Рождение дракона [Анна Романова] (fb2) читать онлайн

- Рождение дракона 1.84 Мб, 23с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Анна Романова

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Анна Романова Рождение дракона

Одиночество

В комнате повисла тишина. Она, словно густая черная смола, заполнила помещение с пола до потолка. Казалось, даже дышать стало труднее.

Я открывала и закрывала глаза, надеясь, что, открыв их в следующий раз, я увижу перед собой совершенно иную картину. Четыре стены, письменный стол, двухъярусная кровать, лампа, ковер, шкаф… Я перечисляла предметы, которые видела перед собой. Изо дня в день вечером я разглядывала одно и то же. Я выучила эту комнату наизусть, так что, даже закрыв глаза, я не переставала видеть ее во всех деталях.

Мои одноклассники сейчас, должно быть, веселятся где-то. Все в моем классе разбились на компании, а я осталась одна. Я чувствую себя ненормальной: в восемнадцать лет подростки заводят знакомства каждый день, развлекаются в компаниях и хорошо проводят время. А я сижу одна в очередной вечер и разговариваю сама с собой.

Таков был мой выбор – закрыться в своей скорлупе. Здесь я творила, истязала себя в погоне за красотой и успехами в учебе. Я ненавидела свое одиночество, но оно впервые открыло мне глаза на мою сущность. Я впервые увидела, что могу все. Словно я познакомилась с монстром, который живет внутри меня, заглянула ему в глаза и осознала, что я не совсем тот человек, которого знают все вокруг.

Но кто же я? Тогда я еще не знала ответа на этот вопрос.

Зачем иду я за толпою?

Зачем иду я за толпою?

Зачем несет меня река

И бьет меня о берега,

И тысячи идут за мною?

Ведь в этом мире я один,

Хотя идет со мною море

Людей, несущих свое горе.

Я одиночеством судим.

И друг последний и любимый

Уходит из виду опять,

На море рушит нашем гладь,

Бурлит во мне поток ревнивый.

И в этом мире на себя

Лишь полагаться должен каждый,

Поймешь и ты это однажды,

Когда покинут все тебя.

Здесь каждый за себя

Скажи, чужак, что на душе твоей

Лежит тяжелым, неподъемным грузом?

Давай, поведай мне скорей,

Не прячь себя, не будь ты трусом.

Раскрой мне мира дверцу твоего,

Сокрытого от глаз чужих и злобных,

Да, мне хватает горя своего,

Но мало здесь помочь тебе способных.

Кто так поранил хрупкое стекло

Твоей души, сияющей во мраке?

Кого к тебе так поздно занесло,

Когда ты был уже бессилен в драке?

И кто словами острыми вспорол

И вынул сердце из груди живое?

И кто был так жесток и зол:

Забрал все в твоей жизни дорогое?

Нет, я не буду мстить ему и злиться,

Я лишь хочу послушать здесь тебя,

Хочу я лишний раз, вновь убедиться,

Что в этом мире каждый за себя.

И всем нет дела до чужого горя,

И твои раны не заденут душу никого,

Никто не станет плакать, отказавшись от покоя,

Покоя личного, покоя своего.

И про меня ты спросишь невзначай,

Подняв свой взгляд заплаканный, ранимый:

«А ты? Волнуешься ты? Отвечай».

Ох… Да не буду я судимой…

«А я такая же, как все те злые люди» -

Скажу тебе перед уходом я.

Чужак, а разве ты сам добрым будешь?

«Не буду,» – скажешь. – «Каждый за себя».

Тени прошлого без многоточий

Когда падает с неба звезда,

Все мы верим, что сбудется чудо,

Вдруг появится из ниоткуда,

Заберет нас с собой в никуда.

Когда нам обещают любовь,

Всем нам свойственны глупые мысли,

Мы теряемся в истинном смысле,

Наступаем на грабли мы в кровь.

Когда дарят нам вновь поцелуй,

Мы не думаем, что, вероятно,

Губы эти же неоднократно

В тех же чувствах связались с другой.

Когда вас на дороге бросают,

Вы вставайте из грязи быстрее,

Вас иначе затопчут скорее,

Чем о вашем несчастье узнают.

В этой драме не буду играть я,

Я актриса совсем никакая,

Свои реплики в стол убираю,

И в гримерку сложу свои платья.

Всем спасибо, спектакль окончен,

Я схожу с этой сцены безмолвно,

С меня хватит эмоций, ну, полно,

Заигрались мы в пьесе до ночи.

И останутся лишь в переулках

Тени прошлого без многоточий.

Во мне Вселенной широта

Во мне Вселенной широта,

Душа из звездной пыли,

Но те, с кем близкой я была,

Ее не бороздили.

Ведь дальше тела, болтовни,

Забавы и веселья

Не пробирались все они,

Довольствуясь забвением.

Ах, показать могла бы я,

Что на душе творится,

Они б покинули меня,

Со мной чтоб не возиться.

Слова любви мне не нужны,

Они меня не греют,

Просто дотронься до души,

Во мне же звёзды тлеют!

Друзья, подруги и семья

Меня совсем не знают,

Не видно им, как ярко я

В душе своей сияю.

И, умирая, я одна

Замечу, как исчезнет

Моей Вселенной широта,

Что звёзд уже не вместит.

Болезнь в здоровой голове

За поворотом – снова поворот,

Пока тупик не встанет на пути,

Меня бы вытащил спасительный полёт,

Но я ползучий гад, мой рок – ползти.

Бетонными высокими стенами

Одарена насильно я на век,

Барахтаюсь я в копоти кругами:

Душевно нездоровый человек.

Мой лабиринт – опасная ловушка,

И поиски меня свели с ума,

И шепчет эхо в нем тихонько в ушко:

«Нет выхода, а ты обречена».

Уж лучше бы ангина или рвота,

Но не болезнь в здоровой голове,

Стараясь заполнять в душе пустоты,

Горю я насмерть на своём одре.

Думаю о хорошем

Что-то внутри

Ловко

Душит меня

Верёвкой,

Думаю о хорошем

С сердцем,

Что боль

Гложет.

Оставь меня

На обрыве,

Лететь лишь

Осталось

Ныне,

Ловить меня

Нет

Смысла:

В воздухе

Я

Повисла.

Топор

Как громко воет тишина,

Слушать ее невыносимо,

Будто палач стоит незримый,

Железо точит топора.

