками, но это было куда лучше запаха конкуренции, который витал в раздевалке для девочек.

Начался урок, и пожилой физрук Жабин Семен Семенович по прозвищу «Жаба» построил парней и девушек отдельно, быстро отметил в журнале отсутствующих и начал разминку. Кстати, на свое прозвище учитель не обижался. В прошлом, будучи профессиональным волейболистом, он с гордостью его носил. Оно было узнаваемо в узких спортивных кругах и наводило страху на соперников, потому что каждый знал: если Жаба не в твоей команде, о победе можно забыть.

– Такая толпа на мою голову, что ж мне с вами делать… – вслух размышлял Жаба, пока все ходили гуськом по периметру зала.

– Семен Семеныч, а в волейбол сыграем? – поинтересовалась Зинаида.

– Чумакова, окстись, – покачал головой двухметровый учитель, – какой, к лешему, волейбол? Вас тридцать девять человек, целая кодла, а времени у нас – с гулькин хрен. Будем играть в мини-футбол. Здесь, по крайней мере, можно сколько угодно делать замены и задействовать вас всех в игре. Тем более, не зря же я постоянно вдалбливаю вам правила командных игр. Пора бы уже поиграть во что-то кроме волейбола. Правда, сегодня нам придется немного упростить правила, но зато веселье до конца урока нам обеспечено. Сделаем таймы по восемь минут, плюс две минуты перерыв. Всего будет четыре команды: две мужские и две женские. В каждой команде – по пять человек, плюс замены. Повторяю: сегодня сыграет каждый! Все, закончили разминку, стройся! – Жаба быстро распределил всех по командам, руководствуясь тем, чтобы немногочисленные ребята из «Г» класса играли вместе. Затем, прикинув что-то в уме, убрал из игры Тимура и Артема Павлова. – Вы и так гоняете мяч каждый день, так что пускай остальные играют, а вас я сделаю тренерами женских команд. Сами выбирайте, кто какую команду тренирует. Пока будет идти матч среди мужских команд, введите девчонок в курс дела, расскажите им пару своих секретов и тому подобное.

Не спрашивая мнения Павлова, Ханин сразу направился в сторону команды, где преимущественно находились девушки из «Г» класса. Из бэшек Жаба распределил туда только Надю Гриценко и Кристину Рубинович, которые, к счастью, оказались совершенно неконфликтными.

Началась игра среди мужских команд. Немногочисленная группа поддержки десятого «Г» старалась перекричать своих будущих соперниц, поддерживая ребят из своего класса.

Ханин и Павлов заняли места рядом с девочками из своих команд и принялись готовить их к предстоящей игре.

– Двигайтесь ближе, – скомандовал Тимур, оглядывая своих подопечных. Дойдя до Вероники, он задержал на ней взгляд. Смотрел он не слишком дружелюбно. Это показалось ей странным, но она сделала вид, что ничего не заметила. – Сейчас расскажу, как их уничтожить. Но для начала решим, кто встанет на ворота. Чумакова, будешь голкипером?

– Не сегодня, Ханин. Не сегодня.

Зинаида выглядела неважно. Она сидела, обхватив руками низ живота, и периодически морщилась. Ее лицо бледнело с каждой минутой.

– Зин, что такое? – обеспокоено спросила Вероника.

– Да живот прихватило, – шепнула та. – Это все поджелудочная. Ну надо думать, день только начался, а я уже успела сожрать шесть булок. При хроническом панкреатите – самое то, ага. Короче, мне надо домой. Там все мои лекарства.

Вероника поднялась со скамейки.

– Я пойду с тобой, вдруг тебе по дороге совсем сплохеет!

– Каспраныч, у меня мама сегодня выходная. Я щас выпью таблетки, и мне полегчает. У меня после сладкого всегда так, ты же знаешь. – Зинаида бросила быстрый взгляд на команду соперниц. – А пока меня нет, уничтожь эту куриную сборную.

Она вскочила, отпросилась у Жабы и, махнув рукой на прощание, помчалась домой. Вздохнув, Вероника подвинулась к однокласснице Ире Руденко и приготовилась слушать, что скажет Тимур. Внезапно возле нее на скамейку бесцеремонно приземлилась Алена Романова. В женской команде десятого «Б» и так было на одного игрока больше, а после ухода Зинаиды эта разница увеличилась вдвое. Романова не могла упустить шанс лишний раз побыть рядом с Тимуром, и поэтому сама вызвалась перейти в команду соперниц.

– Хан, я к вам, ты ведь соскучился? – растягивая гласные, промурлыкала она.

– Ага. Встанешь на ворота?

Не дожидаясь ее ответа, Тимур начал вводить команду в курс дела. В руках у него был блокнот, где он наспех начертил схему зала и кружочки, которые указывали, как относительно друг друга в начале игры будут располагаться игроки. Уточнив пару фамилий, которых он не знал, Тимур подписал каждый кружочек.

– Это наш первоначальный состав до замен. Внимательно запомните, где вы стоите, это очень важно. Расстановка должна быть идеально точной в первые минуты игры. Сейчас объясню, как мы будем оформлять быстрый гол. А если повезет – сразу два.

– Десять, – голосом, полным скепсиса, проговорила Оля Мартьянова. – Мы ж тут все каждый день играем, да, бабы?

– Они, – Тимур кивнул на противоположную команду девушек, – тоже ни хрена не умеют. Но вы будете знать, что делать, а они – нет. И пока они тупят, вы будете забивать. Слушайте меня, сейчас все расскажу. Те, кого нет в первоначальном составе, тоже смотрим сюда. Будете хотя бы примерно понимать, что делать, когда Жаба скажет делать замены.

Вероники среди первоначального состава не было. Ее, Лизу Демчук и Кристину Рубинович Тимур без объяснений определил на скамейку запасных. Правда, у Лизы и Кристины были какие-то жалобы на здоровье, а у Вероники жалоб не было вовсе. Несмотря на обиду, она не стала ничего говорить. Раз уж Тимур считает ее глупой, то вполне логично, что он не сделал ее частью своего победного плана.

Еще раз повторив, где чья позиция, и убедившись, что всем все понятно, Ханин перешел к тактической составляющей.

– Ваша задача – застать их врасплох, – сказал он и перешел на шепот. Девочки пододвинулись к нему еще ближе. – Я специально проиграю Павлову на цу-е-фа. Не спрашивайте, как. Он получит право выбрать для своей команды половину поля, соответственно, мы сможем первыми ввести мяч в игру. Если вы сделаете так, как я скажу – забьете гол в первые секунды матча. Алена. – Он посмотрел на Романову, и та сразу расплылась в глуповатой улыбке. Вероника прекрасно ее понимала. – Ты постоянно следишь, не смещается ли действие в сторону твоих ворот. Лучше всегда находиться на пару шагов впереди них и готовиться схватить мяч, до того, как он окажется вон у той отметки. Таким образом, ты защищаешь не только сами ворота, но и некоторое пространство возле них. Не позволяй сопернику провести мяч дальше. Сказать проще, чем сделать, просто постарайся. Все остальные, никогда не пасуйте на Алену. Не буду вдаваться в подробности – не пасуйте и все.

Далее он принялся объяснять каждой девушке основного состава, что означает ее позиция, когда вступать в игру, на кого пасовать и так далее. Вероника ненадолго выпала из реальности. Перед ней был только он. Она наслаждалась им, как будто он был шедевром в картинной галерее. Темно-русые волосы, такие блестящие и мягкие на вид… Вот бы прикоснуться к ним хотя бы на мгновение! Сдвинутые к переносице брови, серые, почти что прозрачные, но в том же время такие яркие и глубокие глаза. В них – вся вселенная. А эти длинные густые ресницы… О боже, какие они одновременно трогательные и мужественные! Красивый нос. Возможно, не самый красивый на свете, но зато идеально подходящий к его лицу! Маленькая родинка у левого уголка нахально изогнутых губ, ровный ряд самых прекрасных на свете зубов. Фантастические скулы, прекрасная шея с тонкой золотой цепочкой на ней… Эти руки, пальцы, самые классные в мире колени…

Из созерцания прекрасного Веронику выдернули звуки собственного имени.

– Вообще-то самая быстрая у нас – Вероника, – сказала Оля Мартьянова. – Ее не все парни на стометровке могут обогнать, а ты посадил ее на скамейку запасных. Тренер, блин.

Тимур переместил взгляд на Веронику и едва заметно поморщился. Этого даже никто не заметил. Никто, кроме нее. Всем своим видом он давал понять, что не надеется найти в ней даже минимальные проблески разума.

– Руденко, тогда тебе придется посидеть в запасе, – наконец сказал он. – Потом я тебя все равно выпущу. Каспранская, давай, двигайся сюда. – Он говорил с таким откровенным пренебрежением, что Вероника на какое-то время даже забыла о своей любви. В тот момент злость начала преобладать в ней над всеми другими чувствами. – Изначально ты стоишь на своей половине поля вот здесь, – Тимур еще раз ткнул в кружочек, над которым уже успел зачеркнуть фамилию «Руденко» и приписать «Каспр.». – Как только мяч будет введен в игру, бежишь на другую сторону, встаешь за линию и следишь за перемещениями Гриценко. Она пасует тебе, ты сразу отдаешь мяч Мартьяновой, которая со своей исходной позиции будет перемещаться таким образом, чтобы быть открытой для твоего паса. Задача – полностью переместиться на вражескую половину поля. Сейчас объясню, как. – Тимур повернулся к Оле и начал растолковывать ей, как лучше всего переместиться с центра поля. Затем с помощью стрелочек и пунктирных линий объяснил последовательность действий остальной команды. – Слышите этот визг? – он кивком указал на команду соперниц. – Так звучит команда, которая собирается проиграть. Они до сих пор спорят, кто будет на воротах. У них нет плана, а значит, и шансов. Придерживаемся алгоритма и забиваем им в первые пятнадцать секунд.

– А потом что? – спросила Маша Князева.

– А потом можно сразу забить еще один, если та, что на воротах, окажется недостаточно сообразительной. Если не получится – просто продолжаете играть в своей связке и общаться между собой. Играйте в свободной форме, но не забывайте о своих задачах. И вы и они при любом раскладе будете играть одинаково плохо. Выиграет тот, кто меньше ошибется. Поэтому не тупим, дамы. Вот увидите – они еще нафолят нам на халявный гол.

Тем временем на поле творилась самая настоящая вакханалия. Команда, где играли ребята из десятого «Г», катилась в пропасть со скоростью света. Они пропустили уже целых четыре мяча, а сами не забили ни одного. В команде начался разлад: игроки кричали и злились друг на друга, а пару раз между ними чуть не завязалась драка. При этом они безбожно фолили и грубо срывали атаки соперников. Те с радостью пользовались предоставленными возможностями, забивая очередной мяч с шестиметровой отметки. Судя по кислым лицам проигрывающей стороны, они и сами уже не стремились изменить ситуацию, а просто продолжали плыть по течению к обрыву.

От этого удручающего зрелища Веронике стало грустно. Кроме того, она переживала, как там Зинаида. Но, решив, что у нее еще будет куча времени погрустить, она перестала следить за игрой и начала настраивать себя на положительный лад. Еще не хватало подвести свою команду в самый ответственный момент.

Раздался свисток, и у мальчишек начался второй тайм. Краем глаза следя за происходящим в игре, Тимур продолжал наставлять свою команду:

– Не бейте по мячу слишком сильно, лучше просто катите его. Это вам не большой футбол. В мини-футболе очень важен микро-контроль, поэтому мяч принимается подошвой. Запомните – подошвой! Далее: вы играете в футбол, а значит, никогда не стоите на месте. Отдали пас – сместились и заняли выгодную позицию. Стоять и смотреть на мяч, пока другие вдалеке пытаются что-то с ним делать – плохая идея. Получили мяч и не знаете, кому отдать пас? Двигайтесь хотя бы вправо-влево, пока кто-то не откроется для передачи. Не пасуйте вслепую, сначала оцените ситуацию! Не пытайтесь забить гол, если путь перекрыт или вы в неудобной позиции, делайте передачи. Не тяните одеяло на себя, взаимодействуйте друг с другом. И самое главное – не молчите! Подсказывайте, разговаривайте, сообщайте, готовы или не готовы принять мяч. Предупреждайте, если кого-то из вас пытаются атаковать со спины. И держите ноги полусогнутыми. Всегда. Даже когда у вас нет мяча.

Тимур дал так много новой информации, что через пару минут девчонки успели позабыть большую часть его указаний. Они помнили только самое начало игры, когда нужно было забить быстрый гол. Остальная информация сохранилась в их памяти неравномерно. Кто-то помнил одно, кто-то другое, а кто-то вообще вконец запутался. Из всего разнообразия правил, все они хорошо усвоили только одно: принимать мяч нужно подошвой и ни в коем случае не делать этого «щечкой» кроссовка, как в большом футболе. Данную информацию Тимур повторил не менее четырех раз, убедив всех, что это очень важно.

Тем временем мальчишки из десятого «Г» проиграли соперникам со счетом «6:0» и безрадостно поплелись на скамейку. Жаба пригласил девушек на площадку. Команду Павлова поддерживали одноклассники, окрыленные разгромной победой, а команду Тимура – только Ира Руденко и Лиза Демчук, которые сидели на скамейке запасных.

Увидев испуганные лица своих подопечных, Тимур крикнул:

– Собрались! Я в вас уверен!

А вот команда соперниц даже не думала нервничать. Они ждали свистка с такими лицами, будто бы у них есть какой-то супернадежный план, который они разрабатывали годами.

Как и обещал, Тимур проиграл Артему Павлову на цу-е-фа. Судя по довольным лицам обоих, их вполне устроил такой исход жеребьевки. Команда соперника выбрала сторону, а подопечные Тимура получили право ввести мяч в игру.

Вскоре Оля Мартьянова уже стояла в центре поля, поставив ногу на мяч в ожидании сигнала. Жаба дунул в свисток, и игра началась.

– Надька, ты знаешь, что делать! – крикнул Тимур.

Вероника догадалась, что так он просто хочет привлечь внимание соперников на Надю Гриценко, тем самым, запутывая их. Его задумка сработала, и после того, как Оля ввела мяч в игру и передала его Наде, сразу две девочки из команды десятого «Б» переместились к ней поближе, освободив для Вероники кучу пространства на своей территории. Она заняла позицию прямо за чертой вражеской половины поля, чтобы мяч невозможно было перехватить. Получив пас от Нади, легонько толкнула его в сторону Оли, которая уже успела переместиться на чужую половину и теперь находилась от нее по левую руку. Соперницы, похоже, совсем растерялись. Тимур кричал без остановки какую-то чушь, которая сбивала их с толку. Их тренер Артем пытался его перекричать, но это только усугубляло ситуацию. Игроки старались слушать указания тренера, но явно не понимали, что и зачем они делают.

Первые две девочки пытались контролировать Надю, а две другие метались между Олей и Машей. Сама Маша пока занималась тем, что бегала туда-сюда, еще больше путая соперников. Вероника заметила, что огромное пространство перед вражескими воротами пустует, и сразу же заняла удобную позицию. Чтобы не потерять мяч, Наде Гриценко пришлось сместиться даже ближе, чем было задумано в начале. Она благополучно приняла пас от Оли и развернулась в сторону Вероники.

Путь был открыт. Артем заорал что-то про ворота, и команда соперниц понеслась их защищать. Пас на Веронику занял у Нади меньше секунды, но свободное пространство для легкого гола уже исчезло. Сердце Вероники забилось так, будто было готово выпрыгнуть из груди. Если она сейчас не забьет гол, то разочаруется сама в себе. Глубоко вдохнув, она сосредоточилась на игре и нашла взглядом Машу, которая находилась впереди чуть левее нее.

– Машка, принимай пас и забивай! – крикнула Вероника.

Соперницы мгновенно заглотили наживку и судорожно заметались на своих местах, не понимая, куда им лучше сместиться. Их секундного замешательства было вполне достаточно. Вероника резко развернулась и ударила по мячу. Она хотела направить его в правый угол, как рекомендовал Тимур, но для этого ей бы пришлось бить правой ногой по диагонали, поскольку она находилась слева от ворот. Это было слишком рискованно, поэтому девушка решила ударить в левый угол. Вопреки ее ожиданиям, мяч почему-то покатился в центр. К счастью, как и предсказывал Тимур, вратарь десятого «Б» от неожиданности отбила его ногой навстречу Веронике. Готовая к этому, она уже куда более твердым ударом отправила мяч обратно в ворота.

– Г-о-о-л!!! – заорали девчонки и кинулись обнимать Веронику.

Ее охватило приятное и уже давно забытое чувство, когда в кои-то веки делаешь что-то хорошо, а другие оценивают это по достоинству. Она перевела взгляд на Тимура. Тот отреагировал весьма сдержанно, ограничившись лишь кивком и ухмылкой, но этого было для нее вполне достаточно. Теперь она чувствовала, что может все.

Юля Бурденко, вратарь команды десятого «Б», отправила мяч в игру. Соперницы взяли его под контроль и начали постепенно продвигаться к чужим воротам. Вероника помчалась на свою половину поля. Наде Гриценко удалось отобрать мяч, но она неловко отдала пас, и тот снова оказался у противоположной команды.

Вероника заняла свободное пространство слева от ворот. Возможно сейчас им попытаются забить, поэтому нужно помочь Алене. Мяч был у Дианы Виноградовой из «Б» класса, но ее окружили Маша и Оля, так что ей пришлось развернуться и отдать пас на Полину Полонских, которая, увидев небольшое свободное пространство между остальными игроками и Аленой, нанесла удар по мячу. Она не рассчитала силу, поэтому мяч подлетел вверх и направился влево прямо в середину ворот. Вероника среагировала на это неожиданно для себя и для других. Воспоминания, которые, казалось, навечно были погребены в чертогах ее разума, вновь дали о себе знать. Тело сжалось в пружину, приготовившись к прыжку. И вот мяч уже совсем рядом. Прыгнув вверх, Вероника отбила его головой, и он полетел прямо в сторону Нади, которая стояла дальше всех от ворот.

Сидящие на скамейке парни одобрительно зашумели.

– Ни хрена себе!

– Каспранская, я тебя хочу! – заржал один из парней.

– Так, – раздался голос учителя, – а ну замолкли! Не мешайте девчатам играть. Молодец, Каспранская, хороший удар!

Жаба поднял большой палец вверх, что заставило Веронику улыбнуться. Но у нее не было времени долго радоваться. Игра вдруг открылась для нее, как на ладони, став простой и понятной. Да, происходящее в школьном спортзале немного отличалось от того, что творилось на дворовом футбольном поле пять лет назад, но тогда она играла с пацанами, а не с девчонками. Пацаны не щадили ее, и она все лето гордо носила синяки всех оттенков синего. Сейчас же все было гораздо проще.

Вероника почувствовала себя, словно рыба в воде. Обычно школьные мероприятия, требующие командного взаимодействия между учениками, выжимали из нее все силы. Она всегда боялась сделать какую-нибудь глупость и всех подвести. Но сейчас ей были не нужны ни подбадривающие крики со стороны скамейки болельщиков, ни подсказки Тимура, ни любая другая поддержка. Она и так прекрасно знала, как выиграть эту игру.

Соперницы перестали казаться опасными, Вероника видела только их неуверенность и страх. Очевидно, они понятия не имели, что делать. Даже огромная Нина Политова, неуклюже несущаяся вперед, чтобы встать стеной перед воротами, и та не внушала особых опасений.

Надя Гриценко не рассчитала силу, и мяч улетел в аут, когда она делала разворот к вражеским воротам. Затем мяч перешел к соперницам, но те принимали его не подошвой, а как придется, и теряли драгоценные секунды. В момент передачи очередного паса, Вероника просто остановила его на полпути, а затем развернулась на сто восемьдесят градусов и помчалась к вражеским воротам. У Дианы Виноградовой была неплохая фора, чтобы оказаться там вместе с двумя другими девчонками из своей команды и предотвратить возможный гол. Но Вероника слишком быстро бегала. В два прыжка она сначала поравнялась с Дианой, а затем обогнала ее.

Нина Политова горой возвышалась в штрафной площади чуть левее ворот. Она совсем не двигалась и со стороны напоминала каменное изваяние. Оказавшись перед штрафной, Вероника сделала вид, что хочет ударить в правую сторону. Вратарь Юля Бурденко машинально дернулась в том направлении, и Вероника тут же ударила в центр. Она была уверена, что гол уже неизбежен, как вдруг Нина Политова словно ожила и в самый последний момент отбила мяч пыром. Реакция у нее была что надо. Мяч улетел далеко назад, угодив прямо под ноги Лиле Магомедовой. Та почему-то все еще находилась на половине команды десятого «Г», и это сыграло ей на руку. В воротах не было никого, кроме Алены. Магомедова произвела пусть и не очень аккуратный, но точный удар в правый угол, и Алене, увы, не удалось его поймать.

Вновь раздался одобрительный гул со стороны болельщиков. Тимур выглядел недовольным и даже злым. Он мгновенно заменил Машу Князеву на Иру Руденко и что-то шепнул той на ухо перед тем, как выпустить на поле. Павлов произвел сразу несколько замен, и у его команды появился новый вратарь в лице Олеси Кошельковой.

Вероника с удивлением отметила, что ей даже нравится текущая ситуация. Игра набирала обороты, и приятная смесь азарта и восторга полностью уничтожила последние крохи неуверенности внутри нее. Алена ввела мяч в игру, но удар получился таким неуклюжим, что тот полетел к девушкам из «Б» класса. Они снова начали наступление, но Полина Полонских, получив мяч, зачем-то повела его в сторону, и тот улетел за линию поля. По правилам игры, мяч переходил к противоположной команде. Ира Руденко пасанула Веронику, которая жестом показала ей, что открыта для передачи. После этого она с огромной скоростью помчалась к воротам соперниц.

Нина Политова стояла на прежнем месте, скрестив руки на груди. Новый вратарь Олеся Кошелькова что-то кричала команде, нервно прыгая из стороны в сторону. Она даже не подозревала, что своими действиями изолирует Нину, единственного человека, который мог бы защитить ворота. Поймав нужный момент, Вероника нанесла удар прямо в то место, где мгновение назад находилась Кошелькова. Политова сразу смекнула, что происходит, но уже не могла ничего сделать. Мяч закатился в сетку.

Сначала мало кто понял, что произошло, и лишь радостный вопль Тимура подтвердил всем, что счет теперь «2:1» в пользу его команды.

Павлов снова сделал замены и отправил Олесю на скамейку запасных. Теперь место у ворот по праву заняла Нина. Жаба дунул в свисток, объявив двухминутный перерыв. Тимур жестом подозвал всех своих игроков. Девчонки одобрительно хлопали Веронику по плечу, не скупясь на похвалу. Лишь одна Алена Романова не желала присоединяться ко всеобщей радости и стояла, поджав губы.

– Я не пойму, то ли я такой крутой тренер, – обратился Тимур к команде, при этом не сводя глаз с Вероники, – то ли по вам всем плачет женская футбольная лига. Готовы напихать им еще пару мячей?

– Да!!

– Мы и так забили два, – сказала Алена, вклинившись в круг. – Не разумнее ли встать в оборону? Пускай бесятся, что не могут забить.

– Какая оборона, Романова? Ты, что, на финале чемпионата мира?

Веронике тоже не понравилась эта идея. Игроков, которые уходили в глухую оборону после минимального отрыва по мячам, у них во дворе называли неприятным словами. Команде однозначно нужно было увеличивать отрыв. Основная загвоздка была в Политовой, которая, судя по всему, была прирожденным вратарем. Все, кроме Алены, сошлись во мнении, что лучше продолжить активное нападение.

– Романова отдыхает на скамейке, – сказал Тимур, игнорируя возмущение девушки. – Демчук – на ворота.

Семен Семеныч снова пригласил команды на площадку. Раздался свисток, и Лиля Магомедова из десятого «Б» отдала пас. На третьей передаче мяч улетел за пределы поля, и Надя с боковой линии сделала передачу на Иру Руденко. Та повела мяч в сторону вражеских ворот. У штрафной площади ее уже ждала Диана Виноградова. Ира не слышала или не хотела слышать крики девчонок о том, что лучше не пробовать пробить, потому что это, скорее всего, приведет к потере мяча, а вместе с ним и времени. Заранее поняв намерения Иры, Вероника с бешеной скоростью помчалась к воротам, опережая ее. Она уже была на месте, когда Ира решила-таки испытать удачу и ударить по мячу.

Мяч катился вперед словно под эффектом «слоу моушн» прямо под ноги Политовой. Вероника сделала рывок влево и оказалась прямо напротив нее. Носок кроссовка Нины коснулся мяча, и она направила его чуть левее того места, где находилась преграда в виде соперниц. Вероника только того и ждала. Она прыгнула влево и нанесла по мячу удар в обратную сторону. Удар получился откровенно слабый, потому что бить пришлось левой ногой, но мяч все равно нашел свой путь и медленно закатился в ворота. Нина растерянно оглянулась назад. Она бы легко могла предотвратить гол, но удача была на стороне Вероники.

Скамейки с болельщиками взорвались аплодисментами. Судя по всему, парням из «Б» класса уже было все равно, что их команда проигрывает. Им нравилось само зрелище. Никто не обращал внимания даже на периодические нарушения правил. Все понимали, что времени и так в обрез, чтобы придираться к мелким нарушениям.

– Три один! – немного запоздало заорал Жаба.

В команде десятого «Б» начались волнения и взаимные упреки в плохой игре. Девчонки в который раз потеряли мяч, и вся игра опять развернулась на их половине поля.

– Вы вообще видели, кто вам забивает?! – возмущенно воскликнула Лена Карелина, которая вышла на замену Диане Виноградовой. Помедлив, она буквально выплюнула: – Каспранская! Это же позор! Давайте уже надерем им зад!

Впервые в жизни Вероника не стала молчать:

– Сначала попробуй меня догнать, – с саркастической улыбкой на губах бросила она, прекрасно зная, что Карелина бегает как раненая черепаха.

Не дожидаясь ответа, она стремглав понеслась к границе центрального круга на вражеской стороне площадки. Надя Гриценко, заблокированная со всех сторон, старалась удержать мяч, пока кто-нибудь не придет ей на помощь. Ворвавшись туда одновременно с Олей, Вероника вклинилась между Магомедовой и Полонских. Тем самым Надя получила необходимое пространство для маневра, откатила мяч в сторону и, наконец, отдала пас на Иру.

По команде Тимура, Лиза Демчук оставила свои ворота и присоединилась к игре в качестве пятого полевого. Так было больше шансов забить еще хотя бы один гол за оставшееся время. Ворота остались незащищенными, но команда пока что полностью контролировала мяч, поэтому серьезной угрозы не было.

Не успела Вероника придумать, какую позицию лучше занять, как кто-то больно ударил ее в лопатку. Обернувшись, она увидела ухмыляющуюся Лену Карелину, с которой пару мгновений назад у нее состоялась короткая словесная перепалка. Никто не заметил нарушения, потому что от учителя и остальных ребят Веронику загораживали другие игроки. Ничего не сказав, Лена побежала вслед за остальными. Вероника приняла это действие как вызов и тоже помчалась вперед.

– Пасуй на меня! – крикнула она Оле Мартьяновой.

Та отдала не очень хороший пас, и Вероника начала бороться за мяч с Полиной Полонских. На то место подскочили сразу три девушки из команды соперниц, оставив свои ворота в уязвимом состоянии. Не без помощи Иры и Нади, Веронике таки удалось сохранить мяч. Она решила не медлить и сразу побежала к воротам. Времени оставалось мало, поэтому глупо бы было не использовать любую возможность забить гол.

Не успела она занести ногу для удара, как сзади кто-то стал тянуть ее за футболку, сбивая атаку. А дальше подоспели остальные и вовсе стали нагло бить ее по ногам и отпихивать от ворот, делая вид, что просто пытаются отобрать мяч. В конце концов, они добились своего. Вероника потеряла равновесие и упала перед самыми воротами. Левое колено пронзила острая боль. «Скорее всего, скоро там будет огромный синяк» – промелькнуло у нее в голове.

Нина Политова дала «пять» Лене Карелиной. Очевидно, они были довольны своей так называемой командной работой.

– Семен Семеныч, это вообще нормально?! – возмущенно заорала Оля, и к ней сразу присоединились остальные девчонки из команды Вероники.

Тимур подошел к учителю и потребовал назначить пенальти, но на этот раз Жаба и сам заметил нарушение.

– Не галдите, – громко сказал он. – Без вас вижу, что нарушают. Сначала хотел назначить обычный штрафной, но тут уже явно напрашивается шестиметровый. Ханин, кто будет выполнять удар?

– Каспранская, – ответил тот и обратился непосредственно к Веронике: – Бить сможешь?

– Даже не сомневайся, – бросила она, даже не глядя на него.

Внутри нее плескалась ярость. Больше всего на свете она хотела забить этот гол и посмотреть, как ее соперницы будут орать друг на друга после досадного поражения. Поставив мяч на шестиметровую отметку, она приготовилась к удару. Все остальные по команде учителя отошли на пять метров назад. В этот момент прозвенел звонок на перемену. Учитель жестом велел всем оставаться на местах и дунул в свисток.

Вероника видела перед собой только мяч и ворота, которые в тот момент казались ей пустыми. Нина Политова, вот-вот готовая отразить удар, просто перестала существовать. Ее ворота уже все равно были обречены. Вероника разогналась и ударила по мячу пыром. В этот удар она вложила всю свою злость, все негодование. Мяч, бешено вращаясь вокруг своей оси, летел в левый верхний угол. Зал притих.

– В девятку, охренеть! – крикнул кто-то, и все вокруг загудели.

Обернувшись назад, Вероника окинула тех, кто бил ее по ногам, взглядом, полным торжества. Вся ее злость сразу куда-то испарилась, как будто ее и не было.

В зале стало очень шумно. В сторону Вероники летели одобрительные возгласы, которые перемешивались между собой, и было невозможно понять, кто что кричит. Прихрамывая на левую ногу, она взяла курс на раздевалку, но союзницы по команде подбежали к ней и оцепили ее большим коллективным объятьем. Вскоре к ним присоединился Тимур. Вклинившись в круг, он оглядел девчонок и сказал:

– Никогда не видел, чтобы бабы сходу секли, что к чему. Вы все молодцы. Серьезно. – Уходя в раздевалку, он ненадолго задержал взгляд на Веронике. – Нормально раздаешь, Каспранская.

На перемене Росомаха сообщила, что урок МХК, который должен идти сразу после физкультуры, отменяется, и десятый «Б» может идти домой. Вероника позвонила Зинаиде, чтобы справиться о ее самочувствии и заодно сообщить об отмене урока. К счастью, таблетки подействовали быстро, и с подругой был полный порядок. Договорившись созвониться вечером, чтобы обсудить прошедшую игру, девушки попрощались, и Вероника отправилась домой.

Она шла до остановки медленным шагом, наслаждаясь солнцем и осенними пейзажами. Погода полностью соответствовала ее настроению. Было тихо и спокойно, только опавшие разноцветные листья мерно шелестели под ногами, создавая неповторимый осенний уют. Эту идиллию испортил звук стремительно приближающихся шагов.

Щурясь от солнца, Вероника обернулась и, к своему удивлению, увидела Тимура. Его дом находился где-то во дворах на противоположной стороне улицы, но он почему-то решил пропустить свой поворот.

«Неужто из-за меня? Да не может такого быть…»

Тимур помахал ей рукой, и она остановилась. Убегать было как-то глупо, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как ждать его приближения, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Тимур не переоделся после урока, и на нем по-прежнему были черные, зауженные к низу спортивные штаны, которые ему безумно шли. Когда он наконец поравнялся с ней, она продолжала по инерции смотреть на его ноги.

– Каспранская, мне придется проводить тебя до дома, – сказал он. – Половина нашего класса хочет на тебе жениться, а другая половина – убить. Так что у меня, как у тренера, серьезные опасения по поводу твоего благосостояния.

Вероника хотела сказать, что до ее остановки идти всего минут десять, но вместо этого, к своему стыду промычала нечто невразумительное. Тимур схватил ее под локоть и скомандовал:

– Пошли, Лионель Андрес.

– Кто такой Лионель Андрес?

– Месси. Знаешь такого? Почти так же хорош в игре, как и ты.

– Ну это вряд ли, – попыталась пошутить она, но Тимур ожидаемо не засмеялся.

– Как нога?

– Порядок.

Они шли вперед медленным шагом, причем явно не по ее инициативе. Тимур еле переставлял ноги, нарочно замедляя движение. Впрочем, Вероника ничуть не возражала.

– Ты же где-то занимаешься футболом? – поинтересовался он. – Записалась в секцию или вроде того?

Вероника мгновенно разозлилась. Виду она не подала, но на деле была глубоко возмущена его самоуверенностью. «Ты, что, всерьез считаешь, что ради тебя я поперлась заниматься в футбольную секцию?? Чтобы произвести на тебя впечатление, да? Ага, щас, размечтался!» Где-то в глубине души она понимала, что ради него была способна еще не на такое, и это злило еще больше.

– Нет, но когда мне было лет десять, я пару раз играла в футбол в нашем дворе.

– В вашем дворе жил Жозе Моуринью?

– В смысле?

– Ну кто-то же научил тебя бить в девятку.

– Меня тренировал парень, который где-то потерял фалангу от мизинца, и поэтому все называли его «Девять и три четверти». Он был очень хорош в игре. Не помню, как его настоящее имя, но, скорее всего, не Жозе.

Вероника немного слукавила. Она действительно играла в футбол во дворе, но это было не пару раз, а все лето. В то время ее родители целыми днями трудились над важным проектом в своем НИИ, а подруги как назло разъехались кто куда. С неделю просидев дома, Вероника решила выйти во двор. Она села на лавочку перед импровизированным футбольным полем и стала наблюдать за игрой мальчишек. Потом снедающая скука придала ей мужества, и она решилась попроситься в игру. К ее удивлению, никто не стал возражать. Так началась ее скромная «карьера» в дворовом футболе.

Воспоминания вихрем пронеслись в голове, вызывая на лице легкую ностальгическую улыбку. Но рассказывать обо всем этом Тимуру у девушки не было никакого желания. Он все равно считает ее ни на что не способной идиоткой, так что пускай думает, что хочет. Но втайне ей все же хотелось, чтобы теперь в его глазах она стала немного лучше. Возможно, он даже решит, что у нее природный дар к футболу, и это придаст ее персоне хоть какой-то значимости в его глазах.

Тимур еще немного повыпытывал у нее правду насчет футбольных секций, а затем спросил, нравится ли ей футбол в целом, любит ли она смотреть матчи по телевизору и болеет ли за какую-нибудь команду. Из чистого принципа на все вопросы она ответила отрицательно. После этого он сменил тему и принялся рассказывать разные смешные истории про своих одноклассников.

При каждом легком дуновении ветерка Вероника ощущала запах его духов и пьянела с каждым новым вздохом. Она даже не могла уследить за ходом его мысли, из-за чего смеялась невпопад и наверняка выглядела еще глупее, чем обычно.

Постепенно они дошли до поворота, ведущего к автобусной остановке. Идти оставалось всего ничего, и Вероника еще немного замедлила шаг. Ей не хотелось расставаться с Тимуром, ведь возможно сегодня – последний раз, когда они вот так гуляют вдвоем. Погрузившись в свои мысли, она снова упустила начало его фразы.

– Не знал, что тебе нравится Queen, – сказал он, вероятно имея в виду сегодняшнее утро. – Я узнал песню, она часто играет у отца в машине.

Веронике стало ясно, что он ни разу не читал информацию в ее профиле, хотя они были друзьями вконтакте. При этом сама она наизусть знала все его предпочтения. Ей стало обидно.

– На моей странице в ВК об этом написано, – с укором в голосе сказала она, тут же пожалев об этом.

Тимур пожал плечами:

– Я особо не вчитывался. Обычно у вас у всех там Дима Билан, Сумерки и все такое. Тебе же нравится Дима Билан?

– Да, очень, – вспылила Вероника.

Она не имела ничего против подобной музыки, но в ее профиле не было ни единого упоминания о Диме Билане.

– Окей, тут не попал, – развел руками Тимур. – А что насчет «Сумерек»? – Вероника повернулась к нему с мрачным выражением лица. – Типа, не смотрела? Да ладно? Там же этот… Роберт Паркинсон!

Вероника не выдержала и расхохоталась. А за ней и Тимур. Вся неловкость между ними сразу куда-то исчезла, им вдруг стало легко и весело вместе. Они оба это почувствовали.

Тимур начал рассказывать разные смешные истории про свою футбольную команду, про своего рыжего друга Валеру Шелепова и про своего пса породы «корги» по кличке Диего. Вероника не знала, что у него есть собака, да еще и той самой породы, которая ей всегда нравилась. Оказалось, что Диего – еще щенок, которому недавно исполнилось четыре месяца, а домой к Тимуру его привезлитолько вчера. Вероника тут же представила, как они вдвоем гуляют по парку вместе с Диего. Она не сомневалась, что эта прогулка возможна лишь в ее воображении, поэтому не видела ничего плохого в своей чрезмерной мечтательности. По крайней мере, в мечтах она была по-настоящему счастлива.

Они дошли до автобусной остановки, и Вероника остановилась, чтобы попрощаться. То ли ей показалось, то ли Тимур действительно был немного расстроен тем, что их прогулка подошла к концу. «Конечно, показалось» – подумала она.

На остановке находился торговый ларек, где продавалась всякая всячина. Пока Вероника ждала свой автобус, Тимур что-то там купил и положил в карман куртки. Девушке стало немного обидно, что он даже не спросил, не нужно ли ей чего-нибудь. Она бы все равно отказалась, но зато в ее глазах он бы остался воспитанным парнем.

– Ладно, пока! – сказала она, когда нужный автобус подошел к остановке.

Тимур достал из куртки большую плитку молочного шоколада и протянул ей:

– На, съешь по дороге. После напряженной игры бывает полезно.

Ему каким-то фантастическим образом удавалось сначала испортить все впечатление о себе, а в следующее мгновение вновь стать лучшим парнем на свете.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Вероника, почувствовав на щеках предательский румянец. – Моя любимая!

В тот момент она и сама поверила, что это действительно ее любимая шоколадка, хотя это было совсем не так. Тимур лучезарно улыбнулся и помахал ей рукой на прощание.

Всю дорогу домой Вероника пребывала в привычном для нее состоянии прострации. Шоколадку она так и держала в руках, подумав, что съест ее только под самый конец срока годности. А до этого, просто будет любоваться на нее. Затея была – глупее не придумаешь, но ей было все равно. Это будет их с шоколадкой секрет. А шоколад, как известно, умеет хранить тайны.

Cereal Guy

Подойдя к своему подъезду, Вероника увидела знакомый белый Мерседес. На лавочке сидел Петя, один из Риткиных ухажеров. Он ел мороженое и тяжело вздыхал, периодически поглядывая на окна второго этажа в ожидании появления там Ритки.

– Привет, Петь. А чего не поднимаешься?

– Так на домофон никто не отвечает. Вот, сижу жду. Может, Ритуля в магазин отошла. Хочу ее в киношку сводить, а потом в рестик какой-нибудь.

Петя слишком часто употреблял уменьшительно-ласкательные формы слов, и Вероника прекрасно понимала, почему он так раздражал тетку.

– Ой, я совсем забыла! – всплеснула она руками. – Рита же меня предупреждала, что сегодня задержится в офисе допоздна. У нее там какой-то сверхважный проект, так что тебе нет смысла ждать. В другой раз сходите.

– Перед тем как ехать сюда, я звонил ей на работу, – с подозрением прищурился Петя. – Мне сказали, что она сегодня работает из дома.

– Петя, ты, кажется, невнимательно меня слушаешь. У нее очень важный проект. Возможно, важнейший в ее жизни. Конечно же, она попросила секретаря говорить всем, что ее нет на месте. У нее ведь дел невпроворот! Дай угадаю, мобильный у нее тоже не отвечает?

– Ага, абонент не абонент. – Петя обреченно развел руками. Подтаявший шоколад плавно сполз с одной стороны пломбира и упал на асфальт. – Но у нее так всегда. Наверное, она добавила меня в черный список.

Вздохнув, он поднялся со скамейки. Остатки пломбира полетели в урну. Веронике стало его жаль.

– Петь, не расстраивайся, обещаю, я с ней поговорю по поводу вашего похода в кино и ресторан.

– Спасибо, – слабо улыбнулся он и вытащил с задней сидения машины огромный букет роз. – Передашь ей, когда она придет? Если, конечно, она еще себе никого не нашла…

– Обязательно передам. И нет, никого она не нашла. Тебе не о чем беспокоиться – от мужчин Ритку прекрасно защищает ее характер.

На пороге квартиры, уперев руки в бока, Веронику встречала тетка. Желваки на ее щеках ходили туда-сюда.

– Как же он меня достал! Тысячу раз ему говорила, что терпеть не могу долбаные веники, а он тащит и тащит их каждый раз. Все девушки любят цветы, – Ритка начала карикатурно изображать Петю, – а если девушка говорит, что не любит их, то она просто заигрывает! Еще и шоколадку купил, прекрасно зная, что у меня аллергия.

– Шоколадку он не покупал, ее принесла я. Петр передал тебе только цветы. Кстати, красивые. Гош, дай ты ему шанс. Ведь когда-то ты сходила по нему с ума!

– Мне было тринадцать!!

– Ну и что? Вдруг чувства вспыхнут с новой силой? – Вероника лукаво улыбнулась, ставя букет в вазу.

– Не вспыхнут. Я до сих пор не могу забыть, как он позвонил мне и предложил сходить «в киношку» на «звездных воинов». Он даже не понял, что не так.

– Ну, ошибся, с кем не бывает. Неужели ты из-за такой мелочи готова поставить на человеке крест?

Ритка презрительно фыркнула и скривила губы, чтобы не улыбнуться. Она прекрасно слышала неприкрытую иронию в голосе племянницы. Фильм «Звездные войны» был самым любимым для них обеих. И обе относились к выдуманной вселенной с особым трепетом. А когда кто-то умудрялся исковеркать название фильма, это резало им слух, как бензопилой.

– Ладно, фиг с ним, с этим Петей. Надеюсь, он найдет себе хорошую девушку, они заживут долго и счастливо, нарожают ораву детей, и он наконец оставит меня в покое. А что касается тебя, – тетка исподлобья посмотрела на Веронику, – то мой руки и садись обедать. Заодно расскажешь тетушке, как дела в школе, и в честь чего Тимурка одарил тебя шоколадкой.

– Да как ты…

– У тебя такое довольное лицо, что только Петя бы не понял, в чем тут дело.

Вероника давно не чувствовала себя такой голодной. Не переодеваясь, она набросилась на теткину еду. Готовила Ритка неважно, но куриные котлеты получались у нее выше всяких похвал. Да и картофельное пюре сегодня удалось на славу. Правда, в нем было много комочков, но на вкус это никак не влияло.

С набитым ртом Вероника начала рассказывать обо всем, что произошло за день, начиная с того момента, как утром Тимур любезно открыл перед ней дверь, заканчивая уроком физкультуры и совместным походом до автобусной остановки.

– Мой план работает как-то слишком быстро, – задумчиво произнесла Ритка. – Видимо, какие-то сторонние факторы ускорили процесс. Не удивлюсь, если такими темпами он станет твоим парнем уже на следующей неделе.

– Что, правда?! А, может, не надо? Я, наверное, еще не очень-то готова… Можно же это все как-то замедлить?

Вероника была наслышана о манере Тимура получать от девушек все и сразу. Она с ужасом представила, что ей придется целоваться с ним уже в следующий понедельник, ведь он точно не из тех, кто будет рад просто походить с ней за ручку. А если они поцелуются, он сразу поймет, что у нее это впервые, и сразу расскажет об этом Ласточкину и Шелепову. Это, конечно, будет по секрету, но по школе сразу пойдут сплетни. Вероника была уверена, что все начнут над ней смеяться, ведь в пятнадцать лет просто стыдно не уметь целоваться.

– Бойся своих желаний, ведь однажды они могут исполниться, – зловеще прошептала ей Ритка. – Я же сразу сказала, что затея с твоим Ханиным – глупее не придумаешь. Давай все отменим? Ты уже все всем доказала. Он начал обращать на тебя внимание и даже подарил шоколадку. Ты можешь начать его игнорировать, и все – гештальт закрыт. В этой школе ты навсегда будешь увековечена, как первая непокоренная Ханиным вершина.

Вероника не вслушивалась в смысл теткиных слов. Все ее мысли были заняты предстоящим поцелуем, которого, судя по развитию событий, никак не избежать.

– Рита, а это очень стыдно – не уметь целоваться в моем возрасте?

Тетка вытаращила глаза:

– Что?? Откуда у тебя в голове этот бред? Как это вообще может быть связано с чувством стыда? Не стыдно не уметь целоваться даже, когда тебе уже девяносто лет. Да, немного странно, но не стыдно! Мой первый поцелуй состоялся, когда мне уже исполнилось шестнадцать, если хочешь знать. С этим вообще не стоит торопиться. Всему свое время.

– Да я-то не тороплюсь, но если Тимур предложит мне встречаться, что же мне тогда делать?

– Да ничего! Если ты не захочешь, чтобы он тебя поцеловал, просто отвернешься от него и все. Что в этом такого?

– Но ведь тогда он поймет, что я никогда не целовалась, и бросит меня первым!

– Вероника, заканчивай! Приди в себя! Иначе я сейчас начну злиться! Ты вообще вдумайся в смысл своих слов. – Поднявшись из-за стола, Ритка принялась расхаживать по кухне туда-сюда, комкая салфетку в руке. – Во-первых, ты не обязана потакать всем его желаниям. Кто он вообще такой, а? Во-вторых, если ты откажешь ему в поцелуе, это только подстегнет его. Такие, как он, всегда бросают девушек не до, а после. Если ты понимаешь, о чем я. – Пока Вероника обдумывала сказанное Риткой, та вдруг придвинула стул к племяннице поближе и пристально посмотрела ей в глаза. – Надеюсь, мы сейчас говорим только о поцелуе и ни о чем больше? Я рассчитываю на твое благоразумие, иначе я этому Тимуру голову сверну.

Вероника густо покраснела.

– Господи, Рита! Да что ты такое говоришь, я об этом даже не думала! И думать не собираюсь! Максимум, что может случиться, это невинный поцелуй, хотя я и к этому не шибко готова.

Тетка прищурилась, не отрывая от Вероники глаз. Она как будто пыталась разгадать намерения племянницы, о которых та решила умолчать. Но Вероника была совершенно искренна. О сексе с Тимуром она даже не помышляла. Если он когда и случится, то это будет точно не во время их учебы в школе. А сейчас даже одна мысль об этом приводила ее в ужас.

Ритке так и не удалось усмотреть ничего подозрительного, и она облегченно выдохнула. Они начали пить чай с печеньем и непринужденно беседовать на отвлеченные темы, а потом немного поболтали по видеосвязи с родителями Вероники.

Те, как обычно, с энтузиазмом описывали, как после окончания школы заберут дочь в Италию, где она сможет поступить в престижный ВУЗ, а затем стать светилом науки. Разубеждать их было бесполезно, поэтому Вероника просто согласно кивала. Напоследок они немного поговорили о бабушке, и девушка пообещала, что навестит ее в ближайшую субботу. При упоминании Риммы Петровны Ритка криво усмехнулась, но быстро взяла себя в руки.

После разговора с родителями, Вероника пошла к себе в комнату делать уроки, а Ритка засела в гостиной доделывать брендбук для какой-то крупной компании.

Когда домашнее задание на завтра было сделано, Вероника включила компьютер и зашла на страницу Тимура. С начала учебного года ее излюбленным занятием было разглядывание его фотографий и публикаций на стене. В ушах уже звучали композиции из ее любимого плейлиста, которые заряжали энергией и дарили хорошее настроение. Вскоре настроение стало еще лучше, ведь она услышала звук оповещения о новом сообщении. От Тимура!

Он прислал ей картинку с популярным комиксом, который в разных вариациях ходил по всему Интернету. В верхний левый квадратик комикса было вставлено изображение девушки в футбольной форме, которая бежала по полю с мячом. Это был неудачный кадр: рот ее был открыт, а лицо искажала нелепая гримаса, как будто она чего-то испугалась. В верхнем правом квадратике находился нарисованный человечек со скептическим лицом, который жевал хлопья. Над ним парило облачко с репликой «Ни одна девчонка не сможет попасть в девятку». И в нижней части комикса следовала кульминация: слева – фотография Вероники, а справа – тот же самый человечек, только уже в шоке выплевывающий хлопья.

В первые секунды Вероника даже не поняла, чему удивилась больше: тому, что Тимур впервые сам ей написал, или комиксу, который он сделал специально для нее. Он даже не поленился и нашел самую подходящую для этого комикса фотографию. Сделана она была больше года назад. На фотографии Вероника стояла на фоне стены здания школы и смотрела вдаль, скрестив руки на груди и строго нахмурившись. Она не видела, что ее снимают. Почему у нее в тот момент было такое суровое лицо, она уже и сама не помнила. Эту фотографию было не так-то просто найти, так что Тимур явно постарался.

Нужно было что-то написать ему в ответ, но в голову ничего не приходило. Очень хотелось спросить совета у Риты, но Вероника постыдилась это делать. Во-первых, тетка была занята, а во-вторых, пора бы уже начать думать своей головой. Нельзя же всю жизнь общаться с парнями только с помощью родственников. Как-то раз Ритка сказала, что самое главное в общении с противоположным полом – не пытаться никому угодить.

«Значит, я должна написать ему так, как ответила бы Ирке или Зине в аналогичной ситуации, – решила Вероника. – Что ж, попробуем. Попытка – не пытка».

«Ыыыыыыыыыыыыыы» – написала она и, отправив сообщение, тут же начала паниковать, как бы Тимур не решил, что она законченная идиотка. Но он молчал. Девушка сходила на кухню и налила себе еще чаю, чтобы не обновлять страницу каждую секунду в ожидании ответа. По возвращении в комнату она обнаружила, что Тимур до сих пор оффлайн, и вздохнула с облегчением. Решив, что будет лучше сегодня вообще не заходить в соцсети, Вероника решила создать конференцию в скайпе и поболтать с подругами. К счастью, обе уже успели сделать все свои дела.

Девушки успели обсудить весь сегодняшний день, включая футбольный матч и Тимура, а также вместе составили план на предстоящее воскресенье. Проболтав до одиннадцати вечера, вся троица отправилась готовиться ко сну. Вероника сдержала обещание, данное самой себе: за вечер она больше ни разу не заглядывала на свою страницу.

Принц побеждает дракона

С утра Ритка предложила подвезти племянницу до школы задолго до запланированного выхода. Отказываться было глупо, тем более что та уже успела собраться. В итоге к школе они прибыли аж за сорок минут до начала уроков.

Быстро переодевшись в пустой гардеробной, Вероника уютно расположилась на скамейке в закутке первого этажа. Раньше здесь находилось складское помещение для уборщиц. После того, как его освободили, оно превратилось в излюбленное учениками место уединения. Правда, теперь уединенным оно оставалось только задолго до начала уроков.

Девушка достала из рюкзака «Седьмое правило волшебника» Терри Гудкайнда и принялась за чтение. Ей не терпелось узнать, что же случится с главными героями дальше. Книга так ее увлекла, что она даже не заметила, как рядом с ней вдруг оказался Костя Селоустьев.

– Ве-ро-ни-чка. Что читаешь? – Не дожидаясь ответа, он бесцеремонно повернул книгу обложкой на себя. – А, сказочки. Не поздновато ли читать детские книжки?

– Это не детская книга. – Вероника не на шутку разозлилась. Да кто он такой, чтобы указывать ей, что читать? – Но даже если бы она была детской, твое-то какое дело?

Костя внимательно на нее посмотрел. Его лицо не выражало ни удивления, ни злости – ничего. Он просто изучал ее взглядом, как будто она была рецептом пирога, который он хотел испечь. Веронике почему-то стало страшно. Она понятия не имела, как правильно вести себя с психопатом, если только что ему нагрубила. Убрав книгу в рюкзак, она принялась копаться в его недрах, делая вид, что что-то ищет. Так она могла избежать прямого зрительного контакта со своим преследователем.

– Ты вольна читать, что тебе нравится, и деградировать от каждой прочитанной страницы. Это твое личное дело. – Он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Голос его стал напоминать дверной скрип. – Но если ты планируешь чего-то достичь в жизни, то тебе стоит прислушаться к моим советам. Одной твоей красоты не-до-ста-то-чно. – Он прижимал ее все сильнее и сильнее. От усилий на его руке вздулись вены. Приблизив свое лицо почти вплотную к шее Вероники, он слегка наклонил голову и вдохнул аромат ее духов. Его ноги слегка задрожали. – Знаешь, как обычно живут женщины, которым больше нечего предложить кроме своей красоты? – Немного помедлив, Костя запустил свободную руку ей под юбку и стиснул ее бедро. Вероника чувствовала его влажное дыхание на своем лице. Он держал ее так крепко, что она не могла пошевелиться. А парализующий страх не давал вымолвить ни слова. Ее связки будто атрофировались. – С ними никто особо не церемонится, вот как, – прошептал Костя и начал поглаживать ее ногу. – Хочешь, чтобы с тобой обращались так же?

Его тело начало вздрагивать все чаще. Вероника с ужасом осознала, что он находится в возбужденном состоянии. Когда его рука стала плавно двигаться все выше и выше, она стиснула ноги и закричала:

– Хватит!

Из ее глаз полились слезы. Селоустьев тут же убрал руку и расцепил объятья. Он поднялся со скамейки и встал напротив плачущей девушки.

– Вот видишь, – удовлетворенно сказал он. Дыхание его было сбивчивым. – Тебе оказалось не по душе подобное отношение. Более того, ты его не заслуживаешь. Я просто хотел наглядно продемонстрировать, что будет, если ты продолжишь уничтожать свой мозг детскими сказками.

Он подошел ближе и присел на корточки перед Вероникой. Усилием воли она остановила поток слез. Теперь ей просто хотелось убраться отсюда подальше. Но для этого ей бы пришлось встать и оказаться прямо перед лицом возбужденного своими фантазиями психопата. Это казалось ей опасной затеей, поэтому она продолжала сидеть на месте.

– Я рад, что мы поняли друг друга. – Теперь его голос стал почти таким же, как прежде. – Иногда мои методы бывают жесткими, но, поверь, это для твоего же блага.

В этот момент в закуток зашел новенький Витя из Иркиного класса. Окинув взглядом развернувшуюся перед ним картину, он молча развернулся и хотел было покинуть помещение, как Костя окликнул его:

– Брат, ты куда? Все в порядке, ты нам не помешал, мы просто разговаривали.

Витя так же молча зашел обратно. Костя оценивающе посмотрел на Веронику, видимо, пытаясь понять, не разрыдается ли она ненароком при его родственнике. Ее лицо было непроницаемым. Удовлетворившись увиденным, он жестом указал на Витю и произнес:

– Вероника, знакомься, это мой двоюродный брат Виктор. Я рассказывал о нем. Виктор, это та самая Вероника. Заочно вы уже друг с другом знакомы.

– Привет, Вероника.

Витя произнес ее имя с какой-то странной интонацией, как будто она уже заранее в чем-то провинилась. Обычно таким тоном родители встречают загулявшуюся дочь, которая пьяная явилась домой под утро. Вероника безэмоционально поздоровалась в ответ. Пока Селоустьев нес какую-то чушь о том, как он рад, что они, наконец, познакомились, его брат встал напротив скамейки, прислонился спиной к стене и принялся молча взирать на все происходящее. При этом, когда его взгляд падал на Веронику, его лицо неизбежно принимало осуждающее выражение. Как будто она совершила серьезное преступление и сумела избежать правосудия.

«Ну и семейка, – подумала девушка. – Один – маньяк-психопат, повернутый на теме секса, у другого – навязчивые идеи. И это притом, что он меня даже не знает». Она приняла твердое решение впредь стараться держаться подальше не только от Селоустьева, но и от его странного брата.

Тем временем Костя, глядя на Витю, продолжал вести свой безумный монолог:

– Вероника учится в отстающем «Г» классе, но это ненадолго. Ты меня знаешь, я бы не стал иметь с ней никаких дел, если бы она не была интеллектуально развита и амбициозна. Очень скоро она оставит этих кретинов далеко позади. – Он с гордостью посмотрел на растерянную девушку. – Вероника, а про Виктора ты уже наверняка наслышана. Он…

Витя не дал ему договорить.

– Я пошел, – сказал он и направился к выходу. – Пока.

– Подожди. – Костя придержал его за рукав пальто и, мотнув головой в сторону Вероники, поинтересовался: – Так что скажешь? У меня хороший вкус?

– Как и всегда, брат. Как и всегда.

Костя довольно улыбнулся и на прощание похлопал Витю по плечу.

– Завтра у меня районная Олимпиада по химии, помнишь? – обратился он к Веронике, когда его брат вышел из помещения.

Снаружи становилось все шумнее – ученики постепенно заполняли холл.

– Да. Как же такое забудешь.

– После того, как она закончится, у меня освободится куча времени. Я надеюсь, ты уже успела подтянуть учебу. – Он подмигнул ей. – У меня большие планы. На нас двоих.

В закуток вошли три смеющиеся девочки, на вид шестиклассницы. Вероника уступила им скамейку.

– Понятно, – бросила она на прощание и покинула помещение.

Написав подругам, что ей нужно кое-что повторить, и поэтому она не станет дожидаться их в раздевалке, Вероника сразу направилась в кабинет физики. Погружение в учебу помогало отвлечься от ужасного ощущения собственной испорченности, которое уже начало подгрызать ее изнутри.

«Я не виновата в том, что Селоустьев – больной ублюдок. По нему давно плачет психиатрическая лечебница. Я не сделала ничего плохого». Она уже раз двадцать повторила это про себя как мантру, но не чувствовала облегчения. Любые ее логичные доводы перекрывались разными настойчивыми мыслями, которые сводились к тому, что она сама виновата во всем случившемся. Причем эти мысли возникали в ее голове не от первого лица, а в виде порицания со стороны. Как будто этим утром за ней все время пристально наблюдала коллегия присяжных, и теперь они готовы вынести свой вердикт.

«Могла бы одеться попроще, – говорили они. – Но нет, ты намеренно надела короткую юбку, гольфы и обтягивающую блузку, чтобы парни не сводили с тебя глаз. Что ж, получила, что хотела. Да, Селоустьев действительно не совсем адекватен, но почему же ты не сбежала от него сразу, как только он сел рядом с тобой? Как вообще можно было молчать, когда его рука шарила у тебя под юбкой? Да все остальные девчонки заорали бы так, что на зов бы сбежалось полшколы. Но ты предпочла молча терпеть домогательства. И это был не последний раз, что бы ты там себе ни обещала. Сегодня ты в очередной раз доказала, какое ты ничтожество. С тобой можно вытворять все, что душе угодно. Ты сама во всем виновата. Виновна. Виновна. Виновна!!»

Обвинительные голоса умолкли, только когда Вероника записала условие задачи в черновик и приступила к ее разбору. Она неплохо сосредоточилась, так что за десять минут ей более-менее удалось закрепить в голове способ решения подобных задач. Повторить теорию не получилось, потому что в кабинете стали шуметь одноклассники, но это было не критично – в приоритете у Ральфа всегда была практика.

Галдеж одноклассников вновь вернул Веронику к мыслям о Селоустьеве. Она твердо решила, что на этот раз с нее хватит. Пора уже прекращать их так называемое общение. Проблема лишь в том, что она понятия не имела, как от него отвязаться. Что, если он совсем слетит с катушек после ее отказа с ним общаться?

Ей очень хотелось кому-нибудь рассказать о нем и его «манере общения», но она была убеждена, что этим сделает только хуже. Зина тут же помчится бить ему рожу, Ирка предпочтет разобраться в рамках закона и отправится в кабинет к Глушко, а Ритка закатит в школе грандиозный скандал, который наверняка заснимут десятки телефонов. Все это категорически не устраивало Веронику. Она боялась широкой огласки, ведь в школе наверняка найдутся те, кто обвинит ее во всех бедах. Сам Селоустьев легко может оправдаться тем, что она все это выдумала. В итоге, люди станут называть ее обманщицей, ведь они скорее поверят успешному ученику выпускного класса, который идет на золотую медаль, чем ей, смазливой дурочке из класса для отсталых. Еще не хватало, чтобы из-за скандала ее попросили из школы. Она не представляла для лицея никакой ценности, поэтому будет проще выгнать ее, чем призера многочисленных олимпиад по химии Костю Селоустьева. «Ну уж нет, – подумала Вероника, – проблему лучше решать своими силами».

В класс вошла Зинаида и вместо приветствия дала затрещину Никите Баранову.

– Ты что, с ума сошла, Чумакова?? – запричитал парень. – Бабы совсем озверели! Пользуются тем, что их бить нельзя.

– Ты мне еще поговори тут, козел, – рявкнула подруга, заставив Никиту благоразумно замолчать, – щас еще выхватишь!

Сев рядом с Вероникой, Зинаида сразу преобразилась и приветливо улыбнулась.

– Угадай, кто у нас с Приходько только что про тебя спрашивал?

– Медок? – с надеждой предположила Вероника.

– Он самый, – подтвердила подруга, заговорщицки пододвигаясь ближе, чтобы любопытные уши не могли расслышать, о чем они разговаривают. – Стервец включил свои медовые чары на максимум, наша Ирка даже раскраснелась. Он был галантен: назвал нас дамами, пожелал доброго утра, сказал, что моя заколка в виде саламандры очень ему нравится, а Иркин лак отлично сочетается с цветом ее рюкзака.

Вероника в замешательстве посмотрела на Зинаиду.

– С каких это пор ты так позитивно реагируешь на дурацкие комплименты? Раньше они приводили тебя в бешенство.

– Так я же объясняю: он похвалил заколку! Говорит, мол, знаешь, Чумакова, твоя заколка в виде саламандры уж очень хороша. Он один раз на нее взглянул и сразу понял, что это саламандра! Это же очень важно! Знаешь, за что Баран только что получил по рогам? При входе в кабинет он, значит, начинает ржать, говорит, Чумакова, что это за головастик у тебя на полбашки? Только представь, Каспраныч! Головастик! – Зинаида возмущенно вытаращила глаза и всплеснула руками. – А Ирка нам с тобой вчера по скайпу говорила, что купила ультрамариновый лак под цвет рюкзака. На экране он выглядел, как обычный синий. Впрочем, как и ее рюкзак. Я ей еще об этом сказала, а она разозлилась, помнишь? В общем, для нее было полной неожиданностью, что твой Ханин стал единственным, кто уловил ее идею. Так что он не так уж плох, и я даже не буду отзываться о нем дурно, когда вы начнете встречаться. А это, судя по всему, произойдет со дня на день.

Подруга говорила прямо как Ритка, и это заставляло Веронику нервничать. Она мечтала о том, чтобы Тимур стал ее парнем, но сейчас, когда мечта вот-вот готова была исполниться, ей становилось не по себе. Сама того не замечая, она взяла ручку и принялась нервно выводить на тетрадном листе какие-то загогулины.

– С саламандрой и лаком все понятно, но ты вроде начала с того, что он про меня спрашивал. Не томи, Зин, говори скорее, скоро ж звонок!

– Да ничего особенного. Он просто спросил, где ты. Сказал, что хотел показать тебе фотки Диего. Ты будешь первая, кто увидит его псину, это так романтично!

По выражению лица Зинаиды было понятно, что ей очень уж хочется добавить еще пару фразочек с явным саркастическим оттенком, но тут зазвенел звонок, и одновременно с этим в класс вошла учительница.

***

Тимур сидел на уроке английского и выглядел очень довольным. Во-первых, Влада Мальцева из десятого «В» вчера прислала ему ответы к тестам по английскому для всех четырех вариантов. С английским дела у него всегда были не очень, а в последнее время Росомаха почему-то стала часто к нему придираться, и дела стали еще хуже. Так что пятерка по тесту не будет лишней. Во-вторых, с Каспранской дело двигалось еще быстрее, чем он предполагал. Она даже рассказала своим подругам, как зовут его собаку. Те и бровью не повели, когда сегодня в раздевалке он упомянул о Диего. Тимур специально не уточнил, что это собака, но ни Чумакова, ни Приходько не спросили его, кто такой Диего, тем самым, выдав ему всю необходимую информацию. Если уж девушка, рассказывая подругам о вчерашней прогулке до остановки, упоминает даже о такой незначительной детали, как имя собаки, то ей определенно небезразличен ее владелец. В-третьих, Каспранская оказалась не такой уж и тупой. Во время их вчерашнего разговора она понимала все его шутки и смеялась на всю улицу. Тимуру симпатизировали девушки, которые были в состоянии улавливать юмор, и им не приходилось каждый раз все объяснять.

А еще, как оказалось, у Каспранской – настоящий талант к футболу. Судя по всему, она не соврала и действительно не посещала никаких футбольных секций. Научиться так чувствовать игру, гоняя мяч во дворе, было практически невозможно. Да, Каспранская определенно не была чересчур скучной, какой казалась раньше. Размышляя об этом, Тимур пришел к выводу, что при удачном стечении обстоятельств мог бы завести с ней что-то вроде серьезных отношений. Он не любил ее, но она была весьма недурна во всех смыслах. А еще ему не терпелось посмотреть на выражение лица длинного одиннадцатиклассника, когда тот смекнет, что у него из-под носа увели девушку. Пожалуй, это будет самой приятной частью.

***

Веронике удалось получить по физике еще одну оценку. Правда, до пятерки она не дотянула, но и четыре балла были для нее настоящим праздником, так что она ничуть не огорчилась. Следующим должен был быть урок Росомахи, но Вероника потащила подругу в противоположном направлении, чтобы не столкнуться с Ханиным, у которого как раз закончился урок английского.

– Каспраныч, я тебя не понимаю, – сказала Зинаида, когда они оказались далеко и уже никак не могли столкнуться с десятым «Б». – Раньше ты каждую перемену тащила нас с Приходько поближе к Ханину, а сейчас убегаешь от него, когда он сам хочет увидеться.

Вероника не нашлась с ответом. Тимур пугал и одновременно манил ее своей решительностью. Ее будоражило все происходящее, но она все еще не была морально готова к таким резким переменам в их взаимоотношениях. Кроме того, утреннее происшествие с Селоустьевым и его странным братом так ее вымотало, что у нее не хватило бы сил изображать хорошее настроение в обществе Тимура. А выглядеть при нем расстроенной и нервной ей решительно не хотелось.

Она продолжила бегать от Тимура на всех последующих переменах и даже не пошла в столовую на большой перемене после третьего урока. Но, в конце концов, ему все же удалось ее найти. На последней перемене, перед началом урока информатики Феликс Эдмундович попросил Веронику принести журнал из учительской. Ей не удалось на ходу придумать уважительную причину, почему она не может выполнить эту просьбу, поэтому пришлось нехотя плестись к лестнице. Можно бы было сходить за журналом вместе с Зинаидой, но та как назло убежала к Ирке, чтобы вернуть какую-то тетрадку.

Чертыхаясь, Вероника бежала вниз по ступенькам. Она благополучно добралась до учительской, взяла журнал и помчалась обратно. Но, разумеется, все не могло пройти настолько гладко, и на лестнице она столкнулась с Селоустьевым.

– Не торопись, перемена только началась, – сказал он.

Они вместе поднялись чуть выше и встали у окна между вторым и третьим этажом. Вероника прижалась спиной к стене, стараясь унять дрожь.

– Я бы хотел поговорить с тобой о том, что произошло с утра. – Селоустьев встал напротив нее и облизнул губы. Одной рукой он оперся о стену, тем самым, закрыв девушке пути к отступлению. – Скажи, ты боишься меня?

Вопрос застал Веронику врасплох. Она начала дрожать, как осиновый лист. Ее организм, казалось, чувствовал угрозу, разом активизируя все инстинкты самосохранения.

– Мне нужно отнести журнал, – сказала она, стараясь не смотреть на безумца. Здесь ее снова выручил старый добрый способ – она имитировала зрительный контакт, вперив взгляд ему в область между глаз. – Там учитель ждет.

– Ты не ответила на вопрос.

В голосе Селоустьева чувствовался нажим. Он подошел еще ближе. Вероника начала ощущать его прерывистое и тяжелое дыхание на своем лице. К ее глазам начали подступать слезы. Кругом сновал народ, но никому не было до них дела. Наверное, с виду они напоминали просто мило воркующую парочку.

– Дай мне пройти.

Он еще сильнее прижал ее к стене.

– Ты. Не ответила. На вопрос.

Вероника хотела закричать, но ее связки выдали лишь жалобный писк:

– Отпусти!

Внезапно Селоустьева рывком повело назад. За его спиной стояли Тимур и Андрей Ласточкин. Судя по растерянному выражению лица последнего, за шиворот Селоустьева явно тянул не он. Тимур же насмешливо взирал на психопата. Даже несмотря на то, что тот был где-то на полголовы выше.

Вероника была сбита с толку и не знала, что ей делать: уходить или продолжать стоять на месте. Ей было приятно, что Ханин за нее вступился, но что, если он видел, как Селоустьев прижимает ее к стене? Тимур не мог знать, как отвратительно она себя при этом чувствовала. Возможно, со стороны она выглядела развязной и вполне счастливой от подобного обращения. В таком случае, конечно, было немного странно, что он решил ее защитить, но при желании даже этому легко бы нашлось объяснение.

– Каспранская, неси журнал в класс, – сказал Тимур, не отрывая взгляда от Селоустьева, – нам с твоим другом нужно кое-что обсудить. Правда же, приятель?

От возмущения Селоустьев стал покрываться лиловыми пятнами. Его лицо исказила гневная гримаса, но дальше невербальной агрессии дело не шло.

Тимур же, напротив, выглядел расслабленно. Его руки находились в карманах олимпийки, голова была слегка опущена вниз. Криво усмехаясь, он исподлобья наблюдал, как стремительно меняется цвет лица Селоустьева.

Пробормотав что-то вроде «ладно, тогда я пойду», Вероника быстро поднялась на пролет выше, отошла ближе к стене, чтобы ее не было видно, и стала вслушиваться в происходящее снизу. Ей было важно понять, не поменял ли Тимур своего отношения к ней, и не скажет ли Селоустьев о чем-то, что могло бы опорочить ее репутацию.

– Ты бы проверил давление, братан, – раздался голос Тимура. – Напоминаешь пятнистого динозавра из мультика.

Селоустьев ответил не сразу. Вероника не видела происходящего внизу, но была уверена, что он еще сильнее побагровел, а его глаза превратились в злобные щелочки, похожие на крошечные угольки.

Наконец она услышала его голос:

– Я бы ответил тебе на твоем языке, но не хочу тратить энергию. Считай, тебе повезло. Завтра у меня важный день.

– Спарринг с девочками? – хохотнул Тимур.

Больше из-за шума Вероника ничего не могла разобрать. Испугавшись, что ее могут заметить, она решила покинуть свой наблюдательный пост и вернуться в класс.

По сравнению с другими классами, у десятого «Г» была упрощенная программа изучения информатики. Сегодня Феликс Эдмундович объяснял, как при помощи специальной программы набирать текст десятипальцевым методом. Вероника механически нажимала на клавиши, думая о том, что произошло. В ее жизнь как будто ворвался волшебник, который исполнял ее желания одно за другим. Сначала она перестала быть для Тимура пустым местом, а потом он вообще защитил ее от Селоустьева. Она сотни раз представляла себе этот момент, но и подумать не могла, что это когда-нибудь произойдет в реальности. Селоустьев был так напуган, что Тимуру даже не пришлось вступать с ним в драку. Подобно прекрасному принцу из сказки, Тимур победил злого дракона, тем самым заслужив сердце принцессы.

Вероника влюблялась в него все сильнее и сильнее, ее переполнял восторг, а в животе кружили сотни бабочек. Она с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы в личном сообщении поблагодарить Тимура за свое спасение. Сделать это лично она бы, конечно, не решилась.

После окончании уроков, когда все трое уже выходили из школы, Ирка на примере Прохора начала растолковывать подругам суть Кота Шредингера. Зинаиде категорически не понравилось, что в данном эксперименте главную роль играет ее кот, отчего начала громко возмущаться. Но Ира была довольна, ведь ей таки удалось привлечь внимание Зинаиды к вопросам науки. Увлекшись беседой, троица не сразу заметила стоящего на улице Тимура. Ира первая сообразила, что к чему. Тихонько пожелав Веронике удачи, она подхватила под руку разбушевавшуюся Зинаиду и повела ту к выходу.

– Пошли? – спросил Тимур.

– Пошли, – кивнула Вероника, едва понимая, что происходит.

– Будешь? – Он достал из рюкзака пачку сухариков и слегка потряс ею в воздухе. – Я их выиграл.

– Вообще я их не ем, но раз уж выиграл, то, конечно, давай.

– У тебя комп сломался? – поинтересовался Тимур. Он открыл пачку с сухариками и пододвинул ее к своей спутнице. – Если че, могу починить.

Эта его странная манера ведения диалога сбивала Веронику с толку, но при этом очаровывала ее.

– Почему сломался? – удивилась она, взяв пару сухариков. – С ним все в порядке.

– Тебя не было в инете со вчерашнего вечера. Обычно ты онлайн до самой ночи.

– А я что, что-то пропустила?

– Не особо. Я опаздывал на тренировку, поэтому просто прислал тебе смайлик. Но я ожидал, что ты что-то ответишь, а ты не ответила. Пришлось ложиться спать в слезах. – Он закинул в рот горсть сухариков. – Я стал таким чувствительным в последнее время.

Вероника хмыкнула, но, не сумев придумать остроумный ответ, решила сменить тему:

– А если бы ты проиграл, то что бы получил твой соперник? Тоже сухарики?

– Не. Видела новые туфли Павлова?

Она издала смешок.

– Те, которые с длинными острыми носами?

– Они самые. Мы ржем над ними с начала недели. Короче, в случае проигрыша, мне бы пришлось носить их весь завтрашний день.

– Со спортивными штанами?

– Само собой. Отлично бы было.

Представив Тимура в ужасных остроносых туфлях Павлова, Вероника громко расхохоталась. На этот раз они шли по другой стороне улицы. Скоро должен был показаться нужный Тимуру поворот. Продолжая обсуждать школьные приколы, они, не сговариваясь, начали сбавлять шаг. Особенно долго они обходили лужи, которые то и дело встречались им на пути.

К удивлению и радости Вероники, Селоустьев в их разговорах никак не фигурировал. Тимур либо просто делал вид, что ничего не произошло, либо действительно не считал эту тему достойной упоминания.

Улица была полна ребят с параллели, которые тоже шли домой. Похоже, из-за болезни некоторых учителей сегодня у всех десятых классов было по шесть уроков. Вдруг сзади послышался чей-то писклявый голос, показавшийся Веронике смутно знакомым.

– Хан! Хан!!! Подожди нас!

К ним, перепрыгивая через лужи, направлялись три девушки из десятого «В», а писклявый голос принадлежал одной из них – Владе Мальцевой. Это была та самая Влада, которая не так давно нагло пролезла вперед Вероники в школьной столовой. Они недолюбливали друг друга с тех времен, когда еще учились в одном классе. Но Вероника старалась никак не демонстрировать свою неприязнь, а вот Влада постоянно шла на конфликт.

Впереди показалась огромная лужа, и Вероника с Тимуром разделились, чтобы ее обойти. Влада мгновенно воспользовалась ситуацией, в два прыжка преодолела необходимое расстояние и благополучно заняла место между ними.

– Хан, я прислала тебе смску, почему не отвечаешь? – одновременно обиженно и игриво поинтересовалась она. – Как прошел тест? Мои ответы помогли?

– Пока без понятия. Росомаха еще ничего не проверяла. На днях напишу, че как.

Вероника с горечью отметила, что даже у такой неприятной особы, как Влада Мальцева, есть его номер телефона. Похоже, он был у всех, кроме самой Вероники.

– Будешь должен мне желание! – кокетливо улыбнулась Влада. Завидев очередную лужу, она схватилась за правую руку Тимура и буквально повисла на нем. – Ой, чуть не упала!

– Наша Владка зря времени не теряет, – захохотала сзади одна из ее подруг.

Веронику еще никто так не раздражал. И дело было не только в том, что Мальцева бесцеремонно прервала их с Тимуром разговор. Поведение, слишком высокий тембр голоса и манера речи этой особы вызывали раздражение сами по себе. Влады было слишком много. По темпераменту она чем-то напоминала Зинаиду, но между ними имелось одно существенное различие: у Зинаиды были мозги.

Вероника не пыталась перекричать Мальцеву, у нее даже не возникало такого желания. Ее всегда удивляло, как порой девушки боролись между собой за внимание парня. Перебивали друг друга, старались всячески подколоть или даже унизить. Это казалось Веронике несусветной глупостью. Периферическим зрением она видела, что Тимур периодически на нее поглядывает. Поймав его взгляд, Влада искоса посмотрела на соперницу. Видимо, в тот момент она расценивала ее как угрозу, которую необходимо устранить. И методы для этого были выбраны ровно такие, о которых только что размышляла Вероника.

– Каспранская, может, пропустишь нас вперед? Или тебе удобно идти по грязи?

Веронике действительно иногда приходилось наступать на газон, в это время года больше напоминающий грязевую ванну. Но делала она это только для того, чтобы не врезаться в Мальцеву, с появлением которой на узкой дорожке оставалось совсем мало места. Так что если кто и должен был идти сзади, так это сама Влада. Слегка обогнав ее, Вероника обернулась на Тимура и взглядом указала ему на свободное место рядом с собой. Тот без лишних колебаний поравнялся с ней. Теперь они снова шли рядом, а Влада осталась позади.

– Так гораздо лучше, правда? – бросила Вероника, развернувшись в пол-оборота. – И подружки, кажется, уже тебя заждались.

Тимур ухмыльнулся и, как ни в чем не бывало, начал рассказывать очередную смешную историю, напрочь забыв о Мальцевой. О своем повороте он тоже забыл, потому как даже не замедлил шаг, когда они проходили мимо. Его очередная шутка снова заставила Веронику рассмеяться.

– Каспранская, ну у тебя и смех… – донесся сзади язвительный голос Влады. – Лучше не смейся, ты людей пугаешь.

Подружки сразу ей поддакнули, и все трое захихикали. Вероника не знала, что на это ответить. Так и не придумав ничего путного, она просто сделала вид, что ей все равно. Наконец, впереди показался перекресток, и склочная Мальцева со своими подружками перешли дорогу по прямой, а Вероника с Тимуром свернули направо, в сторону остановки.

В ожидании автобуса Тимур вспомнил про фотографии Диего и достал телефон, чтобы их показать. Щенок выглядел слегка нелепо со своими коротенькими лапками при длинном тельце, но это только придавало ему очарования. Он был невероятно милым и как будто улыбался на всех фотографиях. Помимо фотографий у Тимура было еще видео, на котором его мама играла с Диего и смеялась. Она была очень-очень красивая. Вероника отметила, что Тимур сильно на нее похож.

– Хочешь, вместе с ним погуляем? Сейчас он на карантине, но с начала следующей недели ему можно будет выходить на улицу.

Вероника вытаращила глаза, не зная, что ответить. С одной стороны, предложение Тимура вызвало в ней бурный восторг, с другой – растерянность и панику. Но восторг оказался сильнее страха, и она ответила согласием. Они не обсудили подробности, потому что Тимур снова решил сменить тему.

– Кстати. Тот мутный тип из одиннадцатого «А» часто так делает? Я имею в виду ситуацию на лестнице. Помощь нужна?

Вероника вдруг поняла, что ей надоело врать. Селоустьев – настоящий психопат, и пора бы уже рассказать об этом тому, кто действительно может помочь избавиться от его домогательств. И неважно, какую помощь имеет в виду Тимур. Даже если он хочет применить к Селоустьеву физическую силу – пусть. Сломанный нос психу не повредит.

Она набрала в легкие воздуха и произнесла:

– Нужна и давно.

Свой дальнейший поток слов Вероника уже не контролировала, но на этот раз чувствовала, что все делает правильно. Рассказав все, начиная с момента их с Селоустьевым знакомства и, заканчивая сегодняшним утренним инцидентом, она с облегчением выдохнула. Ей пришлось опустить некоторыеподробности, упоминать о которых было совсем уж невыносимо. Но даже так ей неплохо удалось передать картину происходящего. Тимур еще не успел ничего ответить, но по одному его взгляду сразу стало ясно, что теперь ей нечего бояться.

– Похоже, этот идиот убежден, что вы с ним состоите в серьезных отношениях, – нахмурившись, проговорил он. – В общем, я тебя понял. В понедельник посмотрю его расписание и выловлю его в коридоре.

Вероника испугалась, что он может ударить Селоустьева прямо в школе. Это означало мгновенное исключение без права на амнистию.

– Драки в школе запрещены, ты же знаешь? Я не хочу, чтобы тебя исключили!

– Да не собираюсь я с ним драться, шутишь что ли? Он даже от простой пощечины свалится в партер, какая там драка. Просто объясню ему, как нужно себя вести. Ничего не бойся, короче.

Последняя фраза была пусть и не особо поэтичной, но для Вероники она прозвучала лучше всяких стихов. К остановке подъехал нужный автобус, и они стали прощаться. Когда девушка уже стояла на ступеньках автобуса, Тимур крикнул ей:

– И, кстати, у тебя классный смех. Честно.

Не дожидаясь ответа, он помахал ей рукой и скрылся из вида. С этого момента Вероника поняла, что окончательно пропала. Любовь внутри нее из светлого и нежного чувства вдруг превратилась в пылающий Везувий, который проснулся и теперь был готов уничтожить любые преграды на своем пути.

Безумные умозаключения

В субботу в гости к Веронике снова пришел Коля Бобарыкин, чтобы провести для нее последний урок химии. Он был готов заниматься с ней сколько понадобится, но она не хотела злоупотреблять его добротой.

Сначала они планировали позаниматься пару часов, но, оценив уровень знаний своей ученицы, Коля сам настоял на более продолжительном занятии. Когда они наконец закончили, на часах было около семи вечера. Уставшие, но очень довольные проделанной работой, они сидели на кухне и пили чай с яблочным пирогом. Сегодняшний день наконец-то расставил все по своим местам. Во-первых, Вероника окончательно укоренилась во мнении, что никогда не свяжет с химией свою жизнь и, соответственно, не пойдет по стопам родителей. Эта новость может их расстроить, но уж лучше быть плохой дочерью, чем никудышным врачом или ученым. Во-вторых, несмотря на то, что Коле так и не удалось привить ей любовь к химии, он таки сумел втолковать ей школьную программу с восьмого по десятый класс. Хаос из обрывков знаний превратился в некое подобие порядка в ее голове. Теперь в ее арсенале имелись все необходимые теоретические знания, чтобы получать положительные оценки на уроках. О большем она и мечтать не могла.

– Ты даже не представляешь, как меня выручил. – Глаза Вероники слегка увлажнились от переполнявшей ее благодарности. Заметив, что Коля почти доел свою порцию пирога, она тут же подложила ему в тарелку еще кусочек. – Теперь я смогу делать домашку самостоятельно, не списывая с решебника или у Зины. Меня, конечно, не ждет блестящее будущее химика, но мне действительно все понятно! Ты прекрасный друг и замечательный учитель. Спасибо тебе, Коль. – Почему-то после этих слов Коля заметно сник. Он даже отставил от себя тарелку с пирогом. Вероника не поняла, в чем дело, но на всякий случай добавила: – Это не просто слова, я действительно так думаю. Мне очень повезло, что у меня есть такой друг, как ты.

– Никудышный из меня друг, Вероник. – Коля вздохнул и опустил глаза. – Я не очень честно с тобой поступил. Хотел, как лучше, но теперь понимаю, что мне вообще не надо было вмешиваться. Теперь чувствую себя каким-то подлецом.

Вероника молча пододвинула к нему тарелку с пирогом. Что бы он там ни сделал, он не мог причинить ей вреда. Поэтому она не стала просить его перейти к сути и рассказать, в чем конкретно дело. Но, откусив добрую половину своей порции, он заметно приободрился и заговорил сам.

– Я обманул тебя. На самом деле, Ханин не говорил о тебе ничего плохого. Я просто учусь с ним в одном классе и вижу, как он относится к девушкам. Он играет с ними, будто они его игрушки. Как куклы, понимаешь? И вроде он их не обижает, но очень часто манипулирует. Может запрятать одну из них в самый дальний угол, потому что у него появилась другая, а старая ему уже надоела. А еще он может сталкивать своих кукол лбами и заставлять их драться между собой, если ему вдруг станет скучно. Я видел подобные примеры своими глазами и не хотел, чтобы когда-нибудь он поступил с тобой так же. Я ведь не слепой и понимаю, как ты к нему относишься. Тем более, что в последнее время ему как раз стало скучно, и он стал активно тобой интересоваться. Но потом я понял, что у меня не было права врать. Этого не заслужил ни сам Ханин, который не сделал мне ничего плохого, ни тем более ты. Мне следовало просто предупредить тебя, а не придумывать то, чего не было. Так что твоя фраза о том, что я прекрасный друг, не соответствует действительности. Извини меня, Вероник.

Коля снова опустил глаза и слегка покраснел. Он и представить не мог, как его слова обрадовали Веронику. Она была на седьмом небе от счастья, ведь те несуществующие слова Тимура про ее скудный интеллект были единственной причиной, по которой она не могла до конца поверить в его искреннюю симпатию к ней. Он не переставал быть манипулятором и действительно вряд ли когда-либо станет довольствоваться лишь одной-единственной девушкой, но это не означает, что он не способен однажды влюбиться. И, скорее всего, в данный момент Вероника была той самой девушкой, которой посчастливилось увидеть влюбленность в его глазах. Да, это у него ненадолго. На этот счет она не питала никаких иллюзий. Но пускай даже его влюбленность продлится всего две недели, зато все это время она будет по-настоящему счастлива.

– Коль, ты действительно прекрасный друг, правда. – Вероника улыбнулась растерянному Бобарыкину, который недоверчиво смотрел на нее, пытаясь понять, издевается она или говорит серьезно. – Ты только что это доказал. Будь ты плохим, ты бы не старался меня защитить и уж тем более никогда бы не признался в обмане.

Поняв, что девушка говорит искренне, Коля улыбнулся ей своей милой щербатой улыбкой и слегка пригладил растрепанные кудряшки на затылке. Они доели пирог, обсудили школьные новости, и даже пару раз упомянули о Вите из десятого «А», который оказался вовсе не таким гениальным, как все изначально думали.

Проводив Колю, Вероника включила компьютер и сразу полезла на страницу Тимура. Она ожидала от него какого-нибудь сообщения, но их короткая переписка так и закончилась на смеющейся ярко-желтой рожице. Сам Тимур был оффлайн, поэтому девушка негромко включила музыку и завалилась с книгой на кровать. С каждой новой строчкой все глубже погружаясь в удивительный фэнтезийный мир, девушка представляла себя и Тимура на месте главных героев. Она еще не закончила всю серию книг об искателе Истины, но точно знала, что Ричард и Келен всегда будут вместе. Было бы здорово, если бы и в реальной жизни существовала такая же сильная любовь.

Из мечтаний ее вырвал телефонный звонок. Это был Селоустьев. Сначала Вероника не хотела брать трубку, но, вспомнив, что теперь она под защитой Тимура, решила все же отбросить страхи.

– Да.

– Ве-ро-нич-ка, – в своей привычной манере пропел Костя. – Только что стали известны результаты олимпиады. Не думаю, что это тебя удивит, но я на первом месте.

– Поздравляю.

В трубке раздался смешок.

– Понимаю. Ты наверняка сердишься из-за того, что нам с тобой вчера помешала эта обезьяна в спортивных штанах. Я тоже всерьез разозлился и еле сдержался, чтобы не вырубить его на месте. Он напомнил мне Моську из басни Крылова. Тявкал на меня, пытаясь привлечь твое внимание. А ты заметила его присутствие только потому, что он прервал наше с тобой общение. Возможно, он бы мог соображать немного быстрее, если бы футбол не сделал из него идиота. Но увы. – Костя сделал паузу и картинно вздохнул. Вероника молчала. Она ждала, пока он наговорится. – Согласен, – продолжал он, – мне следовало тщательнее выбирать место для нашей беседы. Я должен учитывать даже такие мелочи. Но с твоей стороны было бы глупо продолжать на меня злиться. Ты должна осознавать, что я не могу контролировать умственные способности твоих обожателей. Интеллект футболистика – проблема его родителей, а не моя. Ну? Что скажешь?

– Забудь этот номер, вот что. И не приближайся ко мне ближе, чем на метр. Всего хорошего.

Вероника кинула телефон на подушку. Лоб ее покрылся испариной. Она все равно продолжала бояться Селоустьева, хоть и пыталась подавить страх. Телефон зазвонил снова. А потом еще и еще, пока она его не отключила. Но это ничуть не успокоило девушку. Тишина начала казаться ей зловещей, она словно сулила неприятности. Страх нарастал, вызывая неприятные спазмы в районе живота. У Вероники было стойкое ощущение, что Селоустьев сейчас в припадке бешенства швыряет вещи по комнате. Его слепое безумие, ярость и агрессия каким-то невероятным образом передавались и ей. Она попыталась успокоить себя, мысленно проговаривая, что он все равно ничего ей не сделает, а значит, у нее нет поводов для беспокойства. Его номер телефона можно просто внести в черный список, и он больше не сможет ей дозвониться. Поняв, что ничего ему не светит, даже такой психопат как он со временем придет в себя и забудет о своих больных фантазиях.

Немного успокоившись, Вероника продолжила чтение, но все равно не могла сосредоточиться и вздрагивала от любого шороха. Книгу пришлось отложить в сторону. Сев за компьютер, девушка отключила колонки и надела наушники. Если что и могло помочь ей прийти в себя, так это любимая музыка.

***

Костя был вне себя от гнева. Пользуясь тем, что никого нет дома, он со всей силы врезал кулаком по стене, чтобы спустить пар. А для пущего эффекта на месте стены можно представить дебильную физиономию Ханина и хорошенько наподдать ему.

– Ну, как тебе такое, а? – обратился Костя к стене. – Что, уже не так смел, как раньше?

Стена хранила молчание. Вообразив валяющегося в нокауте соперника, Костя удовлетворенно хмыкнул. В комнату заглянула собака и, поглядев на него, тихонько заскулила. «Проклятая шавка. Собаки еще тупее мух, и зачем только отец позволил матери ее завести?»

– Пошла отсюда! Сегодня не твоя очередь, а Ханина!

Он пнул собаку ногой, а когда она, скуля, выбежала в коридор, захлопнул за ней дверь.

Вероника. Так хороша собой и так глупа. Да как она смеет разговаривать с ним в таком тоне, а потом бросать трубку?? Он даже не успел завести с ней полноценные отношения, а она уже устраивает ему подобные сцены. Ну уж нет, такое он терпеть не станет. Отец всегда учил его не церемониться с бабами. «Если вздумаешь начать носить одну из них на руках, то не удивляйся, что со временем она перелезет тебе на шею. И оттуда ты ее уже никогда не скинешь» – любил повторять он.

В семье Селоустьевых отец был главным, и последнее слово всегда было за ним. Мать занималась чисто женскими делами и никогда не перечила мужу. Костя с детства уяснил для себя, что если в семье каждый занят своим делом и не лезет туда, куда не следует, то по итогу все остаются довольны. Именно так жили его родители. Мать была мудрой и от того счастливой женщиной. Мужу она предоставляла полную свободу действий, но сама при этом четко следовала его указаниям. Костя никогда не видел, чтобы она хоть раз жаловалась отцу на жизнь или повышала на него голос. И что бы тот ни сказал, она всегда с ним соглашалась, поскольку понимала, что мужчина не может быть неправ. Их брак был эталонным, а их счастливой семье все завидовали.

