Квант справедливости [Тим Ясенев] (fb2) читать онлайн

Предисловие.

Все персонажи и события вымышленные, любые совпадения случайны.

Глава 1 Грустная судьба

«Я просто ходячий труп, – думала Алина, глядя на себя в зеркало, – да даже уже не ходячий, а сидячий. За что мне это?»

Она повернула свою тонкую шею в сторону. Даже шея не слушалась Алину. Девушка посмотрела на свою болезненно бледную кожу, сквозь которую проглядывали мелкие капилляры. Некогда живые зеленые глаза потухли, под ними виднелись мешки от постоянных слез и развития болезни.

Окрашенные в светло-песочный цвет волосы вновь растрепались и лезли в лицо, но даже поправить их Алина была уже не в состоянии.

Девушка была прикована к инвалидному креслу вот уже полгода. Но в последний месяц она перестала даже двигать руками. Лишь ее тонкие нежные пальчики могли нажимать на кнопки в подлокотнике кресла, чтобы передвигаться.

«Как страшно остаться овощем до конца своих дней, – думала Алина, – хотя Хокинг прожил так большую часть жизни. Но я же не ученый, я вообще ничего не умею, ведь даже никогда не работала, страшно… я не могу так больше».

***

Алина Данилова была женой богатого предпринимателя Алексея Данилова, занимавшегося продажей ювелирных изделий.

Данилов был среднего роста, крупного телосложения. В свои сорок лет он выглядел на тридцать. Он следил за собой и занимался спортом. У него были выразительные голубые глаза, смотревшие на Алину с безграничной любовью, широкие скулы, серо-черные волосы и мужественные толстые брови.

Семья жила в огромном трехэтажном особняке, и в нем работало больше двух десятков человек, среди которых были и помогающие Алине.

Даниловой было двадцать восемь лет. Она была в браке с Алексеем уже пять лет.

Это была обычная красивая история любви о богатом принце и золушке. Алина приехала из Смоленска учиться на ветеринара и случайно встретила Алексея. Закончив обучение, девушка так никуда и не устроилась, а стала женой богатого мужа. Это, как она считала, нечто среднее между куклой и домохозяйкой.

Естественно она переводила деньги семье, но на малую родину не приезжала.

Все шло хорошо, только детей супруги не заводили – муж не хотел, хоть для него наличие ребенка не было бы нисколько обременительно.

Но он говорил, что не хочет, чтобы любимая Алина тратила на вынашивание ребенка столько сил и времени, а особенно говорил, что это негативно скажется на здоровье и фигуре жены.

Еще тогда героиня замечала, что любовь Алексея к ней была какой-то странной: он будто боготворил жену, но распоряжался ею как имуществом, не спрашивая ее мнения, при этом делая этот плен в золотой клетке максимально приятным для девушки. Но она старалась не обращать на это внимание, ведь считала, что могла в любой момент уйти от мужа и вернуться в Смоленск с дипломом ветеринара.

Но после тяжело перенесенного гриппа с девушкой стало происходить что-то неладное: появилась слабость и головокружение.

Алексей очень переживал за здоровье жены и даже прислал из Израиля лучшего врача для обследования и лечения Алины.

Александр Коринштейн стал для девушки сначала лечащим врачом, а затем чуть ли не родственником. Именно родственником, а не другом или братом, потому что Алина сама так говорила, ведь не любила такое само по себе отношение – родственник. Он всегда рядом, часто мешается и ты ему еще чем-то все время обязан, ведь он твой родственник.

Так же было и с врачом. Он был прагматичный и какой-то неживой. В нем не было душевной теплоты, он смотрел на Алину как смотрит на пациента врач обычной поликлиники. Александр был среднего роста, полный, с большим носом, на котором сидели овальные очки, у него были карие глаза, а волос почти не было, а те, которые были, торчали с висков во все стороны. Коринштейну было сорок семь лет.

Тот факт, что Данилов щедро оплачивал услуги Коринштейна, давал еще больше загадок: почему за такие деньги нельзя просто хотя бы улыбнуться Алине.

Болезнь прогрессировала. Девушка чувствовала, как отнимаются конечности, и она перестает контролировать свое тело.

Она пила много лекарств, в том числе и какие-то дорогие заграничные, которые доставал лично сам Коринштейн, но они не помогали.

Алина просила мужа отвезти ее в немецкую или американскую клинику, но врач отговаривал, заявляя, что лучше, чем у него на родине, нигде не лечат, а зачем ехать, когда врач уже здесь.

Постепенно девушка переставала ходить, и вскоре Алексей приобрел для любимой жены дорогое инвалидное кресло, на котором она смогла спокойно ездить без посторонней помощи. Лестницу в доме специально оборудовали пандусами.

Данилова была в восторге от того, сколько стараний прикладывает муж для ее блага.

Диагноз так и не был установлен, и тогда Коринштейн принялся всеми возможными приборами измерять показания больной, он решил писать научную работу о новом, никому не известном заболевании.

У девушки пропал аппетит, она почти перестала двигать ногами, а руки сильно тряслись, поэтому даже держать телефон было для нее тяжело.

Стройное, некогда здоровое, тело стало слабым. Алина сильно похудела и стала напоминать скелет. Руки переставали слушаться, и тогда девушка впервые подумала о том, что она не хочет больше жить. Тогда врач был вынужден выписать ей антидепрессанты.

Родители даже не знали о болезни дочери. Поначалу она не хотела расстраивать их, а потом, когда шансы на выздоровление упали до минимума, Алина постоянно чувствовала себя как в тумане, и мысли о родителях уже не появлялись.

Даже голос у девушки стал тише, а язык заплетался. Приняв очередную таблетку антидепрессантов, она погружалась в полусонное расслабленное состояние, и жизнь наполнялась силами, вернее терпением, красками и новыми запахами.

Данилова все пробовала на запах. Это было еще в детстве, но в период, когда есть не хотелось, а в глазах постоянно темнело, запах стал для девушки единственным способом познания мира.

Оставляя Алину одну, Коринштейн зажигал ароматическую свечу или ставил автоматический ароматизатор. Особенно девушка любила запах сосны и ели. Возле дома, где она выросла, стояла сосна, и каждый день, открывая окно поутру, Алина вдыхала запах хвои и смолы.

Но запах доктора Коринштейна девушке совсем не нравился, и она все больше осознавала, что не зря…

Глава 2 В окружении врагов

День начался как обычно, в половине девятого утра. Коринштейн зашел в спальню девушки и спросил, как она себя чувствует.

Учуяв знакомый резкий запах лекарств и латексных перчаток, героиня приоткрыла глаза и тихим голосом произнесла: «Как обычно, плохо».

Доктор дал Алине таблетку и позвал сиделку, чтобы та привела Данилову в порядок и покормила.

Сиделкой работала сорокапятилетняя полная и угрюмая женщина по имени Софья. Она одна растила двоих детей, старшему требовались деньги на обучение в колледже, поэтому Софья была готова на любую работу. Данилов хорошо платил ей, но работа была такой себе, можно сказать даже, грязной, но терпимой.

Софья подняла девушку с кровати и посадила в кресло, чтобы дальше выполнять все необходимые процедуры.

Вскоре Алина была одета в синее платье, ее волосы были уложены в хвост, и Данилова поехала на кухню завтракать.

Алексея не было дома, он уехал по своим делам. Чаще всего он приходил к жене вечером и мог подолгу сидеть возле нее, любуясь ею, несмотря на то, что ее красоту исказила тяжелую болезнь.

Въехав на кухню, героиня почувствовала запах овсяной каши и кофе. Это был ее постоянный рацион с утра. Лишь кофе мог порадовать девушку. Она вдыхала аромат напитка из элитных бразильских зерен и радовалась тому, что муж может позволить для нее это удовольствие.

Сиделка с безразличным выражением лица давала Алине кашу ложку за ложкой, а она, с трудом проглатывая еду, пыталась прочесть в глазах помощницы ее мысли.

***

Данилова заметила, что Софья стала холоднее к ней, когда она убрала из комнаты все иконы и перестала зажигать ароматные церковные свечки.

Да, когда-то, пару месяцев назад, Алина вдалась в религию. Она стала учить про себя молитвы и читать их перед сном, чтобы Господь, наконец, избавил ее от мучительной болезни. Но так как этого не происходило, а напротив становилось только хуже, Алина разочаровалась в помощи от высших сил и прекратила свои бесполезные «танцы с бубном», как она это позже назвала.

– Господь всех любит, но ты богатая, а богатство – тлен души, поэтому он не поможет тебе сразу. Он обязательно спасет тебя, только молись усерднее, – сказала как-то Софья.

Тогда Алина сильно разозлилась, она даже хотела выгнать сиделку из дома, но муж настоял на обратном.

***

После еды и разминки тела для предотвращения атрофии мышц девушка захотела побыть одна. Она осталась в своей комнате и попросила закрыть дверь.

Алина чувствовала себя по-прежнему противно. Ей не хотелось продолжать эти бессмысленные мучения. Жизнь переставала быть настоящей. Ее существование больше походило на пребывание в каком-то концлагере или дурдоме. Ее никто толком не слушал. Она была самым настоящим овощем, пусть еще и несколько активным, но кажется, ненадолго, и ей начинало казаться, что окружающие уже мысленно готовят ей гроб.

Подъехав к недавно зажженной свечке с ароматом ванили, девушка вдохнула ее запах и почувствовала прилив спокойствия и блаженства. Не хватало только дозы антидепрессанта, и день обещал быть обыденно терпимым. Именно терпимым, и никаким более.

Вскоре должен быть прийти доктор Коринштейн и дать ей эту таблетку.

Но вдруг в голове девушки промелькнула странная, можно сказать, революционная мысль: вокруг нее одни враги, и главный из них – этот еврейский эскулап. После того, как Данилова принимала очередную таблетку «нового экспериментального лекарства», ей становилось еще хуже. Голова переставала работать вообще, но Коринштейн говорил, что это побочный эффект, но действие неоценимо лучше.

«А что если не выпить очередную таблетку? – подумала Алина, – все равно лучше мне от них не становится. А что делать дальше? Он же, в конце концов, заметит, что я не пью таблетки. А что же Леша? Неужели он не подозревает о том, что Коринштейн травит меня? А вдруг они заодно? Нельзя говорить никому об этом, а то подумают, что у меня совсем крыша поехала. Накачают меня чем-нибудь, и тогда точно, прощай свобода».

Когда врач вошел в комнату девушки, она сидела в своем кресле, наклонив голову к подушке и вдыхая аромат тлеющей свечи.

Данилова почувствовала знакомый резкий запах лекарств и насторожилась.

– Как вы, Алина? – спросил Коринштейн.

– Плохо, очень плохо, – слабым и недовольным голосом произнесла героиня.

– Вам дать вашу «таблетку радости»? – спросил врач. Так он называл антидепрессанты.

– Да, я только так и могу жить в этом жестоком мире.