Как ярко светит темнота,

Не скрыться мне в неё сегодня,

На меня смотрит глаз так сотня,

Была б я лучше – пустота…

Как много боли в этом счастье,

Страдаю, смехом упиваясь,

От солнца счастья разлагаясь,

Оно мне сердце рвёт на части.

Палач уже несёт топор,

На плахе – я, без слез, без криков

Смеюсь, страдаю. Я безлика

А на полу – крови узор.

Храни в крови моей топор.

Ума симфония

За штору спрятался философ,

Чтоб в прятки поиграть немного,

Чтоб скрыться от своих вопросов,

От пытки разума чертогов.

Гардина падает на лоб…

Такая вот ирония:

От мыслей спрячет только гроб,

Терпи ума симфонию.

Проснулась

Проснулась, думая

о Лунной сонате,

И к черту мир,

Лежу в кровати,

А в голове – звуки

Тонких пальцев

По клавишной дороге,

И пусть уж здесь

Ты ждешь на пороге,

Жди. Пока соната

По моему телу

Плывет в ночи.

Любовь

Я вернулась домой в его рубашке и со следами поцелуев на шее. Мама удивилась, что я пришла домой в чужой одежде, а я честно призналась, у кого я одолжила наряд. Кажется, она все поняла и не стала больше пытать меня вопросами. Мама видела, что мое одиночество наконец-то растворилось, а в глазах появился блеск. Думаю, она была рада видеть меня счастливой.

Я чувствую, как вибрирует телефон. Это сообщение от него. Даже после долгого свидания мы не можем перестать общаться друг с другом. Сегодня стали еще ближе. Это словно увлекательное путешествие к сердцу другого человека. У меня такое впервые.

Еду рядом с ним в его машине. Теплое осеннее солнце греет мое лицо, а я радуюсь хорошей погоде и его присутствию рядом со мной. Останавливаемся возле моего дома. Я целую его на прощание и поднимаюсь к себе.

Мы так долго вместе. Все ли у нас хорошо? Конечно! Правда, он совсем не ладит с моим внутренним монстром, которого мне пришлось запереть в клетке и посадить на цепь. Кажется, монстр чахнет в неволе.

Но любовь важнее.

Я чувствую, как вибрирует телефон. Это сообщение от него. Мы же только что попрощались. Зачем он мне пишет? Просит спуститься обратно, хочет поговорить.

Я снова в его машине. Теплое осеннее солнце греет мое лицо. Он разбивает мне сердце каждым новым словом, а главное сказать боится. Трус. Мне приходится самой произнести то, на что у него не хватило смелости.

Мой монстр срывается с цепи. Я чувствую, как клетка, в которой я прятала его, рушится на части. Я выхожу из машины и со всей силы захлопываю дверь, зная, что он ненавидит, когда я так делаю. Чудовище внутри меня приказало мне сделать это. В нем столько пугающей силы, которой я всегда боялась. И он тоже ее боялся, я это знаю. Поэтому мне приходилось держать монстра на цепи и контролировать его силу.

Я поднимаюсь к себе и, не снимая куртки, ложусь на диван, захлебываясь слезами. Я плачу, а монстр внутри меня радуется свободе.

Он ушел из моей жизни. Вернулось ли ко мне мое одиночество? Нет.

Выпустив на волю своего монстра, я поняла, что никогда не была одна. Я завела много новых друзей, полюбила быть в центре внимания и ощутила пьянящий вкус свободы. Он оказался настолько хорош, что я не спешила открывать свое сердце вновь.

Смогу ли я полюбить еще хоть кого-то сильнее, чем монстра внутри меня?

До зари

Как рано лунная соната

Звучит в холодную пору,

И снег, как в тридцать три карата

Блистая, ляжет на кору.

И тёмные сгущает краски

Ноябрь поздний и немой,

Но мы с тобой как будто в сказке

Встречаемся на мостовой.

Лишь фонари мерцают тихо,

И слышен издали мотив,

Что напевают люди лихо,

Вина почувствовав прилив.

Нам не до них – нас только двое

Впервые здесь за столько дней,

Не знаю слаще я покоя,

Чем с тем, с кем стук в груди сильней.

И смех, и горести – все с нами:

Без них не то, не тот мотив,

Я вижу это чаще снами:

В разлуке каждый бережлив.

И в этот день, в день встречи нашей,

Когда зажгутся фонари,

Ты не найдёшь здесь девы краше,

Чем та, с кем вместе до зари.

Ночь. Фонарь. Мы

Как долго будешь ты смотреть в глаза?

Как долго будешь опалять ты взглядом?

Стоишь и хочешь что-то мне сказать,

Скорее говори! Пока я рядом…

Пока еще совсем не наступила ночь,

Пока еще фонарь нам светит так тоскливо,

Давай прогоним все наши секреты прочь,

Сделаем все робко, но весьма красиво.

Я знаю, что дышать совсем уже нет сил,

И даже говорить теперь и вовсе трудно,

Ведь я пришла лишь потому, что ты просил

И потому, что думаю о нас ежеминутно.

Нет, ничего не говори – не нужно слов:

Дыхание тебя предательски сдавало,

Я видела, что ты давно уж был готов,

Готов, чтоб о твоей любви и я узнала.

Нет, мне не страшно, не ищи причин

Остановить ту пытку, что сейчас меж нами:

Нет так уж много на земле нашей мужчин,

Которые так чувства выражать умеют сами.

Тебя сдает твой потемневший взгляд,

И знаю я, что мой меня сдает не хуже,

Сегодня я надела лучший свой наряд,

Но знаю я теперь, что он уже не нужен.

Я знаю, что не нужно платье и колье,

И стоимость их вовсе безразлична,

Когда иду на встречу я к тебе,

В простых штанах, довольна неприлично.

Сейчас, когда погас весь свет в домах,

А мы стоим, не обронив еще ни слова,

Прочтешь в моих нелепых ты стихах:

«Твоей же навсегда я стать готова».

Ко мне вернись

Раз, два,

Три,

Улетай,

Сгори,

Умирай,

Ложись,

Но ко мне

Вернись.

Ритмы в груди моей

Ритмы в груди моей:

Слышишь ты этот стук?

Задувай эту нить свечей

И зажгись теплотою рук.