Будущий брак Кости тоже должен соответствовать этому идеалу. Поэтому Веронику следует сразу поставить на место. И в данный момент он как раз старался придумать, как это сделать. Проблема заключалась в том, что до вступления в брак он не имел на нее никаких официальных прав. Он не может диктовать ей свои условия, он вправе лишь задавать ей нужное направление. Если вдруг он переусердствует, она может взбрыкнуть и выпустить свои коготки. Именно это произошло во время их сегодняшнего телефонного разговора. Поэтому Косте следовало найти наиболее эффективный, но при этом мягкий метод воздействия на эту строптивую суку. Хорошо, что это не было какой-то невыполнимой задачей, ведь Костя с детства обладал аналитическим складом ума. Прямо как его отец.

Юноша начал ходить по комнате, напряженно размышляя. Время от времени он выходил в коридор и пинал собаку, потому что та своим скулежом мешала ему сосредоточиться. Спустя некоторое время, Костя пришел к выводу, что в неподобающем поведении Вероники частично есть его вина. Дело оказалась в том, что чертова олимпиада выжала из него все соки, и он не мог думать ни о чем, кроме победы. Потеряв контроль над остальными аспектами своей жизни, в частности, над некоторыми физиологическими потребностями, он позволил себе пару вольностей в сторону Веронички. Это были минутные порывы. Несмотря на всю свою исключительность, он, Костя Селоустьев, в первую очередь, мужчина. И он не железный. Иногда ему просто необходима разрядка. Особенно перед важной олимпиадой. А разрядки лучше Вероники Каспранской в этом мире для него не существовало. Хорошо, что у него хватило рассудка не доводить свои игры до совсем уж неприемлемых для школьных стен вещей! Да, он слегка перегнул палку, но при этом все же сумел сохранить лицо.

Но если в целом все в порядке, то почему она позволяет себе бросать трубку? Ответ лежал на поверхности, и Костя даже рассмеялся от того, насколько простой оказалась разгадка. Все было предельно ясно: если девушка вдруг начинает краситься и надевать короткие юбки вместо джинсов, значит, она пытается форсировать события. Ей надоело ждать, пока в их отношениях начнется какое-то развитие, и она решила взять ситуацию в свои руки. Впрочем, Костя сомневался, что это был осознанный шаг с ее стороны. Скорее всего, она даже себе самой не признавалась в том, что ведет свою игру. А, получив, что хотела, она испугалась собственных фантазий. Возможно, ей даже стало стыдно за свою опрометчивость. Но ведь она девушка, а, значит, не способна взять всю ответственность на себя. Поэтому у нее не было другого выхода, кроме как перенаправить свою досаду на мужчину. Она заняла самую выгодную позицию – позицию жертвы – и теперь ждет извинений. Получив их, она сможет переложить всю ответственность на Костю и тем самым избавиться от чувства вины. Хитро, но с ним такое не пройдет.

Извиняться перед ней – означало признать поражение, продемонстрировать свою слабость. Нет, Костя не собирался во всем ей потакать. Нужно показать ей, кто здесь хозяин.

«Ты вовсе не управляешь ситуацией, как ты это себе вообразила, – с усмешкой подумал он. – Но ничего. Я научу тебя манерам, сука».

Веселье перед кошмаром

На следующий день Вероника дождалась открытия своей любимой кондитерской и, накупив там гору пирожных, отправилась к бабушке.

Римма Петровна так обрадовалась внезапному визиту внучки, что прямо на пороге стиснула ту в объятьях.

– Какая же ты у меня красавица, Николь! Прямо как я в молодости!

– Ба, перестань, твоя молодость только начинается. Я видела твои новые фотки в Одноклассниках – там больше пятнадцати комментариев от мужчин! А мои фотографии комментируют только подружки.

Девушка лукаво посмотрела на бабушку, прекрасно зная, что та обожает комплименты. Пожилая женщина кокетливо поправила платье, пряча довольную улыбку. Она и вправду была очень красива что в молодости, что по сей день. За ней всегда увивались толпы поклонников, но она всю жизнь хранила верность Игорю Егоровичу, дедушке Вероники, яростно оберегая святость их союза. Она продолжала любить только его одного, хотя он скончался уже более десяти лет назад.

– Игорь! – крикнула бабушка, заглядывая куда-то вглубь квартиры, пока Вероника разувалась в прихожей. – Игорь!! Не ленись, иди сюда, наша Николь пришла! Прояви уважение!

Вероника не на шутку испугалась. Неужели бабушка тронулась рассудком и думает, что дедушка жив? Больше знакомых Игорей у них не было. Вдруг из недр квартиры вышел огромных размеров, черный как смоль кот. Лениво переваливаясь с лапы на лапу, он подошел к хозяйке, потерся об ее ноги и вперил в гостью скептический взгляд. Казалось, его огромные желтые глаза сканируют Веронику вдоль и поперек.

– Привет, Игорь, как поживаешь? – Девушка присела на корточки и погладила кота по макушке. Тот фыркнул и отошел от нее в сторону. Выглядел он крайне возмущенным. – Ба, ты завела кота и назвала его в честь деда?

– А почему нет? – удивилась бабушка, раскладывая принесенные внучкой пирожные на красивое фарфоровое блюдо. – Раньше я общалась с твоим дедом через его фотографии, а сейчас делаю то же самое посредством кота. Кто знает, возможно, душа Игорька иногда покидает райские сады и оказывается в этом чудесном животном, чтобы поговорить со мной. Иногда я верю, что это так. – Жестом она указала на кота, который запрыгнул на один из кухонных стульев. – Посмотри только, какие у него умные глаза! Игорь – очень понимающий и чуткий. Прямо как твой дед.

– Знаешь, ба, – немного подумав, сказала Вероника, – может, ты и права. Ты знала деда лучше всех и если сейчас ты видишь его черты в коте, значит, в дело и впрямь могли вступить некие мистические силы. По крайней мере, мы не можем утверждать обратного.

– Вот и я о том же! – обрадовалась бабушка. – У нас нет доказательств против, зато есть доказательства за! Ладно, давай пить чай, не могу спокойно смотреть, как эти пирожные стоят перед глазами не съеденными.

Вероника не верила в переселение душ и скептически относилась к теориям, не имеющим научного обоснования, но не видела ничего плохого в том, что бабушка «общается» с дедом через кота. От этого никому не будет плохо. Ни коту, ни самой бабушке, ни уж тем более почившему деду. Так что, немного подыграв в этой ситуации, Вероника не потревожила и даже слегка укрепила хрупкую бабушкину надежду, на которую та имела полное право.

Попив чаю и съев добрую половину пирожных, они отправились в гостиную пересматривать альбомы с семейными фотографиями. Это уже стало своеобразной традицией, потому как происходило каждый раз, когда Вероника приходила к бабушке в гости. Когда фотографии подошли к концу, Римма Петровна озаботилась вопросами успеваемости внучки. Узнав, что та не собирается становиться ни химиком, ни врачом, ни фармацевтом, ни даже биологом, она с облегчением вздохнула.

– И правильно! Нечего тебе там делать. Чтобы стать лабораторной крысой, нужно иметь к этому призвание как у твоих родителей. Это надо ж так: что дочь, что ее муж – оба чудаки с рождения. – Бабушка покачала головой. – У всех нормальных людей подобная деятельность должна вызывать лишь скуку и зевоту. Хорошо хоть ты у меня нормальная, Николь.

– Спасибо, ба, Рита сказала примерно то же… – Вероника запнулась. Зря она упомянула Ритку. Сейчас начнется. – Ой…

– Ты все еще живешь с этой… женщиной? – Бабушка сдвинула брови к переносице. – Как ее там? Роза, кажется?

– Ба, ты прекрасно знаешь, что ее зовут Рита.

– Рита, Роза – какая разница, – отмахнулась бабушка.

– Да, я все еще живу с ней. А с кем мне еще жить? Родители – в Италии, у тебя после размена – однокомнатная квартира. У нас ты жить не хочешь, а переехать к вам с Игорем я не могу, мы тут втроем просто не поместимся. Не переживай, ладно? Рита хорошо обо мне заботится. Я даже поправилась!

Римма Петровна скептически фыркнула.

– То же мне забота! Небось кормит тебя одними макаронами да жирными шпикачками. Экономит на нормальной еде, чтоб каждый месяц прикарманивать себе деньги, которые присылают твои родители.

– Бабушка, ну хватит. Никакими шпикачками она меня не кормит. Она даже готовить ради меня научилась, чтобы я нормально питалась. И, между прочим, из денег родителей она не тратит ни копейки. Откладывает мне на учебу. Так что ты к ней несправедлива. Очень несправедлива.

– Откладывает, значит! – всплеснула руками бабушка. – Пытается выслужиться перед твоими родителями, чтобы усыпить их бдительность. Вы пригрели змею на шее, и она нанесет свой удар, когда вы меньше всего будете этого ожидать! Помяни мое слово!

– Ритка могла нанести этот удар еще пару лет назад, ведь наша бдительность давно усыплена. Но почему-то она не спешит с этим.

– Вот именно. Не спешит. Месть – блюдо, которое подают холодным. Она просто ждет наилучшего момента, а когда дождется, мало вам не покажется. Даже Игорь это понимает. Да, Игорек?

– Рита меня всячески поддерживает и оберегает. Не жалеет для меня ничего – ни времени, ни денег. И я могу сказать тебе только одно: она очень меня любит. Ровно так же, как и ты.

– Или же она очень хорошая актриса, которая умело водит тебя и твоих родителей за нос. Любить тебя ей не за что. Ты прекрасно знаешь, что ты дочь ее сестры, которая жила в любящей и полноценной семье в то время, как она сама была рождена вне брака, и то по ошибке. Ее мать так хотела привязать к себе твоего деда, что решилась забеременеть обманным путем. Только это не сработало. Игорек, святой человек, всю жизнь помогал им деньгами, потому что так ему диктовала совесть. Но отеческих чувств к незаконнорожденному ребенку он никогда не испытывал. А сейчас этот ребенок вырос, и им движет жажда мести!

Вероника тихонько вздохнула. Бабушка вошла в раж, а значит, спорить с ней было бесполезно.

Забеременела Риткина мать вовсе не обманом. После одной очень крупной ссоры Римма Петровна выгнала мужа из дома, и он начал жить со своей лаборанткой, которая была безнадежно в него влюблена. Спустя пару месяцев, Римма Петровна остыла и позвала мужа обратно. Тот сразу же вернулся к ней с огромным букетом роз, навсегда распрощавшись со своей временной пассией. А, спустя неделю, та ошарашила его новостью, что беременна. Так получилась Ритка, которая после смерти матери решила познакомиться со своей сестрой, матерью Вероники. Вопреки всему, они очень подружились и стали проводить много времени вместе. А потом, когда родителей Вероники позвали работать в Италию, Ритка сама вызвалась присматривать за племянницей, в которой души не чаяла.

Ритка всегда знала, что была рождена вне брака, но никаких особых страданий по этому поводу не испытывала. По ее словам, отсутствие отца никогда не было для нее проблемой. Почти все ее друзья так же росли без отцов, и никто не видел в этом ничего постыдного. В девяностые годы считалось крутым, если кого-то из твоих родственников убьют в перестрелке, поэтому Ритка придумала выгодную для себя легенду. Она рассказывала, что ее отца-бандита застрелили в кровавой войне между двумя криминальными группировками. Легенду прекрасно дополнял тот факт, что ее семья жила гораздо лучше среднего, потому что дед исправно помогал деньгами. Сам он с дочерью практически не общался, и именно поэтому она никогда не воспринимала его как близкого родственника.

И, хотя все факты говорили об обратном, бабушка все равно не могла поверить, что Ритка не держит на их семью зла. Сама тетка тоже недолюбливала бабушку, но на то у нее действительно были веские причины. В день их вынужденного знакомства пожилая женщина первая полезла на рожон.

– А это, наверное, то самое дитя порока Игоря Егоровича, – сквозь зубы процедила Римма Петровна, оглядывая Ритку с ног до головы. – Хотя, судя по тому, что визуально между вами нет ничего общего, можно сделать определенные выводы…

– Дитя порока? – усмехнулась Ритка. Ей тогда было около двадцати, и за словом в карман она тоже не лезла. – А разве вы появились на свет от непорочного зачатия? Может, еще и вылезли из другого места, а не с того же, что и все? И, кстати, всем известно, что по просьбе моей матери ваш муж делал тест ДНК. Представьте себе: оказалось, что я действительно его дочь. Вы, наверное, слегка запамятовали? Понимаю. Плохая память в вашем возрасте – не редкость.

– Да уж… Ваш культурный уровень оставляет желать лучшего. Позвольте полюбопытствовать, вы хотя бы девять классов смогли закончить? А то мне уже немного стыдно, что такая хамка и плебейка, как вы, носит благородную фамилию моего мужа.

– Не переживайте, я не только закончила школу и успешно получаю высшее образование, но и работаю с самого начала первого курса. Так что вы по-прежнему остаетесь единственным человеком в семье, кто не в состоянии сам себя содержать. Хорошо, что мы не в Советском Союзе, иначе вы бы пошли по статье, и нам всем пришлось бы за вас краснеть.

Не понятно, что больше разозлило пожилую женщину – прозрачный намек на ее тунеядство или то, что Ритка так запросто причислила себя к семье Голицыных. В любом случае, после этого диалога ни тетка, ни Римма Петровна не горели желанием общаться.

– Ба, а может, сходим прогуляемся в парк? – попыталась Вероника переключить внимание бабушки. – Смотри, какая хорошая погода! Ты наденешь какое-нибудь красивое платье, а я тебя пофотографирую.

Римма Петровна обожала фотографироваться, поэтому, мгновенно забыла о Ритке и с воодушевлением принялась собираться на прогулку.

После фотосессии Вероника проводила бабушку до дома и села в автобус, который следовал до кинотеатра. В час дня она должна была встретиться там с подругами. После сеанса они собирались сходить погулять у прудов в парке.

В автобусе Веронике решила включить телефон, чтобы подруги могли до нее дозвониться. Ей тут же начали приходить оповещения о звонках Селоустьева и его многочисленные СМС. По смыслу все его сообщения сводились к возмущению ее поведением. А последняя смска и вовсе гласила: «Я давал тебе последний шанс, но ты его упустила. Прощай». Было не совсем ясно, как интерпретировать смысл написанного. Означало ли это, что он больше ее не побеспокоит, или же имелось в виду что-то другое? Вероника очень надеялась на первый вариант. Как бы то ни было, в целом, все оказалось не так уж плохо. По крайней мере, Селоустьев не опустился до мата и прямых угроз, и это весьма обнадеживало.

Встретившись с подругами, Вероника предложила заглянуть в кафе-мороженое, потому что до начала сеанса было аж сорок минут. Девушки купили по мороженому и сели за свободный столик. Ира поделилась хорошей новостью: на вчерашней олимпиаде по математике она заняла второе место.

– Не знаю, почему не первое, – пожала она плечами. – Я выполнила все задания. Наверное, все дело в скорости. В любом случае, я довольна результатом. Наконец-то все это закончилось, и я смогу просто отдохнуть.

Зинаида весело поглядела на Веронику, которая доедала уже третий шарик мороженого.

– Хорошо, что нас не достают с этими олимпиадами, да, Каспраныч?

– Угу. Уж не знаю, как Ирина все это выносит.

– Приходько, может тебе перейти к нам? У нас в классе действует простая система: получаешь оценки выше двойки – ты великолепен. И никаких тебе олимпиад, факультативов и прочей фигни. Короче, мы с Каспранычем учимся с удовольствием, нас вообще никто не трогает.

– Я уже привыкла к такому ритму, – улыбнулась Ира. – А сейчас у меня вообще появится куча свободного времени, потому что алгебраичка перестанет пичкать меня тонной дополнительных заданий для подготовки к олимпиаде. Знаете, я даже решила, что мне нужно перестать быть такой непреклонной по отношению к парням. – Она нагнулась к подругам и перешла на заговорщицкий шепот: – Не все они одинаково плохи. Есть вполне нормальные экземпляры. Я даже могу сходить с кем-нибудь из них в кино. Особенно если он умный, и у нас совпадают взгляды на многие вещи.

– Ага, кажись, я знаю одного такого. – В глазах у Зинаиды танцевали озорные бесы. Она направила на Иру ложечку, которой ела мороженое, будто бы это была шпага. – Один кореец из твоего класса. Пришло время правды, Приходько. Признавайся, понравился тебе парнишка?

– Да от вас разве что скроешь? Я потому и завела этот разговор, знала ведь, что вы и так уже обо всем догадались. Просто пока я готовилась к этой олимпиаде, будь она не ладна, у меня даже не было времени обо всем подумать. Я и сама не понимала, нравится ли мне Егай как парень, или это что-то другое. Но вчера, когда я ехала домой с олимпиады, я начала размышлять обо всем этом. У меня впереди была целая половина субботы. Все уроки сделаны, никаких дополнительных заданий, подготовок к чему-либо… Я чувствовала себя свободной и… влюбленной. Я поняла это совершенно внезапно. Как Ньютон, которому на голову упало яблоко. Но знаете, девочки, потом мне почему-то стало страшно. Такое странное чувство, как будто эта влюбленность принесет мне что-то очень плохое.

– Не паникуй, а, – сказала Зинаида. – Ну влюбилась ты, чего тут бояться? Тебе ж не замуж за него идти. Как говорит моя маман, все проблемы начинаются только после ЗАГСа. Так что покуда ты не окольцована, бояться тебе нечего.

Эти доводы возымели на Иру нужный эффект, заставив ее мгновенно успокоиться. Никто не знал, надолго ли, но фильм ужасов все трое посмотрели в отличном расположении духа.

После сеанса девушки отправились на окраину города к прудам. Помимо прудов в парке еще имелось большое озеро с зарослями камышей и сосново-березовый лес, но все называли это место просто прудами. В центральной части парка находился старый фонтан с изваяниями медведей, лосей, зайцев, кабанов и разных диковинных птиц. Обогнув фонтан и миновав озеро, девушки прошли чуть левее по протоптанной лесной дорожке и наконец вышли к прудам. Они были вырыты друг за другом в форме подковы. Особенно хорошо это было видно на фотографиях с воздуха, которые делали разные энтузиасты и фотолюбители. Согласно городской легенде, пруды приносили удачу всем, кто пройдет их все, огибая «подкову» по змейке.

Вероника обожала это место и белой завистью завидовала тем, кому посчастливилось жить возле парка. Ее дом находился примерно в часе пути отсюда, и бывать здесь часто она не могла. Она и подумать не могла, что очень скоро очарование этого места будет надолго испорчено отвратительным происшествием, одну из главных ролей в котором исполнит она сама. Но сейчас все было прекрасно. Девушки беззаботно болтали обо всем на свете, делились новостями и, конечно же, обсуждали парней.

В кустах возле одного из прудов Зинаида заприметила магазинную тележку. Усадив туда Иру, она с хохотом покатила ее на встречу Веронике, которая уже держала телефон наготове, чтобы запечатлеть это действо. Когда тележка набрала скорость и уже могла катиться по инерции, Зинаида отпустила ручку. Из-за неровностей гравия Иру начало заносить то вправо, то влево, а после она и вовсе закрутилась вокруг своей оси. Тот же самый путь тележка проделала, когда на ее борту поочередно оказались Зинаида с Вероникой.

Фотографии получились очень смешные. Гримасам, которые строили девушки, мог бы позавидовать сам Джим Керри. Ира почти на всех кадрах вышла испуганной и растерянной, словно пребывала в глубоком замешательстве от того, что не может контролировать траекторию движения тележки. Вероника без конца хохотала, поэтому на фотографиях вышла с широко раскрытым ртом, зажмуренными глазами и запрокинутой назад головой. А Зинаида, когда тележка уже набрала скорость, решила усесться поудобнее и, не удержавшись, свалилась на колени. Чтобы не упасть вниз, ей пришлось опустить голову и крепко вцепиться руками в прутья решетки, так что волосы полностью закрыли ей лицо. В итоге, на доброй половине фотографий она напоминала персонажа из Семейки Аддамс, у которого были волосы вместо лица.

Вдоволь накатавшись на тележке, подруги спрятали ее обратно в кусты, а затем решили устроить безумные бега. Согласно наспех придуманным правилам, одна из девушек должна была залезть другой на спину и крепко держаться за шею, а та, что выполняла роль возницы – согнутыми в локтях руками придерживать свою пассажирку за ноги. Затем начинался забег по лесу, который длился не дольше минуты, потому что вся конструкция быстро рушилась из-за всеобщего хохота.

Уже стемнело, по периметру «подковы» зажглись фонари, но веселье трех подруг все продолжалось. Они успели наделать не меньше трех сотен фотографий, прежде чем решили расходиться по домам.

Новая девушка Селоустьева

В понедельник Ритка снова привезла Веронику в школу слишком рано. Решив не испытывать судьбу, девушка от греха подальше села на лавочку в раздевалке и там спокойно дожидалась прихода подруг. Кто знает, может, прощание Селоустьева было минутной вспышкой, а на самом деле он и не думает прощаться?

Вскоре в раздевалке показалась Ира. Вероника с удивлением обнаружила, что подруга пришла в школу накрашенной. Макияж был еле заметен, но делал ее лицо более выразительным и очень ей шел.

– Ого!

– Да вот, решила последовать твоему примеру и немного привести себя в порядок. Но если честно, пока шла в школу, уже десять раз пожалела о своем решении. Мама сказала, что все хорошо, но я уже сомневаюсь. Вот, смотри…

Ирка распахнула пальто, и Вероника увидела вполне милое светло-бежевое платье, сшитое из материала под замшу. Довольно короткое, но не вульгарное: длинный рукав, молния до середины лопаток и никакого декольте – круглый вырез целомудренно показывал лишь часть ключиц. Подруга нервно переминалась с ноги на ногу и бесконечно одергивала подол, дожидаясь вердикта своему образу. За ее спиной возникла запыхавшаяся Зинаида.

– Ну ни хрена ж себе! – воскликнула она, и это, пожалуй, был наилучший вердикт.

– Зина чересчур лаконична, – сказала Вероника, – но я, признаюсь, хотела сказать примерно то же самое. Ирка, ты правда очень красивая!

– Ага, Приходько, твой азиат с ума сойдет. И не только он. У вас там парни в целом слабенькие. Могут и в обморок попадать.

– Да что там парни, я и сама чуть в обморок не рухнула при виде этих ног, – добавила Вероника.

Получив от подруг столь необходимую для себя поддержку, Ира заметно приободрилась и наконец перестала одергивать подол. Теперь она чувствовала себя более уверенно, а оставшаяся робость, которая все равно немного проявлялась в ее движениях, только придавала ей очарования.

Когда все трое поднимались по лестнице, с ними столкнулся Тимур, который почему-то наоборот спускался вниз.

– Неплохо выглядишь, Приходько, – буквально на долю секунды задержав взгляд на Иркиных ногах, сказал он. – Решила сегодня угробить всех пацанов из своего класса? Если да, то хороший план. Надеюсь, у них обеспеченные родители, и нам не придется скидываться на похороны всей школой.

На уроке истории Веронике пришло сообщение с неизвестного номера: «Ты выглядишь в миллион раз лучше своей подруги, я просто не стал ее расстраивать».

Девушка закатила глаза. Ей бы и в голову не пришло злиться на Тимура из-за Ирки. «Я еще не настолько свихнулась, чтобы ревновать тебя к своим собственным подругам, которые мне вообще-то куда дороже, чем ты». Было только интересно, откуда он узнал номер, а главное – зачем. Стараясь успокоить сердцебиение, Вероника спрятала телефон обратно в рюкзак. События развивались слишком стремительно, и она никак не могла к этому привыкнуть.

Третьим уроком у десятого «Г» шел русский язык. По его окончании учительница попросила Веронику задержаться. Пока она хвалила ее за превосходное изложение с элементами сочинения, которое они писали в прошлый четверг, Зинаида побежала занимать столик в столовой. Выйдя из кабинета, Вероника сразу подумала, что раз она идет без сопровождения, значит, где-то поблизости должен оказаться Селоустьев. Так оно и вышло. Он стоял в коридоре недалеко от входа в столовую, но на этот раз был не один, а в компании высокой, стройной брюнетки. Вероника не знала имени этой девушки, но она, как и Селоустьев, тоже была выпускницей.

Брюнетка стояла, прислонившись спиной к стене, и что-то кокетливо щебетала психопату на ухо. Его рука находилась чуть ниже ее талии, что, похоже, вполне устраивало обоих. Заметив Веронику, Селоустьев запустил пальцы девушке в волосы, притянул ее лицо к себе и начал страстно целовать. Подобно какому-нибудь хищному морскому чудовищу, он широко открывал рот и вроде бы даже причмокивал. Его челюсти двигались столь интенсивно, как будто он перепутал эту бедную девушку со своим обедом в столовой. Почувствовав тошноту, подступающую к горлу, Вероника ускорила шаг, чтобы поскорее пройти мимо этого отвратительного действа.

Только оказавшись в столовой, она смогла осознать, что увиденная ею сцена ужасна далеко не во всех смыслах. Ведь если психопат нашел себе новую жертву, значит, старая ему уже не нужна. «Кажется, теперь я свободна!» – радостно подумала она. Ей было немного жаль ту несчастную девушку, которая смотрела на противного Селоустьева влюбленными глазами и страстно отвечала на акт, который тот считал поцелуем, но о вкусах же не спорят! Широко улыбнувшись своему спасению, Вероника помахала подругам и поспешила к занятому ими столику.

Ирка на что-то жаловалась Зинаиде, периодически поглядывая в сторону стола, за которым в компании троих одноклассников сидел Витя. На этот раз никаких приставучих девиц возле него не было.

– Что случилось? – поинтересовалась Вероника.

– Зря я так вырядилась, вот что. – Ирка чуть не плакала. – По вашему совету я даже специально вызывалась к доске на первом и втором уроках, чтобы он мог получше меня рассмотреть. Но вместо этого, он просто спал с открытыми глазами, как и на всех остальных уроках. Ему всегда так скучно, что рано или поздно он начинает засыпать. Как будто постоянно находится под транквилизаторами, ей-богу. Я думала мое платье его взбодрит, но он его даже не заметил. Сами знаете, девочки, у нас в классе никто так не одевается. Когда я зашла в кабинет физики, там такое началось! От комментариев воздержались разве что Попова и сестры Кириллюк, но поскольку все трое выглядели недовольными, я расценила их молчание как комплимент. Кстати, Попова вообще чуть не испепелила меня взглядом. Вы бы видели, какие злые у нее были глаза! В общем, реакция была у всех. Кроме Вити. А ведь все это было для него! Теперь я чувствую себя очень глупо и хочу уже поскорее оказаться дома, чтобы снять это дурацкое платье. – Ирка перевела дух и с чувством откусила огромный кусок от булочки с повидлом. – В общем, ну его, этого Витю. Захочет – сам подойдет. А я больше и пальцем не пошевелю.

Четвертым уроком у десятого «Г» была астрономия, которую вела очень странная женщина по имени Цветана Аметистовна. Астрономия, как отдельный предмет, появилась в их лицее с начала учебного года, поэтому учительница была здесь новенькой. Ее странности стали заметны с первого же урока, когда она, только познакомившись с учениками, отправила одного из них за прищепками, томатной пастой и карандашами. После того, как все это оказалось у нее на столе, она поблагодарила ученика и вывела ему пятерку в журнале. С тех пор все знали, что если Цветана Аметистовна отправляет тебя в магазин, то пятерка за урок тебе обеспечена. Правда, было невозможно заранее предугадать, кто именно отправится за покупками, ведь технология отбора вообще никак не прослеживалась. Учительница нередко делала выбор в пользу того, у кого и так уже было полно пятерок.

Сегодня выбор Цветаны Аметистовны пал на Веронику. На этот раз ее решение было вполне объективным, ведь в журнале напротив фамилии «Каспранская» с начала года стояло всего две отметки.

– Вероника, – начала учительница, загадочно смотря куда-то вдаль сквозь толстые линзы своих очков, – у меня к тебе просьба… – Слова «у меня к тебе просьба» вместе с ней в унисон прошептал весь класс. Всех очень забавляла эта фраза и манера учительницы ее произносить. – Сходи, пожалуйста, в магазин и возьми там палку колбасы и два банана. А на обратном пути зайди к цветочнику и купи одну красную розу. Здесь все подробно написано. – Она протянула Веронике листочек с перечнем необходимых покупок и деньги. – Ступай, а мы пока начнем урок.

Кивнув, Вероника под всеобщее хихиканье покинула класс. Просьбы учительницы становились все забавнее. Ребята даже начали делать ставки, что же она «закажет» в следующий раз, но никто еще ни разу не угадал больше одного предмета из списка.

Проходя мимо кабинета, в котором у десятого «Б» шла алгебра, Вероника вспомнила, что хотела предупредить Тимура о Селоустьеве. Тот нашел себе девушку и больше не представлял никакой угрозы, а значит, с ним уже не обязательно проводить профилактическую беседу. Можно бы было сказать об этом на следующей перемене, но Веронике захотелось сделать это сейчас. Так она могла проверить, отпросится ли Тимур ради нее с алгебры или нет. А, может, он вообще решит ее проигнорировать, как делал с смсками Мальцевой.

Написав ему сообщение, Вероника прислонилась к стене и принялась ждать. К ее радости, Тимур вышел из кабинета практически сразу. В руках у него был белый пушистый брелок в виде непонятного зверька с черными глазками-бусинками. Он протянул его Веронике.

– Это кто? – спросила она.

– Никто точно не знает. Когда я его увидел, сразу подумал о тебе. Так что теперь Павлик будет жить у тебя.

– Павлик?

– В честь Павлова. Это я у него выиграл. В последнее время ему не фартит в карты. Кстати, если что – Павлик не бэушный. Он был в упаковке.

– Спасибо, Павлик очень милый, кем бы он ни был. Теперь он будет меня охранять. – Вероника расплылась в улыбке и прицепила брелок к своему рюкзаку. – Тимур, я хотела сказать, что тот псих из одиннадцатого «А» нашел себе девушку, так что тебе больше не надо с ним говорить. Он больше меня не тронет.

– А я уже поговорил, – пожал плечами Тимур.

– Блин…

– Да нормально. Зато теперь он точно тебя не побеспокоит. – Он мягко сжал ее предплечье, от чего у Вероники пошли мурашки по всему телу. – Тебя с урока что ли выгнали?

– Нет, я просто иду в магазин за колбасой, бананами и розой.

Тимур как-то странно на нее взглянул, а затем спросил:

– Сходить с тобой?

– Не надо, у тебя же алгебра.

Хмыкнув в ответ, он отправился обратно на урок.

Выходя из школы, Вероника вдруг поняла, почему он так странно посмотрел: Цветана Аметистовна никогда не посылала в магазин учеников из других классов! Об этом как-то раз обмолвился Семен Борисов, который специально уточнял эту информацию у ребят из параллели. Почему-то для выполнения своих просьб учительница астрономии выбрала именно десятый «Г». Для всех остальных классов она проводила свои уроки в обычном режиме, то есть Тимур был не в курсе ее причуд. «Ну отлично, – с грустью подумала Вероника. – Теперь он наверняка считает меня сумасшедшей».

Вернувшись из магазина, она отдала Цветане Аметистовне сначала розу, а затем пакет с московским сервелатом и двумя бананами. Цветок учительница поместила в заранее подготовленную вазу, а один из бананов сразу очистила от кожуры и начала жевать, выводя в журнале пятерку.

Вечером, сделав уроки, Вероника заглянула на свою страницу и обнаружила, что Тимур проставил ей лайки на все безумные фотки совчерашней прогулки на прудах. Девушка очень обрадовалась этому, ведь раньше он вообще не удостаивал вниманием ее публикации. Теперь она надеялась, что он напишет ей какое-нибудь сообщение. В этот же самый момент он действительно ей написал.

Тимур Ханин: Завтра утром встречу тебя на перекрестке в 7:20, ок?

Вероника Каспранская: Хорошо :)

Тимур Ханин: До завтра =*

Больше он ничего не писал, наверное, ушел на тренировку, но Вероника ничуть не расстроилась. Она была что та ворона из басни, у которой «от радости в зобу дыханье сперло». Раньше она и представить не могла, что Тимур сам захочет проводить с ней время, разговаривать о чем-то и тем более дарить маленькие, приятные подарки вроде плитки молочного шоколада или пушистого брелока на рюкзак. Сейчас в ее животе порхали бабочки, а голова кружилась от опьяняющего чувства влюбленности. Все происходящее казалось настоящей сказкой. Размышляя об этом, Вероника некстати вспомнила, что сказки Братьев Гримм, Шарля Перро и других знаменитых авторов в оригинале заканчивались вовсе не так, как в детских книжках. В первоначальных версиях многие сказки были полны жутковатых событий и вовсю пестрили жестокими описаниями мучений главных героев.

«Что, если сказка о нас с Тимуром тоже будет похожа на триллер или фильм ужасов?» К счастью, дурные мысли не успели укорениться в голове у Вероники, потому что в комнату заглянула тетка.

Узнав о намерениях Тимура, Ритка тут же принялась подбирать племяннице одежду на завтра. Делала она это с особой тщательностью. В конце концов, она приняла решение, что завтра Вероника наденет сногсшибательное платье цвета тихоокеанской сосны, которое родители недавно прислали той из Италии. Это было обтягивающее платье длиной чуть ниже колена, с рукавами на три четверти и V-образным вырезом на груди. В качестве дополнения к наряду Ритка принесла свой винтажный кулон из черного оникса на серебряной цепочке и такие же сережки к нему. Волосы было решено выпрямить утюжком и оставить распущенными, ресницы подкрасить, а на глазах нарисовать стрелки. В качестве верхней одежды было выбрано классическое черное пальто средней длины. Получалось, что все платье целиком Тимур сможет увидеть только в школе.

– Минимум макияжа и деталей, простота кроя и отсутствие нагромождений на голове – так можно идти хоть на прием к королеве, – сказала Ритка, оглядывая конечный вариант завтрашнего наряда племянницы. – Этот мир еще не придумал ничего более стильного, чем простота. Жаль, я сама поняла это только к своему четвертому десятку. Хорошо хоть, ты не повторишь моих ошибок. Обещаю, завтра твой Тимур и еще полшколы гарантированно сойдут с ума.

Самый счастливый день

Вероника так боялась опоздать, что проснулась раньше будильника и из дома тоже на всякий случай вышла заранее. Но ждать Тимура ей не пришлось – выйдя из автобуса, она сразу заметила его фигуру на противоположной стороне дороги. Он стоял к ней спиной, положив руки в карманы куртки. Прежде чем переходить дорогу, Вероника сделала дыхательную гимнастику по Риткиному методу. Нужно было успокоить сердцебиение, чтобы не начать потеть из-за волнения и не явиться в школу взмыленной, как лошадь. К счастью, гимнастика подействовала, и девушка перестала паниковать. Перейдя дорогу, она робко приблизилась к Тимуру. При виде нее он заметно оживился и, окинув оценивающим взглядом, взял ее за руку.

Веронике пришлось еще несколько раз незаметно делать дыхательную гимнастику, чтобы прийти в себя. Ей казалось, что она все еще спит, и что происходящее никак не может быть правдой. Только парочки ходят, держась вот так за руки. Означает ли это, что Тимур только что сделал ее своей девушкой? Или он просто прикалывается над ней, видя, как она сходит по нему с ума? Вопросы кружились в ее голове, как конфетти после взрыва хлопушки, но озвучить их она не решалась. Сам Тимур шел, периодически выходя вперед, чтобы помочь ей обойти лужи. Он вел себя, как настоящий джентльмен, но при этом иронично поглядывал на свою спутницу, чем еще больше сбивал ее с толку.

– Сегодня у нас по плану первая прогулка с Диего, – наконец прервал молчание он. – После школы идем ко мне.

В его словах не было ни тени вопросительной интонации. Как будто это было просто напоминание о событии, насчет которого они уже давно договорились. Но Вероника точно помнила, что никакого уговора не было. Они не назначали ни день, ни место, и уж тем более речь не шла о том, что они пойдут к нему в гости.

– К тебе домой? Я не пойду вот так сразу.

– Почему?

– Я боюсь, – честно призналась Вероника.

– Ты идешь не ко мне, а к Диего. Он собака. Разве ты боишься идти в гости к собаке? – Тимур развел руками, а затем достал свой телефон и показал девушке фотографию Диего, где тот сидел на задних лапах и улыбался в камеру. – Он кажется тебе опасным?

– Нет, но…

– Значит, договорились.

Вероника не нашлась что возразить, и решила согласиться. Все равно не обязательно заходить прямо к нему домой, можно просто подождать их с Диего на улице. Да и вряд ли Тимур зовет ее к себе с какой-то нехорошей целью. Он не такой. Он добрый, хороший и порядочный.

Они уже зашли на территорию школы, как со стороны парковки вдруг показался Селоустьев. Вероника машинально сжала руку Тимура. В ответ он тоже мягко стиснул ее ладонь, давая понять, что она в безопасности. Его самого эта встреча явно не тревожила. Он продолжал что-то ей рассказывать, никак не реагируя на Селоустьева. Вероника позавидовала такому спокойствию. Один вид психопата разом активизировал все ее внутренние сигналы тревоги. Внутри нее ревели сирены, приказывая бежать отсюда подальше. Она всеми силами пыталась не встречаться с безумцем глазами и вообще не обращать на него внимания, но все равно постоянно поглядывала в его сторону. Подсознательно, в целях безопасности ей нужно было держать Селоустьева в поле зрения. Поймав ее затравленный взгляд, тот нехорошо улыбнулся. Если бы кобра улыбалась перед тем, как совершить бросок, она бы наверняка делала это так же. Вдруг безумец замедлил ход, а затем и вовсе встал на месте. Он стоял, наблюдая за ней и Тимуром, сверля им спины, пока они не скрылись в дверях школы.

В раздевалке Тимур помог Веронике снять пальто, а когда она начала переобуваться, встал напротив и принялся изучающе на нее смотреть.

– Мне нравится твое платье. Придется нам с тобой сделать круг по школе. – Увидев замешательство на ее лице, он пояснил: – Мы должны сообщить общественности, что между нами все серьезно, ведь школа – это одна большая, дружная семья, где ни у кого нет секретов от других.

Вероника не стала спорить, она понимала, что глупо идти на попятную, когда ее мечты становятся явью. Она сама этого хотела, а, значит, должна встретить реакцию окружающих с гордо поднятой головой. Она написала подругам, чтобы не ждали ее в раздевалке, после чего Тимур повел ее на прогулку по первому этажу.

Скоро должен был хлынуть основной поток учеников, и Вероника начала паниковать. Она знала, что их пару сразу начнут обсуждать. От неприятных спазмов страха в животе она смогла избавиться, лишь оказавшись в пустующем коридоре правого крыла. Пока Тимур говорил, она украдкой его разглядывала. Обычно он ходил в школу в своих многочисленных спортивных штанах, но сегодня на нем были джинсы и простой черный джемпер. Это был тот самый случай из Риткиных монологов, когда простота вещей создавала стиль.

Его мужественная красота вкупе с неизменным ароматом превосходно подобранного парфюма заставила девушку позабыть о всех страхах, и уже через мгновение она заливисто смеялась над его очередной шуткой. Судя по всему, Тимур не врал, когда говорил, что ему нравится ее смех. Сначала он улыбался ей в ответ, а потом внезапно подхватил на руки.

– Ты совсем легкая, – сказал он и посмотрел ей в глаза.

Вероника сама не заметила, как ее правая рука обхватила его шею, и теперь ее лицо было совсем близко к нему. Ей хотелось улыбнуться, чтобы перестать смущаться его взгляда, но у нее ничего не вышло. В воздухе витало нечто странное. Она даже чувствовала его дыхание, пахнущее ментоловой жвачкой. Риткина сумка сползла с плеча и упала вниз. Его серые глаза гипнотизировали, сводили с ума, не давали ни малейшего шанса на сопротивление. Тимур прижал ее к себе и начал целовать.

Оказалось, что все книги врут. В них говорилось, что первый поцелуй дарит приятное и легкое ощущение парения в воздухе, невероятное счастье и трепет. Это было так, но почему-то они умалчивали, что взамен ты отдаешь свою душу. Вероника могла поклясться, что ощущает этот процесс на физическом уровне. Тимур был самым настоящим дьяволом, иначе как объяснить ту опьяняющую эйфорию, которую вызывал поцелуй с ним?

Ощущая целый фейерверк эмоций и чувств, Вероника, казалось, вообще перестала дышать. Сердце было готово выпрыгнуть из груди и разорваться на тысячи частиц, чтобы вновь собраться воедино. Он целовал ее медленно и нежно, как будто заранее знал, что у нее это впервые. На его губах еще сохранился вкус ментоловой жвачки, которая никогда ей не нравилась, но сейчас вдруг стала самой лучшей из всех.

Их прервал шум, доносившийся сзади. Скоро этот коридор заполнится учениками, поэтому им нужно идти. Тимур поставил Веронику на пол, и она чуть не упала, потому что ноги не желали слушаться. Но это было неважно. Она была уверена, что легко сможет парить над землей от счастья, если это потребуется.

Взяв ее под руку, чтобы она могла держать равновесие, Тимур повел ее обратно в холл. Нужно было сказать ему хоть что-то, но на ум лезли одни глупости, поэтому Вероника молчала, пока он, как ни в чем не бывало, что-то напевал себе под нос. Страхи, которые преследовали ее пару минут назад, перестали казаться серьезными. Теперь она была готова пройтись с Тимуром по школе хоть сто раз. Это больше ее не пугало. Весь ее мир перевернулся меньше, чем за минуту. Косые взгляды его поклонниц – теперь ничто, ведь только что исполнилось ее самое заветное желание!

Не успели они завернуть в холл, как на повороте показались Ласточкин и Шелепов.

– Вы, че, мутите? – пожав Тимуру руку, игривым тоном поинтересовался первый.

Спрашивал он вроде бы серьезно, но легкая полуулыбка Джоконды, играющая на его лице, говорила лучше всяких слов. Он как будто одновременно радовался за них двоих и был скептически настроен по поводу серьезности их союза. В ответ Тимур лишь усмехнулся и, притянув к себе Веронику, крепко обнял ее за талию. Это почему-то сильно смутило Валеру Шелепова. С самого начала беседы он старался не смотреть на нее, но его глаза против воли стремились в ее сторону. Короткими урывками он пожирал ее глазами, а затем старательно делал вид, что ему все равно.

Когда Тимур и Вероника вышли в холл, десятки пар глаз сразу устремились в их сторону. Парни подолгу задерживали взгляд на ее платье. На их лицах не было ни ревности, ни злости – одно лишь праздное любопытство, чего нельзя было сказать о девушках. Те ревностно осматривали соперницу и перешептывались друг с другом. Со стороны все они напоминали клубок змей, с шипением извивающихся в своем тесном гнезде.

С интересом наблюдая за реакцией окружающих, Вероника продолжала идти вперед с высоко поднятой головой, не чувствуя ни тени смущения. Ею снова овладела какая-то безумная эйфория. Рядом с ней шел самый лучший парень на Земле, а остальное уже не имело значения.

Когда они проходили мимо переполненной раздевалки, Тимур сказал, что забыл что-то в куртке. Вероника хотела подождать его снаружи, но он потащил ее вслед за собой. Они подошли к вешалкам десятого «Б», и он, не отпуская ее руки, принялся здороваться с одноклассниками. Создавалось впечатление, что он хвастается ею, как охотник тушей оленя. Риткины слова тревожным воспоминанием пронеслись в голове: «Для таких, как он, любая девушка – не более, чем трофей». Червячок сомнения уже начал прогрызать себе путь в ее мысли. Вероника не желала на это реагировать и только сильнее прижималась к Тимуру, пока тот старательно делал вид, что ищет что-то в кармане куртки.

Мимо них с каменным лицом прошла Алена Романова. Она села на скамейку и начала переобуваться, разглядывая Тимура и его новую пассию. Уходя, она якобы случайно задела ее плечом. Вышло довольно грубо. «Зинаида после такого выдрала бы ей все волосы, не разбираясь, случайное это было столкновение или нет» – подумала Вероника, глядя вслед удаляющейся Алене, но было уже поздно как-то реагировать.

В раздевалку зашли два одноклассника Тимура и сразу же начали обсуждать с ним какой-то футбольный матч. Оба периодически поглядывали на Веронику, и эти взгляды ей решительно не нравились. Она чувствовала себя курицей-гриль, которая крутится на вертеле внутри уличной палатки перед глазами у прохожих, понимая, что каждый из них не прочь отщипнуть от нее крылышко или ножку. Тимуру же, напротив, доставляло радость подобное внимание. Периодически он брал девушку за руку или обнимал за талию, демонстрируя всем, что она принадлежит только ему.

В проходе показалась кудрявая голова Коли Бобарыкина. Увидев Веронику, он улыбнулся и помахал ей рукой.

– Привет, Вероник, а что ты здесь… – Он замялся, потому что заметил рядом с ней Тимура. – А… Ясно. Кстати, тебе очень идет этот цвет… Да и платье красивое! Ну ладно, еще увидимся!

Он повесил куртку и пакет со сменкой на крючок и спешно ретировался, даже не подождав своего приятеля Игоря Старкова, который зашел в раздевалку вслед за ним. Веронике стало неловко. Конечно же, Коля сразу понял, что она начала встречаться с Тимуром. И, разумеется, это известие было для него не из приятных. Подумав, что как-нибудь обязательно пригласит его на чай с пирожками, она потянула Тимура за рукав с намеком, что уже устала здесь торчать. Тот сразу же закончил обсуждать футбол и повел ее к выходу.

В холле она заметила своих подруг, сидящих на скамейке в компании старосты десятого «Г» Оли Мартьяновой. Все они понимающе переглянулись. Зинаида сложила большой и указательный пальцы колечком в знак поддержки, заставив Веронику улыбнуться.

До начала урока оставалось меньше десяти минут, и Тимур решил проводить девушку до кабинета истории. Когда они дошли до места, он мягко прислонил ее к стене и на прощание поцеловал в щеку. Отпечаток его губ обжигал кожу, и на мгновение Вероника снова потеряла ориентацию в пространстве. Ее взгляд затуманился, на лице появилась блаженная улыбка. Это все просто не могло быть правдой! Ей не верилось, что это не сон, и сейчас Ритка не крикнет ей на ухо «подъем!».

Тимур уже хотел было идти к себе на урок, как сзади к ним подошла Влада Мальцева. Ее подружки стояли чуть поодаль и, хихикая, о чем-то перешептывались. Влада привалилась к стене прямо напротив Тимура. Делая вид, что не замечает присутствия Вероники, она проговорила:

– Смотри, Хан, а я надела ту самую юбку… – Слегка приподняв подол и без того короткой юбки, она продемонстрировала линию чулок. – Потрогай материал, он такой бархатистый на ощупь…

«Вот дура-то, на улице от силы плюс три градуса по Цельсию, а она надела чулки» – подумала Вероника, ожидая, что же ответит Тимур. Если он вдруг начнет заигрывать с Мальцевой, то все будет кончено. Какие-то остатки гордости у нее все же имелись, так что она не собиралась терпеть подобные выходки.

Тимур неожиданно наклонился к лицу Влады и тихо сказал:

– Мальцева, видишь вон того паренька возле кабинета английского?

– Вижу, а при чем тут он?

– При том, что он стоит один, и ему наверняка очень скучно. Пойди развлеки его разговорами о материале своей юбки, ага?

Влада обиженно фыркнула, развернулась на каблуках и ушла обратно к своим подругам. В это время к кабинету подошли Зинаида с Олей. Вероника попрощалась с Тимуром и вместе с ними направилась в класс. Ей не терпелось рассказать подруге обо всем, что случилось за последние полчаса. Но, как оказалось, у Зинаиды тоже было, о чем поведать. Плюхнувшись на свое место, она загадочно произнесла:

– Каспраныч, мы тут провели мониторинг мнений насчет вас с Ханиным и узнали много чего интересного. Стоило всего лишь немного посидеть на лавочке в холле, и для нас открылись все школьные тайны и сплетни без цензуры!

Добрую половину урока Зинаида делилась всем, что довелось услышать, благо учительница истории как обычно полу-дремала за своим столом.

Две восьмиклассницы, очевидно влюбленные в Тимура, обсуждали сложившуюся ситуацию, стоя прямо напротив наблюдательного поста Зинаиды, Иры и Оли, в качестве которого ими была выбрана скамейка возле зеркала в холле. Весь разговор восьмиклассниц сводился к проклятьям в сторону Вероники, которую они называли не иначе, как «эта сука».

Алена Романова, Олеся Кошелькова и Диана Виноградова из десятого «Б», проходя мимо зеркала, выразили коллективную мысль, что «Каспранская просто ему дала, вот он с ней и ходит». Спустя минуту, трое парней из того же класса поставили высокую оценку фигуре Вероники посредством восторженной фразы «Отличная жопа!».

Сестры Кириллюк подошли прямо к наблюдательной скамейке и обратились к Ире: «Приходько, передай Каспранской, что Хан просто на нее поспорил. Он должен с ней переспать, и тогда Ласточкин заплатит ему пять тысяч. Мы только что в раздевалке слышали, стопроцентная информация».

– Даже Шкаф бы понял, что все это бред, – прокомментировала вышеперечисленное Зинаида. – Какой идиот станет спорить с Ханиным на пять косарей, если вся школа знает, что ты и так сходишь по нему с ума? Нет, ну мы-то, конечно, знаем, что ты бы не стала с ним спать, но остальные ведь думают иначе. Ладно, слушай дальше…

Не успели сестры Кириллюк уйти, как из раздевалки вылетела разъяренная Влада Мальцева, которую под руки тут же подхватили подружки. Зинаиде с девчонками удалось расслышать только одну фразу: Мальцева заявила подругам, что во время долгих и весьма откровенных переписок в сети, Ханин недвусмысленно намекал ей на серьезные отношения, и случилось это буквально на прошлой неделе.

– Это тоже бред, – сказала Зинаида. – Ханин ведет свои извращенские переписки с половиной города. И что-то не похоже, что он горит желанием вступать в серьезные отношения с каждой лярвой. Это просто смешно. Не перебивай, это еще не все! Мы ж специально сели возле зеркала… Так вот, не прогадали, скажу я тебе!

Поправляя перед зеркалом волосы, Катя Баринова, бывшая девушка Тимура, высказала своей однокласснице мысль, что тот не способен на отношения продолжительностью больше пары недель, так что «Каспранской можно только посочувствовать». В это время у одного парня из «В» класса развязались шнурки, и пока он завязывал их, присев аккурат напротив наблюдательного поста, его друг в красках описывал, что бы сделал с Каспранской, окажись он с ней наедине. Парень со шнурками просто его высмеял, а затем, заметив недобрый взгляд Зинаиды, эти двое спешно ретировались. Потом из раздевалки вышел Коля Бобарыкин. Его остановила учительница, которая преподавала химию у «А» и «Б» классов. Пока они о чем-то беседовали, к ним подошел его одноклассник Игорь Старков. Когда учительница ушла, Коля что-то сказал Игорю, и тот в знак утешения похлопал его по плечу. Проходя мимо лавочки, Старков закатил глаза в ответ на какую-то реплику друга. До девчонок донесся обрывок его фразы: «Слушай, да она двух слов связать не может, невелика потеря».

– Господи, ему-то я что сделала? – возмутилась Вероника. – Я с этим Старковым ни разу даже не общалась.

– Не кипятись, Каспраныч, может, это он и не о тебе вовсе.

– Сама-то в это веришь?

– Не особо, – призналась Зинаида. – Честно говоря, у меня аж руки чесались всечь ему по хребтине за такие слова, так ведь не докажешь потом, что всекла за дело! Теоретически он мог говорить о ком угодно.

– Да и фиг с ним, ты лучше послушай, что скажу…

– Погоди, я ж не договорила!

Когда Зинаида, Ира и Оля поднимались на второй этаж, впереди них шли две учительницы. Первой была милая, приветливая женщина лет пятидесяти по имени Светлана Васильевна, которая преподавала МХК, а второй – классная руководительница десятого «Б» Валентина Геннадьевна, учительница физики. Она вела свой предмет у всех, кроме «Г» класса.

– Валь, а ты заметила, какая красивая пара образовалась между нашими старшеклассниками? – восторгалась Светлана Васильевна. – Я видела, как ваш новенький шел за руку с Вероникой из десятого «Г». Любо-дорого посмотреть. Молодые, веселые, оба – как с картинки!

– Им бы об учебе думать, а не о любви и свиданках, – возразила вечно хмурая Валентина Геннадьевна. – Особенно Каспранской, которая и так уже в «Г» классе. Дальше ей падать просто некуда. У них там в головах действительно такое «гэ», мама не горюй! Я у них физику не веду, но, знаете, наслышана. Хотя, чего я вам рассказываю, конечно, знаете. Вы ведь у них преподаете. Я не удивлюсь, если они на радостях еще и ребеночка нам заделают. Всю статистику лицею испоганят, скатимся до уровня девятой общеобразовательной. У них там в каждом квартале – по три аборта.

– В общем, ничего нового, – резюмировала Зинаида. – Одни завистники, придурки и… учителя. Но если что, я это все рассказываю не для того, чтобы ты тут расстроилась. Просто тебе полезно знать, какие сейчас настроения в школе. Думаю, завистливые курицы скоро начнут тебя задирать. Сейчас ты для них – главный раздражитель. Так что будь готова применить на практике все, что мы с тобой учили. Если че, я подсоблю, ты меня знаешь.

Вероника ничуть не расстроилась. Она вполне ожидала, что женская половина школы будет не в восторге. Примерно то же самое было, когда Тимур ходил за ручку с Бариновой. Ее тоже пару дней все ненавидели, а потом успокоились. Но Зинаида была права – ее, Веронику, начнут задирать. Она и раньше мало кому нравилась, а сейчас ее дела в сфере коммуникаций с другими учениками пойдут и того хуже. Но почему-то ей совсем не было страшно. За последнее время произошло столько разных событий, которые так или иначе повлияли на ее мировосприятие, что она уже никогда не станет прежней. Конечно, до уровня Зинаиды по части решения конфликтных ситуаций ей было еще далеко, но обидеть ее теперь будет не так-то просто.

Остаток урока Вероника рассказывала подруге обо всем, что успело произойти с начала дня. О подробностях поцелуя она сперва хотела умолчать, но в итоге не смогла удержаться и выложила все подчистую.

– А я вижу, дело набирает серьезные обороты, – присвистнула Зинаида. – Верон, ты это… Держи себя в узде, ладно? Мало ли что там у него на уме. Через две недели тебе вообще нужно будет сказать ему «давай, пока», помнишь? Таков был план.

– Все в порядке, Зин, я полностью контролирую ситуацию. Через две недели сделаю, что обещала. Но сейчас дайте мне хоть немного почувствовать себя счастливой, ведь скоро ничего этого не будет. – Вероника вздохнула, и в ее глазах вдруг появились слезы. К счастью, подруга ничего не заметила, потому что слезы мгновенно высохли, даже не успев стечь по щекам. – Я бы хотела, чтобы это было навсегда, но так не бывает. Не с Ханиным. Все мы его знаем. И уж лучше я закончу это сама, чем позволю ему в очередной раз потешить эго за мой счет.

Вероника действительно не верила в искренность Тимура. Она бы очень хотела поверить, но факты говорили сами за себя. Условно еще вчера он смотрел сквозь нее, как будто ее не существует, а сегодня внезапно воспылал к ней чувствами. Что-то здесь явно было не так, поэтому она не собиралась отклоняться от плана по закрытию гештальта. Две недели. У нее есть всего две недели.

На второй перемене Тимур зашел в кабинет русского языка и литературы, взял Веронику за руку и повел в коридор. Уходя, она виновато посмотрела на Зинаиду, но та просто махнула рукой, что означало «да иди уже, все нормально».

Они снова бродили по школе, болтая обо всем на свете: о предстоящей прогулке с Диего, об училке физики, у которой, по словам Тимура, начался климакс, и теперь она будто с цепи сорвалась, о футболе, увлечении Шелепова бальными танцами, которое он старательно скрывал ото всех, и даже о молочных коржиках из столовой. Вероника обратила внимание, что на этот раз окружающие уже воспринимали их пару, как нечто само собой разумеющееся. Шепот за их спиной не прекращался, и доброжелательности в чужих взглядах не прибавилось, но зато на них больше не таращились, как на музейные экспонаты.

Тимур проводил девушку обратно до кабинета, когда уже прозвенел звонок. На протяжении всего урока по русскому языку он писал ей смски. Она всегда думала, что обычно парни пишут девушкам любовные послания или что-то вроде этого, но Тимур просто дурачился.

Романова попросила меня дать ей ластик, но у нее была такая интонация, как будто я сжег ее дом.

Павлов хочет знать, как там Павлик. Он хочет выиграть его назад, но я больше не играю в карты на переменах, так что Павлик останется с тобой, обещаю.

А почему Росомаху все называют Росомахой? У нее же нет лезвий между пальцами. Или вы пытались отравить ее ядом, и она выжила?

Веронике всегда становилось смешно от его манеры перескакивать с тему на тему. Его непосредственность очень подкупала.

На следующей перемене повторилось все то же самое. Тимур снова зашел за ней в класс и повел гулять. Казалось, еще вчера она бесконечно торчала возле кабинетов, где у десятого «Б» должны были быть занятия, в надежде, что он выйдет в коридор, и она сможет его увидеть. А сейчас он сам приходит к ней, при всех берет ее за руку и ведет за собой.

– Ханин, на большой перемене на нее не рассчитывай, она наша! – крикнула на прощание Зинаида.

Веронике не очень нравилось ходить кругами по школьным коридорам, но вместе с Тимуром это превращалось в самое лучшее развлечение. На этот раз они не стали совершать полный круг, а просто остановились возле окон второго этажа. Как раз напротив кабинета, куда только что зашел Селоустьев.

– Может, пойдем куда-нибудь в другое место? – с опаской глядя в ту сторону, взмолилась Вероника.

Ей показалось странным, что Тимур вдруг решил остановиться именно здесь. Она была уверена, что он сделал это нарочно, и не хотела участвовать в этой игре. Очевидно, для него это было лишним поводом продемонстрировать, кто здесь победитель. Этим он напоминал избалованного ребенка, который дразнит пса, сидящего на цепи. Рано или поздно цепь может не выдержать, и тогда пес вырвется на свободу, а что будет дальше – и подумать страшно. В планы Вероники уж точно не входило становиться объектом соревнования между Тимуром и Селоустьевым. Это не приведет ни к чему хорошему. Даже если психопат действительно увлечен новой жертвой, старая не должна лишний раз попадаться ему на глаза. Вдруг в его голове что-то перемкнет, и он снова начнет на нее охотиться?

– Зачем уходить? Скоро закончится перемена, а здесь самый красивый вид из окна.

Подхватив Веронику на руки, Тимур усадил ее на подоконник, а сам встал напротив. Не успела она придумать предлог, чтобы поскорее отсюда убраться, как дверь приоткрылась. Из кабинета вышли несколько ребят, среди которых был и Селоустьев. Подшучивая друг над другом, ребята двинулись в сторону уборных. Костя презрительно глядел им вслед. Затем наконец заметил у окна знакомые лица. Полоснув по Веронике беглым взглядом, он переключил внимание на Тимура, который стоял к нему спиной. Хищный оскал и безумный блеск в глазах выдавали в Косте психически не стабильного человека. Сегодня он почему-то излучал жизнелюбие. С интересом разглядывая Тимура, безумец периодически ухмылялся. Вероника не была уверена, что смогла правильно интерпретировать его выражение лица, но выглядел он вполне довольным, она бы даже сказала, самодовольным. Как будто только что выиграл всероссийскую олимпиаду по химии.

Тимуру явно было весело. Селоустьева он не видел, но по выражению лица Вероники догадывался, что тот стоит прямо у него за спиной. Правда, веселье длилось недолго – через минуту Костя с улыбкой скрылся в классе.

Девушку пугали такие разительные перемены. Кто знает, чему он так радуется. Может быть, начал принимать сильнодействующие медикаменты, специально созданные для психов? Или период осеннего обострения миновал, и все агрессивные безумцы снова стали душками? Как бы то ни было, все это казалось очень странным.

***

Делая вид, что изучает новый материал в учебнике, Костя размышлял о том, как ему нравится вся эта игра, которую затеяла Вероничка. Он чувствовал возбуждение каждый раз, когда ее строптивый образ возникал у него в голове. Она решила показать характер? Что ж, тогда он использует без ума влюбленную в него одноклассницу и сделает шоу. Алина Саврасова давно крутила перед ним хвостом – пришло время ввести ее в игру.

Краем глаза Костя видел, в каком бешенстве была Вероника, когда наблюдала за их с Алиной поцелуем. А еще он знал, что рано или поздно она признает свое поражение и капитулирует перед ним. Вывесит белый флаг и придет сдаваться. Потом будет долго томиться ожиданием, услышав, что ему нужно подумать. А после он все же даст ей второй шанс. Возможно, даже не удержится и сорвет с нее платье. Вероничка только того и ждет, и это уже давно бы случилось, не будь Костя таким стойким в плане женщин.

Он изучал женскую психологию, пристально следил за отношениями между отцом и матерью, подмечал разные интересные факты, запоминал новую информацию, анализировал, делал выводы и даже ставил эксперименты на своих знакомых девушках. Любовь – это борьба, и он был опасным соперником. Действуя хладнокровно, просчитывая ситуацию на три хода вперед, он никогда не позволял себе форсировать события, чтобы в итоге урвать себе лишь жалкий кусок. Нет, ему нужен весь пирог целиком, а объедками пускай довольствуются неудачники вроде Ханина. Тот настолько туп, что даже не успел понять, как стал пешкой в партии, которую Вероника решила сыграть против Кости. Она просто использует наивного дурачка, чтобы позлить того, в кого по-настоящему влюблена. Но Костя не злился. Разве что самую малость, когда впервые увидел их вместе.

Было раннее утро, и он еще не успел до конца проснуться. По ощущениям, увиденное было сродни ведру ледяной воды, которой окатывают тебя с ног до головы в самый лютый мороз.

«Что?? Она держит этого идиота за руку??»

Ему хватило полминуты, чтобы успокоиться. Все сразу встало на свои места.

«Приди в себя, эта сучка просто решила поиграть. Хочет отомстить за тот поцелуй, которым ты наградил другую».

Костя даже остановился, чтобы понаблюдать за ними, насладиться этим представлением, устроенным специально для него. Как же смешно ему стало! Она хочет, чтобы парни дрались за нее, теряли самообладание, сходили с ума, ползали перед ней на коленях, лили слезы в подол ее платья, умоляли дать им шанс. Ее выводило из себя, что он, Костя Селоустьев, не играет по ее правилам, а устанавливает свои. И когда она это поймет, он уже сломает ее, выбьет из нее всю гордыню и спесь. О, нет, он не станет топтать ее и заставлять унижаться. Он лишь покажет, где ее место. И когда она покорится, Костя сполна одарит ее тем, чего она так жаждет.

***

На большой перемене Вероника с подругами собрались в столовой.

Тимур тоже был там, но за другим столом. Вместе с ним сидели Ласточкин, Шелепов и еще пара одноклассниц, которые что-то оживленно обсуждали и смеялись.

– Ир, а ты не пробовала найти Витю в ВК? – как бы между прочим поинтересовалась Вероника, краем глаза продолжая наблюдать за Тимуром. Ей показалось, что подруга пытается скрыть свою грусть и переживания под маской хорошего настроения. Значит, дело было в Вите. – Вдруг на его странице есть какая-то ценная информация, которая поможет тебе получше его узнать? А еще мне кажется, что он еще просто не успел хорошо тебя рассмотреть. Все-таки в вашем классе много человек, а в школе он совсем недавно.

– Конечно, пробовала. В самый первый день, как он пришел. – Ира немного покраснела и принялась вырисовывать вилкой круги на картофельном пюре. – Но среди немногочисленных Викторов с фамилией «Егай» его не оказалось. Потом я пробовала искать только по имени, указав диапазон возраста и город. Викторов, подходящих под эти параметры, было более пятисот. Я просмотрела их всех, но среди них его тоже не обнаружилось. Поисковые системы дали такой же результат.

Сегодня Ира оделась как обычно: юбка, блузка, кардиган, балетки. На голове у нее был привычный конский хвост. Вероника поражалась стойкости подруги. Сама она до последнего, до потери всяческого достоинства старалась бы понравиться этому Вите, если бы он ей нравился.

– Каспраныч дело говорит, – кивнула Зинаида, которая тоже заметила Иркину печаль. – Витюша, конечно, тот еще козел, раз не выделил тебя из всех в первый же день, но, может, он просто немного тормозной. Ты же сама говорила, что он вечно какой-то сонный и вялый. Проспится и сразу заметит, что ты самая нормальная в его классе.

– Смотрите, – Ира указала вилкой в сторону касс, куда Витя только что встал в очередь, – легок на помине. Кстати, спасибо вам за поддержку. Может быть, через какое-то время он и действительно узнает класс получше, и мы с ним хотя бы начнем общаться. Сейчас он вообще ни с кем не разговаривает, если к нему не обращаются напрямую. Хотя, даже в этом случае, из него не выжмешь и пары слов. По-моему, Брагин – единственный, с кем Витя говорил длинными предложениями. Даже сестрам Кириллюк, которые ходят за ним по пятам и трындят без умолку, он отвечает только односложными фразами или вовсе ограничивается кивками. Правда, их это не смущает. Уподобляться таким, как они, и становиться назойливой, я не хочу. Поэтому моя единственная возможность начать с ним общаться – если он сам того захочет. Но пока мы даже взглядами ни разу не встретились. Он действительно постоянно зевает и ходит весь в своих мыслях. Ему наплевать на уроки, учителей, одноклассников, да на все! Я до сих пор не могу понять, хорош он в точных науках или нет. К примеру, за последнюю контрольную по алгебре, которую я написала на отлично, он получил четыре балла. Алла Андреевна сказала, что он допустил две досадные опечатки, из-за чего она не смогла поставить ему оценку выше. Витя даже не вникал в смысл сказанного, ему явно было все равно, какая у него там оценка. Но знаете, что меня поразило больше всего? Он писал эту контрольную в своем обычном полусонном состоянии. Это при том, что все остальные напряженно работали, потому что задания были объемные, а времени на все про все – не больше пятнадцати минут. Попова вообще вспотела с ног до головы, и в конце урока у нее были мокрые волосы. То еще зрелище. А Витя, представляете, вообще не переживал! Я еще обернулась к Людке Горобец, чтобы забрать у нее свою линейку, и обратила внимание, что он зевает и еле-еле водит ручкой по листу, как будто сейчас уснет. И я вот не знаю, так ли плоха его четверка в данном случае.

Зинаида задумчиво проводила взглядом виновника разговора, который нес поднос к свободному столу в дальней части зала.

– Мне интересно другое: на кой черт этот Витя так рвался перейти в нашу школу? Зачем он сдавал все эти тестирования, заморачивался с документами, если учеба не вызывает у него бешеного восторга? Устроил тут непонятно что, а нам сиди теперь, ломай голову. Оставался бы на старом месте и не тревожил людей.

Про себя Вероника подумала, что здесь нет ничего удивительного. Витя связан с семьей Селоустьевых, а, значит, совершенно нормально, что его поступки не подаются логике. Скорее всего, парень – попросту сумасшедший, а сумасшествие в их роду явно передается по наследству. И если эта теория верна, то хорошо бы Ирке не иметь с ним никаких дел. Испугавшись своих мыслей, Вероника решила, что если Витя даст ей малейший повод для беспокойства, она сразу же предупредит подругу об опасности.

– Девочки, у меня такое чувство, что Витя скрывает много тайн, – проговорила Ира, будто прочитав ее мысли.

– То, что он странноват, это коню понятно – сказала Зинаида. – Походу, всех эта его таинственность и манит. Ну ничего, Приходько, мы на него управу найдем. На Ханина же нашли. – Она улыбнулась своей самой хитрой улыбкой. – Операция «Медок» успешно завершена, операция «Загадочный кореец» начинается.

***

После седьмого урока Тимур ждал Веронику возле школы. Пока она прощалась с подругами и слушала их советы по поводу того, стоит или не стоит заходить к нему в квартиру, он где-то успел раздобыть две огромные шаурмы.

– Я не уверен, что у меня дома есть какая-то еда, кроме собачьей, поэтому взял нам шавухи. Не волнуйся, она очень диетическая. Я купил ее в шаурмечной «У Артура», а Артур – специалист по диетам.

– Я и не волнуюсь, – оживилась Вероника. – Давай-ка ее сюда.

Она с аппетитом принялась за еду, стараясь при этом не смотреть на Тимура, потому как совершенно не умела есть шаурму аккуратно. Как назло, в этот раз у нее получалось даже хуже обычного. Заметив, что она испачкала лицо, он издал смешок.

– Что? – покраснела она, начав судорожно вытирать подбородок от соуса. – Я всегда так ем, я не умею по-другому!

– А с чего ты взяла, что что-то не так? – хохотнул Тимур, а затем внезапно остановился, притянул ее к себе свободной рукой и поцеловал.

Поцелуй длился недолго, около пары секунд, и был практически невинным, но Вероника чуть не сошла с ума от смущения. А вот Тимура вообще ничего не смущало: ни ее перепачканное лицо, ни наличие лука в шаурме, ни прохожие, среди которых было полно ребят с их школы.

– У меня все губы в кетчупе, ты что творишь? – воскликнула девушка, растерянно озираясь по сторонам.

Тимур пожал плечами:

– Я люблю кетчуп.

Они свернули во дворы и вскоре дошли до длинной многоэтажки с красивой облицовкой. Дом был огорожен забором. Для въезда и выезда автомобилей там имелся целый контрольно-пропускной пункт с будкой охраны и шлагбаумом. Было понятно, что в таком доме живут далеко не бедные люди. Это немного огорчило Веронику, и с каждым приближением к многоэтажке, чувство неловкости только нарастало. Ей почему-то хотелось, чтобы Тимур жил в более простом доме. Например, в обыкновенной пятиэтажке, как она сама. В их с Риткой квартире был вполне достойный ремонт, холодильник всегда полон, шкафы ломились от вещей, но Вероника все равно продолжала жить прошлым. Сколько она себя помнила, ей всегда было стыдно тратить деньги.

Когда она была маленькая, ее родители имели очень скромные заработки. Одежды всегда было впритык, еда покупалась самая обычная, а игрушки дарились только по праздникам. Бабушка с дедушкой предлагали родителям свою помощь, но те всегда отказывались. Хотели ни от кого не зависеть. Веронике не на что было жаловаться, ее детство было сытым и счастливым, но оно научило ее ценить каждую копейку. Ритке до сих пор приходилось прикладывать массу усилий, чтобы уговорить племянницу на шопинг и примерить в магазине какую-нибудь симпатичную вещицу.

Когда Тимур остановился возле одного из подъездов и стал искать в рюкзаке ключи, Вероника поняла, что совершенно точно не хочет подниматься к нему в квартиру. Ее пугало сразу несколько вещей, но она не могла достаточно сосредоточиться, чтобы четко сформулировать, чего конкретно опасается. Одно она знала точно: разница в социальном статусе беспокоила ее в тот момент куда меньше, нежели проблемы иного характера.

– Ты чего? – поинтересовался Тимур, когда увидел, что она не собирается заходить вместе с ним в подъезд. – Мы идем знакомиться с собакой, помнишь?

– Да я, это… Наверное, не стану подниматься к тебе, мы ведь все равно собирались гулять. Давай я просто подожду вас здесь.

После этих слов Веронике пришлось признаться самой себе в своем главном страхе. Раз Тимур так резко перешел к поцелуям, значит, сейчас ему ничего не стоит начать приставать к ней, когда они окажутся в его квартире. Почему бы и нет? И предлог он выбрал отличный, ведь все девушки без ума от милых зверей. К ее удивлению, Тимур не стал уговаривать ее пойти с ним. Видимо на ее лице отразилось все то, о чем она подумала.

Первым из подъезда показался Диего. Радостно виляя пушистым хвостом, он потянул хозяина в сторону детской площадки.

– Диего, это Вероника, – сказал Тимур, когда девушка подбежала к псу и присела рядом с ним на корточки. – Веди себя при ней, как хороший пес, а не так, как вел себя сегодня дома.

В реальности Диего был еще милее, чем на экране телефона. Там он казался бело-коричневым, а сейчас его шерстка, переливаясь в солнечных лучах, выглядела бело-рыжей. Пес улыбался и с любопытством разглядывал окружающий его огромный мир. На какое-то время Вероника даже забыла о существовании Тимура.

– Привет, Диего, – поздоровалась она, запуская пальцы в мягкую шерстку зверька. Ей было мало просто гладить его по макушке, она хотела затискать его до умопомрачения. – Имя у тебя, конечно, странноватое, но это неважно. Ты такой хороший пес, такой красивый, у тебя такая пушистая шерстка! И скажи на милость, откуда у тебя взялся такой славный хвост?

Голос девушки становился все более дурацким, а количество уменьшительно-ласкательных слов начало превышать все допустимые пределы. Она стала походить на Риткиного поклонника Петю, но ей уже было все равно. Она просто не могла контролировать ту лавину умиления, которая внезапно на нее обрушилась. Диего лизнул ее в руку и потащил Тимура изучать детскую площадку. Обнюхав игровой домик, карусель, качели и горку, он весело помчался в кусты. Как воспитанный пес, он не стал делать там свои дела, а просто бегал туда-сюда, изучая новую локацию.

– Ты ему понравилась, – сказал Тимур, жестом приглашая девушку присесть вместе с ним на лавочку. – Говорят, животные чувствуют, с кем имеют дело, поэтому они никогда не станут лизать руки плохого человека.

– Конечно. Он сразу понял, что я его не обижу. Умный пес!

– Да ладно, я же прикалываюсь, – хохотнул Тимур. – Когда врач хотел купировать ему хвост, Диего точно так же радовался и лизал ему руки. Он просто дурачок.

– Ну и пожалуйста, – с нескрываемой досадой в голосе пробормотала Вероника. – А зачем этот врач хотел купировать ему хвост? Он ненормальный что ли?

Перед ней вдруг возник образ врача в белом халате и с огромным тесаком. Врач стоял к ней спиной, а затем начал медленно разворачиваться. Увидев его лицо, она поняла, что перед ней – не кто иной, как Селоустьев. Она ничуть не удивилась, ведь только такой безумец как он способен лишить животное хвоста.

– Заводчик, у которого мы брали Диего, купирует хвосты всем щенкам, такие у него стандарты. Моя мама, узнав об этом, сказала то же, что и ты. Обозвала их ненормальными и устроила скандал. В этом не было необходимости, потому что они без проблем оставляют хвосты, если того требует покупатель. А вот с именем возникли проблемы…

– Да уж, – перебила Вероника, – с именами у заводчиков всегда не ладится. Имечко, конечно, то еще. Это ж надо – назвать корги Диего! – Она цыкнула и с возмущением потрясла головой. –Но ты сильно не расстраивайся. Диего – еще не самый плохой вариант. Вон у моей бабушки кота вообще зовут Игорь, и ничего, нормально живут.

– Я и не переживаю, это я его так назвал. По паспорту он Лиафвин Фарамонд Четырнадцатый. – Тимур расхохотался, заметив растерянность на лице девушки. – Что, «Диего» теперь звучит не так уж плохо, да?

Услышав свое имя, щенок, смешно перебирая короткими лапками, засеменил в сторону скамейки. По дороге он сильно заинтересовался пластиковой пробкой от бутылки, которую кто-то, видимо, поленился донести до ближайшей урны. Так и не дойдя до хозяина, пес принялся гонять пробку по прорезиненному покрытию детской площадки.

– А почему ты его так назвал? В честь Диего Марадоны что ли?

Тимур щелкнул пальцами:

– Бинго.

Теперь все встало на свои места, и имя «Диего» перестало казаться Веронике таким уж неподходящим для собаки. Но озвучить это она не решалась. Тимур наверняка подумает, что у нее ни на что нет своего мнения, раз она меняет показания каждую минуту.

Тем временем Диего заинтересовался происходящим под лавочкой, и пулей юркнул туда, оставив снаружи только хвост. Вероника нагнулась и принялась гладить его мягкую спинку, приговаривая разные глупости, пока он что-то старательно обнюхивал. Вдруг ей в голову пришла грустная мысль, что, возможно, это их последняя встреча, и скоро этого щеночка будет гладить какая-нибудь другая девушка. Это было не исключено, учитывая любвеобильную натуру его хозяина. Смешно поведя ухом, Диего попятился назад и выбрался из-под лавочки.

– Сфоткаешь меня с ним? – Вероника протянула Тимуру свой телефон и присела на корточки рядом с щенком. Ей очень хотелось оставить что-нибудь на память о нем. Пускай даже пару фотографий. – Диего, смотри, что это там?

Ловя момент, пока пес смотрит в камеру, Тимур с энтузиазмом принялся за дело. Сделав три кадра, он протянул девушке телефон.

– Вообще по красоте вышло! – сказал он, явно довольный собой.

Посмотрев на экран, Вероника обнаружила, что фотографии получились не то что не хорошие, но даже и не так себе. Они были откровенно ужасные. Горе-фотограф держал телефон под странным углом, поэтому на первых двух кадрах у Вероники было срезано полголовы, а последнее фото вообще оказалось смазанным.

– Отлично сработано, – прокомментировала она. – А можешь снять еще парочку? Только телефон держи вот так, – она продемонстрировала как именно, – и не тряси им в момент съемки, ладно?

Со второго раза у Тимура получилось гораздо лучше. Горизонт опять был завален, но зато на этот раз ничего не смазалось, а голова Вероники присутствовала в кадре целиком. Но вот Диего на всех фото смотрел куда-то себе за спину, так что пришлось делать третью попытку. Словить удачный кадр, где бы они оба получились хорошо, было непросто, поэтому девушка взяла щенка на руки, и поглаживая его по макушке, начала позировать. Диего воспринял это как развлечение и с удовольствием подыгрывал, а один раз даже лизнул ее в щеку. Так что с третьей попытки все наконец получилось. Теперь у Вероники было целых три отличных фотографии на память. На самой удачной из них они с Диего оба улыбались в камеру.

– Он испачкал тебе лапами все пальто, – заметил Тимур. – Может, поднимемся ко мне? У меня дома есть специальная щетка.

– Пока дойду до остановки, грязь уже подсохнет, и оно все само стряхнется. Но спасибо.

– Пока ты дойдешь до остановки, начнется ливень, – он приподнял брови, указывая на черные тучи, которыми заволокло все небо.

– Ну так тем более, – обрадовалась Вероника, – значит, грязь просто смоет дождем!

– Я вызову тебе такси, – утвердительным тоном заявил Тимур.

– Не надо, я сама дойду! У меня есть зонтик!

– Ага, дойдет она. – Он вытащил свой телефон и набрал службу такси. – Диктуй адрес. – Вздохнув, Вероника наконец повиновалась и назвала улицу и номер дома. Вызвав такси, Тимур приблизился к ней совсем близко и произнес: – У нас четыре минуты.

Он вдруг стал предельно серьезен: ни тени улыбки, ни намека на иронию. Блуждающим взглядом он изучал девушку, стоящую перед собой. Он то смотрел куда-то вниз, то поднимал глаза на ее лицо. Сама Вероника смотрела куда угодно, только не на него. Она ужасно стеснялась. Тимур продолжал казаться ей чем-то недосягаемым. Вершиной, которую ей никогда не покорить.

Поднявшийся ветер растрепал ее волосы в мгновение ока. Растрепанная и в грязном пальто, она стояла перед самым лучшим парнем во Вселенной и была готова провалиться от стыда сквозь землю.

– Ты такая красивая, – тихо произнес Тимур, убирая прядь волос ей за ухо.

– Э-э, да?

Вероника не могла дальше продолжать смотреть вниз, это бы выглядело слишком нелепо. Когда их взгляды наконец встретились, ее лицо начало покрываться краской. Тимур прикоснулся ладонью к ее щеке, а затем резко притянул к себе и поцеловал. Как тогда в школе. Вероника снова уносилась куда-то в параллельные миры. Все происходящее опять казалось нереальным. В его руках она становилась котом Шредингера. Живой и мертвой одновременно. Теперь она точно знала, что у любви ментоловый вкус.

Девушка смутно помнила, как Тимур дал таксисту деньги, как предостерег, чтобы тот довез ее в целости и сохранности, как что-то шепнул ей на прощание. Не помнила она и как оказалась на пороге квартиры. Лишь спустя полчаса нахождения дома, Вероника начала адекватно воспринимать реальность. По ее счастливому, но с легким оттенком безумия лицу, тетка сразу догадалась, в чем здесь может быть дело, и потому не спешила лезть с расспросами. Она знала, что связного рассказа от ошалевшей от переизбытка чувств племянницы в ближайшее время ожидать не стоит.

– Знаешь, Верон, иногда мне за тебя страшно, – заявила Ритка, наливая в тарелку суп. – Такое ощущение, что каждый раз, когда с тобой происходит радостное событие, ты не можешь до конца в него поверить. Это что-то вроде диссоциативной амнезии. Когда мозг на время просто перестает воспринимать ту область, где хранятся воспоминания о том или ином происшествии. Помнишь, когда твой компьютер сломался, и на мониторе постоянно высвечивался голубой экран смерти? Вот с тобой сейчас примерно то же самое. И в кого ты такая впечатлительная?

Тетка настолько точно обрисовала ее ощущения, что Вероника даже мысленно ей поаплодировала. Голубой экран смерти. Именно. Более подходящего примера и придумать нельзя.

– Гош, я даже не знаю, с чего начать… Твой план претворяется в жизнь чересчур быстро. Чудеса какие-то. Мне реально не верится, что все это правда. Но у меня нет никакой амнезии. Дай мне немного времени. Я составлю в голове хронологию событий и все расскажу.

– Ладно, ешь, горемыка, приходи в себя, а я пойду поработаю. Позови, когда захочешь поговорить. Но знай, я уже и так все поняла. Я пожилая умудренная опытом женщина, от меня ничего не утаишь.

Тетка скрылась из виду, оставив краснеющую племянницу наедине с куриным супом. Поев и помыв посуду, Вероника отправилась делать уроки. Все свои переживания и волнения она оставила на потом. У нее осталось всего тринадцать дней счастья. А, может, и того меньше. Сейчас ей никак нельзя иметь проблемы с учебой, которые могут украсть у нее драгоценное время, предназначенное для Тимура.

Когда домашнее задание по алгебре было сделано, в голове у девушки наконец прояснилось. Оказалось, цифры отлично тонизируют и приводят мысли в порядок. И почему раньше она боялась их до дрожи в коленках?

Сделав уроки, Вероника помчалась в теткину комнату и, повалившись на кровать, принялась подробно рассказывать обо всем: о событиях, которые произошли за этот день, о своих сомнениях, переживаниях, страхах и надеждах. В это время Ритка с помощью графического планшета докрашивала часть рисунка, поэтому Веронике была видна только часть теткиного лица, что позволяло делиться с ней своими мыслями, практически не стесняясь.

За все время монолога племянницы, Ритка задала лишь один вопрос:

– Надеюсь, он поцеловал тебя по твоему желанию и согласию?

Вероника задумалась. Было ли у нее на тот момент подобное желание? Скорее всего, нет. Находясь рядом с Тимуром, ей было страшно даже на него смотреть, не говоря уже о том, чтобы с ним целоваться. Но, лежа перед сном в своей кровати, она не раз мечтала, что ее первый поцелуй случится именно с ним. Когда это происходило во сне, она каждый раз не хотела просыпаться. А сегодня все случилось наяву, и одной исполненной мечтой в ее копилке стало больше. Да, она определенно была не против этого поцелуя.

– Рит, сегодня самый счастливый день в моей жизни. Ничего лучше со мной еще не случалось.

Краем глаза наблюдая за светящейся от счастья племянницей, Рита понимала, что закрытие гештальта через обещанные две недели находится под большим вопросом. Но все же первый поцелуй бывает только раз в жизни и, дабы не портить столь радостный момент, она решила отложить все неприятные темы на потом.

– Ну раз так, давай что ли закажем к ужину еду из японского ресторана. Нужно же отметить такое событие!

Неожиданное признание на футбольном матче

Остаток недели Вероника каждый день проводила с Тимуром. Она все глубже погружалась в эту бездонную пучину без шанса выплыть. Он очаровывал ее, и она не хотела этому сопротивляться. По утрам, в одно и то же время они встречались на перекрестке и вместе шли в школу. Держась за руки и разговаривая обо всем на свете, каждую перемену гуляли по коридорам. Когда это им наскучило, Тимур начал водить девушку к себе в класс, где при всех мог посадить к себе на колени и даже поцеловать. Он никогда ничего не стеснялся. В подобных непривычных для себя ситуациях Вероника испытывала что-то вроде стресса, но при этом ее уверенность в себе крепла с каждым днем. Теперь ее уже не пугало многое из того, что совсем недавно вызывало панический страх.

Вместе они часто болтали с Ласточкиным и Шелеповым. Кажется, Вероника им нравилась. По крайней мере, с ней они вели себя очень вежливо, дружелюбно и вообще казались вполне милыми.

Вероника влюблялась в Тимура все больше и больше и, кажется, он отвечал ей тем же. Она уже начала привыкать к этому удивительному подарку судьбы. Даже своих подруг она временно отодвинула на второй план. Каждый раз, уходя с Тимуром, она бросала на них извиняющийся взгляд, на что они обычно добродушно отмахивались. Но посиделки в столовой на большой перемене все еще были неприкосновенны. Девушки продолжали обедать вместе, как и раньше, за отведенные пятнадцать минут успевая обсудить все самое важное.

За неделю все уже успели привыкнуть к новой парочке, но некоторые по-прежнему демонстрировали свое недовольство. Многие девушки перестали здороваться с Тимуром и обиженно отворачивались, когда он проходил мимо, но это только забавляло его. Он знал, что каждая из них просто хочет быть на месте Вероники, и ему это нравилось. Кстати, теперь многие из них частенько пытались завязать с соперницей дружеский разговор, натыкаясь при этом на стену замешательства. Вероника не понимала, как вести себя с теми, кто, прикрываясь милыми улыбками, пытается затащить ее в серпентарий. Поэтому она просто здоровалась и уходила прочь, не оставляя никаких шансов на продолжение беседы. В этот период интриг у нее начало возникать что-то вроде симпатии к искренним мегерам, которые всегда демонстрировали к ней свое истинное отношение и не пытались казаться милыми. Такими, например, были Влада Мальцева и Алена Романова. Но если первая выбирала более изощренные способы позлить соперницу, то вторая действовала как-то уж совсем глупо. Алена предпочитала метод тарана и выплескивала агрессию в виде физического воздействия: наступала на ноги, толкалась, пихалась и даже могла дернуть за волосы. И все это она преподносила, как чистой воды случайность.

Однажды, когда Вероника относила книжки в библиотеку, проходящая мимо Алена специально задела ее плечом и молча пошла дальше. На этот раз удар был такой силы, что Вероника чуть не выронила стопку книг. Терпеть подобные выходки больше не было сил.

– Слышь! – начала Вероника с коронной фразы Зинаиды, заставив Алену обернуться.

– Ты это мне? – поинтересовалась Алена со смесью насмешки и удивления.

Вероника боялась, что не сможет придумать достойное продолжение, но подходящие слова нашлись как-то сами собой:

– Я смотрю, ты так много жрешь, что тебе уже ширины коридора не хватает, да, Романова? Может, пора на диету?

– У меня с фигурой все в порядке, в отличие от некоторых, – презрительно заявила Алена, с толикой досады оглядывая свою стройную оппонентку. Но при этом на ее лице не было ни тени того страха, какой обычно вызывала у нее Зинаида. – Что-то еще?

«И вот что я ей теперь скажу? – пронеслось в голове у Вероники. – Что бы в этом случае сделала Зинаида, лучший ликвидатор конфликтов в мире?» Решение, которое первым пришло на ум, было радикальным, но единственно верным. Подойдя к Алене, Вероника со всей силы пихнула ее ладонью в плечо. Ударь она кулаком, боль бы была куда сильнее, но на такое у нее не хватило бы духу.

– Ты совсем долбанутая?? – заверещала Алена, которую от неожиданности занесло назад.

– Ой, случайно вышло! – нарочито удивленно ответила Вероника и, ухмыляясь, пошла прочь.

В тот момент ее охватило прекрасное чувство справедливости. Она была почти уверена, что эта наглая девица больше ее не тронет.

В пятницу вечером они с Тимуром ходили в кино на фильм, который выбрала Вероника. Это был единственный ужастик, который шел в кинотеатре в тот день. В нем рассказывалось об американских студентках, решивших отомстить парню своей подруги, который ей изменил. Веронике почему-то очень хотелось сильно испугаться и посмотреть, как Тимур будет себя вести. Станет смеяться над ней или же наоборот постарается успокоить? Из этой затеи ничего толком не вышло, потому что в самые напряженные моменты фильма Тимур комментировал каждое действие героев, смеша все близлежащие ряды и саму Веронику. Никто даже не просил его замолчать, потому что происходящее на экране и без его реплик было не шибко пугающим. А концовку фильма Вероника вообще просмотрела – когда Тимуру наскучило всех смешить, он начал ее целовать и не останавливался до самых титров.

Домой она вернулась уставшая, но очень счастливая. Рухнула на кровать и долго лежала в позе звезды, улыбаясь в потолок, потому что в субботу Тимур пригласил ее на футбольный матч со своим участием.

***

Они встретились в два часа дня возле спортивного комплекса. Матч должен был состояться в четыре часа, но они пришли заранее, чтобы Тимур успел на тренировку перед основной игрой. Заняв место в третьем ряду центральной трибуны, Вероника принялась ждать, когда ее парень выйдет на площадку. Ей не терпелось посмотреть на него в футбольной форме. Заиграла энергичная фоновая музыка. Трибуны начали заполняться немногочисленными зрителями, состоящими в основной из друзей и родственников игроков. Вскоре, в компании ребят из своей команды и тренера, на паркетном поле появился Тимур. Все игроки были в темно-синей форме с символикой клуба, но он определенно выглядел круче всех. Синий цвет очень ему шел.

Когда началась разминка, на поле стали постепенно подтягиваться игроки команды-соперника. На вид все они выглядели старше и крепче, чем их оппоненты. Обе команды тренировались по одной и той же схеме: сначала они бегали по кругу, затем выполняли упражнения на растяжку мышц рук, ног и спины, а уже после перешли на разминку с мячом. Вероника поразилась тому, как ловко все эти ребята с ним управляются. Это было похоже на выступление факира, который при помощи флейты заставляет змею впадать в состояние транса, а затем выделывает с ней всякие фокусы в угоду почтенной публике. Мяч словно застывал в воздухе, будто повинуясь приказу, куда именно и по какой траектории ему лететь.

Вероника стала следить за Тимуром, который работал над приемом и передачей мяча в связке с несколькими игроками. Среди них был его лучший друг, симпатичный темнокожий парень по имени Анхель. Затем началась тренировка с вратарем. Все игроки поочередно били по воротам, а затем отрабатывали удары через пас. В перерывах Тимур лениво чеканил мячом, периодически перебрасывая мяч с носка на пятку. При этом он еще умудрялся следить за происходящим на поле и перешучиваться с союзниками. Веронике было не понятно, как ему это удается. Когда-то дворовые мальчишки учили ее чеканить, и это было невероятно сложно, потому что мяч никогда не летел куда нужно. Его отбрасывало то вправо, то влево, он все время отпрыгивал от ноги то слишком высоко, то наоборот слишком низко. Она могла набить не больше семи раз, после чего всегда теряла мяч, а Тимур уже набил не меньше ста.

