Жизнь на острове. Часть 1 [Наталья Магелат] (fb2) читать онлайн

Наталья Магелат Жизнь на острове. Часть 1

Посвящается верному другу

Как всегда, всё случилось крайне неожиданно. Прекрасный осенний день не предвещал каких-то значительных событий. Я обожала осень, наконец-то жара хоть немного спадала и можно было гулять по утрам и вечерам подолгу, наслаждаться морем, солнцем, воздухом и моей маленькой собакой. Про собаку скажу отдельно. Это йоршский терьер с очень необычной окраской и формой носа. Появилась она у меня случайно-неожиданно чуть больше трёх лет назад и стала для меня хорошим слушателем. Сначала я хотела назвать ее Лада, но каким-то образом в ветеринарной книжке написали Лапа, так и стала она для меня Лапочкой!

Лапочка для меня была больше, чем просто собака. Это был мой боевой друг, вернее подруга. Особенное хочу выделить её глаза-чёрные бусины… они были настолько внимательными и глубокими, а взгляд проницательным и умным, что меня частенько посещали мысли, что это я домашнее животное, а она – высшее существо. Вот уже четвёртый год мы жили вместе. Моя родня далеко – в России, а я в юные годы переехала жить в тёплые края. Выбрала для жизни остров в Средиземном море, это была моя детская мечта переехать жить в тёплую страну без снежных зим и желательно, чтоб море было в пешей доступности. Не именно этот остров я хотела, и не именно в Средиземном море, просто очень мечталось уехать в тёплые края, а мечты, как известно, сбываются. Мечтайте, друзья мои, это так здорово! Я живу у моря, одна в маленьком уютном домике, который сама достроила и которым очень горжусь, ну и собака со мной.

Итак, воскресенье, выходной, кайф, мы гуляли вдоль моря с моей любимой Лапочкой, я иногда спускала её с поводка, разрешала побегать и пообнюхивать интересующие её вещи, затем снова цепляла на поводок и расслаблялась, зная, что она рядом и никакие раздражители извне не смогут оторвать её от меня. Я вдыхала морской воздух, чему-то улыбалась и проговаривала какую-то очередную аффирмацию типа «Я любима и люблю, я богата и щедра». Добавлю в скобках, что аффирмации похоже работают, так как сейчас я богата, щедра, люблю и любима.. Бусинка иногда поднимала свою мордаху и так внимательно на меня смотрела, как будто знала обо мне, о мире или о всей вселенной что-то такое, чего не знала я. Порой меня эти её участливые взгляды повергали в состояние какого-то лёгкого шока, я пыталась себе объяснить, что собаки просто очень преданные существа и поэтому это их фирменный взгляд, говорящий о безмерной любви и верности, но временами эти объяснения переставали действовать, и я что? Да, я начинала разговаривать с ней, спрашивать, что же такое сейчас случилось во вселенной, что ты смотришь на меня так не по-собачьи ну и всякую подобную чепуху. Через какое-тио время моя псинка теряла к моим разговорам интерес и продолжала изучение мира, а я оставалась с открытым ртом и мыслями про себя, что, наверное, она думает, что я сумасшедшая тётка, которой давно пора бы в психотерапию, а лучше полежать в сумасшедшем доме пару месяцев.

Мы гуляли уже больше часа и развернулись в сторону дома, когда вдруг дрогнула земля. Нет, она содрогнулась! Лапуля оказалась у меня на руках в доли секунды, паника окутала меня до такой степени, что я готова была выть от непонятного чувства жуткого страха и ужаса. Мозги стали работать на повышенных оборотах: «это землетрясение и надо быстро домой за документами, деньгами, вещами на всякий случай, дом развалиться не может, он построен с учётом сейсмической зоны». Страх подгонял, вес собаки на руках не ощущался. Вот уже и дом. Бегу. Слышу жужжание вертолёта, голову поднимать и высматривать некогда, надо бежать. Вбегаю во двор, всё в порядке, ничего не повреждено, ничто не качается.. Успокаиваюсь, опускаю собаку, а она не хочет, снова на руки лезет – взяла. Отпираю дом, вхожу – всё на месте. Звоню своей подруге, очень близкой и родной. Она моя первая подруга после переезда на остров, вот уже 13 лет мы дружим, она помогла мне с работой, я крестила её дочь, и вообще она необыкновенная.

– Алё, Свет, привет! У вас было землетрясение? Или это у меня глюк какой в голове?

– Привет, Нат, это не глюк и не землетрясение! Произошёл мощный взрыв на севере острова, какой-то ядовитый газ из-за взрыва распространяется с бешеной скоростью и всех собирают срочно в центрах помощи, типа бункеров что-то, это в каждом городе в высотках, уже вывешивают указатели на дорогах. Мы с семьёй выезжаем минут через 15, собираем вещи. Давай подъезжай, это на набережной, сейчас локацию сброшу. Паркуйся подальше и пешком, чтоб не кружить искать парковку. Давай, до встречи.

– Ммм, эээ, ооокей, ага. Давай, пока.