Я не стану тонуть во лжи,

Забираясь на высь забот,

Только рядом со мной дыши

Тихо звуками вечных нот.

Видишь, в небе летит звезда:

Это чей-то упавший дом,

Чьи-то старые города

И два сердца, забытых в нем.

Я не стану тонуть во лжи,

Обещать тебе пить до дна,

Только руку мою держи,

Не хочу засыпать одна…

Я не игрушка для тебя

Я не игрушка для тебя,

Чтобы кидать в меня камнями

И ложно обнимать меня

Своими теплыми руками.

По телу моему невольно

Током пробегает дрожь,

Ты сделал мне настолько больно,

Насколько не было в ту ночь.

Моя вселенная кружилась

Вокруг лишь одного тебя,

Какая дура! Я влюбилась

И отдала я всю себя.

В душе моей одни лишь дыры,

Как жаль, что ты не трипофоб,

Мои глаза второй день сыры,

С ножом в спине стою без слов.

Спасибо, сколько вдохновения

Я получила от тебя,

Ведь горе – автора везенье,

Но за тебя когда-то я

Перо сложила б навсегда…

Так смейся! Занавес опущен,

Комедия завершена!

Аплодисменты! Браво, браво!

Что за актерская игра!

Я думала, что хоть немного

Ты уважал меня, увы.

Ты растоптал меня с порога,

Предательства вручил цветы.

Я красотою не блещу,

Умом великим – и подавно,

Но уважать себя прошу

Как человека тебе равно.

Спасибо.

Твое лицо на фото

Мне рвать лицо твое на фото

Приятно. Отложив заботы,

Рву голову твою на части,

А больно мне самой, к несчастью.

Кадры старой пленки

Кадры старой пленки

В памяти моей,

Я зажгу конфорку

Стало чтоб теплей.

И сожгу скорее

Пленку в голове,

Грустью здесь не веет:

Безразлично мне.

Только лишь обидно:

Ты уже давно

Безразличен, видно,

Не стучишь в окно.

Все это не важно

Для меня теперь,

Выйду из машины,

Хлопну дверь.

Мальчик хороший

Мальчик хороший

С доброй душой,

Жаль, повстречался

Со мной.

Испорчено сердце

Мое никотином,

Разбита холодным

Я миром.

Робость мою

Не трогает душу,

Вывернись хоть

Ты наружу.

Твоя доброта

Будет ценна с другою,

Найдёшь ты несчастье

Со мною.

Мне нужен другой:

С другой планеты,

Верни ты на место

Ракеты.

Сердце мое

Не готово к теплу,

Оставь меня лучше

Одну.

Ваша леди дура

Не знает, видно, Ваша леди,

Что Вы не так уж и давно

Под мою кофту руки-плети

Совали как в немом кино.

Мне жаль ее и Вашу душу:

Чёрным-черно и там, и тут,

Молись, не вылез чтоб наружу

Твой мерзкий, ненавистный блуд.

Таких как ты я каждый вечер

Сгоняю прочь с своих страниц,

Теперь ты бойся нашей встречи,

Размаха дьявольских ресниц.

Я целовала без любви

Я целовала без любви,

Без трепета и воздыхания,

Что зарождаются внутри

В минуты первого свидания.

Бездушное касанье губ

На сердце ссадин не оставит,

Любовь – палач и душегуб,

Но он отчаянно так манит.

Я целовала без любви,

А на губах остался яд,

Скорее же с лица сотри

Смертельный блеск моих помад.

Но не бездушна я совсем:

Души родной вокруг не вижу,

Влюбляю и бегу от всех,

Они мне шепчут: «Ненавижу».

Пуля

Одним взглядом -

На хэдшот,

Уложу тебя,

Как шот,

Ты не первый

Кавалер,

Я убойный

Револьвер.

Не рискуй,

Ты не стрелок,

Из тебя

Плохой игрок,

Твоё имя мне

Не нужно,

Буду вспоминать

Натужно.

⠀⠀

Ничья

Свободы запах

Стал по вкусу,

Его глотнула

Лишь чуть-чуть,

Убрав

Из своей жизни

Мусор,

Могу теперь легко

Вздохнуть.

Теперь я вижу,

Чего стоит

Любой

Из логова утех:

Этот хорош,

С этим не стоит,

А с тем поднимешься

На смех.

Расчёт

И ледяное сердце?

Ну нет, всего-то -

Ясный ум.

Не добавляйте

В сахар перца

И действуйте

Лишь после дум.

Висит на каждом

Его ценник,

Пустышек полон

Теплоход,

Не будь же ты

Себе изменник,

Не будь душевный

Ты урод.

А я ничья,

Сама себе я

Принадлежу

И будет так,

Под сердцем

Добродушие

Грея,

Держу я за спиной

Кулак.

И мне не страшно,

Мне не больно,

Я лишь борюсь

За своё «я»,

Пока живут они

Безвольно,

Гордится мной

Семья моя.

Дно города -

Не мое место,

И люди рядом -

Не мои,

В канаве пестро,

Интересно,

Но там же мрут

Друзья твои.

Бывала в грязных я

Подвалах,

В могиле чести,

Чистоты,

Мне ощущений было

Мало

Теперь же хочется

Зари

Зари для роста,

Достижений,

Для света нового

Без тьмы,

Хочу я новых

Приключений

Без лишней грязи,

Черноты.

Она была

Она была

Слишком красива, не для всех,

О ней мечтали для утех,

А ей хотелось высоты

И нот скрипичных чистоты.

В ней видели порок и грязь,

Она, ни капли ни стыдясь,

Всем заявляла: «Так и есть»,

Но ум ее готовил месть.

Людской реки тупая гладь

Ее оставит умирать,

Не нужен ей ни друг, ни враг,

Она свой собственный кулак.

Она была

Слишком красива, не глупа,

На дно на время залегла,

Чтобы найти себе покой

И снова стать самой собой.

Была никем

Из глыбы камня

В самоцвет,

Из сорняков

В пионы,

Была никем,

Теперь за мной

Следят

Эти шпионы.

Сама себе

Топчу тропу

В невиданные дали,

Туда, где ранее

Меня

Они не замечали.

Пью из бокалов

Золотых

Кого-то кровь

Из вены

И принимаю

Душ из слез

Болезненной

Измены.