Вероника перевела взгляд на противоположную команду. Их вратарь только что сел на превосходный поперечный шпагат, чем вызвал у нее глубочайшее изумление. А еще там был высокий парень со странной черной маской, закрывающей его нос, который, виртуозно обойдя двух игроков, пробил по воротам с какого-то невероятного угла. А ведь когда он только заносил ногу для удара, она была уверена, что мяч даже не попадет в створ. «Да… Похоже, сегодня Медку придется несладко» – подумала девушка. И оказалась права.

Когда команды построились в шеренгу для приветствия, откуда-то с задних рядов послышались одобрительные выкрики в сторону Тимура. Голоса были женские, и Вероника обернулась, чтобы посмотреть, не знает ли она кого-нибудь из кричавших. Всего их было четверо. На вид довольно взрослые девушки – скорее всего, каждая из них уже закончила школу. Выглядели все они довольно вызывающе. Даже с такого расстояния было заметно, какой яркий у них макияж. Одна из девушек, длинноволосая крашеная блондинка помахала кому-то рукой, продемонстрировав свои длинные ногти, накрашенные красным лаком. Скорее всего, ее приветствие было адресовано Тимуру, но Вероника не заметила, чтобы он как-то на него отреагировал. Он был полностью поглощен предстоящей игрой.

Прозвучал свисток, и парень в маске ввел мяч в игру. Ему понадобилось всего пара минут, чтобы открыть счет. Конечно, это была не только его заслуга, но его индивидуальная игра определенно впечатляла. Долгое время команда Тимура не могла выйти со своей половины поля, потому что вынуждена была обороняться. Затем ребятам все-таки удалось отобрать мяч и начать атаку в сторону вражеских ворот. Тимур получил пас и красиво ударил в нижний левый угол, однако вратарю удалось защитить ворота. После этого соперники снова завладели мячом, и предыдущая ситуация начала повторяться. Они действовали очень слаженно, технично, навязывали свою игру и агрессивно атаковали при любой возможности.

Вратарь команды Тимура пропустил еще один мяч. Их тренер начал орать, в гневе размахивая руками. По мнению Вероники, было весьма сомнительно, что после этого команда начнет играть лучше. Скорее, наоборот. Так и произошло, и вскоре счет на табло стал «3:0». Тренер перешел на рев. Он брызгал слюной и извергал всяческие проклятья, а затем махнул судье рукой, и тот объявил минутный перерыв.

Тимур тоже был зол. Его волосы выглядели мокрыми. Он поднял низ футболки, чтобы вытереть со лба выступающий пот, тем самым обнажив кубики пресса. У Вероники закружилась голова. Она даже испугалась, что сейчас кубарем полетит вниз с трибун и выкатится на поле под смех зрителей. За мысли, которые сами по себе возникли в голове при виде его обнаженного торса, девушке стало так стыдно, что она залилась краской.

– Тим, порви их! – вдруг послышалось с задних рядов. – Ты можешь, мы знаем!

Вероника почувствовала укол совести. Почему ее парень получает поддержку от каких-то сомнительных девиц, когда она и сама может его подбодрить?

– Тимур! – громко крикнула она. Когда тот обернулся на ее голос, она сложила пальцы в сердечко. – Ты лучше всех! Я люблю тебя!

Он улыбнулся, послал ей воздушный поцелуй, а потом судья жестом оповестил об окончании перерыва.

Лицо Вероники горело. Она не планировала говорить то, что сказала. Она хотела остановиться на «Ты самый лучший!», но эти шесть кубиков пресса так затуманили ее разум, что она выдала все подчистую. В тот момент на нее уставились почти все присутствующие на поле. По крайней мере, так ей казалось. «Это полное фиаско, Каспранская» – резюмировал внутренний голос.

Не успела она как следует оценить масштабы трагедии, как сзади началась какая-то возня. Через мгновение на соседние места плюхнулись непрошенные гости. Это были две девушки из той четверки с верхних рядов. Крашенная блондинка расположилась слева, а ее темноволосая подружка – справа. От них обеих за версту разило духами. Еще когда они сидели наверху, Вероника ощущала сладковатые нотки, витавшие в воздухе. А сейчас два приторных запаха смешались друг с другом так, что легкий аромат превратился в самую настоящую цветочную артиллерию.

– А ты откуда такая красивая? – недружелюбно глядя на нее, поинтересовалась брюнетка, на лице которой была уйма тонального средства.

– Да все ж понятно, – фыркнула блондинка. – Его новая телка.

Веронике вдруг стало смешно. Интересно, где Тимур находит всех этих девушек, которые готовы перегрызть за него глотку? Этим вот вообще на вид не меньше двадцати, но они тоже сходят по нему с ума. Ей было ясно, что начни она сейчас мямлить или отмалчиваться, это даст двум нахальным девицам повод вести себя еще наглее. Почувствовав слабину, они тут же разорвут соперницу на части. С другой стороны, ответ в стиле Зинаиды вызовет у них еще большую агрессию. А поскольку их сразу двое, и сзади – еще столько же, вряд ли их напугает перспектива дальнейшего развития конфликта.

Веронике ничего не оставалось, как начать импровизировать.

– Я двоюродная сестра Тимура, – приветливо ответила она, глядя сначала на брюнетку, а потом на ее подругу. – Вероника Ханина.

Девицы недоуменно переглянулись. Они напоминали акул, которые собирались напасть на детеныша косатки, но неожиданно наткнулись на его родителей. Их лица разгладились, взгляды оттаяли, а губы сложились в заискивающие улыбки.

– Вы с Тимуром так похожи! – Брюнетка пододвинулась ближе. Ее голос был еще слаще, чем ее цветочные духи. – Очень приятно познакомиться! Я Настя, а это Марина. А скажи, у него сейчас есть девушка?

– Насть! – одернула ее Марина, возмущенно выпучив глаза.

– А что такого-то? Вероника, ты же не скажешь ему, что мы интересовались?

– Не мы, а ты!

– Девочки, не волнуйтесь, ничего я ему не скажу, – успокоила обеих Вероника. Ей поскорее хотелось от них отвязаться, потому что в их присутствии она не могла сосредоточиться на игре. – Постоянной девушки у него нет и никогда не было. Мой брат – такой бабник! – Она картинно всплеснула руками. – Да вы и сами знаете, чего я вам тут рассказываю… Сейчас умудряется встречаться сразу с тремя одновременно! А мне их всех потом успокаивай…

Настя и Марина обменялись невеселыми взглядами и, попрощавшись со словоохотливой «сестрой Тимура», снова вернулись на верхние ряды. Веронике не верилось, что после ее признания в любви эти двое приняли все за чистую монету. Видимо, сегодня удача была на ее стороне.

Тем временем ситуация в игре особо не менялась. Табло по-прежнему показывало «3:0», но все шло к тому, что скоро парень в маске заколотит в ворота еще парочку мячей. Его команда опять загнала соперников на их половину поля, после чего устроила вратарю настоящую бомбардировку. До конца первого тайма оставалось несколько минут, когда Тимур из-за чего-то сцепился с этим парнем. Дело не зашло дальше словесной перепалки: остальные игроки встали между ними, не давая им наделать глупостей. Судья показал Тимуру желтую карточку. После этого его тренер даже перестал орать и, махнув рукой, удалился куда-то за ограждение.

Вероника никогда не видела Тимура таким взбешенным. Она испугалась, что он не сумеет совладать с эмоциями, и вся игра окончательно посыпется. Но гнев неожиданно пошел ему на пользу. Ему удалось отобрать мяч у противоположной команды и со скоростью света добежать до вражеских ворот. Увидев перед собой стену из трех соперников, он резко ударил по мячу, хотя, по мнению Вероники, его шансы пробить брешь в защите были околонулевыми. Она зажмурилась, а затем услышала радостные визги с верхних рядов. Тимуру каким-то чудом удалось забить!

Прозвучал сигнал об окончании первого тайма, и обе команды отправились в раздевалку. Тимур поднял взгляд на Веронику и слабо улыбнулся, а она в знак поддержки подняла вверх большой палец руки. Когда игровая площадка опустела, в зале снова заиграла музыка. Краем глаза Вероника заметила, как поклонницы Тимура спускаются с трибун и выходят из помещения. По обрывкам фраз стало понятно, что все они идут на перекур.

Через пятнадцать минут команды вновь вышли на паркет, и начался второй тайм. Вернувшиеся с перекура девушки стали спешно подниматься на свои места, щедро одаривая окружающих ароматом духов вперемежку с запахом сигарет. Затем они начали выкрикивать четверостишье в поддержку Тимура. Видимо, во время перекура их посетила поэтическая муза. Стихотворение звучало так:

«Тимур Ханин – чемпион!

Сто голов забьет вам он!

Он играет как Пеле,

Самый классный он в игре!»

Девушки повторили кричалку несколько раз, энергично прихлопывая ладонями в такт. Некоторые из них постоянно забывали текст и путали строчки, поэтому получалось, что каждый выкрикивает что-то свое. Но Тимур даже не слышал их, он был полностью сосредоточен на игре.

За время перерыва его запал никуда не исчез: глаза все так же сверкали яростью, а черты лица заострились, визуально прибавив ему возраста. Он был опасным соперником, и ребята из другой команды это чувствовали. Они старались максимально изолировать его, не давая пространства для маневра, а Тимур продолжал ждать удобного случая. Он был, как представитель семейства кошачьих, который, затаившись в кустах саванны, терпеливо наблюдает за водопоем буйволов, пока один из них не зазевается и не отойдет от стада слишком далеко. И вот наконец такой момент настал. Игрок из противоположной команды слишком долго задержался на одном месте, и Тимур буквально выбил мяч у него из-под ног. Мощный удар в левый верхний угол не оставил вратарю соперника никаких шансов. Трибуны взорвались одобрительным гулом. Счет на табло изменился на «3:2».

Парень в маске не сказал ни слова, просто покачал головой. Он выглядел на удивление спокойным, хотя его команда оказалась в опасной ситуации, ведя в счете с минимальным перевесом. Они взяли минутный перерыв, после которого их вратарь облачился в специальную жилетку пятого полевого игрока. Теперь их ворота стали еще более уязвимыми, но впятером у них было больше возможностей в плане атак. Это, пусть и рисковое решение, сразу принесло свои результаты: им удалось забить еще один гол команде Тимура, тем самым увеличив отрыв до двух мячей в свою пользу.

Как Тимур ни старался изменить ситуацию, его попытки оказывались тщетны. На пару с Анхелем, который тоже не терял запала, они создали несколько потенциально-опасных голевых моментов, но так и не смогли довести их до логического завершения. Остальные парни из их команды вообще упали духом. Соперник просто рубил на корню все их атаки.

Когда парень в маске заколотил очередной мяч, и счет на табло стал «5:2», Тимур начал грубо нарушать правила. Вероника испугалась, что он получит еще одну желтую карточку, и тогда его удалят с поля, но он не перегибал палку, а после четвертого нарушения и вовсе перестал фолить. Балансируя на острие ножа, он своими противоречивыми действиями и агрессивной игрой запутал нескольких игроков противоположной команды, выделив себе несколько секунд для необходимого маневра: отобрал мяч и точным ударом отправил его в створ. Это был третий гол на его счету, но, к сожалению, это уже ничего не меняло, ведь через несколько секунд прозвучал финальный свисток.

Проигравшая команда нестройным рядом двинулась в раздевалку под бурчание тренера. И пускай Тимуру не удалось выиграть эту игру, для Вероники он все равно был победителем. Девушка мечтательно прикрыла глаза, представляя, как она сидит в VIP-ложе в финале чемпионата мира по футболу и наблюдает за Тимуром, забивающим победный гол. А потом, во время торжественной церемонии награждения, он берет в руки микрофон и при всем многотысячном стадионе просит ее руки. И она соглашается. А после, трибуны, конечно, взрываются аплодисментами. Нехотя Вероника открыла глаза и поплелась в гардеробную за своей курткой.

Одевшись, она покинула здание спортивного комплекса и расположилась на одной из лавочек неподалеку от главного входа. Сообщив о своем местоположении Тимуру, она убрала телефон и от скуки принялась разглядывать выходящих из здания людей. Среди них она заметила четырех девушек с верхних рядов. Они не пошли к воротам на выход, а остались на территории комплекса. Вероника сидела в неосвещенном месте, а они находились прямо под светом фонарей, так что не могли ее видеть. Зато она прекрасно видела их. Помимо уже знакомых ей брюнетки Насти и блондинки Марины, там были еще две девушки. Одна – невысокого роста, со светлыми кудрявыми волосами и очень широкими бедрами, до предела обтянутыми черными узкими джинсами. Вторая наоборот была высокой и обладала таким выдающимися размерами бюста, что тот прекрасно просматривался даже через ее теплую куртку.

Девушки явно намеревались дождаться Тимура, и это немного беспокоило Веронику. Когда он выйдет и возьмет свою «сестру» за руку, весь ее обман сразу вскроется. Можно бы было написать ему СМС, но она понятия не имела, как вкратце обрисовать ситуацию и при этом не показаться глупой. В итоге, она просто махнула на эту затею рукой.

Через некоторое время из здания вышел Тимур. Попрощавшись с парнями из своей команды, он направился к центральной лавочке, где его ждала Вероника. Одна из девушек крикнула ему: «Эй, Тим, ты куда??», но он даже не обернулся. Растерянно переглянувшись между собой, девушки поспешили вслед за ним.

– Если что, ты мой брат! – быстро сказала Вероника, когда Тимур протянул ей руку.

Заметив четверку, направляющуюся к лавочке, он быстро смекнул в чем дело. Приблизившись, девушки наконец смогли увидеть Веронику. Они помахали ей рукой, а затем переключили все внимание на Тимура.

– Тим, а ты че не здороваешься? – одновременно обиженным и радостным тоном поинтересовалась Настя, улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Да! – согласилась с ней ее кудрявая подруга, зазывно виляя объемными бедрами возле объекта всеобщей страсти. – Мы вообще-то забили на все свои дела, чтобы прийти поболеть за тебя! И никакой благодарности… Никакой!

К беседе присоединилась Марина:

– Тебе понравилась наша кричалка? Мы сами ее придумали, пока курили.

– Не мы, а я, – выйдя вперед и задев своим бюстом плечо Тимура, возразила четвертая девушка. – Вообще-то почти все придумала я, а они мне просто помогали.

Эти слова внесли небольшой раздор в их доселе дружную четверку, и девушки стали кричать друг на друга. Пока они спорили, кому принадлежит авторство на четверостишье, Тимур и Вероника, переглянувшись, засобирались к выходу. Тут же закончив склоку, девушки засеменили рядом. К радости Вероники, особого внимания ни к кому из них Тимур не проявлял. По его задумчивому выражению лица она поняла, что все его мысли заняты прошедшей игрой.

– Тим, а почему ты не рассказывал нам, что у тебя есть сестра? – закуривая, поинтересовалась Марина. – Вы с ней та-а-ак похожи!

– Дело в том, что в детстве нас разлучили цыгане, и мы смогли встретиться только спустя много лет, – серьезно сказал Тимур. – Ей удалось украсть коня и выбраться из табора, и вот теперь наша семья снова в сборе.

Девушка с большой грудью прыснула, кокетливо прикрывая рот ладошкой.

– Кристин, что тут смешного? – с осуждением спросила ее кудрявая подруга. – Вообще-то это грустная история! Я видела такое в передаче «Жди меня» и потом плакала три часа!

Все молча переглянулись, а затем разговор плавно перешел к теме футбола. Девушки наперебой восхищались игрой Тимура, и это ему определенно нравилось. Как только запас хвалебных эпитетов был исчерпан, одна из девушек начала жаловаться, что Тимур игнорирует ее сообщения в сети. На счастье, впереди показалась автобусная остановка.

– Сестра, смотри, – радостно воскликнул он, – наш автобус!

Наскоро попрощавшись со своими поклонницами, он схватил «сестру» под локоть и помчался к остановке. Когда они сели в автобус, он объяснил, что вся четверка учится в его предыдущей школе в одиннадцатом классе. Заметив округлившиеся глаза Вероники, он, пожав плечами, пояснил:

– Они просто слишком много красятся, а так они в порядке. Почти всегда приходят за меня болеть. Но тебе не о чем беспокоиться, у меня же есть ты.

– А я и не беспокоюсь.

– Кстати, после первого тайма, я зашел в ВК и указал в своем профиле, что женат на Веронике Каспранской.

– А вот теперь беспокоюсь.

– Почему?

– Настя, Марина, Кристина и их кудрявая подруга уверены, что мы с тобой кровные родственники, вот почему.

– Кудрявую зовут Арина.

– Отлично. Так вот, когда они поймут, что их обманули, мне несдобровать. Думаю, сильнее всех расстроится Арина. Ее так растрогала история про цыган!

Тимур задумчиво посмотрел вверх и скорчил смешную рожицу:

– Они не знают, где ты живешь и учишься, поэтому все претензии будут ко мне. Учитывая, что следующий открытый матч нескоро, огребать я буду в ВК. А я к этому уже привык. У меня больше двухсот непрочитанных сообщений. – Он посмотрел на Веронику, и ей показалось, что на его лице промелькнуло что-то вроде самодовольства. – Это такие послания в никуда, потому что я никогда на них не отвечаю. Теперь их просто станет чуть больше, не велика проблема.

– А почему ты их не удаляешь?

– Кто-то собирает марки, кто-то монеты, а я – сообщения с претензиями. И если я когда-нибудь буду убит, то одно из этих посланий точно поможет следователю отыскать убийцу.

Вероника посмотрела в окно. Было темно, и улицы освещались многочисленными огнями города. С того момента, как они сели в автобус, ветер заметно усилился. Люди спешили по домам, чтобы не попасть под дождь. Она вдруг забеспокоилась о Тимуре.

– Сейчас моя остановка, – сказала она. – Когда ты доедешь до своей, уже наверняка начнется ливень. Смотри – аккуратнее.

Он поднялся с места, чтобы пропустить ее к выходу и вдруг спросил:

– То, что ты крикнула во время первого тайма – это всерьез?

Если бы вечерний автобус освещался получше, то Тимур наверняка бы заметил, как резко лицо его девушки превратилось в пунцовое. Вероника и сама не до конца понимала, правдиво ее заявление или нет. Она была по уши влюблена, но не знала, можно ли назвать это любовью, учитывая, что они знакомы меньше полугода.

– Э-э, а вот и моя остановка! – пробормотала она. – Ну все, пока! Не забудь надеть капюшон, а то простудишься!

Она пулей вылетела из автобуса, вызвав бурю негодования у пожилых дам, которые спускались по ступенькам. И пока неслась домой, занимаясь самобичеванием, телефон в ее кармане завибрировал. Она понимала, от кого пришло сообщение, поэтому остановилась и, несколько раз вдохнув холодный воздух, разблокировала экран.

«Блин, забыл отдать тебе Рафаэлло» – гласило сообщение. Разочарование ледяным дождем смыло все ее тайные надежды. Ничего не ответив, она с досадой убрала телефон обратно.

Увидев полную негодования племянницу, Маргарита решилась на разговор, который откладывала уже несколько дней.

– Верон, ты у меня взрослая и ответственная, и поэтому, конечно же, помнишь, что тянуть с закрытием гештальта было бы опасно для твоего благополучия?

– Именно! – Рявкнула Вероника, швыряя свой кроссовок в сторону.

– По-хорошему закончить все это нужно к концу следующей недели…

– У меня есть предложение получше! Я закончу уже сегодня!

Влетев в свою комнату, девушка с силой захлопнула за собой дверь. Завтрашний день она твердо вознамерилась провести с подругами. Во-первых, Тимур не рассказывал ей о своих планах на воскресенье. Во-вторых, после того, что произошло сегодня, он вообще не заслуживает, чтобы она тратила на него свое время. Переодевшись, Вероника легла на кровать, включила плеер, и, надев на голову наушники, с головой укрылась одеялом. В этом убежище она начала обдумывать сложившуюся ситуацию и дальнейший план действий. В этом ей помогал ее верный советчик внутренний голос, который, по убеждению девушки, всегда давал разумные советы. Она могла бы обсудить все вопросы и с теткой, если бы пару минут назад не ляпнула ей, что сегодня их короткий роман с Тимуром будет закончен. Проблема была в том, что закрывать гештальт у Вероники не было ни силы воли, ни желания, ведь еще несколько часов назад она представляла, что Тимур станет ее мужем. Вихрь противоречий закружился в ее голове.

«Ритка права, – лежа под одеялом, разглагольствовала Вероника, – по-хорошему мне нужно с ним расстаться. Иначе он бросит меня первый. А так я хотя бы не потеряю лицо. Эти отношения все равно ни к чему не приведут. Он ведь сегодня ясно дал понять, что даже не любит меня. Получается, что я, как дура, при всем честном народе признаюсь ему в любви, а он в ответ даже смску нормальную послать не может! Он просто решил замять тему и поэтому написал какую-то чушь про Рафаэлло. Хотя я уверена, что никаких чертовых конфет у него в рюкзаке не было. Влюбленный парень вместо этого написал бы «Я тебя тоже». Это как минимум. И вообще, парням куда проще признаваться в любви. Тем более таким уверенным, как Тимур. Если бы я ему хоть немного нравилась, он бы сказал мне об этом сразу же после матча. А он не сказал. И не скажет. Какая же я идиотина!»

– Так в чем же дело? – вмешался внутренний голос. – Брось его по СМС прямо сейчас. Почему ты этого не делаешь? А я скажу тебе, почему. Когда вы начали встречаться, ты сразу решила, что уже через неделю Тимур начнет вести себя с тобой по-скотски, и у тебя будет повод бросить его первой. Но он вел себя идеально! Ни разу не нагрубил и не повысил голос, всегда открывает перед тобой двери и держит твое пальто, чтобы ты могла одеться. Он защитил тебя от Селоустьева, хотя ты даже не просила об этом! А еще он всегда заботится о тебе: покупает поесть, чтобы ты не голодала, вызывает такси, чтобы не намокла под дождем. И это еще не полный список его преимуществ! За что же ты хочешь его бросить?

– Потому что он меня не любит!

– Нет, не ври, не поэтому. Ты просто злишься сама на себя из-за того дурацкого признания и теперь хочешь, чтобы Тимур повел себя так же по-дурацки и признался тебе в ответ. Хотя он бы мог признаться, но ты не дала ему такой возможности. Когда вы ехали в автобусе, он спросил у тебя, правда ли то, что ты сказала. И что ты ответила?? Да ничего! Ты повела себя так, будто бы сожалеешь о сказанном. И после этого ты еще ждешь смску с ответным признанием? Сама-то понимаешь, как это глупо?

Оправдания для Тимура лились как из рога изобилия. Затуманенный от любви разум подкидывал Веронике все новые и новые поводы для его защиты. Не поскупился он и на обвинительный вердикт для своей хозяйки: «Сама наворотила дел – сама обиделась. Хороша, ничего не скажешь!»

На беду, в плеере как раз заиграла баллада Дэвида Ашера «Black black heart». Когда Вероника еще только мечтала, чтобы Тимур стал ее парнем, в особо тоскливые минуты она каждый раз включала эту песню. Чувства нахлынули на нее с новой силой, и она снова поддалась им, будучи не в состоянии сопротивляться.

В воскресенье с утра Вероника поехала гулять с подругами. Тимур не посвящал ее в свои планы и не договаривался с ней о встрече, поэтому она решила провести время по своему усмотрению. Ей было стыдно это признавать, но если бы он позвонил ей утром и предложил сходить куда-нибудь, она бы тут же бросила все и поехала к нему.

Вчера вечером, когда она решила, что повела себя неправильно, ее руки сами потянулись к телефону и набрали текст СМС: «Ты добрался до дома? Все в порядке?» И следом: «И спасибо за Рафаэлло, я их обожаю!» Ответ пришел почти мгновенно: «Все ок, я дома. Не за что». В конце он поставил улыбающийся смайлик. И все. Больше он на связь не выходил. Не желая навязываться, Вероника тоже не стала продолжать диалог. Ведь у него могут быть свои дела, так что ни к чему тревожить его по пустякам. Она зашла в ВК и подтвердила изменения в своем профиле. Теперь в графе «Семейное положение» у нее стоял статус «Замужем за Тимуром Ханиным». И пускай он не горел желанием увидеть ее завтра, она все равно была абсолютно счастлива. Кто знает, может быть лет эдак через пять он станет ее мужем не только в социальной сети. С досрочным закрытием гештальта она решила повременить. Раз Тимур пока не сделал ничего плохого, значит, согласно плану, она вполне может остаться его девушкой до конца следующей недели.

Зинаида была голодна, поэтому, встретившись на остановке, вся троица отправилась в ближайший Макдональдс. Там Вероника поведала обо всем, что случилось вчера, и о своих размышлениях по поводу их с Тимуром ближайшего будущего.

– Каспраныч, ну, у тебя уже крыша капитально поехала, раз ты признаешься ему в любви при свидетелях, – резюмировала Зинаида, доедая вторую порцию картошки фри.

– Я сама не знаю, как так получилось…

– Да уж. Надо соврать ему, что ты мне проспорила! Прямо так и скажи, мол, так и так, Ханин, я тут давеча поспорила с Чумаковой, что легко смогу решить задачу по алгебре, которую Ирке Приходько задали на факультативе. В итоге я, как видишь, в пух и в прах проигралась. Так что пришлось во время матча звонить Чумаковой, чтобы она могла слышать, как я позорю свое честное имя на весь зал. Такие вот дела. И добавь, мол, хорошо хоть не на деньги замазались!

– Что-то мне подсказывает, что он ей не поверит, – вмешалась Ира. – Верон, не переживай, ну сказала и сказала. Бывают проблемы и посерьезнее.

– Ага, например, гештальт, который сам себя не закроет, – Зинаида сурово посмотрела на Веронику, которая, понурив голову, пила молочный коктейль. – А что по поводу этого всего говорит Ритка?

– Я постыдилась ей рассказывать, что призналась Медку в любви, – пожала плечами Вероника. – Вчера я просто извинилась перед ней за свою истерику. Сослалась на гормоны. Я же все-таки подросток, и вести себя неадекватно – это мое свойство. Ритка, конечно, не поверила, но расспрашивать ни о чем не стала. Только напомнила, что у меня осталась неделя. И если я не решусь с ним порвать, он сделает это сам.

– И сделает! К гадалке не ходи! – Зинаида с силой ударила об стол стаканчиком с газировкой. – Ты по-любому должна его опередить, слышишь? Иначе я умру от испанского стыда.

– Я подумаю, как не ударить в грязь лицом, обещаю. А пока хватит о нем. Стервец и так не выходит у меня из головы, пора от него отдохнуть. Нас с вами ждет парк развлечений!

Весь день до наступления темноты девушки провелив недавно открывшемся в городе торговом центре, верхний этаж которого был целиком отведен под парк развлечений для детей и взрослых. Подруги вдоволь наигрались в автоматы, сразились в аэрохоккей, постреляли в тире, посетили лазерный лабиринт и даже успели облазить весь веревочный парк. Время пролетело незаметно, а главное – очень весело. С головой окунувшись в мир развлечений, девушки напрочь позабыли обо всех своих проблемах и переживаниях. В эти счастливые мгновения никто из троицы и подумать не мог, что настоящие, взрослые проблемы уже поджидают их за ближайшим углом.

***

Тимур продолжал молчать. Лежа перед сном в своей кровати, Вероника нервно крутила телефон в руках. Ей хотелось написать ему, спросить, все ли в порядке. Она уже успела привыкнуть, что они каждое утро встречаются на перекрестке и идут в школу вместе. Было не понятно, ждать его завтра на том же месте или нет. Может быть, она сделала что-то не так, и теперь он на нее злится? Или, что еще хуже, собирается ее бросить. Если еще не бросил. Ведь ему ничего это не стоит. Зачем дольше одной недели ходить с одной и той же девушкой, если можно каждый раз выбирать себе новую? Разные нехорошие мысли роились в голове, не давая уснуть, но Вероника так и не решилась написать ему.

Обед, который запомнится надолго

Утром, переходя дорогу ровно в 7.20, Вероника усиленно высматривала на противоположной стороне знакомый силуэт. Но улица была пуста. Вздохнув, девушка медленно побрела в сторону школы. Каждый раз, когда сзади слышались шаги, она оборачивалась в надежде увидеть догоняющего ее Тимура. И вот, в очередной раз услышав звук стремительно приближающихся шагов, она подумала: «Ну на этот раз это точно он!». Когда она обернулась, радостная улыбка тут же спала с ее лица, ведь к ней направлялся Селоустьев. Чувство разочарования быстро сменилось страхом. Немногочисленные прохожие с хмурыми лицами спешили по своим делам. В случае чего, защиты ей ждать не от кого. Пока девушка размышляла обо всем этом, Селоустьев, не сбавляя шага, просто прошел мимо. С отвращением глядя на его подпрыгивающую походку, Вероника облегченно выдохнула. Игнор от подобного типа казался настоящим подарком судьбы. Когда она уже мысленно распрощалась с тем отрезком жизни, в котором фигурировал Селоустьев, он вдруг резко обернулся.

– Я не против небольшой игры, но смотри не заиграйся, – заявил он с усмешкой, которая больше напоминала оскал шакала.

Затем он прибавил шагу, и вскоре скрылся из вида.

«Лучше бы ты был не против стационарного лечения» – подумала Вероника».

***

Тимур не объявился ни до начала занятий, ни после.

– Самое страшное, если он просто вот так молча меня бросит… – во время урока обществознания жаловалась Вероника.

– Если этот козел и вправду тебя бросил, – шепнула Зинаида, краем глаза следя за передвижением учительницы, – то просто делай вид, что даже не заметила этого! Типа, не велика потеря!

– Да, но для начала неплохо бы убедиться, бросил или нет. Может, у него просто что-то случилось.

Зинаида призадумалась.

– Да, ты права. Раз он так долго не выходит на связь, то, возможно, он просто умер.

– Нет, лучше уж пускай он меня бросит! – ужаснулась Вероника.

– Тебя не поймешь. То самое страшное – если он бросит тебя без предупреждения, то – если внезапно помрет. Как по мне, лучше бы второе. И гештальт закрыт, и одним придурком меньше.

Учительница по обществознанию шикнула на них, и девушки вынуждены были замолчать.

На следующей перемене Вероника решительно направилась к кабинету физики, которая стояла в расписании у десятого «Б» третьим уроком. Свернув в коридор левого крыла, она увидела Ласточкина и Шелепова, выходящих из кабинета. «Почему с ними нет Тимура?» Волнение внутри нее нарастало. Дойдя до места, Вероника решительно заглянула в класс. Привычное место Тимура было пустым: ни рюкзака, ни учебников, ни его самого. Нехорошие мысли заставили ее сердце биться сильнее, по спине пробежал холодок. Она набрала Тимура, и пока шли гудки, молилась, чтобы все было хорошо. Наконец в трубке раздалось что-то отдаленно напоминающее приветствие. Его голос был сонным и каким-то вялым.

– Ты где?? – обеспокоенно спросила Вероника.

– Я немного заболел. Извини, что не предупредил. Когда я проснулся, еще шел урок. Хотел позвонить тебе на этой перемене, а потом случайно уснул.

– Ты только с утра понял, что заболел?

– Не, я понял это еще в субботу вечером, когда начало болеть горло. А в воскресенье я уже проснулся с температурой.

– И почему ты ничего мне не сказал?

– А что я должен был сказать? – В его голосе слышалось искреннее удивление. – «Вероника, я заболел»? Я еще вчера вечером думал, что к утру все будет в порядке, так зачем мне было жаловаться?

Поняв, что все равно не сможет всерьез сердиться на Тимура, когда у него такой милый сонный голос, девушка со вздохом сказала:

– Ладно, это не так важно. У тебя дома кто-нибудь есть? Ты под присмотром?

– Да. За мной присматривает Диего.

– Класс. А когда вернутся твои родители?

– По понедельникам они всегда задерживаются, так что не раньше полуночи. Но ты не волнуйся, я нормально себя чувствую.

– У тебя есть необходимые лекарства? А еда?

– Лекарств до фига. Мама перед уходом вывалила мне на стол всю аптечку. Насчет еды не уверен, я не ходил на кухню. Но наверняка что-нибудь есть. – Тимур сделал паузу и с сомнением хмыкнул. – На крайняк закажу пиццу.

– Понятно. После школы я иду к тебе. Предупреди охрану, чтоб меня впустили. – Вероника сама подивилась своей непреклонности. – Номер квартиры и этаж?

К ее удивлению, Тимур даже не стал спорить:

– Просто скажи, что ты в 217 квартиру, они пропустят. Пятый этаж, подъезд ты знаешь. Я оставлю дверь незапертой. А то мало ли что.

Это «мало ли что» не давало Веронике покоя до конца занятий, хотя она прекрасно понимала, что Тимур просто пошутил. Пару раз она даже была готова сбежать с уроков, но каждый раз ее останавливала Зинаида. Когда занятия наконец закончились, Вероника пулей выбежала из школы, на ходу застегивая пальто.

Влетев в квартиру, она застала на пороге радостно виляющего хвостом Диего в компании Тимура. Тот стоял, привалившись плечом к шкафу, и рассеянно взирал на свою гостью. На нем были черные шорты Adidas и светло-голубая футболка. «Боже, какие красивые у него ноги!» – пронеслось у нее в голове.

– Ты как? – спросила она, хотя розовато-лиловые синяки под глазами и взъерошенные волосы свидетельствовали о его самочувствии лучше всяких слов.

– Полный порядок, малышка.

Девушка погладила Диего, быстро разулась и повела Тимура обратно в кровать, на ходу поражаясь ремонту в его квартире. В свободное время Ритка иногда занималась дизайном интерьеров, это было ее хобби, которое приносило дополнительный доход. Так что Вероника кое-что смыслила в этом деле и могла примерно оценить стоимость увиденного. Их с Риткой ремонт и близко не стоял рядом, хотя Вероника по-прежнему считала, что у них дома очень даже красиво, стильно и уютно. Но теперь перед ней был наглядный пример того, как сильно у разных людей может отличаться уровень дохода. Это было просто наблюдение – она не чувствовала по этому поводу зависти и грусти, в ней играло лишь любопытство.

Отделка и убранство квартиры выглядели до того дорого, что это прямо-таки бросалось в глаза, но при этом здесь не было моветона в стиле рококо, когда квартира превращается в жутковатый музей. Вся мебель была исключительно современная и при этом выглядела удобной. Никакой позолоты, хрустальных люстр, парчовых штор, гигантских ваз, фарфора и прочего ужаса в стиле «Дорого-богато», как его именовала тетка.

Комната Тимура показалась бы раем для любого подростка. Большая, уютная, с кучей ярких акцентов, мощным игровым компьютером, огромным телевизором и такими же колонками, игровой консолью последней модели, мягкими мешками-креслами для комфортной игры в компании друзей и аэрографией на футбольную тематику на той стене, где висел телевизор. Вот силуэт игрока заносит ногу для удара по мячу, вот вратарь в прыжке пытается поймать угрозу, а вот арбитр дует в свисток.

Здесь царила своя атмосфера: куча бумаг и лекарств на столе; торчащий носок из полки комода; какие-то пакеты с новыми, еще не распакованными спортивными вещами; стопка журналов с комиксами; многочисленные игрушки Диего и его спальное место в виде огромной плюшевой косточки; куча дисков с играми на полу; журналы про футбол и даже пара выпусков «Playboy»; мерный гул полностью прозрачного системного блока, внутри которого подсвечивалась неоновыми огнями система охлаждения; тиканье часов, чей циферблат плавным градиентом постоянно изменял свой цвет; огромная кровать с черным изголовьем и водяным матрасом; бутсы, лежащие но подоконнике; баллончики с краской; школьные принадлежности, разбросанные по всей комнате; и креативная лампа в виде мерцающих черно-белых футбольных мячей, добавляющая комнате последние штрихи. Идеальный порядок царил лишь над комодом. Там висели медали, почетные грамоты в рамках и фотографии с соревнований, а на специальной полочке красовались кубки.

– Мне нравится твой уголок чемпиона, – улыбнулась Вероника, рассматривая одну из фотографий, на которой еще маленький Тимур стоял в кимоно на вершине пьедестала, держа в руках грамоту. На шее его висела медаль, а еще тогда пухлые детские щеки расплывались в довольной улыбке.

– Победитель – мое второе имя, – устало хохотнул он.

– Не знала, что ты ходил на каратэ.

– Это было тхэквондо, но да, занимался пару лет.

На компьютерном столе девушка заметила врачебный рецепт с перечнем необходимых лекарств.

– С утра приходил участковый врач, – пояснил Тимур, присаживаясь на кровать. – Сказал, что выпишет меня не раньше следующей недели.

Вероника внимательно изучила рецепт и препараты, разбросанные по столу. Кое-чего из списка не доставало.

– А где градусник? – спросила она Тимура. – Измерим температуру, а потом я сбегаю в аптеку.

Он хотел было поспорить, но, поняв, что на это не хватит сил, просто вздохнул, порылся в кровати и вытащил из-под подушки футляр с электронным градусником.

– 38.7, – спустя минуту прочитала на экране Вероника. – Все понятно, сейчас будем лечиться.

Тимур посильнее укутался в одеяло. Глаза его начали закрываться. Диего примостился рядом и прижался к хозяину своим пушистым, рыжим бочком. Девушка сбегала на кухню, налила в стакан воды из чайника и примчалась обратно. Больной получил одну таблетку противовирусного и жаропонижающего препарата, а затем четыре пшика ингалятора в горло. Все, как было сказано в рецепте от врача. После этого Тимур с Диего уснули.

Перед походом в аптеку Вероника вернулась обратно на кухню, которая была как минимум втрое больше ее собственной. Нужно было понять, как обстоят дела с провиантом, ведь когда Тимур с собакой проснутся, их надо будет чем-то кормить. Превозмогая чувство неловкости от вмешательства в частую жизнь, она осторожно приоткрыла холодильник и обнаружила там кучу банок с газировкой, йогурты, кое-какие овощи и фрукты, а также сыр и банку сметаны. Морозильная камера была доверху забита полуфабрикатами, которых наверняка хватило бы, чтобы пережить апокалипсис. На полках обнаружились пачки с макаронами и крупами, банки с томатным соусом, консервы и годовой запас собачьего корма. Готовой еды в доме не было вовсе.

Часы показывали без двадцати три. Нужно было успеть приготовить обед, погулять с собакой, а еще сделать уроки на завтра. Вероника по-прежнему была озабочена своей успеваемостью и постоянно держала в уме правило, что заниматься нужно каждый день без исключений. Взяв ключи, она выбежала из квартиры.

Где-то через полчаса девушка вернулась обратно с лекарствами и увесистым пакетом продуктов. На небольшом рынке, который находился недалеко от школы, она купила тушку домашней курицы, килограмм хорошего говяжьего фарша, домашнее малиновое варенье, баночку липового меда, вязаные шерстяные носки с узором в виде медведей, немного овощей из тех, что не доставало в доме, а также апельсины, пару лимонов и яблоки. Тимур продолжал спать, а вот Диего прибежал на звук и, виляя хвостом, начал с интересом обнюхивать пакеты. Вероника налила ему в миску свежей воды и насыпала корма, а после принялась за дело.

Через пару часов на плите стояли две кастрюли: одна – с отличным куриным супом на бульоне из той самой домашней курицы, другая – с макаронами по-флотски. А в холодильнике своего часа ждал простой овощной салат из свежих овощей и зелени. Ничего лучше Веронике в голову не пришло, да и пытаться готовить сложные блюда на незнакомой кухне – не самое лучшее решение. Главное, что сегодня Тимур голодным не останется. Убрав все на свои места и помыв посуду, девушка заварила чай, а после отыскала в комнате Тимура нужные ей учебники и принялась за уроки. Не успела она закончить задание по истории, которое было последним на сегодня, как в кухню вошел заспанный Тимур. Выглядел он помятым, но все же несколько лучше, чем раньше.

– Привет, – сказал он.

– Привет. – Вероника быстро убрала тетради с рюкзак, а учебники Тимура сложила стопкой и отодвинула в сторону. – Садись, сейчас будем обедать. Ну или уже ужинать. Не бог весть что, конечно, но уж как могла.

– Как давно я не слышал эту фразу…

– «Не бог весть что»? Сейчас ощутишь все ее значение на себе.

– Нет, я про «сейчас будем обедать». В последний раз мне так говорили лет восемь назад. – Увидев, что Вероника поменялась в лице, он хитро улыбнулся и добавил: – Только не надо меня жалеть. Я никогда не голодал, просто у мамы не было времени готовить обеды. Не повод для трагедии.

После обеда Тимуру сразу стало лучше. Он съел две тарелки супа, полную тарелку макарон, немного салата и выпил две кружки чая с вареньем. Можно было увидеть, как его бледное лицо на глазах приобретает здоровый румянец, а синяки становятся меньше. Он померил температуру – она опустилась до 37.4.

Помыв посуду, Вероника засобиралась домой. Времени до конца дня оставалось не так много, а ей еще нужно было успеть сделать кое-что очень важное.

– Ты куда? – удивился Тимур, хватая ее за талию и усаживая себе на колени. – Пока я спал, я немного вспотел, так что не обессудь.

От него пахло приятной усталостью, уютом и стиральным порошком, а вовсе не потом. Вероника могла бы вдыхать этот аромат вечно и никогда бы не устала от этого.

– Домой, – сказала она. – Я же не могу остаться ночевать у тебя.

– Почему нет? Я могу спать на надувном матрасе. Оставайся у меня жить. Приставать не буду. – Он задумался, подняв глаза вверх. – Ну разве что завтра, когда немного отдохну.

У него было такое забавное выражение лица, что Вероника рассмеялась. А потом не удержалась и поцеловала его. Он усадил ее лицом к себе и крепко прижал к себе. Его руки работали слишком уверенно и быстро для шестнадцатилетнего подростка. В этом было что-то странное и неизведанное для нее. Испугавшись непредсказуемости происходящего, Вероника резко вскочила на ноги. Тимур поднялся следом и взял ее за руку.

– Извини, – сказал он, перебирая ее пальцы. – Я же сказал, не сегодня.

Лукавая улыбка озарила его лицо, и девушка мгновенно забыла все свои страхи. Перед уходом она убрала все ненужные лекарства со стола, оставив только те, что выписал врач. Рядом с ними она положила листочек, где подробно написала, когда и как принимать каждый препарат.

– Ты придешь завтра? – спросил Тимур, пока она обувалась в прихожей. – Мы с Диего будем ждать.

– Само собой. Но только ради Диего. Во сколько твои родители обычно уезжают на работу?

– В семь их уже не будет.

– Сможешь проснуться где-то в пол восьмого, чтобы открыть мне дверь?

Он не стал спрашивать, зачем она собирается к нему так рано, а лишь протянул ей запасную связку ключей от дома.

– Если не проснусь, то эти ключи помогут тебе проникнуть в жилище, о, юная искательница приключений.

«Интересно, у скольких девушек есть такие же дубликаты?» – с грустью подумала Вероника. Но вслух задавать вопрос не стала. Она облачила Диего в шлейку, погуляла с ним на специально отведенной во дворе площадке, а затем поехала домой.

В постели с Ханиным

Следующим утром Тимур проснулся около девяти утра и отправился на кухню заварить себе чаю с медом, заботливо купленным Вероникой. Диего весело помчался вслед за хозяином в надежде, что тот угостит его каким-нибудь лакомством. На кухне их обоих ждал сюрприз. На обеденном столе стояла огромная пластиковая миска, прикрытая вафельным полотенцем, а рядом лежала записка. Миска была доверху полна румяных пирожков. Большинство из них были кривоваты, кое-где выступала начинка, но так было даже лучше. Проще выбрать нужный. Тимур сразу схватил тот, из которого слегка подтекало варенье, и съел его. Потом откусил половину от пирожка с капустой, а вторую отдал попрошайке Диего. Взяв в руки следующий пирожок, он наконец развернул записку.

«Доброе утро! Это вам на завтрак. Они все с разными начинками, но понять, где какой, увы, не так сложно. P.s. не забывай принимать лекарства».

Несмотря на неказистый внешний вид, пирожки оказались вкусными. Но даже не это было самым главным. Понимая, что скорее всего девушка пекла эти пирожки до самой ночи, Тимур вспомнил свою бабушку, которой уже пару лет не было на этом свете. Когда он был маленький, она тоже пекла ему пирожки и поила чаем с вареньем и медом. Это все то, благодаря чему он знал значение слова «забота». И Вероника дарила ему это давно забытое ощущение.

Тимур понял, что сильно ошибался на ее счет, недооценивал ее. Еще пару недель назад он никогда бы не подумал, что девушка с интеллектом ниже среднего способна как-то его удивить, но Каспранской это удалось уже не один раз. В ней даже имелись какие-то зачатки юмора, и порой она забавляла его, заставляя улыбаться. Он по-прежнему не чувствовал к ней ничего особенного, но она определенно стоила того, чтобы узнать ее получше.

***

Алена с тоской взирала на пустующее место Тимура. Сейчас вся парта целиком была предоставлена Андрею Ласточкину, который шутил свои идиотские шутки с Валерой Шелеповым, сидевшим сзади. Соседка Шелепова Ленка Карелина ржала на весь класс, как лошадь, чем неимоверно раздражала Алену. Вдруг она услышала обрывок фразы Валеры: «…позвонить Хану, пока перемена не закончилась», и вся обратилась в слух. Шелепов набрал Тимура и поставил звонок на громкую связь.

– Валерий! – раздался из трубки веселый голос. – Соскучился?

– Ты на громкой связи! – крикнул Шелепов. – Че, еще не сдох там?

– Не, меня удерживает мысль о том, что ты торчишь мне полтинник, – ответил Тимур.

– Тогда мы дойдем до тебя после уроков, – присоединился к разговору Ласточкин. – Знаешь, че у меня есть? «PES 2010», только вчера купил. Готов вас с Валерием унижать и карать. Заодно поухаживаем за тобой, баночки там поставим, горчичнички налепим куда надо. Все как ты любишь.

– Давайте лучше завтра. Сегодня банки мне будет ставить Каспранская.

Алена стиснула челюсти. Тимур произнес последнюю фразу особым тоном, будто бы с Каспранской у него намечается секс, не меньше. Половина класса тут же попалась на эту уловку, и тема начала бурно развиваться. Отовсюду сыпались намеки и сальные шуточки.

– Хан, думаешь, справишься с Каспранской в таком состоянии? Смотри, как бы тебя после пары ее «банок» на неотложке не увезли с температурой под сорок.

– И не забудьте перед «банками» воспользоваться горчичниками, а то мало ли че!

«Ха-ха-ха, боже, как смешно! – подумала Алена, сжимая челюсти от злости. – Тупые дегенераты. Интересно, что Каспранская забыла у него дома? Навряд ли просто поухаживать за ним… Скорее всего, у них там реально намечается что-то серьезное…».

И хотя диалог парней очевидно носил шутливый характер, девушка почувствовала, что волнуется. Зная натуру Ханина, она могла с уверенностью сказать, что Каспранская идет к нему домой явно не чаю попить. И это было плохо. Если они переспят, у нее, Алены, практически не останется шансов завоевать его расположение. Она уже и так упустила момент, когда Тимур вдруг заинтересовался этой идиоткой из класса для отсталых. «Чертова сука!»

Светка, соседка Алены по парте, видя настроение подруги, принялась подливать масло в огонь своими домыслами:

– Ханин – такой пошляк! Думаешь, между ними и правда что-то есть? – Ей был не нужен Аленин ответ, она просто хотела навести панику из ничего. – Каспранская с начала года вертела перед ним жопой. Думаю, сейчас-то она точно своего не упустит. Даст ему как не фиг делать! Но ты, Ален, не переживай. Где она, а где ты? Конечно же, он бросит ее, как бросил Баринову. А вот тебя не бросит, ты же у нас красотка!

Алена еле сдержалась, чтобы не врезать Светке по ее тупой башке. Они обе прекрасно знали, из-за чего Хан расстался с Бариновой. Когда он намекнул той на секс, она начала ломаться, мол, он хочет от нее только одного, и вообще она не такая. Он не стал долго ее уговаривать, а просто бросил. Очевидно, что Каспранская не повторит ее ошибок и сделает для Ханина все, о чем он попросит. Если уже не сделала… А зачем парню бросать готовую на все дуру с внешностью супермодели? Стиснув под партой кулаки, Алена поняла, что ее поезд ушел.

***

В школьной раздевалке Вероника поймала Колю Бобарыкина и торжественно вручила ему пакет с пирожками. Вчера, когда она пекла их для Тимура, ей вспомнилось, что Коля тоже к ним неравнодушен, и не худо бы собрать порцию и для него. Коля очень обрадовался Веронике, а когда учуял запах пирожков, и вовсе расплылся в по-детски бесхитростной улыбке:

– Обожаю твои пирожки! Надеюсь, Гарик откажется угоститься, и тогда я съем все сам.

После окончания учебного дня Вероника снова отправилась к Тимуру, на ходу прикидывая, чего бы ей такого приготовить. Кроме жаркого на ум ничего не приходило. Мозг решительно отказывался генерировать идеи – сказывался недостаток сна.

Вчера ей удалось поспать всего пару часов, потому что испечь гору пирожков с четырьмя разными начинками оказалось не так-то просто. Сначала она доделала домашнее задание по истории, затем переписала в чистовики те уроки, которые сделала у Тимура дома. Затем сходила в магазин, купила все недостающие ингредиенты и только тогда принялась за приготовление начинки.

Было запланировано испечь пирожки с мясом, капустой, картошкой и грибами, а также с клубничным джемом. К девяти вечера домой пришла уставшая тетка, и Веронике пришлось ненадолго свернуть свои дела, чтобы покормить ту ужином. Потом тетка хотела было помочь племяннице с приготовлением пирожков, но ей позвонили с работы, и она экстренно помчалась к компьютеру, на ходу бросив: «Я очень надеюсь, что он этого заслуживает!» Вероника не могла с уверенностью заявить, что Тимур стоит предстоящей бессонной ночи, но одно она знала наверняка: завтра утром ему потребуются силы продолжать борьбу с болезнью, а для этого ему просто необходим сытный завтрак. И утром следующего дня, поворачивая к знакомому жилому комплексу, девушка ликовала от мысли, что ей удалось завершить начатое и принести еду до того, как он проснется.

К концу последнего урока энергии заметно поубавилось, и Вероника не была уверена, что сумеет приготовить что-нибудь путное. С этими мыслями она зашла в квартиру к Тимуру. На пороге ее встретил Диего.

– А где твой хозяин? Надеюсь, он еще жив.

Тимура она застала сидящим перед телевизором с джойстиком в руках. Он играл в «FIFA». Очевидно, он до того сильно любил футбол, что готов был нести бремя этой любви и в болезни, и в здравии. Рядом с ним стояла почти пустая миска с пирожками и бутылка колы. Заметив девушку, Тимур поднялся и обнял ее. Он просто стоял, крепко прижимая ее к себе, и ничего не говорил. Да это было и не нужно. В этом жесте было куда больше слов, чем они когда-либо говорили друг другу. Вероника чувствовала, как жар, исходящий от него, наполняет ее энергией, словно мощное зарядное устройство. Теперь она была уверена, что сможет приготовить еды на целый банкет.

– Как насчет борща и жаркого? – спросила она, когда они с Тимуром уселись в кресло-мешки. Ей достался плюшевый в виде огромного серого кота, в котором тут же захотелось уснуть. Насчет приготовления банкета она явно погорячилась. – Или просто жаркого…

Тимур удивленно приподнял бровь:

– Полегче, крошка, у нас еще куча еды. Пирожков почти не осталось, но в холодильнике еще есть суп и макароны. С утра звонила мама и сказала, чтобы я «не смел истязать бедную девочку» и заказал доставку. – Он достал из-под кровати стопку рекламных брошюр с изображениями еды кухонь разных стран мира и раскрыл их перед ней в виде веера. – Выбирай! Готовить ты больше не будешь, у меня на тебя другие планы. – Последняя фраза будто включила кнопку сигнала тревоги, разогнав всю усталость, и Вероника с опаской посмотрела на Тимура. – Да не бойся ты, это не больно. А когда научишься, станет еще и приятно. – Не без озорства во взгляде наблюдая за реакцией девушки, он рывком придвинул ее кото-мешок к себе поближе и указал рукой на экран телевизора, где горело игровое меню. – Бери джойстик.

***

Весь день они с Тимуром играли в приставку, поедая китайскую лапшу из картонных коробочек. Пускай не сразу, но Веронике все же удалось постичь некоторые премудрости любимой консольной игры своего парня. Но выиграть все равно никак не получалось, и поэтому Тимур начал ей поддаваться, решив, что победа поднимет ее боевой дух. Правда, делал он это до смешного очевидно. Это вывело обычно спокойную девушку из себя.

– Может, еще перестанешь нажимать на кнопки, чтобы упростить мне задачу? – рассвирепела она. – Смысл так играть? Либо играем нормально, либо играй один.

– А ты у меня буйная! – Тимур, кажется, восхитился. – Мне нравится твой настрой. – Он приблизился к ней и поцеловал в шею, отчего у нее пошли мурашки по всему телу. – Больше не буду.

Несмотря на то, что Вероника с каждым разом оказывала Тимуру всю более сильное сопротивление и даже забивала голы, выиграть ей по-прежнему не удавалось, и через пару часов ему самому наскучила игра. Поняв это, она сама предложила сделать перерыв. Чувствовал он себя уже гораздо лучше, но температура все еще держалась на отметке чуть ниже тридцати восьми, а ближе к вечеру вообще поползла вверх.

Вероника покормила Тимура куриным супом, напоила чаем и дала лекарства. Затем он лег в кровать под одеяло. Она присела на краешек слева от него и принялась гладить Диего, который примостился рядом с хозяином.

– Полежи рядом со мной, – неожиданно попросил Тимур, отодвигая край одеяла в сторону. – Пожалуйста.

В его голосе не слышалось ничего подозрительного, и говорил он так тихо, что девушке даже стало его жаль. Вздохнув, она скинула с ног тапочки и осторожно прилегла рядом с ним. Запах его подушки сводил с ума. Ей казалось, что ничто в мире не может пахнуть более совершенно. Вполне возможно, девушки сходили от него с ума не только из-за очевидных, видимых глазу достоинств, но и из-за этого фантастического запаха.

Они молчали. Тишину нарушало лишь мерное гудение техники в комнате, тиканье часов, посапывание Диего и еле слышные звуки их собственного дыхания. Тимур повернулся на бок и, обняв ее за талию одной рукой, прижался щекой к ее волосам. Через пару минут ритм его дыхания изменился, и Вероника поняла, что он уснул. Сама она не могла сомкнуть глаз, потому что счастье переполняло ее. Ей хотелось кричать, хотелось поделиться этим ощущением со всем миром.

«Спасибо, спасибо за все это, – мысленно поблагодарила она невидимые силы, которые, по ее мнению, даровали ей эти незабываемые мгновения. – Обещаю, я буду делать все, чтобы он был счастлив так же, как и я сейчас». Незаметно для себя она погрузилась в безмятежный сон.

Домой Вероника вернулась аж в девять вечера. Где-то в восемь их с Тимуром разбудил телефонный звонок его мамы, которая сообщила, что они с отцом скоро будут дома. Несмотря на уговоры Тимура остаться, девушка сразу же начала спешно собираться, и тогда ему ничего не оставалось, кроме как вызвать ей такси.

Делая дома уроки, она не могла убрать с лица глуповатую улыбку. Та появилась еще в момент поездки на такси и не желала исчезать до наступления ночи, когда Вероника уже засыпала у себя в кровати.

Грязные сплетни

Поскольку персона Тимура Ханина занимала особое место в сердцах многих девушек, его отсутствие вызвало в школе настоящую панику. От недостатка информации они начали передавать друг другу любые сведения, касающиеся благосостояния своего кумира, которые им удавалось добыть. К примеру, им стало известно, что он заболел, но заболевание не смертельное, и скоро с ним все будет в порядке. Поначалу кто-то поговаривал, что Тимур в очень тяжелом состоянии после автокатастрофы, но эти слухи довольно быстро развеялись. Сарафанное радио работало как часы.

Во вторник, в середине учебного дня информационный штаб получил новую сплетню, которая за считанные минуты стала вирусной. По мере продвижения в массы, она обрастала новыми подробностями, достоверность которых уже никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Даже одноклассницы Тимура, и те запутались в своих показаниях и сами начали верить в то, о чем говорят в кулуарах школы. Несмотря на разнообразие домыслов, основная мысль была одна: у Ханина и Каспранской все очень серьезно, ведь они ведут полноценные, взрослые отношения.

Пожалуй, основной причиной популярности этой сплетни был всеобщий страх. Он объединил всех девушек невидимыми, но очень крепкими узами, заставляя каждую из них бояться, что все это правда. А если так, то можно не надеяться снискать расположение Тимура, ведь мало кто из его школьных поклонниц решится вступить во взрослую жизнь так же запросто, как это сделала Каспранская. Основная масса учеников лицея была целиком и полностью погружена в учебу. Обыкновенный поцелуй, которым никого не удивишь в обычной общеобразовательной школе, всегда вызывал здесь целый резонанс. Большинство старшеклассников лишь мечтало о своем первом поцелуе, и если кто-то из них говорил, что умеет целоваться, все остальные недоверчиво посмеивались. В основном, о таких вещах здесь привирали, чтобы казаться взрослее и смелее, чем это есть на самом деле. Их лицей по праву можно было назвать местом сотен выдуманных поцелуев, так что слух о сексе между двумя десятиклассниками создал эффект разорвавшейся бомбы, не меньше.

В среду, на перемене после первого урока Алену Романову окликнул знакомый голос. Это была Влада Мальцева. Раньше они вместе ходили на танцы и какое-то время даже дружили.

– Ты не знаешь, что там с Ханом? – поинтересовалась Влада, когда Алена обернулась на зов. – У него телефон выключен, в инете он оффлайн.

– Он вроде как болеет. – При упоминании Тимура голос Алены погрустнел. – Ангина или что-то типа того.

– Я в курсе. Просто думала, ты знаешь, почему он везде недоступен. Может, его друзья говорили, что ему стало хуже, или еще что?

– Нет, ему точно не хуже. Судя по последним новостям, Каспранская делает ему только лучше и лучше. Та еще шлюха оказалась. Они там трахаются целыми днями, и она даже переехала к нему. – Вид Алены стал мрачнее тучи. Но ей стало немного легче, когда она заметила, какой эффект ее слова произвели на Владу. – Разве ты не знала?

Владе удалось быстро собраться и запрятать свои эмоции в самый дальний угол, подальше от посторонних. Сделав вид, что пропустила последнюю информацию мимо ушей, она сказала:

– Ладно, все равно долго без связи он не выдержит. Я его знаю.

– Влад, ты такая наивная, мне тебя даже жаль, – покачала головой Алена. – Даже если он сейчас включит телефон, что с того? Тебе все равно ничего не светит. Не унижайся, а.

– Если для тебя Каспранская – такая серьезная конкурентка, то лучше пожалей себя, лапуль. – Сверкнув глазами, Влада развернулась и пошла прочь.

***

Придя в школу, Вероника заметила, что многие посматривают на нее как-то по-особенному. Люди задерживали на ней взгляд и тут же отводили его, когда понимали, что их обнаружили. В них чувствовалось какое-то любопытство. Но что могло его вызвать? Она решительно ничего не понимала. Ответ пришел на большой перемене, когда они с Зинаидой встретились с Иркой в столовой. Судя по несвойственному той нетерпеливому выражению лица, у нее определенно имелись важные новости.

– Две наши главные сплетницы-всезнайки принесли на хвостах горячие, по их мнению, новости, и растрындели их всему классу, – начала Ирка, держа перед собой ложку с гороховым супом и глядя на Веронику. – Якобы у вас с Ханиным взрослые отношения, ты даешь ему все, что не додала в свое время скромняжка Баринова, и вообще ты уже успела переехать к нему на ПМЖ. А еще…

Зинаида не дала ей закончить, возмущенно воскликнув:

– Это че еще за фигня?? А эти дуры, случаем, не сказали, от кого все это узнали? Кто источник информации? Не удивлюсь, если он кроется где-то в десятом «Б» и носит юбку. Если так, то я не завидую патлам информатора. Повыдираю к хренам!

– Не кипятись раньше времени, Зин, – мягко сказала Ирка. – Во-первых, лично в нашем классе эта история вызвала сомнения, а некоторым вообще все равно, кто там с кем спит или не спит. Витя Егай показал на это самую адекватную реакцию: просто зевнул и вышел из класса. Во-вторых, насколько мне удалось узнать, в школе по этому поводу никто особо гадостей не говорит. Даже наши сороки-расхитительницы сплетен Лада и Таня, и те высказались об этой истории положительно. «Ну, у них же отношения, так что, понятное дело, они занимаются сексом. Как и все мы!» – Ирка скептически закатила глаза. – В-третьих, источника никто не знает. Говорят, что Ханин сам об этом рассказал. Но если что, Верон, лично я в это не верю. Зачем ему делать подобные глупости?

Вероника, доселе сохранявшая смиренное молчание, нахмурилась:

– Это точно не Тимур. Он не мог.

В ее голосе слышалось сомнение, но все сделали вид, что не обратили на это внимания. Пока беседа плавно перешла в другое русло, и подруги принялись обсуждать какой-то фильм, Вероника мучительно размышляла. Она не верила, что Тимур мог заниматься подобными вещами, но в ее голову все равно закрадывались разные нехорошие мысли. А если он и правда соврал своим друзьям, что они спят вместе? Вчера они действительно этим занимались, и он вполне мог упомянуть об этом. Но если так, то сделал он это намеренно, зная, что все воспримут подобную информацию в самом откровенном контексте. А ведь они лежали полностью одетые и просто спали, без какого-либо намека на большее. Возможно, он просто хотел порисоваться за ее счет. Руки девушки предательски задрожали, и она больше не могла думать ни о чем другом. Тем временем мимо проходящие парни смотрели на нее с каким-то особым интересом, подолгу задерживая взгляд. Ей вдруг стало стыдно, хотя стыдиться было нечего.

До окончания перемены подруги зашли в уборную. Причесываясь у зеркала, Зинаида продолжала грозить невидимой сплетнице расправой, а Ирка пыталась усмирить ее пыл. К удивлению Вероники, ни одна из них даже не рассматривала вариант, что Тимур – и есть та самая сплетница. Неужели они так подобрели из-за того случая с заколкой для волос в виде саламандры и лаком под цвет рюкзака?

– Слушай, да какая разница, кто там что сказал? – обратилась к Веронике Ирка, видя, что та совсем приуныла. – Эти разговоры, что вы спите вместе, пошли с самого первого дня, как вы с Ханиным прошлись вместе за ручку. И ты благоразумно не обращала на это внимания. Вот и сейчас не обращай. Эти слухи очерняют не тебя, а того, кто их распространяет.

– Да, но раньше все понимали, что это просто слухи, – возразила Вероника. – А сейчас эта тема обсуждается на полном серьезе, хотя это откровенное вранье. Я не собираюсь с ним спать, у меня даже в мыслях этого нет. Хотя бы потому, что мы встречаемся без году неделю!

– Тише, тише, Пална, мы в курсе, – успокаивающим тоном сказала Зинаида. – Нам уж точно ничего доказывать не надо. Да и другим тоже. Послушай Ирину, она дело говорит. Просто забей на эти слухи. Кто бы их не разнес, это все от зависти и тупости.

Она бы никогда не произнесла этого вслух, но на самом деле Веронику волновал не столько сам факт слухов, сколько ее собственные сомнения в честности Тимура. И она собиралась узнать правду.

***

Косте на миг показалось, что он вцепляется брату в шею и начинает его душить. Тот краснеет, хватает ртом воздух, но силы неравны, и поэтому все попытки сделать вдох заканчиваются неудачей. В конце концов, его тело перестает извиваться, и он обвисает в руках Кости словно чучело, набитое соломой. Наваждение рассеялось так же внезапно, как и началось. Виктор по-прежнему стоял напротив, а на лице его играло сплошное довольство.

– И кто же распускает подобные слухи? – стараясь не показывать эмоций, поинтересовался Костя.

– Завистники, брат. Очевидно, это все они. Те, кто завидует вашему счастью. – Витя вздохнул и закатил глаза в притворном возмущении. – Ладно, что-то мы с тобой заболтались. Скоро начнется урок, а я все еще не в классе! – Цыкая, он отлепился от стены и выпрямился. – Буду держать тебя в курсе. На связи, брат!

Глядя на удаляющуюся фигуру, которая с каждым шагом на глазах уменьшалась в размерах, Костя представлял, что превращает брата в жука-навозника. Жук медленно ползет вперед, а он, Костя, в два прыжка догоняет его и слегка поддевает носком своего ботинка. Насекомое падает на спину и начинает судорожно перебирать лапками в попытках перевернуться. Но, разумеется, ничего не выходит. Пару минут Костя с наслаждением наблюдает за жалкими потугами жука, а затем резким движением ноги впечатывает его в пол. Раздается еле слышный, но такой приятный хруст. Короткая песенка смерти. Песенка, которая играет лишь для одного единственного слушателя. Визуализируя эту картинку, Костя наконец почувствовал себя лучше. Очистился от гнева, застилавшего его разум, спокойно зашел в класс и приготовил все необходимое для предстоящего урока. Затем он абстрагировался от происходящего и принялся анализировать новости, которые принес ему Виктор. Это не заняло много времени. Стоило Косте лишь взять под контроль свои эмоции, как он тут же получил все необходимые ответы.

Очевидно, эта маленькая, испорченная сучка продолжает играть в свои игры. Ей не дает покоя, что он, Костя, не демонстрирует никакой реакции на ее проделки, и потому она решилась на крайние меры. Пустила про себя и свою марионетку из десятого «Б» грязные слухи. В ней играло отчаянье вперемежку с азартом – те стихии, которыми она совершенно не умела управлять. Несчастная, наивная дурочка! Разумеется, сейчас она изнемогает от нетерпения в ожидании его реакции. Желает, чтобы он превратился в разъяренного от ревности безумца, готового сжечь дотла всех, кто попадется ему на пути. Возможно, она даже хочет, чтобы он в порыве гнева дал ей хорошую пощечину. Но Костя не привык действовать словно подросток, попавший в рабство собственных гормонов. Нет, для этого он был слишком умен.

«Что ж, Вероничка, сегодня ты перешла все мыслимые и немыслимые границы. И пускай ты сделала это лишь на словах, пускай это все неправда, но все же тебе удалось опорочить и перечеркнуть все то, что в течение долгих месяцев с таким трепетным терпением создавали мы оба. Пришло время преподать тебе хороший урок. И уж поверь, на этот раз одними словами дело не ограничится».

***

На следующей перемене Вероника вошла в кабинет, где готовился к уроку десятый «Б». Десятки пар любопытных глаз устремились на нее в надежде, что сейчас произойдет что-нибудь интересное. Учитывая последние школьные новости, это было вполне ожидаемо. Но ее не волновало повышенное внимание к своей персоне. Она пришла получить ответы на свои вопросы. Подойдя к столу, где Коля и его сосед по парте Игорь корпели над учебниками, Вероника слегка наклонилась и сказала:

– Джентльмены. Простите, что отвлекаю…

Оба удивленно подняли на нее глаза. Коля тут же улыбнулся ей:

– Привет, Вероник. Джентльмены… Ну ты скажешь тоже! А ты чего здесь?

– Да вот, никак не могу понять, как метан и кислород реагируют между собой. Срочно нужна твоя помощь!

Сидевший рядом с Колей Игорь Старков посмотрел на нее со смесью жалости и изумления. Похоже, он всерьез поверил, что она испытывает трудности с элементарной реакцией газа из кухонной конфорки с воздухом. Впрочем, именно такого эффекта Вероника и добивалась.

– СO2 + 2H2O, – нарочито ласково, под сдавленный смех своих одноклассников, проговорил Игорь. – Не благодари.

– Это он о чем? – обратилась Вероника к Коле, изображая клиническую дуру. Смех в классе стал громче – многие уже перестали себя сдерживать. – Только давай ты объяснишь мне это снаружи, здесь слишком шумно!

Схватив Бобарыкина за рукав свитера, она потащила его в коридор.

– В следующий раз, когда тебе понадобится поговорить со мной один на один, просто напиши смску, и я выйду, – подмигнул ей Коля, когда они оказались снаружи. – Мне не очень нравится, что они, – он мотнул головой в сторону приоткрытой двери, – считают тебя дурой, хотя ты умнее их всех вместе взятых, раз тебе удалось так запросто их одурачить.

– Извини, я просто немного на взводе. – Вероника перешла на шепот. – По школе ходят слухи про меня и Ханина, которые, мягко говоря, не соответствуют действительности. И я хочу узнать, кто их распустил. Может быть, ты что-то об этом знаешь?

Коля задумчиво почесал подбородок:

– Какие слухи? Я вроде ничего не слышал.

– Слухи о том, что мы с Тимуром живем вместе и… – Она помедлила, на ходу соображая, как бы помягче продолжить фразу. – И всякое такое, чем сопровождается любое совместное проживание парня и девушки. – Она слегка покраснела и опустила глаза, как будто сказанное ею могло стать в глазах друга лишним подтверждением того, что все это правда.

– Впервые слышу, честное слово, – начал было Коля и вдруг замолчал от внезапно появившейся догадки. – Хотя, погоди… Кажется, я догадываюсь, откуда все это пошло. Вчера с утра Валера, Андрей и остальные разговаривали с Тимуром по громкой связи!

Коля быстро передал Веронике суть того разговора и сообщил, что, скорее всего, слухи могла распустить одна из его одноклассниц. Но говорил он сбивчиво и довольно туманно, пересказывая реплики действующих лиц лишь в общих чертах. Видимо, точно воспроизвести телефонный разговор ему не позволяло чувство такта.

– Коль, мне нужно понять, что конкретно им сказал Тимур, – взмолилась Вероника. – Я хочу узнать, не было ли там каких-то двусмысленных намеков или вроде того. В общем, не он ли сам – главный источник всех этих слухов?

Бобарыкин решительно замотал головой, от чего его кудряшки забавно подпрыгнули.

– Нет, я так не думаю. Ласточкин и Шелепов хотели проведать его после школы. Они пошутили, что поставят ему банки. Ханин ответил, чтобанки ему будешь ставить ты. Он так отшутился, чтобы не обидеть их отказом. – Коля помедлил, размышляя. – По крайней мере, я понял это так. В общем, в этой фразе не было ничего такого, что могло бы выставить тебя в дурном свете. А вот дальше эту тему уже развили другие парни, и все плавно скатилось в пошлости, что и послужило поводом для разговоров. Других объяснений у меня нет. Если хочешь знать мое мнение, Ханин тут не виноват.

Поблагодарив Колю, Вероника помчалась на урок. Несмотря на то, что рассказанное Бобарыкиным вызвало у нее двоякие чувства, она все же не нашла причин злиться на Тимура. Очевидно, он и сам не предполагал, что кто-то может воспринять всерьез его невинную шутку про банки. Вдобавок ко всему, весь день она получала от него милые смски, в которых он писал, что соскучился и ждет не дождется окончания уроков. После этого все ее сомнения рассеялись как дым. Тимур ни в чем не виноват, и точка.

По завершении учебного дня Вероника зашла в зоомагазин и купила Диего несколько игрушек и косточку, а затем направилась к дому Тимура. Тот выглядел почти здоровым. У него уже не было температуры, а горло почти не болело. Зато появился кашель, поэтому Вероника сразу же начала заваривать ему чай.

Пока Диего гонялся по всему дому за новым пищащим мячиком, а заварка плавно окрашивала кипяток в благородный чайный оттенок, девушка как бы между делом поведала Тимуру о происходящем в школе. Это касалось и его тоже, так что он имел право знать.

– Но лично мне абсолютно все равно, кто и что там говорит, – заверила она Тимура, когда ее рассказ подошел к концу. Ему вовсе ни к чему было знать, что столь мудрую позицию она заняла буквально пару минут назад, когда увидела его улыбку. – Если им не жалко времени, то они могут посвятить этим слухам хоть всю жизнь. Самое последнее, о чем я слышала – моя беременность. Оказывается, через девять месяцев мы станем родителями. Так что выбирай: Ростислав или Игнат?

– Без сомнения, Игнат. Всегда мечтал, чтобы в шестнадцать у меня был сын с таким именем. – Тимур внезапно оказался прямо за ее спиной. Он обнял ее и положил ладони ей на живот. – А если девочка?? Выбирай: Валентина или Гертруда?

– Конечно, Гертруда! – Вероника развернулась к нему лицом и положила руки ему на плечи. – Игнат и Гертруда – идеально!

Они оба рассмеялись и их губы сомкнулись в долгом поцелуе. Девушка заметила, что в последнее время Тимур целовал ее уже не так целомудренно, как раньше, а с куда большей страстью. Его руки с каждым разом тоже вели себя все более раскрепощенно. Но если раньше они мирно лежали на ее талии, то сейчас безо всякого стеснения спускались ниже. «И я даже не пытаюсь убрать его руки с моей задницы, – со стыдом думала она. – Интересно, что на моем месте сделала бы Зинаида?»

Интересное предложение Мальцевой

– Ты знаешь, как выглядит саламандра? – неожиданно для себя спросила Вероника, когда Тимур поставил боевик с Джейсоном Стейтемом на паузу, чтобы ответить кому-то на СМС.

– Что? – Тимур оторвался от экрана телефона и в замешательстве уставился на нее. – Какая саламандра?

– Мне без разницы, любая из них.

– Кто из нас двоих болен: ты или я? – На его лице появилась тень улыбки. – Малышка, меня пугают твои вопросы, иногда они довольно странные.

– Обыкновенный вопрос! – возразила Вероника, разведя руками в стороны. – Чего в нем странного?

– Понятия не имею, как выглядит саламандра. Что это вообще такое? – Тимур быстро допечатал текст сообщения и отправил его не известному Веронике адресату. Выглядел он сбитым с толку. – Насекомое?

– Земноводное. Ладно, не бери в голову. Включай фильм.

Спустя пару минут просмотра Тимур вновь нажал на паузу. Повернувшись к Веронике, он сказал:

– А, саламандра… Я понял! Ты про Чумакову что ли?

– Именно. Ты похвалил ее заколку в виде саламандры. И мне вот интересно, как можно это сделать, если понятия не имеешь, что такое саламандра, и как она выглядит?

Тимур расхохотался. Он пододвинулся к ней ближе и с озорным блеском в глазах пояснил:

– Она только зашла в школу и с порога начала голосить про свою заколку. Я просто запомнил это и решил сделать ей комплимент.

– Это еще зачем? – удивилась Вероника.

– Если хочешь заполучить девушку, сначала заполучи расположение ее подруг. Подруги – очень важный элемент в механизме, его нельзя недооценивать. Правда, я не думал, что комплимент саламандре будет так эффективен. – Он пожал плечами и бесхитростно продолжил: – Но, как мы все видим, это отлично сработало.

Веронике понравился его честный ответ, но еще больше ей понравилось его содержание. Оказывается, у Тимура был разработан пусть и нехитрый, но все же полноценный план по ее завоеванию! А то, что она с самого начала уже и так была по уши в него влюблена, уже не так важно.

Не справившись с нахлынувшими на нее эмоциями, девушка прильнула к нему и поцеловала. С большим чувством, чем обычно. Судя по всему, Тимур воспринял такую ее инициативу по-своему. Незаметно для нее самой, она оказалась лежащей под ним на его кровати. Он начал целовать ее в губы и в шею с особой страстью. Его руки скользили по ее талии и бедрам. Он явно знал, что делает. Когда все это начало заходить слишком далеко, Вероника испугалась. В ответ на страх ее тело окаменело, а мышцы словно застыли, не давая двигаться. Почувствовав это, Тимур испустил протяжный вздох и скатился в сторону.

– Извини, – сказал он и, опершись на локоть, коснулся кончиками пальцев ее щеки. – Я что-то перегнул сегодня.

– Ничего. Я просто… – Почувствовав, как краснеет, Вероника приняла сидячее положение и оказалась к Тимуру спиной. – Не знала, как реагировать.

– Всегда говори, если что не так. Чтобы я остановился. Когда ты молчишь, я думаю, что ты не против.

– А если я не могу ничего сказать? Звучит глупо, но иногда я как будто немею.

Тимур сел рядом и приобнял ее за плечи:

– Тогда можешь ударить меня. Как в индийских боевиках. – Он сжал ее ладонь в кулак и начал медленно подводить к своему лицу. – Сначала по лицу, потом в живот, а в конце – согнутыми локтями по позвоночнику. Вообще без шансов.

– Ударить тебя я тем более не смогу.

– Это еще почему?

– Тебе же будет больно.

– Когда мне было четыре, тренер швырял в меня мини-футбольные мячи. С тех пор…

– Зачем?? – перебила его Вероника.

– Почему-то я сильно их боялся, и из-за этого не мог полноценно тренироваться. Тренер решил, что если тысячу раз попасть в меня мячом, я перестану их бояться. Короче, он говорил, где мне встать, а затем начинал с размаху швырять их в меня. В сетке было около пятнадцати штук, так что на каждой тренировке я получал примерно столько же ударов. Уворачиваться было нельзя. Тренер говорил, что мне нужно либо отбить мяч головой, либо ногой, иначе экзекуция продолжится. Первое время я просто стоял и ревел, закрывая руками лицо, чтобы мяч не попал мне по носу. А потом, где-то на восьмой «тренировке», понял, что мне не очень-то и страшно. Когда очередной мяч полетел мне в лицо, я отбил его щекой, а потом втащил одному пацану из моей команды, который смеялся надо мной каждый раз, когда я ревел. С тех пор я практически не чувствую ударов. Так что больно мне будет только в том случае, если ты что-то мне сломаешь. Но это вряд ли. Ты только посмотри на свои крошечные кулачки!

Он шутливо ткнул девушку в бок и начал щекотать, от чего она сразу залилась смехом.

***

Проводив Веронику, Тимур, наконец, смог как следует рассмотреть фотографию, которую ему по ММС прислала Влада Мальцева. Она сфотографировала свои ноги, в интересной позе лежащие на бортике ванны. Внизу изображения были хорошо видны ее бедра, прикрытые пеной в самом интересном месте, что давало волю воображению. Фотография пришла как раз в тот момент, когда они с Вероникой смотрели фильм, поэтому Тимур не стал развивать диалог и просто ответил, что занят, но скоро вернется. Он не мог упустить возможность развести Мальцеву на более откровенные фото. И сейчас, когда Вероники не было рядом, ему ничего не мешало это сделать. Открыв страницу Влады, он написал:

– Ты прислала свои ноги, чтобы в ответ я сфоткал свои?

– Да, и можно без пены, – мгновенно ответила она, не забыв поставить кокетливый смайлик.

– Не вопрос, но сначала ты. – Фантазия Тимура разыгралась не на шутку.

– Ну-у…. Я же не твоя девушка, чтобы присылать тебе такие фотки…

– Зачем тогда ты прислала мне свои ноги в пене?

– Хотела показать, сколько ты теряешь.

– Хотела показать, но по факту так ничего и не показала.

– У меня есть более откровенные фотки, но я кину их только своему парню!

– Понятно. Я так и думал, что ты сразу сольешься. Давай, пока.

Он закрыл переписку и пошел на кухню перекусить, прекрасно зная, что скоро она сдастся и пришлет что-нибудь еще. Вернувшись в комнату, он ожидаемо обнаружил от Влады новые сообщения.

– Я никогда не сливаюсь, сладкий, – написала она и прикрепила к сообщению фотографию своей груди. Кадр был сделан из зеркала ванной.

«А вот это уже интересно!» – присвистнул Тимур и в качестве поощрения прислал девушке смайлик с сердечками. На самом деле, ему нравилась грудь побольше, но и такая тоже вполне сойдет. Теперь он хотел узнать, как далеко Мальцева может зайти в своем стремлении стать его девушкой. Конечно, он и не думал менять Каспранскую на нее, но его всегда заводило, когда девушки за него борются. Завибрировал телефон – это была Влада. Что ж, ожидаемо.

– Ну что, тебе понравилось? – проворковала она в трубку.

– Не без этого. Кажется, у меня даже температура пропала. – Никакой температуры у него и в помине не было. Он немного приврал, чтобы расположить ее к себе. – Сиськи – лучше «Панадола».

– Это хорошо… Знаешь, Хан, ты бы мог получить не только мои голые фотки…

– Намекаешь, что сначала я должен что-то сделать, да?

– Именно. Расстанься с этой амебой Каспранской. Я смогу дать тебе куда больше, чем она. В прямом и переносном смыслах.

Тимур хохотнул:

– Мальцева, а с чего ты взяла, что я чего-то от нее не дополучаю? – В его голосе появились стальные нотки. Почему-то его задели ее слова про Веронику. – У нас все отлично.

– Конечно-конечно. Я слышала слухи, которые ходят по школе. Но мы-то оба знаем, что все это вранье, да, Хан?

– С чего ты взяла? – Тон его стал крайне недружелюбным. Он даже удивился самому себе. По-хорошему ему следовало бы быть поучтивее с девушкой, которая на многое готова ради него. Ведь, в случае чего, ее всегда можно будет просто поманить пальцем, и она тут же прибежит на зов. – Свечку держала?

– Кажется, кого-то задела правда. Ну-ну, не злись. Я же говорю все это из добрых побуждений…

– Так с чего ты взяла?

– Сегодня твоя Каспранская на весь женский туалет ныла, как ей неприятно слышать лживые слухи о вас двоих, ведь у вас не только ничего не было, но даже не намечается. А подружки пытались ее успокоить.

– И, типа, ты лично все это слышала? Еще скажи, что они разговаривали при тебе.

Влада вздохнула:

– Да, представь, они говорили при мне. Я была в кабинке, когда они зашли. И не выходила до тех пор, пока они не свалили. Ну что? Будешь все отрицать?

– А я разве сказал, что эти слухи – правда? Когда они станут правдой, Мальцева, я не буду рассказывать об этом всей школе. Это наше с ней дело.

– Ты это серьезно? Хан, разуй глаза! Эта мороженая вобла никогда тебе не даст. По крайней мере, до окончания школы. Если у вас когда и случится секс, то это будет под одеялом и при выключенном свете. – Влада хохотнула. – Тебе оно надо?

– Забавно, как ты пытаешься рассуждать о сексе, которого у тебя никогда не было.

Влада нашлась с ответом. В трубке слышалось лишь ее тихое дыхание. Тимур понял, что попал в точку.

Наконец она заговорила:

– А ты свечку держал?

– Да это и так очевидно, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – Так к чему все эти разговоры? Женскими сиськами меня не удивить, я их видел достаточно. А ничего лучше ты предложить не можешь.

– А ты бы хотел, чтобы я что-то предложила?

– Мальцева, излагай уже свои предложения, а то я сейчас усну.

– Хорошо. Если ты с ней расстанешься, мы переспим с тобой в первый же день. Как тебе такой вариант?

– Я похож на идиота? Где гарантии, что ты не передумаешь? Я получал достаточно гипотетических предложений, чтобы перестать им верить.

– Но я…

– Даже если это правда, – перебил ее Тимур, – то откуда мне знать, что это не будет под одеялом и в полной темноте? Нужен хоть какой-то тест-драйв, иначе, зачем мне менять Каспранскую на тебя?

– Если бы ты позвал к себе домой меня, а не ее, я бы могла наглядно продемонстрировать разницу между нами двумя.

Она произнесла эти слова таким томным голосом, что фантазии Тимура со скоростью реактивного двигателя занесли его к ней в ванную комнату. Ему очень хотелось проорать в трубку, чтоб она прямо сейчас брала такси и ехала к нему, но это было бы глупо. Усилием воли он подавил все свои инстинкты. Если он сейчас покажет, что ее уловки сработали, она возомнит о себе невесть что.

«Хрен ты угадала» – подумал Тимур. Куда проще попытаться добиться желаемого от по уши влюбленной в него Каспранской, чем гнаться за какими-то призрачными обещаниями. Ему уже не раз обещали секс и даже назначали конкретный день, а потом просто придумывали какую-нибудь отговорку, и все срывалось. По факту, за всю жизнь Тимур спал всего с четырьмя девушками, хотя потенциально их число должно было быть в десятки раз больше. Поэтому он просто сказал Мальцевой, что сегодня слишком устал, чтобы обсуждать такие вопросы, и повесил трубку. Выглядело это не слишком вежливо, но ему было все равно. Сейчас она была ему малоинтересна. В голове постоянно крутились образы Вероники. Этот плод был куда более сладок. И он висел прямо перед ним. Оставалось только протянуть руку и сорвать его с ветки.

Первый снег

В четверг Вероника пришла к Тимуру в полной боевой готовности. С собой она принесла пижамные штаны, футболку и домашние тапочки. Вчера между ними было условлено, что сначала она сделает все положенные уроки, после чего переоденется, и они вместе будут смотреть фильм.

Девушка немного опасалась, что в своей, пусть и не сексуальной пижаме, она может спровоцировать Тимура на повторение вчерашнего инцидента, но ничего подобного не случилось. Он вел себя просто идеально. Весь день он был необычайно заботливым и милым. Несколько раз заваривал чай, делал вкусные бутерброды огромных размеров и говорил, какая она красивая.

Во время просмотра фильма они полулежали на кровати и держались за руки. Когда Вероника начала хохотать над смешной репликой главного героя, Тимур вдруг взял и поцеловал ее в тыльную сторону ладони. Это было сродни выигрыша джекпота в лотерею. И то, она очень сомневалась, что сорванный джекпот вызвал бы столько отклика в ее сердце.

В тот день Тимур не позволял себе ничего лишнего: не целовал ее слишком страстно, не давал волю рукам, а в его взгляде не было ни намека на пошлость. Как будто в эти моменты он просто любил ее и все. По крайней мере, ей бы очень хотелось в это верить.

***

Родители Тимура, казалось, жили на работе. У них была своя фирма по продаже, установке и обслуживанию кондиционеров, но в ближайшем будущем они планировали начать предоставлять услуги по установке натяжных потолков и пластиковых окон. В пятницу они отправились на работу с небольшим чемоданом, потому что вечером им нужно было ехать в один из загородных отелей для встречи и отдыха с потенциальными партнерами по бизнесу. Вернуться они планировали не раньше вечера воскресенья. Узнав об этом, Тимур сразу же предложил Веронике остаться у него с ночевкой, но максимум, что той удалось выклянчить у тетки – это пробыть в гостях до конца субботы, а после вернуться домой на такси.

В тот день, едва переступив порог квартиры Тимура, девушка услышала музыку, которую в народе именуют романтической. Выбор подобного плейлиста показался ей странным, ведь Тимур не признавал ничего, кроме американского рэпа.

Зайдя в ванную и быстро переодевшись там в свою домашнюю пижаму, которую принесла с собой, Вероника вернулась на кухню, где Тимур делал бутерброды. В руках она держала небольшой подарочный пакетик с носками, которые каким-то чудом закончила вязать минувшей ночью. Чтобы подарок получился запоминающимся, девушка решила использовать цвета эмблемы его любимого футбольного клуба «Барселона». С помощью теткиных подсказок она каждую ночь упорно вязала эти носки, чтобы успеть закончить их к субботе.

Всю неделю Ритка с досадой наблюдала, как в три часа ночи из-под двери комнаты любимой племянницы все еще пробивается полоска света. Было ясно, что влюбленная девушка ведет себя чересчур альтруистично, отдает себя без остатка, распахивает перед этим парнем всю душу. А если твоя душа открыта перед кем-то нараспашку, значит, скоро там начнется сквозняк. Но Ритка так и не решилась озвучить свои опасения вслух.

Носки вышли так себе. В них было много мелких недочетов, а еще один из них получился шире и длиннее другого. Разница была не слишком значительна, но все же заметна невооруженным взглядом.

– Вот, это тебе, – сказала Вероника, протягивая Тимуру пакетик с носками. – С выздоровлением! – Он вытащил подарок из пакета и принялся его рассматривать. Казалось, при дневном свете неряшливая вязка бросалась в глаза еще сильнее. – Это чтобы ты больше не болел. Вышло не очень аккуратно, но зато они теплые.

– Эти сине-красные полоски… Мне кажется, или…

– Да, это цвета «Барселоны». Правда, получилось не очень похоже, потому что гранатовых ниток мне найти не удалось. Пришлось взять бордовые.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Красный – он и в Африке красный. Шикарные носки! Спасибо, малышка! – Тимур радостно начал натягивать свой подарок на ноги. Оба носка подошли ему по размеру, но тот, что меньше, оказался впритык. Смотрелись они на нем одновременно забавно и мило. – А свяжешь мне свитер с такими же полосками? Я буду ходить в нем на тренировки.

Вероника улыбнулась:

– Конечно! Только придется подождать. Вязание явно не входит в список моих талантов.

Они взяли поднос с тарелками, где лежали бутерброды, чипсы и куриные наггетсы, и отправились в комнату смотреть фильм. К удивлению Вероники, Тимур остановил свой выбор на романтической комедии. Причем, романтическая составляющая там явно доминировала над комедийной. Тимур терпеть не мог такие фильмы, да и она сама не шибко их любила. В голове начали возникать некоторые подозрения. Сначала эта музыка, затем фильм… Что же дальше? Но дальше Тимур не заходил. Они много целовались, лежа в обнимку на кровати, но он всегда вовремя останавливался и как ни в чем не бывало продолжал просмотр.

В фильме развернулась целая драма из ничего. Кульминация, разумеется, не обошлось без страстной сцены выяснения отношений между главными героями. Разрешив конфликт, они признались друг другу в любви, и страстный поцелуй на фоне заката под лирическую композицию дал понять, что фильм наконец подошел к концу. Вероника взглянула на Тимура, иронично улыбнулась, но тот, вопреки ее ожиданиям, выглядел предельно серьезным.

– Ты мне доверяешь? – вдруг спросил он, глядя ей в глаза.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах. Тебе нечего бояться, когда ты со мной. Верь мне, хорошо?

– Ну-у, э-э… Ладно.

– Помнишь, как я спросил, правда ли то, что ты крикнула мне во время матча?

Вероника осторожно кивнула. «Что здесь вообще происходит??»

– Так вот. Я тебя тоже. – Тимур ненадолго отвел взгляд, то ли смущаясь, то ли по иным причинам. А затем улыбнулся ей: – Никогда не думал, что признаюсь в любви кому-то, кроме собаки.

Диего лежал у них в ногах и тихонько поскуливал во сне. Вероника была настолько сбита с толку, что только усилием воли смогла удержать концентрацию и не впасть в свое привычное в подобных ситуациях коматозное состояние. Кажется, Тимур только что признался ей в любви. Миллионы вопросов листопадом начали сыпаться ей на голову. Пытаясь прогнать прочь странные ощущения, Вероника встала с кровати и подошла к окну. Тимур сделал то же самое. Он приобнял ее за плечи, и они вместе начали всматриваться в окружающий пейзаж.

На улице было тихо и спокойно. Но когда все вокруг окрашено в серый цвет, неизбежно появляется ощущение тоски. Некогда пышное, словно цветок брокколи, а сейчас почти голое дерево, вздрогнуло всеми своими ветками при легком дуновении ветерка. Тяжелые кучевые облака нависли над городом, словно знамение чего-то неизбежного. Чувство неотвратимости сразу же заняло уютное место в голове Вероники и явно не собиралось его покидать. С промозглого пыльного неба начали падать огромные снежные хлопья, постепенно превращаясь в настоящий снегопад. Это был первый снег, и они с Тимуром увидели его вместе. Но, наблюдая одну и ту же картину, думали они совершенно о разном.

Тимур посчитал, что первый снег – это довольно символично, учитывая его планы на сегодняшний вечер. Вероника же думала о том, как быстро этот снег тает. Он даже не успевал касаться земли, просто исчезал прямо в воздухе, превращаясь в воду. Снег казался ей печальным и одновременно прекрасным олицетворением хрупкости всего сущего.