– А не хотите попробовать нечто более совершенное? Это новый препарат, который не вызывает привыкания и действует целый день.

«Он точно что-то задумал. Подыграю-ка я ему», – решила девушка.

– Да. Я уже на все согласна, – сказала она.

Доктор ушел в свою домашнюю лабораторию или «персональную аптеку», как ее называла Алина.

Вскоре он вернулся с одной лишь таблеткой и стаканом воды.

– Вот, выпейте, и вам станет легче, – Коринштейн протянул таблетку Даниловой.

Она увидела, что рука врача была мокрой от пота. Он почему-то нервничал. Скорее всего, тестировал какое-то чудо лекарство в первый раз.

Героиня не стала пить таблетку, а засунула подальше за щеку. Она сделала несколько глотков прохладной воды и сказала: «Хватит».

Доктор явно не собирался уходить. Он смотрел на девушку, ожидая эффекта.

Таблетка оказалась горькой и стала постепенно растворяться во рту, а этого нельзя было допустить, поэтому Алина сказала: «Не стойте здесь, уходите, я хочу посидеть одна».

Врач послушался ее и ушел, закрыв за собой дверь.

Данилова поспешно выплюнула под комод таблетку и вздохнула в ожидании дальнейших действий предполагаемых врагов.

Алина притворилась спящей. Она обыкновенно наклонила голову и закрыла глаза.

Прошло около десяти минут, прежде чем дверь тихонько приоткрылась, и в нос героини поступил легкий знакомый запах лекарств и латексных перчаток.

– Это новый и совершенно другой препарат, – прошептал Коринштейн.

«С кем это он говорит?» – удивилась Алина.

– И как он действует? – спросил шепотом другой знакомый голос – это был Алексей Данилов.

– Вам точно понравится, – с усмешкой произнес еврей.

«Все настолько плохо, насколько я и представляла», – поняла девушка.

Глава 3 Настоящий заговор

– Она спит? – спросил муж у врача.

– Да. Надеюсь, видит прекрасные сны, – заявил доктор.

От этих слов девушке стало не по себе. Ей казалось, что ее вот-вот хотят убить.

– Так в чем заключается прелесть этого препарата?

– Он схож с действием наркотика, вызывающего сон и галлюцинации, но он не вызывает привыкания, – сказал Коринштейн, – это было проверено на десятках пациентов. Поверьте, это совершенно безвредно.

– И все же я опасаюсь за Алину, – произнес обеспокоенным голосом Алексей.

– Скажите честно, вы, правда, все еще любите ее? – спросил врач.

– Что за глупости? Слышала бы она вас сейчас, я любил и люблю ее всем сердцем, и я никогда ее никуда не отпущу от себя. Она – самое дорогое, что у меня есть.

«Как мило, что он по-настоящему любит меня», – подумала Алина, сдерживая себя, чтобы не показать эмоции на своем якобы спящем лице.

– Но вы же понимаете, что она не продержится долго. Я думаю, нужно начинать лечить ее по-настоящему, – заявил Коринштейн.

Эти слова как гильотина разрезали сознание Даниловой на «до» и «после». Она поняла, что муж сам подстроил ее якобы болезнь, чтобы сделать из нее свою куклу и заботиться о ней как о неизлечимо больной. А врач все это время давал ей ненужные таблетки, от которых становилось все хуже, и даже не думал о милосердии, а только о деньгах.

Сердце девушки забилось, словно колеса поезда, она не могла сдержать тревоги и напряжения. Алина сжала зубы.

– Мне кажется, ей не слишком хорошо, – заметил муж.

Он подошел к якобы спящей Алине, тихонько потрогал ее волосы и провел рукой по шее, услышав стук ее сердца. Алексей сказал:

– Вы что, не понимаете, что ей плохо? У нее сердце колотится как бешеное!

Коринштейн подошел к Алине, приложил руку к груди Даниловой и почувствовал стук кровяного насоса.

От этого пугающего прикосновения девушка открыла глаза и спросила:

– Что вы здесь делаете?

– Вам плохо? – спросил доктор.

– Нет. Просто я видела страшный сон, будто я еду на кресле с горы, вот-вот упаду с обрыва, Леша пытается меня спасти, но… он не успевает.

– Аля, я здесь, не бойся, – сказал муж, становясь на колени перед супругой, – я всегда помогу тебе.

– А вдруг это вещий сон? – предположила Алина, – вдруг мне осталось жить совсем недолго, и ни ты, ни доктор Коринштейн не успеете спасти меня?

– Глупости, Аля. Мы ищем самые лучшие лекарства для тебя, – заявил Алексей.

– Не давайте мне больше эти таблетки, – попросила девушка врача.

Она подъехала к окну и посмотрела на улицу. Погода была теплой и безветренной. Светило солнце, по небу медленно плыли белые облака.

– Я хочу выйти на улицу, – заявила Алина.

– Хорошо, я позову Софью Сергеевну, и она с тобой погуляет, – сказал Данилов.

– Нет. Я хочу, чтобы ты со мной погулял.

– Я не могу долго. У меня дела, ты же знаешь.

– Ну, хоть десять минут. Я не поеду без тебя.

***

Супруги вышли из дома на красивый огромный участок, где справа от дороги к дому росли широкие яблони, сливы и груши, а слева – небольшие ели и сосны.

Участок негласно был поделен на половину Алины и Алексея. Немудрено, что половина с хвойными деревьями принадлежала девушке.

Там она могла задерживаться подолгу, вдыхая аромат хвои и смолы – знакомый запах детства и юности.

За прогулкой герои поговорили о том и сем, Алина старалась не заводить разговор о болезни и лекарствах, чтобы муж не догадался, что она подслушала самую важную для нее беседу.

Находясь рядом с Алексеем, от которого обыкновенно пахло дорогими французскими духами, она, несмотря на страшную правду, все равно чувствовала себя лучше, чем с сиделкой или врачом.

Теперь героиня на сто процентов была уверена, что супруг не может изменять ей. Он ей по-настоящему предан, вернее даже нездоровым образом влюблен в нее. Хотя лучше бы изменял, чем делал инвалидом.

Нужно было решать вопрос о преступлении Коринштейна и самого Данилова, причем не с ним, а с полицией. Только позвонить по короткому номеру рука не поднималась. Как физически, так и морально.

***

Дома Коринштейн задумался над тем, что же могло пойти не так с новым препаратом, и почему Алина вдруг стала дергаться ровно на том моменте, когда тот сообщил ее мужу плохие выводы.

Ответ был довольно очевидным: она не спала. Но почему? Она точно выпила таблетку, а они были проверены на десятках пациентов. Все они мгновенно погружались в продолжительный сон. Значит, Данилова не выпила таблетку. А если не выпила, значит, должна была ее выплюнуть.

Врач осмотрел пол в комнате девушки. Он заглянул под стол, под кровать, затем под комод. С краю от него лежала белая таблетка.

«Она ее не приняла, – понял Коринштейн, – но почему? Она не могла знать о том, что мы травим ее. Она узнала это как раз во время своего якобы сна. Надо что-то делать. Она нас раскусила и теперь обратиться в полицию. Убить ее или ввести в состояние комы Алексей не позволит. Он, по всей видимости, хочет даже улучшить состояние жены. Остается, только один вариант…»

Глава 4 Страшный поступок

Коринштейн не мог рисковать собственной свободой и репутацией из-за какой-то девушки, поэтому быстро решил, что он сделает. Он подстроит несчастный случай так, чтобы в нем нельзя было обвинить его самого или кого-то иного.

Идей было несколько, но все они казались ненадежными, поэтому доктор продолжал ходить по дому, погруженный в тревожные размышления. Все-таки убить человека разом не так просто. Для этого нужно обладать достаточным уровнем аморальности, которого у Коринштейна все же не хватало.

***

Сиделка, да и вся остальная прислуга в доме Даниловых не знала о ложной болезни Алины. Во всяком случае, к Софье девушка осмелилась обратиться за помощью, чтобы позвонить.

Сиделка положила телефон героини на подлокотник ее кресла, чтобы она смогла набрать своими ослабшими пальчиками номер абонента.

– Пожалуйста, оставьте меня одну, – попросила девушка, и Софья ушла из ее комнаты, закрыв за собой дверь.

Старинные часы с маятником пробили полдень – настало время для принятия ежедневной порции витаминов, как раз за час до обеда.

Коринштейн уже спешил к пациентке с витаминами. Он шел к ней не просто так. Врач столкнулся в коридоре с Софьей и спросил:

– Что там Алина?

– Она занята, кому-то звонит, зайдите позже, – сказала сиделка.

Но доктор, не послушав совета, приоткрыл дверь и заглянул в комнату девушки.

Она уже нашла в списке контактов по умолчанию телефон службы спасения, но вдруг в самый неподходящий момент появился главный враг.

– Вам пора принимать витамины, – как ни в чем ни бывало произнес Коринштейн, подходя к Даниловой.

Алина испугалась, что ее последний шанс на спасение исчезает. Она пролистала список контактов дальше и сказала:

– Подойдите позже, я сейчас занята, я собираюсь звонить подруге.

– Подруга подождет, а ваше здоровье бесценно, выпейте таблетку, – заявил доктор.

– Не хочу. Подойдите позже, – голос девушки становился настойчивей.

– Это же витамины, они не бывают напрасны или вредны.

– Я сказала, нет. Если вы сейчас же не уйдете, я скажу моему мужу, чтобы вас здесь больше не было, – сердце Алины снова бешено колотилось.

Она понимала, что в этой таблетке ее смерть, и ей нужно лишь позвонить в полицию, чтобы этот кошмар, наконец, закончился.

Коринштейн посмотрел на Данилову, как противник смотрит на оппонента, до которого еще не дорос, и ушел.

Оставшись одна, Алина отъехала в самый дальний угол комнаты и наконец, набрала номер службы спасения.

Врач понимал, что затишье означает только одно – сейчас девушка набирает в полицию, и вот-вот раскроет страшную тайну дома Даниловых.

Допустить это было ни в коем случае нельзя, поэтому Коринштейн ворвался в комнату и подбежал к креслу. Гудок уже пошел.

Алина понимала, что спасения уже не видать, однако о ней все еще могли узнать правоохранительные органы.

Как только врач приблизился к Алине, она резко развернулась налево и поехала прочь. Злодей протянул руку к аппарату и сбросил его с подлокотника. Соединение было установлено. В трубке раздался голос:

– Это служба спасения, слушаю.

Доктор нагнулся за телефоном, но девушка наехала ему на руку, когда та уже чуть не забрала аппарат.

Коринштейн закричал от боли, но понял, что зря.

– Что у вас происходит? Скажите, где вы находитесь, – потребовал голос дежурного.

Врач все же схватил телефон и ответил:

– Ничего, простите, дети набрали номер 113, играются.

В этот момент Алина врезалась в Коринштейна креслом, и тот упал на пол. Злодей успел нажать кнопку «отбой».

– Ты что, хотела сдать нас с потрохами?! – возмутился доктор.