Во мне все просто,

Посмотри:

Открытое издание,

Вот только

Ты закрыть не смог,

Вкушая боль

Страдания.

И не закроешь

Никогда -

Тебе я обещаю,

Нахальных глаз,

Как у меня

Я более не знаю.

Холод изнутри

Холод

изнутри,

Грубостью

обделана,

Ведь в тебе

тепла

Никогда и

не было.

Была наивна и мила

Была наивна и мила,

Хрупка, ранима, как цветок,

С меня три шкуры жизнь сняла,

Всучила в руки молоток.

Работать им или убиться:

Здесь выбираю я сама,

Хочу как в юности влюбиться,

Но мне мешает голова.

Не верю в сказку я и в чудо,

Все жду подвох я в доброте,

Я знаю, обо мне забудут,

Уйду – не вспомнят обо мне.

Была я хрупкою и нежной,

Но силу мне пришлось растить,

И в этот вечер добрый, снежный

Со льдом я виски будут пить.

Со мной играться

Со мной играться,

Как со огнём:

Пока хочу я,

Мы вдвоём,

Наскучишь мне -

И я уйду,

Меня ищи

В любви аду.

Паршивая ирония

Паршивая ирония

Фальшивых глаз,

Казалось, загорелась я,

Но огонь погас.

Больной поэт

Я эстет,

Больной поэт,

Пустого мира труп.

Грущу одна,

День или два,

Меня мой взгляд сдаёт.

Не куколка,

Не профурсетка,

Ошибся ты: это не я.

Я твой кошмар,

Твоя таблетка,

Я жизнь и смерть теперь твоя.

Мои секреты

За монеты

Не купит и прекрасный принц.

Тупые принцы

Пусть боятся

Размаха дьявольских ресниц.

Дотроньтесь до души

Хоть кто-нибудь,

Дотроньтесь до души,

Хоть кто-нибудь,

Заденьте ее струны…

Она меня

Давно не тормошит,

Не чувствую

Ее разгоны.

Так много тех,

Кто хочет стать мне другом,

Так мало тех,

Кто знает из них – как.

Меня не подкупить

Красивым слогом,

Мне нужен целый мир

В одних руках.

Огонь и вспышки,

Статуи, барокко,

Газеты, кофе,

Сигаретный дым.

Бордовых роз,

Неистового рока

Моя душа желает

И любви.

Куда уходит детство?

Я сидела в кафе, уставившись в окно. Не знаю, сколько времени прошло, но мой кофе остыл, а пирожное, кажется, начало приобретать несвежий вид. В детстве я любила сладкое, особенно такие шоколадные пирожные. Сегодня я сдала экзамен в университете и после решила побаловать себя вкусным десертом. Вот только ни кофе, ни сладкое, ни обстановка вокруг не ощущались так, как в детстве. Даже сданный экзамен не придал этому дню красок.

Я была опустошена. Я не замечала этого раньше, но с возрастом на меня словно свалился груз жизненной мудрости, который оказался для меня настолько тяжелым, что я даже перестала улыбаться от боли и тяжести. Я взяла в кафе пирожное, чтобы оно, как в детстве, доставило мне хоть какое-то удовольствие. Однако, положив в рот пару кусочков десерта, я не почувствовала ничего. Очевидно, что тогда, в детстве, дело было вовсе не в пирожных.

Взрослый мир холодный и серый. Почему никто не говорит о травме, которую получает человек, взрослея? Взросление – это травмирующий опыт. Ты вдруг осознаешь, что в этом мире никому не нужна твоя боль, твои проблемы. Даже маме ты не всегда можешь поплакаться, ведь ты уже не ребенок, чтобы жевать сопли из-за всякой мелочи.

Единственное существо, которое было со мной рядом всегда – это мой внутренний монстр. Это гордый дракон с сине-золотой чешуей, грозным взглядом и неистовой силой. Если бы не огонь, которым он грел меня в тяжелые периоды моей жизни, я бы не справилась. Ни одни слова поддержки, сказанные извне, не проникали в меня так глубоко, как тепло моего дракона.

Только дети ищут поддержку в других. А мое детство отныне закончилось.

Куда уходит детство?

На раны горькие холодные я слезы

Потоком лью, мешая соль и кровь,

Кладут на гробик маленький мимозы,

Но не спасет ребенка их любовь.

Давно дыхание покинуло девчонку,

Давно не слышно сердца стук в груди,

В последний раз поют они ребенку

Красивую балладу о любви.

Хватит! Ложь ее убила! Бросьте петь!

Смерть ее от слов ваших жестоких,

Ну дайте же малышке тихо умереть,

Лишь молча поклонитесь в ноги.

Веки потемнели, губы бледные

Сомкнуты теперь, нет света в них,

Все мечты ее, и самые заветные,

Испарились в один быстрый миг.

Кто убийца? Все мы убиваем

Маленьких детей внутри себя,

Я смотрю на гроб и понимаю:

Мертвая девчонка – это я.

Как мало знаем мы о боли

Как мало знаем мы о боли,

Как много говорим о ней,

Мы просим нам не сыпать соли

На раны уходящих дней.

Мы придаем значенье людям,

Которым дела нет до нас,

И нелюбимыми мы будем,

Стирая соль с опухших глаз.

Чуть трудность постучится в двери,

Немного горя принеся,

Ты прекращаешь в чудо верить,

Но дальше жить нам так нельзя.

Все наши беды так ничтожны,

Что через месяц, через год

Ты вспомнишь – не таким уж сложным

Был дел былых круговорот.

Любви на век не существует,

Как не бывает слез на век,

Каждый тебе свое толкует,

Но помни, ты ведь человек.

Непостоянная природа

И жажда жизни – ты живой,

В душе твоей своя погода,

Свои причуды и свой строй.

Пока в груди твоей ритм частый,

Пока течет по венам кровь,

Тебе не больно, ты всевластный,

И будешь ты им вновь и вновь.

Как мало знаем мы о боли,

Как много говорим о ней,

Достались легкие нам роли,

Поверь, бывает и больней.

Я нехороший человек

Я нехороший человек,

В моих поступках правды мало,

Я вашу правду не признала,

Вся ваша правда – грязный снег.

Я нехороший человек.

И в вашем доме слишком тесно,

Ваш интерьер бросает в дрожь,

И как бы ни был он хорош,

Но роскошь ваша неуместна.

Мне в вашем доме слишком тесно.

