Тени в темноте [Сандрин Дарсена] (fb2) читать онлайн

Пролог

Девушка поднималась по лестнице на третий этаж. Аня притаилась у двери ее квартиры. В подъезде и на лестничной клетке не было ни души. Аня притаилась за углом так, чтобы девушка ее не смогла заметить. Та подошла к квартире, достала ключ и собиралась вставить его в замочную скважину. У нее были светлые волосы, средней длины, такие же, как на фото в интернете, холодные лицемерные глаза, сухие поджатые губы. Ее лицо производило неприятное впечатление женщины, обиженной на весь мир, такой противной язвочки, готовой насрать всем и вся. Таковой она собственно и являлась. Невысокого роста, с нависающими над джинсами жирноватыми боками, которые выглядывали из-под задравшейся блузки. И что он в ней нашел? Да, собственно, известно, что! Любовниц заводят не потому, что они лучше. Да и вообще она завелась сама. Нагло влезла сначала в его, а потом и в ее жизнь! Аня была девушка сильная и спортивная, хорошего сложения. Мужчины всегда западали на ее фигуру. Улучив момент, Аня выскочила из-за угла, схватила сухогубую стерву за волосы и со всей дури вмазала ее голову в стену, потом еще и еще…Лицо девушки превратилось в кровавое месиво, глаза заплыли, брови разбиты, да и вообще голова ее уже напоминала красную тыкву с волосами. Страшное зрелище! Аня продолжала исступленно долбить уже вряд ли живую девицу головой о стену. Затем, она взяла приготовленную заранее канистру бензина, полила весь этот кровавый фарш и дверь квартиры бензином, отбежала на безопасное расстояние, кинула спичку, и, смакуя, принялась любоваться издалека буйством содеянного. Языки пламени пожирали ненавистную девицу и дверь ее квартиры.

Аня отхлебнула коньяка из фляжки, притушила сигарету о перила и еще раз злобно сверкнув глазами направилась вон из подъезда.

Девушка уже не первый раз рисовала в своем воображении картины мести. Но на деле все было гораздо банальнее. Она просто пила афобазол и проглатывала тонны поучительных статей на тему «как пережить измену мужа».

Аня всю жизнь жила в страхе, что муж ей изменяет. Ей снились страшные сны, она вечно пыталась заглянуть в его переписки, подсматривала пароли от телефонов, и всегда находила что-нибудь душещипательное. Но, вот ведь дура, она продолжала ему верить, оправдывать его. Почему? Да все так делают. А как еще?

1

Даже в кромешной темноте отыщется толика света, так же, как и на солнце гвозди, то есть пятна.

Не закапывайте людей заживо! Дайте им шанс! Дайте много попыток. Займитесь собой. И мир станет лучше.

Весна. Сухая. Жаркая. Капели? Их давно никто не помнит. Сухой пыльный воздух. Стройки. Шумные белые московские ночи. Уже несколько лет Москва не спит по ночам. Рабочая Москва устала. Резиновое время. Безвкусность во всем. Нет запахов, нет ощущений, ничего не заходит, не пробирает. Помидоры со вкусом травы, такая же клубника. Весенний воздух без запахов. Листья, почки – удивительные остатки жизни среди просоленных асфальтовых дорожек. Шум, непрерывающийся даже ночью. Москва, ты вообще спишь? Как ты еще жива? Птицы, вы так же поете весной, так же прилетаете из далеких стран? Зачем, куда? Все здесь ненастоящее.

Люди. Они наелись этого дерьма сполна. В дружеских переписках все чаще стали слышны мольбы за живое – хочу гусей пасти, коз, давай разведем пчел, хочу детей, хочу жену, любящую, пойдем бухать! Нет у нас пидоров. И бабы нормальные. И люди устали. Они вкалывают так, как могут, там, где могут, там, куда их пускают. Всех помотало, измотало. Но не убивает насмерть. Нужны рабы.

И они живые. Там живое, в людях. В обычных, в сильных, умных, разных, интеллигентных и простых, но русских. Русских и живущих в России. Все они в одной упряжке. Как бурлаки. Э-эх, ухнем, еще ра-а-а-азик, еще ра-аз.

Эх раз, еще раз, еще много, много раз.

Аня Петрова докурила сигарету и затушила бычок, придавив его указательным пальцем. Пальцы у Ани длинные, музыкальные, с обычными, родными, немодными, не наклеенными в салоне ногтями. Нет, она не курит. Просто нервы. Просто зачем-то надо выйти на балкон, просто потупить, попытаться выдохнуть и вдохнуть, попытаться обнулиться и размагнититься, но не получается. Ни хрена не получается, и очень давно в этой жизни у нее ни хрена не получается…

Анька заметила, что с возрастом люди становятся похожими не на зверей, нет, но такое впечатление, что из них пролезает нутро прямо наружу, на лицо. То есть, если лет до тридцати пяти удается хорошо и вполне успешно прикрываться маской, то после сорока настоящее вылезает наружу, этакий портрет Дориана Грея во плоти, прямо на морде лица. Такие черты, как жадность, зависть, трусость, в гримасках зверьков, залипают, и ничем их не сотрешь. Все, накопленное за жизнь, тщательно скрываемое, отражаясь во всех морщинках, мимике лица, лепит и формирует из него ту самую рожу. Стоит только быть повнимательнее. Там все уже написано, и не надо пытаться думать, что показалось. Ничего подобного. Что увидели, то и есть. Просто надо это принять. Например, смотришь человека, а в звериных глазках так и бегает алчность, вечный голод, мысль – «чтобы сожрать». Ты гонишь эту мысль от себя. Не надо, поверь своим глазам. Анька взглянула в зеркало. А что я вижу в себе? Алкоголичку. Интересно, что мужчины во мне находят? Слышала такое выражение, правда из мужских уст. Смайлик. Ну и в пень. Подруга на днях сказала ей, что мужики на женщин смотрят сквозь свои особые очки, и что им там нравится, в прекрасных половинах мира сего, самим половинам не дано знать.

В Москве чертовски душно. Поливалочку бы, подумала Анька, отметив, что с детства слово поливалка в ее голове писалось как пылевалка, не от «полить», а как пылесос, то есть пыль валить. Пусть какой угодно зверь уже смоет эту пыль! Где же дождь?!

Последнее время в голове у Аньки варилась липкая вязкая каша. На самом деле это было ужасно. Казалось та самая, знакомая ей самой жизнерадостная Аня умерла. Аня умерла, да здравствует Аня! Новая особа была ей самой крайне непривычна, она не могла ни оценить саму себя, так как старый измерительный аппарат здесь уже не работал, ни предугадать реакцию и действия этой незнакомки. В общем чудила эта новая бестия страшным образом, а доставалось Аньке. Та набедокурит, а Ане выкручиваться. И остановить ту невозможно, и не заметать за ней следы Аня не могла себе позволить, так как привыкла все делать хорошо. Печально было то, что стать той, прежней она уже не могла. Джина выпустили из бутылки, и его понесло вразнос, обратно он ни при каких обстоятельствах не хотел залезать.

Теперь возникал еще один вопрос – а какая из них настоящая. Она уже и сама не знала. Быть сумасшедшей, долбанутой и безбашенной ей вполне нравилось, вроде даже было похоже на то, к чему она стремилась, но кто тогда та робкая, милая, стеснительная девушка. Вот уж действительно зверя в ней муж разбудил. Простить его она не могла. В инете она прочитала, что боль от измены проходит через два года, если вообще это возможно. Она решила тупо подождать. Прошло почти два года. Осталось пару месяцев, и было очевидно, что время не помогло.

На удивление личная жизнь Анны со дня икс, когда она увидела ЭТО, стала весьма бурной. Вот уж действительно свято место пусто не бывает. Стоило чему-то уйти, как сразу на этом месте появилось что-то новое. Оставалось только ловить, дышать и наслаждаться.

Анюта вернулась в комнату и потянулась за мобильником. Ох уж эта мерзкая привычка постоянно туда заглядывать. Верно, это все от душевного одиночества! А от чего еще-то? Спасибо друзьям, спасали. Витамины любви, витамины дружбы. Без них дышать нечем.

Аня написала подруге Милке, что пора уже встретиться за чашкой кофе, поделиться приключениями или рутиной. Милка ответила не сразу. Она была всегда чем-то очень занята, ни свободной минуты. Как будто она боялась этих минут пустоты, своих мыслей. Хотя нет, когда они появлялись она переливала их в стихи, писала их тоннами, даже медаль Маяковского умудрилась получить в этом году. Милка была просто безумный энерджайзер, ни с кем несравнимый по мощи энергии, но на Аню порой выкраивала ровный отрезок минут. Вот и сейчас Ане удалось договориться о 60 минутах на кофе и поболтать.

Анька поставила вариться кофе и наложила маску на лицо. Она была совершенно неправильным человеком, эдакое ходячее противоречие. Ну кто пьет кофе перед походом в кафе? Аня пьет. Во-первых, кафе – это просто место встречи. Во-вторых, кофе мало не бывает, по крайне мере для нее.

Каша в ее голове плотно облепила мозги и была настолько вязкой, что никак не хотела отлепляться. Мысли кипели, их количество зашкаливало, они не помещались, с трудом ворочаясь. Очень хотелось их причесать и, желательно, придать какое-нибудь направление. Мила хорошо умела расчесывать и свои, и чужие мысли. Но с Аней этот фокус не проходил. Она была не очень внушаема, а местами упряма как баран. Не верила ни в психологов, ни в других умельцев распутывать чужие жизненные пазлы. А так хотелось, честно говоря, кому-нибудь довериться, отдаться в чужие лапы, пустить все по чужому течению, чтобы кто-то все разрулил, и был результат. Но этот кто-то мог быть только мужчиной, которого она смогла бы зауважать, и в которого она бы безусловно верила.

