Три дня из жизни Леонардо [Светлана Панина] (fb2) читать онлайн

Светлана Панина Три дня из жизни Леонардо

Фантасмагория в 3-х действиях

Действие первое. День первый

Сцена первая

Ромина и Леонардо да Винчи

Май 1495 года.

Италия, пригород Милана.

Очень позднее утро.

Спальня Леонардо да Винчи. Леонардо лежит в кровати, укрывшись с головой одеялом. Повсюду разбросаны листы бумаги с какими-то чертежами, обломки досок, куски ткани, инструменты. Видно, что мастер допоздна пытался что-то смастерить, но тщетно.

Входит служанка Ромина. Вздыхая и бормоча что-то себе под нос, начинает уборку.

Ромина: Вот ведь, неймется ему… Опять крылья мастерил всю ночь… Лучше бы делом занялся. Как стукнулся головой позапрошлым месяцем, так и началось… О, Пресвятая Дева…

Леонардо: (из-под одеяла, сонно) Сгинь, женщина…

Ромина: (бросает все собранное на пол) Синьор, уж обед скоро! Под окнами от девок не протолкнуться – третий день толпятся. Салаино под вашей дверью с рассвета сидит.

Из-под одеяла выныривает бородатая голова в чепце.

Леонардо: Какие еще девки?!?

Ромина срывает с него одеяло. Леонардо мгновенно прячет голые ноги под широкой ночной рубашкой с оборками и пытается прикрыться подушкой.

Ромина: (пытаясь отнять подушку) Вставайте, синьор! Девок вы сами велели позвать. Сказали это… как его… кастинг будет. (Вырывает подушку) Где вы слов таких-то понабрались?

Леонардо: (Обративши взор к небесам) О Боже! Где ты?! (Прислушивается, но ничего не происходит. Встает с кровати и начинает одеваться с помощью Ромины.) Что на завтрак?

Ромина: Макароны.

Леонардо: Опять?? Сколько можно!? Котлет хочу! (мечтательно) Или бифштекс какой… Ну хотя бы равиоли…

Ромина: Денег нет. Синьор вместо работы глупости рисует.

Леонардо: (вырывает сюртук из рук служанки и обиженно натягивает на себя сам, путаясь в рукавах) Куда тебе, женщина, понять всю глубину моей изощренной технической мысли! Мои изобретения могли бы изменить мир! (В сторону, задумчиво) Если бы я мог воплотить их в жизнь. (Громко) Пройдут века, и лучшие умы человечества будут поражаться моему удивительному гению!

Ромина: (печально вздыхая) Некоторые уже и сейчас поражаются. Вон как раз (показывает пальцем в окно) их карета поехала, с белым крестом на боку и решетками на окнах.

Леонардо: Тьфу ты! (Выходит, хлопнув дверью)

Ромина, обреченно вздохнув, снова принимается за уборку.

Сцена вторая

Леонардо, Салаино, девушка

Мастерская Леонардо.

На подиуме на стуле неподвижно сидит девица в темном платье. Видно, что сидит она уже не первый час – ее пошатывает от усталости, глаза пусты, губы нервно подрагивают, руки безвольно висят. Напротив стоит мольберт с какими-то набросками.

Входят Леонардо и Салаино, его личный помощник. У Салаино в руках толстый ежедневник и перо, на поясе болтается чернильница, какие-то инструменты (молоток, долото, напильник…), свитки бумаги.

Леонардо останавливается напротив девушки. Присматривается, то отойдя от нее подальше, то придвинувшись ближе.

Леонардо: (обращается к Салаино, не отрывая взгляда от девушки) Что у нас на сегодня? (Сложив пальцы прямоугольником, производит кадрирование.)

Салаино: На утро был назначен кастинг, выбираем модель для портрета графини Сфорцы. В два – встреча с представителями монастыря Санта Мария делле Грация по поводу рекламного плаката их ресторанчика. В семь званый вечер у графа Сфорцы.

Леонардо: (морщась) Опять рисовать застольные сцены и гостей. Я художник, а не корреспондент! (Подходит к девушке, разворачивает ее вполоборота и складывает ее безвольные руки на коленях, поправляет ей волосы).

Салаино: Девок звать?

Леонардо: (бросает последний взгляд на девушку и отходит к мольберту; думая о своем.) Зови. (Девушке) Улыбнись!

Салаино выходит.

Леонардо, поглядывая на девушку, начинает рисовать. Замирает, смотрит на модель.

Леонардо: Ну, улыбнись, Лизонька, Богом прошу.

Девушка криво улыбается, вытаращив глаза.

Леонардо: (испуганно) О, Господи! (умоляюще) Не так, загадочно…

Губы девушки искривляются еще больше.

Леонардо присматривается к своему рисунку и начинает что-то лихорадочно дорисовывать.

Входит Салаино. Смотрит на работающего Леонардо. Тот вскоре заканчивает рисунок и, отойдя на два шага от мольберта, подперев рукой голову, вглядывается в него.

Салаино: Синьор, девки готовы!

Леонардо: (задумчиво) Ну вот, опять вертолет нарисовал…

Разворачивает мольберт к Салаино. На нем красочно изображена "Черная акула".

Девушка падает в обморок.

Сцена третья

Леонардо, Салаино, вереница девушек

Леонардо и Салаино сидят на подиуме и, свесив ноги, вполголоса переговариваются между собой. Перед ними проходит нескончаемый строй девушек в купальниках. Дойдя до мастера, каждая девица останавливается, демонстрирует себя со всех сторон, и продолжает движение.

Салаино: А как Вам эта? Ноги ничего! О, о, о, прошагала…

Леонардо: Рядом с графиней Сфорца любая будет ничего.

Салаино: (Взмахивая рукой) И не говорите, синьор! И не говорите!.. Вот эта тоже ничего!

Леонардо: Мне нужно фотоаппарат изобрести. Или еще лучше, видеокамеру. Цифровую. (Задумывается и начинает чертить что-то пальцем в воздухе.)

Салаино: (толкает его в бок) На эту, на эту посмотрите! Ооо, ну просто королева…

Леонардо: (Не обращая на него внимания) Эх, говорила мне мама, учи, сынок, физику, дуалистическую теорию света… А я… Помню, с мальчишками стащим из лаборатории микроскоп и пытаемся жучкам вживлять антигравы, которые от солнечной энергии работают, чтобы они тоже летать могли…

Салаино: (С отвисшей челюстью) Какая физика? Какой микроскоп?? Какие антигравы??? Синьор, вы это о чем?

Леонардо: А? Что? Какой микроскоп? Что это такое? О чем я говорил? (Вздыхает и снова погружается в свои мысли, задумчиво водя пальцем в воздухе)

Салаино: (Встает и трижды хлопает в ладоши, после чего громко обращается к девушкам) Всем спасибо, все свободны. В финал выходят участницы под номерами шесть, одиннадцать, двадцать два, двадцать восемь, тридцать четыре и шестьдесят три. Ждем вас завтра утром.

Девушки начинают галдеть. Одна из победивших начинает радостно вопить и подпрыгивать. На нее тут же набрасываются две других, не прошедших в финал, и отбирают бирку с номерком. Первая начинает реветь. Две другие – драться между собой, деля номер. Остальные громко шумят, кто-то подзадоривает дерущихся словами: "Давай, давай! Так ее, так! Наподдай! За волосы ее, за волосы!" Салаино вскакивает и начинает выталкивать всех вон.

Леонардо: (Задумчиво) Свет – это волна… Нет, частица… Или все-таки… Как же там было?

Сцена четвертая

Леонардо, Салаино, два ученика Леонардо, граф и графиня Сфорца, гости

Бал у графа Сфорца.