***

Свидетелей наступления зимы было великое множество, и каждый из них встречал первый снег по-своему.

Влада Мальцева сидела на подоконнике с ноутбуком и сосредоточенно смотрела в монитор. Очередная статья о лишении невинности была полна пугающих подробностей. Периодически девушка в нетерпении с силой била пальцами по клавишам – из-за обилия вкладок браузер немного подвисал. Она хотела узнать о сексе все. Эти знания понадобятся ей для претворения ее плана в жизнь. И тогда Тимур уже точно никуда не денется.

Витя Егай наблюдал за снегопадом, лежа на кровати в своей комнате. Снег многократно усиливал его тоску по человеку, который находился за тысячи километров. Витя очень скучал по нему и каждый день ждал новых сообщений. Они не могли увидеться вживую, и сейчас этот человек был лишь черными буквами на белом фоне. Впрочем, эти буквы были важнее всего на свете.

Ира Приходько как раз шла в булочную за хлебом, когда с неба повалил снег. Она задрала голову вверх и сощурила глаза в попытке разглядеть причудливый узор снежинок. Ее всегда поражали удивительные свойства небесных кристаллов: все как один, они были шестиугольной формы, но при этом обладали уникальным дизайном. Настоящая небесная магия!

Костя Селоустьев вообще не обращал внимания на погоду за окном. Перед ним на кровати лежала полностью обнаженная Алина Саврасова, поэтому он был занят куда более важными делами, чем бессмысленное созерцание какого-то снегопада. Для Алины все происходящее было актом любви, для него же – обыкновенной демонстрацией. И все это лишь для того, чтобы на этот раз Вероника уж точно поняла, что с ним шутки плохи. Но сперва ему будет нужно все хорошенько обдумать. Он выберет наиболее удобное время для своего «сюрприза» и уж потом отправит ей все фотографии. Или, может, стоит снять видео? Он еще не решил. Впрочем, времени у него предостаточно.

***

Глядя, на заснеженные машины во дворе, Тимур вдруг вспомнил, что в прихожей ему на глаза попадался брелок от машины отца. Значит, родители уехали на мамином кроссовере, который куда больше отцовского седана приспособлен для езды за чертой города. В голове у парня созрел отличный план.

– Нет времени объяснять, – сказал он Веронике. – Собирайся.

Они оделись и спустились на подземную парковку. Когда Тимур подвел девушку к идеально чистому, иссиня-черному автомобилю немецкого производства, Вероника удивленно распахнула глаза.

– Только не говори, что собираешься кататься на отцовской машине! Это же безумие!

– А на чьей мне еще кататься? – удивился Тимур. – Остальные тачки на сигнализации.

– Но у тебя нет прав!

– Зачем мне права? Это машина-автомат, она едет сама.

– Но…

– Полностью тонированная!

– Хорошо, – сдалась Вероника, – куда мы едем?

Тимур пожал плечами:

– Понятия не имею. Интереснее всего ехать в никуда. Главное – не оказаться в Верхнем Вырзлово.

– Это еще почему?

– Потому что нам придется там заночевать. Мы не сможем оттуда выехать – у тачки слишком низкий клиренс. Вряд ли ты когда-нибудь мечтала переночевать со мной в Верхнем Вырзлово.

– Не знаю, никогда там не была. Но с тобой я бы могла переночевать, где угодно, хоть под мостом.

Тимур открыл дверь и жестом пригласил ее сесть. Девушка нехотя уселась на пассажирское сидение и пристегнулась. В салоне было примерно то, что она и ожидала увидеть в подобном автомобиле: кожаные сидения, деревянные панели с кучей подсвечиваемых кнопочек непонятного назначения, мультимедийная система и уйма свободного места.

Тимур уселся рядом и включил привычный для него рэп. Подмигнув Веронике, он резко тронулся с места и помчался к выезду с парковки. Девушка украдкой поглядывала на него, любуясь красивыми чертами его лица, подсвечиваемыми светодиодами с панели приборов. Ему очень шла эта машина, он выглядел в ней, как настоящий голливудский красавчик, предел мечтаний всех школьниц мира. Вероника была настолько очарована этим зрелищем, что даже не заметила, как перед ними открылся шлагбаум, и они выехали с территории жилого комплекса. В тот момент ей стало все равно, что они нарушают правила. В этом даже была толика романтики.

Тимур начал колесить по улицам района, болтая без умолку. Периодически он указывал на забавных прохожих, которые, по его мнению, двигались прямо под музыку, играющую в машине. От его комментариев Вероника заливалась хохотом.

Снег почти прекратился. Дороги превратились в грязевое месиво. Тимур не очень хорошо справлялся с управлением, поэтому они пару раз чуть не врезались в ограждение. Несмотря на это, Вероника была очень удивлена качеству его вождения. Все-таки маневрировать на такой длинной машине не так-то просто и в более хорошую погоду, а, учитывая текущую ситуацию на дороге, и того сложнее. А ведь у него даже нет прав! Девушка в который раз поразилась, с какой ловкостью Тимур со всем справляется. Еще она отметила, что он больше не пытается произвести на нее впечатление, как то было на подземной парковке, и сознательно соблюдает скоростной режим. Из-за погоды он решил не рисковать и не стал выезжать на большую дорогу, предпочитая ездить по близлежащим районам.

Находясь с ним, Вероника действительно ничего не боялась. Это было сродни ощущению неуязвимости, как будто с ней просто не могло случиться ничего плохого, пока он рядом.

Спустя некоторое время они остановились возле каких-то торговых рядов.

– Я щас, – сказал Тимур и вышел из машины. Вскоре он появился с букетом цветов в руках и, протянув его девушке, сказал: – Малышка, спасибо тебе, что не оставила меня одного и заботилась обо мне всю неделю. Если бы не еда, которую ты приготовила, я бы, наверное, сдох с голоду. Ты лучшая!

Он поцеловал ее в щеку, от чего у нее в который раз пробежали мурашки по телу. Букет был небольшой, но очень красивый. В нем была собрана композиция из розовых и белых роз с маленькими бутончиками, а еще там имелись травинки и крошечные кремовые цветочки неизвестного Веронике названия. Она никогда особо не любила цветы, ей было грустно наблюдать, как они вянут. Но этот букет был особенным, потому что его подарил Тимур.

– Мне никто никогда не дарил цветы, – расчувствовалась она, стараясь унять подступившие к глазам слезы. Чтобы не разрыдаться, как дура, она наклонила голову и вдохнула нежный аромат роз. – Спасибо.

– Я не шарю в цветах, но здесь все собрали так, как я сказал, – гордо произнес Тимур. – Тебе, кстати, идет.

По размеру, форме и нежным, пастельным тонам букет напоминал свадебный. Пока они ехали в сторону дома, Вероника представляла, что Тимур везет их в ЗАГС. Через лет пять она и впрямь была бы готова выйти за него замуж. А если этому не суждено случиться, то, пожалуй, она предпочтет всю жизнь оставаться Каспранской, чем выйти за кого-то другого.

Вновь заехав в подземный паркинг своего дома, Тимур дал по газам и еще минут пятнадцать гонял по территории. При особо резких маневрах Вероника взвизгивала то ли от страха, то ли от восторга. Когда они наконец припарковались, он забрал у нее букет и, отбросив его на заднее сидение, начал ее целовать. Его поцелуи были такими горячими и приятными, что девушка почувствовала доселе неведомую ей эйфорию и целиком отдалась чувствам. Это было похоже на идеально поставленный и отрепетированный танец лишь с одним «но» – у них двоих все получалось как-то само собой, безо всяких репетиций.

Окончательно растворившись в безумной химии, возникшей между ними, она невольно перестала себя контролировать и даже не заметила, как они оказались в его квартире. Продолжая ее целовать, Тимур снял с нее пальто и отшвырнул свою куртку в сторону. Пока они двигались в сторону его комнаты, вещей на них обоих становилось все меньше и меньше. Когда он повалил ее на кровать, Вероника с удивлением заметила, что осталась в одном лифчике, а ее джинсы расстегнуты и наполовину спущены. Ситуация явно вышла из-под контроля, но она не могла и не хотела останавливать происходящее. Ей почему-то казалось, что дело никак не может зайти дальше поцелуев. А сами поцелуи прекращать ох как не хотелось. Только не сейчас.

Тимур остался с голым торсом. Жар его тела и стальной пресс сводили с ума. События развивались слишком стремительно. Мгновение – и вот ее джинсы уже летят на пол. Вероника увидела, как быстро Тимур рвет этикетку презерватива. В ее голове начало проясняться.

«Стоп. Стоп! СТОП!»

Резко выхватив край одеяла, она переместилась к изголовью кровати и сбилась там в комок. Когда все ее тело оказалось надежно укрытым, она наконец почувствовала себя спокойнее. Наружу торчала лишь пара испуганных глаз-блюдец. Тимур попытался приблизиться к ней, но, увидев, что она только сильнее вжимается в спинку кровати, остановился.

– Извини… – Ее голос был похож на жалобный писк. – Я не думала, что все так получится. Я еще не готова. Не вот так… Не сейчас.

– Значит, ты по-прежнему мне не веришь. Окей. – Он вздохнул. В его голосе звучало разочарование. – Ладно, одевайся, я сейчас вернусь. Мне нужно умыться.

Вероника почувствовала себя виноватой. Тимур говорил таким тоном, будто бы она сделала что-то ужасное. Она быстро оделась, заправила кровать и присела на краешек. Из ванной комнаты доносились звуки воды. Девушка надеялась, что, когда Тимур вернется, все снова станет нормально, ведь она не сделала ничего плохого. Скорее всего, он просто немного расстроился, только и всего. Но, вернувшись, он даже не взглянул в ее сторону.

– У нас остался еще один фильм, – сказал он и включил DVD-проигрыватель.

Не сговариваясь, они уселись на кресла-мешки напротив телевизора. В воздухе витала какая-то недосказанность, но оба молчали. Решив, что наверняка ему самому немного стыдно за случившееся, Вероника не стала заводить разговор. Последний фильм был в жанре комедии, но никто из них ни разу не улыбнулся. Девушка витала в облаках, пытаясь понять, все ли в порядке, и если нет, то как это можно исправить. Тимур пил колу из банки и рассеянно глядел куда-то в сторону, будто обдумывал что-то важное. Когда фильм закончился, оба не сразу поняли, что произошло, и какое-то время продолжали смотреть в черный экран.

Первой в себя пришла Вероника. Она вскочила с кресла и сказала первое, что пришло в голову:

– Ладно, Тимур, мне, наверное, пора домой…

Тот молча кивнул и пошел ее провожать.

– Все в порядке? – осторожно поинтересовалась она, когда он подал ей пальто.

– Да, малышка. Я просто немного устал. Скорее всего, мне просто не нужно было сегодня выходить на улицу. Завтра все будет нормально. Я тебе наберу.

Он говорил как-то путано, но девушка списала все на его не до конца вылеченную болезнь. Она ласково потрепала Диего за ухом и вышла из квартиры. Когда приехал лифт, Тимур открыл дверь и выбежал к ней. На мгновение ей показалось, что сейчас он обнимет ее и попросит остаться, ведь они договорились, что сегодня она пробудет у него допоздна.

– Эй, я же не вызвал тебе такси! – крикнул он. – А еще мы забыли цветы в машине. Подожди, сейчас закрою дверь и спущусь с тобой.

Веронику покоробило обращение «эй!», но она не подала виду. Когда они спустились на парковку и забрали цветы, она попыталась отказаться от такси, но Тимур ее даже не слушал. Когда машина была подана, он чисто механически попрощался, еще раз пообещав позвонить, и скрылся из вида. Она не могла четко сформулировать свои опасения, но по совокупности всех факторов, показавшихся ей подозрительными и неестественными, можно было сделать вывод, что это начало конца. Его слова, жесты, мимика, интонация голоса, взгляд: все это кричало о проблеме. Вероника была уверена: если бы они переспали, то все было бы прекрасно. Но переступать через себя она не собиралась. Если он готов расстаться из-за ее нежелания заниматься с ним сексом, то так тому и быть. Девушка одним резким движением вытерла подступившие к глазам слезы. Это того не стоит.

Способная ученица

Вероника сидела за компьютером и пыталась подобрать музыку под свое безрадостное настроение. Вернувшись домой и пробыв наедине с собой около получаса, она успела растерять всю свою решительность. Цветы стояли в вазочке на компьютерном столе и почему-то не вызывали ничего, кроме грусти. Они напоминали о последних моментах, когда все еще было хорошо. Тимур улыбался, а она просто была счастлива находиться с ним рядом. Сейчас ничего этого уже нет и, возможно, уже никогда не будет. Он даже не спросил, как она доехала, хотя был онлайн. Слезы периодически предательски подступали к глазам, как бы она ни старалась их сдерживать.

Радовало одно: Ритка с ночевкой уехала на день рождения подруги, которая жила на другом конце города. Будь тетка дома, она бы сразу поняла, что что-то случилось, и начала бы выпытывать правду. Ну уж нет, ей не надо ни о чем знать. А вот не рассказать подругам Вероника просто не могла. Ей был очень нужен взгляд со стороны. Она создала конференцию в скайпе и позвонила девчонкам.

– Он точно ни на чем не настаивал, когда ты ему отказала? – суровым голосом поинтересовалась Зинаида, выслушав детальный рассказ Вероники о случившемся. – Не пытался продолжить свой вопиющий разврат?

– Нет-нет… Ничего такого не было, я рассказала вам все как было. Он действительно сразу пошел в ванную. Просто потом вышел оттуда какой-то не такой, как будто я сильно его огорчила.

– Вы посмотрите! Какой страдалец! Огорчили его! Вот это потеря!

Хотя они и не подключали видеосвязь, Вероника была уверена, что подруга сейчас даже всплеснула руками от возмущения.

– Верон, это чистой воды манипуляция с его стороны, – сказала Ира. – Не поддавайся на нее, иначе потом будешь жалеть.

– Правильно, Ирина Геннадьевна! – поддержала Зинаида. – Не для того эта роза цвела, чтобы ее срывал какой-то нечесаный козел.

Вероника была рада, что подруги сейчас не могут видеть ее лица. Ей было дико стыдно из-за того, что она потеряла над собой контроль.

– Вопрос в том, как мне быть дальше, – проговорила она. – Должна ли я что-то предпринимать, если он не объявится до понедельника? Может, позвонить ему или хотя бы написать?

– А не пойти ли ему?? – крикнула в микрофон Зинаида, а затем разразилась нецензурной бранью.

– Зина хочет сказать, что это Ханин должен переживать по поводу случившегося, а не ты, – сказала Ира. – И да, ты все сделала правильно. Мы тобой гордимся. Правда же, Зин?

– Нет, не правда. Ни хрена мы не гордимся. Она ему что, морду начистила, чтоб мы ею гордились?

Слушая препирательство подруг, Вероника не могла сдержать улыбку. Когда они только начали дружить, Ирка, большая поклонница сериала «Зачарованные» назвала их союз «Силой трех». Что бы ни случилось, какие бы невзгоды не происходили в жизни, сила трех всегда защитит и поддержит, всегда будет рядом, плечом к плечу. И никакие парни не смогут испортить настроение, если подруги рядом. Настроение девушки сразу улучшилось. Она приняла решение провести выходные дома, читая книги и слушая любимую музыку, даже если у Тимура будут на нее другие планы. Пожалуй, она вообще отключит телефон и не будет выходить в интернет, чтобы до понедельника привести свои мысли в порядок.

***

Тимур был немного пьян. Влада приехала через полтора часа после его звонка. Видимо, это время ей понадобилось, чтобы сделать прическу и макияж. Она надела обтягивающее ультракороткое платье, которое можно было даже не снимать – оно ничему не мешало. Тимур так и поступил. Просто задрал ей подол, как только она спросила, нравится ли ему ее наряд.

Они начали целоваться прямо в прихожей. Влада буквально пожирала его, она явно не была настроена шутить. На мгновение ему даже показалось, что, возможно, не такая уж она и девственница. Но когда они приняли горизонтальное положение, он сразу понял, что у нее это впервые. Об этом говорили ее неловкие движения, излишняя суета, наигранные стоны, явно услышанные в кино для взрослых, неуверенный взгляд и страх где-то в глубине зрачков перед тем, как тихонько вскрикнуть от боли. Зато после этого она уже не кричала и не боялась. Тимур был поражен ее самоотдаче и рвению. Влада была готова к любым, даже самым смелым экспериментам. Она сама просила об этом.

Когда Тимур решил сделать перерыв, она встала с кровати, сняла с себя платье и прошла в ванную комнату, зазывно виляя бедрами. Напоследок она обернулась, и ее взгляд дал понять, что она не прочь принять душ вместе. Долго Тимура уговаривать не пришлось. Несмотря на ее неопытность, такой ночи у него не было ни с одной девушкой. Даже те, что были гораздо старше него, не демонстрировали и половины того энтузиазма, какой он видел в глазах Мальцевой. Она будто бы сдавала самый главный экзамен в своей жизни, защищала диссертацию, получала ученую степень, а он был ее экзаменатором. Когда в ванной она опустилась перед ним на колени, он укрепился во мнении, что не ошибся в своем решении позвать ее к себе.

О Веронике той ночью он даже не думал. Он вспомнил о ней только утром, когда, проснувшись, увидел перед собой обнаженную девичью спину. В полудреме ему сначала показалось, что спина принадлежит Веронике. Поняв, что перед ним – Влада, он ощутил странное чувство, похожее на разочарование. Впрочем, когда она проснулась и полезла к нему под одеяло, от разочарований не осталось ни следа.

Ближе к полудню воскресенья Влада уехала домой. После ее отъезда Тимур без сил рухнул на кровать и мгновенно уснул.

***

В субботу днем вернулась тетка. При ней были огромные пакеты с провизией. Холодильник был почти пуст, так что они на пару с Вероникой принялись готовить обед. Потом они около часа болтали с родителями Вероники. Ритка вовсю хвалилась успехами племянницы в учебе, в очередной раз вселив в старшую сестру ложные надежды об успешной карьере ее дочери в сфере науки. Погода совсем не располагала к прогулке, и поэтому остаток дня девушки дурачились и смотрели телек.

Перед тем, как уснуть, Вероника вспомнила о Тимуре. Она была уверена, что он писал ей в сети и даже, возможно, пытался до нее дозвониться. Но она боялась включать телефон. Если он позовет ее в гости, вчерашняя ситуация вполне может повториться, а ей бы этого очень не хотелось. Сейчас лучше просто переждать эти два дня. Может быть, за это время Тимур поймет, что был неправ. По крайней мере, герои любимых книг Вероники всегда признавали свои ошибки. Одной рукой она крепко обняла подаренного папой плюшевого карпа, которого звали Медок, и погрузилась в чтение.

На следующий день девушка занялась генеральной уборкой. Перемыла всю квартиру, включая кухню и сантехнику, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о Тимуре. Ей очень хотелось включить телефон или выйти в интернет, чтобы узнать, беспокоится ли он за нее, но она держала себя в руках.

Когда все поверхности в доме уже сияли от чистоты, Вероника принялась вязать свитер в цветах «Барселоны». До недавнего времени она была убеждена, что в мире нет ничего сложнее химии. Вязание убедило ее в обратном. Кажется, она могла бы стать отличным пособием по тому, как не стоит вязать. Некрасивые петли, неравномерное натяжение нити, неровная вязка: это еще далеко не полный список ее вязальных грехов. «Да уж, такой свитер не всякий сисадмин наденет» – с грустью подумала Вероника, оглядывая наполовину связанный образец. Впрочем, несмотря на то, что дело шло из рук вон плохо, вязание отвлекало от дурных мыслей о Тимуре.

Огонь

В понедельник утром, за полчаса до срабатывания будильника, еще не успев встать с кровати, Вероника включила телефон. Ей не пришло ни единого оповещения о попытках Тимура дозвониться, ни одной СМС, ничего. С неприятным ощущением в области живота, она включила компьютер и зашла в сеть. В ВК тоже было пусто. За прошедшие выходные Тимур ни разу не попытался выйти с ней на связь.

Далее действия девушки были чисто механическими. Она приняла душ, почистила зубы, высушила феном волосы, позавтракала, оделась и даже накрасилась, не отдавая себе отчета, что и зачем делает. Ритка мягко напомнила, что завтра заканчивается двухнедельный срок, и неплохо бы было расстаться с Тимуром, пока он не сделал это сам, но Вероника пропустила ее слова мимо ушей. Она была уверена, что он и так уже ее бросил.

Путь до остановки. Автобус. Дорога в школу. Девушка даже не помнила, как оказалась в раздевалке.

«Только бы не разреветься, только бы не разреветься».

Ей очень не хотелось расплакаться у всех на виду, но слезы уже резали глаза, так и норовя продемонстрировать всем окружающим, что ее день не задался с самого утра. Она отвернулась к окну, сделав вид, что внимательно наблюдает за полупустой парковкой. Внезапно в нос ей ударил самый дивный аромат на Земле, мгновенно наполнив всю ее сущность ощущением счастья. Она поняла, что не сможет с ним расстаться. Это было выше ее сил.

– Привет, малышка! – раздался сзади голос. Веронике удалось справиться со слезами, но она продолжала смотреть на мокрый асфальт за окном. Тимур встал с ней рядом и тоже принялся взирать на школьную парковку. – Как выходные?

– Ничего. Читала книжки. А твои?

– В субботу приходили Ласточкин с Шелеповым. Весь день играл с ними в приставку. В воскресенье вернулись родаки, и мы поехали к деду в гости. Я хотел тебе позвонить, но то одно, то другое…

Словно извиняясь, Тимур приобнял ее за плечи и слегка прижал к себе. Это было не обязательно, ведь Вероника уже обо всем забыла. Она была рада, что сейчас все нормально, и они по-прежнему вместе.

В раздевалке становилось шумно. Взявшись за руки, они направились под лестницу первого этажа. Там никого не было, и они могли спокойно поболтать. Правда, разговор закончился секунд через десять. Вероника только успела спросить, не беспокоит ли Тимура кашель. Тототрицательно помотал головой, а потом притянул ее к себе и принялся целовать. Он делал это с такой страстью, будто бы они не виделись уже лет десять.

– Я скучал, – прошептал он ей на ухо, от чего ее кожа мгновенно покрылась мурашками.

Шум в коридоре нарастал. Побоявшись, что их могут увидеть, девушка отстранилась и достала зеркальце, чтобы вытереть размазанный по лицу блеск для губ.

– Какие люди! – раздался над ними знакомый мерзкий голосок. Влада спустилась вниз и, как обычно, не обращая никакого внимания на Веронику, принялась клеиться к Тимуру. – Вижу, тебе уже намного лучше, – проворковала она, поправляя воротник его рубашки. – И почему я не удивлена!

Тимур выглядел каким-то напряженным.

– Мальцева, что ты здесь забыла? У нас приватный разговор.

– С кем? – Влада изобразила искреннее удивление и стала искать глазами собеседника Тимура, продолжая делать вид, что никого не замечает. Затем она скользнула взглядом по Веронике и воскликнула: – А, ты про Каспранскую? Я ее даже не заметила. Она слилась со стеной.

Тимур нахмурился, но ничего не сказал. Вместо этого он посмотрел на Веронику, будто ожидая от нее какой-нибудь реакции на происходящее. Но той совсем не хотелось идти на поводу у Мальцевой. Очевидно, Влада сходила с ума от зависти, злости и невозможности что-то изменить. Все, что ей оставалось – лишь жалкие попытки задеть соперницу, говоря о ней в третьем лице.

– Ладно, я пошла. – Вероника подошла к Тимуру и поцеловала его в щеку. – Увидимся через час.

Желаемый эффект был достигнут мгновенно – ухмылка тут же стерлась с лица Мальцевой, сменившись на злобную гримасу. Весело помахав той на прощание, Вероника удалилась. Она ничуть не беспокоилась, оставляя Тимура наедине с приставучей девицей. Он ни за что не поведется на дешевые уловки.

– Хан, я одного не пойму: ты, что, правда не можешь бросить эту амебу? – спросила Влада, глядя вслед удаляющейся Веронике.

– Я не говорил, что не могу, – раздраженно зашипел Тимур, затаскивая девушку глубже под лестницу. – Я сказал, что на это потребуется время.

– Какое время? Между нами уже случилось все, чего с ней у тебя никогда не будет. И после этого ты еще продолжаешь сомневаться?

– Ты предлагаешь мне аргументировать наше с ней расставание тем, что мы с тобой трахались все выходные?

– А с каких это пор тебе нужны аргументы, чтобы бросить телку?? Напиши ей СМС, и хватит.

– Я уже все сказал. – Тон его голоса стал железным. – Я брошу ее, когда появится повод. Не лезь сюда.

Влада не могла скрыть раздражения:

– Как считаешь, если она узнает, что мы переспали, можно ли это назвать достаточным поводом для расставания?

Тимур рывком впечатал ее в стену. Он старался не перебарщивать с применением силы, но все равно почувствовал, что был слишком груб. Влада удивленно вскинула брови и поморщилась, будучи не в силах пошевелиться. Тимур держал ее мертвой хваткой. Ее тело перестало оказывать сопротивление, и она обмякла в его руках, после чего он ее отпустил. Вместо того, чтобы возмутиться его поведением, она вновь прижалась к стене и потянула его к себе. Он оперся руками о стену и склонился над ее лицом. Ожидая поцелуя, девушка потянулась губами навстречу к нему, но ничего не произошло. Вместо этого он, сверкая глазами, прошептал:

– Мне показалось, или ты вздумала меня напугать? Еще раз попытаешься сделать нечто подобное…

– Тсс… Мне так нравится, когда ты злишься. – Влада взяла его за руку, приподняла блузку и положила его ладонь себе на грудь.

– Ты меня хорошо поняла? – Тимур старался говорить как можно строже, отчего его слова начали только больше походить на диалог из эротического кино.

– Обещаю, я буду послушной девочкой. – Влада тяжело задышала и прижалась к нему.

Взгляд Тимура затуманился. Вторую руку он запустил ей под юбку, но тут прозвенел звонок, и ему нехотя пришлось остановиться.

***

Весь день Тимур был каким-то задумчивым. Иногда он даже отвечал невпопад, когда Вероника о чем-то его спрашивала. А еще им постоянно досаждала Мальцева, которая буквально ходила за ними по пятам. Она явно специально искала встречи, чтобы помешать им побыть наедине.

В конце учебного дня Тимур сообщил, что какое-то время не сможет провожать Веронику до остановки после окончания уроков. Это означало, что видеться они будут только по дороге в школу и в самой школе. По этой причине Влада особенно раздражала своей настойчивостью. Она, подобно осе, чуяла источник меда и всегда прилетала в самый неподходящий момент. Вероника видела, что Тимуру тоже не нравится такое чрезмерное внимание, но он почему-то не предпринимал ничего толкового, чтобы отвадить назойливую поклонницу. Единственное, что он сделал – это почти перестал ходить с Вероникой по коридорам школы, предпочитая отсиживаться с ней в кабинетах. Так они вполне успешно избегали встреч с приставучей Владой, но при этом напрочь лишались возможности побыть наедине. А в среду неугомонная Мальцева таки добралась до них.

Вероника сидела у Тимура на коленях, не обращая внимания на злобные взгляды некоторых его одноклассниц. Они сидели в компании парней и играли в карты. Игра называлась «Обмани соседа», но парни предпочитали заменять слово «обмани» его нецензурным аналогом. На этот раз играли на интерес, потому ни у кого не было ничего ценного. Азарт поддерживался лишь тем, что проигравшего все называли лохом.

В самый разгар действа в дверях показалась Мальцева. Увидев Тимура, она направилась к столу, где шла игра.

– Всем привет, – поздоровалась она. – Вы на раздевание играете или просто так?

– Конечно, на раздевание, а как еще? – соврал Ласточкин.

– Тогда я с вами. Обожаю играть на раздевание!

На Владе была ультракороткая обтягивающая юбка и блузка с расстегнутыми верхними пуговицами. Парни резко оживились. Кто-то пододвинул для нее стул, и она уселась в ожидании нового круга игры.

Тимур делал вид, что не замечает ее взглядов, но ее это не смущало, и она продолжала стрелять глазами в его сторону. Игра окончилась, и Ласточкин снова принялся раздавать карты. Из-за того, что в игре участвовало восемь человек, каждый получил всего по шесть карт, и еще столько же оставалось в колоде.

Вероника ходила первая. У нее было два короля, джокер, туз, семерка и тройка. Положив на стол семерку и тройку, она объявила:

– Два короля!

Как она и предполагала, Артем Павлов не стал вскрывать карты, ведь их было всего две, и просто доложил туда еще двух «королей». Стопка карт нарастала, но никто не собирался рисковать и проверять ход соперника. Очередь снова дошла до Вероники, и та, положив в стопку двух королей, сказала:

– Еще два Короля.

Недоверчиво хмыкнув, Павлов вскрыл одну из ее карт, и ему пришлось взять себе всю колоду. Вероника добрала одну карту из общей колоды, и теперь у нее на руках были джокер, туз и валет. После Павлова ход начала Мальцева, и, по ее словам, четыре карты, которые она положила на стол, как раз были валетами. И снова никто не хотел вскрывать соперника, так что, когда ход дошел до Вероники, она положила в стопку все свои карты и сказала:

– Три валета.

Поскольку на руках у нее больше ничего не осталось, Павлову пришлось вскрывать ее ход. Ему достался джокер, который шел за любую карту, и парень, выругавшись, снова забрал себе всю стопку.

– Моя малышка! – сказал Тимур, похлопав ее по бедру.

Мальцева злобно взглянула в их сторону, а затем, ядовито улыбаясь, сказала:

– Поздравляю, Хан. Хоть в чем-то твоя девушка наконец преуспела. Не всегда же быть последней в списке.

Влада издала смешок и уже было хотела сказать что-то еще, но Тимур бросил на нее такой убийственный взгляд, что она сразу замолкла. В этот момент Вероника почувствовала, что между этими двумя есть нечто такое, о чем она и не подозревает. Их незримая связь вдруг обозначилась так явно, что это, наверное, почувствовали все присутствующие.

Игра продолжалась, но девушка уже не следила за происходящим. «Может быть, раньше у них было что-то вроде интрижки, и ей просто хочется, чтобы я об этом узнала? – подумала она. – Тогда понятно, почему Тимур так злится». Ее ничуть не пугало, что эти догадки могут оказаться правдой. Даже если между ним и Мальцевой когда-то что-то было, это ни на что не влияло. Сейчас Тимур был с ней, а не с Владой, и это самое главное.

***

На большой перемене Тимур, пользуясь тем, что полшколы находилось в столовой, встретился с Владой в конце коридора второго этажа.

– Мальцева, какого хрена ты творишь?

– Ханин, – проговорила она, ткнув ему пальцем в грудь, – я вообще не понимаю, о чем ты. Что-то не так?

– Все ты понимаешь. Заканчивай выслеживать меня по всей школе.

– А разве это кому-то мешает? Уж точно не Каспранской. Ей вообще плевать, что происходит вокруг, никогда не замечал?

В коридор свернули две знакомые фигуры – кажется, девчонки из десятого «А». Тимур быстро повернулся к ним спиной и потянул Владу в женскую уборную, которая запиралась изнутри на замок.

– Хан, ты хочешь меня прямо здесь и сейчас? – усмехнулась она, глядя как он запирает дверь.

– Я хочу прямо здесь и сейчас понять, чего ты добиваешься.

Он стоял прямо возле выключателя, но не торопился включать свет. В этом полумраке его взгляд казался зловещим.

– Чтобы ты наконец понял, кому на тебя плевать, а кому нет. Ты как будто ослеп! Не замечаешь очевидных вещей.

– Я сюда не шарады пришел разгадывать.

Владе было неприятно видеть, с каким пренебрежением он с ней разговаривает. Со своей Каспранской он был куда ласковей.

– Хан, ты идиот. Да любая другая на ее месте уже давно бы выдрала мне все волосы за то, что я к тебе клеюсь! А эта дура тупо разевает рот, но ничего не говорит. Как рыба в аквариуме! И тебе реально по кайфу ходить с этим полоумным бревном за руку?!

– Тебе не приходило в голову, что она просто более уравновешенная, чем ты? Или, по-твоему, все бабы должны вести себя, как истерички, и чуть что вцепляться друг другу в патлы?

– Уравновешенная и амеба – это разные вещи. Поверь мне, даже если бы она своими глазами увидела нас с тобой в постели, она бы продолжала стоять и улыбаться, как идиотка. А знаешь, почему? Да потому что ей плевать на тебя!

– Обычно спокойные люди – наиболее опасны. Я бы не советовал тебе проверять степень ее терпения. Ты плохо ее знаешь. Выдранными волосами там дело точно не ограничится.

Влада вдруг расхохоталась:

– Боже, как страшно! Хан, не смеши меня. Я училась с ней два года, с шестого по седьмой класс, так что это ты ее не знаешь. Сейчас я расскажу тебе, кто такая Каспранская. – Влада уселась на подоконник и достала пачку тонких сигарет. Чиркнув зажигалкой, она закурила и продолжила: – Весь наш класс считал ее недалекой. В принципе, так оно и было. Как видишь, за это время ничего особо не изменилось. Над ней стебалась вся параллель, пока ее не выкинули в самый тупой класс, и у нее не появился телохранитель в лице Чумаковой. Но сейчас не об этом. Наша Каспранская никогда ни на что не реагировала. Она либо лыбилась, либо что-то мычала себе под нос. Однажды одна из наших одноклассниц, Лариска Рубанова, – ты ее не знаешь, она уже ушла из школы, – выплюнула конфету прямо ей в волосы. Просто так, по приколу. Пока Каспранская шарила по затылку рукой, пытаясь понять, что происходит, Ларискин леденец склеил ей полбашки. Но вместо того, чтобы дать Лариске по роже, Каспранская просто завязала свои жиденькие космы в хвост, а на следующий день пришла подстриженная под каре. Молча. Как будто так и планировала. Если бы кто-то выплюнул свою чертову конфету мне в волосы, клянусь, я бы взяла ножницы и обкорнала эту тварь под ноль. Так что не надо пугать меня якобы опасной Каспранской, ладно? Она всегда была лохушкой. Сейчас к этому образу просто добавилось смазливая физиономия. Больше ничего интересного она из себя не представляет.

Тимур внимательно слушал, но его лицо было непроницаемо. Влада поняла, что одной этой истории мало, и решила высказать ему все, что думала, без прикрас.

Выдохнув облачко дыма, она проговорила:

– Дело даже не в том, что твоя телка – недоразумение без чувства собственного достоинства. Такие тоже превращаются в сук, если речь заходит об их парнях. Здесь другое: ей просто на тебя плевать. Все, чего она хочет, это продолжать ходить с тобой за ручку до окончания школы, чтобы все ей завидовали. Теперь она не пустое место, вау! Больше ей ничего не нужно, поверь. Именно поэтому она никогда не будет против, что я не даю вам уединиться. Каспранская прекрасно понимает, что со мной ей не справиться. Она слишком слабая. Это не твой вариант, Хан. Тебе нужен огонь.

– Огонь, говоришь? – Тимур приблизился к подоконнику и встал почти вплотную к девушке.

– Сейчас увидишь. – Влада обвила его ногами, затушила об подоконник сигарету и, не отрывая от него взгляда, начала расстегивать блузку.

– Не боишься опоздать на урок? – проговорил он, завороженно наблюдая, как она стягивает с себя колготки.

– Я ничего не боюсь.

В этой девчонке действительно бушевал огонь, и Тимур не мог не признать, что ему это нравилось.

***

Вероника была озадачена тем, что на большой перемене Тимур не пришел в столовую. Ласточкин и Шелепов явились туда без него, периодически поглядывая в ее сторону, как будто тоже не понимали, где он. В голову нет-нет да закрадывались подозрения, что в его исчезновении как-то замешана Мальцева. Если Тимур действительно провел всю перемену с ней, то это довольно странно. Но даже если так, то наверняка на то у него были свои причины. Может, он наконец сказал ей перестать ходить за ним по пятам? Как бы то ни было, становиться ревнивой неврастеничкой Вероника решительно не желала. И вцепляться в Тимура клещами, не давая ему сделать ни шагу в сторону, в ее планы тоже не входило. Вместо того, чтобы изводить себя догадками, она сосредоточилась на своей подруге Ире. Всю перемену у той было кислое выражение лица, а это куда более серьезная проблема, чем отсутствие Тимура в столовой.

– Сегодня я окончательно поняла, что Вите до меня нет никакого дела, – после долгого молчания заговорила Ира. – На алгебре нам всем задали подготовить что-то вроде доклада на свободную тему. Но не все так просто: училка предоставила нам четкий план, которому мы обязаны следовать. Одного интернета здесь явно не хватит – нужно будет провести целую научную работу, а затем суметь презентовать свою работу у доски. Класс поделили на пары, от каждой пары – по одному докладу.

– И тебя поставили в пару с корейцем? – прищурилась Зинаида. – Правильно говорят: от судьбы не уйдешь!

– Да какая уж там судьба… Но ты права, мы с ним оказались в паре. Не буду скрывать, я обрадовалась. Подобные совместные проекты помогли бы нам с ним узнать друг друга получше и, возможно, даже подружиться. Я уже и тему придумала – «Загадки ленты Мебиуса». – Ира обвела подруг взглядом. – Да, знаю, вы сейчас скажете, что тема слишком простая, но, поверьте, это не так. На уроках мы довольно поверхностно касались топологии. Это немыслимо, но полкласса понятия не имеет, в каких сферах применяются удивительные свойства ленты Мебиуса! Поэтому я собралась это исправить. – Вероника с Зинаидой переглянулись. Они даже примерно не представляли, что такое лента Мебиуса, каковы ее свойства, чем эти свойства так удивительны и где применяются. – Так вот, я была полна энтузиазма и в красках описала Вите, какое классное шоу можно устроить на уроке. Мы изготовим несколько лент Мебиуса и наглядно продемонстрируем их связность, односторонность, непрерывность, неориентированность, хроматическое число… Уже аж не терпится все это показать!

– Мадам Приходько, это все, конечно, хорошо, но можно ближе к делу? – Зинаида бросила быстрый взгляд на часы. – Перемена-то не резиновая. Что там по Вите? Ему не понравилась твоя тема, или что?

– Уж лучше бы так. Тогда бы мы просто нашли другую тему. А он просто заявил, что у него совсем нет времени заниматься этим докладом, и он готов заплатить мне, чтобы я все сделала без его участия. Мне не сложно подготовить доклад, но предлагать мне деньги – это уже слишком!

– Ни фига себе. И что ты ему ответила?

– Отказалась от его щедрого предложения. Сказала, что без проблем сделаю все сама и даже пришлю ему копию по почте, чтобы он смог защитить со мной «наш» проект. Он сказал: «Ок, спасибо», а потом зевнул и просто перестал на меня реагировать. Как будто меня не существует.

Вероника пожала плечами:

– Раньше Медок мог видеть предметы сквозь меня, а сейчас мы с ним вместе. Так что не спеши расстраиваться. Если уж получилось с Медком, то укротить сонного корейца – вообще не проблема.

– Не буду я его укрощать, – покачала головой Ирка, – пускай себе спит дальше. Я всегда знала, что от парней одни проблемы. Будем считать, что теперь у меня на одну проблему меньше.

Ирка старательно прятала свои истинные чувства, и разглядеть их можно было лишь где-то в глубине ее карих глаз. Она была рациональна до безумия, но вопиющее равнодушие этого парня постепенно подтачивало ее разумную сторону. Он манил и околдовывал своей загадкой. Она страстно жаждала узнать о нем больше, разгадать его тайну, познать его суть. И чем больше она о нем думала, тем сильнее усиливалась в ней эта жажда.

План по уничтожению Вероники

На следующий день Вероника и Тимур по обыкновению встретились на перекрестке. Не успели они пройти и пару шагов, как из-за поворота показалась довольно ухмыляющаяся Мальцева.

– Что она здесь делает? – шепнула Вероника Тимуру.

Вместо ответа тот лишь пожал плечами. На его лице не было ни тени удивления, лишь одно любопытство.

– Какая неожиданная встреча! – воскликнула Влада, даже не пытаясь скрыть издевку в голосе. – Пожалуй, составлю вам компанию, а то вы что-то какие-то невеселые.

Они все вместе двинулись по направлению к школе. Разумеется, Влада шла возле Тимура, и пыталась целиком завладеть его вниманием. Это было не трудно, ведь Вероника даже не пыталась ее переговорить. Терпеть постоянное присутствие Мальцевой было просто невыносимо, но как запретить ей ходить за ними? Этим вопросом должен заняться Тимур, ведь он – главная причина всего происходящего. Но ему, похоже, все нравилось. Когда они с Мальцевой вдруг начали громко смеяться над какой-то шуткой, терпение Вероники наконец лопнуло.

– Раз меня одну не устраивает, что здесь творится, тогда я пойду, – сказала она.

– Что-что? – Влада приставила ладонь к своему уху. Насмешка играла на ее лице. – Каспранская, тебя не слышно!

– А я и не к тебе обращаюсь. – Вероника почувствовала, как краснеет, и от этого разозлилась еще сильнее. Она посмотрела на Тимура: – Увидимся в школе.

Под мерзкое хихиканье Мальцевой она направилась вперед, постепенно ускоряя шаг.

– Малышка, ты куда? – крикнул ей в спину Тимур, от чего его спутница захихикала еще громче.

Его тон показался Веронике издевательским. Все происходящее напоминало хорошо спланированное шоу.

«Неужели они обо всем заранее договорились? – думала она, мчась в школу. – И если да, то с какой целью? Если Тимур решил сделать Мальцеву своей девушкой, то к чему устраивать этот цирк?»

Злость застилала ей глаза. Она корила себя за мягкотелость, но вместе с этим понимала, что ничего не сможет противопоставить такой наглой стерве, как Мальцева. Не тот характер.

До начала уроков Тимур нашел Веронику в кабинете химии. Отведя ее в сторону, он заговорил:

– Ну и зачем ты сбежала? Ты же понимаешь, что она только этого и добивалась?

– Я не могу выносить ее присутствие. Она меня раздражает. Единственное, что мне оставалось, это просто уйти. А что еще я могла сделать?

– Ну, например, заставить уйти ее.

От возмущения левая бровь Вероники поползла вверх, хотя она не могла припомнить, чтобы раньше умела так делать.

– Но она ходит за тобой, а не за мной! Логично, что ты сам должен с ней разбираться.

– Как, интересно? – удивился Тимур. – Она баба, значит, разговаривать с ней должна ты. Но ты просто сразу сдалась и все.

Вероника не поверила своим ушам:

– Другими словами, я должна бороться с ней за возможность побыть с тобой наедине? Ты серьезно?

– А почему нет? Я бы так и сделал. Но, как видишь, – он обвел рукой окружающее пространство, – желающих позлить меня нет. И я точно знаю, что не будет.

– Намекаешь, что она лезет к тебе только потому, что я ей это позволяю?

– Я не намекаю, я говорю прямо. Если бы ты была более дерзкой, она бы вела себя гораздо тише.

Вероника окинула Тимура долгим взглядом, а затем просто молча вернулась в класс, так ничего и не сказав в ответ. Весь урок она нервно теребила в руках Павлика, меховой брелок, который подарил Тимур. Слова учительницы не доходили до ее сознания, распадаясь в ушах на тысячи отдельных звуков. Еще не хватало, чтобы из-за Мальцевой она снова скатилась на двойки. Пора бы что-то со всем этим придумать.

На следующей перемене Вероника намеренно потащила Тимура в коридор. Больше никаких пряток в кабинетах! Она мысленно настроилась сыграть роль Зинаиды в этом спектакле.

Сидя на подоконнике второго этажа, они смотрели видео, на котором Диего демонстрировал, как подает лапу. Оба смеялись, потому что получилось у него только в одной из девяти попыток, а все остальное время он просто крутился юлой вокруг своей оси.

– А что это мы там смотрим? – раздался высокий голосок. По мнению Вероники, если бы раздражение имело свой звук, оно бы звучало именно так. – Что-то смешное?

– Не твое дело, Мальцева, – сказала Вероника, всеми силами пытаясь не растерять образ Зинаиды до конца этого разговора. Это было ужасно непривычно, и она чувствовала себя не в своей тарелке. – Тебе здесь не рады.

– Каспранская, доставить тебе радость – последнее, чего бы я хотела. – Голос Влады звучал насмешливо. – И, кстати, не рада мне только ты. Вот его, – она кивнула на Тимура, – явно все устраивает. Правда же, Хан?

Две пары девичьих глаз уставились на парня в некотором ожидании, но тот, демонстративно спрыгнув с подоконника, отошел от них и включил на телефоне какое-то видео с футбольного матча. Влада окинула Веронику взглядом, полным торжества.

– Все пошло не по плану, да? Бедная Каспранская! – Она покачала головой. – Но ты хотя бы попыталась, а это уже лучше, чем ничего!

Вероника слышала лишь звон в ушах. Тимур намеренно не поддержал ее. Какой смысл бороться с Мальцевой, если он сам не заинтересован в окончании конфликта? Даже напротив – все происходящее доставляет ему особое удовольствие. Он будто поощряет все действия этой наглой девицы. Вероника чувствовала бессильную злобу. В тот момент ей хотелось вцепиться своей сопернице в волосы, но она понимала, насколько это жалко и глупо. Нет, до такого она никогда не опустится.

Мальцева состроила грустную гримасу:

– Забыла слова, Каспранская? Ну ничего. Тебе не впервой.

Но Вероника и не думала отвечать. Она встала, развернулась и пошла прочь.

– Жалкое зрелище, – прокомментировала Влада, глядя ей вслед. – Хан, мне кажется, я достаточно наглядно продемонстрировала всю суть Каспранской с ее трусливым нутром? Не пора ли бросить ее по прямо сейчас? Напиши ей СМС.

Девушка не поверила глазам, когда вместо ожидаемой агрессии заметила задумчивость на лице Тимура. Пожалуй, его молчание было для нее лучшим ответом. Она победила. Осталось только окончательно добить хромую кобылу, которая по нелепой случайности принимала участие в скачках. Влада решила, что завтра обязательно займется этим вопросом.

***

– Вот так поворот, – пробормотала Зинаида, узнав об истории с Мальцевой. – Как по мне, сейчас самое удачное время для закрытия гештальта. Уж после такого Ханину – одна дорога, и ведет она явно не в светлое будущее.

– Я не могу, – честно призналась Вероника. В глазах ее сразу выступили слезы. – Просто не могу и все. Сейчас мне нужно что-то придумать с Мальцевой. Заставить ее отвалить. И тогда все снова станет нормально.

– Каспраныч, приди в себя, а. Что-то придумывать с этой карлицей должен твой Ханин. Иначе на кой он вообще сдался, если тебе приходится разруливать его проблемы?

– Самое страшное, что я полностью с тобой согласна. Но бросить его я все равно не смогу. Думала, это невозможно, но, кажется, за то время, что мы с ним вместе, я влюбилась в него еще сильнее.

– Давай его брошу я, – предложила Зинаида. – Я смогу. Пришлю ему такое сообщение, что у него зенки только так повылазят. Или, если хочешь, сходим на перемене к Приходько. Она напишет ему более вежливое прощальное послание, если тебе это так принципиально.

После звонка девушки помчались к Ирке. Не успела та дойти до нужного кабинета, как они уже ждали ее у входа. Поняв, что дело серьезное, она усадила подруг за одну из задних парт, а сама села спереди.

– Он пытается столкнуть вас с ней лбами, – заявила она, выслушав сбивчивую речь Вероники. – И мне это не нравится. Зина права: ни к чему хорошему это не приведет.

– Ну раз ты тоже так считаешь, то я, наверное, таки соберусь с силами и… – Вероника почувствовала, как телефон выбрирует в рюкзаке. Оказалось, Тимур прислал СМС. – Спрашивает, где я, – пояснила она. – Что ему написать?

– Напиши: а какое твое собачье дело, я так-то больше не твоя девушка? – предложила Зинаида, вызвав у Ирки приступ хохота. Вероника тоже начала смеяться и сразу почувствовала себя лучше. – Тем временем, в класс только что зашел кореец. Если вдруг кому интересно.

Ира обернулась и, вздохнув, снова вернулась в первоначальное положение. К своему неудовольствию, Вероника заметила, что Витя задержал на ней взгляд, полный презрения.

– Не будь он таким дрыщом, я бы тоже, наверное, запала, – неожиданно заявила Зинаида. – Мне нравятся его шмотки. Всегда одет, как звезда корейской дорамы. Неслыханное дело для нашей школы, где слово «стиль» вдребезги разбивается о скалы растянутых свитеров нелепых расцветок и ужасных брюк фасона тридцатых годов. Короче, наш кореец прям очень модный. Ирка, ты, может, потому и влюбилась?

– Я не влюбилась! – мгновенно вспыхнула та и обернулась назад, чтобы убедиться, что никто ничего не слышал.

– Медок тоже всегда хорошо одет, – проговорила Вероника. – И фигура у него хорошая…

– Не забывай, что он идиот, а отсутствие мозгов – это куда страшнее, чем отсутствие чувства стиля, – парировала Зинаида. – И, кстати, нам с Ириной по-прежнему интересно, как долго ты собираешься терпеть его выходки.

– Подожду до завтра. Знаете, я так подумала… В общем, вы обе правы на его счет. Если завтра ничего не разрешится, то пошлю его к черту. Мне просто нужно хотя бы еще одно подтверждение, что дело по-настоящему плохо. И если я его получу, то принять решение будет куда легче.

Остаток дня Вероника провела, размышляя о Тимуре. Сначала она на него злилась, а потом внезапно пришла к выводу, что он может оказаться прав в своем стремлении сделать ее более жесткой. Тимур всегда будет пользоваться бешеным успехом у женщин, и если они останутся вместе, ей каждый божий день придется отстаивать свое право быть с ним рядом, хладнокровно разворачивая всех его поклонниц туда, откуда они явились. Это будет напоминать теннисный корт, на котором ей придется отбивать бесчисленное множество мячей. И не исключено, что сражаться придется сразу с несколькими соперницами!

Но пока что в нее летит всего один мяч, и подает его Мальцева. Бояться ее – означает, что дальше дороги нет, ведь с каждым годом соперницы будут становиться все более изощренными. Так почему бы не попытаться сыграть этот сет, ведь речь идет о самом важном, о любви?

Включив подходящий для таких случаев плейлист, Вероника принялась моделировать все возможные ситуации. Она придумывала реплики Мальцевой и свои ответы на них, чтобы не пришлось с позором убегать, как это случилось уже дважды за сегодняшний день.

Перед сном она написала Тимуру, что утром будет ждать его на перекрестке. Она была уверена, что эта информация обязательно дойдет до Мальцевой, и та снова решит составить им компанию по дороге в школу. А если так, то на сей раз нахальной девице точно несдобровать.

***

Следующим утром Мальцева действительно явилась к перекрестку в назначенное время. Всем своим видом она демонстрировала непоколебимое торжество, будто бы война уже выиграна.

– Привет, Хан, – сказала она и чмокнула Тимура в щеку. Затем она обратила свой взор на Веронику: – Каспранская, разрешаю тебе сразу убежать от нас. Можешь даже ничего не объяснять, мы все поймем.

Вероника была на каблуках, а значит, еще выше Мальцевой, чем обычно. Она смотрела на нее сверху вниз и надеялась, что делает это достаточно надменно, чтобы сбить ее с толку.

– Мальцева, ты сейчас напоминаешь мне мелкую собачонку, которая тявкает на всех подряд в надежде, что может кого-то напугать. – Она взяла Тимура за руку, и они медленным шагом направились в сторону школы. – Заканчивай уже свои жалкие попытки.

– Хан, ты только посмотри! У твоей немой девушки наконец-то прорезался голос! – Мальцева хлопнула в ладоши. Она шла рядом с Тимуром и постоянно выглядывала из-за его плеча, выкрикивая слова так, чтобы их хорошо слышала Вероника. – Каспранская, долго вчера тренировала свою убогую речь?

Тимур вдруг остановился и недовольно посмотрел на обеих.

– Может, вам пойти вместе, а? Мне уже поднадоело это слушать.

– Сейчас она заткнется, – ответила Вероника.

Она прильнула к нему, обвив его шею руками, и начала целовать. Со всей страстью, как будто это было в последний раз. Впервые она делала это напоказ, но ей совсем не было стыдно. Тимур, похоже, тоже не имел ничего против страстного поцелуя посреди улицы в конце ноября. Его руки начали опускаться ниже ее талии, и Вероника решила притормозить.

– Мальцева, ты еще здесь? – спросила она, когда все трое продолжили путь. – Тебе, что, нравится подглядывать? Фу.

– Фу – это то, что было пять секунд назад, – огрызнулась Влада, выглядывая из-за плеча Тимура.

Своими ужимками она напоминала Веронике крысу, которая снует по продуктовому складу в поисках еды, но при этом остерегается быть обнаруженной и потому осторожничает. Создавалось ощущение, что Мальцеву так и подмывает сказать что-то еще, но почему-то она ограничивалась лишь стандартными язвительными фразочками. Лицо ее выражало крайнюю степень недовольства, и виной тому был то ли поцелуй, то ли попытки сдержать эмоции, то ли все это разом.

У Тимура зазвонил телефон, поэтому он выпал из диалога, предоставив девушкам возможность обменяться колкостями. Тем лучше было для Вероники. Готовясь вчера к словесной перепалке с Мальцевой, она совсем не учла, что с ними будет еще и Тимур.

– Мальцева, слышала когда-нибудь поговорку про пятое колесо?

– Каспранская, не хочу тебя огорчать, но очень скоро пятым колесом будешь ты. – Влада снова выглянула из-за Тимура и одарила соперницу многозначительным взглядом. – Знаешь, что общего между тобой и Бариновой? Вы обе – лохушки максимум на месяц пользования. Хотя ты и месяца не продержишься.

Тимур никак не отреагировал на слова Влады. Либо он действительно ничего не слышал из-за громкого Шелепова на другом конце провода, либо же просто сделал вид, что не слышит.

– А потом что? – прищурилась Вероника. – Будешь ходить по пятам за ним и его новой девушкой, и так до старости?

– Ой, как смешно. Хотя знаешь, я была бы только рада, если бы он заменил тебя на кого-то более стоящего. Из унылой амебы вроде тебя получается совсем никудышная конкурентка. – Влада вздохнула. – Никакого соревновательного момента! Такая скука!

– Ты таскаешься за чужим парнем в надежде, что он обратит на тебя внимание, и называешь это соревнованием? Очнись, Мальцева, ты проиграла еще недели две назад.

– Ты реально не понимаешь, что происходит? – давясь от наигранного смеха, сказала Влада. – Ты не только скучная, но еще и тупая. Интересно, как Хан терпел твое общество все эти две недели?

Увлеченные перепалкой, они не заметили, что Тимур уже закончил разговор.

– Так! – рявкнул он. – Я устал от ваших разборок.

Он подался вперед, а затем преградил девушкам путь и аккуратно пододвинул их ближе друг к другу. Он выглядел таким злым, что они испуганно переглянулись между собой.

– Мне надо дойти до Шелепова, забрать его домашку. Он заболел. Надеюсь, у вас хватит ума договориться друг с другом? Если нет – обе свободны. Я устал от вас.

– Каспранская, ты же понимаешь, что я не прекращу? – спросила Влада, когда Тимур скрылся во дворах. – Я буду мешать тебе из принципа. До самого выпуска, если понадобится.

– Ты слышала, что он сказал? Я больше не собираюсь с тобой спорить. Сдалась ты мне.

– Разумеется. Ты просто будешь молча стоять в сторонке, пока мы с ним разговариваем, все как обычно.

– Нет, ты не поняла. Ты вообще не будешь с нами ходить.

– И как же ты мне помешаешь? Заплачешь? Позовешь Чумакову на помощь? – Влада откровенно насмехалась. – Ты не можешь ни-че-го, смирись уже.

Упоминание о подруге не прошло для Вероники бесследно, и слова вырвались сами собой:

– О, нет, ты не поняла. Шутки кончились, Мальцева. Если я еще раз увижу тебя рядом с ним, я собственноручно вышвырну тебя вон.

Выпалив все это на манер Зинаиды, Вероника тут же испугалась. Она не была готова никого вышвыривать, в ней не было и половины той решимости, с которой она говорила.

Сомнения, плескающиеся в глазах соперницы, позабавили Владу. За какие-то мгновения в ее голове возник отличный план, который наверняка позволит полностью уничтожить Каспранскую, превратить ее в полное ничтожество на глазах у всех.

– Даже если у тебя хватит силенок сделать это вне школы, в чем я сильно сомневаюсь, то в самой школе ты полностью бессильна. Иначе это не меня, а тебя вышвырнут вон. – Она была права. В школе никто не сможет физически на нее воздействовать, а значит, там Тимур будет в полном ее распоряжении. Вероника оказалась в тупике. Пользуясь ее задумчивостью, Влада продолжила претворять свой план в жизнь: – Но, если честно, мне и самой уже это все надоело. Предлагаю встретиться сегодня вечером на прудах и обсудить ситуацию. Если ты сможешь меня убедить, что между вами все серьезно, так уж и быть, я от него отстану.

– С какой это стати я должна в чем-то тебя убеждать?

– Не должна, – пожала плечами Влада. Она впервые говорила нормальным голосом, без тени издевки. – Но тогда я уж точно не оставлю Тимура в покое.

– Даже если так, то можно обсудить все прямо сейчас. Зачем для этого идти на пруды?

– Сейчас ты меня ни в чем не убедишь. Сначала подготовь свои аргументы. А я подготовлю свои.

– Да кто ты такая, чтобы я что-то там для тебя подготавливала??

– Каспранская, – вздохнула Влада, – у тебя все равно нет выбора. Ты же знаешь, я не отстану. Мы обе слишком сильно его любим, чтобы отступать. – Она неожиданно вполне по-человечески улыбнулась, и этим окончательно убедила оппонентку в своей искренности. – Ну вот и славно. Значит, договорились.

«Кто знает, может, она просто испугалась слов Тимура и теперь хочет мирно решить вопрос? – весь остаток пути размышляла Вероника. – Да и что такого страшного может произойти на прудах? Драка? Вряд ли Мальцева сильна в уличных боях. У нее не та комплекция, да и ростом она не вышла. Кроме того, она впервые за все время разговаривала со мной нормальным тоном, а это что-то да значит».

***

– Что-то я не вижу Мальцевой, – сказал Тимур, когда они с Вероникой гуляли по школе на перемене. – Ты убила ее по дороге в школу?

– Мне хотелось, но потом у нас с ней получилось договориться. Не знаю, надолго ли, но, думаю, сегодня она нас точно не побеспокоит.

Девушка решила не рассказывать ему о сегодняшней встрече на прудах. Раз он хотел, чтобы она сама во всем разобралась, она так и сделает. Ради них двоих. Подруги тоже ничего не узнают, ни к чему впутывать их в эти дурацкие разборки. Да и вряд ли они бы это одобрили.

Вероника подошла к Тимуру. Они нежно сцепили руки замком и начали целоваться, пользуясь тем, что рядом никого не было. Это было как в кино в одной из финальных сцен, не хватало только музыки. Но музыка и без того играла в ее душе, и она надеялась, что и в его – тоже. Потом она прижалась к его груди и обняла. Было так приятно знать, что сейчас он – только ее, и не нужно его ни с кем делить. От Тимура пахло его духами, чистотой и любовью. Девушка зажмурила от счастья глаза и стиснула его в объятьях так сильно, как только могла.

***

Не успел Костя Селоустьев выйти с больничного, как в первый же день Вероника устроила ему новое шоу. Он увидел, как она вовсю обжимается с этим жалким идиотом Ханиным. Сначала у Кости упало настроение, но затем он даже рассмеялся, поняв, что эта сцена – очередная попытка вызвать его ревность. Разумеется, Вероника знала, что в это время он будет спускаться по лестнице и сможет увидеть ее в компании этого недоумка. Девушки очень хитры, пусть даже поначалу кажутся глупыми. Они внимательны к деталям, запоминают все, что касается парней, которые им нравятся. Костя даже не сомневался, что она знает наизусть его расписание и специально устраивает подобные демонстрации, зная, что он обязательно все увидит.

Девушки не только хитры, но и коварны от природы, и их коварство не знает границ. Не будь Костя столь интеллектуально развит, он бы в припадке ярости разбил себе руки в кровь, но природа щедро одарила его живым умом. В этом и во многом другом он очень походил на отца. Попытки Вероники вызвать ревность лишь забавляли Костю, но, в целом, ему уже порядком поднадоело играть в эти игры. Он не любил напрасно тратить время, которое может быть использовано на более важные дела.

Он хотел владеть ею, получить ее девственное, гибкое тело в свое полное распоряжение. И он знал – она хочет того же. Хочет, но продолжает плести свои глупые интриги. Пришло время спустить ее с небес на землю. Фотографии уже были собраны, они ждали своего часа. Сегодня вечером она поймет, что проиграла, и у нее будет еще два дня выходных, чтобы придумать, как лучше извиниться. Костя был более чем уверен: ее извинения придутся ему по вкусу.

***

До встречи на прудах оставалось около двух часов, поэтому, пообедав, Вероника включила компьютер, чтобы скоротать время. На своей странице ВКонтакте она обнаружила сообщение от незнакомца, который был подписан как Seth the God. Сообщение начиналось со слов «Привет, у меня есть…»

Решив, что это очередной спам, девушка сначала зашла в профиль этого незнакомца. Он был пуст: ни возраста, ни личных фото, один лишь аватар с изображением некого существа с телом мужчины и головой какого-то непонятного животного с длинными ушами. В руках существа был то ли посох, то ли скипетр. Вероника не очень хорошо разбиралась в мифологии, но изображение напоминало ей египетского фараона или вроде того.

Открыв сообщение, девушка ужаснулась. После текста, говорящего «Игры кончились, милая», следовали фотографии. Их было много, и все они демонстрировали очень откровенные сцены между парнем и девушкой. Оба были полностью обнаженными. На фотографиях не было лиц, и сначала Вероника с ужасом решила, что мужское тело принадлежит Тимуру. Ей пришлось побороть отвращение и рассмотреть все как следует. Худые руки и ноги без признаков мускулатуры, слишком бледная кожа, а на животе нет никаких кубиков. Нет, это точно не Тимур. Но тогда кто? Внезапная догадка заставила ее брови поползти вверх. Это был Селоустьев.

Все фотографии выглядели отвратительно, но самыми мерзкими из них были те, что сделаны крупным планом. На них была изображена часть тела, которую Селоустьев, вероятно, считал поводом для особой гордости. Для Вероники же это стало поводом пожалеть о недавно съеденном обеде. Тошнота подкатывала к ее горлу, но девушка не могла заставить себя отвести взгляд. Иногда всякие мерзости притягивают сильнее, чем красота.

В основном, Селоустьев фотографировал свое возбуждение, но в жутковатой подборке нашлось место и для девушки. Наверное, эта та самая бедняжка, которая целовалась с ним в коридоре возле столовой. Интересно, была ли она в курсе, что ее снимают? Психопат не постеснялся запечатлеть даже сам процесс секса с ней. Самой приличной фотографией из этой подборки была та, на которой девушка стояла на коленях спиной к нему. Он находился сзади и закрывал нижней частью своего тела все непристойности. Остальные же фото были куда менее скромными.

Веронику обуревали любопытство и страх одновременно. Когда ее взгляд снова скользнул по главной гордости Селоустьева, тошнота достигла своего апогея, и девушка понеслась в санузел. Весь ее обед оказался в канализации, зато тошнота сразу прекратилась. Вернувшись в комнату, она, стараясь не смотреть в монитор, удалила сообщение и добавила аккаунт Селоустьева в черный список. Но вместо облегчения почувствовала себя хуже. Все ее тело сотрясала мелкая дрожь, начался озноб. Ехать на встречу с Мальцевой уже не хотелось. Девушка забралась под одеяло и лежала, укрывшись с головой, до самого последнего момента. Затем, усилием воли она таки вылезла из кровати и заставила себя успокоиться. В понедельник она обязательно расскажет Тимуру о случившемся. Больше некому, он один знает о преследованиях Селоустьева и наверняка что-нибудь придумает, чтобы ее защитить.

Бой на прудах

Когда Вероника зашла на территорию парка, уже стемнело. Было по-зимнему холодно, и она порадовалась, что решила надеть красивый, теплый пуховик, который ей заботливо прислали мама с папой.

Начался мелкий снежок, и девушка стала любоваться, как плавно он спускается на землю в свете фонарей. Ситуация с Селоустьевым на время забылась. Сейчас главное – решить вопрос с Мальцевой, чтобы она наконец оставила их с Тимуром в покое.

Проходя по узкой аллее, Вероника услышала шум со стороны прудов. До ее слуха доносились оживленные разговоры и чей-то смех, тихо играла музыка. Видимо, холод не был помехой для компаний, которые давно облюбовали это место для своих тусовок. Миновав аллею, она вышла к прудам. Там было около двадцати человек, которые стояли отдельными кучками и переговаривались между собой. У кого-то на телефоне громко играла музыка. Фонари хорошо освещали пространство, и девушка смогла разглядеть присутствующих. Все они были из ее школы. Мальцева стояла возле большого бревна, на котором сидели две ее подружки из класса и какой-то парень. У всех в руках было по большой банке алкогольного коктейля.

– Что за цирк ты устроила? – спросила Вероника, подойдя к ним. – Мы вроде собирались поговорить наедине.

Мальцева обернулась и воскликнула, обращаясь ко всем сразу:

– А вот и наша Каспранская!

От нее пахло алкоголем и сигаретами. Пьяной она не была, но в ее глазах горел нехороший огонек. Вероника поняла, что договариваться о чем-то с Владой было опрометчивым решением.

– Я так понимаю, наш разговор отменяется. Тогда я – домой, хорошего вечера.

– Але, я не договорила! – Мальцева схватила ее за капюшон пуховика и рывком потянулана себя.

Толпа, почуяв запах начинающегося шоу, одобрительно загудела. К присутствующим визуально прибавилось еще человек десять.

– Ты совсем спятила?! – закричала Вероника и легонько стукнула Владу по руке, чтобы та отпустила капюшон. – Убери руки!

– Стой на месте, – сказала та и отхлебнула из банки. – Сейчас допью, покурю и займусь тобой.

Ее подружки и незнакомый парень захохотали.

– Владка разошлась, сейчас будет весело, – ухмыльнулась Маша Рожкова, одна из подружек.

Несмотря на ее крупное телосложение и высокий рост, развезло ее куда сильнее, чем Мальцеву. Взгляд у Маши был мутный, но в нем проглядывалась агрессия вперемежку с активной жаждой действия. Такая могла и ударить. Вторая подруга Мальцевой, Лиза Беляева, наоборот выглядела как пришибленная. Она смотрела в одну точку и лишь изредка реагировала на внешние раздражители посредством невнятного мычания. Подобная стадия опьянения напоминала спящий вулкан, который в любой момент может проснуться и уничтожить все на своем пути. От этой Лизы вообще можно ожидать чего угодно.

Вероника решила не рисковать и осталась на месте, чтобы лишний раз не раззадоривать пьяных девиц. Она оглянулась назад – народу стало еще больше, но все же не так много, как она боялась. Из десятого «Г» не было никого, кроме самой Вероники. Очевидно, Мальцева заранее планировала все это и пригласила на пруды только ребят из других классов. Непонятно только, что будет дальше. Неужели все-таки драка?

– Ну че, когда махач? – крикнул кто-то из присутствующих. – Давайте реще!

– Дайте докурить, а! – ответила Влада, затягиваясь сигаретой.

Вероника подошла к ней вплотную и шепотом спросила:

– Махач?? Ты серьезно? Я не буду с тобой драться. Мы так не договаривались.

В ответ Мальцева заорала на нее, чтобы это могли слышать все, даже рыбы в пруду:

– Кто ты такая, чтобы с тобой договариваться?? Тебе придется драться, сука. Поняла меня?

– Я не…

– Будешь, – перебила ее Маша Рожкова. – А не будешь – я тебя сама отмудохаю. Я сюда, че, зря перлась по морозу?

Не успела Вероника ответить, как кто-то подошел сзади и положил руку ей на плечо. Это был одноклассник Мальцевой Кирилл Шумейко. Он снимал видео на ручную камеру.

– Ваши ожидания перед боем? – поинтересовался он и подставил кулак с невидимым микрофоном к лицу Вероники.

– Никакого боя не будет, – ответила она.

Кирилл повернулся ко Владе:

– Ваш соперник говорит, что боя не будет, ваши комментарии?

– Каспранская зассала, вот мои комментарии. Насрать, что она там говорит, я докуриваю и идем.

– Один боец зассал, но второй утверждает, что бою быть! – заорал Кирилл, повернувшись к томящейся в ожидании толпе. Затем его взгляд выхватил кого-то из присутствующих. Он двинулся в том направлении. – А вот и наш виновник торжества!

Вероника проследила за направлением его движения и увидела Тимура. Он стоял под одним из фонарных столбов в компании Ласточкина и Павлова. В руке у него был алкогольный коктейль. В точно такой же банке, как у Мальцевой и ее друзей. «Отлично, они еще и пришли сюда все вместе» – подумала Вероника.

– Господа, перед нами Тимур Ханин! – объявил Кирилл, продолжая снимать. – Тот самый, за руку и сердце которого скоро состоится бой между двумя прекрасными телками! Поприветствуем его! – Раздались аплодисменты. – Господин Ханин, кто же сегодня одержит победу? Ваши прогнозы?

Тимур отпил из банки и сказал:

– Пускай победит… сильнейший!

Он был пьян, и Вероника окончательно в нем разочаровалась.

– Победит сильнейший! – в три раза громче проскандировал Кирилл.

– Ууууу! – Тимур поднял банку с коктейлем вверх, и толпа одобрительно загудела.

Вероника не хотела ни говорить, ни драться. Она мечтала провалиться сквозь землю от стыда и разочарования. «Он обо всем знал. Знал и ничего не сказал. Возможно даже, он сам все это затеял, чтобы потешить свое самолюбие».

Мальцева выдернула ее из ступора и потащила за собой, держа за рукав. Вскоре они оказались друг напротив друга на импровизированном ринге, подсвечиваемом светом четырех фонарей. Зрители образовали вокруг него кольцо.

– Итак! – заорал Кирилл. – Женщины, к бою!

Влада, подстегиваемая алкоголем, приблизилась к сопернице и отвесила ей смачную пощечину. Вероника почувствовала жгучую боль и приложила к щеке холодную ладонь. Отвечать тем же ей не хотелось. Тело ее стало ватным, мышцы одеревенели, а на душе наступило полное безразличие ко всему происходящему. Мальцева же, напротив, вошла в раж. Чувствуя слабину соперницы, она начала раздавать той пощечины одну за другой. Вероника закрывала лицо руками, пытаясь защититься и про себя умоляя, чтобы все это скорее прекратилось.

– Дерись, дерись! – скандировала толпа в надежде пробудить в ней ярость и жажду борьбы, но все это воспринималось девушкой, как белый шум.

От пощечин Влада решила перейти к более активным действиям. Она сорвала с Вероники шапку и схватила ее за волосы. Что делать дальше, она не знала, поэтому просто таскала податливую соперницу из стороны в сторону в надежде, что та не удержит равновесия и упадет. Но Вероника не падала и даже не чувствовала боли. Она ощущала одно лишь опустошение. Эта бессмысленная драка не должна была случиться даже в ее воображении, ведь главный приз того не стоит.

Толпа откровенно скучала. Все хотели настоящей битвы, а получили невнятную потасовку. Отовсюду слышались недовольные голоса.

– Она, че, бухая? Хоть бы разок ударила…

– Каспранская, дерись!

– Фу-у-у! – выкрикнул кто-то, и многие поддержали его негодование, выставив вперед кулаки с большими пальцами, направленными вниз.

Резкая боль в ноге заставила Веронику взвыть. Удар Мальцевой пришелся ей прямо по большой берцовой кости, самому больному месту. Слезы против воли хлынули из ее глаз.

– Эй, какого хрена ты творишь? – раздался требовательный голос Тимура.

Мальцева никак на него не отреагировала. Пользуясь тем, что тело соперницы совсем обмякло, она со всей силы ударила ее ногой, целясь в живот. К счастью, маленький рост не позволил ей дотянуться, и поэтому удар пришелся в бедро. Это было ничто по сравнению с болью в берцовой кости, поэтому Веронике было почти не больно. Зато на своем новом пуховике она заметила небольшую дыру, образовавшуюся от удара, а еще грязь вперемежку со снегом. Будь это любая другая вещь, она ничего бы не заметила. Но это подарок ее родителей, которых она не видела больше года. Сейчас этот пуховик был для нее дороже золота. Незримой нитью он связывал ее с мамой и папой. Хранил тепло их рук, их любовь и заботу. Снег, попавший на пуховик, начал таять и превращаться в огромное грязевое пятно.

Вероника вдруг вспомнила одну историю, которую ей часто рассказывала мама. Якобы, когда дочь была еще совсем маленькая и ходила в детский сад, ее часто задирал один мальчик. Вероятно, она ему нравилась, и таким образом он просто хотел привлечь ее внимание. Он дергал ее за косички, отнимал игрушки, рисовал каракули на ее рисунках и дразнил, но девочка никогда не отвечала ему тем же. Накануне новогоднего утренника все родители получили задание подготовить для детей праздничные костюмы. Денег у родителей Вероники было немного, поэтому они сделали ей наряд своими руками. Мама сшила платье, а потом они вместе с папой сделали дочке крылышки как у феи при помощи проволоки, белого капрона и бисера. Перед началом утренника тот самый мальчик подошел к Веронике и дернул за одно из крылышек, из-за чего тонкая проволока согнулась, а само крылышко оторвалось от платья. Родители Вероники и того мальчика пытались выправить проволоку и закрепить ее при помощи скотча, но ничего не вышло, так что пришлось откреплять от платья и второе крылышко. Все удивились, когда увидели, что Вероника и не думает плакать. Вместо этого она молча взяла в руки тяжелую пластмассовую куклу и, подойдя к своему обидчику, со всей силы ударила этой куклой ему прямо по лицу. Кровь сразу хлынула у него из носа, запачкав его костюм зайца, и он громко зарыдал. Зато с тех пор Веронику он больше не трогал.

Сама девушка ничего подобного не помнила, но ее мама утверждала, что все это чистая правда. По мнению Вероники, сочиняя подобные истории, мама просто пыталась внушить дочери, что внутри той дремлет более уверенная в себе личность, которая никому не позволит себя обидеть. Но сейчас, глядя на грязевое пятно, расползающееся по нежной ткани пуховика, девушка вдруг поняла, что мама ничего не придумала, и эта история – чистая правда.

Внутри Вероники проснулось нечто черное и очень злое. И оно не могло ждать. Толпа вокруг превратилась в нечеткое пятно, все звуки стихли. Напротив стояла Мальцева, и из ее рта извергались ругательства, но они тоже стали бесшумными. Было видно одно лишь ее перекошенное злобой и торжеством лицо.

Дальнейшие события Вероника помнила отдельными кусками. Происходящее стало напоминать кадровый кинематограф, когда зрителю нужно понять суть истории при помощи показанных на специальном устройстве фотографий. На первой фотографии Вероника кричит: «Уничтожу суку», но она не была уверена, что сказала это вслух. На следующем кадре Мальцева уже лежала на земле, а Вероника сидела сверху и запихивала ей в рот куски грязного снега. Потом были приглушенные одобрительные возгласы голодной до зрелищ толпы, и много-много рук, безмолвно скандирующих свои восторженные комментарии по поводу всего происходящего. Потом была пустота, а под конец Вероника уже стояла на ногах и пыталась найти глазами Тимура. А вот и он. На его лице – гордость, он приветливо ей улыбается и хочет подойти. Отвращение. Она отворачивается от него. Изображение вновь становится четким, в голове у нее проясняется. Она видит людей, слышит всхлипы своей соперницы, чувствует хлопки по спине, поздравляющие ее с победой.

– Ты, – обратилась она к сидящей на снегу Мальцевой, которая пыталась выплюнуть снег и очистить лицо от грязи. – Считай, что ты выиграла. Забирай его себе, мне он не нужен.

Вероника взяла из чьих-то рук свою шапку и быстрым шагом отправилась подальше от этого места. Ей хотелось одного – как можно быстрее оказаться дома и забыть о случившемся как о ночном кошмаре. Она сгорала от стыда за свое поведение, за то, что полшколы увидело ее такой. Тимур превратил ее в зверя, в ужасное, агрессивное существо, которым она никогда не была и не хотела быть. Она испытывала отвращение к насилию в любом его проявлении и презирала себя за то, что пару минут назад была готова уничтожить лежащую на земле соперницу. И все это ради какого-то парня.

«До чего я докатилась? Неужели он важнее того, чтобы оставаться человеком?»

Вероника решительно поклялась себе, что больше никогда не будет иметь с Тимуром ничего общего.

Она уже миновала аллею, когда заметила, что какая-то темная фигура направляется к ней с соседней дорожки, которая тоже шла от прудов. Выйдя в сквер под свет фонарей, фигура превратилась в Витю Егая. Уж кого-кого, а его Вероника ожидала увидеть здесь в последнюю очередь.

– Интересные дела, – вместо приветствия сказал он, и, не спрашивая разрешения, пошел вместе с ней. – Я думал, у вас любовь с моим братцем, а ты дерешься совсем за другого парня. Бедный Костик. Не думаю, что ему это понравится.

– Твой брат – больной ублюдок, и место ему – в психушке, – зло бросила Вероника. – Надеюсь, мне никогда в жизни не придется иметь с ним ничего общего. Можешь так ему и передать. И мне плевать, понравится ему это или нет.

– Внезапно, – задумчиво протянул Витя. Голос его казался насмешливым. – И ведь даже не поспоришь. Похвастаться здравым рассудком Костик действительно не может.

Вероника хмыкнула, не найдясь с ответом. Она ожидала какой угодно реакции, только не этой. Замедлив шаг, она краем глаза заглянула в лицо своего спутника, пытаясь понять, не издевается ли тот. На его лице не было ничего, что могло бы на это указать.

– Проблема в том, – проговорил Витя, – что он по-прежнему считает себя твоим парнем. Это так, к слову. А то вдруг ты не в курсе.

– Что значит «по-прежнему»? – Вероника вытаращила глаза. – Он никогда не был моим парнем, я еще не выжила из ума. С чего он вообще взял, что он мой парень, если сотню раз видел нас с Ханиным вместе?

– Без понятия. Я знаю об этом только с его слов, и он утверждает, что у вас все замечательно. Похоже, брат совсем плох.

Они вышли из сквера и направились в сторону автобусной остановки. Точнее, туда шла Вероника, а Виктор просто следовал за ней. Несмотря на необычность ситуации, этот странный парень вызывал у нее доверие. В его обществе она даже почувствовала себя немного лучше после случившегося.

– Тебе в ту же сторону, что и мне? – решила уточнить она, чтобы понять, почему они идут вместе.

– Получается, так. Ну либо же ты просто идешь за мной. Одно из двух.

– Вообще-то ты первый за мной пошел. Я и подумала…

– Что я за тобой следил? – хохотнул он. – Нет, к счастью, мой брат не заразен. Просто из этого парка можно выйти только одной дорогой.

Какое-то время они шли молча, а потом Веронике вдруг пришло на ум, что прямо сейчас с ней рядом идет парень, который нравится Ире. Это был прекрасный шанс узнать о нем побольше и потом все ей рассказать.

– Как тебе школа, одноклассники? – спросила она.

– В эту школу я перешел по своему желанию, поэтому грех жаловаться. А одноклассники – не очень.

– Что же с ними не так?

– Слишком зациклены на учебе.

– Но ведь не все в вашем классе такие. Есть и нормальные ребята. Например, Ира Приходько. Она ни на чем не зациклена.

В ответ Витя просто пожал плечами. Разговор застопорился, но Вероника понимала, что разговорить этого парня – ее святой долг. Ирка столько раз ей помогала, теперь пришло время отплатить добром за добро.

– Кстати говоря, это странно – слышать про зацикленность на учебе от человека, который не только умудрился сдать все тесты, но и уговорил Глушко принять его в «А» класс.

– Я не сдавал тесты. Точнее, сдавал, но не набрал проходной балл.

– Так как же ты оказался в самом сильном классе?

– Я просто оказал одну услугу.

– Кому??

– Глушко.

Вероника вытаращила глаза:

– Интересно, какую такую услугу можно было оказать нашей Надежде Тарасовне, чтобы она решила нарушить собственные правила и принять тебя в «А» класс посреди учебного года??

– Ничего из того, что потом могло бы всю жизнь сниться мне в кошмарах. Если вкратце, то я помог ей взломать страницу ее сожителя в Одноклассниках. Видимо, на тот момент это было для нее важнее соблюдения правил школы.

– Получается, ты хакер?

– Его пароль состоял из его фамилии и года рождения, так что нет, хакер здесь никак не получается.

Витя явно не спешил делиться подробностями, так что Вероника не стала доставать его расспросами. Ее основной задачей было плавно подвести разговор к Ирке, пока они не дошли до того места, где им придется разминуться.

– С этим понятно, но у меня снова возникает вопрос: как так вышло, что тебе не нравится твои зацикленные на учебе одноклассники? Ведь ты сам хотел попасть в класс именно к ним!

– Слишком много вопросов для первого знакомства.

– Ну и пожалуйста. Но я скажу тебе так: в вашем классе действительно есть отличные ребята. Тебе просто стоит к ним присмотреться.

– Например, к Ире Приходько, да?

Витя одарил ее таким многозначительным взглядом, что она вмиг залилась краской. Спасала только морозная погода, из-за которой ее щеки и так уже были покрыты румянцем.

«Отлично сработано, Каспранская! Ты даже подруге помочь не в состоянии, не подставив ее!»

– Слушай, она не просила меня об этом, – попыталась Вероника оправдать подругу. – Мне просто пришло в голову, что вы с ней могли бы подружиться, потому что ее тоже раздражает способность ваших одноклассников доводить процесс учебы до абсурда. Я хотела как лучше, а в итоге как обычно все испортила. Пожалуйста, забудь обо всем, что я тебе наговорила.

Витя улыбнулся уголками рта и сказал:

– Твоя подруга действительно отличается от остальных. Она красивая, не назойливая, хорошо соображает, и у нее красивые длинные ноги. Но есть одно «но», из-за которого у нас с ней ничего бы не вышло.

«Вот это поворот. Он оценил ее ноги, значит, она все-таки не зря надевала для него то платье!»

– Если бы где-то устраивался конкурс загадок, ты бы получил гран-при, – взвыла Вероника и, ухватив его за пальто в районе плеча, начала трясти. Почему-то это казалось вполне уместным, как будто она знала Витю уже много лет. – Какое такое «но»? Или это тоже секрет?

Тем временем, они дошли до автобусной остановки.

– Как-нибудь потом, – ответил Витя. – Если тебе не на 47-ую маршрутку, то я пошел. Пока.

Он уехал, а Вероника осталась ждать своего автобуса. Немногочисленные люди на остановке косо на нее поглядывали. Это было не удивительно, ведь все они могли видеть ее грязные джинсы, пуховик с торчащим из него синтепоном, растрепанные волосы, выбивающиеся из-под растянутой шапки, и руки в ссадинах. Впрочем, ей было все равно. Она пыталась унять внутреннюю дрожь, которая начала накатывать на нее сразу после того, как уехал Витя. Разговаривая с ним, она отвлекалась от мрачных мыслей, а сейчас все они стремительно возвращались.

Ей было интересно, что будет дальше. Попытается ли Тимур с ней поговорить? И если попытается, то сумеет ли она, глядя ему в глаза, сказать, что между ними все кончено? Как эта драка отразится на ее жизни, на ее отношениях с другими учениками? И главное: что скажет Ритка??

Встретив племянницу на пороге, тетка не на шутку разволновалась.

– Вероника, что случилось?? С тобой все в порядке? – уперла она руки в боки. – Боже, а что с твоей курткой?? Это сделал Тимур?

– Все в порядке. Я просто подралась.

– С кем? С Тимуром?? – запричитала тетка. – Да я его изничтожу! Клянусь богом, я убью его и всех, кто с ним связан!

– Не надо. С Тимуром покончено. Гештальт закрыт.

Вероника юркнула в свою комнату и закрыла дверь. Ей неизбежно придется все рассказать неугомонной родственнице, но сначала неплохо бы просто успокоиться.

Позднее, сидя на кухне и аккуратными стежками зашивая пуховик, Вероника поведала Ритке всю историю целиком.

– Так мне, дуре, и надо, – заявила она под конец. – Понятно же было, что Мальцева что-то замышляет, но нет, я все равно поперлась на пруды! Теперь вся школа думает, что я дралась с ней из-за Тимура! Так стыдно мне еще никогда не было. Я самая дурацкая дура из всех возможных дур.

– Куда в более худшем свете себя выставила эта Мальцева, – возразила тетка. – Хотела унизить тебя в глазах Тимура и всей школы, позвала всех посмотреть на драку, а в итоге сама же и получила. Я не одобряю драки, но с твоей стороны эта была самозащита. А еще ты вовремя поняла, что во всем виноват Тимур, и наконец бросила его. Ты сделала все правильно. Я тобой горжусь.

Вероника еще не до конца осознавала происходящее, но тетка была права – главным виновником этой драки определенно был Тимур. А Влада просто оказалась такой же набитой дурой, как и сама Вероника, раз решила, что за него стоит бороться.

Недостающие фрагменты драки начали всплывать в памяти девушки и складываться в общую картинку, словно гигантский паззл. Когда Кирилл Шумейко объявил ее победительницей, и она поднялась на ноги, Тимур стоял неподалеку и принимал поздравления от парней. Те хлопали его по плечу, благодарили за «прекрасный бой» и желали почаще стравливать красивых девчонок между собой, ведь это так весело. Его глаза горели. Он был словно римский император, чей раб только что одержал победу в кровопролитном бою, всласть потешив знатную публику. Тимур не чувствовал за собой никакой вины, он лишь упивался своим положением.

«Надеюсь, у Влады хватит ума послать его куда подальше, как это сделала я» – подумала девушка.

***

На столе в комнате Вероники по-прежнему стояли цветы, которые подарил Тимур. Они завяли еще пару дней назад, но она все никак не решалась их выкинуть. В субботу вечером она наконец отправила их в мусорное ведро. На ручке шкафа висел ее школьный рюкзак с прицепленным на нем меховым брелоком, который тоже пришлось снять.

– Прощай, Павлик, – скрепя сердце сказала Вероника и убрала брелок в шкатулку.

Еще следовало бы удалить аватар с Диего, который стоял у нее на странице уже почти три недели. Она не могла смотреть на это фото без слез.

На тумбочке возле кровати лежал начатый свитер, а на нем – спицы и мотки шерсти. От всего этого тоже придется избавиться. Девушка присела на пол и разрыдалась.

– Гош, скажи, есть ли какой-нибудь универсальный прием, который позволяет сразу понять, хороший парень или нет? – спросила она у тетки в воскресенье утром. – У тебя же как-то получается. Ты отшила всех парней, которые казались нормальными, а сейчас пьют, колотят своих жен, играют на ставках, или все это вместе. Как тебе удалось понять, что с ними что-то не так?

Веронике больше не хотелось ошибаться в людях и видеть в них только хорошее. Это было слишком болезненно. Ее глаза опухли от слез, она просто не могла поверить, что все кончено. А самое страшное – она всеми силами пыталась оправдать Тимура, чтобы можно было простить его и вернуть все, как было.

«Возможно, он был сильно пьян и не понимал, что происходит, – размышляла она, – а сейчас ему тоже плохо и стыдно, как и мне?»

Она придумала тысячу отговорок, оправдывающих его поведение, но все они были слабы перед фактами. Ей нужно было одно железное подтверждение, которое уничтожит все надежды на его счет и даст возможность жить дальше.

– Я не могу это объяснить, – ответила Ритка. – Ты просто чувствуешь, что что-то не так, и все. Срабатывает какая-то внутренняя сигнализация. Я называю это детектором мудаков. Хотя погоди… – Нахмурившись, она закусила длинный, лакированный ноготь большого пальца. Спустя мгновение, ее лицо озарила идея: – Есть! Общаясь с парнем, всегда представляй, что ты – это твоя дочь. И все его действия направлены на нее, а не на тебя. Каждый раз, когда он что-то говорит или делает, задавай себе вопрос, понравилось бы тебе, если бы так поступили с твоей дочерью? Это универсальный способ сходу выявить нехорошего человека. Работает безотказно.

Теткин совет действительно был прекрасен. Лежа перед сном в своей кровати и глядя на причудливые тени на потолке, Вероника много думала обо всем, что произошло с ней за прошедшие три недели, и пришла к неутешительным выводам насчет Тимура. Да, он веселый, воспитанный и не злой парень, но он ни капельки ее не любил. Он никогда не интересовался ей, как человеком, ничего не хотел знать о ее увлечениях и семье. Ему просто нравилось лицезреть красивую девушку рядом с собой, а когда она отказалась с ним переспать, тут же переключился на другую. Стравил двух влюбленных в него дурочек друг с другом, а сам уселся на трон в ожидании, кто же в итоге одержит верх.

Веронике была отвратительна сама мысль о том, что все то чистое и светлое в ее сердце Тимур без сожаления замарал своим тщеславием. Ей было паршиво от мысли, что она по-прежнему его любит, сколько бы ни пыталась переубедить себя в обратном. Но теперь эта любовь была черной, мрачной и больной. Она начала медленно гнить где-то внутри, отравляя все вокруг себя.

Шесть черных меток

Наступил понедельник. Сидя в автобусе на пути в школу, Вероника вчитывалась в слова книги, которую ей с утра всучила Ритка. Книга была об эмоциональном здоровье подростков, но девушку интересовала только глава о подростковой любви и возможных психологических травмах, связанных с ней. Тетка пометила эту часть, как наиболее важную. В ней говорилось, что подростки склонны идеализировать объект своей влюбленности, преувеличивать серьезность проблем в отношениях с противоположным полом и воспринимать неразделенную любовь, как трагедию вселенского масштаба. Дальше речь шла о роли родителей и психологов, которые совместными усилиями могут помочь подростку справиться со всем этим и вернуть ему прежнюю радость жизни. В конце главы было сказано, что важно донести до сына или дочери, что впереди его ожидают проблемы посерьезнее, и он должен быть морально к ним готов.

«Ничего страшного не произошло, – успокаивала себя Вероника. – Ты немного подралась, а еще теперь у тебя нет парня. Только и всего. Это не конец света. Дальше твои дела пойдут еще хуже, а все, что происходит сейчас, ты будешь вспоминать со смехом!»

Все это ничуть не успокаивало, а вводило в еще большее уныние.

Когда Вероника зашла в школу, в холле уже было много народу. В ужасных видениях она представляла, что при ее появлении все разговоры стихнут, десятки пар глаз уставятся на нее в немом укоре, а Зинаида с Иркой презрительно отвернутся и уйдут прочь. К счастью, ничего такого не случилось. На нее действительно поглядывали, но девушки делали эти украдкой, быстро отводя взгляд, а парни – с интересом, без тени негатива.

Не успела Вероника пройти и пару шагов, как ее окружили подруги и потащили в закуток для переобувания. Там сидело несколько ребят, которым было лет по десять на вид.

– Молодые, давайте отсюда, – шикнула на них Зинаида. Когда ребята покинули помещение, она обратилась к Веронике: – И, почему, стесняюсь спросить, ты ничего не рассказала нам о драке с Мальцевой?

– У меня другой вопрос, – вмешалась Ира. – Почему ты вообще пошла с ней драться??

– Девочки, я сейчас все объясню, – вздохнула Вероника и начала свой рассказ.