Девушка снова сдала назад и уехала в дальний конец комнаты.

– Вам не спастись, Алина, вы теперь все знаете, а значит, вам больше не жить. Или жить, но в вегетативном состоянии.

– Помогите! – максимально громко сказала девушка, но ее голос звучал как обычный, но на повышенном тоне.

Врач бросился на Данилову и схватил ее за горло. Будучи больной и слабой, Алина почти сразу обмякла и потеряла сознание. Коринштейн, осознав, что натворил, сел на пол в полном отчаянии. Первым делом он запер дверь в комнату изнутри. Затем он пощупал пульс на шее Даниловой. Его не было…

«Я убил ее? – недоумевал доктор, – как? Я только чуть-чуть придушил ее! Нет, этого не может быть! Что делать? Надо звонить Алексею. Только он сможет решить этот вопрос. Ах, что я ему скажу? Да все и скажу. Он бы тоже не стал рисковать своей свободой ради нее».

Глава 5 Надежда умирает последней

В глазах девушки был мрак, который вдруг прервался, и она оказалась вновь в своей комнате. На ней было то же синее платье, но она стояла на полу. Стояла!

Внезапно героиня повернула голову в сторону и увидела себя со стороны. Вторая Алина сидела в кресле, закрыв глаза. Рядом с ней, опустив голову, сидел на коленях доктор Коринштейн.

Данилова все поняла – ее душа отделилась от тела, и теперь она находилась между миром живых и мертвых.

«Я умерла?» – задала сама себе вопрос Алина.

Она поняла, что это так, ведь она вновь стояла на ногах. Она не чувствовала боли или тяжести, она словно парила над землей. И что немаловажно для Алины: она перестала чувствовать запахи.

– Вы сволочь, Коринштейн! – сказала громко девушка. Она слышала свой голос отчетливо, а вот сидящий возле бездыханного тела врач не услышал ее.

Алина подошла к доктору и хотела потрогать его руку, но прошла сквозь него. Даже саму себя Данилова не могла потрогать.

«Все кончено, я умерла, – девушка была в отчаянии, – даже родителей не повидала перед смертью. Как жаль, что все так печально кончилось. И зачем я узнала эту страшную правду? Ушла бы, думая, что все меня любят. Надо что-то делать. Нельзя же оставить мою смерть просто так и не наказать Лешу с врачом».

Алина решила побыть в своей комнате рядом с телом, чтобы понять, есть ли еще шанс вернуться к жизни.

Александр позвонил Данилову и рассказал всю историю с Алиной. Алексей внимательно выслушал доктора, тяжело вздохнул и заявил:

– Отвезите Алю на мой секретный объект. Адрес скину. Там мы убедимся в ее смерти и решим, что делать. Главное, никому ни слова. Никто не должен знать. Скажите моим, что вывезли Алю погулять, и что она спит. А потом скажете, что ей стало плохо, и ее отвезли в больницу.

– Вот как ты со мной теперь! – сказала возмущенно девушка, но ее слова растворились в пустоте, – любил меня, а теперь как собаку в лесу похоронишь?!

Коринштейн сделал вид, будто все хорошо, и вывез тело Алины из комнаты.

– Что с ней? – спросила обеспокоенно Софья.

«Ну, хоть вы поймите, что что-то не так!» – умоляла Данилова.

– Она просто уснула. Сегодня хорошая погода, я отвезу ее погулять в тихое место, вы представляете, она уснула просто так, без таблеток. Этот сон надо стимулировать, – заявил доктор.

Душа девушки следовала за своим телом. Кресло вместе с ним было погружено в минивэн, а Коринштейн сел за руль. Алина проникла на переднее сиденье и решила узнать, куда поедет злодей. О секретном объекте она не знала, поэтому ей стало интересно.

«Обычно в фильмах про призраков не упокоенная душа ищет человека, который ей поможет. Я тоже должна его найти, – подумала Алина, – но сначала надо понять, что со мной, то есть с моим телом. Если оно мертво, то мне некуда возвращаться, а если есть шанс, то надо всего лишь будет выкрасть меня и доставить в больницу. О, боже, как это странно, говорить о себе в двух экземплярах!»

Девушка смотрела на себя в зеркало и удивлялась тому, что она не отражается в нем. Сзади сидело бесчувственное тело ее самой, и теперь Алина по-настоящему поняла, как жалко она выглядела.

Данилова внимательно смотрела на дорогу, стараясь запомнить маршрут.

Через час езды минивэн остановился на обочине и свернул на проселочную дорогу. Она вела непонятно куда, ведь никаких указателей с названием населенного пункта не было.

Машина остановилась возле деревянного одинокого домика посреди елового леса. Он раньше принадлежал леснику, но потом перешел в руки Данилова, который сделал из этого места секретное убежище и склад всяких нелегальных вещей.

Коринштейн выкатил кресло с телом на улицу. Алина тоже вышла.

«Эх, если бы я могла сейчас чувствовать этот запах елей, – сожалела девушка, – ладно, хоть какое-то уважение ко мне».

Тело было отвезено в домик и уложено на кровать на втором этаже. Алина успела оценить красоту этого дома. Он был отделан изнутри вагонкой цвета березы. Мебели в нем было мало, и вся она мыла сделана под дерево, но, как ни странно, не было пыли. Видимо, кто-то сюда недавно приезжал.

Коринштейн потрогал тело девушки и понял, что оно не остывает, хотя прошло уже больше часа. Значит, Алина все еще жива, но она в коме.

– Жива, – прошептал радостно врач.

Это была его естественная врачебная радость. Правда, на деле все получалось весьма печально. Если Алина жива, значит, ее придется убить, потому что жить она уже не должна с ее-то знаниями.

«Я жива! – радостно воскликнула Алина, – значит, шансы на спасение есть!»

Доктор вновь позвонил Алексею и сказал, что Алина еще жива.

Данилов, конечно, обрадовался, но потом понял, что это не так уж и хорошо.

– Поймите, ее нужно будет убить. Она же теперь все знает, – произнес отчаянно Данилов.

– Вы правы. Но мне ее жаль. Я не смогу.

– Вы же смогли это сделать один раз. Я не смогу точно. Она моя жена. А может можно ей стереть память? – голос героя был несчастным.

– Это сложно. В России нет таких препаратов. А в Израиле не знаю. Я смогу привезти, только нужно для начала убедиться, что она выживет.

– Значит так, вы берете восстановление Али на себя. Посторонние врачи не должны знать о нашей деятельности. Вы выведете ее из комы и введете препарат, который сотрет ей память, и все вернется на круги своя.

– Миллион, – сказал Коринштейн.

– Что миллион? – не понял Алексей.

– Миллион долларов и я согласен продолжать «лечение» вашей жены еще год.

– Я согласен. Только бы Аля была жива.

«Вот сколько я стою! – возмутилась Алина, – я тебе не позволю. Лучше умереть, чем терпеть еще год таких мучений!»

– А насколько сотрется память? – спросил Данилов.

– На несколько дней. Нам важен как раз сегодняшний. Препарат мне знаком, но я видел его действие лишь однажды. Пациент, попавший в автокатастрофу, потерял семью, поэтому было решено лишить его воспоминаний об этой страшной трагедии.

– Как только будут результаты или новости, звоните и не выезжайте за пределы района, – потребовал Данилов, – я приеду сегодня вечером.

«Все ясно. Надо действовать, – поняла Алина, – этот врач меня точно не спасет».

Глава 6 Спаситель с бутылкой

Душа девушки отправилась на поиски человека, который сможет ей помочь. Она не могла найти иного выхода, кроме как встать у обочины и протянуть руку.

Алине было необычайно страшно и печально. Ей было всего двадцать восемь лет, когда она вдруг прекратила свой жизненный путь, но главное то, что ее убивал ее любимый муж. Он даже не испытывал к ней отвращения или равнодушия, как это бывает после десятка прожитых в браке лет. Напротив, он любил ее и при этом медленно доводил ее до смерти. А может быть он хотел вечно заботиться о ней. Как стало понятно из утреннего разговора, Алексей не хотел, чтобы Алина полностью потеряла способность двигаться. Его вполне устраивало нынешнее состояние жены.

Девушка простояла на обочине достаточно долго, глядя на машины, водители которых даже не видят ее физически.

«Может это кошмарный сон?» – задала сама себе вопрос Алина и попыталась ущипнуть себя. Но она не чувствовала собственного прикосновения. Значит, это был не сон.

Девушка уже разочаровалась в поисках помощника, ведь шанс того, что случайно проезжающий по далеко не главному шоссе человек, увидит ее и остановится, а не примет ее за какую-нибудь проститутку. Но мир не мог допустить такой несправедливости и не помочь бедной замученной Алине.

Вдруг проезжавшая по забытой всеми дороге синяя «Семерка» «Жигулей» внезапно остановилась. Ее водитель – мужчина лет шестидесяти – удивленно взглянул на Алину и спросил:

– Что случилось, милая? Подвезти?

– Мне очень нужна ваша помощь, – сказала Данилова. По ее щеке потекла слеза радости.

– Садись, милая, а я как раз домой еду, – незнакомец открыл дверь своей машины.

Девушка села на пассажирское сиденье, но дверь закрыть не могла.

Видя, как плохо незнакомке, мужчина сам закрыл дверь и спросил:

– Так что ж с тобой такое случилось? Почему ты выглядишь как узница Освенцима?

– Мой муж чуть не убил меня, он издевался надо мной, и еще может меня убить. Я вам потом расскажу, только отвезите меня к себе домой.

– Ладно, – незнакомец осмотрел себя в зеркало над торпедой.

У него были седые растрепанные волосы, зеленые хитрые, с прищуром, глаза, грубая щетина на лице. Мужчина был роста примерно чуть выше среднего, суховатый и неопрятный. Одет он был соответственно: гимнастерка, майка с пятном на животе и тренировочные штаны с протертой коленкой. Зубы были желтые, видимо от сигарет.

– Ты это, дочка, прости, я не думал, что кого-то в гости приму, поэтому видишь, какой неопрятный.

– Да ничего, – сказала девушка.

«Как хорошо, что я ничего не чувствую. От него, наверное, куревом и спиртом несет», – подумала Алина.

Машина тронулась в направление области, а до границы Московской и Смоленской оставалось всего ничего.

– Как тебя зовут, милая? – спросил мужчина.

– Алина, а вас?

– Меня Илья Кузьмич. Красивое у тебя имя, дочка.

– А вы один живете? – спросила девушка.

– Один, – вздохнул герой, – а что?

– Вы огорчены, что случилось?

– Шесть лет назад у меня умерла жена Оленька. Остался только сын Женя. Он сейчас в Москве живет, уже работу нашел. Молодцом вырос. Крепкий он, настоящий мужик.

– Ясно.

– А ты, милая, где работаешь?

– Я не работаю и никогда не работала. Вышла замуж за богатого человека, но он оказался жутким, хоть и любит меня, но готов свести в могилу.