Тем летом, сразу после палева мужа, с Аней произошел чудесный эпизод. Она до сих пор его вспоминала с томлением в сердце.

Был летний вечер. Она только что искупалась и гуляла вдоль берега, рассказывая маме по телефону, как ходила на очередное собеседование в попытках найти подходящую работу. Да, она обратила внимание, пока заходила в воду, чтобы искупаться, что один гидроцикл, притормаживает и делает круги около нее, будто рассматривая. Но что там в ней можно рассмотреть издалека, она не очень понимала, поэтому не придала значения. Подумала, может на берег смотрит, или оттачивает мастерство на поворотах. Ну проехал мимо, притормозил, может и посмотрел на нее, и все.

Она подошла к своему полотенцу, собираясь присесть, к тому же ее разговор с мамой подходил к логическому концу. Дальше произошло событие из ряда вон. По крайней мере очень эффектное. Пять гидроциклов подплыли к берегу. Один совсем близко, остальные позади. Это напоминало эпический съем. Принца со свитой. Да, все это в одном флаконе. Про себя она тут же окрестила приплывшего принца Черномором. У Пушкина это было так:

Где-то вздуется бурливо

Окиян, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Расплеснется в шумном беге,

И очутятся на бреге,

В чешуе, как жар горя,

Тридцать три богатыря,

Все красавцы молодые,

Великаны удалые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор.

Молодой человек, подплывший на гидроцикле к берегу, между тем, казалось, ждал, когда она закончит говорить по телефону. Ей даже стало как-то неудобно, будто она его задерживала, поэтому Аня побыстрее завершила разговор с мамой и подошла, так как ей показалось, что он именно ей хочет что-то сказать. Так и было:

– Не хотите прокатиться?

– Да, я бы с удовольствием, но я с незнакомыми мужчинами не катаюсь.

– Гриша.

– Аня.

– Очень приятно. Так поедете?

Аня тогда подумала, что надо как-то спасать ситуацию. Ей почему-то стало жаль его. Она же ничего против в целом не имела, но не могла же она просто сесть на гидроцикл к незнакомцу. А вдруг он ее увез бы куда-нибудь?

– А вы где гидроциклы берете? В Строгино? – Аня решила поддержать хоть как-то разговор, учитывая, что собиралась отказать приятному молодому человеку просто из-за того, что его не знала.

Они поболтали совсем недолго, минут пять. Но он показался ей очень милым, близким. Одновременно крутым и робким. Так и разошлись. Не покатались, не обменялись телефонами. После этой краткой беседы Аня стала постоянно о нем думать. Но этим все не закончилось.

Был и второй раз. И опять мимо. Она не могла оставить вещи на пляже, и робко заговорила о телефоне, что надо бы созвониться. Он улыбнулся, и инициатива Анечки утонула в его ласковых глазах.

Как она потом переживала, что не обнаглела вконец. Потому что ночью не находила себе покоя.

Влюбилась? Такое разве возможно? Ведь она видела-то его всего два раза, и то первый раз солнце так слепило в глаза, что она даже и рассмотреть толком его не смогла. Только запомнила образ и улыбку. Очаровательная улыбка, в которой что-то детское сочеталось с настоящим мужским.

Это было какое-то сумасшествие. У нее ни одной зацепки. Только имя. Место. И гидроцикл. Блин. И вдруг осень. И единственное, что остается – это ждать следующего лета. Первое время она делала всякие глупости. Например, написала свой телефон на бумажной розовой полоске, заклеила ее скотчем, в надежде встретить Черномора еще раз и нагло впаять ему свой номер, заботливо продумав, как сделать, чтобы он не промок. Она искала его в интернете, вбивая все возможные варианты с ключевыми словами – гидроцикл, Гриша, Строгино, Лысая гора. Потом она придумала написать в отзывах в гугле что-нибудь про то, что она его ищет. Но это оказалось нереальным. Она изучила правила написания отзывов и поняла, что все, что не касается местоположения будет забанено. К тому же Аня понимала низкую вероятность того, что он там будет ее искать. Оставалось ждать следующего лета.

И вот прошел год. Так долго, и так быстро.

Аня сегодня была на пляже и записала в блокнот в телефоне:

«А я приехала ждать тебя. Сижу на берегу и смотрю вдаль. И знаю, что если долго ждать, то обязательно дождусь. Обязательно совпадет. Но совпадет только если оба будут этого хотеть. Потому что если ты не приедешь, то тогда мы, конечно, никогда не встретимся. Но я верю и надеюсь. Черномор превратился в Карлсона. Походу это мой любимый персонаж, собирательный образ всех мужчин. Мужчину нужно ждать и надеяться, что он появится. И он обязательно прилетит или приплывает, ну пешком придет на худой конец. Но, наверное, не сегодня. Но я ещё приеду. Все лето буду тебя ждать. А если мы не встретимся летом, то не судьба. Однако я же видела тебя! Значит, даже если ты меня не ищешь, то, по крайней мере, все ещё катаешься здесь на гидроцикле с друганами. И надежда сильнее.

Сегодня со мной произошло что-то очень странное. Меня как бы накрыло мыслью. Эдакое самоощущение. Восприятие мира. Я каждой клеточкой своего тела поняла, что я – часть вселенной. Я осознала, что никто не значим, и что каждый имеет значение. Что мы все одно целое. И даже те, кого я не люблю, это тоже я. Все, что происходит вокруг, это все единый механизм. И если задать вопрос, то обязательно придет ответ. Откуда угодно – с экрана телевизора, от незнакомого человека, от речки… Нет, не подумайте, я абсолютно трезва. Просто ко мне это пришло. Совершенно случайно. И мысль-то не нова, а даже заезженная, но в этот раз ее значение пронзило меня.

А вот и долгожданный гром. Я так давно его ждала! Я обожаю гром. И грозу. И бурю. Они только в мае. И я всегда впитываю их в себя.

Гриш, а Гриш… Приезжай, а? Я, конечно, тебя не знаю совсем. Но что-то же очень зацепило. Может не без эффекта гидроциклов. Но… Давай познакомимся? А? Ну пожа-а-а-алуйста!))»

Кому она это написала… Просто хотелось зафиксировать мысли. Зачем-то.

Пришло сообщение от подруги. Аня выдернула себя из созерцания. Пора ехать на встречу, которую она сама и затеяла.

В кафе Аня влетела первой, Милка долго искала место парковки. Пробежала глазами меню, затем огляделась вокруг и с грустью отметила, что никого интересного в кафе не видно. Официантка неторопливо приняла заказ, и Аня, полуразвалившись на диванчике, собиралась было достать мобильник, как в кафе заглянул и тут же вышел обратно высокий мужчина. Он явно что-то забыл, так как через пару минут снова вошел в кафе, держа в руке телефон. Бегло оглядев зал, он приземлился напротив Ани, набрал номер и энергично начал вещать на весь зал, диктуя кому-то целый перечень заданий. Параллельно он просматривал меню. Официантка уже стояла рядом с блокнотом, готовая принять заказ в любой момент. Умеют же некоторые люди внушать окружающим, что с ними надо себя вести как с боссом. Услужливая улыбочка официанточки и готовность на все для него, даже не входящее в список меню. «Бр-р, – подумала Аня, – фу-у». Тем временем босс успокоился, принял уже недерганное положение в кресле и посмотрел на Аню. Хз, что он там подумал. Через пять минут им одновременно принесли флэт уайт. «Блин», задергалась Аня, а мэн улыбнулся ей.

Одиночество. Она кинула сообщения всем сразу. Всем друзьям. «Тебе бывает одиноко?» Ответ удивил. Некоторые доложились о себе, как им плохо. Другие стали писать не про одиночество, а про нее, как будто она этим вопросом спрашивала что-то совершенно другое, личное. У мужа, который тоже был среди опрошенных, вообще случилась истерика, и, вместо ответа на конкретный вопрос, он взорвался стенаниями по поводу того, что она ему редко дает, и стал жаловаться на жизнь. Нормально прочувствовал тему только он, ее первая любовь. И как всегда дал ей именно те ответы, которые она ждала. У него на это вообще был дар. И Аня это понимала. В целом он отвечал размыто, абстрагировано и ни о чем. Но все его слова можно было с легкостью натянуть на себя именно так, как этого хотелось. Но уже проехали. Она это поняла. И именно ей надо это пережить. Он никогда не будет с ней. Хотя, чем черт не шутит! Он продолжал ей отвечать, и в своих рассуждениях они пришли к выводу, что интерес жизни – в новых людях, их познании, в общении с ними. Это намекало ей о том, что старые друзья становятся братьями и сестрами, а любовь надо искать в новых знакомствах. Хотя, может, он вовсе и не это имел в виду.

Надо сказать, что на днях приблизительно это ей сказал и отец, отправив очередную спам-шутку про бабу-ягу. Призыв был выйти из телефона и искать мужика живого, а не среди старых виртуальных связей.

Хотелось с кем-то поделиться всеми мыслями, но не было ни одного человека, которому она бы могла сказать все. Вот это долбаное отличие от детства. Когда тайн и грехов уже больше, чем стоит открывать.

Босс за соседним столом расплатился и направился к выходу. Порывшись в карманах он достал айкос. Вылетевшая визитка самолетиком прилетела к ногам Ани. Она подняла ее и протянула руку к незнакомцу.

– Оставьте себе. Это моя, улыбнулся он и заторопился к выходу.

Аня взглянула на карточку. Старомодно уже это все. Какой-то директор какой-то конторы. Ну она-то уже прочитала это по его лицу и поведению. Тут подбежала раскрасневшаяся нарядная Милка. Аня на автомате сунула визитку в карман.

– Приве-е-ет! – последовали чмоки, обнимашки.

После кофейных церемоний подруги взяли белого сухого, голоса становились все громче, кофейня уже заливалась их звонким смехом и неприличными рассказами.