Вот она такая всегда моя Света – собранная, готовая к действию, владеющая информацией и умеющая ею оперировать. А я стормозила – не позвонила больше никому из моих многочисленных друзей. И уже постфактум поняла, что как же так, почему я ни о ком не подумала! Эгоистка та ещё..

Собрала небольшой рюкзак личных вещей, еду и подстилку для собаки, упаковку воды на всякий случай, затолкала всё в машину – готова! Локацию от Светы получила – да я знаю это место, никакого бункера там и не видела. Городов на острове всего пять, всё компактно, ничего сложного в поиске места назначения нет, ехать недалеко.

Едем с Лапушей, вереница машин, скорость 80 км в час по трассе не нравится, свернула на старую дорогу, там поменьше машин. Доехала быстро, припарковалась, воду брать не стала, тяжёлая, добегу заберу потом, подстилку тоже не стала брать, собака и на кровати со мной может поспать (вот я наивная, какие кровати, Наташа?), двинула по направлению к высоченному зданию – откуда оно взялось? Я столько раз проезжала по этой дороге и никогда не видела этого здания! Как так? Стоим в очереди, Лапушу держу на руках и тут до меня доходит – к Ксюше же мама приехала в гости на несколько недель, вот и отдохнула, в отпуск съездила называется. Звоню Ксюше, ответила не сразу:

– Привет, Нат. Не знаешь, что случилось, куда все едут?

– Привет, Ксюнь! Потому и звоню, какой-то взрыв произошел, газ выделяется ядовитый, надол прятаться, других деталей не знаю, но всех сгоняют в высотки вместительные в городах. Стою в очереди.

– А зачем в высотки? Это типа бункеров, только ввысь, а не вниз?

– Да я хз, честно говоря. Мне Света сказала, что всех собирают здесь, сейчас локацию сброшу на WhatsApp.

– Хорошо, Нат, спасибо. Я с мужем обсужу и дам тебе знать, нас ведь много, знаешь, за час не соберёмся. Давай, на связи

– Пока, ага

В моменты, когда я разговаривала с подругами, у которых дети, я искренне радовалась, что у меня только собака, которая не требует столько заботы сколь требуют дети. Вот и сейчас подумала, ох как же хорошо, что я свободная и самостоятельная. Сбросила Ксюше локацию, не забыла, молодец! А то у меня бывало так – подумаю или скажу что-то сделать, заканчиваю разговор, и мысли перескочили куда-то ещё и всё, забыла что хотела сделать. В этих размышления подошла моя очередь, захожу внутрь, полицейский на входе фотографирует меня и не очень вежливо требует данные, имя, фамилия, год рождения, адрес проживания, семейный статус, номер телефона. Другой полицейских как-то незаметно для меня и очень аккуратно взял мой рюкзак, проверил содержимое, вернее просветил каким-то фонариком-сканером и повесил мне рюкзак обратно на плечо. Я отчеканила ответы на заданные вопросы, получила какую-то бумажку и со словами первого полицейского «не теряй её» иду дальше. Какой-то странный коридор с химическим запахом и автоматическими дверьми за мной и передо мной, второй коридор, третий, четвёртый! Да сколько можно! Выхожу из четвёртого коридора и попадаю в небольшую комнату с тремя лифтами. У лифта полицейский спросил бумажку – показала. Нажал на кнопку среднего лифта, знаком пригласил внутрь, нажал на пятерку, приложил свою карту и вышел. Понялась на пятый этаж, вышла из лифта и оказалась в огромной комнате на весь этаж с панорамными окнами практически по всему периметру комнаты, в середине комнаты что-то среднее между диванами и стульями. И много людей, сидящих на этих диванах, стоящих около окон. Когда я вошла, многие повернули головы в мою сторону и неожиданно с возгласом – Наташа!!! – подбежала моя крестница, обняла меня, прижала меня к себе и Лапулю заодно.

– О, и твоя Лапа с тобой! А что, сюда можно с собаками?

– Привет, красотуля моя! Не знаю, можно или нельзя, как видишь пропустили без вопросов!

– Пойдём к маме с папой, они места караулят, чтоб никто не сел – там удобно.

– Пойдём скорее.

– Привет, Свет, привет, Андреа.

Лапа принялась усердно лизать воздух – хотела дотянуться до Светы, у них сильная взаимная любовь!

– Есть какие-то новости, что происходит и как долго мы тут просидим? И можно ли отсюда выходить, и заходить обратно, знаете? Я забыла воду в машины, а пью я много, – улыбаюсь и продолжаю держать собаку на руках.

– Ничего не понятно, никакой конкретики, здесь какой-то базар-вокзал. Не совсем понятно где и как будем спать, где ужинать и где туалеты, дочь обошла всё помещение – туалетов нет.

– А давно вы здесь?

– Больше часа. Андреа пытался узнать у полицейских на входе как долго мы тут просидим, тот ничего ответить не смог – сам не знает.

– Надо в коридоре посмотреть туалеты, собака ж тоже должна куда-то ходить.