– Вот как, вот и правильно говорят, что не в деньгах счастье. А как же твой муж тебя в могилу сводит?

– Вы видите, как я выгляжу?

– Плохо, кожа да кости, лицо как половая тряпка серое. Голодом он тебя морит?

– Нет. Я долго болею. Он прислал мне лучшего врача из Израиля, а оказалось, что он меня вместо лечения травит. Еле сбежала.

– Какой ужас. Маньяк настоящий! Понаразвелось этих ненормальных в России, раньше вот такого не было.

– Да было все, только по телевизору ничего не говорили, – сказала Алина.

– Не говори ерунды, ты тогда не жила еще. Я помню, когда маленький был, гуляли по улицам, и тихо было, никто не пропадал, никого не убивали. А сейчас! Куда ни плюнь – везде бандитизм и разврат!

Алина вздохнула: «Ну почему мне достался именно этот алкоголик с консерватизмом поверх эгоизма?»

– А кем вы работаете? – спросила Данилова.

– Я уже никем. На пенсию вышел. Раньше в НИИ работал, между прочим, старшим инженером. А сейчас так, кому что сделать, починить, в деревне меня все знают, вот и благодарят кто чем: кто хлебушка даст, кто пузырь подгонит.

– А в деревне много людей живет?

– Нет. Сейчас одни пенсионеры остались. Домов всего пятнадцать. Из них два, значит, пустуют. В три приезжают на лето внуки, а остальные так, как это называется, отшельники, забытые всеми.

– Внуков у вас еще нет? – спросила Алина.

– Нет. Женя пока не нашел себе красавицу. Город большой, а хороших людей мало. Вот как получается. Все в своих интернетах сидят, никто семью заводить не хочет, так мы без внуков и останемся. Это, правда, тоже не просто так. Говорят, наша планета перенаселена, поэтому этакая штука как интернет, может быть, и спасает нас от голода.

– Почему интернет? Может демографическая политика в целом? – поправила девушка.

– А ты умная. На кого училась-то? – улыбнулся водитель.

– На ветеринара. В школе я была хорошисткой.

– Ой, как кстати. Слушай, красавица, у меня пес заболел, жалко его, умный такой. Не посмотришь? А я тебе помогу с твоим мужем разобраться.

– Я согласна на все. Только помогите мне.

– Вот и славно. А то я испереживался за Альберта. К ветерану этому везти я знаю как дорого, а у меня каждая копейка на счету.

– Ветеринару, – поправила девушка и засмеялась.

– Вот вишь, какой я смешной человек, – сказал Илья Кузьмич, – уже почти приехали, кстати.

Глава 7 Призрак в доме

Наконец «Семерка» съехала с основной дороги на проселочную, где стоял указатель: «Горки 1,5 км».

– Только я вас попрошу, проведите меня в дом так, чтобы никто не увидел, – сказала Алина.

– А что так? Ты это, наших не бойся, они – люди мирные, – заявил Илья Кузьмич.

– Я просто не хочу, чтобы обо мне распускали слухи. Я же совсем не похожа на местную. Скажут еще, что я проститутка.

– А, ну это да. Ладно. Мой дом недалеко от окраины. Да хотя тут везде окраина, всего пятнадцать домов!

Проехав участок неровной грунтовой дороги, машина приблизилась к домам, и девушка заметила, какое это колоритное и нищее место: дома были все из дерева, некоторые – срубы, а некоторые и вовсе, как сараи, из досок. На низеньких покосившихся заборах висели тряпки, а где-то вдалеке бегали куры.

Конечно, Данилова не привыкла к такой жизни, но все же выросла в небогатой семье и частенько бывала в деревне у бабушки. Тот быт был очень схож с этим, и ностальгия по детству и беззаботным летним каникулам подогрели душу девушки.

«Жигули» остановились перед ни чем не выдающимся домом. Водитель выглянул из машины и оценил обстановку. Рядом никого не было, а значит Алина могла спокойно попасть в дом.

– Пойдемте, – сказал тихо Илья Кузьмич, девушка вышла через водительскую дверь и последовала за героем.

Мужчина открыл дверь дома, и Алина оценила его интерьер. Посреди комнаты, как и полагается, стояла настоящая русская печь, слева стоял стол, застеленный старой клеенкой в цветочек, шкафчики для посуды и раковина. Справа стояла односпальная кровать, а рядом с ней находилась дверь, очевидно, в другую комнату или веранду. С потолка свисала старая советская люстра с одной-единственной лампочкой.

Данилова прошла внутрь, и хозяин дома закрыл за ней дверь.

Героиня заметила, что возле кровати лежал несчастный пес породы немецкая овчарка. Увидев хозяина, он подал слабый голос, похожий на скуление.

– Вот, Альберт, поприветствуй гостью, – сказал Илья Кузьмич.

– А почему его назвали Альбертом? – поинтересовалась Алина.

– Оля хотела его просто Мухтаром назвать, но я посмотрел на него и сказал, он слишком умный, чтоб его так называть. Вот и назвали в честь великого ученого – Альберта Эйнштейна.

– Похвально, что вы цените науку, – заметила девушка, – а ваша жена ценила?

– Нет. Она работала продавщицей в универмаге, и единственную науку, которую она признавала – это математику.

– А ваш сын в какой работает специальности?

– Тоже инженер. Только он занимается электроникой и этими, как их, микросхемами. Ты это, дочка, садись за стол, я сейчас чего-нить сварганю, ты, наверное, голодная. Что-то Альберт на тебя совершенно не обращает внимания. Он обычно или лает или хвостом виляет. Видно, ему так плохо, что не до тебя.

– Я должна вам кое в чем признаться, только я вас прошу, не горячитесь и не думайте, что поехали умом.

– Чтоб я умом поехал? – удивился герой, – да такого быть не может. Я сорок лет в науке!

– А вы послушайте. У вас есть зеркало?

– Есть, сейчас достану, если надо.

– Принесите, пожалуйста.

Пока хозяин дома лез в шкафчик над раковиной, девушка подумала: «Хоть бы он не поднял шум и все понял. Хотя если бы мне кто-нибудь признался в том, что он призрак, я бы тоже подумала, что сошла с ума».

– Вот, – герой протянул Даниловой зеркало, и она поднесла его к лицу. Алина увидела стену позади себя.

– Посмотрите на меня в зеркало, – сказала девушка. Она развернулась с зеркалом к собеседнику, чтобы он увидел ее.

Увидев в зеркале пустоту вместо болезненной гостьи, Илья Кузьмич ошарашенно посмотрел на Алину и спросил:

– Я во сне? Или спился?

– Нет, это наяву. Я призрак.

– Ох ты ж, говорила мне Нюра, надо меньше пить, а я хлестаю водку как компот.

– Не вините себя, вы не бредите. Я здесь потому что мой муж меня чуть не убил. Мое тело сейчас лежит в двадцати километрах отсюда, там, где вы меня подобрали. Только вы поможете мне.

– Нет, этого не может быть. Какие к черту души и призраки? Бога нет и призраков нет.

– Я тоже так думала, пока не умерла.

– Ох, ты ж екарный бабай! – герой потрогал девушку за руку. Она была чуть теплой, но явно живой, – да нет, живая. Что за хрень? В чем подвох?

– Простите, что появилась в вашей жизни, но никто больше меня не видит, – Алина стало жаль пенсионера, которого она свела с ума, просто показав свое настоящее обличие. На глазах появились слезы.

– Ну, не плачь, дочка, ты не виновата, ну умерла, ну с кем не бывает, – Илья Кузьмич стал успокаивать гостью, держа ее за руку и поглаживая по голове.

Это прикосновение было самым приятным, что могло быть тогда для всеми брошенной девушки, и она постепенно перестала плакать.

– А ну-ка сейчас достану ложку серебряную, проверю, призрак ты или нет, – пенсионер снова полез в шкаф для посуды и достал оттуда старую советскую серебряную ложку.

Для начала он взял обычную вилку и легонько ткнул ей в Алину. Вилка прошла насквозь.

– Во как, – изумился герой и затем, взяв серебряную ложку, повторил опыт. Ложка задела руку Даниловой и не прошла сквозь нее.

– Холодненькая, – сказала Алина.

– Да, точно призрак. Ну ладно, буду жить с призраком. Зато тебя, это, кормить не надо, – усмехнулся Илья Кузьмич.

– Да. Я вижу, вы рады, – улыбнулась героиня.

– Да, а то у меня шаром покати, а для такой гостьи, как ты, тушенка и огурцы не пойдут. А, так это ты и запахов не чувствуешь, да?

– Да. Может и к лучшему.

– Это да, от меня все мухи дохнут, зато как водочки приму, меня ни один комар не кусает. А так-то может и плохо. Тут воздух свежий, запахи леса и травы. Это не то, что в Москве.

– Нет. На нашем участке росли ели и сосны. Я так любила их запах. Надеюсь, когда-нибудь еще смогу его почувствовать.

– Я тебе помогу, ты еще поживешь. А вот мой Альберт совсем никакой. Посмотри, что с ним.

– Да, только помогите мне, подержите его, я же не могу.

– А, ну это да, а я-то забыл, – усмехнулся Илья Кузьмич, и девушка поняла, что все ей попался нормальный помощник, несмотря на его образ жизни, он все равно хорош душой.

Глава 8 Рассуждения о бытие

Алина стала инструктировать Илью Кузьмича, как держать пса при осмотре, а сама внимательно разглядывала его. Девушка уже подзабыла все тонкостиветеринарного дела из-за отсутствия практики, но с каждой минутой она вспоминала все больше того, что проходила, в том числе и на практике, в институте.

Вскоре Данилова смогла поставить диагноз. Он оказался не смертельным, но и не самым распространенным.

– Я считаю, что лучше все же съездить в ветеринарную аптеку, если вы хотите, чтобы ваш Альберт гарантированно выздоровел, – заявила Данилова.

– Как скажешь, дочка, Альберт остался для меня единственным другом здесь. Сын приезжает редко, хотя в последнее время стал чаще ездить. Все-таки тепло, лето. Только вот денег у меня не так много на всякие лекарства, даже для лучшего друга.

– Поверьте, если я выживу, я заплачу, вам сколько захотите. Мой муж очень богат. Думаю, за лекарством надо ехать завтра утром. Только вот что делать со мной?

– А что с тобой?

– Мое тело лежит в лесничем домике под присмотром врача, которым меня и убивал. Он, между прочим, задушил меня, когда я пыталась позвонить в полицию, узнав о заговоре.

– Ясно, дочка. И что же ты предложишь?

– Пока меня еще не убили окончательно, мне надо попасть в домик ночью и получше разузнать планы мужа и врача. Тогда я вернусь, и мы решим, как будем выкрадывать меня оттуда.

– Ох, едрена вошь, как много непонятного! Вроде ты тут, но на самом деле нет. Почему мир так сложен? Я думал, я за свою карьеру инженера все узнал о законах мироздания, а оказалось, нет.

– Вот как, век живи – век учись.