– Нормальная баба разве от нормального мужика загуляет? – интересовалась разрумянившаяся от вина и оживленной беседы Аня.

– А вот все через это место в жизни. Хз. Все может быть. Я уже ничему не удивлюсь, – отвечала Милка.

– То есть ты думаешь, что стоит попробовать?

– А ты разве от этого что-то теряешь?

– Нет.

– Конечно стоит! Живешь, как…тьфу, даже говорить не буду. Кухонный комбайн, нянька, соска, все что угодно, только не женщина.

– Это да. А знаешь что, Милк, ты права! Живем один раз! – с этими словами Аня достала зеркальце, посмотрела на остатки губной помады после съеденного пирожного и в глазах ее зажглись два дерзких огонька, озорных чертенка, готовых на подвиги.

Подруги попросили их рассчитать, вышли из кафе и побрели по бульвару в сумерках нарядно освещенной вечерней Москвы.

– Воздух-то какой обалденный! Сирень что ли уже зацвела?

– Походу да! Погода совсем летняя.

– Хорошо тебе, Милка! Торопиться никуда не надо!

– А тебя кто торопит? Муж? Слушай, мать, после его палева, ты еще отчитываться перед ним собираешься?

– А что делать-то?

– Ну что делать ты прекрасно знаешь! А как – это уже тебе решать. Тебя никто не торопит, но я бы на твоем месте твою отчетность такую подробную приостановила бы.

– Это да. Просто пипец какой-то, конечно. Сплошное лицемерие и маски! И я продолжаю играть эту роль. Ужасно глупо! Роль хорошей жены. Ради семейного спокойствия. Бесконечные «ради». Глупо. Но надо все продумать. Дров наломать не хочется.

– Но и этот живительный пендель судьбы я на твоем месте не пропускала бы. Все-таки столько энергии тебе под жопу. Лети как свободная птица!

– Ха! Чувство полета от пинка – офигенно ты развернула! Но я с тобой абсолютно согласна. Если я это просру, то сама дура.

Девицы дошли до метро.

– Ну ладно, Анют, ты ныряй, а у меня встреча еще запланирована, я на такси – тут пять минут. Ты это, давай, не кисни. Ну и на связи, если что.

– Спасибо тебе, Мил. Что бы я без тебя!

– Ой, да ничего! Выше нос! Все чики-поки! Кадри давай своего Черномора!

Аня смущенно улыбнулась и вдохнула еще раз сиреневый воздух.

2

Проснулась Анюта утром от яркого луча солнца, который так и целил ей в глаз, да там видимо и остался. Потянулась, оглянулась – мужа нет. Вдруг на какой-то момент стало хорошо и свободно, как в юности, когда ничем не обременен, и вся жизнь и все мечты еще впереди. Захотелось крепкого ароматного кофе и круассанов.

Аня спустила босые ноги с кровати, нащупала ковер, бодро выскользнула из-под одеяла и подошла к окну. Ритуал утреннего «доброго утра» солнцу входил в число ее любимых. Машины мчались по дорогам, пешеходы спешили по делам. Аня обожала утреннюю бодрую суету города. У нее сегодня выходной, и можно никуда не торопиться, а вместо этого насладиться кофе. Соскочив с подоконника, она проследовала в ванную. Аня изучила свое лицо в зеркале. В нем появилось что-то новое! Довольная улыбка, блеск в глазах, загадка, тайна.

Совершив утренние процедуры, она занялась приготовлением кофе и подумала о том, что пора начинать делать для себя приятные вещи.

На запах кофе выползли дочери. Старшая сидела дома из-за болезни, младшая предпочла вместо сада остаться с мамой и сестрой. Старший сын Ани учился в университете.

Аня преподавала языки в частной школе и по средам не работала. Аня обожала среду. Единственный день, когда можно было отдохнуть или хотя бы провести его с пользой для дома, что происходило чаще.

Аня налила дочерям и себе кофе, сделала сэндвичи и увидела свою кофту, брошенную на стул. Встала, чтобы убрать ее в шкаф и нащупала визитку. Дальше включилось банальное любопытство. Там был мобильный номер. Аня вбила его в свой телефон и решила посмотреть фотку в вотсапе. В этот момент дочери начали громко ссориться, и от неожиданности она отправила дурацкое сообщение, набор букв. Аня жутко испугалась и стала судорожно стирать его, но пальцы как будто одеревенели и все время попадали мимо букв. Пока она тщетно пыталась стереть буквенный бред, пришел ответ в виде вопроса. «Простите, это случайно» – на этот раз уже привычно быстро набрала Аня.

– А ваше лицо мне кажется знакомым.

– Нет, конечно.

– Флэт уайт?

– Озадаченный смайлик.

– Ну конечно. Это ты))

– Вообще-то да. Но я случайно набрала, простите.

Аня выжидательно гипнотизировала глазами экран, но Он пропал. Вышел из сети. Блин, ну надо же так облажаться! Теперь даже если захочется ему написать, будет как-то неудобно.

Ане вдруг стало очень жарко. И, кажется, покраснели уши. Она включила звук телефона и отхлебнула кофе. Дочери в это время уже весело обсуждали какую-то телефонную игру. Аня собрала посуду со стола и начала загружать посудомойку. И вдруг – дзынь! Она схватила трубку.

– Совещание было.

Опа, подумала Аня, отчитался как перед женой. Она невольно улыбнулась от такой мужской откровенности. Она не знала, что ответить и просто отправила две скобочки.

– Как дела? – неожиданно спросил он. Ну что тут ответить незнакомому человеку.

– Спасибо. Все хорошо. А у вас?

– Думаю о кофе. Не составишь компанию?

– Я?

– А почему нет?

– Но я же вас не знаю.

– Дима.

– ))

– А Вас как зовут? Анечка?

– Да, откуда вы узнали?

– Ну у меня же и телефон твой есть.

Боже мой, покраснела Аня.

– Уже на ты?

– Нельзя?

– Да почему нет?

– Так кофе?

– Когда?

– В 14.30.

Аня зависла, не зная, что отвечать.

– Молчание как да! Я иду обедать, кафе то же. Успеешь?

Да была не была!

– Да.

– Ну вот и умничка!

И тишина…

Ого-го! Вот оно, то состояние, которое она сто лет не ловила – с тех пор, как не бегала на свидания. А это было о-очень давно! Бабочки в животе, как последнее время говорят, но она терпеть не может это выражение. Почему-то порхающие в животе бабочки не вызывают у нее правильных эмоций. Ане ближе ассоциация с сердцем, его трепетом, ощущением полета, когда оно вдруг забилось учащенно, напоминая, что очень даже живое.

Сейчас Аня в роли супер джета – подлетела к шкафу, и в общем-то одежда полетела наружу. Наверное, не надо объяснять – шкаф забит, надеть нечего. Хотелось чего-то особенного, для свидания, с одной стороны вызывающе эротичного, но и одновременно скромно кэжуал случайного, будто она вовсе и не готовилась. И да, накраситься! И духи! «О Боже! Что я делаю! Может не ходить?» – пронеслось в голове.

«Но пока не опасно, вроде. Пойду. Пойду. И все тут! Я на чуть-чуть» – оправдывала себя Аня и повыразительнее старалась накрасить глаза.

В голове, правда, был Черномор. Но его не было в реале. Значит босс. Да, Босс! Дабосс. Надо же его как-то назвать. Вот будет ему ник. Аня обожала названия приклеивать.

Она подлетела к двери. Дочь сонно вышла в коридор:

– Мам, ты куда?

– А, в магазин, купить кое-что надо.

– А чего такая нарядная?

«Вот же ж! Приучила всех, что хожу как лох педальный», – пронеслось в голове.

– Дочь, ну хочется порой как-то для себя самой нормально выглядеть!

– Правильно. Давно пора! А с тобой можно?

Да блин! Нельзя, конечно, и вообще я опаздываю.

– Нет, Натуль, мы с тобой в другой раз сходим. Если мы пойдем с тобой, то смотреть все будем только тебе, а я сама хочу что-нибудь примерить.

– А. Ну ок.

От старшей отстрелялась. Выбежала младшая.

– Мамулечка-а-а-а, ты куда?

– Зайка, я по делам. Скоро приду. Тебе купить клубнички?

– Да! И куклу ЛОЛ, и…

– Котик, я не пойду в детский магазин. Но клубничку куплю, обещаю.

Все. Свобода. На часок. Аня пулей вылетела из дома.

Да, еще вежливое «здрасте» консьержу, который оценивающе и с учтивой улыбкой скользнул глазами по голым коленям женщины. Сколько тайн в себе хранят консьержи. Их бы потрясти.

Нет, лучше этого не делать. Хе. Пусть покоятся тайны человеческие с миром. Так всем спокойнее.

Аня подбегала к кафе. Да, она неслась туда почти вприпрыжку. Но уже ближе к локации сбавила темп, подумав, что опаздывать, конечно, глупо, но надо хотя бы прийти достойно спокойно.

Похолодало. Как-то резко. Еще вчера была жара, а тут ливень и ледяной ветер.

Она увидела в витрине его. И остановилась. Залипла. А он хорош, надо признаться! Пока он сидел к ней полубоком, она притормозила и решила понаблюдать за ним, прежде чем заходить в кафе.

Самое вредное, чему нас научили в детстве, может быть, правда, не всех, но Аню точно как-то научили, она это впитала, – это тому, что в жизни есть правильное и неправильное, черное и белое, и что кто-то что-то должен, а еще тому, что есть справедливость. Что точно есть – так это хаос. Какая справедливость и долженствование могут быть в этом муравейнике? Понятно, что все это атавизмы советского воспитания, контуры которого, возможно, были нарисованы по образу и подобию библейских заповедей. Никто не отрицает существование вечных ценностей, истинной морали, норм поведения, но все это так здесь не работает. Можно хранить этот свет внутри себя. Но! Очень большое и ошибочное «НО»! Точно не стоит примерять это на окружающую тебя среду и общество. И особенно на мужчин!