В самом центре роскошного стола, сплошь уставленного яствами и винами, сидят хозяева бала. Граф молод, модно, но элегантно одет. У него короткие черные усики, из-под шляпы спадают на плечи волнистые волосы. Он так хорош, что все синьорины и синьориты бросают на него томные взгляды и украдкой улыбаются. Но, во-первых, граф не отводит глаз от Леонардо да Винчи, своего штатного художника, а, во-вторых, рядом с ним сидит его супруга.

Графиня Сфорца являет собой полную противоположность мужу. Она не так стара, как могла бы быть, но страшна лицом: карикатурно большой нос крючком, тонкие губы густо и ярко напомажены, маленькие, заплывшие жирком, глазки подведены сурьмой. На ней одновременно и самый модный и самый безвкусный наряд, какой только можно себе представить. Графиня лукаво и старательно подмигивает всем мужчинам, не исключая слуг, но те только в ужасе шарахаются от нее.

Подвыпившие гости танцуют полонез. Небольшая группа молодежи, подпевая себе, пытается танцевать летку-еньку.

Леонардо, в парадном камзоле пурпурного бархата, стоит в углу залы. Неподалеку от него расположились двое лучших его учеников с мольбертами – они рисуют мгновенные цветные портреты всех желающих. Под ногами художника валяется куча листов бумаги, изрисованных какими-то схемами и чертежами. Не глядя на гостей, Леонардо сосредоточено рисует что-то в блокноте.

Крадучись, за спиной художника появляется Салаино, стараясь выглядеть как можно менее заметным.

Салаино: Синьор, синьор…

Леонардо: (Улыбаясь гостям и едва шевеля губами) А, чертенок, наконец-то ты появился! У графа самая высокая в округе башня – то-то полетаем сегодня! (Леонардо воодушевлен, как трехлетний ребенок при виде игрушечного паровозика) Я уверен, нам не хватало высоты – отсюда все наши неудачи.

Салаино: (С надеждой – прыгать с башни на неработающих крыльях ему не хочется) Вам рисовать нужно! Граф-то ладно, а вот графиня первым делом у Вас рисунки стребует!

Леонардо: (Смеется) Не вопрос! (Достает из кармана второй блокнот и дает его Салаино – страницы изрисованы танцующими или кушающими людьми без лиц). А физиономии я им за пять минут дорисую!

Салаино: (Начиная нервничать, пытается перевести разговор на другую тему) А что это Вы тут рисуете?

Леонардо: (Восторженно) Представь! Я изобрел напряжометр!

Салаино: (Недоумевая) Что??

Леонардо: Напряжометр!

Салаино: Чего метр, простите? Это линейка какая-то мудреная, что ли?

Леонардо: (Раздраженно) НАПРЯЖОметр! Это не линейка, это прибор для измерения напряжения в сети. Вот смотри, на эти клеммы подается напряжение электрического тока, оно идет сюда, вот здесь реле…

Салаино: Синьор! Синьор!! Какое напряжение? Какой еще электрический ток? Что это вообще такое? Опомнитесь! Нет у нас этого вашего тока!

Леонардо: (Озабоченно) Да. Верно. До сих пор. Это потому, что никто не додумался до такого простого устройства – напряжометра! Зато теперь я пойду и найду электрический ток!

Салаино: (Обрадованно) Синьор! Вы – гений! Нам нужно, не откладывая, пойти и найти это ваше электричество! Заодно вы мне поподробнее расскажете, как работает этот ваш…

Леонардо: Ха! Размечтался! Чтобы собрать этот приборчик, мне не хватает доброй две трети деталей! Сначала их нужно изобрести. (Озабоченно) Придется ждать следующего озарения… (Чуть более радостно) Поэтому не спеши, сегодня мы будем испытывать новую модель крыльев – всю ночь мастерил, в лесу от Ромины спрятал, всякий хлам по комнате разбросал, а то эта старая курица опять бы их забрала и припрятала, или, еще хуже, в хозяйстве бы пристроила.

Салаино: (С наигранным волнением) Кстати, а где они? Синьор! Вы забыли их дома!

Леонардо: (Хлопает его по плечу) Не переживай, они уже на крыше! Идем, Салаино, нас ждут великие дела!

Салаино: (Нервно) Знаете что, синьор, что-то не в форме я сегодня. Да и поужинал плотно. Опять перевес будет, как прошлый раз. (Поглаживает рукой зад).

Леонардо: Не волнуйся, я с запасом сделал.

Салаино: Может все-таки не стоит рисковать? А? Сами понимаете, башня графа совсем не то, что крыша вашего дома. Будет очень печально, если вы так глупо лишитесь самого верного, самого лучшего и самого талантливого вашего помощника…

Леонардо: (Поворачивается к Салаино, возмущенно) Не хочешь летать – так и скажи! Трус!

Салаино: (Возмущенно.) Я не трус, но я… (Передумывает что-то доказывать. Решительно и безапелляционно.) Синьор, вы можете звать меня, как хотите – мне все равно. (Горячо) Я молод! Я жить хочу!!

Леонардо: (Обиженно) Хорошо. (Открывает блокнот с заготовленными рисунками и наспех дорисовывает лица, нервно перелистывая бумагу и бормоча себе под нос.) Хорошо. Он молод. Хорошо. Жить хочет. Хорошо. Ладно. Отлично! Все приходится делать самому! Замечательно!

Салаино переминается с ноги на ногу. Графиня Сфорца замечает его и начинает активно строить ему глазки, подмигивать и всячески подавать знаки, но Салаино никак не хочет обратить на нее внимание. Леонардо заканчивает рисовать, приседает на корточки и охапками собирает валяющиеся вокруг него чертежи, как попало распихивая их по карманам камзола. Встает и придвигается вплотную к Салаино.

Леонардо: Великолепно! Я все сделаю сам! Ты мне не нужен!

Решительной походкой направляется к выходу, по дороге всучивает графу Сфорца блокнот с рисунками и прихватывает со стола большой кусок жареного мяса.

Салаино: Скатертью дорога! Замечательно! Опять сам. Один раз уже полетал. С крыши. Пейзаж ему вздумалось нарисовать. С тех пор крылья да напряжометры и мастерит, тьфу ты! Вот пусть еще разок навернется, может в его голове все на свои места станет. (Задумчиво) Но все-таки 50 метров… Нет, нет и нет! Я не буду прыгать! Со своей жизнью он может делать что хочет, а своей я буду распоряжаться сам! Да, точно так! (Замечает, что к нему, плотоядно улыбаясь, пробирается графиня Сфорца. Испуганно) Синьор! (То и дело оглядываясь, бежит за Леонардо) Мастер Леонардо! Подождите, я с вами! Я передумал!

Сцена пятая

Леонардо, Салаино

Самая высокая башня замка графа Сфорца. Ближе к краю стоят громадные крылья. Материал, из которого они сделаны, дрожит на сильном ветру. Кажется, что вот-вот крылья сорвутся с места и полетят сами. Но толстые веревки не позволят им подняться в воздух раньше положенного времени.

Леонардо отвязывает крылья, все еще ругаясь себе под нос. Порывы ветра выхватывают из его карманов листки с чертежами и они, кружась, летят по воздуху и исчезают в темноте.

Вбегает Салаино и пораженно замирает, едва увидев конструкцию.

Салаино: Синьор, что это???!!!!

Леонардо: Ты, поди, ослеп от красоты графини? Это крылья, болван!

Салаино: Синьор! Кажется, вы где-то ошиблись в расчетах! Или слишком буквально восприняли народную мудрость! Семь раз отмерь – значит не увеличить размер в семь раз, а просто тщательно…

Леонардо: (Раздраженно перебивает) Да ты – умник, как я погляжу. (Поучительно) Во-первых, все размеры больше не в семь, а в девять раз! Во-вторых…

Салаино: Но зачем??