– Да. Ну, так что? Отвезти тебя к домику?

– Ближе к ночи. А к вам я сама вернусь. Тут двадцать километров, я дойду, я ведь не чувствую усталости.

– Завтра днем, кстати, сын обещал приехать. Может он нам поможет?

– Думаю, не стоит ему ничего говорить, а то он подумает, что у вас белая горячка.

– И то верно. Ладно. Тогда подождем ночи. Хотя стоп, ночью отсюда не выедешь, у нас ни одного фонаря по дороге на трассу. Хоть глаз выколи. Да и наши что-нибудь подумают нехорошее.

– Значит, поедем до заката.

– Можно хоть в десять. Темнеет-то поздно.

– Спасибо, что согласились помочь, – сказала Алина.

– Да ладно. Напугала только очень. Не каждый, знаешь ли, день встречаешь призраков.

Я вообще в это никогда не верил. А моя Оля вдруг недавно поверила и в бога, и в призраков. Это произошло где-то лет двадцать назад. Тогда, в девяностые, как я говорю, произошел крах коммунистического поколения. Все, что воспитывалось в нас с детства, было разрушено, и вновь в души людей пришла религия. Раньше, у нас в семье никто не верил, только моя бабушка, но я ее плохо помню, почти не застал. А так, мы верили только в торжество коммунизма. А сейчас…

– А мне всегда казалось и до сих пор кажется, что в СССР Ленин был богом, – заявила Данилова.

Илья Кузьмич глубоко вздохнул и затем, подумав, сказал:

– Может быть, но не совсем. Культ личности, несомненно, был, но это же личность, реально живший человек, а бог? Кто его видел? Мы же не молились Ленину, не ставили возле его портрета свечки. Нет. Мы восхваляли его идею и воплощали ее в жизнь. Именно воплощали, а не стояли на коленях в ожидании милости.

– Справедливо. Но в таком случае, Иисус тоже является основоположником идеи, которой христиане придерживаются, – сказала Алина.

– Ты что, верующая? – неодобрительно посмотрев, произнес герой.

– Нет. Но в какой-то период верила. Но бог мне не помог. Я почти умерла и сейчас стою перед вами.

– Вот именно. Моя Оля тоже верила, что бог ей поможет, по всяким святыням ходила, все иконы целовала, потом к гадалкам стала ходить, чтоб ее вылечили от болезни. Но ее так и не спасли, ни маги, ни врачи, ни святая троица.

– Очень жаль. Но что в таком случае можно сказать обо мне? Что тогда я из себя представляю для вас с точки зрения науки?

– Сгусток энергии. Этот феномен плохо изучен, но я надеюсь, скоро ученые это обоснуют. А я поверю в это только тогда, когда об этом напишут в учебниках по физике или биологии, а то, что говорят в наших зомбоящиках. Я телевизор не смотрю. Новости мне рассказывает сын. По телевидению ничего хорошего нынче не показывают.

Илья Кузьмич взял из шкафчика бутылку водки и сказал будто бы самому себе:

– Не буду больше пить, ну его к черту! Пойду, отнесу Михалычу, а мне больше не надо. Так, если пить перестать, то и денег больше станет на собаку, и привидения мерещиться перестанут.

Герой протер глаза, но Алина по-прежнему сидела за столом и молча смотрела на него.

– Так, на чем я остановился? Ах, да. Вот, общество деградирует. Снова вера для народа – все. А самое главное, что это все насаждается сверху. Вот куда ни плюнь – везде религиозная пропаганда! То передача на пасху, то на рождество, то президент или премьер в каком-нибудь храме. Радио, плакаты – везде одни рожи зажравшихся попов, кресты и иконы! Етит твою налево! Видел бы это дедушка Ленин! Он, небось, в мавзолее там вертится сто раз на дню, только и держат его, раз такое в стране творится!

– А ваш сын того же мнения жизни в стране?

– Почти. Он смотрит на мир свежим взглядом постсоветского человека, но уважает предков. Он, как и я – атеист, и, кстати, ищет себе такую же жену. Говорит, куда ни плюнь – везде верят. Девушки молодые, меньше тридцати, а уже верят. Воспитали их уже по новым правилам. Но они, конечно, не виноваты, виноваты предатели, которые перешли от коммунизма к церкви и пустили семидесятилетний труд великого вождя пролетариата насмарку! – продекламировал пенсионер и ударил кулаком по столу.

Илья Кузьмич говорил как настоящий агитатор и революционер. И это без грамма водки внутри. А что бы было с ней!

«Ему бы в партию КПРФ», – подумала девушка.

– Но получается, что ваша жена тоже предатель, раз поверила в бога, – заявила Данилова.

– Ну да. Я ей этого не простил, я даже хотел уйти, но знал, что сын не поймет. А потом и смирился. А сейчас даже жалею, что был на нее в обиде.

– Получается, что ее практически сгубила вера?

– Ой, ну нет, конечно, но по факту.… Слушай, а что если тебя с моим сыном познакомить?

– А это сейчас к чему?

– Да к тому, что ты, я вижу, порядочная умная девушка, к тому же еще и почти атеист. Слушай, а ты белый коридор не видела, когда душа от тела отделилась?

– Нет. Я была в своей комнате. Было темно, а потом я увидела себя со стороны.

– А голоса с неба не слышала?

– Нет. А что вам это дает?

– Да то, что твое таинственное появление не доказывает существование потустороннего мира или высшего разума. Значит, сомневаться нам не в чем!

– Я рада. Думаю, будет интересно увидеть вашего сына. А как мы расскажем ему обо мне?

– Что-нибудь придумаем. Покажем опыт с ложкой. Ну-ка возьми ее в руку.

Алина взяла со стола серебряную ложку и подняла ее. Это было удивительно, ведь она не могла двигать или трогать никакие предметы. Кроме серебра.

– Вот это и покажем, – сказал герой.

– Значит, решено. Скоро поедем к домику.

«Хоть бы я еще была жива», – подумала с волнением Алина.

Глава 9 Движение – жизнь

Перед поездкой к лесничему домику Илья Кузьмич пошел к дому старого деда Геннадия Михайловича. Он когда-то работал учителем химии в школе, что располагалась неподалеку от деревни в соседнем селе.

Наш инженер разрешил Алине пойти с ним и пообещал, что не выдаст ее.

Девушка проходила мимо старых деревянных домов и смотрела с сожалением на каждого здешнего обитателя. Все это были, в основном, пенсионеры, некоторые из них уже с трудом справлялись с ведением домашнего хозяйства.

«Надо будет им помочь. Может, я организую фонд помощи старикам?» – подумала Данилова.

Геннадий Михайлович жил один. Ему было семьдесят восемь лет, он ходил, опираясь на трость, и то с трудом, поэтому, услышав стук в дверь, он не встал, чтобы встретить гостей, а просто как обычно спросил: «Кто там?»

– Это Кузьмич, – сказал Илья, приоткрыв дверь.

– Заходи, – послышался ответ из комнаты.

Дом учителя был очень похож на кузьмичевский своей простотой и старостью.

Хозяин дома сидел перед старым кинескопным телевизором и смотрел единственный принимавший канал. На столе стояла бутыль с самогоном.

Знания химии особенно пригодились в старости – шутил Михалыч.

Старик носил очки, у него были седые до белизны волосы, которые были прилизаны по макушке. Геннадий Михайлович выглядел благородным стариком, но его увлечение «химией» делало его самым настоящим Михалычем, таким же любителем спиртного, как и Илья Кузьмич.

– Зачем пришел? Поговорить или по делу? – спросил без какого-либо раздражения и неприязни старик.

– Я тебе принес подарок, – Кузьмич поставил водку на стол.

– О, какая щедрость! – восхитился Михалыч, – выпьем вместе? У меня и огурчики припасены по такому случаю.

– Нет, сам пей. Я бросаю. Не могу больше. Я понял, что я убиваю себя, а мне еще надо дожить до внуков.

– А, вот чего! На старости лет печень заглохла? – догадался Михалыч.

– Нет. Пока жива, надо прекращать. Я же сказал, я еще поживу, мне есть, что терять, – герой обернулся в сторону Алины.

Она стояла и с интересом наблюдала за этим невероятным явлением – эволюции алкоголика до нормального человека.

«Неужели одна лишь встреча со мной так напугала его, что он готов бросить свое любимое занятие? Или он действительно возлагает на меня большие надежды и хочет, чтобы у него были внуки. А ведь он не так стар, как кажется», – подумала Данилова.

– Ну как знаешь. Если вдруг бросишь бросать пить, приходи. А то мне не с кем, – заявил Михалыч, – Степаныч тоже завязал. У него печенка уже в тряпочку превратилась. А я-то что? Я же не все время, я иногда, по чуть-чуть. Как без этого в нашем возрасте и положении?

– Выход есть всегда, ладно, я пойду, – сказал Илья Кузьмич, – о внуках подумай, они на тебя смотрят и думают: дед-то наш тут морально разлагается.

– Я не разлагаюсь, а консервируюсь, – возразил Михалыч, – ты же знаешь, что лабораторных животных заспиртовывают. Да и вообще, что ты лезешь в чужую жизнь?

– Помочь хочу. Но раз тебе помощь не нужна, я не буду продолжать лясы точить. Пока, – инженер открыл дверь и вышел на улицу. Алина прошла сквозь стену.

Дойдя до дома, Илья, наконец, сказал:

– Вот человеку ничего не надо, только спирт и покой. Действительно, консервируется.

– И много тут таких? – спросила девушка.

– Нет. Только он, есть еще Степаныч, но он завязал. Заболел. Живет еще один пенсионер здесь, но он редко бывает в нашей компании.

– И много вы пили вместе с Геннадием Михайловичем?

– Много, больше него, как на пенсию вышел, так и стал пить водку как компот. А теперь понял, что пора завязывать. Ты до сих пор для меня как белочка.

– В смысле? Глюк?

– Ну да. Прости. Не могу я принять происходящего, – сказал виновато герой.

– Вы, может быть от моего появления, пить по-настоящему бросите, так что я вам, считайте, помогла, – заявила Алина.

– И то верно…

***

Когда часы пробили девять, герои собрались ехать. Солнце было еще высоко, но деревья, растущие по обе стороны дороги, закрывали солнечный свет, погружая путников в полумрак, от которого девушке было жутко, хотя осознание того, что она призрак делало ее самым страшным явлением на этой дороге.

Выехав на нормальную дорогу, «Жигули» быстро добрались до поворота на леснические угодья. Машина остановилась, и Данилова вышла из салона.

– Жду вас дома, – сказал водитель.

– Спите без меня. Я, может быть, приду только к утру, – заявила Алина.

«Семерка» скрылась за деревьями, а девушка пошла к домику, где сейчас должна была находиться ее телесная оболочка и два цербера, которые ее охраняют.

Данилова узнала тот самый домик, куда ее привез Коринштейн. В окне горел свет, а значит там точно кто-то был. Помимо минивэна на площадке рядом с домом стоял еще и серый седан, который Алина почему-то никогда не видела у мужа, хотя было понятно, что это именно он. Алексей мог использовать этот автомобиль для скрытных выездов, чтобы не привлекать внимания.