Он обернулся и по-детски широко и очаровательно улыбнулся! Как много в мужской улыбке! Это подобно выглянувшему из-за туч солнцу, озарившему улицы города в дождливый день. Когда тебе было грустно, тоскливо, и все вокруг выглядело мрачно, и вдруг яркие лучи – и жизнь прекрасна и удивительна! Если так подумать, то ради этих улыбок мы и живем! Женщины ради мужских, мужчины ради женских. И самое важное, когда тебе улыбнулся он или она. Именно тебе именно он/она. Не важно, что потом, не важно, что вокруг, важно только это мгновение – начало начал. Свет улыбки, блеск глаз, поток любви, тепла, добра тебе! Как это тепло, как это греет, как хочется жить!

Каждая первая и первые встречи начинаются с этого главного подарка друг другу – улыбки. Потом много смеха – это туда же, в копилку витаминов счастья.

Она улыбнулась в ответ.

– Привет.

– Привет, – улыбка.

– Спасибо, что пришла.

– Спасибо, что пригласил, – улыбка.

– Что будешь?

– Не знаю.

– Голодна?

– Да не особо.

– Я вообще-то уже заказал, не возражаешь?

– Опа. А-ха-ха! Какой сюрприз! Даже рада, честно говоря, не думать.

Аня долго пыталась представить, о чем они будут говорить, да и вообще, все как-то неловко. Они же друг друга совсем не знают. Однако, присев за столик, оказавшись в его компании, окутанная добротой его искрящихся глаз, и согреваемая шлейфом тепла его улыбки, она почувствовала себя так уютно, как под пушистым пледом в зимний вечер.

Вот бы не заканчивалось! Вот бы длилось подольше!

Аня посмотрела на его пальцы – кольца нет. Хотя у нее тоже нет. Она никогда не носила. Почему? А вот, действительно, вопрос. Когда покупали кольца, он сказал, что денег хватит только на одно. И, наверное, это было неправильно. Опять это слово «неправильно». Он сказал, что не любит носить кольца на пальцах. А ей купил. Так и сложилось – ее окольцевали, а он свободен. Но и она не стала носить кольцо. Все, абсолютно все было «неправильно» и некрасиво в их отношениях. Но это к тому, что отсутствие кольца на пальце не означает, что жены нет. Аня не хотела задавать эти вопросы первой.

– Замужем? – в лоб спросил он. Сразу вспомнилась фраза из анкет – «It’s complicated», то есть все сложно.

– М-м-м. Да, но…

– Да, но…– улыбнулся он.

– А ты?

– В разводе.

Спросить почему? Аня не решилась.

– А дети есть?

– Сын, взрослый уже. А у тебя?

– Трое. Сын, две дочки.

– Молодец! А я очень хотел дочку, но как-то не сложилось.

«Зачем он меня позвал,» – крутилось в Аниной голове. Сотрудниц что ли не хватает. Странно, но во время встречи с Милой, Аня не заметила, чтобы он как-то обратил на нее внимание.

Неожиданно резко прозвучал звонок его мобильного. Ему куда-то срочно надо выдвигаться.

– Извини, работа позвала, – передал Ане деньги, – «посиди еще, возьми что-нибудь. Я вечером наберу».

Аня только было открыла рот, чтобы сказать, что на звонки отвечать не может – его уже и след простыл.

Вот такие они Дабоссы.

Внутри Ани было странное чувство. Одновременно и радость, и пустота. Влюбиться она еще не успела, волнение появилось и исчезло, в длинную память впечатления не преобразовались. Что это напоминало? Сон. Проснулась и забыла.

Вечером Аня сидела и слушала в наушниках Хакамаду. Она ее очень успокаивала. Не надо искать мужчину, надо найти себя. Cherchez vous-meme! Действительно, кого можно искать после сорока лет? Только себя саму, не найденную в бурлящей реке жизни.

Цитата, которую она привезла как-то из Абхазии. Один из тостов для застолья – это пожелание горной реки, из которой вы будете черпать все блага жизни – любовь, здоровье, удачу, то, чего сами хотите, и все это в неограниченном количестве.

Почему-то очень захотелось рисовать. Аня не могла объяснить себе это странное, непривычное и абсолютно не приводящее к достижению целей желание. Ну пусть это будет интуиция, которой положено довериться. Так решила оправдать себя женщина. Она видела курсы рисования для взрослых в Строгановке. Может, стоит попробовать?

Заглянула в телефон. «Как ты? Не обиделась?»

– Нет. На что?

– Повторим?

– ?

– Пришли мне фотку.

– Я нефотогенична.

– Ты – прелесть.

– Селфи – это вообще не мое.

– Ну пожалуйста! – а вот это очень напоминало лошадку из мультика, который смотрела дочка. «Ну пожа-а-а-а-луйста, ну более умоляюще-жалостливую мордашку я не могу сделать», – говорила лошадь, когда что-нибудь просила.

Анька попробовала наделать фоток. Получилось уродливо. Как другие делают красиво – непонятно.

– Анютка! Анюточка!

– М?

– Анечка, мне тебя не хватает.

– Ты же меня не знаешь совсем!

– Хочу узнать. Очень хочу.

– Хорошо.)) Я не против.

– Аньчик!

– Что?

– А чего у тебя с мужем?

– Больная тема.

– Любишь?

– Любила.

– Не уходишь почему?

– Не знаю. Не умею.

– Еще не встретила того самого?

– Может быть.

– Он тебя любит?

– Не знаю. Как-то по-своему, наверное, да. Но, на мой взгляд, когда любят, не изменяют.

– А был пойман?

– Да не то слово как. Он все на видео записал, а я увидела.

– Бедолага! Даже не представляю себя на твоем месте.

– Да капец просто.

– Аньк, бросай его, а?

– Думаю об этом.

– Да. Я помогу.

– Как?

– Я займу все место в твоей голове и жизни, возьму тебя целиком с детьми, тебе всего будет хватать.

– ))

– Улыбайся пока. Потом будешь в шоколаде.

– Ты смешной, мы же совсем не знаем друг друга.

– Да, я такой. Ты же понимаешь, что стоит только появиться нормальному мужику в твоей жизни, и карточный домик рухнет.

– Похоже на то.

– Аньчик, ты такая красивая!

– Спасибо.

– Пришли мне селфи глаза!

– Что?

– Селфи глаза.

Вот придумал. Надо же такое попросить. Его еще как-то сфотографировать надо. Непонятно как. Аня сделала несколько фоток, глаза разъезжались, один глаз вообще не выходил. В конце концов, она сделала фотку и вырезала один глаз, получилось неплохо, она отправила фотку.

– Норвежский лед! Цвет твоих глаз.

– Ух ты! Звучит как красиво.

– А в зрачке самолет.

– Или человек на ложке.

– Ложке?

– Лодке, конечно. Ох уж этот Т9.

– Или мельница. Красиво. У тебя добрые глаза.

Параллельно написала Милка. Спросила, как Черномор. «Да никак», – ответила Аня, – «Два выхода Черномора из речных глубин уже более, чем достаточно. Хотел бы – нашел бы. Необязательно на гидроцикле приезжать, можно было и пешком прийти. Я каждый вечер на этом пляже». Мила поддержала. Сказала, что если суждено людям быть вместе, то они обязательно найдутся.

– А чем ты занимаешься, что любишь? – прилетел вопрос от Димыча.

– Книжки пишу, как хобби, стихи. Хочу на рисование пойти.

– Творческая личность в женщине – просто мечта.

– Да ладно, не вгоняй в краску.

– Ты работаешь?

– Языки преподаю.

– Серьезно? Какие?

– Английский, французский.

– Ух ты! Слушай, а мне очень нужен французский. Не могла бы помочь?

– Могла бы.

– Правда? Вот здорово. Звезды начинают сходиться в слова «Любовь и удача»!

– Думаешь?

– Уверен.

– Хорошо бы.

– Доверься мне и все будет, как мы захотим! Ты же мне веришь?

– Верю.)) Я всегда верю в хорошее.))

– Вот и умничка! Слушай, а у тебя виза есть?

– Ну вообще есть, но смысл?

– Да. Мечтанулось. На выходные слетали бы на море?

– Не, извини, я так не могу.

– Тогда погулять? Любишь природу?

– Очень! Погулять?

– Можешь найти часа два?

– Попробую.

– Спасибо! Извини, сейчас должен прерваться.

– Конечно.

– Целую.

– Опа! Вот так прям сразу!)

Димыч прислал озорной смайлик в ответ.

3

Вот и все. Опять дом, быт, работа. Но! В голове что-то поменялось. Как это греет, когда в голове зарождается любовь, или это скорее намек на намек, прелюдия к прелюдии, начало начал. В общем это трепет, предвкушение – когда мы рисуем образ, тот самый, идеальный, наш, для себя, того человека, которого мы ждем. Много ли в этом образе настоящего? Конечно нет. Но мы имеем право его нарисовать. До тех пор имеем это право, пока наш идеал себя не разрушил сам, так сказать, ничем себя еще не обнаружил. Аня подумала, что, наверное, можно было бы постараться, и подольше сохранять этот ничем не испорченный образ в чужой голове. Что для этого нужно? Может быть, меньше рассказывать о себе? Недаром же все восточные мудрости призывают к тишине. Но как вежливо обойти вопросы, которые тебе задают? Как на них не отвечать? Надо попробовать.

