Кресло Бэнко [Руперт Крофт-Кук] (fb2) читать онлайн

Рупер Крофт-Кук КРЕСЛО БЭНКО

Сэр Уильям Брэнт подал в отставку, покинув пост начальника одного из отделов уголовного розыска города Лондона. Не прошло и месяца после этого события, как я убедился в том, что он продолжает свою деятельность следователя, хотя уже и не штатного.

«Прошу вас, — писал мне Брэнт, — принять мое приглашение на обед в Террет Хауз, в четверг. Кроме нас с вами будет Роберт Стоун и еще четвертый гость Обещаю, что этот вечер не изгладится из вашей памяти».

Заинтригованный, я ответил немедленным согласием и шутки ради приписал: «Приходить вооруженным?». Ответ был: «Да».

Несмотря на ноябрьское ненастье, я точно в назначенное время постучался в дверь старинного мрачного здания. Дом был окружен угрюмым садом. Все хранило отпечаток былого великолепия и заброшенности.

Дверь открыл Лэйн, слуга Брэнта, неоднократно угощавший меня прекрасными обедами в уютном доме сэра Уильяма. Он провел меня прямо в столовую. Навстречу поднялся Брэнт.

— Вы поселились здесь? — с удивлением спросил я.

— Временно, — ответил Брэнт. — Я расскажу вам все, когда придет Стоун. А пока — рюмочку коньяку?

Вскоре появился Роберт Стоун, известный писатель и путешественник.

— Что это значит, Брэнт? — ворчливо заявил он. — Зачем вы заманили меня в этот древний мавзолей?

— Друг мой! Вы ведь любитель сильных ощущений, не так ли? Сегодня вечером вы увидите нечто необычайное, — невозмутимо отвечал бывший инспектор полиции. — Садитесь и слушайте внимательно. У нас осталось очень мало времени…

Брэит замолчал, многозначительно посмотрел на нас и продолжал:

— Может быть, вы помните, что ровно год назад в этом предместье было совершено убийство? Оно привлекло широкое внимание и вызвало волну возмущения потому, что убийца не был найден…

Стоун прервал инспектора:

— Но ведь все было совершенно ясно. Убил племянник!

Брэнт улыбнулся:

— Полиция знала это!

— Тогда почему же, черт возьми…

— Почему его не арестовали? У племянника было абсолютно безупречное алиби. Если бы мы арестовали подозреваемого, нам пришлось бы в конце концов отпустить его, даром потеряв время. А ведь вам известно, что наши законы не разрешают дважды арестовывать человека по обвинению в одном и том же преступлении. Учитывая все это, я доказал соответствующим инстанциям Скотланд-Ярда, что　мы добьемся лучших результатов, если это дело предоставят вести мне одному. Сейчас наступил кульминационный момент. Итак, я позволю себе напомнить вам обстоятельства преступления.

Семнадцатого ноября, ровно год назад, семидесятилетняя мисс Фергюсон, эксцентричная старая леди, предпочитавшая жить в этом предместье, в заброшенном старом доме, отпустила на целый день свою служанку. В такие дин она обычно ужинала холодными закусками, затем читала часа два, сидя в кресле, после чего отправлялась спать на второй этаж. Так бывало обычно. Однако в тот день, семнадцатого ноября, вернувшаяся вечером служанка нашла мисс Фергюсон не в постели, а здесь, в столовой. Мисс Фергюсон была задушена.

Все говорило о вине племянника. Он был единственным наследником богатой мисс Фергюсон; он был по шею в долгах; имел ключ от входной двери; неоднократно угрожал старой леди расправиться с ней, когда она отказывала ему в деньгах. Но на допросе он предъявил алиби, которое не удалось опровергнуть.

Брэит остановился и закурил сигару.

— Выйдя в отставку, — продолжал он, — я получил возможность уделять этому делу больше времени и внимания. Мне повезло. Получив наследство, Бэдфорд, племянник-убийца, решил сдать этот дом внаем. Я снял его, играя роль богатого эксцентрика, и сделал все возможное, чтобы подружиться с Бэдфордом. Я отметил две черты его характера. Он тщеславен и суеверен. Его тщеславию польстила возможность познакомиться с Робертом Стоуном, и он принял мое приглашение к обеду. А на суеверии Бэдфорда я построил свой план.