– Я была уверена, что с собаками сюда нельзя. – Света всегда была реалистом

– Может её не заметили у меня на руках.. Пойду поищу туалет в коридоре.

– Нат, ну какой коридор. Сюда на лифте поднимаемся и выход только в лифт!

– Странно. Что же делать? Под себя ходить? Неужели никто из присутствующих не хочет в туалет?

Тут я повнимательнее оглядела собравшийся народ. В основном все были по парам, дети тоже были, но относительно взрослые, около десяти и выше. Люди тихо переговаривались, смеялись даже, но опять же тихо, слышна была и русская речь. Но! Ни у кого не было никаких напитков, что странно для местных, они часами могут цедить фрапе или фрапучинно. Не было никаких снэков или пакетиков с едой, шоколадок и т.п. Мне всё стало казаться нереальным или очень просто сном.

Я попыталась расслабиться и почувствовать людей – какие у них эмоции, что они сейчас переживают, но мои разные практики на чувствительность к энергетическим потокам не сработали – я не почувствовала ничего, ни тревоги, ни беспокойства. Это было ещё страннее. Как будто у людей было холодное и равнодушное спокойствие внутри.

Лапа захочет пить, потом писать, затем есть и какать.. Это же нормальная цикличность для живого существа типа собаки или человека. Я смотрела на Свету и её мужа, таких всегда активных, а сейчас они тоже мне показались более спокойными и замедленными что ли.

Открылась дверь лифта, вошёл полицейский.

– Кто здесь с собакой? – спросил на английском. Люди не повернулись в мою сторону, как будто никто действительно не заметил, что я на руках держала собаку.

– Я с собакой, – ответила я спокойно.

Подошедший ко мне полицай был в очках, но без диоптрий, как мне показалось, и в маске, натянутой на рот и нос, маска как простая медицинская, но очень плотно облегающая.

– Вы должны отдать мне собаку, здесь нельзя с животными.

Света подошла очень близко и была подле меня, и я вдруг почувствовала её беспокойство. То есть чем ближе ко мне, тем больше я чувствую её, а стоит ей отдалиться от меня и всё, снова холодное спокойствие и равнодушие. Её муж к нам не подошёл, а я рассчитывала, что если он подойдёт, то как-то сможет договориться с полицаем, у Андреаса была такая классная черта – он мог найти общий язык с любым человеком, говорящим на любом иностранном языке или вообще на марсианском. А тут как будто он не хотел вмешиваться.

– Я уйду вместе с собакой, – я пыталась держать ровно свой голос и не сорваться на визг или крик.

– Хорошо, уходите.

Лицо Светы стало хмуро-белым, крестница обняла меня и заплакала. Она была всё время рядом, не отходила от меня. Она обожала Лапочку.

А для меня вдруг всё стало происходить как в замедленной съёмке. Вот Света отнимает руки дочери от меня, вот они втроём стоят и смотрят на меня с какой-то обреченностью. Мы возможно больше никогда не увидимся, но это казалось нереальным! Я зашла в кабинку лифта, всё ещё чувствуя взгляд моей любимой подруги, её дочери и мужа. Вот мы на цокольном этаже, нас встречает другой полицейский. Так как я иностранка и для местных мы, иностранцы, туповатые существа, которые априори не могут говорить на их языке, поэтому эти двое полицаев начинают шутить надо мной и моей привязанностью к собаке на своём языке, уверенные, что я их не понимаю:

– Она готова идти умереть ради своей собачёнки? – спросил встретивший нас полицейский своего коллегу.

– Она не в себе, явно умалишённая, хотя смотри какая симпатичная, – ответил сопровождающий меня.

– Да, ребята, вот такая я умалишённая, зачем мне торчать в этом бункере, если моя единственная радость в жизни будет не со мной? – сказала я на их языке, чем ввела в полное замешательство обоих.

– Так, тебе туда, выход с другой стороны, – строго указал на незаметную боковую дверь с красной ручкой-скобой встретивший полицай.

– Пошли, девочка, – сопровождающий меня знаком пригласил меня идти вперед, а сам за мной.

Я подошла к двери, взялась за ручку, оглянулась – сопровождающий отошёл от меня на пару метров и скомандовал: «Открывай дверь! Жми на ручку от себя!»

Я так и сделала. Открыла дверь от себя и вышла в стеклянный предбанник, металлический голос в динамиках сказал: «Захлопните дверь и пройдите к раздвижным дверям, нажмите на красную кнопку справа от стеклянной двери.» Фраза успела прозвучать на трёх языках, прежде чем дверь за мной захлопнулась и стеклянная разъехалась, душный воздух пахнул на меня, это было приятно после кондиционированного помещения. Запах моря и пыли – как же я люблю этот запах, подумалось мне. Я вышла с торцевой стороны здания и стала обходить бункер, чтоб выйти на дорогу и пойти к машине. Ничего плохого со мной не происходило. Я спустила Лапу с рук, жарко всё-таки её держать, достала из рюкзака поводок, пристегнула: «Ну что, любимая моя, пойдём к нашей Ромашке!» Ромашкой я называла свою машинку, я любила свои вещи и частенько давала им имена и разговаривала с ними. «Она не в себе» – многие так обо мне думали, но я не обижалась, мы же не можем быть все одинаковые, мне нравится вот так, а кому-то иначе, и это хорошо, что мы такие разные, ведь так интереснее жить.