Аня занималась своими обычными делами, но в голове был хаос. Мысли просто разрывали ее на части. Интересно, что у него с личным. Почему развод? В свои сорок Аня уже понимала, что «виновата жена» вообще неправильная формулировка. Более того, плохо характеризует мужчину. Если он критикует женщину, с которой был, то также будет относиться и к ней. Да, отношения могут себя исчерпать, настойчивая череда конфликтов, семейных неурядиц истощает чувства, опустошая чашу любви. Если же, как в ее случае, имело место предательство, пусть даже по глупости, «случайное», как говорит муж, это переворачивает отношения, лишает их первоначального доверия и прочности. Возможно навсегда. Она пока не знает. Может это притупится как-то. Но верится с трудом. Своей чистоты и красоты они уже будут лишены.

Милка прислала стихи. Она сразу предупредила, что стихи злые, но все персонажи вымышленные. В конце главная героиня нажимает на курок пистолета, приставленного к виску. Аня хорошо знала свою подругу и понимала, что просто так та злые стихи писать не будет, поэтому очень разволновалась и сразу же отправила ей смс с вопросом, что случилось. Переписка скатилась к философии и закончилась фразой «реальность такова, какой ты ее видишь». Аня загрузила в себя эту фразу и попробовала ее продегустировать, смакуя на воображаемом языке. На самом деле, выходило так, что ей надо перестроить саму себя и свое отношение к жизни и окружающим. В первую очередь – к мужу. Последние дни она наслушалась лекций Хакамады, выложенных в ютьюбе и еще поизучала так называемый Хакаматон. Вспомнился совет от Ирины – «не обижайтесь, относитесь к себе с иронией». Аня попробовала пропустить это чувство через себя. Поиронизировать над тем, что ей изменили. Ни фига не смешно, конечно. Но если все-таки под этим соусом? Можно ли сказать себе – «Ха, сама дура, растолстела, брекеты поставила, занималась только ребенком, уезжала на море надолго! Конечно, что еще мужу делать? Надо же ему было как-то выживать! Справился и молодец!» Тут же, правда, совершенно неуместно вспомнилась жесткая шутка про кота, когда хозяйка, проходя мимо домашнего любимца, подумала – «Вот жизнь у кота! Мне бы такую – поел и спать! А кот лежит с такими мыслями – «Детей моих утопила, кошку стерилизовала, меня кастрировала – тебе бы такую жизнь!» Ну что тут скажешь! Чужую жизнь на себя не примерить.

После измены прошло почти два года. Какие изменения? С одной стороны, все как вчера, с другой – нет. Все картинки, которые стояли в глазах заслоном, хоть и не пропали никуда, и не стерлись, но воспринимались ею уже не так болезненно. То есть, она уже перелистывала воспоминания не так, будто все это произошло с ней, а совсем по-другому. Наверное, по ощущениям это можно было сравнить с заслушанной песней. Когда ты ее настолько переслушал, что уже больше не хочешь ставить. Такое впечатление, что именно так было задумано природой, сработал механизм самосохранения, реабилитации, восстановления. То есть, то, что она непрестанно, в течение года думала о видео, которые имела неосторожность посмотреть в телефоне мужа, прожевывала до мелочей в памяти все, что зараза-память слишком хорошо в шоке запечатлела, привело к тому, что это наскучило, стало даже лень вспоминать. Выражаясь словами самой любовницы, которая, сука, еще и написала Ане в Вк, стало неинтересно. Вот это слово «неинтересно» очень хорошо характеризовало сию «гаишницу из таможни», как называл ее муж. Ну и пусть ею и остается, неинтересной. «Так, какая-то пакость залетела» – совет из интернета, как относиться к подобным особам.

Аня начала строить свою реальность, новую. Пора! Видоизменять ту, которая у нее была, уже недостаточно.

Ане в голову пришло, что, собственно, она никогда не переставала быть одинокой. В юности она мечтала о любви. В ее голове был, как и у всех, образ, идеал того самого. Она фантазировала, приписывая несуществующие черты реальным парням, встречавшимся ей в жизни. При этом все было только в ее голове. Мечты. Ничего не было, только розовые, воздушные мечты. Потом ей удалось соединить все-таки тот самый образ с человеком, который согласился с наложением или возложением, может быть, даже торжественным, на него, злополучного, этой участи. Потому что после таких трансформаций все личности автоматически лишаются свободы. Жили ли они счастливо? Риторический вопрос. Без ответа. Вот не соврать, ни дня не жили. Сколько было ссор с самого первого дня! Как такое возможно! И где счастье? Был ли человек? Был ли мальчик? Был ли спутник жизни? И да, и нет. Она всегда была одинока. Жила в собственном, придуманном мире, со своими мечтами в голове. Так что сейчас тогда изменилось? Она стала более одинокой? – Нет. Даже наоборот. Столько внимания от мужа, которое он ей оказал за первый год после того, как она узнала все, Аня в жизни не получала. Не ушла она потому, что не знала, как поступать. И решила, пока не знает, бездействовать, плыть по течению. К тому же ей пришлось вооружиться напутствием бабушки – «Всех впускать, никого не выпускать!» Раз уж непонятно как быть, надо воспользоваться советом старших.

Бабушка. Милое создание, любимый одуванчик. На той неделе с ней случился инсульт. Аня проревела два дня без перерыва. Как будто сломался клапан. Она как начала реветь, так и не могла остановиться. Наверное, по жизни всего накопилось. А тут как открылось, так и начало вытекать. Аня ревела везде – в машине, дома, на улице. Жуть. Это было сложно. Единственное где удавалось переключаться – на работе. Есть такое свойство у маленьких детей – с ними можно забыть обо всем на свете, так как их потребности – во главе угла, они всегда сосредоточены на себе, своих желаниях и познании окружающего мира. Ну и хорошо, так как Аня волновалась, что не сможет работать. Справилась. Бабулю парализовало, и она лежала в больнице, говорить не могла. Аня ездила к ней на выходных. Ставила ей песенки в телефоне. Думала, что слышать бабушка должна, а музыка создаст правильную энергию, настроение. Во влияние музыки Аня верила всегда. Да и бабушка у нее особенная, молодая душой. Аня рассказывала ей про работу, детей, про пятерки, которые дочка получила в школе. Бабушка в свое время тоже преподавала английский, и всегда с удовольствием слушала про учебу и работу, да и вообще любой позитив. Аня специально надела красный сарафан, зная, что бабуля любила все красивое и нарядное. Зашел молодой врач и попросил выключить музыку, Аня сделала потише. Ей хотелось хоть чем-то порадовать присутствующих больных и бабулю. Кто знает, что они чувствуют, испытывают. Может от музыки станет полегче.

На этой неделе к бабушке заезжал папа. Он всегда был ее любимчиком. Бабушка увидела его и разулыбалась так радостно, как может улыбаться только грудничок маме. Папу это растрогало до слез. Мама позвонила Ане, чтобы рассказать и обрадовать ее, а также попросила (это неверующая-то мама) сходить в церковь и поставить свечку за здравие.

Вот эта просьба была как нельзя более вовремя, так как Аня давно самахотела зайти в церковь и погрузиться в себя у икон. Постоять в молитве, своих мыслях, подумать о хорошем, загадать это хорошее себе и помолиться за себя и любимых. При всем сложном отношении к религии, так как родилась Аня в семье неверующих, хоть и с проблесками веры, она всегда замечала положительное влияние ее соприкосновений с церковью и всем божественным.

В храме Скоропослушницы Аня увидела новую икону. Женщина, убиравшаяся в храме, рассказала, что ее заказал один из зажиточных прихожан, делали эту икону с оригинала на Афоне. Икона была очень большая, вся в серебре. Аня поставила свечки, приятно пообщалась с женщиной, работающей в храме, и направилась домой вдохновленная и просветленная.

На этой неделе она нашла в интернете курсы фуд-скетчинга и решила записаться. Надо себя как-то выдергивать из повседневной рутины. А так как прописанных лекарств нет, то можно попробовать самолечение в виде смены обстановки.

Тем временем Димон пропал. Но, собственно, так всегда и бывает. Хорошего человека понемногу.

4

Наступил долгожданный вторник – день рисования.

Аня накормила детей и поехала искать себя. Название студии как нельзя больше соответствовало целям Анюты – «Найди себя». Именно этого она и хотела. Дорога в студию оказалась довольно приятной благодаря новой ветке метро. В студии помимо фуд-скетчинга было еще много всякой женской всячины – аниме, рисование акварелью, масляными красками, и, как поняла Аня, это был далеко не полный спектр. То что надо! К тому же на занятиях, которые длились не менее трех часов, были переменки на чай, печеньки и конфетки. Кроме пакетиков с чаем Аня заметила к своему удивлению еще и пакетики с лекарствами от простуды с разными необыкновенными вкусами.

К своему удивлению Аня обнаружила, что рисовать не так-то просто. Откровение, как у Незнайки. Вернее, персонаж сказки Носова, так и не почувствовал, что это сложно, а Аня поняла, что рисование – очень даже утомительное занятие. Это было неожиданно. В студии – жарко и душно. Долго рисовать оказалось скучновато и тяжеловато. Однако техника Ане понравилась. Использовать яркие маркеры и смешивать их – довольно интересно.

Аня взяла телефон, чтобы сфотографировать свой эскиз. Пришло сообщение от Димыча:

– Зай, ты как? Я соскучился… Зай, можно я тебе наберу?

Аня почувствовала, как будто струи горячего душа приятно согрели ее тело. Господи, как же просто и приятно. Почему не все так умеют? Всего-то два слова написал, а ей стало хорошо. Она улыбнулась, но отвечать не могла – надо было раскрашивать. За это время появилось много новых сообщений от Димона.

– Аньчк! Ты что, обиделась?

– Извини, что пропал. Дел до хрена было.

– Анююютк! Ну не молчи. А то я психовать начну.

Полчаса он молчал. Затем прилетела фотка почти законченной бутылки вискаря.

Аня дорисовала свой стаканчик с вишневым десертом, сфоткала его и отправила Димону со словами – «Рисовала я. Это тебе». В ответ пришла пачка сообщений. Каждое с новой строчки:

– Сама нарисовала? Зыкински!