Ах, как достали ваши речи:

В них всё заумные слова,

Пуста ведь ваша голова!

Остановись, не порть мне вечер.

Не ценны вовсе ваши речи.

И прекратите маскарад,

Снимите мишуру с гардины,

Дешевые у вас картины,

Дешевый и у вас парад.

Вся ваша жизнь – вот маскарад.

Смешно на вас смотреть порою:

Вы как медведи-циркачи,

За сахар, миша, порычи,

За мед неси мячи с собою.

Вы нелюди совсем порою.

Ну что сказать, такой уж мир:

В нем каждый шут в корону метит,

Но трон не каждому здесь светит,

И ограничен вход на пир,

Черт, как прекрасен этот мир.

Для вас я злобный человек,

Но лишь для вас. Я знаю точно,

Я в свою жизнь вцепилась прочно,

Вам не сломить меня во век.

Ведь я свободный человек.

Стала Сочинять Совсем Решительно

Не буди во мне политика, жизнь,

Я не ведаю, на что я способна,

Во мне тоже, быть может, корысть,

Может, жить хочу так, как удобно.

Не суди мой ты пламенный стих,

Он от скуки скорей, чем от сердца,

Я пишу, чтоб огонь мой утих,

От него жжёт язык, как от перца.

Декабристов порыв не буди ты,

Не зови из земли красный флаг,

Не хочу в ряды сталинской свиты,

И не нужен мне в сердце ГУЛАГ.

Ведь в пути не сорваться так сложно

До диктатора собственных дум,

Ах, введите мне счастье подкожно!

Похоронит меня же мой ум.

Скоро финиш и выход на волю,

Скоро "оттепель" в жизни моей,

Буду капать в тетради я солью,

Улетая за сотни морей.

Я услышала песню сегодня:

Это пел надо мной соловей

На прощанье. Беру я поводья

И скачу за мечтою своей.

Человечества дитя

Человечества дитя

В коробке из бетона

Крылья режет втихаря

Бабочкам с балкона.

Смех и радость на лице:

Забавное занятие

Для тупого подлеца,

Для жуков – проклятие.

Человечества дитя

С сердцем из железа,

Неизвестны для тебя

Жгучие порезы.

Из свинца твои глаза,

Из бетона – руки,

Кто тебе здесь заказал

Бабочкины муки?

Я отворюсь

Пушкин памятник воздвиг нерукотворный,

А я рушу все в своих руках,

Мне бы в век его далекий, скромный

Рифмы по ночам строчить в свечах.

Но съедает мое творческое эго

Юридическая тонкость бытия,

И с мышлением отменного стратега

План успеха не смогла б продумать я.

В чем успех? Куда ведет дорога?

Что достичь для счастья нужно мне?

Чина, должности, начальника порога?

Тела куклы в дорогом белье?

А душа? Что дальше делать с ней?

Растить ее пыталась я годами,

На ней лежит осадок темных дней,

Ее облапали смердящими руками.

И все-таки она у меня есть,

И тяжело носить ее с собою,

Мне ее ран, увы, не перечесть,

Не залечить и доброю рукою.

Но в то же время так легко мне с ней:

Она уже была совсем разбита,

А что мертво, то не убьешь теперь,

Хотя и боль давно уже забыта.

Все можно пережить – лишь дайте время,

Все забывается – найдите только сил,

И пусть закрыла в сердце дверь я,

Я отворюсь – ты только попроси.

Не прикидывайся

прикидываешься

тонкой натурой,

но все вокруг

тебя видят дурой.

и правильно.

Люди – твари и слов дикари

Улыбаюсь тебе устало,

Говори обо мне, говори,

Скажи, что дурною я стала,

Грязью слов ты меня оботри.

Расскажи всем друзьям о паденьи

Люцифера из райских долин,

Как была я твоим упоеньем,

А теперь вечерами пью джин.

Ты не знаешь меня, мой хороший,

Ты не видел моих горьких слез,

Я за образом прячусь от ноши,

Ты невольно стал узником грёз.

Ты не верь моей милой улыбке,

Юбкам ярким и блеску волос,

Я как клоун в уродливом цирке:

Развлекаю, спасаясь от гроз.

Ты такой же, как все, меркантильный,

Неглубокий, поверхностный тип,

Мое сердце уснуло под пылью,

Как же в лжи своей ты не охрип?

Улыбаюсь тебе устало,

Ты соври мне ещё раз, соври,

Обо мне говорят что попало,

Люди – твари и слов дикари.

Ваше творение

В стенах из памяти веков

Страданиям нет предела,

Не видно здесь профессоров,

Влюбленных в свое дело.

Они не чувствуют свою

Причастность к делу нации,

Они лишь в лица нам плюют,

Читая нам нотации.

Я и без корочки могу

Читать себе учебники,

Но без диплома никому

Мы не нужны – нахлебники!

Вместо любви к учению

В этой гнилой конторке

Питаем отвращение

К любой научной стопке.

Кто виноват? А судьи кто?

Загадка поколения,

Вините молодежь за что?

Все мы – ваше творение.

Я к двадцати устала жить

Я к двадцати устала жить,

Рассвет, закат и бытовуха,

Места, где не хочу я быть,

Советы всех подряд над ухом.

Я стала к двадцати черствей,

Влюбиться для меня непросто,

Ведь, чем становишься взрослей,

Тем меньше чувств, но громче тосты.

Но стала я теперь другой,

Во мне свободы больше стало,

Сама я укажу рукой,

К какому мне примкнуть причалу.

Я к двадцати устала жить,

Оно и к лучшему, наверно,

Может, начать могилу рыть,

Идя к ней медленно, но верно?

Устала жить, но интересно,

Как дальше сложится сюжет,

На этой сцене – вот мне место,

И вот на мой вопрос ответ.

Жить страшно

Жить страшно,

Страшно умирать,

Ещё раз кофе заварить

Или, в петле вися, рыдать?

Улыбки на фото

За улыбкою на фото –

Слезы жалости, утрат,

Здесь никто не знает, кто ты,

Перед кем ты виноват.

На семейном снимке вместе

И неверная жена,

И ленивый муж без чести,

Ложь улыбками полна.

Все мы любим за завесой

Прятать истину вещей,

Переодеваем бесов

В перья белых лебедей.