Я огибала здание и издали увидела хвост людей, которые стояли в очереди, чтоб попасть в бункер, некоторые были с огромными чемоданами, очередь двигалась на удивление быстро. Мне не хотелось сталкиваться с людьми из толпы, поэтому я просто перешла дорогу и пошла по противоположной стороне дороги, дул небольшой ветерок и тут у меня в голове прозвучал приятный тягучий голос: «Как же хорошо на улице!». Я оглянулась, никого не было, я шагала одна! Ну и Лапа рядом.

– Лапун, ты ничего не слышала, как будто кто-то разговаривает у меня в голове, – я засмеялась, решив, что полицаи были недалеки от правды, утверждая, что я умалишённая.

– Нет, не слышала, – ответил голос в голове.

– Что?

– Говорю – ничего не слышала.

– А кто это говорит?

– Что говорит?

– Ну вот то, что сейчас я слышу, – я не понимала, насколько это всё реально или может я всё-таки сплю, и это всё снится.

– Наташ, я не понимаю, что ты спрашиваешь, – Лапа остановилась и смотрела на меня своими внимательными глазками-бусинами.

– Лапочка! Это ты разговариваешь со мной? – осенило меня.

– Ну да! – Лапа завиляла хвостом

– Как это возможно? – я присела на корточки и смотрела на её пасть с высунутым язычком.

– Не знаю, я всегда тебя слышала и понимала, а вот ты меня не всегда, – пасть однако у Лапули не открывалась, когда голос звучал у меня в голове.

– Я не сплю? Или всё-таки это такой реальный сон? – я ущипнула себя, больно, однако.

– Нет, не спишь, Нат. Давай я тебе объясню кое-что. Ты не поняла, почему нельзя животных в то страшное здание?

– Нет, не поняла. А что там страшного, в том здании?

– Позвони своим друзьям и скажи, чтоб оставались дома и не ехали в места сбора людей.

– И как я им это объясню?

– Скажи, что там то же самое, что и дома, поэтому давайте дома останемся.

– Хорошо, сейчас позвоню. Объясни только, что плохого в том здании. Немного странно, что туалета нет, это да. А что ещё?

– Мы, животные, не чувствительны к химикатам в кондиционерах, и соответственно к кондиционированному воздуху, а люди же были заморожены, ты не заметила? Ты меня держала на руках, я тебе не давала заморозиться, и кума твоя, и крестница, пока были рядом, я грела их. – Лапа смотрела на меня и поток слов перетекал в мою голову, как будто в затылок поступал луч света и тепла, так я определила этот поток. – И пока они были рядом, они были искренни и чувствительны, но стоило им отдалиться от тебя, снова начинала действовать заморозка.

– Лапуша моя, а почему я тебя слышу? Откуда ты всё это знаешь? – я была в такой растерянности, не могла осознать, что всё происходящее реально.

– Пойдём скорее к машине, надо двигаться, – сказала Лапа, и мы пошли быстрым шагом, вернее я зашагала быстро, а Лапа моя семенила рядом. – Звони друзьям, – напомнила она.

Я позвонила Ксюше, она не ответила, я отправила ей сообщение. Потом просто сделала копию сообщения и отправила всем моим близким, пришлось замедлить шаг, правда.

Когда мы подошли к машине, я оглянулась на бункер, людей у входы было всего несколько человек, толпа исчезла. Я открыла дверцу, Лапа запрыгнула на сиденье и села, обычно одна ложилась клубочком или вытягивалась, а тут села и смотрит на меня. Я села за руль.

– Ну что, поехали, роднуля моя! – настроение у меня улучшилось

– А ты ведь не можешь молчать, тебе всё время надо проговаривать что-то? Не включай музыку. Надо учиться слушать себя и мир вокруг. И поговорим заодно, пока есть такая возможность.

– Какая же ты у меня, Лапуля, мудрая!

– Езжай по старой дороге, не надо на магистраль, – мне казалось, что Лапа старше меня и намного мудрее, хотя ей всего-то было три с небольшим года! А столько знает.

– Хорошо, дорогая, как скажешь.

– Не гони, ладно. Сига-сига.

– Хорошо! Я поняла!

– Не нервничай, всё будет хорошо. Мы выживем.

– А что это был за взрыв, ты знаешь?

– Да, знаю. Многие животные знают. Кошки и собаки сейчас смогут передавать информацию людям, готовым принимать эту информацию.

– Ты имеешь в виду, сейчас все животные заговорят?

– Они давно говорят, просто люди не могли их слышать. Сейчас многие из тех, кто не ушёл в бункеры и остался на воздухе и будет дышать этим воздухом глубоко и без страха, начнут слышать животных, потом и деревья могут услышать, природа начнёт общаться с человеком так, как это было задумано изначально.