– Анютк, ты же знаешь…

– Ну ты же понимаешь, что…

– Я

– Тебя

– Хочу!

О Боже! Какое откровение! Ну и что на это отвечать? Дима продолжал писать сообщения валом:

– Ты мне обещала встречу!

– Два часа!

Аня только успела ответить «Да!», на которое сразу пришло:

– Ура!

Что значит «Ура!» Она же просто встретиться обещала. Он же не подумал, что она уже на все согласилась? Нет, она не то, чтобы категорично против, но еще так рано! Она же его почти не знает.

Вот тут закрались сомнения. Куда он меня зовет? Два часа. За это время можно и кофе попить, и в гостиницу сходить. Он же про кофе, надеюсь? А вдруг отель? Нет, это невозможно, не такой же он нахал. Хотя директор. Кто их знает, этих директоров.

– Погоди, погоди, погоди…Куда мы идем?

– Секрет. Встретимся на Пушкинской. У памятника. Потом узнаешь. Иначе неинтересно.

– Э-э-э. Я так не играю. Ты что, я с ума сойду! А одеваться-то как?

– Ну точно скажу, что вечернего платья не надо.

– Ясно. Но ничего не понятно. Чего-то мне страшно.

– Волнение – это хорошо. Но бояться меня не надо.

– Уверен?

– Ну конечно. Моряк ребенка не обидит!

Так. Я его вообще не знаю. Какая же я тупая! Не надо с ним встречаться. Но он такой обаятельный, и хочется ему верить. Что делать-то? А, была не была! Рискну. Буду с ним общаться только в людных местах. О Господи! Он же не позовет меня в отель?

– Извини, мне рисовать пора.

Фух! Как жить!

Аня убрала свой скетч в сумку, поучаствовала в чаепитии с печеньками. Узнала у вдохновленных рисованием собеседниц про кулинарные мастер-классы, поставив себе еще одну задачу в лист приятных традиций.

Дима, по всей видимости, пил и писал смс-ки тоннами. Было впечатление, что ему надо выговориться. Аня прекрасно знала, что это такое. Она сама всю жизнь разговаривала про себя с мнимым собеседником. Дело в том, что когда у тебя есть с кем поговорить по душам, тебе очень повезло, ты счастливый человек. Но когда в твоей жизни пусто, ты становишься будто слегка сумасшедшим, разговариваешь сам с собой, ведешь дневник, внутри что-то ноет, появляется склонность к бокалу вина, а то и еще чего покрепче.

О чем писал? Про ее красивые ангельские глаза, говорил, что цвет ее глаз настолько необыкновенный, что невозможно их забыть. Писал про то, что ее фигура свела его с ума, и когда он закрывает глаза, то видит только ту самую ее часть, ну и глаза, конечно. Что давно никто не западал ему в душу настолько сильно, что даже не по себе. Но нет, он ее не боится, и не будет вести себя так, как многие другие мужчины поступают, когда в их жизни появляются очень красивые женщины, то есть цепенеют и сливаются.

Таких слов Ане давно никто не говорил, наверное, еще со школы. Хотелось остановить время и зависнуть в этом моменте с блаженной улыбкой на лице. Потому что было страшно спугнуть эту птицу счастья. По своему опыту Аня знала, что юркая птичка никогда надолго у нее не задерживается, и даже улыбнуться надо успеть. И как бы зафиксировать, мысленно сфотографировать свою радость. Ну и в общем-то жить дальше. Потому что все слишком мимолетно. Хотя мужчина из головы не шел. Не хотелось переставать думать о нем. И, вот ведь, самое ужасное, мысли о нем непрерывным потоком штурмовали ее несчастный мозг.

Аня добиралась домой на метро. Она никогда не ездила в центр на машине. Точнее, только в молодости, пока не было такой строгости с парковками и правилами. Как же раньше было легко жить! Все гораздо проще. Но увы! И это прошло.

Дима все писал. Было очень приятно. Сердце ожило. У него словно выросли крылышки, которые так и норовили унести ее в страну любви.

Дома Аню ждали сладкие дочуры. Они попили чаю с пирожными, что было ужасно вредно делать на ночь глядя, а потом она читала младшей книжку перед сном. Старшая тоже с удовольствием слушала.

5

С Димой договорились встретиться на следующей неделе. Предварительно на кофе. Такой расклад Аню устраивал больше, чем неизвестность.

На работе Аня последнее время ужасно уставала. Ей дали еще один класс и нагрузка выросла, заполнив все ее свободное время.

Но что влюбленность делает с человеком! Мысли о Диме пролезали даже в уставший мозг.

Аня думала, как он будет себя вести перед встречей – договорится о времени и перестанет писать, чтобы не быть надоедливым и банальным, или же просто потому, что ужасно занят. А может, наоборот, будет забивать на работу из-за нее. Оказалось, первое. Как только он стряс с нее «да», сразу же пропал. Будто и не было. Она тоже ему не писала, не хотела проявлять навязчивость. Все-таки он сам ей встретиться предложил. Никто за язык не тянул.

Накануне, она уже начала дергаться, может, все отменилось. Но вечером от него пришла смс-ка. —Ты как?

– В порядке.

– Все в силе?

– Да. А у тебя как дела?

– Минуты свободной не было. Уже психовать начал, что все обломается.

– Дим…Ну если все так сложно, может отменить?

– Ненене, нутычо! Как возможно! Ты намберван!

– ))

– Тогда жду в 14, где договорились. Весь в предвкушении.

– Я тоже о тебе думаю.

– И что ты обо мне думаешь?

– О, это секрет!

– Аньчк, ну какие секреты! Я в тебя влюбился ужасно по –децки!

– Так прям сразу?

– А что, бывает не сразу?

– Не знаю, бывает, наверное, по-разному.

– То-то же.

Настал день Икс. На самом деле, Аня поняла, что надеть ей нечего. Поэтому накануне она почти судорожно рванула в ТЦ «Авиапарк». Проторчала там часа два. Попадались вещи, которые хотелось купить, но что надеть на свидание в голову не приходило. Казалось, нужно все. А все она не могла себе позволить. В конце концов, ей удалось найти компромисс между своим бюджетом и желанием нарядиться, чтобы не опозориться перед богатым молодым человеком. Не хотелось его сразу его шокировать своей бедностью.

И вот вторник долгожданный. Платье, туфли, плащ, шарфик, сумочка, проездной. И да, надушиться. Аня выбежала пораньше. Не смогла усидеть. Приехала тоже раньше времени и уже планировала ходить подальше от памятника, гулять, чтобы заявиться позже него. Но! Вот этим он ее приятно удивил. Димыч уже был на месте. Не пришлось делать двадцать пять кругов для того, чтобы слегка опоздать, как положено девушке. Откровенно говоря, Аня ужасно нервничала. Спасала ее только мысль о том, что он, возможно, тоже волнуется.

Сердце у Ани билось – вот-вот выпрыгнет! Возраст – страшная штука. Она сроду так не волновалась в молодости. Точнее нет. В молодости она, конечно, волновалась тоже, но это совсем другое волнение. Аня подошла к Диме. Улыбка. Глаза. Они смотрели друг на друга и молча улыбались. Долго.

– Ну привет! Я ужасно соскучился, – в глазах Димы была некая суета, нервозность, похожая на вожделение, по крайней мере так казалось Ане.

Чмокнул ее в щечку, ближе к губам. Вдохнул запах волос. Оба как будто опьянели от этого соприкосновения. Прохладный весенний воздух одновременно дурманил и освежал.

– Пойдем? – Дима сделал паузу, прислушиваясь ко взаимному желанию не торопить момент. Они оба застыли, боясь сделать неверный шаг.

– Пойдем, – нарушила тишину Аня.

У него были такие чистые серые глаза, какие-то детские, и когда он смотрел на нее, в них была, простите за слово, собачья преданность, что очень подкупало. А еще – тяга, привязанность, будто они знали друг друга всю жизнь. Аня также прочитала в его глазах какую-то мольбу, невысказанную просьбу и томление. В общем букет был сложный, и сказать точно, как назывались чувства, что отражались там, Аня не могла, пока.

– И куда мы идем?

– Сейчас узнаешь.

Зачем все эти сюрпризы? Они шли по центру, Аня все еще задавалась вопросом куда, но Дима беспечно рассказывал ей о своих поездках, всякой экзотике и не торопился ей раскрывать секрет.

В итоге они оказались в очень необычном ресторанчике, уютном и с весьма интимной обстановкой. Все-таки не отель. Слава Богу! Но с другой стороны, Аня испытала небольшое разочарование. Уж слишком она переволновалась! Чего только не напридумывала в своей голове! Уже мысленно переспала с ним, какой кошмар! Как она могла до такого докатиться! Ей было стыдно самой перед собой.

Сели за столик, перед ними меню, они туда не смотрят. Кофе в общем-то был предлогом, и оба это прекрасно понимали. Но им надо узнать друг друга чуть ближе, потому что в них обоих зародилось страстное желание полететь вдвоем в эту сказку, окунуться в безумие любви с головой. Поэтому молчали, поэтому смотрели и тонули в глазах друг друга, боясь оторваться, потеряться, не найти возможности снова быть рядом, боясь сделать неосторожное, неловкое движение навстречу и потерять друг друга навсегда. Так зарождается любовь. Когда вы вдвоем уже все друг о друге, и о вас обоих знаете, когда вы и дня не были вместе, но вас объединила волшебная сила, свершилась магия, и вы оба об этом знаете, и мир вокруг уже не существует, точнее он существует вокруг вас. Есть вы, и есть мир, то есть все остальное. А еще есть чувство растерянности. Так как мысленно ваши души уже объединились, но теперь мозг начинает охватывать всю тонну непреодолимых на пути друг к другу обстоятельств реальной жизни. И тут появляются весы. На одной чаше – любовь. Что на другой – рассказывать никому не надо, все и так знают: уже построенный с другим человеком быт, дети, взаимное распределение домашних обязанностей, привычки, и тому подобное. Какая же весомая любовь! Ведь чаши уравновешены. И перевешивают обычно только дети. Поэтому любовь тайная. Она не может исчезнуть, только если у людей хватит какого-то жизненного цинизма и рационализма.