Брэнт прервал свою речь и усмехнулся.

— Сейчас вы будете иметь честь обедать с убийцей, — сказал он. — Должен также предупредить вас, что я послал фотографию мисс Мэй Дэклторн, нашей выдающейся трагической актрисе. Загримированная под мисс Фергюсон, она войдет в комнату во время обеда. Вы должны сделать вид, что не замечаете ее. Необходимо, чтобы Бэдфорд думал, что только он один видит призрак своей жертвы. Я надеюсь, что суеверный убийца чем-нибудь выдаст себя. Правда, он уже обедал здесь со мной пять или шесть раз, но сегодня особый день, «юбилей» убийства. Не пугайтесь, если внезапно потухнет электричество. Это необходимо. Конечно, он явится безоружным, но на всякий случай в доме находятся несколько полицейских. Кстати, взгляните на фотографию убитой, чтобы оценить грим и игру несравненной мисс Мэй Дэклторн.

На фотографии мы увидели меланхоличного вида старушку с отвисшим подбородком и мешками под грустными глазами.

Сэр Уильям едва успел убрать фотографию, как Лэйн доложил о приходе мистера Джона Бэдфорда.

В комнату быстро вошел преждевременно облысевший человек лет тридцати. У него был безвольный рот, бесхарактерный подбородок. Острый, жесткий взгляд его маленьких глаз производил неприятное впечатление.

Мы сели за стол. Лэйн внес суп.

— Ужасная погода, мистер Блэк, — сказал Бэдфорд, обращаясь к Брэнту. — Но суп — превосходный, — добавил он, улыбаясь.

— Увы, я ем такой суп в последний раз, — ответил тот. — Завтра моя кухарка берет расчет. Суеверная женщина утверждает, что в этом доме появляется привидение — старуха со свернутой набок головой и отпечатками пальцев на шее. Что с вами, Бэдфорд? Вы так побледнели! Вам дурно? Наверное, долгая поездка сюда утомила вас?

— Нет, ничуть. Просто здесь очень душно!

— Лэйн, откройте окно! Ну и погода!

Стали слышны порывы ветра и шум дождя.

— Наш прекрасный климат! — иронически сказал Стоун. — Как жаль, что я не уехал из Англии на зиму. В прошлом году я был на Ривьере в это время.

— А я на Востоке, — заметил я.

— Да… — задумчиво сказал Брэнт, — сегодня семнадцатое ноября… В прошлом году я был в Лондоне в это время… Я помню, газеты были полны сообщениями о каком-то чудовищном убийстве.

Даже мне показалось, что в комнате стало невыносимо душно. Я посмотрел на Бэдфорда. Он отирал пот со лба и на мгновение закрыл глаза платком.

Внезапно потух свет. Мы оказались в полной темноте.

— Лэйн, принесите свечи и узнайте, что случилось с электричеством, — приказал сэр Уильям.

В этот момент я заметил бледное, страдальческое лицо пожилой дамы. Она стояла за креслом сэра Уильяма. Мне приходилось видеть Мэй Дэклторн в ее коронных ролях, но никогда еще ее грим не был так хорош.

Я не решался посмотреть на Бэдфорда. Но, очевидно, он не заметил актрису. Я опустил глаза и пытался заставить себя есть.

Внезапно Бэдфорд застонал.

— В чем дело, дорогой друг? — обратился к нему Брэнт.

— Ничего! Зажгите свет! Этот полумрак действует мне на нервы!

— Я бесконечно сожалею. Сейчас шофер исправит повреждение, — отвечал наш хозяин. — Выпейте еще вина, Бэдфорд!

— Благодарю! — Бэдфорд выпил и уронил стакан. — Разве никто из вас не видит ее! — истерично закричал он вдруг. — Не может быть, не может быть!

— Дорогой мой! — Брэнт встал и наклонился над Бэдфордом. — Вы, наверное, больны! Вызвать доктора?

На Бэдфорда было страшно смотреть. Невероятным усилием воли он пытался овладеть собой.