– А с теми, кто в бункерах, что будет происходить?

– Они будут заморожены на то время, пока последствия утечки метпригаза не будут устранены.

– Но с ними ничего плохого же не сделают?

– Нет, постепенно все успокоятся и просто будут сидеть или стоять. Когда все утечки устранят, людей выпустят, но для них время не будет иметь значения. ТО есть даже если неделю люди просидят там, они почувствуют это как час-полтора.

– Слушай, там были люди, кто разговаривал же или даже смеялся!

– Это их тех, кто недавно зашёл в бункер, успел наглотаться нового воздуха, но и на них подействует заморозка, но позже. Может некоторые что-то поймут и забьют тревогу, но спокойствие и умиротворение окружающих их людей подействует, и беспокойные превратятся в спокойных.

– Там же мои друзья!

– Они вернутся в нормальную жизнь, когда утечку устранят.

– Какой-то абсурд! Ты уверена, что это не сон?

– Нет, не уверена. Всё есть сон.

– В смысле?

– Без смысла.

– Я не понимаю.

– Тебе и не надо понимать.

– Лапун, не умничай! – я начала немного подкипать.

– Шшшшш, спокойно! Не надо так реагировать. Всему своё время. Человечество ещё не готово к глобальной перемене сознания. Хотя это время не за горами, как вы говорите. Скоро всё начнёт меняться. Всё. Пристрастия, привычки, уклад, взгляд на вещи и их природу. Просто не нервничай, ладно, и случай меня. Я не собираюсь становиться твоей хозяйкой, я как была твоей любимой собакой, так ею и останусь, то есть хозяйка – ты. Окей?

– Да-да, я поняла. Только я не поняла, что сейчас происходит! Что за утечка, кто её устраняет, как её устраняют. Уйдёт ли это дальше острова или это море вокруг помешает распространению воздуха с этим газом, как его ты назвала, не помню.

– Метпригаз. Можешь не гуглить. Не найдёшь. Натуль, просто прими как истину – всё будет хорошо, даже если в какой-то момент тебе плохо, это пройдёт. Ты же знаешь – всё проходит.

Мы ехали медленно. Я не видела ни проезжающих машин, ни людей. Было жутко от того, что всё как будто вымерло. Как же страшно остаться одной на всём острове!

– Ты не одна, Наташ.

– Ты читаешь мои мысли? – я в удивлении глянула на Лапочку.

– Да, есть такое.

– КАК??

– Это умеют делать все. И люди, и животные, и растения, и вода, и земля, и камень. Все умеют читать мысли. Все умеют передавать мысли. Все умеют общаться друг с другом без слов. Планета Земля волшебная – здесь можно испытывать и физические ощущения, и космические. Я расскажу тебе всё, что ты пожелаешь узнать. Но пока что обилие информации может больше навредить, чем помочь. Поэтому буду знакомить тебя с новым миром дозированно. Ты должна понимать, что нет людей плохих и хороших. Все хорошие. Просто некоторые знают и чувствуют себя и мир, а другие ещё к этому не пришли. То есть люди, исполняющие в данный момент времени работу по надзору за заключенными в бункерах или исправлению ситуации с метпригазом, они не знают каково это, когда с тобой разговаривают твои домашние питомцы, когда ты чувствуешь свои истинные желания, слышишь зов своего сердца и понимаешь, что тебе приносит радость, чем ты можешь помочь миру, чем можешь украсить его, что доброго сотворить и тем самым наполнить свою жизнь особым смыслом. Это всё придёт. Всем живущим.

– Лапуль, как же здорово всё то, что ты говоришь! – я была воодушевлена этим разговором, мне казалось, что мир уже стал лучше и добрее.

– Да, мир станет добрее очень скоро, – она снова прочла мои мысли и ответила мне на них.

– Заедь на бензоколонку, залей полный бак, может нам придётся съездить в другие города.

– Да, ща заедем. По дороге есть. Надеюсь, работает.

– Работает.

Заправились, приехали домой, деревня на первый взгляд пустовала. Подъехали к шлагбауму, он оказался открыт – непорядок. Это ж кто угодно может заехать!

– Ваш смотрящий переживал из-за возможных перебоев с электричеством и оставил шлагбаумы открытыми. Нет, перебоев с подачей воды и электроэнергии не будет. – собачка предвосхитила мой вопрос.

Мы подъехали к дому. Всё как всегда, но что-то не так.

Припарковалась рядом с домом, а не на парковочном месте через дорогу. На всякий случай. Несмотря на кажущееся спокойствие, внутри у меня таилась тревога. Ощущение оторванности от людей меня пугала.

– И я ещё мечтала жить на необитаемом острове! Вот я дурочка!

– Ты была ребенок-интроверт, вот и мечтала, это нормально, – мне показалось, что Лапа улыбается, говоря мне это. Да и откуда ей было знать каким я была ребенком, её ж тогда не существовало.