Вы когда-нибудь слышали о том, что даже в темноте у вас есть тень, потому что даже в темноте есть свет. Вот таким светом в темноте и была их любовь. А они – две тени, которые существовали во мраке могучей кучи жизненных обстоятельств.

Аня подумала, что вот сейчас тот самый момент, когда бы надо вовремя остановиться и не ступать в эту реку безумия, а именно таковой является их зарождающаяся любовь. Ведь она беспощадная, сметающая все на своем ходу, и вовсе не такая, о которой рассказывают в сказках. Хотя в сказках как раз ради любви совершаются самые невозможные и безрассудные поступки. Но Аня уже не в силах остановить себя. Скорее ее надо останавливать. Но кто на это способен, кто настолько силен, что может препятствовать жизни? Ведь маленький зеленый росток будущего цветка, совсем крошечный, пробивает асфальт.

Вот и у них появился этот росток. Посмотрим же, что будет.

Пока Аня философствовала, подошел официант, и они тупо заказали капучино и сок, просто чтобы официант больше не мешал.

– Он положил свою руку на ее.

Как же было приятно. Тепло, уютно, как дома. Только стол между ними мешал. И люди чужие вокруг. Хотя людям не было никакого дела до них, каких-то стариканов сорок плюс. Но Ане все равно было некомфортно.

Принесли кофе и сок со льдом. Аня быстро выпила сок. Когда она волновалась, всегда испытывала жажду.

Его глаза сверлили ее желанием. Становилось жарко, будто он ее не просто раздевал, но вообще проник под кожу. Было душно и очень хотелось пить. В стакане после сока остались кусочки льда. Она взяла один и положила в рот, совершенно не понимая, что делает и зачем, но она ужасно нервничала. Во рту стало нестерпимо холодно и что делать дальше с этим льдом было непонятно. «Вот же дура», мелькнуло у нее в голове! Он будто прочитал ее мысли и пододвинул ей стаканчик – положить лед обратно. Она чувствовала себя ужасно глупо, но лед пришлось вынуть.

– Взять тебе чего-нибудь еще?

– Воды.

– Да ты не волнуйся так.

– Я не волнуюсь, – соврала она и ее еще бросило в жар. Ей казалось, что она краснеет. Хотя вряд ли это было возможно, так как обычно Аня была скорее бледная, чем румяная. То есть покраснела она только внутри.

Он рассказывал о чем-то, но смысл до нее не долетал. С ним было интересно, Аня понимала, что начни она вслушиваться – узнала бы много полезной информации. Он был начитан, с широким кругозором, казалось знал все и обо всем. Она чувствовала себя глупой двоечницей рядом с ним, хотя в школе и институте училась на четверки и пятерки. Как же по-разному развиваются мужчины и женщины. Хотя, может, бытовуха во всем виновата. Сколько она уже попы детям моет, ужины готовит до бесконечности. И тупеет, тупеет, тупеет. Досадно. Но ладно. Ничего не поделаешь. Зато приятно послушать. Она же когда-нибудь включит свой мозг и начнет врубаться в то, что он говорит.

Время летело слишком быстро. Аня боялась посмотреть на часы, но пришлось. Прошло больше двух часов и ее время заканчивалось.

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо, я сама.

– Ну давай хотя бы не до дома, скажешь, где тебя высадить?

– Ладно, – до Ани дошло, что он, может, и машинкой похвастаться хочет, и оказаться с ней не на виду у всех.

Они встали, Дима помог ей надеть плащ, на несколько секунд задержав ее в своих руках. Аня повернулась и оказалась совсем близко к его лицу, губам, глазам. Голова у нее закружилась, появилось полуобморочное состояние. «Ого-го! Умеет он кружить голову!» – подумала она. Дима, к счастью отошел. А то, упала бы, чего гляди.

Сели к нему в машину. Крутая, черная, дальше, Аня не разбиралась. Ее сложно было поразить. И сложно, и легко одновременно! То есть, что машина явно роскошная, Аня понимала, но не более.

Дима виртуозно водил. Вот бывают мужики, которые водят красиво, гладко и азартно одновременно. С ним не было страшно, он это делал уверенно, вел мягко, с другой стороны, ехал быстро, тормозил в последний момент так, что адреналин тоже успевал накрывать.

– Тебя здесь высадить или поближе подвезти?

– Нет, ближе не надо.

Ох ух эти глаза, пододвигает свое лицо к ней. Аня зажмуривается. Нежность поцелуя сразу же отразилась во всем теле, как будто в нее проник мед и растопил все органы поочередно – сначала опустился в сердце, потом с кровью разнесся по всему организму. Жар проник в каждую клеточку. Глубокий поцелуй, как неспешная, задумчивая затяжка сигарой. Он медленно вернулся на свое место, а Аня так и застыла с закрытыми глазами как будто смакуя послевкусие, не торопясь возвращаться в глупую суетливую жизнь.

– Я тебе напишу.

Аня открыла дверь, с трудом выкарабкалась из высокой машины и совершенно опьяненная двинулась по прохладной улице в сторону дома.

Дома все было как обычно – жарко, душно, пахло приготовленным детьми мясом. Дочери как всегда ссорились в своей комнате. В ванной мылся муж. Не успела! Аня быстро скинула туфли на каблуке, переодела платье на домашнее и побежала разнимать дочерей. Вышел муж, подозрительно взглянул на Аню и противным голосом произнес:

– Где была? Чего надушилась так? На блядки ходила?

Ну началось! Последнее время у супруга разыгралась ревность, которая поначалу была вообще беспричинная. Сейчас повод хотя бы был. Правда, что можно назвать поводом, если речь вообще шла о разводе, и его заснятая на камеру измена не давала им спокойно жить ни дня?

Аня нагрубила в ответ. А что еще можно было сделать в такой ситуации. Она и так с трудом сдерживала свои сложные чувства.

В голове был поцелуй. Но он уже начинал размываться в памяти. То ли было, то ли не было. Память – странная штука. Разовые события по уровню воспоминаний быстро превращаются в сны. Так и ходишь потом, глупо улыбаясь. Цепляешься за какой-то островок воспоминаний, но уже не уверен, что это происходило с тобой на самом деле. Аня налила себе горячего чая и пыталась еще и еще раз прокрутить в голове ощущения, повторить эмоции. Получалось с трудом. Дети шумели, муж ходил грозоподобный. Но если бы она даже пыталась всем угодить – все равно не вышло бы. Это она уже проходила. Она так прожила лет восемнадцать и прекрасно знала, что как тут ни старайся, все равно будешь виноватой.

В голову пришла мысль, совсем не новая. Мы порой всю жизнь ищем вторую половинку души. Иногда, кажется, что нашли, и, если повезло, живем какое-то время спокойно, может, даже всю жизнь, так бывает. Но обычно, чего-то все время не хватает. Вроде нашел своего человека, но вдруг появляется тот, в котором есть что-то очень родное, и оно оказывается крайне важным для нас. И что тогда делать? Но и это не все. Потом жизнь сталкивает нас с новыми людьми, и в каждом частичка тебя. И вот появляется ощущение, что наши души ― одна большая, целая, разбитая на кусочки. И потому мы не можем обрести себя и покой, что в каждом из нас есть частичка другого. И сколько бы мы не объединялись в пары, всегда найдется недостающий кусочек в ком-то еще. Наверное, хорошо, когда нашел вторую половинку, с несколькими частичками пазла, и при этом еще есть друзья, с другими частичками твоего пазла. Но есть одно условие. Пазлы не терпят предательства. Стоит один раз выйти и уйти, твое место уже занято. Потому что не бывает незаполненных мест. Как только ты покидаешь ячейку, остальные кусочки перегруппировываются и находят другой узор. Вот ты погулял, посопоставлял себя с другими, вернулся, а места уже нет. По крайней мере привычного, теплого места нет. Найдется место с краю. Это хорошо, если найдется. А может и не повезти. Тогда даже с краю все будет занято.

Муж пусть сердится сколько угодно, но место свое он потерял. По крайней мере прежнее. А новое надо еще найти. Подруга ей как-то сказала, что Артем – очень важная часть ее системы. Не имелось ввиду, что он колесико механизма. Мила отзывалась об Артеме с большим уважением и имела в виду то, что без него все разрушится, но после измены надо пересмотреть взаимоотношения и найти ему новое место в семье. Ане предстояло понять, что теперь он для нее значит, ведь невозможно все оставить как есть.

Одно было ясно. Какую-то часть себя она запечатала глубоко внутри, и мужа туда уже не пустит. Нет, конечно, никто не зарекается. Но это маловероятно.

Ане вдруг стало все неважно. Что будет? Да какая разница! Просто так надо почувствовать себя женщиной! И уже неважно, что не весь пазл собран. Что совпадает, что нет. Если уже что-то сложилось, то и хорошо.

Перед сном пришло сообщение: «Хочу тебя…»

Вот так прямо. Ну и отлично! То, что надо. Хоть и страшно. Но, ну все нафик, именно так, с ошибкой. Так надоело глупо жить и всего бояться. Вот что предложит – на все соглашусь.

– Давай в отель?

– В отель?

– Ну да, завтра можешь?

– Завтра?

– Смешная, переспрашиваешь каждое слово.