«Что же там происходит? – с интересом и тревогой подумала девушка. Интересно, я как-нибудь почувствую, если мое тело умрет? Надо скорее попасть в дом и посмотреть».

Глава 10 Опасения

Алина прошла сквозь стену и попала в прихожую, которая переходила в гостиную. На вешалке висела дорогая куртка Алексея Данилова, которую девушка не могла спутать ни с какой другой.

«Он точно здесь», – поняла героиня.

Она прислушалась и разобрала отдаленные тихие голоса на втором этаже. Данилова поспешила туда, и не опасаясь, что ее заметят, ведь она – призрак.

«А все же иногда это полезно. Меня можно отправлять на разведку», – с долей самоиронии заметила Алина.

Девушка поднялась по ступенькам и увидела кровать, возле которой сгрудились доктор Коринштейн и ее муж. Данилова стала прислушиваться к разговорам:

– Как вы могли, Александр? – с презрением и ненавистью, поглощенной отчаянием произнес Алексей.

– Я вам уже сто раз сказал: она чуть не сдала нас всех, – оправдывался врач.

– Я не хочу слушать ваши пустые слова. Я все равно не прощу вас.

Алина подошла поближе к своему бездыханному телу. Лежащая на кровати Алина была бледной и жалкой. На шее виднелся след от удушения.

«Я умерла или еще нет? – подумала девушка, – когда я уходила, я была еще жива».

Алексей приложил свое ухо к груди жены и услышал еле различимое биение сердца.

– Жива, – тихо и почему-то обреченно произнес Данилов.

«Ура!» – вырвалось из уст Алины, но ее слова оказались потеряны в небытие.

Девушка не сразу обратила внимание на самого Алексея. Только сейчас она заметила, что его глаза были явно красными, несмотря на тусклый свет, его лицо было искажено горем и отчаянием, а его волосы, кажется, стали белее. Никогда еще Алина не видела своего мужа таким несчастным. Он выглядел уже не на тридцать с небольшим, а вполне на свои сорок или даже чуть больше.

«Неужели он и вправду так любил меня, что сейчас мучается, будто не сам убивал меня? – удивилась Данилова, – хотя он действительно не хотел моей смерти. Но он хотел нечто большее и страшное – сделать меня инвалидом на всю жизнь. Как с таким желанием в нем могло остаться что-то человеческое?»

– Она не выживет без высококачественной помощи специалистов, – заявил Коринштейн.

– А вы что, не специалист? – удивился Алексей.

– Специалист, но я имею в виду еще и оборудование. Поверьте, если хотите, чтобы она жила, вам придется отвезти ее в больницу. А там все вскроется.

– Вы виноваты, вам и исправлять, – отрезал Данилов.

– Я знаю, поэтому предлагаю вам авантюру. Я уже заказал препарат для отключения памяти, осталось лишь привести вашу Алину в чувства. Она сейчас в коме, и вернуться к жизни она может через неопределенный срок. И чтобы его приблизить, нужно хорошее оборудование для поддержания жизнеспособности.

– Я понял. Вам нужно много денег. Деньги будут.

– Но поймите еще, что риск неизбежен. Она может умереть в любую минуту, – сказал врач, – есть два самых выгодных для нас варианта: либо я пытаюсь вернуть ее к жизни сам, либо мы убьем ее прямо сейчас…

– Вы издеваетесь?! – вскрикнул Алексей и вцепился в Коринштейна руками, повалив его на пол, – я никогда не убью Алю!

– Прекратите, если не хотите иметь дело с двумя трупами! – с трудом произнес доктор, ведь противник схватил его за горло.

– Ладно, – Данилов отпустил врача и встал с пола.

Алина с ужасом наблюдала за этой схваткой, опасаясь за собственной здоровье.

– Ну, так что? Я лечу ее? – спросил Коринштейн.

– Да, но как только она придет в себя, вы прекратите травить ее. Я больше не вынесу ее болезни. Пусть она выздоравливает. Мы скажем ей, что болезнь была остановлена на критическом этапе.

– Ладно. Тогда мне нужно закупить необходимую технику, – заявил врач.

– Вот, – Алексей положил на кровать пачку пятитысячных купюр, – лишь бы Аля была жива. Если она умрет, вы вернете мне все эти деньги и все те, которые получили от меня за все «лечение», ясно?

– Ясно, – вздохнул доктор.

– Или вы попрощаетесь с жизнью. Что вам больше нравится?

– Я сделаю все, что в моих силах и даже больше.

– Я приеду завтра около трех дня. Раньше не смогу. Если прогресса не будет, сами знаете, что, – пообещал Данилов.

Он поцеловал на прощание Алину в лоб и ушел из комнаты. Алексей вышел из дома и уехал на своей неприметной машине, а врач остался на месте, еще раз пощупал пульс и убедился, что он еще не лишился своей головы и своего хлеба.

Девушка решила, что узнала достаточно, поэтому вышла из домика и направилась к дороге, вдоль которой ей предстояло идти двадцать с небольшим километров до деревни Горки, где ее ждал единственный спаситель.

Уже почти стемнело, а на заросшей лесом с обеих сторон дороге с редко встречающимися рабочими фонарями стояли сумерки.

Алине было по привычке страшно, хотя на нее никто не мог напасть, ведь для всех, кроме Ильи Кузьмича, ее просто не существовало.

Девушка вспомнила, как она, будучи маленькой, пошла однажды, с подругой гулять на даче вечером и потерялась на окраине небольшого леса возле их домика. Две девочки шли, держась друг за друга, и боялись, что откуда-нибудь выскочит волк или какой-то другой зверь. Услышав шуршание, подруги вздрогнули и замерли. Оказалось, что это был еж. Вскоре они нашли знакомую тропинку и вышли к домам. Тот лес был знаком им хорошо, но в темноте он превратился в чужую, страшную чащу.

Отбросив глупые мысли, Алина пошла быстрее, понимая, что ресурсы ее сил ограничены лишь ее страхами.

Глава 11 Фокусы человека-невидимки

Илья Кузьмич уже спал, когда девушка вернулась домой. Она села на вторую кровать и задумалась.

Этот день стал для нее самым страшным и во всяком случае, самым необычным в ее недолгой жизни.

“Интересно, я смогу уснуть? – подумала Алина, – призраки вообще спят? Во всяком случае я не хочу сидеть в одиночестве, я хочу, чтобы скорее наступило завтра”.

Тогда Данилова легла и закрыла глаза. Она не заметила, как погрузилась в какой-то транс, поскольку назвать ее состояние сном, то есть состоянием расслабления тела нельзя, ведь телесная оболочка находилась далеко от души Алины.

***

Утром, когда солнце уже висело над горизонтом, Илья Кузьмич проснулся и, увидев на кровати, где когда-то спала его жена, девушку-призрака, обрадовался. Он не стал будить ее, а пошел к столу, чтобы приготовить себе завтрак.

От шума, поднятого хозяином дома, Данилова вскоре проснулась и сказала:

–Доброе утро, Илья Кузьмич.

–И тебе, дочка, – сказал безмятежно пенсионер, – ну что там с твоим телом?

–Пока еще не телом, я жива. Сегодня в три вновь приедет мой муж, он хочет даже меня вылечить по-настоящему. Врач привезет туда оборудование и начнет выводить меня из комы. Но главное – то, что мне введут препарат, стирающий память на несколько дней. Леша хочет вернуть все, как было, будто я ничего и не узнавала.

–Это плохо. Ну так что? Берем их в три и увозим тебя в больницу? – предложил герой.

–Давайте дождемся вашего сына и обсудим все вместе.

–Не забывай, что он не увидит и не услышит тебя, а меня примет за поехавшего, – предупредил Илья Кузьмич.

–Я помню, но все же вдвоем с сыном вы сможете больше, чем вы один, – заявила девушка.

***

Герои поговорили еще немного о том, как живется в стране, и узнали друг о друге побольше. Так, например, Илья Кузьмич рассказал про своего отца-ветерана, о его военных подвигах, и даже достал из закромов дома его единственную сохранившуюся медаль. Остальные украли.

В десять часов утра к дому Степанова подъехала белая “Нива” Евгения Ильича – сына нашего бывшего алкоголика.

Тогда Алина впервые увидела этого человека, о котором так много говорил хозяин дома, и с которым девушка так хотела встретиться.

Женя был высокого роста, спортивного, скорее легкоатлетического телосложения, у него были серо-русые волосы, зеленые глаза, чем-то похожие на отцовские, немного длинный нос, который тем не менее не делал его внешность хуже. Герой был одет просто, так как приехал в деревню, поэтому впечатление о нем, как о принце на белом коне для Алины было несколько разрушено. Вместо коня была хоть и белая, но “Нива”, вместо модного прикида старые поношенные вещи, но его взгляд… его не могло испортить ничто.

Илья Кузьмич обнял сына и спросил: “Как дела?”

–Хорошо, я смотрю, у тебя тоже. Что-то ты такой веселый? Уже накатил?

-Не пил я сегодня и больше не хочу. Пойдем я тебе кое-что покажу, – отец повел сына в дом.

Алина села за стол и посмотрела на лежащую на нем серебряную ложку. Она готовилась продемонстрировать гостю свой фокус.

–Ну, что ты хотел мне показать? – спросил Женя.

–Вот, видишь ложку на столе? Можешь подойти ближе.

–Фокусы будешь показывать? Ну ты, бать, даешь! Инженер это на всю жизнь.

Алина взяла ложку в руку и подняла над столом.

–Как это? Ты что, открыл закон левитации? – сын стоял в изумлении, наблюдая за хаотичными движениями ложки, которая постепенно стала приближаться к нему.

Девушка решила коснуться ложкой Женю, она подошла к нему вплотную и ткнула ложкой ему в руку.

–Что эта ложка себе позволяет? – возмущенно, но с долей юмора произнес герой и схватил ложку, – что это, бать? У меня что, глюки? – он водил рукой в воздухе, пытаясь найти веревочки, на которых могла висеть ложка, но их не было.

–Я тоже так думал, но потом понял, что нет, – без ноты юмора заявил Илья.

–Призрак? – удивился Женя.

–Да, – сказал отец.

Алина в это время подошла к нему и потрогала его за рукав.

–Видишь, рукав мотыляется, а теперь и мои волосы, дочка, перестань! – пригрозил Степанов невидимому человеку.

–То есть ты хочешь сказать, что у тебя дома поселился призрак? – еще более изумленно спросил герой.

–Да. Ее зовут Алина. Ей нужна наша помощь.

–Какая же? Упокоить ее душу? Я не верю в это. Я скорее поверю в плащ-невидимку, чем в призраков! Что за бред?

–Но ты сам все видел. Что бред-то? Я сам не верил, но оказалось, что зря.