Не вдаваясь в детали самой драки, она рассказала о произошедшем, продемонстрировала зашитую дырку на своем пуховике и напоследок уточнила, что между ней и Тимуром все кончено. При его упоминании подруги как-то замялись и переглянулись между собой.

– Слушай, Каспраныч, тут такое дело, – осторожно начала Зинаида. – Ты, главное, не волнуйся. Это по поводу Ханина. Но раз уж ты все равно его бросила, то и переживать нечего… Так вот он…

В ужасе Вероника поднесла ладони ко рту и воскликнула:

– Он что, умер??

– Да живой он, что с ним будет! Дай договорить. Он просто теперь ходит за руку с Мальцевой. Но нам-то какое дело, ведь правда?

Лицо Вероники помрачнело, но она быстро взяла себя в руки. Правда, все слова застряли где-то в горле.

– Верон, ты все правильно сделала! – попыталась подбодрить ее Ира.

– Да, карлицу ты отделала будь здоров! У нее вся морда расцарапана и в тональнике! – Зинаида обрушила тяжелую ладонь на Вероникино плечо. – Мы гордимся тобой!

– Я имела в виду другое, – Ира закатила глаза. – Но это и вправду очень здорово, что ты смогла за себя постоять. Так ей и надо! Главное, чтобы ты сильно не переживала по поводу этого всего.

– Спасибо вам за поддержку, девочки, – Вероника заставила себя улыбнуться. – Я в порядке. Пойдемте в раздевалку, скоро звонок.

На самом деле, ее шокировало, что Тимур и Мальцева теперь вместе. За выходные она успела перебрать кучу вариантов развития событий и, казалось, была готова ко всему, кроме этого. Даже несмотря на то, что именно этот вариант был самым закономерным.

Напротив входа в раздевалку, прислонившись к стене, стоял Тимур. Рядом была его новая девушка. Обеими руками Влада обнимала его за талию и прижималась щекой к плечу. С ними находились несколько ребят из параллели.

Оказавшись внутри раздевалки, Вероника начала делать дыхательную гимнастику, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Переодевшись, она взяла подруг под руки, и все трое направились к выходу. Тимур стоял на прежнем месте. Вероятно, хотел сделать ей как можно больнее. Он полоснул по ней равнодушным взглядом, а затем снова сосредоточился на Владе. Веронике стало очень неприятно. Весь его вид говорил о том, что ему снова на нее наплевать. Будто это она сделала ошибку и теперь именно ей нужно вымаливать у него прощение, а не наоборот. Ее настроение окончательно упало. На смену наивным надеждам пришло чувство безысходности и тоски. Но нужно было взять себя в руки. Пора начинать жить дальше. В мире, где нет места Тимуру Ханину.

Несмотря на все усилия, стойко переносить произошедшее Веронике не удавалось. Она думала о Тимуре практически каждую секунду, голова уже раскалывалась от бесконечного потока мыслей. Единственное, на что у нее хватило сил – это не жаловаться подругам. Самым сложным было принять ситуацию и не пытаться надеяться на чудо. Он не станет извиняться. Он не будет даже говорить с ней. Для него она вновь стала пустым местом. И чем раньше это принять, тем лучше.

Оле Мартьяновой удалось разузнать кое-какие новости. В пятницу утром Влада Мальцева действительно начала приглашать всех на драку с Каспранской, не забывая предупреждать каждого, что об этом не должен знать ни десятый «Г», ни Приходько из десятого «А», иначе шоу сорвется. После драки Кирилл Шумейко начал отправлять всем желающим видео, которое удалось снять. Многие уже успели его посмотреть, и почти каждый говорил, что Мальцева получила по заслугам. Поначалу Вероника не хотела даже думать, чтобы тоже посмотреть это видео, но потом любопытство взяло верх, ведь отдельные фрагменты произошедшего практически стерлись из ее памяти. Ей важно было запомнить каждый момент этого ужасного события, чтобы никогда больше не думать о Тимуре как о парне своей мечты.

Оля где-то умудрилась раздобыть флешку с видео, и на большой перемене девушки все вместе отправились в класс информатики. Феликс Эдмундович разрешил им воспользоваться одним из компьютеров, а сам ушел в столовую. По понедельникам четвертым уроком у него как раз было окно, поэтому кабинет пустовал. Полукругом расположившись напротив монитора, девушки включили видео и с нетерпением стали ожидать развития событий.

Оказалось, что за выходные Кирилл смонтировал ролик, убрав оттуда лишнее и оставив только самое интересное. Момент, где Тимур сказал, что победит сильнейший, вызвал у девчонок буйную реакцию: Оля с Ирой возмущенно заохали, Зинаида выругалась, а Вероника мысленно поставила первую черную метку напротив его имени.

«Раз».

Вскоре началась драка – Влада дала Веронике первую пощечину и, не встретив сопротивления, начала наносить все новые удары. Подруги активно комментировали происходящее, но Вероника не вслушивалась в смысл их слов. Ей вдруг стало жаль тоненькую фигурку в небесно-голубом пуховике, терпеливо сносящую удары. Какой парень в здравом уме позволит творить подобное со своей девушкой? Она была уверена, что даже Селоустьев не потерпел бы такого, а ведь он тот еще психопат.

«Два».

Когда Влада ударила соперницу ногой, Оля присоединилась к нецензурным высказываниям в адрес Мальцевой, а Ира вообще потеряла дар речи. Не убирая ладоней от лица, она в ужасе наблюдала за избиением своей подруги, не в силах вымолвить ни слова.

Следующие кадры демонстрировали, как Вероника смотрит вниз, на дыру на своем пуховике. С него спадает мокрый снег вперемежку с грязью, пачкает ей джинсы и обувь. Вот тот самый момент, начиная с которого девушка помнила все урывками. Она пододвинулась ближе к экрану. События развивались стремительно: со словами «уничтожу суку!», Вероника налетела на Владу и сбила ту с ног.

– Никогда не слышала от тебя слово «сука», – пробормотала Оля.

– Так надо думать, – сказала Зинаида, – эта дура ей всю куртку изгваздала. Тут любой бы вышел из себя.

– Да я ж без претензий, просто удивилась.

Лежащая на спине Мальцева отчаянно брыкалась, пытаясь скинуть с себя оппонентку, но очень скоро весь ее запал иссяк. Вероника приподняла ее за плечи и затем с силой впечатала обратно. И так несколько раз, пока Мальцева не начала визжать. Ком грязного снега тут же полетел ей в рот. Глаза Влады чуть не вылезли из орбит. Не успела она отплеваться, как Вероника набрала новую порцию и принялась размазывать его по всему лицу верещащей девицы.

– Визжит, как свинья, которую ведут на убой, – прокомментировала Зинаида. – Надо себе на будильник поставить – сразу начну вовремя вставать. – Заметив Иркино выражение лица, она легонько толкнула ту в бок: – Приходько, а ты чего нахохлилась? Только не говори, что осуждаешь Каспраныча. Она ее даже не бьет, просто кормит снегом. Как по мне, это минимум, что заслужила эта долбанутая карлица. Я б ее вообще искупала в пруду.

– Я не только не осуждаю, но даже в какой-то степени поощряю. А недовольна я потому, что нахожусь в шоке от поведения Ханина. – Заметив в кадре лицо Тимура, Ира остановила запись. – Вы только гляньте: он так улыбается, как будто пришел на цирковое представление! Вот же сволочь!

«А ведь точно. С самого начала видео Тимур выглядит очень довольным. Ну что ж. Три».

Ира еще раз кликнула мышью, и видео продолжилось. Визг Мальцевой перешел на хрип. Вероника, немного поразмыслив, отбросила следующий снежно-грязевой ком в сторону и поднялась на ноги. За ее спиной парни удерживали Рожкову и Беляеву, которые, судя по выкрикам в адрес Вероники, жаждали отмщения за свою подругу. Дальнейшие события девушка помнила и без видео, но все равно продолжала заворожено смотреть в монитор.

Когда Мальцева приняла сидячее положение, камера сфокусировалась на ее лице с максимальным приближением, во всей красе демонстрируя результаты драки. Кто-то кинул ей пачку влажных салфеток. Когда ей удалось более-менее очистить лицо от грязи, на ее скулах стали заметны небольшие повреждения в виде кровоподтеков и ссадин, которые оставил жесткий снег. Посмотрев на себя в маленькое зеркальце, Мальцева вдруг стала реветь. Фокус переместился на Тимура. Он принимал поздравления и жал всем руки.

«Четыре».

Затем он помахал Веронике и начал двигаться в ее направлении. Но после ее слов, адресованных Мальцевой, резко сменил траекторию движения и громко поинтересовался у толпы, не осталось ли у кого еще пива. Когда ему протянули бутылку, он поднял ее вверх, и толпа одобрительно зашумела.

«Пять».

Камера переместилась вслед удаляющейся Веронике, которую подвыпившие подростки провожали словно героиню.

– А почему это победительница уходит одна? – Кирилл Шумейко направил камеру на Тимура. – Прокомментируйте ситуацию.

– Хз, – равнодушно сказал Тимур, делая глоток пива. – Наверное, пошла искать себе нового парня.

После этого он и еще несколько человек дружно расхохотались. Кирилл направил на себя камеру, добавил от себя пару слов о прошедшем «мероприятии», и на этом видео завершилось.

«Шесть» – подытожила Вероника, мысленно поставив последнюю черную метку. Этого было достаточно, чтобы окончательно убить в ней последнюю искру, которая прежде была целым пламенем, полыхающим по Тимуру Ханину.

Весь день Вероника то тут, то там сталкивалась с Тимуром. Ее не покидало странное ощущение, что он намеренно ищет с ней встреч, чтобы продемонстрировать, как он счастлив со своей новой девушкой. Инициатива шла именно от него, потому что Влада при виде своей бывшей соперницы теперь опускала глаза в пол. А еще она помалкивала. Это не могло не радовать, но какой в этом прок, если все остальное для Вероники теперь было щедро окрашено серыми красками? Она могла бы отсиживаться на переменах в кабинетах, чтобы пореже встречаться с этой парочкой, но в этом не было особого смысла. Больнее все равно уже не будет. Каждый раз, краем глаза видя их поцелуи и объятья, она ощущала почти физическую боль. Ее словно пронзало насквозь раскаленными прутьями, и от этого не было обезболивающего. Так что лучше пусть она испытает весь спектр этих ощущений сразу, чем будет получать их порционно все полтора года до окончания школы.

Перед подругами Вероника старалась бодриться изо всех сил, чтобы у них не было повода ее жалеть. От жалости ей становилось только хуже. Она старалась говорить на нейтральные темы, лишь бы отвлечься. Заметив Витю на одной из перемен, она вдруг вспомнила, что совсем забыла рассказать о нем Ирке.

– Верон, не нужно было так явно меня рекламировать, – выслушав рассказ, посетовала та. – Наверняка он подумал, что ты навязываешь ему мою кандидатуру. Причем, с моей же подачи. Ох…

– Прости. В тот вечер у меня было такое странное состояние, что я слабо соображала. Но тебе не о чем волноваться: после моих объяснений он понял, что ты тут ни при чем.

– Куда более интересно, – вмешалась Зинаида, – с чего вдруг такой социопат, как он, решил пойти на пруды, и что означала его фраза «есть одно но»??

Все трое призадумались. Веронику интересовала вторая часть Зининого вопроса, потому что она точно знала, что на пруды Витя явился из-за своего брата. Видимо, ему просто стало любопытно, почему девушка Кости вдруг дерется за другого парня. Но говорить об этом подругам она, разумеется, не стала. Знакомить их с безумцем Селоустьевым – не самая хорошая идея. А вот это Витино загадочное «но» и впрямь вызывало много вопросов.

– Я поняла, – трагическим голосом проговорила Ира. – У него уже есть девушка.

Зинаида сразу отмахнулась от этого предположения:

– Ага, а у девушки нет нормального имени, и поэтому он называет ее «одно но». Нет у него никого, не городи ерунду. Если б он был с кем-то связан узами любви, то так бы и сказал. Мол, так и так, не обессудь, Вероника, но моя роза цветет не для Приходько.

Ира с Вероникой переглянулись. Здравое зерно в словах Зинаиды бесспорно имелось, но кто знает, что в голове у такого странного парня, как Витя?

– Может быть, у него просто нет свободного времени? – предположила Вероника. – Мало ли подрабатывает где, или еще что. Ир, ты же сама говорила, что он постоянно выглядит сонным. Наверняка он чем-то сильно занят, раз недосыпает.

– Вот это уже звучит убедительнее, – кивнула Зинаида. – Но теперь перед нами встает другой вопрос: чем же он так занят? Знаете, если бы это был фильм, то в нем бы сейчас заиграл фрагмент со звуками фортепиано и скрипки.

Голосом она изобразила тревожную музыку, и все трое рассмеялись.

***

Костя ликовал. Он знал, что его идея с фотографиями подействует, но не ожидал, что результат будет уже в понедельник.

Вероника не была глупа. Увидев его с другой, она сразу поняла, что проиграла, и больше нет смысла продолжать делать ходы, которые заведомо обречены на провал. Он выиграл, а значит, пора признать это и подчиниться. Разумеется, зная ее характер, он и не надеялся, что она сразу же прибежит извиняться. Он готов подождать, когда она будет к этому готова. Самое главное она уже ему продемонстрировала. Свой страх. Бедняжка так испугалась его потерять, что сразу же дала пинком под зад жалкому футболистику. Его роль себя исчерпала, больше он ей не нужен. Ей нужен лишь один парень, и это был он, Костя.

Было забавно наблюдать, как брошенный Ханин изо всех сил пытается не выглядеть униженным и даже нашел себе какую-то дурочку, чтобы заставить Веронику ревновать. Костя понимал его состояние, но не мог сдержать насмешку. Глупый, жалкий Тимурка, кого ты пытаешься обмануть? Ту, для которой ты был всего лишь пешкой? Не тешь себя надеждами. Если королева вышвыривает одного из своих слуг, его имя сразу же стирается из ее памяти. Если она вообще когда-либо его знала. Единственное имя, которое знает королева, – имя короля. И этим королем был Костя.

Вероника поступила правильно, выведя все лишние фигуры из игры. Пришло время ответить ей тем же. Он обязательно порвет с влюбленной в него Саврасовой, это не станет большой проблемой. Но сделает он это только после того, как услышит слова раскаяния от своей королевы. А до тех пор он, пожалуй, продолжит получать привилегии от молодого, ненасытного тела Алины, чтобы впоследствии удивить Веронику своими знаниями в постели.

Новый друг

Во вторник Вероника решила сменить маршрут и вышла из автобуса на одну остановку раньше. Она не хотела столкнуться с Тимуром и его новой пассией и целых пятнадцать минут идти с ними по одной дороге. Это наверняка бы было сущим мучением. Она предпочла идти дворами, чтобы потом выйти к школе с другой стороны.

Было холодно, и девушка чертыхалась с каждым новым порывом ветра. Перейдя дорогу и оказавшись в первом дворе на пути к школе, она увидела Витю Егая, который шел чуть впереди нее. Ей показалось глупым окликать его, ведь они были едва знакомы, так что она просто замедлила шаг, продолжая сверлить его затылок взглядом. Видимо, почувствовав, что на него смотрят, Витя обернулся и остановился на месте. Он явно ждал ее, так что Веронике пришлось ускориться.

– Привет, – сказал он. – Вот так встреча.

– Привет, Витя. Да уж.

Они продолжили путь. Витя шел довольно медленно, и, поежившись от холода, девушка плотнее укуталась в шарф. На ее спутнике не было шапки, а его шарф даже не прикрывал шею, от чего выглядел скорее как аксессуар, нежели защита от мороза. Еще на Вите были черные кожаные перчатки, но Вероника тоже сомневалась, что они хоть сколько-то греют своего владельца. Несмотря на все это, он, похоже, не особо-то мерз. В своем черном длинном пальто, черных лакированных ботинках, кожаных перчатках и с дипломатом в руке он напоминал киллера из голливудского боевика.

– Никогда тебя здесь не видел.

– Раньше я ходила по Дзержинского, – пояснила девушка. – Там, конечно, не такой плохой асфальт как здесь, но теперь, похоже, я всегда буду ходить дворами. Не хочу сталкиваться с… в общем, неважно.

Вероника вздохнула. В глубине души ей бы очень хотелось, чтобы этой драки с Мальцевой никогда не случалось. Чтобы все это ей просто померещилось, и они с Тимуром снова могли быть вместе. Но как только подобные мысли возникали в голове, она гнала их прочь. Ей было стыдно думать о воссоединении с ним после того, как он поступил.

– Я понял, о чем ты, – сказал Витя. – Это как болезнь. Нужно просто переболеть, и все снова станет в порядке.

– Я бы предпочла вообще не болеть.

– Так не бывает. Для этого нужен крепкий иммунитет. А он вырабатывается только после болезни.

Вероника посмотрела на своего спутника. Было в нем нечто такое, что заставляло поверить в его слова. Как будто он точно знает, о чем говорит. Разговор застопорился, и какое-то время они молча брели сквозь вереницы жилых домов, каждый, думая о чем-то своем.

Потом у Вити зазвонил телефон. На рингтоне стояла какая-то классическая композиция, но Вероника не была уверена, что знает ее автора.

– Брат, – с чрезмерной экспрессией воскликнул в трубку Витя. – Какая радость тебя слышать! В его голосе сквозил неприкрытый сарказм. Выслушав, что ему скажут, он покосился на Веронику и ответил: – Увы, но я еще дома. Вызвал себе такси. Что же ты раньше не сказал, я бы завел три будильника, чтобы не проспать!

Селоустьев на том конце провода что-то ответил, и Витя повесил трубку.

– Кажется, ты не очень-то любишь своего двоюродного брата, – заметила Вероника.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение. Но вопрос у меня тоже есть: почему? Тебе-то он что сделал?

– Как ты верно подметила, он больной ублюдок. Но это очень долгая история.

Всем своим видом Витя демонстрировал нежелание продолжать разговор о Селоустьеве. Черты его лица заострились, брови сдвинулись кпереносице. Вероника вспомнила об их первой встрече, когда Костя решил представить их друг другу. Теперь ей было понятно, почему Витя тогда так неприязненно на нее смотрел. Он думал, что у нее и его брата все взаимно, а значит, она тоже больная на всю голову.

Разговор ненадолго стих, а потом в Вите все же взыграло любопытство.

– А что такого мой братец сделал тебе? – спросил он.

«Ты смотри, какой ушлый, – подивилась Вероника. – Сам ничего не рассказал, а я, значит, должна выложить всю информацию подчистую».

Впрочем, ей и вправду хотелось все ему рассказать. Особенно про последний инцидент, когда Селоустьев прислал жутковатую фото-подборку. Возможно, Витя в курсе, чем руководствовался его брат, когда отправлял эти фотографии. Но как об этом сказать? «В прошлую пятницу твой брат прислал мне фотки своего члена» – так что ли? Поняв, что у нее не хватит смелости рассказать всю правду, она решила обрезать часть истории.

– Преследовал меня в школе, делал грязные намеки, нес какую-то бессвязную ахинею и… даже пытался облапать, – сказала она, краснея. Ей стало стыдно признаваться, что многие из этих попыток оказались удачны. – Одно время он меня не трогал, потому что Ханин сказал ему оставить меня в покое. А сейчас… Сейчас я понятия не имею, что делать, если твой брат снова примется за старое.

Витя нецензурно выругался. Он производил впечатление настоящего интеллигента, так что брань в его исполнении показалась Веронике чем-то противоестественным. Однако она была полностью согласна с его высказыванием.

– Ни убавить, ни прибавить! – прокомментировала она.

– Сдается мне, братец воспылал к тебе светлыми чувствами. В его представлении, конечно. – Витя усмехнулся. – Старайся не ходить по школе одна, пока он в игривом настроении. По крайней мере, до середины декабря. С наступлением полноценной зимы Костик немного придет в себя.

– В игривом настроении?? – воскликнула Вероника. – По-твоему, его неадекватное поведение можно списать на игривое настроение? Да ему пора в лечебницу, вот что я тебе скажу! Он творит ужасные вещи!

– О которых ты, очевидно, умолчала, – развел руками Витя. – Все, о чем я услышал, можно назвать игривым настроением Костика. Я его не оправдываю. Просто его фантазии обычно хватает на что-то большее. Так что тебе еще повезло.

– Повезло?? Да твой сумасшедший брат прислал мне фотки своего члена!!

Дяденька, который шел в противоположном направлении, укоризненно взглянул на Веронику и покачал головой.

– А, ну теперь-то я узнаю Костика, – сказал Витя. – Но, к сожалению, не могу обратить время вспять, чтобы избавить тебя от этого зрелища, так что тебе придется как-то жить дальше.

– Это было самое ужасное, что я видела в своей жизни. А еще с ним была девушка из нашей школы. И он сфотографировал, как они… – Вероника замялась, не в силах продолжить фразу. – Как они там…

– Я понял. Можешь не продолжать. А зачем он все это тебе отправил? В смысле, он как-нибудь это аргументировал?

– Нет. Видимо, по его мнению, здесь все более чем очевидно, так что никаких вопросов у меня возникнуть не должно.

– Думаю, он выбрал такой экстравагантный способ, чтобы вызвать твою ревность, – заявил Витя, когда они уже подходили к территории школы.

– Ревность? С чего бы мне его ревновать? Я его почти не знаю да и знать не хочу.

– На эти вопросы может ответить только сам Костик. Но я бы не советовал к нему обращаться. Если, конечно, ты не готова к новым неожиданным поворотам в ваших с ним отношениях.

Возле школьного крыльца стояли Тимур и Влада. Тимур полоснул взглядом по Вите и отвернулся.

Оказавшись в раздевалке, Вероника и Витя помахали друг другу на прощание и направились каждый к вешалкам своего класса.

После второго урока Веронику вызвали в актовый зал. Это могло означать только одно: ее хотят привлечь к предстоящему новогоднему концерту, который должен состояться перед началом зимних каникул. Зинаида предпочла остаться в классе. Она была на сто процентов уверена, что если пойти туда вместе, ее тоже заставят участвовать.

Вероника даже не удивилась, когда на пути к актовому залу ей повстречался Селоустьев.

– Подожди, не торопись так, – нежным голосом произнес он, останавливая ее за плечо. – Нам двоим есть что обсудить, не так ли?

Во рту у него была привычная зубочистка, которую он лениво перемещал из стороны в сторону при помощи языка. Сегодня это выглядело особенно отвратительно. Еще большее отвращение у девушки вызывали картинки обнаженных частей тела, до сих пор мелькающие перед глазами. Она почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Ей стало не хватать воздуха. Лицо обдало жаром.

– Не знаешь с чего начать? – поинтересовался он. – Понимаю. Это не всегда бывает просто.

Он наклонился к ней, и его лицо оказалось в ужасающей близости. Она чувствовала его горячее дыхание и слышала чавканье при каждом движении зубочистки у него во рту. Ей хотелось вцепиться в его мерзкую рожу, на весь коридор заорать, как он ей противен и как она мечтает, чтобы он оставил ее в покое. Но вместо этого она просто стояла перед ним, цепенея от страха. Тимуру больше нет дела до ее проблем, он не станет вмешиваться. Теперь никто не сможет ей помочь. А в одиночку идти на открытую конфронтацию против психически не здорового парня было просто опасно. Вероника решила прибегнуть к старому проверенному способу: делать вид, что соглашается с психопатом и его безумными идеями.

– Я… Я не знаю, что сказать. Это действительно… не просто.

Глаза ее смотрели в пол. Он не посмеет тронуть ее в школе. Не посмеет.

Костя поднес ладонь к ее лицу, и девушка машинально отпрянула от страха и отвращения.

– Ты вся дрожишь. Не бойся, милая. – Пальцами он провел по ее щеке. – Не нужно ничего говорить, мы оба и так все понимаем. Я вижу, как тебе плохо. Но ты должна признать, что все случилось по твоей вине. Ты ведь признаешь это? Признаешь?

«Я признаю только то, что ты мерзкий, больной ублюдок».

– Да, – кивнула она. – Я все признаю.

– Хорошо. Поверь, она ничего для меня не значит. Как и он для тебя. Они оба были пешками в нашей игре. Чтобы мы с тобой научились лучше понимать друг друга. – Селоустьев вдохнул аромат ее волос и прошептал: – Теперь все будет так, как мы захотим. Тебе понравится, обещаю.

«В твоем исполнении мне может понравиться только одно: если ты запишешься на прием в психушку» – подумала Вероника. Ей было страшно. Когда псих дает обещания, от них всегда веет опасностью. К счастью, Костя отодвинулся от нее, намекнув, что теперь она может идти. Но когда она попыталась это сделать, он снова схватил ее за плечо.

– Учти: до конца я тебя еще не простил. Прощение еще нужно заслужить. И еще: больше никогда пытайся играть со мной. Я не уверен, что в следующий раз поведу себя так же достойно. А теперь можешь идти.

После этих слов Вероника окончательно убедилась в невменяемости Селоустьева. Она не поняла и десяти процентов из его ахинеи. «Какие игры, какое прощение, о чем он вообще?» Она очень надеялась, что он и сам не понял, о чем толкует. И если это так, то у нее есть шанс, что назавтра он уже ничего не вспомнит.

В актовом зале ее ждала Ирина Дмитриевна, школьный художественный руководитель, которая организовывала все культурные мероприятия и праздники. Она играла на рояле, который стоял возле сцены.

– Каспранская, душечка, я уж заждалась, – зычным голосом воскликнула Ирина Дмитриевна, завершив свое исполнение изящным глиссандо. – У нас – минута до конца перемены, я совершенно не успеваю ничего тебе рассказать! Что у тебя следующим уроком?

– Здравствуйте, Ирина Дмитриевна. Русский язык.

– Ах, Ольга Игоревна! Чудесная женщина. Сейчас напишу ей записку, что ты опоздала не по своей воле. А ты пока присаживайся, душа моя.

Вероника послушно присела на край сцены и стала ждать. Написав записку, Ирина Дмитриевна вместе с ней вручила девушке большую стопку листов, зафиксированных скрепкой.

– Это сценарий спектакля. Внимательно изучи все, что там написано, потому что в эту пятницу у нас первая репетиция. На новогоднем концерте планируется пара танцевальных и вокальных номеров, сценка с участием младших классов, а также полноценная пьеса в исполнении старшеклассников, в которой примут участие ребята из девятых и десятых классов. Я собираюсь поставить «Красавицу и Чудовище», но только в новом, современном варианте. Совершенно очаровательная будет постановка! – Ирина Дмитриевна вся светилась от восторга. – На этот раз я была вынуждена набирать труппу не из числа желающих, а из тех, кто имеет хоть какое-то отношение к театру, либо же обладает яркой внешностью и харизмой. У тебя, душа моя, есть и то и другое. И это просто чудесно, ведь наш концерт посетят меценаты и почетные лица из администрации, так что нам ни коем образом нельзя ударить в грязь лицом! Тебе невероятно повезло стать важнейшей частью этого действа! Ты будешь блистать в роли Белль!

– Ирина Дмитриевна, спасибо вам за доверие, но я уже давно не посещаю театральную студию, и сейчас не в лучшей форме. Нельзя ли заменить меня кем-нибудь другим? Я уверена, найдется много желающих.

– Ни в коем разе! Это невозможно! – Руководительница замахала руками. – Красавицу должна играть ты и только ты! Это наше совместное решение с Надеждой Тарасовной, светочем нашего лицея. – Вероника хотела было возразить, но Ирина Дмитриевна отмахнулась от нее, продолжив наседать: – У тебя уже есть опыт выступлений на сцене, да и с нашим новеньким вы отлично сыграетесь. Оба красивые, румяные, талантливые! До чего же хорошо будете смотреться вместе – просто песня!

– С новеньким? – Вероника округлила глаза. – Вы имеете в виду Витю из десятого «А»?

– Какой еще Витя? Душечка, ты сегодня какая-то рассеянная. «А» классы будут участвовать только в коротких номерах, у них и без того слишком напряженный график. Они не потянут еще и полноценные многочасовые репетиции. Чудовищем будет Тимур Ханин. Кто, если не он! – «Как точно сказано!» – подумала Вероника. – Красив, как Апполон, статен, как тополь! До чего же хороший парнишка! Вам даже не придется изображать любовь, вы ведь и так без ума друг от друга. Вам будет рукоплескать весь зал!

– Ирина Дмитриевна, мы с ним уже не вместе.

– Да? Ну ничего. Милые бранятся, только тешатся! До пятницы еще десять раз помиритесь. А если нет, так помиритесь на репетиции. А какую я маску для твоего Тимурки подобрала – умора!

Ирина Дмитриевна тараторила без умолку, но Вероника уже не вслушивалась в ее слова. Играть с Ханиным на одной сцене – что может быть хуже? А ведь до самого концерта ей предстоит еще куча репетиций! Девушка уже прикидывала, сколько пустырника ей придется выпить, чтобы все это пережить.

– Меценаты и почетные лица – это плохо, очень плохо, – подтвердила общее мнение Зинаида. Она, Ира и Вероника сидели в столовой после третьего урока и пили чай с пирожками. – Тут тебе никак не отвертеться, Каспраныч. Упорству Глушко можно только позавидовать. Нам уже и так проспонсировали ремонт, новые окна и оборудование для класса информатики, но ей все мало. Теперь она озаботилась культурным обликом своего заведения. Класс.

– Если это как-то поможет финансированию школы, я не против, – сказала Вероника. – Меня не устраивает только то, что придется проводить кучу времени с Ханиным. Надеюсь, он сможет отказаться, у него ведь тренировки по футболу. Я буду рада любой кандидатуре, лишь бы только не он.

– А кто, например? – прищурилась Зинаида. – Может, Цацынский? Кафпранфкая, я фыграю ф тобой ф фпектакле, дафай отфепетируем наф пофелуй!

Когда она стала изображать мимику и характерные движения Артура, все дружно расхохотались.

***

На остановку Вероника шла тем же путем, что и с утра. У десятого «Б» сегодня должно было быть на один урок больше, но его отменили, и шанс наткнуться на Тимура по дороге был велик. Войдя в ближайший двор на пути к остановке, девушка увидела Витю, медленно раскачивающегося на детских скрипучих качелях.

– А ты чего здесь? – поинтересовалась она.

Витя спрыгнул с качелей, от чего они издали протяжный писк, и подошел к ней. Выглядел он уставшим.

– Решил дождаться тебя. Есть кое-какие новости по Костику.

Они двинулись в путь. Веронику обуревали странные мысли. Ее показалось странным, что Витя решил посидеть на холоде только ради того, чтобы рассказать ей о своем брате. Ведь он мог сделать это и завтра утром.

– Мы сегодня с ним виделись, – сказала она. – Он подловил меня в коридоре. Как и сотни раз до этого. Наверное, у него есть специальный датчик, который показывает ему, где и когда я буду без Зины с Ирой. Другого объяснения этой его феноменальной способности у меня нет.

– Он выслеживает тебя, – хмыкнул Витя. – Это плохо. Похоже, он всерьез помешался. Сегодня он подошел ко мне и сказал, что у вас с ним все прекрасно. Полная гармония, взаимопонимание, и вообще ваши сердечки бьются в унисон.

– Прямо так и сказал? Он совсем рехнулся что ли?

– Про сердечки я добавил от себя, а все остальное – его слова. Он заинтриговал меня так, что я бы не смог вытерпеть до завтра. А твоего номера у меня нет.

Девушка снова насторожилась. История про Селоустьева не впечатляла, и уж точно ее нельзя было назвать безотлагательной. Все выглядело так, будто бы Витя просто искал предлог, чтобы узнать номер ее телефона. Однако ей показалось невежливым просто проигнорировать этот завуалированный запрос, так что пришлось обменяться с ним номерами. Чтобы вбить ее номер в список контактов, Вите пришлось снять перчатки. Вероника заметила, что у него очень красивые кисти с длинными, изящными пальцами, прямо как у пианиста. В целом, от него веяло какой-то особенной интеллигентностью, он был словно окутан этой аурой.

– Итак, что же такого случилось, что Костик весь день порхает на крылышках счастья? – спросил Витя.

Вероника пожала плечами.

– Я и сама мало что поняла из его бредней. Он говорил, что все произошло по моей вине. Видимо, имел в виду ту обнаженку, которую прислал мне в пятницу. Мне пришлось признать, что вина действительно моя, потому что выглядел твой брат… не стабильно. Я просто испугалась. После он сразу подобрел и заявил, что все будет так, как мы захотим, и мне это понравится. А в конце добавил, чтоб я не вздумала больше с ним играть, и вообще, его прощение еще надо заслужить. В общем, полная чушь.

– Улет! – хохотнул Витя. – У братца всегда была своя реальность, но в этом году он превзошел самого себя. То ли еще будет!

– Это не смешно! Он меня пугает. Я вообще удивляюсь, почему никто до сих пор не сдал его в лечебницу. Неужели его родители ничего не замечают?

– Его отец – это взрослый Костик, разве что в более вменяемой форме. Дядя не несет никакой угрозы для окружающих, чего не скажешь о его отпрыске. Но все странности сына он всегда воспринимал, как повод для гордости. Мать Костика хоть и подозревает что-то неладное, но вряд ли когда-нибудь осмелится сказать об этом в открытую. Так что ни о какой лечебнице речи не идет.

Вероника поежилась. Она радовалась, что Селоустьев на год старше нее. Осталось всего полгода, и он станет проблемой для девушек какого-нибудь ВУЗа. Нужно лишь немного терпения.

Витя снова снял перчатки и стал рыться в своем дипломате. Наконец он выудил оттуда банку энергетика.

– Будешь? – предложил он.

– Нет, спасибо.

Он открыл банку и начал пить. Вероника снова обратила внимание на его руки.

– А ты случайно не играешь на рояле? – не удержалась она. – А то нам как раз потребуется маэстро для новогоднего концерта.

Витя приподнял иссиня-черные брови, которые, тоже были достойны отдельного упоминания из-за своей благородной формы.

– Я никогда даже не видел рояль. Да и про концерт впервые слышу. Планируется что-то интересное?

– Не особо. Будут песни, пляски, стихи и спектакль «Красавица и Чудовище» в современной обработке, где я играю Красавицу, а Ханин – Чудовище. Символично, правда?

– Ага, символичненько. – Витя допил содержимое банки и точным броском отправил ее в ближайшую урну. – Интересно, если Костик придет на концерт, как он отреагирует на поцелуй главных героев в конце представления?

– Какой еще поцелуй? – насторожилась Вероника.

В школе она успела лишь мельком взглянуть на сценарий, не особо вчитываясь в текст. Но Зинаида тоже упомянула о поцелуе, когда изображала Цацынского. Неужели по сценарию придется целоваться с Ханиным при всем честном народе? Вероника принялась на ходу рыться в рюкзаке в поисках сценария. Но и без него она уже знала, что поцелуя не избежать. В памяти один за другим всплывали покрытые пылью фрагменты из диснеевского мультфильма, который она так любила в детстве. В финальной сцене точно имел место поцелуй Белль и Чудовища после того, как оно избавилось от чар и превратилось в прекрасного принца.

Наконец девушка достала сценарий, и, пролистав его до последней страницы, начала бегло читать последние абзацы:

– Так… Белль склоняется над бездыханным Чудовищем… Признание в любви… – Вероника перескакивала со строчки на строчку, желая поскорее отыскать нужный ей фрагмент. – Чудовище превращается в принца, актеров закрывают ширмой, играет музыка… Ага, вот оно! Финальная сцена: принц нежно обнимает Белль, одну руку кладет ей на талию, другую – на лопатку, – о, боги, – и слегка наклоняет ее назад для создания драматического эффекта… Далее – поцелуй героев, занавес. О, нет! А, погоди, тут примечание мелким курсивом: «прим. поцелуй символический!!!», – Она радостно взглянула на Витю. – Ты слышал? Символический!

– Не думаю, что для Костика это будет иметь принципиальное значение, – заявил тот. – Наверняка в его сознании символический поцелуй будет выглядеть как сцена «восемнадцать плюс».

– Да к черту твоего брата, надеюсь, он вообще не явится на концерт. Главное – мне не придется репетировать поцелуи с Ханиным!

– Как мало надо для того, чтобы тебя порадовать! – не без иронии отметил Витя.

Они вышли из последнего двора и двинулись в сторону автобусной остановки.

– Кстати, а зачем тебе энергетик? – поинтересовалась Вероника в надежде, что ее спутник расскажет о себе что-то новое, и она сможет передать все Ирке. – Ты что, не высыпаешься? А почему?

– Работаю по ночам, – зевая, ответил Витя.

Глядя на него, девушка не удержалась и тоже зевнула.

– В МакАвто что ли?

– Почему в МакАвто? Я работаю дома, пишу код.

– А, точно, я забыла, ты же умный. А разве школьники могут работать программистами?

– Не знаю, я работаю неофициально, деньги присылают через платежные системы.

– А зачем тебе работать по ночам? Судя по твоей одежде, в деньгах твоя семья не нуждается.

– Если бы прямолинейность была лекарством от психических заболеваний, ты бы смогла излечить Костика за пару минут. Одежду я покупаю себе сам.

На остановке в ожидании пассажиров стояла нужная Вите 47-ая маршрутка. Не успела Вероника спросить о чем-нибудь еще, как он помахал ей рукой, запрыгнул в салон и укатил прочь под звуки заводной кавказской музыки.

Но уже следующим утром ей представилась возможность все разузнать. Витя неожиданно позвонил ей, когда она еще ехала в автобусе, и сообщил, что ждет ее во дворе. Вероника в очередной раз удивилась. Уж слишком охотно новенький шел на контакт. Она была не против общаться – он казался отличным парнем, и с ним было вполне комфортно. Но что, если он воспринимает их общение, как предпосылку к чему-то большему? Это было бы ужасно, ведь он нравился Ирке.

Когда Вероника зашла во двор, начался дождь. Зонт она не взяла, потому что в прогнозе погоды передавали снег. Витя оказался куда предусмотрительнее и уже спешил к ней навстречу с огромным черным зонтом в руке.

– Тебе никто не говорил, что ты похож на Бэтмена? – поинтересовалась девушка, оказавшись под зонтом.

– Это из-за моего мужественного подбородка?

– Из-за того, что ты почти всегда в черном.

Витя опустил голову, оглядел себя и хмыкнул. Вероника заметила, что синяки под его глазами стали еще больше.

– Нет, но вчера по видеосвязи мне сказали, что я похож на графа Дракулу.

– Это из-за синяков?

– Из-за того, что я почти всегда в черном.

– А синяки? Опять всю ночь работал?

Витя кивнул.

– Нужно закончить проект к концу пятницы. Дедлайны горят. – Он остановился и посмотрел на нее. – Я не понимаю, как мне держать зонт, потому что мы идем как-то странно. Давай ты хотя бы возьмешь меня под руку, чтобы мы шли в ногу?

Вероника кивнула и сделала, как он сказал. Из-за разницы в росте ему и вправду было неудобно держать зонт так, чтобы тот защищал от дождя их обоих.

– Зачем тебе столько работать? Ты главный кормилец в семье?

– Нет, – рассмеялся он. – Но у родителей нет столько денег, чтобы удовлетворять все мои пожелания.

– Какие такие пожелания? – Вероника старалась выудить как можно больше ценной информации, ведь это могло помочь Ирке в их с Витей взаимоотношениях.

– Я коплю на переезд и учебу в другой стране.

Тон Вити давал понять, что он явно не хотел развивать эту тему, поэтому девушка решила не выспрашивать подробности. По крайней мере, сейчас. Она бросила взгляд на его ботинки, которые стоили дороже, чем вся ее одежда вместе взятая, и сказала:

– Такими темпами копить тебе придется долго.

Проследил за ее взглядом, он хмыкнул:

– Обувь – это важно. На ней нельзя экономить. А на учебу и переезд я уже и так почти накопил.

Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и Вероника в очередной раз отметила для себя, как здорово у него выходит быть стильным даже в мелочах. Его неторопливая манера речи, небрежный взмах кисти перед тем, как посмотреть на часы, одежда, походка и даже та выверенная, нарочитая небрежность, с которой были уложены его волосы: во всем этом таился какой-то особенный шарм. Он словно был весь собран из эксклюзивных деталей, недоступных для простого человека. Веронику даже не удивляло, что всегда прагматичная Ира и та не устояла перед его магнетизмом.

По всем параметрам Витя был намного лучше Тимура. Он точно не позволил бы своей девушке драться за него. Но, даже находясь с Витей бок о бок под одним зонтом, Вероника не испытывала и сотой части тех эмоций, которые могла вызвать у нее одна лишь мимолетная мысль о Тимуре. К Вите она не ощущала ничего, кроме спокойного восхищения его персоной. Она любовалась им как предметом искусства, памятником архитектуры, не более того.

До школы они, как ни странно, добрались без приключений, не встретив никого их тех, кто мог бы испортить настроение. Перед тем, как разминуться, они договорились встретиться на детской площадке после седьмого урока. Веронике очень нравилось думать, что они с Витей могут по-настоящему подружиться. Она надеялась, что он думает так же.

***

– Хан, поделись со мной хотя бы одной бабой, – взмолился Валера Шелепов. – Вон у тебя их сколько. Может, в кино на выходных? Ты будешь с Мальцевой, а она позовет еще телочек. Для нас с Ластой.

Андрей Ласточкин закатил глаза.

– Валерий, его телочки тебе все равно не дадут, – сказал он. – Принести тебе водички? Плеснешь на яйца, потушишь пожар.

– Да пошел ты!

В это время Тимур молча удалял фотографии с Вероникой из телефона. На самом деле, сначала он просто хотел их посмотреть, но когда это заметили друзья, пришлось сделать вид, что он чистит память от всякого мусора. Он даже не заметил, как мимо прошла Вероника. А вот Шелепов заметил и проводил ее долгим взглядом.

– Ох, Валера-Валерий… – пропел Андрей. – Уж проще будет трахнуть Тамару Васильевну, чем Каспранскую.

– Иди на хрен, даун.

– Может, все-таки пригласишь Тамару Васильевну в кино? А че, она женщина с опытом, отогреет, приголубит.

Валера ударил Андрея в плечо, тот отвесил ему легкую оплеуху и еще добавил ладонью по затылку. На этом их перепалка закончилась.

– Если б Каспранская не запала на вундеркинда, я б с ней замутил, – потирая затылок, пробормотал Валера. – Я просто протупил.

– Да, стопудово. Просто протупил. – Ласточкин потрепал друга по голове и громко заржал. – Смотри, не протупи так же с Тамарой Васильевной! Срочно беги в учительскую, пока и ее не увели!

Тимур слушал их вполуха, поэтому слова Валеры дошли до него с опозданием. Он оторвался от телефона и как бы невзначай поинтересовался:

– На кого она запала?

– На Егая из десятого «А», – пояснил Валера. – Который новенький. Мы с Ластой сегодня шли прямо за ними.

– За кем, за ними? – Тимур почувствовал раздражение, что ему приходится задавать дополнительные вопросы, тем самым вызывая ненужные подозрения.

– Хан, не тупи. За Каспранской и Егаём.

– Ха-ха, Егаём, ну ты дебил, – заржал Андрей. – Правильно будет Егаем, ударение на первый слог, нет там буквы «ё»!

– Да насрать мне, как там правильно.

– Окей. – Тимур прикрыл глаза и потер виски. – Давайте сначала. С чего. Вы взяли. Что она. На него. Запала.

– Да они за ручку шли. Под одним зонтиком. Я вроде даже видел, как они сосутся на прощание.

Тимур сжал челюсти.

– Да не сосались они, – вмешался Андрей. – Просто шли. И не за ручку, а вот так, – он взял Тимура под руку, чтобы продемонстрировать все наглядно. – Но то, что они мутят – это стопудово. Так что Каспранская упустила свое счастье. А могла бы чуток подождать, и тогда бы сейчас была счастлива вот с этим конопатым красавчиком. Правда ведь, Валерий?

Андрей снова заржал и ловко отскочил в сторону, увиливая от удара Валеры.

Тимур был в бешенстве. Если бы она шла под руку с каким-нибудь Бобарыкиным, ему бы не было до этого дела. Да с кем угодно, только не с вундеркиндом, о котором говорила вся школа. Раздутое до небес эго Тимура всячески противилось принятию того факта, что Егай был неплох, и Каспранская вполне могла им заинтересоваться. В голову закралась мысль, что репетиции к новогоднему спектаклю могут помочь исправить это недоразумение. Больше всего Тимура злила собственная чрезмерная реакция. Ему же плевать на Каспранскую! Но через некоторое время он успокоился, объяснив свою злость тем, что просто не терпел конкуренции. Когда он оставит всех конкурентов позади – там, где им и место – все снова будет в порядке.

– Да может и была бы, тебе-то откуда знать? – разозлился Валера, от чего его веснушчатое лицо пошло пятнами. – Я уверен, что сходить со мной в кино она бы не отказалась. Можешь ржать, сколько хочешь.

– Шелепов, да она бы послала тебя с твоим кино, – почти ласково сказал Андрей. – Че ж ты дурачок-то такой?

– Сам тупой. Хана она тоже послала, и что теперь? Я уверен, что…

Андрей расхохотался на весь холл, не дав Валере договорить. Обычно, услышав его заразительный смех, Тимур не мог удержаться, чтобы не засмеяться в ответ. Но сейчас он даже не улыбнулся. Уже вся школа шепталась о том, что Каспранская его послала, и это было невыносимо. Почему эти идиоты не понимают элементарных вещей? Она сделала это только потому, что ее довела Мальцева, это же очевидно. Да, где-то был неправ сам Тимур, и он это понимал. Возможно, он бы даже мог извиниться, если бы Каспранская не опозорила его перед всей параллелью. Теперь ни о каком извинении не может идти речи. Это она должна извиняться. Но вместо этого она совершает еще одну глупость – связывается с вундеркиндом и портит ему, Тимуру, всю репутацию. Это раздражало. Ему уже не терпелось дождаться первой репетиции, что вернуть все на свои места.

Была лишь одна небольшая проблема: Мальцева. Узнав, кто будет играть Красавицу, она впала в ярость. Сначала она орала, потом умоляла, чтобы Тимур отказался от участия, либо же добился замены Каспранской на нее, а затем пыталась повлиять на него без слов. Она уже успела неплохо овладеть этим искусством, но Тимур не хотел ничего менять. Поняв, что ее усилия тщетны, Мальцева заявила, что будет присутствовать на всех репетициях.

– Я прослежу, чтобы эта тварь не вешалась на тебя! – проорала она, сверкая глазами.

Сначала Тимур был не против этого, но теперь его планы изменились. Осталось только намекнуть художественной руководительнице, что посторонние в зале будут отвлекать его от творческого процесса.

***

На уроке биологии Вероника рассказала Зинаиде о дружбе с Витей. Ей важно было узнать ее мнение, прежде чем обо всем узнает Ирка.

– Да какой он тебе друг? Он просто на тебя запал. Это проблема. – Зинаида хмурилась, прикрывая лицо учебником. – Ирка расстроится. Может быть, ничего ей не говорить? Крепче спать будет.

– Не думаю, что он запал. Он не смотрит на меня по-особенному. Ну, знаешь, так, что все сразу становится понятно.

– Тогда чего он к тебе прицепился, как подорожник к жопе? У вас, что, какие-то общие интересы? – В голосе подруги звучал сарказм. – Может, программирование?

Общие интересы действительно были. В какой-то степени. Но не рассказывать же подруге о чокнутом Селоустьеве!

– Витя до одури любит Queen, – ляпнула Вероника и тут же об этом пожалела.

– Это еще нужно проверить. Может, он так сказал, чтобы тебе понравиться. Но даже если он не врет, то что с того? Ему ничего не мешает одновременно слушать Queen и пытаться охмурить тебя.

– Он ведет себя отстраненно, держит дистанцию. Не расспрашивает ничего обо мне. Мы просто болтаем на отвлеченные темы.

– Может, он специально делает вид, что ему все равно, чтобы ты потеряла бдительность. А потом бац, – Зинаида резко схватила подругу за предплечье, – сама не заметишь, как уже без ума от сонного корейца.

Прозвенел звонок, и, наскоро побросав тетради и учебники в рюкзаки, девушки помчались в столовую, чтобы успеть занять столик. По пути они встретили Иру, и вскоре все трое уже сидели в уютном уголке у окна в дальней части обеденной зоны.

– Ир, в общем, тут такое дело… – завела Вероника, игнорируя недовольное фырканье Зинаиды. – Мы с Витей теперь ходим по одной и то же дороге в школу, и так получилось, что мы вроде как подружились. Но это только дружба, и ничего больше! – Ира подняла глаза на подругу, но ничего не сказала. По выражению ее лица было не понятно, о чем она думает, но ее молчание настораживало. – Ты злишься на меня? Если хочешь, я больше не буду с ним общаться, честное слово!

Сделав глоток чаю, Ира, наконец, заговорила:

– А почему я должна злиться? Меня пугает твой виноватый голос, Верон. Я чего-то не знаю?

– Да нет же! – воскликнула Вероника, протестующе помотав головой. – Мы ходим вместе до остановки, разговариваем, и на этом все. Я просто боялась твоей реакции.

– У госпожи Приходько такой взгляд, что я теперь тоже боюсь, – с набитым ртом пробормотала Зинаида.

Ира вздохнула:

– Я скажу как есть. Мне немного завидно, что вы с ним общаетесь, потому что разговаривать со мной он не желает вовсе. А еще будет не удивительно, если ты ему понравишься, так что я даже немного ревную. Но я все равно не могу влиять на его выбор, поэтому все в порядке. Тебе не о чем переживать. Только у меня есть одна просьба.

– Все что угодно! – заверила Вероника.

– Если ваше общение вдруг перерастет во что-то большее, пожалуйста, не скрывай это от меня. Скажи, как есть, чтобы я была в курсе и больше ни на что не надеялась. Это очень выматывает.

– Ир, да ты чего, он мне даже не нравится! – Вероника практически выкрикнула эту фразу и даже привстала с места, обратив на себя любопытные взоры ребят с соседних столиков. Перейдя на шепот, она добавила: – Я по-прежнему люблю Ханина. И буду его любить, пока это само собой не пройдет. Знаю, это глупо, и пора бы о нем забыть, но я не могу. А Витя мне вообще не нравится. Тебе не о чем переживать.

– Я тебе верю, Верон. Ты не способна на подлость. – Ира протянула руку и сжала ладонь подруги. – Просто не бойся рассказать мне, если… Если он даст понять, что ты ему небезразлична.

Она улыбнулась, и напряжение, витавшее вокруг их столика, начало сходить на нет. Вероника пригнула голову и заговорщицки посмотрела на подругу:

– Кстати! Я не тратила время даром, и мне удалось кое-что о нем разузнать!

Она поведала, как Вите удалось получить благосклонность директрисы, а также о его ночных подработках, которые объясняли его постоянную сонливость и нехватку времени для их с Иркой совместной работы над докладом по алгебре. Поняв, что дело не в ней, подруга сразу воспрянула духом. Девушки пришли к выводу, что зарождающаяся дружба Вероники и Вити – это отличный шанс узнать о нем как можно больше и, главное, выяснить, если ли у него девушка. Остатки обеда троица провела в попытках угадать вероятные исходы этого расследования.

***

Выяснить что-либо Веронике не удалось ни сегодня, ни на следующий день с утра. Сначала, когда они с Витей шли домой после уроков, он очень спешил, был задумчив и не особо разговорчив. Затем, следующим утром, он все еще оставался задумчивым плюс был сильно невыспавшимся. Получается, оба эти раза их путь сопровождался молчанием. Каждый находился где-то в своих мыслях, но при этом им обоим было комфортно. Никто не пытался прервать неловкое молчание, потому что никакой неловкости не было и в помине. Им двоим было о чем помолчать, и Вероника сочла это прекрасным началом долгой дружбы.

Мурлыканье извращенца

Весь четверг Вероника мандражировала перед пятничной репетицией. Она не представляла, как будет взаимодействовать с Тимуром на сцене после того, что он сделал. А еще, по ее нервному поведению, он наверняка поймет, что она до сих пор от него без ума. Это только позабавит его, а потом они вместе с Мальцевой будут над ней смеяться. Но ее беспокоил не только Тимур. До сих пор не было известно, кто из учеников десятых классов будет играть Гастона. На эту роль наверняка утвердят какого-нибудь рослого парня из десятого «В», а в этом классе все ребята подобного типажа были откровенными придурками.

На перемене, перед уроком МХК, ее подозрения подтвердились. Оля Мартьянова, которая участвовала в концерте в качестве ведущей, выяснила, что Гастона сыграет Кирилл Шумейко. Тот самый парень, который снимал драку на прудах. Визуально он не особо подходил на эту роль, но, к несчастью, оказался единственным, кто умел неплохо петь. По мнению худрука Ирины Дмитриевны, хотя бы один вокальный номер с живым исполнением будет украшением спектакля и гарантированно взорвет зал.

Вечером Вероника легла на кровать со сценарием спектакля, чтобы к завтрашнему дню разучить реплики Белль. Дело шло плохо, потому что ее постоянно отвлекали посторонние мысли о Тимуре. Как все пройдет? Будет ли он ее игнорировать? Как себя с ним вести? Делать вид, что между ними ничего никогда не было? Множество вопросов дополнялись сотней предположений, еще больше мешая сконцентрироваться.

Ее отвлек телефонный звонок с неизвестного номера.

– Да? – ответила она.

– Ве-ро-ни-чка, – в привычной манере растягивая ее имя, заговорил Селоустьев. – Ты забыла разблокировать мой номер, поэтому я не мог позвонить с него. Но я не злюсь на тебя, ты же девушка, а значит, с концентрацией у тебя есть некоторые проблемы. Это природное.

– Что??

– Не злись. Вам, женщинам, природа щедро отсыпала много чего другого. А за концентрацию должен отвечать мужчина.

– А, хорошо. Спасибо, что разъяснил.

Она не видела смысла препираться с ним до тех пор, пока не найдет способ раз и навсегда избавиться от его назойливого общества. Каждый раз, когда он всплывал на горизонте, она корила себя за бездействие. За все время его преследования, наверняка можно было придумать способ, как все это прекратить. Но почему-то она постоянно откладывала это в долгий ящик в надежде, что он отвяжется сам по себе.

Или ей показалось, или Селоустьев действительно мурлыкнул.

– Пожалуйста. Ты решила все свои проблемы?

«Нет, я все еще надеюсь, что одна из моих проблем ляжет на лечение и решит себя сама».

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Учебу, разумеется. Какие еще у тебя могут быть проблемы? Никаких.

– Да, почти. Почти решила. Остались некоторые проблемы с химией и геометрией, но даже по этим предметам у меня удовлетворительные оценки.

Селоустьев молчал. Из трубки слышались тихие звуки зубочистки, которую он перемещал во рту.

– Проблемы с химией – это вполне естественно. Химия – наука, которая дана не всем. Но геометрия… Это вообще не наука. С ней не должно возникать трудностей. Я удивлен.

– Не наука? – удивилась Вероника. – А что это, по-твоему?

– Обыкновенный конструктор. Здесь нужно пространственное мышление и ничего больше.

– Ну-у, значит, у меня плохое пространственное мышление.

– Очевидно. А с химией я тебе помогу. Я хороший учитель.

– Э-э, ладно.

Вероника ответила неоднозначно, чтобы не нарваться на более конкретные предложения о помощи, но Селоустьев воспринял ее ответ, как призыв к действию.

– Как насчет вечера пятницы и выходных? Я живу возле четвертой городской больницы, знаешь этот район? Можешь приехать ко мне. Или будем заниматься у тебя?

«Вот и шел бы в больницу, тебе ж недалеко!»

– Я не могу, мы готовимся к новогоднему концерту. Это очень важно.

– Важнее химии? Не думаю.

– Глушко с тобой не согласна. На концерте будут меценаты и местная администрация.

– Ах, меценаты. Ну тогда все понятно. Значит, перенесем наши занятия на потом. Что на тебе сейчас надето?

– Чего?? Зачем тебе эта информация?

– Я хочу знать. Этого вполне достаточно для того, чтобы я получил ответ.

– Я в старых трениках и футболке, – соврала Вероника, на которой были короткие домашние шорты и майка.

– Недавно тренировалась? – Селоустьев прерывисто задышал в трубку. – Я так и подумал. В начале разговора ты была какая-то утомленная. Тебе, наверное, жарко после тренировки? Может быть, ты даже слегка вспотела? Пойдешь в душ?

Из трубки доносились какие-то странные звуки, от которых холодок пробегал по коже.

«Чем он там занимается? Господи, какой же мерзкий, грязный извращенец!»

– Нет. Не пойду. И я не тренировалась. – Вероника всеми силами старалась сохранять самообладание. – Треники – это моя обычная домашняя одежда.

Было слышно, как Селоустьев облизывает губы.

– Надеюсь, помимо концерта у тебя больше не будет никаких лишних дел. Скоро новогодние каникулы. Мы можем провести их вместе.

– Непременно! – ответила девушка с явной издевкой.

Любой другой собеседник уловил бы здесь сарказм, но Селоустьев не желал принимать очевидное.

– Хорошо, – сказал он. – А сейчас мне пора идти. Не скучай.

– Всего доброго! – окончательно развеселилась Вероника.

После звонка Селоустьева разучивать сценарий почему-то стало легче, и к вечеру девушка уже знала свою роль наизусть. Так она могла избежать дополнительных дублей и хоть немного сократить время своего пребывания рядом с Тимуром.

Неожиданный гость на репетиции

Следующим утром Витя ждал ее во дворе. Выглядел он гораздо лучше, чем вчера.

– А ты посвежел! – восхитилась Вероника.

– Да, сегодня я свеж, как утренняя роса. Вчера закончил проект и смог поспать целых шесть часов.

– Ты же говорил, тебе надо закончить его к пятнице?

– Да, но появились кое-какие дела, поэтому пришлось поднапрячься и сдать работу раньше срока.

– Ты, кстати, не голодный? Я не успела позавтракать и взяла с собой сок и бутерброды на двоих. Их удобно есть, они все в разных пакетах и завернуты в фольгу.

Девушка вытащила из рюкзака угощение и протянула Вите.

– Ты такая милая, – улыбнулся тот, разворачивая фольгу. – Я тоже не успел позавтракать. Точнее, никогда не успеваю.

Никак не ожидая услышать комплимент, в кои-то веки не связанный с ее внешностью, Вероника зарделась. Похоже, Витя говорил искренне. А самое главное – в его словах не было ни тени кокетства. Он не пытался с ней заигрывать или что-то в этом духе.

– И сколько тебе заплатили? За проект? – Поняв, что задавать подобные вопросы не совсем корректно, девушка поспешила уточнить: – Можешь не отвечать, просто что тут такого – мне и правда интересно.

Вопрос не показался Вите неудобным. Запивая бутерброд соком из картонного пакета, он прищурился, видимо, прикидывая сумму.

– Еще не заплатили, но я получу что-то в районе четырех тысяч евро, – наконец сказал он.

– Сколько?! – Девушка подавилась бутербродом и начала громко кашлять.

– Я работал над этим проектом больше двух месяцев. Мое лицо может это подтвердить.

Он повернулся к ней, сверкнув синяками и запавшими глазами.

– Да все равно! Ты же теперь настоящий Рокфеллер! Финансовый магнат!

Она снова закашлялась. Витя рассмеялся:

– That’s kinda an overreaction, как сказал бы один мой знакомый.

Девушка посмотрела на него удивленными глазами.

– Я имел в виду, что у тебя чрезмерная реакция, – пояснил он.

– Я поняла, что ты сказал. Просто удивилась. У тебя отличное произношение. Может, еще и мазурку танцуешь?

– Не знаю, откуда это тебе известно, но да, – серьезно ответил он. – Я чемпион России по мазурке. Это моя страсть с самого детства. Только не говори никому в школе. Люди настолько далеки от искусства, что просто начнут смеяться.

– Ты прикалываешься? – Вероника остановилась на месте, пытаясь угадать, шутит он или нет.

Витино лицо не выражало никаких эмоций. Он повернулся к ней и, не отрываясь, пару секунд смотрел ей в глаза, а потом начал оглушительно хохотать. Девушка впервые видела, чтобы он вел себя столь открыто и эмоционально. Но ей было приятно, что она смогла его рассмешить.

Остаток пути она сетовала на судьбу, в красках описывая вчерашний разговор с Селоустьевым и свои опасения перед сегодняшней репетицией, на которой ей придется взаимодействовать сразу с двумя неудобными напарниками: Тимуром и Кириллом Шумейко. Витя был отличным слушателем. И пускай он почти ничего не говорил, предпочитая задумчиво смотреть куда-то вдаль, одно его молчаливое сочувствие почему-то подбадривало лучше всяких слов.

***

Учебный день был бесконечно долгим – время тянулось, как смола. Веронике хотелось поскорее покончить со всем этим. Отрепетировать спектакль с ненавистными ей людьми и пойти наконец домой, где впереди ее будут ожидать два спокойных, а потому прекрасных выходных. Засыпая в обнимку с книгой, она тайком поплачет по Тимуру, а потом окунется в карамельный и легкий, словно зефир, мир грез, где нет места разочарованиям. А если там и случится какая-нибудь неприятность, то ее будет легко исправить – стоит всего лишь проснуться.

Последний урок закончился, и Вероника на ватных ногах двинулась в актовый зал. Ей бы очень хотелось иметь двойника, чтобы тот участвовал за нее в подобных мероприятиях, принимая весь удар на себя. Как назло, по пятницам у всей параллели было одинаковое количество уроков. Так что она ничуть не удивилась, увидев Мальцеву, сидящую на подоконнике напротив актового зала. С ней были ее подруги Маша и Лиза. Когда Вероника уже входила в зал, все трое засмеялись ей вслед. После того вечера на прудах они опасались говорить ей что-то в лицо, и это было приятное чувство. На мгновение девушка почувствовала себя Зинаидой. «Все мы немножечко Зинаиды, если вывести нас из себя».

В актовомзале было полно народу. Ирина Дмитриевна, окруженная кучкой галдящей малышни, стояла неподалеку от выхода и что-то им растолковывала. На сцене находились девятиклассники: много девушек и всего два парня. Они переговаривались между собой и над чем-то смеялись. За роялем сидела еще одна девушка из девятого класса, а рядом с ней, на боковом краешке сцены, примостился Кирилл Шумейко. Судя по всему, он активно с ней заигрывал, на что она отвечала одобрительным хихиканьем.

Напротив сцены стояли коробки, доверху набитые реквизитом: парики, элементы от костюмов ростовых кукол, какая-то одежда и множество других вещей, о назначении которых пока мало кто догадывался. Раньше участникам школьной труппы никогда не предоставляли ничего подобного. Весь реквизит либо был самодельным, либо же его не было вовсе. Очевидно, на этот раз все было предельно серьезно. Куда серьезнее, чем изначально предполагала Вероника. Если уж Надежда Тарасовна решила потратиться на реквизит, то эти деньги она либо отобьет, либо приумножит, либо же превратит жизнь всех актеров спектакля в ад.

Поздоровавшись с Ириной Дмитриевной, Вероника направилась ближе к сцене. Там она выбрала боковое место возле подсобки подальше ото всех. Девятиклассники начали расходиться кто куда, и девушка увидела, что на сцене, ближе к стене стоит каменный трон. Точнее, каким бы ни был материал, из которого его изготовили, камень он имитировал отменно. На троне, широко разведя ноги, восседал Тимур и смотрел на нее в упор. Заметив его, Вероника тут же отвернулась.

Для нее существовало два Тимура: первый был до драки на прудах и виделся ей любовью всей жизни, а второй появился после драки и теперь казался чужим и враждебным. Несмотря на кардинальные различия, эти амплуа принадлежали одному и тому же человеку, поэтому один лишь взгляд в его сторону приносил кучу боли и разочарования. Это было чувство глубокой потери, с которым девушка все еще не могла примириться. Еще неделю назад он казался добрым, смешным и влюбленным, а сейчас он был настоящим. Самовлюбленным и эгоцентричным. Сейчас его прекрасное лицо внушало ей страх. Для нее он уже не был принцем. Он был чудовищем, которое больно любить. И она до жути боялась тех чувств, которые захлестывали ее, стоило ему только оказаться где-то неподалеку.

Шум потихоньку начал стихать – малышня покидала зал. Когда Ирина Дмитриевна проводила последнего из них, она хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание актеров спектакля, и начала вводить всех в курс дела. Она прошлась по ролям и вкратце рассказала каждому, что от него требуется. Это не заняло много времени, поскольку в сценарии спектакля не было доброй половины персонажей, которые присутствовали в одноименном мультфильме.

Тимур был единственным, кто находился позади Ирины Дмитриевны, пока она растолковывала всем, что к чему. Он продолжал сидеть на своем троне, свысока взирая на все происходящее. Впрочем, сама руководительница не видела в этом ничего плохого.

– Вот, посмотрите, какой Тимур молодец, – восторгалась она. – Не теряет времени и вживается в роль. Все правильно, мне от вас нужно то же самое. Станьте своими героями! Почувствуйте их! Вам всем нужно вжиться в роль!

– Как мне вжиться в роль канделябра? – поинтересовался один из девятиклассников, вызвав всеобщий смех. – Ходить со свечами по подъезду и освещать соседям путь до квартиры?

– Даниил, канделябр – это лишь олицетворение, аллегорический образ, – пояснила Ирина Дмитриевна. – А вжиться тебе нужно в роль метрдотеля, образованного и тактичного господина средних лет, который… – Она прервалась, так как двери актового зала с шумом распахнулись. – Посторонним вход воспрещен, идет репетиция! – крикнула она, но, узнав вошедшего, тут же расплылась в улыбке. – Ах, Витенька! Заходи!

Обернувшись, Вероника увидела, что в зал вошел Витя. Он поздоровался, прошествовал к сцене и, как ни в чем ни бывало, сел на край неподалеку от того места, где стояла Ирина Дмитриевна.

Худрук всплеснула руками.

– Я же совсем забыла! Ребята, знакомьтесь, это Витя Егай. Он исполнит роль Гастона. – Она перевела взгляд на удивленного Кирилла. – Кирюша, тебе же не особенно хотелось играть эту роль, а тут Витенька как раз вызвался вместо тебя.

– Да я не против, – пожав плечами, сказал Кирилл. – Но… – Он многозначительно посмотрел на девочку, с которой флиртовал все это время. – Я бы поучаствовал в других номерах. С Любой.

– Разумеется, ты примешь участие в вокальных номерах! Наш маэстро Любочка как раз введет тебя в курс дела. А пока, если пожелаешь, можешь ее дождаться. Она у нас задействована и в спектакле тоже, поэтому ее я пока не отпускаю.

Все остались довольны, и Ирина Дмитриевна принялась знакомить труппу с костюмами и реквизитом. Не особо довольным казался только один человек. Недружелюбно прищурившись, Тимур сверлил Витин затылок. Вероника не думала, что это напрямую связано с ней. Скорее, Тимуру просто не нравилась сама идея о том, что он может упустить еще одну влюбленную дуру. Все дуры должны принадлежать ему одному и быть готовыми в любой момент исполнить любую прихоть своего господина. В том числе, и драться друг с другом за место рядом с ним. Визуализируя все это, девушка поморщилась.

Она перевела взгляд на Витю. Интересно, зачем он вызвался на роль Гастона? Неужели это такой добрый жест по отношению к ней? Утром она в красках описывала свое удрученное состояние от мысли, что единственными знакомыми ей людьми в спектакле будут Ханин и Шумейко. Может быть, Вите действительно стало ее жаль, и он решил помочь? Но ведь Гастон должен петь… Поймав ее задумчивый взгляд, Витя хитро подмигнул. Она помахала ему рукой и жестом пригласила пересесть к ней.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросила она, когда он оказался на соседнем кресле.

– То же, что и ты, – пожал он плечами.

– Ты понял, что я имею в виду!

– Просто решил тебя поддержать. Да мне и самому не помешает участие в этом шоу. У меня появится куча привилегий, если моя актерская игра поспособствуют щедрости спонсоров. Например, учителя перестанут утомлять меня тем, что на уроках я не проявляю активности, не стремлюсь попасть на факультативы, не желаю участвовать в олимпиадах и так далее. В случае успеха шоу, им будет вполне достаточно, что я справляюсь с программой.

– Интересно, а мне положены какие-нибудь привилегии? – задумалась Вероника. – От учеников отстающего класса никто и так ничего особенного не ждет. Нам достаточно просто ходить в школу.

– Думаю, если по какому-нибудь предмету твоя итоговая оценка в семестре будет находиться где-то между тройкой и четверкой, они поставят тебе три, ведь в душе ты актриса.

Витя усмехнулся, и они сосредоточили внимание на Ирине Дмитриевне. Она доставала из коробок реквизит и кратко рассказывала о назначении каждого предмета. Сперва шли костюмы героев. Наряд Канделябра Люмьера представлял собой кафтан, камзол, сорочку с кружевным воротником и колюты. На руки и голову надевались специальные приспособления с крепящимися на них пластиковыми свечами. Для Мадам Поттс и ее сына Чипа имелись костюмы в виде заварочного чайника и чашки. Наряды всех мужских персонажей представляли собой то же, что и одеяния Люмьера: кафтан, камзол, сорочка и колюты. Самые нарядные костюмы, разумеется, достались Гастону и Чудовищу. Они были щедро украшены золотыми и серебряными голунами и в целом сделаны из более дорогих материалов.

– А вот это костюм нашего Чудовища, – обернувшись на Тимура, сказала Ирина Дмитриевна и с гордостью продемонстрировала рукавицы в виде звериных лап и голову какого-то странного животного. У головы имелась зубастая пасть с сетчатым отверстием под ней, мелкие прорези для глаз и уши. Вся конструкция была отделана разноцветным мехом. Выглядело это скорее комично, чем устрашающе. Тимур тут же нацепил голову на себя и принялся изображать какой-то странный танец, от чего весь зал покатился со смеху.

Под конец все увидели наряды Белль. Ей полагалось два платья: первое было простое деревенское, небесно-голубого цвета с белым передником, второе – роскошное бальное золотистого цвета. Ирина Дмитриевна вызвала Веронику к себе и приложила к ней наряды, чтобы прикинуть, подойдет ли размер. Невооруженным взглядом было видно, что девушке сильно велики оба платья. Потом выяснилось, что у некоторых мужских костюмов тоже имелись расхождения по размерам, но они были не столь критичны.

– Душечка, без паники! Мы поменяем твои наряды. Надеюсь, нужный размер будет в наличии… – Судя по всему, руководительница больше пыталась успокоить саму себя, потому что Веронике было абсолютно все равно, какого размера ее платья. – В любом случае, все сохраняем спокойствие! Проблему с размерами решим в самое ближайшее время.

Началась репетиция. Не снимая голову Чудовища, Тимур надел свой кафтан. Многие последовали его примеру и тоже частично облачились в свои костюмы. Смех в зале почти не прекращался, потому что все выглядели очень забавно.

Спектакль был осовремененной версией диснеевского мультфильма «Красавица и Чудовище». По сюжету, молодой и прекрасный принц не желал учиться и получать знания. Он никогда не читал книг и грубил учителям, когда те пытались чему-то его научить. Однажды на замену учителю математики в замок пришла женщина преклонных лет: сгорбленная, некрасивая и в бедном платье. Увидев ее, принц сказал: «Посмотри на себя. Ты влачишь жалкое существование, пытаясь научить кого-то математике. А я и без нее богат, красив и успешен. Так к чему мне твои уроки? Лучше забирай свои книги и проваливай из моего замка, пока я не натравил на тебя охотничьих псов». Старушка оказалась колдуньей и в порыве ярости навела на молодого принца проклятье. «Говоришь, ты красив? Взгляни на отражение в зеркале. Богат? Посмотри вокруг. Твой замок заброшен, твои богатства превращены в щепки. Твои родители стали каменными изваяниями, а слуги – предметами мебели. Успешен ли ты теперь? Не думаю. Отныне это ты будешь жить в обличье жуткого зверя без единой крупицы знаний в голове. И все это продлится до тех пор, пока на свете не найдется образованная девушка, которая полюбит жуткого зверя в твоем лице за его ясный ум и горящие знанием глаза. Но помни: когда из этого учебника по математике выпадет последняя страница, заклятье останется с тобою до конца твоих дней!»

Став жутким зверем, принц наконец взялся за ум. Он не хотел быть некрасивым и необразованным одновременно и поэтому начал изучать книги в библиотеке замка. Каждая из них наполняла его пустующий разум ценными знаниями. Особое внимание принц уделял точным наукам, потому что теперь ему приходилось в одиночку вести всю бухгалтерию. Вскоре математика стала его любимым предметом. Дальнейшие события всем хорошо известны: в замке появилась Белль и со временем очаровалась умом и мудростью Чудовища. Когда Гастон, который, кстати, тоже не желал учиться, нанес ему смертельное ранение, а из учебника по математике выпал последний листок, Белль признала Чудовище умным и произнесла слова любви, в последние секунды успев разрушить проклятье. Принц тут же исцелился от ран, и они зажили долго и счастливо.

В репликах героев так или иначе превозносилась ценность новых знаний. Таким образом, по мнению худрука, спектакль нес зрителю важный посыл: ученье – свет, а неученье – тьма.

Первая репетиция была вводной. Ирина Дмитриевна объясняла актерам, что от них требуется, показывала правильную расстановку на сцене, с необходимой интонацией зачитывала реплики каждого героя. Значительная часть времени была посвящена музыкальной части спектакля.

– Ребята, специально для нашей постановки мой муж переписал текст песен из мультфильма, адаптировав их под общую тему праздника «В Новый год – за новыми знаниями!». Петь у нас будут трое: Гастон, Белль и Чудовище. Двое последних споют под фонограмму, а вот Витенька исполнит свои композиции вживую. Фонограммы для Белль и Чудовища еще не готовы, поэтому прошу всех присесть, а Витю с массовкой – выйти на сцену. – Когда все было готово, руководительница обратилась к Вите: – Сейчас я спою песню Гастона, а ты, голубчик, запоминай мотив. Любочка, прошу к роялю!

Девочка, которая понравилась Кириллу, села за инструмент, открыла нотную тетрадь и начала играть заводную мелодию. Ирина Дмитриевна запела песню, в которой Гастон всячески восхвалял свою силу, красоту и успех у женщин, не забывая упомянуть, что книги – это скучно, никакого проку от них нет, и уж лучше он пойдет на охоту, чем будет учиться. Мотив был запоминающийся, но Вероника слабо себе представляла, как можно спеть хотя бы вполовину так же здорово, как это делала их художественная руководительница.

Когда музыка стихла, Витя передвинул скамейку, которая вместе с троном стояла на сцене возле стены, и встал на нее. Видимо, хотел воссоздать сцену из мультика, в которой Гастон пел и танцевал на столах в кабаке. Он кивнул, дав понять, что готов петь, и Любочка заиграла вновь.

Первые звуки Витиного голоса заставили Веронику восхищенно распахнуть глаза. Его голос был просто фантастическим! Ирина Дмитриевна довольно захлопала в ладоши, начав покачиваться в такт музыке. Кто-то из зала охнул. Вероника половину своей сознательной жизни восторгалась Фредди Меркьюри, считая его вокальные данные лучшими во Вселенной. Так вот Витя в тот момент очень напомнил ей любимого артиста. Его голос был кристально чистым, звонким и хорошо поставленным, будто бы этот парень только и делал, что пел с самого своего рождения. Но их основная схожесть с Фредди проявлялась вовсе не в голосе, а в манере поведения и артистизме. Стоя на этой скамейке перед своей пусть и не многочисленной, но все же публикой, Витя выглядел, как настоящий король сцены. Театрально взмахивал свободной от микрофона рукой и грациозно пританцовывал в такт музыке словно суперзвезда. И при этом ему каким-то невероятным образом удавалось не выглядеть глупо. Он действительно вел себя так, как будто был создан, чтобы ему рукоплескал зал. Казалось, мир вокруг него замер. Все видели только этого худого парня на скамейке, и больше в тот момент ничего не существовало.

– Во дает! – раздался голос Кирилла Шумейко. – Я б так не спел…

Витя загипнотизировал весь зал. Любочка, которая играла на пианино, даже обернулась на сцену, из-за чего немного сбилась с мотива. Тимур выглядел хмуро, от его былого веселья не осталось и следа. Ребята из массовки вообще забыли, зачем залезли на сцену, и просто стояли столбом, изумленно глядя на поющего Витю.

Когда музыка перестала играть, в зале сначала стало непривычно тихо. Все боялись издать лишний звук. Но затем ребята, не сговариваясь, принялись аплодировать. Точнее, почти все. Тимур лишь пару раз еле слышно хлопнул в ладоши. Его лицо было чернее тучи.

Витя с достоинством поклонился и слез со сцены. Многие так зарядились его энергетикой, что дальнейшая репетиция пошла как по маслу.

Веронике нравилось все происходящее до того момента, пока дело не дошло до знакомства Белль с Чудовищем. Стоя на сцене рядом с Тимуром, она чувствовала себе скованно и неуверенно. Большую часть времени он был в маске, но она все равно не могла спокойно на него смотреть. Она чувствовала его запах, и он сводил ее с ума, как и раньше. Ничего особо не изменилось, разве что теперь он оставлял за собой шлейф печали. Она все еще помнила их с Тимуром поцелуи и объятья, тепло его рук, его дурацкие, но очень смешные шутки, сухарики и шаурму, тот день, когда он защитил ее от Селоустьева. Она помнила все.

– Вероника, голубушка, соберись! – раздался мягкий, но требовательный голос Ирины Дмитриевны. – Ты сама не своя.

– Просто я даже в таком виде слишком сексуальный, – сказал Тимур, вызвав смешки девчонок из девятого класса.

Вероника готова была поклясться, что он самодовольно ухмыльнулся под маской.

– Разберетесь после репетиции, кто из вас тут сексуальный, а кто нет. Вероника, настраивайся на работу!

Но девушка так и не смогла войти в роль, проваливая все свои реплики. Тимур не соблюдал дистанцию между ними. Он подходил как можно ближе, будто бы проверяя ее на прочность. Наверняка он упивался ее смущением, довольно щурясь под своей маской. Он прекрасно понимал, что она все еще его любит, но искал все новые и новые тому подтверждения. Раз за разом нарушал ее личные границы, вторгаясь на ее территорию и руша картонные стены, которые были ее хрупкой броней. И она сдалась, сказала ему все без слов. В тысяче предательских жестов снова призналась в любви. Под конец репетиции она была выжата как лимон. Он победил.

Когда Вероника вместе с Витей вышли из зала, на лестнице они застали страстную сцену поцелуя между Тимуром и Владой, которая прождала его почти два часа. Тимур выбрал это место специально, в этом не было никаких сомнений. Он знал, что Вероника обязательно все увидит. Уже на улице она почувствовала, как слезы предательски катятся из глаз. Она отвернулась в сторону, чтобы Витя ничего не заметил, но ничего не вышло.

– Не реви, – сказал он. – Нам удалось его позлить.

– Нам?

– Мне. Он всю репетицию вел себя, как идиот. И продолжил делать это после. Он ревнует тебя ко мне.

– С чего бы ему ревновать? – удивилась Вероника, вытирая слезы. – У него есть девушка. Да и к друзьям никто в здравом уме не ревнует.

– Откуда ему знать, что мы просто друзья? Он бесился от каждой нашей совместной сцены.

– Может, тебе показалось? Там ведь ничего такого не было…

– Я специально переигрывал, изображал чрезмерную симпатию. И нет, мне не показалось. Видела бы ты его лицо.

– Стоп, а зачем ты переигрывал?

– Чтобы его позлить. Очевидно же.

– Это я поняла. Но зачем тебе его злить?

Витя закатил глаза и начал объяснять, загибая пальцы:

– Мы с тобой вроде как дружим. Утром ты жаловалась, что Гастона играет Шумейко, который заодно с Ханиным, а Ханин – вообще твой бывший, и поэтому день обещает быть ужасным. Я просто не мог остаться в стороне от твоей беды. Особенно после того, как ты угостила меня бутербродами. А испортить настроение кому-то вроде Ханина – это святое.

– Раз так, то спасибо, – улыбнулась Вероника. – Не буду скрывать, мне приятно думать, что настроение Ханина было далеко не таким радужным, как он это демонстрировал. Но скажи-ка: где ты, черт возьми, научился так петь??

– Какое-то время я жил и учился в Южной Корее. А начал петь еще до того, как научился говорить. А еще я был очень симпатичным ребенком по корейским меркам, и поэтому родители отдали меня в местную школу искусств. Каждый встречный прочил мне блестящую карьеру в шоу-бизнесе, вот они и сдались. В Корее почти каждый красивый ребенок идет петь, танцевать или играть в кино. Это обычная практика.

– Ага, знаю. Зинаида – большая поклонница Южной Кореи. Она рассказывала что-то такое. Я даже пару раз смотрела корейские шоу талантов.

– При желании и определенной доле везения, я бы мог и петь, и танцевать, и играть в кино, – продолжал Витя. – Я говорил на чистом корейском, но при этом у меня было почти европейское лицо. А у корейцев на этом бзик. По крайней мере, так было раньше. Но потом я понял, что кроме умения петь, у меня больше ничего и нет. Я никогда не обладал настоящим музыкальным талантом, не мог сочинять музыку. У меня даже не возникало такого желания. Да и пел я далеко не лучше всех. Актером и танцором я тоже был посредственным. И, в целом, меня никогда не тянуло в телевизор. Я не хотел становиться звездой, всегда больше предпочитал покой и тишину. Поэтому, как видишь, сейчас я играю Гастона в российской школе, а не пляшу на корейских центральных каналах в блестящих штанах.

– Кстати, плясал ты сегодня тоже отменно. Ты даже слишком пластичный для парня. Я бы ни за что так не смогла.

– У меня есть пара заученных до дыр движений, которые в детстве получались у меня лучше всего. Теперь я везде их демонстрирую, если хочу произвести на кого-нибудь впечатление.

Он многозначительно посмотрел на Веронику, от чего она почувствовала смущение. Витя вел себя странно, учитывая, что они вроде как просто друзья. Неужели она ему нравится? Только этого еще не хватало. Не зная, что ответить, она перевела тему и до самой остановки рассказывала Вите про бабушкиного кота Игоря.

Мертвая любовь

Вернувшись домой, Вероника сделала уроки и села за компьютер. Включив музыку, она не удержалась и зашла на страницу Тимура. Статус семейного положения «Женат на Веронике Каспранской» он, разумеется, уже давно поменял. Теперь там стояло «Встречается с Владиславой Мальцевой». Почему-то «жениться» на ней Тимур не спешил. Глупый повод для радости, но Вероника все равно не смогла удержаться от ехидных смешков в стиле Милагрос из популярного сериала. Но когда ближе к вечеру Влада неожиданно прислала сообщение, от этой мимолетной радости не осталось ни следа.

Каспранская, я же совсем забыла рассказать тебе наш с Тимуром секрет! Он просил не говорить, но держать тебя в неведении – это так невыносимо!

К сообщению были прикреплены две фотографии из комнаты Тимура. На одной из них было видно заснеженное окно, на другой – то же окно и все, что находилось рядом: компьютерный стол, комод, и часть «уголка чемпиона» с наградами.

Эти фото были сделаны утром 21 числа. Если помнишь, в пятницу 20 ноября как раз начался снегопад, который продолжался все выходные. Потом такого снега не было.

Вероника хорошо помнила позапрошлую пятницу. В тот день действительно выпал первый снег. Она пришла к Тимуру домой, подарила ему связанные вручную носки в цветах футбольного клуба «Барселона», а потом они поехали кататься на машине его отца. Тимур купил ей цветы, после чего они вернулись к нему домой и чуть не переспали. Влада была права: такой сильный снегопад был только в ту пятницу. Снег продолжал лежать вплоть до воскресенья, а затем стаял, и с тех пор наблюдались одни лишь дожди.

Несмотря на это, Вероника по-прежнему не понимала, к чему именно клонит Влада, но подсознание подсказывало, что ничего хорошего ожидать не стоит. Последующие фотографии, которые начали приходить одна за другой, подтвердили эти опасения. Влада сфотографировала спящего Тимура на фоне того же заснеженного окна. Он спал на животе, подложив руку под подушку. Его частично прикрывало одеяло, но было понятно, что под ним он полностью голый. На следующих фотографиях было видно саму Владу, лежащую рядом с ним. Она делала снимки сверху, держа камеру на вытянутой руке. Прикрывая свою наготу одеялом, она довольно улыбалась в камеру и принимала разные кокетливые позы. На последней фотографии крупным планом была изображена обстановка возле кровати: разбросанные по полу вещи, свидетельствующие о том, что их срывали в порыве страсти, а также бюстгальтер и носок в цветах футбольного клуба «Барселона» на изголовье кровати.

Мы начали спать вместе, когда вы еще встречались, и продолжаем делать это сейчас. Ему было плевать на тебя с самого начала.

Пока Вероника водила по строчкам остекленевшим взглядом, ей пришло еще одно сообщение.

Можешь ничего не отвечать, твое мнение мало меня волнует. И да, в постели он просто великолепен!

На этом Влада закончила. Больше от нее не приходило никаких сообщений.

Сначала Вероника ничего не чувствовала. Сама не понимая, зачем, она открыла страницу Влады. Под именем и фамилией у той стоял статус: «Рядом с настоящим Королем должна быть Королева, достойная своего титула». Бездумно пролистав пару фотографий, Вероника выключила компьютер и легла на кровать. Она смотрела вверх, на фосфорные звездочки на потолке, до тех пор, пока не перестала что-либо различать из-за слез, застилавших глаза. Вместе со слезами вернулась и способность чувствовать. Боль. Разочарование. Стыд. Опустошение. Желание исчезнуть навсегда.

Она понимала, что, пытаясь и дальше сдерживать поток слез, затопивших ее душу, она рискует просто сойти с ума. Поэтому она перестала сдерживаться.

Когда тетка вернулась домой, первым, что она услышала, был припев песни «Black Black Heart», которую Вероника называла своей любимой песней для слез. На этот раз это была версия «2.0», более мощная по эмоциональной окраске. Что-то явно произошло, раз племянница слушала ее на полной громкости. Я горю, я гнию до глубины души, – на ходу переводила тетка, снимая сапоги в прихожей. – Я съедаю всех твоих королей и королев…

Без стука залетев в комнату, она увидела Веронику, сидящую у изголовья кровати в обнимку с плюшевым карпом, которого ей когда-то подарил папа. Эта картина могла бы показаться забавной, если бы не выражение лица девушки. Оно напомнило Рите собственную юность и то ощущение одиночества, которое она испытывала в подобных ситуациях. Сейчас племянница как никогда нуждалась в доверительном разговоре. Иногда подросткам нужно, чтобы их просто услышали. Без осуждения и обесценивая их проблем.

Лицо девушки опухло от слез, но она уже не плакала, лишь смотрела на тетку полными печали глазами. Ритка присела на краешек кровати.

– Все в порядке, я с тобой, – сказала она.

***

Вероника чувствовала себя совершенно разбитой, но без теткиной поддержки ей было бы в разы хуже. Все выходные Ритка была рядом, не отходя от племянницы ни на шаг. Но, даже имея такую моральную поддержку, девушка все равно не могла избавиться от чувства полного опустошения, которое пожирало ее изнутри. Раньше на месте этой безграничной пустоты была любовь. Теплая, мягкая и уютная. Ее было много, она согревала, каждый день даря радость и вдохновение. После драки на прудах эта любовь вся ссутулилась, сжалась и укрылась тенью печали. Она больше не могла ничего дарить. Ее утешали мечты, надежды и робкие оправдания. Это было больно, но все же лучше, чем ничего. А сейчас на том месте царила абсолютная пустота. И эта пустота была жадной. Она напоминала зияющую черную дыру, поглощавшую все, что оказывалось рядом.

Самым сложным было начать привыкать к этой пустоте. Вероника ощущала безжизненное пепелище там, где раньше рождались ее надежды. Теперь Тимур был для нее мертв. Ее любовь умерла, и с неба падал ее прах.

Рунический Оракул

– Господи, Верон, может дать тебе тональник? Эти синяки…

– Что с ними не так?

– Все так, но они светят даже ярче фонарей на одной известной улице в Амстердаме. Слишком заметны. Учителя могут заявить на меня в опеку, решив, что я истязаю тебя и морю голодом.

Вероника ничего не ответила. В который раз за утро, задумавшись о чем-то, она остекленевшим взглядом уставилась в окно автомобиля.

– Ладно, синяки так синяки, – легко согласилась Ритка. – Чего в них дурного?

Дело и вправду было не в синяках. Тетке просто ужасно не хотелось, что Тимур увидел Веронику в таком состоянии. Еще не хватало тешить его самолюбие. Она бы с удовольствием оттаскала шакаленка за уши, но, увы, в большинстве цивилизованных обществ не одобрялось бить чужих детей.

Вероника почти ничего не ела, начиная с вечера пятницы. За выходные Ритке кое-как удалось впихнуть в нее пару ложек йогурта, вареное яйцо, кусочек черного хлеба, но на этом все. А сегодня утром племянница напрочь отказалась не только от еды, но даже от чашки чая. Отсутствие аппетита и нормального сна, плюс общее эмоциональное состояние сделали свое дело. Девушка выглядела больной и измученной. Лицо ее осунулось, а глаза запали, жутковато очертив контуры глазниц. Кое-как расчесавшись, она завязала волосы в тугой конский хвост. Оставлять их распущенными было нельзя – она не мыла голову с четверга. Выбор одежды тоже был под стать: старые черные джинсы и водолазка такого же цвета и возраста. И, разумеется, никакого макияжа.

– Если в школе ребята вдруг начнут сдавать тебе деньги, не удивляйся!

– Что?

– Посмотрев на тебя, они решат, что кто-то умер.

– А-а…

Вероника всегда была не особо контактным ребенком, время от времени витая где-то в облаках, а сегодня она и вовсе там пропала. Всю дорогу тетка всячески пыталась хоть немного ее развеселить, но все попытки были тщетны. Раньше подобные дурачества всегда срабатывали, но сейчас был явно не тот случай. Рите уже начало казаться, что ее слова только усугубляют ситуацию. Но это было не так. Как только они доехали до школы, и Вероника лишилась компании в теткином лице, ей сразу стало невыносимо плохо. Последние два дня Риткина болтовня действовала на нее успокаивающе, а сейчас, оставшись одна, она чувствовала себя так, будто бы на нее обрушился весь мир.

На ватных ногах девушка кое-как доковыляла до школы.

– Каспранская, а ты чего такая бледная, гриппуешь что ли? – поинтересовался на входе охранник школы Сан Сеич и, не дожидаясь ответа, продолжил строить предположения: – Может, живот прихватило? У меня такое почти каждый день, спасаюсь отваром зверобоя. Могу и тебе заварить, все как рукой снимет!

– Шура, отстань от нее, – шикнула на него техничка Зоя Родионовна, которая мыла пол неподалеку. – Не видишь, у девки печаль? Может, влюбилась, а, может, вообще… – Она перекрестилась. – Помер кто, не приведи господь!

– Едрена ж вкоренился! Дык я ж и говорю – зверобой. Он и нервишки подлечивает!

Веронике и многим другим учащимся школы всегда было интересно, что означает это загадочное «едрена ж вкоренился», но за почти пятнадцать лет работы Сан Сеича на должности охранника никто так и не спросил его об этом. Пока он отстаивал честь зверобоя в глазах Зои Родионовны, Вероника успела завернуть за угол. Не успев пройти и пары метров, она наткнулась на Селоустьева. Когда она подняла на него глаза, привычная ухмылочка тут же спала с его тонких губ. Он наклонился к ней и спросил:

– Что случилось? – Его голос выдавал искреннее волнение.

– Ничего. Со мной все в порядке. Я просто… не выспалась.