Мы же перестали разговаривать и следили за тем, как медленно, очень медленно актриса начала приближаться к Бэдфорду. Это переполнило чашу. Бэдфорд забыл все — наше присутствие, необходимость соблюдать осторожность и не терять контроль над собой. Вскочив на ноги, он бросился к двери, но привидение преградило ему дорогу.

— Прочь! Дай пройти! — дико закричал Бэдфорд.

Фигура сделала еще шаг к нему.

— Пусти! — захрипел Бэдфорд. — Пропусти или я задушу тебя снова, старуха! — Мы перевели дух.

Теперь все было кончено. Загорелся свет. Инспектор встал со стула и нажал кнопку звонка. Полицейские подняли рыдавшего Бэдфорда.

— Он сознался при свидетелях, — сказал инспектор. — Наденьте наручники!

Писатель Стоун первым нарушил воцарившееся молчание.

— Допрос с применением пыток! — возмущенно сказал он. — Я сожалею, что участвовал в нем!

— Но как прекрасно играла Дэклторн! Какой удивительный грим! — возразил я.

— Да, — сказал Брэнт. — Где она? Лэйн!

— Да, сэр?

— Где мисс Дэклторн?

— Мисс Дэклторн, сэр? — Казалось, Лейн был изумлен.

Через десять минут Лэйн вернулся:

— Никто не видел ее, сэр! Я опросил всех. — И добавил: — Вам　телеграмма, сэр!

Сэр Уильям быстро пробежал телеграмму, и я впервые увидел смятение и страх на его лице.

— Боже мой! — прошептал он. — Прочтите!

Перевод П. ЧЕРНЕЛОВСКОЙ　

ВНИМАНИЕ! Задача на воображение: что было сказано в телеграмме? Какой текст смутил даже опытного следователя? Подумайте. Вы сможете проверить себя, перевернув страницу: там напечатан текст телеграммы вместе с комментарием к рассказу, написанным психологом.　

Материализация　призрака

Комментарий психолога

Рассказ, предложенный вниманию читателя, рассчитан на извечное любопытство людей ко всему пугающе-необъяснимому в нашей собственной психике. Кажется, чем невероятнее рассказ такого рода, тем больше хочется поверить в него. Нередко это подспудное желание поверить сказывается в преувеличенном негодовании по поводу «всяких небылиц» или в упорном допытывании у специалистов, «может ли это быть», — словно нас оскорбили в лучших чувствах. И тем не менее большинство людей прочитывают такие рассказы от первой до последней строчки!

Итак, «может ли это быть»?

Бэнко, убитый по приказу Макбета, внезапно является новому властителю, своему убийце. Макбет как человек здравомыслящий прежде всего отвергает　мысль о призраке и в бешенстве обращается к приближенным: «Кто это сделал, лорды?». Ему еще ничего не приходит в голову, кроме двойника или чудовищной интриги тех, кто намерен сбросить его с трона. С точки зрения психолога, примечательно то, что Макбет видит в окружающих самого себя, приписывает им безусловную готовность к тому же преступлению, какое совершил он сам. Вот не совсем тривиальный поворот проблемы совести: совершающий преступление отчетливо сознает, что он реализовал некоторую чрезвычайную «возможность» в отношениях между людьми; сравнительно редкое и мало вероятное в человеческом поведении представляется ему теперь достаточно вероятным, чтобы ждать такого же от друзей. Эмоциональным «ядром» переживаний здесь оказывается не что иное, как панический страх. Преступник создает мир, в котором сам же дрожит от страха.

Вообразим человека, который　мог бояться чего угодно, только не встречи с разъяренным львом на городской улице. Однако, по странному стечению обстоятельств, в некий день из зоопарка дважды убежал лев, и нашему герою едва удалось спастись бегством. Теперь «вероятностный ранг» этого события — встречи со львом — для него резко повысился, и он еще долго будет бояться выходить на улицу, смеша нелепыми опасениями здравомыслящих знакомых. На языке современной психологии это называется формированием установки. Установка на встречу со львом чрезвычайно располагает нашего беднягу ко всякого рода иллюзиям — их называют «установочными иллюзиями». Вот уже более тридцати лет эти феномены успешно изучаются психологами Грузии.