Леонардо: (Закатывает глаза) Как же трудно с невеждами! (Устало) Я изучил опыт предков, и пришел к выводу, что они были правы. Взять, к примеру, египетские пирамиды. Ты думаешь, что они такого большого размера из-за комплекса неполноценности фараонов? Да ничего подобного! Я кое-что посчитал и выяснил, что пирамиды сохранились до сих пор только потому, что были сделаны в девять (потрясает вытянутым указательным пальцем) раз больше чем все подобные постройки. Простые строения древних давно канули в лету. А пирамиды стояли, стоят, черт их подери, и простоят еще тысячу лет, а то и больше! А вот еще мне давеча знакомый изобретатель с острова Те-Пито-о-Те-Хенуа письмо прислал. Их правитель постоянно терял свои шахматные фигурки. Так они сделали из камня больших болванчиков – проблема отпала сама собой! (Увлекшись объяснениями, подходит к слуге и обнимает его за плечи. Доверительно.) Нет, Салаино, все дело в размере. Поверь, за этой технологией будущее! И я навсегда войду в анналы истории, как ее изобретатель. Я назову ее нанотехнология – красиво звучит? Это от латинского "nona", по нашему как раз девять.

Салаино: Совсем вы спятили, синьор! Не знаю, в какие анналы вы собрались, но как туда войдете, так и выйдете!

Леонардо: (Обиженно) Тьфу ты!

Возвращается к крыльям и продолжает развязывать веревки. Салаино скептически наблюдает.

Снизу доносится голос графини Сфорцы: "Молодой человек! Где вы? Ау, мой мальчик!" Салаино чертыхается и бросается к Леонардо, начинает пристраиваться к крыльям, громадиной нависающим над ним. Изобретатель начинает его отгонять. Завязывается спор.

Леонардо: (Отталкивает своего слугу) Ты отказался, предатель! Я все сделаю сам!

Салаино: (В свою очередь, отталкивает Леонардо) Синьор, вы не полетите!

Леонардо: Полечу!

Салаино: Нет, не полетите!

Леонардо: А я говорю, полечу!

Салаино: А я говорю, не полетите, значит, не полетите!

Леонардо: И полечу! Полечу, упрямое животное. Вот только мясо доем.

Салаино: И не полетите! Не полетите! (Вырывается из рук Леонардо, цепляется за какую-то свисающую кишку и привязывает себя к крыльям. Леонардо пытается отогнать его, но Салаино извивается, как уж.) Вы – выдающийся ум современности, без вас человечество останется без неразгаданных загадок, сопьется со скуки и деградирует.

Леонардо: Ничего, Нострик за двоих управится.

Салаино: Синьора Нострадамуса, глядишь, всего веку к двадцатому разгадают. Вот вы – другое дело.

Леонардо: (Неожиданно покладисто) Ладно, прыгай. (В сторону) Охота была ноги ломать.

Салаино: И прыгну. (Поспешно добавляет) Но с условием.

Леонардо: (Удивленно – до сих пор Салаино всегда был покладистым) С каким еще условием? (Ехидно) Смотри, чтобы перевес не случился, крылья ведь на тебя одного рассчитаны. С условием он прыгать собрался…

Салаино: (Продолжая крепить себя к крыльям) Если я прыгну и выживу – вы бросите свое изобретательство и займетесь делом. Дорисуете, наконец, свою Джоконду – у девчонки скоро крыша поедет! Встретитесь с монахами "Санта Марии делле Грация" – сил уже нет за вас брехать! Ну, что вам стоит, нарисуйте вы им какого-нибудь Христа с апостолами за столом…

Леонардо: (Возмущенный таким предательством) Ты – Иуда!

Салаино: Согласен! Буду изображать вам Иуду – только рисуйте!

Леонардо: (Заинтересованно) А если разобьешься?

Салаино: (Обреченно) А делайте тогда, что хотите. Мне уже будет все равно. Идет?

Леонардо: (Задумчиво) 50 метров… 80 кг… Ветер встречный… Шелк тонкий… (Машет рукой) А, черт с тобой! Лети!

Салаино взбирается на ограждение башни. Ветер раздувает крылья и норовит снести его оттуда.

Салаино: (Пафосно) О, Леонардо, идущий на смерть приветствует тебя!

Леонардо: (Нетерпеливо) Тьфу ты! Прыгай уже скорее!

Салаино: Земля, прощай!

Леонардо: В добрый путь!

Толкает Салаино. Тот, подхваченный порывом ветра, пролетает над Леонардо крыльями вперед, потом резко уходит вниз. Изобретатель бросается к противоположной стороне башни и наклоняется, чтобы лучше наблюдать падение.

Салаино: А-а-а-а…

Леонардо: (Кричит) Работай, Салаино, работай!

Салаино: …А-а-а-а…

Леонардо: Крыльями маши! Крыльями! Давай-давай-давай!

Салаино: …А-а-а-а…

Леонардо: (Стаскивает с головы шапку) Все, пропал бедняга. (Всхлипывая) Какой был слуга, какой был слуга! Очень любил казу марцу… При звуках лютни…

Салаино: (Восторжено) Я лечу! Я лечу! Да, я могу летать!

Леонардо снова бросается к краю башни и пытается разглядеть, что происходит с Салаино, но ничего не видит. Через миг раздается всплеск, а за ним – перепуганный женский визг.

Леонардо: (Саркастически) О да, это прорыв… (Бросается к выходу, сбивая с ног запыхавшуюся графиню Сфорца.)

Салаино угодил аккурат в небольшой, неглубокий бассейн, в котором юные синьориты пускали бумажные кораблики. Одно крыло полностью накрыло водоем, из-под него выбираются обрызганные синьориты. Следом за ними выползает и Салаино. На нем нет сухой нитки, на голове промокший кораблик, жалкие обломки второго крыла шлейфом свисают за спиной. Завидя приближающегося Леонардо, Салаино начинает радостно вопить.

Салаино: Синьор! Синьор!! Я летел! Вам удалось! Вы были совершенно правы! Эта ваша нанотехнология работает! Богом клянусь, однажды она спасет мир! А еще я изобрел резистор для вашего напряжометра!..

Действие второе. День второй

Сцена первая

Леонардо, Салаино, Ромина

Утро.

Спальня Леонардо.

Леонардо аккуратно заправляет постель, ежеминутно посматривая на дверь. Из-за двери то и дело раздается гневный голос Ромины.

Ромина: (Откуда-то из коридора) Нет, ну это уму непостижимо! Пресвятая Дева! Да где ж это видано! С башни! Подумать только! И хватило же ума, изобретатель, гений будущего!

Раздается приглушенный чих и в спальню проскальзывает перепуганный Салаино. На его голове бинтовая повязка, одна рука в гипсе.

Ромина: Где ты, негодник!? Где чихал? А ну выходи! А тот бесстыдник, небось, дрыхнет еще! Ну, я ему покажу, пусть только проснется! Без обеда сегодня!!

Салаино: (Громким шепотом) Уфф, еле прорвался к вам, синьор. С рассвета бушует, как соседка рассказала, – чих! – так и началось.

Леонардо: Что с тобой?

Салаино: (Самодовольно) От Ромины маскируюсь, чтобы на кухне не запрягла.

Подходит к Леонардо, оправляет на нем впопыхах надетую одежду, пытается повязать ему шейный платок, но одной рукой это сделать не удается. Леонардо тихо рычит, вырывает платок и под руководством Салаино кое-как повязывает его сам.

Ромина: (Грохоча посудой) Вот еще увижу у него молоток в руках! Этим молотком да по темечку! А то набедокурит, намусорит, деревяшки свои разбросает – и дрыхнуть до обеда!

Леонардо: (Ворчливо) Да уж, поспишь тут, как же…

Салаино: Вот, синьор, сыр, помидор и яичко вареное, на кухне стащил, пока не видела, перекусите. Чих! А то ведь не даст.