Улыбайтесь, да почаще,

Пусть для фото – просто так!

Пусть хоть на секунду счастье

Сгонит с жизни вашей мрак.

Хочется голову терять

Хочется голову терять

Под звёздами среди домов,

Лишь образ из заветных снов

Меня бы смог в ночи унять.

Бежать под яркою луной,

В пустых дворах ходить вдвоём,

В забора крохотный проем

Тебя затягивать с собой.

Летят года, черствеет дух,

Мечты становятся смешными,

Давай, мы будем не такими,

Чтобы огонь наш не потух?

Да будет свет!

Я ухожу, закройте дверь за мной,

Заприте на замок, не открывайте,

Меня сегодня в жар бросает зной,

И если я вернусь, то выгоняйте.

Мне кажется, что мир мой дальше где-то,

Возможно, мне придется бросить все,

Исколесить все добрые полсвета,

Чтобы найти местечко в нем свое.

Не место, а местечко. Здесь все верно,

Одну простую вещь я поняла:

Избыток барахла и пахнет скверно,

И пухнет от него же голова.

Скромнее жизнь – свободнее и разум

От мании рекламной «красоты»,

Мы хвастаемся кофточками в стразах,

Страдая от душевной пустоты.

Меня так манит блеск от двери вашей,

Не открывайте ее больше, я прошу.

А я пойду. И путь мой будет страшен,

Я в неизведанные дали ухожу.

Рождение дракона

Стою напротив зеркала, смотрю на свое отражение и пытаюсь разглядеть в этих глазах передо мной отголоски себя прежней. Вглядываюсь, ищу зацепки, но не могу найти ничего. И взгляд другой, и улыбка другая, и даже походка уже не та. Это больше не бег напуганной мышки. Когда я иду, мои шаги слышны повсюду.

Что изменилось? Кажется, всё. Жизнь уже совсем не та, как и я сама. Я чувствую силу внутри. Мудрость больше не кажется мне тяжким грузом. Я приняла ее и гордо ношу с собой. Чужие слова уже не проникают в сердце – на мне тяжелая броня. На каждую обиду у меня находится колкость.

В зеркале передо мной стоит он – мой дракон. На нем плотная броня из сине-золотой чешуи, которую тяжело теперь пробить. За спиной у него – крылья, размах которых может разрушить кирпичные стены. Его клыки, пожалуй, вцепились бы в горло самому страшному зверю. Он смотрит на меня из зеркала.

Оглядываюсь вокруг. Здесь случился пожар? Почему я ничего не помню? Вокруг меня – сгоревшая мебель, обугленные стены, горы пепла.

Говорят, драконы рождаются в огне.

Чувствую, на моей спине что-то двигается. Это крылья!

А что на моих руках? Сине-золотая чешуя!

И почему я чувствую вкус крови на губах? Наверно, прикусила нижнюю губу этими…клыками?

Моего монстра никогда не существовало. Он и я – одно целое. Мой дракон – это та сила, которую я скрывала в выдуманной мной клетке. Я дала свободу не монстру, а самой себе.

Я и есть монстр.

Я глупец

И лишь морщины на лице

Расскажут о моем пути,

Во мне секреты, как в ларце,

И ключ к нему вам не найти.

Кричащий взгляд, но я молчу,

Мой образ громкий в тишине,

И вот мне снова по плечу

Бежать над пропастью во тьме.

Не жду восторга глаз зевак:

Я не циркач и не певец,

На голове моей колпак,

Лишь потому, что я глупец.

Глупец среди толпы глупцов,

Вести их за собой нетрудно:

Запомни пару умных слов

И говори не очень нудно.

Они съедят твой бред на раз,

Ещё и выпросят добавки,

Ставь бреда больше напоказ:

За роскошь принимают свалки.

Я так глупа, как глупы вы,

Устала я этим светиться,

На небе глупости и лжи

Пора моей звезде разбиться.

До неба мудрости, ума

Нам с вами далеко, ребята,

На этом небе – только тьма,

Его осваивать нам надо.

Все это тяжкий, долгий труд,

А мы лентяи и невежды,

Нам кажется огромным пруд,

О небе в нем таим надежды.

Я изуродую свой образ

Я изуродую свой образ,

Разрежу бровь, набью тату,

Уродство – самый верный компас

В пути к свободному порту.

Урод свободен от усмешек,

Ему уж нечего терять,

Он вне системы пестрых пешек,

Которым хочется блистать.

Сиять костюмами, улыбкой,

Судить уродство свысока,

Считать рождения ошибкой

Тех, кому внешность не дана.

Я сделаю себя уродом,

Ведь женский образ опошлен,

Он умному стал антиподом,

Он уважения лишён.

Урод – бесполое созданье,

Он не обязан быть ни кем,

Его уродство – вот призванье,

Урод силён душой и смел.

Я изуродую себя,

И лишь тогда, расправив крылья,

Во мне проснётся красота,

Лежащая под телом пылью.

Лунатиков шабаш

Мы лунатиков шабаш,

Спящих глаз пустота,

И у входа спит сторож,

В школе спит детвора.

И студенты на парах

Спят, уткнувшись в экран,

Ну а вечером – в клубах,

Осушая стакан.

Спим мы и на работе,

Спим в кино и такси,

Спим мы и в самолёте,

Жизни «соль» упустив.

Мы спешим за делами,

Мы спешим после дел,

Головой мы не с нами,

Мир наш в мыслях осел.

В чашке кофе – работа,

За едой – интернет,

Хоть на миг бы заботы

Мы свели бы нет.

Восхищался природой

Пушкин в жизни своей –

Мы следим за погодой

В «ленте» из новостей.

Просыпайтесь, засони,

Открывайте глаза!

Жизни нет в мониторе,

Мне так Гугл сказал…

Я не умею говорить «прости»

Я не умею говорить "прости"

За свой костюм, свою помаду,

За мою ногу на твоем пути,

И твоего прощенья мне не надо.

Я не умею говорить "прощай",

Когда стоим мы долго на пороге,

Когда сажусь я в свой трамвай

И ускользаю в городском потоке.

Я не умею лгать из доброты,

Ни доброты, ни лжи я не имею,

Я разрушаю за собой мосты

И как свеча в дали я тлею.

Я не умею говорить "прости"

За те слова, что говорю от сердца,

И если я прошу тебя уйти,

То знаешь ты, где в моем доме дверца.