– Да, я с малых ногтей мечтала о своём необитаемом острове, где всегда тепло, есть вкусные фрукты и пляж со светлым песком. Вот интересно, да, как я могла знать о существовании белого песка и лазурного моря, если никаких картинок с таким островом я никогда не видела, да из журналов тогда были только «Работница» и «Крестьянка», а из юношеских «Ровесник» да «Юный Натуралист»…

– А тебе и не надо было видеть никаких картинок, есть память души. Ты просто из «чувствительных», так сказать, знаешь, что ЭТО существует и КАК это выглядит, можешь это легко представить, видеть это внутренним зрением. Понимаешь?

Мы уже зашли домой, смеркалось, и я включила в зале свет.

– Да, понимаю. Слушай, Лапочка моя любимая, странный у меня вопрос возник, но всё же спрошу. А как ты понимаешь людей, я с тобой на русском разговариваю, Джордж на английским с тобой болтал, Сократ на греческом. Ромуальд – на польском. Как ты понимала?

– Не существует языков. Я имею в виду для нас. Ведь я сейчас с тобой не языком разговариваю. Я передаю тебе мысль, а ты её обрабатываешь и формируешь в слова. Я могу и с китайцем общаться, и с арабом, и с финном, и они будут меня понимать. Я буду переносить им мысль. Понимаешь?

Я как будто понимала, а как будто не понимала. Скажу честно, я так устала за этот длинный день. Мне хотелось в душ и кровать. Но ещё больше хотелось есть. Я неоднократно замечала, что когда нервничаю или переживаю из-за чего-то, у меня повышается аппетит, и я готова есть всё подряд и в больших количествах, в то время как бОльшая часть моих друзей, наоборот, теряла аппетит.

– Наташ, выключи в доме свет. – Лапин голос прозвучал, я бы сказала, командно.

– Что?

– Прошу тебя – выключи свет.

Я выключила, дома стало темно, но предметы я могла различать, ещё не стемнело до густой ночи.

– Не хочу тебя пугать, – продолжал голос в моей голове, – сегодняшнюю ночь нам придётся быть внимательными. Пусть ключи от машины и сумка с важными для тебя вещами будут под рукой.

– Ой, мне уже страшно! Какие-т о зомби могут заявиться? Или что? Давай тогда в машине спать? Чтоб если что сразу уехать.

– Нет, я не чувствую такой опасности, о которой ты говоришь. Это небольшая предосторожность. Нам надо понять, кто остался в деревне. Я слышу, что Лили здесь, но её хозяйки нет. Эрна тоже здесь, и вроде как её хозяин с ней, но пьян. Зашторь окна, и поешь что-нибудь и мне дай, я тоже голодна.

Я была напугана, состояние полнейшей оторванности от человечества было настолько жутким, что самое время потерять аппетит, но нет, голод становился сильнее.

– Наташа, пожалуйста, успокойся, глотни чего-то успокоительного, твой кортизол мне все рецепторы забьет!

– ???

– Да, дорогая, ты сильно пахнешь, когда нервничаешь, мне трудно дышать рядом с тобой, такой нервной..

– Хорошо, выпью вина.

– Да нет, выпей пассифлоры своей или валерьянки. Вина не надо. Нужны трезвые мозги и нормальный запах.

– Как скажешь!

– Для тебя стараюсь.

– Я поняла-поняла!

– Ничего ты не поняла, я ж чувствую твоё на меня раздражение.

– Сейчас зашторю окна и включу фонарик.

– Кстати, позвони ещё раз Ксюше.

– Точно! Собиралась же! И забыла.

Я задернула шторы, благо соседи справа приезжали только на выходные в августе, а соседи слева всегда замуровывались так, что было непонятно – дома они или нет. Только по припаркованной машине можно было догадаться, что кто-то из них всё же дома. Итак, дом во тьме, но глаза привыкли, и было совсем даже норм, без какого-то особого дискомфорта. Я набрала Ксюшу, она ответила не сразу.

– Привет, ты где? – мой приветствие было коротким.

– Мы дома, нормально всё, никаких взрывов больше не слышали и ядерного облака не видели. Но что-то странное происходит.

– Что?

– Не могу объяснить, оно не поддаётся описанию. Как будто тише в мире стало что ли.

– А твой кот дома?

– Не знаю, он гуляет же всё время, домой только поесть приходит и поспать.

– Ну вот как раз время поспать. Пришёл?

– Не знаю. Дети, где кот?

Послышался гвалт голосов.

– Не, кота дома нет. А что?

– Ксюш, ты не поверишь, но Лапа после этого взрыва стала разговаривать со мной! Какой-то пригаз выпустили каким-то образом из каких-то недр, и вот результат!

– Нат, ты дома?

– Да, недавно приехали

– Пьёшь?

– Нет ещё, ща что-нить найду поесть, а пить надо успокоительное, Лапа сказала.

Ксюша молчала.

– Наташ, ну нельзя так с неподготовленным человеком, – Лапин голос звучал мягко.

– Блин, я, наверное, показалась ей не в себе, – это я ответила Лапе, но в трубке телефона это было слышно.