Проблема призраков заново освещается и социальной психологией. Специалисты в этой области вообще убеждены, что человек часто видит то, что ожидает увидеть, слышит то, что ожидает услышать. Одни американский исследователь изготовил пару диапозитивов, чрезвычайно похожих по характеру изображения, однако на одном из них был бой быков, а на другом — бейсбольный матч. Тем не менее при наложении диапозитивов друг на друга контуры и пятна почти полностью совпадали. Выяснилось, что мексиканцы, разглядывая изображение игры в бейсбол, видят бой быков, а американцы принимают бой быков за игру в бейсбол.

Но если даже в спокойном настроении мы склонны к установочным иллюзиям, то что же сказать о человеке, который одержим страхом?

Племянник-убийца престарелой мисс Фергюсон вот уже год живет в постоянном страхе разоблачения. Отставной следователь Брэнт умело выбрал день — годовщину убийства, и место для следственного эксперимента — комнату, где оно было совершено.

Оставалось только сформировать у мистера Бэдфорда установку на «встречу» с его жертвой, что и было сделано сообщением о призраке, навещающем дом. Нет ничего удивительного в том, что убийца «увидел» свою тетку, хотя драматическая актриса, которой была поручена ее роль, так и не появилась. Куда менее правдоподобно другое. Почему все остальные тоже «увидели» убитую?

Можно думать, что у троих «любителей острых ощущении», с минуты на минуту ожидавших появления актрисы, тоже мелькнула установочная иллюзия. Если бы в наступившей темноте возник некий человекоподобный контур, например белеющее пятно на стене, — в иллюзии троих «экспериментаторов» не было бы ничего необъяснимого. Более того, когда напротив сидящих за столом гаснет яркая лампа, каждый из них может «увидеть» перед глазами светлое пятно и «распознать» в нем то, что ожидалось (как американцы распознавали бейсбол в бое быков). Но у автора в сцене появления призрака нет полного мрака. Сотрапезники, во всяком случае, различают друг друга в полутьме.

Может быть, это был случай так называемого психического заражения? Рядом с истеричным субъектом, которому является «его» призрак, впечатлительные люди могут прийти в такое возбуждение, что и сами видят страшное: ведь им показали это движением глаз или жестом, полным жуткого значения. Представьте себе, что на вас из-за угла выбежал человек с расширенными от ужаса глазами и отвисшей челюстью. Он опрометью кинулся дальше, а вы уже ждете опасности: любой, самой страшной.

…Самовнушение. Это хорошо известный механизм. Загипнотизированному говорили, что к его телу прикасаются раскаленным железом, и на месте прикосновения холодной авторучкой появлялся волдырь. Фашистские изуверы в белых халатах привязывали узника к операционному столу, надрезали вену и под каплющую кровь подставляли таз. Через минуту-две кровотечение само собой останавливалось, но жертва не знала об этом; теплая струя (имитация крови) продолжала стекать по руке, капли стучали по тазу. И человек умирал при тех же симптомах, какие характерны для умирающего от потери крови. В средние века в монастырях случались настоящие эпидемии помешательства: стоило одной фанатичной монашке «увидеть дьявола» и завопить об этом, как все остальные «видели»　то же. Однако в рассказе «Кресло Бэнко» привидение является сначала персонажу, от лица которого ведется повествование, и лишь потом преступнику. Создается впечатление, что автор заботился скорее об эффектности сюжета, чем о его правдоподобии.

Давно позади тот этап человеческих знаний, когда рассказы о призраках наивно принимались на веру или столь же наивно объявлялись бессовестным обманом. «Призраки» существуют. Считать их несуществующими — значит считать несуществующими человеческие мысли и чувства, опасения и ожидания. Есть минуты, когда материал собственной психической жизни мы воспринимаем как нечто, находящееся вне нас, как вещь из реального мира. Так призраки «овеществляются», «материализуются» И в эти минуты их добросовестно и увлеченно исследуют физиология, психология, психиатрия.

Оглавление

Материализация　призрака