Ромина: Салаино, негодник! О, Пресвятая Дева, за что мне это все?! Уж хоть бы мальчишку с пути истинного не сбивал, так нет, и тот туда же, про какие-то резисторы с транзисторами заговорил. Как человека, попросила сделать его новый половник, так он мне ведро какое-то смастерил! Да разве я собиралась воду из колодца черпать! Салаино, поди сюда, кому говорят!

Леонардо выхватывает еду из рук Салаино и спешно запихивает себе в рот.

Леонардо: (С набитым ртом) Фо ефать уфим?

Салаино: А?

Леонардо: (Тыча куда-то оставшимся куском сыра) Ф афефкую уфо! Фо ефать уфим?

Салаино: А? Синьор – чих! – синьор придумал секретный язык? Фе муфо фафе?

Леонардо: (Крутя сыром у виска) Фафой яфык? Фо ф Фовивой фефать?

Неожиданно распахивается дверь. Леонардо и Салаино подпрыгивают на месте и поворачиваются лицом к двери. В дверном проеме стоит Ромина со скалкой в руках. Леонардо поспешно прячет руки с едой за спину. Салаино громко чихает.

Ромина: Тааак… Так я и знала. Что тут происходит?

Леонардо: (Громко сглотнув) Ничего. (Соображая на ходу, чтобы соврать поубедительнее) Обсуждаем… эээ… новый… эээ… заказ.

Салаино: (Радостно подхватывает) Да, точно! Мы о работе! Для монастыря Санта Мария делле Грация! (Леонардо) Так, как вчера и обсуждали, – чих! – Иисус с апостолами?

Леонардо: Верно, Иисус с апостолами…

Ромина: (Подозрительно) Какой еще заказ?

Салаино: Ну, для ресторанчика… Рекламный плакат. (Леонардо) Синьор, а как на счет Тайной вечери? Как мы вчера и говорили, я готов позировать.

Леонардо: Да-да, Иуду…

Ромина хмурится, но молчит.

Салаино: (С вдохновением) А для портрета графини Сфорца – чих! – предлагаю кандидатку номер тридцать четыре, брунетку. Не находите, что-то у них общее во взгляде есть?

Леонардо: Брюнетку? Определенно!

Салаино: Ну, так идемте? Вам еще Джоконду закончить нужно. Лиза уже ждет.

Пробирается к двери и пытается выйти из спальни. Но Ромина, уперши руки в боки, не дает ему пройти. Салаино пытается как-нибудь проскользнуть, но ничего не выходит – Ромина стоит цербером.

Ромина: Куда собрался? Разговор еще не закончен!

Салаино: Ромина, – чих! – душенька, синьору работать нужно. Рисовать, понимаешь, голубушка? Ри-со-вать.

Ромина: (Скептически) Знаю я эти ваши рисунки! А ну, цыть!

Салаино: (Воинственно) Ромина! Уймись! Кто здесь вообще хозяин, а? (Леонардо) Синьор, скажите ей!

Леонардо: (Неуверенно) Ромина, уймись. Кто здесь хозяин? (Осторожно топает ногой)

Ромина удивленно приподнимает брови, но подвигается. Леонардо и Салаино выскальзывают в коридор.

Ромина: (Потрясая скалкой, кричит им вслед) Я проверю, как вы работать будете! И сегодня без обеда!

Сцена вторая

Леонардо, Салаино, Ромина, Лиза, посыльный

Мастерская Леонардо. Как и вчера, на подиуме сидит модель Моны Лизы. Выглядит она сегодня не лучше, чем вчера. Чтобы девушка не упала, ее привязали к спинке стула.

Салаино: (Переводя дух) Уф, еле выкрутились! И чего это она так взбеленилась?

Леонардо: (Косится на дверь) Тс-с-с… А то еще и без ужина оставит, с нее станется.

Салаино: (Расхрабрившись после стычки с Роминой) Да приструните вы ее, мастер Леонардо! Что она о себе возомнила? Скалкой ее, да по мягкому месту.

Леонардо: (Доверительно) Боюсь я ее… (Подходит к мольберту и обращается к Лизе) Улыбнись, красавица, Христом прошу, улыбнись.

У девушки начинает дергаться правый глаз. Салаино, не спеша, приносит ей стакан воды. Трясущейся рукой девушка берет стакан и пытается пить.

Леонардо: (Бросает кисти на пол; восклицает горячо, но шепотом) Не могу я так работать, Салаино! (Немного громче) Творцу нужна свобода, полет души! (Громко в сторону двери, выпятив грудь) А не каторга!!

Из коридора доносится демонстративное покашливание Ромины. Леонардо тут же сжимается и поднимает кисти. Со скорбным выражением лица начинает рисовать.

Леонардо: (Салаино) Что у нас на сегодня запланировано?

Салаино кивает, садится на пол и одной рукой открывает ежедневник.

Салаино: Так… Нужно бы кастинг закончить… Что скажете?

Леонардо: (Обреченно) Да делай, что хочешь.

Салаино: Тогда, как я и говорил, номер тридцать четыре. Потом в очередной раз перенесенная встреча с братьями Санта Марии…

Леонардо: (Недовольно) Да-да, вот пойди и встреться. Что дальше?

Салаино: Вроде все.

Леонардо: (Вздыхает) Звездолет…

Салаино: Что? Звездо что?

Леонардо молчит и мечтательно смотрит на холст. Салаино подходит к нему – на холсте нарисована летящая в межзвездном пространстве ракета.

Салаино: Это еще что?!

Леонардо: (Мечтательно) Знаешь, я ведь с самого детства мечтал стать астролетчиком. Плавать в межзвездном корабле от звезды к звезде, открывать новые планеты, находить другие жизни и цивилизации. Ничего нет прекраснее, чем обнаружить на какой-нибудь затерянной в глубинах космоса планетке рвущийся к вершинам знания разум… Бывает, зависнешь на околопланетной орбите, отправишь ближе к поверхности датчики и спутники и изучаешь… И все это плывет в космосе, совершает свое привычное кружение… Звездные системы вокруг ядра галактики, планеты вокруг звезд… Земля вокруг Солнца… (У Салаино начинает отвисать челюсть) Она такая красавица, наша Земля, ты бы видел! Прекрасный сине-зеленый шар в обрамлении дымки белых облачков… Вращается себе вокруг Солнца…

Салаино: (Немного приходит в себя и дергает Леонардо за рукав) Хозяин, хозяин!! Вы чего?

Леонардо: (Как будто не слыша его) …Плывет, будто огромный летучий корабль… Ничего нет прекраснее чувства свободного полета… Сколько бы я сейчас отдал за то, чтобы подняться ввысь, выйти из атмосферы и, сидя у иллюминатора, наблюдать за ее кружением, будто в медленном вальсе…

Салаино: (Водит ладонью перед лицом Леонардо, щелкает пальцами) Ау-у! Хозяин!! Опять вы за свое?! Земля круглая, она вертится!! Опомнитесь!!! (Косится на дверь.) Хватит того, что синьор Коперник уже это за вами следом твердит! Бросьте вы эти бредни! Всем известно, что Земля – плоская, а небесная твердь – твердая! Инквизиция не посмотрит на то, что вы – гений!

Леонардо: (Приходит в себя) А? Что? Опять что-то говорил? Что ж за напасть такая? (С сожалением) И опять ничего не помню! (Вздрагивает и испуганно тычет кисточкой в рисунок) А это что такое?

Салаино: (Ехидно) Портрет Моны Лизы, синьор.

Леонардо: Какой же это портрет, болван! Где глаза, рот, брови? Это что-то другое… Что это?

Из коридора доносится приближающийся голос Ромины.

Ромина: Вот сюда, в мастерской он, работает.

Салаино: Вот черт! (Срывает рисунок и прячет запазуху Леонардо, затем ставит новый холст.) Рисуйте, синьор, рисуйте!