Слезы хлынули у нее из глаз, от чего Селоустьев вконец растерялся. Он суетливо схватил у нее рюкзак и пакет со сменкой, и, взяв ее под локоть, провел в раздевалку. Она даже не сопротивлялась, ей было все равно. Слезы застилали глаза, затрудняя зрение, но она и не думала их вытирать. Лучше выглядеть она не станет, так что какая разница.

В раздевалке почти никого не было. Вероника заметила там лишь Алену Романову и Свету Харитонову из десятого «Б», которые шли к выходу. Якобы обратившись к Свете, Алена громко заявила:

– И вот это еще собирается играть роль Белль, прикинь? Бедный Хан, его стошнит прямо на эту красоту.

Вероника мрачно подняла на Алену глаза и послала ее туда, куда еще никого никогда не посылала.

– Что-о?? – вытаращила глаза Алена.

Вероника тем же отсутствующим тоном повторила то же самое. Пока Романова, словно рыба, глотала воздух в попытках что-либо ответить, они с Селоустьевым уже прошли мимо. Он помог ей снять пуховик и повесил его на крючок.

– Никогда не слышал от тебя таких слов.

– И что? – с вызовом спросила Вероника.

Ей было совсем не страшно находиться наедине с Селоустьевым. Ей уже вообще ничего не казалось страшным.

– Я хотел тебя похвалить. С этим мусором, что окружает нас в этой школе, только так и нужно.

– Ладно, я пойду в класс.

– Подожди. – Увидев ее выражение лица, он спешно добавил: – Пожалуйста. Сегодня я все исправлю. Тебе больше не придется из-за меня плакать.

– Класс.

Когда она вышла из раздевалки, слезы уже успели высохнуть. Как ни странно, после разговора с Селоустьевым ей стало немного лучше. Наверное, это было связано с тем, что ему явно было куда хуже, чем ей. Она понимала, что уж лучше будет десять раз обманута парнем, чем заимеет такой опасный недуг, как у Костика. Интересно, с чего это он взял, что она плачет из-за него? Может, ему подсказали голоса в голове? Оставалось только надеяться, что эти голоса в один прекрасный день не прикажут ему ее убить.

В кабинете истории было пусто. Вероника села за парту и, подложив руку под голову, решила немного подремать. Телефон вибрировал в рюкзаке, но ей было не особо интересно, кто и зачем ей звонит. Когда кабинет начал постепенно заполняться одноклассниками, почти каждый из них норовил узнать, что же у нее стряслось.

– Все в порядке, – отвечала она. – Просто голова болит.

Когда Кирилл Туманов всерьез предположил, что у нее может быть рак, девушка осознала, насколько, должно быть, плох ее внешний вид. Она решила, что на переменах будет перебегать из кабинета в кабинет и отсиживаться в классе, чтобы ее видело как можно меньше людей. Как назло, через некоторое время ей захотелось в туалет. Да так сильно, будто бы за завтраком она выпила литр чая. Вздохнув, она нехотя отправилась в уборную на втором этаже. Там, возле дверей мужского туалета стояли друзья Тимура Ласточкин и Шелепов. Быстро оглядев ее с ног до головы, Андрей вслух резюмировал:

– Каспранская, выглядишь так, как будто только что убила десять человек.

– Ты можешь стать одиннадцатым.

Зайдя в уборную и взглянув на свое отражение в зеркале, Вероника тяжко вздохнула. Вид у нее действительно был неважный. Зря она отказалась от Риткиного предложения замазать синяки. Теперь придется весь день ходить с лицом дворецкого Ларча из Семейки Аддамс. Покинув уборную, она увидела, что к Ласточкину и Шелепову присоединился Ханин. Его мимика, манера разговаривать, смех, неприкрытое самодовольство, поза, в которой он стоял, и даже некогда приятный запах теперь вызывали отвращение. В висках застучали крошечные молоточки, к горлу подступила тошнота. Вероника прибавила ходу, чтобы поскорее убраться подальше.

Вернувшись в класс, она увидела Зинаиду. Та сразу же накинулась на нее с расспросами:

– Господи-Иисусе, Каспраныч, ты попала в аварию? Кого же ты мне напоминаешь… Как же его… В общем, ты похожа на дворецкого из Семейки Аддамс! Ей-богу, одно лицо! Мы с Иркой тебе звоним, а ты не отвечаешь. Куртка твоя голубая висит на вешалке… А Ирка там рогалики с собой принесла! – Зинаида стала суетливо рыться в рюкзаке и через мгновение выудила оттуда пластиковый контейнер. – Вот, передала мне для тебя, подкрепись, а то на тебе лица нет. Так что случилось-то?

– Ханин изменял мне еще тогда, когда мы с ним встречались.

– С кем?? С Мальцевой что ли?

– Ага.

– Ты рогалики ешь давай, чего уставилась-то на них? Представь, что ешь Ханина и Мальцеву!

Вероника прыснула от смеха и откусила кусочек. Рогалики были действительно вкусные, с ее любимым абрикосовым вареньем. Она пододвинула контейнер поближе к подруге, видя, что та не сводит с них глаз.

– Тут уже и так где-то половины не хватает, – призналась Зинаида. – Я понемногу угощалась, пока ждала тебя.

– Это же рогалики! Вот у меня вообще все выходные не было аппетита, но даже я не могу перед ними устоять. Так что налетай!

– Как это не было аппетита?? Рассказывай давай, не доводи до греха!

И Вероника рассказала все с самого начала, начиная с того момента, как получила сообщения от Мальцевой. Благо урок истории никоем образом этому не препятствовал, поскольку Аделаида Романовна полудремала в учительском кресле.

– Получается, ты все эти дни почти ничего не ела? – ужаснулась Зинаида. – А я еще половину твоей порции рогаликов сожрала! И что ж я за подруга теперь? Не подруга, а ехидна!

– Зин, все нормально, я бы все равно столько не съела. Мне кажется, у меня за выходные желудок сжался.

– Ну, с голодухи-то надо думать… Короче, козел твой Ханин. Даже не вздумай из-за него плакать. Понимаешь… – Зинаида подняла глаза вверх и задумалась. Это означало, что она собирается немного пофилософствовать. Так и вышло: – Он был как собачье говно на твоем ботинке. Оно пристало к подошве, и ты так с ним и ходила, ковыляла. – Указательным и средним пальцами она прошествовала по парте, изображая хромую походку. – А теперь оно само отвалилось. Мусор сам себя вынес! Туда ему и дорога. Голодать по нему точно не стоит.

– Ты права. С этого момента я вообще не хочу о нем говорить. Больше никогда.

– И правильно! – закивала подруга, доедая последний рогалик. – Только Приходько сначала все расскажем и все, молчок.

После третьего урока Вероника решительно отказалась идти в столовую. Ей не хотелось показываться в таком виде на глаза всей школе, тем самым давая Мальцевой лишний повод для радости. Так что Зинаиде самой пришлось посвящать Ирку в курс дела. Для экономии времени она решила не пускаться в долгие рассуждения и поведала историю кратко, щедро сдабривая ее крепкими словами для создания необходимого настроения. Пораженная Ирка быстро собрала со стола нетронутые булочки, и они вместе помчались в кабинет астрономии. Там все трое немного обсудили произошедшее, а после договорились больше никогда об этом не вспоминать. Вероника решила рассказать подругам о пятничной репетиции, на которой Витя поразил всех своим фееричным выступлением.

– Ну и дела, – присвистнула впечатленная Зинаида. – Я, конечно, уверена, что до Фредди Меркьюри ему еще ох как далеко, но он умеет удивлять, ничего не скажешь. Ты гляди: и поет, и пляшет… А на арфе он случайно не играет?

– Нет, в школе искусств их учили только пению, актерскому мастерству и умению выступать на сцене. У него правда отлично получается, сами увидите.

– Ирка, а ты чего молчишь? О твоем же корейце речь.

– Да я просто думаю, что теперь все факты налицо – ему точно нравится наша Вероника.

– Коню понятно. Ты только посмотри на нее. – Две пары глаз уставились на Веронику, вогнав ее в краску. – Даже в проеденной молью водолазке, с грязными волосами и фонарями под глазами она умудряется быть красивой. Тут никто не устоял бы. Тем более кореец.

– Девочки, да вы чего? Я уже сто раз говорила, что у него ничего ко мне нет! Он даже смотрит на меня… ну, как вы!

– Любящим взором? – прищурившись, поинтересовалась Зинаида.

Вероника лишь обреченно вздохнула. Конечно, подруга просто шутила, но каково было Ирке? После затянувшейся паузы, та заговорила сама:

– В этом нет никакой трагедии. Не вижу смысла скрывать – мне немного грустно. Но это только потому, что я сама веду себя глупо, продолжая на что-то надеяться. Просто сложно выбросить его из головы, когда он каждый день мелькает перед глазами. Но если он правда влюбился в мою подругу, то она уж точно в этом не виновата. – Она посмотрела на Веронику и повторила: – Ты не виновата в том, что ты красивая, умная и добрая. Будь я на его месте, я бы тоже влюбилась.

– В этом ты ничем не отличаешься от меня, – серьезно сказала Вероника. – Ты такая же красивая, умная и добрая. Но, как показывает практика, парни выбирают себе девушек по одним им ведомым критериям. Взять того же Ха… а, хотя ну его к черту.

На глазах Вероники выступили слезы. Внезапно прозвеневший звонок застал всех троих врасплох. Чертыхаясь, Ира помахала подругам на прощание и умчалась на урок химии. Тем временем в кабинет вошла, а точнее сказать, вплыла учительница астрономии Цветана Аметистовна. На ней было странное серое платье в пол, напоминающее саван. Оно полностью скрывало ее ноги. Из-за парящей походки создавалось ощущение, что женщина будто плывет по воздуху. Ее волосы были собраны в пучок на макушке и крест-накрест закреплены при помощи штуковин, похожих на японские палочки для еды. На носу у нее как всегда располагались круглые очки с очень толстыми линзами, из которых, по словам Зинаиды, вполне можно бы было изготовить граненый стакан. Образ учительницы прекрасно дополнял ее голос, звучащий так, как будто она прилетела с другой планеты или вещала из потустороннего мира.

– Добрый день, ребята, – поприветствовала она собравшихся, продолжая «плыть» до своего стола. – Знаете, какой сегодня день?

– Знаем, – сказала Маша Князева. – Седьмое декабря.

– Верно. А седьмое декабря – день Святой Екатерины, время ворожбы на суженых. Сегодня я погадаю тому, кто первым заслужит на уроке пятерку.

Оглядывая класс сквозь толстые линзы своих очков, Цветана Аметистовна задержалась на Веронике. Той показалось, что учительница даже слегка ей кивнула, как будто до этого они вместе вынашивали какой-то хитрый план и сейчас готовились претворить его в жизнь. Учительница принялась водить пальцем по списку фамилий в журнале, а класс в это время шепотом спорил, кого же сегодня отправят в магазин, и каков будет список необходимых покупок.

– Один апельсин, открытка к Рождеству и пакетик собачьего корма «Чаппи», – выдвинула свою версию Зинаида.

– Разве у нее есть собака? – удивилась Вероника. – Она раньше никогда не посылала за собачьим кормом.

– Откуда мне знать, может, уже завела. Интересно, какая бы это была порода… Твой вариант?

– М-м, пудель?

– Да я не о собаке.

– А, список… Даже не знаю. Извини, Зин, сегодня все как в тумане.

– Она смотрит на тебя.

– Что?

– Вероника, – раздался голос учительницы.

– У меня к тебе просьба, – синхронно зашептал весь класс.

– У меня к тебе просьба.

– Цветана Аметистовна, – запричитал Семен Борисов, – да почему опять Каспранская? Она ж только недавно ходила!

– Семен. Ты не должен кричать в классе. Оглянись вокруг. Ты можешь напугать девушек, которые тебя окружают. Сегодня мою просьбу исполнит Вероника, потому что сейчас ей больше всех необходим свежий воздух. – Учительница постучала карандашом по столу и перевела взгляд обратно на Веронику. – Вероника. Купи, пожалуйста, баночку кабачковой икры, крабовые палочки, а потом зайди в канцелярский магазин и возьми там пачку разноцветной бумаги.

Славик Шкаф угадал кабачковую икру. Он был единственным из класса, кому удалось верно попасть хотя бы в одно наименование из списка, поэтому он стал главным победителем недели.

Вероника взяла у Цветаны Аметистовны деньги, пакет, традиционный список и отправилась в дорогу. Учительница была права – прогулка пошла девушке на пользу. Мороз немного ее взбодрил и даже улучшил цвет лица, придав ему красок, а свежий воздух насытил мозг кислородом, избавив от вязких, как клей, переживаний. Когда она вернулась с покупками в школу, ее подозвал к себе Сан Сеич и настоял, чтобы она взяла домой немного чая на основе травы зверобоя. Поблагодарив его, Вероника пообещала, что как только окажется дома, обязательно заварит себе чаю. На ее душе сразу стало как-то теплее. Все-таки люди вокруг были добрые, и это давало надежду, что рано или поздно все обязательно будет хорошо.

За пару минут до звонка Цветана Аметистовна сказала, что праздничное гадание сегодня выигрывает Вероника, потому что она первая получила пятерку за урок. Это было не удивительно: до возвращения девушки из магазина, учительница как будто намеренно никого не спрашивала, тем самым лишая шансов на выигрыш остальных участников «лотереи».

– Вероника, – обратилась к ней учительница после того, как прозвенел звонок. – Я буду ждать тебя на гадание после седьмого урока. Ты придешь?

– Да, конечно, – зачем-то ответила девушка. – Спасибо, Цветана Аметистовна.

«И на кой черт мне это гадание на суженого?» – с опозданием подумала она. Ей не особенно хотелось задерживаться в школе. Только не сегодня. Онасогласилась только потому, что не могла отказать учителю. Это казалось ужасно невежливым.

После седьмого урока Вероника нехотя вернулась в кабинет астрономии. Цветана Аметистовна задернула теневые шторы, посадила ученицу за парту напротив учительского стола, а затем достала холщовый мешочек.

– Это рунический Оракул, – пояснила она. – Потряси мешочек и осторожно высыпь его содержимое на стол.

Вероника сделала, как сказала учительница. Из мешочка высыпались небольшие деревяшки квадратной формы. На тех, что упали «мастью» вверх, виднелись непонятные символы.

– Очень любопытно… – Цветана Аметистовна постучала указательным пальцем по деревяшке, которая перевернулась символом вверх и расположилась в самом центре стола. – Руна Перт. Психическая смерть, трансформация, переход на совершенно новый уровень бытия. Эта руна связана с мистической птицей Феникс, сжигающей себя и возрождающейся из пепла.

– И… и что это значит?

– Ты возрождаешься из пепла, Вероника. Этот путь тяжел, но он дарует тебе новую жизнь.

Вероника никогда не верила в псевдонаучные теории, мистику, гадания, оккультные науки, считая все это чепухой, но в тот момент она действительно чувствовала себя горсткой пепла.

– Что символично, вот здесь, – Цветана Аметистовна ткнула пальцем в деревяшку, лежащую на самом краю стола, – руна Пустоты. – Она перевернула деревяшку, показав, что на ней нет никаких символов. – Эта руна пуста и наполнена одновременно. Ее пустота таит в себе огромный потенциал. Это Конец всему и Начало всего. Ты – на верном пути!

Вероника задумчиво кивнула. Учительница сгребла руны в кучу, высыпала обратно в мешочек и вновь протянула его девушке.

– А теперь о главном! – с чувством произнесла она. – Вытаскивай одну руну, не глядя, и клади ее на стол.

Вероника вытянула деревяшку с символом, похожим на лысое дерево с двумя ветками.

– Феху. Хм-м…

– Что это значит?

– Вы будете вместе. Но это не точно.

Было не совсем понятно, с кем именно Вероника будет или не будет вместе. Под это сомнительное предсказание теоретически попадали все парни на земле. На какое-то время девушка отключилась от происходящего. Цветана Аметистовна снова поместила руны в мешочек и затем высыпала их обратно, сопровождая все это бормотаниями.

– А вот это уже интересно! – воскликнула она, заставив Веронику вновь обратиться в слух. – Их даже больше, чем я ожидала!

– Их?

– Кавалеров в твоей жизни. Тех, кто так или иначе связан с тобой нитями судьбы.

– А-а… понятно.

– Здесь много любопытного… – заверила учительница, вглядываясь в деревяшки. – Я начну по порядку, с ближайшей от меня руны. Итак, юноша номер один: хороший человек, готов прийти на помощь, никогда ничего не потребует взамен, но… Он не герой твоего романа.

Под описание больше всего подходил Коля Бобарыкин, но Вероника все равно была настроена скептически. У каждой девушки был знакомый парень, которого можно так описать.

Учительница продолжала:

– Юноша номер два: он мог бы стать здесь главным, но что-то совсем недавно пошло не так… Красив, как с картинки, талантлив, амбициозен, смел, но падок на искушения. Ах, понятно! Это тот самый мерзавец, который недавно причинил тебе страдания. Я вижу много связанных с ним событий, но произойдут ли они когда-нибудь – решать только тебе, так что не будем о нем…

Речь явно шла о Тимуре, и сначала Веронике захотелось спросить, что это за события, но она быстро отказалась от этой идеи. С Тимуром все кончено, и так решил не какой-то рунический Оракул, а она сама.

– Юноша номер три: хорош собой, обладает манерами и сильным магнетизмом. С ним интересно, но очень опасно. Он самый настоящий хищник. Проглотит, переварит и даже не заметит. Постоянно ищет новую жертву. Я вижу его на твоем пути, он стоит прямо напротив. Ни за что не связывайся с ним!

«О ком это она? Похоже на Селоустьева, но он ведь не хорош собой и не обладает никаким магнетизмом. Магнетизмом обладает его брат Витя, но он никакой не хищник. Хотя, может, это только я считаю, что Селоустьев мерзок и противен, а у рунического Оракула свое мнение на этот счет? Той девушке, которую Костя пожирал у входа в столовую, наверняка казалось, что он красив и притягателен».

Веронику начало подташнивать. Окончательно запутавшись, она решила послушать, что ей скажут дальше. Но следующие слова Цветаны Аметистовны окончательно сбили ее с толку.

– Номер четыре: будь с ним осторожна. Этот юноша тобой одержим. Его рассудок напоминает туманное облако. Это похоже на болезнь. Он непредсказуем даже для себя. А еще, он – повсюду. Вот здесь, – учительница принялась указывать на руны, лежащие в разных частях стола, – здесь, здесь, а еще вот тут. Это жутко. Беги от него, беги, что есть мочи. От него веет опасностью.

– Еще какой… – вырвалось у Вероники.

На этот раз речь точно шла о Селоустьеве, но тогда получается, что Витя – это номер три. Неужели он плохой, и с ним лучше не связываться? Она не могла в это поверить, это был какой-то абсурд.

– Номер пять: здесь что-то странное. Сплошные противоречия, неоднозначное толкование. Я ничего не понимаю.

– Я тоже, – поддержала Вероника.

Учительница выглядела сбитой с толку. Она начала крутить деревяшки, переворачивая символы на них вверх тормашками и наоборот. Спустя некоторое время она вновь заговорила:

– Пятый номер – человек с двойным дном. Люди заблуждаются на его счет. Он не похож на других. Я вижу в нем силу, волю, внутренний стержень. Этот юноша может быть очень опасен. Не только для тебя. Для всех. А еще он хранит какую-то тайну, которая в лоскуты рвет ему душу, потому что он вынужден молчать не по своей воле.

Теперь получалось, что Витя вполне мог оказаться как номером три, так и номером пять. Час от часу не легче.

– И наконец юноша под номером шесть, – загадочным шепотом произнесла Цветана Аметистовна. – Вы знаете о существовании друг друга, но пока связаны лишь на уровне космоса. Возможно, это тот самый. У него живой ум, он постоянно ищет ответы. Вы смотрите в одном направлении, у вас множество точек пересечения. Но будете ли вы вместе – на это пока нет однозначного ответа. Всему виной тот, о ком все еще плачет твое сердце.

– Вы о парне, с которым я буду вместе, но это не точно? – не без иронии в голосе поинтересовалась Вероника.

– Именно. – Учительница плавно поднялась со стула. – На этом все, руны полностью разряжены и нуждаются в отдыхе. И помни: сила женщины – не в мужчине рядом, а в ней самой. Ты сильна сама по себе, не забывай об этом.

Поблагодарив Цветану Аметистовну, Вероника отправилась домой. Слова учительницы прочно засели в голове. От них веяло надеждой. Теперь девушка чувствовала хоть что-то помимо невыносимой пустоты. Сидя в автобусе, она впервые за день достала из рюкзака свой телефон. На нем было семь пропущенных вызовов: шесть – от подруг, и один – от Вити. А еще он прислал СМС: «У тебя там все в порядке?».

Из-за подавленного настроения, а также недостатка сна и еды девушка чрезмерно остро отреагировала на это сообщение и отвернулась к окну, чтобы никто из пассажиров не увидел, как она плачет. Наверняка Витя просто из вежливости справился о ее благосостоянии, но она все равно была очень тронута.

Телефон резко завибрировал, и Вероника чуть не выронила его из рук. Звонил незнакомый номер.

– Дорогая, ты как? Тебе уже лучше? – раздался в трубке голос Селоустьева.

«Дорогая??»

– Да, уже лучше. Спасибо, э-э… Костя.

Ей всегда было весьма необычно произносить его имя вслух. Казалось, оно несет зло само по себе и может нанести вред одним своим звучанием. Было стыдно признавать, но сейчас она назвала Селоустьева по имени только из-за страха. Она боялась спугнуть внезапно накатившую на него адекватность, потому что сейчас он казался ей наименее опасным за всю историю их знакомства.

– Я рад. Знаешь, когда я сегодня увидел тебя такой… – Он сделал паузу, будто подбирая слова. – Я понял, что вообще не должен был с тобой соревноваться. У тебя не было ни единого шанса на победу, и мы оба об этом знали. Да, ты извлекла свои уроки из всего этого, но мне все равно следовало проучить тебя как-то иначе. Найти более мягкий способ… – Он вздохнул. – Но, как и обещал, я все исправил. Проблема решена. Можешь разблокировать мой настоящий номер, у тебя больше не будет причин на меня обижаться. Клянусь, теперь я только твой.

Вероника не знала, что бы такого ответить, потому что даже примерно не поняла, о чем он толкует. Разговаривая с Селоустьевым, она часто чувствовала себя участницей телепередачи «Что? Где? Когда?». Разница состояла лишь в том, что ей приходилось справляться без помощи знатоков, и у нее не было минуты на размышление.

– Я даже не знаю, что сказать, – честно призналась она.

– Это хорошо, – рассмеялся псих. – Было бы странно, если бы ты сразу нашла нужные слова. Ладно, мне пора, увидимся.

Повесив трубку, она написала Вите СМС: «Извини, что не отвечала. Все нормально. Завтра расскажу все по дороге в школу». Ей действительно хотелось все ему рассказать. Она не верила, что он может оказаться опасным парнем под номером «три» или «пять» из предсказания Цветаны Аметистовны.

Подходя к своему дому, Вероника заметила, что возле ее подъезда стоит какой-то парень. Приглядевшись, она с ужасом узнала в нем своего бывшего соседа Андрея, в которого была без памяти влюблена пару лет назад. Он был старше на три года, и вся округа знала его, как самого неисправимого бабника. Андрей не признавал серьезные отношения, и поэтому чуть ли не каждый день ходил за ручку с разными девушками. Ни с кем из них он никогда особо не церемонился, поэтому слезы по нему лились рекой. Несмотря на это, он нравился куче девчонок, и Вероника не была исключением.

Андрей никогда не воспринимал ее всерьез – для него она была слишком маленькой. И если на своих ровесниц он смотрел как-то по-особенному, с огоньком в глазах, то на Веронику взирал точно так же, как на соседского кота. Девушка мечтала, что когда она станет старше, и их разница в возрасте уже не будет столь ощутимой, Андрей наконец обратит на нее внимание. Но эти мечты разрушились, когда его родители решили переехать в США. Андрей уехал, и Вероника плакала по нему целый месяц. Ей казалось, что жизнь кончена. Тогда она твердо решила, что вырастет, поедет в Америку и отыщет его там. Она даже посещала курсы английского, чтобы по приезду на чужбину не ударить в грязь лицом. Постепенно девушка забыла об Андрее, и только пятерки по английскому изредка напоминали ей о нем.

Андрей отлично выглядел. Из-за одежды и загара было заметно, что он не местный, и это вызывало еще больший интерес. За два года он стал ощутимо выше и шире в плечах, отрастил небольшую щетину и теперь казался даже красивее, чем раньше. Вероника с ужасом поняла, что ее собственный внешний вид оставляет желать лучшего.

«Ну почему?? Почему он не приехал неделей раньше, когда я еще выглядела нормально??» Капюшон пуховика скрывал ее сальные волосы, но девушка все равно сгорала от стыда, подходя к подъезду. Она надеялась, что Андрей вообще не узнает ее, но не тут-то было.

– Привет, малая, – сказал он, оглядывая ее с ног до головы. – Помнишь меня?

– П-привет, Андрей. – Ее щеки обдало жаром. По ощущениям, оно должно было выглядеть, как пунцовый шар. – Конечно, помню. Очень рада тебя видеть! Ты приехал в гости или навсегда?

Она остановилась неподалеку от него и посильнее натянула капюшон на лицо. Жар не спадал, лицо горело неистовым пламенем.

– Я здесь до Нового года. Бабушка с дедом не захотели лететь к нам, поэтому мы решили приехать сами. Отметим все вместе, и в начале января улетим обратно. – Андрей чиркнул зажигалкой, закурил и встал вполоборота, чтобы дым не попадал на Веронику. – А ты подросла.

Он принялся с интересом ее разглядывать. Теперь его глаза смотрели на нее далеко не так невинно, как раньше. Девушка еще сильнее натянула капюшон на лицо.

– Ты тоже, – ответила она.

– Тебе сейчас сколько лет? Пятнадцать?

– Да. Но в феврале исполнится шестнадцать.

Она тут же пожалела о сказанном. Это было глупо. Теперь он решит, что она все еще пытается казаться для него взрослой. Андрей улыбнулся и достал свой мобильный.

– Малая, а продиктуй свой номер? Сходим в кино, погуляем, расскажешь мне, как живешь.

– Э-э, хорошо, конечно! Записывай.

Когда Вероника оказалась дома, ее сердце стучало, как отбойный молоток. Она сняла куртку, и в одном из карманов обнаружила пакет с чаем от Сан Сеича. Присев на корточки возле входной двери, она разрыдалась. Этот день принес ей слишком много разных эмоций. Она больше не могла их сдерживать. Слезы лились рекой, с каждой слезинкой снимая с ее плеч тяжесть прожитых событий.

Настоящий джентльмен

Утром следующего дня Вероника ждала Витю под козырьком подъезда в ближайшем к остановке дворе. Ей по-прежнему плохо спалось ночью, но цвет ее лица стал более здоровым, так что она уже не выглядела, как ходячий труп. На ней по-прежнему не было ни грамма косметики, а одежду она выбрала пусть и не заношенную, но самую простую: джинсы и толстовку. Она решила, что теперь будет носить только удобные и практичные вещи. Больше никаких обтягивающих платьев и каблуков. В последнее время ей очень полюбились платья и чисто девчачьи предметы гардероба, но прихорашивания перед зеркалом отнимали кучу времени, и все ради чего? Все равно от этих каждодневных стараний не было никакого толку. Сегодня рано утром она и так уже достаточно постаралась – помыла голову, и довольно на этом.

Девушка заметила Витю, вышагивающего из-за угла. Уж кто-кто, а он явно не жалел времени, чтобы привести себя в порядок. Его небрежно уложенные волосы могли создать обманчивое впечатление, но Вероника не понаслышке знала, сколько времени требуется на создание столь идеальной небрежности.

– Доброе утро, – поприветствовал Витя. – Отлично выглядишь. Тоже начала программировать?

– Привет, нет, но спасибо за идею. Теперь буду всем отвечать, что программирую по ночам, а то вчера многие решили, что у меня рак.

– Что стряслось?

– Вечером в пятницу я узнала, что Ханин изменял мне с Мальцевой, когда мы с ним еще были вместе. Такие дела… Но сейчас я в порядке. Ну, почти. В выходные было раз в сто хуже. Я почти ничего не помню, но было такое чувство, как будто на моих нервах играл целый оркестр, а Ханин был его дирижером.

– Понимаю. Не буду врать, что этот концерт скоро закончится, но со временем станет легче. У меня было нечто подобное в прошлой школе. Мне очень нравилась одна девушка, но у нее уже был парень, и поэтому я ничего не предпринимал. Потом он ее бросил, и я начал за ней ухаживать. Как мог, учитывая, что все это происходило в восьмом классе. Мы начали встречаться, а потом ее бывший, который, кстати, бил и обзывал ее, попросил ее вернуться к нему. И она вернулась. Мне она даже ничего не сказала. Просто перестала отвечать на звонки. А потом я увидел их вместе. – Витя ухмыльнулся. – И на этом все. Правда, через месяц он опять ее бросил, и она снова начала мне звонить, но это уже другая история.

– Как это другая? – возмутилась Вероника. – Это же самое интересное! Рассказывай, не томи! Неужели ты ее простил?

– Нет, конечно. Я не даю людям второго шанса. И тебе не советую. Я сказал «другая история», потому что эта история уже не о нас, а о ней. А что там у нее сейчас, я не знаю. Я везде ее заблокировал еще год назад. Как видишь, сейчас я в полном порядке. И ты тоже будешь. – Витя по-дружески похлопал ее по плечу.

– Знаешь, что самое тяжелое? Видеть его каждый день. Без этого было бы куда проще.

– Можем натравить на него Костика, если хочешь, – сказал Витя, пожимая плечами. – Скажем, что Ханин тебя преследует. Моему братцу это покажется совершенно недопустимым, ведь преследовать тебя может только он. Но это уже крайние меры. И, чтоб ты знала, я их не одобряю. Я бы лучше посоветовал переключиться на что-то другое. Забить голову, чтобы мысли постоянно были чем-то заняты. Поверь, это самый лучший способ. Наш мозг способен генерировать ощущение страдания бесконечно, он получает от этого какое-то мазохистское удовольствие. Со временем это входит в привычку, и человек становится заложником своей драмы.

В Витиных словах определенно имелось здравое зерно. Вероника вспомнила свой плакательный плейлист, под который были пролиты литры слез. В какой-то момент она стала ловить себя на мысли, что грусть и жалость к себе приносят ей что-то вроде морального удовлетворения. Она буквально упивалась своим депрессивным состоянием и никак не могла остановиться.

– Знаешь, а ты прав. Начну заниматься алгеброй и физикой в свободное время. Числа неплохо отвлекают. Я, наверное, не почувствую даже землетрясение, если буду находиться в процессе решения какой-нибудь сложной задачи. Хотя это довольно странно, учитывая, что я гуманитарий.

– Да, странновато. Обычно гуманитарии спасаются с помощью слова. Читают книжки, к примеру.

– Когда все действительно плохо, книги почему-то перестают помогать. Тревожные мысли не дают сосредоточиться. А цифры и числа как будто заполняют все свободное пространство и не дают думать ни о чем другом. – Она задумчиво нахмурилась. – Надо будет попробовать порешать задачки перед следующей репетицией. Вдруг это сработает, и я перестану замечать Ханина?

– У меня дома как раз есть прошлогодний сборник задач по физике для поступления в МГУ. Там довольно сложный уровень, так что должно сработать. Завтра принесу.

Глядя на Витю, Вероника никак не могла поверить, что он может оказаться третьим номером из вчерашнего гадания. Это просто не мог быть он. Стало быть, оставался только номер пять, человек с двойным дном, который хранил какую-то важную тайну.

«С каких это пор мы верим в гадания? – ехидно поинтересовался внутренний голос. – Совсем уже умом тронулась?»

Но в предсказании Цветаны Аметистовны было столько совпадений с реальной жизнью, что Вероника просто не могла перестать верить в его правдивость.

***

Костя пребывал в прекрасном настроении. Все шло ровно так, как он того хотел. Вчера он в последний раз насладился Алиной Саврасовой. Слушая ее стоны, он прикрывал глаза и представлял, что это стонет Вероника. Теперь ему предстоит запастись терпением. До Нового года у них с Вероникой – куча дел. У него – бесконечные лабораторные, у нее – какой-то дурацкий концерт. Осталось дождаться каникул, и стоны Вероники станут явью.

В последнее время Костя колебался, стоит ли ему бросать Алину до конца декабря. Можно ведь совмещать томительное ожидание с реальной практикой. Тем более, что Алина всегда была полна страсти и хотела его каждый день. Но вчера, увидев свою девушку в столь плачевном состоянии, он понял, что поступает не по-мужски. Мужчина должен быть сдержан и хладнокровен.

Костя не хотел быть как его отец, который уже многие годы изменял матери. Да, возможно, мать сама была виновата в этих похождениях. В силу возраста, она уже не могла удовлетворять все запросы, тем самым вынуждая отца пойти на сторону. Но как бы Костя ни старался, он не мог полностью оправдать измены с другими женщинами. Это было неправильно. Он должен стать лучшей версией своего отца. И раз он дал слово, то необходимо его сдержать.

Вероника, как и все женщины, обладала природной интуицией. Она знала, что он продолжает регулярно наведываться к Алине. В какой-то момент бедняжка просто не выдержала и сломалась. Костя больше не мог продолжать обманывать ее. Женщинам нельзя много нервничать, от этого портится их красота.

Вчера, закончив с Алиной, он рухнул на спину, чтобы восстановить дыхание. Она перевернулась на живот, довольно мурлыкнула и хотела было прилечь ему на грудь, но он оттолкнул ее.

– Нам нужно расстаться, – без лишних вступлений заявил он. Затем поднялся с кровати и начал одеваться. Нужно было покинуть ее квартиру, пока она не устроила ему сцену. Но, судя по лицу Алины, сцены уже было не избежать.

– В смысле расстаться? – вспыхнула она. – И ты говоришь мне это сразу после секса??

– Именно. Предпочел расстаться на приятной ноте. Ты получила от меня желаемое и должна быть довольна, ведь так? – Он поднял глаза к потолку и, вздыхая, произнес: – Но когда женщины ценили манеры?

Алена обернулась простыней и вскочила с кровати. Ее лицо исказила гримаса ярости, глаза горели. Костя поднял с пола свой свитер и уже начал его надевать, но она вырвала вещь у него из рук.

– Нет, сначала ты объяснишь мне, какого черта происходит! Что за бред ты придумал с расставанием?? Это какая-то тупая шутка? Мы только что трахались, и тебя все вполне устраивало!

– Тебя тоже, – заметил Костя. – Но ты должна понимать, что рано или поздно любые отношения подходят к своему логическому завершению. Я думал, такие простые умозаключения не вызовут у тебя трудностей.

– Это все ради той потаскухи из класса для отсталых? Только не говори, что да. – Алина нервно рассмеялась.

– Она не потаскуха. Хотя бы потому, что не раздвигает ноги при первом же запросе.

– Что ты сказал? Ах ты мразь! – девушка налетела на Костю с кулаками, пытаясь попутно расцарапать ему лицо. – Значит, это я потаскуха, потому что спала с тобой?? Я думала, мы встречаемся! Получается, ты просто использовал меня, а потом решил бросить, потому что эта сука готова меня заменить??

Костя держал руки Алины, чтобы она ненароком не выцарапала ему глаза. Он уже пожалел, что решил расстаться с ней по-джентльменски. Женщины все равно этого не ценят. Лучше бы он просто сообщил ей обо всем по телефону. По лицу Алины текли слезы, оставляя под глазами черные полосы. Она вся покрылась пятнами, чем напоминала привокзальную бомжиху.

– Давай без истерик, ты выглядишь просто ужасно. – Костя поморщился от отвращения. – Лучше сходи умойся и приведи себя в порядок. Я уже все решил, а менять свои решения я не привык.

Алина опустилась на пол и принялась выть, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маятник.

– Не завидую твоей шлюхе. С тобой она никогда не узнает, что такое нормальный секс. – От переизбытка эмоций она начала захлебываться слюной. – Я тебя ненавижу. Мразь. Какая же ты мразь! Ты жалок. Жалок!

– Да уж, – с презрением сказал Костя, оглядывая девушку с ног до головы. – Удивляюсь, как я мог ложиться с тобой в одну постель.

Он надел свитер и вышел из комнаты. Спешно обуваясь в прихожей, он все еще слышал Алинины завывания.

Во вторник утром Костя чувствовал себя великолепно. Теперь он по праву мог считать себя настоящим мужчиной, который не крутит шашни сразу с двумя девушками. Но, встретив в коридоре школы своего брата, Костя понял, что день рискует быть испорчен. Лицо Виктора выражало самодовольство. Он явно хотел в очередной раз задеть Костю намеками на их с Вероникой пошатнувшиеся отношения. Но сегодня это ему не удастся. Костя прекрасно знал, что у него с его девушкой все как никогда идеально.

– Брат! – Витя распахнул объятья, раскинув руки в стороны, и тут же опустил их обратно.

Этот издевательский жест уже порядком надоел Косте. Но он не подал виду. Вите не удастся вывести его из себя. Не сегодня. Сегодня он не доставит ему такого удовольствия.

– Здравствуй, Виктор. Я тоже рад тебя видеть. Какие новости?

– Ох, даже не знаю, с чего начать! В этой школе столько всего происходит!

– Например?

Вместо того, чтобы ответить сразу, Витя пожал плечами, якобы обдумывая, о чем бы таком рассказать. Но они оба знали, что слова так и рвутся из его поганого рта. Он просто выдерживал паузу, чтобы в очередной раз позлить Костю.

«Ну давай же, давай. Я же вижу, как тебе неймется перейти к сути. Посмотрим, что там на этот раз».

– Ну взять хотя бы предстоящий новогодний концерт, – наконец заговорил брат. – Представляешь, мне дали одну из главных ролей в спектакле! Сам не знаю, как так вышло. Теперь у меня полно дел: учеба, работа, эти бесконечные репетиции… Хорошо хоть со мной в спектакле будет играть твоя девушка. Иначе я бы совсем там растерялся – столько незнакомых лиц! – Видимо Костя как-то выдал себя, потому что Виктор тут же продолжил: – Что стряслось, брат? Твоя девушка тебе не сказала? Черт, я такой болтливый!

Поганец откуда-то знал, что их с Вероникой совместное участие в спектакле станет для Кости новостью. Знал и был тут как тут, чтобы использовать это в своих интересах. В его глазах плескалась насмешка. Как будто Костя был для него скоморохом, шутом, за реакцией которого весело наблюдать.

– Видимо, она не посчитала это достойным упоминания. – Костя вернул себе непроницаемый вид. – Но я рад, что ты так доволен своим амплуа в новой школе. Кто-то ведет серьезную научную работу, кто-то выплясывает в актовом зале всем на потеху. Это правильно. Каждый должен быть занят своим делом.

Витя прищурился и стукнул себя по лбу:

– Кстати, о плясках! Вероника будет танцевать вальс с Тимуром Ханиным, которому досталась главная роль. Так что ты просто не можешь пропустить наш скромный водевиль!

– Полагаешь, что я стану ревновать ее к какому-то дурачку в спортивных штанах? Плохого же ты обо мне мнения.

Костя скривился от воспоминаний о последнем разговоре с футболистиком, где тот пообещал его убить, если еще раз увидит рядом с Вероникой. Идиот. Хорошо, что Вероника вовремя указала Ханину на его место, и тот теперь не посмеет сказать ему, Косте, ни слова.

– Но ты, как ее бойфренд, должен оказать ей поддержку, – продолжал Витя, даже не пытаясь скрыть издевательскую улыбку. – Как-никак бедняжке предстоит поцелуй с другим! – Костя сверкнул глазами. Он готов был придушить ублюдка на месте. – Ты не знал? Черт, какой же я рассеянный! Совсем забыл, что твоя девушка не сочла этот спектакль достойным упоминания, и поэтому ты вообще не в курсе дел. Но не думай о плохом. Я уверен, что в глубине души она очень переживает, как ты отреагируешь. Ладно, брат, не скучай! Еще увидимся.

Костю раздражала подобная манера вести диалоги. Сначала посеять зерно сомнения в собеседнике, а после сбежать, поджав хвост. Витя был труслив, как поганый щенок, и с самого детства чувствовал, что старший брат во всем лучше него. Именно эта неуемная зависть разъедала разум Вити, заставляя его вести себя неадекватно. Костя даже не сомневался, что брат перешел в эту школу только для того, чтобы сначала засунуть свой нос в чужую жизнь, а затем начать всячески паразитировать на этом.

Но Костя был чист, а его жизнь лежала перед всеми, как на ладони. Он только и делал, что учился и самосовершенствовался. На прочие дела у него не было времени. Поняв, что нарыть на брата компромат не представляется возможным, Виктор решил пойти более легким путем – действовать через Веронику. Вдруг она знает что-нибудь интересное. Использовать наивную и глупую девушку, чтобы насолить двоюродному брату – как это низко! Но и здесь Виктор потерпит сокрушительное фиаско, ведь Вероника любит Костю всем сердцем, а значит, никогда его не предаст. Костя усмехнулся вслед Виктору и с довольной улыбкой зашел в класс.

***

После уроков Вероника шла домой одна – из-за изменений в расписании, у десятого «А» было на один урок меньше. Двигалась она, не торопясь, наслаждаясь тишиной. Изредка ей попадались прохожие, но их было до того мало, что порою казалось, что город опустел. Такое же чувство она испытывала в последние сутки. Внутри нее все опустело, но на смену непроглядной тьме пришло умиротворение. Оно не играло яркими красками, а просто дарило смирение и покой, но большего было и не надо. Пошел снег, и на улице стало немного теплее. Погода пела с ней в унисон.

Вдруг Веронике показалось, что на нее кто-то смотрит, и ей очень захотелось обернуться. Такое частенько бывало на уроках, когда кто-нибудь из одноклассников от скуки начинал сверлить ей затылок. Обернувшись, она в метрах двадцати от себя заметила ту самую девушку, с которой целовался Селоустьев. Впрочем, не только целовался. Ее было сложно не узнать из-за довольно высокого роста и длинных худых ног.

Вероника ощутила некое беспокойство, хотя причин этому не было, ведь девушка просто шла за ней. Может, она жила где-то рядом, или у нее просто были дела в этом районе. Но тревога усиливалась, и Вероника ускорила шаг, чтобы поскорее оказаться в более людном месте. Выйдя к дороге, она еще раз оглянулась назад, но девушки Селоустьева там больше не было.

«Поздравляю. Теперь у тебя еще и паранойя!» – посетовал внутренний голос.

Дома Веронике снова стало тоскливо. Ей захотелось включить плакательный плейлист и провести пару часов в обществе прекрасных минорных композиций. Однако, вспомнив совет Вити, она таки пересилила себя и взяла в руки учебник физики.

Сцена ревности

На следующий день Витя принес обещанный сборник задач для абитуриентов МГУ. Вероника считала минуты до конца уроков, чтобы поскорее оказаться дома и вновь уйти в бесчувственный мир чисел. Благодаря точным предметам, а в особенности физике, ей все чаще удавалось на время исчезнуть из мира чувств. В мире законов и чисел их просто не существовало.

Сборник содержал в себе задачи по механике, молекулярной физике и термодинамике, электродинамике, оптике и атомной физике. Начав с самого начала, Вероника сразу же столкнулась с непреодолимыми сложностями. Для решения задач по механике требовались серьезные знания в области кинематики и динамики. Также необходимо было понимать законы сохранения в механике, статику твердого тела, механику жидкостей и газов, механические колебания, волны и кучу всего с этим связанного. Для решения первой задачи для физического факультета ей пришлось перелопатить весь интернет в поисках информации о кинематических уравнениях, но она так и не поняла, как их составлять. Речь даже не шла о том, чтобы научиться их решать.

Девушке казалось, что ее голова буквально раздувается на глазах, превращаясь в гигантский шар, который так и норовит взорваться. По своему опыту она знала, что если задача никак не хочет поддаваться, то лучше всего отложить ее на потом. Так и поступив, Вероника решила вернуться к задачам для факультета наук о материалах. Она понятия не имела, что это за факультет, но ей показалось, что задачи для него должны быть хотя бы немного проще, чем для физического факультета. В первой задаче предлагалось найти полный путь, пройденный мотоциклистом, учитывая, какую-то колонну автомашин, относительно которой он сначала движется в ее конец, а затем разворачивается и едет обратно к началу. К своей радости, Веронике удалось разобрать, чему будут равны оба пути, которые преодолел мотоциклист. Для этого ей понадобилась простая формула, где значение пути равнялось скорости, помноженной на время. Решив задачу, она открыла страницу с ответами и обнаружила, что ее решение неверно. Спустя пару часов, она поняла, что в обоих случаях мотоциклист начинал движение из состояния покоя, а значит, это нужно было учесть в решении задачи. По итогу, первое знакомство со сборником для умников оказалось удачным. Несмотря на то, что на это было потрачено уйма времени, девушка была собой довольна.

После ужина она без сил рухнула на кровать и проспала до самого утра, ни разу не проснувшись за ночь. Эффект от сборника был выше всяких похвал, и поэтому вечер четверга Вероника тоже провела в его приятной компании. Она вообще не думала о предстоящей репетиции, которая ожидала ее в пятницу после уроков.

***

– Сборник для абитуриентов – просто нечто! – поделилась своими впечатлениями Вероника, когда они с Витей сидели в актовом зале в ожидании художественного руководителя. – Вчера и позавчера я после школы до самой ночи решала задачи. И, знаешь, потом мне отлично спалось ночью, а еще появился аппетит!

– До самой ночи? – удивился Витя. – Ты там всю книжку прорешала что ли?

– Нет, конечно.

– Сколько задач решила?

– Пока что одну.

– Одну задачу? – Он приподнял бровь. – За два дня ты решила одну задачу?

– Ну вообще-то почти две! Просто во второй задаче нужно было найти массу атмосферы сферической планеты, и сначала я вообще не поняла смысл условия. Мне удалось решить ее только наполовину, но зато я уже знаю, что делать дальше! Примерно знаю.

Витя потер щеку и задумчиво произнес:

– Чтобы рассчитать массу, нужно среднюю плотность умножить на объем. Среднюю плотность рассчитываем по экспоненте. Объем равен площади поверхности, умноженной на высоту атмосферы… А, там еще наверняка нужно учесть вращение планеты? – Он цыкнул языком. – Да, задача может быть довольно геморная.

– Нет, по условию, вращением планеты как раз нужно пренебречь. Значение плотности искать не надо, оно уже есть.

– Тогда в чем проблема? Я запутался.

– Я тоже.

Оба рассмеялись, и в этот момент в зал вошел Тимур. Проходя мимо них к своему трону, он краем глаза наблюдал за Вероникой. Витя приобнял ее за плечи и легонько потряс:

– Не переживай, бро. Я не силен в физике, но если в условии есть какие-то данные по атмосфере, то решение займет от силы две минуты.

Когда Тимур оказался к ним спиной, Витя тут же убрал руку.

– Ты это специально? – спросила Вероника.

– Что?

– Сделал вид, что мы сидим в обнимку.

– Ну разумеется.

Витя забавно покосился на Тимура, заставив девушку еще раз засмеяться.

Пришла Ирина Дмитриевна, и репетиция началась. Самые первые сцены были с участием Вити, Вероники и еще одного парня, которому досталась эпизодическая роль отца Белль. Если не считать массовки с парой реплик, основную часть времени Гастон и Белль взаимодействовали исключительно между собой. И Веронике это очень нравилось. С Витей она чувствовала себя полностью в своей тарелке, что помогло ей отлично справиться со своей ролью и вызвать одобрение руководительницы. Витя постоянно строил забавные рожицы и всячески подмигивал, что поднимало ей настроение. Девушка боялась представить, что бы делала, не будь его рядом. Все-таки этот парень стал для нее настоящим подарком судьбы.

После того, как Витя исполнил песню Гастона, настал черед самого неприятного – репетиции с Тимуром.

– Представь, что его не существует, – шепнул Витя, перед тем, как покинуть сцену.

Вероника нашла совет вполне дельным. С воображением у нее всегда был полный порядок. Когда они с Тимуром оказались лицом к лицу, она представила, что перед ней всего лишь его проекция. Теперь он стал для нее чем-то вроде сценического реквизита, который может понадобиться только в рамках представления. Это помогло избавиться от скованности и перестать сдерживаться в сценах, которые требовали эмоциональной игры.

Но если Вероника относилась к репетиции серьезно, то для Тимура все происходящее было лишь очередной забавой. На этот раз он решил испытать свою бывшую девушку на прочность и в этих попытках часто перегибал палку. Дотрагивался до нее, когда сценарий того не предусматривал, пытался как-то подколоть, чтобы вызвать реакцию. Но все это не срабатывало – Вероника никак не реагировала на его попытки, ведь в тот момент она верила, что его не существует. Поняв, что усилия не приносят желаемого результата, Тимур начал задавать ей дурацкие вопросы:

– Каспранская, скажи, по-твоему, это нормально, что Белль одета, как будто живет в черном квартале? Она же должна быть в платье и с корзинкой, полной книг, иначе Чудовище не пустит ее в дом!

Он спрашивал что-то еще, но Вероника пропускала его слова мимо ушей. Ей было все нипочем. А вот Ирина Дмитриевна в какой-то момент не выдержала:

– Тимур, пофлиртовать вы оба сможете после репетиции. А сейчас будь добр, направь свои таланты в нужное для спектакля русло.

После этого все сосредоточились, и репетиция пошла как по маслу. По крайней мере, для Вероники. Она даже смогла выдержать небольшой вальс, прописанный в сценарии, которому их с Тимуром на ходу пыталась обучить руководительница. Сконцентрироваться на своей задаче девушке не помешал даже запах его духов. Знакомый и некогда обожаемый ею аромат бил в ноздри, заполнял собою легкие, но уже не пьянил, а, напротив, отравлял и вызывал приступы тошноты. В итоге, у них получилось что-то между некачественным вальсом и медляком уровня школьный дискотеки.

Во время танца Тимур вдруг начал прижимать Веронику к себе и поглаживать ее спину подушечками пальцев. Достаточно плотная ткань ее толстовки не спасала от этих прикосновений – она ощущала их столь же явно, как если бы была полностью голой. Это был настоящий нокдаун. Вероника могла выдержать что угодно – только не это. Мысленно она перенеслась в десятое ноября, когда Тимур впервые ее поцеловал. В тот день он держал ее на руках и прижимал к себе так же нежно.

«Мне все равно, мне все равно, все равно!» – повторяла девушка словно мантру, моля, чтобы этот чертов танец скорее закончился. Она не видела лица Тимура, и только это не давало ей разрыдаться у всех на виду. Его взгляда она бы просто не выдержала.

В разгар вальса массивные деревянные двери актового зала скрипнули, и внутрь заглянула Влада Мальцева. Увидев, как трепетно ее парень обнимает свою бывшую, она сверкнула глазами и удалилась, хлопнув дверью. Тимур никак на это не отреагировал, продолжая водить пальцами по спине Вероники. Когда музыка стихла, Ирина Дмитриевна похвалила обоих за проникновенный танец, после чего объявила десятиминутный перерыв. Вероника стремглав понеслась к Вите. Сев рядом с ним, она сначала чуть не разрыдалась на весь зал. К счастью, ей вовремя удалось взять себя в руки.

– Одно из двух, – шепнул Витя, – либо он хочет тебя вернуть, либо его просто раздражает, что ты проводишь время со мной. – Подумав, он добавил: – Либо и то и другое.

Вероника была более чем уверена, что верно только второе предположение, но не хотела продолжать об этом думать. Снова впустив мысли о Тимуре в свою голову, она ставила под удар свое душевное равновесие. Этого никак нельзя было допустить. Она вытащила из рюкзака сборник для поступающих в МГУ и принялась за нерешенную задачу про сферическую планету. Это помогло, и к моменту возобновления репетиции Вероника чувствовала себя почти хорошо.

Всем актерам предстоял еще один выход на сцену, чтобы каждый мог исправить свои ранее допущенные ошибки и неточности. Первыми снова начали Вероника с Витей. Взаимодействовать с ним на сцене было до того комфортно, что девушка с удовольствием отыграла свою роль, ни разу нигде не ошибившись. В кои-то веки она была собой довольна. Но куда большее восхищение у нее вызвала играла друга. Ему мастерски удалось перевоплотиться в Гастона и предстать перед ней самым самолюбивым и грубым невеждой из всех, что она когда-либо встречала.

– Ребятки мои, да вы просто порхаете по сцене! – восхитилась Ирина Дмитриевна. – Прекрасная работа! Браво, браво!

Следом на сцену вышли актеры в костюмах персонажей заколдованного замка и Тимур с головой Чудовища в руке. Приблизившись к Веронике, он, пользуясь тем, что она еще не успела спуститься вниз, схватил ее за локоть и оттащил в сторону.

– Что у тебя с этим полупокером? – спросил он, мотнув головой в сторону Вити. – Просто интересно.

– То же, что и у тебя с Мальцевой.

Брови Тимура сдвинулись к переносице, в глазах сверкнули молнии:

– Сама-то в это веришь?

Не успела Вероника определиться с ответом, как Ирина Дмитриевна хлопнула в ладоши, призывая всех продолжить репетицию.

По дороге на остановку девушка прокручивала в голове этот странный диалог. Ей было неудобно перед Витей за то, что она приплела его в эту историю. Теперь Тимур может начать задирать его в школе. Просто потому, что не терпит конкуренции и считает, что даже бывшие девушки должны быть от него без ума. А, зная своеобразный характер своего нового друга, Вероника вполне допускала, что дело вполне может дойти до драки. Точнее, Тимур просто врежет Вите, когда тот сказанет ему что-нибудь эдакое в ответ на провокации. Вспомнив рассказы Ирки о взаимоотношениях Вити с одноклассниками, она поморщилась. Он был хорошим парнем, но в нем всегда чувствовалась особая стать, которая периодами граничила с надменностью и высокомерием. Он никогда не был высокомерен по отношению к самой Веронике, но она нутром чувствовала, что эта его черта никогда не дремлет и в любой момент может показать себя во всей красе. Нужен лишь повод. Получается, если Тимур ему все-таки врежет, то в этом будет виновата она сама.

– Все ищешь атмосферную массу? – поинтересовался Витя, заметив ее задумчивость. – Давай доберемся до остановки, и я распишу тебе решение.

– Слушай, а ты бы мог вести себя в школе менее… Как бы это сказать… В общем, менее высокомерно?

– О, эти твои резкие переходы от одного к другому! Не удивлюсь, что именно благодаря ним Костик так к тебе прикипел.

Вероника некстати вспомнила, что настоящим мастером неожиданных переходов был Тимур. Это получалось у него филигранно.

– Извини, я неправильно выразилась. Просто я заметила, что Тимура действительно злит наша дружба. Ему не дает покоя, что с тобой я улыбаюсь, а не рыдаю в углу, как он того ожидает. Теперь он может начать тебя провоцировать. А если ты ответишь ему в своей фирменной высокомерной манере, он…

– Я не высокомерный, – не дал закончить мысль Витя. – Это все корейский разрез глаз. – В доказательство своим словам он сильно прищурился. – Видишь?

– Да ты даже не похож на корейца! Ты просто сам по себе… не простой парень. Все ведь слышали историю вашего первого знакомство с Брагиным. – Она вздохнула. – В общем, я боюсь, что Ханин может тебя ударить.

Витя приподнял бровь:

– И теперь мне тоже нужно бояться?

– Я просто прошу, чтобы ты не реагировал на его возможные провокации. Пусть говорит, что хочет. Сам же себя выставит дураком.

– Согласен, – кивнул Витя. – Пускай говорит, что хочет. И я тоже буду говорить, что хочу. А если его вербальный скилл окажется ниже моего, то это уже не моя проблема.

Переубеждать упрямца было бесполезно, и Веронике ничего не оставалось, как надеяться, что ее страхи окажутся напрасными.

В тот день она уснула далеко за полночь, потому что до упора пыталась добить задачу из сборника, про которую они с Витей благополучно забыли. Это оказалось жутко утомительным занятием, зато отлично помогало не думать о Ханине и его провокационном поведении на репетиции. Впервые за долгое время Вероника вновь стала чувствовать себя свободной.

Испытание для Тимура

Ритка заметила, что племянница как-то чересчур быстро приходит в себя. Уж не угодила ли она в новый любовный капкан? Узнав, что девушка оживает на глазах благодаря сборнику задач по физике, тетка сначала не поверила в правдивость этой информации.

– Как так вышло, что физика вдруг стала помогать тебе в любовных делах? – спросила Ритка в субботу за завтраком. – Что-то мне не верится. Ты же всегда терпеть ее не могла?

– А я ее и сейчас не люблю, – ответила Вероника. – Там же ничего не понятно. Мне приходится все заучивать, иначе у меня не получается решить ни одной задачи. Я выписываю новые формулы и рисую их в своемвоображении, как делала это раньше.

– Да, я помню про твою суперспособность. Тетка все помнит. Но как это связано с моим вопросом? Верон, ты меня пугаешь. Не сошла ли ты с ума на фоне стресса?

– Это сложно объяснить. Наверное, дело в том, что я затрачиваю кучу усилий даже на самые элементарные задания. А в этом сборнике задач для абитуриентов МГУ я вообще ничего не понимаю. И это просто прекрасно! После того, как позанимаюсь пару часов, мой мозг будто отключается. Я не думаю ни о чем плохом, не переживаю, у меня ровное настроение. Но самое главное – я очень устаю. Моя бессонница исчезла. После того, как Ханин… – Она сглотнула комок, образовавшийся в горле после упоминания Тимура, и продолжила: – В общем, после случившегося я не могла нормально спать. Тебе не рассказывала, чтобы лишний раз не тревожить. Я ведь знала, что рано или поздно все наладится. И вот оно наладилось. Благодаря физике, как это ни удивительно. Видимо, так науки влияют на гуманитариев.

– Гуманитарии не станут решать задачи для абитуриентов МГУ, – хмыкнула тетка. – Я тебе давно говорила, что никакой ты не гуманитарий.

– Я отлично пишу сочинения, у меня всегда были способности к иностранным языкам и еще я очень люблю книги. А физика всегда давалась мне тяжело, я до сих пор почти ничего в ней не понимаю. Кто я после этого? Будущий академик Сахаров что ли?

– Почему тебе не нравится физика, в этом еще нужно разобраться. Возможно, здесь кроется какая-то детская травма, о которой ты уже давно забыла. К примеру, когда-то учительница перед всем классом отчитала тебя за неверно решенную задачу. И все – здравствуй, боязнь цифр и расчетов. Подобные травмирующие детскую психику ситуации могут искажать твои сегодняшние представления о собственных предпочтениях и подавлять интерес к наукам. Но с этим мы как-нибудь разберемся, а пока я пойду позвоню сестре. Обрадую ее хорошей новостью.

Тетку уже было не переубедить. Она настолько уверилась в своей правоте, что Вероника и сама уже начала думать, что где-то глубоко в ней таится любовь к наукам. И если так, то это очень хорошо. По крайней мере, такая любовь не бывает несчастной.

***

Позднее Вероника встретилась с Витей, и они отправились в школу на субботнюю репетицию. В сумме оставалось еще три репетиции и один генеральный прогон перед началом концерта, который должен состояться в пятницу 25 декабря. Вероника видела, как нервничает Ирина Дмитриевна, и изо всех сил старалась ее не подвести. Единственным фактором, который мог бы повлиять на уровень выступления девушки, был Тимур. Вчера ему в очередной раз удалось лишить ее равновесия, но сегодня она снова ощущала внутреннюю уверенность. Больше она ему этого не позволит.

В актовом зале было шумно, и звучал девичий смех. Виной тому был, конечно, Тимур. Он сидел на своем троне и рассказывал разные шутки кучке девчонок, от чего те хохотали без умолку. До начала репетиции оставалось около десяти минут, и, поняв, что не может не вслушиваться в слова Тимура, Вероника решила призвать на помощь свой сборник задач. Только так она могла не реагировать на происходящее вокруг и не допускать появления неприятных мыслей в голове.

Витя же, напротив, с интересом наблюдал за происходящим на сцене. Он сидел в вальяжной позе, закинув ногу на ногу и положив локоть одной руки на спинку кресла. Другой рукой он постукивал себя по ноге в такт музыке, которая негромко играла из подсобки в актовом зале. Периферическим зрением Вероника фиксировала, что Витя не сводит глаз с Тимура. Как будто хочет, чтобы тот это заметил и, возможно, вступил в словесную перепалку. Но Тимур не обращал на него никакого внимания. Он был слишком увлечен беседой с хохочущими девчонками. Вероника порадовалась про себя, что с этим парнем ее больше ничего не связывает. Даже если ему будут принадлежать все женщины мира, ему все равно будет этого мало. Такие, как он, с радостью бы отправились покорять другие планеты в поисках новых женщин, если бы имели такую возможность.

Девчачий смех все не прекращался. Вдруг Витя крикнул:

– Ханин! – Тимур обернулся и вопросительно вскинул подбородок. – Я вот все смотрю на твои кроссовки и не могу понять, тебе их что, мама выбирала?

Все сразу отвлеклись от своих дел и с любопытством уставились на Тимура в ожидании его реакции. Веронике тоже пришлось отложить свой сборник задач. Похоже, их вчерашний разговор Витя воспринял как вызов, хотя она этого не планировала. Претензия к кроссовкам явно была высосана из пальца и служила поводом вывести Тимура из себя. Девушка предполагала, что сейчас как раз может случиться то, чего она так боялась. Еще пару подобных подколов, и Тимур попросту ему врежет.

– Конечно, мама, – ответил Тимур с ухмылкой. Вопреки опасениям Вероники, он не выглядел злым или раздраженным. – Твоя. Передавай ей от меня привет, как придешь домой.

Многие засмеялись, и Тимур, удовлетворенный положением дел, вновь переключился на девчонок, не давая своему оппоненту шансов на новую реплику. Но Витю тоже было не так-то легко смутить. Он улыбнулся во все 32 зуба и, как ни в чем не бывало, продолжил отбивать ладонью мелодию.

– Зачем ты полез к нему? – шепотом возмутилась Вероника. – Он тебя даже не трогал!

– Хотел его испытать, – продолжая наблюдать за Тимуром, ответил Витя.

– Ну и как, доволен??

– Вполне. Брагину стоило бы взять у него пару уроков.

– Я не понимаю, что происходит. Чему ты так радуешься?

– А почему я должен грустить? – удивился Витя.

Он явно увиливал от прямого ответа, так что, фыркнув, Вероника вернулась к физике. Через несколько минут Ирина Дмитриевна вышла из подсобки, и началась репетиция.

Тимур опять перестал существовать. Только воспринимая его, как голограмму, проекцию на человека, Вероника чувствовала, что контролирует ситуацию. Это было похоже на сумасшествие, но какая разница, если только такие странные методы помогали ей не сойти с ума окончательно?

Жалкие уловки Тимура не действовали. Ничто не мешало Веронике выполнить поставленную перед ней задачу. Свою роль в этот день она от и до отыграла просто блестяще. А вот сам Тимур был неважным актером и постоянно отвлекался. Он то пытался вызвать у своей напарницы смущение, то флиртовал с другими девушками. Несмотря на это, Ирина Дмитриевна была им довольна. Похоже, его обаяние перекрывало все недостатки актерской игры. А вот Витя вовсю делал вид, что плохая игра Тимура ему небезразлична.

– Ханин, все не так, – говорил он и следом демонстрировал, как, по его мнению, должна звучать та или иная реплика. – Ты слишком переигрываешь. С такой игрой тебя не взяли бы даже в самый захолустный региональный ТЮЗ.

Сначала Тимур реагировал на нападки молча. Он просто поворачивал голову к оппоненту и строил какую-нибудь гримасу, вызывая у девятиклассниц приступы хохота. К примеру, он мог как-нибудь смешно сморщиться и смотреть на Витю, не моргая, целую минуту. Даже Вероника не могла сдержать улыбку, глядя на очередное его выражение лица. Но Витю не останавливали негласные поражения в этом противостоянии. Он находил все новые поводы придраться к Тимуру.

– Ханин, ты уже шестой раз наступаешь ей на ноги своими ужасными кроссовками, – сказал он во время репетиции вальса Белль и Чудовища. – Может, записать тебя на танцы? В ДК вроде есть кружок.

Ирина Дмитриевна хотела сделать ему очередное замечание, но у нее зазвонил телефон, и она отошла в подсобку. Тимур прекратил танцевать и развернулся в сторону Вити:

– Слышь, Шагай, Помогай, Излагай… Как тебя там?

– Егай, – подсказал Витя.

– Окей, пусть будет Егай. Так вот, Егай. Ко мне так бабы никогда так не клеились, как это делаешь ты. У меня есть определенные подозрения.

Раздались смешки. Но Витя, казалось, прямо-таки наслаждался этой перебранкой. Лицо его излучало исключительное довольство.

– Не, ты не в моем вкусе, – сказал он. – Так что, уж не обессудь, но ничего не получится.

Не успел Тимур ответить, как из подсобки вернулась Ирина Дмитриевна.

– Так, Вероника, Тимурка, оба на сцену! Репетируем финальную сцену с признанием в любви и поцелуем.

– О, щас будут сосаться! – заорал парень, играющий роль Канделябра.

– Нет, Семен, у нас тут не цитадель разврата, – нахмурилась руководительница. – Поцелуй будет носить символический характер. – Взойдя на сцену, она поставила Тимура и Веронику друг напротив друга. – Белль у нас будет стоять спиной к сцене, принц – перед ней. Принц наклоняется к Белль, прикладывает ладони к ее щекам с обеих сторон и прислоняет губы к своим пальцам буквально на пару секунд. Такой вот поцелуй понарошку. Далее заиграет музыка, после чего обоих загородят картонными декорациями с надписью «Happy End». Всем все понятно?

Вероника была рада, что Ирина Дмитриевна выбрала вариант с фейковым поцелуем, а не предложила им поцеловаться в уголки губ, как это обычно бывает в театрах. Теперь девушка была уверена, что справится со своей ролью без труда. Несмотря на то, что Тимура изрядно веселила репетиция поцелуя понарошку, она была как кремень и без труда выдержала все его насмешки и приколы. У него не получилось вызвать даже легкий румянец на ее щеках. Это был ее маленький триумф.

Когда они с Витей шли на остановку, Вероника решила узнать мотивы его поведения на сегодняшней репетиции.

– У меня такое ощущение, что ты специально выводил Ханина из себя, – начала она. – Ты прямо-таки напрашивался, чтобы он тебе врезал.

– Не без этого, – развеселился Витя.

– Ты совсем чокнутый, да?

– Совсем чокнутый – мой брат. А я просто азартный. После нашего с тобой вчерашнего разговора я спать не мог, во мне проснулся исследователь. Мне было интересно, сколько он продержится.

– Почему же ты остановился на полпути? Мог бы преследовать его после репетиции до самого дома!

– Зачем? Он прошел все испытания и выиграл главный приз.

– Какой приз? – удивилась Вероника.

– Мое уважение, конечно. Я бы даже мог смастерить ему медальку, но мне лень.

– Ты все-таки чокнутый. Я так боялась, что вы станете драться!

У нее зазвонил телефон. На экране телефона высветилось имя «Андрей». Она была удивлена его звонку, потому что с того момента, как он попросил ее номер, он ни разу не выходил на связь.

– Привет, – сказала она.

– День добрый, малая. Уроки на сегодня закончились?

– Да, еще вчера. По выходным мы не учимся.

– А-а, понял. Я купил нам билеты в кино. Сто лет не смотрел фильмы с русской озвучкой. В общем, будь готова в семь вечера, ОК? Я буду ждать тебя у подъезда.

– Э-э, да! Конечно. В семь возле подъезда. До встречи!

Она повесила трубку и схватилась за пылающие щеки. Витя повторил ее жест и открыл рот в комичном удивлении.

– Что, сегодня – свидание с Андрейкой? Это та-ак волнительно! – Он замахал руками.

– Прекрати, – рассмеялась Вероника. – Просто он очень сильно мне нравился, когда я была помладше. Я и не мечтала, что когда-нибудь он пригласит меня в кино!

– Мечты сбываются. Надеюсь, ему меньше тридцати.

– Все в порядке, он не настолько старый, ему восемнадцать.

– Это хорошо. А то людей за тридцать такие лица, как будто они видели ад. Так что тебе, из уважения к столько благородной старости, пришлось бы называть его Андреем Ивановичем, или как там его отчество.

Первое и последнее свидание

Вернувшись домой, Вероника с воодушевлением принялась собираться на встречу с Андреем. Времени было еще предостаточно, но ей хотелось подготовиться, как следует. Она и сама толком не понимала, чему так радуется. Все равно после Нового года он снова улетит за океан. Но, может быть, за время его пребывания здесь, ей удастся окончательно выкинуть Тимура из головы? Уж лучше она будет спокойно страдать по Андрею, ведь тот все равно недосягаем в своей Америке, чем по Тимуру, который всегда находится на расстоянии вытянутой руки.

Тетка скептически отнеслась к новости о предстоящем свидании.

– Не успели избавиться от одного козла, как тут же прискакал второй, – скрестив руки на груди, проворчала она. – И чего ему в своей Америке не сиделось?

– Почему сразу козел? – возмутилась Вероника. – Андрей всегда вступался за меня и никогда не обижал. Он хороший!

– Он был хорошим, когда тебе было двенадцать. А сейчас, поверь мне, он для тебя козел. Я уже слышу, как он бьет копытцем в предвкушении вечера.

– Рита, да что ты такое говоришь? Мы же просто в кино!

– Уж надеюсь! Иначе я ему кадык вырву.

Когда Вероника в назначенное время спустилась на улицу и встретилась с Андреем, тетка высунулась из окна и сказала:

– Полянский, думаешь, я не знаю, почему ты не стал заходить к нам домой? Все очевидно: ты знал, что там тебя буду ждать я. Имей в виду, если эта гулянка выйдет за рамки похода в кино, Новый год ты встретишь в очень плачевном состоянии. Уж я об этом позабочусь, ты меня знаешь.

– Привет, Рит! – Андрей помахал ей рукой. – Не волнуйся, она идет в кино с настоящим американским джентльменом. Ничего такого, о чем ты могла подумать. Малая для меня – как сестра. – Что-то буркнув себе под нос, Ритка захлопнула окно. – Волнуется за тебя. – Андрей издал смешок. – Не знаю, как выживают твои поклонники, но я бы обоссался, если бы мне сейчас было пятнадцать.

На улице уже стемнело, так что Вероника почти не видела его лица, но все равно ужасно смущалась, зная, что он на нее смотрит. Правда, скорее всего, Андрей тоже практически ничего не видел. Приехало такси, и он распахнул перед ней заднюю дверь. Сам он сел рядом с водителем. Через пятнадцать минут такси уже припарковалось возле торгового центра, где располагался кинотеатр.

Зайдя внутрь, они наконец смогли друг друга рассмотреть. Поймав внимательный взгляд Андрея, девушка мгновенно покрылась румянцем. Он смотрел на нее как-то странно, и в этом взгляде было много такого, с чем она еще никогда не сталкивалась. Она вдруг осознала, что перед ней – уже не мальчик, а взрослый мужчина. По сравнению с ним, Тимур был безобидным мальчишкой, который бегает с сачком по лужайке и ловит бабочек. Но девушка не была уверена, что взрослые парни нравятся ей больше ровесников. Первые были еще более непредсказуемы, и ожидать от них можно чего угодно.

Андрей был шире в плечах, да и в целом из-за комплекции и щетины на лице выглядел старше своих лет. Сейчас на вид ему было около двадцати трех, и он казался недосягаемой суперзвездой. Девушки, проходящие мимо, бросали на него заинтересованные взгляды, а Вероника так и стояла напротив, потупив взгляд. На ней было то самое платье цвета тихоокеанской сосны, которое так нравилось Тимуру. Оно идеально подходило к случаю: не было слишком броским, но при этом отлично подчеркивало фигуру. Ей хотелось, чтобы Андрей поскорее забыл о том ужасном зрелище, которое он имел несчастье лицезреть в минувший понедельник. Сегодня на ее лице вместо синяков был легкий макияж, а волосы из спутанной засаленной пакли превратились в сияющие локоны, волнистой копной спадающие на плечи. Впрочем, сейчас рядом с ним она все равно чувствовала себя поломойкой из придорожной закусочной.

Ее спутник был в расстегнутом на все пуговицы длинном пальто, темно-бордовой рубашке из плотной ткани, черных джинсах и классных замшевых ботинках. Рубашка была не до конца застегнута, так что девушка могла видеть волосы на его груди и цепь из черного металла на шее. А еще он был дьявольски красив. В этом он очень походил на Тимура, разве что тот еще не успел отрастить зубы и потому не умел улыбаться такой же хищной улыбкой.

– Шикарно выглядишь, малая, – сказал Андрей, помогая ей снять пуховик. Он с интересом оглядел ее сзади и облизнулся. – Я, конечно, видел, что ты выросла, но не ожидал, что настолько. Надо забрать тебя с собой в Эл Эй, там отличная школа моделей. Через пару лет твои одноклассники будут вырезать твои фотки из журналов.

– Я бы лучше пошла в актерскую школу, быть моделью с моей грацией – настоящее преступление против мира моды.

– Ты зря. Двигаешься, как кошка. Фэнси-девочка. – Он посмотрел на часы. – В этом молле есть ресторан? До сеанса еще двадцать минут, пойдем выпьем чего-нибудь. Коктейли любишь?

– Конечно! Молочный с кокосовым наполнителем – мой любимый! Иди за мной, на третьем этаже есть отличное кафе-мороженое.

– Я имел в виду что-нибудь покрепче, – ухмыльнулся он. – Но неважно, с этим разберемся уже после кино. Пойдем, малая, сейчас дядя Андрюша расскажет тебе про Америку.

Они переместились в кафе, заказали по молочному коктейлю и две порции фирменных башенок мороженого «Три шоколада», которые Ритка называла «Три подбородка». Андрей не сводил с Вероники глаз. Как будто хотел съесть ее вместе со своим мороженым. Это был не первый раз, когда на нее так смотрели, но Андрей точно был первым, кто изучал ее со знанием дела, как настоящий коллекционер. Он хорошо понимал не только, как будет поглощать дичь, но и как ее поймать и разделать. Через пару лет Тимур наверняка станет точно таким же коллекционером. Но, в отличие от него, Андрей ни разу ее не обидел. Да, он выглядел пугающе взрослым, но ведь это не делало из него плохого человека.

От его взглядов и проникновенного голоса девушке кружило голову, он выглядел как нечто нереальное, недостижимое, и при этом сидел прямо напротив нее. Когда он закатал рукава рубашки, продемонстрировав сильные руки с выступающими венами, Вероника чуть не сошла с ума. Каждый его взгляд, каждое движение, жест, мимика: все было направлено на то, чтобы окончательно свести ее с ума. Воображение начало подкидывать ей картинки, как Андрей с голым торсом плавно поднимает этими мускулистыми руками тяжеленные гири. Если бы он был охотником на косулю, то косуля наверняка бы сама прискакала к нему на ужин, прихватив с собой еще пол-леса.

По пути в кинозал Андрей придерживал Веронику за талию. Потом она еще минут тридцать чувствовала жар в том месте, где находилась его ладонь. Фильм назывался «Ниндзя-убийца». Андрей сказал, что сначала хотел купить билеты на «Аватар», но премьера в России была назначена только на 17 декабря, и поэтому пришлось выбирать из того, что есть. Впрочем, происходящее на экране все равно мало его волновало. Он был всецело увлечен своей спутницей. Начал он с того, что положил ладонь на ее руку и начал нежно ее поглаживать. Затем его рука переместилась ей на колено. Какое-то время он просто держал ее там, а потом тоже начал гладить. Вероника чувствовала себя неловко, но не хотела убирать его руку, пока он не переходит границы.

Видя, что девушка не против происходящего, Андрей перешел к более активным действиям. Он приблизился к ней и поцеловал в щеку, а потом отодвинул ее волосы и прикоснулся губами к ее шее. Это было так волнительно, что она даже не собиралась это останавливать. К своему стыду, она поняла, что ожидает чего-то большего. И долго ждать ей не пришлось – Андрей развернул ее себе, придвинулся ближе и поцеловал. Сначала нежно, а потом более настойчиво и страстно. Он запустил пальцы ей в волосы и уверенно удерживал ее до окончания поцелуя. Это были совершенно новые для нее ощущения. Как будто она сделала что-то очень предосудительное, но при этом хотела бы продолжения. От этих мыслей ей становилось стыдно.

– Может, свалим с этого фильма, а? – шепнул Андрей. – Посидим в ресторане, а потом уже решим, куда дальше.

– Я не против, – ответила Вероника, готовая идти с ним хоть на край света.

Они переместились в итальянский ресторан, который располагался на том же этаже, что и кинотеатр. Андрей заказал им поесть и два алкогольных коктейля. Веронике не хотелось ему перечить, и поэтому она выпила свой бокал до дна, стараясь при этом не забывать о еде. Потом Андрей взял им еще по коктейлю и пинту пива для себя.

После второй порции коктейля Вероника почувствовала легкое головокружение. Андрей стал нравиться ей еще больше. Впрочем, других симптомов опьянения не было. Алкоголь лишь слегка ее раскрепостил, в остальном она полностью себя контролировала.

Андрей рассказывал ей про жизнь и учебу в Америке, обещая пригласить ее в гости на летние каникулы. Потом он начал расспрашивать ее о школе и успеваемости, плавно переходя на тему парней.

– Тебе, наверное, в школе пацаны проходу не дают?

– Не, они у нас больше увлечены учебой, чем девушками.

– Но парень-то у тебя был? Его не могло не быть!

– Был, но недолго, – уклончиво ответила Вероника. – Мы расстались. А у тебя? Странно, что у тебя нет девушки в Лос-Анджелесе.

– Была у меня одна чирлидерша, но как-то не срослось, – пожал плечами Андрей. – Они там все какие-то поверхностные, с ними даже поговорить не о чем. Американки очень избалованные и холеные. Их растят, как принцесс. Из-за этого они слишком, ну, self-obsessed, selfish. Забыл, как это будет по-русски… Само…

– Самовлюбленные, – подсказала Вероника.

– Умница! – кивнул Андрей и улыбнулся ей. – В общем, русские девчонки нравятся мне больше. У вас есть стержень. А еще вы красивее.

Он посмотрел ей в глаза и провел пальцами по ее руке. Затем он подозвал официанта и попросил счет. Расплатившись, он помог девушке одеться, и вскоре они уже садились в такси. Ехать домой Андрей не собирался. Он назвал таксисту адрес ближайшей гостиницы, и через десять минут они были на месте. Выходя из такси, Вероника вопросительно посмотрела на него.

– Это не то, о чем ты подумала, – сказал он. – Просто посидим, телек посмотрим, выпьем чего-нибудь, поговорим. Ну не к бабушке с дедом же тебя везти, чтоб поговорить. Не боись, малая, я же обещал Ритке, что все будет норм.

После его слов у девушки зазвонил телефон. Тетка была легка на помине:

– Верон, у вас там все в порядке? По моим подсчетам, фильм уже должен был закончиться.

– Да, Гош, все в порядке, не волнуйся. Фильм закончился, мы зашли в кафе. Посидим немного, поболтаем, съедим по «Три подбородка» и домой.

– Ладно. Но все равно будь начеку.

– Буду, обещаю.

Веронике было не по себе от своего вранья, но ехать домой ей решительно не хотелось. Андрей не сделает ей в этой гостинице ничего плохого, она знала это наверняка. А перспектива провести с ним еще часок-другой казалась настоящим подарком судьбы. Андрей подмигнул ей, и они направились к стойке ресепшен. Ему пришлось оплатить номер за сутки. Сумма, по мнению Вероники, была грабительская, но Андрею, похоже, так не показалось. Он заплатил еще сверху, чтобы им в номер принесли шампанское и фруктовую тарелку.

В номере было просторно и уютно: большая кровать, огромный телевизор с плоским экраном, мини-бар, прекрасная ванная комната и неплохой вид на ночной город. Андрей включил какой-то музыкальный канал, взял девушку за руку и в шутку начал с ней приплясывать. Потом им принесли шампанское и фрукты, и он наполнил бокалы, предлагая Веронике выпить. Она решила пить крошечными глотками и сразу заедать количеством фруктов, чтобы не терять рассудок. Она никогда не была по-настоящему пьяной, и сейчас ей бы не хотелось проверять, как она может повести себя в подобном состоянии. Андрей же, напротив, налегал на спиртное и почти не притрагивался к фруктам. Когда в телевизоре заиграла лирическая композиция, он притянул девушку к себе и обнял за талию. Они начали танцевать, а потом целоваться. Через некоторое время Андрею стало жарко, и он полностью расстегнул свою рубашку. Вид мужского торса одновременно пугал и притягивал. Когда их медленный танец продолжился, Вероника не устояла перед соблазном и провела рукой по линии его ключицы. Все-таки алкоголь успел оказать на нее некоторое влияние, избавив от стеснения и придав уверенности в себе.

Андрей целовал ее в шею, покусывал мочку уха, а затем потянул ткань платья вниз, обнажив одно плечо. Они сели на кровать, и он принялся целовать ее в шею, постепенно опуская ткань платья ниже и ниже. Когда он добрался до линии груди, Вероника мягко, но уверенно убрала его руку. Андрей встал с кровати и налил им еще шампанского. Свой бокал он осушил почти залпом, а затем снова пригласил ее танцевать. Он видел, что она почти не пьет, но не настаивал, чтобы она пила больше. Было понятно, что его основная цель – не споить ее, а максимально расслабить. Вероника понимала, к чему он клонит, но все равно не хотела идти домой. Андрей не выглядел пьяным, а значит, вполне мог себя контролировать.

– Ты такая сексуальная, – шептал он ей на ухо. – Я бы съел тебя. Я говорил, что могу сделать так, что ты будешь кричать от удовольствия? Я это умею.

Не прерывая танца, он снова поцеловал ее. Его руки при этом блуждали по всему ее телу. Дело начало заходить слишком далеко. Поняв, что пришло время что-то с этим делать, Вероника отстранилась от поцелуя и сказала:

– Андрей, уже поздно. Ритка будет волноваться. Может, поедем домой?

– Без проблем. Еще полчасика, и я вызову такси.

Он снял рубашку и лег на кровать, закинув ногу на ногу. А затем постучал рукой по соседней подушке, приглашая девушку прилечь рядом. Если бы Вероника уже была опытной женщиной безо всяких внутренних ограничений, она бы просто не смогла перед ним устоять. Бедные американки. Наверняка он оставляет за собой тысячи осколков их сердец.

– Нет, я совсем не устала, – сказала она. – Я лучше постою у окошка. Смотри, как красиво!

– Очень даже красиво, – ухмыльнулся он, оглядывая ее со спины.

Он вскочил, поднял ее на руки и кинул на кровать. Делал он это, якобы полушутя, но Веронике все равно было не по себе.

– Не бойся, малая, – сказал Андрей и лег рядом с ней. – Если ты не захочешь, ничего не произойдет. Но я не понимаю, чего ты боишься. Ты же тоже хочешь этого. Я вижу.

– Ну-у…

Она приняла сидячее положение и попыталась подобрать слова, но Андрей не дал ей этого сделать.

– Боишься, что я улечу обратно в Америку и забуду о тебе? Такого не будет. Я хочу только серьезных отношений. Ты прилетишь ко мне на летних каникулах, и я уговорю тебя остаться. – Он сел сзади и начал целовать ее в шею. – Мне кажется, я влюбился в тебя. У меня никогда такого не было.

Поцелуи становились все настойчивей, и Вероника наконец собралась духом:

– У меня никогда ничего не было! Ты мне нравишься, но я не видела тебя два года и не могу вот так…

– Хочешь сказать, ты девственница? – Андрей округлил глаза. – У тебя же был парень. Что, ничего не было? Даже чуть-чуть?

– Даже чуть-чуть.

– Окей, got it. – Андрей вздохнул. – Но, ты ведь уже не маленькая и знаешь, что мы можем не заниматься сексом в прямом смысле этого слова. Есть много других интересных вещей. К примеру, ты можешь сделать мне приятно. Было бы классно, а?

«А ты, к примеру, можешь перестать думать своим членом. Тоже было бы классно».

Последняя фраза Андрея сильно ее покоробила, но Вероника не могла с уверенностью утверждать, что его предложение обязательно носит негативный характер. Возможно, так принято в нормальных отношениях, и в этом нет ничего такого. Но откуда ей было знать, что нормально, а что нет, если полноценных отношений у нее никогда не было?

Ей вовремя вспомнилось, как тетка в любой непонятной ситуации советовала представлять вместо себя свою воображаемую дочь. Вероника подумала, что если бы кто-то попросил ее дочь сделать ему приятно, она бы прикончила мерзавца на месте. В голове мгновенно прояснилось. Им с Андреем явно не по пути.

– Я хочу домой, – твердо сказала девушка. – Если ты не едешь, то не беда – поеду сама.

Андрей выглядел недовольным, но не стал спорить и вызвал такси. Всю дорогу он копался в телефоне и почти не обращал на нее внимания. Когда они уже стояли возле подъезда, он сказал:

– Ладно, малая, еще увидимся.

– Да, увидимся.

– Все в порядке? – Он с подозрением заглянул ей в глаза. – Ты какая-то расстроенная.

– Нет, все хорошо. Спасибо за прекрасный вечер.

– И тебе. Ну все, беги домой. А я еще постою, проветрюсь.

– Ладно, пока.

– Пока.

Придя домой, Вероника сделала вид, что все прошло отлично. Еще не хватало, чтобы тетка поднялась на этаж к семье Андрея и устроила там скандал.

Очевидно, это было их последнее совместное времяпровождение. Он больше не позвонит и даже не напишет. К своему удивлению, Вероника встретила это с холодным смирением. Она была уверена, что Андрей – тот самый парень под номером «три» из гадания Цветаны Аметистовны, который постоянно ищет новую жертву. Так что невелика потеря.

Земля и Луна

Утром в воскресенье, когда Ритка уехала на встречу с подругами, Веронике позвонил Селоустьев. Судя по всему, его суперспособность угадывать, когда она будет одна, прекрасно работала даже на расстоянии.

– Ве-ро-ни-чка, – промурлыкал псих. – Доброе утро. Скучала?

– Да, очень.

Внезапно его тон переменился, и мурлыканье превратилось в шипение кобры:

– Тогда почему ты до сих пор не разблокировала мой номер? Я уже устал напоминать тебе об этом. Ты не в состоянии выполнить такое элементарное действие?

Девушке захотелось послать его ко всем чертям, но что она будет делать потом? Ее никто не защитит, теперь она одна против него. Но ведь скоро Костик закончит школу и оставит ее в покое. Осталось потерпеть всего полгода. А пока не следует его злить.

Она не придумала ничего лучше, как притвориться круглой идиоткой:

– Ой. Я уже неделю пытаюсь убрать твой номер из черного списка, но ничего не выходит.

В трубке раздался протяжный вздох.

– Ну ясно. Хотя, чего я удивляюсь…

– Да уж, – согласилась она.

– Позвони своему оператору или сходи в салон сотовой связи. Тебе там помогут.

– Спасибо, что подсказал! Так и сделаю!

– Надеюсь, ты справишься с этой задачей до конца года, а то я уже устал объяснять матери, зачем беру ее телефон. Представляешь, она думает, что я пользуюсь чужим номером, потому что делаю что-то нехорошее. Преследую кого-то, занимаюсь телефонным терроризмом, шантажом или, что еще хуже, звоню в службу секса по телефону.

– И с чего бы это! – воскликнула Вероника.

– Вот-вот. Знаешь, я уже жду не дождусь начала каникул. Сейчас у меня совершенно нет времени. Я занят даже в выходные.

– Да, я тоже. В смысле, занята в выходные.

– Я наслышан. Кстати, почему ты скрыла от меня, что вместе с тобой в спектакле участвуют Виктор и тот клоун в спортивных штанах?

– Не посчитала это достойным упоминания.

– Хорошо, – ответил Костя. – Да, хорошо. Все правильно. Я рад, что ты так ответила. Ладно, мне пора. Увидимся в школе. Целую.

Веронике не пришлось ничего отвечать, потому что Селоустьев сразу повесил трубку. После этого она позвонила Вите, чтобы в очередной раз пожаловаться на его ненормального брата. Друг, похоже, был рад ее звонку. Они проговорили почти сорок минут, и к Риткиному возвращению Вероника уже была спокойна, как скала.

– Как погуляли? – спросила девушка, пока тетка снимала сапоги и возилась с многочисленными пакетами. – Я смотрю, ты обновила гардероб на три года вперед.

– Отлично погуляли. И не возмущайся мне тут, имею право. Я, между прочим, как проклятая горбачусь на работе, чтобы иметь возможность покупать все это.

Вероника засмеялась. Они обе прекрасно знали, что Ритка слишком хитра для того, чтобы работать как проклятая.

– Тут, кстати, есть кое-что и для тебя. – Родственница указала на груду пакетов. – А то в последнее время ты одеваешься так, как будто хочешь заинтересовать службу опеки и попечительства.

– Нормально я одеваюсь. Я уже устала от этих юбок и платьев. От них никакого толку. Разве что привлекать к себе внимание всяких козлов, которые мне теперь совершенно ни к чему.

– Кстати о козлах! Пойдем-ка на кухню, у меня есть, что тебе рассказать. И сразу предупреждаю: с Полянским ты больше никуда не пойдешь. Это даже не обсуждается.

«Да не больно-то и хотелось» – подумала Вероника, которая и так уже знала об Андрее достаточно, чтобы не хотеть иметь с ним ничего общего.

Тетка рассказала, что пока утром прогревала машину, стала невольной свидетельницей разговора бабушки Андрея с другой пожилой соседкой у их подъезда:

– Так вот, бабуля сказала, что «Андрюша» и его девушка из Лос-Анджелеса собираются сыграть свадьбу после окончания колледжа, и что у них там великая любовь – даже детей планируют. То есть, приглашая тебя в кино, этот скот Полянский, хотел и рыбку и съесть, и…

– Рит, да к черту его. Я пошла с ним в кино, только чтобы отвлечься от мыслей о Ханине. Но Ханина тоже к черту, потому что он еще больший скот, чем Полянский.

После этой истории у Вероники ничего даже не екнуло. В глубине души она и сама понимала, что такой парень, как Андрей, наверняка не скучает в своем Лос-Анджелесе. Все они были одинаковыми. Им мало одной-единственной девушки, они хотят заполучить всех. Как назло, Веронику привлекал именно такой типаж, но с этим она уж как-нибудь разберется. Сама того не желая, девушка начала возвращаться к мыслям о Тимуре. Их было так много, что они снова захлестнули ее с головой. Она в них тонула, задыхалась, пыталась остановить этот поток сознания, но ничего не получалось. Это было похоже на цунами, которое обрушивалось на нее каждый раз, когда у нее появлялось время поразмышлять о жизни. Почему все так случилось? Могла ли она что-то изменить? И если да, то как? Что ее ждет дальше? А что, если ей всю жизнь будут попадаться такие парни? А вдруг дело вообще не в них, а в ней самой? Вдруг это она была не права, сделала что-то не так? А, может, она и вовсе заслужила такое отношение? Вероника пыталась ответить себе на все вопросы, но ответы каждый раз получались разные. Она просто сходила с ума. Выход был лишь один. Налив себе чаю, она поспешила к себе в комнату, где ее ждал спасительный сборник задач по физике.