Да уж, переспросишь тут. Вот и как относиться к такому предложению – непонятно. Хотя что тут предложишь. Она замужем, но он? Почему к себе не позвал? Вообще завтра она, в принципе, может. Но прилично разве вот так соглашаться? Хотя с другой стороны, а что в ее положении прилично? По-правильному, самое приличное – вообще развестись. Она написала ЛЮБОВЬ. Был сериал такой «Она написала убийство». А у нее в голове слово – любовь. Да и что может еще быть в голове весной? Да ну, в конце концов, жизнь проходит. Пора перестать бояться! Ну в конце концов, если что-то пойдет не так, то она всегда сможет уйти. Решено. Соглашусь и посмотрю что будет. Была не была – во все тяжкие!

– Вроде могу. Во второй половине.

– В 16 подойдет? Около тебя, чтобы далеко тебе не ездить. Попозже сообщу адрес.

– М-м-м. Ну ок.

Написать-то написала. А в голове – шум. А чего надеть-то? Верхняя одежда ладно, какая-то есть, но! Аня носила обычно спортивные удобные хлопковые лифчики и трусики. И вот тебе на! Это как-то не очень подходит для свиданий в отеле. В итоге нашла древнее белье, которое хранилось для особых случаев, которых уже лет сто как не было с мужем. Еще одна проблема – несовпадение размеров. Аня то полнела после родов, то худела, поэтому нужный размер нашла не сразу. Но все-таки. Правда затратила кучу времени и привлекла внимание мужа, который с недоумением созерцал все эти примерки.

– И что это ты вдруг белье надумала мерить, собралась куда?

– Да просто, порядок хочу навести, выкинуть то, что не подходит. А то все шкафы забиты, а носить нечего.

Муж еще раз изучающе взглянул, погрузился в интернет и пропал. Что собственно и нужно было Ане. Боже, теперь еще надо бриться. Хорошо мужчинам, только бороду надо брить, и то она растет не у всех. Бедные женщины. Пока себя в порядок приведешь – уже все перехочешь. Перед сном Аня была ужасно уставшая, но блестела.

Тут и муж проснулся, вылез из интернета и проявил одновременно интерес и беспокойство. Ане, правда, уже было не до него, но надо было не привлекать особо внимания, так как очень хотелось следующий день провести спокойно.

Аня постоянно поглядывала в вотсап. Дима прислал адрес и больше не тревожил. Видимо, запалить меня боится, подумала она.

На следующий день Аня летела с работы как сумасшедшая. Она волновалась больше, чем когда-либо. Наверное, из-за нелегальности встречи. К тому же вообще было сложно все представить. Не очень в голове укладывалось все это. Букетно-конфетного не было, и сразу – гостиница! Но отказываться она не хотела. Мотива было два. Месть. Уж она тут проснулась и диктовала свои правила! Желание любить и быть любимой. Оно, конечно, было на первом месте! Единственное, Аня все еще пока сомневалась, ведь Диму-то она не знала вовсе. Почему-то грело, что он из МГУ, это он ей сообщил еще на первой встрече, хотя в принципе это ничего не меняло, и он мог оказаться маньяком.

Сказав дома, что идет в бассейн, Аня, принарядившись, полетела в отель, до которого ей было около десяти минут пешком, спасибо предусмотрительному Диме. Заходить в гостиницу ужасно страшно. Ей казалось, что все на нее смотрят как на проститутку. Ну зачем еще женщине без чемодана в отель. Господи, ужас какой! С другой стороны, Аня, уже исходя из своего жизненного опыта, понимала, что людям, в целом, абсолютно фиолетово до окружающих. Даже если они и подумают что-нибудь, то тут же забудут и будут заниматься дальше своими делами. В конце концов, ее муж именно так и делал. Так что же ей не пойти этим же путем? Тьфу! Ужасно! И злость, и месть ворвались к ней в душу.

В этот момент в холле она увидела Диму. Он улыбнулся и подошел к ней. Аня сразу же успокоилась. Дурные мысли покинули ее голову. Они направились к лифту, и как только двери за ними закрылись Дима накрыл ее страстными, голодными поцелуями. В его голубых глазах читался голод по женщине и обожание. Вот это было очень сильно. Так как ленивые занятия сексом с мужем по расписанию становились невыносимыми последнее время. К тому же возрастные проблемы и вечное – ой, уже поздно, он не работает, или – я переел, сегодня не смогу, и таких отмазок побольше, чем рассказывают про женщин с их головной болью. А тут все работало, и она уже чувствовала твердость его намерений, упирающуюся в низ ее живота. Как же приятно почувствовать себя женщиной! Нужной. Желанной. Да, понятно, что неизвестно, как надолго, сколько это продлится, но она уже не сомневалась в том, что она этого хочет.

Дима оторвался от нее, лифт остановился, они вышли и направились к номеру. Дима был одет элегантно, и хотя Аня в целом никогда не обращала внимание на одежду, но его понтовые кожаные ботинки все-таки бросились ей в глаза. Уж неизвестно почему, но красивая, дорогая обувь притягивала взгляд. Затем Аня посмотрела на свои туфли. Как она их в этот момент ненавидела! Но увы, других у нее не было. Да и в конце концов, не она его сюда приглашала.

Вошли в номер. Дима, видимо, снял что-то покруче стандарта. В номере было две комнаты. Он подарил ей букет красных роз со словами – «понимаю, можешь домой не нести, но я не мог не купить!» Достал бутылку дорогого шампанского из холодильника, открыл, налил ей и себе.

– Будешь?

– Давай, – согласилась Аня. Для храбрости не помешает.

Интересно, как это бывает, пронеслось у нее в голове. Дальше все произошло очень быстро. Одарив Аню еще одним страстным поцелуем, Дима мягко подтолкнул ее к кровати. Ловко щелкнул застежкой на лифчике. Почему-то мужчины очень гордятся, когда у них это сразу получается, и нервничают, если наоборот. Эту мысль она подцепила из какого-то фильма времен ее молодости, потом убедилась на своем небогатом опыте. В общем, застежку он преодолел быстро и бесконфузно. Да и вся остальная одежда с Ани слетела очень стремительно, пока ее накрывали новыми и новыми поцелуями. Как разделся Дима, Аня не успела заметить. Неуловимый какой-то. Любовью он занимался потрясающе. Муж Ани умел доставить ей удовольствие, но в связи с последними событиями, она не могла с ним больше расслабиться. Ей было сложно представить, что другой сможет заменить его виртуозность. На счастье, оказалось, что нет незаменяемых людей, даже в любви. Опыт с другими у Ани был практически нулевой, сравнивать особо не с кем. Дима оказался просто волшебным! Ей сто лет так хорошо не было. Наверное, когда-то муж умел дарить ей такое наслаждение, в начале общения. Два часа пролетели незаметно, и было пора возвращаться домой. Аня поняла, что раскраснелась. Румянец у нее выступал крайне редко, только если побегать часик по морозу. Свежая и румяная она возвращалась домой. Светилась изнутри. Что вечером и заметил муж.

– Что это ты сегодня такая… – он промычал, не сумев подобрать нужных слов, – прям вся светишься! Кто это тебя так вдохновил?

– Весна, а что еще может быть.

– Ты как будто со свидания вернулась и сияешь.

Аня в ответ только от души рассмеялась.

Эпилог

Прошло пару месяцев с начала Аниных переписок, тайных встреч, сияния души, блеска в глазах. И вот, одним солнечным днем Аня зашла в супермаркет за молоком. Стоит в очереди на кассу и является невольным слушателем разговора между женщиной лет сорока пяти и ее дочерью. Она спрашивает девочку:

– Ну что, пообщались с папой?

– Да нет, не особо.

– Что, даже не поговорили?

– Поговорили. Папа рассказывал, как он на дачу ездил.

И тут Аня будто увидела себя со стороны! Что она делает! Ведь если раскрутить все дальше, то и ее семья превратится во что-то подобное – дети по выходным, выходной папа, разрушенное детство, травма на всю жизнь. Сейчас травмирована Аня и отчасти муж, он тоже как-то по-своему переживает. А если все зайдет слишком далеко – число жертв сразу увеличится, и больнее всего будет детям. Родителям пожилым тоже достанется страданий, хоть и издалека, но все же. Худой мир для них, лучше, чем переживания из-за семейного разлада.

Да, поиграли и будет. Ранить хрупкие детские души нет никаких моральных сил. Ведь они так любят папу! Это только сейчас они всё спорят, доказывают свою правоту, бодаются с ним. А стоит им остаться одним, точнее без папы, мама-то будет рядом, так вот без папы, они сразу же повзрослеют. А Ане вовсе этого не хотелось. Разрушить детский мир младшей дочки, нанести удар по дочери-подростку накануне экзаменов. И сын, хоть и взрослый уже, но домашний и консервативный, верный семейным традициям. Представила она, как часть домашних обязанностей автоматически ляжет на детские плечи, и подумала, что хотя домашний труд и полезен, но не должен быть обусловлен такими причинами. Вот такие мысли пронеслись в голове Ани. После чего она купила продукты, прогулялась по залитой солнцем улице домой, позвонила в дверь, обняла выбежавшую ей навстречу дочку, налила чай. А потом достала телефон, написала Диме длинное письмо, в котором призналась, что он ей дорог, что ей было, действительно, очень хорошо с ним, но она вынуждена собрать волю в кулак и прервать с ним отношения.

На следующий день Аня получила букет белых роз, очень нежных и душистых. Нет, она не похоронила любовь. Она ее запечатала глубоко в сердце! Может быть, она тысячу раз неправа, но жизнь не заканчивается, и возможно, когда-нибудь, в этом или ином мире она еще раз будет счастлива, влюблена и любима. А сегодня Аня дала дорогу детям.

Она удалила все чаты, чтобы лишний раз не думать ни о чем.

Аня с дочками допила чай, все съели по пирожному «картошка» и поехали на речку. Стояло жаркое лето. И вся жизнь – впереди.

В оформлении обложки использована фотография с https://pixnio.com/ru/ по лицензии CC0.

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

Эпилог