В моей печали больше красок

В моей печали больше красок,

Чем в фальши радости твоей,

Со мною каждая из масок

Твоих ломается теперь.

Они размокнут под слезами,

Они потрескаются в миг,

Когда улыбкою, глазами

Создам для фальши я тупик.

Меня винишь в фальшивой масти,

На деле – сам давно сражен

Отравой пустотелой страсти,

Ты миражами окружен.

Стакан воды

Зачем чужой стакан воды,

Когда в руках твоих вино

В бокале чистой красоты,

Какой другим уж не дано?

Зачем тебе чужая нить,

Ведь на плече твоем пальто?

Тебе б тепло в нем сохранить

И тело хрупкое свое.

Но ты все голоден до чуждых

Вещей и света из окна

Людей, тебе совсем не нужных,

Всех слаще вин чужих вода.

Живешь и смотришь за ограду:

Как у соседа сад хорош,

Скажи, а что для счастья надо,

Чтоб ты достал из сердца нож?

В твоих руках свое богатство,

Но ты не видишь: слепота

С тобой играет до коварства,

Прозри: отравлена вода.

Не уникальная картина

В ребро удар – дышу с трудом,

Пощечина – разбиты губы,

Стою я твердо на своем,

Пусть часто я бываю грубой.

Ссадины красят мой кулак,

Я поднимаюсь на колени,

Я гладиатор на боях

Для зрителей, погрязших в лени.

На ринге двое – я и я -

Мое осслабленное эго,

Была б в УК одна статья -

Сажать за слабость человека.

Да, это точно перебор:

Сажать людей за их природу,

Такой имелся б приговор,

Здесь не осталось бы народу.

Неси копье, мне надоело

Себя жалеть и быть никем,

Хочу болеть за свое дело,

И пусть оно мне будет всем.

Чтоб просыпалась я с идеей

И засыпала тоже с ней,

Хочу сейчас уже посеять,

Чтоб пожинать плоды скорей.

Я не судья и не защитник,

Не адвокат, не прокурор,

Пока я лишь диванный критик,

В трубе развития засор.

И вы все тоже. Можем вместе

Подняться яростно наверх.

Вам лень. Сидите же на месте.

А я пойду искать успех.

Найду я или нет – не знаю,

Не в цели счастье, а в пути,

Кого и что я потеряю?

Смогу ли вновь приобрести?

А жизнь одна. Пока мечтаешь,

Горят минуты на часах,

Так почему же ты летаешь

Свободно только лишь во снах?

Тебе все страшно. Что страшнее:

Рискнуть и что-то получить

Или соврать, что ты болеешь

И дальше тухлой жизнью жить?

Не год, не два, а гнить годами,

Страшась испачкаться в грязи,

В доме обставившись благами,

Держаться бедненькой стези.

Мечтать о космосе, полетах,

Лететь в уме, не наяву,

Или на пьяных вертолетах

Топить несчастную судьбу.

Я так боюсь, что не узнаю,

Что будет с миром после нас,

О реинкарнации мечтаю,

Мне любопытен каждый час.

Рутина гнет мою гордыню,

Мой мраморный, тяжелый ум,

Боюсь, что позже он остынет,

И не видать мне больше дум.

Ах, бейте, бейте мое эго,

Я что-то чувствовать хочу!

Моя душа есть глыба снега,

Согрейте! Я все оплачу!

А, впрочем, вы же не поймете,

Ведь вы – не я, а я – не вы,

Вы о деньгах, я о полете,

Вам – пули, мне – весны цветы.

Я скинула белое платье

Я скинула белое платье

На землю, грязью покрытую,

Смогла спустя время встать я,

Открыть в себе эго забытое.

Оно будет кричать волчицею,

Во тьме оно ярко скалится,

Ах, прости меня, милая мама, я

Не дам себе мирно состарится.

Я потеряна в этом безумии,

Я уже и любви не чувствую,

Это рынка людей слабоумие,

Торгую душой своей пёстрою.

Ладно не телом. А скоро ли

Смогу я найти путь правильный?

Со мной в этой жизни спорили,

А я лишь кивала валенком.

Надоело держаться умницей,

Эта роль слишком тихая, слабая,

Буду слушать я музыку улицы,

В рваных джинсах гулять кровавая.

Я умру как личность, а много ли

В этой жизни личностей водится?

Со мной умницы нынче спорили,

Пусть они тихо дальше хмурятся.

Я давила в себе эго дикое,

Пусть оно теперь мною ведает,

Усадила манеры на пику я,

Приглушила в комнате яркий свет.

Я, наверно, ошибок сделаю,

Столько, что с гордостью пламенной

Никогда не скажу, что жизнь серая,

Буду счастливой на каменной

Плите на могиле моей.

Я не герой наших дней,

Но жизнь моя ставит уловки,

Что я без особой сноровки

Скольжу вдоль ножа острия,

Судьба ты шальная моя…

Мой огонь

Где-то глубоко, в душевной стуже

Вспыхнул огонек былого "я",

И шагами мелкими наружу

Вытекает он, теплом маня.

А, казалось, он затих на веки,

Бросив мое тело замерзать,

Без огня мы будто бы калеки,

Без искры мне мной уже не стать.

Быть или казаться – вот уловка,

Жить или мечтать – тернистый путь,

Где бы ни случилась остановка,

Мой огонь теперь вам не задуть.

Мне лишь хочется быть честной

Я оставила в углу

Все мечты и образ мысли,

Ожидая, что найду

Смысл в чьей-то скучной жизни.

Удалось, нашла, наверно,

Но я все разорвала,

То ли жизнь та была скверной,

То ли я себе врала.

Я оставила в углу

Все амбиции и цели,

В комплиментов ерунду

Я, увы, теперь не верю.

Хватит с меня ерунды,

Хватит глупых встреч, улыбок,

Сколько утекло воды,

Сколько сделано ошибок.

Я, пожалуй, воздержусь

И займусь собой любимой,

Я на цель свою молюсь,

Ею буду одержимой.

Вы не стоите слезы,

Даже самой театральной,

Возвращайтесь Вы в низы,

Свой тащите рок печальный.

Жизнь моя всего одна,

Вам в ней, кажется, не место,

Я совсем не холодна,

Мне лишь хочется быть честной.

Ты слышишь сердца стук?