Леонардо: (Растерянно) Что рисовать?

Ромина: (Совсем рядом) Осторожно, здесь ступенька… (Раздается глухой звук удара лбом о стенку и тихий вой) …и низкий потолок.

Салаино: Лизу рисуйте!

Леонардо начинает лихорадочно рисовать глаза, нос, рот…

Распахивается дверь. На пороге появляются Ромина и какой-то юноша с сумкой через плечо. Юноша потирает лоб, на котором красуется свежая шишка.

Салаино: (Сидя на полу и записывая в ежедневник) А на заднем плане – окно, и за ним – горный пейзаж. Я все правильно записываю?

Ромина: К вам посыльный, синьор. (Недобро косится на Салаино – тот преданно улыбается ей в ответ.)

Леонардо: От графа?

Посыльный: (Вежливо) Нет, синьор. Из IQ-клуба. Приглашение на сегодняшнее заседание. Получите, распишитесь.

Леонардо: (Обрадованно) С удовольствием! (Подходит к посыльному и расписывается в тетради.)

Ромина: (Неодобрительно) Опять этот клуб! И за что только деньги платим? Одна пустая говорильня. Синьор, вам нужно работать!

Салаино: (Встает, подходит к Ромине и обнимает ее за плечи) Ромина, душенька, синьор сегодня хорошо поработал. Мы обсудили содержание картины для монастыря, продвинулись в Джоконде…

Ромина подходит к мольберту и вскрикивает, хватаясь за сердце.

Ромина: Что это??!!

Все бросаются к холсту. Там изображено что-то странное. Нос Лизы съехал куда-то набок, рот находится почему-то на месте правого глаза, а сам правый глаз отчего-то оказался в левом нижнем углу картины, одно ухо уютно заняло место брови над левым глазом, другое – рта…

Леонардо мямлит что-то невразумительное и делает знаки Салаино.

Ромина: Что это, я спрашиваю!!??

Салаино: А… Э… А… Видишь ли, Ромина… Э… Я как раз не успел договорить… А… Синьор попробовал новую технику… рисования.

Леонардо: (Кивает) Да.

Салаино: Называется сюрреализм. Думаю, это будет очень модно в начале двадцатого века.

Леонардо: (Кивает) Точно.

Ромина: Новая техника, значит? Модно, значит? Ну, негодник, сейчас я тебе задам!

Размахивая скалкой, служанка начинает бегать за Салаино. Сделав несколько кругов вокруг Леонардо и мольберта, они скрываются за дверью и оттуда доносятся возмущенные крики Салаино: "А я то тут при чем?! Я протестую! Это насилие над личностью! Я старый больной человек! Только не по голове!" Леонардо достает из-за пазухи смятый рисунок звездолета, бережно разглаживает его и мечтательно любуется космическом кораблем.

Посыльный: (разглядывая сюрреалистичную картину) А мне нравится…

Привязанная Мона Лиза безвольно обмякает на стуле, упав в обморок.

Сцена третья

Леонардо, Салаино (уже без гипса), Коперник, Нострадамус, председатель клуба, другие "гении" и их слуги

Милан. Заседание IQ-клуба.

В просторном зале за круглым столом сидят "величайшие и неординарнейшие умы" современности (правда, для вступления в клуб не обязательно быть шибко умным, главное вовремя платить внушительные членские взносы). За их спинами, скучая, переминаются с ноги на ногу слуги.

Большинство присутствующих горячо обсуждают идею одного из "гениев" о растениях, которые будут ходить за водой к колодцу. Но некоторые в беседе не участвуют. Коперник, освободив часть стола, составляет из фруктов модель Солнечной системы: большой апельсин – солнце, мандарины – планеты. Нострадамус подсчитывает что-то на счетах и записывает в блокнотике. Леонардо делает бумажные самолетики и пускает их летать по залу.

Салаино: (шепчет Леонардо) И зачем мы сюда пришли? Вы только послушайте, о чем они говорят! Они бы еще решили вывести новую породу волков, которая будет овец пасти… Давайте лучше проблемы нанофизики обсудим!

Леонардо: Ш-ш-ш! Услышат! На, вот, яблочко.

Салаино: (плаксиво) Синьор, пойдемте отсюда!

Леонардо: Прекрати ныть! Нострик вон из Франции прикатил – и не ноет!

Салаино: Поедемте лучше к графу, с башни прыгнем…

Леонардо: (Строго) Салаино! Ты знаешь, мы здесь по делу! Потерпи, всему свое время! Будут тебе и прыжки!

Председатель: Синьоры! Прошу не отвлекаться! Что думает по этому поводу синьор Коперник?

Коперник: (Задумчиво) И все-таки она вертится…

Председатель: (Строго) Это Вы Святой Инквизиции расскажете, синьор. А нас интересует Ваше мнение по обсуждаемому вопросу. Вам есть, что сказать?

Коперник: Спросите лучше Нострадамуса. Он будущее знает, он вам все и расскажет.

Председатель: Синьор Нострадамус.

Нет ответа.

Председатель: (громче) Синьор Нострадамус! Чем вы заняты?

Нострадамус: О, месье председатель! (Поглаживает свою длинную седую бороду) Я только что совершил гениальное открытие!

Салаино: (хмыкает на ухо Леонардо) Он наконец-то открыл свой год рождения? Сейчас опять скажет, что родится в 1505-ом.

Леонардо: (назидательно) Нельзя смеяться над пожилыми людьми! Синьору сто двадцать лет! Не удивительно, что он так тщательно скрывает свой возраст!

Нострадамус: Я знаю, когда наступит конец света! (Все ахают.) В год, когда Страстная пятница придется на день Святого Георгия, Светлое Воскресенье – на день Святого Марка, а празднование Тела Христова – на день Святого Иоанна… (Торжественно) В этот год и наступит Конец Света!

Все достают календарики и начинают подсчитывать.

Нострадамус: Месье, я так счастлив!

Председатель: (озадаченно глядя в календарь) Но позвольте, синьор, так это же этот год!

Нострадамус: Да, месье! Нам выпала небывалая честь! Мы станем свидетелями Конца Света!.. (Ошарашено) Что??? (Снова погружается в свои вычисления)

Леонардо: Как печально, боюсь, что не успею закончить эксперимент с крыльями…

Все горячо обсуждают новость. Кто-то предлагает спешно построить подземный город и переждать Конец Света там. Кто-то доказывает, что это не поможет и нужно выкопать туннель на другую сторону Земли. Еще кто-то предлагает заставить Нострадамуса выяснить, какого рода будет Конец Света и каких областей Земли он коснется.

Леонардо: (Салаино) Как вовремя я изобрел этот космический корабль. (Всем) Предлагаю сесть на него и переждать Конец Света на околоземной орбите.

Салаино: (закатывает глаза) О, нет! Опять!

Все тут же начинают обсуждать предложенное. Леонардо поясняет свою идею. Коперник слушает его, затаив дыхание и раскрыв рот.

Председатель: (стучит молоточком по столу) Попрошу без научной фантастики! Всем известно, что небо – твердое, а Земля – плоская! О каком корабле может идти речь?!

Коперник: (вскакивает и возмущенно кричит) Но-но-но! Попрошу без оскорблений! Земля – круглая, и она вертится! Синьор да Винчи – гений!! (начинает воодушевленно хлопать в ладоши, но его насильно усаживают на место)

Леонардо: Не хотите – как хотите. Тогда можно пойти на край света, сесть на одного из трех китов, уплыть на нем в Океан и там переждать беду.

Нострадамус: Месье, месье! Вы ошиблись! В этом году празднование Тела Христова придется на двадцать пятое, а не на двадцать четвертое июня!

Салаино: (разочарованно) Что, Конец Света отменяется? Эх, а какой был повод подкатить к той брунетке, к тридцать четвертой…

Председатель: (строго) Синьор Нострадамус! Прошу вас быть внимательнее, когда речь идет о таком ответственном деле!