–Нет, ты меня разыгрываешь, бать, а ну-ка подзови свою Алину ко мне. Пусть отнимет у меня ложку.

Тут же ложка из рук героя переместилась в воздух и отлетела на метр от него.

–А пусть теперь пройдет сквозь меня, – потребовал Женя.

Ложка приблизилась к телу парня, но не прошла сквозь, при этом невидимая рука продолжала тянуть ее как бы внутрь тела. То есть Алина находилась внутри Жени.

–Я все понял. Два человека не могут видеть один и тот же бред, значит это не бред. Так что нам надо сделать?

–Надо спасти Алину от злого доктора и ее мужа, который хотел ее убить, чуть не убил, и теперь хочет все исправить. Настоящая Алина сейчас в коме. Нужно отвезти ее в больницу и помочь посадить врача и мужа.

–Рассказывай подробнее, я ничего не понял, – сказал парень, и тогда Илья Кузьмич начал долгий рассказ про девушку и про все ее приключения.

Глава 12 Торжество справедливости

Выслушав историю Даниловой во всех подробностях, Женя согласился помочь девушке вернуться в свое тело.

Герои стали обдумывать план действий. Ехать было решено сегодня же, пока Коринштейн не успел провернуть свой злодейский план.

В три часа Алексей Данилов приедет к домику. Необходимо организовать засаду, чтобы поймать его. Но главное – нужны доказательства вины врача и мужа. Для этого Женя будет использовать диктофон на своем телефоне, чтобы добиться признания в преступлении.

Значит необходимо на всякий случай попасть в домик до приезда Данилова, схватить доктора и держать, заманивая мужа Алины.

План был утвержден. Чтобы идти не с голыми руками, Илья Кузьмич достал из дальнего ящика шкафа наградной пистолет отца. К нему прилагалось несколько патронов, но герои не хотели стрелять, а только попугать злодеев.

***

Настал заветный час, и Степановы вместе с призраком Алины отправились на “Ниве” к домику, где прятался Коринштейн.

Женя остановил машину на повороте к лесничим угодьям, и Алина отправилась на разведку. Она шла быстрым шагом, уже ничего не опасаясь. Она постепенно привыкала к жизни без телесной оболочки.

Погода сегодня была пасмурной. Солнце редко выходило из-за кучных нагромождений облаков.

Машины Алексея возле дома еще не было. Герои позаботились о времени и приехали в два часа дня.

Девушка проникла в дом и увидела в коридоре коробки из-под техники. Очевидно, это было то самое оборудование для лечения Алины. Доктор Коринштейн находился на первом этаже. Он сидел на кухоньке и что-то ел.

Данилова поспешила подняться наверх, чтобы вновь посмотреть на себя со стороны. Лежащая на кровати Алина была так же бледна, как и вчера, но, кажется, ее лицо стало более несчастным. След от удушения проступил еще сильнее, и теперь героиня напоминала ходячего мертвеца из какого-то очень знакомого девушке фильма. Вокруг кровати были расставлены разные приборы, один из которых считывал пульс. Показания этого прибора были катастрофически низкими, но наличие хоть какого-то пульса давало надежду на спасение.

Девушка решила, что пока все идет в норме, и пошла обратно к машине и своим помощникам.

Степановы осторожно вышли из “Нивы” и направились к домику, стараясь не попадаться на глаза. Илья Кузьмич держал наготове пистолет. Женя шел позади него. Он был вооружен лишь телефоном.

Алина еще раз проникла в домик и проверила, где находится Коринштейн. Он ушел на второй этаж.

–Идите, быстрее! – сказала Алина, вылетев из домика и направившись к кустам, где засели герои.

Степановы подбежали к двери и дернули ручку. Закрыто. Тогда Женя постучался. Алина залетела внутрь, чтобы посмотреть на реакцию врача. Он поспешно спустился, предполагая, что это Алексей Данилов, а ключи он потерял, так как в последнее время был очень нервным.

Коринштейн открыл дверь, и Илья Кузьмич тут же направил на него дуло пистолета.

–Зайди в дом! – скомандовал пенсионер.

–Что вам нужно? – ошарашенно спросил злодей.

Он прошел в комнату, а спасители встали в прихожей.

–Здесь находится девушка, которую вы собираетесь убить. Мы заберем ее, но сначала дождемся ее мужа, – настойчиво произнес Илья Кузьмич.

Сейчас, в отличие от домашней обстановки, он выглядел серьезно и совсем не походил на того безобидного алкоголика, к которым столкнулась Алина вчера.

–Откуда вы узнали? Насколько я знаю, вы точно не отец Алины, – поразился врач.

–Вопросы здесь будем задавать мы, – заявил Женя.

Он поднялся на второй этаж по узкой винтовой лестнице и увидел наконец тело Алины, о которой так много успел рассказать отец.

Душа девушки стояла рядом. Она хотела спросить у парня, как она ему, но понимала, что он ее не услышит.

Илья Кузьмич привел Коринштейна наверх, где продолжил задавать вопросы.

Врача привязали к стулу, он начал давать признательные показания. Телефон Жени все записывал.

С души Алины почти упал тяжелый камень. Она смотрела на саму себя, и ей казалось, что тело ей будто улыбнулось, ожидая скорого воссоединения.

***

К моменту появления на площадке перед домом серого седана Алексея все показания доктора были уже получены.

Данилов был еще более бледным и несчастным, чем вчера. Он подошел к двери и открыл ее ключом. Женя перед этим закрыл ее, чтобы ничто не могло насторожить злодея раньше времени.

Алексей зашел внутрь домика, и тут же с кухни вышел Илья Кузьмич с пистолетом.

Но тут случилось неожиданное: муж Алины сам выхватил пистолет и нажал на курок.

Пенсионер смог увернуться, спрятавшись за стенкой.

–Вы кто такой?! – разъяренно произнес Данилов, – Александр, это не ваш коллега? – он повернулся наверх, думая, что Коринштейн сидит там.

Но с лестницы спустился не доктор, а незнакомый молодой мужчина.

-Можете не сопротивляться. Вам не за что бороться. Ваша жена умерла, – сказал Женя.

–Что? – изумился злодей.

Он поднялся по лестнице, держа пистолет направленным на героя. Он увидел привязанного к стулу врача и лежащую на кровати Алину. Алексей подбежал к беспомощной девушке и посмотрел на показания прибора. Пульс еще был.

–Вы меня обманули, что вообще здесь происходит? – спросил, обернувшись к незнакомцу муж Алины.

Женя уже стоял наготове с лимоном, взятым с кухни. Он кинул им со всей силы в голову противнику. Фрукт ударил точно в лоб и сбил бдительность Данилова. Он выронил пистолет, и тут же оказался повален парнем.

–Вы можете больше ничего не говорить. Показания на вас и этого доктора Айболита уже записаны, – заявил Женя.

В комнату прибежал Илья Кузьмич и помог связать отчаянно боровшегося Алексея.

Алина стояла рядом и наблюдала за тем, как справедливость торжествовала. Уже был вызван наряд полиции. Степановы, кажется, стали немного богаче и прославеннее, а у Алины начиналась новая, обеспеченная, но пока еще не гарантированная жизнь.

Глава 13 Возвращение

Девушку повезли на машине “Скорой помощи” в московскую больницу. Женя поехал с ней, поскольку кто-то должен был сопровождать Алину, а Илья Кузьмич был для полиции более ценным фигурантом дела.

Душа Даниловой сидела возле своего несчастного тела и думала, сможет ли она восстановиться и жить как прежде. Как когда-то очень давно, когда в ее жизни еще не было Алексея. Все-таки он был ее мужем, и она его искренне любила. А потерять супруга после нескольких лет совместной жизни, как потерять частицу себя, скажем, один палец. Тот самый, на котором было надето обручальное кольцо.

Женя смотрел на девушку и иногда говорил что-то Алине, он знал, что ее душа его слышит, но говорил все равно, обращаясь к телу, поглаживая рукой по щеке или шее.

***

Алину привезли в больницу и положили в реанимационное отделение. Душа не знала, где быть – с Женей или с собой. Парень сидел за закрытыми дверями отделения и глядел в пол, его лицо было печальным и радостным одновременно. Он спас девушку от верной смерти, но еще не факт, что ее смогут спасти врачи. Ее возвращение из комы можно назвать вторым рождением, поскольку организм запустится заново, и есть риск, как на начальном этапе появления на свет, что что-то пойдет не так…

Также Алине не терпелось узнать из первых уст о ходе дела с ее мужем и врачом. Но адрес полицейского участка, куда повезли их всех с Ильей Кузьмичом, девушка не знала.

Вскоре Данилова стала чувствовать, что картинка перед глазами мутнеет. Это был хороший знак того, что ее приводят в чувства. Однако резкого возвращения в тело не происходило.

Внезапно душа Алины переместилась в отделение реанимации прямо к ее телу. Вокруг суетились врачи, пульс оставался низким.

–Шансы есть. Стадия не самая критическая, – заявил старший по отделению другим врачам.

–Прогнозы? – поинтересовался молодой ассистент.

–Неделя, и она придет в себя.

“Как здорово”, – прошептала девушка, и в этот момент один из врачей обернулся в ее сторону, будто увидел ее.

Алина испугалась, но поняла, что доктор смотрит не на нее, а не настенный календарь за ее спиной.

***

Следующие два дня Данилова не могла отойти от своего тела. Ее как магнитом тянуло обратно, если она пыталась покинуть отделение.

“Это тяга к жизни”, – успокаивала себя девушка.

Ни Илья Кузьмич, ни Женя не посещали девушку. Их просто не пускали, а может, они находились в полицейском участке. Алине было очень скучно, единственное, что радовало ее – это улучшение состояние ее самой. На коже девушки появлялся розоватый оттенок, пульс становился сильнее.

***

В один прекрасный момент зрение Алины затуманилось совсем. Она оказалась в полной темноте, и вдруг ей в глаза ударил резкий пучок света. Она почувствовала тяжесть собственного тела. Девушка попыталась осмотреться, но шея не поворачивалась. Все вокруг было мутным. Белые стены больницы сверкали как покои на небесах, и Данилова еще какое-то время не могла осознать, где находится.

Руки не шевелились, ноги тоже. Алина могла лишь смотреть в одну точку и моргать. Она вернулась в свое несчастное, но родное тело.

Появился врач и, увидев, что пациентка пришла в себя, поспешил задать ей несколько вопросов:

–Как вы себя чувствуете?

–Плохо, – прошептала Алина. Даже шепот давался ей с трудом.

–У вас что-то болит?

–Ничего. Я не могу двигаться. Я не чувствую тела.

–Это временно, – успел сказать врач, прежде чем мир для Даниловой вновь погрузился во мрак.

***

Дальнейшие воспоминания девушки были обрывочными. К ней приходили разные врачи, делали что-то. Также появлялся и Женя. Он приносил цветы и часто целовал руки Алины. Она пыталась изобразить на своем лице улыбку, но получалось плохо.

С каждым разом парень относился к Даниловой все теплее, и постепенно все больше ей симпатизировал.