Ты слышишь сердца стук

За плотью и тончайшей кожей?

Я смертен будто бы паук,

Я так же, как и он, ничтожен.

Я расы высшей биомасса,

Качающая головой,

Людского представитель класса

Я в общей нации земной.

И жизнь моя хрупка, ничтожна

Я как бокал из хрусталя

Но лишь моё одно «возможно»

Сильнее хищного зверья.

Я полечу на самолете,

Проплыть могу и океан,

Погибнуть я могу в полёте,

Но лишь от рук подобных нам.

Так глуп и слаб страдалец вечный,

Что смерти жаждет, как воды:

Он не умеет жить. Беспечно

Пустые чертит он следы.

Жизнь каждого – в его руках,

Для перемен нужно желанье

И смелость. Я с огнём в глазах

Бегу и к счастью, и к страданью.

Ну что, ты слышишь сердца стук?

Он вечным будет в моей коже.

А ты и дальше спи, паук,

Ты в своей жизни лишь прохожий.

Моя любимая стихия

Наш век – прекрасное мгновенье,

Я со слезами на глазах

Смотрю на улиц оживленье,

Кручусь в неоновых лучах.

Я с высотою небоскрёбов,

Под визг от скорости колес

Хвалю и города трущобы,

И его центра яркий лоск.

Пропах он дымом и духами

И грязным выбросом машин,

Но наши души скоро сами

Сольются с чернотою шин.

Я за блага этого века

Благодарю научный дух,

Великий разум человека

Взлетел и разом не потух!

И гаджеты в руках – не мука!

Пускай ворчат старухи громко,

Это наш мир. Наш век без стука

Ворвался в их пещеры ловко.

Вернее не бороться с нами,

Вернее с нами идти в ногу,

Они давно ль молились сами

По дурости "чужому богу"?

То, чем мы дышим молодыми,

Основой мира станет позже,

И не считайте нас слепыми:

Из нас людей слепить возможно.

Были бы мастера лихие,

Таких сыскать сейчас непросто,

Сирот ваяют здесь иные,

Младенцев трупы прячут в простынь.

Наш век – чудесное мгновенье,

И я горжусь быть человеком

Свободы: это наслажденье,

Подаренное нашим веком.

Все будет так, как я хочу

Все будет так, как я хочу,

И по-другому быть не может,

И пусть других сомненья гложут,

А я вперёд скорей помчу.

Все будет так, как нужно мне,

Ведь нет предела жажде жизни,

Слабак в петле лишь с горя виснет,

Болтаюсь я лишь на волне.

Мой плот стремится в океан,

Опасность – сладкое забвение,

И раз я смертное творение,

Не все равно ли на буран?

Ты вспомни Лермонтова, друг,

Борьбу героя с барсом снежным:

Он страх с отвагою манежной

Смешал в животный дикий дух.

Все будет так, как я хочу,

А я хочу, мой друг, немало,

Пусть мое время не настало

И не настанет, но я мчу.

Все будет словно в моих мыслях,

Там правит дикий гнев огня,

Не сжечь горящую меня,

Все, что желаю, станет жизнью.

Смертелен вкус любви

Смертелен вкус любви:

Сжигает он до тла,

Попробуй, убеги –

Затянет небо мгла.

Смертельное тепло

Подарено двоим,

Но их оно сожгло:

Все мы в любви горим.

Как просто было мне

С холодною душой,

Тонувшею в вине

Над истиной скупой.

Но мне не страшен путь

Сгорающей любви,

Мне сердце не вернуть,

Так пусть оно горит.

Другая любовь

Любовь? Всего лишь слово,

А чтоза ним стоит?

Когда вдвоем до гроба?

Когда душа парит?

Или пустая трата

Своих прекрасных дней?

Забег через преграды

И лес душевных пней?

В мои глаза пустышки

Смотрели много раз:

Искала в них я вспышки,

Найдя том лживых фраз.

И, с грустью поначалу,

Я приняла игру,

Примкнула к их причалу,

Сняла с себя «табу».

И в их безбожном мире

Я превзошла их всех:

В бездушия турнире

Поймала свой успех.

Но на пути циничном

Я встретила тебя,

Подумала – типичный,

В игру включилась я.

Не думала, не знала,

Что здесь играл и ты.

Тебя не выбирала,

Но ты – мои мечты.

Я не искала счастье,

Не жаждала любви,

Но в каждое ненастье

Меня спасаешь ты.

Я не искала звезды

И не смотрела ввысь,

Но мне с тобою можно

И в космос унестись.

Я не желала много:

Мне было хорошо,

В твоих руках с порога –

А что нужно еще?

Ты знаешь, мы не дети:

Открыться нам сложней,

Решились мы на это,

И сколько счастья дней!

Я буду рядом, милый,

Пусть ты и далеко,

Ты знаешь нашу силу:

В разлуке нам легко.

Я благодарна очень

За все, что есть у нас,

Пусть хоть весна, хоть осень,

Огонь наш не погас.

Любовь? Всего лишь слово.

Но я тебя люблю.

И каждый день за счастье

Тебя благодарю.

Мой старый тёплый шарф

Трещит по швам мой тёплый шарф,

В него укутавшись, стою,

Смотрю на снег под звуки арф

И о тепле его молю.

Он грел меня пять лет назад,

Теперь уже в нем нет тепла,

Но я и в дождь, и в снегопад

Его на шее волокла.

Мне жаль прощаться с ним, и я

Все зашиваю дыры в нем,

Своей я скорби не тая,

Ищу комфорт я прошлый в нем.

И вот дрожит рука моя

Над чёрным мусорным ведром,

Когда-то ведь счастливой я

Была на шее с тем шарфом.

Но не могу разжать ладонь:

Другого шарфа на мне нет,

Горит в душе тоски огонь,

Держась за прошлое во мне.

Как отпустить? Как быть теперь?

С мучением смотрю в ведро,

Нужно открыть другую дверь,

Но раньше было так тепло.

Я расслабляю свой кулак,

И шарф летит в небытие,

Такой неведомый пустяк,

Но разорвали душу мне.

У каждого есть этот шарф,

И каждый душит им себя

Под звуки прошлого фанфар

И сердце скорбью изводя.

Но бесполезна эта ткань,

Больше не греет в холода,

Уж лучше новый ты достань,

Здесь всё и все не навсегда.