***

Тимуру предстоял последний матч в этом году. Разумеется, Влада пошла на тренировку вместе с ним. Она лезла во все сферы его жизни, везде таскалась за ним, не оставляя ему личного пространства, и это уже порядком ему надоело. Он хотел избавиться от нее, но не знал, как это сделать. Расставаться по-хорошему, как он привык, Влада точно не собиралась. Да и по-плохому тоже. После пятничной репетиции вальса, она набросилась на него со слезами и проклятьями в адрес Вероники. Он был уверен, что теперь снова свободен от бремени отношений, но не тут-то было – Влада стала еще более назойливой, чем прежде.

Но не только ее чрезмерная назойливость стала причиной его недовольства. Просто Мальцева была не такой, как нужно. Она была неправильной и все делала не так. Ее манеры, вкусы, увлечения, ход мыслей и даже смех казались Тимуру сплошной ошибкой. Ему хотелось, чтобы она вела себя иначе. Как Вероника. От осознания этого становилось совсем паршиво.

Он сам до конца не понимал, с какого момента поведение Каспранской вдруг стало для него эталонным. Она никогда не казалось ему особенной, но почему-то за время ее отсутствия он точно осознал, что другие девушки недостаточно хороши. И дело было вовсе не во внешности. Просто никто из них не смеялся так же классно и естественно, как это получалось у нее. Никто не мог уловить иронию его внезапных переходов от одного к другому – все остальные девушки смеялись чисто по инерции, даже до конца не понимая смысл его шуток. Было еще множество моментов, которых Тимуру так не хватало в отсутствие Вероники. Он скучал по ее запаху, голосу, волосам, привычке хмуриться, по ее непробиваемому спокойствию, чаю с мятой, который только она одна умела заваривать столь филигранно, что он бы мог выпить литра три за раз; по двум маленьким родинкам на ее левой руке, напоминающих Землю и Луну, и даже по ее постоянной задумчивости, как будто она вечно витала в облаках, забывая, где находится. Раньше он даже не обращал внимания на такие мелочи, а теперь это все было необходимо ему как воздух. Она – единственная девушка, которая сумела не только проникнуть в тончайшие материи его Вселенной, но и стать их неотъемлемой частью. И сейчас, без нее, он казался себе каким-то неправильным.

Видимо, чувствуя, что в их отношениях не все гладко, Влада начала активно контролировать Тимура по всем фронтам. Она выучила расписание его спортивной школы и календарь игр, так что скрыть от нее реальный распорядок дня теперь не представлялось возможным. Она даже познакомилась с его родителями, пока он был на тренировке. Ей удалось пустить им пыль в глаза и произвести настолько хорошее впечатление, что и мама, и папа остались от нее в полном восторге. Она обменялась с ними телефонами и звонила им каждый раз, когда не могла отыскать Тимура. Из-за этого почти все свободное время он был вынужден находиться в ее обществе.

Ему было до того скучно, что он сразу вел ее в постель, дабы сократить время их словесного общения до минимума. Он никогда не звал ее гулять, а на стадион его стали сопровождать Ласточкин и Шелепов. Тимур попросил их вести себя как можно хуже, чтобы Влада сама перехотела с ними ходить и оставалась дома хотя бы во время его игр и тренировок. С этим парни справлялись на все сто.

– Мальцева, а зачем ты ходишь на футбол? – ехидно поинтересовался Ласточкин в субботу вечером, когда они вчетвером шли по направлению к спортивному комплексу.

– Затем же, зачем и ты, – недовольным тоном ответила Мальцева, косясь на Тимура.

Вероятно, она ожидала от него какой-то поддержки, но он делал вид, что ничего не замечает. А еще он «не замечал», как Влада ежится от холода. Он намеренно держал медленный темп, чтобы они шли как можно дольше, и она успела замерзнуть. Это было не по-мужски, но он решил наплевать на все свои принципы, лишь бы поскорее от нее избавиться.

Ласточкин продолжал наступление:

– Ты ж даже примерно не понимаешь, что происходит в игре. Сидела бы дома, вышивала какую-нибудь фигню, или чем вы там, бабы, обычно занимаетесь. На футболе вам точно не место.

– Ласточкин, чего ты ко мне пристал?? Я иду на матч, чтобы поддержать своего парня. А вот что вы с Шелеповым тут забыли, мне не понятно. Сводили бы своих девушек в кино, а? Ой, совсем забыла: у вас же их нет! Какая жалость! – Влада поморщилась от очередного порыва ветра и сильнее прижалась к плечу Тимура. – Хан, мне холодно. Может, пойдем быстрее?

Тимур сделал вид, что у него завибрировал телефон, и начал отвечать на несуществующий звонок.

– То ей холодно, то ей надо в туалет, то еще что… – вмешался Шелепов. – Шла бы домой, раз тебе все не так.

– Мальцева, ты уже даже Валерия достала, а он из нас троих самый смирный. Езжай домой, а? Я тебе даже бабла на маршрутку дам, лишь бы ты свалила.

– Хан, зачем ты опять взял их с нами? – шепнула Влада Тимуру на ухо, когда он закончил «разговор». – Они оба тупые, как пробки. Уже бесят меня своим плоским юмором.

– Друзья для пацана – это святое, – философски заметил Тимур. – Тебе стоит к этому привыкнуть. Теперь они всегда будут с нами.

– Трахаться они тоже будут с нами?

– Ну, если ты позовешь подруг…

– Хан, ты придурок, – она стукнула его по руке. – Когда ты был с Каспранской, ты почему-то не звал этих дебилов ходить с вами.

– Больше двух говорят вслух, – заорал Валера.

– Когда Хан встречался с Каспранской, вы тоже везде ходили за ними?

– Да. Куда Ханин – туда и мы. Мы ж кореша.

Все трое парней заржали.

– И вы так же до нее докапывались?

– Конечно, нет, – ответил Андрей. – Она ж была нормальная, не то что ты.

Это прозвучало обидно. Влада посмотрела на Тимура в надежде, что тот осадит своего друга, но снова не получила желаемого. Она замолчала и решила больше ничего не говорить, чтобы Тимур понял, как она обижена. Но ему было все равно. Он тут же принялся говорить со своими друзьями о футболе, как будто Влада вдруг перестала для него существовать.

Играя перед сном в приставку, Тимур даже не думал о блестящей победе в сегодняшней игре. Все его мысли были заняты другим. Сегодня Ласточкин и Шелепов неплохо постарались, и после матча Влада даже ни разу не позвонила. Возможно, ему уже можно праздновать конец их отношений. И плевать, что секса в его жизни сразу станет меньше. Неожиданно для себя он обнаружил, что раньше значимость интима была сильно им преувеличена. Он хотел, чтобы девушка помимо своего тела располагала чем-то еще. Ведь, по сути, секс может случиться с любой из них, а значит, все они равны в этом смысле. Он чувствовал себя стариком, но в последнее время на первый план начали выходить более важные вещи, и он стал ценить то, чего раньше даже не замечал.

Он крупно облажался с Вероникой и теперь не знал, как все исправить. Выключив приставку, он лег на кровать и открыл на телефоне запароленный альбом с фотографиями, где все еще мог видеть ее улыбку.

Нападение с ножницами

В понедельник после уроков, Вероника решила отвлечься и испечь на завтра булочки с корицей, залитые сладкой глазурью. Рецепт ей накануне вечером продиктовала бабушка.

На следующий день девушка вышла из дома с большим пакетом самых лучших булочек, которые она когда-либо пекла. Все они были расфасованы на порции по пяти разным емкостям, щедро обернутым в фольгу для сохранности тепла. Первым свою порцию получил Витя. Не удержавшись, он прямо на ходу развернул несколько слоев фольги, и продегустировал угощение. Ел он, как настоящий аристократ. Несмотря на глазурь, ему каким-то образом удалось не испачкать ни лицо, на даже руки.

В школе, попрощавшись с Витей до конца уроков, Вероника набрала Коле Бобарыкину и попросила его спуститься в холл на первый этаж.

– Привет, Вероник, – улыбаясь во весь рот, сказал тот. От его внимания явно не ушел большой контейнер в ее руках, истончавший дивный аромат сладкой выпечки.

– Привет, это тебе. Там не очень красивые, но точно вкусные булочки с корицей и глазурью.

– Ого, здесь же целый короб! Ты оставила что-нибудь для себя?

– Не волнуйся, я вчера напекла их целую тонну, так что всем хватит. Эта порция специально для тебя.

– Спасибо! А ты это просто так, или есть какой-то повод?

– Просто так, – улыбнулась девушка. – Кстати, Коль, мы что-то давно с тобой не общались. Может, придешь в воскресенье на чай? Посидим, поболтаем как раньше, а?

– Вероник, да тут такое дело… – Коля потупил взгляд и принялся рассматривать свои ботинки, как будто на носу одного из них должен был появиться суфлер и подсказать нужные слова. – В общем, я, наверное, не смогу прийти к тебе… Дело в том, что… В общем, моя девушка… Она неправильно поймет, если я… Ну, пойду к тебе в гости. В общем, вот. Ты только не обижайся!

– Коль, да все нормально! – успокоила его Вероника, стараясь не демонстрировать свое чрезмерное удивление. – Я очень рада, что ты нашел девушку! Ей очень с тобой повезло. А я ее знаю?

– Я не уверен… Она из другой школы, мы познакомились на кружке «Юный химик», который недавно открылся в Центре развития и образования на улице Мичурина. Ты наверняка о нем слышала.

– Ух ты! Ну, если она любит химию так же, как и ты, то из вас получится не только прекрасная пара, но и, возможно, целый научный союз! – Несмотря на свои попытки выглядеть естественно, Вероника почему-то чувствовала себя неловко и поэтому поспешила закончить разговор. – Ладно, Коль, заранее приятного тебе аппетита, побегу на историю. Еще увидимся!

– Погоди, Вероник! Я же совсем забыл тебе сказать! –Он хлопнул себя по лбу. – У меня восьмого января день рождения, и я бы хотел, чтобы ты пришла. Подарок не нужен, главное – приходи! В смысле, я был бы очень рад тебя видеть!

– Я с радостью, но твоя девушка… Она не будет против?

– Конечно, нет! Она хорошая. И мы же будем все вместе за одним столом. Я, она, ты, Гарик, Валентин и Тимофей – одна дружная команда! Поиграем в настолки, поедим – будет весело!

– Даже не сомневаюсь, – рассмеялась Вероника. – Я обязательно приду! Спасибо, что позвал!

***

– А старина Бобарыкин даром времени не теряет, – сказала Зинаида на уроке истории, спрятавшись за открытым учебником от глаз сонной Аделаиды Романовны. – Птенчик покинул гнездо! Смотри, не влюбись, Каспраныч. А то он сейчас расцветет, заблагоухает, сбреет то, что все эти годы считал усами, и все – твое сердечко пропало!

– Кажется, он уже их сбрил… Да, точно. Сбрил. Я только сейчас осознала, что усов на прежнем месте не было.

– Видишь?? Уже началось! Когда внуки попросят рассказать вашу с ним историю любви, ты скажешь им так: все началось с усов…

Вероника бесшумно засмеялась, прикрывая рот ладонью.

– На самом деле, я за него рада. Он хороший парень и заслуживает взаимной любви. Мне только немного не по себе, что он пригласил меня на свой день рождения. Туда, где остальные гости будут явно умнее меня.

– Откуда тебе знать? Мало ли какие там у Бобарыкина друзья. Может, Валентин и Тимофей – вообще второгодники.

– С такими-то именами? – Вероника с сомнением покосилась на подругу. – Без шансов.

– Да… Наверное, ты права. Имена обязывают. Чую, будет та еще вечеринка…

– Ничего. Буду сидеть и есть. Уж здесь-то я точно не ударю в грязь лицом.

– Кстати, я бы тоже поела. Булочкам не место под партой, им место – вот здесь! – Зинаида похлопала себя по животу. – Сколько там до конца урока?

– Чумакова, иди-ка к доске, – раздался голос учительницы истории, которая внезапно почувствовала прилив бодрости и даже привстала из-за своего стола. – Я вижу, тебе весело. Вот и расскажешь нам всем что-нибудь веселое о внутренней и внешней политике Владимира Святославича. Программа шестого класса, между прочим.

– Это еще кто такой? – еле слышно пробурчала подруга, нехотя поднимаясь с места. – В шестом классе про такого не рассказывали. И вообще-то, правильно говорить: «Святославович».

Домой Вероника шла в хорошем настроении, и его не омрачало даже отсутствие Вити, который закончил учебный день на урок раньше. Девушка весело болтала пакетом с пустыми контейнерами из-под булочек, которые успели продегустировать все ее друзья, и напевала себе под нос мотив из «Богемской рапсодии». Вдруг из-за гаражей, расположенных во дворе, прямо наперерез ей выпрыгнула фигура в черном. Все произошло так внезапно, что Вероника ойкнула. Фигурой в черном оказалась та самая девушка, которая целовалась с Селоустьевым возле столовой и после стала моделью в его гадкой фотосессии.

«Значит, мне не показалось, и она в самом деле следила за мной» – подумала Вероника.

– Привет, – сказала девушка. – Ты же Вероника, правильно?

– Да, все верно. Чем обязана?

– О, многим!

Девушка начала приближаться к Веронике маленькими плавными шагами. Выглядела она не совсем адекватно. Лицо ее перекосило гримасой, глаза то и дело шныряли по оппонентке с дотошностью, которой бы позавидовал любой следователь. Во взгляде у нее играла ярость, щедро приправленная завистью.

«Почему она так смотрит? Неужто это из-за Селоустьева? Только этого мне не хватало!»

Вероника начала отступать назад, чтобы неадекватная девица не могла расцарапать ей лицо, если вдруг ей того захочется.

– Наверное, ты думаешь, что у тебя между ног что-то особенное?

– Что, простите??

– Иначе по какой причине ты отбиваешь чужих парней, сука?

Это было уже слишком. Вероника отбежала на безопасное расстояние и крикнула:

– Эй, девушка – уж не знаю, как вас там – я никого не отбивала. У меня нет парня, я совершенно одинока. И если вы не перестанете приближаться ко мне, я буду вынуждена убежать, так и знайте!

Девица остановилась на месте.

– Ты не понимаешь, о чем речь? Ой ли? Костя бросил меня из-за твоих подкатов. Наверное, он ожидает найти в твоей постельке нечто такое, чего нет у меня. Атлантиду, например. – Она закатила глаза. – Думаешь, он относится к тебе всерьез? Он просто хочет тебя трахнуть. Это максимум, на что ты можешь рассчитывать. И да, меня зовут Алина.

– Алина, да не сдался мне ваш Костя! И уж тем более я не собираюсь ложиться с ним в постель. Боже упаси! Не знаю, что у вас там не заладилось, но это точно не из-за меня. Насколько я вижу, у вас с ним много общего, и вы отлично друг другу подходите. Так что совет да любовь. А меня, будьте так добры, оставьте в покое.

На Алину эти слова не произвели никакого впечатления. Она снова начала движение вперед. Вероника была вынуждена в том же темпе отступать назад, уже обдумывая, в какую сторону бежать, если ситуация станет по-настоящему опасной.

– Послушай меня, тварь, – проговорила Алина, не спуская глаз с Вероники. – Мелкие сучки вроде тебя любят крутить задом перед Костей. Я вас таких вижу каждый день. Он мужчина, и ему хочется всех и сразу, но вина не на нем, а на таких вот шлюшках. Ты забрала то, что тебе не принадлежало. Думаешь, тебе ничего за это не будет? Ошибаешься! – Она вытащила из кармана куртки металлические ножницы и щелкнула ими. – Чик-чик, сука. Сегодня я побуду твоим парикмахером. Надеюсь, Косте понравится твой новый образ. Уж я постараюсь!

Алина с ревом помчалась вперед. От неожиданности Вероника опешила. Она решила бежать, но, неловко развернувшись, поскользнулась на ледяной корке, припорошенной снегом, и рухнула на спину. Алина тут же настигла ее и сорвала с нее капюшон. Волосы Вероники были скрыты под шапкой, и ненормальная девица стала срывать ее, извергая проклятья. Как назло, возле гаражей не было ни души.

– Вот так! – заорала Алина, и Вероника почувствовала, что ей отстригли первую прядь. – Уже лучше! Фу, смотри, какие мерзкие у тебя патлы!

Вероника схватила ее за руку и начала трясти. Ножницы упали в снег. Затем она приняла сидячее положение и попыталась подняться на ноги. Завязалась борьба. Алина, которая сидела на корточках, не удержала равновесия и завалилась набок, что дало Веронике необходимую фору. Она вскочила на ноги, подняла свои вещи и ринулась прочь. Алина бросилась за ней.

– Думаешь убежать от меня на своих коротеньких ножках? – проорала сумасшедшая. – Я догоню тебя, тварь! Не сегодня, так завтра!

Лед существенно замедлял скорость, а ботинки Вероники обладали скользящей подошвой, но она все равно бегала слишком быстро, чтобы у психички Алины без должной физической подготовки был хоть какой-то шанс ее догнать.

Оказавшись в автобусе, она облегченно вздохнула. Затем достала из рюкзака телефон и позвонила Вите.

– Девушка твоего сумасшедшего брата только что пыталась отстричь мне волосы! – запричитала она в трубку. – Мне еле удалось от нее убежать!

Пассажиры автобуса уставились на нее в недоумении.

– Чего?? Можно более детально?

– Ее зовут Алина. Учится в одиннадцатом классе, точно не знаю, в каком. Может, его одноклассница. Я думаю, это она была на тех жутких фотографиях. Она выследила меня по дороге домой. Сказала, что твой брат видите ли бросил ее из-за меня, и что она отстрижет мне за это волосы. Кстати, у нее получилось, и теперь целая прядь моих волос валяется где-то возле гаражей.

– Ого, – присвистнул друг. – Кстати, совсем недавно я говорил с Костиком. Он по-прежнему убежден, что его девушка – ты. Понятия не имею, откуда взялась эта чокнутая с ножницами. В любом случае, это уже переходит все границы, и я считаю, что тебе нужно рассказать обо всем Глушко. Пускай примет меры.

– Исключено. Если я расскажу директрисе, вскроется вся эта история с твоим ненормальным братом. А я не хочу, чтобы о наших с ним… сложных взаимоотношениях узнали мои подруги и тетка. Они закатят скандал на всю школу. Зачем оно мне надо? Мне осталось потерпеть полгода, и все – он наконец оставит меня в покое.

– Я не знал, что ты ничего им не рассказывала. Это, конечно, странно, но дело твое. – Витя вздохнул. – Тогда придется действовать через Костика. Я расскажу ему о случившемся. Он должен как-то с этим разобраться.

– Думаешь, это хорошая идея?

– Думаю, это лучше, чем делать вид, что все в порядке. Если он реально бросил ее и сказал, что причина в тебе, то в какой-то степени он ответственен за происходящее.

Добравшись до дома, Вероника залетела в ванную комнату и заперлась там, чтобы спокойно оценить масштабы катастрофы. Все оказалось не так плохо. Отсутствие одной пряди не слишком бросалось в глаза. А если распустить волосы, то будет вообще не заметно. Оставалось лишь надеяться, что Витин разговор с Селоустьевым даст результаты, и эта ситуация с нападением больше никогда не повторится.

***

Костя был удивлен, когда средь бела дня увидел на экране телефона имя своего брата. Ничего хорошего от его звонка ожидать не приходилось.

– Здравствуй, Виктор, – сказал Костя, морально готовясь к любому повороту событий.

– Приветствую, брат. Сложилась ситуация, которая требует внимания: твоя бывшая девушка по имени Алина вооружилась ножницами и напала с ними на Веронику. Это случилось буквально пару минут назад. Веронике удалось убежать, но она успела лишиться клока волос. Сам понимаешь, во всем виноват ты. Вразуми свою Алину, иначе дело может дойти до директора.

Костя был возмущен этой историей, но еще больше его возмутил приказной тон Виктора. Да как он смеет так с ним разговаривать?? Собрав воедино все внутренние ресурсы, чтобы успокоиться, Костя проговорил:

– Ужасная ситуация. Но разговаривать об этом я буду не с тобой, а с Вероникой. Это наши личные дела.

– Да неужто? – хохотнул Витя. – Почему же тогда она первым делом позвонила мне, а не тебе? Может, причина в том, что у вас с ней не все так гладко, как ты описываешь?

– Это не твое дело. – Костя чувствовал, как закипает, но старался сохранять ровный голос. – Сейчас я позвоню Веронике, и мы обязательно во всем разберемся. Без твоей помощи.

– Ну-у, не знаю… Она мне сказала, что ей нужно время прийти в себя. Так что лучше не трогать ее недельку-другую.

– Это уже я решу сам.

– Как знаешь, брат, как знаешь. Мое дело предупредить. Глупо лезть в жерло вулкана, чтобы остановить извержение. Иногда нужно просто переждать.

Когда Виктор повесил трубку, Костя тут же вскочил с места, чтобы отыскать собаку. Ему нужно было немного разрядиться. В последнее время мелкая шавка пряталась от него и выходила, только когда возвращались родители. Это распаляло парня еще больше.

– Мона! – позвал Костя. – Мона, иди сюда!

Он начал посвистывать и причмокивать губами, поштучно бросая в собачью миску корм. Дзинь, дзинь, дзинь. Наивная псина тут же выбралась из своего укрытия и, поджав хвост, медленно побрела в сторону кухни. Она не хотела прислушиваться к голосу разума. По мнению Кости, в этом не было ничего удивительного. Он никогда не верил в сказки о невероятном интеллекте собак. Как только Мона приблизилась к миске, он закрыл дверь, сгреб ее за шкирку и с силой швырнул об пол. Затем он пнул ее и опять сгреб, чтобы повторить все сначала. Он делал это до тех пор, пока не почувствовал приятную усталость. Теперь можно было спокойно подумать.

Вернувшись в комнату, Костя лег на кровать и закрыл глаза, чтобы ничто не мешало ему сосредоточиться. Наконец, он понял, что не давало ему покоя. Повышенное внимание Виктора к Веронике. Это уже начинало раздражать. Костя знал, что брат всегда ему завидовал. Виктору хотелось быть таким же умным, мужественным и успешным в учебе. А теперь, когда он узнал о Веронике, ему захотелось еще и ее. Костя решил, что пока он просто понаблюдает за развитием событием. Он был уверен в своей девушке, она никогда не заинтересуется таким жалким ничтожеством, как его брат. Но кто знает, на что способен сам Виктор? Его определенно следовало взять под контроль.

Несмотря на всю гниль, которая разъедала Виктора изнутри, в чем-то он был прав. Звонить Веронике сейчас было, как минимум, неосмотрительно. Возможно, лучше действительно дать ей остыть, иначе она может пойти к директору. Для Кости это стало бы настоящей проблемой, ведь он идет на красный диплом, и его репутация должна оставаться кристально чистой.

Нужно как можно быстрее разобраться с Алиной. Тупая ревнивая сука. С каким, должно быть, гневом она пыталась отстричь Веронике волосы! Представляя все это, Костя даже немного возбудился. Сегодня вечером он наведается к Алине в гости и пригрозит ей вызовом к директору. Это должно сработать, ведь вряд ли ей тоже улыбалась перспектива испортить себе репутацию за полгода получения диплома. А после того, как они поговорят, он накажет ее за плохое поведение. Он уже давно хотел попробовать кое-что, чему эта сука активно противилась. Пришло время сдаться.

Нет, на этот раз он не чувствовал мук совести. Их с Вероникой все равно ожидает неизбежный тайм-аут, так что на это время вполне можно вернуться к Алине. Радуясь, что он в очередной раз так ловко все разрешил, Костя погрузился в безмятежный сон.

Простые истины

В среду утром Витя поделился новостями. Вчера он поговорил с братом, и вечером того же дня тот перезвонил ему, чтобы сообщить: Веронике больше ничего не угрожает. По его словам, Алина полностью признала свою вину и даже готова лично принести извинения. Впрочем, Вероника не ждала никаких извинений, ей было вполне достаточно, что ее оставят в покое. Также Витя добавил, что ему удалось убедить брата не контактировать с ней какое-то время. И теперь у нее впереди – целая неделя спокойствия. А, может, даже две.

До начала занятий Вероника столкнулась с Алиной. Та молча кивнула и пошла дальше. На ее лице не было особого раскаяния, но и злобная гримаса тоже отсутствовала, что определенно было хорошим знаком. А Селоустьев теперь каждый раз просто проходил мимо, даже не пытаясь заговорить. Похоже, Вите и вправду каким-то образом удалось разрешить ситуацию. Вероника очень надеялась, что Алина и Селоустьев помирились, и их любовь будет длиться, по меньшей мере, до конца учебного года.

В школе царила предновогодняя суета. В спешке украшались кабинеты, коридоры и другие помещения. В актовый зал рабочие по частям несли гигантскую искусственную елку. Ученики старались исправить оценки и закрыть последние «хвосты». У Вероники тоже имелись «хвосты», но ее куда больше волновал предстоящий спектакль. Если бы в нем не играл Тимур, было бы гораздо проще. Его присутствие лишало почвы под ногами, повышало пульс, вызывало то жар, то озноб по всему телу. И как девушка ни старалась его избегать, он все равно встречался ей повсюду. Это был первый настолько неспокойный декабрь в ее жизни, когда она каждую секунду боролась за свое душевное спокойствие и равновесие. Но все же это по-прежнему было прекрасное время. Время чудес, сказки, время, где даже в воздухе витало ожидание чего-то прекрасного. Но, как оказалось, это было обманчивое ощущение, и навстречу чудесам пришла беда.

***

В четверг, в самый разгар учебного дня Веронике внезапно позвонила Ритка. Такой звонок не предвещал ничего хорошего, ведь тетка никогда не звонила по время уроков. Отпросившись в коридор у географички, девушка взяла трубку:

– Что случилось?

– Верон, только не волнуйся, – сказала тетка.

«Только не волнуйся» – та самая фраза, после которой начинаешь волноваться так, как еще в жизни не волновался.

– Рита, умоляю, говори.

– Бабушка попала в больницу. Нам на городской позвонила ее соседка, которая сама толком не разобрала, что случилось. Они вместе пили кофе, а потом бабуля упала в обморок. Приехала скорая, врачи сказали, что это связано то ли с давлением, то ли с сердцем. В общем, как я уже сказала, соседка сама ничего не поняла. Но бабушка жива, не волнуйся!

– Господи, Рита, я тогда сейчас отпрошусь у директрисы и поеду в больницу. Куда увезли бабушку?

– Она в четвертой городской. И не надо никуда отпрашиваться. Я уже туда еду.

– Ты??

– Я, – подтвердила Ритка. – Что тут удивительного? Если у нас с твоей бабушкой натянутые отношения, это еще не значит, что я брошу ее в беде. Я обещала твоей матери присматривать за вами двумя и собираюсь сдержать обещание. Не беспокойся. Сейчас приеду, все узнаю и напишу тебе эсэмэску.

Как только прозвенел звонок на перемену, Вероника, не дождавшись эсэмэски, не выдержала и позвонила тетке.

– Только собиралась тебе написать, – сказала та. – Все в порядке, бабушка сейчас спит. Ее жизни ничего не угрожает. У нее случился гипертонический криз на фоне артериальной гипертензии. Иными словами, у нее длительное время было повышенное давление, о чем она даже не подозревала, продолжая заниматься убойными кардио-тренировками.

– Впервые об этом слышу, – удивилась Вероника.

– Она купила диски с фитнес-программой под названием «Insanity», что переводится, как «безумие». В инете сказано, что это видеокурс на два месяца, и прежде чем начинать заниматься, нужно сначала пройти тщательный медосмотр, потому как программа курса не рассчитана на новичков. Бабуля все это благополучно проигнорировала и уже успела прозаниматься полторы недели. А у нее даже тонометра нет! Вот и результат.

– Не понимаю, – всхлипнула девушка. – Зачем ей понадобился фитнес? Она весит максимум пятьдесят пять килограмм!

– Понятия не имею. Знаю только, что они занимались на пару с ее соседкой, которая моложе на пятнадцать лет и всю жизнь проработала учителем физкультуры. Так что ничего удивительного, что в больницу попала только твоя бабушка. И давай не реви! Все ведь обошлось.

– Рит, я все-таки отпрошусь с уроков! Бабушке же нужно привези какие-то вещи, документы, полотенце, ее кружку…

– Успокойся, а. Я уже еду к ней домой. Она сама дала мне ключи. Тебе не о чем беспокоиться, тетка со всем разберется. На то она и тетка.

Несмотря на то, что все было под контролем, Вероника еле дождалась окончания занятий. Она еще никогда не бежала к остановке так быстро. А, примчавшись домой, завалила тетку расспросами. Та спокойно пояснила, что уже давно привезла бабушке все необходимое, поговорила с врачами, купила в аптеке кое-какие лекарства и теперь ждет завтрашнего дня, чтобы снова поехать в больницу.

По словам заведующего отделением кардиологии, гипертонический криз опасен своими последствиями. Это такое состояние, которое требует немедленного вмешательства. Если вовремя не купировать криз, то из-за большой нагрузки на сердце может разорваться какой-нибудь сосуд, что повлечет за собой инсульт или инфаркт. Бабушке предстоят обследования, по результатам которых будет ясно, насколько все серьезно. Но пока поводов для беспокойства нет, и угроз для ее жизни – тоже. Перед тем, как подействовало успокоительное, бабушка попросила ничего не сообщать дочери, чтобы та сама не угодила в больницу. Вероника считала эту просьбу не лишенной основания. Зная свою мать, она вполне могла предположить, что, прилетев сюда первым же рейсом, та от волнения тут же попадет на соседнюю с бабушкой койку.

– Сейчас Римма Петровна спит как младенец, – сказала Ритка. – Цвет лица у нее прекрасный. Кроме того, у нее там куча знакомых, которые помнят и любят твоего деда. – Вспомнив отца, она еле слышно вздохнула. – Не переживай, старушка в надежных руках.

– Мне немного не по себе, что сегодня я ее не проведала, а завтра после уроков у нас репетиция, которая закончится неизвестно когда. Нужно придумать, с какого урока завтра сбежать, чтобы успеть попасть в больницу в приемные часы.

– Врач предупредил, что завтра ее весь день будут обследовать, так что даже если ты сбежишь с уроков, в палате ее все равно не окажется. Дождись субботы, Верон. Сходим к ней вместе с самого утра. А сегодня она проснется и сама тебе позвонит.

Веронике сразу полегчало. Она обняла тетку и сказала:

– Спасибо. Что бы я без тебя делала!

Они включили на кухне телевизор, и в одном из рекламных роликов Вероника увидела кота. Чувство беспокойства вонзилось в нее стрелой, и девушка с ужасом схватилась за щеки.

– Игорь! Там же остался Игорь! Господи, я должна бежать!

Не говоря ни слова, Ритка скрылась в недрах своей комнаты и через мгновение вновь появилась в поле зрения. На руках у нее сидел огромный черный кот.

– Так вот как нас зовут! Игорь! – Тетка поцеловала кота в макушку. – Имя у тебя, конечно, странное, но ты все равно мне нравишься.

Кот, как ни странно, спокойно сидел у нее на руках, прикрыв желтые глаза и блаженно мурлыча.

– Ого, – Вероника почесала в затылке. – Ты привезла Игоря к нам? Да, знаю, – она развела руками, – сегодня я королева риторических вопросов. Просто не успеваю следить за всем происходящим. Ты слишком стремительна!

– А что мне оставалось делать? Не могла же я оставить его там одного!

– Знаешь, а ведь этот кот не так-то прост. У него характер. – Девушка подошла ближе и почесала Игоря за ушком. Тот мигом распахнул глаза и недовольно на нее покосился. – Видишь? Бабушка говорила, что Игорь адекватно воспринимает только ее и никого больше.

Ритка ничего не ответила. Она лишь сильнее прижала к себе кота, от чего его урчание стало похоже на звуки тракторного мотора.

***

Бабушка позвонила ближе к ночи и бодрым голосом сообщила, что чувствует себя гораздо лучше. Оказалось, что на занятия фитнесом ее подвигло повышенное артериальное давление.

– У Александры Антоновны, моей соседки, был тонометр, и она решила измерить мне давление. Я им никогда не пользовалась, а зачем? Так вот, оказалось, что давление у меня повышено. У Шуры была та же проблема. Наши нехорошие показатели сохранялись больше месяца, и я начала искать в интернете, как можно их улучшить. В одной статье я вычитала, что регулярные физические тренировки снижают систолическое и диастолическое давление и укрепляют здоровье в целом. Так что мы вместе с Шурой решили начать заниматься вместе. Я просто немного не рассчитала силы!

Почему-то две женщины не учли, что физические нагрузки должны быть адекватными, а не смертельно-опасными для их возраста. Но врач уже провел с бабушкой разъяснительную беседу, и больше она себе вредить не станет.

Несмотря на то, что все вроде бы обошлось, и бабушка была в порядке, Веронике все равно было не по себе. Она впервые в жизни задумалась о быстротечности жизни и о том, как ценна каждая минута, проведенная с близкими. Перед ней вдруг начали открываться простые истины, которые при всей своей очевидности раньше не казались ей столь важными. В этом странном для себя состоянии она пребывала весь следующий день.

– Понимаешь, Витя, перед нами – целый огромный мир! – декламировала Вероника по дороге в актовый зал, где должна была состояться очередная репетиция. – У нас всего один шанс прожить свою жизнь, поэтому нужно сделать все возможное, чтобы отведенное нам время не прошло бесцельно. И мы не должны сидеть сложа руки только потому, что наши мечты кажутся нам недостижимыми. Все барьеры и преграды – только у нас в голове. На самом деле, их не существует! Мы можем все, если захотим!

– У меня такое ощущение, что ты перечитала слишком много статусов в контакте, – зевнул Витя.

– Нет, понимаешь, я просто никогда раньше не осознавала, что могу чего-то достичь. Думала, что уж у меня-то точно ни черта не выйдет. Но сейчас передо мной открылась другая сторона бытия.

– Ох, – раздалось от Вити.

– Я решила, что в следующем году попробую свои силы на факультативе по физике. Ведь недостаточно просто сказать, что нет ничего невозможного. Нужно чем-то подкреплять эти слова, иначе они так и останутся пустым звуком. Если я смогу попасть на этот факультатив и продержаться там хотя бы месяц, это будет означать, что я действительно могу все! Что скажешь?

Вероника посмотрела на друга, чтобы уловить сомнения, которые, по ее мнению, должны были неизбежно промелькнуть на его лице. Но Витя просто еще раз зевнул и произнес:

– Почему бы и нет?

– И ты даже не напомнишь мне, что на факультативы допускаются только ученики «А» и «Б» классов?

– А зачем? Ведь нет ничего невозможного. Мир открывает перед нами все двери, стоит лишь войти в одну из них! – Он одарил ее ироничной улыбкой. – У меня только один вопрос: почему ты не выбрала что-то другое? Зачем тебе факультатив по физике? Там должно быть ужасно скучно.

– Может быть. Но, знаешь, мне начинает нравиться разгадывать эти бесконечные загадки. А еще физика успокаивает. Это очень важно. Особенно сейчас, когда мой мозг так и норовит меня предать и снова начать думать о Ханине. Я больше так не могу. Этот факультатив – пока что лучший вызов, который я могу себе бросить.

– Ну, если даже самую сумасшедшую идею сопровождают мотивы, то она уже не так плоха. Так что дерзай, подруга!

Поток мыслей о факультативе по физике так увлек Веронику, что она на некоторое время забыла обо всем другом. Репетировала она скорее по инерции, полностью погрузившись в свои идеи. В ней проснулся самый настоящий азарт. Ее будоражил сам факт того, что у нее появилась какая-то цель, никак не связанная с Тимуром, и что она вполне может ее достичь. И самое главное – ей совсем не было страшно. Она понимала, что ученики, которые уже давно посещают факультатив, неоднозначно отреагируют на ее появление. Возможно, она даже выставит себя на посмешище. Но в кои-то веки ей было все равно, что о ней подумают. Она не собиралась отступать.

Откровение Вероники

На следующий день Вероника и Рита поехали в больницу. Тетка решила не заходить в палату, дабы не спровоцировать у Риммы Петровны новый приступ. Вместо этого она отправилась к дежурному врачу узнать, готовы ли результаты вчерашнего обследования. Бабушка выглядела хорошо и вовсю болтала со своими соседками по палате.

– Заходи, Николь, – поприветствовала она внучку. – Мы с девочками как раз собирались пить чай!

Вероника пробыла в больнице около часа, за это время успев окончательно успокоиться на счет состояния бабушкиного здоровья, а также перезнакомиться со всеми ее новыми подружками. Вчерашнее обследование выявило нарушение сосудистого тонуса по гипертоническому типу. Еще не были готовы результаты биохимического анализа крови, но, в целом, бабушка считалась здоровой. Если все будет хорошо, к новому году ее уже выпишут. Сама бабушка, похоже, переживала не столько за свое здоровье, сколько за благосостояние кота.

– У меня сердце разрывается, когда я представляю, что Игорек еще две недели будет вынужден делить кров с этой коварной женщиной по имени Роза! Наверное, он не ест и не пьет в этих ледяных казематах. Я права?

– Ба, ну перестань. У Игоря и Риты случилась любовь с первого взгляда. Он не слазит у нее с рук. И в еде себя тоже не ограничивает.

– Любовь? С кем? С ней? Ни за что в это не поверю! Игорь чувствует людей. Он бы никогда не доверился такой, как она!

– Ты вчера сама ей доверилась, когда отдала ключи от своей квартиры.

– А что мне оставалось делать? Вызывать из Италии твою мать? Чтобы она попала в эту больницу в качестве пациентки, и мне пришлось навещать ее в реанимации? У меня просто не было выбора!

Вероника молча достала из рюкзака телефон и продемонстрировала вчерашние фото с теткой и котом. Бабушке, пусть и неохотно, но все же пришлось признать: Ритка действительно понравилась Игорю.

– Ладно. Пусть так. Кот тоже может сбиться с пути. Наверное, у него просто стресс, как и у всех нас. – Римма Петровна ревностно прищурилась. – Но я рада, что все так сложилось. Иначе я бы не смогла спокойно лежать здесь до нового года, зная, что Игорь чувствует себя узником без права на амнистию.

После больницы Вероника отправилась на субботнюю репетицию. Возле школьных ворот ее ждал Витя. По привычке она взяла его под руку. На крыльце стояла группа ребят, задействованных в спектакле. Среди них был и Тимур.

– Твой бывший выглядит подавленно, – шепнул Витя.

– Наверное, проиграл матч, – бросила в ответ Вероника.

На репетиции Тимур вел себя странно. Не развлекал своих поклонниц, ни с кем не заигрывал, никого не подкалывал, не шутил в свойственной для себя манере. Он механически делал что от него требуется, и о чем-то постоянно размышлял. Взгляд его часто блуждал, а если и фокусировался, то его целью была Вероника. Ей было неприятно. Вместо того, чтобы оставить ее в покое, Тимур продолжал проявлять активность. Наверное, его основной целью было не дать ей ни малейшего шанса забыть о своей персоне. Этим он напоминал рыбака, который каждый раз приносит домой пустое ведро, потому что ходит на рыбалку только ради самого процесса. Девушка была убеждена, что ему просто хотелось снова поймать ее на крючок, чтобы она всем на потеху барахталась на нем, беззвучно моля о пощаде. Это казалось ей нечестным. Нечестным и жестоким.

Когда Ирина Дмитриевна объявила пятнадцатиминутный перерыв, многие разошлись кто куда, в том числе и Витя. Вероника в очередной раз заметила, что Тимур смотрит в ее сторону своими грустными глазами, имитируя вселенскую скорбь. Не выдержав, она направилась к нему. Слова полились сами собой:

– Было бы неплохо, если бы ты прекратил на меня пялиться. Мне это не нравится. – Мысленно она поаплодировала себе за сказанное. В кои-то веки у нее получилось изобразить в голосе холод и сталь.

– Каспранская, мы вместе репетируем. Я не могу не смотреть на тебя.

Даже когда Тимур находился в таком не свойственном себе настроении, ему все равно было сложно противостоять. Вокруг него ощущалась какая-то бешеная энергетика, он излучал ее, как атомная электростанция. Вероника старалась не смотреть ему в глаза, потому что не была уверена, что сможет сохранить прежнюю стойкость.

– Мы сейчас не репетируем. У нас перерыв. Может, ты сразу скажешь, что тебе от меня надо, и закончим на этом?

Он молчал, и ей пришлось поднять на него глаза. На его лице лежала печаль, глаза были полны тоски. Все это вместе смотрелось на нем просто ослепительно. «До чего же хороший актер» – подумала девушка. Пару месяцев назад это бы точно сработало, и она бы мечтала стать той самой причиной, которая вызовет улыбку на этом прекрасном печальном лице. Но сейчас все происходящее неприятно попахивало просроченным фарсом.

«Неужели он ждет, что я брошусь ему на шею?»

Вероника поморщилась и уже хотела было убраться подальше от его общества, как Тимур резко схватил ее за плечо и потащил за собой в сторону подсобки. От неожиданности из ее горла вырвался лишь невнятный писк. Никто из оставшихся в зале не обратил на них внимания. Зашвырнув ее в подсобку, Тимур захлопнул за собой дверь и запер ее на ключ, который торчал в замочной скважине. Внутри никого не было. Только они двое.

Он прижал девушку к стене и попытался поцеловать, но она яростно замотала головой, не давая ему осуществить задуманное. Ее лицо перекосило, как будто перед ней был мерзкий слизняк, а не самый красивый парень на земле. На самом деле, в глубине души она прекрасно осознавала, что просто боялась не выдержать и ответить ему на поцелуй. Тимур не стал делать вторую попытку, но отпускать ее тоже не спешил.

– Успокойся, не буду я тебя трогать, – тихо сказал он. – Просто не удержался.

Только сейчас девушка заметила, что от него пахнет алкоголем. Он был пьян. Не сильно, но, видимо, достаточно для того, чтобы начать вести себя подобным образом.

– Не удержался?? – Вероника была в бешенстве. – Я не твоя собственность, ты не можешь просто брать и делать все, что придет тебе в голову! Иди целуй свою девушку, а меня оставь в покое!

Его лицо сделалось игриво-насмешливым:

– Но я не хочу целовать свою девушку, она мне уже надоела.

– Этой ценной информацией можешь поделиться с ней, меня проблемы твоей личной жизни не интересуют. Сейчас придет мой парень и… – Она поняла, что ляпнула глупость, и теперь понятия не имела, как продолжить сказанное. – В общем, просто отвали от меня.

– И что? – насмешливо поинтересовался Тимур. – Что же он сделает? Будет рыдать с той стороны, умоляя меня открыть дверь? Ты прекрасно понимаешь, что с ним у тебя ничего не будет. Ты хочешь быть со мной, я же не слепой. Зачем ты даешь этому дурачку надежду?

– Ты пьяный.

– А ты красивая. Мы что, играем в игру, где нужно озвучивать очевидные факты? – Он наклонился и оказался прямо напротив ее лица, обдав ее своим горячим дыханием с запахом спирта и ментоловой жвачки. – Да, сегодня папочка пьян. Но только самую малость. Это ведь не повод ему грубить, верно?

– Ты несешь какую-то фигню.

– Окей. – Он поднял руки перед собой, вмиг сделавшись серьезным. – Я просто хотел извиниться. Я знаю, что вел себя, как мудак. Ты этого не заслужила. Прости меня.

Первым ее порывом было броситься ему на шею и все простить. Вот он, самый родной и любимый, стоит напротив, совсем близко. Все можно исправить, стоит только протянуть к нему руку. Хотя, стоп… За что он извиняется? Вероятно, за всю ту историю с дракой. За то, что стравил ее и Владу между собой, эскалировал конфликт, доведя ситуацию до критической точки. Но ведь не это было самым ужасным его проступком. Фотографии, которые Мальцева сделала после ночи, проведенной с Тимуром, начали мелькать у Вероники перед глазами. Ей сделалось так больно и обидно, что во рту даже появился привкус горечи. Все то, что она так яростно подавляла и старалась запрятать поглубже, вновь захватило ее разум. Слова, которые она похоронила на дне своего отчаянья, так и не успев их сказать, вдруг вырвались наружу:

– Ты был для меня всем. Я и понятия не имела, что могу кого-то так любить. – Ее голос звучал тихо, но в нем было столько злости, что это напугало ее саму. –А сейчас… Сейчас ты – пустое место. Ты умер для меня. Больше никогда не подходи ко мне. Ублюдок.

Последнее слово прозвучало скорее, как предсмертный хрип. Она буквально извергла его из себя. Этот бесконечный монолог больше не будет преследовать ее по пятам. И плевать, что в реальной жизни он прозвучал не так драматично, как ей это всегда представлялось. Вероника с силой отпихнула Тимура от себя и направилась к двери. Как назло, ключ никак не хотел проворачиваться в замке, и чем больше она злилась, тем хуже у нее получалось. Тимур мягко подвинул ее, открыл дверь и молча вышел из подсобки. Слезы потоком хлынули у нее из глаз. Она даже сама толком не понимала, почему плачет.

– Ханин прошел мимо меня с таким лицом, как будто у него кто-то умер. – раздался голос Вити. – Я опять пропустил самое интересное?

Он зашел внутрь и сделал робкое движение в ее сторону. Как будто хотел ее обнять, но никак не мог решиться. Вероника почувствовала то же самое. Она прильнула к нему и крепко обняла. Ей сразу стало легче.

После репетиции, когда они вместе шли на остановку, в воздухе между ними витало нечто странное. Оба долго молчали, пока Витя наконец не сказал:

– Может, сходим в кино? Я ненавижу ходить туда один.

«Никогда не поверю, что у такого парня нет никого, кто бы мог составить ему компанию» – промелькнуло у нее в голове.

– Весь мой круг общения – это черные буковки на белом фоне, – угадывая ее вопрос, пояснил он. – Так уж сложилось. В реале я почти ни с кем не общаюсь.

– Давай сходим, почему нет.

– Супер.

– Это ведь не свидание? – уточнила она.

– С ума сошла? Конечно, нет. По крайней мере, с моей стороны.

– Хорошо. А то мне уже хватило свиданий в последнее время. Так что с моей стороны это тоже не свидание. И пусть каждый платит за себя, хорошо?

– Не хорошо. Не забывай: в последнее время я сказочно богат, а значит, за билеты плачу я.

– Но тогда это уже будет похоже на свидание.

– Какая разница, на что это похоже? Главное, что мы оба знаем, как все обстоит на самом деле.

– И то верно.

– Тогда завтра в четыре часа у «Кометы». Билеты я уже купил.

Не свидание

На следующий день, в назначенное время Вероника подошла к кинотеатру, где ее уже ждал Витя. Выглядел он, как всегда, с иголочки: черное пальто, джинсы, чья цена прямо-таки бросалась в глаза, начищенные до блеска ботинки, черные кожаные перчатки и легкая небрежность в иссиня-черных волосах. Каждый раз при виде него девушка удивлялась, почему все еще относится к нему как к другу. Она не могла это объяснить, ведь Витя был прекрасен по всем пунктам, а главное, с ним ей было по-настоящему спокойно.

– Привет, сегодня ты опять похож на киллера.

– Привет, – сказал он и согнул руку, приглашая девушку взять его под локоть. Это было мило, потому что раньше она всегда делала это сама. – Надеюсь, ты любишь фильмы про войну.

– Ты купил билеты на фильм про войну??

– Да. Сегодня нам предстоит увидеть войну между землянами и синими ребятами с другой планеты. Но вообще я купил билеты на этот фильм только ради того, чтобы посмотреть, удалось ли им добиться той фотографической реалистичности в использовании «motion capture», о которой все сейчас говорят. Я должен это увидеть.

– Я почти ничего не поняла. Но ты можешь ничего не объяснять, потому что чувство непонимания уже стало для меня таким привычным, что теперь я совершенно не беспокоюсь, когда мне не удается уловить суть сказанного.

– Я имел в виду технологию захвата движения, которая использовалась на протяжении всего фильма, – пояснил Витя. – Скоро сама все увидишь, пойдем.

Фильм шел почти три часа, но для Вероники время пролетело незаметно. Ей приходилось одновременно следить за происходящим на экране и слушать лекции своего друга по поводу технологии захвата движения. Витю совершенно не интересовал сюжет, уровень предсказуемости которого, по его словам, был прямо пропорционален уровню спецэффектов. Ему была важна лишь техническая сторона, и поэтому на протяжении всего времени он рассказывал Веронике, на какой невероятный уровень цифровых технологий вышли создатели этого фильма.

После кинотеатра они зашли перекусить, а затем отправились на местную предновогоднюю ярмарку, где помимо торговых палаток было множество развлечений. Витя сразу же потащил девушку в сторону павильонов со всевозможными видами тиров. Но прежде чем вступать в игру, он сначала какое-то время наблюдал, как стреляют другие.

– Это не то место, – шепнул он, когда они подошли к павильону, где игрокам выдавали имитацию автомата Калашникова. – Видишь, какой разброс? Видно, что сбит прицел. А уходить с ярмарки без игрушки я не собираюсь.

– Зачем тебе игрушка?

– Не мне, а тебе. Ты же любишь игрушки?

– Конечно, – согласилась Вероника. – Но мы не в американском фильме, здесь нам не дадут выиграть. Везде будет сбитый прицел.

– Не везде. Пойдем дальше. – Они направились к следующему павильону. – Надо найти тир, где все в порядке с прицелом, но не в порядке с самими мишенями. Я знаю, как там выиграть.

В итоге они остановились на четвертом павильоне, где посетителям предлагалось стрелять по металлическим фигуркам в виде зверей. Всего на попытку давалось двадцать выстрелов. Чтобы получить большую игрушку, необходимо было сбить не меньше семнадцати мишеней.

– Ну вот, опять лохотрон, – улыбнулся своей спутнице мужчина, который сбил четырнадцать мишеней подряд, а, начиная с пятнадцатой, начал делать осечки. Металлические мишени шатались, но почему-то не падали. – Если бы сбил хотя бы еще одну, выиграл бы тебе маленькую игрушку.

– У нас все честно, – заявил работник тира. – Я при вас могу сбить все семнадцать мишеней. Хотите?

– Ай, знаю я ваши уловки, – махнул рукой мужик и вместе со своей дамой скрылся в толпе.

Сфокусировав взгляд на Вите с Вероникой, работник тира зазывно улыбнулся.

– Молодые люди, – сказал он, движением руки приглашая их к стойке. – Прошу.

– Я не понимаю, как ты собираешься их сбивать, – шепнула Вероника.

– Просто выбирай игрушку, – скомандовал Витя.

– Вот того белого морского котика сверху, – указала она пальцем.

– Желаю удачи! – улыбаясь все шире, сказал работник тира.

Витя начал стрелять в середину мишеней. Как и у предыдущего стрелка, все они падали вниз одна за другой. Когда дело дошло до пятнадцатой мишени, он начал прицеливаться выше. Сначала он промахнулся, но затем ему удалось попасть в самую верхнюю точку фигурки, и она благополучно упала вслед за остальными. Видимо, в этом и был весь секрет. После Витя совершил еще один промах, но потом сбил еще две мишени подряд.

– А ты хорош, – захохотал работник тира, протягивая ему морского котика. – А теперь живее идите отсюда, сейчас на ваш успех нахлынет толпа.

И правда: люди, увидев огромную плюшевую игрушку в руках у школьника, мигом заторопились в сторону павильона. Витя отдал игрушку Веронике, и они двинулись дальше.

– Я же говорила, что ты похож на киллера, – улыбнулась девушка, прижимаясь щекой к мягкому плюшевому материалу морского котика. – Но теперь это все ужасно похоже на свидание.

– Но это по-прежнему не оно, – возразил ее спутник.

– Это хорошо. Потому что свидание испортило бы нашу дружбу, а мне бы этого не хотелось.

Витя какое-то время молчал, а затем заговорил каким-то особенным, вкрадчивым тоном:

– Я совсем-совсем тебе не нравлюсь? Даже немного?

– М-м… У меня к тебе исключительно теплые чувства, но только как к другу.

Услышав ее ответ, Витя сразу же сменил тему, и больше они к этому разговору не возвращались. Вероника отметила, что он не выглядел расстроенным или сбитым с толку. Это показалось ей хорошим знаком.

Тем вечером они успели сходить в кафе, обсудить кучу разных тем, а потом Витя даже проводил ее домой. После прогулки девушка пребывала в прекрасном настроении. Совместно проведенное с другом время словно вдохнуло в нее новую жизнь. Она даже позавидовала Селоустьеву, ведь это именно ему, а не ей, посчастливилось иметь такого славного брата, как Витя.

– Это что? – тетка ткнула пальцем в морского котика, которого Вероника прислонила к стене, пока снимала ботинки в прихожей.

– Морской котик Витя. Был назван в честь моего друга, который выиграл его в тире специально для меня. Правда же, классный?

– Кто: Витя или котик?

– Котик, конечно. Хотя они оба классные.

– Ты же сказала, что вы просто дружите?

– Так и есть.

Переобувшись, девушка взяла игрушку и потащила ее в свою комнату. Тетка последовала за ней.

– Но друзья не выигрывают гигантских морских котиков друг для друга!

– Где это прописано?

– Где-где, в конституции дружбы. Не морочь мне голову, он тебе нравится?

– Кто? Морской котик? Конечно!

– Не буди лихо, пока оно тихо, а. Этот мальчик Витя. Он тебе нравится?

– Гоша, я была бы рада, если бы Витя мне нравился, но, к сожалению, мне нравятся всякие подонки. Тебе ли не знать.

– Хорошо, – кивнула тетка. – Точнее, хорошо, что ты не влюбляешься в нового парня каждую неделю. Иначе это было бы проблемой. Но ты же осознаешь, что нравишься этому Вите?

– Я так не думаю. – Вероника присела на кровать, обхватив игрушку. – По крайней мере, он никак это не демонстрирует. Мы даже вкино пошли только потому, что ему просто скучно одному. А эту игрушку он выиграл просто так.

– Это он тебе так сказал? – нахмурилась Ритка. – Покажи-ка его фотку.

– Сейчас поищу в телефоне…

Вероника нашла пару фотографий и продемонстрировала их тетке.

– И ты правда считаешь, что ему не с кем сходить в кино? – поинтересовалась та. – Да он одет, как английский франт. Как считаешь, перед кем он так красуется?

– Гош, я понимаю, к чему ты клонишь, но я способна отличить, когда я кому-то нравлюсь, а когда нет. Витя не делает ничего из того, что обычно делают влюбленные парни. Ему все равно, что на мне надето, он не пялится на мою задницу, он даже не пытается до меня дотронуться, понимаешь?

– Я называю это лонг плэй. Конечно, странно, что он решил действовать подобным образом. По идее, сейчас то самое время, когда он должен сходить с ума от бушующих гормонов и вести себя, как неандерталец. Но нет ничего невозможного. Иногда даже школьник может мыслить стратегически. Он планирует медленно затянуть тебя в свои паучьи сети, святая ты простота. Ты и не заметишь, как имя «Витя» станет для тебя синонимом любви. Ладно, – махнула рукой тетка, – пойдем лучше чаю попьем. Ох, что-то мне неспокойно…

Теткины слова насторожили Веронику. А вдруг та права? Витя был странным парнем, и кто знает, что в действительности у него на уме. Да еще эти его подозрительные вопросы… Если он и правда затеял долгую игру, то рано или поздно их дружбе придет конец. Это будет сродни катастрофе, ведь девушка уже так прикипела к своему новому другу, что не могла представить, как будет обходиться без его общества. Погрустнев от этих мыслей, Вероника следом за теткой поплелась на кухню пить чай, в надежде, что шоколадные конфеты поправят испорченное настроение.

Витина тайна

Утром в понедельник Витя был молчалив, а на все расспросы отвечал односложными фразами. Вероника периодически поглядывала на своего молчаливого друга, пытаясь хоть что-то прочитать на его лице. Но оно, как обычно, было непроницаемым.

Весь день Вероника была как на иголках. Еле досидев до конца уроков, она быстро оделась и помчалась во двор, где они обычно встречались с Витей. Он уже ждал ее там.

– Все в порядке? – на всякий случай спросила она.

– Конечно, – удивился он. – Пошли, холодно.

Они двинулись в путь, и девушка машинально взяла его под руку, тут же подумав, что, наверное, зря это сделала.

– С утра ты был какой-то странный. Точно ничего не случилось? Ты можешь мне рассказать.

Витя замедлил шаг и посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом. Наконец он заговорил:

– На самом деле, есть одна проблема.

– Я могу с ней помочь?

– Да, но знай: ситуация нестандартная.

– Да говори уже, Витя, ну сколько можно!

– В общем, в эти выходные прилетают мои корейские бабушка с дедушкой. И мне нужно, чтобы ты разыграла перед ними роль моей девушки.

Вероника округлила глаза:

– Зачем?

– Помнишь, я говорил, что собираюсь переезжать в другую страну после окончания школы? – Она кивнула. – Так вот. Я хочу в Нидерланды, а они хотят, чтобы я переехал к ним, в Южную Корею. Они очень волнуются, что в Нидерландах я буду совсем один, со мной там обязательно случится что-то плохое, и все в таком духе. Мои родители тоже испытывают по этому поводу беспокойство. В общем, они все уже год накручивают друг друга по телефону, и проблема в какой-то момент приобрела огромные масштабы. Бабушке даже один раз стало плохо после того, как я в очередной раз ответил, что не передумал насчет учебы за границей. Насколько я понял, главная причина их недовольства состоит в том, что у меня там не будет никого, кто бы мог мне помочь в случае необходимости. Поэтому я был вынужден сказать, что у меня есть девушка, с которой мы поедем туда вместе и по приезду поступим в один университет. Это сработало, и все мигом успокоились. Но теперь, когда бабушка с дедом решили приехать в гости, родители планируют большой праздничный ужин, на который, разумеется, приглашена моя несуществующая девушка. Я просто не могу сказать, что расстался с ней или вроде того – это сведет их с ума! – Витя жалобно посмотрел на Веронику, а затем сложил ладони вместе в умоляющем жесте.

Она уже ясно представила себе теткино выражение лица, когда та узнает об этой истории. «Сначала ты просто сыграешь роль, а потом он предложит тебе стать его девушкой по-настоящему. Не удивлюсь, если в его легенде нет ни слова правды, уж слишком по-идиотски она звучит. Возможно, ты придешь на ужин и увидишь, что в доме нет ни родителей, ни бабушки с дедушкой, никого. Только лишь стол со свечами, накрытый на двоих».

Вероника так живо представила эту картину, что решила расставить все точки над «i» прямо здесь и сейчас. Какой смысл тянуть, если дружбе все равно пришел конец?

– Слушай, Вить… – Она вздохнула. – Я бы помогла тебе, если бы ты не выдумал всю эту историю от и до.

– В смысле?

– Давай не будем ходить вокруг да около. В последнее время ты ведешь себя странно и получается, что… В общем, скажи честно, я тебе нравлюсь?

Она остановилась и заглянула ему в глаза. В них плескалось озорство и искреннее непонимание. Девушка замешкалась. Что-то пошло не так, и теперь она чувствовала себя довольно глупо.

– Вероника, я гей.

– Что?? – вытаращила она глаза.

– Я гей, – громко повторил он, разведя руками.

Мимо них прошла пожилая женщина с собакой на поводке, которая, услышав его слова, сказала что-то вроде: «Совсем уже оборзели!».

Витя внимательно следил за реакцией Вероники, еле сдерживая улыбку.

– Стоп. Я поняла. Ты меня разыгрываешь. Ты ведь сам рассказывал мне о своей бывшей девушке. А у геев не бывает девушек! – Она улыбнулась и ткнула его пальцем в живот. – Не шути так больше!

Он вмиг посерьезнел:

– Я смотрю, ты совсем невысокого мнения о моем чувстве юмора, раз решила, что я мог пошутить насчет своей собственной ориентации. Ту «девушку» звали Александром. Когда я рассказывал тебе историю о нас с «ней», мне очень хотелось тебя поддержать. Но я не был готов признаться, что я гей. Поэтому пришлось сказать, что Александр был девушкой.

– Но ты не можешь быть геем!

– Это еще почему? Каждый может им быть. Это не происходит по желанию. Я вот не выбирал свою ориентацию – она просто такая, какая есть.

– Да ты совсем не похож на гея!

– А чего мне не хватает? Может быть, шарфа из перьев?

– Не знаю! Ладно, хорошо, я согласна стать твоей девушкой на один вечер. Просто заканчивай уже этот цирк. Скажи честно, ты же никакой не гей?

Витя достал из кармана телефон, порылся там и повернул экран в ее сторону. Вероника увидела фотографию какого-то симпатичного светловолосого парня возле Эйфелевой башни в Париже.

– Это Роэль, – пояснил Витя. – Мой парень, который живет в Нидерландах, в городе Утрехт. А вот мы с ним вместе, – он открыл еще одно фото, где они с Роэлем, обнявшись, сидели в возле бассейна, – отдыхаем в Греции. У меня есть более откровенные фотографии, но сейчас я не готов их демонстрировать. Вынужденный каминаут и так дается мне нелегко. Могу показать нашу с ним вчерашнюю переписку. Гарантирую: после такого у тебя точно не останется никаких сомнений.

– Нет, не надо, я тебе верю, – заверила его Вероника, пытаясь выглядеть спокойной, чтобы не заставлять друга чувствовать себя еще более неловко. – Извини, что не поверила сразу. Это просто немного… Шокировало меня. – Немного подумав, она резко переменилась в лице и радостно заявила: – Слушай, а это ведь здорово!

– Что я гей?

– Именно!

– Рад, что сумел угодить.

– Я имею в виду, что мы можем дружить, не боясь, что кто-то из нас влюбится в другого. Ну, точнее говоря, что ты влюбишься в меня.

– Вообще-то это я боялся, что ты в меня влюбишься, – сказал он. – Уж слишком я хорош. Я пользуюсь успехом у женской части школы, знаешь ли.

– В любом случае, это прекрасная новость! Можно я тебя обниму?

– Валяй.

Вероника повисла у него на шее. Теперь все встало на свои места. Наконец она поняла, почему, несмотря на все его внешние данные, ум и внутренние качества, никогда не воспринимала его как парня.

– Никогда бы не подумала, что буду так радоваться новости о чьей-то нетрадиционной ориентации, – сказала она. – Думаю, сейчас нам надо найти поблизости какое-нибудь кафе. На улице слишком холодно, а нам определенно есть, что обсудить.

В кафе Витя рассказал ей всю историю знакомства с Роэлем. Впервые они встретились на одном из греческих курортов, где любили отдыхать их родители. Роэль первый подошел к Вите, когда понял, что тот не сводил с него глаз на протяжении нескольких дней. Остаток отдыха они провели вместе, не расставаясь друг с другом больше чем на пару часов.

Роэль был старше Вити на три года и учился на первом курсе архитектурного института. Отец и мачеха были в курсе его ориентации. Они одобрили выбор сына, назвав Витю отличным парнем. А, узнав о его успехах в программировании, отец Роэля даже предложил ему удаленную подработку в своей фирме, которая занималась разработкой программного обеспечения. Родители Вити радовались, что их не особо компанейский сын наконец с кем-то подружился, и не препятствовали его общению с голландским другом.

Потом отпуск закончился, и у ребят начались отношения на расстоянии. Периодически Витя приезжал к Роэлю в Голландию, где они строили совместные планы на будущее. Вместе они решили, что после окончания школы Витя приедет в Утрехт поступать на факультет программирования.

Несмотря на то, что для нее все это звучало довольно необычно, Вероника была убеждена: ребята обязательно будут счастливы друг с другом. Она искренне пожелала Вите осуществить все задуманное. А еще ей очень захотелось когда-нибудь познакомиться с Роэлем, на что друг ответил, что обязательно это устроит. Затем он с серьезным видом сказал, что об этой стороне его жизни не знает никто, кроме нее и пары его старых друзей с прошлой школы.

– Я унесу эту историю с собой в могилу! – торжественно пообещала Вероника, которой бы и в голову не пришло раскрывать чужую тайну.

– Будет вполне достаточно, если ты не станешь рассказывать об этом в школе. Даже Ире Приходько.

Витя очередной раз прозрачно намекнул, что прекрасно осведомлен об Ирином к нему отношении. Вспомнив о подруге, Вероника мигом погрустнела.

– Черт… – Она потерла виски. – Слушай, а ты ведь и правда очень ей нравишься. Думаю, учитывая обстоятельства, теперь я могу заявить об этом прямо. Нужно как-нибудь дать ей понять, что между вами точно ничего не выйдет. Я не хочу, чтобы она страдала по тебе еще полтора года, как наверняка будет со мной в отношении чертового Ханина.

– Скажи ей, что у меня в Нидерландах есть девушка, – предложил Витя. – У меня как раз где-то была фотка с кузиной Роэля, где она виснет у меня на шее, а я улыбаюсь, как идиот. С ее стороны это просто дружеский жест – она прекрасно знает о наших с ним отношениях. Но для Приходько это будет достаточным доказательством.

Идея показалась Веронике неплохой. Да, Ирке наверняка будет очень неприятно, но зато убережет ее от дальнейших мучительных переживаний на Витин счет.

– Так и сделаем! И, кстати, теперь я считаю своим долгом сделать все, чтобы твоя семья перестала волноваться насчет твоего переезда в Голландию. Можешь на меня рассчитывать. – Вероника хитро улыбнулась. – Я сыграю роль твоей девушки.

Новые горизонты

На следующий день Вероника показала Ирке фотографию, сообщив, что это Витина девушка из Голландии, к которой он собирается переехать после окончания школы.

– Мне надоела эта неопределенность, и я прямо спросила, есть ли у него кто. И тогда он рассказал мне историю про их знакомство в Греции. Каждый раз, когда он произносил ее имя, его глаза аж сверкали. Ир, извини, что я так прямо об этом говорю, но уж лучше ты узнаешь обо всем здесь и сейчас, чем будешь изводить себя долгими месяцами. Это того не стоит. Витя уже пару лет как – целиком и полностью там, в Голландии. Именно поэтому он всегда такой задумчивый. Ждет не дождется окончания школы, чтобы поскорее эмигрировать.

Вероника ожидала какой угодно реакции: злости, обиды, слез и, возможно, даже истерики, но Ира ее приятно удивила.

– Верон, ты не представляешь, как сейчас меня обрадовала! – воскликнула та и заключила подругу в объятья. – Я никому об этом не говорила, но в последнее время мне снятся ужасные сны… Буквально пару дней назад мне приснилось, что вы с ним идете, держась за руки, как пара. Увидев меня, ты резко отпустила его руку, как будто ничего и не было. Это был настоящий кошмар. Во всех остальных снах вы тоже так или иначе скрывали от меня свои отношения. – Вероника от удивления даже приоткрыла рот. – Я знаю, что ты никогда бы так со мной не поступила, и это напрасные страхи, но здесь дело даже не в тебе, а в нем. Ему ничего не мешало влюбиться в тебя. Ведь ты чудесная, ты и сама об этом знаешь. Но теперь я в курсе, что у него есть в Голландии девушка, ради которой он работает ночи напролет, и эти безумные кошмары наконец прекратятся. Это такое облегчение – словами не описать!

– Ир, давай до начала лета постараемся их окончательно забыть. Я – Ханина, ты – Витю. К черту этих парней. Все равно от них мало проку, одни переживания.

– У меня сейчас такое странное чувство… Я рада и мне грустно одновременно. Я все-таки до последнего надеялась, что… В общем, ты поняла. Но любая определенность всегда лучше неизвестности. Ненавижу неизвестность. Мне от нее невыносимо плохо. Так что теперь мне ничего больше не остается, кроме как постараться его забыть. Вызов принят, – Ира пожала подруге руку. – Забываем о них. До начала лета!

На уроке физики Веронике удалось заработать очередную пятерку, которая определила ее итоговую оценку за полугодие. Когда Ральф зачитала предварительные оценки за семестр и сообщила, что Каспранская уже точно получает «отлично», весь класс был в таком шоке, что даже удостоил девушку аплодисментов.

– Значит так, – нахмурилась Ральф. – Заканчивайте мне тут с овациями. Вы, что, углядели здесь какие-то чудеса? Думаете, Каспранской легко удалось перемахнуть с двойки на пятерку? Разумеется, нет, она не понимает физику. Чудес не бывает! Перед вами, бездари, отличный пример того, как труд побеждает интеллект. Таким, как вы, необходимы месяцы упорного труда. Иначе долго вы в лицее не продержитесь.

После уроков Вероника, пользуясь временно лояльным отношением физички, подошла к ней с вопросом:

– Екатерина Федоровна, я бы хотела записаться на факультатив по физике. Скажите, что для этого нужно сделать?

Ральф начала медленно поднимать брови вверх, уже заранее демонстрируя свое отношение к происходящему.

– Оказаться в «А» классе, – наконец проговорила она.

– Я понимаю, что на факультатив сложно попасть, но…

– Сложно попасть? – фыркнула учительница. – Значит так, Каспранская. Твое упорство похвально, но замахнуться на факультатив… Не слишком ли ты задрала нос? Ты еле-еле заработала «отлично» по самой элементарной программе. И да, я в курсе вашего новогоднего представления. Надежда Тарасовна обещает вам всем золотые горы, если вы выступите достойно. Но даже если ты уговоришь ее разрешить тебе ходить на факультатив, то что ты, скажи на милость, собралась там делать?

– Ну как же… Я буду… Вместе с остальными ребятами…

– Так, не мямли мне тут, Каспранская. Ты не на уроке литературы.

– На факультативе я буду изучать физику, как и все остальные! – выпалила Вероника. – Екатерина Федоровна, только скажите, что нужно выучить. Я ко всему подготовлюсь и сдам тестирование!

– Что ты там, интересно, собралась учить? Значит, так. Это тебе не кружок кройки и шитья, это физика. – Ральф вздохнула и посмотрела на ученицу, глаза которой были преисполнены решимости. – Так, ладно. Я объясню. Во-первых, все факультативы в нашей школе созданы для одаренных учеников, которые после школы собираются поступать в лучшие ВУЗы страны. Здесь сразу мимо. Во-вторых, они бесплатны, и места там ограничены. А значит, попадают туда только ученики из первых двух классов. «В» и уж тем более «Г» классы сюда не входят. Тоже мимо. В-третьих, тестирование, насколько мне известно, включает в себя не менее сорока вариантов. Каждый вариант – примерно на пять листов А4. Тесты в свое время создал бывший преподаватель факультатива, который был очень дотошным. Да, по чистой случайности ты наверняка угадаешь ответы на пару вопросов, но полностью подготовиться к тесту невозможно – темы в нем слишком разрознены. Ты либо знаешь и понимаешь материал, либо нет. И здесь, очевидно, тоже мимо. Например, тебя спросят, как ты будешь считать моменты сил в задаче по статике твердого тела, если ось вращения неизвестна. Есть идеи?

Заметив замешательство ученицы, Ральф одарила ее хмурым взглядом, дав понять, что разговор окончен. Вероника даже не поняла суть вопроса, но не собиралась сдаваться.

– Екатерина Федоровна, на каникулах я первым делом разберусь со всеми твердыми телами и статическими осями, честное слово! Я готова к сложностям!

Внезапно Ральф расхохоталась. Вероника толком не поняла, почему. Может, она что-то не так сказала?

Приподняв очки и вытерев выступившие слезы, учительница махнула рукой и затем спросила:

– Так, Каспранская, а от меня ты чего хочешь? Я уже сказала тебе, что нужно делать. В твоем случае – это разбирать всю школьную программу, начиная с седьмого класса.

– Значит, вы считаете, у меня все же есть шанс? – с надеждой спросила девушка.

– Шанс есть всегда. Тем более сегодня ты уже доказала, что иногда коллаборация невежества, упрямства и труда дает удивительные результаты. Уговоришь директора позволить тебе попробовать свои силы в тестировании – считай, десятая часть дела сделана. А там, кто знает, может, тебе повезет, и ты каким-то чудом попадешь на факультатив. Дерзай.

Несмотря на не очень оптимистичные веяния от беседы с учительницей, Вероника была уверена, что у нее все получится. Осталось только блестяще отыграть роль Красавицы, и все – дело в шляпе.

После школы девушка поехала в больницу. В знак уважения к светлой памяти деда, которого там все знали и уважали, для бабушки сделали исключение и увеличили диапазон возможного времени ее посещения. Войдя в палату, Вероника с удивлением обнаружила там Ритку, сидящую на больничной койке и весело попивающую чай с бабушкой на пару. А рядом, на той же койке, мирно дремал кот Игорь.

– Ага, а вот и наша Николь! Заходи, дорогая, мы с Марго тут обсуждаем, как будем праздновать новый год.

«Марго?? С каких пор «эта коварная женщина по имени Роза» превратилась в Марго??»

– Добрый день! – поздоровалась Вероника со всеми присутствующими в палате, а потом уже полушепотом обратилась к своим родственницам: – Что здесь делает Игорь??

– Игорька принесла Марго.

– Я понимаю, что он не сам приехал. Но сюда же нельзя с животными! Вы что творите вообще?

– Ой, ну это вообще хохма! – Бабушка залилась смехом и схватилась за Риткин рукав, после чего та тоже расхохоталась. – На входе в больницу Марго посадила Игорька в рюкзак, никто и не заметил, представляешь? Просто умора! Я была уверена, что ничего не выйдет, а вон оно как получилось!

– А вы не боитесь, что в палату зайдет кто-то из персонала?

– Так уже заходили! – ответила Ритка, и они на пару с бабушкой снова расхохотались.

– Наша Марго очень понравилась Олегу Александровичу, который завотделением. Ну а с другой стороны, как же не оценить такую красоту? Так вот он видел Игорька и позволил ему немного погостить, потому что это пойдет всем только на пользу.

Олег Александрович был кардиологом высшей категории, доктором медицинских наук и по совместительству заведующим кардиологическим отделением, где лежала бабушка. При этом он был старше Ритки всего на четыре года. При его упоминании в теткиных глазах начали плясать искорки, отчего Вероника мысленно заключила, что их с врачом симпатия взаимна.

– Ну вы даете, – улыбнулась Вероника. – Я так понимаю, вас сплотило именно злостное нарушение правил, да, разбойницы? Как же долго я этого ждала!

Выяснилось, что когда Ритка явилась в палату и внезапно выудила из рюкзака Игоря, бабушка не удержалась и расплакалась. Подобная безбашенность просто покорила Римму Петровну. Прижимая кота к груди, она впервые не стала выяснять с Риткой отношения и поблагодарила ее. Когда вскипел чайник, две женщины постепенно разговорились. Оказалось, что у них довольно похожие взгляды на жизнь, да и в целом им обеим довольно комфортно в обществе друг друга.

Бабушка была румяна и свежа, Ритка весела и задорна, а больше Веронике ничего было не нужно. Она была на седьмом небе от счастья, что все разрешилось, и в их семье наконец воцарились долгожданные мир и покой.

Предложение Тимура

До конца недели Вероника жила по строго расписанному графику «школа – больница – уроки – занятия физикой». Кроме того, до пятницы ей было нужно закрыть хвосты по химии и геометрии. В обоих случаях девушке грозила тройка в семестре. Но случилось чудо: на проверочной работе по химии ей достался тот же вариант, что и пару недель назад. Проверяя работы, учитель если и заметил это, то решил оставить все, как есть. Все-таки это он сам положил вариант со старой контрольной в неправильное место. В итоге Вероника получила «отлично», и за семестр у нее вышла четверка, о чем она даже не мечтала.

Тройку не удалось исправить только по геометрии, но в этом случае Вероника полностью признавала свою вину. В последнее время она вообще не уделяла времени этому предмету, так что удовлетворительная оценка была вполне закономерным результатом. Как бы то ни было, всего лишь одна тройка в семестре – превосходный результат, учитывая, что раньше троек у нее было в пять раз больше.

Поскольку к пятнице все хвосты были закрыты, то, по просьбе худрука Ирины Дмитриевны, Веронику отпустили с третьего урока. Новогодний концерт состоится уже завтра, так что сегодня нужно было еще раз все отрепетировать.

Похоже, далеко не все сумели разобраться со своими долгами по предметам, потому что в актовом зале не было и трети от общего числа задействованных в концерте ребят. Витя и Ханин тоже пока отсутствовали.

Но у Вероники и без них было чем заняться. Ей нужно было отрепетировать свое «пение», чтобы идеально попадать под фонограмму, которую Ирина Дмитриевна предоставила в прошлую субботу. Кроме того, вчера вечером наконец привезли платья ее размера. Нужно было немного привыкнуть к ним перед завтрашним днем.

Платья ждали ее в подсобке актового зала за специальной ширмой для переодевания. Они висели на напольной вешалке в полупрозрачных чехлах. Сначала девушка примерила простое голубое платье с белым передником. На этот раз размер подошел почти идеально. Расстегнув второй чехол, в котором находилось бальное платье, Вероника обомлела. Оно было просто великолепно! Предыдущий вариант, размер которого ей не подошел, тоже был хорош, но он даже на треть не выглядел столь грандиозно. Новое платье было бело-золотого цвета и все обшито золотыми нитями. В отличие от предыдущего комплекта, здесь не было кринолина. Но, благодаря многослойной нижней части из легких, воздушных тканей, платье и без него казалось пышным. Как раз то что нужно. Вероника никогда не любила вычурную, чрезмерную пышность.

Верх платья был отрытым, но без вульгарного декольте. Держалось оно на бретелях, в которые было вшито несколько слоев почти невесомой ткани из полупрозрачного материала. От любого дуновения все это сначала вздымалось вверх, а затем плавно опускалось вниз. Слегка покружившись, девушка почувствовала себя настоящей принцессой из сказки.

С помощью корсета можно было подчеркнуть талию, но у Вероники не получалось самостоятельно его затянуть и поэтому она попросила помочь одну из девочек. Когда все было готово, она Вероника подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя со стороны. Платье было шикарным и, что самое главное, сидело как влитое.

В подсобку подоспела Ирина Дмитриевна.

– Душечка моя, как чудесно это платье на тебе сидит! – воскликнула она и, подойдя ближе, жестом попросила Веронику покружиться. – Какое оно легкое и воздушное, просто песня! Ты словно фея! Это феерия, восторг! Скорее идем! – Она схватила девушку за руку и повела за собой. – Я поставлю тебе фонограмму, нам нужно отточить музыкальные номера до прихода других актеров.

Открывать рот под чужое пение оказалось не таким уж сложным занятием, учитывая, что Вероника уже выучила текст обеих песенок Белль наизусть. Отрепетировав свои движения на сцене во время музыкального выступления, она пошла переодеваться в более простое платье, в котором ей предстояло играть первую треть спектакля.

Вскоре подошли Тимур, Витя и другие основные актеры, так что можно было начинать репетицию. Вероника старалась лишний раз не смотреть на Тимура. Ей по-прежнему было мучительно больно его видеть. Между ними уже давно все было кончено, но разум всячески этому противился. Девушка чувствовала себя так, будто бы сидит на строгой диете, а у нее перед носом крутится гигантская куриная нога в панировке. Она до жути хочет откусить хотя бы кусочек, но прекрасно понимает, что одним кусочком дело не ограничится, и она будет есть до тех пор, пока ей не сделается плохо.

На репетиции Тимур снова вел себя по-старому. Шутил, смешил девчонок и веселился сам. Но во время их с Вероникой совместных сцен, вел себя довольно профессионально и даже отстраненно. Даже Витины попытки его позлить не возымели никакого эффекта. Тот вел себя нарочито галантно: помогал Веронике спускаться со сцены, подавал руку, всячески с ней заигрывал, а, проходя мимо, мог даже приобнять. При этом Витя лукаво поглядывал на Тимура, пытаясь выяснить, злится тот или нет. Но Тимур как будто ничего не замечал. Так было даже лучше. Веронике было бы в десять раз больнее, продолжи он свои попытки вывернуть ее душу наизнанку и тем самым потешить свое эго.

– Ребятки, все бегом за декорации, – скомандовала Ирина Дмитриевна перед тем, как закадровый голос должен был начать краткий рассказ о жизни Белль и Чудовища в замке после начала их дружбы. – Вероника, душечка, у тебя три минуты, чтобы переодеться.

Девушка помчалась в подсобку, где ей помогли быстро надеть бальное платье, и в назначенный срок вернулась на сцену. Тимур стоял к ней спиной и о чем-то шептался с девочкой, которая играла Мадам Поттс. Пушистую голову Чудовища он держал в руках. С закадровым голосом возникли какие-то неполадки, и ожидание немного затянулось. Все, кто еще не видел новое платье Белль, окружили Веронику со всех сторон и начали раздавать ей комплименты, отчего она почувствовала себя не в своей тарелке.

– Если бы не одно «но», – шепнул ей на ухо Витя. – Я бы, наверное, сейчас испытал оргазм.

– Ты-то хоть не начинай, – ткнула его в бок девушка. – Я уже не рада, что это платье такое удачное. Мне как-то неловко, что все на меня смотрят.

Витя покосился в сторону и, забавно приподняв брови, заявил:

– Старина Ханин вообще, похоже, готов сожрать тебя взглядом. Подыграй мне. – С этими словами он положил руки Веронике на талию и придвинул ее к себе.

– Знаешь, обожаю злить самоуверенных людей. Сколько раз говорил себе, мол, Витя, заканчивай ты с этим, но ничего не могу с собой поделать!

– Ты сумасшедший, – засмеялась Вероника.

– Потому мы и подружились.

В динамиках раздался голос Ирины Дмитриевны:

– Вероника, Тимур, Лера, Антон, Женя! Сейчас мы запустим закадровый голос. После того, как он закончит, заиграет музыка, и все выходим на сцену!

Зазвучал ранее записанный голос художественной руководительницы, повествующий о том, как Белль и Чудовище начали вместе изучать математику и другие предметы, совершать научные открытия и делиться своими знаниями с другими обитателями замка.

Вероника выглянула из-за Витиного плеча. Тимур смотрел прямо на нее, и от этого взгляда можно было умереть на месте. Ему хотелось подчиняться. В этом тесном пространстве за картонными декорациями он казался воплощением силы. Внутри этих серых глаз бешеным вихрем кружились разрушительные стихии, которые забирали из легких весь воздух.

Если бы не присутствие друга рядом, за которым можно было укрыться от этого взгляда, девушка бы уже давно стала пунцово-красного цвета от неловкости и смущения.

Наконец заиграла музыка. Вероника подобрала подол платья, и все актеры вышли на сцену. Когда настало время бального танца, ей пришлось мобилизовать все свои внутренние ресурсы, чтобы у нее не подкашивались ноги. Еще немного спасало то, что Тимур был в до жути смешной маске, которая скрывала его прекрасное лицо и опасный взгляд.

Они начали танцевать, и Тимур вдруг с силой прижал ее к себе. Так, что его маска сдавила ее ухо.

– Ты такая красивая в этом платье, – шепнул он. – На месте спонсоров я бы задонатил тебе все свои сбережения.

– Тимур, не хватай ты ее так сильно! – крикнула Ирина Дмитриевна. – Ты же ей спину сейчас сломаешь! Ее всю бедную аж перекосило!

Оставив без внимания эти замечания, он продолжил:

– Мое предложение остается в силе. Только намекни – и я пошлю Мальцеву на ближайшем антракте.

Он ослабил хватку, вернув Веронику в нормальное положение. Для всех окружающих их движения вновь стали похожими на танец, но внутри себя девушка так и осталась стоять наперекосяк, как будто Тимур все еще продолжал ее удерживать. Такой она была до конца дня, хоть никто этого и не замечал. Никто, кроме Вити.

– Что он такого тебе сказал? – спросил он во время перерыва.

– Предложил начать все сначала. Я немного перефразировала, но смысл тот же.

– И что вы решили?

– Ничего, я не стала ему отвечать.

– Почему? Даже я заметил, что между вами какая-то магия. А я, знаешь ли, не очень силен в гетеросексуальных отношениях.

Вероника потерла пульсирующие виски. Кажется, ее головная боль начала возвращаться.

– Ты же сам говорил, что не советуешь давать людям второй шанс. Вот и я не собираюсь. История снова повторяется. Когда мы с ним были вместе, он наверняка говорил Мальцевой то же самое. Что хочет быть с ней. Теперь они вместе, и он говорит это мне. Ханин цикличен. Он не остановится, пока не найдет себе кого-нибудь еще. – Девушка поморщилась от боли, стрельнувшей в висках. – Я стараюсь держать себя в руках, и все бы ничего, но он как будто чувствует все мои уязвимые места и бьет точно в цель. Моя оборона разваливается. Мне срочно нужно переключиться на что-то. Например, на факультатив по физике.

– Я не понимаю твоей логики, – нахмурился Витя. – Ты же можешь просто продолжать дополнительно заниматься физикой дома, как делаешь в последнее время. Чем тебе поможет факультатив, если не упоминать, что с его помощью ты хочешь доказать, что нет ничего невозможного?

– Когда я занимаюсь дома, меня никто не контролирует. Никакой дисциплины. Я себя знаю – рано или поздно это приведет к тому, что я просто перестану заниматься. Я уже и так начинаю потихоньку забрасывать твой сборник задач. Там все равно почти ничего не понятно. Куда проще сутками напролет рыдать под плакательный плейлист, рассматривая совместные фоточки Ханина и Мальцевой в ВК. – Головная боль стала еще сильнее, и Вероника почувствовала легкую тошноту. Ханин был как яд, который мог отравить жертву через воздух. Потирая виски, она продолжила: – Мне нужно заниматься физикой под чьим-то контролем, чтобы я знала свои обязательства. Если мне удастся попасть на факультатив, я буду обязана заниматься, хочу я того или нет. Школа очень строго это контролирует. А еще там задают кучу домашней работы, так что в моей голове просто не останется места для Ханина.

– Ты чокнутая, – вздохнул Витя.

– Потому мы и подружились.

Актовый зал уже успел наполниться ребятами, которые освободились с уроков. Вскоре все были в сборе, и началась длинная и нудная репетиция всего концерта целиком. Она продлилась до позднего вечера с небольшими перерывами на обед. До тех пор, пока ученики полностью не вымотались, а Ирина Дмитриевна не осталась довольной увиденным.

Пощечина на новогоднем спектакле

В субботу с утра Веронику накрасила Риткина подруга Светка, которая накануне специально осталась у них ночевать. Она была очень крутым визажистом, так что ей не составило труда совместить в себе два несовместимых требования – сделать макияж броским и одновременно невидимым. Броскость была нужна для того, чтобы как можно эффектнее выглядеть на сцене.

Вчера после репетиции Ирина Дмитриевна сказала Веронике, что если та явится в субботу без макияжа, то она сама «как следует» накрасит ее перед началом концерта. Глядя на чрезмерно яркие оттенки на лице самой руководительницы, девушка не на шутку испугалась. Ей не хотелось выступать с ног до головы перемазанной косметикой кричащих оттенков перед высокопоставленными людьми. Хорошо, что Светка обладала схожим с Вероникой видением ситуации. Ей удалось заметно преобразить лицо девушки, придав чертам ее лица яркости, зрительно увеличив глаза и подчеркнув линию скул. Но при этом макияж не выглядел тяжелым. При детальном рассмотрении, вмешательство, конечно, было заметно, но со сцены все должно выглядеть просто идеально.

Несмотря на то, что Светка гарантировала стойкость макияжа на весь день, она все же вручила Веронике небольшую косметичку «на случай непредвиденных обстоятельств» и рассказала, что и в какой последовательности наносить, если «что-то пойдет не так».

– Обожаю, когда у тебя получаются эти кукольные лица, – захлопала Ритка подруге, оценивая итоговый результат. – Только посмотри, теперь она похожа на принцессу из диснеевского мультика! Такой маленький, аккуратный носик, совершенно идеальные скулы… Да как ты это делаешь?!

– Это все природная красота, дорогущий скульптор и немного магии, – улыбнулась Светка.

– Верон, надеюсь, там кто-то будет вас снимать. Я не прощу себе, если не только пропущу концерт, но и не увижу ни одной фотки! Чертов проект, будь он неладен!

– Не волнуйся, Гош. Работа есть работа. Езжай спокойно и доделывай проект. Нас будут снимать на видео. Глушко контролирует, чтобы все значимые события сохранялись для архива. Так что ты ничего не пропустишь, обещаю!

Актовый зал напоминал муравьиную ферму. Все были заняты каким-то делом и сновали туда-сюда, то и дело дергая уже вконец замотанную Ирину Дмитриевну. До прогона перед концертом оставалось еще куча времени, но Вероника специально пришла заранее, чтобы иметь возможность поговорить с директором школы.

Надежда Тарасовна сидела в первом ряду и наблюдала, как украшают сцену. Ее волосы были уложены в высокую, замысловатую конструкцию, напоминающую фантастическую башню из сказки. Вероника в очередной раз подивилась, к каким непредсказуемым результатам может привести сочетание смелых пожеланий клиента и безграничной лояльности мастера.

– Надежда Тарасовна, можно? – спросила девушка, кивнув на свободное место рядом с директрисой.

Не отрывая глаз от происходящего на сцене, женщина похлопала рукой по сидению соседнего кресла:

– Валера!! Валера!!! Ну куда ты крепишь? Ира, он цветы вешает вниз бутонами, проконтролируй процесс! Садись, Каспранская. Рассказывай, какие проблемы, что беспокоит.

– У меня вопрос личного характера.

– И какие же, мне интересно, личные неурядицы могут быть у такой красы?

– Надежда Тарасовна, позвольте мне сдать тест на факультатив по физике, – взмолилась Вероника, сложа ладони вместе. – Я подготовлюсь. Мне очень хочется попробовать свои силы. Пожалуйста.

– Валера, ну чего ты там возишься столько времени?! Крепи их друг с дружкой поплотнее! Каспранская, вообще там все места заняты. Но, – Надежда Тарасовна подняла указательный палец вверх, – в нашей школе всегда поощрялась и будет поощряться тяга к знаниям. Но одного желания может быть недостаточно. Иногда нужно вносить в будущее школы свой посильный вклад. Ровно так же, как и сама школа каждый день вносит вклад в будущее своих учеников. Сегодня – очень важное мероприятие для всех нас, и у меня на вас с Ханиным большие ставки. Покажете класс на сцене, сдавайте тест на факультатив хоть послезавтра. Школа никогда не оставляет без внимания тех, кто приложил усилия к ее процветанию. Так что все в твоих руках, Каспранская!

Все оказалось даже проще, чем Вероника предполагала. Она вышла из актового зала и набрала Коле Бобарыкину.

– Привет, Коль, мне нужен номер Старкова, можешь скинуть эсэмэской?

– Привет, Вероник. А зачем тебе его номер?

– Долгая история. Если вкратце, мне нужно кое-что у него спросить, потому что я хочу попасть на факультатив по физике. Кроме Старкова, я с факультатива никого не знаю. Предвосхищая твои сомнения, скажу, что Глушко почти разрешила мне сдать тест.

– О, поздравляю! Не ожидал, что ты так серьезно увлечешься физикой, она очень на любителя. Но я уверен, у тебя все получится! – Коля выдержал паузу, обдумывая следующие слова. – Но вот номер Гарика я тебе дать не могу, он просил меня так не делать…

– Ты так говоришь, как будто кто-то постоянно просит у тебя его номер!

– Еще как просят! – заверил Коля. – Но без паники! Я просто сам объясню ему ситуацию и попрошу тебе помочь. При личной встрече.

– Обещаю, я не отниму у него много времени. У меня всего пара вопросов по поводу теста и программы факультатива.

– Хорошо, тогда я позвоню тебе в понедельник и скажу, когда можно к нему подойти.

– Спасибо, Коль! Ты лучший!

«Я, что, сейчас добивалась аудиенции у мэра? – раздраженно подумала Вероника, возвращаясь в актовый зал. – Не зря этот Старков никогда мне не нравился, возомнил о себе невесть что… Да кому там сдался его номер, кроме его родителей? Тьфу!»

Но она была готова потерпеть особенности натуры Колиного друга ради необходимых сведений.