Все одобрительно шумят и пьют за Конец Света.

Леонардо: (Торжественно) Синьоры! Приглашаю всех принять участие в новом развлекательном мероприятии! Называется "Итальянский экстрим"! (Достает из-под стола новый комплект крыльев, нормального размера) Прошу всех на крышу!

Сцена четвертая

Леонардо, Салаино

Милан. Крыша замка, в котором проходило заседание IQ-клуба.

Леонардо и Салаино лежат, глядя в ночное небо, усыпанное звездами. Рядом с ними бутылка вина и два бокала. Салаино больше интересуется вином, Леонардо – небом и звездами. Неподалеку с крыши прыгают другие участники собрания во главе с председателем. То и дело до Леонардо доносятся их довольные (или не очень) возгласы (или ругательства).

Леонардо: (Глядя на звезды) Какая красота…

Салаино: Полностью с вами согласен, синьор! Вино отличное! (Наполняет свой бокал).

Леонардо: Болван! Я о звездах…

Салаино: (Озадачено) А что в них хорошего?

Леонардо: (любовно) Каждая звезда – это целый мир. Возможно, там тоже живут люди, такие же как мы…

Салаино: И они тоже лежат на крыше, пьют вино и смотрят в небо?

Леонардо: Совсем не обязательно. Они просто там живут. Что-то теряют, что-то приобретают. Отчаиваются и находят выход их трудной ситуации. Плачут и смеются. Едят или сидят на диете. Влюбляются или, наоборот, пытаются доказать, что любви нет. (Садится) Смотри, видишь, там, вдали, огни какого-то поселка? Каждый такой огонек – это все равно, что звезда. За каждым этим огоньком скрываются чьи-то жизни, чьи-то судьбы. Каждый огонек – это новый мир. Мир, который хранит в себе тот, кто зажег этот свет. Так же и звезды. И нет ничего прекраснее, чем лететь на межзвездном корабле от звезды к звезде и открывать для себя эти новые миры, с их загадками и тайнами.

Салаино: Слышали уже! И все они летят в космосе, вращаясь вокруг друг друга. Мечтатель вы, синьор. А по мне, чем разглагольствовать о недостижимых звездах, пошли бы лучше и узнали, что за миры скрываются за огнями того поселка, о котором вы тут так красиво рассуждали. Все ближе.

Леонардо: Дубина ты бесчувственная!

Салаино: Чем впустую глядеть на звезды в небе, гадая, есть там что-нибудь или нет, и представлять, какую пользу бы вы могли им принести, лучше отправились бы в эту деревню, до которой от силы полчаса ходу. Кто знает, может быть, в вас нуждаются именно там. Чем мечтать о неземных героических подвигах, лучше делать простые земные дела.

Леонардо ложится, поворачивается спиной к Салаино и обиженно сопит.

Салаино: (примирительно) Смотрите, синьор! Звезда падает. Странная какая-то звезда…

Леонардо: (ворчливо) Это не звезда. Это космический корабль. (Вскакивает на ноги и поднимает Салаино) Салаино, это корабль! Они прилетели!

Салаино: (Устало) Какой корабль! Кто они? Вы вина перепили, синьор?

Леонардо: (не обращая внимания) Нам нужно спешить! Идем! Кажется, они полетели в сторону нашего дома!

Тянет Салаино, но тот сопротивляется. Они поскальзываются и кубарем скатываются с крыши, причем Леонардо падает на Салаино. Встают и отряхиваются.

Салаино: (скорбно) Ну, вот! Теперь у меня точно рука сломана!

Действие третье. День третий

Сцена первая

Леонардо, Салаино, Ромина, мужчина и женщина

Пригород Милана.

Раннее утро.

Двор дома Леонардо. Салаино с перебинтованной рукой бродит по двору и ищет хозяина. Из открытого окна дома изредка доносится взволнованный голос Ромины.

Салаино: Синьор Леонардо! Синьор Леонардо! (Заглядывает в пышные кусты) И здесь нет. Куда же он запропастился? Синьор Леонардо, где вы?!

Ромина: (выглядывает в окно; обеспокоено) Салаино, ну что?

Салаино: Ничего! Нигде нет! (кричит) Мастер Леонардо, вы где?

Ромина: И в доме нет, что за напасть!

Салаино: Это все ты виновата, старая курица! (Передразнивает) "А ну рисовать, щас скалкой дам, без обеда оставлю…" (Зло) Довела хозяина! Это он еще долго тебя терпел! Другой бы давно уже сбежал! (Замахивается кулаком) У-у!

Ромина: (Чуть не плача) О, Пресвятая Дева! Да разве ж я… Я ведь добра ему желаю! Сердце болит смотреть, как он себя изводит. Он ведь художник, а занимается всякой ерундой!

Салаино: Это уже не тебе решать, художник он или изобретатель. Он свободный человек. Захочет – вообще строителем или земледельцем заделается! Или ты наместник Христа на Земле?! Твое дело убирать да еду готовить, следить, чтобы хозяин всегда был сыт, обут и здоров. А со своей судьбой он сам разберется, ахти не маленький!

Ромина скорбно вздыхает.

Салаино: (Примирительно) Ладно уж. В спальне смотрела?

Ромина: Первым делом!

Салаино: Я же сам его вчера туда доставил.

Ромина: Постель не тронута, идеальный порядок. Никаких следов. Он там вообще не появлялся.

Салаино: Все ясно. Вылез в окно.

Ромина: (Встрепенувшись и глядя мимо Салаино) Хозяин! Синьор Леонардо! (Скрывается в доме, слышны ее быстрые шаги.)

Салаино оборачивается. Во двор входит Леонардо. Ноги перепачканы в траве и земле, в волосах запутался сухой лист какого-то дерева. На лице – мировая скорбь.

Салаино: (бросается к нему) Мастер Леонардо! Где вы были!?

Появляется Ромина.

Ромина: Синьор Леонардо! (грозно) Ну, я вам сейчас…

Салаино: (перебивает) Ромина, а-а… (грозит кулаком.)

Ромина: (Исправляется) Сейчас гренок горячих и кофе сделаю… (Салаино одобрительно кивает) Как мы волновались! (Скрывается в доме)

Леонардо: (садится на крыльцо; печально) Ничего не понимаю!

Салаино: (садится рядом с ним) Где вы были, синьор?

Леонардо: (игнорируя вопрос) Ничего не понимаю. Салаино, где я ошибся? Вроде бы все правильно высчитал. Параболическая траектория, квадратное уравнение… Время засек, расстояние… Скорость по формуле. Куда они подевались?

Салаино: О, Господи! Синьор, вы что серьезно? Это была звезда!

Леонардо: (Упрямо) Корабль!

Салаино: Звезда, синьор!

Леонардо: Корабль, болван! Я лучше знаю! Обычный космический корабль класса "Це".

Незнакомый женский голос: (ласково) Не совсем обычный. Пространственно-временной.

Леонардо и Салаино поворачиваются в сторону калитки. Там стоят двое незнакомых людей. Мужчина и женщина. Одеты они престранно. На обоих Серебристо-зеленые комбинезоны. Но, если на мужчине комбинезон сидит несколько свободно, то женщину он плотно обтягивает, подчеркивая ее стройную фигуру, изящную форму груди и тонкую шею. Длинные темные волосы женщины рассыпаны по плечам. Мужчина же, наоборот, лыс.

Женщина: (улыбается) Наконец-то мы нашли вас, Леонардо.

Сцена вторая

Леонардо, Салаино, Ромина, Наташа, Глеб

Мастерская Леонардо.