– Натик, хочешь приехать к нам? В гостиной можешь поспать.

– Спасибо, Ксюш, я подумаю. Скажи, а ваши соседи дома? Ты сообщение от меня получила? Или уехали в бункер прятаться?

– Насчет соседей не знаю, я из дома не выходила. Столько дел. Я ещё посуду не помыла. Потом детей надо купать и укладывать. Завтра уже понедельник, уууууууу, как же не хочется, опять эта беготня по кругу. Сообщение не, не видела. Что там? – Света не любила свою работу, но делала её хорошо, как и всё в своей жизни она делала на отлично. Перфекционист с большой буквы – так я могла её охарактеризовать.

– Ой, точно, завтра ж понедельник! Подожди, думаешь, надо на работу? Что-то будет работать?

– Ну да, а почему нет?

– Ладно, Ксюнь, не буду вас отвлекать. Я написала, что была в бункере, но потом оттуда уехала, оно того не стоит. Спокойной ночи. На связи. Звони, если услышишь/увидишь что-то необычное.

– Ага, давай, пока. Может всё-таки к нам приедешь?

– Да не, всё норм. До связи.

Это какой-то сюр, подумалось мне. Может, я схожу с ума, и всё происходящее происходит только в моей голове?

– Нет, это происходит в реальной реальности, – пошутил Лапин голос.

– А я всё же хочу вина. – Я уже открыла холодильник и выудила оттуда поджаренные кабачки, халлуми и питу. Вино в холодильнике у меня было всегда.

– Ну пей, если не можешь удержаться без своей дозы, – это было явной насмешкой, но я проигнорила. Насыпала ей корма и налила свежей водицы.

Ужинать в темноте было интересно – новые ощущения. Лапочка молчала, я тоже. Вино, как всегда, подействовало расслабляюще. Конечно же, одним бокалом дело не обошлось. Второй пошёл не так на ура как первый, но был допит. Третьего не захотелось.

Принимать душ в темноте не хотелось ни в какую. Я включила фонарик в телефоне. Но даже с фонариком было страшновато – большущие тараканы были самой омерзительной тварью, и я очень боялась, если вдруг где-то в ванной спрятался таракан и поджидает меня. В итоге я включила свет, завесив окно полотенцем. После душа захотелось спать. Успокоительных я так и не выпила, да и тревога после разговора с Ксюшей улетучилась, всё казалось настолько нереальным, что легче было успокоить себя тем, что мне всё причудилось.

Выйдя из душа и почувствовав себя намного бодрее, я сказала Лапоньке:

– Давай поговорим!

– Давай! О чем?

– О тебе!

– С удовольствием! Я твоя собака и очень тебя люблю.

– Да нет! Не об этом! Давай о том, что ты знаешь. Ты знаешь всё, что было, есть и будет?

– Можно и так сказать. Всё со всем связано, и мы, собаки в моём случае, чувствуем эту связь. Я всегда знаю, в каком ты настроении, ты ещё не вошла в дом, а только подъехала и ещё сидишь в машине, а я уже тебя чувствую. Когда ты читаешь книгу, я знаю, что через несколько минут ты заплачешь от жалости к какому-то герою. Когда у тебя звонит телефон, ты видишь кто звонит, я чувствую твоё желание или нежелание общаться со звонящим тебе человеком.

– Ты много обо мне знаешь. А будущее видишь?

– Вот вы люди, всегда ходите знать что будет. Будущее меняется каждый момент, ты же это проходишь на своих духовных практиках и потом сама мне об этом рассказываешь.

– Ну может быть духовные кусы мои не правы!)

– Нет, Нат, будущее действительно изменчиво. Есть общая канва, конечно, но детали меняются.

– Я встречу своего любимого мужчину?

– Ты его уже встретила, только у вас ещё не завязались отношения.

– Это кто это??

– Нет, так нельзя. Будущее я тебе предсказывать не буду.

– Ну ладно. Тогда расскажи, что сейчас будет с нашим островом. И что это за метпригаз?

– Скажем так, есть люди, которые владеют информацией о мироустройстве в полной мере. И эти люди не хотят, чтоб данная информация распространилась. Вселенная же хочет, чтоб люди как вы говорите «проснулись», поэтому рождаются такие человеки, которые могут создать продукт, помогающий людям «проснуться». Человеками я буду называть тех, кто знает как пробудить мир. Так вот, человеки смогли создать этот самый метпригаз, помогающий людям услышать себя и природу. Но сильные мира сего, которые не хотят пробуждения, делают всё возможное, чтоб не допустить распространение метпригаза. На нашем острове есть такие человеки, они смогли создать условия для распространения этого «волшебного» газа, ну а сильные сира сего делают сейчас всё возможное, чтоб это остановить.

– И что, получится остановит? Или всё таки люди «проснутся»?