За время ее отсутствия в актовом зале стало еще красивее. Кто-то развесил на стенах разноцветные новогодние чулки, а всему периметру потолка пустили гирлянду, мерцающую мягким неоновым светом. Валерий наконец украсил верхнюю часть пространства у сцены нарядными декоративными цветами пастельных оттенков. А возле пианино и главной школьной елки соорудили искусственные снежные сугробы с серебряными блестками.

Ко всему этому великолепию подоспел Витя, который грациозно прошелся от входа до сцены в своем длинном черном пальто, полы которого развевались будто мантия короля. Пока он шел, ему удалось собрать, по меньшей мере, несколько протяжных вздохов девчонок. Практически следом за ним явился Тимур в своей спортивной парке. Заметив Веронику, он весело ей подмигнул.

Вскоре все задействованные на концерте лица были в сборе, и начался финальный прогон концерта. На этот раз все прошло как по маслу, и даже малыши выучили все свои стишки, песенки и танцевальные движения.

Начало концерта было запланировано на пять вечера, и в четыре зрители уже начали активно собираться в зале, чтобы занять места получше. Первые ряды как обычно были заранее зарезервированы для учительского состава и высокопоставленных гостей, поэтому все торопились разместиться сразу позади них. Пользуясь моментом, Вероника заняла для Иры, Зинаиды и Оли Мартьяновой отличные места во втором ряду, положив на кресла листы с их именами.

Когда до концерта оставалось больше сорока минут, Ирина Дмитриевна запретила выступающим свободно разгуливать по залу и вообще показываться зрителям. Поэтому все сидели либо в подсобке, либо на сцене за декорациями. В подсобке было слишком душно, и Витя, который уже облачился в свой сценический костюм, предложил Веронике пойти на сцену. Там он принялся разглядывать зал со сцены через промежутки между декорациями.

– Смотри-ка, – протянул Витя. – Костик почтил нас своим присутствием. Сидит в четвертом ряду с самого края. После концерта придется выводить тебя через черный ход. Боюсь, что когда братец увидит тебя во всей красе, он может не справиться с чувствами и решить проводить тебя до дома.

Вероника подошла ближе и тоже заглянула в зал. Свободных мест практически не осталось, и на задворках помещения уже образовался ряд из стоящих вдоль стены зрителей. А в четвертом ряду действительно сидел Селоустьев. На нем была ужасная черная водолазка. Среди веселых, пребывающих в хорошем настроении людей он выглядел как-то противоестественно. Он так диссонировал со всеми остальными зрителями, что его прямо-таки хотелось вытурить из зала. Сильно прищурившись, Вероника зажала видимую часть психопата между большим и указательным пальцами, а потом с силой их сжала, имитируя его полное уничтожение.

Двери открылись, и в зал начали входить люди в костюмах – мужчины и женщины – видимо, те самые, обещанные Надеждой Тарасовной, почетные гости. Всего в сумме Вероника насчитала восемь человек. Вместе с ними шла сама Глушко, а с ней – несколько завучей.

– Здесь столько народу! – удивилась Вероника, еще раз оглядев зал. – Никогда такого не было.

– Да, сегодня аншлаг. Даже видеооператора пригласили. Видимо, все дело во мне.

– Никаких сомнений.

– Ребята! – шикнула на них появившаяся сзади Ирина Дмитриевна. – Марш в подсобку, мы скоро начинаем!

Убедившись, что все выступающие покинули сцену, она махнула рукой ребятам, сидящим «на звуке», и заиграла музыка. Ирина Дмитриевна вышла в центр зала с микрофоном в руке и начала радушно приветствовать всех собравшихся, уделяя особое внимание гостям, которые расположились в первом ряду. Затем пошли перечисления успехов и достижений школы за прошедший год, а после на сцену выбежала первая группа детей из младших классов со вступительной новогодней песенкой. Следом за ними выступили ребята с русским народным танцем, а потом ученики пятых классов исполнили веселые частушки, аккомпанируя сами себе на баяне, ложках, бубнах и треугольнике.

После выступления вся малышня покинула зал, и в подсобке стало куда просторнее. На сцене начался праздничный розыгрыш новогодних пожеланий в формате лотереи – довольно дурацкая затея, по мнению Вероники. Почетные гости по одному выходили на сцену с приветственным словом, а затем вытаскивали из лототрона шарик с пожеланием на следующий год.

Потом на сцену начали поочередно выходить старшеклассники. Сначала девочка под гитару и пианино исполнила два хита на английском языке, затем группа ребят продемонстрировала свой танцевальный номер с элементами художественной гимнастики и акробатики. Следом, в исполнении Кирилла Шумейко и аккомпанемента Любочки, прозвучала «Песня о счастье» из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию», собрав шквал аплодисментов. Затем один восьмиклассник показал номер с разными фокусами, а после него к зрителям вышли Дед Мороз и Снегурочка. Они поздравляли всех с наступающим новым годом и шутили шутки, пока остальные готовили сцену к спектаклю, расставляя декорации.

Наконец в зале приглушили свет,оставив его только на сцене, и Ирина Дмитриевна торжественно объявила:

– Представляем вашему вниманию спектакль «Красавица и Чудовище» в современной обработке.

Вероника немного волновалась, но это длилось ровно до того момента, пока она не оказалась на сцене. Это была ее стихия. Остальные актеры тоже были на удивление спокойны, несмотря на то, что большинство из них никогда не играли в театре. Парень, исполняющий роль отца Белль, удивительным образом раскрылся на сцене и показал свою лучшую игру. Мадам Поттс, Чип и Люмьер до колик в животе рассмешили зал, а Тимур в костюме Чудовища вообще стал всеобщим любимчиком – глядя на добродушную пушистую морду, зрители каждый раз не могли удержаться от хохота. Но настоящий фурор произвел Витя в роли Гастона. Его подача, манера держаться на сцене и потрясающий голос поразили весь зал.

На фоне всех остальных актеров Вероника будто померкла. Она не умела петь, у нее не было привлекающего внимание костюма – ничего из того, что так привлекало зрителей. Все изменилось после закадрового голоса Ирины Дмитриевны, когда Белль впервые вышла на сцену в бальном платье. Когда свет ярким кружком осветил ее с ног до головы, зал ахнул. В этом освещении ее платье сияло, как тысячи солнц.

Когда Вероника с Тимуром танцевали вальс, люди в зале хлопали в такт музыке, а женщина в первом ряду даже достала платок, чтобы промокнуть глаза. У Вероники и у самой стоял ком в горле. Тимур обнимал ее так, будто действительно любил ее в этот момент. В это невозможно было не верить, до того идеально он имитировал свои чувства. Девушка понимала, что иллюзия рассеется сразу же после остановки музыки, но пока у нее были эти жалкие секунды, она покрепче прижалась к нему и прикрыла глаза, чтобы подольше удержать эти ощущения. После окончания танца они поклонились друг другу, и зал взорвался аплодисментами. Вероника мельком посмотрела в сторону зрителей и заметила, что женщина в первом ряду плачет.

Спустя десять минут, в сцене, когда Белль должна была склониться над умирающим Чудовищем, Вероника почувствовала, что хочет сказать все по-настоящему. Прописанные по сценарию слова любви, она произнесла совершенно искренне. Так, как она бы сказала их в реальной жизни. Для нее это стало актом прощания и прощения. Она больше не желала держать Тимура в узниках своих мыслей. Пришло время отпустить его и сказать все то, чего она никогда не произносила вслух. Когда она закончила, слезинку, катящуюся по ее щеке, было уже не сдержать.

Тимур подал признаки жизни, и между ними двумя стали смыкаться декорации, загораживая их от зала.

– Там многие плачут! – шепнул Веронике мальчик, играющий Чипа. – Ну вы даете!

Пришло время финальной сцены. Тимур снял свою маску, и декорации вновь раскрылись. Раздались аплодисменты. Принц и Белль встали вполоборота к зрителям, заиграла финальная музыка. Тимур, как и было прописано, прикоснулся щекой к ее щеке, имитируя поцелуй. Вероника никак этого не ожидала, но тут он неожиданно развернулся анфас и поцеловал ее в губы. По-настоящему. Как раньше.

Уносясь куда-то вдаль на упряжке счастья, Вероника почувствовала, как подгибаются ее колени, и лишь усилием воли поняла, что ни при каких условиях нельзя падать в его объятья. Наконец, под шквал аплодисментов, декорации за ними сомкнулись, и девушка от души, с чувством влепила Тимуру пощечину. Он в ответ лишь ухмыльнулся и ушел в подсобку под смешки остальных ребят.

– Похоже, парень перестарался! – крикнул кто-то из зрителей.

В зале раздался добродушный хохот. Многие начали одобрительно свистеть, демонстрируя, что финальная сцена пришлась им по душе.

– Чудесно, чудесно, мои дорогие, мои хорошие! – хвалила всех Ирина Дмитриевна, стараясь обнять всю труппу. – Это успех! Я неустанно наблюдала за реакцией в первом ряду: наши гости испытали целую палитру эмоций, а Евгения Андреевна, замглавы администрации, вообще плакала навзрыд! Зрители покидают зал счастливые, в полнейшем восторге!

В подсобку ворвалась раскрасневшаяся Надежда Тарасовна. Она схватила Веронику за руку и прижала ее к своей необъятной груди. Вместе они двинулись к Тимуру – точнее, директриса просто поволокла девушку за собой – и вскоре он тоже оказался стиснут в объятьях.

– Вы ж мои умнички! Нам обещают ремонт фасада, библиотеки, новую химическую лабораторию и дополнительное финансирование! – Одной рукой она выхватывала новых людей и всех прижимала к себе. – Можете просить, что хотите. Но не наглейте! Вот Каспранская, к примеру, хочет получать знания, что похвально. – Она отпустила Веронику и ткнув в нее наманикюренным пальцем, сказала: – Дело решено. Можешь сдать тестирование на факультатив. Я распоряжусь.

Витя вышел из-за ширмы. Он уже успел переодеться в свою обычную одежду. Заметив его, Надежда Тарасовна расплылась в улыбке и двинулась ему навстречу, по пути освобождая остальных ребят из своих цепких объятий.

– Витюша, ну ты артист! – лукаво погрозила она пальцем. – Иди сюда, мой хороший!

Из актового зала послышались знакомые голоса.

– Не протолкнуться, блин! – возмущалась Зинаида. – Чего ты тут встал, придурок? Концерт окончен, але, иди домой! Ни пройти, ни проехать из-за тебя!

Наконец дверь приоткрылась, и в подсобку заглянули подруги. Увидев Веронику, они зашли внутрь и стали поздравлять ее с успешным выступлением.

– А Глушко сегодня в ударе, – косясь на директрису, которая ласково трепала Витю по макушке, заметила Зинаида. – Но, должна заметить, поганец и вправду хорош. Мы все офигели, когда он начал петь.

Девушки покосились на Ирку, лицо которой выражало вселенскую любовь.

– Ир, держи себя в руках, – шепнула ей Вероника. – Он всего лишь умеет петь. Голос не делает его ни лучше, ни хуже. Не влюбляйся в него снова!

Она понимала чувства подруги. Витя действительно был прекрасен по всем параметрам. А, услышав его пение, многие девушки наверняка окончательно потеряли голову. То же самое сейчас происходило и с Иркой. Вероника не желала с этим мириться и считала своим долгом отрезвить подругу.

«Он никогда не сможет ответить тебе тем же» – глядя на Ирку, повторяла она про себя в надежде, что та каким-то образом сможет уловить эти сигналы. Но все было без толку. На все увещевания подруга кивала, словно фигурка на панели автомобиля, но взгляд ее по-прежнему блуждал где-то в районе Вити.

Нужно было срочно уводить ее отсюда.

– Так, я сейчас быстренько переоденусь, – сказала Вероника, посмотрев, что за ширмой сейчас никого нет. – А потом мы уходим.

Когда они уже направлялись к выходу, в подсобку ворвалась Влада. Она была вне себя от ярости.

– Хан! – заорала она, заставив одну из восьмиклассниц отскочить от Тимура на метр. – Ничего не хочешь мне сказать??

– Нет, – хохотнул тот. – В чем дело, дорогая? Пришла поздравить меня с удачным дебютом?

– Пойдем отсюда, – шепнула Вероника подругам, открывая дверь.

Пока все трое шли по полупустому актовому залу, они все еще могли слышать, что происходило в подсобке.

– Ты подонок! – кричала Влада. – Почему ты… Да как ты вообще…

Затем послышались ее сдавленные рыдания, но на этом моменте девушки уже покинули актовый зал.

– И правда, – сказала Зинаида. – Я ж сразу хотела спросить, но забыла. Чего это вдруг он решил разыграть страсть перед публикой? По сценарию же был символический поцелуй!

– Думаю, он просто идиот.

– И то верно!

– Мальцева разрыдалась прямо в зале! – вспомнила Ира, которую уже немного отпустило. – Даже жалко ее стало. Ханин и правда подонок. Но, по-моему, он к тебе снова неравнодушен, Верон.

– Пусть катится к черту, – только и смогла сказать Вероника, сглатывая ком в горле.

– Но врезала ты ему знатно, весь зал ржал! – Зинаида похлопала ее по плечу, чуть не столкнув с лестницы. – Аккуратнее, Каспраныч, чего шатаешься?

Когда они спустились на первый этаж, Вероника увидела Селоустьева. Он стоял возле гардеробной, прислонившись к стене и скрестив ноги. Его вещи лежали на лавочке рядом. Когда девушки приблизились к нему, он приподнял куртку и вытащил из-под нее букет алых роз.

– Это тебе, Вероника, – сказал он и вручил девушке букет.

– Ну и дела, – присвистнула Зинаида и утащила Ирку в недра гардеробной.

– Э-э, спасибо… Костя.

Селоустьев сгреб ее руку и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, от чего Веронике тут же захотелось отрубить себе кисть. Она одернула руку, не в силах скрыть брезгливости.

– Знаю, ты все еще на меня злишься, – шепнул он, заводя прядь волос ей за ухо. – Но ведь скоро каникулы. Нам предстоит многое узнать друг о друге. Надеюсь, ты хорошо подготовишься.

Затем он издал короткий смешок и удалился прочь. Подруги выглядели сбитыми с толку.

– Девочки, честное слово, я не знаю, с чего он вдруг решил подарить этот букет. Мы с ним даже не общаемся.

– Ой, да какая разница, – махнула рукой Зинаида. – Подарил и подарил. Не бери в голову. Чего ты напуганная-то такая?

– Кстати, он симпатичный, – сказала Ира, застегивая куртку и глядя в окно вслед удаляющемуся в свете фонарей психопату.

– Кто симпатичный?? – округлила глаза Вероника. – Селоустьев??

– Ну да. Высокий, стройный. Присмотрись к нему. Пора уже выбросить Ханина из головы.

– Да задолбали вы уже со своими парнями, – закатила глаза Зинаида. – Нормально же общались, и вот опять двадцать пять. Мы закрыли все долги, до конца этого года нам даже не нужно будет делать домашку. Так давайте же перестанем думать обо всякой фигне и просто отдохнем! Вспомните, как давно мы не играли в «Безумное ранчо»!

– Ты права, – вздохнула Ира. – В последний раз мы это было, кажется, прошлой весной. Надо бы возобновить традицию.

«Безумное ранчо» – самодельная игра на манер «Монополии», идею которой придумала Зинаида, вдохновившись фильмами и книгами про ковбоев на диком Западе. Пару лет назад они на пару с Вероникой нарисовали на ватмане игровое поле, вырезали кучу карточек с заданиями и создали свою уникальную бумажную валюту. Также в комплекте имелись игровые кости и металлическая фишка для ведения хода. Первой в «Безумное ранчо» с ними сыграла Ира, которой так понравилось, что она даже внесла в игру свои хитроумные математические поправки, тем самым усовершенствовав и усложнив игровой процесс. Со временем «Безумное ранчо» стало центром всех их совместных домашних посиделок. Но с каждым годом нагрузка в школе все возрастала, от чего девушки стали гораздо реже собираться все вместе. Они и вправду давненько не садились на ковер перед игровым полем, предвкушая пару часов интереснейшей борьбы за право стать лучшим патроном Запада. Пришло время это исправить.

– Завтра жду вас обеих у меня не позднее двух часов дня, – тоном, не терпящим возражений, заявила Вероника. Зинаида с Ирой уезжали на все каникулы к родственникам в другие города, поэтому действовать нужно было незамедлительно. – «Безумное ранчо» в целости и сохранности, и оно аж с прошлой весны ждет своих почтенных игроков!

***

Костя был приглашен к Алине Саврасовой в субботу вечером. Было понятно, чего она от него хочет, так что ему понадобятся силы. Впрочем, после сегодняшнего он и так чувствовал колоссальный прилив энергии.

Новогодний концерт стал для него настоящим откровением. Кажется, теперь он хотел обладать Вероникой еще сильнее прежнего. Алина поможет ему сохранить самообладание до каникул, а затем он снова ее бросит и уж тогда ничто не сможет остановить его на пути к истинному блаженству.

Костя всегда знал, что он особенный. Еще с юных лет он замечал, что развивается куда быстрее сверстников. Весь остальной мир словно отставал от него в развитии. Он, Костя, постепенно трансформировался в сверхчеловека. В того, за кем никому не угнаться. Но он не желал оставаться самым ярким следом в истории своего рода. Ему были нужны наследники.

Женщины привлекали его только физически, в них он видел путь к разрядке, ничего более. Но с появлением в его жизни Вероники все наконец приобрело смысл. Именно она станет той избранной, кто выносит и родит ему потомство. Разумеется, ему были нужны только сыновья, ведь одной женщины в семье более чем достаточно. Какой прок от женщин, если на них род Селоустьевых закончится? Но это он уже забегал вперед. Пока что ему стоило сосредоточить внимание на ближайших целях.

Нередко он задавался вопросом, почему именно Вероника стала для него избранной? Чего в ней такого особенного? Да, вне всяких сомнений, она чисто эстетически во много раз превосходила всех остальных девушек. Но ведь это не основа всего. Особым интеллектом она не обладает – даже Алина, и та гораздо умнее нее, хотя она тоже не сказать, что выдающегося ума. Так в чем же дело? Почему именно Вероника?

Сегодня Костя все понял. Она сама раскрыла ему тайну. Весь этот спектакль она посвятила лишь одному-единственному зрителю в зале. Больше для нее никого не существовало. Тем самым она продемонстрировала ему, что понимает свое предназначение, свою роль в его сценарии.

Понимание. Это ли не самое главное качество в будущей матери его детей?

Вероника была готова пройти свой путь рядом с ним, не пытаясь ничего испортить. Она будет благодарна просто за то, что он дал ей эту исключительную возможность. Право стать его женой, матерью его детей, право понежиться в лучах его славы. Вероника, как и подобает женщине, видела своей целью скромно находиться в его тени, понимая, какую честь он ей оказывает.

Костя оценил ту иронию, с которой Вероника решила показать ему свою готовность к общему делу. Для этого она использовала несчастного футболистика. Какой она иногда бывает безжалостной! Когда он валялся на сцене, а она, склонившись над ним, произносила проникновенные слова любви, их поток шел в направлении Кости. И он сразу это понял! Его даже не покоробило, что она чуть не расплакалась под конец сцены. Он прекрасно понимал, как она волнуется, чувствовал ее трепет в ожидании его вердикта. Позволит ли он ей стать той самой или же выберет другую?

Но больше всего Косте понравился финал. О, как сладок был звук пощечины, которой она одарила этого идиота! Это было послание не только самому Ханину, но и всем вокруг. Вероника словно объявляла всем, что ни у кого нет ни малейшего шанса на ее расположение. Ни у кого, кроме Кости. И пора бы уже с этим смириться.

Костя видел, как мужская часть зала пожирает глазами его девушку. Ее вожделели все без исключения, независимо от возраста. Но в конце эти несчастные наконец поняли, что эта девушка была создана специально для него. Как самая прекрасная в мире картина, предназначенная только для глаз истинного ценителя. Картина не должна обладать интеллектом, ее дело занимать свое место в центре стены, радовать взор и питать дом положительными вибрациями. И пускай все знают, чью гостиную украшает этот шедевр, пускай все завидуют ее владельцу.

Это был настоящий триумф. Костя никогда не видел смысла дарить кому-либо цветы, но сегодня он решил сделать исключение и тем самым дать Веронике ответ на ее вопрос. Эти розы сказали ей обо всем без слов. Он видел, что она не верит своим глазам и не может до конца осознать свое счастье. Он ответил ей положительно, и теперь она будет бесконечно ему благодарна. Уже никто и ничто не встанет у них на пути.

Костя улыбнулся сам себе. И как он только мог всерьез опасаться вмешательства Виктора? Что вообще мог сделать этот червяк, если для Вероники больше не существует никого, кроме Кости? Даже кривляния брата на сцене, и те ровным счетом ничего не изменили. Да, женщины обожают артистов, но при этом они отлично умеют выбирать самое лучшее для себя. А лучшим, очевидно, был он, Костя. И для того, чтобы забраться на этот пьедестал ему не нужно петь и плясать. Он по умолчанию победитель.

Виктор проиграл и даже успел заочно признать свое поражение. Он нашел себе какую-то девушку, чтобы забыться, чтобы горечь поражения не свела его с ума. На каникулах он даже собирается представить свою пассию корейским родственникам. Когда Костя узнал об этом от отца, он не смог сдержать смех. Кажется, Виктор сделал все, чтобы новость о его новой девушке дошла до старшего брата.

Костя был разочарован. Раньше он считал Виктора как минимум достойным соперником. Соперником думающим и опасным, гораздым на хитрости и уловки. Тем, с кем приходилось считаться. И кем теперь он стал? Посмешищем! Да уж, брат серьезно сдал. Было бы довольно забавно, окажись его пассия такой же нескладной и узкоглазой.

Интересно, каково это довольствоваться худшим? Каково чувствовать, что девушка твоей мечты никогда не будет твоей, и тебе придется брать себе первую попавшуюся, делая вид, что все так и должно быть? Надо будет спросить об этом Виктора при случае. Но сперва Костя своими глазами увидит избранницу брата. Он и так знал, что она даже вполовину не будет так же хороша, как Вероника, но ему было бы приятно воочию ощутить всю убогость выбора своего брата-неудачника. И он ни за что не упустит этот шанс.

Да, сегодня Костя был по-настоящему доволен собой.

Первая любовь Зинаиды

В понедельник утром Вероника пребывала в прекрасном настроении после вчерашнего дня. Девичник удался на славу! Большую часть времени подруги сражались друг с другом в игре «Безумное ранчо». Это была игра, придуманная ими, и специально для них. В ней имелись шутки, которые не понял бы никто другой.

В компании подруг Веронике наконец удалось вновь стать такой же беззаботной, какой она была в начале учебного года. Даже бабушкин кот, и тот наконец проявил к ней что-то вроде лояльности, когда неожиданно улегся в центр игрового поля и позволил себя погладить. Все действительно будто бы стало налаживаться.

Даже у тетки все было хорошо, как никогда. В тот же день, ближе к вечеру за ней приехал Олег Александрович, молодой кардиолог из больницы, где лежала бабушка. Они собирались в театр на современную интерпретацию какого-то классического произведения, куда тетка давно хотела сходить.

– Ну что ж, – произнесла Ритка, выглянув в окно, где ее уже ждала черная иномарка. – Вези меня, Олег, в свою страну Олежью.

Вероника с подругами прильнули к окну и стали дожидаться, пока Ритка спустится и сядет в машину.

Зинаида скептически посмотрела на седан у подъезда:

– Тачка-то похуже будет, чем у нашей Ритки. Не совсем корыто, конечно, сойдет, но я ожидала лучшего.

– Может, машина и не слишком новая, зато чистая, – заметила Ира.

– Ага, и даже на ходу. Красота!

– Смотрите, выходит! – ткнула в окно Вероника.

Тетка приблизилась к машине и остановилась напротив. Садиться внутрь она почему-то не спешила. Спустя десять секунд ситуация не изменилась – Ритка продолжала просто стоять, словно каменное изваяние. Из машины вышел Олег Александрович. Это был высокий, статный и со вкусом одетый мужчина. На него было приятно смотреть.

Зинаида присвистнула:

– А эскулап-то, глядите, выглядит куда лучше, чем его тачка.

Свет фар автомобиля осветил озорную улыбку, играющую на лице молодого мужчины. Поздоровавшись с Ритой, он открыл перед ней дверь и любезным жестом пригласил внутрь. Только после этого тетка наконец соизволила сесть в машину, и они двинулись в путь.

– Ну это уже слишком, – пробормотала Вероника, качая головой. – Теперь этот Олег решит, что она наглая и самовлюбленная особа, с которой не стоит иметь никаких дел.

Иркино лицо выглядело задумчивым, но было видно, что она скорее разделяет эту точку зрения, чем хочет ее оспорить.

А вот Зинаида была категорически не согласна:

– Почему это она наглая? Потому что ждала, пока эскулап соизволит открыть перед дамой дверь в свое ржавое корыто?

– Зин, ну чего ей стоило открыть эту несчастную дверь самостоятельно? Это же совсем не сложно. Она ведь не принцесса какая, чтобы требовать открывать перед собой двери. Ир, ну ты-то хоть со мной согласна?

– Точно не могу сказать. Если Рита посчитала нужным подождать, пока перед ней откроют дверь, значит, на то у нее были свои причины. Но я пока не понимаю, какие именно. Мне надо подумать.

– Да что тут думать-то? – вспылила Зинаида. – Да, все верно: открыть дверь действительно не сложно. Ни самой Ритке, ни этому докторишке. Именно поэтому она и стояла на месте. Ведь если он на первом свидании не может даже открыть перед ней чертову дверь в машину, то дальше от него и ожидать нечего. Она требует к себе элементарной вежливости, но почему-то все видят в этом наглость. – Девушка уперла руки в боки. – Хорошо хоть в отличие от вас двоих эскулап все верно истолковал. И, заметьте, он не переломился после того, как сделал то, что от него требовалось.

Вероника задумалась. Да, наверняка Ритка не садилась в машину именно по тем соображениям, что только что озвучила Зинаида. Такое поведение было вполне похоже на тетку. В словах подруги определенно был резон, и Вероника в очередной раз подивилась, с какой легкостью той удавалось зрить в корень практически любой житейской ситуации.

***

По дороге в школу Витя пытался рассказать Веронике о субботнем скандале, который Влада закатила Тимуру.

– Жаль, там не было того паренька с камерой, – сетовал приятель. – Истерика Мальцевой была выше всяких похвал. Ты должна узнать, что там было! Хотя бы с моих слов. Поверь, оно того стоит.

– Я тебе верю, но мне не интересно, что там было.

– Правда?

– Не совсем, – призналась она. – Я просто не хочу лишний раз вспомнить об этих двоих. У меня слишком хорошее настроение. Я хочу сохранить его хотя бы до конца дня.

Но совсем не вспоминать о неприятных для нее людях у Вероники так и не получилось. В школе, еще до начала уроков, она несколько раз натыкалась на Тимура. Он весь светился от счастья, направо и налево раздавал лучшую из своих улыбок и чуть ли не приплясывал на ходу.

«Одно из двух, – подумала девушка, – либо он помирился с Мальцевой, либо рассорился с ней окончательно».

Впрочем, это не ее дело.

Оставшиеся учебные дни по большей части носили чисто формальный характер, и учителя закрывали глаза на всеобщее безделье, но девушка все равно чувствовала нервозность, сидя на уроке истории. Как будто это ей, а не паре-тройке ребят из ее класса, нужно было закрывать оставшиеся хвосты и исправлять оценки. Все дело – в предстоящем разговоре с Игорем Старковым. Ей просто необходимо было поговорить с ним по поводу факультатива, но Коля почему-то молчал. Ожидание изматывало. Что, если Старков вообще откажется с ней разговаривать? Это не было бы сюрпризом, ведь он терпеть ее не мог. От него прямо-таки сквозило неприязнью, когда он натыкался на нее в школе.

Но в самом начале большой перемены Коля таки прислал СМС, что Игорь сейчас подойдет в холл на первом этаже, и девушка, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась туда.

Игорь изучал стенд с расписанием. В руках у него была черная папка. Увидев Веронику, он вздохнул.

– Привет! – поздоровалась она, подойдя ближе.

– Привет.

– Спасибо, что пришел. Я собираюсь сдать тест на факультатив и…

– Я в курсе, – нетерпеливо, но спокойно сказал он. На его лице явственно читалось неудовольствие, и было заметно, как он сдерживается, чтобы не показывать это в разговоре. – Ты хочешь узнать, что будет в тесте?

– Да. Чтобы понимать, к чему готовиться. Какие задачи уметь решать, какие постоянные значения знать наизусть, и все в этом роде.

Игорь снова вздохнул.

– Достаточно просто знать основные обозначения физических постоянных. Какой буковкой они обозначаются, понимаешь? – Судя по его взгляду, он испытывал сильные сомнения, что Вероника понимает хоть что-то из сказанного. – Гравитационная постоянная, ускорение свободного падения, элементарный заряд, атмосферное давление, постоянная Авогадро и так далее. Никто не будет требовать от тебя числовые значения. Ты можешь принести их с собой в виде сводной таблицы, но я не уверен, что они вообще понадобятся. Для того, чтобы сдать этот тест, нужно знать и понимать основные физические эффекты и явления. Это все, что требуется.

Задумавшись о том, понимает ли она суть хотя бы нескольких физических явлений, Вероника ненадолго выпала из реальности. Игорь тихонько щелкнул пальцами у нее перед носом.

– Извини, – сказала она, – я просто задумалась над твоими словами. Может, ты вспомнишь пару примеров каких-нибудь эффектов или явлений, вопросы о которых могут попасться в тесте?

– У меня был вопрос, что будет, если перевернуть стакан с водой в лифте, который падает вниз, потому что кто-то перерезал трос.

Вероника задумалась и, к своему стыду, не нашлась с ответом. По идее, вода должна была вылиться из стакана, но вопрос явно был с подвохом. Значит, получается, что вода останется в стакане. Но почему? Девушка не имела ни малейшего понятия.

Заметив ее полное недоумения выражение лица, Игорь одарил ее таким многозначительным взглядом, что ей сразу стало ясно – он понял, что она не знает ответа.

– Вода не выльется из стакана, так как будет находиться в состоянии невесомости, – сказал он. – Изучи тему свободного падения. Но одной этой темы будет маловато. Сложность самого тестирования в том, что на каждый из тридцати вопросов дается пять вариантов ответа, и только два из них позволят тебе идти дальше. При этом только один из них является абсолютно верным. Три оставшихся варианта – полная чушь, просто написанная научным языком. Если ты выберешь один из этих трех вариантов, то не пройдешь тест, даже если на все остальные вопросы ответишь верно. Ключ к тесту составлен таким образом, чтобы практически исключить элемент случайности. Поэтому помимо просто не верных вариантов ответа, там присутствуют и совершенно нелепые. Если человек выбирает нелепый вариант, то это показатель того, что он не понимает элементарных вещей, а значит, на факультативе ему делать нечего. В общем, тебе нужно понимать, что и почему происходит, знать, как физические силы влияют друг на друга, иначе твой тест даже не станут проверять до конца.

– И что, неужели все, кто сейчас ходит на факультатив, прекрасно сдали этот тест?

– Нет, конкретно этот вариант теста сдали только четыре человека, включая меня. – Проследив за ее вопросительным взглядом, Игорь пояснил: – Да, я уже и так ходил на факультатив, просто мне было интересно сдать новый вариант теста. Остальным просто повезло – они сдавали старый тест, в котором были вопросы «что такое ядро атома?» и «по какой формуле рассчитывается полная энергия физического объекта?». По сути, полтора года назад на факультатив мог попасть кто угодно.

– О, боги… – вырвалось у Вероники. – Ну ничего, я постараюсь хорошенько подготовиться.

Игорь посмотрел на нее с такой щедрой долей скепсиса, что его с лихвой хватило бы на весь континент.

– Каспранская. Давай начистоту. Зачем тебе на факультатив? Понравился очередной парень? – В его голосе звучала твердая уверенность. – Я могу упростить тебе задачу и просто попросить у него номер телефона специально для тебя. Позанимаетесь физикой вне школы.

«Что?? Очередной парень??»

Это было уже слишком. Вероника вспыхнула, как спичка, которой Старков только что чиркнул по боковой стороне коробка.

– А знаешь, что, Старков? Пошел ты. Я сдам этот чертов тест и без твоей помощи. Увидимся на факультативе.

Она взмахнула рукой, развернулась и понеслась прочь.

«Я же просто задала ему пару вопросов. И была вежлива. Ни о чем не просила, ничего не требовала. Почему все эти ботаны такие высокомерные?»

Она влетела в класс, швырнула рюкзак на парту и села рядом с Зинаидой, которая уже вернулась из столовой.

– Ну и козел же, Зина!

– А я тебе говорила, что от мужиков ровным счетом никакого проку, и нечего с ними возиться. Вон, посмотри на Борисова, – Зинаида указала рукой в сторону классной доски, где находился их одноклассник Семен, – до чего же жалкие создания…

Семен при помощи губки настойчиво пытался очистить от мела свои штаны. Но поскольку этой губкой только недавно дочиста помыли доску, все его попытки только усугубляли ситуацию.

– Да уж, – согласилась Вероника. – А обиднее всего, что я только зря время потратила. Даже пообедать не успела.

– Успеешь, еще пять минут до урока, – сказала подруга, доставая пакет из рюкзака. – Вот, взяла тебе две пиццы.

– Куда ж мне две? Я столько не съем.

– Ну я же как-то съедаю по две каждый раз, и ты съешь. А если нет, то одна из них достанется мне. – Зинаида картинно вздохнула. – Получается, уже как третья по счету за сегодня.

– Я смотрю, ты все предусмотрела, – улыбнулась Вероника.

– Куда деваться.

Девушки достали по пицце и принялись за еду. Прозвенел звонок, и в классе появилась учительница. Она начала поочередно вызывать тех, у кого были спорные оценки, а всем остальным велела изучать новый параграф.

– Так я не поняла, что там опять натворил Ханин? – шепотом поинтересовалась подруга, отодвигая учебник в сторону. – То-то я смотрю у него морда сегодня с утра аж лоснилась. Наверняка затевал какую-нибудь подлость.

– Да при чем тут Ханин, чтоб ему пусто было, я имела в виду его придурковатого одноклассника Старкова. Это у него я должна была разузнать насчет факультатива. Но он не умеет нормально разговаривать, поэтому ничего не вышло.

– О, Старков… – задумчиво протянула Зинаида. – Так ты про него… Между прочим, он мне нравился с пятого по седьмой класс.

Вероника вытаращила глаза:

– Чего-чего?? Я не ослышалась? Он же дрыщ! Как он мог тебе понравиться?

– Какой он дрыщ? Он спортсмен.

– Шахматист что ли?

– Да почему сразу шахматист? Он занимался борьбой! Он же из Дагестана.

– Из какого Дагестана? – пуще прежнего удивилась Вероника.

– Из обычного. Каспраныч, Дагестан – это такая республика.

– Да знаю я, но какой из него дагестанец? Он вообще не похож на кавказца. У него даже фамилия русская.

– Так у него отец русский, а мать дагестанка.

– Откуда ты все это знаешь?

– Ну… Я узнавала! Говорю же, нравился он мне.

– Ладно, с этим разобрались. Но у него же комплекция примерно как у Ханина! Ханин для тебя дрыщ, а Старков – почему-то нет. Как же так?

– Да заладила ты со своим Ханиным! Его вообще у нас в школе не было, когда все сходили с ума по Старкову.

– Зина, мы сейчас вообще об одном и том же Старкове говорим? – решила уточнить Вероника. – Кто в здравом уме мог сходить по нему с ума?? У меня на лбу скоро морщины появятся от твоих безумных заявлений!

– Помнишь Пискулову?

– Ту самую, которая впервые пробудила в тебе ярость, и в итоге получилась Зинаида, которую мы все знаем и любим?

– Именно, – кивнула подруга. – Так вот ей тоже нравился Старков. Он перешел в нашу школу в середине учебного года и попал к нам в класс уже после того, как произошла вся эта история с печеньем. И, значит, дело было так…

Вероника обратилась в слух.

Старков понравился не только Алисе Пискуловой, но и многим другим девочкам в классе, в числе которых была и Зинаида. В первый же день в новой школе его стал задирать один из одноклассников по имени Андрей. Игорь никак на него не реагировал, но тот никак не успокаивался и начал действовать еще активнее. Однажды Андрей пнул ведро с грязной водой, когда мимо него проходил новенький. Обувь и штаны Игоря вмиг стали мокрыми.

Пока все мальчишки покатывались со смеху, Старков спокойно подошел к своей парте, разложил все необходимое для урока, а затем вернулся к своему обидчику и окунул его головой в то же самое ведро.

Конечно, Андрей пытался оказать сопротивление, но у него ничего не выходило, хотя оба были примерно одинакового сложения. Затем новенький молча отпустил его и пошел обратно к своей парте, но Андрей не собирался это так оставлять. Вытерев мокрое лицо рукавом, он помчался в сторону Игоря и прыгнул ему на спину, извергая проклятья. Старков не удержал равновесия и упал на пол, хотя Зинаида была уверена, что упал он специально, так как ему было выгодно перевести драку в партер. Оказавшись на полу, верхом на спине у новенького, Андрей занес руку для удара, и в ту же секунду сам грохнулся на спину. Новенький оказался сверху и без особых усилий обездвижил соперника. Пыхтя и краснея, Андрей пытался исправить ситуацию и высвободиться из захвата, но не мог даже шевельнуться. Когда от обиды и злости из его рта полились нецензурные оскорбления, Игорь скрутил его так, что заставил завизжать от боли.

– Сдавайся, – спокойно сказал новенький.

– Пошел ты! – с усилием выпалил Андрей и тут же снова завизжал, потому что Игорь надавил коленом на его вывернутую руку. – Ты мне руку сломаешь!

– Сдавайся.

– Сдаюсь! Сдаюсь, ты, кусок дерьма!

– Нет, так не пойдет, – возразил Игорь и, покачав головой, снова приложил силу. – Сдавайся более вежливо, ты же мужчина.

– Ладно, сдаюсь! – заорал Андрей, сжимая веки от боли. – Отпусти, Старков.

Игорь поднялся на ноги. Его мокрый, с ног до головы перепачканный песком и пылью с пола обидчик больше не рискнул к нему лезть. Впрочем, с того дня вообще все мальчишки в классе стали опасаться новенького и не рисковали провоцировать его на конфликты.

– Силы в нем было, конечно, немерено, – заворковала Зинаида, восхищенно глядя куда-то вверх. – Так что никакой он не дрыщ! Потом, на уроке физкультуры выяснилось, что Старков с самого детства занимается борьбой, и поэтому он еще в пятом классе был очень хорошо развит физически. В общем, все девчонки разом в него влюбились.

Поскольку Алиса Пискулова считалась главной красавицей класса, все были уверены, что у нее самые высокие шансы подружиться с новеньким. Даже Зинаида так думала. Но Игорь оказался не сильно разговорчивым и общался со всеми нейтрально, никого особо не выделяя.

Перед весенними каникулами классная руководительница организовала для своих учеников чаепитие с конкурсами и дискотекой. Праздник проходил прямо в классе. Все пришли нарядные, а Пискулова в своем модном платье вообще сияла, как бриллиант. Зинаида, по своему собственному мнению, выглядела хуже всех. Платье «в долбаный горох» выглядело слишком по-детски, да и сидело на ней нелепо. Оно чуть ли не трещало по швам, потому что его хозяйка изрядно поправилась. Так что, когда учительница объявила конкурс на самую лучшую пару, девочка поняла, что никто из мальчишек ни за что ее не выберет. А уж Старков и подавно.

По условиям конкурса, должно было сложиться пять пар, которые посоревнуются друг с другом в разных состязаниях, пока в конце не определится пара-победитель. Но мальчишки стеснялись и не спешили подходить к девочкам с предложением создать пару, поэтому классная руководительница взяла все в свои руки. Она начала пофамильно вызывать ребят, которые должны были выбрать себе напарницу. Первый кандидат застеснялся и не стал никого выбирать, поэтому учительница сделала это за него. Следом она вызвала новенького.

– Давай, Игорь, хоть ты не стесняйся, – сказала она.

Игорь и не думал стесняться. Он начал всматриваться в девчоночий ряд, после чего решительно направился в сторону Алисы Пискуловой. Никто даже не сомневался, что его выбор падет на нее. В те секунды, пока Игорь двигался навстречу главной красавицы класса, Зинаида про себя поклялась больше никогда не ходить на подобные мероприятия, потому что от них одни разочарования. Но Игорь неожиданно для всех встал напротив нее и объявил:

– Я выбираю Чумакову. Зина, ты не против?

– Ладно, пошли, – расслабленно ответила она, хотя внутри нее в этот момент взрывались фейерверки. – Надерем им зад.

Как и предполагалось, они выиграли конкурс и стали лучшей парой.

– Ух ты, – восхитилась Вероника. – Прямо как история любви!

– Да куда там, – махнула рукой подруга. – На этом конкурсе все и закончилось. После вечеринки он вел себя абсолютно так же, как и до нее. Ни на кого не обращал внимания. Мне стоило больших усилий перестать воспринимать его как парня своей мечты. Честно говоря, удалось мне это только после того, как он перешел в другой класс. Когда все это закончилось, я решила, что нервы мне дороже, и влюбляться в кого-то до двадцати пяти лет я уж точно не собираюсь.

– Это так не работает, Зин, – возразила Вероника. – Мы влюбляемся не по своей воле. Это всегда происходит внезапно. Никто не может управлять этой стихией. Я не удивлюсь, если у тебя у первой из нас троих появится нормальный парень.

– Тогда я сразу подойду к нему и скажу: если вдруг что, мальчик, если вдруг какая малейшая провинность с твоей стороны, то разговор у нас будет коротким, так и знай. Так-то вот!

– Мне бы твою стальную хватку, – улыбнулась ей Вероника. – Кстати, а что это был за Андрей, которого одолел Старков? Я его знаю?

– А то, – хмыкнула Зинаида. – Это был Ласточкин. Он до сих пор опасается связываться с Игорьком. Даже подкалывать его очкует. Я серьезно, он вообще никогда и ничего не говорит в сторону Старкова. Достает всех вокруг, но его не трогает. Видимо до сих пор помнит вкус той водички из ведра. Стоп… – Она вопросительно посмотрела на Веронику. – Так чем же тебе не угодил Игорек? Чего он такого сделал?

– Ничего, – ответила Вероника. – Он просто придурок. Я спросила его, что будет на тесте для факультатива, а он сказал, что если мне там понравился «очередной парень», то он может попросить для меня его номер. По его мнению, мое стремление попасть на факультатив может быть связано только с каким-то парнем.

– Во дела. И что ты ему на это ответила?

– Чтобы шел куда подальше, и еще зачем-то добавила: «увидимся на факультативе». Вот это я, конечно, зря сделала.

– Почему зря? Ты наконец-то постояла за себя, подруга. С почином!

– Потому что мое самоуверенное высказывание не имело под собой никаких оснований. Я просто в очередной раз выставлю себя дурой, когда провалю этот тест. И Старков только укрепится во мнении, что я безнадежная идиотка. – Мысль об этом заставила Веронику поморщиться. – Мне не привыкать, но, честно говоря, это уже начинает раздражать. Хотела бы я посмотреть на этого выскочку, когда он увидит меня на факультативе. Точнее, не когда, а если.

– Так сделай это! Покажи этому засранцу! – Зинаида сжала руку в кулак и потрясла им. – Я знаю, ты можешь. Заодно отомстишь ему и за мои страдания тоже.

– Я бы с радостью щелкнула его по носу, – вздохнула Вероника, – но с этим тестом не все так просто. Я даже не знаю, к чему готовиться. Старков успел дать пару наводок, но он говорил слишком обобщенно. Не могу же я за каникулы выучить всю физику целиком. Это просто невозможно. Мне нужно хотя бы немного ясности. Проблема в том, что этот тест сдали только четыре человека, и среди них – сам Старков. Кто остальные трое, я понятия не имею. Если я буду ходить и спрашивать об этом по всей школе, меня снова поднимут на смех, мол, глядите: тупица Каспранская собралась на факультатив, вот потеха-то. – Девушка прищурилась от внезапно пришедшей в голову идеи. Подняв указательный палец вверх, она произнесла: – Эврика! Кажется, я поняла, как по-тихому узнать, кто эти трое.

На следующей перемене Вероника зашла в учительскую и попросила у секретаря список учеников, посещающих факультатив. Раз тест относительно новый, значит, три последние фамилии в списке – и есть те самые ребята, которые ей нужны. По крайней мере, было бы логично, если бы в подобных списках соблюдалась какая-то хронология.

Девушка выписала три последние фамилии на листочек, поблагодарила секретаря и довольная вышла из учительской. Мимо проходила Влада Мальцева в компании двух своих подруг, которые с обеих сторон поддерживали ее за руки. Выглядела она неважно. Было заметно, что она недавно плакала. Заметив Веронику, Влада одарила ее взглядом смертоносной гадюки, а ее подруга Маша Рожкова громко крикнула: «сука!». Несмотря на то, что ее ругательство было обращено куда-то в потолок, все прекрасно поняли, кто реальный адресат. Рожкова частенько так делала, когда соперница ее подруги проходила мимо, и зачастую выбирала куда более грубые оскорбления, чем сейчас. Вероника понятия не имела, что с этим делать, ведь по сути, никто конкретно к ней не обращался. На то и был расчет Рожковой. Но в этот раз ей не повезло. У лестницы стояла Зинаида, вальяжно опершись на перила. Вероника заметила ее, только оказавшись прямо напротив, а до этого подругу не было видно из-за стены, отделяющей лестничный проем от коридора.

Когда троица подошла к лестнице, Зинаида отошла от перил и преградила им путь.

– Ты только что назвала мою подругу сукой? – поинтересовалась она у Рожковой.

– Тебе послышалось, Чумакова, – ухмыльнулась та.

– То есть, по-твоему, я не только глухая, но и тупая, да, Рожкова?

В голосе подруги звучал металл, и Вероника, которая находилась чуть позади, поежилась.

– Чумакова, чего тебе надо? Дай пройти.

– Ой, Маш, не связывайся ты с ними, – вяло произнесла Мальцева. – Пошли обойдем.

Но Рожкова ее проигнорировала и попыталась пройти прямо через Зинаиду, пользуясь своей довольно массивной комплекцией.

«Ох, зря ты так с Зиной…» – пронеслось в голове у Вероники.

В ту же секунду Маша покачнулась и чуть не ударилась о стену, в направлении которой ее швырнула Зинаида.

– Ты бешеная что ли, Чумакова?? – заорала Рожкова.

– Пойдем-ка поболтаем, – Зинаида схватила ее свитер и потащила под лестницу. Послышался треск ниток.

– Зина, не тронь ее, пошли лучше на урок, – взмолилась Вероника, следуя за ними.

– Да все в порядке, мы же просто поговорим, – ответила та.

– Присядь-ка, Рожкова, – скомандовала Зинаида.

– Ты мне свитер растянула! И если вдруг у меня сотряс, я тебе не завидую!

– И не надо тут строить из себя приму захудалого ТЮЗа, ты ударилась спиной, а не головой. Головой тебя явно ударили до меня.

– Мы сейчас позовем на помощь! – запричитали ее подруги.

– Валяйте, курицы, – бросила Зинаида, присаживаясь на корточки рядом с картинно закатывающей глаза Машей, – мне хватит времени вразумить вашу подружайку.

В итоге ни Мальцева, ни Беляева не двинулись с места, так и продолжив нерешительно стоять неподалеку. Вероника тоже не знала, что предпринять, и просто молилась, чтобы скорее прозвенел звонок.

Зинаида заговорила:

– Это был последний раз, когда ты что-то там подтявкиваешь из-за угла, чихуа-хуа. В следующий раз говорить с тобой я вообще не стану. – Подруга взяла Рожкову за подбородок и повернула ее лицо в свою сторону. – Ты меня поняла?

В этот момент Беляева заорала:

– Андрей! Андрей, помоги!

Шелепов и Ласточкин свесились с перил, а затем спустились вниз, под лестницу. Увидев открывшуюся картину, последний присвистнул.

– Андрей, скажи этой бешеной, чтобы отпустила Машку!

– Я что, ее личный телохранитель? Ты ничего не перепутала?

– Она ее головой об стену ударила!!

– Беляева, да мне вообще пофиг на ваши разборки. И Шелепову тоже. Вы вообще, походу, башкой не думаете, если решили порамсить с Чумаковой. Так что давайте, удачи, а мы пошли.

– Андрей, – окликнула его Влада. – Передай Хану, что он может мне позвонить. Я готова с ним поговорить.

– Мальцева, а ты не офигела? Ты теперь даже не его телка, с какогохрена ты решила, что я буду что-то для тебя делать? – Он повернулся к Шелепову и покачал головой. – Думают, если они бабы, то все им должны.

Пока они все препирались, Веронике удалось расслышать, как Рожкова тихонько сказала Зинаиде, что все поняла, и больше ничего плохого говорить не станет.

После этого прозвенел звонок, и подруга поднялась на ноги.

– Расступились все, – сказала она и, отпихнув плечом подружек Рожковой, вышла обратно к лестнице. – Пошли, Каспраныч, конфликт исчерпан.

Когда они добрались до кабинета технологии, Вероника покачала головой:

– Зина, ну ты даешь! Я тебя, конечно, люблю, но в гневе ты до одури опасная. Я это только сейчас поняла. Мне было страшно.

– Тебе-то чего бояться? Я тебя никогда не трогала, даже когда ты меня бесила. А все потому, что ты добрая.

Зинаида по-дружески похлопала ее по лопатке, отчего Вероника чуть не влетела в дверь.

– Глянь, на ногах даже не стоишь. – Подруга цокнула языком. – Пошли давай, фартуки сами себя не сошьют.

Новый аватар Тимура

Вернувшись домой, Вероника включила компьютер и зашла на страницу Тимура. Она уже тысячи раз клялась себе, что больше никогда не станет просматривать его профиль, но все равно не могла удержаться. На этот раз ей страсть как хотелось убедиться в словах Ласточкина, что Тимур и Мальцева больше не вместе. Втайне она надеялась, что эти двое так и не созвонились, и примирения не произошло.

И действительно: Тимур вообще убрал со страницы данные о своем семейном положении. А еще он сменил аватар. Теперь вместо фотки с футбольного матча, где он красиво заносил ногу для удара по мячу, находилась ее собственная старая аватарка с улыбающимся Диего. Веронику резко бросило в жар, и она закрыла браузер.

– Приди в себя, – сказала она вслух. – Это ничего не значит и ни на что не влияет. Ханин – предатель. Назад дороги нет. Займись делом. Порешай задачки по физике или приберись в доме.

Вздохнув, она тяжело поднялась с кресла и поплелась на кухню. Прибраться действительно не помешало бы. Завтра выписывают бабушку, и Ритка привезет ее сюда. На семейном совете было решено, что бабушка поживет с ними до отъезда в Кисловодск, где располагался санаторий, специализирующийся на заболеваниях сердечно-сосудистой системы. Там она пробудет около месяца, чтобы окончательно поправиться, да и просто хорошенько отдохнуть.

Предложение пожить всем месте поступило от Ритки.

– Не вижу никакого смысла везти Игоря обратно, – заявила та, – раз Новый год мы все равно планируем отмечать все вместе на этой квартире. Тем более, что вам, Римма Петровна, уже шестого числа садиться на поезд до Кисловодска. Вот и побудете все это время у нас. Я настаиваю.

– Да, Марго, ты права, – согласилась бабушка. – Нечего травмировать кота. Так что пускай Игорек живет у вас, пока я не вернусь из санатория. Да я и сама с удовольствием погощу у вас до отъезда.

Вероника начала уборку, но делала это чисто механически. Все ее мысли были заняты Тимуром и флешбеками, связанными с ним. Она прокручивала в голове его слова, некоторые моменты с тех времен, когда они еще были вместе, вспоминала его смех и улыбку. В какой-то момент на кухне даже запахло его парфюмом, как будто он реально находился там. Девушка понимала, что нужно все это прекращать, но не знала, как. Уборки – еще непочатый край, а значит, мысли о Ханине будут преследовать ее еще не один час. До тех пор, пока она не закончит и не откроет наконец сборник задач по физике.

***

Тимур с удовольствием рассматривал фотографию Вероники с Диего на руках. Он понимал, что это не совсем правильно с его стороны – ставить ее на аватар сразу же после расставания с Мальцевой, но ведь чисто формально Влада сама его бросила! Когда она, размазывая тушь по всему лицу, крикнула ему: «Мы расстаемся, и учти – это я сама тебя бросаю!», он сначала не поверил своим ушам. Ему казалось, что она никогда от него не отстанет. По крайней мере, по доброй воле. Но произошедшее на концерте неожиданно сыграло ему на руку. Это было забавно.

Изначально Тимур вообще не думал о Мальцевой, когда целовал Веронику. Это был некий импульс, порыв, а не спланированное событие. Не поцеловать ее в тот момент было просто невозможно. Тогда на сцене, когда ее лицо нежно мерцало в свете сотен огней новогодних гирлянд, она была самым прекрасным созданием на Земле. Ее губы были как магнит – так явственно ощущалась сила их притяжения. Поэтому он сделал то, что сделал, и ни капли об этом не жалел. На чувства Мальцевой ему в тот момент было абсолютно наплевать. Впрочем, ему было плевать и сейчас, спустя день после той истерики, которую она закатила ему на глазах у всех. Он думал только о том, что, теперь наконец свободен, а значит, все дороги к Веронике снова открыты. Егай из «А» класса теперь вообще не казался какой-либо помехой. Тимур видел ее глаза, и этого было достаточно. В них была обида, много обиды, но она по-прежнему его любила, хоть и сама не до конца понимала, что уже готова его простить.

Он обновил страницу. Появилось еще три новых комментария. Парни из спортшколы по достоинству оценили его вкус на девушек и не скупились на комплименты. «Вы снова вместе?» – спросил один из них. «Ага» – ответил ему Тимур. «Поздравляю, бро! Девчонка – огонь!»

Несмотря на то, что Мальцева удалила его из друзей, Тимур был более чем уверен, что она каждую секунду обновляет страницу, чтобы не пропустить новые комментарии. Поэтому он специально утвердительно ответил на вопрос, чтобы окончательно сжечь все мосты, ведущие к ней. Она должна возненавидеть его и больше не мешаться под ногами. Он даже не сомневался, что так и будет.

Вдруг раздался звонок в домофон. Тут же залаял Диего. Тимур приглашал друзей из футбольной команды поиграть в приставку, но они должны были прийти только через пару часов. У него появилось нехорошее предчувствие, но он до последнего надеялся, что ошибается.

Родители были дома, и кто-то из них открыл гостю дверь. В коридоре послышался Владин голос.

«Ну разумеется».

Вскоре она вошла в комнату.

Он ожидал увидеть ее заплаканной, но она выглядела не в пример лучше, чем сегодня в школе. Закрывая за собой дверь она как бы случайно задела подол юбки, тем самым приподняв его и продемонстрировав линию чулок. Тимур просто обожал чулки на девушках, и она это знала. Но неужели она рассчитывает помириться с ним с их помощью? Это было очень глупо.

Влада присела на краешек кровати и закинула ногу на ногу, чтобы теперь он уж точно заметил ее чулки. Сделав вид, что ничего не видит, он развернул кресло в ее сторону и поглубже в него уселся в ожидании что она скажет.

– Я соскучилась, – проговорила она, игриво водя пальцем по линии своего бедра. – Если ты извинишься, то так уж и быть, я тебя прощу, и мы сможем заняться чем-нибудь интересным.

– У меня родаки дома, так что не получится, – пожал он плечами. Но извиниться все же стоило, поэтому он, нехотя, продолжил: – Извини, что повел себя как мудак. Чтоб ты знала: я этого не планировал.

Влада улыбнулась, радостно вскочила с кровати и плюхнулась ему на колени, обвив его шею руками. Тимур начал медленно скатываться вниз с кресла, чтобы ей пришлось встать. Решив, что так он с ней заигрывает, она захихикала, но все же поднялась на ноги, чтобы не упасть на пол.

– Я тебя прощаю, – сказала она и изобразила пальцами сердечко. – Осталось только привести твою страницу в порядок.

Она наклонилась к монитору и кликнула мышкой, чтобы открыть свернутый браузер. Поняв, что она собирается сделать, Тимур быстро развернулся в кресле и отнял у нее мышку.

– В чем дело?? – возмутилась она. – Мы только что помирились, а ты снова все портишь! Тогда сам убери ее рожу со своей аватары! Скажи спасибо, что я не заставила извиняться еще и за это, а просто сделала вид, что все в порядке. Хотя, знаешь, я передумала! Извинения здесь не помешают. Но не на словах, если ты понимаешь, о чем я. – Она села обратно на кровать и похлопала по ней ладонью. – А вот здесь. Покажешь, как ты сожалеешь о своем поведении. А родители через стенку – это даже прикольно. Лично меня заводит опасность!

Тимур выключил компьютер и подошел к Владе. Он вытянул руки и, когда девушка за них взялась, поднял ее на ноги и легкими движениями начал подталкивать к выходу. Она все время хихикала, как будто это была какая-то веселая игра. Они достигли двери, и Тимур сказал:

– Я рад, что мы помирились, но мы больше не вместе, окей? Признаю, что не всегда обращался с тобой хорошо, поэтому в качестве извинения куплю тебе тот браслет, который ты хотела. А сейчас тебе пора домой, скоро придут пацаны с команды играть в консоль.

– Ты прикалываешься или что? – Она оттолкнула его и направилась к окну, подальше от двери. – Я никуда не уйду, и мне по барабану на «пацанов», которые придут во что-то там играть. В смысле, мы больше не вместе?! То есть сначала ты позоришь меня перед всей школой, целуя эту мразь, а потом вообще бросаешь меня? Хан, ты не офигел? Я уже, по-моему, сказала, что простила тебя! Чего тебе еще нужно?

– Мальцева, ты можешь не орать?

– Мальцева?? Да ты достал уже меня так называть!! – Она взобралась на подоконник и начала плакать. – Я, что, твоя страшная одноклассница, с которой ты просто вместе учишься? Я твоя девушка!

Тимур прикрыл глаза и потер виски.

– Да, извини. В общем, Влада. Владислава. – Он подошел к ней и по привычке положил руку ей на коленку. – Проблема в том, что ты больше не моя девушка. Дело не в тебе, я просто устал от всего этого. Мне не нужны отношения.

Влада отпихнула его руку и зашипела:

– «Дело не во мне»? Ты серьезно? Что еще скажешь? Что я замечательная девушка, но это просто ты меня не достоин? Я, по-твоему, совсем идиотка? И что значит, тебе не нужны отношения? Именно поэтому ты поставил тупую телку себе на аватару, да? Именно поэтому ты в комментах написал, что вы с ней, типа, встречаетесь? Серьезно, Хан?

– Я просто пытался донести до тебя суть, что мы-с-тобой-больше-не-вместе, – словно мантру проговорил он. – Это основная мысль, понимаешь?

– А, ну теперь-то все ясно. – Влада спрыгнула с подоконника, направилась к двери, но затем остановилась на полпути. – И теперь ты снова будешь с ней, да? Боюсь, не получится. Есть одна небольшая проблема. – Она усмехнулась. – Но тебе не обязательно о ней знать. Ведь скоро придут пацаны, верно? Так что просто пожелаю удачи с Каспранской.

Она открыла дверь, но Тимур в два прыжка преодолел расстояние до нее от окна и аккуратно закрыл дверь обратно.

– Говори.

– А то что? – Ее губы скривились в усмешке. – Ударишь меня?

– Что ты несешь? Сериалов пересмотрела? Просто скажи, в чем дело. Если бы ты не хотела, чтобы я знал, ты бы даже не начинала об этом говорить.

– Ну хорошо, твоя взяла, – не без удовольствия в голосе протянула Влада, прислоняясь к двери спиной. – Твоя обожаемая Каспранская в курсе нашей маленькой тайны. Она знает, что мы с тобой начали трахаться, когда вы с ней еще встречались.

Тимур нецензурно выругался.

– Да-да, – проговорила Влада. – Именно так. Уж не знаю, есть ли у нее хоть немного гордости, но, думаю, она пошлет тебя куда подальше. Так что удачи в одиночестве, Ханин.

Она снова открыла дверь и перед тем, как уйти, повернулась к нему и сказала:

– И знаешь… Мне тебя жаль.

Несмотря на испортившееся настроение, Тимур не смог сдержать смешок. Знала бы она, сколько раз за свою недолгую жизнь он слышал от обиженных девушек эту фразу! Раз сто уж точно. Иногда ему казалось, что девушки берут ее из какого-то дурацкого справочника, экземпляр которого им выдают при достижении определенного возраста. Но пора было обдумать сложившуюся ситуацию, пока не пришли друзья.

Он вспомнил тот день, когда Вероника пришла в школу бледная, как смерть. Тогда он решил, что она просто болеет, но сейчас истинные причины ее состояния стали очевидны – она узнала, что он ей изменил. Зная ее к нему отношение, он примерно представлял себе, как она себя чувствовала в тот момент. Тимуру вдруг стало невыносимо жалко бедную, нежную и добрую девушку, которую он так несправедливо обидел. Впервые в жизни он почувствовал себя худшим человеком на Земле. Та измена ничего для него не значила, он никогда не любил Мальцеву. Но объяснить это Веронике будет невозможно. Она даже не станет его слушать.

Да, ситуация не из приятных, но по крайней мере теперь он понимал, почему Вероника так себя с ним вела. Теперь ему нужно все исправить. И он даже знал, как.

Эминем

– Тарчуткин, Погорелов и Милосердов, – зачитала Вероника и выжидающе посмотрела на подруг.

– Делаю ставки на Милосердова, – сказала Зинаида. – Уж он-то точно должен помочь. Потому что если даже парень с такой фамилией не поможет, то на других и надеяться нечего.

Ира поморщилась:

– Очень неприятный тип. Помню, когда я надела то дурацкое бежевое платье, Милосердов смотрел на меня, как на кусок мяса. После его сальных взглядов хотелось только одного – принять душ.

– А, ну значит, Каспранычу точно к нему. Наш пациент, – обрадовалась Зинаида. – Она ему пару раз подмигнет, он ей сразу все и выложит. А может даже и ответы достанет.

– Я вообще очень смутно представляю, как выглядит каждый из них, но Милосердов – это вроде тот, который похож на хорька, верно? – решила уточнить Вероника.

– Нет. Милосердов – это тот, что с красными пятнами на лице и плохой осанкой, – сказала Ира. – На хорька у нас похож Погорелов. Они оба сегодня на месте, так что сама решишь, к кому из них лучше обратиться. Но еще раз предупрежу: они оба не от мира сего. Я бы на них не надеялась. Поэтому моя ставка будет на Тарчуткина из «Б» класса.

– Чувак со странными волосами? – хохотнула Зинаида. – Если первые двое не от мира сего, то этот вообще безумен. Он до сих пор разговаривает сам с собой! Так что если Милосердов не поможет, то уж лучше поговорить с Погореловым. Я никогда с ним не общалась, но у него такая манера речи… В общем, я точно знаю, как вызвать у него чувство доверия и желание подсобить страждущему. Просто сказать ему, что ты не прочь послушать, как он читает рэп, и все, дело в шляпе.

– Зин, а с чего ты взяла, что Погорелов читает рэп? – удивилась Ира. – Он же картавит и шепелявит одновременно.

– Вот именно поэтому и решила. Любой парень с дефектами речи и неправильным прикусом в нашей стране стопроцентно хочет стать рэпером. Многолетние наблюдения, знаете ли.

– Теперь я совсем запуталась, с кого из них лучше начать, – сказала Вероника. – Но, по крайней мере, мне стало понятно, кто есть кто. Так что начну с того, кто попадется на глаза первым. Главное, чтобы я оказалась права, и эти трое были действительно последними, кого записали на факультатив, иначе о новом тесте они все знают не больше моего.

После первого урока Вероника и Зинаида отправились на третий этаж, где у Иркиного класса была второй урок подряд. Подруга первая зашла в кабинет и сразу села болтать с Иркой. Затем туда заглянула Вероника и, незаметно подмигнув Вите, который обсуждал что-то с Брагиным, крикнула Милосердову:

– Можешь выйти на минутку?

Тот сразу выбежал в коридор, на ходу пытаясь разгладить светлый классический жилет, который был ему безнадежно велик.

– Привет, спасибо, что вышел, – начала Вероника, стараясь не смотреть на своего собеседника, чье лицо до того сильно шелушилось, что кожные частицы были заметны даже на линзах его очков. Точнее говоря, они буквально облепили их. – Я собираюсь сдать тест, чтобы попасть на факультатив по физике, и хотела бы спросить у тебя, какие там будут вопросы. Ты же сдавал самый последний тест, верно?

Она не удержалась и взглянула на его пятнистое красно-белое лицо, немного напоминающее шерстку леопарда. Если приглядеться, можно было увидеть, как хлопья кожи плавно летят вниз, оседая на его очках, подбородке и плечах.

Милосердов приосанился, еще раз пригладил мятый жилет и сказал:

– Все правильно. Я один из немногих, кому это удалось. – Он выпятил грудь вперед и хмыкнул. – Но я бы не стал никому помогать, потому что каждый должен сдавать все тесты сам. Вот только красивым девушкам я отказать не могу. Такой уж я. Особенно, если они подходят сами и вежливо просят. – Его губы начали медленно расплываться в неприятной улыбке. – Ты далеко живешь? Я могу прийти, и мы позанимаемся физикой.

– Э-э, спасибо, но мне бы не хотелось тратить твое время. Ты просто можешь рассказать, какие вопросы там были, этого вполне достаточно.

Пока она говорила, Милосердов каждую секунду менял положение своего тела, напоминая извивающегося ужа. В какой-то момент он довольно близко подошел к ней и, приоткрыв рот, уставился на нее немигающим взглядом.

– Поверь мне, красавица, этого будет недостаточно. Говорю тебе, как физик. Здесь нужна более тщательная подготовка. Девушки часто просят меня позаниматься с ними у них дома, но я всем отказываю. Так что тебе крупно повезло. Могу еще попутно научить тебя танцевать сальсу. – Он нагнулся прямо к ее лицу. – После легкого, расслабляющего танца любые знания усваиваются лучше. Доказано учеными всего мира. Ну что, ты готова? Танцы, физика?

– Хорошо, обязательно. Но давай ты пока что просто продиктуешь мне список тем, на которые нужно обратить внимание, чтобы я немного подготовилась до твоего прихода.

Милосердов прищурился:

– Красавица, сначала продиктуй мне свой адрес и телефон, чтобы я точно знал, что у тебя серьезные намерения. И давай сразу назначим дату первого занятия. А список я пришлю тебе эсэмэской на следующей перемене.

– Нет, адрес и номер телефона я тебе дать не могу. Мы мало знакомы.

Он раздраженно всплеснул руками:

– Я тут стою, думаю, как объяснить моей ревнивой девушке, что буду помогать тебе с физикой, а ты не хочешь давать адрес! Кажется, тебе не очень-то нужен этот факультатив! Уговаривать тебя я вообще не собираюсь! Я трачу свое время зря!

Не успела Вероника что-то сказать, как из кабинета вышла Зинаида и подошла к ним.

– Скоро звонок, вы уже договорили?

– Да вот, твоя подруга стесняется, не дает домашний адрес, – сказал Милосердов, натягивая мерзкую улыбочку.

– На фига тебе ее адрес?

– Хочу предложить бесплатную помощь! Без этого о факультативе ей можно и не мечтать. – Он обратился к Веронике: – Ну что, красавица, я запишу твой адрес?

– Ну понятно, – сказала Зинаида, хватая подругу под локоть. – Адрес кожвен диспансера себе запиши, придурок. Пошли, Верон.

– Как с языка сняла, – шепнула ей Вероника.

Следующим был Тарчуткин из десятого «Б». Он попался Веронике в коридоре на следующей перемене. Когда она озвучила свою просьбу, он сказал:

– Знаешь, этот тест не каждый может сдать в нашей школе… Он подготовки требует. Наверняка чтобы сдать.

«Магистр Йода?» – пронеслось в голове у Вероники.

– Э-э, ну да. Именно поэтому мне нужна хоть какая-то информация о том, что было в том тесте. Так я смогу подготовиться к нему, понимаешь?

– Понимаю прекрасно, – ответил Тарчуткин и громко икнул. – Много там тем было. И вопросов. Долго готовиться нужно. – Он снова икнул и, прикрыв рот ладонью, замолчал.

– Да, определенно, мне придется долго готовиться. Можешь продиктовать мне список тем, которые оттуда помнишь?

Тарчуткин икнул еще раз и, не говоря ни слова, медленно двинулся вперед, а затем вовсе побежал.

– Ну и дела, – провожая его взглядом, пробормотала Вероника.

Она уже совсем отчаялась. Остался только один Погорелов, и, если он тоже не поможет, о факультативе точно можно забыть.

Погорелова она увидела в столовой. Он ел гороховый суп, закусывал его куском черного хлеба и параллельно читал какую-то книжку, которую расположил неподалеку от тарелки. Дождавшись, когда он закончит трапезу, Вероника помчалась к выходу, чтобы перехватить его в коридоре.

Погорелов поставил свой поднос в шкаф для грязной посуды и, не переставая читать книгу, вышел из столовой. Вероника замахала руками у него перед носом, чтобы обратить на себя внимание.

– Привет!

Он удивленно поднял на нее глаза.

– М-м, п’ивет.

Когда она изложила суть дела, он убрал книгу в сумку и, скрестив руки на груди, сказал:

– Почму вс в этой школе думат, чт кто-та длжен им помогть? Мн вот нкто не помгал. Я дошл до всево сам и поэтму сдл этот тест. Если б вс длали так же, общия успевамсть в шкле моментльно бы улучшлась. А «Г» класс вабще б ’аспустли за нендобнстью.

У него была довольна невнятная речь – он глотал половину звуков, так что девушке стоило больших усилий уловить смысл сказанного.

– Нет, ты неправильно меня понял, – возразила она. – Мне не нужно помогать, я подготовлюсь ко всему сама. Все, что мне нужно – это примерный список того, на что следует обратить внимание. А то я даже не знаю, к чему мне готовиться. – Она добродушно ему улыбнулась.

– Как эт тбе не нжно помгать, есл ты п’осишь помщи? Полчается, я должн вс под’обно тбе ’асскзать. Я как ’аз-тки вс п’авльно понл. Тбе хошца вс за’анее знть, а эт уже чите’ство. Обмн.

– Перед экзаменами все вообще получают точный список вопросов, – разозлилась она. – Это тоже читерство? Раз ты сдавал экзамены, значит, по твоей логике, ты тоже обманщик.

– Ты пе’еви’аешь вс пнятия. Вс не тк.

– То есть, ты никогда не пользовался списком вопросов при подготовке к экзамену? По глазам вижу, пользовался. И я не понимаю, почему в случае с факультативом этот алгоритм не работает.

– Не удвитльно, чт ты ничго не понмаешь, ’аз даже не понмаешь, о чем гово’ишь. А вс потму, чт хошь ити самми легкми птями. Девшки вабще уве’ены, чт вс им длжны. – Погорелов закатил глаза. – Тк вот, я не наме’ен ити у тбя на повду. Мошь быть, ты и неплхая школьныя акт’иса, но эт не длжно давть тбе никких п’ивилегий.

Иркины одноклассники реально были невыносимы. Вероника вообще не представляла, как с ними взаимодействовать. Похоже, тест она точно провалит. Правда, у нее все еще оставалась последняя, слабенькая надежда…

– Ладно, я все поняла, – сказала она Погорелову. – Вообще я подошла с этим вопросом именно к тебе, потому что мне показалось, что у нас с тобой похожие вкусы в музыке, но, наверное, я ошиблась.

– Ско’ее всго. – Он скептически на нее посмотрел. – Ты даж не знашь, какие у мня вксы. В шкле я ни с км эт не обсуждл.

– Да, ты прав. Просто ты очень похож на Эминема. Одно лицо, знаешь ли. Я даже подумала, что ты что-то читаешь время от времени, потому что это ну прям твое. Ладно, неважно, не буду тебя задерживать.

– Погди, – он схватил ее за рукав и, похоже, сам испугался этого, потому что тут же спрятал руки за спину. – Почму ты сказла, чт эт п’ям мое?

– Э-э… Ну как же… – Вероника судорожно пыталась найти хотя бы одну причину, почему Погорелову действительно стоило попробовать свои силы в рэпе, но находила только лишь причины этого не делать. – Ты же… Ты же так красиво излагаешь мысли! Сразу видно, у тебя очень богатый лексикон. Не то что у некоторых.

Откровенное вранье давалось ей тяжело, и поэтому она мгновенно покраснела от стыда за свои слова. Но Погорелов воспринял это на свой лад. Он довольно прищурился и заговорщическим тоном произнес:

– Ты мня ’аскрыла. Пока чт я чтаю тлько дл самх близкх, но псле шклы плнирую актвно ’азвивться в этм нап’авлнии. Тольк тсс, никму! Еще не врмя ’аск’ывать ка’ты.

– Я унесу эту тайну с собой в могилу, – пообещала Вероника.

– На следщей пе’мене вст’етимся в хлле, – шепотом сказал он. – Счас на у’оке я нпишу тбе на листчке вс, чт пмню с того теста. Нстоящий ’эпер своих в бде не б’осает!

Вероника не верила своим ушам. Вот так повезло! Теперь, благодаря потрясающей чуйке Зинаиды дело было практически в шляпе.

Дождавшись конца физики, девушка помчалась в холл. Погорелов не обманул и действительно передал ей заполненный записями двойной листочек.

– Здсь вс, чт мне удлось вспмнить, – сказал он. – Буду ’ад, если эт помжет тбе сдть тест. На нашм факльтатве в пслднее в’емя стло совсм скушн. У нас там щас молдой п’епдватель, и знятия уж не ткие инте’есные, как были ’аньше. Эх, если б мжно было ве’нуть Ленида Вениминовича… – Он протяжно вздохнул и с надеждой посмотрел куда-то вдаль. – Эт, кстти, и есть авто’ послдних тестов. Гниальный п’офессо’! В общм, твое п’исуцствие, возмжн, хть как-то ’асто’мшит наш б’енный кллектив.

Сердечно поблагодарив Погорелова, Вероника отправилась в правое крыло первого этажа, где должен был состояться урок черчения. Не успела она свернуть в нужном направлении, как врезалась в Тимура, который шел в обратную сторону. Она даже не сразу поняла, что это он, потому что на нем был черный строгий костюм.

– Ой, извини, – пробормотала она по инерции, стараясь на него не пялиться. Впрочем, одного взгляда вполне хватило, чтобы немного сойти от его вида с ума.

– Больно ударилась? – заботливым тоном поинтересовался Тимур.

– Э-э, нет, не очень. В смысле вообще не ударилась.

Вероника обратила внимание на его тонкий, черный галстук, и у нее закружилась голова.

– А ты чего в костюме? – ляпнула она.

– Это для пресс-конференции, – пояснил Тимур, внимательно осматривая ее с ног головы. – Нас с Анхелито, похоже, берут в состав юношеской сборной России.

Вероника вроде бы хорошо слышала, что он говорит, но смысл сказанного все равно безнадежно терялся. Его пристальный, задумчивый взгляд сбивал с толку. Она запомнила только, что он упомянул Анхеля, того темнокожего паренька, который играл с ним в одной команде.

– А, ну понятно, – кивнула она. – Тогда передавай Анхелю привет. Он действительно хороший игрок. Вы оба.

– Да, Анхелито – настоящий тигр. Когда мы с ним в связке, паркет начинает гореть под ногами. – Тимур широко улыбнулся. – Передам, он будет рад.

Он замолчал. Их взгляды встретились, и Вероника сразу опустила глаза. Он был такой красивый в этом костюме, аж дух захватывало. Сама девушка уже и забыла, когда в последний раз прихорашивалась перед школой. Она стояла перед Тимуром в старой толстовке, джинсах и кроссовках, а на голове у нее красовался обыкновенный конский хвост. И никакого макияжа. Наверняка она выглядит так себе, а по сравнению с ним вообще кажется бомжихой.

Внутренний голос буквально кричал ей, что пора бы уже откланяться, но она продолжала стоять как вкопанная. Тимур взял ее ладошку в свою руку и еле заметно погладил ее по пальцам. Вероника мысленно корила себя за слабоволие, но эти прикосновения были до того приятны, что у нее не хватило сил воспрепятствовать происходящему. Девушка вспомнила, как Тимур смеялся, когда она говорила ему, что у него очень нежная кожа рук. В ответ он уверял ее, что ее кожа нежнее раз в пятнадцать, но ее было не переубедить.

– Ника, я знаю, что поступил не по-мужски, – вдруг сказал он. – И что очень сильно тебя подвел. Нас обоих. Во всем, что произошло, виноват я сам, но я понял это слишком поздно. Если бы я мог вернуться где-то на месяц назад, ничего этого никогда бы не случилось. Но я уже сделал что сделал. И теперь каждое утро, день, каждый долбанный вечер, когда я остаюсь один, я думаю о том, что я чертов идиот. Мне не нужны другие девушки, я не могу даже смотреть на них, мне нужна только ты. И я не стал бы даже подходить к тебе, если бы не был уверен, что ты тоже скучаешь. Но я это знаю и вижу, как тебе плохо из-за того, что я сделал. Дай мне шанс все исправить. Пожалуйста.

Он мягко отпустил ее руку, и тут же оглушительно прозвенел звонок, заставив Веронику мгновенно очнуться. Она с ужасом поняла, что снова прослушала, о чем говорил Тимур. А говорил он довольно долго, и значит, там вполне могло быть что-то важное. Бархатистые звуки его голоса убаюкивали ее, возвращая обратно в прошлое, когда они еще держались за руки, ели некрасивые пирожки с разными начинками, гуляли с Диего, дурачились, хохотали над странными шутками и чувствовали любовь, пронизывающую всю их сущность. Точнее, надо полагать, что любовь пронизывала только Веронику, но даже в этом случае им двоим было хорошо вместе.

«Так о чем же он только что говорил?»

Тимур выжидающе на нее смотрел. Очевидно он ждал ответа. Но на какой вопрос? Не услышав от нее ничего, кроме невразумительного мычания, он вопросительно приподнял бровь. Возможно, спустя некоторое время, ей удастся вспомнить хотя бы часть повествования, но сейчас, когда перед ней стоял самый красивый в мире парень в костюме, который придавал его природной сексуальности совсем уже невероятные масштабы, ее мысли безнадежно путались. Усилием воли она начала было вспоминать какие-то обрывки фраз, но тут же снова потеряла нить.

– Звонок, – сказала она первое, что пришло в голову. – А у нас сейчас черчение, так что я побежала. Ну, пока!

Она весело махнула ему рукой на прощание и пулей умчалась прочь. По дороге ее лицо стремительно краснело, ведь Тимур наверняка понял, что ее смущение было вызвано его костюмом. В очередной раз она пала жертвой мужской красоты, выставив себя круглой идиоткой.

«Он тебе изменил, а ты продолжаешь пускать при виде него слюни!» – со стыдом думала она.

Самое печальное в этой ситуации было то, что он прекрасно понимал, что по-прежнему имеет на нее влияние. И как бы она ни старалась его избегать, он все равно каждый раз находил пути в очередной раз потешить свое самолюбие за ее счет.

Извинившись перед Владимиром Олеговичем за опоздание, Вероника прошмыгнула в класс и обнаружила на своей половине парты черную пластиковую папку.

– Это чье? – спросила она у Зинаиды.

– Понятия не имею, – пожала плечами та. – Там какая-то мутотень по физике. На перемене выясним, кто ее принес. А ты чего опоздала-то? Погорелов не давал тебе уйти?

– Нет, это все Ханин, – со вздохом сказала Вероника. – Расскажу после урока.

– Конечно. Не на уроке же, – кивнула подруга.

Девушкам не хотелось шептаться на уроке, потому что Владимир Олегович вел черчение не менее интересно, чем ОБЖ.

Урок, как обычно, пролетел незаметно. На перемене Вероника открыла папку и обнаружила там список из тридцати вопросов и ответы на них. Это был, пусть и один, но зато полноценный вариант последнего тестирования. В папке было еще два листка, сцепленных степлером, с перечнем тем, которые могут попасться в тесте и которые следует хорошенько изучить. Очевидно, папку принес Старков. Вероника вспомнила, что в понедельник при встрече с ней он держал в руках точно такую же. Позже одноклассники подтвердили: Старков действительно заходил в кабинет черчения. Спросив, за какой партой сидит Каспранская, он положил туда папку и был таков.

– И откуда у него целый вариант теста? – удивленно глядя на подругу, поинтересовалась Вероника.

– Ну, он же сдавал тест. Видимо, переписал свой вариант по памяти.

– Все тридцать вопросов?? Это же невозможно.

– Сдать этот тест тоже невозможно, – пробегая глазами по вопросам, рассудила Зинаида. – Но он же как-то его сдал.

– И то верно. В любом случае, нужно будет его поблагодарить.

– Поблагодаришь, если сдашь, а то много ему чести – хмыкнула подруга. – Так что там насчет Ханина? О чем с ним можно было разговаривать всю перемену?

– В том-то и дело, что я не знаю. – Вероника закусила губу, пытаясь вспомнить детали разговора, но у нее ничего не получалось. – Он был в костюме, понимаешь?

– Как носят актеры из корейских сериалов? – ужаснулась подруга.

– Именно, – подтвердила Вероника. – С тонким черным галстуком!

– Да иди ты!

– Вот те крест, так оно и было!

– И ты сразу сошла с ума при виде него?

– Разумеется. Сначала он рассказал про какую-то футбольную пресс-конференцию и одного парня из своей команды, потом стал гладить мою руку как в старые добрые времена, а дальше все как в тумане. Он что-то долго говорил, но я совершенно ничего не помню!

– Так не бывает. Может, он пытался тебя вернуть или что-то в этом роде? Уж в общих чертах ты должна что-то вспомнить!

– Я пытаюсь, но у меня не выходит. Пока он гладил мою руку, меня преследовали такие флешбэки, что я буквально выпала из реальности. Ты же знаешь, со мной такое бывает.

– Знаю, но скажу тебе откровенно: это все странно, Каспраныч. Ты, конечно, деваха с чудинкой.

– Не без этого, – согласилась Вероника. – Но с другой стороны, зачем было надевать этот костюм?? Надел костюм – держись от меня подальше! Я даже с места сдвинуться не могла, понимаешь? Жизнь не учила меня противостоять бешеным флюидам, которые истончают парни в крутых костюмах.

– Оно понятно. Ладно, не переживай. Все равно ничего полезного он тебе говорить не мог. Даже если этот идиот просил тебя дать ему второй шанс, то какая разница. – Зинаида с неким сомнением во взгляде покосилась на подругу. – Ты ведь не собираешься его прощать?

– Конечно же, нет! С ним покончено.

Вероника была тверда на словах, но не в помыслах. В последнее время предательские мысли все чаще лезли ей в голову. Успокаивало одно: скоро каникулы, а значит, у Тимура просто не будет возможности ее продавить.

Прощание с психопатом и Новый год

Из-за необходимости соблюдения всех бюрократических норм, бабушкина выписка немного затягивалась, и Вероника пожалела, что явилась в больницу на полчаса раньше. Теперь ей придется ждать час, а то и полтора, пока все необходимые для выписки бумаги будут готовы. Некоторые пациентки в бабушкиной палате прилегли отдохнуть, и поэтому девушка сначала вышла в общий коридор, чтобы никому не мешать, а потом и вовсе решила отправиться на улицу. На территории больницы, вдоль забора в два ряда росли сосны и ели, которые образовывали что-то вроде небольшой аллеи. Там она и решила скоротать время.

Вероника любила тихие прогулки, поэтому ей было совсем не скучно ходить туда и обратно. Пушистый снежок, плавно летящий вниз, создавал ощущение предновогодней сказки. Девушка любовалась заснеженными ветками, наслаждаясь прекрасным хвойным ароматом. Краем глаза она уловила какое-то движение по ту сторону забора. Что-то в мимо идущих человеческих фигурах показалось ей знакомым, и она слегка выглянула из-за елки, чтобы посмотреть, кто же это. Фигуры приближались, и сквозь металлическую решетку забора ей удалось разглядеть Селоустьева в компании его чокнутой подружки Алины. Той самой, которая пыталась отрезать ей волосы. Они держались за руки и о чем-то болтали, но Вероника не могла расслышать ни слова.

«А со стороны и не скажешь, что эти оба не совсем вменяемы. С виду – вполне себе обычная влюбленная парочка» – подумала она.

Надо было прекращать на них пялиться, но зрелище пары безумцев, спокойно идущих со школы, почему-то ее завораживало. Она уже видела их затылки, как Селоустьев вдруг обернулся и уставился прямо на нее. И это несмотря на то, что она наполовину спряталась за стволом одной из сосен. Возможно, это было простым совпадением, но Вероника была убеждена, что этот псих каким-то образом всегда чувствовал ее присутствие. Иначе как бы он смог сходу разглядеть ее через забор, когда она ничем себя не выдавала?

Когда их взгляды встретились, она слегка ойкнула от неожиданности, а Селоустьев сразу же отпустил руку Алины. Он практически отшвырнул ее ладонь прочь. Через несколько секунд они благополучно скрылись с поля зрения.

Ничего особенного не произошло, но Вероника всегда чувствовала нервное напряжение после каждой, даже мимолетной встречи с Селоустьевым. Чтобы побыстрее прийти в себя, она решила позвонить Вите, который был единственным, кто знал о ее проблемах с его чокнутым братом.

Выслушав ее нехитрую историю, Витя философски изрек:

– Не вижу повода для печали. Обстоятельства складываются для тебя крайне удачно.

– Встреча с твоим братом – это уже достаточный повод для печали, – возразила Вероника. – А удачные обстоятельства – это когда судьба разделяет нас с ним на много километров друг от друга.

– Учитывая особенности психики моего братца, я бы счел удачными сразу два обстоятельства. Первое: твою бабушку выписывают, а значит, у Костика при всем его неуемном энтузиазме не останется ни малейшего шанса воплотить в жизнь все свои безумные идеи с преследованием. А они, уж поверь мне, сразу же зародились в его мозгу, как только он смекнул, что объект его фантазий, возможно, частенько будет навещать кого-то в больнице, которая находится прямо напротив его дома. Второе удачное для тебя обстоятельство заключается в том, что отношения Костика с его Алиной, похоже, только крепнут с каждым новым днем. И, несмотря на его болезненное влечение к твоей персоне, он вполне может переключиться на более подходящую для себя партию.

– Первое обстоятельство действительно удачное, – согласилась девушка. – А вот насчет второго я не уверена. Иначе с чего бы Селоустьеву так переживать, что я видела их с Алиной, держащимися за руки? Ох, чую, так просто он меня в покое не оставит.

– Скоро каникулы, – напомнил Витя. – Будем надеяться, что Алина нас не подведет и займет все внимание Костика чем-нибудь более увлекательным, нежели его влажные мечты о тебе.

Вите удалось убедить Веронику, что все не так плохо, но зудящее чувство тревоги все равно ее не покидало. И вскоре Селоустьев сам подтвердил ее опасения. Когда таксист вез их с бабушкой домой, девушка получила сообщение с уже знакомого ей номера, который, по словам психопата, принадлежал его матери.

«Это не то, о чем ты подумала. Просто верь мне» – гласило сообщение.

Веронику так и подмывало написать в ответ, что ее куда больше волнуют проблемы, сопровождающие миграции леммингов, чем личная жизнь какого-то безумца, но, разумеется, она не стала этого делать. Вместо этого она просто заблокировала все незнакомые входящие номера через приложение, которое ей любезно подсказал Витя. Ей уже давно следовало так поступить. В новом, 2010 году, в ее жизни не должно быть места для неприятных ей людей, в списке которых Селоустьев прочно удерживал первенство.

«Прощай, Костик» – подумала она и закинула телефон подальше в рюкзак.

***

Десятые классы проучились еще один день, а в четверг, тридцать первого декабря, для всех них вместо сокращенного дня, сделали полноценный выходной.

Вероника давно не была так счастлива в кругу своей семьи. С утра они вместе с Ритой и бабушкой наряжали в гостиной красивую елку, а потом до самого боя курантов пытались защитить ее от вмешательства кота, который был убежден, что елку наряжали специально для него. Обычно на все праздники Ритка заказывала доставку из ресторана, но в этот раз они с бабушкой решили приготовить праздничный ужин своими руками. Вероника активно им помогала, периодически бегая в гостиную, дабы убедиться, что елке ничего не угрожает. Девушка немного грустила из-за отсутствия родителей, но мама с папой все равно смогли присутствовать на празднике, пусть и только через видеосвязь. Глядя на их счастливые лица на экране ноутбука, она тихонько благодарила судьбу за то, что с ее родителями все хорошо. Любовь друг к другу грела их сердца вот уже восемнадцать лет, и это читалось в их глазах даже через бездушные пиксели.

После боя курантов вся семья отправилась пускать фейерверки, а потом бабушке захотелось вспомнить молодость и прокатиться с горки. Они нашли дома старые санки Вероники, и все вместе пошли на котлован, который находился недалеко от дома. Несясь с крутого склона, Римма Петровна смеялась, как девчонка, а румянец играл на ее щеках. Оказавшись внизу, она слепила снежок и, хохоча, кинула его в Ритку и тут же сама еле увернулась от снежка Вероники. Началась веселая снежная войнушка. Домой все трое вернулись мокрые, озябшие, но абсолютно счастливые.

Это был по-настоящему прекрасный праздник в семейном кругу, и Вероника очень надеялась, что новый год принесет ее семье только самое светлое, доброе и хорошее.

***

В ночь на первое января ей приснился странный сон. Кажется, однажды ей уже снилось нечто подобное. Наутро она смогла вспомнить лишь обрывки.

Они с Тимуром стояли на проселочной дороге, прямо посреди поля, окутанного туманом. Где-то позади находился автомобиль. Вероника видела свет фар, который рассеивал туман на несколько метров вперед.

Тимур взял ее за руку. Ей было страшно и холодно, но она не хотела уходить отсюда. Только здесь, во сне, в этом мрачном поле они все еще любили друг друга. Здесь не было ни Мальцевой, ни Шумейко с его дурацкой камерой, ни вечно чавкающего Селоустьева с зубочисткой во рту. Никого. Только он и она. И надежда, много надежды в ее глазах.

Вроде бы она спросила Тимура, зачем они здесь, а он ответил, что она должна это увидеть. Ей было все равно, что он имеет в виду. Она была готова стоять с ним вот так целую вечность. До тех пор, пока чувствует тепло его руки.

Продолжение следует…

Оглавление

Новый план

Перемирие с психопатом

Суперспособность из детства

В чьих же руках удочка?

Маленькая победа

Новенький

Первое совместное фото

Когда демоны рвутся наружу

Лионель Андрес

Cereal Guy

Принц побеждает дракона

Безумные умозаключения

Веселье перед кошмаром

Новая девушка Селоустьева

Самый счастливый день

Неожиданное признание на футбольном матче

Обед, который запомнится надолго

В постели с Ханиным

Грязные сплетни

Интересное предложение Мальцевой

Первый снег

Способная ученица

Огонь

План по уничтожению Вероники

Бой на прудах

Шесть черных меток

Новый друг

Мурлыканье извращенца

Неожиданный гость на репетиции

Мертвая любовь

Рунический Оракул

Настоящий джентльмен

Сцена ревности

Испытание для Тимура

Первое и последнее свидание

Земля и Луна

Нападение с ножницами

Простые истины

Откровение Вероники

Не свидание

Витина тайна

Новые горизонты

Предложение Тимура

Пощечина на новогоднем спектакле

Первая любовь Зинаиды

Новый аватар Тимура

Эминем

Прощание с психопатом и Новый год