Сегодня подиум пуст. По мастерской медленно прогуливаются пришельцы, разглядывая рисунки, чертежи, инструменты и прочее. Как выяснилось в процессе недолгого знакомства, их зовут Наташа и Глеб. Наташу очень интересует все, что она видит, Глеб, напротив, не таясь, скучает. Леонардо воодушевлен. Салаино растерян. Ромина вообще ничего не понимает, но по-хозяйски суетится.

Наташа: (Задумчиво) Вот, значит, как все было…

Салаино: (Леонардо; недоумевающее, даже с некоторым "боголепным" страхом) Откуда вы знали, что это был корабль? С чего вы вообще взяли, что такое возможно?

Леонардо: (Умиротворенно улыбаясь) Не знаю. Надеюсь, что они объяснят…

Наташа: (Ласково улыбается Леонардо) Чуть позже. Думаю, что у тебя накопилось много вопросов.

Входит Ромина с подносом. На подносе кофе, булочки,фрукты.

Ромина: (Вежливо, заискивающе) Извольте откушать, чем Бог послал. Так Вы, говорите, откуда будете?

Глеб: (берет булочку; свысока) Боюсь, название Вам ничего не скажет, сударыня. А молока нет?

Ромина: Есть, синьор! Сейчас принесу! (убегает)

Наташа: (Подходит к Леонардо) Думаю, ты хочешь узнать, что происходит?

Леонардо: А что происходит?

Наташа: (недоумевает) С тобой…

Леонардо: (не понимает) Со мной? А что со мной? Что-то не так?

Салаино подозрительно оглядывает его с головы до ног и разводит руками.

Наташа: Все в порядке?

Леонардо: Нет, ну, в общем-то… С крыльями проблема. (Достает из ящика с мольбертами крылья, расправляет их) Не летят. Хотите попробовать?

Глеб: (заинтересованно присматривается и с усмешкой восклицает) И не полетят! Ты их не правильно делаешь. Так никогда не полетят.

Леонардо: (Обеспокоено) А что не так? Ткань, верно, слишком тонка, рвется быстро. Вот давеча, когда прыгали с башни графа…

Глеб: (перебивает) Это все ерунда. Смотри. (Подходит к мольберту и начинает что-то чертить поверх начатого рисунка Джоконды, поясняя) Здесь должен быть изгиб, а у тебя, видишь, ровно. Тогда будет возникать разница давлений снизу и сверху… вот так. Снизу больше. Тогда и полетят. Понятно?

Леонардо: Не очень. Но можно попробовать.

Наташа: (недовольно) Вы не о том говорите! (Отводит Леонардо в сторону, а Глеб начинает увлеченно что-то дорисовывать) С тобой все в порядке, все как обычно, ничего не беспокоит?

Леонардо: (Озабоченно) Да… Что-то с памятью моей стало… Быстро все забывать начал. Иногда посещают просто гениальные идеи… И не помню… Вот смотрите, синьора. (достает из-за пазухи рисунок космического корабля) Что это?

Наталья: Космический корабль класса "Б: звезда – звезда". Попросту говоря, звездолет.

Леонардо: А откуда я об этом знаю? А вот еще. (Достает из разных мест рисунки) Вот. И вот. А вот это просто чудесная штука! Я назвал ее напряжометр!

Наташа: (пораженно восклицает) Да это же вольтметр! Просто поразительно!

Леонардо: Жаль, собрать нельзя. Деталей не хватает.

Наташа: Их еще долго хватать не будет… Леонардо… Произошло нечто с одной стороны странное и плохое, а с другой – удивительное. Но мы просто обязаны исправить положение. (Откладывает рисунки; решительно) Леонардо, мы должны забрать тебя с собой.

Леонардо: (растерянно) Куда?

Наташа: В наше пространство-время.

Леонардо: А там есть нужные детали?

Наташа: И детали. И много чего еще… Нам нужно спешить, идем.

Выходит из мастерской. Леонардо оглядывается и начинает спешно собирать кое-какие вещи.

Салаино: (испуганно) Синьор, а как же я? А Ромина? Кто будет рисовать плакатик для монахов? И тридцать четвертая…

Леонардо: (растерянно) Я понимаю. Но звезды… (Порывысто обнимает своего слугу). Прощай.

Леонардо выбегает из мастерской, оставляя Салаино в одиночестве. Входит Ромина с кувшином.

Ромина: Вот, синьор, (замечает, что никого нет, и заканчивает растерянно, как-то по инерции) молочко… (Салаино) А где все? Где синьор Леонардо?

Салаино: (грустно) Он улетел… И не обещал вернуться…

Сцена третья

Леонардо, Наташа, Глеб

Корабль пришельцев.

Глеб деловито нажимает на какие-то кнопки на внушительной приборной панели. Леонардо сидит в каком-то особом, специальном кресле и оглядывается по сторонам, Наташа пристегивает его ремнями.

Леонардо: (больше интересуясь приборами, чем тем, что рассказывает ему Наташа) Так вы говорите, обмен сознанием?

Наташа: Да, не вертись, но частичный обмен.

Леонардо: (продолжая вертеться) Частичный? Как это?

Наташа: Такое происходит иногда. Межвременное пространство таит в себе массу загадок. Никто пока не понял, как именно это происходит, но если двое людей, находящиеся меж времени одновременно испытывают какое-то сильное эмоциональное потрясение, то может произойти такой обмен. Осторожно! Два человека как бы меняются телами. В вашем же с Толиком случае это произошло частично, наверно, потому, что ты оставался в своем времени.

Леонардо: Но как тогда вообще такое могло произойти?

Наташа: Во время той аварии, о которой ты упоминал, ты на миг потерял сознание. Так? (заканчивает привязывать Леонардо) Уф, наконец-то! Сознание – вещь не материальная, оно существует вне времени и пространства, но заключено в телесную оболочку и ограничено ее возможностями. Странно, конечно. А в моменты потери сознания или смерти, оно пытается высвободиться из своего заточения, чтобы слиться с неким общим мировым сознанием, с которым находится в непрерывной связи все время. Но это всего лишь теория профессора Безрукова, а он очень умен! Вот та, успевшая освободиться часть, видимо и перепуталась с частью сознания Толи. Он как раз ставил какой-то эксперимент в межвременьи.

Леонардо: (скептически) Это похоже на бред.

Наташа: Может и бред, но мы почти потеряли своего лучшего сотрудника и изобретателя! Вместо того, чтобы работать и готовиться к полевым испытаниям нового изобретения, он рисует! Запирается на ночь в своей комнатушке и рисует, рисует, рисует… Мы потеряли кучу времени и денег! А он бормочет что-то о необходимости достичь особого белого цвета, того цвета, какого бывает вчерашний снег! (устало) И все вспоминает, как учился рисовать у какого-то Верроки. (Щелкает пальцами) Кстати, у нас есть для тебя подарок. (Убегает куда-то)

Леонардо: (ей вслед) Мастер Верроккьо! Это мой учитель…

Наташа возвращается с картиной. На ней изображен странный пейзаж: горы и две реки слева и справа. Они начинаются уже вполне бойкими речушками, текущими откуда-то с гор. Левая река преодолевает многочисленные препятствия в виде гор и моста и, наконец, превратившись в широкий бурный поток, впадает в раскинувшееся на горизонте море. Другая река, напротив, течет свободно, но спокойно и умиротворенно, разветвляется на несколько бессильных рукавов и тоже, не спеша, вливается в море.

Леонардо: (разглядывая пейзаж) Что это?

Наташа: Альдебаран. Альфа Тельца. Одна из лучших картин Толика. Он очень хотел подарить ее тебе. И мы подумали, что это будет справедливо.

Леонардо: Это чудесно… Особенно вдали дымка… (отложив картину) А как вы собираетесь все исправить?

Наташа: У нас есть необходимое оборудование, на додетехнологиях…

Леонардо: (Заинтересованно) Что это за технология?