– Да, остановят. Часть людей всё же успеют почувствовать то же самое, что и ты, то есть вы станете частью нового мира, где есть понимание и любовь. Вообще, те люди, которые любят животных, домашних или диких, которые любят природу и чувствуют себя хорошо в лесах, полях, у моря, озера, реки и т.п., эти люди успеют почувствовать природу и понять лучше себя и окружающий мир, некоторые, особо продвинутые, успеют сконнектиться со вселенной. И затем, после остановки распространения метпригаза, эти самые продвинутые будут передавать полученную информацию заинтересованным людям. Информации будет очень много, из разных источников, разными словами, но суть будет одна. Ты тоже попадешь под этот поток. Я к тому времени уйду, но моя дочь останется с тобой.

– Что???

– Ну это я, конечно, зря тебе сказала.

– Когда ты уйдёшь? Зачем?

– Это ещё не скоро случится. У нас много лет впереди, вместе, в любви и согласии.

– Ну ты напугала меня, Лапуляха моя!

– Не хотела, извини. Ты слишком сильно привязываешься к вещам, к предметам, к местам, к животным, но не к людям. Тебе надо научиться не привязываться, научиться отпускать. Да, знаю, это тяжёлая работа над собой, но, поверь мне, тебе будет намного легче жить, когда ты этому научишься.

– Да, ты права, я привязываюсь к вещам.

– Ага. То, что ты разговариваешь с ними, что есть хорошо. Просто надо понять и приять, что несмотря на расставания с вещами или животными, ты всё равно с ними. Ничто никуда не исчезает, всё есть перетекающая энергия, и всё есть всегда.

– Ничё не поняла.

– Рановато ещё значит. Ладно, давай спать. Завтра продолжим.

– А завтра точно продолжим? Не случится так, что проснусь, а ты молчишь?

– Хм, возможно и такое. Снейчас попробуд настроиться на остальных, на тех, кто поближе к утечке.

Лапуля притихла. Когда мы «разговаривали» она сидела своей странной привычкой сидеть – как будто набок. Сейчас же она вытянула вперед свои коротенькие лапки и положила на них голову. Я ждала. Прошло некоторое время, Лапа молчала. Я взяла телефон, полистала мессенджеры, никоторые девочки ответили мне, что у них всё ок, они дома, ни в какие бункеры не уехали. Некоторые сообщения висели непрочитанными. Наконец Лапа сказала:

– Брошены все силы на устранение утечки. Но некоторые из тех, кто работал над устранением, ушли без слов – они вдохнули метпригаза и получили знания.

– И что теперь? Давай я тоже туда поеду и буду глубоко там дышать, чтоб всё понять!

– Хееее, – Лапа, наверное, смеялась. – Нет, дорогая, давай-ка выйдем во двор и там подышим. Я заодно в туалет схожу.

Мы вышли на задний двор дома, и я стала усиленно дышать. Очень скоро я почувствовала лёгкое головокружение, как будто после глотка шампанского на голодный желудок, малоприятное и в тоже время приятное ощущение.

– Пойдём в дом, а то у тебя передоз будет. Не надо так фанатично дышать! Обыкновенное дыхание, без надрыва, – Лапа поняла, что заставь дурака молиться, он лоб расшибёт.

Зашли в дом.

– Выпей водички полстакана и ложись.

Я попила воды, легла на кровать и как следёет потянулась, снова начала кружиться голова, лёжа!

А потом – бах – и утро!

Наверное, я очень быстро уснула, потому как наутро не могла вспомнить подробностей своего засыпания. Я уже давно просыпалась без будильника в 06:15. Проснулась, вытащила из-под подушки телефон, отлично – моё время 06:15. Как же хорошо, когда есть какая-то стабильность пусть в таком малом, но всё же ритуале – просыпаться в одно и то же время, протягивать руку и видеть время. Было несколько сообщений в Воцапе. Потом посмотрю. Лапуся дрыхла на кровати в своём уголке. Она так приятно похрапывала, что мне хотелось встать как можно тише, но как только я спустила ноги с кровати, она проснулась.

– Доброе утро, Лапулечка моя, – у меня по утрам всегда было хорошее настроение. Я помчалась в туалет, окно было завешено, я так и не сняла наволочку с него вчера. С удовольствием приняв душ, поскакала в спальню

– Лапуль, ты ещё не проснулась что ли? По утрам говорят «доброе утро, любимая»!

Голоса в голове не было.. Что? Как это?

Она смотрела на меня своими черными внимательными глазами и молчала.

– Поговори со мной, Лапочка, пожалуйста!

Лапа продолжала смотреть, потом подошла ко мне и ткнулась носом в шею, я обняла её.

– Не молчи, пожалуйста! Скажи что-нибудь! – я принялась её обнимать, как это было у нас заведено, и целовать. Она отвечала мне, тыкаясь носом в шею, но молчала..

Это было больно. Слёзы текли. Просто текли. А я говорила, и говорила, и говорила ей какие-то глупости, которых уже и не вспомню..

Плакала я долго. Лапуля сидела у меня на руках. Надо просто записать всё, что вчера было сказано. Срочно. Всё записать. Я подумаю потом, как жить дальше, а сейчас тетрадку и ручку и скорее записывать. А потом будет потом.