Состояние девушки улучшалось очень медленно. Конечности все так же не слушались ее, но мимические мышцы уже разрабатывались. Девушке становилось легче говорить.

Однажды приходил и Илья Кузьмич. Он рассказывал о ходе дела против Алексея и доктора Коринштейна. Их обоих приговорили к тюремному заключению, а имущество разделили на две части: одну – родителям Данилова, другую – Алине.

Девушка была рада видеть своего спасителя, он душевно с ней поговорил и даже проговорился, что Женя хочет сделать предложение Алине, но пока стесняется сказать.

В общем, дела шли в гору, маленькими, неуверенными шажками, но шли.

Глава 14 Настоящий спаситель

В один может быть, прекрасный, а может и ужасный момент, Алина очнулась, и картинка вокруг нее стала такой же мутной и слепящей, как и тогда, когда она в первый раз открыла глаза.

Девушка огляделась. Рядом с ней сидел Женя, только почему-то с бородкой и усами, а палата стала не белой, а кремово-розовой.

“Я в другой больнице?” – удивилась Данилова.

–Здравствуйте, Алина, – сказал Женя. Его голос совсем изменился и стал ниже, – наконец вы проснулись. Я так долго ждал этого дня.

–Женя, что происходит? – еле выдавила из себя Данилова.

–Меня зовут Иван, Иван Малинин. Вы меня не знаете и с кем-то путаете, – представился парень и положил свою руку на запястье Алины.

Девушка присмотрелась и поняла, что это действительно не Женя. Этот человек был голубоглазым и черноволосым. Его черты лица совсем не походили на инженера-спасителя. Даже запах от него был совсем другим – какие-то незнакомые духи, но явно не из дорогих.

–А где Женя? Он приходил ко мне в палату, он дарил мне цветы, – голос Алины был хриплым и тихим.

–Не было никакого Жени. Я вам расскажу все, как было, – сказал Иван.

–А что с моим мужем? Его посадили?

–Да, вместе с врачом, который вас травил.

Получилось так, что я вас спас. Когда Данилов и этот, как его, Кронштейн, вывозили вас за город, я увидел вас внутри машины. Ваша внешность мне очень запомнилась, а незнакомцы показались мне подозрительными, поэтому я решил проследить за ними. Оказалось, они привезли вас в заброшенный дом и там решили избавиться от вас. Я вызвал полицию и поехал с вами в больницу. Я был рядом все это время.

–А сколько я была без сознания? – поинтересовалась Данилова.

–Тридцать два дня. Я приходил к вам каждый день. Я не смог остаться в стороне. Я смотрел на вас и с каждым днем все больше привязывался к вам.

–Значит, все, что я видела до этого, был сон? – поняла Алина.

–А что вы видели? – спросил Иван.

В этот момент в палату зашел врач и, удивившись возвращению пациентки в сознание, потребовал Малинина удалиться.

Доктор начал опрос и осмотр больной.

Для девушки все это выглядело знакомым, и это дежавю не укладывалось в голове.

“Значит никакого жени и Ильи Кузьмича не было? – удивлялась Данилова, – значит, ни перестрелки, ни этой деревни тоже не было? Но Коринштейна и Лешу все-таки посадили. Так откуда начался мой сон? Наверное, с момента удушения, когда моя якобы душа отделилась от тела”.

***

Дальше все шло как по написанному, будто Алина пересматривала фильм по второму разу: ей было также тяжело двигать конечностями, Иван приходил к ней каждый день, она делилась ему подробностями сна или просто разговаривала о чем-то.

Малинин был хорошим парнем. Ему было двадцать шесть лет. Он работал инструктором по плаванию, отчего имел хорошую спортивную фигуру. В школе Иван был хорошистом, особенно любил биологию, собственно, как и Алина, иначе она не стала бы учиться по медицинской специальности.

В целом Иван понравился девушке, но вот только он знал ее больше, чем она его, и его любовь к ней несколько коробила Данилову.

Однако проявляемая к ней забота со стороны парня не могла не стать решающим аргументом в пользу симпатии к Малинину.

Как-то раз в палату к девушке пришли ее родители, которых она не видела уже больше двух лет. Они плакали от радости, мама рассказывала, как она с мужем рыдала, когда узнала о состоянии дочери.

Оказывается, родители Алины уже навещали ее, но она тогда была еще в коме.

Состояние Даниловой улучшалось с каждым днем, быстрее, чем это было в ее сне. Уже через месяц она смогла сама держать в руках ложку и есть. На лице появился небольшой розовый румянец. Алина несколько поправилась и уже переставала быть скелетом.

Даниловой перешла примерно четверть от имущества мужа. Его обвинили по статье умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, но следствие провело разностороннюю проверку и выявило также финансовые махинации и незаконное владение оружием.

Девушка расторгла брак и осталась с хорошими деньгами. Она продала свою долю в бизнесе и все, что ей перешло.

Тогда Алина переехала на съемную квартиру Ивана. Девушка стала помогать финансами своему спасителю, а тот на время реабилитации любимой прекратил работу и стал для нее круглосуточной сиделкой.

Малинин был рад помогать любимому человеку, а девушка, уже не Данилова, а по-девичьи, Кошкина, была в надежных, а главное приятных руках сильного мужчины.

Глава 15 Награда за все

Алина проснулась поздно утром. Вчера вечером Иван сидел с ней допоздна и смотрел ее любимый сериал.

Светило яркое солнце, стояла теплая погода. Лето подходило к концу, и девушке очень хотелось успеть походить по улице собственными ногами до того, как выпадет снег.

Из кухни пахло яичницей и кофе. Малинин уже приготовил завтрак и ожидал пробуждения Кошкиной.

Алина позвала парня, и тот, пожелав ей доброго утра, помог ей одеться и привести ее в порядок.

После завтрака Иван обычно делал любимой разминку, чтобы ее мышцы поскорее приходили в норму.

Жизнь девушки пока несильно отличалась от той, которая была в последние полгода до комы, но в душе ее согревала надежда на скорое выздоровление и продолжение нормальной человеческой жизни.

Кошкина вновь была зависима от мужчины, только теперь не финансово, а материально.

Может быть, в голове девушки проскальзывала мысль, что ее нынешнее положение с большим кошельком делает ее еще уязвимее. Ничего не стоит заполучить все сбережения такого недееспособного человека, как Кошкина, но Иван был просто не способен на это.

Теперь излишнее проявление любви Алина расценивала как попытку заполучить бесконечную преданность и затмить сознание. Но Малинин как раз не был так сильно увлечен девушкой. Он проявлял к ней заботу, при этом стараясь находить время для своих дел. Он иногда приглашал друзей домой, смотрел те фильмы, которые любил сам, и в конце концов, иногда ссорился с Кошкиной.

Это были мелкие бытовые ссоры, которые заканчивались, не успев начаться, но без них, подумайте сами, какая может быть совместная жизнь?

Друзья Ивана удивлялись тому, почему он выбрал из всех доступных ему кандидаток самую больную.

Тогда, в отсутствие Алины рядом, герой говорил:

–Это судьба дала мне ее. Я сам не хочу возиться с ней, но раз нужно, значит буду. Она скоро сможет ходить сама, и тогда я выйду на работу. В конце концов, на ее деньги живу.

***

Через два месяца после начала совместной жизни с Иваном, Алина сделала первый шаг.

–Линечка, у тебя получилось! – радовался Малинин.

Он называл девушку Линечкой или Лишечкой, так как имя Аля напоминало ей о жизни с Даниловым, который называл ее именно так.

В тот же день герой положил в дальнем углу своей комнаты коробочку и сказал:

–Ты должна дойти до нее и открыть сама.

–Ваня, это что, сюрприз? – удивилась девушка.

–Да. И стимул к движению.

–Стимул к движению для меня – туалет, – с самоиронией заявила Алина, – надоело все время тебя просить отвести.

Кошкина стала постепенно приближаться к цели. Через несколько дней онанаучилась доходить до долгожданного туалета, а еще через несколько дней смогла-таки взять коробочку и открыть ее.

Там лежало кольцо и записка. Девушка все поняла, но решила прочитать:

“Линечка, я безумно рад, что встретил тебя, а также рад, что ты выздоравливаешь. Думаю, ты все поняла. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала Алиной Малининой. Ах, что за созвучие, будто ты была рождена для того, чтобы стать именно такой!”

Героиня надела кольцо на палец и посмотрела на него. У нее было много украшений, но это кольцо было для нее теперь самым значимым. Не стоимость делает вещь дорогой, а закрепленные с ней воспоминания или чувства.

Алина подошла к зеркалу и посмотрела на себя: стройное, здоровых пропорций тело, нежные, светлые руки и ноги, светло-песочные волосы, зеленые оживленные глаза, белые зубы и та же смешная, но искренняя улыбка.

–Я согласна, – негромко сказала девушка, зная, что Иван скорее всего стоит где-то неподалеку и подсматривает.

–Я рад, – заявил Малинин, подходя к Кошкиной из коридора.

Он обнял девушку и спросил:

–Тебе нравится кольцо?

-Конечно. Главное, что его подарил ты. И все же мне кажется, что я буду некрасивой невестой.

–Ты очень хороша. Почему ты сомневаешься? Фигура у тебя как раз для свадебного платья. Да и кому ты нужна ослепительно красивой? Все, кто будет там, ценят тебя не за красоту.

–Ну как, а на память? Мне же нужно держать у себя в комнате нашу совместную фотографию и следить, чтобы я оставалась такой, как там, – сказала Алина.

–Ну подождать можно, подлечись еще, чтобы не упасть посреди ЗАГСа, – в голосе героя звучал тон юмора, и Кошкина его прекрасно чувствовала, поэтому и не обижалась.

Но главное, она наконец полностью почувствовала, что в ее жизни справедливость полностью восторжествовала.

Эпилог.

Данилов стал нервным, он поседел и заболел неизвестной болезнью в тюрьме. Он стал слаб и бледен, какой когда-то была его жена. Но только на этот раз болезнь была настоящей, и рядом не было доктора Коринштейна. Через полгода Алексей скончался.

Алина и Иван сыграли свадьбу, и девушка не опозорилась. Она осталась довольна своими фотографиями.

Малинин вышел на работу в тот же бассейн, а Алина открыла на оставшиеся от мужа деньги небольшую ветеринарную клинику, где стала главным врачом. Наконец она не чувствовала себя бесполезной, а делала добро для самых беззащитных существ на планете – животных.

Послесловие.

В мире нет общего закона справедливости, по которому одним доставалась бы награда, а другим расплата. Этим, думаю, и объясняется с точки зрения атеистов отсутствие высшего разума, то есть контроля над миром. Конечно, мы не говорим о загробном мире, поскольку в его существовании нельзя быть уверенным. Поэтому люди радуются, когда добро побеждает зло, когда за страдания приходит заслуженная награда, когда в их, индивидуальном, мире есть хоть капелька, хоть квант справедливости.