Наташа: Ну, это когда базовые детали приборов сопоставимы по размерам с десять в минус двенадцатой степени. Примерно так. Они маленькие, как атомы.

Леонардо: (Воодушевленно) Я понял, я понял! А я тоже придумал похожую технологию! Я назвал ее нанотехнология! (Глеб отрывается от приборов и заинтересованно смотрит на изобретателя) От латинского девять. Все размеры нужно увеличить в девять раз, и надежность тоже увеличивается… Я даже сделал крылья по этой технологии – они полетели!

Наташа и Глеб переглядываются, подавляя смешки.

Наташа: (Едва сдерживая смех) Ты все напутал, Леонардо! Нанотехнология – это десять в минус девятой степени. Вчерашний день! Мы давно шагнули вперед.

Леонардо: (Растерянно) Но крылья ведь полетели…

Наташа: Давай вернемся к этому разговору позднее. Мне нужно ввести тебе в вену додероботов, это такие специальные приборы. (Закатывает ему рукав) Метод, правда, не до конца проверен. Но были удачные опыты. А, учитывая, что в вашем случае обмен произошел лишь частично, вероятность успеха весьма велика.

Леонардо: (Подозрительно глядя на ампулу с какой-то жидкостью – никаких приборов в ней не видно) И когда я смогу вернуться домой?

Наташа: (Задумчиво) Думаю, ближе к утру. (Глебу) Все готово, можно начинать.

Глеб кивает и слышится тихий гул.

Леонардо: (взволнованно) Подождите, подождите! Это значит, я все забуду? Я снова буду лишь рисовать и забуду про полеты, напряжометры и прочее?

Наташа: К сожалению, да.

Леонардо: Но я не хочу! Подо…

Наташа нажимает какую-то кнопку и Леонардо замирает, будто замороженный.

Гул нарастает, и наступает полная темнота. Иногда слышаться деловые реплики Наташи и Глеба.

Глеб: Толик готов, кричит, что не допустит насилия над его художественным гением.

Наташа: У меня все в норме, что с контактом?

Глеб: Готово. Связь установлена, доделазеры и додероботы готовы к работе. Даю команду на синхронизацию. Начинаю отсчет. Три, два, один, ноль, пуск…

Наташа: Есть захват. Подтверждение?

Глеб: Есть подтверждение. Начинаем…

Сцена четвертая

Леонардо, Наташа, Глеб

Какое-то время спустя.

Тот же корабль. Глеб так и стоит у своей приборной панели. Наташа приводит в чувство Леонардо.

Леонардо: (открывает глаза, не понимая смотрит на Наташу) Где я? Кто вы?

Наташа: (улыбается) Все в порядке, Леонардо. Теперь можно отдохнуть.

Помогает ему подняться.

Леонардо присматривается к Наташе.

Леонардо: О Боги! Прекрасная синьора! (Окидывает оценивающим взглядом с головы до ног.) Худощава, правда, ну да ничего, поправим. (Чуть отходит. Кадрирует.) Чудесно! (Вертит ей голову то в профиль, то в анфас и снова оценивает) Прелестно, прелестно! Синьора, Вы должны быть моей натурщицей! Вы в темном платье сидите в вполоборота… Так, сядьте сюда. (Усаживает на кресло) Нужно накинуть что-то темное… (Замечает какой-то чехол, срывает его и накидывает на Наташу. Глеб протестующее вопит, но Леонардо одаривает его взглядом гения, и Глеб замолкает, махнув рукой). Замечательно. Так. Руки скрещены. Волосы распущены. На губах загадочная полуулыбка. О! Да! Превосходно! (повелительно Глебу) Мне нужны холст и кисть!

Глеб закатывает глаза к потолку, но подносит листок бумаги и карандаш. Леонардо подозрительно разглядывает карандаш, пробует его на бумаге и увлеченно начинает делать набросок.

Леонардо: Это будет великолепно! Вы та, кого я так долго искал. Кто Вы, синьора, кстати? И где я нахожусь? (вздрагивает, вспоминая) Ах, да! Вы пришли в мой дом и…

Начинает в панике метаться по каюте в поисках выхода. Открывает какие-то шкафы, на него падают какие-то вещи. Глеб и Наташа бегают за ним, пытаясь поймать и успокоить.

Леонардо: (Панически) Замуровали! Замуровали, демоны! Мне нужно домой! О Боже, за что мне эта кара! О, Мадонна! Мне нужно домой! Немедленно выпустите меня!

Наташа: Это не возможно сейчас! Мы на околоземной орбите! Гнаться за Землей очень расточительно для нас, вот мы и ждем, пока она совершит свой дневной оборот!

Леонардо: Что за бред! Земля неподвижна, она – центр вселенной!

Глеб: (язвительно) Еще скажи, что она плоская, небесная твердь твердая, а звезды вращаются вокруг.

Леонардо: (возмущенно) Это правда! Так и есть!

Глеб: (насмешливо) А вид из иллюминатора лучшее тому подтверждение!

Леонардо подбегает к иллюминатору и ошарашено замирает, раскрыв рот. Там, на фоне черного пространства, усыпанного миллиардом ярких искр-звезд, плывет огромный сине-зеленый шар…

Глеб: (насмешливо напевает) Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна…

Леонардо: (Ошарашено) И все-таки она вертится…

Сцена пятая (заключительная)

Леонардо, Салаино.

Земля.

Пригород Милана.

Очень раннее утро следующего дня.

Спальня Салаино. Салаино, укутавшись в одеяло, спит. На столике, рядом с кроватью, стоит нетронутый и давно остывший ужин. Рядом лежат рисунок "Черной акулы", холст с чертежами Глеба, сделанными поверх набросков Джоконды и поломанные крылья, те самые, что Леонардо показывал гостям, видимо Салаино отважился их испытать.

Входит Леонардо. В его руках подаренная пришельцами картина. Он аккуратно прислоняет ее к стене и подходит к кровати.

Леонардо: Салаино! Салаино, пора вставать! Уже утро! (Подбирает с пола чертеж, внимательно рассматривает его. Потом трясет Салаино за плечо и зовет более требовательно.) Салаино, вставай немедленно!

Салаино: (сквозь сон) Синьор, делать вам больше нечего, как калабродить в такую рань… (Вскакивает в кровати) Синьор? (обрадованно) Вы здесь! Вы вернулись! (Спрыгивает на пол и начинает спешно одеваться) Ромина, Ромина-то как обрадуется! (Зовет) Ромина, Ромина! Хозяин вернулся! (Леонардо) Она весь вечер проплакала! (Порывисто обнимает Леонардо) Синьор, мы думали, что больше вас не увидим!

Леонардо: (улыбаясь) Давай, чертенок, поторапливайся! У нас много работы. Сейчас поедем в монастырь Санта Марии делле Грация. Потом займемся портретом графини Сфорцы.

Салаино: А Джоконда?

Леонардо: Позже, Салаино. Позже. Фон у меня уже есть. (Кивает на подаренную пришельцами картину). И натурщица. (хлопает себя по кармашку) Так что, позже. А потом займемся новыми крыльями.

Салаино: (Обрадовано) Синьор не передумал летать?

Леонардо: (мечтательно) Ничего нет прекраснее чувства свободного полета… Кроме рисования, конечно! Эх, Салаино, я такое видел… Если бы ты только мог себе представить, какой вид открывается из окна… Впрочем, ты этого не поймешь. Так что поспеши, Салаино! У нас много дел! Но теперь у нас все получится!

Москва, 2003

Оглавление

Действие первое. День первый

  Сцена первая

  Сцена вторая

  Сцена третья

  Сцена четвертая

  Сцена пятая

Действие второе. День второй

  Сцена первая

  Сцена вторая

  Сцена третья

  Сцена четвертая

Действие третье. День третий

  Сцена первая

  Сцена вторая

  Сцена третья

  Сцена четвертая

  Сцена пятая (заключительная)